Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Трагедия централизма —2019

с чем может выступить сегодня государственная власть?

Александр Проханов

В 1989 году я написал статью "Трагедия централизма", в которой, анализируя явления горбачёвской перестройки, предсказал близкий распад Союза, уничтожение советской цивилизации, кровопролитие и хаос на всём пространстве гибнущего красного государства. Сегодняшние события вынуждают меня вновь взяться за перо и написать работу "Трагедия централизма—2019".

Поворачивается трагическое кольцо русской истории. На наших глазах происходит вековечная русская драма разрушения централизма, который удерживает вместе гигантские пространства, множество народов, языков, культур, обеспечивает существование России как целого. Либерализм Ельцина, расчленившего Советский Союз, после 1991 года продолжал своё разрушение на территории оставшейся России, которая на глазах распадалась. На смену ельцинскому либерализму явился централизм Путина, который жёстко, военными, организационными, идеологическими способами вновь восстановил единство России, обеспечил её движение в истории.

Наряду с либеральным укладом, стал возникать и крепнуть новый уклад — патриотический, собирая в свои ряды сторонников сильного централистского государства, предлагая модели его развития в экономике, культуре и геостратегии. Однако в недрах путинского централистского государства сохранились мощные очаги ельцинизма. Как дремлющие метастазы, либеральная опухоль разрасталась, готовя реванш — Перестройку-2. Первая проба сил состоялась в 2011 году на Болотной площади, когда либералы, организованные политическим центром, управляемые либеральными СМИ, вышли на площадь, требуя пересмотра думских выборов — и фактически требуя устранения президента Путина. На пути Болотной атаки встала Поклонная гора, заслонила драгоценное государство. Болотные митинги и демонстрации были разогнаны силой, лидеры арестованы. Либеральная грибница, ненадолго обнаружив себя, вновь ушла в глубину. Метастазы остались, давали о себе знать множеством либеральных инициатив, которые охватывали всё большие круги гуманитарной интеллигенции, науки и бизнеса.

Открытие "Ельцин-центра" в Екатеринбурге стало символом возрождающегося ельцинизма. Либеральным оставалось правительство, возглавляемое премьер-министром Медведевым. Либеральным оставался экономический блок правительства, проводящего курс в экономике, который привёл Россию к упадку и стремительному обогащению банкиров и олигархов.

Путинский централизм не реагировал на угрозу либерального реванша и продолжал своё триумфальное шествие, увенчанное возвращением Крыма в Россию. Это был триумф президента Путина, и он демонстрировал, казалось, необратимое укрепление централистского государства Российского.

Солнце Крыма просияло недолго и начало быстро тускнеть. Крым, объединяющий вокруг Путина огромный массив населения, переставал быть консолидирующим фактором. Ожидаемое развитие не наступило. Провозглашённый Путиным рывок не совершился. Вместо развития и духовного очищения российского общества на первый план выступал пиар, имитация, которая превратила внутреннюю политику государства в фальш-панель. Остановившийся в движении самолёт падает. Остановившееся в своём развитии государство демонстрировало слабость централистской политики и побуждало либералов к активным действиям. Приближалось время схватки и пробы сил.

Этой пробой стал казус "Голунов", когда либеральному журналисту силовиками были подброшены наркотики, и он был отправлен в тюрьму. На защиту Голунова поднялась гуманитарная общественность, управляемая либеральными радиостанциями и газетами, открытыми и закрытыми оппозиционными центрами, существующими во всех регионах России. Голунова отбили, вырвали из тюрьмы, из рук полиции, государство осудило силовиков, ФСБ и полицию, отдало их на растерзание общественного мнения. Это было очевидным отступлением власти. Это отступление трактовалось как несомненная победа либералов и слабость государства. А в среде силовых структур расценивалось как горбачёвское предательство: тот тип предательства, когда силовые структуры Советского Союза, армия и милиция, — бросались на подавление демонстраций с согласия Горбачёва, а потом Горбачёв отступал, не брал на себя ответственность за жестокие подавления, «умывал руки», а силовики подвергались чудовищному осуждению бушующей либеральной среды. Деморализованная советская армия и милиция проявили свою неспособность к действиям в августе 1991 года. В случае Голунова победа либералов над властью казалась ничтожно малой, однако являлась проломом в монолите власти, и в этот пролом оснащённые стратегией либералы нанесли разящий удар.

Выборы в Мосгордуму стали полем боя не конкурирующих между собой кандидатов, а путинского централизма с либеральной оппозицией. Длящиеся неделями демонстрации, молодёжь, идущая на несанкционированные митинги и шествия, попадающая под удары полицейских дубин под камеры репортёров всех мастей, русских и зарубежных, — это была мощная стратегия, где каждый удар полицейской дубинки лишь консолидировал либеральные массы и втягивал в воронку протеста всё новые и новые контингенты. Где каждый видеоролик, рассказывающий о жёстком действии силовых структур, настраивал народ против власти, давал повод иностранцам, в том числе — американским сенаторам, на весь мир провозглашать бесчеловечность и нелегитимность путинского строя.

В протестных митингах этих недель участвовали не только либералы, но и коммунисты, русские националисты, множество других мелких и крупных общественных и политических сил, и стиралась чёткая грань между либеральным и патриотическим. Было похоже, что Болотная площадь сливается с Поклонной горой. Власть, разгоняя протестные митинги и шествия, использовала опыт усмирения Болотной: жёсткие подавления, аресты, молниеносно действующие суды и длительные тюремные сроки.

Однако опыт Болотной на этот раз не удался. Либералы, накопившие громадные силы, двинули их на защиту арестованных протестантов, обвиняя не столько суды и правоохранительные органы, сколько Кремль и самого президента Путина. Один за другим либеральные батальоны вступали в бой. В защиту обвинённых, а стало быть, с осуждением власти и путинской вертикали, выступили сначала правозащитники — этот мощный политический институт, загримированный под защитников прав человека. А за ними выступили театралы — громадный сонм режиссёров, которые на деньги государства содержат свои микроскопические театры, что каждый день с каждой постановкой впрыскивают в общество тончайшие эссенции либерализма, формируя среди интеллигенции устойчивые слои скептиков, нигилистов, антигосударственников и антипутинистов. К театралам консолидированно присоединились учителя. Вслед за ними — профессора высших учебных заведений. Следом — либеральные издатели и либеральные писатели, которые являют собой мощный оплот, в сравнении с которым патриотические издатели и писатели выглядят робко и неорганизованно. Особенно важным было заявление духовенства, которое впервые за многие десятилетия, не повинуясь своему церковному начальству, выступило с осуждением власти, что свидетельствовало о глубинном расколе современной церкви и включении церкви в оппозиционный процесс.

Не умолкая, круглые сутки работали либеральные радиостанции и телеканалы. Либеральные блогеры в интернете создавали гигантское информационное поле, в котором жертвы неправедной судебной системы представали как мученики беспощадного путинского государства. К этому массированному удару либералов по судебной системе присоединились могущественные мировые СМИ, а также крупнейшие политики и правозащитники Европы и Америки.

Увенчала этот процесс магическая мистерия, именуемая свадьбой Ксении Собчак и режиссёра Богомолова. Мистерия, которая выглядела, как ритуальное убийство, — и ритуальной жертвой была сама Россия с её священными кодами, с её культурными и религиозными святынями, с её духовной вертикалью, соединяющей русское сознание с небесными смыслами. Эта свадьба транслировалась всеми центральными телевизионными каналами и приобрела характер общероссийского действа. Эта свадьба была чёрной мессой, которая проходила в храме, где когда-то венчался Пушкин с Натальей Гончаровой. И само это сатанинское, инфернальное, связанное с гробами и катафалками, венчание оскверняло один из важнейших символов русского сознания — Пушкина, который и по сей день находится в центре русского культурного кода. Священник, венчавший светскую львицу с инфернальным режиссёром, словно давал понять, что само венчание осуществилось с благословения патриарха. Осквернители прямо из храма отправились к памятнику Владимира Святого, оставив и на нём свою ядовитую зловонную метку, осквернив образ Херсонеса и князя-первосвятителя государства Российского. На свадебном вечере бесстыдница исполняла эротический танец, искусно шевеля бёдрами, страстно чмокая ртом. И на это чудовищное уродство взирало всё великосветское общество, где присутствовали люди, близкие к президенту, чиновники администрации, олигархи, кумиры эстрады, вершители дум из либеральных газет и радиостанций. Эта свадьба выглядела как символ современной России, символ победившего либерализма, отрицающего русскую духовную, религиозную и государственную традицию. Эта свадьба должна была погасить ещё робкие, недавно зажжённые светильники русской веры, русского патриотического сознания. Ксения Собчак — крестница президента Путина, претендент на президентское кресло недавно состоявшихся выборов, демонстрировала тотальную победу либерализма и капитуляцию централистской путинской власти.

Власть не выдержала этого натиска и вновь пошла на уступки. Судебные решения были признаны несправедливыми, ошибочными, всё судейское сообщество, верно и слепо выполнявшее до сих пор любые указания власти, было ошеломлено, власть вновь отдала судей на растерзание общественного мнения. Тень Горбачёва вновь промелькнула, и судьи оказались деморализованными. Тем более что некоторые представители государственной власти, государственных, патриотически ориентированных СМИ, примкнули в своих требованиях справедливости к либералам, и это вновь было ошибкой, указывающей на слабость государства.

Всё это породило и продолжает усиливать цепную реакцию распада. В недрах этого распада маячит ГКЧП — запоздалая, бессмысленная, плохо продуманная акция силовиков, что защищают свой статус, имя, свои состояния, над которыми нависла беда. И в случае нового ГКЧП, как и в случае с прежним, не поможет ни Росгвардия, ни армия, ни ОМОН, которые к тому времени окажутся деморализованы и дезорганизованы. И вряд ли в этих условиях возможна вторая Поклонная гора, ибо патриоты чувствуют себя обманутыми и отданными на растерзание либералов-победителей. Грядёт разрушение централизма, хаос и распад государства. Грядут репрессии в отношении государственников-патриотов, как об этом часто говорят радикальные либеральные вожди. Грядёт возвращение Украине Крыма. Грядёт тотальное разоружение и уничтожение научно-технологического уклада, который с таким трудом был восстановлен Путиным после ельцинского разрушения. Грядёт новая кровь на Кавказе, кровь в Поволжье и на Урале, и уже видны те трещины, по которым разлетится на осколки Россия.

С чем может выступить сегодня государственная власть? Не отступать перед натиском либералов, не обнаруживать свою интеллектуальную и организационную несостоятельность, а напротив — интеллектуальный и духовный натиск. Обращение к народу с вещими словами «братья и сёстры» способно одухотворить и воскресить народ в час национальной беды. Услышав эти слова, народ позабудет все обиды и ущемления и вновь поднимется на спасение своего государства. Эти слова способны разбудить дремлющие народные коды, которые помогали государству Российскому не упасть в период беды, преодолеть слабость, сокрушить предателей и через все препоны повести нашу Родину к грядущему цветению. Вероучение Русской мечты способно вновь вернуть народу отнятую у него мечту. Проект «Очищение», избавляющий сегодняшнее российское общество от всех скверн, от всех чудовищных отходов, которые накопились не только на пригородных свалках, но и в русском обществе, в русском сознании, этот проект не менее важный, чем проект арктический или проект России тихоокеанской.

Власть должна очнуться от летаргии, больше не полагаться на пиар, на внешнюю картинку, которая уже никого не обманывает, а лишь раздражает. Русская государственность, президент Путин имеют в своём арсенале громадные возможности, которыми способны в очередной уже раз развернуть трагический ход истории, остановить то колесо, на котором колесуется наша Родина. Народ ждёт этих слов, ждёт этих деяний, ждёт политической государственной воли, способной сберечь нашу высшую святыню — государство Российское, просиявшее среди трёх океанов.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 21 сентября 2019 > № 3141050 Александр Проханов

Мир на перепутье и система международных отношений будущего

Сергей Лавров – министр иностранных дел Российской Федерации.

Резюме В будущем году мы будем отмечать крупные и взаимосвязанные юбилеи – 75-летие Победы в Великой Отечественной, Второй мировой войнах и создания ООН. Осмысливая духовно-нравственное значение этих дат, необходимо помнить и об эпохальном политическом смысле Победы в жесточайшей войне за всю историю человечества.

В эти дни открывается очередная, 74-я сессия Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, а с ней, по традиции, – международный «политический сезон».

Сессия начинается на фоне глубоко символичного исторического момента. В будущем году мы будем отмечать крупные и взаимосвязанные юбилеи – 75-летие Победы в Великой Отечественной, Второй мировой войнах и создания ООН. Осмысливая духовно-нравственное значение этих дат, необходимо помнить и об эпохальном политическом смысле Победы в жесточайшей войне за всю историю человечества.

Разгром фашизма в 1945 г. имел фундаментальное значение для дальнейшего хода мировой истории. Были созданы условия для формирования послевоенного миропорядка, несущей конструкцией которого стал Устав ООН – по сей день ключевой источник норм международного права. Ооноцентричная система и сегодня сохраняет устойчивость, обладает большим запасом прочности. Она – своего рода «страховочная сетка», гарантирующая мирное развитие человечества в условиях – во многом естественного – несовпадения интересов и соперничества ведущих держав. По-прежнему востребован полученный в годы войны опыт деидеологизированного сотрудничества государств с разными социально-экономическими и политическими системами.

Прискорбно, что эти очевидные истины умышленно замалчиваются, игнорируются некоторыми влиятельными силами на Западе. Более того, активизировались те, кто хотел бы «присвоить» Победу, стереть из памяти роль СССР в разгроме фашизма, предать забвению жертвенный освободительный подвиг Красной Армии, не вспоминать о многих миллионах мирных советских граждан, погибших в годы войны, выбелить из истории последствия пагубной политики умиротворения агрессора. С этой точки зрения отчетливо просматривается суть концепции «равенства тоталитаризмов». Ее цель – не просто умалить вклад СССР в Победу, но и ретроспективно лишить нашу страну определенной ей историей роли архитектора и гаранта послевоенного миропорядка, а затем и навесить на нее ярлык «ревизионистской державы», угрожающей благополучию так называемого «свободного мира».

Такая трактовка событий прошлого означает и то, что в понимании некоторых партнеров главным завоеванием послевоенной системы международных отношений должно считаться становление трансатлантической связки и увековечивание военного присутствия США в Европе. Разумеется, это вовсе не тот сценарий, на который ориентировались союзники, учреждая Организацию Объединенных Наций.

Распад СССР, падение Берлинской стены, условно разделявшей два «лагеря», уход в прошлое непримиримого идеологического противостояния, определявшего контуры мировой политики фактически во всех сферах и регионах – эти тектонические изменения, к сожалению, не привели к торжеству объединительной повестки. Вместо этого зазвучали триумфаторские реляции о том, что наступил «конец истории», а центр принятия мировых решений отныне будет только один.

Сегодня очевидно, что попытки утвердить однополярную модель провалились. Процесс трансформации миропорядка обрел необратимый характер. Новые крупные игроки, обладающие устойчивой экономической базой, стремятся активнее влиять на региональные и глобальные процессы, с полным на то основанием претендуют на более значимое участие в принятии ключевых решений. Растет востребованность в более справедливой и инклюзивной системе. Рецидивы высокомерных неоколониальных подходов, наделяющие одни страны правом диктовать свою волю другим, отвергаются абсолютным большинством членов мирового сообщества.

Все это вызывает ощутимый дискомфорт у тех, кто веками привык задавать шаблоны мирового развития, обладая монопольными преимуществами. Запрос со стороны большинства государств на более справедливую систему международных отношений, на реальное, а не декларативное уважение принципов Устава ООН наталкивается на стремление сохранить порядок, в рамках которого плодами глобализации могла пользоваться узкая группа стран и транснациональных корпораций. Реакция Запада на происходящее позволяет судить о его истинных мировоззренческих установках. Риторика на темы «либерализма», «демократии» и «прав человека» сопровождается продвижением подходов, основанных на неравенстве, несправедливости и эгоизме, убежденности в собственной исключительности.

К слову, «либерализм», защитником которого себя позиционирует Запад, ставит в центр личность, ее права и свободы. Возникает вопрос: как с этим соотносится политика санкций, экономического удушения и неприкрытых военных угроз в отношении целого ряда независимых стран – Кубы, Ирана, Венесуэлы, КНДР, Сирии? Санкции напрямую бьют по простым людям, по их благосостоянию, нарушают их социально-экономические права. Как стыкуются с императивом защиты прав человека бомбардировки суверенных стран, сознательный курс на развал их государственности, приведший к гибели сотен тысяч людей, обрекший миллионы иракцев, ливийцев, сирийцев и представителей других народов на неисчислимые страдания? Авантюры «арабской весны» уничтожили уникальную этно-конфессиональную мозаику на Ближнем Востоке и Севере Африки.

Если говорить о Европе, то радетели либеральной идеи вполне уживаются с массовыми нарушениями прав русскоязычного населения в ряде стран Евросоюза и их соседей, где принимаются законы, грубо нарушающие закрепленные в многосторонних конвенциях языковые и образовательные права национальных меньшинств.

А что «либерального» в визовых и иных санкциях Запада против жителей российского Крыма? Их наказывают за демократическое волеизъявление в пользу воссоединения с исторической Родиной: разве это не противоречит базовому праву народов на свободное самоопределение, не говоря уже про закрепленное в международных конвенциях право граждан на свободное передвижение.

Либерализм – в его здоровом, неискаженном понимании – традиционно являлся важной составляющей мировой, в том числе русской, политической мысли. Однако множественность моделей развития не позволяет говорить о том, что западная «корзина» либеральных ценностей безальтернативна. И уж, конечно, эти ценности нельзя нести «на штыках» – без учета истории государств, их культурного и политического «кода». К чему это приводит – свидетельствует статистика горя и разрушений в результате «либеральных» бомбометаний.

Из неготовности Запада принять сегодняшние реалии, когда он после столетий экономического, политического и военного доминирования утрачивает прерогативу единоличного формирования общемировой повестки дня, произросла концепция «порядка, основанного на правилах». Эти «правила» изобретаются и избирательно комбинируются в зависимости от текущих потребностей авторов указанного термина, который Запад настойчиво внедряет в обиход. Концепция отнюдь не умозрительна и активно реализуется. Ее цель – подменить универсально согласованные международно-правовые инструменты и механизмы узкими форматами, где вырабатываются альтернативные, неконсенсусные методы урегулирования тех или иных международных проблем в обход легитимных многосторонних рамок. Иными словами, расчет на то, чтобы узурпировать процесс выработки решений по ключевым вопросам.

Намерения инициаторов концепции «порядка, основанного на правилах» затрагивают исключительные полномочия СБ ООН. Один из свежих примеров: когда США и их союзники не смогли убедить Совет Безопасности одобрить политизированные решения, бездоказательно обвиняющие руководство Сирии в применении запрещенных отравляющих веществ, они стали продвигать нужные им «правила» через Организацию по запрещению химического оружия (ОЗХО). Манипулируя действующими процедурами в грубое нарушение Конвенции о запрещении химического оружия, они добились (голосами меньшинства стран-участниц этой Конвенции) наделения Технического секретариата ОЗХО функциями по установлению виновных в применении химоружия, что стало прямым вторжением в прерогативы СБ ООН. Попытки «приватизировать» секретариаты международных организаций для продвижения своих интересов за рамками универсальных межгосударственных механизмов наблюдаются также в таких областях, как биологическое нераспространение, миротворчество, борьба с допингом в спорте и другие.

В этой же линейке – инициативы по регулированию журналистики, направленные на волюнтаристский зажим свободы СМИ, интервенционистская идеология «ответственности по защите», оправдывающая внешнее силовое «гуманитарное вмешательство» без санкции СБ ООН под предлогом возникновения угрозы безопасности мирного населения.

Отдельного внимания заслуживает спорная концепция «противодействия насильственному экстремизму», возлагающая вину за распространение радикальных идеологий и расширение социальной базы терроризма на политические режимы, объявленные Западом недемократическими, нелиберальными или авторитарными. Заточенность этой концепции на работу напрямую с гражданским обществом «через голову» законных правительств не оставляет сомнений относительно истинной цели – вывести усилия на треке антитеррора из-под «зонтика» ООН и получить инструмент вмешательства во внутренние дела государств.

Внедрение в практику подобных новаций представляет собой опасный феномен ревизионизма, отвергающего воплощенные в Уставе ООН принципы международного права и прокладывающего путь к возвращению во времена конфронтации и блокового противостояния. Не зря Запад открыто рассуждает о новом водоразделе между «либеральным порядком, основанном на правилах», и «авторитарными державами».

Ревизионизм ярко проявляется в сфере стратегической стабильности. Торпедирование Вашингтоном сначала Договора по ПРО, а теперь – при единодушной поддержке членов НАТО – и Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности создает риски демонтажа всей договорной архитектуры в области контроля над ракетно-ядерными вооружениями.

Не ясны и перспективы Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (ДСНВ-3) – из-за отсутствия внятного ответа американской стороны на наше предложение договориться о продлении договора после истечения срока его действия в феврале 2021 года. Сейчас мы видим тревожные признаки начала в США медийной кампании по подготовке почвы для окончательного отказа от Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (так и не был ратифицирован США), что ставит под вопрос будущее и этого важнейшего для международного мира и безопасности документа. Вашингтон приступил к реализации планов размещения оружия в космосе, отвергая предложения договориться об универсальном моратории на такую деятельность.

Еще один пример внедрения ревизионистских «правил»: выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе – одобренного СБ ООН коллективного «контракта», имеющего ключевое значение для ядерного нераспространения. В этом же ряду – демонстративный отказ Вашингтона от выполнения единогласных решений СБ ООН по палестино-израильскому урегулированию.

В экономической области «правилом» стали протекционистские барьеры, санкционные рычаги, злоупотребление статусом доллара как основного средства расчетов, обеспечение конкурентных преимуществ нерыночными способами, экстерриториальное применение национального законодательства США, в том числе в отношении ближайших союзников.

Одновременно наши американские коллеги упорно стремятся мобилизовать по сути всех своих внешних партнеров для сдерживания России и Китая. При этом не скрывают желания рассорить Москву и Пекин, расстроить и подорвать развивающиеся вне американского контроля многосторонние объединения и региональные интеграционные структуры в Евразии и Азиатско-Тихоокеанском регионе. Оказывают давление на страны, которые не играют по навязываемым им «правилам» и осмеливаются делать «неправильный» выбор в пользу сотрудничества с «противниками» Америки.

Что мы имеем в результате? В политике – расшатывание международно-правового фундамента, нарастание нестабильности и неустойчивости, хаотичная фрагментация глобального пространства, углубление недоверия между участниками международной жизни. В сфере безопасности – размывание грани между несиловыми и силовыми методами достижения внешнеполитических целей, милитаризация международных отношений, повышение роли ядерного оружия в доктринальных документах США, снижение порога его возможного применения, появление новых очагов вооруженных конфликтов, сохранение глобальной террористической угрозы, милитаризация киберпространства. В мировой экономике – повышенная волатильность, ужесточение борьбы за рынки, энергоресурсы и маршруты их транспортировки, торговые войны, расшатывание многосторонней торговой системы. Добавим сюда всплеск миграционных процессов, углубление межнациональной и межконфессиональной розни. Разве такой «миропорядок, основанный на правилах», нам нужен?

На этом фоне попытки западных либеральных идеологов выставить Россию «ревизионистской силой» просто абсурдны. Мы были одними из первых, кто привлек внимание к трансформации мировой политической и экономической систем, которые в силу объективного хода истории не могут быть статичными. Нелишне напомнить, что концепцию многополярности в международных отношениях, адекватно отражающую формирующиеся экономические и геополитические реалии, еще два десятилетия назад сформулировал выдающийся российский государственный деятель Е.М.Примаков, чье интеллектуальное наследие сохраняет свою актуальность и сегодня, когда мы отмечаем 90-летие со дня его рождения.

Опыт последних лет показывает, что использование односторонних методов решения глобальных проблем обречено на провал. Продвигаемый Западом «порядок» не отвечает потребностям гармоничного развития человечества. Он неинклюзивен, нацелен на ревизию ключевых международно-правовых механизмов, отрицает коллегиальное начало межгосударственного взаимодействия и по определению не в состоянии генерировать такие решения глобальных проблем, которые будут жизнеспособны и устойчивы в долгосрочном плане, а не рассчитаны на пропагандистский эффект в рамках электорального цикла той или иной страны.

Что предлагает Россия? Прежде всего, необходимо идти в ногу со временем. Признать очевидное: процесс формирования полицентричной архитектуры мироустройства необратим, как бы его ни старались искусственно затормозить (и тем более обратить вспять). Большинство стран не хотят быть заложниками чужих геополитических расчетов, настроены на проведение национально-ориентированной внутренней и внешней политики. В общих интересах – сделать так, чтобы многополярность не опиралась на голый баланс сил, как это было на предыдущих исторических этапах (например, в XIX и первой половине XX века), а носила справедливый, демократический, объединительный характер, учитывала подходы и озабоченности всех без исключения участников международного общения, способствовала обеспечению стабильного и безопасного будущего.

Зачастую на Западе рассуждают о том, что полицентричность неизбежно приведет к росту хаоса и конфронтации, поскольку «центры силы» не смогут договариваться между собой и принимать ответственные решения. Но, во-первых, почему бы не попробовать? Вдруг получится? Для этого надо только приступать к переговорам, заранее условившись искать баланс интересов. Отложить в сторону попытки выдумывать собственные «правила» и навязывать их всем остальным как истину в последней инстанции. Впредь неукоснительно соблюдать закрепленные в Уставе ООН принципы, начиная с уважения суверенного равенства государств – вне зависимости от их размеров, формы правления или модели развития. Парадоксальна ситуация, когда государства, позиционирующие себя как эталон демократии, пекутся о ней только тогда, когда требуют от тех или иных стран «навести порядок» у себя дома по западным лекалам. А как только речь заходит о необходимости демократии в межгосударственных связях – тут же уходят от честного разговора или пытаются трактовать международно-правовые нормы по своему усмотрению.

Безусловно, жизнь не стоит на месте. Бережно сохраняя сформированную по итогам Второй мировой войны систему международных отношений, стержневым элементом которой остается ООН, необходимо аккуратно, но последовательно адаптировать ее к реалиям современного геополитического ландшафта. Это в полной мере касается Совета Безопасности ООН, где Запад неоправданно перепредставлен по современным меркам. Убеждены: реформирование Совбеза должно прежде всего учитывать интересы стран Азии, Африки, Латинской Америки, а любая формула – опираться на принцип самого широкого согласия государств-членов ООН. В этом же русле следует работать над совершенствованием системы мировой торговли, придавая особое значение гармонизации интеграционных проектов в различных регионах мира.

Следует по максимуму использовать потенциал «Группы двадцати» – перспективной, широкоохватной структуры глобального управления, где представлены интересы всех ключевых игроков, а решения принимаются с общего согласия. Возрастающую роль играют и другие объединения, отражающие дух подлинной, демократической многосторонности, в основе деятельности которых – добровольность, принцип консенсуса, ценности равноправия и здорового прагматизма, отказ от конфронтации и блоковых подходов. В их числе – БРИКС и ШОС, в которых наша страна активно участвует и в 2020 году будет председательствовать.

Очевидно, что без настоящей коллегиальности, без деполитизированного партнерства при центральной координирующей роли ООН невозможно добиться снижения конфронтационности, укрепить доверие и справиться с общими вызовами и угрозами. Давно пора договориться о единообразном толковании принципов и норм международного права, а не пытаться действовать по известной поговорке «закон – что дышло». Договариваться сложнее, чем выдвигать ультиматумы, но терпеливо согласованные компромиссы будут гораздо более надежным механизмом предсказуемого ведения мировых дел. Такой подход остро необходим сегодня для начала предметных переговоров о параметрах надежной и справедливой системы равной и неделимой безопасности в Евро-Атлантике и Евразии. Эта задача многократно декларировалась на высшем уровне в документах ОБСЕ. Надо переходить от слов к делу. Содружество Независимых Государств, Организация Договора о коллективной безопасности не раз выражали готовность вносить вклад в такую работу.

Важно наращивать содействие мирному урегулированию многочисленных конфликтов, будь то на Ближнем Востоке, в Африке, Азии, Латинской Америке или на пространстве СНГ. Главное – соблюдать уже достигнутые договоренности, не пытаться изобретать предлоги для отказа от выполнения уже взятых в ходе переговоров обязательств.

Сегодня особо востребовано противодействие нетерпимости на религиозной и национальной почве. Призываем всех к сотрудничеству в подготовке к проведению в нашей стране под эгидой Межпарламентского союза и ООН в мае 2022 года Всемирной конференции по межрелигиозному и межэтническому диалогу. ОБСЕ, которая сформулировала принципиальную позицию осуждения антисемитизма, должна столь же решительно вступить в борьбу с христианофобией и исламофобией.

Нашим безусловным приоритетом остается содействие естественным процессам формирования Большого Евразийского партнерства – широкого интеграционного контура от Атлантики до Тихого океана с участием членов ЕВРАЗЭС, ШОС, АСЕАН и всех других государств континента, включая и страны Евросоюза. Недальновидно сдерживать объединительные процессы, а тем более отгораживаться друг от друга. Было бы ошибкой отвергать очевидные стратегические преимущества нашего общего евразийского региона в нынешнем все более конкурентном мире.

Последовательное движение в этом общем созидательном направлении позволит не только обеспечить динамичное развитие национальных экономик стран-участниц, устранить барьеры на пути товаров, капиталов, рабочей силы и услуг, но и создаст прочный фундамент безопасности и стабильности на обширных пространствах от Лиссабона до Джакарты.

Будет ли происходить дальнейшее формирование многополярного мира через сотрудничество и гармонизацию интересов или через конфронтацию и соперничество – зависит от всех нас. Что касается России, то мы продолжим продвигать положительную, объединительную повестку дня, ориентированную на стирание старых и недопущение появления новых разделительных линий. Наша страна выдвинула инициативы в таких областях, как предотвращение гонки вооружений в космосе, создание работоспособных механизмов противодействия терроризму, в том числе химическому и биологическому, согласование практических мер по недопущению использования киберпространства для подрыва безопасности любого государства или для реализации иных преступных замыслов.

Наши предложения о начале серьезного разговора по всем аспектам стратегической стабильности в современную эпоху остаются в силе. В последнее время высказываются мнения о необходимости сменить повестку, обновить термины. Предлагается вести речь то о «стратегическом соперничестве», то о «многостороннем сдерживании». Термины можно обсуждать. Но главное – не в них, а в сути. Сейчас важнее всего начать стратегический диалог по конкретным угрозам и рискам и искать согласие по общеприемлемой повестке дня. Как мудро сказал еще один выдающийся государственный деятель нашей страны Андрей Андреевич Громыко, 110 лет со дня рождения которого мы отмечаем в этом году, «лучше десять лет вести переговоры, чем один день – войну».

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 сентября 2019 > № 3138491 Сергей Лавров

Алексей Чадаев: «Сегодня мы все партизаны»

известный политолог о механике власти, избирательных технологиях и центре сопротивления

Владислав Шурыгин

"ЗАВТРА". Когда шла подготовка к этой встрече, два известных политолога всерьёз убеждали меня в том, что я пытаюсь встретиться с виртуальным персонажем. Мол, никакого Алексея Викторовича Чадаева в природе не существует, это — некий "проект" президентской администрации, возможно, кем-то для проформы и персонифицированный. Под этим "лейблом" выкладывают очень интересные и важные концептуальные тексты, но вот человека такого точно нет…

Алексей ЧАДАЕВ. Обычно такое говорят про писателя Виктора Пелевина…

"ЗАВТРА". Про Исраэля Шамира тоже такое говорили. Получается, сегодня в нашем политическом пространстве вы — своего рода Пелевин. Вас читают, вас цитируют, к вам прислушиваются, но при этом вы — не публичный человек, не стремитесь на экраны, не путешествуете по конференциям и симпозиумам. И в вашей биографии есть многое, что ставит в тупик. Ну, вот, например, в посвящённой вам статье Википедии есть такая информация: "В октябре 1993 года участвовал в обороне Верховного Совета РФ". Но вам же тогда было всего 15 лет?

Алексей ЧАДАЕВ. Да, 21 сентября 1993 года, когда Ельцин издал свой указ 1400, я находился в Белом доме, был добровольным помощником депутата Виктора Аксючица. Мы готовили листовки, печатали их на ризографе, потом разносили по Москве. Пробирались через кордоны, лазали всякими ходами канализационными, мимо оцеплений. 29 сентября я отравился "черёмухой" и несколько дней отлёживался дома, приходил в себя. И потом был в Белом доме до самого конца. В каком-то смысле это стало моей инициацией. Там закончилось моё детство, и началась взрослая жизнь.

"ЗАВТРА". И что вы тогда узнали, поняли для себя?

Алексей ЧАДАЕВ. Одно из самых сильных моих впечатлений — я раздавал на митинге ещё горячие, прямо из-под ризографа, листовки с воззванием Верховного Совета и решил пройти дальше по улице, а там — остановка общественного транспорта, сидят люди, ждут троллейбуса. Я, весь распалённый происходящим, пытаюсь кому-то из них вручить листовку, а люди смотрят на меня уныло и устало. И какой-то хмурый дядька говорит: "Мальчик, тебе действительно это интересно? Шёл бы ты, мальчик, домой". И тогда я вдруг осознал, как нас мало. Причём "нас" — это не только тех, кто стоял у Белого дома, моих соратников. "Нас" — это вообще всех, кто участвовал тогда в этих событиях: протестующих, ОМОНовцев из оцепления, депутатов, министров, обитателей Кремля. В происходящих событиях участвовало очень небольшое количество людей. А остальные сто с лишним миллионов человек воспринимали это как обычные новости, в промежутках между спортом и прогнозом погоды, хотя реально решалась их судьба. И после расстрела Верховного Совета история России пошла совсем по другим рельсам…

"ЗАВТРА". Наверное, это так. Я только сейчас, после ваших слов, впервые задумался об этом: как мало людей реально участвовало в тех событиях с обеих сторон, и насколько радикально была в результате этих событий изменена история страны…

Но потом вы оказались уже как бы по другую сторону баррикад 1993 года. Вы начали работать в администрации президента и увидели политику с той стороны, которая отдавала приказ о расстреле защитников Дома Советов.

Алексей ЧАДАЕВ. Нет, это случилось намного позже… Мне школу надо было закончить, в вуз поступить. Вообще, следующий этап моей "политической" жизни наступил только в 1997 году, когда я стал работать в команде Бориса Немцова. Но это имело прямое отношение к событиям 1993 года, потому что Виктор Аксючиц стал советником Бориса Немцова. Была поставлена задача: сделать интернет-сайт для Немцова, искали кого-нибудь, кто хоть что-то в этом понимает. Да-да! Были такие времена! В 1997 году про интернет ещё почти никто ничего не знал. А я, помимо всего прочего, был таким фриком, который собирал компьютеры из запчастей, доставаемых на Митинском рынке, ставил там всякие разные системы-программы и даже знал, что такое интернет. И вот так я в возрасте 19 лет оказался в группе советников первого вице-премьера РФ специалистом по созданию и ведению сайтов. Тогда даже слов "веб-дизайнер" или "сисадмин" ещё не было. С Немцовым я проработал три года: начиная с 1997-го и заканчивая 2000-м.

"ЗАВТРА". И какое у вас сложилось мнение о неслучившемся преемнике Ельцина?

Алексей ЧАДАЕВ. Борис Ефимович сочетал в себе два, казалось бы, несовместимых качества. Прежде всего, он был абсолютной организационной бездарностью. То есть не умел руководить даже своими секретаршами, у него с ними всё время возникали нерабочие отношения. Но это был невероятно талантливый публичный политик, оратор и коммуникатор. И, несмотря на свою безалаберность, очень трудоспособный человек. Могу рассказать про него забавный эпизод… Это был 2009-й год, я работаю в АП, идут выборы мэра Сочи. "Едро" выставляет Анатолия Пахомова — если честно, не очень подходящего сочинскому менталитету такого кубанского казака с шашкой. Он до сих пор там мэр, кстати, — притёрся к городу! И тут на выборы выходит Немцов. И не просто выходит, а просто врывается! Трудно поверить, но он тогда весь большой Сочи, от Лазаревского до Адлера, прошёл пешком, все улицы, побывал в каждом дворе, поговорил со всеми сочинскими жителями: армянами, греками, грузинами, русскими, — со всеми! Он же сам оттуда, многих знал лично. И рейтинги у него поползли вверх! А там же олимпийская стройка планируется, нужен профи-управленец, которым Немцов не был от слова "совсем"… В общем, когда Борис Ефимович достиг 25%-ной поддержки, с реальной перспективой выхода во второй тур, меня отправили в Сочи: типа, ты давно его знаешь и знаешь, что с ним делать. И вот, в качестве пожарной команды туда высаживаюсь…

"ЗАВТРА". С целью "ронять" Немцова?

Алексей ЧАДАЕВ. Нет, не Немцова — его-то что ронять?! Рейтинг его надо было "ронять", успокаивать местных жителей, которые очень многим в подготовке к Олимпиаде были недовольны. Там у кучи народа отняли землю под объекты строительства, бизнесы всякие, особенно — мелкокурортные, порушили... И пришлось провести там такую контркампанию в блиц-режиме. Объяснить людям, что всё будет компенсировано, никого не обидят. И что для этого нужны реальные управленцы, а не популисты. В итоге рейтинг Немцова мы за три недели уронили до 12%. И он потом жаловался, что "пришёл Чадаев и испортил мне всю малину". Что интересно, мы с ним даже как-то в одной компании оказались. И в приватном разговоре он уважительно так сказал: "Да, вот круто ты меня тогда…" Последний раз мы с ним общались года за два до его гибели…

"ЗАВТРА". Тогда сразу вопрос по теме. Вы всё-таки очень много лет были "полевым" политтехнологом. Насколько удача или неудача тех или иных политиков потом распространяется на какие-то личные отношения с теми, кто им противостоял на политическом поле?

Алексей ЧАДАЕВ. Ну, как сказать… Люди разные. Кто-то разделяет публичную сферу коммуникаций и личные отношения, кто-то — нет, а кому-то с кем-то это трудно сделать. Но в целом, конечно, политики потому и политики, что обычно проводят разграничение между своей публичной ипостасью и тем, кто они вне политической сферы. Для человека обычного, находящегося вне этой сферы, такое может выглядеть запредельным цинизмом. Когда люди в эфире кроют друг друга матом и чуть ли не морды бьют, а потом в гримёрке Первого канала мило пьют кофе и обсуждают прошедшие дебаты.

"ЗАВТРА". А что это: действительно цинизм, актёрство или некие законы политической жизни?

Алексей ЧАДАЕВ. Думаю, последнее. Потому что в политике ты действуешь не как человек, не как личность, а как публичный персонаж, этакий политический аватар, который создаётся годами публичной деятельности, действиями, вступлениями, текстами... И этот "аватар" очень сильно "приклеивается" к тебе, его становится очень трудно отделять от себя. Этим особенно барышни страдают, которые становятся знаменитостями, не понимая, что вообще массовое внимание направлено не персонально вот к тебе, такой красивой и умной, а к твоему политическому или медийному публичному образу. И когда вдруг выясняется, что это так, то часто возникают депрессии и психологические срывы, поэтому женщин-политиков мало. Так что умение отделять свой "политический аватар" от себя, оставлять его за дверью обычной жизни — это скорее признак политической культуры. Пить кофе с политическим противником после публичных дебатов — не цинизм, а культура поведения, как в дипломатии, например. Но это не значит, что за дверью нужно оставлять свои убеждения, свою позицию. Вот это уже будет цинизмом.

"ЗАВТРА". Тогда вернёмся к предыдущему вопросу. Когда вы оказались в администрации президента, вы увидели нашу политику "изнутри". И насколько увиденное вами из Дома Советов и со Старой площади различалось между собой? Где больше правды?

Алексей ЧАДАЕВ. Мои родители были инженерами, хорошими инженерами, которые строили, проектировали очистные сооружения, системы водоснабжения и канализации по самым разным городам Союза. А в 1992 году им пришлось ехать в деревню на родительский огород и растить там картошку, чтобы выжить. Потому что в их институте просто перестали платить зарплату. Я не мог этого понять! Почему люди с настолько востребованной профессией, с настолько значимым и нужным умением в руках, оказались не нужны? А потом осознал, что причина всему — обрушение государства, обрушение той системы, которая называлась Советским Союзом. Я понял: для того, чтобы люди строили здания, сажали хлеб, растили детей, а не убивали друг друга, — нужны другие инженеры, инженеры общества, которые удерживают ситуацию в обществе и стабильность государства. Это и привело меня так рано в политику.

"ЗАВТРА". И какой вы увидели администрацию президента, придя туда?

Алексей ЧАДАЕВ. Совсем не такой, как я себе представлял. Это не генштаб, где знают ответы на все вопросы и строят стратегические планы. Администрация президента — это во многом случайное образование, действующее ситуативно, спорадически, реактивно, в зависимости от ситуации. Это набор консалтинговых команд, самой сильной из которых всегда была политтехнологическая. Потому что проблемой всегда были выборы в силу традиционной непопулярности кандидатов от власти. Сейчас многим кажется, что Путин был всегда популярен, или что "Единая Россия" всегда побеждала, и только сейчас что-то ухудшилось. А на самом деле я не помню беспроблемных избирательных кампаний. Всегда нужны были специалисты по выборам. Поэтому самым сильным консалтинговым штабом внутри АП и был политтехнологический штаб. То есть управление внутренней политики, и всё, с ним связанное. Правовое управление, которое занималось законодательством, вернее — анализом принимаемых законов, чуть послабее, но ненамного. Там смотрят: а не противоречит ли тот или иной новый законопроект другим, уже действующим законам? Странно, что в Госдуме такой команды нет. Единственная на всю страну пристойная юридическая консультация сидит в Кремле, у Ларисы Брычёвой.

А дальше уже можно идти по списку "до самых до окраин". Есть, например, позиция помощника президента по экономике. Её, напомню, одно время занимал даже Андрей Николаевич Илларионов. Это должность штатного кремлёвского либерала. Причём — либерала экономического, чья главная функция состоит в том, чтобы ездить в Давос и по прочим заграницам, рассказывать иностранным партнёрам, что мы — тоже рыночники, так что не подумайте чего… Сегодня её занимает Андрей Рэмович Белоусов. Правда, он рассказывает уже не столько про то, насколько мы тоже рыночные, а про то, насколько мы тоже инновационные. Поэтому — всякие АСИ, ИИ, НТИ и прочая "цифровая экономика"…

"ЗАВТРА". Алексей Викторович, сказанное вами, мягко говоря, не соответствует привычному и уже устоявшемуся образу вездесущей, всеведущей и всемогущей АП, сменившей правящий половиной планеты аппарат ЦК КПСС в комплексе зданий на Старой площади…

Алексей ЧАДАЕВ. Я скажу так, в штате администрации, то есть собственно в администрации, а не в качестве консультанта, субподрядчика, я оказался только в 2009 году, и шёл к этому осознанно 10 лет… При этом мотив у меня был именно таким: найти тот штаб, где сидят настоящие мыслители, титаны. Гении, которые разрабатывают стратегии, придумывают их — и дальше вот этим всем исполнителям на телеканалах, в правительстве, в партиях их раздают. Где-то же такое должно быть?! И мне всё время отвечали, когда я спрашивал о том, где же этот штаб: "Нет, это очень секретное место, тебе пока рано!" Потом говорили: "Вот там дверь, там подземелье, но ключа мы тебе не дадим. Рано". Наконец, ключ дали и за дверь пустили. И что там? Обычный подвал. А в нём сидят какие-то тролли и большими мешалками в чанах создают уже не пелевинского "принца Персии", а сорокинскую норму известной субстанции. Вот и весь "центр управления людьми и приобрами"! Степень моего разочарования тем, что я там увидел, трудно описать словами! Это был культурный шок или сатори — даже не знаю…

Дойти до управляющего страной центра и, вдруг, осознать, что мы у себя на кухнях в каких-то больших социальных движениях и процессах понимаем больше, чем вот эти вот суперответственные товарищи... И это — не какая-то там бравада или рисовка. Мы Болотную и массовые протесты предсказали года за полтора до того, как они начались, летом 2010-го года. Я написал доклад, отдал его и часть даже "опубличил" под названием "Новые сердитые", где сказал, что, вопреки тогдашним радужным прогнозам, скорее всего, на выборах в Госдуму 2011 года всё будет очень плохо. И, скорее всего, по их итогам следует ждать попытки осуществления в России своего "оранжевого" сценария. На меня тогда посмотрели как на сумасшедшего и покрутили пальцем у виска: "Ты что паникуешь? Всё же ровно: рейтинги хорошие, социология классная, инновации, инвестиции, модернизации, нано-технологии, экономика — всё растёт (тогда, после кризиса 2008 года, всё и вправду росло по 5-6% в год)! Ты чего пальцем в небо тычешь?" И убрали всё в стол. А потом — полыхнуло, и все забегали как ужаленные…

"ЗАВТРА". Правдивы ли слухи о том, что именно за те протесты один из руководителей АП был серьёзно подвинут вниз по "вертикали власти"? Или "болотная" была признана стечением обстоятельств?

Алексей ЧАДАЕВ. Был такой АП-грейд. Вот нечто среднее между. Наказали, но не сильно, и объяснение нашли "удобное". Всё — как обычно в нашей системе.

"ЗАВТРА". А то, что наказан был Владислав Сурков, которого считали неким "демиургом" российской политики?

Алексей ЧАДАЕВ. Демиург? Это уж точно не про Владислава Юрьевича! И не конструктор. Скорее, он — политический дизайнер. Собственно, в этом его сила и в этом его слабость. Он — драматург по образованию своему неоконченному и по складу характера. То есть — идеальный продюсер шоу. И в этом хорош. Помните, в нашем советском детстве были такие персонажи, "весёлые человечки" Карандаш и Самоделкин? Карандаш хорошо умел рисовать, а Самоделкин машинки ваял, которые почему-то ездили… Ну, вот Сурков — это Карандаш. Но ни разу не Самоделкин. То есть то, что он рисовал, всегда было красиво, но почти никогда не работало. Этого просто предпочитали не замечать, пока не "бабахнуло". "Всё же хорошо! Всё ровно!" А потом оказалось, что "включаешь — не работает…"

"ЗАВТРА". В прохановском романе "Господин Гексоген" была такая финальная сцена: президент заходит в пилотскую кабину "борта номер один" и там закрывается. Потом кто-то идёт к нему, и оказывается, что кабина пуста, самолёт летит неизвестно куда и сам по себе…

Алексей ЧАДАЕВ. Как-то так оно и выходит…

"ЗАВТРА". Вы очень критично описываете и оцениваете нынешний уровень нашей политической культуры. В том числе — на "верхах". Трудно поверить, что это так. Особенно — на фоне разрыва между внутренними проблемами и внешним достижениями нашей страны. Что, за рубежом всё ещё хуже?

Алексей ЧАДАЕВ. Чтобы ответить на этот вопрос, давайте немного вернёмся в прошлое. Как была устроена "демократическая" пропаганда в 90-е годы? Есть, мол, в нашей стране небольшое количество вменяемых и по-настоящему умных людей — "молодых реформаторов, демократов". А есть "красно-коричневое" большинство, тупое, бессмысленное, непонимающее своего же блага и пользы рыночных реформ. И потому учитывать мнение этого больного большинства не нужно, а нужно его лечить путём "шоковой терапии", нужно развивать рыночные отношения, как делают во всём цивилизованном мире. А значит — нужно постоянно объяснять, как мир устроен "на самом деле", в каком аду "совка" вся страна жила при коммунистах, и внушать, что никакой альтернативы принятым "реформаторами" решениям нет. А значит — нужно их слушаться и безропотно идти, куда они говорят, потому что они ведут ко всеобщему процветанию и счастью. Так вот, странное дело, по большому счёту, эта пропаганда за тридцать лет ничуть не изменилась. И за сто лет тоже. То есть по-прежнему работает установка, что люди, в общем, существа отсталые и глупые, своей пользы не понимают, поэтому их легко увлечь разного рода популизмом, а по-настоящему ответственного управленца на честных выборах выбрать всё равно сложно, потому что он начинает обсуждать реальные проблемы: дороги, налоги, крыши, трубы, деньги… А люди этого не понимают. Они — поголовно "шариковы" у нас, хотят всё отнять и поделить. Поэтому давайте не мучиться, не пытаться с народом ни о чём разговаривать, — это всё равно бесполезно. Проще и эффективнее включить технологии и "избирать" тех, кого нам нужно. Надо — "засушим": убедим, что смысла идти на выборы нет, лучше дома сидеть, а голосовать пошлём "актив", муниципальный резерв из чиновников, дворников, сантехников, учителей и так далее. А если тех окажется недостаточно, — дорисуем что-нибудь и получим тот результат, который нужен.

Настоящая коммуникация: не односторонняя пропаганда, а диалог в обществе, диалог между обществом и властью, — это дорого, сложно, непонятно, неэффективно и, в общем, никто к этому не готов. Плюс наши кадровые кузницы, они ж всю дорогу делали управленцев, а не коммуникаторов, то есть людей, которые хорошо понимают про таблицы, Excel и суммы прописью, но ничего не понимают про то, как с людьми разговаривать. Я тут недавно одному губернатору сказал, что сейчас сделали целую школу губернаторов будущих. Придумали всякие тесты на стрессоустойчивость. Со скал "курсантов" сбрасывают в море. Я ему говорю: вы их для стресс-теста не со скалы сбрасывайте, а отправляйте в обычный двор советской пятиэтажки, где прорвало канализацию, и чтобы они там хотя бы 10 минут продержались против схода жильцов, — тогда и станет ясно, кто есть кто. Мы от людей отгораживаемся либо пропагандой, либо интернетом: "система "Активный гражданин", ваш звонок очень важен для нас, пожалуйста, не вешайте трубку…"

"ЗАВТРА". Алексей Викторович, вы в своей работе "Долгая история" рассказали о трёх этапах развития избирательных технологий в России. Утрированно эту схему можно описать примерно так. Первый этап: поведём за руку и скажем, кто хороший. Второй: напугаем плохим, чтобы проголосовали за нашего кандидата. Третий: потащим за шиворот голосовать тех, кто от нас зависит, а остальных заставим сидеть дома. Но, при очевидной эффективности и простоте этой схемы, её реализация на практике приводит к сжатию пружины недовольства. И срыв неизбежен. Вопрос только в том, куда, в какую сторону он ударит…

Алексей ЧАДАЕВ. Срыва сейчас не боятся, потому что есть волшебный пароль: "ПУТИН". А "царя" у нас народ, при всех нюансах, любит. Царь всегда спасёт, в случае чего…

"ЗАВТРА". Николаю II это не помогло, в своё время. Можно сказать, что он — "плохой царь", но тогда, значит, важен не царь, каким бы он ни был, а это самое "хорошо" и "плохо". То самое "мнение народное", о котором писал ещё Пушкин в "Борисе Годунове". И, если судить по нынешним настроениям даже в близкой к Москве провинции, волшебство пароля "ПУТИН" ещё действует, но уже не с такой силой, как раньше. Тех, кто раньше готов был сказать в стиле того же Пелевина: "Да я видел Путина, мы с ним рядом стояли, он блеснул глазом. Я за него…" — сейчас таких людей всё меньше и меньше. Особенно — после удара пенсионной реформы. Возможно, количество тех, кто ругает, остаётся прежним, но вот в целом уже можно сказать, что "народ безмолвствует". Вы с этим согласны?

Алексей ЧАДАЕВ. Я не согласен с тем, что именно пенсионная реформа ударила по президентскому рейтингу. Тут многое сошлось вместе. Во-первых, мне очень не понравилось, как прошла президентская кампания 2018 года. Тогда никто так и не удосужился объяснить, о чём, вообще, четвёртый срок? Ну, показали мультики с летящими ракетами в послании — и всё! Зато из каждого утюга по сто раз на дню неслось: "надо прийти и проголосовать! надо прийти и проголосовать! надо прийти и проголосовать!"

"ЗАВТРА". Эдакое "голосуй или проиграешь!" через 20 с лишним лет спустя президентских выборов 1996 года?

Алексей ЧАДАЕВ. Да, народ у нас лояльный — просто мечта для власти, насколько лояльный! Поэтому пришли, проголосовали. И стали ждать, что дальше? С кем воевать будем, или что ещё такого важного произойдёт, что изменится? Зачем звонил колокол? Премьер, у которого "денег нет", остался тот же, правительство — то же. Дальше пенсии на пять лет "вправо" сдвинули, налоги подняли. И что? Ради этого звали всех на выборы, ракеты-лазеры-торпеды показывали? Люди просто почувствовали себя обманутыми, и до сих пор их никто в этом не разубедил.

"ЗАВТРА". Мы с вами живём уже достаточно долго и не раз видели, как светлое будущее становится тёмным прошлым. И лично я не могу избавиться от ощущения дежавю — словно к нам возвращаются 80-е годы, "горбачёвщина", которую я застал молодым офицером. Тогда мы, государственники — точно так же, как вы сказали, — понимали на своих кухнях: страна под руководством "Горби" катится в пропасть, но никто в руководстве не хочет этого видеть. Сейчас всё очень похоже. Всё более чётко проявляется известная ленинская формула: "верхи не могут, низы не хотят". История начинает повторяться и нам — тем, кто постарше, — это скучно до оскомины! Всё это уже было! Есть, конечно, и отличия. Прежде всего, Путин — не Горбачёв. "Меченый" был абсолютной пустотой, кимвалом бряцающим, безвольным, хотя и хитрым приспособленцем. А у Путина внутри есть стержень, регулирующий реактор русской жизни. Плюс в памяти народа ещё слишком свежи воспоминания о цене, заплаченной всеми за предательство своего государства в 1991 году. И ужас перед "лихими девяностыми", которые стали возмездием обществу за убийство Советского Союза. У вас нет такого ощущения?

Алексей ЧАДАЕВ. Да! Я часто думаю о том же. Но, знаете, ассоциация тут несколько шире, на мой взгляд. Мы получили интересную ситуацию, когда правительство у нас возглавляет Горбачёв, а президент — Андропов. И мы бэкстейджем, словно из-за кулис, видим, что было бы в 80-х годах, если бы генсеком оставался Андропов. При наличии Горбачёва и группы, так сказать, будущих "прорабов перестройки" в высшем руководстве страны.

"ЗАВТРА". Нестандартная гипотеза! Как раньше советская, сегодня под ударом уже российская государственность. Снова, как в 20-е и в 90-е, идёт атака на всю отечественную историю, чтобы заставить людей отбросить ценности, которые определяют общность, единство и целостность народа нашей страны. Дискредитируется власть, причём она сама, или "шестая колонна" внутри неё, прикладывает к этому гигантские усилия. Дискредитируется вся политическая система: выборы, законодательная система, суды. Страшно дискредитирована исполнительная власть, на всех уровнях: от муниципального до федерального. Идёт мощная медиа-атака на Вооружённые силы, спецслужбы и МВД. Чубайс вот недавно сказал, что "силовики" мешают экономике развиваться. То есть все столпы, на которых держится государство, непрерывно подтачиваются, и это очень опасно.

Алексей ЧАДАЕВ. Есть ещё ряд моментов, которые делают ситуацию не идентичной. Ведь советская система была так интересно устроена, что в ней государство вообще было хиленьким. Государственные институты в СССР подчинялись компартии, были второстепенными по сравнению с ней. То есть мы имели не столько государство, в котором есть правящая партия, сколько партию, у которой есть ещё и государство. И, кроме государства, у партии есть ещё всякие разные интересы. Начиная от союзных республик и всяких рудиментов борьбы за мировую революцию, а заканчивая марксистско-ленинским учением, которое надо было обновлять, приводить как-то в соответствие с реальностью. И удар по СССР был продуман идеально! Снесли — именно партию. Помните слова Солженицына, который вещал, что если убрать партию, то ничего не изменится, и всё будет так же, только без коммунистов? Это была ложь. В том-то всё и дело, что как только убрали партию, то убрали столб, на котором держался Советский Союз. Это было самое уязвимое звено в ленинской архитектуре страны. Защищённая от любой внешней угрозы конфедерация народов, скреплённая единой идеологией и партией, — такой была наша страна. Поэтому, как только партию снесли, тут же рухнул и СССР. Странно, но тогда эту простую вещь никто не понимал…

"ЗАВТРА". Я думаю, те, кто этим занимался, отлично всё понимали! С их стороны это было абсолютно осознанное и целенаправленное действие. Среди тогдашних противников СССР было очень много людей чрезвычайно умных, можно даже сказать — "гениальных", хотя они были злыми гениями. Яковлев, "андроповские" птенцы: Бовин, Шахназаров, Загладин, Бурлацкий, Арбатов и другие, — все они приложили руку к уничтожению Союза.

Алексей ЧАДАЕВ. Я, скорее, культуролог, чем конспиролог. Поэтому везде ищу не столько заговоры, сколько их сюжеты или механику. И в теме нашей беседы интересно, почему советские спецслужбы, при всём их могуществе, не смогли или не захотели защитить СССР? Тут я вижу несколько моментов. Во-первых, после смерти Сталина и прихода к власти Хрущёва спецслужбы как институт государственной власти оказались в советской системе в репрессированном положении. По сути, они были разгромлены. Госбезопасность утратила свой министерский статус и стала просто комитетом при Совете министров СССР. Руководитель КГБ до прихода Андропова даже не был членом Политбюро ЦК КПСС. Более того, Комитет только по имени занимался "государственной безопасностью", но фактически подчинялся партии, его так открыто и называли: передовым вооружённым отрядом партии. А партию объявили "запретной зоной" для КГБ. Потому что у всей партийной элиты, пережившей вместе с Хрущёвым сталинские времена, был животный страх перед этой структурой… И они её "гнобили", как могли. КГБ был лишён какой бы то ни было политической структуры и стал технологическим органом. Во многом это тоже объясняет инертность советских спецслужб при уничтожении СССР. "КГБ — вне политики! Наше дело — безопасность!" — очень многие "чекисты" тогда оправдывали своё бездействие подобными словами. И, конечно, налицо был странный паралич высшего руководства КГБ времён "перестройки" — тех, кто мог и должен был отдавать приказы. Они тоже отошли в сторону. Эта тема ещё ждёт своих исследователей.

"ЗАВТРА". Ваша "Долгая история" меня очень сильно впечатлила. Я дважды её прочитал. Считаю её, не примите за комплимент, концептуальной, потому что в ней впервые подымается вопрос о роли гуманитариев в формировании образа будущего. И в этой работе вы говорите о перекосе нашей нынешней политической структуры, из которой практически выдавлены гуманитарии. Им, в лучшем случае, отведена роль обслуживающего персонала "чего изволите?", который должен обслуживать политическую конъюнктуру, "реал-политик": слетай, повыбирай или придумай что-нибудь, чтобы "сбить проблему", "решить вопрос"… А стране сегодня, как никогда, нужна активная философско-политическая среда, способная заглядывать за горизонт текущего политического цикла и формировать концепции общественного и политического развития в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Почему так происходит?

Алексей ЧАДАЕВ. Здесь, опять же, надо заметить, что проблема с гуманитариями тоже унаследована нынешней Россией от СССР. Во-первых, на всё не хватало ресурсов. А бомба нужна была ещё вчера, потому что иначе нас сомнут. И поэтому в вопросе обучения и подготовки кадров и строительства системы образования упор делался на технарей. А гуманитарии шли по остаточному принципу.

Во-вторых, в силу особого места идеологии для жизни СССР, гуманитарные профессии были жёстко ограничены рамками этой самой идеологии. После того, как мясорубка элит закончилась, в высшем руководстве возникло и устоялось понимание, что как только ты начинаешь трогать корпус священных текстов, то сразу возникают несогласные, начинается противостояние, и очень скоро могут полететь головы. Поэтому, от греха подальше, марксистско-ленинское учение было просто законсервировано в рамках конца XIX—начала ХХ века, в виде "скрижалей коммунистического Завета". Маркс, Энгельс (очень выборочно) и Ленин (более-менее полно).

Но уже к 70-м годам стало понятно, что "модернизация" этих "скрижалей" просто-таки насущно необходима, потому что под реальность они уже не форматировались. Китайцы такую модернизацию худо-бедно провели. Мы в конце 80-х—начале 90-х тоже подошли к этому, и было целое поколение философов, увлечённых идеями прочесть Ленина по-новому, перевести Маркса на язык XXI века. Пожалуй, это было самое сильное поколение наших гуманитариев-мыслителей — это как раз люди, которые закончили философский факультет МГУ сразу после победы 1945 года. Были там и фронтовики — такие, как Александр Зиновьев. А ещё Эвальд Ильенков, Мераб Мамардашвили, Георгий Щедровицкий. Они действительно пытались модернизировать Учение. Но своего Ден Сяопина в СССР не нашлось, зато был свой Малюта Скуратов — Александр Николаевич Яковлев. Тот самый! Именно он был инициатором погрома движения "модернизаторов", который окончательно законсервировал учение, превратив его в мёртвую догму. Странным образом человек, который спустя 20 лет стал прорабом "перестройки", на тот момент выступал в качестве сверхортодокса и ультраконсерватора — куда там Суслову?! И эта тема тоже ждёт своих исследователей.

"ЗАВТРА". Вы считаете себя пессимистом или оптимистом? Каким видите XXI век для России?

Алексей ЧАДАЕВ. У меня нет однозначного ответа на эти вопросы. Но XXI век, к сожалению, уже точно не будет веком России, в отличие от века XX-го, где мы были игроком номер один. И я не вижу сегодня ситуации реального противостояния врагу. Я, скорее, вижу абсолютно колониальную ситуацию, при которой за границей России есть общество, находящееся на более высокой стадии развития, и есть наше отсталое, полуархаичное, туземное общество, в котором, однако, ещё сохранилась память, что совсем недавно мы с ними были на одном уровне. Ещё совсем недавно, ещё на памяти ныне живущих людей, мы были вровень. Но сегодня мы оказываемся в ситуации, когда они — это цивилизация, а мы — это дичающая периферия, типа Украины. И доказывается это хотя бы тем, что российская элита слишком явно стремится к включению в западную социальность на бытовом уровне. Жильё, образование для детей, бизнесы совместные и ещё очень многое — вплоть до культурного досуга. И, как следствие, она, эта "элита", уже противопоставляет себя туземному населению, которое всех этих благ лишено, становясь, по сути, оккупационной администрацией в собственной стране.

"ЗАВТРА". Все эти "макарошки", "никто вас не просил рожать", "быдло", "люди — новая нефть" и прочее?

Алексей ЧАДАЕВ. Да, это же очевидно. Но это не значит, что всё кончено. Нет! Мы должны отдавать себе отчёт, что центр сопротивления есть! Просто особенность этого центра состоит в том, что он находится в будущем. И люди, которые в нём работают, сегодня ещё учатся в школе, а некоторые даже не родились. Пример тому — идеальный образ СССР, который неожиданно реинкарнировался в сознании и идеалах поколения, родившегося от тех, кто предал реальный Советский Союз. И если мы так увидим наше время, если мы так его поймём, то наша главная задача станет проста и понятна: удерживать наше цивилизационное ядро и готовить ситуацию к тому, что она когда-то станет благоприятной для возрождения России. Поэтому мы все сегодня — партизаны. А партизанить мы умеем хорошо.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 20 сентября 2019 > № 3130911 Алексей Чадаев

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России C.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел, сотрудничества, африканской интеграции и по делам нигерцев за рубежом Республики Нигер К.Анкурао, Москва, 19 сентября 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели переговоры с моим нигерским коллегой К.Анкурао, которые были хорошими, доверительными и весьма продуктивными.

Наши отношения традиционно носят дружественный характер и основываются на принципах взаимного уважения. Сегодня мы подтвердили настрой на дальнейшее укрепление политического диалога. Но главное – наше намерение поднимать на такой же уровень двустороннее сотрудничество в других областях, прежде всего в экономической сфере.

В числе перспективных направлений совместной деятельности – геологоразведка, добыча минеральных ресурсов, энергетика в самых разных ее проявлениях, инфраструктурные проекты. Договорились поработать над тем, чтобы содействовать более активному сотрудничеству и прямым контактам наших деловых кругов. С удовлетворением отметили, что делегация предпринимателей из Нигера участвовала в ПМЭФ в июне этого года, а в прошлом году посетила Международный Экономический Форум в Ялте.

У нас есть хорошие перспективы для развития военного и военно-технического сотрудничества на основе соответствующих межправительственных соглашений, которые были подписаны в 2017 году. Есть интерес к тому, чтобы развивать взаимодействие по оказанию помощи соответствующим структурам Нигера в оснащении и подготовке кадров для целей борьбы с терроризмом.

Будем поощрять и образовательные обмены, в том числе по гражданским специальностям. В наших ВУЗах в этом учебном году учатся десять студентов из Нигера на основе предоставленных Российским Правительством стипендий. Есть также хорошие планы по укреплению сотрудничества в подготовке военных Нигера и правоохранительных кадров. Сейчас несколько десятков военнослужащих проходят соответствующие курсы в ВУЗах нашего Министерства обороны.

Диалог между министерствами иностранных дел опирается на Протокол о межмидовских консультациях, который был подписан три года назад. Сегодня мы обменялись мнениями о том, как мы будем продолжать взаимодействовать в ООН и других международных организациях. У нас общие подходы к необходимости уважать принципы международного права, центральную роль ООН.

В связи с избранием Нигера непостоянным членом Совета Безопасности ООН на период 2020-2021 гг. мы условились в этом году провести специальные консультации на уровне директоров департаментов с особым вниманием к задачам повышения эффективности усилий международного сообщества в борьбе с терроризмом и к проблемам, которые сохраняются на Африканском континенте.

Касались ситуации в Сахаро-Сахельском регионе, Мали, ЦАР, Ливии. По всем этим вопросам хотим опираться на мнение самих африканских стран, в том числе, когда эти проблемы рассматриваются в СБ ООН. Мы последовательно исповедуем принцип «африканским проблемам – африканское решение» при том понимании, что мировое сообщество будет поддерживать эти усилия стран континента. Россия будет и далее действовать в этом направлении – помогать продвигаться к стабильности и устойчивому развитию в Африке, как на двусторонней основе, так и на международных площадках, включая СБ ООН.

Подтвердили нашу обоюдную заинтересованность в том, чтобы предстоящий в октябре в Сочи первый в истории саммит Россия-Африка стал важным этапом дальнейшего углубления нашего стратегического партнерства с африканскими друзьями.

Господин Министр информировал о планах открыть Посольство Нигера в Российской Федерации в следующем году. Убежден, что это будет придавать дополнительную устойчивость динамике развития нашего взаимодействия. Итоги переговоров подтвердили, что у этого взаимодействия весьма хорошие перспективы. Будем работать над реализацией всех тех идей, которые мы сегодня обсудили.

Вопрос: В связи с возникшим после нападения на нефтяную инфраструктуру «Saudi Aramco» напряжением и обвинениями Эр-Рияда и Вашингтона в адрес Тегерана, есть ли у России инициативы для разрядки ситуации? Тем более, недавно состоялся телефонный разговор между Президентом России В.В.Путиным и Наследным принцем, Министром обороны Саудовской Аравии Мухаммедом Бен Сальманом Аль Саудом, в котором российский лидер призывал к тщательному и объективному расследованию.

С.В.Лавров: Вы уже сказали насчет необходимости тщательного, беспристрастного расследования. Такие усилия сейчас предпринимаются. Важно, чтобы это был объективный процесс. Неподкрепленные фактами обвинения не помогают делу, а только нагнетают напряжённость в регионе, где и так все уже слишком конфронтационно.

Помимо расследования ситуации, важно не только реагировать на какие-то инциденты (а мы сильно озабочены тем, что произошло 14 сентября), но и действовать комплексно, упреждающе, заниматься превентивной дипломатией. Если бы в своё время были предприняты такие шаги, может быть, удалось бы избежать конкретных проблем.

В качестве примера приведу российскую Концепцию обеспечения коллективной безопасности в зоне Персидского залива и чуть более широко. Мы продвигаем ее уже несколько лет. Этим летом провели специальную презентацию, обновив наш подход. Он заключается в достаточно простых вещах: все страны Персидского залива и их партнеры в регионе и за его пределами должны сесть за стол переговоров и начать разряжать напряженность через очень простые шаги – меры доверия, транспарентность, приглашение друг друга на различные мероприятия по линии вооруженных сил и выработка других шагов, которые позволят укрепить понимание, что нужно разговаривать и сосуществовать друг с другом, потому что так распорядились история и география. Мы чувствуем интерес к нашей инициативе, но пока не со стороны всех вовлеченных игроков. Надеюсь, этот печальный эпизод, нежелательный инцидент все-таки сподвигнет наших коллег на более внимательное отношение к российской инициативе. Надо действовать системно, создавать всеобъемлющие рамки, в которых будет проще договариваться и избегать нагнетания и без того достаточно серьезной напряженности в этом регионе.

Россия. Нигер. Африка > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 19 сентября 2019 > № 3150294 Сергей Лавров

Комментарии первого заместителя руководителя ФТС России Руслана Давыдова и начальника УТОВиЭК Сергея Шкляева телеканалу «Пульс» (Ростовская обл.) в рамках семинара в г. Азов, 17.09.2019

С 16 по 20 сентября 2019 года в Азове проходит семинар по вопросам обеспечения соблюдения запретов и ограничений, а также защиты прав на объекты интеллектуальной собственности, организованный Федеральной таможенной службой.

На сегодняшний день одна из главных задач таможенных органов – борьба с ввозом санкционных товаров на территорию Российской Федерации. С этой целью в приграничных регионах действуют хорошо оснащенные техникой 35 мобильных групп.

По словам первого заместителя руководителя Федеральной таможенной службы Руслана Давыдова, всего за время действия антисанкционного режима было выявлено и в дальнейшем либо уничтожено, либо возвращено в сопредельные государства порядка 200 тысяч тонн товаров. Совершенствовать контроль за перемещением грузов позволяет внедрение новых технологий.

Комментарий первого заместителя руководителя Федеральной таможенной службы Руслана Давыдова: «У нас есть технология контроля за таможенным транзитом, и с этими технологиями мы стараемся совместить современные технологии прослеживаемости товаров и контроля за движением транспортных средств с использованием системы ГЛОНАСС. Это система Платон, которая позволяет отслеживать движение транспортного средства и «умные» пломбы, которые гарантируют, что грузовой отсек не вскрывался, и что прицеп шел вместе с тягачом».

Предотвращение ввоза санкционной продукции – результат взаимодействия таможенных органов с другими ведомствами: МВД, ФСБ, Россельхознадзором, Роспотребнадзором и другими.

Основная масса контрафактной продукции – это товары народного потребления. На сегодняшний день таможенными органами выявлено и уже признано судом контрафактными более 2,5 миллионов единиц продукции. Еще столько же находятся на этапе рассмотрения в суде.

По словам начальника Управления торговых ограничений, валютного и экспортного контроля ФТС России Сергея Шкляева, важный инструмент – взаимодействие с коллегами из других государств. Показательной стала работа с таможенной службой Китайской Народной Республики в прошлом году, когда в России проводился Чемпионат мира по футболу.

Комментарий начальника Управления торговых ограничений, валютного и экспортного контроля ФТС России Сергея Шкляева: «Впервые – это оценка всего мирового сообщества - таможенными органами России было выявлено более 500 тысяч единиц контрафактной продукции с символикой FIFA. И результаты работы коллег из Южного таможенного управления составляют значимую часть. Объем контрафактных товаров, выявленных Южным таможенным управлением, позволил нам передать информацию нашим китайским коллегам. И они стали контролировать производство, где производилась контрафактная продукция. А мы распространили опыт по борьбе с контрафактом на другие территории Российской Федерации».

Мощным инструментом контроля становится интеграция информационных систем. Это позволяет контролирующим ведомствам собрать максимально полную и достоверную информацию о любом участнике внешнеэкономической деятельности.

Комментарий первого заместителя руководителя Федеральной таможенной службы Руслана Давыдова: «Есть досье участников ВЭД, в котором находятся записи обо всех операциях, которые совершали участники внешнеэкономической деятельности, начиная с 2013 года, если заполняли хотя бы одну декларацию. Сегодня там несколько тысяч записей. Фактически мы можем поднять историю любого экспортера или импортера и посмотреть, что он декларировал, где, как декларировал, по какой цене, в каких таможенных органах оформлялся, были ли нарушения, как эти нарушения сказались на его работе».

В работу таможни активно внедряется искусственный интеллект. Это составная часть Комплексной программы развития таможенной службы России до конца 2020 года, цель которой – создание системы из 16 электронных Центров электронного декларирования, в которых сосредоточится все декларирование. А досмотры, проверка документов и товаров по-прежнему будут осуществляться на исторически сложившихся таможенных постах, которые теперь станут называться постами фактического контроля.

Татьяна Иващенко

Россия. ЮФО > Таможня. СМИ, ИТ. Транспорт > customs.gov.ru, 19 сентября 2019 > № 3140218 Руслан Давыдов

Заседание Военно-промышленной комиссии

В ходе посещения юношеского технопарка «Академия «Калашников» Владимир Путин провёл заседание Военно-промышленной комиссии Российской Федерации.

По окончании заседания в присутствии главы государства состоялось подписание долгосрочного государственного контракта Министерства обороны Российской Федерации с акционерным обществом «Ижевский электромеханический завод «Купол» на поставки зенитных ракетных комплексов «Тор–М2» и «Тор–М2ДТ» для нужд армии России и соглашения о сотрудничестве между Правительством Удмуртской Республики и Государственной корпорацией по космической деятельности «Роскосмос» о создании лаборатории «Космоквантум» в юношеском технопарке «Академия «Калашников».

Кроме того, Владимир Путин побеседовал с главой компании «Россети» Павлом Ливинским, который представил Президенту модель управления энергосетями Удмуртии.

«Россети» – крупнейшая электросетевая компания страны, объединяющая в своей структуре магистральный электросетевой комплекс и региональные распределительные электросетевые компании.

* * *

Начало заседания Военно-промышленной комиссии

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы с вами сегодня здесь, в Ижевске – в одной их «оружейных» столиц России, – на очередном заседании Военно-промышленной комиссии обсудим ключевые вопросы развития предприятий отрасли, повышения их экономической устойчивости и конкурентоспособности.

И прежде всего предлагаю сосредоточиться на выполнении программы импортозамещения в ОПК. Напомню, её реализация началась пять лет назад, и за это время действительно удалось в чём–то продвинуться, во всяком случае, по ряду значимых направлений.

Так, существенно выросла доля отечественной электронной компонентной базы в современных образцах вооружения. Налажено производство двигателей для вертолётов и кораблей ВМФ. Добавлю, в частности, что скоро на российских предприятиях можно будет ремонтировать и двигатели для самолётов Ан–124. Всего в соответствии с планом–графиком импортозамещения обеспечена технологическая независимость более чем по 350 образцам вооружения и техники.

Уважаемые коллеги!

Мы отмечаем День оружейника, но сейчас у нас не торжественное заседание, а производственное совещание, поэтому вынужден говорить и о проблемных вопросах.

О чём хочу сказать? В ряде случаев, как практика показывает, были допущены очевидные ошибки при планировании и организации работ по импортозамещению. Это привело к тому, что в 2018 году пришлось сдвинуть сроки выполнения нескольких заданий гособоронзаказа. С учётом комплексности, взаимосвязанности всех наших планов по перевооружению армии и флота такие сбои должны быть оперативно устранены.

В этой связи Правительству и профильным ведомствам необходимо принять дополнительные меры по обеспечению технологической независимости в сфере производства военной продукции, в том числе находящейся на стадии проектирования. Сегодня об этом подробно поговорим, тщательно рассмотрим все проблемные точки.

Второй вопрос повестки дня связан с дальнейшей диверсификацией в сфере ОПК. Вновь хочу подчеркнуть: от эффективности действий по этому направлению зависит будущее предприятий отрасли, их экономическая, технологическая и финансовая устойчивость, их способность, как мы много раз с вами уже говорили, после прохождения пика оборонных заказов решать как свои профильные задачи, так и наращивать выпуск конкурентной гражданской продукции, востребованной как на внутреннем рынке, так и на внешних рынках.

Мы с вами неоднократно обсуждали эту тему. Я сказал: пять лет назад программа запущена. Об этом говорили в 2016 году в Туле, потом в 2018 году дважды – в Уфе, в Москве. В Послании об этом говорил. В документах у нас всё это есть.

Уже отмечал на сегодняшнем форуме оружейников: в 2018 году доля гражданской продукции в ОПК составила почти 21 процент – 20,9 процента. Вроде бы неплохо, но, знаете, темп всё–таки недостаточный, хочу вам сказать.

Предприятиями отрасли заявлено к реализации более 400 проектов по производству такой продукции. Так, в ближайшие годы на верфях, где традиционно выпускают корабли, продукцию для флота, будут строиться атомные и дизельные ледоколы для работы на Северном морском пути, а также круизные и рыбопромысловые суда. В 2021 году корпорация «Иркут» планирует приступить к поставкам магистрального самолёта МС–21.

Ещё раз всё–таки повторю: в работе по диверсификации производств надо активнее использовать и те возможности, которые открывает реализация национальных проектов. В рамках их выполнения потенциальный спрос на гражданскую продукцию предприятий оборонно–промышленного комплекса уже сейчас превышает пять с половиной тысяч позиций.

С учётом ранее данных поручений хотел бы сегодня услышать, какие меры принимаются для стимулирования производства гражданской продукции ОПК и её продвижения на отечественный и на зарубежный рынок, как в Правительстве организована работа по участию предприятий ОПК в реализации нацпроектов, как обстоят дела с контрактацией.

Уже говорил, выступая на торжественном собрании: деньги колоссальные выделяются по очень многим направлениям. Предприятия ОПК должны там работать, должны получать эти ресурсы. Но, чтобы получать эти ресурсы, нужно делать предложения соответствующие – соответствующие интересам самых разных отраслей.

Третий вопрос повестки касается финансового оздоровления организаций ОПК. С 2015 года действует оперативный штаб, где ведётся мониторинг и контроль финансового состояния предприятий оборонно–промышленного комплекса. Полученные данные показывают, что возникающие проблемы во многом связаны с большим объёмом кредитного портфеля – с закредитованностью, проще сказать.

Мы не раз обсуждали эту тему, в том числе на совещаниях и в Москве, и в Сочи в ходе комплексных совещаний по развитию армии и флота. Определили, что нехватка средств обусловлена целым рядом причин. Среди них недозагрузка мощностей при снижении объёма заказов, а также необходимость финансирования опытно–конструкторских работ, затраты по которым не учтены в плановых документах.

Хотел бы сегодня ещё раз к этому вернуться и услышать конкретные предложения, как системно изменить ситуацию, укрепить финансовое положение предприятий, особенно стратегически важных.

Нам также предстоит наделить полномочиями руководителей приоритетных технологических направлений. Уже назначено 14 руководителей, сегодня рассмотрим ещё четыре кандидатуры.

Эти управленцы и организаторы наделены серьёзными полномочиями, и ответственность их также высока. Они должны сыграть ключевую роль в разработке прорывных технологий для создания перспективных образцов вооружения и техники, которые определят будущий облик армии и флота России.

Отмечу, что после заседания комиссии состоится ещё одно важное событие: между ижевским заводом «Купол» и Минобороны будут подписаны два долгосрочных контракта на общую сумму почти сто миллиардов рублей. В соответствии с ними в 2019–2027 годах будут произведены и поставлены в войска дивизионные комплекты зенитных ракетных комплексов «Тор»: «Тор–М2» и «Тор–М2ДТ». Реализация этих контрактов укрепит позиции предприятия и станет важным вкладом в оснащение ВКС России новыми видами вооружения.

Давайте приступим к обсуждению.

Россия. ПФО > Армия, полиция. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 19 сентября 2019 > № 3128111 Владимир Путин

Интерес к нашей стране не иссякнет

Разговор русского писателя и польского короля

Звонарёва Лола

Павел Кренёв считает, что в целом писатели живут тяжело, и талантам, помимо признания, необходима экономическая поддержка

– Самые яркие впечатления, судя по книгам, вы вынесли из детства…

– В жизни всякого человека детский период занимает особенное место. Это любимая потайная полочка – сундучок – чуланчик, куда складываются, где хранятся самые интересные, самые запомнившиеся жизненные эпизоды и наиболее светлые. Удачная рыбалка, встречи с добрыми и хорошими людьми, приключения в дальних походах, птицы и звери на лесных тропах… Яркие вспышки на жизненной дороге, радостные отметины на душе, от которых потом тепло. На беломорских берегах я рос вместе с вольным ветром, несколько раз чуть не утонул, ночевал там в одиночку у костра. В одиннадцать лет сам пошёл с ружьем в лес на охоту, забирался в глухие места таёжных речек… Детская душа всегда авантюрна, лишь бы приключения не заканчивались бедой. Я благодарен судьбе за преподнесённые испытания. Они закаляют мужчину. Когда после восьмого класса поступил в Суворовское училище, гораздо легче, чем другие мальчишки, переносил тяготы воинского быта. Так меня воспитало деревенское детство.

– Ваша жизнь рядом с Белым морем была наполнена тесным общением со всяким зверьем.

– В нашей деревне Лопшеньга, в которой бывали Михаил Пришвин и Юрий Казаков, с одной стороны – море, с другой – поле и лес. С раннего детства я жил в окружении зверей и птиц. Часто выходишь на морской бережок, и вот вам пожалуйста – свежий медвежий след! Мишка ночью прошёл вдоль всей деревни. Видно: останавливался, слушал, наверное, как похрапывают в домах мои односельчане. А уж в лесах, на полянах было этого зверья всегда в изобилии. То тут, то там повизгивают на лесных дорожках местные жёночки, идущие по грибы, да ягоды и повстречавшие лоб в лоб лесного хозяина. Однако ничего страшного не приключается – медведи улепётывают от человека первыми. А уж зайцев, волков, лисиц, глухарей, рябчиков и другой дичи повидал я в наших лесах достаточно. Дома у меня живали-поживали в разное время ворона, зайчонок, утка-гага, птички… И, конечно, собаки. Парами и в одиночку проживали в нашем доме безо всяких перерывов. И дружба была у нас с ними беспредельная. Теперь, правда, я понимаю, что по отношению к нам, детворе, они были снисходительными, проявляли дружеские чувства походя. А вот с отцом и матерью были подлинные, самые верные и преданные друзья. Когда папа шагал по деревне, ни один ершистый кобелёк не посмел бы к нему приблизиться – наша собака надрала бы ему уши. Деревня живёт со зверями и птицами, и это украшает деревню, обогащает внутренний мир её обитателей.

– Почему именно глухарка стала героиней вашей первой новеллы «Первый бал Пеструхи», написанной в далёком 1982 году?

– Глухарка – самая крупная и самая красивая из всех птичьих самок, живущих в лесу. И она нам наиболее понятна, потому как очень напоминает внешне, по повадкам и поведению птицу, тысячелетиями живущую рядом с человеком, – курицу. Она также квохчет, собирая птенцов. Только раза в полтора крупнее курицы и оперенье у неё всегда одинаковое – пёстрое, серо-коричневое.

– А о чём вы сейчас пишете?

– О волках. Я всегда считал: братья наши меньшие, звери, живущие в лесах, такие же сообразительные существа, как и человек, но, может быть, не столь изощрённые в своих повадках. Они также испытывают боль от потери друзей, родителей, как и люди. Также радуются, также переживают, размышляют по разным житейским поводам. Я давно хотел написать о волках. Почему именно о них? Потому что волк больше других зверей страдает от человека. Человек ведь очень не любит волчью породу. Ходит много легенд об их кровожадности, жестокости, нападении на человека. Все подобные рассказы не более, чем выдумка. Волк действительно питается мясом, но это его образ жизни, и он не виноват, что его таким создал Господь Бог. Своей повестью я хочу показать людям, что волк – такая же Божья тварь, как все мы. Что он также страдает, болеет, погибает. Я хочу приблизить волка к человеческому пониманию и вызвать сострадание к нему.

– Весной этого года в Эрджиейсском университете в старинном турецком городе Кайсери перевели Вашу прозу и прошла творческая встреча со студентами и преподавателями.

– Городу Кайсери три тысячи лет. А вы вдруг попадаете в обстановку юности. Она возникает на фоне свежести архитектурных линий университетских зданий, от университетского шума аудиторий и коридоров, от снующих туда и сюда студентов, от всего свежего дыхания, которым насыщен воздух молодого вуза. Я ведь тоже заканчивал университет, только в Санкт-Петербурге. По душе то, что в Эрджиейсском университете с большим вниманием относятся к изучению русского языка. В 1994 году, когда открылось отделение русского языка, на нём обучалось лишь 26 студентов. Сейчас – около 250–ти. Улучшаются экономические и гуманитарные связи между Россией и Турцией – значит, требуется больше специалистов для их развития. И, конечно, потрясла Каппадокия, эта область в шестидесяти километрах от Кайсери, где вулканические породы образовали причудливые горные рельефы. В них ещё в 1-м веке до нашей веры селились в искусственных пещерах отшельники. Потом эти места облюбовали христианские монахи. Множество Христовых сподвижников нашли здесь последний приют.

– Недавно три ваших новеллы перевёл на сербский известный черногорский писатель Войислав Караджич.

– Черногория – маленькая, очаровательная страна хранит великие православные святыни. Югославия приняла множество беженцев из России после октябрьского переворота 1917 года. Большинство из них вывезли, спасли от поругания христианские раритеты. Уходя из жизни, передавали их черногорским монастырям и православным церквам. Я побывал во многих монастырях. Некоторые из них расположены высоко в горах, в труднодоступных местах. Преодолев опасный путь, приходишь туда, и старый священник, узнав, что ты русский, достаёт из укромного хранилища святые реликвии, привезённые из России, раскрывает заветные ларцы и ковчежки, и перед тобой открывается то, от чего захватывает дух. И ты невольно становишься на колени и осеняешься крестным знамением… В этих ларцах русская история, наше святое прошлое.

– Вы посетили Польшу в октябре прошлого года – встречались с руководителем Союза литераторов Польши Мареком Вовжкевичем, переводчиками, побывали в Ольштыне, на конференции эмигрантологов.

– Меня везде – и на официальных встречах, и среди людей, на улицах, как только узнавали, что я русский, – встречали тепло. Нигде я не встретил отчуждения, о котором был наслышан до поездки. Я увидел: люди открыты для общения, ждут его, демонстрируют интерес к России. Визит мой носил частный характер, встреча с руководством Союза литераторов Польши прошла в неофициальной обстановке. Был затронут вопрос о придании регулярного формата контактам между российским и польским писательскими союзами. В Ольштыне, на конференции эмигрантологов речь шла о проблемах, связанных с таким трендовым явлением, как эмиграция. В ответ на моё приглашение известный переводчик, генеральный секретарь Союза литераторов Польши пан Ян Чехоцкий уже побывал этим летом в Москве и встретился с руководством Союза писателей России. Получено приглашение нашим литераторам принять участие в нескольких литературных форумах, которые пройдут в следующем году в Польше.

– В июле этого года Вы участвовали в ХХШ международных литературно-образовательных чтениях в Гданьске. Ваши впечатления?

– Давно знаю, что в каждой европейской стране, несмотря на неблагоприятную нынешнюю политическую обстановку и распропагандированную неприязнь наших народов, имеются островки искреннего взаимного уважения, общих взглядов на наши культуры, литературы, творческие процессы. К таким несомненно относится польский город Гданьск. В первый раз я туда приехал в день, когда был убит мэр города. Наша группа в выступлениях высказала соболезнования по поводу этого трагического события. Гданьск всегда радушно принимает гостей из нашей страны. Этому способствует и работа Российского центра науки и культуры, расположенного в центре старого города на пешеходной улице Друга, который возглавляет сотрудник Россотрудничества Андрей Потёмкин, уважаемый польскими коллегами и проводящий гигантскую работу по взаимопроникновению наших культурных связей. Чтения прошли с традиционным размахом и демонстрацией творческого потенциала как с русской, так и с польской стороны. Присутствовало много гостей из разных стран – Германии, Франции, Украины, Белоруссии, Норвегии, Польши, России. Состоялись круглые столы, посвящённые жизни и творчеству А.С. Пушкина и литературной прессе разных стран.

– Известно, что в этом форуме участвовали и довольно молодые писатели. Уделяет ли Правление Союза писателей России внимание работе с юными авторами?

– Это одно из важных направлений работы. С начинающими авторами члены нашего творческого Союза постоянно работают в детских студиях, домах культуры, во время многих творческих конкурсов и встреч, привлекая к ним пишущих детей и молодежь. Так, к примеру, Рязанское отделение Союза писателей России постоянно участвует в конкурсе-фестивале творчества школьников «Начало», который в августе этого года в 23-й раз прошёл в летном лагере отдыха детей «Смена» в поселке Солотча, куда приехали одарённые ребята из Москвы, Рязани, Рязанской области, Кунгура. Солотчу не зря называют Рязанской Швейцарией, здесь жили и творили в разные годы Есенин, Паустовский, Аркадий Гайдар, Солженицын. Я и прозаик Владимир Петропавловский, заместитель председателя Рязанского отделения Союза писателей России, работали в жюри, руководили семинаром прозы, провели мастер-классы для школьников и учителей.

– Как бы вы прокомментировали неоднозначность современных отношений писателя и государства?

– Советское государство последовательно поддерживало творческие союзы: дома творчества, поликлиники, гонорары. Все это стимулировало развитие советской литературы. Сейчас этого нет. Не определен сам статус писателя. Да, существуют стипендии Министерства культуры, гранты на издание новых книг выдает по конкурсу Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, но этого мало. Писатели в целом живут тяжело. Очень хотелось бы, чтобы родное государство было к ним внимательнее. Наша общая беда – раскол на множество союзов и союзиков. Этим пользуются предприимчивые графоманы, создавая откровенно коммерческие структуры под видом творческих союзов с похожими названиями. Конечно, государству трудно с этим разобраться. Очевидно, необходим экспертный совет из уважаемых литераторов и учёных и творческие отчёты писателей каждые три года, показывающие, что им лично за это время написано и опубликовано, какова оценка общества их творчества? Писатель так же должен отчитаться, сколько раз он выступил перед молодёжью, перед читателями, знакомя их с современной литературой. Графоманские образования сами исчезнут, когда государство станет поддерживать экономически и морально только талантливых людей.

– Эстонскую писательницу Рээт Куду и польского переводчика Яна Чехоцкого заинтересовала ваша книга «Мятеж, которого не было», в которой вы пересматриваете многие известные исторические факты и фигуры советских лидеров на основе новейших архивных данных. Как родился её замысел?

– Из двух составляющих: первое – мой постоянный, давний интерес к истории своей страны. И второе – то, что в мои руки попали уникальные архивные данные, опровергающие некоторые устоявшиеся исторические аксиомы. В процессе работы в архивах мне удалось совершить несколько открытий. Например, до сих пор было загадкой, при каких обстоятельствах погиб руководитель крестьянского восстания на Тамбовщине Александр Степанович Антонов и кто его выдал? Мне удалось рассказать об этом подробно в очерке «Операция «Главный». До сих пор среди учёных разных стран идут непрекращающиеся споры об авторстве знаменитого романа «Тихий Дон». В очерке «Я свидетельствую…» я доказал, что автором этого произведения может быть только Михаил Шолохов. А в историческом эссе «Мятеж, которого не было» я рассказал о том, что восстания левых эсеров 6 июля 1918 года, о котором сняты художественные фильмы и написаны сотни документальных и художественных произведений, не было вообще.

– Ваш политический детектив «Девятый», посвящённый войне снайперов в Приднестровье, переведён недавно на болгарский профессором Ивайло Петровым. Его название заставляет вспомнить рассказ «Сорок первый» Бориса Лавренева.

– Речь идёт о непримиримом поединке снайперов, представляющем две стороны – румынскую и российскую, который происходил в 1992 году в непризнанной республике Приднестровье. Спецслужбы Румынии использовали самые грязные способы борьбы за военно-политическое влияние в этом регионе. В результате убивали мирных граждан с одной целью – ослабить влияние российской стороны. В этой тайной войне в качестве ответной меры были использованы лучшие снайперские силы российской армии. Противостояние повлекло за собой многие человеческие драмы и трагедии. Об этом и идёт речь в моей повести «Девятый».

– В Варшаве вы выступали в Российском центре науки и культуры перед учителями русского языка и сотрудниками Центра…

– У меня состоялись две встречи: с детьми сотрудников различных российских представительств, обучающимися в общеобразовательной школе при Российском посольстве, и с учителями русского языка и сотрудниками Российского центра науки и культуры. Учеников интересует, куда пойти работать или учиться после школы? Что лучше: быть гуманитарием, или инженером? Многие просили рассказать о моей учёбе и жизни, о литературном творчестве. Всех интересовало мое детство. С детьми всегда есть о чём поговорить. Навсегда врезалась в память гранитная колонна польского короля Сигизмунда, похожая на стоящий на Дворцовой площади в Петербурге Александрийский столп. Король Сигизмунд ночью постоянно со своей высоты подсматривал в окошко моего номера в гостинице «Литературная», стоящей напротив него, и говорил мне: «Доброго тебе сна, московский гость!» И я ему отвечал: «И тебе спокойной ночи, великий король!» Мы с ним дружелюбно ночевали.

«ЛГ-досье:

Павел Кренёв – писатель, заместитель председателя Правления Союза писателей России, лауреат всероссийских и международных литературных премий «Русские мифы», «Золотой витязь», «Русский Гофман», имени Николая Лескова, Александра Невского. Автор 14 сборников повестей и рассказов, переводившихся на болгарский, польский, турецкий, эстонский и сербский языки, член жюри международных и межрегиональных литературных фестивалей в Черногории, Калининграде, Крыму, Рязани. В своей родной деревне Лопшеньга на берегу Белого моря он построил церковь во имя Петра и Павла, организовал литературный фестиваль памяти Юрия Казакова, приглашая московских писателей.

Россия. СЗФО > СМИ, ИТ > lgz.ru, 18 сентября 2019 > № 3254496 Павел Кренев

Алексей Венедиктов: «Я не либерал, а махровый реакционер»

Главред «Эха Москвы» о судьбе Крыма, истории Украины, рейтинге Путина, методах оппозиции, последних выборах и многом другом

Саркисов Григорий

Он родился через неделю после гибели отца, офицера-подводника, среди его предков – известный советский инженер-конструктор, писатель-сатирик, архитектор и высокопоставленный сотрудник НКВД. Радиокарьеру он начал, сидя под столом с телефонной трубкой и принимая звонки от слушателей, через несколько лет возглавил одну из самых рейтинговых радиостанций страны, стал кавалером медали ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени, французского ордена Почётного легиона, Золотого Креста Заслуги Республики Польша, обладателем самых престижных российских журналистских премий, а в 2012 году вместе со своей радиостанцией был номинирован на Нобелевскую премию мира. Его назвал врагом Владимир Путин, и тот же Путин трижды спасал от увольнения. Сам он именует себя махровым реакционером, а среди его кумиров – Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган. Он любит Высоцкого, «Битлз» и клетчатые рубашки. Такой «пёстрый» человек – главный редактор радио «Эхо Москвы».

– Алексей Алексеевич, что такое сегодня «Эхо…»? «Витрина для Запада», «гнездо гнилого либерализма» или всё же «последний бастион свободы слова» в России?

– Честно говоря, мне всё равно, как нас именуют, пусть называют как хотят. Да, мы неподконтрольны даже нашим учредителям – это правда. Да, мы своего рода «витрина» – и это правда. Насчёт «последнего бастиона» не знаю, но раз так называют, значит, есть и такое впечатление о нашей работе. Меня в этих определениях ничего не раздражает, даже когда меня называют то агентом Газпрома, то агентом Госдепа. Вообще, совершенно нормально, когда есть недовольные. Если бы все были нами довольны, я бы спросил себя: что мы не так сделали?

– Вы называете «Эхо Москвы» не оппозиционным, а информационным радио, площадкой для дискуссий и выражения мнений различных политических сил. Но такая «эклектика» нравится далеко не всем. Скажем, в мае 2015 года ушёл один из основателей радиостанции, первый главный редактор Сергей Корзун, объяснив это тем, что «нефильтрованное «Эхо» стало опасным для душевного здоровья». С вами прекратили сотрудничество писатель Борис Акунин, экономист Константин Сонин и ряд блогеров. Выходит, вы стали «нерукопожатным» у части либеральной публики за следование принципам свободы слова?! Откуда у наших либералов такая нетерпимость, и даже оголтелость, когда малейшее несовпадение с их точкой зрения воспринимается как злодейское покушение на демократию?

– Ну, я не либерал, а скорее махровый реакционер, и мне ближе взгляды Рейгана и Тэтчер, либералов в экономике и реакционеров-консерваторов в политике. Насчёт оголтелости вы заметили верно. Президент Франции Макрон называет это «одичанием отдельных индивидов». Это не зависит от политических взглядов: дикарь может быть и либералом, и социал-демократом, и коммунистом, и кем угодно. И если раньше писатели общались с аудиторией посредством книг, режиссёры – посредством фильмов, а журналисты – через газеты, радио и прочие традиционные СМИ, то сейчас, с развитием цифровой сферы социальных сетей, каждый может напрямую обращаться к миру. Это хорошо показал Трамп, которому не нужны журналисты, чтобы донести свою мысль до американцев, его твиты набирают десятки миллионов просмотров. Человек может без внутренних ограничений общаться со всем миром, и плохо, если тормоза при этом отвинчены. Что касается критики «оголтелых» со всех сторон – отношусь к этому философски и абсолютно равнодушно в тех случаях, когда тон берёт верх над смыслом. Если меня в первой же фразе обзывают мерзавцем или тварью – дальше я не слушаю и не читаю. При таком уровне аргументации оппонентов тратить свою жизнь на споры с ними было бы, согласитесь, глупо. А вообще в любой полемике не обязательно «брать голосом»: ещё работая школьным учителем, я понял, что и в общем гвалте можно говорить тихо, но так, что тебя все услышат. Я говорю тихо – и меня очень хорошо слышат.

– Вы пришли на «Эхо Москвы», можно сказать, случайно, в 1990 году, ещё работая учителем истории в школе, а через несколько лет возглавили самую популярную радиостанцию страны. Вы по жизни фаталист?

– Я по жизни – бульдозер. Признаюсь, никогда не думал о журналистской работе, тем более не мог предположить, что возглавлю такую радиостанцию. Но после ухода Сергея Корзуна «Эхо» за два года «свалилось» по всем рейтингам. А поскольку я был к тому времени опытным классным руководителем в школе, решили, что смогу возглавить и радиостанцию. Это было в марте 1998 года, а в мае я окончательно ушёл из школы, потому что совмещать учительство и журналистику было уже невозможно. Работать мне всегда было интересно, ведь главный редактор, как и классный руководитель, – это и первое лицо, и «крыша», или, скорее, «зонтик» для своих подопечных-подчинённых. Так что дело не в карьере – дело в работе, доставляющей мне истинное удовольствие.

– Вы как-то назвали журналистику либеральной профессией, потому что журналист работает для всех. Выходит, журналист уже по определению – либерал?

– Я бы сказал, что журналистика – свободная профессия. Но давайте разделим политические взгляды и способ их выражения. Вот, например, Михаил Катков или Робеспьер – блистательные журналисты, но вы же не назовёте их либералами, правда? Журналист – это профессия. Он «ощупывает» события и явления общественной жизни подобно тому, как врач ощупывает пациента, чтобы поставить диагноз. Пациенту ведь всё равно, кто этот врач – либерал или консерватор, главное, чтобы он хорошо лечил. Да, есть ещё и этика, но и она – профессиональная. Если человек ни с того ни с сего лезет женщине, извините, в причинное место – это неэтично в общем понимании. Но когда то же самое делает гинеколог – для него это и нормально, и этично. Профессия такая. Конечно, в любой профессии существуют запреты. У нас на «Эхе…», например, действует строгое правило: журналист не должен входить ни в какую партию. Его начальник – главный редактор радиостанции, а не генсек, и он должен выполнять решения редакционной коллегии, а не партийного съезда.

– Чтобы у журналиста не было раздвоения личности?

– Ну да, считайте, что таким образом мы защищаем наших сотрудников от шизофрении.

– Вы как-то сказали, что вам начихать на политические взгляды ваших журналистов. А по какому критерию вы их отбираете?

– Признаюсь, я не в курсе не только политических взглядов своих сотрудников, но зачастую не знаю, в Москве ли они живут или вовсе иностранцы. Я набираю людей после беседы с ними. Наверное, есть какая-то «чуйка» на человека, это ещё школьный опыт, когда приходилось общаться с массой детей, да ещё и с их родителями. Разумеется, должны быть какие-то стартовые позиции: мне важно, чтобы человек был на «ты» с компьютером, он должен быть начитан, я уже не говорю о такой важной сегодня вещи, как знание иностранных языков. Жизнь не стоит на месте: кто-то уходит, надо брать на это место нового сотрудника… Словом, это такая бесконечная возня.

– Как вы оцениваете ход избирательной кампании и итоги выборов в Мосгордуму?

– Я уже шесть лет руковожу Общественным штабом Москвы по наблюдению за выборами. Занялся этим совершенно сознательно и, конечно, не для пиара – известности мне и без того хватает. Всё началось в 2012 году, после того как на выборах были выявлены многочисленные грубейшие фальсификации, люди выходили на митинги протеста, и ситуация была, прямо скажем, невесёлая. Это был справедливый протест, и мы много рассказывали об акциях оппозиции. Как-то встретились с мэром Собяниным, он мне и говорит: «Вот ты всё критикуешь, и то тебе не так, и это не этак, а ты сам попробуй что-нибудь сделать». Это был вызов. А я люблю вызовы, меня раззадоривает, когда мне говорят, что вот это сделать невозможно, а я беру – и делаю. И – согласился. Но с условием: у меня будет полная свобода рук, ни мэрия, ни «Единая Россия», ни кто-то ещё на меня давить не будут. И вроде получилось. Посмотрите, как прошли нынешние выборы: ни одного удалённого с избирательного участка наблюдателя, журналиста, избирателя, тотальное видеонаблюдение, не был оспорен ни один протокол! Да, это были удачные выборы, удачные для всех. Для единороссов – что хоть слегка растрясли жирок. Для коммунистов, либерал-демократов и «яблочников» – что теперь у них есть представительство в городском парламенте, который стал «многофакторнее», а значит, и представительнее предыдущей Думы. Естественно, каждая сила будет приписывать себе сокрушительную победу: единороссы говорят, что сохранили в Думе большинство, коммунисты с «яблочниками» радуются, что смогут создать достаточно большую фракцию, Навальный тоже доволен, что нынче в столичном парламенте присутствует оппозиция. Это всё так, но теперь – надо работать. Я бы поставил прошедшей избирательной кампании крепкую четвёрку или даже пятёрку с минусом.

– Ага, значит, и минусы всё-таки есть?

– Да, есть и минусы. Если разделить прошедшую избирательную кампанию на несколько этапов, то были ведь и массовые протесты в июле и августе. Народ вышел на улицы, требуя справедливости. Законно ли некоторым людям отказали в регистрации? Мне показывали подписные листы, где были явные нарушения, поддельные подписи, «мёртвые души» и прочее. Этих людей не зарегистрировали законно? Да. Но справедливо ли – вот в чём вопрос. Знаете, иногда даже иллюзия справедливости важнее закона. Если люди чувствуют, что что-то идёт не так, не надо отмахиваться от протестов, надо разговаривать с людьми, что-то менять в избирательном законодательстве. Ответ же власти был чрезмерно жестоким, мы увидели избыточное насилие, даже власть это почувствовала и стала выпускать задержанных. Насилием нельзя отвечать на идею, не случайно же вновь заговорили о политзаключённых в России. Если коротко охарактеризовать сегодняшнюю ситуацию – в Москве структурируется новый, уже не однопартийный городской парламент, там есть оппозиция, и вряд ли кто-то станет спорить с тем, что борьба идей в стенах городской Думы лучше, чем баррикады на улицах.

– Не знаю как вам, а мне июльско-августовские протестные акции в Москве напоминали хорошо срежиссированное шоу. Вот барышня Любовь Соболь дожидается, когда на неё наведут объективы телекамер, а потом, накрывшись российским триколором, бегает и кричит что-то революционное. Перестают снимать, – замолкает. Что она там кричала – неважно, важна была «телекартинка», и барышня пусть ненадолго, но стала «звездой»…

– А в этом ничего необычного нет, любой политик, как и любой публичный человек, работает «под картинку», так поступают все – и Путин, и Трамп, и Макрон, и Меркель, и королева Елизавета, и Жириновский, и Навальный… «Картинка» важнее сотни слов, это же реклама, а политика – тот же товар, который без рекламы не продашь. Быть политиком – значит уметь манипулировать избирателями, это часть профессии. Да, это выглядит не совсем этично и совсем уж неэстетично, – но ведь когда хирург копается в кишках, это тоже неэстетично, однако это его профессия, часть работы, которую он обязан выполнять. Я вспоминаю эпизод из фильма Ромма, где Гитлер тренировался перед зеркалом в ораторских «фишках». Думаю, так же тренируется каждый уважающий себя политик, и не сомневаюсь, что так репетировал свои выступления Сталин, например, перед памятной речью в ноябре 1941 года, которую доснимали отдельно. Так что игра на «картинку» используется всегда и всеми, и тут уж кто во что горазд – этот расскажет солёный анекдот, тот пустит слезу умиления… Если политик хочет манипулировать людьми, он просто обязан быть хорошим актёром. Политика – это искусство ВСЕГО.

– Вы никогда не задумывались, отчего это наша «несистемная» оппозиция так малопопулярна в народе, несмотря на все расследования ФБК и громкие «прогулки по Тверской»? В то же время рейтинг Путина, даже подсдувшийся по сравнению с суперрейтингом времён «русской весны», всё-таки остаётся феноменально высоким, невзирая на все грехи и огрехи его команды, и такого рейтинга нет ни у одного другого лидера в мире. В чём тут секрет?

– В высоком рейтинге Путина нет никакого секрета. Почти двадцать лет перед его приходом трясло СССР, а потом и Россию. Страна переживала революционную смену социально-экономических отношений, происходили тектонические системные изменения самого образа жизни, а вместе со страной трясло и человеческие судьбы. Ко времени прихода Путина у людей был, извините за банальность, запрос на стабильность в их понимании. Путин и дал им эту стабильность. Сейчас ситуация тоже далека от идеала, людей, как говорит Лукашенко, «потрахивает», – кризис, безработица, меняется рынок труда, когда какие-то профессии исчезают просто потому, что один чип способен заменить сотни, а то и тысячи работников. Есть масса экологических проблем, и если начать их решать, скажем, на Байкале и позакрывать все «грязные» предприятия – куда прикажете деваться тысячам рабочих с семьями? И тут приходит Путин, и на «телекартинке» люди видят, как он этаким Бэтменом летает по стране и самолично наводит порядок: делает ай-яй-яй чиновникам, требует исправить, наладить, упорядочить, прекратить и начать – и людям это нравится.

– Может быть, людям нравится, что Путин взял на себя ответственность за всё, и взамен они готовы поступиться какой-то частью прав и свобод? Россияне тяготеют к патернализму и жизни по принципу «барин вот приедет – барин нас рассудит»?

– Патернализм нам не чужд, особенно это касается провинции. Знаете, во всём мире есть то, что я называю «партией страха». Это страх перед быстрыми изменениями. А мир движется к огромным изменениям. Вот смотрите, в Германии сейчас десятки тысяч профессиональных водителей живут под страхом увольнения в случае внедрения беспилотных автомобилей. Куда в таком случае денутся эти люди, как они смогут прокормить свои семьи? Начнут переучиваться на маляров и программистов?

– А если завтра появятся роботы-маляры и самопрограммирующиеся компьютеры?

– Вот и я о том же. Так что хотим мы того или нет, а Путин останется высокорейтинговым лидером до тех пор, пока останется спрос на стабильность. И за него, как за гаранта стабильности, будет держаться огромная часть населения от пенсионеров и прочих бюджетников до военных и чиновников, благодарных президенту за немалые преференции. Есть ещё одна причина высокого рейтинга Путина – Крым. Потому что Крым – это исполнение мечты, символ отхода от времён унижения и распада страны.

– Кстати, Алексей Алексеевич, Крым – наш?

– Недавно я отвечал на этот вопрос в Киеве, выступая на украинском ТВ. И вам отвечу так же: Крым фактически – российский, отнятый у Украины нечестно и несправедливо, в нарушение всех международных норм и законов. Когда мне говорят, что «Крым всегда был российским», я напоминаю, что когда-то он был и генуэзским… Главная-то закавыка не в том, чья земля, а в том, чего хотят живущие на ней люди. Вспомните трагедию судетских немцев, в одночасье выброшенных с родной земли. Вспомните, как немцев вышвыривали из Восточной Пруссии, ныне Калининградской области. И когда мы говорим о Крымском полуострове, я не могу не согласиться с Навальным, как-то сказавшим, что Крым – не бутерброд, который можно перебрасывать то туда, то сюда… Мы, кстати, опять вернулись к разговору о законности и справедливости. Да, 90 процентов россиян считают возвращение Крыма справедливым, а я считаю это незаконным. Мне и Путин говорил – мол, это справедливо. Но справедливо – по отношению к кому? Это важный разговор, но это и разговор без конца, потому что у каждого – своя правда, своё понимание справедливости.

– Коль уж мы заговорили о Крыме, поговорим и об Украине. Отчего мы стали врагами? Только ли Крым стал камнем преткновения в российско-украинских отношениях и только ли «вашингтонский обком» тут расстарался? Нет ли вины Москвы в том, что Украина отдалилась от нас?

– Мы плохо знаем историю Украины и её поисков самостийности. Такие тенденции были там всегда, даже во времена Переяславской Рады. Что случилось в последние три десятка лет? Сначала Москва оттолкнула от себя Украину. Затем – пренебрегла ею ради других союзников. В новейшее время Крым всегда был средством давления на Украину. Отобрать Крым грозился ещё Горбачев, да и Ельцин в переговорах с Кравчуком использовал «крымскую тему». В сентябре 2008 года, сразу после «грузинской войны», Владимир Путин говорил мне: «Крым должен быть российским, но я никогда не буду воевать с Украиной за Крым». Это – дословная цитата, и Путин не скрывал, что считает исторически несправедливой принадлежность Крыма Украине. И когда появилась возможность, с его точки зрения, исправить историческую несправедливость без войны – он сделал это. Я не согласен с ним в том, что русские и украинцы – один народ. Нам эту идею об «одном народе» внушили ещё в советской школе. Но ведь даже в самой Украине есть огромные различия, например, между «галичанами» и жителями юго-востока страны, они даже говорят на разных языках. Для меня Украина – чужое государство, к которому я отношусь с уважением. И плохо, что мы ещё с горбачёвских времён относимся к этой стране и её народу не то что без уважения, но и без любви. Хотя, кажется, если мы «один народ» – что же мы их так не любим и ограничиваемся то чтением нотаций, то унизительными поучениями, а то и откровенными оскорблениями? Я уже не говорю о том, что мы не инвестируем в эту страну. И всё время твердим, как мантру: «Мы – одна семья». Извините, но «одна семья» предполагает хотя бы уважение к членам этой семьи. Конечно, можно во всем виноватить нехороших украинцев или коварный Госдеп, но нам, россиянам, надо говорить и о своей ответственности, если мы хотим, чтобы наши соседи были для нас безопасны и нам выгодны.

– Может быть, дело сдвинется с мёртвой точки сейчас, когда состоялся обмен насильственно удерживаемых людей?

– В последний такой обмен я дважды ездил в Киев, хотя понимал, что дело может закончиться ничем. И тогда один из сотрудников Зеленского сказал мне: «А ты знаешь, Путин с уважением разговаривал с Зеленским. Мы понимаем, что он для Путина – пацан, что Путин его соблазняет и постарается охмурить, но – Путин разговаривал с ним уважительно!» И смотрите, дело, которое не могли решить за два с половиной года, было решено за месяц с помощью двух телефонных разговоров президентов! Незадолго до этого один высокопоставленный дипломат говорил мне, что «напрямую президентами такие вопросы не решаются, для этого есть специальные структуры». Да, власть обросла бюрократическими структурами, и, возможно, это нормально, – но что сделали эти «структуры» до того, как им дали «пенделя» президенты? Ведь сколько уже заседают комиссии Суркова и Волкера, да ещё в отсутствие украинских представителей, – и что они смогли решить, пока за дело не взялись Путин и Зеленский, грубо «пробившие» вопрос с обменом пленных? Ни-че-го!..

– Почему Путин не поздравил Зеленского с победой на президентских выборах, а «охранительные» СМИ наперебой шпыняли свежеизбранного украинского президента до тех пор, пока сверху не поступила команда «апорт»?

– Возможно, Путин знал Зеленского только по папочкам, которые ему предоставили спецслужбы, а спецслужбы всюду ищут компромат, это их прямая работа. Но на компромате нормальных отношений не построишь, и возникшее недоверие надо было ломать, надо было разговаривать, и, как только это случилось – решилась и проблема с обменом насильственно удерживаемыми людьми. А то до этого один президент боялся позвонить, опасаясь, что в Кремле «не возьмут трубку», а другой не знал, почему вообще надо «брать трубку». Лёд тронулся лишь тогда, когда и у того, и у другого президента появился «пиковый интерес»…

– А что за «пиковый интерес» у них появился?

– Зеленскому было необходимо выполнить предвыборное обещание освободить пленных украинцев и таким образом укрепить свои позиции внутри страны. Путину же это облегчает диалог с Западом и даёт надежду на то, что в обозримом будущем с России будут сняты секторальные санкции за Донбасс. Подчеркну – за Донбасс, а не за Крым. Уже 17 апреля 2014 года, когда в Женеве министры иностранных дел России и Украины, Верховный комиссар ЕС и госсекретарь США подписали меморандум по Украине, «крымский вопрос» был убран в отдельный кейс. Конечно, и сегодня Путин говорит, что вопросы Донбасса надо обсуждать с представителями ДНР и ЛНР, но Донбасс – это, что называется, «российская история», и отстраниться от неё Москва не может. Сейчас ситуация меняется в лучшую сторону, 11 июля случился первый звонок, ключ повернулся, и дверь к нормальным отношениям, пусть и со скрипом, но начала открываться. Я обычно осторожен в прогнозах, но тут, думаю, впервые за долгое время появляются хорошие перспективы.

– Не могу не спросить вас, как складываются отношения «Эха Москвы» с писателем Михаилом Веллером после скандала, случившегося 27 апреля 2017 года в студии «Эха…»? Помнится, вы сказали, что прерываете сотрудничество с Веллером, пока он не извинится, а Михаил Иосифович потребовал извинений от «Эха Москвы»…

– После того случая я с Веллером не общался, так что никаких отношений с ним сегодня нет. Да, были попытки как-то решить проблему – например, с Веллером разговаривал Александр Невзоров, объяснивший ему мою позицию и позицию большинства наших слушателей. Но писатель извиняться не стал, хотя тогда он, уйдя с программы, оскорбил не только ведущую «Эха…», но и всех радиослушателей. Мы ставим нашим спикерам мало условий, они свободно могут говорить на любые темы, но есть какие-то правила, которые никому нельзя нарушать. Да, Михаил Иосифович – талантливейший, а может, и гениальный человек, его уход стал огромной потерей для «Эха Москвы», но никому не позволено оскорблять наших сотрудников и слушателей.

– Вы, историк по образованию, наверняка, не раз размышляли не только о прошлом, но и о будущем России, да и, чего уж там мелочиться, мира. В наблюдаемом нынче размывании европейской христианской культуры и разгорающемся на Западе цивилизационном конфликте Россия останется в сторонке и переживёт старушку Европу? Мы – устойчивее, потому что получили прививку от левых теорий, а значит, переживём и западных «прогрессистов» с их «политкорректностью» и гей-парадами?

– Будущее блистательно – особенно когда нас не будет. А если серьёзно, то я, как врождённый оптимист, всё же не считаю будущее таким уж мрачным. Да, мир быстро меняется, и наши дети уже совсем не такие, как мы в их возрасте, – у них другие привычки и другие ценности, но это же ещё не повод для алармистских настроений. Когда меня приглашают выступать в других городах, обязательно ставлю условие – организовать встречу со студентами местного университета. В этом смысле я как Воланд – мне нужна аудитория. Ну, и учитель во мне не умер, скорее умру я, а учитель останется. Конечно, даже в обозримом будущем мир будет совсем другим, и эти изменения происходят уже сейчас. Речь может идти не о гибели человечества, а о смене социально-экономических формаций, об идущей быстрыми темпами технологической революции и эволюции мира «информационной эпохи». Мы видим стремительное развитие цифровых технологий и социальных сетей, дающих возможность всеобщей коммуникации и – глобализации. С другой стороны, новые технологии воспитывают индивидуализм. Не думаю, что на Земле нас сменит раса с двумя головами, четырьмя руками и шестью ногами, люди останутся такими же, просто они будут жить в более глобальном и, надеюсь, интересном мире.

– То есть «закат Европы» пока откладывается? Но одни говорят, что впереди у человечества – мрак и дикость нового Средневековья, а другие с той же уверенностью предрекают очередной Ренессанс. Может, цивилизация европейского типа всё же выдохлась и нас ждёт что-то новенькое?

– Не так давно президент Франции Макрон выступил перед послами с любопытной речью. Он сказал, что в мире уже есть две доминантные платформы и два образа жизни, две экономики и два типа социальных отношений. Макрон имел в виду США и Китай, которые растут, поглощая всё остальное. А кто мы? Кто – Россия? Мы принадлежим к европейской цивилизации в широком смысле этого слова, но где наше место в мире, в котором доминируют и сжимают нас американская и китайская «платформы»? Видимо, пришло время коррекции, и пора понять, сможем ли мы вместе с Европой проложить свой, третий путь. Как ни крути, а Европа – это не Китай с его тысячелетней традицией, но и не Америка с её культом свободы и индивидуализма. Европа прошла огромный эволюционный путь, выйдя из тьмы Средневековья к Возрождению и Просвещению. И если вы поговорите с западными политиками, то быстро уясните огромную разницу между американцами и европейцами, я уже не говорю о разнице между европейцами и китайцами. У Старого Света есть свой культурный пласт, и именно этот культурный пласт может стать залогом создания новой Европы, способной не потеряться в этом мире и идти своим путём, не примыкая к китайской или американской «платформе».

– Издаваемый вами с октября 2015 года исторический журнал «Дилетант» выходит с постоянным эпиграфом – афоризмом Сократа «Я знаю, что ничего не знаю». Вы тоже знаете, что ничего не знаете?

– Я знаю, что мне интересно жить, и на седьмом десятке я могу позволить себе не тратить время на пустяки и заниматься только тем, что мне интересно. Журнал «Дилетант» был для меня вызовом, мне говорили, что я напрасно за это взялся, что будут проблемы с бумагой и распространением, будут огромные расходы… Действительно, было сложно, журнал сначала оставался «в минусе», потом оказался «на нуле», зато в этом году мы впервые вышли «на плюс».

– А вы вообще ошибаетесь? Можете признать ошибку?

– Ошибаюсь, и часто, и ляпов в моей журналистской работе тоже хватает. Но я не боюсь публично признаться, что ошибся. Это пошло со школы. Как-то я, молодой и нахальный учитель истории, «гений педагогики» и «натуральный Сухомлинский», накричал на одного четвероклассника. Как выяснилось – накричал не по делу. Всю ночь не спал, мучился вопросом, надо ли мне, взрослому дядьке, признавать свою ошибку, – а наутро вызвал этого мальчика к доске и при всех перед ним извинился. Но после этого я мог требовать от своих учеников говорить только правду, какой бы неприятной она ни была, и не бояться ошибаться. Этого же я сегодня требую от своих сотрудников.

– Говорят, способность к рефлексиям – признак интеллигентности. Но, говорят, интеллигенция нынче вымерла, и остались от неё разве что «пикейные жилеты»…

– Если честно, не люблю этих ярлыков да кодификаций. Но, раз уж вы спросили, отвечу. Интеллигенция у нас, конечно, есть. Но это не люди, принимающие решения. Я как-то сказал одному чиновнику: «Историю будете писать не вы, а те, кому верят и кто умеет писать, и учить историю будут по спектаклям Кирилла Серебренникова, а не по тому, что вы о нём наговорили». Если доверие к человеку длится дольше, чем его жизнь, – это уже интеллигент. Если человек милосерден – он уже интеллигент. Не случайно же в России интеллигенция во все времена призывала милости к падшим. А у нашей правящей элиты есть всё, кроме милосердия, или оно запрятано у них так глубоко, что его не видно. Они не любят об этом говорить и другим не дают. Как-то Сурков даже сказал мне: «Здесь тебе не лингвистический клуб!»

– Вы удостоены многих наград. Какая из них для вас самая главная? Или все эти ордена, медали и лауреатские звания – просто приятный бонус к зарплате?

– Нет, что вы, я страшно тщеславен! Когда в 2006 году меня наградили орденом Почётного легиона, мой сын-дошкольник нацепил его на майку и маршировал с этим красивым орденом, и мне это было очень приятно. С этим французским орденом вышла смешная история. Один генерал спросил, почему я называю Путина «начальником», если я не его подчинённый. А я ответил: «Ну как же, мы с ним в одном легионе, только он командор, а я – рыцарь, значит, он мой начальник!» У генерала только челюсть отвисла… А если без шуток, мне особенно дороги две награды – медаль Совета безопасности России за Чечню, и медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Это был, по-моему, предпоследний указ Ельцина. Накануне мне позвонил шеф его протокола Владимир Николаевич Шевченко и говорит: «Слушай, будет указ о награждении тебя орденом за развитие радиовещания, но ты не сомневайся, Дед (так звали Ельцина подчинённые. – Ред.) помнит, как ты вытащил наших офицеров из Чечни, он раньше не мог этого сделать, а теперь – может…»

– В давнем интервью «Литературке» вы сказали: «Мой дом – старая Москва, мне там комфортно, во дворах гуляют бабушки с малышами, и я надеюсь, когда-то тоже буду гулять с внуками…» С возрастом становитесь сентиментальным? Вам ведь скоро 64 года – прямо как в песне любимых вами битлов «When I'm Sixty Four»…

– Да, действительно, как в песне… Но сентиментальным меня назвать трудно. Наверное, на это просто нет времени, живу на огромной скорости, дел куча – тут и «Эхо Москвы», и журнал «Дилетант», и выборы, и Украина, и проекты… Нет, точно, я не замечаю времени.

– Фирменный стиль Алексея Венедиктова – пышные кудри, борода и клетчатые рубашки. Это сознательно подобранный имидж или так оно случайно вышло?

– Скорее случайно. Борода – это от лени, когда я начал работать в школе, просто не хотел бриться каждый день. А кудри у меня с детства непокорные, парикмахеры стричь меня не брались, и сначала меня стригла бабушка, а теперь стрижёт жена. С рубашками в клеточку тоже вышло как-то само собой, и стало «фирменным стилем» только после того, как это заметили коллеги-журналисты. С рубашкой тоже есть история. Когда сын пошёл в первый класс, жена приготовила ему белую рубашку, но он сказал: «Мама, мы, Венедиктовы, ходим только в клетчатом». Так и пошёл на первый звонок в клетчатой рубашке…

– Вы прямо как шотландский клан, уважаете клеточку… А какое человеческое качество вы считаете лучшим и какое – худшим?

– Ценю верность, а значит, и надёжность. Меня вышибает из седла предательство человека, которому доверял. А ненавижу больше всего – трусость. Как говорил Булгаков – из трусости проистекает всё самое худшее…

– Чего бы вы не простили самому себе?

– Вот трусости и не простил бы.

– Если бы Алексей Венедиктов – 2019 вдруг встретился с Алексеем Венедиктовым – 1979, что бы он ему посоветовал?

– Я бы посоветовал относиться внимательнее к людям. Потому что в 1979 году, придя учителем в школу, я был высокомерным павлином и по отношению к детям, и по отношению к их родителям, многие из которых были вдвое старше меня. И ещё посоветовал бы не жалеть времени на общение с людьми. Если в этой жизни и имеет смысл на что-то тратить время, то только на людей.

– А что будет делать Алексей Венедиктов, когда устанет от журналистики?

– Именно благодаря журналистике я встретился с огромным количеством интереснейших людей. Как же можно от этого устать?

Россия > СМИ, ИТ > lgz.ru, 18 сентября 2019 > № 3236486 Алексей Венедиктов

Экономика русской мечты

от «реформ» — к нормальности

Михаил Делягин

Мечта — основа русской культуры. Это мечта о справедливости, достигаемой индивидуальными усилиями каждого по исполнению коллективных обязанностей благодаря солидарности и взаимовыручке, — но и обострённой конкуренции внутри каждого коллектива и между коллективами.

Цель русской культуры принципиально вне- и надэкономична. Экономика — всего лишь один из инструментов достижения справедливости. Точно так же и деньги служат не целью, но лишь подтверждением (и то вторым по важности, после одобрения окружающих) правильности предпринимаемых действий.

Экономическое развитие является, таким образом, лишь средством гармоничного развития человека и общества, а также поддержания гармонии в отношениях между личностью и коллективом, а шире — народом и всей русской цивилизацией. Вместе с тем, в рыночной «матрице» экономическое развитие считается ключевым инструментом, основой, средой и стимулом всякого прогресса.

Современное российское общество выстояло в катастрофах 90-х, в мнимом «процветании» тучных для олигархов и коррупционеров нулевых, в трагическом крахе возродившихся было с «русской весной» надежд на нормальность государства 10-х годов. Всё, что оно хочет сегодня, — это нормально и честно жить в нормальной и честной стране.

Русские и россияне не хотят никого ненавидеть: они устали от ненависти. Они не хотят мстить и готовы даже мириться с чужими ошибками — если понимают, кем и как они устраняются.

Народ видит, что его великая земля вновь разрушена и приходит в запустение, и хочет одного: вернуть себе свою страну, чтобы строить себе и своим детям нормальную достойную жизнь.

Преображение России возвратом от «реформ» к нормальности — категорическое требование народа.

Государство необходимо народу, чтобы сделать необходимое, но непосильное людям в одиночку. За это его терпят и даже (когда есть с чего) платят ему налоги.

Русские и россияне хотят быть честными – в том числе и с государством. Но и оно должно выполнять свои обязанности перед Россией и её народом, служить, а не вредить им и не сметь посягать на чувство собственного достоинства. Общество в полной мере осознало, что не может развиваться без нормального государства.

Сегодня прогрессу и процветанию России мешает только его несовершенство, нежелание и неумение его правителей служить народу, а не своему гонору и карману. Доведение страны до социальных потрясений — величайший провал любой власти, который обходится непозволительно дорого.

В России нарастает и уже становится смертельно опасным разрыв между властью и обществом, между богатым меньшинством и бедным большинством, между жизненными потребностями людей и их возможностями эти потребности удовлетворять. Эта нетерпимая и позорная ситуация должна быть исправлена в ближайшие годы. Единственная альтернатива такому исправлению — насильственный слом системы и саморазрушение общества.

Россия должна стать государством единой нации, объединяющей образующие ее этнические и прочие общности не только единой территорией, великой и всеобъемлющей русской культурой, русским языком и образом жизни, но и единой целью и методами её достижения.

Это должно быть общество солидарности, справедливости, свободы и демократии, гибкое, стремительно развивающееся, открытое всему позитивному. Общество, в котором каждый находит себе дело и место по душе, свободно стремясь к справедливости, прогрессу и порядку.

Из России отчаявшейся будет Россия благословенная

Цель Русской Мечты — общество колоссальной внутренней солидарности, априори воспринимающее всех сограждан как «своих». Это иное качество социальной ткани — главное принципиальное отличие нашей цели, Русской Мечты, от сегодняшней России.

Мы никогда не будем страной самоотрицающей изощренной процедурной демократии в западном стиле, но одно у американской юстиции позаимствуем: право и обязанность судьи судить не по писаным законам, а «по справедливости», то есть учитывая широкий круг не всегда поддающихся формализации, но принципиально важных обстоятельств. Это сделает суд справедливым, устанавливающим истину, а не слепо (в лучшем случае) карающим по формальным признакам.

Различие национальных культур будет сохраняться и обогащать общую русскую культуру. Национальный вопрос останется смутным бытовым пережитком; колоссальная доля смешанных браков (между представителями разных культур, а не только народов) превратит Россию в более мощный «реактор» наций, чем те, которыми когда-то были в рамках единой западной культуры «плавильные котлы» США и Австралии.

Качественные образование и здравоохранение будут доступны всем, даже самым бедным (хотя их число и снизится до свойственного человеческой природе уровня в 5%). Средняя продолжительность жизни превысит 80 лет, причём на пенсии россияне будут не «доживать», а активно жить, получая удовольствие сами, помогая другим и зарабатывая деньги (если захочется). Социально обусловленные заболевания будут сведены к незаметному минимуму, наркомания искоренена (в том числе — и смертной казнью продавцам наркотиков). Курение и употребление спиртного будут восприниматься как проявление некультурности вроде немытой головы или грязных ногтей. За счет комплексной господдержки средняя русская семья будет иметь 4 детей — столько же, сколько средняя российская; культ матери не будет ограничивать самостоятельность детей.

Система образования будет воспитывать творческих, решительных, добросовестных и самостоятельных людей.

Конечно, такими людьми будет значительно труднее управлять, но и система управления: как государства, так и корпораций, — будет гибкой, не подавляющей, а, напротив, требующей инициативы, применяющей не иерархические, но сетевые структуры везде, где можно. Президент будет одновременно и главой компактного правительства. Электронный документооборот фантастически ускорит скорость принятия всех решений (не говоря о выдаче документов: так, загранпаспорта граждане России будут обычно получать в аэропортах — при первом вылете из страны, за 15 минут), повысит эффективность госуправления, резко сократит коррупцию.

Верхняя палата парламента будет избираться от регионов. Местное самоуправление — опираться на соседские и подъездные (в городах) комитеты, которые и будут низовыми ячейками общества, обеспечивающими его прочность и солидарность.

Оргпреступность, преступления против детей и бродяжничество (не говоря о беспризорности) будут искоренены полностью, а коррупция станет такой же редкостью, как сегодня шпионаж.

Тюрьмы и лагеря станут местами корректировки психики преступника, его превращения в полноценного члена общества (хотя изоляция лиц с неизгладимыми пороками психики будет полной). Не нуждающийся в психологической помощи (например, совершивший преступление по неосторожности), будет наказываться без лишения свободы.

Призыв в армию сохранится — для обучения граждан военной специальности «на всякий случай», укрепления внутренней солидарности общества и повышения его энергетики. Все работы, требующие высокой квалификации, будут выполняться на профессиональной основе. Российская армия станет самой технологичной в мире.

На базе технологических принципов, разработанных ещё в советском ВПК, будет модернизирована инфраструктура, в первую очередь — ЖКХ и автодороги, качественно наращена транспортная сеть; с другой стороны, будет укреплено здоровье населения и качественно повышена эффективность обучения.

При незыблемости частной собственности государство и профсоюзы будут жёстко ограничивать алчность бизнесменов, направляя их энергию на внешнюю, а не внутреннюю экспансию. Государство будет контролировать и направлять (в том числе неформально) «командные высоты» экономики: крупные корпорации, жестко конкурирующие на глобальном рынке и скупающие для России активы по всему миру. Олигархи выплатят компенсационный налог пакетами акций, что восстановит справедливость без дезорганизации производственных систем и с укреплением государства.

Разумный протекционизм, отказ от неоправданных уступок во внешней торговле и возврат рынков основной части советской экономической зоны позволит восстановить мощную промышленность. Экспорт энергоносителей будет максимально сокращён и замещён экспортом нефтепродуктов глубокой переработки, продукции нефте-, газо- и углехимии.

Россия, научившись эффективно использовать потенциал своих гениев и революционеров, станет технологическим лидером мира. В силу наплыва учащихся и специалистов со всей планеты милиционеры в крупных городах будут сдавать экзамены по английскому, испанскому и китайскому языкам.

Церкви будут отделены от государства и образования. Россия будет нести миру и предлагать ему технологию и организацию общественной жизни, позволяющую каждому жить свободно, будучи при этом участником эффективного общественного организма. Нам предстоит объединить личную свободу с ответственностью и общественной эффективностью во внешней конкуренции.

Внутренняя свобода, взаимопомощь, разумные законы позволят каждому человеку находить в России место «по душе». Это вызовет приток огромного числа мигрантов, в том числе — из «развитых» стран, но их приём будет жёстко ограничиваться способностью российского общества «переваривать» их без разрушения собственного этнокультурного баланса; при этом бедные мигранты, не имеющие возможности сразу обеспечивать себя, будут до достижения финансовой самостоятельности (при примеру Швеции 1970-х—80-х годов) селиться государством в определяемых им местах — во избежание возникновения диаспор и гетто.

Россия воссоединится с Белоруссией, денацифицированной Украиной (без отделенной от неё Галичины), Молдавией, Грузией и Арменией (возможно — с Азербайджаном, Казахстаном и Туркменией) в союз государств с общими законами и единой финансовой системой, в котором она будет играть доминирующую роль. Государственным флагом Союза (государство так и будет называться) будет флаг СССР. Сербия, Израиль, Кипр, а также вышедшие из НАТО Словения, Словакия, Черногория и Чехия будут ассоциированными членами с возможным присоединением через 10-15 лет.

Чтобы достичь этой цели, которая сегодня выглядит утопией, достаточно одного: ответственного перед обществом государства. Создать его «по-хорошему», к сожалению, уже не получится — нам предстоит пройти через горнило системного кризиса. Если мы сумеем не сломаться, устоим и добьёмся воплощения в жизнь здравого смысла, — Россия расцветёт, как никогда прежде. Но для этого предстоит осуществить чрезвычайно глубокие преобразования.

Разгребание авгиевых конюшен либерализма

Даже в самых неблагоприятных обстоятельствах описываемые ниже меры должны обеспечить нормализацию общественной жизни в течение первого же года их осуществления.

Социально-экономический перелом

Прежде всего, государство обязано обеспечить реализацию главного права человека — права на жизнь, что применительно к сфере экономики означает гарантию реального (а не заниженного примерно вдвое, как сейчас) прожиточного минимума для всех граждан России. Никакие разговоры о будущем, патриотизме и ответственности не будут иметь смысла в ситуации, когда государство, публично и демонстративно отрицая право граждан на жизнь, относится к ним хуже, чем во время войны относились к пленным фашистам (калорийность лагерных пайков примерно соответствовала калорийности нынешнего прожиточного минимума, но паёк был гарантирован всем военнопленным, а прожиточный минимум — только пенсионерам и легально занятым полный рабочий день).

В нынешних условиях эта вроде бы невыполнимая задача потребует увеличения ежегодных расходов бюджетов всех уровней примерно на 1 трлн. рублей. Что вполне достижимо за счёт повышения эффективности бюджета (неиспользованные остатки на счетах федерального бюджета превышают 13 трлн. рублей) и конфискации коррупционных состояний. Основная часть этих средств вернется в бюджеты в виде налоговых поступлений от увеличения деловой активности.

Отдельная статья экономии — отказ от «монетизации социальных льгот», подарившей монополистам сверхприбыли за счет сокращения гарантий граждан при росте бюджетных расходов (натуральные льготы намного экономичней выплат компенсаций, так как их получают только нуждающиеся в них, и они позволяют действительно гарантировать реальный прожиточный минимум, денежное выражение которого сильно зависит от состояния здоровья человека и транспортной обеспеченности места его проживания).

Гарантирование реального прожиточного (а семьям с детьми — и социального) минимума, дифференцированного по регионам (в зависимости от уровня цен, природно-климатических и транспортных условий при обеспечении одинаковых социальных стандартов и в целом условий жизни) в качестве главной социальной задачи государства даст объективное основание политике межбюджетных отношений, позволит прекратить хаос и коррупцию в этой сфере (сейчас регионы получают помощь по принципу «средней температуры по больнице», то есть приближения к среднероссийскому уровню, оторванному от любых объективных критериев).

Для недопущения завышения региональными властями прожиточного минимума в целях получения дополнительных трансфертов из федерального бюджета следует установить, что бюджеты субъектов Федерации, дотируемые на 50% и более, должны полностью управляться представителями Минфина России. Эта доля должна повышаться по мере укрепления региональных финансов.

Но главное — необходима смена вектора общественного движения: переход от системного разграбления России и комплексного уничтожения русской цивилизации в интересах глобальных спекулянтов к созиданию и прогрессу в её собственных интересах.

Ключ к этому переходу — комплексная модернизация технологической инфраструктуры (прежде всего ЖКХ и автодорог) на основе прорывных технологий «завтрашнего дня». Единственный способ попасть в будущее — создать его сегодня.

Модернизация инфраструктуры преобразит Россию, качественно улучшив деловой климат кардинальным снижением издержек экономики и расходов граждан, созданием огромного внутреннего спроса и усилением трудовой мотивации.

Важно, что это — едва ли не единственная сфера хозяйственной деятельности государства, гарантирующая его от недобросовестной конкуренции с частным бизнесом, так как развитие нецифровой инфраструктуры в силу самой её природы (вкладывает один, а результат достаётся всем) принципиально непосильно последнему. Попытки добиться окупаемости инфраструктурных объектов с точки зрения частного инвестора, как показывает ряд примеров платных автодорог, ведёт к завышению тарифов, тормозящему развитие общества в целом.

Источник средств для модернизации технологической инфраструктуры — накопленные (похоже, для грядущей либеральной террористической диктатуры) избыточные резервы государства (безопасно для валютной стабильности можно использовать более 250 млрд. долл. и все рублёвые бюджетные резервы, за исключением кассового резерва в 300 млрд. рублей), а в части проектов гарантированной доходности (например, модернизации ЖКХ крупных, средних и богатых малых городов) — за счёт накопительных средств пенсионной системы. Кроме того, источником средств для модернизации могут выступать и другие механизмы: от удешевления кредита до конфискации состояний коррупционеров.

Нет сомнений, что утрата культуры разработки и реализации крупных инфраструктурных проектов приведет к неизбежным ошибкам, но, при всей их опасности и обидности, это — единственный путь вернуться от деградации к прогрессу.

Чтобы направленные на модернизацию средства не ушли на спекулятивные рынки (как было в августе-сентябре 1992 года, при фактическом отсутствии российской государственности), необходимо ограничить финансовые спекуляции. Этот шаг предпринимали все развитые крупные страны, как только достигали уровня своих финансовых систем, примерно соответствующих современному российскому. Крупные экономики, которые не ограничивали финансовые спекуляции (например, в Латинской Америке), не получали шанса на развитие. Из моделей такого ограничения, применявшихся Западной Европой (до 80-х годов ХХ века включительно), США (до 1999 года), Японией (до 2000 года) и Китаем (применяет их и сейчас), наиболее функциональна японская модель: регулирование структуры банковских активов. В её рамках спекуляции каждого банка не ограничены прямо, но, например, каждую тысячу иен, направленную на покупку иностранной валюты, банк обязан компенсировать определёнными покупками долгосрочных госбумаг, кредитованием реального сектора экономики, кредитованием населения и т.д..

Надо восстановить контроль за трансграничным движением капиталов, не мешающий реальному сектору, и ввести спасший Чили и Малайзию в 1997-1999 годах налог на спекулятивный капитал (10% от суммы на вывод из страны капиталов в течение года после их ввода в страну).

Ограничение финансовых спекуляций в сочетании с необходимым изменением структуры банковских резервов позволит резко удешевить кредиты для реального сектора и ремонетизировать его за счёт этого (сейчас огромная часть денежной массы «заперта» в спекулятивных операциях, прежде всего банков), перейти от грабительского кредитования под залоги, блокирующего развитие, к стимулирующему развитие кредитованию под проекты.

Переход от стабилизации к развитию требует суверенной эмиссии национальной валюты, независимой от объёма иностранной валюты, который нам позволили получить наши глобальные конкуренты. Рубль нужно эмитировать по формируемой государством потребности экономики, как делают все «развитые» страны; надо сделать его не спекулятивной, как сейчас, а инвестиционной валютой. Это требует отказа от колониальных норм «Вашингтонского консенсуса».

Чтобы направленные на модернизацию средства не были разворованы, необходимо качественно ограничить коррупцию и лишить её системного характера (при наличии которого стратегические решения могут приниматься на основе коррупционных мотиваций). Для запуска механизма самоочищения даже глубоко погрязших в коррупции элементов госуправления необходимо:

— установить (по примеру Италии), что взяткодатель, в случае сотрудничества со следствием и судом, гарантированно и полностью освобождается от ответственности (это возлагает всю ответственность на организатора коррупции – чиновника и лишает жертв коррупции стимулов к его защите, разрушая круговую поруку);

— ввести (по примеру США) полную конфискацию даже добросовестно приобретенных активов (кроме установленного минимума) семей членов оргпреступности (включая коррупционеров: коррупция власти всегда связана с мафией), не сотрудничающих со следствием и судом;

— перевести всё государственное управление и управление крупных компаний, сотрудничающих с государством, на систему электронного (на основе целиком российского программного обеспечения) принятия решений (реализованную в ряде международных и даже российских компаний), обеспечивающую мгновенное принятие решений и урегулирование споров, но главное — позволяющую осуществлять незаметный для проверяемого сквозной контроль;

— установить, что осуждённый за коррупционное преступление на определённый срок: скажем, от 5 лет и вплоть до пожизненного, — лишается права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки.

Кроме того, следует ввести принцип «презумпции виновности» при несовпадении официальных доходов и расходов в семьях чиновников, отменить сроки давности для коррупционных преступлений, считать соучастниками преступления, несущими полную ответственность, руководителей аффилированных со взяткополучателем фирм (освобождая их от этой ответственности при сотрудничестве со следствием и судом), а также установить двойную по отношению к существующему законодательству ответственность для госслужащих–членов организованных преступных (в том числе коррупционных) сообществ.

Необходимо обязать всех чиновников (начиная с уровня, например, соответствующего заместителю руководителя департамента федерального органа исполнительной власти и выше) и политиков обосновать источники активов, приобретенных ими и их семьями после 1991 года; не сделавшие этого должны быть пожизненно лишены права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки.

Разумно признать документальное доказательство вины коррупционера (аудио- и видеофиксация) основанием заключать под стражу для ограничения возможностей давления на следствие (сегодня ч.1 ст.290 УК РФ не является тяжкой, поэтому фигуранты преступления даже при наличии уголовного дела не задерживаются в порядке ст. 91, 108 УПК РФ, что позволяет им влиять на ход следствия, в том числе исправляя должностные инструкции, закрепляющие за ними право принятия коррупционного решения, что приводит к переквалификации по ст.159 (мошенничество) и условным срокам; сейчас даже привлечённый к ответственности взяткополучатель часто не несёт наказания, а то и возвращается на своё место).

Государственную политику следует основывать на том, что гуманизм к коррупционерам (как и другим преступникам) оборачивается чудовищной жестокостью по отношению к их жертвам. Поэтому необходимо рассматривать коррупцию госслужащих как преступление против государства и полностью отменить средневековую практику, дающую коррупционеру возможность откупиться от наказания за доказанную взятку за счёт других взяток, не выявленных следствием.

Чтобы направленные на модернизацию средства не привели к монопольному взвинчиванию цен вместо решения содержательных задач (как это произошло при стимулировании спроса на жильё в рамках программы Медведева «доступное жильё»), необходимо:

— превратить Федеральную антимонопольную службу (ФАС) в аналог КГБ в экономической сфере по полномочиям;

— обеспечить прозрачность структуры цен естественных монополий и фирм, подозреваемых в злоупотреблении монопольным положением (при сохранении, в случае отсутствия злоупотреблений и необходимости, коммерческой тайны);

— предоставить ФАС право при резком колебании цены сначала возвращать её на прежний уровень и лишь потом расследовать обоснованность проведенного изменения, расценивая отказ продавать продукцию по установленной цене как уголовное преступление (по примеру Германии);

— обеспечить российским производителям свободный доступ на рынки городов, при необходимости — силовыми структурами и проведением спецопераций по расчистке путей для свободной конкуренции;

— запретить (по примеру Италии до 2005 года) создание сетевых магазинов везде, где могут работать обычные магазины;

— заморозить на три года тарифы на продукцию и услуги естественных монополий, ЖКХ, городского транспорта. Провести анализ их издержек, за счет сокращения воровства, применения передовых технологий и повышения качества управления в течение года снизить тарифы на услуги ЖКХ не менее чем на 20%, а тарифы на электроэнергию и цену газа на внутреннем рынке — не менее чем на 10%;

— не допускать использования права интеллектуальной собственности для прикрытия злоупотребления монопольным положением.

Чтобы направленные на модернизацию средства привели к росту деловой активности России, а не ее внешнеторговых партнеров, ввести разумный протекционизм (хотя бы на уровне Евросоюза). Сохранение рабочих мест и, тем более, создание новых возможны только при их комплексной защите. Необходимо учитывать мировой опыт: после обострения глобального кризиса в 2008-2009 годах и вплоть до украинской катастрофы Россия оставалась единственным из членов G20, не принимавшим меры для защиты своей экономики.

Кроме того, следует обязать чиновников всех уровней пользоваться в служебных целях техникой исключительно отечественного производства всегда, когда она есть; запретить импорт за счёт бюджета любой продукции, аналоги которой производятся в России.

До преодоления произвола монополий и создания развитой конкурентной среды слабость рыночных стимулов вынуждает сочетать протекционизм с принуждением предприятий к технологическому прогрессу косвенными (через стандарты), а при непонимании — и прямыми административными методами.

При необходимости увеличить число занятых или создать производства товаров, которые в мире производятся менее, чем тремя независимыми производителями (что является сегодня категорическим требованием безопасности), и нежелании частного бизнеса заниматься решением этих проблем, следует создавать государственные предприятия (в случае их нестратегического характера — для последующей приватизации).

Для развития конкуренции, стимулирования инноваций и преодоления безработицы необходимо освобождение предпринимательства.

Принадлежащие гражданам России и не имеющие значимых финансовых обязательств перед иностранными юридическими и физическими лицами предприятия менее чем с 20 занятыми (в сельском хозяйстве — менее чем с 50 занятыми), не занимающиеся консультациями, внешней торговлей, перепродажей, финансовыми спекуляциями (либо получающие годовой доход ниже определенного уровня), должны на 5 лет полностью освобождаться от всех налогов и обязательных платежей. Для территорий с дефицитом населения такое освобождение должно действовать всё время сохранения этого дефицита и еще 5 лет после его преодоления; для территорий Крайнего Севера, Дальнего Востока, Забайкалья и Восточной Сибири (кроме городов с населением 100 тыс. человек и более) — бессрочно.

Это исключит возможность налогового террора и качественно расширит возможности самозанятости.

Необходимо свободное занятие пустующих сельхозземель. Любой гражданин России должен иметь право занять брошенную землю сельхозназначения (до 1 гектара на семью) не только на Дальнем Востоке, но и в любом месте страны, в том числе — с получением под залог права её использования (а затем собственности) долгосрочного банковского кредита для ее освоения по ставке не более половины ставки рефинансирования Банка России. По факту обработки земля должна оформляться в бесплатную долгосрочную аренду, по факту непрерывной обработки в течение 10 лет подряд — передаваться в собственность с ограничением права продажи.

Все нормативные документы, относящиеся к налогообложению и ведению малого и среднего бизнеса, необходимо переписать, сделав их понятными среднему гражданину, — так, чтобы малый и средний предприниматель мог вести бухгалтерский учёт самостоятельно, не тратя деньги на специально обученных бухгалтеров и финансистов.

Надо срочно восстановить единство налогового и бухгалтерского учёта, разделенных введением Налогового кодекса, что привело к бессмысленному удвоению соответствующих расходов бизнеса.

Важно признать, что справедливость как цель и смысл общественного развития заведомо недостижима в ситуации, когда государство искусственно превращает огромную часть общества в преступников, вытеснив 30 млн. человек, т.е. 40% рабочей силы, в теневую экономику и удерживая их там.

Регрессивное обложение оплаты труда (при которой чем человек беднее, тем больше должен платить государству) сделало Россию налоговым раем для миллиардеров и налоговым адом для остальных. С учётом обязательных соцвзносов и подоходного налога из фонда оплаты труда (ФОТ) большинства россиян изымается свыше 33%, что непосильно для бедных и, тем более, нищих (с доходами ниже прожиточного минимума). Запретительно высокая фискальная нагрузка делает миллионы людей преступниками, лишает их доступа к социальным и пенсионной системам, превращает честность в привилегию имущих, разжигает социальную рознь.

Необходимо отменить регрессивный характер обязательных социальных взносов (когда бедный платит больше богатого) и установить их совокупную ставку на уровне до 15% ФОТ, превышающего реальный прожиточный минимум, вне зависимости от величины этой оплаты.

Поскольку более обеспеченные люди могут сильнее влиять на общество, они должны нести большую ответственность, что должно выражаться и в налоговой сфере. Поэтому необходимо в соответствии с общемировой практикой ввести прогрессивное налогообложение доходов физлиц, полностью отменив налог на доходы ниже трех прожиточных минимумов (ПМ) и введя 20%-ю ставку налога на доходы более 40 ПМ.

Следует ввести прогрессивное налогообложение имущества. В частности, площадь квартир более 100 кв.м. и домов более 150 кв.м. на человека обложить налогом по ставке 10% рыночной стоимости; при этом жилищные помещения, используемые по санитарным нормам, и земельные участки площадью до 6 соток на семью освободить от налогообложения.

Следует ввести прогрессивное налогообложение наследства свыше 1000 ПМ на человека (например, от 1000 до 10000 — 30%, более 100 млн.руб. — 50%, с дальнейшим снижением данных порогов по мере повышения гарантируемого прожиточного минимума).

Взимать все штрафы с граждан пропорционально их доходам (как в Финляндии). При выявлении нелегальных доходов (укрываемых от налогообложения) пересчитывать и начислять всю сумму недоплаченных за время уклонения штрафов.

Для повышения мобильности населения и смягчения жилищного кризиса ввести (по примеру Франции) налог на пустующее жилье в городах с населением более 50 тыс. человек: первый год налог не взимать, второй год взимать в размере 12,5% от расчётного годового арендного дохода, третий год — 25%, с четвертого года и далее — 50%.

Важнейшим инструментом разрушения представлений российского общества о законе и справедливости в ходе либеральных реформ (при которых «разрешили лгать и воровать, назвав это демократией и рынком») стала приватизация, разорвавшая народ на чувствующих себя ограбленными и чувствующих себя (даже при отчаянном отрицании этого и даже перед самими собой) грабителями.

Страна не может жить в таком разорванном состоянии. Для восстановления целостности общества надо обложить компенсационным налогом в размере разницы между стоимостью продажи и реальной ценой на момент проведения приватизации (британская практика windfall taxes) с учётом полученной с этой разницы прибыли и выплаченных дивидендов владельцев пакетов акций крупных приватизированных предприятий более 0,001% их капитала (как российских, так и иностранных, как юридических, так и физических лиц). В случае нехватки денежных средств взимать компенсационный налог пакетами акций этих предприятий по рыночной стоимости. Следует облагать данным налогом и добросовестных приобретателей пакетов акций соответствующих предприятий в силу их естественной обязанности разумно учитывать последствия своих действий.

Из-за очевидно антинационального характера ваучерной и залоговой приватизаций, их организаторы и бенефициары должны быть пожизненно лишены права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки.

Для обеспечения экономического суверенитета России необходимо национализировать без каких бы то ни было компенсаций, как бесхозное имущество, те предприятия, права собственности на которые выведены в оффшоры и не будут возвращены в российскую юрисдикцию в течение года.

Необходима также отмена искусственно созданной задолженности исполнителей госзаказа — в частности, ВПК (прибыль которого сегодня равна долгу перед банками, то есть он работает не на своё развитие, а на сверхприбыли банков) — и регионов перед коммерческими банками (с оказанием им необходимой поддержки, если такая понадобится).

Необходимо предоставить гражданам, у которых расходы на обслуживание и погашение кредитов превышают более трети семейного дохода и которые не имеют ликвидного имущества для их погашения (кроме единственного жилья по социальным нормам), права отказываться от них с пожизненным запретом брать кредиты и займы. Чтобы взять кредит после этого, гражданин должен полностью осуществить все недоплаченные выплаты с учётом процентов.

Запретить МФО как ростовщические организации. Ограничить максимальную процентную ставку по кредитам и займам максимумом в четыре ставки Банка России.

За год указанные меры обеспечат кардинальное преобразование российской экономики и системы мотивации её участников и ускорят экономический рост на 6-8 процентных пунктов дополнительно.

За более чем 30 лет политики национального предательства (начиная с хозяйственных реформ Горбачева 1987 года, разрушивших потребительский рынок страны) либералы всех мастей и поколений реализовали огромный пакет разрушительных реформ, которые необходимо отменить как можно быстрее.

В частности, помимо изложенного выше, следует отменить (при демонстративном наказании инициаторов всех этих мер):

— не имеющее оснований сворачивание пенсионных гарантий граждан России, включая возбуждающее массовую ненависть к власти повышение пенсионного возраста на 5 лет, списывание в доход государства инвестиционных доходов при смене пенсионного фонда или управляющей компании чаще, чем раз в 5 лет, с восстановлением распределительного, солидарного пенсионного механизма как наиболее дешёвого и эффективного в условиях неопределенной глобальной коньюнктуры (накопительная пенсионная система должна остаться, но приобрести дополнительный, сугубо добровольный характер);

— замораживание накопительных пенсий;

— «налоговый маневр», приведший к скачку цен на бензин при одновременной убыточности всех без исключения НПЗ;

— неоправданное (кроме возможной поддержки оргпреступности, обеспечивающей уклонение от его уплаты) повышение НДС с 18 до 20%;

— декриминализацию контрабанды (которая является не хозяйственным преступлением, а преступлением против государства, так как противодействует его политике);

— мусорную реформу, обернувшуюся резким и часто произвольным ростом поборов с населения при дезорганизации уборки и утилизации мусора;

Текстовое поле— принцип адресной социальной поддержки, которая избыточно затратна или репрессивна, если бедные составляют более 30% (в России 13% нищих с доходами ниже прожиточного минимума, а бедных, которым не хватает текущих доходов на простую бытовую технику, — еще минимум 66%): в этой ситуации соцподдержку наиболее дешево и эффективно предоставлять по категориям, а обеспеченные люди отсекут себя сами нежеланием выполнять необходимые формальности в органах соцобеспечения;

— принцип «ручного управления»: вернуться к управлению при помощи универсальных норм (как в правительстве Примакова—Маслюкова), а не индивидуальными решениями, разными для разных субъектов экономики (как в правительствах, реализовывавших либеральную политику, направленную на благо глобальных спекулянтов против России); это резко ограничивает возможности коррупции и личного произвола руководителей, но зато фантастически разгружает правительство, высвобождая колоссальные силы и время для решения задач развития;

— «оптимизацию» систем здравоохранения и образования, которая превращает их из инструмента созидания нации в средство извлечения прибыли из людских несчастий и недостатков, а потому, в конечном итоге, — в орудие её ограбления и разрушения;

— Болонский процесс, препятствующий формированию самостоятельного комплексного мышления (при помощи тестовой системы оценок) и ограничивающий доступ к полноценному высшему образованию (расширяющейся платностью получения диплома магистра);

— страховой принцип организации здравоохранения, резко повысивший административные расходы при падении качества медпомощи и дезорганизации отрасли;

— положения Лесного кодекса, по сути уничтожившие лесоохрану для обеспечения незаконной вырубки леса (что резко интенсифицировало пожары и наводнения), и Воздушного кодекса, затрудняющие развитие малой авиации (важной, в том числе, для оповещения о возникновении пожаров и их ликвидации);

— реформу бюджетных организаций 2012 года, расширившую платность бюджетных услуг, создавшую предпосылки бесплатной приватизации организаций бюджетной сферы и позволившую их руководителям назначать себе зарплату «по потребности», а реально работающим людям — по остаточному принципу;

— принцип передачи функций госуправления и местного самоуправления (от разработки стратегий развития до управления коммунальным хозяйством) коммерческим или квази-коммерческим предприятиям с повышением их стоимости для потребителя и падением надёжности для общества, возврат их государству и органам местного самоуправления;

— стимулирование экономики через субсидирование банковского процента, что оборачивается господдержкой не столько получателей помощи, сколько банков, злоупотребляющих своим монопольным положением, и ведёт к неэффективному использованию кредитных средств средств; замена этого прямой господдержкой, налоговыми инвестициями (льготами) либо целевым кредитованием госбанками проектов, соответствующих заданным параметрам, из предоставленных Банком России по низким или нулевым ставкам кредитных ресурсов;

— безвизовый режим с бывшими советскими республиками, в которых произошла социальная катастрофа (как минимум – с Таджикистаном, Узбекистаном и Киргизией).

Необходимо ввести государственную монополию на продажу алкоголя и табачной продукции, а также на игорный бизнес.

Кроме того, представляется необходимым:

— прекратить развращение общества государственными СМИ за государственный (то есть наш) счёт, создав при них эффективные общественные советы (в первую очередь — на телевидении). Прекратить бюджетное финансирование медиа-продукции, не пропагандирующей мораль, нравственность, духовность и патриотизм, не способствующей духовному возрождению народа (в частности, содержащей пропаганду морального разложения);

— разработать и реализовать государственную программу духовного возрождения и патриотического воспитания молодёжи, стимулирующую создание у неё трудовой мотивации и солидарности, осознание ею ограниченности и опасности принципов толерантности и политкорректности;

— признать вводящую в заблуждение рекламу разновидностью мошенничества и карать её по Уголовному кодексу;

— запретить любую рекламу и product placement алкоголя и табака во всех видах (включая пиво, слабоалкогольные коктейли, «энергетические» напитки и курительные смеси) при прекращении позорной дискриминации курильщиков;

— запретить пропаганду (включая косвенную) криминальных действий и обучение им;

— жёстко ограничить по объему все виды рекламы (от уличной до телевизионной), кроме специализирующихся на рекламе изданий, запретить ориентированную на несовершеннолетних рекламу, запретить рекламу в местах, где от неё некуда деться (например, аудиорекламу в метро — так как каждый имеет право быть избавленным от рекламного террора), запретить вне специализированных изданий рекламу товаров роскоши и рекламу, внушающую человеку, что та или иная покупка возвышает его над остальными.

Для восстановления в обществе представлений о справедливости, искоренения попустительства и вседозволенности:

— расследовать деятельность высших чиновников и политиков СССР и России начиная с апреля 1985 года;

— предать широкой огласке выявленные факты должностных преступлений и приведшие к тяжким последствиям случаи пренебрежения служебными обязанностями;

— пожизненно лишать чиновников и политиков, сознательно нанесших вред интересам СССР и России, права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки; при выявлении преступлений с неистекшим сроком давности (в том числе —против человечности) передавать материалы в Генпрокуратуру;

— восстановить смертную казнь за сознательные убийства при отягчающих обстоятельствах (включая серийные убийства, терроризм, производство и распространение тяжёлых наркотиков в крупных масштабах); во избежание судебных ошибок не приводить приговор в исполнение до повторного независимого рассмотрения дела специальной коллегией Верховного Суда, проводимого через год после окончательного судебного решения, и до одобрения приговора главой региона, в котором было совершено преступление;

— лишать гражданства России натурализованных мигрантов, совершивших уголовные преступления (как во Франции) или пять административных правонарушений в течение года, с депортацией за их счёт на историческую родину после исполнения наказания.

Консолидация глобальных сил разъединяющегося мира

Международные силы побеждают национальные. Само создание США было победой первого интернационала (тогда масонского, собравшегося со всей Европы, а не только из Франции, как иногда ошибочно полагают) над империей.

Для победы над США как оргструктурой уходящего глобального либерализма нужно собрать новый, патриотический Интернационал, памятуя базовую тенденцию современного этапа мирового развития: распад глобальных рынков на макрорегионы в преддверии срыва человечества в Глобальную депрессию, — и главное содержание этого этапа: освободительную борьбу народов против уничтожающего их гнёта глобальных финансовых монополий (оружием которого и выступает современный либерализм).

Россия должна стать основой и ведущей силой этого Интернационала, если сможет вновь продемонстрировать вдохновляющую другие народы эффективность в отстаивании своих национальных интересов против глобальных спекулянтов.

Первое, что необходимо сделать, — приостановить исполнение обязательств в рамках ВТО по отношению к тем странам, которые ввели против России экономические санкции. Следует тщательно расследовать обстоятельства вступления России в ВТО и, при выявлении коррупционных мотиваций (в западном понимании, то есть включая недобросовестные действия, совершаемые ради карьеры) у занимавшихся им российских официальных лиц, прекратить членство России в ВТО, так как, согласно международному праву, любая сделка, заключённая на основе коррупционных мотиваций, по определению является ничтожной.

Прежде всего, надо начать форсированную дедолларизацию экономики и внешнеэкономических связей (с переходом, где это возможно, на национальные валюты участников, а где нельзя — на евро или швейцарский франк).

Все органы госуправления, все госкомпании и связанные с ними юридические и физические лица должны быть быстро переведены на программное обеспечение с открытым кодом Linux, в котором нет закрытых и потенциально вредоносных кодов. По некоторым оценкам, у Apple такие коды составляют до 90%, а у Microsoft — до 60%. Linux с этой целью придётся русифицировать и стандартизировать, но это можно сделать быстро и дёшево.

Надо по примеру Китая запретить госслужащим и работникам госкорпораций использование в рабочее время и в служебных целях продукции компании Apple, а также пользование сервисами Google, а также иных иностранных соцсетей и мессенджеров, как опасных с точки зрения утечки служебной информации.

Следует окончательно вывести средства российского государства из госдолга США в связи с очевидной угрозой мошенничества.

Необходимо запретить в России производство и продажу продукции, разрушающей здоровье потребителей (включая фастфуды, газированные напитки с избытком сахара и все продукты с не до конца понятным содержанием, включая подозрительные на наличие ГМО). В основном это американская продукция. Имеющиеся мощности надо выкупить у американских корпораций по остаточной стоимости либо предложить им перепрофилировать их на производство разрешённой продукции. При выражении недовольства следует потребовать у них выплаты компенсаций за вред, уже причиненный здоровью граждан России.

Кроме того, следует запретить ввоз в Россию и продажу на её территории алкогольных напитков и автомобилей, произведенных в США и странах Евросоюза (при свободном ввозе машинокомплектов для сборки у нас). Ведь это неправильно, когда Volksvagen в Калуге работал с перебоями, а в Вольфсбурге — без проблем: должно быть строго наоборот.

Уже начало реализации этих мер приведет к ослаблению нынешней гибридной войны, развязанной Западом против России, и если не к полной отмене, то к весьма сильному смягчению санкций.

Надо как можно быстрее создать совместно со странами BRICS аналог системы SWIFT. При их несогласии создать её самим в качестве резерва и добиться их присоединения.

Следует запретить участие иностранных юридических фирм в подготовке законопроектов (в Госдуме прошлого созыва они, например, готовили 72% законопроектов из-за недостаточного финансирования этой работы бюджетом России).

Необходимо провести тщательную инвентаризацию всех направлений нашей зависимости от введших санкции стран и составить подробную программу её сокращения; немедленно начать её реализацию, сосредоточив силы на направлениях, где зависимость наиболее опасна и где её можно наиболее быстро снизить.

Начать в обществе дискуссии:

— об обложении обменных операций с долларом (кроме экспортной выручки) 10%-м налогом (по примеру Кубы) при свободном обмене остальных валют;

— о запрете Facebook за русофобскую цензуру со стороны его администрации;

— о заморозке в России всех активов компаний, связанных с поддерживающими санкции политиками (он когда-то работал в компании, его семья владеет её активами, или компания когда-то финансировала его), с называнием этих компаний и политиков;

— о новых мерах принуждения Запада к нормальности.

России надо воспользоваться тем, что Запад вывел Крым из системы международного права: сегодня оно во многом репрессивно. Так, право «интеллектуальной собственности» давно уже из инструмента стимулирования творчества выродилась в чудовищное орудие наглого злоупотребления монопольным положением. Правильный ответ на санкции — объявление Крыма интеллектуальным офшором, в котором не действуют патенты стран, развязавших против России гибридную войну. Это сделает Крым Меккой свободных исследователей, инженеров и программистов, не говоря о владельцах торрент-трекеров, которые организуют свободный обмен музыкой и фильмами. Технологии Запада станет возможным свободно исследовать, использовать и развивать.

Сегодня монопольное право «интеллектуальной собственности» сдерживает прогресс. Выход Крыма из-под этого бремени сделает его центром технологического творчества не в российском, а в мировом масштабе, превратит в локомотив научно-исследовательской и технологической мысли, способный ускорить всё развитие человечества!

Ведь военное противостояние — это позавчерашний, а экономическое — вчерашний день. Сегодня конкуренция носит цифровой, коммуникативный характер, и выход Крыма из оков международного права, защищающего доминирование монополий, даёт нам колоссальный шанс стать лидерами в мировой интеллектуальной гонке при помощи освобождения интеллектуальной деятельности!

Если же, например, Microsoft захочет защитить свои интеллектуальные права, она сможет перерегистрироваться в любой стране, признающей территориальную целостность России, либо добиться снятия санкций и официального признания принадлежности Крыма. И то, и другое потребует времени, а за это время и Крым, и мировое технологическое развитие успеют сделать огромный шаг вперёд. Не говоря уже о том, что побочное следствие процесса: признание статуса Крыма и ликвидация связанного с этим юридического недоразумения, — тоже полезно.

Следует ввести электронные и выдающиеся автоматически (по примеру Кипра) визы для обычных граждан стран, безопасных с точки зрения террористической угрозы. Начать переговоры с ними о взаимной отмене виз, мотивируя их возможностью восстановления прежнего визового режима. Политикам, журналистам, общественным деятелям и чиновникам стран, введших против нас санкции, визы выдавать по-старому, со всеми мытарствами. Расширить списки лиц, которым закрыт въезд в Россию за русофобскую пропаганду, включив в него всех лиц, допускавших в последние 5 лет публичные антироссийские высказывания.

В ответ на японские претензии давно пора потребовать от Японии компенсаций за беспрецедентный акт бактериологической войны против нашей страны в виде «посадки» вируса энцефалита на таёжного клеща. Прямых доказательств нет, но появление невиданного ранее клещевого энцефалита на Советском Дальнем Востоке вскоре после начала работы японских бактериологических лабораторий по другую сторону границы (некоторые их руководители работали на вспышке комариного энцефалита в Японии в конце 20-х годов), да ещё и в сочетании с отказом рассекретить материалы этих лабораторий, — убедительное свидетельство японской вины.

Надо провести тщательную ревизию всех норм международного права для выявления среди них необязательных к исполнению (прежде всего — в части решений разного рода политически ангажированных международных судов, арбитражей и трибуналов) в современных условиях, когда оно фактически уничтожено агрессивными и террористическими действиями США и их сателлитов по НАТО.

Тем более следует провести срочную ревизию всех международных соглашений и отказаться от принятых Россией международных обязательств, наносящих нам неоправданный ущерб (с учетом того, что в случае коррупционного характера их принятия они, согласно международному праву, изначально не имеют юридической силы).

Проведя необходимую подготовку, перейти к экспорту сырья и продукции первого передела исключительно за рубли.

Необходимо отменить колониальную норму о верховенстве международного права — пусть даже в форме ратифицированных международных соглашений — над российским (по примеру США, где национальные законы имеют абсолютный приоритет над международными соглашениями; Китая и Великобритании, пошедшей по этому же пути, а также Евросоюза, считающего свое право международным).

Необходимо признать, что ни одна страна бывшего СССР не может развиваться без России: без её интеллекта, капитала и рынков. Вызванное подчинением либералам самоустранение нашей страны с постсоветского пространства привело к погружению государств этого пространства в хаос, коррупцию и феодализм, проникающих к нам терроризмом, преступностью, нищетой, болезнями и бескультурьем.

Остановить эту экспансию можно, только обеспечив благополучие постсоветских стран за счёт взаимовыгодной интеграции с Россией — с целью восстановления и расширения Советского Союза на новой экономической и политической основе, без его недостатков (воспитания в союзных республиках агрессивно-обиженного иждивенчества, агрессивной пропаганды, массового принуждения к предательству, закрытости, отсутствии гласности, монополии на власть, запрета на частный бизнес).

Это — долгосрочная цель, требующая оздоровления государства. Её значимость требует законодательного закрепления.

Мы должны вернуть себе и своим соседям благополучие, от которого — по глупости и корысти — отказались поколение назад.

Надо зафиксировать в Конституции как цели России:

— защиту государственных границ и носителей русской культуры за рубежом;

— развитие и распространение русской культуры как фактора созидания общего будущего;

— постсоветскую реинтеграцию в интересах России;

— формирование привлекательного «центра силы» и собственного макрорегиона;

— превращение России в один из полюсов мира, предлагающий глобальные проекты для всего человечества (такой естественный проект — генерирование и распространение дешёвых и сверхпроизводительных «закрывающих» технологий).

Стратегические преобразования: преображение России как ключ к преображению мира

1. Нормализация судебной системы

Профессиональный и справедливый суд — условие нормального развития экономики. Без него народ лишен доступа к правосудию, а созидательная деятельность бессмысленна.

Судьи (кроме судей Верховного Суда) должны избираться всенародным голосованием населения соответствующих территорий (как это было и в Советском Союзе). Если более 10% граждан, проживающих на территории действия того или иного суда, выносит вотум недоверия тому или иному судье указанного суда, этот судья должен исключаться из коллегии судей.

Любые нарушения со стороны судьи (включая игнорирование существенных материалов и нарушение законов) должны вести к его увольнению и пожизненному запрету на любую юридическую деятельность, занятие любой государственной, руководящей или выборной должности.

Следует установить ответственность следователей и прокуроров за обвинения, признанные судом не соответствующими действительности.

Все судебные процедуры должны быть упрощены и понятны среднему гражданину, чтобы он мог сам, без помощи юриста, обращаться в суды, не опасаясь отказов по формальным причинам.

Следует ограничить количество дел, одновременно рассматриваемых одним судьей. Иначе перегрузки разрушают психическое и физическое здоровье судей, что сказывается на правосудии.

Необходимо установить связь между квалификацией судьи и тяжестью обвинений. Чем тяжелее обвинение (а в арбитражном суде — чем выше сумма иска), тем выше должна быть квалификация судьи.

Все судьи всех судов должны получать высокую зарплату и пожизненное социальное обеспечение. Судьи, присяжные заседатели, свидетели, потерпевшие, члены их семей при возможности криминальных угроз должны получать действенную защиту государства, пока в ней есть надобность.

Необходимо упростить систему судебных разбирательств и сократить их сроки. Установить, что, если при апелляции высшая инстанция подтверждает правильность решения предыдущей инстанции, ответчик выплачивает значительный штраф (в арбитражном суде — пени в двойном размере).

Надо нормализовать работу ФССП, повысить оклады и соцобеспечение сотрудников и прекратить дикую текучесть кадров.

2. Политика модернизации

Деньги России должны служить России. Необходимо вернуть в страну размещённую за рубежом часть Фонда национального благосостояния, направить неиспользуемые остатки средств со счетов федерального бюджета на модернизацию и неотложную социальную помощь населению.

Следует создать:

— Агентство передовых технологий, занимающееся поиском новых технологических разработок, доведение их до уровня промышленных образцов и последующую коммерциализацию;

— Агентство экономической реконструкции, концентрирующее всю помощь нефинансовому сектору и управление всем госимуществом (включая государственные корпорации) для реализации стратегических задач развития, в первую очередь: модернизации ЖКХ и автодорог, организации скоростного контейнерного транзита из Китая, восстановления организационного единства единого технологического комплекса электроэнергетики.

Обученные при решении этих задач кадры и созданные оргструктуры по мере их формирования, не дожидаясь завершения соответствующих проектов, направлять на разработку смешанной стратегии: опережающего роста нового технологического уклада, наверстывания в сферах с небольшим технологическим отставанием от мира, догоняющего развития (на основе заимствования) в отставших отраслях, а также:

— модернизации инфраструктуры (помимо ЖКХ и автодорог);

— строительства доступного жилья;

— реиндустриализации (включая создание производств критически значимой продукции, не производимой в мире в должных количествах как минимум тремя независимыми производителями);

— модернизации АПК (за счет рефинансирования сельского хозяйства и прекращения недобросовестной конкуренции импорта);

— создания спроса на высокотехнологичную продукцию и на новые разработки, способные стать основой кластеров инновационного роста (в первую очередь, это углубленная переработка энергоносителей, альтернативная энергетика, материаловедение, катализ);

— модернизации армии в рамках обновленной в соответствии с новыми технологическими и геополитическими перспективами военной доктрины.

Временно свободные средства государственных предприятий должны отчуждаться Агентством экономической реконструкции и направляться на модернизацию экономики.

Следует перейти к разработке пятилетних планов развития (на основе индикативного планирования), увязывая в них отраслевые и территориальные программы (ныне не согласованные), выделяя приоритеты развития и набор «локомотивных» госпрограмм: электроника, программирование, станкостроение, самолётостроение, железные дороги, ядерные технологии, биотехнологии, новые материалы.

Необходимо в полной мере учитывать отраслевую специфику: оптовую торговлю нельзя регулировать так же, как мелкую, точное машиностроение — так же, как переработку сельхозпродукции. Создавая при помощи различных режимов регулирования равные условия для работы предпринимателей в различных отраслях, государство обязано стимулировать деловую активность в приоритетных направлениях и крупных проектах.

Для комплексного развития Арктики надо создать орган территориально-производственного управления, развивающий в новых условиях концепцию Севморпути и подчиняющийся по текущим вопросам непосредственно председателю правительства, а по стратегическим — президенту.

На микроуровне надо реализовать принципы повышения эффективности производства, с середины 30-х по конец 50-х годов ХХ века обеспечившего стремительное снижение издержек, технический прогресс и колоссальную экономию ресурсов. Его суть заключается в получении фиксированной части от эффекта нововведений в течение всего времени их применения не только самим рационализатором, но и его руководителем (взявшим на себя ответственность за нововведение), и всему локальному трудовому коллективу (оказавшему изобретателю моральную помощь). Это качественно (притом быстро и надолго) меняет психологию людей, заставляя их рассматривать изобретателей не как источник повышения норм и снижения расценок, а в качестве «курицы, несущей золотые яйца» для всех.

Разработать и ввести в действие общенациональную программу энергосбережения, в разы снижающую совокупную налоговую нагрузку на предприятия, обеспечивающие рост производства при значимом сокращении его энергоёмкости.

Предоставлять значимую налоговую стимуляцию предприятиям, заказывающим научные исследования в России.

В рамках советского ВПК был создан класс сверхпроизводительных, простых и дешёвых «закрывающих технологий». Их поиск, доработка и коммерционализация (АФК «Система» в первой половине «нулевых» годов выявила и презентовала в Лондоне 38 таких технологий) позволит России за несколько лет стать мировым технологическим лидером. Разработчик отобранной технологии (человек или коллектив) должен получать всю необходимую господдержку и 25% доходов от её применения пожизненно (в коллективе каждый участник пожизненно получает свою долю); государство должно организовывать её коммерционализацию, применение и защиту авторских прав.

3. Экономическая политика

Независимый национальный банк служит интересам бизнеса, в сложившейся реальности — глобальных спекулянтов, объективно враждебных интересам России. Зависимый же национальный банк вынужден служить государству и, в его лице, — народу. Поэтому разумно подчинить Банк России, упразднив его монополию на экономическую власть (ибо центр экономической власти именно там, а не в правительстве), президенту страны. В начале 90-х за Банком России закрепили его нынешний уникальный юридический статус только затем, чтобы иметь возможность платить высокие зарплаты и тем самым удержать специалистов; другой содержательной мотивации не было.

Необходимо установить минимальную долю госрасходов в ВВП, поддерживаемую при необходимости за счёт дефицита бюджета, для выполнения неотъемлемых обязательств государства и поддержания минимально необходимого уровня монетизации экономики (так как в условиях глобальной экономической депрессии главной проблемой становится отсутствие платежеспособного спроса из-за сжатия денежной массы).

Выполнить требование Бюджетного кодекса о концентрации в федеральном бюджете не более половины налоговых (без внешнеторговых) доходов консолидированного бюджета с передачей остальных средств в региональные и местные бюджеты. Заменить современную систему привязки различных видов бюджетных поступлений к бюджетам разных уровней (заинтересовывающую налоговиков разных уровней к обеспечению преимущественно наполняющих их бюджет доходов) пропорциональным разделением между бюджетами разных уровней всех видов бюджетных поступлений. Установить (по примеру Германии) жёсткую пропорцию распределения доходов между федеральным, региональными и местными бюджетами с последующим дофинансированием бедных регионов и районов из средств федерального бюджета для выполнения социальных стандартов или последовательного приближения к ним.

В рамках программы комплексного социально-экономического развития России перенацелить межбюджетную политику на выравнивание регионов по уровню развития.

Завершить санацию банковской системы: закрыть банки-«помойки», рабоатющие с криминальными финансовыми потоками. Создать сильную, суверенную банковскую систему с достаточной ликвидностью, способную предоставлять масштабное, долгосрочное и дешёвое кредитование реальному сектору экономики. Использовать для этого опыт Советского Союза, Японии, Южной Кореи. Воссоздать полномасштабную систему проектного финансирования.

Следует восстановить реальное государственное управление государственной собственностью в интересах всего общества. Госкомпании должны стремиться не к увеличению прибыли как обычные участники рынка (в силу их особого положения это грозит недобросовестной конкуренцией с частным бизнесом), а к решению стратегических задач, стоящих перед обществом.

Необходимо выяснить, какие из находящихся сегодня в частной собственности субъектов экономики нужны для полноценного развития России, с дальнейшей их национализацией либо постановкой под жёсткий госконтроль как стратегически важных предприятий.

Чтобы справедливо распределить блага, их надо справедливо произвести. Лёгкий демонтаж «государств всеобщего благосостояния» Запада показал: перераспределение в интересах общества благ, производимых в интересах частных владельцев, внутренне противоречиво и потому неустойчиво. Без внешнего принуждения (например, страха перед СССР) буржуазия забывает о норме немецкой Конституции, по которой священна лишь та собственность, которая служит обществу, — и начинает это общество грабить. Поэтому надёжна только справедливость, начинающаяся с производства. «Командные высоты» экономики: инфраструктура, финансы, иные ключевые отрасли, — должны принадлежать народу в лице государства, а бизнес должен развивать всё остальное и проникать на внешние рынки.

В частности, следует восстановить целостность разрушенных реформами единых технологических комплексов «естественных монополий» (в первую очередь — в сфере электроэнергетики) и вернуть их в государственную собственность в качестве некоммерческих инфраструктурных организаций, находящихся под жестким контролем государства и его антимонопольных органов, публикующих подробную информацию о своей деятельности.

Остановить коммерциализацию автомобильных дорог.

Пора установить, что любая поддержка частного бизнеса (включая протекционизм) должна сопровождаться его встречными обязательствами перед государством по объёму, номенклатуре и отпускным ценам на продукию. Невыполнение таких обязательств должно вести к формированию долга перед государством в размере стоимости непроизведенной (или произведенной, но не того качества или ценового диапазона) продукции.

Следует выделить стратегически и социально значимые предприятия: в отношении первых не допускать перехода под контроль иностранного капитала или закрытия (пример — ВПК), в отношении вторых — закрытия (пример — градообразующие предприятия).

Предоставлять государственную поддержку частным предприятиям исключительно под залог пакетов их акций. В случае невозврата господдержки изымать эти акции в госсобственность для последующей модернизации и (при необходимости) перепрофилирования.

Надо предоставлять господдержку госпредприятиям только под личную (в том числе имущественную) ответственность их руководителей.

Установить, что руководство предприятия, получающего господдержку, может покидать страну лишь под личную ответственность чиновника, принявшего решение о предоставлении этой поддержки.

Следует отменить ввозные пошлины на производственное оборудование, не производимое и не намеченное к производству в России в течение текущего и ближайшего бюджетного года.

Пора создать на территории России оффшорные зоны (в Калининградской области и на Курильских островах) для иностранных компаний, не связанных с Россией и не ведущих коммерческой деятельности на её территории. В рамках аналогичного подхода осуществлять постановку иностранных судов под российский флаг.

Следует запретить продажу земель иностранным юридическим и физическим лицам и передачу её им в аренду на срок более 15 лет.

Необходимо принять комплексные меры по восстановлению плодородия земель сельхозназначения. Сократить до минимальных обоснованных размеров применение химических средств при выращивании урожая.

Надо запретить перевод пахотных земель в разряд земель общехозяйственного пользования.

Следует ввести систему госзаказа с частичным дотированием для объединённых в кооперативы мелких и средних фермерских и крестьянских хозяйств, а также личных подсобных хозяйств населения.

Необходимо вывести Росстат из подчинения Минэкономразвития в прямое подчинение президента (так как ответственность за модернизацию несёт, в конечном счёте, глава государства), исправить статистические методики и осуществить пересчет статистики минимум с 1987 года (с начала эпохи национального предательства). Создать единую систему комплексного социально-экономического анализа, оперативно объединяющую на основе Росстата информацию Минфина, Банка России, налоговой и таможенной служб, силовых структур, Центризбиркома, государственных аналитических структур.

4. Налоговая политика

Следует установить, что предприятия должны платить налоги там, где расположены их производственные мощности. Это вернёт финансовые потоки, искусственно сконцентрированные сегодня в Москве и Санкт-Петербурге, в продуцирующие их регионы.

Необходимо распространить налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на все виды ископаемых ресурсов. Дифференцировать его ставки по горно-геологическим и природно-климатическим условиям для создания равных конкурентных условий для производителей и обеспечения рентабельности их деятельности в максимально широких условиях, отвязать их от мировых цен.

Разумно признать себестоимостью все расходы, осуществляемые для ведения производства и коммерческой деятельности. Нормировать можно только расходы, связанные с личным потреблением под прикрытием расходов предприятия (представительские товары и услуги). Сокращение поступления налога на прибыль будет компенсировано за счёт роста деловой активности и частичной легализации «теневого» бизнеса.

Следует полностью освободить от налога на прибыль часть прибыли, направляемой в инвестиции в производство, проведение необходимых для него НИОКР и освоение новых технологий. Обеспечить ускоренную амортизацию основных фондов при контроле за целевым использованием амортизационных отчислений.

Необходимо привести кадастровую стоимость к реальной рыночной цене недвижимости (в большинстве случаев для этого достаточно механического двукратного снижения). Государство должно быть обязано при желании гражданина немедленно выкупать у него собственность по объявленной кадастровой цене.

Надо установить, что при наличии приобретений, стоимость которых превышает официально полученные гражданином за предшествующие годы средства, в его отношении автоматически возбуждается расследование по подозрению в злостной неуплате налогов, на время которого он лишается права покидать страну, состоять на госслужбе, занимать руководящие должности и вести юридическую деятельность. В случае виновности он должен наказываться штрафом в размере стоимости приобретенного имущества и лишением свободы от 7 до 15 лет (опыт Гонконга).

Исключить использование ИП для маскировки личных сверхдоходов (так как, согласно налоговому праву, любая процедура, служащая только для минимизации налогов, ничтожна).

В течение 3 лет следует осуществить перенос центра тяжести на легко собираемые налоги: с полезных ископаемых, внешней торговли, с оборота (восстановив его), с переводов денег за рубеж (в размере нескольких процентов), — минимизировав все остальные налоги.

5. Социальная политика

Необходимо разработать единые общефедеральные социальные стандарты; стремление к которым должно стать основой межбюджетной политики, а выполнение графика продвижения — ключевым критерием успешности правительства.

Пора признать, что здравоохранение и образование являются нерыночными сферами деятельности, так как их потребитель не в состоянии объективно оценить качество оказываемых ему услуг, а цена ошибки исключительно высока.

Следует обеспечить максимально свободный доступ граждан к системам здравоохранения и образования и жёсткий госконтроль их качества. Отменить все псевдоновации, ведущие к коммерциализации образования. Целью государства должно стать полностью бесплатное высшее образование (по примеру Германии).

Необходимо ликвидировать как категорию бизнес, паразитирующий на расходах бюджета, в первую очередь социальных (например, монополисты по поставкам лекарств для государственных нужд должны утратить своё монопольное положение и быть возвращены в конкурентную среду).

Следует отменить Единый государственный экзамен (ЕГЭ), разрушающий сознание молодёжи, отучающий её думать, формирующий разорванное, «клиповое» мышление, обеспечивающий повышенную внушаемость и некритичное восприятие действительности.

Система образования должна созидать единую творческую нацию, а не быть инструментом социального контроля, превращения молодого поколения в сеть «квалифицированных потребителей» и воспроизводства социально неадаптированных интеллигентов.

Структура получаемых молодёжью специальностей и качество подготовки должны соответствовать потребностям экономики и общества: вузы должны готовить востребованных специалистов, а не профессиональных безработных, как сейчас!

Необходимо гарантировать полностью бесплатное обучение в средней школе. В вузах (при получении первого высшего образования) бесплатными должно быть не менее половины учебных мест, в том числе в технических вузах – не менее двух третей.

Следует установить обязательность среднего образования, а в перспективе — обязательность полноценного высшего.

Программа средней школы должна включать изучение английского языка, достаточное для свободного общения. Другие языки (в первую очередь, китайский) могут изучаться как дополнительные.

Необходимо воссоздать разрушенную систему профессионального образования (в частности, средних специальных учебных заведений) и широкую сеть бесплатных вечерних школ (для россиян, лишённых вследствие либеральных «реформ» адекватного среднего образования).

Жизненно важно отменить навязываемый России западный стандарт ювенальной юстиции, разрушающий семью и являющийся репрессивным механизмом.

Следует реализовать программу «Поддержка семьи», включающую массовое создание детских учреждений (детских садов, школ, групп временного пребывания, творческих студий, спортивных учреждений) с бесплатным для семей с доходом ниже двух ПМ на человека и частично оплачиваемым для остальных содержанием детей.

Пора внести в официальный перечень профессий профессию «домохозяйка» с обязательным оформлением трудового стажа матерям, в зависимости от количества и возраста их детей.

Ввести обязательную диспансеризацию всего населения страны.

Следует приравнять полностью занятых работников бюджетных предприятий здравоохранения и образования (включая муниципальные) к госслужащим, с соответствующей оплатой труда и социальным обеспечением.

Необходимо отделить «медицину комфорта» как вид предпринимательства от «медицины жизнеобеспечения», сохраняющей жизнь и здоровье. Последняя должна быть общедоступной и качественной для всех граждан страны независимо от их доходов, а для малоимущих — бесплатной.

«Медицина жизнеобеспечения» должна финансироваться из бюджета в соответствии с потребностями, определяемыми на оснований показателей здоровья населения региона по результатам диспансеризаций. Страховые принципы в «медицине жизнеобеспечения» должны быть полностью отменены и сохранены лишь в «медицине комфорта», так как они переводят оплату труда медработников на сдельный принцип, заинтересовывая их не в обеспечении здоровья людей, а в увеличении объёмов медицинских услуг. Кроме того, страховые принципы увеличивают расходы на здравоохранение за счет финансирования работы самих страховых компаний.

Надо ликвидировать ФОМС, который оттягивает на своё содержание более 20% расходов здравоохранения и занят, насколько можно судить, прежде всего административным террором в отношении врачей.

Необходимо кардинально повысить мобильность бригад скорой помощи за счёт приоритетного финансирования и обновления их технической базы.

Следует развернуть производство качественного российского инсулина. В течение 10 лет обеспечить полное удовлетворение потребностей России в основных жизненно важных лекарствах за счёт отечественного производства (при качестве этих лекарств не ниже аналогов, производимых в развитых странах).

Надо компенсировать из местного бюджета (при нехватке средств — из регионального и федерального) расходы граждан на рассчитанные по социальным нормам услуги ЖКХ (включая налог на жильё и оплату найма, в том числе, социального жилья), превышающие 10% семейного дохода.

Следует снизить проценты по потребительским и ипотечным кредитам (с учётом сопутствующих платежей) до уровня ставки рефинансирования Банка России. При потере работы предоставлять заёмщику 6-месячную отсрочку по выплате кредита и процентов, при резком снижении заработной платы (в том числе — из-за вынужденной смены работы) пропорционально увеличивать срок выплаты кредита с соответствующим снижением выплат.

В регионах с дефицитом населения при рождении первого ребенка следует списывать 25% ипотечного кредита, при рождении второго — 50%, третьего — 75%, четвёртого — весь кредит.

Необходимо наращивать потребительское кредитование населения за счёт долгосрочных и дешёвых государственных денег, предоставляемых банкам целевым образом (со снижением стоимости кредитов для населения).

Следует установить, что получение любых документов, нужных для выполнения обязанностей органов госуправления перед гражданами, является прямой обязанностью этих органов. Бюрократия должна сама получать нужные ей справки, а не измываться над гражданами, отправляя за этими справками их.

Нужен Закон о профессиональной ответственности, устанавливающий, что:

— медицинские и образовательные учреждения должны возмещать убытки, нанесённые ошибками врачей и некачественным образованием;

— сотрудники правоохранительных и судебных органов, преступившие закон, должны навсегда лишаться права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность, преподавать общественные науки, работать в силовых структурах и службах охраны;

— осуждённые за хозяйственные преступления, включая мошенничество, должны лишаться права занимать руководящие должности в негосударственном секторе на срок, вдвое превышающий официальный срок приговора (включая условные сроки), но не менее, чем на пять лет, а также навсегда лишаться права занимать любые государственные должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки;

— чиновники, допустившие профессиональные ошибки (или не протестовавшие против их совершения), должны лишаться права занимать равные или более высокие должности на госслужбе и избираться в депутаты всех уровней;

— действия журналистов или приравненных к ним блогеров, совершающих вброс заведомо ложной информации, повлекший за собой панический спрос на товары первой необходимости или иные тяжкие последствия, должны расцениваться как мошенничество и вести к уголовной ответственности;

— органы власти и государственные масс-медиа должны под личную ответственность руководителей реагировать по существу на все поступающие к ним обращения граждан, кроме анонимок, в течение месяца.

Необходимо разработать высокие стандарты, обеспечивающие безопасность потребления всех товаров. Их нарушение должно вести к имущественной и уголовной ответственности.

Ввести жесткий контроль качества всех продаваемых в России товаров (особенно — продовольствия и лекарств) и оказываемых услуг по стандартам, действующим в Белоруссии и ЕС (из двух групп стандартов применять более жёсткие).

Все товары, при производстве которых используются или могут использоваться генетически модифицированные продукты, должны иметь яркую маркировку.

6. Жилищная политика

Необходимоо национализировать пустующие более года новостройки, принадлежащие юридическим лицам, выплатив им расчётную себестоимость жилья (без учёта взяток и монопольного завышения цен).

Национализировать квартиры, дома и земельные участки, принадлежащие физическим лицам, являющимся собственниками более пяти квартир и домов, или более 5 гектаров земли (не используемых для сельхозпроизводства), начиная с шестой квартиры, дома и с шестого гектара земли, с выплатой их расчетной стоимости.

Передать в качестве социального жилья полученный жилой фонд, как и жильё, выкупленное у строительных и девелоперских компаний за долги, нуждающимся в улучшении жилищных условий семьям с детьми и молодым специалистам.

Национализированную землю сельхозназначения выделять бесплатно для развития сельского хозяйства.

Национализированную землю, предназначенную для жилищного строительства, выделять нуждающимся в улучшении жилищных условий гражданам, обладающим средствами для строительства, бесплатно. Инфраструктуру прокладывать в рассрочку на 20 лет.

Следует выделять бесплатно земли, предназначенные для жилищного строительства, со строительством инфраструктуры за счёт государства, предоставлять льготное кредитование работоспособному населению, переселяющемуся из европейской части России за Урал, за исключением городов-миллионников.

Необходимо установить, что семья добросовестно отслужившего до пенсии офицера получает от государства бесплатное жильё по социальным нормам в регионе по его выбору.

Надо осуществить массовое строительство малоэтажного жилья по современным дешёвым технологиям, с предусмотренной на проектном уровне технической и социальной инфраструктурой. Предоставлять его в социальный наём.

Распространить практику предоставления дешёвых земельных участков с подготовленной инфраструктурой для индивидуального строительства (опыт Белгородской области) на всю страну.

Государство должно выплатить свои долги перед ЖКХ, так как плохое финансовое положение ЖКХ вызвано прежде всего неплатежами бюджетов и бюджетных предприятий, а не населения.

Следует пресечь практику ложных банкротств управляющих компаний в ЖКХ, превратившихся в аналог МММ. Тщательно контролировать деятельность управляющих компаний.

Надо детально проработать федеральный стандарт стоимости услуг ЖКХ, с учётом климатических и инфраструктурных особенностей, и жёстко контролировать его соблюдение, включая детальный контроль за издержками ЖКХ. Нормативная стоимость услуг должна ежегодно снижаться, стимулируя ЖКХ к энергосбережению. Сверхнормативная экономия должна оставаться ЖКХ.

Вести учёт предоставленных ЖКХ услуг и возвращать населению часть оплаты при невыполнении нормативов.

7. Трудовые отношения

Необходимо ввести уголовную ответственность за нарушение работодателем Трудового кодекса и за практику заведомо ложного «стажёрства» (как за мошенничество).

Для пресечения обмана работников предпринимателями предусмотреть право крупного трудового коллектива избирать в руководящие органы предприятия и корпорации своих представителей (для акционерных обществ — независимых членов Совета директоров) с правом вето на принятие любого решения и переизбирать их по мере необходимости. Исключить возможность их увольнения по инициативе работодателя.

Предприятия, которые вместе с дочерними фирмами и филиалами насчитывают более 2 тыс. наёмных работников, должны учреждать (по немецкому образцу) Наблюдательные Советы из равного количества представителей собственников и наёмных работников.

Установить, что если банкротство предприятия ведёт к его ликвидации и уничтожению соответствующих рабочих мест, трудовой коллектив должен иметь право установления полного контроля над данным предприятием, в том числе — в форме реорганизации его в народное предприятие, с реструктуризацией задолженности.

При возникновении долга по зарплате за период свыше 2 месяцев, этот долг может, по решению трудового коллектива, целиком или частично погашаться передачей в собственность этого коллектива пакета акций, долей или паёв предприятия.

Необходимо создание подлинно независимых (в том числе — и от владельцев конкурирующих предприятий) профсоюзов. Установить, что все решения администрации предприятия, касающиеся уровня оплаты, условий труда и статуса предприятия, не вступают в силу до согласования со всеми профсоюзами, объединяющими более 10% (а не 50%, как сейчас) работников.

Зарплата наименее оплачиваемого сотрудника (кроме технического персонала) из числа занятых полный рабочий день не должна быть ниже 10% максимальной зарплаты (без учёта иных доходов) руководителя. Размер премиальной части оплаты труда работников и менеджеров нижнего звена не должен превышать 30%.

Следует ограничить дивиденды и иные выплаты собственнику предприятия, привязав их максимальный объём к средней оплате рядовых работников.

Необходимо предоставить трудовому коллективу градообразующего предприятия права выдвижения своих представителей на местных выборах, минуя политические структуры.

Надо обеспечить равноправие работников вне зависимости от их гражданства, исключив этим социальный демпинг со стороны бесправных гастарбайтеров. Ограничить въезд иностранной рабочей силы необходимыми экономике, но отсутствующими на рынке труда специалистами, в том числе — по невостребованным (с учётом прекращения дискриминации в области зарплат) профессиями.

Нелегальных мигрантов следует высылать из России навсегда за их счёт (при отсутствии средств — после отработки соответствующих расходов на общественных работах), их работодателей и организаторов транзита — карать по Уголовному кодексу за работорговлю. Рассматривать нежелание высылаемых нелегальных мигрантов сотрудничать со следствием (или попытки покрывать своих работодателей и организаторов транзита) как признак участия в организованной преступности и карать согласно Уголовному кодексу.

Для облегчения интеграции — обязать все предприятия, использующие труд легальных низкооплачиваемых иностранных работников, проводить за свой счёт их культурное просвещение в течение не менее 1 часа каждый рабочий день.

Установить, что низкооплачиваемый иностранный работник может находиться в России не более 6 месяцев подряд с последующим обязательным возвращением на родину и повторным въездом на территорию России не менее чем через шесть месяцев.

8. Национальная политика

Надо установить, что специалисты с высшим образованием из любой страны, проработавшие в России два года по специальности, и носители русской культуры, проработавшие в России два года, при желании должны получать гражданство России по факту сдачи полноценного экзамена по русскому языку, литературе и истории (на уровне средней школы).

Установить, что любой человек, легально работающий в России, выполняющий наши законы, принимающий нашу культуру и соблюдающий правила общежития, имеет право жить в России, пока может себя прокормить. Если в течение пяти лет он и члены его семьи не совершали правонарушений, не возбуждали к себе розни со стороны местных сообществ и сами зарабатывали себе на жизнь, они должны получать право получения гражданства России. Условием предоставления гражданства России должна стать сдача полноценного экзамена по русскому языку, литературе и истории (на уровне средней школы).

Следует предоставить русской культуре статус государственной, то есть нуждающейся в поддержке со стороны государства, и целевым образом осуществлять её господдержку на всей территории России и за рубежом без ущемления иных культур.

Необходимо предоставить русскому народу статус государствообразующего народа. Выдавать проживающим в других государствах носителям русской культуры «паспорт русского» по аналогии с «картой поляка» (и с соответствующими льготами).

Надо ввести (по признаку самоидентификации) понятие «коренные национальности», представители которых исторически проживают в России и не имеют собственного национального образования за пределами её национальной территории.

Необходимо предоставлять значительные льготы и подъёмные носителям русской культуры, переселяющимся в Россию из других стран.

Надо обеспечить равные условия для развития образовательного и культурного уровня представителей разных национальностей. Отменить порочную практику квотирования поступления на бюджетные места в высших учебных заведениях по региональному (по сути, национальному) признаку.

В связи с высоким уровнем коррупции провести тестирование знаний абитуриентов и студентов с исключением не обладающих минимально необходимыми знаниями и возбуждением уголовных дел в отношении учителей и преподавателей, покрывающих их.

Следует запретить сотрудникам всех региональных подразделений силовых структур ношение оружия вне региона своей непосредственной деятельности. Появление с оружием вне данного региона карать за незаконное ношение оружия, рассматривая в данном случае принадлежность к силовым структурам в качестве отягчающего обстоятельства. Разрешать проводить следственные действия за пределами своего региона только с письменного разрешения руководства соответствующих силовых структур региона, где проводятся следственные действия, либо с разрешения федерального руководства.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 18 сентября 2019 > № 3129651 Михаил Делягин

Самый народный режиссёр

беседа к юбилею Владимира Меньшова

Марина Алексинская

Уникальный дар чувствовать стихию народа плюс мастерство художественного воплощения этой стихии — вот формула невероятной популярности Владимира Меньшова. В звёздные для него 1970-е—-80-е годы режиссёр создал культовые, одни из самых любимых в народе кинокартины: мелодраму «Москва слезам не верит», лирическую комедию «Любовь и голуби», — и навсегда вписал своё имя в золотые страницы советского кинематографа. Впрочем, не только — советского. Национальный талант — талант всемирный, и стоит ли удивляться тому, что Владимир Меньшов в 1981 году стал обладателем премии «Оскар», когда Американская академия киноискусства признала его фильм «Москва слезам не верит» лучшим иностранным фильмом.

В творческом багаже Владимира Валентиновича ещё и череда ярких, запоминающихся киноролей, среди которых хотелось бы отметить роль Меншикова в фильме «Сказ про то, как царь Пётр арапа женил», маршала Конева в фильме «Если враг не сдаётся», маршала Жукова в фильме «Ликвидация», канцлера императрицы Елизаветы Петровны Бестужева-Рюмина в историческом сериале «Екатерина»... Всё это — роли государственных мужей, политических деятелей, героев-победителей.

«Артист выбирает роль или роль артиста?» — логично задать вопрос.

Как бы то ни было, своей гражданской позиции Владимир Меньшов не скрывает и в жизни. В 2000 году подписал письмо в поддержку политики недавно избранного президента Владимира Путина в Чечне. В 2014-м публично выступил за вхождение Крыма в состав РФ, в разгар «Русской весны» перечислил защитникам Донбасса миллион рублей (Служба безопасности Украины запретила Владимиру Меньшову въезд в страну сроком на пять лет). «Человек чести», — говорят о Владимире Меньшове.

17 сентября Владимиру Меньшову исполнилось 80 лет. Накануне юбилейных торжеств специально для газеты «Завтра» он любезно согласился дать интервью.

«ЗАВТРА». Владимир Валентинович, косвенно зная ваше неприятие событий давно минувших дней «перестройки», хотелось бы спросить: чем оно, то неприятие, было продиктовано?

Владимир МЕНЬШОВ. Ощущением, что в стране что-то не то происходит, что генеральный секретарь Михаил Горбачёв что-то не то творит.

«ЗАВТРА». Среди вашего окружения были единомышленники?

Владимир МЕНЬШОВ. Была масса людей, мною ценимых, у кого-то из них я учился профессии, которые вокруг Горбачева создавали если не культ (хотя именно культ и создавали), то испытывали к нему какое-то громадное уважение. Мне это было совершенно непонятно. Кроме того, вызывало недоумение, поражало и такое обстоятельство: на поверхность вдруг выскочило громадное количество «подпольных» людей, которые ещё вчера были рядом с тобой, ты с ними проводил время, знал их прекрасно, но никогда тебе и в голову не приходила мысль, что всю свою жизнь они испытывали дикий, чудовищный дискомфорт.

«ЗАВТРА». Тогда же в обществе господствовала некая зачарованность перед «перестройкой» и её «прорабами». С высоты сегодняшнего дня, чем бы вы это могли объяснить?

Владимир МЕНЬШОВ. Нет, не знаю, чем объяснить… Растерянность была сильная. Момент капитуляции присутствовал… Дело в том ещё, что когда началась «перестройка», то людей, защищавших страну, Советский Союз, было, может, и больше, но ярких, талантливых среди них почти незаметно было. Они тушевались, не могли найти слов для защиты, не было этого адвокатского дара красиво говорить. Тогда как с противоположной стороны, со стороны «прорабов», демократов-либералов — хотя какие они либералы, все эти товарищи?! — говорили громко, остроумно, страстно. Ну, вроде понятно, что крушили государство, даже не коммунистическую идею, а государство… Но, с каким упоением, с какой убеждённостью, с каким азартом! Ничего-ничего, всё разрушим до основания, а потом построим — таким был подтекст. Самое главное — уничтожить монстра под названием «коммунистическое государство»… И мы с завистью смотрели, как блестяще владели они словом, как в красивую форму облекали довольно поганые мысли. Это завораживало.

«ЗАВТРА». Август 91-го что-то изменил для вас?

Владимир МЕНЬШОВ. После событий августа 91-го, в один миг крушения, распада страны, я начал пытаться уже по-настоящему вникать в происходящее. Неприятие Горбачёва усиливалось, но он достаточно быстро сошёл с арены… К власти пришёл Ельцин. Фигура, по-моему, кошмарная для нашей истории. Вы помните, наверное, все эти анекдотические выходки. Как он, сойдя с трапа самолёта во время визита в США, принялся справлять нужду прямо на колесо самолёта… Как его, пьяного, не смогла добудиться охрана, а в это время премьер-министр Ирландии ждал его на поле аэродрома… Как пьяным он дирижировал военным оркестром в Германии… Как заплетающимся языком произносил речь во время встречи с Клинтоном… Дикость просто! Но те же уважаемые мною люди искренне принимали Ельцина, его оправдывали. Когда я говорил о своем к нему неуважении, то начал терять людей. Прежде мне дорогих в этой жизни…

«ЗАВТРА». Не боялись оказаться в одиночестве?

Владимир МЕНЬШОВ. Нет, не боялся. Даже когда стал бояться, то всё равно понимал, что не могу пойти против своей совести.

«ЗАВТРА». Был ли момент, который мог переломить ход событий?

Владимир МЕНЬШОВ. Из моих наблюдений, в 1996-м ещё можно было притормозить «перестроечный» процесс. По крайней мере, попытаться это сделать. Тогда выбирали президента, предвыборная кампания называлась «Голосуй или проиграешь!». Но как бросились, скажем, мои коллеги по цеху, артисты театра, кино, в эту предвыборную кампанию! С каким энтузиазмом стали ездить по стране, призывать голосовать за Ельцина! Конечно, им очень неплохо платили… Но и всё сразу стало понятно тогда.

«ЗАВТРА». Кто или что были для вас поддержкой?

Владимир МЕНЬШОВ. Потихонечку стали появляться такие выдающиеся личности, как Сергей Георгиевич Кара-Мурза, для реабилитации советской эпохи он сработал как целый институт; как Владимир Сергеевич Бушин, всю эту либеральную публику он крыл наотмашь; газета «Завтра» вызывала самое глубокое моё уважение. Я могу представить, в каких условиях Александр Проханов издавал газету: ничего, кроме десятилетий улюлюканья, проклятий, насмешек не было. Самое страшное — насмешек, конечно.

«ЗАВТРА». Вам приходилось пережить нечто подобное?

Владимир МЕНЬШОВ. В ситуации ненавидимого человека я оказался из-за фильма «Москва слезам не верит»…

«ЗАВТРА». Одного из самых популярных советских фильмов?

Владимир МЕНЬШОВ. Успех фильма для меня самого стал неожиданным… А месяца через два после выхода картины на Мосфильм приехали руководители Государственного комитета СССР по кинематографии, включая председателя комитета. Проходило выездное заседание, по этому случаю собрали артистов, режиссёров, операторов, художников «Мосфильма». Обсуждали привычные вопросы повышения уровня, качества работы… В какой-то момент вдруг поднялся народный артист СССР, не буду называть кто именно, и совершенно не в тему стал говорить: надо что-то делать с фильмом «Москва слезам не верит», в кинотеатрах на него выстраиваются гигантские очереди, а ведь фильм — позор для «Мосфильма»! Я сидел в первых рядах, не стал оборачиваться. Только услышал, как зал, состоящий из народных артистов Советского Союза и РСФСР, — весь зал загудел: «Правильно! Позор!»… Вот тогда я почувствовал атмосферу…

«ЗАВТРА». Неприязни?

Владимир МЕНЬШОВ. Я почувствовал атмосферу партсобраний 1937 года. Страшную для тех, на кого она обрушивалась… Одного из первых лиц страны, Бухарина, она ведь в тряпку превратила. Просто в половую тряпку. Падал в обмороки на Пленумах ЦК, Сталин ему говорил: «Встань! как ты себя ведёшь?»

«ЗАВТРА». И что вам помогло тогда выстоять?

Владимир МЕНЬШОВ. Ничего не помогло, я был раздавлен. Я был абсолютно раздавлен потому ещё, что с осуждением фильма выступил очень уважаемый мною человек, а зал загудел буквально единодушным одобрением. Это были для меня тяжёлые переживания, и долго они продолжались… Я всё искал аргументы, думал над тем, чем ответить на обвинения? Даже малодушно думал, зачем я снял эту картину?

«ЗАВТРА». Ну, премия «Оскар», кардинально изменила ситуацию?

Владимир МЕНЬШОВ. Нет. У коллег было мнение, что они там, в Голливуде, с ума сошли. Я шёл по коридорам киностудий, а меня прожигали в спину взгляды тех, кто считал, что мне досталась незаслуженная слава, что мне досталось то, что им должно было бы достаться… Спустя три года ситуация постепенно стала рассеиваться, выравниваться. Я приступил к съёмкам картины «Любовь и голуби» тогда, и все затаились, ожидая: сейчас-то он докажет, что «Москва слезам не верит» — была случайностью. Ну, выскочил с одной картиной, ну, угадал что-то, но режиссёр-то Меньшов никакой.

«ЗАВТРА». Любопытно, что многим для создания шедевров мешал Советский Союз, не хватало свободы… Но вот и Советского Союза треть века как нет, и твори, что хочешь, — а шедевры не появляются.

Владимир МЕНЬШОВ. Я не стал бы говорить о пристрастности к той или иной социальной модели. Сейчас вообще в мире, можно сказать, кризис искусства. Сейчас центр искусства куда-то сместился… может быть в музыку? В наше время это было кино, несомненно. Мы начинали с полной уверенностью, что находимся в авангарде искусства, учителя нам внушали: вы выходите на кафедру, обращаетесь к миллионам людей, вы должны сказать им какие-то важные вещи. Я проникся теми настроениями… А сегодня понимаю: кино — второстепенно. Сегодня по всему миру снимается около десяти тысяч фильмов в год. Это слишком много, столько сюжетов даже не найти, не придумать.

«ЗАВТРА». Тем не менее, Голливуд продолжает свой агрессивный поход. На ваш взгляд, советский кинематограф проиграл Голливуду?

Владимир МЕНЬШОВ. Не проиграл. Как и Советский Союз не проиграл, кстати. У нас был великолепный, мирового класса кинематограф, но ему не давали дороги. За всё время существования, скажем, Каннского фестиваля Золотую пальмовую ветвь получил, заслуженно получил, только один советский фильм — «Летят журавли». Запад — это своя цивилизация, куда впускать нас никто не собирался и не собирается.

«ЗАВТРА». Противостояние «Россия — Запад» понятно. Недоумение вызывает ситуация внутри страны. Скандалы вокруг фильма «Матильда», премьеры «Нуреева» в Большом театре, спектакля «Карамазовы» в МХТ имени Чехова или выставки Фабра в Эрмитаже фиксируют: пропасть между запросом народа и вкусом тех, кто определяет культурную жизнь, принимает угрожающий характер. Небезызвестная церемония вручения премии «Кинонаграды MTV 2007» фильму «Сволочи», кстати говоря, из того же ряда.

Владимир МЕНЬШОВ. Фильм «Сволочи» был снят по повести Владимира Кунина, рассказывал о диверсионном лагере, в котором офицер Красной Армии готовил приговорённых к смертной казни за совершённые ими преступления подростков к опасному заданию; перед подростками встал выбор: выполнить задание или оказаться сволочью. И скандал вокруг фильма разгорелся сразу после его премьеры. Ветераны Великой Отечественной войны возмутились, высказались крайне негативно. И поначалу творческая группа довольно бойко отбивалась: мол, в фильме всё правда, это реальные факты из биографии самого Владимира Кунина! Однако, как только авторов фильма прихватили за чувствительные места, то выяснились нестыковки фактов, Кунин испугался насмерть, заявил, что режиссёр переписал сценарий фильма «от первой и до последней буквы». Короче, к моменту церемонии вручения премий MTV скандал был исчерпан.

«ЗАВТРА». Приглашая вас на церемонию, организаторы сообщили о том, что «Сволочи» — в номинантах на премию?

Владимир МЕНЬШОВ. Об этом я не знал, но фильм, ещё до церемонии, видел. Я даже снимался в картине по одному из произведений Владимира Кунина, но никогда не слышал ни о том, что он был в лагере для диверсантов, ни о том, что успел и военным лётчиком стать… Началась церемония, на развёрнутом в зале экране стал замечать мельканье фрагментов из фильма «Сволочи». Меня это несколько насторожило. Успокаивал себя тем, что премии вручались фильмам за 2007 год, а «Сволочи» вышли на экран в 2006-м.

«ЗАВТРА». И в какой момент узнали о «сюрпризе»?

Владимир МЕНЬШОВ. На церемонию я был приглашён вместе с Верой Алентовой, своей женой. Нас вызвали на сцену, чтобы мы назвали имя очередного лауреата премии, в кулисах мне передали на руки конверт. Приоткрыв его, увидел название «Сволочи». Понял: премию вручать не буду, о чём и сказал Вере. «Ну что ты, зачем портить праздник?» — успела произнести она. «Нет, я — не вручу!» — ответил. И вдруг почувствовал, как трудно на это будет решиться! Физически нелегко переступить через ожидания, эмоции, которыми полнился весь зал.

«ЗАВТРА». Так вы же публично разорвали конверт, вся Москва говорила об этом!

Владимир МЕНЬШОВ. Нет, не разорвал, хотя и должен был это сделать. Вышел на сцену, открыл конверт и сказал: этому фильму я отказываюсь вручать премию, пусть это сделает Памела Андерсон. В качестве свадебного генерала она присутствовала на мероприятии.

«ЗАВТРА». Вы с безразличием относитесь к тому, что вычёркиваете себя из элиты?

Владимир МЕНЬШОВ. Вы знаете, из «вычеркнутых» сложилась неплохая компания.

«ЗАВТРА». Можете назвать имена?

Владимир МЕНЬШОВ. Одним из первых, с кем у меня нашёлся общий язык, был Карен Шахназаров. Довольно неожиданно: ведь его отец был более чем близок к авторам «перестройки». Дружим с хорошим сценаристом, уважаемым мною Александром Бородянским.

«ЗАВТРА». Не так давно состоялся ряд резонансных приглашений в Совет по культуре при Государственной думе, куда вошли Андрей Макаревич, Сергей Шнуров. Вам когда-либо поступали подобного рода приглашения?

Владимир МЕНЬШОВ. Нет, не поступали.

«ЗАВТРА». Желание что-то творить ещё не пропало?

Владимир МЕНЬШОВ. Да, его всё меньше, откровенно говоря. Во-первых, я не очень понимаю, для кого мы говорим, для кого нам, по крайней мере, моему поколению, можно говорить, к кому обращаться.

Молодые — у них ведь свой круг интересов. Они смотрят американские, английские фильмы, сериалы — это тоже целый мир, в который мы даже не заходим… А они между собой его обсуждают, им живут. Наше кино почти не смотрят. Да и мало что есть смотреть на самом-то деле.

«ЗАВТРА». Как бы вы сформулировали главный урок, вынесенный из жизни в искусстве?

Владимир МЕНЬШОВ. Я буду банальные вещи говорить, но очень важно найти себя, найти свою тему, свою интонацию в искусстве. И потом с этого пути не сворачивать. Не так это легко.

«ЗАВТРА». Владимир Валентинович, одна из востребованных тем сегодня — тема поиска героя нашего времени. Для вас каким видится его образ?

Владимир МЕНЬШОВ. Мне кажется, рождение героя происходит в процессе работы, а не в замысле.

«ЗАВТРА». А я вот думаю, что вы — один из героев… Знаете, моя юность и последующие лет десять прошли в артистической МХАТовской среде. До сих пор задумываюсь: почему эта среда, среда «деятелей искусств» и «творческой интеллигенции», насквозь пропитана теми продажными настроениями, той иррациональной ненавистью к России, благодаря которым и «перестройка», и август 91-го оказались возможными.

Владимир МЕНЬШОВ. Меня этот вопрос тоже занимал… Так и не отвечен.

P.S. «Завтра» поздравляет Владимира Валентиновича Меньшова с юбилеем и желает ему «Многая лета!»

Россия > СМИ, ИТ > zavtra.ru, 17 сентября 2019 > № 3129664 Владимир Меньшов

Конгресс фонда «Керен ха-Йесод»

Владимир Путин выступил на ежегодном конгрессе Международного еврейского благотворительного фонда «Керен ха-Йесод».

«Керен ха-Йесод» – израильский благотворительный фонд, работа которого направлена на финансирование программ поддержки различных проектов в образовании, культуре, духовной и благотворительной сферах.

* * *

В.Путин: Уважаемые друзья! Дамы и господа!

Я искренне рад всех вас приветствовать на международной конференции фонда «Керен ха-Йесод» в Москве. Я знаю, что здесь вы уже не первый день. Надеюсь, что вам у нас нравится. Ваш фонд, как хорошо известно, является старейшим. Эта одна из наиболее влиятельных еврейских организаций уже на протяжении почти 100 лет собирает пожертвования на строительство еврейского государства, на программы помощи еврейской диаспоре практически по всему миру, на поддержку полезных международных проектов в области общественной дипломатии, образования, науки, культуры. Надеюсь, вам тоже удалось посмотреть на то, что мы делаем в России, в Москве по всем этим направлениям. Мне сказали, что вы были уже и в Музее толерантности, посмотрели другие наши объекты.

В руководство фонда входят видные представители еврейского народа: бизнесмены, политики, религиозные деятели. «Керен ха-Йесод» регулярно организует конференции, как мне сказали, в крупнейших мировых столицах. Отрадно, что вы приняли решение собраться в столице России, в Москве. Важно, что ваш фонд многое делает для активизации контактов между народами России и Израиля, помогает расширять сотрудничество между нашими странами в политике, в экономике, в культурно-гуманитарной и в других областях. Такую деятельность, разумеется, можно только приветствовать. Подчеркну, мы в России уделяем большое внимание развитию многоплановых взаимовыгодных отношений с Государством Израиль, стремимся выстраивать их в партнёрском, конструктивном духе. Я без всякого преувеличения могу сказать с гордостью, что, наверное, такого уровня отношений между Россией и Израилем никогда не было, если не вспоминать, конечно, самые первые месяцы или, может, несколько, пару лет образования Государства Израиль.

Российско-израильские связи отличает содержательный политический диалог. Мы регулярно встречаемся и с Премьер-министром, господином Нетаньяху, часто обмениваемся мнениями и консультируемся друг с другом по телефону, в рабочем режиме обсуждаем актуальные, порой самые острые вопросы глобальной и региональной повестки двустороннего сотрудничества.

Как вы, может быть, обратили внимание, буквально на днях имел удовольствие принимать господина Нетаньяху в Сочи, на юге России. Кстати говоря, в ходе нашей с ним беседы он мне рассказал и о контактах его семьи с вашей организацией, говорил, что «Керен ха-Йесод» – это организация, пользующаяся действительно большим авторитетом в мире, занимается очень важными, полезными и нужными для людей вопросами.

Премьер-министр с теплотой, кстати говоря, вспоминал о том, что его дед-раввин часто и активно выступал на мероприятиях «Керен ха-Йесод». Он был прекрасным оратором, как сказал господин Премьер-министр, и за красноречие его сравнивали даже со знаменитым еврейским поэтом Хаимом Бяликом. Дома в семье Нетаньяху хранится до сих пор диплом фонда, который был вручён деду Премьер-министра, за вклад в деятельность вашей организации.

Возвращаясь к российско-израильским делам, хотел бы особо сказать о том, как важно укреплять наши двусторонние торгово-экономические связи.

В 2018 году товарооборот между Россией и Израилем увеличился на 9 процентов. Абсолютные величины, конечно, пока очень скромные, где-то около трёх миллиардов. Но мы, уверен просто, в ближайшее время сможем многое сделать для того, чтобы двинуться вперёд.

Дальнейшему наращиванию встречных товарных потоков, несомненно, поспособствует и заключение соглашения о свободной торговле между странами – членами Евразэс, организации в сфере экономического сотрудничества, созданной на пространстве бывшего СССР. Мы подходим к заключительной стадии – подписанию документа о свободной торговле между этой организацией, Евразэс, и Израилем.

Большое значение имеет и двусторонняя кооперация в аграрном секторе. В настоящее время ведётся работа по запуску так называемого зелёного коридора для упрощения поставок израильских сельхозпродуктов на российский рынок. При участии Израиля в России формируется сеть молочных кластеров с применением передовых технологий.

Хорошие перспективы видим для развития российско-израильского взаимодействия в научно-инновационной сфере. В России расширяется производство лекарств по израильским лицензиям. Планируется создать на основе израильских технологий многофункциональную больницу здесь, в Москве у нас есть такое местечко передовых технологий, называется Сколково.

Между Россией и Израилем поддерживаются традиционные тесные гуманитарные контакты. Ежегодно сотни тысяч россиян посещают страну, знакомятся с культурными и религиозными достопримечательностями Израиля.

Граждане России и Израиля связаны семейными, родственными, дружескими узами. Это настоящая сетевая, общая семья, я без преувеличения говорю. Почти два миллиона русскоязычных граждан Израиля проживают в этой стране. Мы считаем Израиль русскоязычным государством.

Наши народы объединяют общие, часто трагические страницы истории. В этом контексте хотел бы сказать, что Президент Ривлин пригласил меня в Израиль в январе следующего года принять участие в мероприятиях, приуроченных к 75-й годовщине освобождения концлагеря Освенцим и дню памяти жертв Холокоста. Конечно же, обязательно воспользуюсь этим приглашением. Я сказал об этом совсем недавно, на нашей встрече в Сочи, и Премьер-министру Нетаньяху. Рассчитываю, что в ходе визита мы с руководством Израиля также откроем в Иерусалиме создающийся по инициативе израильских организаций ветеранов мемориал памяти блокадникам Ленинграда.

Вообще, знаете, должен что сказать: когда мы сталкиваемся с негативными явлениями, с попытками пересмотреть результаты Второй мировой войны, исказить историю, я, с одной стороны, с удовольствием, а с другой стороны, с тревогой должен отметить, что почти единственными организациями, которые публично противостояли всем этим попыткам, были еврейские организации Европы, в том числе и в прибалтийских странах. Я, конечно, всегда думаю об этом, и с благодарностью думаю, но жалко, что только они. Ведь люди не побоялись выходить на улицу, протестовать, надевали одежду узников концлагерей, напоминали о тех событиях, занимали активную открытую позицию. За это им большое спасибо.

Не могу не упомянуть с благодарностью, что ваш фонд оказал поддержку строительству памятника Победы в Нетании, который в 2012 году мы открыли с Президентом Шимоном Пересом. Этот памятник – дань уважения солдатам Красной армии, спасшим жизни миллионов евреев и освободившим Европу от фашизма.

Ценим, что фонд «Керен ха-Йесод» многое делает для сохранения исторической правды о Второй мировой войне. Важно передавать следующим поколениям истину о страшной трагедии Холокоста, о колоссальных потерях, которые понесли наши народы, о совершённых нацистами преступлениях против человечности. Это абсолютно необходимо для того, чтобы предотвратить разрастание в современном мире антисемитизма, ксенофобии, религиозной и расовой нетерпимости. Позиции России и Израиля, народов наших стран едины. Мы считаем совершенно недопустимыми любые попытки пересмотра итогов войны, искажение истины, оправдание фашизма и его приспешников.

Чем дальше от нас события Второй мировой войны, тем выше наша ответственность и государственная, и личная за то, чтобы её горькие уроки, подвиги и жертвы никогда не были забыты. Уже скоро, в мае будущего года, мы вместе будем праздновать 75-ю годовщину Великой Победы и, конечно, ждём, что руководство Израиля примет приглашение и приедет на парад Победы на Красной площади и другие торжественные мероприятия.

Уважаемые друзья, в заключение хотел бы выразить признательность участникам сегодняшнего форума «Керен ха-Йесод» за практический вклад в сотрудничество между Россией и Израилем. Хочу пожелать вам приятного времяпрепровождения в России, в Москве, и всего вам самого доброго.

Благодарю за внимание.

Израиль. Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 17 сентября 2019 > № 3128102 Владимир Путин

Заявления для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам трёхсторонней встречи глав государств – гарантов Астанинского процесса содействия сирийскому урегулированию

Р.Т.Эрдоган (как переведено): Уважаемый Президент Рухани! Уважаемый Президент Путин! Уважаемые члены делегаций! Уважаемые представители СМИ!

Приветствую вас от всей души. Добро пожаловать в нашу страну!

Сегодня здесь мы проводим пятый саммит по Сирии. Я очень рад, что господа президенты находятся здесь, в Анкаре. Для «тушения пожара» в Сирии мы сегодня здесь проводим пятый саммит по урегулированию этого вопроса. В ходе трёхстороннего саммита мы провели с господином Рухани и с господином Путиным всеобъемлющую встречу, масштабную встречу касательно всех вопросов сирийского урегулирования. Эти встречи проводились как в формате тет-а-тет в ходе двусторонних встреч, так и в ходе трёхсторонних встреч. Считаю, что все эти встречи были продуктивными.

В ходе нашего саммита считаю, что появилась новая надежда для разрешения этого вопроса, для обеспечения территориальной целостности, спокойствия и стабильности в этой стране. Считаю, что все президенты придерживаются единого мнения.

Под предлогом борьбы с ДАИШ считаю неприемлемым оказание помощи террористическим группам. Обеспечение стабильности, спокойствия и мира в стране и создание среды для возвращения беженцев в свои родные края – мы сверили часы и в этом вопросе.

Продолжение обострения ситуации в Идлибе мы сделали одним из главных, приоритетных вопросов в наших встречах. Воздушные операции, сухопутные операции, в результате которых в Идлибе погибли около тысячи мирных жителей. Еще до этого сотни тысяч жителей в результате совершённых актов нападений вновь покинули свои родные дома. На границе Турции, в Идлибе, мы не можем быть свидетелями того, чтобы ещё четыре миллиона покинули свои родные территории, тем более что это может повлиять на всю Европу.

В ходе нашей сегодняшней встречи мы коснулись также наших обязательств касательно Сочинского меморандума. Мы также сделали акцент на полной реализации Сочинского меморандума, обеспечении безопасности военного персонала стран-гарантов, подчеркнули необходимые вопросы. В последующие дни мы надеемся, что будет новое развитие событий в этом регионе.

Другим важным вопросом нашей повестки дня было учреждение и образование Конституционного комитета, утверждение членов Конституционного комитета, а также соблюдение процессуальных прав. Конструктивный и гибкий подход в этом плане был продемонстрирован для продвижения политического разрешения вопроса. Мы прилагали всяческие усилия для поддержки наших общих усилий. Были устранены все проблемы, вопросы, стоящие на пути образования Конституционного комитета. В результате наших сегодняшних консультаций мы решили, что будем определять состав Конституционного комитета совместно с ООН.

В рамках данного саммита мы также обсудили ситуацию к востоку от Евфрата в Сирии. Этот вопрос также должен быть решён с точки зрения территориальной целостности Сирии, а также не должен представлять угрозу безопасности Турции. До сих пор более четверти территории Сирии находится под оккупацией террористических групп. Здесь террористические организации используют детей, женщин и стариков для защиты своих членов. Они совершают тяжкие деяния. Вчера на границе Турции с Сирией был совершён очередной террористический акт.

На данный момент можно сказать, что ДАИШ уже не представляет какую-либо угрозу в этом регионе. Будущему Сирии самую большую угрозу представляет PKK/YPG и так называемые отряды самообороны. Если продолжат своё существование в этой стране PKK и другие террористические организации, в стране никоим образом не будет спокойствия и мира. Я проинформировал господина Рухани и господина Путина относительно безопасных зон и поделился с ними своим мнением. На протяжении всей турецко-сирийской границы мы никоим образом не позволим образования террористического коридора.

Особенно хочу отметить, что здесь, в этом регионе, можно построить город беженцев, в котором для беженцев мы можем построить новые жилые помещения, где они могут заниматься земледелием, выращивать овощи, фрукты. Можем начать подготовительный процесс в этом плане. Я поделился мнением с господами президентами.

На протяжении турецко-сирийской границы мы, опять-таки повторяю, не позволим образовать террористический коридор, но, с другой стороны, мы здесь обеспечим стабильность и мир для беженцев, так называемый коридор мира, и таким образом мы предотвратим разделение Сирии.

Если в течение двух недель мы не достигнем позитивных шагов в отношении договорённостей с Соединёнными Штатами, я своему другу господину Рухани, так и господину Путину сказал, что мы осуществим свои шаги.

Беженцы, число которых достигло в нашей стране 3 миллионов 600 тысяч, за последние восемь лет мы их приютили в нашей стране. И действительно, мы пожертвовали многим для их спасения, для их выживания в нашей стране.

В первые моменты кризиса, когда этот кризис был на пике, мы сделали всё возможное, чтобы разрешить этот вопрос в рамках территориальной целостности Сирии. Благодаря двум военным операциям– «Щит Евфрата» и «Оливковая ветвь», мы освободили четыре тысячи квадратных километров от террористов, в результате чего 360 тысяч беженцев вернулись, возвратились в свои родные края. Сегодня эти беженцы живут в спокойствии и мире в этих районах, они отправляют своих детей в школы. Мы обеспечили их инфраструктурой, медицинским обслуживанием.

С другой стороны, Турция, опять хочу повторить, не сможет долго нести этот груз. И так мы приютили миллионы беженцев. Мы должны сосредоточиться на том, чтобы они в полной безопасности вернулись в свои родные края. Террористического коридора не будет, будет «коридор мира», который будет иметь большое значение.

Хочу отметить, что если этот «коридор мира» будет образован, возможно возвращение двух миллионов беженцев. Можно продлить этот коридор до Ракки или до Дейр-эз-Зора, в результате чего число беженцев, которые будут возвращены на эти территории, достигнет трёх миллионов человек. Таким образом, в первую очередь касательно Турции, беженцы, которые в первую очередь находятся в Турции или же в других соседних странах, могут вернуться, выращивать и зарабатывать на свою жизнь.

Сирийским беженцам, которые вернутся на свои территории, в родные дома, могут образовать новые строительные площадки, для того чтобы международная помощь также была оказана в этом плане. Турция в этом плане готова взять на себя любую ответственность, возвращение беженцев на добровольной основе в свои родные дома. Мы все в этом и Иран, и Россия готовы содействовать этому вопросу.

С другой стороны, с Ираком, с Ливаном мы проявили инициативу для образования и учреждения новой конференции в этом плане. Мы ожидаем, что все наши друзья окажут содействие для образования новой конференции.

Анкарский саммит, считаю и надеюсь, внесёт новый вклад в восстановление Сирии, в обеспечение стабильности и мира.

Господин Президент Рухани выступил с желанием, проявил инициативу провести шестой саммит в Иране. Хочу выразить благодарность господину Рухани.

Вам передаётся слово, господин Рухани.

Х.Рухани (как переведено): Во имя Аллаха всемилостивого и милосердного!

У нас сегодня состоялось организованное Турцией очень полезное и конструктивное заседание. Благодарим за гостеприимство.

На этом заседании была возможность вновь обсудить всю деятельность, которая осуществляется в различных аспектах в рамках Астанинского процесса, как политические шаги, так и деятельность на местах. К счастью, три страны по большинству вопросов относительно Сирии придерживаются единой позиции. Мы все поддерживаем единство Сирии и территориальную целостность. Все мы выступаем против присутствия иностранных войск на территории этой страны, которые пришли сюда без приглашения законного правительства Сирии.

Американцы в течение всего этого периода продолжения сирийского кризиса не оказали помощь в его разрешении, а, к сожалению, имеют очень опасные цели здесь, в Сирии, преследуют их и стремятся к расчленению страны. Для трёх наших стран это неприемлемо.

Плохие намерения американцев очевидны, и часть территории Сирии – Голанские высоты – были переданы оккупанту, и это историческая трагедия. Территория была отнята у страны и передана оккупанту без разрешения правительства этой страны. И здесь очевидно, что американцы в отношении народа Сирии и в отношении страны, государства имеют плохие намерения.

Кроме того, вмешательство, которое ежедневно мы наблюдаем со стороны Израиля, бомбардировки народа Сирии и уничтожение объектов на территории Сирии – эти шаги нарушают национальный суверенитет Сирии, который мы все со своей стороны поддерживаем.

Кроме того, лидеры трёх стран убеждены, что борьба с терроризмом должна быть продолжена. До сих пор Идлиб находится в руках террористов. К сожалению, в последние месяцы присутствие террористов, в том числе «Джабхат-ан-Нусры», в этом регионе увеличилось. До каких пор народ Сирии будет ждать уничтожения и вывода террористов? И когда сирийские беженцы смогут вернуться? Девять лет – неужели этого срока недостаточно? Народ Сирии всё это время терпит бедствие. Кто платит сейчас террористам и кто их вооружает? Кто обеспечивает всё это Сирии, в результате чего гибнет невинное, мирное население Сирии? Поэтому необходимо, чтобы мы продолжили борьбу с терроризмом, в том числе в Идлибе, и помогали народу Сирии в этом.

Кроме того, есть проблема так называемого Заевфратья – это регион, который находится под контролем американцев и группировки, которая там присутствует. Вторая проблема, о которой говорил господин Эрдоган, – это возвращение беженцев. Конечно, беженцы хотят вернуться в свою страну. У нас есть опыт: в ходе восьмилетней войны с Ираком, народ Ирака был на территории нашей страны, и в результате конфликта в Афганистане три миллиона афганцев сейчас находятся на территории нашей страны. Поэтому мы знаем, что такое принимать беженцев, и знаем, какие у них проблемы. Все беженцы, кем бы они ни были, хотят вернуться в свою страну. Они хотят жить в своих домах, выращивать свои сады. Также народ Сирии хочет вернуться в свои дома. Здесь мы должны оказать им содействие, помощь в возвращении беженцев, помощь в восстановлении страны. Все мы должны оказать содействие в благоустройстве Сирии.

Я хотел бы вновь поблагодарить уважаемого господина Эрдогана за организацию этого заседания. Рад, что Астанинский процесс продолжается, что Конституционный комитет наконец сформирован. Надеюсь, что он как можно скорее начнёт свою работу.

Я приветствую представителей Ирака и Ливана, которые присоединились к Астанинскому процессу в качестве наблюдателей. Шестой саммит трёх стран в рамках Астанинского процесса мы примем в Тегеране. Да будет на то воля Бога!

Спасибо.

В.Путин: Уважаемые господа Президенты! Уважаемые коллеги! Дамы и господа!

Очередная, пятая встреча глав государств Астанинского процесса содействия сирийскому урегулированию прошла весьма продуктивно и успешно. В принятом по итогам совместном заявлении зафиксирована приверженность дальнейшей работе в пользу устойчивого и жизнеспособного мира в Сирийской Арабской Республике.

Убеждены, добиться этого можно только политико-дипломатическими методами в соответствии с Резолюцией 2254 Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. Как гаранты Астанинского процесса, три наши страны выступают в поддержку суверенитета, независимости и территориальной целостности Сирии.

В числе первоочередных задач видим продвижение межсирийского политического диалога. В этих целях будет продолжена практика проведения регулярных экспертных встреч с участием представителей стран-гарантов, сирийской стороны, а также ООН и региональных наблюдателей. Очередной, четырнадцатый раунд таких консультаций пройдёт в октябре в Нур-Султане.

Считаем важным помочь сирийцам самим определить параметры государственного устройства своей страны. Напомню, именно в этих целях на прошлогоднем Конгрессе сирийского национального диалога в Сочи было условлено создать Конституционный комитет.

Дипломаты трёх стран провели кропотливую работу по определению сирийским правительством и оппозицией кандидатов для вхождения в состав комитета, основных параметров его функционирования. Список участников комитета полностью согласован при самом активном участии стран-гарантов.

Теперь необходимо, чтобы Конституционный комитет как можно скорее начал свою деятельность в Женеве. Россия, Турция и Иран готовы всячески этому содействовать, сохраняя за Астанинским форматом ведущую роль в сирийском урегулировании.

Рассчитываем, что успешное развитие межсирийского политического процесса послужит интересам укрепления безопасности в самой Сирии и на всём Ближнем Востоке, поможет дальнейшей нормализации отношений Дамаска с арабскими странами, восстановлению членства республики в Лиге арабских государств (ЛАГ, англ. LAS).

Разумеется, предметно обсуждалась проблематика борьбы с терроризмом на сирийской территории. Наибольшую озабоченность, безусловно, вызывает обстановка в Идлибской зоне, контроль над которой фактически захватили аффилированные с «Аль-Каидой» радикальные группировки.

Мы не можем, конечно, с этим мириться, поэтому договорились с господином Эрдоганом и господином Рухани продолжить совместную работу в интересах окончательного снятия напряжённости в Идлибе. Со своей стороны Россия намерена поддерживать сирийскую армию при проведении локальных операций, направленных на купирование террористической угрозы там, где она возникает.

Тем более что режим прекращения боевых действий мы никогда не распространяли на террористов. При этом, безусловно, все мы, хочу подчеркнуть, все мы должны предпринять всё необходимое для предотвращения любого ущерба гражданскому населению.

Конечно, нас беспокоит положение дел на северо-востоке Сирии, где активизируются спящие ячейки ИГИЛ. Исходим из того, что надёжно обеспечить безопасность в этой части Сирии возможно только при условии её возвращения под контроль законного правительства.

Россия при поддержке Турции и Ирана многое делает в плане гуманитарного содействия сирийскому народу. Как уже говорил, с июля 2018 года в Сирию возвратились свыше 390 тысяч беженцев, порядка 1 миллиона 300 тысяч внутренне перемещённых лиц также смогли вернуться домой.

Создаются предпосылки для перехода Сирии к мирному устроительству. Уровень насилия в стране снижен, началось восстановление объектов социальной и экономической инфраструктуры. Однако масштабы проблем, с которыми сталкивается Сирийское государство, настолько велики, что для их решения требуется поддержка экономически развитых стран, международных организаций, если они действительно искренне заинтересованы в том, чтобы беженцы вернулись к своим родным очагам, а не в том, чтобы использовать их, беженцев и перемещённых лиц, для решения каких-то политических задач, в том числе и в возможном будущем голосовании по ключевым вопросам развития Сирийской Арабской Республики.

Мы, естественно, провели двусторонние встречи с турецким и иранским коллегами. С Президентом Турции, господином Эрдоганом, нашим другом, рассмотрели актуальные вопросы российско-турецкого взаимодействия, которое, по нашему общему мнению, динамично развивается по самым разным направлениям.

Значительное внимание по традиции уделили экономическому сотрудничеству. В прошлом году товарооборот между нашими странами превысил 25 миллиардов долларов. Успешно осуществляются стратегически важные проекты в энергетике: строительство крупной электростанции «Аккую» и газопровод «Турецкий поток».

Углубляются военно-технические связи: выполняется контракт на оснащение вооружённых сил Турции комплексами С–400 «Триумф», идут переговоры по новым перспективным вооружениям.

Укрепляются контакты в культурно-гуманитарной области. В России и Турции с успехом проходят перекрёстные годы культуры и туризма. Кстати говоря, в этом году будет ещё один рекорд в туристической области – будет зафиксировано свыше шести миллионов российских туристов в Турции.

На встрече с Президентом Ирана господином Рухани обсудили ключевые вопросы российско-иранского сотрудничества в энергетической, транспортной и промышленной сферах. Условлено продолжать реализацию крупных проектов, активизировать работу по расширению прямых расчётов с использованием национальных валют и обмену мнениями по актуальной международной повестке дня.

В центре внимания, безусловно, была тематика сохранения Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе. Считаем, что план действий, несмотря на выход из него Соединённых Штатов Америки, сохраняет жизнеспособность. В этом с нами согласны и другие участники ядерной сделки. Подчеркну, что при всех известных сложностях с его осуществлением разумной альтернативы данной договорённости не существует. Россия делает всё от неё зависящее, чтобы план действий продолжал выполняться в полной мере.

Проводим активные контакты по проблематике СВПД с его участниками, а также с Соединёнными Штатами Америки. И конечно, поддерживаем на всех уровнях политический диалог с Ираном.

И в заключение хотел бы поблагодарить господина Президента Эрдогана и господина Президента Рухани, всех турецких и иранских партнёров за содержательные и, безусловно, результативные переговоры.

Уверен, что итоги саммита будут способствовать окончательному установлению мира и стабильности в Сирии.

Благодарю вас за внимание.

Р.Т.Эрдоган: Дорогие друзья, сейчас по алфавитному порядку прежде всего иранской прессе предоставим слово и право задать вопрос, вслед за этим российской стороне, а затем турецкой стороне.

Начнём с иранской прессы.

Вопрос (как переведено): Добрый вечер, уважаемые президенты трёх стран!

Хотел всех троих спросить. Вы говорили о формировании Конституционного комитета. Какое влияние окажет деятельность этого комитета на ситуацию в Сирии? И как вы прогнозируете, сколько продлится деятельность этого комитета по выработке нового конституционного закона? С учётом присутствия США в Сирии хотел бы узнать, как вы оцениваете американское присутствие на территории Сирии?

Большое спасибо.

Х.Рухани: Что касается Астанинского процесса, наша деятельность касалась аспекта безопасности, возвращения беженцев, восстановления страны, а также политического процесса. В политическом аспекте у нас два основных фундаментальных момента присутствуют.

Во-первых, это реформирование Конституции. Что касается метода формирования Конституционного комитета, были значительные дискуссии по этому поводу, начиная с конгресса, который состоялся в Сочи, этот процесс продолжался, но с участием представителей оппозиции. И сейчас состав комитета определён. Мы надеемся, что он как можно быстрее начнёт свою работу и в приемлемые сроки завершит реформирование основного закона страны.

Второй момент – это подготовка к проведению выборов в Сирии. Для того чтобы они могли состояться, необходима новая Конституция.

То есть политический аспект, борьба с терроризмом и восстановление страны – мы по всем этим трём аспектам будем продолжать работу.

В.Путин: Мы исходим из того, что работа Конституционного комитета окажет решающее воздействие на окончательную нормализацию ситуации в Сирийской Арабской Республике.

Мы много раз говорили об этом, постоянно повторяли, что нет никакой другой альтернативы, кроме политического процесса. Мы провели очень большую работу. Кстати говоря, и Президент Рухани, и Президент Турции Эрдоган внесли огромный вклад в формирование этого комитета. Мы работали как с правительством Сирии, так и с оппозицией вплоть до последнего времени. Господину Президенту Эрдогану – он тоже работал очень активно – удалось в последнее время согласовать последнего кандидата.

Это была сложная работа, но нам нужно не забывать про другой аспект этого дела, а именно о процедуре. Нам нужно обязательно, чтобы участники этого процесса договорились по процедуре.

И третье: нельзя ни в коем случае допустить, чтобы участники этого процесса, то есть сами сирийцы, члены Конституционного комитета, были связаны по рукам и ногам внешними силами. Надо создать условия, чтобы они работали добровольно, творчески и стремились бы к позитивному результату. Мы всячески будем этому способствовать.

Что касается присутствия американских вооружённых сил, то они присутствуют на территории Сирии незаконно, всем это хорошо известно. И будем исходить из того, что принятое Президентом Соединённых Штатов господином Трампом решение о выводе американских военных из Сирии будет реализовано, доведено до конца.

Р.Т.Эрдоган: Дорогие друзья!

При создании Конституционного комитета по одному члену были проблемы, но этот вопрос был решён. Представитель Генсека ООН и прочие коллеги, которые оказали содействие, помогли быстро решить этот вопрос. В Женеве начнёт свою работу комитет. Будем надеяться, что это произойдёт в скором времени.

Могу сказать, что проблем не осталось. Наш общий подход ясен.

Спасибо за внимание.

Вопрос: В продолжение темы Конституционного комитета: есть ли представление, когда он может собраться? В целом с утверждением состава комитета, на Ваш взгляд, сохраняется ли какая-то угроза для продолжения процесса мирного политического урегулирования в Сирии?

Второй вопрос, если позволите, не могу не спросить про ситуацию в Саудовской Аравии с атакой дронов на предприятие Saudi Aramco. Скажите, пожалуйста, обсуждали ли вы эту тему на своих переговорах? Как, на ваш взгляд, этот инцидент скажется на рынке нефти? Планирует ли Россия как-то оказывать помощь и поддержку Саудовской Аравии в восстановлении соответствующей инфраструктуры?

Спасибо.

Х.Рухани: Что касается первого вопроса, то есть Конституционного комитета, я думаю, в ближайшее время будут созданы условия, для того чтобы он начал свою работу.

Но в то же время это очень детальный и важный процесс. Реформирование Основного закона означает, что все те, кто имеет право, в Сирии должны проголосовать, из различных социальных слоев страны, как от правительства Сирии, так и от оппозиции. Их мнения и интересы должны быть учтены в новой Конституции. Всё это должно быть соблюдено в ходе тех реформ, которые предполагаются. Это очень сложный процесс, который был тяжело начат, но его реализация также будет непростой. Поэтому все должны сотрудничать, для того чтобы этот процесс привёл к положительным результатам, включая спецпредставителя Организации Объединённых Наций.

Что касается второго вопроса, атаки дронов. Здесь разговор начался о том, как это повлияет на рынок нефти. Я бы хотел обратить внимание на вопросы безопасности. Ежедневно Йемен бомбят, невинное население гибнет в этой стране, поэтому народ Йемена вынужден был [ответить]. Поток оружия, которое поступает ежедневно в Саудовскую Аравию и используется против них, – они вынуждены были ответить. То, что делает народ Йемена – они защищают себя, защищают от нападения.

Фундаментальным путём решения этой проблемы, мы верим, является политико-дипломатический путь. То, что мы наблюдаем в Астанинском процессе, возможно, будет моделью для Йемена. Страны региона могут постараться вернуть мир и стабильность в Йемен. Когда безопасность вернётся в Йемен, тогда и нефть можно будет в регионе безопасно производить, о которой Вы говорите.

Спасибо.

В.Путин: Что касается работы Конституционного комитета в Сирии, я бы не ставил конкретных сроков, хотя делать это нужно как можно быстрее: и запускать саму работу комитета, и как можно быстрее стремиться к окончательному положительному результату, к договорённостям противоборствующих сторон в интересах своего собственного народа. Мы всячески будем этому способствовать.

Есть ли здесь угрозы? Я уже их назвал. Во–первых, это возможные провокации со стороны экстремистов, которые, на мой взгляд, попытаются сорвать работу этого процесса. Они не заинтересованы в окончательном урегулировании, они зарабатывают на другом – они на войне зарабатывают. Но для этого и существует в том числе наша тройка – для того чтобы купировать эти угрозы.

И наконец, влияние извне – это тоже угроза. Нужно, ещё раз повторю, позволить самим сирийцам решать такие острые проблемы, с которыми столкнулась страна на протяжении предыдущих лет.

Вопрос, связанный с ударами по саудовским НПЗ, мы не обсуждали. Но вы знаете нашу позицию, позицию России. Во–первых, действительно, в Йемене существует очень серьёзная гуманитарная катастрофа. Это ситуация, которую вполне можно называть катастрофой. И мы сами готовы к тому, чтобы людям помогать, и призываем всех, кто может это сделать, последовать нашему примеру– первое.

Второе: мы считаем, что самым лучшим способом разрешения этого кризиса являются договорённости между всеми сторонами, которые вовлечены в этот конфликт. И находясь здесь, в Турции, в стране с преимущественно мусульманским населением, не могу не вспомнить строки из священного Корана, где сказано: «Вспомните милость Аллаха. Вы когда-то были врагами, Аллах примирил ваши сердца и сделал вас братьями». Думаю, что исходить нужно как раз из этого. И вы стали братьями по его же милости. Подчёркивается, что то, что разделяет людей и ведёт к конфликтам, должно уйти на второй план, имея в виду духовную близость между людьми.

Что касается помощи Саудовской Аравии, то, кстати говоря, в том же священном Коране говорится о неприемлемости любого вида насилия, кроме защиты своего рода. Чтобы защитить свой род, свою страну, мы готовы оказать соответствующую помощь Саудовской Аравии. А политическому руководству Саудовской Аравии достаточно принять мудрое государственное решение – так, как это сделали в своё время руководители Ирана, закупив С–300, и так, как сделал Президент Эрдоган, закупив у России новейшие комплексы ПВО С–400 «Триумф». Они надёжно защитят любые объекты инфраструктуры Саудовской Аравии.

Х.Рухани: Так что им, С–300 или С–400 покупать?

В.Путин: Пусть выбирают.

Р.Т.Эрдоган: Разумеется, назвать конкретную дату невозможно, это будет неправильно. Здесь особенно хочу отметить работу Педерсена, и процесс в Женеве имеет ключевое значение, определяющее значение имеет, я так считаю. Ускорить этот процесс – наша основная цель, основная задача. И продолжение Астанинского процесса, и в рамках сочинских договорённостей поскорее достичь конкретных результатов – это наша общая цель, наше общее желание.

Что касается второго вопроса, прежде всего нужно посмотреть, как всё началось в Йемене, нужно на этом сконцентрировать своё внимание. Просто сровняли с землёй Йемен. Кто является причиной того, что это произошло? Надо над этим задуматься, посмотреть. Естественно, со всеми этими разрушениями люди в Йемене постепенно готовились к самозащите. Естественно, не очень хочется, чтобы такого рода подготовки были, но в данный момент можно сказать, что нужно задуматься над тем, как можно обеспечить восстановление Йемена, как можно заново выстроить его, как можно поднять его на ноги. Сейчас, на данный момент, Йемен такой инфраструктурой не располагает. Что могут сделать развитые государства? Что могут сделать развивающиеся страны?

Естественно, это не только для Йемена, но и для Сирии можно то же самое сказать, в регионе есть и другие государства, о которых то же самое можно сказать. По Палестине: ситуация с Палестиной – это отдельная история. К сожалению, на данный момент мы видим, как мусульмане борются с мусульманами. Только что уважаемый господин Путин прочёл строки из Корана, святого писания. Именно исходя из того, что верующие являются братьями, впервые кто сбрасывал бомбы на Йемен? Здесь можно сразу найти ответ и прийти к выводу.

Спасибо.

Вопрос (как переведено): Вопрос ко всем трём лидерам: совместная работа по созданию общего центра управления – как смотрят Россия и Иран на обеспечение зоны безопасности? Идёт ещё речь об амнистии, как вы думаете, это внесёт свой вклад в политическое урегулирование?

В.Путин: Я не скажу здесь ничего нового, уже говорил публично, хочу подтвердить ещё раз: мы считаем, что все государства региона, в том числе и Турция, имеют право на самооборону, на защиту своих национальных интересов и на защиту своих рубежей. Это не исключает второго тезиса, с которым никогда не спорил, а, наоборот, полностью его поддерживал господин Президент Эрдоган: мы все выступаем за территориальную целостность Сирийской Арабской Республики и исходим из того, что когда вопросы, связанные с обеспечением безопасности и борьбой с терроризмом, будут решены, то территориальная целостность Сирии будет восстановлена в полном объёме. Это касается и вывода всех иностранных войск с территории Сирийской Арабской Республики.

Р.Т.Эрдоган: Что касается зоны безопасности: в рамках двусторонних контактов и с уважаемым Путиным, и с уважаемым Рухани мы затрагивали эту тему.

В последние дни в средствах массовой информации появилось новое название: «коридор мира». Я могу так это объяснить: по зоне безопасности уважаемый Трамп объявил как метку 20 миль, или примерно 30 километров, в глубь сирийской территории. Если взять с западной точки до востока, 910 километров у нас протяжённость границы.

Сейчас на территории Турции проживает 3,6 миллиона граждан Сирии курдского, арабского происхождения. И на данный момент нами потрачено для этих беженцев более 40 миллиардов долларов.

Что касается поступлений из ООН и Евросоюза в общем и целом, сумма, которая поступила к нам, – около 7 миллиардов евро. Это общая сумма поддержки, которая была оказана. Естественно, эта сумма не поступает в нашу казну, через международные неправительственные организации поступает сюда для создания палаточных городов, для продуктов питания, образования, для обеспечения медицинской помощи – всё это именно уходит сюда. И работа по этому направлению продолжается.

Это те шаги, которые мы сделали. И мы все ещё думаем над тем, что ещё можно сделать. Со всеми лидерами я общался, общаюсь и буду общаться. Для беженцев из Сирии, которые находятся на нашей территории, <…> мы приняли решение создать постоянное жильё, а не временное, в этих палаточных или контейнерных городках, 200–250 квадратных метров закрытой площади, плюс к этому ещё прилегающая территория. Дом для семей, где они могут остановиться, жить, и прилегающие территории, где они смогут выращивать фрукты и овощи. Здесь дополнительно к этому созданы рабочие места, есть возможности для работы.

Члены Совета Безопасности ООН должны участвовать в этом процессе. С уважаемой Меркель я общался на эту тему, с Макроном, с представителями Саудовской Аравии, многих государств, с уважаемым господином Рухани я общался на эту тему. Если мы создадим кампанию по поддержке в этом направлении и сделаем шаг, будет создано движение по поддержке, люди будут жить на своей территории в безопасности. Естественно, здесь нужна поддержка по логистике, обеспечению безопасности. Все эти вопросы должны рассматриваться вместе.

Я хочу пожелать, чтобы в этом вопросе была достигнута договорённость и чтобы люди были спасены от этих палаточных городков. Я верю в это.

Спасибо за внимание.

Спасибо всем, дорогие друзья. Будьте здоровы. Желаю приятного вечера.

Турция. Иран. Сирия. ООН. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > kremlin.ru, 16 сентября 2019 > № 3128100 Владимир Путин, Реджеп Тайип Эрдоган, Хасан Рухани

Заявление для СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова по итогам переговоров Президента Российской Федерации В.В.Путина с Премьер-министром Израиля Б.Нетаньяху, Сочи, 12 сентября 2019 года

Завершились переговоры между Президентом Российской Федерации В.В.Путиным и Премьер-министром Израиля Б.Нетаньяху.

Традиционно эти контакты весьма доверительные и откровенные. Они позволяют обсудить в свободной, открытой манере любые вопросы.

Большое внимание было уделено двустороннему взаимодействию, прежде всего в торгово-экономической сфере. Говорили о подготовке очередного заседания Межправительственной комиссии до конца этого года. Вопросы, которые готовятся к рассмотрению на этом заседании, охватывают в том числе сферу облегчения таможенных процедур для более быстрых прохождений товаров в обе стороны. На повестке дня также цифровая экономика. В увязке к Межправительственной комиссии будет созвана очередная встреча делового совета – состоится Деловой форум по продвижению прямых контактов между бизнесменами. Отдельно упоминалась нацеленность обеих сторон на ускорение согласования договорённости между Израилем и Евразийским экономическим союзом по зоне свободной торговли.

Говорили о том, что туризм – одна из очень перспективных областей нашего взаимодействия. Также касались вопросов российской собственности на Святой Земле. Израильское руководство оказывает содействие в том, чтобы эта собственность нормально функционировала, и остающиеся вопросы по возвращению некоторых объектов Российской Федерации решались оперативно.

Говорили о нашем гуманитарном сотрудничестве, взаимодействии в сфере мемориальной работы, в том числе в связи с приближающимися юбилеями. В январе следующего года будет праздноваться 75 лет освобождения Освенцима, к этой же дате будет приурочено открытие мемориала в память о блокадниках Ленинграда. У Президента Российской Федерации В.В.Путина есть приглашение на участие в этих мероприятиях, и он подтвердил, что рассматривает его позитивно. Мы, конечно же, ждем руководителей Израиля на 75-летие Победы в Великой Отечественной войне 9 мая на Красной площади. Израильское руководство подтверждает свою приверженность всем тем мероприятиям, которые призваны увековечить память героев.

Отмечу, что мы очень тесно сотрудничаем с израильтянами в ООН и в других международных организациях по отстаиванию исторической правды, по недопущению героизации нацизма, любых проявлений нетерпимости и таких человеконенавистнических идеологий.

Из международной проблематики основное внимание уделили положению на Ближнем Востоке и Севере Африки с упором на сирийское урегулирование. Премьер-министр Израиля Б.Нетаньяху подробно изложил озабоченности по поводу угроз своей безопасности, которые Израиль ощущает. Договорились продолжить и активизировать диалог по линии военных – он хорошо развивается. С обеих сторон была выражена поддержка такого рода усилиям. Мы рассказали о шагах, которые предпринимает Россия по поддержке усилий сирийского Правительства в борьбе с террористами, которые еще остаются в идлибской зоне, по продвижению вопросов, касающихся оказания гуманитарного содействия, по продвижению политического процесса в контексте формирования Конституционного комитета. Этот процесс уже практически завершается.

Особо подчеркнули – и здесь израильтяне с нами полностью согласны – необходимость обеспечивать реальное, на практике, а не только на словах, уважение суверенитета и территориальной целостности САР. И в этом смысле с нашей стороны была заострена проблема оказания содействия сирийским властям и в целом сирийцам по возвращению к мирной жизни. Была подчеркнута полная контрпродуктивность тех санкций, которые США и европейские страны ввели против законного правительства Сирии.

По-моему, мы нашли у наших израильских коллег в этих вопросах понимание.

Вот, собственно говоря, основная суть переговоров.

Россия. Израиль > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 12 сентября 2019 > № 3150295 Сергей Лавров

Что стоит за обменом?

Пока ещё рано верить Зеленскому

Сухомлинов Владимир

Заметным событием минувшей недели стал обмен задержан­ными и заключёнными между Украиной и Россией в форма­те 35 на 35. За комментарием «ЛГ» обратилась к члену Совета по межнациональным отноше­ниям при Президенте РФ, поли­тологу Богдану Безпалько.

– Можно услышать, что нача­лось движение в правильном направлении, Украина прозре­ла, Зеленский – герой… Глава его офиса Андрей Богдан выска­зался о возможности придания русскому языку статуса офици­ального в Донбассе. Что за всем этим? Деваться Украине некуда?

– Если в целом, на мой взгляд, обмен больше выгоден украинской стороне. Среди выданных ей лиц есть даже те, кто в 90-е годы выехал в Чечню и воевал там, по сути, с Рос­сией. Эти боевики даже пытали и убивали наших военнопленных. Теперь вместо того, чтобы отбывать законное наказание, они обменяны. Даже на тех, кого нельзя с ними ста­вить в один ряд. Вышинский вооб­ще был арестован за нелояльность как журналист, высказывавший иную точку зрения, и сидел, мож­но сказать, в качестве заложника для обмена на таких, как Станислав Клых и Николай Карпюк. Есть ещё Олег Сенцов, чья вина доказана судом. Он просто не успел реализо­вать планы, в результате чего могли погибнуть люди. Поэтому, думаю, Украине есть куда деваться. Более того, она наращивает определённое давление на Россию.

Безусловно, я рад, что получили свободу Кирилл Вышинский, Игорь Кимаковский, Алексей Седиков, Евгений Мефёдов, Максим Один­цов и другие. Да, обмен – сигнал позитивный, но пока ещё малозна­чимый. Продолжается и даже вре­менами разгорается война в Дон­бассе, гибнут люди, разрушаются дома… Война по-прежнему про­даётся украинской элитой и поку­пается элитой западной, которая видит в России угрозу в услови­ях глобальной конкуренции. Им выгодно сохранить конфликт на востоке и Украину в виде унитар­ного националистического государ­ства, где будет преследоваться всё русское.

Не верю ни одному слову Бог­дана, главы офиса Зеленского. Мы слышали и слышим столько проти­воречивых заявлений от его окру­жения, что, если сложить их вместе, получится немыслимая какофония.

Что касается русского языка, ему нужно дать законные права на тер­ритории всей Украины. Для нача­ла отменить дискриминационный закон в отношении языков, кото­рый там принят и действует. Пусть Зеленский отменит его, а затем, например, через референдум пол­ноценно решит вопрос с русским языком. Но не думаю, что такое произойдёт. Это много раз обеща­ли разные лидеры – от Кучмы до Януковича. Теперь кто-то наде­ется на Зеленского. На деле идёт заигрывание с людьми, которые в нём ещё не разочаровались. Он не выполнил пока ни одного пред­выборного обещания. Не остано­вил войну, не наладил отношения с соседями, прежде всего с Россией. И так далее.

– Предсказывают ожив­ление работы в рамках «нор­мандского формата». Какова красная линия для представи­телей ЛДНР и России, чтобы не предать интересы и ожидания граждан республик и нашей страны?

– Красная линия для жителей ЛДНР – возвращение в состав Украины. Никто из живущих там, минимум 90 процентов, не хочет этого. 22 августа, в День флага РФ, в Донбассе подняли наши трико­лоры. Это показывает, частью чего видят себя люди. Нельзя забывать, что после заключения Минских соглашений – при всей их мягко­сти для Украины – даже не видно, чтобы она решила что-то испол­нять. Если был бы, кстати, жёст­кий вариант, он бы предусматривал федерализацию или даже конфеде­ризацию страны.

Сейчас нужно добиваться пре­кращения огня, отвода тяжёлых вооружений и оживления, думаю, многолетних, если не многодеся­тилетних, переговоров. России нужно поддерживать республики так, как она может. Если отдаст их на съедение Украине, следом будет Крым, новые уступки – и не только во внешней политике. Ста­нут требовать допуска к регистра­ции определённых кандидатов, партий, пересмотра итогов выбо­ров… Это скажется и на обстанов­ке в нашей стране, её авторитете. Она может превратиться в одно из полузависимых государств, тор­гующих ресурсами и обеспечиваю­щих минимальный уровень жизни. Тогда потеряем всё. Нельзя идти на подобные шаги, уже прошли их в девяностые годы.

Россия. Украина > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > lgz.ru, 11 сентября 2019 > № 3236470 Богдан Безпалько

Сергей Жуков: простых проектов в транспортном строительстве не бывает

АО «Мосметрострой» ведет строительство последнего тоннеля северо-восточного участка Большой кольцевой линии (БКЛ) метрополитена. Перегон соединит две глубокие станции на новом кольце — уже действующую «Савеловскую» и будущую «Ржевскую». На сегодняшний момент пройдено совсем немного — тоннелепроходческий комплекс только в начале пути. О сложностях подземного строительства и выборе профессионального пути в интервью «ВМ» рассказал генеральный директор АО «Мосметрострой» Сергей Жуков.

Простых проектов нет

— Городские власти уделяют много внимания сооружению Большой кольцевой линии метрополитена. Сергей Анатольевич, какое количество станций находится в работе у «Мосметростроя» на Большом кольце?

— На северо-восточном участке Большой кольцевой линии мы сооружаем шесть станций разной глубины залегания и уровня расположения по отношению к действующим линиям, на которых запроектированы пересадочные узлы. До конца года планируем запустить две из них — «Лефортово» и «Авиамоторную». Правда, временно они войдут в состав Некрасовской ветки. Открытие следующего участка с четырьмя станциями — «Рубцовская», «Стромынка», «Ржевская» и «Шереметьевская» — намечено на 2021–2022 годы.

— С чем это связано?

— Работы на всех станциях и перегонах сопряжены со сложной гидрогеологией, неоднократным пересечением железной дороги и транспортных магистралей, перекладкой множества инженерных коммуникаций. Например, когда тоннелепроходческие комплексы проходили под старейшей станцией столичной подземки «Сокольники» Сокольнической линии, то для безопасного преодоления обводненного участка использовали дополнительный страховочный пакет, в том числе временно закрывалось движение на пяти станциях красной линии от «Красносельской» до «Бульвара Рокоссовского».

— На ваш взгляд, какой из перечисленных объектов северо-восточного участка самый сложный?

— Простых проектов в транспортном строительстве, тем более в таком направлении, как метро и тоннелестроение, не бывает. Каждый из них имеет свою специфику и свои нюансы. Но тем интереснее работать и наблюдать динамику развития проекта и в итоге проехать по законченному тоннелю, пройти по построенной станции метро, которые будут многие десятилетия доставлять удобства и радость пассажирам.

«Клавдия» с богатой историей

— Глубокими и сложными с точки зрения их сооружения были станции и на салатовой ветке городской подземки. «Мосметрострой» получил контракт на создание следующего участка после «Селигерской». Расскажите о продлении Люблинско-Дмитровской линии. Какие работы там ведутся?

— Городом запланировано строительство еще трех новых станций: «Улица 800-летия Москвы», «Лианозово» и «Физтех». Первые две строятся в крупных жилых районах вдоль Дмитровского шоссе, а третья — за Московской кольцевой автодорогой, у одноименного технопарка в поселке Северный. Мы уже начали сооружать ограждающие конструкции будущих станций «Лианозово» и «Улица 800-летия Москвы», а за «Селигерской» приступили к проходке первого тоннеля. Нашему щиту предстоит пройти под землей более двух километров.

— Слышала, что это тоннелепроходческий щит с большой историей.

— Да, это первый щит, который «Мосметрострой» приобрел за рубежом. Было это в 1998-м. Щит назвали «Клавдией», и с тех пор имя не меняли. С его помощью построили уже девять тоннелей, так что новая проходка в сторону «Улицы 800-летия Москвы» — юбилейная. В последний раз «Клавдия» шла от «Селигерской» до «Верхних Лихобор». Машина на глубине 47 километров буквально врезалась в подземную реку, о которой никто не знал. Всерьез опасались, что потеряем щит! Бросать машину просто так нельзя, да и покупать новый щит накладно: он может стоить в полной комплектации до 25 миллионов евро. Думали, как быть дальше, составляли проект — ушло на это девять месяцев. Зато пришли к оптимальному решению. Чтобы войти в забой, пришлось применить заморозку грунта. Это позволило частично разобрать и модернизировать «Клавдию». Теперь она полностью соответствует современным требованиям и, надеюсь, пройдет еще немало километров.

— Сергей Анатольевич, а на новом участке тоже сложный грунт?

— Тут дело проще. Все станции неглубокие — до 20 метров. Идем, можно сказать, по исторической трассе вдоль Дмитровского шоссе. Концептуально это было решено еще во времена Сталина и Хрущева. Теперь же появились конкретные инженерные проекты, и мы приступаем к работам. Рассчитываем, что все три новые станции сдадим одним участком в 2023 году. Это обычный срок для строительства метро мелкого заложения.

— Раз мы так подробно говорим о строительстве новых станций метро, не могу не спросить о культуре ведения строительных работ. Москвичи частенько испытывают неудобства из-за отсутствия указателей и переходов. Кто отвечает за состояние инфраструктуры во время строительства?

— На сегодняшний день правительством города утверждены определенные правила по подготовке и производству земляных работ, в их числе — обустройство строительных площадок. Они включают в себя множество требований: это и наличие ограждающих конструкций, и нормы по размещению бытовых строений, содержанию строительных площадок и участков производства работ, организации движения транспорта и установки указательных знаков для пешеходов. За тем, как выполняются требования организации строительных площадок на практике, следит служба строительного надзора, специалисты которой регулярно бывают с инспекциями на стройках. Что касается непосредственно наших строительных площадок, то их оформлению мы придаем большое внимание — начиная от обязательной установки ограждающих конструкций по всему периметру стройки, размещения навигационной системы, информационных щитов и заканчивая обликом стройплощадки с яркими баннерами, на которых отображены визуализации того, каким будет будущий объект строительства и его преимущества для жителей района.

У иностранцев под землей

— Известно, что вы работаете и на зарубежном рынке. В каких странах «Мосметрострой» сейчас строит объекты?

— Сегодня «Мосметрострой» принимает участие в реализации строительных проектов в двух странах — Сербии и Индии. В Сербии в рамках реконструкции железнодорожной линии Белград — Стара Пазова — Нови Сад — Суботица — Государственная граница мы работаем по двум контрактам: строительство двух однопутных железнодорожных тоннелей «Чортановцы» суммарной длиной 2240 метров и возведение 41-го искусственного сооружения, включая водопропускные трубы, подземные переходы, путепроводы, мосты. В Индии строим участок новой линии метро в городе Мумбаи, штат Махараштра, с четырьмя станциями. Трасса проходит под историческим центром города. Проходка перегонных тоннелей осуществляется в сложных гидрогеологических условиях вдоль береговой линии океана на глубине от 15 до 25 метров с большим водопритоком морской воды в забой.

— Был еще один проект. Несколько лет назад работы вели и в Израиле. В чем там была сложность?

— «Мосметрострой» в период с 2010 по 2013 год в составе совместного предприятия с израильской компанией «Минрав» участвовал в сооружении двух параллельных железнодорожных тоннелей на участке железной дороги Тель-Авив — Иерусалим. Проделанная работа получила высокую оценку заказчика.

— А как обстояли дела с проектом в Турции?

— С 2007 по 2009 год мы в консорциуме с АО «Объединение Ингеоком» и турецкими компаниями ALKE и STFA построили гидротехнический тоннель диаметром шесть метров и протяженностью 3145 метров под проливом Босфор. Это был самый сложный участок на спроектированной трассе протяженностью более 150 километров в рамках проекта «Мелен» для обеспечения населения Стамбула пресной водой от реки Мелен. Тоннель проходил на глубине от 0 до 140 метров с уклоном более семи процентов в разнообразных горно-гидрогеологических условиях с пересечением зон тектонических нарушений и разломов.

Помогать в управлении

— Сергей Анатольевич, по вашему опыту — сложнее ли работать за рубежом, чем в Москве, и с чем это связано?

— Строительство объектов за рубежом имеет свою специфику. Мировой опыт показывает, что работать на зарубежных контрактах своими силами экономически нецелесообразно ввиду возникающих дополнительных расходов, связанных с мобилизацией техники и оборудования, инженерно-технических и рабочих кадров, оформлением трудовых виз, проживанием персонала, командировочными расходами, налогами и т. д. Поэтому ведущие мировые строительные компании при реализации зарубежных контрактов занимаются в основном так называемым инжинирингом, связанным с управлением проектом, обеспечением поставок, контролем расходов, приемкой работ и контролем за качеством и соблюдением графика. А непосредственно для выполнения строительно-монтажных задач привлекаются местные строительные компании, обладающие необходимыми компетенциями. Такие же подходы использует и «Мосметрострой». В этом главное отличие и сложность: если в России мы выполняем работы собственными силами, знаем, на что способны наши подразделения, и уверены в достижении положительного конечного результата по проекту, то основная проблема за границей — выбрать правильного местного партнера, организовать и обеспечить слаженность его действий в рамках контрактной цены и сроков. Собственные кадры используются «Мосметростроем» при выполнении зарубежных контрактов в основном на ответственных видах работ, от которых зависит успех всего проекта, например, управление механизированным тоннелепроходческим комплексом.

— Расскажите про будущие проекты совместно с компаниями других стран?

— О конкретных проектах говорить преждевременно. Вы прекрасно знаете, что сегодня получить контракт как в России, так и за рубежом можно, только победив в тендере. А конкуренция в мире даже в такой специфической отрасли, как метро и тоннелестроение, очень большая. Но стоит отметить, что репутация у «Мосметростроя» в международном тоннельном сообществе очень высокая, в наш адрес приходит много обращений и предложений от иностранных компаний по совместному участию в конкурсах на строительство и тоннелей, и метрополитенов. Так что мы оптимистично смотрим на дальнейшие перспективы загрузки нашей компании в зарубежных контрактах.

От мастера до директора

— Сергей Анатольевич, расскажите о своем профессиональном пути?

— Первым моим местом работы стала компания «Импульс-М» при «Мостоотряде-18» (территориальный филиал «Мостотреста»). Там я проработал восемь лет: сначала пришел мастером, но через полгода решил, что надо освоить все рабочие профессии, и целый год был разнорабочим — бетонщиком, арматурщиком, плотником, сварщиком и т. д. Мне казалось, что человек, который управляет людьми, должен понимать, что они делают. В институте нас этому не обучали. Постепенно дошел до позиции генерального директора. Но так случилось, что в этот момент, в 2002 году, акционеры решили ликвидировать организацию. И я обратился к владельцу Балтийской строительной компании Игорю Найвальту, с которым до этого строили путепровод в районе города Клин, чтобы мой коллектив вошел в состав его холдинга. Создали новую компанию «БСК-41», сразу были предложены условия, что я участвую в акционерном капитале: сначала получил пакет с десятипроцентной долей, дальше он вырос. Работу в новой компании начал со строительства ледового дворца в городе Мытищи. В то время в стране как раз создавалась Континентальная хоккейная лига, и каждая команда должна была иметь свой стадион с определенными параметрами. Мы построили хоккейные арены для «Атланта», ярославского «Локомотива», в Челябинске — дворец «Трактор», в Балашихе, где играла «Динамо». После этого появилась олимпийская стройка, на которой реализовали еще семь проектов, в том числе четыре арены с использованием льда. Наша компания стала первой, кто на территории олимпийского парка сдала объект заказчику и получила разрешение на ввод. В декабре 2013 года, когда в Сочи приезжал президент Владимир Владимирович, мы на этом объекте с Андреем Рэмовичем Бочкаревым докладывали о его завершении. Когда увидели наши трудовые подвиги, стали предлагать новые объекты. Так были возведены две тренировочные арены на субподряде у Российских железных дорог (обе имели по две ледовые арены), керлинг-центр «Ледяной куб» за счет инвестора, тренировочную санно-бобслейную трассу по государственному контракту, две гостиницы в Красной поляне и в Дагомысе.

— Как так получилось, что вы возглавили «Мосметрострой»?

— После строительства ледовой арены от Андрея Рэмовича поступило предложение перейти в «Мосметрострой». Я согласился и первое время занимался преимущественно производственными вопросами: спускался в шахту, общался с рабочими, контролировал ход строительства непосредственно с участков.

— Что сегодня представляет собой «Мосметрострой»?

— Это группа компаний, выполняющая полный цикл работ по проектированию, строительству и реконструкции станций столичного метрополитена. С 2013 года сооружены десять станций метро: «Тропарево», «Румянцево», «Саларьево», «Бутырская», «Фонвизинская», «Петровско-Разумовская», «Окружная», «Верхние Лихоборы», «Селигерская» и «Савеловская». Обновлены вестибюли «Китай-города», «Ленинского проспекта» и семи станций наземной части Филевской линии. В целом из действующих 232 станций Московского метрополитена 190 построено нашим коллективом.

— А чем вы лично занимаетесь в свободное время? Какие увлечения? Что читаете?

— Для современного человека свободное время — роскошь. Если у меня появляется таковое, то я стремлюсь провести его в кругу семьи. Что касается увлечений, то главным на сегодняшний день является метростроение. Каждая линия, станция подземки хранит в себе историю целого государства, это словно некий отдельный мир, в который хочется погружаться и изучать до мелочей. Впрочем, метро — это и мой любимый вид транспорта, человечество еще ничего лучше не придумало. Нет более мудрого друга, чем книга. Читаю я практически всегда — дома, в метро.

Василиса Чернявская

ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА

Россия. ЦФО > Транспорт > stroi.mos.ru, 11 сентября 2019 > № 3167070 Сергей Жуков

Диалог с Дмитрием Медведевым

В рамках программы «Диалог» телеканала «Россия 24» Председатель Правительства обсудил с бизнесменами и экспертами, как Правительство намерено достичь национальных целей развития.

Из стенограммы:

А.Кареевский (ведущий телеканала «Россия 24»): Тема сегодняшней программы чётко определена – это национальные цели. В своём майском указе Президент обозначил девять пунктов. В Правительстве прошёл ряд совещаний о путях решения поставленных задач. Каждая встреча была индивидуальная, обсуждали отдельные темы. Это экономика, «цифра», демография, борьба с бедностью. И кроме этого глава кабинета министров пообщался с экспертным сообществом. Именно об этом мы сегодня и поговорим.

Дмитрий Анатольевич, одна из самых амбициозных задач – вхождение России в пятёрку самых крупных экономик мира. Для этого темпы роста экономики должны быть больше 3%. Текущие показатели ниже почти в три раза. Как при таких вводных будет достигаться эта цель?

Д.Медведев: Если говорить о национальных целях и темпах развития нашей экономики, то это задача, которую необходимо решать. Вопрос в том, как и за счёт чего. В настоящий момент темпы, которые мы видим, действительно не соответствуют прогнозным, не соответствуют тому, к чему мы стремимся. Но это не означает, что ничего нельзя сделать. Для этого и «раскручиваются» все национальные проекты, для этого мы занимаемся изменением нашей экономики.

Не так давно я собирал коллег-министров, мы говорили о том, что надо было бы сделать, чтобы добавить что-то в темпы роста. В настоящий момент коллеги готовят прогноз, причём он будет включать в себя два сценария. Один – оптимальный, а второй – более сложный.

Если говорить об оптимальном сценарии, то речь идёт именно о том, чтобы постепенно выходить на требуемые темпы. Скажу прямо, эти темпы, даже если мы сейчас будем ориентироваться на то, что в следующем году наша экономика вырастет на 2%, всё равно зависят не только от наших действий. Очевидно, что на их развитие, возможности их развития влияет и ситуация в мировой экономике. Мы видим, что происходит – это и общее замедление самой мировой экономики, темпов роста мировой экономики, и большое количество различных проблем, включая торговые войны. А применительно к нашей стране сохраняются санкции. Во всех этих вводных, в этих условиях мы и должны добиться этих целей. Хотя, ещё раз подчёркиваю, ресурсы для этого в целом есть.

У нас за темпы роста в качестве профильного ведомства отвечает Министерство экономического развития. Максим Станиславович (обращаясь к М.Орешкину), что Вы полагаете правильным сделать, для того чтобы темпы роста всё-таки соответствовали тем целям, на которые мы ориентируемся?

М.Орешкин: Мы как раз сегодня подготовили и внесли в Правительство план действий. Нет какого-то универсального лекарства, что-то одно сделать – и сразу всё пойдёт-поедет. Это планомерная работа по целому ряду направлений.

Инвестиционный климат – здесь самая важная реформа, которой сейчас занимается Правительство, это «регуляторная гильотина», всё, что мы делаем по снижению административных барьеров, потому что это регулирование оборачивается избыточными издержками для бизнеса, мешает ему развиваться. Нужно работать по поддержке инвестиций и инфраструктуры, особенно на региональном уровне. Сейчас будем вносить предложения по активизации работы инвестиционной налоговой льготы, по ряду других направлений. Рынок труда – вопрос вовлечения большего количества людей в занятость. То есть целый набор мер. И конечно, не надо забывать про технологическое развитие. Сейчас готовим большую программу по развитию искусственного интеллекта. То есть очень большое количество направлений, в каждом из которых нужно добиваться результата, чтобы получить общий результат.

Д.Медведев: В любом случае мы такие задачи ставим перед собой достаточно давно – по увеличению темпов роста экономики. Естественно, модели подхода к этому могут быть разные, но внимание на этом мы будем концентрировать обязательно. Причём это, конечно, результат работы не одного ведомства. Министерство экономического развития отвечает за макроэкономику как явление, но, естественно, это результат деятельности всех. И тот вклад, о котором Вы говорите, создаётся всеми. Будем надеяться, что эти отдельные позиции, Вами перечисленные, всё-таки сумеют добавить в темпы роста необходимое ускорение.

При этом ещё раз повторю: многое будет зависеть и от того, что происходит на международной арене, потому что в результате, допустим, тех же самых торговых войн и нынешнего противостояния между Китайской Народной Республикой и Соединёнными Штатами Америки, очевидно, что мировая экономика замедляется. Падает спрос на энергоносители, для нас это чувствительно. Падает спрос на целый ряд других товаров. И поэтому мы должны будем принимать решения по корректировке темпов нашего развития, в том числе принимая во внимание и эти факторы. Но министерства, естественно, это всё понимают. Думаю, что и другие коллеги сознают свою ответственность.

А.Суворова (ведущая телеканала «Россия 24»): Мы продолжаем непринуждённое общение, как Вы уже заметили, Дмитрий Анатольевич.

Знаю, что есть вопрос у Игоря Олеговича Бухарова, президента Федерации рестораторов и отельеров.

Игорь Олегович, Вам слово.

И.Бухаров: Дмитрий Анатольевич, задачи очень серьёзные. И, конечно, в этот момент нужно, чтобы у всех было прекрасное настроение, чтобы все завтракали, обедали и ужинали безопасно и вкусно. И в этом случае нас интересует регуляторная гильотина – один из вопросов очень серьёзных, потому что есть старые санитарные правила, которые были созданы ещё в 30-е годы. Вы, кстати, на Гайдаровском форуме тоже отмечали некоторые…

Д.Медведев: Красивый пример был, помните?

И.Бухаров: Да-да, очень красивый.

Д.Медведев: О том, как яичницу жарить.

И.Бухаров: Нас это, конечно, очень серьёзно волнует. Потому что есть, например, старые правила, которые контролируют само производство, а, например, технические регламенты ЕАЭС, которые являются первичными в этом случае, контролируют конечную продукцию, которая направлена на потребителя, чтобы ему было, ещё раз, вкусно и безопасно.

И в этом случае мы хотели бы спросить: как бы сделать так, чтобы не было двойного регулирования, чтобы не было этих возможностей по старым формальным признакам закрывать ресторан на 90 дней. Вместо того чтобы направлять эти деньги на безопасность, приходится платить штрафы. И в этом случае страдает, конечно, инвестиционный климат.

И наши коллеги, которые уже сегодня открывают рестораны на Западе, рассказывают о том, что там намного легче в этом случае.

Д.Медведев: Зато у нас вкуснее будет. За «вкуснее» отвечаете Вы, а за регулирование отвечает государство.

Игорь Олегович, я согласен, что эта совокупность прежних нормативных актов, актов ещё советского периода, то есть актов Союза ССР и Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, да и некоторых актов, которые принимались уже в новейший период, создаёт тяжёлые условия для работы подчас. И те примеры, которые я приводил и Вы приводите, их очень много. Я бы мог их тоже сейчас перечислять просто для того, чтобы позабавить присутствующих. Но это уже не забавно, это просто надоело. А раз это так, то у нас возникла вот эта модель, которую окрестили, назвали «регуляторной гильотиной». Что это такое в правовом плане? Это решение отсечь, перестать применять ранее изданные нормативные акты в сфере контроля, надзора и регулирования по отдельным направлениям. Но их так много, что, когда в них погрузились, оказалось, что одно их перечисление занимает тысячи страниц.

Я буквально сегодня, перед тем как встретиться с вами, можно считать, почти в стенах этой студии, подписал поручения о том, что акты Союза ССР и Российской Федеративной Социалистической Республики должны прекратить действие до конца этого года, точнее с 1 января следующего года. Для этого нужно оценить, что и как делать.

Чтобы было понятно: вот сидит Константин Анатольевич Чуйченко, у него как раз эти кипы документов, он с этими бумагами приехал. Попрошу обратить внимание: это на самом деле даже не сами нормативные акты, а просто их перечисление. Представляете, сколько их?

Д.Медведев: «Я подписал поручения о том, что акты Союза ССР и Российской Федеративной Социалистической Республики должны прекратить действие до конца этого года, точнее с 1 января следующего года. Нам нужно отменить действие актов, которые в настоящий момент вредят развитию страны и ограничивают экономику».

К.Чуйченко: Дмитрий Анатольевич, сегодня Вы поставили рекорд за всю историю Правительства. Такого ещё не было, чтобы поручение имело приложение в 1992 страницы, и содержание этого приложения – это перечень, состоящий из 20 тысяч 419 актов.

Д.Медведев: Пожалуйста, назовите некоторые из них, просто коллегам будет любопытно, чтобы было понятно, о чём идёт речь.

К.Чуйченко: Декрет Совета народных комиссаров РСФСР от 29.10.1917 года «О восьмичасовом рабочем дне». Постановление Совмина РСФСР от 09.09.1961 года «Об утверждении республиканских технических условий на колбасы варёные из мяса птицы и кроликов». Постановление Совмина РСФСР от 06.04.1978 года «Вопросы Всероссийского общества кролиководов и звероводов-любителей».

Д.Медведев: Это на самом деле очень большой и серьёзный труд. Что сейчас сказал мой коллега, руководитель Аппарата Правительства? Даже первый акт, который был назван, – это акт, который возник сразу после того, как большевики взяли власть, то есть это акт от октября 1917 года. Акт касается восьмичасового рабочего дня. Почему я на это обращаю внимание? Нам нужно отменить действие актов, которые в настоящий момент вредят развитию страны и ограничивают экономику. Но в то же время не создать условия, когда что-то окажется вне сферы правового регулирования, или нам придётся каким-то образом устанавливать, а что всё-таки эти вопросы регулируют, если такое регулирование необходимо. И вот это – очень тонкая работа, которую должны провести коллеги из Аппарата Правительства, с привлечением экспертов-юристов, сотрудников Минюста, других правовых служб, для того чтобы понять, а что должно остаться, а что должно уйти. И вот этим они сейчас и займутся, причём, надеюсь, что займутся максимально тщательно, потому что в противном случае их придётся подвергнуть той самой гильотине и они могут, фигурально говоря, разделить участь Максимилиана Робеспьера. Так что прошу заниматься максимально аккуратно этим. Но сделать это необходимо. Это действительно так, поскольку мы уже живём в новых условиях уже почти три десятилетия, а вот эти акты сохраняют силу и очень часто просто связывают бизнес по рукам и ногам. Но нужны другие ориентиры. Вот я знаю, Министерство экономического развития придумало специальную книгу, которая должна как раз устанавливать правила оказания услуг, допустим, в сфере общественного питания – вот такие правила вас устроят, Игорь Олегович?

И.Бухаров: Мы консультировали Министерство экономического развития, плотно с ними работали, и это действительно как руководящий документ, который даёт возможность сегодня предпринимателю быстро понять, что ему нужно делать для того, чтобы его продукция была вкусна и безопасна. Но у нас ещё есть вопросы к самой системе контрольно-надзорной деятельности. Мы говорим о том, что, конечно, нужно перейти от того, чтобы ходить на предприятия и проверять само производство, к контролю качества продукции, которую выпускает предприятие. Это даст возможность уменьшить контакт с проверяющими органами и чётко покажет, хорошо работает предприятие или плохо. И следующее – или его наказывают, или к нему больше не приходят.

Д.Медведев: Здесь бы я полностью с Вами согласился. Нам действительно нужно перейти к совершенно другим началам контрольной деятельности, такой именно человеческой контрольной деятельности, которая в интересах потребителя, а не в интересах контрольных организаций, у которых, чем больше проверок, тем больше, соответственно, за это и премируют, ведь за это так или иначе поощряют. Это явно не в интересах и самого бизнеса, и в конечном счёте людей, которые пользуются его услугами. Будем в этом направлении всё делать.

А.Суворова: Я знаю, что по этой теме есть ещё один вопрос у Сергея Константиновича Миронова. Он владеет сетью ресторанов. Продолжим тему еды.

С.Миронов: Тоже в рамках регуляторной гильотины, если можно. Сейчас идёт обсуждение в трёх регионах России – это Москва, Казань, Калининград, при участии региональных властей, экспертного сообщества – о возможности реализации пилотных проектов на этой территории, где будут проработаны не только изменения общеобязательных требований, но и всё-таки будут усечены каким-то образом эти избыточные нормы.

Может ли это быть реализовано и могут ли эти пилотные проекты послужить такой пробой регуляторной гильотины, пока идёт переходный период, пока идут изменения в законодательстве?

Д.Медведев: Всё это так страшно звучит – пробы и гильотина. Кстати, гильотина во Франции применялась до конца 1970-х годов, но не в смысле регуляторного воздействия, а в смысле прямого воздействия. Давайте подумаем, как лучше всё это организовать. Как у нас всё выглядит? Вы сами это отлично знаете, как человек, который занимается бизнес-процессами. С одной стороны, значительная часть требований, которые обращены к бизнесу, в том числе к общественному питанию, – федеральные. Это санитарно-эпидемиологические требования, экологические, требования, связанные с противопожарной безопасностью, и так далее. С другой стороны, жизнь проходит в регионе, в конкретном населённом пункте, а не рядом с Белым домом или с какими-то министерствами. Поэтому очевидно, что то, как эти требования будут применяться, в значительной степени связано с политикой региональных властей и зачастую с деятельностью региональных представителей этих федеральных контрольных ведомств.

Поэтому я согласен. Если мы посмотрим возможности пилотного применения этих новых подходов, это было бы неплохо. Тем более, ещё раз подчёркиваю, мы самым внимательным образом относимся к тому, что сейчас делают регионы. У нас есть специальные коэффициенты, которые мы применяем к регионам, мы смотрим на то, как работают регионы, они отчитываются за достижения тех или иных показателей по национальным проектам, для них есть специальные задания, они отчитываются по ним. Это касается и контрольно-надзорной деятельности. Давайте выделим некоторое количество этих регионов – 10, 12, 13 – и по ним как раз будем работать, посмотрим, как это всё применяется. Можем немного ускорить. Вы сами сказали: давайте пораньше это сделаем. Но здесь надо понимать, что если мы примем решение о том, что эти акты не действуют, это будет касаться не отдельных регионов, а всех. Невозможно сказать, что в Тверской области они не действуют, а в Калужской – действуют.

А.Кареевский: Жарить яичницу надо одинаковым образом везде.

Д.Медведев: И нам объяснили когда-то, как делать. Там даже не яичница была, а толщина омлета. Если омлет менее толстый, то это уже не омлет, и за это могут наказать, даже если он очень вкусный. Давайте посмотрим, что можно сделать именно в разрезе регионов. Я думаю, что это правильно.

А.Суворова: Раз 8-часовой день у нас сокращается, перестаёт таким быть, мы ускоряемся.

А.Кареевский: Будем в рестораны чаще ходить. Давайте от микроэкономики опять перейдём к макро, потому как и ресторанный бизнес зависит от общей экономической ситуации в стране. Но экономического роста без инвестиций не бывает. А у нас инвестиции тоже хромают. Прямые иностранные инвестиции в прошлом году упали в три раза по сравнению с 2017 годом. Отток капитала в этом году составил уже 26 млрд долларов, это в 1,3 раза больше, чем планировалось. 70% предпринимателей опасаются за будущее своего бизнеса. Но между тем на различных форумах мы слышим, что заключаются многомиллиардные контракты. По идее, эти иностранные инвестиции, эти миллиарды должны поступать в страну. Как обстоят с этим дела? У нас в студии Кирилл Дмитриев, глава РФПИ. Как разрешить противоречия?

К.Дмитриев: Действительно, Россия столкнулась с очень большим количеством геополитических вызовов, падением цены на нефть, это вызвало некий отток инвестиций. Но мы видим, что ситуация изменилась благодаря чётким действиям Президента, Председателя Правительства, Правительства. Мы видим восстановление инвестиций. В этом году, по нашим прогнозам, приток иностранных инвестиций будет на 50% больше, чем в прошлом году. Мы целенаправленно работаем по привлечению инвестиций. Мы создали российско-китайский, российско-японский, российско-арабский фонды, которые привлекают многие средства. Уже полтора триллиона рублей проинвестировали в различные проекты, причём это проекты, ориентированные на людей. Это здравоохранение: мы создали сеть центров по борьбе с онкологическими заболеваниями, с французской компанией ORPEA создаём центр реабилитации. Также инфраструктура – это дублёр Кутузовского проспекта, очень важный проект «ЗапСиб-2», который создаёт нефтехимическую отрасль России. Мы видим, что инвестиции приходят в очень важные проекты, в том числе инвесторы заинтересованы в национальных проектах России. Мы работаем над тем, чтобы всё больше инвесторов привлекать в нацпроекты. Наша модель по привлечению инвестиций, которую Дмитрий Анатольевич создал, фактически востребована другими странами. Мы видим, что и Казахстан, и Армения, и даже Франция, Италия, Турция создали фонды, которые работают по модели РФПИ, и это действительно востребованная модель привлечения инвестиций.

А.Кареевский: Вы хотели бы задать вопрос Председателю Правительства?

К.Дмитриев: Дмитрий Анатольевич, наши партнёры, в том числе из Европы, когда мы с ними общаемся, спрашивают, будем ли мы наши контрсанкции как-то снимать. Я понимаю, что мы не первые начали, но, может быть, действительно имеет смысл подумать о каких-то первых шагах или всё-таки контрсанкции останутся надолго?

Д.Медведев: Кирилл Александрович, ну во-первых, я продолжу то, о чём Вы начали говорить, поскольку общий контекст был такой: инвестиции падают. Это не совсем так, или совсем не так. То есть мы, конечно, живём в довольно сложном мире, и условия развития нашей страны весьма и весьма непростые. Это те же самые санкции, о которых говорилось, торговые войны, о которых тоже уже сегодня мы говорили. Но тем не менее инвесторы хотят вкладывать. И если говорить об иностранных инвесторах, то, чем занимается РФПИ, другие институты, это показывает. Причём здесь мы как раз видим рост инвестиций.

Я, кстати, ежегодно встречаюсь с инвесторами, есть такой формат – комитет наш по иностранным инвестициям. Туда входит около 30 крупнейших мировых компаний, причём на уровне исполнительных органов, то есть на уровне CIO. Эти руководители каждый год приезжают в Россию. Просто чтобы было понятно: общая капитализация компаний, которые участвуют в этом комитете по иностранным инвестициям, порядка 2 трлн долларов, то есть это действительно крупнейшие компании, которые инвестируют в Россию. Могу вам сказать, что каждый раз мы с ними обсуждаем новые проекты, каждый раз. И никто из них не ушёл, наоборот, они думают о том, что и как им делать, притом что они так аккуратненько, конечно, сетуют на то, что атмосфера не очень хорошая.

А.Кареевский: А на что они жалуются больше?

Д.Медведев: Ну они-то в основном в кулуарах жалуются на то, что в ряде случаев их правительства дают сигналы о том, что в Россию инвестировать не надо, поскольку есть эти самые пресловутые санкции. Это отражается, естественно, и на банковском исполнении тех или иных сделок. Допустим, возникают преграды для движения капитала, финансового потока. Вокруг этого идут разговоры. Естественно, мы каждый раз обсуждаем и наши внутренние проблемы. Барьеры, избыточное регулирование, о котором мы сегодня говорили, – это тоже всегда в повестке дня, причём разговор абсолютно предметный. Каждый за своё же там выступает. Если речь, допустим, идёт о пищевой промышленности, о производстве каких-то продуктов питания, они говорят: «Вот это нам мешает, вот это…». Там, в этом зале, всегда я присутствую и мои коллеги-министры. Мы сразу всё это берём на карандаш и по сути отрабатываем. Возникают достаточно неплохие результаты этого общения. Но в целом, конечно, общая атмосфера, если говорить об иностранных инвестициях, в значительной степени отравлена. Отравлена вот этими решениями западных партнёров. Причём мы обсуждаем это со всеми главами правительств, главами государств, когда встречаемся. Абсолютное большинство из них говорит: да мы понимаем, что это всё вредно. Я им всегда говорю одну простую вещь. Знаете, все эти санкции, их вводили в отношении Советского Союза с десяток раз. Ни разу Советский Союз своего поведения не изменил. Это абсолютно бесполезное дело в отношении любого государства, тем более крупного, сильного государства, такого, каким является наша страна. Но санкции всегда приводили к одному. Все теряли деньги. Причём не только страна, которая подверглась санкциям, но и те, кто эти санкции вводил. И сейчас эти деньги потеряны, причём безвозвратно. Поэтому это вредная вещь. Отвечая на тезис Кирилла Александровича, я вот что могу сказать. Понимаете, какая штука, действительно, эти ограничения ввели не мы. Мы точно не будем говорить им: давайте, ребята, что-то ослабим, давайте мы что-нибудь поотменяем, может, и вы пойдёте нам навстречу. Это просто неправильно. И с точки зрения переговорной тактики, и с точки зрения ответственности за результат. Но мы слышим, что говорят нам представители отдельных стран. Если, допустим, руководство Европейской комиссии, если говорить о Евросоюзе, или какие-то другие страны, которые тоже ввели эти санкции, созреют для того, чтобы их отменить, мы, естественно, будем смотреть на наши ответные меры.

Здесь есть и другая сторона, другая часть этого вопроса. Совершенно очевидно – мне, кстати, мои зарубежные коллеги нередко об этом говорят по-тихому: «мы же видим, вам санкции помогают». Это действительно так. Во многих случаях, взять тот же самый рынок продуктов питания, мы реально совершенно иначе сегодня его позиционируем.

Коллеги, которые у нас занимаются ресторанным бизнесом, скажите, сколько процентов иностранных продуктов вы используете? Мне самому интересно.

С.Миронов: Давайте расскажу, я прямо применил это. Я открыл сеть ресторанов, которые работают только на российском продукте. Мы отказались полностью от импортной рыбы. Это чавыча с Камчатки, это наш палтус.

А.Кареевский: Он вкуснее гораздо.

С.Миронов: Гораздо вкуснее. Это полностью наша рыба. И самое главное – поставщики стали её поставлять. Если раньше надо было самому на Камчатке её закупать, то сейчас как-то и логистика получилась, и всё есть. И мы не зависим сегодня от доллара, не зависим от курса, не зависим от этих проблем. Мы работаем за рубль на российском продукте, и нам это очень выгодно.

Д.Медведев: А уж как счастливы сельхозпроизводители, которые, что скрывать, каждый раз, когда приходят, допустим, в Правительство, говорят: только не отменяйте ответные ограничительные меры. Потому что мы ещё своё сельское хозяйство должны дополнительно поддержать. Поэтому это очень тонкий вопрос. И даже при принятии таких решений мы должны думать не только о том, чтобы, условно, помириться с Европейским союзом по этому поводу, но и о том, чтобы не упустить наших товаропроизводителей, в том числе наших аграриев.

Будем принимать сбалансированное решение, но вестись на всякого рода разговоры и провокации не будем точно.

А.Кареевский: Кирилл Александрович, французского сыра не поедим мы ещё, видимо.

Д.Медведев: Мы и свой начали выпускать, кстати, весьма неплохой, и по европейским рецептам, и по нашим рецептам. Так что это совершенно нормальная история.

А.Суворова: Среди целей, обозначенных в майском указе Президента, есть и такая: к 2024 году ежегодно 5 миллионов семей должны улучшать свои жилищные условия. Но для этого нужны и меры поддержки строительного рынка.

И что же необходимо сделать? Один из вопросов есть у Антона Николаевича Глушкова, президента ассоциации «Национальное объединение строителей».

А.Глушков: В соответствии с национальным проектом «Жильё и городская среда» у нас ежегодно количество семей, которые улучшают свои жилищные условия, должно прирастать. Но, видя состояние с фактическими доходами населения, величиной процентной ставки по ипотеке, которая тоже отличается от заявленного в национальном проекте, рассчитывать в ближайшее время на значительное увеличение спроса на жильё вряд ли приходится. Мировой опыт говорит, что замещение приобретения в собственность жилья – это цивилизованный рынок арендного жилья. В России эта практика на сегодня не прижилась, потому что срок окупаемости инвестиций в подобного рода проекты составляет порядка 17 лет. И на сегодня они непривлекательны для бизнеса.

Дмитрий Анатольевич, возможно ли в ближайшее время со стороны Правительства принятие стимулирующих мер для частного бизнеса, который бы инвестировал и развивал рынок арендного жилья?

Д.Медведев: Антон Николаевич, Вы же сами бизнесмен, строитель, правильно я понимаю? Вы в каком жилье живёте?

А.Глушков: В индивидуальном.

Д.Медведев: То есть это жильё находится в собственности у Вас?

А.Глушков: Да.

Д.Медведев: Смотрите, Вы задаёте вопрос про арендное жильё, при этом сами живёте в жилье, которое принадлежит Вам на праве собственности. Я к чему сейчас?

Первое, что хочу сказать: проблема развития рынка арендного жилья не только экономическая (Вы сейчас назвали экономические проблемы), но и психологическая. Нас так долго в прежние годы держали в модели, когда жильё не может быть на праве собственности… Напомню: всё, что принадлежало по договору социального найма гражданам в советский период, это было государственное жильё. Но самое смешное (многие люди об этом, наверное, даже не знают), что даже кооперативное жильё, которым многие пользовались, не принадлежало гражданину. Собственником кооперативной квартиры был кооператив, а гражданину принадлежала доля в паенакоплении, или пай.

Естественно, когда произошло изменение экономической модели, абсолютное большинство людей захотело получить жильё в собственность, чтобы ни от кого не зависеть, не зависеть от государства, и чтобы передать жильё по наследству, поскольку это, наверное, одна из самых главных ценностей человека. И это очень глубинное психологическое представление, внутренняя установка абсолютного большинства наших людей.

У нас рынок арендного жилья – я не помню, Вы, наверное, лучше знаете – процентов 10, может быть. Я имею в виду не те случаи, когда люди пользуются социальным жильём, а именно арендное жильё в узком смысле этого слова, когда жильё нанимается за плату по рыночным ценам. В мире это где-то 50%. В некоторых странах, в крупнейших городах, это может быть и 70%, и 80%, потому что там очень дорогое жильё и даже весьма обеспеченные люди не могут его себе купить, они его только арендуют.

Что, на мой взгляд, нужно делать? Во-первых, нужно всё-таки объяснять, что аренда – это тоже не плохо, если доходы позволяют это делать. В чём преимущества аренды? Вот если человек вложился, например, в ипотеку, он привязан – и договором кредитования, то есть ипотечным договором, и конкретным местом. Понятно, что, если у тебя есть жильё, которое тебе нравится и которое тебе принадлежит на праве собственности, для того чтобы поехать на работу в другую местность, ты его, скорее всего, должен продать. Приятного мало. Во-первых, ещё деньги можно потерять, а во-вторых, это головная боль. Непонятно, что из этого будет. Поэтому мобильность людей в нашей стране существенно меньше, чем в других странах. Вот я купил квартиру в конкретном месте – я здесь и буду работать. А может, там с работой не очень хорошо или твоя специальность не нужна? Это я всё к тому говорю, что арендное жильё – это полезная история, она повышает мобильность людей, люди могут активнее перемещаться по стране. Наконец, арендное жильё – это в известной степени выбор, что человеку ценнее: вложиться в конкретный актив, например в квартиру, и постоянно ей пользоваться, или сохранить часть накоплений, но за счёт этого решать другие задачи.

Д.Медведев: «Арендное жильё – это полезная история, она повышает мобильность, люди могут активнее перемещаться по стране. Наконец, арендное жильё – это в известной степени выбор, что человеку ценнее: вложиться в квартиру, и постоянно ей пользоваться, или сохранить часть накоплений, но за счёт этого решать другие задачи. Это набор психологических моментов. Но есть и экономические проблемы. Нам надо стимулировать строительство жилья, которое можно было бы сдавать в аренду».

Это набор психологических моментов. Но есть и экономические проблемы. Нам, действительно, надо стимулировать именно строительство жилья, которое можно было бы сдавать в аренду.

Владимир Владимирович (обращаясь к В.Якушеву), мы что-то планируем на эту тему? Расскажите.

В.Якушев: Что касается арендного жилья – Антон сказал, что мы вроде бы совсем не двигаемся и нет у нас перспектив. На самом деле это не так. Дмитрий Анатольевич, Вы совершенно правильно подчеркнули, что есть ментальный барьер: мы все хотим быть собственниками. Это одна из главных причин. Но в последнее время вопросы арендного жилья поднимаются на разных площадках. У нас есть ряд поручений – двигаться в этом направлении, решать эти вопросы.

Правильно было сказано, что, по разным экспертным оценкам, сегодня у нас 7–9% от общего жилого фонда находится в аренде. И этот процент каждый год растёт. Такая тенденция на сегодняшний день присутствует: люди не хотят быть привязанными к конкретному муниципалитету, квартире, люди начинают активнее передвигаться, растёт новое поколение. И мы потихоньку начинаем в этом направлении двигаться.

Антон, я думаю, в первую очередь ставил вопрос по так называемым арендным домам, доходным домам. Это наша история, XVIII–XIX века, у нас это было во многих городах Российской империи. Сегодня тоже постоянно, на разных экспертных площадках звучит вопрос о том, что надо вводить элементы государственной поддержки, чтобы эти арендные дома появлялись. Вопрос в том, сколько это будет стоить.

На сегодняшний день локомотивом выступает институт развития «ДОМ.РФ». У них сегодня есть конкретные примеры, когда без единого рубля бюджетных вливаний они реализуют проекты. В частности, это жилищный комплекс «Лайнер» в Москве. У них достаточно хорошо идут процессы, когда они совместно с компаниями делают такие проекты – большие комплексы арендного жилья, особенно на таких территориях, как Арктическая зона, Крайний Север, территории, приравненные к районам Крайнего Севера. Здесь есть представитель компании «Сибур» – они с компанией «ДОМ.РФ» в Тобольске такой проект реализовали. В принципе все довольны друг другом. Точно такой же проект реализован на судостроительной верфи «Звезда». Также проект реализован в «Сколково». И в портфеле уже примерно 8 тыс. таких квартир. В этом направлении работа идёт.

Мы знаем, что есть ещё положительные примеры в субъектах Российской Федерации, когда решаются вопросы предоставления арендного жилья категориям граждан, которые на сегодняшний день требуют государственной защиты, – социально незащищённым категориям граждан. При этом там, естественно, идёт государственное субсидирование. Поэтому что мы должны делать? Мы должны чётко оценивать, как будут выглядеть государственные затраты в этой финансовой модели. Если мы ставим задачу увеличить количество квадратных метров арендного жилья, залив это бюджетными деньгами, мне кажется, это не очень правильно. Поэтому пошагово мы должны идти. Появляются проекты, пилоты. Есть положительные эффекты и положительные примеры. Мне кажется, постепенно этот рынок у нас будет развиваться. Запрос на это существует.

Д.Медведев: Я поддержу то, что сказал мой коллега – Министр строительства. На самом деле для развития рынка арендного жилья нужны три условия.

Первое – это правильное регулирование. Нам нужно кое-что изменить в регулировании договора аренды жилья, потому что в основном наше жилищное законодательство всегда было ориентировано на договор социального найма или отношения, связанные просто с собственностью на жильё.

Второе – это, вне всякого сомнения, доходы, которые позволяют людям это жильё арендовать, потому что арендное жильё стоит денег. Это не социальный наём, и здесь всё это должно быть в чётких правовых рамках.

И третье – это возможность использования различных проектов, которые помогут этот рынок коммерческого арендного жилья создать. Здесь нужно делать то, о чём сказал Владимир Владимирович (Якушев) и чего ждут наши коллеги, которые занимаются строительным комплексом.

А.Кареевский: Мы переходим к другой теме, которая очень тесно связана с тем, что мы сейчас обсуждали. Это вопрос доходов. Вы правильно заметили, что, безусловно, нужны деньги. С этим у нас пока проблемы. Доходы населения, как известно, падают почти пять лет. Последние данные Росстата говорят о том, что около 18 миллионов человек получают доход ниже прожиточного минимума. Это около 13% населения, то есть достаточно серьёзная цифра.

Дмитрий Анатольевич, Вы на Сочинском форуме говорили о том, что необходимо создать социальный портрет бедности. Что это за механизм, что это за портрет? Как его Правительство будет писать и, самое главное, для чего?

Д.Медведев: Да, это, действительно, может быть, самая наша тяжёлая и кричащая проблема. И наверное, в этом направлении и нужно концентрировать максимальные усилия. У нас есть цели по уменьшению количества бедных людей. Вы знаете, они прямо установлены в рамках известных решений Президента и Правительства. Та цифра, которую Вы назвали, порядка 13%, к 2024 году должна быть снижена до 6,6%.

А.Кареевский: То есть в два раза?

Д.Медведев: В два раза практически. Это очень непростая задача, поскольку, скажем прямо, это всё абсолютно конкретные ситуации.

Вы сказали о социальном портрете бедности. Я действительно об этом говорил. Почему я об этом говорил? Потому что не бывает некой абстрактной ситуации. У каждого человека есть свой набор проблем.

А.Кареевский: Да. Почему нельзя взять данные Росстата и вот этим людям, 18 миллионам, просто раздать деньги?

Д.Медведев: Дело в том, что если просто вот так раздать, то, во-первых, мы можем помочь тем, кому и помогать особо не надо, а с другой стороны, те, кто реально нуждается в помощи, получат очень немного. Поэтому мы всегда исходим из того, что помощь, поддержка людям, у которых невысокие доходы, должна быть абсолютно адресной.

Тем не менее – возвращаясь к портрету – совершенно понятно, какие категории людей у нас получают невысокие доходы. Это люди, у которых есть небольшой относительно источник дохода. Это пенсионеры, это очень часто люди, которые получают бюджетные доходы, – первая категория. Вторая категория – это, вне всякого сомнения (наверное, это самая сложная и важная категория), большие семьи, где много детей и где приходится делить доходы между большим количеством детей. Это люди, у которых есть проблемы со здоровьем, и они просто не могут трудиться, допустим, в полную силу. Это, собственно, как раз те направления, где мы и должны концентрироваться.

Наверное, ещё одно, что можно добавить в тот самый портрет социальной бедности, о котором Вы сказали, – это, конечно, очень существенная региональная дифференциация. У нас страна очень большая, очень разные условия жизни, очень разные экономические условия. Зачастую у территорий, которые прямо друг с другом граничат, казалось бы, даже одинаковый набор возможностей, а доходы абсолютно разные, поэтому здесь, конечно, тоже нужно концентрировать усилия властей, для того чтобы это выравнивать.

У нас разработана большая программа, которая будет направлена на то, чтобы именно таким адресным путём эти задачи решать. Я попрошу пару слов сказать Максима Анатольевича (Топилина), Министра социального развития, потом тоже кое-что откомментирую.

М.Топилин: Дмитрий Анатольевич сказал, что это действительно очень сложная задача, но мне кажется, что это задача, которую мы способны решить. И если нам удастся выстроить этот адресный механизм, над которым мы постоянно работаем, который постоянно ищем, то эта задача будет решена.

Я хотел бы добавить, что мы действительно не должны ставить приоритеты на простое заливание этой проблемы деньгами. Этим мы не добьёмся решения задачи, потому что всё-таки ключевым моментом для снижения бедности является и реализация всех нацпроектов, и экономический рост, и рост заработных плат. Это должно внести самый серьёзный, самый существенный вклад в снижение бедности.

Но при этом категории, о которых сказал Дмитрий Анатольевич, которые мы видим, мы пытаемся определить, у них бывают разные жизненные ситуации, и здесь мы должны им помочь, чтобы они из этой бедности вышли.

Что для этого делается? Мы в прошлом и в этом годах проводили эксперимент в ряде территорий. Мы постоянно расширяем линейку регионов, включаем регионы, которые попали в десятку наименее развитых. В следующем году будем финансировать так называемый социальный контракт. Это будет 7 млрд рублей, которые мы впервые выделяем в следующем году на эти цели. Задача заключается в том, чтобы понять различия между статистикой, с одной стороны, которая определяет уровень бедности, опросом небольшого количества семей (мы постоянно эти опросы расширяем, чтобы качество статистики улучшать), но с другой стороны, чтобы на основе этих выявлений семей, которые выявляются органами социальной защиты и занятости, оказать адресную помощь. Где-то это будет обучение, где-то – предоставление различных мер материальной поддержки для открытия собственного дела, где-то – помощь семье по каким-то трудным жизненным ситуациям, они бывают разные, в том числе связанные с диспансеризацией. Тут можно подключать различные инструменты, которые мы используем. Мы исходим из того, что с помощью адресных мер мы постепенно будем показатель наш достигать.

Важно то, что мы делаем с точки зрения поддержки семей. Напомню, что приняты последние решения, сейчас в федеральном бюджете мы заложили эти деньги. Это пособия от полутора до трёх лет, которых у нас не было. Это тоже очень серьёзный вклад в снижение уровня бедности, имею в виду, что семьи с детьми являются наиболее уязвимыми в этом отношении. Это будет серьёзным вкладом в решение этой задачи. Также принято решение по установлению дополнительных мер поддержки семей на Дальнем Востоке. Сейчас мы готовим такие же решения по поручению Президента в Уральском и Сибирском округах.

Постепенно, каждый год это будет нам давать определённые результаты. Все наши действия, которые мы осуществляем, именно на это направлены. Мы повышаем минимальный размер оплаты труда в следующем году почти на 7% – выше инфляции. Пенсии – на 6,6% при инфляции, которая будет, по прогнозу, 3,8%, это опережающий рост. Так по всем группам населения будем двигаться. Но всё-таки я хотел обратить внимание на то, что расчёт только на меры социальной поддержки будет не оправдан. Я тут полностью соглашусь с коллегами. Те темпы экономического роста, которые мы будем пытаться достичь, будут ключевым моментом для снижения бедности.

А.Кареевский: Определили, кто такие бедные. Надо вырабатывать механизмы для помощи им. Социальный контракт. Правительство заявляло об этом механизме. Что это за механизм и как он будет работать, основные его принципы.

Д.Медведев: Максим Анатольевич уже начал об этом говорить, я лишь добавлю по поводу социального контракта, чтобы было понятно, для чего. По сути это договорённость между государством и конкретным человеком о том, что государство ему помогает так или иначе решить его экономические, а стало быть и социальные, проблемы.

А.Кареевский: То есть это бумажки, извините, будут подписывать?

Д.Медведев: Это, естественно, бумага, в которой содержится набор различных возможностей, которые человек может получить. Это могут быть и деньги, просто деньги. Они, наверное, не бывают фантастическими, но это тем не менее деньги, для того чтобы в известной степени встать на ноги. Это, с другой стороны, могут быть предоставленные человеку услуги, включая образовательные услуги, услуги по переквалификации для возможности начать своё дело или трудоустроиться. То есть, иными словами, государство пытается в рамках этого контракта помочь конкретному человеку, а стало быть, и его семье решить эти задачи. Это достаточно эффективная, но новая для нашей страны тема. Если я не ошибаюсь, мы в этом году порядка 100 тыс. таких социальных контрактов готовим. Но понятно, что если это социальный контракт с человеком, то он касается и его семьи. По сути, уже сегодня вот этими рамками социального контракта охвачены приблизительно 250–300 тысяч человек. И рамки развития этого института применения социального контракта мы, естественно, будем раздвигать.

Д.Медведев: «Социальный контракт по сути это договорённость между государством и конкретным человеком о том, что государство ему помогает так или иначе решить его экономические и социальные проблемы. Это бумага, в которой содержится набор различных возможностей. Это могут быть деньги, образовательные услуги, услуги по переквалификации для возможности начать своё дело или трудоустроиться. Уже сегодня рамками социального контракта охвачены приблизительно 250–300 тысяч человек. И рамки развития этого института мы будем раздвигать».

А.Кареевский: А если он его не выполнит, что делать? Деньги назад возвращать?

Д.Медведев: Понимаете, это контракт такого особого рода. Естественно, никакого востребования денег по этому контракту не предусматривается. По сути, тогда просто цель контракта не будет достигнута. Но ведь это и не в интересах конкретного человека. Я допускаю возможность злоупотребления чем угодно, и подобными контрактами, но в целом тогда просто не достигается цель, а это плохо для всех, и для государства, и для конкретного человека. Это новый инструмент, но он довольно перспективный.

А.Кареевский: Ну, будем надеяться, что он будет работать.

А.Суворова: Давайте продолжим социальную тему. Другая тема – это формирование потребительской корзины. В первую очередь вопрос, что конкретно в ней должно быть и какова должна быть в целом сумма? И продолжит эту тему Виктор Александрович Тутельян – научный руководитель центра питания, биотехнологий и безопасности пищи.

В.Тутельян: Дмитрий Анатольевич, государство в последнее время уделяет огромное внимание в лице Роспотребнадзора, Минздрава, Минобрнауки, Российской академии наук проблемам образования населения в области здорового питания, созданию условий для реализации принципов здорового питания. Это важно для всех нацпроектов – и демографии, и здравоохранения. Но планирует ли Правительство в настоящее время какие-то практические шаги в области, может быть, законодательной инициативы, изменения закона о потребительской корзине, изменения в плане отхода от минимального набора пищевых продуктов к базовому, как основе прожиточного минимума?

Д.Медведев: Виктор Александрович, очевидно, что набор товаров, входящих в потребительскую корзину, должен меняться, и он вообще-то меняется. Если мы вспомним, как этот самый набор понимался, допустим, лет 40–50 назад, то мы будем удивлены. Это довольно такое печальное, кислое зрелище, что называется. И сейчас этот набор должен быть, наверное, постепенно скорректирован. Вы, в общем, правильную вещь сказали, у нас есть минимальный набор, но правильнее переходить именно к базовому набору, который является основой для нормального рациона современного человека, у которого есть определенный образ жизни. И вот именно такую модель нам и нужно создать. Не скрою, конечно, что это стоит денег, потому что вот этот базовый набор должен быть лучше, чем минимальный, это само собой разумеется, здесь нельзя подменять понятия. Но мы сейчас посчитаем всё это, и если мы к этому будем готовы, то, наверное, нужно будет переходить именно вот к такой модели и применять её уже в различных регионах, где тоже есть своя, кстати, региональная специфика, потому что люди в нашей стране, как и в любых других странах, едят по-разному в разных регионах, есть свои питательные привычки, есть свои традиции.

В.Тутельян: Поэтому базовый можно менять в зависимости от….

Д.Медведев: Да, конечно. Но базовый для того и базовый, чтобы он всё-таки соблюдался в масштабах страны. Это не средняя, как принято говорить, температура по больнице или какой-то средний набор, который вроде должен быть, а на самом деле его нет. Он должен быть обеспечен именно деньгами, и вот поэтому это основная проблема – посчитать, на что мы сейчас готовы.

Р.Уразов (генеральный директор Союза «Молодые профессионалы (Ворлдскиллс Россия)»): Дмитрий Анатольевич, Константин Анатольевич в начале программы сказал, что…

Д.Медведев: И ушёл работать. Обращаю внимание.

Р.Уразов: И ушёл работать, утащил эти большие папки, там, где было написано о 8-часовом рабочем дне в указе 1917 года. Означает ли это, что, если он будет отменён, мы уже со следующего дня, может быть, со следующей недели, будем работать по 6 часов или по 4 дня?

Д.Медведев: Да, я понимаю, к чему Вы клоните и на что намекаете. Конечно, продолжительность рабочего времени, как и вообще трудовое законодательство, меняется. Я когда-то изучал трудовое законодательство, созданное в 60-е годы. Сейчас мы имеем законодательство, которое создавалось в 90-е. Но очевидно, что и нынешнее трудовое законодательство уже не соответствует сложившемуся уровню трудовых отношений.

У нас есть классика трудового законодательства. Что это такое? Трудовой договор, продолжительность рабочего дня – 8 часов, допустим, о котором вы говорите, соответственно, трудовое время, дисциплинарная ответственность, целый ряд других явлений, включая рабочее место. Но в мире всё изменилось. Значительная часть людей работает просто дома. Появилась целая когорта людей, которых называют фрилансерами, и их количество с каждым годом увеличивается. Причём это не люди, которые перебиваются с хлеба на воду. Это очень часто люди, которые зарабатывают вполне приличные деньги. Но они никак не связаны правилами внутреннего распорядка, необходимостью в 9 часов утра приходить, например, а в 6 часов уходить, отлучаться с работы только с разрешения начальника и так далее. Это совсем другая история. Поэтому очевидно, что та же самая дистанционная занятость нуждается в урегулировании в рамках трудового законодательства. И в будущем, с учётом цифровизации, появления большого количества роботов, такого рода занятость будет всё больше и больше распространяться. При этом понятно, что не всё будет дистанционным. Нельзя доводить до абсурда и эту модель. Сантехники не могут работать дистанционно, мы это прекрасно понимаем, иначе это плохо закончится.

Этот баланс, возможность регулировать различные трудовые отношения, а также трудовое время, гибко, с учётом современного развития экономики, – это важнейшая государственная задача.

Д.Медведев: «Нынешнее трудовое законодательство уже не соответствует сложившемуся уровню трудовых отношений. Мы должны дать более гибкие формулы в трудовое законодательство. Речь идёт о том, чтобы ввести гибкое регулирование, чтобы с учётом развития технологий, с учётом развития экономики человек мог сам планировать своё рабочее время. И работодатель, конечно, тоже».

Мы должны, на мой взгляд, дать более гибкие формулы в трудовое законодательство. Что я имею в виду. Трудовое время. У нас это 40-часовая рабочая неделя, хотя недавно у нас ещё была шестидневка, относительно недавно, в конце 60-х годов. В некоторых странах эта рабочая неделя уже меньше. Во Франции она, по-моему, 35 часов, а в Нидерландах – 29. То есть, иными словами, можно так построить рабочий график, что человек будет занят, например, 4 дня в неделю или, наоборот, меньшее количество часов каждый день работать. Так вот эту гибкость, мне кажется, и необходимо внедрить в законодательство. Я об этом специально сказал на 100-летии Международной организации труда, чем вызвал довольно бурную дискуссию и различного рода суждения и сомнения: что это означает, что четыре дня будет человек работать, получать как за 4 дня, не как за 5, то есть это способ урезать зарплату и так далее. Нет, конечно, речь идёт о том, чтобы ввести гибкое регулирование, чтобы с учётом развития технологий, с учётом развития экономики человек мог сам планировать своё рабочее время. И работодатель, конечно, тоже. Если кто-то хочет работать больше, например, в рамках установленного графика, это тоже нужно позволить. Естественно, чтобы не было злоупотреблений, это должно быть отрегулировано. То есть, эту гибкость или, как говорят юристы, диспозитивность, вариативность в трудовое законодательство нам точно нужно внедрять. Это в интересах всех и прежде всего самих работников. И тогда мы, действительно, будем двигаться к более спокойному регулированию трудовых отношений, основанному на таком подходе. Я не знаю, как к этому относятся работодатели, здесь Александр Николаевич присутствует, может, вы скажете что-то на эту тему. Работодатели, может, и не согласны с этим?

А.Шохин: Дмитрий Анатольевич, когда Вы с трибуны Международной организации труда выступили с этой идеей – я сидел тогда в первом ряду вместе с социальными партнёрами, – конечно, мы несколько всполошились, скажем так. Но подход, который Вы сейчас сформулировали (и давали комментарии не протяжении последнего времени), нас вполне устраивает. Гибкое трудовое законодательство. Когда пять лет назад мы вводили в Трудовой кодекс понятие «дистанционная работа», у нас много споров было: не хватит ли «надомного труда»? Мы говорили: дистанционная работа – это не только надомный труд, фрилансер может работать где угодно, главное – результат. Гибкое регулирование рабочего времени, перенос целого ряда трудовых отношений из традиционных индустриальных форм в эпоху цифровизации – это неизбежно. Это не наше желание – сам трудовой процесс меняется. Поэтому мы готовы дать свои предложения, соображения, как эту гибкость трудового законодательства развивать.

Мы с Минтрудом, с ФНПР долго обсуждали электронную трудовую книжку. Законопроект соответствующий, что называется, на сносях. Но мы считаем, что надо подталкивать работника и работодателя к быстрому переходу на электронный трудовой договор, электронную трудовую книжку, электронный кадровый документооборот и так далее. И многие трудовые отношения могут регулироваться именно в этом пространстве. Дело не только в диспозитивности, что очень важно, но и в цифровой трансформации трудовых отношений. Поэтому мы считаем, что в этом контексте, безусловно, надо двигаться достаточно быстро вперёд.

А.Суворова: Продолжу тему цифровизации. Цифровая экономика очень быстрыми шагами приходит в нашу жизнь, но зачастую возникают вопросы, на которые пока нет ответа. И вот один из них (попробуем у вас узнать ответ). Его задаст Наталья Ивановна Касперская, глава группы компаний InfoWatch.

Н.Касперская: Спасибо Александру Николаевичу (Шохину), он уже сделал подводку.

Понятно, что цифровая экономика требует другой регуляторики. И коль скоро мы сегодня говорим о регуляторике, у меня тоже вопрос в этой сфере. Как, Вы считаете, эта регуляторика должна выглядеть? Будет ли это единый рамочный закон и под него подзаконные акты или множество законов на каждый случай жизни? Как они будут приниматься? Может быть, расскажете о каких-то ближайших инициативах?

И ещё не могу не задать вопрос: будет ли регуляторная защита личных данных граждан, которые сейчас собирают все, начиная от платформ и заканчивая самым распоследним интернет-сайтом, без всякого ограничения?

Д.Медведев: Наталья Ивановна, Вы сами знаете, поскольку Вы из этой отрасли: это предмет бесконечных дискуссий, вопрос, на который пока нет ответа ни в одной стране. Потому что отрасль развивается – развивается быстрее, чем нормативное регулирование.

На мой взгляд (я об этом уже говорил неоднократно), регулирование здесь должно быть очень экономным. Попытки, например, всё перевести в сферу законов – конкретных законов, то есть актов высшей юридической силы, – это очень опасная штука. Потому что пока наши уважаемые коллеги – точнее, сначала Правительство, а потом наши уважаемые коллеги-депутаты всё это будут делать, всё уже изменится сто раз. А мы только получим, допустим, через год-полтора тот или иной закон.

Поэтому то, что Вы сказали, – рамочный закон, – наверное, да. Но один рамочный закон работать не будет, это очевидно. Нам нужна совокупность нормативных актов, которые так или иначе это регулируют, причём тоже на дозволительном направлении. В таком ключе я это себе и представляю.

Здесь упор, наверное, в большей степени нужно сделать на подзаконное регулирование, потому что это делать проще. Это акты министерств и ведомств и акты Правительства. Их не должно быть много, но они хотя бы способны быстро реагировать на то или иное явление.

В то же время эти акты должны приниматься в соответствии с некими общими установлениями, не нарушая их. Иначе, мы также понимаем, ведомства могут такого наплодить, что потом и бизнес это всё не расхлебает, и для людей это будет создавать большие проблемы.

Вы упомянули такую тему, как личные данные. Это действительно очень тонкая история. Их собирает кто угодно, и, казалось бы, это всё в благих целях. А на самом деле что с этим происходит, одному богу известно. И очень часто это просто злоупотребление конкретными правами. В этом плане нужно наводить порядок.

Но здесь есть ещё одна проблема. Ведь в отличие от того, что мы называем национальным регулированием (чем мы, собственно, умеем заниматься и всегда занимались), это регулирование не может быть в полном смысле национальным, оно должно быть интернациональным.

Ещё лет десять назад на саммитах «восьмёрки», «двадцатки» я предлагал нашим коллегам начать процесс подготовки конвенционального регулирования многих процессов, которые связаны с применением интернета, «цифры». Но тогда все как-то к этому отнеслись довольно наплевательски. Видимо, не до этого было.

Но проблема реально существует, и на её осмысление уже нет времени. Нужно обязательно эти решения принимать и потом применять на международном уровне. А иначе те или иные страны будут подменять наднациональное, международное регулирование своим. Я не буду приводить банальных примеров, они всем известны. Регулирование, например, того же самого интернета, по сути, осуществляется из одной страны. Просто потому, что они в какой-то момент очень многое начали, застолбили там свои права и теперь диктуют правила поведения. Это никому не нравится.

Нужны международные решения. Надеюсь, что мы всё-таки сможем на них так или иначе выйти.

И ещё раз подчеркну: регулирование (я с этого начал и сейчас пока на этом остановлюсь) должно быть экономным. Именно поэтому нам нужно применять такие правила, которые, по сути, создаются самими участниками рынка. Сейчас готовится закон о так называемых регуляторных песочницах, где сами участники создают правила поведения. Им разрешают этим правилам следовать (государство их как бы санкционирует), за это нет ответственности, и тем самым нарабатываются новые модели поведения, которые со временем могут меняться.

Попытки же всё забить в закон – малопривлекательная идея. У нас любят манипулировать терминами, все этим грешат – и чиновники, и представители бизнеса. Давайте сейчас, допустим, в законе будем описывать, что такое пресловутый блокчейн. Это очень сложная тема. Если дать сейчас какое-то исчерпывающее определение, через год оно не будет работать. И так далее.

У нас Константин Юрьевич (Носков) здесь присутствует, он за это отвечает в Правительстве. Добавьте что-нибудь.

К.Носков: Александра очень правильную подводку к вопросу задала: вопросы, на которые нет ответов. Действительно, сейчас на многие вопросы ответов нет, но мы вместе со всем миром их ищем.

Д.Медведев: Наталья Ивановна может сказать, например: у меня нет ответа на этот вопрос. А у Вас он должен быть, Вы же министр.

К.Носков: Мы ищем вместе со всем миром ответы на эти вопросы и, безусловно, их находим. На данный момент есть перечень приоритетных законопроектов, которые мы должны до 2024 года разработать. Их около 50 в списке, но это постоянно меняющийся список.

Д.Медведев: Это меня больше всего и пугает, что их 50 штук. Представляете, их все ждут, а их 50 штук, и они меняются.

Д.Медведев: «Личные данные. Это действительно очень тонкая история. Их собирает кто угодно, и, казалось бы, это всё в благих целях. А на самом деле что с этим происходит, одному богу известно. И очень часто это просто злоупотребление конкретными правами. В этом плане нужно наводить порядок».

К.Носков: Три из них уже приняты, урегулированы самоисполняющиеся контракты, более знакомое название – смарт-контракты. Стало возможным возмещать НДС для IT-компаний, которые продают сервисные услуги за рубеж. У нас девять законопроектов сейчас находится в Государственной Думе, в том числе упоминавшаяся электронная трудовая книжка и трудовые договоры, электронный нотариат и так далее.

В чём нас постоянно Дмитрий Анатольевич направляет, говоря о том, какие должны быть законопроекты в цифровой экономике: регулирование в цифровой экономике – это не создание новых ограничений, это скорее снятие существующих ограничений, которые блокируют развитие новых социальных, производственных отношений.

Д.Медведев: «Регулирование должно быть экономным. Сейчас готовится закон о так называемых регуляторных песочницах, где сами участники создают правила поведения. Им разрешают этим правилам следовать (государство их как бы санкционирует), за это нет ответственности, и тем самым нарабатываются новые модели поведения, которые со временем могут меняться».

Вторая сторона медали – это, безусловно, защита персональных данных. Уже, я думаю, в эту, ближайшую сессию в Думу будет внесён законопроект о защите персональных данных, где, с одной стороны, будет усилена защита персональных данных, а с другой стороны, бизнес получит возможность работать с обезличенными данными, то есть с большими данными. Это огромный ресурс, в том числе для повышения эффективности производств, повышения производительности труда.

Говоря о самой процедуре нормотворчества, как она у нас выстроена: мы сейчас самым активным образом привлекаем широкие круги экспертного сообщества, IT, чтобы нам всем вместе писать эти законопроекты и регулировать эту новую, ещё неизведанную сферу.

К.Носков: «В ближайшую сессию в Думу будет внесён законопроект о защите персональных данных, где, с одной стороны, будет усилена защита персональных данных, а с другой стороны, бизнес получит возможность работать с обезличенными данными, то есть с большими данными. Это огромный ресурс, в том числе для повышения эффективности производств, повышения производительности труда».

Д.Медведев: Надо регулировать так, чтобы никому не навредить. Это главное применительно к «цифре». Надо стараться делать это как можно быстрее. Нам надо будет ускорить эту работу.

А.Суворова: Как я уже говорила, вопросов у цифрового кластера довольно много, следующий – от Владимира Александровича Габриеляна, вице-президента и технического директора Mail.ru Group.

В.Габриелян: Дмитрий Анатольевич, я думаю, ни для кого не секрет, что российские интернет-компании работают не только на внутреннем рынке, но также и на международном. Соответственно, если для примера взять нас, на сегодняшний день у Mail.ru Group 63% выручки игрового направления – это зарубеж, причём это не страны СНГ, это Европа, это Соединённые Штаты.

Нам, честно говоря, как индустрии довольно сильно повезло, потому что благодаря сильной математической школе наши программисты и их изобретения ценятся одинаково высоко по всему миру. В связи с этим довольно важным вопросом для IT-компаний, особенно тех IT-компаний, которые только начинают выход на зарубежные рынки, является защита интеллектуальной собственности таких компаний, причём защита интеллектуальной собственности за рубежом.

У меня вопрос такой: планирует ли Правительство системно подойти к защите интеллектуальной собственности российских компаний на зарубежном рынке? Потому что, как мне кажется, для стартапов и тех компаний, которые только начинают экспансию, это один из ключевых вопросов.

Д.Медведев: Владимир Александрович, у нас сейчас модель регулирования интеллектуальной собственности такая же, как и во всём мире. У нас нет того, что было в советские времена, – авторских свидетельств, которые выдавались на изобретения. У нас везде есть патенты. Патентование за границей, строго говоря, – это забота самого бизнеса. Если ты хочешь разработку охранять, надо потратить на это некоторые деньги. В некоторых случаях государство в этом заинтересовано, но мы не должны создавать модель, при которой любую разработку мы будем патентовать за государственный счёт. Тем более что патентованию можно подвергать практически что угодно, в том числе и то, что не применяется, но может применяться, а может, и не будет применяться никогда.

Поэтому, мне кажется, нужно создавать условия, для того чтобы сами компании, сам бизнес чувствовал выгодным для себя таким патентованием заниматься не только внутри страны, но и за границей. Это, мне кажется, ключевое. Поэтому здесь нужно смотреть и на наше законодательство патентное, и, конечно, думать о том, что очень многие современные реалии переходят в цифровую форму. Мы сейчас патентное законодательство оптимизируем, включая возможность, допустим, в те же самые патентные заявки, конечные патентные решения внедрять цифровые модели, трёхмерные модели и так далее.

То есть это всё, действительно, государство должно сделать. Но патентование за границей – это в конечном счёте забота тех, кто обращается за патентом. Я думаю, что так должно быть.

А.Кареевский: Наверное, мало получить патент, но нужно сделать так, чтобы эти разработки были реализованы в России, я правильно понимаю? И вообще, как сделать так, чтобы светлые умы… А эта проблема есть, Дмитрий Анатольевич, наверное, это все понимают, к сожалению, иногда уезжают из страны. У нас Евгений Хоров присутствует здесь в студии – руководитель лаборатории беспроводных сетей Института проблем передачи информации имени Харкевича РАН.

Евгений Михайлович, ваш вопрос и ваши предложения, возможно, Дмитрию Анатольевичу.

Е.Хоров: Дмитрий Анатольевич, действительно, утечка мозгов – это важная проблема в России. В то время, когда наши люди уезжают, многие иностранцы хотят остаться в России и получить российское гражданство. Однако здесь они сталкиваются с многоступенчатой бюрократической процедурой, часто ночными очередями на морозе, в Москве – необходимостью постоянно ездить в единственный в столице миграционный центр за 50 км от МКАД. Особенно обидно за выпускников российских вузов. Они здесь получили хорошее образование, стали частью общества нашего и вынуждены уехать. Они снимают квартиру, поэтому у них порой отсутствует возможность зарегистрироваться по месту жительства, а без этого нельзя получить гражданство. На совещании, которое Вы проводили в МФТИ в апреле этого года, я поднял эту проблему и привёл в пример своего аспиранта. Помните. И этим летом был принят закон, упрощающий процедуру выдачи вида на жительство в России для ряда категорий, в том числе для выпускников вузов. Хочу Вас поблагодарить за этот важный шаг и задать вопрос. Планируется ли упростить также процедуру выдачи гражданства выпускникам ведущих российских вузов, и какие ещё меры планирует Правительство сделать для решения озвученных проблем?

Д.Медведев: Мы с вами и тогда об этом говорили, и сейчас хочу сказать, Евгений Михайлович, что это для государства исключительно важная задача. Это касается, конечно, и российских выпускников высших учебных заведений, чтобы они оставались в стране, чтобы работали, приносили пользу своей стране, особенно учёные. Но это не в меньшей степени касается тех, кто получил у нас образование. Скажем прямо, адаптировался к жизни в нашей стране, социализировался, приобрёл тот же набор привычек, хорошо владеет русским языком, по сути, является близким нам человеком. И в то же время уезжает работать в другую страну. Конечно, это иностранцы, это их право. Но мы заинтересованы в том, чтобы они, если хотят, имели простой путь к тому, чтобы получить вид на жительство и гражданство в конечном счёте, для того чтобы жить и работать в нашей стране.

Мы определённые шаги уже сделали и сейчас готовим законопроект, который направлен на то, чтобы иностранные выпускники российских вузов максимально быстро проходили этот путь. Я думаю, что это в государственных интересах.

Что касается других форм поддержки этих процессов, естественно, здесь много что ещё нужно делать. Здесь очень много бюрократизма. Мы от этих бюрократических наслоений тоже будем избавляться.

Д.Медведев: «Мы готовим законопроект, который направлен на то, чтобы иностранные выпускники российских вузов максимально быстро проходили этот путь [получение гражданства]. Я думаю, что это в государственных интересах».

А.Суворова: Дело в том, что технологические решения и сам прогресс невозможны без человеческого капитала. И чтобы он функционировал, раз уж мы говорим экономическими терминами, он должен быть здоровым. Здесь сразу несколько вопросов: и вопрос развития института семьи и детства, и демографическая проблема, и популяризация здорового образа жизни.

Продолжит эту тему Волосовец Татьяна Владимировна, директор Института изучения детства, семьи и воспитания.

Т.Волосовец: Я хотела бы остановиться на той проблеме, о которой уже сегодня говорили, – о семье, поддержке семьи, поддержке детства, поддержке материнства, поддержке родительства и родителей.

Безусловно, материальная составляющая – это очень важный аспект при принятии родителями решения о рождении ребёнка. Но с другой стороны, очень важно понимать, что родители решаются на рождение ребёнка, только когда они уверены, что у ребёнка будет детский сад, что место в детском саду будет не только когда ребёнку будет три года, но, может быть, и в два, и в полтора, и в год.

Мы знаем, что Правительство с 2014 по 2018 год действительно сделало очень многое – 1,5 млн мест введено уже в эксплуатацию. В этом только году 140 тысяч мест будет введено с акцентом на детей до трёх лет. Но мне кажется, система дошкольного образования, присмотра и ухода была бы намного эффективнее, если бы акцент мы сделали ещё и на развитии негосударственного сектора в этой связи.

Вопрос: а какова роль федерального центра в том, чтобы система была более эффективной? Какова роль муниципалитетов? Какова роль субъектов? И вообще какие меры Правительство, меры нематериального характера, предполагает для поддержки родителей и родительства?

Д.Медведев: Татьяна Владимировна, Вы же этим профессионально занимаетесь. Мне бы хотелось не вопрос от Вас услышать, если возможно, а предложения: а что нам сделать, для того чтобы лучше поддержать родителей? Вы, собственно, перечислили ряд позиций. И тогда я уже действительно дал бы поручения коллегам это всё отработать.

Вы правильно сказали: мы занялись детскими садиками, потому что эта система была уничтожена просто. Сейчас в детские сады в возрасте от трёх до семи лет очередей нет, практически все субъекты эту задачу закрыли. Сейчас занимаемся ясельными группами.

Но это ещё не всё. Нужны ещё группы присмотра, небольшие, в том числе частные, детские заведения и целый ряд других возможностей.

Вы-то что нам предлагаете сделать?

Т.Волосовец: Наверное, в моём вопросе и был скрыт ответ.

Я имею в виду развитие негосударственного сектора… Мы должны бы его мотивировать и на уровне федерального центра, но самое главное – это поддержка субъектов Российской Федерации и муниципалитетов, потому что, несмотря на то что действительно огромными темпами вводятся новые места, мест всё равно хватать не будет. У нас рождается много детей. Это же здóрово и прекрасно!

Но даже сейчас, если мы посмотрим на отсроченную очередь – больше 2 миллионов родителей уже зарегистрировалось в этой электронной очереди, чтобы получить детский сад через полгода, через год, через два года. Это довольно большая цифра, и без развития негосударственного сектора в этом вопросе нам не продвинуться.

Д.Медведев: Я думаю, что Вы правы. На самом деле у нас уникальная система детских дошкольных учреждений. Мы как-то привыкли к тому, что есть детские садики, ясли. Давайте к заграничному опыту обратимся: там этого нет. Наша система лучше – объективно это так и есть. Наша лучше, потому что она изначально была заточена под детей всех возрастов. Потом она, к сожалению, была разрушена, деградировала, и сейчас мы её восстанавливаем. Здесь, я считаю, нам не нужно на иностранный опыт смотреть, а нужно в значительной степени своё развивать. И вот эти негосударственные виды детских дошкольных учреждений, при соблюдении всех правил, которых должно быть разумное количество (и это тоже дерегулирование, тоже эта гильотина здесь должна применяться), – это как раз и есть возможный выход из этой ситуации. Такие группы присмотра, небольшие детские дошкольные учреждения могут быть практически в каждом доме. Вовсе не обязательно для этого создавать огромные детские сады в соответствии с теми СанПиНами, которые до сей поры действовали. Вот это хороший путь, я думаю, что Вы правы, как и другие меры тоже.

Д.Медведев: «У нас уникальная система детских дошкольных учреждений. Она, к сожалению, была разрушена, и сейчас мы её восстанавливаем. Негосударственные виды детских дошкольных учреждений, при соблюдении всех правил, которых должно быть разумное количество – это возможный выход из этой ситуации. Группы присмотра, небольшие детские дошкольные учреждения могут быть практически в каждом доме. Вовсе не обязательно для этого создавать огромные детские сады в соответствии с теми СанПиНами, которые до сей поры действовали».

А.Суворова: Давайте продолжим эту тему, потому что, когда Наталья Владимировна говорила о своих предложениях, я смотрела, что очень активно Наталья Николаевна Карпович кивала в поддержку. Вам слово. Это председатель региональной общественной организации «Объединение многодетных семей города Москвы».

Н.Карпович: Дмитрий Анатольевич, я хочу продолжить тему демографии. Вопрос действительно очень важный, и в национальном проекте один из таких ключевых моментов – это увеличение рождаемости. Но хочу остановиться на проблеме. Проблема – это, конечно, прерывание беременности, аборты. Мы понимаем, что семья или женщина принимает это решение в исключительных случаях, в сложной ситуации. Это психологические, это экономические, это социальные причины. Мне кажется, что если мы поддержим такие семьи, будут разработаны механизмы, то многие, я думаю, что больше 50% всех семей, примут положительное решение. Мы значительно можем увеличить число новорождённых и сохранить жизни тех детей, которые сегодня не родились. Вот у меня вопрос: планирует ли Правительство меры поддержки в этой области?

Д.Медведев: Да, Наталья Николаевна, я думаю, что, очевидно, это очень большая наша проблема, но она настолько тонкая, что не может решаться каким-то просто нормативным путём. Точнее, когда-то наше государство так пыталось её решить, как и ряд других, но ни к чему хорошему это не приводило. Естественно, и запрет абортов не работает, и какая-то такая банальная тупая пропаганда тоже не работает. Действовать нужно всё же таким образом, чтобы стимулировать мам и семьи рожать детей и в конечном счёте отказываться от этой процедуры.

Если я правильно помню, у нас больше 800 тыс. абортов каждый год как операций происходит, из них больше 600 тыс. – без медицинских показаний. То есть это прерывание беременности по социальным причинам: нет денег, не хочу детей, хочу заниматься карьерой и так далее. Причём сейчас эта проблема действительно многомерна – это не только нехватка финансов, это целый ряд других причин. И вообще сейчас первые роды, как известно, сместились, женщины рожают позже, а раз рожают первого ребёнка позже, то, соответственно, нам же нужно, чтобы не один ребёнок был в семье, второй ребёнок тоже сдвигается, а здесь уже биологические проблемы возникают. То есть, иными словами, вот этот комплекс проблем государство и должно рассматривать и каким-то образом пытаться на него влиять. У меня есть одна идея, я её озвучу, а потом попрошу Веронику Игоревну прокомментировать. У нас есть целый ряд инструментов, которые уже работают, вот тот же самый родовый сертификат. Мы когда-то его внедряли, когда проводили работу по первому национальному проекту, и тогда он помог по таким отдельным направлениям, очень важным. Меня, кстати, все тогда даже благодарили, говорили: хорошо придумали этот родовый сертификат. Но его можно было бы использовать и в этом назначении, то есть, например, на оказание психологической поддержки, на консультации, немножко увеличив его стоимость.

Д.Медведев: «У нас больше 800 тыс. абортов каждый год как операций происходит, из них больше 600 тыс. – без медицинских показаний. То есть это прерывание беременности по социальным причинам: нет денег, не хочу детей, хочу заниматься карьерой и так далее. У нас есть целый ряд инструментов, которые уже работают, тот же самый родовый сертификат. Его можно было бы использовать на оказание психологической поддержки, на консультации, немножко увеличив его стоимость».

Вероника Игоревна, несколько слов скажите про эту проблему.

В.Скворцова: Те цифры, которые привёл Дмитрий Анатольевич, касаются 2014 года. Сейчас всего абортов 576 тысяч, и из них только 290 тысяч – по желанию женщины. Это о чём говорит? Только за 4 последних года на 30% снизилось число абортов.

Д.Медведев: Это тот случай, когда меня Министр здравоохранения радует.

В.Скворцова: Более 42% – это снижение числа абортов, сделанных по желанию женщины. Это удалось сделать благодаря тому, что за последние годы выстроили целую систему – 1500 доабортных консультаций с социально-психологической помощью женщинам, которые попали в трудную жизненную ситуацию. И в прошлом году из 270 тысяч женщин, которые пришли на это консультирование, 40 с лишним тысяч отказались от аборта и родили ребёночка. Это 15%, но это 40 тысяч детей.

Д.Медведев: Это очень хорошая цифра.

В.Скворцова: Поэтому, Дмитрий Анатольевич, мы очень благодарны Вашему предложению, у нас есть мысли, каким образом это можно применить. Для развития психологической работы с женщиной во время поздних сроков беременности и иногда и на ранних, естественно, сроках беременности мы бы хотели иметь такие стимулирующие доплаты медицинским психологам и другим медицинским работникам, которые работают в этих отделениях в женских консультациях и в родильных домах.

Д.Медведев: Во-первых, цифры оказались чуть более оптимистичные – это уже само по себе неплохо. С другой стороны, если за счёт этой меры можно спасти столько рождений, то есть это прибавка очень серьёзная для нашей страны, то на это нельзя жалеть денег. Подготовьте предложения.

А.Кареевский: Демографическая проблема влияет на экономическую деятельность в стране, но сохранять экономическую активность населения невозможно без квалифицированной медицинской помощи. Здесь у нас есть проблема, Дмитрий Анатольевич, особенно в первичном звене медицины. У нас в студии Дмитрий Стогниев, главный врач 16-й горбольницы Ростова-на-Дону. Ваш вопрос: чего вам не хватает, чтобы поддерживать трудоспособность граждан?

Д.Стогниев: Я продолжу тему медицины, но вначале хотел бы поблагодарить Правительство за все знаковые решения по развитию здравоохранения. Это сам национальный проект, который мы сейчас реализуем, всероссийская диспансеризация населения, решение проблем лекарственного обеспечения. Президентом даны поручения о модернизации первичного звена здравоохранения.

Я бы хотел поднять наиболее болезненный вопрос, который очень волнует население, – это доступность дорогостоящих исследований. Как главный врач я каждый день сталкиваюсь с необходимостью предоставить пациентам такие исследования, сделать это без очереди и в максимально короткие сроки. Но не все из них я могу сделать у себя: магнитно-резонансная томография, компьютерная томография – мы вынуждены жителей направлять в другие медицинские учреждения, а это деньги. Начинаешь думать, где сэкономить. Мы живём в условиях подушевого финансирования, лишних средств у нас просто нет. У себя в Ростовской области мы частично решили эту проблему, исключив ряд таких исследований из подушевого финансирования и оплачивая их по отдельным тарифам. Другие регионы таких решений не принимали, поликлиники продолжают жить строго в рамках подушевого финансирования. У меня вопрос: есть ли решение по этому вопросу?

Д.Медведев: Вы затронули тему, которая волнует всех в нашей стране. Мы много сейчас занимаемся здравоохранением, беспрецедентные деньги на это выделяются. Вы сказали о некоторых результатах – хорошо, что они есть. В то же время есть и очень много проблем, нельзя на них закрывать глаза. Вы упомянули первичную помощь. Недавно Президент проводил на эту тему совещание. Не скрою, мы как раз до этого с Владимиром Владимировичем обсуждали этот вопрос. Понимаете, ведь люди судят о состоянии здравоохранения не только по каким-то очень важным знаковым моментам, но и просто по обычным обращениям к врачу за теми же самыми медицинскими услугами, о которых вы говорите. Хорошо, что мы в последние годы занялись, например, высокотехнологичной медицинской помощью. Это сложнейшие операции. Их раньше было меньше 100 тысяч, когда мы начинали первый нацпроект, сейчас до миллиона, миллион двести даже уже. Это очень важно. Это можно сделать в России на высоком уровне, не за границей и бесплатно. Но, слава Богу, далеко не каждый человек обращается к такого рода медицинской помощи.

Мы создали сеть перинатальных центров. Исключительно важная тема. Это тоже специальная ситуация. А обычная ситуация в чём? Это вот человек приходит в поликлинику или в больницу, в ту же самую ЦРБ в сельской местности, и что он видит? Грустное зрелище. Мы поделились впечатлениями с Президентом страны, он с людьми разговаривал. Я разговаривал с людьми тоже, приехал в деревню. Вот на это сейчас нужно сконцентрировать усилия и деньги, потому что именно там начинается лечение.

Вы затронули важную тему по анализам, по исследованиям. Собственно, это же и есть ключ. Ранняя диагностика, нормальное лечение. Это касается и онкологии, и сердечно-сосудистой патологии, и целого ряда других заболеваний. То, что 15 лет назад было экзотикой – МРТ и КТ, – сейчас это повседневность. Но это нужно делать так, чтобы людям не говорили приезжать через месяц куда-то там... Это должно происходить быстро и давать быстрый ответ. И, конечно, именно на это нам и нужно в настоящий момент направить наши усилия. Подумать, каким образом это достимулировать. Не говоря уже о подготовке сейчас общей модели того, как будет работать в нашей стране первичная помощь. Нам просто нужно привести в порядок поликлиники и больницы. Особенно в сельской местности, где это иногда просто жуткое совершенно зрелище.

Д.Медведев: «Ранняя диагностика, нормальное лечение. Это должно происходить быстро и давать быстрый ответ, именно на это нам и нужно в настоящий момент направить наши усилия. Не говоря уже о подготовке сейчас общей модели того, как будет работать в нашей стране первичная помощь. Нам просто нужно привести в порядок поликлиники и больницы. Особенно в сельской местности».

Вероника Игоревна, что вы думаете по поводу того, чтобы активней использовать эти возможности, чтобы эти исследования были не какими-то квотированными. Есть 100 исследований, а если человек 105-м пришёл, всё, исследование не получишь. Может, ещё что-то сделать?

В.Скворцова: Я хотела бы сказать, что сейчас принято новое правило ОМС, внутри которого сложные виды диагностических исследований – МРТ, КТ, эндоскопические методы, ультразвуковые, сложные лабораторные тесты – выведены из подушевого норматива в отдельный, полный норматив. Сейчас это уже 119 млрд рублей на неквотируемые исследования.

Д.Медведев: Этого хватит на всех в стране, по-простому говоря, если потребуется?

В.Скворцова: Мы сейчас представили небольшой дополнительный расчёт: это всего 12,7 млрд внутри этих 119 млрд, которые требуются. Это полным рублём просчитанная потребность, исходя из тех предельных сроков ожидания, которые вы утверждаете постановлением Правительства.

Д.Медведев: Хорошо, эти деньги надо будет изыскать. Я такое поручение дам.

Есть и другие слабые места, по которым требуются решения. Мы не так давно это тоже обсуждали – и с Вами, и с другими коллегами. Мы считаем, что у нас неплохо, например, оказываются медицинские услуги, операции проводятся по кардиологическим проблемам, сердечно-сосудистой патологии. В то же время что получается? Человек прошёл через эту операцию, она прошла успешно (она иногда и не очень сложная), но потом начинается выхаживание. И это требует постоянного получения таблеток. На эти таблетки у человека денег нет, а медицина эти таблетки не обеспечивает. Надо нам и этим заняться.

В.Скворцова: Мы будем очень благодарны такой поддержке. Действительно, у каждого третьего повторяется инсульт или инфаркт в течение года, если люди не принимают так называемую вторичную профилактику. Это постоянные медикаменты. Их количество ограничено. Стоимость на всю страну – 14,5 млрд, это цена вопроса.

Д.Медведев: Надо обсчитать на ближайшие годы, во что это обойдётся. Это как раз то, на что ни в коем случае нельзя жалеть денег, потому что это здоровье, жизни людей. Лучше на чём-нибудь другом сэкономить.

В.Скворцова: Спасибо Вам огромное.

Д.Медведев: Давайте это сделаем сначала.

Видите, у нас даже, так сказать, маленькое производственное совещание на эту тему.

А.Суворова: Среди программ, которые реализуются Правительством в сфере здравоохранения, и «Активное долголетие». Есть вопрос на эту тему у Марии Андреевны Морозовой, гендиректора Благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко.

М.Морозова: Судя по массовой эпидемии, которая прокатилась по соцсетям этим летом, – по состариванию своих изображений, – молодые люди пытаются представить себя в старости, делают это с помощью цифровых технологий.

Дмитрий Анатольевич, на рабочей встрече по теме «Старшее поколение» в Ростове-на-Дону мы с коллегами представляли индекс активного долголетия, и спасибо Вам большое, что Вы его поддержали.

Так вот, по результатам пилотного расчёта этого индекса, одними из самых низких показателей в России оказались как раз использование интернета и возможностей цифровых технологий: чуть более 25% людей старше 55 лет охвачены. Для сравнения: среднеевропейский показатель – 54%. Я уж не говорю про таких лидеров, которые достигают 91%.

С другой стороны, мы понимаем, что для успешного развития активного долголетия роль цифровых технологий очень сложно недооценивать. И неслучайно, по данным Росстата, в 2018 году спрос на освоение компьютерных технологий предъявляют более 53% людей только пенсионного возраста, я уж не говорю про предпенсионный возраст. И мы понимаем, что это не только компьютерная грамотность, повышение доверия, обеспечение безопасности, но также появление ассистивных технологий, которые создают возможности для безопасной и достойной жизни людей старших возрастов. И по мере роста продолжительности жизни, конечно, запрос на эти технологии тоже будет возрастать. Это и дистанционная диагностика функционального состояния людей. Наверное, нужно особое внимание обратить на пожилых жителей малых территорий, у которых традиционно меньше возможностей и для обучения, и для использования этих жизнесберегающих технологий.

У меня вопрос. Поскольку в федеральном проекте «Старшее поколение» эти меры так комплексно и детально не изложены, а в нацпроекте «Цифровая экономика» есть только отдельные элементы, учитывающие специфические интересы именно старшего поколения, что можно сделать, чтобы усилить это направление для успешного развития активного долголетия в России?

Д.Медведев: Мария Андреевна, я отвечу достаточно просто. Для того чтобы усилить это направление, его – это довольно банально, но тем не менее – необходимо просто предусмотреть.

Государство ведь как устроено? Что предусмотрено, то развивается, то финансируется. А всё остальное делается на базе общественных структур – типа той, что Вы возглавляете. Мы в это стараемся не вмешиваться, потому что это общественная инициатива. Я думаю, что, действительно, всё, о чём Вы сказали, – использование цифровых технологий, возможность активного вовлечения людей старшего поколения в трудовую деятельность и решение целого ряда социальных задач – просто нужно лучшим образом предусматривать в этих программах и, конечно, посчитать возможные ресурсы, которые на это потребуются. Я надеюсь, что коллеги, здесь присутствующие, всё это сделают. Мы с вами проводили совещание, и даже два раза, на эту тему. Просто продолжим общение на эту тему и подготовим предложения. Максим Анатольевич (обращаясь к М.Топилину), прошу Вас этим тоже заняться.

Д.Медведев: «Использование цифровых технологий, возможность активного вовлечения людей старшего поколения в трудовую деятельность и решение целого ряда социальных задач нужно лучшим образом предусматривать в [национальных] программах и, конечно, посчитать возможные ресурсы, которые на это потребуются».

А.Суворова: Дмитрий Анатольевич, у меня к Вам ещё вопрос. Тема серьёзная – обезболивание. Люди зачастую идут на крайние меры. Я знаю, что Правительством уже были выделены средства. Какие ещё решения кабмин предполагает, может быть, в скором времени принять?

Д.Медведев: Тема очень резонансная, потому что очень тяжёлая. И государство здесь должно себя вести максимально внимательно. Я бы даже сказал, очень тактично. И уж точно не подвергать людей, которые попали в такую ситуацию, какой-то жёсткой ответственности и подозревать их невесть в чём. Ровно поэтому мною было принято решение (я подписал распоряжение) о том, чтобы эти обезболивающие, которые у нас, может, даже и выпускаются, но в других формах, – так вот те медицинские формы, которых у нас нет, просто ввезти и помочь конкретным детям. Это очень тяжёлая история, и тут не о чем даже говорить. Распоряжение подписано, деньги выделены, и дети получат эти препараты. Надеюсь, что уже в самое ближайшее время.

Задачу эту в целом нужно решать за счёт деятельности наших фармацевтических компаний, мы сейчас её развиваем и в принципе способны обеспечить себя такими препаратами. Я недавно посещал Эндокринный завод, там это всё делается и, надеюсь, будет делаться в дальнейшем –различные виды этих препаратов.

А.Суворова: А сами фармкомпании готовы?

Д.Медведев: Они готовы, только им нужно немножко развязать руки, разрешить этим заниматься, а где-то, когда речь идёт о государственных началах (там всё-таки особые препараты), просто создать им стимулы этим заниматься. Это первое.

Второе. Есть другая сторона этой медали – сами врачи. Из-за того, что эти препараты особые, в ряде случаев врачи просто боятся их выписывать. Это не секрет. Лучше с этим не связываться, а то потом придут и будешь бумажки писать – в лучшем случае. Поэтому нужно создать такое регулирование, которое будет позволять врачам в рамках существующей процедуры без страха эти препараты выписывать по показаниям. И тогда этой проблемы не будет. Такая правовая рамка в настоящий момент создаётся. Жду доклада от Министерства промышленности и Министерства здравоохранения.

А.Суворова: Я правильно понимаю, что речь идёт не только о детском обезболивании, но в целом?

Д.Медведев: Конечно, в целом. Детское обезболивание просто самая кричащая тема, которая стала очень обсуждаемой, резонансной. Но это касается вообще всей паллиативной помощи. Это касается обезболивания в целом. Здесь прежде всего должны быть гуманитарные вопросы, а даже не контрольные вопросы. Надеюсь, что отрегулируем всё это как следует. Сейчас жду документ.

Д.Медведев: «Нужно создать такое регулирование, которое будет позволять врачам в рамках существующей процедуры без страха эти препараты [обезболиващие] выписывать по показаниям. И тогда этой проблемы не будет. Это касается всей паллиативной помощи. Такая правовая рамка в настоящий момент создаётся».

А.Суворова: Мы обсудили очень многое. К сожалению, время наше несколько ограничено.

Д.Медведев: Большое всем спасибо. И вам как ведущим этой серии программ. Мне кажется, это хороший формат. Просто потому, что он позволяет выяснить достаточно много разноплановых вопросов. А самое главное, коллеги, которые здесь собрались, представляют экспертное сообщество (я имею в виду не моих коллег по Правительству), и у них есть свои предложения, что и как регулировать. Я уверен, что они что-то спросили, что-то подготовили, а что-то ещё и не спросили.

Давайте так договоримся: всё, что вы наработали в рамках своей экспертной деятельности, вы передадите нам в Правительство. Я дам поручение, чтобы мои коллеги всем этим продолжили заниматься. Это первое.

И второе – в завершение разговора. Я думаю, что, может быть, если это будет полезным, мы можем этот формат и повторить в случае необходимости, когда накопятся вопросы. Естественно, и мои коллеги по Правительству будут приходить к вам в студию.

А.Кареевский: Дмитрий Анатольевич, и всё-таки ещё два слова в завершение. Подведём некоторые итоги.

Д.Медведев: Мне кажется, я их уже подвёл. Ведь главное, чего ждут от Правительства, это не общих рассуждений – о том, как тяжело и трудно и что денег не хватает на то или иное решение, – а этих самых решений. Вот этим мы и будем заниматься. Это самый конкретный ответ на стоящие сейчас проблемы.

Спасибо вам большое и до встречи.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 11 сентября 2019 > № 3122986 Дмитрий Медведев

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Эфиопии Г.Андаргачеу, Москва, 10 сентября 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Переговоры с Министром иностранных дел Эфиопии Г.Андаргачеу прошли в конструктивной, доверительной атмосфере и были весьма содержательными.

Эфиопия – в числе основных партнеров России в Африке. Ценим многие десятилетия дружественных отношений с Аддис-Абебой, которые имеют более чем вековую историю. Если говорить только об официальных дипломатических отношениях, контакты между нашими народами начались гораздо раньше. Нас связывают годы солидарности нашей страны с африканскими странами в их борьбе за независимость, деколонизацию. Кульминацией процессов деколонизации на Африканском континенте стало создание Африканского союза (АС), штаб-квартира которого находится в столице Эфиопии Аддис-Абебе. В этом мы видим очередное проявление признания высокого авторитета Эфиопии на международной арене, ее принципиальной позиции в пользу соблюдения норм международного права, справедливости и демократии в международных делах.

За период нашего партнерства накоплен солидный опыт взаимовыгодного взаимодействия, которое отвечает интересам обеих стран в самых разных областях.

Сегодня особое внимание уделили дальнейшему углублению сотрудничества в торгово-экономической сфере. Объем торговли в абсолютных цифрах не очень впечатляющий, но темпы роста внушительные. Договорились поддерживать эту тенденцию. В этой связи особое значение придаем предстоящему в начале октября в Санкт-Петербурге седьмому заседанию Межп­равительственной комиссии по вопросам экономического, научно-техничес­кого сотрудничества и торговли. Она не собиралась пару лет. Необходимо наверстывать упущенное. Условились сделать так, чтобы впредь заседания этого важного механизма проводились на регулярной основе. Договорились стимулировать работу этой комиссии, нацеливать ее на реализацию совместных инвестиционных проектов в самых разных областях, включая энергетику, в том числе, углеводородную, гидроэнергетику и ядерную энергетику. Констатировали интерес к работе в Эфиопии таких компаний, как Госкорпорация «Росатом», «Интер РАО», «ГПБ Глобал Ресорсиз», ОАО «РЖД», ПАО «КАМАЗ», ООО «УАЗ».

Отметили взаимодействие по линии Академии наук. В Эфиопии на базе действующей более 30 лет Совместной российско-эфиопской биологической экспедиции создается центр биологических исследований.

Среди других перспективных направлений нашего взаимодействия, которое имеет богатую историю, военно-техническое и военное сотрудничество. В переговорах в составе делегации принял участие Министр национальной обороны Эфиопии Л.Мегерса. Обсудили задачи по согласованию дополнительных нормативных документов, которые позволят более эффективно продвигать наше взаимодействие в сфере поставок продукции военного назначения и в других областях.

Отметили также хорошие перспективы сотрудничества между Россией и Эфиопией в сфере науки и образования. В российских высших учебных заведениях как в гражданских, так и в вузах Министерства обороны России, Министерства внутренних дел России обучаются многие эфиопские студенты. Мы будем расширять эту практику. По просьбе наших эфиопских друзей в будущем году в Дипломатической академии МИД России мы проведем два специализированных курса для дипломатов Эфиопии.

Обменялись мнениями по региональной и глобальной повестке дня. У нас по большинству вопросов подходы совпадают. Мы последовательно выступаем за укрепление справедливых, демократических начал международной жизни, уважение Устава ООН во всей его полноте, поиск коллективных ответов на масштабные вызовы и угрозы, за уважение права каждого народа самостоятельно определять пути своего развития.

Будем продолжать нашу координацию в ООН. Признательны эфиопским друзьям за поддержку важнейших российских инициатив. В свою очередь мы будем продвигать упомянутые мной принципы Устава ООН при обсуждении интересующих африканские страны вопросов, в том числе тематику реформы Совета Безопасности ООН.

Говорили о положении на Африканском континенте, о тех задачах, которые необходимо решить для скорейшего преодоления многочисленных кризисов и конфликтов, прежде всего на Африканском Роге, в Южном Судане, Сомали. Подчеркнули безальтернативность урегулирования всех этих кризисов, как и кризисов в любой другой части мира, исключительно мирными, политическими средствами с опорой на всеохватывающий национальный диалог. В том, что касается африканских стран и Африканского континента, мы твердо выступаем за то, чтобы именно африканцам принадлежала определяющая роль в согласовании тех путей, которые будут применяться для решения африканских проблем. В СБ ООН мы будем руководствоваться исключительно этими подходами.

Мы, конечно же, обсудили подготовку к первому в истории саммиту Россия-Африка, который состоится в конце октября в Сочи. Признательны нашим эфиопским друзьям за тот вклад, которые они вносят в подготовительную работу.

Вопрос: Накануне ВЭФ-2019 Президент Франции Э.Макрон заявил, что Россия является важнейшим партнером Европы и ее нельзя потерять. На днях газета The Washington Post опубликовала материалы на эту же тему. Видите ли Вы противоречия в занимаемых Э.Макроном в разное время позициях, или дело в том, что Европа не способна решить стоящие перед ней проблемы без участия России в свете непостоянства американской Администрации в последнее время?

С.В.Лавров: Я не вижу противоречий в подходах Президента Франции Э.Макрона к отношениям с Россией. Не вижу изменений в этих подходах за его президентство, которое, разумеется, продолжается. Напомню, что одной из первых инициатив Э.Макрона сразу после его вступления в должность в 2017 г. было приглашение Президенту России В.В.Путину посетить Францию с визитом. Состоялась их весьма важная встреча в Версале. Затем последовало приглашение уже от В.В.Путина, и в прошлом году Э.Макрон посетил ПМЭФ. Осенью 2018 г. В.В.Путин был в Париже по приглашению Э.Макрона на мероприятии, которое назвалось Парижский форум мира. В этом году состоялась очень подробная доверительная беседа в форте Брегансон, куда Президент России В.В.Путин был приглашен французским лидером. Все это говорит о том, что с самого начала вступления в должность Э.Макрон уделял особое внимание отношениям с Россией, понимая ненормальность той ситуации, которая сложилась в результате реакции Запада на происходившее в Крыму и на Украине в 2014 г., когда в результате государственного переворота Россия, русский язык и русская культура были подвергнуты прямой угрозе со стороны пришедших к власти национал-радикалов, когда Россия откликнулась на просьбу жителей Крыма, по итогам референдума попросивших о воссоединении с исторической родиной, и когда Россия не поддержала тех, кто хотел восточную часть Украины – Донбасс – утопить в крови и подавить любое сопротивление государственному перевороту. В тех условиях реакция Запада была неадекватной. Санкции были введены с тем, чтобы сорвать злость из-за того, что у них не получилось провести операцию по подчинению Украины тем, кто будет послушно выполнять западную волю. Я вынужден делать это отступление, потому что многие сейчас говорят, что они не будут радикально менять отношения с Россией, пока она не решит все проблемы на Украине, которые она обязалась решать – Минские договоренности и прочее. Россия ничего не должна делать. Минские договоренности должны выполнять Киев, Донецк и Луганск. Мы тоже не забываем того, что произошло в 2014 году. И я, кстати, сказал об этом вчера моему коллеге Ж.-И. Ле Дриану, когда мы проводили заседание российско-французских переговоров на министерском уровне в формате «2+2». Нам западные коллеги говорят, они не могут забыть, и поэтому нам надо исправиться, и потом у нас все будет хорошо. Мы тоже не забываем, как был поддержан государственный переворот, совершенный вопреки тому, что Евросоюз в лице Франции, Германии и Польши гарантировал договоренность между В.Ф.Януковичем и оппозицией 21 февраля 2014 года. Когда на следующее утро эту договоренность разорвали, ни Франция, ни Германия, ни кто-либо еще в ЕС даже не попытались урезонить оппозиционеров, которые наплевали на подпись Парижа, Берлина и Варшавы. Мы тоже не забываем этого. Но мы не будем превращать нашу оценку действий Запада в той ситуации в препятствие для развития нашего стратегического партнерства с Евросоюзом, которое на бумаге, действительно, остается стратегическим. Никто не отменял соглашение, которое было подписано в 1994 году (Соглашение о партнёрстве и сотрудничестве между Европейским союзом и Россией подписано 24 июня 1994 года; вступило в силу 1 декабря 1997 года - прим). То, что Президент Э.Макрон сейчас без всяких оговорок говорит, что им нужно разговаривать с Россией по всем без исключения вопросам – по тем, где наши позиции совпадают, и тем более по тем проблемам, где мы пока видим ситуации по-разному. Считаю, что это подход государственного деятеля, ответственный, в котором нет никакой благотворительности по отношению к России, который основан на осознании коренных национальных интересов Франции, на коренных интересах всей Европы, Евросоюза, который идет в русле идей, не раз звучавших с французской земли. Имею в виду позицию, озвученную генералом Ш.Де Голлем, Ф.Миттераном, Ж.Шираком. Все они говорили, что Европа должна видеть и строить свое будущее совместно с Россией. Была концепция от Атлантики до Урала, затем появилась более всеобъемлющая концепция – от Атлантики до Тихого океана, от Лиссабона до Владивостока. Те европейские лидеры, которые, как Президент Э.Макрон, понимают эту историческую тенденцию, конечно, будут встречать понимание и взаимность с нашей стороны. Мы всегда будем готовы работать в интересах и ЕС, и России, и всех стран, которые расположены на этом геополитическом пространстве – огромном континенте Евразия – и связаны общей судьбой.

Вопрос: На днях американские СМИ сообщили, что якобы после Вашей встречи с Президентом США Д.Трампом в 2017 г. в США был перенаправлен агент американских спецслужб, который якобы занимал высокопоставленные должности в российских властных структурах. По данным СМИ, его имя – Олег Смоленков, и он якобы ранее работал в Управлении делами Президента, в Министерстве иностранных дел и в Посольстве России в США. Как Вы можете прокомментировать эту информацию, и насколько она соответствует действительности?

С.В.Лавров: Насчет этого гражданина сегодня был сделан комментарий пресс-службой Кремля. Я его никогда не видел, никогда с ним не встречался, не следил ни за его карьерой, ни за его передвижениями. Не хочу комментировать слухи, тем более что никогда не общался с этим человеком.

Могу комментировать только факты. Вы упомянули о моей встрече с Президентом США Д.Трампом в мае 2017 г. в Белом доме. Это был ответный визит: за пару месяцев до этого тогдашний Государственный секретарь США Р.Тиллерсон был в Москве, провел переговоры со мной, был принят Президентом России В.В.Путиным. 10 мая 2017 года я был в Вашингтоне. После переговоров в Государственном департаменте мы направились в Белый дом, где состоялась продолжительная беседа с Д.Трампом. В ходе этой беседы никто никому никаких государственных или даже не государственных секретов не выдавал. Это подтвердил присутствовавший на встрече тогдашний советник Президента США по национальной безопасности Г.Макмастер. Это подтверждают и другие люди, которые мало-мальски знакомы с тем, что тогда обсуждалось.

Обсуждалась тогда, прежде всего, необходимость выправить отношения и ликвидировать тот ущерб, который Администрация Б.Обамы нанесла двустороннему взаимодействию, по сути дела обрушив перед уходом из Белого дома все мало-мальски значимые механизмы сотрудничества между Москвой и Вашингтоном. Мы говорили с Д.Трампом о том, что это не идет на пользу ни нашим двусторонним отношениям (потому что страдают бизнес, культурные и гуманитарные обмены), ни международным отношениям, усилиям мирового сообщества по решению многочисленных проблем, урегулирование которых, как признавали и продолжают признавать многие, в решающей степени зависит от взаимодействия между Россией и Соединенными Штатами. Вот о чем шла речь. На той беседе в Белом доме было особо подчеркнуто, что наибольший ущерб такие действия Б.Обамы по разрыву устоявшихся механизмов сотрудничества нанесли взаимодействию по борьбе с международным терроризмом. Со стороны Президента США Д.Трампа и с нашей стороны была выражена решимость делать все, чтобы восстанавливать эти абсолютно необходимые в современных условиях каналы сотрудничества.

Россия. Эфиопия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 10 сентября 2019 > № 3150298 Сергей Лавров

Борис Макаренко: "Волну антивластных настроений в столице оседлали Навальный и КПРФ"

Борис Макаренко, вице-президент Института современного развития, прокомментировал "Новым Известиям" предварительные итоги выборов 8 сентября 2019 года.

Нашу электоральную конкуренцию определяют два значимых размежевания: социально-экономическое и «за/против» власти. Первое слабо проявлялось до 2018, когда повышение пенсионного возраста отбросило значимую долю избирателей от лояльного патернализма (за ЕР) к разочарованному (за КПРФ, СР и их клонов). Вчера мы видели его следы в тех регионах, где "Единая" потеряла значительное, но не критичное для неё число голосов: только в Хабаровском крае - крупное поражение; Тула, Мари Эл, Волгоград - скорее тактические отступления. С этими - значимыми – оговорками, ситуация у «партии власти» на выборах по спискам скорее стабильная, не изменившаяся с прошлого года.

Второе размежевание порождает антивластную мобилизацию. Она обычно провоцируется субъективными факторами, как было в прошлом году как минимум в трёх из четырёх регионов, где губернаторы не победили в первом туре. В этом году на губернаторских выборах действующие главы смогли этого избежать и, пусть при невысокой конкуренции, уверенно победили.

Зато такое антивластное голосование - понятно, чем спровоцированное, случилось на выборах столичной Думы. Получающийся седьмой созыв на самом деле лучше соответствует плюралистичному, разнообразному столичному демосу, чем два предыдущих, где "Единая Россия" была в доминирующем большинстве, но не было ни "яблочников", ни "эсеров", хотя у обеих партий в Москве всегда был электорат более чем достаточный для преодоления 5%-ного барьера. Но главная проблема российской партийной системы остаётся нерешённой. Как «победители губернаторов» годом ранее были людьми во многом случайными, без команды, опыта и программы управления регионом, так и вчера в Думу попали кандидаты (не все - яблочников в этом не упрекнёшь), которые кампанию не вели, программы толком не имели. И победу одержали голосами не только коммунистических избирателей, но всех, кто выбирал самого сильного оппонента «кандидату от власти» - невзирая на партийный флаг. Волна антивластных настроений в столице поднималась понятно какими событиями, но оседлали её те, кто к этому подъёму отношения не имел - Навальный и КПРФ. Адекватного представительства интересов наша партийная система как не давала, так и не даёт. Вот, на мой взгляд, главный урок прошедших выборов.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 9 сентября 2019 > № 3116608 Борис Макаренко

Олег Матвейчев: "КПРФ пробила дно сотрудничеством с Навальным"

Олег Матвейчев, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», прокомментировал "Новым Известиям" предварительные итоги выборов 8 сентября 2019 года.

- Как вы оцениваете результаты прошедших выборов?

- Выборы были разные. В обеих столицах была довольно низкая явка. Это связано с тем, что на выборы, по сути дела, пришли только рассерженные горожане. В Питере ситуация несколько осложнилась с мелкими муниципальными выборами: люди запутались. В Москве людей сбили с толку бесконечными разными списками – Ланового, КПРФ, «умного голосования», то есть всех запутали и не было понимания, какой чёткий выбор ему делать. Предпочли просто не голосовать. Если говорить о выборах губернатора Петербурга, Беглов победил. Партия власти в Москве сохранила большинство. Конституционное большинство в МГД не требуется, они Конституцию не меняют. А простое большинство есть и этого достаточно для того, чтобы власть проводила все решения, тем более, что по многим вопросам и СРы, и «яблочники», и даже коммунисты, будут солидаризироваться с властью.

- Можно ли говорить о том, что административный ресурс в больших городах перестаёт работать?

- Нет никакого административного ресурса! При такой низкой явке, если бы был административный ресурс, то он бы перекрыл всё. Он не перестаёт работать, он просто отсутствует. Власть не занимается тем, что мобилизует людей силовым образом. Она этим не занимается последние годы, поэтому людей, которые пришли по призыву интернетовских оппозиционеров оказалось больше, чем тех, кого мобилизовывала власть. Если бы явка была 40%, то можно было бы говорить, что ресурс потерялся. А при 20% явке мы говорим, что его вообще нет. Это миф, что было давление, равно как и миф о том, что «власть никого не допустила на выборы». Вот пожалуйста, куча кандидатов прошло.

- Сработало ли «умное голосование»?

- Думаю, что ни один из победивших кандидатов не будет согласен с Навальным, что он набрал голоса в результате поддержки «умным голосованием». Думаю, что если оно и сработало, то только на отдельных округах, потому что все остальные кандидаты кандидаты были сильными. Но, даже, если оно и сработало, возникает вопрос: а сработало оно не против ли Навального? Ведь сейчас и Госдеп, и Ходорковский, и другие либералы скажут: послушай, Алексей! А кого ты нам в МГД привёл? Сталинистов, людей , которые за возрождение СССР, за Зюганова? Мы с ними всю жизнь боролись, жизнь положили за голодомор и ГУЛАГ, за то, что Крым украинский! Как ты за это отвечать будешь? Уверен, что будет большой гвалт по поводу этих побед и претензии со стороны статусных либералов, которые действительно либералы, а не просто популисты, у них претензии будут к Навальному. И у истинных коммунистов будут претензии к партии за сотрудничество с Навальным, который работает на Госдеп. Уже были претензии за сотрудничество с олигархом Грудининым. Теперь ещё дно пробито сотрудничеством с Навальным, который чисто госдеповский человек.

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 9 сентября 2019 > № 3116604 Олег Матвейчев

Илья Гращенков: "Админресурс как форма рабовладения электоратом скоро закончится"

Илья Гращенков, руководитель Центра развития региональной политики, прокомментировал "Новым Известиям" предварительные итоги выборов 8 сентября 2019 года.

- В чём различие между выборами 2018 и 2019 годов?

- Выборы 2019 года оказались менее конкурентными, чем в 2018 году. Хотя шансы на победу были у оппозиционных кандидатов более чем в половине регионов. Это касалось как выборов губернаторов, так и выборов в законодательное собрание и городские советы. Однако избиратели в большинстве своем выборы проигнорировали, тем самым засушив явку и обнулив шансы на реванш оппозиции. Всё то недовольство властью, которое накопилось в народе, к сожалению, не нашло выхода через электоральные формы протеста. И поэтому прогнозы не оправдались, в большинстве регионов власть одержала победу по классической схеме: маленькая явка - высокий процент. Исключение – высокая явка в Челябинской области и при этом высокий вариант за Текслера, что можно отнести к личному успеху работавших на выборах политтехнологов.

Однако в целом ситуация выглядит довольно тревожно, так как очевидно, что выборы перестали восприниматься населением как форма коммуникации. Несмотря на успех 2018 года, где свою решающую роль сыграл ещё и «протест элит», не желающих оставлять у руля губернаторов вроде Зимина, Орловой и Шпорта, в этом году ситуация не повторилась. Однако, это скорее везение, так как многие элиты просто растерялись, да и федеральный центр учёл ошибки прошлого и постарался изменить ситуацию. В итоге это удалось, правда, методы не всегда оправдывали средства - итогом стало ещё большее «вытравливание» политического поля и вытеснение протеста на улицу.

- Повлияло ли «Умное голосование» на итоги выборов в МГД?

- Что касается шумных выборов в московскую городскую думу, то тут прогнозы частично сбываются. По крайней мере, победило около 20 протестных кандидатов, почти все они – члены списков «умного голосования» Навального. Митрохин, Бунимович, Яндиев, Круглов, Ефимов, Зубрилин, Енгалычева, Беседина, Зюганов, Курганский, Никитина, Локтев, Ступин, Янчук, Тарасов, Шереметьев, Севастьянов, Максимов и Лихачев – вот те, кто может сформировать «независимую фракцию» из коммунистов, яблочников и независимых либералов. Остальные мандаты у мэрии, но там тоже всё не просто, «лояльный пул» представлен не партией, а самовыдвиженцами и инопартийцами.

Держать дисциплину в такой думе Собянину будет не просто, что сильно понижает его шансы на «преемничество» Путину и смену в Правительстве РФ Медведева. Правда, ответственной за выборы, будет признана Сергунина. Главное, что теперь независмые депутаты, безусловно, сформируют обширную фракцию в городской думе и качественно изменят её состав. Поэтому здесь наш прогноз отчасти сбывается – новая МГД уже не будет такой, как прежняя, эпоха монополизма уходит в прошлое.

- Какие выводы можно сделать по результатам выборов губернаторов?

- Что касается выборов в Санкт-Петербурге, то тут очевидно, что зачистка поля и дисквалификации всех основных кандидатов, привела к падению интереса к выборам со стороны избирателей. Победа Беглова будет стоить власти дорого, так как кампания надолго останется в истории политтехнологий, как одна из самых циничных. В остальных регионах наблюдается схожая картина. В Забайкальском крае, Республике Алтай, Ставропольском Крае, Волгоградской и Вологодской областях, а также на Сахалине – побеждают временно исполняющие обязанности губернаторов, при низкой явке. Это говорит о том, что отсутствие в бюллетенях ярких фамилий оппозиционных кандидатов, не привело к протестному голосованию «за кота», т.е. за любого оппозиционера, но против власти. Ситуация 2018 г. нигде не повторяется, что говорит о нежелании избирателей влиять на своё социальное и экономическое положение через выборы, а также об отсутствии интереса со стороны местных элит. Во всех этих регионах существовала опасность второго тура при высокой явки избирателей, однако достичь этого не удалось. Единственный регион, где оппозиция одержала победу в большинстве районов на выборах в законодательное собрание, оказался Хабаровский край. Там партия ЛДПР набрала более 55 %, тогда как Единая Россия не преодолела отметку в 20%. Очевидно, что население Хабаровского края поверило в инструмент выборов, как способ менять ситуацию и влиять на повестку. Однако данный опыт не был воспринят в целом по России, а значит, сюрпризов для власти удалось избежать.

- Можно ли говорить о том, что административный ресурс перестаёт работать в больших городах и теряет свою силу?

- Скорее – нет. Как мы видим по Санкт-Петербургу, при высокой явке достигнут нужный результат. Значит, там админресурс сработал по полной. Но сама суть админресурса постепенно тает. Если раньше это способ влияния на подконтрольные властям организации, на тех, кого можно было мобилизовать под угрозой лишения рабочих мест или премий, сегодня, когда целые коллективы в России увольняются, то есть, поставлены в жуткие социально-экономическое положение, как на них повлияешь? Например, на Дальнем Востоке, админресурс – часто это бандитский ресурс. Приезжают вооружённые люди и, угрожая главе комиссии пистолетом, могут потребовать решительных действий. В крупных городах такое невозможно. Я бы не сказал, что он исчезает по идеологическим соображениям, скорее – по объективным. Всё сложнее и сложнее навязать свою волю людям, которые не так теперь зависимы от государства. При тех зарплатах, которые люди получают на самом деле, а не тех, которые декларируются, тяжело называет это ресурсом. Так что админресурс будет слабнуть на этом фоне и будет расти гражданское самосознание. Люди учатся и постепенно перестают соглашаться с теми методами, которыми с ними общается руководство. Я говорю об учителях, военных, социальных работниках, врачах. На этом админресурс как форма рабовладения электоратом закончится.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 9 сентября 2019 > № 3116602 Илья Гращенков

ДЕНИС МАНТУРОВ: БИЗНЕС ГОТОВ СОЗДАВАТЬ НА ОСТРОВЕ РУССКИЙ ЦЕНТРЫ ИССЛЕДОВАНИЙ И РАЗРАБОТОК

Министр промышленности и торговли Денис Мантуров на полях Восточного экономического форума (ВЭФ) рассказал ТАСС о том, какой бизнес готов развивать проекты в Дальневосточном регионе, какие направления стали локомотивами развития экспорта из России в этом году, почему в стране продолжают снижаться продажи автомобилей и как министерство намерено тормозить эту тенденцию.

Особенность Восточного экономического форума — упор на развитии Дальнего Востока. В этом году президент провел в рамках ВЭФ президиум Госсовета по развитию Дальневосточного региона, а в прошлом году призвал корпорации размещать инжиниринговые центры на острове Русский. Было ли услышано это предложение? Какие крупные промышленные предприятия работают в этом направлении?

Каких результатов удалось добиться за год? Мы поддерживали и будем продолжать поддерживать промышленность этого региона. Мы уже давно работаем над инструментами и мерами поддержки и работающих сейчас, и будущих промышленных центров, инвестиционных проектов региона. В итоге уже сейчас нами усилены промышленные блоки нацпрограммы развития Дальнего Востока по каждому из субъектов Дальневосточного федерального округа.

На Дальнем Востоке развита и авиационная, и горнодобывающая отрасли. Строится верфь "Звезда", а недавно стартовала модернизация Жатайского судоремонтно-судостроительного завода. На этой площадке мы будем строить современные речные суда. А на острове Русский уже запланировано размещение центров исследований и разработок. Вместе с Минвостокразвития и другими ведомствами мы работали над привлечением на остров крупных компаний, и многие из них позитивно восприняли идею такого развития региона. Так, уже сейчас запланировано открытие шести инжиниринговых центров. Это позволит создать более 100 новых рабочих мест в регионе. Реализация проектов запланирована с 2019 по 2025 год.

Могу привести конкретные примеры. "Вертолеты России" совместно с OAK планируют создать инжиниринговый центр для развития и внедрения в производство инновационных технологий, таких как робототехника, дополненная реальность, обработка "больших данных". На базе центра также планируется разработка обучающих программ и подготовка кадров в интересах авиационных предприятий.

"Роснефть" создает инжиниринговый центр по направлениям судостроения и судоремонта, развития инновационных технологий. Мы видим, что на Дальнем Востоке могут развиваться самые разные промышленные отрасли. И те проекты, которые реализуются сейчас, — это малая часть того потенциала, которым обладает регион. Мы хотим работать и над промышленностью, и над экспортом товаров из Дальнего Востока.

Что касается экспорта: правительство ранее прогнозировало, что экспорт несырьевых товаров из России в 2019 году достигнет $160 млрд, что означало бы небольшой рост по сравнению с прошлым годом. Как вы считаете, этот прогноз сбудется?

Не исключаю, что прогноз из-за конъюнктурных факторов будет скорректирован относительно заложенных в проекте цифр. Это связано прежде всего с колебаниями на мировых биржах. Но по ряду отраслей мы видим положительную динамику: например, в первой половине 2019 года экспорт продукции машиностроения вырос на 2%, двухпроцентный рост показывает и экспорт в категории легкой промышленности. Рост на 4% показывает экспорт фармацевтической, парфюмерной и косметической продукции. На 20% вырос экспорт таких товаров аграрно-промышленного комплекса, как масложировая продукция. Драйверами являются химическая, нефтехимическая, металлургическая отрасли.

Российские автомобильные гиганты — как местные, так и локализованные компании — также во многом ориентированы на экспорт. Но российский авторынок продолжает падать. Минпромторг традиционно работает над поддержанием спроса на автомобили. Будете ли вы сейчас предпринимать какие-то дополнительные усилия?

К сожалению, основная причина сокращения продаж новых автомобилей кроется в снижении реальных доходов населения. Мы с 1 июля 2019 года продлили господдержку российского авторынка через программы льготного автокредитования и льготного автолизинга. На эти цели в 2019 году будет дополнительно выделено 10 млрд рублей — 6 млрд рублей на социальные программы "Первый автомобиль" и "Семейный автомобиль" в рамках льготного автокредитования и 4 млрд рублей — на льготный лизинг коммерческой техники. Это позволит дополнительно реализовать более 75 тыс. единиц техники в 2019 году. Также продолжится программа стимулирования спроса на газомоторную технику с бюджетом 2,5 млрд рублей.

Давайте вернемся на Дальний Восток и к теме экспорта. Mazda-Sollers произвела на своем заводе партию двигателей, которая рассчитана именно на экспорт в Японию. А будут ли эти двигатели отправляться и в другие страны?

Запуск серийного производства двигателей на заводе Mazda-Sollers — это первый высокотехнологичный проект на Дальнем Востоке, который интегрирован в глобальную цепочку крупного международного концерна. Сейчас 100% произведенных двигателей отгружается в Японию для нужд автомобильных предприятий Mazda Motor Corporation. В свою очередь, автомобили Mazda с произведенными во Владивостоке двигателями будут поставляться на все международные рынки, где присутствует бренд. Так что мы можем говорить о косвенном экспорте в третьи страны.

Тестовая партия двигателей успешно прошла испытания и признана полностью соответствующей всем международным стандартам качества компании Mazda. В 2020 году Mazda-Sollers рассчитывает увеличить объемы производства и выйти на мощность до 20 тыс. двигателей ежегодно.

В июне вы говорили, что пилотный проект по использованию платежей по QR-коду в ретейле может начаться уже осенью. Есть ли уже конкретика по проекту? Когда стартует "пилот" и какие торговые сети в нем поучаствуют?

Система быстрых платежей — это инфраструктурный проект Центробанка, в котором ретейл очень заинтересован. К проекту уже подключилось почти 20 банков, в их числе есть и системно значимые, и банки с универсальной лицензией (ВТБ, Росбанк, Альфа-банк, Райффайзенбанк, Газпромбанк, Тинькофф Банк и др.). Функции оператора и расчетного центра в этом проекте выполняет Центральный банк, и подробности этого проекта лучше уточнять у них.

В целях развития экспорта вы планировали расширить запущенную в прошлом году систему tax free на все регионы России до конца 2019 года. Успеете ли?

Проект tax free успешно реализуется на территории России уже больше года, пилотный режим был продлен и на 2019 год. Мы постоянно расширяем список локаций, участвующих в эксперименте: сначала это были конкретные адреса в Москве, Санкт-Петербурге, Московской области, в Сочи. Затем перечень локаций был дополнен городами проведения мероприятий чемпионата мира по футболу — 2018: Казань, Саранск, Волгоград, Калининград, Нижний Новгород, Ростов-на-Дону, Самара, Екатеринбург. В июле этого года перечень локаций был дополнен еще одним городом — Великий Новгород.

Увеличивая список локаций, мы предложили перейти на принцип включения конкретных улиц и городов, как в случае с Великим Новгородом, а не адресов. Это позволило сделать более привлекательными для туристов и для шопинга главные торговые улицы России. Например, Невский проспект в Санкт-Петербурге, Столешников переулок и Тверская улица в Москве. Кроме того, это позволило стимулировать открытие новых предприятий торговли и сферы услуг.

В итоге с апреля 2018 по июль 2019 года было выпущено более 130 тыс. чеков tax free на сумму около 13 млрд рублей. Туристам было выплачено около 1,5 млрд рублей возмещения НДС. Сейчас, на стадии эксперимента, система tax free реализуется посредством бумажного документооборота. В 2020 году, отладив систему электронных форм чеков tax free, мы планируем внести изменения в федеральные законы и нормативные правовые акты, чтобы тиражировать проект на всю страну, убрав ограничения по количеству организаций розничной торговли и перечню мест их размещения. Электронный чек как более технологичная альтернатива бумажному чеку позволяет автоматически его валидировать, а если есть привязка к банковской карте — то автоматически возмещать его. Эти технологии уже применяются во Франции, Южной Корее, Уругвае, Сингапуре.

Электронную систему чеков tax free внедряет ФТС России вместе с налоговой службой. Ее отладка будет завершена до конца 2019 года.

Что касается распространения tax free на всю страну, мы должны внести эти предложения в правительство к маю 2020 года, в Государственную думу — в сентябре 2020 года. С января 2021 года должны будем сопровождать рассмотрение федерального закона Советом Федерации. Эти сроки установлены планом мероприятий "Трансформация делового климата", утвержденным распоряжением правительства.

К 2024 году все твердые коммунальные отходы должны будут либо утилизироваться, либо перерабатываться. Каковы перспективы выполнения этой задачи, если сейчас зачастую даже раздельно собранный мусор везут на обычный полигон? И решат ли проблему мусоросжигающие заводы, ведь у экологов уже есть серьезные вопросы к проектам, по которым их будут строить?

В первую очередь, хочу отметить, что термин "переработка" в нормативно-правовом поле отсутствует. Однако фактически он тождественен термину "утилизация", что означает использование отходов для производства новой продукции.

Нами до 2024 года планируется строительство более чем 200 объектов сортировки твердых коммунальных отходов. Новые объекты станут гарантией того, что отходы будут утилизированы, а не направятся на свалку, как это было раньше, поскольку позволят отсортировать из ТКО вторичные ресурсы, которые являются ценным сырьем и будут востребованы рынком. За последние два года уже построено более 15 таких объектов, и темпы их ввода в эксплуатацию будут только расти.

В части вопроса о мусоросжигательных заводах необходимо отметить, что проблема с отходами не должна решаться исключительно посредством сжигания мусора. Более перспективное и современное решение — переработка отходов с целью извлечения вторичного сырья, подлежащего возврату в хозяйственный оборот. Вместе с тем мусоросжигательный завод является одним из эффективных способов борьбы с мусором, в первую очередь с "хвостами" при сортировке ТКО, которые не могут быть использованы как вторичные ресурсы. С точки зрения экологической безопасности планируемые к строительству и строящиеся мусоросжигательные заводы предполагают использование наилучших доступных технологий. В частности, технологий, предусматривающих сжигание ТКО на колосниковых решетках с дальнейшим применением системы замкнутой трехступенчатой газоочистки. Данная технология получила широкое распространение в мировой практике и применима в отношении несортированных ТКО переменного состава.

Беседовали Юния Полякова, Мария Амирджанян

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 6 сентября 2019 > № 3134016 Денис Мантуров

Формула Вольтера

Культура – сердцевина национального менталитета

Юлия Скрылёва

Писатель Юрий Безе­лянский размышляет о русской эмиграции, пси­хологизме Достоевского и Кафки и о том, что помо­гает выжить в наше непро­стое время.

– Юрий Николаевич, в 2018 году в издательстве «У Никитских ворот» вышла завершающая книга вашего трёхтомника «Русские поэ­ты и писатели вне России». Что стало для вас самым интересным, а что – наибо­лее сложным в этой рабо­те?

– Тема эмиграции волнова­ла меня ещё лет 25 назад. Тогда мне на глаза попался очерк о Владимире Смоленском – молодом человеке, который оказался в эмиграции, будучи школьником. Он писал очень мрачные стихи, и его называ­ли современным Лермонтовым. Знакомство с очерком о Влади­мире Смоленском, наверное, и стало исходной точкой, с кото­рой началась работа над трёх­томником.

По своей наивности я решил, что смогу уложить все материа­лы об эмиграции в одну книж­ку, но тут начались трудно­сти. Потому что только первая волна эмиграции – это такие крупные фигуры, как Мереж­ковский, Гиппиус, Ремизов, Шмелёв, Алданов… Я работал над книгами об эмиграции три года – получилось три тома.

Особый интерес представля­ет последняя, третья книга. В ней я сталкиваю две литерату­ры: эмигрантскую и советскую.

Основная трудность состоит в том, что приходится иметь дело с большим объёмом информа­ции. Её пришлось ужимать. И ещё – такой момент. Хочет писатель этого или нет, он рабо­тает по каким-то уже сложив­шимся трафаретам. Я стара­юсь написать о каждом своём персонаже под неожиданным углом, без строгой академич­ности и непременно с ирони­ей, что меня немного роднит с моим ровесником Умберто Эко.

Разбираясь в переплетени­ях судеб, я сочинял свои даже не биографии, а произведения сложного жанра – с элемента­ми и мемуаров, и эссе, и очерка. Эта работа чрезвычайно инте­ресна и чрезвычайно трудна.

– «Давно замечено, что когда работаешь над кни­гой, материалы сами плы­вут к тебе» – так начина­ется ваше эссе «Русские беженцы в Европе и пас­порта Нансена». Из каких источников к вам «плывут» материалы?

– Я пользуюсь знаменитой формулой Вольтера: «Книги делаются из книг». С 1949 года у меня собран грандиозный личный архив.

Первый этап моей журна­листской и писательской дея­тельности был связан с созда­нием календарей мировой истории, которые печатались во многих газетах и журналах и выходили отдельными кни­гами. Помимо книги «От Рюри­ка до Ельцина», это «Огненный век» – толстенный том, вышед­ший в издательстве «Пашков дом» и отражающий хронику российских событий в ХХ веке. Когда я учил историю в шко­ле, такие имена, как Троцкий, Тухачевский, Бухарин, абсо­лютно отсутствовали, а в моём календаре они впервые были представлены.

Второе моё увлечение – это биографический и мему­арный жанр. Помимо того, что я писал о композиторах, о художниках, немножко – об архитекторах, о полити­ках, я много внимания уделял поэтам и писателям. И я, по существу, не осознавая это­го, создал свой частный, или, если можно так выразиться, подпольный литературный словарь. Я насчитал где-то пятьсот персон, о которых писал эссе, и сбился со счёту. А в «Огнях эмиграции» – око­ло трёхсот персон. Таким обра­зом, количество написанных мной биографий – уже под тысячу. Причём меня инте­ресуют не только известные всем Толстой, Достоевский, но и, например, поэт-сати­рик Минаев, и забытый всеми «рыдательный» Надсон, и мно­гие другие.

В архивах я не работаю, информация бывает рассыпана везде. В этом громадном мас­сиве всегда находятся любо­пытные детали, какие-то изю­минки. Моя задача – извлечь что-то интересное и встроить в свой литературный коллаж.

Когда увлечён чем-то, это в самом деле идёт в руки. Повсю­ду замечаешь какие-то зна­ки. Однажды я разбирал свои книжные полки, и вдруг на меня свалилась книга Троцко­го «Литература и революция». И я с большим удовольствием начал заниматься Троцким. Это очень неоднозначная и талант­ливая личность.

– Вернёмся к героям ваших книг. Кто из них наи­более близок вам?

– Я обожаю Анну Ахматову, Марину Цветаеву, Сашу Чёрно­го, очень люблю Аминадо, в то же время прохладен к Тэффи. При этом все мои персонажи мне одинаково дороги.

Культура, литература – это сердцевина нашего нацио­нального менталитета. Русская литература – одна из богатей­ших литератур в мире. Она исповедальна и назидатель­на. Она учит, ведёт человека к совершенствованию, помогает ему разбираться в своих тай­нах – вспомните хотя бы пси­хологизм прозы Достоевского.

– В одном из интервью вы сказали: «Если бы я был писателем, то был бы, наверное, как Кафка или Достоевский». Почему вы сравниваете себя именно с этими авторами?

– Достоевский и Кафка, осо­бенно Кафка, смотрели на чело­века как на придаток, как на какое-то насекомое, у которо­го нет прав, нет перспектив, нет никаких выходов и который совершенно не может ответить на вызовы времени. Знакомая нам по русской классике про­блема «маленького человека» выражена и у Франца Кафки с абсолютной психологической точностью. Помните его роман «Замок»?

Немалую часть жизни я про­жил в советское время. В офи­циальной литературе того времени тема унижения, тема страдания, тема смерти, были практически закрыты. Между тем об этом надо кричать, прав­да, это будет крик в пустыне. Человечество идёт какой-то своей абсурдной дорогой и очень бодрым шагом движется к всемирной катастрофе.

То, что происходит вокруг, – отдельная песня, и ещё более грустная, чем тема эмиграции. Мы живём в беспокойное, почти безумное время – всюду нераз­бериха, хаос и абсурд, а уж в России – тем более. Николай Заболоцкий писал как-то в сти­хотворении о Данте: «Так бей, звонарь, в свои колокола, / Не забывай, что мир в кровавой пене. / Я пожелал покоиться в Равенне, / Но и Равенна мне не помогла». Для меня Равен­на – это литература, книги, они помогают выжить и дают импульс к жизни.

– Рассказ о судьбах рус­ской эмиграции невозмо­жен без культурно-соци­ального контекста. Как современному читателю погрузиться в эту эпоху и не утонуть в море информа­ции, не всегда правдивой и проверенной?

– Я с детства был воспитан советской пропагандой, вос­хищался полётами Чкалова, пел пионерские песни. А когда начал читать классическую литературу, поразился тому, что Достоевский, Тургенев, Гоголь и другие наши кори­феи, по существу, описывали всё, что неискоренимо в рус­ском народе и русской власти...

Когда я попал на радио, где отработал 15 лет, то получил доступ к информации с гри­фом «для служебного пользо­вания». Я сопоставлял то, что было написано в «Правде», и то, что писали в западногер­манском журнале «Штерн», во французском «Фигаро». И эта разительная разница двух интерпретаций одних и тех же событий меня просто поража­ла. Чем больше я вникал, тем лучше начинал разбираться, где правда, а где ложь. То есть, чтобы не утонуть в информа­ционном море, нужно вникать, сопоставлять, думать, анализи­ровать. Вообще думать трудно. Легче развлекаться, прожигать жизнь.

– Написать книгу – толь­ко полдела. Хорошо бы её ёще и издать, а затем и реализовать. С выпуском художественных произве­дений дело обстоит непро­сто. А какая ситуация с био­графиями?

– Есть счастливчики, кото­рые печатаются и продвига­ются независимо от таланта. И есть масса литераторов, которые мечтают издать хотя бы одну книгу. В этом смыс­ле мне, наверное, очень повез­ло. Я принёс первую книж­ку («От Рюрика до Ельцина») в издательство, и она вышла пятидесятитысячным тира­жом, имела большой успех и даже дошла до Конгресса США, как рассказал мне товарищ, вернувшийся из Америки.

Потом я плотно работал с «Радугой», где выпустил 13 книг, в том числе «Культовые име­на: От Эразма Роттердамского до Умберто Эко», «Прекрасные безумцы». Затем было сотруд­ничество с «Эксмо», где я издал четыре книжки, в том числе «99 имён Серебряного века».

Но в последнее время нача­лась пробуксовка, и в неко­тором отчаянии я издал три книжки за свой счёт. В том чис­ле – «Плач по возрасту», кото­рую хотел бы где-то переиздать.

Новые книги выпускают­ся маленькими тиражами, но 40 книг я издал, и издам, наверное, свои дневники и вос­поминания.

В целом наблюдается спад, издательства закрываются, та же «Радуга» в лучшие времена была третьим издательством в России по тиражам и чис­лу наименований. Закрылся «Вагриус»… То есть идёт тен­денция к сворачиванию куль­туры.

– Скоро открывает­ся крупнейшая книжная ярмарка на ВДНХ. Какие книги вы будете представ­лять?

– На ярмарке будут три тома об эмиграции и новая книга «Мужские игры на все време­на», которуцю мы написали совместно с женой – Анной Безелянской. В ней собраны работы о судьбах известных людей. С моей стороны пред­ставлены, например, такие персоны, как Фаддей Булгарин, Константин Симонов, Кази­мир Малевич. Все эти «чёрные квадраты» я выставляю на суд читателя.

«ЛГ»-ДОСЬЕ

Безелянский Юрий Николаевич – писатель, публицист, жур­налист, культуролог. Родился в 1932 году в Москве. 15 лет работал на радио редактором в отделе вещания на страны Латинской Америки. Автор литературно-исторического ка­лендаря, трёхтомника «Русские поэты и писатели вне Рос­сии», книг «От Рюрика до Ельцина», «Улыбка Джоконды», «5-й пункт, или «Коктейль Россия», «Огненный век. Хроника российских событий в ХХ веке», «Ангел над бездной», «Плач по возрасту» и других.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > lgz.ru, 4 сентября 2019 > № 3236466 Юрий Безе­лянский

Россия. Тихоокеанское омовение

о гранях дальневосточной мечты

Василий Авченко

Что такое дальневосточная мечта? Как она соотносится с общерусской? Жива ли она сегодня как осознанный сюжет существования Дальнего Востока? Зачем вообще России её восточное крыло? Вопросов много. Готовых ответов нет.

Опыт прошлого: Дальний Восток как полигон

Дальний Восток — не данность, а итог работы многих поколений наших предков. И одновременно — долгосрочная задача для всей страны. Как мы с ней справимся — вопрос. Раньше как-то справлялись, несмотря на несовершенство технологий, внешние угрозы, внутренние проблемы вроде недальновидности и жадности чиновников…

У России был удивительный, невероятный XVII век: за какие-то полстолетия отряды казаков, пройдя космически необъятную Сибирь, вышли к Ледовитому и Тихому океанам, шагнули на соседний континент — в Русскую Америку (задолго до образования США). Россия стала самой большой страной мира, хотя территория ещё не была освоена и контролировалась слабо. Можно сказать и так: Россия по-настоящему стала собой. Без сибирского, азиатского крыла она рисковала стать рядовой европейской страной.

Енисейск и Охотск — узловые точки на восточном пути — старше Петербурга. Уже 1 октября 1639 года казаки Ивана Москвитина вывели судёнышко в Охотское море. Эта дата должна отмечаться как национальный праздник — Тихоокеанский день России.

Азиатский, океанский ландшафт изменил русского человека, обогатив новыми словами, смыслами, блюдами… И всё-таки в главном он остался собой; больше принёс, чем впитал.

Если представить страну организмом, в котором нет лишних аппендиксов, увидим: у каждого региона — своя миссия.

Порой пишут, что Сибирь (под Сибирью раньше понимали всё, что лежит к востоку от Урала, — до Берингова пролива) русские заняли сугубо ради соболя — "мягкой рухляди", валютоёмкого экспортного ресурса. Но всё-таки сводить освоение целого континента к соболю было бы слишком просто и неверно.

Пушкин, обратившись к национальной истории, вышел на три главных темы: государственность и прогресс (петровская эпоха); свобода и революция (восстание Пугачёва); приращение новых земель. В последние дни жизни он конспектировал "Описание земли Камчатки" Степана Крашенинникова. Обращал особое внимание на освоение новой земли, выстраивание отношений с местными народами… Не успел создать законченного произведения о Камчатке, но наметил вектор, который уловили Гончаров, отправившийся на "Палладе" в Японию, и Чехов, поехавший на каторжный Сахалин. Из классики XIX века, из записок путешественников Невельского, Венюкова, Пржевальского родился первый дальневосточный гений места — Арсеньев. Его продолжили Фадеев ("Последний из удэге"), Пришвин ("Женьшень"), Куваев ("Через триста лет после радуги")… Так рождалась литература дальневосточного фронтира. Нить не оборвана: в наши дни написаны "Язычник" Кузнецова-Тулянина, "Тойота-Креста" Тарковского, "Роза ветров" Геласимова, так или иначе наследующие названным и неназванным именам.

Помимо "меховой", Дальнему Востоку досталась другая миссия: защищать Россию. Причём — не от Востока, а, прежде всего, — от Запада. Именно экспансионистская активность европейских держав на Тихом океане в XIX веке толкнула Россию к занятию Приморья и Приамурья, которые фактически были ничьими, хотя формально относились к сфере интересов Китая. Здесь могли возникнуть западные колонии: новые Гонконги, Макао, Циндао; европейцы заняли бы Амур, Сахалин, Приморье, что означало бы появление совершенно иного расклада на века вперёд. Но для нас счастливо совпал ряд обстоятельств: Невельской, рискуя карьерой, доказал, что Сахалин — остров, устье Амура судоходно, а на самом Амуре нет китайцев; Николай I его поощрил, несмотря на недовольство топ-чиновников вроде Нессельроде; дипломаты Муравьёв и Игнатьев выиграли судьбоносную шахматную партию, защитив измученный Китай от очередной атаки англичан и французов, а взамен выторговав для России Амур и Уссури. А ведь англичане уже нанесли на карты бухту, где позже появился Владивосток, и нарекли её "Порт-Мэй". Однако основание Владивостока — ещё до заключения Пекинского договора — поставило мир перед фактом. Выход России к Японскому морю стал послесловием к Крымской войне и компенсацией за крушение старой мечты о проливах и Царьграде. Именно поэтому бухту, в которой возник Владивосток, назвали Золотым Рогом, как в Константинополе, пролив между городом и островом Русским — Босфором-Восточным. Владивосток с его несколько самонадеянно звучащим именем объявлялся — ни больше, ни меньше — Четвёртым Римом. Это была блестящая дипломатическая победа — прежде всего, над Западом.

К началу ХХ века регион стал, по слову Арсеньева, "буфером, выдерживающим натиски жёлтой расы". Учёный имел в виду прежде всего японцев, стремительно — за полвека — вестернизировавшихся, свернувших политику самоизоляции и одолевших Россию на сопках Маньчжурии и в водах Цусимы. На первую половину ХХ века главной угрозой с востока стала Япония: интервенция, Маньчжоу-го, Хасан, Халхин-Гол… — до маньчжурского блицкрига маршала Василевского в августе 1945-го. Эта угроза вынуждала не только держать на восточных рубежах войска (их в 1941-м будут отправлять под Москву — знаменитые "сибирские дивизии", большая часть которых формировалась на Дальнем Востоке), но и строить города, заводы, дороги, привлекать население. Проект БАМа как дублёра Транссиба, находящегося в опасной близости от границы, появился ещё до войны — именно в связи с японской угрозой. Позже проект реанимировали из-за рухнувших при Хрущёве отношений с Китаем. Перестроечные публицисты называли БАМ "дорогой в никуда" — а теперь мы слышим о необходимости прокладки второй очереди БАМа в силу уже не военных, а экономических соображений. Хочется верить, что дорога эта будет способствовать не только экспорту сырья, но и освоению территории.

На восток бежали от государства — и тем самым, по закону имперской диалектики, его укрепляли. Ссыльные мятежники и народовольцы: Янковский, Пилсудский, Серошевский, Тан-Богораз… — становились учёными, писателями, меценатами, укрепляя на востоке позиции той самой власти, против которой ещё недавно боролись.

Дальний Восток стал полигоном, где отрабатывались новые формы социальной организации: царская каторга и сталинский Дальстрой (где в первые годы, как и при Чехове на Сахалине, широко экспериментировали с зачётами и вольными поселениями), порто-франко и перевозка крестьян-переселенцев из Одессы судами Доброфлота, Дальневосточная республика ("красный буфер" между Советской Россией и занятым японцами Приморьем) и КВЖД — щупальце, протянутое Россией в Китай, украинский "Зелёный Клин" и Еврейская автономная область, золотой Магадан и "город Юности" Комсомольск, который строили арестант-поэт Заболоцкий и комсомолец-энтузиаст, будущий герой-лётчик Маресьев.

В 1930-х регион стал полем гигантских строек и в то же время — передним краем. На границе искрило; ожидалось, что новая большая война начнётся именно здесь. Не случайно именно в Хабаровске Аркадий Гайдар начал писать свою "Военную тайну", дышащую тревогой.

На мировых войнах неуязвимый для немецких подлодок Владивосток был перевалочной базой для союзнических грузов. Новыми соболями стали чукотское олово, колымское золото, якутские алмазы… Они шли на индустриализацию, оплату помощи союзников, восстановление страны.

В пору холодной войны на Камчатке появились атомные подводные "стратеги". Заполярный остров Врангеля стал аэродромом подскока для гипотетического удара по Америке. Тихоокеанский флот, отвечавший за Индийский и Тихий океаны, получил базу во Вьетнаме.

Зияющие высоты настоящего: дальневосточным гектаром по демографическому провалу

С крушением Советского Союза регион, более зависимый от государства, чем близкие к Москве развитые земли, потерял смысл и стержень своего существования. Офицеры, учёные, моряки шли в челноки; торговали корейской лапшой, китайскими шмотками, японскими автомобилями.

Государство вспомнило о Дальнем Востоке в середине нулевых; символическим перевалом стало решение провести во Владивостоке саммит АТЭС. Сегодня регион — и Владивосток, как его нервный центр, — вживается в новую роль. Это уже не только военный форпост — это окно в Азию, центр международного сотрудничества России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Новый выход в мир — уже не через балтийскую форточку.

В Приамурье построен космодром "Восточный", а обеспечивающий его работу Углегорск превращён в Циолковский — первый город, названный именем великого русского космиста. Владивосток пережил инфраструктурную перезагрузку, хотя построено ещё далеко не всё из запланированного. Оживление Севморпути и БАМа; возведение суперверфи в Большом Камне… — всё это проекты, без дураков, огромные и очень важные, невзирая на распилы, откаты и посадки. Путин бывает во Владивостоке чаще, чем любой из предыдущих руководителей государства.

Восточный поворот Россия обозначила ещё до Крыма и Донбасса; ухудшение отношений с Западом, по идее, должно интенсифицировать процесс нашей "истернизации".

Проблема в том, что усилия по "ускоренному развитию" Дальнего Востока часто кажутся декларациями. Создано Министерство по развитию Дальнего Востока, ряд госкорпораций, запущено несколько программ… — но результативность этих шагов пока, к сожалению, остаётся сомнительной. Наконец осознав, что Дальний Восток — не "чемодан без ручки", Москва не очень понимает, что с ним делать; к тому же наивно представлять Кремль как нечто монолитное. Греф до сих пор не запустил работу Сбербанка в Крыму — а его экс-заместитель, ныне глава Аэрофлота Савельев заявляет: "социальные" ("плоские") тарифы на полёты с Дальнего Востока в Москву могут отменить. Что чревато ослаблением территориальной связанности страны, её культурного единства.

Порой кремлёвские мечтатели, отчаявшись избавить Дальний Восток от родового проклятия отсталой территории, пытаются откопать ответы на наболевшие вопросы в прошлом. Когда-то на тихоокеанском побережье действовал режим порто-франко для снабжения Приамурья, оторванного от столиц, товарами — и вот во Владивостоке создают "свободный порт", а вокруг — "территории опережающего развития". Когда-то крестьяне ехали в Сибирь за землёй — и вот каждому дальневосточнику (в том числе потенциальному) предлагают бесплатный гектар, хотя уже ясно, что программа эта — мертворожденная.

К 20-м годам XXI века Дальний Восток слишком серьёзно изменился по сравнению с царскими и советскими временами. Но мы, если вспомнить слова Юрия Андропова, по-прежнему "не знаем страны, в которой живём". Кажется, что "дальневосточные" инициативы рождаются в изолированном кабинете, где нет даже карты России.

При царе и Советах тоже не всё шло гладко. Тот же Венюков писал: борьба за Амур выиграна в петербургских кабинетах. Война шла со своими же чиновниками, которые считали занятие Амура "муравьёвской затеей". Вспомним, сколько копий ломали вокруг проекта "Желтороссия"; как получившие головокружение от успехов при подавлении восстания "боксёров" в Китае генералы — тот же Стессель — сдавали Порт-Артур; сколько было "возвратников" — переселенцев, не прижившихся в Приморье…

Однако, так или иначе, в царское и советское время население Дальнего Востока росло, а после краха СССР стало падать. Если в 1991 году на Дальнем Востоке жило свыше 8 млн. человек, то через 20 лет осталось 6 млн. — на четверть меньше. В южном Владивостоке ситуация мягче, в северном Магадане — критичнее; единственное исключение — Якутск, население которого заметно прибыло (зато в целом по Якутии — упало). Даже в Приморье — относительно благополучном, южном, комфортном регионе — население сократилось с 2,5 до 1,9 млн. человек.

Сейчас, правда, дальневосточников вновь насчитывается свыше 8 млн. — но не потому, что сюда устремились переселенцы или что мы стали активнее рожать. Просто Бурятию и Забайкальский край передали из Сибирского в Дальневосточный федеральный округ. Однако в реальности, а не на бумаге, отток продолжается: дальневосточники уезжают в Москву, Петербург, на Кубань, в Калининград… В своё время президентский полпред Исхаков обещал переселить на Дальний Восток 18(!) млн. человек. Однако и эта, и другие программы провалены и забыты.

Формальным поводом для включения Улан-Удэ и Читы в число дальневосточных городов стало решение распространить на Забайкалье действие новых экономических инструментов — территории опережающего развития, дальневосточный гектар… Но уже сама перекройка границ регионов показывает: мы толком не понимаем, где у нас Дальний Восток, где Сибирь, где Забайкалье. Понятие "Дальний Восток" условно; это огромный и крайне неоднородный регион, как нечто единое существующий только на бумаге. Трудно найти более несхожие земли, чем заполярная Чукотка и субтропическое Приморье, промороженная Якутия и бамбуковый Сахалин. Границы административные не всегда соответствуют культурным, историческим и даже географическим.

Или взять недавний перенос дальневосточной столицы из Хабаровска во Владивосток. Действительно, Владивосток давно перетягивает одеяло на себя: здесь построены мосты, новый аэропорт с аэроэкспрессом, филиал Мариинки, действуют десятки дипломатических миссий… Де-факто Владивосток стал ведущим городом Дальневосточного региона. Но не менее резонны и возражения. Объективно Дальний Восток би-столичен: часть окружных структур квартирует в Хабаровске, часть — во Владивостоке. Хабаровск расположен ближе к географическому центру гигантского региона. Не случайно здесь находилась штаб-квартира приамурского генерал-губернатора; центром Дальневосточного края, существовавшего до 1938 года, тоже был Хабаровск. Генерал Пуликовский — первый дальневосточный полпред президента — в 2000 году обосновался в Хабаровске. Владивосток же расположен на краю, куда дальше Хабаровска от северных периферий. Недавнее включение в пределы ДВФО двух регионов, ранее относившихся к Сибири, делает перенос центра во Владивосток ещё менее осмысленным; с другой стороны, Хабаровск с утратой столичного статуса рискует резко провинциализироваться. А ведь внимания требуют все территории Дальнего Востока — не только сравнительно развитые Владивосток с Хабаровском. Дальневосточный географ, кандидат экономических наук Юрий Авдеев считает: с ролью центра ДВФО прекрасно справился бы Хабаровск, перед Владивостоком же стоит более серьёзная задача — быть восточной столицей страны, её окном в АТР. Порой звучат предложения превратить Владивосток в город федерального значения — "восточный Севастополь", что "зарифмует" Крым с Приморьем, увеличит значимость восточного форпоста, укрепит тихоокеанскую опору страны. Визионер Лимонов говорит о шаге ещё более радикальном — переносе столицы России в Сибирь…

"Восточный проект" есть, но пока он невнятен, будто соткан из морского тумана. Куда мы идём? Есть ли чёткий образ дальневосточного будущего России?

Призрачные очертания будущего: курсом на восток и север

Перед Россией стоит задача, масштаб которой сопоставим с тектоническими сдвигами петровских и ленинских времён.

Дальний Восток получает новую миссию, для которой его сегодняшнее имя уже не подходит. Да и вообще "Дальний Восток" — не имя, а лишь географическое определение, ничего объективного не означающее. Для приморца даже Иран — запад; для жителя Южно-Курильска и Япония — страна заходящего солнца. Под "центральной Россией" принято понимать её Дальний Запад: географический центр страны — где-то севернее Красноярска.

Сама конфигурация России очевидным образом показывает: противопоставление Европы и Азии утратило смысл. Деление по "Камню" (Уралу) давно устарело; Европа окопалась на тихоокеанских берегах.

Географ, академик РАН Пётр Бакланов считает: в названии "Дальний Восток" слышны относительность и евроцентризм. "Может быть, для Европы мы и дальние, но для Азии и, тем более, для самих себя — нет", — говорит член-корреспондент РАН, историк Виктор Лaрин. Он убеждён: термин "Дальний Восток" — вериги, влияющие на отношение Москвы к соответствующим землям и водам.

В качестве альтернативы "Дальнему Востоку" предлагается "Тихоокеанская Россия". Если "Дальний Восток" ориентирован вовнутрь, то "Тихоокеанская Россия" — вовне. Мы включаем в поле зрения океан (ведь Дальний Восток — не только территория, но и акватория: 200-мильная экономическая зона России, выход в Мировой океан) и подчёркиваем российскую принадлежность соответствующих земель и вод (это важно, потому что в мире под Far East понимают что угодно, только не ДВФО).

Предложенная романтиками от науки "Тихоокеанская Россия" — точнее и содержательнее привычного "Дальнего Востока". Это распахнутая в океан бесконечность, прочно связанная с родным материком. Вместо "дали" и "востока" — Россия на Тихом океане.

Никто, впрочем, не предлагает переименовать Дальневосточный федеральный округ в Тихоокеанскую Россию — хотя бы потому, что данные понятия не совпадают. Скажем, Якутию или Бурятию едва ли можно причислить к Тихоокеанской России. Оба термина могут существовать параллельно; можно говорить о Дальнем Востоке в контексте административного деления страны и о Тихоокеанской России как о планетарной геополитической категории, международном названии области от Чукотки до Приморья, — Pacific Russia.

Конечно, содержание восточной политики важнее вывески. Но и слова имеют значение. Сколь принципиальны азиатские соседи: то, что для нас Южные Курилы, для Японии — исключительно "северные территории". Корейцы не признают названия "Японское море" — только "Восточное море Кореи". Русские, несмотря на сложный анамнез отношений с Японией, толерантнее: пусть будет Японское…

Не раскрытый по-настоящему потенциал — связи с АТР. В прошлом году исполнилось 400 лет контактам России с Китаем, но культурное их взаимовлияние — очень слабое, даже на Дальнем Востоке. Мешает миф о "жёлтой опасности" и китайской экспансии: говорят, что российский Дальний Восток "неизбежно" отойдёт Китаю, что фактически он уже китаизирован… Редкий случай: здесь либералы сходятся с патриотами. Хотя на Дальнем-то Востоке очевидно: китайцев здесь нет, кроме туристов и горстки коммерсантов с парикмахерами; а если в Китай гонят контрабандой сибирский лес — проблема не в китайцах, а в наших законодателях, исполнителях и силовиках. Ни отторгать российские территории, ни заселять даже свои "севера" Китай не хочет и не может, население КНР сосредоточено в мегаполисах юга страны. Да и, в конце концов, это русская армия несколько раз вступала в Китай и даже штурмовала Пекин — а не наоборот. С Европой мы воевали куда чаще и страшнее; почему же не поверить, к примеру, в захват шведами или финнами Выборга? Или в захват теми же китайцами не России, а — Казахстана, Монголии, Вьетнама? Тайваня для начала? А, может, Россия вслед за Крымом вернёт себе КВЖД и Аляску? Кроме шуток: чем такая постановка вопроса абсурднее фобий о передаче Дальнего Востока Китаю? Китайское соседство следует понимать не как опасность, но как возможность.

Примерно понятно, что следует делать на тактическом уровне: уровень жизни, инфраструктура, возможности, кадры, социалка, культура… В самой большой стране одним из нацпроектов должны быть дороги: скоростные поезда, недорогие самолёты, "кометы". Тем более — на Дальнем Востоке. Где, к примеру, на Камчатку и на Чукотку автомобильных и железных дорог нет вообще.

А — на стратегическом? Что России делать с Дальним Востоком? Лишний он — или необходимый?

Готовых ответов на "проклятые" вопросы нет, их нужно искать. В ходе поиска Москве следовало бы чутче прислушиваться к дальневосточному экспертному сообществу — немногочисленному, но неравнодушному и, по большей части, патриотичному. Возможно, нужен Дальневосточный институт международных отношений, который бы вырабатывал понимание того, как нам жить с азиатскими "тиграми". Владивосток и Хабаровск должны стать полноценными интеллектуальными центрами страны. Однако пока взаимопонимание между Москвой и отдалёнными перифериями зачастую даёт сбои.

"Необходимо выбрать стратегическое направление развития региона. Важнейшая задача — взаимодействие со странами АТР. Принципиальный вопрос: мы встраиваемся в арьергард сложившихся международных альянсов и выполняем функцию сырьевого придатка — или у нас есть потенциал, который обеспечит нам лидерские позиции?" — размышляет Юрий Авдеев. — Имеются сферы деятельности, где сохраняется мировой авторитет России. Они могли бы стать приоритетными для развития дальневосточной экономики. Это всё, что связано с Мировым океаном; освоение космоса; культурное взаимодействие. Нужно формировать платформы для взаимодействия между государствами там, где можно избежать конфронтации. Ориентироваться не на конкуренцию — на сотрудничество".

Океан сегодня познан меньше, чем космос. А ведь в нём водятся не только лососи и подлодки; это нефть, транспорт, тот же космос, связи с АТР… Дальневосточные учёные ищут в морских ежах средство от рака и старения.

Север — перспектива на столетия, особенно с учётом потепления (вот: буквально на днях гидрографы Северного флота открыли пять островов, выползших из-под съёжившегося ледника у Земли Франца-Иосифа). Освоение шельфа, Севморпуть… Не случайно говорят о будущей битве за Арктику, а Трамп приценивается к Гренландии.

Заявив о восточном повороте, Россия ещё не поняла, что ей делать на Дальнем Востоке. Страна наша — центростремительная, консервативная, ориентированная, по большей части, на Европу. На то есть объективные причины: большая часть населения сосредоточена в европейской части страны, восточнее Красноярска нет ни одного города-миллионника; мы растём на русской, европейской, американской литературе и музыке… Обе головы нашего орла, как правило, смотрят на запад. В этой инертности — и спасение наше, и беда.

Следует, не умаляя значимости европейской компоненты, усилить восточную опору страны. России предстоит по-настоящему осознать себя в качестве тихоокеанской державы. Сам Пётр сегодня рубил бы новое окно — в Азию. Да ведь он и успел перед смертью снарядить Камчатскую экспедицию Беринга.

Нужно менять сознание — чтобы оно определяло бытие. Необходимо новое открытие, новое освоение Дальнего Востока, чтобы поэзия сопрягалась с рациональностью, а Запад — с Востоком, не нейтрализуя, а дополняя друг друга. Возможно, в этом и состоит наша сегодняшняя дальневосточная мечта.

Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 4 сентября 2019 > № 3112287 Василий Авченко

Свобода маневра

Россия на Ближнем Востоке: о пользе внеблоковой вовлеченности

Мария Ходынская-Голенищева – доктор исторических наук, старший советник Департамента внешнеполитического планирования МИД России

Резюме Долгосрочной целью России является создание сети устойчивых партнерств со всеми крупными региональными игроками для наращивания присутствия на Ближнем и Среднем Востоке. Равноприближенность к главным региональным центрам силы и деидеологизированность – непременные составляющие успеха.

Данный материал подготовлен по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован в разделе «Аналитика». Другие материалы из этого раздела можно прочитать здесь http://ru.valdaiclub.com/a/highlights/

Инициативы Москвы на Ближнем Востоке предполагают объединение усилий в борьбе с общими угрозами или в обеспечении деэскалации. Россия избегает блокирования с теми или иными игроками/группами игроков, дабы обеспечить себе свободу рук, в том числе в развитии двусторонней повестки с каждым из государств.

Политику России на Ближнем Востоке и в Северной Африке невозможно понять в отрыве от истории вовлеченности СССР в дела региона. Народы Ближнего Востока помнят о роли Советского Союза в деколонизации, становлении государственности этих стран, военном содействии, создании ключевых инфраструктурных объектов. Однако сегодня Россия может с большей эффективностью использовать свои естественные конкурентные преимущества. Ближний Восток не является более ареной противостояния сверхдержав в классическом блоковом понимании. Прекращение холодной войны и, соответственно, получение Москвой возможности осуществлять политику, свободную от идеологического противостояния, – все это позволяет нашей стране проводить многовекторный курс на Ближнем Востоке. Надо признать, что политика России в регионе в настоящее время является, пожалуй, наиболее диверсифицированной и деидеологизированной – по крайней мере, в сравнении с линией США.

Свободное от блоковости внешнеполитическое мышление позволило России стать участником всех многосторонних площадок сирийского урегулирования – от Международной группы поддержки Сирии до «Астаны» – и параллельно реализовывать двусторонние договоренности в контексте тех или иных существующих форматов. Например, можно вспомнить подписанные летом 2017 г. в Каире российскими военными и оппозиционными группировками соглашения о прекращении огня в Восточной Гуте, Джобаре и Хомсе или переговоры российских представителей с незаконными вооруженными формированиями о ликвидации зон деэскалации, которые привели к передаче трех или четырех таких зон под контроль правительства Сирии – Восточная Гута, Юг, Хама/Хомс. Все это результат реализации договоренностей «Астаны». Работа с силами «на земле» страховалась контактами со спонсорами тех или иных формирований, которым – в отличие от США – внутриполитическая ситуация позволяла идти на уступки или размены.

Начало операции ВКС России в Сирии осенью 2015 г. в поддержку антитеррористических усилий правительства Сирии стало, без сомнения, поворотным моментом, своего рода game changer, сирийского урегулирования. Парадоксальным образом силовой шаг был позитивно воспринят большинством региональных игроков – даже теми, кто в то время поддерживал антиправительственные силы в Сирии: Турцией, Катаром, Саудовской Аравией, Объединенными Арабскими Эмиратами. В еще большей степени это касается стран, делающих упор на антитеррористической повестке или выступивших против приостановки членства Сирии в Лиге арабских государств – например, Египта, Ирака, Алжира. Хотя операция ВКС России объективно усиливала позиции сирийского правительства, в глобальном контексте «возвращение России на Ближний Восток» (именно эта формулировка зачастую употреблялась в беседах с представителями арабского мира) считалось позитивным фактором, уравновешивающим политику США в регионе, которая оценивалась далеко не однозначно даже американскими союзниками.

Ни одна из стран региона, включая спонсоров сирийской вооруженной оппозиции, на официальном уровне не присоединилась к антироссийской информационной кампании Запада, направленной на критику действий руководства России, не продемонстрировала несогласия с линией Москвы на сирийском направлении. Критике подвергался исключительно официальный Дамаск.

В этом контексте характерно, что задача дискредитации гуманитарно-правозащитных аспектов операции ВКС России была поручена финансируемым Западом организациям – таким как «Международная амнистия» и Human Rights Watch, а также структурам со штаб-квартирами в странах Запада, действующим с опорой на «сирийских активистов» (либо из числа мигрантов, либо ориентированных на незаконные вооруженные формирования), – Сирийскому центру мониторинга за соблюдением прав человека (Лондон), Сирийскому комитету за права человека (Лондон), организации «Врачи за права человека» (Нью-Йорк, Бостон, Вашингтон) и другим. Они собирали и обрабатывали информацию таким образом, чтобы подвести Башара Асада и российских служащих к обвинению в военных преступлениях и преступлениях против человечности (последнее – в отношении официального Дамаска). Затем с целью «легитимации» эти данные проходили «черный ящик ООН» (Управление Верховного комиссара ООН по правам человека, Независимая комиссия Совета по правам человека по расследованию в Сирии и так далее) и впоследствии использовались западными лидерами для выстраивания незамысловатой логической цепочки: «Асад и его окружение, по данным ООН, военные преступники. Россия помогает Асаду совершать массовые нарушения прав человека – и, значит, несет свою часть ответственности». Однако страны региона, если и подвергали критике операцию ВКС России в Сирии, то руками подконтрольных оппозиционеров или клерикалов, воздерживаясь от прямых выпадов в адрес Москвы на официальном уровне.

Если Запад воспринял начало операции российских ВКС в Сирии как вызов, то в регионе усмотрели в этом возвращение ситуации на круги своя. Реинкарнация вынесенного на периферию соперничества великих держав была квалифицирована как положительный, уравновешивающий фактор, способный удерживать одного игрока (читай – США) от непредсказуемой политики, выстроенной на презумпции вседозволенности. И в долгосрочном смысле это перевешивало негатив от усложнения задачи свержения режима Асада.

России в отличие от США удается поддерживать рабочие отношения со всеми региональными игроками. Сирийское урегулирование стало катализатором активизации взаимодействия России и государств региона (по проблематике, находящейся за скобками двусторонних отношений). Точкой отсчета условно можно считать провал реализации российско-американского соглашения по Восточному Алеппо (сентябрь 2016 г.) в силу неспособности Вашингтона выполнить его условия (отвод частей оппозиции и принадлежавшего ей тяжелого вооружения от окружной трассы «Кастелло»). Это продемонстрировало крайне ограниченное влияние Вашингтона на воюющие силы и подтолкнуло Москву к поиску партнеров для переговоров среди стран региона, имевших куда большее влияние на незаконные формирования. Решение проблемы Восточного Алеппо в контактах с турецкой стороной в конце 2016 г. (путем вывода радикальной части вооруженной оппозиции в Идлиб) создало условия для зарождения астанинского формата (Россия, Турция, Иран), в рамках которого достигнуты важные договоренности. В частности, проведен Конгресс сирийского национального диалога в Сочи, принято решение о создании Конституционного комитета и так далее.

Опыт участия России в форматах сирийского урегулирования с различным составом участников подтверждает, что наибольших результатов можно добиться путем оптимизации вовлеченных игроков, делая ставку на стороны, имеющие реальное влияние на участников конфликта. В этом смысле показательна работа Международной группы поддержки Сирии при российско-американском сопредседательстве, созданной в 2015 г. для решения конкретных проблем, однако превратившейся в дискуссионный клуб. Причина – наличие в ее составе стран, не имевших влияния на сирийские стороны и стремившихся политизировать обсуждение (Нидерланды, Япония, Австралия, Канада и другие). Оптимальное сочетание вовлеченных в процесс игроков – пожалуй, главное условие успеха того или иного коллективного внешнеполитического начинания в контексте современных региональных кризисов. В этом плане можно говорить о востребованности расширения Международной группы поддержки Сирии – прежде всего, за счет арабских государств, влияющих на сирийскую оппозицию, в том числе в потенциально взрывоопасных областях на юге Сирии и Заевфратье. И в целом с учетом наличия в астанинском формате неарабских Турции и Ирана повышение арабского «компонента» на этой многосторонней площадке весьма важно, в том числе в виду назревшего возвращения Сирии в ЛАГ.

К слову, акцент некоторых (в первую очередь западных) коллег на некой обратной стороне медали применительно к взаимодействию России и Ирана на сирийском направлении (в двустороннем формате и на астанинской площадке) несостоятелен. Речь идет о попытках преподнести сотрудничество Москвы и Тегерана как некую российско-шиитскую ось, отталкивающую от России арабский мир, страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, а также суннитскую сирийскую оппозицию. Однако факты опровергают такую постановку вопроса. Россия стала единственным вовлеченным в сирийскую коллизию государством, сохранившим контакты со всеми без исключения игроками на внутрисирийском поле – правительством Сирии, организациями политической и вооруженной оппозиции (кроме внесенных в списки террористов), а также с государствами, участвующими в сирийском урегулировании.

Имеются примеры совместных действий России и вооруженной суннитской оппозиции – участие летом 2018 г. группировки «Шабаб ас-Сунна» в операции по освобождению от ДАИШ (запрещена в России – прим. ред.) долины реки Ярмук, в которой были задействованы ВКС России. То же самое можно сказать и о российско-израильском взаимодействии, не омраченном сотрудничеством Москвы и Тегерана. В рамках сирийского урегулирования Россия и Израиль не только вели диалог по «деконфликтингу», но и взаимодействовали на практике. Не стоит забывать о том, что именно Москва обеспечивала отвод проиранских сил от Голан, равно как и о том, что российская военная полиция находится в районе Голанских высот, гарантируя безопасность и, таким образом, создавая условия для деятельности Сил ООН по наблюдению за разъединением.

Построению Западом линейных обвинительных конструкций явно мешает многослойный клубок внутрирегиональных противоречий. Так, параллельно арабо-иранскому противостоянию (имеющему и суннито-шиитское измерение) развивается внутрисуннитский конфликт (в частности, между арабской «четверкой» и Катаром). Это обессмысливает упрощенные построения, типа «Москва – сторонница шиитов», направленные в том числе и на российскую мусульманскую аудиторию.

Россия стремится уходить от блокирования с теми или иными игроками/группами игроков, дабы обеспечить себе свободу рук, в том числе в развитии двусторонней повестки с каждым из государств. Инициативы Москвы на Ближнем Востоке предполагают сложение усилий для борьбы с общими угрозами – будь то выдвинутая в 2015 г. Владимиром Путиным идея формирования международной антитеррористической коалиции или Российская концепция коллективной безопасности в зоне Персидского залива 2019 г. и другие.

Сегодня много говорится о формировании полицентричного миропорядка. Этот процесс хорошо виден на Ближнем Востоке, где наблюдается увеличение числа региональных игроков, готовых все активнее отстаивать свои интересы. Складывающаяся ситуация предоставляет шанс, воспользоваться которым может только государство, стоящее вне блоков.

Безусловно, двусторонние отношения с каждой страной Ближнего Востока имеют для России самоценное значение. Если приподняться над двусторонней повесткой в общерегиональную сферу, приоритетом для Москвы является снижение террористической угрозы. Это связано с интересами национальной безопасности. Одной из важнейших задач, имеющих проекцию на Ближний Восток и Северную Африку, является сохранение государственности ближневосточных стран и направление любых процессов трансформации существующих режимов в конституционное русло. Этот принцип имеет непреходящее значение вне зависимости от страновой принадлежности (будь то Украина, Венесуэла или Сирия) и обусловлен – не в последнюю очередь – внутриполитическими соображениями, а также стремлением не допустить реализации проектов внешнеполитического инжениринга в стратегически важном постсоветском пространстве.

В более широком смысле долгосрочной целью России является создание «сетки» устойчивых партнерств со всеми крупными региональными игроками для закрепления и последующего наращивания присутствия на Ближнем и Среднем Востоке. Равноприближенность к главным региональным центрам силы и деидеологизированность – безальтернативные составляющие успешного курса России в регионе.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138488 Мария Ходынская-Голенищева

Через тернии к миру

Сирийский кризис и его последствия

А.Г. Аксенёнок – Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, вице-президент Российского совета по международным делам (РСМД).

Резюме Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон не гарантирует мира, если проблемы, ставшие источником конфликта, не решены и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение. К Сирии это относится в полной мере.

Данная статья – сокращенная версия материала, написанного по заказу Валдайского клуба и вышедшая в серии Валдайских записок в июле 2019 г. С полной версией можно ознакомиться здесь: http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/valdayskaya-zapiska-104/

Второе десятилетие 2000-х гг. началось с череды протестных взрывов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые дестабилизировали весь регион. Он стал территорией насилия и террора, внутригосударственных потрясений и гуманитарных катастроф. В попытке исправить ситуацию в ряде стран запущены нужные, пусть и запоздалые, социально-экономические реформы с труднопрогнозируемым результатом (Египет, Тунис, Марокко, Иордания, Саудовская Аравия). В других государствах вопрос о власти решается через гражданские войны (Сирия, Ливия, Йемен). Выход из глубокого кризиса, носящего системный характер, до сих пор не найден.

Специфика конфликта

Сирийский кризис, хотя и отражает общее болезненное состояние Ближнего Востока, все же представляет собой особый случай. Он стал следствием глубинных перемен в расстановке сил на глобальном и региональном уровнях. Именно здесь сфокусировалось большинство геополитических, идеологических, социальных и этноконфессиональных катаклизмов XXI века.

Конфликт разворачивался в тот исторический период, когда отношения России и США от партнерства конца 1990-х – начала 2000-х гг. постепенно сползали к конфронтационной модели холодной войны. Нормы международного права подвергались ревизии в одностороннем порядке, а коллективный механизм «разрешения кризисных ситуаций», предложенный президентом России Владимиром Путиным на Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в 2014 г., не появился. Такой механизм мог бы включать «внятную систему взаимных обязательств и договоренностей» и «четкие условия, при которых вмешательство является необходимым и законным».

Сирийский кризис поставил международное сообщество перед серьезным вызовом: способно ли оно совместными усилиями стабилизировать конфликты или верх возьмет соперничество в продвижении геополитических интересов и непомерные амбиции региональных центров силы. В этом смысле исход противоборства в Сирии будет иметь последствия, выходящие далеко за пределы региона. В годы националистического подъема Египет называли «головой арабизма», а Сирию – его «сердцем». С тех пор понятие «арабизм» потеряло прежнее значение, Египет утратил позиции лидерства, в Персидском заливе появились новые центры финансового и политического влияния, повысилась роль «неарабских регионалов», таких как Турция, Иран, Израиль. Изменившаяся расстановка сил сделала Сирию ареной столкновения суннитской Саудовской Аравии и шиитского Ирана – двух религиозных центров и апологетов ведущих течений в исламском мире. В гражданском конфликте в центре арабского мира переплелись где-то сталкивающиеся, а в чем-то и совпадающие интересы множества сторон, что затрудняло поиски взаимоприемлемых договоренностей и делало коалиционные связи подвижными и двусмысленными.

На территории Сирии в непосредственной близости находятся воинские контингенты и военные базы шести иностранных государств (России, Ирана, Турции, США, Франции и Великобритании). Причем только Россия и Иран – на легальном международно-правовом основании, то есть по приглашению сирийского правительства. Столь компактное иностранное военное присутствие, в том числе в виде негосударственных военизированных формирований (proxies), не только чревато непредсказуемыми рисками, но и дает каждому игроку военно-политические инструменты, позволяющие срывать любой неприемлемый для него исход. В зеркале сирийского кризиса отразился также рост влияния региональных акторов, ведущих собственные партии в большой ближневосточной игре, все чаще не совпадающие с интересами крупных держав.

Специфика сирийского кризиса состоит еще и в том, что многосторонние переговоры о будущем государственном устройстве проходили на фоне непрекращающихся военных действий с короткими перерывами на хрупкие соглашения о прекращении огня. В международной практике институциональные реформы обычно начинаются после завершения военной фазы конфликта. В сирийском урегулировании договоренности о реформах должны стать условием прекращения боевых действий и направления общих усилий против террористической опасности.

Текущее положение на карте военного противоборства

Сирийский кризис можно разбить на два этапа: до военного вмешательства России в сентябре 2015 г. и после того, как российские военно-космические силы начали операцию в Сирии. Последнее позволило Дамаску восстановить контроль над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ (запрещено в России. – Ред.) и других террористических группировок.

Спорадические антиправительственные выступления в конце февраля – начале марта 2011 г. носили изначально мирный характер. Протесты стали распространяться по всей стране после того, как верх в сирийском руководстве взяли силовики, потребовавшие перейти к подавлению восстания. В апреле–мае против демонстрантов применили тяжелые виды вооружений. Законодательные меры по частичной либерализации режима, призывы к началу национального диалога и даже принятие новой конституции в феврале 2012 г. уже не смогли разрядить обстановку.

Сирийская оппозиция, представленная эмиграцией и в основном подпольными организациями гражданского общества с разношерстными установками (от либералов до троцкистов и радикальных исламистов), сама по себе не представляла угрозу режиму с отлаженным механизмом авторитарной власти. Быстрый, по сути одномоментный, переход к военной фазе был результатом поразительной синергии стихийных протестов с широким применением современных технологий связи и непропорционального военного ответа властей, а также дезертирства из армии в сочетании с массовым притоком боевиков и вооружений из соседних государств при прямой поддержке Турции и финансовой подпитке со стороны арабских монархий Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии и Катара. Региональные лидеры имели к тому же старые счеты с Башаром Асадом, отношения с которым в предшествующий период колебались от тесного сотрудничества до взаимных нападок и обвинений. Конфессиональные факторы существенной роли вначале не играли, но с расширением боевых действий и вовлечением новых участников использовались всеми сторонами в качестве мобилизационного ресурса.

Соединенные Штаты и ведущие страны Евросоюза объявили режим Асада нелегитимным, признали политическое крыло оппозиции законным представителем сирийского народа и начали давление на Дамаск через ООН и другие международные площадки. Лига арабских государств (ЛАГ) приняла беспрецедентное решение о приостановке членства Сирии. На тот момент антиасадовскую коалицию объединяла цель свержения режима по ливийскому сценарию. Со временем конфликт интересов между США и их региональными партнерами, а также между крупными игроками в регионе (Турцией, Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром) привел к переменам в конфигурации коалиционных связей, что придало кризису новое измерение.

Однако первая реакция стала крупным политическим просчетом. Соединенным Штатам не удалось создать прочную опору среди арабской части вооруженной оппозиции и отделить умеренных исламистов от террористов. Но настойчивые требования отставки Асада питали иллюзии оппозиции о возможности военной победы, разжигали соперничество в ее рядах в борьбе за политическое влияние и контроль над потоками вооружений и внешнего финансирования. Безоговорочная поддержка оппозиционного движения, в котором быстро набирали силу джихадисты, связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой» (запрещена в России. – Ред.), лишило американскую дипломатию свободы маневра. Вашингтон стал заложником непомерных требований эмигрантских политиков и их региональных спонсоров. Дело дошло до того, что политика США стала слишком явно играть на руку терроризму. Летом 2014 г. военные успехи ИГИЛ в Ираке и Сирии поставили администрацию Барака Обамы в щепетильное положение.

В 2012–2015 гг. внутренние ресурсы Дамаска постепенно истощались. Вооруженная оппозиция расширяла зоны территориального контроля не только на севере и востоке страны, куда прибывали радикальные исламисты из Ирака, но и в центральных густонаселенных районах. Сирийская армия не была готова к боям в городских условиях и переходила к обороне, сосредоточившись на защите дальних подступов к столице, стратегических узлов и важных транспортных коммуникаций.

Присоединение к боевым действиям отрядов ливанской «Хезболлы» в 2012 г. и наращивание прямой военной помощи Ирана, в том числе с привлечением шиитских ополчений из Ирака, Афганистана и Пакистана, позволило на время затормозить продвижение к жизненно важным центрам, но обострило межобщинные разногласия, придав конфликту особое ожесточение. Иран, установивший тесные отношения с Сирией еще в середине 1980-х гг., сумел закрепиться в Ираке и Ливане и создать протяженную военную инфраструктуру. Сирийская территория рассматривается Тегераном как ключевое звено в стратегии национальной безопасности, в основу которой заложено противодействие Саудовской Аравии и ее претензиям на лидерство в исламском мире. После того как США при администрации Дональда Трампа вышли в одностороннем порядке из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и перешли к тактике экономического и политического давления на Иран, его региональная стратегия подвергается серьезным испытаниям. На фоне растущих экономических трудностей и потерь в сирийской войне все чаще проявляется внутреннее недовольство. Возникают вопросы о пределах региональной безопасности Ирана и месте в ней Сирии как важного звена в стратегических отношениях с США и Саудовской Аравией.

Позиция Турции, сделавшей ставку на быструю смену режима в Дамаске и приход к власти идеологически близких партии Реджепа Эрдогана исламистских организаций, пережила в ходе конфликта метаморфозы. Смена акцентов происходила под воздействием осложнений в процессе перехода от парламентской республики к жесткой президентской власти, разочарований в сирийской политике США и Евросоюза, с одной стороны, и осознания преимуществ налаживания взаимодействия с Россией – с другой.

Региональную картину во многом определял курдский фактор, роль которого во внутренней политике Сирии, Турции и Ирака всегда оставалась значительной. Вскоре после начала военных действий правительство Сирии свернуло военное присутствие в северо-восточных районах страны, которые перешли под контроль курдского большинства. Проводимая Эрдоганом война на два фронта – с режимом Асада и курдскими формированиями – привела к наращиванию террористических атак ИГИЛ уже в самой Турции. Участились трения с американцами, которые сделали ставку на курдов, проявивших высокую боеспособность в операциях против ИГИЛ. В результате сирийские курды, впервые получившие возможность сомкнуть анклавы в Африне и Кобани, сочли момент благоприятным для создания на северных границах с Турцией автономного ареала (своего рода Западного Курдистана) с претензиями на независимость. После разрыва перемирия с Рабочей партией Курдистана и прекращения легальной деятельности курдской оппозиции внутри Турции курдские отряды самообороны и их политическое крыло в Сирии – партия «Демократический союз» – стали рассматриваться турецким руководством как террористические организации наравне с ИГИЛ.

Курс на зачистку от курдских отрядов пограничной территории к востоку от Евфрата, создание буферной зоны безопасности на территории Сирии и условий для возвращения беженцев стали официальным обоснованием совместных операций турецких вооруженных сил и Свободной сирийской армии на севере Сирии. Россия, поддерживающая партнерские отношения с Турцией в рамках «астанинской тройки», с пониманием относится к этим озабоченностям, исходя из заверений Анкары о приверженности принципу территориальной целостности Сирии как конечной цели политического процесса.

Роль Саудовской Аравии в сирийском конфликте также изменилась. Бурное развитие событий в регионе и расширение сферы иранского влияния в Ираке, Ливане и Бахрейне укрепили в Эр-Рияде представление о том, что Тегеран стремится окружить «шиитским поясом» святыни ислама и дестабилизировать саудовскую монархию. С началом конфликта усилия саудовцев были направлены на создание в Сирии противовеса Ирану путем консолидации идеологически близких к ним исламистских сил. Финансирование этой части вооруженной оппозиции и распространение саудовского влияния на структурирование ее политической части сыграли роль в эскалации военных действий не в пользу правительственных войск.

По мере того, как в развитии конфликта происходил перелом, баланс выигрышей и неудач складывался не в пользу группировок, находящихся под саудовским влиянием. Политика, направленная на подрыв законного режима в Сирии, вступала в противоречие с затянувшимся вооруженным вмешательством в Йемене под лозунгом восстановления «конституционной законности». Война на два фронта становилась все более обременительной. Закрепление ИГИЛ в Сирии и Ираке дало импульс к расширению террористической активности на юге Аравийского полуострова и в самой Саудовской Аравии. Переход от ставки на падение режима Асада к более реалистическому видению перспектив происходило на фоне осложнившихся отношений с Соединенными Штатами. Несмотря на общую антииранскую направленность, в Эр-Рияде усиливалось недовольство хаотичной и непредсказуемой политикой Трампа на Ближнем Востоке. Возникли опасения, что США готовятся уйти из региона, и, соответственно, ощущение неуверенности в поддержке, если Иран воспользуется образовавшимся вакуумом.

Параллельно разногласиям между Саудовской Аравией и Россией по Сирии шел процесс выстраивания отношений между ними на базе совместных интересов в региональной и глобальной политике. В ходе регулярных контактов, в том числе на высшем уровне, постепенно достигалось взаимопонимание и по принципиальным подходам к сирийскому урегулированию, таким как искоренение терроризма, скорейшее начало работы Конституционного комитета, содействие расширению гуманитарных поставок и возвращению беженцев.

Действия России – и это признается ее оппонентами – внесли коренной перелом в развитие сирийского кризиса. К моменту начала военной кампании в Сирии правительственная армия и лояльные ей милицейские формирования вели бои на окраинах столицы, с трудом сдерживая наступление боевиков на южном фронте. Приход к власти «зеленого интернационала» в центре арабского мира был вполне прогнозируем. Именно тогда, летом 2015 г., президент Асад произнес фразу о необходимости «сохранить полезную Сирию», то есть «алавитский коридор» в западной части страны вдоль побережья от Даръа на юге до Латакии на севере, то есть не более 30–35% сирийской территории.

Сегодня ситуация совершенно иная. Дамаск вернул контроль над большей частью страны (по различным оценкам 68–70%), оппозиция лишена возможности вести активные боевые действия, сохранив некоторые анклавы на северо-западе. «Арабский халифат» как квазигосударственное террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены. В то же время на пути к постконфликтному урегулированию предстоит преодолеть множество препятствий. Примерно треть сирийской территории контролируется Турцией (северный анклав от турецкой провинции Хатай до западного берега реки Евфрат) и «Сирийскими демократическими силами», получившими специальную подготовку и оснащение в США (северные и северо-восточные районы вдоль Евфрата). И, наконец, нерешенность проблемы провинции Идлиб на западе, где зона деэскалации захватывает часть провинций Халеб и Хама. Доминирующие позиции там удерживают радикальные исламисты, сгруппировавшиеся вокруг террористической организации «Хайат Тахрир Аш-Шам» (бывшая «Джебхат ан-Нусра» – запрещена в России. – Ред.).

Перипетии международного посредничества: между Женевой и Астаной

За восемь лет конфликта, который с самого начала был интернационализирован в первую очередь самими арабскими государствами, сменилось три специальных представителя генерального секретаря ООН по Сирии и предпринималось множество попыток найти пути урегулирования. Предметом международных дискуссий стали такие вопросы посреднической роли ООН, как: способен ли ее специальный посланник сохранять беспристрастность, если члены Совета Безопасности, перед которым он отчитывается, поддерживают разные стороны в конфликте, зависит ли успех миссии посредника от содержания его мандата и может ли «жесткий мандат», каким, например, располагал верховный представитель Евросоюза в Боснии, быть более эффективным для поддержания необходимого давления на противоборствующие стороны.

В первые месяцы вооруженных столкновений попытки посредничества предприняла ЛАГ, но они не увенчались успехом. Режим и оппозиция рассчитывали на скорую победу при поддержке извне, а сирийское руководство имело все основания не доверять Лиге, находящейся под влиянием Саудовской Аравии и Катара. С февраля 2012 г. началось посредничество по линии ООН. После того, как Совбез оказался неспособен выработать согласованные решения (курс Запада и арабских государств Персидского залива на международную легализацию вмешательства наталкивался на решительное вето России и Китая), Генеральная ассамблея поручила генеральному секретарю назначить специального представителя по Сирии. Им стал бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, имевший большой опыт миротворческой деятельности.

План из шести пунктов, разработанный международным посредником, предусматривал прекращение военных действий, развертывание наблюдательной миссии ООН и начало межсирийских переговоров при международном содействии. Однако этот простой и в теории правильный план не получил поддержки в СБ ООН, а его реализация была сорвана самими сирийцами. Наблюдатели ООН не смогли продолжать работу в условиях непрекращавшихся военных действий, провокаций и ограничений на передвижение. В июне 2012 г. Аннан подал в отставку, не проработав и шести месяцев. Вместе с тем миссия Аннана подготовила почву для выработки первого консенсусного международного документа, Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., и затем на этой основе – резолюции СБ ООН 2254 (2015 г.), заложивших правовую базу сирийского урегулирования. Ведущую роль в этой работе сыграло взаимодействие России и США, которые, несмотря на имеющиеся разногласия в рамках «Группы действий» по урегулированию в Сирии, смогли прийти к согласию в отношении главных принципов международного сопровождения усилий самих сирийцев по выходу из кризиса. Эти документы оставались основой мандата для последующих спецпредставителей генерального секретаря – бывшего министра иностранных дел Алжира Лахдара Брахими и Стаффана де Мистуры, возглавлявшего ранее миссии ООН в Ираке и Афганистане.

С самого начала ооновского посредничества политический процесс столкнулся с трудностями. Принятые международно-правовые документы содержали руководящие принципы урегулирования и «дорожную карту» с указанием ориентиров по времени для каждого из его этапов. Из всего комплекса причин, заведших в конечном счете переговорный процесс на женевском треке в тупик, наиболее существенными представляются следующие:

СБ ООН рассматривается как главный и единственный механизм имплементации и поддержки спецпредставителя. При расколе в рядах Совбеза политический капитал международного посредничества девальвировался.

Обострение российско-американских разногласий относительно трактовки положений Женевского коммюнике и резолюции СБ ООН 2254, относящихся к содержанию переходного периода и очередности шагов. В особенности по таким вопросам, как статус и полномочия «переходного управляющего органа», роль и место в этот период президента Асада. Вплоть до последнего времени США и оппозиция ставили его отставку условием начала прямых межсирийских переговоров. Для такой интерпретации в текстах основополагающих документов весомых оснований не было.

Отсутствие поддержки сирийскими сторонами, связывающими свои расчеты с военной победой. В сентябре 2016 г. российско-американское взаимодействие было прервано, что осложнило усилия по принуждению сирийцев к переговорам. Перерывы между раундами становились все продолжительней, эскалация насилия продолжалась, а политические вопросы затенялись гуманитарными проблемами.

Долгие дискуссии на тему, что вначале, а что потом: борьба с терроризмом или договоренности о параметрах переходного периода, то есть раздела власти.

Разрозненность политической оппозиции, внутренние трения и перестановки в ее рядах в борьбе за лидерство, неспособность заручиться поддержкой боевых командиров на местах, между которыми также разгорались конфликты, отражающие соперничество Саудовской Аравии, Катара и Турции.

Недостаточное внешнее давление на сирийские стороны. Если по мере успехов сирийской армии после российского вмешательства завышенные требования оппозиции сменились более умеренными, то Дамаск проявлял все меньше готовности к уступкам.

Фрагментация межсирийских и международных переговорных площадок снижала значимость женевского формата.

Двум крупным дипломатам, наделенным международным мандатом, не удалось добиться эффективного прекращения военных действий, обеспечить беспрепятственную доставку гуманитарной помощи и вывести правительство Сирии и оппозицию на прямые переговоры. В то же время во многом благодаря их усилиям вялый процесс в Женеве поддерживался на плаву и постепенно вырисовывались его слабые места. С начала 2017 г. стало понятно, что для выхода из политического тупика требуется стабилизация военной обстановки. Акцент с российской стороны был сделан на взаимодействие с Турцией, которая расширила к тому времени влияние на различные организации сирийских боевиков и, со своей стороны, проявляла желание сотрудничать с Россией. С подключением Ирана, также заинтересованного в деэскалации военных действий, образовался астанинский формат переговоров (по старому названию столицы Казахстана, где проходили первые встречи).

Работа в этом формате, в которой принимал участие и Стаффан де Мистура, имела свои особенности и преимущества. Представители сирийского правительства впервые сели за стол переговоров с командирами вооруженной оппозиции, теми самыми, которых называли в Дамаске «террористами». Россия, Турция и Иран выступали гарантами выполнения достигнутых договоренностей. Анкара обеспечивала «кооперабельное поведение» тех отрядов, на которых она имеет влияние, а Россия старалась добиться того же от Дамаска. Иран должен был сдерживать действия «Хезболлы» и отрядов шиитского ополчения. Важным итогом регулярных встреч «астанинской тройки» стали соглашения о четырех зонах деэскалации, которые позволили на время снизить накал военных действий, активизировать работу по достижению перемирия на местах. Оппозиция придавала большое значение вопросам, связанным с мерами доверия (освобождение заключенных, обмен пленными), разблокированием ряда населенных пунктов и оказанием гуманитарной помощи районам, находившимся в бедственном положении.

Повестка дня межсирийских переговоров в Астане стала расширяться. Это вызвало негативную реакцию США и ведущих стран Евросоюза, по заявлениям которых астанинский формат зашел на политическое поле, отведенное по резолюции СБ ООН 2254 Женеве. Вопрос о том, как соотносятся эти форматы, долгое время отягощал отношения с западными партнерами, которые высказывали недоверие к миротворческим усилиям Москвы, подозревая ее в попытках «обойти» ключевые положения ооновских документов и девальвировать роль ООН в сирийском урегулировании. С российской стороны при этом не раз давались разъяснения, что переговоры в Астане и встречи в верхах между Россией, Турцией и Ираном нацелены на «поиск компромиссных решений» с целью «помочь женевскому процессу», что политико-дипломатическому решению сирийского кризиса на международно-правовой основе нет альтернативы.

В то же время новые реалии в военном противостоянии и изменение соотношения сил между режимом и оппозицией потребовали внесения корректировок в порядок действий по выполнению ключевых положений резолюции 2254. Сирийское руководство, сотрудничая со спецпредставителем ООН, отказывалось обсуждать по существу вопрос о создании «переходного управляющего органа», способного «в полном объеме осуществлять полномочия исполнительной власти», как об этом сказано в Женевском коммюнике. Вместо этого выдвигались различные варианты проведения в Дамаске широкого диалога с целью формирования правительства национального единства – для оппозиции совершенно неприемлемые.

Отсюда возникла идея начать межсирийский диалог с обсуждения проекта новой конституции, принятие которой включено одним из центральных пунктов в «дорожную карту» политического процесса. С конца 2017 г. фокус работы спецпредставителя с сирийскими сторонами при содействии России, Турции и Ирана, проводивших регулярные встречи на высшем уровне, переместился на формирование состава Конституционного комитета. Значительный вклад внес Конгресс сирийского национального диалога в Сочи (январь 2018 г.), который принял решение о начале конкретной работы по линии ООН над подготовкой проекта конституции.

Усилия Стаффана де Мистуры в этом направлении, продолжавшиеся вплоть до его отставки в январе 2019 г., со всей очевидностью показали, насколько велика пропасть взаимного недоверия между всеми сторонами, имеющими рычаги политического влияния, и как трудно найти точки совпадения интересов. Россия стремилась выстроить широкое поле согласия на «сбалансированной и инклюзивной основе» вокруг кандидатур в состав «третьего списка», представляющего гражданское общество и независимых экспертов (состав членов Комитета от правительства и оппозиции был в конце концов представлен). Однако ее ведущая роль на этом направлении вызывала ревность западных партнеров. В то же время формирование окончательного состава Конституционного комитета осложнялось позицией Дамаска, который видит подготовку конституции как «чисто суверенное дело» сирийского народа без «какого-либо иностранного вмешательства».

Вместе с тем к началу 2019 г. сложилась обстановка, в целом благоприятствующая постепенному переходу от военного противостояния к политическому процессу. Наметился своего рода консенсус вокруг того, что в новой ситуации парадигма переговорного трека «Женева-2» по схеме «платформа режима versus платформа оппозиции» себя изжила и дальнейшее продвижение по этому пути малоперспективно. Новые военные реалии признаются Соединенными Штатами и европейскими партнерами России, которые в настоящее время не заостряют вопрос о смене режима, делая акцент на проведение конституционной реформы и последующие свободные выборы под эгидой ООН. Вопрос в том, как привести к единому знаменателю все составные части политического процесса и возможно ли это в условиях нарастающего конфликта между Россией и Западом.

Основные компоненты сирийского урегулирования

К числу базовых элементов, без которых возвращение Сирии к миру и национальному примирению не представляется возможным, относятся такие направления, как реформа конституционно-государственного устройства, экономическая реконструкция и гуманитарная помощь, возвращение беженцев, реорганизация армии и силовых структур, проведение выборов под надзором ООН и многое другое.

Государственно-политическое устройство послевоенной Сирии и его конституционная легитимация – один из ключевых вопросов, вокруг которого сталкиваются интересы внешних сил и концентрируются межсирийские разногласия. Определение графика и процедуры разработки проекта новой конституции записано в резолюции 2254 как одно из центральных положений перехода к «инклюзивному правлению на внеконфессиональной основе». При всех разночтениях, касающихся последовательности шагов в переходный период, в международном сообществе постепенно вырисовывается более или менее общее понимание – отправным пунктом должно быть начало конституционного процесса, ведомого, как предусмотрено резолюцией, самими сирийцами.

Среди сирийских юристов и политологов обозначилось два подхода – принятие новой конституции либо внесение поправок в ныне действующий закон 2012 года. Дамаск подвергает сомнению необходимость принятия новой конституции, полагая, что способен решить все вопросы самостоятельно, без существенных уступок. Сирийская оппозиция, раздираемая противоречиями по многим другим вопросам, выступала за разработку и принятие новой конституции. Одобренная на референдуме в условиях нараставшего гражданского конфликта конституция 2012 г., по мнению оппозиционеров, не может считаться продуктом национального консенсуса. Конституционная комиссия тогда была образована декретом президента. Проект конституции не прошел публичного обсуждения, что в условиях вооруженных столкновений вряд ли было возможно. Однако в последнее время многие реалистически мыслящие оппозиционеры соглашаются взять за основу конституцию 2012 г., но при условии внесения в нее существенных поправок. Их смысл, по существу, сводится к переходу от жестко президентской к президентско-парламентской форме правления с децентрализацией административно-государственного устройства, но при сохранении унитарного характера государства и гарантиях его территориальной целостности. Любые формы федерации рассматриваются как расчленение Сирии и категорически отклоняются как режимом, так и большинством в оппозиции.

Формирование Конституционного комитета, столкнувшееся с серьезными трудностями, показало, что выработка поправок в текст действующей конституции потребует немало времени. С учетом курдского фактора особое место занимает тема территориально-административного устройства страны.

За время военных действий курдам при поддержке американцев, сделавших на них ставку в борьбе с ИГИЛ, удалось создать сильную военную структуру и сформировать в северных и восточных районах Сирии систему местных органов власти, неподконтрольных Дамаску. Неопределенность с сохранением военного присутствия США в Сирии и непредсказуемость Вашингтона в качестве союзника поставили курдов перед выбором между отражением военной угрозы со стороны Турции и достижением договоренностей с Дамаском. Курдское руководство стремится сохранить автономность своих кантонов, где они имеют позиции де-факто, и не допустить расформирования подразделений «Сирийских демократических сил», которые могли бы взять на себя ответственность за обеспечение безопасности территорий к востоку от Евфрата.

Позиция правительства Сирии в отношении предоставления курдам особого административного статуса существенно не изменилась. Согласно заявлению министра по вопросам национального примирения Али Хайдара, ни одна из сирийских провинций не может иметь «преференции, отличающие ее от других провинций или этнических групп». Переговоры на этот счет продолжаются, и речь может идти о различных форматах децентрализации, в том числе на уровне местных сообществ, или о создании некой ассиметричной территориально-административной структуры. Подходящей основой для обсуждения комплекса этих вопросов мог бы стать приемлемый для оппозиции действующий закон №107 о местном самоуправлении.

Другой насущный вопрос – восстановление экономики. Из всех конфликтных очагов в регионе Сирия понесла наибольшие потери. За годы войны ВВП республики сократился более чем вдвое, в то время как по предвоенному экономическому плану он должен был вырасти на 40%. Бюджетный дефицит увеличился более чем в 16 раз. Общий ущерб от военных действий оценивается ООН в 250 млрд долларов, в то время как Дамаск говорит о 400 млрд, необходимых только для восстановления инфраструктуры. Нужда в гуманитарной помощи, по подсчетам экспертов, также составляет внушительную сумму – 20 млрд долларов. От недоедания страдают более 70% семей, жизнь 80% сирийцев опустилась ниже черты бедности, а ее продолжительность сократилась на 20 лет.

Сирия не может восстановиться без привлечения внешней помощи. Финансовый ущерб и разрушения достигли таких масштабов, которые делают задачу реконструкции экономики неподъемной ни для самой Сирии, ни для какого-либо одного государства или даже группы государств. Исходя из понимания важности экономической и гуманитарной составляющих в процессе урегулирования, Россия предложила США, ЕС и другим потенциальным донорам объединить усилия для мобилизации ресурсов на восстановление экономики и возвращение беженцев.

Однако при осознании масштабов материального ущерба и гуманитарной катастрофы, самой крупной со времени Второй мировой войны, согласованная линия на международном уровне, в том числе в системе ООН, по-прежнему отсутствует. США и Евросоюз отказываются финансировать реконструкцию районов, находящихся под контролем сирийского правительства (а это более 70% наиболее населенной территории с наиболее разрушенной инфраструктурой). В качестве условия выдвигается трансформация Сирии в соответствии с «заслуживающим доверия» политическим процессом.

Экономическую помощь Запад рассчитывает использовать как инструмент давления на Дамаск и его союзников. Отказ сотрудничать напрямую с сирийским правительством – кроме политических соображений – аргументируется необходимостью проведения реформ государственного управления, изменения законодательства в сфере собственности и инвестиций. В условиях действующей в стране «военной экономики» поступление международной помощи через официальные каналы, по мнению западных экспертов, неизбежно приведет к закреплению позиций обслуживающих интересы режима коррумпированных бизнесменов и различных связанных с ним структур, удерживающих власть на местах. Руководство Сирии, со своей стороны, также политизирует вопросы экономического восстановления, декларируя неготовность получать помощь от «пособников терроризма». Расчет при этом делается на то, что подходы ряда стран Евросоюза могут измениться, если Дамаск проявит твердость. Среди европейских стран в последнее время действительно наметились расхождения между теми, кто решительно против сотрудничества с «режимом, не подлежащим реформированию», и теми, кто придерживается примиренческого подхода в расчете на скорую стабилизацию и участие в выгодных проектах. Выработка согласованного проекта экономической реабилитации Сирии является задачей всего международного сообщества, учитывая, что политические и гуманитарные последствия конфликта вышли далеко за пределы региона.

С реконструкцией Сирии неразрывно связана проблема возвращения беженцев. Сирийские беженцы составляют сегодня не менее трети перемещенных лиц во всем мире. В результате конфликта, по данным ООН, мест постоянного проживания лишилось около половины довоенного населения Сирии (5,6 млн беженцев и 6,6 млн внутренне перемещенных лиц). Наибольшее число беженцев сосредоточено в Турции (3,5 млн), Ливане (1 млн) и в Иордании (650 тыс.). Эта проблема воздействует на экономику соседних стран, создает серьезные внутриполитические трудности. Для Ливана, где сирийцы составляют 20% населения, беженцы, по выражению премьер-министра Саада Харири, превратились в «бомбу замедленного действия». Рост реального ВВП Иордании в течение последних трех лет сокращается, а показатель дохода на душу населения с 2012 г. находится на нуле.

Правительство Сирии должно быть заинтересовано в создании благоприятных условий для возвращения беженцев по целому ряду причин. Это и восстановление доверия, и привлечение в экономику среднего предпринимательского класса, и нормализация отношений с Западом, и, что немаловажно, легитимность выборов (президентские выборы предстоят в 2021 г.). По призыву России и во многом благодаря ее инициативам в середине 2018 г. началось возвращение беженцев – в основном из Ливана и Иордании, а также из Турции – в районы, не контролируемые Дамаском. Полномасштабному возвращению препятствует ряд обстоятельств. В первую очередь, позиция США и ЕС, которые считают, что внутренние условия для добровольной и безопасной репатриации пока не созданы. Такой же позиции придерживается Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев. Его представители добиваются от правительства Сирии более широкого присутствия в стране для оказания помощи беженцам на местах и повышения степени доверия. Согласно исследованию Фонда Карнеги, «несмотря на желание большинства беженцев вернуться домой, маловероятно, что они смогут сделать это в ближайшее время, даже в том случае, если прекратятся военные действия».

Международная практика свидетельствует, что для создания внутренней среды, которая стимулировала бы процесс возвращения, требуется соблюдение ряда условий. Среди них решение таких вопросов, как обеспечение безопасности, правовые гарантии прав собственности, возможность вернуться в прежние места проживания, амнистия уклонистов от призыва в армию, наличие рабочих мест и социальных услуг, восстановление системы здравоохранения и образования. То есть многое здесь зависит от самого правительства – насколько оно способно решать такие масштабные задачи и имеется ли для этого политическая воля.

Между тем представители оппозиции, склонной договариваться с правительством, и западные источники отмечают непоследовательность и противоречивость действий Дамаска. Большое недоумение вызвал принятый 2 апреля 2018 г. закон №10 о недвижимости, позволяющий правительству изымать ее и пускать под городскую застройку (редевелопмент) без соблюдения надлежащих процедур и выплаты компенсации владельцам. Жителям Сирии независимо от мест их фактического проживания предписывалось в течение 30 дней предоставить документы о собственности, что для беженцев практически невозможно. По многим оценкам, новый закон направлен против противников режима с целью заселить районы новых застроек в крупных городах «лоялистами». Хотя впоследствии давались успокаивающие пояснения и вносились поправки, факт принятия этого закона имел отрицательный резонанс.

Выполнение других условий, способствующих возвращению, потребует проведения реальных социально-экономических реформ, реорганизации спецслужб и армии, реинтеграции комбатантов в мирную жизнь, перестройки правовой системы и, что самое главное, – отказа от мышления категориями «победитель получает все» в пользу подлинного национального примирения по принципу «ни победителей, ни побежденных».

Перспективы послевоенной Сирии: интересы России

Россия, в том числе ее военная дипломатия, достигла многих стратегических целей, которые ставились перед сирийской операцией:

поставлен предел насильственной смене режима в Сирии;

предотвращен приход к власти радикальных исламистов с дальнейшей дестабилизацией всего региона и перетеканием воинствующего исламизма на территорию России;

ИГИЛ как террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены, и хотя совместную антитеррористическую коалицию, к чему призывала Москва, создать не удалось, Россия и США действовали в борьбе с ИГИЛ, пусть и раздельно, но на параллельных курсах;

под контроль правительства Сирии возвращено более двух третей территории страны;

закреплены позиции России в восточной части Средиземноморья, исторически важные для российского флота;

подтвержден статус России как мировой державы.

Возникает вопрос: что дальше? Какова должна быть последовательность действий в сочетании военных усилий и дипломатии?

Военно-политическая обстановка «на земле» ограничивает возможности Дамаска принимать самостоятельные решения о дальнейшем продвижении правительственных войск. Освобождение Идлиба, северных и восточных территорий силовым путем помимо трудностей военного и гуманитарного порядка сопряжено с достижением политических договоренностей и каких-то сложных компромиссных решений в более широком формате – не только между Россией, Турцией и Ираном. На этом этапе от России требуется дипломатическое искусство, чтобы сохранить взаимопонимание с партнерами по астанинскому процессу и в то же время не оттолкнуть Израиль. Совместить законные опасения Ирана и Израиля в сфере безопасности и не допустить столкновения между ними – непростая задача.

Нельзя сбрасывать со счетов и возможность налаживания рабочих отношений с США по постконфликтному урегулированию в Сирии, то есть за пределами военных каналов связи, которые, по оценкам обеих сторон, функционируют успешно. Несмотря на заявления Трампа, Соединенные Штаты не намерены сворачивать военное присутствие. Будет ли сокращение и, если будет, то насколько, не имеет значения, поскольку спецназ на востоке Сирии, как это уже показывали американцы, находится под постоянной защитой ВВС США. Сохранение ограниченного контингента в Сирии, по мнению большинства в американском военно-политическом истеблишменте, рассматривается как способ «держать флаг» в ходе многосторонних переговоров по Сирии и одновременно контролировать линии военных коммуникаций Ирана между Ираком, Иорданией и Ливаном.

Новый расклад сил в конфликте ознаменовал как бы завершение его военной фазы и создал предпосылки для политического продвижения. Вопрос в том, что понимать под политическим решением – урегулирование на долговременной основе или его имитацию поверхностными изменениями. Уже сейчас заметно, что рисуется картина одержанной победы. Это особенно проявляется в триумфаторских настроениях Дамаска. Военное решение, о невозможности которого твердили все участники конфликта, мол, уже состоялось, и дальнейший политический процесс должен проходить под диктовку победителей. Тактика сирийского руководства, как ее наметил президент Асад, состоит в том, чтобы добиваться примирения, а если это окажется недейственным, использовать военную силу для освобождения всей страны, в том числе и от «американской оккупации».

Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон не гарантирует мира, если проблемы, ставшие источником конфликта, не решены и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение.

Запад фактически признает ключевую роль России, однако чинит препятствия, добиваясь от нее давления на Дамаск, который всегда был для Москвы нужным, хотя и трудным партнером. Тем самым на Дамаск и его «союзников» в определенной степени возлагается ответственность за конечный результат. Если получится найти точки соприкосновения с Россией на почве совместного видения послевоенной Сирии, то США и Европа будут готовы к взаимодействию, если нет – то любой из игроков на сирийском направлении имеет возможность дестабилизировать обстановку.

В интересах России – урегулирование на устойчивой основе, исходя из понимания, что политическое устройство Сирии не может оставаться таким, каким оно было до войны. Новая военная реальность должна закрепиться построением властной конструкции, основанной на действительно инклюзивной базе, представляющей широкий спектр национально-патриотических сил, в том числе интересы суннитского большинства. В противном случае плоды военного успеха со временем могут быть упущены.

Важное значение для достижения долговременного урегулирования имеет восстановление отношений Сирии не только с ближайшим окружением – здесь наметились некоторые сдвиги, – но и с внешним миром. В интересах России – добиваться урегулирования на основе международного согласия. Составной частью такого согласия должно быть признание легитимности реформированного сирийского режима и военного присутствия России в Сирии на долгосрочной основе. У Москвы имеется достаточно возможностей и военно-политического влияния для обеспечения своих интересов в Сирии неконфронтационным путем. Растопить лед взаимной вражды и ненависти после стольких жертв и гуманитарных катастроф можно только путем долгих и, главное, непрерывных многосторонних усилий.

Сирия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138487 Александр Аксененок

Коды Русской истории

нынешний противник обладает мощным инструментарием, позволяющим блокировать развитие Российского государства

Александр Проханов

В сознании русских людей присутствуют коды, которые, как драгоценные клады, были добыты народом на всём протяжении его исторического пути. Эти коды позволяют народу преодолевать великие трудности, превращать поражение в победу, возрождать из праха падающее государство Российское. Этими кодами владели великие русские правители: князья, цари и вожди, — используя их для создания великого царства между трёх океанов. Хотя в этом были задействованы батальоны, дипломатические ухищрения, казна. Эти русские правители соединяли видимые инструменты с невидимыми кодами и достигали грандиозных исторических результатов. Последним, кто владел этими тайными кодами, был Иосиф Виссарионович Сталин. Благодаря этим кодам он провёл стремительную и жестокую модернизацию страны. Благодаря этим кодам он выиграл величайшую в истории войну. Благодаря этим кодам измученный, израненный народ в считанные годы восстановил разорённое государство.

Последующие советские правители забыли эти коды, государство существовало стихийно, по инерции, доживая свои последние десятилетия. И там, где была цветущая идеология, осталась сухая бессмысленная шелуха.

Но эти заповедные русские коды изучал стратегический противник. Огромное количество американских и европейских советологов и русологов в исследовательских центрах изучали русские летописи, песни, русскую литературу, мысли великих русских философов и провидцев. Они извлекали эти коды и учились их уничтожать в процессе холодной войны. Горбачёвская перестройка — это чудовищная бойня, в которой противник, оснащённый знанием, убивал драгоценные константы, живущие в русском сознании, константы, на которых держалось государство. Когда последний код, последний постулат были разгромлены и раздавлены, советское государство пало.

Сегодняшнее государство Российское чудом возникло из чёрной дыры истории вопреки могучему победителю. Русское государство ныне слабо владеет этими кодами, действует рефлекторно, сражаясь с противником, наносит удары в пустоту. Чего не скажешь об умном, оснащённом враге, который является всё тем же вековечным русским недругом, не меняющим свою сущность от столетия к столетию. Нынешний противник, оснащённый опытом разрушения СССР, обладает мощным инструментарием, позволяющим блокировать развитие Российского государства. Он наносит удары в самые чувствительные и незащищённые места, управляет энергиями, разрушающими Российское государство. Эта невидимая для неподготовленного сознания брань едва обнаруживается в доктринах безопасности, в экономическом курсе, в конструировании многонационального государства имперского типа. Эта схватка отчётливо наблюдается во внегосударственной, общественной сфере. Наиболее яркие, прозорливые художники, общественные деятели, публицисты в своих выступлениях и делах демонстрируют эту схватку.

Блистательный лидер "Ночных волков" Хирург устраивает грандиозные байк-шоу, собирает на них сотни тысяч молодых людей, которые зачарованно взирают на огненные грохочущие мистерии, самозабвенно скандируя: "Россия! Россия! Севастополь! Севастополь! Сталинград! Сталинград!". Хирург создал несколько потрясающих мистерий, таких как "Пятая империя" — рассказ о появлении нынешнего государства Российского. "Русский реактор" — о том, как Крым разбудил русское сознание и вновь превратил русский народ в пассионарный субъект истории. "Русское чудо" — о том, как вопреки исторической логике каждый раз из пепла восставало государство Российское. "Русская мечта" — о той загадочной и восхитительной силе, что ведёт народ через все тернии к божественным высотам. "Вавилон и Ковчег спасения" — о том, как рушится современная Европа, и Россия принимает к себе гибнущие европейские ценности, сберегая их до будущих времён.

Хирург умудряется высокую метафизику облечь в грохот мотоциклетных моторов, в полыхание лазерных вспышек, в могучий тяжёлый рок. Это делает Хирурга художником абсолютно нового народного типа.

Ему противостоит Александр Невзоров — блестящий метафорист, тотальный нигилист, виртуозный словесник. Он, как и Хирург, владеет этими русскими кодами и направляет свою энергию на их истребление. Его жизненный путь — это сканирование основных явлений потаённых русских энергий. Он пел в церковном хоре и знает не понаслышке внутреннюю жизнь храма, знает православные ценности. Он сражался с Собчаком и с его сварливой, высокомерной супругой, называя её "дамой в тюрбане", он знает подоплёку либеральных воззрений. Он был апологетом советских ценностей, защищая в своих незабвенных "600­х секундах" падающий Советский Союз. Работая с Березовским, создавая с олигархом ельцинскую идеологию нового патриотизма, он великолепно изучил великую русскую традицию. Сегодня, работая на "Эхе Москвы", еженедельно в своих "Невзоровских средах" он сжигает из огнемёта эти волшебные русские коды.

Если говорить о сегодняшних противоречиях в русском самосознании — это не противоречия официального государства и протестантов Навального. Это не политические битвы вокруг выборов, будь то выборы в Государственную думу или Мосгордуму. Эта схватка отчётливо видна в сражении Хирурга с Невзоровым. Хирург в своих потрясающих байк-­шоу выпускает в грохочущее небо русских ангелов на мотоциклах "Ямаха". Невзоров сбивает этих ангелов на взлёте, вонзая в них огненные стрелы своего сарказма. Ангелы с опалёнными крыльями устремляются к земле. Но их подхватывает Хирург и вновь запускает в русское небо.

Пусть государственные мужи современной России внимательно исследуют эту схватку. Тогда они поймут, почему многие их начинания, многие титанические усилия не достигают цели. Почему исчезли, как дым, созданные администрацией патриотические движения "Наши" и "Молодая гвардия". Почему затуманилось солнце Крыма. Почему Иосиф Сталин и через сто лет — всё такой же желанный вождь России.

Кремлёвские мужи, умейте читать потаённые коды России!

Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 3 сентября 2019 > № 3112278 Александр Проханов

Андрей Зубов: ещё раз о том, кто развязал Вторую Мировую войну

Именно договор с СССР развязал руки Гитлеру: заключи Сталин пакт с Англией и Францией - войны бы не было

Размышления о причинах Второй мировой войны опубликовал в своём блоге известный российский историк и общественный деятель Андрей Зубов:

«Исполнилось 80 лет началу величайшего преступления против человечности - Второй Мировой войны. Эта шестилетняя война (1 сентября 1939 - 2 сентября 1945) шла на всех континентах - Европа, Азия, Африка, Океания и Новая Гвинея, Алеутские острова Америки и вызвала насильственную или безвременную смерть 55-80 миллионов людей. От 2/5 до половины погибших - граждане тогдашнего СССР. 13,5 млн. потерял Китай, 6,5 - Германия, 6 - Польша, 3,75 - Япония, 3,0 - Индия. Более пяти миллионов солдат Красной армии оказалось в германском плену и половина из них погибла. Более десяти миллионов людей были насильственно перемещены. И в эти цифры потерь не включена война против собственного народа в СССР - депортации калмыков, немцев, чеченцев, крымских татар, поляков и многих иных народов терявших во время этих насильственных действий от 10 до 40 процентов людей.

А война против украинского, литовского, латвийского и эстонского освободительного движения силами НКВД до 1953-56 гг. И опять сотни тысяч убитых. А гражданская война в Китае? - миллионы убитых до 1949 года. По очень приблизительным подсчетам в СССР было разрушено до 6 млн. домов, в Японии - 3 млн, во Франции и Германии - по два миллиона. В Германии было разрушено 34 тысячи километров железнодорожных путей, во Франции - 37 тысяч километров, в Японии - 50 тысяч километров. Германия должна была выплатить репарации в размере 20 млрд долларов. Половину этой суммы - СССР и Польше. Запад в 1947 г. от своей половины отказался и был включен план обратной помощи всем разоренным странам - и побежденным и победителям. А на востоке репарации были выплачены полностью и даже взяты с излишком. Только процветанию России и Польши это не помогло. Цифры говорят о масштабе трагедии далеко не полно. Ведь не менее страшны огромные моральные, психологические травмы, замороженные конфликты, связанные с переделом границ. На Западе их в целом удалось залечить за полвека. На Востоке они сочатся кровью и сейчас. И швы могут разойтись в любой момент.

Я пришёл сегодня в Госархив (ГАРФ) где открыта скромная выставка "1939 год. Начало Второй мировой войны". Три небольших зала, большей частью - известные уже документы. Из нового - советский подлинник Пакта 23 августа с секретным протоколом. Многих уже опубликованных важнейших документов нет, другие представлены фрагментарно - не все страницы. И нет и намека на те тайны, которых ждут историки - протоколы майских 1939 г. конференций руководства СССР по внешней политике, гипотетического заседания политбюро 19 августа, на котором было принято решение подписать Пакт с Германией. Нет и предполагаемой военной конвенцией на случай объявления войны Англией и Францией СССР в результате раздела Польши или активных действий этих стран на Западе, в ответ на нападение Германии на Польшу. Можно с уверенностью сказать, что в той или иной форме такой документ существует. Этому есть много косвенных документальных свидетельств. Так что ничего принципиально нового, но на сердце безумно тяжело.

И когда я шел из Архива домой через Девичье поле, я думал - почему так тягостно от этих событий 80-летней давности. И мне стало совершенно ясно - так тягостно потому, что не все уроки этой величайшей трагедии выучены и не все выводы сделаны.

Убийство на фронте 27 млн людей, Холокост - 6 млн, гибель десятков миллионов мирных жителей - всего этого могло бы не быть если не трусость одних, беспринципная алчность других, безумие реванша третьих, страусиная политика четвёртых.

Шаг за шагом.

Мюнхенский сговор. Англия и Франция не должны были отдавать Чехословакию на расчленение Германии и по моральным и по чисто военным соображениям - Чехословацкая промышленность была лучше немецкой и захватив её и золотой запас этой богатой страны нацисты существенно окрепли. Чехи должны были воевать с немцами, а не поднимать руки вверх - "план аэроплан" Бенеша был позорным. Иногда лучше воевать и погибнуть, чем добровольно встать на колени и сохранить жизнь для бандита, который распорядится ею по своему усмотрению.

Вторжение в остатки Чехо-Словакии 15 марта 1939 г. должно было вызвать объявление войны Англией, Францией и Польшей Германии. Не вызвало. Никто не хотел войны, все помнили ужас Первой мировой. Думали - так рассосётся. Польша даже прихватила у расчленяемой Чехословакии Тешин и пару перевалов в словацких Татрах, Венгрия - Карпатскую Русь.

Конечно ключевым преступлением, открывшим войну и величайшей дипломатической глупостью, стоившей СССР 30 млн жизней, был Пакт о ненападении 23 августа. Именно он развязал руки Гитлеру. Заключи СССР пакт с Англией и Францией - войны бы не было. Гитлер размышлял о войне на два фронта - с Польшей на Востоке, с Англией и Францией на Западе - в те дни (эти документы представлены), и не решался идти на неё. Но имея Россию в кармане - пошёл. Он хотел втянуть Россию в войну полностью на своей стороне, но Сталин этого не хотел. И ему на руку Англия и Франция не объявили СССР войну, хотя он занял половину Польши. Да и с Германией война велась "странная". Потери исчислялись тысячами погибших до мая 1940, когда началось всерьёз.

Англия и Франция, гаранты Версальского мира, этим миром пожертвовали ради мира своих народов, и в итоге, как сказал в 1938 г. Черчилль, получили и войну, и позор.

Сталин, напротив, жаждал власти над миром, но мечтал о войне Германии с Англией и Францией, в которую он ввяжется последним и будет диктовать свою волю Европе. А вышло совсем иначе. Безумный Гитлер, прельстившись слабостью Красной Армии, показанной в войне с Финляндией, решил начать войну на два фронта. А тут и Япония сочла, что ее час настал, и напала на Гавайи и Гонконг.

И вот эта цепь безумств, трусости, алчности, бесчеловечности. Маниакальный фельдфебель Гитлер, ненасытный людоед сапожник Сталин, миротворцы и джентльмены Чемберлен и Деладье, изоляционисты в США... Все они внесли, пусть и неравный, но необходимый вклад, чтобы мир рухнул 80 лет назад и началась бойня.

А сейчас есть два пути - видеть свою вину и видеть вину других. Первое - гарантия того, что кошмар не повторится. Второе - почти верный путь к повторению ужаса 80-летней давности.

Только что на конференции в Праге я сказал, что СССР и Сталин, подписав Пакт развязали войну - не говорите так, возразила мне немецкая исследовательница. Так у нас говорят только неофашисты, приуменьшающие вину Германии. Мы виноваты всецело и виноваты в том, что увлекли Сталина. Для Германии мнение коллеги абсолютно нравственно верно. Мы в России должны видеть ситуацию нравственно на 180 градусов иначе. А с точки зрения архивных фактов - виноваты все, в разной мере, но все. И потому та война - общая трагедия и общая беда мира, на то она и мировая.

И я склоняю голову и колени перед всеми народами, пострадавшими от той войны, за вину своего народа, допустившего до власти людоеда Сталина и пошедшего за ним. Наша вина колоссальна. И жертвы нашего народа, ни мало не искупая нашу вину, свидетельствуют о ней...»

Германия. Евросоюз. Евросоюз. Россия > Армия, полиция. СМИ, ИТ > newizv.ru, 3 сентября 2019 > № 3110328 Андрей Зубов

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе встречи со студентами и профессорско-преподавательским составом МГИМО МИД России по случаю начала учебного года, Москва, 2 сентября 2019 года

Дорогие друзья,

Уважаемый Анатолий Васильевич,

Уважаемый Александр Владимирович,

Как сказал ректор, наши встречи в стенах Альма-матер стали уже давно традиционными и ежегодными. Прежде всего хотел бы поздравить первокурсников, которые поступили в это прекрасное учебное заведение, пройдя очень серьезный конкурс, о чем сейчас было отмечено особо, показав не только высокий результат по ЕГЭ, но и пройдя дополнительные, серьезные и непростые испытания. Впереди вас ждут годы напряженной работы, поэтому расслабляться не надо. Уверен, что наряду с интенсивной и напряженной учебой (а здесь качество образования очень высокое, хочу очередной раз отметить профессорско-преподавательский состав) у вас будет возможность хорошо отдыхать. В МГИМО есть традиции укреплять свою студенческую корпоративность, к которой мы с Анатолием Васильевичем приложили руку. Правда, это было очень давно, но с тех пор эти традиции живут – это очень приятно.

У вас в распоряжении есть все необходимое. МГИМО отвечает всем требованиям современного мирового уровня образовательного учреждения. За 75 лет снискал себе славу и репутацию главного центра по подготовке высококвалифицированных специалистов-международников. Сегодня тысячи выпускников МГИМО трудятся в самых разных сферах – от государственного управления до бизнеса во многих странах мира.

Есть отдельные примеры, когда буквально в одной-двух странах диплом МГИМО перестал считаться пропуском в большую жизнь. Выпускники университета подвергались гонениям, теряли работу. Поэтому я особо отмечаю мужество тех наших иностранных гостей, которые поступили в наш университет. Уверен, что, когда вы вернетесь на работу в свои страны, годы студенческой дружбы обеспечат дополнительный вклад в усилия, которые мы сегодня предпринимаем, чтобы не допустить «сваливания» международных отношений в хаос и конфронтацию. Задача это непростая. Полагаемся, в том числе, и на экспертный потенциал МГИМО, и Дипломатической академии МИД России. Еще раз хотел бы здесь поприветствовать нового ректора Дипакадемии А.В.Яковенко. Человек известный, занимал самые разные ответственные должности в центральном аппарате МИД России и за границей.

Возвращаясь к теме нашей сегодняшней беседы. В условиях, когда мировую политику серьезно лихорадит, когда в ней проявляются очень непростые тенденции в том, что касается линии наших американских коллег на развал всей системы, обеспечивающей стратегическую стабильность и контроль над вооружениями, выхода из иранской ядерной программы, игнорирования решений Совета Безопасности ООН по многим вопросам, включая ближневосточное урегулирование. В этих условиях, конечно же, мы должны мобилизовать наш интеллектуальный потенциал. Еще раз скажу, рассчитываем на вклад наших коллег из МГИМО и Дипломатической академии МИД России.

Ситуация в сфере контроля над вооружениями серьезно негативная. Вслед за выходом в начале 2000-х гг. из Договора об ограничении систем противоракетной обороны США, буквально пару недель назад прекратили существование еще одного важного инструмента – Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Под вопросом судьба Договора о СНВ-3, срок действия которого истекает в феврале 2021 года. Мы выступили за то, чтобы в соответствии с предусмотренным этим документом положением, продлить действие Договора еще на пять лет. Пока не видим четкой реакции на это предложение со стороны США. Но работу мы продолжаем.

Наряду с такими тревожными тенденциями в сфере контроля над вооружениями, в сфере стратегической стабильности, мы наблюдаем попытки США и их ближайших союзников не допустить продвижение объективного исторического процесса, когда формируются новые центры экономической мощи, финансового и политического влияния. Попытки наших западных коллег заключаются даже не в игнорировании этих объективных тенденций, а в противодействии им. Конечно, они носят антиисторический характер, направлены на то, чтобы искусственно задержать доминирование Запада, которое продолжалось более пяти столетий в современной истории цивилизаций. Эти искусственные попытки создают дополнительное напряжение. Тем более, что в реализации этой линии лидеры западного мира не останавливаются перед методами недобросовестной конкуренции, в ход идут односторонние нелегитимные санкции, протекционизм в его наиболее откровенных проявлениях, торговые войны и так далее.

Есть еще такая линия наших западных коллег в русле своего общего желания не допустить формирования многополярного мира (а этот процесс, повторю еще раз, объективный) – попытки уходить от легитимных международных структур, подменить международное право, которое зиждется на Уставе ООН, неким порядком, основанным на правилах. Эти правила изобретаются от случая к случаю в зависимости от политической целесообразности. Примеров тому множество. Если будут вопросы на этот счет, я готов позднее, в интерактивном сегменте нашей встречи на этом остановиться поподробнее.

Коллективную работу в международно-признанных, легитимных, универсальных структурах пытаются подменить формулами, которые выносят за пределы ООН, собирают «компании по интересам», договариваются в своем кругу и затем пытаются навязать продукты таких дискуссий всем остальным членам мирового сообщества как истину в последней инстанции.

Я думаю, что сегодня растет понимание того, что продвигаемые нашими западными коллегами порядок, предполагающий наличие одного центра принятия решений, по определению не может быть эффективным. Как я уже сказал, он не учитывает появление и укрепление новых мировых центров, которые не хотят быть «разменными монетами» в чужой игре. Руководствуются, прежде всего, собственными национальными интересами. Хотят и демонстрируют готовность активно и энергично участвовать в формировании и реализации международной и региональной повестки дня.

Осознание кардинальных изменений, которые происходят в геополитической картине современного мира, проявилось, в частности, совсем недавно, в очень ярком выступлении на совещании французских послов Президента Франции Э.Макрона, который прямо заявил о конце западной гегемонии в международных отношениях и о необходимости налаживать коллективную работу с привлечением России, Китая и других ведущих государств современного мира. Конечно же, мы можем только приветствовать такие предложения и инициативы, главное, чтобы они воплощались в практические дела, помогали налаживать равноправный, основанный на взаимном уважении, культуре консенсуса диалог с прицелом на достижение конкретных договоренностей.

Россия – крупнейшая евразийская держава. Будем продолжать содействовать упрочению международной и региональной безопасности во всех ее измерениях: от военного и политического до экономического и энергетического и других. Будем работать над тем, чтобы у нас не было разделительных линий, которые, к сожалению, после окончания «холодной войны» вопреки всем заклинаниям, обещаниям не исчезли в Европе, а сохраняются, передвигаются все ближе к нашим границам и даже кое-где, как говорится, становятся глубже.

Мы будем и впредь отстаивать ценности Устава ООН, активно использовать свое положение постоянного члена СБ ООН, будем активно использовать Генеральную Ассамблею ООН и другие органы Всемирной организации, а также возможности таких структур, как «Группа двадцати», БРИКС, ШОС. В них решения не навязываются «старшими товарищами», а принимаются на основе выверенного консенсуса.

В числе наших приоритетов – укрепление правовых начал международного общения. Я уже сказал, что они подвергаются весьма серьезным нападкам и испытаниям. Мы будем отстаивать фундаментальные нормы международного права, включая суверенное равенство всех государств, недопустимость вмешательства во внутренние дела, необходимость мирного урегулирования споров, неприемлемость применения силы или угрозы силой, необходимость уважать право на выбор своего пути развития, которое принадлежит органично всем государствам, входящим в состав ООН. При таком понимании мы всегда готовы искать договоренности, опирающиеся на баланс интересов. При наличии доброй воли со стороны партнеров это всегда возможно. Пути к продвижению таких задач, конечно же, необходимо рассматривать конкретно, равно, как и еще одна важнейшая задача, – необходимость осмыслить то, что происходит в сфере стратегической стабильности и контроля над вооружением, о чем я упоминал чуть выше, и постараться найти образ действий, который в максимальной степени будет обеспечивать интересы Российской Федерации, в том числе в отношении международных аспектов этой проблемы, и в необходимости понять насколько реален в этой ситуации диалог.

Еще раз скажу, что мы рассчитываем на экспертизу наших коллег МГИМО и Дипломатической академии МИД России. Будем активно опираться, как это происходило раньше и происходит сейчас при выработке внешнеполитических инициатив, на ваш научный потенциал, креативность. Приветствуем такого рода инициативы.

Разумеется, продолжим взаимодействие с нашими союзниками, соседями в рамках ОДКБ, СНГ, ЕАЭС. Еще раз скажу: делаем все для защиты наших национальных интересов. Всегда открыты для равноправного диалога с западными партнерами в самых разных форматах. Наша цель должны быть общей – не допустить дальнейшего соскальзывания международной ситуации к хаосу. В идеале мы, конечно, хотим, чтобы воплотились в практические дела те политические декларации, которые принимались за последние тридцать лет в рамках ОБСЕ о том, чтобы сформировать в Евроатлантике и Евразии обновлённую перспективную архитектуру мира, равной и неделимой безопасности и широкого экономического сотрудничества. Запрос на такую работу существует. Это очень ярко подтвердилось в ходе недавнего визита Президента Российской Федерации В.В.Путина во Французскую Республику и его переговоров с Президентом Э.Макроном в Форте Брегансон.

Очень актуальной является задача выработки таких подходов к нашей общей архитектуре, где не будет ведущих и ведомых, все будут видеть, что их интересы надежно обеспечены. Важным шагом в этом направлении стала бы реализация инициативы Президента России В.В.Путина о формировании Большого евразийского партнерства с участием всех без исключения государств, расположенных на нашем общем Евразийском континенте, будь то члены ЕАЭС, ШОС, АСЕАН. В перспективе при наличии заинтересованности такой процесс должен быть открыт и для стран-участниц Европейского союза. Думаю, что последовательная реализация такого масштабного подхода, который незапрограммирован заранее, а призван реализовываться по мере того, как страны-участницы будут видеть в этом для себя пользу, будет не только помогать обеспечивать поступательный рост национальных экономик, но и существенно укрепит предсказуемость и стабильность на обширных пространствах от Лиссабона до Джакарты.

На этом хотел бы остановиться и перейти к интерактивной части нашего общения. Готов ответить на ваши вопросы.

Вопрос: Имеются ли на сегодняшний день основания для позитивной оценки перспектив выполнения условий Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВПД)? Имеются ли у международного сообщества альтернативные варианты урегулирования этого кризиса?

С.В.Лавров: Безусловно, ситуация тревожная. СВПД, вступивший в силу в 2015 г., характеризовался всеми без исключения участниками мирового сообщества как выдающееся достижение международной дипломатии последних десятилетий не только с точки зрения обеспечения успокоения ситуации вокруг Ирана и в районе Персидского залива, но и в плане его значения для укрепления режима нераспространения ядерного оружия. Когда США в одностороннем порядке прекратили выполнять это соглашение, у всех возникла серьезная озабоченность. Но США на этом не остановились. Они запретили всем остальным странам мира выполнять СВПД, хотя он был утвержден резолюцией СБ ООН обязательной к исполнению всеми членами Организации.

Эта ситуация создала кризис, поскольку план базировался на балансе интересов, уступок. Это большой компромисс, неотъемлемой частью которого является право Ирана обогащать уран в известных пределах для целей ядерной энергетической программы и производить в определенных пределах тяжелую воду. Но самое главное, этот пакет включал в себя неотъемлемое право Ирана торговать с внешним миром прежде всего своей нефтью и получать за это положенные средства от продаж. Когда США запретили всем покупать иранскую нефть и совершать какие-либо банковские переводы в долларах в качестве платы за поставляемые из Ирана товары, подавляющее большинство стран (прежде всего компаний) оказалось в тяжелом положении. Они зависят от американского рынка, от доллара, который из-за этих действий теряет свою репутацию в глазах мирового сообщества. Вашингтон, конечно, подорвал позиции доллара как мировой платежной валюты не только своими решениями по Ирану, но и другими санкциями, в соответствии с которыми долларовые расчеты запрещались той или иной стране, если там находилось неугодное американцам правительство. Сказав это, подчеркну еще раз, что Россия вместе с остальными участниками сделки по иранской ядерной программе неизменно подтверждает свою приверженность ей. Мы провели две встречи в прошлом году на уровне министров иностранных дел стран-участниц этой программы без США, выработали договорённости, в соответствии с которыми европейцы обязались согласовать и запустить механизм, позволяющий вести расчеты с Ираном в обход контролируемых американцами каналов. Пока этот механизм не запущен.

Я уже упоминал инициативы Президента Франции Э.Макрона, которые он обсуждал с Президентом России В.В.Путиным в форте Брегансон пару недель назад. Среди них была одна, направленная на преодоление кризиса вокруг выполнения СВПД. С ее деталями вы можете ознакомиться в СМИ – не буду на этом подробно останавливаться. Этот процесс еще идет, и не хочу делать сейчас прогнозы. Надеемся, что действия Франции, ее Президента принесут результат. Президент России В.В.Путин поддержал направление мысли, которым с ним поделился Э.Макрон. Буквально сразу после нашей встречи я буду принимать Министра иностранных дел Ирана М.Д.Зарифа. В ходе переговоров мы лучше поймем насколько реалистично добиться результатов по выдвинутым Президентом Франции инициативам.

Вопрос: Корреспонденты российских СМИ часто становились объектами дискриминации со стороны властей Франции. Какова ситуация с журналистами «РТ Франс» и «Спутник Франс» на текущий момент?

С.В.Лавров: Ситуация не очень оптимистичная. Если за последние пару дней ничего не произошло, то корреспонденты «РТ Франс» и «Спутник» в Париже по-прежнему лишены аккредитации в Елисейском дворце. Поднимал этот вопрос во время визита Президента России В.В.Путина во Францию. У нас была отдельная беседа с Министром иностранных дел Франции Ж.-И. Ле Дрианом, с дипломатическим советником Президента Франции Э.Боном. Подтвердил, что такое отношение к журналистам противоречит всем нормам цивилизованного поведения и договорённостям, которые многократно принимались, в т.ч. в рамках ОБСЕ. В них идет речь о том, что все граждане любой страны ОБСЕ имеют право на беспрепятственный доступ к информации, которая проистекает как изнутри страны гражданина, так и из-за рубежа. Государства обязались в соответствии с этими политическими документами ОБСЕ не чинить препятствий для свободного потока информации. К сожалению, наши западные коллеги, которые очень ревностно относятся к происходящему у нас с регулированием демократических процессов в соответствии с законами, предпринимают шаги в противоположном направлении. Во Франции некоторое время назад был принят закон, привязанный к выборам и их освещению, который позволяет в ускоренном судебном порядке с участием одного судьи без представителей защиты за 48 часов принимать решение о запрете тому или иному СМИ работать над освещением предвыборной кампании во Франции, если регулятор без объяснения причин сочтет, что оно сопровождается неким вмешательством во внутренние дела. Это очень нетранспарентная, непрозрачная процедура. Этот закон вызвал большую критику в самой Франции. Надеюсь, что сейчас в Национальном собрании Франции будут рассмотрены шаги, которые позволили бы этой демократической стране не прибегать к такого рода недемократическим методам.

Такие проблемы случаются не только во Франции. Недавно в Лондоне состоялось мероприятие «Глобальная конференция по свободе СМИ», куда был закрыт путь для «РТ», равно как и официальные представители российской стороны были приглашены на уровне, не отвечающем принципам равноправия и демократического рассмотрения проблем. Ставим эти вопросы перед Советом Европы и ОБСЕ. Хочу отметить в позитиве, что Представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ А.Дезир (кстати, гражданин Франции) в последнее время стал больше внимания уделять необходимости обеспечивать равное рассмотрение ситуаций, складывающихся в разных странах-участницах ОБСЕ. Но работы еще непочатый край.

Вопрос: Каким вопросам международной правозащитной повестки дня Россия планирует уделить наибольшее внимание в рамках деятельности Совета ООН по правам человека в 2021-2023 гг.?

С.В.Лавров: Нам сначала нужно избраться в СПЧ ООН, так как сейчас мы не являемся его членом. Ведем активную кампанию по обеспечению нашего избрания на период 2021-2023 гг. Но и в качестве наблюдателя, каковым мы сейчас являемся, у нас есть достаточно возможностей участвовать в заседаниях Совета, работать с делегациями, продвигать свои инициативы.

В Совете ООН по правам человека, в других международных структурах, занимающихся этой проблематикой, прежде всего в ОБСЕ и Совете Европы, достаточно последовательно, особенно в прошлом и текущем годах, продвигаем тему обеспечения прав национальных меньшинств – их языковых, религиозных и прочих прав. Причиной такого внимания послужили действия предыдущего руководства Украины, режима П.А.Порошенко. При поддержке его администрации Верховная Рада приняла целую серию законов, грубо нарушающих не только международные обязательства Украины по обеспечению прав национальных меньшинств, но и Конституцию украинского государства. Это касается закона об образовании, закона об украинском языке как государственном, в которых, по сути дела, грубо дискриминируются все языки национальных меньшинств по сравнению с украинским. В ответ на критику Совета Европы и других правозащитных структур в Европе и ООН, украинское руководство при П.А.Порошенко стало делать заявления о том, что снабдит эти законы дополнением, в соответствии с которым из-под его действия будут исключены языки ЕС. Если это так, то единственным дискриминируемым языком в соответствии с этими т.н. законами будет русский. Учитывая это, мы призвали наших коллег из ЕС даже не рассматривать провокационные обращения подобного рода, имеющие одну цель – буквально «купить» европейцев, удовлетворить их озабоченности судьбой венгерского, румынского, польского языков на Украине и тем самым «умыть руки», оставив русский – главный язык, на котором говорят миллионы украинцев (помимо украинского), – в дискриминационном положении. Будем продвигать соответствующие инициативы в рамках Генассамблеи ООН, ее Третьего комитета, занимающегося правами человека, Совета министров иностранных дел ОБСЕ и в целом в рамках ОБСЕ. Насчет Совета ООН по правам человека в 2021-2023 гг., надеюсь, до этого периода проблема решится, она срочная. Но если будет необходимо, то и в Совете ООН по правам человека, когда мы, надеюсь, туда изберемся, эта тема будет для нас одной из приоритетных.

Вопрос: Ряд экспертов придерживается мнения, что создание Конституционного комитета по Сирии при всей важности этого события не гарантирует успеха. Как Вы считаете, какие шаги необходимо предпринять для наиболее действенного функционирования этого органа?

С.В.Лавров: Конституционный комитет призван начать выполнение очень важного положения, заложенного в резолюции 2254 СБ ООН, а именно – начать конституционную реформу. Убеждены, как и все без исключения другие страны, что это неотъемлемая часть усилий по устойчивому урегулированию сирийского кризиса. К сожалению, не всем нравится, что Конституционный комитет формируется, прежде всего, по инициативе «астанинской тройки», по предложению которой был созван Конгресс сирийского национального диалога в Сочи в феврале прошлого года. Как раз он положил начало усилиям по созданию Конституционного комитета, определил принципы его формирования. Решения Конгресса были одобрены ООН. Есть страны, которые видят в усилиях вокруг сирийского кризиса не задачу успокоить ситуацию, обеспечить суверенитет Сирии, право ее народа на определение своей судьбы, а возможность продолжать геополитические игры. Если бы наши западные коллеги руководствовались задачами, все-таки более отвечающими интересам урегулирования, то Конституционный комитет начал бы работать уже в конце прошлого – начале нынешнего года. Несмотря на искусственно создаваемые препятствия, мы вместе с нашими партнёрами по «астанинскому формату» Турцией и Ираном делаем все, чтобы найти устраивающий всех состав Конституционного комитета. Остались буквально одна-две фамилии. Если честно, смешно цепляться за одну-две фамилии из 150 в ситуации, когда принятие решений в такого рода комитете (это уже согласовано) будет основываться на принципе консенсуса или, в случае невозможности его достижения, на необходимости получить

75 % голосов. То есть любой участник Конституционного комитета – правительственная часть, часть от оппозиции и гражданского общества смогут заблокировать нежелательные для себя решения. В такой ситуации цепляться за одну-две фамилии не очень серьезно.

Вы сказали, что создание Конституционного комитета, по оценке некоторых экспертов, не гарантирует успех. Я с Вами согласен. Но пока не начнем работать, мы не поймем, насколько этот комитет сможет продвинуться в выработке общеприемлемого для всех сирийцев варианта конституционной реформы. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Тот гарантировано не достигает результатов, кто боится предпринимать конкретные важные шаги. А в этом случае не надо бояться, потому что это предусмотрено резолюцией СБ ООН, и ее нужно выполнять.

Вопрос: Как Вы оцениваете работу по мобилизации международных усилий, направленных на содействие возращению сирийских беженцев и внутренне перемещенных лиц? С какими трудностями приходится сталкиваться? Как можно их преодолеть?

С.В.Лавров: Если говорить о конкретных задачах, решение которых будет способствовать возвращению беженцев, то трудности заключаются, прежде всего, в недостаточном внимании большинства западных стран созданию условий «на земле» для возвращения беженцев и перемещенных лиц. По сути дела, этим занимаемся только мы, в известной степени наши индийские коллеги и китайские партнёры. Но Запад категорически отказывается от вложений в создание условий для обеспечения нормальной жизни, чтобы граждане Сирии могли вернуться в свои дома, под предлогом того, что они не могут начинать подобного рода действия, пока не будет ясности с политическим процессом. Когда он начнется, и будет прогрессировать, тогда они обещают подумать, как вкладываться или не вкладываться в создание инфраструктуры для возращения тех, кто покинул свои дома. При этом критерий прогресса они сознательно оставляют достаточно расплывчатым, чтобы иметь возможность и далее манипулировать этим вопросом. Мы считаем подобный подход ошибочным и предвзятым. Есть несколько хороших примеров. Во-первых, они говорят, мы не можем вкладывать деньги, потому что это будет означать содействие экономическому развитию Сирии, а это запрещено, пока не будет ясно, чем закончится политический процесс. Запрещено решениями ЕС, которые, как Вы понимаете, тоже односторонние и являются весьма спорными. Но речь идет не о том, чтобы создавать там заводы, фабрики и прочие промышленные объекты, а о том, чтобы обеспечить в населенных пунктах элементарные крыши над головой, водоснабжение, электроснабжение, элементарные медицинские и образовательные услуги. Больше ни о чем. Это прекрасно вписывается в критерии гуманитарной помощи, которая не запрещена даже решениями ЕС. Еще один пример: на восточном берегу Евфрата, который не контролирует сирийское правительство, активно работают американцы, пытаются разыгрывать «курдскую карту», чем естественно вызывают недовольство в Турции, идут переговоры между турками и американцами относительно того, чтобы курды не расселялись, как того хотят американцы, на землях, где традиционно жили арабские племена. Там очень сложное переплетение противоречий. Но на восточном берегу Евфрата американцы не только не препятствуют вложениям других стран в создание нормальной инфраструктуры, но и стимулируют такие вложения. В этом мы усматриваем замыслы подвергать испытаниям и сомнениям территориальную целостность САР. Такое отношение на основе откровенных двойных стандартов не помогает усилиям по выполнению резолюций СБ ООН. Третий момент, который тоже характеризует позицию Запада, создающего проблемы для возвращения беженцев – несколько месяцев назад в Брюсселе прошла очередная конференция по помощи сирийским беженцам, на которой было объявлено, что страны-участницы готовы выделить добровольные взносы на 7 млрд евро. Но львиная доля этих обязательств предназначена для содействия тем странам, на территории которых находятся миллионы сирийских беженцев. Не на создание условий для их возвращения, а на обустройство их в лагерях беженцев в Турции, Иордании, Ливане, т.е , по сути дела, на увековечение ситуации, когда сирийские беженцы остаются в лагерях за пределами своей страны. В чем причина такого странного направления ресурсов? Наверное, западные коллеги, которые все-таки должны вместе со всеми выполнять резолюцию СБ ООН, которая предусматривает выборы, не прочь сохранить максимальное количество сирийских беженцев в лагерях за границей, в расчете на то, что там они проголосуют более «правильно» с точки зрения Запада. Я не говорю, что это так, это может быть одной из причин, потому что другую причину найти очень трудно. Но если это так, то опять же задача урегулирования подменяется геополитической игрой, направленной на пресловутую смену режима. К этому методу Запад прибегал неоднократно и прибегает до сих пор. Надеюсь, что провал всех предыдущих попыток творить подобные революции в регионе путем вмешательства извне послужит уроком для того, чтобы Запад все-таки изменил свою позицию. Много стран понимают, что вопросы с беженцами нужно решать быстро. Мы к этому готовы. Россия активно содействует возвращению беженцев в САР, в частности из Ливана и Иордании. Наши военные, которые находятся там по приглашению законного Правительства и Президента Б.Асада, активно участвуют в подготовке необходимых условий в соответствующих населенных пунктах. Мы информируем находящихся за границей беженцев, о том, что данные конкретные территории вполне пригодны для возвращения. Количество возвращающихся из Ливана и Иордании достаточно серьезно – более тысячи ежедневно. С июля 2018 г. в САР вернулось около четырехсот тысяч человек. Если брать период за весь конфликт, который продолжается с 2011 года, то вернулось около 1,5 млн беженцев. Поэтому разговоры о том, что сирийское правительство не создает достаточных условий для этого, политизированы и предвзяты. Были конкретные претензии со стороны наших западных коллег относительно некоторых законов, которые были приняты в Сирии и касались имущественных прав возвращающихся, а также критериев, по которым они могут или не могут призываться для службы в армии и ряда других вопросов. По всем темам, которые вызывают вопросы у международных структур, занимающихся беженцами, мы обращались к сирийскому Правительству, и все пожелания и замечания учитываются в принимаемых документах. Если есть какие-то еще факторы, необходимые, чтобы беженцы активнее начинали возвращаться, мы будем работать с сирийским Правительством в контакте с Управлением верховного комиссара ООН по делам беженцев.

Вопрос: С развитием информационно-коммуникационных технологий перед компаниями и государствами остро стоит задача обеспечения безопасности как в военной, так и в гражданской сфере. Каждое государство выстраивает свою тактику и стратегию кибербезопасности. Мы также понимаем, что кибервойны между странами идут постоянно, что не раз демонстрировали наши международные партнеры. Но киберпреступники и кибертеррористы вне зависимости от национальности – всеобщая глобальная проблема. Актуально ли, по Вашему мнению, говорить о реальном формировании глобального режима информационной безопасности? С какими противоречиями сталкиваются государства при сотрудничестве по данному вопросу?

С.В.Лавров: Это очень острая тема. Она появилась не вчера. За последние пару лет она существенно обострилась в связи с попытками обвинить, в том числе и Российскую Федерацию, во взламывании американских ресурсов в контексте проведения выборов Президента. Ни единое обвинение не получило какого-либо мало-мальски убедительного подтверждения, но этот миф продолжает циркулировать по американским и западными СМИ, продолжает подниматься в выступлениях отдельных западных политиков. Все это происходит на фоне наших многократных предложений создать рабочие группы для предметного рассмотрения конкретных претензий друг к другу с каждой из западных стран, которые высказывают подобные опасения, в рамках отношений России с Западом, будь то ЕС, НАТО или какие-либо другие структуры. У нас тоже есть основания, причем более солидные, подозревать, что западные коллеги проявляют повышенное внимание к нашим интернет-ресурсам. Это не раз проявлялось. Об этом говорили представители Центрального Банка России, Сбербанка и других государственных структур.

Много лет назад Россия была первой страной, которая поставила в ООН проблему международной информационной безопасности, с точки зрения влияния информационных и коммуникационных технологий на обеспечение военно-политической безопасности каждого государства-члена ООН. Эти дискуссии шли с переменным успехом. На каком-то этапе наши западные коллеги высказывали нецелесообразность рассмотрения этой темы, которая может, мол, вполне регулироваться действующим международным правом. Мы так не думали и приводили конкретные примеры. На каком-то этапе три-четыре года назад был консенсус при принятии соответствующей резолюции. Была создана группа правительственных экспертов. Она представила неплохой доклад и предложила дальнейшие направления работы в ООН с тем, чтобы выработать правила ответственного поведения в информационно-коммуникационном пространстве. В прошлом году на 73-й сессии ГА ООН наши американские коллеги уже при поддержке своих ближайших союзников стали возражать против продолжения этой работы. Аргумент был очень простой и примитивный: Россия повсеместно вмешивается в выборы и другие политические процессы в западных странах, пытается замаскировать свою неприглядную линию продвижением как бы правильных и благородных резолюций в ООН. Если есть о чем говорить, то надо садиться и обсуждать, а голословно обвинять в несуществующих планах – несерьезно. По крайней мере, резолюция, о которой идет речь, которая препроводила проект правил ответственного поведения государств в информационном пространстве, была принята подавляющим большинством голосов. В соответствии с ней была создана рабочая группа ГА ООН, в которую могут войти все государства-члены, т.н. рабочая группа открытого состава. Она будет рассматривать существо предложений России, которые поддержаны всеми государствами ШОС, по формированию правил ответственного поведения в информационном пространстве. Параллельно была принята резолюция по инициативе США, которая предполагает создание группы экспертов ограниченного состава. Задачи этой группы заключаются в том, чтобы определить, насколько действующие нормы международного права могут применяться для регулирования киберпространства. Я уже упомянул, что мы считаем, что для этого необходимы дополнительные нормативные универсальные акты. Запад пытается убедить всех остальных, что ничего не нужно делать в плане регулирования этой сферы.

Вы также упомянули киберпреступность и кибертерроризм. Да, помимо вопросов, связанных с безопасностью государств, эта проблема тоже стоит очень остро. Мы привлекаем к ней внимание. По нашей инициативе была принята еще одна резолюция ГА ООН, которая посвящена уже киберпреступности – терроризм, наркотрафик, отмывание денег и прочие формы нарушения закона. Эта резолюция пригласила все страны высказать свое мнение Генеральному секретарю ООН, как лучше наладить контроль за этой проблемой.

В принципе, в более широком плане, еще задолго до того, как были начаты эти процессы в ГА ООН, Россия вместе с целым рядом других партнеров в Международном союзе электросвязи поставила вопрос, чтобы Союз занялся вопросами регулирования интернета. Вы понимаете, о чем идет речь. Мы убеждены, что формы и методы регулирования интернета должны быть доступны, прозрачны и понятны для всех стран. Никто не должен иметь некое монопольное право на то, чтобы регулировать всемирную паутину. Пока вопрос продолжает обсуждаться. Понятно, что есть небольшая группа стран, которая сопротивляется этим дискуссиям, но они продолжаются. Это очень важное направление нашей дипломатии.

Вопрос: Какой самый ценный и полезный совет Вы получили в жизни?

С.В.Лавров: Не могу сейчас вычленить какой-то один момент из тех советов, просьб, нравоучений, которые мне особенно помогли в жизни. Оставайтесь всегда честными. Главное, никого не предавать в жизни – ни в работе, ни в отношениях с товарищами. Остальное – учиться, учиться и учиться.

Вопрос: 24 октября в Сочи состоится саммит Россия-Африка. Это первое мероприятие такого уровня за всю историю отношений России и Африки. Стоит ли ожидать существенного прорыва в отношениях России и стран данного региона?

С.В.Лавров: Вы, по сути дела, сформулировали ответ. Это, действительно, первый в истории саммит Россия-Африка. У нас были очень тесные, во многом союзнические отношения с большинством африканских стран в период деколонизации Африки. Советский Союз был инициатором этих процессов в ООН. Мы отмечаем годовщины этой эпохи, как посвященные освобождению каждой африканской страны, так и принятию эпохального рубежного документа ГА ООН – Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам. К ней до сих пор прибегают политики и юристы, в том числе судьи Международного суда ООН, отмечая, что есть еще несколько территорий, которые не освобождены колонизаторами в соответствии с Декларацией, о которой я упомянул. По понятным причинам, когда Советский Союз прекратил свое существование, Россия оказалась в абсолютно новой ситуации: 25 млн русских в одночасье оказались за границей, у нас не было оборудованных границ с нашими соседями, потому что это было единое государство, были колоссальные финансовые долги и много других проблем. Конечно, отношения со многими зарубежными странами отошли на второй план по сравнению с теми задачами, которые страна решала для того, чтобы сохранить свою государственность. По мере того, как у нас восстановилась государственность, управляемость страной, стала развиваться экономика, социальная сфера, российский бизнес начал присматриваться к перспективным, интересующим страну проектам за рубежом, мы стали возвращаться в Африку. Этот процесс идет последние 15 лет. Это возвращение имеет форму возобновления очень тесного политического диалога, который всегда находился на стратегическом и дружественном уровне, а также форму гуманитарных, культурных, образовательных связей: 15 тыс. африканцев сейчас обучаются в Российской Федерации, примерно треть из них – по стипендиям, которые предоставляет российское государство. Конечно, это возвращение касается и сферы экономики. Наши африканские партнеры заинтересованы в том, чтобы российский бизнес работал там более активно. Это обеспечивает более широкую конкуренцию между компаниями западных стран, Китая, России. В условиях, когда наблюдается такая конкуренция в сфере освоения минеральных ресурсов Африки, африканским коллегам проще и дешевле выбирать себе партнеров.

Мы всегда стараемся вести дело таким образом – и настраиваем наши компании на такое поведение, – чтобы в полной мере учитывать задачи развития национальных экономик африканских стран. Это касается сферы добычи углеводородов, других минеральных ресурсов, энергетики, в том числе ядерной. Мы обсуждаем такие проекты с целым рядом африканских стран.

В целом нам, конечно, далеко до абсолютных цифр, характеризующих торговлю и инвестиционное сотрудничество африканских стран, скажем, с Китайской Народной Республикой (КНР). Но за последний год наш товарооборот вырос на 17% (это очень солидная прибавка), превысил 20 млрд долларов и продолжает расти.

Для отражения и закрепления всех этих тенденций, для того, чтобы составить планы дальнейшего развития нашего партнерства с африканскими странами, Президент России В.В.Путин в прошлом году, когда был саммит БРИКС в Йоханнесбурге, выступил с инициативой проведения саммита Россия-Африка. Инициатива была активно поддержана. Она будет реализовываться под сопредседательством глав России и Египта, поскольку в текущем году Египет возглавляет Африканский союз. Свое участие в африкано-российском саммите в Сочи уже подтвердили более 40 глав государство и правительств, руководители 8 региональных и субрегиональных организаций на Африканском континенте и президент Африканского экспортно-импортного банка (Афрэксимбанк). Саммиту будет предшествовать экономический саммит, где главы государств и правительств вместе с лидерами компаний из России и Африки проведут дискуссии. Затем состоится саммит на политическом уровне, который пройдет 24 октября. Готовятся документы. О них будет сказано по мере завершения переговоров.

Я думаю, что это на самом деле очень важное событие, которое подведет черту под нынешним этапом нашего партнерства и наметит пути его углубления во всех областях.

Вопрос: Может ли выход США из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) повлечь за собой полный слом существующей архитектуры поддержания стратегической стабильности в мире? Какие шаги в данном контексте будет предпринимать российская сторона?

С.В.Лавров: То, что США сломали Договор о противоракетной обороне и сейчас сломали ДРСМД под надуманным предлогом – это уже состоявшийся факт. США уже испытали ракету средней дальности наземного базирования, используя установку, которую они всегда отстаивали как способную запускать исключительно противоракеты, а мы говорили об обратном. Американцы подтвердили нашу правоту. Эти действия показывают, что они не собираются возвращаться в этот Договор. Выдвигаются требования, предварительные условия, ведутся дискуссии о том, что делать с ракетами средней и меньшей дальности. Главным предварительным условием является участие КНР в этих будущих переговорах. Китай заявил о том, что масштабы его ядерного потенциала несопоставимы с американским и российским, поэтому его участие не может быть поддержано. Но американцы продолжают заявлять об этом, просят нас уговаривать КНР. Мы не будем этим заниматься. Если США получат согласие КНР, тогда мы будем готовы разговаривать. Но заставлять Пекин помимо его воли – я считаю, это неправильно и некорректно.

Есть другие ядерные державы. Как неоднократно говорил Президент России В.В.Путин, мы готовы встречаться в любых форматах. В любом случае, формат ядерной «пятерки» является одним из главных. Мы на повседневной основе работаем вместе в ООН, в других столицах. В зависимости от наличия согласия соответствующих стран, мы готовы встречаться в любых форматах. Напомню, несмотря на разрушение США Договора о ракетах средней и меньшей дальности, мы сделали очень важный политический жест. В.В.Путин сказал, что Договор более не существует, но мы будем действовать зеркально. Если США начнут разрабатывать соответствующие средства, мы оставляем за собой право поступить таким же образом. Если будут испытывать – и у нас будет такое право. Но при этом Президент подчеркнул, что мы не будем развертывать такие ракеты средней и меньшей дальности в случае их создания в тех регионах мира, где не будут развернуты системы американского производства. Если США воздержатся от развертывания в Европе или Азии, то мы не будем предпринимать таких же шагов. Это серьезное предложение, по сути дела, – мораторий, который мы довели до сведения членов НАТО. Предложили им коллективно присоединиться к этому мораторию. Они пока не ответили согласием.

Что касается вопроса о прекращении действия ДРСМД, означает ли это полный развал контроля над вооружением, то есть Договор о стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3) от 2010 г., действие которого истекает в феврале 2021 г., и в пользу продления которого вплоть до 5 лет уже высказалась Российская Федерация. Мы ожидаем реакции Вашингтона. Президент В.В.Путин говорил об этом с Президентом США Д.Трампом, когда они встречались в Осаке на саммите «Группы двадцати» в июне этого года. Пока реакции мы не получили. Возникают определенные вопросы к тому, как этот Договор выполняется в настоящее время. Думаю, что диалог по этой важной проблеме в любом случае необходим. Основным ориентиром в этом диалоге мы бы предпочли видеть стремление продлить его на очередные пять лет.

Вопрос: Я являюсь автором студенческого издания МГИМО «Международник». В этом году в МГИМО впервые поступили дети XXI века – те, кто родился в 2001 г. Как Вы думаете, сможет ли измениться расклад международных отношений с приходом нового поколения дипломатов, или прошлые обиды и распри с другими странами останутся с нами?

С.В.Лавров: Мы с А.В.Торкуновым тоже выпускали «Международник», но тогда это было не печатное издание (не в смысле «непечатное»), а рисованное. Мы в буквальном смысле раскладывали десяток листов ватмана; ползали с гуашью, тушью, чернилами; писали от руки статьи, стишки, песенки; рисовали карикатуры. Спасибо, что «Международник» продолжает жить. Это очень хорошее студенческое дело.

Что касается детей нового века и того, насколько их приход в университетскую жизнь, а затем и в политику, бизнес, другие сферы жизнедеятельности повлияет на отношения между странами, здесь есть несколько мнений. Одно из них все чаще высказывают некоторые политологи, которые называют себя реалистами и просят не считать их пессимистами. Оно заключается в том, что поколение, которое не только не видело войны, но и в большинстве своем уже не воспитывается теми, кто эту войну пережили, будет терять страх перед войной, перед теми негативными явлениями, которые накапливаются в международной жизни. Прежде всего это касается реальной угрозы новой гонки вооружений, которую нам пытаются навязать, но в которую мы не будем вовлекаться, как не раз говорил Президент России В.В.Путин.

Эта точка зрения имеет право на существование. Поэтому очень важно сохранять историческую память, не позволять ее похоронить, навязать толкование истории, которое откровенно нацелено на то, чтобы унизить наш народ, его достижения в период Великой Отечественной войны (об этом сейчас идет очень громкая, противоречивая дискуссия и у нас, и на Западе). Но факты на нашей стороне. Когда мы отстаиваем свою точку зрения на историю Второй мировой войны, мы не скрываем ни единого факта. Наши западные коллеги, как это проявилось при освещении мероприятий, проводившихся в Варшаве в связи с 80-летием начала Второй мировой войны, пытаются выборочно презентовать факты своему населению, общественному мнению, умалчивая о тех страницах, которые не делают чести ни западным державам, ни той же Польше. Это проблема. Ее решение заключается в необходимости открытых и честных разговоров между историками. А политики обязаны руководствоваться международно-правовыми рамками и нормами. А они заключаются, во-первых, в приговоре Нюрнбергского трибунала, который четко определил, кто должен понести наказание за бесчинства, развязанные во время Второй мировой войны. Во-вторых, эти нормы определяются Уставом ООН, который в одной из своих статей гласит, что все, что сделано державами-победительницами, пересмотру не подлежит. Это одна группа мнений.

Другая группа мнений, которая не противоречит логике первой, заключается в том, что новое поколение, свободное от тех конфронтационных проявлений, которые были в период «холодной войны», накапливались в последние годы в отношениях между Россией и Западом, окажется более способным подняться над этими разногласиями и сконцентрироваться на том, чтобы все молодые люди, которые становятся все более зрелыми и входят во взрослую жизнь, поставили на первый план общие угрозы человечеству. Это и потепление климата (теперь для всех очевидно, что с этим нужно что-то делать), и терроризм, и наркобизнес, который вырывает из молодого поколения огромное количество жизней, и другие формы организованной преступности, продовольственная безопасность. Не зря сейчас 16-летняя девушка из Швеции Г.Тунберг продвигает борьбу за чистый климат. Может быть, кто-то из таких же молодых и ответственных граждан нашей планеты начнет движение за мир против той конфронтации, которая сейчас всем портит кровь.

Если у Вас есть такие инициативы, я Вам советую не прятать их от общественности, а смелее их высказывать.

Закончу тем, что я упомянул в начале. То, что здесь присутствуют студенты из многих зарубежных стран, создает пусть небольшой, но очень важный элемент усилий по выстраиванию взаимопонимания между нашими людьми. А где есть взаимопонимание между людьми, там будет легче договариваться и между народами.

Большое спасибо!

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > mid.ru, 2 сентября 2019 > № 3150301 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Исламской Республики Иран М.Дж.Зарифом, Москва, 2 сентября 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели весьма содержательные переговоры.

Обсудили большинство вопросов, которые стоят на повестке дня российско-иранских отношений в русле тех принципиальных договоренностей, достигнутых в ходе предыдущих встреч президентов России и Ирана, включая договоренности в ходе встреч в Сочи в феврале этого года и в июне в Бишкеке «на полях» саммита ШОС.

У нас обоюдное стремление к дальнейшему укреплению партнерства в политической, экономической и гуманитарной областях, в сфере безопасности, в борьбе с терроризмом и в целом на внешнеполитическом направлении.

С удовлетворением констатировали рост товарооборота за первые шесть месяцев текущего года на 17 %. Важную роль в закреплении положительной динамики играет Постоянная Российско-Иранская комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству, очередное пленарное заседание которой проводилось летом этого года в Иране под сопредседательством министров энергетики. Сегодня министры энергетики России и Ирана встречаются в Москве. Мы уверены, что они более подробно рассмотрят задачи, стоящие на экономическом направлении в интересах выполнения поручений, которые были согласованы президентами. Речь идет об осуществлении перспективных российско-иранских инициатив, прежде всего в энергетике, в том числе атомной, в области транспорта, промышленной кооперации и финансово-банковского сотрудничества.

Россия и Иран испытывают влияние нелегитимных односторонних рестрикций, введенных США, которые нацелены на блокирование внешнеэкономических связей Исламской Республики Иран. Договорились и далее предпринимать совместные усилия по расширению мер защиты торгово-экономических проектов с Ираном по обеспечению независимости от каналов расчета в долларах. Доллар как валюта международных платежей, конечно же, существенно подорвал доверие к себе не только со стороны наших стран, но и со стороны большинства других государств, которые понимают ненормальность нынешних действий Вашингтона в навязывании своих односторонних решений, в том числе в контексте пересмотра норм ВТО в контексте продвижения мер абсолютно недобросовестной конкуренции в интересах выторговывания, выжимания для себя односторонних преимуществ.

Мы с иранскими коллегами исходим из того, что дополнительный импульс развитию наших торгово-экономических связей призвана придать реализация Временного соглашения о продвижении к созданию зоны свободной торговли между Ираном и ЕАЭС.

У нас обоюдный интерес в пользу наращивания взаимодействия в гуманитарной сфере. До конца года запланированы мероприятия в рамках Дней культуры России в Иране. Сегодня обсудили задачи обеспечения прочной международно-правовой базы для деятельности иранского Культурного центра в России и российского Культурного центра в Иране.

Подробно обсудили актуальные проблемы региональной и международной повестки дня. У нас по большинству вопросов позиции совпадают или очень близки. В центре дискуссии была ситуация вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию иранской ядерной программы. Подтвердили твердую, принципиальную приверженность сохранению этого важнейшего соглашения, которое было утверждено резолюцией СБ ООН. Мы едины в том, что ситуация, которая сложилась вокруг СВПД, является прямым следствием деструктивных шагов американской Администрации, которая не только вышла из этой договоренности, одобренной СБ ООН, но и пытается запрещать всем остальным государствам-членам ООН выполнять это обязательное к исполнению решение СБ ООН. У нас нет никаких сомнений, что именно эта линия США на подрыв международно-правовой договоренности вынудила наших иранских коллег частично приостановить выполнение обязательств, которые в соответствии с СВПД они взяли на себя добровольно.

Обменялись мнениями по сирийскому урегулированию, в первую очередь в контексте подготовки к запланированному на середину сентября саммиту в «астанинском формате» (президентов России, Ирана и Турции), который состоится на турецкой территории. Говорили о необходимости дальнейших усилий по стабилизации обстановки «на земле» в Сирии параллельно с бескомпромиссной борьбой с террористами. Говорили о необходимости параллельных усилий по постконфликтному восстановлению Сирии, по содействию возвращению сирийских беженцев и ВПЛ. Обсудили перспективы политического процесса, прежде всего, с прицелом на скорейший запуск деятельности Конституционного комитета. Надеемся, что больше не будет попыток «вставлять палки в колеса» этим усилиям и, что наши коллеги в ООН не будут более медлить с одобрением того списка, который согласован между Правительством и оппозицией, а также с одобрением тех правил процедуры, которые были разработаны и, как нам известно, приемлемы для Дамаска и для оппозиционеров, равно как и для представителей гражданского общества, которые включены в состав Конституционного комитета.

В целом я считаю, что наши переговоры, как всегда, весьма полезны. Договорились продолжать контакты по всем этим и другим вопросам региональной безопасности, в том числе по проблемам обеспечения безопасности, стабильности в районе Персидского залива, где сейчас разворачиваются непростые процессы. Российская Федерация и Исламская Республика Иран заинтересованы в том, чтобы все прибрежные страны Персидского залива и все их международные партнеры договаривались об обоюдно приемлемых путях обеспечения безопасности в этом важнейшем регионе мира. На этот счет есть иранская и российские инициативы, которые открыты и понятны. Мы будем продвигать договоренности, которые опирались бы на интересы всех задействованных в этом регионе сторон.

Вопрос: Насколько инициатива Президента Франции Э.Макрона подлежит реализации для снижения напряженности между Ираном и США?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Когда несколько недель назад Президент России В.В.Путин по приглашению Э.Макрона посещал Францию в форте Брегансон у них состоялся продолжительный разговор и в «узком» формате – один на один, – и с участием делегаций. Э.Макрон упомянул о тех усилиях, которые он лично и Франция стремятся предпринять, чтобы спасти Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). В.В.Путин поддержал настрой французского лидера при том понимании, что эта инициатива нацелена на выполнение СВПД в полном объеме, без каких-либо «довесков» или изъятий. Любые дополнительные идеи, которые могут в этой связи возникать, должны обсуждаться отдельно, не затрагивая обязательств всех сторон по СВПД.

Надеемся, что эта полезная инициатива французского Президента принесет результат. Признательны нашим иранским друзьям за подробную доверительную информацию и за их оценки того, в какой стадии сейчас находится этот процесс.

Вопрос: Обсуждались ли вопросы, связанные с иранской баллистической ракетной программой, а также иранское присутствие в регионе? Насколько нам известно, это является основным условием США, а также их союзников, в частности, Израиля для достижения прогресса в переговорах по иранской ядерной программе. Некоторые даже говорят о новой договоренности.

С.В.Лавров: Относительно взаимосвязи между усилиями по возвращению к выполнению базовых принципов СВПД с одной стороны и выдвигаемыми вопросами, касающимися баллистической ракетной программы Ирана и ситуации в регионе под углом роли ИРИ, я уже коснулся этой темы в своем ответе на предыдущий вопрос. Мы, как и наши иранские друзья, твердо исходим из того, что договоренности нужно выполнять, тем более, договоренности, которые утверждены как обязательные для исполнения всеми резолюцией Совета безопасности ООН. Именно под этим углом зрения мы рассматриваем те инициативы, которые предпринимаются нашими французскими коллегами, и желаем им успеха. Как я уже сказал, мы обмениваемся оценками, в том числе в контексте тех контактов, которые заместитель М.Дж.Зарифа проводит сегодня в Париже. Будем продолжать тесно взаимодействовать по вопросу сохранения и обеспечения выполнения всех обязательств всех сторон по СВПД.

Что касается темы, связанной с баллистической ракетной программой Ирана, ситуацией в регионе, здесь, как я понимаю, наши иранские коллеги уже высказались в том плане, что параллельно с подтверждением целостности и обязательного характера СВПД они готовы рассматривать любые предложения о дальнейшем развитии диалога. Мы считаем это естественным. Если у кого-то возникает идея созвать некий форум, и обсудить какие-то новые инициативы, мы никогда не будем от этого отказываться, естественно, не предрешая исхода этой дискуссии. Для того, чтобы быть устойчивой, любая договоренность должна опираться на консенсус всех заинтересованных сторон. Это касается и разговоров про баллистическую ракетную программу Ирана, которая развивается в полном соответствии с международным правом, не подвержена никаким запретам. Это касается и дискуссии о положении в регионе.

Вопрос (М.Дж.Зарифу): На днях в СМИ прошла информация о том, что Саудовская Аравия приветствует переговоры по вопросу безопасности в Персидском заливе. Этот вопрос обсуждается и США. Можете ли Вы подтвердить данную информацию? Насколько она пересекается с российской инициативой по коллективной безопасности и с Вашей инициативой по безопасности в Персидском заливе?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Мы должны быть реалистами. Регион вызывает много озабоченностей у всех стран, которые расположены здесь, в Европе, у США, у России. Мы обеспокоены тем, что здесь нагнетается конфронтация, и целый ряд инициатив направлен на то, чтобы не создавать условия для компромиссов, а чтобы нагнетать напряженность в конфронтационном ключе. Высказываются многочисленные идеи о том, как организовать некое патрулирование в районе Персидского залива, Ормузского и Баб-эль-Мандебского проливов. Эти инициативы во многом опираются на принцип «свой-чужой»: мы – за, против кого-то. Это не позиция России. Мы давно продвигаем концепцию безопасности в Персидском заливе. Искать решения проблем здесь необходимо исключительно через взаимоуважительный, равноправный диалог без каких-либо предварительных условий между всеми прибрежными странами Персидского залива. Имею в виду и Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), и ИРИ – при активном участии внешних игроков. Таковыми должны быть и Лига арабских государств (ЛАГ), и Организация Исламского сотрудничества (ОИС), «пятерка» постоянных членов Совета безопасности ООН. Возможны и другие внешние участники.

Это все должно развиваться на основе равноправного, взаимоуважительного диалога. Наша позиция, которую в очередной раз поддержали наши иранские коллеги, предполагает поиск именно таких форматов и подходов к решению проблем Персидского залива. Понятно, что Персидский залив – отнюдь не единственная часть региона, в которой требуются какие-то дополнительные миротворческие усилия. Есть и палестинская проблема, о чем сегодня говорилось, и ситуации в Ираке, Афганистане, Йемене, Ливии. Любой из этих конфликтных очагов необходимо рассматривать исключительно с точки зрения организации диалога всех тех, кто может помочь создать условия для инклюзивных политических переговоров в каждой из этих точек для поиска национального согласия, для поиска решений, опирающихся на имеющиеся договоренности и резолюции ООН. Любые попытки заранее назначать в каждом из этих и в любом другом конфликте виновных и ответственных не добавляют позитива к тому, что сейчас происходит в регионе. Мы будем отстаивать необходимость партнерского, равноправного, взаимоуважительного процесса и не будем поддерживать односторонние конфронтационные схемы и концепции.

Вопрос (обоим министрам): Одновременно с вашими переговорами в Москве делегация из МИД Ирана проводит консультации в Париже относительно СВПД. Насколько такие меры могут способствовать сохранению СВПД? Насколько третий шаг Ирана по снижению уровня выполнения обязательств в рамках СВПД сможет убедить европейцев в выполнении своих обязательств? Насколько важна роль России в данном контексте?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Я могу добавить, что наши американские партнеры при поддержке некоторых своих региональных союзников откровенно пытаются спровоцировать Иран. Американцы объявили о том, что для них СВПД более не является обязательным и при этом от Ирана требуют неукоснительного выполнения всех иранских обязательств по СВПД.

Еще раз напомню, СВПД – это очень деликатный баланс интересов, обязательств и компромиссов. Он не может быть разобран на части (одна часть подлежит выполнению, вторая часть – необязательная). Абсолютно исключено. Мы прекрасно понимаем, что шаги, которые Иран вынужден предпринимать по частичной приостановке выполнения своих добровольных обязательств по СВПД, являются прямым следствием неприемлемых действий США по отношению к важнейшему документу, который был одобрен СБ ООН. Налицо попытки спровоцировать Иран на нарушения режима нераспространения, подрыв сотрудничества с МАГАТЭ, чтобы, видимо, получить повод для реализации силовых сценариев, которые мы категорически осуждаем и которые будут, безусловно, губительны для всего региона. Поэтому мы отмечаем выдержку наших иранских коллег, их строгое следование всем международно-правовым нормам, которые существуют в сфере нераспространения оружия массового уничтожения, в данном случае – ядерного оружия. Рассчитываем, что это поведение Ирана будет по достоинству оценено всеми остальными участниками СВПД.

Вопрос (М.Дж.Зарифу): В четверг на прошлой неделе специальный представитель Генерального секретаря ООН по Сирии Г.Педерсен сообщил о своем намерении в ближайшее время посетить Иран. Запланирована ли уже Ваша встреча с Г.Педерсеном и состоится ли она до трехстороннего саммита Россия-Иран-Турция, который запланирован на 11 сентября? Если да, то какие вопросы планируется обсудить?

Поддерживаете ли Вы идею Г.Педерсена о проведении совместного форума между участниками «астанинского формата» и т.н. малой группы по Сирии? Если да, то, когда Вы считаете целесообразным проведение данного форума в Женеве?

На данный момент США и представитель Движения талибов (ДТ) близки к подписанию мирного соглашения в стране, которое подразумевает частичный вывод иностранных войск из страны. Как Вы оцениваете подвижки по переговорам между США и ДТ? Какова позиция Ирана по данному вопросу с учетом того, что часть войск все-таки останется в Афганистане?

С.В.Лавров (отвечает после М.Дж.Зарифа): Что касается перспектив проведения встреч между «астанинской тройкой» и членами т.н. малой группы по Сирии. Мы, как неоднократно подчеркивал Президент России В.В.Путин, не против любых форматов по любому вопросу. Главное, чтобы был толк от таких встреч.

Напомню, что эмиссары малой группы (наши французские и немецкие коллеги – Президент Франции Э.Макрон, Канцлер Германии А.Меркель) в октябре прошлого года инициировали встречу с Турцией и Россией как представляющих «астанинский формат». Франция и Германия представляли малую группу. Встреча состоялась в Стамбуле, в ходе которой наши французские и германские коллеги настоятельно призывали Россию и Турцию поскорее посодействовать завершению формирования Конституционного комитета, который в конце прошлого года был уже практически сверстан. Если быть конкретными, то оставалось шесть имен. Когда Россия и Турция при поддержке наших иранских коллег обеспечили согласие Правительства и оппозиции на окончательный список, именно наши коллеги из малой группы по Сирии предприняли демарши перед Генеральным секретарем ООН (это «секрет Полишинеля»), призвав его не одобрять этот список, поскольку им показалось, что несколько фамилий из него заслуживают того, чтобы их отложить в сторону и заменить другими персоналиями. Скоро будет год с того момента, когда Конституционный комитет уже мог бы начать работать.

Отвечая на вопрос уважаемой журналистки о том, как относятся присутствующие здесь министры к идеям о проведении контактов между «астанинской стройкой» и малой группой, хотел бы сказать, что мы готовы к любым контактам. Главное понимать, какая будет добавленная стоимость. Если сейчас те усилия, которые после срыва начала работы Конституционного комитета в декабре прошлого года увенчаются успехом, и он будет объявлен, презентован, соберется в Женеве, одобрит свои правила и процедуры, наверное, это можно было бы увенчать проведением встречи представителей малой группы по Сирии и «астанинского формата». Но встреча ради встречи, наверное, большого смысла не имеет. Мы откровенно об этом сказали Г.Педерсену в ответ на его предложение как можно скорее провести такую встречу.

Вопрос: Совпадают ли позиции России и Ирана относительно зоны деэскалации, которую планируют создать Турция и США?

С.В.Лавров: Я бы выделил здесь несколько критериев. Мы всегда поддерживаем любые договорённости, которые идут на пользу делу, помогают снизить вооруженное противостояние, облегчить страдания гражданского населения, создавать условия для решения гуманитарных вопросов и продвижения политического урегулирования.

Мы внимательно следим за переговорами между США и Турцией по поводу обеспечения безопасности на иракско-турецкой границе. Президент Турции Р.Эрдоган, который был на прошлой неделе в России на переговорах с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным, подробно информировал о ходе переговоров, а также о вопросах, которые пока еще не поддаются решению. Мы за этим заинтересованно следим, исходя из нескольких соображений. Во-первых, как уже говорилось, мы признаем законные интересы Турции в обеспечении безопасности своих границ. Во-вторых, признаем необходимость решений, которые не будут превращать курдский вопрос в очередную серьезную общерегиональную проблему. В-третьих, мы за то, чтобы любые решения, которые принимаются в контексте американо-турецких переговоров, уважали интересы арабских племен, традиционно проживающих на территориях, где сейчас разворачиваются события, на восточном берегу Евфрата. В-четвертых, (но по важности в приоритетном порядке), будем поддерживать только такие решения, которые в полной мере уважают суверенитет и территориальную целостность Сирии.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 сентября 2019 > № 3150300 Сергей Лавров

Александр Иванов: "Время не сеять, а пахать…"

глава издательства Ad Marginem о нигилизме, литературном процессе и способности жить "для трепета"

Владимир Винников Александр Иванов

"ЗАВТРА". Александр Терентьевич, вы больше четверти века занимаетесь изданием книг. И не просто книг как товара, хотя тоже достаточно успешно это делаете, а книг как факта культуры, культурных артефактов, если можно так выразиться. Даже ваше издательство называется Ad Marginem, латинским словосочетанием, которое в европейской и мировой культуре традиционно означает "заметки на полях", на полях или, если дословно, на краях книжной страницы, где текст граничит и соприкасается с бесконечностью, расширяет себя в неё и вбирает её в себя благодаря тем читателям, которые эту коммуникацию осуществляют. В более широком смысле — на полях культуры, хотя само слово "культура" означает, помимо прочего, "возделывание земли". Это своего рода символ прогресса всей человеческой цивилизации, того непрерывного "фронтира", который расширяет её в пространстве и времени. Нет ли у вас ощущения, что этот прогресс, этот "фронтир" за последние годы останавливается, разрывается, теряется из-за каких-то изменений внутри самого человечества или даже самого человека?

Александр ИВАНОВ. Знаете, последние десять лет я уже не издаю литературу, не участвую в литературном процессе как таковом, но, разумеется, продолжаю за ним наблюдать — он для меня небезразличен. Причём как отечественный, российский, так и международный.

"ЗАВТРА". Но ведь ваше издательство, насколько мне известно, продолжает работать, оно не закрылось?

Александр ИВАНОВ. Да, мы продолжаем работать, но это уже совсем другая история. Здесь огромную роль сыграл кризис 2008-2009 годов и ряд сопутствующих обстоятельств, из-за которых пришлось изменить весь наш, так сказать, функционал.

"ЗАВТРА". Если не секрет, чем эти изменения были вызваны и в чём они заключались? Как это видится вам, можно сказать, "от сохи" — только на культурной и книгоздательской ниве?

Александр ИВАНОВ. Кризис в 2008 году был для книгоиздателей очень тяжёлым, и его последствия в России длятся до сих пор. Общая цена книжного рынка, которая была до 2008 года, равнялась примерно 2 млрд. евро в год. Теперь она сократилась примерно в полтора раза. Для сравнения, немецкий рынок сегодня — это 8 млрд., американский — 20 млрд.

И я бы не сказал, что сегодня есть какие-то существенные различия между странами по этому параметру. По многим позициям цены сравнялись, а если они где-то и отличаются, то ненамного, от 10% до 15% максимум. Тиражи тоже сопоставимы. Я, конечно, не имею в виду рынок бестселлеров, который есть везде, и американский рынок — самый большой в мире, поэтому и бестселлеры там продаются миллионными тиражами.

"ЗАВТРА". Какие издания становятся сегодня бестселлерами?

Александр ИВАНОВ. В художественной литературе, всех жанров, бестселлерами сейчас становятся единицы, никаких закономерностей тут не просматривается, а исключения лишь подтверждают общее правило. А в non-fiction последние лет 15-20 бестселлерами чаще всего являются мемуары "звёзд": Мишель Обамы, например, или Илона Маска. За такие книги идёт издательская борьба, за них платятся многомиллионные авансы. Бестселлерами могут быть книги известного политика, бизнесмена, спортсмена, музыканта или модели, — в общем, "звезды". То есть мемуары сегодня — безусловные лидеры и фавориты рынка. Это даже не "success story", не "история успеха", рассказанная от первого лица, а "star story". "Звезда" — не просто человек, добившийся успеха и популярности, даже в мировом масштабе; сегодня это не просто знаменитость, а человек, участвующий в формировании актуальной, глобальной "повестки дня".

Например, в мире сегодня есть довольно много отличных виолончелистов, но лишь 5-10 из них являются "звёздами", у которых множество концертов на самых престижных площадках мира, с которыми подписываются самые дорогие контракты, мнение которых о музыке и информация о которых транслируется на весь мир в режиме "нон-стоп", — и так далее, и тому подобное: всё, что формирует востребованный и продаваемый медиа-образ "звезды". То же самое касается и литературы. Можно сказать, что сегодня в культур-индустрии есть "экономика звёзд" и вся остальная экономика. Есть, например, "звёздные" галереи типа галереи Gagosyan, галереи Barbara Gladstone или галереи Pace — у них обычно имеются филиалы в Лондоне, Нью-Йорке, Гонконге.

Вот эта "звёздная экономика" сегодня и доминирует, а те, кто сотрудничают со "звёздами", получают максимум, но это очень затратное сотрудничество, поскольку всю эту "звёздную систему" нужно кормить, содержать менеджеров и продюсеров. Эта система разрушает саму грибницу культуры, искусственно "провинциализируя" целые страны и жанры. В музыке это началось раньше всего, и о кризисе там заговорили ещё в начале 90-х годов прошлого века. Но в других сферах культуры идут те же процессы. Литературная сфера — не исключение.

"ЗАВТРА". И вы, так сказать, сменили позиционирование?

Александр ИВАНОВ. Если говорить в самых общих чертах, то издательство "Ad Marginem" специализируется сегодня на литературе non-fiction. Издательство, например, активно занимается со-изданиями. Мы в этом случае не покупаем права, а как бы оплачиваем тираж русского издания как составной части международного проекта, печатающегося, например, в Гонконге. Скажем, британское издательство Thames&Hudson (одно из самых престижных в мире в жанре иллюстрированных книг), с которым мы сотрудничаем, приглашает к со-изданию партнёров из разных стран. Если в книге много цветных иллюстраций, то со-издателям не нужно тратить огромные средства на оплату прав за воспроизводство изображений. Дизайн издания будет единым, и в вёрстку остаётся только "залить" переведенный текст. Такие со-издания даже печатаются в одной типографии, на одной и той же бумаге: идёт общая цветная печать, а чёрно-белая меняется в каждом из национальных тиражей. Себестоимость таких со-изданий примерно одинакова для всех участников проекта — и, соответственно, российская розничная цена на такие книги не сильно отличается от британской или немецкой.

"ЗАВТРА". Очень интересно. Но из ваших слов следует, что сегодня в индустрии книгоиздания налицо феномен, который экономисты называют "глокализмом": глобализмом, применённым к местным, локальным условиям, а политики — "имплементацией" международных соглашений? И не получается ли, что вы, Александр Терентьевич, объективно выступаете в качестве действующего агента этого глокализма в России? Не испытываете никакого внутреннего дискомфорта по этому поводу?

Александр ИВАНОВ. В любой ситуации можно быть чем-то или кем-то недовольным, в том числе — самим собой. Но нельзя не признать того факта, что современная российская культура в планетарном масштабе выглядит ещё меньшей величиной, чем современная российская экономика, которая, кажется, даёт в районе 2% мирового ВВП. И нам сначала нужно создать ту, условно говоря, пашню, в которую можно будет бросать нужные зёрна. Чем мы, собственно, и занимаемся. То есть это во многом культуртрегерская работа.

"ЗАВТРА". То есть вы сейчас — даже не сеятели "разумного, доброго, вечного", но пахари?

Александр ИВАНОВ. Скорее, агрономы, которые признали, что нынче — время не сеять, а пахать.

"ЗАВТРА". Хорошо. Что касается вашего примера из сферы экономики, то здесь, наверное, сначала надо определиться, что и как мы считаем. Например, по паритету покупательной способности доля российской экономики в мировой составит почти 3,5%, это пятое-шестое место в мире, на уровне Германии, но после Китая, США, Индии и Японии. Если же проводить исторические параллели и аналогии, то что-то новое и значимое в сфере отечественной культуры появилось у нас только лет через пятьдесят после того, как Пётр Великий "прорубил окно в Европу". С поправкой на разную скорость изменений: триста лет назад и сегодня, — первые "всходы озимых после холодной войны" уже вот-вот должны проклюнуться, а лет через двадцать, если мы с вами доживём, может состояться и явление "нового Пушкина".

Кстати, Александр Терентьевич, вообще-то, я и хотел начать эту нашу беседу с вопроса о литературе. В 1834 году, при живом Пушкине, В.Г.Белинский в самой первой своей статье заявил, что у нас, в России, "нет литературы". Писатели, мол, есть, а литературы — нет. Ещё нет. Минуло почти два века. Русская литература XIX-ХХ веков признана одним из величайших достояний мировой культуры. Но сегодня у нас, по-вашему, есть литература или её — уже нет?

Александр ИВАНОВ. Мне кажется, главная проблема здесь состоит в том, что всё понимание нашей литературы, — оно из Белинского и вышло. Поэтому "неистовый Виссарион" и сегодня актуален, и завтра будет актуален, и послезавтра тоже. Не знаю, хорошо это или плохо, но это так. Дело в том, что для Белинского литература являлась неким автономным видом деятельности, такой филогенетической линией, в которой один феномен был порождением предшествующих и сам, в свою очередь, порождал последующие. Как в Евангелии от Матфея: "Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…" И в этом смысле для него существовала отдельная от всего остального культурного пространства история литературы, территория литературы, теория литературы. Это была яркая попытка институционализации литературы как отдельного вида культурной практики.

"ЗАВТРА". А разве это не так? Разве Пушкин — не наше всё? Разве все мы не вышли из гоголевской "Шинели"?

Александр ИВАНОВ. Пушкин окончательно стал общенациональным русским поэтом только в Советском Союзе после 1937 года, в результате мощного влияния системы государственного управления литпроцессом, государственного менеджмента культуры. Это привело к тому, что в нашем обществе не просто возникло, а глубоко укоренилось представление об автономии литературы. Есть академические исследовательские институты литературы, кафедры литературы в вузах, существует даже литературный институт — чисто советское изобретение, которое решились повторить, кажется, только во Вьетнаме… Так что многие элементы нынешнего российского литературного пространства зачастую являются производными от культурной политики советского периода.

"ЗАВТРА". Говорят, что мы вышли не из гоголевской, а из сталинской шинели, так что Иосиф Виссарионович является воплощённым призраком Акакия Акакиевича Башмачкина из гоголевской повести… Но с философской точки зрения, вы же — профессиональный философ, это, по-вашему, восходит к марксистской интерпретации гегельянства? Я понимаю, что Маркс — не марксист, а Гегель — не гегельянец, но всё-таки?

Александр ИВАНОВ. Нет, это не гегельянство. Это, скорее, логика радикальной автономизации, когда весь мир видится состоящим из разных монад: политической, экономической, финансовой, культурной, литературной в том числе… Это как если бы в вашей семье отдельно была ваша история, история вашей жены, история каждого ребёнка, история кошки или собаки, — и они никак не пересекались бы друг с другом. Или если бы вы в своей жизни имели отдельную историю своего чтения книг… Это довольно странная картина мира, согласитесь. Но именно она лежит в основе современной постсоветской культуры и образования…

"ЗАВТРА". А вам не кажется, что здесь очень многое зависит от фокусировки нашего восприятия? И если мы отменим, скажем, автономию литературы, литературного процесса, то просто окажемся внутри другой автономии, "в соседней камере"? И нам тогда придётся говорить уже не об автономии литературы, например, а об автономии книги или текста, как делают те же герменевтики?

Александр ИВАНОВ. Нет, речь здесь идёт об автономии как особом пространстве, в котором действуют свои собственные законы. Как писал Пушкин, нужно оценивать художника по законам, им самим над собой установленным. Это чистой воды манифестация автономии творчества.

"ЗАВТРА". Доведённая до предела и даже до явного абсурда в современном акционизме, например?

Александр ИВАНОВ. Пусть так. Но это очень сильная концепция, связанная с тезисом об изначальной свободе человеческой личности, о свободе человеческой воли. Я хотел бы подчеркнуть, что автономия строится на валоризации, то есть на придании максимальной ценности той субъективности, которая создаёт из себя и вокруг себя некое смысловое пространство.

"ЗАВТРА". То есть литература — это писатели, музыка — музыканты, и так далее?

Александр ИВАНОВ. Если включать в понятие "писатели" или "музыканты" объективированную ими в своих произведениях собственную субъективность, то — да, конечно. Автономия — это очень позитивная, в сущности, вещь. И Кант в своей третьей "Критике…" говорит, что значение гениальных творцов для человечества заключается, прежде всего, в том, что они дают остальным пример того, как следует быть самими собой, как творить по своим собственным законам. Этому, полагал Кант, нужно следовать, именно к этому нужно стремиться, а не к формальному подражанию их произведениям.

Матрица же автономии литературного процесса, искусственно удержанная здесь благодаря государственной идеологии и политике советского периода, конечно, делает современную Россию особенным местом на культурной карте мира. Потому что в институциональном смысле — пусть даже сегодня эти институции очень слабы, разрушены и едва дышат — мы всё равно остаёмся уникальной страной. Нигде в мире нет, например, "толстых журналов" или "союзов писателей" — в том виде, в каком они существуют у нас.

"ЗАВТРА". Причём если при Сталине "мастерам культуры" отводили роль "инженеров человеческих душ", то сейчас культуру считают, похоже, наоборот — таким заповедником или даже зоопарком свободы, где все нуждающиеся граждане могут, что называется, "отвести душу" и "выпустить пар". Правда, и здесь постепенно "наводят порядок".

Александр ИВАНОВ. "Инженерами человеческих душ", насколько я помню, Сталин вслед за Юрием Олешей называл не всех "мастеров культуры", а конкретно писателей. И здесь важна ключевая роль литературы. В анамнезе у нас остаётся память о центральной роли литературы. И, конечно, это резко контрастирует с тем, что происходит сейчас в среде отечественной молодёжи, у "миллениалов", для которых уже не то что литература, а любой текст, чтение как таковое — лишь один из видов коммуникативной практики, и далеко не самый важный.

"ЗАВТРА". То есть ведущим уровнем коммуникации становятся картинки и лайки-смайлики? Стимул-реакция, первая сигнальная система, по Павлову? Связано ли это со сменой физического носителя информации? Из глубины веков до нас дошло множество свидетельств о том, какую роль играла книга в жизни человеческих сообществ. Например, "книги суть реки, напояющие Вселенную" или "книги — зерцало мира" и так далее. Да что там далёкая древность? Совсем недавно, лет сорок назад, при нашей с вами жизни, книги были, если можно так выразиться, статусным активом, в советском обществе царил настоящий культ книги. Все эти собрания сочинений, букинистические отделы книжных магазинов, где "жучки" втридорога продавали "дефицит", отечественный и зарубежный, "самиздат" и "тамиздат", "а ты кафку читал?" и так далее… Это был целый мир, океан книг, в котором стотысячные тиражи были нормой. Мы были "самой читающей" страной мира. Не самой думающей, не самой работящей, но самой читающей. Потом рыночный бум 90-х, в котором детектив явно побеждал классику… Сейчас и те, и другие активно сдаются в макулатуру или лежат аккуратными пачками, перевязанными шпагатом, у мусорных баков, в лучшем случае — в гаражах и подвалах. Такое впечатление, что все библиотеки: и личные, и общественные, — заменил интернет, а наши дети книг вообще не читают, предпочитая "чатиться" в социальных сетях…

Александр ИВАНОВ. Опасения насчёт того, что интернет вытеснит традиционную книгу, были достаточно широко распространены и даже популярны лет 10-15 назад. Тогда ожидался мощный дрейф в сторону электронных и аудио-книг — и Америка была во главе этого процесса. Спрос на эти носители в те годы напоминал геометрическую прогрессию, а потом всё это не то, чтобы остановилось, но замедлилось. Вот прошло столько лет — и что? Даже в США рынок электронных "читалок", на любых носителях, составляет 15-20% общего объёма, а остальное — это по-прежнему, как там говорят, "physical books", то есть обыкновенные бумажные книги. В Европе тот же показатель составляет 5-7%, у нас — в лучшем случае 3-4%. И эти цифры держатся уже несколько лет, без явных признаков роста. Так что бумажные книги более-менее нормально себя чувствуют, и интерес к ним достаточно стабилен. Более того, есть растущие рынки книжной продукции: Китай, Индия, Юго-Восточная Азия, Латинская Америка…

Другой вопрос — что люди вообще стали читать меньше "длинных текстов". Интернет и визуализация — это особый мир, который создаёт совершенно новое пространство коммуникаций и способы извлечения смыслов. Это следствие того, что наша жизнь переполнена информацией, и мы оказываемся в том же положении, что лесковский Гуго Карлович Пекторалис с русскими блинами. Мы её "жустерим", не можем втиснуть в нашу систему координат, да, наверное, и не стоит этого делать, чтобы не отдать концы вследствие неудачной попытки "перевода". Чтение даже одного романа, не говоря уже о его написании, предполагает длительное "ничегонеделание", а для этого нужен определённый образ жизни, со своими скоростями и "замедлениями", которые сейчас редко кто практикует. Наше воображение задавлено потоком визуальных образов, которые удовлетворяют любое наше желание, даже ещё не возникшее. Это другой мир, он не хуже и не лучше — он просто другой…

"ЗАВТРА". Я даже начинаю подозревать, что на известный вопрос: "Почему человечество до сих пор не столкнулось с инопланетянами?" — помимо религиозного ответа, может существовать и другой, состоящий в том, что все цивилизации на определённой фазе развития просто уходят в свой "виртуал", и уже не возвращаются оттуда.

Александр ИВАНОВ. Возможно. Но для своего времени русская литература, особенно русский роман — в том виде, в котором он был изобретён в XIX веке, — был продуктом очень высоких гуманитарных технологий. Там в каком-то смысле произошло то, что, например, у немцев примерно тогда же произошло в философии, а у французов — в искусстве. Очень сложный комплекс приёмов, связанных с отношением между внутренним миром человека и различными феноменами мира внешнего. Любой из этих феноменов обязательно отыгрывается через внутреннее состояние героя, через его внутреннюю речь, как эта практика была позже названа в системе Станиславского. Классический пример — князь Андрей Болконский и старый дуб в "Войне и мире". Или когда у Достоевского в "Идиоте" князь Мышкин спрашивает у другого героя, в каком настроении застал тот Настасью Филипповну, то получает ответ: "В искательном". То есть она мыслями была не здесь, искала что-то иное, более важное для себя. В этом состоит великая загадка, даже тайна… Этого не было нигде в литературе того времени. Даже во Франции, где были такие литературные гиганты, как Бальзак и Стендаль… Хотя Лев Толстой — прямой ученик Стендаля. Но психологическая драма, которая была придумана и технически воплощена русскими писателями XIX века, носила прорывный, оригинальный, инновационный характер и, несомненно, стала важнейшим вкладом в мировую культуру. Потом это, с необходимыми ноу-хау, ушло в театр, в музыку, кинематограф и другие сферы искусства.

Что с этим делать сегодня, когда вся эта топология внутреннего и внешнего радикально изменилась? Вот название издательства Ad marginem — когда оно создавалось, было понятно, что есть центр и есть периферия, мы себя позиционировали как часть периферии и одновременно — "фронтира", о котором вы сказали. Но сейчас эта топология уже нерелевантна, она не работает. Нет ни центра, ни периферии. Культурное поле: хоть национальное, хоть мировое, — сегодня не организуется из какого-то единого центра.

Вся топология внутреннего переживания, внутренней речи вывернута вовне, и наоборот — внутри современного человека всё больше внешнего, границы стёрты… И можно сказать, что в каком-то смысле, а именно — в смысле технологии психологической драмы характеров — "русских романов" сегодня на русском языке почти никто не пишет, просто нет писателей, которые вообще могут выйти на этот уровень психологического письма.

"ЗАВТРА". Для технологий нужны соответствующие материалы. Как для огранки бриллиантов — алмазы…

Александр ИВАНОВ. Сейчас гораздо большее влияние, чем отечественная классика, на современную русскую прозу оказывает, скажем, англо-американский жанровый роман. В то же время технологии классического русского романа широко используются за рубежом, на других языках — по художественной технологии "русского романа" пишут свои книги турок Орхан Памук и американец Джонатан Франзен… Между современной нашей литературой и русской литературой XIX века — даже не пропасть, а целая Вселенная. Русские писатели сегодня — это по характеру своего творческого воображения, скорее, люди бизнеса, люди политики, люди идеологии в большей степени, чем люди слова. Но, как бы то ни было, я верю, что технологии русского романа XIX века и впредь будут актуализироваться — не обязательно на русском языке, но и на нём тоже…

"ЗАВТРА". Вот эти вопросы "критической массы" и стирания границ между "Я" и "не-Я" — они ведь как-то связаны с уже очевидным кризисом современной цивилизации, которая уже не на словах, а на деле столкнулась с "пределами роста"; с заявлениями Путина об исчерпании потенциала либеральной идеологии, которую его собеседники из Financial Times истолковали как "смерть либерализма"; с недавними высказываниями президента Франции Эммануэля Макрона о "смерти капитализма" или главы Банка Англии Марка Карни о "смерти доллара" в качестве глобальной валюты?

Александр ИВАНОВ. Понимаете, иногда по-настоящему наследовать традиции можно, только разрывая с ней, отвергая её. Истинный либерализм, как я его понимаю, исходящий из высшей ценности свободы для человека и человеческого общества, принципиально не отвергает свободы класть предел свободе, и так далее. Он в этом отношении достаточно рекурсивен. И полностью соответствует пониманию мира как процесса, действия, события, а не как ряда стабильных состояний и качеств. Литература, как и мир, — это глаголы и наречия, а не существительные и прилагательные. Любой герой важен нам не своими неизменными качествами, а тем, что с ним происходит, его действиями и состояниями, событиями его жизни.

Россия продуктивного либерализма, позитивного либерализма знала мало. Здесь он зачастую оборачивался нигилизмом…

"ЗАВТРА". Есть даже легенда про Отто фон Бисмарка и русское "ничего", якобы поразившее "железного канцлера" Второго рейха, с которым, на пике его успехов и славы, Лесков, кажется, ассоциировал упомянутого вами Гуго Пекторалиса из "Железной воли"…

Александр ИВАНОВ. Путинское высказывание об исчерпанности либеральной идеи, на мой взгляд, носит нигилистический характер. В этом отношении он — один из тех "русских мальчиков" Достоевского, которые нигилизм вроде бы преодолели, но на самом деле нет.

"ЗАВТРА". Получается, что Чубайс, который в своё время заявил, что Достоевский — конечно, гений, но лично ему хочется разорвать писателя на куски из-за представления о русских как избранном, святом народе и предложенного им "ложного выбора", — тоже из "русских мальчиков"-нигилистов?

Александр ИВАНОВ. Скорее всего, да. У каждого есть своё понимание какого-то идеального состояния мира, и часто оно дополняется отрицанием существующего мира как "испорченного", а эта установка не позволяет усмотреть позитивную, продуктивную сторону свободы действий. Вспомним, что у Ницше воля к могуществу — это высший позитив. Представьте себе, что желания возникают не от того, что у вас чего-то не хватает, а наоборот — потому, что у вас всё есть, вы абсолютно счастливы и именно поэтому желаете максимального расширения своего счастья, соединяете всё и вся собственной позитивной энергией, зовёте всех, весь мир присоединиться к вам, разделить с вами это чувство полноты и радости…

"ЗАВТРА". "Комплекс Бога": чего Ему не хватало, если Он мир сотворил?

Александр ИВАНОВ. Свобода: не от чего-то, а для чего-то, — несомненно, позитивная ценность. Кто хочет делать — находит возможности для этого. Но в России существует своя традиция понимания свободы, и об этом нельзя забывать. Она восходит к "Слову о Законе и Благодати", митрополита Илариона, одному из первых русских философских текстов, написанному почти тысячу лет назад. Это совершенно потрясающее произведение, в котором вроде бы повторяется идея апостольских посланий Павла о том, что Закон — это необходимость, и в этом своем модусе он — несвобода, а свобода — это Благодать, незаслуженная милость, дар Божий. Такая свобода не имеет ничего общего с политической или экономической свободой, это свобода внутреннего просветления, близкая к практике исихазма и к мистической традиции в целом.

"ЗАВТРА". Кстати, "Слово о Законе и Благодати" появилось практически в те же годы, когда князь Ярослав Владимирович Мудрый из рода Рюриковичей кодифицировал законодательство для подвластных ему земель в "Русской правде". Это был спор митрополита Илариона с государственной властью или попытка дополнить её, гармонизировать путём "симфонии"?

Александр ИВАНОВ. Почему "или"? Видимо, и то, и другое. Но если свобода — незаслуженная милость, то она может принадлежать кому угодно. Это — не твоё, это подарено тебе свыше. И как ты этот дар воспринял — так, исходя из этого дара, ты себя и ведёшь. То есть свобода — это мистическая, метафизическая сила…

"ЗАВТРА". Которую "Бог дал, Бог взял"?

Александр ИВАНОВ. Эту концепцию можно обсуждать дальше, но главное для меня заключается в том, что она принципиально отличается от концепции свободы, которую мы называем западной и которая присутствует, например, у Канта. Западный либерал — это Кант, который говорит, что если в обществе действуют хорошие законы, то в нём не может быть плохих людей. Зло в этом случае переносится из общественной, публичной территории на территорию частной жизни. Вот понятие либерализма, выраженное Кантом. Путин, мне кажется, не верит в "хорошие законы" и в их позитивную, жизнетворящую силу. По-видимому, закон для него — это форма чистой негативности, которая действует через применение силы или угрозу такого применения. А ведь закон может действовать и без этого — как то, что нас связывает и объединяет. Как в дантовском "Рае", где закон — это "любовь, что движет солнце и светила".

"ЗАВТРА". Есть рассказ о том, как китайские мудрецы отреагировали на сообщение европейцев о существовании законов природы: они якобы "нашли саму идею науки абсурдной, поскольку, хотя повелителю Поднебесной и дано устанавливать законы и требовать их исполнения под угрозой наказания, исполнять законы и подчиняться им дано лишь тем, кто способен эти законы понять, а дерево, вода и камни, очевидно, этим свойством "понятливости" не обладают: им нельзя предписывать законы и от них нельзя требовать их исполнения…"

Александр ИВАНОВ. Но, как бы то ни было, мы можем жить или поэтически (и политически, что близко друг к другу), или технически (и экономически). Исходя или из идеалов, стремясь к ним и в этом стремлении создавая нечто ранее небывалое, или из тяги к техническому совершенству, исполнительскому мастерству. Для многих сегодняшних людей бизнеса и политики главное — это "решать вопросы", добиваться результата, а не открывать новые горизонты возможностей, создавать новые смыслы. В этом отношении русский (по происхождению) нигилизм является духом времени, трендом. Поэтому возвращение в Россию политики вместо "искусства решать вопросы" будет означать и возвращение в нее поэтики (и поэзии) как способности жить "для трепета", если воспользоваться словами поэта-обэриута Леонида Липавского.

"ЗАВТРА". Что ж, от изобретения колеса до изобретения велосипеда прошло несколько тысяч лет. Благодарю вас, Александр Терентьевич, за столь содержательную и во многом неожиданную беседу. Многие "делянки" здесь обозначены, будем теперь их "пахать"…

Россия > СМИ, ИТ. Образование, наука > zavtra.ru, 30 августа 2019 > № 3110299 Александр Иванов

Встреча Дмитрия Медведева с временно исполняющим обязанности губернатора Астраханской области Игорем Бабушкиным

Обсуждался ход реализации в регионе национальных проектов, а также программы по переселению из ветхого и аварийного жилья.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Игорь Юрьевич, мы посвятили довольно значительное время волжским проблемам, давайте вернёмся непосредственно к вопросам развития Астраханской области. Хотя вне контекста Волги никакого развития быть не может.

Начну с важной информации: подписано решение о выделении денег на строительство домов культуры на территории Астраханской области. В текущем году объём финансирования – 155,8 млн. Мы говорили об этом: клубная система, дома культуры востребованы у сельского населения. Обязательно надо этим заниматься. Так что прошу использовать эти средства по назначению.

И.Бабушкин: Дмитрий Анатольевич, спасибо огромное. В наших отдалённых населённых пунктах острая потребность в домах культуры. Поэтому мы целенаправленно и полноценно используем возможность, которую вы нам предоставляете.

Д.Медведев: Хорошо. Расскажите, как дела, прежде всего по нашим главным целям – национальным проектам. Здравоохранение, образование, дороги – всё, что входит в эту тему.

И.Бабушкин: Астраханская область активно участвует в реализации национальных проектов. На сегодняшний день особое внимание мы уделяем вопросам социальной значимости. Совокупное финансирование на эти проекты на этот год составляет более 9 млрд рублей. До 2024 года на эти цели будет направлено более 57 млрд рублей.

Хотел бы особое внимание уделить национальному проекту «Здравоохранение». В рамках регионального Года здоровья свыше 40 тысяч человек прошли обследования по проектам «Поезд здоровья» и «Суббота для здоровья». Нам удалось на ранней стадии выявить заболевания у 4,5 тысячи человек. К сожалению, из них у 300 человек подозревают онкозаболевания. Мы продолжим эту работу. К концу года будет построено 15 ФАПов. 400 млн мы выделили и направляем на их переоборудование и оснащение.

Активно участвуем в реализации программы по обустройству дорог. 137 км дорог запланировано построить, 50% работы выполнено. Это региональные дороги. До конца года мы эту программу завершим.

Острая проблема для астраханцев – вопросы, связанные с ветхим и аварийным жильём. До 1 января 2017 года объём составил 44 тыс. кв. м – это 180 жилых многоквартирных домов. К сожалению, тенденция продолжилась, и с 1 января 2017 года этот объём вырос ещё на 13 тыс. кв. м, прибавилось ещё 39 многоквартирных жилых домов, которые необходимо расселять. Мы совместно с Генеральной прокуратурой приняли по этому вопросу более 900 человек и полагаем, что в результате рассмотрения их обращений нам придётся признать аварийными ещё порядка 40 тыс. кв. м. Эту работу нам необходимо будет выполнять. Но есть определённые трудности по реализации программы по переселению из ветхого и аварийного жилья, и без помощи федерального центра нам, к сожалению, не обойтись. Поэтому будем обращаться к вам за поддержкой и помощью.

Д.Медведев: Эта проблема, действительно, исторически существует у нас во многих регионах, в Астраханской области в том числе. Более того, здесь объём ветхого и аварийного жилья даже выше, чем во многих других регионах страны. Программу, которая реализуется, мы продлеваем и по мере сил будем её расширять. Давайте обсудим конкретные направления: в чём можно было бы поддержку обеспечить Астраханской области по тематике, связанной с аварийным жильём. Здесь есть определённая очерёдность. Давайте посмотрим, как поступить лучше.

Россия. ЮФО > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 30 августа 2019 > № 3109424 Игорь Бабушкин

Имитация и недовольство

Почему отступил либерализм

Иван Крастев – председатель Центра либеральных стратегий (г. София), ведущий научный сотрудник Института наук о человеке (г. Вена).

Стивен Холмс – профессор права Нью-Йоркского университета.

Резюме Отсутствие адекватных альтернатив либеральной демократии стало стимулом для недовольства, потому что людям нужен выбор или хотя бы его иллюзия. Популисты выступают против замены коммунистического догматизма либеральным. Посыл левых и правых протестных движений заключается в неприятии ультимативного подхода, требовании признать различия и самобытные особенности.

Данная статья основана на вступлении к книге авторов The Light That Failed. A Reckoning. («Свет погас. Расплата»), которая выходит в издательстве Penguin Random House. Выражаем глубокую благодарность авторам за любезное разрешение опубликовать этот отрывок.

«Мы все рождаемся оригиналами,
почему же многие умирают копиями?»
Эдвард Янг

Еще вчера будущее казалось лучше. Как отмечал Роберт Купер в статье для Prospect Magazine, мы верили, что 1989 г. разделил прошлое и будущее так же четко, как Берлинская стена Восток и Запад. В свою очередь, Фрэнсис Фукуяма в книге «Конец истории и последний человек» писал о том, что мы не могли «представить мир, который лучше нашего, или будущее, не являющееся по сути демократическим и капиталистическим». Сегодня мы мыслим совершенно иначе. Большинство, даже на Западе, не видит будущего, которое останется стабильно демократическим и либеральным.

Когда закончилась холодная война, надежды на глобальное распространение либеральной капиталистической демократии были огромны. Геополитическая сцена, казалось, предназначена для постановок наподобие «Пигмалиона» Бернарда Шоу – оптимистической поучительной пьесы о том, как профессор фонетики за короткий срок научил цветочницу говорить по-королевски и комфортно чувствовать себя в высшем обществе.

Преждевременно отпраздновав интеграцию Востока в Запад, зрители в конце концов осознали, что разыгрывающийся перед ними спектакль пошел не по запланированному сценарию. Вместо «Пигмалиона» мир увидел театральную версию «Франкенштейна» Мэри Шелли – мрачного поучительного романа об ученом, решившем поиграть в бога и создавшем гуманоидное существо из расчлененных мертвецов. Ущербный монстр чувствовал себя обреченным на одиночество, неприятие и отторжение. Завидуя недостижимому счастью своего творца, он принялся мстить его друзьям и семье, разрушая их мир. Результатом неудачного эксперимента по копированию человека стали муки совести и разочарование.

Либерализм оказался жертвой своей громко объявленной победы в холодной войне. На первый взгляд, причина обусловлена чередой дестабилизирующих политических событий, таких, как атаки на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., вторая война в Ираке, финансовый кризис 2008 г., аннексия Крыма Россией и ее вторжение на восток Украины, миграционный кризис в Европе в 2015 г., Брекзит и избрание Дональда Трампа президентом США. Китайское экономическое чудо, совершенное политическим руководством, которое, к сожалению, не было ни либеральным, ни демократическим, омрачило победное сияние либеральной демократии после холодной войны. Попытки спасти доброе имя либеральной демократии, выставляя ее в выгодном свете в сравнении с незападными автократиями, перечеркнуло безответственное нарушение либеральных норм, как, например, пытки заключенных, а также очевидные сбои в работе демократических институтов. Показательно, что сегодня либеральных исследователей больше всего занимает вопрос, как происходит атрофия и угасание демократий.

Да и сам идеал «открытого общества» утратил притягательный лоск. У многих разочарованных граждан открытость вызывает сегодня больше тревог, чем надежд. Когда рухнула Берлинская стена, в мире осталось всего 16 подобных сооружений. Сегодня завершены или строятся 65 укрепленных пограничных периметров. Как отмечает эксперт из Квебекского университета Элизабет Валле в своём исследовании «Границы, заборы и стены» (“Borders, Fences and Walls. State of Insecurity?”), почти треть государств воздвигает барьеры вдоль своих границ. Три десятилетия после 1989 г. оказались «межстенным периодом», кратким интервалом от драматичного разрушения Берлинской стены, утопических фантазий о безграничном мире до глобального помешательства на возведении заграждений из бетона и колючей проволоки, воплощающих экзистенциальные (правда, зачастую воображаемые) страхи.

Большинство европейцев и американцев теперь считают, что их детям предстоит прожить менее благополучную жизнь, чем прожили они сами. Резко падает вера в демократию, старые политические партии дезинтегрированы или вытеснены аморфными движениями и популистскими лидерами, что ставит под вопрос готовность организованных политических сил бороться за выживание демократии в момент кризиса. Напуганных призраком масштабной миграции избирателей в Европе и Америке все чаще привлекает ксенофобская риторика, авторитарные лидеры и хорошо защищенные границы. Им кажется, что будущее определят не либеральные идеи, исходящие от Запада, а миллионы людей, стремящихся на Запад. Права человека, некогда превозносившиеся как заслон против тирании, ныне видятся помехой в борьбе демократий с терроризмом. Кризис либерализма настолько глубок, что стихотворение Уильяма Батлера Йейтса «Второе пришествие», написанное в 1919 г., после одного из самых кровопролитных конфликтов в истории человечества, стало практически обязательным рефреном у политических обозревателей в 2016 году. Спустя 100 лет строки Йейтса: «Всё рушится, основа расшаталась, / Мир захлестнули волны беззаконья» [перевод на русский Григория Кружкова – прим. ред.] – отражают опасения защитников либеральной демократии по всему миру.

В мемуарах «Мир как он есть» (“The World as It Is: A Memoir of the Obama White House”) Бен Родс, помощник и близкий друг Барака Обамы, отмечал, что покидающего Белый дом президента больше всего волновал вопрос: «Что, если мы ошиблись?». Не «Что пошло не так?» или «Кто действовал неверно?». Вопрос Хиллари Клинтон: «Что случилось?» – тоже не нуждался в срочном ответе. Обаму тревожило другое: «Что, если мы ошиблись?». Что, если либералы неверно интерпретировали суть периода после холодной войны?

«Что, если мы ошиблись?» – правильный вопрос, а для авторов еще и личный. Старший из нас, американец, родился через год после начала холодной войны и в средней школе узнал, что только что построенная Берлинская стена является воплощением нетерпимости и тирании. Второй, болгарин, родился на другой стороне линии раздела Востока и Запада через четыре года после возведения стены и рос в убеждении, что ее разрушение – путь к политической и личной свободе.

Мы происходим из разных миров, тем не менее годами жили в тени Берлинской стены, и ее драматичное уничтожение, транслируемое по телевидению, стало определяющим моментом нашей политической и интеллектуальной биографии. Сначала стена, а затем ее отсутствие сформировали наше политическое мышление. И мы тоже верили, что окончание холодной войны станет началом эпохи либерализма и демократии.

Эти размышления – попытка понять, почему когда-то мы с радостью ухватились за эту иллюзию и, самое главное, как воспринимать мир, который захлестнули волны нелиберального и антидемократического «беззакония».

Ощущение конца

30 лет назад, в 1989 г., сотрудник Госдепартамента США Фрэнсис Фукуяма точно уловил атмосферу того времени. За несколько месяцев до того, как немцы начали весело плясать на развалинах Берлинской стены, он написал, что холодная война, по сути, закончилась. Всеобъемлющую победу либерализма над коммунизмом закрепило десятилетие экономических и политических реформ, инициированных Дэн Сяопином в Китае и Михаилом Горбачёвым в Советском Союзе. Уничтожение марксистско-ленинской альтернативы либеральной демократии, как утверждал Фукуяма в своей статье, а затем и в книге о конце истории, говорит о полном исчезновении жизнеспособных системных альтернатив западному либерализму. Коммунизм, который марксисты считали кульминацией истории «в гегелевском смысле», в истории в «американском смысле» был сведен до пренебрежимо малого значения. В этих условиях западную либеральную демократию можно назвать конечным пунктом идеологической эволюции человечества. После краха фашистских и коммунистических диктатур в XX веке единственной формой государственного устройства, оставшейся нетронутой до конца столетия, была либеральная демократия. Поскольку основные принципы либерально-демократического государства абсолютны и не могут быть улучшены, перед либеральными реформаторами стояла только одна задача – распространить эти принципы, чтобы все территории человеческой цивилизации были выведены на уровень самых продвинутых форпостов.

Фукуяма утверждал, что либерализм в конечном итоге одержит победу во всем мире. Но главная его идея заключалась в том, что невозможно появление идеологии, более продвинутой, чем либерализм. Значило ли это, что на практике капиталистическую демократию следует признать завершающим этапом политического развития человечества? Фукуяма отвечал уклончиво. Но его доводы предполагали, что западная либеральная демократия – единственный жизнеспособный идеал, к которому должны стремиться все приверженцы преобразований. Он писал, что последний маяк нелиберальных сил погасили китайские и советские реформаторы, а значит, отныне путь человечества в будущее освещает только либеральный маяк Америки.

Отрицание какой-либо привлекательной альтернативы западной модели объясняет, почему тезис Фукуямы казался тогда очевидным даже диссидентам и реформаторам по ту сторону «железного занавеса». За год до этого, в 1988-м, один из самых яростных сторонников демократического плюрализма в СССР [Юрий Афанасьев – прим. ред.] опубликовал сборник статей под заголовком «Иного не дано». В настольной книге советских прогрессистов также утверждалось, что альтернативы западной капиталистической демократии не существует.

Если формулировать нашими терминами, то 1989 г. ознаменовал начало 30-летнего периода имитации. Мы хотим показать, что после первоначальной эйфории от перспектив копирования Запада, в мире возникло недовольство политикой имитации, обусловленное отсутствием политических и идеологических альтернатив. Именно исчезновение альтернатив, а не тяга к авторитарному прошлому или историческая враждебность к либерализму лучше всего объясняет нынешние антизападные настроения в посткоммунистических обществах. Само по себе представление о том, что «иного не дано», подняло в Центральной и Восточной Европе волну популистской ксенофобии и реакционного нативизма, захлестнувшую сегодня и большую часть мира. Отсутствие адекватных альтернатив либеральной демократии стало стимулом для недовольства, потому что людям нужен выбор или хотя бы его иллюзия.

Популисты выступают не против конкретного (либерального) типа политики, а против замены коммунистического догматизма либеральным. Посыл левых и правых протестных движений заключается в неприятии ультимативного подхода, требовании признать различия и самобытные особенности.

Очевидно, нельзя объяснить одним фактором одновременное появление авторитарного антилиберализма в разных странах в 2010-е годы. Однако недовольство каноническим статусом либеральной демократии и политикой имитации в целом, как мы полагаем, сыграло решающую роль не только в Центральной Европе, но и в России, и в Соединенных Штатах. Для начала призовем в свидетели двух самых яростных критиков либерализма в Центральной Европе. Польский философ, консерватор, член Европарламента Рышард Легутко в книге «Демон в демократии» (“The Demon in Democracy: Totalitarian Temptations in Free Societies”) выражает недовольство тем, что либеральная демократия не имеет альтернатив, стала единственным признанным путем и методом организации коллективной жизни, а либералы и либеральные демократы заставили замолчать и маргинализировали практически любые альтернативы и все нелиберальные взгляды. Ему на страницах газеты The Guardian вторит известный венгерский историк Мария Шмидт, идеолог курса Виктора Орбана: «Мы не хотим копировать то, что делают немцы или французы. Мы хотим жить своей жизнью». Оба заявления демонстрируют, что упрямое нежелание принимать полное исчезновение жизнеспособных системных альтернатив западному либерализму помогло превратить мягкую силу Запада в слабость и уязвимость.

Отказ преклоняться перед либеральным Западом стал основой антилиберальной контрреволюции в посткоммунистическом мире и за его пределами. Такую реакцию нельзя просто игнорировать, повторяя, что винить во всем Запад – дешевый трюк незападных лидеров, пытающихся уклониться от ответственности за собственные ошибки. История гораздо сложнее. Помимо всего прочего, это история того, как ради гегемонии либерализм отказался от плюрализма.

Названия и необходимость

В годы холодной войны самый значимый политический раскол проходил между коммунистами и демократами. Мир делился на тоталитарный Восток и свободный Запад, и общества, находившиеся на периферии основного конфликта, имели право выбирать ту или иную сторону – по крайней мере так они считали. После падения Берлинской стены расклад изменился. С этого момента самая значимая граница на геополитическом пространстве отделяла имитаторов от имитируемых, признанные демократии от стран, пытающихся завершить переходный процесс. Отношения Востока и Запада из противостояния двух враждебных систем в годы холодной войны трансформировались в натянутое взаимодействие модели и имитатора в рамках единой однополярной системы.

После 1989 г. стремление бывших коммунистических стран походить на Запад получало разные названия – «американизация», «европеизация», «демократизация», «либерализация», «расширение», «интеграция», «гармонизация», «глобализация» и так далее, но речь в любом случае шла о модернизации через имитацию и интеграцию через ассимиляцию. По мнению популистов из Центральной Европы, после краха коммунистических режимов либеральная демократия стала новой неизбежной догмой. Они постоянно жалуются, что подражание ценностям, подходам, институтам и практикам Запада превратилось в императив и обязанность. Упомянутый выше польский философ высмеивал образ мыслей своих соотечественников после 1989 г.: «Глубокая мудрость заключалась в том, чтобы копировать и имитировать. Чем больше мы копировали и имитировали, тем больше были довольны собой. Институты, образование, налоги, право, СМИ, язык – практически все вдруг оказалось несовершенной копией оригиналов, которые опережали нас на пути к прогрессу».

После 1989 г. асимметрия между морально передовыми и морально отстающими стала определяющим и болезненным аспектом отношений Востока и Запада.

После падения Берлинской стены повсеместная имитация Запада воспринималась как наиболее эффективный способ демократизации общества. Отчасти из-за моральной асимметрии эта самоуверенность сегодня стала предметом агрессивной критики со стороны популистов.

Сложности имитации

То, что имитация пронизывает все сферы общественной жизни, не подлежит сомнению. Известный социолог XIX века Габриель Тард в книге «Законы подражания» (“The Laws of Imitation”) даже утверждал, что общество – есть имитация». Он писал о «заразной имитации» как разновидности сомнамбулизма, когда люди повторяют действия друг друга спонтанно, без какой-либо стратегической цели или плана, как при копировании преступлений. В любом случае это происходит без давления или принуждения.

Критикуя имитационный императив как самую невыносимую черту либеральной гегемонии после 1989 г., популисты Центральной Европы имеют в виду нечто более провокационное с политической точки зрения. Всеобъемлющая имитация институтов предполагает, во-первых, признание морального превосходства имитируемых над имитаторами; во-вторых, политическую модель, победившую все жизнеспособные альтернативы; в-третьих, ожидание, что имитация будет безусловной, без адаптации к местным традициям, и в-четвертых, готовность к тому, что представители имитируемых (и поэтому обладающих превосходством) стран будут осуществлять надзор и на постоянной основе оценивать прогресс стран-имитаторов. Не погружаясь слишком глубоко в аналогии, можно сказать, что стиль имитации режима, возобладавший после 1989 г., напоминает советские выборы, когда избиратели под контролем партийных чиновников притворялись, что «выбирают» единственного кандидата.

Чтобы лучше понять, что оказалось на кону, стоит остановиться на нескольких различиях.

Например, есть полномасштабная имитация единственной ортодоксальной модели под надзором экспертов-иностранцев, а есть процесс обучения, когда страны извлекают пользу, перенимая опыт друг у друга. Первый вариант предполагает высокомерие и обиды, в то время как второй строится на эффекте демонстрации – увиденных успехах и провалах.

Кроме того, есть большая разница между имитацией средств и имитацией целей. Первое мы называем заимствованием, а не имитацией. Классическую формулировку этого различия предложил экономист и социолог Торстейн Веблен, который в статье для Journal of Race Development в 1915 г. писал, что японцы позаимствовали у Запада «промышленное искусство», но не его «духовные подходы, принципы поведения и нравственные ценности». Заимствование технических средств не влияет на идентичность, по крайней мере, на начальном этапе, в то время как имитация нравственных целей проникает глубже и может привести к более радикальным процессам трансформации, напоминающим «обращение». Строя общество после 1989 г., жители Центральной Европы стремились копировать образ жизни и нравственные подходы, которые видели на Западе. Китайцы, напротив, избрали путь, похожий на определение Веблена, – применение западных технологий для стимулирования экономического роста и повышения престижа Коммунистической партии, чтобы противостоять солированию Запада.

Имитация нравственных идеалов (в отличие от заимствования технологий) заставляет подражать тем, кем вы восхищаетесь, и одновременно перестать походить на себя, в то время как собственная уникальность и вера в свою группу лежат в основе борьбы за достоинство и признание. Господствующий культ инновации, креативности и оригинальности – фундамент либерального мира – означает, что даже для таких экономически успешных стран, как Польша, проект адаптации западной модели под надзором Запада воспринимается в качестве признания невозможности избавиться от вассального положения Центральной Европы перед иностранными инструкторами и инквизиторами.

Противоречивый запрос – быть одновременно и оригиналом, и копией – создает психологическое напряжение. Ощущение неуважения усугублялось иронией посткоммунистического продвижения демократии в контексте европейской интеграции. Чтобы соответствовать условиям членства в ЕС, якобы демократизируемые страны Центральной и Восточной Европы должны были проводить политику, предложенную невыборными чиновниками из Брюсселя и международными кредитными организациями. Полякам и венграм говорили, какие законы принимать и какую политику проводить, одновременно они должны были притворяться, что управляют страной сами. Выборы стали походить на «ловушку для дураков», как выразился бы Редьярд Киплинг. Избиратели регулярно голосовали против действующих лидеров, но политика, сформулированная в Брюсселе, существенно не менялась.

Крах коммунизма обусловил психологически проблематичную и даже травматичную трансформацию отношений Востока и Запада, потому что по разным причинам возникло ожидание, что страны, ушедшие от коммунизма, должны имитировать не средства, а цели. Политические лидеры Востока, начавшие импорт западных моделей, по сути, хотели, чтобы их соотечественники воспринимали цели и адаптировали модели целиком, а не частично. Главная жалоба, подпитывающая антилиберальную политику в регионе, заключается в том, что демократизация коммунистических государств была направлена на культурное преобразование вместо переноса нескольких иностранных элементов на традиционную почву, а это ставило под угрозу национальную идентичность.

Следует отметить, что попытки слабых имитировать сильных и успешных – отнюдь не новость в истории наций и государств. Но такая имитация обычно походила на простое попугайничанье, а не истинное преобразование. Франция Людовика XIV как доминирующая европейская держава XVII века вдохновляла многих имитаторов. Политолог Кеннет Джоуитт в своей статье «Коммунизм, демократия и гольф» (“Communism, Democracy, and Golf”) для Hoover Digest отмечал: копии Версаля были построены в Германии, Польше и России. Французским манерам подражали, а французский стал языком элиты. В XIX веке объектом поверхностного копирования оказался британский парламент, а после Второй мировой войны целый ряд сталинистских режимов был создан в Восточной Европе, от Албании до Литвы, с одинаково уродливой сталинской архитектурой – политической и физической. Одна из причин, почему косметическая имитация получила широкое распространение в политической жизни, – она позволяет слабым казаться сильнее, чем те есть на самом деле, а это полезная форма мимикрии во враждебной среде. Кроме того, имитаторы становятся безопасными для тех, кто в ином случае стал бы вредить им или пытаться маргинализировать. В мире после холодной войны изучение английского, чтение «Записок Федералиста» костюмы от Армани, выборы и любимый пример Джоуитта – гольф – позволили незападным элитам не только создать комфортную атмосферу для влиятельных западных партнеров, но и предлагать им экономическое, политическое и военное сотрудничество. Мимикрия под сильного позволяет слабому государству воспользоваться огромным весом и престижем настоящего «Версаля», но для этого необязательно становиться источником национального унижения или серьезной угрозой идентичности.

Говоря о непредвиденных последствиях однополярной эпохи имитации и называя имитационный императив после 1989 г. основной причиной превращения либеральной мечты в либеральный кошмар, мы имеем в виду схемы поведения и имитационную интоксикацию, которые социально и психологически более сложны и опасны, чем простое эпигонство. Речь идет о комплексном политическом поведении, которое – отчасти потому, что это происходило по команде Запада и под его надзором – вызывает чувство стыда и обиды, а также страх культурного стирания.

В Центральной и Восточной Европе многие влиятельные политические лидеры сразу после 1989 г. приветствовали копирование Запада как кратчайший путь реформ. Имитация обосновывалась «возвращением в Европу», что означало обретение своего места в естественном ареале обитания. В Москве ситуация была иной. Коммунизм никогда не воспринимался там как продукт иностранного доминирования, поэтому имитация Запада не могла считаться воссозданием национальной идентичности.

Как бы их ни воспринимали изначально, в итоге западные модели утратили привлекательность в глазах даже самых перспективных имитаторов. Либерально-демократические реформы стали казаться все менее приемлемыми по разным причинам. Западные советники, пусть и с самыми благими намерениями, не могли скрыть превосходства модели над копией. Более того, иностранные промоутеры политических реформ на Востоке продолжали продвигать идеальный имидж «реальной» либеральной демократии, хотя признаки ее внутренней дисфункции уже невозможно было игнорировать. В этом контексте глобальный финансовый кризис 2008 г. нанес завершающий удар по доброму имени либерализма.

Французский философ Рене Жирар в трудах разных лет многословно доказывал, что историки и социологи игнорируют центральную роль имитации в жизни человека, что ошибочно и даже опасно. Он посвятил свою карьеру исследованию того, как подражание вызывает психологические травмы и социальные конфликты. В сочинении «Ложь романтизма и правда романа» (“Deceit, Desire and the Novel: Self and Other in Literary Structure”) Жирар писал, что обычно это происходит, когда модель становится препятствием для самооценки и самореализации имитатора. Чаще всего недовольство и конфликт вызывает имитация желаний. Мы делаем вид, что заимствуем не только средства, но и цели, не только технические инструменты, но и задачи, ориентиры и образ жизни. С нашей точки зрения, это самая стрессоопасная и вредная форма имитации, которая в значительной степени способствовала нынешней волне антилиберальных протестов.

По мнению Жирара, люди хотят чего-то не потому, что это само по себе привлекательно, а потому, что этого хочет кто-то другой. Гипотезу можно проверить, понаблюдав за двумя маленькими детьми в комнате с игрушками: более всего желанна игрушка в руках другого ребенка. Копирование целей других, полагает Жирар, естественным образом связано с соперничеством, тщеславием и угрозой личной идентичности. Чем больше имитаторы верят в то, что имитируют, тем меньше они верят в себя. Искомая модель неизбежно становится соперником и угрозой самоуважению. Это особенно справедливо, если вы собираетесь брать за образец не Иисуса Христа, а своего соседа с Запада.

Но стоит напомнить, что подражание нередко происходит не от восхищения, а от безжалостного соперничества. Сын хочет быть похожим на отца, но тот подсознательно внушает ребенку, что его амбиции недостижимы, и последний начинает ненавидеть родителя, отмечает Жирар в книге «Насилие и священное» (“Violence and the Sacred”). Эта схема не так уж далека от того, что мы наблюдаем в Центральной и Восточной Европе, где, как говорят популисты, из-за навязанного Западом имитационного императива стало казаться, что страны обречены отбросить священное прошлое и перенять новую либерально-демократическую идентичность, которая, если говорить честно, никогда не станет полностью своей. Стыд за переформатирование своих преференций, чтобы встроиться в чужую иерархию ценностей, делать это ради свободы и чувствовать презрительные взгляды из-за неадекватности попыток – именно эти эмоции спровоцировали антилиберальные протесты, начавшиеся в посткоммунистической Европе, прежде всего в Венгрии, и теперь распространившиеся по всему миру.

Взгляды Жирара на причинно-следственные связи между имитацией и недовольством, хотя и основанные исключительно на анализе литературных текстов, помогают понять антилиберальные протесты в посткоммунистическом мире. Обратив внимание на конфликтную природу имитации, он позволяет нам увидеть демократизацию после коммунизма в новом свете. Его теория предполагает, что проблемы, с которыми столкнулись сегодня, связаны не с естественным возвратом к плохим привычкам, а с отторжением имитационного императива, навязанного после падения Берлинской стены. Фукуяма был уверен, что наступившая эпоха будет бесконечно скучной, Жирар оказался более прозорлив, отметив ее потенциал для взрывоопасного переворота.

Цветы недовольства

Истоки нынешнего антилиберального мятежа лежат в трех параллельных, взаимосвязанных и подпитываемых недовольством реакциях на канонический статус западных политических моделей после 1989 года. Этот тезис мы хотели бы всесторонне изучить и защитить, осознавая его однобокость, незавершенность и эмпирическую уязвимость. Наша цель не в том, чтобы представить полномасштабный анализ причин и следствий современного антилиберализма. Мы хотим подчеркнуть и проиллюстрировать тот аспект истории, который ранее не привлекал должного внимания. Чтобы провести сравнительный анализ непредвиденного глобального появления реакционного национализма и авторитаризма, мы опирались на гибко сформулированную и отчасти спекулятивную, но, надеемся, понятную и показательную концепцию политической имитации.

Мы начнем с исследования нетолерантного коммунитаризма популистов Центральной Европы, прежде всего Виктора Орбана и Ярослава Качиньского, чтобы попытаться объяснить, как значительная часть электората в странах, где либеральная элита еще недавно приветствовала заимствование западных моделей в качестве кратчайшего пути к процветанию и свободе, вдруг стала считать копирование дорогой к гибели. Мы рассмотрим, как антизападная контрэлита, преимущественно провинциального происхождения, начала формироваться в регионе и завоевывать поддержку общества, особенно за пределами мегаполисов, монополизируя символы национальной идентичности, которые игнорировались или обесценивались в период «гармонизации» со стандартами и нормами ЕС. Мы хотим показать, как процесс депопуляции в Центральной и Восточной Европе, последовавший за падением Берлинской стены, помог популистской контрэлите захватить воображение граждан, критикуя универсализм прав человека и либерализм с открытыми границами, выражающие, по её версии, безразличие Запада к национальным традициям и наследию их стран.

Мы не собираемся доказывать, что популисты Центральной Европы – безвинные жертвы Запада или что в противодействии имитационному императиву и заключается их повестка, а антилиберализм – единственная возможная реакция на кризис 2008-го и другие кризисы на Западе. И мы не забываем о героической борьбе против нелиберального популизма, которая идет в регионе. Мы утверждаем, что политический подъем популизма нельзя объяснить, не принимая во внимание широко распространившееся недовольство тем, что безальтернативный советский коммунизм сменился безальтернативным западным либерализмом.

Затем мы рассмотрим чувство обиды, испытываемое Россией на фоне очередного раунда императивной вестернизации. Для Кремля распад СССР означал, что Москва утратила статус сверхдержавы, а следовательно, и глобальный паритет с Америкой. Россия практически в один день превратилась из равного соперника в государство на грани краха, была вынуждена просить помощи и демонстрировать благодарность за советы доброжелательным, но плохо подготовленным американским консультантам. Для России имитация никогда не была синонимом интеграции. В отличие от Центральной и Восточной Европы, она не рассматривалась всерьез как кандидат в НАТО или Евросоюз. Это слишком крупная страна, обладающая чрезмерно большим ядерным арсеналом и чувством собственного «исторического величия», чтобы стать младшим партнером в альянсе с Западом.

Первой реакцией Кремля на доминирование либерализма была некая форма притворства, которую слабая жертва обычно использует, чтобы избежать атаки опасных хищников. Российская политическая элита сразу после распада СССР отнюдь не была единой. Но большинство считало естественным изображать демократию, потому что почти два десятилетия до 1991 г. они так же естественно изображали коммунизм. Российские либеральные реформаторы, в том числе Егор Гайдар, искренне восхищались демократией, но были убеждены, что, учитывая масштабы страны и авторитарные традиции, формировавшие общество на протяжении столетий, создать рыночную экономику и правительство, подчиняющееся воле народа, невозможно. Имитация демократии в России в 1990-е гг. не предполагала реальных, трудных преобразований. Это был только фасад, потемкинская деревня, с виду напоминающая демократию. Маскарад оказался эффективен: в переходный период он позволил ослабить давление Запада, который требовал утопических политических реформ, способных поставить под угрозу травматичный процесс экономической приватизации.

К 2011–2012 гг. демократический фарс себя изжил. Российское руководство переключилось на подпитываемую чувством обиды политику агрессивной пародии – стиль имитации, который открыто враждебен и намеренно провокационен. Термин «обучение посредством наблюдения» не совсем подходит для анализа внешней политики с целью ее последующей имитации. Мы бы назвали это зеркальным отражением. Устав от жестких, но бессмысленных требований подражать идеализированному образу Запада, Кремль решил имитировать наиболее одиозные варианты поведения американского гегемона, чтобы, будто в зеркале, показать западным «миссионерам», как они на самом деле выглядят, если убрать самовлюбленность и претенциозность. С помощью зеркального отражения бывшие имитаторы берут реванш над моделями, демонстрируя их неприглядные изъяны и раздражающее лицемерие. Следует отметить, что стремление сбросить маски часто становится самоцелью, которая достигается огромной ценой и без расчета на дополнительные выгоды.

Российское вмешательство в американские президентские выборы в 2016 г., если брать самый яркий пример подобного намеренно ироничного зеркального отражения, его организаторы и исполнители воспринимали как попытку копировать недозволенное вторжение Запада во внутреннюю жизнь России. Цель избрать дружественного России кандидата не ставилась, главное – показать американцам, как выглядит иностранное вмешательство во внутреннюю политику. Помимо педагогической зеркальное отражение должно было выполнить еще одну задачу: показать хрупкость и уязвимость надменных демократических режимов.

Иными словами, в 1990-е гг. Кремль изображал ответственность политиков перед гражданами. Сегодня он потерял интерес к демократическим спектаклям. Вместо того, чтобы копировать внутреннюю политическую систему США, Владимир Путин и его окружение решили воспроизвести незаконное вторжение американцев во внутренние дела других стран. Можно сказать, что Кремль держит в руках зеркало, в котором Америка может увидеть собственную склонность нарушать международные правила, хотя притворяется, что уважает их. Это делается снисходительно, чтобы высмеять американцев и поставить их на место.

Недовольство американизацией – мощное (хотя и не единственное) объяснение антилиберализма в Центральной Европе и агрессивной внешней политики России. А как насчет Соединенных Штатов? Почему так много американцев поддерживают президента, который открыто возмущается американизацией мира? Почему Трамп хочет, чтобы США не только перестали быть моделью для других стран, но и сами имитировали бы Венгрию Орбана и Россию Путина?

Трамп получил поддержку населения и бизнеса, заявив, что США больше всех проиграли от американизации мира. Признание обществом этого отклонения от хвастливого мейнстрима американской политической культуры требует объяснения. Граждане России и стран Центральной Европы отвергают имитацию, потому что это плохо для имитаторов и хорошо только для имитируемых. Поэтому, на первый взгляд, странно, что некоторые американцы готовы отказаться от имитации, так как она плоха для имитируемых и хороша только для имитаторов. Недовольство Трампа миром, где множество стран стремятся подражать Америке, кажется ненормальным, пока мы не поймем, что для его американских сторонников имитаторы – угроза, потому что они пытаются заменить имитируемую модель. Страх быть вытесненным и обойденным в итоге сфокусировался на иммигрантах и Китае.

Имидж Америки как жертвы своих поклонников и имитаторов не воспринимался всерьез бизнесом и обществом, когда Трамп впервые заговорил об этом в 1980-е годы. Почему же и те, и другие прислушались к нему в 2010-е? Ответ обусловлен проблемами белых американцев среднего и рабочего класса, а также превращением Китая в более опасного экономического конкурента, чем Германия и Япония. Белые избиратели считают, что Китай уже лишает американцев работы, а бизнес – что Китай крадет американские технологии. В результате эксцентричный посыл Трампа об Америке как жертве стал казаться правдоподобным, хотя он радикально отличается от традиционного самовосприятия страны.

Этот пример показывает, что не только подражатели, но и сама модель может оказаться недовольна политикой эпигонства, а лидер державы, построившей либеральный миропорядок, может приложить максимум усилий, чтобы все это прекратить.

Китай – естественный финал нашей аргументации, потому что появление на международной арене напористого Пекина, готового бросить вызов гегемонии Вашингтона, сигнализирует завершение эпохи имитации, как мы ее понимаем. В своем прошении об отставке в декабре 2018 г. министр обороны Джеймс Мэттис написал, что китайские руководители хотят сформировать мир в соответствии со своей авторитарной моделью. Он не имел в виду, что они собираются убеждать или принуждать другие страны перенимать азиатские ценности или привносить китайские черты в политическую или экономическую систему. Китай стремится к влиянию и уважению, но не к обращению мира в веру Си Цзиньпина. Он хочет «получить право вето в решениях, касающихся экономики, внешней политики и безопасности других стран, чтобы продвигать собственные интересы за счет соседей, Америки и наших союзников».

Грядущее противостояние Америки и Китая изменит мир, но оно будет касаться торговли, ресурсов, технологии, сфер влияния и способности формировать благоприятную атмосферу в соответствии с очень разными национальными интересами и идеалами двух стран. Речь не идет о конфликте соперничающих универсалистских представлений о будущем человечества, когда каждый старается привлечь союзников на свою сторону с помощью идеологического обращения или революционной смены режима. В современной международной системе голая асимметрия силы уже начала вытеснять предполагаемую моральную асимметрию. Поэтому соперничество Китая и Соединенных Штатов нельзя назвать новой холодной войной. Альянсы распадаются и вновь создаются, как в калейдоскопе, вместо длительного идеологического партнерства страны предпочитают краткие союзы по расчету. Последствия невозможно предсказать, но 40-летний конфликт между США и СССР точно не повторится.

Впечатляющий подъем Китая позволяет предположить, что крах коммунистической идеи в 1989 г. не был односторонней победой либерализма. Напротив – однополярный порядок стал миром, менее дружественным для либерализма, чем можно было предположить тогда. Возможно, 1989 г., уничтожив противостояние времен холодной войны между двумя универсалистскими идеологиями, нанес фатальный ущерб проекту Просвещения в его либеральной и коммунистической инкарнациях. Венгерский философ Гашпар Миклош Тамаш в своей работе «Ясность, в которую вмешались» (“A Clarity Interfered With”) пошел еще дальше, утверждая, что и либеральная, и социалистическая утопии потерпели поражение в 1989 г., ознаменовавшем конец проекта Просвещения. Мы не такие пессимисты. В конце концов еще могут появиться американские и европейские лидеры, способные преодолеть упадок Запада. Можно найти путь либерального восстановления как на знакомых, так и на совершенно новых основах и следовать по нему. Сейчас вероятность подобного восстановления очень мала. Тем не менее антилиберальные режимы и движения, которые мы здесь обсуждаем, ввиду отсутствия широкого идеологического видения, могут оказаться эфемерными и исторически малозначимыми. История, как известно, это вторжение неизведанного. Но что бы ни готовило нам будущее, для начала нужно постараться понять, к чему мы пришли сегодня.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138481 Иван Крастев, Стивен Холмс

Возвращение Судного дня

Новая гонка ядерных вооружений: как Вашингтон и Москва могут ее остановить

Эрнест Мониц – сопредседатель и исполнительный директор Инициативы по сокращению ядерной угрозы, профессор физики и инженерных систем в Массачусетском технологическом институте, министр энергетики США с 2013 по 2017 год.

Сэм Нанн – сопредседатель Инициативы по сокращению ядерной угрозы, экс-сенатор от штата Джорджия, председатель сенатского комитета по вооруженным силам с 1987 по 1995 год.

Резюме Перефразируя Джона Кеннеди, надо сказать: человечество не для того тысячелетиями преодолевало тяготы и испытания, чтобы попросту капитулировать, отказавшись от всего, даже собственного существования. Наблюдая, как рассыпается здание стратегической стабильности, Вашингтон и Москва ошибочно считают, будто время на их стороне.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2019 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

2020 год. Российские военные проводят масштабные учения в Калининграде, своем эксклаве на Балтике, граничащем с Литвой и Польшей – членами НАТО. Самолет-разведчик альянса случайно вторгается в воздушное пространство России, и его сбивают ракетой «земля – воздух». НАТО направляет в регион ВВС и военные корабли. Стороны предупреждают, что рассматривают применение ядерного оружия, если под угрозой окажутся их жизненно важные интересы.

После вторжения в Крым, роста напряженности на Ближнем Востоке, краха режима контроля над вооружениями и размещения новых видов ядерного оружия НАТО и Россия готовы к конфликту. В Вашингтоне, где в разгаре президентская кампания, кандидаты соревнуются в демонстрации жесткой позиции в отношении России. В Москве знают, что антиамериканизм себя оправдывает, поэтому российское руководство ужесточает риторику против Вашингтона.

Когда стороны находятся в боевой готовности, на российскую систему раннего оповещения предпринимается кибератака неизвестного происхождения, имитирующая авиаудар НАТО по базам в Калининграде. На подтверждение атаки дается несколько минут, при этом между НАТО и Россией нет диалога по разрешению кризиса, потому Москва решает, что должна ответить сразу, и запускает обычные крылатые ракеты с калининградских баз по аэродромам НАТО. Альянс отвечает немедленно – авиаударами по Калининграду. Видя приближение сил НАТО и опасаясь наземного вторжения, Москва приходит к выводу: для деэскалации нужна эскалация. Надеясь добиться паузы в конфликте и начать переговоры на своих условиях, она наносит ядерный удар малой мощности по ядерным бункерам на аэродроме НАТО. Но расчет на деэскалацию оказывается ошибочным, и происходит обмен ядерными ударами.

Такое гипотетическое развитие событий похоже на сценарии катастроф, которые, казалось, ушли в прошлое вместе с холодной войной. Но сегодня они вновь актуальны. Все ключевые элементы уже на местах, не хватает только искры, чтобы поджечь фитиль.

Несмотря на десятилетия сокращения арсеналов, у Соединенных Штатов и России по-прежнему более чем 90% мирового ядерного оружия – свыше восьми тысяч боеголовок. Этого достаточно, чтобы уничтожить друг друга и весь мир, и не один раз. Долгое время стороны старались управлять угрозой, которую представляют эти арсеналы. Но в последние годы геополитическая напряженность подорвала «стратегическую стабильность» – процессы, механизмы и соглашения, облегчающие стратегические отношения в мирное время и позволяющие избежать ядерного конфликта, а также размещать войска так, чтобы минимизировать вероятность нанесения первого удара. Контроль над вооружениями умирает, каналы связи закрыты, в то время как ядерные арсеналы времен холодной войны сохранились и к ним добавились новые угрозы в киберпространстве и опасные новшества в военных технологиях (например, гиперзвуковое оружие, скорость которого в пять раз превышает скорость звука).

США и Россия пребывают в состоянии стратегической нестабильности: случайность или сбой могут привести к катаклизму. Со времен Карибского кризиса 1962 г. риск конфронтации с применением ядерного оружия не был так высок, как сегодня. Но в отличие от времен холодной войны обе стороны намеренно закрывают глаза на опасность.

Вашингтон и Москва вместе несут ответственность за предотвращение ядерной катастрофы, даже в периоды взаимного недоверия и внутренних разногласий в Соединенных Штатах. Президенты США и России должны начать с создания условий для диалога между своими правительствами, преодоления разногласий и сотрудничества – особенно сейчас, когда дело касается общей экзистенциальной угрозы ядерной войны. Возродить и заново выстроить стратегическую стабильность не так просто, это длительный процесс, но американским лидерам с разных сторон политического спектра следует включить этот пункт в список приоритетов и приняться за работу – снять непосредственную угрозу конфронтации. Риск ядерной эскалации слишком высок, чтобы ждать.

Ракеты и недоверие

Последние двадцать лет столкновение национальных интересов, политика безопасности с нулевой суммой в Европе и вокруг нее провоцировали напряженность и недоверие между Россией и Западом. Трения из-за Балкан и война в Косово в 1990-е гг. стали первым сигналом конфликтных отношений в постсоветскую эпоху. Процесс расширения НАТО, начавшийся в 1997 г., усугубил напряжение. После того как Владимир Путин и Джордж Буш – младший пришли к власти (в 2000 и 2001 гг. соответственно), разногласия из-за противоракетной обороны и войны в Ираке стали поводом для знаменитого выступления Путина на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 г., когда он раскритиковал США за «почти ничем не сдерживаемое, гипертрофированное применение силы» и предупредил о новой гонке вооружений. Затем последовало российское вторжение в Грузию в 2008-м, углубившее недоверие между Москвой и Западом, которое продолжалось и в период президентства Барака Обамы, несмотря на попытки «перезагрузить» отношения. Вторжение НАТО и смена режима в Ливии в 2011 г. вызвали у Кремля подозрения, граничащие с паранойей.

Ситуация постепенно ухудшалась до 2014 г., когда аннексия Россией Крыма, ее военная интервенция на восток Украины и крушение лайнера Malaysia Airlines, якобы сбитого ракетой российского производства с территории, подконтрольной сепаратистам, подорвали отношения России и Запада. Соединенные Штаты и Европа ответили экономическими санкциями, направленными на изоляцию России и побуждающие ее к дипломатическому урегулированию кризиса на Украине. Несмотря на два соглашения – «Минск-1» и «Минск-2», заключенные в 2014 и 2015 гг., – конфликт продолжается. НАТО и Россия наращивают свой военный потенциал в регионе. На Балтике и в Черном море силы НАТО и России действуют в опасной близости друг от друга, в результате увеличивается риск катастрофы из-за случайности или ошибки.

Усугубляет эту опасность намеренный, ускоренный подрыв архитектуры контроля над вооружениями, которая на протяжении десятилетий обеспечивала сдерживание, прозрачность и предсказуемость обычных и ядерных сил сторон. В ее отсутствие Россия и Запад рассматривают худшие сценарии. Первая трещина появилась в 2002 г., когда Соединенные Штаты вышли из Договора по противоракетной обороне (ПРО), подписанный тридцатью годами ранее, чтобы не позволить Вашингтону и Москве развернуть общенациональную систему защиты от баллистических ракет большой дальности. Спустя пять лет Россия приостановила действие еще одного соглашения – Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) 1990 г., то же самое сделал Североатлантический альянс.

Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) 1987 г., запрещавший целый класс дестабилизирующего ядерного оружия в Европе, получил смертельный удар, когда Вашингтон заявил о решении выйти из него, а Москва приостановила его исполнение. США опасались, что Россия разместит запрещенные ракеты, что, в свою очередь, спровоцировало ответные обвинения Москвы. Судьба Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) тоже под вопросом. Четыре сенатора-республиканца поинтересовались у президента Трампа этой весной, не рассматривает ли он возможность отказа от этого соглашения. Неясна и судьба нового договора по СНВ (СНВ-3) 2010 г. Если стороны не договорятся о его продлении, – а Трамп и его администрация раз за разом отказываются рассматривать эту перспективу, – срок действия документа истечет в 2021 году. Иными словами, через два года может исчезнуть последнее соглашение по ограничению и мониторингу стратегических ядерных сил Соединенных Штатов и России. А вместе с ним пропадет и прозрачность ядерных арсеналов двух стран, которая обеспечивалась в том числе взаимными инспекциями.

Помимо разрушения механизмов контроля над существующими вооружениями военный баланс еще больше нарушают новые технологии. Кибератаки могут привести к сбоям в системе раннего оповещения или структурах командования и управления ядерными силами, что увеличивает риск ложной тревоги. Силы мгновенного удара располагают системами доставки с обычными и ядерными боеголовками, включая гиперзвуковые планирующие блоки и крылатые ракеты, способные лететь с большей скоростью, на малой высоте и маневрировать, чтобы избежать перехвата. В случае развертывания эти системы уменьшат время предупреждения и принятия решений страной, оказавшейся под ударом. Военные стратеги с обеих сторон все больше опасаются, что потенциальный первый удар обеспечит атакующему решающее преимущество.

Есть еще милитаризация дальнего космоса – сфера, нерегулируемая соглашениями. Китай, Россия, а в последнее время и Индия, наращивают противоспутниковые возможности, Вашингтон обдумывает создание специального космического подразделения.

Грозная смесь рушащегося контроля над вооружениями и передовых военных технологий становится опаснее из-за отсутствия диалога между Россией и Западом, в частности между гражданскими и военными специалистами министерств обороны и иностранных дел. Нынешний разрыв контактов можно назвать беспрецедентным даже по сравнению с периодом холодной войны. Несмотря на остроту конфликта, демократы и республиканцы в Белом доме и Конгрессе понимали, что взаимодействие с Советским Союзом необходимо для обеспечения безопасности американцев. Переговорщики США и СССР регулярно встречались в Женеве, Нью-Йорке и Вене. Американские командующие постоянно общались со своими советскими коллегами на различных форумах, включая переговоры по контролю над вооружениями, потому что их объединяла общая ответственность – не допустить ядерной катастрофы.

Осмотрительный образ мыслей исчез после российской агрессии против Украины и вмешательства в американские и европейские выборы. Соединенные Штаты и их союзники по НАТО вступили в конфронтацию с Россией. В последние годы Запад считал диалог вознаграждением за хорошее поведение, а не дипломатическим инструментом, используемым в силу необходимости. Недостаточная коммуникация только усугубляет раздражение и напряженность и повышает барьеры для диалога. Например, Совет Россия – НАТО, площадка, созданная в 2002 г. для регулярных консультаций, перестал функционировать, хотя мог бы использоваться в моменты кризисов, как в случае с Украиной. Североатлантический альянс полностью приостановил вза­имодействие в рамках Совета на два года в апреле 2014 года. С тех пор прошло всего 11 заседаний на уровне ниже послов. Регулярные контакты военных специалистов по-прежнему заблокированы.

Отчасти разрыв коммуникации связан с политическими разногласиями внутри США. В Конгрессе широко распространено неверие в способность Трампа выстроить правильные отношения с Москвой, а также негодование из-за вмешательства России в выборы и ее действий на Украине. В результате члены обеих партий считают любые контакты с Россией подозрительными. Конгресс подавляющим большинством голосов принял законы, закрепляющие существующие антироссийские санкции, и разрабатывает новые, президенту чрезвычайно сложно изменить или снять их своим решением. Кроме того, принят закон, запрещающий американским военным сотрудничать с российскими коллегами. (Диалог по ограниченным целям разрешен, но не приветствуется.) Эти рестрикции практически заморозили столь необходимую коммуникацию военных.

Раскол внутри НАТО также мешает взаимодействию с Россией. Администрация Трампа подрывает отношения с европейскими союзниками, публично критикуя их за нежелание увеличивать расходы на оборону и при этом ставя под вопрос дальнейшее выполнение Соединенными Штатами своих обязательств. Несмотря на возражения членов НАТО и ЕС, США разорвали ядерную сделку с Ираном и вышли из Парижского соглашения по климату. Все эти трансатлантические дрязги мешают воспринимать НАТО как сильный альянс. Кроме того, в НАТО нет единого мнения о том, каким должен быть баланс между взаимодействием и конфронтацией с Россией. Эта неопределенность и непредсказуемость руководства ослабляет позиции Вашингтона, и он не может направить дебаты в нужное русло и убедить западные страны придерживаться общей, последовательной линии в отношениях с Россией. В случае кризиса разногласия в НАТО могут подорвать авторитет США и увеличить риск военной конфронтации с Москвой.

Россия как она есть

Несмотря на свои внутренние проблемы (экономическая и политическая структура опирается на один товар – энергия – и одного человека – Путин – и поэтому уязвима), Россия еще долгое время будет оставаться силой, с которой следует считаться. Благодаря географическому размеру, постоянному членству в Совете Безопасности ООН, модернизированным вооруженным силам и ядерному арсеналу Россия способна нарушить геополитические ситуацию в жизненно важных для США регионах, включая Европу, Ближний Восток, Азию и Арктику. Дальнейшие столкновения и кризисы не просто возможны, а даже вероятны. Стороны должны уже сегодня задуматься о том, как не позволить конфронтации выйти из-под контроля, а лучше вообще ее избегать.

Стратегическое взаимодействие с Москвой не означает игнорирования российской агрессии, будь то вторжение на Украину, вмешательство в выборы на Западе, отравление бывшего агента в Великобритании или нарушение ДРСМД. Пытаясь сотрудничать с Россией в сфере сокращения ядерной угрозы, Запад по-прежнему должен сдерживать неприемлемое поведение. Соединенным Штатам и Евросоюзу, к примеру, не следует снимать с России санкции, связанные с Украиной, не добившись существенного прогресса в урегулировании кризиса. Также Вашингтон не должен отменять санкции, введенные в ответ на российское вмешательство в выборы, пока такая деятельность не будет гарантированно прекращена. В то же время Конгресс должен дать Трампу или его преемнику возможность гибко или избирательно снимать санкции в случае достижения их цели: если русские придут к выводу, что никогда не покинут скамейку штрафников, у них не будет стимула отказываться от агрессивного поведения.

НАТО следует поддерживать усиленное военное присутствие в Европе, включая ротацию временных контингентов в странах Балтии. В то же время нужно выполнять обязательства, закрепленные в Основополагающем акте Россия – НАТО от 1997 г. – дорожной карты по нормализации отношений после холодной войны. А это значит не хранить и не размещать ядерное оружие на территории новых стран-членов альянса в Восточной Европе.

Проще говоря, лидеры в Вашингтоне и других столицах НАТО должны взаимодействовать с Россией, четко осознавая наши различия. Диалог нужно строить на признании общей заинтересованности в предотвращении использования ядерного оружия.

Назад к длительным переговорам

Для Вашингтона первый шаг к восстановлению продуктивного диалога с Москвой – это налаживание рабочего взаимодействия относительно России между администрацией Трампа и Конгрессом. Даже при отсутствии доверия между президентом и демократами, особенно в преддверии выборов 2020 г., достичь согласия по российскому вопросу две партии должны прямо сейчас. Учитывая серьезность рисков, конгрессмены просто не могут позволить себе ждать смены руководства в Белом доме или в Кремле.

Новая межпартийная группа в составе лидеров обеих партий в Палате представителей и Сенате, председателей комитетов, а также высокопоставленных сотрудников администрации Белого дома, сфокусированная на политике в отношении России, ядерном диалоге и НАТО, могла бы дать толчок и способствовать такому процессу. Спикеру Палаты представителей Нэнси Пелоси, демократу из Калифорнии, и лидеру большинства в Сенате Митчу Макконнеллу, республиканцу из Кентукки, не обязательно дожидаться звонка из Белого дома, чтобы создать такую группу и начать работать. Они должны высказать напрямую президенту и госсекретарю предложение по координации усилий исполнительной и законодательной власти. Такая площадка подкрепит позицию США в переговорах с Россией, продемонстрировав, что обе партии, а также исполнительная и законодательная власть выступают единым фронтом. Если администрация Трампа станет возражать или колебаться, Конгресс должен использовать свои полномочия для создания подобной рабочей группы и вызывать представителей администрации на слушания в рамках комитетов. (При содействии Пелоси и Макконнелла рабочая группа способна стать фундаментом для диалога с российскими парламентариями и руководством.)

Договоренность Трампа и Путина о новом диалоге по стратегической стабильности и ядерным угрозам на встрече в Хельсинки в июле 2018 г. была шагом в правильном направлении. Но их неспособность реализовать договоренность, в том числе на уровне гражданских и военных специалистов, которым нужен «зеленый свет» от руководства, демонстрирует масштабы дисфункции в отношениях двух стран. Переговоры о «стратегической безопасности», начатые американскими и российскими дипломатами после июньской встречи Трампа и Путина на саммите G20 в японской Осаке, должны быть продолжены с привлечением ведущих военных и гражданских специалистов. Повестку нужно расширить, а встречи – проводить чаще. Лидерам Конгресса следует обеспечить двухпартийную – вернее, непартийную – поддержку инициативы.

Чтобы повысить прозрачность и доверие между военными двух стран и Европы в целом, США, НАТО и Россия должны возобновить антикризисный диалог с участием командующих ядерными силами. Ранее площадкой для обсуждения являлся Совет Россия – НАТО (при поддержке комиссий по контролю над вооружениями), в идеале диалог можно возродить в рамках Совета или отдельной рабочей группы. Соединенные Штаты, НАТО и Россия должны вновь открыть каналы взаимодействия между экспертным сообществом по таким актуальным темам, как предотвращение ядерного и радиологического терроризма, повышение безопасности ядерных реакторов, решение проблемы ядерных отходов, содействие инновациям в сфере мирного атома и укрепление МАГАТЭ.

Если сотрудничество удастся восстановить хотя бы отчасти, США и Россия смогут перейти к более конкретным шагам по уменьшению вероятности новой ядерной гонки вооружений, что имеет жизненно важное значение для международного сообщества, особенно в свете краха ДРСМД. Все страны заинтересованы в реализации и продлении СНВ-3 до 2026 г. (в документе предусмотрена пролонгация максимум на пять лет). Здесь Конгресс тоже в состоянии оказать поддержку и дать понять, как и в 1980-е гг., что финансирование ядерной модернизации осуществляется при условии сотрудничества Вашингтона и Москвы по сокращению ядерных рисков и введению проверяемых лимитов для арсеналов двух стран.

Прервать цикл эскалации

Еще один приоритет – поиск возможностей, дающих лидерам ядерных держав больше времени на принятие решения о применении ядерного оружия в случае кризиса, особенно если они опасаются, что могут подвергнуться ядерной атаке. Сегодня у руководителей в Вашингтоне и Москве есть всего несколько бесценных минут, чтобы решить, является ли предупреждение о ядерном ударе реальным и следует ли в ответ применять собственное ядерное оружие. Новые технологии, прежде всего, гиперзвуковое оружие и кибератаки, угрожают сократить время принятия решений еще больше. Тот факт, что российские войска дислоцированы и регулярно проводят учения в западных областях страны у границ НАТО, а Североатлантический альянс в последнее время тоже стал проводить маневры вблизи границ России, увеличивает риск удара с кратковременным предупреждением и связанные с этим опасения. В условиях сокращения времени принятия решения риск ошибки становится реальным. Лидеры в Вашингтоне и в Москве должны нацелить своих военных на взаимодействие, чтобы минимизировать опасения и увеличить время принятия решения.

Хотя, учитывая нынешний политический расклад и акцент на сдерживании, это и кажется парадоксальным, США, НАТО и Россия должны задуматься о том, что американское и российское ядерное оружия передового развертывания в Европе является фактором риска, а не активом. Это оружие – потенциальная цель на ранней стадии конфликта, оно может спровоцировать упреждающий ядерный удар, чего обе стороны должны стремиться избежать. Есть мнение, что Россия заинтересована в эскалации ради деэскалации – то есть, согласно этой логике, Москва в определенных обстоятельствах может намеренно пойти на обострение конфликта посредством ограниченного ядерного удара, чтобы добиться урегулирования на выгодных для себя условиях (это неоднозначное утверждение, которое опровергают российские официальные представители и эксперты). Однако любое применение ядерного оружия, скорее всего, вызовет дальнейшую эскалацию.

Кроме того, американские объекты передового базирования – привлекательная цель для террористов, они уязвимы, поскольку расположены в районах с высокой террористической угрозой и политической нестабильностью (то же самое можно сказать и о российских объектах). Вашингтон и Москва также должны найти способы не допустить размещения ракет средней дальности в евроатлантическом регионе, учитывая, что ограничения ДРСМД уже не имеют обязательной силы. Иначе в Москве, Лондоне и в Париже вновь начнут опасаться ядерного удара с кратковременным предупреждением, который может лишить страну руководства и командования, а это увеличит риск ложной тревоги.

После выхода США из Договора по ПРО в 2002 г. системы защиты от ракет большой дальности оказались вне механизмов контроля, и в Москве испытывают беспокойство относительно того, что американская программа противоракетной обороны в какой-то момент может подорвать российское ядерное сдерживание. Заключение нового соглашения, аналогичного Договору по ПРО, маловероятно, учитывая активное противодействие любым ограничениям в этой сфере в Сенате, который должен одобрить новый договор двумя третями голосов. Тем не менее можно согласовать более мягкие рамки противоракетной обороны, включая взаимные меры прозрачности – посещение объектов для мониторинга возможностей ПРО и договоренности не размещать системы ПРО так, чтобы они подрывали возможности ядерного сдерживания другой стороны и не вызывали опасения по поводу первого удара.

Обмен информацией об операциях и возможностях сторон позволит добиться того, чтобы системы мгновенного удара, включая современное гиперзвуковое оружие, не подрывали стратегическую стабильность. Это, в первую очередь, касается США и России, но, учитывая сведения о разработке гиперзвуковых ракет Китаем, возможно, потребуется привлечение других стран. Также стоит обеспечить большую прозрачность неядерных систем мгновенного удара и отделить эту категорию обычных вооружений от разработок и размещения ядерного оружия. Таким образом можно избежать ошибок системы раннего предупреждения, которая не примет обычный удар за ядерный. Новый договор по СНВ или его преемник также может ввести ограничения для систем мгновенного удара большой дальности, способных нести обычные и ядерные боеголовки. В противном случае их неограниченное развертывание будет провоцировать страх первого удара.

Вашингтон и Москва должны четко определить «красные линии» в киберпространстве и дальнем космосе. Обе сферы практически не регулируются международным правом, поэтому другие страны или акторы могут угрожать интересам США и России или даже попытаться спровоцировать войну между ними. Кибератаки на ядерные объекты, пункты командования ядерными силами или системы раннего предупреждения могут привести к неверным расчетам или ошибкам, например, ложному оповещению о ракетном ударе или к неспособности предотвратить кражу ядерных материалов. Страны продолжат разрабатывать и совершенствовать возможности атаковать спутники, поэтому Соединенные Штаты и Россия могут лишиться их на ранней стадии конфликта. Для решения этой проблемы стоит создать совместный пилотный проект по обмену информацией о деятельности в дальнем космосе, что позволит избежать столкновений и конфликтов там. Пилотный проект посодействует определению информации, необходимой для обмена, или созданию механизмов взаимодействия, что в конечном итоге позволит США и России создать рамки гражданской и военной деятельности в космосе. «Красные линии» и пилотные проекты помогут сторонам доверять друг другу и подготовят почву для дальнейшего сотрудничества и даже заключения соглашений о деятельности в киберпространстве и дальнем космосе.

Наконец, самый важный пункт: стороны должны разработать набор основных принципов, касающихся ядерного оружия. Один из таких основополагающих принципов был сформулирован президентом США Рональдом Рейганом и советским лидером Михаилом Горбачёвым в 1985 году. Он гласит, что в ядерной войне нельзя победить, и поэтому её нельзя начинать. Это заявление стало важным шагом к завершению холодной войны. Сегодня оно может стать основой практических шагов, например, возобновления усилий пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН и одновременно ядерных держав по укреплению Договора о нераспространении ядерного оружия и активизации сотрудничества с целью не допустить попадания ядерных материалов в руки террористов.

Пока не стало слишком поздно

На протяжении десятилетий стратегическая стабильность между Соединенными Штатами и Россией включала взаимное признание жизненно важных интересов, «красных линий» и средств уменьшения рисков случайностей и ошибок, способных привести к конфликту и особенно к применению ядерного оружия. Однако сегодня столкновение национальных интересов, отсутствие диалога, разрушение механизмов контроля над вооружениями, совершенствование систем вооружения и новые киберугрозы дестабилизировали старое равновесие. Политическая поляризация в Вашингтоне только усугубила ситуацию, уничтожив остатки консенсуса по внешней политике США и в отношениях с Россией. Если Вашингтон и Москва не решат эти проблемы сегодня, крупный международный конфликт и ядерная эскалация станут пугающе вероятными. Вместо этого Трамп и Путин шутят о российском вмешательстве в американские выборы, обсуждают идею «избавления от прессы» и проблему фейковых новостей, хотя на самом деле свобода прессы находится под угрозой во всем мире, а авторитаризм набирает силу. В этих мрачных обстоятельствах некоторые предлагают отказаться от российско-американских переговоров и ждать прихода новых лидеров в обеих странах. Это было бы ошибкой. Диалог между двумя президентами по-прежнему необходим – только он может создать политическое пространство для взаимодействия гражданских и военных специалистов двух стран и дискуссий, которые помогут предотвратить катастрофу. Конгресс должен задавать тон в поддержке коммуникации и сотрудничества с Россией ради снижения военных рисков, особенно связанных с ядерным оружием. Иначе жизнь американцев окажется в опасности.

Перефразируя Джона Кеннеди (который во время Карибского кризиса был ближе к Армагеддону, чем любой другой американский лидер), человечество не для того тысячелетиями преодолевало тяготы и испытания, чтобы попросту капитулировать, отказавшись от всего, даже собственного существования. Сегодня, наблюдая как медленно, но верно рушится конструкция стратегической стабильности, Вашингтон и Москва ведут себя так, будто время работает на них. Но они заблуждаются.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138478 Эрнест Мониц, Сэм Нанн

Сирийский кризис: тернистое движение от войны к миру

А.Г. Аксенёнок – Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, вице-президент Российского совета по международным делам (РСМД).

Резюме Восьмилетний сирийский кризис можно разбить на два этапа: до решительного военного вмешательства России в сентябре 2015 года и после того, как российские военно-космические силы развернули операции в Сирии, что позволило восстановить контроль Дамаска над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ и других террористических группировок.

Второе десятилетие 2000-х гг.началось с череды протестных взрывов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые оказали дестабилизирующее воздействие на весь регион. Причём не только на страны, где произошла насильственная смена режимов. Выход из глубокого кризиса, носящего системный характер, до сих пор не найден. В большинстве стран начались нужные, пусть и запоздалые, социально-экономические реформы с трудно прогнозируемым пока результатом (Египет, Тунис, Марокко, Иордания, Саудовская Аравия). В других частях арабского мира вопрос о власти решается через гражданские войны (Сирия, Ливия, Йемен). Здесь сплелись в один запутанный узел «легитимные» и «нелегитимные» правительства, многочисленные «народные милиции» и террористические группировки, иностранные контингенты — все эти скрытые и явные инструменты геополитического соперничества «нового типа».

В итоге регион по-прежнему остаётся источником насилия и терроризма, тяжёлых внутригосударственных потрясений, гуманитарных катастроф мирового масштаба и миграционных волн. Цена революций, вызванных ими материальных разрушений и внешних вмешательств, оказалась слишком высокой, и нельзя исключать новых рецидивов.

Специфика конфликта

Сирийский кризис, хотя и отражает общую картину болезненного состояния широкого ареала Ближнего Востока, всё же представляет собой особый случай. Он стал следствием глубинных перемен в расстановке сил на глобальном и региональном уровнях, незавершённости и разнонаправленности мировых процессов. Можно без преувеличения сказать, что именно здесь сфокусировалось большинство геополитических, идеологических, социальных и этно-конфессиональных катаклизмов XXI в.

Стратегия «смены режимов» США и их европейских союзников в бывшей Югославии, Ираке, Ливии и, наконец, на Украине стала тем полем, где прошли линии размежевания между Россией и Западом. Образовался разрыв между политикой «свершившихся фактов» и «политической целесообразности», с одной стороны, и ключевыми принципами (национальный суверенитет, территориальная целостность, невмешательство во внутренние дела и неприменение силы вне рамок и процедур, установленных Уставом ООН) того миропорядка, который сложился по итогам Второй мировой войны — с другой. В плоскость острых международных дебатов был поставлен также вопрос о правовых основаниях лишения режимов, неугодных той или иной группе государств, статуса международной законности.

Конфликт в Сирии разворачивался в тот исторический период, когда отношения России и США от былого партнёрства конца 1990-х – начала 2000-х гг. постепенно, но неуклонно сползали к конфронтационной модели времён холодной войны, хотя и со своими новыми чертами. Общепризнанные нормы международного права подвергались ревизии в одностороннем порядке, а коллективного «механизма разрешения кризисных ситуаций», к чему призывала Россия, выработано не было. Такой механизм, как предлагал президент России в своём выступлении на Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» 2014 г., мог бы включать в себя «внятную систему взаимных обязательств и договорённостей» и «чёткие условия, при которых вмешательство является необходимым и законным»[1].

Затяжной сирийский кризис поставил международное сообщество перед серьёзным вызовом: способно ли оно стабилизировать взрывоопасные конфликтные очаги совместными усилиями или верх возьмёт силовое соперничество в продвижении геополитических интересов и непомерные амбиции региональных центров силы. В этом смысле конечный исход гражданского противоборства в Сирии будет иметь последствия, выходящие далеко за региональные рамки. В Москве убеждены: то, каким образом разрешится ситуация в этой стране, может стать в дальнейшем моделью реагирования мирового сообщества на внутренние конфликты в развивающихся государствах.

В годы националистического подъёма Египет называли «головой арабизма», а Сирию — его «сердцем». В этом есть что-то исторически предопределённое, хотя с тех пор многое изменилось. Понятие арабизма потеряло своё прежнее звучание, Египет утратил позиции лидерства, появились новые центры финансового и политического влияния в Персидском заливе, возвысилась роль «неарабских регионалов», таких как Турция, Иран, Израиль. Изменившаяся расстановка сил на региональном уровне сделала Сирию ареной, где опосредованно и уже в других исторических условиях развернулось столкновение суннитской Саудовской Аравии и шиитского Ирана — этих двух религиозных центров и апологетов ведущих течений в исламском мире[2]. На конфессиональной почве выросло и такое новое проявление международного терроризма, как средневековое государствостроительство в виде арабского халифата, что придало конфликту многомерный характер. С развёртыванием полномасштабной гражданской войны в центре арабского мира туго переплелись где-то сталкивающиеся, а в чём-то и совпадающие интересы множества вовлечённых сторон, что затрудняло поиски взаимоприемлемых договорённостей и делало коалиционные связи подвижными и двусмысленными. Всё это в конечном счёте предопределяло длительность, кровопролитность и жестокость противоборства.

На территории Сирии в отличие от других конфликтных очагов в Азии и Африке находятся в непосредственной близости воинские контингенты и военные базы шести иностранных государств (России, Ирана, Турции, США, Франции и Великобритании) со своими сферами политического притяжения. Причём только Россия и Иран — на легальном международно-правовом основании, то есть по приглашению сирийского правительства. В воздушном пространстве страны проведены линии раздела. Столь компактное иностранное военное присутствие, в том числе в виде негосударственных военизированных формирований (proxies), не только таит в себе непредсказуемые риски, но и даёт в руки каждого из этих игроков «на земле» военно-политические инструменты, позволяющие срывать любой неприемлемый для него финальный исход. В зеркале сирийского кризиса отразился также рост влияния региональных акторов, которые ведут собственные «партии» в большой ближневосточной игре, всё чаще не совпадающие с глобальными интересами крупных держав.

Специфика и вместе с тем трудноразрешимость сирийского кризиса состоит ещё и в том, что многосторонние переговоры о будущем государственном устройстве проходили на фоне непрекращающихся военных действий с короткими перерывами на хрупкие соглашения о прекращении огня и «зоны деэскалации». В международной практике региональных конфликтов институциональные реформы обычно начинаются после завершения военной фазы. В сирийском урегулировании договорённости о реформах такого рода между непосредственными участниками конфликта при международном содействии должны стать, по сути, условием прекращения военных действий и направления общих усилий против сохраняющейся террористической опасности.

В контексте революционных вызовов современного мирового развития сирийский кровопролитный конфликт стал ещё одним свидетельством того, к каким тяжёлым последствиям для государства и общества может привести недооценка важности проведения назревших политических реформ и допущенные просчёты с выработкой тактики дальнейших шагов после первых проявлений антирежимных настроений.

Режим Асада полагал, что после проведённых экономических реформ Сирия, как «бастион антиамериканизма» на Ближнем Востоке, в отличие от считавшихся прозападными Туниса и Египта, имеет особый иммунитет. Показательно в этом отношении интервью сирийского президента 31 января 2011 г. газете «Wall Street Journal», в котором он заявил, что, несмотря на все трудности, «Сирия остаётся стабильной», и для быстрых перемен «время ещё не пришло»[3]. Зная критическое отношение отца нынешнего президента Сирии Хафеза Асада к горбачёвским реформам и их последствиям вкупе с неудачным опытом демократизации Алжира[4], можно предположить, что этими соображениями в числе многих других объясняются колебания и непоследовательность Башара Асада задолго до начала массовых протестов, принятие им с запозданием ряда важных политических решений.

Кстати, Алжир конца 1980-х – начала 1990-х гг. даёт нам обратный пример. Искусственное форсирование демократических реформ в разделённом обществе также приводит к гражданскому противоборству, которое длилось в Алжире десять лет (1991–2000 гг.) и может начаться вновь.

Текущее положение на карте военного противоборства

Крупным планом восьмилетний сирийский кризис можно разбить на два этапа: до решительного военного вмешательства России в сентябре 2015 г. и после того, как российские военно-космические силы развернули операции в Сирии, что позволило восстановить контроль Дамаска над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ[5] и других террористических группировок.

Спорадические антиправительственные выступления в конце февраля – начале марта 2011 г. носили вначале мирный характер. Лозунги, выдвинутые оппозицией, не выходили за рамки политических требований расширения прав и свобод, продолжения начатых и ранее обещанных реформ. Критическая масса протестов стала волнообразно распространятся по всей стране после того, как верх в сирийском руководстве быстро взяли всесильные силовые структуры, требовавшие перейти от уступок к военному подавлению восстания. В апреле–мае против мирных демонстраций были задействованы тяжёлые виды вооружений. Законодательные меры по частичной либерализации политического режима, призывы к началу национального диалога и даже принятие новой конституции в феврале 2012 г. уже не смогли разрядить обстановку. Милитаризация конфликта стремительно нарастала.

Сирийская оппозиция, представленная политической эмиграцией и в основном подпольными организациями гражданского общества с разношёрстными идеологическими установками (от либералов до троцкистов и радикальных исламистов), сама по себе не могла представлять угрозу режиму с отлаженным механизмом жёсткой авторитарной власти. Быстрый, по сути одномоментный, переход к военной фазе был эффектом поразительной синергии, вызванной взрывом стихийных протестов с широким применением современных технологий связи, непропорциональным военным ответом властей, дезертирством из армии в сочетании с массовым вбросом боевиков и вооружений через границы соседних с Сирией государств при прямой поддержке Турции и финансовой подпитке со стороны арабских монархий Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии и Катара. Лидеры регионального окружения Сирии имели к тому же «старые счёты» с Башаром Асадом, отношения с которым в предшествующий период колебались от тесного сотрудничества до взаимных нападок и обвинений. Конфессиональные факторы существенной роли вначале не играли, но с расширением военных действий и вовлечением новых участников использовались всеми сторонами в качестве мобилизационного ресурса.

США и ведущие страны Евросоюза сразу объявили режим Асада нелегитимным, признали политическое крыло оппозиции законным представителем сирийского народа и развернули давление на Дамаск через ООН и другие международные площадки. Лига арабских государств (ЛАГ) приняла беспрецедентное в своей истории решение о приостановке членства Сирии в этой организации. На тот момент цель свержения режима по ливийскому сценарию была объединяющим началом в сформировавшейся антиасадовской коалиции. Со временем конфликт интересов между США и их региональными партнёрами, а также между самими крупными игроками в регионе (Турцией, Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром) привёл к переменам в конфигурации коалиционных связей, что придало сирийскому кризису новые измерения.

Однако первая рефлекторная реакция, как это особенно видно с высоты сегодняшнего дня, стала крупным политическим просчётом, что признаётся сегодня солидными западными экспертами. Соединённым Штатам не удалось создать прочную военно-политическую опору среди арабской части вооружённой оппозиции — «оружие всё время попадало не в те руки» — и отделить «умеренных исламистов» от быстро размножавшихся террористических организаций. Но настойчивые требования об уходе Асада постоянно подстёгивали иллюзии оппозиции о возможности военной победы, разжигали соперничество в её рядах в борьбе за политическое влияние и контроль над потоками вооружений и внешнего финансирования. Безоговорочная поддержка оппозиционного движения, в котором быстро набирали силу «джихадисты», связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой»[6], предопределила слабость американской дипломатии, лишило её свободы манёвра. Это делало Вашингтон заложником непомерных требований эмигрантских политиков и их региональных спонсоров. Дело дошло до того, что политика США стала слишком явно играть на руку терроризму, которому американцы сами объявили войну. С особой очевидностью это проявилось летом 2014 г., когда военные успехи ИГИЛ в Ираке и Сирии поставили администрацию Барака Обамы в ещё более щепетильное положение.

В 2012–2015 гг. внутренние ресурсы Дамаска для отражения военного давления изнутри постепенно истощались. Вооружённая оппозиция расширяла зоны своего территориального контроля не только на севере и востоке страны, куда шёл перелив радикальных исламистов из Ирака, но и в центральных густонаселённых районах. Сирийская армия не была готова к тактике боёв в городских условиях и постепенно переходила к оборонительным действиям, сосредоточив усилия на защите дальних подступов к столице, стратегических узлов и важных транспортных коммуникаций.

Вступление в вооружённые действия отрядов ливанской «Хизбаллы» в 2012 г. и наращивание прямой военной помощи со стороны Ирана, в том числе с привлечением шиитских ополчений из Ирака, Афганистана и Пакистана, позволило на время затормозить продвижение к жизненно важным центрам, но обострило межобщинное взаимодействие, придав конфликту особое ожесточение. Иран, установивший тесные отношения с Сирией ещё с середины 1980-х гг., сумел за годы региональных потрясений закрепиться в Ираке и Ливане и создать протяжённую военную инфраструктуру под своим контролем. Сирийская территория рассматривается иранцами как ключевое звено в стратегии национальной безопасности, в основу которой заложено противодействие Саудовской Аравии и её претензиям на лидерство в исламском мире. После того как США при администрации Дональда Трампа вышли в одностороннем порядке из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и перешли к антииранской тактике экономического и политического давления, региональная стратегия Ирана подвергается самым серьёзным испытаниям. В условиях большого финансового бремени, растущих экономических трудностей и людских потерь в сирийской войне на поверхность всё чаще всплывают признаки внутреннего недовольства[7]. Возникают вопросы, где пределы региональной безопасности Ирана, каково в ней место Сирии как важного звена в более широких рамках стратегической линии в отношениях с США и Саудовской Аравией.

Позиция Турции, сделавшей ставку на быструю смену режима в Дамаске и приход к власти идеологически близких к правящей партии Реджепа Эрдогана исламистских организаций, пережила в ходе конфликта существенные метаморфозы. Смена акцентов в региональной политике происходила под воздействием осложнений в процессе перехода от парламентской республики к модели жёсткой президентской власти и разочарований в сирийской политике США и Евросоюза, с одной стороны, и осознания преимуществ от налаживания взаимодействия с Россией по Сирии в широких рамках двустороннего сотрудничества — с другой.

Меняющуюся региональную картину во многом определял курд­ский фактор, роль которого во внутренней политике стран «курдского треугольника» (Сирия, Турция, Ирак) всегда была и остаётся значитель­ной. Вскоре после начала военных действий правительство Сирии при­няло решение о свёртывании своего военного присутствия в северо-восточных районах, которые перешли под контроль курдского большинства. Проводимая Эрдоганом война на два фронта — с режимом Асада и курдскими вооружёнными формированиями — не только не принесла успеха, но и привела к наращиванию террористических атак со стороны ИГИЛ уже в самой Турции. Участились трения с американцами, сделавшими ставку на курдов, которые продемонстрировали свою высокую боеспособность в проведении антитеррористических операций против ИГИЛ. В результате сложилась ситуация, когда сирийские курды, впервые получившие возможность сомкнуть свои анклавы в Африне и Кобани, сочли этот исторический момент благоприятным для оформления на северных границах с Турцией автономного ареала (своего рода Западного Курдистана) с претензиями на провозглашение независимости. После разрыва перемирия с Курдской рабочей партией и прекращения легальной деятельности курдской оппозиции внутри Турции курдские отряды самообороны и их политическое крыло в Сирии — партия Национальный Союз — стали рассматриваться турецким руководством как террористическая организация наравне с ИГИЛ.

Курс на военное вмешательство собственными силами с целью очистить пограничную территорию к востоку от Евфрата от курдских отрядов, создать «буферную зону» безопасности на территории Сирии и подготовить условия для возвращения беженцев стали официальным обоснованием для совместных операций турецких вооружённых сил и Сирийской свободной армии на севере Сирии. Россия, поддерживающая партнёрские отношения с Турцией в рамках «астанинской тройки», с пониманием относится к этим озабоченностям, исходя при этом из заверений турецкого руководства о приверженности принципу территориальной целостности Сирии как конечной цели политического процесса.

Роль Саудовской Аравии в сирийском конфликте также претерпела значительные перемены. Бурное развитие событий в регионе и расширение сферы иранского влияния в Ираке, Ливане и Бахрейне укрепили в Эр-Рияде представление о том, что Иран вынашивает планы окружить «шиитским поясом» святыни ислама и дестабилизировать саудовскую монархию. С началом конфликта главные усилия саудовцев стали направляться на создание противовеса Ирану в Сирии путём консолидации идеологически близких к ним исламистских сил. Финансирование этой части вооружённой оппозиции и распространение саудовского влияния на структурирование её политической части сыграли свою роль в эскалации военных действий не в пользу правительственных войск.

По мере того, как в развитии конфликта происходил перелом, баланс выигрышей и неудач складывался не в пользу военно-политических группировок, находящихся под саудовским влиянием. Политика, направленная на подрыв изнутри законного режима в Сирии, вступала в открытое противоречие с затянувшимся вооружённым вмешательством в Йемене под лозунгом восстановления той же «конституционной законности». Война на два фронта становилась всё более обременительной. Закрепление ИГИЛ в Сирии и Ираке дало импульс к расширению террористической активности на юге Аравийского полуострова и в самой Саудовской Аравии. Переход от ставки на скорое падение режима Асада к более реалистическому видению перспектив происходил также на фоне осложнившихся отношений с Соединёнными Штатами. Несмотря на их общую антииранскую направленность, в Саудовской Аравии усиливалось недовольство хаотичной и непредсказуемой политикой администрации Трампа на Ближнем Востоке. Возникли опасения, что США готовятся к уходу из региона, и, соответственно, ощущение неуверенности в получении поддержки в нужный момент, если Иран воспользуется образовавшимся вакуумом.

Параллельно, несмотря на разногласия между Саудовской Аравией и Россией по Сирии, шёл процесс выстраивания отношений между ними на базе более широких совместных интересов в региональной и глобальной политике. На этой основе в ходе регулярных контактов, в том числе на высшем уровне, постепенно достигалось взаимопонимание и по принципиальным подходам к сирийскому урегулированию, таким как искоренение террористической угрозы, скорейшее начало работы Конституционного Комитета, содействие расширению гуманитарных поставок и возвращению беженцев.

Действия России — и это признаётся всеми её оппонентами — внесли коренной перелом в развитие сирийского кризиса. К моменту начала военной кампании в Сирии правительственная армия и различные лояльные ей милицейские формирования вели бои на окраинах столицы, с трудом сдерживали наступление боевиков на южном фронте, и приход к власти «зелёного интернационала» в центре арабского мира был вполне прогнозируем. Именно тогда, летом 2015 г., президент Асад сказал свою известную фразу о необходимости «сохранить полезную Сирию», то есть «алавитский коридор» в западной части страны вдоль побережья от г. Дераа на юге до Латакии на севере, то есть не более 30–35% сирийской территории.

На сегодняшний день сложилась совершенно иная военная реальность. Дамаск вернул контроль над большей частью территории (по различным оценкам 68–70%), вооружённая оппозиция лишена возможности вести активные боевые действия, сохранив некоторые свои анклавы на северо-западе. «Арабский халифат» как квазигосударственное террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены. В то же время на пути перехода к постконфликтному урегулированию предстоит преодолеть множество препятствий, предвиденных и непредвиденных. Примерно одна треть сирийской территории находится под контролем Турции (северный анклав от турецкой провинции Хатай до западного берега реки Евфрат) и «Сирийских демократических сил», получивших специальную подготовку и оснащение от США,в северных и северо-восточных районах вдоль Евфрата. И, наконец, нерешённость проблемы провинции Идлиб на западе, где зона деэскалации захватывает часть провинций Халеб и Хама. Доминирующие позиции там удерживают радикальные исламисты джихадистского толка, сгруппировавшиеся вокруг террористической организации «Хей’ат Тахрир Аш-Шам»[8].

Перипетии международного посредничества: между Женевой и Астаной

За восемь лет конфликта, который был с самого начала интернационализирован, в первую очередь самими арабскими государствами, сменилось три Специальных представителя Генерального Секретаря ООН по Сирии и предпринималось множество попыток найти пути к урегулированию совместными усилиями международного сообщества. Все они не привели к искомому результату, хотя, следует признать, внесли существенный вклад в мировую практику конфликтного урегулирования, дали богатый материал для объективного анализа причин неудач. В плоскость международных дискуссий были поставлены такие вопросы посреднической роли ООН, как: способен ли её специальный посланник, каким бы он ни был искусным переговорщиком, соблюдать беспристрастность, если члены Совета Безопасности (СБ ООН), перед которым он отчитывается, поддерживают разные стороны в конфликте, почему он постоянно обвиняется в пристрастности то одной, то другой из сторон, зависит ли успех миссии посредника от содержания его мандата и, наконец, может ли «жёсткий мандат», каким располагал Верховный представитель Евросоюза в Боснии, быть более эффективным для поддержания необходимого давления на противоборствующие стороны.

В первые месяцы вооружённых столкновений посредническую миссию предприняла ЛАГ, усилия которой не увенчались успехом и были быстро свёрнуты. Режим и оппозиция рассчитывали на скорую победу при поддержке извне, а сирийское руководство имело все основания не доверять Лиге, которая находилась под влиянием Саудовской Аравии и Катара. С февраля 2012 г.начался отсчёт международного посредничества по линии ООН.После того, как СБ ООН оказался неспособным выработать согласованные решения (линия Запада совместно с арабскими государствами Персидского залива на международную легализацию вмешательства встречала решительное вето со стороны России и Китая), Генеральная Ассамблея поручила Генеральному секретарю назначить своего специального представителя по Сирии. Им стал бывший Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, имевший большой опыт миротворческой деятельности.

План из шести пунктов, разработанный международным посредником, предусматривал меры по прекращению военных действий, развёртывание наблюдательной миссии ООН и переход к межсирийским переговорам при международном содействии[9]. Однако этот простой и в теории правильный план не получил солидарной поддержки в СБ ООН, а его реализация была сорвана самими сирийскими сторонами. Наблюдатели ООН не смогли продолжать свою деятельность в условиях непрекращавшихся военных действий, провокаций с различных сторон и искусственных ограничений на передвижение со стороны сирийских властей. В июне 2012 г. Аннан подал в отставку, не проработав на своём посту и шести месяцев.

Вместе с тем, миссия Аннана подготовила почву для выработки первого консенсусного международного документа, Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., и затем на этой основе — резолюции СБ ООН 2254 (2015 г.), заложивших правовую базу сирийского урегулирования. Ведущую роль в этой работе сыграло деловое взаимодействие России и США, которые, несмотря на имеющиеся разногласия в рамках «Группы действий по Сирии», смогли в то время прийти к согласию в отношении главных принципов международного сопровождения усилий самих сирийцев по выходу из кризиса. Эти документы оставались основой мандата для последующих Специальных представителей Генерального Секретаря — бывшего министра иностранных дел Алжира Лахдара Брахими и Стефана де Мистуры, возглавлявшего ранее миссии ООН в Ираке и Афганистане.

С самого начала посредничества по линии ООН политический процесс столкнулся с трудностями. Принятые меж дународно-правовые документы содержали руководящие принципы урегулирования и «дорожную карту» с указанием ориентиров по времени для каж дого из его этапов (формирование переходного органа с исполнительными полномочиями, разработка проекта новой конституции, проведение свободных выборов под меж дународным контролем). Из всего комплекса причин, предопределивших в конечном счёте тупик переговорного процесса на Женевском треке, наиболее существенными представляются следующие:

• Согласно документам по сирийскому урегулированию, СБ ООН рассматривается как главный и единственный механизм имплементации и инструмент поддержки Спецпредставителя. При возникновении раскола в его рядах политический капитал международного посредничества девальвировался.
• Обострение российско-американских разногласий в трактовке положений Женевского коммюнике и резолюции СБ ООН 2254, относящихся к содержанию переходного периода и очерёдности шагов. Наибольшие столкновения вызывали такие вопросы, как статус и полномочия «переходного управляющего органа», роль и место в этот период президента Асада. Вплоть до последнего времени США и оппозиция ставили его отставку предварительным условием начала прямых межсирийских переговоров. Для такой натянутой интерпретации в текстах основополагающих документов весомых оснований не было.
• Отсутствие поддержки с сирийских сторон, связывающих свои расчёты с военной победой. В сентябре 2016 г. российско-американское взаимодействие было прервано, что осложнило усилия международного посредника по принуждению сирийцев к переговорам. Перерывы между раундами становились всё продолжительней, эскалация насилия продолжалась, а политические вопросы затенялись нараставшим комом гуманитарных проблем.
• Долгие дискуссии на тему, что вначале, а что потом: борьба с терроризмом или договорённости о параметрах переходного периода, то есть раздела власти.
• Разрозненность политической оппозиции, бесконечные внутренние трения и перестановки в её рядах в борьбе за лидерство, неспособность заручиться поддержкой со стороны боевых командиров на местах, между которыми также разгорались конфликты как отражение соперничества Саудовской Аравии, Катара и Турции.
• Отсутствие достаточного внешнего давления на сирийские стороны. Если по мере успехов сирийской армии на поле военных действий после российского вмешательства завышенные требования оппозиции склонялись к умеренности, то Дамаск проявлял всё меньше готовности к уступкам и даже ужесточал свои политические позиции.
• Фрагментация межсирийских и международных переговорных площадок, что снижало значимость Женевского формата.

Следует констатировать, что в ходе интенсивных переговоров в различных форматах и комбинациях участников двум крупным дипломатам международного уровня, наделённым международным мандатом, не удалось добиться эффективного прекращения военных действий, обеспечить беспрепятственную доставку гуманитарной помощи и вывести правительство Сирии и оппозицию на прямые переговоры. В то же время во многом благодаря их усилиям вялый политический процесс в Женеве поддерживался на плаву и постепенно вырисовывались его слабые места. С начала 2017 г. стало понятно, что для выхода из затянувшегося политического тупика требуется стабилизация военной обстановки. Акцент с российской стороны был сделан на взаимодействии с Турцией, которая расширила к тому времени сферу своего влияния на различные организации сирийских боевиков и, со своей стороны, проявляла желание сотрудничать с Россией в Сирии. С подключением Ирана, также заинтересованного в деэскалации военных действий, образовался такой переговорный механизм, как Астанинский формат (по названию столицы Казахстана, где проходили первые встречи).

Работа в этом формате, в которой принимал участие и Стефан де Мистура, имела свои особенности и преимущества. Представители сирийского правительства впервые сели за стол переговоров с командирами отрядов вооружённой оппозиции, теми самыми, которые назывались в Дамаске террористами. Россия, Турция и Иран, действуя скоординировано и на параллельных курсах, выступали гарантами выполнения достигнутых договорённостей. Турция обеспечивала «кооперабельное поведение» тех отрядов, на которые она имеет влияние, а Россия старалась добиться того же от Дамаска. Иран в этой сложной схеме должен был сдерживать неконтролируемые действия «Хизбаллы» и отрядов шиитского ополчения. Важным итогом регулярных встреч под эгидой «астанинской тройки» были соглашения о четырёх зонах деэскалации, которые позволили на время снять накал по линиям военных действий, активизировать работу по достижению перемирия на местах. Оппозиция придавала большое значение решению вопросов, связанных с мерами доверия (освобождение заключённых, обмен пленными), разблокированием ряда населённых пунктов и оказанием гуманитарной помощи районам, находившимся в бедственном положении.

Повестка дня межсирийских переговоров в Астане по мере их продолжения стала расширяться. Это вызывало негативную реакцию США и ведущих стран Евросоюза, по заявлениям которых Астанинский формат заходит на политическое поле, отведённое по резолюции СБ ООН 2254 Женеве при посредничестве Спецпредставителя Генерального секретаря ООН. Вопрос о том, как соотносятся между собой оба этих формата, долгое время отягощал отношения с западными партнёрами, которые высказывали недоверие к миротворческим усилиям Москвы, подозревая её в попытках «обойти» ключевые положения ооновских документов и девальвировать роль миссии ООН в сирийском урегулировании. С российской стороны при этом не раз давались разъяснения, что переговоры в Астане и встречи в верхах между Россией, Турцией и Ираном нацелены на «поиск компромиссных решений» с целью «помочь Женевскому процессу», что политико-дипломатическому решению сирийского кризиса на международно-правовой основе нет альтернативы.

В то же время новые реалии в военном противостоянии и изменение в соотношении сил между режимом и оппозицией потребовали внесения определённых корректировок в порядок и очерёдность действий по выполнению ключевых положений резолюции СБ ООН 2254. Сирийское руководство, сотрудничая со Спецпредставителем ООН, отказывалось обсуждать по существу вопрос о создании «переходного управляющего органа», способного «в полном объёме осуществлять полномочия исполнительной власти», как об этом записано в Женевском коммюнике. Вместо этого выдвигались различные варианты проведения в Дамаске широкого диалога с целью формирования правительства национального единства — для оппозиции совершенно неприемлемые.

Отсюда возникла идея начать предметный межсирийский диалог с обсуждения проекта новой конституции, принятие которой включено одним из центральных пунктов в «дорожную карту» политического процесса. С конца 2017 г. фокус работы Спецпредставителя с сирийскими сторонами при содействии России, Турции и Ирана, проводивших регулярные встречи на высшем уровне, переместился на формирование состава Конституционного комитета. Значительный вклад в эти усилия внёс Конгресс сирийского национального диалога в Сочи (январь 2018 г.), который принял принципиальное решение о начале конкретной работы по линии ООН над подготовкой проекта конституции.

Усилия Стефана де Мистуры в этом направлении, продолжавшиеся вплоть до его отставки в декабре 2018 г., со всей очевидностью показали, насколько велика пропасть взаимного недоверия между всеми сторонами, имеющими рычаги политического влияния, и как трудно найти точки совпадения интересов. Россия, со своей стороны, стремилась выстроить широкое поле согласия на «сбалансированной и инклюзивной основе» вокруг кандидатур в состав «третьего списка», представляющего гражданское общество и независимых экспертов (состав членов Комитета от правительства и оппозиции был в конце концов представлен). Однако её ведущая роль на этом направлении встречала ревностное отношение со стороны западных партнёров. В то же время формирование окончательного состава Конституци­онного Комитета осложнялось позицией Дамаска, который рассматривает подготовку конституции как «чисто суверенное дело» сирийского народа без «какого-либо иностранного вмешательства», тем самым в определённой степени дезавуируя ооновский трек.

Вместе с тем к началу 2019 г. сложилась обстановка, в целом благоприятствующая постепенному переходу от военной фазы к политическому процессу. Наметился своего рода консенсус вокруг того, что в новой обстановке парадигма переговорного трека «Женева-2» по схеме «платформа режима» versus «платформа оппозиции» себя изжила и дальнейшее продвижение по этому пути становится малоперспективным[10]. Новые военные реалии признаются Соединёнными Штатами и европейскими партнёрами России, которые в настоящее время не заостряют вопрос о смене режима, делают акцент на скорейшем проведении конституционной реформы и последующем проведении свободных выборов под эгидой ООН в соответствии с резолюцией СБ ООН 2254. Весь вопрос в том, как привести к единому знаменателю все составные части политического процесса и возможно ли это в принципе в условиях нарастающего конфликта между Россией и Западом.

Основные компоненты сирийского урегулирования

К числу базовых элементов, без которых возвращение Сирии к миру и национальному примирению не представляется возможным, следует отнести такие направления, как реформа конституционно-государственного устройства, экономическая реконструкция и налаживание срочной гуманитарной помощи, в чём нуждается более половины населения, возвращение беженцев, реорганизация армии и силовых структур, проведение выборов под надзором со стороны ООН и многое другое. Соединение всех этих элементов в одном стабилизационном пакете — важная, хотя и трудновыполнимая задача, требующая усилий многосторонней дипломатии при достижении минимального уровня международного взаимопонимания.

Государственно-политическое устройство послевоенной Сирии и его конституционная легитимация — один из ключевых вопросов, вокруг которого сталкиваются интересы внешних сил и концентрируются межсирийские разногласия. Определение графика и процедуры разработки проекта новой конституции записано в резолюции СБ ООН 2254 как одно из центральных положений в ходе перехода к «инклюзивному правлению на внеконфессиональной основе». При всех разночтениях, касающихся последовательности шагов в переходный период, в международном сообществе постепенно вырисовывается более или менее общее понимание — отправным пунктом должно быть начало конституционного процесса, ведомого, как предусмотрено резолюцией, самими сирийцами.

Среди сирийских юристов и политологов обозначилось два подхода — принятие новой конституции либо внесение поправок в ныне действующий закон 2012 г. Официальный Дамаск подвергает сомнению саму необходимость принятия новой конституции, полагая, что он способен решить все эти вопросы самостоятельно, без существенных уступок. Сирийская оппозиция, раздираемая разногласиями по многим другим вопросам, выступала в принципе за разработку и принятие новой конституции. Однако в последнее время многие её реалистически мыслящие представители выражают согласие взять за основу конституцию 2012 г., но при условии внесения в неё существенных поправок[11]. Их смысл, по существу, означает переход от жёстко президентской к президентско-парламентской форме правления с децентрализацией административно-государственного устройства, но при сохранении унитарного характера государства и закреплении в конституции необходимых гарантий его территориальной целостности. Любые формы федерации рассматриваются как расчленение Сирии и категорически отклоняются как режимом, так и большинством оппозиции. Это немногое, что их объединяет.

Одобренная на референдуме в условиях нараставшего гражданского конфликта конституция 2012 г., по мнению оппозиционеров, не может считаться продуктом национального консенсуса. Конституционная комиссия была образована прямым декретом президента, то есть путём назначения. Проект конституции не прошёл стадию публичного общественного обсуждения, что в условиях вооружённых столкновений, принимавших всё более масштабный характер, вряд ли было практически возможным. Возражения, по существу, сводятся к отсутствию недвусмысленной записи в конституции, указывающей на разделение властей, к требованиям ввести ограничения на полномочия института президентской власти (в этой части конституция претерпела незначительные изменения), расширить права местных органов власти и этнических меньшинств в сторону децентрализации, обеспечить независи­мость судебной власти[12].

Формирование Конституционного комитета, столкнувшееся с серьёзными трудностями, показало, что выработка поправок в текст действующей конституции займёт немало времени. Особое место занимает тема территориально-административного устройства страны, если учесть роль курдского фактора.

За время военных действий курдам при поддержке американцев, сделавших на них ставку в борьбе с ИГИЛ, удалось создать сильную военную структуру и сформировать в северных и восточных районах Сирии систему местных органов власти, неподконтрольных Дамаску. Неопределённость с сохранением военного присутствия США в Сирии и непредсказуемость Вашингтона в качестве союзника поставили курдов перед необходимостью сделать выбор между отражением военной угрозы со стороны Турции или достижением договорённостей с Дамаском. Курдское руководство стремится сохранить автономный статус своих кантонов, где они имеют позиции де-факто, и не допустить расформирования подразделений «Сирийских демократических сил», которые могли бы взять на себя ответственность за обеспечение безопасности территорий к востоку от Евфрата.

Позиция правительства Сирии в отношении предоставления курдам особого административного статуса существенно не изменилась. Согласно заявлению министра по вопросам национального примирения Сирии Али Хейдара, ни одна из сирийских провинций не может иметь «преференции, отличающие её от других провинций или этнических групп»[13]. Переговоры на этот счёт продолжаются, и речь может идти о различных форматах децентрализации, в том числе — о децентрализации на уровне местных сообществ или о создании некой ассиметричной территориально-административной структуры. Подходящей основой для обсуждений всего комплекса этих вопросов мог бы стать приемлемый для оппозиции действующий Закон №107 о местном самоуправлении.

Другой насущный вопрос урегулирования сирийского конфликта — это восстановление экономики. Из всех конфликтных очагов в регионе Сирия понесла наибольшие потери в виде материальных разрушений, людских жертв и снижения качества человеческого капитала. За годы войны ВВП республики сократился более чем вдвое, в то время как по предвоенному экономическому плану он должен был вырасти на 40%. Бюджетный дефицит увеличился более чем в 16 раз. Общий ущерб от военных действий оценивается ООН суммой в $250 млрд, в то время как сирийское правительство говорит о $400 млрд, необходимых только для восстановления инфраструктуры. Нужды в гуманитарной помощи, по подсчётам экспертов, также составляют внушительную сумму— $20 млрд. От недоедания страдают более 70% семей, жизнь 80% сирийцев опустилась ниже черты бедности, а её продолжительность сократилась на 20 лет.

В этих условиях Сирия не может восстановиться без привлечения внешней помощи. Финансовый ущерб и разрушения достигли таких масштабов, которые делают задачу реконструкции её экономики неподъёмной ни для самой Сирии, ни для какого-либо одного государства или даже группы государств. Исходя из понимания важности экономической и гуманитарной составляющих в процессе урегулирования, Россия обратилась к США, ЕС и другим потенциальным донорам с предложением объединить усилия в мобилизации ресурсов на восстановление экономики и в возвращении беженцев.

Однако при всём осознании масштабов материального ущерба и гуманитарной катастрофы, самой крупной со времени Второй мировой войны, согласованная линия на международном уровне, в том числе в системе ООН, по-прежнему отсутствует. США и страны Евросоюза отказываются направлять финансирование на цели реконструкции районов Сирии, находящихся под контролем сирийского правительства (а это более 70% наиболее населённой территории с наиболее разрушенной инфраструктурой). В качестве условия выдвигается трансформация Сирии в соответствии с «заслуживающим доверия» политическим процессом. При этом в первую очередь имеется в виду разработка и принятие новой сирийской конституции и проведение «свободных и справедливых выборов», организованных «под надзором со стороны ООН».

Политическую обусловленность помощи на цели реконструкции Запад рассчитывает использовать как инструмент давления на Дамаск и его союзников. Отказ сотрудничать напрямую с сирийским правительством кроме политических соображений аргументируется необходимостью проведения реформ государственного управления, изменения законодательства в сфере собственности и инвестиций. В условиях действующей в стране «военной экономики» поступление международной экономической помощи через официальные каналы, по мнению западных экспертов, неизбежно будет вести к закреплению позиций обслуживающих интересы режима коррумпированных бизнесменов и структур, различных аффилированных с ним милиций, удерживающих власть на местах[14]. Положение осложняется ещё и тем, что руководство Сирии, со своей стороны, также политизирует вопросы экономической реконструкции, декларируя неготовность получать помощь от «пособников терроризма». Расчёт при этом делается на то, что подходы ряда стран Евросоюза могут и измениться в случае, если Дамаск проявит достаточную твёрдость. Показательны в этом отношении заявления президента Асада о том, что «сирийцы способны самостоятельно восстановить свою страну» и «помощь стран Запада в этом им не понадобится»[15]. Среди европейских стран в последнее время действительно наметились расхождения в позициях между теми, кто решительно против сотрудничества с «режимом, не подлежащим реформированию», и теми, кто придерживается примиренческого подхода в расчёте на скорую стабилизацию или участие компаний своих государств в выгодных проектах[16].

Сегодня очевидно, что выработка согласованного проекта экономической реабилитации Сирии является задачей всего международного сообщества с учётом того, что тяжёлые политические и гуманитарные последствия конфликта вышли далеко за пределы ближневосточного региона. Здесь могла бы быть найдена та точка совпадения интересов, которая позволила бы увязать многосторонние действия на политическом треке в один стабилизационный пакет.

С реконструкцией Сирии неразрывно связана проблема возвращения беженцев. Сирийские беженцы составляют на сегодня не менее одной трети перемещённых лиц во всём мире. В результате конфликта, по данным ООН, лишилось мест постоянного проживания около половины довоенного населения Сирии (5,6 млн беженцев и 6,6 млн внутренне перемещённых лиц). Наибольшее количество беженцев сосредоточено в Турции (3,5 млн), Ливане (1 млн) и в Иордании (650 тыс.)[17]. Эта проблема продолжает оказывать депрессивное воздействие на экономику соседних стран, создаёт для них серьёзные внутриполитические и социальные трудности. Для Ливана, где сирийцы составляют 20% населения, беженцы, по выражению премьер-министра Саада Харири, превратились в «бомбу замедленного действия». Рост реального ВВП Иордании в течение последних трёх лет сокращается, а показатель дохода на душу населения с 2012 г. находится на нуле[18].

Правительство Сирии должно быть заинтересовано в создании благоприятных условий для возвращения беженцев по целому ряду очевидных причин. Это и восстановление доверия, и привлечение в экономику среднего предпринимательского класса, и нормализация отношений с Западом, и, что немаловажно, проведение выборов (президентские выборы предстоят в 2021 г.),которые были бы признаны как легитимные. По призыву России и во многом благодаря её инициативам в середине 2018 г. начался процесс возвращения беженцев, в основном из Ливана и Иордании, а также из Турции в районы, не контролируемые правительством Сирии. Началу полномасштабного возвращения препятствует целый ряд обстоятельств. В первую очередь, это позиция США и стран-членов ЕС, которые считают, что внутренние условия для добровольного и безопасного возвращения пока не созданы. Такой же позиции придерживается Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев. В контактах с правительством Сирии его представители добиваются более широкого присутствия в Сирии для оказания помощи беженцам на местах и повышения степени доверия[19]. Объективно говоря, сложная военно-политическая обстановка, сохраняющаяся неопределённость с перспективами политического процесса не создают достаточных условий для скорого возвращения беженцев, а с течением времени такая вероятность, как показывает, например, боснийский опыт, будет сокращаться. Согласно исследованию Фонда Карнеги, «несмотря на желание большинства беженцев вернуться домой, маловероятно, что они смогут сделать это в ближайшее время, даже в том случае, если прекратятся военные действия»[20].

Для создания внутренней среды, которая стимулировала бы начало широкомасштабного процесса возвращения, требуется, по международной практике в других конфликтных зонах, соблюдение целого ряда предварительных условий. Среди них решение таких вопросов, как обеспечение безопасности, правовые гарантии прав собственности, возможность возвращения к прежним местам проживания, амнистия уклонистов от призыва в армию, наличие рабочих мест и социальных услуг, восстановление системы здравоохранения и образования. То есть многое здесь зависит от самого правительства Сирии — насколько оно способно решать такие масштабные задачи и имеется ли для этого соответствующая политическая воля.

Между тем представители оппозиции, склонной договариваться с правительством, и западные источники отмечают непоследовательность и противоречивость действий официального Дамаска на этом направлении постконфликтной реконструкции Сирии. Большое недоумение вызвал принятый 2 апреля 2018 г. Закон №10 о недвижимости[21]. Новый закон даёт правительству Сирии возможность изымать недвижимость и пускать её под городскую застройку (редевелопмент) без соблюдения надлежащих процедур и выплаты компенсации владельцам. Жителям Сирии независимо от мест их фактического проживания предписывалось в течение 30 дней предоставить документы о собственности, что для беженцев представлялось практически нереальным. По многим оценкам, продвигаемый властями закон направлен против противников режима с целью создать условия для заселения районов новых застроек в крупных городах «лоялистами». Хотя впоследствии давались успокаивающие пояснения и вносились поправки в правоприменение, сам факт принятия этого Закона не способствовал восстановлению доверия и имел отрицательный резонанс.

Выполнение других условий, способствующих возвращению, потребует проведения реальных социально-экономических реформ, реорганизации множества спецслужб и армии, реинтеграции комбатантов в мирную жизнь, перестройки правовой системы и, что самое главное, — изменения самого менталитета от мышления категориями «победитель получает всё» на логику подлинного национального примирения по принципу «ни победителей, ни побеждённых». Такие перемены займут, разумеется, довольно продолжительное время с учётом сопротивления со стороны тех сил внутри режима, которые не заинтересованы в коренных реформах, и со стороны радикальных исламистов, не готовых к компромиссам.

Таким образом, реально складывающаяся обстановка подсказывает необходимость выстраивать целостный подход, подразумевающий движение одновременно по трём направлениям — конституционно-политическое устройство, экономическая реконструкция и возвращение беженцев. На определённом этапе первое звено в этой цепочке может и должно быть приоритетным.

Перспективы послевоенной Сирии: интересы России

За годы военных усилий Россия, в том числе её военная дипломатия, достигла многого из тех стратегических целей, которые ставились перед си­рийской операцией:

• поставлен предел насильственной смене режима в Сирии;
• предотвращён приход к власти радикальных исламистов с даль­нейшей дестабилизацией всего региона и переливом воинствую­щего исламизма на территорию России;
• ИГИЛ как террористическое территориальное образование и его военная инфраструктура разгромлены, и хотя совместную анти­террористическую коалицию, к чему призывала Россия, создать не получилось, Россия и США действовали в борьбе с ИГИЛ, пусть и раздельно, но всё же на параллельных курсах;
• под контроль правительства Сирии возвращено более двух третей сирийской территории;
• закреплены позиции России в восточной части Средиземноморья, исторически важные для российского флота;
• подтверждён статус России как мировой державы.

Возникает вопрос: что дальше? Какая должна быть последовательность действий в сочетании военных усилий и политической дипломатии?

Военно-политическая обстановка «на земле» ограничивает возможности Дамаска принимать самостоятельные решения о дальнейшем продвижении правительственных войск. Освобождение Идлиба, северных и восточных территорий силовым путём помимо трудностей военного и гуманитарного порядка сопряжено с достижением политических договорённостей и каких-то сложных компромиссных решений в более широком формате — не только между Россией, Турцией и Ираном. На этом этапе от России требуется проявить искусство дипломатического маневрирования, чтобы сохранить взаимопонимание со своими партнёрами по Астанинскому процессу и в то же время не оттолкнуть от себя Израиль. Совместить законные опасения Ирана и Израиля в сфере безопасности и не допустить столкновения между ними будет непростой задачей.

Нельзя сбрасывать со счетов и возможность налаживания рабочих отношений с США по постконфликтному урегулированию в Сирии, то есть за пределами военных каналов связи, которые, по оценкам обеих сторон, функционируют успешно. Несмотря на заявления Трампа, США отнюдь не намерены сворачивать своё военное присутствие. Будет ли сокращение и, если будет, то насколько, в данном случае не имеет значения, поскольку спецназ на востоке Сирии, как это уже показывали американцы, находится под постоянной защитой ВВС США. Сохранение ограниченного контингента в Сирии, по мнению большинства в американском военно-политическом истэблишменте, рассматривается как способ «держать флаг» в ходе многосторонних переговоров по Сирии и одновременно контролировать линии военных коммуникаций Ирана между Ираком, Иорданией и Ливаном.

Новый расклад сил в конфликте ознаменовал как бы завершение его военной фазы и создал предпосылки для продвижения на политическом треке. Вопрос в том, что понимать под политическим решением — урегулирование на долговременной основе или его имитация путём поверхностных изменений. Уже сейчас заметно, что рисуется картина одержанной победы. Это особенно проявляется в триумфаторских настроениях Дамаска. Военное решение, о невозможности которого твердили все участники конфликта, мол, уже состоялось, и дальнейший политический процесс должен теперь проходить под диктовку победителей. Тактика сирийского руководства, как её наметил президент Сирии Башар Асад, состоит в том, чтобы добиваться примирения, а если это окажется недейственным, то использовать военную силу для освобождения всей страны, в том числе и от «американской оккупации»[22].

Такой подход таит в себе немалые опасности. Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон отнюдь не гарантирует наступление мира, если проблемы, изначально ставшие источником конфликта, остаются нерешёнными и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение.

Запад фактически признаёт,что России принадлежит «ключевая роль», но в то же время ставит препятствия, добиваясь от неё оказания давления на Дамаск, который всегда был для Москвы нужным, но трудным партнёром. Тем самым на Дамаск и его «союзников» в определённой степени возлагается ответственность за конечный результат. Если получится найти точки соприкосновения с Россией на почве совместного видения послевоенной Сирии, то США и Европа будут готовы к взаимодействию, если нет— то любой из действующих игроков на сирийском направлении имеет возможности дестабилизировать обстановку, сыграв роль спойлера.

В интересах России вести дело к урегулированию на устойчивой основе, исходя из того понимания, что политическое устройство Сирии не может оставаться таким, каким оно было до войны. Новая военная реальность должна закрепиться построением такой властной конструкции, которая опиралась бы на действительно инклюзивную базу, представляющую широкий спектр национально-патриотических сил, в том числе политические интересы суннитского большинства. В противном случае плоды военного успеха со временем могут быть упущены.

Важное значение для достижения долговременного урегулирования имеет также восстановление отношений Сирии не только с её ближайшим окружением — здесь наметились некоторые сдвиги, — но и с внешним миром. В интересах России добиваться такого урегулирования, которое было бы итогом международного согласия. Составной частью такого согласия должно быть признание легитимности реформированного сирийского режима и военного присутствия России в Сирии на долгосрочной основе. В том случае, если Россия более открыто и понятно обозначит свои стратегические интересы в Сирии и готовность к многосторонним компромиссам, у неё имеется достаточно возможностей и военно-политического влияния для обеспечения своих интересов неконфронтационным путём. Растопить лёд взаимной вражды и ненависти после стольких жертв и гуманитарных катастроф можно только путём долгих, терпеливых и, главное, непрерывных многосторонних усилий в различных комбинациях.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers

Сирия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 августа 2019 > № 3138497 Александр Аксененок

Академик Глазьев и экономическая политика РФ

либертарианство — культ Золотого Тельца в его долларовом эквиваленте

Александр Нагорный

В отечественных и зарубежных масс-медиа последнюю пару недель бушует настоящая "буря в стакане воды", связанная с переходом академика Сергея Глазьева с позиции советника президента России на министерский пост в аппарате ЕврАзЭС. Казалось бы, обычное кадровое решение, но оно вызвало множество комментариев со стороны разного рода "экспертов", плохо представляющих структуру и функции нынешней российской "вертикали власти", но уверенных в том, что Глазьев "давал Путину плохие советы", что привело к снижению темпов роста отечественной экономики после 2014 года и, в итоге, к "позорной отставке".

В этой связи следует сказать, что макроэкономические концепции Глазьева не имели никакого отношения к финансово-экономическому курсу правительства, Банка России и других органов федеральной власти — он занимался исключительно проблемами интеграции на постсоветском и — шире — евразийском пространстве, а теперь получает возможность реализовать свои представления и наработки на практике, включая развитие стратегически важных российско-китайских отношений. Но вот попытка возложить на академика Глазьева ответственность за чужие грехи и, вдобавок, дискредитировать его в глазах евроазиатских партнёров России говорит о многом.

Приверженность правительства и Банка России курсу "вашингтонского консенсуса" (далее — ВК) определяется не их научной обоснованностью, а определённым идеологическим, политическим и финансово-экономическим выбором. Он определяется не установленным в Конституции РФ понятием социального государства и не целями повышения общественного благосостояния, которым такое государство должно следовать. И даже не целями роста национальной экономики и повышения её эффективности/конкурентоспособности, хотя сторонники данного идеологического выбора постоянно этим прикрываются.

Наоборот, как показано в многочисленных научных исследованиях, реформы, проводимые в разных странах под эгидой МВФ как главного "надзирателя" за соблюдением правил ВК, в подавляющем большинстве приводят к снижению темпов экономического роста, росту социального неравенства, деградации национальной инфраструктуры. Исключения существуют (например, Польша), но они обычно носят временный характер, определяются особой политической конъюнктурой и "страхуются" неподъёмным внешним долгом страны. За период 1970-2015 гг. темпы экономического развития стран, прибегавших к помощи МВФ и, соответственно, следовавших его рекомендациям, оказались в среднем вдвое хуже (20% против 40%), чем у государств, которые, вопреки этим советам, проводили суверенную финансово-экономическую политику.

В России переход на рельсы "вашингтонского консенсуса" привёл к социально-экономической катастрофе начала 90-х годов, дефолту 1998 года, глубокому экономическому спаду в 2008-2009 годах, а также длящейся с тех пор до нынешнего дня стагнации. При этом каких-то реальных объективных причин для столь плачевной деградации экономики не было и нет: имеющиеся производственные, интеллектуальные, трудовые, научно-технические ресурсы, как отмечается, например, в исследованиях Сергея Глазьева, позволяли производить продукции и обеспечивать доходы населения вдвое больше фактических.

Нужно разобраться в теоретических предпосылках и реальном смысле этой саморазрушительной для нашей страны, да и для всего мира, политики, уже охарактеризованной президентом России как "окончательно изжившая себя" и "противоречащая интересам подавляющего большинства населения".

Либертарианство как основа "вашингтонского консенсуса"

Прошло уже больше четверти века с начала так называемых "рыночных реформ" в России, а если считать их началом закон 1988 года "О кооперации в СССР" — почти треть века. С точки зрения развития отечественной экономики можно сказать, что это настоящая "сказка о потерянном времени". Объём производства промышленной продукции в современной России составляет примерно 80% от уровня РСФСР 1990 года, а уровень инвестиций — вдвое ниже, уровень социального неравенства, даже по самой мягкой методике (в квинтилях, то есть по 20% населения) вырос более чем в 4 раза, при этом население страны (без учёта Крыма) сократилось более чем на 2,5 млн. человек.

Как говорится, по плодам их узнаете их. Тем не менее, сторонники "вашингтонского консенсуса" и видные фигуры "рыночных реформ" продолжают занимать ключевые позиции в финансово-экономическом блоке правительства, позиционируя себя как последовательных "либералов", пользующихся полным пониманием и поддержкой со стороны насквозь либерального "коллективного Запада", вот уже пять с лишним лет осуществляющего против России политику "санкций". При этом нет ни ограничения "бегства капиталов" за рубеж, ни прогрессивной налоговой шкалы, ни суверенной, независимой от "золотовалютных запасов" эмиссии национальной валюты, а регуляция курса национальной валюты осуществляется на уровнях, в 2,5-3 раза превышающих паритет покупательной способности, со скачками скорее "вверх", чем "вниз" — вспомним хотя бы падение рубля во второй половине 2014 года.

Тем не менее, одним из главных оправданий такого положения дел служит тезис о том, что по-другому — нельзя, что всё делается "по науке", которая, мол, даёт прекрасные результаты в самых экономически "развитых" странах. Хотя тот "мейнстрим", которому следуют отечественные "либералы", уже давно потерял свой некогда непререкаемый авторитет в глазах научного мира. Как говорится, музыка закончилась, но они продолжают танцевать.

Связано это с тем, что экономическая теория, будучи очень важной составляющей общественного сознания, несет в себе не только познавательные, когнитивные функции, но и функции аксиологические, ценностно-целевые, определяющие, куда и каким путём нужно двигаться, а потому тесно связанные с интересами властвующей элиты, которые далеко не всегда соответствуют общенациональным целям социально-экономического развития.

При этом для достижения и сохранения политической стабильности такая аксиология должна позитивно восприниматься всем обществом, или хотя бы его большинством. В современном информационном обществе, "обществе знаний" для этого требуется объяснение того, что "всё действительное разумно, всё разумное действительно", или, более того, что "мы живём в самом лучшем из возможных миров". И не просто объяснение, а такое объяснение, которое может быть воспринято в качестве каузального, причинно-следственного. Поэтому "мейнстрим" (англ. mainstream — "основное течение") любой науки, экономической — в том числе, призван обосновывать правильность и безошибочность проводимой государством (или иным заказчиком) политики — даже вне зависимости от реальной результативности.

"Мейнстрим" современной экономической науки ведёт свою родословную от экономического монетаризма, признающего "собственную внутреннюю ценность" денег, и на либеральном тезисе о свободе, рациональности и оптимальном поведении хозяйствующих субъектов, а потому носит название "неоклассической" теории или же "либерал-монетаризма".

Несмотря на уже явное и растущее несоответствие реальному ходу экономических процессов в современном мире, эта "неоклассическая", "либерал-монетаристская" парадигма остаётся "мейнстримом" научной экономической мысли как по числу публикаций и разного рода грантов и премий, включая "нобелевские", так и по своему весу в структуре преподавания экономических дисциплин. В результате она формирует соответствующий образ мыслей в головах многих "капитанов" экономики и политики, тем самым задавая некую общую логику и "логистику" действий зависимых от крупного транснационального финансового капитала национальных элит, включая и российскую.

Чтобы понять суть той или иной теории, следует разобраться в её аксиоматическом фундаменте. В неоклассической экономической парадигме к таковым относятся: представление всего разнообразия хозяйствующих субъектов в качестве экономических агентов, мотивация которых сводится к максимизации текущей прибыли как абсолютной и высшей ценности; тезис о том, что все эти экономические агенты действуют абсолютно рационально; способны учитывать все имеющиеся технологические возможности и свободно конкурируя друг с другом в институциональном вакууме. Неизменным результатом любых интерпретаций экономического поведения хозяйствующих субъектов в рамках "либерал-монетаризма" остаётся достижение "рыночного равновесия" между платёжеспособным спросом и актуальным предложением, которое характеризуется наиболее эффективным использованием имеющихся ресурсов, но никогда не наблюдается на практике. Хотя в современных интерпретациях неоклассической теории эти аксиомы усложняются включением разнообразных оговорок и уточнений, в основе они остаются неизменными, порождая соответствующие искажения в представлениях об экономических процессах.

Последние полвека основополагающие классические постулаты экономической теории являются предметом острой научной критики. Эмпирические исследования поведения фирм на реальных рынках позволили установить, что мотивация хозяйствующих субъектов отнюдь не ограничивается стремлением к максимизации прибыли или какого-либо другого показателя экономической результативности. Был доказан факт неполной информации о рыночной конъюнктуре и технологических возможностях, доступной реальному хозяйствующему субъекту, а также раскрыто значение транзакционных издержек и других затрат, связанных с её получением. Сомнению была подвергнута также сама возможность достижения "рыночного равновесия" в результате решений, принимаемых реальными хозяйствующими субъектами. Но, пожалуй, главный удар пришелся на постулат о рациональности поведения хозяйствующего субъекта на рынке. В многочисленных исследованиях реального поведения фирм была установлена ограниченная способность хозяйствующих субъектов к проведению расчётов, необходимых для осуществления оптимального выбора. В разработанной ещё полвека назад концепции ограниченной рациональности Саймона фирмы ориентируются не на оптимальный, а на приемлемый для них и определяемый, как правило, внеэкономическими факторами, выбор варианта своего поведения.

Сегодня эта фундаментальная неадекватность "неоклассической" теории может оспариваться только самыми зашоренными и/или ангажированными апологетами "рыночного фундаментализма", которых, правда, по целому ряду причин, отмеченных выше, более чем достаточно среди лиц, определяющих экономическую политику во многих странах мира, включая Россию. Принципиальная неопределенность множества производственных возможностей, экономической эффективности новых технологий, различия в способностях хозяйствующих субъектов к усвоению нововведений, получению и обработке рыночной информации — таков далеко не полный перечень свойств экономической реальности, не нашедших адекватного отражения в рамках "либерал-монетаризма". В концепции "рыночного равновесия" существенно упрощается содержание экономических процессов, игнорируется ряд важных свойств реальной конкурентной борьбы разнообразных фирм в условиях неопределённой рыночной конъюнктуры и научно-технического прогресса — и так далее, и тому подобное.

В целом можно сказать, что "неоклассическая", "либерал-монетаристская" парадигма в условиях опережающих, по сравнению даже с ВВП, темпов роста денежных агрегатов всех уровней всё больше отрывается от науки и приобретает всё более выраженные черты религиозного культа, где "либерал-монетаризм", не меняя формального названия, подменяется экономической версией либертарианства, а монетаризм — поклонением Золотому Тельцу в его долларовом эквиваленте.

Целью данного наукообразного религиозного культа является перераспределение всех ресурсов и доходов в пользу транснационального крупного капитала и его агентуры по всему миру. В качестве его "Символа веры" выступает догма о невмешательстве государства в рыночную стихию, а также примат права частной собственности, которое именуется "священным". Адепты этой религии всегда и везде ориентируются на своих "пророков" из США, где хорошо налажена подготовка неофитов из периферийных стран. Соответственно, сам человек приравнивается к количеству денег, которым он может, вернее — ему предоставлено право — распоряжаться. Всё остальное: раса, религия, пол, возраст и так далее, — больше не должно иметь никакого значения. Во всяком случае, на уровне "массы", откуда и следует "отрицательная толерантность" в пользу всякого рода меньшинств, что составляет сущность идеологии "либертарианства", представляющего собой крайне примитивную и радикальную версию либеральной идеологии, — версию, которую, в силу её господства на современном Западе, президент России и отождествил с "либеральной идеей" здесь и сейчас: "Убивай, грабь, насилуй — тебе ничего, потому что ты мигрант (или гей, или негр, нужное вставить. — А.Н.), надо защищать твои права".

Весь "вашингтонский консенсус" строится на признании разными государствами мира своим "божеством" некоей "денежной сущности", которая по факту является мнимой или, лучше сказать, ложной сущностью и пока явлена в форме доллара, который уже более ста лет эмитируется не государством США, а частно-государственным партнёрством, известным нам под именем Федеральной резервной системы.

Экономическая политика на практике всегда представляет собой некий результирующий вектор интересов. В отличие от абстрактных моделей рыночной конкуренции, реальной экономикой управляет не пресловутая "невидимая рука рынка", а реальные люди, имеющие свои интересы. Чьи же интересы сегодня обслуживает в России либертарианская доктрина через "мейнстрим" экономической науки, усиленно навязываемый общественному сознанию?

Кому выгодно?

Ещё раз стоит подчеркнуть, что конечным результатом проводившейся в России по рекомендациям МВФ либертарианской политики стал вывоз за 20 лет более триллиона долларов за рубеж, перевод в иностранную юрисдикцию контроля над самыми прибыльными предприятиями, подчинение финансового рынка интересам иностранных спекулянтов. В отсутствие внутренних источников кредита развивались только те отрасли и виды деятельности, которые представляли интерес для иностранного капитала: экспортно-ориентированные производства сырья и торговля импортными товарами. Ориентированные на внутренний рынок производители оборудования и высокотехнологических товаров конечного спроса в отсутствие кредита вынуждены были уступить рынок иностранным конкурентам и свернуть производство.

Параллельно вследствие переключения кредитного спроса на зарубежные источники, потребовалось перемещение туда залоговой и расчётной базы, что привело к "оффшоризации" российской экономики. Финансово-экономические власти РФ не препятствовали и не препятствуют данному процессу, оправдывая его ещё одной либертарианской догмой — о необходимости максимальной либерализации внешнеэкономической деятельности, включая отмену валютного контроля. Следование данной догме привело к "бегству капиталов" в объёме свыше триллиона долларов. При этом примерно половина данной суммы безвозвратно потеряна для российской экономики, поскольку "растворилась" в иностранных юрисдикциях, а вторая половина — возвращается в Россию под видом иностранных инвестиций, которые пользуются льготным налогово-правовым режимом с правом на полную "репатриацию" получаемой прибыли.

Вследствие нарастающей монетизации американских долговых обязательств, сопровождающейся одновременно резким ростом эмиссии и вывозом долларов за пределы США для приобретения реальных активов, эта политика возвращает отечественную экономику к ситуации более чем столетней давности, когда иностранцы владели в Российской империи почти половиной промышленных и двумя третями финансовых активов, что стало главной причиной революции и гражданской войны. Проводимая в России либертарианская денежно-кредитная политика объективно влечет колонизацию российской экономики иностранным капиталом, лишая её возможностей для самостоятельного развития. В условиях проводимой национальным ЦБ РФ политики "currency board" преимущество получает иностранный капитал, связанный с эмиссионными центрами мировых фиатных валют.

Итак, результатом этой, навязанной международными финансовыми институтами "вашингтонского консенсуса", политики закономерно стали деградация и дезинтеграция российской экономики, её оффшоризация и втягивание в неэквивалентный внешнеэкономический обмен, разрушение научно-технического потенциала страны. Ущерб от этой политики уже намного превысил экономические потери СССР в ходе Великой Отечественной войны и продолжает расти минимум на 100-150 млрд. долл. в год. Ведь, вопреки интересам отечественных товаропроизводителей и несмотря на постоянную критику учёных, протесты предпринимателей и профсоюзов финансовые власти России продолжают следовать рекомендациям из Вашингтона, даже уклоняясь от публичного обсуждения принимаемых ими решений.

По сути, реализуемая МВФ либертарианская доктрина "вашингтонского консенсуса" (предписывающая либерализацию внешней торговли и валютного регулирования, ограничительную денежную политику и отказ государства от ответственности за развитие экономики) является когнитивным оружием, парализующим способность финансовых властей к проведению самостоятельной денежной политики. Под предлогом "независимости" Центробанка от правительства она искусственно отделяется от целей развития национальной экономики и подчиняется "макроэкономическим" задачам обеспечения свободы движения капитала. При этом ограничения внутреннего кредитования ставят национальную экономику в крайне зависимое положение от внешней конъюнктуры и делают её уязвимой для спекулятивных атак, что мы наблюдали как в ходе кризиса 2008-2009 гг., когда наша национальная экономика пострадала намного больше других стран G20, так и во второй половине 2014 года, после введения "коллективным Западом" режима антироссийских санкций, когда рубль по отношению к доллару дополнительно упал почти в 2,5 раза.

Поскольку на мировом финансовом рынке доминируют валюты США и ЕС, либертарианский курс правительства и Банка России предоставляет эмитентам этих валют возможность контролировать состояние российской экономики. Именно поэтому после кризиса 2008-2009 гг. произошло втягивание нашей страны в стагфляционную "ловушку" — даже на фоне затронувшего большинство стран мира посткризисного подъёма. Потери российской экономики, согласно подсчётам С. Ю. Глазьева, оцениваются в 25 трлн. рублей по производству продукции и свыше 10 трлн. рублей по инвестициям. Её продолжение будет означать невозможность "поймать" длинную волну роста на основе нового технологического уклада.

Практически ни одна из социально-экономических целей, которые заявлялись отечественными властями, начиная с 80-х гг. ХХ века, не была достигнута. Так, например, тотальная приватизация госпредприятий навязывалась обществу на основе либертарианского тезиса о якобы намного более высокой эффективности частной собственности по сравнению с государственной. В реальности основная часть приватизированных предприятий была разорена неподготовленными к управлению "собственниками" — многие индустриальные города превратились в "кладбища заводов", на месте которых выросли торгово-офисные и складские помещения. А созданный в СССР передовой научно-технический потенциал сохранился почти исключительно в госкорпорациях.

Характерным примером, как указывает С. Ю. Глазьев, стала и "реформа", а точнее — приватизация Чубайсом и Ко самой эффективной в мире системы генерирования и распределения электроэнергии и тепла РАО "ЕЭС России". После раздробления и приватизации входивших в неё генерирующих мощностей произошёл многократный рост тарифов, что резко снизило конкурентоспособность практически всех отраслей российской экономики.

Эффективность промышленного производства по таким общепринятым показателям, как производительность труда и энергоёмкость, снизилась более чем на треть, вдвое сократился объём производства.

Результаты провальных с точки зрения социально-экономического развития страны реформ, видимо, вполне соответствуют интересам властвующей элиты.

Вообще, учинённый под "либерал-монетаристскими" лозунгами погром российской экономики во многом объясняется не какими-то абстрактно-теоретическими заблуждениями наивных реформаторов, но их вполне материальными интересами. В выводах экспертного заключения Счётной палаты о приватизации гссобственности в 1993-2003 гг. указывалось, что она: "сопровождалась многочисленными нарушениями как со стороны федеральных органов государственной власти, их уполномоченных представителей, так и руководителей приватизируемых предприятий, что приводило, в частности, к незаконному отчуждению объектов государственной собственности, в том числе имеющих стратегическое значение, в пользу российских и иностранных лиц по заниженным ценам…"

Хозяйственная деятельность не сводится к производству, она погружена в социальную среду, обитатели которой ведут, организуют, обеспечивают хозяйственную деятельность и используют её результаты в своих интересах. Как отмечал академик Д. С. Львов, "жить на рынке невозможно". Сами же производственные отношения определяются социальными институтами, удерживающими в них людей и задающими формы реализации мотивов их поведения. Эти социальные институты регулируют поведение людей в той мере, в которой последние склонны соблюдать задаваемые ими нормы. Чем выше соответствие моральных ценностей индивида с господствующей идеологией, тем эффективнее работают институты, определяющие социально-экономические отношения. И, напротив, с ростом доли людей, отвергающих господствующую идеологию, сужается способность институтов поддерживать социально-экономическую стабильность, что мы, например, имеем возможность наглядно наблюдать после принятия правительством РФ "пенсионной реформы".

Исходя из всего вышеизложенного, центральным вопросом экономической науки должно стать изучение взаимосвязи технологических, институциональных и идеологических изменений. Именно такой подход характерен для Изборского клуба, в авторских и совместных работах участников которого выявлены реальные закономерности современного социально-экономического развития и обоснованы рекомендации по их использованию для управления развитием российской экономики.

К сожалению, эти рекомендации — по отмеченным выше причинам — до сих пор игнорируются либертарианским финансово-экономическим блоком правительства и ЦБ России.

Россия. США. МВФ > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > zavtra.ru, 27 августа 2019 > № 3104652 Александр Нагорный

Рабочая встреча с врио губернатора Астраханской области Игорем Бабушкиным

Президент провёл рабочую встречу с временно исполняющим обязанности губернатора Астраханской области Игорем Бабушкиным.

В.Путин: Посмотрели соревнования «Ворлдскиллс»?

И.Бабушкин: Да. Наши ребята из Астраханской области приняли участие, и считаю, что для нас это колоссальный опыт.

Я сам посетил выставку и особое внимание обратил на стенд, где размещена высокотехнологичная роботизированная техника. В условиях того, что мы сегодня активно развиваем судостроение, наши заводы модернизируются, предполагается поставка роботизированных сварочных аппаратов.

Но, конечно, дело не в технике, дело в людях, которые должны этой техникой управлять. И в этом смысле мы намерены и считаем, что для нас необходимо создание лаборатории по подготовке кадров по роботизированной сварке. Мы в рамках национального проекта «Образование» сегодня уже создали центр опережающей подготовки и переподготовки. Но для внедрения и активного внедрения стандартов «Ворлдскиллс» считаем целесообразным создание у нас центра развития промышленных компетенций. У нас, в принципе, условия для этого все есть. И хотели Вас очень попросить оказать нам поддержку в создании такого центра.

В.Путин: А где собираетесь его делать?

И.Бабушкин: В Астраханской области на базе наших профессионально–технических училищ и как раз на базе центра опережающей подготовки и переподготовки.

В.Путин: В целом как у вас ситуация? Мы не так давно виделись, тем не менее время бежит быстро.

И.Бабушкин: Ситуация развивается очень активно, бурно. Мы сегодня входим в завершающую стадию перед выборами. Сегодня идут дебаты с нашими участниками, с кандидатами в губернаторы.

Мы сегодня по тем программам, которые с Вами обсуждали, по развитию социальной сферы, очень активно движемся вперёд. Сегодня изыскиваем ещё дополнительные средства и возможности для поддержания наших социальных проектов, мер социальной поддержки регионального значения.

Сегодня рассматриваем перспективы модернизации наших производств, очень активно участвуем в разработке и утверждении маршрутной карты по развитию судостроения. Завод «Красные баррикады»: наша приоритетная задача сегодня насытить его производством, для того чтобы у нас люди смогли снова там работать. Поэтому достаточно активно работаем.

В.Путин: С людьми надо чаще встречаться, рассказывать им о ваших планах, слушать их представления о том, как и чего нужно добиться в Астраханской области. Очень важна такая прямая коммуникация.

И.Бабушкин: Владимир Владимирович, объехал все наши районы, встречаюсь очень активно с людьми. Сегодня понимаю те проблемы, которые волнуют наших жителей. Мы очень активно погрузились в эти проблемы и пути их решения ищем, находим и предлагаем.

В.Путин: Желаю Вам успехов.

И.Бабушкин: Спасибо Вам огромное за такое пристальное внимание к нашей области. Спасибо.

Россия. ЮФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 27 августа 2019 > № 3104377 Игорь Бабушкин

Церемония закрытия чемпионата WorldSkills

Владимир Путин посетил церемонию закрытия 45–го чемпионата мира по профессиональному мастерству по стандартам «Ворлдскиллс».

«Ворлдскиллс интернешнл» – международное движение, целью которого являются популяризация рабочих профессий, повышение статуса и стандартов профессиональной подготовки и квалификации по всему миру. Официально Российская Федерация вступила в «Ворлдскиллс» в 2012 году и стала 60–й по счёту страной – участницей международного движения (сейчас в него входят 80 государств).

Чемпионат собрал в этом году около 1300 молодых профессионалов из 63 стран. Состязания прошли по 56 компетенциям, Россию представляли 63 конкурсанта: 14 девушек и 49 юношей в возрасте от 18 до 25 лет. Это представители Архангельской, Брянской, Волгоградской, Воронежской, Костромской, Курганской, Ленинградской, Липецкой, Новосибирской, Оренбургской, Орловской, Рязанской, Самарской, Свердловской, Тульской, Тюменской, Ульяновской, Челябинской и Ярославской областей, Краснодарского и Красноярского краёв, Башкортостана и Татарстана, Чувашской Республики, Москвы.

* * *

Выступление на церемонии закрытия чемпионата WorldSkills

В.Путин: Уважаемые друзья! Дамы и господа!

От всей души поздравляю победителей и призёров 45–го мирового чемпионата по профессиональному мастерству «Ворлдскиллс». Спасибо всем участникам. Вы показали блестящую технику и навыки действительно на уровне виртуозного искусства.

Россия впервые проводила состязание лучших профессионалов планеты, и оно стало самым крупным и представительным в истории движения, ярким, незабываемым зрелищем.

Уверен, нашим гостям понравилась Казань – блестящий, энергично развивающийся город с древней историей и молодой, где созданы были все условия для честной, справедливой борьбы, для дружеского общения зрителей и участников из более чем 60 стран мира.

Пользуясь возможностью, хотел бы ещё раз поблагодарить движение «Ворлдскиллс интернешнл», лично господина Саймона Бартли за доверие и поддержку – спасибо Вам большое – и подтвердить нашу приверженность ценностям «Ворлдскиллс». К этому движению в России уже присоединилось полмиллиона наших сограждан, и число его сторонников, участников неуклонно растёт.

В нашей стране «Ворлдскиллс» стало важнейшим элементом передовой системы профессионального образования, которую мы формируем в том числе по специальностям цифровой экономики. Мы изменяем наши колледжи, создаём широкие, не имеющие аналогов в мире возможности для детей заниматься техническим творчеством и рады, что наш опыт оказался востребованным. Здесь, в Казани, впервые в профессиональном мастерстве состязались школьники. Колоссальный интерес вызвали и соревнования по компетенциям будущего.

Дорогие друзья!

45–й мировой чемпионат по профессиональному мастерству завершается. Наша общая ответственность – сохранить и использовать его наследие для граждан всех наших стран, чтобы каждый человек независимо от возраста и здоровья мог реализовать все свои способности, выбирать собственный путь обучения и развития, приобретать востребованные навыки в течение всей своей жизни.

Россия открыта для совместной работы по созданию такой доступной, непрерывной модели подготовки кадров. Так мы вместе сможем ответить на вызовы наступающей технологической эпохи, обеспечить устойчивое развитие, сформировать условия для повышения благосостояния людей. Это масштабные, подлинно цивилизационные задачи. И в их решении вижу объединяющую и гуманистическую миссию «Ворлдскиллс».

Убеждён, серьёзным шагом в продвижении его принципов станет мировой чемпионат по профессиональному мастерству в Шанхае в 2021 году. С удовольствием передаём эстафету нашим китайским друзьям.

И конечно, конечно сделаем всё, чтобы на самом высоком уровне провести европейское первенство в Санкт–Петербурге в 2022 году. Так что ждём вас снова в России! Желаем вам успехов и побед!

Спасибо Татарстану! Спасибо Казани!

Россия. Весь мир. ПФО > Образование, наука. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 27 августа 2019 > № 3104373 Владимир Путин

Пресс-конференция по итогам российско-турецких переговоров

По итогам рабочего визита Президента Турции в Россию Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган дали совместную пресс-конференцию.

В.Путин: Уважаемый господин Президент, дорогой друг! Уважаемые дамы и господа!

Прежде всего хотел бы поблагодарить Президента Турции господина Реджепа Тайипа Эрдогана за то, что он принял приглашение и присутствовал вместе с нами на 14-м Международном авиакосмическом салоне «МАКС-2019».

Господина Президента сопровождает представительная делегация турецких военно-промышленных и бизнес-кругов. Наши гости из Турции начали знакомиться с достижениями российского авиапрома, увидели лётную программу. В ходе неё продемонстрированы многоцелевые истребители Су-35, истребитель пятого поколения Су-57. Мы готовы также организовать полёты турецких лётчиков на истребителях Су-30СМ.

Конечно же, мы воспользовались приездом господина Эрдогана на МАКС, чтобы провести двусторонние переговоры и обсудить в том числе перспективные совместные проекты не только в авиации, но и в других областях военно-технического сотрудничества. Имею в виду, в частности, реализацию контракта по зенитно-ракетным комплексам С-400 «Триумф».

Наши переговоры, естественно, не ограничились сферой ВТС. Мы рассмотрели многие вопросы российско-турецкого взаимодействия, обменялись мнениями по актуальным темам международной и региональной повестки дня.

Отмечу, что это уже не первый визит Президента Турции в Россию в текущем году. В апреле мы с господином Эрдоганом продуктивно провели в Москве заседание российско-турецкого Совета сотрудничества высшего уровня. Встречались и на других площадках. В середине сентября приедем в Анкару на саммит стран – гарантов Астанинского процесса – России, Турции и Ирана – по урегулированию в Сирии. Кроме того, у господина Эрдогана имеется приглашение принять участие в Российской энергетической неделе в Москве в октябре этого года.

Подчеркну, российско-турецкое взаимодействие, отношения между Россией и Турцией поступательно развиваются на принципах дружбы, взаимного уважения и учёта интересов друг друга. Укрепляется взаимодействие наших стран в экономике и туризме. В 2018 году товарооборот вырос на 16 процентов и достиг 25,5 миллиарда долларов. Встречные капиталовложения достигли 20 миллиардов долларов. Ведётся работа по подготовке межправсоглашения, нацеленного на дальнейшее расширение практики расчётов в национальных валютах во взаимной торговле.

Рассчитываем на обеспечение бесперебойности банковского обслуживания сделок. Мы сегодня тоже говорили об этом отдельно, обсудили этот вопрос, в том числе и на министерском уровне.

Россия и Турция тесно сотрудничают в энергетике. «Росатом», как известно, возводит первую в Турции АЭС «Аккую». Первый энергоблок должен быть запущен в 2023 году, к столетнему юбилею Турецкой Республики. По графику идёт строительство «Турецкого потока». Исходим из того, что уже до конца года российский газ начнёт поступать турецким потребителям, а после увеличения мощности «Турецкого потока» за счёт второй ветки поставки будут осуществляться транзитом в Европу через территорию Турции. Вновь подчеркну: оба проекта – и АЭС «Аккую», и «Турецкий поток» – отвечают самым высоким экологическим и технологическим требованиям, станут важнейшими элементами обеспечения региональной и общеевропейской энергетической безопасности.

Расширяются российско-турецкие контакты в культурно-гуманитарной области. В этом году в наших странах с успехом проходят перекрёстные годы культуры и туризма, открывающиеся постановкой в Большом театре турецкой оперы «Троя».

В следующем году будем отмечать столетие дипломатических отношений между Россией и Турцией, поэтому профильные ведомства, парламентские круги и общественные организации двух стран работают над составлением масштабного плана торжественных мероприятий.

Турция пользуется большой популярностью у российских туристов. В прошлом году на турецких курортах отдохнули порядка шести миллионов наших граждан. Мы ценим внимание, которое турецкие власти уделяют безопасности и комфортному пребыванию в их стране россиян. Последовательно ведётся работа по либерализации визового режима между Россией и Турцией. С августа обладатели служебных и специальных паспортов, а также профессиональные водители наших стран могут пересекать границу на безвизовой основе.

При рассмотрении актуальной международной проблематики ключевое внимание, безусловно, было уделено ситуации в Сирии. Россия и Турция тесно взаимодействуют в астанинском формате с участием Ирана. На наш взгляд, этот формат является наиболее эффективным механизмом решения сирийского кризиса. Считаем, что на данном этапе самое главное – сосредоточиться на окончательной стабилизации обстановки «на земле» и продвижении процесса политического урегулирования в соответствии с резолюцией 2254 Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. В этой связи обсудили с господином Эрдоганом вопросы, связанные с формированием и запуском сирийского конституционного комитета, который, как мы надеемся, сможет начать работу в Женеве уже в самое ближайшее время.

Серьёзное беспокойство и у нас, и у наших турецких партнёров вызывает ситуация в зоне деэскалации Идлиб. Террористы продолжают обстрелы позиций сирийских правительственных войск, пытаются атаковать российские военные объекты. Убеждены, зона деэскалации не должна служить прибежищем для боевиков, а тем более плацдармом для совершения новых нападений. В этом контексте наметили с Президентом Турции дополнительные совместные меры для нейтрализации террористических очагов в Идлибе и нормализации обстановки и в этой зоне, и, как следствие, в Сирии в целом.

Мы говорили с господином Президентом сегодня об этом подробно и нашли понимание того, как и что мы можем делать вместе для решения этих вопросов. При этом исходим из незыблемости принципа сохранения суверенитета, независимости и территориальной целостности Сирии, недопустимости разделения страны на зоны влияния.

Затрагивались и некоторые другие региональные вопросы, в частности ближневосточное урегулирование, положение в Ливии.

В целом здесь, на авиасалоне, нам удалось хорошо поработать. Хотел бы поблагодарить за это господина Эрдогана, всех турецких коллег, которые – ещё раз повторю – приняли наше приглашение. И надеюсь, что эта совместная работа будет хорошим импульсом для развития турецко-российских отношений по всем направлениям, которые мы сегодня обсуждали.

Благодарю вас.

Р.Т.Эрдоган (как переведено): Я тоже очень благодарю всех, дорогой друг, Владимир Владимирович Путин, за те слова, которые Вы сказали, за гостеприимство, которое было проявлено в отношении меня и моей делегации.

Сегодняшний значимый визит по случаю открытия МАКС-2019 и с точки зрения России, и с точки зрения мировых событий в этой области. И я уверен, что это будет очень большой скачок в этой области. Хочу отметить, что я очень рад, что имею такую возможность находиться в России именно по поводу открытия этого мероприятия. Благодаря этому мероприятию мы смогли ещё раз увидеть все возможности Российской Федерации в этой области. Мы хотим, чтобы наши российские друзья были в гостях и у нас по похожим поводам.

Дай бог, в этом году в туризме у нас будет новый рекорд. Количество российских туристов за первые шесть месяцев этого года – 2,7 миллиона, уже достигло вот такой отметки. Перекрёстный год культуры продолжается.

По оборонной промышленности имеются очень положительные шаги. Сегодня по оборонной промышленности мы многие вопросы затронули: что мы можем сделать, какие шаги мы можем сделать. Мы смогли это всё обсудить.

Хотел бы затронуть очень важный момент. Мы с уважаемым господином Президентом затронули сирийскую тематику, особенно по Идлибской зоне деэскалации.

По Сочинскому меморандуму, который в сентябре прошлого года мы подписали, мы смогли достигнуть относительной стабильности. Но, к сожалению, с мая правительственные войска осуществляют бомбардировку в отношении в том числе гражданских объектов, нарушили это относительное спокойствие. К сожалению, это и затрудняет выполнение Сочинского меморандума. Более 500 человек уже погибли, около 1200 человек ранены, сотни тысяч идлибцев вынуждены были покинуть свои дома.

Как вам известно, 3,5 миллиона сирийцев уже находятся за пределами своей страны. Часть из этих людей направились к нашим границам. У нас сейчас, на территории Турции, проживают 3,6 миллиона сирийцев. Под предлогом борьбы с терроризмом правительственные войска наносят удары и сеют смерть среди местного населения. Здесь ситуация настолько усложнилась, что на данный момент наши военнослужащие находятся в опасности. Мы не хотим, чтобы это продолжалось. Здесь все необходимые шаги при необходимости будут своевременно сделаны. Здесь я обо всём этом дорогому другу Владимиру Владимировичу Путину сказал.

Для обеспечения стабильности в Идлибе в рамках «астанинского формата» мы готовы сделать всё. Мы можем обеспечить это в рамках Сочинского меморандума.

Как вам известно, в середине сентября в Турции должна быть проведена очередная встреча «тройки», и этот процесс должен внести свой вклад в обеспечение мира в регионе. Наши пожелания: чтобы до встречи в Женеве мы сделали эти очень важные шаги, и особенно по Заевфратью у нас была возможность обсудить некоторые моменты. Ещё раз подтвердили свою приверженность к сохранению территориальной целостности Сирии.

Вместе с Россией, Ираном и ООН мы делаем всё возможное для того, чтобы был как можно скорее создан конституционный комитет, и можно сказать, что мы уже к заключительной фазе подошли.

Следующее, что можно отметить. Мы очень хорошо относимся к деликатным моментам друг друга. Дай бог, в предстоящий период у нас будет возможность, чтобы все эти шаги мы смогли воплотить в жизнь. Восемь лет уже наш сосед, Сирия, ожидает возможности создания благоприятной обстановки для своего народа. Для нас, Турции, это тоже очень важно. Ещё раз была возможность подтвердить всё это. И с моим другом Владимиром Владимировичем мы по Ливии обсудили все моменты, по Кашмиру, по ближневосточным событиям. Мы подчеркнули все необходимые детали, что нужно делать для обеспечения мира и стабильности в регионе.

Этот наш визит мы заканчиваем встречей с вами. Спасибо за внимание.

Вопрос (как переведено): Вы обсудили сотрудничество Турции с Америкой по созданию зоны безопасности? Можете об этом что-нибудь сказать? Спасибо.

Р.Т.Эрдоган: Разумеется, у нас была возможность обсудить этот вопрос, и я лично, и Министр иностранных дел нашей страны, и Министр обороны по своим каналам тоже обсуждают. Ждём от них, чтобы они выполнили все свои обещания, потому что террористические организации, которые находятся в Мемиче, в Кобани и в Заевфратье, должны сейчас поскорее покинуть регион и должны выполнить своё слово по созданию зоны безопасности, потому что сейчас периодически осуществляется нанесение ударов со стороны приграничной зоны на территории Сирии. И сейчас подготовка в приграничной зоне на территории Турции именно с этой точки зрения осуществляется, и весь народ, который проживает в регионе, в приграничном регионе, должен находиться в безопасности. Это для нас важно, мы решительны в этом плане. И я уважаемому господину Президенту об этом всё рассказал.

В.Путин: Турция несёт большую нагрузку, связанную с беженцами, мы это знаем хорошо, три с лишним миллиона человек. Кстати говоря, нормализация ситуации на территории Сирии приводит к возвращению многих людей к своим родным очагам. 300 с лишним тысяч приехали из-за границы и 1 миллион внутренне перемещённых лиц вернулись к своим родным очагам, к своим домам. Но мы понимаем озабоченность Турции, связанную с обеспечением безопасности своих южных границ. Считаем, что это законные интересы Турецкой Республики. Господин Президент сегодня много и достаточно подробно, заинтересованно и, на мой взгляд, доходчиво объяснял свою позицию.

Мы исходим из того, что создание зоны безопасности для Турецкой Республики на её южных границах будет хорошим условием для обеспечения территориальной целостности самой Сирии. В этом смысле мы поддерживаем любые условия, направленные на деэскалацию в этой зоне.

Вопрос: Вопрос к обоим лидерам. Вы сегодня достаточно подробно и долго осматривали всю экспозицию. Я думаю, что Владимир Владимирович продемонстрировал господину Эрдогану практически весь спектр достижений нашей авиационной промышленности.

И Вы сказали сейчас, что на прошедших переговорах обсуждали военно-техническое сотрудничество, и упомянули, что сегодня была осуществлена очередная поставка С-400. Скажите, пожалуйста, обсуждались ли какие-то, возможно, новые контракты?

И, господин Эрдоган, поделитесь, пожалуйста, Вашими впечатлениями от увиденного. Может быть, действительно у Турции возникло желание заключить какие-либо новые контракты? Вы видели, в частности, наши самолёты Су-35 или, может быть, гражданские МС-21 и «Сухой Суперджет». Спасибо.

В.Путин: За столь короткое время мне вряд ли удалось бы показать все достижения ракетно-космической и авиационной промышленности России. Мы гордимся нашими перспективными разработками в этой сфере, нашими новыми образцами вооружения, техники. И не только военной, но и гражданской.

Мы продемонстрировали и новый гражданский самолёт МС-21, который, я так понял, Президенту понравился. Вертолётная техника очень понравилась нашим друзьям, в том числе Ми-38. Лёгкие вертолёты, которые используются в том числе и для медицинских целей. Господин Президент намерен осуществлять в Турции целую программу развития санитарной авиации. У нас тоже такие планы в повестке дня в России. Поэтому речь шла не только о военном сотрудничестве либо о сотрудничестве в военно-технической области, но и в гражданских областях, и в космосе, и в сфере авиации.

С точки зрения боевой авиации, да, мы говорили о сотрудничестве по Су-35 (четыре с двумя плюсами) и о возможной работе даже по новому самолёту Су-57. У нас возможностей много. Мы демонстрировали новую систему оружия и новую систему радиоэлектронной борьбы. Многое, на мой взгляд, заинтересовало наших турецких партнёров, и не только с точки зрения приобретения, но и с точки зрения совместного производства. Кстати говоря, мы к этому готовы и по отдельным направлениям сейчас будем активно обсуждать это с партнёрами.

Р.Т.Эрдоган: Как уже сказал мой дорогой друг, МАКС-2019 для нас очень важное мероприятие. Сейчас глава нашего управления по оборонной промышленности будет обсуждать все вопросы со своим российским коллегой. Один из важнейших шагов в отношениях с Россией – это совместное производство. Очень много сплетен было по этой тематике, мы не обращали на них ни малейшего внимания.

Сейчас по С-400 идёт второй этап поставки. И, как вам известно, до конца сентября это будет продолжаться. Подготовка персонала также продолжается.

Нашу солидарность в этой области мы хотим распространить на все остальные сферы оборонной промышленности. Также это может быть и по военным самолётам. Самое главное, чтобы мы сохранили атмосферу солидарности в этой области и распространяли её и по ракетам, и по разным областям оборонной промышленности.

То, что мы можем сделать, это всё мы отметили и начнём быстро работать. Самое главное сейчас – солидарность в экономической сфере. Отметки в 25 миллиардов мы достигли, но наша цель – достигнуть отметки в 100 миллиардов.

Как я уже отметил в своём выступлении, посещение российскими туристами нашей страны – это очень большой вклад в развитие отношений между нашими народами. Это ещё больше вкладывает в развитие наших межгосударственных и международных отношений. Я думаю, это будет очень хороший вклад.

Спасибо за внимание.

Турция. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Авиапром, автопром > kremlin.ru, 27 августа 2019 > № 3104371 Владимир Путин, Реджеп Тайип Эрдоган

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Республики Ангола М.Д.Аугушту, Москва, 26 августа 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели очень хорошую встречу. Подробно поговорили о состоянии двусторонних отношений между Россией и Анголой и о нашем взаимодействии на международной арене.

Наши страны связывают многолетние узы дружбы и сотрудничества, которые уходят корнями во времена борьбы народа Анголы за свободу и независимость.

Констатировали сохраняющийся и набирающий темп высокий уровень взаимопонимания и доверия. Обстоятельно обсудили конкретные направления двустороннего взаимодействия, прежде всего, на тех направлениях, которые стали предметом договоренностей в ходе официального визита Президента Анголы Ж.Лоуренсу в Россию в апреле этого года и его переговоров с Президентом России В.В.Путиным.

Высказались в пользу дальнейшего расширения политического диалога. Отметили, что наши торгово-экономические связи развиваются по восходящей, что отвечает обоюдному стремлению вывести деловое партнерство на новые рубежи. Продолжается подготовка к реализации ряда взаимовыгодных проектов в области промышленности и добычи полезных ископаемых особенно в сфере алмазодобычи, а также в области энергетики, рыболовства, транспорта, агропромышленного комплекса, космической связи, в финансово-кредитной сфере и в сфере военно-технического сотрудничества. Договорились, что очередное заседание Межправительственного Российско-Ангольского комитета по военно-техническому сотрудничеству состоится во второй половине нынешнего года в качестве очередного шага на этом направлении.

В экономической сфере отечественные компании проявляют все большую заинтересованность в емком и перспективном ангольском рынке. Условились и впредь оказывать содействие нашим деловым кругам в установлении прямых контактов, в том числе по линии Межправительственной Российско-Ангольской комиссии по экономическому, научно-техническому сотрудничеству и торговле. Важным подспорьем в этом деле станет созданный в марте этого года российско-ангольский Деловой совет. «На полях» предстоящего 23-24 октября саммита «Россия-Африка» в Сочи намечена встреча сопредседателей Межправительственной комиссии и диалог с участием компаний России и Анголы, которые взаимодействуют в рамках наших планов по углублению экономической кооперации.

У нас хорошо развиваются культурно-гуманитарные и межрегиональные обмены. Отметили хорошую практику и хороший опыт подготовки ангольских специалистов в российских вузах. На данный момент почти 1120 ангольцев обучаются в российских университетах. В дополнение к этому еще пара десятков человек проходят обучение в вузах Министерства внутренних дел России.

Договорились проработать дальнейшее совершенствование двусторонней договорно-правовой базы в таких областях, как взаимное признание документов об образовании, учреждение и условия деятельности информационно-культурных центров, взаимодействие в кризисных ситуациях, мирное использование атомной энергии, торговое судоходство и других.

С близких или даже совпадающих позиций обменялись мнениями по актуальным проблемам региональной и международной повестки дня. Наши страны едины в необходимости строгого уважения международного права в полном соответствии с Уставом ООН. Это предполагает, прежде всего, уважение суверенитета каждого государства, принципа невмешательства во внутренние дела и, конечно же, учет культурно-цивилизационного многообразия современного мира, когда каждый народ имеет право самостоятельно определять пути своего развития. Опираясь на эти важнейшие принципы, мы тесно сотрудничаем в ООН, поддерживаем друг друга. Признательны нашим ангольским друзьям за соавторство и голосование в пользу всех основных российских инициатив во Всемирной организации.

Было очень полезно послушать оценки наших ангольских друзей ситуации в Африке, прежде всего, в таких «горячих точках», как ДРК и в целом Район Великих озер, ЦАР и другие. Мы очень ценим активную миротворческую роль Анголы в содействии урегулированию конфликтов на Африканском континенте. Уверены, как и наши ангольские друзья, что для урегулирования существующих на континенте проблем необходим комплексный подход, который подразумевает согласованные действия самих африканцев при поддержке мирового сообщества. Со своей стороны подтвердили готовность и впредь содействовать, в том числе в качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН, упрочению стабильности и безопасности в Африке.

Сотрудничество африканских государств и организаций с объединением БРИКС является важным направлением современных международных отношений. Договорились, что мы будем продолжать практику, которая началась в 2018 г., когда на саммите БРИКС присутствовали представители ведущих субрегиональных африканских организаций.

Особо хочу подчеркнуть, что по такой острой проблеме, как необходимость реформы СБ ООН, Россия твердо выступает за достижение самого широкого согласия при приоритетном внимании преодолению главного дефекта нынешнего состава Совета Безопасности – недопредставленности развивающихся стран. Любая реформа СБ ООН должна иметь в качестве главной цели – повышение представленности Азии, Латинской Америки и обязательно Африканского континента. Россия в сентябре этого года будет председательствовать в Совете Безопасности ООН. Одно из наших ключевых мероприятий запланировано по проблемам содействия африканцам в решении их проблем в сфере кризисов, конфликтов и в других ситуациях.

В целом мы удовлетворены итогами переговоров. Убежден, что визит Министра иностранных дел Республики Ангола М.Д.Аугушту будет способствовать дальнейшему продвижению российско-ангольского сотрудничества. Благодарю Вас.

Вопрос: Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу недавно заявил о том, что считает продвижение сирийской армии при освобождении Хан-Шейхуна и других территорий грубым нарушением духа как астанинских, так и сочинских договорённостей. Согласны ли Вы с таким мнением?

С.В.Лавров: Насчет происходящего в зоне деэскалации Идлиб, в частности в районе Хан-Шейхуна и окрестностей. Сирийские вооруженные силы действуют при нашей поддержке и не нарушают никаких договорённостей. Президент России В.В.Путин неоднократно говорил, что договорённости от сентября прошлого года предусматривали создание зоны деэскалации и обеспечения режима прекращения боевых действий со стороны незаконных вооруженных формирований при том понимании, что террористов (установленных в качестве таковых Советом Безопасности ООН) никто не освобождал от принятых СБ ООН решений. На них изначально не распространялся режим прекращения боевых действий.

Стало ясно, что террористы не просто не успокоились, а наращивают свою провокационную длительность изнутри идлибской зоны, атакуя позиции сирийской армии, гражданские объекты, российскую военно-воздушную базу «Хмеймим». В начале этого года мы еще раз договорились с турецкими коллегами о необходимости создать внутри идлибской зоны деэскалации демилитаризованную полосу, чтобы там не было вооружений способных «доставать» упомянутые мной объекты сирийской армии, гражданские объекты и нашу военную базу. Для того, чтобы эта демилитаризованная полоса работала, наши турецкие партнеры создали там несколько наблюдательных пунктов. Мы предложили организовать совместное патрулирование. Пока этого не удается сделать. Несмотря на все принятые меры, включая создание наблюдательных пунктов турецких вооружённых сил, обстрелы изнутри идлибской зоны, в том числе, как мы не раз говорили, продолжались «через голову» турецких наблюдателей и даже в какой-то степени стали более интенсивными. Для пресечения подобных нарушений и провокационных неприемлемых действий, конечно, используются удары по тем целям, откуда исходит угроза сирийской территории и территории нашей военно-воздушной базы. Никто никогда не договаривался о том, что таких ответных действий по террористическим структурам, ведущим огонь, не будет предприниматься. Поэтому когда сирийская армия ликвидировала очаг в Хан-Шейхуне, это было сделано совершенно легитимно и необходимо с точки зрения достижения тех целей, которые поставлены Советом Безопасности ООН по сирийскому урегулированию.

Хотел бы отметить, что мы слишком часто слышим эмоциональные высказывания относительно того, как страдает гражданское население, как нарушается международное гуманитарное право во время действий сирийской армии при поддержке российских ВКС в Идлибе. Перечисляются больницы, которые якобы сознательно были разрушены, распространяются прочие измышления. Хотел бы в очередной раз выразить надежду, что международные СМИ, журналистское сообщество все-таки будут опираться на факты, а не на вышеупомянутые утверждения, тем более что большинство этих инсинуаций проистекает от печально известной группы «Белые каски». Хорошо известно, кто это такие. Будем делать все необходимое, чтобы журналисты своими глазами могли увидеть то, о чем сейчас раздувается такая достаточно нервозная кампания.

Вопрос: Среди участников G7 развернулась бурная дискуссия о возможном возвращении России в клуб. Есть ли перспективы сотрудничества в таком формате? При каких условиях Россия могла бы согласиться на возвращение? Сможет ли принять приглашение, если поступит предложение со стороны США принять участие в следующем саммите?

С.В.Лавров: Что касается «восьмерки» или «семерки», они и без нас там ничего не смогли подписать. Президент России В.В.Путин, комментируя эту тему неделю назад на переговорах с Президентом Франции Э.Макроном, сказал, что «восьмерки» уже давно нет – так решили наши западные партнеры. Мы активно и продуктивно работаем уже в других форматах – БРИКС, ШОС, интеграционных объединениях на постсоветском пространстве, «Большой двадцатке», не говоря уже про ООН. Ни разу за все эти годы мы не только не затрагивали инициативно тему «восьмерки» в контактах с кем бы то ни было, но и вообще не имели ее в виду, когда выстраивали внешнеполитические планы. Вдруг западные коллеги вспомнили о «восьмерке», причем вспомнили сразу в публичных комментариях. Кто-то заявил о необходимости возрождения «восьмерки», кто-то стал говорить о том, что Россия этого «не заслужила», что это «невозможно», стали выдвигать какие-то условия. Кто-то стал предлагать воссоздавать не «восьмерку», а придумать какую-то группу «7+1». Такое впечатление, что участники «Группы семи» стали сами себя в чем-то то ли уговаривать, то ли разубеждать. Мы к этому не имеем никакого отношения. Мы никого ни о чем не просили. Как я уже сказал, об этой теме мы узнали из публичных заявлений некоторых западных коллег. Никаких обращений на этот счет мы не делали и не собираемся делать. Жизнь ушла далеко вперед. Как сказал Президент России В.В.Путин в Брегансоне, мы не уклоняемся от контактов со странами, которые входят в «Группу семи», но если брать мировую экономику, политику, в том числе финансовую, то главные вопросы сейчас решаются в «Группе двадцати». Там есть все члены «семерки», все члены БРИКС. Наши позиции в «Группе двадцати» определяются теми подходами, которые координируются в объединении БРИКС. Это хорошо известно. Это реальность, из которой нужно исходить.

Вопрос: Могли бы Вы дать оценку угроз со стороны США в адрес участников Дамасской международной выставки?

С.В.Лавров: Дамасская международная выставка открывается через несколько дней. Мы слышали, что США пригрозили любым участникам этой выставки санкциями исходя из того, что любое присутствие на этом мероприятии будет означать «поддержку», как они выражаются, «сирийского режима». Это известная риторика, которую мы регулярно слышим в отношении Сирии и целого ряда других стран, где правительства выступают с самостоятельных позиций, а не «пляшут под чью-либо дудку».

При этом хочу обратить внимание на одно обстоятельство, которое американская администрация не упоминает в связи с угрозами в адрес всех участников Дамасской международной выставки. Имею в виду то, что делает американская администрация и к чему привлекает своих союзников на восточном берегу реки Евфрат. Там они ведут себя совсем наоборот: не только не запрещают кому бы то ни было осуществлять проекты на территории Заевфратья, а настоятельно призывают своих союзников в регионе и в Европе делать все, чтобы восстанавливать там нормальную жизнь, инфраструктуру и делать шаги по решению гуманитарных вопросов и, в более долгосрочном плане, – создавать условия для нормального функционирования этой территории. Я оставляю в стороне, насколько это реалистично в условиях, когда там до сих пор не могут договориться о том, как решать военно-политические проблемы, обеспечивать безопасность.

Как Вы знаете, идут дискуссии между США и Турцией, между курдами и арабами. Ситуация непростая. Но говорю об этом только для того, чтобы подчеркнуть неприемлемость подобного подхода, когда такой линией в отношении восточного берега Евфрата США взяли курс на подрыв суверенитета и территориальной целостности Сирийской Арабской Республики (САР). Это грубейшее нарушение обязательств США, которые они взяли вместе со всеми остальными членами международного сообщества, проголосовав за резолюцию Совета Безопасности ООН, которая однозначно подтверждает незыблемость суверенитета и территориальной целостности САР. Надеюсь, что наши американские партнеры будут относиться более уважительно к международному праву. Хотя их действия в отношении иранской ядерной программы, Парижского соглашения по климату, Договора о ракетах средней и меньшей дальности не позволяют надеяться, что эти призывы будут услышаны.

Вопрос: Накануне стало известно о том, что в скором времени можно ожидать проведения саммита в «нормандском формате». Предполагается ли, что до этого пройдет министерская встреча? Когда она может состояться?

С.В.Лавров: Мы многократно говорили, что «нормандский формат» полезен. Президент России В.В.Путин подтвердил это на встрече с Президентом Франции Э.Макроном в форте Брегансон. Но мы также постоянно напоминаем нашим партнерам, что для того, чтобы авторитет этого формата не пострадал, необходимо обеспечивать выполнение тех решений, которые достигались в этих рамках ранее. Одно из таких решений — разведение сил и средств, начиная с трёх пилотных районов. В станице Луганской, которая была камнем преткновения из-за абсолютно деструктивной позиции режима П.Порошенко, разведение наконец началось. Более того, оно уже достаточно серьёзно продвинулось. Сейчас стороны уже приступили к ликвидации фортификационных сооружений по обе стороны линии соприкосновения. Идёт разговор о ремонте моста в станице Луганской. Это очень позитивное развитие событий. После этого останется повторно организовать разведение сил и средств двух других районов – Петровское и Золотое, — которые обозначил «нормандский формат». Там разведение состоялось, но затем украинские Вооруженные силы вернулись туда «в ползучем режиме». Этим занимается контактная группа. Надеюсь, что разведение сил и средств состоится во всех трёх районах, и «нормандский формат» сможет договариваться о распространении этой практики на всю линию соприкосновения. Это было бы очень важно.

Второе условие, которое необходимо выполнить, – это зафиксировать на бумаге, в правовом смысле т.н. «формулу Штайнмайера» о том, что особый статус территорий Донбасса будет введен на временной основе в день выборов и на постоянной основе – когда наблюдатели от ОБСЕ представят доклад, подтверждающий свободный и справедливый характер этих выборов. Думаю, это тот минимум, о котором все хорошо знают и который необходим для того, чтобы очередной саммит в «нормандском формате» стал бы предметом обсуждения.

Что касается министерского контакта, то, как Вы знаете, пока у нас нет партнера на Украине. Там еще только будет формироваться правительство. Прежде чем говорить о контактах в «нормандском формате» и их планировать, хотелось бы все-таки понять, как новое правительство, когда оно будет сформировано, определит свою позицию в отношении Минских договоренностей. Мы, как и наши германские и французские партнеры, твердо рассчитываем, что новое правительство однозначно подтвердит приверженность Минским договоренностям.

Такое подтверждение тем более необходимо, что в предвыборный период и сразу после выборов мы слышали немало противоречивых заявлений со стороны представителей новой Администрации, нового офиса президента Украины, которые шли вразрез с обязательствами Киева по этому важнейшему документу. Поэтому еще раз подчеркну: переподтверждение приверженности Минским договоренностям со стороны украинского руководства будет иметь очень важное значение.

Россия. Ангола > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 августа 2019 > № 3150304 Сергей Лавров

Лавровый венок для Путина

1999—2019: успехи и проблемы внешней политики Кремля

Александр Нагорный

Можно ли считать внешнюю политику Кремля в течение последних 20 лет дипломатией Русской Мечты? На этот вопрос, несмотря на все бесспорные успехи и на огромный путь, пройденный нашей страной на мировой арене с августа 1999 года, тем не менее, пока нельзя ответить однозначным "Да!"

"Фактор Путина" во внешней политике России

Накануне нового, 2020 года мы, вероятнее всего, отметим двадцатилетие пребывания Путина на вершине российской власти. И почти всё это время "фактор Путина" является важнейшим фактором российской внешней политики. Правда, в 1999 году, когда Ельцин выдвигал Путина в качестве своего преемника, в кремлёвских коридорах шла достаточно острая борьба за властные позиции и, соответственно, компромиссы оказывались неизбежными. Одним из таких компромиссов, несомненно, была позиция министра иностранных дел, которую с сентября 1998 года и до завершения первого президентского срока Путина занимал Игорь Иванов.

Между тем — и это стоит отметить особо — даже при Ельцине внешнеполитический курс России не являлся неизменным, хотя и находился в рамках тотальной и безоглядной сдачи стратегических позиций нашей страны США и их союзникам. К власти в 1991-92 гг. пришли стопроцентные противники суверенитета России и независимой стратегической линии в глобальном мире. Эту позицию ярче всего засветил первый глава российского МИДа Андрей Козырев, ныне гражданин США, "руливший" отечественной дипломатией до января 1996 года и превративший здание на Смоленской площади в фактический филиал американского Госдепартамента.

Мотивы, по которым этого "мистера Да" сменил Евгений Примаков, до конца непонятны, но, видимо, поддержка тех сил, которые стояли за Евгением Максимовичем, остро требовалась "всенародноизбранному", рейтинг которого к тому времени достиг дна в 3%, а до президентских выборов оставалось всего несколько месяцев. Примаков руководил российским МИДом больше двух лет, а после дефолта 1998 года на некоторое время возглавил правительство РФ, но из-за знаменитого "разворота над Атлантикой" Ельцин был вынужден отправить чересчур самостоятельного премьера, фактически бросившего перчатку всесильной Америке, в отставку.

Пришедший ему на смену карьерный дипломат Иванов, бывший и у Козырева, и у Примакова первым замом, проработал с президентом Путиным весь его первый президентский срок, после чего уступил это место Сергею Лаврову, возглавляющему внешнеполитическое ведомство России на протяжении вот уже 15 лет, с начала ХХ века это второй по длительности результат после Андрея Громыко, бывшего министром иностранных дел СССР в 1957-1985 гг., и четвёртый — за всю историю этого отечественного ведомства, после Карла Нессельроде (1816-1856) и Алексея Горчакова (1856-1882). Так что можно сказать о формировании устойчивого и эффективного тандема Путин—Лавров в современной российской дипломатии.

Справедливости ради надо отметить, что внешняя политика ельцинской России до какого-то момента полностью продолжала внешнюю политику горбачёвского СССР. Благодаря захвату власти в стране группой "перестройщиков" в конце 80-х—начале 90-х годов произошли следующие события: сдача ГДР и стран Восточной Европы с роспуском СЭВ и Варшавского договора, что продолжилось расчленением самого Советского Союза с формированием 15 "новых независимых государств" из бывших союзных республик (1991-92 гг.). Наша страна в этот период потеряла треть своих территорий и более половины своего населения, а русский народ стал крупнейшим разделённым народом современного мира: более 25 млн. русских оказались за пределами Российского государства. В неизвестном направлении "исчезла" гигантская зарубежная собственность СССР, крохотный неприватизированный осколок которой, компания "Вьетсовпетро", в первой половине 90-х годов давала бюджету РФ больше доходов, чем вся остальная федеральная собственность. Был подписан неравноправный договор с США о делимитации акватории Берингова моря. Этот список можно множить и множить.

Более того, процессы распада глубоко затронули и саму Российскую Федерацию: после 1991 года началось массовое изгнание русского населения из ряда республик Северного Кавказа, прежде всего — из Чечни; некоторые автономии и регионы (та же Чечня, Татарстан, Якутия, Свердловская область при губернаторе Росселе и другие) заявили свои претензии на независимость от России и выход из её состава.

Этот процесс приобрёл ещё более острые формы после политического кризиса 1993 года, расстрела Верховного Совета и принятия новой, "ельцинской" Конституции РФ.

При этом внешнее влияние Запада в целом и США в частности "на местах" становилось всё значительнее и подталкивало местные элиты ко всё более сепаратистской и антироссийской политике, противодействовать которой у федеральной власти оставалось всё меньше сил и средств. В том же направлении толкали страну и компрадорские олигархические группы, справедливо считавшие, что им проще и дешевле будет "договориться" с "независимыми" Тюменью или Якутском, чем с Москвой.

Возрождение суверенитета России: закономерность истории?

В сложившемся политическом хаосе почти нерешаемой задачей было само сохранение государственного единства России, а внешнеполитические проблемы, как правило, отступали на второй план, для их решения не имелось ни сил, ни средств, ни даже целеполагания, поскольку главной целью власти была конвертация этой власти в собственность и присоединение к "империи доллара" хоть тушкой, хоть чучелом.

Казалось, что для России наступал настоящий "конец истории", кардинально противоположный описанному под этим названием Фрэнсисом Фукуямой глобальному "либеральному раю". Даже русские регионы, не говоря уже о "национальных", начали заниматься собственным конституционным строительством и недоперечислением налогов Центру. Эти процессы распада дополнительно подстёгивались явной функциональной недееспособностью самого Ельцина и его ближайшего окружения из так называемой "семьи".

В этой ситуации, неуклонно близящейся к политической и социально-экономической катастрофе, смена власти "сверху" с гарантиями лично Ельцину и его "семье" была единственной альтернативой смене власти "снизу", с распадом России на множество "новейших независимых государств". Сегодня трудно сказать, насколько выдвижение на первый пост в российском государстве Владимира Путина было простимулировано спецслужбами, а насколько оно было обусловлено необходимостью "сильной руки" в Кремле для олигархата и "семибанкирщины", где за роль флагмана соперничали тогда Борис Березовский и Владимир Гусинский. Но именно первый из них, имевший значительное влияние на "семью", пролоббировал вывод Путина на позицию искомого ельцинского "преемника".

Само по себе это мало что значило — на той же позиции с той же целью перебывало уже несколько различных фигур, но ни одна из них по своим личностным качествам "семью" не удовлетворяла. Но за назначением Путина, который до того активно "поработал" с российскими регионами, почти сразу же последовала громкая победа над террористическими отрядами Басаева и Хаттаба, вторгшимися с территории Чечни в Дагестан, которая перечеркнула позорные для России Хасавюртовские соглашения 1996 года и переросла во "вторую чеченскую войну".

В данном формально внутрироссийском конфликте уже тогда была задействована немалая внешнеполитическая составляющая, которая должна была показать всему миру, что формирования "второго Косово" на своей территории Россия не допустит. Это стало асимметричным, но жёстким ответом Москвы на предыдущие натовские бомбардировки Югославии в марте-июне 1999 года.

Надо сказать, что третирование Ельцина со стороны западной прессы после 1996 года привело к тому, что этот разрушитель советского стратегического блока начинал проявлять всё больше несговорчивости в отношениях с западным блоком. Ярким примером такой эволюции может служить саммит ОБСЕ в Стамбуле (18-19 ноября 1999 года), где Ельцин неоднократно резко высказывался в адрес НАТО не только в закрытом, но и в открытом режиме, чем поразил участников той встречи. Прорычав, что "бомбардировки безнравственны", а западные "друзья" забыли о ядерном компоненте России, Ельцин — пусть на словах, но явно — сменил свои внешнеполитические приоритеты.

Таким образом, российские "элиты" уже в конце 90-х годов поняли, что к их мнению США и НАТО не намерены прислушиваться, а их интересы — в должной мере учитывать. И это, в свою очередь, сделало востребованным использование российской властью патриотической риторики и патриотической идеологии, которые она достаточно легко перехватила у "народно-патриотической оппозиции во главе с КПРФ". То есть эти элиты, при полной власти ярых "западников" ельцинско-гайдаровского образца, в целях самосохранения вынуждены были начать дрейф в сторону традиций отечественного общественно-политического сознания, которое, в свою очередь, сильно трансформировалось в результате понесённых Россией внешних и внутренних потерь, фактически ничем не компенсированных. Тем более, что буквально за несколько дней до начала бомбардировок Югославии, состоялось первое расширение НАТО на Восток: 12 марта в состав Североатлантического альянса вошли Венгрия, Польша и Чехия. Статус-кво в Европе после уничтожения СССР был нарушен "коллективным Западом". И это вызвало ответную реакцию со стороны Москвы. Но, похоже, никто не ожидал, насколько длительной и мощной она окажется.

Есть ли у Путина внешнеполитическая идеология?

А вот на этот вопрос можно смело ответить, что такая идеология у российского президента есть, и она проявляется во всех его действиях на международной арене, которые часто оказываются неожиданными и непредсказуемыми, но никогда не являются абсолютно и бесповоротно проигрышными.

Владимир Владимирович уже на отрезке своего выдвижения и утверждения в качестве нового политического лидера России демонстрировал поразительно широкий диапазон убеждений и оценок, на поверхности нередко противоречащих друг другу. Одним из первых его внешнеполитических заявлений было заявление о желательности для РФ членства в Североатлантическом альянсе (что привело к созданию формата "Совета Россия—НАТО"). Он фактически "спустил на тормозах" гибель АПЛ "Курск" с явным американским следом, демонстративно поддерживал даже самые спорные внешнеполитические действия США, в том числе — связанные с провокацией 11 сентября 2001 года, вплоть до переброски войск в Афганистан через российскую территорию и согласия на военное присутствие Соединённых Штатов в Средней Азии, закрыл российские военные базы во Вьетнаме и на Кубе. Самые благоприятные отношения Путина фиксировались как во взаимоотношениях с широким кругом либералов-"питерцев" (Чубайс, Кудрин, Греф и др.), так и в его оценках лидирующей роли Запада и перспектив "глобального рынка" (сохранение модели "вашингтонского консенсуса" для российской экономики, вступление в ВТО и т.д.). Что вызывало соответствующую позитивную реакцию и у Билла Клинтона, и у его преемника на посту президента США Джорджа Буша-младшего. Для установления позитивных контактов с последним Путин приложил гигантские личные усилия, вплоть до посещения ранчо семейства Бушей, которое было подкреплено солидными пакетами акций нефтяной компании "Лукойл".

Но при этом Путин начал с "равноудаления олигархов" и перекрытия им основных финансовых потоков. Кульминацией этой политики, начатой с выдавливания за рубеж олигархов калибра Гусинского и Березовского, стал арест Михаила Ходорковского и передача активов его компании ЮКОС государственной "Роснефти", укрепления госбюджета и мягкого вывода страны из западной кредитно-долговой петли. Путин всегда шёл на соглашения и компромиссы, если это не касалось урезания его возможностей и его "степеней свободы": и во внутренней политике, и во внешней. Возможно, нагляднее всего идеология его внешней политики проявилась в отношениях со странами так называемого "ближнего Зарубежья", то есть с бывшими союзными республиками СССР. Шаг за шагом, медленно, но верно Путин отказывался от любых дотаций в их пользу, типичных для времён президентства Ельцина. Уже в 1999-2001 годах ему удалось получить от президента Украины Леонида Кучмы в обмен на списание части газовых долгов важнейшую военную технику, а после назначения главой "Газпрома" Алексея Миллера — сокращать "кормовую базу" украинских партнёров. Это привело к целой серии "газовых войн", последней из которых, длящейся по сей день, стал госпереворот в Киеве в феврале 2014 года, но лишило "незалежную" важнейшего источника валюты и дешёвой энергии для своей экономики — за российский счёт, разумеется.

При этом Путин даже не остановился перед политической жертвой такой важной политической фигуры, как Украина, американским "партнёрам", взамен получив Крым и значительно большую свободу рук по всему миру (что было проявлено при решении сирийского кризиса и недавнего политического кризиса в Венесуэле).

Наверное, делая какой-то общий вывод, можно сказать, что внешнеполитической идеологией Путина является идеология силы. Не какого-то её компонента: военного, финансово-экономического, культурно-информационного или любого иного, а силы как комплексного ресурса, всегда свободного и готового к применению, но применяемого только в случае необходимости и в необходимых же размерах.

К новому русскому экспансионизму?

Западные "партнёры" сегодня практически постоянно обвиняют Путина и Россию в агрессивности и экспансионизме, уточняя, что понимают под этими терминами любые попытки нашей страны выйти за пределы границ, определённых для неё после 1991 года. При этом они, разумеется, не обращают внимания на два очень важных для нас и совершенно неважных для них обстоятельства.

Первое из них заключается в том, что Россия (понимая под "Россией" весь СССР) в конце ХХ века была обманута и предана собственной "верхушкой", но не побеждена. Поэтому относиться к ней, как стране побеждённой, на чём настаивал русофоб Збигнев Бжезинский и что стало "мейнстримом" на Западе, было гигантской ошибкой. Обещания "нового дивного мира" для всех, сотрудничества и совместного процветания на деле обернулись разграблением и унижением России. Такое не забывается и не прощается ни в личных, ни, тем более, в международных и межгосударственных отношениях.

А второе обстоятельство состоит в том, что у "коллективного Запада" на поверку вообще не оказалось приемлемой для всего мира модели жизнеустройства, кроме банального "умри ты сегодня, а я завтра"", прикрытого виртуальными декорациями "постиндустриального общества потребления", "экономики знаний", "экономики услуг" и тому подобного театрального реквизита. После кризиса 2008 года это стало ясно уже всему миру, а на уровне "верхов" было очевидно ещё раньше. А следовательно, терпеть грабёж и унижения ради некоего совместного "светлого будущего" не имело уже никакого смысла.

Следовательно, если ни коммунистический, ни капиталистический рай оказались невозможными, то надо сделать всё, чтобы не допустить своего падения в ад. И здесь "идеология силы" Путина оказалась полностью соответствующей доминанте общественного сознания России, что по определению невозможно во внутренней политике — при сохранении крупной частной собственности на средства производства и соответствующих механизмов государственного распределения результатов их использования.

Именно эта попытка России хотя бы частично вернуть себе отобранное у неё в ходе уничтожения Советского Союза, включая статус великой державы на международной арене, и рассматривается на Западе как агрессия и экспансионизм со стороны её нынешнего политического руководства и лично Путина. Возможно, для них это действительно так, а расширение НАТО на Восток, выход США из всех договоров по контролю над вооружениями плюс непрерывное вмешательство во внутренние дела России под предлогом защиты свободы, демократии и прав человека, — всего лишь системная защита собственной безопасности и позитивного глобального имиджа, но такая позиция является стремлением даже не к сохранению статус-кво, а к уничтожению России любыми силами и средствами, лучше всего — доведением нашей страны до повторного самоубийства, как это уже удалось однажды в 1991 году. Но такой "мир без России" нам уж точно не нужен, а считать представителей "коллективного Запада" единственно заслуживающими право на жизнь — да ещё за наш счёт — для нас нет никакого смысла.

Мюнхенская речь, Крым и "новая холодная война"

Уже в 2004-2007 гг., несмотря на видимо тёплые личные отношения между Путиным и Бушем-младшим, давление США и Запада на Россию стало нарастать практически по всем азимутам. Президент РФ столкнулся с целой серией "цветных революций" на границах страны. Это и "оранжевая" Украина с Ющенко и Тимошенко и их трёхактным голосованием, и Киргизия в Средней Азии, и "розовая" Грузия с Саакашвили. В те годы Путин относился к "прозападным переворотам" спокойно и даже поддерживал их — вопреки очевидным интересам России. Так, победа "революции роз" в Тбилиси и в Батуми произошла только после приезда спецпредставителя Президента РФ Игоря Иванова, который своим публичным обращением санкционировал захват правительственных зданий в Тбилиси, а также выдавливание Абашидзе из Батуми. Не было принято никаких видимых действий и в Киеве, где "оранжисты" добились даже не пересчёта голосов, а проведения противоречащего конституции Украины повторного второго (то есть третьего) тура голосования.

Но отзвуки и последствия этих событий и их осмысление, в конце концов, привели Путина — уже на исходе второго срока его президентства — к знаменитой и во многом загадочной (поскольку её появление не определялось текущими событиями) Мюнхенской речи, где он впервые в полном объёме предъявил свои претензии к мировому гегемону в лице "коллективного Запада", нагло попирающего любые договорённости и соглашения, если те не соответствуют его интересам.

Прежде всего, президентом России была дезавуирована модель "однополярного мира" Pax Americana и "империи доллара" как безальтернативного выбора для всего человечества, наподобие чёрного цвета для автомобиля "Форд". Такая модель была названа им не только неприемлемой, но и "вообще невозможной".

Как следствие, было признано недопустимым распространение действия сферы внутреннего права одного государства, то есть в данном случае — США, "которое перешагивает свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере и навязывается другим государствам", — на весь мир.

В Мюнхене, Путин в очередной раз призвал считать ООН главным механизмом урегулирования международных отношений, сделав упор на том, что "для принятия решений по использованию военной силы как последнего довода может быть только Устав ООН".

Кроме того, Путин заявил, что "НАТО должна прекратить выдвигать свои передовые силы к российским государственным границам, тем самым нарушая Договор об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ)". Из его уст прозвучала также критика сформированной в мире модели политических и экономических отношений, а также системы международных организаций типа МВФ или ОБСЕ, которые выступают инструментом давления "коллективного Запада" на страны "развивающихся рынков", то есть "третьего мира".

Заключительным залпом прозвучала путинская фраза о том, что Россия является страной с более чем тысячелетней историей, которая практически всегда пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику, а потому не собирается изменять этой традиции и сегодня.

По форме и по сути это выступление Путина было равнозначно объявлению Западу новой "холодной войны", зеркальным аналогом знаменитой Фултонской речи Черчилля. Но силы сторон выглядели настолько несоизмеримыми, что российского президента на Западе назвали "рычащей вошью", а его слова не восприняли всерьёз. Как показало дальнейшее развитие событий, со стороны России за путинскими словами дела последовали далеко не сразу. Ни в 2007 году, ни после того новая холодная война между Россией и Западом не началась, хотя устроенная тбилисским режимом Саакашвили агрессия против Южной Осетии привела к быстрому и полному поражению грузинской армии. Но к каким-либо видимым внешнеполитическим последствиям это не привело: Путин на "третий срок" не пошёл, сделав паузу на четыре года, а его сменщик в Кремле Дмитрий Медведев ездил в гости к Обаме, где ел бургеры, пил колу и восхищался "айфоном", после чего дал в ООН фактическое добро на уничтожение Ливийской Джамахирии и Муаммара Каддафи. Сергей Лавров и госсекретарь США Хиллари Клинтон дружно жали на бутафорскую красную кнопку с надписью "перезагрузка", а внутренняя политическая система и идеологическая матрица России не изменились ни на йоту, с установкой на квазилиберальный порядок внутри страны и на попытки убедить "западных партнеров" не воспринимать Москву как совсем пустое место.

Как впоследствии оказалось, всё это было "затишьем перед бурей". Которая не замедлила разразиться, когда Путин, вопреки настойчивым "рекомендациям" официального Вашингтона, выставил свою кандидатуру на президентские выборы 2012 года и, вопреки протестам "болотной оппозиции", вернулся в Кремль. При этом на словах президент России продолжает выступать за полное восстановление всего спектра отношений с Западом, а его реакция на различные провокации со стороны последнего: от "допингового скандала" и "дела Скрипалей" до госпереворота в Киеве и режима санкций, — оказывается стандартно одинаковой: на захваты зданий, аресты российских граждан за рубежом следуют формальные протесты, прямые оскорбления игнорируются, выход США из соглашений по стратегической безопасности воспринимается как должное. И всё это — на фоне заявлений о полной готовности к взаимовыгодному сотрудничеству с Западом. Если бы не воссоединение Крыма, не уничтожение исламистов в Сирии, не создание новейших уникальных образцов оружия, не реформа армии, резко усилившая её боеспособность, не формирование сети союзников по всему миру на основе российско-китайского стратегического партнёрства, — можно было бы предположить, что Путин вообще индифферентен к внешнеполитическим вызовам. Но на деле это далеко не так. И если попытаться сделать вывод из приведённых выше фактов, то он окажется очень простым и понятным. Действующий президент России был и остаётся представителем "западников" в отечественном политическом истеблишменте. Но его эволюция и эволюция российской дипломатии проходила и проходит под воздействием растущего количества антироссийских факторов во внешней политике США и их союзников.

Неизбывная и уже неприкрытая американская русофобия заставляет Путина вместе с его ближайшим окружением в той или иной мере реагировать на все обстоятельства прямой конфронтации с "коллективным Западом". При этом надежды на разворот американских, британских, немецких и прочих "партнёров" к признанию очевидного: растущей внешнеполитической мощи и роли России на международной арене, — в Кремле не исчезают, а двери специально "остаются открытыми", хотя в условиях режима всё более жёстких санкций и тотальной дифамации в духе "хайли-лайкли" Кремлю, казалось бы, уже давно пора перейти к активной наступательной политике против американской гегемонии, как это и было заявлено Путиным в его Мюнхенской речи. Триумфальный лавровый венок уже ждёт Владимира Владимировича, но нужен ли он ему, и если нужен, то насколько — пока остаётся вопросом без ответа. Но "момент истины" в этом отношении неумолимо приближается.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 22 августа 2019 > № 3103202 Александр Нагорный

Гниль либерализма

какократы правят бал

Сергей Батчиков

"…русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошёл до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьёт свою мать"

Ф.М. Достоевский

"Я перечитал Достоевского, и я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку"

А.Б. Чубайс

Начинается третье десятилетие пребывания В.В.Путина у власти. За эти годы в посланиях Федеральному Собранию, в ходе прямых линий, в многочисленных интервью и выступлениях на международных форумах Путиным-президентом и Путиным-премьер-министром было сказано очень много важных и правильных слов: о независимом внешнеполитическом курсе, об удвоении ВВП за 10 лет, о технологическом прорыве и инновационной экономике, о новой индустриализации и создании 25 млн. высокотехнологичных и хорошо оплачиваемых рабочих мест, о доступном жильё и доступной ипотеке для граждан России, о сдерживании цен и тарифов, о развитии образования и здравоохранения, о повышении пенсий и недопустимости повышения пенсионного возраста, а также о многом другом.

Оказались ли подтверждены делами эти обещания по развитию экономики и улучшению жизни людей? На этот вопрос трудно ответить утвердительно.

Темпы роста экономики, вопреки бодрым прогнозам правительства, существенно ниже среднемировых, доля России в мировом ВВП неуклонно падает. Из-за сокращения инвестиций в основной капитал компании, которые на протяжении десятилетий составляли основу нашей экономики, терпят многомиллионные убытки. На фоне избытка денег, о котором постоянно твердит Банк России, предприятия лишены долгосрочного кредита и искусственно банкротятся. За 2000-2017 гг. прекратили работу Алтайский и Волгоградский тракторные заводы, Волгоградский "Химпром", СибТяжМаш, ИжМаш, ЗИЛ, АЗЛК, Саратовский авиастроительный, часовые заводы "Заря", "Восток", "Чайка", "Слава", все шарикоподшипниковые заводы и ещё 74 тысячи (!) промышленных предприятий. Жирующие экспортёры сырья, добившиеся отмены штрафов за невозврат валютной выручки, оставляют за рубежом до 100 млрд. долл. ежегодно. Дополнительные нефтегазовые доходы не идут на развитие производства, а складываются в "кубышку" ФНБ (за 2018 год вырос на 7,5%), которая может быть в любой момент вскрыта для помощи попавшим под санкции олигархам.

Из-за падения производства пятый год подряд сокращаются реальные доходы населения. Число россиян, живущих за чертой бедности, приблизилось к 21 млн. человек, из года в год растёт закредитованность населения. В конце июля Росстат сообщил, что более четверти (26%) детей в возрасте до 18 лет живут в семьях с уровнем денежных доходов ниже прожиточного минимума, что создаёт "ловушку нищеты". Исполнение майских указов президента, направленных на социальные цели, открыто саботируется правительством. Такие меры, как повышение зарплат врачам и учителям, проводятся за счёт сокращения их численности и так называемой оптимизации, т.е. очередного витка закрытия школ и больниц. Всё менее доступной становится качественная медицинская помощь, особенно узкоспециализированная (до 75% населения не могут позволить себе профилактические мероприятия и необходимое медикаментозное лечение). По уровню смертности Россия вошла в первую десятку стран мира и является единственной крупной страной, чьё население быстро сокращается. Общий уровень подготовки школьников по всем предметам стремительно падает — и это на фоне блистательных побед наших ребят на международных олимпиадах. "ЕГЭизация" образования в целом разучила наше подрастающее поколение думать, рассуждать, грамотно формулировать свои мысли… В результате "оптимизации" закрыто 24 тысячи(!) сельских школ и больниц. Если очистить от словесной шелухи суть проводимых реформ образования и здравоохранения, то она свелась к их превращению (в нарушение Конституции!) из государственной обязанности в сферу платных услуг.

Втихую разгромлена Российская академия наук, подавляющее большинство членов и сотрудников которой не приняли либеральных реформ. В результате "реформирования" РАН только в США и Канаду уехало работать более миллиона отечественных учёных и специалистов. Согласно данным Росстата, отток из страны квалифицированных кадров с высшим образованием составляет ежегодно более 50 тысяч человек, а по статистике, получаемой от иностранных государств, — свыше 100 тысяч, то есть вдвое больше. Уместно вспомнить слова французского математика Блеза Паскаля: "Достаточно уехать трём сотням интеллектуалов — и Франция превратится в страну идиотов…" Россия — единственная страна "Большой двадцатки", где под разговоры об инновационной экономике происходит сокращение численности учёных и инженеров. При этом, как на дрожжах, пухнет чиновничий аппарат, который за последние 18 лет увеличился более чем в два раза.

Растёт имущественное неравенство, по уровню которого Россия находится на одном из первых мест в мире. Тысяча богатейших семей реально управляет страной и концентрирует в своих руках подавляющую часть рентабельных активов и национального дохода, 80% всех активов, которые расположены на территории РФ, принадлежат 10% населения. Французский экономист Т.Пикетти, известный своими исследованиями причин и последствий неравенства доходов, отмечает, что сейчас в России уровень неравенства даже выше, чем был в 1905 г. и перед революцией 1917 г.!

Коррупция на всех уровнях власти, крупномасштабное воровство, бесхозяйственность, экологические бедствия и рост аварийности — всё это реалии современной России.

В нашей стране, по итогам "либеральных рыночных реформ", создана и действует уникальная по мировым меркам модель экономики: нелегитимная с точки зрения общественного мнения; незаконная с точки зрения источников формирования прав собственности; крайне неэффективная и непроизводительная с точки зрения общественного воспроизводства; неконкурентоспособная на мировом и внутреннем рынке; системно управляемая и манипулируемая извне; социально несправедливая; крайне ресурсо- и энергоёмкая; примитивная по своей структуре; деиндустриализированная и дезинтегрированная.

Так в чём же дело? Что мешает благим намерениям и правильным словам президента — воплотиться в жизнь нашей страны? Чего не хватает для достижения поставленных им целей? Времени? Знаний? Воли? Кадрового потенциала? Или в неразрешимом противоречии с этими целями находится тот самый либеральный курс, о приверженности которому Путин постоянно заявлял и заявляет в своих выступлениях?

Диктатура меньшинства

Американский экономист и трейдер Нассим Талеб, автор широко известной книги "Чёрный лебедь", сформулировал политологическую концепцию, которая описывает роль меньшинств в функционировании сложных систем. Он пришёл к выводу, что когда численность бескомпромиссно настроенного меньшинства определённого типа достигает какого-то порогового уровня, кажущегося на первый взгляд незначительным (достаточно 3-4% от общей численности населения), остальным приходится подчиниться их предпочтениям. При этом одновременно с доминированием меньшинства возникает иллюзия, что в обществе господствует выбор и предпочтения большинства. Эта концепция была многократно подтверждена опытом "цветных революций" в разных странах, когда законная власть свергалась усилиями небольшой, но активной и агрессивной части общества, которая уверовала в то, что она — цвет нации, самая продвинутая её часть и, в отличие от большинства сограждан, одна видит верный путь к светлому будущему.

Именно такими носителями "высших знаний", почти мессиями возомнила себя небольшая группа ненавидевших советский строй "реформаторов" 90-х и их прилежных учеников, при активной поддержке Запада установивших в России под лозунгами свободы, демократии и прав личности настоящую либеральную диктатуру. Они рассматривают народ как недостойную, косную варварскую массу, которая только тормозит движение страны к прогрессу и процветанию, а потому её интересы и ценности можно и нужно игнорировать. По "просвещённому" мнению этой "элиты", которое озвучил Д.Гордон, вменяемыми и думающими людьми является не более 10% населения. Вспомним заявление Л.Гозмана, идеолога Союза правых сил, поработавшего в 90-е годы советником в правительстве Гайдара, советником Чубайса, научным сотрудником Международного центра Вильсона в Вашингтоне: "Либеральные реформы проклинают 90% населения. Не важно. Зато мы в них верим". "Не вписавшихся в рынок" Чубайсу, как известно, было не жалко, вымрут — новые вырастут… Как пишет С.Г.Кара-Мурза, "реформаторы" ставили перед собой "цель полного уничтожения специфической российской цивилизации, возродившейся после 1905-1917 годов в облике СССР". Причём стоит задача такого уничтожения, чтобы ни в одной общественной структуре, вплоть до поликлиники или детского сада, не осталось гена этой цивилизации (для простоты реформаторы называют это "геном коммунизма"). В ироничном стихотворении "Русскому либералу", написанному в 1831 г., А.С.Пушкин так писал о них:

Ты просвещением свой разум осветил,

Ты правды чистый лик увидел,

И нежно чуждые народы возлюбил,

И мудро свой возненавидел.

В лихие девяностые провозглашённая свобода и полное отсутствие контроля над обществом со стороны государства породили в стране полный хаос и беспредел. Проклинающие эти "реформы" 90% граждан оказались свободны лишь на бумаге, а на деле (лишённые гарантированных прав, сбережений, образования, здравоохранения и уверенности в завтрашнем дне) были зажаты в жёсткие рамки и вынуждены играть по правилам, установленным меньшинством. Распихивая по карманам в условиях созданного ими хаоса общенародное достояние, установившее либеральную диктатуру меньшинство действовало без оглядки на "лузеров", "не вписавшиеся в рынок" — вымирали. Население России сокращалось на 600-800 тыс. в год.

По мере постепенного наведения порядка в стране "реформаторы" поделили "среди своих" экономику, политику, средства массовой информации. Ситуация "упорядочилась", и сложился симбиоз крупного бизнеса с государством, в котором второе обеспечивает первому доступ к "освоению" бюджета, правовую и административную защиту от претензий со стороны народа — в обмен на участие в бизнесе и обогащение высшего чиновничества. Вместо формирования политической системы, ориентированной на согласование интересов всех социальных групп, произошло слияние олигархии с высшим чиновничеством, Для баланса интересов в самом конце 90-х ещё при Ельцине большие полномочия получила силовая элита. В "нулевые" годы политологи заговорили о двух "башнях Кремля", двух элитных группировках: патриотическая Путинская ("силовики"), опирающаяся на поддержку народа, и прозападная ("либералы"). Путин держит баланс с либералами из правительства и ЦБ РФ, не начиная с ними конфликт и позволяя им последовательно проводить рекомендованную МВФ неолиберальную политику в интересах мировой финансовой олигархии, которой явно не нужен конкурент на мировых рынках в лице России. Правительство увеличивает налоговую нагрузку, а ЦБ изымает наличность из экономики, перекрывая доступ российским предприятиям к долгосрочным кредитам. Народ продолжают кормить обещаниями, патриотической риторикой и задабривают всё новыми праздниками (Медведев уже договорился до четырёхдневной рабочей недели). Подконтрольные властям СМИ представляют государство защитником народных интересов и постоянно внушают, что нет ничего важнее стабильности. Властвующую элиту абсолютно всё в этой схеме устраивает, поскольку она свой "проект" успешно реализовала, и преображение ей не нужно. Поэтому вся политическая система (неограниченная свобода для избранных и жёсткое ограничение прав для всех остальных) заточена на то, чтобы ничего не менять.

Исправно работает механизм по десуверенизации и деиндустриализации России. На низовом, т.е. оперативно-тактическом, уровне ключевые государственные решения принимаются в интересах сырьевого олигархата, финансовых спекулянтов, приближённых к власти криминальных структур, а также самих коррумпированных чиновников. Таким образом, создаются новые возможности по перераспределению нефтедолларов и бюджетных потоков в карманы оффшорной аристократии. Разрушение единой энергосистемы, приватизация ЖКХ, коммерциализация образования и здравоохранения, скрытый демонтаж РАН, монетизация льгот, бесконечная череда опустошительных пенсионных реформ, — все эти и многие другие действия предпринимались чиновниками с целью личного обогащения и создания центров прибыли для приближённого к ним бизнеса. На более высоком уровне: системном, или стратегическом, — ключевые государственные решения, в конечном счёте, принимаются в интересах транснационального капитала, глобального бизнеса, представителей политического и, прежде всего, финансового истеблишмента Запада, что означает десуверенизацию России и закрепление за ней статуса сырьевого придатка.

Перед саммитом G20 в Осаке президент Путин в интервью Financial Times неожиданно заявил о конце эпохи либерализма. "Либеральная идея устарела. Она вступила в противоречие с интересами подавляющего большинства населения". Но о либерализме Путин говорил, прежде всего, с точки зрения сосуществования разных культур и народов. По его словам, либерализм на Западе "пережил свою цель", когда общественность выступила против иммиграции, открытых границ и мультикультурализма. Однако либерализм — отнюдь не только политическая практика в отношении мигрантов, а целая идеология и связанная с ней экономическая модель развития. Осталось неясным, понимает ли президент, что в России в противоречие с интересами подавляющего большинства населения вступила, прежде всего, экономическая политика контролируемых либералами правительства и Центробанка. Что без кардинального пересмотра этой политики, без замены премьера и ключевых фигур в экономическом блоке правительства — Россия обречена откатиться на обочину истории и отстать от развитых стран навсегда. Да, высказывания президента можно трактовать как знак грядущих перемен. Но, видимо, на этот счёт не стоит особо обольщаться.

Перемены всё же грядут?

В преддверии единого дня голосования 8 сентября социально-политическая обстановка в стране с каждым днём становится всё тревожнее. Ни одна из ключевых проблем страны не решена, об экономике приходится говорить исключительно в терминах "кризис", "застой", "стагнация", "рецессия" и, как однажды выразился кто-то из правительства, чуть ли не лично премьер, "отрицательный рост". Население, особенно — пассионарная молодёжь, всё острее ощущают: этот "общепримиряющий бег на месте" ведёт в тупик. Доверие к власти стремительно тает. В таких "новациях", как пенсионная реформа, мусорный налог, оплата капремонта, — граждане усматривают желание переложить все трудности на человека труда и решать все проблемы правящей элиты за счёт населения. Эту точку зрения разделяют многие западные эксперты, отмечающие, что правительство Д.Медведева для обычных россиян является большей угрозой, чем все санкции вместе взятые. Первый вице-премьер А.Силуанов жалуется, что политика правительства не находит поддержки среди россиян. А населению налоговые новации правительства всё больше напоминают Принца Лимона из сказки Джанни Родари "Чипполино": "За последнее время доходы нашего государства уменьшились. После того, как был введён налог на воздух, вы стали меньше дышать. Это возмутительно! Теперь мы вводим новый налог на осадки: за простой дождь — 100 лир, за проливной — 200 лир, за дождь с громом и молнией — 300 лир. Молчаааать!".

Ещё хуже ситуация у возглавляемой Медведевым "партии власти". Даже такие официальные социологические службы, как ВЦИОМ и ФОМ, показывают, что рейтинг поддержки "Единой России" составляет сегодня не более 30%, а в реальности он ещё ниже. На выборах в Мосгордуму электоральная поддержка кандидатов "медведей" составляет, согласно данным ВЦИОМ, не более 22%. Но даже 22% сегодня — это поразительный рейтинг, если вспомнить Манифест "Единой России", опубликованный в "Независимой газете" в декабре 2002 г. Он гласил, что в 2005 г. каждый гражданин России будет получать свою долю от использования природных богатств нашей страны; в 2006 г. у каждого будет работа по профессии; в 2008 г. каждая семья будет иметь собственное благоустроенное жильё, достойное третьего тысячелетия, вне зависимости от уровня их дохода; в 2010 г. будет построена транспортная магистраль Санкт-Петербург—Анадырь, Токио—Владивосток—Брест и другие; к 2017 г. Россия будет лидером мировой политики и экономики. Как говорится, комментарии излишни. Результат на выборах "партия власти" обеспечивает, мобилизуя голосовать за себя армию, полицию, медиков и всех прочих "бюджетников", что ещё больше усиливает давление на частный бизнес. Свидетельством утраты доверия к "Единой России" является тот факт, что на предстоящих выборах (в том числе глав регионов) большинство её членов зарегистрировались как самовыдвиженцы.

Уже почти год снижаются и рейтинги президента. Согласно недавним исследованиям социологов, почти 40% опрошенных заявляют, что не хотят видеть его на этой должности после 2024 г., и уже менее четверти выражают уверенность в том, что он может справиться с проблемами страны.

Необоснованные и откровенно антинародные шаги российской власти создают фундаментальную почву для недовольства и протестов. Зашкаливающий рост социального неравенства "электризует" общество, в первую очередь — молодёжь. Если в 1997 г. журнал Forbes насчитал в России 6 долларовых миллиардеров, то к 2019 г. их число на фоне постоянного роста числа бедных увеличилось до 100 ("золотой сотней" назвал их журнал). Ещё Аристотель — а это IV век до нашей эры! — в своём учении о государстве писал, что чрезмерное богатство нарушает стабильность общества. Один из основоположников теорий социальной стратификации Питирим Сорокин предупреждал, что при таком уровне неравенства, который мы наблюдаем сегодня в России, общественная система перекашивается и достигает предела, при котором стабильность общества нарушается.

Чуткие к настроениям Запада либералы, мечтающие о возвращении себе всей полноты власти, которой они обладали в 90-е, начали раскачивать ситуацию. По всем признакам, ими взят курс на свержение власти Путина. Участились разговоры о том, что силовики зажимают крупный бизнес. На экранах ТВ всё чаще мелькает устраивающий Запад в качестве промежуточной фигуры Медведев. В июне о возможности социального взрыва в связи с уровнем бедности заявил записной либерал А.Кудрин. Тот самый Кудрин, который говорил, что, если россияне будут больше работать и меньше получать, то тогда иностранные инвесторы будут в большей мере заинтересованы в том, чтобы вкладываться в Россию. Интернет наполнился разговорами о трансформации режима и о неизбежности его краха.

Нынешним летом: 14, 20 и 27 июля, а также 3 и 10 августа, — в Москве прошли громкие акции протеста "несистемных" либералов с политическими требованиями, в том числе — об отставке президента и смене власти в стране. Эти акции показали, что прозападная либеральная оппозиция в России резко активизировалась, и с помощью интернет-технологий ей удалось привлечь в свои ряды значительную часть политически активной молодёжи.

Сложившаяся ситуация по некоторым признакам напоминает и канун февральской революции 1917 года, и август года 1991-го.

Либеральный реванш?

Из всего вышесказанного вытекает вопрос: возможен ли для России в ближайшей перспективе либеральный реванш, и к чему он приведёт?

По мере обострения экономической и внутриполитической обстановки в стране есть вероятность того, что беснование либералов может привести к самому тяжёлому для народа варианту развития событий. Что же касается последствий, то ещё не случалось в истории революций, после которых население начинало жить лучше, чем до неё. Выпускаемые революцией бесы всегда разрушают всё и вся. Понятно, что в случае своей победы либерально-демократическое меньшинство в условиях устроенного ими хаоса займётся захватом государственной собственности и переделом уже захваченного… Но сможет ли оно удержать захваченную (допустим самое худшее) власть? Берусь утверждать, что нет, не сможет.

В России либеральные идеи появились в XVIII веке и получили своё развитие в веке XIX. Многие выдающиеся русские писатели: Пушкин, Тютчев, Салтыков-Щедрин, Гоголь, Достоевский чувствовали в них опасность, которая может сделать русских народом второго сорта. После Февральской революции 1917 г. либералы пришли к власти, составив большинство во Временном правительстве, но быстро потеряли популярность из-за пустой болтовни о демократии в условиях войны и системного кризиса. Как пишет С.Г.Кара-Мурза: "Потому народ и отшатнулся от белых, что почувствовал — не они соберут Россию, а красные. А за белыми — хотели того или нет идеалисты-прапорщики — вползали мародёры всего Запада, с Японией в придачу". Октябрь 1917 года положил конец либеральной идеологии в России. "Мародёры всего Запада" вползали в Россию и в "лихие девяностые", после победы "младореформаторов". В обоих случаях, как предвидели русские классики, весь смысл российского либерализма состоял в его борьбе против России, в стремлении ликвидировать духовные и материальные основы жизни нашего народа, в разграблении природных богатств и в расчленении нашего государства.

Попытка втянуть Россию в периферию больного западного общества и заставить жить по чужим законам, вопреки собственным историческим и культурным традициям, привела к огромным страданиям большинства народа и превратила страну в хищнически эксплуатируемую и колонизируемую территорию. Но насаждение в России неолиберальной идеологии, с её культом индивидуализма, заботы исключительно о личном благополучии, наткнулось в России на традиционное солидарное общество, которое в русской философии осмыслено как "соборность". Этот термин означает свободное духовное единение людей: как в церковной жизни, так и в мирской общности, — сотрудничество в братстве и любви. Аналогов в других языках этот термин не имеет. Иван Александрович Ильин определял государство исключительно через понятие солидарности, называя его "организованным единением духовно солидарных людей". Именно такое государство было необходимо необъятной северной России для выживания и обеспечения своей обороноспособности. Соборность, проявленная, в том числе, в форме советского коллективизма, коренным образом отличает русско-православную цивилизацию от Западной, где в основу модели устроения общества положена система противостояний, конкуренции и борьбы, якобы необходимых для прогресса (по Гоббсу, "война всех против всех"). Именно поэтому в России либералы всегда будут в меньшинстве, что подтверждается унизительно низким результатом всех правых партий на выборах любого уровня.

В 2016 году Анатолий Чубайс, выступая на Санкт-Петербургском экономическом форуме, сказал: "Я считаю, что нам удалось привнести или принести в Россию либерализм, но нам не удалось создать российский либерализм. Наш либерализм по-настоящему российским не стал". И это действительно так.

Добавлю к словам Чубайса, что либерализм и не мог стать по причине его подчинённости интересам Запада и враждебности коренным интересам народов России. На двадцать пятом году осуществления либеральной политики либералы с изумлением обнаружили, что россияне так и не признали итогов приватизации, что для большинства граждан России Советский Союз — не вселенское Зло, а по-прежнему огромная ценность, а его крушение — геополитическая катастрофа.

Впрочем, либерализм враждебен интересам не только России, но и всего человечества, представляя собой худшую из возможных диктатур — диктатуру денежного мешка, сменившего ветхозаветного "золотого тельца". Либерализм — это диктатура узкой группы лиц и принадлежащих им корпораций, которые действуют исключительно в своекорыстных интересах, пренебрегая интересами страны и народа. Эта узкая группа лиц диктует обществу экономические, финансовые, политические и другие правила, формирует общественное мнение и сознание людей, насаждая потребительские ценности. При новейшей форме либерализма — неолиберализме эта узкая группа (ТНК и финансовый капитал) диктует свои безжалостные правила всему человечеству.

Лауреат нобелевской премии по экономике Дж. Стиглиц, ставший одним из самых активных критиков неолиберализма, пишет: "После десятилетий стагнации или даже падения доходов у тех, кто находится ниже, неолиберализм должен быть объявлен почившим в бозе". Он говорит о том, что необходимо бороться с влиянием капитала на политику, на решения, определяющие судьбы государств.

Есть ли альтернатива этой диктатуре либерального меньшинства?

Левый поворот

В марте 2016 г. в опубликованной в "Завтра" статье "Момент истины" я писал о том, что президенту России необходимо устранить существующее неразрешимое противоречие между проводимой суверенной внешней политикой и полностью зависимой экономической политикой, что четверть века уже была потеряна для реального развития нашей страны, а потеря ещё 4-5 лет может стать катастрофической. Смена нынешней либеральной модели развития может быть осуществлена только свежими силами. Пересаживание известных персонажей на новые стулья: так же, как и выдёргивание отдельных предложений из новых стратегий, — ничего не даст.

Через два года Путин был избран на новый срок, а для осуществления обещанного народу "рывка" в экономике, к глубокому разочарованию большинства населения, страны, сохранил премьер-министром всё того же Медведева. Все надежды на левый поворот во внутренней политике, о необходимости которого писали перед президентскими выборами многие аналитики, оказались похоронены. Вместо "рывка" страна продолжила топтание на месте, что с каждым днём увеличивает число недовольных и рассерженных граждан.

Чтобы избежать перерастания массового недовольства в социальный взрыв, необходимо, пока ещё не поздно (и здесь "промедление смерти подобно") отказаться от либеральной модели развития, ориентированной на интересы отечественной олигархии и западного капитала. Только левый поворот в экономике и социальной политике может вернуть власти доверие народа. Россия — традиционно левая страна, и как бы ни старались либералы, даже сегодня, согласно опросам ФОМ, сторонников социалистических взглядов в стране в полтора раза больше, чем либеральных, в том числе — среди молодёжи. Почти три четверти опрошенных молодых россиян выступают за государственную собственность на крупные предприятия, сторонников частной собственности оказалось всего 17%.

Научно обоснованные программы реализации важнейших для страны задач экономического роста и технологической модернизации предлагаются и КПРФ, и учёными РАН (в частности, С.Ю.Глазьевым в его "Стратегии опережающего развития"), и предпринимателями левоконсервативного толка, которые концентрируются вокруг РТПП, МЭФ и других научных центров. В России очень много талантливых, умных, профессионально подготовленных людей, которые сейчас не востребованы властью, где продолжают править бал сторонники либеральной матрицы. Другие там не нужны.

Древние мыслители ещё на заре человечества писали о порче власти. Известный немецкий учёный и инженер Герман Оберт (один из основоположников современной ракетной техники), на склоне лет пришёл к выводу, что власть часто становится "какократией". Термин он образовал от греческого слова "какос", что значит "плохой". В 1976 г. он издал брошюру под громким названием "Какократия, всемирный враг №1" (до сих пор не переведённую на русский язык). Эта "власть худших" устроена на негативном отборе членов элитных групп и противодействует попаданию в точки принятия решений людей, способных выбрать из всех возможных решений оптимальное. Поскольку либеральная власть печётся лишь об интересах меньшинства, она неизбежно становится какократической.

У президента России пока ещё есть все возможности и инструменты, чтобы побороть "врага №1" и осуществить левый поворот в интересах большинства населения России мирным способом, "сверху", пока есть на кого опереться. В случае промедления социальный взрыв будет гарантирован, со всеми вытекающими из него и тяжёлыми для нас последствиями…

Россия > Образование, наука. Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 21 августа 2019 > № 3103200 Сергей Батчиков

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и региональной интеграции Республики Гана Ш.А.Ботчвей, Москва, 20 августа 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Переговоры с Министром иностранных дел Ганы Ш.А.Ботчвей были содержательными, полезными и нацеленными на то, чтобы как можно эффективнее использовать наш хороший политический диалог, тесные контакты на международной арене для наращивания материального сотрудничества, расширения торговых и инвестиционных обменов с использованием механизмов Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству в целях запуска взаимовыгодных совместных проектов в различных областях: энергетике, сельском хозяйстве, инфраструктурных вопросах.

Мы подтвердили нашу совместную решимость содействовать наращиванию гуманитарных связей, продолжим готовить ганские кадры на базе российских образовательных учреждений. Договорились ускорить работу над некоторыми проектами соглашений и меморандумов, которые укрепят договорно-правовую базу нашего сотрудничества. Условились поощрять деловые круги, торгово-промышленные палаты двух стран к продолжению и интенсификации прямых контактов.

У нас очень близки подходы – в большинстве случаев они совпадают по международным проблемам. Как и наши друзья из Ганы, мы привержены всем принципам и целям Устава ООН, выступаем за уважение суверенитета и суверенного равенства государств, невмешательство в их внутренние дела, за уважение права народов самостоятельно определять модели своего развития. Мы отвергаем методы шантажа, ультиматумов и прочего нелегитимного давления как несоответствующего общепризнанным нормам международного права.

Мы признательны Гане за традиционную поддержку, а в ряде случаев и соавторство, российских инициатив в ООН по таким вопросам, как недопустимость героизации нацизма, вывода оружия в космос, обеспечение сотрудничества на основе доверия и транспарентности в космическом пространстве, международная информационная безопасность. Все это очень актуальные темы, особенно учитывая планы некоторых государств действовать в киберпространстве и в космосе не на основе согласования подходов на универсальных площадках, а в одностороннем порядке.

Большое внимание мы уделили ситуации на африканском континенте, в том числе в контексте задач развития этих стран и угроз терроризма, которые, к сожалению, там сохраняются и в определенных странах даже нарастают. Что касается Сахаро-Сахельского региона, то причина такого положения заключается в тех крайне негативных последствиях, которые имела агрессия стран НАТО против Ливии в 2011 г. После разрушения государственности Ливийской Арабской Джамахирии были созданы условия для террористов, контрабандистов оружия, наркотиков, которые, как сквозь черную дыру, проникают через Ливию в другие африканские страны, включая Сахаро-Сахельскую зону.

Мы рассмотрели ход подготовки к предстоящему в октябре этого года в Сочи первому саммиту Россия-Африка. Мы признательны за то, что Президент Ганы Н.Акуфо-Аддо принял приглашение Президента России В.В.Путина и будет активно участвовать в этом мероприятии. Обсудили подготовку итоговых документов этой встречи в верхах. Убежден, что она будет способствовать развитию всего комплекса российско-африканских связей.

Мы говорили и о продолжающихся в ООН дискуссиях о реформе Совета Безопасности. Россия в очередной раз подтвердила свою твердую позицию, что главной задачей этой дискуссии должно быть решение вопроса о повышении представленности развивающихся стран, включая Азию, Латинскую Америку и обязательно Африку.

Я считаю, что переговоры позволили нам «сверить часы» по целому ряду важных аспектов российско-ганской и международной повестки дня. Я очень признателен моей коллеге за продуктивную совместную работу.

Спасибо.

Вопрос: Мы видим, как быстро развивается ситуация в зоне Идлиба. Вчера сирийская авиация огнем остановила продвижение турецкого военного конвоя в сторону города Хан-Шейхун, где идут жесткие бои между правительственными войсками и различными группировками боевиков. Как Вы оцениваете ситуацию там и конкретно данный инцидент? Есть ли контакты с Турцией относительно происходящего там сейчас?

С.В.Лавров: Естественно, мы не просто следим за ситуацией, наши военные находятся «на земле» в Идлибской зоне деэскалации, которая была создана документом, подписанным в сентябре прошлого года в Сочи Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом. Эта договоренность предполагала обязательство наших турецких коллег обеспечить размежевание между вооруженной оппозицией, которая готова участвовать в урегулировании, от террористических группировок, прежде всего «Джабхат ан–Нусры», на тот момент контролировавшей почти половину территорий Идлибской зоны деэскалации, как она была определена российско-турецкими договоренностями, и впоследствии мимикрировавшей в «Хейат Тахрир аш-Шам». К сожалению, на данный момент территории, которые контролирует эта группировка уже определяются в девяносто процентов от площади зоны деэскалации Идлиб.

Для того, чтобы пресечь регулярные нарушения террористами режима прекращения боевых действий (хотя он на них не распространяется), мы с турецкими коллегами четко дали понять, что, если боевики будут осуществлять вылазки из этой зоны против сирийской армии, гражданского населения и нашей авиационной базы в Хмеймиме, то эти вылазки будут жестко подавляться. На всем протяжении всего нынешнего года такие провокации не прекращались. Они исчисляются десятками, если не сотнями. В том числе несколько десятков провокаций с использованием беспилотных летательных аппаратов, ударных беспилотников, которые пытались поразить цели на территории авиационной базы Российской Федерации в Хмеймиме. Во всех случаях наши турецкие коллеги предупреждались о том, что мы будем отвечать, и эта практика не может прекратиться, потому что соглашение по Идлибу не предусматривает распространения режима прекращения огня на террористов. Для устранения рисков для нашей военной базы, сирийских военных подразделений и населенных пунктов, находящихся за пределами зоны Идлиба, в начале этого года президенты России и Турции договорились внутри территории деэскалиции создать демилитаризованную зону, отодвинув на десять-пятнадцать-двадцать километров в разных частях этого периметра любые вооружения вглубь, чтобы дистанция, на которую они будут отведены, не позволяла продолжать упомянутые мной провокации.

Было создано несколько наблюдательных пунктов турецких военных. Мы надеялись, что это будет сдерживать какие-либо провокации, но они продолжались, в том числе через головы турецких военных наблюдателей.

Ситуация, которая разворачивается там сейчас, связана с тем, что экстремисты не прекращают своих попыток поражать оттуда цели на остальной части территории САР. Наши военные, конечно же, находятся в повседневном контакте. Нынешняя ситуация также конкретно обсуждается между ними и в эти дни.

Вопрос: По итогам состоявшейся накануне встречи лидеров России и Франции появилась ли ясность относительно сроков проведения встречи в «нормандском формате», если не на высшем, то на министерском уровне?

С.В.Лавров: Президент России В.В.Путин и Президент Франции Э.Макрон вчера достаточно конкретно комментировали эту тему в ходе выступления перед прессой до начала переговоров. Как сказал В.В.Путин, мы готовы встречаться в любом формате, если только это будет результативно. Э.Макрон также подтвердил, что он не сторонник встречи ради встречи.

Мы обсуждали необходимость, прежде всего, выполнить то, о чем лидеры «нормандской четверки» договорились в Берлине в октябре 2016 года – почти три года назад. Это касается и полного разведения сил и средств на трех пилотных участках линии соприкосновения в Донбассе. Эта договоренность с самого начала и до последних дней режима бывшего президента Украины П.А.Порошенко им саботировалась. Сейчас в Контактной группе наметился прогресс по разведению сил и средств в Станице Луганской. На двух остальных участках надо восстановить статус-кво, потому что в конце прошлого и в начале этого года украинские вооруженные силы, которые поначалу были выведены оттуда, вновь туда вернулись. Это одна задача – выполнить то, о чем три года назад договорились лидеры.

Вторая задача, как подтвердил вчера Президент В.В.Путин, – четко зафиксировать «формулу Штайнмайера» относительно порядка вступления в силу Закона об особом статусе. Все это было согласовано в деталях, и сейчас мы в «нормандском формате» и в Контактной группе предлагаем закрепить это уже юридически на бумаге. Таким образом результаты последнего саммита «нормандской четверки» будут выполнены, и можно будет говорить о том, какой следующий шаг необходимо сделать в этом формате.

Конечно, это потребует подготовительной работы. Внешнеполитические помощники «нормандских лидеров» встречались в прошлом месяце в Париже. Встреча была полезной. Вчера на переговорах с французскими коллегами мы это констатировали. Надо готовить дополнительные шаги, которые будут продвигать выполнение Минских договоренностей. Как я уже сказал, первый этап – выполнить то, о чем условились на предыдущем саммите. Тогда можно будет говорить о подготовке новой встречи в верхах.

Россия. Гана > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 20 августа 2019 > № 3150306 Сергей Лавров

Эдуард Бояков: «Цветущая сложность - это иерархия»

о русском факторе, культурном суверенитете и идейной платформе «Традиции»

Андрей Смирнов

24 августа в Усадьбе Захарово состоится четвёртый семейный фестиваль под открытым небом «Традиция». Идея «Традиции» принадлежит писателю, общественному деятелю Захару Прилепину и продюсеру, режиссёру, художественному руководителю МХАТ им. М.Горького Эдуарду Боякову. Они же — отцы-основатели Русского художественного союза.

Заметных культурных проектов, к которым Эдуард Бояков имел непосредственное отношение — десятки. От некоторых, вроде «Золотой маски», Бояков давно дистанцировался. А его пресловутая идейная трансформация из «прогрессистов» в консерваторы-традиционалисты — для Руси закономерная и нормальная история. Куда менее объяснимы зигзаги былых патриотов, осваивающих штампы уровня перестроечного «Огонька».

И выпады, что нынче звучат в адрес Боякова и соратников — практически с точностью до запятой повторяют, например, нападки на «Завтра» и её главного редактора в двухтысячные.

Про МХАТ поговорим отдельно и специально. Сегодня Эдуард Бояков размышляет на страницах «Завтра» о русском факторе, культурном суверенитете и идейной платформе «Традиции».

В Русском Художественном Союзе объединились очень разные люди, если говорить об идеологических предпочтениях. Есть левое, социалистическое крыло, есть правое, консервативно-традиционалистское. Важен общий знаменатель — противостояние прозападной либеральной культуре, нежелание мириться с отсутствием культурной политики.

Недавно мне довелось бывать на государственном заседании «по культуре» в Совете Федерации. Весь разговор, как правило, сводился к бюджету, к построенным ДК и отремонтированным музеям. Всё это хорошо и важно, но ни разу не прозвучало слово «ценности». А где, как не в Совете Федерации, говорить о содержании? Ещё в 2014 году возникли «Основы государственной культурной политики». Однако получилось, что документ принят, но отсутствуют механизмы реализации. Как быть, честно говоря, не знаю, да и нет у меня желания погружаться в законотворческое пространство. Всё-таки это не моя профессия.

Значит, надо самим действовать — создавать среду, менять идеологический климат в обществе. Я думаю, что Русский художественный союз возник как собрание людей, которые понимают важность, актуальность, остроту ситуации. Ибо сегодня русской культуры — словно вообще не существует.

До сих пор в названии нашей организации и чиновники, и люди из числа знакомых и даже сочувствующих, — регулярно делают ошибку, говоря «Российский художественный союз». Слово «русский» исчезло из позитивного контекста. Оно существует, когда нужно сказать про футбольных фанатов-националистов, про «мракобесов», протестующих против фильма «Матильда», про «Русский марш», или в новостях про Украину.

Получается, что на политическом, военном, дипломатическом уровне мы пытаемся противостоять глобальной культуре, а на содержательном, фундаментальном — пустота. Потому что российской культуры без русской культуры быть не может. Это будет симулякр, подделка, проекция глобалистской чепухи.

Вот министр иностранных дел Сергей Лавров встречается с директором Юнеско и президентом Якутии, и вместе они принимают принципиальное решение — строить Центр евразийского эпоса. Подразумевается не столько евразийский, сколько якутский. Всё очень серьёзно — речь идёт о многомиллиардных инвестициях и полноценной работе с наследием. Тем же самым занимаются и татары, и тувинцы, у последних просто денег меньше, но логика та же — изучать и сохранять.

Но если 80% в нашей стране считают себя русскими, значит и нам должна быть предоставлена возможность знать и понимать свои корни. Я не против Центра якутского эпоса, я однозначно «за». Но если параллельно мы не построим центры русского эпоса, центры русского фольклора, центры русской традиции, то рано или поздно что-то плохое будет и с якутами. И в свободное плавание никто им не даст уйти — придётся встраиваться в чужой проект: китайский или американский.

Есть якутская или грузинская культура, но не существует якутской или грузинской цивилизации. Я не говорю сейчас об истории, о глубине, я имею в виду политико-демографический аспект, мировое влияние. Русская цивилизация есть — это очевидно политикам, экономистам, идеологам. Да, долгое время полуартикулированная, полуживая, но всё-таки есть. А культуры русской при этом у нас как бы нет — она не маркирована, не позиционирована.

***

Враг бьёт по главному. Основы России, как известно — это православие, самодержавие, народность. Все три части знаменитой формулы середины XIX века, части уваровской триады подвергаются сегодня дикой атаке со стороны врага рода человеческого. Я себя не называю монархистом, тем более не собираюсь идеализировать дореволюционное общество, но не могу не видеть, не понимать и не отстаивать идею централизованной власти, идею иерархии, идею здорового патриархального общества.

Если говорить о культурной иерархии, то государство должно создавать эту иерархию, строить. Но не единолично. Функция государства — менеджерская, модераторская, операционно-настраивающая. Без государства эту иерархию не построишь.

Если за деревом не ухаживать, то оно превратится в некрасивый куст. Но если у дерева постоянно отрубать ветки, то оно в лучшем случае будет похоже на столб с небольшой кроной. Всё это не имеет отношения к цветущей сложности, о которой говорил Константин Леонтьев.

Ведь цветущая сложность — это не постмодернизм, это иерархия. Это красота и кроны, и боковых веток, которые поддерживают ствол. Но ствол незыблем: это русская культура, основанная на русском православии, на русском языке, как языке, который возник из перевода греческой библии на русский, и развивался уже изначально, содержа в себе ген церковно-мистического языка. И у нас нет иной культуры, если говорить о стволовой.

Но есть огромные ответвления, частично связанные с нашими соотечественниками, с народами, населяющими Россию, а частично и с европейцами, от которых мы всегда брали лучшее, и если перестанем так делать, то можем многое потерять. Мы, русские обладаем невероятной, а может вообще самой развитой способностью к адаптации среди больших народов. Мы впитываем не автоматически, мы всегда делаем всё по-своему. Порой, чтобы создать русский балет, нужно позвать француза, а чтобы построить красивый русский город, надо пригласить итальянца. Но всё это неизбежно становится русским. Сегодня в Европе огромное количество творческих сил, которые сочувствуют России, это факт. И в националистическо-консервативном лагере, и в левацком. И нужно с ними вести диалог, обмениваться опытом, создавать современные сюжеты.

***

Мы делаем фестиваль «Традиция» в Захарово, в местечке, где была усадьба Марии Алексеевны Ганнибал. Маленький Пушкин приезжал в Захарово и проводил с бабушкой всё лето. Здесь он научился говорить по-русски, здесь встретился с Ариной Родионовной, сюда возвращался в конце жизни, во время своего серьёзнейшего кризиса. В Захарово он услышал русскую песню, и русский мелос вошёл в его мир. Слава Богу, что дворяне, разговаривая на французском, вкушая пищу с иноземных столовых приборов, при этом понимали, что их дети должны получить прививку русского культурного гена. Именно няня выполняла эту статусную функцию. Это была не просто нянечка, а настоящий, как бы сказали сегодня, топ-менеджер над прислугой. И была своего рода послом русской культуры в нерусском дворянском пространстве.И эта русская прививка сыграла свою важнейшую роль во взрослой жизни Пушкина.

Ведь Россия катилась в европейскую пропасть с XVIII века. Петербуржский европеизм разрушал русскую культурную матрицу. Люди, которые рассуждают о 1917-м как о внезапной катастрофе, прощу прощения, люди невзрослые. Говорить, что была прекрасная Россиюшка, но пришли большевики и надругались — это глупость. Шли очень сложные процессы.

Да, были великие русские святые XIX века, но и возникли-то они, в том числе, как реакция на синодально-бюрократический застой, который поглощал русскую церковь. И Оптинские старцы, и Серафим Саровский —антропологически и биографически типажи, противостоящие синодальным начальникам. Конечно, они не противопоставляли себя государству как таковому, но разница очевидна. Именно поэтому Оптина пустынь и вызвала такой невероятный отклик, именно поэтому она была столь любима народом.

А Пушкин не то что не встречался с Серафимом Саровским, с которым они являются прямыми современниками, Саровского просто не было в пространстве Пушкина. Осознайте этот факт: в «Евгении Онегине», в тексте, о котором Белинский и Лотман говорят как об энциклопедии русской жизни, тексте, в котором сказано действительно про всё — и про пуговицы, и про лошадей, и про дамские ножки — в этом тексте нет ничего про церковь.

Показательно: Пушкин начал как Толстой, но закончили они невероятно по-разному. Пушкин, оставаясь европейским щёголем, стал русским государственником, человеком, которого Николай Первый не просто помиловал, но позвал за собой, и великий поэт последовал за Императором. Почитайте, с какой любовью Пушкин пишет Николаю — это текст человека, который пережил удивительную трансформацию.

И абсолютно обратный пример — Толстой, который десятилетия проходил в сапогах и рубахе, отказавшись от всего внешне западного, однако остался абсолютным эгоцентриком, анти-государственником, совершенно непримиримым борцом и с государственной идеей, и православием, всем тем, за что я сейчас готов сражаться.

***

Я знаю, что многих — и друзей, и недругов — беспокоит вопрос моей идеологической трансформации. Хотя недруги, конечно, иначе формулируют…

На самом деле, я всегда был патриотом, никогда в жизни не хотел жить где-то, кроме России, близкие подтвердят. Я любил ездить по миру, но моё открытие иных стран помогло моему русского осознанию.

Впервые я оказался в Нью-Йорке в начале девяностых — и очень хорошо помню почти щенячий восторг по поводу того, как это сильно, красиво и мощно. Но помню я и грязь, активность уличных торговцев наркотиками, невероятное количество дешёвых латиноамериканских проституток. Я сразу зафиксировал, что не так всё и глянцево. И за 90-е годы восторг открытия был пройден.

Большой жирный крест на западной истории был поставлен двадцать лет назад, после бомбардировок Белграда. Стало ясно, что Западом управляют враги, люди, которые объявили войну цивилизации, которой и я принадлежу.

Уже в девяностых я понял, что Азия мне интереснее, нежели Европа. Я месяцами жил во всяких общинах — и мусульманских, и даже в таких, можно сказать, варварских — например, африканских.

Это мой путь, я им дорожу. Вероятно, он кому-то покажется слишком сложным, слишком витиеватым, но это моя жизнь, ни от чего не отказываюсь. И если бы не было обжигающих опытов, я бы и к православию не пришёл. В моём детстве дома у нас не было ни одной иконы.Понятно, что и в той же Индии православных икон нет, но я видел уклад жизни, который подчинён религиозному смыслу, подчинён сакральному. И оказалось, что это очень красивая и очень здоровая матрица — здоровые семьи, счастливые дети, которые любят родителей. И наблюдая за этим миром, я понимал, что и я могу жить такой жизнью, но через своё, родное.

***

Пять лет всего прошло, когда у страны вообще возникли вопросы по отношению к себе. Ответы рождаются трудно, но до Крыма-то и вопросов не было. Понятно, что были интеллектуалы, говорившие слова, схожие с теми, что звучат сегодня, были Лимонов, Проханов, тот же Прилепин, но повестки не было, она только-только возникает.

И проблема влияния либералов — не в политике. Всё намного серьёзнее, глубже и опаснее. Либералами напрочь захвачена культурная инфраструктура. Всю символическую среду, дизайн, рекламу, концерты создают люди, воспитанные, условно говоря, журналом «Афиша». И Путин зависит от них, и Первый канал зависит от них. Нужен хороший ролик — значит надо позвать хорошего режиссёра монтажа. А хороший режиссёр — это тот, кто читал журнал «Афиша», а не «Литературную Россию».

Нам надо потихонечку всё это отбивать. Надо отвоёвывать свои территории. И давить, давить. Должна прийти новая, агрессивная, в хорошем смысле этого слова, глобальная, в хорошем смысле этого слова, современная русская культура. Надо учиться тактике у либералов, но продвигать наши ценности. Государство должно увидеть потенциал русской культуры, который поможет и самому государству.

Если это удалось сделать в военной сфере, то и в гуманитарной должно получиться. Правильно, что сначала нужно было просто решить вопрос безопасности страны, поэтому произошла колоссальная реформа армии. Но следующий шаг — это процессы, которые должны заработать на гуманитарном уровне. Чиновники не понимают всей опасности. Они не понимают, что добрая половина подростковой поп-музыки сделана в Киеве и там «зашито» всё, что можно «зашить» в отношении либерализма, эгоизма, эмансипации и пропаганды сексуальных и прочих меньшинств. Надо кричать, надо воевать, надо спасать, потому что речь идёт о суверенитете России.

***

Без своей поп-музыки — нет суверенитета. Есть хорошие примеры, например, «Любэ» или «Чайф» — не западная калька. Но таких примеров нужен хотя бы десяток, и чтобы они были связаны не с мужиками, которым сегодня по пятьдесят с лишним лет, а с 20-летними. Для полноценного возрождения русской популярной музыки должно быть несколько векторов. Безусловно, требуются продюсеры, промоутеры, которые готовы раскручивать условную Инну Желанную или Таисию Краснопевцеву. Надо получить деньги от государства или же от патриотических бизнесменов, которые должны быть в этом заинтересованы. А потом на этом стартапе выйти в рынок, и уже перестать использовать чужие средства, как произошло с тем же «Любэ», которые соберут свои пять-шесть тысяч зрителей в любом городе.

Но обязательно должно быть и желание у артистов. Проблема Инны Желанной, горячо мною любимой, уникальной певицы, в том, что, долго находясь фактически в подполье, она уже перестала хотеть выбраться из него. Похожая кстати ситуация и с драматургией, мы во МХАТе много об этом думаем. Наш театр очень зависим от западных калек — и продюсерских, и режиссёрских, и драматургических.

Как профессиональный продюсер-эксперт, я способен оценить артиста, музыканта. Увы, в нашем идеологическом лагере нет сегодня той энергии, которая есть у Земфиры, Шнура или Скриптонита. Это чуждая мне музыка, если говорить про идеологию, но это очень качественный продукт. Я понимаю, почему Земфира собирала 30 тысяч в «Олимпийском».

А в эпоху глобального интернета, YouTube, достаточно сделать хорошую песню, которую начнёт петь вся страна. У нас этой песни нет. Меня очень заботит этот вопрос. Сделай клип, который на ютубе посмотрит десяток миллионов человек, и я сам к тебе приползу, буду умолять выступить на фестиваль «Традиция». И дело не во мне: страна жаждет. Миллионы наших сограждан готовы перестать потреблять масскультовский трэш. Всем понятно, что Шнур и «Бессмертный полк» — не сочетаются. А «Бессмертный полк» собирает миллионы человек. Им что, не нужна эстрада? А мы фактически заставляем их слушать Шнура, ибо нет настоящей альтернативы. Нужно просыпаться.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > zavtra.ru, 20 августа 2019 > № 3103230 Эдуард Бояков

Гренландно что-то в Датском королевстве

зачем Трамп хочет купить крупнейший остров на Земле

Александр Маслов

Согласно данным газеты Wall Street Journal (WSJ), Дональд Трамп поставил перед своими советниками задачу проработать вопрос о возможности покупки Гренландии.

Это сообщение, достоверность которого, в конечном итоге, была подтверждена Лоуренсом Кадлоу, экономическим советником 45-го президента США, который заявил, что данная территория важна со стратегической точки зрения и богата минеральными ресурсами, вызвало настоящий взрыв возмущения в скандинавской стране, которая вот уже третий год из последних экологических сил защищает Европу от агрессивных потоков российского газа, готовых пойти в обход Украины по маршруту «Северного потока-2» возле острова Борнхольм. Между прочим, отказывая себе в возможности получать от Кремля десятки миллионов долларов ежегодно…

Видимо, понимая эти мучения, которые официальный Копенгаген стоически переносит во имя атлантической и европейской солидарности, известный риелтор Трамп решил компенсировать датским друзьям их финансовые потери, задумав оригинальную сделку с их недвижимостью. Самый большой в мире остров площадью в два с лишним миллиона квадратных километров вошёл в состав Дании вместе с Норвегией в результате Кальмарской унии 1397 года, да так и остался там после перехода Норвегии под власть Швеции в 1814 году…

Как известно, аналогичный вопрос ставился американцами дважды: в 1876 году и сразу после Второй мировой войны, в 1946 году, но «Бог троицу любит». Тем более, сегодня, вследствие глобального потепления, Гренландия выглядит не просто гигантским приполярным хранилищем льда, а вполне перспективной для грядущего освоения и заселения территорией. Но важны не столько уже разведанные там месторождения нефти, газа, золота, железной руды и других полезных ископаемых, сколько «Большая арктическая игра», в которой Дания, благодаря своему суверенитету над Гренландией, является одним из ключевых игроков. Переход «зелёной страны» в состав США автоматически лишит официальный Копенгаген права голоса в определении дальнейшей судьбы Арктического региона, параллельно усилив здесь позиции США, которые вдобавок к «сектору Аляски», купленному у Российской империи в 1867 году, прирастут «сектором Гренландии». К тому же, Дания, на взгляд Вашингтона, чересчур благосклонно относится к инвестиционной активности Китая в Гренландии, чуть не продала китайцам бывшую базу ВМС, ныне законсервированную, но числящуюся в стратегическом резерве НАТО, была готова допустить компании из КНР к строительству трёх аэропортов на острове. А эскимосы-иннуиты, составляющие 88% населения острова, считают, что сотрудничество с Пекином является «полезной перспективой» для их страны.

В Датском королевстве информация о намерениях Трампа вызвала бурю возмущения: мол, наши люди и наша земля — не предмет для торга с кем бы то ни было, включая Трампа и Америку в целом! Как говорится в подобных случаях, «на самом деле нет». Когда в апреле прошлого года на выборах в гренландский парламент победили сторонники отделения от Дании, заголовки мировых масс-медиа пестрели сообщениями о том, что теперь такое отделение — только вопрос времени, а во всём виновата… конечно же, Россия! Но кто помнит о том, что было год-полтора назад? Кто помнит о том, что гренландский бюджет наполняется большей частью платежами США за функционирование базы американских ВВС в Туле (только идут эти деньги не напрямую, а через тот же Копенгаген, где оседает добрая их половина)? И, самое главное, неужели кто-то думает, что в таких местах, как WS, такого рода публикации могут появляться просто так, «от нечего делать»?

Следовательно, вопрос о покупке Гренландии где-то «наверху» в Соединённых Штатах не просто поставлен, а уже проработан, и, следовательно, — он будет решаться по-американски: при помощи денег, доброго слова и, если понадобится, пистолета. Скорее всего — после переизбрания Трампа на новый президентский срок в ноябре 2020 года. При этом надо понимать, что сразу вброшенные в медиа-пространство оценки на уровне 10 триллионов долларов и выше, никакого отношения к реальности не имеют. Потому что провести гренландский референдум — да, по образцу крымского, но кого это волнует? — с гарантированным результатом будет стоить максимум миллиардов 60. Это если пообещать каждому местному жителю по целому миллиону долларов. И в Вашингтоне, и в Копенгагене всё это прекрасно понимают. Поэтому публикация WSJ — из разряда предложений, от которых нельзя отказаться. Фактически королева Маргрете II поставлена перед выбором: или Её Величество останется вообще с пустыми руками, или получит от Соединённых Штатов весьма круглую сумму, часть которой необходимо будет вернуть тем, кто эту сделку организовал и провёл. В отечественной бизнес-практике это, кажется, называют «откатом»…

США. Дания. Гренландия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 20 августа 2019 > № 3103198 Александр Маслов

Президенты России и Франции сделали заявления для прессы и ответили на вопросы журналистов

Перед началом переговоров Президент России Владимир Путин и Президент Франции Эммануэль Макрон сделали заявления для прессы и ответили на вопросы журналистов. Далее встреча продолжилась в закрытом для представителей СМИ режиме.

С российской стороны в переговорах приняли участие Министр иностранных дел Сергей Лавров, заместитель Руководителя Администрации Президента – пресс-секретарь Президента Дмитрий Песков, помощник Президента Юрий Ушаков и Чрезвычайный и Полномочный Посол России во Франции Алексей Мешков.

***

Э.Макрон (как переведено): Я скажу несколько слов прессе и отвечу на несколько вопросов, прежде чем мы перейдём к нашей работе.

Прежде чем мы начнём нашу работу, хотел бы сказать, что я очень счастлив принимать сегодня господина Путина. Хотел бы поблагодарить его за сегодняшнее присутствие в Брегансоне. Мы предусмотрели сегодня плотный диалог. Это является последующим этапом после нашей встречи в Версале, в Санкт-Петербурге, и последняя встреча у нас состоялась в Осаке. Мы сегодня встречаемся в этом символическом месте на берегу Средиземного моря, которое всегда имело большое значение в наших двусторонних отношениях, многие артисты, писатели, музыканты из России жили в этом регионе (Набоков, Тургенев, Стравинский) и другие деятели культуры. Они всегда здесь находили источники вдохновения.

Сегодняшняя дискуссия для меня очень важна, потому что сегодня мы переживаем исторический период. И мы, конечно, поговорим сначала о кризисах, мы об этом говорили в Осаке, мы поговорим об Иране, обсудим все возможности деэскалации в Иране. В течение последних недель мы очень много над этим работали, выступили с многочисленными предложениями. И мы в постоянном контакте находимся с Президентом Трампом и с Президентом Рухани, для того чтобы Иран всегда придерживался тех положений, которые заключаются в СВПД.

Мы поговорим об Украине, украинском кризисе, о том выборе, который был сделан Президентом Зеленским в последнее время, о той позиции, которую он занимал в последнее время. Я знаю, что Президент Путин с ним беседовал несколько раз за последние дни. Так что мы сможем об этом поговорить, подготовить будущие встречи, и вместе с господином Зеленским, Владимиром Путиным и госпожой Меркель мы постараемся рассмотреть возможность созыва «нормандского формата» через несколько недель.

Мы также обсудим ситуацию в Сирии, где была проведена огромная работа, также рука об руку, за последние месяцы. Например, в Санкт-Петербурге и в Стамбуле мы положили начало некоторым гуманитарным операциям, разработали новые инициативы.

Сегодня мы очень озабочены тем, что происходит в Идлибе. Сегодня население в Идлибе живёт под постоянными бомбардировками, гражданское население, дети погибают. И я считаю, что ситуация довольно экстренная и необходимо сделать так, чтобы режим прекращения огня, который был решён в Сочи, был выполнен до конца.

Конечно же, мы постараемся разработать политические, дипломатические, конституционные временные рамки для выполнения взятых на себя обязательств. Была проведена крупная работа по мобилизации всех игроков, чтобы постараться добиться стабильности и реконструкции в Сирии.

Эти кризисы будут, конечно, главной темой нашей сегодняшней дискуссии, поскольку во Франции через несколько дней будет проходить саммит «Большой семёрки», в течение которого мы также будем обсуждать данные темы. Именно поэтому я и хотел обсудить эти темы с господином Путиным в преддверии данного саммита.

У нас есть немало тем для обсуждения. Конечно, наша коллективная безопасность, разоружение. Были приняты решения по Договору о ракетах средней и малой дальности, и теперь необходимо строить будущее нашей общей европейской безопасности. И я надеюсь, по этому поводу проведём очень обстоятельную беседу.

Мы также поговорим о климатических изменениях. Я знаю, что в последнее время в России было принято очень важное решение – решение о ратификации Парижского договора. Это очень важно со стороны России. То есть поддержка парижской повестки дня – это очень важный шаг.

Хотел бы выразить своё соболезнование по поводу ужасных пожаров, которые произошли в Сибири этим летом. Но, действительно, климатическая повестка дня – это опять-таки повестка дня, которая имеет особую остроту.

Я бы хотел сказать, что сегодняшний мир переживает исторический момент, многосторонний подход постоянно подвергается нападкам, и мы должны подумать о том, как мы можем перестроить этот миропорядок. То есть мы должны найти новые механизмы взаимодействия, новые механизмы, которые были бы полезными для нас всех.

И в данном случае, в данном контексте наши двусторонние отношения, а также отношения между Россией и Евросоюзом имеют ключевой и решающий характер.

Я думаю обо всём том, что произошло за последние десятилетия, то, что смогло нас отдалить друг от друга. Я знаю, что Россия – европейская страна до глубины души. И мы верим в Европу, которая идёт от Лиссабона до Владивостока.

Один великий русский писатель Достоевский говорил (по памяти): «У русских есть такая особенность по отношению к другим европейским нациям. Русский становится наиболее русским, когда он был наиболее европеец». То есть необходимо, чтобы российские граждане слились с европейским миром. Поэтому я верю в эту европейскую концепцию, я верю в то, что мы должны заново перестроить, пересмотреть архитектуру доверия между Россией и Евросоюзом. Франция в этом плане сыграет полностью свою роль.

Вы знаете, что у нас есть новые совместные угрозы, будь то ядерная сфера, будь то кибербезопасность и так далее. Мы должны разработать общую повестку дня и разработать общие методы для борьбы, для разрешения данных конфликтов.

Поскольку Россия является европейской страной, она имеет своё полное, полноправное место в европейской семье. Именно поэтому Франция приложила все усилия для того, чтобы Россия вернулась в лоно Совета Европы. И, поскольку Франция является председателем Совета министров Совета Европы, мы смогли воспользоваться данной возможностью и предпринять необходимые меры.

Поскольку Совету Европы очень важны такие основополагающие принципы, как свобода слова, самовыражения и так далее, необходимо, чтобы все эти свободы были также выполнены на территории России, поскольку Россия является европейской страной. Я верю в то, что сегодняшнее присутствие господина Путина здесь, в Брегансоне, является очень важным. И я очень рад тому, что нам предстоит провести несколько часов вместе.

Спасибо, господин Президент, спасибо, дорогой Владимир, за то, что ты приехал в Брегансон сегодня, за то, что ты выделил на это время. И я очень рад твоему присутствию здесь. Спасибо.

В.Путин: Я со своей стороны хочу поблагодарить Президента Французской Республики за приглашение в это замечательное место – в его официальную резиденцию. Мы с высоты птичьего полёта, с вертолёта посмотрели, как хорош этот уголок Франции, как он красив. И господин Макрон ещё так любезен, что всю нашу делегацию посадил в тень, а сам и его делегация сидят на солнце, поэтому я постараюсь быть кратким, хотя некоторые вещи вынужден всё-таки повторить.

Мы, конечно, обязательно уделим необходимое, должное внимание и время обсуждению двусторонних отношений. В этой связи хотел бы отметить, что благодаря инициативе Президента Франции у нас кроме традиционных наших направлений сотрудничества развивается и диалог общественности – «Трианонский диалог».

Что касается торгово-экономических связей, то они за последнее время растут, объём товарооборота растёт. Правда, за первую половину этого года была некоторая корректировка – я думаю, что по объективным причинам. Хотя есть и положительный элемент в этом – торговый баланс выравнивается.

Напомню, что совокупные инвестиции российских компаний во французскую экономику составили более трёх миллиардов долларов – мы в долларах считаем, а французских в российскую экономику – 17 миллиардов.

500 компаний французских активно работают на российском рынке, и я имею удовольствие встречаться с французскими коллегами из бизнеса регулярно, и совсем недавно, несколько месяцев назад, состоялась такая очередная встреча в Москве.

Что касается международной повестки дня, то, конечно, думаю, нам удастся поговорить по вопросам международной безопасности, здесь господин Президент упомянул о проблемах в этой сфере, они действительно существуют. Я хотел бы напомнить, что это не Россия вышла в одностороннем порядке из Договора по противоракетной обороне, не мы вышли из Договора по ракетам средней и меньшей дальности. Сейчас на повестке дня стоит вопрос продления Договора по стратегическим наступательным вооружениям СНВ-3. Мы пока тоже не видим никаких инициатив со стороны наших американских партнёров, хотя наши предложения лежат на столе.

Нас беспокоит и вопрос, связанный с договором о запрещении испытаний ядерного оружия. Нас беспокоит вопрос возможной милитаризации космоса, и здесь нам есть о чём поговорить. Нам хотелось бы очень подробно даже поговорить на этот счёт, имею в виду выяснить позицию Франции по этим важнейшим вопросам, в том числе и по милитаризации космоса. Я хочу напомнить, что касается ракет средней и меньшей дальности, я уже заявлял об этом и здесь, во Франции, хочу сказать ещё раз: мы берём на себя обязательства в одностороннем порядке, если такие ударные комплексы будут производиться Соединёнными Штатами, мы тоже будем это делать, но мы не будем их размещать до тех пор в тех регионах мира, пока там не появятся американские комплексы такого рода.

Мы, к сожалению, пока тоже не услышали реакции на то, что мы сказали неоднократно публично. Такое впечатление, что нас просто не слышат. Хотя я думаю, что европейцы заинтересованы в том, чтобы нас услышать и соответствующим образом на это отреагировать.

Наконец, мы, безусловно, будем говорить о региональных конфликтах, конечно, по юго-востоку Украины будем говорить, по Донбассу. Я проинформирую господина Президента о своих последних контактах с вновь избранным Президентом Украины, здесь есть некоторые вещи, которые можно обсуждать, которые внушают такой осторожный оптимизм.

Безусловно, поговорим по Сирии, здесь хотел бы отметить, что до того, как были подписаны соответствующие соглашения в Сочи, господин Президент сейчас об этом сказал, по демилитаризации части Идлибской зоны, на тот момент 50 процентов территории контролировалось террористами, сейчас – 90 процентов. И мы наблюдаем постоянные вылазки оттуда, более того, что особенно опасно, мы наблюдаем переброску из этого региона боевиков в другие регионы мира, и это чрезвычайно опасная вещь.

Были и неоднократно предпринимались попытки атак нашей военно-воздушной базы на Хмеймиме как раз из Идлибской зоны, поэтому мы поддерживаем усилия сирийской армии по проведению локальных операций по купированию этих террористических угроз.

Напомню, что никогда не говорилось о том, что в Идлибской зоне могут быть сосредоточены террористы и они будут себя чувствовать там комфортно. Наоборот, говорили о том, что работа против террористов будет продолжена.

У нас важные, конечно, темы – это Ливия, здесь нужно добиваться примирения конфликтующих сторон. Мне бы очень хотелось бы выяснить позицию Французской Республики и Президента Франции по этой тематике, с тем чтобы скоординировать наши усилия.

Мы благодарны Франции за её позицию по Совету Европы, по возвращению в полноформатном масштабе российской делегации. Думаю, что это будет способствовать выстраиванию нормальных, полноценных, доверительных отношений на европейском континенте. И рассчитываю на поддержку Франции в этом же ключе выстроить работу и с Европейским Союзом.

Это далеко не полный перечень того, о чём мы, конечно, будем сегодня говорить. Не в последнюю очередь, конечно, речь пойдёт и о нашем сотрудничестве в гуманитарной сфере. Господин Макрон сейчас только что об этом сказал. Действительно, Россию и Францию связывают тесные узы сотрудничества в этой области, здесь нам есть о чём поговорить.

В следующем году мы намечаем провести во Франции так называемую серию мероприятий в рамках так называемых русских сезонов – это 270 мероприятий практически во всех департаментах Франции, во всех крупных городах Франции. Надеюсь, что это будет очень интересно и полезно – как французским зрителям, так и российским исполнителям. И это будет ещё один шаг на пути выстраивания полноформатных отношений между нашими государствами.

Спасибо большое.

Э.Макрон: Спасибо, Владимир!

Я думаю, что мы ответим на пару вопросов с каждой стороны. Пожалуйста.

Вопрос: Господин Макрон, Вы сейчас сказали, что в ходе этого саммита можете согласовать условия проведения саммита уже в «нормандском формате» встречи четырёх лидеров. При этом Вы, Владимир Владимирович, не раз говорили о том, что для проведения такого саммита нужны необходимые предпосылки и что встреча ради встречи никому не нужна. Вот созрели ли такие предпосылки и каковы они? В чём они заключаются? Спасибо.

Э.Макрон: Итак, мы об этом, конечно, поговорим. Есть новый фактор, то есть избрание господина Зеленского в качестве президента, и та позиция, которую он занимает с момента вступления в свою должность. Необходимо отметить, что есть со стороны Зеленского целый ряд мужественных шагов, поступков в этом конфликте, который длится уже пять лет и который просто привёл к тому, что гражданское население живёт в ужасных условиях.

Итак, необходимо помнить о региональной роли России. И господин Зеленский принял несколько краткосрочных мер, мы об этом поговорим с господином Путиным, мы поделимся своими анализами, мнениями. Я надеюсь, что за последующие часы, дни, месяцы мы найдём, обретём новую динамику, и то, что нам позволит полезно обсудить и продвинуться вперёд. Есть, конечно, вопросы в области безопасности. Я выразил соболезнования господину Зеленскому по поводу гибели людей, которые потеряли жизни в результате инцидента, произошедшего 4 августа в Украине. И мы об этом поговорим через несколько часов.

И я совершенно согласен с Вами, мы должны проводить саммит «нормандской четвёрки» при условии, если будут действительно достигнуты ощутимые результаты, а не встреча ради встречи. И мы оговорим все те шаги, которые мы можем принять с каждой стороны. Через несколько дней будет проведена встреча наших дипсоветников для того, чтобы подготовить следующую «нормандскую встречу» на высшем уровне.

В.Путин: Что касается «нормандского формата». Я действительно считал и сейчас считаю, что любая встреча, в том числе и встреча в «нормандском формате», должна приводить к конкретным результатам. И, на мой взгляд, нужно добиваться того, о чём мы договаривались раньше, безусловно, добиваться, идти к этой цели. Ну, например, мы в своё время, в 2016 году, пошли на значительный компромисс, когда фактически видоизменили имплементацию закона об особом статусе Донбасса. Тогда бывший президент Порошенко настаивал на том, чтобы это было изменено. Нынешний президент, а тогда министр иностранных дел Федеративной Республики Германия господин Штайнмайер сделал компромиссное предложение. Мы с этим согласились, мы пошли на этот компромисс, чтобы закон об особом статусе Донбасса был имплементирован на временной основе в день голосования, а на постоянной основе – после подведения итогов и подтверждения результатов соответствующими структурами ОБСЕ. Ну так надо это сделать в конце концов, надо как-то это оформить.

То же самое касается некоторых других вопросов, например вопроса, связанного с амнистией, и так далее. Есть ряд вопросов, о которых мы должны договориться. Мы, мне кажется, сегодня пообсуждаем эту тему, должны это сделать обязательно. Но, по моему мнению, альтернативы «нормандскому формату» не существует и, безусловно, мы будем его поддерживать.

Вопрос (как переведено): У меня вопрос для каждого из вас. Господин Президент Путин, рассматриваете ли Вы Францию как солидного партнёра, более солидного, чем в ходе предыдущего пятилетнего мандата? И считаете ли Вы, что это сближение возможно с Францией господина Макрона? И, например, членство в клубе «большой восьмёрки», Вам его не хватает? Вы хотели бы вернуться в «восьмёрку»?

Господин Макрон, Вы сближаетесь с Россией господина Путина, в то время как господин Путин не разделяет ваши чаяния по поводу либеральной демократии, в то время как на востоке Украины кризисная ситуация становится всё более глубокой, в то время как существует настоящая гуманитарная катастрофа в Идлибе. Итак, что же может для себя вынести Франция из такого поведения?

В.Путин: Что касается значения Франции для России. Франция исторически один из наших ключевых партнёров в Европе и в мире. Вместе с Францией мы вышли победителями в борьбе против нацизма во Второй мировой войне, и я благодарен господину Президенту за то, что он принял наше приглашение приехать на следующий год 9 Мая на торжественное мероприятие по этому поводу.

Но, безусловно, отношения с Францией имеют более глубокие исторические корни. Франция – постоянный член Совета Безопасности, ядерная держава и играет существенную роль в принятии решений в сфере международной безопасности. Я полагаю, что и во взаимоотношениях России с Евросоюзом также в значительной степени. Конечно, мы понимаем и знаем процедуры принятия решений в Евросоюзе, но поддержка Франции по ряду вопросов, в том числе, скажем, по упомянутому мною вопросу, связанному с возвращением России в Совет Европы, позиция Франции сыграла существенную, если не ключевую роль. Так что дополнительных, мне кажется, комментариев и доказательств того, что мы относимся к сотрудничеству с Францией самым серьёзным образом, не следует приводить. Я уже не говорю об экономической составляющей.

Я упомянул, хочу повторить ещё раз, 500 компаний из Франции работают на российском рынке. И уверяю вас, что это в значительной степени обеспечивает большое количество рабочих мест в самой Франции, потому что французские предприниматели поставляют большое количество товаров на российский рынок. Мы поддерживаем деловую активность во Франции. Могли бы сделать ещё больше в этом направлении, если нормализация отношений между Россией и Евросоюзом будет полной и всеобъемлющей.

Э.Макрон: Итак, я отвечу на Ваш вопрос. Во-первых, у нас есть результаты конкретные, есть подвижки. Это не означает, что у нас разногласий никаких нет, и Вы напомнили о некоторых вопросах, которые меня очень беспокоят. Я вам говорил о том, что ситуация в Сирии и в Идлибе меня беспокоит. Но что происходило два года назад? Мы, Франция, создали форум для обсуждения, для диалога. Я считаю, что в настоящий момент мы сделаем гораздо больше, в частности в гуманитарной сфере, чем два года назад. В том, что касается Украины, мы также сейчас разрешаем целый ряд сложных вопросов.

В экономической сфере Президент Путин напомнил о наших текущих отношениях, я знаю, что у нас крупномасштабные проекты в разных областях, где мы продолжаем продвигаться вперёд, где Францию ценят по достоинству. Так что есть очень много вопросов экономического, политического характера, которые продвигаются вперёд, потому что мы инвестируем в эти двусторонние отношения. Это не означает, что это разрешает все проблемы.

Второй момент. Я мог бы Вас спросить: что бы произошло, если бы мы действовали по-другому? Знаете, когда Вы задаёте этот вопрос, когда речь идёт о геополитике. Если, например, мы сказали бы себе: мы не согласны с Россией по целому ряду вопросов, поэтому мы отвернёмся и будем смотреть в другую сторону. Ответило ли бы это интересам Франции? Я убеждён в том, что нет. И я уверен, что даже когда у нас есть разногласия по целому ряду вопросов, необходимо сделать всё для того, чтобы реанимировать отношения между Россией и Европой, потому что в этом её судьба.

Если бы мы оставили ситуацию в Совете Европы в том виде, в каком она была несколько месяцев назад, что бы произошло? Ведь Россия просто бы хлопнула дверью и ушла. А для всех тех российских граждан, которые могли бы обратиться к Европейскому суду по правам человека, им бы в этом отказали. Им бы сказали: вы на это уже не имеете права. Ведь речь идёт о европейских ценностях, о защите этих европейских прав. Поэтому все те, кто говорит, что это ни к чему, что никакого положительного влияния от этого нет, они не думают о том, что мы должны постоянно подталкивать эту великую державу, которой является Россия, в новых геополитических условиях вперёд, потому что иначе это просто не отвечало бы нашим интересам.

Мы – две ядерные державы, мы – два постоянных члена Совета Безопасности. Мы должны уметь договориться. Даже если у нас есть разногласия по некоторым вопросам, мы должны работать вместе. Поэтому я бы хотел напомнить о том, что говорил господин Путин о либеральной демократии.

Кстати, Вы знаете, что иногда, когда говоришь о либеральности, значения иногда разнятся, потому что есть политический либерализм. Это нас отводит к той самой Европе эпохи Возрождения. Может быть, я не совсем хорошо знаком со своей историей, может быть, я забыл о тех особенных связях, которые поддерживала Екатерина Великая с нашими философами, с нашими писателями, с нашими деятелями Просвещения. Итак, у России есть политический либерализм, экономический либерализм. Вы знаете, каждое общество постоянно меняется, развивается, и в каждом обществе есть разные уровни консерватизма. Поэтому эти понятия необходимо обсуждать и разъяснять.

Я считаю, что на уровне наших обществ двухлетний период – это ничто. Поэтому я считаю, что сегодня необходимо прилагать новые усилия, для того чтобы совместными усилиями строить новую архитектуру европейской безопасности для наших стран. Мы будем работать над климатической повесткой дня.

Всё это означает, что две наши страны являются крупными державами. Державами, у которых очень крепкие экономические связи. У нас также есть общие идеалы, и именно поэтому наши солдаты, наши военнослужащие несколько раз в истории боролись вместе, на одной стороне. Именно поэтому я считаю, что мы должны продолжать наш диалог. Естественно, за сегодняшний день нам, наверное, не удастся разрешить все наши разногласия, но это необходимо.

У России особые отношения с западным миром. Это является частью русской души. Но Европа не является, наверное, так сказать, западным миром в чистом преломлении. Мы являемся его частью. Европа должна просто пересмотреть концепцию своей суверенности. У неё есть свои союзники, и в мире, где западная гегемония постоянно ставится под вопрос, Европе нужно сыграть свою роль. И поэтому диалог между Евросоюзом и Россией совершенно необходим для того, чтобы ЕС, Евросоюз мог как раз таки вновь обрести свой вес, свою роль. Для этого необходимо время. Всё мы, как я уже сказал, не разрешим за сегодняшний день, но мы над этим будем работать сегодня и в будущем.

В.Путин: Значит, что касается «восьмёрки», о которой вы сказали, так её не существует. Как же я могу возвратиться в организацию, которой не существует. Это «семёрка», сегодня это «семёрка».

Что касается возможного формата в рамках восьми государств, мы никогда ни от чего не отказываемся. Была очередь России провести «восьмёрку» в своё время, и наши партнёры не приехали. Пожалуйста, мы в любое время ждём в гости наших партнёров уже в рамках «семёрки».

Но вообще существуют и другие международные организации, которые играют заметную, существенную роль в международных делах. Например, «Группа двадцати" (Group of Twenty – G20) "двадцатка». И там такие крупные на сегодняшний день экономические игроки представлены, как Китайская Народная Республика, Индия, многие другие. Двадцать стран, вы их все хорошо знаете. Это почти 90 процентов мировой экономики. В этой связи, конечно, такие более полноформатные площадки, они сегодня, это очевидно, объективная вещь, играют заметную, существенную роль, и мы там работаем активно. Мы также активно работаем в некоторых региональных организациях, таких как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), как БРИКС, в которую входит известное количество стран: Россия, Индия, Китай, Южная Африка, Бразилия. Повторяю ещё раз, вообще любые контакты с нашими партнёрами, в любом формате, они всегда полезны, мы ничего не исключаем.

Кстати говоря, по поводу той темы, о которой господин Президент упомянул, – это совместная работа в области борьбы с изменениями климата. Это существенная вещь. Ведь Россия с самых первых шагов присоединилась к инициативам Президента Франции и поддержала Парижское соглашение по климату. Мы взяли на себя очень серьёзные обязательства: в ближайшие несколько лет выйти на 70 процентов от выбросов 1990 года, а потом 75 процентов – к 2030 году. Это серьёзные обязательства, это потребует существенной реконструкции вообще всей российской экономики. Мы приняли внутригосударственные программы на этот счёт, выделили колоссальные ресурсы. И это тоже очень серьёзный вопрос для нас.

Господин Президент уже упоминал события, скажем, в Сибири. Я говорил об этом, когда мы ещё в Осаке расставались, но сейчас просто рекордные изменения температуры в Арктике наблюдаются. Никогда такого не было. Это очень серьёзные вопросы, и здесь мы должны согласовывать наши усилия. Без согласования усилий – мы это прекрасно все тоже знаем – результата эффективного не будет. Мы готовы к такой совместной работе.

Вопрос: Господин Макрон сегодня говорил о Европе от Лиссабона до Владивостока. Но, я думаю, вы согласитесь, что отношения России и Евросоюза находятся сейчас в довольно низкой точке. Как (это вопрос обоим лидерам) вы оцениваете перспективы того, что со сменой состава Еврокомиссии всё-таки отношения России и Евросоюза выйдут из такого замороженного состояния? И насколько Франция заинтересована в том, чтобы Россия не только вернулась в Парламентскую ассамблею Совета Европы, но и улучшились отношения России и ЕС?

В целом, что касается «семёрки», то всё-таки будете ли вы сегодня обсуждать гипотетическое превращение «семёрки» обратно в «восьмёрку»?

В.Путин: Что касается перспектив, связанных с созданием общей Европы от Лиссабона до Владивостока, то это ведь не наша идея. Ещё генерал де Голль высказал эту мысль по существу, когда сказал о Европе от Лиссабона до Урала. Но Россия простирается до Тихого океана, это всё пространство европейской культуры. Это важно понимать.

Но дело не в этом, дело не в том, что сегодня это кажется невозможным. То, что сегодня кажется невозможным, завтра может стать неизбежным. Мы исходим из этого. И я думаю, что если мы будем об этом думать, будем ставить перед собой такие цели, а они, безусловно, в стратегическом смысле очень важны и для Европы, если она хочет сохраниться как центр цивилизации, и для России. И если мы будем вместе над этим работать, то рано или поздно, когда-нибудь мы подойдём к решению этой проблемы. В той или другой форме – это не важно, важно выбрать путь и потихонечку, соразмерно с условиями сегодняшнего дня двигаться в правильном направлении.

Что касается «семёрки», «восьмёрки», я уже сказал, мы не ставим для себя это как самоцель. Мы не отказываемся ни от каких контактов, вот и всё.

Э.Макрон: В том, что касается Вашего вопроса. Отношения опираются на реальность, несмотря на санкции, о которых напомнил Президент Путин сам, всё-таки продолжались обмены в различных областях, и мы, кстати, смогли усилить наши экономические и культурные связи. Но сегодня отношения между Россией и Евросоюзом являются таким раздражителем. Есть такой раздражитель – это ситуация на Украине. То есть разрешение данного конфликта также является той самой магической палочкой, которая откроет дверь России для возвращения в клуб «большой семёрки», которая может стать «восьмёркой». Я считаю, что это отвечает интересам абсолютно всех сторон – найти выход из данной ситуации.

Теперь о том, что касается нашего двустороннего диалога. Это показывает, что даже если нельзя разногласия полностью стереть, можно что-то новое на этом построить. Совершенно очевидно, что возвращение к «восьмёрке», возвращение к нормальным отношениям с Евросоюзом требует разрешения кризиса на Украине.

Как я уже говорил, для этого необходимы действия всех игроков. Мы должны выйти за рамки временных разногласий, ситуаций и кризисов, которые мы смогли определить, для того чтобы разработать новую архитектуру. Именно над этим мы сейчас работаем. Так что вопрос «восьмёрки» зависит от украинского кризиса, так, чтобы обобщить. Но, с другой стороны, в рамках этой новой повестки дня, над которой я бы хотел, чтобы мы работали вместе, то есть архитектурой безопасности и доверия, я хотел бы, чтобы мы смогли разобраться во всех тех разногласиях и недопониманиях, которые накопились в отношениях между Россией и Евросоюзом за последнее десятилетие. Мы должны действовать, мы должны разрабатывать новые форматы, новые площадки.

Мы не обязаны жить с одними и теми же форматами и говорить тем языком, который был найден десятилетие назад, потому что мир постоянно меняется, время продвигается вперёд, и мы должны всё это пересмотреть и перестроить. Вот что касается отношений между Россией и Евросоюзом. Я бы хотел, чтобы эти отношения не просто нормализовались, но чтобы они были полностью пересмотрены.

Последний вопрос, пожалуйста.

Вопрос (как переведено):Вопрос к обоим президентам.

За последнее время во время мирных демонстраций в Москве было арестовано множество людей. Господин Путин, как Вы объясняете это?

И, господин Макрон, что Вы об этом думаете?

И недавно произошёл ядерный инцидент в Сибири. Говорят о высоком уровне радиоактивности в воздухе. Итак, что было протестировано за последнее время, какие были новые находки сделаны научными специалистами? Пожалуйста.

В.Путин: Надо с географией разобраться. В Сибири не было никаких инцидентов. Если Вы имеете в виду в Северном море, то это другой регион Российской Федерации. Никакой угрозы там нет, и никакого повышения фона там тоже не существует. Туда направлены были эксперты, в том числе независимые эксперты, которые контролируют сейчас ситуацию. Во всяком случае, я эти доклады получаю, получаю доклады от наших экспертов – и военных экспертов, и гражданских. Мы серьёзных изменений там не видим. Но превентивные меры принимаются, для того чтобы не было никаких неожиданностей. Первое.

Второе. Люди, которые, к сожалению, пострадали и погибли, безусловно, выполняли важнейшую государственную функцию. Все они будут представлены к государственным наградам Российской Федерации.

И по поводу беспорядков в Москве. Всё это связано с электоральным циклом. В сентябре этого года должны состояться выборы в региональные органы власти, в том числе в московские. В 2014 году, когда были предыдущие выборы, на выборы не были допущены примерно 111 человек. По различным причинам избирательные комиссии за соответствующие нарушения этих людей не допустили до выборов. В этом году до выборов не допущено 57 человек тоже за очевидные нарушения в ходе избирательной кампании. Там просто фальсифицированные подписи, как утверждают эксперты избирательных комиссий.

Существует законный способ разрешения споров – это судебные процедуры, и есть прецеденты, когда обратившиеся в суд незарегистрированные кандидаты отстояли своё право избираться. Такие прецеденты уже есть. Принято решение как минимум в отношении одного человека, решение принято допустить его к выборам.

Что касается самих вот этих событий, то думаю, что не скажу ничего нового: граждане имеют право на мирные в соответствии с действующим законом протесты, а власти должны обеспечить реализацию этих прав. Но никто – ни власти, ни какие-то группы граждан – не имеет права нарушать действующий закон и доводить ситуацию до абсурда либо до столкновения с властями. Это нарушение закона, и все, кто виновен в этих нарушениях, должны быть привлечены к ответственности в соответствии с этим самым российским законом.

Как мы знаем, не только в России происходят события подобного рода. Я в гостях и мне неудобно об этом говорить, но вынужден, поскольку вы задаёте такие вопросы.

Мы все знаем события, связанные с так называемыми желтыми жилетами, в ходе которых, как нам кажется, по нашим подсчётам, погибло 11 человек, 2500 – получили ранения, 2000 полицейских в том числе. Мы бы не хотели, чтобы подобные события происходили в российской столице, и будем делать всё для того, чтобы наша внутриполитическая ситуация развивалась строго в рамках действующего закона.

Э.Макрон: Итак, Президент прав напомнить о данной ситуации, но я считаю, что необходимо всё-таки делать разницу между тем, что происходит в наших странах. Во всех наших странах сейчас проходят различные демонстрации, протесты, манифестации. Но что самое важное? Что когда подписываешь и ратифицируешь какие-то договоры, необходимо затем выполнять их требования.

И мы знаем, что Россия ратифицировала целый ряд международных договоров, конвенций, в рамках которых страна должна предоставлять своим гражданам основополагающие свободы: свободу слова, свободу выражения, свободу собрания и так далее. И поэтому очень многие люди обеспокоились теми событиями, которые проходили в Москве: арестами и так далее, всеми теми блокировками, которые были сделаны со стороны правовых органов.

Президент сказал, что во Франции были также демонстрации протеста. Действительно, граждане получили ранения, полицейские получили ранения, и это меня очень беспокоит. Но Франция всегда соблюдала не только свою конституцию, но также все те права, которые существуют в рамках Совета Европы. Поэтому все эти люди, которые обратились в Европейский суд по правам человека, конечно, будут услышаны и так далее. Естественно, необходимо сделать так, чтобы каждый гражданин получил возможность выразить своё мнение. Но вы знаете, что все эти люди, которые захотели выставить свои кандидатуры в ходе европейской избирательной кампании, смогли представить свою кандидатуру, смогли это сделать свободно, без каких бы то ни было преград. Конечно, всё это возможно, но нельзя смириться с тем, чтобы эти люди нарушали общественный порядок, потому что в таком случае они нарушают права других граждан. Мы просто не можем мириться с такой ситуацией, когда некоторые граждане видят свои основополагающие права, попираемые органами правопорядка. Вот с этим мы мириться не можем. Поэтому мы об этом поговорим вместе. Необходимо, чтобы граждане могли, соблюдая общественный порядок, участвовать в мирных демонстрациях.

В.Путин: Я хотел бы добавить. Мы именно так и делаем. Дважды (и в июле, и в августе этого года) были проведены массовые мероприятия, митинги тех граждан, которые хотели выразить подобным образом свой протест. Они были заявлены, эти мероприятия, и санкционированы властями. Прошли мирно и без всяких эксцессов.

Я бы хотел, чтобы и у нас в дальнейшем всё происходило именно таким образом, и в других странах тоже не исключение. Чтобы без эксцессов и без нарушения действующего закона.

Э.Макрон: Всем большое спасибо. Теперь приступим к работе.

Франция. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 19 августа 2019 > № 3095542 Владимир Путин, Эммануэль Макрон

Губернатор Ростовской области Василий Голубев: В нашем регионе ежегодно уменьшается количество унитарных предприятий

Интервью губернатора Ростовской области Василия Голубева о промежуточных результатах реализации мероприятий Национального плана развития конкуренции в регионе и развитии конкуренции

- Каких промежуточных результатов удалось достигнуть по ключевым показателям реализации национального плана развития конкуренции в Ростовской области?

- В прошлом году в регионе был разработан и утверждён перечень из 33 ключевых показателей по увеличению доли частного бизнеса на рынках товаров, работ и услуг в различных сферах деятельности.

По 16 рынкам - в том числе дошкольного, среднего профессионального и общего образования, теплоснабжения, жилищного строительства, связи – у нас уже выполнены значения, достижение которых было рекомендовано ФАС к 2022 году.

Ещё 11 рынков в нашем регионе представляет исключительно частный бизнес, для которого характерна конкуренция, но в разной степени «остроты». К таким, в частности, относятся рынки промышленности, нефтепродуктов, электроэнергии, племенного животноводства, перевозки пассажиров легковым такси и ряд других.

Сейчас мы актуализируем региональный план мероприятий по развитию конкурентной среды. В него, в первую очередь, будут включены меры по развитию бизнеса на рынках с низкой долей конкуренции.

- Если говорить детально, то, на каком рынке Вы видите позитивные изменения в части расширения перечня услуг, возможно, снижения их стоимости?

- На рынке услуг связи. В нашей области их предоставляют более 200 операторов. Мониторинг за 2018 год показал, что по степени удовлетворенности потребителей этот рынок входит в пятерку лидеров по каждому из трёх критериев - качеству, уровню цен, возможностей выбора.

Также позитивные изменения наблюдаются в розничной торговле и на рынке услуг в сфере культуры.

- Как в субъекте выстроена работа по профилактике нарушения антимонопольного законодательства со стороны органов власти?

- Мы действуем по принципу «предотвратить нарушение легче, чем устранить его негативные последствия».

Практика показывает, что нарушения чаще бывают не по злому умыслу, а в силу низкой правовой грамотности людей. К сожалению, в их числе есть госслужащие. Поэтому, для них разработан и утверждён ряд правовых актов со ссылкой на основные положения антимонопольного законодательства, а также компетенции, при осуществлении которых может возникнуть риск нарушения антимонопольного законодательства.

- Действуют ли в Ростовской области программы поддержки МСП, в том числе стимулирующие их к участию в госзакупках?

С 2017 года в регионе переформатирована - с учётом федеральных подходов - система предоставления финансовой поддержки бизнеса. Теперь в приоритете возвратные меры господдержки, включая микрозаймы под льготный процент, лизинг на льготных условиях, гарантии.

Дополнительный фактор поддержки малого и среднего бизнеса – соответствующая инфраструктура. Она включает около 50 объектов, в том числе различные фонды.

В рамках нацпроектов приняты и действуют пять региональных проектов: по льготному финансированию субъектов МСП, акселерации, популяризации предпринимательства, улучшению условий ведения бизнеса, созданию системы поддержки фермеров. До 2024 года на их реализацию будет направлено около 6 миллиардов рублей. В числе «нефинансовых» мер поддержки, предусмотренных этими проектами, есть и обучающие семинары по применению законодательства о закупках.

- Опыт какого субъекта по развитию конкуренции вы считаете интересным и актуальным для тиражирования в области?

Ростовская область занимает в России третье место - после Москвы и Московской области - по закупкам малого объёма в «цифровом» формате. Учиться у столицы не грешно, но и у нас есть, чем поделиться.

Опыт регионального портала включён в «Белую книгу» как одна из лучших региональных практик по управлению закупками для обеспечения государственных и муниципальных нужд. Он также отмечен региональным отделением Общероссийского народного фронта в Ростовской области и Ростовским областным отделением Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России».

- Какая проконкурентная практика, реализуемая в Ростовской области, может быть интересна другим субъектам?

- В нашем регионе ежегодно уменьшается количество государственных и муниципальных унитарных предприятий. С ними бизнесу, особенно, малому, трудно конкурировать в силу того, что унитарные структуры имеют определённые преференции со стороны власти. Чтобы выдерживать ценовую конкуренцию с унитарными предприятиями, предприниматели вынуждены снижать качество своего продукта. Мы постарались изменить эту ситуацию.

В результате анализа была получена полная картина о количестве, сферах деятельности, темпах роста числа МУПов в разрезе муниципальных образований, и ГУПов по курирующим органам власти. Это позволяет «точечно» влиять на динамику числа предприятий. По ним составлен прогноз до 2022 года. Например, в этом году планируется сокращение количества МУПов до 270 единиц, по итогам 2022 года – до 158.

Аналогичный мониторинг в других регионах России позволит выявить проблемные места в вопросах конкуренции между хозяйствующими субъектами.

Россия. ЮФО > Госбюджет, налоги, цены > fas.gov.ru, 19 августа 2019 > № 3091530 Василий Голубев

Спор физиков и лириков выиграли продавцы

Александр Киденис

К концу года премьеру докладывать про 25 млн квалифицированных рабочих мест. Ну и где они?

«У меня растут года, / будет и семнадцать. / Где работать мне тогда, / чем заниматься?» — этот детский стишок Владимир Маяковский сочинил 90 лет назад, но сегодня он актуальнее, чем когда-либо. И очень тревожен уже не вопросами, а ответами.

В нынешнем году, по данным Минтруда, наиболее востребованными профессиями в России стали продавец-кассир, повар, педагог профессионального обучения, юрист, специалист по социальной работе, специалист по закупкам, педагог дополнительного образования, медсестра, делопроизводитель, бухгалтер и педагог-дефектолог.

Сразу скажем: негусто и небогато. Физики и лирики, инженеры и программисты, строители и металлурги, агрономы, астрономы и так далее в рейтинг не попали. А ведь эти данные не высосаны из пальца — они получены в результате опроса 26,9 тысячи организаций из всех регионов страны. То есть он вполне репрезентативен, результатам можно верить. В списке ключевых профессий квалифицированных рабочих и специалистов среднего звена, востребованность которых проверялась участниками исследования, было 1075 позиций: от дворника и посудомойки до ювелиров и специалистов космической техники. И вот вам результат — 10 поросят!

А как обстоят дела в Европе, США, Японии, Юго-Восточной Азии, Австралии? Даже беглый просмотр в интернете наиболее горячих вакансий поражает: кроме программистов и электронщиков, требующихся абсолютно повсеместно, гигантский спрос на химиков-пищевиков и фармакологов, строителей и архитекторов, авиаторов (не только пилотов, но и диспетчеров, техников), инженеров-наладчиков, водителей любого вида спецтехники, крановщиков, бульдозеристов. Одних лишь сварщиков (с навыками в FCAW и SMAW) в Канаде требуется больше 30 тысяч. А еще очень востребованы садоводы и стоматологи, фермеры (крупный рогатый скот) и дизайнеры, пчеловоды и судостроители, специалисты в индустрию туризма и гостиничный бизнес, столяры и ветеринары, электрики и слесари...

Оговоримся сразу: требуются не «от скуки на все руки», а дипломированные мастера. С рекомендациями и дополнительными сертификатами о прохождении очередной переподготовки. Но и зарплата предлагается приличная (по нашим меркам, просто сказочная), на которую можно нормально жить и содержать семью.

Увы, в России первого мало, а второго почти нет. По существу, наша страна узнала, что такое по-настоящему высокопрофессиональный труд на каждом рабочем месте, шесть лет назад, когда вступила в международное движение WorldSkills International (стала 60-й страной — членом организации) и выставила команду на Международный чемпионат профессионального мастерства WorldSkills, проходивший в Лейпциге. Там наша сборная тогда заняла последнее, 41-е место, не получив ни одной медали. Хотя соревновались специалисты по самым массовым профессиям: от кондитера до фрезеровщика, от каменщика до парикмахера. Но провалились по всем пунктам.

Сегодня ситуация меняется, ибо мы научились пускать пыль в глаза. В 2017 году команда WorldSkills Russia в мировом чемпионате в Абу-Даби уже вошла в пятерку лидеров, получив 12 медалей. В прошлом году на чемпионате EuroSkills Budapest наши заняли первое место в медальном зачете и по баллам.

То есть показать миру, что и россияне не лаптем щи хлебают, мы уже умеем. Собрать по всей стране десяток-другой мастеров «золотые руки» и подготовить к экзамену тоже можем. Но много ли таких действительно высококлассных рабочих наберется на всю Россию не для показухи, а для рутинного повседневного труда? У нас пока только планируется в ближайшие пять лет внедрить стандарты WorldSkills в половине из 3,5 тысячи российских техникумов и колледжей — для 1,5 млн студентов. Еще только предполагается создание 5 тысяч профессиональных мастерских с современным оборудованием и 100 центров опережающей профессиональной подготовки...

А теперь вернитесь и вчитайтесь в перечень наиболее востребованных на нашем рынке профессий — какие там стандарты WorldSkills? Какие центры опережающей профессиональной подготовки? Ну создадим, поучатся в этих центрах наши мальчики и девочки. А где потом они будут работать? У нас и сегодня, по данным опроса РАНХиГС, только 37% молодых выпускников вузов, колледжей и техникумов работают по специальности. И еще 29% говорят, что их работа хоть как-то связана с тем, чему их учили. Что это — растрата образования или катастрофическое отставание реальной экономики от мирового уровня?

В России, конечно, имеются отдельно взятые современные производства (особенно в оборонной отрасли), но в среднем состояние основных фондов (станки, машины и т. д.) находится на уровне 1980-х. Росстат оценивает степень износа промышленного оборудования в целом по стране близким к 50%, хотя альтернативные источники заявляют, что износ давно превысил рубеж 65%, а в некоторых отраслях он достиг 80-90% и продолжает расти.

Но вспомним: еще семь лет назад, в 2012-м, президент Владимир Путин поставил перед правительством задачу: создать в стране 25 млн новых высокотехнологичных рабочих мест. Издал указ, назначил срок — к 2020 году. И объяснил смысл: «Там, где они создаются, эти новые рабочие места, там наблюдается так называемый синергетический эффект по всем направлениям: по эффективности, по повышению производительности труда, по решению социальных задач, включая уровень заработной платы и улучшение условий труда».

Время летит быстро. И вот через четыре месяца правительству придется отчитаться о выполнении президентского указа. О чем будет докладывать премьер — о продолжающемся росте износа основных фондов? Это страшный показатель, означающий, что средства производства в нашей стране морально и технически устарели и физически не способны дать продукцию требуемого качества, не говоря уже о излишних затратах времени и человеческого труда. Результат: по продолжительности рабочего времени российская экономика — одна из самых затратных в мире (1978 рабочих часов в год на человека), а по эффективности мы втрое — вчетверо отстаем от Германии, где каждый немец работает на треть меньше — лишь 1371 час в году.

Кстати, в том уже далеком 2012-м одним из майских указов президент Владимир Путин поручил правительству увеличить производительность труда в стране на 50% к 2018 году. Задача провалена абсолютно: к 2017-му совокупный прирост составил лишь 5,5%, а в прошлом году зафиксировано снижение. Экономисты называют две причины: снижение инвестиций в основной капитал (основные фонды) и падение вложений в человеческий капитал — «экономику знаний».

Академик Абел Аганбегян приводит вполне понятные даже неспециалисту цифры: «Если доля инвестиций — 20%, как в развитых странах, экономика растет по 1,5-2% в год. Доля инвестиций в 25% дает 3%. В развивающихся странах, вынужденных бежать за паровозом, эта доля — 30-35%, и поэтому в среднем мы у них наблюдаем 4-5% роста в год. Больше 40%, как в Китае, обеспечивают рост в 6,5-7%. В России доля инвестиций в основной капитал — в районе 20%, но крайне низка доля вложений в «экономику знаний» — всего 14%. Поэтому у нас стагнация».

Причем, по данным академика, основной провал допускает не частный бизнес, а государство: «С 2013-го по 2015-й инвестиции частного бизнеса увеличились на 10%, — говорит Аганбегян. — А государственные инвестиции сократились. Бюджеты всех уровней — федеральный, региональные и муниципальные — за те три года снизили инвестиции на 23%. Причем дружно, как по команде. А госкорпорации — «Газпром», РЖД, «Ростех» и «Росатом» — вместе уменьшили инвестиции на 30%...» Сегодня мы пожинаем плоды того падения и крайне низких за последние 10 лет инвестиций в человеческий капитал: доля образования в ВВП с 2008 года снизилась в стране на 10%.

И еще несколько цифр — тоже от академика. Доля «экономики знаний» в нашем ВВП — 14%, а в валовом продукте Европы — 30%, в валовом продукте США — 40%. Как же мы их перегонять-то будем — на птице-тройке с бубенцами?

Заметим, что даже в нацпроектах нет ни слова о том, что экономический рост в стране нужно организовать на базе технологического перевооружения промышленности и при значительном повышении вложений в «человеческий капитал». Не говорили об этом ни на Петербургском, Сочинском, Гайдаровском форумах, ни на одном из заседаний правительства.

Зато Дмитрий Медведев, выступая в июне на 108-й Международной конференции труда в Женеве, пообещал «в недалеком будущем» перевести нашу страну на четырехдневную рабочую неделю. Идею уже подхватили ФНПР и Госдума. А им что? Как в недавние времена говорили про партийных работников, «рот закрыл — насиженное кресло потерял!».

P.S. А ведь и сама система профессионального образования плачет по реформам. Глава Минпросвещения Ольга Васильева недавно сообщила, что с января 2020 года планирует исключить почти 100 позиций из перечня профессий и специальностей среднего профессионального обучения. «Почему? Мы точно знаем, что за прошедшие пять лет на них никто или почти никто не поступал, — объясняет министр. — Некоторые устарели содержательно, другие профессии в принципе исчезают. Третьи изменились так, что необходимые навыки можно получить на краткосрочных курсах».

Ну да, для продавца и помощника повара курсов более чем достаточно...

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > trud.ru, 16 августа 2019 > № 3165536 Александр Киденис

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на Всероссийском молодежном образовательном форуме «Территория смыслов», Солнечногорск, 15 августа 2019 года

Добрый день!

Спасибо за теплые приветствия! Мы уже не в первый раз встречаемся с участниками форума «Территория смыслов», но впервые – в этом живописном месте. Для тех, кто приезжает из Москвы, это удобнее, так как ближе. В любом случае, все те встречи, которые состоялись до сих пор, были весьма полезны.

Мы подпитываемся интересом, который существует в нашем обществе к внешней политике, международной жизни, и всегда рады использовать свои знания, опыт и практическую деятельность для того, чтобы удовлетворять этот интерес со стороны наших граждан. Особенно ценно, когда проблемами внешней политики интересуется молодежь. В конце концов, вам формировать будущее России и будущее место России в международной жизни в современном мире.

Всегда есть обратная связь, интерактивность. Для меня и моих коллег (я разговаривал со своими заместителями, директорами департаментов, которые тоже общаются с представителями гражданского общества) такие встречи – это очень важная обратная связь. Если мы не будем знать, какие конкретно проблемы международной жизни волнуют наших граждан, включая, прежде всего молодежь, то мы в своей внешней политике будем, наверное, идти вслепую. Нам очень важно делать то, что отвечает интересам нашей страны, а ее, конечно, воплощает, представляет наш народ.

Я не буду подробно останавливаться на тех тенденциях, которые сейчас развиваются в мире. Об этом многократно говорил Президент России В.В.Путин, в том числе не так давно состоялась развернутая дискуссия на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ). Скажу лишь, что основной тенденцией является противостояние между, с одной стороны, объективно формирующимся, новым полицентричным, более справедливым и демократичным миропорядком и, с другой стороны, стремлением достаточно узкой группы государств во главе с США не дать состояться этому справедливому миропорядку и постараться всеми силами обеспечить себе доминирование во всех сферах международной жизни – военно-политической и экономической, в сферах толкования норм уважения прав человека и истории, что также является сейчас очень важной темой. Даже в сфере спорта, как вы знаете, идут сильные баталии, которые в основном нацелены на то, чтобы англосаксонская группа государств определяла порядки, в том числе в том, что касается наказания за применение допинга и определения виновных.

Другая серьезная тенденция, которая проявилась в русле политики наших западных коллег – их стремление подменить международное право, которое по определению является универсально согласованными нормами и принципами, некими правилами, которые наши западные коллеги вырабатывают в своем узком кругу и преподносят их потом как истину в последней инстанции, которой должны руководствоваться все остальные члены международного сообщества. В ходе дискуссии, если вас это будет интересовать, приведу конкретные примеры. Их множество.

Появляются новые центры силы в Евразии, АТР, Латинской Америке и Африке. Но вопреки становлению миропорядка, который будет сбалансирован и опираться на уважение интересов всех игроков, Запад пытается удержать свое превосходство, обеспечить доминирование вопреки объективному ходу исторического процесса. Однако надо отдать должное исторической правде: около пяти столетий Запад диктовал правила игры в современном мире. Но жизнь меняется, колониальная эпоха ушла в прошлое. Центры роста мировой экономики и мировых финансов смещаются с Запада в другие регионы мира. Для противодействия этой тенденции наши западные, прежде всего американские коллеги, прибегают к самым нечистоплотным методам, недобросовестной конкуренции, стремясь обеспечить себе одностороннее преимущество. Для этого в ход идут экономические санкции, шантаж, угрозы, ультиматумы, прямое давление, включая применение военной силы, как это происходило с интервенциями в Югославию в 1999 г., Ирак в 2003 г., Ливию в 2011 г.. Ни в одном из этих случаев жизнь людей, которые подверглись агрессивному нападению, не становилась лучше. В Ливии сейчас под вопросом стоит государственность, которую все мы активно пытаемся помочь восстановить.

Мы противопоставляем такой нелегитимной и неправомерной линии наших западных коллег свою позицию, которая опирается на Концепцию внешней политики Российской Федерации, утвержденной Президентом России. В очередной раз редакция этой внешнеполитической концепции была одобрена в 2016 году. Прежде всего, она исходит из необходимости обеспечивать максимально благоприятные внешние условия для развития нашей страны, в частности для ее экономического развития, решения социальных проблем. В этих целях от нас требуется обеспечивать безопасное окружение, максимально благоприятные условия для наших граждан и для деятельности наших экономических операторов во всем мире. Эти цели, как записано в Концепции внешней политики, должны достигаться исключительно на основе уважения международного права, прежде всего, таких его компонентов как принцип суверенного равенства государств, невмешательство во внутренние дела, уважение права народов самим определять свою судьбу без вмешательства извне, мирное урегулирование споров, неприемлемость угрозы силой или применения силы. Это принципы Устава ООН.

Когда мы анализируем деятельность Генеральной ассамблеи ООН после каждой ее ежегодной сессии, мы можем легко убедиться, что подавляющее большинство государств-членов ООН занимают идентичные с Россией позиции. По-моему просто несерьезно в нынешней обстановке говорить о том, что политика Вашингтона или Брюсселя по так называемой «изоляции» России дает какие-то результаты. При этом мы никогда не встаем в позу обиженного, всегда открыты к честному и откровенному разговору с нашими партнерами на Востоке, на Юге, на Западе. При понимании, что разговор должен вестись на основе равноправия и уважения интересов друг друга, а также должен быть нацелен на поиск решений спорных вопросов, которые будут опираться на баланс интересов.

Вопрос: Вчера на встрече с проректором Высшей школы экономики мы обсуждали политику «мягкой силы». Как Вы оцениваете данную концепцию? Как Вы считаете, какие основные векторы развития «мягкой силы» существуют в России на современном этапе?

С.В.Лавров: «Мягкая сила» — это, по большому счету, естественное проявление тех технологических перемен, которые происходят в мире. Если раньше внешняя политика сводилась к решению вопросов войны и мира: кто-то кого-то завоюет, и потом начнут договариваться, либо прежде чем воевать, попробуют договориться. Вот и все, на что опиралась внешняя политика в те годы, когда не было современных технологий. Сейчас можно обеспечивать свои интересы в том или ином регионе мира, в том или ином государстве гораздо менее разрушительными методами, без применения военной силы, воздействуя на общественное мнение, используя весь спектр существующих для этого возможностей: интернет-ресурсы, социальные сети. Вам не нужно подробно говорить, как сейчас можно доводить свои идеи, свои оценки, просто свое мнение до практически всех, желающих с ним ознакомиться.

Второй момент, который также весьма существенен в том, что касается «мягкой силы» — это работа неправительственных организаций (НПО). В России мы активно поощряем развитие НПО в сфере международной деятельности. Мы установили и в течение многих лет поддерживаем партнерские отношения с теми нашими некоммерческими организациями, которые интересуются внешней политикой. К сожалению, их не так много. Например, немногим более шестидесяти наших организаций имеют консультативный статус при Экономическом и Социальном Совете ООН (ЭКОСОС). Не потому, что мы им не помогаем: помогаем всем, кто хочет такой статус получить. Шестьдесят — это уже неплохо. Раньше были единичные случаи. Однако неправительственных организаций западных государств, которые имеют статус при ооновских структурах, — тысячи. Есть, куда стремиться нашему гражданскому обществу. Мы активно поощряем интерес неправительственного сообщества к международной проблематике. На уровне департаментов МИД России ежемесячно проводятся встречи с соответствующими профильными НПО. Примерно раз в квартал мои заместители встречаются с представителями этих организаций. Ежегодно проходит обобщающая встреча с моим участием, на которой мы смотрим, какие еще потребности существуют у НПО, в реализации которых мы можем помочь как Министерство иностранных дел.

В ряду тех инструментов, которые относятся к «мягкой силе», должны быть упомянуты СМИ. Здесь возникает очень много вопросов. Если мы говорим о честной конкуренции, то при проигрыше в количественном отношении наши НПО могли бы и могут серьезно соперничать, отстаивая те идеи, которые лежат в основе справедливости, правды, международного права. К сожалению, многие западные НПО преследуют и исповедают другие принципы и не гнушаются самых разных нечистоплотных приемов, чтобы продвигать линию, которая интересует их спонсоров. В огромном количестве случаев эти НПО создаются и финансируются государством. Подавляющее большинство ведущих американских НПО получает деньги из Агентства США по международному развитию, которое получает средства из американского бюджета. Международный республиканский институт, институт Демократической партии — это структуры, которые, так или иначе, опираются на государственную поддержку. В свою очередь они уже будут финансировать и финансируют многочисленные организации, занимающиеся отдельными аспектами международной жизни.

Мне кажется, что справедливость на нашей стороне. Нам нужно продолжать ее активно отстаивать, нужно наращивать количественное присутствие России на международных площадках. Пока мы проигрываем численно, но, повторю, если брать СМИ, всего-навсего «Раша тудэй» и «Спутник» вдвоем создали ситуацию, когда их называют главной угрозой общественному мнению на Западе. Кстати, недавно в Лондоне прошла Глобальная конференция по свободе СМИ. «Раша тудэй» и «Спутник» на нее просто не пригласили, обосновав это тем, что они не СМИ, а «инструмент пропаганды». Как вам это нравится? Поэтому, когда такие принципы, такие критерии применяются к работе на пространстве «мягкой силы», то все это выглядит, как очередная попытка обеспечить себе одностороннее преимущество путем нечистоплотной конкуренции.

Будем продолжать поддерживать всех тех, кто в российском гражданском обществе заинтересован в проецировании нашей «мягкой силы» в сферы защиты прав человека, борьбы с бедностью, борьбы за чистую окружающую среду, любой другой проблемы, которая так или иначе выносится на международное обсуждение. Будем активно вас поддерживать. Если есть интерес, если есть организация, которая пока еще к сотрудничеству с МИД не привлечена, то, пожалуйста, обращайтесь к нам, мы активно вас поддержим.

Вопрос: Курильские острова являются частью России, но претензии японской стороны на эти территории все еще сохраняются. Какая стратегия урегулирования этого вопроса с японской стороной?

С.В.Лавров: Стратегия простая. Президент России В.В.Путин неоднократно подчеркивал наш подход к этой проблеме. Он предельно транспарентен и ясен. Россия является государством-продолжателем Советского Союза. Все остальные республики являются правопреемниками, а мы кроме правопреемства еще и являемся государством-продолжателем Советского Союза. Именно в таком качестве мы были признаны в декабре 1991 г. и автоматически в силу этого нашего статуса продлили свое постоянное членство в Совете Безопасности ООН. Поэтому те международные обязательства, которые брал на себя Советский Союз, мы переподтвердили и готовы выполнять. В том числе Совместную декларацию СССР и Японии 1956 г., в которой было четко сказано, что Россия и Япония больше не воюют друг с другом, не рассматривают друг друга в качестве врагов, будут выстраивать отношения на принципах миролюбия, добрососедства. В статье 9 Декларации постулируется, что, исходя из доброжелательного отношения к Японии, учитывая интересы японского народа, Советский Союз готов после заключения мирного договора в качестве жеста доброй воли передать Японии острова Хабомаи и Шикотан. Именно после заключения мирного договора. После исчезновения Советского Союза Россия переподтвердила это обязательство в числе прочих. Когда начались новые контакты между Москвой и Токио эта тема, конечно, обсуждалась с премьер-министрами, которые сменялись в Японии. В последний раз несколько лет назад Президент России В.В.Путин и Премьер-министр Японии С.Абэ договорились активизировать переговоры по мирному договору на основе Декларации 1956 г., которая, как я уже сказал, гласит: сначала подписание договора, затем рассмотрение вопроса не о возвращении, а о передаче в духе доброй воли двух этих островов. Мы при этом исходим из того, что подписание мирного договора должно быть нацелено на констатацию тех реалий, которые сложились после Второй мировой войны, на признание итогов Второй мировой войны в соответствии с которыми все четыре острова Южной курильской гряды являются территорией Российской Федерации как продолжательницы Советского Союза.

Наши японские коллеги никак не могут изменить свою позицию. Они говорят, что не согласны с итогами Второй мировой войны в той части, которая касается их и нас, хотя эта позиция не может быть принята, поскольку противоречит Уставу ООН. В Уставе ООН записано, что все, что было сделано державами-победительницами по итогам Второй мировой войны пересмотру не подлежит. Пока все упирается в нежелание наших японских коллег признать итоги Второй мировой войны, что препятствует подписанию мирного договора.

Не думаю, что ситуация тупиковая. Мы руководствуется поручениями, которые нам дает Президент России В.В.Путин по итогам своих переговоров с Премьер-министром Японии С.Абэ. Эти поручения нацеливают нас на продолжение развития отношений с Японией во всех областях: торгово-экономической, внешнеполитической, гуманитарной. В этом, наверное, тоже заключается смысл всех тех действий, которые необходимо предпринять, чтобы выйти на решение любых самых сложных проблем.

Например, мы обращаем внимание наших японских коллег на то, что та же самая совместная хозяйственная деятельность на этих четырех островах, которую мы им предлагаем, должна вестись на основе тех законодательных актов, которые существуют в Российской Федерации. У нас есть множество дополнительных стимулов для инвесторов на этих землях: территория опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР), свободный порт Владивосток. Японские коллеги могут пользоваться всеми этими преимуществами. Если нужны какие-то новые льготы, мы готовы их обсуждать, готовы заключать межправительственные соглашения. Но мы не можем согласиться с идеей, чтобы на нашей территории вести некую юрисдикцию, которая не будет опираться на российское законодательство.

Второй пример — проблемы безопасности. Вы знаете, что на японской территории существуют американские военные базы, большое количество американских военнослужащих. По Договору о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности между США и Японией 1960 г. американцы имеют право почти в любой части Японии размещать свои вооруженные силы. Кстати, этот Договор 1960 г. был подписан после того, как была заключена Декларация 1956 г. Тем самым, этот Договор создал условия, которые не существовали в период подписания той самой Декларации. Замечу, что можно было бы выполнить ту Декларацию в советские времена, но именно США воспрепятствовали тому, чтобы Япония пошла на этот шаг, не желая, чтобы Япония нормализовала отношения с нашей страной, и постоянно стремясь использовать тему островов для внедрения конфронтационных ноток в контакты между нами и Токио. Подчеркну, что мы это прекрасно видим.

Мы хотим хороших отношений с нашим японским соседом. Для этого нам нужно понять, во-первых, готова ли Япония признать итоги Второй мировой войны раз она является членом ООН, а в Уставе Организации четко сказано, что эти итоги незыблемы. Во-вторых, нам нужно понять, насколько Япония будет самостоятельна в вопросах внешней политики и в решении вопросов безопасности, учитывая сильнейшую зависимость Токио от Вашингтона, в связи с этим договором о военно-политическом союзе 1960 г., который воплощен уже в материальном, очень глубоком присутствии США на Японских островах.

В целом, когда мы говорим о необходимости решать все проблемы на основе полноценного широкомасштабного развития сотрудничества, мы не можем закрывать глаза на то, что по всем тем вопросам, которые носят принципиальный характер и вызывают противоречия в ООН, Япония голосует с США против России.

Не можем закрывать глаза на то, что Япония присоединилась, пусть и в усеченном варианте, к неправомерным нелегитимным односторонним санкциям, которые были наложены Западом на Россию, прежде всего, за то, что мы защитили наших соотечественников в Крыму, которые отказались принимать неконституционный государственных переворот, произошедший в феврале 2014 г. в Киеве. Об этом можно очень много говорить, постарался основные моменты обозначить.

Вопрос: На чем Вы основываетесь, озвучивая позицию России во внешней политике? Как Вы считаете, какую политику Россия реализует наиболее успешно: внутреннюю или внешнюю?

С.В.Лавров: Я постарался коротко сказать в своем вступительном слове о том, на чем основывается Россия, реализуя свою внешнюю политику. У нас есть Концепция внешней политики, в которой, как я уже сказал, но подчеркну еще раз, прописана главная задача – обеспечить максимально благоприятные внешние условия для нашего развития. Под условиями я имею в виду безопасность страны по всему ее периметру, возможность для наших граждан быть защищенными и недискриминированными по всему миру, поддержка российского бизнеса, чтобы он на равных мог соперничать со своими конкурентами. Все это делается с опорой на международное право.

Что касается сравнения между внутренней и внешней политикой, я не отвечаю за внутреннюю политику, но все то, что я сказал и все, что записано в Концепции внешней политики, четко обозначает главную вещь: наша эффективность на международной арене в решающей степени зависит от того, насколько успешно мы развиваем свою страну, экономику, социальную сферу, насколько успешно мы обеспечиваем свою безопасность. Здесь связь прямая. Уверен, что те результаты, которых мы уже достигли на внешнеполитическом фронте, признаются всеми, в том числе нашими недоброжелателями, и отражают те перемены, которые произошли в наших экономике и внутренней жизни за последние пару десятков лет.

Вопрос: Какие именно институты нужно создать, чтобы российские граждане уважали Россию так же, как иностранные граждане?

С.В.Лавров: Чтобы российские граждане уважали Россию так же, как иностранные граждане уважают Россию? Я не очень понял. Поясните, пожалуйста.

Вопрос: Есть институт семьи. Мне кажется, он сейчас менее востребован в России. Его не существует. Родители не занимаются детьми. В этом проблема.

С.В.Лавров: В России, Вы имеете в виду? Я своими занимаюсь. Мне кажется, что нет недостатка в том внимании, которое уделяется нашим традиционным ценностям, включая институт семьи, охрану детства, материнства. В последние годы эта тема не раз ежегодно возникает в выступлениях Президента, в его контактах с Правительством, с соответствующими нашими общественными структурами. Это один из наших приоритетов, в том числе в международных организациях. Мы отстаиваем традиционные ценности, ценности семьи и в Совете Европы, и в ОБСЕ, особенно перед лицом попыток подорвать традиционное, Богом данное понимание семьи и навязать неолиберальные подходы, которые разрушают моральные устои любой цивилизации, включая европейскую.

Считаю, что наша позиция должна быть нацелена на самое жесткое отстаивание этих ценностей и недопущение внедрения в международно-правовые документы неких двусмысленных в этом отношении понятий.

Вопрос: В нашей стране за неправильное использование отходов для граждан установлена административная ответственность от 1 до 2 тыс. рублей. Если посмотреть зарубежный опыт, там все гораздо жестче. Например, в Сингапуре за аналогичное правонарушение грозит уголовная ответственность – до 12 лет тюремного заключения. Там запрещено жевать жвачки на улицах, принимать пищу и кормить голубей. Примерно такая же ситуация в Японии. Как Вы смотрите на этот опыт зарубежных стран? Можно и нужно ли в России ужесточить ответственность?

С.В.Лавров: У нас есть целая структура органов, которые за это отвечают. Я не как Министр, а как гражданин слежу за тем, как идут дискуссии по созданию мусороперерабатывающих мощностей, ликвидации открытых полигонов. Я за то, чтобы делать окружающую среду как можно чище. Не думаю, что у нас приживется опыт Сингапура, где, действительно, можно в тюрьму попасть, если ты закурил на улице, бросил окурок или еще как-то намусорил. Сингапур – маленькая страна. Там легко провести реформы и обеспечить их соблюдение. У нас огромная территория. Это плюс, но это и минус в том смысле, что за этой территорией необходимо ухаживать. В этом ключе упомяну значение и демографической проблемы, особенно в плане более равномерного расселения наших граждан по территории Российской Федерации. Нужно сделать так, чтобы не стягивало всех магнитом в Москву, Московскую область, Петербург, чтобы создавались конкурентные условия для того, чтобы люди оставались или ехали в Сибирь и на Дальний Восток. Это очень важная проблема, в том числе и для нашей внешней политики, учитывая, что Россия – держава евразийская. Нам принципиально важно развивать Дальний Восток, Восточную Сибирь. Очень важно, что сейчас в Правительстве есть специальный вице-премьер, он же спецпредставитель Президента по этим вопросам, есть специальное Министерство.

В том, что касается Министерства иностранных дел и упомянутой Вами тематики, есть международные документы, к которым мы присоединяемся. Нет ни одной международной конвенции, так или иначе связанной с охраной окружающей среды, в которой мы бы не участвовали. Завершаем процесс ратификации Парижского соглашения по климату, которое получило очень серьезное подкрепление в декабре прошлого года в польском городе Катовице, где был согласован механизм его реализации. Это было принципиально важно для нас, чтобы понимать, как Парижское соглашение, которое имеет рамочный характер, будет реализовываться на практике.

В том, что касается выполнения нормативов Рамочной конвенции ООН об изменении климата, мы их не нарушаем. Мы среди лидеров по выполнению этих нормативов. Причины разные, но пока это так. Думаю, мы будем оставаться в пределах нормы еще долгие годы. Тем временем, будем внедрять современные технологии, в том числе мусороперерабатывающие.

Помимо самих технологий, нужно более строго следить за тем, как люди ведут себя в общественных местах. Честно скажу, в Москве и в Петербурге стало чище. Но, наверняка, это все пока неидеальные решения.

Вопрос: В Воронежской области и по всей России очень много заповедников, у которых хорошо развиты инфраструктура и транспортная доступность. За счёт чего в Россию можно привлечь иностранных граждан, развить экотуризм, вывести его на новый уровень? Возможно, Вы знакомы с проектами в других странах, которые смогли как-то привлечь зарубежных граждан и развить экотуризм?

С.В.Лавров: Нельзя из Москвы давать всем советы о том, как им на местах развивать экологический туризм и многие другие вещи. Проживающие там люди лучше других знают, что у них уникального, какая история у этого края, чем они гордятся. Сделать это привлекательным для иностранцев, наверное, не так сложно. Необходимо немного умения, привлекать туристических операторов и специалистов по истории, обустроить инфраструктуру. Но я не могу давать советы. Знаете, если мы будем говорить, что в Финляндии есть место, где Дед Мороз живет, и туда все едут. Так и в Великом Устюге есть Дед Мороз и к нему все ездят. Здесь обязательно должна быть местная специфика.

МИД России помогает двигаться к этой цели тем, что мы последовательно расширяем безвизовое пространство для путешествий наших граждан. 95 стран уже имеют с нами соглашения о безвизовом режиме. Почти вся Латинская Америка стала безвизовой. Понимаю, что это далековато, но у нас безвизовый режим с большинством наших соседей. Сейчас мы движемся к внедрению электронных виз на всей территории России. Они уже применяются на Дальнем Востоке на территории свободного порта Владивосток, в Калининграде и с осени этого года будут применяться в Петербурге и Ленинградской области. Прицел такой, чтобы где-то через полтора года все наши партнеры могли пользоваться электронными визами для въезда в Российскую Федерацию, что, конечно, будет стимулировать туризм, в том числе экологический.

Вопрос: В последнее время в российских городах распространена незаконная реклама наркотиков и иная пропаганда асоциальных явлений. Я считаю, что этот вопрос очень важен и его нужно оперативно решать. Мое решение: выявлять и устранять данную рекламу новыми способами – не закрашивать, а именно удалять пескоструйным оборудованием. Как Вы считаете, нужно ли оперативно удалять данные надписи и рисунки? Обсуждаются ли вопросы наркоугрозы на международном уровне?

С.В.Лавров: Я против любой рекламы наркотиков. Насчет пескоструя, наверное, у нас есть специальные службы, имеющие в распоряжении данное оборудование. Я против любой рекламы, будь то на стенах или в социальных сетях, что тоже является большой проблемой.

Россия занимает принципиальную позицию. На международном уровне эта проблема обсуждается давно. Существует Международный комитет по контролю над наркотиками, который собирается несколько раз в год в Вене. В Венском отделении ООН есть Управление по наркотикам и преступности (УНП ООН), которое на данный момент возглавляет гражданин России в ранге заместителя Генерального секретаря ООН.

Я участвовал в министерском заседании Международного комитета по контролю над наркотиками весной этого года, где мы подтвердили нашу позицию. Она заключается в следующем: есть три основополагающих универсальных конвенции о борьбе с наркобизнесом в различных его проявлениях. Они были приняты достаточно давно и должны, по нашему убеждению, оставаться незыблемыми. Сейчас много попыток размыть эти конвенции, которые запрещают любое применение наркотиков. Много попыток либерализовать так называемые легкие наркотики в медицинских и рекреационных целях. Мы все понимаем, о чем идет речь. Считаем, что это будет началом скольжения по наклонной плоскости. Осуждаем действия тех государств, которые легализуют легкие наркотики – каннабис и прочие. Это произошло в Канаде, происходит в некоторых странах Европы. Будем препятствовать тому, чтобы эти нормы, которые каждая страна вправе у себя вводить, хотя это является нарушением международных конвенций, приобретали универсальный характер. Такие попытки существуют.

Есть и в России некоторые структуры, которые с либеральных позиций предлагают не слишком озабочиваться тем, что легкие наркотики получают распространение, что это помогает снимать стресс и утолять боль в тех случаях, когда другие средства не помогают. Это очень опасная тенденция, мы выступаем против.

Отмечу, что в гражданском обществе очень серьезную работу проделывает Национальный антинаркотический союз. Это неправительственная организация (НПО), которая создана и возглавляется бывшими наркозависимыми ребятами. Я участвовал в нескольких мероприятиях, которые они проводят. Это мероприятия с членами семей, детьми, волейбол, футбол, приглашение артистов. Когда я участвовал в одном из таких мероприятий в Крыму, мы были с Н.В.Расторгуевым. Это по-настоящему здоровое движение. Не зря оно уже признано в ООН, они выступали в Нью-Йорке. Они признаны и в Венском отделении ООН, являются партнерами Управления ООН по наркотикам и преступности. Принцип, который они продвигают во всех своих контактах – «драг фри» (drug free) – вообще без каких-либо наркотиков: тяжёлых, легких, полулегких, любых. Считаю, что они возвращают людей к нормальной жизни очень здоровыми методами, и мы будем из этого исходить в том числе, продвигая опыт этой НПО на межправительственных площадках.

Вопрос: Страны ООН, в том числе Россия, подписали Цели устойчивого развития. Какие из этих 17 целей являются приоритетными для России и приведут к быстрому переходу к цикличной экономике? Будут ли создаваться международные комитеты по проблемам экологии?

С.В.Лавров: Приоритетными являются все 17 целей, потому что очень важно не позволять раздробить этот компромиссный пакет, который может быть реализован исключительно целиком, когда будет продвижение вперед по всем 17 целям. У наших западных коллег есть искушение «вырывать» выгодные им цели и делать их приоритетными. Например, среди них есть проблематика, связанная с правами человека. По понятным причинам Запад уделяет ей особое внимание. Периодически на различных форумах они хотят предлагать решения, которые будут ставить права человека чуть ли не превыше всех остальных целей. Это неправильно. При этом они трактуют права человека только в гражданско-политической плоскости. Хотя социально-экономические права человека не менее узаконены в международном праве.

Есть два ключевых международных пакта – Международный пакт о гражданских и политических правах и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. Стоит упомянуть, что США не участвуют в последнем пакте. Западные партнеры всячески приглушают, принижают на площадках ООН социально-экономические права, хотя в их интересах было бы заниматься этими правами. Тем более сейчас, когда наступает кризис миграции, в Европе проявляется недовольство различными социально-экономическими реформами. Если мы говорим о документах ООН, есть социально-экономические права развивающихся стран. Ультралиберальная западноцентричная модель доказала свою неспособность решать экономические проблемы человечества, неспособность сделать так, чтобы повсеместно повышался уровень жизни, решались социальные проблемы, задачи ускорения экономического роста. Эта модель ориентирована на то, чтобы жить за счет других. Действия, которые мы сейчас наблюдаем, попытки сохранить свое доминирование, обеспечить себе преимущества в экономике и других сферах нечистоплотными методами – это та самая линия, когда проявляется эгоистичное желание жить за счет других. Мы выступаем за то, чтобы подход к реализации Целей устойчивого развития был равномерным, с упором на создание базиса решения материальных проблем, развитие всего человечества.

Нужно помогать странам «третьего мира», исходя хотя бы из чистого прагматизма. Европа стала страдать от наплыва мигрантов после того, как НАТО бездумно, незаконно, в нарушение резолюций СБ ООН разбомбила Ливию. Интересный момент, если говорить про экономику и торговлю. Когда они стали задумываться о том, как быть с мигрантами, и поняли, что помимо вопроса, куда их расселять и на основе каких принципов, есть еще проблема «на месте», у источника этой ситуации. Стали говорить о необходимости помочь странам Африки создавать рабочие места. Чем все кончилось? К сожалению, ничем. Основные рабочие места в странах Африки, откуда идет поток мигрантов в Европу, в сельском хозяйстве. Для того, чтобы создавать там рабочие места, нужно обеспечить конкурентные возможности для сельскохозяйственной продукции африканских стран. Европейцы не могут этого сделать и едва ли смогут, потому что одна из опор ЕС – это огромные субсидии для европейского сельского хозяйства. Они его субсидируют, создавая односторонние преимущества на продовольственных рынках. Если убрать эти субсидии, тогда африканская сельскохозяйственная продукция получила бы дополнительные возможности честно конкурировать. Но Европа не может на это пойти. Получается замкнутый круг. А продовольственная безопасность также одна из Целей устойчивого развития.

Мы за то, чтобы подходить ко всему в комплексе и не вырывать искусственно из тщательно, долго согласовавшегося пакета какой-то один аспект.

Что касается структур, то при Рамочной конвенции ООН об изменении климата (Россия является ее участником) создан Зеленый климатический фонд, в который мы вносим добровольные взносы. Последний взнос был около трех миллионов долларов. Не ахти какие деньги, но это подчеркивает нашу приверженность совместной работе по решению вопросов, связанных с изменением климата, и в целом проблем окружающей среды.

Вопрос: Когда, по вашему мнению, качественно изменится ситуация, сложившаяся в ДНР и ЛНР? Что еще Россия может сделать для соотечественников, проживающих на этих территориях и страдающих от людей, получивших власть на Украине?

С.В.Лавров: Мы будем делать все, что от нас зависит, в рамках достигнутых в Минске в феврале 2015 года и единогласно одобренных СБ ООН договоренностей. Когда говорят, что любой шаг России в отношениях с этими Республиками является нарушением Минских договорённостей, это ложь. В Минских договорённостях не запрещено поддерживать социальное и экономическое положение этих территорий. Напротив, там содержится требование к Киеву, который подписался под этим, обеспечивать экономическое взаимодействие, бесперебойную выплату всех социальных пособий, пенсий. Вместо того при Президенте Украины П.А.Порошенко была объявлена полная транспортная и экономическая блокада этих территорий. Были созданы условия, которые делают практически невозможным получение пенсий, пособий. Для этого нужно пересекать линию соприкосновения. Там огромные очереди. Люди в возрасте с трудом могут вынести это испытание. Есть также многие другие препятствия, о которых хорошо известно. Когда Россия для того, чтобы эти люди имели возможность хоть каким-то образом быть социально защищенными, объявила о том, что они смогут в упрощенном порядке получать российские паспорта, поднялся шум, что Москва подрывает Минские договорённости. Никто не вспоминает о том, что паспорта своим соотечественникам, проживающим на Украине, выдают венгры, румыны, поляки, и делают это многие годы. Ни у кого это не вызывает никаких вопросов.

Еще один момент. Киев категорически не хочет обеспечивать последовательность шагов, записанную в Минских договорённостях. Там сказано: разведение сил и средств, одновременно принятие закона об амнистии всех участников этого внутриукраинского конфликта, одновременно начало прямых переговоров между Киевом, Донецком и Луганском о подготовке к проведению выборов, принятие закона об особом статусе ДНР и ЛНР, закрепление этого статуса в Конституции Украины, проведение после этого выборов, формирование органов власти на этих территориях, потом восстановление Киевом полного контроля над всей протяженностью границы с Российской Федерацией. Такая последовательность. Нам сейчас говорят (мы слышим это из Киева от команды В.А.Зеленского), прямого диалога не будет, давайте созывать «нормандский формат» и позовем американцев с англичанами, пригласим поляков, которые проявляют интерес. Амнистия – это дело, которое можно обсуждать. Выборы следует проводить, только когда всю территорию этой части Донбасса займут тысячи вооруженных тяжелым вооружением миротворцев ООН и прочее. Здесь опять подмена понятий. Есть Минские договорённости, которые нужно только прочесть и увидеть, что нужно делать. Вместо этого говорят о том, что Россия должна выполнить Минские договорённости и, прежде всего, обеспечить, чтобы эти Республики пустили украинских военнослужащих на границу, чтобы они запустили к себе оккупационные силы под флагом ООН, а эти оккупационные силы заменят все структуры в Донецке и Луганске и сами проведут выборы, как им надо. Я сейчас не утрирую. Ровно это наши американские коллеги предлагают в качестве своего видения выполнения Минских договорённостей.

Помимо того, что мы будем и дальше поддерживать дончан и луганчан гуманитарной помощью, содействием в решении социальных проблем, паспортизацией тех, кто не может иначе обеспечить свои гражданские права, будем жестко отстаивать на международной арене необходимость строгого выполнения Минских договорённостей. Будем готовы встречаться и в «нормандском формате», но для этого необходимо сначала выполнить то, о чем договаривались «нормандские» лидеры почти три года назад в октябре 2016 года. На крайнем саммите «нормандского формата» лично президентами России, Украины, Франции и Канцлером Германии были приняты два ключевых решения об обеспечении разведения сил и средств на трех участках линии соприкосновения, что саботировалось до последнего времени Украиной. Недавно процесс начался, но он не завершен, и все зависит от украинской стороны. Второе решение было о том, чтобы закон об особом статусе этой территории вступил в силу в предварительном плане в день выборов, а на постоянной основе – с закреплением в Конституции – когда наблюдатели ОБСЕ опубликуют свой окончательный доклад, подтверждающий, что выборы были свободными и справедливыми. Об этом при мне договорились четыре лидера, включая украинского президента. С тех пор и в Контактной группе, и в «нормандском формате» Украина отказывается положить эту «формулу Штайнмайера» (нынешнего Президента Германии, который в то время был министром иностранных дел) на бумагу и сделать ее юридически оформленной. Ключевым является налаживание прямого диалога, обязательство Киева вступить в прямой диалог с Донецком и Луганском. Киев от этого категорически открещивается. Это прямое нарушение обязательств, утвержденных СБ ООН. Наши западные партнёры вместо того, чтобы высказывать демагогические, абсолютно бездоказательные обвинения в адрес России, должны все-таки приструнить своих киевских коллег, которым они покровительствуют, и заставить их выполнить то, о чем было принято решение высшего органа ООН.

Вопрос: В связи с быстрорастущей численностью населения и нехваткой природных ресурсов во множестве стран, например в Африке, есть ли опасность в мировом обществе в XXI веке возникновения военных конфликтов из-за борьбы за природные ресурсы?

С.В.Лавров: По большому счету применение силы в борьбе за природные ресурсы никогда не прекращалось. Если вы посмотрите на историю XXI века, то 2003 год – Ирак, 2011 год – Ливия. В обоих случаях под абсолютно надуманными предлогами, в грубейшее нарушение Устава ООН применялась вооруженная сила в решающей степени, как Вам скажет любой серьезный аналитик, с учетом того, что эти страны богаты углеводородами. Такой риск есть всегда. Как Вы понимаете, наличие международно-правового требования урегулирования споров мирным путем пока, как показывает практика, не останавливает, прежде всего, наших американских коллег. Их поддерживают порой британцы, французы, один раз – Германия (когда началась операция в Ливии). Мы же не будем идти с ними на военный конфликт. Это было бы безумным, и лишь разгорячило бы ситуацию. Нам это не нужно. Мы заинтересованы в стабильности. Но мы раньше поднимали и будем продолжать поднимать мировое сообщество на противодействие этим противоправным шагам, требуя в ООН от них ответственности за свою деятельность. Мобилизация голосов с осуждением подобной практики будет играть определённую роль. Она едва ли до конца остудит горячие головы в нынешней американской Администрации, которые продолжают делать воинственные заявления (уже собираются выводить оружие в космос, что будет категорически неприемлемо для большинства стран и будет противоречить позиции, которую продвигает подавляющее число членов ООН о предотвращении гонки вооружений в космосе).

Тем не менее, такие планы уже анонсированы. Как и то, что ракеты средней и меньшей дальности (после того, как американцы разрушили договор о запрещении этих ракет наземного базирования) будут развертываться в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Причем, когда делалось это объявление, никто не спрашивал те страны, где американцы собираются размещать эти новые виды ракет средней и меньшей дальности.

В отношении Латинской Америки из Вашингтона звучали заявления о том, что «доктрина Монро» никуда не делась», «надо сместить режим в Венесуэле», «следующими будут Куба и Никарагуа». Если взять все это вместе, то создается впечатление, что люди, которые произносят такие вещи и собираются воплощать их в жизнь, живут в какой-то другой эпохе – колониальной, постколониальной – и совершенно не ощущают реальности современного мира. В этом же ряду упомяну и последние доктринальные документы США, которые существенно понижают порог применения ядерного оружия, создают ядерные заряды малой мощности.

В целом США – это уже можно сказать со всей ответственностью – взяли курс на развал всей системы контроля за вооружениями, обеспечения международной стратегической стабильности. Вслед за Договором об ограничении систем противоракетной обороны, из которого США вышли в начале века, сейчас они разрушили Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД). Уже звучат заявления, что Договор о стратегических наступательных вооружениях (СНВ), действие которого истекает в феврале 2021 г., тоже «устарел» и «не отвечает американским интересам», «нет смысла сохранять двусторонние каналы с Российской Федерацией по контролю над вооружениями, а нужно вовлекать Китай», прекрасно понимая, что Китай не даст на это согласия. Судя по некоторым звучащим из Вашингтона заявлениям, уже готовится почва для того, чтобы окончательно поставить крест на участии США в Договоре о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), который был в свое время величайшим достижением мировой дипломатии.

Цель таких негативных, неконструктивных шагов может заключаться только в одном: чтобы США имели полную свободу рук в решении вопросов своей военной политики и не были бы связаны никакими международными обязательствами. Это печально. Это огромный шаг назад от тех достижений в сфере контроля над вооружениями, которые были сделаны во второй половине прошлого века и в начале нынешнего.

Вопрос: Я являюсь представителем самопровозглашенной непризнанной Приднестровской Молдавской Республики. Хотела бы задать вопрос о статусе нашей Республики. Единственная страна, которая признала нашу независимость от Молдовы – это Российская Федерация. Россия всячески поддерживает нас. По результатам референдума население нашей Республики хочет присоединиться к России. Есть ли у Правительства Российской Федерации планы на этот счет?

С.В.Лавров: Должен уточнить сказанное Вами. Российская Федерация не признавала Приднестровскую Молдавскую Республику (ПМР). Россия является участником процесса, который призван урегулировать этот конфликт на основе соответствующих принципов.

Во-первых, это согласованный с Тирасполем особый статус ПМР в составе Республики Молдова при понимании, что Молдова сохраняет свой суверенитет, т.е. не будет никем поглощена как государство, и останется в нейтральном статусе, т.е. не будет вступать в военно-политические блоки.

Эти принципы были согласованы много лет назад, еще в начале 2000-х гг. На их основе был готов к подписанию документ – т.н. «План Козака», подготовленный нынешним вице-премьером Д.Н.Козаком и парафированный в Тирасполе и Кишиневе. Но в последний момент, буквально за несколько часов до того, как всем участникам церемонии нужно было собираться на подписание, наши коллеги из Евросоюза запретили тогдашнему президенту Молдавии В.Н.Воронину подписывать этот документ по одной простой причине – потому что это будет дипломатическим успехом Российской Федерации. Вот вам и все критерии, которыми руководствуются наши западные партнеры зачастую и по многим кризисам современного мира. Поэтому принцип, о котором я сказал – особый статус в рамках суверенной нейтральной Молдовы – является оптимальным. На его основе работает т.н. механизм «пять плюс два», где «два» – это Тирасполь и Кишинев, а «пять» – это Россия и Украина в качестве содействующих посредников и гарантов урегулирования, ОБСЕ как посредник, США и Евросоюз как наблюдатели. Этот механизм используется время от времени, потом наступает пауза, потом начинаются споры, вести ли в рамках этого механизма разговор сразу о политическом решении либо начать с малых шагов – восстановление сообщения, автомобильные номера, ремонт моста и т.д.

Мы считаем, что нужно двигаться параллельно. Конечно, малые шаги укрепляют доверие между двумя берегами Днестра. Но прицел должен оставаться неизменным. По крайней мере, в этом заключается позиция Российской Федерации, которой мы руководствуемся в наших контактах и с друзьями из Тирасполя и с молдавским правительством.

Вопрос: Все чаще попадаются статьи о т.н. «предначертанном» геополитическом одиночестве России. В них говорится о том, что в силу величия нашей страны у нее не может быть друзей, а всегда будут только конкуренты. Как Вы считаете, близка ли эта точка зрения к истине и возможна ли вообще дружба в мировой политике?

Пользуясь случаем, хочу сказать, что я – студент-международник и хотела бы на практику в МИД.

С.В.Лавров: Я так понимаю, на первый вопрос можно не отвечать.

Если серьезно, о какой изоляции может идти речь? Посмотрите на количество гостей, которые к нам приезжают. Если брать МИД, то за истекающий год только министров приезжало порядка 50, не считая их заместителей и директоров департаментов. Я регулярно бываю за границей по приглашению – я же не сам напрашиваюсь. О каком политическом одиночестве может идти речь?

В этом году я посетил 8 стран Африки, 9 стран Латинской Америки, целый ряд Европейских стран – и их представители к нам приезжали, и я их посещал. Буквально через несколько дней у нас с визитами будут Министр иностранных дел ФРГ Х.Маас, Министр иностранных дел Мальты К.Абела. Это нескончаемый поток.

Если брать высший уровень, можно проанализировать, как много мировых лидеров заинтересованы в контактах с Президентом Российской Федерации и просят принять их в России или приглашают В.В.Путина к себе. В ближайший понедельник состоится встреча в летней резиденции Президента Франции Э.Макрона, которая будет посвящена общемировым, общеевропейским принципиальным проблемам, в том числе связанным со стратегической стабильностью.

Если взять результаты голосования в ООН, как я уже упоминал, можно увидеть, что нас поддерживают, с нашими позициями солидарны подавляющее большинство государств-членов ООН.

Хочу особо подчеркнуть, что при этом мы, конечно же, не отказываемся от своей самостоятельности. Россия – одна из немногих стран, которая может позволить себе роскошь, по современным понятиям, быть самостоятельной и самодостаточной. Таких стран немного. Мы всегда будем отстаивать свое право иметь голос, отражающий наши подходы и интересы в международных делах. Будем защищать свои интересы на любых переговорах, но всегда будем готовы к компромиссам, которые будут основываться на балансе интересов. Если баланс интересов участников переговоров справедливый и закрепляется в международно-правовом виде, то это – продвижение вперед, повышение стабильности в международных делах, устойчивости и предсказуемости в той сфере, по проблемам которой эти переговоры велись. Еще раз подчеркну, мы не можем отказаться от своей самостоятельности. Но она не просто придумана нами, а опирается на уважение международного права, в котором закреплен принцип суверенного равенства государств и недопустимости вмешательства в их внутренние дела.

Это серьезный вопрос. Помните, когда в начале эпохи современной России, после распада Советского Союза и до второй половины 1990-х гг. были иллюзии о том, что нас ждут в Евросоюзе, НАТО. Многие представители нашей элиты, как сейчас принято говорить, испытывали искушение влиться в западный мир, освоить там свое место и быть частью западной цивилизации. Но нас там никто не ждал. И как только в начале 2000-х гг. на Западе поняли, что Россия все-таки не хочет терять свое лицо, растворяться в западном мире (а он предполагает очень жесткое правило единоначалия, и вы понимаете, где «начальник» находится), интегрироваться в эту либеральную систему, у Запада сразу стали возникать претензии по отношению к новой России. К нам сразу стали присматриваться и выдвигать различные условия, которые и привели к тому, что Президент В.В.Путин в 2007 г. на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности назвал вещи своими именами и показал, что на условиях, которые Запад пытался нам навязать и в рамках которых нам отводилась роль ведомого, мы работать не можем. Российский Президент пригласил всех к честному, демократичному, справедливому сотрудничеству на основе равноправия. Отсутствие готовности Запада откликнуться на это предложение остается коренной причиной того, что мы сейчас наблюдаем в наших отношениях с США, Евросоюзом и другими западными странами.

Иногда говорят, что, разочаровавшись в Западе, Россия развернулась на Восток. Это упрощение. Мы никогда не отворачивались от Востока. Мы не можем этого сделать – мы там расположены. Мы – большая часть евразийского континента. Я уже говорил о том, что эту часть нам надо осваивать активнее. Те меры, которые сейчас предпринимаются, должны дать результат. Когда «локомотив» мирового развития переместился из Европы в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), конечно, мы стали уделять гораздо больше внимания восточному направлению.

Когда у нас с Китайской Народной Республикой возникло огромное количество взаимовыгодных проектов в сфере атомной и углеводородной энергетики, в космосе, во многих других высокотехнологичных сферах; когда у нас появился очень перспективный потенциал в отношениях со странами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН); когда нас стали заинтересованно приглашать в структуры, которые существуют в АТР – Восточноазиатские саммиты, Региональный форум АСЕАН по безопасности (АРФ), Совещание министров обороны АСЕАН с диалоговыми партнерами («СМОА плюс») – то мы, конечно же, не могли отказываться от этого. Мы были заинтересованы в том, чтобы та часть нашей страны, которая находится в АТР, полноценно участвовала во всех интеграционных процессах и тем самым обеспечивала выгоду и для всей России в целом.

С учетом нашей судьбы, географии, истории, подвигов наших предков, мы не можем поворачиваться либо на Запад, либо на Восток. Не зря на нашем гербе – двуглавый орел еще со времен Российской Империи. Нам не грозит одиночество. Мы всегда будем иметь союзников, единомышленников, друзей при понимании, что наши интересы всегда будут обеспечиваться.

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > mid.ru, 15 августа 2019 > № 3091910 Сергей Лавров

Заседание Правительства

В повестке: проекты федеральных законов, бюджетные ассигнования.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Начнём заседание. У нас произошло авиационное происшествие, но благодаря очень умелому действию экипажа удалось предотвратить катастрофу, гибель людей.

Понятно, там будут работать комиссии, которые должны выяснить, что произошло и из-за чего. Но в любом случае то, что в весьма сложных условиях удалось посадить самолёт, – это, безусловно, очень хорошее событие.

Что можете, Евгений Иванович (обращаясь к Е.Дитриху), ещё сказать на эту тему? Сейчас анализ идёт, но, в общем, это новость довольно позитивная на фоне любых других происшествий с самолётами. Пожалуйста.

Е.Дитрих: Сегодня в 6:15 вылетал самолёт авиакомпании «Уральские авиалинии» из аэропорта Жуковский. Воздушное судно следовало по маршруту Москва – Симферополь. На взлёте после отрыва от взлётно-посадочной полосы самолёт столкнулся со стаей чаек, попадание которых в двигатели привело к перебоям в их работе и вызвало пожар в правом двигателе.

Экипаж принял решение совершить посадку «перед собой» – у авиаторов есть такой термин. Вынужденное приземление самолёта произошло в 6 часов 16 минут на кукурузном поле между ближним и дальним приводными маяками аэропорта Жуковский, на удалении более километра от торца взлётно-посадочной полосы. Приземление было проведено с убранным шасси и выключенными двигателями. На борту воздушного судна находилось 226 пассажиров, 7 членов экипажа, в числе пассажиров было 35 детей, шестеро грудных детей. Самолёт был полный. Кабинный экипаж слаженно организовал эвакуацию, осуществил её по аварийным надувным трапам.

Хотел бы подчеркнуть высочайшее мастерство и выдержку пилотов. Благодаря слаженным действиям лётного и кабинного экипажа удалось предотвратить катастрофу, избежать большого числа жертв, сохранить жизни 226 пассажирам и семи членам экипажа.

Д.Медведев: Пусть разбираются специалисты с тем, что произошло, по всем процедурам. Но очевидно, что действия экипажа заслуживают самой высокой оценки. По итогам рассмотрения этой ситуации необходимо будет подготовить документы о том, чтобы их представить к государственным наградам.

Прежде чем перейти к повестке – о двух важных документах, которые подписаны.

Во-первых, это Долгосрочная стратегия развития зернового комплекса до 2035 года. Это действительно важный документ, поскольку зерно – один из ключевых товаров в структуре нашего экспорта. Мы по итогам 2018 года вошли в тройку крупнейших экспортёров в мире (в зависимости от того, как и что считать: по некоторым позициям и на первом месте). У нас есть все возможности, чтобы продолжать наращивать поставки за рубеж, естественно, без ущерба для решения внутренних задач по обеспечению продовольственной безопасности.

Во-вторых, я подписал Стратегию развития экспорта услуг до 2025 года. Это тоже очень перспективный рынок, на котором Россия пока представлена недостаточно. Но через шесть лет объём экспорта услуг должен достичь 100 млрд долларов. В Стратегии определены направления, по которым нужно идти, приоритеты – это не только транспорт или строительство, но и высокотехнологичные услуги, включая медицинские, образовательные, интеллектуальная собственность и целый ряд других направлений.

Теперь – к повестке дня.

Сегодня мы рассмотрим изменение в Налоговый кодекс. Мы освобождаем граждан нашей страны от необходимости платить налог на доход физического лица с доходов, которые они получили от продажи электроэнергии со своих объектов микрогенерации.

Это тема для нас новая. Речь идёт об объектах мощностью не более 15 киловатт. Это обычно солнечные панели или небольшие ветряные станции в частных домах. Если эти приборы вырабатывают больше, чем нужно владельцу, то лишнее можно будет продать в общую сеть. После принятия закона доходы от таких продаж не будут облагаться НДФЛ, то есть налогом на доход физического лица, до 1 января 2029 года. Это довольно длительный срок, для того чтобы микрогенерация в нашей стране заработала.

Во многих странах сейчас стремятся сокращать применение традиционных видов топлива, развивают возобновляемые источники энергии. Это и для нас важно.

Распределим ряд субсидий. В частности, речь идёт о выделении из резервов дополнительных 3 млрд рублей на поддержку льготного лизинга и кредитования в автопроме. Такие программы покупки легковых автомобилей, лёгких грузовиков и тягачей всё более востребованы. Рассчитываем, что уже до конца этого года эти деньги помогут приобрести в лизинг не менее 2,3 тыс. единиц колёсных транспортных средств и свыше 22 тыс. автомобилей по программам кредитования.

Рассмотрим также ряд других решений. Выделяем деньги, в частности, Республике Тыва на оснащение терапевтического корпуса республиканской больницы медицинским оборудованием и некоторые другие цели.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт > premier.gov.ru, 15 августа 2019 > № 3090869 Дмитрий Медведев, Евгений Дитрих

Непобедимые

президент Республики Южная Осетия отвечает на вопросы «Завтра»

Василий Проханов

"ЗАВТРА". Прежде всего, уважаемый Анатолий Ильич, хочется поблагодарить вас за то, что вы уделили своё время для интервью нашей газете, и поздравить вас с прошедшим 2 августа Днём ВДВ — ведь бывших десантников не бывает…

Анатолий БИБИЛОВ. Спасибо.

"ЗАВТРА". Первый вопрос к вам: не только президенту Республики, но и ветерану боевых действий в августе 2008 года, получившему ранения, — какое место в идеологии Южной Осетии занимает победное отражение грузинской агрессии?

Анатолий БИБИЛОВ. Начну с того, что южная часть Осетии, хотя и была при советской власти включена в состав Грузинской ССР, сама себя частью Грузии никогда не считала. У нас на протяжении всей нашей истории не было с Грузией таких связей духовных, исторических, политических, географических, территориальных, которые позволяли бы нам считать себя органической частью Грузии. Осетины и грузины — это разные этносы, с разным языком, разным менталитетом, разной культурой, разной историей, разным мировоззрением. В рамках СССР такая разность не носила характера какого-то антагонистического противостояния, мы жили более-менее мирно, хотя периодически, почти каждые 10-15 лет, здесь у нас были волнения. Уже в 30-х годах ХХ века были такие волнения, их инициаторами были студенты, которые выступили с требованиями вхождения Южной Осетии в состав РСФСР и объединения с Северной Осетией. Их тогда всех осудили, дали им от 10 до 25 лет, и после этого волнения не раз возникали, но их особо не афишировали, как и те причины, по которым они возникали. Но какие-то меры предпринимались конечно, чтобы устранить поводы для волнений — и те сходили на нет. Были браки между грузинами и осетинами, смешанные семьи были, более-менее нормально отношения строились, хотя и не без мягкого давления со стороны властей Грузинской ССР. Ведь дружба народов считалась одним из краеугольных камней советского государства и коммунистической идеологии. Дружбы особой у нас не было, но и вражды — тоже.

Первое обострение наших отношений с грузинской стороной датируется 1989 годом. Тогда к власти в Тбилиси пришли националисты во главе со Звиадом Гамсахурдиа, которые стали не только заявлять, что негрузинское население надо силой изгонять с грузинской территории, но и предприняли практические действия с этой целью. А когда они упразднили нашу автономию, осетинам надо было решать, что делать дальше и к чему стремиться. Наш народ отказался быть под властью националистической Грузии.

19 января 1992 года был проведён референдум, где при явке в 96,9% — 99,91% проголосовавших избирателей изъявили желание войти в состав Российской Федерации. К сожалению, в связи с развалом СССР и со слабостью самой России, итоги этого референдума никто не принял и не признал, но в любом случае народ Южной Осетии тогда выразил свою волю и подтвердил стремление к независимости от Грузии, к сохранению осетин как единого народа.

В истории, разумеется, бывают и противоположные примеры. Например, когда-то украинцы и белорусы были одним народом, этносом с русскими, а потом их исторические пути разошлись. Разное развитие мы видим у северной и южной частей Кореи, где один народ вот уже почти 70 лет находится в состоянии войны! У одних развитие идёт в одну сторону, у других — в другую.

Мы же не хотим расходиться со своими единокровными братьями, рушить наше историческое единство, которое существует минимум полторы-две тысячи лет.

И даже если бы сегодня все проблемы в отношениях с Грузией каким-то чудом были бы решены, на наш выбор это не повлияло бы. Поэтому я, как и большинство моих соотечественников, считаю объединение осетинского народа и его развитие в том векторе, в котором мы все живём: в фарватере России и в векторе Российской Федерации, — нашей главной политической задачей. "Быть вместе с Россией!" — это не просто красивый лозунг, а наш исторический выбор. Сегодня, после отражения грузинской агрессии, Россия является гарантом нашей безопасности. Этот контур безопасности уже оформлен, он существует и успешно развивается больше десяти лет. Конечно, многие пытаются говорить о том, что, раз Южная Осетия — независимое государство, то и должна оставаться независимой ни от кого, и т.д. Но ведь всем понятно, что наша республика, с её пятидесятитысячным населением, не имела шансов на полностью самостоятельное, независимое существование, да и сейчас она по определению не может существовать сама по себе. И нам всегда было понятно, что единственным направлением для развития и вообще существования Южной Осетии является союз с Россией, поскольку северная и большая часть Осетии, с населением почти в 700 тысяч человек, находится в составе Российской Федерации на правах полноправного субъекта, и нам тоже логично находиться там, а не в числе разделённых народов мира.

"ЗАВТРА". А какими вы видите дальнейшие отношения с Грузией?

Анатолий БИБИЛОВ. Сейчас у нас нет отношений на каком-то официальном уровне — это страна, которая открыто напала на нас и фактически осуществляла геноцид осетинского народа. Поэтому без признания факта геноцида, без подписания меморандума об этом и соглашения о взаимном неприменении силы, без признания независимости нашей республики, нам говорить больше не о чем. Именно эту позицию мы отстаиваем в ходе дискуссий, которые ведутся в Женеве. Но сегодня я не вижу в Грузии политиков, которые могли бы это сделать, — для этого у них нет политического и личного мужества. Тем более, что Грузия давно находится под внешним управлением США, даже особо не скрывая этот факт. Мы к данной ситуации относимся в целом спокойно, хотя не понимаем, зачем народу Грузии нужна милитаризация страны, постоянные военные манёвры в Закавказье, американские биологические и биохимические лаборатории на своей территории и так далее.

"ЗАВТРА". Есть ли перспективы дальнейшего международного признания независимости Южной Осетии?

Анатолий БИБИЛОВ. Суверенитет Южной Осетии, как вы знаете, признали уже несколько стран мира, и здесь мы никуда не спешим, в этом направлении ведутся переговоры со многими странами, огромную поддержку нам оказывают российские дипломаты, и я думаю, что мы ещё увидим не одно, а несколько признаний со стороны государств, которые входят в ООН. И когда мы заявляем о переговорах с какой-либо страной, сразу возникают препятствия, повышается давление на эту страну со стороны США и их союзников, Грузия начинает писать ноты протеста и так далее, поэтому мы работаем тихо, спокойно, и уверены, что наши действия, в конце концов, принесут нужный результат.

Недавно я посетил с официальным визитом Никарагуа — эта латиноамериканская страна первой после России признала нашу независимость, и народ Южной Осетии безмерно благодарен президенту Даниэлю Ортеге и всему никарагуанскому народу за принятое ими мужественное и очень нужное для нас решение, которое только добавило им проблем в отношениях с Соединёнными Штатами, а также с множеством их союзников и вассалов. Но Даниэль Ортега и его соратники-сандинисты не хотят мириться с гегемонией США и смело отстаивают свои национальные интересы.

"ЗАВТРА". Как у вас строится экономика, каков уровень экономического развития, какие проблемы экономики, какая экономическая политика?

Анатолий БИБИЛОВ. Что касается экономики, то главное, что к нам стали приходить инвесторы, и не только из России. Например, скоро наш министр экономического развития вылетает в Сирию, где будет подписан ряд соглашений в сфере экономики. Достигнута договорённость с Крымом о производстве и разведении виноградарства и виноделия, уже мы производим и поставляем в Россию вино, причём очень качественное, частные инвесторы уже вкладываются в развитие садоводства, особенно яблок, высажены уже десятки гектаров, и эти площади будут увеличиваться, идут инвестиции в мясопереработку, производство минеральной воды, огромную помощь в осуществлении необходимых инфраструктурных проектов оказывают нам российские власти. В целом, конечно, экономика Южной Осетии нуждается в оживлении, уровень доходов населения нашей республики невысок, но мы не унываем, работаем и знаем, чего хотим добиться.

"ЗАВТРА". Анатолий Ильич, что для вас лично стало откровением, когда вы защищали свою родную землю и видели весь ужас, творящийся вокруг, какой личный опыт вы вынесли из пережитого и увиденного?

Анатолий БИБИЛОВ. Я сейчас скажу, и вы поймёте, какое тогда было у меня состояние души. Мои дети в момент грузинского вторжения находились в двухстах метрах от линии фронта, в подвале дома моего тестя, и в любой момент могли оказаться в руках врага. Бои шли как раз по этой улице, и я думаю, что в похожей ситуации были все защитники Цхинвала. Мы защищали свои дома, своих близких, своих детей и внуков, своё будущее и могилы своих предков. Вот что все мы ощущали, и эти чувства были абсолютно у всех защитников города и республики. И, конечно же, были отвращение и гнев по отношению к агрессорам, поэтому даже если бы Россия не смогла прийти к нам на помощь, никто бы не позволил, чтобы они хозяйничали здесь, на нашей земле, в наших домах. Если в дом к тебе зайдёт грабитель с оружием, ты не можешь делать вид, что этого не случилось: ты будешь или прятаться, или бежать, или защищаться. Мы, осетины, находясь у себя дома, не захотели ни прятаться, ни бежать — мы стали защищаться. Мы бы вели партизанскую борьбу, но не стали бы рабами или изгнанниками. А то, что на Западе утверждают, будто Россия знала о планах Саакашвили, что её войска были здесь уже 7 августа, — это полная ерунда.

Грузинская агрессия стала катализатором нашего единства.

"ЗАВТРА". В каком состоянии сегодня находятся вооружённые силы республики, какое место в её жизни они занимают? Какая техника имеется на вооружении, есть ли авиация?

Анатолий БИБИЛОВ. Без сомнения, наши вооружённые силы являются фундаментом обороноспособности Республики Южная Осетия. Хотя многие говорили, что у нас армии больше нет, это не так — она, конечно же, есть. Есть тяжёлая техника, артиллерия, лёгкие бронемашины. А боевой авиации у нас нет, это неподъёмная для республики ноша, и в защите нашего воздушного пространства мы целиком полагаемся на Россию. В целом на том уровне, который есть, наша армия достаточно эффективна и готова решать стоящие перед ней задачи.

"ЗАВТРА". А есть ли у вас всеобщая воинская обязанность?

Анатолий БИБИЛОВ. Да, всеобщая воинская обязанность у нас есть, до этого года к исполнению этой законодательной нормы подходили выборочно, но сейчас министру обороны уже поставлена задача, чтобы все, кто должен быть призван в армию по своему возрасту, проходили срочную военную службу. Если человек в армии не служил, его ни в одну силовую структуру назначать не будут.

"ЗАВТРА". Ещё один вопрос в завершение собственно военной темы. Теперь уже не секрет, что американцы рассматривают Грузию в качестве потенциального плацдарма для войны против Ирана. И для этого они делают глубоководный порт в Анаклии, усиливают военную инфраструктуру… Получается, что у вас с Ираном, помимо общих индоевропейские корней, имеется ещё и общий враг в лице США. Есть ли у вас какое-либо взаимодействие с Исламской Республикой?

Анатолий БИБИЛОВ. К сожалению, какого-либо официального представительства или представителя в Иране у нас пока нет, но положительная динамика в этом направлении существует, после первого интервью, данного мною для иранских СМИ, начались переговоры на дипломатическом уровне, была реакция министра иностранных дел ИРИ, возможна встреча в декабре месяце. Это серьёзный задел для дальнейшего развития отношений между нашими странами.

"ЗАВТРА". Довелось побывать в прекрасном новом драматическом театре, в замечательном музее, в центре города стоит памятник знаменитому литератору и художнику Косте Хетагурову, такое отношение к культуре не может не радовать. Какую роль культура играет в идеологии республики, в самоидентификации осетинского народа?

Анатолий БИБИЛОВ. Культуре мы уделяем особое внимание. Вы уже назвали театр и музей. Но это — лишь большие вершины. Сегодня во всех наших школах есть ансамбли народной музыки и танцев, есть дворцы детского творчества, есть новый университет, также со своим музеем, есть много памятников архитектуры в горах. Внимание к национальной культуре, к её развитию — это, несомненно, важнейшее дело для нашей республики. Недаром же говорят: если ты хочешь уничтожить народ — убей его культуру.

Самоидентификация нашего этноса невозможна без традиционной нравственности, без знания своей истории от глубины веков до современности. Почему мы стали называть себя осетинами? Кто наши предки? Ведь если мы забудем, кто мы и откуда, то не сможем понять, куда идём. Аланы — наши предки, скифы — наши предки, у нас есть нартский эпос, есть дохристианские традиции нашего народа и есть неотъемлемая духовная сила Православия. Они не противоречат друг другу. Если взять христианскую веру и древние традиции, можно найти немало общего — например, у нас на праздничном столе всегда есть три пирога и голова жертвенного животного. А если посмотреть на известную картину, изображающую Тайную Вечерю, там тоже есть три хлеба и голова жертвенного агнца. Неразрывность нашей истории проявляется вплоть до нынешних дней.

Сейчас мы делаем большой общий мемориальный комплекс тем, кто пал смертью храбрых, защищая нашу независимость. Его центром будет памятник двум солдатам: прототипом русского мы взяли Героя России Дениса Васильевича Ветчинова, у нас его бюст стоит в городе, а прототипом осетинского стал геройски погибший "афганец" Влад Джиоев, по прозвищу "Басмач". Так символически будет утверждён и выбор нашего народа — быть вместе с Россией.

"ЗАВТРА". Анатолий Ильич, огромное вам спасибо за эту беседу!

Южная Осетия. Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Армия, полиция > zavtra.ru, 14 августа 2019 > № 3103282 Анатолий Бибилов