Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия. ПФО > СМИ, ИТ > mn.ru, 7 июня 2013 > № 916480 Теодор Курентзис

«Искусство едино, и у человека не должно быть комплексов, табу и пробелов»

Дирижер Теодор Курентзис о том, как соединить классику и современность

В Перми завершился Дягилевский фестиваль, ставший одним из важных пунктов программы по превращению уральского города в российский Зальцбург — место, куда каждый год приезжают меломаны из других городов и стран. Программа выполняется успешно — в фестивальные дни гостиницы Перми были забиты под завязку, в театральных и концертных залах чаще можно было услышать московский говор, а также английскую, итальянскую и немецкую речь, чем говор местный. О фестивале, современной музыке и ее аудитории худрук фестиваля, дирижер Теодор Курентзис рассказал корреспонденту «МН» Анне Гордеевой

— Дягилевский фест, который существует уже десять лет, но только с вашим приходом к власти приобрел такой размах, посвящен легендарному импресарио, и на фестивале только что была вручена Дягилевская премия — премия именно продюсеру за лучшую работу в сфере музыкального театра. Меж тем не секрет, что в театрах нередки случаи конфликтов между продюсерами и творческими людьми. Как вы считаете, кто в театре все-таки должен быть главным — продюсер или художник?

— Художник, конечно. Впрочем (улыбается), если бы я был продюсером, я бы ответил, что продюсер. Но художник тоже должен быть адекватным. Он должен знать, что у него есть какой-то предел в возможностях. Сейчас такое время, что вообще на культуру очень мало обращают внимание, на нее дают мало денег, и художник, если хочет работать, должен это учитывать. К сожалению.

— А в вашей практике случались конфликты с продюсерами?

— Нет, если я беру больше времени на работу, чем этого хотел бы продюсер, всем, в общем, понятно, что я делаю это не потому, что не успеваю, а чтобы добиться настоящего качества. И я считаю, что затевать конфликты неправильно. Можно согласиться или не согласиться: если я недоволен каким-то предложенным мне составом певцов — отказываюсь от контракта.

— Программа Дягилевского фестиваля в этом году очень разнообразна: среди трех десятков событий и премьера балета английского классика Кеннета Макмиллана, и сочинения новейших композиторов, и «концерт-мистерия Кали-юга». На какую публику она рассчитана?

— На всю публику. Вот бабушки пришли вчера и слушали Хельмута Лахенмана (немецкий композитор, идеолог «инструментальной конкретной музыки». — «МН») в исполнении Ensemble Modern (камерный ансамбль из Франкфурта-на-Майне, специализирующийся на новой музыке. — «МН»), и это здорово. Все эти продвинутые вещи на фестивале мы делаем не для себя, не для таких, как я, кто любит эту современную музыку. Мы делаем их для этих людей. И они понимают, потому что мы даем ее в упаковке с другими вещами, которые им уже знакомы и интересны. Если давать только новое — они не примут. А мы даем новую информацию вместе с Макмилланом — это хорошая упаковка. Мне кажется это демократичным — делать качественно то, что они знают, и тут же предлагать то, чего не знают.

Есть люди, знающие современное искусство, но не осведомленные в классическом, у них пробелы

— Местные бабушки слушают Лахенмана, но те интеллектуалы, что уже приезжают на ваш фестиваль с прицелом на непросто сконструированный театр, «сложную» музыку, смотрят на добротный и несколько старомодный балет Макмиллана с некоторым изумлением...

— Какие интеллектуалы? Давайте спросим музыкантов Ensemble Modern, понравилось ли им. Есть люди, знающие современное искусство, но не осведомленные в классическом, у них пробелы. Я считаю, что искусство едино и у человека не должно быть комплексов, табу и пробелов. «Ромео и Джульетта» Макмиллана — это выдающийся классический балет, его знает весь мир, а в России мы показали в первый раз. Это важно.

— «Ромео и Джульетта» — это отличная музыка Прокофьева. А если к вам, художественному руководителю театра, зайдет главный балетмейстер Алексей Мирошниченко и скажет, что он хочет поставить балет на музыку, которая вам не понравится? Вы позволите ему или попросите поискать что-нибудь другое?

— Я знаю Лешу двадцать лет, мы выросли вместе. В Петербурге, когда учились, были соседями. Когда он начинал ставить в Петербурге — выбор музыки ему подсказывал я. То, что мы вместе работаем в Перми, — случайность, его пригласили раньше меня. Но нам хотелось когда-то делать театр вдвоем. Поэтому нам легко понять друг друга, и мы все решаем в диалоге. Дело в том, что что такое плохая музыка? Можно взять плохую музыку и сделать гениальный балет. И будет красиво. А вот Джон Ноймайер поставил Третью симфонию Малера (я был в Парижской опере на премьере возобновления) — и это невозможно смотреть. Мне жалко и балет, и музыку. Музыка гениальна, ее невозможно иллюстрировать. Или музыка там лишняя, или балет лишний. Не из всякой хорошей музыки можно сделать балет. А вот музыка Джона Кейджа, которая кому-то не очень интересна, — она окажется хороша для танца.

— Что вам кажется главной проблемой в балете?

— Классика и современный балет очень разделены. Есть труппы, которые танцуют современный балет, есть труппы, которые хранят традиции классического балета. Мы начали эксперименты с репертуаром, и сейчас, после «Свадебки» Килиана и балета Форсайта, труппа стала лучше танцевать классику. Более осмысленно, более точно, с более глубоким вкусом, более аналитическим взглядом. И — это парадокс, но правда — это заметили все. И педагоги-репетиторы заметили, что артисты начали лучше танцевать «Лебединое озеро». Мне кажется, что мы должны учить уроки истории. Сейчас виден тупик в балетном мире, мало хореографов, мало новых интересных работ. Мы должны брать уроки у Дягилева и постараться создавать новые сочинения — музыкальные и балетные. Какие-то будут получаться, какие-то не будут получаться. Но если из десяти два получатся — это очень хорошо для истории. Семьдесят советских лет, семьдесят лет застоя в хореографии очень сильно повлияли, и наша миссия сейчас — давать возможность, рассматривать, развивать.

Территория Теодора Курентзиса

Теодор Курентзис родился в Греции в 1972 году. С четырех лет обучался игре на фортепиано, с семи лет брал уроки игры на скрипке. Окончил теоретический факультет и факультет струнных инструментов Греческой консерватории. В юности играл в альтернативной музыкальной группе, в 18 лет создал камерный оркестр. В 19 лет выступил главным дирижером Летнего международного фестиваля в Греции. В 1994 году поступил в Санкт-Петербургскую государственную консерваторию в класс профессора Ильи Мусина, у которого некогда обучались Валерий Гергиев, Семен Бычков, Юрий Темирканов. Дебют Курентзиса в качестве дирижера-постановщика состоялся в 2001 году в опере «Фальстаф» Верди (режиссер Дмитрий Бертман) в театре «Геликон-опера». В 2003 году Курентзис дирижировал балетом «Поцелуй феи» Стравинского в Новосибирском театре оперы и балета (хореограф Алла Сигалова). В начале 2004-го в Новосибирске состоялась премьера «Аиды» Верди (режиссер Дмитрий Черняков), которая стала поворотным пунктом в карьере Теодора Курентзиса: сенсационный спектакль был удостоен нескольких «Золотых масок», а Курентзис вступил в должность главного дирижера Новосибирского театра оперы и балета, которую занимал до 2010 года включительно.

С 2008 года сотрудничает с европейскими коллективами. Его выступления вошли в историю музыкальных фестивалей в Москве, Лондоне, Баден-Бадене, Людвигсбурге, Брегенце, Кольмаре, Бангкоке, Майами. В 2008 году дебютировал в Парижской опере в оперной постановке «Дон Карлос» Верди (режиссер Грэм Вик). Годом позже закрепил успех оперой «Макбет» Верди (режиссер Дмитрий Черняков). В начале 2011 года в Баден-Бадене под управлением Теодора Курентзиса состоялась премьера оперы Cosi fan tutte («Так поступают все женщины») Моцарта. В январе 2012-го в мадридском Teatro Real под управлением Теодора Курентзиса прошла премьера проекта, объединившего «Персефону» Стравинского и «Иоланту» П. Чайковского (режиссер Питер Селларс). В Большом театре Курентзис был дирижером-постановщиком опер «Воццек» и «Дон Жуан» (режиссер Дмитрий Черняков).

С 2004 года Теодор Курентзис руководит оркестром и хором MusicAeterna. Один из основателей международного фестиваля современного искусства «Территория». С января 2011 года, получив приглашение от руководства Пермского края, возглавляет в качестве художественного руководителя Пермский театр оперы и балета.

— Как вам кажется, правы ли те люди, которые утверждают, что современная музыка в большей степени интеллектуальное, чем эмоциональное удовольствие?

— Фильмы Дэвида Линча — это интеллектуальное или эмоциональное удовольствие?

С какой-нибудь «Травиатой» заранее все понятно. Она, может, хороша для людей, которые триста лет ничего не слушали и не смотрели. А сейчас все видели всё

— Пожалуй, в большей степени интеллектуальное...

— Да? Смотришь «Малхолланд драйв» — и не понимаешь ничего. Но тебе нравится. С современной музыкой такая же история. Это такой трип. Это такая аллюзия со многими элементами внутри. Это переоценка образа. Мне кажется, что современная музыка легче для восприятия, чем классическая. Потому что с классической музыкой сделать что-то свежее ужасно сложно. В этой музыке густой сладкий мед, и он очень опасен для организма. Для духа, я имею в виду. Употреблять эту сладкую запеканку человеку нужно очень внимательно. И мало кому удается эту музыку мощно и убедительно сделать. А в современной музыке нет этой опасности. Она свежа, она экзотична. Новые приемы звучания, новая акустика. Вот Лахенман вчера и Чин Ынсун — такое звучание, такие образы, такие неожиданные вещи! А с какой-нибудь «Травиатой» заранее все понятно. Она, может, хороша для людей, которые триста лет ничего не слушали и не смотрели. А сейчас все видели всё. Поэтому сложно.

— Сказал человек, который только что на «Золотой маске» показал лучшего Моцарта в стране и эту «Золотую маску» получил. Моцарта вы тоже относите к «сладкой классике»?

— С Моцартом очень опасная история. Его музыка звучит всегда. Она никогда не перестает звучать по миру, и чаще всего ее при этом играют плохо. С другой стороны, она сделана изначально так сильно, что поражает даже в плохом исполнении. И потому все за нее берутся, а в результате не выходит и десяти процентов от ее богатства. Ювелирность этой музыки скрыта, она не на виду. Но из-за того, что она прекрасно звучит и без этой ювелирности, многие считают, что многое можно и не открывать. То есть берут Моцарта как какой-то красивый сундук и показывают: вот этот экспонат. А внутри драгоценности, но они не открывают — показывают только сундук. Ведь если открыть — надо вкладывать большие деньги, потому что драгоценности старинные, их нужно чистить, реставрировать, клеить. И они решают: нам это сейчас не по зубам, давайте сундук — и будем показывать.

— Вы открываете «сундуки» Моцарта в Перми. Насколько город ценит эти открытия? Как я понимаю, существование вашего оркестра MusicAeterna и то качество, что сейчас выдает театр, возможны только при наличии гранта, который может закончиться. Каковы перспективы в этом смысле?

— У нас все в порядке в финансовом аспекте, мы продолжаем работать с новым руководством города. Пермь — это очень долгий проект. Это не просто выплеск эмоциональности в провинции. Мы сделали фундамент, и сейчас уже нельзя представить Пермь без меня. Уже поздно.

— Требует ли ваша работа в городе каких-то ритуальных жестов? Ждет ли от вас начальство, дающее гранты, какого-то участия в светской жизни? Визитов к губернатору?

— Нет. Они очень простые, нормальные люди, ничего такого не требуют. Я прихожу к губернатору, конечно, когда решаются какие-то вопросы. Но ничего другого не нужно, это нормальные люди без излишнего протокола. Наверное, в Москве не так.

— При этом в одном ситуация схожа со столичными театрами — когда появляется какая-то новая постановка, некоторое количество людей начинает говорить, что раньше было лучше. Я посмотрела вышедшие уже рецензии на премьеру «Ромео и Джульетты», там иногда встречается мотив: зачем надо было брать Макмиллана, у нас ведь раньше была своя постановка, ничуть не хуже?

— Это только безумцы какие-то, наркоманы на героине могут такое сказать. Ничем не хуже? Тогда висели две тряпки, нарисованные парой пьяных художников. Видели ли вы, какие сейчас роскошные декорации? Или они подразумевали, что оркестр играл лучше в 80-х годах? Нужно быть неадекватным совсем, чтобы такое говорить. Неадекватные люди везде есть. А если сейчас спросить людей, пришедших в театр, можно ли сравнить с прошлой версией «Ромео и Джульетты» — они будут смеяться, это невозможно сравнивать. Другое дело, что если сравнивать с постановкой Леонида Лавровского, которая идет в Мариинском театре, — там, я согласен, там можно спорить. Например, гибель Тибальда там более эффектна. И сцена в склепе тоже более эффектна. Но здесь хореография лучше. У Лавровского больше пантомимы, а здесь есть интересный хореографический язык.

— Собирается ли театр переходить на распространенную в мире систему stagione, когда один и тот же спектакль показывается несколько дней подряд? Это ведь и удобно с точки зрения технологии, и способствует лучшему качеству.

— В принципе мы уже работаем блоками, но для того чтобы окончательно перейти на эту систему, у нас не хватает денег. Чтобы работала система stagione, мы должны делать семь постановок в год. Премьера оперы, потом премьера балета, потом снова опера А у нас денег на постановки ровно в сто раз меньше, чем у Большого театра, к сожалению. Конечно, нам помогают спонсоры, но этого все равно недостаточно.

Пусть, чтобы послушать нас, люди приезжают сюда! В провинции есть красивые вещи, которых нет в столице

— Кстати, о Большом. Есть ли шанс снова увидеть вас там?

— Спросите Большой театр. Я в Большом свое дело сделал и сделал его хорошо — и «Воццека», и «Дон Жуана». Получил «Золотую маску» за «Воццека» — кстати, единственную за все время существования «Золотой маски», которую получил дирижер за работу в Большом театре. У меня много друзей в Большом, хорошие отношения с руководством, если пригласят — я приду.

— А ваш театр будет появляться в Москве?

— На это денег тоже не хватает. У нас обеспечен оркестр и хор, спонсоры помогают сделать какие-то постановки. Но надо еще поддерживать балет, и надо поддерживать второй оркестр, который у нас есть, они получают очень низкие зарплаты. Я сделал запрос об увеличении бюджета — и для новых постановок, потому что нам нужно увеличить их количество. Сейчас в театре есть какие-то шедевральные постановки, а есть совсем не соответствующие уровню. Но для того чтобы все было в самом высоком качестве, старые спектакли из репертуара надо снять, а новые поставить. Может быть, мы будем в Москве в октябре — на фестивале «Территория». Но пусть, чтобы послушать нас, люди приезжают сюда! В провинции есть красивые вещи, которых нет в столице. Вот такой фестивальный хор, который собран в эти дни, в столице не может быть никогда.

— На премьере «Ромео и Джульетты» я заметила московского режиссера Константина Богомолова...

— Мы будем делать какие-то вещи вместе. Я хочу заказать новую оперу. В будущем году поставим оперу Курляндского «Носферату», а затем будет еще одна опера. Мы единственный театр в России, который заказывает композиторам новую музыку каждый год — или оперу, или балет.

— А после премьеры, на фуршете, когда один из коллег начал речь, а публика продолжала шуметь у столов, вы тихим голосом сказали: «Это. Делается. Так», — и тут же наступила полная тишина, хотя вас точно нельзя было услышать в дальних концах зала. Это какое-то профессиональное умение дирижера?

— Это биоэнергия. Я замолкаю и фокусирую свою энергию — и все получается. «Это делается так» я сказал не гостям, а коллеге — чтобы показать, как надо.

Анна Гордеева

Россия. ПФО > СМИ, ИТ > mn.ru, 7 июня 2013 > № 916480 Теодор Курентзис

США. Россия. Весь мир > Образование, наука > mn.ru, 6 июня 2013 > № 841293 Евгений Моисеев

ПЕРМАНЕНТНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

Евгений Моисеев, e.moiseev@mn.ru

Как и зачем учиться по интернету

В середине мая престижный американский университет Georgia Tech объявил о запуске новой программы обучения. Онлайновый трехлетний курс по специальности computer science с получением магистерской степени обойдется в $7 тыс. Такие условия по американским меркам роскошь, ведь в США за выпускником с магистерской степенью в среднем остается долг за обучение в $35 тыс. Проект реализуется с помощью телеком-оператора AT&T и платформы массовых открытых онлайн курсов Udacity.

Это не единственная подобная платформа: помимо Udacity в последние годы появился не один десяток площадок, на которых ведущие мировые университеты размещают курсы, где обучаются сотни тысяч, если не миллионы жителей из стран со всего мира. Конечно, в США без денег получить высшее образование по интернету не удастся, зато можно бесплатно подтянуть нужные дисциплины. "МН" выяснили, какие курсы предлагаются вольнослушателям на русском и на английском языках, как на них учиться и что в результате помимо знаний можно будет получить там.

Как все начиналось

Дистанционное интернет-образование делает свои первые шаги. Только в 2006 году появилась уникальная образовательная сеть Khan Academy, в начале своего пути бывшая собранием видеороликов по школьным предметам на YouTube. А такие серьезные проекты, как Udacity, Coursera и edX, где можно обучаться по университетским дисциплинам у преподавателей ведущих мировых вузов, и вовсе появились меньше двух лет назад. Неудивительно поэтому, что возникающие как грибы после дождя сайты с онлайн-курсами похожи друг на друга как день и ночь. Одни делают ставку на школьную программу, другие - на университетскую. Кто-то по-прежнему просто выкладывает видеолекции, а кто-то создает многонедельные курсы, пытаясь вовлечь и организовать студентов так, чтобы они постоянно общались друг с другом и преподавателями. В итоге уровень материала разный, разные подходы к мотивации обучению, разные принципы организации курсов. Это и неплохо: каждый может выбрать то, что интересно, и заниматься так, как удобно.

А студенты кто?

В многообразии появившихся проектов каждый может выбрать для себя наиболее интересный. Нужно помочь ребенку разобраться со школьной программой, а вы и сами уже не помните, как решать квадратичные уравнения? Пожалуйста, есть школьная программа в изложении хороших педагогов. Учитесь в университете, но интересная дисциплина преподается из рук вон плохо? Пожалуйста, есть вузовские курсы и, к примеру, курс "Машинное обучение" вам прочитает Эндрю Энг из Стэнфордского университета. Мало кто в мире знает об этом больше, чем он. Давно окончили университет и успешно работаете, но хочется улучшить теоретическую подготовку по своей или смежной отрасли? Интересует, например, геймификация бизнес-процессов? Не проблема: Кевин Вербах из университета Пенсильвании готов прочитать курс именно об этом.

Где учиться на русском

В России таких образовательных проектов, к сожалению, в разы меньше, чем за рубежом. Нет практически аналогов сайтов, бесплатно предлагающих цельные курсы, а не отдельные лекции. Вот отдельные исключения: interneturok.ru

Этот проект заточен под изучение школьной программы: больше 3,5 тыс. видеоуроков по всем школьным предметам - от алгебры до естествознания. Ведут их действующие учителя, видео, как правило, подкрепляется текстовым конспектом, по итогам можно оценить усвоенное с помощью предлагаемых тестов. В проекте фактически отсутствует социальная составляющая, нет инструментов для объединения учеников и обсуждения тем. Но, с другой стороны, для школьной программы, наверное, это и не очень нужно.

lektorium.tv

Записи видеолекций преподавателей российских вузов, в основном санкт-петербургских. Например, на этом сайте можно посмотреть курс по механике из общей физики, который читает профессор соответствующей кафедры физического факультета Санкт-Петербургского государственного университета Евгений Бутиков, автор огромного количества учебников для школ и университетов. Но курсов на сайте мало, в основном это единичные лекции, и нет никакого механизма обучения - просто склад с видеозаписями лекций.

univer.tv

Все проблемы "Лекториума" в полной мере относятся и к этому сайту. Вдобавок еще и непонятно, кто читает курс, потому что зачастую подробностей о лекторе, кроме его имени, фамилии и отчества, нет. Кто все эти люди? Понимают ли они что-то в том, что читают?

Путь за рубеж

Можно резюмировать, что в России полноценных обучающих платформ пока нет. Именно пока: как показывает практика, все мало-мальски ценные стартапы рано или поздно копируются в России. Сейчас же придется обратить внимание на западные проекты - можно учиться на полутора-двух десятках таких сайтов.

Вот некоторые из них:

khanacademy.org

Практически "отец" и идейный вдохновитель нынешних мастодонтов открытого дистанционного университетского образования, в числе которых - coursera, edX, и Udacity. Основанный в 2006 году выпускником MIT и аналитиком крупного хедж-фонда Салманом Ханом проект в первую очередь ориентирован на тех, кого мы могли бы назвать школьниками, - ученики от 4 до 19 лет. Серия обучающих математике видеороликов, сначала размещаемая на YouTube, спустя семь лет превратилась в платформу, на которой представлено более 4 тыс. уроков практически по всем дисциплинам, которым обучают детей. Помимо видео и пояснений есть проверочные задания. И еще один важный момент: на сайте всегда можно задать вопрос по уроку и с высокой долей вероятности получить ответы от других учащихся.

coursera.org

Этот сайт вобрал в себя курсы десятков престижных американских, европейских и азиатских университетов. В частности, можно совершенно бесплатно обучаться на курсах, преподаваемых в пяти из восьми университетов Лиги плюща - Йельском, Колумбийском, Брауновском и Принстонском, а также в университете Пенсильвании. Тематика курсов разнообразна: от "Машинного обучения" до "Введения в иррациональное поведение". Биология, медицина, гуманитарные науки, экономика и многое-многое другое. Особняком стоит все, что имеет отношение к IT, - таких курсов очень много.

Coursera

переняла максимум от офлайнового образования. Курсы начинаются в определенный момент, продолжаются несколько недель или даже месяцев, в процессе обучения в зависимости от специальности нужно делать проекты, сдавать тесты и экзамены. По итогам в случае успешного завершения курса пользователю выдается сертификат об успешном прохождении обучения.

edX.org

Аналог Coursera, edX основан Массачусетским технологическим институтом и Гарвардским университетом. Помимо этих двух учебных заведений с сайтом сотрудничает 25 других известных вузов. Как и в случае с Coursera, тематика курсов очень разнообразна.

Система обучения схожа с Coursera: курсы бесплатны, имеют строго определенные даты начала и конца, по ходу приходится сдавать тесты и экзамены, по итогам выдается сертификат. Начать учиться очень просто - нужно лишь зарегистрироваться на сайте, выбрать интересующий курс и дождаться начала занятий. А дальше изучать учебный материал, просматривать лекции и общаться с сокурсниками на дискуссионном форуме, периодически сдавая тесты и экзамены. По завершении обучения выдается сертификат, получением которого можно гордиться.

udacity.com

Система обучения на сайте Udacity, который вырос из бесплатных курсов по вычислительной технике Стэнфордского университета, несколько отличается от того, что предлагается пользователям Coursera и edX. Здесь не нужно привязываться к конкретным датам курсов, а можно выбрать какой-то один из трех десятков и сразу начать учиться. В учебном комплекте - видеолекции и тесты, которые нужно пройти по завершении курса. Плюс на сайте есть форум, на котором можно обсуждать содержание лекций с "сокурсниками".

Как подтянуть английский

Практически все англоязычные сайты рассчитаны на высокий уровень владения английским языком обучающихся: мало смотреть видео с субтитрами - для полноты обучения нужно общаться с сокурсниками на форумах и писать экзамены. Для того чтобы улучшить знание английского языка, можно воспользоваться условно бесплатными интернет-сервисами по его изучению.

lingualeo.ru

Один из самых известных и популярных сервисов для обучения английскому языку в России. Зарегистрировавшись на сайте lingualeo.ru, можно начинать обучение - смотрите видео, следите за текстом рядом, заносите непонятные слова в словарик. Затем нужно тренироваться, переводя написанное с русского на английский и обратно, воспринимать слова на звук и тренировать произношение. А еще на сайте есть фрикадельки!

busuu.com

Учиться английскому на этом сайте можно с нуля. Уроки самые разнообразные: увеличение словарного запаса, прослушивание диалогов и затем их разбор, письменная речь. Можно общаться с носителями языка. Один из минусов - на сайте активно навязывают премиальную подписку, которая дает неограниченный доступ к чатам с носителями языка, материалам к урокам в формате PDF, видеоурокам и еще к куче нужных и ненужных функций. Доступ стоит не так дорого - порядка 200 руб. в месяц. Можно попробовать поучиться бесплатно и за первые дни и недели понять, нужен ли платный доступ или нет.

Каково это - учиться дистанционно

Из отзывов на quora.com о Coursera "Мне посчастливилось учиться и работать в хороших вузах. Но я всегда удивлялся качеству общения в дискуссионных форумах Coursera. Большинство таких дискуссий вели блестящие энтузиасты, некоторые из которых раскрывали интересные инсайты из профильной индустрии".

"Я прочитал заметку о том, что американские университеты начали предлагать бесплатные онлайновые курсы на Coursera. Сразу же зарегистрировался на свой первый курс - Software Engineering for SaaS. Как оказалось, на нем дается первая половина ныне действующего курса, которому учат в университете Беркли, - с упражнениями, заданиями для программирования и финальным экзаменом. Все абсолютно то же самое, что проходят студенты Беркли".

Как добавить строчку в резюме

Бесплатно это сделать не получится, но небольшие деньги помогут решить эту проблему. Например, на Coursera по итогам прохождения части курсов можно получить заверенный сертификат. За это придется заплатить в среднем $50-100 за курс. Отслеживать в ходе экзаменов, что учитесь и получаете знания именно вы, а не кто-то другой, Coursera будет по характеру набора текста, который уникален для каждого отдельно взятого человека, и с помощью веб-камеры. Полученный по итогам курса сертификат можно, например, указывать в резюме. Пока в этом особого смысла нет: мало кто из работодателей знает о том, что такое Coursera. Но, судя по темпам прироста курсов и их пользователей, очень скоро о них будет знать каждый.

США. Россия. Весь мир > Образование, наука > mn.ru, 6 июня 2013 > № 841293 Евгений Моисеев

Россия. Франция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 мая 2013 > № 885408 Лоран Фабиус

Россия и Франция: партнерство в глобализированном мире

Резюме: В мире, где одной из главных ценностей является культурное разнообразие, глобальные проблемы воспринимаются неодинаково. С помощью диалога мы сможем добиться консенсуса, который определит завтрашний день.

В истории российско-французских отношений были и войны, и союзы, и даже братская привязанность. Наши отношения всегда были отмечены глубоким взаимным интересом, который не ослабевал благодаря искусству, литературе, общественной мысли двух стран. Близость и симпатия между Францией и Россией бросаются в глаза во время встреч глав наших государств. Мы не во всем согласны, но считаем друг друга великими державами. Мы объединены желанием развивать отношения, которые с 1989 г., со времени окончания холодной войны, вышли на новый уровень.

Визит в Москву французского президента 28 февраля этого года продемонстрировал искренность наших политических отношений. Переговоры глав двух государств, которые уже дважды встречались в прошлом, дали новый импульс сотрудничеству, поставив во главу угла инновационную политику и расширение инвестиций. Наши страны продолжают работу по укреплению безопасности и готовы взять на себя необходимые обязательства.

Впечатляет рост экономических и торговых связей между двумя странами. За 10 лет они увеличились в пять раз, достигнув в 2012 г. 20 млрд евро. Многочисленные инвестиционные проекты, которые Франция осуществляет в России, включая слияние «Рено» с АвтоВАЗом, показывают желание французского бизнеса наладить прочные деловые контакты с Россией. Речь идет главным образом о долгосрочных инвестиционных проектах с участием российских партнеров, которые будут касаться стратегических направлений экономики, таких как транспорт, фармацевтическая промышленность, ядерная энергия, энергоэффективность, АПК. Франция принимает участие в важнейших российских проектах в сфере модернизации, в числе которых инновационный центр Сколково, олимпийский комплекс в Сочи, подготовка к чемпионату мира по футболу в России в 2018 г., разработка концепции «Большой Москвы». Мы также участвуем в крупных совместных российско-европейских энергетических проектах – «Северный поток» и «Южный поток», в числе акционеров которых французские компании GDF-Suez и EDF. В области мирного атома Франция и Россия развивают тесное сотрудничество по всем аспектам – от фундаментальных исследований до вопросов безопасности. С другой стороны, имеют место российские инвестиции во Франции, хотя они пока еще достаточно скромные: в 2010 г. «Уралвагонзавод» купил французское сталелитейное предприятие Sambre et Meuse, в конце 2012 г. «Российские железные дороги» приобрели логистическую компанию GEFCO. Российский инвестор должен выделить средства на реализацию одного из самых амбициозных европейских проектов последнего десятилетия – реконструкцию парижского квартала Дефанс.

По-прежнему прочны культурные связи. В 2010 г., который был объявлен годом Франции в России и России во Франции, наши страны провели несколько сотен культурных мероприятий, посвященных современному искусству, на которых побывали около 5 млн человек. Большой успех имел т.н. сезон русской литературы во Франции и французской литературы в России. Он завершился проведением в Париже в ноябре 2012 г. выставки «Интеллигенция между Францией и Россией. Неизданные архивы XX века», торжественно открытой премьер-министрами Жан-Марком Эро и Дмитрием Медведевым. Недавно выставку привезли в Москву. Чтобы закрепить достигнутый успех, планируется провести год французского и российского кино и театра. Взаимоотношения Франции и России касаются не только наших двух стран. Стабильность наших отношений необходима для сохранения баланса сил в Европе и мире, для ответа на вызовы, которые бросает XXI век. Франция и Россия, постоянные члены Совета Безопасности ООН, являются одними из главных игроков на мировой сцене и несут особую ответственность за обеспечение стабильности и безопасности в глобальном масштабе.

Франция особенно активно участвует в разрешении кризисов, которые угрожают мирному развитию планеты. Мы действуем в рамках международных законов и в соответствии с идеей многостороннего подхода, которому глубоко привержены. По просьбе малийцев и после соответствующих резолюций СБ ООН мы приняли участие в делах Республики Мали, чтобы не позволить террористическим группировкам захватить страну, содействовать восстановлению ее целостности. Мы действовали в тесном контакте с местными организациями, вовлеченными в данный конфликт (ЭКОВАС, Африканский союз), и с нашими союзниками. Оказать помощь так быстро стало возможно благодаря поддержке партнеров по Совету Безопасности: мы признательны России за помощь и за ту позитивную роль, которую она сыграла в разрешении малийского кризиса.

Подчеркнем, что именно в ООН мы пытаемся выработать меры, которые положили бы конец кровавому конфликту в Сирии, хотя разногласия по этой животрепещущей теме пока не позволяют принять необходимые решения. Но, расходясь в выборе средств, цель, как мне кажется, мы преследуем общую: и Франция, и Россия хотели бы видеть Сирию мирной страной, свободной от всякого вмешательства извне, государством, где соблюдаются права всех слоев населения. Мы хотим этого потому, что в наших интересах положить конец кризису, который угрожает дестабилизировать ситуацию на всем Ближнем Востоке. С самого начала кризиса мы не прекращаем диалога и совместной работы, и я, со своей стороны, убежден, что согласие по деталям переходного процесса вполне достижимо.

Перспективой на будущее является развитие сотрудничества и многосторонних действий. Для всех держав, какой бы территорией они ни обладали, одностороннее поведение, изоляция – пройденный этап. Мы считаем Россию важным партнером Европейского союза. Москву отделяют от Парижа всего четыре часа на самолете; по своей истории и культуре россияне принадлежат к числу европейских народов; Россия и Евросоюз поддерживают тесные экономические контакты. Поэтому Франция способствует заключению нового соглашения о глобальном партнерстве между ЕС и Россией, которое позволило бы развивать наши контакты в тех областях, где нужен прорыв. Речь идет о свободном перемещении граждан наших стран (Франция выступает за отмену краткосрочных виз для россиян), инвестициях (вступление России в ВТО открывает новые перспективы, так же как и роль России в «Большой двадцатке»), энергетике и охране окружающей среды (взаимозависимость России и стран Евросоюза здесь очевидна), научных исследованиях и обменах. На базе этого обновленного партнерства Россия, Франция и Европейский союз смогут быстрее двигаться по пути прогресса и принимать участие в общемировых попытках укрепления мира и безопасности.

Надо признать, что этой цели будет добиться нелегко. Она потребует от обеих сторон не только взаимного доверия, но и конкретных доказательств готовности к сближению. Тут я имею в виду прежде всего многочисленные посягательства на фундаментальные права граждан, которые до сих пор еще совершаются и которым нужно положить конец. Принципы Всеобщей декларации прав человека, принятой в 1948 г., незыблемы. Франция – родина гражданских прав; заботу об их соблюдении и распространении в мире она рассматривает как приоритетное направление своей внешней политики. Еще одним партнером наших стран является НАТО. Новые опасности, угрожающие мировому порядку, определили характер миссий Североатлантического альянса и механизм его работы: участие в конфликтах низкой интенсивности с целью поддержания мира, борьба с транснациональным терроризмом, который ставит под угрозу сплоченность наших обществ, борьба с организованной преступностью, торговлей людьми, торговлей оружием и наркотрафиком. НАТО должна осуществлять миссии в союзе со своим важнейшим стратегическим партнером – Россией. Франция всегда содействовала диалогу между НАТО и Россией и активно в нем участвовала. Этот диалог по вопросам международной безопасности продолжается в рамках ОБСЕ. Его результатом становится рождение новых инициатив, таких, например, как Парижский пакт, направленный на борьбу с трафиком героина, поступающего из Центральной Азии.

Помимо этого нужно вместе пытаться приспособиться к новым реалиям в международных отношениях. Теперь уже недостаточно заниматься урегулированием конфликтов между государствами и вмешиваться в региональные кризисы; нужно решать те глобальные проблемы, которые угрожают нарушить равновесие между деятельностью человека и сохранением окружающей среды.

Прежде всего речь идет об экологии: эксплуатация, которой подвергаются ныне ресурсы нашей планеты, может закончиться катастрофой. Франция и Европа вынашивают амбициозные проекты, направленные на уменьшение выбросов парниковых газов в атмосферу и на сохранение биологических видов. Они выступают за активизацию усилий международного сообщества в этом вопросе, создание своеобразной экологической Организации Объединенных Наций. Мы хотим, чтобы другие страны присоединились к нам в этом начинании.

Мы убеждены, что необходимость защиты окружающей среды непосредственно связана с экономическим ростом и социальным прогрессом. Франция играет не последнюю роль в глобальном экономическом развитии: одна из крупнейших стран-доноров, она занимает четвертое место в мире по объему предоставления официальной помощи в целях развития (13 млрд евро в год). Развитие осуществляется также путем совершенствования мирового управления финансами: недавний кризис выявил серьезные недостатки в этой области. Прогресса следует добиваться в рамках «Большой двадцатки», которую в 2013 г. впервые возглавила Россия.

Мировое сообщество нередко высказывает противоречивые суждения по всем обозначенным темам. В мире, где одной из главных ценностей является культурное разнообразие, глобальные проблемы воспринимаются и трактуются неодинаково. С помощью диалога народов, наций и государств мы сможем добиться консенсуса, который определит характер завтрашнего мира.

Этого консенсуса Франция хочет добиваться вместе с Россией – нашим соседом, великой страной, чья культура известна и ценится у нас, страной, ответственно подходящей к решению глобальных задач. Мы помним, что в критические моменты Россия и Франция всегда действовали заодно. В следующем году мы отмечаем столетие с начала Первой мировой войны. Объединенные стремлением к миру, Россия и Франция должны продолжать свои усилия в этом направлении и в XXI веке, работать вместе, чтобы сделать наш мир более безопасным, справедливым и процветающим.

Лоран Фабиус – министр иностранных дел Франции.

Россия. Франция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 мая 2013 > № 885408 Лоран Фабиус

Россия > Приватизация, инвестиции > kremlin.ru, 23 мая 2013 > № 820633 Владимир Путин

Встреча с российскими предпринимателями

В ходе рабочей поездки в Воронеж Владимир Путин встретился с представителями российского бизнес-сообщества. Обсуждались вопросы развития отечественного предпринимательства и совершенствования законодательной базы в этой области.

Встреча, в которой приняли участие более 90 представителей бизнеса, состоялась в преддверии Дня российского предпринимательства, отмечаемого 26 мая.

Перед началом беседы с предпринимателями Президент ознакомился с работой завода «Воронежсинтезкаучук», входящего в холдинг СИБУР. На предприятии введена в строй линия по производству современных полимерных материалов для дорожного покрытия – термоэластопластов, использование которых способствует значительному увеличению срока службы дорожного полотна. Глава государства осмотрел центральный пункт управления предприятием и цех выпуска готовой продукции.

* * *

Стенографический отчёт о встрече с представителями российского бизнес-сообщества

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги, друзья!

Мы с вами встречаемся в привычном для вас интерьере и накануне праздника – накануне Дня предпринимателя, который был введён несколько лет назад, по-моему в 2007 году.

Разумеется, несмотря на такое предпраздничное настроение, говорить, конечно, будем о текущих производственных проблемах, будем говорить о перспективах нашего развития, о том, что сделано и что дополнительно всем нам нужно сделать для того, чтобы реализовывать те задачи, которые, по сути, мы вместе с вами и формулировали в недавнем прошлом.

Одна из таких задач, кстати говоря, сформулированная предпринимательским сообществом (эту задачу сформулировала одна из предпринимательских организаций – «Деловая Россия», Борис Юрьевич [Титов] её изложил пару лет назад), – это создание 25 миллионов новых рабочих мест.

Её реализация уже находится на марше. И мы с вами – не только те люди, которые занимаются реальной экономикой, но и экспертное сообщество – изначально оценили её как избыточно-завышенную, как слишком амбициозную, трудновыполнимую. Я взял с собой несколько цифр, я сейчас о них скажу.

Конечно, эта задача сложная. Но сразу же хочу отметить, что речь идёт не просто о количественных показателях – речь идёт о создании 25 миллионов новых, высокотехнологичных рабочих мест, то есть о модернизации уже существующих и о создании новых. И там, где создаются новые рабочие места, наблюдается так называемый синергетический эффект по всем направлениям: по эффективности, по повышению производительности труда, по решению социальных задач, включая уровень заработной платы и улучшение условий труда.

Вот смотрите, Белгородская область: за 10 лет, с 2002-го по 2012 год, ВРП увеличился в 9 раз, одновременно увеличилась численность занятых в 1,2 раза. За этот же период более чем в 6 раз вырос валовый региональный продукт в Ленинградской области и Краснодарском крае, более чем в 5 раз – в Республике Татарстан, с одновременным ростом численности занятых в экономике.

Объём производства в расчёте на одного занятого в 2012 году составил в Республике Татарстан 716,9 тысячи рублей, в Белгородской области – 681,4 тысячи, в Калининградской – 726,1 тысячи, в Калужской области – 867,6 тысячи, в Ленинградской области – 710,3 тысячи.

В Калужской области в 2012 году по сравнению с 2005 годом ВРП увеличился более чем в 3,5 раза. За этот период было создано 16 тысяч рабочих мест. Всего по заключённым за этот период инвестиционным соглашениям должно быть создано свыше 30 тысяч рабочих мест.

Я думаю, что эти цифры очень ярко и убедительно говорят о том, что если так в каждом регионе была бы поставлена работа, то мы уже подходили бы к решению задачи по созданию в ближайшее время миллиона новых рабочих мест. И какой эффект от этого получается?

Вот смотрите, обследование промышленных предприятий в одной из этих областей в 2012 году показало, что на предприятиях так называемой новой экономики выработка на одного работающего почти в 10 раз больше, чем на старых, так называемых традиционных производствах. Прибыль на одного работающего выше в 8,6 раза, объём налоговых платежей выше почти в 5 раз.

Это тот самый синергетический эффект по всем направлениям, о котором я только что сказал. Вопрос, конечно, в том, как добиваться таких результатов; вопрос в том, что мешает добиваться подобных результатов.

На первый взгляд, многое сделано, но я прекрасно понимаю, даю себе отчёт в этом и часто от вас это слышу: всё-таки ещё сохраняется много барьеров: и административных, и финансовых, и правовых, и юридических – для того, чтобы везде можно было добиваться таких результатов, как (мною сейчас было сказано) по некоторым регионам Российской Федерации.

Уважаемые друзья и коллеги! Мы с вами сегодня в очередной раз для того и собрались, чтобы обо всех этих проблемах поговорить. Я и мои коллеги в Администрации, в Правительстве – мы с удовольствием всё это проанализируем, посмотрим, вы уже и так много сделали.

По сути, ведь в значительной степени и указы прошлого года, и предпринимательская инициатива, которая разработана и которая поэтапно внедряется в нашу практическую жизнь, – всё это делалось с вашим прямым участием либо с прямой вашей подачи.

Я предлагаю этот позитивный диалог продолжить и использовать нашу сегодняшнюю встречу в преддверии праздника в деловом ключе. Пожалуйста, давайте начнём.

Борис Юрьевич, прошу Вас.

Б.ТИТОВ: Спасибо большое за поздравление, Владимир Владимирович.

Действительно, ещё 25 лет тому назад не было ни одного предпринимателя. Но, наверное, долгие годы советской власти нас всех убедили, что без частной инициативы эффективного экономического развития быть не может, и поэтому уже сегодня мы видим, что предпринимательское сообщество – это целая социальная группа с очень большими задачами, главная из которых – создание рабочих мест. И хорошо, если высокопроизводительных рабочих мест.

Я думаю, что действительно невозможно развитие страны без того, чтобы... Страна живёт, пока работают заводы, фабрики, рестораны и птицефабрики, и только тогда будет эффективно развиваться наша экономика.

Кстати, не зря мы собрались здесь, в Воронежской области, потому что Воронежскую область из всех названных, Вы её не назвали, но она абсолютный рекордсмен в прошлом году по росту промышленного производства. Она показала 129,6 процента, это рекорд прошлого года, 2012 года, среди всех регионов Российской Федерации.

В.ПУТИН: И в этом году темпы поддерживаются очень высокие. Губернатор где? Алексей, сколько у Вас сейчас?

А.ГОРДЕЕВ: 105,3.

В.ПУТИН: 105,3. Здорово.

Б.ТИТОВ: Но не везде так, поэтому, конечно, проблем по-прежнему ещё остаётся много. И вообще для того, чтобы бизнес развивался эффективно, если обобщая говорить, ему нужно, чтобы ему было удобно, безопасно и выгодно.

Если мы говорим о «безопасно», то уже шаги вперёд сделаны, и очень серьёзные шаги. Мы приняли четыре пакета гуманизации уголовного законодательства в экономической сфере, сегодня совершенно другое законодательство в этой области. И сегодня мы идём по пути к тому, чтобы действительно за экономические правонарушения были экономические наказания.

Институт уполномоченного создан, за что тоже хотели Вас поблагодарить. Надеюсь, что он будет эффективным, по крайней мере, мы сегодня делаем всё возможное для этого.

Но кроме этого мы сегодня приняли целый пакет «дорожных карт» АСИ – Агентства стратегических инициатив – и по таможне, и по подключению к сетям, и по другим вопросам, и там постепенно (сейчас надо, конечно, активизировать эту работу) мы движемся вперёд и с точки зрения удобства, комфортности бизнеса.

К сожалению, по выгодности мы пока ещё отстаём. Мы и в налоговой сфере, и в тарифной, и в процентах по кредитам наши предприятия пока не имеют тех условий, которые имеют наши конкуренты.

И в этой связи, конечно, хотелось бы сегодня поговорить об этих всех направлениях. Действительно, издержки у нас в стране выросли за последние годы, и становится всё менее и менее выгодно делать бизнес. Знаете, как говорят: «Издержки («косты» по-нашему, по-бизнесовому) стали высокими, и на грани эффективности балансируют уже многие предприятия». Поэтому мы хотели поговорить сегодня именно об этом.

И, если можно, с Вашего разрешения хотел бы попросить Александра Галушку рассказать о выгодности бизнеса, как сделать бизнес выгодным в стране.

А.ГАЛУШКА: Добрый день, Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Спасибо Вам большое за добрую традицию в преддверии Дня предпринимателя встречаться с предпринимательским сообществом.

Наш взгляд, взгляд «Деловой России» – это взгляд тех, кто строит заводы, тех, кто создаёт рабочие места. Мы даже сделали такой справочник – «Заводы Деловой России». И это всё реальные заводы, работающие предприятия, построенные в основном в последние где-то 10–15 лет, именно в этот период, которые эффективные, состоятельные, конкурентоспособные. И если можно, я хотел его Вам, Владимир Владимирович, подарить.

В.ПУТИН: Спасибо.

А.ГАЛУШКА: Этот справочник показывает, что всё это растёт. И, можно сказать, глазами строительства таких заводов мы и смотрим на тему бизнес-климата, на тему того, как сделать так, чтобы у нас экономика развивалась, предпринимательство развивалось.

Я два слова хотел сказать о главных резервах экономического роста. Сейчас дискуссия идёт у нас и в экспертном сообществе, и в предпринимательском, мы все проблему видим, понимаем. Всё-таки, нам кажется, немножечко один момент не замечен, не учтён.

Мы знаем, что российская экономика отстаёт по производительности труда от развитых экономик мира, где-то 36 процентов от уровня ОЭСР [Организация экономического сотрудничества и развития] у нас производительность. Это проблема, и её нужно решать, безусловно.

Но эта проблема является огромной, колоссальной возможностью нашего развития. Перезанять население, вместо плохих рабочих мест дать хорошие высокопроизводительные рабочие места – это и есть главный, основополагающий источник экономического роста.

И когда мы, Владимир Владимирович, предлагали эту идею на форуме «Деловой России» два года назад, ровно из этого исходили, что 25 миллионов новых рабочих мест – это и есть новый несырьевой качественный экономический рост.

Вы цифры уже назвали по регионам. Я позволю себе лишь одну дополнить, которую Вы назвали, по Калужской области. В пересчёте на одного человека на новых современных предприятиях всё выше – выручка, прибыль, налоги, всё выше, а ещё и заработная плата выше в два раза. Ещё и каждый человек понимает, что ему даёт это новое рабочее место. Вместо 28 тысяч рублей он получает 56 тысяч рублей каждый месяц, и это уже хорошая, весомая заработная плата.

И эта идея, что ключевое – это создавать рабочие места. Нет пророка в своём Отечестве. Когда мы это предлагали, действительно и скептики были. Вы знаете, что интересно. Вышел глобальный доклад Всемирного банка за прошлый год, в феврале опубликован, называется Jobs – рабочие места.

Он полностью посвящён теме создания рабочих мест, как главной теме, экономический мейнстрим, экономическая мысль в этом направлении развивается. И ключевая идея этого доклада – то, что мы предлагали два года назад, что нужно таргетировать создание новых рабочих мест, что создание новых высокопроизводительных рабочих мест – это не следствие, а причина экономического роста.

То есть каждый человек, который от старой работы в новую пришёл, – это прирост ВРП, это прирост налогов, прирост заработной платы, каждый человек. И за каждого такого человека и стоит бороться и стоит это таргетировать.

Действительно, Борис Юрьевич сказал, что есть три ключевые вещи – выгодно, удобно, безопасно. Кстати, про «безопасно» тоже я, пользуясь случаем, хотел Вас поблагодарить за Ваш президентский законопроект, который был вчера принят в первом чтении, об административном судопроизводстве. Тоже очень важная вещь для решения проблем безопасности. Вы его внесли, вчера в первом чтении он был принят.

Но ключевая вещь сегодня – это выгодно. Действительно выгодно, и фактически речь идёт об издержках, и здесь три главные вещи – тарифы, налоги, кредиты. Три главные вещи, которые являются главными носителями, формирующими издержки у инвестиционных проектов, у бизнеса. И, говоря о них, первое, на что я хотел обратить внимание, что они связаны между собой.

Мы в прошлом году имели уникальную вещь. В начале года не были проиндексированы тарифы естественных монополий, и мы в течение полугода, 2012 года, в годовом исчислении имели очень низкую инфляцию – всего 3,5 процента годовых. Это уровень инфляции как в Великобритании.

Очень редко в экономике можно сделать эксперимент, мы получили экспериментальное, близкое к математически точному доказательство вклада немонетарных монопольных факторов в общий уровень инфляции. В середине года тарифы проиндексировали, по году мы получили почти 7-процентную инфляцию вновь.

И что у нас возникает? У нас возникает ситуация, когда индексируем тарифы, потому что инфляция высокая, сами тарифы разгоняют инфляцию, инфляция – это повод вновь индексировать тарифы, и при этом высокая инфляция ещё и дорогое финансирование определяет, ещё и кредиты из-за этого дорогие. А из-за того, что дорогие кредиты, нельзя их привлечь, чтобы профинансировать инвестиционные проекты тех же инфраструктурных монополий. Такой замкнутый круг возникает.

И в этом замкнутом круге ключевая вещь – это тарифы, ключевая вещь. И если мы в этой точке, узловой точке проблему решаем, мы по цепочке получаем общий позитивный эффект и по инфляции, и по стоимости кредитов, по стоимости финансирования для бизнеса и инвестиционных проектов. И здесь, конечно, главное, мои коллеги будут об этом говорить позже, но главная вещь – это, конечно, не инфляция-минус, когда мы к тарифам подходим, именно эта модель. Но подробнее об этом скажут коллеги.

Я хотел о налогах несколько слов сказать. И общая ситуация в налогах такова, что, если мы смотрим на налоги как на издержки, а именно так смотрит любой инвестор, не с позиции бюджета, не макроэкономически, а как на издержки, то мы по такой методике 152-е место в мире занимаем из 185 стран.

У нас 54,1 процента от коммерческой прибыли предприятий уходит на уплату налогов в несырьевом секторе. Здесь же проблема достаточно серьёзная теневой экономики: 42 процента от ВВП, по оценке Всемирного банка, – это объём теневой экономики в России. По оценке Правительства, более 20 миллионов человек вне сферы нормальной, легальной предпринимательской деятельности либо занятости. Это десятки миллионов. И здесь, конечно, без стимулов, одними запретительными мерами такой глобальной проблемы, к сожалению, не удастся решить.

И когда мы говорим об общем уровне налоговой нагрузки, об объёме теневой экономики, ключевая вещь – разные налоги по-разному влияют на предпринимательскую активность и экономический рост. И прежде всего подавляют предпринимательскую активность зарплатные налоги, и прежде всего в тень толкают именно зарплатные налоги. На втором месте фискальная нагрузка на добавленную стоимость. На третьем месте фискальная нагрузка на прибыль. И при этом есть налоги, по отношению к которым и предпринимательская активность, и экономический рост не так чувствительны, не так отзывчивы к ним.

И идея, которую, Владимир Владимирович, Вы предлагали на съезде «Деловой России» 21 декабря 2011 года, – налоговый маневр, на наш взгляд, состоит в том, что особенно в новых условиях, когда нам нужен новый экономический рост, внимательно посмотреть на структуру налоговой нагрузки. И именно с точки зрения того, что можно не механически снижать налоги, об этом не идёт речь, но можно снизить одни, повысить другие и получить более оптимальную, лучшую структуру налогов, которая и экономический рост стимулирует, и позволяет социальные обязательства исполнять.

Кроме того, хочу отметить, что на самом деле после Ваших слов о налоговом маневре сделан шаг первый в этом направлении – в области имущественных налогов. У нас отменён имущественный налог в части оборудования и остался в пассивной части основных фондов.

В.ПУТИН: Нового оборудования?

А.ГАЛУШКА: Нового оборудования, в отношении зданий, строений и сооружения. Это частный элемент налогового маневра. Нам казалось, эта тема очень актуальна, Вы её поднимали, и продолжать её дальше.

Кроме того, второй важнейший момент в налогах – это тема новых инвестиций и стартапов. Мы видим, что в мире практически все страны, все без исключения страны для новых инвестиций, для стартапов предлагают свой специальный временный налоговый режим – налоговые льготы и налоговые каникулы для новых стартующих предприятий, для новых инвестиций.

И логика этих налоговых льгот состоит в том, что у нас не выпадающие доходы имеют место, а мы таким налоговым стимулированием фактически осуществляем бюджетную инвестицию в расширение налоговой базы. То есть если эти каникулы, если льготы эти не предоставить, инвестор не придёт, а предоставили – и потом он налоги платит.

Да, на какой-то период – 5–7 лет, есть примеры и дольше, в США и до 20 лет некоторые доходят налоговые каникулы, но именно на период. Почему это очень важно? Потому что как только мы смотрим на налоги как на издержки в этом начальном периоде, когда инвестор только вкладывается и ещё ничего не получает, – это очень чувствительная позиция по налогу на имущество, по налогу на землю и по налогу на прибыль, чтобы быстрее окупить свою инвестицию.

Очень важный шаг вперёд сделан по Дальнему Востоку. Уже Правительство предложило такие налоговые стимулы. Наверное, было бы очень разумно распространить те принципы, которые в основе этих налоговых льгот лежат, на основе этих налоговых стимулов посмотреть на территорию всей России.

Например, в Турции мы видим, пример очень показательный, там такая матрица составлена: регионы, отрасли, и в зависимости от региона, чем более депрессивный, чем хуже регион, тем больше налоговых льгот дают. Не дают только в столице, а так по всем регионам дают, но дифференцированно.

Почему такой диффенцированный механизм, механизм тонкой настройки мы себе можем позволить сегодня? Потому что, конечно, и это нельзя не отметить, в деле налогового администрирования сделан большой прогресс. Качество налогового администрирования сегодня стало на порядок выше.

И это новое качество налогового администрирования позволяет ставить вопрос о тонкой настройке налоговых льгот, тонкой настройке, в основе которой понятная вещь – глобальная конкурентоспособность. Чтобы мы так смогли сформулировать этот пакет стимулов, чтобы наша российская юрисдикция, наша страна была конкурентоспособной и не проигрывала тем странам, с которыми России приходится состязаться за инвестиции.

И последнее, что я хотел сказать, Владимир Владимирович. В части налогового администрирования его качество значительно улучшилось. Это и международные эксперты отмечают, сами предприниматели, российские эксперты тоже об этом говорят. У нас есть возможность и дальше большой шаг вперёд сделать.

Подготовлена «дорожная карта» по улучшению налогового администрирования. Если Вы помните, на съезде «Деловой России» мы говорили об отмене параллельного налогового учёта. После этого Вы проводили совещание специально по этому поводу. Мы пришли к выводу, что так просто это не сделать, что действительно нужно провести серьёзную кропотливую работу.

Мы её провели вместе с Минфином и с ФНС, соответствующая «дорожная карта» подготовлена, и она позволяет нам отменить параллельный налоговый учёт. Это будет очень большой шаг вперёд в снижении бремени на предпринимателей, которое связано с налоговым администрированием. Мы очень рассчитываем, что на одном из ближайших наблюдательных советов Агентства стратегических инициатив мы это сможем рассмотреть.

Таким образом, Владимир Владимирович, резюмируя: новая структура налогов, конкурентоспособные налоговые льготы для новых инвестиций и стартапов и новое налоговое администрирование – это те ключевые решения, которые кардинально снижают издержки для бизнеса в этой части и стимулируют инвестиции и развитие предпринимательства, рост экономики.

Большое спасибо.

В.ПУТИН: Секундочку.

Извините, что касается налогового маневра, я здесь дополнительно ничего говорить не буду, Правительство этим занимается, мы с вами понимаем, что в одном месте убавил, в другом – добавил, и целая цепочка последствий за этим следует. И мы намерены это делать.

Это вопрос тонкого расчёта, как Вы сказали, и здесь мы не должны, думая об одном секторе, об одном направлении, убивать или ставить в сложное положение другой. Но в целом всё равно нам нужно этим дальше заниматься, и мы этим занимаемся.

Теперь по поводу налогового администрирования. Здесь тоже согласен, и мы будем продолжать это делать, в том числе и вносить изменения в нормативную базу, имея в виду более широкое применение расчётов в электронной форме и так далее.

Сейчас соответствующие ведомства, Правительство этим занимаются. У меня вопрос, я не очень понял, что Вы предлагаете по Дальнему Востоку, что Вы предлагаете на него распространить такого, что в одних регионах есть, а на Дальнем Востоке нет.

А.ГАЛУШКА: Извините, Владимир Владимирович, значит я недостаточно ясно донёс, извините, что придётся повториться. Для Дальнего Востока уже предложен пакет льгот для новых инвестиций, он предложен. Нам кажется, что этот принцип, который в основе такого подхода лежит, было бы целесообразно распространить не только на Дальний Восток, а на территорию России.

И ведь много территорий не только дальневосточных, которые в этой поддержке нуждаются. И тот пример, который я приводил с Турцией, он, собственно, в этом и заключается, что такой дифференцированный, тонко настроенный подход использован.

В.ПУТИН: Мы почему это придумывали для Дальнего Востока (здесь авторы сидят этой идеи), как раз для того, чтобы толкнуть развитие именно этого региона, где у нас наблюдается, к сожалению, до сих пор депопуляция, отток населения, трудно развиваются производственные мощности, там слишком дорогая энергия и так далее, там много всего, что мешает развитию.

Исходили из того, что нужно там создать какой-то эксклюзив для того, чтобы туда пошли инвестиции. А если мы это всё распространим на другие регионы, то тогда преимуществ у Дальнего Востока не будет, они растворятся.

А.ГАЛУШКА: Владимир Владимирович, абсолютно точно, не механически распространить те льготы, которые для Дальнего Востока, – тогда смысл какой? А подумать над льготами, но в иных параметрах, меньших, чем для Дальнего Востока, для остальных территорий страны.

В.ПУТИН: Видите, по ходу нашей дискуссии Ваш подход меняется. Это приятно слышать.

А.ГАЛУШКА: И знаете, Владимир Владимирович, вот это табличка такая простая: Китай, Латвия, Бразилия, Турция, Россия, и виды налогов – на имущество, на прибыль, НДС, социальный налог. И мы видим, что в этих странах везде новым инвестициям специальный режим дают, специальные дают льготы.

И только у нас в России нет единых правил, только для Дальнего Востока мы эти единые правила сделали. Есть инициативы регионов, которые в инициативном порядке, не в рамках единых правил готовы какие-то такие вещи предоставлять.

Мы бы хотели направить и Вам, и в Правительство эти предложения, этот обзор.

В.ПУТИН: Я согласен, Александр Сергеевич, в том, что стартапы, проекты Greenfield, они должны пользоваться каким-то особым режимом. Давайте подумаем, но при этом всё-таки создавать для таких регионов, как Дальний Восток, наиболее благоприятные условия для развития мы должны.

А.ГАЛУШКА: Я – за, Владимир Владимирович. Если я не смог это ясно донести, извините, пожалуйста.

В.ПУТИН: Нет, я теперь понял, спасибо большое.

А.ГАЛУШКА: И знаете, последний пример – завод «Континенталь», строят сейчас абсолютно одинаковые заводы: один в Калуге, второй в Китае и третий в США, это к вопросу о налоговых стимулах и о поддержке инвестиций и стартапов.

Абсолютно одинаковые заводы с одинаковой мощностью, и мы берём эти одинаковые заводы, помещаем в Россию, в Китай и в США, и что мы видим? Налоговые льготы дают везде: в Калуге это регион сделал по своим налогам, по налогу на прибыль и по налогу на имущество, региональным налогам.

Но в США дают 40 миллионов долларов субсидию на начало проекта, а в Китае коробку строят за государственный счёт. Почему? Потому что это бюджетные инвестиции в расширение налоговой базы, эти инвестиции окупятся будущими налогами. И этот пример – показатель, потому что одинаковые заводы в трёх странах строятся. И, может быть, нам в эту сторону именно с точки зрения конкурентоспособности нашей юрисдикции подумать. Спасибо.

В.ПУТИН: Да, мы с вами понимаем, что такие прямые аналогии не всегда бывают корректными, потому что они строят коробку, но у них других составляющих, отягощающих проектов может быть много.

Там дают субсидию, но другие составляющие, которые немножко утяжеляют проекты. Это нужно смотреть комплексно, тем не менее смотреть всё равно нужно, здесь я полностью с Вами согласен.

А.ГАЛУШКА: Спасибо большое.

Б.ТИТОВ: Владимир Владимирович, но в основе всё равно не налоги.

В.ПУТИН: Я прошу прощения, Александр Сергеевич, но эти Ваши предложения, как обычно, Вы нам передавайте.

А.ГАЛУШКА: Спасибо большое.

Б.ТИТОВ: Тарифы. Действительно, по расчётам до двух третей суммы инфляции составляет рост тарифов естественных монополий, и они ещё и влияют через инфляцию на процентные ставки по кредитам и для нас, которые тоже очень высоки для бизнеса. Поэтому я хотел предоставить слово Олегу Владимировичу Дерипаске.

О.ДЕРИПАСКА: Мои коллеги уже говорили, диаграмма примерно такая: мы повышаем тарифы, тарифы разгоняют инфляцию, инфляция опять влияет на тарифы, влияет на процентные ставки, компании естественных монополий идут в банки, занимают под эти процентные ставки и перекладывают на нас.

В целом, если возвращаться к самому нашему успешному году, с точки зрения предпринимателей, к 2007 году, он на самом деле был самым успешным, хотелось бы обратить внимание на следующее. Тарифы на железнодорожные перевозки выросли в 1,9 раза – это самое низкое, и, на мой взгляд, там у них самая лучшая динамика. Тарифы на электроэнергию для промышленных потребителей – в 2,1 раза, это в среднем. Допустим, для заводов «Русала» – это 3,3 раза.

Я, допустим, все время гордился, что мы в Советском Союзе производили 2,2 миллиона тонн, сейчас у нас мощности на 4,6, но в этом году мы в первый раз за всю историю вынуждены сокращать объемы производства. Тариф на природный газ – 2,6 раза. И, может быть, мы могли бы с этим смириться, понятно, какие-то были изначальные предпосылки. Но что происходит дальше? Мы увидели в этом году социально-экономический прогноз и мы видим дальнейшую эскалацию тарифов. Причем эскалация практически по всем отраслям. За исключением РЖД, практически по всем.

На мой взгляд, нужно пересмотреть эту парадигму. Ведь что мы имеем? Мы конкурируем со всем миром, открытость границ в рамках ВТО позволяет им импортировать сюда товары по совершенно другой стоимости. Да, есть разные ингредиенты, но в целом я хочу сказать, что повышение очень серьезное по всем фактически отраслям. И на сегодняшний день, допустим, есть разные тенденции. В Америке, вы знаете, все-таки выяснилось, что есть сланцевый газ, и тариф с 2008 года с 341 доллара снизился до 122 в среднем. Бразилия, посмотрев, что «перекормила» естественную монополию, в этом году снизила тарифы для промышленных потребителей с начала года почти на 30 процентов.

Это тяжелый труд. Допустим, мы за последние восемь лет смогли создать 16 тысяч рабочих мест в разных отраслях, где-то с Вашей помощью помогли не разорить автомобильную промышленность, допустим, сибирский кластер – там помогли обеспечить присоединение Богучанской станции.

В.ПУТИН: Словосочетание мне не очень понравилось «помогли не разорить». Помогли поддержать, поддержали. И если уж сказать по-честному, без Ваших личных усилий, без усилий других Ваших коллег, которые здесь присутствуют, тех, которые занимаются этой отраслью экономики, это было бы невозможно. Так что это наш небольшой, но общий успех.

О.ДЕРИПАСКА: Я хочу сказать, что Вы тогда сломали парадигму. Вы знаете, мы все время смотрим западные каналы, они говорят, нужно кончать с «жирными котами», нет запретных тем, давайте банкротить все. Так и здесь. Понимаете, ведь кто-то продвинул нам идею, что мы должны обеспечить равнодоходность: доходность в Европе при экспорте и доходность у нас. Кто-то продвинул идею: «Давайте повысим тарифы до такого уровня, что они начнут потреблять меньше». На мой взгляд, это уже не работает, всем понятно. Итоги первого квартала очевидны, здесь Андрей Рэмович выступал, много раз говорил об этом.

Мы бы хотели попросить о простых вещах. Понятно, не в этом зале решить это, но мне кажется, пришло время, когда нужно делать эскалацию тарифов инфляция минус от предыдущего года, и это должен быть потолок. Понимать этот тариф как предельный, и обеспечить снижение. Потому что на сегодняшний день, если мы добиваемся снижения тарифов, приходит налоговая инспекция и прокуратура и говорят: «Смотрите, тариф установлен. Пожалуйста, обеспечьте реализацию по этому тарифу». Даже если мы говорим: «Мы будем производить больше, будем потреблять, соответственно, больше». Важный, на мой взгляд, концептуальный момент – прекратить эскалацию тарифа выше инфляции, потому что это разгоняет все: и внутренние цены, и кредитные ставки. И, на мой взгляд, мы на сегодняшний день имеем такую доходность в этих отраслях естественных монополий. Мало того, они же еще поглотили массу ресурсов. Это самый лучший заем для банков. Понимаете, получается так, что они убирают ресурсы с рынка там, где, на мой взгляд, может быть, уже не нужно.

Простой пример. Договоры на поставку гарантированной мощности – коэффициент использования – всего лишь 40 процентов. Сетевые решения, которые были построены (системный оператор по-разному объяснял): у нас сейчас резервирование по генерации – 30 процентов, а где-то – 60 процентов по сетевым составляющим. То есть у нас созданы колоссальные заделы, которые нужно сейчас использовать, вовлекать. Но мы видим прогноз: опять дальнейшая эскалация тарифов.

Еще в чем проблема? Маленькое предприятие – вот мы проанализировали, допустим, предприятие строительных материалов в Краснодарском крае. Подключить к линии электропередач, к сети – 180 миллионов рублей, к железной дороге – 62 миллиона рублей, к газу – чуть поменьше, потому что там рядом подстанция. Эта стоимость, она изначально ухудшает условия. На мой взгляд, нужно не разово принимать решения в силу каких-то причин – нашел губернатор деньги или мэр, а системно обеспечить. Любые новые производства должны бесплатно иметь доступ ко всей инфраструктуре: электричество, газ, железная дорога.

Еще один вопрос, который тоже нас очень волнует, это общественный контроль. Мы наблюдаем за общественным контролем в Правительстве, но мне кажется, очень важен общественный контроль за программами естественных монополий. Вот, например, деньги вложены не туда. А если бы были советы потребителей, которые бы могли проводить экспертизу, если бы не какие-то «воздушные» письма о том, что требуется такая-то мощность, создается такое-то предприятие, которое потом выясняется по факту, исходя из малого варианта, из малых мощностей использования, видимо, не произошло. Если бы участвовали потребители, этих бы инвестиционных программ никто не согласовал. Это, мне кажется, очень важно.

Три основных вопроса.

Первый – прекратить эскалацию тарифов выше инфляции. Да, существуют различные зоны, еще что-то, но это должно быть исключением, должно решаться не за счет потребителя, потому что у нас нет возможности.

Второй – обеспечить бесплатный доступ к инфраструктуре естественных монополий, независимо от того, существует она или нет. На мой взгляд, мы создаем потребителя, и это окупится в дальнейшем за счет именно снижения постоянных издержек.

И третий вопрос – это участие потребителей во всех уровнях инвестиционных программ, которые утверждаются естественными монополиями. В свое время был такой лозунг: перейти в кратчайшие сроки к рыночному ценообразованию. На мой взгляд, практически во всех отраслях сложилась такая ситуация. Если Вы дадите поручение Правительству, чтобы они к концу 2015 года до 80 процентов услуг определяли на рыночные условия, они в состоянии это сделать. Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

По каждому из этих пунктов я постараюсь пройтись, прокомментировать.

Обеспечить бесплатный доступ к инфраструктуре монополий – подумать нужно. Но если мы совсем-совсем сделаем бесплатный, то сразу возникнет дефицит этих мощностей. Ну, как? Мне кажется, так и будет.

О.ДЕРИПАСКА: У нас 30 процентов - резерв.

В.ПУТИН: И все равно, тоже будет дефицит.

О.ДЕРИПАСКА: Здесь все, спросите у всех, давайте опросим всех…

В.ПУТИН: А здесь есть представители так называемых монополий?

О.ДЕРИПАСКА: Их бессмысленно спрашивать, они же и сформировали этот прогноз, он просто ужасен, вот тот, который объявлен.

В.ПУТИН: Во всяком случае, Вы знаете мою позицию. Она заключается в том, что нужно обеспечить беспрепятственный доступ к этой инфраструктуре. Должен он быть совсем бесплатным либо экономически обоснованным – это другой вопрос. Но мы должны, совершенно очевидно, обеспечить не административный доступ, а рыночный. Вот это совершенно очевидно. Это первое.

Второе – это общественный контроль за инвестпрограммами. Я сейчас не готов сказать, в какой форме, но, по сути, полностью разделяю эту позицию. Прошу Правительство об этом подумать. Мы уже говорили о том, что все наши крупные компании должны эти инвестпроекты сделать прозрачными. И не только предпринимательское сообщество, вообще в принципе любой гражданин имеет право знать, куда вкладывает и на каких условиях вкладывает средства та или иная наша инфраструктурная монополия. Это абсолютно естественное дело, это не разработка новых систем оружия, совершенно точно и правильно. Повторяю еще раз, о форме надо подумать, но сама идея абсолютно правильная.

И, наконец, ключевой вопрос - это тарифы. Собственно говоря, и Борис Юрьевич с этого начал, и Сергей Александрович продолжил, и Вы сейчас об этом сказали.

Не открою большой тайны, мы как раз этим сейчас предметно и занимаемся. Совсем недавно, где-то недели две-три назад, мы собирались на этот счет, дискутировали с коллегами из Правительства. В ближайшее время намечена вторая такая встреча, и мы примем соответствующее решение. Оно будет очень близко к тому, что Вы предлагаете. Сейчас я не готов окончательно сформулировать, потому что мне нужно послушать руководителей правительственных ведомств, министерств, но в целом мы как раз думаем именно в этом направлении.

Разумеется, при принятии решений будем руководствоваться и соображениями инвестиционной активности самих наших инфраструктурных монополий, потому что многие, в том числе, из сидящих здесь, в зале, зависят от их заказов. Это серьезная вещь. Мы должны принять сбалансированное решение. Будем думать на этот счет.

Пожалуйста, прошу вас. Дайте, пожалуйста, микрофон.

А.ОСИПОВ: Владимир Владимирович, я хотел прокомментировать по поводу подключения к монополиям, к тарифам. Во-первых, вот эта обеспеченность…

В.ПУТИН: Нет-нет, секундочку. Подключение к монополиям, к тарифам? Не понял.

А.ОСИПОВ: По тарифам при присоединении к монополиям и обеспечению практически бесплатного присоединения. То, о чем сейчас говорилось, о возможностях.

Конкурентным преимуществом России является высокая обеспеченность энергоресурсами, всеми, что бы мы с вами не взяли: гидроресурсы для выработки дешевой электроэнергии, в общем, всё.

На сегодняшний день это конкурентное преимущество использовать можно. Ведь что происходит? Большинство стран предоставляет в силу клиентоориентированности дешевое присоединение. Каким образом это осуществляется? Монополии или инфраструктурные компании видят в этом расширение своего отпуска, они привлекают дешевые кредиты. Как правило, это инфраструктурные облигации, 2, 3, 4 процента, берут их на 20, 30, 40 лет, таким образом, строят мощности и рады присоединить потребителей. Эта модель может работать у нас.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо. Это простое, известное, наработанное решение, обязательно коллеги над этим подумают.

Б.ТИТОВ: В процентах по кредитам у нас будет, если можно, коалиция.

В.ПУТИН: Вопрос к Эльвире Сахипзадовне.

Б.ТИТОВ: Нет, руководители всех банкиров страны говорят о том, что им выгоднее работать на объемах, а не на больших ставках.

В.ПУТИН: А что делают на практике?

Б.ТИТОВ: Давайте спросим.

Гарегин Ашотович Тосунян.

В.ПУТИН: Пожалуйста.

Г.ТОСУНЯН: Спасибо.

Владимир Владимирович, я сразу оговорюсь, что я не буду говорить с позиции интересов банков, я все-таки построю свои рассуждения именно с точки зрения интересов бизнеса и развития экономики: что нужно, какие условия могут способствовать банкам двигаться к большим объемам с меньшей маржой, а не, наоборот, в какой ситуации мы сегодня.

В.ПУТИН: То есть Вы понимаете, что Вы начали с очень опасного тезиса, Вы сейчас отделили бизнес и банки.

Г.ТОСУНЯН: Нет, я хочу сказать, что противоречие есть между всеми отраслями, поэтому здесь нас часто упрекают. Я постараюсь обосновать, какие меры нужны для снижения кредитных ставок.

Во-первых, я хотел бы обратить внимание, что у нас очень низкий уровень монетизации нашей экономики. Мы сегодня по монетизации, на уровне (М2 к ВВП) 45 процентов, тогда как Канада – 127, Великобритания – 166, Китай – 183 процента. Как следствие, в определенной степени и ситуация с кредитообеспечением, то есть у нас недостаточная насыщенность экономики кредитными ресурсами. Опять же, если сравнивать, то корпоративные кредиты к ВВП в нашей стране – это 33 процента, если брать, к примеру, Испанию, Нидерланды, Италию и другие страны, они выше 50, 60, 70 процентов. То есть мы явно и по монетизации, и по кредитообеспечению находимся на очень низком уровне.

В.ПУТИН: То есть Вы считаете, что это следствие того, что у нас очень маленькая денежная база?

Г.ТОСУНЯН: Да, денежная база, она дефицитная, а в условиях дефицита всегда товар бывает очень дорогим, поэтому это не вредность и жадность банкиров, а это та ситуация, которая на рынке складывается. И поэтому перед нашей экономикой, перед страной реально стоит опасность входа в фазу рецессии по причине именно замедления кредитования и производства, и населения, а вот эти факторы были главным двигателем развития последних лет.

Надо понять, за счет чего эти процентные ставки могут быть снижены. Потому что просто желать их снижения, не показывая, за счет чего их можно потянуть вниз, наверное, неэффективно. Так вот задача «длинных» дешевых денег для бизнеса линейно зависит от того, как формируются банковские пассивы, то есть чем дороже пассивы, тем все равно кредиты будут дороже. Чем дешевле они, тем кредиты будут дешевле. В конкурентной среде, правда, если не монополия.

Здесь нужно сразу избавиться от иллюзий. Очень часто эксперты говорят, что основные средства должны черпать из страховых, из пенсионных фондов, а они у нас мизерные – 6 процентов составляют от ВВП. Поэтому из этих источников черпать нам нечего в принципе. Есть другой источник, но он тоже для нас в некотором смысле если не иллюзорный, то не эффективный для снижения процентной ставки, это источник депозитов населения. 30 процентов пассивов банков – депозиты населения. Но, во-первых, депозиты населения сегодня у нас практически краткосрочные, в любой момент могут быть изъяты.

Я надеюсь, что мы в ближайшее обозримое время примем поправки к 837-й статье ГК и решим эту проблему долгосрочности. Но даже если бы они стали долгосрочными, по депозитам ставка не может пойти вниз, если дефицит фондирования сохраняется, потому что по депозитам банки друг с другом конкурируют за вкладчика. И, естественно, эта конкуренция приводит к тому, что взвинчивается, увеличивается цена. Поэтому главным источником и мотором перетягивания вниз, именно основным драйвером снижения процентной ставки и фондирования, соответственно, длинных пассивов может быть – и я скажу непопулярную вещь, которую государственные финансисты всегда оппонируют – только государство.

В наших условиях это реально только за счет государства, за счет Центрального банка, за счет Минфина. Причем России необходим именно аналог тех мер количественного смягчения, который реализует после 2007 года (после кризиса) и Соединенные Штаты, и европейские страны.

Там сегодня ЕЦБ, например, на 36 месяцев предоставляет кредиты. Причем, Вы знаете, что ставки там низкие, чуть ли не близкие к нулю. И когда нас пугают, что в том случае, если мы пойдем по этому пути фондирования, дешевого, произойдет инфляция, то это неверно, потому что инфляция у нас не носит монитарный характер и наша инфляция чувствительна к тарифам, наша инфляция – очень чувствительная.

И наша инфляция, если посмотреть последние годы, как раз, соответственно, к процентам, к монетизации, она не чувствительна. Поэтому здесь бояться того, что этот путь приведет к инфляционным последствиям, неправильно. Мы предлагаем, в общем, считаем, что для того, чтобы эту ситуацию кардинально изменить, нужно все-таки сделать этот шаг (это опять же изменение некоторой парадигмы), чтобы Банк России и Минфин стали предоставлять ресурсы в экономику до года, двух и до трех.

Причем здесь тоже должна быть формула «инфляция минус». Государство не должно работать в режиме «инфляция плюс», это бизнес работает в режиме «инфляция плюс», а если мы хотим действительно макроэкономического эффекта достичь, снизить процентную ставку, мы должны понимать, что если мы хотим 9-процентных кредитов, значит, ставка рефинансирования должна быть 6 процентов. Причем речь идет о том, что рефинансирование должно быть не на две-три недели, как у нас по сделкам РЕПО Центральный банк и под 5 процентов дает, а речь идет о долгосрочных кредитах рефинансирования. И причем не узкому кругу банков и не под очень ограниченный круг обеспеченных бумаг, а широкий доступ. Чтобы была бы еще и конкуренция, которая будет стимулировать снижение процентной ставки. В этом случае тогда, если хотим 9 процентов - рефинансируем под 6, хотим, чтобы под 6 был кредитный рынок, - рефинансируем под 3 и так далее. То есть линейная счетная задача. Правда, это не сразу делается, конечно, это делается очень плавно, аккуратно, и я в этом смысле сдержанность Центрального банка вполне понимаю. Но поэтому нужно планомерно увеличивать и объемы, и сокращать ставки по рефинансированию.

Принять поправки к 837-й статье Гражданского кодекса, чтобы депозиты населения стали бы реально долгосрочными. То есть это один из вариантов. Это не означает, что все депозиты, но как дополнительная возможность для вкладчиков и для банков.

И очень важно еще использовать активно механизм госгарантий, потому что при наличии госгарантий тоже на 1-2 процента могут снизиться процентные ставки. Типичный, яркий пример – это пример Канады, 50-60-е годы, когда решался вопрос об обеспечении малоимущих слоев населения, которые первый раз берут ипотеку под жилье. Они дали 100-процентные госгарантии, банки выстроились в очередь, и резко пошла ставка вниз, потому что им было выгодно кредитовать малоимущих. Это и социальная, и экономическая задача.

И последнее. Нужно отказаться от искусственного сдерживания темпов роста банковской системы и отдельных кредитных организаций. Причем это происходит так, что принимаются ограничительные меры, меры принуждения к формированию избыточных резервов. Причем и здесь я политику Центрального банка понимаю, потому что для них сегодня вопросы экономического роста – это вторые вопросы. Они стабильность хотят обеспечить, так спокойнее. Но я предлагаю, чтобы уйти от входа в рецессию, неизбежного входа, если мы такой политикой будем руководствоваться, нужно отказаться от парадигмы «стабильность в ущерб развитию». Нужно принять парадигму «приоритет развития при должном уровне стабильности». Я даже в качестве эпиграфа к своим двум страницам текста написал, что цель – это развитие, а стабильность – всего-навсего инструмент его обеспечения. Стабильность не есть сама какая-то высокая цель, это всего-навсего инструмент. А цель – это развитие и экономики, и общества.

Вот, собственно, все, что я хотел сказать.

В.ПУТИН: Спасибо Вам большое.

Тоже несколько ремарок, если позволите.

Вы сказали, что инфляция у нас не носит монетарного характера. Да, похоже, что так и есть. Но, может быть, она не носит монетарного характера именно потому, что ЦБ проводит сдержанную и взвешенную монетарную политику и сдерживает необоснованное расширение этой денежной массы. И поэтому это и не влияет на инфляцию.

Г.ТОСУНЯН: Безусловно, на протяжении длительного периода была осуществлена такая политика, которая сегодня привела к тому, что мы на самом деле, если брать 90-е годы или начала нулевых годов, конечно, там были риски роста инфляции. Сегодня мы смотрим, как за последнее время реагирует инфляция на, соответственно, рефинансирование. Вот сегодня мы фиксируем, - это можно просто показать по факту, - она слабо реагирует на инфляцию, на, соответственно, рефинансирование.

В.ПУТИН: Гарегин Ашотович, в 90-е годы были не риски инфляции, а была инфляция запредельная – 30 и более процентов, а иногда у нас выскакивали там вообще катастрофические цифры. Поэтому в 90-е годы другая вообще ситуация была, но если мы перестараемся в этом отношении, тогда мы будем говорить о том, что у нас есть монетарные риски инфляции. Сегодня их нет, потому ЦБ и Правительство проводят взвешенную кредитно-денежную политику. Как только мы перейдем определенную черту, они могут появиться.

Г.ТОСУНЯН: Маятниковый эффект. Мы в другой крайности. Вот я Вам покажу по странам, где находится Россия по реагированию на рефинансирование. Слабое реагирование. И, наоборот, очень сильное на чувствительность инфляции как раз к тарифной политике.

В.ПУТИН: Хорошо. Спасибо.

Андрей Рэмович нам уже такие схемы показывал. Он в значительной степени, не во всем, но в значительной степени разделяет Вашу позицию. Мы недавно спорили по этому вопросу, когда Министерство экономического развития доказывало, что в результате того, что мы перешли к плавающему курсу рубля, приняли ряд других системных мер, у нас необоснованно снизилась денежная масса, и это является определенным ограничителем для экономического роста. Это правда, мы это тоже знаем и обсуждаем все эти проблемы и нюансы, и постараемся на них соответствующим образом реагировать.

Я просто хочу предупредить против того, чтобы нам не кинуться в другую крайность, понимаете, нам надо быть крайне аккуратными. Это же отразится на вашем бизнесе, если мы позволим себе неаккуратно в этой сфере действовать. Опять инфляция вернется в 90-е годы, и что мы будем с этим делать?

Г.ТОСУНЯН: Абсолютно согласен, финансовый рынок никаких крайностей не терпит, но плавное движение в другое направление очень важно.

В.ПУТИН: Видимо, какая-то корректировка нужна.

Что касается насыщения дешевыми деньгами, дешевыми кредитами со стороны Центрального банка коммерческих банков, то тоже как-то аккуратно можно действовать в этом отношении, Центральный банк должен подумать над этим прежде всего. Но это ведь может привести не к расширению финансирования, а просто к повышению доходности самих коммерческих банков, к получению сверхприбыли.

Г.ТОСУНЯН: Конкуренция для этого должна быть, вот для этого и должен быть широкий доступ, а не узкой группе под узкий, соответственно, обеспечивающий материал, это должна быть широкая конкуренция. Конкуренция всегда вниз тянет, вот канадский пример, я еще раз повторю, по ипотеке.

В.ПУТИН: Да, если этот механизм будет работать, если мы сможем его запустить должным образом, то он будет работать именно в том направлении, о котором Вы говорите, это правда.

РЕПЛИКА: Другого источника нет просто, нет других источников.

В.ПУТИН: Другие источники есть. Пожалуйста.

Д.ХОТИМСКИЙ: Я представляю Совкомбанк. У меня есть две конкретные меры как снизить банковскую ставку.

Первая мера – ввести операции льготного РЕПО на ипотеку на дешевое жилье в регионах. Эта мера приведет к резкому росту строительства, увеличению «народного счастья», росту ВВП на несколько процентов в год и росту доходов бюджета.

Вторая мера – ввести уголовную ответственность за вывод активов из компаний. На сегодня бизнесмен, получив банковское либо торговое финансирование, может безнаказанно вывести деньги в оффшор или потратить их на фиктивные услуги. В такой ситуации банковская ставка держится на предельно высоком уровне и экономика нормально функционировать не может.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Вы сейчас говорите, во второй части Вы говорите о больших рисках. Сейчас это только один из рисков, который Вы упомянули, – это недобросовестное поведение участников экономической деятельности, вывод ресурсов в оффшоры, еще куда-то там, просто в другие бизнесы, за границу. Да, такой риск существует, не один, их много. Но я думаю, что сегодня коммерческие банки явно преувеличивают те риски, которые у нас в экономике существуют, ведь в некоторых странах, скажем еврозоны, риски не меньше, а больше, чем у нас, понимаете, и там на риски никто не ссылается. Но это отдельная тема, я думаю, что и риски завышены у коммерческих банков сегодня, во всяком случае, те деньги, которые они берут за эти риски, завышены, и их собственные непроизводственные расходы неэффективные никто не считает.

Я просто хочу обратить внимание Гарегина Ашотовича и всех наших коллег из этого сектора экономики на то, что они так же, как и их коллеги из других секторов, должны внимательно смотреть за теми вещами, о которых я только что сказал. Мы, безусловно, еще я вас попрошу поговорить с коллегами, соберемся отдельно и обязательно поговорим с действующим руководством, с будущим руководством Центрального банка, с нашими основными общенациональными и крупнейшими региональными банками. Мне кажется, нам такая встреча нужна, она уже назрела.

РЕПЛИКА: 7 лет назад…

В.ПУТИН: Да, давайте мы это сделаем, поговорим по-серьезному.

Теперь что касается еще одного вопроса, который Вы затронули, – это госгарантии. Здесь я согласен, мы очень робко применяем этот инструмент, а он может быть применен шире, и, я думаю, что даст действительно положительный эффект. Не нужно только чрезмерно забюрокрачивать механизм его применения. Мы в условиях кризиса даже пытались его внедрить, и он где-то на конечной стадии уже начал более или менее работать, а в начале просто провалился как инструмент антикризисной политики. А он может быть эффективным, здесь я с Вами абсолютно согласен.

Ну и что касается сдерживания или не сдерживания развития банковского сектора, то есть, по сути дела, нарождения новых банковских учреждений, развития средних в большие, и так далее. Конечно, сдерживать ничего нельзя искусственно, но контроль за качеством банковской системы, за ее надежностью должен быть, безусловно, обеспечен.

Во всяком случае, что касается этих РЕПО под ипотеку, надо подумать. Почему нет?

Э.НАБИУЛЛИНА: Надо посмотреть, чтобы, как в Америке, не получилось.

В.ПУТИН: Да, это понятно. Но я думаю, что наши банки вряд ли будут раздавать ипотеку так, как это было в Штатах. И вряд ли мы опять здесь, в России, столкнемся с Fannie Mae.

Д.ХОТИМСКИЙ: Владимир Владимирович, я хотел Вам подарить свою книжку, она называется «Наживемся на кризисе капитализма», так мы догоним и, наконец-таки, перегоним благодаря Вам Америку.

В.ПУТИН: Спасибо большое. Благодарю.

Но я думаю, что мы не должны ставить перед собой такие задачи, потому что лучше знаете, как? Я скажу вам, почему? Я люблю все виды спорта. Но, знаете, когда в легкой атлетике лидер бежит-бежит-бежит, а потом выдохся, а тот, кто нависал, он, как правило, выигрывает. Поэтому здесь нужно быть очень аккуратным, смотреть за тем, что происходит в мире, вокруг нас, брать наилучшие практики и применять их у себя.

И у нас есть такая счастливая возможность, здесь коллеги уже об этом говорили. Но действовать, конечно, нужно эффективнее, энергичнее, наступательнее.

Да, пожалуйста, Борис Юрьевич.

Б.ТИТОВ: Ещё одна тема, очень важная для развития экономики, если не самая важная, – это развитие малого бизнеса. И всё-таки у нас сегодня парадигма в том, что малый бизнес тоже является фискальным источником для бюджета. Кажется, что у малого бизнеса значительно больше обязанностей в нашей экономике, и не только в экономике, но и в обществе. У него обязанность – выполнять. Главная его функция – это социальная функция: создавать рабочие места, создавать сервисы, базовые сервисы.

Только что, буквально два дня тому назад, пришло обращение 156 малых предпринимателей всего лишь из одного района, Мостовского района Краснодарского края: «Мы не от хорошей жизни вышли на рынок, рынок – наш единственный шанс обеспечить наши семьи и детей. Мы не просим у государства милостыню, мы работаем и оплачиваем налоги и платежи. Неужели государству выгодней иметь безработных, состоящих на учёте в центре занятости, получающих обязательные платежи от государства, нежели самозанятых, платёжеспособных граждан? И неправду говорят, что ушли из регистрации те, которые «спящие» ИП. Действительно, среди них было много живых, настоящих предпринимателей с мест».

Я хотел бы передать слово Бречалову Александру – президенту «Опоры России».

А.БРЕЧАЛОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги, добрый день!

29 марта в Ростове-на-Дону на конференции Общероссийского народного фронта, Владимир Владимирович, Вы сломали ещё одну парадигму. Начиная с 2010 года впервые появился термин «дифференцированный подход» в отношении малого бизнеса, это касалось страховых взносов для индивидуальных предпринимателей. Очень хотелось бы надеяться, что в весеннюю сессию всё-таки этот вопрос будет решен, пока у нас нет такой точной уверенности, хотя законопроект внесён в Государственную Думу.

Эта конференция стала некой точкой отсчёта для «Опоры России» в разработке программы «Территория бизнеса – территория жизни», которая призвана стимулировать развитие предпринимательства в малых территориях. Конечно же, 25 миллионов рабочих мест – это амбициозная и очень правильная задача. Но хотелось бы, чтобы рабочие места создавались не только в крупных городах, но и в малых городах, и особенно в деревнях и сёлах.

Оценивая роль предпринимательства в малых территориях, мы убеждены, что только за счёт стимулирования предпринимательства, возникновения новых бизнесов на таких территориях эти территории могут выживать. Поэтому согласен с Борисом Юрьевичем Титовым, мы убеждены, что малый бизнес – это не единица экономики, а больше единица социальной политики. Вы знаете, тот подход, который сейчас в государстве есть по отношению к личным подсобным хозяйствам, крестьянско-фермерским хозяйствам, он должен быть распространён на все малые предприятия, которые открываются на территории.

В связи с этим просьба поддержать в своих поручениях.

Первое – для индивидуальных предпринимателей и самозанятого населения, конечно же, необходимо максимально упростить фискальную модель. Я говорю, именно фискальную модель, а не отдельно налоги и отдельно страховые платежи. Все эти платежи должны быть, что называется, зашиты в один платёж. Учитывая опыт Федеральной налоговой службы, я думаю, этой службе нужно передать администрирование. Именно эта мера, на наш взгляд, позволит мотивировать те 20 миллионов трудоспособных граждан, которые сейчас находятся вне правового поля, – они и не наёмные работники и не предприниматели, – войти в это правовое поле. Потому что, по сути, большая часть из них, конечно же, занимается предпринимательством.

Второе – налоговые каникулы для любого стартующего бизнеса, малого бизнеса, особенно если это касается малых территорий, естественно, опять же с дифференцированным подходом. Если это касается производства – пекарня, мельница и подобные проекты, – как минимум на два года нужны преференции, чтобы предприниматель встал на ноги.

И ещё одна конкретная просьба. В настоящий момент для отдельной категории налогоплательщиков-предпринимателей, это предприниматели, использующие упрощённую систему налогообложения, занятые в сфере производства, в социальной сфере, а также в IT-сфере, действует в настоящий момент ставка страховых взносов в 20 процентов. С 1 января 2014 года эта льгота прекращает свое действие, ставка будет составлять 30 процентов, а с 2015 года – 34 процента. Огромная просьба поддержать нашу инициативу и оставить эту льготу как минимум на 2014 и 2015 годы. Ведь речь идёт о тех самых рабочих местах в производственном и социальном секторе.

В.ПУТИН: Ещё раз, какая льгота?

А.БРЕЧАЛОВ: Сейчас страховой взнос 20 процентов для предпринимателей, использующих упрощённую систему налогообложения, задействованных в сфере производства, в социальной сфере и в IT-сфере.

В.ПУТИН: Но не просто производства, там мы, по-моему, делали для высокотехнологичного производства.

А.ШОХИН: Это не для всех, это не касается торговли.

А.БРЕЧАЛОВ: Нет, торговли это не касается.

В.ПУТИН: Да, это касается прежде всего высокотехнологичного производства и социальной сферы.

А.БРЕЧАЛОВ: И ключевая цифра, это как некий ответ на контраргументы со стороны финансового блока о выпадающих доходах. Если мы говорим о преференциях для малого бизнеса, так вот доля предпринимателей, использующих специальные режимы налогообложения в совокупном бюджете Российской Федерации, сейчас менее трёх процентов. Я думаю, что говорить о каких-то серьёзных выпадающих доходах тем более не приходится, здесь мы считаем, что риски минимальные.

Спасибо.

В.ПУТИН: Вы знаете, что касается продления льготы для малого производственного бизнеса и социального бизнеса, не уходить с 20 процентов на более высокую ставку – наверное, об этом можно подумать. Но вот сейчас наверняка Минфин уже считал эти доходы на трёхлетку ближайшую. Считали?

С.ШАТАЛОВ: Разумеется, считали, и в Правительстве рассматриваются эти варианты. Совсем недавно, на прошлой неделе, в частности, обсуждался вопрос о том, что делать со страховыми взносами, будут ли они повышаться выше 30 процентов. Здесь прозвучали опасения, что будут 34 процента. Думаю, что не будут, Правительство, в общем-то, сходится к тому, чтобы выдержать эти 30 процентов и сохранить дифференцированные ставки для самозанятых предпринимателей.

А.БРЕЧАЛОВ: Сейчас ставка – 20 процентов, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Давайте мы в этой части, вот Сергей Дмитриевич сказал, подумаем ещё. Никому не хочется. Вы думаете, нам хочется повышать налоги? Вопрос в балансе, бюджет должен быть сбалансированным. И, конечно, давайте мы ещё раз к этому вернёмся, подумаем, насколько мы можем удержать вот эту льготную ставку. Нам очень хочется это сделать, поверьте. Ведь мы когда приняли решение о повышении, мы не случайно же свернули эту ставку для производственного и социального бизнеса до 20 процентов. Нам действительно, реально очень хочется это сделать, так что мы подумаем ещё раз. Здесь вот замминистра финансов присутствует. Я вас прошу при обсуждении в ближайшее время этой темы вернуться к этому. И в целом это, конечно, было бы предпочтительным решением. Вот мы будем из этого исходить. Это первое.

Второе – по поводу того, чтобы обеспечить налоговые каникулы на два года для малых предприятий, которые начинают свою работу. Эта мера была бы, наверное, эффективной, я просто не очень понимаю, как её можно администрировать. Я боюсь, что у нас все малые предприятия будут создаваться на два года, и потом длинная череда будет ближайших и дальних родственников, на которых будут создаваться всё новые и новые предприятия.

А.БРЕЧАЛОВ: Владимир Владимирович, у нас в настоящий момент ситуация, что более 40 процентов у нас теневой бизнес и больше 20 миллионов работоспособных граждан, которые, я ещё раз повторюсь, по сути, занимаются предпринимательством, но они вне правового поля.

В.ПУТИН: То есть Вы предлагаете их вообще освободить от налоговых пошлин?

А.БРЕЧАЛОВ: Наоборот, нет. Мы предлагаем, ещё раз, удобную фискальную модель того, чтобы мотивировать этих людей заниматься предпринимательством официально.

В.ПУТИН: Так и нам этого хочется. Я просто хочу понять, как мы с вами при этом уйдём от такого неблагоприятного квазикриминального развития событий в экономике, когда все предприятия, рассчитывая на налоговые каникулы, будут создаваться на два года, а потом будет новый бизнес на родственника: на второго, на третьего, на четвёртого и так далее.

А.БРЕЧАЛОВ: Вы знаете, есть яркий пример. До 2010 года, когда произошла замена ЕСН на страховые взносы, я говорю это ответственно, потому что я предприниматель, малый бизнес выходил из тени и платил зарплаты «в белую». Почему? Потому что были разумные налоги на зарплату.

В.ПУТИН: Послушайте, но это ведь не проблема налоговых каникул, это проблема уровня налогообложения.

А.БРЕЧАЛОВ: Нет, я говорю об ответственности и о позиционировании самого человека, самого предпринимателя.

В.ПУТИН: Я согласен. Но как нам внедрить то предложение по поводу двухлетних налоговых каникул, о которых Вы сказали?

РЕПЛИКА: Владимир Владимирович, если закроется, то должен вернуть всю сумму налогов.

В.ПУТИН: Нет, здесь предложение такое, совсем запредельное, энкавэдэшное какое-то: если закроется – должен вернуть всю сумму налогов. А если он просто разорился?

А.БРЕЧАЛОВ: Владимир Владимирович, когда мы говорим об индивидуальном предпринимателе, у него навсегда ИНН, и свою пекарню, свою химчистку на кого-то перерегистрировать он, по сути, не может.

В.ПУТИН: Давайте мы так: идея сама по себе не лишена смысла, она привлекательна. Вот сейчас Сергей Дмитриевич скажет, что вообще это невозможно сделать.

С.ШАТАЛОВ: Владимир Владимирович, на самом деле такой эксперимент в России был поставлен в 90?е годы. 10 лет действовало правило, в соответствии с которым новый малый бизнес имел налоговые каникулы. И было ровно то, о чём Вы говорили: как только налоговые каникулы кончались, эта оболочка бросалась, создавалось новое предприятие, и эта практика была, в общем-то, достаточно скверной.

Я не хочу на негативе заканчивать, я хочу всё-таки и позитивный момент отметить. У малого бизнеса по существу есть возможность фактически реализовать себе налоговые каникулы, если он переходит на упрощённую систему налогообложения, которая у него есть, и в качестве базы налогообложения берёт доходы минус расходы. В этом случае у него в первые годы или до тех пор, пока он не начнёт получать реальную прибыль, никаких налогов нет вообще.

А.БРЕЧАЛОВ: Владимир Владимирович, мы представим нашу позицию детально с подробными расчётами. Но, Сергей Дмитриевич, Вы знаете, я уверен, с 90-х годов уровень сознательности нашего среднестатистического предпринимателя стал гораздо выше.

В.ПУТИН: Уровень сознательности, безусловно, вырос, но вырос и уровень мастерства и изобретательности.

А.БРЕЧАЛОВ: Это взаимная такая работа.

В.ПУТИН: Ещё несколько моментов мне показались интересными.

Малый бизнес не единица экономики. Да, малый бизнес выполняет огромную социальную роль, это правда, но это всё-таки часть нашей экономики, и я надеюсь, что он будет ещё большей частью, чем сегодня.

Все платежи передать в один орган – налоговую инспекцию. Принципиально это можно сделать, но социальные платежи носят страховой характер.

А.ШОХИН: Пока ещё не носят.

В.ПУТИН: Носят, в соответствии с законом это страховые выплаты, а не налогообложение. Но если мы не будем стремиться к тому, чтобы по сути это было именно страховыми платежами, то тогда никогда этого и не достигнем. Вот это мы должны иметь в виду.

А.БРЕЧАЛОВ: Владимир Владимирович, мы возложили на индивидуального предпринимателя в принципе функцию администрирования. И Вы, я уверен, и мы видели этих людей. Вот я был недавно в Алтайском крае, вот он сидит у себя в горах, точит камешек, делает поделку. Для него два платежа и, соответственно, администрирование, хотя оно достаточно сейчас простое, – это очень сложная тема. И режим «одного окна» и «одного платежа» – ведь это, по сути, было уже.

В.ПУТИН: Ну давайте подумаем. Я понимаю, и с точки зрения здравого смысла Вы абсолютно правы.

А.БРЕЧАЛОВ: Это те самые 20 миллионов, которые сейчас вне правового поля.

В.ПУТИН: С точки зрения здравого смысла Вы правы абсолютно, давайте подумаем, как это администрировать, насколько это возможно.

Прошу вас.

М.КОЗЛОВ: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Коллеги! Приветствую вас!

На самом деле имеются и позитивные тенденции. Дело в том, что мы представляем объединение собственников бизнеса. Это около 400 человек. К нам очень часто обращается молодёжь до 25 лет – будущие предприниматели. Они пытаются что-то начинать. Но мы не имеем статистики на этот момент, сколько в принципе их всего. Провели некоторую работу и готовы вкладывать даже собственные средства в развитие этих молодых людей. И даже сейчас мы разработали хлопковую программу, они принимали в ней непосредственное участие.

В.ПУТИН: Вы знаете, у нас, к сожалению, желающих заняться собственным делом в разы меньше, чем в других странах. Это показатель того, что у нас не всё благополучно в этой сфере, к сожалению.

М.КОЗЛОВ: Согласен. Но, как показывает наша аналитика, даже в таком сложном регионе, как Тверская область, очень много желающих начать бизнес, очень много интересных идей, которые действительно заслуживают внимания.

Мы как-то на совещании Клуба лидеров подумали о том, что если действительно попробовать в Росстате взять данные или, может быть, каким-то образом дать им поручение, чтобы они выдали данные, сколько всё-таки молодых людей до 25 лет организуют бизнес, и совместно с Росмолодёжью, Клубом лидеров и Минэкономразвития, с которыми мы тесно сотрудничаем, попробовать разработать ряд методик и условий, для того чтобы данным предпринимателям будущим, молодым, было бы легче.

В.ПУТИН: А давайте мы попросим АСИ этим заняться – Агентство стратегических инициатив. Минэкономики вам поможет. Это хорошее предложение.

М.КОЗЛОВ: Мы очень хотели бы поучаствовать в данной работе. Кроме того, у нас есть уже ряд наработок в разных регионах. Думаю, что треть всех регионов мы уже охватили.

Кроме того, так как я возглавляю очень сложное текстильное предприятие, мы в этом году, буквально недавно, засеяли первые 50 гектаров хлопка, совместно с учёными…

В.ПУТИН: Где?

М.КОЗЛОВ: В Астраханской области. При очень активной поддержке губернатора. Недавно мы ездили в Грецию по обмену опытом, получили хороший результат в прошлом году. И в 2016 году, если будет поддержка с Вашей стороны непосредственно, мы сможем дать уже полный объём, это 120 тысяч тонн, и обеспечить нуждающиеся предприятия хлопком. Мы знаем о том, что есть поручение, огромное Вам за это спасибо. Совместно с Министерством экономического развития мы думаем, у нас рабочая группа имеется, всё-таки каким образом и откуда можно получить эти средства. То есть в данный момент проблема в том, что фактически хлопок, который поступает из-за рубежа, имеет посредственное качество, а мы дали четвёртый и третий тип в Астрахани. Такого хлопка не было в принципе за последние годы.

В.ПУТИН: Будут продавать за границу.

М.КОЗЛОВ: Нет, ни в коем случае. И поэтому, если есть возможность, какую-то, может быть, для нас дополнительную помощь оказать и поддержку и Министерству экономического развития по данному вопросу.

Спасибо.

В.ПУТИН: Сформулируйте, пожалуйста. Не сейчас, а просто сформулируйте, Борису Юрьевичу отдайте, мы обязательно подумаем, потому что текстильная промышленность нуждается в такой поддержке, конечно.

Б.ТИТОВ: У нас ещё есть несколько тем, которые очень важны для всех, а не только для отдельных компаний, – тема безопасности бизнеса и защиты предпринимателей.

Мы действительно прошли большой путь, приняли четыре [законодательных] пакета, и сегодня уже значительно меньше сажают на стадии предварительного следствия, сегодня уже по-другому открываются дела: частно-публичный порядок открытия дел. Но завершить этот процесс можно было бы очень важным решением. Те, которые сегодня нарушают, к ним другое отношение, закон другой, а те, которые в прошлом нарушили закон, они по-прежнему отбывают сроки наказания, вернее, у них приговоры по старым правилам. Поэтому мы предложили вариант амнистии для предпринимателей по экономическим статьям, но только для предпринимателей.

Андрей Геннадьевич Назаров, он представитель уполномоченного по защите бизнеса от преследований по уголовному праву.

В.ПУТИН: Позвольте мне сначала одну реплику только. На предварительном следствии не сажают, на предварительном следствии задерживают и арестовывают. Суд только может посадить.

Б.ТИТОВ: Пока терминологией, слава богу, ещё не владеем до конца.

А.НАЗАРОВ: Уважаемый Владимир Владимирович!

На самом деле хотелось отметить одну из важнейших сторон для развития бизнеса – это безопасность ведения бизнеса в нашей стране. У предпринимателя, как и у любого человека, есть достаточно много проблем с безопасностью. Сегодня, наверное, есть смысл коснуться именно той стороны, когда у человека возникают дополнительные риски, потому что он становится предпринимателем. Много рисков, связанных и с криминалом, который на него начинает обращать внимание, и бюрократы, и прочее. Но главное даже не в этом, а в том, что Борис Юрьевич сейчас проанонсировал. У предпринимателя ещё возникает опасность быть необоснованно привлечённым к уголовной ответственности или привлечённым обоснованно, но наказание может быть получено несоразмерно жестокое. Дело в том, что, не секрет, это нам досталось с советских времен, когда в 1996 году принимали Уголовный кодекс, над ним работали специалисты той школы, вышедшие из той системы, когда частная собственность и экономические преступления были особо тяжкими в стране.

Конечно, с тех пор многое в стране изменилось, приоритеты государства, и особенно в последнее время, вот эти четыре этапа, которые позволяют сегодня говорить уже о новом уголовном законодательстве. Особые слова благодарности, Владимир Владимирович, за то, что четвёртый пакет, который в конце года Вы подписали, теперь не даёт возможности привлекать по ряду экономических статей предпринимателей без заявления потерпевшего, что раньше было сплошь и рядом, что и приводило к необоснованному привлечению и прочим проблемам. Теперь это изменилось на самом деле.

В.ПУТИН: Создаётся некоторая проблема для следствия. Иногда очевидные вещи: нужно бы заявлять по поводу того, что что-то украли, а сидят, не заявляют.

А.НАЗАРОВ: Да, но на самом деле, когда говорят, что тебя обманули, а ты считаешь, что тебя не обманывали, сложно быть потом потерпевшей стороной. Но в законе сделаны исключения, что, если это касается государственных или муниципальных денег, такого заявления потерпевшего не нужно, и это позволяет всё-таки как-то подстраховаться.

В.ПУТИН: Муниципальные – это как бы на поверхности лежит, но есть ещё госкомпании, там тоже квазигосударственные деньги.

А.НАЗАРОВ: Согласен, поэтому вот эти оговорки нужны на самом деле, но дело в том, что сегодня уже новое законодательство в стране. А получилось так, что за эти годы, за последние пять лет, почти 250 тысяч людей всё-таки осудили по экономическим статьям, и на 1 января 13 600 находятся в местах лишения свободы.

В.ПУТИН: Сколько?

А.НАЗАРОВ: 13 600 человек на 1 января. Это были данные ФСИН, а 240 тысяч – это всего, которые были осуждены и к лишению свободы, и к условным наказаниям, к штрафам и прочее. Всего вместе за пять лет.

Дело в том, что если бы сегодня этих людей привлекали к уголовной ответственности по новому уже законодательству, то, Владимир Владимирович, часть людей вообще бы не привлекли, потому что эти деяния декриминализированы. Они бы по новому законодательству не совершали преступление или они бы получили наказание гораздо меньшее. Но так как они получили тогда, то отбывают срок по тому приговору и по тому законодательству. Мы на основании Конституции вроде как должны пересмотреть и на основании нового закона применять теперь уже наказание к ним. Но это очень долгий процесс, они должны в надзор обращаться и так далее. Мы посчитали, это, наверное, лет на десять может растянуться. И опять же из-за перегрузки судов, может быть и формальное отношение, которое не позволит, в общем-то, пересмотреть эти приговоры большинству предпринимателей.

В этой связи мы предлагаем всё-таки провести амнистию по преступлениям в экономической сфере, причём только для лиц, которые совершили преступления в экономической сфере при занятии предпринимательской деятельностью. Не всех подряд, не все 13 600. По нашим оценкам, примерно две трети из тех людей – это всё-таки предприниматели, и из 240 тысяч тоже около половины именно предприниматели.

Мы не предлагаем освобождать мошенников, которые строили пирамиды или на вокзалах кого-то обманывали, мы предлагаем амнистировать именно предпринимателей. Потому что всё-таки сегодня законодательство другое. Давайте дадим им возможность попробовать ещё раз на законных основаниях делать благое для страны дело.

И плюсом не только в амнистии предусмотреть, что это касаться будет только тех лиц, которые в сфере предпринимательской деятельности совершили преступления, но и вообще в Уголовный кодекс этот термин внести, его сегодня нет. Это создаёт проблемы и для правоприменения, и возможности для злоупотреблений. Поэтому какой-то особой проблемы нет разработать такое примечание и внести в законодательство.

В.ПУТИН: Ещё раз, что внести?

А.НАЗАРОВ: Определение, что такое преступление в предпринимательской сфере, именно расшифровать, что является предпринимательской деятельностью, чтобы в последующем опять не наполнить тюрьмы и через несколько лет не прийти к ситуации, чтобы опять амнистировать предпринимателей.

Предлагаем всё-таки вот этот тезис: «за экономические преступления – экономические наказания» сделать реальностью, ввести вместо лишения свободы по экономическим статьям кратные штрафы. Они позволили бы, с одной стороны, государству также превентивно наказывать и доказывать, чтобы другим неповадно было, каждый будет наказан за преступление. А с другой стороны, мотивировать этих людей погасить ущерб, заплатить штраф, и государство вместо расходов на них получит даже доход. Конечно, на этом смешно как бы наживаться, но тем не менее такова будет ситуация.

Эти люди, предприниматели, не будут проходить тюремные университеты и не будут, в общем-то, находиться в одних и тех же местах с матёрыми рецидивистами и убийцами. Тогда это нам позволит как бы вообще вывести ситуацию на уровень европейских стран, которые уже несколько десятков лет назад изменили законодательство, существенно снизили сроки по экономическим преступлениям, по большинству ввели штрафы. Это позволяет и нам, соответственно, быть цивилизованной страной в этом плане, и безопасность наших предпринимателей улучшить и снять эту проблему. Поэтому – амнистия по преступлениям в экономической сфере, расшифровать предпринимательскую деятельность и кратные штрафы.

В.ПУТИН: Вы уже сами упомянули о том, и мне не нужно, видимо, повторять, что сделано за последнее время, за последние годы в сфере либерализации нашего уголовного права: придание ему более современного, отвечающего сегодняшним реалиям вида. По сути, мы его поменяли в значительной степени. Наверное, ещё немало придётся сделать. И я с Вами согласен, что в этом отношении нам вместе нужно подумать.

Вместе с тем есть и проблемы, на которые сами предприниматели обращают внимание и, по сути, предлагают усилить ответственность. Один из коллег, который здесь выступал и книжку мне подарил – спасибо Вам большое за книжку, – сказал, что нужно ввести уголовную ответственность за вывод денег, полученных из наших финансовых учреждений, в офшоры на деятельность, не связанную с целями получения кредита. Я сейчас не говорю, что нужно так поступить, я на самом деле не сторонник в данном случае такого способа решения проблемы, хотя она существует, и подумать о её решении следует. Но совершенно очевидно, что мы в некоторых вещах перебарщиваем с ответственностью, а в некоторых не замечаем проблем, и эта ответственность вообще отсутствует.

Давайте договоримся о том, что мы внимательно посмотрим на Ваше предложение. Я думаю, что Вы согласны со мной или согласитесь со мной в том, что пока оно носит достаточно сырой характер, непроработанный, даже потому, что в число 240 тысяч и даже 13 600 попадают совсем разные категории осуждённых. Я имею в виду, что там находятся и так называемые фальшивомонетчики, там находятся и люди, которые были осуждены за криминальный экспорт материалов двойного применения, которые могут быть использованы в производстве оружия и даже оружия массового уничтожения. Там есть и другие категории граждан, которые осуждены формально по экономическим преступлениям, но степень их общественной опасности выходит далеко за рамки сути той проблемы, о которой Вы говорите.

Я предлагаю это всё внимательно проанализировать вместе с вами, вместе с экспертами в этой сфере, вместе с Генеральной прокуратурой посмотреть, сделать выводы и потом принять взвешенное решение.

Пожалуйста, прошу Вас.

А.МАМАЕВ: Уважаемый Владимир Владимирович!

Вы сегодня затронули тему спорта и рассказали про атлета, который может не добежать до финиша. Мы стремимся создать условия, чтобы атлет всё-таки до финиша добежал. Наша компания управляет инвестиционным фондом «Спортивная инфраструктура». Фонд инвестирует средства в приобретение, строительство и эксплуатацию объектов спортивной инфраструктуры, пока что в Петербурге, сформирован за счёт средств частных инвесторов. В 2009 году Правительством России была утверждена Стратегия развития физкультуры и спорта до 2020 года, Вы её подписали. В рамках этой Стратегии есть очень важный, на наш взгляд, раздел, который называется «Развитие малого предпринимательства и государственно-частного партнёрства в области физической культуры и спорта».

Вот простейший пример. Многие говорят: в Петербурге нет земли, негде строить. Но мы часто встречаемся с администрациями районов, и очень много совершенно брошенных спортивных площадок ещё с советского периода: это и хоккейные коробки, и футбольные поля. Но там в хоккей уже давно никто не играет – там выгуливают собак и вечером молодёжь распивает пиво. Администрация обращается к нам: проинвестируйте, помогите здесь что-то создать. Но, к сожалению, статус земли, на которой эти площадки находятся, не позволяет частным инвесторам инвестировать средства.

В.ПУТИН: А какой это статус?

А.МАМАЕВ: Они закреплены на праве постоянного и бессрочного пользования за определённым учреждением, государственным учреждением данного района, и этот статус очень жёстко сформулирован, и там нет никаких прав. Но это один из примеров, на самом деле таких вопросов очень много. Поэтому мы обращаемся к Вам с пожеланием поручить профильным министерствам, возможно, Министерству экономического развития и Министерству спорта совместно с Клубом лидеров разработать программу развития малого предпринимательства и государственно-частного партнёрства в области физической культуры и спорта.

В.ПУТИН: Давайте попробуем, хорошая идея. Я думаю, что Вы правы, кроме тех трудностей, о которых Вы сейчас упомянули с земельными участками, с правами на них, там наверняка и других проблем много.

А.МАМАЕВ: Очень много.

В.ПУТИН: Правильно, своевременная и непростая задача, и, конечно, мы должны подставить плечо. Вопрос только, в каком качестве, потому что это прежде всего, конечно, муниципальные и региональные задачи, но если мы в состоянии что-то сделать с федерального уровня, давайте.

А.МАМАЕВ: У нас есть конкретные предложения по этим вопросам, мы готовы их представить.

В.ПУТИН: Борису Юрьевичу передайте, пожалуйста, ладно?

А.МАМАЕВ: Хорошо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Б.ТИТОВ: Коллеги, очень мало времени, оно бежит очень быстро, поэтому очень коротко, если можно.

Ещё одна тема, которая важна для нашей страны, – это промышленная политика. Сегодня, слава богу, мы можем говорить «промышленная политика», потому что раньше считалось, что это вообще неэкономический термин. Мы год тому назад, чуть больше, подписали соглашение с Министерством экономического развития и начали путь по совместной работе бизнеса и власти по созданию территориально-отраслевых комплексов. Эти комплексы очень удобно создавать именно на территориально-отраслевом принципе, и здесь мы как бизнес вкладываем свои технологии, свои технологии менеджмента, которые позволяют быстрее и эффективнее эти комплексы развивать. Вот всего лишь полтора года назад мы говорили о Ярославском фармацевтическом комплексе, вот сегодня он есть, и сегодня там большое количество резидентов разных компаний.

Я хотел Репику Алексею предоставить слово.

А.РЕПИК: Спасибо большое.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Вы знаете, наряду с традиционными отраслями экономики существенный вклад в создание новых рабочих мест, о которых мы встретились говорить в первую очередь, могут внести новые высокотехнологичные отрасли. На самом деле мировая экономика это уже признала. Например, капитализация фармацевтической и биотехнологической отрасли вполне сопоставима со всем нефтегазовым сектором и демонстрирует даже ещё более высокие темпы роста. Причём это естественно, потому что, например, за последние 20 лет объём производства новых биотехнологических лекарств в мире вырос с нуля до 130 миллиардов долларов, так называемая красная биотехнология. К сожалению, почти 96 процентов приходится на Северную Америку, Японию и Евросоюз.

Да, собственно, и наш фармацевтический рынок, российский, достиг внушительных 25 миллиардов, где тоже львиная доля всё ещё импорт. Но первые успехи у нас уже есть. Борис Юрьевич сказал, что получилось запустить новый, самый современный в Европе на сегодняшний момент фармацевтический завод в Ярославле. Что характерно, 400 рабочих мест уже создано, и они обеспечивают работой 2,5 тысячи сотрудников компании. К 2015 году будет запущена вторая очередь ещё с 650 новыми рабочими местами, учебный центр и комплекс по производству биотехнологических субстанций.

Что важно? На самом деле российские компании в этих новых отраслях особо никто не ждёт.

В.ПУТИН: А где ждут?

А.РЕПИК: Да нигде, наверное, не ждут.

В.ПУТИН: Вот именно.

А.РЕПИК: И это правда, транснациональные конкуренты не очень рады успехам российских проектов, и велик соблазн попробовать заблокировать их через демпинг на внутреннем рынке, через ограничение доступа к внешним рынкам, через отсечение от технологий источника сырья, источника базовых компонентов.

В.ПУТИН: Ну от источника сырья нас трудно, по-моему...

А.РЕПИК: У нас другое сырьё. Здесь хорошо пахнет краской и химией, нефтепереработка, естественно, большая и важная составляющая база фармацевтической промышленности.

Тем не менее есть много вещей, которые мы пока сами делать не можем. Вы вчера очень правильно сказали на встрече с Южным федеральным университетом, что совершенно нехороший вариант, когда мы находимся в постоянной зависимости от поставщиков, зарубежных поставщиков субстанций для лекарственных средств.

В.ПУТИН: Мы почти на 100 процентов закупаем.

А.РЕПИК: К сожалению. Это Китай – в области химических субстанций, США, Швейцария, Германия – в области биотеха. И можно создавать серьёзные стимулы, для того чтобы такие предприятия по производству субстанций появлялись у нас. Это «длинные» и «дешёвые» деньги, о которых сегодня говорили. Но это ещё и создание дополнительных преференций при государственных закупках лекарственных средств, произведённых из российских субстанций.

Ещё один момент. Министерство промышленности и торговли, для того чтобы улучшить ситуацию и помочь российским компаниям, попробовало предложить комплекс мер по ограничению участия товаров иностранного производства в государственных закупках при условии предложения идентичных товаров российского производства. Уже есть даже проект постановления Правительства.

Я могу сказать, Владимир Владимирович, если Вы это решение поддержите, мы создадим сильные компании, готовые к глобальной конкуренции. Если Вы нам дадите набраться сил в таком тёплом аквариуме внутреннего рынка, мы будем рвать зарубежных «акул» на завтрак, обед и ужин, можете не сомневаться.

Последнее, если разрешите. В рамках ВТО самые большие рынки, и большие страны давно уже научились находить варианты блокирования и защиты своих рынков через режимы техрегулирования, лицензирования, сертификации, регистрации. Для фармотрасли это вообще наиболее очевидно. Давайте будем требовать от наших партнёров, чтобы они свои рынки для нас либо открывали, либо симметрично пользоваться теми же технологиями, для того чтобы защитить свой рынок. И тогда за новыми рабочими местами на самом деле дело не встанет. Мы нависнем, как Вы говорите, мобилизуем внутренние резервы, вспомним, точнее, забудем слово «невозможно» и сделаем нашу страну лидером в этой новой интересной отрасли.

Вот, собственно, всё.

Спасибо, Борис Юрьевич, за возможность.

В.ПУТИН: Вы знаете, что касается того непростого вопроса, который Вы упомянули вторым: либо договориться с нашими партнёрами, чтобы они открыли для нас свои рынки и не пользовались различными технологиями в рамках ВТО, для того чтобы закрывать нам свои рынки, либо вводить такие же правила, как они. Я думаю, что второй путь, он более реалистичен, потому что мы их хорошо знаем, они очень интеллигентные люди все, благообразные, хорошо образованные и умеющие красиво говорить и правильно излагать свою позицию, а она всегда звучит очень убедительно, либерально, по-рыночному. Но договориться с ними, чтобы они подвинулись хотя бы на миллиметр, невозможно, или в ответ нужно будет на этот миллиметр уступить как минимум полметра наших интересов.

Договариваться тем не менее надо, и мы будем стараться это делать, будем стремиться к этому, наберёмся терпения и будем вести переговоры по каждой позиции. При этом нужно параллельно в рамках действующих правил, не нарушая правил ВТО, использовать всё, что используют наши друзья, партнёры, конкуренты в рамках Всемирной торговой организации. Нужно просто проанализировать все инструменты, которые ими применяются, и применять их у себя. Это первое.

И в этой связи по поводу ограничения каких-то поступлений по импорту. Мы сейчас с коллегами из Таможенного союза: и с белорусами, и с казахами – как раз думаем о том, как принять соответствующие решения в рамках Таможенного союза, но так, чтобы эти решения не противоречили принципам Всемирной торговой организации. Такие варианты возможны.

Ну и, наконец, весьма важный инструмент поддержки отечественного бизнеса – это госзакупки. Госзакупки мы можем целиком переложить в сферу своего отечественного производства, и это не нарушает правил Всемирной торговой организации. В условиях борьбы с кризисом мы использовали это как антикризисную меру, более того, пошли даже на то, что отечественные предприятия могут предлагать нашим поставщикам, нашим госзаказчикам свои товары и услуги даже чуть по более высокой цене, чем предлагают ваши иностранные конкуренты.

Это, правда, всегда должно иметь определённые ограничения, во-первых: всё-таки конкурентная среда должна сохраняться. А во-вторых, нужно обеспечить качество, безусловно. Но это качество, вообще, без конкуренции обеспечить будет сложно либо практически невозможно. Особенно это важно в той чрезвычайно чувствительной сфере, которой вы занимаетесь. Вы сейчас говорили о фармацевтике. Здесь, знаете, обеспечить качество – важнейшая задача, мы обязаны предоставить нашим гражданам товар, особенно в этой сфере, не хуже, чем его предоставляют ваши конкуренты, работающие за рубежом. А я частенько в разговорах с медицинскими работниками сталкиваюсь с тем, что по формуле, по компонентам всё вроде так, как у западных производителей, а качество всё-таки страдает. Правда, в значительной степени это связано как раз с теми субстанциями, которые у нас поступают в больших объёмах из Китая, из Индии. И здесь очень важно создать для вас условия, чтобы вы у себя здесь, у нас в стране, могли производить вот эти субстанции по качеству ничем не хуже, чем у ваших западных конкурентов.

Здесь много и других проблем. Давайте вместе подумаем, как обеспечить безусловное развитие этой области.

А.РЕПИК: Большое спасибо.

И я хочу сказать, что мы тоже очень интеллигентные, просто нам очень нужен результат. И поэтому мы, конечно, будем бороться за права нашей экономики и нашего российского несырьевого сектора, в частности, по поддержке экспорта и экспансии на внешние рынки.

С точки зрения качества нам очень повезло, что мы начали позже других. Заводы, которые мы сейчас строим в области биотехнологии и которые нам стоят 100–150 миллиона евро, ещё 10–15 лет назад стоили 2–3 миллиарда. Продуктивность растёт, качество повышается.

В.ПУТИН: Это вот как раз то, о чём я говорил, когда один спортсмен нависает сзади и потом на финише перегоняет того, кто считал себя всегда лидером.

А.РЕПИК: Приезжайте в Ярославль, посмотрите и будете уверены в качестве такого эксперимента.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Спасибо.

У вас чрезвычайно сложная задача, потому что если другие секторы, они хоть там и в советское время, и в 90-е годы отставали или сильно отстали, то этой отрасли у нас почти не было, мы всё закупали в основном в странах Варшавского договора или…

РЕПЛИКА: СЭВ.

В.ПУТИН: Поэтому у вас чрезвычайно сложная задача. Это практически всё гринфилд, но это зато очень интересно и крайне нужно, и рынок колоссальный такой у нас, просто огромный. Но, правда, и норма прибыли у вас большая, даже больше, чем в нефтянке.

А.РЕПИК: А Вы знаете, норма прибыли – это вопрос внутренней ответственности и внутреннего решения каждого конкретного человека. Вот если ты веришь в своё будущее, в перспективы отрасли, компании, ты будешь её реинвестировать, реинвестировать и реинвестировать. Не надо целиться только на наш рынок, это большая ошибка многих предпринимателей. У нас есть хорошие перспективы быть глобально конкурентоспособными.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Вы знаете, я думаю, что, Борис Юрьевич, нам нужно потихонечку завершать. Я понимаю, что вопросов может быть очень много, их не «может быть», их очень много.

Б.ТИТОВ: О сельском хозяйстве ничего не говорили.

В.ПУТИН: Давайте, хорошо.

Б.ТИТОВ: Михаил Орлов, кроме того, что он наследник старинных традиций России, он граф Орлов, сегодня получает урожаи в Калужской, кстати, области.

В.ПУТИН: Серьёзно? Орловских рысаков это Ваши предки выводили? Правда, что ли? Серьёзно? То есть это не шутка? Здорово.

Б.ТИТОВ: Так он сейчас получает в Калужской области 60–70 центнеров с гектара, занимается семеноводством. Кроме этого, он получил ещё очень интересный приз, потому что ни одна компания вне Евросоюза его раньше не получала, – за лучший сельский проект. Впервые вручён вне ЕС и вручён в России.

В.ПУТИН: Пожалуйста, ваше сиятельство, прошу.

М.ОРЛОВ: Владимир Владимирович, спасибо за возможность говорить о секторе, который очень важен, потому что когда-то мы были абсолютно лидерами в этом секторе. Сегодня почему-то стало модно говорить о том, что плохо, там нет перспектив, нет прибыльности. Меня это бесит, и это очень грустно, потому что у нас колоссальная и очень богатая страна.

Наша средняя урожайность по России сегодня, она низкая, и это влияет на доходы населения, это влияет на конкурентоспособность наших сельхозпродуктов и растениеводческих, и животноводческих, и это в том числе влияет на инвестиционную привлекательность этого сектора, который из всей цепочки переработки, производства продовольствия на самом деле самый капиталоёмкий.

Начало всего этого процесса – это генетика, это семена. В истории мы тоже были лидерами. По всему миру вы находите следы или вообще сорта наши, российские. В регионах Кейптауна, в ЮАР, самый популярный сорт подсолнечника называется на их языке «Русский». Его купили у нас 35–40 лет тому назад. Но, как ни парадоксально, продающееся большинство семян подсолнечника, которые сеются сегодня в России, иностранного происхождения. Это меня очень пугает, потому что происходит полный развал селекционной, семеноводческой индустрии, которая была у нас уже давно богатой. Но просто она уже вымирает.

Что это значит? Две опасности. Мы теряем свой суверенитет над генетикой, которая является очень важным элементом нашей национальной продовольственной безопасности. И если у нас не будет хороших семян, мы не сможем тогда стать конкурентоспособными, особенно в рамках ВТО. Очень модно говорить, что всё иностранное – хорошее, всё, что наше, – плохое. Это не так. Как Борис Юрьевич сказал, я на калужской нечернозёмной земле, на своём семеноводческом предприятии получаю до 60–70 и даже больше центнеров с гектара пшеницы наших российских сортов. Но проблема в том, что надо над ними работать.

Владимир Владимирович, Вы очень много сделали для нашего сектора. Вы помогаете, вот деньги, вот субсидии, и уже есть первый результат. Мы стали третьим экспортёром в мире по объёму.

В.ПУТИН: Вторым.

М.ОРЛОВ: Извините.

В.ПУТИН: Уже вторым. В прошлом году Австралию обогнали.

М.ОРЛОВ: Тогда тем более спасибо.

Но остаётся вопрос конкурентоспособности на открытом рынке. Колоссальные деньги зарабатывают переработчики, а не те, кто работает на земле. Поэтому на самом деле, кроме «спасибо» за то, что уже было сделано, я всё-таки очень надеюсь, что мы станем лидерами, а не будем продолжать работу в статусе выживания и постоянно бегать к Вам и говорить: пожалуйста, Владимир Владимирович, дайте ещё денег, потому что у нас здесь проблемы, и так далее.

Есть четыре столба, где надо переформатировать этот сектор, чтобы именно достичь этой цели. Один из них – у меня предложение рассмотреть – создание всероссийского института по селекции и семеноводству. По примеру бразильского – я не говорю, что мы должны повторять, но всё-таки вдохновение получать – с филиалами, естественно, в каждом регионе, потому что это очень важно по вопросам районирования и другим вопросам. Чтобы действительно мы опять восстановили этот сектор, чтобы мы продолжали работать с иностранными сортами, но уже с позиции силы и не от безысходности. И я глубоко уверен, что это будет иметь фундаментальное влияние на нашу конкурентоспособность вообще в целом.

Естественно, с учётом того, что мало времени, я просто хочу назвать словами, без объяснений, второй момент. Через принцип кластера всё-таки возвращаться к тому, что переработка работает на сельхозника, а не сельхозник работает на переработку. Это абсолютно возможно путём кооперативов и так далее.

Есть вопросы по финансированию: никакой сельхозпроект не окупится за 5–8 лет.

И вопрос агротехнологии. Мы сейчас в процессе создания базы для транспорта агротехнологии.

Владимир Владимирович, спасибо за всё, что Вы делаете, но я хочу выразить свою готовность служить, работать, помогать, потому что я глубоко верю, что те, кто говорит о том, что сельское хозяйство в России – это неинтересно, я фундаментально не согласен с ними.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Разделяю этот подход. Конечно, сельское хозяйство становится всё более и более привлекательным с экономической точки зрения сектором экономики. Мне трудно согласиться, что никакой сельхозпроект не окупится за пять-восемь лет, окупаемость бывает и быстрее, и есть очень высокодоходные отрасли производства. Посмотрите, что происходит в сфере птицеводства. Вот берут кредит, скажем, на производство мяса индейки, он окупается, по-моему, быстрее, чем за восемь лет, надо поговорить с теми, кто занимается этим производством. Ну скоро, по-моему, весь арабский мир будет есть нашу индейку. Я преувеличиваю, но в целом экспорт очень большой. Есть и другие сферы достаточно привлекательные.

Что касается семеноводства, то, во-первых, мы уже принимали решения, связанные с тем, чтобы поддержать семеноводство, особенно элитное семеноводство. Они уже, такие решения, приняты. Я должен буду вернуться, посмотреть на это повнимательнее. Может быть, эти решения следовало бы и модернизировать применительно к тем проблемам, о которых Вы сейчас говорите, чтобы они решались быстрее.

А что касается создания специального института, у нас есть Академия сельхознаук, я с руководством обязательно переговорю. Если Вы чувствуете, что нужно это направление усилить, они и так этим занимаются, но если нужно что-то усилить, я обязательно переговорю с руководством Академии, как это можно было бы структурировать более эффективно и что нужно бы сделать на уровне Правительства и Президента, для того чтобы им помочь по этому направлению.

Знаете, что я хотел бы сказать в завершение? Всё-таки мы в преддверии праздника находимся, и возвращаясь к тому, с чего мы начали, с поздравления, я бы хотел отметить одну весьма примечательную и, на мой взгляд, очень важную вещь. Последние опросы общественного мнения показывают, что отношение большинства граждан Российской Федерации к предпринимательскому сообществу меняется в лучшую сторону, и это очень хороший показатель, потому что создаёт очень благоприятную моральную атмосферу в обществе для развития предпринимательства и экономики в целом.

Чем больше мы с вами будем делать в направлении создания тех самых новых высокооплачиваемых рабочих мест, чем больше мы с вами будем делать для того, чтобы привносить на территорию Российской Федерации новые и новые высокоэффективные технологии, чем больший вклад предпринимательского сообщества будет в развитие нашей страны, в укрепление экономики, социальной сферы, её обороноспособности, тем авторитет предпринимательского сообщества будет больше и больше расти. И это будет таким эффектом, а от этого ещё будет больше пользы для развития самой России. И в её развитии вам, ну не только тем, кто здесь, разумеется, находится, а тем, кто занимается предпринимательской деятельностью, отведена очень большая роль, и от вас очень многое зависит. Я хочу пожелать вам успехов.

Спасибо вам большое за сегодняшнюю встречу.

Россия > Приватизация, инвестиции > kremlin.ru, 23 мая 2013 > № 820633 Владимир Путин

Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 22 мая 2013 > № 870799 Дмитрий Медведев

Дмитрий Медведев дал интервью газете «Комсомольская правда»

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, каковы для Вас главные итоги этого года? Что было самым важным, а заодно самым трудным, может быть, неожиданным и интересным?

Д.Медведев: Первое ощущение – Председателем Правительства работать не легче, чем Президентом. Правительство – это такая машина, которая крутится 24 часа: гигантское количество нормативной документации, которую оно обрабатывает и выпускает, оперативное управление экономикой, ежедневные проблемы страны. Это естественно, так работают Правительства во всех странах. Но это, наверное, первое эмоциональное наблюдение. Что касается года, то он, конечно, был совсем не простым. Не скрою, общая экономическая ситуация заставила принимать те решения, которые, может быть, в иной ситуации я предпочел бы не принимать.

Сейчас довольно активно обсуждается так называемое бюджетное правило – принесло ли оно пользу или же сковало экономику. Это правило обеспечивает выполнение социальных обязательств независимо от колебаний цен на нефть и газ. Уверен, что это правильное решение, но оно было принято в том числе потому, что нет уверенности в перспективах развития мировой экономики. Решение по бюджетному правилу было сложным, но важным. Оно позволяет нам жить исходя из реальных возможностей, а не так, как многие любят, – прожигая государственные средства.

Что касается общеэкономической ситуации в целом, я бы не хотел нагонять страстей. Все более-менее приемлемо. Другое дело, что нам нужно несколько другое качество роста. В прошлом году он был приблизительно 3,4%. Наверное, это не очень много, но в то же время всё-таки гораздо лучше, чем рост в Европе. Там даже не рост, а рецессия. У нас хорошие показатели по госдолгу. Ведь все должны жить по средствам. У нас долг по отношению к ВВП всего 10%. Большинство самых развитых стран – и Америка, и Британия, и Италия – имеют соотношение долга к ВВП практически 100%, а в Японии даже больше.

У нас весьма приличные показатели по безработице. Если в 2011 году безработица была выше 6%, то прошлый год мы закончили с показателем 5,5% – это ниже любого государства Европы и многих других стран мира, а это очень важно, от этого зависит социальное самочувствие людей. Я помню настроения людей, когда в 2008–2009 годах у нас резко стала расти безработица: они не были праздничными. И очень хорошо, что мы тогда смогли с этой безработицей справиться, задушили эту отрицательную тенденцию и создали много новых рабочих мест. Поэтому, если говорить о макроэкономических показателях, то они в целом приемлемые. Не могу сказать, что они меня очень радуют, потому что для развития нам нужны другие показатели, не менее 4–5% роста в год.

На одном из последних заседаний Правительства мы рассматривали три сценария развития российской экономики на перспективу 2014–2016 годов. Консервативный, когда мы растём приблизительно так же, как сейчас. Есть вариант умеренно оптимистичный – 4–5% в год, что позволяет нам решать важнейшие задачи, его мы и приняли за основной. И есть вариант прогрессивный, радикальный с темпами роста до 7% в год. Не уверен, что он имеет сейчас шансы на реализацию.

Вопрос: То есть вариант нулевого роста вы даже не рассматриваете?

Д.Медведев: Нет.

Вопрос: А критики Правительства говорят, что нам угрожает спад.

Д.Медведев: Бесконечного роста не бывает, рано или поздно возникает спад. Вопрос в том, к чему этот спад ведёт. Нельзя допустить не технической, а настоящей рецессии. Вот с этим Правительство будет бороться, и я думаю, что у нас есть все шансы этого не допустить. Притом что мировая экономика стоит на грани рецессии, нам нужно таким образом разогреть внутренний спрос, чтобы мы смогли справляться с неприятными тенденциями.

Вспомните, что происходило буквально три-четыре года назад. Наши нефть, газ, другие сырьевые товары, металлы упали в цене, и, естественно, поступление валютной выручки, за счёт которой мы в значительной мере формируем бюджет, снизилось. То же самое произошло с Бразилией, отчасти Китаем, хотя у них темпы роста были выше. А вот в Индии этого не произошло, потому что у них очень хорошо развит внутренний спрос. В то же время нельзя перегревать экономику, как это сделали американцы накануне кризиса, когда любой желающий мог получить ипотеку за полпроцента, и потом все лопнуло, как большой мыльный пузырь.

Вопрос: Мы много лет говорим о создании внутреннего спроса, но по-прежнему сидим на нефтяной игле.

Д.Медведев: Сидим, но давайте вспомним, сколько лет мы на неё подсаживались. Это как привычка к разным пагубным вещам. Она возникла не за один год, мы целенаправленно раздували свой углеводородный сектор. И, кстати, я не говорю, что это так плохо. За счёт этого в советский период мы смогли развить страну. Но нельзя жить только этим, мы обязаны поменять структуру нашей экономики. 1990-е годы не беру – это был бесконечный вялотекущий, а иногда и бурный кризис. За последние 13–14 лет мы просто не успели этого сделать. К тому же несколько последних лет было потрачено на выход из мирового кризиса, поэтому задача остается актуальной.

Вопрос: С начала года в России прекратили работу 400 тыс. индивидуальных предпринимателей. Почему рабочие места у нас увеличиваются в основном за счёт чиновников и проверяющих, которые только и думают, кого бы им ещё придушить?

Д.Медведев: Да, проверять мы умеем. Что касается ухода из бизнеса, я пока не вижу ничего фатального, люди сами для себя принимают решение, чем им заниматься. Конечно, если люди чувствуют, что у них нет перспектив, они будут уходить. Это создаёт необходимость корректировать и отдельные решения Правительства, и предлагать изменения в законы. Вы ведь имеете в виду ситуацию, которая сложилась с так называемым самозанятым населением? Люди начали считать, что для них выгоднее: сохраняться в качестве индивидуальных предпринимателей или работать по найму. Эти подходы могут быть скорректированы, в том числе и за счёт введения дифференцированной ставки страхового взноса, а также поддержки тех, чей доход не превышает 300 тыс. в год. Но главное – создавать условия, для того чтобы люди хотели быть в бизнесе. Нельзя ориентировать всю страну на переход в чиновники или в представители какого-то нового управленческого сословия, в сферу услуг, притом что в мире эти процессы идут. Объективности ради надо сказать, что в сфере государственных услуг трудится огромное количество людей и в других странах, но мы крайне заинтересованы в росте среднего класса, то есть малого и среднего бизнеса.

Вопрос: Мы можем говорить о каких-то конкретных мерах, которые были приняты за этот год, чтобы изменить настроения в обществе к лучшему?

Д.Медведев: Можем. Мы приняли 40 государственных программ, за ними содержательные решения и большие деньги. Конечно, нужно, чтобы они ещё были эффективно потрачены. Пример. Одна из программ касается поддержки научных кадров. Речь идёт о выделении в течение несколько лет сумм, измеряемых сотнями миллиардов рублей. Но это обычно людей не впечатляет. Говорят: ну вот, эти миллиарды опять неизвестно куда пойдут. Но важно, что мы разработали реальные инструменты поддержки людей, которые только окончили университет и выбрали для себя путь в науке. Предусмотрены очень приличные по размеру гранты, но ещё должно быть жильё. Нужна специальная социальная ипотека, чтобы университет или Академия наук планировали на это средства. То же самое касается инженерных кадров и стипендий от Президента и Правительства по различным инженерным специальностям, включая тех, кто занимается оборонкой.

Вопрос: Кстати, про оборонку. Не слишком ли много денег мы в неё всё-таки вкладываем?

Д.Медведев: Самое неприятное, что есть в работе Правительства, – это необходимость бесконечно делить деньги. Никогда не бывает ситуации, когда все всем довольны, и денег не бывает столько, чтобы все задачи решить. Мы недофинансировали государственный оборонный заказ и в 1990-е годы, и в нулевые, и только буквально в последние пять-семь лет на это появились средства. Да, деньги большие. Надо смотреть, чтобы их не растаскивали, чтобы они тратились на современные виды вооружений. При этом, во-первых, мы поддерживаем огромные коллективы, которые занимаются выпуском оборонной техники. И, во-вторых, эти инженерные решения потом используются для создания гражданских образцов техники, поэтому я считаю правильным, что мы на это тратим значительные средства. Но, конечно, определённый бюджетный маневр мы всё равно будем проводить, и то, что сейчас нельзя немедленно выпустить, мы можем сдвинуть на другой период или кредитные схемы использовать. Но ещё раз говорю: это очень важное направление реанимации российской промышленности.

Реплика: Людям важно услышать, что создаются рабочие места, кроме всего прочего.

Д.Медведев: И сохраняем, и создаём новые.

Вопрос: Нет ли при этом угрозы социальным программам? То есть знаменитое «пушки вместо масла».

Д.Медведев: Этого нет и не будет. Несмотря на то, что мы вынуждены ограничивать себя в условиях мирового экономического спада, ни одна социальная программа не свёрнута, ни одно социальное обязательство не остаётся неисполненным. Финансирование идёт в полном объёме. Это стратегический курс государства, курс Президента, курс Правительства. Так и останется!

Вопрос: Но ведь кому-то всё же придётся затянуть пояса?

Д.Медведев: Мы уже вводим режим экономии. Принято решение, что каждое ведомство должно отказаться от 5% поставок для государственных нужд или выполнения государственных услуг. В масштабах страны это миллиарды рублей. Это один из элементов жёсткой экономии. Я напомню, что ещё в 2010 году мною был подписан указ Президента о сокращении количества должностей в правительственном блоке на 20%. С известными оговорками это решение исполнено, хотя сокращаться всегда очень сложно. И я, и Владимир Владимирович получаем большое количество обращений с обоснованием того, что сократиться нельзя, иначе рухнет мир. Иногда мы это поддерживаем, а иногда всё-таки говорим: нет, ребята, надо сокращаться. Ну и целый ряд других решений, направленных на то, чтобы наша государственная служба не превышала необходимого размера. За последние годы количество госслужащих росло, это правда. Несмотря на сокращения, есть ещё чем заниматься, и не только на федеральном, но и на региональном уровне.

Вопрос: Когда Правительство наконец разберётся с реформой пенсионной системы?

Д.Медведев: Мы долго создавали действующую пенсионную модель. Она работает, но она не идеальная. Уравниловки многовато, и люди не до конца понимают, что и как происходит. И, конечно, все хотят, чтобы пенсии были больше, и коэффициент замещения (то есть то, что ты получишь после перехода на пенсию по отношению к той зарплате, которую ты получал) был максимально высоким. Стремиться нужно к тому, чтобы коэффициент был, как во многих странах, не менее 40%. Что же касается текущей ситуации, мы приняли законы, которые формируют контуры новой пенсионной системы. В настоящий момент идёт обсуждение пенсионной формулы, для того чтобы она была понятна людям. Мы даже решили сделать такую модельку, пенсионный калькулятор, чтобы можно было в интернете или в Пенсионном фонде вбить туда свою зарплату и получить сумму пенсии, которую человек будет иметь по формуле. Тогда пенсионная система будет понятна и прозрачна. Но нам нужно, чтобы в её формировании участвовали все. С чем, например, связана проблема с малым бизнесом и самозанятым населением? Зачастую они практически не участвовали в формировании своей пенсии, а это не очень правильно. Они же не сверхбогатые люди, которые могут не думать о своей пенсии. Сейчас мы предложили людям сделать выбор, как будут делиться деньги, которые в последнее время шли на формирование накопительной системы. Появится возможность, чтобы часть денег шла в солидарную часть пенсии, а часть – в накопительную, но люди должны сами решить, интересно им это или не интересно.

Вопрос: Получается, вначале людей заставили поверить в одну пенсионную систему, а теперь её решили сломать и хотят заставить поверить в другую?

Д.Медведев: Мы её не ломаем. Общий смысл изменений заключается в том, что никто ничего не теряет. Выбор сохраняется. Скорее, это расширение возможностей по использованию своих пенсионных накоплений, а не какая-то модель, когда говорят: знаешь, вот у тебя было так, а теперь, мы решили, будет совсем по-другому. Мне кажется, основное достоинство пенсионной модели, которую мы предложили, в том, чтобы у людей было право выбора – или так, или иначе.

Вопрос: Есть три вопроса, касающиеся работы Правительства, которые вызывают в народе резонанс. Зимнее время – это просто хит. Второй – миграция. Третий – промилле. Какие новости нас тут ждут?

Д.Медведев: Если бы все наши проблемы сводились к этим хитовым вопросам, думаю, мы бы жили в очень счастливое время и в сверхкомфортных условиях. Основные-то проблемы другие. По зимнему времени все исследования, которые проводились, показывают, что приблизительно 50% людей за то, чтобы жить в старой системе координат, 50% – в новой. Конечно, есть и плюсы, и минусы. Когда-то я давал поручение предыдущему составу Правительства принять соответствующее решение. Оно было принято, и сейчас Правительство не видит смысла его пересматривать, потому что количество людей, которые будут недовольны, окажется приблизительно таким же. Но я не считаю, что этот вопрос вообще раз и навсегда закрыт. На протяжении ХХ столетия мы же многократно всё с часовыми поясами меняли. Но бесконечно тасовать нельзя. Тем более, ещё раз говорю, как только мы это сделаем, другая половина жителей скажет: зачем поменяли?

Вопрос: А промилле?

Д.Медведев: Эта тема очень серьёзная. У нас чудовищная ситуация с травматизмом и гибелью людей на дорогах, и в значительной степени это связано с употреблением алкоголя за рулём. Я бы хотел напомнить тем, кто подзабыл, что в советские времена никаких промилле не было, никто даже не ставил вопрос ни о точности приборов, ни о том, что, мол, мы хотим бокал-другой пропустить, а потом за руль сесть. Норма в Правилах дорожного движения о допустимости 0,3 промилле в отношении водителей появилась буквально несколько лет назад, а потом была отменена. Я свою позицию не изменил: она заключается в том, что за рулем пить нельзя, особенно в условиях специфических привычек, присущих значительной части наших людей. Если нарисовано какое-то промилле, человек это воспринимает как команду «можно выпить», а выпить у нас умеют. Чуть-чуть для начала, но многие на достигнутом не останавливаются, поэтому нам пока рано переходить к той системе, которая есть в других странах. Я не знаю, может быть, через много лет мы и будем такими же законопослушными. Хотя далеко не все страны разрешают выпивать за рулём так, как это, например, делается в США – у них 0,8 промилле. Но с чем я не могу не согласиться: измерительных приборов стало больше, какие-то из них более чувствительные, и, видимо, возможны манипуляции, поборы, в том числе и со стороны сотрудников правоохранительных структур. Никто не без греха, что называется, поэтому в законе должна быть позиция, связанная с отклонением точности приборов, чтобы из-за этого фактора люди не понесли ответственности.

Вопрос: То есть кефир можно пить?

Д.Медведев: Да кефир ничего не даёт! Это всё страшилки, которые распространяют разные люди, в том числе и лоббирующие интересы производителей алкоголя. Мои коллеги, не буду их называть, проводили над собой страшный эксперимент. Они пили кефир, пили лекарства, пили квас и дышали в алкотестеры. Жуть! Говорят, даже квас, который на самом деле содержит некоторое количество алкогольной субстанции, практически через полчаса после употребления не даёт никаких отклонений приборов, кефир и лекарства не дают вообще. Но чтобы исключить саму эту возможность, я, выступая в Государственной Думе, сказал: хорошо, давайте поговорим с учёными и выработаем максимальное отклонение приборов, которое не будет основанием для наказания. Всё остальное, мне кажется, от лукавого и просто основано на желании устранить ответственность за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения.

Реплика: И, наконец, миграция...

Д.Медведев: Эта тема не является ни позитивной, ни негативной, это просто наша жизнь. Во-первых, мы живём в условиях открытой страны, когда люди приезжают-уезжают. Во-вторых, мы живём в условиях сложной демографии, когда нам нужны дополнительные рабочие руки. Вряд ли Россия в ближайшие годы и десятилетия сможет полностью отказаться от услуг приезжих, потому что сами мы уже не хотим работать, например, дворниками (я, кстати, подметал улицы, будучи студентом). Это неквалифицированная работа, не очень хорошо оплачиваемая. Но нужно, чтобы все, кто приезжает, соблюдали наши правила, наши законы, традиции, чтобы они владели русским языком – тогда будет спокойная ситуация. Нужно сделать процесс контроля над миграцией управляемым. Я недавно был в службе по миграционной политике в Нижнем Новгороде (там в режиме реального времени отслеживается число приезжих) и был удивлён, какое количество людей приезжает к нам работать из развитых государств – сотни тысяч человек из Германии, Нидерландов, Британии. Не туристов, не в Эрмитаж. Это те, кто приехал по рабочим визам. Это означает, что наша страна привлекательна для людей, которые получают неплохой заработок у себя дома. Огромное количество приезжает с Украины, Белоруссии, их число в отдельные дни измеряется миллионами. Ну и, конечно, из государств Центральной Азии, больше всего из Узбекистана и Таджикистана. Но самое главное – создать систему, которая позволит контролировать эти процессы. На это и направлены последние решения, в том числе связанные с необходимостью пользоваться международными заграничными паспортами, а не ездить по каким-то справкам и левым документам. Мы должны понимать, кто к нам приезжает – это проблема санитарно-эпидемиологическая, экономическая, это проблема безопасности. Так и будем этим заниматься.

Вопрос: Россия размещает средства своих суверенных фондов за границей под 1,5%, при этом займы за рубежом нам в среднем обходятся под 6,6%, а внутри страны – минимум под 14%. Почему мы кормим не свою экономику, а чужие?

Д.Медведев: Такая вроде бы нехитрая арифметика даже специалистов приводит к выводу, что мы на этом теряем большие деньги.

Реплика: Их даже посчитали – 35 млрд долларов убытков в год!

Д.Медведев: Да, их считают, а потом говорят, что мы кормим иностранные экономики. Это, конечно, совсем не так. Во-первых, мы тратим свои деньги, размещая их в иностранных долговых инструментах, потому что так поступает весь мир. Россия, Норвегия, некоторые арабские страны размещают деньги суверенных фондов в заграничные активы, чтобы снизить свои страновые риски. Наша страна очень сильно зависит от нефти и газа, поэтому мы стараемся класть деньги в высоконадёжные инструменты, которые хорошо защищены и не подвержены большим рискам колебаний. Конечно, могут произойти самые разные и весьма сложные события. И резервные валюты могут сдуться. Проблемы были у доллара. Сейчас он чувствует себя достаточно прилично. Теперь проблемы у евро. Но это не значит, что мы не должны хранить резервы в самых пока надёжных иностранных валютах.

Второе. Когда ведут такие подсчёты, забывают о том, что кредиты, которые наши компании получают на Западе под больший процент, и деньги, которые мы размещаем там под меньший процент, не носят абсолютно встречного характера. Обычно мы размещаем в долговых бумагах деньги на более короткий срок, а, например, кредиты получаем на более длительный срок, поэтому считать проценты, как вы сказали, один против шести – это неправильный экономический счёт.

Реплика: Мы не строим скоростные магистрали, не строим дороги, не развиваем Дальний Восток – оттуда все уезжают, а наши денежки лежат в кубышке.

Д.Медведев: Мы строим дороги, и с каждым годом всё больше и больше. Но мы не должны забывать, что живём в самой крупной стране в мире. Одно дело – покрыть сетью дорог, например, Голландию, а другое дело – Россию. У нас реально гораздо более сложные задачи, это, я надеюсь, все понимают. Мы строим много. Достаточно посмотреть на то, что происходило на Дальнем Востоке, на то, что происходит в Сочи и вокруг Москвы, где мы решаем очень сложные транспортные задачи. Но мы не должны все деньги, которые зарабатываем, переводить, например, в дороги. Нужно соблюдать макроэкономические пропорции. Мы не должны просто накачивать экономику деньгами. Давайте вспомним начало 1990-х годов, когда наша инфляция была 1500%. А сейчас инфляция составляет 6,5%. В этом году, надеюсь, будет ниже 6%. Мы защищаем накопления наших людей, а если мы сейчас возьмём и бухнем все деньги во внутренние проекты, то раскочегарим инфляцию, и она будет не 6%, а 10–15%. И наши же люди придут и скажут: «Слушайте, а что вы не защищаете наши накопления? Почему они каждый год так уменьшаются?» – и будут правы. У нас есть ещё более амбициозная цель – мы должны инфляцию задавить, вывести на уровень европейских государств, чтобы она стала 2–3 %. Тогда и ипотека будет других денег стоить, поэтому тот, кто говорит, что мы свои деньги размещаем задешево, а чужие получаем задорого, рассуждает непрофессионально.

Реплика: Вы говорите об удешевлении ипотеки, а у нас даже предприятия получают кредиты минимум под 12–14% годовых.

Д.Медведев: Это признак несовершенства работы нашей финансовой системы. Мы добились ситуации, когда инфляция у нас около 6%, а банки закладывают такую плату за риск, которая выводит кредитную ставку на уровень в 2 раза больший, чем инфляция, и существенно более высокий, чем ставка рефинансирования Центрального банка. И вот это уже неправильно. Об этом несколько раз в последний месяц был разговор. Мы, конечно, не можем банкам просто приказывать…

Вопрос: А если всё-таки банкирам позвонить и, так скажем, уговорить?

Д.Медведев: Это не рыночный метод, но всё-таки немножко погрозить им нужно. Мы сказали им: знаете, вы давайте соразмеряйте плату за риск с реальным состоянием экономики, а мы будет совершенствовать условия работы банков. Как меня информируют, банковское сообщество определённые сигналы услышало, тем более что у нас значительная часть банков государственная. Наверное, нам в будущем нужно будет более активно развивать частные банки, но сейчас значительная часть денег у нас, как известно, находится в Сбербанке, в ВТБ, в нашем институте развития – Внешэкономбанке. С руководством этих банков мы, конечно, разговаривали. Надеюсь, нам удастся улучшить условия кредитования на территории России. Это одна из амбициозных задач, которую предстоит решать новому руководству Центрального банка. Вперёд!

Вопрос: К осени можно надеяться?

Д.Медведев: Цыплят по осени считают (смеётся).

Реплика: Сегодня это ведь, по сути, запретительные ставки.

Д.Медведев: Очень большие, я согласен. Помню рассуждения на тему того, что как только у нас инфляция будет низкая, то плата за кредит, ипотека также будут низкие. У нас сейчас инфляция низкая (для России, конечно), а кредитные ставки достаточно высокие.

Вопрос: Ещё один парадокс: уже несколько лет доллар и евро практически не меняются в цене. Зачем мы держим искусственно сильный рубль? Ведь это бьет по отечественному производителю.

Д.Медведев: Не скрою, недавно в непубличной части заседания Правительства у нас шёл серьёзный разговор на эту тему. Позиции расходятся. Например, Центральный банк считает, что у нас нет избыточного укрепления рубля, другие ведомства – что рубль укрепляется слишком сильно. Мы сейчас с вами рассуждаем как макроэкономисты, но если бы мы начали рассуждать так, как рассуждает огромное число наших людей, то пришли бы к другому выводу: хорошо, что рубль такой крепкий. Помните, что у нас происходило в 2009 году, когда рубль ослаб? Люди заволновались, потому что одно дело, когда доллар, все знают, стоит около 25–30 рублей, а другое дело, когда он уже 35–37. Люди тогда не понимают, что происходит, не верят в национальную валюту и начнут избавляться от рублей, а это для нашей экономики тоже плохо. Тенденции на укрепление национальной валюты и на её мягкое ослабление всегда будут бороться, и это задача управления в текущей ситуации. Что выгоднее – поддержать экспортёров или импортёров? Что выгоднее – не допускать вообще никакой девальвации или немножко ослабить рубль?

Вопрос: Эксперты пугают россиян новым кризисом. Пора ли уже запасать тушёнку, гречку и спички?

Д.Медведев: С учётом того, что читателями вашей газеты являются очень разные люди с очень разными представлениями (это хорошо, значит, издание популярное), я должен ответить простыми словами. Кризиса в том смысле, который был в 2008–2009 годах, я уверен, нам удастся избежать. Никакую тушёнку, мыло и спички с солью запасать не надо! Но то, что мы находимся в условиях очень сложной международной экономической ситуации, никаких сомнений не вызывает. Не помогает нам и то, что у нас действительно тяжёлая структура российской экономики, которая нам досталась ещё с советских времен, поэтому будем справляться с этими вызовами, будем уходить от неприятных последствий, которые связаны с замедлением развития экономики. А людям нужно спокойно смотреть в будущее. Все социальные программы, все пенсионные накопления находятся под защитой закона и, на мой взгляд, управляются в достаточной мере эффективно.

Вопрос: Перед вступлением России в ВТО тоже было много страшилок, обещали экономический конец света. Какие результаты Вы сейчас видите как глава Правительства?

Д.Медведев: Во-первых, конца света не произошло. Ничего не развалилось, даже самые уязвимые отрасли, такие как сельское хозяйство, живут. И сейчас основной вызов для села – это не вступление в ВТО, а всё-таки виды на урожай, потому что аграрный бизнес очень сильно зависит от того, какие решения принимаются на небесах, от солнца и дождей. Тем не менее село должно получать более мощную государственную поддержку. Я имею в виду прежде всего производителей свинины и мяса птицы. Мы много денег и сил потратили на то, чтобы у нас была своя свинина и своя курица, и сейчас мы практически на 100% покрываем свои потребности. Нам не нужны больше ни «ножки Буша», ни, в ряде случаев, даже мясо, которое производится в других странах, хотя всегда важно поддерживать некоторый баланс, чтобы цена зависела не только от внутренних факторов. Но мы обязаны поддержать в первую очередь своих производителей, и поэтому мною было принято решение найти в бюджете дополнительные 42 млрд рублей, что совсем не просто, на поддержку селян. Есть проблемы и в некоторых других отраслях, но в целом никакой катастрофы не случилось.

Вопрос: Ну а плюсы мы хоть какие-то получили?

Д.Медведев: Плюсы ВТО на самом деле не в том, что это тарелка с голубой каёмочкой, на которой приносят вкусный кусок торта. Плюсы заключаются в том, что мы начали жить по общим правилам и наша продукция не сейчас, а, может быть, через год, два, три, пять лет будет отвечать основным критериям, которые существуют в странах – участницах ВТО, и мы сможем управлять себестоимостью этой продукции. Многие виды нашей продукции оказываются неконкурентоспособными именно из-за того, что мы наращиваем издержки, а мы должны научиться управлять ими так, чтобы наша продукция хорошо продавалась. Почему наши китайские друзья весь мир забросали своей продукцией? Потому что у них низкая себестоимость. И мы тоже должны предпринимать усилия, для того чтобы наша продукция могла продаваться. Мы можем делать очень многое и хорошего качества, но если это будет дороже не только китайского, но и европейского, вряд ли мы что-то продадим. ВТО – это свод правил. Как только мы погружаемся в них, мы становимся частью цивилизованной мировой торговли.

Реплика: Такое ощущение, что Правительство не подаёт достаточное количество сигналов экономике о том, что производительность труда – это сейчас самое главное для выживания.

Д.Медведев: Не могу с вами согласиться. Правительство подаёт эти сигналы.

Реплика: Это мнение высказал Михаил Прохоров.

Д.Медведев: Михаил Прохоров у нас представляет другую политическую силу. Вот когда он будет сидеть в этом кабинете, вы ему зададите такой же вопрос: а что же ты производительностью труда не занимаешься? Но пока у нас другая ситуация...

В целом проблема производительности труда действительно существует. За последние 10–12 лет мы смогли решить многие задачи, которые касаются большого количества людей. Мы увеличили зарплату и в бюджетной сфере, и на производстве, в коммерческом секторе. Но наша зарплата росла гораздо быстрее, чем производительность труда, и знаете, у меня нет к этому однозначного отношения. Многие коллеги-экономисты говорят: это неправильно, так нельзя, это противоречит экономическим законам. С этой точки зрения это, наверное, справедливо. Действительно, мы должны сейчас заниматься упреждающим ростом производительности труда. Но давайте вернёмся на землю: а какая зарплата-то была? Стыдно вспомнить. Я напоминаю тем, кто уже забыл. В 2000 году средняя зарплата по стране была 100 долларов, а сейчас в среднем она выше в 8–10 раз. Понятно, она отличается по регионам, но тем не менее. Я считаю, что задачей государства в последние 10–12 лет было вырваться из нищеты, чтобы наши люди стали получать бо?льшие деньги. Сейчас наши средние заработные платы абсолютно сопоставимы с заработной платой людей в странах Восточной Европы и уж точно куда выше, чем заработная плата на Украине, в Белоруссии, тем более в Средней Азии. Теперь нам нужно сконцентрироваться именно на производительности труда, но эта задача в полной мере не решается из этих кабинетов. Производительностью труда должны заниматься представители бизнеса, в том числе и упомянутый вами Прохоров, потому что, если человек занимается бизнесом, он должен прежде всего навести порядок у себя на производстве. Это задача для государственно-частного партнёрства в широком смысле этого слова.

Вопрос: Глава Совфеда Валентина Матвиенко предложила децентрализовать экономически страну, а то 10 % населения России скопилось в Москве. Как Вы к этому относитесь?

Д.Медведев: Идея правильная, и она, кстати, возникла не сегодня. В бытность Валентины Ивановны губернатором Петербурга часть крупных компаний переехала именно туда, то есть децентрализация хотя бы между двумя столицами произошла. В Петербург уехал орган власти – Конституционный суд, сейчас в стадии решения задача по переезду других судов. А вот офисы крупных компаний, конечно, желательно распределить по всем регионам. Если взять западные страны, ту же Германию, США, куда ни приедешь, в любом городе есть штаб-квартиры крупнейших компаний. Но для этого руководители регионов должны создавать нормальные условия, включая школы, университеты, театры и музеи, определённый уровень инвестиционной привлекательности.

Реплика: Так говорят, что денег нет, всё Москва забрала.

Д.Медведев: В Москве действительно самое большое количество финансов сконцентрировано, но сегодня ситуация уже не такая, как была в 1990-е годы. Всё-таки регионы тоже научились зарабатывать, и у нас есть примеры сверхуспешных регионов, причём далеко не все из них являются нефтегазоносными провинциями. Например, в Белгородской области отличные животноводческие комплексы.

Вопрос: Составляется ли уже какой-то список по переезду, например, госмонополий?

Д.Медведев: Частным структурам по понятным причинам приказывать мы не можем, а на государственные структуры влияние имеем. По госкомпаниям, по всей вероятности, можно было бы принимать директивы Правительства.

Вопрос: То есть это поддержано на самом верху?

Д.Медведев: Мне кажется, это правильная идея. И потом, это должно сопровождаться разумным перераспределением доходных источников, потому что когда все налоги платятся по столицам, это, конечно, не очень хорошо.

Вопрос: Вы создали Министерство Дальнего Востока со штаб-квартирой в Хабаровске. А будет ли образована госкорпорация?

Д.Медведев: Надо найти наиболее приемлемый способ, как продвигать проекты на Дальнем Востоке. Хорошо идёт инвестирование, когда есть конкретная цель. Вот был АТЭС. Кто бы что ни говорил, но он позволил превратить Владивосток в современный город. Когда я туда приезжал пять лет назад, в нём, простите, канализации не было. Мы когда-то БАМ прокладывали, это позволило решить целый ряд задач. Нужны крупные инфраструктурные проекты и правильный механизм. Это может быть или тот фонд, который есть сейчас (но он пока не очень быстро раскручивается), или создание какой-то новой структуры. Госкорпорация, на мой взгляд, не нужна – госкорпорации объединяют в себе и управленческие начала, и коммерческие, а нам нужно именно продвигать бизнес. Есть идея создания так называемой публичной компании, которая работала бы по-новому.

Вопрос: А что это такое?

Д.Медведев: Публичная компания – это структура, которая создаётся государством для решения специальных задач, по сути, по заданию государства, но в то же время действует на коммерческих принципах. Аналог в значительной степени взят из практики стран англосаксонского права. У нас таких компаний пока нет, но нужно ещё взвесить, стоит ли её специально создавать для Дальнего Востока. Я не сторонник того, чтобы умножать количество различных инструментов. Компании создаются, деньги тратятся, а толку нет. У нас и так есть фонд, есть крупные инфраструктурные компании, включая РЖД, есть Министерство Дальнего Востока для реализации стратегии.

Вопрос: Вы предложили создать офшор на Дальнем Востоке. А это нам зачем?

Д.Медведев: Предложил, для того чтобы встряхнуть некоторых наших иностранных партнёров, а то они очень вольно ведут себя применительно к нашим банкам, нашим компаниям, к деньгам российских граждан. Знаете, можно по-разному относиться к тем, кто деньги хранил на Кипре, но там же были и деньги официально задекларированные, вполне честные, которые люди заработали в России. Ну да, они не очень верили в нашу банковскую систему, разместили свои средства в кипрских банках, а они взяли и всё это в одностороннем порядке, по-большевистски, рубанули. Я сказал: раз так, давайте тогда думать о таких налоговых режимах у себя. Наши зарубежные партнёры, которые обвиняют Кипр в том, что он стал прибежищем для разных денег, в том числе и из России, пусть прежде всего свои офшоры позакрывают. Пусть закроют Багамы, Британские Виргинские острова. Они на этом свои деньги зарабатывают, а нам говорят: нет, не смейте и у себя ничего открывать, и с Кипра валите. Поэтому я считаю, что можно рассматривать разные варианты. Другое дело, что специальная налоговая юрисдикция – штука небезопасная. У нас были такие места, как, например, Калмыкия, освобождённая от налогов, которые легко превращались в чёрную дыру.

Я, когда говорил об офшоре, имел в виду такой специальный режим, при котором низкие налоговые ставки применялись бы только для проектов, реализуемых на Дальнем Востоке, и тогда бизнес не в Белгород поедет и не в Ростов-на-Дону, а в этот регион. Сейчас этот вопрос не получил пока своего окончательного решения. Прежде всего мы должны ориентироваться на наши национальные интересы, а не на то, что нам скажут наши партнёры из-за рубежа. Они о нас особо не думают, когда принимают решения, например, в рамках Евросоюза. Мы с ними дружим, у нас хорошие отношения, но они руководствуются своими, евросоюзовскими интересами, а мы должны руководствоваться российскими.

Вопрос: Вы настаиваете на продолжении приватизации госпредприятий. Где гарантия, что на этот раз они не уйдут задарма, как это было в 1990-е годы?

Д.Медведев: Я считаю, что приватизацией заниматься надо, но разумно. У нас очень много неиспользуемых или плохо используемых государственных объектов, и мы за последнее время сумели вполне эффективно часть из них реализовать, а смысл двоякий. Во-первых, деньги в бюджет получить. Некоторые из объектов (это и порты, и транспортные предприятия, такие как «СГ-Транс») мы продали с коэффициентом в 5–10 раз против начальной суммы торгов – это миллиарды рублей. Но второе не менее важно: они должны получить эффективного хозяина. Я не говорю, что любой частник заведомо эффективнее государства, но в целом всё-таки частники более внимательно относятся к своим компаниям, чем это происходит в государственных структурах, поэтому я рассчитываю на этот эффект. Я, правда, не знаю, касается ли это средств массовой информации, которых у нас тоже хватает государственных.

Реплика: Вы говорили о том, что органы власти должны уходить из СМИ, а в итоге финансирование государственных СМИ выросло в 3 раза, во всех без исключения регионах страны созданы государственные холдинги. Рынок СМИ фактически разрушился, так как никакая конкуренция частных СМИ с госвливаниями в сотни миллионов рублей (даже в самых дотационных регионах) невозможна. Государственные СМИ прямо плодятся!

Д.Медведев: Жаль, что мы эту тему не довели до конца. Присутствия государства в СМИ не становится меньше, а в чем-то становится больше. Причём очень часто региональный руководитель хочет обязательно иметь своё государственное СМИ, а в конечном счёте это не способствует авторитету медиа. Люди начинают говорить: да там наш Иван Иванович в основном себя любимого показывает и лакирует действительность. Доверие и интерес к таким газетам и телеканалам падает.

Реплика: Ещё пять лет назад ничего подобного не было.

Д.Медведев: Знаете, у нас принято было на этот вопрос отвечать таким образом: у нас 88 или 90 тыс. СМИ, и из них 3% государственные, что вам ещё надо? А вся правда в том, какое СМИ мощнее. Это, конечно, зависит и от того, насколько удачным является частное СМИ. Вот ваше удачное, ну и слава богу. Я считаю, что в регионах уж точно вполне можно было бы обойтись без накачки государственных медиахолдингов. Тем более что у нас есть могучий федеральный ресурс, который мы можем использовать везде – ВГТРК способна донести государственную позицию до любого региона.

Вопрос: За год в кабмине произошло три отставки. Недавно его внезапно покинул вице-премьер – глава Аппарата Правительства Владислав Сурков. С чем это связано и будут ли продолжаться отставки?

Д.Медведев: Мы как-то забываем, что за последние годы (я не беру 1990-е) в Правительство люди приходили, уходили, увольнялись, по некоторым из уволенных (я сейчас не хочу никого упоминать) открывались уголовные дела. Я подчеркиваю – это было все годы работы нынешней власти, и в этом нет ничего необычного, потому что Правительство – это живой организм. Что же касается Владислава Суркова, то хочу сказать, что он хорошо работал руководителем Аппарата Правительства и очень многое сделал для укрепления дисциплины, что, на мой взгляд, очень важно. Это первое. Второе. Знаете, у каждого человека есть свои эмоции, свои ощущения, которые он может игнорировать, а может и прислушиваться к ним в разные периоды в жизни. В сложные периоды один человек сжимает зубы и работает дальше: я знаю, что я прав, я потерплю, я буду работать. А другой человек думает: а я всё поменяю в своей жизни, хватит. И это не означает, что первый прав, а второй не прав. Каждый у нас имеет право своей судьбой распоряжаться. Владислав Юрьевич Сурков принял решение уйти и написал заявление об уходе. К этому нужно относиться уважительно, это его выбор и такое событие, которое в любом Правительстве регулярно происходит. Ещё раз говорю, он хорошо и много работал, и у меня к нему претензий нет.

Вопрос: Министр образования Дмитрий Ливанов стоит в списке на выбывание?

Д.Медведев: Я уже об этом говорил: министр не должен нравиться всем и каждому, иначе возникает ощущение, что он просто играет на публику, занимается самопиаром. Вообще Правительство – это сложная управленческая команда, которая зачастую занимается непопулярными вещами. Я всё-таки имею право об этом судить, я и Президентом работал, и Председателем Правительства работаю. Президент должен быть над схваткой, защищён от суеты и рутины, потому что Президент – носитель государственного суверенитета, гарант Конституции, а Правительство – это, если хотите, такая рабочая лошадь. Правительство ни от чего не забронировано – ни от претензий, ни от критики, это нормально абсолютно. И Ливанова критикуют. Наверное, где-то правильно критикуют, потому что ему нужно быть в постоянных коммуникациях со всеми, в том числе, кстати, и с родной партией, «Единой Россией». Где-то, наверное, не вполне справедливо критикуют, потому что у него есть собственное видение и, я скажу честно, он пытается проводить реформы, которые нужны. Но, конечно, всё, что ты делаешь, ты должен объяснять, быть в диалоге без ненужных эмоциональных заявлений. Люди везде люди, и вот этому – многому мои коллеги, члены Правительства, должны ещё научиться.

Вопрос: Когда депутаты Госдумы потребовали отставки Ливанова, Вы за него просто грудью встали. Вы так за каждого министра готовы биться?

Д.Медведев: Правительство – это команда. Я их предложил Президенту для утверждения, и он всех поддержал, но я за них отвечаю. Если я считаю, что человек нормально работает, я, конечно, буду за него стоять, во всяком случае стараться объяснять его позицию и помогать ему, даже если этот человек вызывает на себя огонь критики. Мне кажется, это правильно для Председателя Правительства.

Вопрос: Но есть ли такие министры, которых Вы всё-таки готовы поменять?

Д.Медведев: Которых я готов отдать на заклание? Нет таких.

Вопрос: По Вашей инициативе чиновники стали отчитываться о своих доходах, а вскоре начнут подавать декларации о расходах. Как Вы относитесь к тому, что на свои скромные зарплаты чиновники покупают виллы за границей и ездят на шикарных авто, а Ваш первый заместитель Игорь Шувалов даже держал деньги в оффшорах? Каким же образом декларации помогают бороться с коррупцией?

Д.Медведев: Начну с того, что хорошо, что эти декларации есть. Когда-то я эту кашу заварил. Я бы мог этого не делать, но сказал: знаете, ребята, пора уже.

Реплика: И все говорили тогда: да ладно, декларации – это ерунда.

Д.Медведев: А вот не ерунда. Все за этим смотрят. Знаете, оказалось, что не так всё просто спрятать. Вот вы Игоря Шувалова упомянули. Вообще-то он долгое время занимался бизнесом, у него есть свои накопления. И те деньги, которые он где-то использует, насколько я понимаю, были заработаны им и членами его семьи, супругой, абсолютно законно. Другой вопрос, что члены Правительства, депутаты Госдумы, чиновники из администрации всё-таки должны разделять со своей страной, своей экономикой все риски. Если ты живёшь в России и управляешь ею, тогда отвечай за её экономику, понимая, что твои деньги в полной зависимости от того, как ты управляешь. Это же отчасти касается и недвижимости, хотя здесь ситуация более гибкая – нужно просто декларировать источники, на которые приобретена недвижимость. Я считаю, что это тоже правильно.

Более сложный вопрос касается иностранных активов. Мне кажется, мы всё-таки не должны отсекать в полной мере тех людей, которые, приходя на госслужбу, становясь депутатами, попадают в сложную ситуацию. Такому человеку говорят: немедленно продавай бизнес или мы тебя выгоним. Он, может быть, этим занимался долгое время и просто потеряет деньги... Но сейчас такая модель избрана, посмотрим, насколько она окажется работоспособной.

Вопрос: А не получится так, что эти люди просто уйдут из Правительства и других госструктур, чтобы сохранить свои деньги?

Д.Медведев: Я ничего не могу исключать, но это будет определённый сигнал об эффективности этих правил. Ведь наша цель не в том, чтобы обеспеченных людей из Правительства (включая регионы и муниципалитеты) или парламента выдавить. Мы хотим видеть в Правительстве, в числе депутатов успешных людей, а не людей, которые что-то спрятали и говорят: нет-нет, у нас всё хорошо, всё тихо, не волнуйтесь, мы зарабатываем три копейки.

Вопрос: Вы – первый премьер, такой активный в интернете. Ваш пресс-секретарь Наталья Тимакова недавно сказала, что Вас задевает панибратское отношение блогеров. Это правда?

Д.Медведев: Я думаю, что Наталья Александровна просто меня защищала как пресс-секретарь. Если совсем откровенно, меня вообще это не задевает. Есть вещи, которые мне не нравятся, это понятно. Но когда меня в интернете называют Димоном, это нормально абсолютно, по-человечески. Там же среда такая... Что Димон? Меня так и в детстве называли. Да ну, ерунда это. У нас, конечно, свои традиции в обращении – «Дмитрий Анатольевич», «Владимир Владимирович»... Это ещё с давних времён. Считалось, что если ты к кому-то обращаешься по отчеству, это означает, что ты очень уважаешь человека. Но во многих странах принято вообще обращаться к министрам, премьерам, президентам по имени, и это часть политической культуры. Может быть, на протокольных мероприятиях как-то иначе, но в принципе почти любой человек может обратиться к ним по имени. У нас в России свои традиции.

Вопрос: Ваш сын Илья в прошлом году поступил в МГИМО. Он посещает вуз или учится на дому? Приоткройте завесу.

Д.Медведев: Никакой завесы нет. По понятным причинам у детей руководителей государства есть свои сложности в жизни. Но для меня было очень важно, чтобы мой сын чувствовал себя обычным современным парнем. Он нормальный студент. Я считаю, что это полезно прежде всего для него.

Вопрос: Жениться не собирается?

Д.Медведев: Нет пока, слава богу. Надеюсь, что доучится хотя бы.

Реплика: Дмитрий Анатольевич, спасибо за то, что нашли время для подробного разговора с «Комсомольской правдой»! С первой годовщиной Вашего Правительства!

Д.Медведев: Спасибо!

Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 22 мая 2013 > № 870799 Дмитрий Медведев

Россия. СФО > Леспром > wood.ru, 13 мая 2013 > № 811220 Андрей Новосельцев

Если ещё несколько лет назад большая часть древесины из Иркутской области шла на экспорт в виде круглого леса, то сегодня ситуация кардинально поменялась. Статистические отчёты свидетельствуют о том, что три четверти вывезенных в 2012 году материалов - обработанная древесина. Проблема в степени её обработки. С нулевой таможенной пошлиной через границу проходят и сухие пиломатериалы, и наспех пропущенный через пилораму кругляк. О том, как можно бороться с этим явлением, почему многие компании остались недовольны распределением квот на вывоз круглого леса и сколько уголовных дел возбуждено в отношении недобросовестных участников экспортных операций, мы беседуем с первым заместителем начальника Иркутской таможни Андреем Новосельцевым.

- Андрей Леонидович, расскажите, пожалуйста, сколько леса отправляется из Иркутской области за границу? Какова доля древесины в общей структуре экспорта из нашего региона?

- За прошлый год экспортировано 10,6 миллиона кубометров леса, из них 6,7 - пиломатериалы, остальной объём - круглый лес. Часто приходится слышать мнение, что весь лес, который заготавливается в области, вывозится за рубеж. Чтобы было понятно, какая часть древесины отправляется на экспорт, скажу, что всего за прошлый год в области было заготовлено около 25 миллионов кубических метров леса. Учитывая, что 75% экспортированного леса - обработанный материал, прибавим к этому объёму 20-25%, но даже в этом случае получается, что на экспорт уходит меньше половины заготовленного леса. Большая часть лесоматериала остаётся в стране.

Тем не менее в общем объёме экспортных поставок древесина и целлюлозно-бумажная продукция являются товарами-лидерами. Их доля в структуре экспорта составляет 41%. На втором месте по объёму экспортных операций металлы и изделия из них (39%), здесь речь прежде всего идёт о продукции алюминиевых заводов. Третью позицию занимает машиностроительная продукция (11%) - так обозначены изделия авиационного завода.

- Основной объём леса из нашего региона по-прежнему направляется в Китай?

- Действительно, львиная доля - более 90% - леса из Иркутской области отправляется в Китай. Это наш основной внешнеэкономический партнёр. Хотя стоит отметить, что объёмы поставок обработанных лесоматериалов достаточно серьёзно в последние годы наращивают страны Средней Азии, особенно Таджикистан и Узбекистан.

- Как повышение пошлин на вывоз и квотирование круглого леса, введённые в стране в связи со вступлением во Всемирную торговую организацию, повлияли на объёмы экспорта необработанного материала?

-Ещё 4-5 лет назад мы экспортировали 75% круглого леса и 25% пиломатериалов. Сейчас соотношение поменялось с точностью до наоборот.

Таким образом бизнес отреагировал на решение правительства страны применить тарифное регулирование оборота необработанных лесоматериалов. Первоначально планировалось ввести запретительные ставки, но до них так и не дошли, остановились на размере пошлины 25%. 22 августа прошлого года Россия стала членом ВТО, одновременно вступили в силу новеллы в таможенном законодательстве. Вывозные пошлины в отношении сосны закрепили на уровне 80% таможенной стоимости древесины, но не менее 55,2 евро за один кубометр. Вместе с тем впервые для экспорта лесоматериалов из сосны и ели европейской законодательно были определены количественные квоты, в рамках которых участники внешнеторговой деятельности получают право платить за вывоз леса от 13 до 15% таможенной стоимости. В постановлении правительства отражён механизм формирования перечня организаций, среди которых могут быть распределены объёмы леса, подпадающего под льготный тариф. Сказано, что лес вправе экспортировать арендатор леса, причём организация не должна иметь задолженности по арендным платежам. Во-вторых, вывозить древесину по квоте может компания, купившая лес непосредственно у арендатора. Федеральные власти достаточно чётко обозначают стремление освободить отрасль от схем с использованием цепочек посредников, не позволяющих проследить путь леса.

Мы видим, что, действительно, теперь на экспорт идёт больше обработанного леса. Проблема в том, что, как правило, это пиломатериал плохого качества, с низкой добавленной стоимостью. Обычно схема выглядит так. Из Китая завозятся дешёвые пилорамы, устанавливаются на делянах, в качестве рабочей силы используются нелегальные мигранты. Таким нехитрым способом, по сути, из круглого леса делают "квадратный" - грубо обрусованный пиломатериал. Весь мусор после лесообработки остаётся также на деляне. По факту лес вывозится необработанный, кривой-косой, который в Китае доводится до кондиции. Зато с позиции классификации материала это уже обработанная древесина со ставкой вывозной пошлины "ноль".

Поскольку это беспошлинный товар, таможня обязана его выпустить под минимальным контролем, запросив минимум документов. При этом государство в свою казну не получает ни таможенных платежей, ни внутренних налогов. Я считаю, необходимо ввести промежуточную позицию в товарной номенклатуре, соответствующую, скажем так, условно обработанной древесине. Необходимо на законодательном уровне рассмотреть вопрос дифференциации системы налогообложения вывозимых на экспорт пиломатериалов, то есть, освободить от уплаты вывозных пошлин продукцию с высокой степенью обработки и соответственно высоким уровнем добавленной стоимости, например, просушенные строганые или профилированные пиломатериалы, цена на которые при вывозе составляет не ниже 200 долларов за кубометр.

При этом в отношении грубообработанного пиломатериала нужно установить вывозные пошлины, составляющие не меньше половины от уровня вывозной пошлины, применяемой к круглым лесоматериалам. За счёт этого будет достигнута изначально установленная цель - развитие глубокой переработки, также у таможенных органов появляется возможность администрировать таможенную стоимость указанной категории товаров, запрашивать дополнительные документы по приобретению на внутреннем рынке, что в конечной степени будет на руку налоговым органам. С этой проблемой мы также обращались в Федеральную таможенную службу.

- Многие компании региона остались недовольны тем, как были распределены квоты в прошлом году. Сейчас ситуацию удалось исправить?

- Действительно, были факты, когда квоту не получили арендаторы лесных участков, не имеющие задолженности по арендным платежам. В то же время мы знаем, что очень большие квоты были выделены компаниям, за которыми стоит китайский бизнес. Известно также, что квоты достались фирмам-однодневкам, прекратившим деятельность задолго до распределения льгот. Не могу сказать, что причина такой ситуации в желании дать преференции одним компаниям и ущемить другие. Дело, скорее, в несовершенстве алгоритма расчёта квоты, который разрабатывался не в регионе, а на федеральном уровне. При расчётах чиновники отталкивались не от объёмов, заготовленных арендаторами, а от количества круглого леса, вывезенного компаниями за последние три года. В итоге получилось, что многие организации, обладающие лесосырьевой базой, остались с минимальной квотой, а компании, имеющие большие объёмы экспорта необработанного леса за последние годы, но никогда его не заготавливавшие, получили максимальные преференции. Я знаю, что члены Союза лесопромышленников Иркутской области поднимали этот вопрос, дважды обращались в Министерство промышленности и торговли, но пока их не услышали.

Несмотря на то, что фактически квоты, выделенные компаниям Иркутской области в прошлом году, были большими, они, тем не менее, сыграли свою регулирующую роль. Воспользоваться льготным тарифом смогли немногие. Например, от объёма, выделенного на четвёртый квартал прошлого года, почти половина древесины не была вывезена. Как уже говорилось, одна из причин - это "мёртвые души", получившие квоты, но деятельность уже прекратившие. Вероятнее всего, такую же картину мы будем наблюдать в нынешнем году.

- Недавно появились сообщения о возбуждённом уголовном деле в отношении компании-экспортёра. Деятельность по выявлению уголовных нарушений - новое направление для таможни?

- Был период, когда ряд статей Уголовного кодекса декриминализировали, некоторые экономические статьи были выведены из Уголовного кодекса, в том числе контрабанда. Сейчас эти составы вновь вернули. Контрабанда леса теперь приравнена к контрабанде стратегически важных ресурсов, таких, к примеру, как ядовитые, радиоактивные, взрывчатые вещества, оружие.

Первый результат - два возбуждённых уголовных дела в отношении одной фирмы-экспортёра. В первом случае мы инкриминируем ей неуплату таможенных платежей в особо крупном размере, в другом - предоставление недействительных, фальшивых документов.

С сентября по ноябрь прошлого года в Китай были отправлены партии пиловочника из сосны. Компания представила документы о том, что поставки производятся в рамках квоты, выделенной арендатору лесного участка. В подтверждение к декларации были приложены договоры купли-продажи на приобретение лесоматериалов и лицензии по внешнеэкономическому контракту, выданные Министерством промышленности и торговли на основании договоров купли-продажи. В ходе проверки выяснилось, что договоры купли-продажи поддельные, но это не помешало компании получить в Минпромторге лицензии, предоставляющие разрешение на экспорт леса в пределах тарифной квоты. Таким образом, полагающаяся ставка 80% для компании была снижена до 15%. Общая сумма доначисленных платежей составила 33,4 миллиона рублей.

- Как вы считаете, удастся эти платежи взыскать?

- Сейчас мы работаем над тем, чтобы взыскать платежи. Этот факт, я думаю, будет не единственным, есть несколько дел, когда товары были вывезены вне установленной квоты. В рамках этой работы недавно мы подписали соглашение с Агентством лесного хозяйства, ведём переговоры о подписании соглашения с Минпромторгом. Задача одна - сделать рынок экспорта леса прозрачным, чтобы каждая партия имела понятное происхождение.

- Достаточно актуальная тема сейчас - электронный документооборот. Насколько эта форма работы востребована среди ваших декларантов?

- 99% документов, которые поступают, подаются в электронном виде. Декларант появляется, чтобы поставить отметку в товарно-транспортных накладных. К сожалению, пока нам не удаётся в полной мере реализовать технологию безбумажного документооборота с железной дорогой для того, чтобы информация в электронном виде уходила в это ведомство, а затем в налоговую службу. Рассчитываем, что уже в нынешнем году весь документооборот будет проходить в электронном виде.

- Если сотрудник таможни не будет видеть в лицо отправителя груза и бумажные версии документа, как это отразится на качестве контроля?

- Мы говорим об электронном декларировании, но досмотр товара никто не отменял. Нам не нужно видеть декларанта в лицо. Таможенный контроль не заканчивается контролем загрузки товара, у таможенных органов есть возможности проверить товар в приграничных пунктах пропуска при фактическом вывозе леса с территории Таможенного союза. Можно запросить бумажные документы, провести дополнительную проверку.

- Несколько лет назад Иркутская таможня проводила эксперимент по маркировке круглого леса. Какова его судьба?

- Эксперимент Федеральной таможенной службой признан удачным. Федеральное агентство лесного хозяйства намеревалось внедрить маркировку путём принятия федерального закона, но пока вопрос не реализован.

Сдерживающий фактор - мнение Минэкономразвития, что не нужно обременять бизнес дополнительной нагрузкой. Почему-то наличие марок на алкоголе ни у кого не вызывает вопросов, хотя бутылок алкоголя значительно больше, чем деревьев. Если ввести маркировку леса, получается достаточно прозрачная схема. Заявляешь общее количество деревьев, которые хочешь срубить, получаешь соответственное количество бирок, бирки прикрепляешь к срубленным деревьям, вносишь данные в единую систему. Аналогично алкогольной продукции. Любой человек в ближайшее время сможет посмотреть в Интернете происхождение купленного алкоголя по марке. И точно так же, как существует ответственность за операции с контрафактным алкоголем, следует предусмотреть ответственность за перевозку и хранение немаркированных деревьев. Везёшь хоть одно дерево без бирки - наступает презумпция виновности. Возможны, конечно, подделки бирок, но всё равно будет больше порядка, чем сейчас, когда по дорогам потоком едут лесовозы непонятно откуда с лесом неизвестного происхождения. Таможенные органы не могут ввести систему маркировки самостоятельно, нужно государственное решение, изменения в законодательстве.

- Как, по-вашему, можно повлиять на нелегальную заготовку леса в Иркутской области?

- Это очень сложная проблема, с которой силами только области не справиться. Нужно менять федеральное законодательство. Например, область сколько угодно могла биться, чтобы сократить вывоз круглого леса. Федеральные власти ввели повышенные пошлины, и процесс пошёл. Так же точно область может разбираться в происхождении пиломатериала, сколько угодно задерживать незаконно заготовленные партии леса, по которым выстроена цепочка посредников. Но мы понимаем, что, если заедешь в отдельные лесные посёлки, там через двор стоят пилорамы. Ночью завозят лес, потом пилят. На территорию этих объектов даже не попадёшь, собаками затравят, нужно, как минимум, брать с собой участкового. Как один из вариантов решения проблемы - изменение федерального законодательства, предполагающее регистрацию и учёт каждой пилорамы и установление минимального вменённого налога для этого вида бизнеса, который должен поступать на развитие муниципалитетов. В цивилизованных странах такая практика успешно применяется.

- Но ведь нелегальные пилорамы - это только вершина айсберга. Основные преступления совершаются на делянах.

- Приведу один пример. К сожалению, он не уникален. Мы занимались одной компанией. Организация зарегистрирована в Новосибирске, покупает лес у другой новосибирской фирмы, третьей компании поручает загружать лес в вагоны. Древесина фактически находится в Чунском районе. Плата за вывоз материалов поступает от фирмы с Британских Виргинских островов. А лес идёт в Китай. Смотрим на заявленную стоимость - около 10 тысяч рублей за кубометр. Таких цен не существует! При этом мы понимаем, что скоро компания обратится в налоговую службу Новосибирской области с требованием вернуть НДС. Не нужно долго разбираться, чтобы понять: фирма намеренно выстроила цепочку посредников из разных регионов и таким образом стремится легализовать незаконно заготовленную древесину. Таких схем становится больше. Есть тенденция: если компания хочет уйти от контроля, регистрируется как можно дальше, например, на Камчатке.

Но таможне предъявляют уже "чистые" документы, и мы не вправе задавать лишние вопросы. По закону беспошлинный товар - к таким относится обработанный пиломатериал - мы должны выпустить в течение четырёх часов и запросить при этом пять документов. Так наше государство поощряет экспорт. Я согласен, если на экспорт вывозится самолёт, мы его должны выпустить максимально быстро, но если речь идёт о сырьевом товаре, есть смысл потратить время на выяснение его происхождения и, может быть, запросить дополнительные документы. Для страны стратегически важно определить, какой экспорт мы поощряем, а какой нет. У нас же на одной ступени стоят высокотехнологические товары с высокой добавленной стоимостью и вот такие плохо обработанные "древесные болванки".

Россия. СФО > Леспром > wood.ru, 13 мая 2013 > № 811220 Андрей Новосельцев

Россия > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 10 мая 2013 > № 2911843 Владислав Иноземцев

Здоровый взгляд на больную страну

В.Л. Иноземцев – доктор экономических наук, научный руководитель Центра исследований постиндустриального общества.

Gaddy, Clifford and Ickes, Barry. Bear Traps on Russia’s Road to Modernization, London, New York: Routledge, 2013; 134 pp.

Очередная книга о российской экономике, вышедшая в Америке, могла бы вызвать ограниченный резонанс, если бы не имя одного из ее авторов, который уже около 30 лет – каждый раз со все более впечатляющими результатами – изучает проблемы нашей страны. И если после «Российской виртуальной экономики» и «Сибирского бремени» о Клиффорде Гэдди заговорили как о заметном исследователе, то «Путин: оперативник в Кремле» и «Западни российской модернизации», о которой сейчас и пойдет речь, означают одно: у американской русистики появился новый неоспоримый лидер. Может быть, у кого-то есть иные мнения, но я убежден: никто на Западе сегодня не понимает российскую экономику и политику лучше, чем Клиффорд Гэдди.

Новая книга Гэдди и его постоянного «экономического» соавтора Барри Икеса посвящена теме, которую в России уже начинают забывать – экономической модернизации. Забегая вперед, можно сказать: диагноз, который ставит автор нашей экономике, исключительно профессионален и как бы «внеполитичен». Там, где часто видят последствия рвачества и коррупции, экономист указывает на объективные сложности, оставшиеся еще со времен СССР. Он подчеркивает, что новые управленцы полностью игнорируют технологическую отсталость и устаревшие производительные силы (с. 5), а основной причиной российских экономических проблем называет перегруженность народного хозяйства неэффективными активами, требующими значительных средств для своего поддержания и серьезно искажающими основные экономические пропорции (с. 10).

Гэдди и Икес подчеркивают, что такое состояние обусловлено несколькими факторами. С одной стороны, они возвращаются к временам приватизации и тонко подмечают, что этот процесс представлял собой не справедливое распределение общенародного достояния, а своего рода лотерею, в которой «были розданы отдельные выигрышные билеты, принесшие затем миллиарды долларов, и мириады пустышек, за которыми вообще ничего не стояло» (с. 9). Опасаясь последствий, «выигравшие вынуждены были создавать иллюзию того, что билеты неудачников также обладали какой-то ценностью», и из-за этого власть выглядит заинтересованной в сохранении неэффективных производств. С другой стороны, они указывают, что по идеологическим соображениям и из-за культивируемой ностальгии по СССР правящая элита не готова признать масштабы ошибок советского планирования и согласиться с тем, сколько неправильного было сделано в советской экономике (с. 34). Иначе говоря, источник проблем авторы видят в том, насколько наши лидеры привязаны к советскому прошлому и в том, что «структурно Россия много лет назад сделала “ошибочный” технологический выбор… и с тех пор игнорировала все сигналы, свидетельствовавшие о его неправильности, так что со временем все больше утверждалась в движении в неверном направлении» (с. 5).

Основная мысль книги проста: неудачи России идут от неспособности руководства страны оценить полученное наследство и реформировать его, руководствуясь одной лишь экономической логикой. Авторы указывают на массу мифов, парализующих российское управленческое сознание и препятствующих принятию рациональных решений – по сути, на дремучую некомпетентность нынешней российской власти.

Первый же тезис авторов – сначала встречаемый с недоверием – подтверждает их правоту. Речь идет об инвестициях. Гэдди и Икес подчеркивают, что в России, где происходит систематическое ошибочное использование активов (с. 4), главная задача заключается в том, чтобы «определить разрыв между действительно необходимой и имеющейся в наличии массой капитала» (с. 11), а вовсе не в наращивании любых инвестиций. (Между тем российские эксперты настаивают как раз на повышении инвестиционной активности, апеллируя к «провалу» на этом фронте в последние годы.) Авторы не возражают – в книге приводится статистика, из которой следует, что на протяжении последних 15 лет Россия по доле инвестиций в ВВП [в среднем – 20,3%] опережала на постсоветском пространстве лишь Таджикистан и Киргизию, а среди стран бывшего социалистического лагеря – только Болгарию (с. 10). Но они акцентируют внимание на ином аспекте проблемы. С одной стороны, они указывают, что значительная часть вложений направляется в территории, где развитие любой постоянной экономической деятельности выглядит иррациональным (сс. 15, 28 и др.). Они называют это даже не строительством «мостов в никуда», но постройкой «мостов, ведущих в места, которых не должно бы существовать» (с. 54). Такая ситуация порождается в том числе и специфическим «федерализмом по-русски» (с. 6), представляющим собой авторитарный тип перераспределения ресурсов и нацеленным не на развитие территорий, а на поддержание их существования. Авторы верно подмечают, что целью ставится не повышение благосостояния жителей, а сохранение занятости, так как работа удерживает людей на месте лучше, чем пособия (с. 71) – а это и нужно местным властям для оправдания собственной значимости.

Кроме того, проблемой России выступает излишнее финансирование не производственной базы, а поддерживающих элементов. Если, например, в Сингапуре 77% средств идут на покупку оборудования, технологий и патентов (в США – 50%), то в России на эти цели расходуется всего 22% инвестиций, остальное тратится на строительство зданий и подведение коммуникаций (сс. 30–31). Авторы приходят к неутешительному выводу о том, что «в российской ситуации… попытки нарастить объем инвестиций обеспечили выживание предназначенных к смерти “динозавров” вместо того, чтобы запустить рост в новых отраслях» (с. 26). Проводя нехитрые международные сопоставления, авторы приходят к выводу о том, что реальный объем производительных инвестиций в России на рубеже веков не достигал и 10% ВВП (с. 20). Чтобы в условиях столь нерационального использования ресурсов удвоить валовый внутренний продукт на протяжении 10 лет, страна должна инвестировать не менее 56% своего валового продукта, что совершенно нереально (с. 23).

Как российскому исследователю, мне, разумеется, хочется возразить авторам – тем более что после общего обзора инвестиционной активности в России они переходят к своим любимым ограничителям экономического роста: холоду и расстояниям. Однако при более пристальном взгляде на проблему сложно не признать, что Гэдди и Икес правы: причина наших неудач не столько в температуре и пространствах, сколько в неразумности инвестиционной политики. В идеале она призвана «минимизировать негативное влияние географических факторов, перемещая перерабатывающие предприятия в более теплые и близкие к рынкам сбыта регионы» (с. 7).

Следует заметить, что, говоря о «холодности» и «масштабности» России, авторы делают два важных пояснения.

С одной стороны, они доказывают на статистическом материале, что холод является – помимо естественной – еще и искусственной проблемой. Если в течение последнего полувека американцы и канадцы стремились локализовать производительные силы так, чтобы минимизировать присутствие в непригодных для жизни районах, советские плановики гнали людей все дальше на север. В итоге Россия становилась не столько климатически, сколько экономически холоднее Канады и Швеции, которые, находясь в не менее благоприятных условиях, рациональнее размещали как население, так и производственные мощности (сс. 36–37). Советские же лидеры стремились к «победе над природой» и «освоению пространства» – в итоге на протяжении последних 100 лет средняя температура, в которой приходится жить среднестатистическому жителю, выросла в Канаде на 1,2°С, а в России – упала на 1,0°С (рис. 3.1, с. 38).

С другой, они показывают, что пространственная огромность России также преувеличена: если взять двух случайно выбранных американцев, окажется, что они живут в среднем на расстоянии вдвое большем, чем два случайно выбранных россиянина (с. 51), что объясняется «береговым» распределением населения в США. Поэтому, делают вывод авторы, России не следует грешить на судьбу, а стоит лишь более рационально размещать свои экономические базы: ограничить Drang nach Norden; приближать перерабатывающие предприятия к рынкам сбыта, а не к районам добычи; не строить дороги (неважно, дорогие или дешевые), закрепляющие порочную пространственную ориентацию экономики (с. 54). Замечу: власти сегодня предполагают поступать с точностью до наоборот. Стратегии развития Сибири и Дальнего Востока, принятые российским правительством в 2009–2011 гг., предполагают «завершение освоения Севера», не законченное в советские времена. «Стратегическим приоритетом, – читаем мы, – является создание государством устойчивых предпосылок вовлечения в экономический оборот минеральных и биологических ресурсов морей Северного Ледовитого океана, полярных и приполярных районов Сибири». Правительство намерено начать «строительство Северо-Сибирской железнодорожной магистрали и железной дороги «Баренцкомур», а также железных дорог Беркакит–Якутск и Якутск–Мома–Магадан и далее до Чукотки «с последующим соединением ее с железнодорожной сетью […] Северной Америки». Вот уж действительно – мосты (точнее – туннели) в никуда, учитывая тот факт, что Россия не входит в число даже первых 20 внешнеторговых партнеров Аляски.

«Провокационные» замечания Гэдди и Икеса не ограничиваются анализом инвестиционной ситуации. Авторы утверждают, что модернизация России на пути традиционной индустриализации в принципе невозможна. Сегодня, когда страна богатеет за счет роста цен на ресурсы, экономические пропорции невероятно искажены. Темпы роста обманчивы – они отражают ценовые факторы, хотя в той же нефтянке нет реального роста производительности и объемов добычи (с. 3). Обманчивы и масштабы благосостояния, хотя власти настаивают, что подушевой валовый продукт в России превышает сегодня 21 тыс. долл., Клифф Гэдди и Барри Икес правильно указывают, что условием модернизации выступает не только изменение территориального распределения производительных сил, но и преодоление «ресурсного изобилия, существенно искажающего экономический рост» (с. 4). Если модернизация не решит проблему зависимости экономики от природной ренты, она бессмысленна (там же) – и, более того, может привести к эффекту закрепления противоестественной экономической структуры (сс. 3–4). Это означает лишь одно: авторы уверены в том, что сегодня в России на пути модернизации существует такое количество капканов, что модернизация видится им не только невозможной (с чем я согласен), но и бессмысленной (что принять гораздо сложнее).

В чем заключаются предложения, вытекающие из анализа авторов? Прежде всего они советуют радикально пересмотреть «образ желаемого будущего», не питать иллюзий относительно потенциала модернизации и решить в первоочередном порядке две задачи. Во-первых, сократить бессмысленное разбазаривание ресурсов, выведя часть производств из неразвиваемых территорий или вообще закрыв некоторые предприятия. Из книги запоминаются слова, что проблема не в том, как строить новые предприятия в Новосибирске, а в том, надо ли их там вообще строить, как и мысль о том, что не следует инвестировать в Пермь даже даром доставшиеся деньги (сс. 13 и 57). Во-вторых, нарастить, наконец, объемы добычи энергоносителей и выйти за пределы тех уровней, которые были достигнуты еще в советское время. По мнению авторов, «Россия не должна отходить от нефтяной направленности… так как, принимая во внимание высокую относительную стоимость инвестиций, развитие обрабатывающей промышленности вероятнее всего принесет меньший экономический рост, чем могло бы обеспечить в менее ресурсно-избыточной экономике» (c. 23). Поэтому «России следовало бы смириться с ресурсной зависимостью, предприняв ряд значимых шагов, которые позволят использовать это ее конкурентное преимущество» (c. 98).

Последнее не означает, что «прихвостни американского империализма» советуют России не развиваться – просто они предлагают тот путь, который выглядит наиболее эффективным с экономической точки зрения, понимая, что остальные варианты менее рациональны либо имеют меньше шансов на претворение в жизнь. Авторы настолько категоричны, что настаивают: «Нефтяную и газовую отрасли следовало бы объявить важнейшими стратегическими секторами страны – даже более значимыми, чем обеспечение военной безопасности» (c. 99). Можно и тут видеть заговор, но, думается, рекомендации Гэдди и Икеса не лишены оснований, особенно если учесть, какие средства намерена власть «зарыть» в оборонных предприятиях, не подающих признаков жизни.

Кроме чисто экономических тем, авторы обращаются и к сопутствующим проблемам, активно обсуждаемым в России – в очередной раз для того, чтобы высказать на первый взгляд парадоксальные, но с точки зрения экономиста разумные суждения. Стоит, например, отметить их отношение к демографической тематике, о которой сегодня так часто говорят в верхах. Авторы констатируют очевидный факт: между размерами экономик и численностью населения всегда существует связь – но тут же спрашивают: «А есть ли корреляция между ростом населения и экономическими показателями?» (с. 78). Опыт России последнего десятилетия говорит скорее об обратном. Гэдди и Икес отмечают, что если российское руководство видит свою цель в воссоздании империи по канонам, принятым в XIX веке, его озабоченность проблемами демографии понятна, но если речь идет о повышении темпов роста и благосостояния, то тема явно притянута за уши.

Да, признают авторы, в 1992–2011 гг. Россия понесла тяжелейшие демографические потери (с. 75), но надо иметь в виду как минимум три момента. Во-первых, ситуация стабилизировалась и нового такого же спада не будет – по всему миру скептики пересматривают свои прогнозы численности населения России в сторону повышения (с. 77). Во-вторых, нынешняя ситуация выглядит неплохой – даже depencency ratio существенно сократилось за последние 20 лет (сс. 82, 84), что дает правительству поле для маневра, а не наоборот. Потому совершенствование российской медицины приведет скорее не к ускорению, а к замедлению роста в связи с увеличением пенсионной нагрузки, вследствие чего его «приоритетный» характер экономически неочевиден (с. 89). В-третьих, что особенно важно, нет необходимости заселять заново зауральские территории, ибо население в этих регионах… избыточно. Авторы приводят элементарный расчет, согласно которому население Восточной Сибири и Дальнего Востока, если бы оно было таким же редким, как на Аляске, составляло бы не 15 млн человек, как сейчас, а около 1 миллиона. Аляска, напротив, будь она заселена, как Сибирь, имела бы 13 млн жителей (с. 51) и стала бы в таком случае пятым по численности граждан штатом США (сегодня 47-й). Опять-таки, можно по-разному относиться к мотивам авторов, но основной посыл их рассуждений – надо не наращивать число жителей, а повышать эффективность – выглядит очевидным.

Представляет интерес и оценка экономистами проблем российского образования и качества рабочей силы. По их мнению, в России доминируют примитивные количественные показатели – акцент делается на массовость образования, а не на его качество. В представлении Клиффа Гэдди и Барри Икеса Россия – это «переобразованная» страна (с. 83), в которой делается акцент на преподавании студентам теоретических знаний, зачастую далеких от диктуемых жизнью потребностей (с. 91). Вопрос, на который Россия боится дать ответ, – «что лучше для экономического роста: повысить общий уровень образованности граждан или создать в обществе критическую массу “Сергеев Бринов” (с. 92)»? Между тем американские успехи показывают, насколько критично для обеспечения технологического прогресса сформировать мощное ядро высокообразованных и творчески мыслящих людей (с. 93). При этом авторы прямо обвиняют правящий класс России в том, что он осознанно противится такому ходу событий, не без причин считая, что концентрация креативного класса в крупных городах и увеличение его численности опасно для режима (с. 97). Гэдди и Икес идут даже дальше и говорят о том, что современная российская риторика о «новом заселении» Сибири и реиндустриализации страны обусловлена именно стремлением Владимира Путина перенести акцент с творческой страты на индустриальный рабочий класс и с основных мегаполисов – на региональные промышленные центры (с. 98). Рекомендации авторов прямо противоположны. Нужно стимулировать мобильность рабочей силы, сокращать численность населения старых индустриальных городов, особенно в северных и восточных районах страны (в этом аспекте показательно сравнение американского Дулута и российской Перми – сс. 35–36), делать российское население более образованным и открытым либеральным гуманитарным ценностям.

Общие выводы К. Гэдди и Б. Икеса звучат очень четко и сводятся к следующему: экономика России не выздоровела от притока нефтяных миллиардов – она поражена тем же вирусом неэффективности и гигантомании, который сгубил Советский Союз. Если Россия ввяжется в новое «освоение пространств», она вступит в очередную холодную войну (причем даже в более прямом смысле слова – в войну с холодом), которую наверняка проиграет. «Гонка капиталовложений» в Дальний Восток и Север будет в 2010-х годах для России еще более губительной, чем «гонка вооружений» для СССР в 1970–1980-е годы (с. 31). России следует вместо воспроизведения советского опыта сосредоточиться на том, чтобы стать эффективной энергетической сверхдержавой, потратив большую часть нефтедолларов на изменение дислокации производительных сил, повышение мобильности населения и реформирование системы образования (с. 95). Это – экономически верный путь, но его, как это часто бывают, не любят политики. Потому что политика в России в наши дни – это своего рода шоу, рассчитанное на потребу не слишком взыскательной публики. И именно поэтому здоровые советы останутся невостребованными, а страна продолжит болеть – тяжело, но стремясь не замечать своего недуга.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 10 мая 2013 > № 2911843 Владислав Иноземцев

Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 6 мая 2013 > № 870785 Дмитрий Медведев

Встреча Дмитрия Медведева с ветеранами Великой Отечественной войны

Дмитрий Медведев посетил в Красногорске квартиру вдовы ветерана Великой Отечественной войны, труженика тыла, ветерана труда Александры Григорьевны Зубовой

Александра Григорьевна Зубова получила квартиру в соответствии с программой предоставления жилья ветеранам Великой Отечественной войны. Глава Правительства поздравил труженицу тыла и с получением квартиры, и с наступающим праздником – Днём Победы.

В ходе беседы с А.Г.Зубовой Дмитрий Медведев напомнил, что программа предоставления ветеранам жилья действует с 2008 года – за это время на квартиры для ветеранов по всей стране было затрачено 250 млрд рублей. Отвечая на вопрос премьера, как обстоит дело с очередью ветеранов на квартиры в Московской области, исполняющий обязанности губернатора региона Андрей Воробьёв сообщил, что в этом году будет закрыта большая часть очереди на получение квартир, а в следующем году жильём будут обеспечены все очередники.

* * *

В здании «Молодёжного центра» Красногорска глава Правительства ознакомился с экспонатами военно-исторического клуба «Искатель», пообщался с поисковиками и встретился с ветеранами Великой Отечественной войны.

Перед встречей премьер осмотрел представленную здесь фотовыставку «Поколение победителей» с портретами ветеранов войны и посетил курсы повышения компьютерной грамотности для пенсионеров, где за последние три года прошли обучение более тысячи человек.

* * *

Встреча Дмитрия Медведева с ветеранами Великой Отечественной войны

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день, дорогие ветераны! Добрый день, дорогие друзья! Позвольте прежде всего поздравить всех вас с наступающим нашим великим праздником – с Днём Победы! Конечно, каждый год он всё дальше и дальше отодвигает события той поры, но мне кажется очень важным, что до сих пор, хотя прошло уже очень много лет, абсолютное большинство наших людей (и зрелых людей, таких как вы, и молодёжи) считают, что День Победы – это всё-таки главный национальный праздник. Есть другие праздники – хорошие, важные, приятные, но День Победы носит абсолютно объединяющий характер и действительно всеми нашими людьми рассматривается как главный праздник страны.

Я сегодня приехал к вам в гости. Тут у нас ещё сидят коллеги из Правительства, из руководства области, района. Давайте поговорим о жизни, поговорим о том, что делается, чего не делается, о выполнении целого ряда решений, которые принимались в отношении ветеранов Великой Отечественной войны и вообще ветеранов. Я только что посмотрел квартиру, которая была предоставлена недавно одной из жительниц района. Хорошая квартира! Вообще за последние годы, за последние пять лет, у нас около 240 тыс. ветеранов Великой Отечественной войны и, соответственно, семей улучшили свои жилищные условия. Мне кажется, это очень хорошо, и очень важно, что все эти решения доводятся до логического завершения, до конца. Мне губернатор сказал, что сейчас 168 человек на очереди стоят из числа ветеранов, которые ещё не получили квартиру, но я уверен, что всё это будет доделано. Раз государство после большого количества лет за эту программу взялось, оно обязано довести её до конца, тем более что уже довольно значительные инвестиции на это были потрачены, большие деньги на самом деле – порядка 250 млрд рублей по всей стране, для того чтобы жилищную проблему для ветеранов Великой Отечественной войны закрыть.

И вообще, конечно, наша задача – обеспечить достойный уровень жизни для ветеранов, выполнять все обязательства, которые есть. Мы это делаем. Вы сами знаете, что в общем и целом государство сейчас свои обязательства исполняет. Это не значит, что всё идеально. Конечно, есть и проблемы, давайте и о них поговорим и вообще обо всём, что вы считаете важным обсудить сегодня, в преддверии нашего великого праздника – Дня Победы. Я ещё раз вас сердечно поздравляю с Днём Победы и желаю вам здоровья и долгих-долгих лет жизни! Мы бы этого очень хотели.

Уважаемые ветераны! Дорогие друзья! Я никого специально неволить не буду, естественно, вы сами, если хотите что-то сказать, просто говорите, а мы с удовольствием послушаем вас. Есть желающие?

М.Кузнецова-Коваль: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые министры Российской Федерации! Уважаемый Андрей Юрьевич! Гости! Мы, присутствующие здесь ветераны и вообще ветераны, приветствуем вас на нашей красногорской земле. Мы очень рады вашему приезду, это поднимает наше настроение…

Д.Медведев: Уже хорошо, значит недаром приехали.

М.Кузнецова-Коваль: Я в ветеранском движении с 1987 года, то есть со времени создания ветеранского движения (прошло 26 лет), и продолжаю работать. Одной из основных задач нашей районной ветеранской организации, её первичных подразделений, а также клубов, секций и объединений, является военно-патриотическое и трудовое воспитание молодого поколения нашего района. В этой задаче у нас есть девизы: «Наш опыт – молодым!», «Преемственность поколений», «Никто не забыт, ничто не забыто».

У нас в районе в этот период были и вновь созданы и восстановлены музеи и музейные комнаты в учебных заведениях, в которых часто проводятся встречи и экскурсии для молодых, уроки мужества, уроки истории, особенно современной истории. Например, с 2005 года мы проводим в классах уроки под названием «Славен труд»: наши ветераны рассказывают о развитии в стране, в области, о передовых людях, о нашем районе, о себе, отвечают на вопросы. Мы создали в районном совете секцию «Трудовая доблесть», в которую входят герои всех категорий, почётные граждане, лауреаты государственных и правительственных премий, ветераны, награждённые орденами за труд, а также все заслуженные люди по отраслям. Из этих людей в основном у нас сформирована лекторская группа (70 человек), которые непосредственно проводят беседы в школах и на предприятиях.

Также мы проводим встречи с учащимися по основным датам нашей Великой Отечественной войны – Сталинградской битвы, Битвы под Москвой, Орловско-Курской, Ленинградской битв. Присутствуют обычно от трёх до пяти классов (зависит от зала).

Проводим также в нашем районном совете профессиональные праздники по родам войск – танкистов, ракетных войск, инженерных войск, Военно-морского флота и прочие. У нас пять секций таких. Приглашается допризывная молодёжь (мы совместно с военкоматом работаем), а также молодёжь из школ.

У нас в районе 25 музеев, школьных музеев и музейных комнат, то есть в каждом учебном заведении, также и на предприятиях. В нашем районе все погибшие воины Великой Отечественной войны увековечены памятниками в посёлках, в городе. У нас два мемориала, есть мемориальные доски на домах, где проживали наши герои, – Герои Советского Союза, кавалеры орденов Славы, Герои Социалистического труда (кстати, не во всех районах это есть). Проводим совместно с учащимися митинги в День Победы, в день Праздника труда, приглашаем родственников (наши молодёжные отряды с нами всегда), возлагаем цветы.

Также мы увековечили память пропавших без вести в нашем районе. Например, в городском поселении Нахабино высечены имена всех пропавших без вести. В Москве на Поклонной горе таких имен 2 850. И люди теперь возлагают цветы пропавшим без вести в тех местах, где их увековечили.

Мы также проводим праздники дворов, посёлков, улиц и другие. Нам очень хорошо помогают наши администрации. В нашем районе, включая посёлки, имеются хорошие социальные программы, и наши ветераны, особенно одинокие, малообеспеченные, получают материальную и благотворительную помощь. Есть у нас и спонсоры, причём постоянные, начиная с 1997 года.

У нас ещё девиз такой – «Дойти до каждого!», – и мы также его стараемся выполнять. Надо сказать, что наши ветераны (а у нас их в целом более 40 тыс.), живут лучше, это я говорю твёрдо, да.

Д.Медведев: Нормально.

М.Кузнецова-Коваль: Да, у нас жизнь стабильная.

Теперь хотела бы один вопрос, просьбу. У нас в нашем районном совете создана инициативная группа по подготовке материалов для присвоения нашему городу звания «Город воинской славы». Мы понимаем, что у нас в городе Битва за Москву не проходила, но проходила она в двух наших деревнях – Козино и Нефедьево, правда, не так уж много – 5 дней. Надо сказать, что весь город, все госпитали наши были заполнены ранеными, которых лечили и отправляли на фронт.

Наши предприятия перешли сразу на производство военной продукции. У нас зенитные установки отбивали самолёты, летящие на Москву. На Красногорск, в том числе на Красногорский механический завод, сбрасывали бомбы. Один раз сразу погибло 27 человек, и вообще у нас четыре братские могилы, в которых похоронены убитые в Битве за Москву – 337 человек, двое только из нашего района, остальные – туляки, сибиряки и так далее.

Все наши памятные дзоты (деревоземляная огневая точка) и всё остальное в хорошем состоянии.

Приезжал Георгий Константинович Жуков и в 1941, и в 1942 году на наше предприятие, смотрел выпуск продукции для фронта. Тут работали ремонтные мастерские, ремонтировали танки и другое.

У нас сформированы был истребительный батальон, батальон народного ополчения, партизанский отряд. И надо сказать, что из нашего истребительного батальона похоронено в одной только братской могиле 40 человек красногорцев… Мы знаем, что у нас в городе не было больших боев, но, наверное, уже пришло время всё-таки присваивать звания и прифронтовым городам. Я не настаиваю, но прошу от имени ветеранов рассмотреть наш материал. Если возможно, мы его предоставим, он у нас сейчас находится в районном совете ветеранов.

Д.Медведев: Мария Ефимовна, вы кто по профессии, кем работали?

М.Кузнецова-Коваль: Учёный-агроном.

Д.Медведев: Я чувствую: такая основательная подготовка, всё разложили по полочкам – и чем занимаетесь…

М.Кузнецова-Коваль: Я ветеран, я всю жизнь выполняла общественную работу.

Д.Медведев: Понятно. Спасибо вам большое за интересный рассказ о том, чем занимается ваша ветеранская организация.

Во-первых, что хотел бы отметить: наши ветераны, конечно, люди уникальные – никогда никто ничего не просит для себя, все просят только в отношении либо родного места, родного города, либо большого количества людей. Тем не менее я просто хотел бы предложить: если есть какие-то вопросы социально-экономического свойства (я специально позвал министров), может быть, пообсуждать их.

В том, что касается идеи по городу воинской славы… Да, если откровенно совсем, не скрою, что практически в любом нашем городе, когда я встречаюсь с ветеранами, такую просьбу слышу. И это говорит о том, что у нас действительно вся страна была в период Великой Отечественной войны на особом военном положении. И действительно очень многие города у нас достойны того, чтобы именоваться городами воинской славы. Мы не форсируем этот процесс, скажу откровенно, мы не стараемся сделать так, чтобы практически любой город, особенно в европейской части Российской Федерации, где шли военные действия, стал городом воинской славы, но я ничего и исключить не могу. Давайте подумаем, пообщаемся, пообсуждаем этот вопрос. Я хотел бы, чтобы и губернатор им позанимался…

М.Кузнецова-Коваль: Хотя бы к 70-летию…

Д.Медведев: …и руководители района. Да, потому что отказывать в такой просьбе я не могу, по понятным причинам федеральная власть должна обязательно на такого рода идеи реагировать. Просто хотел бы, чтобы вы тоже понимали: у нас большое количество городов, которые реально внесли какой-то свой уникальный вклад в общую победу. Давайте подумаем и о вашем городе.

М.Кузнецова-Коваль: Хорошо. Спасибо. Мы будем ждать.

Д.Медведев: Спасибо. Пожалуйста, прошу вас, если есть что…

В.Жаркой (руководитель историко-поискового клуба «Альтаир», оператор АЗС): Здравствуйте, уважаемый Дмитрий Анатольевич и гости нашей встречи! Меня зовут Владимир Жаркой, я являюсь руководителем красногорского поискового отряда «Альтаир». С 2004 года, когда мы начали свою деятельность, мы ездили в поисковые экспедиции в основном за свои финансовые средства. Потом пообщались с администрацией района, и они поняли, чем мы на самом деле занимаемся, и стали всячески нам помогать.

Д.Медведев: Поняли, что вы приличные люди, и решили дать вам денег.

В.Жаркой: Да, скажем так. Помогали нам, потому что это довольно затратные вещи. Одно дело – один-два дня вдвоём, втроём, а другое дело – мы же ведём и ребят, и всех…

Д.Медведев: И чем вы сейчас занимаетесь, Владимир?

В.Жаркой: Сейчас буквально чуть не опоздал на встречу: вчера мы работали. Я сегодня вечером уезжаю обратно… Сейчас в Бельском районе (это Тверская область), там, где проходила операция «Марс»… Непосредственно то, что было вчера: я ещё в пять часов вылез из заплывшего блиндажа, где мы нашли 10 останков бойцов. Там ребята остались, и сегодня-завтра будем дорабатывать это место. На данный момент у нас уже найдены останки более чем 50 погибших, при этом есть несколько именных вещей – будет возможность установить, может быть, родственников. Кстати, у нас был такой случай в 2009 году: во время проведения поисковой экспедиции весной в районе Синявинских высот была обнаружена воронка, где находилось трое бойцов. При одном из них был медальон, который мы впоследствии расшифровали, и я до сих пор горд и счастлив, потому что в процессе поисковых работ оказалось: это – Лагутин Михаил Спиридонович, 37 лет от роду, и он родился в соседней деревне с моей (я живу в посёлке Истра Красногорского района) и был женат на женщине, которая родилась и выросла у нас. Соответственно, он вернулся домой, на свою и мою родину, так что в чём-то я исполнил свой долг, в частности перед ним. И что ещё хочу сказать: с 2004 года мы занимаемся поиском, и были одни, а с 2007 года ещё порядка 10 отрядов в Московской области организовались и создали общественную московскую областную организацию «Плацдарм». И на протяжении пяти лет данной общественной организацией, в которую и мы входим, на территории Московской области и других 11 регионов было проведено 56 экспедиций, в которых приняли участие более 1200 человек; обнаружены останки более чем 1,5 тыс. погибших воинов, установлено 39 погибших. Соответственно, установлены и многие имена, те, которые были до сих пор неизвестны. Ежегодно у нас более 2 тыс. поисковиков из Подмосковья отправляются в экспедиции, чтобы увековечить…

Д.Медведев: А сколько в вашем отряде?

В.Жаркой: У нас 25–30 человек, потому что кто-то приходит, уходит. За всё время у нас поработали, наверное, около ста человек. Я Вам хотел бы озвучить некоторые предложения, которые наболели уже.

Д.Медведев: Пожалуйста, конечно.

В.Жаркой: Но не только у нас, а, я думаю, и у ряда…

Д.Медведев: От имени всех поисковиков.

В.Жаркой: Да! Нашей страны причём, а не только от себя.

У нас вызывает крайнюю озабоченность интенсивное освоение территорий, особенно в тех районах, где велись боевые действия времён Великой Отечественной воны. Компании – частные застройщики, ведущие землеустроительные и строительные работы, не обследуют участки на наличие останков воинов, погибших во время войны, и не пускают на них представителей поисковых отрядов, мотивируя тем, что нет нормативных документов, обязывающих их проводить предварительно обследование участков, а также не предусматривают средства в сметах на проведение данных работ. Для них день простоя при обнаружении останков – потеря денег. Поэтому часто они просто скрывают факт обнаружения, вывозят грунт… Я даже как-то видел: строят дорогу, просто сносят… Мы несколько лет назад подъехали к одной дороге, решили посмотреть, вдруг там что-то есть, и на самом деле обнаружили. Я говорю: а где? А мы, говорят, с утра вывозили грунт оттуда, здесь присыпали и всё. То есть до такого доходит. Мы просили бы Вас рассмотреть возможность издания какого-то нормативного документа, регламентирующего обследование земельных участков перед проведением землеустроительных и строительных работ и обязывающего компанию-застройщика включать данные расходы в сметы. Но при этом чтобы поисковые объединения давали заключения, закончив обследование, потому что может получиться, как обычно у нас бывает, сами понимаете: вроде сказали «да, сделаем», а работы не провели.

Здесь мы как бы ближе к местам боёв, нам администрация помогает, у нас лучшее обеспечение, но многие ребята приезжают из дальних регионов. Поэтому просили бы рассмотреть возможность компенсации затрат на проезд, если возможно, членов поисковых отрядов, уполномоченных общественных организаций к месту проведения поисковых работ и обратно железнодорожным и автотранспортом. Эти поисковики все официально зарегистрированы, поэтому можно на официальном бланке предоставить список участников, которые будут приезжать к местам проведения экспедиций.

И ещё один вопрос. Мы непосредственно столкнулись, периодически сталкиваемся с тем, что после всех мероприятий по поиску уже на финальном этапе, когда проведена экспедиция, найдены останки, их надо, соответственно, торжественным образом захоронить, предать земле… Но зачастую в некоторых местах (Тверская, Смоленская области) не хватает бюджетных финансов. Может, как-то на федеральном уровне это закрепить, чтобы были деньги. Потому что, допустим, такой пример: сегодня у нас ребята поехали в Нелидово заказывать те же самые гробы за свои деньги. Мы скинулись на плиту и всё остальное. Да, нам помогает район, помогают ещё, но всё равно не хватает денег. И какое-то ещё, может быть, минимальное обеспечение (это не такие большие деньги) по проходимой технике. Я вот вчера свою машину посадил и там её оставил, потому что боялся опоздать на эту встречу с Вами.

В принципе так, если вкратце.

Д.Медведев: Спасибо большое. Во-первых, хочу от всех присутствующих вас за эту работу поблагодарить. Есть довольно нехитрая истина, но она справедлива: война не считается завершённой, пока не похоронен последний солдат. И с учётом того, что военные действия, Великая Отечественная война были абсолютно беспрецедентными по своему масштабу, не сравнимыми ни с какими военными действиями не только на нашей территории, но и вообще в мире, эта работа, к сожалению, продолжается. Но хорошо, что есть люди, которые ею занимаются.

Теперь по тем вопросам, которые вы затронули. В последнее время были приняты некоторые новые документы и даже изменения в Закон прошли, по-моему, в апреле. Но это не значит, что законодательство не нужно совершенствовать. Я думаю, что справедливы во всяком случае те вещи, которые вы сейчас говорите и обсуждаете здесь.

По поводу экспертизы и обследования территорий. Я согласен, что застройщики могут вести себя не очень красиво и просто скрывать сам факт обнаружения тех или иных мемориальных мест, захоронений, да и вообще исторических мест, потому что их задача – получить прибыль.

В.Жаркой: Да-да, о чём и разговор.

Д.Медведев: Вот они вышли на участок земли, всё это смешали и сказали: «Здесь дом будет стоять и всё». К сожалению, я могу вам сказать так: это в значительной мере зависит от уровня культуры людей – кто-то не будет так делать, а кому-то наплевать. Но, наверное, можно было бы подумать о создании какого-то специального регламента по обследованию земельных участков. Единственное, чтобы здесь не было ситуации с бесконечным процессом согласований, потому что, вы же понимаете, манипулировать можно всем чем угодно, и даже благородными вещами можно манипулировать. Поэтому можно подумать (я такое поручение готов дать) о том, чтобы соответствующая справка давалась и чтобы всё-таки в этом была поставлена какая-то точка. И не было ситуации, когда всё это идёт в бесконечном режиме согласований: кто-то говорит «мы это ещё не обследовали», а застройщик говорит «нет, мы хотим строить». Просто чтобы здесь не было клинча такого, понимаете, который тоже плох.

В.Жаркой: А здесь, в принципе, всё очень просто. Мы в том году как раз проходили первый участок дороги ЦКАД, участвовали именно в обследовании этого места. Кстати, там были обнаружены останки.

Д.Медведев: Захоронения?

В.Жаркой: Да. Организация, которая с нами заключила договор, запросила справку в Подольском архиве, который им её дал и указал, что там, там и там возможны захоронения.

Д.Медведев: Там, где это работает, это действительно работает правильно. Я не против того, чтобы сделать такого рода работу обязательным условием освоения земельных участков, без избыточной, конечно, бюрократической волокиты, но в качестве обязательной части работ. Андрей Юрьевич, вы-то что думаете по этому поводу?

А.Воробьёв: Дмитрий Анатольевич, я хотел бы в логике Вашего предложения сказать, что у нас две большие стройки: дороги, ЦКАД в частности по западному направлению (я так понимаю, это больше всего беспокоит ребят), и жилищное строительство. У нас есть градостроительный совет, и в случае, если поисковики дают нам приблизительные координаты мест сражений или у вас наверняка есть…

Д.Медведев: Мест захоронений.

А.Воробьёв: Да, то мы, соответственно, можем с вами подписать соглашение, формализовать это, вас приглашать и обязательно рассматривать в том числе и эту составляющую – работу поисковиков. Это я могу гарантировать на губернаторском уровне, и главы районов тоже, соответственно, поддержат.

Д.Медведев: Можно, знаете, как поступить? Я могу дать общее поручение всем главам субъектов Федерации, потому что это же касается не только Московской области.

А.Воробьёв: Да в том-то и дело.

Д.Медведев: Вон коллеги работают сейчас в Тверской области, да и вообще по всей стране, где шли боевые действия. А если говорить по-честному, у нас практически нет территорий, где в той или иной степени не было бы исторических событий: либо Великая Отечественная война, либо какие-то предшествующие события, если, например, говорить о регионах Сибири и Дальнего Востока. Давайте так и поступим. Теперь в отношении компенсации затрат. Я думаю, что в общем это дело благородное. Конечно, желательно, чтобы значительную часть таких затрат на себя брали регионы и муниципалитеты, потому что это, собственно, и есть местные полномочия.

Но с другой стороны, я как раз у вас хотел спросить: есть какие-то частные структуры, которые вам помогают, или их в это дело никак не сагитировать?

В.Жаркой: Нет, мы пытаемся, но опять же, говорю, мы живём здесь, как бы в центре, где сконцентрированы все производства основные… У нас – да, есть, помогают, а другие…

Д.Медведев: А в других местах нет.

В.Жаркой: Мы периодически встречаемся с ребятами, они говорят: «У вас просто замечательно всё…»

Д.Медведев: Просто, если говорить откровенно, в Московской области и денег побольше. Потому что некоторые другие наши области, если сравнивать, победнее просто. Но на что я хотел бы специально обратить внимание всех руководителей регионов и муниципалитетов: что касается захоронения, деньги надо находить. Это дело муниципалитетов и регионов, это не дело поисковиков и даже не дело частных каких-то спонсоров, потому что это государственное дело. Это люди, которые отдали свои жизни за нашу страну, и деньги это должны быть государственные. И каждый руководитель муниципалитета или региона, если это какая-то большая программа, должен на это находить деньги в своём бюджете и никак иначе, потому что так во всём мире устроено. Своих солдат хоронит государство, а не частники, это абсолютно точно.

По остальным вопросам поручения дадим.

Ещё раз хотел бы вас поблагодарить. Это реально очень полезная и важная работа, молодцы вы.

В.Жаркой: Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо вам.

А.Воробьёв: В Московской области, Владимир поскромничал, вообще движение поисковиков особенное. Понятно: по размаху боевых действий и количеству поисковых отрядов равных нет – это 2,5–3 тысячи каждый год. А сколько человек прошло через этот институт! Они большое, важное дело делают. Ежегодно в Московской области мы начинаем старт. Две недели назад мы начали Вахту Памяти…

В.Жаркой: Да. В Коломне.

А.Воробьёв: В Коломне. И каждый раз – это другой город, это отдельный город, где обсуждаются планы, проекты, и каждый муниципалитет (нужно отдать должное главам) под это подводит финансирование: или это какие-то компании, или муниципальный бюджет. И, соответственно, здесь в том числе была услышана ваша рекомендация по захоронению.

Д.Медведев: Хорошо. Московская область у нас и большая и сильная, и с этими вопросами вы, конечно, справитесь.

В.Жаркой: Здесь главное что? Здесь ребята, у которых всё проходит через их руки, душу, они потом приезжают сюда и совсем по-другому смотрят на это, совсем по-другому уже это воспринимают.

Д.Медведев: Знаете, Владимир, я вот вам что скажу. Мария Ефимовна (М.Кузнецова-Коваль) об этом говорила. Я вспоминаю тот период, когда учился в школе – это были 1970-е годы, это было в Ленинграде. В нашей школе был музей, вообще практически каждая ленинградская школа, как и московская, и вообще на территории нашей страны, имела в качестве шефской темы обязательно ту или иную воинскую часть, над которой она шефствовала, занималась поисковой работой. К сожалению, потом часть этих музеев просто исчезла, и я очень рад, что сейчас эти музеи в школах Московской области воссоздаются, потому что то, что школьники с детских лет впитывают, собственно, и формирует их как граждан нашей страны. Я до сих пор помню, как заходил в этот, по сути, класс, где были выставлены образцы как раз поисковой работы, висела карта конкретного соединения, которое участвовало в некоторых боевых операциях, – это навсегда в память врезается. Поэтому чем больше такого будет в школах, тем лучше. Это и есть наша обязанность перед другими поколениями, и этим наши дорогие ветераны занимаются, потому что вы как раз носители всего этого.

Я помню, когда ко мне в школу приходили ветераны – вы тогда ещё были молодые совсем, как мы, даже моложе, чем мы сейчас (многие здесь присутствующие во всяком случае), – всегда это было очень интересно, потому что это были непосредственные участники всех событий. Точно так же и разговор со своими родственниками. Я когда со своими дедами разговаривал, с одним и другим, понимал, что они реально воевали, и это не кино, не газета, это правда.

Может, мы ещё какие-то вопросы затронем? Может, есть какие-то предложения, как всё-таки сделать жизнь..?

В.Варфоломеева (член клуба поддержки ветеранов «Люди доброй воли», участник социальных программ помощи ветеранам и гражданам пожилого возраста, член молодёжного парламента Московской областной Думы, аспирант Государственного университета управления): Есть ещё одна тема…

Д.Медведев: Молодёжь выступает.

В.Варфоломеева: Дмитрий Анатольевич, здравствуйте. Здравствуйте, уважаемые участники встречи! Хотелось бы взять слово. Меня зовут Валерия Варфоломеева. Я представлю красногорскую молодёжь, которая в нашем районе занимается добровольческой деятельностью. Эта тема, конечно, стала очень актуальна, потому что помощь и поддержка нашим гражданам никогда не помешают, они всегда нужны. И мы, молодые граждане, замечаем и видим, что на разных уровнях государственной власти нас поддерживают и эту добровольческую деятельность также.

Стоит отметить, что в скором времени, мы надеемся, выйдет в свет федеральный закон о добровольческой деятельности. Он будет способствовать эффективному развитию добровольчества на территории нашей страны. Также приятно наблюдать, что в Московской области, несмотря на разные направления деятельности правительства и нашего руководителя региона Андрея Юрьевича (Воробьёва), всё равно уделяется внимание волонтёрской деятельности, и лучшие проекты, которые уже реализованы на территории области, района, страны, будут отмечены премией губернатора нашего Подмосковья.

Что касается добровольческой деятельности на территории Красногорского района. Конечно, помимо акции «Наш чистый город» и групп, которые сдают донорскую кровь, и помимо благоустройства памятников, особое внимание мы уделяем работе с нашими ветеранами Великой Отечественной войны. Позвольте остановиться поподробнее на одной из акций, которая называется «Мы рядом». Мы сотрудничаем с советом ветеранов, с управлением социальной защиты Красногорского района: получаем списки ветеранов, которые особенно нуждаются в нашей помощи, договариваемся с ними о встречах, и таким трудовым десантом приходим к ним в квартиры, проводим уборку, мытьё окон. И, конечно, эта акция, эти встречи проходят в особой атмосфере – дружеской – и всегда заканчиваются чаепитиями, воспоминаниями ветеранов, рассказами о Великой Отечественной войне. И в этой акции очень много людей хотят участвовать…

Д.Медведев: А у вас, Валерия, сколько всего добровольцев?

В.Варфоломеева: На территории Красногорского района существует шесть отрядов. В них состоят молодые граждане от 14 и где-то до 23 лет, потому что дальше семейная жизнь начинается, там уже сложнее. А что касается участников в каждом отряде, их количество варьируется где-то от 25 до 50 человек.

Конечно, есть текучка кадров: кто-то приходит и уходит, кто-то остаётся с нами. Что касается администрации города, она поддерживает все наши начинания, все наши акции.

Мне бы ещё хотелось затронуть такой важный вопрос, как имидж волонтёра в средствах массовой информации. На мой взгляд, нужно, конечно, формировать, так сказать, позитивное информационное поле вокруг нашей добровольческой деятельности – не ради славы, а ради того, чтобы больше людей узнавало о наших добрых делах и присоединялось к нам. На мой взгляд, это очень важный аспект, чтобы в прессе такое информационное поле создавалось вокруг волонтёрской деятельности...

Д.Медведев: Благоприятное.

В.Варфоломеева: Да, благоприятное. На мой взгляд, доброволец – это вообще такая определённая гражданская позиция. А когда речь заходит о гражданско-патриотическом воспитании подрастающего поколения, возникают определённые споры: на кого всё-таки возложить ответственность за гражданско-патриотическое воспитание подрастающего поколения? Кто-то утверждает, что этим должна заниматься школа, кто-то считает, что это прерогатива семьи, а кто-то уверен, что этим должно заниматься государство. Дмитрий Анатольевич, очень интересно узнать Ваше мнение: на кого возложить ответственность по гражданско-патриотическому воспитанию нашего подрастающего поколения? Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо, Валерия. Отвечу на все ваши вопросы. Надеюсь, что это и нашим ветеранам дорогим будет интересно.

Раньше, когда (я уже тоже, как ветеран рассуждаю) я учился в школе, наверное, такой надобности в активной добровольческой деятельности не было, потому что были общественные организации, которые все эти функции исполняли, я имею в виду пионерскую организацию и комсомол. Но жизнь изменилась, и в любом случае такого рода деятельность для страны, да и просто для обычных людей полезна. Вы знаете, мы, когда начали заниматься Олимпиадой, просто даже не знали, сможем ли набрать такое количество добровольцев, то есть людей, которые без оплаты практически, за какие-то там разумные компенсации, могут оказывать поддержку самым разным гражданам. Но мы эту задачу практически решили, то есть отряд добровольцев в нашей стране уже очень и очень большой, молодёжь этим готова заниматься. Нужен ли здесь какой-то жёсткий закон? Вы знаете, я своё мнение скажу: главное, вот этим законом о добровольческой деятельности не испортить деятельность самих добровольцев, потому что она обычно идёт, если хотите, от сердца, извините за такие пафосные слова. Вот вы говорите: кто-то отсеивается, а понятно, почему отсеиваются – потому что тому, кто пришёл туда не то чтобы по принуждению, но, во всяком случае, не подумав об этом хорошо, может быть тяжело, или у него какие-то другие возникают приоритеты в жизни. Это деятельность, которая идёт от сердца: если тебе этим интересно заниматься – ты будешь этим заниматься, а нет – значит уйдёшь куда-то в другие сферы, будешь бизнесом заниматься, ещё чем-то. Поэтому главное – не навредить, как принято говорить, и помочь нашему большому отряду добровольцев по всей стране выполнять все свои задачи в разумных рамках.

По поводу того, кто вообще должен заниматься патриотическим воспитанием, я, наверное, не скажу вам ничего сверхъестественного. Патриотизм – это такое ощущение, самоощущение человека, которое невозможно навязать, он складывается внутри. Конечно, идеально, когда есть все составляющие. Когда и в семье правильно понимают историю страны и объясняют своим детям корни нашего государства, нашего развития, исторические события какие-то объясняют. Школа, безусловно, тоже очень важна. Вот я специально вспоминал советскую школу, но на самом деле она много полезного сделала в тот период и в каждого из нас вложила ощущение сопричастности своей стране – тогда это был Советский Союз, сейчас Россия. Общественные структуры – да, тоже, и наши дорогие ветераны, потому что, мне кажется, вы же многие просто этим живёте – общением с молодёжью, рассказывая о том, что происходило. Поэтому желательно, чтобы в патриотическом воспитании принимали участие все составные части нашей страны – и государство, и общество. Но ещё раз повторяю: патриотизм невозможно навязать. Это должно в каждом человеке вызреть. У кого-то это раньше происходит, у кого-то, может быть, позже – в период, когда человек в армию идёт или в институт поступает, но без этого общество нормально развиваться не может. Так ведь?

А.Воробьёв: Извините, что я в этом кругу ветеранов о материальном немножко…

Д.Медведев: Я и хотел как раз про материальное…

А.Воробьёв: Но что делать, на такую работу отправили, и об этом тоже нужно думать. Я считаю, что мы должны, конечно, поддерживать и поисковиков, и наши добровольческие дружины и отряды, как раз давать те самые гранты, премии, то есть стимулировать, выявлять самых активных, чтобы вы, Валерия (В.Варфоломеева), или ваши ребята были примером не только для Красногорского района, но и для других территорий. Я хочу подтвердить, что у нас это движение тоже очень мощное наряду с поисковиками. Обрати внимание, Володя (В.Жаркой), Валерия ничего особенного не просила, но мы ей дадим. Если Дмитрий Анатольевич разрешит нам…

Д.Медведев: Пожалуйста, я препятствовать не буду. Так и Владимир, по-моему, тоже ничего не просил…

В.Жаркой: Да, я тоже, просто мнение других…

А.Воробьёв: Я это к тому, что у нас ребята двум тысячам одиноких участников Великой Отечественной войны оказывают очень много (правда, много внимания не бывает!) постоянного внимания и заботы. И это движение тоже у нас существует. Мы очень ценим, Валерия (обращаясь к В.Варфоломеевой), то, что вы делаете.

Д.Медведев: Это на самом деле очень важно. Я хотел бы поддержать то, что Андрей Юрьевич говорил. Просто прийти к человеку, который уже в возрасте, и помочь ему в каких-то элементарных делах, мне кажется, нормально, здесь нечего стесняться ни ветерану, ни тем, кто ему помогает. То, что вы это делаете, действительно хорошо, молодцы.

Есть какие-то, может быть, предложения? А то у нас тут два министра сидят, скучают. Пожалуйста, прошу вас.

И.Пирогов (инвалид Великой Отечественной войны, 3-й Украинский фронт, 301-й Криворожский гвардейский миномётный полк): Мы по возрасту такое поколение, что можем сравнивать прошлое с настоящим. И первое сравнение состоит в том, что мы никогда не предполагали, что будет у нас встреча с самим главой Правительства страны и с губернатором Московской области. Это, конечно, большая честь, и мы благодарны Вам за то, что Вы нашли время встретиться с нами.

Д.Медведев: Это и для нас честь большая.

И.Пирогов: Что касается воспитательной работы, которую мы проводим, здесь Мария Ефимовна очень подробно всё рассказала. Я только сошлюсь на то, каким образом сами ученики воспринимают нашу информацию. Вот один наглядный пример. В прошлый понедельник, неделю тому назад, меня пригласили в Ильинскую среднюю школу. Там я выступал, сказал: «Ребята, вы знаете, что во Второй мировой войне применялась реактивная артиллерия, или по-другому “Катюши”? Я вам хочу рассказать, потому что служил…» И начал: вот, такие-то системы были – БМ-8, БМ-12, БМ-13, тактико-технические данные их, скорость стрельбы, дальность стрельбы, вес снаряда, то есть всё рассказал, что касается тактико-технических данных. И после того, как я закончил, классный руководитель сказала: «Ребята, а что вы запомнили из того, что вам сказал Иван Григорьевич?». Поднялся лес рук. И, Вы знаете, я поразился: они повторили буквально то, что я говорил, как будто по записи! Таким образом, такая оценка: у нас очень хорошее поколение растёт. И это поколение не только должно сделать страну успешной, оно может сделать нашу страну самой привлекательной, самой могущественной страной в мире.

И ещё очень коротко скажу, что в августе исполняется 80 лет со дня запуска первой жидкостной ракеты на полигоне в Нахабино. Наши энтузиасты – Королёв (С.П.Королёв – советский учёный-конструктор, организатор производства ракетно-космической техники), Цандер (Ф.А.Цандер – советский учёный и изобретатель) и Тихомиров (Н.И.Тихомиров – инженер-химик) запустили эту жидкостную ракету. Она в воздухе пробыла только 18 секунд, и эти 18 секунд открыли космическую эру в мире, а нашу страну сделали первой космической державой в мире, что и сейчас развивается. Такие темы мы поднимаем. Желаем Вам как Председателю Правительства и Вам как губернатору Московской области успехов в вашей нелёгкой, но очень полезной деятельности. Спасибо!

Д.Медведев: Спасибо большое, Иван Григорьевич. Знаете, это как раз то, о чём я говорил, когда вспоминал свою школу. Знаете, почему дети так хорошо всё запомнили? Вот если бы я или, например, Андрей Юрьевич вышли и начали рассказывать им это, они бы не так запомнили. Потому что вы рассказывали о том, чем занимались, что отлично знаете, и вы – реальный участник этих событий. И всегда такой рассказ гораздо интересней и лучше откладывается в голове, чем книжка или даже, допустим, телевизор, или какой-нибудь фильм, поэтому очень хорошо, что вы продолжаете эту работу. Для большинства детей это действительно незабываемое впечатление, потому что жизнь так устроена, что все поколения взрослеют, поколения уходят, а в памяти это остаётся. Большое вам спасибо ещё раз за то, что вы делаете!

Что касается темы, связанной с первым пуском и полигоном в Нахабине. Мне кажется, что можно было бы это как-то отметить, это, по-моему, хорошая тема, предмет для гордости нашей страны, нашего государства.

А.Воробьёв: Мы готовимся к этому.

Д.Медведев: Вы готовитесь, а я хочу узнать, как готовится район. Пожалуйста, скажите, Борис Егорович (обращаясь к Б.Рассказову – главе Красногорского муниципального района).

Б.Рассказов: Да, уважаемые коллеги, действительно это большой юбилей, и я считаю, что он должен быть отмечен и замечен на уровне всей страны. На самом деле, нами разработан целый план, целая программа. В ракетной академии прошли первые такие слушания, где мы принимали самое активное участие, военные представители нашего района. А далее план рассчитан на весь год практически. Основные мероприятия пройдут осенью этого года. Мы сохранили стартовую площадку. Она, в общем-то, ничего собой не представляет, это не полигон ракетный. Но тем не менее мы её поддерживаем, там мемориальный комплекс есть, стоит ракета первая, макет ракеты «Восток»…

Д.Медведев: А вы не хотитезапустить оттуда в этот день что-нибудь? Я, кстати, абсолютно не шучу. А почему нет? Сейчас, при нынешнем уровне развития… Тем более что у вас есть для этого все возможности (объяснять не буду). Причём можно запустить ровно, как Иван Григорьевич (Пирогов) говорил, на 18 секунд. Больше не надо, пусть она через 18 секунд ликвидируется и всё…

А.Рассоленко: Я хочу поднять такую тему. Выражу, наверное, мнение всех: решение о повышении пенсий офицерам, офицерам запаса воспринято очень благосклонно и повлияло на жизнь офицеров. Жить, как говорят, стало лучше и веселее.

Второе, что тоже благосклонно воспринимается офицерами, наверное, всех степеней, – большая работа, которая идёт в армии: сейчас перевооружение, реорганизация. Это большое дело, ибо, как говорится, не будешь кормить свою армию…

Д.Медведев: Да, будешь кормить чужую.

А.Рассоленко: И в продолжение темы воспитания молодёжи. Молодёжь действительно у нас очень хорошая, нам часто приходится бывать в школах, проводить беседы. Но чувствуется ещё слабина в изучении истории… То, что мы знали в своё время, они не знают.

И второе. По-моему, воспитанием у нас занимаются более чем на 50% телевидение, интернет, компьютер, игры. И что-то надо вообще делать с программами воспитания молодёжи по телевидению. Целый день крутят там бандитские разборки, убийства, чёрт знает что. Посмотришь – самому страшно становится.

Д.Медведев: Это, правда, страшно.

А.Рассоленко: Чему они научат молодёжь? Абсолютно ничему. Мы должны воспитывать молодёжь, нацеливать её на работу, на труд. Вы знаете, я часто смотрю телевидение, но не видел ни одного фильма про наш рабочий класс! Несколько раз видел американские фильмы, как, например, работают на погрузке и разгрузке судов, там классически всё это показано, роль рабочего класса. Что-то надо в этом вопросе решать. Запретить им, что ли? Не знаю. У нас была пионерия, комсомол, нам вдалбливали, что я должен быть передовым строителем коммунизма и прочее, и прочее. Может, нам тоже подумать о каком-либо… Создать волонтёрскую организацию, которая должна в школе работать, выезжать. Вы попробуйте собрать сейчас кого-нибудь на БАМ! Разбегутся.

Дальше воспитание физическое. Ну что это такое, что у нас примерно 40% по состоянию здоровья не идут в армию? Подтянуться не могут! Что-то надо делать в этом вопросе.

И заканчивая выступление по этому вопросу, хотел бы к Вам обратиться. Я живу в военном городке Павшино. Это бывший военный городок зенитчиков, а затем военнослужащих системы противоракетной обороны. Мы по решению районных властей организовали там сквер памяти. Хороший получился скверик, там проводили мероприятия, встречи, возложения венков, приезжает туда и начальство. И было запланировано поставить зенитчикам 85-милиметровую пушку, там поставили ракету, антенну для…

Реплика: РЛС.

А.Рассоленко: А пушку третий год вымаливают у Министерства обороны. В своё время Министр обороны решил дать, да не дошло до департамента имущества.

Д.Медведев: Замотали.

А.Рассоленко: Замотали. И вы знаете, сейчас уже в совете наших ветеранов по этой 85-миллиметровой пушке (а это самая массовая пушка, которая везде есть), вот такая папка документов... Вмешайтесь, может быть, позвонить Шойгу (С.Шойгу – Министр обороны)…

Д.Медведев: Договорились.

А.Рассоленко: Поставят там эту пушечку, и будут все рады.

Д.Медведев: Алексей Иванович, хорошее у вас, многогранное выступление. Знаете, очень важно, что такое общение происходит, очень важно, что вы с молодёжью встречаетесь, потому что люди вашего поколения так воспитаны, что никто ничего себе не просит. Или пушку дайте в сквер, или же звание «Город воинской славы» присвойте. Люди привыкли думать прежде всего о развитии государства, своей страны, об общественных разных процессах, но только не о себе. Это, конечно, уникальная ситуация.

Теперь то, о чём вы говорили. Ну то, что вы похвалили некоторые решения (спасибо большое), я комментировать не буду. Скажу лишь то, что до 2020 года, вы знаете, у нас запланировано несколько крупных программ по перевооружению. Очень хорошо, что наш бюджет сегодня позволяет эти задачи решать. В 1990-е годы всё было внизу. Сейчас у нас есть одна цель, которую мы реализуем и в рамках программы гособоронзаказа, и в рамках программы модернизации оборонно-промышленного комплекса: довести уровень нового оружия до 70–75% в войсках, а по некоторым направлениям – до 100%. Это беспримерное перевооружение, и я думаю, что это можно сопоставить, откровенно говоря, только с тем, что у нас происходило во время и после войны, когда, по сути, техника поменялась, вы сами были свидетелями этого. Я надеюсь, что мы это всё реализуем, потому что это очень важно для обороноспособности нашего государства.

По поводу телевидения – это тема, которую мы постоянно с ветеранами обсуждаем. Не скрою, мне, конечно, далеко не всё нравится из того, что показывают. Не могу с вами не согласиться в том, что целый ряд общественно важных тем выпадает просто из телевизионной повестки, и это печально, я понимаю. Но мы сейчас действительно живём в определённых условиях. Телевидение должно зарабатывать деньги, это не как раньше, когда сверху все эти деньги распределяли через государственный бюджет и говорили: «Снимай вот это». Сейчас они сами зарабатывают деньги от рекламы, от продажи прав на те или иные кинопроизведения, но они должны показывать жизнь такой, как она есть. А она состоит не только из бандитских разборок, слава богу! Наоборот, это обочина жизни. Они, к сожалению, очень часто избыточное внимание на этом концентрируют, для того чтобы привлечь внимание телезрителей.

В этом смысле, и я считаю, это абсолютно нормально (вы американцев привели в пример), нам нужно брать пример с тех стран, где телевидение более современное, телевидение, которое показывает жизнь во всём её многообразии, включая и жизнь обычных людей. А кто у нас обычные люди? Это как раз рабочие, инженеры, военные, люди, которые в деревне живут и трудятся. Об этом обязательно нужно снимать и кино, и документальные фильмы. Не значит, что этого нет вообще, но, конечно, всё это ушло на периферию. Кстати, ничего плохого нет и в том, чтобы показывать старые фильмы. Вы знаете, для меня было достаточно удивительно, что и молодёжь… Это только так считается, что они хотят смотреть лишь фильмы Голливуда, это не совсем так. Многие с удовольствием смотрят фильмы и вашего времени, и военного времени, и фильмы 1970–1980-х годов.

Если, например, говорить о нашем военном кинематографе, о кинематографе, который показывал Великую Отечественную войну, да и вообще военные события, я думаю, что лучшие его образцы – это совершенно уникальные фильмы. Давайте вспомним, например, уровень таких постановок, как «Освобождение», которое снималось в начале 1970-х годов, киноэпопея, помните? Очень известный фильм. Это же действительно была очень масштабная киноверсия всех событий того периода, поэтому современным кинематографистам, конечно, нужно учиться на лучших образцах такого рода авторских произведений. И в завершение: то, что спортом должны заниматься, сомнений нет.

Теперь в отношении нашей злосчастной пушки. Я по военно-учётной специальности тоже артиллерист и воспринимаю это просто как прямое поручение от вас. Это безобразие, конечно, то, что пушку не отдали. Уже второй министр этим занимается. Я это всё, конечно, записал. Я сегодня позвоню, а вы мне дайте точные координаты, куда конкретно они должны эту пушку доставить, иначе мне придётся её лично привезти сюда. Я Андрея Юрьевича (А.Воробьёв) возьму ещё с собой. Договорились?

Реплика: Без снарядов только.

Д.Медведев: Без снарядов, демилитаризованную, как принято говорить, то есть стрелять она не будет.

Ю.Курбаков (Герой Социалистического Труда): Дмитрий Анатольевич, я хотел бы, чтобы Вы, уехав из Красногорска, полюбили наш город, наш район, так, как мы его любим, поэтому я Вам хочу вкратце рассказать о головном предприятии нашего района, это буквально в 90–100 м отсюда, Красногорский механический завод. Он был создан в 1927 году по постановлению Совета народных комиссаров как оборонное предприятие. Первичная численность на тот момент была только 200 человек, но в процессе развития предприятия эта цифра выросла до 24 тыс. Сейчас предприятие гораздо меньше, но оно осталось таким же боеспособным, уникальным.

На нашем предприятии можно посмотреть такие вещи, которые Вы не увидите нигде. Например, в 1956 году здесь была разработана система управления огнём для танка – это двухплоскостная стабилизация поля зрения и стрельба сходу. 30 лет этот прибор стоял на вооружении нашей армии, сейчас мы уже его заменили, выпускаем другую продукцию.

Далее. АФА-39 – фотоаппарат, которым была сфотографирована Земля из космоса. Это было в 1957 году. В 1959 году нашим же прибором АФА-Е1 была сфотографирована обратная сторона Луны.

В 2004 году на вооружение была поставлена станция контроля космического пространства, так называемая 54Ж6 «Окно» (оптико-электронный комплекс), это уникальное станция. Поэтому, если у Вас будет такая возможность – пожалуйста, на наш завод.

Д.Медведев: Спасибо, Юрий Петрович.

Ю.Курбаков: И ещё один вопрос. В своё время наше предприятие и другие предприятия имели садовые участки, которые выдавались участникам Великой Отечественной войны, трудового фронта. Сейчас, в последнее время, на этих участках стали появляться многоэтажные дома. Поэтому те садоводы, кто оказался огорожен этими домами, страдают… Наверное, наступило время, когда на уровне Правительства должно быть принято какое-то решение, чтобы с этим безобразием покончить. Вот такая у меня просьба от имени садоводов, которые считают себя обиженными. Спасибо большое.

Д.Медведев: Спасибо, Юрий Петрович. В отношении механического завода: завод действительно очень известный и сильный. Если приглашаете, может быть, как-нибудь действительно заедем, посмотрим, как дела, и поговорим. Спасибо за приглашение, меня и руководитель района приглашал.

Что касается садовых участков. Я, конечно, не знаю, что там происходит, и если дадите мне какую-то более точную информацию... Борис Егорович, что там, какие проблемы?

Б.Рассказов: Дмитрий Анатольевич, разговор идёт о многоквартирных домах, которые появляются на участках ИЖС (индивидуальное жилищное строительство) без разрешения. А признак многоквартирности можно увидеть не сразу, когда фундамент появляется. Мы отсудили сейчас все эти участки.

Д.Медведев: Речь идёт не о застройке большими домами?

Б.Рассказов: Нет, это просто мешает соседям. На самом деле такая тема есть.

Д.Медведев: Проще говоря, строят индивидуальный дом, но в результате он строится на несколько семей?

Б.Рассказов: Так точно.

Д.Медведев: А разрешение даётся на строительство под одну семью?

Б.Рассказов: Разрешение даётся на ИЖС.

Д.Медведев: На ИЖС? Но это нарушение на самом деле.

Б.Рассказов: Да. Мы, безусловно, в суды обращаемся, у нас уже есть решения по целому ряду таких домов, о сносе их. К сожалению, страдают люди.

Д.Медведев: Они прямо на территории садоводческого товарищества строятся?

Б.Рассказов: Да, чаще всего это именно на ИЖС и на дачных участках.

Д.Медведев: На дачных участках даже есть?

Б.Рассказов: Да.

Д.Медведев: Вы проследите, пожалуйста.

А.Воробьёв: Мы будем вынуждены к Вам с просьбой обратиться. Я благодарен Юрию Петровичу (Курбакову), что он эту тему поднял. В Московской области жильё, как известно, очень востребовано и стоит приличных денег. Сегодня ситуация такова, что на этих участках, огородных участках, садовых товариществах вырастает, как правило, 4–6-этажный дом. Соответственно, сразу открываются продажи.

Д.Медведев: Безобразие, конечно.

А.Воробьёв: Кроме того, что это несанкционированное строительство, ещё часто те, кто заплатил за квадратные метры, оказываются в совершенно неприемлемой ситуации: у них нет свидетельства на собственность, нет электричества достаточного, ну и так далее и тому подобное. Поэтому мы хотим выйти с предложением внести определенные поправки, для того чтобы как-то регулировать эту деятельность. Сегодня и муниципалитеты в том числе бессильны.

Д.Медведев: Я не считаю себя большим специалистом по этим вопросам, хотя понятно, что Правительство этим строительством занимается и обязано следить за общей ситуацией. Но насколько я помню общие правила, они заключаются в следующем: в случае, если это строительство ведётся с нарушениями утверждённого плана, такое строительство является на основании закона самоуправным и подлежит сносу. Это общее правило. Если ты строишь на одну семью по определённому проекту, а в результате возникает многоквартирный дом, то это вообще неправильное строительство, это самоуправное строительство и нужно всё это сносить. Это, конечно, бывает очень трудно сделать, потому что всё это через человеческие эмоции проходит, но мы должны всё-таки порядок какой-то на своей земле сохранять, иначе понастроят такого! Завтра там будет уже не 3–4-этажный, а 9-этажный дом. И что же нам, разрешать это делать всё? Тем более, если это идёт с нарушением, как правило, это всё может развалиться в один прекрасный момент, ещё и людей там погребёт.

А.Воробьёв: Так и происходит, ровно как Вы сказали: обманутые дольщики появляются как раз благодаря, в кавычках, такой деятельности.

Д.Медведев: Надо наводить порядок. Если нужно какие-то правила, касающиеся градостроительной политики и отвода земель, поменять, пожалуйста, внесите предложение, мы это сделаем. Будем заниматься тогда этим.

А.Воробьёв: Спасибо.

Д.Медведев: Я ещё раз хотел бы от имени всего нашего Правительства и от имени руководства области сердечно поздравить всех вас, дорогие ветераны, с праздником Победы, сказать вам, что мы горды тем, что сидим с вами за одним столом. Мы понимаем, что вы сделали для нашей страны. Если говорить прямо, если бы не ваше поколение, у нас и страны-то не было бы, неизвестно, что в мире бы происходило. Поэтому я хочу вас ещё раз поздравить с нашим великим праздником, с Днём Победы, и пожелать вам быть такими же бодрыми духом, какими вы являетесь сейчас! Очень приятно было слушать ваши выступления. Надеюсь, что у нас такая возможность будет и в дальнейшем. С праздником! С Днём Победы!

Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 6 мая 2013 > № 870785 Дмитрий Медведев

США. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 мая 2013 > № 886294 Ричард Беттс

Утраченная логика сдерживания

Что сегодня можно, а чего нельзя сделать с помощью стратегии, которая обеспечила победу в холодной войне

Ричард Беттс – директор Института исследований войны и мира имени Зальцмана в Колумбийском университете и старший научный сотрудник в Совете по внешним связям. Недавно вышла его книга «Американская сила: опасности, заблуждения и дилеммы национальной безопасности».

Резюме: Применение сдерживания, если в нем нет необходимости, означает в лучшем случае растранжиривание ресурсов. В худшем – может спровоцировать конфликт вместо того, чтобы предотвратить его.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2013 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Сдерживание уже не то, каким было раньше. В XX веке эта стратегия служила становым хребтом национальной безопасности Соединенных Штатов. Ее цель, логика и действенность были ясны и понятны. Она была необходима в противостоянии с Советским Союзом и стала важным слагаемым победы в холодной войне без развязывания Третьей мировой. Но в последние десятилетия сдерживание утратило четкую направленность, что плохо сказывается на американской оборонной политике.

После окончания холодной войны США использовали сдерживание там, где этого не следовало делать, ухудшив без всякой на то надобности отношения с Россией. Еще важнее то, что они отвергли сдерживание в случаях, где это было необходимо, что привело к ненужной и разрушительной войне с Ираком и увеличило риск столкновения с Ираном. Но главное – Вашингтон никак не может решить, стоит ли делать ставку на сдерживание Китая, и невнятица может привести к кризису, если Пекин сделает неправильные выводы.

Ошибки в подходе к сдерживанию происходят от непонимания самой концепции, неверной оценки угроз, пренебрежения уроками истории и близорукого политиканства. Акцент на данной проблематике может возродить веру в сдерживание там, где она была утрачена, снизить издержки в случаях, когда эта стратегия неправильно применялась, и уменьшить опасность сюрпризов в ситуациях с неопределенной угрозой.

Сдерживание – это сочетание двух конкурирующих целей: противодействовать противнику и избежать войны. Ученые исследовали бесчисленные вариации на эту тему, но основополагающая идея достаточно проста: враг не нанесет удар, если знает, что обороняющаяся сторона может успешно отразить нападение или причинить ему неприемлемый урон ответными действиями.

Применение сдерживания, если в нем нет необходимости, означает в лучшем случае растранжиривание ресурсов. В худшем – может спровоцировать конфликт вместо того, чтобы предотвратить его. Даже когда сдерживание уместно, оно может не срабатывать – например, если неприятель склонен к самоубийственным действиям или неуязвим для контратаки. Таким образом, сдерживание работает в отношении правительств, имеющих обратный адрес и стремящихся выжить, но не террористов, которых невозможно найти, и они не боятся смерти. Сдерживание не слишком эффективно в киберпространстве, где трудно знать наверняка, кто является источником атаки.

Когда США выбирают сдерживание и готовы сражаться, сдерживающее предупреждение должно быть громким и ясным, чтобы противник не понял его превратно. Сдерживание может быть двусмысленным лишь в том случае, если это блеф. Однако одна из самых больших опасностей – это обратная ситуация, когда Вашингтон не объявляет заблаговременно о сдерживании, но начинает войну в ответ на неожиданный удар. Подобная путаница вынудила Соединенные Штаты внезапно вступить в корейскую войну и в войну в Персидском заливе, несмотря на сделанные ранее официальные заявления, которые дали агрессорам повод надеяться, что американцы не будут вмешиваться.

Сдерживание – не универсальная стратегия, и она не гарантирует успех. Имеются определенные риски упования на нее, но и отказа, когда альтернативы еще хуже.

Ненужная жесткость

Москве должно казаться, что холодная война закончилась только наполовину, поскольку Запад продолжает проводить в отношении России политику сдерживания, хотя и не столь явную. Во время холодной войны сдерживание было жизненно важно, потому что советская угроза казалась гигантской. Москва держала 175 дивизий, нацеленных на Западную Европу, и около 40 тыс. ядерных боеголовок. Шли многочисленные дебаты по поводу намерений Советского Союза, но официально они считались очень враждебными. В ответ на эту угрозу Запад развернул достаточные контрсилы в рамках НАТО и Командования стратегических ВВС США. И политика сдерживания неплохо работала более 40 лет. Несмотря на острые кризисы из-за Берлина и Кубы и опосредованные конфликты в третьем мире, Москва так и не осмелилась направить войска против Запада. «Голуби» сомневались в необходимости сдерживания, а «ястребы» были уверены в том, что против серьезной угрозы сдерживание непременно сработает.

Однако неявное сдерживание продолжалось и после победы Запада из-за требований бывших стран – участниц Варшавского договора, вступивших в НАТО, ретроградства лидеров постсоветской России и в силу привычки. Кандидат в президенты от республиканцев на выборах президента Митт Ромни озвучил общую точку зрения, когда сказал, что Россия остается «геополитическим врагом номер один» для Соединенных Штатов.

Хотя большая часть американской военной инфраструктуры в рамках НАТО используется для материально-технического снабжения операций в других регионах, а военные расходы США сокращаются, в Европе по-прежнему расквартированы две военные бригады. Это можно считать лишь символическим присутствием, но вкупе с расширением НАТО они, похоже, направлены против Москвы. Соединенные Штаты и Россия продолжают переговоры о сокращении ядерных потенциалов. Однако нет повода осуществлять формальный контроль над вооружениями, если две страны не опасаются друг друга, не чувствуют надобности ограничивать взаимный ущерб, который они могли бы обоюдно причинить в случае войны, и не желают возобновлять взаимное сдерживание.

Сценарии холодной войны имели бы смысл, если бы речь шла о двух непримиримых противниках. Отношения Вашингтона и Москвы натянуты, но их нельзя назвать врагами. Если холодная война вправду закончена, и Запад действительно одержал в ней победу, то продолжение неявной политики сдерживания не столько защитит от ничтожно малой угрозы, исходящей от России, сколько будет подпитывать подозрения, усугубляющие политические трения. Сегодня трудно доказать, что Россия представляет для НАТО большую угрозу, чем НАТО для России. Во-первых, баланс военных возможностей между Востоком и Западом, который на пике холодной войны был благоприятным для стран Варшавского договора или в лучшем случае равным, сегодня не только сместился в пользу альянса, но и совершенно нарушился. Нынешняя Россия – одинокая и малая часть того, что представлял собой Варшавский договор. Она не просто потеряла бывших союзников из стран Восточной Европы, но они оказались по другую сторону баррикад – под знаменами НАТО. По любым значимым критериям силы – военным расходам, численности вооруженных сил, численности населения, экономической мощи и контролю над территорией – на стороне Североатлантического альянса колоссальные преимущества. Единственно, что делает Россию могущественной с военной точки зрения – это ее ядерный арсенал. Однако не существует реалистичного сценария, при котором Москва могла бы использовать ядерное оружие для агрессии – разве только в качестве заслона или опоры для наступления обычных сил. Но возможности НАТО в этом отношении значительно превосходят российские.

Намерения России представляют не большую угрозу, чем ее потенциал. Хотя правящие элиты в Москве упорно проводят крайне неприятную Западу политику, нет оснований думать, будто они заинтересованы в нападении. В XX веке между сторонами происходили напряженные территориальные конфликты и титаническая идеологическая борьба. Россия Владимира Путина – авторитарная страна, но в отличие от Советского Союза не авангард революционной идеологии.

Дисбаланс возможностей между НАТО и Россией не означает, что с интересами Москвы не следует считаться или что США могут безнаказанно утереть русским нос, воспользовавшись военным превосходством. Россия остается крупной державой, будущая политика и союзы которой имеют значение. Если Россия заключит военно-стратегический альянс с усиливающимся Китаем, это может иметь отнюдь не шуточные последствия для Соединенных Штатов. Слишком многие американцы беспечно полагают, что российско-китайский антагонизм неизбежен. На самом же деле Япония, НАТО и США дают Пекину и Москве достаточно мощные стимулы для того, чтобы забыть о разногласиях и объединиться для противостояния давлению Запада.

Даже при отсутствии российско-китайского партнерства конфронтация с Россией означает ненужный риск. Единственные неразрешенные территориальные конфликты в регионе важнее для Москвы, чем для Запада, как это продемонстрировала мини-война 2008 г. между Грузией и Россией. Если бы НАТО еще дальше продвинулась по пути сдерживания и приняла Грузию в свои ряды – что в принципе находит поддержку у администрации Обамы, как и у администрации Джорджа Буша, – политике протекционизма, которую проводит Москва в отношении отколовшихся грузинских регионов, был бы брошен открытый вызов. Это стало бы откровенным заявлением о том, что у России вообще не может быть сферы интересов, хотя это прерогатива любой крупной державы. Тем самым НАТО завершила бы дело преобразования сдерживания в прямое доминирование – именно то, в чем Китай и Советский Союз обвиняли Запад, утверждая, что в этом и кроется конечная цель политики сдерживания. В худшем случае прием Грузии в НАТО мог стать последней каплей для России и ускорить кризис.

Цена любого из этих исходов была бы выше, чем более решительная западная военная деэскалация и окончание разговоров о дальнейшем расширении НАТО. Стабильный мир с одиозным режимом в Москве следует считать более важной целью, чем поддержка ближайших соседей России. В конечном итоге, пока НАТО останется союзом, исключающим Россию, а не подлинной организацией коллективной безопасности, которой придется включить ее в свои ряды, Москва неизбежно будет видеть угрозу в существовании блока. Углубление мира в Европе не станет совершенным и полным до тех пор, пока членами Североатлантического альянса будут почти все европейские государства, кроме России. На сегодняшний день идея членства России кажется эфемерной; на Западе не заметно движения в сторону России, равно как нет никаких указаний на то, что Москва приняла бы приглашение, если бы оно было ей сделано. Однако утверждения о том, что НАТО несет угрозу, было бы легче опровергнуть, если бы члены этой организации проявили готовность рассмотреть вопрос о приглашении России в альянс на условии ее возвращения на стезю демократии.

Неусвоенные уроки

Чрезмерное сдерживание России – это ошибка, но не настолько серьезная, как отказ от сдерживания, когда в нем есть острая необходимость. Эта ошибка вредит стремлению США справиться с распространением ядерного оружия и, в частности, с Ираном. Вместо того чтобы планировать сдерживание предполагаемых нарушителей режима распространения, американские политики предпочитают превентивную войну. Похоже, они опасаются, что сдерживание малоэффективно в борьбе с радикальными режимами, забывая о том, что конкретная цель сдерживания – противостояние опасным, а вовсе не осторожным противникам. Это предпочтение особенно тревожно потому, что продолжается даже после двух болезненных авантюр с Ираком, которые ярко продемонстрировали, почему сдерживание лучше.

Сдерживание не играло никакой роли в подготовке к первому серьезному конфликту после холодной войны – войне в Персидском заливе 1990–1991 годов. Большинство аналитиков неверно интерпретировали наступление Саддама Хусейна на Кувейт как доказательство того, что его невозможно сдерживать. На самом же деле это не так, поскольку США никогда этого делать и не пытались. Если бы Саддам знал, что вторжение в Кувейт побудит Вашингтон начать с ним решительную войну, он, конечно, воздержался бы. Однако администрация Джорджа Буша-старшего не выступила с подобной угрозой, и у диктатора появилась возможность для просчета.

Буш не был готов прибегнуть к сдерживающей угрозе, потому что никто не предвидел вторжения Ирака в Кувейт. Эта ситуация мало отличалась от той, которая привела к неожиданной и неизбежной войне 40 лет тому назад. В 1949 г. генерал американской армии Дуглас Макартур публично заявил, что Южная Корея не попадает в оборонный периметр США в Азии; в следующем году с аналогичными комментариями выступил госсекретарь Дин Ачесон. Эти заявления отражали тот факт, что Соединенные Штаты, рассматривая возможность Третьей мировой войны, не отводили Корее значимой роли. Именно поэтому президент Гарри Трумэн очень удивился, когда Север напал на Юг в отсутствие более широкомасштабных военных действий.

В 2003 г. Джордж Буш не имел подобных оправданий и не мог ссылаться на какие-то сюрпризы. Он сознательно отказался от сдерживания Ирака, решив вместо этого сразу начать войну, чтобы исключить возможность использования Багдадом оружия массового поражения.

Невозможно знать, привела бы ставка на сдерживание и попытка удерживать Саддама под контролем к более серьезной катастрофе, как утверждали поборники войны. Однако нет доказательств того, что Саддама нельзя было сдерживать неопределенное время. Он начал беспричинную агрессию против Ирана в 1980 г. и против Кувейта спустя десятилетие, но у него был повод считать, что ему не придется иметь дело с грозной контратакой. Хусейн был бесшабашным задирой, но не самоубийцей. Он никогда ни на кого не нападал, если налицо была угроза ответного удара со стороны США, и он не стал применять химическое или бактериологическое оружие даже для защиты от Соединенных Штатов в 1991 г., когда Вашингтон предупредил о страшном возмездии, если подобная атака будет предпринята.

Страхи Америки по поводу Саддама, а сегодня иранских лидеров, кажутся преувеличенными в свете опыта, обретенного во время холодной войны. Президенты рассматривали возможность превентивной войны против Мао и Сталина, которые казались еще более фанатичными и агрессивными, чем современные противники, но отвергли эту возможность. Мао делал заявления, от которых кровь стыла в жилах – ничего похожего пока не прозвучало из уст тегеранских лидеров. Например, Мао сказал, что перспектива ядерной войны «не так плоха», поскольку победа над капитализмом стоит того, чтобы за нее погибли две трети населения мира.

С учетом положительных последствий сдерживания времен холодной войны и ужасных просчетов профилактической стратегии против Ирака хочется верить, что американские политики способны признать сдерживание привлекательной альтернативой во взаимоотношениях с Ираном, если Исламскую Республику не удастся отговорить от разработки ядерного оружия. В конце концов, именно так Вашингтон поступил с Северной Кореей, когда у нее появилось ядерное оружие. Но американские и израильские лидеры убедили себя, что Тегеран может однажды использовать ядерное оружие для иррациональной и ничем не спровоцированной агрессии. Однако нет доказательств того, что иранское руководство заинтересовано в национальном самоубийстве. Иран поддерживал терроризм, оправдываясь тем, что это реакция на тайные военные операции США и Израиля. Но какими бы агрессивными ни были мотивы Ирана, революционный режим в Тегеране никогда не начал бы полномасштабную войну.

Тем не менее вместо того, чтобы планировать сдерживание Ирана, США и Израиль отдают предпочтение превентивной войне. Хотя многие по-прежнему надеются отговорить Тегеран от разработки ядерного оружия с помощью санкций и дипломатии, дебаты в Соединенных Штатах, а также между США и Израилем идут не о том, следует ли атаковать Иран, если он разработает атомную бомбу, а о конкретных сроках военной операции. Президент Барак Обама твердо заявил, что намерен проводить не «политику сдерживания», а «политику недопущения того, чтобы у Ирана появилось ядерное оружие». Другие официальные лица в администрации также неоднократно подчеркивали эту мысль. Похоже, что это внешнеполитическое обещание высечено в камне. Отказ от его выполнения при соответствующих обстоятельствах был бы правильным шагом, но явил бы непоследовательность и разбрасывание пустыми угрозами.

Логика отказа от сдерживания состоит в том, что Тегеран может принять решение о применении ядерного оружия, несмотря на опасность страшного возмездия. Подобный риск нельзя полностью исключить, но нет поводов считать, будто от Ирана исходит более серьезная угроза, чем от других одиозных режимов, которые уже владеют ядерным оружием. Наиболее красноречивым примером может служить Северная Корея. Хотя американская общественность не уделяет КНДР столько внимания, сколько Ирану, послужной список фанатичных действий и террористического поведения Пхеньяна за последние годы значительно более зловещ, чем у Тегерана.

Нежелание принять даже малую толику риска, связанную с Ираном, игнорирует гораздо более значительный риск развязывания войны. Даже если не принимать во внимание опасность совершенно неожиданных ответных действий – например, применение Тегераном биологического оружия, – очевиден риск явного и скрытого возмездия, направленного против американских активов.

Последствия поначалу успешного наступления на Ирак в 2003 г. служат напоминанием, что войны, которые Соединенные Штаты начинают, далеко не всегда заканчиваются тогда и так, когда и как им захочется. На самом деле «кредитная история» и США, и Израиля свидетельствует о том, что обеим странам свойственно недооценивать возможную стоимость войн, в которые они ввязываются. Расходы Вашингтона во время первой войны в Персидском заливе оказались меньше, чем предполагалось, но в Корее, Вьетнаме, Косово, Афганистане и во второй войне с Ираком американцам пришлось выложить куда больше того, на что они рассчитывали. Израиль понес меньшие издержки, чем ожидалось, во время Шестидневной войны 1967 г., но был неприятно удивлен расходами во время войны Судного дня 1973 г., в Ливане в 1982 г. и против «Хезболлы» в 2006 году.

Развязывание боевых действий против Ирана также чревато негативными последствиями. Прежде всего без наземного вторжения и оккупации удар с воздуха не гарантирует сворачивания ядерной программы. Он может обеспечить лишь отсрочку и почти наверняка увеличит решимость иранцев создать атомную бомбу. Если производственные мощности и ядерные объекты Ирана будут временно выведены из строя, а его рвение возрастет многократно, это лишь усугубит угрозу. Нанесение упреждающего удара также расколет международную коалицию, которая сейчас поддерживает санкции против Тегерана, ослабит противодействие режиму внутри самого Ирана и будет воспринято в мире как очередной пример агрессии надменных американцев против мусульман.

Эти издержки могли бы показаться оправданными, если бы война против Ирана убедила другие страны в тщетности и опасности попыток создания собственного ядерного оружия сдерживания. Однако она, как раз напротив, заставит их с удвоенной энергией работать над созданием ядерного арсенала. Война Джорджа Буша с Ираком под предлогом недопущения разработки ядерного оружия не разубедила Северную Корею, которая спустя несколько лет продолжила испытания атомной бомбы, Иран также не отказался от ядерных планов. Возможно, это побудило ливийского лидера Муамара Каддафи свернуть ядерную программу, но спустя лишь несколько лет наградой от Вашингтона стало его низложение и смерть. Едва ли этот пример убедит врагов США в разумности отказа от ядерного оружия.

Одна из причин, по которой американские лидеры не горят желанием применять сдерживание, заключается в том, что наиболее действенная форма этой стратегии – угроза уничтожения экономики и населения неприятеля – сегодня считается преступной. В 1945 г. едва ли кто-то из американцев возражал против испепеления сотен тысяч мирных граждан Японии, а в годы холодной войны мало кто сомневался в самом принципе уничтожения еще большего числа мирных жителей в ответ на нападение Советского Союза. Но времена меняются, и, согласно нормам ведения боевых действий после окончания холодной войны, да и по мнению юристов Пентагона, удар по гражданскому населению даже в качестве ответной меры считается однозначно непропорциональным и незаконным применением силы. Правительству Соединенных Штатов трудно заявить, что если хотя бы одна иранская бомба взорвется где-либо, в качестве возмездия будут убиты миллионы иранцев.

Но это едва ли повод для отказа от войны с иранской армией или от сдерживания. Приемлемым вариантом может стать угроза уничтожения не гражданского населения, а режима – лидеров, служб безопасности и активов иранского правительства, если оно санкционирует применение ядерного оружия. Хотя на практике даже тщательно выверенная контратака неизбежно приведет к сопутствующему урону и значительному числу случайных жертв. Американские стратеги могли бы выступить с достоверной угрозой и обострить ее, пообещав осуществить также и наземное вторжение. Этот шаг был бы куда более логичен после иранского ядерного удара, чем против Ирака в 2003 году. И даже если бы юридические соображения удержали США от актов массового возмездия против гражданского населения Ирана, израильских лидеров ничто не остановит, если Тегеран атакует Израиль с применением ядерного оружия, поскольку в этом случае на карту окажется поставлено само существование еврейского государства. Эти усиливающие друг друга угрозы стереть с лица земли не только плоды иранской революции, но и само общество были бы серьезным сдерживающим фактором для Тегерана.

Иран с ядерным арсеналом – тревожная перспектива, но некоторые опасности невозможно полностью устранить, и главная задача сводится к стратегическому выбору между разными рисками. Не существует убедительных доказательств того, что война с Ираном безопаснее, нежели попытка решить проблему с помощью доброго старого сдерживания.

Противоречивые сигналы

Самый опасный долгосрочный риск, с которым Вашингтон может столкнуться, связан с уклонением от выбора той или иной стратегии в отношении Китая. Вашингтону нужно определиться, считать ли Пекин угрозой, которую следует сдерживать, или же державой, с которой надо уживаться. Американские стратеги давно пытаются сочетать оба подхода. Подобная непоследовательность, естественная для политиков, безвредна лишь до тех пор, пока нечто не послужит катализатором и не обнажит скрытое противоречие. Следовательно, раздвоенность не сможет длиться бесконечно – разве только Китай решит еще долгое время вести себя смиреннее, чем любая другая восходящая держава в истории, и будет «качать права» существенно реже, чем сами Соединенные Штаты.

Существует влиятельная точка зрения, согласно которой сдерживание не стоит в повестке дня американо-китайских отношений, поскольку экономическая взаимозависимость исключает возможность военного конфликта. Сторонники этой теории утверждают, что конфронтация бессмысленна, а если готовиться к возможному конфликту, можно накликать беду. Противоположная точка зрения – растущая мощь Китая является угрозой, которой необходимо противостоять военными средствами – становится все более популярной, но пока не привела к выработке соответствующей внешнеполитической линии. Между тем объявленный администрацией Обамы новый поворот внешней политики или перегруппировка и смещение американской военной мощи в направлении Азии не сопровождается последовательными сигналами о том, где, когда, почему или как США вступят в вооруженное противостояние с Китаем. Также отсутствует внятная логика переброски американских морских пехотинцев в Австралию – наиболее конкретного и видимого символа этого поворота. Проблема не в том, что сдерживание неподобающим образом отвергается или принимается, а в том, что оно осуществляется сумбурно.

Вашингтон также продолжает игнорировать вопрос о том, когда и почему закончится долготерпение Пекина в вопросе о статусе Тайваня. Китай всегда давал ясно понять, что воссоединение – вопрос времени, а не принципиальной осуществимости. Но провозглашение Тайбэем независимости Пекин однозначно расценил бы как провокацию, и согласно неоднократным заявлениям китайских официальных лиц это неизбежно повлечет за собой вооруженное столкновение. На протяжении долгих лет Вашингтон отделывался полумерами, удерживая Тайвань от такого шага. Когда Буша спросили в 2001 г., что он будет делать для защиты Тайваня, американский президент заявил: «Все, что понадобится». По сути, политика Соединенных Штатов сводится к обещанию защищать Тайвань до тех пор, пока он остается мятежной провинцией Китая, но не в том случае, если он станет независимой страной. Некоторые эксперты считают подобную позицию умной, но на деле она ставит под сомнение наличие у большинства американцев здравого смысла, посылает двусмысленный сигнал Пекину и тем самым снижает готовность Вашингтона к кризису.

Между тем назревают многочисленные конфликты наподобие недавнего обострения отношений вокруг спорных островов в Южно-Китайском море. Поглощенный другими стратегическими вызовами, Вашингтон дрейфует в направлении непредвиденной конфронтации, не принимая четкого и ясного решения об обстоятельствах, при которых мог бы решиться на войну с Китаем. Эти колебания и распыление внимания мешают послать Пекину ясные предупредительные сигналы о красных линиях США и увеличивают риск случайного кризиса, просчета и эскалации.

Маневры китайских и филиппинских ВМС вблизи спорных островов в середине 2012 г. были первым тревожным звоночком, а последующие шаги и соперничество Китая и Японии, вызванные еще более опасными разногласиями по поводу принадлежности островов Сенкаку/Дяоюйдао, обнажили замешательство Вашингтона. Первоначальный отклик Соединенных Штатов выявил серьезное противоречие в американской позиции: «Мы сохраняем нейтралитет в споре об островах, но утверждаем, что действие договора распространяется и на них», – заявил представитель Государственного департамента, имея в виду договор о взаимной безопасности между США и Японией. Министр обороны Леон Панетта затем сказал, что Соединенные Штаты не будут вставать на чью-то сторону в региональных территориальных спорах, а также заявил, что хотя смещение стратегических приоритетов в направлении Азии больше, чем просто риторика, это не угроза в адрес Китая.

Все это довольно двусмысленное сдерживание: скорее упражнение в риторике, чем стратегическое планирование. Практика опасная, одновременно создающая впечатление провокации и слабости. Вашингтон посылает Пекину сигналы о том, что он не должен оккупировать острова, но при этом не угрожает блокировать подобные попытки, хотя заверяет Токио, что договор о взаимной безопасности обязывает Соединенные Штаты защищать и эту территорию. Последующие разъяснения или тайные заявления, которыми могли обменяться политики, возможно, смягчили противоречие, но публичные действия США подрывают доверие к американской риторике. Вашингтон как будто предлагает китайским лидерам считать Соединенные Штаты бумажным тигром, который может сдуться в случае эскалации кризиса. Однако при возникновении такого кризиса, под давлением событий и обстоятельств, к которым американцы окажутся не готовыми, Вашингтон может удивить противника объявлением войны по тем же причинам, по которым он это сделал после вторжения Северной Кореи на территорию Южной Кореи в 1950 г. и после оккупации Ираком Кувейта в 1990 году.

Имеются две логические долгосрочные альтернативы этой рискованной путанице. Одна заключается в недвусмысленном обязательстве сдерживать Китай. То есть Вашингтон объявляет о готовности путем военных действий или политического шантажа и принуждения пресечь попытки Пекина расширить территорию. Это звучит безрассудно, потому что Китай считает сдерживание агрессией и угрозой. Вашингтону придется тщательно подбирать слова, подчеркивая оборонительную цель сохранения статус-кво, а не посягательства на права Китая. Преимущество этой позиции в том, что сдерживание будет трудно не распознать или принять за что-то другое, и тем самым оно окажется более действенным. Иными словами, четкие красные линии снизят вероятность непредсказуемой игры «кто первым струсит», а также войны, которой не желает ни одна из сторон. Ведь при этом пришлось бы заплатить очень высокую цену: новая холодная война и конец взаимовыгодного сотрудничества в разных областях. Соединенным Штатам также раз и навсегда придется решить, готовы ли они воевать с Китаем из-за Тайваня. В настоящий момент серьезной дискуссии об этом не ведется, не говоря уже о попытке достижения консенсуса среди американских избирателей или внешнеполитической элиты в Вашингтоне.

Если в стратегии сдерживания по принципу зажигания красного света нет необходимости или ее цена неприемлемо высока, тогда противоположная альтернатива – примирение или, по сути, зеленый свет. Это имело бы смысл, если бы амбиции Пекина были ограничены и остались такими еще долгое время, если не будет перспективы внезапной остановки роста китайской мощи, если Соединенные Штаты предпочтут пренебречь интересами союзников, которым будет угрожать все более явная опасность конфликта с формирующейся сверхдержавой. Все это большие «если». Коль скоро Вашингтон будет стремиться к миру с Пекином, ему придется признать, что когда Китай превратится в сверхдержаву, он, естественно, станет считать себя вправе претендовать на соответствующие прерогативы – прежде всего на непропорциональное влияние в регионе. И Вашингтону придется согласиться с тем, что споры по второстепенным вопросам будут урегулироваться на условиях Китая, а не его более слабых соседей. Большим препятствием для такой альтернативы был бы конфликт по поводу Тайваня – куда более важный и серьезный спор, чем трения по поводу необитаемых скал, статус которых спровоцировал такую напряженность в прошлом году. Сегодня нет консенсуса в вопросе сдерживания; в то же время американцам ненавистна сама мысль об умиротворении.

С учетом непривлекательности обеих альтернатив нет ничего удивительного в уклончивости Вашингтона. Невнятный компромисс – это распространенная и иногда разумная дипломатическая стратегия. Однако в Азии это означает недооценку рисков колебания и нерешительности, когда мощь и сила Китая растет, а его сдержанность – уменьшается. Нынешний внешнеполитический курс США – это желтый свет китайским лидерам, предупреждение и призыв немного остудить пыл. При этом не звучит твердое требование остановиться – красный свет не зажигается. Однако желтый свет для некоторых водителей – это искушение ускорить движение, а не ударить по тормозам.

Безболезненного решения проблем, вызванных восхождением Китая на политический Олимп, не существует, если только Тайвань не уступит могущественному соседу. Позиция «завтра-завтра, не сегодня» может работать долгое время – до тех пор, пока Китай будет воздерживаться от действий. Если же случится конфликт, то двусмысленное сдерживание вызовет его обострение, а не предотвращение. Оно может оказаться слишком слабым, чтобы заставить Пекин отступить, но достаточно острым, чтобы Вашингтон также не дрогнул, и это создаст коллизию. Единственный выход – четкое стратегическое решение относительно того, согласятся ли Соединенные Штаты с притязаниями Китая на статус полноценной сверхдержавы, когда он станет таковой по факту, или проведут четкие красные линии, прежде чем в двусторонних отношениях грянет кризис.

Сдерживание не катастрофично, когда применяется в мягком варианте, пусть и без особой надобности, в отношении России. Хотя в этом случае негативные последствия неизбежны. Сдерживание Ирана не даст стопроцентной гарантии, но позволит избежать войны, которая в конечном итоге может лишь усугубить угрозу. И перед лицом серьезной долгосрочной политической дилеммы в виде Китая решение о сдерживании или отказе от него – чрезвычайно трудный выбор. Но если все время уклоняться от него, дилемма станет еще опаснее. Для снижения риска в будущем придется заплатить какую-то цену прямо сейчас.

Возрождение политики сдерживания поможет решить эти стратегические проблемы. В годы холодной войны сдерживание было неотъемлемой частью американского внешнеполитического курса, слово было у всех на слуху и использовалось для оправдания всего, что предпринималось в оборонной политике. Однако в последние годы оно почти полностью исчезло из стратегических дебатов. Американцам нужно заново усвоить основы сдерживания и открыть для себя перспективность этой стратегии в одних обстоятельствах, признав ее недостатки в других. Альтернатива в виде продолжающейся путаницы и замешательства не будет иметь значения, если только в один прекрасный день Пекин не решит, что настало время перемен; ведь он всегда говорил, что эти перемены – лишь вопрос времени.

США. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 мая 2013 > № 886294 Ричард Беттс

Польша. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > novpol.ru, 30 апреля 2013 > № 890461 Лешек Бальцерович

БАЛЬЦЕРОВИЧ ЗНАЕТ, ЧТО НАМ НУЖНО СДЕЛАТЬ

С профессором Лешеком Бальцеровичем беседует Рышард Хольцер

«В еврозону можно войти хорошо или плохо. Чтобы войти хорошо, нужно провести реформы, которые и так Польше необходимы, дабы избежать постоянного замедления нашей экономики».

— Министр финансов, а теперь вице-премьер Яцек Ростовский, говорит, что когда введут евро, то его, скорее всего, уже не будет в политике. Как долго еще, по вашим оценкам, продлится политическая карьера вице-премьера?

— Его политическая карьера будет зависеть от успехов в правительственной деятельности. В связи с этим я желаю ему долгой политической карьеры.

— В пятницу в министерство финансов на дебаты по поводу введение евро вы не пошли?

— Я принципиально с определенного времени не участвую в официальных дебатах. Вообще словом «дебаты» часто злоупотребляют.

— Касается ли это и заседания кабинетного совета по поводу евро, который на прошлой неделе собрал президент Коморовский?

— У меня впечатление, что президент хорошо улавливает суть дела, связывая вопрос возможного вступления Польши в еврозону с вопросом реформ.

— И оставляя вопрос сроков в стороне?

— Я так понимаю то, о чем говорит Бронислав Коморовский — в отличие от тех, кто обсуждает проблему евро в категориях, как говорят, политических. Причем слово «политический» означает в этом контексте...

— ...что либо мы принимаем, либо не принимаем.

— Это тоже. Или что создается некое ядро. И это ядро от нас ускользает, а мы должны его догнать и попасть в него.

— Между тем две трети поляков не хотят введения евро.

— Катастрофические известия из некоторых стран еврозоны людей от этого отталкивают. Поэтому я считаю, что, проводя теперь пропаганду евро, мы лишь укрепим позиции противников. К тому же при такой политической постановке вопроса из поля зрения исчезают наиболее важные вещи: что в еврозоне существуют разные группы стран и что можно в нее войти хорошо или плохо. Чтобы войти хорошо, нужно провести реформы, которые и так Польше необходимы, дабы избежать постоянного замедления нашей экономики. Ведь без дальнейших реформ ослабеют или останутся слабыми три главные силы развития: снизится занятость, сохранится низкое участие инвестиций в ВВП, а также падающий уже несколько лет темп роста эффективности. Мне кажется шокирующим то, что эта тема практически не затрагивается в дискуссиях политиков. Ни этих, из правительства, ни из оппозиции.

— Вы еще чего-то ожидаете от нашей оппозиции?

— Я считаю, что от оппозиции нужно требовать, чтобы она не ограничивалась перебранкой, а ставила существенные проблемы Польши и предлагала какие-нибудь решения.

— Наша самая большая экономическая проблема — это политика?

— В основе экономических проблем всегда лежит политика! Как в Греции — это политика увеличения социальных расходов ценой растущего долга, а также расширение администрации с тем, чтобы раздать места своим, при одновременной парализации экономики посредством различных регуляций, коррупции, недостатка конкуренции... Другой случай — это Италия, у которой большой долг и стагнация, так как там не проводили реформ, которые бы оздоровили экономику и привели к росту занятости. Они не сделали того, что сделала Германия десять лет тому назад. А третий пример этих патологий — это доведение до кредитного пузыря, взрыв которого превращает в черную дыру хорошие на первый взгляд результаты в публичных финансах.

— Как в Испании или Ирландии...

— И если мы посмотрим на еврозону, то видно, что те страны, в которых проводилась плохая экономическая политика, нажили себе проблемы. А те, кто вел в меру хорошую политику, не знают таких неприятностей. Как Германия, Финляндия, Голландия... Внутри еврозоны экономическая ситуация весьма неоднородна.

— В зависимости от качества проводимой политики?

— Ну, конечно. Это значит, что евро только для сильных.

— Не для нас?

— Ну что ж, у нас нет постоянно оздоровляемых публичных финансов. Нам также предстоит осуществить многое, если речь идет об эластичности рынка труда и если мы говорим о том, чтобы избежать стагнационных тенденций в экономике.

— Когда мы копим себе разнообразные причины компрометации — а это и полоса на аэродроме в Модлине, и недостроенные автострады, и очередной миллиард, который вбухивают в Лодзи в гигантский вокзал, закопанный глубоко под землей, — для меня из этого следует лишь одно: наши политики с евро в руках будут как обезьяна с гранатой.

— Вместо того чтобы рисовать такие отталкивающие картины, лучше подтолкнуть — но не к спору о сроках предполагаемого вступления в еврозону, а к тому, чтобы повлиять на реформы. Но, возвращаясь к вашему перечню несчастий, где это главным образом происходит? В публичном секторе. То есть там, где окончательные решения принимают политики и связанные с ними чиновники. И из этого следует делать выводы. Где только возможно, публичный сектор нужно сократить. Там, где не получится приватизировать, нужно создавать давление, чтобы преодолеть то, что я называю культурой безответственности. Особенно яркий пример культуры безответственности — это прокуроры, которые преследовали людей без надлежащих доказательств и многим сломали жизнь, оставляя их в течение нескольких лет под обвинением, держа под арестом... Почему до сих пор у нас нет на эту тему ни одного порядочного официального анализа? Сколько было таких случаев и что случилось с прокурорами, которые покалечили людям жизни? Повлияло ли это как-нибудь на их профессиональную карьеру?

— Это к кому вопросы?

— К генеральному прокурору! Это его моральная обязанность — проанализировать эти случаи и представить общественному мнению вытекающие из этого выводы и в том числе системные реформы, которые сведут к минимуму число подобных ситуаций. Другой пример — это «Лёт» [польская авиакомпания], многократно финансированный, поддерживаемый ценой сотен миллионов злотых. Правительство должно представить анализ ситуации, почему так случилось. Оно обязано сообщить фамилии членов сменявшихся контрольных советов, информировать, понесли ли они какие-нибудь последствия. Оно должно назвать фамилии вице-министров финансов, которые контролировали «Лёт», и отчитаться, что с ними стало.

— Должна быть белая книга, зеленая книга, бежевая книга: в случае инфраструктурных инвестиций, в случае прокуратуры, здоровья, «Лёта» и так далее. Но их нет. И что с этим делать?

— Это можно изменить только благодаря гражданскому давлению. Поскольку каждая политическая власть поддается воздействиям тех, кто защищает привилегии или права приносить вред. Если нет достойного противовеса, то кому уступят те, что правят? Конечно, группам претензий, которые скажут: «Не трогай, сохраняй пенсионные привилегии, сохраняй привилегии, если речь идет о больничных пособиях (у одних 100%, а у других — 80), не трогай «Польские железные дороги», хотя у компании большие долги». И так далее. Единственное решение, которое имеет шансы на эффективность, — создать более сильные противодействующие группы— назовем их гражданскими. Я стараюсь именно это и делать. И лично, и через Форум гражданского развития.

— Те проблемы, которые вы считаете важными, политики обходят стороной, усиливая темы, к примеру, бытового характера или касающиеся смоленской катастрофы. Они обходят их стороной, поскольку эти проблемы для них слишком сложные?

— Потому что обойти стороной — это пока менее рискованно, чем решать. Это значит, что мы слишком мало воздействуем на разумные решения. Вот один из самых характерных примеров: в Польше частный капитал строит квартиры для богатых, то есть в собственность, и не строит квартир для более бедных, то есть в наем. Потому что абсурдный закон об охране съемщиков делает это нерентабельным. И вдобавок этот наглядный пример антиобщественного регулирования был введен под девизом охраны слабых! В результате многие бедные люди добираются часами, например, до Варшавы, так как там слишком мало дешевых квартир для съема.

— Вы правда считаете, что в этом правительстве никто не пробует решить никаких проблем?

— Этого я не сказал. Но вы взгляните на Экономический совет при премьере Польши. Припоминаете ли вы, чтобы они когда-либо систематически занимались тем, что может случиться в более отдаленной перспективе, а главным образом — угрозами для развития польской экономики? Я чего-то такого не нашел. Это значит, что они не занимаются проблемой, наиболее важной для Польши. И это следует адресовать к председателю совета, то есть Яну Кшиштофу Белецкому. Потому что он несет за это моральную ответственность. Вероятно, что...

— Что?

— Устав совета гласит, что он не должен заниматься тем, что вносит премьер. И в таком случае эта моральная ответственность становится выше.

— Политики «Платформы» говорят, что не могут проводить реформы, так как проиграют выборы. Потому что поляки реформ не хотят.

— А что с Польшей? А если от отсутствия реформ начнут осуществляться худшие экономические сценарии? Какими тогда будут политические шансы тех, кого станут обвинять в бездействии? Проиграть выборы, когда предпринимались попытки что-то сделать, но это не было принято избирателями, — это меньшая моральная ответственность, чем проиграть выборы из-за того, что не делалось то, что было нужно стране. Как в спорте, так и в политике следует стремиться к успеху, но при этом думать: а если бы я проиграл, то каким образом? С какой моральной ответственностью?

— Моральная ответственность за приведение к власти Ярослава Качинского тоже может быть гигантской?

— И за приведение его к власти за счет отказа от восстановительной деятельности.

— Что это значит — моральная ответственность?

— Это оценка, голос совести, но также и ответственность информированной части общественного мнения. Я опасаюсь, что часть политиков вообще не сознают, что несут моральную ответственность за действия и отказ от них.

— Но почему мы весь подъем страны должны связывать с евро? Возникает такое ощущение: нам необходимо проводить реформы, потому что этого от нас требует Брюссель.

— У меня впечатление, что всё на самом деле хуже. Большинство участников дискуссии по поводу евро вообще не соотносит, что для того, чтобы иметь возможность хорошо войти в еврозону, нужно прежде всего сделать вещи, которые нам и так необходимы для развития, — это значит, нужно их сделать, даже если бы евро не существовало. С одной стороны, у нас идет так называемая политическая дискуссия о евро, а с другой — страшно недостает разговора о том, как избежать негативного сценария для Польши. Нам грозит то, что мы будем только сезонным зеленым островом, а рост нашей экономики будет всё более медленным. А это значит: во-первых, что условия жизни миллионов людей будут улучшаться медленней, во-вторых, позиции Польши в мире не будут укрепляться, а возможно, будут слабеть. В-третьих, сохранятся серьезные стимулы для массовой эмиграции из Польши. Потому что единственный способ остановить миграцию из бедной страны в более богатую — это сделать так, чтобы бедная страна избавлялась от недоимок. Меня в публичных дискуссиях поражает то, что почти всё воспринимается разрозненно. Скорбят, что молодые поляки эмигрируют, но никто из этих скорбящих не скажет: мы должны ускорить реформы, чтобы Польша устраняла пробелы в плане уровня жизни и чтобы поток эмиграции благодаря этому стал меньше. Польские политические дебаты в большинстве своем — это театр абсурда! Я делаю из этого только тот вывод, что необходимо намного более сильное гражданское давление на всю партийную систему, чтобы мы перестали расплачиваться за бездействие и эту халтуру.

А может, сейчас лучше поговорим немного о свободе? (Лешек Бальцерович поднимает лежащий перед ним толстый том «Открывая свободу» — избранные эссе, которые он издал в конце прошлого года.) В эту книгу я включил 50 очерков, одновременно и глубоких, и очень понятных, авторов от классиков, как Адам Смит или Токвиль, до современников, как Лешек Колаковский. Я считаю ее необыкновенно нужной, чтобы сделать сложнее жизнь демагогам.

— Это наша самая большая проблема, что у нас слишком мало свободы?

— В демократической жизни ситуация такова, что самые важные понятия, без которых мы не можем обойтись: свобода, государство, демократия, собственность, права — обременены багажом недоразумений или манипуляций. Это парадокс, что многие интеллектуалы враждебно настроены к экономической свободе. А это та свобода, от которой зависит, отстает страна или развивается: свобода предпринимательства, практической деятельности, рыночных сделок. И если штатные интеллектуальные группы и притязания групп интересов перевешивают в рамках демократии, то кончится это несчастьем. Как в Италии или Греции. В Польше особенно важно, чтобы мы избежали таких сценариев, так как мы находимся только на полпути. Мы просто не можем позволить себе такие глупости.

Польша. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > novpol.ru, 30 апреля 2013 > № 890461 Лешек Бальцерович

Россия > Госбюджет, налоги, цены > itogi.ru, 29 апреля 2013 > № 805076 Ольга Голодец

Социально обязанная

Ольга Голодец: «Могу твердо заявить, что увеличения срока выхода на пенсию не будет»

Стаж работы Ольги Голодец в государственных структурах относительно невелик: в 2001-м она недолго пробыла вице-губернатором Таймырского автономного округа по социальным вопросам, в декабре 2010-го стала «социальным» заместителем мэра в правительстве Москвы, а в мае минувшего года заняла аналогичную позицию в российском правительстве — в ранге заместителя председателя. До того был продолжительный период работы в НИИ труда и Институте проблем занятости РАН, годы, проведенные в компании «Норильский никель», где Ольга Юрьевна курировала профильные вопросы. Спору нет, тематика хорошо знакома Голодец, только вот проблем в подотчетном хозяйстве по-прежнему с избытком…

— Не так давно в прессе появился рейтинг наиболее влиятельных женщин-политиков России, в котором вы, Ольга Юрьевна, заняли второе место. Вроде поздравлять надо, но почему тянет сочувствовать…

— Понимаю, что получила огромный аванс доверия. В правительстве я совсем недолго, предстоит очень многое сделать, чтобы показать хорошие результаты.

— А сама постановка вопроса вас не смущает, мужским шовинизмом от нее не попахивает?

— Не вижу ничего обидного. Рейтинги ведь разными бывают. Составляют, например, топ-листы завидных холостяков, все читают и обсуждают, никто не обижается…

— Это другое, а тут профессиональные качества оценивают по половому признаку. Дескать, политика — не женское дело, вот слабый пол и выделен в отдельную категорию.

— Мне так не кажется. Да, есть традиционно мужские сферы занятий и женские, с этим не поспоришь. Скажем, в детских садах и школах работают преимущественно женщины, зато среди летчиков и моряков преобладают мужчины. В политике их тоже больше. Но так исторически сложилось в нашей стране. Недавно вернулась из Финляндии, где в правительстве почти треть министров — женщины. Там подобное считается нормой.

— Зато в России вице-премьером, отвечающим за социальный блок, со времен Валентины Матвиенко назначают представительницу слабого пола, чем обычно все и ограничивается.

— Я окончила экономический факультет МГУ, в 90-м защитила кандидатскую диссертацию, долго занималась вопросами труда и занятости, вела эту работу в науке, бизнесе, а теперь и на госслужбе. Это моя профессия.

— Тогда давайте по порядку. Начнем с детского вопроса. Точнее, с сиротского. Он по-прежнему не сходит с повестки дня, а заварилась каша, мы помним, с принятия Думой так называемого закона Димы Яковлева. Вы в числе нескольких министров выступали против запрета на усыновление российских сирот иностранцами. Не пожалели о том поступке, Ольга Юрьевна?

— Действовала я абсолютно осознанно, более того, неоднократно отмечала, что возникшая дискуссия имела серьезное значение для общества. Теперь все понимают важность проблемы, а еще недавно мы не могли достучаться до людей. Члены созданного летом прошлого года при правительстве Совета по вопросам попечительства постоянно говорили о необходимости реформирования детдомов, приведении их в соответствие с требованиями времени, но вопрос не становился приоритетным, в повестке дня он находился в конце списка. Теперь же тема сиротства вышла на первый план. И то, что в короткий срок были приняты решения, напомню, стоимостью около сорока миллиардов рублей, безусловно, плюс.

— Но деньги еще не все.

— Да, проблема слишком глобальна, для положительного результата необходима единая позиция гражданского общества, надо создать правила, при которых ребенок будет защищен в любой ситуации.

— Тем не менее сегодня в России 118 тысяч детей остаются сиротами.

— Это так. С другой стороны, в прошлом году на усыновление и в разные формы опеки, попечительства было передано более 61 тысячи детдомовцев.

— А приток какой?

— Свыше 74 тысяч… Из них 44 тысячи при живых родителях. Очень много! Но мы ставим задачу на 30 тысяч увеличить количество детей, которые ежегодно уходят из детдомов в семьи.

— Вы часто бываете в приютах?

— По несколько раз в месяц. Приятно и важно, что заметную помощь в работе с сиротами и детьми-инвалидами оказывают благотворительные, общественные организации, все более массовым становится волонтерское движение. Это не может не радовать.

— Правда, государство тут же решило построить добровольцев в дружные ряды, а Совет Федерации озаботился принятием закона о волонтерах.

— Мы обсуждали в правительстве этот документ и дали на него отрицательный отзыв, указав на серьезные изъяны. Убеждена, в таком виде закона не будет.

— Зато закон об образовании после долгих мытарств принят. Тем не менее вопросов, как и раньше, больше, чем ответов. Даже тема ЕГЭ нет-нет да всплывет…

— Помню, как в свое время сдавала в школе семь выпускных экзаменов, а потом еще четыре при поступлении в МГУ. Честно скажу: предпочла бы ЕГЭ… Понятно, что универсальной формы оценки уровня знаний не существует, но, думаю, никто не станет спорить, что ЕГЭ год от года совершенствуется. Этому способствует и продолжающееся публичное обсуждение. Не сомневаюсь, мы движемся в одном направлении с мировым сообществом. Чтобы наши выпускники были конкурентоспособными в любом уголке земного шара, необходимо приходить к единым критериям. ЕГЭ критикуют за то, что в старших классах ребята не учатся, а целенаправленно готовятся к сдаче экзаменов, которые понадобятся им для зачисления в вуз. Случается, даже не посещают остальные уроки, что приводит к пробелам по другим предметам. Систему надо улучшать. Что касается высшей школы, есть несколько известных мировых рейтингов качества образования, и наши вузы в них, как правило, не попадают. Лишь по Шанхайскому рейтингу МГУ входит в сотню лучших. По остальным, включая авторитетный PISA, у нас показатели, прямо скажем, неблестящие.

— Стыдно?

— Очень! Россия славна сильными образовательными традициями, эту планку нельзя опускать. Уже принято постановление правительства о формировании пула из вузов, которые вправе претендовать на высокие места в рейтингах. Думаю, в список попадут 10—15 университетов и институтов. Им будет оказана необходимая финансовая поддержка, на эти цели запланировано ежегодно выделять девять миллиардов рублей. Речь идет о создании современной научно-технической базы вузов, строительстве кампусов для студентов, привлечении ведущих преподавателей, в том числе из-за рубежа. Рассчитываем, что уже через три года пять вузов из нашего пула войдут в сотню лучших в мире.

— Поезд не ушел?

— На каком бы месте Россия сейчас ни находилась, мы обязаны заявлять о себе на рынке услуг в области образования.

— Пока молодые и талантливые тянутся к тем, кто уже заявил…

— Знаете, молодежь как уезжает на Запад, так и возвращается. Многие ребята успешно работают в международных проектах, в которых принимает участие Россия. Например, в CERN, Европейском центре ядерных исследований, трудится тысяча специалистов из нашей страны. Сегодня они как представители России работают в CERN, завтра — в других крупных научных лабораториях. Это и есть глобализация в действии!

— Вы, кстати, никогда не жалели, Ольга Юрьевна, что ушли из науки?

— Всегда с теплом вспоминаю то время, оно стало важным этапом моей профессиональной жизни. Довелось работать у Евгения Ясина, Александра Шохина, Владимира Мау, Ярослава Кузьминова, это очень ценный опыт.

— Сегодня много шума вокруг программы «Антиплагиат». Вы готовы, что и вашу кандидатскую будут изучать под лупой?

— Над диссертацией по теме эффективности труда специалистов на производстве работала три года. Неоднократно выезжала на «КАМАЗ», взяв его в качестве примера, проводила на заводе многочисленные специальные исследования. Так что могу отвечать за каждый тезис и никакого «Антиплагиата» не боюсь. Абсолютно готова!

— Вы попробовали себя в разных областях. Если сравнивать бизнес с госслужбой, чему отдадите предпочтение?

— В бизнесе быстрее принимаются решения, там меньше бюрократических процедур, многое строится на доверии, четче постановка решаемой задачи, строже спрос, у каждого персональная зона ответственности. Система жестко увязана. На госслужбе критерии порой размыты, хотя работа более ответственная и сложная, а ее результаты оказывают огромное влияние на российское общество, его социальное благополучие.

— Переход в мэрию трудно вам дался?

— Решение приняла буквально за сутки, хотя все домашние выступали против. Для меня предложение Сергея Собянина стало возможностью реализовать профессиональный потенциал, накопленный в предыдущие годы. Когда шла на встречу с Сергеем Семеновичем, даже не думала, что речь пойдет о социальном блоке городского правительства. Это прозвучало неожиданно, но такая работа была мне крайне интересна, поэтому согласилась почти сразу.

— И через полтора года шагнули на федеральный уровень.

— В правительстве России масштаб задач и ответственность колоссальны. Это новый уровень развития в моей профессии.

— Ваша налоговая декларация не является секретом. Сравнив суммы доходов за последние годы, легко убедиться, что с переходом на госслужбу вы, мягко говоря, не выиграли.

— Мои дети выросли, они материально независимы, могу позволить себе такое развитие карьеры.

— Если будет принято решение, обязывающее госчиновников отказаться от недвижимости за рубежом, пойдете и на это?

— Я задекларировала доходы и собственность, безусловно, всегда соблюдаю российские законы.

— Из-за чего у вас чаще всего голова болит, Ольга Юрьевна? Из-за какого из курируемых направлений?

— Самое сложное — здравоохранение. Претензии наших сограждан к качеству медицинских услуг обоснованны. С учетом выделяемых из федерального бюджета сумм мы можем и должны в полном объеме оказывать помощь, предусмотренную обязательным медстрахованием. Да, есть определенные проблемы. Скажем, новые стандарты обслуживания официально уже внедрены, но порой они работают на бумаге, а в жизни, увы, бывает по-всякому. Приезжаешь куда-нибудь в провинцию и видишь, что там все функционирует по старинке. Не используется новое оборудование, которое закуплено и установлено, врачи не знакомы с технологическими новинками, принятыми в цивилизованном мире… По сути, требование одно: заставить квалифицированно лечить всех пациентов, что в наших реалиях звучит весьма амбициозно. Перед здравоохранением страны поставлена задача добиться к 2018 году увеличения продолжительности жизни среднего россиянина до 74 лет.

— Сколько сейчас имеем?

— Семьдесят… Надо снижать смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, для этого практически повсеместно созданы условия, позволяющие довести показатели до европейских уровней. Увы, у нас по-прежнему высока смертность и от так называемых внешних причин — ДТП, разного рода отравлений, суицидов… По каждому из направлений есть отдельная программа, по ним предстоит большая работа.

— В прессе прошла информация, что по детским самоубийствам мы чуть ли не на первом месте в Европе.

— По крайней мере во главе списка… Чтобы изменить ситуацию, на мой взгляд, все средства хороши: и ограничение доступа подростков к определенным сайтам, и повышение ответственности родителей за судьбу детей. Тема суицидов среди несовершеннолетних тесно связана с семейным неблагополучием, о чем мы уже говорили. И это совсем не значит, будто родители пьют или ведут аморальный образ жизни. Я ведь бываю в социальных приютах, где много детей из, казалось бы, нормальных семей. Знаете, как случается? Мама с папой развелись, нашли новых спутников жизни и вполне счастливы в новом браке. А ребенок остался лишним, ненужным. Недостаток любви, тепла, внимания может привести к страшным последствиям. Недавний пример: покончила с собой девочка, у которой вроде бы все складывалось хорошо. Она и училась успешно, и на олимпиадах побеждала, но никто не заметил кризиса, когда ребенок вдруг почувствовал себя обузой для взрослых… Приходится констатировать: мы отстаем в сфере семейного законодательства. В европейских странах ответственность за детей в семье гораздо выше, чем в России.

— Как вы в связи с этим относитесь к перспективе введения ювенальной юстиции?

— Мне кажется, термином пользуются не совсем правильно, идет сознательная или невольная подмена понятий. Да, ребенок должен быть защищен от любого негатива, его права надо охранять, но вместе с тем общество обязано деликатно и с уважением относиться к институту семьи, не допуская излишнего вмешательства. Сфера регулирования очень чувствительна и требует серьезной проработки.

— С культурой вы дружите, Ольга Юрьевна?

— Если вас интересует, часто ли бываю в театрах, могу сказать, что стараюсь не пропускать значимых премьер. И делаю это не только ради выполнения служебных обязанностей, но и по собственному желанию. Скажем, была на открытии фестиваля Мстислава Ростроповича, который в этом году впервые проходил без великой оперной певицы, в прошлом одной из самых ярких звезд Большого театра — Галины Вишневской.

— Собственно, и собирался спросить о Большом. Правда, не об опере, а о балете. Министр культуры Мединский избегает публично комментировать бушующий там конфликт. Придется вам, Ольга Юрьевна, высказаться. Как куратору.

— Пока идут следственные действия, вряд ли уместно давать развернутые оценки.

— Речь ведь не только о покушении на Сергея Филина. Скандал в ГАБТ разгорелся не вчера…

— Никого не может радовать ситуация, когда лучшая театральная труппа страны, призванная служить образцом, задавать этические нормы и правила корпоративного поведения, сотрясается от внутренних катаклизмов, которые попадают на первые полосы газет и в выпуски теленовостей. История с покушением на худрука ужасающа сама по себе, отношение к ней ряда сотрудников театра тоже вызывает искреннее изумление и даже недоумение. Ясно, что долго так продолжаться не может, страдает репутация Большого. Надеюсь, и руководство театра, и труппа найдут силы — в том числе с помощью Министерства культуры — переосмыслить случившееся и сделать необходимые выводы.

— Насколько вы позволяете себе вмешиваться в работу подконтрольных министерств?

— Министры обладают достаточными полномочиями для реализации намеченного. Если не справятся, спрос будет строгий — в мои обязанности входит контроль за тем, чтобы выдерживался курс, выработанный по каждому стратегическому направлению.

— Мы с детской темы интервью начали, предлагаю стариками закончить. Что с пенсионной реформой? Впечатление, будто вопрос повис в воздухе.

— Могу повторить: увеличения срока выхода на пенсию не будет. Возраст останется прежним: пятьдесят пять лет для женщин и шестьдесят для мужчин. Вместе с тем должен быть запущен механизм стимулирования, призванный заинтересовывать людей, которые достигли пенсионного возраста, продолжать работу.

— Прожить на пенсию можно будет?

— Зависит от нас. Как поработаем, так и заживем. Человеку надо объяснить, на что он может рассчитывать при выполнении тех или иных условий. Вынесенный на обсуждение проект реформы будет еще дорабатываться. Очень надеюсь на широкую общественную дискуссию.

— Когда дедлайн?

— Формула должна быть принята в текущем году. Кое-кто из коллег подгоняет, но моя позиция такова: торопиться нельзя. Мы принимаем решение, по которому будет начисляться пенсия у многих последующих поколений. Спешка ни к чему. Надо действовать спокойно и взвешенно, даже не семь, а десять раз отмерив…

От редакции. Вопросы об отношении к конфликту министра образования Дмитрия Ливанова с академиками РАН и требующими его отставки депутатами Госдумы, а также о судьбе гендиректора Большого театра Анатолия Иксанова и тлеющем скандале с участием премьера балета Николая Цискаридзе Ольга Голодец оставила без ответов.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > itogi.ru, 29 апреля 2013 > № 805076 Ольга Голодец

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 25 апреля 2013 > № 807092 Владимир Путин

В прямом эфире «Первого канала», телеканалов «Россия 1» и «Россия 24», радиостанций «Маяк», «Вести FM» и «Радио России» вышла специальная программа «Прямая линия с Владимиром Путиным».

В рамках программы Президент ответил на более чем 85 вопросов россиян по самым актуальным общественно-политическим темам.Общая продолжительность программы составила 4 часа 47 минут.

* * *

К.КЛЕЙМЁНОВ: Добрый день!

В прямом эфире Президент Владимир Путин.

(Аплодисменты.)

М.СИТТЕЛЬ: В студию, Владимир Владимирович, мы сегодня пригласили людей, которые хорошо известны всей России, часть из них – это Ваши доверенные лица. Другие, может быть, не так хорошо знакомы всем, но это тоже настоящие герои дня, это люди, которым мы посвящали свои телерепортажи. Это не министры и артисты, это инженеры, врачи, фельдшеры – все, кто является, так сказать, настоящим героем дня, и те, кто живёт в России.

К.КЛЕЙМЁНОВ: По традиции в прямом эфире нашей программы сегодня города и сёла. В этом году мы побываем в посёлке Новошахтинский (это Приморский край), будем в легендарной Прохоровке (Белгородская область), в Липецке, в Сочи, в Новосибирске и в Санкт-Петербурге.

Готовясь к программе, мы приглашали на площадки, где развёрнуты передвижные спутниковые станции, людей, которые составляют своего рода целевые группы, чтобы обсудить с ними самые актуальные, самые злободневные вопросы нашей жизни: от роста цен, коррупции, проблем в ЖКХ до ситуации в образовании, медицине, науке.

М.СИТТЕЛЬ: И другие темы, их будут формировать именно наши телезрители. Поэтому звоните, посылайте вопросы с помощью СМС-сообщений, оставляйте вопросы на интернет-портале, а мы, пожалуй, будем начинать.

В.ПУТИН: Позвольте я тоже поприветствую всех, кто собрался в студии, и всех наших граждан, которые проявили такой живой интерес к сегодняшней встрече.

Это формат уже известный. Конечно, в чём-то, может быть, формальный, но всё-таки очень полезный. Это совершенно точно и очевидно. Такие прямые контакты с гражданами дают очень верный срез того, что на данный момент времени волнует и интересует общество. Поэтому такой прямой обмен мнениями, прямая информация, получение обратной связи из регионов – чрезвычайно важно и в высшей степени полезно.

М.СИТТЕЛЬ: Итак, Владимир Владимирович, год назад Вы вновь вступили в должность Президента Российской Федерации. Тогда же Вы подписали свои указы. Они в народе получили название «майские указы». В них те цели, которых должна достичь страна в течение пятилетнего срока.В какой степени Вы довольны графиком исполнения этих указов? Если можно, какой процент из поставленных задач в первый год Вашего президентства реализован Вашими подчинёнными?

В.ПУТИН: Я бы не стал сейчас говорить в процентном отношении, это достаточно сложная вещь. Но сразу же могу сказать, что задачи, которые были поставлены сразу же после вступления в должность Президента, они, безусловно, являются чрезвычайно сложными для исполнения. И сделал я это сознательно. Сознательно завысил планку, признаюсь, несколько завысил планку того результата, который должен быть достигнут исполнительной властью, и не только в центре, но и в регионах Российской Федерации. Потому что, если мы не будем работать напряжённо, результаты будут гораздо более скромными.

Чего удалось сделать, чего не удалось сделать, и удовлетворён ли я этим? В целом удовлетворён. Считаю, что работа идёт удовлетворительно. Есть и сбои, я сейчас о них тоже скажу. Наверняка сегодня в ходе нашей встречи будет много вопросов проблемного характера, а это значит, есть сбои. Но что сделано? Прежде всего я бы обратил внимание на повышение уровня доходов граждан. У нас растут заработные платы, и вот недавно мы собирались в Сочи не только с членами Правительства, но и с экспертами. Многие эксперты, и, в общем, с теоретической точки зрения справедливо обращают внимание на то, что зарплата растёт опережающими темпами, быстрее, чем уровень производительности труда. Это с точки зрения экономики далеко не самый лучший показатель, но с точки зрения социальной справедливости, конечно, мы двигаемся в правильном направлении, и эта зарплата и доходы граждан выросли не только благодаря повышению денежного довольствия военнослужащих и военных пенсионеров, но и в экономике в целом. Вот это первое.

Мы дважды проиндексировали пенсии – в феврале и в апреле. И пенсия по старости впервые перешагнула рубеж в 10 тысяч рублей. Мы, как и договаривались, сразу же после мая прошлого года вышли на очень важное решение с точки зрения поддержки темпов демографии, а именно: наряду с материнским капиталом мы ввели ещё оплату за рождение третьего ребёнка в демографически сложных регионах. И такие выплаты начались. Она, эта выплата, находится на уровне прожиточного минимума ребёнка. В разных регионах это по-разному, но в среднем по стране – в среднем, хочу подчеркнуть – это около 7 тысяч рублей. Для семей, имеющих детей, это реальная поддержка.

В целом демографическая ситуация улучшается. У нас рекордные показатели по рождаемости. Несколько ухудшилась ситуация по снижению смертности, это я бы отметил, с этим нужно разбираться. Но в целом демографическая ситуация развивается позитивно.

У нас повышены стипендии студентам, как мы и договаривались, сделан ещё ряд положительных шагов в социальной сфере.

Одно из важнейших направлений – улучшение условий ведения бизнеса. Здесь тоже есть положительные тенденции, и международные организации в том числе это отмечают. В так называемых рейтингах, хотя я им не очень-то доверяю, в целом всё-таки и бизнес-сообщество отмечает, что есть движение вперёд с точки зрения улучшения условий бизнеса. Здесь и регистрация собственного дела, и подключение к инфраструктуре, хотя с точки зрения подключения, скажем, к электроэнергетике ещё очень и очень много проблем. Это в целом.

Развивается, конечно, и всё, что связано с масштабной программой по переоснащению армии и флота современным оружием.

Ещё раз хочу сказать: полагаю неправильным сейчас в процентах что-то измерять, но в целом ситуация удовлетворительная.

М.СИТТЕЛЬ: Владимир Владимирович, тогда, если позволите, давайте по пунктам. Вы заговорили в самом начале о зарплатах. У нас есть фельдшер. Пожалуйста, давайте выслушаем вопрос от представителя медицинской общественности.

В.КОРАБЛЁВА: Я хотела двумя словами рассказать о том, кто такая Наталья. Наталья Осипова – рядом со мной – фельдшер из Кузбасса, она совершила настоящий подвиг, она прошла до села пешком три километра в буран, потому что машина застряла на нечищеной дороге, и в итоге она спасла от гибели целую семью.

Н.ОСИПОВА: Вот Вы говорите, что зарплата поднимается, но как медработник я на себе не почувствовала поднятие зарплаты, особенно работников «скорой помощи». Мне кажется, вообще она не поднимается.

Поэтому у меня такой вопрос. Работая фельдшером, работая в экстремальных условиях, отвечая за каждую человеческую жизнь, федеральные ежемесячные выплаты мы получаем 3,5 тысячи, а медсестра, которая работает с врачом и не отвечает за жизни, получает 5 тысяч. Почему у фельдшеров снизили ниже уровня медсестер? Такой вопрос.

В.ПУТИН: В целом зарплата повышается – это очевидный факт.

Что касается медработников, то средняя зарплата медицинских работников в стране чуть выше, чем, скажем, педагогических работников.

Вы сейчас обозначили проблему, которая, судя по всему, действительно существует. Я сейчас попробую для себя и для Вас поговорить вслух об этом и понять, в чём дело.

На мой взгляд, это заключается в следующем. Как вы помните, в своё время мною были назначены доплаты из федерального бюджета: 10 тысяч плюс 5 тысяч для врачей общей практики, плюс 5 тысяч для среднего персонала; и три плюс шесть – для врачей – медиков «скорой помощи»: три – для фельдшеров и шесть – для врачей «скорой помощи».

С 1 января текущего года Правительство передало эти полномочия вместе с деньгами на региональный уровень. Объём средств примерно 40 миллиардов рублей. Все они перечислены в систему ОМС, медицинского страхования, и доведены до регионов Российской Федерации. Полагаю, что здесь проблема не денежная, а управленческая. Меня частенько ругают за то, что многие вещи мне приходится – и приходилось, и сейчас приходится – делать в так называемом ручном режиме, в режиме ручного управления. Полагаю, что в данном случае имеет место сбой как раз в системе управления. Увеличение даже произошло в ОМС – 61 процент, потому что эти деньги переданы из федерального бюджета в систему ОМС и доведены до регионов. Повторяю, в абсолютных величинах – 40 миллиардов рублей. Эти деньги регионы должны были выплатить медицинским работникам, потому что средства были, по сути, «окрашены» и переведены именно для этих целей.

Что произошло и почему эти деньги не выплачены, с этим нужно разбираться. На мой взгляд, на первую вскидку, Правительство недоработало, министерство соответствующее. В данном случае Министерство здравоохранения должно было, к сожалению, тоже в ручном режиме отследить, заложены ли эти деньги в выплаты регионов на эти цели, для которых они переведены, и доводятся ли они до получателей, то есть до таких работников, как Вы. Очевидно, этого не было сделано. Это первое.

Второе. Регионы, когда эти деньги получили, – я своим коллегам в Правительстве говорил об этом, – у них много задач и проблем, и не факт, что они в автоматическом порядке, в автоматическом режиме всё это доведут до медицинских работников, а могут направить и на другие цели. И на это тоже надо посмотреть, куда ушли эти деньги, если они ушли, они должны быть возвращены и выплачены и Вам, и всем Вашим коллегам. Этим займёмся отдельно. Так, скажу аккуратно, есть основания полагать, что все причитающиеся медицинским работникам деньги будут вами получены.

М.СИТТЕЛЬ: Спасибо, Владимир Владимирович, потому что заняться этим отдельно стоит постольку, поскольку у нас огромный массив вопросов, связанных именно с заработной платой врачам, огромный массив. И для меня лично не очень понятно, как так можно было Правительству, региональным властям просто попросту упустить эту ситуацию, деньги, как всегда, у нас перечислены, но они не дошли.

В.ПУТИН: Не всегда перечисляются, в данном случае они точно перечислены, я даже называл суммы…

М.СИТТЕЛЬ: И где-то на депозитах.

В.ПУТИН: …И «окрашены» именно на эти цели, до людей не доведены, не выплачены в значительном количестве регионов. Допускаю, что где-то и выплачены на самом деле.

М.СИТТЕЛЬ: Государство рискует не выполнять свои социальные обязательства – это называется именно так.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Может быть, просто наказывать руководителей регионов, где люди должны жить на 5 тысяч рублей, кормить семьи месяц, для ускорения процесса?

В.ПУТИН: Да, абсолютно точно. Надо посмотреть, особенно если они зависли на счетах, и региональные власти ждут, что будет, – это одно, а если они ещё и истрачены на другие цели – это другое, это административное нарушение.

М.СИТТЕЛЬ: Вы уже упомянули о том беспрецедентном совещании по экономике, которое Вы провели в Сочи. Что это было? Это было похоже и на «совещание отчаяния» ввиду экономического кризиса, и на «совещание надежды», поскольку всё-таки там искались какие-то точки роста, точки надежды, пути какого-то решения, выхода – что это было, на Ваш взгляд? И насколько лично Ваши оценки экономической ситуации совпадают с оценками Правительства?

В.ПУТИН: Это не отчаяние никакое и не надежда. Это просто рабочая встреча руководителей соответствующих министерств, ведомств, руководителя Центрального банка и представителей экспертного сообщества. Мы не ограничились только чиновниками высокого уровня.

Мы говорили о проблемах, которые имеются в мировой экономике, говорили о том, как это отражается на нашей. Но, конечно, поводом послужили тревожные сигналы, связанные с замедлением темпов экономического роста в нашей стране. Ничего необычного и неожиданного здесь нет. Эксперты уже давно, да и мы сами понимали (мы уже сами стали давно экспертами), – мы все прекрасно понимали, что тот спад в мировой экономике, который наблюдается, особенно в еврозоне, на нас особенно отражается серьёзно, потому что это наш основной торгово-экономический партнёр.

У нас свыше 50 процентов товарооборота с Европой. Но если там из года в год уже в течение нескольких лет во многих странах просто рецессия, падение, то это не может на нас не отражаться. В конце концов нас это затронуло напрямую. И мы собрались для того, чтобы ещё раз оценить эту ситуацию, послушать друг друга, послушать разные точки зрения, понять, есть ли в этом спаде наша собственная доля (я говорю «наша» условно, обобщая, имея в виду все уровни власти: и Правительство, и регионы, и президентские структуры), внесли ли мы в этот спад своей политикой какой-то негативной вклад или нет.

Должен сразу сказать, никакого секрета здесь нет: часть членов Правительства считает, что наш вклад здесь есть, и он заметный. Часть членов Правительства считает, что никакого нашего вклада здесь нет, это результат негативного развития мировой экономики, и нам нужно просто внимательно смотреть за тем, что там происходит, и иметь на всякий случай инструменты реагирования, если кризис будет разрастаться. Это спор не между Администрацией Президента и Правительством, это спор внутри общего сообщества по управлению страной.

Среди экспертов мнения тоже разделились. У нас нет водораздела между Правительством и Президентом, Администрацией и Правительством. Водораздел проходит по сущностным вопросам, по сути, как относиться к тем событиям, которые происходят.

Но я вам скажу (здесь не надо быть большим специалистом), в чём, собственно, суть проблемы, в чём суть спора, не спора даже, дискуссии. Некоторые коллеги считают, что сложились несколько факторов.

Во-первых, мировой экономический кризис, который продолжается, в том числе в еврозоне. И на нас он тоже влияет.

Второе, уже такая рукотворная вещь, – это слишком жёсткая кредитно-денежная политика внутри самой Российской Федерации. Она в значительной степени обоснованная, потому что направлена на таргетирование инфляции, на подавление инфляции, то есть на борьбу с ростом цен, по сути. Это в интересах граждан проводится и в интересах экономики.

Но некоторые считают, что это слишком зажало денежную массу, что Центральный банк перешёл к плавающему курсу, перестал выходить с закупками валюты на внутренний рынок; значит, объём денежной массы уменьшился. Считают, что мы ввели так называемое бюджетное правило и начали в большем объёме изымать с рынка так называемые нефтедоллары. Объём денежной массы в конечном итоге тоже уменьшился.

Затем банки наши, несмотря на снижение инфляции, продолжают под высокий процент кредитовать и физических лиц, и юридических лиц – всех участников экономической деятельности, у нас 14–15 процентов, а между тем инфляция сократилась, сейчас она семь с небольшим, к концу года ожидается около шести – 5,9 процента. И некоторые коллеги говорят: нет, нужно внести определённые коррективы. Собственно говоря, здесь водораздел споров.

Наверное, коррективы нужны, но я хочу подчеркнуть и хочу обратить ваше внимание: фундаментальные основы нашей экономической политики останутся без изменения. Мы будем и дальше уделять внимание прежде всего макроэкономическим показателям и ориентировать реальную экономику на удовлетворение социальных потребностей населения.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, но если коротко, Вы довольны тем, какие меры предпринимает Правительство, чтобы противостоять возможному кризису?

В.ПУТИН: Но пока особых мер-то и не было.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Дело в том, что про Правительство у нас очень много вопросов, которые мы получаем и сейчас, и в последние дни, когда была открыта «прямая линия». Позволю себе процитировать один из вопросов, который мы получили через интернет: «Владимир Владимирович, не считаете ли Вы, – спрашивает Павел Захарченко из Белгорода, – что кабинет министров в данном составе не способен выполнять свои обязанности в полном объёме? А следовательно, не пора ли заменить некоторых из этих министров?»

Ну и, естественно, достаётся тут и Министру образования Ливанову, которого сейчас активно критикуют, Дума потребовала отправить его в отставку. Хочется из Ваших уст всё-таки услышать.

В.ПУТИН: Как зовут этого человека?

К.КЛЕЙМЁНОВ: Павел Захарченко, Белгород.

В.ПУТИН: Молодец, Павел Захарченко.

Надо, чтобы все руководители любого ранга: и в президентских структурах, и в Правительстве – чувствовали и понимали, что рядовые граждане внимательно следят за результатами нашей работы и дают свои оценки. Ориентироваться нужно именно на мнение граждан.

Что касается непосредственно отдельных членов Правительства либо Правительства в целом, я уже, конечно, многократно слышал различные призывы то одного министра уволить, то другого, то Правительство целиком отправить в отставку.

Уважаемые друзья и коллеги, разделяю вашу точку зрения по поводу того, что спрос со всех уровней власти должен быть жёстким. Вместе с тем обращаю ваше внимание на то, что Правительство не работает ещё и года, года не прошло. Даже инаугурация Президента… вот Маша сказала, что год прошёл, а года не прошло ещё – 7 мая была инаугурация, а Правительство сформировано после этого. Люди года не проработали. Конечно, претензий наверняка и за это время накопилось немало, но нужно дать людям реализовать себя или понять, что кто-то не в состоянии этого делать, но за год это невозможно. Это колоссальный объём ответственности и работы.

Повторяю, претензий может быть много, но нужна ли такая кадровая чехарда, не знаю. Скорее это принесёт больше вреда, чем пользы.

М.СИТТЕЛЬ: Про отставки наверняка сегодня ещё поговорим, потому как тоже очень много вопросов у телезрителей.

Возвращаясь к экономическому кризису… Владимир Владимирович, мы пригласили в нашу студию Алексея Кудрина, давайте дадим ему возможность высказать свою экспертную точку зрения.

М.МОРГУН: Позвольте напомнить, что Алексей Кудрин в течение 11 лет отвечал за финансовый сектор России, с 2000 года возглавлял Министерство финансов.

Алексей Леонидович, пожалуйста.

В.ПУТИН: Знаете, я бы даже не об этом сказал сейчас. Он возглавлять-то возглавлял, но он дважды международным экспертным сообществом признавался лучшим министром финансов в мире.

А.КУДРИН: Спасибо, Владимир Владимирович. Спасибо, что пригласили сюда.

Я бы продолжил Ваши слова о том, что повлияло в прошедшем году на то, что у нас экономический рост стал снижаться, а в I квартале этого года составил всего 1,1 процента. И вот в этом соотношении внешних факторов, которые на нас, конечно, очень сильно влияют, и внутренних – в этом году всё-таки главными факторами такого снижения остались внутренние. Потому что внешние мы в первую очередь чувствуем через высокую цену на нефть. Она сохранилась, и получилось, что при высокой цене на нефть мы имеем такие низкие темпы роста. Таких не было в среднем в предыдущие годы, до кризиса, например.

И вот что, мне кажется, главным в работе Правительства тогда должно было бы быть? Это разворот нашей экономики от нефтяной зависимости, от добычи природных ресурсов, от её влияния на все стороны нашей жизни. Такого поворота по-настоящему, мне кажется, всё-таки не происходит. Принимаются некоторые меры, но эти факторы остаются серьёзными в нашей экономике.

Второе. Правительство всё-таки должно быть более понятным и давать чёткие ориентиры бизнесу. Сегодня мы даже не знаем, какие будут очередные страховые взносы для бизнеса. Вы знаете, что в прошлом году малый бизнес пострадал от страховых взносов. Сегодня нужно принимать какое-то решение, чтобы спасать эту ситуацию.

Третье. Были обещания, что будут больше поддерживать регионы. Вот я поддерживаю. Многие считают, что мы способствовали в прошлом Правительстве централизации расходов. С этим можно согласиться. Мы очень много стали увеличивать расходы на федеральном уровне, включая военные, дефицит пенсионной системы. Здесь нужны другие меры. Часть расходов и доходов нужно передать регионам, чтобы они себя свободнее чувствовали, и рост пойдёт зачастую из регионов.

Я, конечно, сейчас не могу говорить обо всех факторах, но очень важный, Владимир Владимирович, фактор – это понимание той части активного общества, которая как раз создаёт рабочие места, инвестирует, того, какие у нас будут общественные отношения, какая будет политическая система. Сегодня этот новый фактор доверия, который в нашей стране как в стране вполне зрелой, способной находить консенсус по ключевым вопросам, пока беспокоит общество, тех, кто готов сегодня работать и инвестировать, создавать новые рабочие места.

И, может быть, пополемизирую, Владимир Владимирович, с Вами ещё по одному вопросу. Действительно, эксперты отмечали, что заработная плата у нас растёт быстрее производительности труда. Нам, конечно, приятно, когда зарплата растёт. Наверное, многие здесь скажут, это правильно. Но мы должны понимать, что у такого роста заработной платы есть абсолютно объективные ограничения. Мы меньше тогда будем инвестировать, и впоследствии экономический рост даже будет ещё и снижаться. Поэтому всё-таки модель должна быть: более высокий темп роста производительности труда, а за ним высокий темп роста зарплат. Всё-таки в таком порядке должно происходить это.

И то совещание, которое у Вас прошло, поставило некоторые точки над «i» по некоторым проблемам, вот по ним надо было это сделать год назад.

Спасибо.

В.ПУТИН: Мы с Алексеем Леонидовичем знакомы давно и полемизируем с ним постоянно, но поскольку он в двух правительствах был министром финансов, вы понимаете, что я всегда с большим уважением относился к его мнению. Я уже сказал, что он был признан дважды международным экспертным сообществом лучшим министром финансов в мире, это действительно я подтверждаю. Уверен, что так оно и было, но хочу сказать: лучшим министром финансов, а не министром по социальным вопросам.

Мы с ним много полемизируем и часто. Я, безусловно, согласен с последним выводом по поводу того, что темпы производительности труда должны расти более высокими темпами, чем уровень заработной платы. В некоторых отраслях это имеет место быть, например, на железнодорожном транспорте – там им как-то удаётся сохранить вот этот тренд положительный. Не знаю, за последнее время, но вот в прошлом году это было так.

Конечно, важнейшая задача – перевод нашей экономики на инновационный путь развития. Непросто это делать при высоких ценах на энергоносители, когда легче добиваться положительного результата. Перевести туда основные денежные потоки достаточно сложно, для этого нужно создавать наиболее благоприятные условия для развития перерабатывающих отраслей производства. То есть как? Нужно льготировать, по сути дела, перестраивать налоговую систему. В этом направлении Министерство финансов, в том числе и тогда, когда Алексей Леонидович его возглавлял, всегда проявляло крайнюю аккуратность и осторожность, потому что это – потеря федерального бюджета, а на нём висят и «оборонка», и социальные обязательства, и пенсии, и так далее. Это первое.

Второе. Децентрализация финансов, перевод источников получения этих ресурсов в регионы. Министерство финансов всегда очень консервативно к этому подходит и подходило раньше, но в целом это правильный тренд. И нам, безусловно, нужно идти по этому пути. Надеюсь, что преемники Алексея Леонидовича при его профессиональном сопровождении будут в эту сторону двигаться постепенно. Я с этим абсолютно согласен.

Что касается того, что у нас исчерпываются возможности того экстенсивного роста в связи с высокими ценами на энергоносители, – это тоже правда. Правда, Алексей Леонидович сейчас про это не сказал, хотя он постоянно об этом мне говорит, когда мы с ним встречаемся и в приватном порядке. Я с этим тоже согласен. Вот только на одно хочу обратить внимание. Дело не только в высоких ценах на нефть. Благоприятные внешние условия или неблагоприятные – зависит ещё от состояния наших партнёров. Скажем, цены на нефть высокие, а на металлы упали, потому что сократилась потребность в металлах на мировом рынке. И это очень существенный фактор, который целую цепочку за собой тянет. Меньше потребность в углях и так далее. Меньше перевозят, транспорт начинает страдать, целая цепочка возникает. Поэтому внешние экономические факторы пока остаются удовлетворительными, но сказать, что они уж совсем благоприятные, видимо, тоже нельзя. Но в целом мы в контакте и с Алексеем Леонидовичем, с его коллегами, командами. Он занимается сегодня преподавательской работой, насколько я понимаю, достаточно эффективно. Надеюсь, что такое экспертное сопровождение того, что делает ваше ведомство, то, которому Вы отдали много лет своей жизни (я знаю, Вы так живо переживаете за это, в контакте находитесь с коллегами), сохранится.

А по поводу доверия общества – это тоже правда, потому что от того, насколько общество доверяет действиям власти, конечно, зависит наша общая эффективность и конкурентоспособность.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, Вы дважды за последние несколько минут упомянули о ценных качествах Алексея Кудрина. Когда Вы его вернёте во властные структуры?

В.ПУТИН: Он не хочет.

К.КЛЕЙМЁНОВ: То есть предложение всё-таки было сделано?

В.ПУТИН: Было.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Отказался?

В.ПУТИН: Отказался.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Что ж, я полагаю, что гости в нашей студии готовы вслед за Алексеем Кудриным активно включиться в дискуссию.

Валерия, пожалуйста.

В.КОРАБЛЁВА: Когда мы готовились к эфиру…

В.ПУТИН: «Сачок», работать не хочет. Чувствует, что тяжело, он раз – сразу «на крыло».

В.КОРАБЛЁВА: Системная проблема многих.

А.КУДРИН: Разрешите, Владимир Владимирович?

Знаете, я долго работал вице-премьером и отвечал за экономику, но система полумер и полуреформ сегодня не сработает, Россия не развернётся тогда от нефтяной зависимости.

Я не говорю, что моё мнение самое важное или истинное, но должна быть эта программа. Сегодня мы не имеем программы разворота страны от нефтяной зависимости, где бы мы чётко отдали каждой мере: и деньгам, и институциональным реформам, и структурным, и роли регионов должное место. Вот в чём проблема, Владимир Владимирович. Выполнять другие, инерционные процессы и ручное управление, всё-таки я этим не готов заниматься, а заниматься – реальными делами.

В.ПУТИН: Я не знаю, насколько гражданам это интересно, такая дискуссия, но она имеет большой смысл. Это не пикировка наша с Алексеем Леонидовичем, которого я очень ценю.

Я не случайно сказал, что он был признан лучшим министром финансов, но не министром социального развития. В этом большой смысл. Понимаете, правильно он сказал или неправильно по поводу вредоносности опережающего роста заработных плат по сравнению с производительностью труда? Правильно! Нам что, надо было сдержать это, если некоторые вещи уже запредельными были? Скажем, у нас уровень пенсий военных пенсионеров стал ниже, чем на гражданке. Нужно было их поднять, а их невозможно поднять просто так. И уже пора было поднимать и уровень денежного довольствия военнослужащих. Я знаю позицию Алексея Леонидовича, она взвешенная по этому вопросу.

В своё время именно Алексей Леонидович и ещё некоторые коллеги, которые сейчас большими деньжищами ворочают в банках, были инициаторами перевода льгот на деньги. И мы тогда долго спорили, я говорю: «Алексей, вы не сделаете это корректно, не получится». – «Нет, мы сделаем». К чему привело это, мы знаем. Пришлось потом деньгами засыпать эти проблемы и нести большие социально-политические издержки. Я, откровенно говоря, и думал, что так и будет на самом деле. Но, действительно, если там совсем ничего не делать, транспорт бы, наверное, остановился в некоторых регионах, потому что количество людей, которые пользовались льготами, было уже в некоторых регионах гораздо больше, чем тех, которые ездили за полную цену. И транспорт просто начал бы разваливаться. Но я к чему это говорю? К тому, что эти жёсткие действия в сфере экономики без оглядки на то, каковы последствия в социальной сфере, они не всегда оправданны, особенно в нашей стране, где доходы наших граждан пока остаются очень скромными.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, спасибо.Я хотел бы всё-таки дать слово Валерии Кораблёвой. Пожалуйста.

В.КОРАБЛЁВА: Пока мы готовились к нашему эфиру и общались с гостями, выяснили, что сегодня, пожалуй, одна из самых обсуждаемых тем – это коррупция. Десятки тысяч звонивших в центр обработки информации интересовала именно эта тема. У нас в студии известный военный эксперт – полковник в отставке Виктор Николаевич Баранец.

В.БАРАНЕЦ: Доверенное лицо Президента России.

Владимир Владимирович, я знаю, что Вы иногда прислушиваетесь и к моему мнению, потому я буду говорить ровно столько, сколько говорил Кудрин.

Владимир Владимирович, уже на протяжении полугода Россия и её армия с разинутым ртом наблюдают за тем, как разворачивается расследование той кучи уголовных дел, которое постигло «Оборонсервис» и маячившую над ним фигуру бывшего министра обороны Сердюкова. Занимаясь расследованием этого дела, Владимир Владимирович, я столкнулся с парадоксальной проблемой: с одной стороны, десятки и сотни высочайших профессионалов добыли факты, доказательства, свидетельства, документы, которые неопровержимо доказывают вину этих мошенников, пригревшихся в структурах Министерства обороны. С другой стороны, мы слышим, что никакой фактологической базы, для того чтобы привлечь их к ответственности, нет, а некоторые фигуранты до сих пор ходят в статусе свидетеля. Это одна сторона вопроса.

Другая сторона вопроса для меня, как эксперта, как журналиста, как Вашего доверенного лица, совершенно непонятна. Почему у нас двойные стандарты существуют в правосудии? Многие из фигурантов уголовных дел уже лежат в Бутырке на нарах, некоторые уже успели выйти, а другие находятся в каком-то элитном состоянии, находятся дома, и более того, они там, как в насмешку над нами, ещё пишут стихи. Хотя вообще-то стихи лучше всего пишутся «во глубине сибирских руд» и в мордовских лесах. (Аплодисменты.)

Владимир Владимирович, у меня к Вам два небольших вопроса. Въедливый российский народ просил меня задать их Вам. Народ говорит, что какая-то сильная, могучая, тайная рука манипулирует расследованием этого громаднейшего уголовного дела, и просил Вам задать вопрос: Вы не знаете, чья это рука?

И второй вопрос. Как Вы, Владимир Владимирович, как гарант нашей Конституции, видите свою роль в том, чтобы расследование вот этой кучи уголовных дел, расследование и по «Оборонсервису», и по Васильевой, и по Сердюкову шло в нормальном, честном, открытом, принципиальном русле, а не превращалось в какую-то пародию, над которой смеётся народ?

В заключение моего выступления позвольте выразить уверенность, что, в отличие от Сердюкова, отвечая мне, Вы не прибегнете к 51-й статье нашей Конституции.

Спасибо. (Аплодисменты.)

В.ПУТИН: Вам бы не журналистом, Вам бы в судебную систему, только в адвокатуру.

В.БАРАНЕЦ: Я помогу, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Виктор Николаевич, я очень дорожу Вашей поддержкой в качестве моего доверенного лица, знаю, что Вы человек, который болеет за страну, за армию.

Вы сказали по поводу того, что факты доказывают вину всех Вами перечисленных лиц. Доказывают эти факты вину кого бы то ни было или не доказывают, может определить только суд. При всём моём к Вам уважении, ни газета, ни отдельные представители средств массовой информации, ни отдельные наши граждане – никто не может человека заранее объявить виновным. Это может сделать в соответствии с Конституцией, о которой Вы сейчас вспомнили, только суд.

По поводу того, чья рука. Не знаю по поводу рук, ног и других частей тела, но обращаю Ваше внимание на то, что не прошло много времени после того, как я вернулся к должности Верховного Главнокомандующего, как эти дела были возбуждены. И я думаю, что само по себе понятно, что никто не мешал их возбуждать, если не сказать больше, что правоохранительным органам не было указано на то, что там есть проблемы. И это расследование идёт объективно и будет доведено до конца. И объективно будет сделан вывод о том, кто виноват, а кто не виноват, если виноват, то в чём. И будет принята соответствующая мера, предусмотренная законом.

Теперь по поводу справедливости того, что кто-то стихи пишет, а кто-то в Сибири сидит. Мы много уже в последнее время, в последние годы особенно, говорили о гуманизации нашего уголовного законодательства. Она не всегда обоснованна. Если человек совершил тяжкое преступление, он должен получить по заслугам. В экономических преступлениях часто заключение под стражу считается избыточным, потому что людей, которые не могут помешать расследованию, заранее определять в места лишения свободы и заранее признавать виновными нет необходимости.

«Кто-то сидит, а Васильева разгуливает в своей шикарной квартире» и так далее. Вы знаете, ведь от того, что кто-то сидит, особенно если сидит не правосудно, не значит, что Васильеву и иже с ней нужно посадить. Нужно посмотреть не на то, сидит ли она, а нужно посмотреть на то, справедливо ли сидят другие люди, нет ли там злоупотреблений со стороны органов власти и правопорядка. Вот на что надо обратить внимание.

А если следствие считает, что там, где и когда она находится, она находится на своём месте и не мешает ведению следственных действий – ну и пускай. Это следователь принимает на самом деле решение. Если это ему не мешает, она сидит там у себя в квартире, а следователь вызывает на допросы, допрашивает и её, и её коллег бывших, и так далее, то тогда пускай так и будет. Но в чём Вы абсолютно правы, и я в этом абсолютно не сомневаюсь: дело будет доведено до конца. Это совсем не значит, что мы должны из политических соображений, для того чтобы красиво выглядеть перед возмущёнными гражданами, любой ценой засадить их за решётку. Не надо нам возвращаться к этому мрачному периоду 37-го года. Если виноваты – будут наказаны. А если в какой-то части не виноваты – значит, об этом нужно будет сказать ясно и понятно. И объяснить людям и показать это. То, что таких дел, как их называют – общественно-резонансных, сейчас много, я считаю, что это тоже неплохо: люди должны знать, что происходит. И, может быть, чиновники различных уровней тоже поймут в конце концов, что у нас нет людей, которые могут действовать вне рамок закона.

Что касается самой судебной системы. К ней тоже очень много претензий. Но я обращаю ваше внимание вот на что. Из всего объёма дел только 15 процентов участников процесса обращаются в вышестоящую инстанцию, для того чтобы попробовать пересмотреть дело. Все остальные удовлетворены качеством работы судов и результатами судебных заседаний. В отношении судов тоже много критики, но цифры сами говорят за себя: только 15 процентов. Это в целом нормальная мировая практика. И это дело тоже доведём до конца. Ну а то, что «армия, разинув рот…» – я думаю, что это преувеличение. Армия занимается у нас боевой подготовкой и освоением новых видов вооружений и техники.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, вопросов по делу «Оборонсервиса» очень много. Я полистал, нашёл несколько СМС, которые к нам поступили. Например, одна такая: «Почему Главнокомандующий не знал, что делает Министр обороны?» И ещё спрашивают, не превратится ли эта борьба в очередную кампанейщину.

В.ПУТИН: Я уже сказал, что Главнокомандующим я стал 7 мая прошлого года. Посмотрите, когда дело было возбуждено. Так что как только я начал знакомиться с делами, как только мне показали, в том числе показали результаты работы Счётной палаты, стало ясно, что одной Счётной палатой там не обойтись, её недостаточно и нужно подключать правоохранительные органы, – материалы тут же были переданы в прокуратуру и в Следственный комитет.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Я правильно Вас понимаю, что в предыдущий срок этому делу не давали ход?

В.ПУТИН: В предыдущий срок не было результатов работы Счётной палаты. Появились результаты работы Счётной палаты, в это время я стал и Президентом, и Верховным Главнокомандующим. Мне доложили – я тут же дал команду передать это в Следственный комитет.

К.КЛЕЙМЁНОВ: А по поводу кампанейщины?

В.ПУТИН: Вы знаете, я считаю, что коррупция вообще, и в нашей стране в частности, есть везде – везде, хочу вас заверить. Вопрос в уровне этой коррупции. Не скрою, что у нас особенно бытовая коррупция носит запредельный характер и, по сути дела, представляет угрозу для общества в целом. Поэтому будем с ней бороться с не меньшим упорством, чем с инфляцией в экономике, будем её добивать настолько, насколько это возможно.

М.СИТТЕЛЬ: И борьба уже идёт. По Вашей в том числе инициативе чиновникам разного уровня выставляются, так сказать, заслоны, препоны, новые требования: запрет иметь счета за рубежом, необходимость декларировать доходы и расходы. Очень многие в этом видят хорошее, доброе, позитивное начало, а очень многие, в том числе, например, и в Правительстве, говорят о том, что в борьбе с коррупцией есть перегибы. Владимир Владимирович, это что – перегибы или, может быть, всё-таки «недогибы»?

В.ПУТИН: Мы только что с Виктором Николаевичем дискутировали. Он считает, что «недогибы», что надо всех хватать и не пущать. Я полагаю, что никаких перегибов здесь нет.

Что касается «недогибов», посмотрим на результаты той борьбы с коррупцией, которая ведётся. Кстати сказать, в целом в прошлом году к уголовной ответственности было привлечено свыше 800 человек, которые имеют особый правовой статус. Имеются в виду представители правоохранительной системы, депутаты различных уровней, чиновники самого высокого ранга – более 800 человек. И это не отдельные дела, которые приняли такой большой общественный резонанс, их много по стране. Эта работа, как я уже сказал, будет продолжаться.

Есть ли здесь перегибы – вы слышали мою позицию по поводу, скажем, дела по «Оборонсервису»: только суд может определить, есть вина человека или нет. Поэтому надеюсь, что никаких перегибов не будет. Безусловно, есть злоупотребления в самой правоохранительной системе. Это всегда было и, к сожалению, пока есть. И то, о чём Виктор Николаевич сказал, что некоторые сидят за решёткой, может быть, не совсем обоснованно, с этим тоже нужно разбираться в каждом конкретном случае.

Я недавно был (месяц или полтора назад) на коллегии Генеральной прокуратуры, мы там с коллегами самым подробным образом об этом говорили. Моя позиция хорошо известна: никаких нарушений в правоохранительной системе быть не должно, а если есть – их надо выявлять, выявлять и реагировать на это.

М.СИТТЕЛЬ: Велики уловки, потому как, например, мы же знаем, порядка 30 депутатов в Государственной Думе развелись (фиктивный развод) для того, чтобы не декларировать совместно нажитое имущество.

В.ПУТИН: Что касается того вопроса, Маша, который Вы задали, по поводу декларирования доходов, декларирования расходов, к чему мы тоже перешли, затем – запрет на счета. Некоторые наши либеральные экономисты считают, что запрет на счета – это плохо, что это ограничение для некоторых российских граждан.

Хочу подчеркнуть, у нас разрешено всем гражданам Российской Федерации хранить свои средства там, где они посчитают нужным, в том числе и в иностранных финансовых учреждениях. Я в своё время не только с этим согласился, я это поддержал. Почему? Потому что слишком часто наши граждане сталкивались с проблемами, когда их просто надували жёстко и жестоко, я бы сказал. В начале 90-х обманули, когда «сожгли» все накопления граждан, потом в 1998 году они опять всё потеряли. Нужно дать людям свободу выбора. Но есть особая категория людей, которые сознательно выбирают для себя государственную службу, и пусть они для себя решат, что для них важнее: или деньги хранить за границей, или служить гражданам Российской Федерации на тех высоких постах, до которых они доросли по службе.

И есть ещё один момент, на мой взгляд, чрезвычайно важный. Если человек хранит деньги за границей и если это немалые деньги, он всегда находится в состоянии зависимости от той государственной системы, где у него хранятся деньги. И надо людей от этой зависимости освободить. Человек должен выбрать для себя: хочет быть на госслужбе – пусть деньги (никто же не отбирает) переводит сюда, особенно люди, которые работают в экономической сфере, в правительственной сфере, депутаты обеих палат парламента: от них в конце концов зависит экономическое состояние государства. Если они не доверяют своей собственной экономической системе, так что же они тогда здесь делают? Пусть денежки сюда тащат, тогда будет больше шансов того, что настойчивее будут работать над укреплением нашей финансово-экономической системы.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, громкая история последних недель – смерть в Лондоне Бориса Березовского. У нас много вопросов на эту тему. Давайте прежде всего попросим Вас прояснить историю с письмом. Оно было? Березовский писал Вам это письмо?

В.ПУТИН: Знаете, я вообще не хотел бы говорить на эту тему, но и уклоняться вроде неудобно.

Первое письмо я получил от него в начале этого года – где-то в феврале, по-моему, а второе письмо совсем недавно, уже после его смерти. Текст один и тот же. Так что письма были, не одно письмо.

К.КЛЕЙМЁНОВ: А какие-то подробности можно? Во-первых, это было рукописное письмо?

В.ПУТИН: Одно полностью рукописное, второе частично: шапка рукописная, потом печатный текст, потом опять рукописный. Первое письмо мне передал один из его бывших партнёров по бизнесу, российский гражданин, а второе передал совсем недавно тоже его партнёр по бизнесу, но из числа иностранных граждан.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Вы можете какие-то детали этого письма раскрыть?

В.ПУТИН: Собственно говоря, уже это есть в прессе. Да, он пишет о том, что, считает, совершил много ошибок, нанёс ущерб, просит его простить и дать возможность вернуться на Родину.

К.КЛЕЙМЁНОВ: А почему это письмо не показали? Вы знаете, что на Западе звучали обвинения в том, что это…

В.ПУТИН: Вы понимаете, эти письма носили достаточно личный характер, хотя у меня никогда не было с ним никаких близких отношений, мы были знакомы, разумеется, но близких отношений не было. И всё-таки он обращался с просьбой. Были в моём окружении коллеги, которые меня просили немедленно его предать гласности. Я очень благодарен Господу за то, что он меня от этого уберёг.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Ещё хочу уточнить всё-таки, это важный момент: на первое письмо, которое Вы получили в феврале, Вы ответили?

В.ПУТИН: Нет. Понимаете, ведь дело в чём: дело в том, что он просил дать ему возможность вернуться в Россию. Конечно, глава государства может помиловать, может ещё какие-то провести акции, но для этого нужно было провести юридический анализ (я уже не говорю о моральной стороне дела), нужно было проконсультироваться, наверное, с Верховным Судом, с прокуратурой. Надо было понять юридическую сторону дела.

К.КЛЕЙМЁНОВ: А Вы бы разрешили похоронить Березовского в России, если бы родственники обратились с такой просьбой?

В.ПУТИН: Послушайте, давайте мы… Конечно. От меня разве требуется какое-то разрешение на этот счёт? Это дело семьи.

М.СИТТЕЛЬ: Ещё буквально один вопрос. Насколько правдоподобной Вам кажется версия об операции зарубежных спецслужб, что касается смерти?

В.ПУТИН: Ну, с них станется. Я не знаю. Всё возможно, но у нас такой информации нет.

М.СИТТЕЛЬ: Спасибо.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, если возвращаться к разговору о спецслужбах, а, действительно, в связи со смертью Березовского об этом много говорили, у нас в последние дни произошли две кровавые трагедии: спецслужбы сейчас расследуют теракты в Бостоне, и в России расследуется чудовищное преступление в Белгороде. Вал вопросов и по Белгороду тоже. Применительно к нашей печальной истории самый часто задаваемый вопрос звучит так, я процитирую сообщение Аллы Иваниной, она спрашивает Вас: «Почему для таких, как этот рецидивист, нельзя вернуть смертную казнь? Ведь нет никакой уверенности, что, отсидев и выйдя на свободу, он не повторит этот кошмар вновь. Получается, что у нас в стране всё безнаказанно, и такие психи и убийцы ничего не боятся».В.ПУТИН: Вопрос о смертной казни давно дискутируется в обществе. Знаете, когда иногда сталкиваешься с такими вещами, так рука сама тянется к авторучке, чтобы подписать какие-то документы, направленные на возвращение смертной казни, или попросить об этом депутатов. Но надо поговорить со специалистами, с криминологами. А специалисты считают, что само ужесточение наказания не ведёт к его искоренению, к снижению уровня преступности.

Я уже приводил этот пример чуть ли не на «прямой линии» когда-то. В Римской империи за карманную кражу приговаривали к смертной казни, и больше всего краж было во время этих смертных казней, потому что больше всего народу скапливалось на площадях. Это такой хрестоматийный пример из криминологии.

Я понимаю возмущение граждан и желание наказать преступников – вопрос в эффективности. Преступники, о которых идёт сейчас речь, и иже с ними такие же почему обязательно выйдут на свободу? У нас есть такая мера наказания, как пожизненное тюремное заключение. Уверяю вас, условия содержания там далеко не санаторно-курортные.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Но здесь есть важная ремарка: если это пожизненное без права досрочного освобождения, которое преступники могут получить через 25 лет.

В.ПУТИН: Оно практически так и есть, но об этом можно подумать и поговорить. Об этом можно подумать. Честно говоря, я тоже об этом думал.

К.КЛЕЙМЁНОВ: В продолжение американской истории я процитирую ещё одно, мне кажется, довольно важное сообщение. Судя по всему, его прислал наш соотечественник, который живёт в Соединённых Штатах, зовут его Михаил Смурыгин. «После теракта в Бостоне многие американцы ополчились на Россию, так как террористы оказались выходцами с Кавказа. Весь американский интернет наполнен антироссийскими комментариями. У нас с США и так натянутые отношения, а тут ещё и нас обвиняют в теракте. Как Вы собираетесь решать данную проблему?» – спрашивает Михаил Смурыгин.

В.ПУТИН: Я думаю, что рядовые граждане США здесь совершенно ни при чём, они не понимают, что происходит. Я хочу обратиться и к нашим гражданам, и к гражданам Соединённых Штатов, да и ко всем людям, которые следят за этими проблемами международного характера, и сказать следующее: Россия сама является жертвой международного терроризма, одна из первых таких жертв.

Меня всегда возмущало, когда наши западные партнёры, да и ваши коллеги из средств массовой информации Запада наших террористов, которые совершали зверские, кровавые, омерзительные преступления на территории нашей страны, называли не иначе как «повстанцы». И никогда почти их не называли террористами. Им же оказывали помощь, информационную поддержку, финансовую, политическую – когда-то впрямую, а когда-то косвенно, но она всегда сопровождала их деятельность на территории Российской Федерации. А мы всегда говорили о том, что нужно не декларациями заниматься по поводу того, что это общая угроза – терроризм, а делом нужно заниматься, сотрудничать нужно более тесно друг с другом. Но вот сейчас эти два преступника лучшим образом подтвердили правильность нашего тезиса.

Можно бесконечно спекулировать на трагедии чеченского народа в период выселения их из Чечни сталинским режимом. Но разве только чеченцы были жертвами этих репрессий? Да первой, самой крупной жертвой этих репрессий был русский народ, больше всего пострадал от этого. Это наша общая история. Спекулировать можно сколько угодно – ну при чём здесь Соединённые Штаты, они чего им плохого сделали? Дело не в национальности абсолютно и не в вероисповедании, мы тысячу раз об этом сказали, – дело в экстремистских настроениях этих людей.

Они приехали в Штаты. Ведь им дали там гражданство. Младший – гражданин Соединённых Штатов. Сейчас там до чего договорились некоторые (это, конечно, не руководство США, но всё-таки политические деятели) – до того, чтобы объявить этого выжившего преступника военнопленным. Совсем сбрендили. Какой военнопленный? Там что, гражданская война между Севером и Югом, что ли, восстановилась? Ну, чушь какая-то. Несут бредятину просто.

Но я это сейчас всё говорю не для того, чтобы кого-то в чём-то обвинить, – я просто призываю к тому, чтобы эта трагедия подтолкнула нас друг к другу в купировании общих угроз, одной – наиболее важной и опасной – из которых является терроризм. Если мы действительно будем объединять усилия, мы не будем пропускать эти удары и нести такие потери.

М.СИТТЕЛЬ: Предлагаю перейти к теме ЖКХ. Тема, которая волнует миллионы граждан вне зависимости от пола, достатка и положения.

Рост цен на воду, свет, газ, рост квартплаты.

Одна из наших героинь – Алефтина Васильевна Рапацевич, живёт в посёлке Береговой, это Омская область, сама родом из Ленинграда. Блокадница, ей 85 лет.

Несмотря на свой возраст, она создала управляющую компанию в сфере ЖКХ. И сегодня она в нашей студии.

Дмитрий, передайте, пожалуйста, микрофон Алефтине Васильевне.

А.РАПАЦЕВИЧ: Здравствуйте, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Здравствуйте.

А.РАПАЦЕВИЧ: Я из Омска, живу в посёлке Береговой. Учитывая тот момент, что наша управляющая компания занималась большим мошенничеством, мы подали в суд, выиграли и ликвидировали эту управляющую компанию. Правда, нужно сказать, что за ними осталось ещё несколько домов, но я полагаю, что мы это дело докончим.

Мы учитывали тот момент, когда Вы дали задание Генеральной прокуратуре разобраться в жилищно-коммунальном хозяйстве. Я была вместе с нашей инициативной группой на приёме 7 ноября прошлого года, но результатов не было никаких.

Теперь следующий вопрос. Чтобы попасть к кому-то на приём, нужно обязательно идти в атаку – другого нет, кроме как в атаку. Берёшь как будто Берлин, вот так. (Аплодисменты.)

А то, что они нас ограбили, так это только, скажем, в нашем доме (я живу в двухэтажном доме) по двум позициям (это мытьё полов и ремонт подъездов, что мы делаем сами) они с нас собрали и увезли куда-то 21 миллион. Это четыре компании вместе взятые. Вот так грабят народ эти управляющие компании.

Есть очень большая просьба, чтобы вышел закон, который намечается на 2014 год (это будет поздно), чтобы в 2013 году этот закон был, где бы были определены точно их функции. И чтобы они не грабили, а делали всё, что заложено в тарифе. Они в тариф закладывают, а ничего не делают. Посёлок наш становится уже старым, многие дома разобрали, но, по крайней мере, нового строительства нет. У нас 10,5 тысячи население в посёлке, живут в основном люди и молодые, и старые, работы нет, после того как ликвидировали Береговой лесокомбинат – прибыльное предприятие, очень прибыльное, я там работала 40 лет.

В.ПУТИН: Алефтина Васильевна, на какой приём Вам не попасть, к кому Вам не попасть на приём?

А.РАПАЦЕВИЧ: К мэру города.

В.ПУТИН: Вот поросёнок. (Аплодисменты.)

М.СИТТЕЛЬ: Вот так вот! 10 тысяч человек живёт в Береговом, а на приём не попасть.

А.РАПАЦЕВИЧ: 10 тысяч человек. И, чтобы попасть на приём, я вынуждена была… Мне отказали в приёме (такая есть Лошаченко, у него работает), сказали: «Мы Вас не записываем на приём, Вы очень опасный человек». И после того, как я подала телеграмму на имя Двораковского, они мне звонили каждый день – дело это было 22 ноября, а приём был 5 декабря, – они мне звонили каждый день, что «Вы записаны, Вы записаны». А Прокуратура написала, что они нарушили мои конституционные права. Так они дали мне такой ответ: «Но Вы же всё-таки попали на приём».

В.ПУТИН: Алефтина Васильевна, в мировой истории был политик очень известный немецкий – Бисмарк. Когда он начал заниматься европейской политикой, объединять Германию, о нём пошла такая байка: он очень опасный человек, потому что он говорит то, что думает. Видимо, Вы по этому признаку тоже очень опасный человек. (Аплодисменты.)

По поводу Прокуратуры. Генеральный прокурор Чайка Юрий Яковлевич ждёт Вас на приём. Уверен, он сейчас смотрит нашу передачу. (Смех в зале. Аплодисменты.) И потирает руки по поводу того, что и как он мог бы сделать.

Это Омская область, да?

М.СИТТЕЛЬ: Да.

А.РАПАЦЕВИЧ: Да.

В.ПУТИН: Я понял.

А.РАПАЦЕВИЧ: Я была в областной прокуратуре, было их два человека. Со мной работала капитан.

В.ПУТИН: Хорошо.

А.РАПАЦЕВИЧ: Но ничего, никаких эмоций, ничего!

В.ПУТИН: Понятно.

Говорят, она уже лейтенант, но не будем спешить. (Смех в зале.) Не будем спешить, пускай Юрий Яковлевич разберётся с этим. Но и губернатор Омской области, я думаю, найдёт общий язык с мэром. Я Вам обещаю, что это будет развиваться, во всяком случае, тем темпом, который бы Вы хотели видеть.

Что касается сути вопроса. Безусловно, это чрезвычайно важная вещь. Почему? Потому что нам нужны в этой сфере такие заинтересованные люди. Чувствуется вообще, старая гвардия востребована. В Италии Джорджо Наполитано, ему 87 лет, избрали Президентом опять. Гвардия, старая гвардия востребована не только в нашей стране, но и в мире вообще в целом.

Тема, которой Вы занимаетесь, чрезвычайно важна и может быть исправлена только… не только, но в значительной степени при активной позиции гражданского общества.

На одной из встреч с доверенными лицами звучало уже предложение от некоторых моих коллег по поводу организации соответствующих общественных структур по контролю за ситуацией в ЖКХ. И вот то, что Алефтина Васильевна делает, чрезвычайно важно и правильно. Ведь мы знаем, что там происходит. Я об этом тоже говорил уже многократно и публично.

После принятия соответствующих решений, а они в целом-то в правильном направлении выстроены по поводу этих управляющих компаний, по поводу ТСЖ ... но, к сожалению, эти управляющие компании слишком аффилированы, «слишком» – вообще плохое слово в данном случае, просто аффилированы часто с местным муниципальным руководством, на рынке их недостаточно. Они являются микроквазимонополистами на рынке, забивают в тариф, в оплату, точнее, в конечном итоге всё, что можно забить, даже не имеющее ничего общего с тем, за что надо платить. Скажем, в отапливаемые помещения включают неотапливаемые чердаки и прочие площади. Наворачивают на этом огромные деньги, абсолютно неподъёмные для граждан.

Алефтина Васильевна, не уезжайте быстро из Москвы. Обязательно не только Чайка… но вот Вы упомянули о законе, который в Думе идёт, уточняющем функции управляющих компаний. Я Вам обещаю, коллеги и в Государственной Думе тоже с Вами с удовольствием встретятся и обсудят все эти нюансы, так же как и в Правительстве обратят на это внимание.

А.РАПАЦЕВИЧ: А в «Российской газете» была статья, что этот закон должен выйти в 2014 году, но это поздно.

В.ПУТИН: Хорошо, я посмотрю сам ещё внимательно, что обновляется в этом законе, и, насколько возможно, ускорим эту работу. Обязательно встретятся с Вами и мои коллеги из Государственной Думы.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, у нас буквально вал вопросов о росте тарифов в сфере ЖКХ. И перед этим эфиром я попросил наших зрителей прислать платёжные документы. Вот из Петербурга, люди живут на улице Белградской, пять человек в квартире 77 квадратных метров, видимо, трёхкомнатная. Если в декабре 2012 года счёт был на 3442 рубля, то за февраль 2013-го, нынешнего (естественно, та же жилплощадь), они получили счёт на 8090 рублей.

В.ПУТИН: А был три?

К.КЛЕЙМЁНОВ: А был 3442. Это улица Белградская. И совершенно уже из области фантастики – счета, которые прислали нам наши зрители из Перми, улица Петропавловская. Там дом из так называемого маневренного фонда, где живут, видимо, погорельцы, люди, которые лишились жилья, и это не квартиры даже, это комнаты. Я Вам просто назову цены: 1258 рублей было, а сейчас женщина, её фамилия Морозова (не знаю, к сожалению, имени, в квитанции нет), она получила счёт на 6657 рублей. Это комната одна. А её соседка, Владимир Владимирович, живущая через две комнаты от неё, получила счёт на 13 551 рубль. Ведь существует правило шестипроцентного роста. Эта система вообще полностью непрозрачная.

В.ПУТИН: Безобразие полное! Я уже говорил об этом. Более того, после получения такой квитанции, кстати говоря, из Петербурга, указал на это и Правительству, и региональным властям: такой рост является неприемлемым. Естественно, накопилось очень много проблем в системе ЖКХ, ясно, что там больше 60 процентов находится в неудовлетворительном состоянии, что отрасль в целом нуждается в обновлении и в инвестициях в неё. Но это не значит, что можно делать это таким варварским способом, перекладывая всю нагрузку на плечи граждан. Когда-то, в какие-то годы местные власти не делали своевременных шагов по повышению тарифов, накопили огромный разрыв между необходимыми доходами и уровнем оплаты, а потом бухнули в одночасье на людей. Это неправильно, это невозможно.

Кроме того, Правительство приняло решение – вышло соответствующее постановление Правительства, согласно которому можно в отопительный сезон повышать, а в неотопительный сезон цены и тарифы сдерживать. Но это привело к тому, что в отопительный сезон пошёл обвальный рост этих тарифов. Я не говорю, что Правительство обязано сейчас немедленно отменить [постановление], но нужно отрегулировать как-то такие вещи. Простому гражданину, честно говоря, до фени постановление Правительства, люди-то не знают на самом деле, что в отопительный сезон будут резко повышаться стоимость и тарифы, никто специально на это денег не откладывает, люди не думают об этом. Когда пришёл момент платить, выкатили счёт, а денег нет. Платежи должны быть более мягкими в течение года.

Что касается Петербурга, мы совсем недавно разговаривали на этот счёт с губернатором Полтавченко. Он сказал: «Мы уже тоже приняли такое решение. Мы выстроим». Пускай выстраивает, только побыстрее. Это первое. Это касается и других регионов.

Но и второе, самое главное. Мы договорились, и Правительство дало мне обещание, что среднее повышение тарифов по году, хочу это подчеркнуть, не будет более шести процентов. Но сразу оговорюсь, среднее по году. В некоторых регионах, допустим, в бывших военных городках, других замкнутых системах, где годами не индексировали ничего, там может быть рост и побольше. Вот в Петербурге, допустим, Полтавченко мне сказал, что мы не справимся с шестью процентами и у нас где-то будет семь с небольшим. Но это тоже приемлемо. То есть чуть поменьше, чем шесть, в некоторых регионах чуть поменьше, чем шесть, и таких регионов, кстати говоря, немало. В некоторых – чуть побольше. Но в среднем должно быть шесть. Не должно стрелять в разы. Надеюсь, что Правительство с этим обещанием справится. Это второе.

И третье обстоятельство. Оно заключается в том, что там, где люди переплатили, им должны либо деньги вернуть, либо засчитать эти платежи в будущие платежи, платежи будущего времени. Мы так когда-то делали, несколько лет назад, когда я ещё был Председателем Правительства. Ничего не мешает сделать это ещё раз.

М.СИТТЕЛЬ: Как бы подытоживая эту тему, хочу ещё раз сказать большое спасибо Алефтине Васильевне за Вашу активную гражданскую позицию, за Ваше неравнодушие. Вы теперь можете, пользуясь беспрекословной поддержкой Президента России, организовывать общественное движение в рамках Омской области, подавая хороший пример другим регионам.

Спасибо.

(Аплодисменты.)

Мы в эфире час с небольшим, и давайте передадим слово нашему центру, где работает Татьяна, центру обработки информации, узнаем, как дела.

Т.РЕМЕЗОВА: Коллеги, большое спасибо, что дали слово. Количество звонков растёт буквально в геометрической прогрессии. Мы перевалили за двухмиллионный рубеж – 2 миллиона 300 тысяч обращений к этой минуте. И ежеминутно мы получаем 3556 звонков. Представьте себе, какая нагрузка ложится на наших операторов.

Один из наиболее часто задаваемых вопросов – про дороги, причём практически из всех регионов страны. Видимо, у людей действительно наболело. Один из таких вопросов у нас как раз сейчас есть на линии. Мне подсказывают, что на связи с нами город Ижевск.

Добрый день! Вы в эфире. Мы Вас слушаем внимательно.

ВОПРОС ИЗ ИЖЕВСКА: Здравствуйте! Меня зовут Евгений. И хотел бы задать вот такой вопрос. Наши дороги растаяли вместе со снегом. Создаётся такое впечатление, что властям более выгодно списывать деньги на ремонт, нежели делать нормальные дороги.

Т.РЕМЕЗОВА: Владимир Владимирович, прежде чем Вы ответите, позвольте мне зачитать ещё несколько СМС на эту же тему.

«Состояние дорог в Волгограде схоже с кадрами военной хроники». Причём из Волгограда действительно огромное количество звонков на тему дорог.

И ещё одна короткая СМС: «Я плачу налоги. Где мои дороги?»

В.ПУТИН: Дороги, как известно, относятся к традиционным проблемам России, имея в виду нашу огромную территорию и, прямо скажем, неурегулированность решения этих вопросов.

Вместе с тем хотел бы обратить внимание вот на что. Мы пару лет назад приняли решение о формировании региональных дорожных фондов, с чем в своё время активно боролись наши некоторые коллеги. И на каком-то этапе эти фонды прекратили своё существование, но в конечном итоге мы вынуждены были к ним вернуться. И определили источники формирования этих фондов – это акцизы и транспортный налог.

Вот что любопытно. Объём денег, которые поступают на цели дорожного строительства, неуклонно растёт. В этом году, правда, есть некоторые нюансы. Они заключаются в том, что объём средств в федеральные дорожные фонды увеличился, не намного, но всё-таки стал больше, всё равно это больше 400 миллиардов рублей. А в региональные дорожные фонды этот объём несколько уменьшился: он был там 543, стал 445, по-моему. Связано это с уменьшением сборов от акцизов на бензин.

Я сейчас не буду вдаваться в эти детали, но нефтяники, как только получили льготу на высокооктановые бензины, раньше они говорили, что у них нет возможности перейти на эти высокооктановые бензины (Евро-4 и Евро-5), а теперь, как только льготу получили, так мгновенно все возможности у них появились, и они все перешли в значительной степени – не все, но в значительной степени перешли – на эти высокооктановые бензины, и объём средств, получаемых от акцизов, несколько уменьшился. Но это не значит, что их там не хватает.

Почему? Потому что большое количество региональных руководителей и ко мне раньше приходили – сейчас, я знаю, приходят в новое Правительство Российской Федерации – с просьбой разрешить им переориентировать эти средства, предусмотренные для дорожного строительства, на другие цели. Аргумент: денег много, у нас нет мощностей, для того чтобы все их реализовать на дорожное строительство. Поэтому эта проблема в данном случае не столько уже становится финансовой, сколько организационно-технической. Я очень рассчитываю на то, что Правительство не пойдёт на то, чтобы разрешать переориентировать эти средства.

Но есть и другой аспект этого дела, а именно контроль за качеством, о чём наши зрители и слушатели только что сказали. И здесь тоже так же, как в случае с ЖКХ, не обойтись без строгого общественного контроля.

Вот, например, в Пскове, мы знаем, есть очень хорошие общественные структуры, которые родились в интернете, а потом получили распространение уже и в реальной жизни. Это «Дороги Пскова». По-моему, так называется эта организация, причём молодёжная организация. Они достаточно эффективно и последовательно работают над контролем за качеством дорожного строительства.

Я призываю такую работу развернуть во всех регионах Российской Федерации.

М.СИТТЕЛЬ: И всё-таки, Владимир Владимирович, прежде чем опять вернуться в информационный центр. Скажите, я правильно Вас понимаю, деньги есть на строительство?

В.ПУТИН: Да. Но если губернаторы приходят и говорят, что им не освоить даже того, что у них есть, то, значит, денег достаточно.

М.СИТТЕЛЬ: Но я не понимаю, откуда тогда эта проблема? Кто виноват? Ну кто виноват, Владимир Владимирович? Не может себе позволить такая страна, как Россия, жить в условиях бездорожья, но ведь это же всем известно, даже первоклашкам!

В.ПУТИН: У нас территория огромная, а дорожная сеть очень маленькая. Вы же знаете, мы совсем недавно только построили дорогу Чита – Хабаровск. У нас не было даже дороги, связывающей восточную и европейскую часть Российской Федерации.

М.СИТТЕЛЬ: И это наш позор! И у нас теперь есть деньги, и теперь мы говорим о том, что нужно переориентировать эти дорожные фонды неизвестно куда.

В.ПУТИН: Да. Нужно развивать дорожную отрасль, и дальше её развивать, и следить за качеством.

М.СИТТЕЛЬ: Вот кто в Правительстве ответственный чиновник за…

В.ПУТИН: Министерство транспорта Российской Федерации.

К.КЛЕЙМЁНОВ: А ещё нужно бороться с коррупцией в дорожной отрасли, потому что дороги, построенные к саммиту АТЭС, уже местами пришли в негодность.

В.ПУТИН: И не только АТЭС. Есть и другие примеры неблагополучия. Я ещё должен посмотреть вот эту самую дорогу Чита – Хабаровск, о которой мы говорили. Мне тоже пишут письма и говорят о том, что там тоже не всё благополучно с качеством. Я уже, конечно, вряд ли смогу проехаться по ней ещё раз, с учётом дефицита времени, но я использую другие виды транспорта, скажем, вертолётную технику, ещё какие-то. Я посмотрю, что там делается. Но я не могу, конечно, посмотреть на все дороги. Это должно быть налажено на уровне Правительства и региональных властей.

М.СИТТЕЛЬ: Но, видимо, без Вашего личного вмешательства, к сожалению, к великому, Владимир Владимирович, тогда не получится.

В.ПУТИН: Это вечная проблема России. Нужно только наладить ритмичную работу.

М.СИТТЕЛЬ: Другие страны её достаточно успешно решают.

В.ПУТИН: Знаете, другие страны решали её по-разному, в том числе в период кризиса. В Германии, например, в 30-е годы строили тоже в борьбе с безработицей. Принимались экстраординарные меры по дорожному строительству. И как антикризисная мера, как мера борьбы, повторяю, с безработицей и с раскруткой экономики, такие варианты у нас тоже рассматриваются.

М.СИТТЕЛЬ: Спасибо.

Вернёмся в информационный центр. Таня!

Т.РЕМЕЗОВА: Да, спасибо большое.

Тысячи людей пытаются к нам пробиться. Давайте возьмём ещё один звонок. С нами на связи Пермский край.

Добрый день! Говорите, вы в эфире.

ВОПРОС ИЗ ПЕРМСКОГО КРАЯ: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

В.ПУТИН: Здравствуйте!

ВОПРОС ИЗ ПЕРМСКОГО КРАЯ: Меня зовут Мария Леонидовна. У меня такой вопрос. Что будет с материнским капиталом после 2016 года?

В.ПУТИН: Мария Леонидовна, Вы наверняка знаете, что эта программа была инициирована вашим покорным слугой. В 2006-м начали об этом говорить, в 2007-м, она была введена с 2007-го, по-моему, года и рассчитана действительно на период до 2016 года включительно. Что это значит? Это значит, что семьи, мамы, у которых родился второй ребёнок в этот период времени, до 2016 года включительно, имеют право на участие в программе «Материнский капитал».

Мы изначально и осознанно выбрали именно этот период, потому что мы должны быть уверены абсолютно в том, что федеральный бюджет справится с теми обязательствами, которые у него возникают по выплатам этого материнского капитала. Кстати говоря, он, как мы и обещали, регулярно индексируется. В этом году он составляет, по-моему, 407 или 408 тысяч рублей. Я могу ошибиться там в рублях, в копейках, но свыше 400 тысяч рублей. Это в целом заметная сумма, которая является существенным подспорьем для многодетных семей.

Так вот мы не знали и до сих пор не знаем, потому что проследить динамику демографии с точностью до каких-то долей невозможно, мы же не знаем, сколько у нас родится детей, мы можем только предполагать, мы примерную тенденцию знаем, но точный объём нам неизвестен, и поэтому неизвестно, сколько денег потребуется из федерального бюджета после 2016 года, для того чтобы выполнить безусловно обязательства, взятые федеральным бюджетом, государством перед нашими гражданами.

Что будет после 2016-го года? Я считаю, что мы в той или иной форме должны будем продолжить программы поддержки рождаемости детей в нашей стране, но они должны быть более адресными, они должны быть более целевыми. Какие это будут формы? Пока не знаю, так что те, кто планирует свою семью и хотят иметь второго, третьего ребёнка, должны быть уверены, во всяком случае, в том, что до 2016 года включительно «материнский капитал» будет как программа работать, и люди, которые будут иметь второго и последующих детей, эти деньги получат так, как это делает Маша, допустим. Маша, у Вас?

М.СИТТЕЛЬ: Трое.

В.ПУТИН: Трое. Вот молодец Маша.

М.СИТТЕЛЬ: Но пока не получила «материнский капитал».

В.ПУТИН: Она получит.

М.СИТТЕЛЬ: До 2016-го года время есть, спасибо.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, тема «материнского капитала» на самом деле интересует многих наших зрителей, и особенно она интересует многодетные семьи, потому что у них действительно каждая копейка на счету. Но ведь многодетные семьи – это ещё и семьи, где есть приёмные дети, где позаботились о тех, кто остался без собственных родителей, и кто берёт под опеку этих детей. У нас сейчас есть возможность оказаться буквально в гостях, в одной такой большой замечательной семье. Нам поможет познакомиться с этой семьёй моя коллега Алиса Романова. Итак, у нас на связи посёлок Новошахтинский, это Приморье.

А.РОМАНОВА: Добрый день! Точнее, добрый вечер, ведь мы находимся сейчас на Дальнем Востоке, а время тут опережает московское на семь часов.

Это дом семьи Кузьменко. Они воспитывают 15 детей, причём трое из них – родные, все остальные – приёмные. Сейчас быстро посмотрим, кто как тут живёт. Вот это комната девочек. Это Галя, а это маленький Матвей. Матвей, пойдём в комнату мальчиков. Вот здесь живут сыновья Кузьменко – Данила и Федя. Мама вас не путает по именам?

Д.КУЗЬМЕНКО: Нет.

А.РОМАНОВА: Надо сказать, что, если бы эти дети не попали к Елене и Сергею Кузьменко, многих ожидала бы незавидная судьба. Взять хотя бы маленькую Полину. Ей сейчас шесть лет. Её забрали в годовалом возрасте с диагнозом детский церебральный паралич. В один год она весила всего 4 килограмма, не издавала ни звука, не ходила и даже не ползала. Зато какая она сейчас, не узнать. (Аплодисменты.)

Итак, я Вам представляю главу семейства – Сергея Кузьменко, Елену Кузьменко, а это та самая маленькая Полина, о которой я рассказывала. Тебе сейчас шесть лет?

П.КУЗЬМЕНКО: Да.

А.РОМАНОВА: А скажи, как ты называешь своих любимых маму и папу?

П.КУЗЬМЕНКО: Принцесса, королева, Золушка, а папа – принц.

А.РОМАНОВА: Вы видите, что семья огромная. Мы насчитали, что у нас здесь сейчас 20 человек, причём нет старшего сына, он не смог приехать, он учится сейчас в другом городе. Здесь сразу несколько поколений есть, семья старшей дочери, а это самый маленький представитель семьи – маленький Давид, ему всего лишь один годик.

Елена, Сергей, мы видим, что вы – семья огромная, многодетная; разумеется, вас не оставляют без внимания, но тем не менее проблем много, как мы узнали. И сейчас у вас есть возможность рассказать, что это за проблемы, и задать свой вопрос. Елена, пожалуйста.

Е.КУЗЬМЕНКО: Владимир Владимирович, здравствуйте!

В.ПУТИН: Здравствуйте!

Е.КУЗЬМЕНКО: Хочу задать вопрос по льготам. Мы – приёмная семья, но мы не пользуемся льготами многодетных. У нас нет вообще никаких льгот.

И ещё мы хотим о пособиях сказать, прожиточный минимум в Приморском крае – 8 тысяч, а мы получаем пособие на содержание ребёнка – 5400 рублей. Невозможно существовать на эти копейки! И дети немного ущемлены.

И я ещё хочу сказать о бюджете. В нашем бюджете половина денег уходит за квартиру, за телефон, за воду, за свет. Очень много мы платим, но мы не имеем никаких льгот.

Сейчас о наших проблемах ещё скажет глава семьи.

С.КУЗЬМЕНКО: Да, конечно. Когда мы берём детей из детских домов, они болеют разными болезнями, и на это уходит, конечно, много денег. И Вы знаете, что в наших аптеках дорогостоящие лекарства. Но мы всё равно лечим детей. Например, позавчера у моей дочки заболел зуб. Так как у нас в Новошахтинском нет детского стоматолога, мы обратились в платную клинику. Мы вылечили зуб, но мы заплатили 5 тысяч рублей за это. Для нас это большие деньги, и зуб обошёлся очень дорого, но зуб нужно было лечить.

Е.КУЗЬМЕНКО: Владимир Владимирович, видите, какие у нас проблемы. И мы хотим, чтобы Вы решили как-то этот вопрос, потому что жить просто больше так невозможно. В Приморском крае очень много приёмных семей, и они хотят, они тоже ждут, что что-то решится, чтобы мы имели какие-то льготы, чтобы где-то нас могли в больницах принимать, потому что мы в больницах очень много стоим в очереди, нас нигде не принимают без очереди. И говорят: «Мы ничего не знаем – в порядке очереди». И мы стоим везде в очередях.

У нас недавно был приступ эпилепсии у ребёнка, и я простояла в очереди с ней полтора часа, нас никто не пропустил.

И сейчас хочет задать вопрос Вам дочка моя, хочет к Вам обратиться.

В.ПУТИН: Пожалуйста.

ВОПРОС: Я хочу попросить от всех детей нашей семьи, чтобы нам выделили детскую площадку, потому что у нас много детей. У нас площадки нет. Как переехали, так до сих пор у нас её нет. Мы думаем, что наша мечта сбудется.

В.ПУТИН: Хорошо. Елена, а вы въехали в это жилище когда и на каких условиях?

Е.КУЗЬМЕНКО: Я военнослужащая, бывший старший прапорщик. Я получила сертификат на своих родных детей, на мужа, потому что у нас очень много детей и мы хотели купить большой коттедж. Мы в городе не смогли купить – купили в посёлке Новошахтинский. Мы его купили за сертификат, потому что у нас средств не было, личных средств у нас нет.

В.ПУТИН: Сертификат Вы использовали?

Е.КУЗЬМЕНКО: Да.

В.ПУТИН: Понятно. Видите, всё не так плохо, кое-что делается всё-таки.

Что касается пособия на детей, оно у нас было совсем ничтожным, было всего 1200 рублей, и в соответствии с Указом Президента конца прошлого года это пособие увеличилось до 5500 рублей. Правда, до сих пор, к сожалению, Правительство не выпустило соответствующего постановления, которое бы вводило определённый порядок этих выплат.

Но совсем недавно, буквально на днях, можно сказать, эти выплаты начались. Обращаю внимание моих коллег из Правительства, всё-таки постановление Правительства – как нормативный акт – необходимо, нужно это сделать. Так что пособия будут увеличены так же, как увеличиваются деньги на детей-инвалидов. Я уже параллельно скажу, между прочим, ещё упомяну о том, что увеличивается социальная пенсия до 8800 рублей с небольшим на инвалидов I группы.

Кроме всего прочего, сейчас в Государственной Думе находится проект закона, который вводит новую единовременную выплату при усыновлении ребёнка – 100 тысяч рублей. Надеюсь, что эта норма будет принята как можно быстрее.

И, наконец, самый важный, один из важных вопросов, о котором Елена сказала, – это приравнять приёмные семьи к многодетным. Думаю, что это абсолютно справедливо. И Правительство получит такое поручение. (Аплодисменты.) Какая разница, родные это дети, то есть рождённые родителями, или принятые в семью? Все говорят о том, что эти дети становятся родными. И люди – такие, как Лена, такие, как Сергей, выполняют важнейшую моральную, нравственную и общегосударственную функцию, и, конечно, они должны быть поддержаны.

Лена, я обещаю Вам, что такое поручение Правительство получит. Надеюсь, вместе с депутатами Государственной Думы отработают детали.

К.КЛЕЙМЁНОВ: А детская площадка?

В.ПУТИН: Да, детская площадка, само собой разумеется.

У нас на всё учёт и контроль здесь ведущие осуществляют.

Детскую площадку я тебе, моя дорогая, обещаю. Мы этот вопрос решим. Не проблема.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Спасибо, Новошахтинский. Спасибо, Приморье.

Давайте дадим возможность задать вопрос…

М.СИТТЕЛЬ: Одну секунду буквально. Вот тема усыновления – мне попалась Марина из Владивостока.

Владимир Владимирович, возможно ли законодательно рассмотреть вопрос о доступе к личным данным усыновлённым детям после их совершеннолетия. По запросу. То есть эта ситуация в том, что в России люди 30–40–60 лет, будучи усыновлёнными в детстве, не могут узнать имена своих кровных родственников, потому что им отказывают госорганы. Вот такая существует проблема.

В.ПУТИН: Это проблема и юридическая, и морально-нравственная. Вот, например, почему американцы так стремились и до сих пор ещё стремятся к усыновлению именно российских детей. Одна из причин, не единственная, но одна из них заключается в том, что, насколько я понял, когда знакомился с американским законодательством, там запрещено распространять информацию о биологических родителях. То есть наоборот, простите, там можно получить информацию о биологических родителях. И были случаи в юридической практике, когда у приёмных родителей потом ребёнка биологические родители забирают назад. А когда ребёнок усыновляется из-за границы в Соединённые Штаты, в том числе из России, получить данные о биологических родителях невозможно. И это уберегает приёмные семьи от того, что будут в будущем какие-то конфликты.

Поэтому это вопрос, повторяю ещё раз, не только юридический, но и морально-нравственный. И мне кажется, что если его решать, если пойти по такому пути, о котором Вы сказали, то предварительно нужно с обществом посоветоваться, с людьми посоветоваться, провести такую открытую, прямую дискуссию по этому вопросу.

М.СИТТЕЛЬ: Во всяком случае, это нужно индивидуально, каждый отдельный случай разбирать, согласитесь.

В.ПУТИН: Нет, нам нужны общие правила, которые можно было бы, наверное, индивидуально применять, но должен быть какой-то общий подход.

М.СИТТЕЛЬ: Спасибо.

К.КЛЕЙМЁНОВ: У нас много вопросов в студии, давайте дадим возможность задать их.

Пожалуйста, Ольга.

О.УШАКОВА: Да, Кирилл, спасибо. Несколько минут назад у нас на связи было Приморье. Как мы видели, там уже вечер. А у нас в студии есть человек, который просил дать ему возможность задать вопрос именно по поводу времени. Это Лавриненко Алексей Фёдорович, председатель колхоза, приехал к нам из Ставрополья. Пожалуйста.

А.ЛАВРИНЕНКО: Владимир Владимирович, добрый день.

В период избирательной кампании неоднократно Вам задавался вопрос по поводу зимнего времени. Вы пообещали подумать, посоветоваться и принять решение. Какое всё-таки решение будет принято?

В.ПУТИН: Я ведь сказал, что это вопрос, который находится в компетенции Правительства Российской Федерации. Я не хочу, чтобы это выглядело так, что я как бы уклоняюсь от решения этого вопроса, но в своё время Дмитрий Анатольевич принял это решение, Правительство его исполнило, но оно находится в компетенции Правительства, и Правительство должно принять это решение. Я не считаю, что это такой случай, когда с уровня Президента (а это, конечно, формально можно сделать) нужно вмешиваться в компетенцию Правительства. Наверное, надо посмотреть, что происходит. Алексей Фёдорович, Вы – директор совхоза, да?

A.ЛАВРИНЕНКО: Колхоза.

В.ПУТИН: Коровы-то как доятся, по часам, не по часам, как?

A.ЛАВРИНЕНКО: Мы время не переводим, у меня всё-таки власть есть в колхозе. Мы живём по старому времени.

В.ПУТИН: По старому? Серьёзно?

А.ЛАВРИНЕНКО: Дети в школу, мы их несём в садики, это просто убийство.

М.СИТТЕЛЬ: Огромное количество таких писем было сегодня.

В.ПУТИН: То есть Вы на новое время не перешли даже?

А.ЛАВРИНЕНКО: Нет. Мы на работу ходим по старому.

В.ПУТИН: А Вам там известно в колхозе, что Ленин умер уже, нет? (Смех.)

A.ЛАВРИНЕНКО: Нет, мы время просто на час передвинули.

В.ПУТИН: Понятно. Вы знаете, давайте всё-таки туда адресовывать эти вопросы. Я понимаю и тех, кто хотел бы просыпаться, когда уже светло, и ложиться спать, когда стемнело. Есть проблема с бизнес-сообществом, особенно с теми, кто работает с Европой, есть проблема с болельщиками.

К.КЛЕЙМЁНОВ: И будут ещё. Сочинская Олимпиада надвигается.

В.ПУТИН: Ну да. Но МОК подстроится под нас. Давайте посмотрим.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, а у Вас есть вопросы туда? Вам удобно?

В.ПУТИН: Вы знаете, если я сейчас скажу: удобно – не удобно, я сразу определю свою позицию. Я повторяю, мне бы не хотелось вмешиваться в компетенцию Правительства. Давайте дадим это решить Правительству Российской Федерации.

М.СИТТЕЛЬ: Давайте возьмём из зала вопрос. Мария?

М.МОРГУН: Владимир Владимирович, для участия в этой программе мы пригласили в студию некоторых Ваших доверенных лиц. Из Пермского края приехал журналист, политический эксперт Сергей Маленко. Пожалуйста, Ваш вопрос.

С.МАЛЕНКО: Добрый день, Владимир Владимирович! Тут уже говорили про перегибы и «недогибы» в антикоррупционной тематике. Я немного всё-таки хотел бы ещё погнуть эту тему. Более того, добавить щепотку про эффективность госуправления.

В.ПУТИН: Неэффективность.

С.МАЛЕНКО: Давайте я услышу Ваш ответ и пойму, что Вы думаете.

Есть такая фигура, зовут его Анатолий Чубайс. Поскольку я слышал уже Вашу позицию относительно «Оборонсервиса», про приватизацию и про реформу РАО «ЕЭС» говорить не будем, хотя некоторые результаты реформы РАО «ЕЭС» мы видим в своих квитках на оплату коммунальных услуг. А вот относительно «Роснано», большой государственной компании, на которую возлагаются огромные надежды: диверсификация экономики, нанотехнологии, вопрос, связанный с венчурными инвестициями, – колоссальные финансовые вливания получила эта компания в течение последних лет. И вот в апреле Счётная палата говорит о серьёзных нарушениях в работе менеджмента компании. При этом заработные платы менеджмента в разы выше, чем заработные платы некоторых коммерческих компаний, более того, транснациональных корпораций, они собираются зафиксировать убытки в этом году в 20 миллиардов рублей, а это сравнимо с бюджетом хорошего города – миллионника типа Перми. И в этом отношении у меня к Вам достаточно простой вопрос как у доверенного лица: когда кончится этот беспредел, сколько лет Вы ещё собираетесь Чубайса терпеть во власти? Ну и традиционный вопрос для огромного количества россиян: когда его посадят, наконец, за решётку?

(Аплодисменты.)

В.ПУТИН: Анатолий Борисович Чубайс остаётся такой нужной очень для нас фигурой, на которую постоянно общественное мнение отвлекается, когда что-то не нравится. Я считаю, что и он, и ряд тех людей, которые с ним работали тогда, конечно, совершили много ошибок, и образ определённый сформировался.

Но кто-то должен был сделать то, что они делали. Они изменили всю структуру российской экономики и, по сути, изменили тренд развития. Повторяю, на мой взгляд, можно было бы сделать и по-другому, с меньшими социальными потерями и затратами, не так жёстко. Но задним числом всегда легко рассуждать на эти темы. А вот когда люди идут впереди и непонятно, какой должен быть следующий шаг, будет ли он верным или ошибочным, нужно иметь мужество, чтобы эти шаги сделать. Много было всего ошибочного, но то, что эти люди имели такое мужество, это факт очевидный. Имели мужество на преобразования.

Там много всего смешного. Например, в окружении Анатолия Борисовича в качестве советников, как выяснилось сегодня, работали кадровые сотрудники ЦРУ США. Но смешнее то, что по возращении в США их привлекали к суду за то, что они в нарушение законов своей страны обогащались в ходе приватизации в Российской Федерации. И не имели на это права как действующие офицеры разведки. Им по закону внутри США запрещено было заниматься какой бы то ни было коммерческой деятельностью, но они не удержались – коррупция, понимаешь.

Но надо отдать должное американской судебной системе, они ни на что не посмотрели, даже вскрыли тот факт, что в окружении Чубайса работали кадровые сотрудники ЦРУ. Вы сказали: как долго терпеть его во власти? Его нет во власти, он возглавляет государственную, но всё-таки коммерческую структуру и во властных структурах не присутствует.

Теперь по поводу ответственности. Они ведь сами сказали о том, что разместили деньги неэффективно. Я отслеживаю, конечно, что там происходит, сегодня они сами указывают на убытки в объёме 2,5 миллиарда рублей. Деньги, конечно, немаленькие. Можно ли в этой сфере безошибочно, копейка…

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, 22.

В.ПУТИН: Нет, нет, 2,5 миллиарда. 22 – это первоначальная цифра неэффективных вложений, сегодня они показывают убытки 2,5 миллиарда. Можно ли в такой сфере, как нанотехнологии, всё сделать безошибочно, с абсолютной прибылью, мне трудно сказать, но – наверное. Ведь они на чём там «горят»? «Горят» на нетрадиционной энергетике, на кремнии. Но надо ли было в кремний вкладывать, особенно в нашей стране, богатой углеводородами, где у нас ещё время не поменяли, встаёшь – темно, ложишься – темно. Когда эти батареи-то работают? Я не знаю и сейчас не хочу давать никаких оценок, но это сложная сфера. Это совсем не значит, что там, в рамках этой компании нанотехнологий, а, не скрою, это одна из моих инициатив в своё время была – создать эту компанию, потому что нанотехнологии – это один из генеральных путей развития науки, техники, технологий. И там, в общем, немало сделано и полезного. Я там был пару раз, и с материалами знакомлюсь их работы. Есть и проколы, провалы. Но это не уголовщина. Пронимаете? Это абсолютно разные вещи. Даже когда у нас в регионах вкладывают деньги не по назначению, это не значит, что их украли. В данном случае вложили неэффективно. Но это не воровство.

Я совершенно не собираюсь защищать Чубайса. Больше того, по многим вопросам (хотя он мне много рассказывал, что он в политику не лезет, а я вижу, что лезет) он в известной степени является моим оппонентом по некоторым вопросам. Но взять так огульно человека, заявить, что он преступник, что он что-то украл – это не по-честному, это неправильно. И мы так делать не будем.

М.СИТТЕЛЬ: У нас на очереди очередное включение.

В этом году мы отмечаем несколько юбилеев героических сражений времён Великой Отечественной: 70-летие Сталинграда, и приближается 70 лет великой битвы на Курской дуге. Поэтому сегодня у нас в прямом эфире та самая легендарная Прохоровка, где Красная Армия дала решающий отпор фашизму.

Итак, Прохоровка. И наш корреспондент Ольга Скабеева.

О.СКАБЕЕВА: Здравствуйте, Москва! Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Вас приветствует легендарная Прохоровка, Белгородская область, место крупнейшего танкового сражения в мировой военной истории. Но, прежде чем мы представим те доблестные дни, прежде чем мы представим наших уважаемых ветеранов – страшную трагедию в соседнем Белгороде переживала вся наша область: шесть человек убиты. Спустя фактически сутки был найден преступник. Вчера в нашей области закончился двухдневный траур.

И вот сейчас мы вместе с нашими уважаемыми ветеранами находимся на территории грандиозного мемориального комплекса «Третье ратное поле России – Прохоровское поле».

Сражение под Прохоровкой – это 1,5 тысячи танков с обеих сторон: 900 советских, 600 немецких. Такого не было ни до, ни после. 1943 год – Сталинград, Курская дуга – переломный год в ходе Великой Отечественной войны, дальше немцы лишь отступали.

В этом году 12 июля здесь, на Белгородчине, мы отмечаем 70-летний юбилей сражения под Прохоровкой. И вот сейчас здесь реальные свидетели тех событий, участники тех страшных событий, наши ветераны. Мы попытались разместиться как можно комфортнее, у нас хорошая погода. Самому младшему из здесь присутствующих ветеранов 88 лет.

Итак, слово нашим ветеранам. Ехилевский Абрам Львович. У Абрама Львовича в этом году свой собственный юбилей, ему исполняется 90 лет. Вся грудь в орденах и медалях. Абрам Львович освобождал Орёл, штурмовал Кёнигсберг, дошел до Берлина. Абрам Львович по-настоящему любимый, почитаемый, уважаемый человек в Белгородской области.

Абрам Львович, Вам слово, вот Ваша камера, Президент Вас слушает.

А.ЕХИЛЕВСКИЙ: Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович!

В.ПУТИН: Здравствуйте!

А.ЕХИЛЕВСКИЙ: Несмотря на почтенный возраст, мы вместе с активистами ветеранского движения проводим большую работу по духовно-нравственному и военно-патриотическому воспитанию молодёжи, доводим до их сознания историческую правду о Великой Отечественной войне, о стойкости, мужестве и героизме, проявленном на фронте, и трудовом подвиге в тылу, нашим народом.

Приближается главный праздник нашей страны – 68-летие Победы. В это время, в эти дни мы вспоминаем наших боевых товарищей, друзей, которые отдали свою жизнь за свободу и независимость нашей Родины, за нашу Победу. Память о них вечно будет в наших сердцах.

И сегодня, к сожалению, ещё находятся отдельные регионы, в которых разгильдяи устраивают акции вандализма, устраивают на памятниках, на нашей памяти. Например, в Волгограде молодой человек справлял нужду, во Ржеве один молодой человек разделся почти до трусов и стал плясать на памятнике. Много и других есть примеров.

Уважаемый Владимир Владимирович! Нам, участникам войны, очень горько и больно всё это видеть и слышать. И мне хочется узнать Ваше мнение, что можно ещё сделать, чтобы защитить нашу память, как можно провести ещё дополнительную работу среди молодого поколения, чтобы они помнили и уделяли особое внимание нашей славной истории защиты Отечества и Великой Победе? И, пользуясь случаем, мы находимся на земле прохоровской, которая в годы войны обильно была полита кровью наших воинов, приближается 12 июля – юбилейное 70-летие танкового сражения, и мы от имени 4 тысяч участников Великой Отечественной войны нашей области, в числе которых имеются и участники танкового сражения и Курской битвы, приглашаем Вас, по возможности найти время и принять участие в этом юбилейном торжестве. Приезжайте!

Спасибо за внимание. (Аплодисменты.)

В.ПУТИН: Уважаемый Абрам Львович! Уважаемые ветераны! Прежде всего поздравляю всех вас: и тех, кто сегодня на Прохоровском поле собрался, тех, кто живёт в других регионах Российской Федерации, – всех поздравляю с приближающимся праздником Победы. Хочу сказать и проинформировать вас о том, что Указ мною подписан сегодня – о праздновании 70-летия Победы в Великой Отечественной войне, оно у нас состоится через два года, но уже сейчас нужно начать подготовку, для того чтобы встретить этот юбилей достойно.

Совсем недавно мы отмечали 70-летие Сталинградской битвы, после которой стратегическая инициатива полностью перешла в руки Советской Армии. И вот скоро будем отмечать Прохоровское сражение, сражение на Курской дуге. Обязательно приеду. Спасибо Вам большое за приглашение.

Что касается актов вандализма и недостойного поведения некоторых наших граждан, прежде всего, конечно, из числа молодых людей, – что можно сказать? Во-первых, так ведут себя и так думают далеко не все молодые люди. Подавляющее большинство молодых людей страны понимают тот подвиг, который вы совершили во имя человечества и во имя нашей Родины. Уверяю Вас, что это так. И лучшим примером тому является подвиг, скажем, роты, известной роты псковского десанта во время кровавых событий на Кавказе, когда из 90 человек, хочу это подчеркнуть, из 90 человек в живых остались только четверо! До конца исполнили свой священный долг перед Родиной эти ребята. И вот это лучшее подтверждение того, что есть абсолютная преемственность поколений. Но, к сожалению, мы встречаемся и с теми проблемами, о которых Вы только что сказали. И думаю, что здесь, конечно, вина и на конкретных исполнителях этих варварских акций, но это и наша общая вина. Вина заключается в том, что мы недостаточно внимания уделяем молодым людям, недостаточное внимание уделяем изучению своей собственной истории. Это вина всего общества, это вина и властных структур. Вы нас за это простите. Мы сделаем всё, для того чтобы ситуацию поменять.

И не только из уважения к нашим ветеранам, хотя это чрезвычайно важная вещь, – из интересов будущего нашей страны. В этой работе мы, безусловно, будем рассчитывать и на вашу поддержку. Несмотря на преклонный возраст, подавляющее большинство ветеранов остаётся в строю и самым благотворным образом влияет на патриотическое воспитание общества в целом и молодых людей.

Ещё раз большое вам спасибо за приглашение. (Аплодисменты.)

М.СИТТЕЛЬ: Владимир Владимирович, вопрос нашей общей исторической памяти напрямую и тесно увязан с образованием, со школой. Вы совсем недавно предложили создать единый учебник истории. Эта Ваша инициатива вызвала бурную дискуссию в обществе. Сегодня у нас присутствуют и учителя, и учёные, академики РАН. Справедливо было бы им сейчас дать слово, давайте передадим. Дмитрий?

Д.ЩУГОРЕВ: Спасибо.

Мы днём ранее действительно говорили об этом с преподавателями истории московских школ. И судя по тому, что мы услышали, мнения существуют разные. Давайте выясним, что думают учителя московских школ.

Слово Антону Молеву, учителю истории Московской гимназии № 1505.

А.МОЛЕВ: Спасибо.

Владимир Владимирович, в связи с тем предложением и идеей, которую Вы высказали, даже конкретные выдали поручения относительно создания единой концепции единого учебника истории, дискуссия разразилась нешуточная, и Вы наверняка об этом знаете.

Есть два полярных мнения. С одной стороны, это вполне объяснимый страх перед возможным единообразием и возвращением к тоталитарным каким-то аспектам, а с другой стороны – представление о том, что единообразие или, точнее, единый подход и концепция хороши были бы не только в рамках исторического образования, но и вообще всей линейки учебников и единого подхода к новому образованию.

В связи с этим, мне кажется, принципиально важным для профессиональной общественности понять, в чём, собственно, заключается позиция власти, лично Ваша как Президента и какие риски в реализации этой идеи Вы видите, как их вообще можно было бы преодолеть. Спасибо.

В.ПУТИН: Могу только повторить то, что уже однажды формулировал. Полагаю, что должна быть единая концепция этого учебника, линейка этих учебников, которая бы показывала нам хронологию событий и их официальную оценку. Без официальной оценки не будет самого хребта понимания того, что происходило с нашей страной в течение прошлых столетий и прошлых десятилетий.

Разброс в понимании ключевых аспектов нашей истории приводит в том числе к таким негативным последствиям, о которых сейчас сказал ветеран – Абрам Львович, когда молодые люди не понимают, в какой стране они живут, и не чувствуют своей связи с предыдущими поколениями. Они не понимают, что то, что сделали, допустим, ветераны во время Второй мировой войны, – это предмет их собственной гордости. Они не понимают этой связи с героями прошлых лет.

У нас в прошлом году был, по-моему, 41 вариант учебников истории для 10 класса, а в этом году рекомендованных вариантов учебников истории для 10 класса – 65. Разве это нормально? Я помню, даже люди очень либеральных взглядов, которые сейчас критикуют вовсю, занимаются критикой и критиканством даже отчасти, – некоторые из них ко мне приходили, открывали учебник несколько лет назад ещё и показывали: смотрите, что пишут, совсем сбрендили. Вообще непонятно, кто войну выиграл: африканский корпус Роммеля там воевал с англичанами, а миллионы солдат фашистской Германии воевали на Восточном фронте. Кто переломил хребет нацизму? Кто перелопатил вот эти дивизии, которые воевали на Восточном фронте? Кто знает, что у нас под Сталинградом единственная битва за всю историю Второй мировой войны, когда противник понёс большие потери (1,5 миллиона человек потерял), чем советские войска. Советские войска тоже огромные потери понесли: миллион 200 тысяч – миллион 250 тысяч, но противник понёс ещё больше – миллион 500 тысяч. Вот это кто знает у нас? Только специалисты. Но, не зная этого, невозможно понять ценности тех памятников, которые эти люди оскверняют сегодня.

Это совсем не значит, что мы должны вернуться к тоталитарному мышлению. Если есть какая-то общая канва, официальная точка зрения, в учебнике вполне может быть изложена и такая позиция, и такая, и такая, а дело учителя (а учителя у нас талантливые люди) обратить внимание своих учеников на то, что есть разные оценки того или другого события, и научить, как я уже говорил, молодых людей думать и мыслить. В этом, собственно, суть современной системы образования не только по истории, но и по другим дисциплинам. Я думаю, что это вполне возможно и реализуемо.

М.СИТТЕЛЬ: Давайте вернёмся в Прохоровку и дадим возможность задать ещё один вопрос.

Ольга, Вы нас слышите?

О.СКАБЕЕВА: Да. Сейчас мы предоставим слово нашим аграриям. Белгородская область – знаменитый сельскохозяйственный регион, 12 тысяч мелких ферм, крупные хозяйства. В отрасли так или иначе задействованы 150 тысяч человек. Вопрос у всех один.

Мы предоставим слово Наталье Корольковой, она руководитель местного мясокомбината. Наталья, Вам слово.

Н.КОРОЛЬКОВА: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Наш сельскохозяйственный регион боится сегодня встать на границы банкротства. После вступления в ВТО мы ежедневно терпим убытки. Только за I квартал текущего года убытки составили порядка 13 миллиардов рублей, и это только в животноводстве. Вы всегда говорите о том, что наша отрасль требует особого, пристального внимания со стороны государства. До 2015 года – понятно, это субсидии. Но, уверяю Вас, нам и сегодня с субсидиями живётся несладко. А что же дальше? Спасибо.

В.ПУТИН: Наталья Валерьевна, вопрос о вступлении в ВТО и самочувствие такой важнейшей отрасли, как сельское хозяйство, конечно, между собой очень тесно связаны. Но присоединение к ВТО не означает для сельского хозяйства конец его развития. Я несколько слов сейчас скажу об этом.

Ведь в чём опасность для сельского хозяйства при вступлении в ВТО? Сокращение возможной поддержки со стороны государства, сокращение субсидирования. Это первое. И второе – доступ на наши рынки дешёвого, но достаточно качественного товара.

Что касается доступа дешёвого и качественного товара, то в целом идея заключается в том, чтобы подталкивать нашего производителя – и не только в области сельского хозяйства, но и в других отраслях производства – к тому, чтобы он выпускал товары по ценам, приемлемым для наших граждан, а по качеству желательно лучше мировых. Очень рассчитываю, что так же будет вести себя сельское хозяйство.

Но, конечно, есть и угрозы. Для того, чтобы эти угрозы купировать, и для сельского хозяйства в частности, разработана целая система мер защиты. Прежде всего она в чём выражается? В продолжении субсидирования. Как вы знаете, в этом году начали субсидировать ещё и на гектар. И, более того, объём поддержки в этом году для сельского хозяйства по сравнению с прошлым (и в прошлом-то году он был немаленьким, но в этом году он ещё увеличится) достигнет 180 миллиардов рублей только из федерального бюджета. Совсем недавно Правительство объявило о том, что приняло решение дополнительно направить нашим сельхозпроизводителям поддержку в объёме 42 миллиардов рублей. И вместе, хочу это подчеркнуть, вместе с региональной поддержкой в этом году она составит где-то примерно 260 миллиардов рублей.

Обращаю ваше внимание на то, что 260 миллиардов рублей – это где-то около 8 миллиардов долларов. А мы в рамках переговорного процесса с ВТО получили право в этом году, в следующем субсидировать наше сельское хозяйство не на 8, а на 9,5 миллиарда долларов – на 9,4. Так что мы даже не выбрали тех квот, которые нам предоставляют наши договорённости при вступлении в ВТО. Просто есть бюджетные ограничения, хотя и значительный рост всё-таки продолжается. Но и это не всё.

У нас сохраняются те меры поддержки, которые были и раньше для сельского хозяйства, а именно, допустим, по некоторым видам животноводства, скажем племенному животноводству, мы сохраняем низкую ставку по НДС – 10 процентов – до 2017 года. Вы знаете, что сельхозтоваропроизводители пользуются правом платить налоги по упрощённой схеме. И по одной из них, которой сельхозтоваропроизводители пользуются очень активно, у нас полностью снят налог на прибыль.

Есть и другие формы поддержки. Они все будут сохранены. Очень интересная позиция заключается в том, что согласно правилам ВТО те регионы, в которых сельхозпроизводство считается рискованным, они вообще могут быть выведены за рамки требований Всемирной торговой организации. Так что инструментов защиты собственного товаропроизводителя у нас много. У нас сохранились и квоты на мясо птицы, на свинину и на говядину. Я не знаю, какое именно мясо вы производите, но обращаю Ваше внимание на то, что объёмы закупаемого товара по импорту, скажем по мясу птицы, у нас существенным образом сократились. Если пять лет назад мы закупали по импорту миллион 400 тысяч – миллион 600 тысяч тонн, то в прошлом-позапрошлом году всё это свелось к 200 тысячам, а потом и к 100 тысячам тонн. Но знаю, что наши птицефабрики могут закрыть и это целиком. Квоты тем не менее сохранились.

И всё-таки Вашу озабоченность я понимаю. Я сам – и будучи Председателем Правительства, и сегодня в новом качестве Президента России – обращаю внимание Министерства сельского хозяйства и всего экономического блока Правительства на то, что, скажем, по свинине есть определённые проблемы, которые требуют внимательного рассмотрения. Сейчас я просто публично не хочу об этом говорить, чтобы ситуацию не усугубить в переговорных процессах с нашими партнёрами, прежде всего из европейских стран. И по свинине, допустим, требуется отдельный план поддержки.

Надеюсь, что на уровне Министерства сельского хозяйства эти вопросы не только будут находиться под контролем, но и будут приниматься адекватные и своевременные решения.

М.СИТТЕЛЬ: Спасибо, Владимир Владимирович, за ответ.

Спасибо, Прохоровка, за включение. Низкий поклон ещё раз нашим ветеранам и пожелания им долгих лет.

Давайте теперь возьмём звонок с телефонной линии. Татьяна Ремезова работает в Центре обработки информации.

Т.РЕМЕЗОВА: Спасибо большое. Работа кипит.

Давайте прямо сейчас возьмём звонок. У нас на линии, мне подсказывают, Московская область.

Добрый день! Пожалуйста, Ваш вопрос. Вы в эфире.

ВОПРОС: Здравствуйте!

Владимир Владимирович, у меня к Вам такой вопрос: почему для мигрантов хотят ввести загранпаспорта в 2015 году? А почему не сейчас? Так как с мигрантами в страну прибывает поток наркотиков, убийств, люди боятся выйти вечером на улицу. И очень страшно становится за наших детей.

И можно задать Вам второй вопрос?

В.ПУТИН: Пожалуйста.

ВОПРОС: Такая вот ситуация. Мы – бюджетники, у нас минимальный оклад. У меня в пределах 9 тысяч оклад минус подоходный налог в размере 13 процентов у нас по стране идёт. Вот как можно жить на такие средства?

Такие вопросы интересуют меня и очень многих жителей в Московской области.

Спасибо большое. Ждём Вашего ответа.

В.ПУТИН: Спасибо.

Прежде всего что касается иммигрантов. Я тоже считаю, что нам нужно цивилизовывать и ужесточать порядок въезда на территорию Российской Федерации иностранных граждан, прежде всего и всегда речь идёт о гражданах среднеазиатских республик.

Почему 2015 год? Многие уже находятся здесь. Для того, чтобы всё это приобрело цивилизованный характер, для того, чтобы наши партнёры имели возможность в прямом смысле этого слова напечатать паспорта, выдать соответствующие бланки, им нужно время. Такой объём, который им нужно изготовить, можно сделать только года за полтора. Можно, конечно, постараться ускорить этот процесс, но мы тогда не сможем предъявить какие-то претензии к нашим партнёрам. А чтобы он был цивилизованным, нам придётся просто из своего федерального бюджета оказать им финансовую помощь на изготовление этих бумаг. Ну, наверное, можно подумать и об этом, хотя это будут дополнительные для нас расходы, которые мы могли бы потратить, в том числе и на повышение заработных плат бюджетникам.

Кстати говоря, что касается заработных плат бюджетникам, то мы уже здесь говорили по поводу опережающего роста зарплат по отношению к производительности труда. Это, правда, имеет отношение прежде всего к производственному сектору, но всё в экономике взаимосвязано. И как только повышаются зарплаты в бюджетном секторе, так и производственный сектор тоже на это обращает внимание и вынужден так или иначе реагировать. Скажем, повышение заработных плат в армии, денежных доходов в армии неизбежно сразу начинает фиксироваться в других секторах и, так или иначе, влиять на рост заработной платы.

В бюджетной сфере, к сожалению, этот уровень остаётся достаточно скромным. Но именно поэтому и я в своих указах от 7 мая прошлого года в значительной степени уделил внимание в социальных вопросах повышению уровня заработных плат в бюджетной сфере.

Обращаю ваше внимание на то, что, скажем, учителя в 15 регионах уже вышли на уровень средней заработной платы по экономике региона, в 34 регионах Российской Федерации этот уровень составил 90 процентов. Очень рассчитываю на то, что в течение этого года все субъекты Российской Федерации справятся с задачей доведения уровня заработных плат преподавателей, точнее, учителей в школах до средней по экономике. Это очень непростая задача, это напряжение практически всех сил региональных бюджетов, многие из которых нам приходится поддерживать из федерального центра. То же самое касается преподавателей вузов, других сфер деятельности.

Что касается, допустим, дошкольного образования, там задача стоит вывести этот уровень заработной платы на средний по отрасли, преподавателям вузов на 200 процентов к 2018 году повысить и так далее. То есть значительная часть всех наших задач в социальной сфере связана именно с повышением заработных плат в бюджетной сфере, за что нас очень критикуют наши либеральные коллеги.

Мы будем действовать аккуратно, но всё-таки по этому пути будем идти дальше.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Ну что, мне кажется, у нас давно не было вопросов из зала. Давайте послушаем гостей студии. Валерия Кораблёва, пожалуйста.

В.КОРАБЛЁВА: Рядом со мной представитель Магнитогорского металлургического комбината. У него вопрос.

И.МАКОВЧУК: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Зовут меня Маковчук Игорь. Челябинская область, Магнитогорск.

В последнее время в наших школах мы всё чаще видим девушек в хиджабах. Франция уже на законодательном уровне запретила это. Что у нас? Исламизация?

В.ПУТИН: Ничего хорошего в этом нет. Есть, конечно, национальные особенности в национальных республиках. Но то, о чём Вы сказали, это не национальные особенности, а это демонстрация известного отношения к религии.

В нашей стране и в мусульманских регионах никогда такой традиции не было. Действительно, кстати говоря, в некоторых даже мусульманских государствах ношение хиджаба запрещено законом.

Вы привели пример Франции, где тоже принят соответствующий закон. Я считаю, что в нашей стране (и я уже об этом говорил) можно и нужно идти по пути возврата к школьной форме. Такая работа уже идёт. Рассчитываю на то, что она в регионах не будет забыта, заброшена, а наоборот, будет активным образом внедряться.

В.ЯКУШЕВ: Владимир Владимирович, боюсь, что до меня очередь не дойдёт.

В.ПУТИН: Такое бывает.

В.ЯКУШЕВ: При каждой встрече, Вы знаете, что я с Вами разговариваю.

Я очень отношусь к Вам – мне жалко Вас. Почему?

В.ПУТИН: Почему это?

В.ЯКУШЕВ: Сегодня 90 процентов заданных вопросов и по «бегущей строке» – это вопросы социального характера. Почему губернаторы не собирают так же, как Вы, жителей своих регионов, не слушают, не отвечают и не чувствуют ответственность за полученные вопросы? Ведь сегодня Россия слушает, смотрит, и потом будут говорить: «Это вам Путин пообещал, спрашивайте с него». А народ судит по качеству своей жизни о Правительстве, а Правительство – это Вы. Это не министры – Вы. И все ссылаются на Путина. Поэтому заставьте губернаторов, чтобы они Вас не нагружали, а сами работали.

Спасибо. (Аплодисменты.)

В.ПУТИН: Вы правы абсолютно. Никто не должен уклоняться от ответственности. Вы знаете, что я этого никогда не делал. Я считаю, что это формат полезный и очень нужный и мне, и стране.

Что касается губернаторов, то многие из них не в такой форме, но всё-таки достаточно активно работают с гражданами, проживающими на их территории. Но я с Вами согласен. Согласен в том, что нужно искать всё новые и новые формы и нужно быть ближе к людям. Только тогда можно понять, что нужно делать для решения их проблем.

М.СИТТЕЛЬ: Предлагаю теперь всем перенестись в Липецк: 4-й Центр боевого применения и переучивания лётного состава ВВС России. Там работает наш коллега Евгений Рожков.

Е.РОЖКОВ: Добрый день, коллеги! Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Это Липецк, Центр боевого применения ВВС. Именно так этот центр назывался 60 лет назад, когда и был создан. Сейчас это государственный центр переучивания и подготовки лётчиков, высшая лётная школа России. Мы здесь работаем всего несколько дней, приехали и работаем здесь, на площадке, но совершенно ответственно могу заявить: такого искусства пилотирования, такого искусства управления боевыми летающими машинами в воздухе я не видел больше нигде.

Пилотажная группа, которая называется «Соколы России», творит просто чудеса. Ею руководит генерал-майор Александр Харчевский. Александр Николаевич, здравствуйте!

Во-первых, Вам, Владимир Владимирович, наверное, представлять Александра Николаевича не надо, вы хорошо знакомы, в 2000 году вместе летали на истребителе Су-27, практически таком же, который стоит сейчас рядом с нами.

Александр Николаевич, кстати, откройте «военную тайну»: откуда и куда тогда летели?

А.ХАРЧЕВСКИЙ: Это было 20 марта 2000 года, с аэродрома «Краснодар» на аэродром «Северный», Грозный, по маршруту туда и обратно.

Е.РОЖКОВ: А вот если честно, какие перегрузки испытываешь, когда находишься внутри этой летающей машины?

А.ХАРЧЕВСКИЙ: Максимальная перегрузка девять единиц. Это вес тела лётчика увеличивается в девять раз.

Е.РОЖКОВ: Я добавлю лишь одно: Александр Николаевич, кстати, он ещё не знает, его подчинённые сейчас готовят документы, чтобы включить Александра Николаевича в Книгу рекордов Гиннеса, поскольку он 43 года уже летает на истребителях. Это действительно абсолютный рекорд.

Пожалуйста, Вам слово.

А.ХАРЧЕВСКИЙ: Здравия желаю, товарищ Верховный Главнокомандующий!

В.ПУТИН: Добрый день!

А.ХАРЧЕВСКИЙ: Сегодня в Военно-воздушных силах идёт процесс обновления самолётно-вертолётного парка новой сложной, современной авиационной техникой, требующей от лётного состава более высоких профессиональных качеств, способных реализовать боевые возможности этой техники в полном объёме. Но складывается парадоксальная ситуация: техника становится всё сложнее, а качество профессионального отбора курсантов всё снижается из-за отсутствия конкурса. Минимальный конкурс необходим 10–12 человек на одно место. К тому же создающаяся ситуация с дефицитом лётного состава с 2014 года ещё более усугубится из-за отсутствия трёхлетнего набора в лётные училища.

Как нам выходить из этого создавшегося положения? Ведь от этого зависит будущее нашей военной авиации.

В.ПУТИН: Александр Николаевич, прежде всего ещё раз Вас приветствую. Мне очень приятно Вас видеть в добром здравии, видеть, что Вы в строю, на службе. Прекрасно помню наш с Вами полёт тогда в Чечню. Благодарен Вам за то, что Вы научили меня делать «бочку». Помню, как уже при посадке, при возвращении назад, Вы мне показали, как это делают мастера, со всеми перегрузками. Это для меня была хорошая школа. Повторяю ещё раз, приятно видеть Вас в строю.

Что касается дефицита лётного состава. Вы не говорите, но я так понимаю, что скрытый вопрос заключается в том, что были оптимизированы военные училища, многие из них были не то чтобы закрыты, но укрупнены, слиты друг с другом. Я сейчас не хочу давать оценку тому, что было сделано в предыдущие годы, но в целом объём подготовки офицеров должен соответствовать численному составу Вооружённых Сил. И объём подготовки офицеров не должен и не может ориентироваться на переразмеренную армию советского периода.

Вместе с тем и для российских Вооружённых Сил нужно готовить столько специалистов, сколько нужно, а не меньше.

Все эти годы набор не прекращался. Я знаю, что по отдельным специальностям он действительно сокращён был. Вам виднее, вы работаете в Центре боевого применения, в учебном центре. Если вы чувствуете, что есть проблема с подготовкой пилотов, то, наверное, на это нужно обратить внимание, и я так и сделаю. В этом вы можете не сомневаться. Но в целом укомплектованность Вооружённых Сил Российской Федерации кадровыми офицерами составляет 98 процентов. Думаю, что вряд ли есть какое-нибудь другое ведомство, в котором такая высокая степень укомплектованности имеет место быть.

Что касается пилотов – посмотрим на это отдельно. Я вам обещаю!

И хочу пожелать Вам и всем Вашим коллегам, всем офицерам успехов в службе! Спасибо Вам большое. (Аплодисменты.)

М.СИТТЕЛЬ: Женя, есть ещё у вас вопросы?

Е.РОЖКОВ: Конечно, есть.

М.СИТТЕЛЬ: Пожалуйста.

Е.РОЖКОВ: Липецкий центр очень большой, даже огромный, его часто называют авиагородом. Здесь работают, трудятся больше 10 тысяч человек. Это и лётчики, и инженеры, и штурманы, как вот, например, Павел Лыков, правильно? Павел Лыков, он штурман, старший штурман-инспектор по боевой подготовке. Он сказал, что у него очень много вопросов Президенту, но все они так или иначе связаны с военной техникой, рядом с которой мы и стоим. Павел, пожалуйста.

П.ЛЫКОВ: Здравия желаю, товарищ Верховный Главнокомандующий!

В.ПУТИН: Добрый день!

П.ЛЫКОВ: Мой вопрос следующий. Мы осваиваем успешно самолет Су-34, используем его. Ждём в этом году поступления новой авиационной техники, это Су-30СМ, Су-35. Но не секрет, что данные самолёты были разработаны ещё при Советском Союзе, и эти самолёты так называемого поколения «четыре плюс плюс». Для того чтобы поддержать обороноспособность страны на высшем уровне, необходимо, чтобы мы использовали самолёты пятого поколения. Мой вопрос в следующем: когда данная техника поступит на вооружение в наш Липецкий центр и в Вооружённые Силы в целом?

В.ПУТИН: Я думаю, что Вы, как специалист, специалист высокого класса, можете дать оценку той технике, которая сейчас имеется в войсках. Был период времени, когда у нас были большие тревоги за авиацию. Сегодня положение меняется, и меняется к лучшему. Думаю, что Вы это тоже замечаете. И дело не только в денежном довольствии, дело и в переоснащении Вооружённых Сил, в том числе и боевой авиации. Самолёты «четыре плюс», «четыре плюс плюс», они отвечают современным требованиям. Но, конечно, мы должны думать о будущем. И известная машина, её специалисты называют ПАК ФА, это перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации, он сейчас находится в работе. Уже четыре машины проходят испытания. Одна из них совсем недавно совершила перелёт из Комсомольска-на-Амуре сюда, в европейскую часть, проходит обкатку.

Спросите у Ваших коллег, испытателей, как они оценивают эту машину, Т-50 по-другому её называют специалисты. Я думаю, что она по очень многим параметрам: по маневренности, по другим показателям – будет превосходить своего основного конкурента американский Ф-34 – могу ошибиться, но, по-моему, Ф-34 или Ф-35. По очень многим показателям. Правда, есть вопросы, над которыми ещё надо работать. Это и двигательная установка, это и вооружение. С тем чтобы двигатель позволял нам решать те задачи, которые ставятся перед этим комплексом, перед этим самолётом. И чтобы вооружение было мощным и точным. Есть ли у нас такие возможности? Они есть.

Самолет Т-50 пятого поколения должен поступать в войска, должен быть поставлен на производство в серию и поступать в войска в 2016 году.

М.СИТТЕЛЬ: Спасибо.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Спасибо, Липецк.

Владимир Владимирович, у нас в студии тоже есть прославленные лётчики. Я вижу Магомеда Толбоева, лётчика-истребителя.

О.УШАКОВА: Герой России.

М.ТОЛБОЕВ: Добрый день, Владимир Владимирович.

Я как президент Международного авиационно-космического салона МАКС, который Вы всегда открываете, хотел отметить, что для нас это высокая честь, и надеюсь, в этом году также будет Ваше участие. Но прежде чем задать вопрос, Владимир Владимирович, я несколько проблем озвучу коротко.

Первая. Международный авиационно-космический салон существует уже 20 лет, из них последние 5 лет передан «Оборонэкспорту». Создано ещё одно промежуточное звено – ТВК, Транспортно-выставочный комплекс, то есть авиасалон – ТВК – «Оборонэкспорт». Землю передали, это государственная земля, техническая зона, 242 гектара, передана ТВК. Мы построили столько павильонов за свой счёт. Кстати, государство нам не давало ни рубля, и не брали мы, это все привлечённые средства. Вы видели масштаб постройки? Теперь земли нет, это всё переходит, здания остаются нашими – естественно, налогообложение. И по результатам всей этой деятельности авиасалон уже банкрот.

О.УШАКОВА: Какой у Вас вопрос к Президенту?

М.ТОЛБОЕВ: Вопрос я хотел задать ещё после нескольких слов, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Пожалуйста, пожалуйста.

О.УШАКОВА: У нас, к сожалению, очень мало времени, поэтому я бы попросила Вас сформулировать вопрос.

М.ТОЛБОЕВ: Давайте продолжим вот эту тему, которую ребята подняли, о подготовке лётного состава. Вы, наверное, в курсе, готовится проект Правительства по инициативе Министерства транспорта о привлечении иностранных лётчиков, пилотов на наш авиарынок. Вопрос возникает: как это может быть? Не является ли это целенаправленным действием, таким как подрыв национальной безопасности?

РЕПЛИКА: Речь о гражданских линиях.

В.ПУТИН: Это речь о гражданской авиации?

РЕПЛИКА: Да.

В.ПУТИН: Командиры гражданской авиации, да?

Первое. Давайте мы поразбираемся по поводу самой структуры МАКСа, авиакосмического салона. Я в первый раз слышу о том, что там возникли проблемы, связанные с финансами и материальной частью. И, если вам передана какая-то земля, 242 гектара земли, вы должны за неё платить – и это вызывает какие-то проблемы, Вы мне просто дайте тогда соответствующую бумагу с деталями. Потому что здесь нужно разобраться. Я готов и Сергею Викторовичу Чемезову об этом сказать, и Правительству тоже. И если необходима поддержка самой структуре МАКСа, то мы найдём вариант этой поддержки, потому что Вам и всем коллегам, которые организуют МАКС, я должен высказать слова благодарности, поскольку МАКС стал действительно одной из крупных международных площадок подобного рода, уважаемой площадкой в мире. И это то место, где мы действительно можем презентовать свои достижения в области авиации и космоса. Точно совершенно будем поддерживать. Просто нужно понять, в чём нужна поддержка.

Теперь по поводу подготовки пилотов. Да, действительно, такое решение готовится Правительством Российской Федерации. С чем это связано? Это связано с тем, что у нас парк гражданских воздушных судов растёт. К сожалению для меня, растёт и доля иностранной техники. К сожалению почему? Потому что наши производители пока не могут произвести авиационную технику нужного качества и в нужном объёме, особенно, вы это хорошо знаете, речь идёт о широкофюзеляжных самолётах.

Сейчас у нас есть планы по развитию среднемагистральных самолётов «М-21», вы знаете про «Суперджет-100» и так далее. Но широкофюзеляжных мы пока не делаем, поэтому вынуждены приобретать. Это всегда очень опасно – приобретать, с экономической точки зрения. Потому что как только начинаешь что-то приобретать – это значит закрываешь своё собственное производство либо создаёшь проблемы с реализацией планов в этом направлении. Но мы вынуждены это сделать. И дефицит пилотов у нас, к сожалению, растёт. Мы увеличиваем количество выпускаемых пилотов. Их готовят в 6 учебных заведениях. Но их недостаточно.

Года полтора назад мы вышли на 600 выпускников. В прошлом году это было уже, по-моему, почти 800. В этом году готовится выпуск, по-моему, 940 человек. А нам нужно в год 1200, в год нужно 1200!

Практически во всех рыночных экономиках доступ иностранных пилотов на рынок труда разрешён, кроме Российской Федерации, где есть запрет, установленный в Воздушном кодексе. Имея в виду дефицит, первое, и, второе, что парк иностранных судов у нас достаточно большой, и нам нужно привлекать людей, которые умеют летать на этих самолётах, на этой технике, Правительство и вышло с инициативой разрешить внедрить квоту на доступ на наш рынок труда двухсот, хочу это подчеркнуть – двухсот человек в год на 5 лет, но не командирами воздушных судов, а членами экипажей.

РЕПЛИКА: Это только командиры.

В.ПУТИН: Нет, речь идёт о членах экипажей.

Но они могут быть и командирами. Члены экипажей могут быть и командирами. Поэтому это ещё обсуждается, но мы должны исходить из интересов отрасли, но, конечно, и из интересов людей, которые работают в этой отрасли, прежде всего из числа пилотов. Здесь должен быть найден баланс, имея в виду и качество обслуживания, и безопасность, то есть использование тех людей, которые умеют эффективно использовать эту иностранную технику. Надеюсь, что баланс будет найден.

М.СИТТЕЛЬ: Спасибо, Владимир Владимирович. Давайте сейчас переключаться на наш телефонный центр.

Татьяна, кто наиболее активен из регионов?

Т.РЕМЕЗОВА: Спасибо, Маша.

Наиболее активен Центральный федеральный округ, каждый десятый позвонивший – москвич. Но я сейчас хочу дать слово Дальнему Востоку, есть оттуда вопрос, который нас очень заинтересовал. Мы сами перезвонили его автору. Надеемся, связь сейчас нас не подведёт.

На связи Комсомольск-на-Амуре. Добрый – у вас уже – вечер. Слышите ли вы нас?

П.УЛАНОВ: Да, прекрасно слышу. Спасибо.

Т.РЕМЕЗОВА: Пожалуйста, Ваш вопрос.

П.УЛАНОВ: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

В.ПУТИН: Здравствуйте!

П.УЛАНОВ: Меня зовут Уланов Павел Николаевич, и у меня такой вопрос.

Почему на сегодняшний день в Комсомольске-на-Амуре 92-й бензин стоит 34 рубля, а дизтопливо ещё больше – 36 рублей? С чем связана такая разница в цене – и вообще цена, при том что в такой же нефтедобывающей стране, Венесуэле, бак бензина в 40 литров стоит 2 доллара?

В.ПУТИН: Павел Николаевич, вопрос цен, вопрос ценообразования, вопрос экономического обоснования этих цен и социальной справедливости всегда на повестке дня у нас находится. В общем и целом, безусловно, это правильно, мы должны за этим следить.

Насколько я знаю, сейчас у нас в среднем в европейской части цена высокооктановых бензинов АИ-95 – где-то 31 рубль с чем-то: 31,40 примерно литр бензина стоит. Литр летнего дизельного топлива – где-то 32 примерно – могу ошибиться, но примерно 32 рубля за литр.

На Дальнем Востоке всегда традиционно чуть-чуть подороже. Смотрите, здесь, в Европейской части, 31 с половиной, 31,03–31,04, а у вас – 34. Разница – два с половиной рубля. Это тоже деньги, конечно. То же самое касается «дизельки». Связано это с несколькими причинами, но прежде всего с монополизмом одной из крупнейших наших компаний. Это компания «Роснефть». Она в основном поставляет на рынок Дальнего Востока нефтепродукты. Но они объясняют это удалённостью, большими расстояниями, сложностями и дороговизной доставки до потребителя и так далее. Всегда, конечно, с этим нужно разбираться. Уже не один раз указывал на это не только руководству компании, но и Федеральному антимонопольному ведомству. Сделаю это ещё раз с тем, чтобы они держали эти вопросы на контроле.

Но что касается того, что в некоторых государствах нефте- и газодобывающих углеводородные ресурсы распродаются очень дёшево либо по бросовым ценам, то такой вопрос, разумеется, можно поставить и можно его обсуждать.

Кстати говоря, обращаю ваше внимание, что в Соединённых Штатах эти цены чуть-чуть выше, чем у нас. Правда, там доходы граждан выше. И поэтому в целом для потребителя исходя из общей корзины это обходится дешевле. Но в Соединённых Штатах государство практически не берёт налог с нефтепродуктов, он минимальный. Там государство получает налоги по другим направлениям, там очень высокий транспортный налог и другие составляющие.

Что касается европейских стран, то, скажем, в Германии тот же самый бензин в рублёвом эквиваленте ровно в два раза дороже, чем у нас, и в целом цены сопоставимые. Что касается стран нефте- и газодобывающих, то да, в некоторых этих государствах, действительно, бензин, нефтепродукты и газ продаются по чрезвычайно низкой цене. К сожалению, для них это ведёт, как правило, к большим проблемам в самих отраслях: и в нефтяной, и соответственно в газовой. Недостаточно ресурсов для их развития, недостаточно ресурсов для вскрытия новых месторождений, для их освоения. И эти страны так или иначе вынуждены потом в авральном порядке резко, на что хочу обратить ваше внимание, поднимать цены или на газ, или на нефть и нефтепродукты.

Я не думаю, что мы должны идти по этому нерыночному пути. У нас должен быть другой путь – путь контроля за ценами, здесь Вы абсолютно правы, и правильного ценообразования.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, я сейчас зашёл на сайт прямой линии, посмотрел, нашёл вопрос как раз в развитие темы Дальнего Востока. Человек спрашивает и ссылается при этом на Министра по Дальнему Востоку Ишаева, что мы продаём китайцам киловатт электроэнергии по полтора рубля, а своему населению на Дальнем Востоке – по три-четыре. Как так получается?

В.ПУТИН: Виктор Иванович, видимо, готовится уже к выборам губернатора одного из регионов Дальнего Востока, он был губернатором и достаточно успешным, но я посоветовал бы ему повнимательнее смотреть на то, о чём он говорит. Сколько, Вы сказали?

К.КЛЕЙМЁНОВ: Полтора рубля китайцам продаём электроэнергию, а населению своему в два раза дороже получается.

В.ПУТИН: Значит, что касается населения, то это так называемые конечные потребители. То есть сначала генерирующая компания продаёт это на опте, а потом оптовые компании несут различные издержки и доводят до потребителя по определённым ценам. И на каждом звене цена немножко увеличивается.

Что касается цен в Китай, я сейчас не берусь судить, надо посмотреть повнимательнее. Но там речь идёт о продаже на опте. И сколько сами китайские компании потом уже продают своим потребителям, это неизвестно. Вряд ли это ниже, чем на территории Российской Федерации.

М.СИТТЕЛЬ: На несколько минут вернёмся ещё к автомобильной теме. Дима, передайте, пожалуйста, микрофон Вячеславу Лысакову.

Д.ЩУГОРЕВ: Хорошо. Только у меня одна просьба. Мы уже почти три часа в эфире, поэтому максимально лаконично.

В.ЛЫСАКОВ: Спасибо.

Владимир Владимирович, мы…

В.ПУТИН: Промилле сейчас будут, да?

В.ЛЫСАКОВ: Точно, точно.

В.ПУТИН: Я так и знал. Как Вы только взяли микрофон…

В.ЛЫСАКОВ: Это беспокоит миллионы автомобилистов. Здесь тоже их много. Подавляющее большинство из нас – это нормальные, адекватные, законопослушные люди. Но мы в Госдуме планируем усиление ответственности за управление автомобилем в состоянии опьянения и проектируем в том числе уголовную ответственность. И многих беспокоит вопрос, как эти санкции, насколько они справедливо будут применяться по отношению к людям.

Мы, Владимир Владимирович, и мои коллеги по ОНФ так же, как и Вы, за справедливость. Поэтому мы подготовили законопроект, мы пригласили специалистов, экспертов, это Институт метрологии имени Менделеева в Санкт-Петербурге…

Д.ЩУГОРЕВ: В чём вопрос?

В.ЛЫСАКОВ: Вопрос… Я говорю об информации, которая на сегодняшний день имеется. Подготовлен законопроект, который учитывает… Во-первых, вводят «сухой закон» в законодательное поле – то есть пить нельзя ни грамма абсолютно, руль и алкоголь несовместимы. Но в этом законодательстве будет прописано: учёт с возможной суммарной погрешностью. То есть сам факт употребления алкоголя будет наказуем, но с учётом возможной суммарной погрешности. То есть цифра, которую показывает прибор, не может быть меньше, чем суммарная погрешность.

Д.ЩУГОРЕВ: Спасибо. Я так понимаю, это просто новость была, а не вопрос.

В.ПУТИН: Вопрос в чём? Есть вопрос?

В.ЛЫСАКОВ: Владимир Владимирович, не вопрос, а просьба всё-таки благословить такой научный подход в этом вопросе, потому что это беспокоит миллионы людей.

В.ПУТИН: Просьба просто изменить эти правила и ввести промилле?

В.ЛЫСАКОВ: Можно сказать, что так, но такой законопроект в Госдуме уже готов, подписан многими депутатами и нашей фракцией «Единая Россия», и другими коллегами из других фракций.

В.ПУТИН: На сегодняшний день действует ноль?

В.ЛЫСАКОВ: Вот смотрите, если человек погиб, у него кровь берут, и он признаётся пьяным, если у него более 0,5 промилле. До 0,5 – он трезвый. А по отношению к живому, нормальному водителю – всё, что не ноль, это значит состояние опьянения. Это подход совершенно не научный.

В.ПУТИН: Понял. Вы знаете, перед тем как перейти к этому вопросу, я всё-таки не закончил ответ на предыдущий. Это очень важно. За сколько у нас продают киловатт-час на Дальнем Востоке и за сколько продают в Китае. Я, надеюсь, объяснил, в чём разница. Но это не значит, что цены на электроэнергию на Дальнем Востоке являются оптимальными. Я считаю, что они слишком высокие всё равно для нашего Дальнего Востока.

В чём может быть выход: нужно наращивать собственные энергетические возможности. Нужно строить новые электростанции, новые НПЗ и так далее. Это всё есть в программе развития Дальнего Востока.

И теперь по поводу промилле. Вы мне уже говорили – по-моему, в Ростове-на-Дону подходили именно с этим вопросом. Ясно, и я хочу ещё раз подчеркнуть свою позицию, здесь у нас нет никаких расхождений с Вами: пить за рулём нельзя.

И нужно добиться того, чтобы никто не садился за руль в нетрезвом виде.

Есть, наверное, люди, которые с этим не согласятся, но подавляющее большинство граждан, уверен, с этим согласны, потому что пьяный за рулём человек теряет над собой контроль, он теряет реакцию. И если у нас разрешить выпить 1–2 бокала, знаете, бокалы у нас разные – вот от такого и до такого. Поэтому пить нельзя!

Вы правы, после нашей встречи с Вами в Ростове-на-Дону я, конечно, тоже об этом задумался, посмотрел материалы. Действительно, действующие приборы по обнаружению этих промилле в организме человека, они даже выпускаются с известными погрешностями. И в открытых материалах фирмы-производители прямо на эту погрешность указывают.

Поэтому давайте мы с вами поступим следующим образом: давайте поручим Росстандарту провести реальное исследование применяемой техники. Одно дело, что они пишут в своих проспектах, когда выпускают технику, а другое дело, что на практике. Росстандарт может и должен это сделать. И в соответствии с его заключением примем решение о том, какое количество промилле можно или нельзя допустить в законе.

В.ЛЫСАКОВ: Институт метрологии – это подразделение Росстандарта, у нас это заключение есть. Они говорят о том, что не только надо учитывать погрешность прибора, но и погрешность, которая вызывается температурой, влажностью и газовым составом воздуха. Сейчас это не учитывается. У нас такое заключение есть на руках.

В.ПУТИН: Надо, чтобы оно у меня было и в Правительстве было.

М.СИТТЕЛЬ: Спасибо, ещё один вопрос из зала. Мария!

М.МОРГУН: Спасибо, коллеги.

Владимир Владимирович, я предлагаю передать слово, дать возможность задать вопрос человеку, который во время предвыборной кампании Вашим доверенным лицом стать не захотел, отказался, человеку, который уже 15 лет возглавляет известную радиостанцию «Эхо Москвы», – Алексею Венедиктову слово.

Алексей Алексеевич, пожалуйста, покороче.

В.ПУТИН: А ему предлагали быть моим доверенным лицом?

М.МОРГУН: Говорят, что да. Можно спросить.

В.ПУТИН: Я предлагал Вам быть моим доверенным лицом?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Владимир Владимирович, я вижу, Ваши доверенные лица какие-то кровожадные: один требует посадить Сердюкова, другой – посадить Чубайса. Хорошо, что я от этой компании отошёл.

В.ПУТИН: Хорошо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мне кажется, что отношения Президент – журналист не нуждаются в формализации, честно говоря, так же, как и человеческие отношения.

Мой вопрос вот какой. Три года тому назад на такой прямой линии Вы сами отвечали на вопрос о своём отношении к Сталину. Вы сказали, что этот вопрос важный, что это вопрос-засада, и очень аккуратно ответили. Но вот в Вашем третьем появлении в качестве Президента мне и некоторым моим товарищам видятся некие сталинские нотки. Я хотел бы, чтобы Вы их откомментировали.

В стране появились политические процессы, например, «Пусси Райот», Алексей Навальный, процессы по 6 мая, в стране стало огромное количество людей, которых подозревают в том, что они иностранные агенты, я имею в виду закон про НКО. Дума принимает, а Вы подписываете законы, которые резко сужают свободу общения, в частности в интернете.

Скажите, пожалуйста, Вы действительно считаете, что Россия в XXI веке с помощью таких приёмов эффективного менеджера Сталина может быть передовой державой?

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Мы с Вами неоднократно дискутировали по всем этим вопросам. Я не считаю, что здесь есть какие-то элементы сталинизма. Сталинизм связан с культом личности и с массовыми нарушениями закона, с репрессиями и лагерями. Ничего подобного в России нет и, надеюсь, уже больше никогда не будет. Общество просто у нас другое и никогда этого не допустит. Но это не значит, что у нас не должно быть порядка и дисциплины. Это значит, что все граждане Российской Федерации вне зависимости от своего служебного положения должны быть равны перед законом. И вот эти девушки из «Пусси Райот», и вот эти пацаны, которые оскверняют могилы наших солдат – они все должны быть равны перед законом и отвечать за это. Никто никого специально за решётку не прячет из каких-то политических соображений. Не за политические взгляды и даже за действия люди осуждаются в судебном заседании, а за нарушение закона. Все должны его соблюдать. Я уже неоднократно говорил и по массовым мероприятиям. Можно их проводить? Можно. Даже нужно. Но в рамках закона, чтобы не нарушать нормальную жизнь других людей. Ведь современные средства массовой информации могут и в состоянии, и Ваша радиостанция тоже, осветить любое событие и донести позицию людей, которые настроены оппозиционно, до миллионов наших граждан. Зачем для этого лезть на рожон и срывать погоны с представителей правоохранительных органов? Это делается только для чего? Для того чтобы привлечь к себе внимание, но недолжным способом. И все, кто нарушает закон, должны отвечать.

Что касается НКО. Я уже много раз на этот счёт говорил. Мы приветствуем работу НКО. Более того, и даже оппозиционных наших коллег приветствуем. Почему? Я лично в этом крайне заинтересован, потому что и в центре, и на местах много проявлений беспардонного отношения к людям, много нарушений законодательства со стороны чиновников и власти, и власть сама на это реагирует слабо или вообще не реагирует. И поэтому, конечно, для меня как для гаранта Конституции, для меня как человека, который избран подавляющим большинством наших граждан, крайне важно знать, что же происходит на местах, и реагировать на это своевременно. Но если эта деятельность направлена не на оздоровление общества, а на самопиар, во вред обществу, это плохо. Если это деятельность, которая претендует на то, чтобы быть частью внутриполитической процедуры и финансируется из-за границы, это не плохо, но мы должны тогда об этом знать, пусть нам тогда об этом скажут – что здесь плохого? Эту же деятельность не запрещают. Кто запрещает организациям, которые занимаются внутриполитическими делами и получают деньги из-за границы, работать? Никто, закон не запрещает. Но пусть они скажут, откуда они получили деньги, сколько получили денег, на что и куда они их истратили. Что здесь плохого? В США этот закон действует с 1938 года, и не только действует, потому что он был принят в борьбе с нацистской угрозой, сегодня нет никакого нацизма, а он действует, реально применяется в том числе и к нашим организациям, которые пытаются там наладить какую-то работу, в Соединённых Штатах Америки. Примеры есть буквально месячной давности. Почему мы такого себе не можем позволить? И что здесь недемократичного?

Или, например, Вы сказали: ограничение свободы общения в интернете. Послушайте, Алексей, уважаемые друзья, находящиеся в этом зале, и те, которые сидят сейчас у телевизоров, какое ограничение общения в интернете? Интернет – это действительно пространство свободы, там невозможно ничего ограничить и запретить. Но общество может и должно ограничить себя от чего? От педофилии, от детской порнографии, от распространения наркотиков и от суицидов, от обучения суицидам. Но ведь только эти три-четыре позиции, на которые мы обратили внимание и указали на них в законе, и что, там сразу всё закрывается? Нет! Закон ведь как выстроен? Если появились элементы, связанные с детской порнографией или педофилией, или обучение суициду, скажем, то провайдер должен просто сам обратить на это внимание и закрыть. Ему должны на это указать, и он должен сделать. Ничего после принятия этого закона по ограничению деятельности в интернете не произошло. Во всех развитых странах такие законы давно уже приняты. Давно приняты! Позвольте мне сказать, и я убежден, что противники таких ограничений действуют не по соображениям свободы интернета, а прежде всего по коммерческим соображениям, связанным с получением прибыли от размещения там рекламы. Объём размещения рекламы в интернете сравнялся с ведущими федеральными каналами. Там идёт борьба, в том числе за деньги. Деньги – это хорошо, надо за них бороться, но общество обязано и должно ограничить себя от таких явлений, как педофилия, как детская порнография и обучение суицидам. Мы обязаны это сделать во имя будущего нашей страны. (Аплодисменты.)

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, очень короткий вопрос. Алексей Венедиктов упомянул процесс над Алексеем Навальным. Я нашел вопрос в интернете: «Алексея Навального затаскали по судам. Это означает, что власть его боится?»

В.ПУТИН: Вы знаете что? Люди, которые борются с коррупцией, а нужно всем бороться с коррупцией… Здесь женщина, участница нашей сегодняшней дискуссии, из Омска, она борется по-своему, кто-то по-своему. Но люди, которые борются с коррупцией, сами должны быть кристально чистыми, иначе это всё приобретает форму самопиара и политической рекламы. А перед законом должны быть все равны, вот это хочу подчеркнуть. И ни у кого не должно быть иллюзии, что если кто-то громко кричит «держи вора!», то это не значит, что ему самому позволено воровать. Но это в то же время не означает, что, если человек имеет какие-то взгляды, отличные от действующих властей, не значит, что нужно искать любой повод для того, чтобы тащить его в суд или потом в тюрьму.

Уверен, что разбирательство по этому и по другим вопросам будет предельно объективным – я, кстати говоря, обратил на это внимание и Генеральной прокуратуры, и других правоохранительных органов, – предельно объективным.

М.СИТТЕЛЬ: Владимир Владимирович, три реплики в продолжение темы из интернета. «Вы Президент пенсионеров и работяг, а думающая молодёжь – на Сахарова и Болотной. Вы с этим согласны?», «Почему Вы так негативно относитесь к оппозиции? Вы её боитесь?» И ещё один на ту же тему: «Вы готовы сейчас разговаривать с оппозицией и искать с ней общие духовные скрепы?»

В.ПУТИН: Я с оппозицией не только готов – я и разговариваю постоянно.

Что касается так называемой несистемной оппозиции, мы и им предлагаем этот диалог. Некоторые оппозиционные деятели просто уклоняются от этих диалогов. Но сейчас это понятие «несистемная оппозиция», мне кажется, должно постепенно утрачивать свою актуальность. Предоставлено право с минимальными бюрократическими издержками образовывать политические партии. Можно полностью легализоваться (сколько нужно – по-моему, 500 человек, чтобы партию создать), создать партию и бороться за своего избирателя. Ведь одно дело – кричать «караул», а другое дело – предложить позитивную повестку дня. И это можно сделать только легальной формой, используя возможности, данные законом. Это можно сделать – пожалуйста, действуйте, боритесь, входите в парламент, доказывайте свою правоту. Знаете, когда начинаешь говорить конкретно, сразу возникают проблемы.

Сейчас начало дискуссии было какое у нас: у вас плохо это, это, это. Да, плохо, а что надо сделать? Не надо так повышать заработную плату, слишком большими темпами. Не надо. Но пускай тогда скажут об этом народу. Пенсионный возраст надо повысить, говорят. Ну, скажите тогда. Да, трудно решить проблемы сбалансированности пенсионной системы, это очень сложная экономическая и социальная проблема. Давайте предложите, что вы хотите сделать. Просто так языком трепать каждый горазд. Сделать чего предлагаете?

Поэтому мы не просто готовы, а хотим этой дискуссии, но цивилизованной и профессиональной, открытой и понятной. И тогда очень многое встанет на свои места. Больше того, я, например, считаю, что власть в этом заинтересована. Может быть, некоторые вещи, о которых говорят оппозиционные деятели, станут больше понятны обществу. Может быть, некоторые из них и необходимы; может быть, они тогда и власть подтолкнут к каким-то жёстким, не очень популярным, но нужным вещам в сфере экономики? Это полезная вещь, но только тогда, когда она приобретает здоровые и цивилизованные формы.

Так что я надеюсь, что этот диалог будет продолжаться.

М.СИТТЕЛЬ: Ну а в какой степени Вы Президент разных поколений? Вы Президент пенсионеров и работяг?

В.ПУТИН: По поводу того, что я Президент пенсионеров и работяг. Вы знаете, я сам из семьи рабочих, и я отношусь к этим людям с огромным уважением. На их плечах вся страна держится, прежде всего. Это первое.

Второе. Пенсионеры, сейчас ветеранов мы видели – у меня и родители были блокадниками, и отец воевал, был инвалидом Великой Отечественной войны, – я чувствую кожей, что это за люди. А чего же здесь плохого-то? Я только хочу сказать им спасибо за то, что они меня поддерживают.

Но если говорить о людях труда, то сегодня так называемые работяги – это далеко не люди, которые работают по принципу «Хватай больше – кидай дальше». Сегодня труд, труд рабочего, становится всё более и более квалифицированным и требует большого интеллектуального включения. Кстати сказать, и некоторые публичные дискуссии показывают, что представители сегодняшнего рабочего класса, представители элиты рабочего класса ни в чём не уступают другим категориям наших граждан. Да и, скажем, те же учёные, врачи, педагоги – они кто такие? Они и есть работяги. Я и на их поддержку тоже опираюсь.

М.СИТТЕЛЬ: А электоральную поддержку молодёжи ощущаете?

В.ПУТИН: Да. Молодёжь – люди очень активные и люди, которые входят в жизнь. И я уверен, что наши молодые люди в состоянии оценить, что было сделано, что делается сейчас, что возможно сделать в будущем. И, конечно, от их позиции очень многое будет зависеть.

РЕПЛИКА: Владимир Владимирович, Вы просто Президент умных людей.

В.ПУТИН: Спасибо большое!

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, кстати говоря, информационные агентства уже сейчас сообщают, что пресс-секретарь главы Приморья докладывает о том, какая площадка будет построена во дворе у многодетной семьи, как это будет сделано.

РЕПЛИКА: Давайте чаще встречаться!

В.ПУТИН: Молодец! Между прочим, в Приморье очень интересный и, очень, надеюсь, подготовленный к этой работе человек, которого мы взяли на эту должность из ректоров Дальневосточного федерального университета, а до этого он практически всю свою жизнь работал в высшей школе. Надеюсь, что эта интеллектуальная составляющая поможет в его работе. Край очень интересный, богатый, но очень сложный.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Давайте дадим возможность ещё задать вопрос гостям нашей студии.

Ольга Ушакова, пожалуйста.

О.УШАКОВА: Да, спасибо. У нас в студии сегодня писатель, председатель Изборского клуба Александр Проханов. Прошу, Ваш вопрос. Александр Андреевич, только максимально коротко.

А.ПРОХАНОВ: Владимир Владимирович, страна стремится к развитию и стремится реализовать рывок, о котором Вы говорили. Но такой рывок может осуществить консолидированный народ, народ, объединённый общим делом. Нас же расчленяет и разрывает несправедливость и неравенство – как материальное, так и статусное, социальное неравенство. Не пора ли ввести налог на роскошь? Это первый шаг для устранения этой чудовищной и раздирающей нас неправды. Налог на эти золотые дворцы, на эти бриллианты, которыми осыпают себя с ног до головы жёны и возлюбленные наших олигархов. Ибо развитие и справедливость – это синонимы.

В.ПУТИН: Как Вы отличаете жён от возлюбленных – по запаху?

РЕПЛИКА: По возрасту.

В.ПУТИН: А, по возрасту.

Вы наверняка знаете мою позицию. Я сам об этом говорил неоднократно – и в Послании, по-моему, об этом упоминал. Я считаю, что это правильно. Вообще вопрос социальной справедливости, вопрос разрыва в доходах является крайне острым и крайне важным – кстати говоря, не только для нашей страны. И в некоторых других странах с развитой экономикой, в тех же Штатах, этот вопрос становится острее и острее. Европа, надо отдать ей должное в этом смысле, социализирует свою экономику, и, в общем, там более сглажено. Поэтому нам лучшие практики и традиции из Европы не мешало бы у себя применить.

Что касается налога на роскошь, повторю ещё раз, я сам считаю, что он должен быть введён. Сейчас уже есть предложения, связанные с автотранспортом, а именно, по-моему, двукратное увеличение базовой налоговой ставки на шикарные автомобили стоимостью свыше 5 миллионов рублей и трёхкратное увеличение базовой ставки на автомобили стоимостью свыше 10 миллионов рублей. Такими машинами пользуется не так уж и много людей у нас. И думаю, что скорее это носит даже не столько фискальный, сколько моральный характер.

Что касается недвижимости, то думаю, что и на неё надо ввести дополнительный налог. Правда, в Правительстве в этой связи есть заминка. Несмотря на мои многократные разговоры с членами Правительства, как-то они всё не могут найти должного и нужного возможного варианта внедрения этой системы применительно к недвижимости. В чём заминка: в кадастровой оценке земли. Вот её, к сожалению, пока нет. Надо подталкивать к тому, чтобы она состоялась как можно быстрее, и вводить те же налоговые системы регулирования для крупных, дорогостоящих объектов недвижимости, Вы правы абсолютно, полностью согласен.

М.СИТТЕЛЬ: И к нам готов сейчас присоединиться Петербург, культурная столица России, и новая Мариинская сцена, которая буквально в ближайшие дни должна предстать во всей красе. Дмитрий Витов и Петербург!

Д.ВИТОВ: Добрый день, Москва! Здравствуйте, Владимир Владимирович! Здравствуйте, коллеги! Мы не случайно выбрали новое здание Мариинского театра для включения из Петербурга. А всё потому, что ещё с середины XIX века шли разговоры о расширении театра. Уже тогда артистам не хватало репетиционных помещений, негде было хранить, например, уникальный нотный архив или уникальные костюмы, многие из которых – настоящие произведения искусства, музейные экспонаты. А самое главное – маловато было места для зрителей. И вот наконец Мариинка готовится отметить новоселье. А пока в этом зале ещё не было зрителей, мы сюда пригласили деятелей культуры, для того чтобы обсудить проблемы в этой сфере. И, не откладывая в долгий ящик, позвольте мне передать слово Борису Яковлевичу Эйфману, знаменитому балетмейстеру, руководителю театра балета и замечательному педагогу.

Б.ЭЙФМАН: Уважаемый Владимир Владимирович! Прежде всего хочу сообщить Вам о радостном событии. В этом году 1 сентября в Санкт-Петербурге начнёт работу Академия танца. Это уникальное образовательное учреждение, которое будет готовить универсальных артистов балета нового поколения. У Академии танца очень серьёзная социальная программа: мы будем учить детей-сирот, детей из неблагополучных семей, они смогут получить образование и прожить счастливую творческую жизнь.

Позвольте теперь обратить Ваше внимание на острейшую проблему нашего театра.

Вы поддержали идею создания Дворца танца, и я искренне верю, что в 2016 году в Санкт-Петербурге откроется уникальный балетный мировой центр, в котором смогут реализовать себя не только профессионалы, но и любители, те, для кого танец является частью жизни.

Но сегодня наш театр находится в критическом положении – нам просто негде показывать свои спектакли. Коммерческие структуры выдавливают нас из федеральных театров, сцены которых мы арендуем, в результате петербуржцы и гости города лишены возможности общения с современным балетным искусством новой России.

Владимир Владимирович, прошу Вас помочь Санкт-Петербургскому театру балета вернуться в наш город.

Спасибо.

В.ПУТИН: Борис Яковлевич, мы действительно с Вами многократно, во всяком случае, несколько раз обсуждали эту проблему. Но прежде чем сказать несколько слов о проблеме как таковой, хочу Вас поблагодарить за Ваше творчество и за то, что в России не только поддерживается традиция классического балетного искусства, но и развиваются новые формы. В значительной степени это сделано благодаря Эйфману. Мы Вам за это очень признательны и благодарны.

А теперь что касается здания театра. Я догадываюсь, чем продиктован Ваш вопрос и Ваша озабоченность. Связана она с тем, что на том участке земли, где планировалось банком ВТБ реализовать девелоперский проект, связанный с элитным жильём, теперь планируется возвести сооружение для размещения Высшего Арбитражного и Верховного судов Российской Федерации.

Кстати говоря, я думаю, что это очень позитивный шаг для самого Петербурга, потому что мы хоть и называем его северной столицей, но в этом случае, имея в виду разместившийся там Конституционный Суд, безусловно, у Петербурга появляются ярко выраженные столичные функции, и он действительно становится одной из столиц, в данном случае северной столицей России.

Но догадываюсь, что Ваша озабоченность связана с тем, не исчезнет ли та часть, которая предназначалась для вашего театра из общей конструкции освоения этой строительной площадки. Борис Яковлевич, не исчезнет. Совсем недавно мы встречались с губернатором Петербурга, с нашими коллегами из Правительства, из банков и окончательно договорились. Пока ещё не очень понятно, в какой пропорции город поучаствует и Федерация поучаствует, но все договорились, что проект создания вашего театрального центра будет исполнен.

М.СИТТЕЛЬ: Теперь культурный вопрос из Москвы. Ирина Александровна Антонова у нас здесь, директор Музея изобразительных искусств имени Пушкина, пожалуйста.

И.АНТОНОВА: Владимир Владимирович, вот мой вопрос тоже связан с Петербургом. Дело в том, что 65 лет тому назад в 1948 году был ликвидирован в Москве замечательный и всемирно известный музей нового западного искусства. Этот музей был основан двумя совершенно феноменальными московскими коллекционерами: Сергеем Ивановичем Щукиным и Иваном Абрамовичем Морозовым. Они первыми в Европе сумели оценить и поверить в те новые направления в искусстве, которые в это время возникали. Они собрали коллекцию импрессионистов, постимпрессионистов, и сегодня без преувеличения можно сказать, что это самый, по качеству, во всяком случае, если не по количеству, сильный и крупный музей этого раздела мирового искусства.

Музей был ликвидирован на основании постановления Сталина. Причиной были идеологические аргументы – обвинялся музей в формализме, в собирании антинародного искусства. Это была та же аргументация, которая примерно в эти же годы, второй половины 40-х годов, применялась к определению творчества Шостаковича, Прокофьева, Хачатуряна, к поэзии Анны Ахматовой, к творчеству Зощенко и так далее. Музей этот, о котором идёт речь, был создан в 1923 году. Надо сказать, что это был первый в мире музей современного искусства. Знаменитый Музей современного искусства в Нью-Йорке был создан на пять лет позже – в 1928 году. То есть наши вот эти гениальные коллекционеры угадали и поняли, оценили процесс.

В.ПУТИН: Музей Гугенхайма в Нью-Йорке, или какой Вы имеете в виду?

И.АНТОНОВА: Музей современного искусства, называется сокращённо МоМА.

И коллекции его действительно потрясающие, причём они очень обширные, вот тот музей, который был. Большое число произведений Моне, Ренуара, Сезанна, Ван Гога и более 50 картин Матисса, почти 50 картин Пикассо. Когда это было всё вместе, это был, безусловно, самый первый музей мира в этом разделе.

Один из коллекционеров – Сергей Иванович Щукин, писал о том, что он собирал музей [нового западного искусства] по примеру Третьякова и имел намерение оставить его Москве.

Владимир Владимирович, новая Россия сделала очень многое, может быть, сегодня не до конца оценённое, в реабилитации граждан России. Я напомню о том, что были реабилитированы имена великих деятелей культуры, наконец, был восстановлен храм Христа Спасителя. Нельзя разрушать церкви.

И теперь я хочу Вас спросить: согласны ли Вы рассмотреть этот вопрос, имея в виду, что там есть сложная позиция – возвращение той части, которая… Все коллекции были переданы в наш музей, но потом часть из них, половина, была отдана в Эрмитаж в Петербурге. Согласны ли Вы рассмотреть вопрос о возвращении этой части, восстановлении этого музея, который станет украшением Москвы?

В.ПУТИН: Это, слава богу, возвращение не из-за границы и не передача за границу, это наш внутренний вопрос. Насколько я понимаю, все эти произведения или основные из этих произведений, они экспонируются и в Эрмитаже представлены, они не спрятаны от народа. Я, разумеется, поддержу любое решение, связанное с возрождением музея. Но это должно быть сделано в результате дискуссии в самом музейном сообществе, среди специалистов.

Я не знаю, мы Питер уже отключили? Михаил Борисович Пиотровский…

М.СИТТЕЛЬ: Нет, Петербург ещё на связи.

В.ПУТИН: Сейчас Михаил Борисович скажет, что «никогда не отдам ничего, и этому не бывать». Михаил Борисович, Вы готовы вернуть часть коллекции в Москву и воссоздать музей современного искусства?

Я не знаю, но эти произведения, они, насколько я понимаю, экспонируются. Матисс, «Девочка на шаре» Пикассо, Моне. Там очень красивые вещи есть, очень ценные, там «Париж после дождя». Там много всего, огромная коллекция, она же, по-моему, вся в залах.

М.ПИОТРОВСКИЙ: Они, разумеется, все экспонируются, они все были переданы в Эрмитаж в обмен на около 200 шедевров старых мастеров, которые были изъяты из Эрмитажа и переданы в Музей имени Пушкина в 20-е годы. Но я не об этом. (Смех. Аплодисменты.)

Во-первых, Владимир Владимирович, мы сейчас находимся… Вокруг нас три чуда, которые создал Валерий Абисалович [Гергиев]…

В.ПУТИН: Я так и знал.

М.ПИОТРОВСКИЙ: И создал с Вашей помощью. Я очень благодарю Вас за это, потому что это совершенно потрясающе и необыкновенно.

Первое. Я хотел говорить об общем таком вопросе, который повсюду важен, но важен очень в культуре, о злости. Злость и злоба присутствуют в нашем информационном поле, повсюду: и в средствах массовой информации, и в информационном поле, интернет – и повсюду. Понятно, и справа, и слева, и сбоку, и маргиналы, и либералы – все поливают друг друга грязью, это нормально, понятно. Но есть следующая тенденция. Появляются такие тенденции как бы, когда уже заявления, интервью переходят в донос, запрос депутатский переходит в донос, когда людей ссорят, сбивают друг с другом. И это уже немножко другая сфера, поскольку это вымывает интеллигентность из наших отношений.

И у меня такой вопрос к власти. Вот какое отношение к власти? Дескать, вот это и есть настоящая демократия, и хорошо, пусть так это и идёт. Либо пускай подерутся, посмотрим, кто победит. Либо «лают, караван идёт». И, в общем, каравану вперёд дорога. Такой, простите, как в ЕГЭ вопрос. А музейные дела – мне стыдно, что музейные дела выносятся на такое обсуждение с Президентом.

В.ПУТИН: Во всяком случае, я хочу сказать, меня просили обозначить свою позицию, – я не против. Но нужно, чтобы на уровне Министерства культуры, с привлечением экспертов, музейных работников, этот вопрос был обсуждён как следует, глубоко проработан.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Речь идёт, по сути, о создании нового музея, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: О возрождении.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Не о том, чтобы вернуть в Пушкинский коллекцию…

В.ПУТИН: Михаил Борисович это сказал сейчас. Видите, я же не знаю об этом ничего. Оказывается, часть коллекций из Эрмитажа была переведена в Москву. Надо всё это посмотреть, надо проработать это на уровне экспертов.

А что касается моральной стороны дела, я не думаю, что здесь что-то особенное есть. Когда требуют того или другого в тюрьму упрятать, это, конечно, хуже. Но думаю, что и с этим мы справимся, спокойно, в нормальном режиме мы всё обсудим. Это рабочий вопрос. Хотя он интересный и подлежит [рассмотрению].

И.АНТОНОВА: Это нравственный вопрос.

В.ПУТИН: Хорошо. Ладно. Не забудем.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, у нас ещё очень много вопросов в студии.

Ольга, пожалуйста.

О.УШАКОВА: Спасибо, я хотела бы передать слово нашему коллеге, главному редактору «Независимой газеты» Константину Ремчукову.

К.РЕМЧУКОВ: Владимир Владимирович, я хотел бы задать вопрос из области внешней политики. Моя оценка ситуации за последний год такова, что, мне кажется, у России ухудшились отношения с Соединёнными Штатами Америки и с Западом в целом. Произошло значительное сокращение уровня доверия между нами и Западом. Ваш последний визит в Германию и Нидерланды был очень, с моей точки зрения, показательным, потому что Вы большую часть времени, по крайней мере, то, что нам показывали, рассуждали об однополых браках, о педофилах, и вообще невозможно было понять, какой традиционный содержательный компонент в российско-германских или в российско-голландских отношениях.

Я отношусь к тому числу россиян, которые убеждены, что нормальные отношения России с Западом могут служить на благо россиянам. Это и технологический обмен, обмен знаниями, в области здравоохранения и медицины, лекарств. С этой точки зрения не считаете ли Вы разумным во время Вашей возможной встречи в сентябре с Президентом Обамой обсудить комплекс мер по восстановлению доверия между нами? Потому что нельзя даже одной встречей восстановить доверие, это многоплановый такой процесс, это первое.

И второе, согласны ли Вы с моей оценкой о том, что уровень отношений временами напоминает период «холодной войны» – с этими обменами списков Магнитского, «антимагнитского», обвинениями в зажиме демократии, политической свободы в России, с ответными обвинениями в том, что Запад финансирует нашу оппозицию?

В.ПУТИН: Прежде всего хочу сказать о том, что некоторое охлаждение у нас началось с событий в Ираке. Это не вчера возникло и не в прошлом и не в этом году. С событий в Ираке, когда нас наши коллеги, прежде всего американские коллеги, призывали активно включиться в события в Ираке. И мы тогда сказали, что мы считаем, что этот шаг является ошибочным, и мы делать этого не будем.

Кстати сказать, мы были поддержаны и рядом стран – членов НАТО, и Федеративная Республика Германия нас поддержала, и Франция. Но, тем не менее, возник некоторый холодок. Хотя наша позиция была открытой, честной. И мой тогдашний партнёр мне неоднократно говорил: «У нас к вам претензий нет, у нас был честный диалог». Но всё равно определённое охлаждение возникло.

Потом возникли события в Ливии, возникли события в других частях света. Я уже многократно свою позицию на этот счёт высказывал. Мы наблюдаем там хаос везде. И не считаем, что позиция наших партнёров является безусловно правильной. Почему мы должны поддерживать то, что мы считаем неверным? Но это не значит, что нам не нужен комплекс мер, направленных на выстраивание отношений в нужном ключе.

Действительно, Вы правы, в ходе моей последней поездки много времени в переговорах было уделено и правам сексуальных меньшинств, и другим вопросам подобного рода. Но, понимаете, у них свои стандарты, я там высказывался и здесь могу повторить: если в Голландии суд разрешил действие организации, которая занимается распространением педофилии, ну почему мы себе-то должны брать эти стандарты?

Если они хотят размножаться за счёт эмигрантов, пусть делают. Мы же не лезем к ним. Почему мы должны всё это переносить к нам? У нас другое общество. У нас попробуй разреши это. Я там сказал и здесь хочу повторить: попробуй что-нибудь разреши. У нас же такая разная страна – и Северный Кавказ, и Дальний Восток, и Север, и центральная часть. У нас невозможно внедрить всё, что там возможно. Нереально. А почему они от нас должны требовать внедрения их стандартов? А может, мы давайте потребуем внедрения наших стандартов у них? Давайте не будем друг от друга ничего требовать. Давайте будем с уважением друг к другу относиться. Но это не значит, что мы не должны искать пути сближения, пути к тому, чтобы лучше понимать друг друга.

Кстати говоря, страны, в которых я был, – это наши ведущие торгово-экономические партнёры. Несмотря на то, что у нас есть некоторые разногласия по этим вопросам, о которых я только что упомянул, и Вы сейчас сказали, тем не менее у нас с Федеративной Республикой Германия оборот – 74 миллиарда долларов, а с Голландией ещё больше – 82 миллиарда. Правда, немецкие эксперты считают, что часть в 82 миллиардах всё равно к ним относится, потому что идёт просто наш импорт-экспорт через территорию Голландии. Может быть, не важно. Во всяком случае, эти две ведущие страны – наши ведущие партнёры. Эти некоторые недопонимания в гуманитарной сфере нам никак не мешают сотрудничать. Но согласен с Вами в том, что работать над улучшением самого климата отношений нужно. Мы к этому готовы.

Но хочу Вам сказать, что мы ничего не провоцируем к ухудшению. Мы, что ли, приняли этот «список Магницкого»? С какого рожна это было сделано, объясните, пожалуйста? Никто не может объяснить, вы понимаете! Ведь никто не может сказать, зачем. Была поправка Джексона – Вэника, ограничивающая, дискриминирующая Советский Союз в торговле с Соединёнными Штатами в связи с ограничением выезда советских евреев в Израиль на постоянное место жительства. Она была введена десятилетия назад. Сейчас мы подошли к какому рубежу? Что Россию начали принимать во Всемирную торговую организацию не без помощи самих Соединённых Штатов, за что мы благодарны администрации Обамы. Нас начали принимать. Но фокус заключается в том, что если бы они сохраняли поправку Джексона – Вэника в своём законодательстве, то при вступлении России в ВТО они начали бы сами нести убытки экономического характера. Они вынуждены были её отменить. Но был хороший повод это сделать, забыть всё, что было во времена «холодной войны», и пойти дальше. Нет! Надо было обязательно втащить другой, антироссийский в данном случае, «акт Магнитского». Ещё никто не расследовал даже, что там произошло. Зачем это было сделано? Просто для того, чтобы жабры раздуть: мы самые крутые здесь. Зачем? Это такое имперское поведение на внешнеполитическом поле. Кому это понравится? Мы предупредили, что мы ответим. Но, видимо, они ожидали, что ответ будет такой, знаете, вялый. Но хороший он или плохой – наверное, не без издержек, наверное, да. И у депутатов наших тоже возникли определённые эмоции. Будет ошибкой считать, что в какой-то другой стране, в Штатах, абсолютно неуправляемый конгресс и верхняя палата, а у нас он такой ручной. Ничего подобного, это не соответствует практике нашей политической жизни. У нас есть правящая партия, у которой во власти большинство, но и там люди с разными взглядами. И для того, чтобы убедить их в необходимости действовать так или иначе, надо ещё поработать.

Но Вы правы в том, что нам с обеих сторон нужно относиться друг к другу с уважением и искать пути взаимопонимания.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, у нас установлена связь ещё с одним городом. Это олимпийская столица России.

Итак, Антон Верницкий из города Сочи.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Добрый день, Москва!

В эфире – Сочи. «Адлер–Арена» – самый современный в России конькобежный комплекс, где пройдут Олимпийские игры. Здесь будут разыграны 12 комплектов наград. В центре этой уникальной арены, которая расположена буквально в 400 метрах от моря (там за стеной пахнет морем, а здесь у нас настоящий снег), мы собрали наших знаменитых спортсменов: Илья Авербух, Ирина Лобачёва, наш знаменосец паралимпийской сборной Алексей Ашапатов. Мы наших паралимпийцев оторвали от тренировочного процесса, они пришли задать вопрос. Также здесь присутствуют замечательные волонтёры, строители, кто строил этот комплекс, во многом действительно уникальный. Здесь даже, обратите внимание, потолок зеркальный – для того, чтобы здесь создавался специальный микроклимат внутри.

Мой коллега Виктор Гусев, спортивный комментатор, который проводит здесь, наверное, больше времени, чем в Москве, уже осматривает комментаторские позиции.

И, повторюсь, здесь строители, которые строили не только этот уникальный комплекс, но и остальные объекты Олимпийских игр. Дмитрий Морозов – человек, который строил и этот стадион, а также строит сейчас, я так понимаю, уже не олимпийскую трассу – трассу «Формулы-1». И, наверное, первый вопрос от строителей, от всех строителей Олимпиады.

Д.МОРОЗОВ: Владимир Владимирович, здравствуйте.

В.ПУТИН: Здравствуйте.

Д.МОРОЗОВ: Вопрос – не вопрос, но хочу сказать следующее. В последнее время в средствах массовой информации, интернет шумит, подобные высказывания: олимпийские стройки не успевают, строят плохо, воруют там, ничего не готово, опозоримся.

Но это же не так. Владимир Владимирович, Вы и сами могли убедиться в этом, что куча объектов построена уже, провели тестовые мероприятия, причём успешно провели. Могу сказать, что тысячам людей, которые уже не первый год вдали от родных и близких трудятся на олимпийских стройках, по крайней мере обидно слышать такое.

Хотелось бы знать, как Вы относитесь к подобного рода высказываниям, что думаете об этом?

В.ПУТИН: Вы знаете, все эти критические высказывания ожидаемы, и в целом на это нельзя обижаться. Потому что, во-первых, они не относятся к строителям непосредственно – они относятся к организаторам строек, они относятся к финансовым учреждениям и к финансовым потокам, к которым строители не имеют никакого отношения.

Но, действительно, Вы правы, в целом работа идёт в графике, в целом объекты сдаются в срок, проводятся все запланированные тестовые соревнования. И я абсолютно убеждён в том, что всё, что нужно для подготовки Олимпиады, будет завершено с должным качеством и вовремя.

Но на последнем этапе подготовки Олимпиады – и представители Международного олимпийского комитета указывали нам на это – нельзя расслабляться. Здесь нужно, наоборот, сконцентрировать все усилия: и административные, и финансовые, и организационные – с тем, чтобы подготовиться к Олимпиаде на должном уровне. Уверен, у нас для этого все возможности есть. Убеждён, так оно и будет.

М.СИТТЕЛЬ: Владимир Владимирович, а дорого обходится стране Олимпиада?

В.ПУТИН: Недёшево. Эти, по-моему, цифры уже звучали, могу их повторить.

М.СИТТЕЛЬ: Разные цифры звучали.

В.ПУТИН: Разные, потому что по-разному считают и разные вещи считают. Если говорить о стоимости самой Олимпиады, из федерального бюджета – 99 миллиардов рублей, из привлечённых средств – где-то, по-моему, 144 миллиарда.

К.КЛЕЙМЕНОВ: Это с учётом трамплинов, Владимир Владимирович?

М.СИТТЕЛЬ: Подорожавших.

В.ПУТИН: С учётом сейчас скажу чего: это с учётом двух медиадеревень внизу, в Имеретинской долине, и в горной части; это с учётом 14 спортивных объектов и с учётом, по-моему, 22 объектов обеспечения.

М.СИТТЕЛЬ: Спасибо. Возвращаемся в Сочи.

Антон, ещё вопрос от вас.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Да, конечно.

Дело в том, что у нас стоят волонтёры здесь, у них сейчас ответственный момент – они тренируются по-своему, они работают на чемпионате мира по хоккею. Сегодня наши юниоры играют в четвертьфинале со сборной Германии. Я подхожу к Илье Авербуху, у него вопрос, наверное, от бывших спортсменов (хотя бывших спортсменов, наверное, не бывает) и от будущих зрителей. Пожалуйста.

И.АВЕРБУХ: Уважаемый Владимир Владимирович! Как действительно бывший спортсмен, хотя бывших спортсменов не бывает, хочу спросить Вас об имидже нашей страны. Бесспорно, Олимпиада в Сочи – это грандиозное событие, и, приезжая сюда, переполняешься гордостью за нашу страну, и спасибо Вам большое, что у нас есть такая Олимпиада.

Мы с ребятами, олимпийскими чемпионами, создали ледовый проект, и Вы не раз его видели, который может быть действительно имиджевым проектом, чтобы говорить, что у нас страна новая, инновационная, красивая, современная, богатая талантами и олимпийскими чемпионами. Но поддержки таким проектам, которые рассказывают о нашей стране именно за рубежом, как стране современной, найти достаточно сложно. Инновационные проекты, имиджевые проекты не так приветствуются. И поэтому хотелось бы спросить Вас, как получить такую поддержку, с кем общаться, а также как и чего Вы ждёте от этой Олимпиады.

В.ПУТИН: Я сделаю Вам встречный комплимент. Вы специалист замечательный, организатор прекрасный, у Вас замечательный коллектив собран, я уж сейчас не говорю про Ваши личные достижения когда-то. Но, разумеется, такие люди, как Вы и ваши коллеги, должны получать поддержку.

Единственное, о чём я хочу сказать, это о том, что такие проекты, как Олимпиада, носят грандиозный характер, и нам нельзя разбрасываться, нам нельзя, во всяком случае из федерального бюджета, тратить дополнительные деньги на какие-то вещи, даже привлекательные, но попытка реализации которых предпринимается до того, как мы закончим все свои расходы, связанные с подготовкой самой Олимпиады. Нам нужно сконцентрировать усилия на этом крупном проекте.

Чего мы от него ждём? Прежде всего, мы ждём даже не рекламы нашей страны за рубежом, что на самом деле тоже важно, – прежде всего, я жду от этого мероприятия всплеска интереса к спорту, к массовому спорту. Надеюсь на то, что миллионы (миллионы!) наших граждан разных возрастов, но прежде всего, конечно, молодые люди, обратятся к спорту и сделают его неотъемлемой частью своей собственной жизни. Я надеюсь на то, что это приведёт к позитивным тенденциям с точки зрения здоровья нации, приведёт, в конце концов, к улучшению ситуации с демографическими проблемами, и так далее, и так далее.

Конечно, все эти объекты, о которых Вы сейчас говорите, – когда я на них смотрю, у меня у самого чувство гордости за нашу страну, за наших инженеров, за строителей. Им, конечно, огромное спасибо, что они в таком качестве и в такие сроки все делают. Это грандиозные сооружения! Далеко не каждая страна в мире способна справиться с таким объектом. А мы можем, мы сделаем это.

И конечно, будем рассчитывать на успех наших спортсменов. Хотя, разумеется, это важно, если приходишь на соревнование не для того, чтобы попотеть. А если пришёл на соревнование – нужно выигрывать. Но спорт есть спорт, и, прежде всего, я жду от наших атлетов самоотдачи, понимания того, что за ними – огромная страна и миллионы болельщиков.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Спасибо, Сочи! Мы уже больше трёх с половиной часов в прямом эфире двух главных федеральных телеканалов страны и в эфире радиостанций «Маяк», «Вести FM» и «Радио России».

Сейчас мы возвращаемся в телефонный центр, там работает наша коллега Татьяна Ремезова.

Татьяна, пожалуйста, Вам слово.

Т.РЕМЕЗОВА: Спасибо, Кирилл.

Сегодня много говорили о зарплатах, о зарплатах именно бюджетников. А я хотела бы сейчас немного другой аспект этой проблемы затронуть.

У нас сейчас на линии индивидуальный предприниматель из Нижегородской области. Добрый день! Вы в эфире. Пожалуйста, задавайте Ваш вопрос.

ВОПРОС ИЗ НИЖЕГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Я обращаюсь к Вам от лица всех предпринимателей, пожалуйста, помогите нам. Нам подняли очень высокие налоги.

Мы проживаем в сельской местности, у нас просто нет возможности платить такие большие налоги, Пенсионный фонд очень вырос. Я Вас очень прошу, помогите, пожалуйста.

В.ПУТИН: Это не налоги, это отчисления в социальные фонды так называемые. В том числе и прежде всего речь идёт, коллега сказал об этом, об отчислениях в Пенсионный фонд. Понятно, что эти решения принимались для того, чтобы сбалансировать пенсионную систему. Но я согласен с тем, что эти отчисления оказались очень сложными для выплаты. И не столько даже для средних предприятий, я уж не говорю о больших предприятиях, сколько для самозанятых людей и особенно в сельской местности.

Вы не представились, я, к сожалению, не знаю, как Вас зовут, но я с Вами полностью согласен. Мы совсем недавно обсуждали эту проблему на встрече в Ростове-на-Дону с Общероссийским народным фронтом. И там тоже ваши коллеги, представители самозанятой части нашего бизнеса, а это очень скромные люди, они реально сами вкалывают, сами работают, говорили о том, что вот эти отчисления в социальные фонды стали для них неподъёмными, поэтому два выхода: либо уходить в тень, прятаться от этих отчислений, либо сворачивать свою деятельность. И то, и другое очень плохо, особенно второе. И первое, конечно, плохо, но второе – просто запредельная вещь, потому что нам нужно этих людей сохранить. Чем им вставать на очередь на биржу труда или за социальными пособиями, лучше создать им условия, для того чтобы они могли работать и обеспечивать работой себя, свои семьи, а может быть, даже ещё и кого-то из своих знакомых, близких и просто людей, которые ищут возможность применения своим силам.

Сейчас рассматривается несколько вариантов решения этой проблемы. Один – я считаю его основным – заключается в том, чтобы вернуться к той системе, согласно которой исчисление этих денег, перечисляемых в социальные фонды, будет происходить на базе одного МРОТ для тех самозанятых людей, для тех предпринимателей, оборот которых составляет не более 300 тысяч рублей в год. Для тех, у кого оборот составляет больше 300 тысяч, применить повышающуюся шкалу – один МРОТ плюс один процент к той величине, которая будет больше 300 тысяч. Она несложная, но там есть, конечно, и проблема, которая вызывает до сих пор споры в Правительстве.

Социальный блок Правительства считает, что люди, которые отчисляют только один МРОТ с 300 тысяч, они не смогут формировать свои пенсионные права, и это несправедливо, поскольку все остальные плательщики в эти фонды как бы будут соучаствовать в их пенсионных правах.

Министерство финансов считает, что, таким образом понизив сегодняшние ставки отчислений, мы получим выпадающие доходы бюджетов.

И одна озабоченность справедлива, и вторая. Но всё-таки важнее сохранить этот сектор нашей экономики и поддержать таких, как Вы.

Поэтому попрошу коллег в Правительстве ускорить это решение на основе той формулы, которую я только что изложил.

М.СИТТЕЛЬ: Возьмем ещё один вопрос из зала, да, Дмитрий, из вашего сектора.

Д.ЩУГОРЕВ: Мне сейчас хочется слово передать Михаилу Леонтьеву, нашему коллеге.

М.ЛЕОНТЬЕВ: Владимир Владимирович, Вы говорили, что «сланцевая революция» – это угроза и вызов для России, для российской экономики, и на неё надо дать адекватный ответ. Алексей Миллер, уважаемый глава «Газпрома», сказал, что никакой «сланцевой революции» нет, поэтому ответа никакого давать не надо, при этом компания теряет рынки, компания теряет капитализацию. И вот что мы будем делать, во-первых, с Алексеем Миллером, во-вторых, со «сланцевой революцией» и со структурной перестройкой экономики, за которую теперь даже вот Алексей Кудрин выступает, хотя «высосал» все деньги из экономики, которые бы на такие реформы могли бы быть использованы? (Аплодисменты.)

В.ПУТИН: Спасибо, Миша, что и Кудрину досталось, и до Миллера добрались, вот Чубайса уже покритиковали. Кстати говоря, я считаю, что надо дифференцировать всегда такие вещи: одно дело говорить в отношении, скажем, того же Анатолия Борисовича об ответственности административной, говорить о его эффективности как менеджера, а другое дело говорить о криминальной стороне дела, если она существует или не существует.

В отношении такой компании, как «Газпром», вот сейчас я вспомнил про «Роснано», а «Газпром» – наша ведущая компания наряду с «Роснефтью», которая стала, безусловно, одним из самых крупных мировых игроков в сфере производства углеводородов. Так вот что касается того, проспал «Газпром» «сланцевую революцию» газовую или не проспал – сложный вопрос, пока ответа на него нет. Почему? Потому что себестоимость добываемого газа из сланца гораздо выше, в разы, чем себестоимость газа, добываемого традиционным путём. Пункт раз.

Пункт два. У нас достаточно так называемых газовых пузырей, чтобы добывать традиционным способом. У нас их пока достаточно. Мы пока не можем даже реализовать всего того, что у нас есть. Это пункт два.

И пункт три. Добыча сланцевого газа и сланцевой нефти, а это тоже возможно, связана с огромными, я хочу это подчеркнуть, природоохранными издержками. Там, где добывается сланцевый газ, у очень многих людей, которые проживают в этих регионах, из кранов вместо воды идёт чёрная жижа. Как минимум эти технологии требуют очень серьёзной доработки.

И, наконец, пункт четыре. Это совсем не значит, что мы отказались полностью от сланцевого газа. Даже международные эксперты, которые изучают эту проблему, говорят о том, что у России очень большие перспективы с точки зрения добычи сланцевого газа. У нас есть огромные неосвоенные территории и достаточно минералов, чтобы там поработать с точки зрения добычи углеводородов.

Я не думаю, что мы что-то проспали, но следить за этим нужно самым внимательным образом, здесь Вы правы абсолютно.

М.СИТТЕЛЬ: Владимир Владимирович, много вопросов по поводу процессов на постсоветском пространстве.

Например, будет ли таможенный союз с Украиной? Речь идёт о присоединении Украины к Таможенному союзу.

В.ПУТИН: Понятно. Это зависит не от нас, это зависит от Украины.

Кстати говоря, сами украинские эксперты в лице, скажем, Академии наук, одного из институтов Академии наук Украины, это Институт экономического прогнозирования, по-моему, так называется это учреждение, – Академия наук Украины считает, что в случае присоединения Украины к Таможенному союзу и к Единому экономическому пространству экономические выгоды Украины будут исчисляться в процентах к ВВП. Не в каких-то там минимальных значениях, а прямо в процентах к ВВП. По нашим оценкам, это в денежном выражении где-то 9–10 миллиардов долларов в год плюсом.

Сама Украина, украинский народ, украинское руководство должны определиться, нужно им это или нет, имея в виду, что украинскую и российскую экономики, как и экономики Украины и Белоруссии, Украины и Казахстана, связывает огромная и очень разветвлённая кооперация, отказ от которой повлечёт за собой невосполнимые потери для участников этой кооперации. И если Россия ещё в состоянии как-то восстановить эти потери, то для Украины это будет крайне сложно. Я боюсь, что это может привести в отдельных отраслях производства к деиндустриализации. Но выбор в конечном итоге всегда за Украиной. Мы будем с уважением относиться к любому из этих выборов. Шар на стороне наших партнёров.

М.СИТТЕЛЬ: Мария, в вашем секторе вопрос есть?

М.МОРГУН: Да, я хочу дать слово гражданину Франции.

У нас в студии Дмитрий Кошко, эмигрант в четвёртом поколении, журналист, человек, который возглавляет Координационный совет Союза российских эмигрантов во Франции.

Дмитрий Борисович, пожалуйста, Ваш вопрос.

Д.КОШКО: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Координационный совет Соотечественников во Франции. У меня вопрос именно о гражданстве соотечественников. Моему двойному соотечественнику Жерару Депардье повезло, можно сказать. Он получил гражданство почти за сутки, скажем. Но другие соотечественники есть во многих странах, которые любят Россию, которые говорят по-русски, болеют за Россию, но им приходится иногда ждать много лет, перед тем как получить ответ, а иногда даже они его не получают.

Вы говорили в декабре перед Федеральным Собранием, что будет упрощение рассмотрения. Мы все обрадовались, конечно. Но на какой это теперь стадии? Притом Вы тоже сказали, что те, которые будут переселяться в Россию с российским гражданством, должны отказаться от другого своего гражданства. Требуется ли это тоже от тех, кто остаётся жить в других странах? Потому что это вопросы, которые очень часто нам задают в координационных советах.

Спасибо.

В.ПУТИН: Пока это требуется. Что касается господина Депардье, то ему гражданство предоставлено в особом порядке в соответствии с действующей Конституцией, имея в виду его заслуги перед российской культурой. А он у нас очень известный человек, и не только потому, что он мастер эпатажа, но он известен и у нас, и в мире как выдающийся артист. И вот совсем недавно он снялся, и этот фильм скоро пойдёт на экраны, «Распутин», по-моему, называется, где он играет одну из главных ролей. И это такая работа, которая имеет отношение ко всему российскому кинематографу, к российской культуре в целом. Поэтому я считаю, что такое решение обоснованно.

Кстати говоря, такие обращения носят не единичный характер. Сейчас не буду говорить о том, кто и как, во всяком случае, со мной обсуждал эти вопросы. Но люди не хотят, чтобы это приобретало какой-то скандальный характер. Что касается Жерара, то он человек импульсивный, я уже об этом говорил, он такое желание сформулировал своё без всяких консультаций, это не какой-то там кремлёвский проект. Но когда человек об этом сказал публично на весь мир, что мы должны были сделать? Сказать: нет, мы не будем это делать? Почему? С какой стати-то? Это просто смешно, понимаете? Конечно, мы с удовольствием дали ему паспорт и даже поблагодарили его за это.

Что касается наших соотечественников, то я считаю, что для них действительно должен быть определён упрощённый порядок, так же как и для всех людей с постсоветского пространства – минимум с постсоветского пространства, – которые находятся в репродуктивном возрасте, имеют хорошее здоровье, хорошее образование и могут легко быть адаптированы нашей культурной средой. Нам нужны такие люди.

Во многих странах мира – Канада хороший тому пример – по всему миру ищут таких людей. Министерство иностранных дел имеет квоту и задание даже на то, чтобы привлекать таких людей в Канаду. А почему мы-то должны от этого отказываться? Но всё это должно идти на благо самой России и на благо её жителей и не раскачивать рынок труда ни в коем случае. Все эти схемы наработаны, и мы можем, и должны принимать их у себя.

Что касается этой категории людей, о которых Вы сказали и к которой Вы сами относитесь, то я думаю, что такие люди, как Вы, Ваши предки, Ваши родители, отцы, деды, не по своей воле оказались, как правило, за границей, не по своей воле стали иностранцами. И для них тоже должен быть разработан особый порядок.

Совсем недавно я возобновил своё поручение Правительству и Миграционной службе. Надеюсь, что эти инструменты будут разработаны и использованы.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Я предлагаю перенестись прямо сейчас за тысячи километров от Москвы. Там своей возможности задать вопрос Президенту ждут учёные Академгородка.

Итак, на связи Игорь Кожевин из Новосибирского технопарка Сибирского филиала Российской академии наук.

И.КОЖЕВИН: Москву приветствует Новосибирский технопарк. Это одно из его зданий, где созданы максимально комфортные условия для реализации самых новых бизнес-проектов. Все желающие задать свой вопрос Президенту России находятся в одном из цехов технопарка, где собрано суперсовременное оборудование, построенное по последнему слову науки. Вообще к науке здесь относятся по-особому, и мы, собственно говоря, почувствовали это за всё то время, пока находимся в этом городе. И поэтому на нашу встречу мы пригласили учёных, аспирантов, студентов и непосредственно тех, кто работает в технопарке. Рядом со мной прямо находятся учёные, и я предлагаю им предоставить слово. Пожалуйста, представьтесь.

В.БУХТИЯРОВ: Добрый день, Владимир Владимирович! Разрешите представиться. Меня зовут Валерий Иванович Бухтияров, я являюсь членом-корреспондентом Российской академии наук и заместителем директора Института катализа, расположенного здесь, в Новосибирске. Неслучайно поэтому мой вопрос будет связан с непрекращающейся полемикой в обществе об эффективности работы научного сектора России и прежде всего Российской академии наук.

Вам хорошо известна, и это было озвучено некоторое время назад, точка зрения, что гордиться Академией наук, как это было в Советском Союзе, когда страна реализовывала космические и атомные проекты, теперь не приходится. Не вдаваясь в данную полемику, не пытаясь доказать необоснованность аргументации этой точки зрения, хотелось бы отметить, что в те времена, которые сейчас можно признать золотым веком академической науки, была организована системная поддержка науки государством. Речь прежде всего идёт о формировании или чётком определении научных приоритетов, которые, собственно, и привели к появлению таких крупномасштабных проектов. И о создании системной инфраструктуры реализации крупномасштабных проектов. Речь идёт о реализации всей цепочки – от лабораторных разработок до внедрения технологий производства.

К сожалению, в настоящий момент это не так, и в связи с этим мой вопрос. Не считаете ли Вы необходимым усилить активность государства, государственных структур, именно по инфраструктурной поддержке?

Я специально оговорился: инфраструктурной, а не конкурсной. В этом направлении уже много сделано в науке – с тем, чтобы создать действительно возможность реализации подобных крупномасштабных проектов, таких, как, например, актуальная в настоящее время глубокая переработка ресурсов. Речь идёт не только об увеличении финансирования, субсидий научных разработок в России, хотя это тоже имело бы смысл обсуждать, а прежде всего о создании всей цепочки и не хватающего самого главного звена – государственных центров инжиниринга, целью которых было бы масштабирование научных разработок. Без этого звена реализация всего крупномасштабного проекта невозможна.

Я хотел бы отметить, что примеры таких государственных учреждений есть. Можно привести в качестве примера Французский институт нефти, который отвечает за внедрение «под ключ» технологий нефтепереработки и нефтехимии во Франции. Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Валерий Иванович, вопрос чрезвычайно важный, он большой. Я узнаю стены, в которых Вы сейчас находитесь, мне здесь пришлось, по-моему, один раз быть. Мы даже здесь проводили совещание. И Сибирское отделение Академии наук, кстати говоря, демонстрирует в этом отношении хорошие показатели в работе. У вас и руководство Сибирского отделения – люди, заточенные на результат.

Что касается сравнения с советским периодом и с сегодняшним – мы всегда сравниваем, и люди всегда сравнивали и будут сравнивать всё, что было до нас, и то, что сейчас происходит.

Вы сказали о необходимости выработки приоритетов. В то же время вспомнили золотой век, как Вы выразились, советской науки с его ядерными и ракетными проектами. Но давайте согласимся, учёные не определяли эти приоритеты. Эти приоритеты были определены необходимостью решения проблем в сфере безопасности государства. Именно поэтому на эти цели были направлены огромные, просто колоссальные государственные ресурсы – и интеллектуальные, и финансовые, и другие специальные ресурсы, и задачи были решены, причём решены блестяще и вовремя.

Сегодня ситуация другая. Но для того, чтобы это сравнение было объективным, я всё-таки вспомню и другие составляющие, которые характеризовали советскую науку. Давайте вспомним «продажную девку империализма генетику», давайте вспомним про кибернетику и так далее, которые подвергались гонениям, и учёные, защищавшие самые передовые идеи и теории, преследовались. Это тоже было в советской науке. Были плюсы и минусы. Слава богу, ничего подобного в российской науке нет. Это первое.

Второе. Вопрос с развитием инфраструктуры. Инфраструктура развивается, и развивается успешно. Может быть, не такими темпами, как нам бы хотелось. Имею в виду, что в 90-е годы, к сожалению, российская наука решала другую задачу – просто выживание. Сейчас всё больше и больше мы говорим (да и делаем, собственно говоря, в этом плане немало) о необходимости развития инфраструктуры научных исследований. И свидетельством того, что мы находимся на верном пути, является признание уровня развития российской науки, которое выражается в том, что мы участвуем практически во всех крупнейших международных научных проектах – ЦЕРН возьмите и другие исследовательские центры. Мы и физически присутствуем, и интеллектуально. Везде. И Вы об этом знаете лучше, чем кто-либо другой.

Развиваются, как Вы знаете, и фонды, фондовая, грантовая поддержка. Вы об этом сказали, вроде бы предлагали как бы об этом не говорить, но всё-таки это есть. Об этом тоже нельзя забывать.

Что касается прикладной науки, а Вы сейчас сказали именно об этом, прежде всего, в частности, сказали о конкретном проекте, связанном с глубокой переработкой сырья, что чрезвычайно важно для нашей страны, просто очень важно, то я на что хотел бы обратить внимание? Конечно, нужна инфраструктурная поддержка со стороны государства. Нужно создавать эти инжиниринговые центры, которые продвигали бы эти разработки. Но и на вас, на ваших плечах, тоже должна быть определённая часть ответственности за продвижение того продукта, который вы предлагаете на рынок, на рынок интеллектуальных услуг, интеллектуальных продуктов. Он у нас ведь есть. У нас ведущие мировые компании работают, именно в нашей стране. Да и другие мировые компании, с которыми мы в контакте находимся – американские, европейские, азиатские, – они тоже у нас все присутствуют. Докажите им, что ваши разработки являются лучшими и что на них можно опираться и повысить норму прибыли – да они к вам бегом побегут сами, если это так. Но это, конечно, особая работа – продвижение товаров и услуг на рынок. Вы правы, без поддержки государства, наверное, решить эту проблему трудно.

У нас создаются и технопарки, кстати говоря, в одном из них Вы находитесь сейчас (судя по всему, работаете), у нас создаются другие структуры, которые призваны решать эту задачу. Наверное, пока недостаточно. Нам нужно брать пример с наших европейских партнёров, в том числе с соседей с северо-запада, из Финляндии, где эта система очень развита. Мы будем работать, будем ещё больше уделять этому внимания.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Спасибо, Новосибирск.

У нас, кстати, в Москве тоже есть свой инноград – «Сколково», правда оттуда в последнее время приходят новости, больше связанные не с инновациями, а с финансовыми скандалами. Вот последний вокруг сколковского лектора Ильи Пономарёва, депутата, который прочитал десять лекций за 300 тысяч долларов.

Владимир Владимирович, скандалов много. Можно услышать Вашу оценку. Вы в будущее вообще этого проекта верите?

В.ПУТИН: Верю. Ведь когда-то это всё начиналось с чего? Когда-то мною было инициировано два проекта: один в Москве, один – в Петербурге. «Сколково» – и второй, на площадке недалеко от центра на берегу Финского залива. Вот эту площадку мы передали Петербургскому государственному университету (этот проект патронирует Сергей Борисович Иванов), а «Сколково» с первых шагов занимался Дмитрий Анатольевич Медведев.

Мы пришли к выводу о том, что на «Сколково» нужно сосредоточить внимание, связанное с частными вложениями. Если первая площадка отдана университету, там государство патронирует и там постепенно всё в таком вялотекущем режиме развивается. Дай бог, что это тоже будет реализовано.

Первоначально и то, и другое планировалось как бизнес-школа. Потом, позднее, три-четыре года назад, этот проект начал преобразовываться в инновационный центр. Я считаю, что это хорошая идея, вопрос в том только, чтобы другие участники этого инновационного процесса, в том числе и наши признанные наукограды, такие как Дубна и другие тоже, не оказывались на положении бедных родственников, и нельзя создавать эксклюзивные условия для одного из участников этого процесса. А сам по себе проект, на мой взгляд, заслуживает поддержки, но это не значит, что кому-то позволено так же, как по олимпийскому проекту, быть вне рамок действующих законов. Это не значит, что можно нарушать, – это значит, что за всем будем налажен строгий контроль, в том числе и здесь. И если кто-то получил непонятно за что деньги – не знаю, был ли этот гражданин на тот момент, когда эти деньги получил, имел ли он даже высшее образование, но, даже если имел, никаких лекций, как говорят правоохранители, не читал фактически, а все его труды являются компиляцией из интернета, дешёвые, три копейки не стоят, тогда надо с этим разбираться. Я, кстати, этого не утверждаю, просто нужно, чтобы соответствующие компетентные органы дали правовую оценку юридическую: так – значит, нужно с этим что-то делать. А вдруг это не так? Я ещё не знаю. Тогда молодец, пусть продолжает дальше читать лекции. Стоят ли они 650 тысяч долларов, я этого не знаю.

М.СИТТЕЛЬ: Продолжая тему «Сколково», Владимир Владимирович, – две эсэмэски: «Почему, вкладывая такие деньги в «Сколково», государство не ставит конкретных задач для решения?» И вот ещё о чём пишут: «Когда разворуют все деньги «Сколково?» (Аплодисменты.)

В.ПУТИН: Вы наверняка знаете, что этот проект не находится под непосредственно моим управлением, но исхожу из того, что порядок там будет соблюдаться такой же, как и по всем другим проектам подобного рода, я уже только что об этом сказал. И внимательно будем следить за тем, как расходуются деньги, куда они направляются, на какие цели. И уверен, что никакого разворовывания там никто не допустит.

А первая часть вопроса была?

М.СИТТЕЛЬ: Почему не ставит государство конкретных задач, вкладывая деньги?

В.ПУТИН: Что касается конкретных задач, это нужно спросить, конечно, прежде всего у Министерства образования и науки. Вот в этом проекте, насколько я себе представляю, применяется способ управления не путём постановки конкретных задач для достижения результата, а создаются как раз условия для того, чтобы люди с различными проектами могли туда прийти и, используя создаваемые условия, предъявить результат своей работы. Вот примерно то, о чём Валерий Иванович говорил, – о том, что нужно развивать инфраструктуру науки, вот это одна из попыток создать элементы этой инфраструктуры. Насколько это удаётся или не удаётся сделать, это другой вопрос.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, у нас ещё очень много вопросов, мы почти не говорили о ситуации в медицине. Люди многие не могут разобраться в смысле перемен, которые происходят в этой отрасли. Я позволю себе прочитать одно из сообщений, которое пришло на прямую линию: «Непонятно зачем был придуман полис ОМС (обязательного медицинского страхования), если по нему можно только взять талончик на приём к врачу, а далее всё лечение, рецепты, лекарства, операции – только успевай отстёгивать наличные». И в дополнение люди спрашивают вообще, что будет бесплатным и на что хватит полиса ОМС?

В.ПУТИН: Чрезвычайно важный вопрос и очень острый. Изначально задумывалось, что реформа в сфере здравоохранения будет проходить путём внедрения новых стандартов так называемых на лечение, которые должны привести к тому, что… Примитивно скажу – для людей, которые не погружены в этот материал. Укол раньше стоил от государства 100 рублей условно, при повышении стандарта он будет стоить, тоже условно, не 100 рублей, а 150. И за это государство платит через систему ОМС. Это в том числе должно было привести и к повышению уровня заработных плат среди медицинских работников за счёт прямого государственного финансирования. Это первая часть.

Вторая часть заключается в том, что у нас коечный фонд в Российской Федерации сопоставим, а в некоторых случаях – даже больше, чем в развитых экономиках мира. И по мере роста технологичности оказываемых медицинских услуг количество койко-дней должно сокращаться, потому что больничные койки – это не социальные койки, где люди просто отдыхают и поправляют здоровье, а это койки, предназначенные для определённого курса лечения, который должен закончиться положительным результатом, основываясь на современных методиках, и новых материалах, и новой медицинской технике. И в целом этот процесс правильный. Но что произошло? У нас не разработано основное количество вот этих медицинских стандартов. Это первое.

Второе. Поскольку они не разработаны, эти стандарты, то на местах местные власти начинают что делать? Вот стандарт не разработан, но должен быть разработан, – и начинают внедрять по своему усмотрению, что является платным, а что бесплатным. То есть в целом мы наблюдаем довольно тревожный элемент, связанный с произволом в этой сфере, на что граждане справедливо обращают своё внимание, и Правительство должно на это очень быстро отреагировать. Нужно завершить работу по этим стандартам, чтобы было точно и ясно для всех понято, что является обязательным и бесплатным, а на что медицинское учреждение может претендовать с точки зрения платности тех или иных услуг. Но эти стандарты связаны с поддержанием здоровья нации, они должны быть, в конце концов, сделаны.

Что касается коечного фонда, ведь там что происходит: начали сокращать не то, что нужнее, а то, что легче сокращать. И количество койко-дней уменьшают не по росту технологичности услуг, а чисто механически. В каком-нибудь отдалённом посёлке или в деревне просто медицинские работники беззащитны, и легче там сократить. А попробуй в какой-нибудь крупной больничке что-нибудь сократи – шум, гам, близость к начальству, и вот там процесс заторможен.

А где людям вообще не к кому обратиться – фельдшерские пункты, – вместо того, чтобы развивать эту систему, их начинают сокращать. Я тоже обратил на это внимание, в том числе и в ходе подготовки к сегодняшнему мероприятию. У нас ведь одной из целей преобразований в медицине за последние годы было как раз развитие фельдшерско-акушерских пунктов на селе. А их сокращать начали. Обращаю на это внимание и Правительства, и региональных властей.

К.КЛЕЙМЁНОВ: У нас есть возможность, наверное, вернуться в центр обработки телефонных звонков. Продолжают поступать звонки. Татьяна Ремезова, наша коллега, пожалуйста.

Т.РЕМЕЗОВА: Да, Кирилл, спасибо большое.

Предварительные итоги: по состоянию на 16:00 общее количество обращений приблизилось к 3 миллионам. Это абсолютный рекорд, такого не было ни на одной прямой линии за все предыдущие годы. И судя по загрузке наших операторов, я могу сказать, что через час будет уже 4 миллиона, это абсолютно точно.

В.ПУТИН: Через час мы все здесь уже, по-моему, должны будем к врачам как раз идти. Надо потихонечку заканчивать.

Т.РЕМЕЗОВА: Посмотрим, как пойдёт.

И, Владимир Владимирович, что интересно, за последний час почему-то резко возросло количество вопросов на тему роста цен, просто вал звонков. Давайте сейчас попробуем взять один из звонков на эту тему. Мне подсказывают мои редакторы, что на связи у нас сейчас должен быть Хабаровский край, и Иван Владимирович должен быть у нас на связи. Иван Владимирович, здравствуйте. Вы слышите нас хорошо? Пожалуйста, задавайте Ваш вопрос. Владимир Владимирович Вас слушает.

ВОПРОС ИЗ ХАБАРОВСКОГО КРАЯ: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

У меня к Вам такой вопрос: почему газ, вода, хлеб, продукты – всё дорожает? Когда цены перестанут расти такими темпами?

В.ПУТИН: Вы знаете, я сейчас скажу, что происходит в среднем, хотя, если остаться в сфере медицины, «средняя по больнице» мало кого интересует, но тем не менее. Рост цен отражает прежде всего такой показатель, как инфляция. И в целом он у нас находится на исторически низких показателях. В позапрошлом году он был вообще рекордно низким – шесть и, по-моему, две или три десятых процента. Сейчас он чуть повыше. В конце этого года должен быть около шести – пять и девять, как мне вчера сказал Министр экономического развития, планируется во всяком случае. Сейчас он где-то семь с небольшим, на данный момент времени.

В целом по стране, повторяю, рост достаточно умеренный. По некоторым позициям, Иван Владимирович сказал про газ, про воду, про свет, это связано не с ростом тарифов, а с ростом норм, как правило, и с тем же самым положением неблагополучным в системе ЖКХ, о котором мы уже говорили в начале нашей сегодняшней беседы. Что там происходит? Я уже об этом упоминал, ещё раз хочу сказать. Ведь мы подзаморозили для начала года рост тарифов так называемых естественных, или, по-другому, инфраструктурных, монополий: и на газ, и на перевозки, и на электроэнергию. Но, когда людям приходят платёжки, они этого не чувствуют, а видят всё наоборот: рост, и рост очень большой. Связано это с тем, что частенько в регионах пересматривают сами нормы. Если раньше была норма икс, то нормой теперь становится икс плюс игрек, а это ведёт к удорожанию самой услуги. И вот это недопустимо. Надеюсь, что и Правительство, и региональные власти на это отреагируют соответствующим образом.

Но что касается всё-таки роста этих тарифов, всё равно он планируется. Он даже планируется. Это вызывает и инфляционные ожидания в том числе. На той встрече в Сочи, о которой мы только недавно вспоминали, на том совещании, о котором я говорил, были предложения и дальше пойти по пути удержания роста тарифов естественных монополий на ещё более низком уровне, чем планировалось. Это палка о двух концах – имея в виду и инвестиционные планы этих монополий. Тем не менее, скорее всего, мы и здесь, наверное, немножко подожмём. Правительство подготовит соответствующее решение.

Что касается ЖКХ, то я уже свою позицию определил. Будем в этом направлении работать, чтобы избавить людей от необоснованных платежей.

М.СИТТЕЛЬ: Спасибо, Татьяна.

Владимир Владимирович, а что у нас с пенсионной реформой происходит? Читаю СМС-сообщение: «Президент говорит о пенсионной реформе одно, Дмитрий Медведев – другое, Правительство делает третье. Расскажите, пожалуйста, что будет с пенсионным возрастом и трудовым стажем».

В.ПУТИН: И Президент, и Председатель Правительства говорят одно и то же. Просто можно взять, наверное, разные позиции из того, что говорится, но расхождений здесь никаких нет. Подготовило ли Правительство определённые шаги, которые должно было сделать? Не подготовило пока. У меня было поручение, как вы знаете, подготовить так называемую пенсионную формулу к марту текущего года. Она не готова. Целью пенсионной реформы является безусловное обеспечение достойным уровнем пенсий граждан Российской Федерации и сегодня, и на среднесрочную, и на более отдалённую историческую перспективу. Целью пенсионной реформы является сбалансированность самой пенсионной системы.

Как вы знаете, был принят закон, который должен вступить в действие с 1 января 2014 года, – об изменении шкалы отчислений в пенсионные фонды. Сейчас не буду вдаваться в детали, чтобы вас не утомлять никого, тем более людей, которые сидят у телевизора. Но для того, чтобы этот закон с 1 января 2014 года вступил в силу, Правительство должно подготовить предложения по изменению самого порядка исчисления пенсий – так называемую пенсионную формулу, потому что сейчас перераспределять доходы пенсионной системы и пенсионных фондов от государственных к частным или, наоборот, без понимания того, как будет исчисляться сама пенсия, крайне опасно или почти невозможно. Правительство должно было это сделать к марту текущего года. К сожалению, пока ясных предложений нет.

М.СИТТЕЛЬ: Какие новые сроки?

В.ПУТИН: Мы будем говорить ещё с коллегами. Думаю, что работа должна быть завершена в самое ближайшее время. И если они этого не сделают, то тогда придется им признать, что они не выполнили этого поручения, и тогда вряд ли с 1 января текущего года мы сможем что-то изменить в действующей пенсионной системе.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, не все вопросы на эту прямую линию мы получили через наш центр обработки телефонных звонков, посредством СМС или на сайт программы.

В.ПУТИН: Извини, Кирилл, но чтобы закончить с этим… Знаете, это вопрос очень важный и очень тонкий. И мы не будем предпринимать никаких шагов до тех пор, пока не поймём, что они все проработаны, взвешены и могут быть реализованы на пользу граждан Российской Федерации.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Я хотел сказать, что не все вопросы мы получили через наш сайт и посредствам СМС или через центр обработки телефонных звонков. Некоторые воспользовались средствами массовой информации, в частности, телезритель из Москвы Геннадий Андреевич Зюганов спрашивает Вас, сейчас он ждет ответа на следующий вопрос: как Владимир Путин собирается создать в обозримой перспективе 25 миллионов новых рабочих мест, если учесть тот факт, что в последние годы почти не строятся крупные наукоёмкие производственные предприятия, наукой и образованием почти 10 лет руководят министры, которые в этом плохо разбираются.

В.ПУТИН: У нас Правительство было обновлено чуть ли не на 60 процентов – пришли совершенно новые люди, в том числе из регионов, достаточно молодые. Но в начале нашей сегодняшней встречи уже раздаётся предложение их всех поменять, разогнать. Я свою позицию на этот счёт уже определил. Так что утверждение о том, что это люди, которые там десять лет работают, не соответствует действительности. Хотя преемственность, конечно, в таком ключевом органе исполнительной власти, как Правительство, должна быть. Если её не будет, то мы вообще можем столкнуться с серьёзными негативными последствиями в управлении.

А как создавать 25 миллионов рабочих мест? Это сложная задача. Кстати говоря, не я это придумал, хотя активным образом её поддержал. Это инициатива самого бизнес-сообщества, по-моему, это «Опора России» – такая у нас есть предпринимательская организация, – которая впервые сформулировала эту задачу, и я её действительно поддержал. Это чрезвычайно сложная задача. Но хочу ещё раз сказать: если мы будем ставить перед собой лёгкие задачи, то мы двигаться в развитии не будем. Как решать эти задачи? Разумеется, мы совсем новых 25 миллионов не создадим, это запредельная величина. Но мы можем создать 25 миллионов новых рабочих мест – это значит преобразовать в новые высокотехнологичные рабочие места то, что уже было, путём реконструкции предприятий, обновления производства, и, конечно, создания нового. Это то, о чём говорил Алексей Леонидович сегодня, – нужно нам переводить нашу экономику на инновационные рельсы. Это ключевая задача всей нашей экономической политики. И я исхожу из того, что мы, если не 25, то 24 с половиной сделаем. Мы ведь работаем в достаточно сложной конкурентной среде, и тем не менее у нас целые отрасли создаются заново.

Давайте вспомним советское время. У нас были свои фармацевтические препараты, но их было всё-таки достаточно мало, в основном получали из Восточной Европы: югославские препараты, польские…

К.КЛЕЙМЁНОВ: Индийские…

В.ПУТИН: Сейчас индийских дженериков тоже достаточно. Были свои, но маловато. А потом, в 90-е годы, вообще всё развалилось. У нас сейчас, по существу, создаётся целая новая отрасль фармацевтической промышленности, причём на современной базе, с привлечением ведущих мировых фирм – лидеров в этой области. Практически по всей территории, во многих субъектах Российской Федерации, создаются совершенно новые предприятия. У нас новые предприятия создаются в области электроэнергетики, в том числе и в атомной энергетике. У нас задача – столько же примерно блоков построить, сколько за весь период атомной энергетики Советского Союза. Там 28 крупных блоков было сделано, мы ставим перед собой задачу – где-то около 25. Конечно, опираясь на то, что было сделано в советское время. Но это новые предприятия: в гидроэнергетике новые предприятия, в авиастроении новые предприятия и в той же оборонке. Вот мы сейчас, по сути, приступили к строительству двух новых заводов по производству новейших наших комплексов противовоздушной обороны С-400, которые нарасхват, как горячие пирожки, расходятся по всем нашим потребителям во всём мире. Во всём мире! Мы просто даже не можем обеспечить этот спрос.

Поэтому шансы на то, что мы создадим 25 миллионов рабочих мест, есть, и они велики. Надо напряжённо работать над реализацией этой задачи.

М.СИТТЕЛЬ: Друзья, обращаю ваше внимание, что пошёл уже пятый час нашей работы. Может быть, выйдем на финишную прямую? Да? Финишный рывок?

В.ПУТИН: Давайте.

М.СИТТЕЛЬ: Владимир Владимирович, можно Вам предложить традиционный уже для подобных прямых линий блиц-турнир, у нас есть специально отобранные вопросы: короткий вопрос – короткий ответ.

В.ПУТИН: У вас есть?

М.СИТТЕЛЬ: У нас есть. У Вас есть свои? Пожалуйста, Вы можете отвечать на свои. Можем по очереди. У всех есть папки.

В.ПУТИН: Давайте. Мы, правда, раньше этого не делали.

Вот короткий вопрос. Дайте, пожалуйста.

Н.КОРНИЛОВ: Уважаемый Владимир Владимирович!

Корнилов Николай Александрович, вице-президент Ассоциации полярников, Санкт-Петербург.

Мы благодарим Вас за поддержку наших полярников и всегда рады Вас видеть и в Арктике, и в Антарктике среди нашего коллектива.

В.ПУТИН: Спасибо.

Н.КОРНИЛОВ: В своё время Вы поручили написать указ о Дне полярника, 21 мая. 21 мая – День полярника. Это связано с тем, что 21 мая, если кто помнит, 1931 года была впервые организована дрейфующая станция «Северный полюс-1». Четыре папанинца там были.

И вот просьба к Вам. Мы хотели бы 21 мая отметить День полярника. Когда Вы подпишете этот указ?

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Начинайте отмечать. Хорошо.

М.МОРГУН: Дмитрий Кокарев, трёхкратный паралимпийский чемпион по плаванию.

Д.КОКАРЕВ: Да, трёхкратный паралимпийский чемпион. И я здесь выступаю от имени, я так понял, всех паралимпийцев летних видов спорта. И хотелось бы Вам сказать слова благодарности за то, что Вы нас так поддерживали, хорошо встретили в Кремле. Если помните, на флаге Вас попросил расписаться.

У меня вопрос вот в чём. Чтобы нам в 2016 году в Рио-де-Жанейро хорошо выступить, нам катастрофически не хватает специализированных спортивных баз именно для спортсменов-колясочников, то есть инвалидов, по плаванию. Наша команда является одним из лидеров вообще всех сборных паралимпийских летних команд. И нам бы хотелось свой центр, в котором мы могли бы спокойно тренироваться и улучшать свои спортивные результаты.

Хотелось бы ещё отметить, что документы на такой спортивный центр уже подписаны, документы отправлялись в Москву, но в дальнейшем что-то там затормозилось, спустилось на тормозах. Он должен был быть построен совместно с правительством Нижегородской области и Министерством спорта Российской Федерации. Будет ли он всё-таки у нас построен? Потому что в Европе такие центры существуют, и в том числе даже на Украине. Неужели мы хуже Украины? (Аплодисменты.)

В.ПУТИН: Знаете, если мы считаем, что мы кого-то уважаем, то мы должны признать, что этот кто-то в чём-то лучше нас, в том числе и Украина может быть в чём-то лучше нас, почему нет? Я люблю украинскую культуру, украинский народ, это часть нашей души, по-моему. Поэтому что же здесь удивительного, если они в чём-то нас обогнали?

Но, Дима, как Вы считаете, что-то в поддержке паралимпийского спорта изменилось в последнее время?

Д.КОКАРЕВ: Да, постепенно меняется, но именно хотелось бы, чтобы такой центр был.

В.ПУТИН: Бассейн.

Д.КОКАРЕВ: Да, бассейн.

В.ПУТИН: Я понял.

Д.КОКАРЕВ: Пускай он будет даже многопрофильный, для всех паралимпийцев, потому что я могу Вам привести пример, если у нас такой разговор. У нас есть спортбаза на Круглом. Все о ней знают, всё хорошо там.

В.ПУТИН: Вы там тренировались?

Д.КОКАРЕВ: Да, мы там тренировались. Но нам просто не хватает места. И здоровые у нас отнимают очень много времени. А чтобы был результат, Вы сами знаете, сами спортсмен, занимались дзюдо, нужно тренироваться.

В.ПУТИН: Да. Дима, я, во-первых, хочу поблагодарить Вас за Ваши результаты и ещё раз сказать, что мы с огромным уважением относимся к нашим героям-паралимпийцам, именно героям, потому что они достойны такого определения. (Аплодисменты.)

Дима сейчас упомянул о базе на озере Круглом. Там действительно мирового класса создана база. В Сочи в том же сделана база, где и паралимпийцы могут тренироваться. Есть другие проекты, часть из них реализована, часть находится в стадии реализации. Я откровенно вам скажу, я не знаю, конечно, о договорённости Минспорта непосредственно с Нижегородской областью, но обещаю…

Д.КОКАРЕВ: Есть, договорённость есть. Но почему-то…

В.ПУТИН: Я обязательно вернусь к этому. Сейчас просто не могу Вам ничего сказать. Но постараюсь сделать так, чтобы этот проект был реализован, мы его подтолкнём. Хорошо?

А Вам успехов хочу пожелать. (Аплодисменты.)

Д.КОКАРЕВ: Можно ещё пару слов?

В.ПУТИН: Давайте.

Д.КОКАРЕВ: Вы упомянули общие расходы на зимнюю Олимпиаду, а нам нужно всего полтора миллиарда. То есть что это?

М.СИТТЕЛЬ: Это немного.

В.ПУТИН: Да, паралимпийцы считать умеют. И выступать умеют, добиваться побед умеют и считать умеют. (Аплодисменты.)

Давайте вернёмся к вопросам. Кто начнёт?

М.СИТТЕЛЬ: Давайте я.

В.ПУТИН: А Вы откуда их взяли?

М.СИТТЕЛЬ: Всё исключительно с сайта, из телефонных звонков и СМС-сообщений. Есть телефоны, если Вас заинтересуют какие-то вопросы, то есть обратная связь.

«Вы рассматриваете Сергея Шойгу как Вашего будущего преемника на пост главы государства?»

В.ПУТИН: Народ Российской Федерации будет выбирать моего преемника.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, вопрос: «Вы ездите по стране, где всё хорошо и идеально. Приезжайте в какой-нибудь городок в Сибири, не предупреждая чиновников, и Вы увидите настоящую Россию. Вас это шокирует».

В.ПУТИН: Я постоянно бываю в таких местах, и действительно меня иногда это шокирует. Совсем недавно, кстати сказать, вы, наверное, видели, был в Бурятии ровно в таком же месте на малых предприятиях, которые занимаются лесопереработкой. Некоторые вещи действительно вызывают, мягко говоря, удивление. Полезно там бывать. Сам, во-первых, продолжу эту практику и очень рекомендовал бы членам Правительства и региональным властям почаще бывать в таких местах.

Я тоже здесь отобрал вопросы. Мне кажется, что это просто вопросы, которые могут представить интерес: «Вам сейчас легче работать, чем было десять лет назад или раньше?»

Вы знаете, почему я отобрал этот вопрос? Каждый период развития страны сталкивается со своими вызовами. Десять лет назад мы стояли перед очень тяжёлой ситуацией, связанной с необходимостью сохранения самой российской государственности. Но это не значит, что сегодня вопросы менее сложные и менее важные. Запросы людей растут, потребности растут. Каждый из нас смотрит на свои запросы, исходя не из того, что было десять лет назад, а из того, что достигнуто сегодня. И это правильно. В этом есть определённая социальная справедливость и логика. Так что были свои сложности тогда, есть и сегодня. Если будем вместе работать, мы добьёмся результата.

М.СИТТЕЛЬ: «В Дербенте на улице Мамедбекова при работах по закладке труб для ливневых отводов обнаружены древние захоронения, имеющие историческую ценность для России. Пока их не разграбили, необходимо вмешательство».

В.ПУТИН: Дербент – один из самых древних городов на территории Российской Федерации и вообще один из самых древних городов в мире. Безусловно, обратим на это внимание. Потом передайте мне, пожалуйста. Министерство культуры должно будет обязательно обратить на это внимание.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Вопрос, судя по коду, видимо, из Кузбасса: «Выработал шахтёрский стаж, а орден Почёта получили Максим Галкин и Анита Цой». (Аплодисменты.)

В.ПУТИН: Передайте мне, пожалуйста, Кирилл, тоже это сообщение.

Что могу сказать? Что я, к сожалению, чаще по трагическим случаям бывал в шахтёрских регионах. Но не только по трагическим, слава богу, – ездил туда и просто в рабочие поездки. И, должен сказать, что шахтёры – это люди, конечно, особой закваски. Вы знаете, кто там не побывал, тот не может себе даже представить. Спуститься на лифте, залезть в эту шахту и всегда знать, что метан там где-то может скопиться и грохнуть в любую секунду, – это нужен особый характер. Это элита рабочего класса. И заслуживает уважения и внимательного отношения.

Но Анита Цой и Максим Галкин – тоже люди работающие. Они, уверен, тоже заслужили свои награды.

Что же касается людей труда, то совсем недавно (в третий раз возвращаюсь к Ростову-на-Дону) один из наших коллег по Общероссийскому народному фронту, сам из рабочих, предложил восстановить орден Героя труда. Мы это сделали, это восстановлено, будем вручать его 1 мая каждый год. (Аплодисменты.)

Дайте мне тоже эту бумагу.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, Ваша очередь.

В.ПУТИН: «Когда примут федеральный закон о пчеловодстве, защищающий покусанных граждан?» (Смех.)

На самом деле в этом вопросе есть значительный резон, потому что люди, которые занимаются отдельными сферами производства в сельхозотрасли, постоянно указывают на то, что нормативной базы для их эффективной работы недостаточно.

Губернатор Краснодарского края мне постоянно – по-моему, уже в третий раз, присылает проект закона о вине. Есть люди, у которых особую озабоченность вызывает животноводство, вот одна из женщин сегодня в ходе нашего мероприятия указала на эту проблему – справедливо, между прочим, указала, в связи со вступлением в ВТО. Люди из сельхозсферы обращают внимание на это производство.

Может быть, следует обратить внимание и на пчеловодство, а может быть, имея в виду, что проблема существует, упаковать этот вопрос в более общие законодательные нормативные акты.

М.СИТТЕЛЬ: «Почему Кипру кредит под 4 процента годовых, а нам за 20?»

В.ПУТИН: Я уже говорил. Считаю, что коммерческие банки в России слишком увлеклись своей собственной выгодой и маржой и слишком преувеличивают риски в экономике Российской Федерации. И на этот счёт мы ещё в абсолютно рыночном режиме, без всякого административного нажима поговорим, проанализируем ситуацию. Но тот вопрос, который задаётся, – он из разных сфер. Внутри страны кредиты выдают коммерческие финансовые организации физическим лицам в данном случае. А на межгосударственной основе кредиты выдаются не физическим лицам, а государствам – под государственные гарантии. И соответственно ставки там совершенно другие. Можно даже полагать, что это в известной степени как бы диверсификация наших резервов. Но, конечно, пример с Кипром говорит о том, что это не всегда надёжные вложения. Это первое.

И второе. Есть ещё одно соображение, которое заключается в том, что когда мы размещаем наши, допустим, обязательства финансовые, мы размещаем их под 1,5–2 процента, а даём кредиты под 4, и это выгодно.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, с Вами уже в интернете спорят. Вы в начале программы заявили, что люди наши верят в российский суд, а вот приводят данные опросов, что только 20 процентов доверяют суду. Что Вы намерены сделать, чтобы всё-таки суд стал независимым по-настоящему в России?

В.ПУТИН: Нужно, безусловно, совершенствовать судебную систему, повышать доверие к ней со стороны граждан. Но в интернете люди разных взглядов присутствуют, интернет – это особая сфера общения между людьми. Там есть и высокопрофессиональные люди, есть люди, которые действуют и говорят часто под влиянием эмоций. К судебной системе, безусловно, много претензий, и часто – обоснованных. Но говорить о том, что она у нас находится в загоне, – факты не дают права так говорить. Я уже приводил этот пример, хочу повторить: только 15 процентов из всех участников судебных споров обращаются в вышестоящую судебную инстанцию для того, чтобы оспорить принятые решения.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Может, потому, что не верят как раз?

В.ПУТИН: Отнюдь. Если человек не верит – и если человек не верит той инстанции, которая приняла решение, он обращается в вышестоящую.

Кроме того, российская судебная система развивается. У нас с прошлого года введена система апелляционных судов по уголовным делам, и с этого года введена система апелляционных судов по гражданским. Так что в целом система развивается. Но, конечно, нужно уделять развитию этой системы больше внимания.

Надеюсь, что в том числе, скажем, и удаление Верховного Суда России и Высшего Арбитражного Суда из Москвы, где сосредоточие всяких коммерческих интересов наблюдается, даже географическое смещение немножко в сторону не помешает, а будет способствовать развитию судебной системы. Хотя мы прекрасно понимаем, что долететь до Петербурга – труда не составляет. И тем не менее это тоже имеет значение.

«Мы, ученики 11 класса Санкт-Петербургского лицея…» – это школа, где я учился, они меня в гости приглашают. Я хотел просто сказать в эфире, что я никогда не забуду о том, что закончил эту школу, и бесконечно благодарен педагогическому коллективу, который много мне дал в жизни и поддержал на очень важном этапе. Если будет такая возможность, с удовольствием как-нибудь школу тоже посещу.

М.СИТТЕЛЬ: «Возможно ли отменить «двойки» по физкультуре?»

В.ПУТИН: Да, вы знаете, вопрос непраздный – двойки по физкультуре, потому что в некоторых вузах двойка по физкультуре не даёт возможность получить стипендию, а в некоторых случаях даже ведёт к отчислению.

Моя позиция заключается в том, что физкультурой должны заниматься все, и никто не должен прикрываться справкой о здоровье для того, чтобы не заниматься физкультурой. А если действительно ограничения по здоровью есть, то с этими студентами нужно работать отдельно. Должны быть разработаны специальные методики, которые бы не убивали человека, а наоборот, помогали бы ему восстанавливать своё здоровье. На мой взгляд, можно было бы ограничиться и зачётом. Но это – дело специалистов, во всяком случае перегибы в любом случае, в любой сфере недопустимы.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Почему мы не знаем наших народных национальных героев – в отличие от США, где в Бостоне простые люди рукоплескали полицейским, когда там завершилась операция?

В.ПУТИН: Насколько мне известно, сейчас опять там трагедия произошла, в одном из штатов опять какой-то преступник расстрелял на этот раз пять человек.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Да, в Иллинойсе, по-моему.

В.ПУТИН: Очередная трагедия. Правда, похоже, это никакой не теракт, а чисто криминальное преступление.

Что касается наших героев – я согласен с автором этого письма или, что там, СМС.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Это звонок.

В.ПУТИН: Очень просил бы наши средства массовой информации обращать на этих людей больше внимания, они этого заслуживают. Они подчас рискуют своей жизнью для того, чтобы обеспечить интересы наших граждан.

Допустим, тот сотрудник полиции, который задерживал известного убийцу, преступника, совершившего это злодеяние в Белгороде…

К.КЛЕЙМЁНОВ: Фамилия полицейского Седых.

В.ПУТИН: Он сам пострадал, ему было нанесено ранение. Я вчера обратил внимание Министра внутренних дел на то, чтобы он представил его и его коллег к государственным наградам.

«Очень просил бы Вас помочь построить в нашем дворе хоккейную коробку» – конкретный вопрос. Просто хочу сказать, что мы это сделаем обязательно.

М.СИТТЕЛЬ: «Вы счастливы?» Очень часто звучит такой вопрос: Вы счастливы?

В.ПУТИН: Я?

М.СИТТЕЛЬ: Да.

В.ПУТИН: Это философский вопрос. Я бесконечно благодарен судьбе и гражданам России за то, что они доверили мне быть главой Российского государства. (Аплодисменты.) В этом вся моя жизнь. Достаточно ли этого для счастья, я не знаю, это отдельная тема.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Спрашивают: как Вы думаете, Россию не уважают, потому что боятся, либо потому что считают невежественной и бедной?

В.ПУТИН: Это штамп, который кто-то пытается навязать международному общественному мнению. Уверен, что это не так. Кому-то хотелось бы так думать и навязать своё мнение другим людям. Я не считаю, что нас не любят или считают невежественными. Во всём мире признаются достижения российской культуры. Без российской культуры невозможно себе представить ни европейскую, ни мировую: без нашей музыки, без нашей литературы. Не знать об этом стыдно.

А что касается того, как люди относятся… Вы знаете, я многократно слышал в разных средах, от разных людей, наиболее ярко это проявилось в период нашей борьбы за право проведения Олимпийских игр, когда мне разные люди совершенно, независимые абсолютно говорили: мы вас поддержим, потому что нам нужна такая Россия – независимая, самостоятельная и самодостаточная. И мы, безусловно, будем укреплять её именно в этих качествах.

М.СИТТЕЛЬ: «Не могу не сказать: я люблю Россию, мои внуки будут восхвалять, а не хаять свою прекрасную Родину. Так держать, Владимир Владимирович!» – реплика.

В.ПУТИН: Ну замечательно, вы видите! Мне это очень приятно. Спасибо. (Аплодисменты.)

К.КЛЕЙМЁНОВ: Ваш вопрос.

В.ПУТИН: Да. «Прошу оказать настоятельную помощь Президента к чемпионату мира по футболу: снять кинофильм «Яшин». Зиновьев написал.

Вы знаете, видимо, это реакция на фильм, который сейчас выходит на экраны, вышел на экраны, «Легенда номер 17». Здесь речь шла не только о Харламове, но и выдающихся тренерах, которые сделали нашу сборную таковой и воспитали такого человека, как Харламов. Но, безусловно, Лев Яшин – это тоже одна из наших легенд, такой фильм был бы востребован. И мы подумаем над этим, конечно.

М.СИТТЕЛЬ: «Почему озвучивают вопросы, удобные власти?»

В.ПУТИН: Я так не считаю. Сегодня было, на мой взгляд, очень много проблемных вопросов, на которые и ответить-то непросто, сложно. И я с такой постановкой вопроса не согласен.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, много личных вопросов. Вот спрашивают, кто Ваш любимый эстрадный исполнитель.

В.ПУТИН: Это вопрос из серии «за какую команду вы болеете». Мне кажется, некорректно об этом говорить. У меня много любимых эстрадных исполнителей, некоторые здесь в зале присутствуют, я вижу, со многими из них я дружу лично, в течение многих лет, и очень рад этому. У нас не только на эстрадной сцене, у нас и на политической сцене, и в театрах очень много ярких, выдающихся людей. Вот сегодня 85 лет Юрию Яковлеву, которого любят миллионы наших зрителей, я хочу его поздравить с этим праздником. (Аплодисменты.)

Сегодня на политической сцене у нас тоже много ярких людей, у Владимира Вольфовича Жириновского сегодня день рождения, давайте и его тоже поздравим. (Аплодисменты.)

К.КЛЕЙМЁНОВ: Ваш вопрос.

В.ПУТИН: «Требую вернуть ГОСТ на продукты питания». ГОСТы на продукты питания есть.

М.СИТТЕЛЬ: «Легализуют ли в России коноплю?»

В.ПУТИН: Нет, но конопля как производная для сельского хозяйства, для тканей, она может быть использована, но как лёгкий наркотик – категорически против. В некоторых странах – сегодня вот упоминали о моей поездке, скажем, в ту же Голландию – лёгкие наркотики давно легализованы, и смысл этой легализации и заключался в том, чтобы оттащить людей от тяжёлых наркотиков. Практика показывает, что этого не происходит, а, наоборот, это только как шаг первый к тяжёлым, к тяжёлой зависимости, и нам не нужно этого делать.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, вопрос тире упрёк: «Как же Вы, работник КГБ со стажем, позволили министрам, сидящим рядом с Вами, воровать по-крупному? За страну обидно».

В.ПУТИН: А по-маленькому можно, что ли? Нельзя ни по-крупному воровать, ни мелкими партиями. Конечно, я значительное число своих лет трудовых провел в системе Комитета государственной безопасности, но в основном это было связано с внешней разведкой, в основном. Но должен вам сказать, что мы и не позволяем никому, если поступает какая бы то ни была информация о том, что есть основания подозревать любого чиновника, даже самого высокого ранга, в нарушении действующих правил и законов, это моментально становится предметом рассмотрения в правоохранительных органах.

Я уже говорил, ведь я в должность Президента вернулся 7 мая прошлого года – года не прошло. Но после того, как ознакомился с некоторыми материалами, они тут же были переданы в Следственный комитет.

«Сын неуправляемый. Что посоветуете как отец?» И имя у женщины – Надежда. Телефон есть.

Специально выбрал этот вопрос. Хочу сказать, что, конечно, государство несёт значительную часть ответственности на своих плечах за воспитание молодых людей. Но нельзя забывать и об ответственности родителей. В каждом конкретном случае возможны какие-то советы. Но нужно знать этот случай, нужно знать семью, нужно знать ребёнка, условия, в которых он живёт, воспитывается. И я очень желаю этой семье и Надежде справиться с такими проблемами, если они возникают. Уверен, что это возможно. И желаю ей успехов.

М.СИТТЕЛЬ: У меня, наверное, последний вопрос: «Когда всё будет хорошо?» И я этим ограничусь в своей папке.

В.ПУТИН: Когда всё будет хорошо?

М.СИТТЕЛЬ: Да. «Когда всё будет хорошо?»

В.ПУТИН: Люди, которые любят выпить, у нас говорят так, что всю водку выпить невозможно, но стремиться к этому надо.

Всё, наверное, никогда не будет хорошо. Но мы будем к этому стремиться. (Аплодисменты.)

К.КЛЕЙМЁНОВ: Владимир Владимирович, я ещё один вопрос задам, он, по-моему, такой очень светлый: «Хочу служить народу и Родине, поможете?»

В.ПУТИН: Спасибо Вам за то, что Вы выбрали в общем массиве этот вопрос, даже не вопрос, а обращение. Я уверен, что у нас подавляющее большинство наших граждан именно так и относятся к своей стране: они хотят ей служить, хотят служить своему народу. И, безусловно, такие порывы нужно поддерживать.

Ведь Президент не может в каждом конкретном случае разобраться, и человек сам для себя должен определить, где он может быть максимально полезен своей собственной стране, для какого рода деятельности он себя готовил либо хотел бы подготовить. Человек добивается успеха там, где он чувствует себя успешным, где он чувствует, что может приложить свои таланты, свои способности. Это в значительной степени работа человека над собой. Но то, что люди говорят об этом и говорят вслух – это очень хороший сигнал, очень хороший знак.

Передадите мне потом эту бумажку, мы поговорим с автором этой записки.

К.КЛЕЙМЁНОВ: Отложил.

В.ПУТИН: И я тоже завершу вопросом: «Как стать президентом?» Можно образовать свою собственную партию, нужно, безусловно, доказать, что вы хотите и можете эффективно служить своей стране и дерзать, двигаться по этому направлению. (Аплодисменты.)

Спасибо!

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 25 апреля 2013 > № 807092 Владимир Путин

Россия > Финансы, банки > itogi.ru, 15 апреля 2013 > № 805100 Владимир Дмитриев

Начфин

Владимир Дмитриев — о пасмурном прощании с Родиной и светлой встрече с капитализмом, о горбуше, которую выменял на воблу, бессонных ночах, проведенных в посольском гараже, и об олигархах, стоящих в очереди в приемной, а также история про то, как слово «вэбовка» перестало быть ругательным

Председатель госкорпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности», по старой памяти чаще именуемой Внешэкономбанком, Владимир Дмитриев — редкий гость на страницах СМИ. Увидеть интервью с Владимиром Александровичем на отвлеченные от профильной деятельности темы — и вовсе событие из ряда вон. Чтобы подобное случилось, пришлось набраться терпения, поскольку для обстоятельного разговора требуется время, а оно традиционно в дефиците. И все-таки беседа состоялась. И длилась четыре с лишним часа.

— С банкиром, Владимир Александрович, полагается речь вести о деньгах — чужих и его. Начнем с ваших кровных. Расскажете, где первые трудовые заработали?

— В стройотряде. После третьего курса мы работали на Сахалине и вернулись в Москву под завязку загруженные красной рыбой. Это сейчас моя альма-матер — Финансовый университет — занимает много зданий, а тогда все помещались в типовой школьной пятиэтажке на улице Кибальчича. 1 сентября после занятий мы пошли в пивбар на ВДНХ и дефицитную горбушу меняли на заурядную воблу... Лососиной на Сахалине объелись! Помните, в «Белом солнце пустыни» Верещагин говорит: «Опять ты мне эту икру поставила! Не могу я ее каждый день, проклятую, есть!» Примерно так и мы... Во время путины на острове на всех перекрестках высились бочки с соленой красной рыбой: ешь, пока не лопнешь! На Сахалине я провел целое лето. Досрочно сдал экзамены и вместе с другими квартирьерами обустраивал лагерь. Со стройотрядами ездил трижды — в Подмосковье, Абакан и, наконец, на Дальний Восток. Нынешнему поколению не повезло, у него нет ничего подобного, а мы получили неоценимый жизненный опыт, который очень пригодился в будущем. Да и приобретенные навыки оказались нелишними. Я ведь еще после девятого класса работал токарем, проходил производственную практику на заводе. Название не вспомню, но недалеко от Савеловского вокзала. А на пятом курсе института с сентября по июнь трудился грузчиком на машиностроительном заводе «Знамя труда», который сейчас входит в РСК «МиГ». Работали и по ночам, загружая отремонтированные самолеты на автоплатформы. А дальше везли в Луховицы, где под утро сдавали технику военным. Зарабатывал приличные деньги. Это 75-й год, тогда инженер в среднем получал около 130 рублей, а мне платили двести...

— Но до Прохорова вам далеко. Михаил в студенческие годы поставил погрузо-разгрузочные работы на поток, создал бригады и зашибал очень хорошую деньгу.

— Насколько знаю, по-настоящему серьезный капитал Прохоров cделал в джинсовом кооперативе. Но это было уже потом, а в 75-м, о котором я говорю сейчас, с кооператорами и теневиками боролись. Кто-то конкурировал с оказывавшей населению бытовые услуги фирмой «Заря» и так зарабатывал. Были мастера, которые в советское время делали состояние на игорном бизнесе. За месяц выигрывали в карты миллион рублей, а машина «Волга» стоила десять тысяч... Такие деньги несли не в сберкассу, а закапывали в целлофановых мешках в землю.

— Лично знали этих гобсеков?

— Они здравствуют и поныне, хотя успех и богатство дались не даром...

— Но вы так и не рассказали, когда сами заработали первую ощутимую сумму.

— Все тем же летом на Сахалине. Получил полторы тысячи рублей, купил магнитофон «Маяк» и вез его через всю страну. Плюс десять килограммов горбуши. В Москву летели с пересадками, из-за непогоды на сутки зависли в Хабаровске. На наших стройотрядовских куртках была написана аббревиатура МФИ — Московский финансовый институт. На вопрос «Откуда вы, ребята?» отвечали: «Магаданский фаянсовый». Прикалывались. Поразительно, но многие верили...

— Почему подались в финансисты, Владимир Александрович?

— Сам себя до сих пор спрашиваю. Родители были далеки от этой сферы. Оба четырнадцатилетними подростками в 1942 году пришли на завод «Знамя труда», где и я работал, будучи пятикурсником. Отец проработал там шестьдесят лет, параллельно окончил авиационный институт и уходил на пенсию с поста заместителя технического директора предприятия. Два года назад его не стало... У мамы стаж поменьше, хотя она тоже отдала заводу всю жизнь. Подразумевалось, что я пойду по родительским стопам, продолжу династию, но во мне обнаружилась склонность к гуманитарным дисциплинам, иностранным языкам, и к десятому классу я определился с выбором. Попробовал поступить в МГИМО, завалил по собственной глупости математику, отнес документы в Финансовый институт, отлично сдал экзамены и стал студентом. Как оказалось, все к лучшему. Сегодня я декан и завкафедрой в Финансовом университете, вхожу в попечительский совет МГИМО, за моими плечами десять лет заграничной дипломатической службы, годы в МИДе и Госкомитете Совмина СССР по внешним экономическим связям...

— В Министерство иностранных дел вы пришли в 79-м.

— Так сложилось в силу родственных связей. Но предварительно я набрался опыта в госкомитете и неплохо там себя зарекомендовал.

— Про связи поподробнее, пожалуйста, Владимир Александрович.

— Увы, человека уже нет на этом свете, не будем всуе его поминать, но факт, что именно он помог мне сменить профиль работы с внешнеэкономического на внешнеполитический. Я стал атташе департамента скандинавских стран МИД СССР, два года провел на 16-м этаже высотки на Смоленской площади, а в 81-м уехал в Швецию. О проводах, пожалуй, расскажу чуть подробнее. 31 января, семь часов вечера, Белорусский вокзал. Снег с дождем, плачущие родственники, не знающие, куда и зачем отправляют нас с женой и маленьким сыном. Честно говоря, мы тоже слабо представляли, что именно увидим в конце пути. Вагон через Германию следовал до Стокгольма. Точнее, в немецком Заснице его грузили на паром и доставляли в шведский Треллеборг, а оттуда уже в столицу. Целое путешествие для людей, никогда не выезжавших за границу! Пока тряслись по Польше, картина выглядела весьма уныло: все те же проплешины снега в полях, низкая облачность. По вагонам ходили поляки и предлагали обменять водку «Столичную» на сигареты, жвачку и безопасные лезвия для бритв. В Германию поезд пришел вечером, и на паром погрузка началась в темноте. А следующим утром мы проснулись и поднялись из трюма на палубу. Контраст оказался ошеломительным, ослепляющим! Паром плыл в шхерах, неторопливо лавируя между небольшими островами. После двух суток зимней серости мы вдруг увидели безоблачное голубое небо, яркое солнце, ухоженные зеленые газоны на берегу, желто-синие флаги над крышами домов... Страна, сто семьдесят лет не знавшая войны на своей территории, в которой последние десятилетия у власти находились социал-демократы! Нахлынули неизбежные сравнения... Правда, потом началась работа, трудовые будни, и острота первой реакции постепенно притупилась.

— Сколько времени провели вы на родине АВВА?

— Первая командировка продолжалась четыре с половиной года, с 85-го по 87-й я находился в России, а потом вернулся в Стокгольм еще на пять с половиной лет. За время московских каникул успел поступить в аспирантуру, но защитился только в 98-м году, уже работая во Внешэкономбанке.

— С легендарным Громыко в МИДе встречались?

— Однажды. Андрей Андреевич приезжал в Стокгольм на конференцию по разоружению и провел переговоры с Шульцем, госсекретарем США. Беседа продолжалась часов пять или шесть, и за это время Громыко ни разу не встал из-за стола. Еще мне запомнилось, что Андрей Андреевич привез с собой повара и угощал американцев пирожками. И такая деталь: после окончания продолжительных и весьма утомительных переговоров, которые закончились ближе к полуночи, переводчик Громыко Виктор Суходрев до пяти утра расшифровывал записи и надиктовывал их содержание сменявшим друг друга машинисткам. Люди величайших трудоспособности и профессионализма! Впрочем, в мидовскую систему тогда других и не брали, фильтр стоял очень жесткий.

— С Сергеем Ивановым вы в Стокгольме познакомились?

— В мою бытность он там не работал. Мы пересекались в МИДе. А в Стокгольме моими коллегами были Константин Косачев, ныне возглавляющий Федеральное агентство по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству, Владимир Титов, заместитель министра иностранных дел. Из тех, чье имя на слуху, могу назвать Григория Рапоту, государственного секретаря Союзного государства России и Белоруссии, который тогда был советником нашего посольства. Помощник президента Путина Юрий Ушаков работал в 80-е в Стокгольме на конференции по разоружению... Со многими из тех, с кем познакомился в те годы, до сих пор поддерживаю товарищеские отношения. Общее прошлое, сами понимаете... Вспоминается разное — и серьезное, и комичное.

Вы знаете, например, что совзагранслужащие в Швеции массово становились рыбаками и грибниками? В 82-м году наша подводная лодка села на мель в шхерах, шпиономания зашкаливала, за нами в открытую следили, каждый шаг контролировали, а мы на рассвете на надувных лодках выходили в залив и удили рыбу. Ловили треску, плотву, селедку, если повезет, угря и лосося, а с берега нас через фотообъективы разглядывали шведские журналисты и потом печатали заметки, что на самом деле русские обмеряют глубину шхер для прохода советских мини-подлодок... Ну кто мог поверить, что улов нужен нам для приготовления домашних деликатесов? Мы, например, плотву засаливали в ванне и вывешивали на просушку в воздухозаборниках. Запах вяленой рыбы разлетался по всему посольству! У нас работал завхоз, про которого шутили, будто он даже кисель из трески варит! А рассказать, чем мы занимались в ночное время в посольском гараже? Осваивали профессию автослесаря, чиня и латая перед отправкой на родину подержанные машины! За гроши покупали развалюхи, клепали, варили, шпаклевали, красили и получали практически новые — с виду! — иномарки. В конце 80-х в Стокгольме можно было дешево взять Mercedes десятилетней давности, привести его в божеский вид и обменять в Москве на трехкомнатную квартиру. Трехкомнатную!

— Так и сделали?

— Ну не до такой же степени?! Да и «Мерса» у меня не было... Привез в 1993 году Volvo 244 1979 года выпуска, поездил какое-то время, а в 95-м выписал доверенность и отдал машину. Непостижимым образом она до сих пор числится за мной, вносится в налоговую декларацию, хотя, допускаю, того автомобиля давно нет в природе, сгнил или отправился в доменную печь на переплавку...

— Продолжим список стокгольмских знакомцев. С Горбачевым судьба сводила?

— Михаил Сергеевич приезжал в Швецию в 90-м после вручения ему в Осло Нобелевской премии мира. Вроде бы момент триумфа, а выглядел Горбачев устало, на вопросы местных собеседников отвечал рассеянно, у меня даже мелькнула мысль, что он чувствует близость своего ухода из активной политики. В качестве переводчика его сопровождал Павел Палажченко, который через несколько лет блестяще перевел афоризм Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Это звучит так: We wanted the best, you know the rest. На мой взгляд, гениально!

Справедливости ради замечу, мне приходилось видеть разные манеры поведения. Когда только начинал работу в Стокгольме, послом там был Михаил Яковлев, который к тому моменту провел в Швеции лет одиннадцать. Перед местной аудиторией он всегда выступал по одной и той же схеме: поднимался на трибуну, здоровался по-шведски, после чего уступал место переводчику, без остановок читавшему речь от первой до последней строчки. В конце Михаил Данилович говорил: Tack sa° mycket, что означало «спасибо большое», и уходил. Так он экономил время собравшихся, не заставляя их слушать русскую версию сорокаминутного доклада! А при Борисе Панкине установили традицию читки свежих шведских газет. На эти политинформации посол обязал ходить весь дипломатический состав миссии. Начинали утро с того, что встречались в девять часов и слушали обзор ведущих изданий. Я отвечал за печатный орган консерваторов Svenska Dagbladet. Но открывал эти посиделки Борис Дмитриевич. С первым рейсом «Аэрофлота» из Москвы ему доставляли свежий номер «Правды», и он вслух зачитывал нам передовицу...

— Зато в августе 91-го Панкин осудил ГКЧП, и Горбачев с ходу назначил его министром иностранных дел СССР.

— В должности Борис Дмитриевич продержался недолго, суммарно дней сто или около того. Потом был послом в Великобритании, а сейчас живет в Швеции. Такие вот повороты судьбы...

— Из второй стокгольмской командировки вы вернулись в 93-м, но в МИД не пошли. Почему?

— Приехал в Москву и увидел, что люди, работающие во внешнеполитическом ведомстве страны, параллельно занимаются продажей контейнеров с американскими сигаретами и голландским спиртом, делая себе состояния. Так поступали не все, но атмосфера была не самая лучшая. Профессионалы стали уходить. Коллега, с которым мы работали в Стокгольме, решил идти в политику и вступил в ПРЕС — Партию российского единства и согласия, готовившуюся к выборам в Госдуму. Его звали в Минфин, но перспектива стать депутатом показалась моему товарищу более привлекательной, он включился в предвыборную борьбу, а в министерство по дружбе рекомендовал меня. Я предложение принял и стал заместителем руководителя валютного департамента, где непосредственно занимался выпуском облигаций внутреннего валютного займа — вэбовок. В 95-м перешел в департамент внешнего долга, взяв под контроль первое суверенное российское размещение на рынке евробондов. Тогда и подумать не мог, что еще через два года приду в ВЭБ первым заместителем председателя...

— Вас Андрей Костин позвал?

— Мы впервые встретились в 1993 году: в компании мидовцев, ушедших со службы. А в 97-м Андрей, который в тот момент уже возглавлял Внешэкономбанк, настоял, чтобы я стал его замом, и добился назначения. Правда, другой Андрей, первый замминистра финансов Вавилов, долго не хотел отпускать меня из ведомства. Мы с ним тогда объехали практически весь мир, проводя посвященные размещению российских евробондов роуд-шоу в разных городах и странах. Как-то за неделю я совершил кругосветное путешествие: вылетел в Токио, пообщался с японскими банкирами, вечером уже вел презентацию в Сеуле, утром перебрался в Гонконг, оттуда — в Лос-Анджелес, за три дня проехал Сан-Франциско, Бостон, Чикаго, Миннеаполис, Нью-Йорк и вернулся в Москву. Последние еврооблигации с моим участием были размещены в июле 97-го, я посчитал, что взятые обязательства выполнил и имею полное право уйти в ВЭБ. Что и сделал. Пришел на хорошо знакомый участок, поскольку Внешэкономбанк в тот момент служил главным оператором по внешним долгам России. Собственно, эта функция сохраняется и сейчас, хотя в значительно меньшей мере. Бывшая долговая контора за последнее десятилетие трансформировалась в полноценный Банк развития.

— Но до того был дефолт, вскоре после которого вас по странному совпадению наградили медалью ордена «За заслуги перед Отечеством»...

— Как вы догадываетесь, награда к печальным августовским событиям отношения не имеет. Меня отметили в связи с юбилеем ВЭБа. А тогда, летом 98-го, мы, конечно, понимали, к чему дело идет.

— К тому, что слово «вэбовка» станет ругательным.

— Естественно, поскольку облигации упали в цене. Россия ведь не только дефолт объявила, правительство страны ушло в отставку, было серьезное противостояние с Думой, и в какой-то момент в полный рост встал вопрос, где находится центр принятия решений... Ситуация и в политической жизни, и в бытовом плане была крайне подвижной. Вспоминаю забавный эпизод. Мы с коллегами собрались пообедать и заодно обсудить «текущий момент». Встретились в ресторане «Шанхай», который находился в ныне снесенной гостинице «Россия». Замечательное, к слову, было заведение, кухня отменная! Так вот: часа два посидели, поговорили, вкусно поели. Пришло время рассчитываться. Официант говорит: «Извините, банковские карточки не принимаем». Так сказать, в связи с нестабильной финансовой ситуацией. Предлагаем наличные доллары. Подходит метрдотель: «Прошу прощения, но и валюту не берем. Курс постоянно скачет, будут проблемы при инкассации». Вот точная индикация происходившего в стране...

Бесконечно шли переговоры по поводу форвардов. Ведь иностранные игроки приобретали ГКО, брали валютные риски, которые хеджировали в российских банках, а потом, когда клюнул жареный петух, все побежали к нам с криками: «Выручайте!» Мы резонно спрашивали: «Вы за бизнес отвечаете?» В ответ слышали: «Нас подставили». Но, слава богу, пережили и дефолт, и кризис 2008 года. К этому испытанию мы оказались намного лучше подготовлены, имели необходимый опыт, а государство, что еще важнее, максимально мобилизовалось, скоординированно и оперативно принимая стратегические решения. В 98-м же царил хаос, экономику разбил паралич. Предлагались различные разумные схемы, которые отвергались в силу зашоренности и запуганности тех, кому надлежало взять ответственность на себя. Вот пример. Сказать, что стоимость российских долгов в тот момент упала, мягко говоря, ничего не сказать. Западные банки предлагали: «Давайте захеджируем наши риски через ваш ЦБ и взамен дадим ресурс на выкуп обесцененных российских долгов». Во всех смыслах выгодная сделка! Помочь по-иному они не могли, мы объявили дефолт, и любые лимиты для России были обрезаны. А денег за рубежом сколько угодно! Но предложения не проходили, никто не хотел рисковать и принимать решения...

— Зато в 2008-м ЦБ выделил Внешэкономбанку в критический момент пятьдесят миллиардов долларов из золотовалютных резервов для рефинансирования внешних долгов российских компаний и банков.

— Нам установили лимит, но израсходовали мы чуть больше одиннадцати миллиардов. Интересное было время!

— Слышал, у вас в приемной очереди из олигархов дневали и ночевали? Из серии «За мной не занимать! Я последний».

— До такого не доходило, но желающих получить кредиты хватало, это правда. ВЭБ работал рука об руку с межведомственной комиссией, состоящей из представителей правительства, госструктур, правоохранительных органов, коммерческих банков... При принятии решения в ходе заседаний учитывались все факторы и обстоятельства, взвешивалась любая мелочь, были разработаны четкие критерии.

— Тем не менее больше всех почему-то обломилось Олегу Дерипаске.

— Если иметь в виду четыре с половиной миллиарда долларов, то да. Структуры «Русала» на фоне остальных получили самую значительную финансовую помощь, но речь ведь не о том, будто кого-то персонально облагодетельствовали. Под эти займы был заложен блок-пакет «Норникеля». Реально существовала угроза потери ключевых для Российской Федерации активов, отчуждение их иностранными кредиторами. Мы не стремились удовлетворить всех, исходили из понимания, что для одних помощь жизненно необходима, а другими движет желание решить свои проблемы под сурдинку. Если люди бездумно понаделали долгов, особо не заботясь, как будут отдавать, почему государство должно их выручать? На всех денег не хватит. Работали мы тогда без выходных, собирались по субботам и воскресеньям, иногда сутки напролет просиживали в офисе. Старались действовать максимально быстро, успевая при этом перелопачивать множество документов, чтобы каждое суждение, выносимое на комиссию и наблюдательный совет ВЭБа, было взвешенным и мотивированным. Ключевые решения принимались при непосредственном участии тогдашнего премьера Владимира Путина, возглавлявшего набсовет банка.

— А откуда вообще взялась идея Банка развития? Так ли было нужно его создавать?

— Председателем Внешэкономбанка я стал в конце мая 2004-го. К тому моменту разговоры о будущем ВЭБа велись уже на протяжении нескольких лет. Предлагались разные сценарии. Было ясно, что в прежнем качестве банк существовать не может. Кстати, вы знаете, что до 2007 года его официальное название звучало так — Внешэкономбанк СССР? Страна полтора десятилетия не существовала, а бренд оставался! Мы даже лицензии ЦБ не имели. Анекдотическая ситуация, которая реально мешала работе. Министр финансов Алексей Кудрин, напутствуя меня при назначении в ВЭБ, выразился в том духе, мол, готовьтесь, станете нашим долговым агентством. В тот раз у нас состоялся продолжительный разговор, поскольку я иначе смотрел на перспективы ВЭБа. Поясню, о чем речь.

В начале и середине 2000-х годов коммерческие банки кредитовали, как правило, проекты со сроком окупаемости год-полтора. При этом процентные ставки были очень высоки. Крупные компании получали кредит на приемлемый срок под залог экспортной выручки. Инфраструктура страны модернизировалась слабо, по остаточному принципу. А новые морские порты, верфи, терминалы аэропортов, объекты атомной и гидроэнергетики практически не строились с советских времен. Экономика остро нуждалась в институте долгосрочных инвестиций. Государству требовался банк, привлекающий большие ресурсы и финансирующий «вдолгую» инфраструктуру и большие проекты. Но при этом чтобы прибыль для такого банка не была абсолютным приоритетом.

— С этой идеей вы и пошли к ВВ? Давно были с ним знакомы к тому моменту?

— К 2005 году нам с коллегами удалось сформулировать концепцию Банка развития, и с этой идеей я отправился к Дмитрию Медведеву, тогдашнему главе кремлевской администрации. Он поддержал меня и доложил Владимиру Владимировичу. После чего и состоялась моя встреча с президентом, который одобрил проект. При создании Банка развития нас с самого начала поддерживал Герман Греф, возглавлявший Министерство экономического развития и торговли. Он добился, чтобы ВЭБ освободили от налога на прибыль, мы выступали единым фронтом и при принятии других жизненно важных для банка решений. Исключительно много сделал Михаил Фрадков, в тот момент премьер-министр России. Хотя были у нас и серьезные оппоненты. Пришлось столкнуться и с непониманием, и с активным противодействием. Кто-то рассуждал на тему, зачем России еще один крупный госбанк, способный потеснить коммерческих игроков. У кого-то были и корыстные интересы... Все же мы смогли пройти по этим лабиринтам.

— Сына Фрадкова вы взяли во Внешэкономбанк в знак благодарности за помощь?

— Петр работал в системе ВЭБа в начале нулевых, полгода стажировался в Италии и задолго до того, как Михаил Ефимович возглавил правительство России, планировался нами на должность представителя банка в США. Он на пару лет ушел в Дальневосточное морское пароходство, а потом вернулся в ВЭБ. Петр наш, коренной. Схожая история с Александром Ивановым, сыном нынешнего главы кремлевской администрации. Он работал в ВЭБе, уходил в ВТБ и опять возвращался сюда вне зависимости от развития карьеры Сергея Борисовича, его отца. Если уж говорить до конца откровенно, есть структуры, с финансовой стороны гораздо более привлекательные, нежели ВЭБ, который по доходам сотрудников существенно отличается и от банков с государственным участием, и, конечно, от частных коммерческих.

— За своих сыновей при трудоустройстве хлопотали, Владимир Александрович?

— Они щепетильны в этих вопросах, но и к моим советам прислушиваются. Павел, старший, входит в правление КРЕДИ АГРИКОЛЬ БАНКА здесь, в Москве, Степан второй год работает в инвесткомпании. Оба окончили Финансовую академию, свободно говорят на английском, не до конца забыли шведский. Малышам о карьере думать рановато. Дочь Женя в этом году пойдет в школу, а младшему Леше еще и пяти лет нет.

— Как у вас со шведским?

— Поддерживаю в рабочем состоянии. С легкой руки Сергея Иванова являюсь сопредседателем Российско-шведского делового совета и регулярно встречаюсь с визави Хансом Вестбергом, CEO компании Ericsson. Общаемся с ним по-шведски. Мне нравится этот язык. Как и Швеция. Все-таки первая любовь не ржавеет!

— Любовь к хоккею оттуда привезли?

— Еще в детстве гонял консервную банку по двору. Не было ни шайб настоящих, ни клюшек. Вплоть до 74-го года мы жили на 2-й Хуторской улице, на задворках «Динамо». Любопытно, что пятиэтажный дом, в котором занимали комнату, строил на субботниках мой отец. Зимой я вместе с соседскими пацанами бегал на стадион, смотрел хоккейные баталии. Тогда еще не было закрытых дворцов спорта, играли на открытых площадках. Если у кого-то ломалась клюшка, мы подбирали, склеивали и опять пускали в дело. Коньки назывались «гаги», видимо, от голландского города Гаага. Были еще «канадки», но они казались нам недостижимой роскошью. Щитки мастерили из дощечек от ящиков для фруктов и овощей. Обшивали их поролоном, на колени прилаживали жестяные банки из-под леденцов... Шрам на лице заработал в тринадцать лет, когда неудачно упал на консервную «шайбу».

— За кого болели?

— За ЦСКА. Всю жизнь. Поддерживаю товарищеские отношения с ветеранами армейского хоккея. Одно время стоял вопрос об оказании ВЭБом спонсорской поддержки хоккейному ЦСКА. Сейчас в силу принятых набсоветом решений банк не поддерживает отдельные команды, но мы вкладываем значительные средства в подготовку сборных России по футболу, хоккею, волейболу, плаванию, гребле, финансируем строительство ряда олимпийских объектов в Сочи... Если же говорить о виде спорта, которым заболел в Швеции, это теннис. Влюбился в игру! В начале 80-х Бьорн Борг уже сходил с олимпа, зато блистали Матс Виландер и Стефан Эдберг. В нашем посольстве был классный грунтовый корт, где мы рубились с апреля по октябрь. Вернувшись в Москву, я не зачехлил ракетку, регулярно тренируюсь, участвую в любительских турнирах. Последние три года ВЭБ проводит мероприятие под девизом «Легенды тенниса в Москве». В прошлом году участвовали Бьорн Борг, Горан Иванишевич, Марат Сафин, Евгений Кафельников, Мартина Хингис и Елена Дементьева. Солидная компания! Профессионалы играли в паре с чайниками. Классно, когда выходишь на корт против великих...

— Умеете проигрывать?

— Да. Но не люблю. Сильно злюсь, если правила нарушают. И в спорте, и в бизнесе. К счастью, в ВЭБе подобное исключено. Здесь подобралась очень сильная в профессиональном и порядочная в человеческом отношении команда. Управлять таким коллективом большое удовольствие, хотя и ответственность немалая.

— Вам сильно пришлось перетряхивать команду?

— Вообще не делал этого. Во-первых, я в ВЭБе с 97-го года и давно всех знаю, кого-то сам сюда приглашал. Во-вторых, отношусь к тем руководителям, которые считают, что коллектив тогда работает, когда он устойчив. В отличие от математики в бизнесе от перемены мест слагаемых сумма меняется. Корпоративный дух — не пустые слова для меня. Как ни странно прозвучит, в банке сохранилась атмосфера советских времен. В хорошем смысле. Ответственность, исполнительность, дисциплина — вот наши критерии.

— Тем не менее один из ваших замов находится сейчас под следствием.

— И что? Если говорить о деле Анатолия Балло, я уверен, следствие во всем беспристрастно разберется. Ущерб банку не нанесен, кредит погашен, в отношении некоторых подозреваемых уже закрыты уголовные дела. Мы исходим из презумпции невиновности: пока преступление не доказано, нельзя на человека навешивать ярлыки. И со следствием будем взаимодействовать, и Анатолия поддерживать. Это важно и для него, и для нашего коллектива в целом. Может, то, что собираюсь сказать, и не имеет прямого отношения к теме, но это важно для общего понимания. В любой ситуации надо вести себя честно и порядочно, тогда и жить будет легко и комфортно. Каждый берет какие-то черты от родителей. Моей маме 84 года, значительная часть жизни, строго говоря, прожита, но щепетильность в принципиальных вопросах не перестает поражать нас с братом. Мама очень совестлива и патологически скромна. Это достойный пример для подражания.

— Такие качества уживаются с профессией банкира?

— Лично я противоречий не вижу.

— А есть ли в России настоящие банкиры? На первых местах в рейтингах у нас государственные банки, а не частные. Выходит, госбанкиры — лидеры?

— Удивитесь, но в СССР была прекрасная финансовая школа, банковскому делу здесь умели обучать даже в суровых условиях плановой экономики. Многому потом, конечно, пришлось переучиваться на собственном опыте, но тот опыт был уникальным. И сейчас у нас есть первоклассные специалисты и в ЦБ, и в коммерческих банках. Однако первые места в рейтингах — не случайность.

— Вы обмолвились о брате. Кем он работает?

— Александр моложе меня на десять лет и трудится в Объединенной авиастроительной корпорации.

— Понятно. Где вы председателем совета директоров.

— Да я туда пришел позже брата, который продолжил семейную династию! То, чего родители ждали от меня, получилось у Саши. Он окончил авиационный институт, всю жизнь проработал в отрасли. Я же поднимаюсь на борт самолета исключительно в качестве пассажира. Летать, правда, приходится очень часто, по полгода провожу в командировках.

— Сесть за штурвал никогда не хотели?

— Даже желания не возникало. По простой причине: понимаю, что это не игрушки. У меня нет времени на курсы молодого пилота. Надо ведь научиться так управлять воздушным судном, чтобы не подвергать риску свою и чужие жизни, иначе не стоит и начинать. Лучше два лишних часа провести на теннисном корте или хоккейной площадке. Хотя, если честно, гораздо более вероятно, что буду не играть, а работать. Давно живу в таком ритме и не жалуюсь. Наоборот — мне нравится. Дел много и планов громадье. В Банке развития по-другому и быть не может...

Андрей Ванденко

Досье

Владимир Александрович Дмитриев

Родился 25 августа 1953 года в Москве. В 1975 году окончил Московский финансовый институт по специальности «Международные экономические отношения».

В 1975—1979 годах работал в Госкомитете Совета министров СССР по внешним экономическим связям инженером.

В 1979—1986 годах — атташе, третий секретарь отдела МИД СССР.

В 1986—1987 годах — научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений АН СССР.

В 1987—1993 годах — второй, первый секретарь посольства СССР и России в Швеции.

В 1993—1997 годах — замруководителя, начальник департамента Министерства финансов РФ.

В 1997—2002 годах — первый заместитель председателя Внешэкономбанка СССР.

В 2002—2004 годах — заместитель президента — председателя правления ОАО «Внешторгбанк».

В 2004—2007 годах — председатель Внешэкономбанка СССР. С июня 2007 года — председатель государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)».

Доктор экономических наук. Член-корреспондент Российской академии естественных наук. Награжден орденами и медалями Российской Федерации, а также государственными наградами ряда зарубежных стран.

Женат. Отец трех сыновей и дочери.

Россия > Финансы, банки > itogi.ru, 15 апреля 2013 > № 805100 Владимир Дмитриев

Россия. СКФО > СМИ, ИТ > itogi.ru, 8 апреля 2013 > № 791745 Владимир Поляков

Роман с камнем

В новом проекте Startup «Итоги» продолжают рассказ о самых успешных и харизматичных предпринимателях страны, которые создали свой бизнес с нуля. Итак, знакомьтесь: основатель «Монокристалла» Владимир Поляков, показавший мировым грандам от электроники небо в сапфирах

Ставропольский бизнесмен Владимир Поляков хорошо известен мировым производителям бытовой техники и электроники. Его завод «Монокристалл» — крупнейшее предприятие по производству сапфиров и сапфировых подложек. Поговаривают, будто сам Apple заинтересовался его экранами для нового поколения iPhone.

— Владимир, вы ведь в бизнес пришли довольно поздно...

— Я окончил Институт автоматизированных систем управления и радиоэлектроники в Томске. По распределению поехал работать на Гомельский радиозавод, строивший антенные решетки самых крупных радаров страны. Проработав там 15 лет, получил направление в Ставрополь на аналогичное предприятие на должность главного инженера. Вслед за мной отправилась моя команда менеджмента из 12 человек. А спустя несколько лет начались рыночные реформы — и завод перестал получать госзаказы. Тогда и понял, что пришло время открывать свой бизнес. В итоге я создал небольшую компанию, арендовав комнату на два окна.

— Где нашли стартовый капитал?

— Стартовый капитал обеспечила проданная машина «Москвич». Но главным была бизнес-идея, она и определила быстрое развитие фирмы. Мы начали поставлять счетчики электроэнергии в энергосистемы. На Ставрополье нашли КБ с опытным производством, на котором стали разрабатывать инновационные по тем временам модели электронных счетчиков электроэнергии. Кстати, мы основали тем самым новое направление в российском приборостроении и не пустили на российский рынок зарубежных производителей. Денег в то время не было ни у кого. Поэтому придумали схему: использовать в качестве оплаты за нашу продукцию электроэнергию, благо у наших потребителей ее было сколько угодно.

— То есть вас кормил бартер. Поясните молодому поколению, что это за высокая технология такая.

— Схема была чрезвычайно сложной, поскольку электроэнергию нужно было не только обменять на материалы и комплектующие для нашего производства, которых насчитывалось сотни наименований, но и заплатить с ее помощью все виды налогов, обеспечить зарплату сотрудникам. Так, скажем, федеральные налоги закрывались поставкой продовольствия в воинские части, региональные и муниципальные налоги — поставкой строительных материалов на коммунальные предприятия, налоги по социальному страхованию — поставкой фармацевтических препаратов в медицинские учреждения, дорожный налог — поставкой шин и автозапчастей предприятиям автодора.

Можно привести пример попроще, когда полученная в качестве оплаты электроэнергия направлялась производителю ДСП. Древесина пересылалась производителю мебели. Он выполнял наш заказ, мы арендовали площади в городе и выставляли мебель на продажу. И только тогда в оборот компании поступали наличные средства, получаемые от конечных покупателей. Итоговая прибыль была внушительной, зачастую превышая сто, а то и двести процентов от стоимости отгруженных счетчиков электроэнергии.

Мы закупали только те товары, которые соответствовали нашей бартерной схеме. Например, мы могли получить газ в Восточной Сибири, поменять его на электроэнергию в средней полосе, затем получить сажу, из сажи сделать шины, шины обменять на автомобили, потом продать автомобили и получить деньги.

Чтобы упорядочить эту сложную схему, пришлось создать департамент строительных материалов, департамент продовольствия, департамент фармацевтических препаратов, департамент мебели, автозапчастей и многое другое. Общей координацией занимался департамент взаимозачетов. Сегодня эта схема может показаться совершенно безумной, но она работала как часы и, что еще более важно, обеспечивала быстрый рост активов компании. И еще: именно эта схема научила нас вести параллельно большое количество проектов и заложила основы многоотраслевого характера нашей компании.

— Сотрудникам-то зарплату платили деньгами?

— Это было самой трудной задачей. Деньги составляли 50—60 процентов, а остальное выдавалось денежными сертификатами, которыми можно было расплатиться в нашем продовольственном магазине. То есть никто не мог сказать, что ему нечем было детей кормить. Сейчас многие уже не помнят, но тогда было именно такое время. Мы жили в этой ситуации с 1995 по 1998 год.

— До кризиса 98-го года какой был процент выручки бартером и какой был в деньгах?

— Свыше 90 процентов средств было получено бартером. С позиции сегодняшнего дня все выглядело довольно скромно. Скажем, в 1996 году объем выручки составил 5 миллионов долларов, при этом наличных средств было недостаточно даже для выплаты всей заработной платы.

— Криминал вставал на пути?

— В 90-е годы мне удалось отгородиться от криминала, может быть, потому, что ему эта тема была неинтересна, это же не «быстрые» деньги. От бытовой преступности спасала служба безопасности. И этот вопрос меня не беспокоил до определенного момента. В 2009 году взорвалась бомба между моей машиной и автомобилем сопровождения. Ни заказчик, ни исполнитель так и не были установлены. Вскоре начали поступать предложения о продаже компании.

— Из кого, кстати, набирали службу безопасности в 90-е?

— В основном из офицеров-отставников.

— И большой был отдел?

— Больше ста человек, которые обслуживали нужды всей компании.

— Как присмотрели завод «Аналог»?

— Моя компания переживала бурный рост, появились ресурсы и потребность в расширении бизнеса. Но в каком направлении развиваться? Я по образованию электронщик, поэтому, увидев стоявший на пороге банкротства завод «Аналог», решил инвестировать в электронное производство. На заводе было несколько подразделений: производство кремния, бытовых фонарей, аккумуляторов и еще был маленький участок по производству сапфира для военной промышленности.

Поскольку предприятие терпело убытки, я решился на сокращение численности персонала. Следующим этапом стало разделение производства на пять бизнес-сегментов. Каждый из назначенных директоров получил указание набрать только тех людей, без которых не обойтись. В итоге из тысячи осталось 300 человек. Постепенно из пяти направлений осталось два — производство композиционных паст для солнечных батарей и сапфировых подложек для оптоэлектронной индустрии. Остальные не выдержали конкуренции, и производство пришлось свернуть.

— Сколько потратили на покупку завода?

— Не буду называть точной суммы, но это были небольшие деньги — меньше миллиона долларов. Если у завода активов, условно говоря, было на 50 миллионов, а долгов — на 60, то сколько он может стоить?

— Когда производство сапфира стало главным дивизионом в холдинге?

— В 2010 году. С самого начала я видел большие перспективы этого проекта. В течение десяти лет мы развивали производство и технологии, ожидая бурного роста рынка светодиодов. Создание технологий и продуктов, а также их продвижение на рынок шло поэтапно, шаг за шагом. Я неоднократно повторял коллективу: «Наберитесь веры, терпения и упорства — на реализацию инновационного высокотехнологичного проекта, возможно, потребуется вся наша жизнь». Один из самых сложных периодов для завода пришелся на начало 2000-х. Тогда мне пришлось взять управление под свой непосредственный контроль. Если кризис 1998 года нам в принципе даже помог и какое-то время завод получал прибыль за счет девальвации рубля, то к 2002 году он стал показывать каждый месяц убытки по 100 тысяч долларов. Я сменил большую часть топ-менеджмента и перешел к непосредственному оперативному управлению. Благодаря антикризисным мероприятиям менее чем за полгода предприятие вышло на уровень безубыточности.

— Это было связано с плохим качеством предыдущего менеджмента?

— Я не могу назвать это плохим качеством. Время было тяжелое, да и опыта не хватало. Мне же удалось такой опыт получить еще в советский период на заводе: мастер, начальник участка, заместитель начальника цеха, главный инженер и так далее. Я знал все о производстве и мог поставить эффективную производственную систему.

Бизнес в области промышленного производства, а особенно в высокотехнологичной сфере, — один из самых сложных видов человеческой деятельности. В нем одновременно действуют десятки процессов: разработка продуктов и технологий, управление маркетингом, продажами, финансами, закупками, запасами, контроль издержек и многое другое. Нужно все звенья рационализировать, а в условиях кризиса делать это параллельно и быстро. В этот период вы работаете как капитан во время шторма — принимаете решения мгновенно.

Затем возникла более сложная задача: выстроить систему, при которой весь менеджмент сможет самостоятельно принимать правильные решения. Нужно было сформулировать политику, наладить процессы, обозначить критерии эффективности — и вот на это ушли следующие 10 лет.

— А когда мировые производители электроники осознали, что им нужны вот эти сапфировые пластины?

— Думаю, что это произошло где-то в 2005 году. До этого момента отрасль производства сапфира развивалась очень медленно. А с 2005-го начался ее расцвет.

Сапфир используется в качестве основы для производства светодиодов, а они в последние годы стали активно применяться в общем освещении, в мониторах и телевизорах. Настоящую революцию произвел Samsung, который запустил масштабное производство сверхтонких телевизоров с большой диагональю, ознаменовав начало эры LED-телевизоров. Мы были готовы к тому, чтобы удовлетворить бурно растущий спрос. Выручка «Монокристалла» увеличилась с 2004 по 2008 год в четыре раза, а за кризисные 2009—2011 годы — еще почти в три раза. Если 8 лет назад выручка направления «Электронные материалы и компоненты» концерна «Энергомера» составляла 16 миллионов долларов, то в 2011-м — уже 168 миллионов. Ожидается, что следующей движущей силой развития рынка может стать применение сапфира в смартфонах.

— Кризис 2008-го тоже сыграл на руку?

— В 2009 году из-за кризиса мы законсервировали 50 процентов мощностей — это единственный случай, когда был приостановлен процесс выращивания сапфира. В 2008 году рынки начали сжиматься, продажи упали. Мы развивались и развиваемся на банковских кредитах, ведем агрессивную политику в области заимствований. В тот момент банки повысили стоимость обслуживания наших займов почти в три раза — с 7—8 процентов годовых до 20 процентов и более.

В целом убытки компании, связанные с ослаблением рубля и кризисом ликвидности, составили 10 миллионов долларов. Возникла реальная угроза финансовой неустойчивости.

Пришлось срочно предпринимать жесткие меры. Мы сократили каждое третье рабочее место, но в то же время увеличили производительность труда в два раза, сократили вдвое запасы, снизили закупочные цены. В итоге это позволило сохранить объем продаж и увеличить долю на рынке, несмотря на снижение отпускных цен.

— За счет чего?

— Мы до этого 3—4 года развивали систему бережливого производства. Ее инструменты и позволили накопить значительные резервы во всех звеньях производственной цепочки. Эти резервы помогли компании выйти из кризиса победителем. А буквально через несколько месяцев рынок пережил настоящий бум. Появились предложения от различных инвесторов. Мы всерьез рассматривали возможность выхода на IPO.

— Как можно законсервировать половину мощностей и при этом увеличить выручку?

— Мы мощности законсервировали на три месяца, а работали весь год, при этом, как я уже говорил, благодаря развитию технологий вдвое повысили производительность труда. Зато 2010 год стал для компании выдающимся: начался стремительный рост рынка, прибыль по итогам года превысила объем прибыли за все предыдущие годы, утроился объем продаж.

— Сейчас рынок опять в стадии стагнации?

— Да, если в 2011-м был небольшой рост, то в 2012-м наблюдался спад. Причина достаточно банальная. В бурно растущую отрасль всегда вливаются большие инвестиции, рано или поздно наступает кризис перепроизводства, и компании уже не могут продать то, что произвели. Тогда начинается ценовая война.

— Какое оружие есть в ваших руках?

— У нас самые передовые технологии и самые низкие издержки на производство в отрасли. Мы снизили отпускные цены на сапфир в четыре раза. Сейчас собственную прибыль не получаем, а скорее работаем на покрытие банковских кредитов и налогов. Главные итоги 2012 года — удвоение объема продаж в натуральном выражении и рост нашей доли на мировом рынке с 20 до 28 процентов.

— Как вы определяете формулу вашего бизнеса — в философском плане?

— Глобальное лидерство, если коротко. Чтобы продавать высокотехнологичную продукцию на мировом рынке и получать прибыль, нужно быть одной из лучших компаний в мире. Нужен очень высокий уровень амбиций как у компании, так и у ее сотрудников. Каждый ведущий технолог и менеджер обязан по должности добиваться отраслевого приоритета и позиционировать себя в качестве одного из лучших специалистов в своей области.

— И что же помогло вам стать тем, кем вы являетесь сейчас?

— Мне кажется, я уже ответил на этот вопрос, но если попробовать еще раз и коротко, то это будет своевременное понимание мною простой истины. Каждый предприниматель, даже если он торгует пирожками с лотка, должен научиться одновременно управлять маркетингом (где и какие пирожки продавать), продажами (как продать их быстрее и больше), технологиями (как сделать пирожки самыми вкусными и недорогими), запасами (чтобы всегда было свежее сырье), закупками (чтобы сырье было качественным и недорогим), финансами (чтобы не быть должником и не остаться без денег), контролировать производство (чтобы в срок произвести продукцию), следить за персоналом (чтобы иметь хороших помощников), держать в узде издержки (чтобы получать прибыль). А самое главное, если ты рассчитываешь на успех, — все процессы должны работать бесперебойно, и пирожки ты должен делать лучше всех хотя бы на своей улице.

— Кстати, когда вы заработали свой первый миллион долларов?

— Если говорить о моей компании, то первый миллион долларов был заработан к исходу второго года ведения бизнеса, если же говорить обо мне лично, то первые дивиденды в таком размере были получены через девять лет с начала бизнеса. А свой первый рубль я помню хорошо. Я заработал его в 5-м классе, когда нас отправили полоть на рельсах траву на щебенке. Именно тогда я и решил стать инженером.

— Вообще что для вас деньги? Мерило успеха или просто приятное дополнение к любимой работе?

— Деньги, заработанные компанией, — это оценка таланта и мастерства ее менеджмента, а деньги, которые находятся в личном распоряжении, — большая свобода выбора, уверенность в лучшем будущем детей.

Константин Полтев

Анкета

Имя Владимир Иванович Поляков.

Компания, должность Президент ОАО «Концерн «Энергомера», председатель совета директоров ЗАО «Монокристалл».

Вид бизнеса Производство электронных материалов и компонентов, приборов электронной техники.

Возраст 59 лет.

Место рождения Поселок Новый, Хабаровский край.

Образование Инженер-конструктор-технолог, в 1976 году окончил Томский институт автоматизированных систем управления и радиоэлектроники.

Год и возраст вступления в бизнес В 1994 году в возрасте 40 лет.

Когда получил первый миллион Это были мои первые дивиденды, которые получил в компании через девять лет после начала бизнеса.

Нынешнее состояние Свыше 500 миллионов долларов, по оценке журнала Forbes в 2012 году.

Цель в бизнесе Построить выдающуюся промышленную компанию, стать глобальным лидером в своей индустрии.

Место жительства Город Ставрополь.

Отношение к политике Вне политики.

Россия. СКФО > СМИ, ИТ > itogi.ru, 8 апреля 2013 > № 791745 Владимир Поляков

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 1 апреля 2013 > № 799631 Николай Левичев

ПРИНТЕР И ШРЕДЕР

СВЕТЛАНА БАБАЕВА

Приложение "Большая политика" Об угрозе появления кухарок в Думе

Что происходит с Думой с ее депутатами

Есть ли будущее у партии "Справедливая Россия" и семьи Гудковых или всех подавит "Народный фронт", почему Дума штампует столько резонансных законопроектов или их не так понимают? О взбесившемся принтере и шредере, будущем правых и левых, а также о Юрьевом дне в интервью "МН" рассуждает зампред Госдумы, председатель партии "Справедливая Россия" Николай Левичев.

Четвертый пункт - В последние полторы недели почему активно пошла тема, что якобы скоро разгонят Думу. Где предпосылки и источники для этого?

- Есть лишь один первоисточник - Конституция. Если мы обратимся к ней, то увидим: роспуск Думы происходит всего в трех ситуациях, и все они так или иначе связаны с правительством.

Когда президент внес законопроект о выборах в Госдуму, отозвав предыдущий проект Дмитрия Медведева, все начали обсуждать, что возвращается смешанная система, что проходной барьер все-таки пять, а не семь процентов, что будет с одномандатниками и новыми партиями. Обсуждалось пять-шесть позиций. А текст закона между тем насчитывает 493 страницы. Как человек, которому предстоит использовать документ как руководство к действию, - ведь нужно будет составлять списки, формировать региональные группы, думать, где кого выдвигать по одномандатным округам, я прочитал весь документ. Не мог не заглянуть и в статью, которая гласит, что закон вступает в силу с 1 января 2014 года. Кроме пункта 4, который вступает в силу в случае роспуска Государственной думы с момента подписания президентом соответствующего указа о роспуске.

Документы такого рода тщательно готовятся. В них случайностей не бывает. Вот и задумайтесь: для кого была выбрана именно такая форма?

- Ну и для кого?

- Мне представляется так: коль скоро других оснований роспуска Думы по Конституции нет и новелл на сей счет не появилось, вопрос не в роспуске Думы. Нужно повесить дамоклов меч над правительством.

- Зачем такая изощренность?

- Наверное, просто для того, чтобы кое-кто не забывал о том, что отставка правительства возможна.

- Слухи об отставке правительства вспыхивают с завидной регулярностью едва не с момента его формирования. Но насущной необходимости не просматривается. С чего вы допускаете такую возможность?

- Взгляните на события на Кипре.

Эта модель показывает, как возникают катаклизмы, которые могут снести не только правительство, но и иметь более серьезные последствия и для Европы, и для России. Ситуация показала, как опасно держать активы государства и госкомпаний в финансовых учреждениях и ценных бумагах некоторых государств. При инвестировании все исходят из надежности, и вдруг едва не в одночасье оказывается, что ситуация не столь стабильна и одномоментно вытащить активы нельзя ни в какой форме. Шишки за созидание - Недавно один бывший кремлевский чиновник сказал: "Справедливая Россия" не очевидна. Имея в виду, что вы не есть неотъемлемая часть палитры системных партий, которые обязательно должны быть в законодательной власти. Вообще ваша партия выглядит странно с момента появления: то вы двойник "Единой России", то вдруг становитесь альтернативой ей и почти угрозой, скажем, на стыке 2007-2008 годов, то вдруг главный думский бунтарь. Извините, вы кто?

- Мы то же, что были при образовании партии в 2006 году. Именно чтобы не зависеть от мнения чиновников администрации, именно чтобы вписаться в современный политический контекст в надежде, что в начале XXI века в России возникнет устойчивая политическая система, которая обеспечит эффективную конкуренцию и воспрепятствует реинкарнации застоя, партия создавалась и седьмой год существует. Устойчивую систему, как показывает мировой опыт, могут составлять лишь партии идеологического, а не вождистского плана, не зависящие от персоналий, харизмы и мнения отдельных чиновников.

Мировой опыт показывает, что, как правило, политический спектр заполняется системными партиями, которые работают по следующим направлениям: консервативное, социал-демократическое, либеральное. Мы заняли социал-демократическую нишу, достаточно успешно, как я считаю, в ней работаем и не собираемся из нее уходить. - Это, знаете, не только от вас зависит...

- Все в мире зависит не только от нас. Но, к счастью, мы с первого дня понимали: чтобы как можно меньше зависеть от чиновников, нужно как можно больше работать самим.

- Вы сказали, выживают только идеологические партии. В целом справедливо. Однако стартовавшая активность "Народного фронта" свидетельствует о том, что и там большое значение придают идеологическому компоненту. В конце прошлой недели ОНФ, как и обещал, собрался по весне и какой спектр социальных ниш намерен охватить! По большому счету необходимость в вас снижается. Упрямые уйдут к Зюганову, маргинальные - к ЛДПР. Остальные разместятся по окопам "фронта".

- В этом смысле "Справедливая Россия" одна из самых, я бы сказал, перспективных сил. Мы нарастили депутатский корпус, сейчас это больше семи тысяч депутатов разных уровней. Люди, которые бытовому комфорту предпочли деятельность в соответствии со своими убеждениями. Получая за это лишь шишки и неприятности.

Повестка "фронта" - Ваш героизм еще не означает, что вы выживите. Уже на последних выборах у вас были проблемы в регионах с сильными, яркими представителями. Не понимая "высшей воли", люди опасались идти к вам в партию. Какие основания думать, да еще на фоне активности ОНФ, что за лето вас не ослабят по людям так, что на осенние выборы просто некому будет идти? - У нас мы видим, что президент Путин, получив на выборах солидную поддержку голосов, дистанцировался от "Единой России", передав руль управления Дмитрию Медведеву. Теперь эта история с созданием "фронта". Учредительный съезд, как мы узнали, намечен на 11-12 июня. Лишь тогда станет ясно, что это будет, движение или иная сущность. Хотя он продолжает позиционироваться как надпартийная структура, в которую могут войти политические партии. Пока мы видим, что ОНФ - это скорее большая дискуссионная площадка. И, кстати, какая тема выбрана для первой серии дискуссий? Абсолютно наша! Как ликвидировать бедность, как выработать схему социальной справедливости.

- Это лишний раз доказывает, что вы не нужны. У вас даже повестку перехватывают.

- Нет пока никаких оснований считать, что "Народный фронт" будет регистрироваться как партия. А значит, в выборах - отсылаю вас к уже упомянутому закону - участвовать не будет. Соответственно, появляется шанс, что ничто не будет мешать дальнейшему становлению ответственных политических партий.

Главная опасность, которая мешала нормально развиваться, - маргинализация всех партий в стране, кроме одной. Эта опасность будет устранена. Формирование "Народного фронта" в любом виде наибольший удар наносит по партии "Единая Россия", которая на сегодня не столько партия, сколько "партизированный" административный ресурс вертикали власти.

- Вы немного перескочили во времени и перешли сразу к федеральным выборам 2016 года. Я же говорю о более приближенном к настоящему времени моменту, а именно о региональных выборах этой осени. Ваша диссипация может начаться именно с регионального уровня, вас постепенно выдавят с поля, особенно если еще либеральный компонент добавят. - Если в наших рядах есть люди, которым ближе либеральные взгляды, туда им и дорога. Для нас ценность представляют те, кто разделяет социал-демократические идеи и готовы тратить свой жизненный ресурс на то, чтобы претворить их в жизнь. Да, по ходу разных кампаний бывают и "попутчики" - люди, которые "забегают" за преференциями, которые имеют большие партии. Случайные это люди или постоянные, выясняется по ходу электоральной и партийной деятельности, с "попутчиками" мы с легким сердцем расстанемся.

Но я хотел бы обратить ваше внимание на другое: в "Единой России" много людей с социал-демократическими взглядами. В партии они оказались в силу исторических обстоятельств. И как только будет объявлен Юрьев день...

Юрьев день для собственности - Юрьев день может быть очень разным. Одни говорят, что скоро пройдет некий "съезд ВКП(б)", на котором окончательно будет разгромлена любая потенциальная альтернатива действующему курсу. Есть другой слух: грядет еще одна антикоррупционная встряска. Элиты лихорадит. В этой связи видите ли вы дальнейшее сплочение элит, которое, видимо, сложится не в вашу пользу? Или же, наоборот, Юрьев день обернется скорее расколом в элите и поиском альтернатив, в том числе в рядах вашей партии.

- Что я имел в виду? Если 11-12 июня вслух будет объявлено, что необязательно принадлежать партии "Единая Россия", чтобы тебя не считали врагом страны, это и будет Юрьев день. Потому что с коррупцией бороться надо, но посягать на право собственности не должно быть позволено ни- кому. Между теми, кто обогатился незаконно, и теми, кто обладает значимой собственностью, должна пройти граница.

- Граница не проходит. Власть продолжает лихорадить, и нет оснований полагать, что кампания по чистке элит скоро закончится.

- С кем бы я ни говорил, причем из разных сфер, все ждут, как дальше будет вести себя следствие с г?жой Васильевой. Получается, на сегодня это своего рода лакмусовая бумажка. Почему гражданка, которой уже предъявили обвинение в хищениях сумм со многими нулями, продолжает вести остаточно комфортный для такого обвинения образ жизни? Все с интересом ждут, куда подует ветер. И таких "лакмусовых бумажек" несколько.

- То есть вы не ожидаете расколов в элите, которые могли бы существенно изменить весь политический контекст?

- Моя позиция такова: нужно формировать культуру лоббизма, в этой сфере слишком много темных пятен. Цивилизованный лоббизм - это представительство интересов различных групп: профессиональных, отраслевых, корпоративных, социальных. Нужно четко прописать правила лоббирования, которое сегодня происходит на уровне неформального подковерного общения.

- Идее придать лоббистской деятельности полноценное правовое регулирование уже более 15 лет. Получается, вам самим, законодателям, это не очень нужно. - Нужно очень. Сейчас, когда возникают вопросы к правовым аспектам депутатства, оказывается, что на сей счет в законе есть одна строчка: депутату нельзя заниматься предпринимательской и иной оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской и творческой. При этом одновременно речь идет о том, чтобы в Госдуме работали люди, которые разбираются в той или иной проблематике, а не просто кричат на улице.

Пять лет люди должны работать в профильных комитетах, и не баранами там быть, а специалистами. Понятно, что депутат не может знать все, но желательно, чтобы в какой-то узкой сфере он был профессионалом. Предположим, человек приходит из бизнеса, имеет опыт взаимодействия с госструктурами, сам натыкался на законодательные, коррупционные, ведомственные и межведомственные барьеры. Он понимает, что и как нужно менять для развития страны. Понятно, что он может иметь собственность. Он что, должен слить ее в канаву? Значит, должно быть более четко прописано, какие институты управления собственностью являются допустимыми.

- Что же вы тогда Гудкова изгнали?

Там как раз по бизнесу были обвинения. - Гудкова изгнали из Думы не мы, и ситуация мрачным анекдотом так и войдет в историю. 170 страниц набралось у комиссии, и она вынесла вердикт: недостаточно для принятия решения. Через три дня появилась одна страничка ксерокопии, и этого вдруг стало достаточно...

Сегодня в законе не определено, ни кто устанавливает факт управления хозяйственной деятельностью, ни на основании каких документов, устных или письменных распоряжений, это может быть сделано, ни какова процедура проверки, с привлечением или без привлечения суда или иного полномочного органа должна осуществляться проверка. Мы имеем огромные правовые лакуны, которые необходимо заполнять, если мы хотим спокойно работать. Или в Госдуме будут только кухарки.

Зачем гнать с листа - Тема идет с осени. Но вместо заполнения лакун мы видим молниеносное принятие тонны плохо прописанных законов и легкое расставание с коллегами. Что происходит с законодательным сегментом? Почему вместо работы над качественными законами, которые необходимы и вам, - взбесившийся принтер? - Никакого принтера не появилось. По большому счету законотворческий процесс Думы двух предыдущих созывов ничем не отличался от нынешнего. И раньше на пленарных заседаниях иногда в течение дня рассматривалось до 50 законопроектов, причем огромное число - поправки к уже действующему законодательству, а не новые объемные документы.

- Разве было такое количество законов, вызывающих общественный резонанс, и ситуаций, вызывающих столько скандалов?

- Общественный резонанс, к моему большому сожалению, вызывают зачастую совсем не те законопроекты, которые на самом деле бьют по жизненным интересам российских граждан.

Устроили истерию по поводу проекта новосибирского заксобрания о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. Смотрите, что произошло. Сразу отвалилось "среди несовершеннолетних", и вся кампания в СМИ проходила под знаком "Ополчились против гомосексуализма". Но это же подмена поднятий! Затем начали говорить: "Ага, все делается для того, чтобы на какой-нибудь популярный интернет-ресурс подсунуть пакостный комментарий и на этом основании закрыть весь ресурс".

- Увы. Нет причин думать иначе.

- Но пока ведь никаких трагедий не произошло! Буквально на днях обнаружили что-то на каком-то сайте, сделали предупреждение. Сняли эту публикацию, и все.

- Скажите, а у новосибирских законодателей других проблем в регионе нет, кроме пропаганды гомосексуализма среди подростков?

- Не надо так ставить вопрос! Региональные парламенты вообще плодят много инициатив. И только наша фракция, как правило, старается поддерживать инициативы региональных законодателей. А Госдума в целом выступает здесь не принтером, а скорее шредером: подавляющее большинство региональных инициатив под предлогом того, что они недостаточно проработаны, отправляются именно в шредер.

- Может, и спасибо ей за это... Зачем нужны все эти экстравагантные проекты? Почему проблемы нельзя решать в рамках действующего законодательства? Норм предостаточно.

- Закон активно обсуждался сначала на слушаниях, затем в рамках трех чтений. Были внесены поправки, которые минимизировали возможные издержки применения закона. Я просто привел его как пример того, что в СМИ была поднята волна с очевидной подменой понятий.

Далее. Не надо думать, что в Госдуме полное единодушие. Мы неоднократно говорили: одни законы, внесенные еще в прошлом созыве, маринуются, в то время как другие гонятся "с листа" без всякой экспертизы на социальные последствия. Мы не уставали говорить об этом на встречах с президентом. Потому что считаем: значительное число правительственных законопроектов, которые "по зеленой волне" проходят через Думу, опираясь на фракцию большинства, тоже не просчитаны.

Возьмите ситуацию с донорством.

Чиновники продолжают бубнить, что надо просто немного подождать, пока все привыкнут и пойдут сдавать кровь бесплатно. Этих чиновников не волнует, что инициатива уже приводит к ужасающему дефициту крови. Лео Бокерия говорит, что в медицинских учреждениях сейчас начнутся катастрофы! Последний пример: 27 врачей были вынуждены сдать свою кровь, чтобы спасти больного!

Возьмем сферу образования. Вдруг все вцепились в диссертационный плагиат. Министр образования в разгар конфликта с Академией наук на совещании произносит: давайте посмотрим, как с 1993 по 2007 год разрослась опухоль. И приводит пример: количество диссертаций по политологии увеличилось в десять раз, по социологии - в шесть раз, а по техническим наукам практически не увеличилось. Для тех, кто не понимает, цель, возможно, достигнута. Но для тех, кто понимает... У нас, извините, до 1991 года был научный коммунизм, и только потом появилась политология как наука. Еще пару лет нужно, чтобы подготовить хотя бы кандидатскую. Становится понятно: если было три диссертации, а стало 30, да, это рост в десять раз. Социологии тоже практически не было до начала 1990-х. Как можно обвинять в кратном росте, если мы начали фактически с нуля!

Значимость притчи - Возвращаясь к политической поляне, видите ли вы перспективы для либералов? Пошли разговоры, что Прохорову дадут зеленый свет и в этой связи даже прочат большое будущее семейству Гудковых. - Я начал с того, что сказал: в рамках стабильной системы либеральный компонент должен присутствовать. Вижу в этом политическую целесообразность, потому что идеи живут, имеют носителей. Дать людям возможность легально работать в политическом поле - благородная задача. Другое дело, что в сегодняшнем российском обществе это направление не получит значительной электоральной поддержки.

- А Гудковы? Вы видите будущее для этой семьи?

- Во всяком случае не меньшее, чем у любой другой российской семьи...

Они имеют политический опыт, способности. Правда, несколько лет они били себя в грудь, говоря, что являются истинными социал-демократами...

Ну это уже их проблема, как позиционироваться в качестве истинных либералов. История знает много витиеватых политических судеб, поэтому ничего нельзя исключать. Но как писал Пастернак: "Позорно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех..." - Жестоко... Сначала вы говорили, что надо достойно защищать тех, у кого был бизнес, а теперь свели бывших коллег к ничтожествам...

- Я совершенно разделяю ситуацию с изгнанием Гудкова из Госдумы, потому что именно я писал заявление фракции о конституционном произволе в ситуации с лишением Гудкова депутатского мандата и продолжаю солидаризироваться с двумя членами Конституционного суда, высказавшими особое мнение. Это ситуация позорна для российского парламентаризма.

Что же касается истории, которая произошла год спустя - исключение из партии, то это совсем другая история...

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 1 апреля 2013 > № 799631 Николай Левичев

Россия > Образование, наука > itogi.ru, 1 апреля 2013 > № 791759 Анатолий Торкунов

Одноклассники

«Сижу в кабинете у шефа. Вдруг звонок по вертушке. И смотрю, напрягся он, а потом будто выдохнул: «Сейчас звонил Подгорный и сказал: к вам поступает мой внук, факультет такой-то, группа такая-то, первый экзамен тогда-то. Я вас прошу, чтобы никакого снисхождения», — вспоминает ректор МГИМО Анатолий Торкунов

По отношению к МГИМО употребить слово «элитарный» вполне уместно. Мечтают поступить в вуз многие, но берут сюда не всех. Да и по окончании кастовый дух не исчезает: выпускник выпускника видит издалека.

— В МГИМО всегда учились «дети одаренных родителей»?

— Сын «хозяина Москвы» Гришина со мной на курсе учился, но он весьма был скромным и не очень приметным студентом и не выпендривался никогда. Это уже потом доктором наук намного быстрее остальных стал. Некоторые скрывали происхождение. Володя Микоян, положим, всегда утверждал, что не имеет никакого отношения к Анастасу Микояну. Мы спорили: не может быть! Владимир Сергеевич, значит, сын Серго Микояна. А тот был уже известным латиноамериканистом, Серго Микоян. Потом из Театра Вахтангова передают какой-то спектакль или какой-то вечер по телевизору, камера ходит по залу, и сидит Володя рядом с Анастасом Ивановичем. На следующий день, конечно, мы ему все это высказали. Из родственников Косыгина училась его внучка Таня Гвишиани на курсе с Алишером Усмановым и Сергеем Ястржембским. Очень симпатичная девочка была, такая светлоглазая, но она ничем не выделялась. У Брежнева учился внук Андрей.

Уже позже, когда работал помощником ректора, сижу в кабинете у своего шефа Лебедева Николая Ивановича. Вдруг звонок по вертушке. И смотрю, напрягся он: «Да, Николай Викторович, хорошо, Николай Викторович, понял, Николай Викторович». И бросает трубку. Наверное, он бы никогда и не рассказал, если бы я не оказался свидетелем. А тут будто выдохнул: «Сейчас звонил Подгорный и сказал: Николай Иванович, к вам поступает мой внук, факультет такой-то, группа такая-то, первый экзамен тогда-то. Я вас прошу, чтобы никакого снисхождения...»

Сами понимаете, что это ханжество, такая форма напоминания о ситуации. Но я-то ректором тогда не был. А теперь в связи с ЕГЭ вообще что звонить-то? В любом случае всегда были требования достаточно высокие. Да, конечно, блатные всегда были. Но дело в том, что даже все эти блатные приходили с отличными аттестатами, с тройками ведь никого не было. И даже если они имели фамилии, то они готовились и занимались. Личные дела живы-здоровы. Там лежат сочинения, их письменная работа.

— Сами поступали в МГИМО по блату?

— Еще какому! Помогала мохнатая рука из Кремля. А если серьезно, то у нас в семье заводской интеллигенции не было ни дипломатов, ни партаппаратчиков. О МГИМО я узнал, когда был в «Артеке». Туда меня отправила школа № 508, которая недалеко от метро «Автозаводская», зиловская такая школа. И в Крыму я встретился с ребятами из разных мест постарше чуть-чуть, которые готовились в МГИМО. После этого стал интересоваться. Но тогда информации мало было, поскольку в справочниках МГИМО не упоминался. Поэтому главным образом узнавание шло через ребят, которые раньше поступили. У нас в школе учился на два года старше меня Георгий Петров, который сейчас вице-президент Торгово-промышленной палаты. Он уже готовился к университету, занимался языком отдельно и затем поступил. Он мне и рассказал об институте, а потом были дополнительные занятия по языку с преподавателем иняза.

— Дорого брал?

— Одно занятие — 5 рублей, но это было дорого. Три раза в неделю причем.

— За рекомендацию из райкома денег не брали?

— В Москве получить рекомендацию было не очень сложно. Я был комсоргом класса, потом секретарем комитета комсомола школы. Кстати, когда я вышел на уровень школьной организации, у нас членом бюро райкома партии, Пролетарского, был Вольский Аркадий Иванович, с которым мы потом дружили. Он, как известно, человек либеральный и современный.

— В МГИМО тянуло желание иметь окно в Европу?

— Нет, у меня была склонность к гуманитарному образованию, особенно к истории и литературе. Я несколько альтернатив рассматривал, но МГИМО мне рисовался из гуманитарных вузов наиболее интересным, потому что там сочетание и истории, и литературы, и языка иностранного. Конечно, привлекала и возможность дипломатической деятельности. Фильм «Посол Советского Союза» вышел в то время с Борисовой. Потом роман Дангулова «Дипломаты» о Литвинове, Чичерине. Пьесу поставили в Малом театре, где играли лучшие актеры. Шла пьеса «Посол Советского Союза» во МХАТе, Ангелина Степанова играла. То есть был общественный интерес к дипломатической деятельности. И он передался мне.

А учеба в институте просто увлекла. Тут не было никакого начетничества. Например, в расписании стоял истмат, а нам давали обширной курс хорошей философии. И кроме того, большим, огромным плюсом был спецхран, в который со второго курса можно было получить допуск. Туда приходили зарубежные журналы и газеты, относительно свежие, с двухнедельным опозданием — «Нью-Йорк таймс» и «Таймс», «Ньюсуик», «Тайм», «Экономист». Были еще такие кабинеты ТАСС «для служебного пользования», но практически все студенты имели туда допуск. С третьего курса многие стали подрабатывать, читая лекции по линии общества «Знание». Помимо летних стройотрядов зимой ездили по стране.

Студенческий контингент был разный, хотя считают, что все время тут учатся дети дипломатов и начальников. Были дети дипломатов, конечно, но училось много немосквичей. В моей группе, например. Мы изучали китайский, корейский, вьетнамский, монгольский. Сами понимаете, языки трудные.

— Почему, кстати, они вам выпали?

— Их назначали. Предмета для дискуссий не было. Не хочешь — до свидания. У нас курс очень дружный был. Мы и сейчас дружим.

— С Сергеем Лавровым как познакомились?

— В 1967 году, когда поступали в институт, на вступительных экзаменах, а потом, как только сдали экзамены, нас отправили в Останкино работать на строительстве телецентра. Мы рыли землю под трубы, и уже там у нас сложился коллектив. Дважды ходили в поход в выходные дни с ночевкой, с палатками, шефствовали над детским домом, который там рядом находился.

— Ну а девушки?

— Девушек было процентов 15 на курсе. После первого курса поехали почти всем потоком в стройотряд в Хакасию. Приехали на пустое место — пустыня, степь. Поставили палатки, столбы для столовой, туалеты. Там согласно мудрому решению партии ирригировали степи, что было абсолютно бессмысленно.

— Но денег-то заработали?

— Очень мало, потому что земляные работы в основном. Работа с 8 до 20, по 12 часов с получасовым перерывом, но было весело. Молодые! На все хватало сил, и капустники делали.

— По линии общества «Знание» лекции о чем читали?

— О международном положении. Тогда же мало было информации, поэтому народ собирался. Шла война во Вьетнаме, ближневосточный кризис, наше противостояние с американцами... Даже цифры, которые мы приводили, тогда нигде не публиковались.

Со мной ездил приятель, сейчас послом в Африке служит, который был замечателен тем, что мог ответить на любой вопрос. Положим, встает кто-то из зала и говорит: «Скажите, пожалуйста, какое население на Цейлоне?» И он точно, до сотни, отвечал, хотя, как правило, шел от здравого смысла, вспоминая, как выглядит Цейлон, сколько там может быть приблизительно народу.

Когда читал лекции в Луганской области, надо было приехать к слушателям— шахтерам — к моменту их спуска в забой. На черта им нужны были эти лекции, я не знаю. А в Новочеркасске у меня украли бумажник. Ехал в автобусе с места на место. Я пошел в общество «Знание» и взял у них взаймы какую-то копейку. Надо билет купить железнодорожный до Москвы. Подхожу, билета нет никакого, кроме СВ. Я вынул деньги, последние копейки отсчитывал, 5 копеек на метро осталось. Захожу в СВ, внизу спит какой-то человек грузный. Я залезаю, молодой организм, заснул сразу. Утром просыпаюсь, есть хочется страшно. Смотрю, этот человек нарезает что-то. Мне говорит, мол, не хотите ли перекусить? Глотая слюну, отвечаю: «Наверное, нескромно будет, но очень хочу». И с удовольствием всю жизнь вспоминаю эти крутые яйца. Потом, с 5-копеечной монетой выйдя, доехал до дома...

В поездках с лекциями ближе узнал многих ребят, в том числе Усманова с Ястржембским. Они учились чуть позднее меня. В студенческой среде несколько лет — это довольно большая разница, но они были очень активные. Весь Советский Союз объездили. Да и деньги за лекции платили неплохие: 500—700 рублей в месяц.

— На что тратили?

— Прежде всего на то, чтобы отпраздновать успешный заезд, но и на то, чтобы себя поддерживать. На одежду, конечно.

— Джинсы?

— Джинсы трудно было приобрести. Они стоили больше 100 рублей на черном рынке. Это три стипендии. Выбрасывали в магазинах французские костюмы, бельгийские по 150 рублей. Помню, съездил как-то в Новосибирскую область зимой, заработал 360 рублей. Пришел в универмаг «Москва» и купил себе два костюма, которые потом с удовольствием полтора или два года носил. Они выглядели достойно.

— Окончив МГИМО, вы так привязались к альма-матер, что решили там продолжать работать?

— Вовсе нет. Я хотел работать по специальности, на дипслужбе. Вышел на работу в МИД, но в это время в институте произошла смена комсомольской власти. Меня в райком партии вызвали и по существу обязали остаться секретарем комитета комсомола. А когда я проработал два года секретарем, стал учиться в аспирантуре. Потом уже смысла не было уходить, надо было защититься, и, как говорится, засосало. Поэтому на дипслужбе я оказался лишь в начале 80-х годов, когда уехал в Вашингтон.

— Так что трудноизучаемый корейский язык не пригодился.

— Отнюдь. Я работал год в Северной Корее, но это еще во время учебы в институте. Был там на практике, потом меня посольство оставило еще на какое-то время. Окружающая бедность тогда в глаза как-то не бросалась. Я жил в трехкомнатной квартире в посольстве, в отдельной комнате. При посольстве был магазин. Из Хабаровска привозили продукты русские. Плюс хорошая столовая, очень сытная, даже слишком сытная, потому что работали наши дамы, которые замужем за корейцами были. Им, видимо, казалось, что надо сделать как можно более калорийной еду. А поскольку у меня генетическая расположенность к полноте, то мне это совсем было не нужно. Борщ с плавающим жиром...

— Ну столовались бы у корейцев.

— Это по выходным. Хотя у нас были небольшие зарплаты, несколько человек молодых и в субботу, и в воскресенье обязательно выбирались в ресторан. Там было два ресторана для иностранцев, вполне доступные. И выпивали, и общались, и гуляли. Но общения с корейскими сверстниками не получалось. Для них действовали табу на контакты с иностранцами... А страна красивая.

В Америку я первый раз попал вовсе не на дипломатическую службу. 1974 год. Ехали на мероприятие, которое называлось «Встреча молодых лидеров Советского Союза и США». Делегация собралась интересная: Полад Бюль-Бюль оглы, Сергей Никитин, Андрей Дементьев, Миша Гусман. Во-первых, первый раз в Америке, во-вторых, ездили мы в Чикаго, Нью-Йорк, Вашингтон. В Чикаго приехали, когда город еще не зализал раны афроамериканских выступлений после убийства в 1968 году Мартина Лютера Кинга. И местные коммунисты просвещали нас относительно внутриамериканской политики. А мы молодые, нам хотелось еще фильм «Эммануэль» посмотреть. Все-таки сходили... А в последний день, как положено, поехали на Брайтон что-то купить. Денег-то у нас копейки, но там можно было что-то найти. Входим в один магазинчик вместе с Поладом. А он молодой красавец, остроумный. Видим, у девочки за прилавком широко раскрылись глаза. Она светится вся. Она подходит ко мне и говорит: «Скажите, с вами вошел не Полад Бюль-Бюль оглы? Я была у тети в Москве и видела его по телевизору». Я подхожу к Поладу, рассказал. А он так с достоинством в ответ: «Я был уверен, что в Америке меня хорошо знают».

— На дипслужбу не тянуло?

— Несколько попыток предпринимал, чтобы уйти из МГИМО. Хотелось практики, мир посмотреть и заработать немножко. Я прошел все конкурсные отборы в ООН в политдепартамент, причем довольно тяжелые были процедуры. Это не то, что начальство тебя решило послать — и все. Решала комиссия ооновская. Я ее прошел. Вдруг проректора по иностранным студентам и международным связям назначили советником в Японию, а меня вызвал замминистра Стукалин Виктор Федорович: мол, руководство МИДа решило, что ты будешь проректором. Времена такие были: руководство сказало — берешь под козырек. Прошло какое-то время, и в 1982 году я стал оформляться в США. Рекомендовал меня Александр Александрович Бессмертных, который был посланником в Вашингтоне. Поехал вторым секретарем, через полгода стал первым — это уже старший дипломат по нашей номенклатуре. Там я работал с большим удовольствием под началом Анатолия Федоровича Добрынина. Он был очень высокого интеллекта человек. И стилист потрясающий: думаю, из него получился бы хороший писатель. Вообще он создавал весьма либерально-интеллектуальную атмосферу в посольстве, притом что был жестким в смысле профессиональной работы. А тогда ведь не было ни факсов, ни имейлов, поэтому большую часть политической информации наши руководители получали через телеграф посольства. Анатолий Федорович подписывал только телеграммы, которые на анализе базировались либо на итогах бесед, встреч, разговоров, участия в конференциях. Ляпов из нашего посольства не уходило.

— Какую роль Добрынин сыграл в «потеплении»?

— Огромную. Добрынин был очень известен и популярен в Штатах. Это единственный посол, который въезжал в своей машине в гараж Госдепа. Тогда не было принято, чтобы послы ездили и выступали перед аудиторией, а он очень много выступал. У него был бойкий английский. Он всегда напрямую апеллировал к тем, кто задавал вопросы. Знал и кино американское, мог какую-то песню Синатры процитировать. Настоящий дипломат. К такого рода людям я бы отнес и Трояновского Олега Александровича, с которым мне довелось много общаться. Совершенно уникальный человек, с потрясающим знанием английского языка, массой историй из жизни, своей работы с Хрущевым, у которого он был личным переводчиком.

— В посольские годы кто вас больше опекал: наши спецслужбы или американские?

— ФБР не делало из своей работы секрета. Иногда была просто наружка, особенно если за город куда-то едешь. Иногда и микрофоны выставляли. Для советских дипломатов существовала очерченная зона вокруг Вашингтона, по-моему, 25 миль.

Рефлекс выезда за зону сыграл со мной злую шутку и позже, когда я приехал в США в командировку. Идем мы по шопинг-моллу. И вдруг я слышу истошный крик: «Профессор Торкунов!» Я покрылся потом: «Вот, черт дери, наверное, нарушил зону». Оборачиваюсь, бежит за мной человек азиатской внешности. Подбегает и спрашивает: «Вы профессор Торкунов?.. А я ваш бывший студент из Монголии». Выяснилось, что он в магистратуре в Колумбийском университете учится.

— Работа в посольстве оказалась недолгой?

— Почти 4 года. В Москве решался вопрос о декане моего родного факультета. Я вернулся, и меня избрали.

Поначалу Америка снилась. Вашингтон очень комфортный для жизни город. Прекрасная природа, парки. В те времена столица США давала ощущение того, что для тебя все доступно. В русском книжном магазине под Вашингтоном мы покупали то, что никогда в Москве не могли бы прочитать. Начиная с Солженицына. В Нью-Йорк мы ездили часто, с Лавровым встречались, с другими нашими в ООН. Мы с Чуркиным возили почту в Монреаль: после сбитого корейского «Боинга» прямой связи не было. Надо было, чтобы дипломаты сопровождали почту. Так посмотрели север Америки.

— Возвращение в Москву не показалось холодным душем?

— Когда я приехал, в институте был раздрай. Перестройка, предыдущего ректора освободили и из партии исключили, потом восстановили, правда. Какие-то шли непонятные реформы. Партсобрания напоминали партийные дискуссии начала 20-х годов с обвинениями в адрес друг друга. Кто-то демократ, кто-то консерватор, кто-то за обновленную компартию, кто-то на сталинистских позициях, кто-то на личности переходит. Я, конечно, включился во все это, чтобы вместе с коллегами ситуацию стабилизировать. На факультете стали вводить систему мастер-класса, приглашать практических специалистов. У нас читали лекции лучшие, я считаю, специалисты того времени из МИДа. А через какое-то время мне предложили стать первым проректором. После некоторых колебаний согласился. А уже в 1992 году пошел на ректорские выборы и избрался.

В МИДе поддержали. Тогда молодых выдвигали активно. Да и с тогдашним министром Андреем Козыревым я со студенческой скамьи знаком, поэтому со стороны власти возражений не было, а коллектив избирал единогласно, поскольку я уже проработал проректором три года, меня знали.

— С каких пор пошло, что именно МГИМО проецируется как закрытый клуб, а во взаимоотношениях выпускников есть что-то от масонства?

— Я думаю, что с самого начала. Люди тогда были повзрослее, после фронта, и просто в силу тяжелого материального положения умели чувствовать локоть друг друга. Выпускники 1948 года, первый выпуск, до сих пор ежегодно встречаются в обязательном порядке. Друг друга знают, перезваниваются. У них даже, насколько я знаю, есть копилка для экстренной помощи. Хотя, конечно, все это распространяется не на всех: от курса зависит. Некоторые очень дружат и держатся друг за друга, а некоторые не видятся подолгу. Но в целом грех обижаться: у нас выпускники альма-матер не забывают. И то, что на днях института всегда собирается столько народа, что зал не может вместить, это хороший признак.

— Алексей Митрофанов, известный депутат, часто вспоминает, что он из МГИМО. Он ваш лоббист?

— Да, он к институту относится с вниманием. У нас очень хорошие отношения со многими. И в Думе, и в Совете Федерации есть международные комитеты, где и наши ребята работают. Председатель думского комитета Алексей Пушков. Он сейчас наш член попечительского совета. В сенате из попечителей Михаил Маргелов. У нас, кстати говоря, среди выпускников депутатов-то достаточно много.

— Бизнес-кошельки университета — Усманов, Потанин?

— Да, Усманов, Потанин и Шодиев заложили основы нашего эндаумента и очень много нам помогают. Но есть и другие. Перечислять не буду, чтобы никого не обидеть. Сейчас все больше выпускников уходят в бизнес, но поддерживать альма-матер не забывают.

— А кого не забываете вы, ректор?

— Из МГИМО вышли совершенно фантастические личности, тот же Похлебкин, с которым я, увы, не был знаком, когда был молодым. Познакомился с ним, когда уже стал здесь проректором. Фигура весьма своеобразная, не от мира сего, но с признаками гениальности. Он известен благодаря книгам о кухнях разных народов. Но он не только это знал досконально, но и был потрясающим специалистом по Скандинавии и вообще по Европе. Мог часами рассуждать об особенностях той или иной ветви королевских семей. Энциклопедист. И при этом забавный очень, странноватый.

Или вспомним недавно ушедшего от нас генерала Шебаршина. Удивительно яркая фигура. Нас связывали товарищеские отношения. Он болел очень тяжело последнее время.

— От этого и покончил с собой?

— Да, я знаю, что из-за болезни. Он был болен и так для себя решил. Очень честный человек и действительно аналитик блестящий.

— Интересно, какой процент выпускников МГИМО уходит в разведку?

— Во-первых, не знаю. Во-вторых, если б знал, не сказал. Помню только, что на похоронах Шебаршина я два часа простоял в очереди, столько было народу, среди них, конечно, и наши выпускники.

А возьмите представителей вашего журналистского цеха, отучившихся в МГИМО. С Генрихом Боровиком я дружу многие годы. Очень яркий, безумного обаяния человек. Томаса Колесниченко, к сожалению, нет с нами. Кондрашов такой был Станислав, совершенно уникальный человек. Мне так повезло, он даже работал у нас одно время на кафедре журналистики. Последние годы его жизни мы с ним довольно тесно общались.

Но с журналистами у меня случались и курьезы. У нас в университете был Билл Клинтон, а визит этот происходил вскоре после известного скандала с Моникой. Среди студентов, которые сидели в первых рядах, была моя дочь. И когда он после окончания выступления стал со всеми за руку здороваться, подошел к ней. Я сказал, что это моя дочь, студентка третьего курса юрфака. И мы втроем сфотографировались. Я потом получил фотографию из Белого дома на память. А вскоре после этого уехал куда-то в командировку. И летел обратно не «Аэрофлотом», а какой-то западной компанией. Беру газету с обзором новостей и вдруг читаю статью о том, что когда Клинтон посещал МГИМО и беседовал с ректором, то неожиданно в кабинет вошла высокая, интересная блондинка. И это очень подействовало на Клинтона, поскольку после истории с Моникой, как пишет газета, ему подумалось, что это не случайно. И он почувствовал якобы смущение и попросил меня дать объяснение, откуда взялась эта блондинка. Все это совершенно не соответствовало действительности!

— Вы романтик? Знаю, театром увлекаетесь.

— Раньше очень много ходили в театр. Увлечение сценой идет с ранних лет. В зиловском молодежном театре играл Чацкого. В юности в какой-то момент хотел поступать в театральное училище. В свое время вышел спектакль «Антимиры» по Вознесенскому на Таганке с отрывками из поэмы «Лонжюмо». Мы тоже в институте со сцены читали «Лонжюмо» и в концертной бригаде ездили с этим номером по стране. За мной даже закрепился, как теперь бы сказали, никнейм Смехов. Конечно, когда я был студентом, не имел счастья быть знакомым с Вениамином Смеховым, но потом, когда мы где-то встретились, я ему рассказал эту историю. Мне кажется, он был очень доволен, что мы в юности пытались им подражать.

С Александром Анатольевичем Ширвиндтом, которого я просто обожаю, мы познакомились в начале 90-х, когда был создан Английский клуб, и оказались сопредседателями. Сейчас, конечно, бываю на всех новых спектаклях, захожу к нему в директорский кабинет. Он кладезь воспоминаний и знаний! Я им восхищаюсь. Огромное наслаждение получаю от встреч с Иосифом Давыдовичем Кобзоном.

Игорь Костолевский, очень глубокий человек, тоже мой хороший товарищ. Одно удовольствие с ним общаться, тем более мы оба Девы по гороскопу, так что всегда делимся своим восприятием происходящего.

С возрастом, а я уже ректором двадцать лет, начинаешь все сильнее ценить друзей и жизнь.

Олег Пересин

Россия > Образование, наука > itogi.ru, 1 апреля 2013 > № 791759 Анатолий Торкунов

Польша. СФО > Внешэкономсвязи, политика > novpol.ru, 30 марта 2013 > № 890423 Олег Орлов

• «Начались торжества по случаю 150-й годовщины январского восстания [1863 г.]. (...) Серию официальных мероприятий открыл вчера в Президентском дворце глава государства Бронислав Коморовский. (...) Он подчеркнул, что 150 лет назад повстанцы сражались за ту же самую страну, процветание которой сегодня — наша общая забота. Президент также призвал уважать польское государство и помнить о многолетней борьбе за само его существование». («Жечпосполита», 17 янв.)

• «Во всём этом нет никакого смысла. Январское восстание — это одно из величайших поражений, которое потерпели поляки за всю историю, — доказывал во время работы над парламентской резолюцией по увековечиванию памяти участников восстания независимый депутат Казимеж Кутц. Он также убеждал, что «пора оставить в покое польскую мартирологию». (...) «Попытки некоторых политиков стереть память о январском восстании возмутительны (...) — говорит проф. Ян Жарынь. (...) А январское восстание — это урок смирения по отношению к нашим собственным амбициям, — добавляет он». («Жечпосполита», 16 янв.)

• «Огромный успех Январского восстания... По правде сказать, нам не удалось в 1863 г. завоевать свободу, зато наши ссыльные внесли значительный вклад в освоение Сибири». («Дзенник — Газета правна», 18-20 янв.)

• «Сегодня в Бурятии живет четвертое поколение поляков, это правнуки сосланных участников январского восстания. В Улан-Удэ с 1993 г. существует национально-культурная автономия поляков «Надежда», а также Общественная школа польского языка и культуры. При Бурятском государственном университете создан Центр польского языка и культуры. В Усолье-Сибирском дети учатся в польском классе. В селе Вершина Иркутской области почти все говорят по-польски, будучи потомками поселенцев и эмигрантов. С 1990 г. в Иркутске Польская культурная автономия «Огниво» продолжает дело Польского общества, основанного в начале XX века польскими ссыльными». (Из репортажа Ягенки Вильчак, «Политика», 6-12 янв.)

• «Восстание началось 22 января 1863 г. на территории Царства Польского, а затем охватило Литву и часть нынешних Белоруссии и Украины. Восстание носило характер партизанской войны, во время которой состоялось 1200 боев и вооруженных столкновений. В общей сложности в рядах повстанцев было 200 тыс. добровольцев, из которых 30 тысяч погибло на поле боя. Восстание окончилось осенью 1864 года. (...) Около 40 тыс. поляков были приговорены к каторжным работам, примерно 10 тысяч эмигрировали. Остатки автономии бывшего Царства Польского оказались ликвидированы российскими властями. («Уважам же иначей писане», 21-22 янв.)

• «Январское восстание стало частью истории тех народов, земли которых оно охватило. Сегодня происходит своеобразная «национализация» восстания, в ходе которой бросается в глаза стремление любой нации подчеркнуть свою историческую самобытность. (...) Вековой российско-польский конфликт на западных окраинах империи, который в итоге не привел к доминированию ни одной из сторон, дал определенный толчок развитию народов, живущих на пограничных территориях. (...) Русские по-разному оценивали эту ситуацию. (...) Доминировало, тем не менее, отрицательное отношение к полякам и всем тем, кто им симпатизировал. (...) А распространение восстания на литовско-белорусские и украинские территории и вовсе было воспринято крайне болезненно», — Леонид Горизонтов, руководитель Центра истории Польши и росссийско-польских отношений Института всеобщей истории РАН. («Жечпосполита», 19-20 янв.)

Польша. СФО > Внешэкономсвязи, политика > novpol.ru, 30 марта 2013 > № 890423 Олег Орлов

Россия. ЦФО > Образование, наука > premier.gov.ru, 26 марта 2013 > № 870787 Дмитрий Медведев

Дмитрий Медведев посетил Московский физико-технический институт и встретился с аспирантами вузов

В ходе посещения МФТИ, расположенного в подмосковном Долгопрудном, премьер ознакомился с работой фармацевтических лабораторий вуза. Данное направление стало развиваться здесь с 2012 года, когда при МФТИ был создан биобизнес-инкубатор, где теперь помимо лабораторных исследований работают над созданием условий для стартапов в области фармацевтики.

Глава Правительства осмотрел, в частности, лабораторию фарм-аналитики, которая занимается исследованиями воздействия препаратов на организм человека. Как рассказали премьеру, новые технологии, которые внедряют учёные МФТИ, позволяют определять индивидуальный курс лечения по целому ряду тяжёлых заболеваний.

В лаборатории разработки инновационных лекарств и биологических испытаний Дмитрию Медведеву показали современный микроскоп, который позволяет получать объёмные изображения не отдельных клеток или частей биологической ткани, а целых организмов. В качестве подопытных здесь используют мальков рыб и червей. По словам учёных, оборудование, на котором они работают сейчас, соответствует ведущим мировым стандартам.

После осмотра лабораторий МФТИ глава Правительства провел встречу с аспирантами ряда российских вузов.

Стенограмма:

Д.Медведев: Мы с вами в хорошем месте встретились. Я ведь когда-то тоже аспирантом был. Смотрю на вас, думаю: как это давно было! Счастливое время такое… Вам самим-то нравится?

Реплики: Да!

Д.Медведев: Встретился я с вами по одной теме, которая в последнее время стала весьма и весьма энергично обсуждаться. Она касается диссертаций, деятельности Высшей аттестационной комиссии и вообще разговоров о том, кто сейчас чего сам пишет, а кто пишет по-другому.

Хочу послушать вас, что можно было бы сделать для того, чтобы наша система оценки знаний, квалификационных испытаний, присвоения учёных степеней и званий стала более современной, более прозрачной, более справедливой. Не скрою, может быть, это действительно проблема последнего времени, потому что когда я писал диссертацию, этой темы вообще не было, причём ни в гуманитарных науках, ни тем более в технических. Сейчас она появилась, и весьма активно обсуждается тема самостоятельности научных исследований. В большей степени она, конечно, касается гуманитарных наук, но, к сожалению, касается отчасти и наук технических, точных наук тоже. Мне было бы любопытно понять, что вы об этом думаете, насколько справедливы суждения, которые сейчас из всех мест несутся, о том, что вообще всё стало совсем нечестным, всё развивается неправильно. У нас много аспирантов в стране, судя по той справке, что у меня есть, 150 тыс. аспирантов – это на треть больше, чем в самом начале текущего столетия. И за последние 10 лет очень увеличилось количество заочников, причём заочники защищаются чаще, чем аспиранты очные, что опять же для меня было странным. Когда я был в аспирантуре, очники защищались гораздо чаще, потому что они концентрировались на научном исследовании, доводили за два-три года его до конца и защищались, а заочник мог писать десятилетиями, ему за это ничего не было. Тем не менее вот такие данные. Так что вот что хочу с вами обсудить.

Мы встречаемся в Московском физико-техническом институте – это, конечно, наш ведущий вуз, где и научная база хорошая, и исследования очень высокие выполняются. Я специально эту площадку избрал, хотя встретиться мы могли бы где угодно, но решили встретиться здесь, при том что здесь присутствуют аспиранты из самых разных наших университетов, не только из МФТИ, но и из других вузов, причём не только московских.

Всё, ребята, я никаких регламентов устанавливать не буду. Единственное – мне ещё после вас нужно встретиться с академиками и уже им объяснить, как жить дальше, в зависимости от того, о чём мы с вами здесь договоримся.

Пожалуйста. Кто что хочет сказать? Не стесняйтесь. Только представляйтесь.

А.Петров (аспирант Санкт-Петербургского государственного университета, научная специальность «социология культуры»): Добрый день! Меня зовут Арсений Петров, Санкт-Петербургский государственный университет, факультет социологии.

Я хочу поделиться своим мнением. Я считаю, что действительно проблема с плагиатом есть, потому что, скажем честно, это лёгкий путь – просто заимствовать чужую работу. В нашем университете проводится борьба с плагиатом, то есть в последнее время и магистерские диссертации, и кандидатские проверяются на системе «Антиплагиат».

Д.Медведев: Насколько она точная? Я о ней много чего слышал. Арсений, расскажите, насколько она всё-таки точна, потому что пишут иногда, что проверяли чуть ли ни каких-то там совершенно уникальных авторов, и всё равно она выдала, что это плагиат.

А.Петров: Вы знаете, есть такая программа, которая расположена на сайте antiplagiat.ru, она работает, но не очень хорошо.

Д.Медведев: Antiplagiat.ru, да? Там кусок нужно вставлять для сравнения?

А.Петров: Да, там кусок нужно вставлять – 5 тыс. знаков. Плюс, допустим, на факультете международных отношений, который я окончил, нашими сотрудниками была разработана своя система «Антиплагиат» – она была достаточно чёткой. Если брать интернет, то достаточно чётко указывает заимствования, кроме того, она указывает веб-сайты, с которых были взяты заимствования, процентные соотношения. Она работает, если я не ошибаюсь, по методу случайной выборки: берёт диссертацию, текст научный, случайно выбирает куски и ищет их соответствие в интернете. Она работает достаточно чётко.

Что касается борьбы с плагиатом, то, мне кажется, было бы логично обязать вузы вывешивать подробную информацию о диссертациях, которые защищаются. То есть это полный текст работы, подписанный отзыв научного руководителя, отзыв оппонента и обязательно отчёт о проверке данной работы в системе «Антиплагиат».

С одной стороны, это, мне кажется, увеличит ответственность научного руководителя и оппонента за ту работу, которую они выводят на защиту. С другой стороны, решит ещё один очень важный, на мой взгляд, вопрос – доступности диссертации. Любой человек, любой студент и аспирант сможет получить доступ напрямую к диссертации, если она будет вывешена на сайте вуза. Это моё мнение.

Д.Медведев: Спасибо большое, Арсений. В отношении предложений я сразу какие-то комментарии буду давать. Я, например, полагаю, что это вполне разумная идея – вывешивать полный текст работы, если она открытая, естественно, потому что работы бывают разные. В любом случае это позволяет сразу же оценить всем желающим, что это такое, проверить эту работу, если это необходимо. Здесь, конечно, я понимаю, что не всё так просто, как, наверное, иногда это представляется аналитикам, особенно по гуманитарным наукам, потому что там всё равно есть и определённое цитирование, которое всегда было в гуманитарных науках. Но тем не менее это всё-таки позволит улучшить ситуацию. Ну а отзыв научного руководителя… Мне тоже кажется, что это важно, вплоть до того, чтобы вообще понимать, кто научный руководитель, потому что научные руководители тоже разные бывают, и некоторые из них, может быть, не вполне к этому готовы.

Ладно. Кто ещё что скажет?

А.Автайкин (аспирант Московского физико-технического института (государственного университета)): Автайкин Сергей, Московский физико-технический институт. У меня какое предложение? К тем же самым научным руководителям если вернуться, очень многие из них могут быть не заинтересованы в том, что у них есть аспиранты, а заинтересованность можно поднять либо финансовым каким-нибудь методом, либо ещё каким-нибудь… Можно ранжирование провести, кто из научных руководителей действительно эффективно работает, кто неэффективно, на следующий год давать ему аспирантов или не давать – такой вариант. И опять же - такая же финансовая поддержка для самих аспирантов, чтобы их заинтересовать, у них был стимул для работы. Потому что сейчас многие аспиранты помимо того, что учатся, ещё и работают. Почему ещё возросло именно количество людей, которые как заочники защищаются? Потому что они работают и занимаются примерно тем, о чём пишут диссертации, им дано больше времени, они не загружены в рамки какие-то…

Д.Медведев: Знаете, Сергей, в этом, наверное, есть не только минусы, но и некоторые плюсы. Я когда в аспирантуре был (я в очной аспирантуре учился), я всё равно работал, просто потому, что, во-первых, денег всегда не хватает и на аспирантскую стипендию даже в 1980-е годы (я в 1980-е годы диссертацию писал) жить было невозможно, конечно. Но, с другой стороны, скажем откровенно, наверное, юридические науки не требуют такой включённости в исследования, как, например, исследования в точных науках или в естественных науках, и там, конечно, у аспиранта времени на работу остаётся гораздо меньше. Но если это работа по специальности, откровенно говоря, я, например, в этом ничего плохого не вижу. Вопрос в том, чтобы она действительно была по специальности, а не чтобы ящики ночами таскать, потому что это, конечно, сильно отвлекает.

Насчёт научного руководства я абсолютно согласен: нужно создавать стимулы для того, чтобы известные люди, авторитетные в самых разных науках становились научными руководителями. Потому что, я помню, ещё в тот период, когда я в университете работал, скажем откровенно, далеко не все крупные величины хотели брать аспирантов, потому что это нагрузка, это ничего не даёт. В смысле не даёт в материальном плане. Кто-то к этому больше расположен, кто-то меньше расположен. Об этом нужно думать, конечно, нужно повышать заинтересованность именно в научном руководстве – с этим я солидарен.

Кто ещё что скажет хорошего? Пожалуйста, ребята, давайте.

Н.Чернышев (аспирант Санкт-Петербургского государственного университета, научная специальность «математические и инструментальные методы экономики»): Продолжая высказанную мысль по поводу какого-то стимулирования, в том числе аспирантов: возможно, это не обязательно должно носить какой-то прямой характер – именно повышение стипендий или что-нибудь в этом духе. Это вполне могут быть какие-то социальные, возможно, пакеты. То есть, к примеру, материнский капитал, который призван повысить рождаемость, точно так же возможно использование каких-то государственных дотаций на жильё и так далее для молодых учёных.

Д.Медведев: Пожалуйста.

В.Сутырин (аспирант Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова, научная специальность «политические институты, процессы и технологии»): Вячеслав Сутырин, Московский государственный университет, факультет политологии.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Хотелось бы привлечь внимание к мерам стимулирования, к вопросам расширения возможностей для аспирантов, молодых учёных, а не только обеспечения контроля и прозрачности, что тоже важно. Мы, аспиранты, учимся три года в аспирантуре, как известно. Это время, когда хочется получить не только опыт теоретической научной работы, но и опыт практических исследований. В этой связи очень важны профессиональные стажировки для аспирантов, причём не только в вузах нашей страны – и не только в вузах, но и в крупных научно-исследовательских центрах не только в России, но и за рубежом, чтобы у аспиранта была возможность посещать другие страны и приобщиться к опыту научных исследований. Но существует проблема. Помимо того что здесь отсутствует централизованная политика в масштабах всей страны, очень часто индивидуальная инициатива учащихся… Здесь существуют бюрократические сложности, потому что в российском образовании это всё ещё, так сказать… Если студент едет за рубеж и самостоятельно получает какой-то грант, стажируется, это скорее из ряда вон выходящее событие. Хотелось бы обратить ваше внимание на этот вопрос. Спасибо.

Д.Медведев: Ладно. Хорошо. Пожалуйста.

В.Нишуков (аспирант Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова, научная специальность «онтология и теория познания»): Владимир Нишуков, Московский университет, философский факультет.

Я бы хотел вернуться к теме антиплагиата, и в частности тех программ, о которых говорил коллега Арсений. На мой взгляд, они достаточно несовершенны. Например, если вбить туда диссертацию уважаемого доктора наук, которая, безусловно, не является плагиатом, то выдаст очень большой процент плагиата, поскольку будет считать в том числе статьи этого учёного.

Д.Медведев: При этом не будет идентифицировать их как не подлежащие исследованию, то есть иными словами будет рассматривать их как плагиат, вот эта программа.

В.Нишуков: При этом количество сотрудников ВАК (Высшая аттестационная комиссия) не предусматривает детальную проверку на такие странные вещи во всех диссертациях. ВАК может устанавливать только какие-то формальные условия.

Д.Медведев: Владимир, извините, пожалуйста. Я правильно понимаю, потому что это вы сейчас знаете, а не я, что эти программы типа «Антиплагиат» и всякие остальные другие, если находят труды, допустим, того же самого автора, чья работа исследуется, всё равно помещают эти труды в плагиат?

В.Нишуков: Да. Но существуют разные программы. Более или менее хорошие являются платными, и подписка на них стоит денег для факультетов. Это достаточно накладно, как правило.

Далее. На мой взгляд, необходима помимо ВАКовской проверки проверка экспертного сообщества учёных. Например, я уже, как мне кажется, могу выносить суждения относительно того, может ли мой молодой коллега, которого я знаю лично, написать диссертацию на ту или другую тему. Но с другой стороны, у нас до сих пор не развит какой-то корпоративный этос научный, который был обрушен в начале 1990-х. Также на мой взгляд… Вот Вы обозначили цифру – 150 тыс. аспирантов. Это неимоверная какая-то цифра.

Д.Медведев: Как написали, так и обозначил.

В.Нишуков: Бо?льшая половина моего курса пошла в аспирантуру. При этом я прекрасно понимаю, что для многих из них это не место, где они собираются заниматься наукой, а какая-то социальная защита от армии, от дорогого жилья, поскольку они остаются в общежитии, и желание продлить студенческую весёлую жизнь.

Д.Медведев: Понятно. Теперь я несколько слов скажу по поводу того, что говорили, чтобы не забыть ничего.

По поводу стимулирования молодых учёных – это сегодня у нас не тема разговора. Я тем не менее, конечно, скажу всё равно. Это должно быть. Вряд ли мы сможем изобрести какой-то универсальный механизм, который будет применяться во всей стране, о чём Николай (Чернышев) говорил. Это задача на самом деле тех учебных заведений, тех университетов, академий наук (если речь идёт об академии), которая должна быть решена.

Основная, конечно, тема – это жильё. Если молодой учёный понимает, что у него есть перспектива получить жильё, то он на 80% останется работать в соответствующем учебном заведении или академическом научном заведении. Эти программы есть, но они, к сожалению, очень разные. Это зависит от того, насколько хорошо соответствующие задачи решаются в университете: где-то есть, где-то нет, где-то деньги на это находятся, где-то этих денег мало. Это в конечном счёте вопрос приоритетов самого руководства университета – это абсолютно точно – и Академии наук. Я на это тоже довольно много когда-то усилий потратил, чтобы Академия наук начала строить жильё для молодых учёных. Она сейчас начала строить – это правда. Не все, может быть, решены проблемы, но жильё для молодёжи стали строить. Если эта тема в приоритете у ректората, тогда учёные останутся, а если приоритетом является что-то другое – тогда ничего и не произойдёт.

Какие-то гранты мы, конечно, давали и будем давать – не сомневайтесь – и президентские, и правительственные гранты, региональные гранты, гранты научных образований, гранты, которые выделяются благотворительными структурами, но они полностью проблему не закроют. Прежде всего это задача самого учебного заведения и правильной компоновки трат.

По поводу стажировок. Тоже, честно говоря, не знаю, нужна ли нам какая-то централизованная политика. Я когда был аспирантом, всё это было абсолютно централизованно, но я никуда так и не съездил в период, когда был аспирантом, просто именно потому что… Это ещё советские времена были, там всё, естественно, только с разрешения партийных структур происходило. Мне кажется, что как раз здесь всё-таки гораздо важнее правильные научные связи между университетом и его близкими, побратимскими университетами в других странах. Вы в МГУ аспирантом являетесь, я так понимаю, да? У МГУ же огромное количество связей с различными учебными заведениями. Всё равно не хватает контактов…

В.Сутырин: Дмитрий Анатольевич, у МГУ действительно большие связи, и многие студенты уезжают. Но тем не менее всё-таки хотелось бы расширить. В частности на гуманитарном направлении хотелось бы иметь всё-таки больше возможностей и хотелось бы, чтобы эти возможности были закреплены в документах, чтобы у студентов не возникало сложностей …

Д.Медведев: При организации стажировки?

В.Сутырин: С одной стороны – да, прежде всего при организации, а с другой стороны, чтобы у студента было больше возможностей не только за рубеж ездить, но и по стране.

Д.Медведев: С этим я абсолютно согласен, потому что когда мы говорим, например, о преподавательской мобильности, о научной мобильности, мы почему-то всё время говорим о загранице: давайте куда-нибудь съездим в приличное место и пригласим хорошего профессора опять же из-за границы, что на самом деле очень нужно… Я не спорю, это здорово, в последнее время на это деньги появились. Но, конечно, передвигаться нужно по родной стране, потому что у нас страна огромная, мы очень заинтересованы в том, чтобы научные кадры по стране как-то распространялись, если не переезжали работать из Москвы или Санкт-Петербурга куда-то, то хотя бы приезжали читать лекции, но в определённых случаях и переезжали на постоянную работу. Так было, кстати, и в советские времена, когда образовывались новые научные центры. Тот же самый Новосибирск таким образом возник и многие другие.

По поводу стажировок. Если необходимо какие-то правила поменять, я, собственно, не возражаю. Дмитрий Викторович (обращаясь к Д.Ливанову), пометьте себе, давайте подумаем, может быть, каким-то приказом Минобразования это закрепим, если там есть какие-то формальности.

Теперь по поводу антиплагиатных программ, о чём Владимир говорил. Вы сказали, что они дорогие. Я как раз считаю, что если уж мы решились с этим делом бороться, нет ничего страшного, чтобы из бюджета Минобразования на это были выделены деньги. У нас счётное количество университетов (тем более далеко не во все университеты необходимо такие программы давать), там их и нужно разместить, чтобы диссертационные советы, специализированные советы имели возможность этими программами пользоваться, даже если эти программы сложные или дорогостоящие. Потом, если покупается большой пакет программ, это, как правило, всегда неплохая скидка.

По поводу количества аспирантов тоже такой вопрос из области философских. На мой вкус, цифра действительно очень большая, потому что явно далеко не все люди, которые сегодня числятся аспирантами, способны к научной работе. Раньше всё было гораздо строже с этим. Я помню, в своё время у нас на факультете, например, – на юридическом факультете, на котором я учился в Санкт-Петербурге, – аспирантские места давали один раз в три года – пять лет. Это была большая удача. Соответственно, готовили людей под это, и, откровенно говоря, совсем случайные люди не попадали. Тот, кто попадал на эти места, успешно защищался и нормально работал.

С другой стороны, я понимаю, что если круг аспирантов становится шире, может быть, общее количество научных работников в конечном счёте тоже будет выше. Но вы правы: часть аспирантов, которые сегодня числятся таковыми, этот статус получили именно по тем причинам, о которых вы сказали. Может быть, в этом нет ничего уж такого сверхстрашного, но, к сожалению, это размыв самой аспирантской работы, аспирантской деятельности, а это не очень хорошо.

У меня тоже есть ещё она циферка. Она, конечно, в большей степени касается точных, естественных наук. Доля академиков и членов-корреспондентов среди научных руководителей снизилась почти в 2 раза. Это к вопросу, о котором мы с министром сейчас разговаривали, и о том, о чём вы говорили. Такие выдающиеся научные силы не очень хотят брать аспирантов. Это действительно неправильно. Но это вопрос, собственно, и к самим академикам, так, Саша?

У вас-то нормально всё с научным руководством?

А.Криволапова: У нас с научным руководством всё хорошо.

Д.Медведев: Ладно, хорошо.

Пожалуйста.

Е.Кореева (аспирант Казанского (Приволжского) федерального университета): Кореева Екатерина, Казанский федеральный университет.

В ходе нашей беседы у меня созрело два таких момента, о которых мы ещё не сказали. Первый момент касается обсуждения антиплагиатной программы. Насколько я понимаю, мы сейчас говорим исключительно об опубликованных – не столько, может быть, российских трудах, сколько о трудах на русском языке. А как быть с иноязычными публикациями? Насколько я понимаю, антиплагиатная программа их пока в себе не содержит и не планирует. Возникает вопрос: если какой-то гипотетический человек использует какой-то непереведённый иноязычный труд, чем тогда это считается? С одной стороны, это плагиат, если он не даёт ссылку, с другой – это хороший качественный перевод. У меня нет готового ответа на этот вопрос…

Д.Медведев: Молодец!Тогда нужно прийти к выводу, что это не аспирант, а переводчик квалифицированный.

Е.Кореева: У меня нет своего готового ответа на этот вопрос. Я просто хочу сказать, что, наверное, об этом стоит подумать и каким-то образом антиплагиатную программу на это дело направить либо как-то проработать. Это такой ход к рассуждению.

Д.Медведев: Вы абсолютно правы. Мне тоже это в голову приходило, потому что по очень многим дисциплинам, практически по всем гуманитарным… Ещё раз говорю: для технических, точных наук там всё сложнее, и, слава богу, там плагиата гораздо меньше. Очевидно, что можно надёргать хороших переводов - любой аспирант (более или менее нормальный во всяком случае) способен перевести труды по своей специальности. Если он это делает без цитирования, то это, конечно, плагиат чистой воды. Насколько легко идентифицировать такого рода заимствования? Я думаю, что очень сложно, потому что смысл этих антиплагиатных программ заключается в сличении, так ведь? То есть в сличении того, что уже опубликовано или есть где-то в Сети, и того, что представлено на соискание учёной степени. Но если это не опубликовано, например, на русском языке, то это не будет рассматриваться как уже существующий труд. Думаю, что, наверное, это предмет каких-то будущих программ. Хотя мы же с вами понимаем, это же ещё вопрос того, как будет осуществлён перевод, например, по гуманитарным наукам, потому что перевод может быть разным, и тогда эта программа уже не будет его отождествлять как плагиат. Если слова переставлены, иными словами, какие-то идеи…

В.Нишуков: А у меня конкретное есть предложение по поводу переводов гуманитарных тестов. Например, перевод философского текста – это по-настоящему философская работа. При этом до сих пор выход просто перевода не приравнивается к авторской публикации. А, например, для историко-философии это в принципе единственная работа, которая…

Д.Медведев: А она не приравнивается?

Ответ: До сих пор нет, нужно хотя бы написать лист комментария. По-моему, это не совсем правильно.

Д.Медведев: Наверное. Надо подумать над этим, тем более что мы с вами, все, кто занимался переводом, понимаем, что качественный перевод – это на самом деле серьёзная штука, это правда. Это касается не только философских наук, это вообще касается любого перевода, просто потому что для того, чтобы что-то переводить, надо в это врубаться. Это же не подстрочник. Знаете что это такое? - когда делается подстрочник под текст и после этого уже осуществляется литературный перевод или научный перевод. Так вот, научный перевод, конечно, это вообще-то авторская работа по большому счёту. Но это зависит от канонов ещё, от того, как мы воспринимаем.

С точки зрения авторского права (я напомню тем, кто не знает или не помнит) перевод – это, конечно, отдельный объект авторского права, но вот с точки зрения соискания на степень – нет.

И.Рыбаков (аспирант Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М.Сеченова, научная специальность «анатомия человека»): Относительно переводов текстов именно по медицине. Этот вопрос мог бы отпасть фактически полностью при интеграции научных медицинских статей в международные сообщества. Смысл в чём заключается? В том, что там публикуется фактически весь мир англоязычный, и при публикации, допустим, каких-то российских диссертаций, работ именно там плагиат автоматически вычленяется просто-напросто авторами данных ресурсов.

Д.Медведев: Понятно. Я думаю, что это возможно, но не применительно к любым специальностям научным. Может быть, по медицинским специальностям это возможно, потому что есть, как я понимаю, особое место, публикация в котором уже является абсолютной гарантией от плагиата, так?

И.Рыбаков: Да.

Д.Медведев: Наверное, если это возможно применительно к отдельным наукам, это хорошо. Применительно к другим наукам это не всегда возможно, просто потому, что таких мест, например, десятки, и, конечно, в этом случае будет очень трудно что-то поймать.

А меня интересует ещё вот что: мы сейчас с вами все на плагиате сконцентрировались, а вообще сама по себе система защиты диссертаций, присвоения учёных степеней, званий вам кажется (естественно, с ваших сегодняшних представлений) правильной и справедливой или она кажется вам анахронизмом, или кажется вам не вполне справедливой? Просто интересно, как вы это воспринимаете? Потому что когда я, например, писал диссертацию, таких вопросов не стояло вообще. Есть и есть система защиты. Она была, наверное, апробирована на протяжении 30–40 лет в нашей стране. Все так защищались, и, в общем, проблем не было. Это была достаточно всё-таки работающая система при всех издержках. И про плагиат я уже сказал. В общем, этой проблемы, по сути, не было в стране, а сейчас как? Пожалуйста.

А.Петров (аспирант Санкт-Петербургского государственного университета, научная специальность «социология культуры»): У нас в принципе система неплохая, и как она работала, так и работает до сих пор, в принципе, логично выстроена. С другой стороны, моё личное мнение, что есть небольшие анахронизмы. Например, это кандидатский экзамен по философии, то есть, на мой взгляд, если раньше философию нужно было учёным обязательно изучать и сдавать экзамен, чтобы доказать свою…

Д.Медведев: …лояльность политической системе.

А.Петров: Да, то на сегодняшний день, мне кажется, необходимость…

Д.Медведев: А вы сдаёте философию до сих пор?

Ответ: Да.

Д.Медведев: Уже интересно! Все сдают – и физики, и лирики?

А.Петров: Это обязательно.

Реплика: И медики.

Д.Медведев: Медики – понятно, да.

Ну, английский, французский… Слушайте, здесь не надо гневить небеса, что называется, язык-то нужно знать всем, это же очевидно абсолютно. А насчёт философии для меня это новая информация. Так и осталось?

Д.Ливанов: Так и осталось.

Д.Медведев: Я не против, я просто…

Д.Ливанов: Так и осталось, но сейчас мы как раз будем менять это положение о присуждении учёных степеней. И моё мнение, что, конечно, нам нужно исключить экзамен по философии в качестве обязательного и оставить экзамены по специальности и по иностранному языку. Мне кажется, этого будет достаточно для того, чтобы проверить готовность человека стать аспирантом и заниматься наукой.

Д.Медведев: Это вступительный экзамен или это уже так называемый максимум, который обычно сдаётся в аспирантуре? Когда вы сдаёте философию?

Реплика: При поступлении.

А.Петров: Два раза: при поступлении и кандидатский минимум.

Д.Медведев: А вступительные экзамены сейчас – специальность, как и раньше была, потом, соответственно, язык и философия, да?

А.Петров: Да.

Д.Медведев: Ну а что философы думают?

В.Нишуков: Насчёт вступительного я бы действительно подумал, потому что на самом деле это просто экзамен по тому курсу философии, который преподавался, а как правило, он преподаётся очень-очень популярно.

Д.Медведев: По-разному, скажем.

В.Нишуков: Другое дело, что методологические основания своего знания, той науки, которой занимаются, необходимо знать любому учёному, на мой взгляд.

Д.Медведев: Понятно. Пожалуйста.

А.Курсаков: Александр Курсаков, Московский НИИ психиатрии. Касательно вопроса по процедуре защиты. Я пока ещё с ней не столкнулся, но очень много наслышан о том, что…

Д.Медведев: Но слышал о ней очень много плохого.

А.Курсаков: Да, очень пугающие вещи о том, что, например, сам по себе сбор документов, подача их… В общем-то необходимы, конечно, эти бюрократические процедуры, но они отнимают очень много сил, энергии, времени у аспиранта, который, по сути, должен готовиться к защите, заниматься научной работой. Это первый момент.

И второй момент о том, что не только в медицинских специальностях, но и в других после присвоения звания формально во время учёного совета проходит чуть ли не год, прежде чем человек получает документы о том, что он становится кандидатом медицинских или других наук, биологических... Это моя такая информация, может, она где-то неточная, неполная…

Д.Медведев: Да нет, это справедливая информация, так и раньше было.

Это вообще вопрос о том, кто должен присуждать степень и какой момент или, выражаясь юридическим языком, какой юридический факт является последним во всей этой цепочке, потому что ведь в мире-то разные процедуры. У нас есть специализированный совет диссертационный и есть ВАК. И кандидатская степень, насколько я понимаю, так же, как и прежде, считается окончательно присвоенной после того, как приходит решение ВАК. Так?

Д.Ливанов: Сейчас решение о присуждении кандидатских степеней принимает диссертационный совет.

Д.Медведев: Это и раньше так было, но у ВАК какая функция сейчас?

Д.Ливанов: ВАК всё-таки выдаёт дипломы.

Д.Медведев: Иными словами - как бы это ни называть, финальной инстанцией сейчас является решение ВАК, потому что если нет диплома ВАК, то нет и степени. Хотя юридически степень вроде бы возникает в момент защиты, так было и много лет назад, когда я защищался, так и сейчас остаётся. И мы можем или оставить такую систему, или вообще всё передать на уровень университета, что тоже вроде бы неплохо. Здесь все присутствующие представляют очень хорошие университеты, это так, но у нас не все такие университеты, и мы таких можем получить Ph.D. и всё остального, что потом будет стыдно рядом с ними садиться, поэтому это вопрос.

Теперь в отношении документов и оформления. Вы правы, это всё довольно муторная процедура, и, конечно, желательно её упрощать, хотя какие-то требования всё равно должны, наверное, остаться. Но чем проще, тем лучше.

Вообще с процедурой оформления документов связана, кстати, и тема плагиата. Почему? Я вспоминаю, как я, например, работал над своей диссертацией. Плагиатом, в общем, наверное, гораздо труднее заниматься, когда ты сам пишешь или на машинке печатаешь. Я печатал на пишущей машинке, тогда компьютеров не было – 1987–1988 год, ещё у нас этого ничего не было. Но после того как появился компьютер и появилась Сеть, этот процесс, конечно, очень существенным образом упростился, а работать стало гораздо лучше. Понятно, с текстом гораздо удобнее работать в компьютере, удобнее править, какой бы областью знаний ты ни занимался. Но это же породило и огромное количество проблем, связанных с заимствованием, потому что когда огромными кусками всё это переносится из разных источников, очевидно, что этому соблазну далеко не все могут противостоять, причём это касается не только кандидатских диссертаций.

Это мы с вами берём верхний уровень, потому что это уже квалификационная научная работа. Но что уж скрывать – а дипломы, а курсовые работы? Там вообще никто не парится, особенно когда речь не идёт о родной специальности. Наверное, тот человек, который хочет медициной заниматься, будет серьёзно относиться к медицине, но курсовую работу по философии возьмёт в другом месте, и, наоборот, в зависимости от того, где кто учится. Это создало проблемы на самом деле. Для того чтобы очиститься от этих проблем, нет никакого другого рецепта, кроме наших собственных действий и нашего отношения к делу, потому что если говорить серьёзно, проблема незаконных заимствований, проблема плагиата, проблема использования чужих текстов, она всё-таки, к сожалению, характерна сейчас в значительной мере для нашей страны и для некоторых других стран, которые недавно пошли по новой модели развития. Очень трудно себе представить, чтобы подобными исследованиями кто-либо занимался и писал диссертации таким образом в странах с устоявшейся научной культурой. Это как есть – так есть. Притом что наша научная культура была очень глубокой, но, к сожалению, мы её действительно во многом подрастратили.

В.Воротников (аспирант Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России, научная специальность «всеобщая история»): Владислав Воротников, МГИМО. Я бы на двух моментах хотел остановиться. Дмитрий Анатольевич, уже много говорилось об антиплагиате, и так получилось, что сегодня здесь в основном представители гуманитарных специальностей.

Д.Медведев: Я думаю, что этого больше среди гуманитарных…

В.Воротников: Да, естественно. Потому что в технической сфере нужно провести опыт, а опыт украсть сложно.

Д.Медведев: Ну его тоже можно содрать откуда-то, если уж так, по-честному. Но это всё-таки немного сложнее: нужно понимать в этом побольше.

В.Воротников: И просто по опыту как гуманитарий скажу, что, в принципе, гуманитарные сферы во многом изучены, то есть так или иначе есть специалисты во всех сферах. И мне кажется, что при выборе оппонентов можно ввести такую норму: обязательно назначать оппонентов или выбирать только тех людей, у которых есть хотя бы публикации по данной теме, или, может быть, они даже являются признанными экспертами в этой сфере. Есть просто совсем узкие специальности, где тяжело найти: у нас в международной сфере есть некоторые страны малоисследованные, поэтому, естественно, тяжело. Но хотя бы чтобы человек представлял, был начитан в этой сфере, тогда он мог бы просто плагиат увидеть. Иногда читаешь какие-то произведения и видишь, что не в первый раз это встретил, случается такое.

Д.Медведев: Это правда. И я думаю, что вы справедливо об этом говорите. Вообще от оппонента тоже очень многое зависит. Во всяком случае, как принято говорить, в наше время, когда я довольно внимательно следил всё-таки за защитами, публикациями, например, по своей специальности, для меня было абсолютно достаточно взглянуть на то, кто является научным руководителем и официальным оппонентом по диссертации, чтобы сказать: это что-то годное или это, извините, чушь какая-то. Так было. Сейчас, наверное, это не так, особенно применительно к гуманитарным наукам. Хотя и сейчас всё-таки разобраться можно, есть признанные научные центры, есть известные учёные, само присутствие которых создаёт как минимум определённую гарантию того, что это честная квалификационная работа. Наверное, вы правильно об этом говорите.

Есть ещё одна проблема, о которой вы не сказали, видимо, как люди воспитанные. Дело в том, что у нас, к сожалению, защита диссертации превратилась в элемент государственной карьеры, чего нет практически ни в одной стране мира. Для того чтобы стать президентом, премьером, губернатором, да кем угодно, вовсе не обязательно защищать какие-то диссертации и какие-то научные работы писать. А у нас почему-то стало хорошим тоном, чтобы любой мало-мальски такой серьёзный начальник обязательно себе написал «доктор каких-нибудь наук». Когда я это вижу, у меня, конечно, возникают всегда очень большие сомнения. Я не хочу сказать, что все чиновники, которые имеют кандидатские и докторские степени, это люди, которые приобрели их неправедным путём. Вовсе нет! Многие из них защищались и так далее, но для меня, могу вам сказать прямо, ключевым является факт, в какой момент защищалась диссертация: если это момент, когда человек ещё не был на высоких государственных постах, это одно, а если он уже присутствует на этих постах, это другое. Я одно время думал докторскую написать - решил, что я этого делать не буду, потому что это будет очень смешно смотреться, хотя это интересная штука.

А.Вергун (аспирант Московского государственного института международных отношений – университета МИД России): Я хотела выдвинуть некое предложение. Поскольку мы ещё не волшебники, а только учимся, соответственно, нам необходимо некое руководство в лице наших научных руководителей, хорошее руководство. Аспиранты пишут диссертации и выбирают себе в руководители крупных деятелей науки, соответственно, к этим деятелям прикрепляется сразу несколько аспирантов, и это количество зачастую слишком высоко…

Д.Медведев: Большое, в смысле, количество.

А.Вергун: Да. Мне кажется, что его нужно ограничить, чтобы тот, кто ведёт своего аспиранта, мог уделять больше внимания этому человеку. Мне кажется, это было бы правильным.

Д.Медведев: Вы абсолютно правы, но я вам отвечу так. Я всё-таки много лет работал в университете, аспирантом был, в общей сложности практически 20 лет находился в стенах родного университета. Это зависит от самого человека и больше ни от кого. Если научный руководитель к этому относится халатно – даже если он сверхвыдающийся академик, он может быть гениальный человек, – говорит: «А, давай…», то тогда его никто не сможет проконтролировать. Но тогда аспирант не получит необходимой отдачи, необходимого контакта. А я просто по своему опыту знаю, что если у тебя нет контакта с научным руководителем, если ты с ним не общаешься, например, раз в неделю, два раза в неделю, это не научное руководство. Он, может, тебе потом поставить на автореферате кандидатской диссертации что-то, ещё что-то сделать, но всё-таки очень важно иметь прямой контакт с научным руководителем, кем бы он ни был – молодым кандидатом наук (хотя сейчас доктором должен быть, да?), молодым доктором наук или маститым академиком. Я исхожу из этого, поэтому ограничитель должен быть внутри. Хотя, не знаю, может быть, какие-то нормы есть. Есть какие-то нормы?

Д.Ливанов: Нет, нормы нет. По количеству аспирантов на одного руководителя норм нет.

Д.Медведев: На одно лицо. У вас сколько было, когда вы работали ещё ректором?

Д.Ливанов: Бывало, конечно, очень по-разному, но я помню, когда я был сам аспирантом, то мой руководитель брал очень редко аспирантов. Он брал одного с курса, это в лучшем случае, иногда двух, но это максимум. То есть у него было три-четыре человека.

Д.Медведев: И у меня было то же самое при том, что у нас разные науки совсем. Мой научный руководитель или мои научные коллеги по кафедре – у них было по два, по три аспиранта, но они из них душу вынимали. В результате этого всё-таки возникали нормальные специалисты. Конечно, если ты просто так, отметиться, что называется…

А.Вергун: Я слышала, что есть практика, что когда у таких звёздных преподавателей есть много аспирантов, они даже поручают их своим помощникам, которые могли бы вести этих аспирантов.

Д.Медведев: Вы знаете, это всё-таки, как принято говорить, очень зависит от обстоятельств. Для гуманитарных наук, мне кажется, это неприемлемо вообще, просто неприемлемо. Если у тебя есть аспирант, ты должен его лично вести.

Если речь вести, например, о крупных научных школах в области естествознания, точных наук, – там это чуть сложнее, потому что там может быть действительно очень большая школа, там большая лаборатория, это единый коллектив научный. Может быть, где-то это возможно, но в любом случае без личного контакта ничего не получается. Преподаватель, научный руководитель должен отдавать себя, если он этого не делает – это не научный руководитель. Я думаю, что вы со мной согласитесь. Это очевидная вещь, мне кажется.

Вы мне рассказали некоторые интересные вещи. Пойду пообщаюсь с ректорским корпусом.

Желаю вам всем быстрее защититься и пройти эту довольно стандартную процедуру с наименьшими потерями.

Россия. ЦФО > Образование, наука > premier.gov.ru, 26 марта 2013 > № 870787 Дмитрий Медведев

Сингапур. США. Россия > СМИ, ИТ > itogi.ru, 25 марта 2013 > № 791764 Сергей Белоусов

Параллельный мир

«Итоги» начинают новый проект под названием Startup, где самые успешные и харизматичные предприниматели страны расскажут в подробностях о том, как создавали свой бизнес с нуля. Итак, знакомьтесь: основатель компании Parallels Сергей Белоусов, который воспарил над облаками

Сергей Белоусов — персонаж уникальный. Он один из немногих российских предпринимателей, кто смог основать бизнес за рубежом, а большую часть персонала держать в России. В 90-е Белоусов покорил Силиконовую долину и финансовый центр в Сингапуре, а потом вернулся на родину — помогать отечественным стартапам вставать на ноги. О том, как все начиналось, Сергей рассказал «Итогам».

— Сергей, у вас могла бы быть хорошая карьера ученого. Когда появилась мысль, что можно работать на себя?

— У меня и имелось четкое понимание, что надо заниматься наукой. Но в СССР была специфическая ситуация. Скажем, начальник буровой вышки зарабатывал существенно больше, чем профессор ЛГУ. И если нужны деньги, то их надо добывать в буквальном смысле своими руками. Строительством домов, ремонтом крыш и дверей, установкой телефонных станций, покраской швов, мойкой окон. Это я перечисляю только те вещи, которые делал сам.

— И много зарабатывали?

— Стипендия в Физтехе была 55 рублей. Повышенная — 101 рубль. В основном именно ее я и получал. За лето бесперебойной работы можно было заработать две-три тысячи. Для сравнения: профессор в вузе получал 400 рублей. Помню, мы ездили с соседом по общаге на стройку в Монино. Вставали в пять утра, ехали из Долгопрудного на электричке до Савеловского вокзала, оттуда на автобусе до Новослободской, потом на метро до Комсомольской и снова на электричке до Монина. Работа начиналась в семь утра, а заканчивалась где-то в девять вечера. Домой возвращались к полуночи.

Я понял, что занимаюсь бизнесом, существенно позже того, как начал им заниматься. Например, надо было однажды отремонтировать потолок и вставить решетки на первом этаже общаги, ребята собирались там сделать кофейню. Я нахожу двух человек, мы вместе покупаем где-то решетки, договариваемся, монтируем. Попутно изучаем, как это делается. Считалось, что студенты Физтеха могут все. Когда переходил в бизнес, то вышло, что я, оказывается, бизнесом уже занимаюсь.

На четвертом курсе я зачем-то первый раз женился. Было это в феврале 1992 года. После этого я решил, что раз я женился, то мне нужно срочно ехать за границу. Среди физтеховцев это было очень популярно тогда поехать в какой-нибудь хороший университет, там доучиться, подработать, стать профессором и так далее. Я резко стал учиться. Написал диплом, поступил в группу Ландау — самое крутое из возможных мест на факультете. Сдал кучу спецкурсов. И бах — наступило лето.

В общем, я нашел для себя приработок. Создал с другом Борисом компанию «Физтех-колледж», которая готовила абитуриентов к поступлению в МФТИ, МГУ, МИСиС, Бауманку. Арендовали 14 школ в Москве, наняли преподавателей. Заработали тогда примерно пять тысяч долларов на двоих. Правда, это был мой первый, скажем так, негативный опыт. Борис, который меня попросил все организовать, но сам ничего не делал, отдал мне только 500 долларов...

Потом пришлось искать что-то новое. У моих друзей была фирма под названием «Торнадо», которая занималась продажей всего и вся. Они нанимали коммивояжеров, которые должны были все это реализовать. Кинули жребий — мне досталось Кемерово и партия кроссовок. Помимо них я взял еще прайс-лист какой-то компьютерной фирмы. И до кучи решил еще распространить российский генеральный регистр — отечественная версия Yellow Pages. На регистре я заработал порядка тысячи долларов, от ребят получил еще пятьсот. И продал несколько дохлых и убитых компьютеров.

После этой поездки появилось много контактов. Подрабатывал в компьютерной фирме: поменять процессор, уменьшить количество памяти, вынуть лишние дисководы. Все это нужно было делать быстро. Я для этого нанимал людей — ходил по коридору общежития и кричал: «Кто пойдет? Даю 100 рублей!» Тогда всем нужны были деньги. Шел 1992 год. Все было несбалансированно. Например, однокомнатную квартиру в Москве умудрялись за 1000 долларов купить. А «Жигули» — за 10 тысяч долларов. Ходили разные курсы рубля. Можно было поменять деньги по 60 копеек за доллар, а где-то — за 3,6 или 20 рублей.

К октябрю я понял, что пора принимать решение. Пришел к человеку, которому оказывал помощь с компьютерами, и говорю, что уезжаю в Турин или США. Он говорит: «Подожди. Давай ты мне поможешь организовать сборку». Я опешил. Какую сборку? Я этого никогда не делал. Он говорит: «Все просто. 3500 долларов в месяц зарплата. Плюс 3,5 процента от оборота. Это еще пять тысяч долларов. Ты работаешь октябрь, ноябрь и декабрь. Зарабатываешь себе 15—20 тысяч долларов и уезжаешь за границу, как король». Согласился.

Прихожу в подвал, смотрю, там какие-то люди бегают. Многие, кстати, продолжают у нас в Parallels работать. Как мне ими руководить? Думаю, переставлю-ка столы. Вижу, что они на склад ходят через этот мебельный лабиринт, а надо их заставить ходить по прямой. Это было первое менеджерское решение. Дальше стали покупать комплектующие в Москве у разных людей и собирать компьютеры. И к концу декабря я понял, что заработал 15 тысяч долларов. Что делать? Надо уезжать. Но, с другой стороны, глупо. Дай-ка, думаю, открою такую же небольшую компьютерную фирму.

В 1991-м персональных компьютеров практически не было. На рынке —только советские аналоги и куча не совместимой с западными технологиями ерунды. А уже в 1993 году их продавался миллион. Гигантский рост! Мы удачно попали в это окно. В общем, решили открыть с другом фирму в Питере. Пришел к своему партнеру и говорю, что ухожу, собираюсь открыть фирму в Питере. На что Сергей говорит: «Знаешь что, хочу пригласить тебя быть акционером. Давай у тебя будет 22 процента бизнеса. И вот тебе 42 тысячи долларов, которые являются частью твоего заработка». У нас тогда было шесть акционеров. Мы понятия не имели, что такое акционеры и что такое корпоративное право. Деньги делились согласно трудовому коэффициенту. Первый год собирались и обсуждали, какие проценты кому дать. Кого-то могли исключить. Примерно в такой форме: «Ты больше не акционер».

Начиная с этого момента я не испытывал нехватки кэша. Хотя еще продолжал жить в общежитии в комнате с четырьмя людьми. Не было ванной и туалета — один на этаж. Но тогда «квартирный вопрос» на меня не давил. К концу 1994 года, когда я стал уходить из компьютерной фирмы, у нее был оборот уже 100 миллионов долларов. Когда продал свою долю, на руках оказалось 2,5 миллиона долларов.

— Значит, первого миллиона у вас не было? Сразу два с половиной?

— Получается, что так. Мне было тогда 23 года.

— Все потратили?

— Что-то, конечно, потратил на себя, но мало. Самые большие деньги, которые я тратил, — это финансирование Parallels и Acronics.

— Даже машину не купили?

— Когда я еще работал в первом бизнесе, у нас с другом пополам был «Москвич». Потом купил себе «четверку». Потом купил «шестерку», а следом уже первую иномарку — Saab 9000. Ехал на ней однажды в Питер по трассе со скоростью 239 километров в час. У гаишников даже радар не смог показать, на сколько я нарушил. Потом была Mitsubishi Pajero, которую угнали и пытались угрожать: в салоне были важные документы и много денег. Но с бандитами быстро разобралась наша служба безопасности, и документы вернули.

— О, была своя крыша?

— Мы организовали свое охранное агентство. Помогли отставному полковнику милиции открыть офис, оборудовать оружейную комнату. У него были связи. Это агентство, кстати, до сих пор нас охраняет. Всем ясно, что в нормальной стране мелкой компьютерной фирме не нужно иметь охрану, но в начале 90-х это было необходимо. Теперь — нет.

— Как вы стали заниматься сборкой телевизоров?

— Еще до этого мы с моим партнером Ильей Зубаревым пытались заниматься сотовой связью и создали компанию «Вестком», которая должна была оказывать услуги пейджерной и мобильной связи в Тольятти. Потом появилась уже собственная компьютерная компания «Фалькон», которая на пике имела выручку 40 миллионов долларов в год. Она всегда была прибыльная, и после того, как заработали на ней деньги, мы ее продали.

После этого появилась Rolsen. Опять-таки никакого специального плана собирать телевизоры у меня не было. В первой компьютерной компании мы наладили хорошие отношения с корейскими поставщиками, в частности с LG. А точнее, с одним из ее менеджеров, который потом стал соучредителем Rolsen. Он меня убедил, что это очень перспективное занятие — покупать разобранные телевизоры за рубежом и собирать их здесь, в Москве. Это на самом деле было абсолютно неперспективно: компьютерная фирма не может продавать телевизоры, так как у нее совершенно другие каналы продаж. Потом в 1994-м, когда я уходил из фирмы, телевизоры мы забрали и начали потихонечку собирать другие модели — Hitachi, Samsung, Toshiba, Funai. А в 1999—2001 годах уже появилась марка Rolsen.

— Где собирали, завод строили?

— Самую первую партию уже не помню, где собрали. Потом делали это в Зеленограде, а еще чуть позже — во Фрязине. Процессом руководили ребята из Физтеха. В нормальном мире это делается так: просто покупается готовый завод за 100 миллионов долларов. В мире, в котором существовали мы, не было возможности достать 100 миллионов долларов. Поэтому мы покупали всякий мусор и налаживали производственный процесс так, как мы его видели в Китае или Корее.

— Чертежи где брали?

— Они были доступны, люди их давали мне во время поездок по Азии. У нас там были фабрики, даже собственные. Это стоило не очень дорого — купить фабрику в Китае. И вот мы в 1995 году с моим партнером решили, что будем попеременно проводить время в России. Либо он, либо я. Тогда еще всякие были проблемы — бандиты, наезды и прочее. Мы думали, что так вероятность потерять бизнес меньше. Если на него наедут, то я буду за границей и приеду его спасать.

— Помогло?

— Получилось так, что я уехал в Сингапур и потом оттуда редко приезжал. Болтался между Сингапуром и Сан-Франциско и иногда приезжал в Москву. Покупал комплектующие, искал заводы, чертежи, автоматы и прочее. А партнер в Москве занимался организацией производства, продаж. Когда мы в 1995 году организовывали Rolsen, я в течение месяца рисовал чертежи — где кто сидит, оргструктуру, писал устав, но будучи за границей.

— То есть вы переехали насовсем?

— Я никогда не переезжал жить в Сингапур. С 1994 по 2001 год я 150 дней в году проводил в Сингапуре, а остальное время ездил между разными местами. В Сингапуре, в Азии, Америке, России, Европе. А начиная с 2001 года я 150 дней провожу в России.

— Как вы думаете, начинать бизнес в 1995 году было сложнее, чем сейчас?

— У меня такой склад ума, что мне не очень понятна природа слова «сложно». Любой бизнес — это командная игра, в которой ваша команда должна выиграть у других. Деньги зарабатываются, только когда есть сложности, а предприниматели и менеджеры занимаются тем, что делают сложные вещи простыми. Действительно, в 1995-м трудно было найти офис. Но, с другой стороны, что значит трудно? Мы его сразу нашли.

— Взятки давали?

— Я стал больше времени проводить в России лишь в 2001 году. Тогда уже появились такие компании, как Parallels и Acronis. И в 90-е существовали другие трудности. Было принято, например, угрожать партнерам или пытаться организовать на них юридические наезды. Но у нас специфический бизнес. Нашим главным активом были люди либо сложные инженерные процессы. И поэтому нас все это в меньшей степени касалось. Практически мы были в перпендикулярной с властью плоскости. Если вы владеете недвижимостью, то у вас есть актив. Тогда понятно, что можно отбирать. А здесь что? Отобрал, рабочие разошлись, перестали покупать у поставщиков, которые находятся в Корее. Корейский завод прекратил производить и собирать платы для наших телевизоров по разработанным нашими инженерами чертежам, и все перестало работать. Если убрать меня, моего партнера и еще трех человек, бизнес резко начнет терять деньги.

— Rolsen сразу вышел на самоокупаемость?

— Практически сразу. Мы гарантированно зарабатывали на сборке. LG давала нам товары, которые мы для нее производили. Мы фактически пользовались тем, что LG в те времена не могла нормальный завод построить в России. Поэтому им нужны были посредники вроде нас.

— Когда перестали заниматься Rolsen?

— Активно — в 2000 году. А совсем — в 2003-м. Сейчас я даже не знаю, где у Rolsen офис. Хотя формально являюсь ее акционером.

— Путь в софтверный бизнес тоже был случайным?

— Еще как. В 1995 году один из моих сотрудников Ивар Мартин жил тогда в Чикаго и работал напротив здания, где был сделан первый в мире интернет-браузер — Mosaic. Потом эти же ребята сделали Netscape. Например, Марка Андриссена, который раскрутил Instagram, он знал лично. Но для меня это был пустой звук, и про Силиконовую долину я ничего не знал. Он мне посоветовал открыть офис в Сан-Франциско, чтоб точно так же, покупая комплектующие в Юго-Восточной Азии продавать уже не только в России, но и в Америке. Сначала офис был виртуальным, потом сняли реальную комнату на 20 квадратных метров. В 1995 году, когда бизнес Фалькона быстро рос, стало понятно, что для его нормального функционирования нужно было связать воедино бухгалтерию, складской учет и продажи и правильно делать финансовое планирование. Мы перевели в офис в Сан-Францизко Олега Мельникова, это один из со-основателей и старший вице-президент Parallels, который и занимался выбором ERP-системы. Я тогда был поражен: как это - софт за деньги (смеется)! Мы взяли разные системы на дистрибутивах, пытались их взломать, но они не взламывались. Кроме того, к ним выходили обновления, и стало понятно, что нелегальную копию ERP-системы использовать не получится. Взломать — это все равно, что переписать заново. Из 16 рассмотренных систем выбор остановили на Solomon Software, которая давала 2 бесплатные копии своей системы своим реселлерам. Но, чтоб стать реселлером надо было сдать экзамены и пройти сертификации. Олег сдал экзамен, прошел сертификации, и мы получили систему и стали перепродавцами этой компании на Россию, заплатив всего лишь 495 долларов. Но чтобы быть официальным ресселером, надо было реально продавать эту систему в России.

После нескольких попыток стало понятно, что продажи не идут. Программное обеспечение Solomon Software для России никак не подходило. Во-первых, оно не было переведено на русский язык, и программа не соответствовала стандартам российской бухгалтерии. Во-вторых, тогда никто не хотел платить большие деньги за программное обеспечение. А статус ресселера надо было как-то поддерживать. И тут я подумал, попробую-ка я ее продать в Сингапуре. В начале 1996 года нанял на работу сингапурца Дина Ханифа (Dean Haniffa), который предложил мне стать эксклюзивным дистрибутером Solomon Software на Азию. Мы связались с компанией, после чего нас перекинули на главу отдела международных продаж Джона Хауэлла - он впоследствии стал со-основателем Acumatica. Джон предложил сначала написать бизнес-план развития нашего дистрибуторского бизнеса, мы написали его за три дня и отправили. Он предложил встретиться, а уже через день я заявился прямо к нему в офис в Финдли, Огайо. Этот факт поражает его до сих пор, потому что лететь и ехать до них часов 30. Я летел рейсом Сингапур-Лондон-Колумбус, после чего еще два часа ехал на машине до города. Там у них была штаб-квартира. Надо сказать, полная дыра. Так, в 1996 году мы все-таки начали успешно продавать их продукт.

— И вошли во вкус?

— Я тогда много времени проводил у своего друга Жени Демлера, который сейчас является профессором Гарварда. Мы с ним еще в Москве жили в одной комнате в общежитии. Он мне рассказывал всякие истории, как университетские ребята ушли писать программы для фондового рынка, заработали кучу денег, а теперь ездят на Ferrari. Или другие парни, решившие заняться написанием антивирусных программ, открыли компанию, продали ее, заработали 200 миллионов долларов. Их выгнали из университета за то, что они себе накупили роскошных домов и автомобилей. Профессора в Америке вообще должны вести пуританский образ жизни. У самого Жени была Toyota Celica1985 года с дырявой крышей, через которую на голову капал дождь. Все это он мне рассказывал не как историю успеха, а как некий позор. Но меня это заинтересовало, и я стал пытаться писать софт.

— Какое первое впечатление от Силиконовой долины?

— Я уехал в Сингапур и мне казалось, что это страна третьего мира. Но там, на удивление, оказалось очень чисто. Приехал в Германию — там тоже очень чисто. Думал, приеду в Калифорнию, буду поражен. Приземляюсь 12 мая 1995 года в аэропорту Сан-Франциско, который, как оказалось, был чуть ли не самым худшим аэропортом среди мегаполисов США. Кругом грязь, ужасная таможня с очередями.

Меня встречает мой друг Женя и везет на своей «тойоте» под дождем по разбитой 101-й дороге. Я потом понял, что это — главная дорога Силиконовой долины, где по одну сторону Oracle, а по другую — Microsoft. Он меня поселил по его меркам в роскошный отель, который на самом деле был мотелем. И говорит: «Пошли на бал».

Приезжаем, а это студенческий бал, где раскрашенные девочки пьют какую-то гадость из тазиков, смешивая вино, водку и прочее вместе. Он меня не смог отвезти домой, и я шел четыре мили пешком под холодным дождем. Был очень злой и на следующий день потребовал Женю отвезти меня в самый лучший отель. Я ведь собирался бизнес открывать в Америке. Ко мне будут ходить юристы и инвесторы.

Приезжаем в отель в Сан-Франциско, я оформляюсь и не глядя подписываю чек. Женя меня дергает за рукав, а там стоит цена — 780 долларов за ночь (в Сингапуре это стоило бы в районе 100 долларов). А зарплата у Жени была около 1800 долларов. Я чуть не поперхнулся, но сделал вид, что это мелочи. У меня были с собой большие деньги. Но тратить крупные суммы наличных я не привык. Я бы и сейчас скорее всего не стал бы останавливаться в отеле, стоимостью 780 долларов за ночь. Потом мне нужна была машина. Говорю Жене, что нельзя ездить на таком корыте. Поехали покупать. Обошли несколько салонов, и нам посоветовали купить только что появившуюся в продаже БМВ 7 серии. Я тогда ходил в рваных кроссовках и зеленых штанах с дырками на коленях. Приезжаю в дилерский центр и выкладываю на стол продавцу наличными 98900 долларов. У него глаза на лоб полезли. Молодые гаражные миллиардеры появились позже — в 1996-1999 годах. Если бы я уже пришел в 1999 году даже голым покупать машину, никто бы не удивился.

— Но начали писать софт в Сингапуре?

— Да, тот офис мы открывали для Rolsen, ну и для связей с Solomon Software. Потом я привез в Сингапур Стаса Протасова, который стал сооснователем Parallels, и мы решили писать программы на Windows NT. Это была очень модная операционная система. Будучи физиком-теоретиком, я плохо разбирался в программировании и не знал, что на Windows нормальные люди не работают. Мы пошли в офис Microsoft в Сингапуре, где встретили сумасшедшего индуса по имени Венки Чар. Нам дали правительственный грант, наняли троих людей, и дело пошло. А в 1997 году в Сингапур с очередным визитом приехал сам Билл Гейтс. Ему решили показать лучшие компании, которые работают на его архитектуре, в том числе нас. Он провел с нами минут двадцать, после чего у нас снесло напрочь крышу, и я решил, что мы самые крутые инженеры. Это была неправда, но мне так казалось. К концу 1997-го выходит пресс-релиз, на котором изображены Билл Гейтс и я. После этого я начал всячески давить на Solomon Software, которая была местечковой компанией с оборотом в 100 миллионов долларов. Эти ребята действительно решили, что мы крутые, и отдали нам 90 процентов своего продукта на аутсорсинг для перевода на новые технологии.

В 1998 году мы сколотили хорошую команду в Сингапуре из 60 человек. В частности, один из них был знакомый, который уехал в Архангельск жить в деревню, так как у него закончились деньги. Когда мы ему позвонили, он как раз готовился к зиме, заготавливал дрова... Так, в 1998—1999 годах мы делали софт для Solomon Software и нескольких других компаний.

— Как вы начали программировать, не имея никакого опыта?

— Ну, необходимую базу знаний я в Физтехе все же получил. А дальше — самообразование. Прочитал пять шкафов книжек, получил сертификацию Cisco, Microsoft и Solomon. Научился сам программировать на C++, Java, Visual Basic. Я всех своих людей тоже пропустил через этот зубодробительный процесс. Помню, как ездил по миру с чемоданом, который весил около 70 килограммов. В него я складывал книжки. Такой вот переходный был этап.

— То есть уже не по наитию начали бизнес делать?

— Серьезным бизнесом я стал заниматься только спустя лет пять. В 1999-м стало ясно, что на интернет-рынке надулся колоссальный пузырь и он скоро лопнет. Первая идея, которая пришла мне в голову, — венчурный инжиниринг. Мне казалось тогда, что это я сам придумал такой термин. Суть была в следующем. Если вы организуете инженерную команду в Силиконовой долине, то платите 10 программистам, скажем, два миллиона долларов в год. Если вы работаете с нашей готовой командой, то платите нам 500 тысяч долларов в год и даете долю. Я познакомился с людьми из Техаса, которым как раз нужна была такая команда для проекта под названием E-economy. Мы ходили по венчурным фондам и в результате нашли дураков, которые дали 1,5 миллиона долларов.

Я помню, что это была фантастически стрессовая работа. И вот сидим мы однажды в конференс-руме, и я чувствую, что-то происходит с животом. Поднимаю майку, и в помещении все аж вскрикнули. На животе выскочила огромная черная язва. Буквально за 5—10 минут. Пришел к врачу, а он прыгает от радости: «Какая удача! Это такой редкий случай!» Оказалось, что это такой опоясывающий лишай, который возникает от сильного стресса...

Потом нам подсказали, что лучше бы нашей замечательной команде заниматься облачными приложениями. Я стал разбираться, что это такое, и понял, что это очень интересная область. Так в начале 2001 года мы стали делать Parallels.

— Компанию с нуля строили?

— Еще в 1999 году мы с Олегом Мельниковым, Юрием Цибровским и Яковом Зубаревым разработали несколько идей софта, который позволял предоставлять приложения из дата-центров провайдеров через Интернет. В современном мире такая модель потребления называется облачной, а в те времена называлась ASP (application service provider). Так была создана компания SWSoft, которая получила известность благодаря программным решениям виртуализации и автоматизации для ASP-провайдеров. В каком-то смысле мы опередили время, рынок был еще не готов, потому что каналы связи и интернет были мало скоростными и очень дорогими, отсутствовали готовые программы для потребления из облака, потребители не были готовы начать использовать программы, работающие в дата-центре провайдера, а не у них в офисе. Сегодня все эти сдерживающие факторы уже преодолены.

В 2005 году SWsoft покупает небольшую компанию Parallels, которая занималась похожими технологиями. Сначала ее развивали как отдельную бизнес-единицу со своим брендом и продуктовой линейкой, а в 2008 мы объединили SWsoft с Parallels и назвали объединенную компанию Parallels в силу разного рода причин, но главным образом потому что бренд Parallels был лучше узнаваем в мире.

— Как рос оборот у Parallels?

— В 2000 году был ноль долларов, в 2001-м — 50 тысяч, в 2002-м — 500 тысяч, в 2003-м — 2,5 миллиона, в 2004-м — 6 миллионов, в 2005-м — 16 миллионов, в 2006-м — 35 миллионов. Дальше — умолчу.

Компания SW Soft была основана в Сингапуре и Америке. Я сидел в офисе в Остине, штат Техас. Олег Мельников и Стас Протасов находились в Сингапуре. И только потом мы перевели этих несчастных инженеров из теплого Сингапура в холодную Россию. Но изначально компания не была российской.

— Почему перевели разработку в Россию?

— Банально не было денег. Здесь люди были дешевле. Сейчас, кстати, уже не намного. Они просто хуже живут. За те же деньги в Сингапуре у них была бы более приятная жизнь.

— Два года назад вы официально ушли с поста гендиректора Parallels. Надоел бизнес?

— Мне нравится создавать новое, и теперь у меня свой венчурный фонд — Runa Capital. Мы вкладываем в очень перспективные стартапы.

— Что значит «перспективные»?

— Нужно работать, ориентируясь на западные рынки.

Артем Никитин

Анкета

Имя Сергей Михайлович Белоусов.

Компания Parallels, Runa Capital.

Вид бизнеса Информационные технологии.

Возраст Родился 2 августа 1971 года.

Место рождения Ленинград.

Образование В 1995 году окончил МФТИ.

Год и возраст вступления в бизнес В 1992 году создал с другом компанию «Физтех-колледж», которая готовила абитуриентов к поступлению в МФТИ, МГУ, МИСиС и Бауманку. Заработали 5 тысяч долларов на двоих.

Когда получили первый миллион Миллиона не было. Было сразу два с половиной. Мне было 23 года — я тогда забрал свою долю в фирме по сборке компьютеров.

Нынешнее состояние Есть оценки Forbes. Если говорить о других людях, то у кого-то Forbes оценивает состояние в 20 раз больше, а у кого-то в 5 раз меньше. Сколько лежит у меня в банке, не скажу. (По оценке Forbes за 2011 год — 400 миллионов долларов. — «Итоги».)

Цель в бизнесе Любопытство.

Место жительства Сингапур, Лондон, Москва, самолет.

Отношение к политике Участвовать не могу, так как являюсь гражданином Сингапура.

Сингапур. США. Россия > СМИ, ИТ > itogi.ru, 25 марта 2013 > № 791764 Сергей Белоусов

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 25 марта 2013 > № 791760 Виталий Смирнов

Игры патриота

Виталий Смирнов — о мальчике, который по пути на большую сцену упал в большую воду, о тонкостях изучения иностранного языка по трофейным кинофильмам, о том, почему слово «бойкот» пишется не так, как слышится, и почему Хохлома не стала столицей Олимпиады-80, а также о решении, из-за которого он все еще краснеет до корней волос

Виталий Смирнов — один из немногих чиновников высокого уровня, кто до сих пор не обзавелся томиком собственных воспоминаний. «Мне один приятель как-то сказал: «Знаешь, старик, за что я тебя уважаю? За то, что не опустился до мемуаров», — смеется он. Впрочем, мемуары многолетнему руководителю сначала советского, а потом и российского спорта, старейшему члену Международного олимпийского комитета не нужны. Смирнов навскидку легко называет дату любого исторического события, в котором принимал участие, и имена всех присутствовавших лиц. А их — и событий, и лиц — в его памяти хранится немало. Он боролся против бойкота Игр в Лос-Анджелесе, по сосенке собирал сборную СНГ для участия в олимпийских баталиях Альбервиля и Барселоны, был первым руководителем НОК новой России.

Однако самыми главными в своей карьере Виталий Смирнов считает другие Олимпиады. Прежде всего — московскую 1980 года, в организации которой он принимал непосредственное участие в качестве одного из руководителей оргкомитета. И Сочи-2014, который активно лоббировал в МОК. «Моя жизнь протянулась от одних Игр в России до других», — говорит собеседник «Итогов».

— Недавно Олимпийский комитет России оказался в центре неприятной истории. Вице-президент ОКР Ахмед Билалов стал объектом жесткой критики Владимира Путина, после чего в течение нескольких дней лишился всех своих должностей. Сочувствуете коллеге, Виталий Георгиевич?

— Прежде всего мне очень обидно за то, что сейчас вообще происходит в ОКР. Это же мое детище. С распадом Союза канул в Лету и Олимпийский комитет СССР, мне с коллегами пришлось все начинать с нуля. Помню, как мы отвоевывали здание на Лужнецкой набережной, как придумывали эмблему. В то время Олимпийский комитет России был главным спортивным органом страны, потом он утратил рычаги влияния и сохранил за собой лишь право формировать официальную делегацию для участия в летних и зимних Играх. Вся остальная власть перешла к государственному органу, Министерству спорта. Но это же не значит, что теперь вообще ничего делать не надо.

— Есть такой соблазн?

— У меня как-то состоялся разговор с Александром Жуковым, возглавляющим нынче Олимпийский комитет. Говорю ему: до недавнего времени в ОКР был президент, шесть заместителей и генеральный секретарь. И все работали full time, никакого совмещения. А сейчас у нас президент — общественник, три вице-президента Кожин, Лисин и Билалов — тоже общественники, последний к тому же еще и уволился. Единственный, кто постоянно присутствовал на хозяйстве, был исполнительный директор Николай Толстых. Но он осенью встал во главе Российского футбольного союза, а на это место взяли человека, который никакого отношения к спорту не имеет. Все три члена Международного олимпийского комитета от России были против его назначения, но никого это не смутило. Никакой работы не ведется, одна видимость. Раньше на Лужнецкой набережной все гудело, а сейчас мухи от скуки дохнут. Людей в коридорах — как на московских улицах периода Великой Отечественной...

— То время вы должны хорошо помнить...

— Я всю войну прожил с мамой и братьями в Москве. Родители у меня из Подмосковья, но родился я в Хабаровске, потому что отец был военным, служил в Особой дальневосточной дивизии. В три года меня привезли назад, и с тех пор я безвылазно жил на Красной Пресне. Когда напали немцы, мне было шесть лет, помню все очень хорошо. Налеты, бомбежки, воздушные тревоги. Напротив нашего дома был зоопарк, его тогда еще не эвакуировали. Так вот, звери чувствовали приближение налета лучше любой службы ПВО. Начинали беспокоиться, по ним мы определяли приближение немецких самолетов.

Отец рвался на фронт, но он был связан с Наркоматом цветной металлургии, и его в конце концов оставили в Москве. Это был очень суровый, жесткий человек, моим воспитанием он практически не занимался. После войны отца на два года отправили восстанавливать разрушенный немцами санаторий «Металлург» в Ялту. Когда работа была закончена, его назначили директором санатория. Мама с двумя младшими братьями переехали к нему, а я из-за школы остался в столице с бабушкой. После окончания учебного года меня на все летние каникулы отправляли к родителям, и там, на Черном море, я научился очень хорошо плавать. Осенью 1946-го пришел записываться в бассейн у метро «Завод имени Сталина», нынче «Автозаводская», и меня сразу взяли в секцию плавания. Так началось увлечение спортом, которое сохранилось на всю жизнь.

Тренировался я очень серьезно: получил первый разряд, потом выполнил норму мастера спорта. Плавал брассом и баттерфляем, до поступления в Институт физкультуры в 1954-м из воды практически не вылезал. Вскоре перешел в легендарную школу Мосгороно, которая дала огромное количество не только пловцов, но и ватерполистов. Поскольку все тренировались в одной чаше, заодно начал осваивать и эту игру. Тренером по водному поло у нас был Павел Николаевич Шубин. Ехать с Красной Пресни приходилось далеко: на трамвае до Смоленки, потом на метро и еще пешком. Волосы по моде 50-х годов я отращивал длинные, под Тарзана. Зимой мокрые пряди замерзали и превращались в сосульки. Одежда была ведь бедная, демисезонное пальто да кепка.

В общем, увлекся я водным поло. На одной из первых тренировок кролисты — они плавали быстрее — в борьбе за мяч заехали мне по голове и рассекли верхнюю губу. Наложили швы, с ними я пришел на следующее занятие. Но Павел Николаевич сказал, что в таком состоянии тренироваться нельзя, и велел встать в ворота. Так я в них и остался: начал играть в команде Мосгороно, которая становилась чемпионом Москвы, участвовала в чемпионате СССР. До сих пор с благодарностью вспоминаю нашего тренера: больше половины ватерполистов сборной, которые в середине 60-х выигрывали медали крупнейших турниров, взрастил именно Шубин. Хорошо, что несколько лет назад в присутствии этих состарившихся игроков мы повесили ему мемориальную доску на нашем бассейне.

Он воевал на фронте, был ранен, хромал. Немцев не переносил на дух. На международных соревнованиях говорил: «Вы можете проиграть кому угодно, только не этим. Они убивали ваших отцов, насиловали матерей». «Павел Николаевич, да они же из ГДР!» — пытались увещевать мы. «Все равно немцы», — упорствовал он. Вот такой был подход… (Смеется). Но педагогом Шубин был фантастическим, понимал ребят, как никто. Помню, заканчивался чемпионат Москвы, мы вместе с «Динамо» лидировали. Накануне финальной встречи тренер назвал состав, а одного из наших парней в драке порезали. Сцепился со шпаной, они его и полоснули бритвой, в те годы это было довольно распространенное оружие. И вот мы весь матч играли с динамовцами без одного игрока — и выиграли! Это была моя лучшая игра, я отбивал практически все мячи.

Потом попал в сборную страны и получил приглашение от Андрея Юльевича Кистяковского, возглавлявшего команду МГУ, перейти к нему в коллектив. Но возник вопрос с обучением: поступить в университет с ходу я не сумел, устроился работать на кафедру спорта, чтобы уже через год стать студентом Института физкультуры.

Спорт оставался моим главным увлечением, на соревнования я мог смотреть часами. Особенно мне нравился бокс: ради тренировок я убегал даже из бассейна и смотрелся на ринге довольно прилично. Когда поступил в инфизкульт, специализации «водное поло» там не было. В качестве студентов педагогического факультета мы изучали все виды — легкую атлетику, фехтование, теннис, коньки и в том числе бокс. Его кафедрой заведовал Константин Васильевич Градополов — легендарная личность, один из первых чемпионов СССР, киноактер, снимавшийся еще в немых фильмах. «У вас такое открытое лицо, — как-то заметил он мне. — По-моему, вам надо переходить на нашу специализацию». «В боксе именно по открытому лицу получают чаще всего», — возразил я. «В нашем виде спорта, молодой человек, есть две категории: те, кого бьют, и те, которые бьют, — парировал Градополов. — Мне кажется, вы принадлежите ко второй категории». В итоге в дипломе с отличием, который я получил, у меня стоит специализация «боксер».

Институт физкультуры я окончил в 1958-м, после чего меня пригласили на работу в оборонно-спортивный отдел Московского обкома комсомола. Василий Алексеевич Фомин, который возглавлял его, пришел к нам в вуз в поисках выпускника, готового работать инструктором. Я был общественником, меня порекомендовали. Обком и горком комсомола находились тогда в Колпачном, там я и начал делать свою карьеру. Сначала был простым инструктором, затем стал заведующим отделом, потом получил назначение первым секретарем Кунцевского горкома комсомола. В то время Кунцево являлось частью Подмосковья и вошло в состав столицы с открытием Кольцевой дороги. В 1960-м меня назначили председателем областного комитета физкультуры. Я отработал в этой должности два года, после чего вернулся в комсомол — сначала вторым, потом первым секретарем Московского обкома ВЛКСМ.

Однако спорт продолжал оставаться важной частью моей жизни. В 1960 году в составе советской делегации я поехал на римскую Олимпиаду и с тех пор не пропускал ни одних летних Игр. Прошлогодние соревнования в Лондоне стали для меня двадцать пятыми по счету. В общем, все время находился на виду, был хорошо знаком с руководителями Спорткомитета СССР. Они знали, что я занимался водным поло, и в 1962 году предложили мне возглавить союзную федерацию. В 27 лет!

Надо сказать, дела пошли неплохо. Хотя была одна неприятная ситуация. Буквально через полтора года после моего назначения вся сборная СССР подверглась дисквалификации. Ребята возвращались после выступления в Югославии и везли с собой партию нижнего белья для последующей продажи — это было довольно распространенное явление для того времени. На таможне их поймали, в «Комсомолке» появился язвительный фельетон. И всю команду просто разогнали. А у нас на носу Игры-1964 в Токио. С кем ехать? Я пригласил главным тренером Андрея Кистяковского, который начал создавать сборную заново. Ее костяк составили игроки МГУ, многих из них я знал еще по собственным выступлениям. Эта команда в итоге сенсационно выиграла бронзовые медали. При этом большинству наших игроков едва исполнилось 18—19 лет, а в соперниках у них были могучие мужики по 105—110 килограммов — югославы, венгры, итальянцы. Некоторые ребята получили серьезные травмы, переломы рук, ключиц. Но бились самоотверженно и стали любимцами всей олимпийской сборной. В те годы только золотая олимпийская медаль означала автоматическое присвоение звания заслуженного мастера спорта. Ну еще два титула чемпиона мира. Все, исключений практически не было. А тут сразу шесть человек получили значок ЗМС. Так были оценены их мужество и воля к победе.

На Олимпиаде-1968 в Мехико мы оказались вторыми. А еще через четыре года, на Играх в Мюнхене, сборная наконец стала чемпионом. К тому времени я уже был членом Международного олимпийского комитета и лично вручал золотые медали своим ребятам. Но вскоре от должности президента ватерпольной федерации решил отказаться. Председатель Спорткомитета СССР Сергей Павлов пригласил к себе первым замом, среди прочих вопросов доверил курировать и финансовый. Я посчитал, что происходит конфликт интересов, о чем честно доложил начальству. Сейчас на такие мелочи не обращают внимания, но я был щепетильным, видел в этом проблему.

— Для продвижения по карьерной лестнице обычно нужна сильная поддержка. Кто вас двигал?

— Скажу честно, мне никто не помогал. Просто сказывались мои лидерские качества, которые начали проявляться еще в детстве. Взять, например, пионерский лагерь: только начинается смена, как меня сразу выбирают председателем совета дружины. Почему? Ведь я никого не знаю, и меня никто. Наверное, люди чувствовали, что я могу повести за собой. У меня было много интересов: в школе я увлекся театром, начал заниматься в драмкружке. Наш художественный руководитель учился в аспирантуре ГИТИСа, предлагал поступать туда. Но спорт перевесил, к тому же он приносил некоторые материальные блага. Как только я начал более или менее прилично играть в команде Мосгороно, мне стали выдавать талоны на дополнительное питание. С ними можно было прийти в соседнее кафе, получить обед. Я, правда, обычно отоваривал их шоколадом, который относил домой братьям. Жизнь после войны была скудная, денег и еды не хватало. А это все-таки была дополнительная возможность хоть немного поддержать ребят.

— В карьере вам очень помогло знание английского, ведь большинство советских функционеров иностранными языками не владели. Откуда у вас это?

— После войны наши войска привезли из Германии много американских трофейных фильмов. О правах на показ тогда и слыхом не слыхивали, вот их по домам культуры и крутили. Не на официальном экране, а, скажем, в ДК завода «Серп и молот». Сеансы шли каждые два часа — в 18, 20, 22. И вот мы, голодные, оборванные, смотрели на всю эту шикарную заморскую жизнь, широко раскрыв глаза. Как сейчас помню эти фильмы — «Большой вальс», «Капитан Блад». Сеанс заканчивался, и мы возвращались в зал на следующий — снова и снова. Все это меня очень притягивало: женщины в платьях с кринолинами, мужчины в смокингах… Чтобы попасть в эту жизнь, нужно быть разведчиком или дипломатом — так я тогда по-детски рассуждал. Второе мне нравилось больше: я увлекся Меттернихом, обложился книжками по истории дипломатии. В школе занимался английским совершенно сознательно. В принципе учился я неважно — спорт перевешивал все, но на язык времени не жалел. И в десятом классе сдал этот предмет на «отлично».

Впрочем, школьных знаний все равно не хватало. Но мне повезло: перед Всемирным фестивалем молодежи и студентов, проходившим в Москве в 1957 году, я познакомился с компанией ребят, учившихся в инязе. Среди них были два брата — Григорий и Кирилл Вац. Этнические украинцы, родившиеся в Канаде и потом с родителями вернувшиеся в СССР. Это мои друзья детства: Кирилл, к сожалению, умер, а с Гришей мы до сих пор очень близки. Он, кстати, познакомил меня с моей нынешней, второй женой. Григорию я обязан и своим английским. Когда я начал работать в комсомоле, он жил в Армянском переулке, по соседству с обкомом. Приезжал к нему по утрам, три раза в неделю. Система обучения была такая: он читал главу на английском из какой-нибудь книги — самой любимой у нас был «Мартин Иден» — и записывал ее на магнитофон. Дома я ставил бобину с лентой и без устали повторял текст, чтобы отработать произношение. На следующем занятии читал его, а потом пересказывал своими словами. Никакой специальной методики у нас не было, все делали на ощупь. Не зря моя супруга — она окончила иняз — смеется, что я выучил иностранный язык на улице.

Областной комитет физкультуры располагался в Скатертном переулке. Раз я приехал туда получать спортивный разряд и обратил внимание на объявление, вывешенное международным управлением. Думаю, вот куда бы попасть на работу! И надо же было такому случиться, что потом я много лет курировал именно это направление… Произошло это в 1970-м, когда меня пригласили стать заместителем председателя Спорткомитета СССР. Его тогда возглавлял Сергей Павлов, который тоже пришел из комсомола. Я отбрыкивался как мог: говорил, что уже отошел от спорта, занимаюсь другими делами. Но меня в конце концов уломали и поручили вопросы пропаганды, международные дела и управление водных видов спорта.

Тогда я впервые и услышал от Павлова, что Москва проиграла выборы столицы Олимпийских игр-1976 Монреалю и спустя четыре года собирается повторить попытку. Примерно в то же время у меня состоялась встреча в ЦК КПСС с Александром Николаевичем Яковлевым, который являлся одним из руководителей отдела пропаганды. Сидим, разговариваем, вдруг он спрашивает: «Как у тебя с иностранными языками?» Я рассказал ему примерно то же, что и вам. Яковлев перешел на английский, проэкзаменовал меня немного и говорит: «Давай восстанавливай язык». Только потом, задним числом я понял, что это он так начал готовить меня к работе в Международном олимпийском комитете. В 1971-м я стал членом этой организации и остаюсь в ней уже сорок два года. Сейчас я — старейший член МОК.

В сентябре 74-го года второе выдвижение Москвы в качестве олимпийской столицы увенчалось успехом, мы выиграли право провести Игры. Хотя сейчас я понимаю, что очень многое делали в прямом смысле на коленке. Помню, как мы привезли в Вену, где проходили выборы, сувениры от московского Заявочного комитета для членов МОК. Шикарные наборы хохломы — ложки, миски, кружки. Вот только упаковочной бумаги достать не сумели, в Советском Союзе это был жуткий дефицит. Пришлось покупать оберточные рулоны на месте и заворачивать подарки в гостинице. Всей делегацией возились с этим делом полночи: несколько человек коробки упаковывали, остальные повязывали декоративные ленты. Председателем оргкомитета Олимпиады-80 назначили Игнатия Новикова, который пригласил меня к себе заместителем. В течение полутора лет продолжалось мое совмещение: я был первым зампредом оргкомитета и такую же должность занимал в Спорткомитете СССР. Только ближе к Играм смог полностью переключиться на олимпийские дела.

— В тот момент вы осознавали весь масштаб грядущего события?

— Было ясно: предстоит что-то грандиозное. Хотя на проведение Олимпиады в Москве мы потратили гораздо меньше денег, чем сейчас в Сочи. Все расходы составили примерно 2 миллиарда долларов в нынешнем эквиваленте. Одной из самых главных задач было возведение новой инфраструктуры. Большинство спортивных объектов столицы безнадежно устарело и не соответствовало требованиям времени. Пришлось реконструировать Большую арену «Лужников», соорудить нишу для олимпийского факела, построить козырек над трибунами. Требовался целый ряд новых объектов — игровых залов, стадионов, бассейнов. Одно тянуло за собой другое. Строительство дворца для тяжелой атлетики повлекло за собой реконструкцию Института физкультуры на Сиреневом бульваре. Вместе с подготовкой поля для хоккея на траве был отреставрирован спорткомплекс «Динамо». Огромные объемы строительства были освоены в Ленинграде, Киеве, Таллине и Минске, где также прошли олимпийские соревнования.

— Проблемы со сроками сдачи объектов возникали? Владимир Сальников мне рассказывал, что пловцы тренировались в бассейне «Олимпийского», когда там еще не завершились отделочные работы: рабочие спешно красили стены, монтировали розетки.

— Мне кажется, Сальников что-то путает. В 1979-м мы провели в Москве предолимпийские игры — Спартакиаду народов СССР, к тому времени все арены были уже готовы. Это была грандиозная, очень мощная репетиция. В ней приняли участие спортсмены из 80 стран, столько же потом приехало на саму Олимпиаду. Во время тех соревнований всестороннюю проверку прошли все службы и спортивные объекты. Все было в порядке, единственный казус произошел во время церемонии открытия. Приглашенных членов МОК мы поместили в ложе «А», рядом с правительственной ложей. Справа от нее расположились представители прессы, в том числе иностранной. Так вот, после церемонии открытия один западный журналист написал: мол, он сидел так близко от генерального секретаря ЦК КПСС, что мог спокойно застрелить его. Какой тут разразился скандал! Руководство КГБ тут же решило пересадить всех иностранцев на Восточную трибуну. А у нас там по плану размещались солдаты, создававшие сменные панно, которые служили фоном для происходящего на поле. Особенно бурно в пользу этого решения выступал будущий председатель КГБ Виктор Чебриков, входивший в руководство оргкомитета. Я пытался его переубедить, рассказывал о своей поездке на Олимпиаду-76 в Монреаль. Там на церемонии открытия королева Великобритании и президент Соединенных Штатов сидели от нас так близко, что до них можно было дотронуться рукой. В ответ услышал: «Если что-нибудь произойдет с президентом США, они себе нового выберут. А представляешь, что станет с человечеством, если несчастье случится с Леонидом Ильичом?!»

Много лет спустя я рассказал эту историю. Буквально на следующий день мне позвонил председатель общества «Динамо» Богданов, говорит: «С тобой хочет встретиться Виктор Михайлович». Пришел ко мне Чебриков, начал жаловаться: «Зачем вы меня на всеобщее посмешище выставляете? Я не мог такого сказать». «Это абсолютная правда, у меня и в дневнике так записано, — отвечаю. — Но поскольку вам эти воспоминания неприятны, обещаю больше эту историю никому не рассказывать». Спустя несколько месяцев после нашей встречи Чебриков умер, так что теперь я свободен от данного слова.

— Сейчас московские власти обдумывают возможность сноса Большой арены «Лужников». Не жалко вам исторического здания?

— Однажды Владимира Набокова спросили, что он думает по поводу старого дома на Большой Морской в Санкт-Петербурге, где он родился и вырос. Великий писатель ответил: «У меня нет собачьих чувств». Если настало время сносить, давайте снесем. Другое дело, мне трудно обсуждать целесообразность этого решения. Когда я рос, Москва вообще была деревянной. Помню, как я смотрел с Воробьевых гор на то место, где потом выросли «Лужники». Это было что-то страшное: набережная отсутствовала, на илистом берегу стояли какие-то заводики, которые затапливала грязная вода…

Хотя, конечно, «Лужники» — это целая история. Летом в нашей стране впервые пройдет чемпионат мира по легкой атлетике. Уже сейчас, знаю, принято решение задрапировать почти треть трибун Большой арены — зрители не придут даже на соревнования такого уровня. А я помню, как в 1958 году на легкоатлетической встрече СССР — США стадион буквально трещал по швам от наплыва публики! Конкурентом Юрия Степанова в прыжках в высоту был Чарлз Дюмас, десятиборцу Василию Кузнецову противостоял знаменитый Рафер Джонсон, обладатель мирового рекорда. Понятно, тогда интерес подогревало общеполитическое противостояние двух стран, как раз шла холодная война. Народ сидел, затаив дыхание: все ждали, как выйдут спортсмены. Когда они появились в обнимку друг с другом — советские атлеты и американцы, — зрители просто онемели. Вот что может делать спорт!

Знаете, моя жизнь круто изменилась 25 декабря 1979 года, когда Советский Союз ввел войска в Афганистан. Президент США Картер объявил ультиматум: Олимпиаду нужно отменить или перенести из Москвы в другую страну. Вместо того чтобы оставшиеся полгода потратить на подготовку Игр, я не вылезал из самолета. Пытался внушить западным коллегам мысль, что СССР оказывает братскую помощь, что мы против агрессии, потому и контингент ограниченный. И многих удалось повернуть, убедить не присоединяться к бойкоту Игр-1980. Хотя некоторые страны, которые все-таки приняли в них участие, выставили неполные команды. Например, Олимпийский комитет Великобритании вопреки давлению правительства прислал в Москву свою делегацию. Но в ней не было сотрудников, как у нас принято говорить, силовых ведомств — представителей министерства внутренних дел и военнослужащих. Они ослушаться приказа сверху никак не могли.

Помню, в январе 1980-го в составе советской делегации я прибыл в Лозанну на встречу в штаб-квартире Международного олимпийского комитета. Поздно вечером в моем гостиничном номере раздался телефонный звонок. Это был президент МОК лорд Килланин: «Виталий, ты можешь зайти?» У нас с ним очень хорошие отношения были… Поднимаюсь к нему в номер, он только что прилетел, разбирает чемодан. Незадолго до этого Килланин перенес операцию на сердце. Рассказал мне о ней, даже показал место на бедре, откуда ему вену для шунтирования вырезали. Вдруг предлагает: «Давай выпьем?» — и достает бутылку ирландского виски. Я заколебался. «Президент, а вам можно?» — показываю на его сердце. Он рукой машет: мол, все нормально. «Воды для льда нет», — говорю. «Возьми из-под крана».

В общем, сидим мы с ним, выпиваем. Вдруг Килланин спрашивает: «Скажи, Виталий, ваши руководители знакомы с историей Британской империи?» «Не уверен», — пожимаю плечами, а сам думаю: они и собственную-то историю, наверное, не очень хорошо знают. «Запомни, — говорит собеседник, — Британия покорила много народов. Единственные, кого ей не удалось завоевать, — афганцы. Это же скотоводы, по конному отряду к каждому из них не приставишь. Вот и вы не сможете приставить к каждому моджахеду по танку». Лорд оказался прав…

— Потом и мы решили в отместку бойкотировать Олимпиаду в Лос-Анджелесе.

— Это решение приняли в самый последний момент. В начале 1984 года наша делегация находилась в Лос-Анджелесе и даже выбрала здание для команды в Олимпийской деревне. А потом все в одночасье поменялось. В ЦК КПСС поступило письмо, подписанное Громыко, Андроповым и Грамовым — новым председателем союзного Спорткомитета, сменившим на этом посту Сергея Павлова. Мол, поездку считаем нецелесообразной, поскольку американцы не могут гарантировать безопасность. Хотя на самом деле все началось с ерунды. В качестве олимпийского атташе наши выдвинули кандидатуру дипломата-разведчика, работавшего под прикрытием в Америке. Я фамилию того человека до тех пор никогда не слышал, это уже само по себе показательно. Естественно, хозяева Игр его не утвердили. КГБ вместо того, чтобы смягчить углы и предложить другого кандидата, начал нагнетать обстановку. В итоге дело зашло слишком далеко… Поэтому говорить о том, что бойкот Лос-Анджелеса был местью за Москву, не совсем правильно. Мы до последнего собирались ехать в США. Хотя очевидно: если бы американцы не бойкотировали московские Игры, у наших начальников не хватило бы духу бросить такой вызов всему миру. Штаты в этом смысле создали прецедент, и советское руководство пошло по тому же пути.

Я был в ЦК КПСС, пытался доказать: мы делаем большую идеологическую ошибку. В то время из советских людей на Запад попадали единицы — в основном сотрудники торгпредств и партийные чиновники. А тут могли приехать полторы тысячи молодых людей, парней и девушек. Большинство из них худо-бедно объяснились бы по-английски. Представляете, какой след они оставили бы в сознании американцев, какую революцию произвели? В ответ от Петра Лучинского, который работал в отделе пропаганды, а потом стал президентом Молдавии, прозвучало: «А что если мы проиграем?» И тогда я понял, откуда ветер дует. Марат Грамов в феврале того же года в качестве чиновника проиграл зимнюю Олимпиаду в Сараеве и просто струсил. Он прекрасно понимал, что второго поражения ему не простят. И решил подстраховаться. «Проиграем, ну и что? — возражаю. — Даже если это произойдет, мы уступим совсем немного. Но ведь там будут наши звезды — Дитятин, Сальников, Казанкина. Появится возможность показать американцам, какие мы есть на самом деле, а не какими нас представляет их пропаганда». «Да, интересно, — слышу в ответ. — Но Политбюро уже приняло решение».

В мае 1984-го в конференц-зале здания на Лужнецкой набережной прошло собрание Олимпийского комитета, за которое мне до сих пор стыдно до корней волос. На нем я тоже поддержал бойкот лос-анджелесских Игр. Тогда просто нельзя было иначе. Раз ЦК принял решение, его надо проводить в жизнь. Воля партии — закон. После этого я дал себе клятву никогда больше не кривить душой в этом зале…

На Олимпиаду в США советские представители все-таки поехали. Нас было человек шестьдесят: члены МОК, сотрудники международных федераций. Когда во время парада открытия на дорожке появились делегации Китая и Румынии, которые вопреки нашему давлению прибыли на Игры, весь стадион встал. В почетной ложе прямо за нами за пуленепробиваемым стеклом находился президент Рейган. Какой-то пожилой американец, сидевший рядом, наклонился ко мне. «Вы совершили огромную ошибку, — сказал он. — Если бы советская команда вышла на стадион, ее встречали бы так же. Вся Америка бы говорила: вот они, — он махнул назад, — договориться не могут, а спортсмены договорились».

Продолжение следует.

Владимир Рауш

Досье

Виталий Георгиевич Смирнов

Родился 14 февраля 1935 года в Хабаровске.

В 1958 году с отличием окончил Государственный Центральный ордена Ленина институт физической культуры (ГЦОЛИФК). В том же году начал работать в отделе физкультуры и спорта Московского областного комитета ВЛКСМ.

С 1960 года — председатель Московского областного совета Союза спортивных обществ и организаций. В 1962—1972 годах возглавлял Федерацию водного поло СССР.

С 1962 года — на выборной комсомольской работе: второй, затем первый секретарь Московского обкома ВЛКСМ. В 1968—1970 годах — первый секретарь Пушкинского горкома КПСС.

В 1970—1977 годах — первый заместитель председателя Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР. В 1975 году назначен первым заместителем председателя оргкомитета Игр XXII Олимпиады в Москве.

С 1981 года — председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров РСФСР.

С 1990 года — председатель Олимпийского комитета СССР. В 1992—2001 годах возглавлял Олимпийский комитет России. С 2001 года — почетный президент Олимпийского комитета России.

Член Международного олимпийского комитета с 1971 года. В 1974—1978, 1986—1990 годах — член исполнительного комитета МОК. В 1978—1982, 1990—1994, 2001—2005 годах — вице-президент МОК.

В сентябре 2005 года вошел в Совет при президенте Российской Федерации по развитию физической культуры и спорта.

Награжден орденом Почета, орденами «За заслуги перед Отечеством» II, III и IV степеней, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов.

Женат, имеет троих сыновей.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 25 марта 2013 > № 791760 Виталий Смирнов

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 22 марта 2013 > № 781935 Владимир Путин

Интервью информационному агентству ИТАР-ТАСС.

ВОПРОС: Сравнительно молодой феномен БРИКС весьма оптимистичными прогнозами своего развития привлекает всеобщее повышенное внимание, особенно на фоне нынешних глобальных кризисных явлений в мировой экономике в целом. В чём текущее и перспективное значение БРИКС для России? Насколько удобен такой формат отношений между этими странами?

В.ПУТИН: На успех БРИКС работает ряд факторов долгосрочного характера. Экономики Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР уже два десятилетия выступают лидерами мирового экономического роста. Так, в 2012 году средние по группе темпы роста валового внутреннего продукта составили 4%. Для стран финансовой «семёрки» этот показатель равен 0,7%. При этом ВВП стран БРИКС, измеренный по паритету покупательной способности национальных валют, составляет сейчас свыше 27% общемирового – и эта доля постоянно увеличивается.

БРИКС – один из ключевых элементов формирующегося многополярного мира. Участники «пятёрки» неизменно подтверждают приверженность основополагающим принципам международного права, содействуют укреплению центральной роли ООН. Наши страны не приемлют политику силового давления и ущемления суверенитета других государств. У нас созвучные подходы к актуальным международным проблемам – в том числе по сирийскому кризису, ситуации вокруг Ирана, ближневосточному урегулированию.

Показателем авторитета и влияния БРИКС на мировой арене является растущий вклад объединения в усилия по стимулированию глобального развития. Этому важному вопросу «на полях» саммита в Дурбане будет посвящён Форум лидеров БРИКС и Африки.

Участники БРИКС выступают за создание более сбалансированной и справедливой системы мировых экономических отношений. Государства с формирующимися рынками заинтересованы в обеспечении долгосрочного, устойчивого роста глобальной экономики, реформировании финансово-экономической архитектуры, повышения её эффективности. Свидетельство тому – принятое в прошлом году консолидированное решение об участии в пополнении кредитных ресурсов МВФ на 75 миллиардов долларов, которое привело к увеличению доли быстроразвивающихся экономик в уставном капитале Фонда.

Россия – как инициатор создания БРИКС и председатель его первого саммита (в Екатеринбурге в 2009 г.) – считает участие в работе объединения одним из приоритетов внешней политики. В этом году мной утверждена Концепция участия России в БРИКС, определяющая стратегические задачи, которые мы стремимся решить, развивая взаимодействие с нашими партнёрами из Бразилии, Индии, Китая и ЮАР.

Такое взаимодействие в международных делах, в торговле, в обмене капиталами, гуманитарной сфере помогает формировать максимально благоприятные внешние условия для дальнейшего подъёма российской экономики, улучшения инвестиционного климата, повышения качества жизни и благосостояния граждан нашей страны. Участие в Объединении способствует укреплению привилегированных двусторонних отношений с государствами БРИКС, основанных на принципах добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества. Важную роль отводим наращиванию российского языкового, культурного и информационного присутствия в странах-партнёрах по БРИКС, расширению образовательных обменов и контактов между людьми.

ВОПРОС: Каковы задачи объединения на ближайшую перспективу и существует ли видение стратегических ориентиров экономического развития БРИКС?

В.ПУТИН: БРИКС определяет свою работу на основе Планов действий, принимаемых ежегодными саммитами. Прошлогодний, Делийский, план действий определил семнадцать направлений взаимодействия. В их числе – встречи министров иностранных дел «на полях» Генассамблеи ООН, совместные заседания министров финансов и управляющих центральными банками «на полях» совещаний «Группы двадцати», Всемирного банка, Международного валютного фонда, контакты по линии других ведомств.

Сейчас идёт согласование очередного Плана, который мы рассмотрим на встрече в Дурбане. Уверен, он послужит углублению нашего партнёрства. Рассчитываем, что нам удастся ещё теснее скоординировать подходы к ключевым вопросам повестки дня предстоящего саммита «Группы двадцати» в Санкт-Петербурге, повысить уровень сотрудничества в борьбе с незаконным оборотом и производством наркотиков, в противодействии угрозам террористического, криминального и военного характера в киберпространстве.

Россия придаёт большое значение развитию торгово-инвестиционного взаимодействия с партнёрами по БРИКС, запуску новых многосторонних бизнес-проектов с участием предпринимательских кругов наших стран. Этому призван содействовать Деловой совет БРИКС, об официальном учреждении которого мы планируем объявить в Дурбане. Накануне саммита состоится также Бизнес-форум БРИКС, в котором примут участие более 900 представителей делового сообщества наших стран.

ВОПРОС: Потенциал стран БРИКС ставит вопрос не только о координации их экономической политики, но и о тесном взаимодействии в геополитике. В чём геополитическая роль, в чём миссия стран БРИКС в современном мире? Исчерпывается она лишь экономической повесткой дня или они могут и должны брать на себя всё большую долю ответственности за геополитические процессы? Как они строят свою политику в отношении остального мира, в том числе таких его ведущих игроков, как США, ЕС, Япония... Как концептуально видится в этом смысле будущее самого объединения?

В.ПУТИН: Страны БРИКС стремятся прежде всего содействовать выведению мировой экономики на траекторию устойчивого, самоподдерживающегося роста, реформировать международную финансово-экономическую архитектуру. Главное для нас – найти решения, способные ускорить глобальное развитие, стимулировать приток капиталов в реальный сектор экономики, повысить занятость. Это особенно важно с учётом слабой динамики мировой экономики и сохранения неприемлемо высокого уровня безработицы. Хотя такие явления характерны в первую очередь для западных государств, но их негативное влияние ощущают на себе и страны БРИКС: сужаются экспортные рынки, сохраняется нестабильность в мировых финансах, тормозятся наши собственные темпы экономического роста.

Вместе с тем предлагаем партнёрам постепенно трансформировать БРИКС из диалогового форума, координирующего позиции по ограниченному кругу вопросов, в полноформатный механизм стратегического взаимодействия. Механизм, позволяющий сообща искать пути решения ключевых проблем мировой политики.

БРИКС традиционно выступает со схожих позиций по урегулированию политико-дипломатическими средствами всех международных конфликтов. К саммиту в Дурбане нами готовится совместная декларация с подробным изложением наших принципиальных подходов по таким актуальным вопросам международной повестки дня, как сирийский кризис, афганская, иранская, ближневосточная проблемы.

Мы не рассматриваем БРИКС как геополитического конкурента западным государствам или их организациям – напротив, открыты к дискуссии со всеми, кто в этом заинтересован – в рамках общей многополярной модели мира.

ВОПРОС: Россия и Китай являются важными стратегическими и историческими партнёрами. В чём Вы видите значение такого партнёрства не только для развития двух стран, но и для всей современной системы мировых отношений и мировой экономики?

В.ПУТИН: Россия и Китай – это два влиятельных члена международного сообщества, постоянные члены Совета Безопасности ООН, одни из крупнейших экономик мира. Поэтому налаженное между нами стратегическое партнёрство имеет большое значение как в двустороннем, так и в глобальном масштабах.

Сегодня российско-китайские отношения находятся на подъёме и переживают лучший период за свою многовековую историю. Их отличают высокая степень взаимного доверия, уважение интересов друг друга, поддержка по жизненно важным вопросам, подлинно партнёрский и всеобъемлющий характер.

В эти дни проходит государственный визит в Россию Председателя КНР Си Цзиньпина. Тот факт, что первая зарубежная поездка нового китайского руководителя осуществляется в нашу страну, подтверждает особый характер стратегического партнёрства между Россией и Китаем.

Только за последние пять лет объёмы взаимной торговли выросли более чем вдвое. Китай прочно занял первое место в списке наших торговых партнёров. В 2012 году российско-китайский товарооборот вырос на 5,2% и составил 87,5 миллиарда долларов (в 2007 г. – 40 миллиардов долларов).

Важным стабилизирующим фактором мировой политики стала общность наших подходов к основополагающим вопросам мироустройства и ключевым международным проблемам. В рамках ООН, «Группы двадцати», БРИКС, ШОС, АТЭС и других многосторонних форматов мы работаем сообща, помогаем формированию нового, более справедливого миропорядка, обеспечению мира и безопасности, отстаиванию базовых принципов международного права. Это – наш общий вклад в укрепление устойчивого глобального развития.

Россия и Китай показывают пример взвешенного и прагматичного подхода к решению наиболее острых вопросов – таких, как обстановка на Ближнем Востоке и в Северной Африке, ядерная проблема Корейского полуострова, ситуация вокруг иранской ядерной программы.

ВОПРОС:Перед саммитом БРИКС у Вас также запланирован рабочий визит в ЮАР. Каковы Ваши ожидания от предстоящих переговоров с южноафриканской стороной? Сможет ли этот визит придать импульс развитию двусторонних отношений?

В.ПУТИН:Россию и ЮАР связывают давние узы дружбы и взаимного уважения. Между нашими странами развивается многоплановое сотрудничество, налажен конструктивный политический диалог на высшем уровне, по линии правительств, министерств и ведомств. Последовательно расширяются межпарламентские, межрегиональные, деловые и гуманитарные контакты.

В ходе визита в ЮАР мы, безусловно, рассчитываем придать новый импульс двусторонним связям. Готовится к принятию Декларация о стратегическом партнёрстве России и ЮАР, которая закрепит новое качество наших отношений, определит ключевые направления будущей совместной работы. В Дурбане планируется подписание ряда важных межправительственных и межведомственных документов – декларация о стратегическом партнёрстве, соглашения о сотрудничестве в сфере энергетики, сельском хозяйстве и другие.

Приоритетное внимание в ходе переговоров будет уделено торгово-экономическому сотрудничеству. В прошлом году объём российско-южноафриканского товарооборота вырос на 66% и достиг 964 миллионов долларов (в 2011 г. этот показатель составлял 580 миллионов долларов). Крупный российский бизнес, в том числе такие компании, как «Ренова», «Норильский никель», «Евраз Групп», «Базовый элемент», «Северсталь», «Ренессанс Капитал», «Внешэкономбанк», активно выходит на рынок ЮАР, заинтересован в дальнейшем расширении своего присутствия в Южной Африке.

Россия и ЮАР способны значительно – в разы – увеличить объёмы двусторонней торговли и инвестиций, число взаимовыгодных проектов в горнодобывающей отрасли, в энергетике, в том числе атомной, исследовании космоса, военно-технической сфере.

Считаем важным развивать сотрудничество в сферах образования и культуры – за счёт укрепления прямых связей между вузами, расширения преподавания русского языка в учебных заведениях ЮАР, организации кинофестивалей и гастролей ведущих творческих коллективов, обменов музейными выставками.

О практических шагах по достижению этих целей мы и будем говорить с Президентом Джейкобом Зумой.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 22 марта 2013 > № 781935 Владимир Путин

Россия. ЦФО > Миграция, виза, туризм > premier.gov.ru, 19 марта 2013 > № 870782 Дмитрий Медведев

Дмитрий Медведев посетил VIII Международную туристскую выставку «Интурмаркет–2013» в Красногорске

В ходе осмотра выставки глава Правительства познакомился, в частности, с информационными технологиями продвижения туризма. Премьеру продемонстрировали на планшетах навигационные туристические маршруты, а также показали туристическую карту стоимостью 2,4 тыс. рублей, которая дает возможность в течение трёх дней посещать любые музеи столицы по одному разу.

В павильоне Алтайского края премьеру рассказали о природно-археологическом парке «Денисова пещера», где были найдены останки древнего человека, а также продемонстрировали колесо, которому 200 лет, и другие необычные экспонаты. Кроме того, главе Правительства был представлен макет горнолыжного курорта в Алтайском крае, который сможет принять первых посетителей через три года.

Помимо этого Дмитрий Медведев осмотрел стенды Ульяновской области, Адыгеи, Новочеркасска и Москвы.

Россия. ЦФО > Миграция, виза, туризм > premier.gov.ru, 19 марта 2013 > № 870782 Дмитрий Медведев

Россия. ЕАЭС > Госбюджет, налоги, цены > itogi.ru, 25 февраля 2013 > № 769319 Сергей Глазьев

Политэконом

Сергей Глазьев: от программы КПРФ до программы для России

Лишь в начале марта должен увидеть свет доклад РАН «О комплексе мер по обеспечению устойчивого развития России в условиях глобальной нестабильности», подготовленный по поручению Владимира Путина. Но сенсацией проект стал уже до рождения. Причиной тому — имя его куратора: академик РАН, доктор экономических наук и с недавних пор советник президента России Сергей Глазьев. Есть у Сергея Юрьевича и иные звания: экс-министр внешних экономических связей, экс-кандидат в президенты, а еще — любитель «готовить» олигархов. Под каким соусом на сей раз? Сказал же классик: если в первом акте на стене висит ружье, то в последнем непременно выстрелит, а «ружье» Глазьева висит на задниках политической сцены аж с середины нулевых.

Экономист

...Сергей Глазьев родился 1 января 1961 года в Запорожье. Отец работал мастером на «Запорожстали», мать — инженером-проектировщиком. Семейные предания, увековеченные в Сети, повествуют о том, что его прадед, проживавший в Ярославской губернии, в начале века «выделился из крестьянской общины и стал вести хозяйство самостоятельно», а бабушка, «будучи пятнадцатилетней девочкой, спаслась верхом на лошади от проводивших коллективизацию чекистов». Известно также, что школу Сергей окончил с золотой медалью и без проблем поступил на химфак МГУ. Но в химии разочаровался и через год перевелся на экономический. Учился усердно, на столичные соблазны времени не тратил. Сокурсники вспоминают его как парня серьезного и себе на уме. Его бессменным научным руководителем стал один из будущих соавторов экономической программы правительства Евгения Примакова академик Дмитрий Семенович Львов.

Окончив в 1983 году МГУ с красным дипломом, Глазьев поступает в аспирантуру Центрального экономико-математического института (ЦЭМИ), собравшего цвет отечественной экономической мысли. Через год он завлаб, еще через два с блеском защищает кандидатскую по теме «Экономические измерения технического развития СССР в межстрановых сопоставлениях». В 1990 году становится самым молодым доктором экономических наук в Советском Союзе, защитившись по теме «Закономерности долгосрочного технико-экономического развития и их использование в управлении народным хозяйством».

Политик

Путь Глазьева в политику пролег через участие в неформальных семинарах, организованных в 1987 году молодыми экономистами во главе с Анатолием Чубайсом и Егором Гайдаром в пансионате «Змеиная горка» под Ленинградом. Правда, по воспоминаниям самих семинаристов, поначалу о политике там никто и не помышлял — копья ломались по вопросам капремонта соцэкономики. Но именно там Сергей Юрьевич обзавелся знакомствами в стане будущих младореформаторов, сыгравших немалую роль в его карьере.

Когда в 1989 году в Москве появился Международный центр исследования экономических реформ, Глазьев сразу же занял должность замдиректора. А в апреле 1991 года прослушал курс лекций в чилийском Институте свободы и развития, основанном экс-министром финансов правительства Аугусто Пиночета «чикагским мальчиком» Серхио де Кастро. В том же году практически оформился на работу в Международный институт прикладного системного анализа в Вене, но получил предложение, от которого не смог отказаться. Соратник по гайдаровскому кружку Петр Авен, став главой сначала комитета, а потом нового Министерства внешних экономических связей, предложил Глазьеву пойти к нему в замы. В конце 1992 года, когда после отставки Гайдара Авен покинул правительство, Глазьев согласился занять его место. Снискал реноме дирижиста (сторонника государственного вмешательства в экономику) и скандалиста — часто конфликтовал с вице-премьером Владимиром Шумейко, пытаясь покончить с раздачей экспортных и импортных льгот.

Позднее, вспоминая эти времена, Глазьев утверждал, что в действительности не было никакой команды Гайдара: в правительстве работали совершенно разные люди, с неодинаковыми мотивами политической деятельности. «Между нами постоянно шли дискуссии», — говорил Глазьев, уточняя, что был категорически против либерализации цен по Гайдару и приватизации по Чубайсу. Отстоять же свою правоту ему удалось по вопросу о валютном контроле за экспортом сырья, резко сократившем вывоз капитала, в деле сохранения квот на вывоз энергоресурсов и введения экспортных пошлин.

Через восемь месяцев работы в правительстве, 20 августа 1993 года, он написал заявление об отставке. Дело было так. Глазьев без согласования с руководителями кабмина попытался слетать на переговоры в Африку. По распоряжению тогдашнего премьера Виктора Черномырдина спецсамолет развернули уже после вылета из правительственного Внуково-2 и вернули в Москву. Обиженный министр направил на имя шефа заявление об отставке. Отставку не приняли. Глазьев ушел с поста министра через месяц, хлопнув дверью. Но уже по другому поводу — в знак протеста против президентского указа о прекращении полномочий Верховного Совета.

Многие сочли, что он решил поставить на другую лошадь, оценив политические шансы Руцкого с Хасбулатовым как более предпочтительные. Но, возможно, главная причина была в том, что Сергей Юрьевич уже свято уверовал в то, что лишь он знает, как экономически осчастливить Россию. И поняв, что с прежними сотоварищами каши не сваришь, стал искать новый политический паровоз для реализации своих идей.

Конъюнктура менялась с калейдоскопической быстротой: он выбирал, его выбирали. Надо сказать, ни особой привередливостью, ни политическим чутьем Сергей Юрьевич не отличался. «Выбирающих» же было хоть отбавляй — способности экономиста-профи в те времена были чрезвычайно востребованы.

Коммунист

Ненадолго вернувшись в родную лабораторию в ЦЭМИ, Сергей Юрьевич рванул в ДПР во главе с Николаем Травкиным. Занял пост председателя думского комитета по экономической политике. Тогдашние коллеги до сих пор вспоминают, как Глазьев всеми правдами и неправдами проталкивал поправки к закону о соглашениях о разделе продукции. Чьи интересы отстаивал? Коллеги уверяют, что ничьи. Просто был уверен, что приносит пользу стране.

Так или иначе, борец с «разбазариванием недр» стал заметной фигурой. Но политический горизонт ему закрывала фигура демократа-перестройщика Травкина, и, как говорят, Глазьев на пару со Станиславом Говорухиным срежиссировал мини-переворот, в результате которого сам возглавил ДПР. Казалось бы, до премьерского кресла и исполнения экономических мечт рукой подать, но не тут-то было. Демократы теряли симпатии избирателей, и Сергей Юрьевич прельстился Конгрессом русских общин (КРО). Нырнул под крыло генерала Александра Лебедя, стал третьим в федеральном списке КРО. Но конгресс с треском проиграл думскую кампанию.

После того как патрон был назначен главой Совбеза, Глазьев возглавил управление экономической безопасности аппарата СБ. Но вскоре Ельцин от Лебедя устал, а Глазьев отправился искать новый «ракетоноситель». Выбор пал на спикера Совета Федерации Егора Строева, которого некоторые прочили в преемники Черномырдину. Глазьев становится начальником информационно-аналитического управления, налаживает полезные контакты с губернаторами. А к следующим думским выборам направляет стопы в компартию. Пришлось публично покаяться в сотрудничестве с «антинародным правительством» и окончательно полеветь. Разработанная им экономическая стратегия партии мало отличалась от старых коммунистических лозунгов: отнять сверхдоходы у нефтяников, прибыль ЦБ перечислить в бюджет, отменить конвертируемость рубля по текущим операциям, усилить валютный контроль, ввести госмонополию на водку, повысить импортные тарифы.

Вернувшись вскоре в депутатский стан в составе первой «тройки» КПРФ, формально беспартийный Глазьев занял знакомое кресло главы комитета по экономполитике. Но проку не вышло: практически ни один из законопроектов комитета не был доведен до конца. Что и немудрено: левые идеи в центристской Думе перспективы не имели. Зато дрогнули стремительно левевшие в ту пору академики: летом 2000 года Глазьева избрали членом-корреспондентом РАН.

Весной 2002 года Глазьев лишился поста председателя комитета. Казалось бы, полный крах творческих планов, но все вышло с точностью до наоборот. Со смертью Александра Лебедя стало вакантным место губернатора Красноярского края, и коммунисты вдруг выдвинули кандидатом на этот пост Глазьева. Его невероятный успех в первом туре (20 процентов голосов!) стал одним из самых больших политических сюрпризов той поры. Накануне второго тура он призвал своих сторонников голосовать за Александра Хлопонина, что и принесло тому победу.

Поклонники считали: причиной яркого успеха было то, что избиратель увидел в Глазьеве политика нового поколения, «умного парня». Критики уверяли, что собственная заслуга Глазьева тут невелика: он всего лишь подобрал коммунистический электорат. Открытая схватка олигархических кланов за губернаторское кресло просто толкала избирателей КПРФ в лоно родной партии. Эксперты гадали, кто вкладывает деньги в его рекламную кампанию. Называли и отечественный автопром, клюнувший на его протекционистские идеи, и «Русский алюминий», проигравший «Норникелю» битву за Красноярск и рассчитывавший на реванш, и даже лондонского сидельца Бориса Березовского. Так или иначе, о Глазьеве впервые заговорили как о политике с нереализованным, чуть ли не президентским потенциалом. И Сергей Юрьевич делает ход конем. Поморочив товарищам из КПРФ головы, он объявляет о создании собственного блока.

Новость вызвала у руководства КПРФ шок. «Как мы только не убеждали Сергея Юрьевича, что надо идти вместе! Но нет, опустив глаза, он твердил, что пойдет отдельно... Партия его приютила, отмыла, а он...» — жаловался потом журналистам Зюганов. В экспертных кулуарах поговаривали, что развод Глазьева с КПРФ срежиссировал Владислав Сурков. Раскрутил Глазьева по ТВ и увел от КПРФ. Но, возможно, решающим аргументом в пользу развода с коммунистами стала беседа лидеров КПРФ с президентом накануне его послания Федеральному собранию. Глазьев понял, что власть не желает сотрудничать с левой оппозицией. Следовательно, чтобы реализовать свои идеи, ему надо работать в упряжке с властью. Прототип консервативной партии, способной предложить привлекательную программу, он усмотрел в союзе с Дмитрием Рогозиным и примкнувшим Виктором Геращенко.

Но этот последний политический союз оказался самым коротким: с «Родиной» Глазьев фактически распрощался через полгода по приходу в Госдуму. Блок, добившийся успеха на выборах, изумил публику скоростью самораспада. Поводом стало самовыдвижение Сергея Юрьевича кандидатом в президенты.

О подоплеке столь эксцентричного шага потом долго спорили. Говорили даже, что за этим кроются олигархи, решившие втихаря попытать счастья и выставить своего кандидата против напугавшего их Путина. Глазьев вполне мог на волне успеха «Родины» занять второе место и стать единственным лидером блока. Понятно, что ни Рогозина, ни рогозинцев такой сценарий не устраивал. Самовыдвижение Глазьева не понравилось и кремлевским политтехнологам. Партийная карьера стремительно покатилась под откос. Зато чиновничья карьера потихоньку пошла на лад.

Чиновник

В ноябре 2008 года Глазьев занял пост заместителя генсека ЕврАзЭС, через год с небольшим — ответсекретаря комиссии Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана. В феврале прошлого года Сергей Юрьевич стал доверенным лицом кандидата в президенты Путина, а затем, в июле, был назначен советником президента.

Вскоре Глазьев направил в Кремль письмо, предупредив о финансовой войне со стороны развитых стран за обладание реальными ресурсами. Мол, крупнейшие государства наращивают валютную эмиссию, скупая реальные активы. Предложение же денег в России ныне зависит от внешних источников, соответственно, финансовый рынок — от иностранных инвесторов. Глазьев предлагает кардинально изменить денежно-кредитную политику и создать бюджет развития на основе накопленных резервов, в том числе в Резервном фонде и Фонде национального благосостояния. По Глазьеву, нужно нарастить норму накопления, инновационную активность и вложения в науку и технологии. Мобилизацию же средств может обеспечить лишь государство.

Владимир Путин поручил президенту РАН Юрию Осипову подготовить соответствующий доклад. Рабочую группу возглавил вице-президент РАН Александр Некипелов, куратором от кремлевской администрации стал Глазьев.

...Есть ли у нашего героя политические убеждения? Вряд ли. По его собственным словам, «ученые ни к какому политическому флангу не принадлежат. Другое дело, что в экономической науке проверить свои идеи на практике можно лишь с помощью политиков... Это мой выбор». Надо сказать, выбор смелый для человека «с харизмой дохлого кота», по меткому выражению одного из модных телеведущих.

Глазьев всегда чрезвычайно серьезен, славится отсутствием чувства юмора. Помнится, автору этих строк как-то довелось взять у него интервью: полное отсутствие мимики и жестов, неподвижный взгляд, механический голос, ответы невпопад, слово в слово повторяющие неоднократно сказанное им ранее — умное, но скучное. Эту особенность злые языки объясняли тем, что он всегда озвучивает лишь вызубренный им сценарий.

Другая незадача для политика — отсутствие команды. Люди, работавшие с Глазьевым в правительстве, говорили, что «Серж просто помешан на мании величия». В окружении Геннадия Зюганова отмечали тягу к самолюбованию. Автору этих строк во фракции «Родина» рассказывали также, что интеллигентный на публике Глазьев в ближнем кругу нередко вел себя с точностью до наоборот. Скажем, прогневавшись, мог высадить свою помощницу на шоссе в подмосковной глубинке и со спокойной совестью укатить на мероприятие.

...Что стоит за его новым пришествием в политику? В смену кремлевского курса из собеседников «Итогов» мало кто верит. Как, впрочем, и в широкие политические горизонты нашего героя. Считают, что речь идет отчасти об установлении некого баланса между системными либералами и «экономическими патриотами», отчасти — о пиар-акции, нацеленной на обновление имиджа власти. Ведь идеи Глазьева чрезвычайно привлекательны для державников-патриотов. Так или иначе, ружье, если верить самому Глазьеву, обещает залп не хуже «Авроры». Но нельзя исключать, что тоже холостой.

Валерия Сычева

Россия. ЕАЭС > Госбюджет, налоги, цены > itogi.ru, 25 февраля 2013 > № 769319 Сергей Глазьев

Россия > Леспром > wood.ru, 25 февраля 2013 > № 763565 Виктор Масляков

Накануне традиционного Лесного форума глава Федерального агентства лесного хозяйства Виктор Масляков дал журналистам большое интервью о состоянии и перспективах лесной отрасли.

- Виктор Николаевич, Рослесхоз предлагает запустить 4 спутника для космического мониторинга состояния лесов. Почему нынешняя система космомониторинга недостаточна?

- У нас большой интерес к информации, которую можно получить с помощью средств космического мониторинга. И мы хотели бы её получать от российских спутников. Речь идет и о лесных пожарах, данные о которых должны оперативно поступать с центрального сервера регионам.

Информация со спутников важна и для лесоустройства - инвентаризации, лесоучетных работ. Пока есть проблемы - точность космической информации невелика. Для ряда наших задач она должна поступать в большем объеме и с большей степенью разрешения - в масштабе до 2 метров. Эту задачу должны решить новые спутники.

С помощью специальных программных продуктов космоснимки позволяют относительно точно выявить и оценить изменения, которые происходят в лесах. Это пожары, вспышки вредителей и болезней, рубки и т.д. Есть программы, которые позволяют с помощью космоса дать оценку запасам и породному составу леса, они уже применяются в ряде европейских стран, и нам их тоже надо внедрять.

Доступ к информации, полученной с помощью космических снимков, должны иметь и обычные граждане, начиная от определения мест для сбора грибов и ягод и заканчивая лесозаготовкой и другими вопросами, связанными с использованием леса.

Я глубоко убежден, что нам необходимо больше давать информации о лесах России, об их возможностях и роли в жизни человека. Ведь леса - это почти 70 процентов нашей территории. Думаю, надо вернуться и к школьным программам, и предоставить новые возможности с учетом современных технологий в образовании, чтобы люди лучше понимали масштабы страны и знали о ее природных богатствах. У нас часто говорят о лесе как национальном достоянии, зеленом богатстве, но фактически вспоминают о лесе, когда начинаются пожары или случаются другие негативные моменты.

- Вы возглавили Рослесхоз в августе 2010 года, когда лесные пожары охватили европейскую часть России. Насколько удалось изменить ситуацию?

- Мы довольно серьезно изменили законодательство. В каждом регионе сформированы специализированные лесопожарные учреждения, которые в течение последних двух лет оснащаются новой техникой по специальной программе правительства РФ. На техническое обновление государство выделило 8,5 млрд. рублей - таких масштабных вливаний отрасль не видела уже 30 лет. Отмечу, что эта мера позволила не только укрепить лесную охрану, эффект гораздо шире - ожили машиностроительные заводы, заработали конструкторские бюро, появились опытные образцы новой техники.

Конечно, в 2010 году был период растерянности. Потребовалось серьезно отрабатывать взаимодействие всех структур, особенно на муниципальном и региональном уровне, готовить специалистов. Сейчас каждый регион имеет оперативные планы тушения лесных пожаров, в которых зафиксированы силы для борьбы с лесными пожарами и мероприятия по их оперативному развертыванию. Перед каждым пожарным сезоном проходят учения. Созданы диспетчерские службы по обработке данных. Сформирован федеральный резерв парашютистов и десантников - наши силы быстрого развертывания, или лесной спецназ. Это люди с особой подготовкой, которых мы оперативно перебрасываем в регионы, где развивается опасная лесопожарная ситуация. В ближайшее время мы планируем довести численность спецназа до 6000 человек. Одно из главных достижений идущих реформ - то, что на тушении пожаров сейчас работают профессиональные люди, которые обучены и имеют необходимую технику.

Я хотел бы отдельно сказать о взаимодействии с коллегами из МЧС. МЧС задействовано в защите экономических объектов, оно действует там, где необходима большая авиация или существует угроза чрезвычайной ситуации. Например, так было в прошлом году в Красноярском крае, где жаркая погода стояла 165 дней, и без помощи МЧС нам было не обойтись. Мы очень ценим их поддержку и умение взаимодействовать в экстремальных ситуациях.

В целом созданная нами система охраны лесов от пожаров - работоспособная. Сейчас мы управляем ситуацией. Конечно, из почти 30 тысяч пожаров в год около 90 процентов - дело рук человеческих. Необходимо заниматься профилактикой и воспитанием населения. Мое мнение: число пожаров сократится наполовину, если каждый гражданин России будет внимательно относиться к этой проблеме. Многие пожары происходят от непонимания той беды, которую можно принести, чиркнув в лесу спичкой, выжигая траву около лесного участка.

- Планируется ли восстановить Авиалесоохрану на федеральном уровне?

- Такой необходимости нет, потому что для тушения пожара, например, в Благовещенске, не нужна команда из Москвы. Полномочия по тушению пожаров переданы региональным властям, и система профилактики, обнаружения и тушения лесных пожаров должна стройно работать по всей стране. Это касается и региональных авиабаз, это также зона ответственности губернаторов. Наша задача - готовить специалистов - летчиков-наблюдателей, парашютистов-десантников, организаторов комплексной работы по управлению лесами. Они получают от нас лицензии. Авиалесоохрана выполняет глобальную задачу - мониторинг, поэтому создана единая диспетчерская служба по всей стране, куда поступает информация из каждого региона, каждого лесничества. В руках Авиалесоохраны сосредоточен и федеральный резерв - 500 парашютистов-десантников, которых в случае непредвиденных или неуправляемых ситуаций мы перебрасываем в регионы.

Если говорить о дальнейших реформах в этой сфере, то требуется не перераспределять заново полномочия между федеральным и региональным уровнями, а конкретно определить, кто за что отвечает. Сейчас мы работаем над новым законодательным актом - схемой противопожарного обустройства территорий, где должно быть четко расписано, что должно делаться для противопожарного обустройства территорий - местными властями, лесопожарными службами, арендаторами, собственниками линейных сооружений и сельхозугодий, примыкающих к лесам. Ответственность должна быть персональной, в том числе и для граждан, владеющих земельными участками возле леса.

- Много ли сегодня в России арендаторов лесов? Как они участвуют в тушении лесных пожаров?

- В аренде сегодня находится 216 млн. гектаров лесов из почти 1,2 млрд. гектаров земель лесного фонда. Я считаю, что институт аренды доказал свою состоятельность, позволил достичь позитивных результатов. На арендованных участках леса есть хозяин, ответственное лицо. С точки зрения противопожарной работы есть арендаторы, которые очень хорошо организованы, но есть и проблемные. Сейчас идет большая дискуссия о привлечении арендаторов леса к тушению пожаров. Это одна из тем, которую надо законодательно урегулировать. При этом следует учесть объективные проблемы, мешающие арендаторам охранять лес. Например, то, что арендуемые участки леса - транспортно доступные, в том числе для главных виновников пожаров - туристов, тех, кто ходит за грибами и ягодами. В целом арендаторы оказывают сейчас ощутимую поддержку в тушении лесных пожаров. За это хочу сказать им слова благодарности.

- Если говорить о развитии лесной аренды и ЛПК в целом, какие приоритеты можно выделить?

- Бытует мнение, что лес надо беречь. Но если лес не эксплуатировать, то он принесет беду. Наглядный пример - Подмосковье. В 1970-х годах там появились защитные леса и перестали заготавливать древесину. За 40 лет многолетние ели стали очагом болезней и пожаров. Рационально использовать лес возможно при одном условии - изымать возрастные деревья. Необходимо переходить к системе выборочных рубок, современная техника позволяет это делать. Но есть и другая сторона проблемы - отсутствие инфраструктуры. За 40 лет в Подмосковье не появилось ни одного предприятия, которое бы перерабатывало низкокачественную древесину.

На протяжении последних двух лет в России заготавливается около 200 млн. кубометров лесоматериалов. Мы считаем, что реально нарастить этот показатель до 300 млн. кубометров в год. Для сравнения, в странах Европы, которые вместе взятые меньше России, заготавливают 150 млн. кубометров в год.

Вместе с тем сегодня надо говорить о развитии современных предприятий и более эффективном использовании лесных ресурсов. Без лесообрабатывающей промышленности развитие лесного хозяйства невозможно. В каждом регионе и в каждом федеральном округе должны появиться свои программы по развитию лесного комплекса. Необходимо развивать и внутренний рынок продукции из дерева. По потреблению на душу населения по многим видам лесной продукции мы довольно серьезно отстаем от всего мира. По ряду позиций потребления лесобумажной продукции мы отстаем даже от Китая с его миллиардным населением. Но я думаю, что ситуация скоро изменится и внутреннее потребление лесной и лесобумажной продукции вырастет в России. Люди хотят жить в новых экологичных домах, с современной мебелью, пользоваться всеми благами цивилизации, и им нравится красивая упаковка. К сожалению, много лесных товаров сейчас поступает к нам из-за рубежа.

Государство сегодня предпринимает шаги, направленные на развитие арендных отношений в лесу, развитие частно-государственного партнерства. Уже есть ростки в ряде регионов, заявлено более 120 инвестпроектов для строительства лесоперерабатывающих производств на сумму более 400 млрд. рублей. Уже появилось несколько лесозаводов, активно развивается плитное производство, идет модернизация ЦБК. Мы должны заняться импортозамещением - все, что завозится из-за рубежа, обкрадывает наш лес.

- То есть, лес можно втягивать в экономику?

- В России примерно 603 млн. гектаров - это эксплуатационные леса, то есть леса, которые можно использовать тем или иным образом. Есть защитные леса - их почти 309 млн. га, и расположены они в основном на юге России и вокруг мегаполисов, они не дают прямой экономический эффект, но выполняют важную экологическую, рекреационную и санитарную роль. Остальные - резервные леса, которые вряд ли будут использовать в ближайшие 20-30 лет. Но они - часть легких планеты и тоже требуют внимания.

- А есть ли наработки по борьбе с "черными лесорубами"?

- Идет интересная работа по ДНК-меткам. Это даст возможность правоохранительным органам с минимальной ошибкой выявлять, где был вырублен лес. Мы уже начинаем формировать базу ДНК-образцов.

Есть и наработки в учете перемещения древесины. Такой пилотный проект уже работает в Башкирии, где контролирующим органам видны все перемещения лесоматериалов. Метод прост - лесозаготовитель, отправляя машину с лесом, должен дистанционно передать накладную в республиканскую центральную диспетчерскую, где обрабатывается вся информация. Она поступает в налоговые, таможенные органы и МВД. Как итог - в регионе практически прекратились нелегальные рубки, увеличились налоговые платежи и выявились арендаторы, которые скрывали хозяйственную деятельность. В Башкирии увидели реальные сырьевые потоки - сколько, например, вывезли в Оренбург или Татарстан.

Я думаю, подобная система не только позволяет ликвидировать такое зло, как "черные" рубки, но и дает картину возможностей по переработке древесины, что очень полезно для инвесторов.

- Насколько адекватна сегодняшним реалиям роль лесничего в лесу?

- В первую очередь, надо поднимать престиж профессии. Лесные полномочия специально передали в регионы, чтобы регионы могли получать дополнительные доходы от леса и развивать отрасль, подбирать грамотные кадры и обеспечивать работников леса нормальной зарплатой. Кое-где это понимают. Например, на Урале зарплата уже поднялась до 70 и даже 80 тысяч рублей в месяц. Кроме того, мы считаем, что лесничий должен быть государственным служащим, потому что выполняет инспекторские функции. Это дополнительно даст и социальный пакет, и статус.

Конечно, надо и переходить от дедовских методов работы к современным. Сейчас мы работаем над созданием автоматизированного рабочего места лесничего /АРМЛ/. Это будет портативный ноутбук с необходимыми программными продуктами, включая бланк для протокола о наложении штрафа.

Новые технические возможности позволят лесничему, например, в автоматизированном режиме определить координаты границ вырубки, получить свежую информацию о лесном участке, в том числе о пожарах и т.д. Сейчас мы тестируем первое компьютерное оборудование, проверяем, как оно работает в экстремальных условиях - в дождь и в снег. Есть некие технические сложности, но они решаемы. В регионах и федеральных округах идет установка серверов. Кстати, с этого года мы запустили ведение лесного реестра в электронном виде. В лесной реестр лесничими должна оперативно заноситься информация обо всех изменениях, которые происходят в лесном фонде - вырубках, посадках, обнаруженных очагах вредителей и т.д.

- Нужно ли менять Лесной кодекс?

- Я считаю, что основные принципы Лесного кодекса - заявительный принцип аренды, передача полномочий регионам и возможность региона формировать свою экономическую политику - реально прижились и восприняты позитивно. Но выявились и "пробелы". Часть из них уже устранена, ликвидировать остальные еще предстоит. Необходимо предусмотреть, например, введение лесного фермерства. Это позволит создать рабочие места в лесных деревнях с минимальными инвестициями. Мы сейчас прорабатываем эту модель.

Надо включать в управление лесами и муниципалитеты, которые граничат с лесом и имеют потребности в использовании древесины. Выпали из законодательства и городские леса - серьезнейшая на сегодняшний день проблема. Города растут, активно вклиниваются в зеленые зоны. Но при этом городские леса остались фактически без управления. К чему это приводит, мы видели в 2011 году в Братске, где из-за пожара, возникшего в "бесхозных" городских лесах, пришлось вмешиваться в ситуацию федеральному центру.

Хочу отметить, что лесное законодательство - это не закостеневший механизм. Принципы государственной лесной политики должны быть основаны на современных ожиданиях власти, бизнеса, общества. Сегодня назрела, например, необходимость дать больше свободы регионам, потому что природно-климатические пояса, например, в Краснодаре и на Амуре разные и подходы должны быть разными. Становится очевидным, что экстенсивный путь ведения лесного хозяйства себя изживает, а, значит, настало время предложить бизнесу новые "правила игры", необходимо переходить на выборочные рубки.

В первую очередь, нам необходимо определить национальную лесную стратегию на 30-50 лет. Сейчас мы ведем большой диалог с общественностью и бизнесом по выработке долгосрочной Лесной политики. Работа интересная, идут горячие споры о том, какими хотим видеть наши леса. Определив политику, мы сможем внести необходимые коррективы в лесное законодательство.

- Мы много говорим о бизнесе и рубках, а как же восстановление лесов?

- Это одна из главных задач - не утратить ни одного метра площади лесов. Сегодня мы дали толчок развитию лесосеменных центров. Вместе с традиционными лесными питомниками теперь в регионах появились центры - их построено уже 6 - оснащенные самым современным оборудованием для выращивания посадочного материала. Самый крупный центр - на 18 млн. сеянцев - будет запущен в Ленинградской области. Уже в этом году выращено почти 50 млн. штук посадочного селекционного материала.

Вместе с правительством Татарстана мы дали старт программе "Дубравы России" - открыли полисеменной центр на 12 млн. сеянцев лесных пород, в том числе дуба. Это основная порода для защитных лесов на юге и в центральной части России.

Но только усилиями арендаторов и государства проблему восстановления и приумножения лесов не решить. Надо вновь прививать культуру бережного отношения к лесу. Каждый житель нашей страны должен посадить хоть несколько деревьев, чтобы понять ценность нашего природного богатства.

Россия > Леспром > wood.ru, 25 февраля 2013 > № 763565 Виктор Масляков

КНДР > СМИ, ИТ > mn.ru, 22 февраля 2013 > № 927768 Владимир Яковлев

Владимир Яковлев: «Моя цель — показать, что в мире появился другой сценарий старения»

Создатель ИД «Коммерсантъ» о проекте «Возраст счастья», жизненной позиции каждого человека, журналистике и деньгах

Интервью с основателем одного из успешных в стране ИД — Владимиром Яковлевым.

— Шла к вам на встречу со смешанными чувствами. Вы, журналист, создатель издательского дома «Коммерсантъ», других успешных медийных проектов, вдруг занялись проблемами тех, кому за 60. Почуяли там золотую жилу? Новые русские постарели, и им нужна уже не газета, а тренинги для пенсионеров?

—Это скорее личная история. Мне исполнилось 50, и я задумался, что ждет меня дальше. Я вообще всю жизнь боялся старости.

— Почему? Были плохие примеры перед глазами?

— Когда люди в моем возрасте говорят, что они не боятся старости, — не верьте! Старость может быть безумно страшной. Если вы зайдете в интернет-магазин, торгующий товарами для пожилых, то легко меня поймете. Там можно купить, к примеру, приборы для надевания ботинок, застегивания пуговиц, устройство для вытирания попы И это не для больных — для пожилых. В то же время рядом с нами живут люди, которые в свои 60 делают вещи, которые я сделать не могу. В 75 лет переплывают Ла-Манш, в 78 залезают на Эверест, в 82 начинают заниматься балетом — это все реальные истории. Три года назад я стал ездить по миру, встречаться с этими людьми. Хотел понять, есть ли у них что-то общее — то, что можно примерить на себя. Если общего нет — значит, это генетика, тогда можно расслабиться и тихо ждать конца. Уже позже я познакомился с интересными исследованиями, которые доказывают, что от генетической предрасположенности зависит не так уж много — 10–15%. Я встретил женщину, ей сейчас около 100 лет — прекрасно, кстати, выглядит. У нее была сестра-близнец, которая жила как все, по стереотипам пожилых людей. И умерла в 50 с небольшим. Сестра пережила ее уже почти на целую жизнь, представляете! И таких примеров немало.

— Судя по тому, что проект «Возраст счастья» в конце минувшего года запущен, общее вы нашли.

— Нашел. Эти люди живут в абсолютно схожей стилистике. Я даже не предполагал, до какой степени одинаковой. Но даже не это самое главное. Мне кажется, в том, что касается возраста, происходят сегодня огромные изменения, которые мы по-настоящему еще не осознали. С одной стороны, увеличивается продолжительность жизни человека — в Европе, Америке, Японии за последние полвека она выросла почти на 20 лет. С другой — люди живут интенсивнее, приобретая к 30–40 годам тот опыт, который те же полвека назад они накапливали, дай бог, к 60.

Если вы больной старик ?с плохо работающим мозгом, что вы можете кому дать?

Сравните Джеймса Бонда в исполнении Шона Коннери и Дэниэла Крейга — образ мужчины с одним и тем же жизненным опытом в 1960-е и сегодня выглядит абсолютно по-разному. За счет этих двух процессов у нас в жизни возникает новый полноценный период — от 60 до 90 лет. Но эти 30 лет могут быть либо годами полного кайфа и счастья, либо — и это вполне реально — годами страдания.

— Ну или просто возрастом дожития. Годами скуки.

— Скука тоже не очень веселая вещь И потом, если люди в 60 пытаются жить так, как жили в 30–40, они начинают болеть. Нельзя в возрасте тинейджера пытаться жить как малыш — носить памперсы вместо того, чтобы ходить в туалет. Или в 40 пытаться жить как в 18, это смешно и нелепо — вы, вообще говоря, находитесь на следующей стадии развития. Герои моего проекта — люди из самых разных социальных слоев, но после 60 они не пытаются жить, как раньше, а продолжают развиваться. Находят новые работы. Начинают новые проекты. Влюбляются. Живут.

— Большинство героев вашего проекта меняют жизнь кардинально: начинают профессионально играть на барабане, заниматься балетом, прыгать с вышки и так далее — как будто начинают жизнь заново. Это обязательное условие — резкая смена деятельности? А если мне нравится моя работа и я вовсе не хочу ее менять после 60?

— Я встречал людей, которые продолжали заниматься тем же самым. Но их немного.

— Почему, как думаете?

— Мне кажется, до 30 у нас есть понятная цель в жизни — мы учимся, приобретаем знания, опыт. От 30 до 60 — время самореализации: мы начинаем проекты, заводим семью, рожаем детей, решаем материальные проблемы. А после 60 — это жизнь зачем? Вот вопрос. Причем это касается не только тех, кому сегодня за 70, а в очень большой степени тех, кому сегодня 40–50.

— Знаю многих своих сорокалетних ровесников, которые сегодня мечтают о выходе на пенсию примерно так: наконец-то отосплюсь, начитаюсь книг, насмотрюсь фильмов, поленюсь в свое удовольствие. Цель — отдохнуть наконец от всего. А потом можно найти увлечение в жизни. Хобби. Чего проще?

— Не так уж это просто, как я понял. Основная аудитория нашего сайта и нашей страницы в фейсбуке — люди от 35 до 55 лет. Они уже сегодня пытаются определиться, как им жить через 10–20 лет, что их ждет, как они могут на это повлиять. И таких людей в мире, кстати говоря, более 600 миллионов.

— Вы говорите, у ваших героев очень много общих черт. Каких?

— Все они работают, например. Никто не сидит на диете. Если они и ограничивают себя в питании, то только в том смысле, что не едят много. Все занимаются очень схожими оздоровительными практиками. Но вообще про это лучше рассказывать подробно и детально. Главное, что объединяет живущих долго и счастливо, — абсолютно одинаковое и очень позитивное отношение к жизни. В частности, обычно между тем, что им хочется делать, и тем, что нужно, они выбирают первое. И это один из самых главных выборов.

— Думаю, одиноким людям проще сделать этот выбор — нет ответственности за близких. Они все эгоисты, видимо, эти ваши долгожители?

— Я бы не сказал, что мои герои эгоисты. Просто этот период жизни еще более личный, более интимный, чем все предыдущие. Это период, в который человек должен еще больше думать о себе, о своем личном счастье. Когда я спрашиваю у людей в возрасте, в чем, с их точки зрения, смысл этого периода жизни, они говорят: делиться мудростью, знаниями. У них богатый жизненный опыт, они прошли большое количество жизненных ситуаций. Но если вы не занимаетесь собой, если вы несчастливы сами, если вы больной старик с плохо работающим мозгом, что вы можете кому дать?

— Ничего, кроме жалости. А почему среди героев книги так мало наших соотечественников? Когда я вижу очереди из стариков в собесы, где они униженно выбивают себе бесплатную путевку в дом отдыха в «не сезон», мне и стыдно, и жалко их до слез. Что этим людям с нищенской пенсией может дать ваша книга, цена которой, кстати сказать, немала — 1500 руб.? Это как сказка на ночь, не более.

— Да, в России таких героев меньше. Может, потому что у нас в стране раньше умирают. Может, потому что люди меньше рекламируют себя в сети и их сложнее найти. А может, потому что мы с вами живем в стране, где последние 90 лет почти безостановочных репрессий уничтожалось все индивидуальное. Ну а те люди, которым сегодня 70–80 лет, вообще воспитаны на идее того, что самое страшное — проявить свое отличие от других.

— Будь как все, не высовывайся.

— Ну да. Поэтому в точке выбора, следовать ли стереотипному отношению к старению или выбрать иной путь, подавляющее большинство выбирает «быть как все». Хотя есть фантастические люди и у нас в стране, например гениальный танцор Валентин Бадич или лыжник, бегун на длинные дистанции Борис Улатов, который в свои 74 года проходит десятикилометровую лыжную дистанцию всего на несколько минут дольше, чем 26-летний чемпион мира. Или совершенно потрясающие новосибирские бабушки, которые по три раза в неделю занимаются айкидо, бросая друг друга так, что страшно становится. Есть такие герои в России, хотя их и меньше, чем в мире.

— Сегодня в России к людям за 60 относятся как к отработанному материалу. Нет ни серьезных геронтологических программ, финансируемых государством, ни преференций для тех, кто не выбрасывает людей с работы на следующий день после юбилея. При этом российские работодатели, судя по тексту вакансий, записывают в старики людей уже после 40. А тут вы со своим «Возрастом счастья» с оптимизмом пропагандируете, что счастье стареющих — дело рук самих стареющих.

— Я за всю Россию ответить вам не могу. Моя цель — показать, что в мире появился другой сценарий старения. Но этому пока нигде не учат. К детству и отрочеству вас готовят в школе и семье, к зрелой жизни — в институте, потом вы набираетесь опыта на работе. И только к жизни после 60 вас никто не готовит. А у вас к этому возрасту меняется все: тело, тип социального общения, питание, сексуальная жизнь

— И что делать? Открывать школы для пенсионеров?

— Если бы такие курсы, на которых людей готовили к этому новому периоду в их жизни, появились, вокруг нас стало бы гораздо больше счастливых мужчин и женщин. Многие не знают, что та же память с возрастом вовсе не ослабевает и способность к изучению иностранных языков после 60 возрастает, а не уменьшается.

— Да, я что-то слышала, просто другие методики надо применять

— Совершенно верно. То же самое касается физического здоровья. Люди за 50–60 идут в спортклуб, где их учат 25-летние тренеры по техникам, разработанным для молодых, и часто себе очень этим вредят. Поэтому я мечтаю создать такие обучающие программы, куда человек сможет пойти и за полгода понять, как ему жить дальше. Ну и заодно пообщаться с другими людьми, которые находятся в том же возрасте, — сегодня у пожилых маловато возможностей для коммуникации.

Он танцует буги-вуги

Один из героев нового проекта Владимира Яковлева — Валентин Бадич из Екатеринбурга.

«В ночных клубах города он сейчас знаменит не меньше, чем король рок-н-ролла Элвис Пресли, — пишут о нем на сайте «Возраст счастья». — В свои 75 он танцует буги-вуги, рокабилли, рок-н-ролл, твист, шейк, диско и много чего еще. Самый неутомимый рок-н-ролльщик Урала никогда не занимался спортом всерьез, но всегда любил хорошие компании. Когда ему перевалило за сорок, у него стали болеть суставы. Перепробовав разную терапию и потаскав Бадича по больницам, врачи сказали, что надо ставить титановые суставы. А потом менять их через несколько лет, но все равно передвигаться с палочкой. Осознав это, Валентин Бадич сбежал из больницы. Он решил лечить себя сам: принимать натуральные препараты и прежде всего превозмогать боль — двигаться, двигаться, двигаться. Он стал ходить. Ежедневно заставлял себя подниматься и спускаться по лестницам. Потом начал бегать. А потом танцевать. Танцевать оказалось веселее всего. Так, в лечебных целях Валентин Бадич шагал по лестницам и танцевал два года. Вылечился. Теперь, глядя, как он отплясывает в клубе ночи напролет, уже невозможно представить себе, что когда-то этот человек едва мог двигаться без костылей. Валентин танцует не реже двух раз в неделю — зимой в клубах, а летом на открытых площадках и на набережных.

«Самое большое удовольствие в жизни — это дружба и хорошая компания, — говорит Валентин Бадич. — У меня компания большая, еще со студенческих времен. А недавно собирались с одноклассниками на 50-летие окончания школы. Я со своей подружкой танцевал рок-н-ролл».

— Среди моих знакомых полноценно на склоне лет живут в основном люди, занимающиеся умственным трудом. И мне всегда казалось, что лекарство от старости — в первую очередь интеллектуальная работа.

— Есть здоровье тела, есть здоровье мозга. Один из героев моей книги, ученый в Принстонском университете, совершил уникальное открытие — нашел механизм саморазрушения ДНК, — когда ему было далеко за 70. И кстати, после того, как его три раза пытались отправить на пенсию. На мой вопрос, каким образом вы поддерживаете свой мозг в таком состоянии, он ответил: я им пользуюсь. И это, если говорить конкретно о мозге, единственно верный рецепт.

— Я вам несколько раз по ходу беседы задавала вопрос про значение денег во всей этой истории, но вы все время от него уходите. И все-таки материальное положение ваших героев важно?

— Мало областей в жизни, где деньги значения не имеют. Вопрос в том, как это значение проявляется. Люди, с которыми я встречался, в подавляющем большинстве вовсе не богатые.

— Но и не бедные?

— Они зарабатывают достаточно, чтобы себя обеспечивать. Они все работают, я не встретил ни одного человека, который бы жил только на сбережения. Даже те люди, которым нет необходимости работать, продолжают трудиться, зарабатывать. И мне кажется, в этом тоже есть огромный смысл — заниматься деятельностью, которая приносит тебе и удовольствие, и доход, достаточный для комфортной жизни.

— Да это просто счастье. В любом возрасте.

— Да, но процесс поиска этого дела, приносящего и удовольствие, и доход, сам по себе тоже очень здоровый и важный. Но здесь я уже влезаю в свой семинар, поэтому замолкаю.

— Как я понимаю, в данном проекте вы лично соединили свой интерес и возможность заработка. Проект приносит доход?

— Пока нет.

— Но ваши книги довольно дороги.

— Вообще-то это не так. Но в любом случае цену на книгу определяет издательство, а не я. И определяет, естественно, по рынку. Первый тираж в 5000 экземпляров, который появился в конце ноября, был продан за месяц. Значит, книга нужна, интересна.

Журналистам не надо готовиться работать на дядю. В гораздо большей степени дяде надо готовиться работать на авторов

— Не знаю, следите ли вы за ситуацией на российском медиарынке, но крайне интересен ваш взгляд на полемику, которую начал Алексей Волин, посоветовав молодым журналистам не тратить время на иллюзии по поводу свободы прессы, четвертой власти и т.д., а сразу готовиться работать на дядю и писать то, что скажет дядя. Вы с ним согласны?

— Я думаю, что развитие журналистики происходит прямо в противоположном направлении. Журналистам не надо готовиться работать на дядю. В гораздо большей степени дяде надо готовиться работать на авторов. С развитием интернета кардинально меняется основа, база журналистики — если раньше основной ценностью была возможность публикации, то сегодня публикация общедоступна. Заходишь в интернет и публикуй себе что хочешь. Основной ценностью становится аудитория. Причем аудитория, принадлежащая не только конкретному бренду, но прежде всего конкретному автору, конкретному журналисту: привлечь огромную аудиторию может талантливый блогер, владелец странички в фейсбуке. И единственный способ для дяди, контролирующего что бы то ни было — деньги, бренд, — это, собственно говоря, договориться с автором, чтобы выйти на его аудиторию. Понимаете?

— То есть купить хорошего автора?

— Купить, заинтересовать, как угодно. Главное — автор без дяди может существовать, а вот дядя без автора не может.

— Боюсь, вы говорите больше о Москве. За кольцевой дорогой и дальше народ по-прежнему получает информацию из телика да местных газет, где показывают и пишут, как надо дядям.

—Может быть, мне сложно судить. Но мы ведь ведем речь о стратегических процессах изменения рынка СМИ, о будущем журналистов.

— И вы считаете, что завтра талантливые люди будут более востребованы, чем сегодня?

— Конечно. Уже сейчас это так. Люди все чаще получают вашу статью даже не со страницы вашего издания в интернете, а по поиску, через RSS, подписку на конкретного автора, через соцсети. Вот один мой знакомый открыл тематический ресурс в фейсбуке, который очень хорошо развивался. В какой-то момент у него образовалось что-то около 50 тыс. подписчиков. Много. И он на своем ресурсе, посвященном, условно говоря, собакам, — не хочу называть реальную тему — решил опубликовать заметку про кошек. Опубликовал. И офигел. Потому что получил ровно такую же реакцию, как про собак, — подписчики активно обсуждали новую заметку, спорили, дискутировали. Тогда он подумал: дай-ка я опубликую заметку про мышку. Опубликовал. И вновь активное обсуждение, многочисленные перепосты, и ни одного человека, который бы написал: слушайте, френды, вы что? Это же про мышь, а мы здесь вообще-то про собак. И тогда этот мой товарищ понял удивительную вещь: современный читатель перестает воспринимать конкретную статью как принадлежность к какому бы то ни было специализированному бренду. Он просто у себя в ленте получает кусочек информации и его оценивает: интересно или нет. Какому это бренду принадлежит, кто это опубликовал, какой там дядя за спиной автора стоит — его не волнует вообще. Через 5–10 лет выход на аудиторию будет только через автора. У каждого из авторов будет своя аудитория: у кого 200 тыс. человек, у кого — 200, а у кого — ноль. Нет аудитории — никто твоей заметки не увидел. И дядя не поможет.

— У вас в свое время был опыт по собиранию звезд журналистики в одном журнале. Яркий, но, к сожалению, короткий.

—Это совершенно другая история. О звездах речь шла раньше, когда была сильна бумажная журналистика. Сегодня мы говорим об авторах, у которых есть своя аудитория — неважно, большая или не очень. Именно эта аудитория, принадлежащая автору, становится более весомой, чем бренд.

— Но аудитория появляется у автора, которому есть что сказать. То есть автор должен быть талантливым, как его ни назови — звездой или блогером.

— Как у автора появляется аудитория, это процесс почти мистический. Есть разные примеры. Пока еще никто не отменял, к примеру, котегов, которые прекрасно работают. Или опубликовал автор фотографию воробушка и получил два миллиона комментариев. А тот, который написал невероятно интересную, глубокую статью, получил всего тысячу. Или вообще ноль. Здесь все сложнее. Но стратегический процесс прямо противоположен тому, что сказал Волин. Впервые у журналиста появляется нечто, что он может противопоставить административному влиянию, — его аудитория, с которой он может работать сам, его организованные читатели.

— Журналист зарабатывает на жизнь своими статьями. И быть независимым от дяди он сможет только тогда, когда платить ему будет не дядя, а читатель и рекламодатель. Есть, конечно, такие опыты сегодня на рынке, но пока удачными их не назовешь.

—Все впереди. Мне кажется, заработать на этом возможно, и процесс, безусловно, в эту сторону движется. Вот что самое главное для тех же рекламодателей?

— Объем аудитории.

— Нет. Вы можете купить трафик, и у вас будет объем аудитории. Сегодня это никому не нужно. Нужно внимание аудитории. Журналист, который способен привлекать внимание своими публикациями, создает аудиторию, интересную рекламодателю. Рекламодателю не очень интересен один раз заходящий на страницу человек. Рекламодателям интересны люди, принадлежащие к формализованному или неформализованному сообществу, которое создается за счет постоянной аудитории конкретного журналиста или журналистов. Раньше такая аудитория принадлежала бренду.

— Сегодня вам было бы интересно начать какой-то медийный проект с нуля?

— Сегодня мне интересно заниматься тем, чем я занимаюсь.

— То есть вы свой выбор сделали? Поняли, как стать счастливым?

— Я не думаю, что это вопрос специального выбора. Просто надо прислушаться к себе. Мне сегодня очень нравится фотографировать, делать фотопортреты людей. Для меня это новая вещь. Останется она или, может, появится какое-то другое интересное для меня дело — не знаю. Но я открыт. В этом и есть идея развития: мы эволюционируем, а значит, не стареем.

— Откройте хотя бы тайну, мешает ли жить долго вздорный, злобный характер? Или качества личности не имеют здесь значения?

— Есть такая гениальная тетка — одна из участников моего проекта, ей за 80, — которую зовут Нина Антонова. Она говорит, что у злых людей жизнь короче. И я ей склонен доверять — она патологоанатом с 53-летним стажем.

От твердого знака до возраста счастья

Владимир Яковлев — издатель, фотограф, медиаменеджер, создатель ИД «Коммерсантъ». Вот уже три года ездит по миру, встречаясь с теми, кто живет активной и яркой жизнью после 70, 80, 90 и даже 100 лет. Вдохновленный этими встречами, недавно начал новый проект под названием «Возраст счастья», посвященный активной старости. Книга «Возраст счастья» вышла в издательстве «Манн, Иванов и Фербер».

Виктория Волошина

КНДР > СМИ, ИТ > mn.ru, 22 февраля 2013 > № 927768 Владимир Яковлев

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 15 февраля 2013 > № 927749 Екатерина Емельянова

От Смуты до смуты

Четыре века назад на российский престол взошел первый представитель династии Романовых

Судьбу страны часто решают оказавшиеся на вершине власти личности — люди со своими убеждениями, семейными драмами, слабостями. Поэтому так увлекательно изучать эпохи, исследуя подробности жизни их главных героев. Именно такой, человеческий взгляд на историю из года в год привлекает слушателей в Государственный исторический музей на авторский цикл Екатерины Емельяновой, посвященный представителям династии Романовых, стоявшей у руля России 304 года. Какие вопросы волнуют приходящих на лекции людей, приученных видеть российских царей в довольно узком политическом ракурсе? Об этом историк рассказала «Московским новостям».

При ком Россию уважали

Кто из Романовых оставил самый яркий и значительный след в российской истории? Этот вопрос задают из года в год, хотя ответ известен каждому. Конечно, Петр Первый. Его же считают самой неоднозначной фигурой из правителей Романовых. Вот в ком ужасное и неприемлемое удивительным образом сочеталось с понятным и человеческим. Как говорил о Петре Пушкин, он сам по себе целая эпоха. Справедливо. С ним Россия пошла новым путем. Но историки до бесконечности будут спорить, верным ли был его выбор.

В истории России вообще было немало роковых развилок. Вот, например, царь Федор Алексеевич — сын царя Алексея Михайловича, старший брат Петра по отцу — умер в 1682 году двадцатилетним. Получил в детстве травму: решил покатать своих тетушек и сел на место кучера, но лошади резко поднялись, он упал, карета проехала по нему, и кончилось все серьезной травмой позвоночника. К концу жизни он практически не мог двигаться, его носили на носилках.

Между тем этот третий по счету Романов был умнейшим и образованнейшим человеком своего времени. Проживи он еще лет 15, наверняка Россия пошла бы абсолютно другим маршрутом. Тоже по направлению к Европе, но в том русле, в котором она шла с момента принятия христианства, — ближе к греческой, эллинской культуре. Даже в названии созданной им академии «славяно-греко-латинская», открыть которую он так и не успел, слово «латинская» стояло на последнем месте, главным предполагалось изучение славянских и греческих языков. При Петре, кстати, роль академии, из которой вышел Ломоносов, была значительно меньше, чем предназначалось ей при создании.

Отец Петра — царь Алексей Михайлович, человек весьма неординарный, — тоже многое заложил для будущих преобразований: открыл в Москве первый театр, построил первый военный корабль, пытался приучить Русь к западным обычаям и порядкам. Но получил в народе титул «тишайший». И старший сын его, Федор Алексеевич, даже в документах величал себя «наша тихость». Хотя оба были не такого уж кроткого нрава — могли, если надо, провинившегося и с лестницы спустить, и за бороду оттаскать. «Тихость» тут скорее обозначение приоритетов правления. Они стремились к царствованию спокойному и умиротворенному.

Когда умер Алексей Михайлович, общество, как говорится, было беременно реформами. Они произошли бы в любом случае. Вопрос в том, как быстро и какой ценой. Как писал замечательный историк Сергей Соловьев, Алексей Михайлович умел все сглаживать и улаживать, приучал пугливую русскую мысль к влияниям, шедшим с Запада. И царь Федор был таким. А Петр стал насаждать иностранную модель силой. Хотя сам, как ни странно, был насквозь русским человеком. И все-таки именно Петр приблизил Россию к цивилизованной Европе. Недаром Сенат в 1721 году, обращаясь к царю, просил его принять титулы отца отечества и императора. В прошении было очень точно сказано, что Московию, которая была для иноземцев непонятной, отдаленной окраиной, царь Петр поднял из небытия и «среди прочих держав европейских утвердил». Принципиально изменилось отношение не только к ее правителю, но и к стране. Ее признавали, ее боялись.

Такого же отношения за всю историю Романовых Россия удостаивалась, пожалуй, еще лишь однажды, при императоре Александре III — настолько от его взгляда на события, только от одного его имени зависело происходящее в мире. «У России нет иных друзей, кроме своей армии и своего флота» — это его слова. При этом воевать он принципиально не хотел — именно при нем Россия впервые зажила мирной жизнью, случился расцвет ремесел, искусств, экономики. Ну и, как следствие, демографический взлет. Страна поднималась и процветала.

Нельзя, конечно, не назвать в ряду реформаторов и двух великих женщин на русском троне — Елизаветы и Екатерины II. Именно их политика определила судьбы ХVIII века — женского века правления в России. Но об этом отдельный разговор.

Отцы и дети

Только правительницы из рода Романовых не отметали «наследия отцов», а вот мужчины на престоле, случалось, категорически искореняли то, что делали отцы. Родительский опыт становился антипримером и в политике, и в личной жизни.

Так, будущий император Александр III в годы правления своего отца — императора Александра II принимал непосредственное и активное участие в боевых действиях в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, где Россия не преследовала захватнических целей, а имела одну цель — освободительную: помогала братскому болгарскому народу получить независимость от власти турок. Вывод же Александр Александрович сделал собственный: никакая война на свете не заставит его проливать русскую кровь, даже освободительная война не имеет оправдания. Поэтому 13 лет его правления — единственные годы, когда Россия не воевала, за что он и был прозван Миротворцем. То же в личной жизни. Видя, как отец 20 лет жил на два дома, причем делал это оскорбительно для матери, которую боготворили дети (поместил свою любовницу в Зимнем дворце над покоями императрицы Марии Александровны: внизу умирающая от туберкулеза жена, наверху бегают дети императора от Екатерины Долгоруковой), сын будет свято чтить семейные узы — станет идеальным мужем и отцом. Отец активно проводил реформы, сделал все, чтобы дать свободу обществу. 4 марта 1881 года было запланировано заседание Государственного совета и подписание императором Конституции, а 1 марта царь-реформатор погиб от бомбы террориста (сын на всю жизнь запомнил потерянный взгляд отца и слова умирающего: «Что я им сделал?..»). В ответ сын, взойдя на престол, свернет то, что задумывал отец.

А прежде и Александр II расходился во взглядах со своим отцом — императором Николаем I, который любил повторять, что он в первую очередь император, а потом человек, и внушал детям, что единственное, чем они каждый день могут оправдать свое высокое положение, — это своим безупречным поведением. Не случайно его называли рыцарем самодержавия. Последнее, что он сказал сыну, умирая и сильно сжав его руку: «Держи всё!!!» То есть умри, но на ступенях трона! Но сын считал себя в первую очередь человеком, а потом уже императором. В итоге он не нашел понимания своих реформ ни у определенной части общества, которому мечтал дать свободу, ни у близкого окружения, потерявшего свои привилегии, кроме того, был осуждаем за неприемлемый для императора открытый адюльтер. Вступивший же в противоречие со своим отцом Александр III встал твердо на позиции идеалов самодержавия, которые исповедовал его дед — Николай I. Ему удалось загасить разгорающийся оппозиционный пожар, успокоить страну. И будь ему отпущено побольше лет, Россия, возможно, никогда не была бы ввергнута ни в первую мировую войну, ни в революционный хаос.

Нездоровая наследственность

Сколько Романовых побывало на русском троне? Если говорить о тех, кого венчали на царство, то есть убрать двух регентов, останется 18 человек. Если убрать тех, кто правил совсем недолго и не сыграл в судьбе России особой роли, останется уже 15. Среди них меньше всего — десять лет — управляла страной Анна Иоанновна. Больше всех у руля страны находился Петр I. Правда, он приступил к правлению очень рано, под регентством сестры Софьи, но и реального правления у него набирается 36 лет — самый долгий срок среди всех Романовых. За ним идет Екатерина П — 34 года.Та же Екатерина оказалась долгожительницей не только на престоле, но и в жизни, умерев в 67-летнем возрасте, недостижимом для всех других Романовых. Александр II был взорван бомбой террориста в 63 года. Если бы не покушение, возможно, прожил бы намного дольше. Другие Романовы уходили из жизни примерно в 50 с небольшим. Так что эту династию язык не повернется назвать здоровой.Что касается гемофилии, которую привнесла в династию императрица Александра Федоровна, в защиту Алекс можно сказать то, что она дважды отказывала Николаю. Именно потому, что прекрасно знала о болезни, которая передается в ее семье по женской линии — от матери к сыновьям. Но они все равно решились на этот брак.

Первые Романовы страдали от болезней ног и от цинги. И умирали чаще всего от болезней, которые сегодня легко лечатся. Несколько из них, в том числе Александр III, страдали болезнью почек. Правда, Александр III наверняка прожил бы дольше своих 49 лет, если бы не крушение царского поезда, усугубившее наследственную романовскую болезнь. Трудно поверить, но в перевернутом вагоне император почти 40 минут стоически держал на своих плечах крышу вагона, спасая не только семью, но и гостей и многочисленную прислугу, которые оказались в тот момент в вагоне-столовой (результат — смещение почек). А Мария Федоровна — Минни помогала раненым и вела себя так же мужественно, как венценосный супруг, например, не стесняясь, рвала свои нижние юбки, чтобы перевязать раненых. С места трагедии супруги уехали только тогда, когда оттуда увезли последнего раненого.

Борцы со взятками и привилегиями

Среди Романовых был правитель, который всегда был нещадно «бит» как современниками, так и историками, — это Павел I. Его отрицательный имидж намеренно создавался еще при жизни — расплата за то, что он резко начал менять устои и привычки, принятые в высшем обществе. И к тому же взялся бороться с коррупцией, чем и вызвал резкое неприятие и желание любой его поступок превратить в фарс, оговорить или исковеркать.

Коррупцию пытались побороть и другие Романовы.

В эпоху Петра I за взятки публично казнили, а обвиненным по самым громким делам отрубали головы. Впрочем, похоже, на месте одной вырастали три новые, как в русских сказках. При этом правая рука и сподвижник Петра Александр Меншиков умудрился положить на свои счета в английских банках около 5 млн руб. при общем бюджете страны в 10 млн рублей.

Император Александр I боролся с коррупцией с помощью экспатов — на высшие чиновные должности стал назначать немцев и прочих иностранцев. А в итоге столкнулся с сопротивлением его реформам со стороны «старых русских».

Возвращаясь к Павлу, именно ему мы обязаны многим, что существует в нашей жизни до сих пор. И это как раз то, за что его в первую очередь ругали и осмеивали. То, что мы сегодня называем разводом караула, — его нововведение. Как и печатный шаг. Именно Павел переписал, а фактически переработал Морской устав Петра I, убрав из него многие жуткие вещи. Например, необходимость иметь палача на корабле или средневековые наказания вроде килевания, когда человека подвязывали за веревку и под килем корабля протаскивали с одного борта на другой (понятно, что эту процедуру редко кто мог пережить). Тысячам солдат, которые зимой были вынуждены прикрываться легким плащом, спасла жизнь введенная Павлом шинель. Кстати, прославленный Суворов был Павлу благодарен и предан, несмотря на все свои несогласия с царем по поводу прусской формы и внешних ее атрибутов вроде парика с косой — как он выражался, «букли не пушки, коса не тесак, я не немец, а природный русак». Павел был первым из императоров (вторым стал Наполеон), кто ввел награды для солдат. Даже его недоброжелатели признали в своих мемуарах — Павел приручил солдата, солдаты его любили. При матушке Екатерине гвардейцы думали, какой фрак надеть в театр, а при нем вынуждены были находиться в полку, нести ответственность за службу солдат. Если солдат провинился, наказывали офицера. А рекрутов перестали клеймить (в буквальном смысле слова), и срок службы сократился до 25 лет в противовес петровскому — пожизненному.

Так за что же его так «высекали» даже при жизни, а в конце концов объявили сумасшедшим? В том числе и за то, что отменил привилегии, прописанные Екатериной в «Жалованной грамоте дворянам», — так что нельзя уже было, к примеру, определять отпрыска с рождения в полк, чтобы он, не появляясь в нем, нес службу и получал звания. Впрочем, в заговоре против Павла, как уверены многие исследователи, поучаствовали и англичане — через сестру Платона Зубова Ольгу Жеребцову, которая была замужем за английским послом Уитвортом. Наполеон, мечтавший объединиться с Россией, когда убили Павла, отреагировал так: англичане хотели нанести удар по нему в Париже (на него тогда было совершено неудачное покушение), а нанесли его в Петербурге, убив Павла I. Хотя императора, конечно, убрала в первую очередь верхушка, которой он, говоря нынешним языком, перекрыл кислород.

Про него сочиняли много небылиц. Например, что он тысячи отправил в ссылку. На самом деле таких было всего десять человек. Наоборот, он многих вызволил из ссылки. Один из главных заговорщиков, граф Пален, напишет потом, что при вступлении на престол Павла I в Петербурге собрались толпы людей, которых он вернул. Правда, для него это было доказательством безумия императора.

Павел I успел сделать принципиально много, хотя правил всего четыре года. Если точно — ровно четыре года, четыре месяца и четыре дня. С правлением Романовых вообще связано много мистики.

Прописанный в «Ревизоре»

Самым нелюбимым из Романовых всегда был третий Николай I — сын императора Павла I и императрицы Марии Федоровны. Его презирали за то, что расправился с декабристами. Что «наше все» — поэта Пушкина — превратил в камер-юнкера своего двора. Что был жесток. Николай Палкин, одним словом. Хотя император Николай I на самом деле серьезно смягчил приговор следственной комиссии, вынесенный по делу декабристов. Главные заговорщики приговаривались к четвертованию, а он был даже против повешения — говорил, что офицеров не вешают, а расстреливают, считал, что это средневековая дикость. Многих он фактически спас — приговоренные к казни отправились на поселение. Его вовсе не радовало количество втянутых в заговор людей, он, как говорят сегодня, просто был в шоке. Разбудившие Герцена, если судить по их программным документам, были людьми довольно кровожадными. При успешном исходе восстания пролились бы реки крови, и начали бы, как потом и произошло при большевиках, с уничтожения царствующей фамилии. Все это было и в Конституции Никиты Муравьева, и в «Русской правде» Пестеля. Кстати, из этих документов ясно, что продуманной программы государственных преобразований у заговорщиков не было. Главное — отстранить царствующую династию, уничтожить ее и самим воссесть. Что будет дальше, представлялось довольно смутно. Николай очень переживал эту ситуацию. Написал в Варшаву старшему брату Константину, отказавшемуся от престола в его пользу: «Воля ваша исполнилась, я стал императором. Но какой ценой? Ценой гибели моих подданных».

Страшно даже представить, что было бы со страной, если бы старший брат Константин согласился занять престол. Среди императорской родни встречались, конечно, и очень неприятные личности, но Константин превзошел всех. Даже его мать — Мария Федоровна, весьма осторожная в суждениях, говорила, что образ жизни Константина дискредитирует семью. Как писала она в одном из писем, больно осознавать, но «Константин болел дурной болезнью». Да если бы только это. За этим наследником числились темные дела и даже убийства. Например, когда отвергнувшую его актрису изнасиловали и убили, то Петербург знал, кто именно вдохновитель этого страшного преступления. Выражение «в семье не без урода», если речь идет о романовской семье, как раз про него.

Хотя в венценосной, как и в любой другой, семье бывало всякое. И подробности личной жизни членов царской фамилии порой приходилось тщательно скрывать. Например, дневниковые записи великого князя Константина Романова (внук Николая I, имевший поэтический псевдоним К.Р.), переданные им в архив Российской академии наук с условием, что их опубликуют не раньше чем через 90 лет после его смерти (их опубликовали в 1994-м), содержат упоминания о его гомосексуальных контактах.

Дядя последнего российского императора — Сергей Александрович, генерал-губернатор Москвы, погибший от бомбы террориста Каляева в 1905 году, — тоже имел аналогичные пристрастия, потому и жизнь его с супругой Елизаветой Федоровной не сложилась. Как тогда деликатно выражались, они жили как брат и сестра.

Что касается Николая, то его правление не только началось драматично, но и закончилось плачевно. Россия осталась в полной изоляции, Крымская война показала слабость страны и ее военную несостоятельность. При заинтересованном и внимательном отношении императора к военным делам и строгом отношении к самому себе он умудрился привести страну к запустению. Причина — все та же коррупция с растаскиванием средств уже на начальном этапе воплощения государевых проектов. Очень уж он хотел все регламентировать, устроить идеальный порядок, когда все разложено по полочкам. А вместо этого расплодил ненасытный госаппарат. Он и сам понимал свои ошибки. Разрешил поставить гоголевского «Ревизора», а когда посмотрел, смеялся: «Ну всех, ну всех протащил. И меня в первую очередь». Значит, не был таким уж заскорузлым Палкиным.

Русские немцы

На исходе правления династии в Романовых почти не осталось русской крови. От этого никуда не денешься. Последним представителем мужской линии Романовых стал Петр Ш, в официальный титул которого были включены слова «внук Петра Великого». Сын дочери Петра I Анны Петровны и герцога Карла Ульриха Гольштейн-Готторпского, он после полугодового царствования был свергнут — в ходе дворцового переворота умер при невыясненных обстоятельствах. Когда на освободившийся трон воссела его жена Екатерина П, за Петра Федоровича стали выдавать себя самозванцы, коих было примерно 40, самый известный — Емельян Пугачев.

С точки зрения генеалогии именно на Петре Ш пресеклась династия Романовых. Можно сказать и по-другому — что, начиная с него, Россией начали править Гольштейн-Готторпские-Романовы. Так будет точнее. Правда, на уровне анекдота всегда обсуждалось, что не все императорские дети были им родными.

Например, ходили слухи, что у Павла I — сына Петра III и Екатерины П (урожденной Софии Фредерики Августы Ангальт-Цербстской, в которой не было ни капли русской крови) — на самом деле совсем другой отец, то ли Сергей Салтыков, то ли Станислав Понятовский. Эти слухи активно поддерживала сама Екатерина — чтобы нелюбимого сына, претендента на престол, считали незаконнорожденным. Хотя Павел Петрович, надо сказать, был похож на отца-императора и внешне, и страстью ко всему прусскому.

Если и все прочие венчавшиеся на царство Романовы являлись все-таки родными детьми своих отцов и матерей, то в расстрелянном Николае II русской крови действительно оставалось ничтожно мало. Потому что у всех наследовавших престол мужчин, начиная с Петра III, женами были немецкие принцессы. Единственное исключение — отец последнего императора, Александра III. Его супруга, в православии нареченная Марией Федоровной, была датской принцессой. Была миниатюрной, за что в семье ее звали Минни. Высокий и дородный Александр хотя и обожал свою миниатюрную супругу, по этому поводу очень сетовал — мол, Минни испортила породу Романовых. Их сын Никки, ставший последним российским императором, действительно не отличался могучим телосложением.

Что касается внебрачных детей, то они имелись почти у каждого из царствующих Романовых. Дожив до 40 лет и выполнив свою детородную функцию (а рожали тогда много), их супруги приходили к тому, что врачи просто-напросто запрещали им рожать дальше. Для женщины в то время это означало только одно — отказ от выполнения супружеских обязанностей. Но супруг-то еще молод и полон сил. Так у большинства императоров завелись семьи и дети на стороне. Замечательный пример показывала Александра Федоровна, супруга Николая I. Они с мужем были практически идеальной парой. Она его «отпустила», он был волен жить своей жизнью, имел внебрачных детей, которые воспитывались в семьях его пассий. Все решалось очень тонко и тактично. Как сказали бы мы сегодня, «высокие отношения».

Загадки династии Романовых

Загадка загадок — смерть Александра I, который, как выразился Пушкин, «всю жизнь провел в дороге и умер в Таганроге». Был ли старец Федор Кузьмич, живший отшельником в Сибири, ушедшим от дел императором или это всего лишь легенда? Как сказал об Александре I поэт Вяземский, «сфинкс, не разгаданный до гроба, о нем и ныне спорят вновь». И это правда, потому что он унес с собой великую тайну дома Романовых. Речь не о домыслах, а о фактах, которые соединяются более чем в загадочную картину. Во-первых, император умер совершенно неожиданно — в 48 лет, хотя до этого никогда не болел благодаря спартанскому воспитанию своей великой бабки Екатерины II. И вдруг неожиданная смерть. Да еще и в Таганроге. По официальной версии, он поехал туда сопровождать супругу Елизавету Алексеевну, которая страдала туберкулезом — врачи рекомендовали ей лечение. Но какое лечение туберкулеза поздней осенью в Таганроге? Гораздо более правдоподобной выглядит версия, что он действительно осуществил свою давнюю мечту уйти от престола, которую озвучивал еще в 1819 году, беседуя с братом Николаем (будущим Николаем I). Говорил, что подумывает о том, чтобы передать власть брату, который был моложе его на 20 лет, жаловался, что устал. А у Николая I на столе всегда стоял портрет старца Федора Кузьмича — точь-в-точь умерший император, только с большой окладистой бородой. И члены семьи посещали могилу Федора Томского, который не только лицом походил на императора, — будучи в преклонных летах, он вдруг забывался и переходил на французский, начинал вспоминать въезд в Париж.

Если это правда, то от чего же бежал император? Возможно, сыграл свою роль пакет, который Александр получил, но вскрывать отказался, — в нем был список участников тайных масонских лож, из которых фактически и вышел заговор декабристов. Сказал только: «Это уже не для меня. И я им не судья». Потому что сам он тоже был масоном. Так же как и Петр I, ставший первым масоном в династии Романовых. Возможно, Мария Федоровна, не любившая сына Александра, которого у нее, как известно, отобрала Екатерина II ребенком против ее воли, расчищала путь к трону для своего любимого сына — Николая. А почему местом побега стал Таганрог? На этот счет тоже имеется версия — потому что в местном полку нашли офицера, похожего на императора как две капли воды, которого за мелкую провинность намеренно забили шпицрутенами, чтобы выдать его тело за тело императора. Но если все обстояло именно так, то получается какой-то уж очень неправедный уход от мира для человека, который собирался замаливать свои грехи. И в первую очередь грех отцеубийства, потому что он фактически дал добро на уничтожение отца, которого убивали долго и зверски. Кстати, за версию ухода императора от престола, но не из жизни — еще и то, что жена Елизавета Алексеевна не поехала сопровождать тело супруга в Петербург. В общем, загадок масса. Как выставляли тело для прощания в Петербурге — отдельная история, потому что везли его несколько месяцев, и тело было совершенно почерневшим. Но Мария Федоровна, едва успев его увидеть, картинно закричала: «Да, это мой сын». В общем, все это походило на хорошо разыгранный спектакль. Последняя загадка: гробница Александра I, как выяснилось уже при Александре III, пуста — в ней никто не захоронен.

С чего начали, к тому и пришли

Начали со Смуты, которую сами же и сотворили. Именно в палатах Романовых на Варварке родился заговор, который вылился в Лжедмитрия I (он же Юрий Отрепьев, он же монах Григорий Отрепьев), обнищавшего дворянина, который пошел на службу к Романовым, которым не удалось прийти к власти законным путем. Хотя они-то были уверены в том, что имеют гораздо больше оснований взойти на трон, чем Борис Годунов, человек со стороны, не имевший никакого отношения к династии Рюриковичей. А они, Романовы (хотя тогда еще не Романовы, а Захарьины), через первую супругу Ивана Грозного Анастасию Романовну Захарьину-Юрьеву имеют. То есть у них больше прав, они ближе к Рюриковичам. Почему бы тогда с помощью марионетки Лжедмитрия не попытаться взять власть. На престол Михаил Федорович Романов всходил, поставив кровавую точку в самозванстве. Последним, кто остался, был трехлетний сын Марины Мнишек Иван, которого звали Воренком. Он был повешен, прямо на Варварских воротах, и в этом весь кошмар романовской династии. Взошли на трон на крови ребенка, проведя страну через Смуту. И ушли, низвергнув страну в смуту. И опять пролилась кровь ребенка — еще одного мальчика, цесаревича Алексея. Гонцы из Москвы, прибывшие в окрестности Костромы с вестью об избрании на царство Михаила Романова, нашли его в Ипатьевском монастыре, где он скрывался от поляков. А убили последних Романовых, как известно, в доме Ипатьева в Екатеринбурге. Такое вот мистическое совпадение.

Выставка «Романовы. Начало династии»

Среди памятников Исторического музея, которые можно увидеть в нынешней его экспозиции, есть многие личные вещи Романовых, порой весьма необычные. Например, письмо царя Алексея Михайловича из военного похода 1654 года, написанное собственноручно, что было впервые — ранее русские государи пользовались исключительно услугами писцов. Чарка, выточенная на токарном станке Петром Великим и подаренная им князю Матвею Гагарину, тогда губернатору Москвы, за удачную организацию торжеств по случаю полтавской победы в 1709 году. Очки императрицы Екатерины II — «просвещенная Семирамида», видевшая плохо вблизи и при этом много читавшая и работавшая с документами, не стеснялась их носить, несмотря на условности моды. Сабля императора Александра II, преподнесенная ему офицерами почетного конвоя, восхищенными его действиями во время взятия болгарской крепости Плевна в ходе Русско-турецкой войны и бывшая с ним на Екатерининском канале Петербурга в момент его гибели 1 марта 1881 года. Искореженный стакан — свидетельство крушения царского поезда семьи Александра III в Борках, и многое-многое другое...

А 19 марта в Историческом музее откроется выставка «Романовы. Начало династии». В реализации проекта приняли участие восемь российских и три европейских музея. Впервые в России будет экспонироваться хранящееся в Музее армии в Швеции церемониальное знамя польского короля Сигизмунда III, запечатленное на знаменитом Стокгольмском свитке, отображающем события, связанные со свадьбой короля Сигизмунда III, которая состоялась в Кракове почти одновременно с заочным обручением Лжедмитрия I с Мариной Мнишек. Факсимиле этого уникального свитка длиной более 15 метров, а также портрет юного королевича Владислава предоставит Королевский замок в Варшаве. Материалы из Ярославского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника покажут особую роль, которую сыграл в событиях Смутного времени Ярославль, ставший в 1612 году центром освободительного движения во главе с князем Дмитрием Пожарским и Кузьмой Мининым, а также временной столицей Московского государства. Прежде всего это реликвии Великого московского посольства, прибывшего в Кострому с решением Земского собора об избрании на московское царствование Михаила Романова. На выставке можно будет увидеть мемориальные вещи, одежду, предметы дворцового обихода, мебель, переписку членов царской семьи и драгоценные вклады в церкви и монастыри первых Романовых, а также их портреты. Особое место займут реликвии из Оружейной палаты Московского Кремля.

Наталия Давыдова

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 15 февраля 2013 > № 927749 Екатерина Емельянова

Россия > Химпром > bfm.ru, 8 февраля 2013 > № 754582 Максим Волков

ВОЛАТИЛЬНОСТЬ РОСТУ НЕ ПОМЕХА

Интервью с генеральным директором ОАО "ФосАгро" Максимом Волковым

"ФосАгро" в 2012 году произвела рекордный объем минеральных удобрений. О том, как компании удалось этого добиться, ситуации на рынке минеральных удобрений и планах на 2013 год в интервью Business FM рассказал генеральный директор "ФосАгро" Максим Волков.

Один из крупнейших в мире производителей фосфорсодержащих удобрений "ФосАгро", несмотря на мировой кризис и волатильность рынков, продолжает из года в год наращивать производство и продажи минеральных удобрений. В 2012 году объем производства удобрений компанией достиг рекордных 5,4 млн тонн. О том, как компании удалось добиться такого результата и о планах на 2013 год в интервью Business FM рассказал генеральный директор компании Максим Волков.

- В 2012 году "ФосАгро" продемонстрировала рекордные объемы продаж. Благодаря чему этого удалось добиться и каковы основные итоги года для компании?

- Подобных результатов нам удается достигать уже не первый год в силу наличия у нас гибких производственных линий. Мы, пожалуй, единственная компания в мире, которая в таких масштабах может менять производственные линии с выпуска одного вида продукции на другой. Благодаря этой гибкости мы и можем достигать таких результатов.

- Какие удобрения, на ваш взгляд, будут пользоваться большим спросом в 2013 году, азотные или фосфорсодержащие?

- Мы убеждены, что все удобрения будут пользоваться спросом. Просто есть определенные зависимости сезонного характера, обусловленные наличием тех или иных игроков на разных рынках. Если мы говорим о фосфорных удобрениях, например, про диаммонийфосфат, то его крупнейший потребитель на сегодня - это Индия. Покупатели в стране консолидированы. Соответственно, когда мы обсуждаем ценообразование на этом рынке, то, по сути, ведем переговоры с одним игроком, который вместе с правительством определяет ценовую политику в Индии. Фактически мы сталкиваемся с монопсонией, и переговорная позиция у этого игрока гораздо лучше, чем у игроков на других рынках.

Почему мы выигрываем от наших гибких технологий? Потому что мы можем переключаться с выпуска одного продукта на другой в зависимости от рыночной конъюнктуры. В частности, когда Индия ведет себя очень жестко и играет на понижение цены на диаммонийфосфат, мы совершенно спокойно можем переключиться на производство НПК и продавать их, например, в Таиланд, Вьетнам, Африку, Европу. Индия практически не потребляет НПК. В данном случае получается, что мы уходим от этой зависимости. Остальные вынуждены либо разгружать мощности, либо идти на какие-то существенные уступки. Мы же просто уходим на другой рынок.

- За счет чего, в первую очередь, растет глобальный рынок удобрений, за счет повышения спроса и объемов либо за счет повышения цен?

- Глобальный рынок удобрений не может расти за счет повышения цен. Рынок растет за счет повышения спроса, всегда. А спрос на удобрения обусловлен ростом населения и видоизменением типа потребления. Есть давно доказанные зависимости: при увеличении валового дохода на душу населения, оно начинает потреблять больше белковой продукции. Это приводит к увеличенному потреблению зерновой продукции, поскольку на каждый килограмм мяса нужно вырастить определенное количество килограмм пшеницы. В результате, возрастает роль продукции сельхозназначения, поскольку население растет, земля в объемах не увеличивается, и к тому же плодородных земель, пригодных для сельского хозяйства, становится все меньше и меньше в силу урбанизации, эрозии почв, опустынивания, засоления почв. Поэтому, единственный способ поддержать производство сельхозпродукции на нужном уровне - это увеличить объемы внесения удобрений.

- Российский рынок апатитового концентрата. Когда он может быть либерализован?

- В нашем понимании он уже либерализован. Те рекомендации Федеральной антимонопольной службы по недискриминационному доступа, которые были разработаны, уже предусматривают привязку цен на апатитовый концентрат в России к международной цене. Есть, конечно, существенный дисконт, но, тем не менее, это уже привязка к FOB Марокко, который отражает мировую цену, поскольку марокканцы являются крупнейшими поставщиками фосфора на мировой рынок. Поэтому, в данном случае, мы имеем либеральный подход к ценообразованию. Вопрос - когда дисконт будет снят. По правилам, которые разработаны, переходный период - год. Соответственно, практически все покупатели платят нам цену в соответствии с этими правилами недискриминационного доступа.

- А вы уже приценивались, насколько могут вырасти финансовые показатели "ФосАгро" после отмены дисконта и полной либерализации рынка апатитового концентрата внутри России?

- Приценивались. Даже есть отчет аналитиков на эту тематику. Но лучше, наверное, посмотреть этот документ, чтобы я не занимался спекуляцией.

- В прошлом году группа компаний "Акрон" отказалась от закупок апатитового концентрата у "ФосАгро". Куда "ФосАгро" планирует направить освободившиеся объемы апатита?

- На экспортный рынок.

- В каком состоянии находятся переговоры о поставках апатитового концентрата на россошанские "Минудобрения"?

- Мы сейчас не ведем с ними никаких переговоров, поскольку они подали исковое заявление в суд в попытке принудить нас поставлять концентрат по цене заведомо ниже рыночной. Единственное - у нас с ними достигнута договоренность по цивилизованному разрешению этого спора. То есть мы поставляем апатитовый концентрат против платежа в соответствии с политикой, разработанной Федеральной антимонопольной службой. Они, соответственно, платят, рассчитывая цену в соответствии с этой политикой, а мы берем на себя обязательства, что в случае, если суд решит иное, то вернем деньги плюс проценты.

- В течение 2012 года "ФосАгро" реализовала ряд масштабных проектов. Расскажите, какие были основными и что они дали компании?

- Основной проект - это абсолютно новое производство карбамида и газотурбинная электростанция, которые были введены нами в прошлом году в Череповце. В результате мы удвоили свои мощности по производству карбамида и нарастили генерирующие мощности. По своим составляющим, включая энергетические, - это передовая технология, которая будет работать долгие годы.

- В церемонии запуска производства карбамида принимал участие премьер Дмитрий Медведев и при нем же обсуждался вопрос о разработке технологии изучения редкоземельных металлов. Как развивается этот проект?

- Сегодня это для нас одно из стратегических направлений. В апатитовом концентрате есть целый спектр элементов редкоземельной группы, в основном легкой и среднетяжелой. Такие элементы на рынке востребованы, хотя в России они не производятся. Поэтому мы уже более полутора лет работаем над соответствующей технологией. Нами создано несколько научных групп, которые отрабатывают различные направления. В Череповце одна из таких групп уже продвинулась до стадии строительства опытно-промышленной установки, строительство которой планируется завершить в конце второго квартала 2013 года. Там уже будем отрабатывать технологию и получать результат. Соответственно, если промышленные испытания завершатся успешно, то можно будет говорить о строительстве завода.

- Раз уж мы заговорили об "Апатите", в прошлом году "ФосАгро" приобрела государственный пакет в этой компании. Изменится ли стратегия "ФосАгро" от получения контроля над "Апатитом"?

- Стратегия "ФосАгро" от этого никак не меняется, поскольку уже мы более 10 лет отвечаем за производственную деятельность "Апатита". Мы и дальше будем заниматься развитием компании, снижением себестоимости производства апатитового концентрата, повышением качества продукции, комплексным освоением рудно-сырьевой базы. Поэтому здесь никаких изменений не будет.

Можно говорить о том, чего нам удалось избежать - крупного корпоративного конфликта - в случае если бы пакет достался недружественному акционеру. Мы все знаем примеры, такие как "Норильский Никель" и масса других, когда между акционерами начинаются корпоративные споры, и они негативно отражаются на эмитенте. В данном случае этой проблемы нет, и опасения, которые были на рынке, не материализовались. И мы можем спокойно продолжать инвестировать в предприятие и его будущее.

- "ФосАгро" уже выставила оферту миноритариям "Апатита" и уже перешагнула рубеж в 95%. Есть ли у вас планы консолидировать 100% акций "Апатита"?

- Планы такие есть, в ближайшем будущем будут сделаны соответствующие объявления.

- Ранее "ФосАгро" заявляла о готовности обменять акции миноритариев "Апатита" на свои собственные бумаги. Возможна ли такая схема по отношению к другим дочкам группы, например, к "ФосАгро-Череповец"?

- На сегодня ликвидность акций "Фосагро" с каждым днем увеличивается, если смотреть на среднедневные обороты на российской и лондонской площадках. И мы не видим смысла в каком-то обмене или скупке акций. Поскольку любой инвестор может пойти и купить акции "ФосАгро" на рынке. Мы же при выкупе акций дочерних предприятий исходим из рыночной стоимости, платим рыночную стоимость, поэтому фактически нет нужды в каком-то инжиниринге типа свопов акций.

- Как проходит процесс консолидации "Метахима"?

- Процесс проходит по ранее намеченному плану. На "ФосАгро" будут консолидированы ключевые профильные активы, которыми являются производства фосфорной кислоты, серной кислоты и триполифосфата. Сейчас разработан проект строительства нового производства PK и NPK-удобрений на "Метахиме", идет проектирование. Планируем, что процесс консолидации "Метахима" будет завершен в ближайшее время.

- "Метахим" тесно связан с "Пикалевской содой". Можете рассказать подробнее, как проходит процесс модернизации пикалевского производственного комплекса и есть ли какие-то планы по созданию СП с "Базелцемент-Пикалево"?

- Не секрет, что мы волею судеб оказались втянуты в "пикалевский" конфликт, если его так можно назвать. Несмотря на то, что изначально у нас там не было вообще никаких активов, и сегодня наши активы там незначительны, мы являемся единственным поставщиком нефелинового концентрата на этот комплекс. Поэтому мы играем довольно активную роль, понимая всю ответственность в попытке разрешить эту ситуацию.

Также мы помним, что в Дании было подписано соглашение о совместном сотрудничестве между датской компанией FLSmidt, группой "ФосАгро" и Санкт-Петербургским горным институтом. В присутствии Владимира Владимировича мы заключили соглашение о разработке технологии, которая позволила бы модернизировать пикалевский производственный комплекс. Сегодня успешно завершаются опытно-промышленные испытания в США на экспериментальной базе FLSmidt.

Вопрос - что делать дальше? И здесь больше вопросов, нежели ответов, поскольку наши переговоры по созданию совместного предприятия и объединению комплекса в единое целое пока безуспешны в силу того, что у всех сторон несколько разные интересы, и акценты: кому-то не до этой проблематики сейчас, кто-то считает, что может справиться самостоятельно и жить один. Соответственно, пока рано что-либо говорить о том, что будет дальше. Но, тем не менее, уже хоть какой-то шаг сделан в этом направлении. Есть технология, которая может при применении вывести этот комплекс на несколько другой уровень, но, опять же, речь идет о больших деньгах.

- "ФосАгро" ранее зарегистрировала дополнительную эмиссию акций. Правильно ли я понимаю, что компания намерена провести SPO?

- По поводу планов ничего конкретного сказать не могу, поскольку целью регистрации проспекта являлось получить возможность при необходимости увеличить количество акций в свободном обращении. Соответственно, у нас на реализацию этой возможности есть как минимум 12 месяцев с момента регистрации проспекта и законом не ограничивается возможность повторного обращения. Когда это произойдет - сказать не могу. То, что мы рано или поздно будем увеличивать объем акций в обращении - это, несомненно, поскольку ликвидность должна увеличиваться.

- Есть ли у компании цель войти в базу какого-либо индекса?

- Мы уже входим в целый ряд индексов. Если ваш вопрос о MSCI Russia, то мы на сегодня не входим в этот индекс, поскольку есть один критерий, под который мы, к сожалению, пока не попадаем. Это как раз количество акций в свободном обращении. Поэтому мы как раз и исходили из того, что количество акций в свободном обращении должно быть достаточным, чтобы соответствовать этому критерию. Всем остальным критериям мы уже соответствуем.

- Еще один из критериев включения в базу MSCI - наличие развитого корпоративного управления в компаниях. Совет директоров группы принял решение о создании правления. Расскажите подробно, зачем это было нужно?

- По сути, правление было всегда. У нас в компании очень много умных людей, к чьему мнению я всегда прислушиваюсь и никаких решений без обсуждения не принимаю. Сейчас мы просто формализовали этот орган. Дело в том, что требование российского законодательства предусматривают наличие правления в компании, если она хочет попасть в котировальный список "А" российской биржи. Котировальный список "А" дает возможность пенсионным фондам покупать эти бумаги. С этой целью мы и создали правление, которое до этого у нас было неформальным.

- В долгосрочной перспективе "ФосАгро" было бы интересно выйти на рынок калийных удобрений и приобрести собственные газовые активы и за счет этого построить полную вертикальную интегрированную цепочку?

- Наша позиция заключается в том, что каждый должен заниматься своим делом. Мы лучше всех производим фосфорные удобрения, у нас самые гибкие технологические линии, которые позволяют нам производить различные типы удобрений в зависимости от конъюнктуры рынка. Что касается калия, то сегодня мы один из крупнейших его потребителей в России, и нас эта позиция полностью устраивает. Мы считаем, что "Уралкалий" делает хорошую работу. Они продают нам калий по рыночной цене, мы покупаем по рыночной цене, и по рыночной цене продаем NPK-удобрения. Пока мы видим, что эта бизнес-модель наиболее перспективна для нас, нежели идти и заниматься непрофильным для нас бизнесом разработки калийных месторождений.

- Итоги 2012 года мы с вами уже подвели, а какие цели стоят перед "ФосАгро" в 2013 году и есть ли какие-то планы на крупные сделки?

- Мы планируем и дальше развивать наши гибкие технологии, проектируем, цех по производству PK и NPK-удобрений на "Метахиме". Мы также проектируем новый цех по производству NPK-удобрений в Балаково, занимаемся оптимизацией производственных линий в Череповце и рассматриваем крупный проект по производству аммиака. По этому проекту тендер уже близится к концу, предложения от двух финалистов получены, идут финальные переговоры. Надеюсь, что в ближайшем будущем мы уже объявим о результате, о сроках начала и завершения проекта.

Россия > Химпром > bfm.ru, 8 февраля 2013 > № 754582 Максим Волков

Бразилия > СМИ, ИТ > mn.ru, 31 января 2013 > № 927668 Александр Ткачев

«Сборная России похожа на «Металлику»: четкий и мощный ритм, который нельзя порвать»

Комментатор Александр Ткачев о музыке в хоккее

Голос Александра Ткачева в основном знаком тем, кто смотрит НХЛ, КХЛ, АПЛ и другие футбольные и хоккейные лиги с забавными аббревиатурами. Но есть часть аудитории, которая его знает по музыкальному творчеству. «Московские новости» попросили комментатора-гитариста найти что-то общее между спортом и тяжелым роком и почти договорились о создании нового дуэта Ткачев-Губерниев.

Радулов и Аксель Роуз

— Вы знаете известных рок-музыкантов, которые бы увлекались хоккеем?

— Лидер «Скид Роу» Себастьян Бах постоянно ходил на матчи НХЛ, у него брат-вратарь играл некоторое время за «Тампу», но особых успехов так и не добился. Элис Купер очень часто на хоккей приходит. «Металлика» в полном составе на матчах была. Да это и не удивительно, ведь хоккей схож с тяжелым роком, он такой же «драйвовый».

— А хоккеистов, которые всерьез занимаются музыкой?

— На серьезном уровне – не знаю. У наших спортсменов популярен караоке. Михаил Анисин сумел это перенести на арены. Якуб Петружалек — диджей. Хоккеист «Детройта» Даррен Маккарти свою собственную группу создал, он там на гитаре играл. Но невозможно достичь успехов сразу в нескольких областях одновременно. Приходится выбирать. Когда я работал на радио и вел такую «гибридную» программу о спорте и музыке, у меня в гостях был Сергей Попов из «Арии», занимавшийся спортом в юности. И он мне говорил — как здорово быть спортивным комментатором, а я ему — как круто стать состоявшимся музыкантом. Увы, нельзя успеть реализовать себя во всем, что нравится. Стив Харрис из «Айрон Мэйден» в свое время играл в молодежной команде «Вест Хэма», был на подходе к «основе», но выбрал в итоге музыку. Не факт, что мир помнил бы о футболисте Стиве Харрисе, зато весь мир знает такого музыканта.

— С кем бы из музыкантов сравнили бы Александра Радулова, самого обсуждаемого в нашем хоккее персонажа?

— Дайте подумать… Наверное, с Акселем Роузом из «Ганз’н’Роузес». Талантливейший человек, но его карьере постоянно мешал скверный характер. Его поведение и за ее пределами было, мягко говоря, далеко от идеального. И во многом сгубило карьеру. Надеюсь, Александр будет разумнее. Хотя в случае со спортсменом это не настолько важно, если его поведение не затрагивает командные интересы. Гораздо хуже, если игрок начинает разваливать команду изнутри. Сказать же, что Радулов — не командный хоккеист, я не могу. Просто он привлекает к себе внимание поступками, последствиям которых иногда не отдает отчета.

Мне было интересно играть тех, кто менял методологию музыки, вносил что-то новое, но в определенный момент интерес к спорту перевесил

— А хоккейные команды с музыкальными группами можете ассоциировать? Тренеров?

— Я бы со сборных тогда начал. Наши извечные соперники канадцы — это такой концерт «Айрон Мэйден», жестко и напористо, со скрещивающимися гитарными линиями, с луженой глоткой Диккинсона. Мощно и постоянно нарастающее давление. Наша нынешняя сборная это скорее всего «Металлика» — четкий и мощный ритм, который почти нельзя порвать и потом где-то в нужный момент взрыв — и публика, и соперник в нокауте. Советская хоккейная сборная это некая рок-опера, в которой уйма звездных музыкантов, скажем «Авантазия». Молодежный хоккей — это Ингви Мальмстин — сумасшедший драйв и скорость, но зачастую нехватка мелодики. А вот про клубы наши каких-то ярких мощных примеров не приведешь. Тут стоит вспомнить термин из недавнего прошлого — «русский рок». Это во времена «Наутилуса», ДДТ и других было, когда содержание текстов важнее музыки. Вот примерно так же и с нашими хоккейными клубами — содержание есть, но гармоничности не хватает. Нужно, чтобы и слова, и музыка были в порядке.

— Сами кого-то из великих пробовали играть?

— Конечно. Таких гитарных виртуозов, как Ингви Мальмстин, например. Кто-то считает его нетворческим «технарем», но он же предлагает совершенно другую технику, которая и музыку меняет. Или Ричи Блэкмора, Тони Айоми из «Блэк Саббат»… Мне было интересно играть тех, кто менял методологию музыки, вносил что-то новое. Иногда даже неплохо получалось. Были и какие-то свои вещи, но в определенный момент интерес к спорту перевесил, а хорошо делать одновременно сразу несколько вещей, как я уже говорил, невозможно.

— А петь?

— Мой голос годится только для тяжелого рока. Но вот если бы мы выступали в паре с еще одним любителем музыки на нашем канале Дмитрием Губерниевым — я бы играл, а он бы пел, это был бы номер.

Бобби Халл, Марио Лемье, и Марадона

— На хоккее всегда звучит музыка. Вы можете оценивать турниры с этой точки зрения? Как дела обстоят у «них» и у нас?

— На последнем чемпионате мира по хоккею с точки зрения музыкального оформления все великолепно было у финнов. Неплохо в этом плане было на чемпионате мира в Квебеке и Галифаксе, когда наши после долгого перерыва завоевали первое место. Кстати, в Галифаксе забавная история случилась. Там латвийские болельщики сняли кадиллак, открыли люк, вывесили флаги и били в барабаны. И в таком вот виде катались по городу. В местной газете этому была посвящена большая заметка с несколькими фотографиями. Для местных жителей было откровением, что где-то еще есть страны, где так болеют хоккеем. Что касается наших арен, то репертуар в основном схожий, «забойные» композиции есть везде.

— Есть ли в мире спорта люди, которые вызывают у вас восхищение?

— Для меня не повод возносить на пьедестал человека, который сильнее всех бьет по мячу или по голове другому человеку, или бежит на несколько километров в час быстрее. Хотя это не отменяет факта, что они самые быстрые, самые сильные. Если говорить об отдельных личностях, для меня интереснее те, кто проявляет какое-то творчество в игре, или ведет себя нестандартно и нешаблонно. Я могу восхищаться тем, как Павел Дацюк исполнил буллит, но для меня еще интереснее, как одна команда обыгрывает другую за счет изменений в тактике. Бывают примеры, когда в уже сформировавшихся видах спорта кто-то придумывает вещи, которые на протяжении определенного времени дают преимущество — изменения в тактике, в распределении ролей внутри команды, изменения в динамике игры. Это в большей степени тренерские вещи, а не игроцкие. Иными словами, меня восхищают достижения, связанные больше с интеллектом, а не с физической силой.

— Но были же те, кто выделялся среди других?

— Конечно. Отдельные люди сильно повлияли на мое спортивное мировосприятие. Первым из них был Бобби Халл, который приезжал в Москву в 70-х вместе с «Виннипегом». Примерно через десять лет я увидел молодого Марио Лемье, который заставил по-другому взглянуть на позицию центрфорварда, из наших же это был Валерий Харламов. Но на сегодняшний день в игровых видах спорта приближается некий лимит человеческих возможностей, и у спортсменов практически не остается времени на творчество. Можно смотреть футбол и хоккей 80-х, говорить, какими гениальными были Платини и Марадона, Грецки и Ларионов, но спустя 20 лет очевидно, что у людей просто нет такого количества времени на прием и обработку мяча и шайбы. Потому и таких выдающихся в индивидуальном плане спортсменов в коллективных видах сейчас меньше.

Нужно, чтобы люди стремились быть умными и здоровыми, а не только богатыми

— На ваш взгляд, Россия – спортивная страна?

— В данном случае важно терминологически разделить вопрос. Потому что в плане профессионального спорта мы были и остаемся спортивной державой, у нас незыблемые позиции в тройке-четверке самых успешных стран мира на Олимпиадах, хотя не на все виды хватает государственного финансирования. Но спорт высших достижений — удел тысяч, а спортивность нации и ее здоровье определяется популярностью массового спорта. Можно даже назвать это физкультурой – физической культурой. Для такой огромной страны нужны миллионы людей регулярно занимающихся спортом, чтобы говорить, что мы спортивная страна. Чтобы изменить ситуацию, нам нужно строить, строить и строить стадионы и спортивные площадки, делать их максимально доступными. Ну и нужна пропаганда здорового образа жизни. Нужно, чтобы люди стремились быть умными и здоровыми, а не только богатыми.

Менеджеры и программа «Зритель»

— Должны ли в этом как-то участвовать спортивные клубы, подавляющее большинство которых существуют на государственные деньги?

— Конечно! Они должны не только думать о сиюминутном результате, но вкладывать деньги в будущее. То есть в строительство спортивных школ, академий, воспитание собственных звезд. А для этого нам не хватает грамотных менеджеров. Это касается не только спорта, но и экономики в целом. Деньги в большинстве случаев осваиваются, а не вкладываются. Раньше в менеджерах не было нужды, потому что экономическая модель была другая, а теперь их взять неоткуда. Мы же не можем взять и импортировать миллион менеджеров, нужно растить своих. Ситуация в России такова, что профессионализм спортсменов, например, выше, чем подавляющего большинства спортивных менеджеров.

— Но устройство наших спортивных клубов таково, что грамотные менеджеры, которые будут думать о будущем, им не нужны…

— Действительно, у нас клубы не являются экономическими предприятиями. Фактически, им не нужны болельщики, так как наполнение клубных бюджетов от них не зависит. Зачем стараться, если спонсор или региональный руководитель все равно деньги дадут? А если не дадут? Ну, значит, клуба и не будет. В баскетболе сейчас свежий пример с «Химками», беда с хоккеем в Новокузнецке и т.д. В западных клубах работа со зрителями поставлена на высшем уровне, там они бьются за болельщиков, потому что это – «их всё». В России, в хоккее в частности, лицом к болельщикам повернулся питерский СКА. Дело, конечно, не в бюджете, у СКА предостаточно денег, но они хотя бы понимают, для кого играют. А насчет менеджеров… Я озвучивал мемуары миллиардера Ричарда Брэнсона, который сравнивал западный и японский подходы к бизнесу. Американцы думают лет на 5-10 вперед, составляют соответствующие планы по развитию. Японцы же думают еще и на 25, 50 и даже 100 лет вперед, и такой подход очень важен в спорте, в котором идет постоянная смена поколений. У нас же нет менеджеров, которые думают хотя бы на несколько лет вперед.

— Кстати, насчет болельщиков. Вам случалось видеть в действии программу «зритель»?

— Это когда определенные группы людей гонят на трибуны насильно? Иногда. Но у нас, как я уже сказал, это не очень нужно. Несколько лет назад один руководитель хоккейного клуба сказал, что они на печать билетов и программок тратят больше денег, чем собирают с болельщиков – так мало их на трибунах. Это печально. Вот когда болельщики будут ходить на трибуны независимо от результата команды, а ради удовольствия, общения, это будет прорыв.

— Сильно ли ударит по посещаемости Олимпиады в Сочи возможное решение НХЛ не пускать игроков на турнир?

— Я думаю, что вероятность неучастия энхаэловцев в Олимпиаде очень мала. На самом деле, здесь вопрос чисто финансовый. НХЛ требует от Международного олимпийского комитета денег за участие своих игроков, и это справедливо. На той же Олимпиаде в Ванкувере именно хоккей был двигателем зрительского интереса. 20-тысячная арена не за счет игроков-любителей заполнялась, верно ведь? Хоккеисты – это своеобразное движимое имущество, которое фактически на пару недель сдается в аренду. Идет обычный финансовый спор, обсуждаются условия договора. В любом случае, НХЛ как-то решит вопрос с Играми-2014, для ведь участие игроков в таком событии тоже важнейший элемент рекламы.

Футбол выигрывает у хоккея

— В России есть вид спорта, который можно считать национальным?

— Знаете, у нас много говорят о том, что национальным является хоккей, но это, увы, не так. Хоккей не идет ни в какое сравнение с футболом. Возможно, ключевым является тот факт, что футбол намного проще – вышел из дома и поиграл. Любой футбольный матч, даже среди ветеранов, найдет своего зрителя. Мадридский «Реал» вызывает больше интереса, чем матчи КХЛ. Так что национальным видом спорта у нас является футбол, хотя в реальности он конкурирует с литрболом.

Если люди хотят выяснить отношения, они и на пинг-понге найдут возможность это сделать

— С футболом понятно, а чего в целом не хватает спортивному телевидению, чтобы быть популярным?

— Есть очевидные вещи: будет популярным спорт в стране – будет популярным и спортивное телевидение. А когда спорт популярен? Когда перед стадионами спрашивают лишний билетик, когда на спортивных аренах безопасно и хочется привести на матч свою семью. Телевидение ведь показывает то, что есть. Безусловно, важен вопрос технического оснащения. Мы можем показать матч и 32 камерами, но если на стадионе плохой свет, толку от этого не будет. Есть и кадровые вопросы. Для качественной работы спортивного телевидения нужны не только и столько комментаторы, сколько корреспонденты, режиссеры. У нас же спортивная журналистика считается обочиной профессии. Писать про звезд и политиков в нашей стране более престижно, это гарантирует больший заработок. Чтобы развивалась спортивная журналистика, спортивное телевидение, нужна конкуренция, но все это возможно при спортивном развитии страны в целом.

— Важнейшее, на ваш взгляд, событие в мире спорта за последнее время?

— Ситуация с Лэнсом Армстронгом. Главная среди всех проблем мирового спорта, это, фармакология. Ведь профессиональный спорт подразумевает, чтобы организм постоянно выдавал 110 процентов своих возможностей, а в некоторые моменты и больше. Без медицины этого не добиться. И тотальными запрещениями вопрос не решить. Нужно менять концепцию борьбы с допингом, и, в первую очередь, изучать влияние препаратов на организм, здоровье, а не на то, дают они конкурентное преимущество или нет. Иначе подобные ситуации будут повторяться. Идол спорта, кумир миллионов внезапно становится негодяем. И по велоспорту (и так не самому популярному виду спорта в мире) нанесен серьезнейший удар. Армстронг, конечно, плохо поступил, но если начать копать глубже, то он будет, мягко говоря, не один такой. В любом случае, он сделал немало хорошего, помог десяткам тысяч людей, больных раком. К вопросу борьбы с допингом стоит подходить более глобально, а не опускаться до борьбы с отдельно взятым человеком.

— Вы хоккейно-футбольный комментатор. Можете сравнить болельщиков в этих видах спорта?

— Считается, что в целом хоккейные фанаты спокойнее. Возможно, это правда. Но многое определяется и цифрами болельщиков, и спецификой арен. Так что я бы не стал делить болельщиков по видам спорта. Если люди хотят выяснить отношения, они и на пинг-понге найдут возможность это сделать. Посмотрите на хоккейное дерби ЦСКА – «Спартак», по сути, все то же самое, что и на футболе.

Андрей Шитихин

Бразилия > СМИ, ИТ > mn.ru, 31 января 2013 > № 927668 Александр Ткачев

Польша > Внешэкономсвязи, политика > novpol.ru, 31 января 2013 > № 890368 Ян Кшиштоф Белецкий

КОЛЛАПСА НЕ БУДЕТ

О том, что видно с капитанского мостика, какой будет Польша после 2020 года, а также о польском самодовольстве и недостатке страстности — об этом с Яном Кшиштофом Белецким, бывшим премьер-министром, ныне главой Экономического совета при премьер-министре, беседует Янина Парадовская

— Будет трудно, сейчас плохо, станет еще хуже — это слышно со всех сторон, в том числе и из правительства. Страх обычно способствует кризисным ситуациям — так не слишком ли мы уже напуганы?

— Если говорить о принципах, то правительству не следует пугать граждан, оно должно создавать позитивные ожидания, но и не может притворяться, будто ничего не происходит, будто никаких угроз нет. На мой взгляд, эту линию равновесия у нас не переступили. Вместе с тем за последнее время произошло очень много таких событий, которые, по моему глубокому убеждению, перечеркивают чрезмерно пессимистическое мышление. Видна большая решимость в поддержании функциональности Евросоюза, и предпринимаются действия, даже нетрадиционные, чтобы обеспечить дальнейшее сохранение зоны евро. Если мы добавим к этому деятельность правительства США и их Центрального банка, нацеленную на поддержание экономической конъюнктуры, а одновременно учтем попытки стимулирования экономики в КНР и Японии, то всё это приводит нас к выводу, что окружение Польши не должно впасть в будущем году в рецессию, даже если в Польше следующие два квартала могут оказаться хуже, чем последний.

— Значит, сценарий рецессии отсутствует?

— Отсутствует. Если Германия развивается в темпе «плюс один» — а новейшие прогнозы говорят именно так, — то Польша развивается в темпе 2% за год, возможно, несколько выше.

— Польша, развивающаяся в темпе «плюс два», по-прежнему остается страной, испытывающей большие трудности.

— Это, однако, приведет к тому, что 2014 год будет лучше 2013-го. Таким образом, в более короткой перспективе, может быть, виды на будущее не самые лучшие, но и не драматические.

— Разве рост безработицы больше чем на 13% — это не драма?

— Какой она будет в действительности, мы не знаем; впрочем, безработицу мы рассчитываем специфическим способом. По данным Евростата, в Польше она достигает теперь 10% и находится ниже среднего европейского показателя. Разница вытекает, в частности, из того, что мы считаем тех, кто регистрируется, а не тех, кто реально ищет работу. Я вообще оптимист, когда смотрю на среднесрочный прогноз для Польши до 2020 г., иначе говоря, до конца следующего европейского финансового горизонта. Высмеиваемая гарантия на 300 млрд. зл. будет реализована, Польша наверняка получит это вливание — быть может, даже несколько более высокую квоту. Даже если европейский бюджет подвергнется ограничению. Располагая на данный момент неплохой демографией, европейской подпиткой и хорошей конъюнктурой в мире, где нас рассматривают в качестве привлекательного места для инвестиций, — нам не нужно прогнозировать никакого коллапса или катастрофы.

— Это такая идиллическая версия политики, принципиальным образом расходящаяся с ходовым ее описанием и с ощущениями людей.

— Я описываю макрокартину, которая именно такова. Разумеется, на нее накладываются сотни структурных проблем и еще больше единовременных и второстепенных, которые, если трактовать их поодиночке, могут создавать впечатление крупной неудачи. Но это плохой угол зрения. Если смотреть с капитанского мостика, ситуация для нас благоприятна.

— В таком случае каковы же эти наиболее важные структурные проблемы?

— Одной из основополагающих является, конечно же, конкурентоспособность, а она «расписывается» на необходимые изменения на рынке труда, на качество нашего обучения на всех уровнях, на количество инноваций либо патентов, на обучение взаимодействию уже в школе... Под определение «конкурентоспособность» можно в сущности подвести все главные элементы, которые продолжают оставаться нашими слабостями.

— Со многими из них нынешнее правительство, а также предыдущие боролись долгие годы, но выходило это у них как-то слабовато, начиная с образования.

— То, чего удается достичь в образовании, видно лишь спустя много лет. Несомненно, самое худшее — перескакивать от одного решения к другому. Кроме того, существуют такие вызовы, с которыми борется весь западный мир, как, скажем, хотя бы растущий качественный разброс между учебными заведениями. Весь западный мир сражается также с проблемой качества здравоохранения. Пример США доказывает, что можно расходовать на него 20% национального дохода и по-прежнему иметь 40 млн. незастрахованных лиц. У нас тоже фактическое удвоение затрат на здравоохранение за последние годы не нашло отражения в росте удовлетворенности пациентов. На протяжении многих месяцев мы в Экономическом совете вели дискуссии о системе здравоохранения, и теперь видно, что нет никакой универсальной модели либо самого лучшего западного практического подхода, который можно было бы перенести в Польшу.

— Это как раз и есть тот пример, где нас качает от стены к стене. Мы устраиваем очередную реорганизацию и попутно неразбериху, так как у нас нет мужества ввести частичную, хотя бы символическую платность или дополнительные виды страхования.

— Если мы хотим действительной конкурентоспособности, а я принадлежу к ее сторонникам, — пусть даже на первых порах искусственно стимулируемой посредством разделения Национального фонда здравоохранения или создания второго фонда, — то основополагающим условием остается внедрение профессиональных форм страхования здоровья. Разумеется, первоначально оно может служить вспомогательной, дополняющей системой, но пока что у нас нет даже дефиниции для страхования здоровья. Страховщики, действующие на польском рынке, занимаются главным образом самыми простыми видами страхования, типа страхования имущества или жизни и т.п. Это не требует больших знаний — таких, как для современного космодрома, а не для Байконура.

— Вытекают ли какие-либо существенные выводы из дела компании «Амбер Голд»?

— Здесь мы имеем две плоскости данного дела. Первая — это панорама его восприятия с капитанского мостика, если придерживаться уже использованной в этой беседе аллегории. С мостика видно, что ряд учреждений действовал рутинным образом и им не хватило профессионализма — иными словами, способности противодействовать: если была бы воля, то нашлись бы и статьи закона, и никакого нового закона не требовалось бы создавать. Более серьезная проблема, однако, — точка зрения рядового гражданина, а у рядового гражданина укрепилась уверенность в том, что, сделай он что-то плохое, его сразу же настигнут государственные службы, а тут действует магнат, которого даже не подвергают основательной проверке, которому больше позволено.

— Политическая культура, культура деятельности институтов — это такие барьеры, с которыми необходимо бороться годами. Здесь не бывает быстрых результатов.

— А поэтому меня больше всего интересует и одновременно, не стану скрывать, больше всего мучит как раз вопрос, какой будет Польша после 2020 г., когда нам уже придется искать другие, отличные от простых факторы развития, когда мы уже построим все эти автострады, аэропорты, железные дороги — потому что мы их, несомненно, построим — и понадобится наращивать качество функционирования государства, его институтов. Сооруженную инфраструктуру потребуется заполнить более высокой организационной культурой, социальным капиталом, способностью вырабатывать компромиссы. Это будет высшая школа верховой езды.

Мне представляется, что наша величайшая проблема состоит не в самом глубоком за 70 лет мировом кризисе, а в самодовольстве. Мы как страна одержали большой успех, миллионы семей добились личного успеха, подняли уровень жизни — благодаря собственной предприимчивости, посредством эмиграции, десятками способов. Видно, что уровень чаяний и образования необычайно повысился, и теперь мы перестаем быть народом «голодным», жаждущим дальнейшего участия в гонке и успехов.

— Вы говорите о самодовольстве, а мы скорее народ вечно неудовлетворенных.

— Неудовлетворенность — это действительно свойство, приписываемое нашей стране, так как у нас уровень доверия человека к человеку, к учреждению остается по сравнению с другими странами шокирующе низким. Это очень хорошо видно, когда живешь за границей. Но я думаю в данный момент не о вечных сетованиях, которых у нас в избытке, а об отсутствии страстности. Нам меньше присуще желание состязаться, причем на самых разных постах — директора больницы, ректора высшего учебного заведения, даже предпринимателя. Порой у меня складывается впечатление, что достижение определенного уровня стабилизации инфицировало ведущие круги бизнеса, науки, администрации и они уже не хотят участвовать в гонках.

— Может быть, они функционируют в таких структурах, в такой гуще правил, которые делают гонки невозможными?

— Наверно, отчасти это так, но участие в гонках по определению предполагает выход за рамки существующих структур, изменение последних. Структуры всегда будут слегка тормозить, потому что такова их природа.

— Но философия правительства — это стабилизация, политика горячей воды в кране; иначе говоря, правительство тоже полно самодовольства. Вдобавок «Гражданская платформа» вновь выиграла выборы, она правит пятый год, а значит, у нее есть причины для самодовольства, даже при растущем общественном нетерпении.

— Перед нами ситуация, не имеющая прецедента, и по правительству, по многим его ведомствам действительно видно такое самодовольство. Есть много учреждений и институтов, которые не ощущают натиска конкуренции, и это вытекает, в частности, из того, что процессы оценки, столь важные для развития всякой организации, практически не функционируют. Примером служат суды, независимая власть, но никто этих судей не оценивает, потому что они не выработали собственных механизмов добросовестной оценки, а всякая внешняя воспринимается как покушение на их независимость. Лишь закон об устройстве судов общей юрисдикции вводит элементарную оценку, и это сразу же порождает протест.

— Вам хочется говорить о том, что будет после 2020 г., но в политике существует перспектива ближайших выборов, причем лучше всего — ускоренных.

— Мы не можем на всё смотреть с перспективы того политического театра, который разыгрывается главным образом в Варшаве.

— Театр, который разыгрывается в Варшаве, налагает свой отпечаток на качество политики.

— Я не согласен с подобным мнением, потому что надо отделить этот театр, устраивающий перманентное шоу, от реально принимаемых решений и их последствий, так как это и есть подлинная политика. Считаю, что на протяжении истекшего уже более чем двадцатилетия подавляющее большинство решений разнообразных правительств было попросту хорошим, и в этом смысле польская политика оправдалась. Гораздо лучше, чем во многих других странах.

— И немедля почти вся оппозиция скажет вам, что ничуть она не оправдалась, что всё было ошибкой или прямо-таки антипольской деятельностью.

— Но, когда та же самая оппозиция приходит к власти, она тоже принимает неплохие решения, которыми впоследствии, уже оказавшись в оппозиции, гордится. Польская специфика заключается в том, что, хотя этот политический театр становится всё хуже, вульгарнее, грубее, где-то там в конце проявляется нечто такое, что мы называем коллективной мудростью польского народа, и крайности отпадают. Так бывает не только у нас. Здесь в голову мне приходит пример Голландии. Когда я разговаривал с голландцами, особенно с людьми, занимающимися экономикой, их ужасали предвыборные прогнозы, по которым стране предстояло быть подвешенной между крайними, полуфашистскими правыми силами и левыми, у которых базовая идеология — коммунизм. А после выборов оказалось, что экстремисты потерпели поражение и произошел возврат к солидной голландской школе, основанной на протестантских ценностях и здоровых публичных финансах. Сколько же понадобилось намешать, чтобы вернуться в исходную точку?

— Иными словами, переводя всё это в конкретное измерение политики, не нужно бояться победы «Права и справедливости» и довольно экзотических коалиций?

— Я мог бы рискнуть таким утверждением, если бы не тот факт, что у нас есть весьма отрицательный, неприемлемый опыт правления ПиСа в сфере функционирования правосудия и понимания политических свобод. Я исхожу, однако, из предположения, что каждый имеет право совершать ошибки, если извлекает из них уроки. Гораздо большую проблему составляет то обстоятельство, что сейчас в ПиСе преклоняются перед венгерской моделью, которая плоха и в самой Венгрии ни к чему хорошему не приведет. Попытка перенести эти идеи на польскую почву представляется мне фундаментально ложной.

— Сила правительства вытекает сегодня из слабости оппозиции — такая фраза повторяется часто. Это правда? Оппозиция же на самом деле сильна, зачастую она задает тон всей дискуссии.

— Оппонентов у правительства много, и они сильны. К сожалению, концентрируются они главным образом на уже упомянутой «театральной» сфере. Это приводит к тому, что им недостает логичности и каждые несколько месяцев они высказывают фундаментально противоречащие мнения. Взять хотя бы тотальную критику правительства при изменениях в открытых пенсионных фондах, а теперь они выдвигают предложения об их практической ликвидации. Или же они заламывают руки по поводу государственного долга, а через минуту вносят длинный список новых расходов. И так без конца.

Гражданин так и не может понять, чего же эта оппозиция на самом деле хочет, какова ее программа. Теперь много говорится о техническом правительстве с каким-то премьер-министром, которого намерена поддержать вся оппозиция, но зачем нужно такое правительство, что оно должно сделать — этого мы не знаем. Это и есть театр, где актеры точно знают, что это только сцена, а когда они ее покидают, идет нормальная жизнь, и никакого технического правительства, равно как и нового премьера не будет, потому что ни один серьезный человек не позволит впутать себя в одномоментное разыгрывание какой-то гротескной роли.

— Технического правительства не будет, но будут демонстрации.

— Будут. Свящ. Рыдзык в состоянии мобилизовать существенные группы своих сторонников, имеется также эффективный профсоюзный аппарат, и несколько тысяч функционеров наверно приедут. Демонстрации в демократии — дело вполне нормальное, и надо с ними жить.

— Может ли наступление разных оппозиционных партий, даже если оно не создает никакой альтернативы, усиленное маршами зрителей телевидения «Трвам» и протестами «Солидарности», оказаться опасным для правительства?

— Могу процитировать только тех актеров этого театра, кто выступает публично. Они рассказывают о каких-то невероятных программах или о кульминации протеста, которая должна прийтись на 29 сентября, после чего плавно переходят к анализу шансов своей группировки на выборах, которые состоятся через три года, в 2015 году. Собственно говоря, они огорчаются, что Туск может править третий срок подряд.

— А действительно может?

— Почему бы нет? Если он сумеет провести Польшу через очень трудный следующий год, то, на мой взгляд, у него будет очень сильный мандат, чтобы добиваться правления в течение третьего срока. Если же возвратиться к оппонентам — они не выдвигают предложения о роспуске парламента, потому что, выдвинь они его со всей решимостью, мы, быть может, имели бы дело с иной динамикой политических процессов.

— Это было сказано одним из епископов в Ченстохове во время паломничества «Солидарности».

— Пока этого не говорит Качинский или все лидеры оппозиционных партий, это только второй акт в представлении того же театра.

— А не слишком ли долго ждет премьер-министр выхода на сцену?

— Думаю, он сохраняет хладнокровие, несмотря на попытку перенести спектакль на самую болезненную для него площадку семейных, личных дел. Это хладнокровие сейчас важнее всего.

— Чего же мы должны в итоге ждать от выступления премьера? Надежды разбужены до такой степени, что их будет трудно удовлетворить.

— Это довольно просто. Необходимо прежде всего показать, что есть нечто такое, как «фирменное блюдо дома». А фирменное блюдо польского дома состоит в том, что мы поддерживаем необходимую фискальную дисциплину, но не убиваем своих шансов на развитие. Умение удерживаться на этом зеленом острове, как бы его ни высмеивали, имеет абсолютно ключевое значение для будущего Польши.

Польша > Внешэкономсвязи, политика > novpol.ru, 31 января 2013 > № 890368 Ян Кшиштоф Белецкий

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 28 января 2013 > № 744395 Федор Бурлацкий

Советник

Федор Бурлацкий — о том, кто отправил Берия на гауптвахту, а советские ракеты — на Кубу, о Хрущеве, который упустил шанс стать президентом СССР, об архиве Суслова, ошибке Андропова, а также о том, почему Брежнев не стал отцом либеральных реформ

Федор Бурлацкий — особый тип шестидесятника. Судите сами: научный работник, который готовит речи больших чиновников, составляет государственные проекты, даже пишет Конституцию, но полагается при этом на собственные либеральные идеи. Он был советником Андропова, Хрущева и Брежнева, и те относились к нему с полным доверием. Прислушивались ли — вопрос непростой. Уж слишком далеко глядел молодой кремлевский мыслитель.

— Федор Михайлович, для начала поздравляю вас с присуждением медали имени Георгия Шахназарова за вклад в развитие российской политической науки.

— Спасибо. Награждение получилось и неожиданным, и приятным. Ведь Шахназаров был моим сотрудником. Мы учились с ним в аспирантуре. Потом я позвал его в ЦК — работать в моей группе. Непросто было выбить для него место. Георгий Хосроевич ходил в каких-то невероятных костюмах, его считали богемистым парнем, а в ЦК были строгие правила.

— Вы вместе пришли к Юрию Андропову?

— Да. Изначально я состоял в президиуме Академии наук. Оттуда меня пригласили в журнал «Коммунист». Проработал там семь лет. Писал, что нужно переходить от диктатуры пролетариата к общенародному государству, даже намекал на возможность парламентской демократии в Советском Союзе. После этих публикаций меня позвали в ЦК, к Андропову, в то время заведующему отделом соцстран. Первое время я работал его личным советником. Затем по моему предложению создали особую группу консультантов — своеобразный подотдел. В него вошли Георгий Шахназаров, Георгий Арбатов, Александр Бовин. Я возглавил эту группу и был назначен помощником Андропова.

— Каким был Юрий Владимирович в те годы?

— Яркая фигура. Он не получил высшего образования. Окончил только партшколу. До этого и вовсе был боцманом на каком-то волжском кораблике. Но даже при малом образовании он произносил полуторачасовые речи без бумажки. И речь всегда была законченной, логичной. Юрия Владимировича нельзя назвать либералом, однако он был противником диктатуры, так что мы с ним сразу нашли общий язык. Общение у нас получилось тесным. Я сопровождал его практически во всех зарубежных поездках.

При этом Андропов был человеком очень осторожным, закрытым, по-настоящему близко не подпускал. В Москве мы с ним жили в одном доме — на Кутузовском проспекте. И за все эти годы я ни разу не был у него в гостях. Был советником, приближенным человеком, но в квартире не навещал. Собственно, он почти все время проводил в рабочем кабинете.

Андропова уважали многие работники ЦК. Считали его деятелем незаурядным. Так было и в хрущевское, и в послехрущевское время. Юрий Владимирович был единственным по-настоящему интеллигентным человеком в аппарате ЦК. Никогда не грубил, не матерился. Но бывал резок, возбуждался, если выговаривал кому-нибудь за ошибки. На меня, правда, он ни разу не повысил голоса.

В его окружении все понимали, что он не ограничится работой в отделе соцстран. Это был человек с предопределенной политической карьерой. Уже тогда поговаривали, что Андропов может однажды стать руководителем партии. Юрий Владимирович шел к этой цели.

В 1960 году я сопровождал его в Тиране на встрече с первым секретарем албанского ЦК партии. Энвер Ходжа тогда выступил с речью, в которой осудил позицию КПСС. Ему не нравилось, что мы критикуем Сталина и сталинизм. Ходжа боялся, что в Албании начнется борьба против него из-за новых настроений в СССР. Андропов во время перерыва в присутствии всех делегатов сделал резкое заявление, заявил, что мы осуждаем позицию Албании. Была серьезная стычка. Ситуация после такого выпада была очень напряженной. Когда мы возвращались из Тираны, то даже шутили, что эти башибузуки могли что-нибудь подложить в самолет.

— Хрущеву вас представил Юрий Владимирович?

— Не совсем. Мое знакомство с Никитой Сергеевичем получилось весьма комичным. Все случилось во время поездки в Болгарию. Андропов был одним из делегатов, сопровождал Хрущева. Я участвовал как советник Юрия Владимировича. Нас пригласили на официальный ужин. Собралась вся делегация, все болгарское начальство во главе с Тодором Живковым. Хрущев встал. Сказал о дружбе наших народов, о сотрудничестве. Затем вдруг начал рассказывать о том, как брали Берия. Начал — и уже не мог остановиться. Такая у него была манера. Распалялся, порой уходил от изначальной темы и говорить мог по несколько часов. К тому же на болгарском ужине он выпил, был под хмельком. Я сидел напротив Никиты Сергеевича и был очень взволнован: первая ответственная поездка, не спал всю ночь, а тут Хрущев, раскрасневшись, стоит передо мной и рассказывает, как арестовали Берия. Я смотрел на Никиту Сергеевича безотрывно, во все глаза. Для меня это было политическим театром. Да, именно театром!

Хрущев рассказывал, как ездил ко всем членам руководства, говорил с каждым в отдельности о том, что нужно судить Лаврентия Павловича. Микоян его сразу поддержал. Суслов поддержал после колебаний. Защитников для Берия не отыскалось. Наконец началось заседание Президиума ЦК. Лаврентия Павловича нет. Хрущев рассказывал, что момент был необычайно волнительным. Берия мог узнать о заговоре. Боялись за свои жизни! За карьеру! Но Берия все-таки явился. Вальяжно уселся на стул, положил перед собой на столешницу что-то тяжелое, прикрыл бумагами. Никита Сергеевич заподозрил, что там пистолет. Тогда, в Болгарии, Хрущев несколько раз упоминал об этом пистолете: засело у него в сознании, до сих пор не мог избавиться от этого образа. Берия спросил: «Ну что, зачем собрались? Что будем обсуждать?» Маленков, председательствовавший на том заседании, молчал. Боялся. Должен был поставить вопрос, но не смог. Хрущев не вытерпел, вскочил и крикнул: «Вопрос один. Об исключении из партии, о передаче в суд за антисоветскую деятельность Лаврентия Берия! Взять его!»

Короткая пауза. Берия рванулся к бумагам на столе. Хрущев, сидевший напротив, обрушился руками на стопку бумаг, под которой лежал пистолет, и потянул к себе со словами: «Шутишь?!»

Все это Хрущев рассказывал с большим волнением, словно переживал заново. Слушали молча, затаенно. Исповедь, настоящая исповедь! Никита Сергеевич распалялся, дергал руками. Остановился взглядом на моих глазах. Должно быть, заметил в них искренний интерес и дальше смотрел только на меня — будто мне рассказывал об аресте Берия. О том, как вбежали министр обороны Николай Булганин и маршал Жуков. Как он вновь прокричал: «Взять этого подонка!» Как они схватили Лаврентия Павловича, как увели в другую комнату... Театр!

Наутро после ужина Никита Сергеевич вызвал меня к себе. Хотел познакомиться. Мы летели в одном самолете, но представлены не были: руководство размещалось впереди, помощники — сзади. Хрущев встретил меня с улыбкой, пожал руку и первым делом спросил: «Вы говорите по-русски?» Его помощник рассмеялся, сказал, что я из советской делегации. Никита Сергеевич, оказывается, принял меня за болгарина...

Хорошо с ним поговорили, весело. Так вот и познакомились. В дальнейшем я стал его советником. Сопровождал в поездках по социалистическим странам. Писал ему речи. Служебные записки, обращения, проекты...

Он был контактным, живым человеком. Мог легко произнести неприличное слово. Мог на официальной встрече оскорбить кого-нибудь. Того же Суслова нередко отчитывал на заседаниях Президиума ЦК. Говорил: «Этот вот сидит и ждет, когда меня снимут с работы». Знал! Предчувствовал! Без бумажки Никита Сергеевич говорил сумбурно, но в его долгих, путаных речах всегда было ясно, чего он хочет. В одном выступлении он по несколько раз повторял основную мысль. Вдалбливал. Такая была манера. Был абсолютно раскован. Порой развязен — в отношении с другими руководителями партии. Он их «.уячил» — так говорили в аппарате, когда Хрущев вызывал кого-нибудь к себе и криком, матом отчитывал. Не боялся острых выражений, но чаще употреблял их в дружеской среде.

— На Андропова он тоже матом кричал?

— Нет. Никогда. Юрий Владимирович был исполнительным, четким работником. Спорили они редко, всегда спокойно. Фактически Андропов был вторым человеком в государстве. Хрущев был импульсивным, вспыльчивым, мог сорваться, но только не на Юрия Владимировича... Эта его импульсивность сказывалась в необычной манере ходить. Необычной для первого секретаря ЦК — первого человека в стране. Никита Сергеевич всегда шел торопливо. У него был большой живот, и он катился, как шарик, мелкими шажками, быстро-быстро. Надо было поспевать. Вся делегация за ним почти бежала.

— Ракеты на Кубу он отправил тоже из-за импульсивности?

— Да. Кризис 1962 года во многом был вызван именно его авантюрой. Впоследствии он рассказывал нам, как вообще придумал везти ракеты к границам США. Дело было опять же в Болгарии. Он прогуливался по набережной с министром обороны Родионом Малиновским. Родион Яковлевич тогда сказал: «Вот, Никита Сергеевич, на той стороне Черного моря, в Турции, теперь стоят американские ракеты с ядерными боеголовками. Они могут за двадцать — тридцать минут уничтожить Киев и даже Москву». Слова эти поразили Хрущева. Он спросил: «Почему же мы не можем установить свои ракеты где-нибудь под Вашингтоном?!» Подумав, добавил: «Как насчет Кубы?» Родион Малиновский не стал его отговаривать.

В последующие дни ни советники, ни члены Президиума ЦК не возражали против такой инициативы. Начались переговоры с Кубой. Поначалу Кастро был удивлен, сомневался, но вскоре согласился. Ему это стало бы хорошей гарантией того, что американцы не нападут на Кубу. Вот такая авантюра. Хрущев верил в импровизацию.

Он поначалу недооценил общее положение. Недооценил прежде всего американцев. Президент Кеннеди потребовал вывезти ракеты, затем выставил ультиматум — пригрозил уничтожить нашу карибскую базу. Советники и даже министр обороны США подговаривали Кеннеди к мгновенному нападению на Кубу, однако он хотел договориться с Хрущевым.

— Какие моменты Карибского кризиса были для вас наиболее острыми?

— Тяжелое время. 50 лет прошло, а все помнится... Я как советник Андропова, конечно, был в гуще тех событий. Самым острым был момент, когда мы получили с Кубы телеграмму: именем кубинского народа нас просили нанести ядерный удар по США. Телеграмму передал советский посол на Кубе. Юрий Владимирович вызвал меня для консультаций. Было двенадцать часов ночи...

Если бы американцы разбомбили на Кубе советские ракеты, началась бы мировая война, ядерная. Все висело на волоске. Было даже указание всем сотрудникам ЦК КПСС вывозить семьи за город, на дачи. Большинство работников аппарата ЦК и Совета министров этому указанию последовали. Считалось, что американцы действительно могут нанести ядерный удар, прежде всего по Кубе, затем уж по Москве.

— Так что же с телеграммой?

— Андропов мне показал ее в ту ночь. Я сказал, что нужно заканчивать эту историю — вывозить с Кубы вооружение. Юрий Владимирович думал так же. После нашего разговора, дождавшись рассвета, он отправился к Хрущеву, ночью ехать не решился. Никита Сергеевич считал, что война невозможна. Не верил в нападение американцев. Однако отдал приказ грузить ракеты на корабли. Вывозили их открыто. На ракетах сидели наши офицеры, матросы, американские самолеты летали поблизости — фотографировали.

После этого начались активные переговоры с Америкой. Хрущев искал примирения, сотрудничества. Заговорили о необходимости разоружаться. Два года спустя, на октябрьском пленуме 1964 года, когда Никиту Сергеевича снимали с должности, ему всю эту авантюру припомнили. Сказали, что непростительной опрометчивостью было поначалу забросить ракеты на Кубу, а потом так резко их оттуда убирать.

— В те годы вы работали только на Хрущева или продолжали сотрудничество с Андроповым?

— Юрий Владимирович дорожил близкими, проверенными в деле сотрудниками, так просто от себя не отпускал. Я по-прежнему выполнял его задания, сопровождал в некоторых поездках. Вместе с другими советниками составлял для него речи. Все также ходил к нему на ночные совещания. Андропов любил засиживаться на работе.

Кстати говоря, в манере работать у него была одна особенность. Получив от нас очередной текст (записку, которую он должен был передать за своей подписью, проект, обращение или что-то другое), Юрий Владимирович поднимался со стула, выходил в центр кабинета. Садился за удлиненный гостевой стол на место председателя. Сбрасывал пиджак. И начинал читать вслух. Мы сидели рядом. Должны были подбрасывать какие-то новые идеи, замечания. Андропов сам — своей рукой — правил страницу за страницей. Добавлял что-то. Фактически переписывал значительную часть текста в своем духе. Его речи действительно отличались от речей других деятелей: в них слышался его особенный стиль... Так могло продолжаться часами. Причем он уставал меньше нас. Упорный, работоспособный человек.

— Он принимал что-нибудь бодрящее?

— Нет. Практически не пил. Даже в заграничных поездках. Хотя там отказаться было непросто. Нас обязательно угощали. Андропов был непреклонен. В отличие от того же Хрущева, который позволял себе рюмку-другую. Становился очень разговорчивым. Он вообще много говорил. Пьяным я его не видел, но поддатым — частенько, особенно во время поездок. Из-за этого он иногда попадал в комические ситуации.

Как известно, самая скандальная шутка Никиты Сергеевича была в ООН. Обошлось тогда, правда, без выпивки. Я на заседании не присутствовал, но детали хрущевского протеста с ботинком хорошо знаю — их потом обсуждали в посольстве. В Америке еще долго судачили о случившемся... С одной стороны, они были поражены, что чиновник такого уровня может вести себя так скандально. Но с другой — им понравилось, что он, несмотря на высокое положение, остался раскованным, откровенным человеком. Ничего не стесняется. Какой есть, такой есть. Можно сказать, что американцы после этого стали относиться к Хрущеву даже с симпатией. До Карибского кризиса было ровно два года...

Я жил в гостинице, где располагалась советская резиденция. Хрущев жил напротив нас — в особняке. Возле этого особняка собирались американцы. Он выходил на балкон и начинал с ними полемизировать. Или рассказывал что-то. Американцы устраивали из этого шоу. Можете представить себе, как это происходило! Никита Сергеевич английского не знал, так что говорить приходилось через переводчика.

— В заграничных поездках Хрущева сопровождала Нина Петровна. Вы были знакомы?

— Да, я несколько раз ездил с Ниной Хрущевой. Слышал, как она выступала. Говорила хорошо, складно. Для каждого человека Нина Петровна подбирала особенные слова. Как-то, слушая Никиту Сергеевича, она произнесла по тем временам странную фразу, я очень удивился: «Плохо. Докладчик не учитывает аудиторию. Ему следовало бы поосторожнее высказывать свои мнения». Так и сказала: «Докладчик не учитывает аудиторию»! Нина Хрущева была самостоятельным человеком. Со своими суждениями. Никита Сергеевич прислушивался к ее советам. Так что она была одним из нас. Я имею в виду — советников вождя. Разумная, здравомыслящая женщина, могла при желании повлиять на мужа.

— Когда вы в последний раз видели Хрущева?

— Воспоминания не самые светлые. Так уж получилось, что я сыграл в его жизни не лучшую роль. Мы с Андреем Громыко сопровождали Никиту Сергеевича в его последней заграничной поездке — в Чехословакию. После встречи с президентом Антонином Новотным я попросил Хрущева задержаться. Предложил ему по возвращении в Москву учредить в СССР президентский пост. Никита Сергеевич отнесся к моим словам очень настороженно. Спросил, что в этом будет хорошего. Сказал, что будет думать. Когда же вернулись в Москву, Хрущев приказал мне спешно собрать группу советников, выехать за город, в поселок Нагорное, на дачу Горького, и там начать работу над новой Конституцией.

— Зачем это было нужно Хрущеву?

— Ну как же... Ему импонировала мысль о том, что он станет независимым президентом. Никита Сергеевич был первым секретарем, но все же — секретарем, как и все прочие. В Президиуме во время заседаний они чувствовали себя почти вровень с ним — выступали с таких позиций. Став президентом, Хрущев бы возвысился над всеми.

— Что же получилось с Конституцией?

— Мы долго сидели в Нагорном. От звонка до звонка. Приезжали в понедельник. Уезжали в пятницу. Иногда задерживались на выходные. Тщательная, кропотливая работа... Разработали наконец проект Конституции. Двухпалатный парламент. Конституционный суд. Верховная власть передается президенту. Вопросы экономики переходят от партии к государству.

Более того, прописали суд присяжных — я назвал его судом народных заседателей. Долгая, интересная работа. Нам каждую неделю звонили из ЦК партии, требовали торопиться. Никита Сергеевич действительно заинтересовался нашим проектом. К тому дню, когда Конституция была практически завершена, звонки прекратились. Тишина эта пугала. Что случилось? Елизар Кусков (работал с нами от международного отдела) попросил меня съездить в Москву — узнать, что там происходит. Я пришел в ЦК, на свой четвертый этаж. Тишина. В коридоре — ни одного человека. Все прятались по кабинетам. Шушукались. Наконец один из вахлаков (так мы назвали старых работников аппарата) сказал мне: «Вы там с Конституцией морочитесь, а тут Хрущева снимают». Проект наш отправился в архивы...

Хрущев был скорее добрый, чем злой. Из-за своей доброты и погорел. Ему нужно было расправиться со своими противниками. Не сумел по-настоящему осознать, что это его враги...

— После этого вы уже не общались?

— Нет. Виделись только один раз. После отставки он поселился на даче. Его там редко навещали. Я однажды побывал у него в гостях. Он был в тяжелом, болезненном состоянии... Подавлен, всеми забыт. Я приезжал по делу. В Америке тогда стали популярными его мемуары. Их издавали, распространяли. Меня как политического обозревателя пригласили в один из институтов в Нью-Йорке. На встречу приехали главные советологи страны. Спрашивали о Карибском кризисе, о переходе власти к Брежневу. Наконец, спросили о подлинности мемуаров Хрущева. Опасались, что это подделка. Там я впервые прочел этот текст. Сомнений не было — подлинники. Стиль, слог Никиты Сергеевича. Его ошибки, повторы, сбивчивость. Довольно хаотичные записи, но основная мысль в них была понятна, потому что автор настойчиво повторял ее по несколько раз.

Американские коллеги этим не удовлетворились, попросили меня лично спросить у Хрущева об авторстве мемуаров. По возвращении в Москву я отправился к нему на дачу. Никита Сергеевич говорил вяло. Подлинности не отрицал, но и подтверждать ее не захотел. Сказал только: «Пишут, что это подлинники». Странный ответ. С того дня я Хрущева больше не видел. Умер он в 1971 году. Я к тому времени несколько отстранился от политики — стал заместителем директора Института социологических исследований.

— После отставки Хрущева вы продолжали сотрудничать с Андроповым?

— Нет, вскоре после октябрьского пленума я ушел. Я уже говорил, что Юрий Владимирович был осторожным человеком. Редко ошибался, потому что рисковал нечасто. Однако в те дни он решился на смелый шаг, после которого чуть не порушил себе всю карьеру. Брежнев явно симпатизировал Юрию Владимировичу — прислушивался, брал в зарубежные поездки. Но сориентироваться сразу оказалось непросто: нужно было понять, что происходит, в каком направлении станет развиваться политика ЦК. Андропов тогда вызвал меня. Попросил составить записку о реформах — в духе уже разработанного нами проекта Конституции.

Юрий Владимирович был уверен, что передать такую записку Брежневу нужно именно сейчас. Лучшего времени не дождаться.

Я в этом сомневался, однако отговаривать Андропова не стал. Прописал в записке обширную программу демократизации страны. О развитии товарно-денежных отношений. О пересмотре уголовного законодательства. Указал, что партия должна заниматься только идеологией, что нужно отказаться от преследования инакомыслящих. Одним словом — распрощаться с неизменно крепким сталинским наследием. Во время поездки в Варшаву Юрий Владимирович зачитал программу Брежневу и Косыгину (председатель Совета министров). Они ее полностью отвергли. Раскритиковали. Уничтожили. Леонид Ильич думал о других преобразованиях. Хотел восстановить Политбюро, пост генсека. Считал, что этого будет достаточно.

Андропов не угадал. Ошибся. Получилось так, что я подвел его — не отговорил от задуманного. Помню, как в двенадцать часов ночи он вызвал меня в кабинет. Я уже знал о случившемся, поэтому, не дожидаясь его слов, сказал, что виноват и готов уйти в отставку. Юрий Владимирович промолчал — показал этим, что против моей отставки не возражает. Ему было не до меня. Я покинул ЦК партии. Пришел политическим обозревателем в «Правду». Работал там до 1967 года.

— Не жалели, что сами подали в отставку?

— Еще как жалел! Не мог уснуть в ту ночь. Ходил по Кутузовскому проспекту. Ругал себя. Не нужно было торопиться. Все случилось на эмоциях. Слишком стремительно. Надо было выждать. Я еще многие месяцы не мог успокоиться. Ведь у нас был проект новой Конституции демократического типа. Я был близок к реализации давних политических идей. А теперь остался вне ЦК и видел, что страна возвращается к старым порядкам... Это было только началом падения. В «Правде» я продолжил выступления против сталинской системы. Писал о необходимости перемен (насколько позволяла цензура). Критиковал франкизм — с явными намеками на советский режим. Затем мы с Леном Карпинским написали статью о театральной жизни. Статья эта не понравилась Фурцевой, министру культуры. Она пожаловалась секретарю ЦК Суслову. Тот меня всегда недолюбливал и быстро дал указание Михаилу Зимянину (главный редактор «Правды») меня и Лена Карпинского отстранить от работы. Скандальное дело, ведь я был политическим обозревателем, в те годы это положение было очень высоким. Страшные дни... Заседание редколлегии. Выступление Зимянина...

— К Андропову за помощью не обращались?

— Юрий Владимирович к тому времени стал председателем КГБ. Тесной связи с ним уже не было. Однако он вмешался и предотвратил полное крушение — меня хотели исключить из партии. Кстати говоря, через две недели после того, как я ушел от Андропова в «Правду», мне дали орден Трудового Красного Знамени. Это было благодарностью от Юрия Владимировича.

— За что же вас не любил Суслов?

— Еще в хрущевское время мне доводилось писать ему доклады. Я прописывал в них некоторые демократические идеи, он этим был очень недоволен, однако спорить не мог, потому что я был направлен к нему Андроповым. Суслов вынужден был читать без пререканий.

Однажды я принес ему очередной текст. Михаил Андреевич прочитал его, был в общем-то доволен. Потом указал пальцем на какой-то абзац и сказал: «Вот сюда нужно цитатку из Ленина. Я сам подберу». И до того быстро вскочил с места, подбежал к своей картотеке, что я невольно схохотнул. Не сдержался. А мы часто шутили о цитатах Суслова. У него их было множество. Стеллажи — как в библиотеке, отдельные выдвижные ящики, а в них «цитатки». К нему даже некоторые работники ЦК нарочно ходили — цитату для речи подобрать. Михаил Андреевич мой смешок, конечно, услышал. Посмотрел острым взглядом. Я тогда подумал: «Ну, Федя, Суслов тебя еще достанет однажды...» И действительно, он сыграл свою роль, когда меня увольняли...

— Но цитату он тогда подобрал хорошую?

— Подобрал какую-то. Долго шелестел карточками, выдвигал-задвигал ящики. «Эта не годится. Эта тоже... Так... Вот! Вот замечательная цитатка. Подойдет». Вынул карточку, показал мне, чтобы я переписал цитату в речь. Уж не помню, была ли она хорошей, но то, что взята из работ Ленина, — точно.

— До отставки вы успели поработать непосредственно с Брежневым?

— Да. Мы и прежде знали друг друга. Когда Леонида Ильича назначили первым секретарем ЦК, он пригласил меня работать советником. Я должен был подготовить для него первую речь — к годовщине советской власти. Брежнев хотел положительно высказаться о Сталине, о сталинском периоде. Я посоветовал ему Сталина пока что не трогать. Не стоило сразу поднимать такие сложные, болезненные темы. Леонид Ильич, как ни странно, прислушался и о культе личности в докладе умолчал. Тогда это многих удивило. Безусловно, я рисковал, когда вот так — напрямую — советовал Брежневу игнорировать сталинскую эпоху.

Поначалу Леонид Ильич часто привлекал меня к работе. Точнее даже, его помощник — Георгий Цуканов. С Брежневым были хорошие отношения, ему нравились мои тексты. Потом, после моей отставки, меня сменил Георгий Арбатов. Его привел Отто Куусинен, который, собственно, и сделал всю карьеру Георгию Аркадьевичу. Они сблизились еще в «Новом времени». Арбатов поднялся очень высоко — стал директором Института США и Канады.

Я сосредоточился на работе политического обозревателя. Мне это нравилось. Я мог разъезжать по миру. Побывал на всех континентах, кроме Австралии, видел все страны Европы. Другие журналисты тогда и не мечтали об этом.

— После увольнения из «Правды» вы общались с Андроповым?

— Да, но нечасто. Я ходил в крамольниках. Ему как председателю КГБ было не очень удобно приглашать меня. Но когда Юрия Владимировича назначили генеральным секретарем ЦК, он сразу же позвонил Михаилу Зимянину — потребовал, чтобы меня восстановили политическим обозревателем. Михаил Васильевич к тому времени уже стал секретарем ЦК. Зимянин меня вызвал. Поднял палец вверх и сказал: «Есть указание вернуть вас в «Правду». Но очень прошу — откажитесь. Ведь получится так, что мы тогда, сняв вас с должности, были неправы». Я и сам не хотел в «Правду». Там уже не было никакой свободы. Я попросился в «Литературную газету». Меня приняли политическим обозревателем. Затем назначили главным редактором.

— Когда вы в последний раз видели Андропова?

— Незадолго до его кончины. Он уже был генсеком. Пригласил меня в свой новый кабинет. Помню, угощал бутербродами с икрой. Соблазнял вернуться консультантом. Я ответил, что мне нравится работать политическим обозревателем, что мои идеи теперь звучат на страницах «Литературной газеты», что сейчас иного занятия не ищу. Возвращаться в ЦК я не захотел... Тогда в коридоре меня встретил заместитель Юрия Владимировича — рассказал, что Андропов болен. Ему предлагали лечиться у иностранных врачей, он отказывался. Говорил: «Мы всегда ругали Запад, а теперь петух клюнул, так бежать к ним за лечением? Нет уж!» Обидно то, что, получив власть, Юрий Владимирович не мог реализовать демократические перемены, которые мы с ним прежде обсуждали. Здоровье не позволило. Ему было не до реформ. Он умирал.

— В те годы вы сравнивали Андропова с Дэном Сяопином, не так ли?

— Да. В 1982 году я написал в «Новый мир» статью «Хроника времен Дэна Сяопина». Нацеливал ее на то, чтобы люди, подобные Андропову, познакомились с реформами в Китае и сделали вывод о возможности подобных преобразований в Советском Союзе. Юрий Владимирович мог стать нашим Дэном Сяопином. Я в это верил. Но описанные мною реформы в СССР провести было несравнимо сложнее. В КНР у лидера было больше власти, существенно больше. У нас сохранялось коллективное руководство. Партия. ЦК. Президиум. Все это сдерживало генсека. Конечно, напрямую никто не критиковал ни Хрущева, ни Брежнева, но косвенно всегда высказывали свои мнения, вели неофициальные дискуссии, затем могли на мнении своем косвенно настоять. Дэна Сяопина я, кстати говоря, знал лично. Мы с ним встречались в Москве.

— Только болезнь не позволила Андропову последовать за Дэном Сяопином?

— Не только. Да, он болел. Работал уже не так много. Был то дома, то в больнице. Но в те годы он считал, что страна к большим переменам не готова. Не забывайте, Андропов был очень осторожным человеком. Преобразования хотел поэтапные, аккуратные... Записка для Брежнева, после которой я вынужден был покинуть ЦК, была делом необычным. Он рисковал, а это было не в его духе.

Быть может, даже в здравии Юрий Владимирович не решился бы реализовать те идеи, о которых мы говорили с ним прежде, — Конституции, президентской республики, института присяжных заседателей. Мы этого не узнаем. Он умер. А через семь лет умерла система. Большая была, тяжелая эпоха. Юрий Владимирович больше тридцати лет стоял вблизи от первых лиц государства. В конце жизни сам был генсеком. Он решал судьбы многих. В той системе непросто было сохранить в себе человеческое. Но ведь были те, кто сохранил!

— В 2001 году на похоронах Георгия Шахназарова вы сказали: «Как же так, система была не ахти, а люди — хорошие...» Сейчас все наоборот?

— Не знаю. Сложно ответить на такой вопрос. Новое время. Теперь, чтобы выжить, совсем необязательно быть сволочью. Но людей не так просто понять... Они и без нужды порой остаются сволочами... Я лучше знал ту систему. В новую эпоху я от дел отошел. Занялся книгами. Два года был народным депутатом — в перестройку. Но потом из большой политики ушел и не так хорошо знаю современных лидеров.

— Четвертого января вам исполнилось 86 лет. Больше шестидесяти лет работы. Вы сейчас жалеете о чем-нибудь?

— Я написал двадцать две книги. Не менее десятка брошюр. Напрасно писал так много. Об этом жалею. Надо было больше заниматься практикой, личной карьерой. Но я всегда любил писать. Это было моей слабостью.

— Раз уж вы в ущерб карьере занялись книгами, надеюсь в ближайшие годы услышать о публикации ваших новых работ.

— Спасибо, но обещать ничего не могу. Все-таки 86...

Евгений Рудашевский

Досье

Федор Михайлович Бурлацкий

Родился 4 января 1927 года в Киеве. Окончил Ташкентский юридический институт, затем — аспирантуру Института государства и права АН СССР (1951). Защитил кандидатскую диссертацию «Политические взгляды Н. А. Добролюбова», после чего был зачислен в аппарат Президиума АН СССР ученым секретарем редакционно-издательского совета по общественным наукам. Тогда же начал работу в международном отделе журнала «Коммунист».

Затем перешел в ЦК КПСС — в отдел по связям с коммунистическими и рабочими партиями соцстран. Был назначен завгруппой консультационного отдела и помощником Юрия Андропова (тогда — завотделом). Позже стал советником Никиты Хрущева.

В 1961 году был одним из авторов «Морального кодекса строителя коммунизма».

В 1964 году защитил докторскую диссертацию, доктор философских наук. Работал политобозревателем газеты «Правда», затем — старшим научным сотрудником в ИМЭМО.

С 1969 по 1972 год — замдиректора Института социологических исследований АН СССР.

В 1982 году — политобозреватель «Литературной газеты»; в марте 1990 года назначен главным редактором. Снят в августе 1991 года.

С 1989 по 1991 год — народный депутат СССР. Преподавал в МГУ, в Гарвардском, Оксфордском, Смитсоновском, Колумбийском университетах. Почетный профессор МГУ. Автор 22 книг, среди которых «Ленин. Государство. Политика» (1970), «Мао Цзедун» (1976), «Вожди и советники» (1990), «Никита Хрущев» (2003), «Михаил Горбачев — Борис Ельцин. Схватка» (2008). Отмечен премией им. Воровского, медалями сената Итальянской Республики, наградами Японии и Болгарии.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 28 января 2013 > № 744395 Федор Бурлацкий

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 21 января 2013 > № 737489 Вячеслав Колосков

Непотопляемый

Вячеслав Колосков — о том, почему Анатолий Тарасов всегда возил в багажнике курицу, о тревожных снах на чемодане, набитом долларами, о побеге Могильного за океан и роли рок-н-ролла в жизни советского чиновника, а также о том, как брал в заложники Блаттера и Юханссона

Мало кто из российских спортивных функционеров вызывает столь противоречивые чувства, как Вячеслав Колосков. Непотопляемый, Слава-лототрон — это лишь некоторые из кличек, которыми болельщики наградили чиновника, в течение целого олимпийского цикла руководившего отечественным хоккеем, а потом еще почти тридцать лет — футболом. В то же время Колоскову принадлежит огромная заслуга в том, что в нашей стране проходили финалы Лиги чемпионов и Кубка УЕФА, а в 2018 году состоится чемпионат мира. Да и сейчас — случись что в футбольном мире — за советом и комментарием первым делом обращаются именно к пенсионеру, оказавшемуся вроде бы на периферии спортивной жизни.

— Ваши спортивные увлечения, Вячеслав Иванович, практически поровну поделены между футболом и хоккеем. За каким видом спорта больше следите сейчас, отойдя от дел?

— Конечно, за футболом, все-таки последние тридцать лет я занимался именно им. Поэтому и футбольная жизнь мне куда более интересна, чем хоккейная. Хожу на матчи премьер-лиги и национальной команды, посещаю встречи московского «Торпедо» в первенстве ФНЛ, по телевидению смотрю игры зарубежных чемпионатов. За хоккеем практически не слежу, интересуюсь только поединками сборной.

— По степени вовлеченности в два самых популярных вида спорта с вами может конкурировать разве что легендарный Всеволод Бобров, который оставил очень серьезный след и в футболе, и в хоккее. Вы с ним пересекались?

— Впервые я увидел Боброва на хоккейном чемпионате мира 1957 года, организованном в нашей стране. Матчи проходили на открытом льду стадиона «Динамо», на них собирались десятки тысяч болельщиков. Естественно, пропустить такое событие было невозможно. Познакомиться лично с Всеволодом Михайловичем довелось много позже, когда он стал тренером и возглавлял сначала футбольный ЦСКА, а потом алма-атинский «Кайрат». Но общались мы мало, поскольку работал там Бобров недолго. А вот с другой легендой отечественного спорта — Эдуардом Стрельцовым мне доводилось встречаться даже на футбольном поле. Параллельно с учебой в Институте физкультуры я выступал за мужскую команду «Трудовых резервов» в чемпионате Москвы. Первенство города в то время было очень мощное, играли сумасшедшие по своему составу команды. К примеру, цвета «Спартака» защищали Старшинов и братья Майоровы.

Стрельцов тогда только-только вернулся из заключения. Играть за команду мастеров ему еще не давали, а вот разрешение выступить на любительском уровне руководство ЗИЛа пробило. В матче на нашем стадионе «Крылья Советов» мы встретились лицом к лицу: Стрельцов действовал на позиции центрального нападающего, я был центральным защитником. Мы проиграли 0:2, один из голов забил Эдик — как раз из-под меня. Пребывание в тюрьме, может быть, сказалось на его скорости, но ничуть не повлияло на технику. Даже после вынужденной паузы он оставался большим мастером.

— Знаю, у вас было бедовое детство. Могли разделить судьбу Стрельцова?

— Все могло быть. Я родился в 1941 году в Измайлове, это был один из самых бандитских районов в Москве. Мы жили в бараке, среди соседей хватало тех, кто сидел за воровство, ограбления, поножовщину. Они возвращались из тюрьмы, тут же совершали новое преступление и опять отправлялись за решетку. Во дворе время от времени происходили серьезные стычки, в том числе и с применением холодного оружия. Жизнь тогда была очень тяжелая: вода в колонке, туалет на улице, дрова в сарае. Вся среда располагала к тому, чтобы сбиваться в стаи и точить зубы.

Помню, жил в нашем доме такой паренек, Володя Лобанов. В одной из передряг его пырнули ножом, и вот мы, детвора, бегали смотреть на рубашку, которую его мать отстирывала от пятен крови. Рубаха эта висела на веревке перед домом, сбоку в ней зияла дыра. Нам тогда казалось, что это очень круто, Лобан в наших глазах был настоящим героем. Пацаны моего возраста участвовали в проделках помельче, например, воровали на конюшне жмых. Нынешнее поколение даже слова такого, наверное, не знает. Жмых спрессовывали в плитки, которыми потом кормили лошадей. Мы их разламывали на части и использовали в качестве жвачки. Еще воровали арбузы: делали пику, привязывали к ней длинную веревку и забрасывали через забор. После того как снаряд попадал в цель, его вместе с добычей с помощью веревки вытаскивали обратно.

— Родителям заниматься воспитанием было некогда?

— У многих отцы погибли на фронте, а матери разрывались между работой и домашним хозяйством. Я, правда, у своей мамы почти все время находился на глазах. Она была дворником и старалась постоянно контролировать меня. Будила в четыре утра, и до семи мы с ней махали метлой или лопатой, потом я шел в школу. Особенно тяжело приходилось зимой: у матери был свой участок, с которого нужно было не только убрать весь снег, но и вычистить его до черноты. Для этого существовали специальные скребки, сделанные из двуручной пилы. Ими чистили тротуар, вымощенный гранитным булыжником, так, чтобы между камнями не было грязи. Если же она все-таки оставалась, можно было схлопотать приличный нагоняй от участкового.

Вместе с матерью зимой во дворе я заливал каток, на котором проходили наши хоккейные баталии. В футбол мы играли в измайловском лесу — там был маленький пятачок с самодельными воротами. В 7 лет мне крупно повезло, меня взяли в «Трудовые резервы». Команды этого общества выступали на стадионе «Медик» в Измайловском парке, там я и начал всерьез осваивать кожаный мяч. К тому времени у меня уже было некоторое представление об этой игре, основанное прежде всего на репортажах о турне по Англии московского «Динамо» осенью 45-го. У нас в комнате стоял репродуктор, такая черная тарелочка, тогда-то я впервые услышал фамилии Бескова, Соловьева, того же Боброва...

— Антиподом Всеволода Боброва был знаменитый Анатолий Тарасов. Вы ведь с ним работали вместе?

— С Тарасовым я познакомился вскоре после того, как с отличием окончил Институт физкультуры, ГЦОЛИФК. Меня оставили преподавателем на кафедре футбола и хоккея. Как-то раз ее заведующий Михаил Давидович Товаровский — светлая ему память, золотой человек был — говорит: мол, один мой знакомый ищет специалиста, который помог бы по-научному грамотно построить тренировочный процесс хоккейных команд. Прихожу к нему в кабинет, а там Тарасов сидит. Конечно, я его сразу узнал — великий тренер бессменного чемпиона страны столичного ЦСКА и сборной СССР. Мы познакомились, начали сотрудничать и впоследствии провели очень много времени вместе на сборах. Довольно часто полемизировали по поводу физических нагрузок. Я считал, что целый ряд упражнений не развивает, а только утомляет хоккеиста, и предлагал заменить их целевой, специфической нагрузкой. Со временем мы подружились: ходили вместе в баню, выпивали иногда, в командировки ездили.

— Владислав Третьяк мне рассказывал, что ходить вместе с Тарасовым в баню было невозможно — до того фанатично он парился.

— Знаете, в Институте физкультуры был специальный курс, на котором учили правильно париться. Преподаватель рассказывал: если температура переваливает за отметку 120 градусов, нужно взять обычную мочалку, окунуть в холодную воду и вложить в рот. Будет легче дышать, и пар не обожжет горло. Тарасов же пошел еще дальше. Он ложился на полку, наливал в шайку холодную воду, опускал туда голову и пил. Его обрабатывали в четыре веника, а ему — хоть бы хны! И все же лучше всего всегда парились лыжники. Я был знаком с тренером Каменским, работавшим в сборной СССР с Вячеславом Ведениным и многими другими, и ходил с ним по четвергам в Центральные бани. Так вот, у лыжников был шикарный пар — горячий, но не обжигающий тело. Да и все остальное они тоже делали по науке: тот, кто парит, обязательно надевал шерстяную футболку, шапочку и огромные рукавицы.

В этом деле вообще много тонкостей. Нужно уметь правильно подготовить помещение, чтобы оно было сухим и вместе с тем в меру влажным. Как войти в парную, когда можно разговаривать, а когда нет — все это целая премудрость. Я очень люблю баню, каждую пятницу хожу в Сандуны. У нас образовалась компания футбольных людей — Борис Игнатьев, Михаил Гершкович, Александр Тукманов, Юрий Заварзин... Друг друга знаем по пятнадцать — двадцать лет, все знатные любители попариться. Случайных посетителей, способных плеснуть на камни пару шаек воды и все испортить, там нет.

— Вы упомянули совместные застолья с Тарасовым. Правда, что в багажнике своей «Волги» он всегда возил водочку, квашеную капусту?

— Еще там обязательно была отварная курица и соленые огурцы. Из напитков помимо водки — ягодные настойки на спирту. Он изготавливал их сам и меня научил. Я до сих пор их делаю из черной смородины, брусники и клюквы. Кстати, вопреки распространенному мнению пил Тарасов не очень много. Никогда не видел, чтобы он употребил больше 300 граммов.

Работали мы достаточно дружно, серьезная размолвка случилась лишь однажды. Я изобрел телеметрический прибор, с помощью которого записывал частоту сердечных сокращений хоккеистов во время тренировки. Наклеивал на грудь ребятам присоски с электродами и подключал их к специальному устройству, выводившему кривую. Обычно я приезжал минут за 40 до начала занятия, примерно к этому времени подтягивался и Анатолий Владимирович. Кто из игроков станет объектом моих наблюдений, мы всегда договаривались заранее. В тот раз эта доля выпала Фирсову. Прицепил я ему свои присоски и принялся ждать Тарасова, который почему-то запаздывал. Тренер влетел в раздевалку за несколько минут до выхода на лед, взъерошенный, возбужденный. Увидел меня и с порога начал орать: «Да вы тут затерроризировали всех своими приборами. Ну-ка марш отсюда!» — и еще пару крепких словечек добавил. Я ничего не понимаю. Словно ошпаренный, срываю с Фирсова присоски, думаю: все, конец совместной работе. После тренировки Тарасов, не взглянув на меня, пробурчал: «Идем в кабинет!» А там, вдруг повеселев, без обиняков признался: «Ну да, задержался. И ты хотел, чтобы ребята все занятие это обсуждали?! Нет уж, пусть лучше они тебе косточки перетирают». Понимаете, он переключил внимание команды со своего опоздания на меня. Помню, это очень задело, некоторое время я продолжал обижаться на тренера. Но потом негативные эмоции ушли.

— Как отнеслись к появлению постороннего звезды ЦСКА?

— Несколько раз меня проверяли, что называется, на вшивость. К примеру, на летних сборах в Кудепсте ребята тренировались по пять часов в день, тем не менее умудрялись и выпить, и на танцы сходить. Кузькин, Рагулин, Володя Брежнев неоднократно предлагали: давай, мол, наука, сбегай за винцом. Я понимал, что поддаваться нельзя, что это провокация — втянуть меня, а потом сделать заложником ситуации. Я отказался раз, два, потом они от меня отстали...

— Знаю, несколькими годами позже уже в качестве начальника Управления хоккея Спорткомитета СССР вы принимали участие в организации турне ЦСКА и «Крыльев Советов» по Северной Америке, которое получило название Суперсерия-1976.

— Я ездил на переговоры с Кларенсом Кэмбеллом, тогдашним президентом Национальной хоккейной лиги. Отношение к нашему хоккею в Канаде после Суперсерии-1972 поменялось, но не кардинально. Соперники по-прежнему считали себя гораздо сильнее нас. Готовившееся турне должно было доказать, что даже на клубном уровне советские хоккеисты могут обыгрывать сильнейшие заокеанские команды. Подводных камней в процессе переговоров было много. Прежде всего требовалось обеспечить безопасность нашей делегации, поскольку существовала угроза провокаций. Другим спорным вопросом были финансы. Заокеанская сторона настаивала на выплате денег по окончании всего турне, мы требовали производить расчет после каждого проведенного матча. Гонорар за одну игру составлял 200 тысяч долларов, за восемь поединков набегало больше полутора миллионов. Сумма по тем временам сумасшедшая! Часть денег шла в бюджет Спорткомитета, остальное доставалось хоккеистам.

Тем не менее гладкого течения серии обеспечить не удалось. В Филадельфии Бобби Кларк преследовал Харламова буквально по пятам: то по ногам его ударит, то по печени, то по лицу. В конце концов главный тренер ЦСКА Константин Локтев был вынужден увести команду в раздевалку. Зрители начали бесноваться, стали кидать на арену пакетики с чернилами. При ударе о лед полиэтилен рвался, образовывалось черное пятно. Под трибунами тем временем шла жаркая дискуссия. Больше всех кипятился Алан Иглсон, возглавлявший профсоюз игроков НХЛ. Это был известный мастер блефа и шантажа.

«Откажетесь продолжать матч — денег не увидите!» — кричал он. «Пожалуйста, здоровье игроков нам дороже», — спокойно возражал я, прекрасно понимая: заокеанская сторона не рискнет пойти на финансовые потери. В итоге мой расчет оправдался, канадцы признали обоснованность претензий. Команды вышли на лед и завершили матч.

— Гонорары за проведенные в Северной Америке матчи выплачивались наличными или переводились на банковский счет?

— Мне приносили в конверте пачки денег, которые я складывал в чемодан и хранил в гостиничном номере. Не скрою, держать у себя такую сумму было страшновато. Днем нас сопровождала охрана, но ночью-то в номере я оставался один. Однажды просыпаюсь словно от какого-то толчка и вдруг вижу: входная дверь открывается, в проеме — два силуэта. А у меня под кроватью около шестисот тысяч долларов, не меньше. Хватаюсь за выключатель настольной лампы, врубаю свет. Дверь раз — и тут же захлопнулась. Выяснить, кто это был, естественно, не удалось, но бдительность я усилил еще больше.

— Хоккейные звезды минувших лет говорят о совершенно особой обстановке, царившей в те годы в сборной. Они приукрашивают действительность или все так и было?

— Помню, на одном из чемпионатов мира, по-моему, в Германии, наши ребята в очередной раз выиграли золотые медали. В решающем поединке одолели главных соперников — чехов — и безоговорочно стали лучшими. После этого мы выдали игрокам суточные: небольшие, что-то вроде 550 марок. Сценарий празднеств был стандартным: прием в городской ратуше, награждение, официальный банкет. С банкета ребята поехали праздновать дальше. Утром просыпаюсь, иду на завтрак. Подходит ко мне капитан команды Борис Михайлов и говорит: мол, игроки приняли решение скинуться по 15—20 марок для Валеры Харламова. «Зачем? Что случилось?» — недоумеваю. Оказалось, они после общего банкета пригласили отметить окончание чемпионата чехов — Глинку, Поспишила и других. Счет вызвался оплатить Харламов, и у него не осталось ни копейки. А ведь надо было еще подарки купить: отцу, матери, сыну новорожденному. «Конечно, я не возражаю, — говорю. — И свою долю тоже внесу». Вот такие отношения царили в нашей команде. Один угощал непримиримых соперников, с которыми еще несколько часов назад вел ожесточенную борьбу, другие потом помогали ему из своих скромных суточных.

Или другой случай. Сборная летела на серию матчей в Канаду, пересадка была в Амстердаме. Пока ждали рейса, Валера Васильев и Саша Гусев успели махнуть пару рюмок. Приходит ко мне Виктор Васильевич Тихонов: мол, двое нарушили режим, что будем делать? «Наказывать обязательно», — отвечаю. Тихонов мнется: он только-только возглавил сборную, и проявлять жесткость ему было немного не с руки. «Может, вы сами как руководитель делегации?» — спрашивает. Выхожу, объявляю: «Гусев с Васильевым минус 500 долларов». Такой тариф у нас был тогда за подобные нарушения. Через несколько дней узнаю: после первой игры вся команда скинулась в пользу пострадавших. Без лишних обсуждений и дискуссий, по закону солидарности.

— Чрезвычайные ситуации за рубежом в вашу бытность руководителем советского хоккея случались?

— Самое главное ЧП было, когда Сашка Могильный после чемпионата мира-1989 убежал в США. Дело происходило в Швеции, мы тогда снова золотые медали выиграли. Закончилась последняя игра, за ней последовала вся обязательная программа — прием в ратуше, награждение, банкет. Вернулись в гостиницу, еще раз накрыли стол — уже только для своих. Спать разошлись где-то в районе двух. Завтрак был рано, около семи, надо было спешить на самолет. Просыпаюсь, врач команды докладывает: одного нет. Могильный жил в номере с Сергеем Федоровым, я — к нему. Тот головой качает: мол, ничего не знаю. Разделся, лег спать, а куда сосед делся — не в курсе. Все стало ясно, хотя надежда еще теплилась: вдруг Могильный загулял или в городе заблудился? Сразу оповестил о случившемся посольство, те вызвали полицию. Дали команду перекрыть аэропорт, да только самолет уже улетел.

— А как же представитель соответствующих органов, приставленный следить за моральным обликом членов делегации? Такие люди сопровождали наши команды в каждой зарубежной поездке.

— Обычно они имели должность заместителя руководителя делегации по воспитательной работе, но на деле являлись сотрудниками КГБ. В их задачу входил сбор информации на каждого спортсмена и тренера. За рукав никто никого не дергал, пальцем не грозил, и можно было никогда не узнать, что в компетентные органы по поводу твоей персоны поступил сигнальчик. Со мной такая история случилась как раз во время Суперсерии-1976 в Северной Америке. В состав делегации входил некий Подобед, он был моим замом. После одного из матчей хозяева пригласили вместе отметить Новый год. С нашей стороны были я, Константин Локтев, Владимир Юрзинов, канадцев представляли Иглсон, переводчик Агги Кукулович и еще несколько человек. Когда поступило приглашение, я сразу решил, что нужно сказать о нем Подобеду. Пусть лучше все увидит собственными глазами, чем потом услышит от других. Позвонил ему в номер, позвал: он сначала колебался, но потом согласился прийти. Появился в чем был — в шлепанцах на босу ногу, тренировочных брюках, разве что не в пижаме. Сидел тихо в уголке, в общих разговорах участия не принимал.

Вечеринка прошла без эксцессов, часа в два ночи мы разошлись спать. И только лет через пять я совершенно случайно узнал, что после возвращения на меня от Подобеда поступила докладная. Дескать, в беседе с иностранцами Колосков недостаточно активно пропагандировал идеи Советского Союза. Знакомые ребята в КГБ, которые занимались этими делами, все удивлялись: как ты устоял? Обычно после таких сигналов все поездки за границу людям перекрывали, они становились невыездными. С меня же даже объяснений не затребовали. Могу предположить, что в курирующей организации собрали дополнительные сведения по этому делу. У них обычно не один информатор был, а несколько, которые взаимно дополняли друг друга.

— Однако из-под колпака компетентных органов вырваться вам все-таки не удалось.

— Гром грянул в 1984 году, во время Олимпиады в Лос-Анджелесе. Как известно, советская делегация в этих Играх участия не принимала. В США пустили только тех, кто занимал высокие посты в международных федерациях. Я в ту пору являлся вице-президентом ФИФА, был председателем оргкомитета по проведению олимпийских футбольных турниров. Оставить дома меня не могли, но присмотр был усилен. Первая галочка была поставлена, видимо, после того, как на открытии олимпийского футбольного турнира я станцевал рок-н-ролл. Представьте себе: идет торжественный прием, зал уставлен шикарными розами, столы ломятся от лобстеров и креветок. Вдруг ведущий приглашает меня с дамой на сцену, начинает играть музыка. Конечно, можно было скорчить пренебрежительную физиономию: дескать, вы что, я же советский человек! Но решил не отказываться. Тем более в институтские времена я играл в КВН, и определенные навыки художественной самодеятельности у меня имелись.

Главный же проступок я совершил, когда в книжном магазине Олимпийской деревни купил двухтомник Мандельштама и томик Бабеля. Книги на русском языке, издательство «Посев». Эмигрантская организация, но я этому факту как-то не придал значения. Прилетаю в Шереметьево, таможенник просит открыть чемодан, а книги — вот они, на самом верху лежат. Меня задерживают, препровождают в специальную комнату, снимают показания. Разражается скандал, документы по цепочке поступают сначала в ЦК КПСС, потом в райком партии, оттуда — в нашу партийную организацию. Мне вынесли выговор с занесением в учетную карточку. Дело могло окончиться гораздо хуже, но я сумел защититься. В Ленинграде как раз впервые официально издали Мандельштама, мне эту книжку привезли. На заседании комиссии по моему делу я ее вытащил. «Вот, пожалуйста, — говорю, — точно такой же сборник, продается в магазине». Правда, разница все-таки была: ленинградское издание не содержало критических стихов о Сталине, а в привозном экземпляре они были. Но за меня заступился бывший председатель Спорткомитета Сергей Павлов, который не позволил дать ход делу. А через некоторое время с меня сняли и наложенный строгач.

— Насколько я понимаю, интерес к поэзии возник не на ровном месте. Вы вообще интересуетесь искусством, дружите со многими актерами и музыкантами.

— Оговорюсь сразу: близких друзей из числа артистов у меня немного. К таковым отношу Карину и Рузанну Лисициан и, конечно, Сашу Владиславлева, мужа Карины. Знавал я и самого Павла Герасимовича Лисициана. Когда стал работать в спорте, близко сошелся с комсоргом ЦК ВЛКСМ по воспитательной работе Володей Ясиным, через него познакомился с Владимиром Винокуром, Михаилом Ножкиным, Евгением Леоновым... Евгений Павлович вообще был нам близок, он часто ездил со сборной на крупные турниры. Хоккеисты его очень любили: каждый вечер перед отбоем команда собиралась в холле, и он рассказывал актерские байки, истории, анекдоты. Это позволяло ребятам на время отключиться от спорта, отдохнуть психологически. Во время футбольного чемпионата мира-1982 я встретился со Львом Лещенко и Иосифом Кобзоном, они приехали в Испанию в составе группы поддержки. С тех пор дружу с ними и с Левой Оганезовым, который выступал в качестве их аккомпаниатора.

— Вы возглавили советский футбол в июле 1979-го, годом позже случилось очень болезненное поражение нашей сборной на домашней Олимпиаде. Санкций за этот провал не последовало?

— Конечно, перед нами стояла задача завоевать в Москве золотые медали. Но не получилось. Начальство отнеслось к неудаче снисходительно: понимало, что я только осваиваюсь в новой роли. В хоккее на тот момент мы выиграли все, что возможно, — Олимпийские игры, Кубок Канады, Кубок вызова. В футболе дела обстояли много хуже. Первый вопрос, который возник: кого назначить главным тренером сборной? Футбольных специалистов я ведь толком не знал... Посоветовался с коллегами, выбор пал на Константина Бескова, который тогда работал в «Спартаке». Отправился к нему в Тарасовку с нехорошими предчувствиями: в середине 60-х Бесков уже возглавлял сборную, однако после второго места в розыгрыше Кубка Европы-1964 был отправлен в отставку. Я ждал отказа, но делать было нечего. Приехал, представился, рассказал о своем научном прошлом. Собеседник вдруг повеселел: «Я тоже написал диссертацию. Скоро буду защищать».

Стали разговаривать, контакт между нами установился очень быстро. Этому способствовал и патриарх «Спартака» Андрей Петрович Старостин, который все время был рядом. В общем, совместными усилиями мы уговорили Бескова вернуться. Началась коренная перестройка сборной: тренер сделал ставку на игроков, которых хорошо знал по совместной работе в клубе. Так в национальной команде появились Дасаев, Гаврилов, Черенков, другие отличные игроки. Несколько предыдущих крупных турниров сборная пропустила, потому что не смогла выйти из отборочной группы. Но чемпионат мира-1982 без наших футболистов уже не обошелся.

— Параллельно происходило ваше становление и в качестве одного из руководителей ФИФА. Тяжело ли было новичку отвоевывать свое место под солнцем?

— Отношение ко мне с самого начала было очень благожелательное. Я ведь пришел на место Валентина Гранаткина, занимавшего пост вице-президента ФИФА в течение тридцати с лишним лет. Коллеги по исполкому первое время то и дело вспоминали, как комфортно им работалось с Валентином Александровичем и насколько уважаемым человеком он был. Сразу после назначения шефство надо мной взял немец Нойбергер: подтянутый, улыбчивый, он производил очень приятное впечатление. Можете представить мой ужас, когда однажды президент ФИФА Жоао Авеланж рекомендовал его как самого молодого полковника абвера времен Второй мировой войны! Я похолодел, начал лихорадочно думать, что мне делать. Авеланж увидел мое замешательство и поспешил добавить: «Надеюсь, вы понимаете, что футбол находится вне политики». Сейчас я вспоминаю Нойбергера с большой благодарностью. Мы обсуждали предварительную повестку дня совещаний, он подсказывал, как вести себя в зависимости от ситуации.

Дело в том, что контингент в Международной федерации футбола тех лет был специфический. На заседаниях присутствовали высокопоставленные чиновники, офицеры, богатейшие люди мира. Скажем, египтянин Мустафа был генералом, аргентинец Карлос Лакост — адмиралом. Председателем Федерации футбола Великобритании являлся герцог Кентский, а Мексику представлял крупнейший телемагнат Гильермо Каньедо. И тут на их фоне — я, мальчишка из измайловского барака! Но ничего, потихоньку начали находить общий язык. Помню, приехал на первый исполком, после заседания по расписанию — обед. Достаю литровую бутылку водки, ставлю на общий стол: мол, угощайтесь, кто хочет. Многие из уважения подошли, выпили по рюмке в знак знакомства. После этого трудностей в общении стало меньше.

— Тонкости этикета быстро освоили?

— Этикет с дресс-кодом был для меня настоящей головной болью. Я даже в блокнот себе памятки записывал: синий пиджак, голубая рубашка — значит, галстук должен быть серым. Со временем выучил основные вещи, освоился. Много дало мне общение с Жоао Авеланжем, который относился ко мне очень тепло, даже по-отечески. Не зря я его иногда своим вторым отцом называл. Я бывал у него дома и на даче, он тоже приезжал ко мне в гости. Остаемся мы в контакте и по сей день: я присутствовал на его 90-летии, ездил и в Цюрих на 95-летие.

— Слышал, у вас была совместная поездка на Байкал, которая немного не задалась.

— Это была настоящая эпопея! (Смеется.) В середине 80-х Авеланж приехал в Россию со всей семьей: женой, дочерью и зятем Рикардо Тейшейрой. В то время не было таких современных, комфортабельных круизных пароходов, как сегодня. Нам дали два стареньких рыболовецких траулера после косметического ремонта. Кают-компания у них была отделана тонкими деревянными рейками, в каждой каюте — двухъярусные койки. Вышли мы в хорошую погоду, остановились в бухте, попарились. Авеланж, кстати, большой любитель этого дела: мы его в четыре веника обработали, он потом еще несколько раз в Байкал нырнул. Бывший пловец, закаленный человек: вода в озере плюс 12 градусов, а ему — хоть бы хны!

Стол от еды ломится, тогда с этим делом все просто было. Я позвонил в Армению, мне прислали коньяк. Из Грузии привезли сыр и вино, с Дальнего Востока — икру и рыбу. Подошли к острову Ольхон, и тут погода испортилась. Налетел знаменитый баргузин, набежали тучи, пошел дождь. Думаем: ладно, сейчас причалим, отогреемся. А там вместо теплой избушки оказалась приготовлена обычная восьмиместная армейская палатка, выстеленная лапником. В другой палатке стоит огромный стол из неотесанных досок, ящик водки, к дереву привязан блеющий баран — его должны были зарезать нам на ужин. У костра сидит бурят, черными от золы руками жарит хариусов. Приезжие дамы как увидели это, чуть в обморок не грохнулись. Дочь Авеланжа в слезы ударилась. Я в панике: траулеры уже ушли, ехать не на чем, а дождь все усиливается. Кое-как в палатку забились, сидим. Конечно, гости ни к водке не притронулись, ни к еде.

Чувствую, надо что-то делать. Связаться с местными властями мы не можем, раньше мобильных телефонов ведь не было. Пошли пешком на соседний аэродром, там все закрыто. Разбудили какую-то бабку, у которой был телефон, стали названивать в обком партии. Короче, через полтора часа нам с другого берега прислали уазик. Машина одна, а нас семеро — Авеланж, его жена Анна-Мария, Лусия с Тейшейрой, я, председатель областного спорткомитета и переводчица. С трудом разместились, едем — дорогу от дождя размыло, нас то в одну сторону бросает, то в другую. К утру добрались до устья Ангары, место Слюдянкой называется. Машин опять никаких нет. Председатель спорткомитета звонит начальнику милиции, тот присылает такой же уазик. Наконец на подъезде к Иркутску встречаем две черные представительские машины, которые шли за нами. Пересадили в них гостей — и на дачу к первому секретарю обкома Ситникову. Там сразу в баню пошли, отмылись, отогрелись. На ужин гости пришли уже веселые, Тейшейра чуть от смеха не помирает, вспоминая бурята с хариусами. Прошло почти тридцать лет, а Авеланж до сих пор ту поездку хвалит.

— Его сейчас обвиняют в получении гигантских взяток.

— Я знаю людей из швейцарской маркетинговой компании ISL, которые обанкротились и теперь пытаются свалить свои грехи на других. Мы разговаривали по этому поводу с нынешним президентом ФИФА Йозефом Блаттером, тот сказал буквально следующее: когда его предшественник подписывал контракт с ISL, законами Швейцарии предусматривались персональные бонусы за оформление выгодных сделок. Получается, Авеланж получал свою премию совершенно легально. Потом закон отменили. Ну и что, раньше было так — теперь по-другому. Но когда эта информация попала в МОК, его президент Жак Рогге, вместо того чтобы закрыть дело, еще больше добавил жару. Конечно, Авеланж, видя такое отношение, обиделся и написал заявление о выходе из состава МОК.

— Не секрет, что в организациях, подобных ФИФА, карьера строится в том числе и через застолья. Чтобы обзавестись нужными связями, нужно принимать участие в банкетах. Непьющий человек имеет шанс там зацепиться?

— ФИФА, кстати, практически непьющая организация. Едва ли не половину членов исполкома составляют мусульмане, которые почти не употребляют. В былые времена лишь мы с Блаттером могли на виски приналечь. Остальные в лучшем случае вино потягивали. В УЕФА, когда я туда пришел, была совсем другая ситуация. Европейский союз футбольных ассоциаций возглавлял швед Леннарт Юханссон — большой любитель выпить. Вокруг него сформировалась компания, всегда готовая поддержать шефа в этом начинании. И мне как новичку пришлось пройти довольно жесткие испытания.

Помню, в один из первых дней после ужина Юханссон предлагает: пойдем ко мне, посидим еще немножко. Прихожу, вся компания уже в сборе. Леннарт ставит на стол бутылочку виски, разливает. Часам к двум ночи шведа начинает клонить ко сну, тогда все поднимаются и тихо выходят. А на следующий день — заседание в 9 утра. Следующий исполком, опять та же история. Причем все идет по нарастающей: перед ужином — аперитив, за едой — вино или ликер, потом, в номере, — виски. Я хоть и моложе Юханссона, но уже тяжело. Надо ведь сохранить мозги светлыми, исполком все-таки. Придумал такой прием: во время ужина перед десертом встаю, выхожу — вроде как мне отлучиться надо — и уже не возвращаюсь. В первый раз коллеги попеняли: «Как же так? Нехорошо коллектив игнорировать». Повторил трюк во второй, третий раз, и от меня отстали.

Но хорошие отношения остались, я ведь членов исполкома УЕФА много раз в Москву приглашал. Мы их здесь принимали по русскому обычаю — с выпивкой и баней. Никогда не пытались какой-то дорогостоящий подарок преподнести или заманить другим способом. А вот проявить гостеприимство, угостить как следует, попарить — пожалуйста. Параллельно обсуждались многие важные вопросы: во многом благодаря такой непринужденной обстановке, например, нам удалось получить финалы Кубка УЕФА и Лиги чемпионов.

Был момент, когда взаимоотношения Блаттера и Юханссона резко ухудшились. Существовали силы, желавшие вбить между ними клин. В это время в Москве как раз какое-то мероприятие под эгидой ФИФА проходило, я обоих пригласил. Поехали к моим друзьям на дачу: погуляли на природе, смотрю — они все еще дуются друг на друга. Хоть и выпили немного, а взаимная неприязнь не проходит. Тогда я предпринял решительный шаг. Поставил на стол бутылку виски, тарелки с закуской и говорю — пока не договоритесь, из комнаты вас не выпущу. И закрыл дверь на ключ. Я не шучу, так все и было — любой из участников той встречи вам это подтвердит. Минут через сорок стучат в дверь. Открываю: оба стоят веселые, довольные — помирились.

— Выходит, совместные застолья с Тарасовым на заре карьеры стали для вас хорошей закалкой?

— Русских перепить вообще сложно. (Смеется.) Никогда не забуду историю, приключившуюся со мной во время летних Игр-1988 в Южной Корее. Советская олимпийская сборная играла тогда в Пусане — закрытом для иностранцев городе, месте дислокации огромной военно-морской базы. Русских там за всю историю не было, и местный мэр решил устроить в нашу честь прием. Здоровый такой дядька килограммов на 120, небольшого росточка, мощная шея — богатырь просто. Сидим за столом, музыка играет, девочки-кореянки в национальных костюмах хороводы на сцене водят. Вдруг мэр говорит: «По нашему обычаю, если гость вызывает доверие, ему предлагают принять участие в небольшом соревновании». Берет фужер, наполняет его пивом, а на дно ставит маленькую рюмку виски. Оба напитка нужно выпить залпом, у кого рука дрогнула — выбывает. Проделали этот опыт раз, два, три... До тринадцатого круга дотянули только мы с переводчиком Левой Зароховичем и мэр Пусана. Когда Лева предложил: «Может быть, теперь выпьем нормально, по-русски?» — у хозяина застолья опустились руки. «Нет, вас не перепьешь!» — только и смог заметить он.

— Наверняка вам пригодилась и закалка иного рода. Часто, например, приходилось противостоять лоббированию сверху кандидатуры того или иного тренера?

— Такое случалось, конечно. Скажем, одно время в Белом доме мне усиленно навязывали кандидатуру Анатолия Бышовца. Заместитель председателя правительства России Олег Сысуев и министр экономики Яков Уринсон уверяли, что никого лучше и быть не может. При этом у меня по поводу Анатолия Федоровича было свое мнение. Это же я пригласил его из обычной ДЮСШ в юношескую сборную страны, а потом назначил наставником олимпийской сборной для выступления на Играх в Сеуле. В обоих случаях Бышовец сработал превосходно. Он вообще был незаурядным тренером, равно как и игроком. Однако потом Бышовца начало заносить: вместо того чтобы заниматься непосредственно своими делами, он начал все больше ходить по инстанциям и решать вопросы, которые не касались его как тренера. Скоро он поставил себя выше руководителя федерации, у нас появились противоречия. Поэтому я очень четко сказал ходатаям: таким путем Бышовец не придет в национальную сборную никогда. Вот если на конкурсной основе — тогда другое дело. После отсева претендентов на финишной прямой остались двое: Бышовец и Михаил Гершкович. Но на исполкоме РФС Михаил Данилович снял свою кандидатуру, кто-то ему это настоятельно посоветовал. Бышовец остался без конкурента, но проработал в сборной недолго. Так часто бывает: если добиваешься своей цели не совсем законным способом, у тебя могут возникнуть проблемы.

— В последние месяцы работы вам пришлось противостоять уже не только моральному, но и физическому давлению. Обыск в офисе РФС должен был заставить вас поскорее освободить кресло президента?

— Мой уход на тот момент был уже делом решенным. У меня состоялся разговор на Старой площади, по ходу которого мне сказали открытым текстом: готовьте отчетно-перевыборную конференцию, у вас будет сменщик. Впрочем, я и сам не хотел оставаться. Унизительное поражение от португальцев в отборочном цикле чемпионата мира 1:7 и шквал негативной прессы только утвердили меня в этой мысли. Решил для себя — даже если сборная выйдет в финальную часть мирового первенства, на посту президента больше не останусь. Но беседа в администрации президента ускорила ход событий. На той встрече мы договорились: поскольку в уставе ФИФА четко прописано, что конференция может состояться не раньше, чем через три месяца со дня объявления, регламент должен быть соблюден. Виталий Мутко, который должен был меня сменить, присутствовал при разговоре и согласился с таким подходом. На том и разошлись.

Через несколько дней один из близких друзей, имеющий отношение к силовым органам, словно бы невзначай обмолвился: «Что-то ты, Иваныч, слишком откровенничаешь, когда говоришь по телефону в своем кабинете. Имей в виду, у стен бывают уши». «Да ты что? — не поверил я. — Неужели прослушку поставили?» Собеседник молча кивнул. Это меня просто взбесило. Зачем? Ведь мы же обо всем договорились, я готов уйти. В тот момент, признаюсь, забыл о всякой осторожности. «Не доверяете? — распирало меня. — Ждете подвоха? Что ж, я вам его устрою». Решил разыграть спектакль: собрал в своем кабинете исполком РФС и между делом сообщил, что не буду торопиться с уходом. Дескать, хочу организовать на Западе кампанию протеста, подключить руководство ФИФА и УЕФА...

На следующий день еду на работу, мне звонят: в офисе РФС идет обыск. Полтора десятка человек в масках с автоматами без разбора складывают документы в коробки, изымают оргтехнику. Ни описи, ни протокола — все сложили, запечатали и увезли. В общем, такой акт демонстративного устрашения. Я звоню куда надо, говорю: «Что вы делаете, мы же обо всем договорились. Все будет выполнено, как решили». В итоге арестованное имущество нам привезли назад и свалили в кучу.

— В вашей жизни был еще один момент, когда пришлось беспокоиться за собственную безопасность. Имею в виду конфликт РФС с Профессиональной футбольной лигой, занимавшейся организацией чемпионата страны в высшем дивизионе.

— Та история относится к началу 90-х, когда по всей стране шла борьба за власть. Кто главнее — государство или бандиты? Футбольная федерация или несколько клубов, объединившихся в лигу? ПФЛ тогда возглавлял Николай Толстых — человек жесткий, напористый и амбициозный. Хотя наш конфликт с ним не был личностным, это было столкновение двух организаций. Будучи на тот момент уже опытным функционером, я прекрасно понимал, что сложившаяся ситуация противоречит основополагающим документам ФИФА и УЕФА. И когда по моей инициативе в уставе Международной федерации футбола появилась запись, что лиги или иные образования клубов подчинены национальной ассоциации, все вопросы сразу отпали. Сейчас этот пункт помогает избегать новых склок и скандалов. Но в пору, когда наш конфликт эскалировал, пришлось пережить несколько неприятных недель. Был риск провокаций: друзья предупреждали, что мне могут подкинуть оружие или наркотик, а потом организовать обыск. Чтобы избежать этого, пришлось нанять охрану.

— Вы по-прежнему активно вовлечены в спортивную политику, внесли большой вклад в выигрыш нашей страной права на проведение чемпионата мира-2018. Не обидно, что о вас вспоминают, только когда нужно использовать ваши знакомства и что-то пролоббировать?

— Обид нет. Наоборот, мне приятно, что могу быть востребован. Несколько лет назад меня пригласили в Заявочный комитет, где мы проделали очень большую работу. Я встречался со всеми 24 членами исполкома ФИФА, с некоторыми — не по одному разу. Думаю, в том, что чемпионат мира-2018 пройдет в России, есть и моя заслуга. Сейчас вот Николай Толстых со мной по многим вопросам советуется. Я всегда готов помочь ему, не считаю это ниже своего уровня. К жизни нужно относиться философски: сегодня ты наверху, но кто знает, что случится завтра? Ничто на Земле не вечно...

Владимир Рауш

Досье

Вячеслав Иванович Колосков

Родился 15 июня 1941 года в Москве. Отец, Иван Трофимович Колосков, — участник Великой Отечественной, водитель автомобиля с артиллерийской системой «Катюша», был контужен, после окончания войны демобилизован. Мать, Александра Ильинична Колоскова, работала дворником.

С футболом Колосков познакомился в 7-летнем возрасте в спортобществе «Трудовые резервы». Окончил с красным дипломом Государственный институт физкультуры (ГЦОЛИФК) и аспирантуру, работал руководителем комплексной научной группы в хоккейных клубах ЦСКА и «Крылья Советов». В начале 70-х назначен тренером-методистом Управления зимних видов спорта Спорткомитета СССР. В 1975 году стал начальником отдела хоккея, со временем преобразованного в Управление хоккея.

В 1979 году переведен на пост начальника Управления футбола, впоследствии преобразованного в Управление футбола и хоккея Спорткомитета СССР. В 1990 году избран председателем Федерации футбола СССР. В 1992 году, после распада Советского Союза и его футбольной системы, во многом по инициативе Колоскова был учрежден Российский футбольный союз (РФС), который он и возглавил в качестве президента. В 2005 году сложил полномочия главы РФС, оставшись его почетным президентом.

В течение многих лет был вице-президентом Международной футбольной федерации (ФИФА), входил в исполком Европейского футбольного союза (УЕФА). Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени, орденов «Знак Почета» и Дружбы народов. Кавалер Ордена ФИФА и Олимпийского ордена. Профессор, заслуженный работник физической культуры России. Автор более 50 публикаций, в том числе двух монографий по хоккею.

Супруга, Татьяна Григорьевна Колоскова, — кандидат исторических наук. Сыновья — Вячеслав и Константин, внук Никита.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 21 января 2013 > № 737489 Вячеслав Колосков

США. Россия > Образование, наука > itogi.ru, 14 января 2013 > № 732054 Павел Астахов

У семи нянек

Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов: «У нас сложилась целая система по вывозу детей за границу, и это стало бизнесом отдельных чиновников»

Страсти, разгоревшиеся вокруг темы иностранного усыновления, раскололи общество напополам — одни увидели в «законе Димы Яковлева» долгожданный свет в конце тоннеля, другие — попрание конституционных и этических норм. Но и те и другие признают: наводить порядок в системе усыновления — и иностранного, и внутреннего — жизненно необходимо. На вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» отвечает уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов.

— «Закон Димы Яковлева» вступил в силу. Что дальше?

— В апреле 2010-го надо было не мораторий объявлять на усыновление в США, а принимать закон — только не Димы Яковлева, а Артема Савельева — и уже тогда закрыть тему иностранного усыновления. Мы слишком долго тянули с решением данного вопроса и в итоге увязали его с «Актом Магнитского» — увязка, на мой взгляд, не очень удачная. Но политически объяснимая. И к тому же лучше поздно, чем никогда. В пылу дебатов вокруг нового закона мало кто заметил указ, который был подписан 28 декабря Владимиром Путиным, о мерах по защите детей-сирот. В нем затронуты важные проблемы. Первая — количество документов, которое необходимо сегодня собрать потенциальным родителям, будет снижено до разумного предела. Во всех субъектах Федерации появятся школы приемной семьи: кандидаты не смогут стать приемными родителями, пока не пройдут обучение. Предусмотрено также сопровождение приемных семей на первых порах. Следующее нововведение — увеличение срока действия документов, необходимых при приеме ребенка в семью. Сейчас, например, медицинские справки — краткосрочные, а на сбор всех документов уходит от 4 до 6 месяцев. Правительству дано указание до 1 марта разработать и внести в Госдуму закон и порядок предоставления налоговых льгот тем, кто усыновил детей, в том числе инвалидов. Увеличатся социальные пенсии, единовременные пособия и компенсационные выплаты. Я уже разослал своим помощникам в регионы циркуляр следить за реализацией этого указа. Начинаем проводить на местах расширенные совещания — первое состоится 15 января в Кемерове. Можно сколь угодно долго ругать законы и Кремль, но будущее детей полностью в руках региональных властей. Я за время работы проинспектировал 1021 детдом, видел и самые лучшие, и самые худшие. Например, в Краснодаре, Тюмени, Калуге, Курске, Белгороде, Пермском крае ребят в детских домах все меньше и меньше. В Краснодаре закрыли порядка 20 таких учреждений, в Калужской области их осталось только два. А там, где нет системной подготовки приемных родителей, нет института сопровождения таких семей, не повышают пособия, — там возникают проблемы. В 2012 году на первое место вышла Удмуртия, где количество воспитанников в детских домах увеличилось на 15,3 процента. Там надо не сокращать число таких учреждений, а новые строить. Та же тенденция в Амурской области, Забайкальском крае. Есть регионы, где иностранное усыновление превалирует — например, в Еврейской автономной области в 2010 году иностранные граждане брали детей в пять раз чаще, чем российские.

— Павел Алексеевич, почему такое происходит?

— К сожалению, у нас сложилась целая система по вывозу детей за границу, и это стало бизнесом отдельных чиновников — на уровне органов опеки, детдомов, комитетов и департаментов, даже входящих в федеральные структуры. И, конечно, в первую очередь этот бизнес процветал благодаря иностранным агентствам. Зарубежные усыновители платили им огромные деньги и получали массу преимуществ. В России работают около 80 иностранных агентств, имеющих сеть представительств в регионах, которые занимаются подбором детей для иностранцев. Только одно такое агентство, через которое был усыновлен Артем Савельев, в 2009 году получило доход в 4,6 миллиона долларов. Нередко случалось так: потенциальные российские родители по несколько месяцев собирали документы. И вдруг в детском доме появлялся представитель иностранной пары, которая заплатила 80—100 тысяч долларов агентству, и говорил: «Супруги такие-то хотят оказать помощь вашему заведению — купить компьютеры или спортивный комплекс. Но они хотят срочно забрать ребенка...» И за три дня ребенка увозили. Существует вот еще какой момент. Забрать воспитанника из детдома россияне могут, оформив патронат, опеку или попечительство, усыновление, или в приемную семью. Эти формы отличаются разной степенью юридической строгости. Иностранцам разрешено только усыновление, а вот россияне далеко не всегда готовы усыновлять. Зачастую приемная семья, хорошо себя зарекомендовавшая, прошедшая курсы и собравшая все необходимые документы, готова забрать ребенка, а им не отдают. Мотивировка: «Ну вы же хотите ребенка взять в приемную семью, а есть американцы, которые готовы его усыновить, так ему будет лучше». В случае с Димой Яковлевым его родным вообще не дали возможности его усыновить — он даже не был занесен в банк данных о сиротах, как уже попал в поле зрения американцев.

— Многие пеняют на нашу службу социальной опеки, которая не заинтересована в том, чтобы в России исчезли сироты.

— С органами опеки у нас действительно большая проблема. Это горизонтальная система муниципальных служащих достаточно низкого ранга, зачастую без должного образования, которое необходимо для решения таких серьезных проблем. А на них сегодня делают ставку в решении столь глобальных вопросов политического характера! Ведь в конце концов именно службы опеки отвечают за то, какое будет дано заключение по поводу приемных родителей. И над ними нет ни федерального, ни даже регионального ведомства, которое бы контролировало их деятельность. Все функции разбросаны по 19 учреждениям. Очень сложно так решать задачи, должен быть головной орган, который будет этим заниматься: агентство, служба, департамент — как угодно назовите. Например, в Бурятии действует агентство по делам семьи и детей, в Северной Осетии есть аналогичное, в Пермском крае три основных министерства — здравоохранения, соцразвития и образования — объединились в этом деле и создали центр подготовки детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Такой модели пока больше нигде не существует. Сегодня это один из лучших регионов с точки зрения семейного устройства: 92 процента детей попадают в семьи. Остаются дети со сложными заболеваниями, которых невозможно сразу передать в семью, потому что их надо лечить, соответствующим образом поддерживать.

— Бытует мнение, что иностранцы как раз и берут себе больных детей, на которых у нас махнули рукой.

— Это миф! Сначала действительно так и было, потому что других не давали! Первые усыновления начались в конце 80-х, когда прекращал свое существование Советский Союз. Вспомните ситуацию в России в начале 90-х — медицина находилась в тяжелом состоянии. На тот момент было много отказных детей с серьезными заболеваниями. Иностранцы забирали малышей с пороками сердца, челюстно-лицевыми дефектами — расщеплением нёба, заячьей губой, волчьей пастью. А потом иностранцам стали давать всех подряд. Тем временем наша медицина не стояла на месте. В последние 3—4 года высокотехнологичные операции — к ним относятся и исправление пороков сердца, и протезирование, и другие — делаются в полном объеме, даже квоты не выбираются до конца. Сегодня нет проблемы с тем, чтобы сделать ребенку лицевую операцию. Но удивительное дело: в Хабаровском крае в одном из учреждений я видел стенд-карту Америки, на которой флажками были отмечены места, куда отдали детей, и рядом их фотографии — вот один с расщеплением нёба, а вот через полгода он уже прооперирован, симпатичное личико, все в порядке. Прямо наглядная агитация за американское усыновление! Но почему руководство детского дома ничего не сделало, чтобы вылечить этого ребенка здесь, почему не выбили квоту на операцию? Потому что иностранные усыновители не заплатят?

— Но ведь россияне в первую очередь хотят брать здоровых детей.

— И это неправда. Россияне берут почти в 10 раз больше инвалидов, чем иностранцы. В 2011-м наши граждане приняли в приемные семьи 1075 детей-инвалидов. В иностранные семьи принято 176 детей-инвалидов, из них американцы взяли 89. Цифры несопоставимые! И утверждения о том, что «закон Димы Яковлева» не дает возможности российским детям лечиться за границей, несостоятельны.

— Что еще вы считаете мифами?

— То, что в США дети находятся в большей безопасности, чем у нас. В Америке существует несколько общественных организаций, которые занимаются исключительно защитой прав детей, они каждый год публикуют доклады со страшными цифрами — опираясь на официальные данные, которые предоставляет министерство здравоохранения и социальных служб. В 2010 году, по этим данным, в США зарегистрировано 3,6 миллиона случаев насилия в отношении детей, в 2011 году — 3,72 миллиона. Из них около 9 процентов, то есть примерно 330 тысяч, — это сексуальное насилие. Примерно 0,9 процента от общего числа преступлений было совершено приемными родителями — грубо говоря, 30 тысяч. В России в 2010 году зафиксировано 9,5 тысячи сексуальных преступлений против детей, в 2011-м — 14,5 тысячи. Цифры огромные, но, если сравнивать с американскими, несоразмерные.

— Ну, цифры штука лукавая...

— У меня недавно интересная встреча случилась. Еду в лифте, заходит мужчина, смотрит на меня угрюмо и говорит: «Я видел по телевизору ваше выступление по поводу «закона Димы Яковлева». У меня есть друзья-американцы, которые удочерили двух девочек. И я вам скажу: худшего отношения к российским детям я не видел нигде!»

Недавно министерство юстиции США и общественные организации предоставили нам информацию о нескольких уголовных делах в отношении семей, взявших на воспитание детей-инвалидов. Супруги Димария взяли 21 девочку-инвалида. Понятно, что им слова благодарности говорили и хвалили всячески. А они организовали порностудию и в течение двух лет снимали грязные фильмы с участием этих детей. Димария осудили, дали им по 30 лет, а девочек передали в новые семьи. Другие супруги, по фамилии Шмитц, оказавшиеся сектантами, взяли на воспитание 11 мальчиков-инвалидов и издевались над ними по полной. Семилетнему мальчику вставляли шланг в рот и вливали воду, пока она у него не начинала литься отовсюду. Другого мальчика, десятилетнего, привязывали к инвалидной коляске, бросали в бассейн и смотрели, как он вырывается, а потом вытаскивали и тогда уже откачивали. Всех детей прижигали каленым ножом. В огороде нашли могилы, которые они себе выкопали... Шмитцев тоже осудили — дали по 6 месяцев тюрьмы. Они уже вышли на свободу. Спрашивается: кто может сказать с уверенностью, в какую семью попадет российский ребенок? Зачем нам играть в эту американскую рулетку?

— Но ведь издеваются и убивают и у них, и у нас.

— Считается, что в американских приемных семьях за последние 10 лет погибли 19 российских детей, а в России — 1020 детей. Но российская цифра — это все дети, погибшие за 10 лет в семьях от рук родителей — и приемных, и родных. В России в приемных семьях живет 522 тысячи детей. От рук приемных родителей за эти 10 лет погибли 14 детей. То есть сравнение опять не в пользу Америки. И потом, мы имеем информацию только о 19 убийствах детей в США, но, по данным общественных организаций, их гораздо больше — около 40, потому что мы не знаем о случаях переусыновления. А такое бывает нередко — примерно в 30 процентах случаев. В первые годы дети передаются в другие семьи, и мы теряем их след. К сожалению, в США отсутствует система контроля за приемными россиянами. У них же принцип права на частную жизнь: приехали, походили вокруг ранчо — вроде бы ребенка не убивают, значит, все нормально.

— А с российской статистикой полный ажур? Все ли у нас регистрируется?

— Это наша собственная статистика, мы собираем данные последние три года, раньше этим никто не занимался. Например, мы вообще точно не знаем, сколько было вывезено российских детей за границу. Каждый год мы фиксируем разницу в 200—300 детей — между числом официально усыновленных американцами в России (по данным Минобрнауки) и той цифрой, что нам дает Госдепартамент США — о детях, поставленных на стартовый учет. Возникает вопрос: каким образом 200—300 детей каждый год покидают Россию? Вероятно, по серым схемам — на учебу, на отдых, по туристической визе. По официальным данным, иностранцами усыновлено 49 тысяч, а по нашим данным, реальная цифра — около 100 тысяч.

— Правильно ли я понимаю: ваш стратегический приоритет — полностью изжить иностранное усыновление?

— Еще предстоит поработать и понять, что делать с иностранным усыновлением, потому что оно должно уйти в прошлое. Первая задача — обеспечить приоритет российских усыновителей, который закреплен в законе. Вторая — предоставить зеленый коридор всем российским родителям, которые готовы взять ребенка в другой форме — патронат и прочее. Третья — всем детям, которые живут сейчас в детском доме, найти семью. Причем необязательно приемную. Давайте не забывать, что у многих из них есть родные родители, которые восстановили свои права. Таких за последние три года было 43 процента, и их число увеличивается. Не надо закрывать дорогу обратно в семью, движение должно идти в обе стороны. Восемьдесят процентов детей находятся в детских домах при живых родителях. Ребят можно возвращать в восстановленные, социально реабилитированные семьи.

Поэтому приоритеты — возвращение в родную семью, снижение числа изъятий, социальная работа. Надо деньги перераспределить именно в эти направления. Ведь если будет сокращаться число детских домов и, соответственно, коммунальные расходы на них, то высвободятся средства, которые можно направить на поддержку семьи.

Разработана программа «Россия без сирот», которая примечательна тем, что в ней сделаны акценты на поддержку родной и приемной семьи, а также на отдельную категорию сирот — детей-инвалидов. Многое делается в этом плане. В Башкирии, например, приняли закон: в случае усыновления ребенка приемной семье предоставляется материнский капитал. В Калининграде выплачивается 600 тысяч рублей. В Кургане — до 800 тысяч, но постепенно, в течение всего времени нахождения ребенка в приемной семье. В Иркутской области — 150 тысяч рублей. Суммы разные, но они выделяются. Главное — осознать: государству гораздо выгоднее платить непосредственно семье, чем содержать детские дома.

И наконец, мы подошли к пониманию, что российское законодательство надо менять, в первую очередь морально устаревший Семейный кодекс. В статье 77 необходимо прописать более точно основания для изъятия ребенка из семьи, статью 124, касающуюся иностранного усыновления, можно вообще отменить, а статья 126.1, которая оговаривает запрет на посредничество, вообще выглядит в нынешней ситуации забавно — чем же тогда занимаются иностранные агентства, как не оказанием посреднических услуг? Это лукавство.

— Вы оценивали перспективы — сколько детей можно устроить в семьи уже сейчас?

— На 1 января 2012 года у нас очередь из кандидатов в приемные родители составляла 12 900 человек. С ними конкурировали со своими деньгами 3500 иностранцев. А потенциал усыновления у нас в стране выглядит так: в стране 108 миллионов дееспособного населения, а детей в детских домах — 103 тысячи. Вот и считайте: в России больше тысячи дееспособных граждан приходится на одного ребенка-сироту. Из тысячи отобрать пару потенциальных родителей, подготовить, сопроводить, платить нормальные деньги — и все, вопрос закрыт.

Виктория Юхова

США. Россия > Образование, наука > itogi.ru, 14 января 2013 > № 732054 Павел Астахов

Россия > СМИ, ИТ > magazines.gorky.media, 29 декабря 2012 > № 728310 Эдуард Успенский

«Наша детская литература пока еще только начинается»

Эдуард Успенский

Беседовал Павел Крючков

Этого литератора можно даже и не представлять читателю специально: сочетание его имени и фамилии известно миллионам людей. И это длится уже несколько десятилетий. Статьи о нем входят во все энциклопедии, без его сочинений не может обойтись ни одна хрестоматия или антология детской литературы. Он давно — легенда, живой классик. Мы записывали наш разговор в год его 75-летнего юбилея, и в этом году он, как всегда, выпустил совершенно новые книги, о которых — и об их героях — немедленно начали спорить читатели и критики. Иногда весьма эмоционально. К тем или иным неравнодушным реакциям на свое творчество Эдуард Успенский, кажется, вполне привык. К тому же он постоянно в движении: закончив одну работу, немедленно берется за другую и к сделанному относится со всей серьезностью. Каким бы делом он ни занимался — стихи, проза, сценарий анимационного фильма, перевод европейской книжки на русский язык, неожиданное исследование о Смутном времени или мастер-класс для молодых литераторов, — во все он вкладывается с невероятной, если не сказатьбешеной, энергией. Вот только обидно и странно, что глубокий, всесторонний разговор о его удивительной человеческой и профессиональной судьбе, о созданной им литературе — в России сегодня почти не ведется. Вероятно, лучшая книга о нем написана в Финляндии и, увы, до сих пор не переведена на русский язык[1].

Перед темкак вы начнете читать беседу с Эдуардом Успенским, выскажем, пожалуй, одно принципиальное соображение, точнее — зададимся вопросом: много ли мы знаем современных отечественных писателей, создавших не одного, не двух или трех,но несколькогрупп героев, прочно вошедших в народное сознание и живущих там своей жизнью на протяжении нескольких поколений? Причем поколений, переживших не одно социальное потрясение. Про кардинальные изменения в массовой культуре, связанные со стремительным развитием цивилизации, технологий и прочего мы даже не говорим.

Кажется, таких и нет.

Есть Успенский.

— Эдуард Николаевич, создавая на протяжении десятилетий все новых и новых героев — от переводного Дядюшки Ау до ведущих следствие Колобков, — не выработали ли вы какой-то универсальный секрет «продления жизни» своим персонажам? Иногда говорят, что на существование героев во времени сильно влияет сопутствующая эпоха, — вот, мол, советское время ушло, а вместе с ним ушло и многое, рожденное в советской эстетике. Есть, конечно, и такое мнение, что все дело — только в «родителе» персонажа, в таланте и художественных амбициях писателя.

— Если вы помните, были у нас в мультфильмах и детских комиксах персонажи под названием телепузики, такие пухлые уродцы с антеннами на головах. Их нам внедряли англичане. Все нормальные люди негодовали, а Саша Татарский[2] сказал: «Покажите телепузиков триста раз по телевидению — и все: они станут самыми навязчивыми героями, детям начнут покупать этих пупсов с утра до ночи». Так что амбиции и талант — одно, а раскрутка и связанный с этим бизнес — другое. Конечно, хочется работать с нормальными людьми, понимающими, с кем и с чем будут иметь дело наши дети. Я, помню, сразу же назвал этих пупсов «телетрупиками» и везде, где мог, говорил, что это — мерзость, а не детские герои.

— В чем именно мерзость?

— У них же нет никаких эмоций, только слабые внешние признаки живых существ, точнее — полуживых. Ходячие трупы, которых решили нагло навязать детям.

— Но все-таки этих пупсов долго прививали нашему маленькому зрителю, и они довольно активно «жили» в телеэфире.

— Когда героя вживляют в заведомого телетрупика, он все равно просуществует недолго. И рано или поздно исчезнет. Но если в герое есть хоть какая-то настоящая жизнь — он понемногу пойдет «в народ». А если еще поддержать это дело парой хороших мультипликационных серий, то герой может внедриться и в память этого народа. Надолго.

— Вашему Чебурашке уже под пятьдесят, а его востребованность только растет, взять хотя бы недавний японский мультпроект (я был на премьере «ремикса» и могу свидетельствовать о бешеном успехе). Этот герой легко утратил свою российскую идентичность, легко перешел географические границы и с той же энергией, как когда-то у нас, работает с иной аудиторией, с иной ментальностью. В чем тут дело?

— А сами как думаете?

— Нам с друзьями кажется, что дело в самом образе и характере этого трогательно-беззащитного существа, которого, что называется, обидеть может каждый. Огромную любовь публики он обеспечил, кажется, своей обезоруживающей лиричностью. И закрепил эту любовь после книги — уже мультфильмом. Неужели вы не прогнозировали эти реакции и эмоции заранее?

— Когда я показал рукопись сказки Борису Заходеру, он сказал примерно так: «Ну что сказать. Вы написали, Эдик, такую легкую сказочку. Особой чести она вам не сделает, ну написали и написали». Мнение Заходера мне всегда было интересно, но в глубине души я чувствовал, что эта моя вещь — не совсем «легкая сказочка». Что она просто другая.

Наш замечательный детский поэт Юрий Энтин говорил мне, что он стал писателем именно после того, как прочитал эту сказку. Он был поражен тем, что в ней нет никакой особенной социальности, никаких подвигов партии — ничего. Что это просто — сказка. Кстати, публиковать ее поначалу не хотели, говорили, что она — сплошной Дворец бракосочетаний, что друзей у нас принято искать в коллективе, а не по объявлениям, мол, это буржуазные дела.

Конечно, в этой сказке того, что пытались «вбить» в нее посторонние люди, не было. Но, повторяю, где-то глубоко внутри я чувствовал, что она — особенная, что читателям она придется по душе, что она веселая и свежая.

— То есть какие-то общие каноны, которые вы в ней все-таки нарушили?

— Нарушил. Тот же Заходер говорил, что дети все-таки любят сильных героев — пиратов, например. Они даже Кощея Бессмертного уважают, а вот Айболита — уже не очень. Поэтому сочинять сказки с пиратами и преступниками — это самое легкое.

А когда ребенок играет в беззащитного Чебурашку, он сам себя чувствует сильным героем — вот в чем дело. Он его защищает.

— Художница Франческа Ярбусова когда-то проговорилась, где именно она отыскала необычные, выразительные глаза для персонажей фильмов, снятых ее мужем. Вот у него самого и взяла. У Норштейна. Вы меня простите, Эдуард Николаевич, но что может быть общего между вашим бойцовским характером и внутренним портретом этого ангелоподобного зверька? Журналисты писали, что у вас якобы в детстве была какая-то игрушка, похожая на будущего Чебурашку.

— Игрушки не было. Но самое интересное, что книжку-то я писал вообще о крокодиле Гене, а Чебурашка возник как необходимое приложение. У меня была идея: уравнять крокодила Гену и вообще всех животных в правах. В правах человека.

— Там есть гениальная фраза — о том, что Гена работает в зоопарке крокодилом. Вот это, наверное, ключ ко всему.

— Да. Но чтобы этот персонаж «работал», чтобы у него возникали какие-то контакты, ему нужно было подыскать партнеров и связи. Так появился Чебурашка. А уж потом как мотор и двигатель сюжета прибежала Шапокляк.

— Вы ведь начинали с юмористических рассказов и фельетонов, все у вас шло успешно, и вдруг вы стали детским писателем. Почему?

— Не знаю. Единственное, что могу сказать: в школе я был вожатым в младших классах, и это стало важным социальным скачком. Я был тогда довольно противным хулиганом, которого не любили ни учителя, ни школьное начальство. Обожали меня только мои одноклассники. И вот однажды, чтобы со мною как-то справиться, меня назначили вожатым в третий класс, и я с этими ребятами провозился два года: водил в походы, катался с ними на лыжах, устраивал всякие вечера настольных игр и прочее. А время было послевоенное — кругом шпана, мелкие воришки, все курят…

Вот, может, отсюда и пошло?

— А каким было ваше собственное детское чтение? Вы помните свою первую детскую книжку?

— Не было у меня в детстве никаких книжек. Мы жили в эвакуации, за Уралом. Ничего не было. Читать я по-настоящему начал, когда стал учиться в школе. Отчим покупал литературу, вкладывал в это деньги, расставлял книги в шкафах и закрывал на висячие замки, чтобы мы с братом не таскали их на продажу. А мы отодвигали шкаф, снимали заднюю стенку и читали все подряд: Мопассана, Мериме, Гюго, Майн Рида.

— Но ведь детских книг там не было.

— А эти авторы разве не детские? Детские. Чистой воды.

— А вы можете назвать какого-нибудь чужого героя, появление которого вызывает у вас сегодня восторг и уважение?

— Могу. Гарри Поттер. У нас ничего подобного и близко не появилось. Впрочем, «Тимур и его команда» — в принципе хорошая книжка… Но это не совсем то. Может, Волька с Хоттабычем? Нет, нет. Кого бы вы мне ни назвали, я скажу: этот названный не стал «героем мечты» большого количества людей.

— А с другой стороны, ведь и до Джоан Роулинг в зарубежной литературе были похожие герои и сюжеты…

— Может быть. Но не было такой четкой и понятной этической и поведенческой проповеди. А для меня проповедь в книжке — это главное. В «Гарри Поттере» есть все, что нужно подростку. Это психически здоровая и одновременно увлекательная литература, которая вырабатывает уважение к миру — ко всему живому, к родителям, к учителям. Там есть вся необходимая пища для поддержания идеалов. Полное меню.

— Вы работаете во всех жанрах и видах литературы, долгие годы пишете и стихи и прозу. Это, кажется, развивается параллельно. Или проза появилась раньше?

— Раньше появились стихи, их у меня меньше, чем прозы. Я всегда считал, что проза — более сложный вид искусства.

— Многие считают ровно наоборот.

— Пусть считают. Кажется, Гёте говорил, что стихосложение обусловлено и подкреплено ритмом, рифмой — всеми этими костылями. А проза — очень открытая вещь. Помните историю о человеке, который бежал из лагеря? Перед ним открыты все дороги, а перед теми, кто его ищет, — только одна. Та, на которой они могут его найти.

— Ваша читательская аудитория, насколько я понимаю, совсем не малыши, но отроки. Младший школьный возраст, верно?

— Начиная, наверное, с тех, кто вот-вот пойдет в школу. И лет примерно до одиннадцати-двенадцати. Двенадцать — это уже последний предел.

— Скажите, хоть какие-нибудь герои мультипликационных фильмов, для которых вы писали сценарии, придумывались специально «под экран»?

— Сначала у меня всегда появлялась книжка.

— Я читал, что на заре перестройки вы обрадовались: цензурные заслоны, мешавшие свободной работе, упали, что ни напишешь, можно опубликовать. Но спустя какое-то время вроде как рассердились, потому что возникли новые трудности, которых не было при советской власти. Я хочу понять следующее. Детская литература всегда была не только творчеством, но и удобным заработком — при советской власти уж точно. В то же время, если перелистать подшивки, скажем, «Мурзилки», то волосы встают дыбом от того, что публиковали Сергей Михалков или даже Маршак.

— «…Чистый лист бумаги снова / На столе передо мной. / Я пишу всего три слова: / „Слава партии родной!”» Это Михалков. Если говорить о цензуре, то я считаю так: чем жестче в государстве цензура, тем больше появится хороших детских писателей. Ведь литератор должен найти щелочку в асфальте, чтобы вырасти где-то в другом месте. Потому обэриуты и пришли все вместе в детскую литературу.

— Интересно, существуют ли какие-то чужие приемы для взаимодействия с детской читательской аудиторией, которые вам не близки, но по-своему интересны.

— То есть?

— То есть вы, например, т а к никогда не напишете, а какой-нибудь совсем другой детский автор, скажем Генрих Сапгир, придет и напишет: «Погода была прекрасная, принцесса была ужасная». И дети в восторге.

— Да, пожалуйста: «Погода была хорошая, принцесса была галошная».

Ну конечно, приемы и законы существуют, и они общие для всех. Просто писателей таких настоящих было мало. Была, например, талантливая Эмма Мошковская, которая говорила как бы изнутри ребенка. Вот, в стихотворении, где мальчик обидел маму, он говорит, что теперь уйдет навсегда в тайгу, начнет искать руду, постепенно станет начальником, а потом прилетит на самолете мама, которая простит его. И он скажет маме, что был не прав. Эти стихи написаны человеком, который умел войти в психологию ребенка[3]. А Борис Заходер, по-моему, совсем не любил детей и писал так замечательно потому, что просто умел и отлично понимал, как это делается… У Агнии Барто бывали отличные вещи: «Я свою сестренку Лиду / Никому не дам в обиду! / Я живу с ней очень дружно, / Очень я ее люблю. / А когда мне будет нужно, / Я и сам ее побью».

Настоящих всегда было мало. Можно вообще назвать только два имени: Юрий Коваль в прозе и Олег Григорьев — в поэзии.

— То есть по какой-то вашей личной шкале это лучшие имена, вершины?

— Коваль, конечно, посильнее. Проза всегда сильнее стихов. Хотя Олег Григорьев — тоже вершина. Если его сейчас переиздать получше (с биографией в том числе) и побольше, сделать парочку ярких мультфильмов по нему, он войдет в обиход.

— Среди фотографий на стенах вашего кабинета я вижу только одно писательское лицо: портрет Бориса Заходера. Чем он для вас дорог и важен, что здесь было, кроме дружбы?

— Когда меня сильно гнобили, не хотели печатать, Заходер оказался первым человеком, который отнесся ко мне серьезно. Он не просто говорил «хорошо» или «плохо». Он говорил: вот здесь надо сделать так-то, а здесь — так-то.Когда я принес ему стихи в первый раз, он ничего не хвалил. Сказал так: «Стихи — средние, но парочку я попробую напечатать в „Мурзилке”, порекомендую». А когда я пришел к нему через полгода или год — с уже готовой к печати стихотворной книжкой, — он проворчал: «Если бы мне сказали, что человек за полгода может так вырасти, я бы не поверил».

— А вы сами тогда почувствовали, что выросли?

— Да. Я старался запоминать все, что он говорил, слушал очень внимательно. Ведь как было: вот, я достиг уже какого-то уровня, пишу много, вовсю. Прихожу к Заходеру. Он смотрит и говорит: так нельзя рифмовать для детей.

Например, нельзя: «Вот почему в небольших городах жирафов не встретишь почти никогда». Надо так: «Вот почему еще есть города, где встретить жирафа нельзя никогда». Я такие вещи запоминал, и когда приходил через год, подобных ошибок у меня уже не было.

— Значит, можно сказать, что в каком-то смысле он ваш учитель.

— Безусловно. Противный, вредный, но учитель.

— А как отдельный детский писатель, остался ли он в литературе? Ну кроме перевода Алена Милна?

— У Заходера, как я понимаю, был один недостаток. У него был слишком большой мозг. Он придумывал идею и тут же ее гробил, потому что немедленно начинал вспоминать, у кого уже было что-то подобное. Он говорил мне в начале нашего общения: «Вы, Эдик, счастливый человек, вы ничего не знаете. Вы хотите, например, написать книжку, как человек боялся врачей, — а я сразу же вспоминаю, как это было сделано, скажем, у Милна или Доктора Сьюза, и не возьмусь ни за что. А вы беретесь, и у вас, к счастью, получается по-своему».

— Немного неловкий вопрос, учитывая вашу работу в премии имени Корнея Чуковского. Но расскажите, как вы относитесь именно к этому автору. Вы с ним, правда, писали книги совсем для разных аудиторий.

— Я никак не могу понять, почему он в дневнике, за несколько лет до войны, все размышляет и размышляет о своем «Бибигоне». А после войны пишет, что «Бибигон», мол, «кажется, продвигается». Только «продвигается»!

— К началу сороковых годов он уже давно не писал для детей, приливов вдохновения почти не было. Поэтому, наверное, «Бибигон» и шел тяжело. А все его знаменитые сказочные поэмы для малышей давным-давно вышли из печати.

— Я не очень понимаю, как к этим поэмам относиться и как они воспринимаются детьми. Ведь я читал «Муху Цокотуху» или «Тараканище» уже будучи взрослым. Для меня это прежде всего набор звуков и ритмов: «Ехали медведи на велосипеде, а за ними кот задом наперед». Почему он за ними ехал задом наперед? И все эти комарики на воздушном шарике — они-то что там делают, как и остальная процессия? Чему они смеются, куда едут с этими своими пряниками?..

…Мы как-то встречались с ним в Переделкине. Нас тогда было несколько детских писателей у него, и он, помню, сказал, растягивая слова: «У нас сейчас мно-о-го детских писателей…»

Я, конечно, знаю, что Чуковский под свои сказки подвел некую теоретическую базу, но лично для меня это мало что меняет. Мне, знаете, ближе Введенский, Олейников и Хармс. И я всегда был ближе к ним, хотя считалось одно время, что я им подражаю. Но я их впервые прочитал только тогда, когда все мои основные стихи были уже написаны.

— Хорошо, закончим тему Чуковского, я только вспомню, что вы вступались за его самодеятельный мемориальный музей — в трудные для этого музея поздние советские времена. В народ даже ушла фраза из вашего письма Георгию Маркову. Про могилы.

— Чтобы добить дом Чуковского, чиновные идиоты придумали такую идею: создать общий музей писателей в Переделкине. Расставить какие-то личные вещи из разных литературных семей, развесить именные стенды с фотографиями, словом, уравнять Пастернака и Павленко. И тогда я действительно написал: «Вы, Георгий Мокеевич, что-то перепутали. Это только могилы бывают братскими».

— Когда вам сегодня приходится заниматься с начинающими авторами на семинарах, как они реагируют на ваш опыт? Они вас слышат?

— Беда в том, что они почти ничего не читали. Большинство из них, во всяком случае. Они приходят в семинары с целью «позаниматься», чтобы через год-другой стать знаменитыми. Они хотят издавать свои книжки большими сериями и тиражами, зарабатыватьхорошие деньги. Мало кто понимает, что нужно долго пахать, а пахать мало кому хочется. Смотрите, вот только два молодых писателя (из тех, которых я хорошо знаю) — Артур Гиваргизов и Станислав Востоков — давно и тщательно следят за тем, что происходит в нашей и мировой детской литературе: проза, стихи, драматургия. Изучают, кто из иностранцев пользуется популярностью. Востоков не пропускает вообще ничего, еще и меня информирует. Они отлично знают и то, как работали раньше, до них.

На одном из последних семинаров я спросил у молодежи: «Что вы читали из моего? Ну, кто читал, скажем, „Буренушку”?» Поднялось две руки. «А кто читал „Академика Иванова”?» Две руки. Я говорю: «Ну и зачем вы сюда приходите, если не знаете того, что писали раньше? Вы представляете себе, что бы сделал со мною Борис Заходер, если бы я пришел к нему, ничего не прочитав?..»

Потом одна девица стала читать нам свои стихи про хомячка: есть, мол, у меня хомячок, мы его кормим, но он не может лечь на бочок, потому что у него раздуты щеки, он ел сало, сказал, что мало, потом ел вишни, сказал — не лишне… Вот такое творчество. Я говорю: «А вы знаете стихотворение Заходера „Диета Термита”: „Говорил / Термит / Термиту: / — Ел я всё — / По алфавиту: / Ел / Амбары и ангары, / Балки, / Брёвна, / Будуары, / Вафли, / Вешалки, / Вагоны, / Гаражи и граммофоны…» Вы сделали то же самое, только у вас не термиты, а хомячок. И ест он у вас, перед тем как лечь на бочок, без всякого смысла». Мои коллеги жалеют автора, хвалят, говорят, что она, мол, начинающая поэтесса, что ей всего двадцать семь лет и только пробует перо. А я сказал, что перо пробовать надо в четырнадцать лет, а не в двадцать семь, что эти похвалы ее только уродуют, — скоро она и впрямь начнет думать, что она — поэтесса. Встал и ушел.

— Так вы считаете, что эти семинары ничего не дают, кроме расширения кругозора? Как же новых детских писателей выращивать?

— Ничего не дают, кроме кругозора. И не надо никого выращивать! Если я чему и учу, так это тому, что надо больше пахать. И всегда говорю: «Никогда не пишите без аванса, выпрашивайте как можно больше». Если не печатают ваши стихи — пишите пьесы для кукольного театра или сценарии для мультов. Идите на радио, пробуйте сочинять рекламу — только работайте, не ждите никакой славы. Относитесь к делу как к азартному соревнованию. Вот этому учу.

— А сами вы пробовали в прежние времена соревноваться?

— Я однажды попробовал достичь уровня Барто, написал книжку стихов, которую для себя называю «Догоним и перегоним Барто».

— Догнали?

— Еле догнал. Но не перегнал. Не достиг Барты. Как там у меня было: «На базаре баба Мила / дезинфекцию купила. / Бедные микробики, / готовьте ваши гробики». Или такое: «И девчонки и мальчишки / Часто писают в штанишки. / Мамы негодуют, / А детишки дуют. / На глазах у всей страны / Гордо писают в штаны. / Но когда большими станут, / Они писать перестанут». Или про детей, которые плохо едят в детском саду: «Вот сестренка Ира — / Полный рот кефира. / Вот сестренка Света — / Полный рот омлета. / Рядом Петя с Дашей / Мучаются с кашей. / Как же это некрасиво! / Эй, ребята, жуйте живо! / Быть голодным очень глупо: / Вы уже большая группа».

Написал штук двадцать таких стихов, но Барты не достиг. У нее — лучше.

— Чем лучше?

— Бычком, который качается. И — Таней, которая плачет. Лучше, лучше.

— Гениальные по-своему стихи. Кто их не знает?

— Вот, кстати, забавная история по поводу знания и незнания. Однажды молодой Юрий Энтин оказался на большом вечере Агнии Барто. Та спрашивает детей: «Дети, знаете ли вы мои стихи?» Дети молчат. «Дети, ну подумайте!..» Одна девочка поднимается и говорит: «Я знаю». — «Прочитай же нам скорее!» И девочка читает: «Тили-тили, трали-вали, на заборе кошки срали». Юра говорит, что это было по-настоящему круто. Вообще, целая эпопея с этим сюжетом произошла: ведь отсюда у Энтина и появился «Антошка» — «тили-тили, трали-вали, это мы не проходили, это нам не задавали».

— Эдуард Николаевич, скажите, а за все эти годы сами дети, то есть ваши читатели, участвовали как-то — видимо или невидимо — в написании ваших книг? Вы у них что-то брали для себя?

— Когда-то я вел в эфире программу «Юмор в коротких штанишках». Со всей страны родители присылали мне письма. Про случаи из жизни своих детей. Например, что-нибудь такое: «Мы с дочкой приехали в аэропорт, она захотела есть, и мы пошли в буфет. Там продавались бутерброды с черной икрой, и дочка попросила купить ей два бутерброда. Я купил, а она показывает на них пальцем и говорит: „А теперь сними с хлеба все черное…”»

Таких сюжетов и высказываний было у меня много: «собачка как рисовая каша». Или: «снег сегодня прокис»… Я смотрю с балкона вниз, грустно небу — снег прокис.

Я собрал все эти вещи в большую книгу, и когда мне нужно было, так сказать, «пропитаться», начинал листать ее.

— Чуковский как-то сказал: «Я ушел в детвору, как некогда ходили в народ». Видимо, без этого ухода в детвору детскому писателю никуда не деться.

— Не знаю. Может быть. Но Заходер ведь никуда не ходил. Ему хватало своих больших мозгов, вот и все.

Сейчас мне такой плотный контакт с детьми, наверное, уже и не нужен. Я пропитан и наполнен. Дети «моего возраста» почти не поменялись. Изменились те, которые старше одиннадцати, это — да.

— И к ним пришел «Гарри Поттер».

— Тут у меня в Японии спросили, что произойдет с Дядей Федором в будущем. Я нагло ответил, что он еще побывает на похоронах Гарри Поттера.

— Ну, Дядя Федор — он, в конце концов, национальный персонаж. Как и почтальон Печкин. Это у бедного нашего Чебурашки нет ни родины, ни родных.

— Ничего-ничего, уже есть новая книжка — «Деревня чебурашей». Это об одной африканской деревне, где изначально живут Чебурашки. Ведь он же приехал в ящике с апельсинами. Аборигены однажды посмотрели мультфильмы из серии «Крокодил Гена и его друзья» и поняли, что у них есть родственник. Послали приглашение. За крокодилом и Чебурашкой прилетает, конечно, голубой вертолет… Интересные события начинаются затем в этой африканской деревне. То есть я наконец-то написал предысторию.

— И все-таки хочется понять, как влияет на писателя изменение общественного климата. Вы жили в одной стране, потом она стала другой, ваши обстоятельства поменялись.

— Во-первых, так как Михалков и Алексин меня всю жизнь душили, я постепенно написал «в стол» шесть-семь хороших повестей. А когда все переменилось, стал их потихоньку издавать. И сразу вздохнул, и деньги появились, стал жить нормально. Потом случилась другая беда: грохнулся «Союзмультфильм» и тиражи стали сокращаться. Поначалу, во время перестройки, мои книги шли тиражами по двести-триста тысяч, огромным тиражом вышло и собрание сочинений. Но постепенно это все плавно стало сходить на нет. И сейчас даже лучшие мои книги печатаются по двадцать тысяч. Вот и «Деревня чебурашей» и «История про Гевейчика, гуттаперчевого человечка» — такие же цифры.

— По нынешним временам они все равно большие. Но вот очень важный вопрос. Есть такое устойчивое мнение, что детская литература — это как бы маленький заповедник внутри взрослой. Разговоры об этой своеобразной «резервации» не прекращаются. Но ведь «Робинзон Крузо» не был изначально книгой для подростков, «Том Сойер», тоже, по-моему, не задумывался как роман для первоклашек. Что вы думаете об этом мнимом (или не мнимом) разделении на «взрослое» и «детское»?

— Для англичан детская литература еще важнее, чем взрослая. Все знают «Алису», «Сказки Матушки Гусыни», народные стихи. И относятся к ним с большим уважением. У нас такого нет. Никто никогда не поставит Чуковского рядом с Шолоховым, хотя, по-моему, влияние Чуковского на страну значительно важнее, чем влияние Шолохова.

— Нуждается ли наша детская литература в каком-то «выволакивании» из этой резервации? Надо ли ей помогать, или со временем она поможет себе сама?

— Процесс будет идти очень медленно.

— Но за счет чего он будет идти, Эдуард Николаевич?

— «Взрослые» кумиры — в массе своей — постепенно исчезают, уходят. А эти герои — остаются.И становятся все важнее и больше.

— Вы меня простите, но крокодил Гена вашего же Жаб Жабыча Сковородкина перешибить, по-моему, все-таки так и не смог.

— Мы начинаем мельтешить. Смотрите: Агния Барто написала до войны и сразу после все свои знаменитые стихи. И она была очень популярна, а наша страна была темная. В то время даже школьники средних классов читали ее стихи: «Добивался я упрямо, / Повозился я не зря. / — Чудеса, — сказала мама / И купила снегиря». Сейчас никакой семиклассник не станет читать стихов, никаких. Стихи перестают читать лет с семи. Но ее тогда — читали, страна была отсталая, и в бараках стихи Барто были понятнее, нежели поэзия Пастернака. «Жаб Жабыч» ведь — гораздо более сложная книга, чем история про крокодила и Чебурашку. В нем неизмеримо больше мыслей, важных идей. И если «Гена» — это такая слабенькая проповедь какого-нибудь молодого папа, то в лице Жаб Жабыча перед молодым читателем выступает уже опытный проповедник. Если про Жаб Жабыча сделать грамотный мультфильм, он станет не меньшим героем, чем Гена. Если «Гена» — это, так сказать, «сувенирный вариант», то «Жаб Жабыч» может стать книгой, которую положат под подушку.

— Мне кажется, можно достаточно точно представить два вида детских писателей. Одни, условно говоря, «игровики». Для них важен сюжет, история. Обычно они пишут прозу. Другие — «лирики», они чаще всего — стихотворцы, каким был, скажем, Берестов.

— В конечном итоге вся эта лирика, я думаю, в прошлом. Это такой особый вид литературы, обычно для родителей, которые ностальгируют по своему детству. Конечно, несколько прекрасных стихотворений осталось, но сегодня — именно сегодня! — никакой папа не возьмется читать своему маленькому сыну лирические стихи.

— Не знаю…

— Я тоже не знаю, но — я точно знаю, что хороший сюжет — куда более важная вещь, чем все рассуждения о том, как божия коровка вела себя неловко и т. д. Детская литература десятилетиями, если не веками набирает в себя какие-то великие книги. У нас этих великих книг очень мало, практически нет. Поэтому мы находимся в пещерном состоянии. Через сто лет, может, и появятся шесть-семь Ковалей, пять-шесть Олегов Григорьевых, и тогда мы сможем поговорить о каком-то серьезном багаже.

— То есть получается, что наш потенциал пока — слишком бедный?

— Читать ребенку почти некого. Ну, быстро прочитали какую-нибудь книжку Коваля — «Недопеска Наполеона Третьего», например, Бориса Житкова, ранее — Чуковского и Маршака. Еще пара имен — и все. У нас такого мощного явления, как Кэрролл или Милн — нету. Нам в высшем смысле нужен Маршак не как автор только лишь «Рассеянного» и «Дама сдавала в багаж». Нам нужен некий условный «Маршак» как некое огромное явление, как писатель, создавший не менее двадцати шикарных вещей, вошедших в народный обиход, в непременное чтение подростка. Этого — нет. Нет великих имен. Вот если бы состоялся Заходер в своей полноте, если бы он написал шесть-семь умных, мощных книг! Но и этого не случилось. А случись — может, и была бы у нас полка великих детских книг, как в Англии. И не говорили бы тогда, что детское чтение — это «литературка» при большой литературе.

— Тогда получается печальная вещь. Тогда получается, что мы, по большому счету, все еще в самом начале развития. Во всяком случае — применительно к той аудитории, для которой пишете вы. Если для малышей мы что-то уже накопили, то для шести-десятилетних — еще пахать и пахать.

— Именно так, наша детская литература пока еще только начинается. Думаю, это и есть самое главное в нашем разговоре.

— Для вас нынешний год — юбилейный, и мы сердечно поздравляем вас, Эдуард Николаевич. Интересно, а на какой возраст вы сами себя чувствуете?

— Иногда мне кажется, что лет на тридцать. Но на подобные размышления я стараюсь не отвлекаться: слишком много дел и замыслов. И они интересные. Конечно, раньше сил было больше, хотя уйму энергии я потратил на войну с чиновниками от литературы. Вы даже не представляете сколько. Впрочем, Зиновий Гердт всегда говорил, что Успенского придумали на 110 вольт, а включили почему-то на 220. Мне еще столько всего надо придумать, в работе сейчас несколько проектов, просто головы иной раз не хватает (смеется). А за поздравление — спасибо.

Беседовал Павел Крючков

За помощь в организации и проведении интервью благодарю заведующего отделом Государственного Литературного музея («Дом-музей Корнея Чуковского в Переделкине») Сергея Васильевича Агапова и постоянного участника (и архивариуса) проекта «В нашу гавань заходили корабли» Алексея Фёдоровича Морозова. Особая благодарность — Анатолию Юрьевичу Галилову.

[1]Mаkelа Hannu. Eetu: Matkoja Eduard Uspenskin maailmaan. Helsinki, «Tammi» 2008.

[2]Александр Татарский (1950 — 2007) — режиссер, художник, продюсер, мультипликатор. Основатель и художественный руководитель московской студии «Пилот». Создатель анимационных фильмов: «Пластилиновая ворона», «Падал прошлогодний снег», «Следствие ведут колобки», «Гора самоцветов» и мн. других.

[3] «<…> Я бyдy ходить по следy, / Я бyдy искать pyдy / И чеpез бypнyю pекy / Стpоить мосты пойдy! // И бyдy я главный начальник, / И бyдy я с боpодой, / И бyдy всегда печальный / И молчаливый такой... // И вот бyдет вечеp зимний, / И вот пpойдёт много лет, / И вот в самолёт pеактивный / Мама возьмёт билет. // И в день моего pожденья / Тот самолёт пpилетит, / И выйдет оттyда мама, / И мама меня пpостит».

Опубликовано в журнале:

«Новый Мир» 2012, №12

Россия > СМИ, ИТ > magazines.gorky.media, 29 декабря 2012 > № 728310 Эдуард Успенский

Россия. УФО > Финансы, банки > bankir.ru, 29 декабря 2012 > № 724858 Антон Соловьев

Уральский банк реконструкции и развития, конкурирующий за клиентов с крупными федеральными частными и государственными банками, планирует к 2015 году увеличить количество своих офисов до 550 и войти в 50 регионов России. О том, каким видится ландшафт банковских услуг из-за Уральских гор, в интервью Bankir.Ru рассказывает президент Уральского банка реконструкции и развития Антон Соловьев.

- Одновременно с расширением вы проводите ребрендинг. Почему и как возникла идея смены бренда? Просто захотелось сменить «костюм»?

- Идея ребрендинга возникла не спонтанно. Банк задумался об этом давно, но некоторую отсрочку вызвал кризис. Я бы выделил три основные причины.

Первая — рост банка и выход в новые регионы. Нужно понимать, что ребрендинг очень тесно связан со стратегией развития УБРиР. Она во многом сфокусирована на развитии розничного направления. Сегодня мы присутствуем на всей территории России, но в планах — дальнейшая экспансия. Нас хорошо знают в домашнем регионе, к старому образу УБРиР привыкли на Урале. Но мы решили, что в новых регионах нам нужна более эмоциональная подача.

Вторая причина — скорее, внутреннего характера. Банк сильно изменился. Прежний брендбук УБРиР был создан еще в 2004 году, и, наверное, для того времени он был актуален. Но в 2012 году его цветовые и визуальные решения кажутся морально устаревшими. Мы выбрали те цвета, которые соответствуют нашему сегодняшнему состоянию: открытость, современность, динамичность. Это, конечно же, отразилось и на интерьерах наших отделений: в крупных офисах для клиентов мы предусмотрели зону отдыха, где можно выпить чашечку кофе, зону консультаций, зону самообслуживания, где клиент может воспользоваться, например, интернет-банкингом, детские уголки. В некоторых точках появилась возможность презентовать наши продукты на сенсорных панелях. Этим мы хотим подчеркнуть, и для существующих, и для новых клиентов, те качественные изменения, которые произошли и будут происходить с банком.

Ну, и третья причина — это назревшая необходимость перехода от рациональной подачи к более эмоциональной. Клиент сегодня выбирает банк, не только исходя из рациональных причин: размера процентных ставок, списка услуг и т. д. Клиенты стали более разборчивы, им уже важен не просто продукт по хорошей цене, но и сервис — они все чаще стали выбирать «сердцем». И мы не можем не учитывать эти изменения. В нашем новом стиле заключен этот посыл — мы не только предлагаем выгодные продукты, мы дарим отношение.

Ребрендинг — это ведь не только изменение логотипа, цветовой гаммы и интерьера офиса. Для меня он начался задолго до того, как был утвержден новый брендбук. Ведь за последние, скажем, восемь лет кардинально изменился и сам банк: в буквальном смысле произошла техническая революция, изменилась бизнес-модель, поменялись приоритеты, повысились требования клиентов к сервису. Мы серьезно перестроили фронт-зону. Если ранее при обслуживании клиента 10% времени тратилось непосредственно на клиента, остальное — занимали процедуры регламента, оформление документов, то сегодня 70% времени у «фронта» занимает общение с клиентом и 30% — подготовка документов и прочие процессы. Мы провели реинжиниринг всех бизнес-процессов, в частности, унифицировали взаимодействие с клиентами, запустили новые решения на базе SAP, и сейчас работа с бумагами для клиента — за кадром.

- Кто ваш клиент?

- Наш клиент живет за пределами Садового Кольца. Мы больше представлены в региональных центрах, поэтому наш клиент — это средний россиянин. Это как житель мегаполиса, так и города с населением от 50 тыс. человек. Он, скорее всего, работает по найму. Уровень его дохода и благосостояния вырос за последние пять лет. Этот рост происходит на фоне повышения финансовой грамотности. У него появился навык и вкус к использованию банковских продуктов. Соответственно, растут и требования к стандартам банковского облуживания. Это также и молодые люди, которые делают первые шаги в жизни. Их привлекают технические новшества, дистанционные возможности. Это наши потенциальные клиенты, и мы должны отвечать их ожиданиям. Наши продукты должны быть просты, удобны и понятны даже человеку, не имеющему специальных финансовых знаний.

- Молодые люди — активные пользователи соцсетей. Как вы работаете с этим каналом продвижения?

- Самый сложный вопрос — как монетизировать свое присутствие в соцсетях. Об этом все сегодня думают и говорят, но дальше разговоров редко идет. Я бы выделил две ключевые вещи. Первая — все уже там, и глупо оставаться в стороне. Вторая — не контактировать с клиентом нельзя. А соцсети сегодня — это универсальный и, пожалуй, лучший канал по всем характеристикам. Они дают высокую скорость, охват. Сегодня для нас соцсети — это больше канал общения, обслуживания. Мы консультируем клиентов, обсуждаем с ними требования к продуктам, сообщаем новости. Соцсети позволяют сократить дистанцию, быть там, где клиент, слышать его и оперативно реагировать.

- Насколько народ готов к использованию новых технологий — того же дистанционного обслуживания? Ведь еще недавно кредитными картами немногие знали, как пользоваться.

- Спрос на такие услуги заметно растет. Например, возьмем такой консервативный продукт, как вклады. В конце 2009 года мы запустили вклады с дистанционным управлением: с помощью банковской карты человек может управлять своими сбережениями через телебанк и банкомат. И за несколько месяцев доля таких вкладов превысила 20% от всех действующих депозитов частных лиц. Количество клиентов, выбирающих ДБВ, продолжает расти — уже. По итогам третьего квартала нынешнего года клиенты УБРиР открыли более 25 тыс. депозитных счетов с дистанционным управлением. Это на 16% больше, чем во втором квартале. При этом общая сумма остатков на счетах ДБВ по состоянию на 1 октября превысила рубеж в 10 млрд. рублей. По нашим прогнозам, интерес к дистанционному обслуживанию сберегательных счетов продолжится и в четвертом квартале. Поэтому мы будем развивать направление — за ним будущее.

- Сейчас практически у всех банков растет карточный бизнес. При этом многие банкиры говорят о том, что клиенты «перетекают» из сектора экспресс-кредитования. На ваш взгляд, это действительно так?

- Люди выбирают более удобные продукты. Кредитная карта с льготным периодом с этой точки зрения гораздо интереснее, чем потребительский кредит. Во-первых, она всегда под рукой. Во-вторых, платить проценты клиент начинает не с момента, когда оформлен кредит, а когда реально воспользовался деньгами. Многих привлекает и грейс-период, так как при грамотном использовании карты можно вообще не платить банку проценты за пользование заемными средствами. Постоянный возобновляющийся лимит, льготный период — все это говорит в пользу карты. Конечно, люди по природе своей консервативны и с привычкой пользоваться наличными средствами расстаются крайне сложно. Преимущества потребкредита — сроки (до семи лет), аннуитет и ставка — от 14%. Но ситуация меняется, и перераспределение доли в пользу кредитных карт уже заметно. Например, на 1 октября всего в пользовании у клиентов УБРиР почти 75 тыс. карт с овердрафтом, год назад их было 47 тыс. Сейчас у нас более миллиона активных карт.

Еще одна тенденция — это универсализация услуг. Например, недавно мы запустили новый комплексный продукт — «Свой банк», который сочетает в себе и кредитную, и расчетную карту, и депозит. Клиент может самостоятельно пополнять вклад или снимать деньги с него, рассчитываться за покупки, пользоваться телебанком: планировать автоматические платежи, например, за коммунальные услуги, обучение и т. д. Возникла потребность воспользоваться овердрафтом — он уже есть в пакете. То есть отличный от кредитной карты продукт, но с ее преимуществами и другими возможностями. Продукт пилотный, пока продается только в некоторых точках продаж — в Перми, Тольятти, Томске, а также в екатеринбургском допофисе «Академический».

- Регулятор повысил требования к капитализации банков, усилилась конкуренция. Борьба за клиента, подчас неравная, ведется между крупными частными банками и государственными. Какова судьба небольших региональных банков при этом, на ваш взгляд?

- Я не разделяю банки на региональные и федеральные. Например, УБРиР, который присутствует сейчас в 43 регионах России, — федеральный или региональный банк? Есть банки растущие, которые вкладывают деньги в бизнес и увеличивают свою долю на рынке, а есть стагнирующие, которые на протяжении многих лет довольствуются когда-то достигнутым уровнем.

На мой взгляд, сегодня на рынке появляется все больше ярких игроков с новыми идеями, новыми концепциями, новым отношением к бизнесу. И тем самым они меняют ландшафт банковских услуг. И не обязательно это банк с федеральным брендом: порой, наоборот, тон всему задет компания, выросшая из региона. Вообще присутствие игроков разной «весовой квалификации» — это всегда интересно. Возникает этакое бодрящее чувство, когда ты понимаешь, что работаешь в динамично меняющемся секторе, где всегда ставятся новые планки.

Но вы правы в том, что основная конкурентная борьба сейчас идет между частными и государственными банками. Это основополагающий на рынке тренд. Причем борьба происходит не только за клиента, кадры, но и на уровне технологий. Разумеется, у государственных структур достаточно льготных условий, в том числе доступ к более дешевым ресурсам. Но и у частных банков есть свои сильные стороны. Например, мы гораздо мобильнее, нам требуется гораздо меньше времени на принятие решения, а это для клиента очень важно.

- Банк расширяет возможности международного финансирования. Не так давно прозвучало, что Уральский банк реконструкции и развития заключил соглашение с AKA Export Finance Bank. Что это дает вашим клиентам?

- Для наших клиентов — это новые возможности финансирования, проведения расчетов с иностранными партнерами, документарных операций. Экспортно-импортные потоки, торговые операции требуют финансирования, и оно должно быть дешевым. Еврозона сейчас заинтересована в сотрудничестве, у клиентов есть спрос, у рынка предложение. У нашего банка есть достаточный уровень капитала и рейтинг, чтобы участвовать в этом процессе.

- Завершая наш разговор, вернемся к эмоциональной составляющей общения с клиентами, УБРиР не так давно стал одним из лауреатов федерального конкурса на самую яркую рекламу финансовой компании, разделив лавры вместе с платежной системой MasterCard и «Золотой короной». Что это был за конкурс, и с какой рекламной кампанией банк стал победителем?

- Конкурс был проведен в рамках конференции «Маркетинг финансовых услуг», которая проходила в Москве. Банк стал одним из победителей в номинации «Лучшая продуктовая реклама финансовых услуг». Банк представил на конкурс рекламную кампанию под названием «Бесспорно». Герои рекламы ведут спор о банковском обслуживании, результаты споров обыгрываются с юмором. Например, можно ли за 15 минут оформить кредит без залога? Проигравший оказывается в смешной ситуации: кого-то бреют наголо, кто-то танцует в балетной пачке. Смысл кампании в том, чтобы показать, что банковские услуги могут быть простыми и доступными.

Екатеринбург.

Россия. УФО > Финансы, банки > bankir.ru, 29 декабря 2012 > № 724858 Антон Соловьев

Россия. СФО > Леспром > wood.ru, 28 декабря 2012 > № 723247 Виталий Акбердин

Коллектив агентства лесного хозяйства Иркутской области выполнил все планы лесохозяйственных работ 2012 года

Уходящий год Дракона по китайскому календарю, вопреки своему названию, не стал особенно пожароопасным для Иркутской области. Регион не только оперативно справился с небольшими по площади возгораниями, но и помог соседям. Хорошо зарекомендовала себя и противопожарная техника, приобретённая за счёт областного и федерального бюджетов, - впервые в Иркутской области укомплектовано девять пожарно-химических станций третьего типа. О том, чем ещё запомнился уходящий год, есть ли надежда победить "чёрных" лесорубов и зачем в лесу мульчер, в интервью корреспонденту газеты "Лесные вести" рассказал руководитель Агентства лесного хозяйства Иркутской области Виталий Акбердин.

- Виталий Викторович, каким был уходящий 2012 год для лесного комплекса региона и агентства лесного хозяйства?

- Он был таким же, как и предыдущие: имелись свои достижения, позитивные и негативные моменты. Хотелось бы отметить, что для лесников год продолжается не с января по конец декабря, а скорее с начала октября по конец сентября. Зимой наша деятельность в большей степени связана с борьбой с незаконными рубками, с заготовкой семян сосны. Весной - с подготовкой семян и почвы к лесовосстановлению, с посадкой и посевом лесных культур в местах, где естественное лесовозобновление затруднено, и (это особенно важно) с большим комплексом трудоёмких, крайне ответ-ственных работ по профилактике лесных пожаров, а потом, нередко уже в апреле, с их тушением.

К достижениям уходящего года я бы отнёс тот факт, что уже сегодня, до подведения окончательных итогов работы, я могу ответственно заявить, что коллектив Агентства лесного хозяйства Иркутской области выполнил абсолютно все планы лесохозяйственных работ 2012 года. Продолжающиеся подсчёты уточнят только цифры - проценты или десятые доли процентов перевыполнения. Если же говорить о важных для меня событиях уходящего года, то 12 мая в Иркутской области успешно прошёл Национальный день посадки леса. За один день на специально подготовленном участке Иркутского лесничества на площади 15 гектаров было высажено 37 тысяч саженцев сосны с закрытой корневой системой. На наш призыв откликнулось более тысячи человек! В их числе были, к примеру, первый заместитель председателя правительства Иркутской области Владимир Пашков, представители прокуратуры Иркутской области, Росприроднадзора, школьных лесничеств и просто активные граждане. Людей не отпугнула даже не самая благоприятная для нахождения в лесу погода. Надеюсь, что с каждым годом число желающих принять посильное участие в лесовосстановительных работах будет увеличиваться.

Важным я считаю и открытие музея леса в Иркутском лесничестве. Этот проект был реализован при поддержке ФГУ "Рослесозащита", "ЦЗЛ Иркутской области" и ФГУП "Рослесинфорг" "Прибайкаллеспроект", которые предоставили материалы, ставшие экспонатами создаваемого музея, а также ряда арендаторов. Несмотря на то что самостоятельная структура лесного хозяйства области существует с 1940-х годов, своего музея у леса никогда не было. Там есть очень интересные экспонаты, например книга приказов Усть-Удинского лесничества за 1940-1942 годы с такой записью: "За отсутствие на рабочем месте уволить и дело передать в НКВД". Оказывается, в 1940-е годы в лесном хозяйстве были те же проблемы, что и сейчас: лес горел, его воровали. Посетители музея могут ознакомиться и с лесоустроительной картой региона за 1912 год. Например, на месте Шелехова и ближайших территорий в те времена располагались леса.

Безусловно, значимым событием стало присвоение почётного звания "Заслуженный работник лесного хозяйства Иркутской области" Лидии Булыгиной и Леониду Ващуку. Звание "Заслуженный лесовод Российской Федерации" присвоено сразу трём специалистам - начальнику Усть-Удинского лесохозяйственного участка Сергею Луковникову, старшему специалисту отдела лесопользования, воспроизводства, охраны и защиты леса территориального управления агентства по Северному лесничеству Людмиле Родиной и мастеру леса Вихоревского производственного участка ОГАУ "Братский лесхоз" Николаю Шворникову. Важно, что эти звания не присуждались в регионе с 2000 года.

- Уходящий год запомнится ещё и тем, что пожароопасный период в Иркутской области прошёл с меньшими потерями, чем у наших соседей - Красноярского, Забайкальского краёв, Томской области. Кроме того, значительные средства были вложены в приобретение противопожарной техники. Что именно приобрели и как новое оборудование себя показало?

- В рамках долгосрочной целевой программы "Охрана, защита и воспроизводство лесов Иркутской области", рассчитанной на 2012-2016 годы, из областного бюджета в текущем году было выделено 450 миллионов рублей. На эти деньги приобретена новая, современная техника для тушения лесных пожаров. Она уже показала себя в работе. Кроме того, в регионе было увеличено количество парашютистов-десантников, для них впервые за 15 лет куплено 75 новых парашютов. По поручению губернатора Сергея Ерощенко на 50% повышена заработная плата специалистам, которые занимаются непосредственно тушением лесных пожаров.

80 миллионов рублей направлено на увеличение кратности патрулирования лесов, то есть на обеспечение работы лётных бригад. Сейчас в регионе доукомплектовано девять пожарно-химических станций (ПХС) третьего типа. Это станции межрайонного взаимодействия. Каждая из них осуществляет контроль за лесами в нескольких рай-онах и позволяет оперативно реагировать на возникающие угрозы в лесу не только на той территории, где располагается, но и за её пределами. Замечу, что с технической стороны третий тип - это самые высоко оснащённые пожарно-химические станции. До нынешнего года в регионе не было ни одной такой станции.

- Наша область давно и безраздельно удерживает общероссийское первенство по объёмам заготовки древесины: ежегодно далеко за 20 миллионов кубометров. Это очень много. Кто-то этим гордится, но немало и тех, кого такие цифры тревожат. Люди опасаются, что столь интенсивная заготовка древесины может привести к сокращению площади лесов Приангарья. Давайте поговорим о лесовосстановлении. Насколько я знаю, в нынешнем году леса восстановлены на большей площади, чем планировалось.

- В прошлом году объём древесины, заготовленной на территории области, превысил 26 миллионов кубометров. Это абсолютный рекорд постсоветского времени. Нынче лесозаготовители вернулись к своим обычным цифрам - 22-23 миллиона кубометров. Но опасения, что площадь лесов может сократиться, безосновательны. Даже при таких объёмах вырубок научно обоснованная расчётная лесосека используется меньше чем наполовину. Для возмещения живого леса взамен срубленного и повреждённого пожарами нынче, по нашим расчётам, необходимо было провести лесовосстановление на площади чуть меньше 80 тысяч гектаров. Но мы сумели сделать это почти на 90 тысячах гектаров. Это хороший, я бы даже сказал радостный, показатель.

В нынешнем году, к сожалению, урожай сосновой шишки в Иркутской области был не очень удачным. В то время как в 2011 году урожай был прекрасный, нам удалось создать запас семян в размере шести тонн. Этого количества достаточно, чтобы покрыть дефицит, возникающий в неурожайные годы.

Мне очень приятно бывать в Мегетском питомнике, который был передан нам на баланс в прошлом году. Помню, ещё два года назад, во время визита представителей федерального лесного агентства, там была заросшая территория, грязь, мы ещё под дождь попали... А сейчас дорожки заасфальтированы. Приобретено современное оборудование. Сеянцы растут и в теплицах, и в открытом грунте.

Всего в Иркутской области сегодня действует 18 питомников. Мегетский, расположенный в южной части области между Иркутском и Ангарском, самый крупный и самый современный по техническому оснащению. Мы выбрали юг для более интенсивного развития центра восстановления лесов Иркутской области не по климатическим условиям, а потому, что на севере региона природа хорошо восстанавливается самостоятельно, даже без активной помощи человека.

В 2013 году в Мегетском питомнике будет возведена ещё одна теплица. Уже приобретены поливочная установка и холодильное оборудование. Все эти меры позволят создать полноценный, высокотехнологичный питомник не с одной, как было всегда, а с двумя ротациями саженцев ежегодно. Сейчас в одной теплице выращивается 220-240 тысяч саженцев, а с введением новаций будет 500 тысяч! На ближайшую весну в Иркутской области уже выращено 1,2 миллиона штук посадочного материала, который ждёт своей очереди.

А ещё в феврале, по нашим расчётам, в Иркутск должен прибыть так называемый мульчер. Это наша мечта - сложный, мощный, ультрасовременный агрегат для подготовки к лесовосстановлению сильно захламлённых территорий. Он справляется с расчисткой гарей, измельчая, утилизирует древесину, оставшуюся в том числе и от незаконных рубок. Взрыхляя землю на глубину 15-20 сантиметров, перемалывает в труху все находящиеся на поверхности порубочные остатки. После него - ровная поверх-ность, готовая к посеву и посадке лесных культур.

- Вы упомянули о незаконных рубках. "Чёрные" лесорубы существенно влияют на состояние приангарских лесов. Наша газета давно и много пишет о проблеме, которая порой кажется неразрешимой. Насколько оптимистично смотрите на эту ситуацию вы? Удастся ли России побороть воровство лесов или это, как и коррупция, неискоренимое зло, которое невозможно победить, можно только немного ослабить?

- В Иркутской области ведётся активная борьба с незаконными рубками: совместно с силовыми структурами мы проводим большое количество рейдовых мероприятий по выявлению и пресечению незаконных рубок, ведём усиленное патрулирование. Используем для наблюдения за лесом два беспилотных летательных аппарата. В соответствии с принятым региональным законом на территории Иркутской области организована планомерная работа с пунктами приёма и отгрузки древесины. Не так давно в Пади Топка по поручению губернатора была восстановлена работа лесного поста - специального контрольно-пропускного пункта, на котором государственный лесной контроль проверяет документы у ста процентов перевозчиков древесины.

Недавно, в том числе и благодаря публикации вашей газеты, силовыми структурами области был проверен пункт отгрузки древесины в посёлке Олонки Боханского района, который в народе называют китайской лесопилкой. Там было задержано 35 иностранных граждан без документов, необходимых для работы и пребывания в России. Иностранные граждане, скорее всего, будут депортированы, хотя окончательное решение по этому вопросу примет суд.

Губернатор поставил задачу об усилении ответственности и контроля за оборотом древесины со стороны муниципальных властей. Руководители районов и главы сельских администраций знают или, по крайней мере, обязаны знать, кто и какую работу ведёт на их территории. Со стороны, силами государственных лесных инспекторов и полиции, порядок в каждом населённом пункте навести сложно.

Если говорить о прогнозах по этому поводу, то лично у меня они оптимистичны. В СССР, откуда я родом, проблемы незаконных рубок не существовало. Если кто-то тайком, без соответствующих разрешительных документов и срубал два-пять деревьев, то исключительно для использования в личном хозяйстве, а не на продажу, не для извлечения прибыли. И не столько потому, что даже за одно срубленное дерево грозил немалый срок реального (а не условного, как сейчас) заключения, сколько потому, что не существовало рынка сбыта древесины, заготовленной вчёрную. И сегодня в большинстве развитых буржуазных стран такой проблемы нет. Там отсутствует само понятие "незаконная рубка". В США, например, действует закон Лесли, по которому даже ввоз древесины в страну без документов, подтверждающих легальность её заготовки, грозит огромным штрафом или за-ключением в тюрьму. Важно, что там этот закон, в отличие от многих, в том числе и хороших, законов России, работает!

Россия с проблемой незаконных рубок тоже справится. Для этого необходимы время, определённый уровень общего развития страны и, конечно, наличие политической воли.

- Уже больше года вы занимаете пост руководителя агентства лесного хозяйства региона. Наверняка по прошествии этого времени можете сказать, что стало для вас самым неожиданным на новом рабочем месте.

- (Улыбается.) Было, пожалуй, всё, кроме неожиданностей. Я же пришёл на эту должность не с улицы, а... (смеётся) из леса. Это в руководителях агентства я больше года, а в лесном хозяйстве работаю едва ли не всю свою сознательную жизнь. За исключением школы, разумеется. Неспешно, потому что не стремился в начальники, переходил с должности на должность. Начинал лесником, это низший пост в лесном хозяйстве. В современных условиях профессию лесника сочли архаичной и упразднили. Я рад, что успел к ней прикоснуться. Потом по порядку прошёл многие лесохозяй-ственные должности. Не могу сказать, что с назначением на пост руководителя агентства моя жизнь кардинально изменилась. Как раньше пропадал сутками на работе, так и сейчас. Правда, раньше, особенно когда работал лесником, нагрузки были в основном физические. Теперь больше психологические. Особой заинтересованности в том, чтобы стать руководителем агентства, у меня никогда не было, но, давая согласие на эту должность, я прекрасно осознавал, на что иду. И не жалею, что согласился. Как говорится, ввязался в войну - надо побеждать.

- Удалось ли вам сформировать свою команду и как сейчас обстоят дела с профессиональными кадрами в лесном хозяйстве?

- Команда формировалась, когда я был ещё начальником отдела. Став руководителем агентства, я её просто принял не ломая, не меняя. И она, по моей оценке, работает весьма эффективно. Но если говорить о кадрах в целом, то здесь проблема существует. Престиж нашей профессии упал. Теперь молодёжь не особенно рвётся в отрасль: не все готовы гоняться за "чёрными" лесорубами, рискуя здоровьем, тушить лесные пожары, иногда работать без выходных. Заработную плату в лесном хозяйстве нельзя назвать высокой, хотя с 1 декабря 2012 года она у нас выросла на 15%. Раньше в территориях молодым специалистам выделялось жильё, сейчас - нет. Но мы не падаем духом, ищем кадры в вузах, сотрудничаем с БГУЭП, ИрГСХА и Братским государственным университетом. БГУ для практической подготовки студентов на основе специального соглашения в безвозмезд-ное пользование передан участок леса. Там будущие специалисты могут обучиться всему - начиная от таксации леса и заканчивая противопожарной подготовкой. Здесь же заложен небольшой питомник. Кроме того, Братский университет выиграл грант, на средства которого приобретены манипуляторы для обучения заготовке древесины.

- Каковы планы агентства на 2013 год?

- В следующем году на основе анализа лесопожарных материалов за последние 15 лет предполагаем разработать и начать реализацию специального плана противопожарного обустройства всей огромной лесной территории Иркутской области. Это очень большой объём работ, который в конечном счёте поможет более эффективно распределить имеющиеся в распоряжении области силы и средства, оптимизировать расходы на профилактические противопожарные мероприятия. Ведь мы уже примерно знаем, где и с какой периодичностью горят наши леса. Где можно ограничиться про-кладкой минерализованных полос, а где обустроить более сложные барьеры для ограничения распространения огня. Где-то потребуются противопожарные разрывы, дороги и проезды для оперативной доставки к очагам огня людей и техники. Опыт показывает, что главную опасность сибирским лесам несёт огонь. В последние годы, в связи с глобальной перестройкой климата, угроза катастрофических пожаров нарастает. В прошлом году у наших соседей, в Красноярском крае, на некоторых территориях дождей не было месяцами. Значит, мы должны быть готовы к любым погодным и пожарным катаклизмам.

Разумеется, в будущем году мы продолжим развитие сети питомников для выращивания посадочного материала улучшенного качества. Усилим контроль и надзор за деятельностью лесопользователей. Для этого штат государственных лесных инспекторов будет увеличен на 65 человек, а общее их число достигнет 500. В современных условиях государственный лесной инспектор - главный человек в лесу, универсал. Он должен знать и уметь выполнять буквально все лесохозяйственные работы. Быть лесником, лесоводом, лесопатологом, специалистом по тушению крупных лесных пожаров, контролёром и даже лесорубом. Поэтому умные люди говорят, что лесной инспектор - это не профессия, это судьба.

Россия. СФО > Леспром > wood.ru, 28 декабря 2012 > № 723247 Виталий Акбердин

Россия > Приватизация, инвестиции > kremlin.ru, 27 декабря 2012 > № 724797 Владимир Путин

Владимир Путин провёл заседание Государственного совета «О повышении инвестиционной привлекательности субъектов Российской Федерации и создании благоприятных условий для развития бизнеса».

Стенографический отчёт о заседании Государственного совета

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги! Друзья!

Сегодня наш разговор об одной из ключевых задач региональной власти – это создание достойных, хороших условий для работы предпринимателей. Сейчас на федеральном уровне реализуется национальная предпринимательская инициатива. В сотрудничестве с бизнесом устраняются административные барьеры, совершенствуется законодательство и административные институты.

Но мы с вами прекрасно понимаем, что инвестор приходит не просто на территорию, он приходит в конкретный регион и сталкивается с конкретными проблемами, решает свои проблемы с конкретными людьми, которые могут найти тысячи способов, если захотят объяснить и своё бездействие, и крючкотворство.

Например, стоимость и время прохождения аналогичных административных процедур из региона к региону у нас отличается в разы. Например, регистрация собственности занимает в Калуге 19 дней, а в Якутске – 60; подключение к системе электроснабжения занимает в Саратове 123 дня, а в Екатеринбурге – 360 дней; получение разрешения на строительство (кстати, показатель, по которому мы сильно отстаём от всех стран ОЭСР [Организация экономического сотрудничества и развития]) занимает в Сургуте 150 дней, а в Твери – 448.

Вообще это уму непостижимо. На деле это означает, что в одних субъектах Федерации ничего не делают для развития бизнеса, а ещё хуже – разрушают деловую среду, а в других – создают условия для предпринимательской инициативы.

Хочу прямо сказать, выбор вектора развития всегда остаётся за руководителем региона. Его роль, безо всякого преувеличения, является определяющей.

Личная порядочность губернатора – важнейшая составляющая регионального инвестиционного климата. Также как его способность заставить подчинённых обеспечивать честную конкуренцию.

Губернатор должен сам находить время для личного общения с инвесторами, а в случае необходимости – назначать ответственного из числа своих заместителей за сопровождение конкретных проектов. Такая практика работает. Я знаю, что вы были в Калуге, знакомились с работой калужских властей.

В недавнем прошлом дотационный субъект Федерации, не имея запасов углеводородов, смог стать одним из лидеров по темпам роста экономики, по объёму привлечения иностранных инвестиций.

Опыт Калужской области, других успешных регионов, а у нас таких немало – это Белгородская область, Липецкая, Томская, – положен в основу стандарта создания регионального инвестиционного климата [Стандарт деятельности органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации по обеспечению благоприятного инвестиционного климата в регионе]. Он прошёл обкатку в «пилотных» регионах. И уже с января 2013 года Стандарт станет руководством к действию для всех субъектов Российской Федерации.

Безусловно, регионам потребуется определённая методическая помощь. Я прошу Правительство, Агентство стратегических инициатив заняться такой работой.

Уважаемые коллеги! Понятно, что Стандарт задаёт лишь базовые, минимальные требования. Но у регионов должны быть стимулы добиваться большего. Уже сделаны определённые шаги для совершенствования механизмов межбюджетных отношений. Однако проблемы по-прежнему остаются.

Как утверждают сами представители регионов, существенная часть поступлений от деятельности новых предприятий в их бюджеты не попадает. При этом поток дотаций из федерального бюджета сокращается. Это, конечно, очень плохая практика.

Это значит, что ходить в Минфин за деньгами, выпрашивать дотации из федеральной казны по-прежнему выгоднее, чем привлекать инвесторов. А должно быть, конечно, прямо наоборот. Я прошу Министерство финансов вместе с членами Госсовета ещё раз обсудить данную проблему и представить конкретные предложения.

Подчеркну, самодостаточными должны быть не только регионы, но и муниципалитеты. Мы с вами об этом много раз в разных форматах говорили. Если местные власти получат стимулы поддержать предпринимательство, выиграют все, весь субъект Федерации. Поэтому, как мы и договаривались, нужно передавать на муниципальный уровень поступления от специальных налоговых режимов для малого и среднего бизнеса.

Разумеется, все дополнительные доходы, как регионов, так и муниципалитетов, должны прежде всего идти на развитие, на создание инфраструктуры, на благоустройство территорий, должны инвестироваться в человеческий потенциал, в здравоохранение и образование. Если регион привлекателен для жизни, если он притягивает лучшие кадры, талантливых, образованных людей, – сюда потянутся и инвесторы, в конце концов.

Кстати, человеческий потенциал во многом закладывается в школе. И именно этому уровню образования мы уделяем сейчас повышенное внимание: обновляем материальную базу и повышаем зарплаты учителям.

Безусловно, важно восстанавливать лучшие школьные традиции, включая воспитательную роль школы. Уже говорил неоднократно о своём предложении вернуться к ученической форме. Разумеется, она не должна быть одинаковой везде и всюду, но нужно сделать так, чтобы всем детям было в школе комфортно независимо от национальности, вероисповедания и тем более от достатка родителей. И прошу вас ещё раз об этом подумать.

Что касается заработных плат учителей. Недавно, вы знаете, у меня была большая пресс-конференция, и там журналисты поднимали вопросы о том, что в жизни далеко не так всё выглядит, как в отчётности. Я попрошу соответствующие органы, в том числе Министерство образования, на это обратить особое внимание и посмотреть, что реально происходит на практике.

Далее. Как я уже говорил, мы будем расширять финансовую самостоятельность территорий. Но, конечно, и спрос должен быть жёстче. Руководитель региона должен нести политическую ответственность за качество делового климата. Для него это экзамен на умение управлять.

Что касается лучших, наиболее эффектных и эффективных региональных руководителей и членов их команд, то они должны составлять основу кадрового резерва всей страны.

Следующий важный вопрос. Часто приходится слышать от губернаторов о том, что есть проблемы с территориальными органами федеральных министерств и ведомств. В этой связи хотел бы напомнить.

Во-первых, на прошлом заседании Госсовета в июле этого года мы договорились, что главы регионов получат право вносить предложения о дисциплинарной ответственности руководителей территориальных органов за ненадлежащее исполнение своих обязанностей. Соответствующий Указ Президента в ближайшие дни будет подписан.

Второе. В Послании я говорил уже о необходимости дальнейшей оптимизации функций органов власти, прежде всего контрольно-надзорных. Министерства и ведомства обязаны предложить, как можно организовать работу своих подразделений на местах без излишней бюрократии и очевидного издевательства над здравым смыслом, и в добровольно-принудительном порядке отказаться от явно избыточных полномочий. Я прошу с этими решениями не затягивать.

Теперь о деятельности правоохранительных органов. Ещё раз обращаю внимание на недопустимость их участия в спорах хозяйствующих субъектов. Для установления таких фактов прошу МВД, Генеральную прокуратуру, Следственный комитет обеспечить информационное взаимодействие с деловым сообществом.

В целом следует обеспечить быстрое, беспрепятственное и, главное, открытое рассмотрение жалоб предпринимателей на необоснованные действия органов власти.

В этой же логике прошу депутатов доработать законопроект об Уполномоченном по защите прав бизнеса на этапе его подготовки ко второму чтению.

Субъекты Федерации со своей стороны призваны обеспечить всё необходимое содействие в организации региональных общественных приёмных Уполномоченного по защите прав предпринимателей.

Уважаемые коллеги! Нам нужно запустить настоящее соревнование за инвестора, за инвестиции, чтобы каждый регион стремился создать у себя не просто хорошие, а наилучшие условия для ведения бизнеса. Только так мы можем рассчитывать на успех страны в глобальной конкуренции за прямые инвестиции, которые нам крайне нужны.

В работе с инвестором нужно скоординировать усилия федеральных структур, институтов развития, региональных управленческих команд. Словом, необходимо выстроить целостную систему привлечения инвестиций в субъекты Федерации, повысить эффективность особых экономических зон и индустриальных парков. Я жду и от Правительства, и Агентства стратегических инициатив соответствующих предложений.

Уже говорил в Послании, что прежде всего нужно показать инвестору потенциал наших регионов. Он должен чётко видеть, как будет идти развитие инфраструктуры, какие меры государственной поддержки, какие льготы доступны в том или ином субъекте Федерации. Где планируется развивать промышленные кластеры. Какие кадры будут готовить образовательные центры для реализации предлагаемых проектов. Такая информация должна быть доступна в онлайн-режиме и лечь в основу инвестиционной карты регионов Российской Федерации.

Я хочу также подчеркнуть важность персональной работы с каждым, кто хочет инвестировать свои капиталы в Россию. Как на федеральном, так и на региональном уровне должен быть выстроен механизм взаимодействия с потенциальным инвестором. Здесь нужно посмотреть на лучшие мировые практики, они есть, они известны. Это не какой-то секрет.

В заключение ещё раз подчеркну: нужно оказать бизнесу – как отечественному, так и иностранному – необходимую помощь и поддержку, продемонстрировать преимущества наших регионов, чтобы в конечном счёте инвесторы выбрали Россию.Давайте перейдём к обсуждению предложенных тем. Передаю слово руководителю рабочей группы Госсовета губернатору Тульской области Владимиру Сергеевичу Груздеву. Пожалуйста, Владимир Сергеевич.

В.ГРУЗДЕВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета, коллеги!

Прежде всего большое спасибо за оказанное мне доверие и возможность участвовать в подготовке заседания Государственного совета.

Привлечение инвестиций – это приоритетная задача, стоящая перед всеми уровнями власти. Рост инвестиций приводит к созданию новых рабочих мест, инфраструктуры, напрямую влияет на уровень и качество жизни граждан. Вместе с Агентством стратегических инициатив, институтами развития, представителями Минэкономразвития, Минфина, Минрегиона, а также руководителями субъектов и крупнейшими консалтинговыми компаниями мы проанализировали состояние инвестиционного климата в Российской Федерации.

На основе этого анализа мы выработали меры и систему стимулов, направленных на повышение привлекательности регионов для отечественных и иностранных инвестиций, в первую очередь для прямых инвестиций в реальный сектор экономики. Мы считаем, что именно они смогут повысить производственный потенциал территорий, обеспечить создание новых, высокопроизводительных рабочих мест.

Мы старались внимательно изучить ситуацию в регионах и определить, чего не хватает региональным органам исполнительной власти для того, чтобы организовать системную работу по улучшению инвестиционного климата. Дополнительно вчера в Калужской области мы провели круглый стол с участием российских, иностранных инвесторов и членов Государственного совета.

И анализ, и встреча с инвесторами показали наличие четырёх ключевых проблем в области инвестиционного климата. Это сохраняющиеся административные барьеры, низкая эффективность региональных органов власти и местного самоуправления, ограниченный кадровый потенциал, нехватка финансовых ресурсов для создания инвестиционной инфраструктуры и развития бизнеса.

Мы также собрали и проанализировали практики региональных администраций по привлечению инвесторов и сформулировали рекомендации по решению этих и других проблем инвестиционного климата. Эти меры рассчитаны на период до 2018 года и направлены на исполнение Указа Президента от 7 мая 2012 года № 596 «О долгосрочной государственной экономической политике».

Меры по созданию в регионах благоприятных условий для бизнеса могут быть условно поделены на две группы. Первая группа включает меры по улучшению инвестиционного климата, вторая – внедрение стимулов для всех участников инвестиционного процесса. Важным элементом является повышение эффективности деятельности органов власти субъектов Российской Федерации по трём основным направлениям.

Первое – это изучение успешных и неудачных практик других регионов. В настоящее время, по сути, не существует системы обмена лучшими практиками. Полагаем, что восполнить пробел может региональный инвестиционный стандарт, ставший серьёзным подспорьем в моей работе губернатора.

Второе – повышение уровня квалификации должностных лиц, ответственных за привлечение инвестиций. Мы предлагаем организовать федеральный центр компетенций с соответствующими образовательными программами. Обучение рядовых сотрудников исполнительной власти нужно организовать на региональном уровне.

Третье. Мы считаем целесообразным проанализировать полномочия федеральных ведомств в регионах, то, как они реализуют свои полномочия и как это сказывается на условиях ведения предпринимательской деятельности. На основе этого анализа нужно подготовить предложения по передаче некоторых полномочий в субъекты, а также по совершенствованию того, как эти полномочия реализуются.

Так, в Тульской области в региональном правительстве работает 1111 человек, около 3,5 тысячи человек работают в органах местного самоуправления. При этом в территориальных управлениях федеральных органов власти – более 4,5 тысячи человек, и это не считая сотрудников полиции, прокуратуры, ФСБ.

По второму блоку. В настоящее время создаются методики расчёта ключевых показателей эффективности, определённых Указом Президента № 1276 от 10 сентября 2012 года. Мотивация сотрудников инвестиционного блока в органах исполнительной власти субъектов должна быть завязана на достижении соответствующих элементов целевых показателей.

Чтобы повысить мотивацию к инвестированию и привлечению инвестиций, необходимо в рамках бюджетного планирования рассмотреть возможность дополнительного стимулирования регионов, привлекающих инвестиции. На федеральном уровне финансовые стимулы для привлечения инвестиций сейчас отсутствуют. Некоторым руководителям регионов легче обратиться за дотацией в Министерство финансов, чем заниматься развитием инфраструктуры и привлечением инвестиций.

Сегодня возникла ситуация, при которой чем активнее регион в привлечении инвестиций, тем меньше он получает от федерального бюджета. В итоге получается, что от привлечения инвестиций региональный бюджет даже может пострадать. Так, например, в Калужской области за время существования индустриальных парков с 2006-го по 2011 год только дополнительных налогов с этих парков собрано более 26 миллиардов рублей, из них 16,5 миллиарда рублей – в федеральный бюджет, таможенные платежи выросли с 5 миллиардов рублей в 2007 году до 42 миллиардов рублей в 2011-м. При этом дотации из бюджета за этот же период сократились с 1 миллиарда 600 миллионов до 400 миллионов. Это более чем в 4 раза.

Для финансового стимулирования регионов к развитию инвестиционной инфраструктуры, обеспечению среднесрочного бюджетного планирования и повышения их бюджетной обеспеченности мы рекомендуем предусмотреть дополнительную стимулирующую дотацию тем субъектам, которые показали значительный рост налогового потенциала, конечно, при наличии возможностей в национальном бюджете. Сегодня часть бюджета России, направленная на стимулирование инвестиционной активноcти региона, составляет менее 1,5 процента от общего объёма трансферта.

Уважаемый Владимир Владимирович! Общая сумма трансфертов 1 триллион 200 миллиардов, и только 20 миллиардов направляются на стимулирование инвестиционной привлекательности регионов. Существующий механизм распределения дотаций, предусмотренный постановлением Правительства № 798, целесообразно изменить. Дотации мы рекомендуем предоставлять тем субъектам, которые наиболее успешно достигли целевых показателей по направлениям оценки эффективности, предусмотренных Указом Президента № 1276.

Учитывая важность развития инвестиционной инфраструктуры, представляется необходимым принятие на федеральном уровне нормативного правового акта, задающего стандарты деятельности индустриальных парков, механизмы и инструменты государственной поддержки их создания и развития. Финансировать строительство инфраструктурных инвестиционных объектов, в том числе индустриальных парков, из средств федерального бюджета нужно, ориентируясь на результат.

Соответствующая субсидия должна выделяться субъекту Российской Федерации только после того, как он самостоятельно за счёт средств регионального бюджета или привлечённых средств создал такой объект и привлёк в него инвесторов. Компенсация затрат на объект инвестиционной инфраструктуры должна рассматриваться в зависимости от объёма поступающих налоговых платежей. Также для привлечения капиталов в создание инженерной инфраструктуры индустриальных парков мы предлагаем государственным институтам развития и банкам с госучастием разработать специализированные банковские продукты для поддержки таких проектов.

Кроме развития инфраструктуры считаем также необходимым в целом повысить доступность финансовых ресурсов. Для этого необходимо существенно снизить стоимость кредитных ресурсов, а это невозможно без изменения Центробанком ставки рефинансирования. Одновременно в целом деятельность Центрального банка должна быть направлена на создание стимулирующих развитие экономики условий, а не только на сохранение текущей ситуации и стабильного курса национальной валюты. Безусловно, это может потребовать внесения изменений в закон о Центральном банке. Прошу Вас, уважаемый Владимир Владимирович, рассмотреть возможность такой законодательной инициативы.

Все изложенные ранее рекомендации, на мой взгляд, можно объединить в одну «дорожную карту» улучшения регионально-инвестиционного климата и при её формировании использовать разработанный АСИ [Агентство стратегических инициатив] механизм в рамках национальной предпринимательской инициативы.

В заключение хотел бы ещё сказать об одном стимуле и условии привлечения инвестиций во все российские регионы. Сейчас мы работаем только с теми, кто уже принял решение об инвестициях в Россию или страны СНГ. Однако остаётся пласт инвесторов, имеющих значительный инвестиционный потенциал, которые пока не рассматривают Россию в качестве страны для ведения бизнеса.

Это происходит в силу многих причин, чаще всего в результате обычной неинформированности. Нам, руководителям регионов, достаточно сложно достучаться до этих инвесторов. Полагаем, что решением этой проблемы может стать создание на федеральном уровне системы, которая была бы нацелена на привлечение иностранных инвестиций и продвижение инвестиционных возможностей делового имиджа России за рубежом. Такие системы созданы и успешно функционируют в Сингапуре, Бразилии и Южной Корее.

Владимир Владимирович, на слайде (демонстрируют слайд) Вы сейчас видите снимок сайта французского агентства на русском языке. То есть они уже сегодня предлагают нашим потенциальным инвесторам прийти и вложиться в экономику Франции. Созданные в рамках этой системы агентства занимаются продвижением своей страны в качестве объекта инвестиций.

Резюмируя, необходимо сказать, что динамика привлечения инвестиций в субъектах Российской Федерации является сегодня положительной, но недостаточной для выполнения Вашего поручения по увеличению объёма инвестиций, а также достижения и повышения позиции Российской Федерации в рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса со 112-й в этом году до 20-й – в 2018 году.

Для достижения этих целей необходима целенаправленная, инициативная и скоординированная работа всех федеральных, региональных, муниципальных властей по созданию благоприятных условий для ведения бизнеса, и здесь мы должны работать как одна команда. Уверен, что озвученные мною меры позволят сохранить и ускорить положительную динамику инвестиционного развития России.

Владимир Владимирович, пользуясь случаем, хотел сказать, что всё, что мы обсуждаем и делаем сегодня, это всё направлено на улучшение качества жизни людей и детей. Сейчас в обществе очень активно идёт дискуссия относительно защиты детей-сирот, в том числе и в нашей области обсуждается эта проблема.

Владимир Владимирович, я хотел спросить, какова судьба этого закона. Мне кажется, надо ставить точку.

В.ПУТИН: Какого закона?В.ГРУЗДЕВ: Закона по детям-сиротам. Я думаю, что в целом нужно принять государственную программу для поддержки тех семей, которые могут усыновлять детей у нас, внутри страны. Мы на сегодняшний день встали с колен, и мне кажется, пора это сделать.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо Вам за доклад по теме. Мы сейчас обсудим. Следующий выступающий – Белоусов Андрей Рэмович.

Что касается закона, о котором Вы упомянули, то я своё отношение к этому уже высказал. Ко мне сегодня, наверное, уже поступил из Совета Федерации этот закон. Я пока не вижу оснований, почему я не должен его подписывать, хотя я должен посмотреть окончательный вариант и всё там взвесить.

Кроме того, что у нас вызывает критику, а именно – действия американских властей, которые не дают нам никакого доступа, а ведут себя вызывающе и надменно, не дают никакого доступа к усыновлённым детям, принимают решения, которые нам кажутся юридически необоснованными в отношении тех, кто, на взгляд наших экспертов, совершил очевидные правонарушения в отношении усыновлённых детей, но кроме этого есть ещё одно соображение, о котором я не говорил и о котором бы сейчас сказал.

Вы знаете, ведь в мире, наверное, много мест, где уровень жизни получше, чем у нас. Ну и чего, мы туда отправим всех детей? Может, и сами туда переедем? Неплохо бы посмотреть и на мировые практики, и не только нашего времени. И мировые практики говорят о многом.

Вот, допустим, уровень жизни в Израиле не самый высокий в мире, не самый плохой, но и не самый лучший, но там есть одна проблема, связанная с безопасностью. Я сейчас не говорю, кто прав, кто виноват, это отдельная большая тема. Ну и чего, израильтяне что, всех своих детей куда-то отправляют, даже оставшихся без попечения родителей? И вообще на протяжении веков ни духовные, ни государственные лидеры страны никуда никого не отсылали, они всегда борются за свою национальную идентичность, в кулак собираются, борются за свой язык, за свою культуру.

У нас есть и достойные примеры в нашей стране, на Кавказе, например. Возьмём ту же Чечню, прошедшую через период тяжёлых испытаний в самое последнее время. И людей там много погибло, и других трагедий было много. Там же нет практически ни одного брошенного ребёнка, даже оставшегося без родителей, родственники всех забирают в семьи.

Это то, на что мы должны были бы обратить внимание. Это не значит, что у русского народа, у русского человека нет таких внутренних побудительных мотивов. Нет, просто большой народ, ощущая себя великим, он немножко по-другому относится к вещам подобного рода. Кажется, что наши ресурсы безграничны, а это не так. Может наступить какой-то момент, и, перешагнув рубеж, мы уже ничего не сможем остановить с точки зрения разрушений.

Поэтому относиться к таким вещам нужно крайне чувствительно, крайне внимательно. И, безусловно, нужно поддержать предложения, которые направлены на то, чтобы сделать всё внутри своей собственной страны для того, чтобы обеспечить достойное будущее всех наших детей, в том числе оставшихся без попечения родителей либо детей-сирот.

В этой связи я намерен не только подписать закон, о котором Вы сейчас сказали, но и Указ Президента Российской Федерации об изменении порядка поддержки детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, и особенно тех, кто находится в особо сложной ситуации, имея в виду их состояние здоровья. В этой связи нужно будет подумать и депутатам Государственной Думы, как и что нужно сделать для совершенствования законодательства, и многое, конечно, на площадке Правительства нужно будет решить. Но это наша общенациональная задача.

Спасибо.

Пожалуйста, Белоусов Андрей Рэмович.

А.БЕЛОУСОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые члены Государственного совета Российской Федерации!

В качестве небольшого вступления хотел бы сказать, что сегодня Россия, так же как и другие страны, участвует в очень жёсткой, глобальной конкуренции за привлечение прямых инвестиций. И в этой конкурентной борьбе невозможно допустить, чтобы Россия проигрывала. Хотя мы часто критикуем себя (и справедливо критикуем) за качество нашего инвестиционного климата, хотел бы сказать, что в целом по привлечению инвестиций Россия в ряду других стран выглядит достаточно позитивно.

В прошлом году в нашу страну поступило почти 56 миллиардов прямых иностранных инвестиций, и в этом году прогноз порядка 60 миллиардов. В прошлом году Россия заняла 9-е место среди 20 ведущих стран по объёму привлечённых за год прямых иностранных инвестиций. И это с учётом общей тенденции оттока инвестиций с развивающихся рынков из-за долгового кризиса в Европе. Без учёта данного фактора за пять лет Россия привлекла 263 миллиарда прямых иностранных инвестиций. Это шестой результат в мире и второй после Китая среди стран БРИКС.

Хотел бы отметить, что по двум из четырёх ключевых факторов, влияющих на объём привлечения инвестиций, мы занимаем лидирующие позиции. По макроэкономической ситуации в рейтинге финансовой стабильности, по версии «Фанейшнл таймс», Россия занимает второе место среди стран «двадцатки», по потенциалу внутреннего рынка – седьмое место из 140 стран по индикатору глобальной конкурентоспособности в рейтинге Всемирного экономического форума.

В то же время по двум другим факторам мы достаточно сильно отстаём. По уровню развития инфраструктуры Россия занимает 47-е место в мире. И самое главное, по состоянию институтов, то есть правил, по которым работает бизнес, место во второй сотне, по разным рейтингам. Например, 133-е место из 140 стран – в рейтинге Всемирного экономического форума.

Именно на последнем факторе – на улучшении институтов – сосредоточены основные усилия исполнительной власти. Здесь следует выделить четыре основных направления приложения сил.

Первое направление – это реализация национальной предпринимательской инициативы в рамках исполнения «дорожных карт» по улучшению условий ведения предпринимательской деятельности. Всего в настоящее время в разной степени подготовки и реализации находятся 12 «дорожных карт», в том числе пять уже утверждены распоряжением Правительства Российской Федерации и по трём есть первые результаты.

Например, в части таможенного администрирования уже создана возможность использования предварительной информации в рамках системы управления рисками к товарам, перемещаемым через таможенную границу. Когда это будет полностью реализовано, а Федеральная таможенная служба обещает сделать это к концу первого квартала, сроки таможенных операций и прохождения грузов через таможню существенно сократятся.

В части доступа к энергетическим сетям. Уже сегодня потребители с мощностью энергопринимающих устройств до 150 киловатт получили право на рассрочку платежа за подключение на 3 года. В ближайшие 6 месяцев планируется ввести порядок ускоренного подключения потребителей по временной схеме, что позволит быстрее начать энергоснабжение новых абонентов. А я хочу напомнить, что по рейтингу Doing Business, по подключению к электросетям мы занимаем 180-е место из 185 стран, которые участвуют в этом рейтинге.

Будет утверждён график снижения стоимости подключения к электросетям, так что стоимость услуг по подключению будет уменьшаться каждый год, и утверждены показатели рейтинга инвестиционной привлекательности регионов в части удобства подключения к электрическим сетям.

В части улучшения предпринимательского климата в сфере строительства. В ближайшее время будет утверждён исчерпывающий перечень процедур в сфере жилищного и промышленного строительства и установлены полномочия Правительства Российской Федерации по утверждению данного перечня. Будет создана нормативно-правовая база для реализации субъектами Российской Федерации и муниципальными образованиями проектов государственно-частного партнёрства и концессий в жилищно-коммунальном хозяйстве.

Проект этого закона внесён в Правительство, и мы считаем, что в течение первого квартала следующего года он вполне может быть принят Думой в первом чтении. Будут установлены возможности обжалования действий органов государственной власти и местного самоуправления при нарушении порядка осуществления полномочий в области строительства и земельных отношений.

Уважаемые коллеги! Несмотря на то, что большинство этих и других осуществляемых действий – это мера федерального уровня, ключевая роль в их реализации принадлежит регионам. И в этом отношении очень показательно обследование, на которое ссылался Владимир Владимирович в своём вступительном слове, которое провёл Мировой банк вместе с Министерством экономического развития на субнациональном уровне.

Оно проводилось по той же самой методологии, по которой наша страна и другие страны оцениваются в рейтинге Doing Business. Только в данном случае в качестве объектов наблюдения выступали не страны, а субъекты Российской Федерации, 30 субъектов. Их инвестиционный климат оценивался по показателям областных центров. Так вот это исследование показало, что даже при той нормативно-правовой базе, которая сегодня есть в стране, существует огромный разрыв между регионами по срокам и количеству процедур в строительстве и подключении к электросетям. Он достигает двух-трёх раз.

И я могу сказать, что Москва в этом рейтинге из 30 субъектов Федерации, а рейтинг проводился по итогам 2011 года, заняла 30-е место. Первое место заняла Ульяновская область. Если бы у нас показатели Москвы были такие же, как показатели Ульяновской области, то мы находились бы не на 120-м месте в рейтинге Doing Business, как это было в 2012 году, а примерно на 70-м. То есть вот эти 50 позиций – это вполне такая количественно измеренная внятная цена того, что у нас лучшие практики реализуются далеко не повсеместно.

Второе направление – это совершенствование земельных отношений и регистрация прав собственности. Я должен сказать, что сегодня инвесторов, пожалуй, эта тема волнует сильнее всего. У нас достаточно много примеров, когда российские компании были вынуждены или просто уходили в другие страны (сейчас – Таможенного союза, прежде всего в Казахстан), а иногда уходили и в Китай только потому, что они в течение лет не могли получить земельные участки для строительства. Один из таких примеров – это компания «Интерскол», которая сейчас занимает больше 20 процентов российского рынка электроинструментов, она работает на российский рынок из Китая.

Что здесь требуется сделать и будет сделано? Прежде всего хочу напомнить, что по этой теме в октябре уже прошло заседание президиума Госсовета, принятые решения уже исполняются. К концу 2015 года, а программа рассчитана примерно на три года, планируется сократить сроки кадастрового учёта и регистрации прав с 25 дней (это на сегодняшний день) до 10 дней, а максимальное время ожидания в очереди – с 60 до 16 минут.

Что уже сделано? Создана Правительственная комиссия, точнее, эти функции получила действующая Правительственная комиссия по развитию жилищного строительства. Эта комиссия получила полномочия по оценке эффективности использования участков федеральными предприятиями и учреждениями для последующего их изъятия и безвозмездной передачи муниципалитетам.

Этот механизм в полной мере заработает после принятия поправок в закон, предусматривающий возможность внесудебного изъятия неиспользованных участков у государственных предприятий и учреждений, прежде всего по ФГУПам. Хотел бы отметить, что эти поправки сейчас находятся в Государственной Думе, и мы ожидаем их принятия в первом квартале следующего года.

Внедрён механизм оказания услуг в сфере кадастрового учёта, регистрации прав в электронном виде через интернет. Пока только предоставление сведений и кадастровый учёт, но уже в 2014 году мы планируем полностью обеспечить возможность регистрации прав собственности через интернет.

В ближайшее время предстоит сделать более простым и прозрачным порядок приобретения гражданами и юридическими лицами земельных участков у государства. Напомню, что это одна из основных точек в нашем инвестиционном климате. До сих пор земельные участки у государства можно получить для строительства без торгов, за исключением жилищного строительства. И зачастую это делает земельные ресурсы доступными только для избранных компаний, при этом сама процедура приобретения участков без торгов может занимать от полугода до трёх лет.

Разработан законопроект, запрещающий продажу земли без торгов, за исключением закрытого перечня случаев, таких, как строительство транспортной и инженерной инфраструктуры, школ, больниц и так далее, и при этом упрощена и жёстко регламентирована сама процедура торгов. При этом процедура предоставления участков без торгов в таких случаях многократно упрощается.

Одновременно закон устанавливает обязанность для органов власти выставлять земельные участки на торги по заявлениям граждан и юридических лиц. Планируемый срок принятия этих поправок – также первый квартал следующего года. Сейчас законопроект находится в Думе, и завершается подготовка ко второму чтению этого законопроекта.

Кроме того, необходимо обеспечить такой порядок работы, когда земельные участки для строительства объектов предоставляются с подключением к системе инфраструктуры. Для этого необходимо скоординировать работу муниципалитетов с энергетическими и коммунальными организациями. Также запланировано предоставить застройщику право самостоятельно разрабатывать документацию по планировке территорий, в случае если у муниципалитета подобная документация на земельный участок отсутствует.

Наиболее сложным является поручение президиума Госсовета по массовому уточнению границ всех земельных участков. Отсутствие точных границ – это наше историческое наследие. Много лет государство запускало участки в гражданский оборот без их точного описания. Соответствующие предложения Министерство сейчас готовит, они будут представлены в Правительство.

Третье направление – то, о чём уже говорилось, – это внедрение Стандарта деятельности исполнительных органов власти субъекта Российской Федерации по обеспечению благоприятного инвестиционного климата в регионе. Этот Стандарт был разработан совместно с Агентством стратегических инициатив, «Деловой Россией», Минэкономразвития с целью распространения лучших региональных практик по улучшению инвестиционного климата. И за образец были взяты соответствующие практики Калужской области, Татарстана, Ульяновской области и ряда других.

Стандарт включает 15 базовых требований к бизнесу регионов – это те аспекты, которые в первую очередь сегодня интересуют и на которые обращают внимание предприниматели, начиная деятельность в регионе. Это такие, как обязательность разработки инвестиционной стратегии региона и необходимой инфраструктуры, это наличие плана создания инвестиционных объектов, это внедрение процедуры оценки регулирующего воздействия нормативных актов в сфере предпринимательской деятельности, это создание совещательного координационного органа с участием предпринимателей и специализированные структуры по привлечению инвестиций, это «горячая линия», прямой телефонный номер, по которому инвестор может связаться с руководством региона, прежде всего с губернатором.

Должен сказать, что основные положения Стандарта успешно, по мнению бизнеса, внедрены во всех 11 «пилотных» регионах, идёт достаточно интенсивное, жёсткое, кстати сказать, наблюдение, во всех регионах созданы специальные экспертные группы, которые осуществляют эту оценку. Вчера на основании оценки бизнеса были награждены Калужская и Свердловская области за лучшую работу по внедрению Стандарта. Результаты внедрения Стандарта по регионам будут учитываться при оценке эффективности деятельности руководителей высших должностных лиц субъектов Российской Федерации в соответствии с Указом Президента Российской Федерации.

И четвёртое направление – это налоговое стимулирование регионов и муниципалитетов по привлечению инвестиций. Сегодня сложилась парадоксальная ситуация, когда муниципалитет, осуществляя стройку, будь то стройка жилья или промышленного объекта, имеет только издержки. Никакого расширения собственной налоговой базы он от этого не получает. Эту ситуацию, безусловно, нужно исправлять.

Сегодня мы видим основной путь такого стимулирования – это введение нового налога на недвижимость. Министерство выступает за то, чтобы налог на недвижимость с физических лиц полностью оставался в муниципалитетах, налог на недвижимость юридических лиц оставался в муниципалитетах (по крайней мере – частично), чтобы не создавать большие перекосы в налоговой базе.

Для перехода к новому налогу на недвижимость ещё предстоит решить огромное количество проблем, хотя значительная часть работы уже проведена. В частности, в Кадастр из архивов БТИ перенесены сведения о зданиях, сооружениях и помещениях и проведена их кадастровая оценка. Всего сейчас в Кадастре зарегистрировано около 70 миллионов объектов.

Теперь необходимо принять соответствующий закон, установив в нём предельные ставки налога на недвижимость в процентах от кадастровой стоимости, льготы и вычеты по такому налогу. И добавлю, что нам ещё предстоит проделать очень большую работу по совершенствованию механизма оценки, потому что многие губернаторы и руководители муниципалитетов говорят, что сегодня качество оценки является одним из наиболее узких мест, связанных с внедрением этого закона.

Уважаемые коллеги! Уже в качестве вывода хотел бы сказать, что иногда приходится слышать, что проблемы бизнес-климата в регионах связаны с неблагоприятным географическим расположением, отсутствием действий на федеральном уровне и даже качеством инвесторов. Но я бы хотел сказать, что всё-таки, по-видимому, ближе к истине (прежде всего так считает бизнес) позиция, которую высказывал Анатолий Дмитриевич Артамонов, что сегодня ничто не мешает региональным властям быть эффективными в создании комфортных условий для работы предпринимателей и инвесторов.

Ещё пять-семь лет назад это было не так. Сегодня на самом деле в руках у руководителя субъекта Федерации имеется достаточно много рычагов для того, чтобы реально осуществлять привлечение инвестиций. Безусловно, успех этой работы, и я здесь полностью присоединяюсь к коллеге Груздеву, зависит от эффективной координации федерального центра, субъекта Федерации и муниципалитетов.

Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Пожалуйста, Артамонов Анатолий Дмитриевич.

А.АРТАМОНОВ: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета!

Обстоятельный доклад, который был подготовлен рабочей группой, в полной мере отражает масштабную работу государства по повышению инвестиционной привлекательности нашей страны. Эти системные изменения уже оказывают положительное влияние и на объём привлечённых инвестиций, и на качество взаимодействия с инвесторами во многих и многих регионах России.

Если говорить о Калужской области, то мы реализуем уже около 650 инвестиционных проектов во всех отраслях экономики. Приток инвестиций за девять месяцев текущего года составил почти 80 миллиардов рублей, и мы ожидаем, что по итогам года эта цифра превысит 100 миллиардов рублей.

Более 70 проектов реализуется на территории девяти индустриальных парков, их площадь составляет уже более 5,5 тысячи гектаров, в том числе на территории одного из них мы формируем крупный логистический комплекс, который существенно поможет разгрузить Москву от грузового транспорта.

В принципе, ничего сложного нет в том, чтобы удовлетворить ожидания инвесторов, и они нам абсолютно чётко говорят о том, что им мешает и что они хотели бы получить в качестве поддержки. Если говорить о наших полномочиях, действительно я убеждён в том, что на сегодняшний день у нас их действительно достаточно, по крайне мере значительно больше, чем у наших коллег в европейских регионах.

Тем не менее на первом плане всё-таки стоит сегодня излишняя бюрократия. Ещё в конце 90-х годов мы ввели у себя процедуру публичной защиты инвестиционных проектов. Специальная комиссия под председательством губернатора, состоящая из работников и руководителей муниципальных, региональных и федеральных органов власти, различных согласующих служб, а также поставщиков энергоресурсов и коммунальных услуг, заслушивала предложенные инвестиционные проекты, и желающие могли задать интересующие их вопросы.

И когда обсуждение заканчивалось, все расписывались в протоколе, и больше уже после этого, когда расписался генерал, ни один сержант, ни один лейтенант, образно говоря, не имел права задавать никаких вопросов. Сегодня всё происходит гораздо проще, все уровни нашей власти в области работают как единая команда, и у меня нет абсолютно никакого напряжения в этих вопросах.

Очень большую роль сыграла организация специальных индустриальных парков. Оформление участков в собственность инвесторов занимает у нас считанные часы, и тут же инвестор получает разрешение на строительство. Более того, для размещения производств мы также предлагаем готовые помещения, которые специально строим с учётом требований инвесторов, и они потом предлагаются в аренду. Но эта практика не очень широкая, всё-таки чаще всего инвестор строит свои помещения.

Что ещё, на мой взгляд, могло бы поспособствовать дальнейшему улучшению инвестиционного климата в стране?

Во-первых, совершенствование законодательства о техническом регулировании, которое пока содержит достаточно барьеров для согласования инвестиционных проектов, и об этом говорили вчера инвесторы на встрече с губернаторами.

Во-вторых, необходима ускоренная модернизация транспортной инфраструктуры, прежде всего автомобильных и железных дорог, а также развитие межрегиональной авиации.

В-третьих, если говорить о привлечении инвестиций в сельское хозяйство, этому существенно мешает не до конца урегулированный законодательством оборот земель сельскохозяйственного назначения. Налог на землю для тех, кто её не обрабатывает, должен быть по крайней мере в десять раз больше, повышен. И об этом говорит положительный опыт, например, Литвы и многих других стран, которые когда-то входили в состав Советского Союза. По-прежнему существует проблема вовлечения в оборот земель, находящихся в федеральной собственности.

В-четвёртых, нельзя не заметить, что существующая система профессионального образования не соответствует требованиям новой экономики. Именно поэтому мы вынуждены были пойти на создание специального учебного центра для предприятий автомобильной промышленности и вложить в этот проект около 1 миллиарда рублей. За три года центр уже подготовил 8 тысяч специалистов для автомобильной промышленности. Это больше, чем все профтехучилища вместе взятые.

В филиале технического университета имени Баумана в соответствии с общепринятыми международными стандартами мы совместно с концерном «Фольксваген» внедрили дуальную систему образования. И такая же система образования внедрена в Деченском аграрном колледже с участием производителей сельскохозяйственной техники John Deere, Grimme, Lemken и других.

Мы специально построили и открыли среднюю общеобразовательную школу, где преподавание ведётся по стандартам IB. Выпускники этой школы будут получать документы об окончании европейского образца. И что ещё важно, и это тоже нужно делать, мы это делаем в постоянном режиме, проходят обучение как члены Правительства, так и главы администраций муниципалитетов и обучение, и специальные тренинги.

На мой взгляд, необходимы специальные государственные программы, которые бы позволили осуществить подобную модернизацию системы образования. И одному региону, конечно, здесь очень сложно справиться с этой задачей, потому что требуются существенные финансовые ресурсы и какие-то общие методики.

И ещё один вопрос, очень важный. Я согласен с тем, что и Вы говорили, Владимир Владимирович, и в докладе Владимира Сергеевича об этом говорилось, должна быть усилена стимулирующая роль межбюджетных отношений. Практически первыми в стране мы применили широко известную в Соединённых Штатах концепцию финансирования под будущие налоговые поступления – «Такс- инкриминфайненсинг» так называемый.

Совершенно очевидно, что реализация инвестиционных проектов, создание инфраструктуры индустриальных парков невозможны без привлечения кредитных ресурсов. Бояться этого не надо. Это не те кредиты, которые берутся на проедание или покрытие текущих расходов. Кредиты, вложенные в развитие, обслуживают сами себя.

За последние 10 лет мы троекратно увеличили бюджетную обеспеченность в расчёте на каждого жителя – с 0,32 до 0,96. И не случайно Внешэкономбанк, который является нашим основным кредитором, увидев успешный опыт работы нашей корпорации регионального развития, выкупил в его уставном капитале 26 процентов акций. Для нас это было своего рода знаком качества, и вообще я скажу, что с ВЭБом сотрудничать приятно.

Вместе с тем на примере Калужской области видно, что если в федеральный бюджет за 6 последних лет от деятельности предприятий, размещённых в индустриальных парках, поступило почти 175 миллиардов рублей налогов, то поступления от этих же предприятий в областной бюджет в разы меньше. Два года назад было принято решение, хорошее решение, Правительства Российской Федерации о создании Фонда поощрения регионов, добившихся роста налогового потенциала.

Но одним и тем же регионам на протяжении ряда лет удерживать стабильно высокий прирост показателей очень трудно, и практически невозможно будет постоянно становиться победителями этих конкурсов. Поэтому более справедливым было бы учитывать при определении размера дотаций федерального бюджета на выравнивание бюджетной обеспеченности субъектов Российской Федерации их расхода на создание инфраструктуры при реализации инвестиционных проектов или обустройстве индустриальных парков. Если такой механизм стимулирования будет принят, то это, несомненно, даст регионам возможность не только улучшить деловую среду, но и за счёт высвободившихся средств эффективно развивать социальную сферу.

Я передал Вам, уважаемый Владимир Владимирович, через Юрия Петровича короткие предложения на этот счёт. Может быть, Вы сочтёте возможным учесть их при формировании перечня поручений по итогам заседания Государственного совета.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Спасибо.

Пожалуйста, Морозов Сергей Иванович.

С.МОРОЗОВ: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета!

Готовясь к сегодняшнему заседанию Государственного совета, ещё раз, Владимир Владимирович, постарался перечитать достаточно большое количество зарубежных и российских авторов, которые как заклинание постоянно произносят одни и те же фразы. Вот прямо заголовки для себя записал: Россия – страна несгибаемых бюрократов; Россия не сможет добиться выполнения задачи диверсификации и поддержки экономики; в России условия для предпринимательской и инвестиционной деятельности неблагоприятные.

Позвольте мне в Вашем присутствии категорически с этим не согласиться, в том числе и основываясь на личном опыте в Ульяновской области, которая, Вы это хорошо знаете, за период с 2005 года по 2012 год из одного из самых депрессивных регионов страны превратилась в достаточно заметный регион как для российских, так и для иностранных инвестиций. Но чтобы устранить эту вредную и, на мой взгляд, порочащую Россию кампанию, необходимо выполнить ряд дополнительных шагов, которые частично были здесь озвучены.

Первый шаг. Владимир Владимирович, я считаю, что стандарту по обеспечению благоприятного инвестиционного климата должен быть придан статус инвестиционной конституции, а утверждён он должен быть либо указом Президента, либо постановлением Правительства Российской Федерации, но не так, как сейчас он рекомендуется. А если ещё ежегодно на уровне страны будет озвучиваться инвестиционное Послание, с которым и мы, в том числе у себя в субъектах, выступаем, и утверждаться инвестиционная декларация, то это будет мощнейший сигнал бизнес-сообществу не только внутри России, но и за пределами Российской Федерации. Это первый шаг.

Второй шаг. Сегодня крайне быстро необходимо занять более активную позицию на международном рынке инвестиций. Андрей Рэмович сказал о том, что, действительно, мы можем в какой-то степени посоревноваться среди 10–20 регионов Российской Федерации. Но на самом деле ситуация не такая благоприятная, наша страна получила только 3 процента от всего пирога инвестиций в мире.

Из-за такой информационной компании, о которой я говорил, часть инвесторов нас действительно боятся, а часть вообще ничего не представляет о Российской Федерации, кроме города Москвы. И здесь в такой ситуации перекладывание всей ответственности за инвестиционную привлекательность всей страны на регионы, на мой взгляд, не верно.

Вот руководитель Калужской области действительно является примером для всех нас, но даже он не может кардинально повысить своей привлекательности настолько, чтобы конкурировать, скажем, с Китаем или с Бразилией. Почему мы не можем помочь инвестору остановить свой взор на России? Почему мы позволяем ему идти в соседние регионы, будь то в Белоруссию, будь то в другие? Чего мы ждём?

Как я уже говорил на заседании Правительства Российской Федерации 20 декабря, я предлагаю вернуться к исходной идее особых экономических зон как территорий, способных конкурировать за инвестора с зарубежными странами, а не с другими зонами развития, которые существуют уже внутри Российской Федерации. Ну что мы друг у друга их переманиваем, пользуясь особыми привилегиями, которые существуют на особых экономических зонах?

А для этого необходимо либо создать федеральное агентство по привлечению инвестиций, либо переформатировать государственное акционерное общество, оно у нас с вами есть, – особые экономические зоны, сконцентрировав его на задаче привлечения именно зарубежных инвесторов, а техническое управление – конкретными зонами, которые сегодня это агентство осуществляет, – переложить на частные управляющие компании, которые с удовольствием с этим справятся. И, конечно, нужно поставить амбициозную цель – привлекать к 2018 году не менее 10 процентов всех мировых инвестиций, и, конечно, существенно, Владимир Владимирович, потратиться на инвестиционное продвижение имиджа России.

Третий шаг. Мы все хорошо знаем, что инвесторы идут туда, где не только создан хороший инвестиционный и предпринимательский климат и лично губернатор занимается их проблемами, но и где создана для них достойная инженерная, и в том числе социальная, инфраструктура, об этом сегодня уже говорилось. На данный момент у нас с этим же проблема, огромная проблема. Что делать?

Сегодня, чтобы привлечь и закрепить высокотехнологичные компании, которые должны прийти к нам с трансфером своих технологий, мировых лидеров в своих отраслях, например, Ульяновская область привлекла достаточно большое количество в этом году таких мировых грантов, как Pilkington, Gildemeister, Schaeffler, FM Logistic и многие-многие другие.

Мы предоставили им льготы по налогам, практически отказавшись от поступлений в региональный бюджет на ближайший год. При этом налоговые платежи в федеральный бюджет в результате реализации проектов растут. Таким образом, регион, привлекая инвесторов, работает фактически агентом по увеличению доходов федерального бюджета.

Кроме того, регион берёт на себя обязательства по строительству инженерной инфраструктуры. Региону нашему не с каким-то суперкрупным бюджетом только в 2013 году для этого потребуется порядка 1 миллиарда рублей. Кстати, эффективность одного бюджетного рубля в Ульяновской области выражается в 40 рублях частных инвестиций, которые мы привлекаем. Согласитесь, это более чем хороший показатель. Поэтому мы вынуждены привлекать серьёзные кредитные ресурсы, что очень обременительно для бюджета. При этом гарантию участия федерального центра в создании инфраструктуры регион не имеет.

Министр финансов может мне возразить – и сегодня это звучало, – что у нас существует механизм стимулирования регионов заниматься своим развитием через предоставление дотаций субъектам, достигшим наилучшего результата по увеличению регионального налогового потенциала. Но он будет прав ведь только частично, так как, во-первых, существующий механизм компенсирует затраты лишь небольшому количеству регионов, отсекает от такой поддержки значительную часть субъектов страны, не менее активно занимающихся инвестиционной деятельностью. И, во-вторых, субъекты Федерации не могут прогнозировать как сам факт получения такой поддержки, так и её объёмы.

Предлагаем через соответствующие постановления Правительства Российской Федерации разработать более чёткий механизм, гарантирующий всем – я это особо подчёркиваю – регионам компенсацию части затрат, а может быть, даже не менее 50 процентов за построенную и эффективно действующую инженерную социальную инфраструктуру в регионе.

Можно установить и коэффициент эффективности, который выражался бы в соотношении бюджетных и частных инвестиций, например, не менее 15 рублей частных инвестиций на один рубль бюджетных расходов. Регионам это будет давать возможность идти на оправданный риск, брать дополнительные кредиты, зная, что их вложения очень скоро окупятся, а федеральный центр такой подход избавит от опасности неэффективного финансирования.

И четвёртый шаг. Он заключается в корректировке наших мер по подготовке кадров. Я предлагаю пересмотреть подходы к формированию федеральных программ социального сектора. На данный момент практика их реализации показывает, что средства направляются на закупку прежде всего оборудования, на ремонт и на строительство социальных объектов.

В то же время совершенно не закладываются средства на внедрение международных стандартов, повышение квалификации персонала, его обучение, организацию стажировок, причём начиная со школы. Для того чтобы, как коллега Артамонов говорит, участвовать в таких проектах, как ассоциированная школа ЮНЕСКО или международного бакалавриата, только на оснащение школы нужно порядка 100 миллионов рублей.

Всё это стоит действительно серьёзных денег, а в некоторых случаях сопоставимо с капитальными расходами. Кроме того, участие федерального центра в реформировании среднего профессионального образования сегодня непростительно минимально, а именно выпускники этого уровня сегодня наиболее востребованы инвесторами.

Считаю, что сегодня на федеральном уровне назрела необходимость разработки отдельной программы модернизации и развития среднего профессионального образования. Особенно востребованы такие программы там, где сформированы эффективные кластеры и идёт массовое строительство новых предприятий. 25 кластеров страна выбрала в качестве приоритетных. Но давайте там тогда создадим специальные ресурсные центры.

Я так же, как и руководство страны, был в Калуге, смотрел на крупный ресурсный центр, который они создали для нужд современного бизнеса. Это просто сказка, и эта сказка должна быть как минимум рядом с этими 25 кластерами, которые утверждены. Убеждён, что такой подход позволит максимально быстро изменить ситуацию с рабочими кадрами для бизнеса.

Уверен, что такие шаги значительно приблизят нас и к формированию благоприятного инвестиционного и делового климата, и одновременно, кстати, усилят и эффект для нашего малого бизнеса. Так мы, наконец-то, его оттянем от этой торговли и заставим заниматься, таким образом, производством комплектующих или каких-то других вещей для тех крупных инвесторов с иностранным капиталом, в том числе которые пришли в нашу страну.

Благодарю за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Предложения хорошие, и надо их обдумать, просчитать только надо. Если 50 процентов федеральный бюджет будет возмещать за инфраструктуру, надо посмотреть, сколько это будет, потянет ли федеральный бюджет чего-то и сколько он сможет вытащить, какие проценты.

Что касается учебного центра, то, конечно, я сам об этом говорил многократно, и нужно подумать. Насколько я знаю, в Калуге они сделали это вместе с инвесторами без привлечения федеральных средств. Но подумать, конечно, на этот счёт можно и нужно.

Пожалуйста, Никитин Андрей Сергеевич.

А.НИКИТИН: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета!

В эти дни заканчивается «пилотное» внедрение стандарта инвестиционной привлекательности регионов. Шесть первых регионов практически полностью реализовали стандарт на своей территории, ещё 7 регионов прошли больше половины пути, и ещё 20 начали его внедрение, не дожидаясь 2013 года. И когда я говорю о реализации стандарта, то озвучиваю не оценку Агентства, – это реальные производители и предприниматели, которые вошли в региональные экспертные группы, дали такую оценку.

Первые «пилотные» регионы хорошо известны и не похожи друг на друга – это Татарстан, Калужская область, Ульяновская область, Свердловская область, Липецкая, Пермский край. Но у них есть общая черта: темпы роста экономики за последние пять лет в этих регионах на 51 процент больше, чем в среднем по России. Мы считаем, что секрет их достижений в трёх слагаемых: решимости и воли главы субъекта, эффективной и слаженной управленческой команде рядом с ним и готовности к подлинно равноправному диалогу с предпринимательским сообществом. Как известно, успеха добивается тот, кто видит вокруг себя не проблемы, а задачи. Такой взгляд отличает тех руководителей регионов, которые добиваются результатов в деле улучшения инвестклимата.

Наша совместная работа показала, что количество губернаторов, которые взяли на себя личную ответственность за привлечение инвестиций, больше, чем мы ожидали. Как я говорил, 33 региона в этом году внедряли стандарт – гораздо больше, чем мы планировали, когда начинали эту работу по «пилотированию». Однако одной решимости недостаточно, важным фактором является профессионализм управленческой команды региона, умение говорить на одном языке с предпринимателями. Если в бизнесе руководители проходят переобучение минимум раз в два года, то, на наш взгляд, нам остро необходим образовательный центр, где происходило бы обучение навыкам работы с инвестором в продвижении территории, формировании привлекательного климата.

Кроме того, как Вы говорили, Владимир Владимирович, стандарт содержит лишь минимальные требования, а нужны ещё практики и примеры. Такой центр мог бы стать точкой сбора и масштабирования лучших практик, тех, которые позволят нам выигрывать глобальные конкуренции.

Приведу один хороший пример. Поддержание и развитие сложной, многоотраслевой экономики в регионе требует теснейшей увязки стратегии привлечения инвестиций со стратегией развития высшего и среднего профессионального образования. Такая практика есть в Татарстане. Там вузы и техникумы знают, куда пойдут их выпускники, какими компетенциями они должны обладать. И инвесторы отмечают это как один из важнейших критериев отбора. Мне кажется, так должно быть в каждом регионе, который не хочет быть регионом одного завода или одной отрасли.

Третий и, пожалуй, самый важный фактор успеха – это настоящая открытость администрации, готовность вести реальный диалог с бизнесом. Весь механизм внедрения инвестстандарта, разработанный Агентством, основан, если угодно, на принудительном диалоге. В рамках «пилотного» внедрения мы заранее объявили, что стандарт будет внедряться там, где есть взаимная готовность власти и местного бизнеса к совместной работе.

При этом результаты по внедрению каждого из 15 пунктов стандарта в практику работы администрации должны фактически принимать предприниматели, отобранные в особую экспертную группу, и такой подход себя оправдал. Например, мы на практике смогли убедиться, насколько эффективна стратегия открытости. По одному из требований стандарта для инвесторов должен быть разработан план развития инфраструктурных объектов – электросетей, дорог, коммунальных сетей.

При этом план должен быть доступным и понятным предпринимателям. В Калуге сотрудники Министерства экономики внесли на одобрение экспертной группы предпринимателей разработанный ими план, но экспертная группа отказалась его одобрять. В предложенном виде таким планом могли пользоваться только чиновники, его составлявшие. Министерство взяло паузу на три месяца, и за это время был разработано одно из лучших решений этой задачи – удобная интерактивная карта, на которой любой неподготовленный человек может выбрать вид инфраструктуры и увидеть, где и когда в Калужской области будут построены интересующие его объекты. Это означает, что любой инвестор может быстро и просто определить возможные участки для размещения своего бизнеса.

По нашему мнению, эта карта инфраструктурных возможностей Калужской области займёт достойное место на инвестиционной карте России. По сути, те результаты, которые мы получаем, внедряя стандарт, и наполняют эту карту, – это инфраструктура, меры поддержки, региональные институты развития, правила принятия решений, стратегия развития региона, компетенции, которые регион может поддерживать и развивать, уникальные географические возможности. Внедрив стандарт, мы получаем достаточную информацию для наполнения инвестиционной карты.

Мы готовы выполнить Ваше поручение, Владимир Владимирович, по созданию системы взаимодействия с инвесторами. Решив эту задачу, мы прекратим ситуацию, прежде всего при которой отечественный предприниматель, производящий конкурентоспособную продукцию, просто боится расти дальше, потому что не знает, как его производство встретят на другом конце страны. Мы также должны начать работу с внешними инвесторами, которые выбирают разные страны, с тем чтобы они выбрали Россию. Об этом сегодня много говорилось.

По результатам «пилотного» внедрения в стандарты мы разработали модель его масштабирования, которая позволит постепенно внедрить опыт наиболее успешных регионов там, где администрации только приступают к активному привлечению инвестиций. Агентство готово и дальше продолжать работать в этом направлении в партнёрстве с ведущими деловыми объединениями и Правительством Российской Федерации.

Спасибо за внимание. Доклад окончен.

В.ПУТИН: Благодарю Вас.

Пожалуйста, Борис Юрьевич Титов.

Б.ТИТОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Члены Государственного совета!

Я думаю, все согласятся, что создать благоприятный инвестиционный климат, особенно в регионах, невозможно, если существует проблема инвестиционного и административного давления на предпринимателей. Институт Уполномоченного по защите прав предпринимателей, который впервые создаётся у нас в стране, только начинает свою деятельность, но уже сейчас можно сделать некоторые системные выводы.

Первый из них – использование уголовного прав в экономической сфере, к сожалению, носит значительный характер, и задача, которую Вы поставили, Владимир Владимирович, – хозяйственные споры должны решаться в гражданском правовом поле, – к сожалению, действительно очень актуальна. Только в 2011 году у нас по экономическим статьям было открыто 151 139 уголовных дел, при этом, хотел бы обратить на это внимание, всего 21 218 дел были направлены в суд (только 7 процентов), что подтверждает, что система рейдерства, к сожалению, у нас работает не только масштабно, но и эффективно. В большинстве случаев рейдерам удаётся убедить предпринимателя расстаться со своим имуществом или деньгами ещё до суда. Для примера: в неэкономической сфере статистика совершенно другая: более 90 процентов дел до суда доходят.

При этом проблема хоть и сложная, но не глобальная, как нас пытаются убедить некоторые политики. От них мы слышим, что у нас в местах заключения находятся сотни тысяч предпринимателей. Это совершенно не так. По статистике, после приговора в колониях находятся менее 13 тысяч предпринимателей, а в СИЗО сегодня не более 2,5 тысячи предпринимателей. То есть совершенно другие цифры.

Надо сказать, что мы далеки от того, чтобы считать, что бизнес всегда прав. Многие предприниматели сами нарушают закон. Поэтому мы проводим тщательную экспертизу поступающих к нам обращений, которую осуществляют общественные институты, и мы очень им благодарны. Это и Центр общественных процедур «Бизнес против коррупции», созданный по Вашему указанию, поручению Минэкономразвития и «Деловой России». Это и Комиссия по этике Российского союза предпринимателей, это и третейский суд при ТПП, это общественные омбудсмены по направлениям, они работают и в области таможни, и налогов, и других областях взаимодействия бизнеса и власти. Работает большое количество юристов на общественных началах по международной системе «Рro bono». Мы очень благодарны им за эту работу.

Второй вывод. Масштабное использование 150-й статьи – мошенничество. Из 150 тысяч уголовных дел 120 625 открыто именно по этой статье, то есть 80 процентов, при этом только в трёх процентах случаев дело открыто по заявлению потерпевшей стороны, то есть 97 процентов дел открывается по рапорту сотрудников правоохранительных органов.

Пример таких предпринимателей, как Бондарев в Усолье-Сибирском Иркутской области, Юрков – Красноярский край, руководитель речного порта города Красноярска, в Ямало-Ненецком округе компания «РусТЭК» – предприниматель Плотников и многих других показывает, что, к сожалению, сегодня невыполнение контрактных обязательств или проблемы с возвратом кредитов или платежей в налоговой сфере, если это в чьих-то интересах, могут трактоваться как уголовные преступления по 159-й статье.

Я должен сказать, что сегодня во многом эта проблема 159-й статьи (мошенничество) решается принятием поправок, которые уже осуществлены в Уголовный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс, которая вывела предпринимательство, предпринимательскую деятельность в отдельный состав. По этому составу и уменьшены максимальные сроки наказания – с 10 до 5 лет, и открытию уголовных дел придали частно-публичный характер. Теперь они могут открываться только по заявлению потерпевшей стороны, но при одном условии, если не нанесён ущерб государству.

Я хотел бы поблагодарить Вас, Владимир Владимирович, принятие поправок в Закон, в частности, по 159-й статье, это реальный пример оперативного совместного реагирования на системную проблему. В июле я Вам докладывал об этом проблеме, сегодня изменения в Закон уже приняты. Спасибо большое.

Нужны институты и, прежде всего, в регионах. Конечно же, на первом месте стоит институт региональных уполномоченных. Хотел бы попросить руководителей регионов сегодня обратить особое внимание на необходимость создания этих институтов. Мы согласовали на сегодняшний день кандидатуры региональных омбудсменов уже в 36 субъектах Российской Федерации, но хотели бы, чтобы эта работа шла активнее. Многие руководители регионов не назначали своих омбудсменов, ждали федерального закона. Теперь в первом чтении он принят, хотя достаточно компромиссный и с меньшими полномочиями, чем ожидалось, но рабочий, для того чтобы осуществлять нашу деятельность.

Я хотел бы сказать, что в этом законе есть основные положения, которые регламентируют создание региональных омбудсменов. Установлена система двух ключей при назначении региональных уполномоченных, и сегодня путь открыт для выбора кандидатов и начала их деятельности.

Ключевой вопрос взаимоотношений бизнеса и власти – это эффективная координация работы региональных властей, правоохранительных органов и бизнеса. Очень важным инструментом мы считаем создание оперативных рабочих групп с правоохранительными органами в регионах. В их состав должны входить как уполномоченные в регионах, так и представители бизнес-сообщества.

Прокуратура уже создаёт такие рабочие группы, решение принято. Мы надеемся, что и другие правоохранительные органы будут работать в этом направлении. Но надо сказать, что поскольку мы занимаемся не только вопросами уголовного права, но и административного права, то такие группы создаются уже нами совместно со Счётной палатой, которые будут регулировать вопросы государственных закупок. Сегодня обсуждается создание таких рабочих групп с Федеральной антимонопольной службой.

Я считаю, что сегодня создана хорошая база для начала работы института уполномоченного как на федеральном, так и на региональном уровне. И мы уверены, что этот институт сможет сегодня изменить систему взаимоотношений бизнеса и власти, прежде всего в области применения уголовного права. И региональный, и федеральный климат, деловой климат в нашей стране будет только улучшаться.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Галушка Александр Сергеевич – «Деловая Россия». Пожалуйста.

А.ГАЛУШКА: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета!

Инвестиционный климат создаётся не ради инвестиционного климата, у него есть конкретный потребитель – это инвестор. Если посмотреть на тему инвестиционного климата глазами потребителя и глазами инвестора именно в региональном разрезе, то можно выделить три очень простые и ясные вещи, которые нужны инвестору от губернатора.

Первое – это убрать волокиту и коррупцию, второе – подготовить инфраструктуру, третье – переподготовить кадры. Вклад налоговых каникул, которые, как правило, требуются инвестиционным проектом в общий итог, не более 10 процентов. Это нормально – дать налоговые каникулы на период окупаемости по региональным налогам, но 10 процентов. При этом инвесторы отмечают, что те ключевые позиции, о которых я сказал, очень ясно, очень практично, очень технологично изложены в стандарте создания благоприятного инвестиционного климата.

Фактически в этом стандарте очень ясно сказано, как добиться этого результата. Та «пилотная» апробация, о которой сегодня шла речь, в 13 субъектах Российской Федерации сформировала ещё более конкретные точечные решения по проблемам создания благоприятного инвестиционного климата. Фактически в результате апробации ещё и библиотека решений создана, ей можно пользоваться любому субъекту Российской Федерации.

Конечно же, инвесторы отмечают достаточно дифференцированную картину наших регионов по созданию благоприятных условий для ведения бизнеса и для инвестиций. И в этой дифференцированной картине напрашивается ясный вывод, что именно региональный уровень, именно губернаторская команда имеют решающее звено для формирования правоприменительной практики либо благоприятной, либо неблагоприятной.

Федеральные законы одинаковы, правоприменительная практика от региона к региону разная. И это не тот вывод, который сделал Всемирный банк в упомянутом уже сегодня субнациональном исследовании, это не только вывод, который делают иные инвесторы. Это вывод, который давно известен. Ещё Карамзин в начале XIX века говорил о том, что России нужны не только хорошие законы, а 50 хороших губернаторов. Реалии XXI века в очередной раз подтверждают, что Россия остаётся Россией, и нам именно это и нужно.

Вчера у нас состоялся очень откровенный разговор в Калуге. Впервые он произошёл, когда более 2/3 губернаторского корпуса могли напрямую с инвесторами поговорить, услышать, задать вопросы, посомневаться и подискутировать. Одним из итогов этого обсуждения, и об это тоже нельзя не сказать, помимо тех успешных практик, о которых я говорил, является и характеристика причин неудач, которые отмечают региональные руководители. Как правило, речь идёт о невезении с их стороны: либо не повезло с регионом, с его географией, либо не повезло губернатору с федеральным центром, либо не повезло с самими инвесторами.

Те из региональных руководителей, которые добились успеха, и я хотел бы это отметить, что на самом деле тот же самый взгляд и у инвестиционного сообщества, фиксируют три очень важные вещи, что полномочий у губернаторов достаточно, действительно есть свой особый сегмент – правоохранительная система, но об этом сегодня говорилось достаточно подробно, и Уполномоченный по защите прав предпринимателей эту тему поднимал. Но в целом полномочий достаточно, эффективность вложений в инвестиционную инфраструктуру высокая и даже очень высокая, и не надо этих вложений бояться.

И третье, что та конкуренция регионов между собой, конкуренция так называемого субнационального уровня, субнациональных юрисдикций, в Российской Федерации ещё пока намного ниже, чем, например, в Соединённых Штатах Америки. Там эта конкуренция штатов между собой за привлечение инвесторов намного больше, и в целом она оказывает очень благотворное влияние. Это конкуренция администраторов, в ходе которой вырабатываются лучшие административные практики привлечения инвестиций и развития предпринимательства на региональном уровне. Для нас конкуренция национальных юрисдикций уже стала реальностью в рамках Единого экономического пространства. Не менее важное значение имеет и конкуренция субнациональных юрисдикций, для того чтобы процесс привлечения инвестиций и развития предпринимательства был непрерывным.

И последнее, о чём шла сегодня речь, я бы хотел поддержать. Речь шла о том, что в основном, когда мы говорим о региональном уровне и затрагиваем такой аспект, как иностранные инвестиции, то регионы работают с теми инвесторами, которые уже выбрали Россию, уже выбрали российскую юрисдикцию, и они не дотягиваются до тех инвесторов, которые выбирают между Россией, Восточной Европой, Бразилией и Китаем. И на наш взгляд, было бы очень верно создать национальное агентство привлечения прямых инвестиций именно на сегодняшнем этапе.

Такие попытки предпринимались и ранее. Но, говоря таким деловым языком, раньше у этого агентства продукта не было, оно в основном могло бы о макроэкономике рассказывать. А та карта инвестиционных возможностей, Владимир Владимирович, о которой Вы говорили, эта карта инвестиционных возможностей очень конкретная и очень детальная по каждому региону, где какая инфраструктура, где какие кадры, какие меры поддержки могут быть оказаны. Эта карта – это есть продукт этого агентства, продукт для всего мирового инвестиционного сообщества.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: У нас же есть Агентство прямых инвестиций. Оно организовало сейчас сотрудничество со всеми ведущими мировыми инвестфондами.

А.ГАЛУШКА: Если разрешите, Владимир Владимирович, небольшой комментарий. Это два совершенно разных агентства. РФПИ – Российский фонд прямых инвестиций – он никогда не работал бы и не привлёк, допустим, «Фольксваген», чтобы он разместил своё производство здесь, в России, «Пежо-Ситроен», «Лореаль», по какой модели он работает, это хорошая, полезная вещь.

Он привлекает деньги, РФПИ, и ищет здесь проекты, которые прошли стартап, наши российские проекты. Уже есть нормальная команда, есть финансовый результат. Если этот проект поддержать деньгами, то он хорошо вырастет, потом можно продать свою долю и получить хорошую доходность.

В.ПУТИН: Это не исключает привлечение иностранных инвесторов, которые таким образом получат дополнительную финансовую поддержку и разделят риски с Фондом прямых инвестиций, не исключает работу с российскими инвесторами. Одно другому не мешает.

А.ГАЛУШКА: Владимир Владимирович, возможно, немножечко есть отличия по компетенции в одном и в другом случае, по модели работы в одном и в другом случае и по опыту международному. Как правило, всё-таки это две разные структуры именно в силу названных обстоятельств.

В.ПУТИН: Давайте подумаем. Что касается Карамзина, это то, что Вы сейчас вспомнили, он говорил в 1811 году, и говорил о том, что хорошо бы иметь губернаторов, которые думают не об интересе своего кармана (приблизительно так), а об интересе казны. Я думаю, что к нашим губернаторам это сегодня не очень подходит, во всяком случае. Не тот случай. Хотя, конечно, в каждом регионе ситуация с привлечением инвестиций складывается действительно по-разному. Но об этом мы ещё поговорим.

Пожалуйста, уважаемые коллеги, кто хотел бы высказаться, хотел бы что-то добавить? Прошу вас. Нет желающих?

Л.КУЗНЕЦОВ: Разрешите, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Да, пожалуйста, прошу Вас.

Л.КУЗНЕЦОВ: Красноярский край, Кузнецов Лев Владимирович.

Предложения только, тезисно. Владимир Владимирович, мы говорим об инвестициях и уже долго, я знаю, Андрей Рэмович, частично сказал об изменениях в закон о концессиях. Всё-таки я хотел бы, чтобы в решении нашего Совета были более конкретные сроки по изменению законодательной базы в разрезе закона об энергетике, о ЖКХ и о концессиях, касающихся регуляторных договоров.

Последние аварии в ЖКХ, в том числе показывают, что нам необходимо и туда привлекать инвестиции, и сегодня наши инвесторы туда готовы вкладывать деньги, в том числе в малую энергетику, но вот без этих изменений, которые позволяют долгосрочно фиксировать тариф, не повышая его, а именно сохраняя сегодняшнюю базу, а потом снижая, до настоящего момента эти инвестиции идут слабо. Поэтому просьба дать поручение и как можно быстрее приять такой закон.

Второе решение (всё-таки уже тоже есть поддержка Министерства финансов, Министерства экономики, но оно пока до конца не реализовано) – это принятие решения о налоговых льготах по НДПИ, по другим налогам для Восточной Сибири и Дальнего Востока в разрезе новых месторождений, что тоже на примере Красноярского края, Ванкорского месторождения показывает, что такие льготы дали федеральному бюджету ежегодно доходы больше 200 миллиардов рублей. У нас есть новые проекты, в том числе Вы их тоже знаете, это юг Эвенкии, и Ваше распоряжение по инфраструктуре позитивно, но непринятие таких законов сдерживает.

И третье. В методике оценки работы регионов очень хороший, правильный аспект по высокотехнологичным направлениям, в том числе критерии оценки работы губернаторов по удельному весу и рабочих мест, и доходов в разрезе регионов. Вот на примере Красноярского края, всё-таки учитывая структуру нашей экономики, я бы предлагал не только в удельном весе, потому что у нас большой удельный вес сырьевого сектора, но и в абсолютных цифрах фиксировать эти показатели. Потому что абсолютные цифры на наших регионах, они тоже очень важны, и будут справедливые критерии оценки работы.

Спасибо.

В.ПУТИН: Лев Владимирович, что касается НДПИ, я что-то не очень понял. Ведь решение по поводу льготирования НДПИ для добычи, скажем, нефти, приняты. Что Вы имели в виду?

Л.КУЗНЕЦОВ: Там до конца ещё такого закона нет, он должен быть, по-моему, принят, Владимир Владимирович. Именно долгосрочная формула, понятная, потому что она ещё не зафиксирована. Есть решение, что будет, но хотелось, чтобы эта формула появилась, и инвестор знал.

В.ПУТИН: Лев Владимирович, там не принято решение только по газу. Да, это правда, по газу там нужно поработать, Вы правы, в восточных областях. Но и в этом случае сформулированы уже необходимые поручения, так что Правительство доработает.

Спасибо Вам большое.

Прошу.

Е.БОРИСОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги! У меня есть два предложения.

Во-первых, рынки и возможности регионов, они разные. Если взять Калужскую область, то рынок у них совсем другой, а в Якутии товары народного потребления производить в массовом порядке достаточно сложно. То есть каждый субъект должен иметь свои определённые особенности. Это, наверное, надо будет учитывать. В связи с этим у меня первое предложение вот в чём заключается.

Якутия прежде всего опирается на развитие добычи полезных ископаемых и соответствующую их переработку и продажу на рынке. Но сегодня для того, чтобы привлечь инвесторов, нам необходимо очень чётко представлять картину по полезным ископаемым. На сегодняшний день геологически исследовано только 10 процентов территории, которая утвердила запасы примерно на 3 триллиона долларов, которые мы пытаемся сегодня пускать в оборот. Но с учётом очень активной деятельности наших инвесторов, которые в последние годы к нам пришли и собираются приходить, нам необходимо всё-таки подумать о расширении геологических исследований на территории Якутии не только с точки зрения частного участия, но и государства.

Конечно, последнее время наблюдается рост вливаний в этом плане, но я считаю, что этого недостаточно. Ещё необходимо учитывать конъюнктуру рынка. В частности, мировая конъюнктура рынка редкоземельных сегодня очень усилилась в пользу России на сегодняшний день. Мы до конца разведанных в этом плане участков не имеем, хотя у нас очень уникальные месторождения, например, редкоземельные, присутствуют на северо-западе. Поэтому очень большая просьба обратить внимание и на этот вопрос. Это первое.

Второе. К нам пришёл «Газпром» с учётом приоритетов развития Дальнего Востока, с учётом Вашего поручения, Владимир Владимирович, и началось освоение Чаяндинского месторождения, знаменитого месторождения по газу. Хотя сегодня уже по нефти мы создали отрасль у себя, диверсифицировали экономику, но сегодня народ Дальнего Востока с очень большой надеждой ждёт вопроса газификации, потому что в Якутии только 27 процентов газифицировано населённых пунктов, а в других областях и краях Дальнего Востока эта цифра абсолютно мизерная.

Поэтому это уникальный инвестиционный проект, самый крупнейший в современной России, уже начато строительство. Вы недавно озвучили идею, чтобы дать название этому газопроводу. Нам бы хотелось, чтобы это название появилось очень быстро, потому что народ как-то настроился очень позитивно, хотел бы многие вопросы связать с этим проектом. Такая просьба.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Что касается первой части Вашего вопроса – это редкоземельные металлы. Это действительно так. Мы знаем ситуацию на мировом рынке – она сложная. Есть, по сути, один-два, но сейчас как бы один такой мощный производитель – это Китайская Народная Республика, и это доминирование на рынке чувствуется. Разумеется, они используют свои конкурентные преимущества.

И для того, чтобы нам для себя создать более благоприятные условия, мы обсуждали этот вопрос где-то ещё год назад, но тогда, видимо, как раз ссылаясь на Вашу позицию, некоторые коллеги не дали реализовать предложения, которые сформулировал Росатом, обещая, что создадут программу, видимо, по разработке тех месторождений, которые у вас есть. Но так, по-моему, до сих пор ничего и не создали?

РЕПЛИКА: Деньги предусмотрели на программу для того, чтобы начинать в Минпроме эту программу.

В.ПУТИН: Деньги у нас есть, а программы нет. В общем, я надеюсь, что это будет реализовываться, тем более что направление действительно важное и для «оборонки», и для гражданских отраслей экономики.

Что касается газовой тематики, у нас действительно на востоке страны большие запасы. В Якутии эти запасы, перспективные и прогнозные, составляют 10,4 триллиона кубических метров газа. А Чаянда, которую Вы сейчас упомянули, там подтверждённые запасы по классификации С1 и С2 – 1,2 триллиона. Это огромное, мировых масштабов месторождение.

Идея заключается в том, чтобы протянуть газопровод из Якутии до Хабаровска и далее до Владивостока. «Газпром» и Министерство экономического развития, Министерство энергетики исходят из того, что это будет в основном продукт для внутреннего потребления.

Частично можно будет реализовывать на экспорт, в том числе и с помощью сжижения, создания завода по сжижению газа, но в основном для внутренних потребителей российских. Это хорошая, действительно, инвестиция.

В будущем предполагается соединить восточную часть газопроводной системы и западную с тем, чтобы можно было и из Западной Сибири, с месторождений, направлять потоки на Тихоокеанское побережье, в том числе и на экспорт, и с Востока, если потребуется, наоборот, направлять это в западном направлении, в том числе нашим традиционным потребителям в Западной Европе.

Этот крупный инфраструктурный проект – начало большой газовой программы для Сибири и Дальнего Востока. «Газпром» по моей просьбе провёл конкурс на название этого проекта и выиграл его Александр Васильевич Артюхин из Арзамаса. Он предложил название «Сила Сибири». Давайте так и назовём.

Пожалуйста, прошу Вас.

А.ВОРОБЬЕВ: Московская область, Воробьёв Андрей Юрьевич.

Уважаемый Владимир Владимирович!

В своём выступлении Анатолий Дмитриевич затронул тему земель сельхозназначения, она уже звучала на одном из заседаний. Смысл в том, что если у собственника большое количество земли, и она имеет статус сельхозназначения, то он пользуется льготой – 0,3 процента. В принципе это никак не мотивирует включать земли в оборот.

Всё-таки, мы считаем, это особенно актуально для Московской области, что это не совсем справедливо предоставлять такую льготу только из-за статуса. Хотелось бы всё-таки решить в части повышения этой ставки до стандарта в 1,5 процента, тогда бы это послужило достаточно весомым аргументом для того, чтобы или расстаться с землёй для включения в оборот, или заниматься по-настоящему сельским хозяйством.

Мы работали во фракции, когда я возглавлял фракцию, мы эту тему обсуждали. Там есть небольшая юридическая коллизия, которую мы не смогли преодолеть. В частности, там предусмотрен административный штраф, а, как известно, два раза за одно и то же наказывать нельзя. Можно ли просить всё-таки поддержки в этом вопросе для того, чтобы большое количество земель, которые сегодня простаивают, наконец, были включены в деловой оборот?

Спасибо.

В.ПУТИН: И Дмитрий Анатольевич в своё время давал такое поручение, года два назад.

А.ВОРОБЬЕВ: Точно, да.

В.ПУТИН: И на последнем Госсовете ваш покорный слуга уже такое поручение повторил. Так что это находится в поле зрения Правительства, надеюсь, что решение будет принято окончательно. А в целом Ваш подход считаю абсолютно правильным.

А.ВОРОБЬЕВ: Спасибо.

В.ПУТИН: Пожалуйста. Прошу Вас.

Н.БЕЛЫХ: Владимир Владимирович, я считаю, что сегодня прозвучало очень много содержательных и, что очень важно, практических полезных докладов. Но как мне кажется, мы не затронули один очень важный аспект, связанный с развитием инвестиционного и предпринимательского климата в целом.

Как известно, любое развитие государства – это сочетание усилий как власти, бизнеса, так и общества. И мы сегодня все наши доклады посвятили как раз вопросам взаимодействия власти и бизнеса. Это очень важная вещь, это действительно вопросы и законодательства, и регламентов, и инфраструктуры.

Мне кажется, есть и другая проблема – у нас, к сожалению, отношение к предпринимательству в самом обществе далеко не самое хорошее. И это как раз, может быть, штука самая сложная, поскольку она не регламентируется указами, распоряжениями, точно так же, как нельзя издать указ о любви или распоряжение о дружбе. И здесь как раз речь идёт о том, что нам необходимо, может быть, из части информационной работы.

Я полностью согласен с Сергеем Ивановичем в том, что нам надо вместе работать по поводу информационного обеспечения привлекательности России на внешних рынках. Но нам надо и собственным гражданам разъяснять, что предприниматель-инвестор в обществе – субъект крайне полезный и нужный. Я тоже готовился к сегодняшнему Совету и провёл некий мониторинг средств массовой информации.

У нас позитивных историй успехов, полезной роли предпринимателя в обществе посвящены только страницы специализированных деловых изданий. Если посмотреть на телеэкран, если посмотреть в газетах, гораздо больше в подавляющем объёме рассказы о том, как кого посадили, за что арестовали. И я хорошо помню, когда некоторые журналы публикуют списки успешных предпринимателей, какая идёт реакция.

Я по этому поводу в прошлом году даже написал статью под названием «Список ненависти». То есть в таких условиях, в такой атмосфере очень сложно рассчитывать на привлечение инвестиций, прежде всего внутренних, то есть когда предприниматель понимает, что он в собственном государстве, в собственной стране не является субъектом уважаемым и авторитетным. Поэтому, мне кажется, надо бы, помимо задач, касающихся инфраструктуры, регламентов, нормативного обеспечения, ещё и какую-то отдельную работу, направленную на повышение статуса предпринимателя в обществе.

В.ПУТИН: Это абсолютно правильно. Я с Вами полностью согласен. Я об этом говорил в Послании.

Один из аспектов этого дела – это честная, открытая, понятная обществу приватизация. Только тогда может появиться добросовестный собственник, признанный обществом и уважаемый им. То есть нужно, чтобы люди видели, что человек честно заработал свои деньги и капитал.

Кстати, что касается «закона о любви», то да, конечно, приказать нельзя. Но вот, скажем, закон о материнском капитале – это отчасти «закон о любви», и он действует на самом деле, работает.

Пожалуйста.

Е.САВЧЕНКО: Уважаемый Владимир Владимирович! Коллеги!

Во-первых, спасибо за очень интересный и полезный разговор сегодня. Для нас он будет иметь, для регионов, уверен, большое значение.

Тем не менее я хотел бы обратить внимание на одно, на мой взгляд, очень важное макроэкономическое, фундаментальное обстоятельство, которое сдерживает дальнейший рост нашей экономики. Речь идёт о сбалансированности валютного курса рубля к другим мировым валютам.

Так, в 2000 году один доллар США стоил у нас 30 рублей, в конце 2012 года один доллар стоит тоже 30 рублей. Всё было бы замечательно, если бы не инфляция, которая за 12 лет достигла почти 400 процентов, вследствие чего издержки российской экономики не только в рублях, но и в долларах выросли в четыре раза. А это значит, что конкурентоспособность нашей российской экономики по отношению к мировой снизилась в три-четыре раза за это время.

В этой связи просил бы Вас, Владимир Владимирович, и Государственный совет дать поручение Правительству Российской Федерации принять неотложные меры по повышению конкурентоспособности российской экономики за счёт проведения гибкой курсовой политики нашей национальной валюты.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

На эту тему, конечно, можно подумать, и многие экономисты считают, что нужно поступать так, как Вы говорите. Здесь есть плюсы, но есть и очевидные минусы, которые заключаются в том, что привязка к определённому, даже раздвинутому коридору всегда несёт в себе определённые риски в случае резкого изменения международной экономической конъюнктуры. Тогда наши товары и наша валюта будут естественным препятствием для сохранения стабильности в экономике.

С этим мы столкнулись во время кризиса 2008–2009 годов, когда вынуждены были держать во что бы то ни стало курс и способствовать финансовой спекуляции для того, чтобы не обвалили нам и социальную сферу в конечном итоге. Знали, что они будут спекулировать, сознательно на это пошли, выбора не было, потому что такова на предыдущем этапе была наша курсовая политика. И из-за этого потеряли, кстати сказать, где-то около 150 миллиардов долларов.

Сейчас Центральный банк придерживается и стремится к плавающему курсу, который смягчает, плавающий курс всегда смягчает удары мировой конъюнктуры на основные товары нашего экспорта. Но поговорить и подискутировать на этот счёт, конечно, можно.

Прошу Вас, пожалуйста.

А.СИЛУАНОВ: Спасибо, Владимир Владимирович.

На самом деле вопрос инвестиционной привлекательности зависит как от федерального центра, так и от субъектов Российской Федерации. Федеральный центр действительно отвечает за макроэкономическую стабильность, инфляцию, налоги, финансовый рынок.

Но хотел сказать, что в основном мы двигаемся в этом направлении, инфляция снижается, налоговая система у нас уже достаточно выстроена, сейчас предпринимаются меры на финансовом рынке. Что касается курсовой политики, то действительно у нас есть коридор, в рамках которого, по сути дела, курс у нас колеблется свободно. И Центральный банк сейчас практически не участвует в поддержании в ту или иную сторону курса рубля.

Если говорить об ослаблении рубля, то есть нужно тогда печатать деньги, тогда это будут уже инфляционные последствия. Здесь очень сложный момент в этом плане. Поэтому я что хочу сказать. На федеральном уровне в принципе в рамках инвестиционной привлекательности у нас созданы основы для того, чтобы можно было обеспечивать экономический рост.

Сейчас значительная ответственность и значительная роль именно у субъектов и губернаторов возникает. Почему? Да потому что, действительно, привлечение инвесторов, земля, землеотвод, инфраструктура, может быть даже региональные налоговые льготы, договорённости с инвесторами – это всё происходит там, в основном внутри субъектов Российской Федерации. Сейчас говорят: а какие стимулы? Давайте мы будем стимулировать, трансферты давать и так далее.

Хочу сказать следующее, что если мы возьмём налоговые доходы без таможни, то у нас распределение – 30 на 70: 30 процентов идёт в федеральный бюджет от дополнительных поступлений от бизнеса и вообще от бизнеса, а 70 – остаётся в субъектах Российской Федерации. В первую очередь, это налог на прибыль, налог на доходы физических лиц, налог на имущество. Это всё те налоги, которые поступают практически полностью, за исключением налога на прибыль, часть которого в федеральный бюджет, все они поступают именно на региональный уровень. 30 на 70, повторюсь. То есть с любой копейки налогов с территорий 70 процентов остаётся в регионе.

Я хочу сказать, что, предположим, если мы возьмём по тем субъектам, которые сегодня выступали, в Калужской области это ровно 30 на 70, в Туле – 5 на 95 (5 идёт в федеральный бюджет, 95 – остаётся в регионе. А почему? Потому что там отрицательный НДС был, а в отдельный год, в 2010 году НДС вообще привёл к тому, что общий объём налоговых изъятий был даже с минусом, понимаете, в Ульяновске – 28 на 72. То есть я к чему? Ещё раз повторю, что основной стимул для субъектов наращивания доходной базы, привлечения инвесторов – большая часть придёт в бюджеты субъектов.

Если посмотреть за несколько лет, предположим, с 2007-го по 2011 год: в Калужской области действительно и в федеральный, и в региональный бюджеты налоги выросли в два раза (с 2007-го по 2011-й); в Тульской области в федеральный бюджет – на 58 процентов, в региональный – в 1,6 раза; в Ульяновской области – в 1,7 процента – в федеральный, 72 процента – в региональный бюджет. Динамика показывает о том, что есть абсолютный стимул действующего распределения налогов между бюджетами различных уровней для того, чтобы регионы привлекали инвесторов и развивали свой региональный продукт.

Вообще, Владимир Владимирович, я считаю, что нам можно установить такой KPI [rлючевые показатели эффективности], как сейчас модно говорить, или целевой показатель для губернаторов, для субъектов Российской Федерации, это просто прирост ВРП [валовый региональный продукт]. Ведь в конечном счёте наш ВВП, вот Вы правильно ставили задачу, 5–7 процентов нам надо расти, наш федеральный ВВП ведь образуется из региональных ВРП.

Поэтому основная задача губернаторов, основная задача правительств субъектов Российской Федерации именно в наращивании темпов регионального продукта. Не знаю, если надо поставить задачу, коллеги, 5 процентов и выше, вот ваша задача по приросту ВРП. А что это будет? Это будут инвестиции или это будет прирост услуг, или это будет торговля – это уже задача губернаторов, исходя из своей специфики, каждый будет смотреть. Поэтому как это стимулировать?

Нас тоже часто критикуют, что надо в очереди стоять в Минфин за трансфертами. Да ничего подобного, сейчас очереди давным-давно уже прошли, у нас всё по одной методике осуществляется. Действительно, есть определённое решение Правительства, Президента по выделению дополнительной финансовой помощи. Но считаю, что, коллеги, давайте принимать такие решения о дополнительном оказании финансовой помощи, если губернатор достиг 5-процентного уровня роста ВРП, предположим, чтобы был такой стимул. А то получается, действительно, проще получить поручение и абсолютно не заниматься экономикой, не заниматься ростом производства.

Что касается дотаций. Сейчас говорят: «Давайте дотации не стимулировать, ничего». Абсолютно неправильно. У нас трёхлетний бюджет. Я уже со многими губернаторами встречался, и мы это обсуждали: трёхлетний бюджет, на три года распределены дотации вперёд. Они не уменьшаются в случае, если регион вдруг вырвется вперёд по своей экономике. Это один элемент.

Второй элемент. Если регион растёт выше, чем в среднем остальные субъекты Российской Федерации, у него дотации учитывают это, и бюджетная обеспеченность считается по уровню средней Российской Федерации, не учитывая значительного прироста. То есть всё сделано для того, чтобы регионы повышали свою бюджетную обеспеченность, и трансферт не снижался. А если мы говорим: дотации на выравнивание, в принципе это выравнивающий инструмент. Поэтому отказаться от выравнивания мы, наверное, не можем.

Несколько слов о расходах на компенсацию инфраструктуры. Говорят: «Давайте нам 50 на 50». На самом-то деле Федерация тоже вкладывает в инфраструктуру. Это особые экономические зоны, технопарки, бизнес-инкубаторы. Если мне память не изменяет, около 70 миллиардов рублей у нас направлено на эти цели, 30 миллиардов рублей сейчас только в акционерном обществе находятся.

А эффект от работы этих зон – не во всех субъектах Российской Федерации. Есть несколько, прямо по пальцам можем пересчитать. Не знаю, тут всё время Татарстан приходит на ум и Томск тоже. А в других субъектах губернаторы как-то ни шатко, ни валко, но затраты в эти зоны вкладывались огромные из федерального бюджета. Где эффект? Надо спросить у субъектов Российской Федерации.

Поэтому, Владимир Владимирович, мы сегодня как бы подводим итоги, может быть даже года с коллегами, с губернаторами. Можно было бы в следующем году посмотреть, а кто, какой регион насколько вырос, подвести итог, обменяться, может быть даже опытом (вырос с точки зрения ВРП), почему есть отстающие? Как-то, может быть, сделать такую оценку. И здесь не только финансами, но и административно посмотреть.

А про курсовой, Владимир Владимирович, я уже сказал о том, что сейчас курс у нас плавающий, в пределах коридора, и Центральный банк увеличивает этот коридор. Сегодня Центральный банк практически не вмешивается в поддержание рубля, то есть курс плавает туда-сюда. Поэтому говорить о том, что давайте ослабим рубль.

Чтобы ослабить рубль, значит, нужно денег, рублей больше напечатать. Напечатаем больше денег, будет больше инфляция. Нужно нам это? Нет, наверное. Поэтому сказать, что давайте сейчас рубль ослабим, наверное, это было бы неправильно.

В.ПУТИН: Я просто напомню, что там происходило в период кризиса. Мы не могли себе позволить резко поменять курс, потому что участники экономической деятельности поднабрали кредитов в различных финансовых учреждениях, в том числе за рубежом. Первое.

И если бы мы резко курс поменяли, тогда они бы все практически вообще оказались в состоянии почти банкротства. И граждане тоже не были готовы к тому, чтобы перейти с одной валюты на другую, а мы обещали с вами, что мы не допустим ситуации 1998 года. И мы должны были дать возможность и тем, и другим адаптироваться к меняющимся условиям и пройти этот период с минимальными потерями.

И поэтому мы вынуждены были держать курс в условиях, когда вообще мы курс держим. А финансовые спекулянты, в хорошем смысле этого слова, не криминальные элементы, а те, кто на рынке работают и знают, что должно быть следующим шагом, они прекрасно просчитали наш следующий шаг и уже работали на следующий наш шаг – на изменение курса. И поставили нас в ситуацию, когда мы вынужденно потеряли эти миллиарды, о которых я сказал.

Мы не жалеем об этом, потому что в целом это позволило удержать экономику и людей поддержать, ресурсы мы восстановили. Но когда курс плавающий как в экономиках, схожих с нами, не одинаковых, а схожих. Например, в Австралии плавающий курс, тогда участники экономической деятельности приспосабливаются к этому и знают, что государство не вмешивается, центральные банки-регуляторы не вмешиваются, и они прекрасно понимают, что происходит на рынке.

Но для того, чтобы полностью перейти на плавающий курс, нам нужно менять структуру самой экономики. Мы двигаемся в этом направлении, и Центральный банк реагирует, расширяет этот коридор. Надеюсь, подойдём к такой ситуации, когда курс будет полностью плавающий.

Я думаю, что нам надо предоставить слово руководителям фракций. Пожалуйста, прошу Вас.

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Мы сначала хотели не выступать, чтобы дать больше возможности главам субъектов, но, видя Ваше хорошее настроение, Владимир Владимирович, мы хотим его усилить, и буквально два слова каждый из нас скажет.

У нас есть агентства по рейтингам, которые показывают соответствие каких-то показателей. Может быть, всё-таки какое-то своё создать или какую-то экспертизу провести, чтобы не ориентироваться на те цифры, которые могут не всегда правильно отражать все эти вопросы.

Конечно, всё-таки неравномерность самих территорий сказывается на привлекательности инвестиций. В конце концов всё-таки в перспективе мы должны прийти к каким-то нескольким крупным территориям, где внутри всё погаснет, там, где должники, кредиторы, дотация, чтобы ушло это понятие «донор» и «дотационный». Это психологически тяжело, субъект всегда дотационный, значит, практически всегда он должен просить что-то. А если у нас будет другая система деления и распределения, то это само по себе окажется внутри этой большой территории, и не будет иметь этих отрицательных показателей.

Конечно, не очень было приятно слышать, что 20 лет назад закрывали технические училища, а теперь нам говорят: «Мы создали и обучили». Хотелось бы узнать у тех, кто предлагал в своё время закрыть систему профтехобучения, чем они мотивировались? Они сегодня среди нас, где-то в высших кругах. Вот как они смотрят на эти вопросы? Поэтому привлекательность вполне возможна и должны действовать смелее. В Германии есть наш представитель. Они готовы идти, но куда идти? Приезжают представители и немножко себя как туристы ведут.

Вот сейчас будут представления Смоленской области, в феврале, у нашего торгпреда в Германии. Можете поехать, посмотреть. Мы туда загоним всех немцев, которые хотят как-то иметь отношения. То есть наш человек действует в Германии, а те, кто приезжают из регионов, тоже должны быть посмелее. А то ещё осталась советская привычка. Подходит, спрашивает: «Сколько стоит?», он молчит. Давайте, ещё Ленин говорил, научитесь торговать. Навязывать нужно.

И последнее. Это уже имеет отношение к привлекательности, к инвестированию. Вуз бастует, представляете, им дают «Мерседес» вместо «Запорожца», а они не хотят. Вот оставьте им «Запорожец», а «Мерседес» не нужен. Им дают бутерброд с чёрной икрой, а они говорят: «Оставляйте мне плавленый сырок». Кто этих людей учил в школе, и какова позиция Министерства образования, ректоров, которым создают лучшие условия? Говорят: «Нет, не хотим, оставьте то, что есть». То есть есть поле для деятельности, и я обещаю, мы обещаем Вам, все четыре фракции, принять как можно быстрее закон по поддержке детства, сирот, чтобы эти разговоры прекратились, и все мы деньги необходимые найдём. И всё остальное, всё, что от Думы зависит, пожалуйста, мы сделаем.

Если кто-то ещё хочет из представителей фракций, а то они подумают, что это я решил только выступить, но Владимир Владимирович сам предложил, и это хорошо, знак внимания высшему законодательному органу страны. Мы бастовать не будем, так сказать, и у нас варианта Верховной рады на Украине тоже не будет. У нас будет спокойная демократическая обстановка все ближайшие годы. Год змеи – вот парламент будет самым мудрым за всю историю русского парламентаризма.

В.ПУТИН: Когда Владимир Вольфович говорит, что не будет того, что в Раде происходит, это настраивает на хороший лад. Спасибо Вам большое.

Г.ЗЮГАНОВ: Владимир Владимирович, два предложения. Хочу всех поздравить с наступающим Новым годом.

Мне представляется, нам надо подумать, как затормозить отток капиталов, с начала кризиса 350 плюс почти 80 – это полный годовой российский бюджет. Рычаги есть, нужна воля и согласованные действия. Любые действия, направленные на эти цели, мы поддержим. Но мне кажется, капитал бы бежал гораздо меньше, если бы мы отрегулировали цены на энергоносители.

С ценами на энергоносители, когда наиболее ходовой 95-й бензин и солярка пробивает 30 рублей, невыгодно производить на наших просторах почти всё. Поэтому если мы будем регулировать эти цены, тогда будет более привлекательный климат для инвесторов, ситуация принципиально изменится. Сегодня тот же самый 95-й бензин стоит в Иране 3 рубля, в Саудовской Аравии – 5 на наши деньги, в Ливии, Венесуэле – 1 рубль, только в Норвегии дороже, но там средняя зарплата 155 рублей. Нам надо подумать, это очень важная мера, без которой трудно будет привлекать инвестиции. И тогда к нам пойдут более энергично капиталы.

Неэффективные вузы. Владимир Владимирович, к ним отнесли 136 вузов. Но вдумайтесь какие: 30 педагогических вузов, это половина педагогических вузов пойдёт «под нож». У нас профтехсистему, по сути дела, разрушили, и сейчас мы все волнуемся. Без педагогов, особенно тех, кто учит в начальной школе, мы не обойдёмся, а в начальной школе уже 8 педагогов из 10 или пенсионного, или предпенсионного возраста. 24 сельхозвуза, у нас уже половина земли заросла бурьяном, и 16 институтов культуры.

Вы в своём Послании очень правильно говорили о том, что нужны духовные скрепы. Но без хорошей системы подготовки кадров, особенно педагогов, деятелей культпросветучилищ и тех, кто работает на земле, эта задача не решаема. Поэтому нам надо очень внимательно посмотреть, чтобы при сокращении вузов не попали те, без кого мы не в состоянии эффективно работать и осваивать любые инвестиции. А если учесть, что оценивают это по ЕГЭ, самая низкая зарплата – культпросвет, сельское хозяйство и педагоги, значит, туда идут ребята, у кого наименьшие баллы. Их уже однажды наказали низкой зарплатой, теперь их накажут тем, что у них неэффективные вузы. Завтра он скажет: «А зачем я учился?»

Ну и есть смысл учиться, если у тебя есть рабочее место. Его надо строить, создавать. У нас за два года 1 миллион 600 тысяч студентов-выпускников, на одно рабочее место сегодня 15–17 заявлений. То есть тема, которую сегодня вынесли, она исключительно актуальна, и здесь много интересных предложений. Мы их активно поддерживаем.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Спасибо Вам.

По поводу оттока капитала. Это не смотрится так однолинейно, как часто мы дискутируем эту тему. Отток капитала в наших условиях – это не прямое бегство капитала. Во-первых, значительная часть этого капитала учитывается в нашей статистике, в том числе и при инвестировании нашим бизнесом за рубежом. «Сбербанк» в этом году приобрёл два крупных финансовых учреждения, один – в Восточной Европе, один – в Турции. Это тоже входит в эту цифру оттока, но это не отток, это экспансия на внешние рынки. Многие наши крупные компании делают то же самое. Это первое.

Второе. Мы сейчас говорили о том, как действует и что делает Центральный банк. Коллеги здесь сейчас упомянули о том, что Центральный банк у нас не выходит с интервенциями и фактически не скупает валюту или делает это в небольших количествах. Между тем, у нас положительное сальдо торгового баланса, в этом году будет где-то 175 миллиардов долларов, и рынок естественным образом регулирует этот приток и отток иностранной валюты с тем, чтобы у нас здесь соответствующих негативных последствий не наступило в экономике.

Так что в целом мы, конечно, должны бороться, не конечно, а точно, мы ради этого, кстати, сегодня и собрались, и мы как раз эту тему обсуждаем, чтобы обеспечить наилучшие условия функционирования капитала, в том числе своего и иностранного. Надеюсь, что когда наши и иностранные предприниматели будут выбирать площадку для инвестирования, будут выбирать именно нашу, если мы улучшим инвестклимат. Конечно, об этом тоже надо думать, просто я призываю посмотреть на эту проблему поглубже и попрофессиональнее. Проблема есть, и Геннадий Андреевич, безусловно, прав, но она не такая, как мы часто её видим даже в экспертных оценках.

Пожалуйста, прошу Вас.

С.МИРОНОВ: Уважаемый Владимир Владимирович!

Две короткие ремарки по теме сегодняшнего заседания и одна ремарка – не по теме.

По теме. Очень интересные были материалы подготовлены к заседанию Госсовета…

В.ПУТИН: Сергей Михайлович, извините. Кстати говоря, во многих странах, если посмотреть на статистику, как мы её формулируем, тоже отток, и из Штатов – тоже отток. Где-то в этом ряду, я могу ошибиться, где-то миллиардов 50 тоже отток из экономики США.

С.МИРОНОВ: Проанализировал интересные цифры. Объём инвестиций в рамках федеральной адресной инвестиционной программы на душу населения по субъектам Федерации – разница в 360 раз. И что характерно, впереди по привлечению инвестиций в рамках существующего конкурса (ФАИПа) те регионы, которые и так являются локомотивами. А те регионы, которые, увы, не могут похвастаться этим, остаются в хвосте. Потому что совершенно очевидно, что когда вроде бы справедливый конкурс, но у региона, где есть и кадры, есть и заранее уже существующая инвестиционная привлекательность, больше возможности подготовить на конкурс такой проект, который действительно получит дополнительное финансирование в рамках ФАИПа. Мне кажется, здесь на эту тему надо обратить внимание.

И ещё один момент. Безусловно, инвестиционная привлекательность напрямую связана с той идеей, с той темой, которую Вы подняли в своём Послании к Федеральному Собранию, – борьба с так называемой оффшорной экономикой. Самое лучшее средство, об этом мы давно говорим, – уплата налога по месту производства товара либо услуги. Это и наполнение муниципальных и региональных бюджетов, это реальный механизм борьбы с оффшорной экономикой.

И завершая, как раз отталкиваясь от упомянутого Вами Послания Федеральному Собранию, хочу от имени депутатов, думаю, что не только от имени депутатов фракции «Справедливая Россия», высказать Вам благодарность за очень содержательное Послание Федеральному Собранию.

Всех с наступающим Новым годом! Большое спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо.

Что касается уплаты по месту работы, оказанию услуг или производства товаров, – абсолютно правильно, мы к этому и стремимся. Я сейчас не буду всё перечислять. Но последние шаги внутри российской экономики, её регулирование мы стремимся сделать таким образом, привести к такому знаменателю, который бы распределял должным образом то, что регионы зарабатывают. Но действовать, конечно, нужно крайне аккуратно, чтобы не обрушить крупные города-миллионники.

Здесь Сергей Семёнович внимательно слушает, с замиранием сердца. Мы с ним много раз возвращались к этим вопросам. Сложилась определённая система экономики крупных городов. И мы должны переходить к тому, что Вы говорите. Но делать это нужно мягко, постепенно, чтобы не обрушивать их инвестиционные планы и текущую жизнь. А в генеральной – абсолютно верно, точно.

Пожалуйста.

В.ВАСИЛЬЕВ: Спасибо.

Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Вы видели и по выступлению коллег, что сегодня в Государственной Думе сложилась рабочая атмосфера. И последние, кстати, голосования показывают, что фракции объединяются, когда вопросы касаются авторитета страны, достоинства России. Такие важные проблемы рассматриваем. Это большой ресурс. И то, что сегодня мы все внимательно выслушали очень интересные сообщения.

Кстати, мы сегодня собирались с Сергеем Евгеньевичем и констатировали, что у нас действительно рабочая обстановка в Думе существует, она даёт хорошую перспективу. И такие профессионально подготовленные, ясные решения получат поддержку, о чём и говорили сейчас мои коллеги. И мы действительно не хотели выступать, потому что так вовлеклись уже в процесс, тоже была такая договорённость.

Потому что это говорит о доверии фракций к Правительству, то, что мы пришли сюда без желания, я имею в виду своих коллег, выступать по конкретным вопросам. И то, что, действительно, Ваше обращение, Владимир Владимирович, ответы на вопросы сегодня проявили очень многие неясности, которые существовали. Это очень хороший климат.

Вот здесь несколько тревожных вещей прозвучало, я на них не могу не среагировать. Вот, допустим, по вузам ситуация: Дмитрий Анатольевич держит её на контроле, мы в постоянном контакте. Ваше замечание мы уже обсудили, Дмитрий Анатольевич. И у нас есть механизм межведомственной комиссии, у нас есть Министерство, мы будем работать, безусловно. Допустим, в Самаре три объединили, и никто не знает об этом, нормально совершенно проработали. То есть механизм есть, подход, как коллеги говорят, предлагают «Мерседес». Просто, может быть, слишком жёстко въехали в огород, надо было помягче, то есть есть решение.

И в связи с этим я бы просто ещё тоже, пользуясь случаем, хотел бы всех поздравить с наступающим Новым годом и подчеркнуть, что то, что было сделано руководством страны, мы сегодня имеем хорошую атмосферу для того, чтобы работать в Государственной Думе и поблагодарить всех, кто присутствует здесь, потому что общие результаты, и, конечно, своих коллег по партиям с Новым годом!

Спасибо.

В.ПУТИН: Дмитрий Анатольевич, пожалуйста.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Владимир Владимирович.

Сначала несколько слов не по теме, но раз уж действительно идёт широкий разговор, не могу не отреагировать на реплику Геннадия Андреевича в отношении регулирования цен на энергоносители в связи с оттоком капитала и всего остального.

Знаете, если мы пойдём по пути некоторых государств, которые жёстко регулируют цены на энергоносители, то тогда у нас весь капитал устремится в оффшорные зоны, мы это с вами должны понимать. Мы это уже проходили, и это как раз не та экономическая модель, к которой мы должны стремиться.

Теперь в отношении неэффективных вузов тоже хотел бы пару замечаний сделать вслед тому, что сказал Геннадий Андреевич и Владимир Абдуалиевич. Знаете, никто никогда не рассматривал соответствующие списки как окончательные, закрытые списки вузов, которые должны быть ликвидированы. Это абсолютно неверная трактовка.

Речь вообще не идёт о ликвидации, в том числе упомянутых Вами педагогических вузов. Речь идёт о том, чтобы эти вузы были более сильными, а мы с вами понимаем, что в системе педагогического образования существует кризис, когда 90 процентов выпускников педвузов, особенно среднего и ниже среднего уровня, потом идут работать совершенно в другие места и в школах не появляются.

Поэтому педагогические вузы, как и некоторые другие, должны стать сильнее, при этом не должен пострадать ни один студент и не должны измениться условия его обучения против тех, которые он получил, когда поступал в высшее учебное заведение, и на этом Правительство будет настаивать.

Теперь в отношении того, что здесь звучало, здесь многие вещи Владимир Владимирович уже откомментировал, говорил Министр финансов. Тем не менее, я хотел бы отметить, что когда говорят о необходимости более чётко учитывать расходы на формирование инфраструктуры при распределении дотаций на поддержку сбалансированности, знаете, мне кажется, что всё-таки это достаточно справедливая постановка вопроса со стороны губернаторов. Нужно проработать эту идею, так же, как и идею, которая была озвучена Министром финансов в отношении прироста ВРП в качестве ключевого индикатора эффективности деятельности губернатора. Вот если это KPI, то это настоящий KPI. Мне кажется, это абсолютно правильно.

В том, что касается агентства по привлечению инвестиций, здесь уже говорили несколько раз. Я хотел, Владимир Владимирович, сказать, что нам, конечно, не нужно новых органов управления. Если говорить о создании чего бы то ни было, то это могут быть какие-то ещё институты развития, но и то нужно оценить эффективность тех институтов развития, которые у нас в настоящий момент действуют.

И ещё одна тема здесь звучала, хотел бы на неё отреагировать, – это конкуренция юрисдикции внутри Российской Федерации. Вот знаете, коллеги, мне кажется, это спорная вещь. Мы не должны забывать, что мы всё-таки единое государство. Привлекать инвестиции за счёт чего? За счёт более либеральных законов, чем у твоего соседа? Что имеется в виду? Или за счёт деятельности суда, который по каким-то там, допустим, решениям, по каким-то казусам выносит решения, допустим, иные, чем решения у соседа?

Мне кажется, что это довольно скользкая дорога, и нам пока, в общем, по ней идти не следовало бы. Мы еле-еле собрали государство в конце 90-х – начале 2000-х годов, какие усилия для этого предпринимались, хотя, конечно, понятно, что совершенствовать систему правосудия необходимо.

Наконец, самое последнее, тоже не по теме, но это всё-таки очень важный вопрос, о котором говорил Владимир Владимирович после того вопроса, который был задан, – в отношении наших детей, не имеющих родителей. Я тоже на эту тему выступал, я считаю, что это, конечно, абсолютно общая наша задача. И мне очень отрадно слышать, что лидеры всех парламентских фракций воспринимают эту задачу как нашу общую боль, как нашу общую проблему, которой мы должны заниматься.

Я думаю, что помимо дополнительного финансирования, а я уже такое поручение давал, создания программы по адаптации детей, по поддержке детских домов, нам ещё нужно провести обследование процедур усыновления, которые у нас тоже, конечно, неидеальны, в том числе юридических, стимулирования людей к усыновлению.

Причём это не должно быть банальное стимулирование только рублём, потому что мы понимаем, к каким это извращениям может привести, тем не менее нужно на это посмотреть. Наконец, просто создать отдельную программу по модернизации таких детских учебных заведений и детских домов, которая могла бы реализовываться во всех субъектах Федерации.

Ещё раз хотел бы поблагодарить не только «Единую Россию», но и другие партии за то, что мы все с вами смотрим на эту проблему практически одинаково.

Спасибо.

В.ПУТИН: Большое спасибо.

Уважаемые коллеги! Мы будем завершать.

Думаю, что всем понятно, насколько важна тема, ради обсуждения которой мы сегодня собрались. Я хочу вернуться к тому, что здесь было сказано некоторыми коллегами. Действительно, так и есть, это корректная цифры.

Из всех инвестиций, которые в мире вкладывались в текущем году и в прошлом, там разница небольшая, если мне память не изменяет, где-то около 1,5–2 триллионов долларов всех мировых инвестиций, на нас приходится в любом случае 3 процента. Вот эта цифра была правильной. Это, конечно, мало. О чём это говорит?

Это говорит о том, что условие, которое мы создаём внутри страны для привлечения прямых инвестиций, а именно это должно быть одной из наших целей, если мы хотим развивать экономику и обеспечить быстрые её темпы, должно быть создание условий, которые были бы оптимальными для бизнеса в его текущей работе.

И, конечно, мы все прекрасно понимаем, что наши общие усилия складываются из того, как эти проблемы и вопросы решаются в регионах Российской Федерации. Никто не собирается целиком и полностью, как здесь сказал один из выступавших коллег, перекладывать всю ответственность за создание инвестклимата на регионы. Никто не собирается этого делать. Но очевидно также и то, что разница в условиях привлечения инвестиций от региона к региону резко отличается друг от друга, а это неправильно.

Я согласен с теми коллегами, которые говорят, что у нас географические условия не позволяют так эффективно работать как, скажем, в Калуге либо даже в Ульяновской области. Это правда. И, вообще, там тысячи условий, они совершенно разные. Близость к Москве, развитость транспортной и другой инфраструктуры – это значительные преимущества в конкурентной борьбе, если говорить о конкуренции внутри страны.

Поэтому, конечно, мы должны и будем это учитывать, даже если будем ориентироваться на рост ВРП, а это хороший и правильный показатель при определении качества и эффективности работы региональных команд и их руководителей. То есть вас, уважаемые друзья и коллеги.

Мы, разумеется, будем делать скидку на объективные условия, но это, – а именно рост ВРП – должно быть одним из важнейших показателей эффективности вашей работы. Я думаю, что осознанием важности этой задачи, которая перед нами стоит, мы сегодня официальную часть и закончим.

Я хочу вас всех поздравить с наступающим Новым годом и, безусловно, предложения, которые сегодня прозвучали в ходе дискуссии, будут учтены при подготовке окончательного документа.

Спасибо вам большое.

Россия > Приватизация, инвестиции > kremlin.ru, 27 декабря 2012 > № 724797 Владимир Путин

Россия. СЗФО > Госбюджет, налоги, цены > wood.ru, 27 декабря 2012 > № 723266 Иван Рожицын

Коми. Социально-экономическое развитие Прилузского района характеризуется планомерным ростом всех отраслей экономики.

Полтора года назад Иван Рожицын был избран руководителем администрации Прилузского района. В интервью агентству "Комиинформ" он рассказал об успехах муниципалитета, подвел итоги 2012 года и поделился некоторыми планами администрации района на 2013 год.

- Как вы охарактеризуете в целом ситуацию в районе? Какие проблемы выходят на первый план чаще всего?

- Можно сказать, что социально-экономическое развитие района характеризуется планомерным ростом всех отраслей экономики. Ежегодно растут объемы лесозаготовок, производства молока и мяса, оборот розничной торговли и общественного питания. За истекший период выросла и средняя заработная плата населения - на 15%. Полностью и в срок выплачивались пенсии, детские пособия, зарплаты учителям, врачам, работникам культуры и спорта. Можно сделать вывод, что ситуация на рынке труда стабилизировалась.

Однако, несмотря на все положительные моменты в развитии района, имеется и ряд нерешенных проблем. Накопленный за последние годы опыт управления показывает, что многие социально-экономические проблемы носят системный характер и, к сожалению, не имеют быстрых и легких решений. Это проблемы жилищно-коммунального хозяйства, жилищного строительства, открытия новых детских дошкольных учреждений, которые не возможно решить в рамках годового районного бюджета.

- Какие сегодня есть перспективы для развития экономики района? Чему вы отдаете приоритеты?

- Как и прежде, основными приоритетами развития района являются устойчивое повышение качества жизни населения, формирование благоприятной среды жизнедеятельности для нынешних и будущих жителей района, создание базовых инновационных структур, которые в ближайшем будущем станут важными факторами развития.

- Одна из важнейших отраслей экономики Прилузья - лесная промышленность. Какие инвестиционные проекты в лесной отрасли планируется реализовать в ближайшей перспективе?

- Прилузскому району удалось не только восстановить предкризисные объемы производства деловой древесины и пиломатериалов, но и существенно превысить их. Развитие лесного сектора района положительно характеризует широкая номенклатура выпускаемой продукции. В настоящее время в Прилузье реализуется крупный инвестиционный проект "Модернизация лесопромышленного производства в п.Кыддзавидз" силами ООО "Лузалес". Этот проект вошел в перечень инвестиционных проектов республики и РФ. Для дальнейшего развития лесопромышленного комплекса необходимо повысить эффективность использования сырья и топлива за счет ресурсосберегающих, экологически безопасных технологий, создания условий для рационального и неистощимого использования лесных ресурсов. Поэтому для района так важны два проекта: перевод котельных района на топливо из отходов лесного производства, который позволит минимальное негативное воздействие на окружающую среду, сократить объемы ввозимого топлива - угля и мазута, а также проект по строительству селецкионно-семеноводческого центра в Занулье. Он позволит своевременно и качественно воспроизводить леса, поддерживать их структуру, сохранить условия жизни для растительного и животного мира не только Прилузья, но и всей республики. Проект включен в долгосрочную республиканскую целевую программу "Использование, охрана, защита и воспроизводство лесов в Коми".

- Какими достижениями в области развития экономики район может похвастаться в этом году?

- Прилузский район занимает первое место среди муниципалитетов по производству необработанной древесины и третье место по объему отгруженных товаров собственного производства в области лесозаготовок. Это то, что качается лесопромышленного комплекса.

В АПК в рейтинге сельских районов мы занимаем третье место по производству сельхозпродукции, производя 10% всего молока и мяса крупного рогатого скота в республике.

- В районе активно развивается сельское хозяйство. Какие значимые проекты были реализованы в этом году?

- Одним из крупномасштабных проектов является строительство агрогородка в поселке Гуляшор, где функционирует одно из крупнейших сельскохозяйственных предприятий республики - ООО "Южное". Там введен в эксплуатацию коровник на 400 голов с беспривязным содержанием скота, идет строительство мясоперерабатывающего комплекса с убойным пунктом в деревне Талица. Также реализуется ряд проектов малым бизнесом - Объячевское сельское потребительское общество реализует проект по реконструкции молокозавода в райцентре. Проектом по модернизации производства по переработке дикоросов занимается КФХ "Альфа" из села Лойма. В районе также реализуется проект по техперевооружению СПК "Ношульский", проект по строительству молочно-товарной фермы на 104 головы КФХ "Туголукова" села Объячево.

За этот год в районе построено четыре животноводческие фермы, открыта первая, хоть и небольшая, перепелиная ферма.

- Прилузье взялось за реализацию крупных туристических проектов. Что уже удалось сделать?

- Район расположен на самом юге Коми, благодаря чему он имеет благоприятные географические и исторические условия для развития туризма. Реализация инвестиционных проектов в сфере туризма - приоритетное направление развития района. Турбизнес для нас является новым направлением, но работа в этом направлении ведется активно.

Проведено обучение по менеджменту в области внутреннего туризма для 20 индивидуальных предпринимателей, открыт первый туристический маршрут "Тропою предков" в Объячево. Разработан проект развития туризма в районе под названием "Имиджевые объекты туризма", который предполагает создание базы отдыха, развитие спортивного, этно- и агротуризма, создание пеших, водных, конных, автомобильных, лыжных маршрутов с посещением интересных мест района. На сегодня отведены земли под строительство туристических объектов в Занулье, разработан эскизный проект генплана Центра туризма в Занулье, ведется поиск инвесторов и разработка проектно-сметной документации.

Кроме того, в этом году начинающий предприниматель получил грант в размере 200 тысяч рублей на открытие небольшой базы отдыха в том же селе.

- Какие интересные проекты запланированы на 2013 год?

- Кроме уже названных проектов в лесной отрасли и АПК, стоит отметить и проекты в социальной сфере. Так, в рамках республиканской программы запланировано строительство детского сада на 220 мест в Объячево, школы на 400 мест и Дома культуры в Летке, универсальной спортивной площадки в Объячево.

- Как вы оцениваете развитие социальной сферы в районе?

- Если говорить об образовании, то в этом году для перевозки детей дооборудовано четыре школьных автобуса, получено два новых автобуса для лоемской и якуньельской школы, для мутницкой школы скоро передадут микроавтобус.

Впервые в рамках софинансирования по программе модернизации общего образования в республике около 6,5 миллионов рублей было потрачено на капитальный ремонт образовательных учреждений. Продолжает укрепляться материально-техническая база школ. Так, в этом году приобретено 42 автоматизированных рабочих места для учителей начальных классов и учителей коми языка, компьютерное оборудование для дистанционного обучения в летскую и прокопьевскую школы, заменены компьютерные классы в четырех школах, приобретено технологическое оборудование для школьных столовых на сумму около 4,7 миллионов рублей. Кроме того, закуплено оборудование для медицинских кабинетов школ на 135 тысяч рублей. Также в школы района поступил спортивный инвентарь на общую сумму 730 тысяч рублей.

Есть и приятные достижения: объячевская школа победила на конкурсе "Лучшая школа Коми" и получила грант в размере 500 тысяч рублей.

Что касается здравоохранения, был проведен капитальный ремонт хирургического отделения центральной районной больницы - на эти цели потрачено более 7 миллионов рублей, на ремонт поликлиники было выделено 2 миллиона рублей, учреждения здравоохранения получили медицинское и диагностическое оборудование более чем на 17 миллионов рублей. Внедряется электронная регистратура. За счет местного бюджета отремонтировано здание судебно-медицинской экспертизы более чем на 1 миллион рублей.

В 2013 году планируется строительство четырех ФАПов, еще на пять направлены предложения в минздрав.

Если говорить об отрасли "Культура", то в этом году успешно прошел районный праздник "Луза дорса гаж", со следующего года он войдет в перечень республиканских проектов. В 2013 году планируется отремонтировать Краеведческий музей им. Ивана Яборова, стоимость проекта - 1 миллион рублей.

- Строится ли в районе жилье?

- В этом году будет сдано два четырехквартирных дома в Летке и Спаспорубе, приступаем к строительству еще трех домов в разных населенных пунктах района. Кроме того, мы завершаем строительство восьмиквартирного дома для молодых учителей в Летке, разработана проектно-сметная документация на строительство 16-квартирного дома для детей-сирот в Объячево.

В связи с закрытием деревни Плесо села Спаспоруб планируется строительство шести домов.

- Ожидается, что 2013 год объявлен Годом спорта в Коми. Скажите, в этой связи что планируется делать в Прилузском районе?

- Темпы финансирования муниципальной программы по развитию физической культуры и спорта мы не намерены снижать, а будем даже увеличивать. Наши спортсмены в этом году приняли участие в 50 районных, 47 республиканских и 9 всероссийских соревнованиях. Создана и успешно работает районная федерация футбола, на подходе создание федерации игровых видов спорта и лыжных гонок. Дополнительно к календарному плану решено провести кустовые межпоселенческие соревнования по волейболу, стрельбе и мини-футболу.

Кроме того, в 2013 году мы завершим строительство универсальной спортивной площадки в Объячево и приступаем к проектированию физкультурно-оздоровительного комплекса в Объячево.

Россия. СЗФО > Госбюджет, налоги, цены > wood.ru, 27 декабря 2012 > № 723266 Иван Рожицын

Россия. Китай. АТЭС. СФО. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 2907529 Тимофей Бордачев, Олег Барабанов

Трезвый взгляд вместо утопий

Сибирь и Дальний Восток как путь глобализации России

Тимофей Бордачев - кандидат политических наук, директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», директор евразийской программы Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Олег Барабанов - заведующий Кафедрой политики и функционирования ЕС и Совета Европы в Европейском учебном институте при МГИМО-Университете; профессор кафедры мировой политики факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»; старший научный сотрудник Фонда клуба «Валдай»

Резюме Нужно не закрываться от Китая, а сотрудничать с ним, определить конкурентные преимущества Забайкалья и Дальнего Востока, оценить реальную, а не воображаемую потребность китайского рынка, найти точки взаимодополняемости двух экономик и работать в этом направлении.

За последние несколько лет Россия начала проводить активную политику по развитию Сибири и Дальнего Востока и выходу на рынок Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Подготовка повестки дня российского председательства в организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в 2012 г. стала мощным стимулом для закрепления и в политическом руководстве, и в общественном мнении страны приоритетного стратегического значения данного вопроса. Москва открыто выдвинула тезис о том, что пора устранить дисбаланс между Европой и Азией в приоритетах внешней политики и торгово-инвестиционного сотрудничества, а национальным интересам соответствует менее европоцентричный курс.

После саммита АТЭС во Владивостоке (сентябрь 2012 г.) приняты важные решения по развитию транспортно-логистических сетей в АТР, облегчению таможенных барьеров для экспорта специально выделенных групп экологических товаров и оборудования, по наращиванию сотрудничества в сфере энергетической безопасности, а также в области образования и инноваций. Их реализация придаст дополнительные стимулы для развития Сибири и Дальнего Востока как составной части АТР.

В рамках подготовки к саммиту Валдайский клуб подготовил специальный доклад, посвященный среди прочего анализу экспортного потенциала Сибири и Дальнего Востока и их органичному подключению к экономике в АТР (Караганов С.А., Барабанов О.Н., Бордачев Т.В. К Великому океану, или Новая глобализация России. – М.: Валдайский клуб и РИА «Новости». 2012). За полгода, прошедшие с момента публикации доклада, в международной и российской политике произошли события, способные повлиять на развитие азиатских регионов. Прежде всего это цикл региональных саммитов осенью 2012 г. (АТЭС, АСЕМ в Лаосе, АСЕАН и Восточно-Азиатский саммит в Камбодже). Их итогом стал качественный прорыв в институционализации различных вариантов архитектуры свободной торговли в АТР. Создан новый механизм экономического взаимодействия, в центре которого находится АСЕАН. Сделан шаг по созданию зоны свободной торговли Китая, Японии и Южной Кореи. Постепенно более благожелательной становится позиция России по отношению к Транстихоокеанскому партнерству.

Внутри России за этот период произошла институционализация нового Министерства по развитию Дальнего Востока. Размещение его головного офиса в Хабаровске превратило город в третью столицу и фактически реализовало предложения Валдайского клуба о целесообразности переноса части столичных функций на Дальний Восток. Создание и начало работы министерства вызвали оживленную дискуссию, которая высветила как перспективы, так и ограничители в общественном мнении относительно путей развития этого региона. Несколько крупных экспертных форумов позволили консолидировать аналитические оценки и подходы. К их числу стоит отнести Второй форум АТЭС, проведенный Российским советом по международным делам, XII Российско-Южнокорейский экспертный форум в Сеуле и ряд других мероприятий.

Неприятные аксиомы

За год председательства в АТЭС появилось немало аналитических обзоров и публицистических статей, посвященных Сибири и Дальнему Востоку. Некоторые стали откликом на доклад Валдайского клуба. В них содержалось немало ценной критики, но многим предложениям, с нашей точки зрения, присущ утопизм и избыточный упор на узко понимаемые «государственные интересы». Напомним, ключевой вывод в докладе Валдайского клуба состоял в том, что закрытая, а, называя вещи своими именами, автаркичная модель развития региона себя исчерпала, и единственная (подчеркнем, единственная) возможность для сохранения устойчивости и конкурентоспособности состоит в его включении в сложившуюся экономику АТР. А это заставляет принимать во внимание неприятные аксиомы, которые, как правило, предпочитают игнорировать.

Во-первых, по уровню вовлеченности в экономику АТР Россия занимает предпоследнее место из всех стран АТЭС, опередив только Папуа – Новую Гвинею. Нашего Дальнего Востока просто нет на экономической карте региона. Другие страны АТР не видят необходимости обращаться к Москве при обсуждении различных проектов зон свободной торговли. Именно поэтому (а не в результате «вражьих» происков) в программной статье Хиллари Клинтон «Тихоокеанский век Америки» Россия не упомянута ни разу. Нечего, к сожалению, упоминать. Можно сколько угодно ностальгировать по советской мощи региона, мечтать о развитии с нуля и по мановению волшебной палочки самых высокотехнологичных и прибыльных производств в каждом из городов Дальнего Востока, закладывать эти мечты в нереализуемые федеральные целевые программы, но ситуацию это не изменит. Полностью сложившаяся и функционирующая без России огромная экономика АТР – это данность.

Вторая аксиома – инфраструктурные приоритеты государства на среднесрочную перспективу. Исторически сложилось, что они приурочены к крупным международным мероприятиям. Владивосток уже получил несравнимые с другими регионами целевые инвестиции для саммита АТЭС. Но саммит завершился. На ближайшие годы у России три другие цели для инвестиций в инфраструктуру – универсиада в Казани, зимние Олимпийские игры в Сочи и чемпионат мира по футболу. Все объекты расположены в европейской части. И потому призываемого бюджетного золотого дождя за Уралом больше не будет.

Благодаря саммиту Владивосток действительно преобразился, и, кстати, мода на высмеивание федеральных программ по развитию города несправедлива и неконструктивна. С одной стороны, все уповают лишь на государственные вложения, с другой стороны, когда они появляются, их не ценят. В любом случае, и руководство страны об этом прямо заявляло, предсаммитные вложения в инфраструктуру – стартовая площадка на будущее, и теперь город и регион должны сами использовать ее, чтобы найти место в экономике АТР, а не уповать на новые бюджетные вливания.

Третье обстоятельство: ключевая проблема Забайкалья и Дальнего Востока – нехватка рабочей силы. И не только высококвалифицированной. Двадцатилетний отток населения и социальная маргинализация многих оставшихся сделали свое дело. Поэтому все греющие душу предложения о создании в регионе десятков новых заводов утопичны по определению. Нужно четко понимать, что для их реализации необходим экспорт рабочих рук. Собственных трудовых ресурсов нет. Об этом в красивых прожектах по понятным причинам предпочитают не вспоминать. Готово ли общественное мнение региона к тому, что новую индустриализацию Забайкалья и Дальнего Востока будут осуществлять китайские, корейские, вьетнамские и индийские рабочие? На данный момент вряд ли.

В-четвертых, дискуссия по поводу создания нового Министерства по развитию Дальнего Востока высветила еще одну проблему – неготовность общественного мнения страны и определенных властных кругов к тому, что регион получит больше самостоятельности и автономии, чем остальные. Само создание министерства и предложения об адаптации федеральной налоговой политики к географической специфике Дальнего Востока вызвали заявления о том, что это первый шаг к сепаратизму и подрыв единства. То есть, с одной стороны, в прожектах по переустройству региона перераспределение и облегчение налогового бремени играет ключевую роль, а с другой, когда эти предложения начинают приобретать реальные очертания благодаря действиям власти, все пугают сепаратизмом. Получается замкнутый круг. Уместно напомнить, что китайское экономическое чудо, прорыв этой страны от маоистских чугунных плавилен в каждой деревне ко второй экономике мира был бы невозможен без свободных экономических зон и особых налоговых условий как драйвера для притока инвестиций и развития. Другого рецепта нет.

И в этой связи пятое – фактор Китая. Его у нас привыкли бояться. Китайской угрозой до сих пор чуть ли не детей пугают. Весьма прозрачно звучит этот мотив и во многих проектах по развитию Дальнего Востока. Все, кто угодно, только не китайцы, – таков предлагаемый рецепт, ущербный и утопичный. Прежде всего потому, что никакой антикитайской страшилкой не отменить четырех тысяч километров общей границы. Закрыть ее вновь в ответ на «китайскую угрозу» – и что тогда? Владивосток, наверное, все-таки выкрутится благодаря морю, а вот Забайкалье и Приамурье быстро придут в упадок. Экономические и культурные связи с приграничными провинциями Китая стали для жителей этих регионов и местного малого бизнеса важнейшей точкой роста и значимым двигателем социального развития, своего рода китайскими воротами в глобальный мир. Запретите жителям Читы ездить в город Манчжурия, Благовещенска – в Хэйхэ, а Хабаровска – в Фуюань, и авторитет Москвы (и олицетворяемой ею России) упадет в этих городах критически низко. Именно это и станет первым шагом к сепаратизму.

Вот почему мы вновь повторяем ключевой тезис из доклада Валдайского клуба: развитие Сибири и Дальнего Востока невозможно без связей с Китаем. Нужно не закрываться от Китая, а сотрудничать с ним, определить конкурентные преимущества Забайкалья и Дальнего Востока, оценить реальную, а не воображаемую потребность китайского рынка в тех или иных товарах и услугах из Сибири и Дальнего Востока, найти точки взаимодополняемости двух экономик и работать в этом направлении. Именно на это и была нацелена двусторонняя межгосударственная программа 2008 г. по соразвитию российского Дальнего Востока и китайского Северо-Востока, которую у нас принято называть чуть ли не предательством.

Не стоит сбрасывать со счетов и того, что другие государства проявляют гораздо меньший интерес к вложению капиталов в наш Дальний Восток. В качестве первой альтернативы Китаю обычно называются Соединенные Штаты. Весной-летом 2012 г. Рабочая группа по будущему российско-американских отношений, созданная Валдайским клубом и Центром российских исследований им. Дэвиса Гарвардского университета, провела специальное исследование сотрудничества России и США в АТР. Выяснилось, что кроме минимального внимания к Северному морскому пути у американского бизнеса вообще нет никаких интересов на российском Дальнем Востоке. Звучит неприятно, но вполне определенно.

Япония, другой кандидат на место приоритетного партнера, в условиях тесной связи политики и бизнеса в этой стране и нерешенности территориальных проблем никогда не сделает российский Дальний Восток объектом по-настоящему масштабных капиталовложений. Разумеется, это не повод прекращать начавшееся инвестиционное сотрудничество с Японией, главным образом на Сахалине, но стратегический вектор малореален.

Справедливости ради надо отметить, что Южная Корея действительно предлагает масштабные проекты по развитию Дальнего Востока. К их числу можно отнести предложения о высокоскоростном железнодорожном пассажирском сообщении между Владивостоком и Хабаровском, о транскорейском газопроводе, транскорейской железной дороге и др. Сеул действительно может стать надежным стратегическим партнером по развитию Дальнего Востока. Но пытаться противопоставить Южную Корею Китаю тоже нерационально, гораздо эффективней находить возможности для взаимодополняемости этих двух партнеров России.

Использовать конкурентные преимущества

По нашему мнению, гораздо более реалистично и эффективно было бы не пытаться воссоздать в Забайкалье и на Дальнем Востоке закрытую модель индустриализации по советскому образцу, а развивать те сектора экономики, где у нас есть международные конкурентные преимущества и которые могут найти нишу в АТР. Именно в этом ключ к возрождению Дальнего Востока.

Поэтому авторы доклада Валдайского клуба ставили целью определить то, что зарубежные партнеры России ждут от Сибири и Дальнего Востока, чем регион может быть интересен и полезен для их экономического развития, какие товары и услуги Сибири действительно востребованы на международном рынке. Высоким экспортным потенциалом Сибири и Дальнего Востока обладает сельское хозяйство, главным образом производство пшеницы. По словам зарубежных участников Валдайского клуба, Восточная Сибирь и Дальний Восток являются «последней глобальной целиной» – одной из немногих оставшихся в современном мире территорий с плодородными черноземными и схожими почвами, которые еще не включены в масштабное сельскохозяйственное производство. В настоящее время южные районы Западной и Центральной Сибири уже активно используются для выращивания пшеницы – это лесостепная зона Алтайского края (где находится 1/10 всей пашни России) и Минусинская котловина на юге Красноярского края и в Хакасии. К ним по почвенным условиям можно добавить еще несколько регионов в Забайкалье и на Дальнем Востоке, которые и составляют эту «последнюю целину».

В первую очередь это степи Даурии на юге Бурятии и Читинской области, которые сейчас используются только для скотоводства, а их распашка под зерновое производство недостаточна. Для сравнения, находящийся по ту сторону границы от российской Даурии Селенгинский аймак Монголии с теми же климатическими и почвенными условиями дает богатые урожаи и служит житницей. Этот пример вселяет уверенность в том, что трансформация земель Даурии под производство зерна также будет эффективна.

Два других региона «последней целины» – южные районы Амурской области (низменности вдоль рек Амура и Зеи), а также Еврейская автономная область. В Амурской области начаты активные работы по производству пшеницы для местного рынка, и регион уже стали называть «хлебной корзиной» Дальнего Востока. Для расширения объемов пашни и здесь, и особенно в Еврейской автономной области необходимы масштабные работы по осушению земель с избыточной увлажненностью. После их проведения появятся обширные новые площади для производства пшеницы не только для местного потребления, но и для экспорта.

За последние десять лет Россия стала одним из крупнейших в мире поставщиков пшеницы (в зависимости от урожая до 25 млн тонн в год). На фоне того, что Советский Союз был, как известно, импортером зерна, эта трансформация является крупным успехом новой российской экономики. Но экспорт зерна из России сдерживается тем, что сегодня все специализированные бункерные портовые терминалы для перегрузки зерна из вагонов на корабли находятся в европейской части страны, главным образом в Новороссийске. Поэтому основными потребителями российской пшеницы являются страны Средиземноморья и Ближнего Востока (Египет, Турция, Тунис и др.). Но в 2012 г. один из крупнейших операторов российского зернового рынка корпорация «Сумма» объявила о намерении построить за два-три года новый бункерный терминал в порту Зарубино близ Владивостока. После этого российская пшеница может быть направлена и в страны АТР, что сделает ее производство на землях «последней целины» особенно целесообразным.

Для иллюстрации востребованности российского зерна в АТР можно привести следующие сравнения. В среднем производство пшеницы в России в зависимости от климатических условий года составляет 75–90 млн тонн в год. В Китае собственное производство составляет 100–110 млн тонн в год, при этом возможности для расширения пашни крайне ограничены, по климатическим условиям пшеницу в Китае рентабельно выращивать только в Северо-Восточных регионах – Манчжурии и бассейне реки Хуанхэ. Дальше к югу основной сельскохозяйственной культурой является рис. Поэтому в среднесрочной перспективе Китай проявляет интерес к импорту российской пшеницы. Интерес уже обнаружили и два других крупнейших импортера пшеницы в АТР – Япония и Южная Корея. Поэтому с введением в действие бункерного терминала на Дальнем Востоке Россия станет новым мощным оператором на зерновом рынке в АТР и конкурентом традиционных экспортеров пшеницы в этом регионе – Канады и США.

Следующая отрасль сибирской и дальневосточной экономики, которая может оказаться привлекательной, – «водоемкие» производства: деревообрабатывающая, целлюлозно-бумажная промышленность, ряд химических отраслей и др. Многоводность сибирских рек делает размещение здесь производств, связанных с большим потреблением воды, гораздо менее затратным, чем в других странах АТР, а это, в свою очередь, увеличивает экспортный потенциал их продукции.

Третье направление, востребованное зарубежными партнерами, – энергетика. За последние пять лет на Дальнем Востоке в этой сфере произошли очень серьезные изменения. Благодаря реализации Восточной газовой программы «Газпрома» с 2007 г. воплощен в жизнь целый комплекс крупномасштабных проектов. К их числу стоит отнести запуск в эксплуатацию первого в нашей стране завода по сжижению газа от проекта «Сахалин-2», благодаря чему Россия впервые стала не только трубопроводным экспортером газа, но и вышла на огромный рынок сжиженного газа АТР. Сейчас оглашены планы по строительству второго завода по сжижению газа близ Владивостока в рамках начинающегося проекта «Сахалин-3» на базе самого крупного месторождения Сахалинского шельфа – Киринского. Таким образом, Россия вступает в конкуренцию с традиционными поставщиками сжиженного газа в АТР – Катаром, Индонезией, Австралией, а также представляет альтернативу ожидаемым в среднесрочной перспективе поставкам в АТР сланцевого газа из США и Канады.

В сфере традиционной для России трубопроводной транспортировки газа на Дальнем Востоке также произошли серьезные изменения. В 2011 г. был введен в эксплуатацию новый газопровод Сахалин–Комсомольск–Хабаровск–Владивосток, который станет базовым для поставок газа с вышеупомянутого проекта «Сахалин-3». Тем самым труба уже подведена непосредственно к границе с Северной Кореей, что приближает проекты по созданию Транскорейского газопровода из России через КНДР в Республику Корея.

Следующее направление, вызвавшее прямой интерес у зарубежных партнеров Валдайского клуба, – использование транзитного потенциала Сибири и Дальнего Востока. В первую очередь это касается Северного морского пути вдоль российского побережья Арктики. В условиях глобального потепления и повышения страховых рисков из-за пиратства на традиционных маршрутах через Суэцкий канал, Северный морской путь может представить коммерчески привлекательную альтернативу сообщениям между Европой и Азией. Показательно, что одним из самых активных сторонников интенсификации его использования в странах АТР стал Сингапур – один из крупнейших портовых центров региона.

С другой стороны, Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана создал единое таможенное пространство от АТР до ЕС в сфере сухопутных железнодорожных перевозок. Южная Корея, как сказано выше, проявляет интерес к участию в строительстве высокоскоростной железнодорожной магистрали между Владивостоком и Хабаровском. Со своей стороны, РАО «РЖД» реализует проект по модернизации железнодорожного сообщения между российским Хасаном и северокорейской СЭЗ в Наджине, закладывая технологические основы для проекта Транскорейской железной дороги.

Наконец, в инвестиционном плане зарубежные партнеры обращают внимание на начавшие реализовываться планы России по созданию третьей линии промышленного освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока, которая должна протянуться от северных районов Иркутской области (к северу от Байкала) через Южную Якутию и Комсомольск-на-Амуре к побережью Тихого океана и на Сахалин. Эта линия пройдет параллельно уже существующим двум линиям промышленного освоения – вдоль Транссибирской железной дороги и Байкало-Амурской магистрали. Главная движущая сила третьей линии – вышеупомянутая Восточная газовая программа «Газпрома», в рамках которой в среднесрочной перспективе должно начаться освоение Ковыктинского месторождения к северу от Байкала и Чаяндинского месторождения в Южной Якутии и соединение их с сахалинскими проектами. Тем самым прежде всего Комсомольск-на-Амуре, который находится в перекрестье якутских и сахалинских проектов «Газпрома», а также города Южной Якутии, такие как Нерюнгри, получат мощный стимул для развития. Обсуждаются планы по созданию новой базы тяжелой промышленности на юге Якутии и нового высокоспециализированного технологического производства в Комсомольске. Дешевая энергия станет важнейшим конкурентным преимуществом этих промышленных кластеров. Естественно, потребность в инвестициях для реализации этих проектов очень высока, и зарубежные партнеры России могут внести свой вклад.

Сибирь и Дальний Восток имеют серьезный экспортный и инвестиционный потенциал в вышеупомянутых отраслях экономики. По экспертным оценкам Валдайского клуба, он востребован зарубежными партнерами России в АТР и может послужить базой для эффективной модернизации данного региона страны.

Россия. Китай. АТЭС. СФО. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 2907529 Тимофей Бордачев, Олег Барабанов

Кыргызстан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735503 Валентин Богатырев

Меньшее из всех зол

Почему Кыргызстан не видит альтернатив ОДКБ

Резюме: Главная сила, удерживающая Кыргызстан в составе ОДКБ, – это не столько отношения с Россией, сколько отношение к России. Все понимают, что в случае необходимости защита именно Российской армией является наиболее представимым и приемлемым развитием событий.

Несмотря на десять лет пребывания в Организации Договора коллективной безопасности, у Кыргызстана накоплен лишь небольшой опыт отношений с ней. Если не считать регулярных встреч чиновников, а также некоторой технической и кадровой помощи (размеры которой, кстати, не шли ни в какое сравнение с той, что оказывали страны НАТО), связи с ОДКБ отмечены только двумя ситуациями.

Отношение не с Россией, а к России

Одна из них связана с российской авиабазой в городе Кант в 20 км от Бишкека. Она появилась в 2003 г. как незамысловатый ответ на создание базы антитеррористической коалиции в аэропорту «Манас». Если необходимость и идеология последней была совершенно конкретна – обеспечение переброски войск и воздушной дозаправки авиации, действующей в Афганистане, то российская база создавалась как авиационный компонент Центральноазиатской группировки сил ОДКБ. Однако несколько приземлившихся в Канте российских самолетов не позволяют говорить о наличии какой-либо региональной авиационной структуры. Всем было понятно, что авиабаза российская и создана в ответ на появление базы антитеррористической коалиции. К тому времени на территории Кыргызстана уже не присутствовали российские военные, сохранялась только пара объектов российской оборонной инфраструктуры, и Манас стал отличным поводом, чтобы вернуться.

Кыргызская концепция национальной безопасности, которую проводил в жизнь тогдашний президент Аскар Акаев, была ориентирована на многовекторность и «зонтичность» обеспечения безопасности, она допускала нахождение в стране нескольких баз различных военных блоков. К тому времени Кыргызстан был не только членом ОДКБ, но и, как большинство постсоветских стран, активно взаимодействовал с Североатлантическим альянсом в рамках программы «Партнерство ради мира». Более того, имелось достаточно приверженцев более тесного взаимодействия и даже вступления в НАТО. В частности, эту идею активно поддерживал работавший тогда послом в странах Бенилюкса выдающийся кыргызский писатель Чингиз Айтматов. Причиной таких настроений во многом была не столько помощь, в том числе в укреплении оборонного потенциала, со стороны США и европейских стран, сколько почти полное забвение Москвой бывшей советской республики в первое постсоветское десятилетие. Ориентация на сближение с Западом в те времена явно доминировала. Поэтому решение о размещении в Канте российской базы (или базы авиационного компонента Центральноазиатской группировки ОДКБ) принималось Бишкеком скорее в силу приверженности многовекторности, чем как реальная активизация участия в блоке.

И сегодня, если вы спросите о кантской базе, мало кто в Кыргызстане вспомнит ОДКБ. Кстати, и последнее соглашение уже не характеризует ее как элемент альянса, это однозначно российская структура в рамках объединенной российской базы. Все стало на свои места. И ОДКБ здесь ни при чем.

Вторая ситуация еще знаменательней. За все время своего пребывания в составе организации Бишкек только однажды обратился с просьбой о помощи. Было это в июне 2010 г., когда межэтнический конфликт на юге страны каждый день уносил сотни жизней. Ответом на отчаянное обращение главы временного правительства Розы Отунбаевой стало заявление тогдашнего президента России Дмитрия Медведева, находившегося на ташкентском саммите ШОС в 300 км от места трагедии, о том, что вопрос о вмешательстве ОДКБ не может рассматриваться, так как такого рода реакции не предусмотрены ни уставом организации, ни какими-либо соглашениями.

Сегодня генсек ОДКБ Николай Бордюжа говорит, что блок активно участвовал в нейтрализации конфликта, были подготовлены мероприятия и принимались меры. Но в Кыргызстане прекрасно помнят, как долго составлялся перечень того, чем может помочь ОДКБ и как неспешно помощь поступала в страну. И было это уже после конфликта, погашенного усилиями самого Бишкека. Да и помощь сводилась чуть ли не исключительно к поставкам спецсредств. События июня 2010 г. окончательно утвердили кыргызов во мнении, что помощи от ОДКБ ждать не стоит, эта организация не в состоянии обеспечить безопасность.

Есть две причины того, почему, несмотря на это, Кыргызстан остается в составе союза. Первая заключается в том, что любая другая сила пользуется еще меньшим доверием. В силу целого ряда причин отношения Бишкека с соседями трудно назвать дружескими или даже небезопасными. Не говоря уже об Узбекистане, граница с которым практически закрыта, а отношения постоянно готовы сорваться в конфликт, даже Казахстан, с которым президент Бакиев подписал договор о союзничестве, постоянно предпринимает действия, омрачающие атмосферу между двумя странами. Таджикская граница, использование приграничных пастбищ и воды также постоянно подвергают испытаниям двусторонние связи. Наиболее стабильны и безопасны кыргызско-китайские отношения. Но вековые стереотипы не позволяют рассматривать этого великого соседа как гаранта безопасности. Несмотря на постоянно декларируемую и реально проводимую китайской стороной политику невмешательства и уважения суверенитета Кыргызстана, ощущение угрозы, исходящей из КНР, сохраняется. И уж точно никому в голову не придет полагаться на Пекин в обеспечении военной безопасности. Хотя помощь от соседа, в том числе в укреплении оборонного потенциала, охотно принимается.

Значительно больше людей, которые считают, что безопасность страны может обеспечивать НАТО. Несколько политических партий придерживаются такой точки зрения, и приди они к власти, вероятность перемен была бы велика. Достаточно прохладно относятся к ОДКБ и необходимости участия в нем молодые люди, особенно получившие образование в Турции, Европе, США. Однако по мере наполнения кыргызско-российского сотрудничества новым реальным содержанием число сторонников прозападной ориентации сокращается. Негативное отношение к Соединенным Штатам и НАТО активно продвигается исламскими кругами. Существует устойчивое мнение об опасности для страны пребывания американской базы как возможного объекта атак исламистов.

Но главной силой, удерживающей Кыргызстан в составе ОДКБ, служат не столько отношения с Россией, сколько отношение к России. Несмотря на практически полное забвение Москвой в первое десятилетие и отрезвляющий прагматизм нынешнего российского руководства, подавляющая часть населения страны наиболее тепло относится именно к России. Мало кто хочет присутствия российских, как, впрочем, и любых других иностранных военных, но все понимают, что в случае необходимости защита именно Российской армией является наиболее представимым и приемлемым развитием событий. И это обстоятельство играет ключевую роль в сохранении членства Кыргызстана в ОДКБ.

Не пугать, а помогать

Не следует так легко принимать внушаемый нам стереотип, что вывод сил коалиции из Афганистана приведет к серьезным негативным последствиям для Центральной Азии.

Во-первых, никто не ведет речь о полном уходе и, скорее всего, в Афганистане останется достаточно внешних ресурсов и механизмов контроля ситуации, даже если власть сменится. Американские эксперты и даже дипломаты не скрывают, что участие в афганских делах будет сохраняться на непредсказуемый срок, хотя, конечно, в других формах.

Во-вторых, определяющим для стран Центральной Азии будет не тема экспорта исламского терроризма, а контроль над северными территориями, включая вопрос об их статусе. Это действительно не только внутриафганская проблема, но и проблема отношений центральноазиатских государств между собой. Мы видим, что обстановка в Афганистане дает весьма опасные выплески за пределы своей территории, в том числе и в Центральной Азии.

Не очень хочется обсуждать активно продвигаемые, особенно в российской квазиэкспертной среде, страшилки по поводу американских намерений дестабилизации Центральной Азии в качестве основания для того, чтобы, уйдя из Афганистана, остаться в регионе и тем самым не пустить туда Россию. Куда больше резонов в предположении о том, что США договорятся на этот счет с Китаем, которому дестабилизация в Центральной Азии совсем не нужна, но и Россия в этом регионе только мешает, и делегируют Пекину региональное если не доминирование, то лидерство.

Ну и наконец, существует небезосновательное подозрение, что алармисты, пугая постафганскими последствиями, пытаются прикрыть другие цели, географически более близкие к России. Речь идет о военно-политическом контроле над Центральной Азией, важном для Москвы и геополитически, и в качестве средства обеспечения конкурентных преимуществ по доступу к ресурсам.

Во всяком случае, новые реалии и возможности для ОДКБ, возникающие в связи с предполагаемым выводом сил антитеррористической коалиции из Афганистана, а также с подходами Узбекистана, приостановившего членство в блоке, будут определяться позицией и действиями самой организации, и прежде всего Москвы.

Прогресс в вопросах пребывания российской военной базы и участия России в развитии энергетического потенциала Кыргызстана, списании государственного долга существенно меняет отношение к ОДКБ, создавая перспективы участия Бишкека в работе этого военно-политического объединения на новом уровне. Мало кто понимал, зачем стране нужна российская база при полном отсутствии здесь российских инвестиций и активов и упорном нежелании простить «братскому» народу относительно мизерный, но и неподъемный для нынешних властей долг. Отсюда и реакция с кыргызской стороны – неуклюжие попытки поднять цену за пребывание базы, запальчивые требования своевременно выплачивать ее, конфликты с российскими силовиками и другие недавние действия Бишкека. Теперь снова возникает давно забытое ощущение, что Россия действительно по-дружески относится к Кыргызстану.

В этом же направлении действует и решение российского руководства о передаче Кыргызстану вооружения, техники и оборудования военного назначения на 1,1 млрд долларов. Это сильный, многоуровневый ход российской стороны. Армия действительно нуждается в перевооружении. Все, что здесь сделано до сих пор – подавляющим образом за счет стран НАТО. Столь масштабная поставка российской военной техники и оборудования сделает его основным в кыргызской армии. К тому же это повлечет за собой необходимость подготовки местных военных к работе на этой технике, что можно осуществить только с помощью России. Тем самым в борьбе военных стандартов преимущество будет, безусловно, у ОДКБ, работающей в российском формате.

Является ли этот выбор привлекательным для Бишкека, не будет ли в Кыргызстан поставлено то, что не нужно самой России – это уже другие вопросы. И хотя их часто задают в эти дни, но смотреть в зубы дареному коню не приходится.

В.Б. Богатырев – координатор аналитического консорциума «Перспектива» (г. Бишкек).

Кыргызстан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735503 Валентин Богатырев

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735259 Ринат Мухаметов

Перспективы аль-демократии

Исламский мир ищет свою дверь в современность

Резюме: Демократия – один из главных «проклятых вопросов» исламского пробуждения XX–XXI веков. Цивилизация пытается найти путь к своему прочтению современности. Сводить же весь этот колоссальный процесс к частной проблеме радикализма, значит, упускать из виду его масштаб.

По данным социологического фонда Gallup, большая часть мусульман считают, что ислам совместим с демократией. Опрос 2007 г. показал, что респонденты верят в возможность сосуществования шариата с демократическими принципами. К этим же выводам в 2012 г., т.е. уже после начала «арабской весны», пришли специалисты PewResearchCenter. Как показывает их исследование, население в странах распространения ислама не хочет жить при диктатуре, оно одновременно выступает за демократию и приведение законов в соответствие с нормами шариата.

Эти удивительные для многих выводы известный американский исламовед Джон Эспозито, некогда советник Билла Клинтона, и Далия Могахед, глава Центра мусульманских исследований Gallup, служившая советником президента Барака Обамы, прокомментировали так: «Большинство респондентов считают ислам и демократию одинаково важными для качества жизни и будущего прогресса в мусульманском мире». А вот как в интервью газете «Завтра» обрисовал будущее арабского мира лидер ХАМАС Халед Машааль: «Восторжествует демократическая жизнь, национальная и индивидуальная свобода, права человека. Переход власти в результате свободных выборов будет осуществляться мирным цивилизованным путем. Нормой станет социальная справедливость. Народ будет вовлечен в успешное интенсивное развитие. Осуществится экономический и промышленный подъем. Станут развиваться технологии и науки. Расцветет культура и улучшится моральный климат во всех областях общества. Установится гармония между прошлым, настоящим и будущим, то есть восторжествует самоидентичность народов. В религиозной сфере сохранится плюрализм религиозных воззрений и верований. Толерантность станет нормой в отношениях между партиями, социальными группами, культурными и религиозными направлениями. Объединенная и возрожденная умма непременно победит в своем сражении с сионистами. Осуществит настоящую политическую и экономическую независимость. Диалог с Западом будет вестись с позиций достоинства и равноправия. Время воровства и разграбления национальных богатств уйдет в прошлое. Наша умма восстановит свое место в международном сообществе».

Может ли существовать демократия с исламским лицом? Это один из ключевых вопросов не только для мусульман, но и для всего мира. Сегодня он носит уже не теоретический, а сугубо практический характер. От того, чем закончится бурная дискуссия на данную тему, зависит будущее очень многих.

Демократия и шура

Мусульманская политическая история настолько богата, что в ней легко обнаружить примеры различных механизмов функционирования власти. Спутники пророка в течение 24 лет после его смерти выработали четыре разные политические схемы, и это в то время, когда мусульман было менее миллиона человек, все они проживали в одном географическом районе. В фундаментальных религиозных источниках оговариваются лишь самые общие понятия, остальное остается на усмотрение людей, живущих в конкретном месте в конкретное время. Строго говоря, ислам предписывает в политике лишь две вещи – совещательность (т.е. участие широких слоев в управлении) и верховенство норм шариата. В этой связи профессор Тауфик Ибрагим определил исламский политический порядок как светскую теократию.

Директор Исследовательского центра целей исламского шариата в Лондоне Джассер Ауда утверждает, что «исламский закон нейтрален в отношении обязательного предпочтения конкретной политической системы». То есть мусульманская община может выбирать политическое устройство, которое больше подходит ей в текущей ситуации. Подавляющее большинство мусульман исходят из того, что правитель должен быть подконтролен общине, а власть халифа имеет прикладной, функциональный, а не сакральный характер. Ибн Таймия в труде «Правовая политика Шариата» и Ибн Хазм в «Трактате о народах и религиях» писали, что ислам рассматривает правителя лишь первым среди равных.

Конкретно с современной демократической теорией обычно связывают принцип шуры, или обоюдного совета. Это одна из основных политических концепций ислама. Между тем надо оговориться, что совещательности не подвергаются вопросы, ясно оговоренные в Коране и хадисах. Шура может быть составлена путем как избрания, так и кооптирования представителей от различных групп населения, не только духовенства, ограничений нет. Естественно, наличие подобного органа предполагает политическую деятельность и определенный плюрализм.

Шариат в исламском мировоззрении – аналог концепции естественного права в западной мысли. Это фундамент, а частности формулируют люди. Большинство положений шариата вполне согласуется с неисламскими системами права, другие нормы вообще не лежат в плоскости законодательства, а относятся к морали. «Известный на Западе как жесткий и примитивный уголовный кодекс, шариат на самом деле для многих мусульман означает совершенно иное. Исторически принципы шариата использовались в том числе и для ограничения власти султана. Вполне логично установить закон шариата в арабских и мусульманских государствах. Это единственный способ для мусульман избежать диктатуры и угнетения со стороны некоторых арабских правителей, которые ставят свои корыстные интересы выше интересов народа», – пишет обозревательница «Аль-Джазиры» Шейха Саджида.

«Суверенная демократия» по-исламскиИсламский мир на наших глазах качественно меняется. Тунис, Египет, Ливия, Йемен – лишь наиболее яркие проявления тектонического политического сдвига. Уходят в прошлое президенты и монархи, зависшие между собственным народом и западными, а до распада СССР и восточными, патронами. На смену им идет новый политический класс, пока плохо изученный и не получивший адекватной оценки. Очевидно, что т.н. исламисты в ближайшее десятилетие войдут во власть (если уже не вошли) в большинстве мусульманских стран – от Индонезии до Марокко, от Йемена до Боснии. Они предлагают проект модернизации без вестернизации, т.е. экономические и социально-политические реформы с учетом внутренних особенностей исламского общества и его развития.

Для лучшего понимания явления его можно рассматривать как вариацию того, что в России еще недавно называли «суверенной демократией». В обоих случаях речь идет о формировании государства современного типа, впитавшего основные социально-политические, экономические и технологические достижения последнего времени, но сохраняющего суверенитет и внутреннюю специфику в глобализирующемся мире.

В таком, широком, смысле «суверенная демократия» – собирательное название для самостоятельно вызревших политических явлений и процессов. Это не только ответ на агрессивную политику США и неолиберальную глобализацию, но и попытка обществ, имеющих собственную политическую традицию, адаптироваться и успешно развиваться в современном мире. Конечная цель такого проекта модернизации – не интеграция в западную цивилизацию с непонятными перспективами, а, напротив, – избавление от контроля Вашингтона, Лондона или кого-либо еще. «Суверенная демократия» никому никем не экспортируется. Она самостоятельно вырастает на конкретной национально-государственной почве. В разных странах за ней, как правило, стоят одни и те же широкие социальные слои. В России – это т.н. «путинское большинство», в исламском мире – городской средний класс и те, кого принято называть трудовой интеллигенцией – студенчество, инженеры, интеллектуальная и профессиональная элита, недовольная нынешним распределением доходов.

В «исламской суверенной демократии» нет ничего пугающего. Партии с религиозным уклоном действуют во многих странах мира: христианские демократы в Европе, индуистские партии в Индии, в Израиле сразу несколько иудейских партий и т.д. Они – вполне приемлемая часть тамошнего демократического пейзажа.

Программы большинства современных происламских партий умеренного толка сосредоточены прежде всего на нуждах современного развития. Необходимость демократизации общественной жизни, создание условий для экономического роста и повышения благосостояния людей, обеспечение социальной справедливости, безопасности, создание эффективной и доступной системы всеобщего образования и здравоохранения, борьба с коррупцией, поддержание здорового морального климата и т.д. Такая трансформация исламистов – результат их исторического развития в XX–XXI веках.

Но самое главное – перечисленные задачи прямо вытекают из ислама. На его языке это называется пять универсальных целей шариата. Диктатура, коррупция, нищета, разъедающие исламский мир, несовместимы с мусульманскими ценностями. Они, пожалуй, в большей степени противоречат шариату, чем, например, короткие юбки или реклама пива, но почему-то многие приверженцы ислама на это обращают мало внимания. Борьба за халифат таким образом означает борьбу за правовое, социальное, демократическое (в исламском смысле, конечно, т.е. ограниченное нормами Корана и сунны) государство с современной развитой экономикой.

По словам многолетнего главы нескольких кувейтских министерств Джамаля Шихаба, сегодня мусульманам нужны не глобальные идеи и утопии, не выяснения частностей и внутренние разборки, а эффективные решения реальных проблем. Он называет это консолидацией на базе «тариката аль-фикрия» (интеллектуальный анализ, рациональный прагматичный подход). Что касается радикальных групп, то их влияние напрямую зависит от того, смогут ли умеренные мусульманские деятели взять под контроль основные рычаги управления, и насколько успешно они будут реализовывать свою политику. В конце концов, в этом также залог того, утвердится ли оригинальная концепция демократии, созданная на основе базовых положений своей культуры, а не ценностей, навязанных извне (а только это имеет шанс на успех).

Через другую дверь в ту же комнатуСуществует несколько разновидностей современной теории исламского государства. Некоторые подходы основаны на принципах шуры, следовательно, они более демократичны, другие превозносят авторитарную власть. Политические концепции, определяющие мусульманские дискурсы, в большой степени разработаны такими теоретиками, как Абу Аля Маудуди и Сайид Кутб, но их подход был слишком полемическим и авторитаристским. Авторитарна и идеологическая платформа «Хизб ут-Тахрир». Большинство салафитов и многие традиционалисты также склоняются в эту сторону. В то же время, хотя существуют богатые источники исламской мысли о демократии, демократическая теория только формируется.

Да, исламское политическое движение выступает не только как охранительно-традиционалистское и консервативное, но и модернизаторское. В политической культуре мусульманских народов присутствуют понятия «парламентаризм», «демократия» и, кстати, «социализм» и т.д. Хасан аль-Банна, основатель «Братьев-мусульман», считал, что из всех форм политической организации ближе всего к исламу европейский парламентаризм и демократия.

Один из основоположников исламской реформаторской мысли Джамал-уд-Дин аль-Афгани еще в XIX веке писал, что власть сильного и справедливого правителя должна быть сбалансирована такими институтами, как конституция и парламент, обеспечивающими участие народа в осуществлении «истинной конституционной власти». Чуть позже эту мысль поддержал выдающийся мыслитель и богослов Рашид Рида: «Данный подход к ограничению власти правителя рамками общепринятых законов вполне в духе ислама, который ограничивает власть правителя религиозными текстами и разработанными людьми, согласованными друг с другом и принятыми сообща нормами».

Между тем такое направление мысли не получило в XX веке должного развития. «Братья-мусульмане» и сегодня заявляют о признании нормативного требования шариата, выраженного в базовых источниках, о неучастии мусульман в джахилийском (неисламском) правлении. Однако, как отмечает исламовед Марат Ражбадинов, при практическом решении этого вопроса они исходят из соображений политической целесообразности. Его облекают в религиозно-правовую категорию «интереса», то есть используют положение исламского права о возможности исключения в случае необходимости, ссылаясь на обязанность обеспечения интересов уммы, а также на допустимость предотвращения большего вреда посредством меньшего, защиту мусульман и прочее. Так, в пример приводится история пророка Йусуфа (Иосифа), который не считал зазорным быть премьер-министром у фараона; переселение мусульман в Абиссинию (современную Эфиопию) под защиту христианского правителя и участие в боевых действиях на его стороне; а также жизнь и деятельность Мухаммада в Мекке в течение 13 лет под покровительством его неверующего дяди Абу Талиба, защищавшего племянника от враждебной племенной системы.

Проблема в том, что демократия, права человека, социальная справедливость, гуманизм, ценности Великой Французской революции пришли в исламский мир с колонизацией. Все поборники изоляционизма и джихадизма делают упор именно на негативных ассоциациях демократии в массовом сознании мусульман.

Изоляционисты в основном находят поддержку в низших слоях общества. Эти люди считают Запад, погрязший, по их представлению, в пороке и лицемерии и не несущий поэтому ничего хорошего, основным виновником своих бед. В этой связи они не находят ничего иного, как поддержать идею возрождения всемирного халифата средневекового авторитарного и подчеркнуто антидемократического типа, в котором все будет устроено в соответствии с шариатом в их понимании и не будет ощущаться никакого чуждого влияния. После этого, как им кажется, жизнь должна будет магическим образом наладиться сама собой. Такого рода настроения господствовали в исламской политической среде в XX веке, сегодня же они утрачивают силу.

«Джихадистское» направление, дающее простые ответы на сложнейшие вопросы и не требующее интеллектуального усилия, выступает как разновидность современной контркультуры. Оно представлено в основном молодыми людьми, не видящими для себя перспектив в окружающем мире. «Джихадизм» – это маргинальный бунт безработной и обездоленной молодежи, его приверженцев можно сравнить со скинхедами, футбольными фанатами, панками. Насилие для таких людей – самоцель, а не стратегия, нацеленная на масштабные политические перемены. Главный психологический мотив поведения – месть окружающему миру, и прежде всего марионеточным режимам мусульманских стран и Западу, за униженность и глухоту к проблемам простых людей. Понятно, что демократия для них – почти ругательство.

Но, как показывает «арабская весна», все-таки имеется массовый запрос на политику иного, демократического типа. Умеренные исламисты пытаются ответить на этот вызов. Глава Всемирного союза исламских ученых Юсуф аль-Карадави, своего рода гуру массового движения, которое охватило арабский мир, в свое время подвел теологическую шариатско-правовую базу под идейную платформу протестующих. Она причудливо сочетает умеренные формы либерализма, национализма и исламизма с упором на прагматизм и технократизм. Где-то в этом идеологическом салате и скрывается секрет исламской демократии.

Муктедар Хан, вице-президент Ассоциации мусульманских ученых-обществоведов, сотрудник Института Брукингса, считает самым многообещающим результатом «арабской весны» появление «истинно исламской демократии», которая, по его мнению, подобна «всякой другой демократии, за одним лишь исключением – в общественной сфере исламские ценности формируют основу политического консенсуса». Новый президент Египта Мухаммад Мурси, представитель «Братьев-мусульман», постоянно повторяет, что не собирается создавать теократию в западном понимании, т.к. это, по его словам, на самом деле было бы не по исламу. «Мы говорим о государстве (умме или народе) как источнике власти, таков ислам», – сказал он на недавней встрече с арабскими политологами. «Это огромное отличие от политических группировок прошлого, которые утверждали, что суверенитет в исламском государстве принадлежит не народу, а Богу. Оказалось, что президент Мурси считает народную демократию условием по умолчанию и собирается внедрять исламские принципы только в тех масштабах, в которых позволят избиратели», – комментирует слова египетского лидера Муктедар Хан, принявший участие в беседе.

О демократии с любовьюСтановление институтов демократии поддерживают сейчас даже те, кого принято считать фундаменталистами. Они полагают, что из всех форм правления в современном мире она наиболее близка к исламу и даже является предтечей исламского государства. В этой связи есть масса работ мыслителей и фетв богословов, в которых отвергается позиция тех, кто осуждает демократию как неисламское явление. В то же время идеолог «Братьев-мусульман» Фахми Хувейди отмечает, что признание исламом демократических ценностей (плюрализм, равенство, участие народа) не означает требование заимствовать те специфические модели и институты, через которые эти ценности реализуются в странах Запада.

То же самое говорится о гражданском обществе и плюрализме. Необходимость этого рассматривается во многих работах и санкционируется соответствующими фетвами ведущих теологов. Известный экспертно-аналитический центр IslamXXI даже выделил тему «Плюрализм и гражданское общество» в отдельное направление исследований. О гражданском обществе и демократии сегодня говорит очень активно и смело в числе прочих Хасан аль-Тураби, бывший долгое время символом радикального исламизма.

Представления о гражданстве в проектируемом исламском государстве все более трансформируются в сторону предоставления больших прав, вплоть до полного уравнения, проживающих в нем немусульман. Если Кутб и Маудиди еще отказывали последним в возможности участия в политической жизни, то сегодня многие, в том числе, например, лидеры палестинского ХАМАС, выступают за предоставление одинаковых прав всем гражданам, ссылаясь на пересмотр раннего подхода к концепции «покровительствуемых» (зимми – немусульмане, проживающие под властью исламского закона). По словам Халеда Машааля, «все сыны единой родины, будь то мусульмане, христиане или иудеи, имеют права и обязанности гражданина».

То же самое касается многопартийности, выборов, политической активности. Доктор Салах Султан, член Европейского совета по фетвам и исследованиям, утверждает: «Для мусульман является даже обязанностью принимать участие в выборах для отстаивания наилучшего курса». Мусульманину следует принимать участие в деятельности той или иной партии, которая работает на общественную пользу, вне зависимости от религии. Данное положение распространяется на мусульманские и немусульманские страны.

Часто в контексте споров о демократии говорят, помимо прочего, о т.н. Мединской конституции – договоре, составленном самим пророком. Этот документ регулировал отношения единой общины города, в которую входили не только мусульмане, но и иудеи. Позже в эту систему были включены некоторые христианские народы и даже язычники. «Конституция Медины устанавливает плюралистическое государство – общество общин, перед законом которого все равны. Невероятно, насколько демократичными, компромиссными и плюралистическими являются принципы устройства общества, основанного на Священном Коране, в то время как многие современные мусульмане так удалились от этого», – пишет в этой связи Хан.

Выразитель чаяний и запросов молодого поколения Тарик Рамадан написал серию книг, в которых доказывает, что понятия «демократия», «гражданское общество», «права человека», «правовое государство», «плюрализм» и т.д. присущи исламу не меньше, чем Западу. По его словам, исламский мир своим путем приходит к современным формам политической культуры, взращивает их на своей почве. Ближний Восток как бы через другую дверь приходит к тем же ценностям, которые утвердились в Европе в XX веке. Под исламской модернизацией, по его словам, сегодня понимается создание эффективной экономики и политической системы, гибкой социально-культурной модели, опирающихся на адекватное современным реалиям и потребностям прочтение фундаментальных источников ислама.

В наше время многим представителям исламского мира удалось преодолеть цивилизационные границы. Все большее число мусульман легко ориентируются в учениях Мухаммада и Маркса, в работах Ибн Халдуна и Канта, Хабермаса и Ахмада Ибн Ханбаля, Фуко и Фараби. Именно способность понимать исламское наследие вкупе с конструктивным и критическим участием в западных философских дискурсах является главным источником силы современного мусульманского интеллектуала.

Споры об исламе и демократии, исламе и современности вообще заслуживают самого тщательного анализа. Эти процессы пока слабо изучены. В связи с чем, например, Збигнев Бжезинский в книге «Мировое господство или глобальное лидерство» с тревогой замечает, что «лишь немногие западные ученые следят за воздействием инновационных и часто весьма смелых споров, меняющих параметры политической дискуссии в исламском мире». Дискуссию о демократии резюмирует Рашид аль-Ганнуши, богослов и лидер правящей ныне в Тунисе партии «Ан-Нахда», в книге «Общественные свободы в исламском государстве». Он отвергает предположение о том, что радикальный секуляризм или же либеральные ценности постмодернизма, касающиеся больше морали, а не политики как таковой, – необходимое условие демократии. Аль-Ганнуши прямо заявляет, что демократия не является идеологией, но всего лишь инструментом для избрания, контроля и смены властей. И что в таком виде она может прекрасно уживаться с исламом.

На практике из этого получается что-то вроде турецкой модели, которая в западной политологии получила название «консервативная демократия». Спор турецких республиканцев в начале XX века оказался ключевым для развития государства. И богослов Саид Нурси, и военный Мустафа Кемаль, и политический практик Энвер-паша были сторонниками республики и много сделали для ее становления. Разошлись они в вопросе о месте религии. Как известно, Ататюрк, если и не стремился вообще избавиться от ислама (скорее всего, он понимал, что при всем желании это невозможно), то сделал все для того, чтобы максимально его отодвинуть, в том числе огнем и мечом, на периферию жизни. Другие, напротив, видели духовность и религиозную культуру в основе республики и современного демократического строя.

Только сегодня исламский мир нащупывает механизм, о котором говорили еще 100 и более лет назад. На примере турецкой Партии справедливости и развития мы видим, что вековой спор завершается. В конце концов, Турция, а за ней и многие арабские страны, Малайзия, Индонезия, отчасти Босния, из двух проектов республики – радикал-секуляристского или, как его называют в Турции, лаицистского, и гражданского мусульманского – выбирает тот, что был предложен ученым и мудрым старцем, а не военным реформатором.

За годы правления Реджепа Тайипа Эрдогана выросло целое поколение, для которого развитие, экономический рост и успехи на международной арене ассоциируются с исламистами-технократами. Турция сейчас соперничает с Китаем и Сингапуром в экономике и серьезно укрепила позиции в мире. Тут и секрет «турецкого исламского чуда», когда такие сложные процессы, связанные с религией и политикой, проходят мирно, без крови и потрясений, как у соседей, и причины крайней слабости экстремистских течений под исламскими лозунгами. Тот же самый процесс формирования общественно-политической системы, адаптировавшей ислам к современности (или наоборот, кому как больше нравится), который сегодня сотрясает арабские страны, идет здесь мягко, эволюционно.

Что ни говори, но значительная часть старой турецкой элиты приняла либерал-исламистов, не разделяя их идей, но интуитивно понимая, куда дует ветер истории. В это же время в Египте, ключевой арабской стране, Хосни Мубарак колебался, пустить ли таких же, как Эрдоган, умеренных исламистов в политику или нет. В конце концов, партия «Васат» не дождалась отмашки главы государства. А пойди история по-другому, Мубарак, возможно, считался бы сегодня мудрым реформатором, приведшим страну к консервативной мусульманской демократии, а не лежал бы парализованный в клетке, проклинаемый своим народом.

Новый исламский демократический мир

Исламский мир, стагнировавший на протяжении последних 300 лет, сегодня пробуждается, что превращает проблему его самоопределения в один из ключевых вопросов международной безопасности.

Наступает время учить арабский. Не зря ЦРУ еще несколько лет назад при приеме на работу в ведомство отдавало предпочтение тем, кто владеет арабским или фарси. Видимо, есть те, кто интуитивно понимает, где реально делается история и что меняет картину человечества на многие годы вперед. Мусульманская цивилизация сегодня как бы задвинута в тень, ее колоссальный вклад в развитие человечества (от алгебры и химии до влияния на европейскую Реформацию и Возрождение) игнорируется и замалчивается. Это спрятанная в шкаф цивилизация, о которой всерьез предпочитают не вспоминать. Такая ситуация сложилась в результате как внутренних процессов эрозии, так и прямой иностранной агрессии.

Однако многие мусульманские интеллектуалы считают, что исламская цивилизация готовится воспарить из пепла, как птица Феникс. Пророческими тут кажутся слова Арнольда Тойнби и его заочный спор с Гегелем. Последний предрекал, что исламская цивилизация, исчерпав свой запал, погружается в глубокий многовековой сон. Но уже через несколько десятилетий Тойнби в «Постижении истории» был вынужден констатировать не только «бодрствование» исламской цивилизации как таковой, но также и следующее: «В свете предыдущей истории весьма опрометчиво подписывать смертный приговор такому живучему учреждению, каким является халифат… Потенциал его оказался столь велик, что он не только пережил века, но и дважды возрождался из небытия».

К сожалению, без крови и потрясений возрождение исламской цивилизации не обходится. Европейские революции середины XIX века тоже были отнюдь не бархатными, напоминают в этой связи арабские авторы. Некоторые исследователи, конечно, усматривают в обращении к либеральным и демократическим подходам циничный маневр исламистов и вспоминают в связи с этим стратегию коммунистических партий, которые время от времени говорили языком демократии в своих интересах. Но скорее мы имеем дело с новым этапом развития в исламском политическом движении, которое вынуждено реагировать на современные вызовы. Потом надо все-таки понимать, что исламисты бывают разными. Есть турецкая ПСР, «Братья-мусульмане», а есть джихадисты, как есть, скажем, австрийские социал-демократы, французские и испанские социалисты, а есть Пол Пот и колумбийский ФАРК.

Бжезинский считает, что синтез «исламского фундаментализма» и «исламизма» будет способствовать демократизации исламского мира. По его мнению, нет причин абсолютной несовместимости «ислама и демократии». Но при этом он замечает, что задача «переваривания» исламского мира сложнее даже создания трансатлантического сообщества после Второй мировой войны. Евгений Примаков высказывает схожую позицию, выступая за разделение понятий «исламского экстремизма» и «исламского фундаментализма». С последним он связывает перспективу перехода в «исламскую демократию, соседствующую с традиционными ценностями».

Демократия – один из главных камней преткновения, «проклятых вопросов» исламского пробуждения XX–XXI веков. Цивилизация пытается найти путь к своему прочтению современности. Сводить же весь этот колоссальный процесс к частной проблеме радикализма – значит упускать из виду его масштаб. Да, порой бурлящая энергия, особенно молодежи, находит выход в экстремистских формах протеста. Это неадекватный ответ на трехсотлетнее унижение и упадок цивилизации и своего рода попытка взять реванш. Но этим дело не ограничивается. За перегибами и издержками подросткового максимализма необходимо разглядеть ключевую тенденцию – стремление исламского мира найти достойное место на планете, соответствующее его потенциалу и вкладу в развитие всего человечества.

Ринат Мухаметов – кандидат политических наук, эксперт Совета Муфтиев России.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735259 Ринат Мухаметов

Россия. ЦФО > Экология > mn.ru, 21 декабря 2012 > № 720682 Геннадий Елисеев

ТЕПЛО ТОЛЬКО В АРКТИКЕ

Беседовал Борис ПАСТЕРНАК

Синоптики утешают: такой холод гораздо лучше, чем такая жара

Геннадий Елисеев, заместитель директора Гидрометцентра России

- Тот, кто считает, что нет ничего изменчивее погоды, похоже, ошибается. Третью неделю мы говорим об одном и том же: холодный антициклон застыл над Центральной Россией. Это надолго?

- Давайте сначала о положительных сторонах этого явления. Холод все-таки легче переносится, чем жара. Нам есть с чем сравнивать - с летним антициклоном 2010 года. Он простоял над Россией чуть ли не 70 дней. Итог был печален: повысилась смертность от сердечно-сосудистых, от хронических заболеваний, пошатнулось здоровье у очень многих людей, особенно пожилых. От жары трудно найти спасение, кондиционеры еще не стали у нас распространенным бытовым прибором.

А от холода мы спасаться умеем, опыт у нас огромный. Хотя минус 40 или даже 50 - это испытание серьезное.

- Две недели назад вы говорили, что на Центральную Россию надвинулся всего лишь отрог сибирского антициклона... - Все оказалось сложнее. Еще одно ядро антициклона образовалось на севере европейской территории, потом оно соединилось с сибирским ядром. А со стороны Атлантики это образование атаковали циклоны, они продвигались далеко на восток, до Урала и Сибири. В результате там сейчас стоит аномально теплая погода. На Новой Земле, на арктическом побережье Сибири температура превышает норму на 8-10 градусов.

- А в это время на юге Сибири... - Да, а в Красноярске, Томске, Новосибирске температура ниже нормальной на те же 8-10 градусов. Да и в Москве климатическая норма резко нарушена - на 10-12 градусов холоднее, чем положено в эти дни.

- Вы понимаете, как будут развиваться дальше атмосферные процессы? Погода будет стремиться к норме или ее и дальше будет трясти?

- Атмосферные процессы всегда направлены на устранение контрастов, на выравнивание температуры и давления. Прогноз такой: после 25 декабря температурный фон на европейской территории России будет повышаться. Вероятно, днем будет до 5-10, ночью до 10-15 мороза. Антициклон начнет постепенно разрушаться, и установится обычный западно-восточный атмосферный перенос. Второй сценарий - возможный, но менее вероятный - продолжение процесса блокирования, сохранение на прежних позициях высотного атмосферного гребня. То есть прежний мороз и солнце.

В ближайшей перспективе у москвичей - еще немного более морозные выходные. К столице подойдет с востока центр холодного антициклона. Ночами в Москве температура будет опускаться до -19...-21°C, по области до -18...-23°C, местами до -28°C. Днем в городе будет всего лишь -15...-17°C.

Температурных рекордов не ждем.

По крайней мере результат 1907 года, когда температура в Москве опустилась 27 декабря до минус 35,4 градуса, точно останется непревзойденным.

- Дилетантский вопрос. На арктическом побережье Канады, с другой стороны глобуса, тоже стоит, можно сказать, жара. Там есть поселок Моулд-Бей, где климатическая норма превышена на 27,7 градуса! Впечатление такое, что теплые массы воздуха из всех средних широт вытеснены к полюсу. Это действительно так? - Ну куда-то же теплый воздух должен был деться. Вот он и уходит в высокие широты вместе с циклонами.

Ничего, скоро остынет

Россия. ЦФО > Экология > mn.ru, 21 декабря 2012 > № 720682 Геннадий Елисеев

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 20 декабря 2012 > № 717962 Вячеслав Шпорт

Как в Хабаровском крае пытаются решить проблему демографии, о жилищных программах и планах по формированию арендного жилфонда, а также о модернизации системы здравоохранения и формировании кластера авиа- и судостроения региона рассказал губернатор Вячеслав Шпорт.

Одной из острейших проблем для Дальнего Востока остается демография. Как эту проблему пытаются решить в Хабаровском крае, о жилищных программах и планах по формированию арендного жилфонда, а также о модернизации системы здравоохранения и формировании кластера авиа- и судостроения региона рассказал в интервью РИА Новости губернатор Вячеслав Шпорт.

- Вячеслав Иванович, удалось ли улучшить демографическую ситуацию в крае? Что делается для дальнейшего роста рождаемости?

- За десять месяцев текущего года в крае родилось более 15 тысяч детей, почти на 900 младенцев больше, чем за тот же период прошлого года. Смертность населения снизилась на 8,2%.

Мы очень рассчитываем и на больший рост рождаемости. В крае приняты меры материальной поддержки семей, имеющих детей. В частности, введен краевой материнский капитал в размере 200 тысяч рублей при рождении третьего и последующих детей. Его выплаты начнутся с нового года. Право на его расходование в 2013 году получили 2170 семей.

Законом Хабаровского края установлена ежемесячная выплата при рождении третьего и последующих детей. Ее размер на 2013 год установлен в 8,83 тысячи рублей.

Безусловно, первостепенное значение для повышения рождаемости в молодых семьях имеет наличие собственного жилья.

В этом году жилищные условия улучшили 895 молодых семей - в 1,3 раза больше, чем в предыдущем. Молодые семьи получают социальную поддержку в виде компенсации от 30 до 40% стоимости жилья. На эти цели в 2012 году участникам программы было выделено 747,4 миллиона рублей.

Плюс к этому, при рождении ребенка молодой семье предоставляется дополнительная социальная выплата в размере 5% от стоимости жилья на погашение ипотечного кредита.

Теперь мы пошли дальше: при рождении третьего и последующих детей социальная выплата покрывает остаток долга по ипотечному кредиту. Этой льготой уже воспользовались 11 семей.

В 2013 году финансирование молодежных программ будет увеличено, и улучшить жилищные условия смогут более одной тысячи молодых семей.

- Молодежные жилищные программы действительно популярны и востребованы в крае. А какие перспективы у других категорий граждан?

- Мы продолжаем строительство жилья на условиях ипотеки. Ежегодно почти тысяча человек получают новое жилье с 15% поддержкой от его стоимости.

С прошлого года работает корпоративная ипотека. Первопроходцами стали коллективы КнААПО (Комсомольское-на-Амуре авиационное производственное объединение) и Амурского судостроительного завода. Здесь поддержка существеннее: 40% за счет средств предприятия и за счет края - 15%.

В этом году еще одно важное направление получило развитие - строительство жилья для переселенцев из аварийного фонда. Первые такие дома уже сданы в Комсомольске-на-Амуре, Комсомольском районе и еще четыре - на очереди.

Строим жилье и для детей-сирот. В новом году планируем сдать более 130 квартир для них в Комсомольске-на-Амуре, Хабаровске, Николаевске-на-Амуре, Амурске и Солнечном.

На будущий год планируем новый вид государственной поддержки строительства жилья для работников муниципальных учреждений и представителей коренных малочисленных народов, ориентированного на сельскую местность.

В наших планах также формирование арендного жилищного фонда для граждан с невысоким уровнем доходов.

В этом году финансирование краевой целевой программы "Жилище" составило 1,5 миллиарда рублей, в 2013 году финансирование программы увеличится на 1 миллиард рублей. Так что новоселий будет больше.

- Какие события уходящего года вы считаете наиболее важными для региона?

- Особо выделяю присвоение нашей краевой столице почетного звания "Город воинской славы".

Это событие высокого патриотического уровня. Это признание исторического подвига нашего старшего поколения. Это нравственный ориентир для молодого поколения. И наша общая ответственность - быть достойными чести жить в городе воинской славы.

Знаковым стал и ввод в эксплуатацию центра позитронно-эмиссионной томографии, который поднял на новую ступень качество работы краевого клинического центра онкологии.

Да и в целом в этом году мы существенно продвинули модернизацию здравоохранения.

В Комсомольске-на-Амуре построен хирургический корпус онкологического диспансера.

В Хабаровске начал работу филиал научно-клинического Центра оториноларингологии Федерального медико-биологического агентства, где планируют проводить в год до 400 восстановительных операций.

Положено начало строительству первого на Дальнем Востоке Центра амбулаторного диализа.

Замечу, что в этом году на 6,8% снизилась смертность от болезней системы кровообращения и на 2,9% от онкологических заболеваний. То есть модернизация здравоохранения, работа высокотехнологичных медицинских центров уже приносят результаты.

Ну, и, конечно, есть удовлетворение от того, что в соответствии с Указами президента страны мы начали поэтапно повышать зарплату медицинским и социальным работникам, учителям, работникам культуры.

В этом году, например, средняя зарплата учителя достигла уровня средней зарплаты в экономике региона и составила 29,2 тысячи рублей.

Это направление будет продолжено и в 2013 году. Уверен, материальный стимул привлечет в социальную сферу новые профессиональные кадры и укрепит отрасли, непосредственно влияющие на качество жизни каждого из нас.

- Как вы оцениваете экономические итоги уходящего года, удалось ли улучшить показатели развития, нарастить инвестиции?

- В советские годы была традиция к праздникам готовить трудовые рапорты. Приятная это вещь. Я вот, например, на днях с удовольствием принял сообщение о том, что предприятия рыбной отрасли края выполнили пятилетний план за два года.

Объем вылова лосося составил 51,6 тысячи тонн. Такого на нашей территории не наблюдалось, как говорят специалисты, последние сто лет. Природа, конечно, природой, но ведь и рыбохозяйственный комплекс края оказался на высоте.

Шахтеры ОАО "Ургалуголь" доложили о добыче с начала года 5 миллионов тонн угля. Этот значимый рубеж достигнут благодаря активной модернизации производства.

Хочу подчеркнуть, что именно модернизация, инновационный подход сегодня определяют конкурентоспособность хозяйственного комплекса.

Объем инвестиций в основной капитал в 2011 году составил 176,7 миллиарда рублей. В этом году мы выходим на 101% к этому показателю. Наибольший рост - в 1,5 раза - достигнут в обрабатывающем секторе. Рост ВРП ожидается на уровне 104,1% по отношению к уровню 2011 года, индекс промышленного производства прогнозируется в 108,8%.

Кстати, на десятом Региональном инвестиционном конгрессе в Москве отмечено существенное снижение инвестиционных рисков на нашей территории. Хабаровский край вышел на первое место в номинациях "Безопасный регион" и "За устойчивый прогресс в снижении рисков".

По уровню инвестиционной активности край лидирует в ДФО.

- Какие точки роста развития региона вы видите в ближайшие годы?

- "Стержень" промышленного потенциала края - машиностроительный комплекс. Это, прежде всего, авиа-и судостроение. Именно здесь реализуется масштабная программа гособоронзаказа России. По предварительным прогнозам, оборонзаказ 2013 года увеличится в сравнении с 2012 годом на 40%.

Только в рамках федеральной целевой программы по развитию оборонно-промышленного комплекса Российской Федерации на техническое перевооружение КнААПО до 2015 года запланировано 5,9 миллиарда рублей.

Хабаровскому судостроительному заводу из федерального бюджета предусмотрено на этот же период 1,25 миллиарда рублей. На базе этих отраслей мы создаем инновационный территориальный кластер авиа- и судостроения, в который уже вошли 94 региональных и внерегиональных партнера.

Ключевая идея кластера - объединив усилия бизнеса, науки и власти, сформировать конкурентоспособный машиностроительный центр России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Но пока, на начальном этапе, мы пытаемся воссоздать эффективную кооперацию между предприятиями.

Фактически свои точки роста есть во всех основных отраслях края.

В горнодобывающем комплексе, например, завершается строительство гидрометаллургического комбината в Амурске с новейшими технологиями по производству 5,5 тонны золота в год.

Здесь же разворачивает мощности Дальневосточный центр глубокой переработки древесины. Только эти два предприятия обеспечат горожанам 2,5 тысяч современных рабочих мест, не говоря уже о пополнении бюджета. Разве это не точка роста?

- В недавнем послании Федеральному Собранию Российской Федерации президент Владимир Путин поставил задачу возродить инженерные школы и подготовку рабочих кадров. Как вы оцениваете возможности края в этом вопросе?

- Как инженер со стажем я удовлетворен, что тема озвучена на таком высоком уровне. Я полностью поддерживаю эту тему и считаю, что она востребована временем - сегодня крайне необходимо возрождать инженерное сословие.

В нашем крае инженерная школа сохранена. Подготовка кадров идет в трех университетах и двух филиалах - Сибирского госуниверситета телекоммуникаций и информатики и Новосибирской академии водного транспорта. Ежегодно более 2,5 тысячи выпускаются по специальностям "Техника и технологии".

Тихоокеанский госуниверситет и Комсомольский-на-Амуре технический университет уже выиграли многомиллионные гранты на дополнительное образование по востребованным временем программам. Базовые кафедры вузов работают на основных промышленных предприятиях.

Мы серьезно реформируем звено среднего профессионального образования. Сегодня рабочих готовят на современнейшем оборудовании. В этом процессе активно участвуют промышленные предприятия. На КнААПО, например, действует собственный учебно-производственный комбинат.

У нас есть идея провести первый Дальневосточный конгресс "Наука-инженер-промышленность" на базе Комсомольского-на-Амуре технического университета. И мы ее осуществим.

- Вячеслав Иванович, планируете ли вы участие в выборах губернатора на следующий срок?

- Мои полномочия на посту губернатора истекают в мае 2013 года. Готовность продолжить работу у меня есть, потому что много начатых проектов, много обязательств перед людьми.

Понимания взаимосвязей проблем региона и опыта для их решения, безусловно, прибавилось.

Но есть определенная процедура выборов главы региона. Главная ее составляющая - доверие. Доверие земляков. Доверие президента страны.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 20 декабря 2012 > № 717962 Вячеслав Шпорт

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 20 декабря 2012 > № 717129 Владимир Путин

Пресс-конференция Президента России состоялась в Центре международной торговли на Краснопресненской набережной.

На пресс-конференцию было аккредитовано более 1000 российских и около 200 иностранных журналистов.

Трансляцию вели телеканалы «Первый канал», «Россия 1», «Россия 24», радиостанции «Маяк», «Вести FM», «Радио России».

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые дамы и господа!

Мне очень приятно, что такой интерес к сегодняшнему мероприятию проявила пресса. Я всех вас приветствую. Знаю, что здесь много журналистов из регионов Российской Федерации. Постараюсь по возможности ответить на интересующие вас вопросы, рассказать так, как я это вижу, о результатах нашей работы за уходящий год. (Слышно хорошо в зале?) И, как обычно, начну с цифр, они в целом известны, но у меня самые свежие данные. Думаю, что это тоже будет интересно.

Итак, главные показатели экономического развития: рост ВВП (валового внутреннего продукта), у меня данные за январь–октябрь, – 3,7 процента. Это чуть меньше, чем в прошлом году: 4,3 у нас было, – но я хочу отметить, что на фоне рецессии в еврозоне, на фоне снижения темпов экономического роста в Соединённых Штатах и даже определённой просадки в Китае в целом считаю этот результат хорошим.

Что сказалось на некотором снижении темпов роста в текущем году? Первую причину я уже назвал: это общее снижение темпов роста мировой экономики и даже рецессия в одном из ведущих центров, в еврозоне, а вторая – это всё-таки наша внутренняя проблема, она связана прежде всего с неурожаем. В прошлом году у нас урожай зерновых был за 90 миллионов тонн, в этом году – 74 с небольшим. Это сказалось в определённой степени на инфляции (я сейчас тоже об этом два слова скажу) и, безусловно, затормозило темпы экономического роста в III и IV квартале. Но в целом, повторяю, результат, на мой взгляд, является удовлетворительным.

Что касается инфляции, то вы знаете, что в прошлом году она была самой низкой за последние 20 лет. И это, безусловно, является предметом нашей гордости, потому что мы на протяжении длительного времени таргетировали инфляцию, пытались её подавить. Результат есть. В этом году (на 17 декабря) она чуть-чуть подросла – 6,3 процента, но, как вы видите, находится практически в тех же самых величинах.

В прошлом году промышленный рост был 4,7 процента, в этом году – 2,7, то есть практически в два раза меньше. И это, конечно, не может нас радовать. Вместе с тем определённый оптимизм внушает то обстоятельство, что инвестиции в основной капитал у нас фактически не изменились, а даже немножко подросли. В прошлом году было 8,3 процента, в этом – 8,4 процента. И, что особенно приятно, в обрабатывающих отраслях рост был значительно выше – 4,4 процента. Надеюсь, что это тоже результат осмысленной деятельности Правительства Российской Федерации.

Теперь по социальным вопросам. Среднемесячная начисленная заработная плата в 2011 году была 23 369 рублей, а на ноябрь текущего года – уже 27 607 рублей. Если в прошлом году рост составил 2,8 процента, в этом году рост составил 8,8 процента. Это хороший показатель.

Другой социально-экономический показатель, весьма важный как для нашей страны, так и для любой другой рыночной экономики, – это уровень безработицы, это ситуация на рынке труда. Уровень безработицы по методологии МОТ у нас в прошлом году был 6,6. Собственно говоря, мы и этот год начали с этих показателей – 6,6 процента, а на ноябрь текущего года это уже 5,3–5,4 процента. Это хороший показатель, один из лучших во всех развитых экономиках мира. Численность официально зарегистрированных – один процент.

Реальные располагаемые денежные доходы населения в прошлом году у нас выросли на 0,8 процента, в этом году – на 4 процента. С чем это связано, известно: это связано с резким, значительным повышением денежных доходов военнослужащих, военнослужащих внутренних войск, повышением денежного довольствия в системе МВД. Это связано с повышением в 1,6 раза пенсий пенсионеров – и вообще плановый рост пенсий, сейчас я об этом тоже скажу. В социальной сфере несколько подросли заработные платы. Это и школьные учителя, преподаватели вузов. Я думаю, мы об этом ещё поговорим. Это определённый рост в здравоохранении и среди среднего медицинского персонала, и среди специалистов. Всё это привело к такому результату. Результат, на мой взгляд, хороший. Рост 4 процента – это приличный рост.

Размер трудовой пенсии по старости у нас был 8 876 рублей, стал 9 810 рублей на октябрь текущего года. И размер социальной пенсии тоже подрос, но, к сожалению, остаётся пока очень маленьким: был 5 200, стал 5 942, – но это всё-таки социальная пенсия.

Ну и наконец, такой показатель, как материнский капитал. Я всё время об этом вспоминаю, потому что много было вопросов раньше по поводу того, будем ли мы его индексировать. Так вот я хочу ещё раз подтвердить: мы его индексируем и будем это делать. Если в прошлом году материнский капитал составил 365 698 рублей, то в этом году он на данный момент времени составляет 387 640 рублей, а на 1 января 2013 года он составит 408 961 рубль.

Растёт капитализация банковской системы, если вернуться к экономике. Что приятно, растут вклады граждан Российской Федерации в нашу банковскую систему, в наши финансовые учреждения. Рост за год составил 19,6 процента, в абсолютных цифрах это 13,1 триллиона рублей.

У нас положительное сальдо торгового баланса. В прошлом году это было 198,2 миллиарда, в этом году за январь–октябрь – уже 164,6. Я думаю, что будет не меньше, чем в прошлом году по году. Мы с вами понимаем, что цифры, которые я привожу, это ещё предварительные цифры, они будут досчитываться в I квартале следующего года.

Конечно, это в значительной степени связано не только с благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой, что правда, но и с целенаправленными действиями Правительства. Во-первых, это вступление в ВТО. Во-вторых, это подписание Соглашения о зоне свободной торговле в СНГ. И, в-третьих, безусловно, это создание Таможенного союза и Единого экономического пространства с Беларусью и с Казахстаном, я уже вчера об этом говорил на пресс-конференции. Рост товарооборота с этими странами составил 10 процентов, очень неплохо. Но самое главное – и в этой широкой аудитории хочу ещё раз повторить, что у нас очень хорошая структура взаимной торговли со странами Таможенного союза. 20 процентов – это машинно-тракторная продукция, условно говоря, как в прошлые времена говорили: это машины и оборудование. И это хорошо, потому что с внешним миром, за границами Таможенного союза у нас доля машин и оборудования во внешней торговле всего 2 процента (это усреднённо на все три страны). Это говорит о том, что мы очень удобные и правильные партнёры друг для друга.

Госдолг остаётся на предельно низких величинах, чуть больше 10 процентов. Внешний долг из них составляет всего 2,5 процента, здесь мало что изменилось. По этому показателю у нас одно из лучших положений среди всех развитых экономик мира.

Международные резервы Центрального банка подросли, они в прошлом году были 498,6 миллиарда долларов, в этом году на 7 декабря – 527,3 миллиарда долларов. Резервный фонд также вырос, причём вырос существенно: в долларовом эквиваленте он был 25,2 миллиарда долларов, сегодня составляет 61,4 миллиарда долларов США. Фонд национального благосостояния остался практически в прежних рамках: был 86,8 миллиарда и стал 87,5.

Хочу отметить, несмотря на имеющиеся проблемы, наверняка мы будем говорить о наших проблемах, у нас их достаточно, но всё-таки хочу отметить стабильность государственных финансов.

И очень важное решение, я хочу отметить, которое было принято Правительством, – это введение так называемого бюджетного правила, то есть отсечение доходов федерального бюджета и использование их в текущих расходах только до определённого уровня стоимости барреля нефти. На 2013 год эта планка отсечения – 91 доллар за баррель. Это, кстати сказать, достаточно жёсткое правило. И вторая часть этого правила заключается в том, что мы договорились, что не будем тратить деньги из резервных фондов до достижения определённого уровня накоплений в этих фондах. Всё это привело к тому, что бюджет у нас достаточно жёсткий, но исполнимый, и это всё вместе с ростом резервов: и резервов Центрального банка, и резервов Правительства – говорит о том, что мы проводим взвешенную, очень аккуратную финансовую и экономическую политику.

Ну и предметом особой гордости для нас, конечно, являются показатели рождаемости – самые лучшие за 20 последних лет, так же как и низкий уровень смертности, тоже самый низкий показатель за последние 20 лет. Это говорит о том, что люди по-другому стали планировать свою жизнь, расширили горизонт планирования своих семей. Это говорит о том, что в целом у людей при всех проблемах, которых у нас достаточно, всё-таки возникает чувство надёжности того, что происходит, надёжности того, что мы делаем, того, что происходит в стране. Я привёл цифры роста доходов, благосостояния. Это тоже имеет, на мой взгляд, определённое значение, существенное. Плюс специальные меры поддержки рождаемости и положительных демографических процессов.

Вы знаете, что, кроме названных мною цифр материнского капитала, у нас существует целая программа поддержки женщин, которые приняли решение иметь второго и последующего детей. А со следующего года, думаю, что в I квартале Правительство должно запустить уже программу поддержки семей, в которых будет рождаться третий и последующие дети. В 50 регионах Российской Федерации, где мы наблюдаем в течение нескольких лет отрицательную демографию (это Северо-Запад страны, это отчасти Поволжье и Дальний Восток), люди будут получать дополнительное ежемесячное пособие в размере прожиточного минимума ребёнка.

Это то, что мне бы хотелось сказать в начале. Я на этом остановлю свой монолог. Знаю, что у вас, наверняка, много вопросов, иначе вы бы сюда не пришли. Давайте начнём такой прямой диалог.

Д.ПЕСКОВ: Владимир Владимирович, если позволите, вначале вопросы и ответы.

В.ПУТИН: Дмитрий Сергеевич нам поможет разогреться для начала, сориентируется в зале, а потом мы уже перейдём к прямому общению.

Д.ПЕСКОВ: Я кого-то знаю по именам, кого-то не знаю, поэтому попрошу представляться, называть город и своё СМИ.

Прошу Вас.

ВОПРОС: Ксения Соколова, журнал «Сноб».

В ответ на принятие американцами «закона Магнитского» Госдума приняла запретительные меры в отношении американских граждан, которые хотят усыновлять российских детей-сирот. Считаете ли Вы такой ответ действительно адекватным? И не смущает ли Вас, что дети, причём самые обездоленные и беспомощные из них, становятся инструментом в политической борьбе?

Спасибо.

В.ПУТИН: Во-первых, Вы сейчас сказали о том, что это ответ на так называемый закон Магнитского. Я два слова скажу, как к этому отношусь. Я уже говорил, но всё-таки позволю себе сформулировать в общих чертах своё отношение к этому делу.

Это, безусловно, недружественный в отношении Российской Федерации акт. И дело не в чиновниках, которым запрещают иметь какие-то счета или ставить под контроль недвижимость. Я недавно в Послании сам об этом сказал. Мы сами считаем, что наши чиновники, особенно высокого ранга, люди, занимающиеся политикой, должны иметь счета в российских банках. У нас, кстати говоря, в Российской Федерации много банков со стопроцентным иностранным капиталом. И их дееспособность, надёжность не вызывает сомнений. Если этот банк работает в России либо в Вене, либо где-то в другой столице, это уже не имеет значения, важно, что это международный финансовый институт. Пожалуйста, здесь держите.

Что касается недвижимости, я тоже сказал об этом. Если нам наши коллеги за границей помогут выявить тех, кто нарушает, мы будем им благодарны и даже готовы премию за это выписать. Но дело ведь совершенно не в чиновниках. Дело в том, что они один антисоветский, антироссийский закон заменили другим. Не могут без этого никак обойтись. Всё пытаются остаться в прошлом. Это очень плохо. Это, конечно, само по себе отравляет наши отношения.

Что касается непосредственно темы, которую Вы сейчас затронули, – усыновления наших детей иностранцами. Насколько я знаю опросы общественного мнения, подавляющее число граждан Российской Федерации вообще негативно относится к тому, что иностранцы усыновляют наших детей. Нам нужно самим этим заниматься. Нам нужно самим стимулировать передачу в семьи наших детей, оставшихся без попечения родителей либо сирот.

В этой связи, я думаю, вчерашнее предложение Дмитрия Анатольевича Медведева является абсолютно правильным. Нужно развивать внутри страны это направление деятельности, снимать бюрократические барьеры, поддерживать ещё больше семьи, которые берут детей.

Теперь что касается американской стороны. Дело не в конкретных людях, американских гражданах, которые усыновляют наших детей. Там и трагедии случаются, и мы об этом знаем, но подавляющее большинство людей, которые усыновляют наших детей, ведут себя очень адекватно, это добрые порядочные люди. Реакция депутатов Государственной Думы не на эту деятельность, а на позицию американских властей. В чём заключается эта позиция? А в том, что, когда преступления в отношении усыновлённых российских детей совершаются, чаще всего американская Фемида вообще не реагирует и освобождает от уголовной ответственности людей, которые явно совершили уголовное деяние в отношении ребёнка. Но и это ещё не всё. Российских представителей фактически не допускают, даже в качестве наблюдателей, на эти процессы.

Мы заключили сейчас, недавно заключили, между госдепом и МИДом соглашение по поводу того, как и что могут делать представители России в ходе возникновения этих кризисных или конфликтных ситуаций. Что на практике получилось? На практике оказалось, что эта сфера деятельности отнесена американским законодательством на уровень штата. И когда наши представители приходят, для того чтобы исполнить свои обязанности в рамках этого соглашения, им говорят: «А это дело не федеральных властей, а штатов, на штатном уровне у вас никаких соглашений нет. Идите в госдеп. С кем вы там заключали соглашение, с тем и разбирайтесь». А в федеральных органах власти Соединённых Штатов отсылают на уровень штатов. И зачем такое соглашение? «Дурочку включили» просто, и всё. Даже не пускают в качестве наблюдателей, не только участников процесса.

О чём пекутся наши партнёры в Штатах и американские законодатели? О правах человека в наших тюрьмах, в местах лишения свободы. Хорошее дело, но у них у самих там полно проблем.

Я уже говорил об этом: Абу-Грейб, Гуантанамо – годами держат людей в тюрьме без предъявления обвинения. Это вообще уму непостижимо. Причём не просто держат в тюрьме без предъявления обвинения, там в кандалах ходят люди, как в средние века. Внутри собственной страны легализовали пытки.

Вы представляете, что если бы у нас хоть что-нибудь такое было? С потрохами бы сожрали уже давно! Такую бы развернули по всему миру вакханалию! А там всё тихо, тишина. Ведь сколько раз было обещано, что Гуантанамо будет закрыта, а воз и ныне там. Где это? Тюрьма работает. Мы не знаем, может быть, и пытки продолжаются. Эти так называемые секретные тюрьмы ЦРУ. Кто наказан? И нам ещё указывают на то, что у нас какие-то проблемы есть. Ну да, спасибо, мы знаем. Но принимать на этой основе какие-то антироссийские акты – это запредельная вещь, не спровоцированная ничем с нашей стороны.

Я понимаю, что это эмоциональный ответ Государственной Думы, но считаю, что адекватный.

ВОПРОС: Господин Президент!

Александр Колесниченко, «Аргументы и факты».

Я сам усыновитель, и вне зависимости от внешнего политического контекста считаю поправки, которые вчера приняла Госдума, и запредельными, и неадекватными, и, извините, людоедскими. Принявшие этот закон люди говорят, что у нас уже достаточно средств для того, чтобы ухаживать за своими сиротами, достаточно желающих усыновлять десятки тысяч оставленных детей. Это не совсем так или совсем не так. Более того, я скажу, мне кажется, что они нас и Вас обманывают, как, кстати, нас и Вас обманывают сейчас, например, региональные власти, которые отчитываются о росте средних зарплат в бюджетной сфере.

У нас большая газета, мы получаем много откликов из регионов о том, что учителя, когда заглядывают в свои зарплатные ведомости, очень удивляются, сравнивая свои зарплаты с этими якобы средними. Извините, это уже, наверное, другой вопрос. Я надеюсь, что кто-то из коллег остановится на этом подробнее.

Во вчерашней новости…

В.ПУТИН: Я на это тоже отвечу.

Пожалуйста.

А.КОЛЕСНИЧЕНКО: Вчера, на мой взгляд, было только две хорошие новости.

Первая – чуть больше людей лучше узнало, что из себя представляет Государственная Дума.

Вторая – премьер-министр, господин Медведев, сказал, что действительно нужны новые шаги, новые программы.

Не могли бы Вы чуть подробнее сказать, какие это будут шаги, какие это будут программы? Если Вам интересен мой личный опыт трёхгодичной давности, то мне кажется, что для всей этой нашей сиротской системы усыновители, с одной стороны, – это угроза, с другой стороны – обуза. Лично для меня шоком был как раз последний шаг, когда мы пришли в суд и на пустом месте столкнулись и с нарушением закона, и с унижениями.

Извините, наверное, это уже третий вопрос. Про судебную систему, я думаю, кто-то из коллег тоже спросит.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Что касается вчерашнего решения, я свою позицию уже определил. Я с Вами не согласен категорически.

Во-первых, ещё раз повторяю, речь идёт не о конкретных людях, а об отношении американских властей к проблемам в случае возникновения неординарных ситуаций, связанных с нарушением прав ребёнка и совершением уголовных преступлений. Они хорошо известны, хорошо известна и реакция американских властей.

Я ещё раз говорю, они просто не допускают российских представителей к этим проблемам, даже в суд не пускают в качестве наблюдателей. Я считаю, что это неприемлемо. Вы считаете, это нормально? Что же здесь нормального, если вас унижают? Вам это нравится? Вы садомазохист, что ли? Страну не надо унижать. То, что нам нужно совершенствовать свою систему, – это правда. И кроме всего прочего, ведь мы не запрещаем в принципе усыновление иностранцами. Кроме Соединённых Штатов существуют и другие страны.

Они, вы знаете, не пускают во многих штатах наблюдателей из международных организаций на выборы, вы же знаете об этом. Вам что, это нравится? Там этой организации с несколько странной для русского уха аббревиатурой БДИПЧ [Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ] просто сказали: «Подойдут на 300 метров к участку, их арестуют». И тишина, и всем нравится. Эта БДИПЧ написала, что всё хорошо и демократично было на выборах. Вам это нравится, что ли? Думаю, что нет.

Зачем тогда формулировать таким образом: людоедские или нелюдоедские? То, что вы усыновили ребёнка, честь вам и хвала. Я надеюсь, что вашему примеру последуют многие и многие люди. Вы действительно душевный и порядочный человек, если так сделали, это правда, я понимаю, что я говорю.

Что касается нашей судебной системы, которая избыточно, может быть, пристально относится к этим вопросам. Вы знаете, это ведь в значительной степени зависит от личности судьи, который решает эти вопросы. Разные люди есть, в том числе и в судебной системе.

Я помню, как мой хороший друг и коллега в прошлом Герхард Шрёдер усыновлял, они усыновили двух российских детей. И когда, я уже, по-моему, об этом рассказывал, в суд приехали в Петербурге, пришли, судья прямо спросила: «А как относится к этому старшая дочь, которая уже в семье есть?» Когда девочка сказала: «А я здесь при чём, меня никто не спрашивает», – она, судья, говорит: «Я вас спрашиваю. Если вы против, я не разрешу».

Вы знаете, в этом есть огромный смысл, потому что каждый член семьи должен принять для себя собственное решение. И в целом судебная система выстроена именно на это. Это было жёстко, но справедливо. Ведь есть и другая проблема – отказ от детей, которых люди берут в семьи, и количество отказников, оно большое. И здесь простое упрощенчество неуместно. Нужно, чтобы общество понимало, в состоянии ли тот или иной человек воспитывать ребёнка, содержать его, достаточно ли будет той государственной помощи, которую семья получает, для того чтобы ребёнка поставить на ноги. Это всё вещи чрезвычайно важные. А если семья берет только для того, чтобы какие-то льготы получить, то, наверное, это неприемлемо.

Во всём этом нужно разобраться. И если Вы хотите меня спросить, вот что нужно конкретно сейчас написать, я ещё подумаю. Это нужно со специалистами, с экспертами посоветоваться, с такими людьми, как вы, надо посоветоваться. Говорю совершенно без всякой рисовки, без всякой ерунды. Это не пустые слова. Надо поговорить с теми людьми, которые воспитывают детей, принятых в семьи. Там существует много нюансов. Но что совершенно точно нужно сделать – я уже говорил, согласен полностью с Дмитрием Анатольевичем, мы с ним обсуждали эту тему предварительно даже, – нужно расширять возможности для наших семей брать наших детей в семьи: и усыновлять, и попечение осуществлять, и так далее. И здесь целый набор мер должен быть предложен и материального, и морального характера.

Д.ПЕСКОВ: Коллеги из Кузбасса.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович. Обозреватель газеты «Кузбасс» Панарина Оксана.

Прежде всего хотела бы пригласить Вас к нам, в Кузбасс, 25 декабря. У нас состоится добыча 200-миллионной тонны угля. Впервые в истории Кузбасса такие показатели. И ещё в январе 70 лет исполняется нашей области.

А вопрос у меня вот такой. Для нашего региона очень характерна проблема переселения людей из ветхого жилья. Делается в регионе очень много, но этого крайне недостаточно. Планирует ли государство как-то увеличивать финансирование программ по переселению людей из ветхого жилья?

В.ПУТИН: Во-первых, я хочу вас поздравить и с приближающимися праздниками, и с результатами работы хочу поздравить горняков. Должен сказать, что объёмы добычи и реализации внутри страны и на экспорт угля постоянно растут, в этом году по сравнению с прошлым годом горняки вышли на новые рубежи. У нас и добыча увеличилась, и поставки на экспорт тоже увеличились, это отличный показатель. Работа горняков сложная и очень опасная, конечно, она требует постоянного внимания со стороны государства. А те люди, которые оказались в трущобах, по сути, – в ветхом жилье, конечно, нуждаются в поддержке страны в целом и федерального Правительства.

Вы упомянули о программе, которая работает. Я бывал там, знаете об этом, заходил в эти трущобы и с людьми разговаривал, потом был в тех квартирах, в которые они переселяются. Вы знаете, это очень затратная программа, но мы её будем продолжать. И я уже говорил об этом в Послании, в предыдущих своих публичных выступлениях, я надеюсь, что в ближайшие годы мы целиком эту проблему решим – только не ветхого жилья, а прежде всего аварийного, по двум обстоятельствам: во-первых, людям там тяжелее всего, просто опасно, во-вторых, в соответствии с законом мы обязаны его расселять как можно быстрее. Поэтому мы сначала будем решать эту задачу, а потом постепенно переходить к решению проблемы по ветхому жилью, хотя здесь нужно будет увеличивать ответственность регионов, потому что мы не должны допустить ситуации, при которой по мере решения проблемы аварийного жилья будет расти количество ветхого. Такая опасность существует, но это отдельная тема. Во всяком случае хочу вас заверить, что она будет в центре нашего внимания.

Д.ПЕСКОВ: Двигаемся в противоположную сторону. ИТАР-ТАСС, наше государственное информационное агентство.

ВОПРОС: Вероника Романенкова, ИТАР-ТАСС.

Вы работаете Президентом семь месяцев и за это время уже успели уволить нескольких министров, нескольким объявить выговор, чего раньше никогда не было. С чем это связано? Ваша требовательность повысилась или министры не отвечают поставленным задачам?

Довольны ли Вы в целом работой премьера и Правительства? Не собираетесь ли ещё кого-нибудь отправить в отставку?

В.ПУТИН: В целом работой и премьера, и Правительства доволен. Надо не забывать, что действующий премьер, Председатель Правительства, в течение четырёх лет исполнял обязанности главы государства. Это огромная ответственность и колоссальный опыт. Поэтому я уверен, что всё это будет применено и использовано Дмитрием Анатольевичем и на новом месте работы. Хотя я по себе знаю, а не понаслышке, насколько эта работа трудна. Там, что называется, прямо у печки нужно стоять, или в забое, как горняки говорят: прямая ответственность за принимаемые решения. Очень важная и даже не сразу правильно воспринимаемая ситуация, потому что эта ответственность осязаема. Принял решение, подписал – и за этим идут какие-то последствия: или положительные, или отрицательные, – и они видны сразу.

Что касается увольнений, то не так уж и много было уволено. Я объявил выговор трём министрам. Почему раньше не было, а сейчас это было востребовано? Во-первых, ситуация в стране изменилась. И нам нужно решать уже застарелые, но очень важные проблемы, прежде всего в социальной сфере. Мы говорили о необходимости повышения уровня заработной платы и так далее. (Кстати говоря, я не ответил на вопрос по учителям, сейчас скажу.) Люди в Правительстве – опытные, многие из них уже не один год работают в министерствах, но никогда не были в положении первых лиц. И многим кажется, что они и так всё знают. Это коллеги, с которыми я много лет уже работаю вместе, но нужно, чтобы они понимали, что между тем, что было заявлено в стране в качестве первоочередных и среднесрочных целей и в экономике, и в социальной сфере в ходе президентской предвыборной кампании, и тем, что Правительство делает, не должно быть никакой разницы. Они должны работать на эти цели. Страна ждёт результатов по этим направлениям. И у нас не должно быть: президентские заявления – одно, а реальная деятельность Правительства – другое. Это должна быть работа одной слаженной команды, единой команды, иначе результата не будет. И нужно, чтобы люди это окончательно осознали. Первое.

Второе. Я никого не выгонял. Министр, который ушёл в отставку, я вам должен сказать, после нескольких первых недель работы уже (я не хочу здесь тайн каких-то мадридского двора открывать, ничего здесь особенного нет), когда человек пришёл, – начал ставить вопрос, что, видимо, не туда попал. Он ожидал, что это будет немножко другая работа. Здесь нет ничего особенного, кстати сказать. Здесь нет никакого преступления. Человек занимался внутренней политикой и в принципе ему казалось, что Министерство регионального развития – это что-то похожее. А это совсем другое. Это хозяйственная работа. Там нужно заниматься дорогами, крышами, условно говоря. Это совсем другое дело. И ничего страшного, что человек сказал, он честно сказал, его никто не гнал. И даже дело не в выговоре. Он сказал: «Вы знаете, я вижу, что несколько не то, что я ожидал». Честно сказал об этом и подал в отставку. И правильно сделал. Зачем ему мучиться самому и кого-то мучить там, это просто совершенно неверно. А в принципе, в общем и целом, несмотря на то, что я ему объявил выговор, человек он вполне дееспособный, опытный, и я думаю, что его опыт может быть использован в других местах.

Д.ПЕСКОВ: Коллега с надписью «Крестьяне просят слово». Только, пожалуйста, Вы не слово говорите, а вопрос задавайте.

ВОПРОС: Хорошо, спасибо большое. Олег Каштанов, газета «Известия Мордовии».

У меня вопрос от крестьян нашей республики, их 40 процентов населения, и в этом году они сработали неплохо, Владимир Владимирович: они добились урожая сахарной свёклы – более 1 миллиона, чего никогда не было.

В.ПУТИН: 40 процентов населения – где, в республике?

О.КАШТАНОВ: В республике, да.

Есть проблема, которую они попросили озвучить. Проблема заключается в следующем. С 2013 года вводится новый порядок субсидирования регионов по растениеводству по так называемому гектарному принципу. Так вот этот порядок больно бьёт по регионам, в которых высокоразвито животноводство. И аграрии просят, с одной стороны, внести коррективы в этот порядок, а со своей стороны они обещают за три года вдвое увеличить производство мяса и тем самым внести свой вклад в решение проблемы обеспечения продовольственной независимости страны, которую вы ставите в Послании.

Есть обращение, Владимир Владимирович, – если можно, я его передам. И соответственно вопрос: могут ли аграрии рассчитывать на Вашу поддержку?

И ещё, пожалуйста, один момент, если можно. Жители Мордовии просили передать Вам благодарность за поддержку республики в организации празднования 1000-летия единения мордовского народа с народами России. Спасибо.

В.ПУТИН: А чемпионат мира по футболу позабыли? (Смех.)

О.КАШТАНОВ: Это особый праздник для нас.

В.ПУТИН: Я знаю, что там у вас был особый праздник по этому поводу. И, действительно, спорт очень хорошо развивается в Мордовии. А подготовка к чемпионату мира стала таким, по-моему, общереспубликанским делом, что очень хорошо, это очень здорово, что и прежний руководитель [Николай] Меркушкин, и сегодняшние руководители уделяют развитию физической культуры и спорта столько внимания.

Но, если вернуться к вашему вопросу по поводу нового порядка субсидирования по гектарам, надо сказать, что Правительство пошло на это в результате настойчивых просьб самих аграриев. Ведь это аграрии ставили вопрос о субсидировании по гектарам. Там разные, правда, есть подходы к этому делу, но вообще эта система во многих странах применяется, она по-разному сформулирована, но применяется во многих странах и считается очень затратной. Она сама по себе не является эффективной. Важно, как её применять. Если вы считаете и если ваши коллеги, аграрии Мордовии считают, что есть там проблемы, связанные с применением этой системы (Вы мне не сказали, какие проблемы), но я вам обещаю точно, я буквально сегодня этот вопрос перед Правительством поставлю, сам постараюсь туда залезть и посмотреть, в чём проблема. И конечно, если мы увидим, что принятые решения нуждаются в корректировке, мы обязательно эту корректировку осуществим.

Но что касается традиционных направлений деятельности сельского хозяйства Мордовии, то я не сомневаюсь, что труженики села в Мордовии покажут себя с лучшей стороны – так, как это они делали в предыдущие годы. И хочу отметить, что в Мордовии, так же как в некоторых других субъектах Российской Федерации, нет ни золота, ни нефти, ни газа, но республика развивается весьма хорошими темпами, причём развивается разносторонне. Это касается не только сельского хозяйства, это касается и промышленности, но, что особенно отрадно, это касается гуманитарной сферы.

Мне очень приятно отметить (это не связано с вопросом, который здесь прозвучал, но я хочу воспользоваться тем, что здесь много представителей прессы, и сказать об этом), Мордовия – один из лучших примеров многонациональной республики, где абсолютно гармонично выстроены отношения между различными этносами и религиями. Вот мы приезжали с нашими коллегами из Венгрии и из Финляндии в Мордовию – вы знаете, на улице в одном из сёл увидели женщин, да и мужчин в национальных одеждах. И тогдашний Президент Финляндии Тарья Халонен спросила: «Это вы по поводу праздника так оделись?» Они говорят: «Да, по поводу праздника, но в обычные дни мы тоже ходим в национальной одежде – правда, она попроще». Вы знаете, это так органично, так красиво и так приятно, честно говоря, – я порадовался.

Так что Вам всего самого доброго.

Д.ПЕСКОВ: Продолжаем. Через центр идём. Life News. В микрофон, пожалуйста.

ВОПРОС: Здравствуйте! Владимир Владимирович, про Вас на самом деле столько анекдотов ходит – наверное, помощники рассказывали?

В.ПУТИН: Нет, они боятся рассказывать. (Смех.)

ВОПРОС: Последний касается конца света – например: «Путин столько всего обещает, что точно знает, когда он наступит». Или, например: «Президент специально назначил пресс-конференцию за день до конца света, потому что хочет подвести итоги развития всего человечества».

В.ПУТИН: Секундочку. Во-первых, я знаю, когда наступит конец света.

ВОПРОС: Когда?

В.ПУТИН: Через 4,5 миллиарда лет примерно. Потому что, насколько я помню, цикл функционирования нашего светила, Солнца, – 7 или 14 миллиардов. Мы сейчас в самом центре. Могу ошибиться, по-моему, всего где-то 7 миллиардов; где-то 4,5 уже прошло, так что через 4,5 всё закончится, просто реактор погаснет. Вот это будет конец света. Но до этого ещё произойдут другие события с Солнцем: оно превратится в белого малого карлика, то есть жизнь уже к этому времени закончится. Если Вы в этом смысле рассматриваете проблему конца света, она закончится ещё раньше.

ВОПРОС: Значит, Вы его не боитесь?

В.ПУТИН: Чего бояться, если это неизбежно?

ВОПРОС: Вот французы, говорят, боятся и даже некоторые бегут в Россию. Например, Депардьё заявил, что уже паспорт чуть ли не от Вас получил. Потом Дмитрий Сергеевич [Песков] сказал, что это шутка. Так шутка или получил? И каковы итоги? Спасибо.

В.ПУТИН: Вы знаете, у нас очень хорошие отношения с Францией, и мы очень дорожим этими отношениями. Они хорошие традиционно.

Среди наших зарубежных партнёров Франция занимает особое место. У нас очень близкие духовные связи на протяжении веков, несмотря на трагические события в нашей общей истории. Всё-таки с Францией сложились особые отношения и в экономике, и в социальной сфере, и в политической сфере.

Хотя Франция является страной НАТО, мы чаще, чем, может быть, с другими, находим пониманием с французским руководством и с французским народом. Это первое, что я хочу сказать. Поэтому никакие решения в этой сфере, надеюсь, не повлияют на российско-французские отношения.

Второе. Я уверен, что высшие должностные лица не хотели обидеть Жерара Депардьё. Но, как любые чиновники высокого и среднего ранга, мы всегда защищаем свою политику, принимаемые нами решения. Если это было сделано как-то не очень аккуратно, это досадное происшествие, не более того.

Но актёры, музыканты, художники – люди особой душевной организации, тонкой, и, как у нас говорят, художника легко обидеть, поэтому я понимаю чувства господина Депардьё. Но должен сказать, что он хоть и заявил, я читал его заявление, что он считает себя европейцем, человеком мира, но я знаю точно – у меня с ним сложились очень добрые личные отношения, дружеские, хоть мы не часто виделись, – но я знаю, что он считает себя французом. Он очень любит свою страну, её историю, её культуру, он живёт этим, и я уверен, что сейчас он переживает нелёгкие времена. И я надеюсь, что они закончатся в конце концов.

А что касается гуманитарной стороны дела, если Жерар действительно хочет иметь или вид на жительство в России, либо российский паспорт, то будем считать, что этот вопрос решён, и решён уже положительно.

Д.ПЕСКОВ: Давайте, Татарстан, пожалуйста, левый сектор.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Дина Газалиева, я представляю спутниковое телевидение республики. Хотелось бы узнать Ваше мнение как Президента страны, как гаранта Конституции по поводу заявления некоторых новоявленных политиков о том, что они хотят поменять территориальное деление регионов страны. Некоторые даже предлагают переименовать, например, Татарстан – в Казанскую Республику, Башкортостан – в Уфимскую. А что Вы по этому поводу думаете?

В.ПУТИН: Вы знаете, у нас же хорошо известно, что в Российской империи не было деления на национально-территориальные образования, были просто губернии.

Это касается и тех субъектов Федерации, которые сегодня входят в Российскую Федерацию, и тех, которые уже не входят. Скажем, была Тифлисская губерния, не был Грузии никакой. В полной мере это относится и к сегодняшним субъектам Российской Федерации. И в целом всё как бы функционировало и функционировало неплохо.

Можно ли вернуться в прошлое? Я не знаю, и прежде чем говорить об этом, надо было бы посоветоваться с национальными республиками в составе Российской Федерации. Нам меньше всего нужно напряжение в этой сфере. Любые решения в этой области в соответствии с законом Российской Федерации не могут быть приняты иначе, кроме как через соответствующие решения самих субъектов Российской Федерации. Они могут быть приняты двумя способами: либо референдумом, голосованием, либо решением парламента.

С точки зрения социально-экономической действительно иногда есть смысл говорить об укрупнении, для того чтобы субъект Федерации стал именно субъектом (я в Послании об этом говорил), чтобы подтверждал свою субъектность, был в состоянии решать социально-экономические проблемы и отвечать на вызовы современного времени.

Но это не должно быть направлено на решение так называемого национального вопроса. Это очень чувствительная сфера, и здесь нельзя действовать как слон в посудной лавке. И ещё раз хочу это подчеркнуть: мы намерены придерживаться смысла и буквы закона. То есть вопросы подобного рода без самих субъектов Российской Федерации решаться не могут и не будут.

Д.ПЕСКОВ: Давайте этот сектор – девушка в жёлтом пиджаке, пожалуйста.

ВОПРОС: Инесса Землер, «Эхо Москвы».

Здравствуйте, Владимир Владимирович! У меня одно уточнение и один вопрос.

Уточнение. Я, во-первых, так и не поняла Ваше личное отношение к этой поправке: Вы поддерживаете полный запрет на усыновление американцами российских детей? Через неделю документ ляжет к Вам на стол, Вам предстоит принять решение, подписывать его или нет. Это уточнение.

И вопрос. Вы сказали, что министр должен был заниматься дорогами. Вот дорогой М-10 никто так и не занимается. У нас будет она ездить или так и не будет?

В.ПУТИН: Дорога М-10?

И.ЗЕМЛЕР: Это та самая дорога: Москва – Петербург.

В.ПУТИН: Вы знаете, ведь в результате всех событий вокруг Химкинского леса строительство дороги было перенесено на полтора года. В какой-то момент сложилась ситуация, когда иностранные партнёры сказали: если вы не в состоянии решить внутренних проблем, мы ждём ещё несколько дней или несколько недель и из проекта выходим.

Напомню, что финансируется эта дорога через кредитные ресурсы в значительной степени под гарантии того же французского правительства. Поэтому для нас потеря французских партнёров была крайне нежелательна, опасна и могла бы вообще этот проект свернуть к нулю. Просто вообще сейчас бы ничего не строилось. Мы вряд ли смогли бы так быстро и оперативно отреагировать – собрать другой пул.

Поэтому когда мы решаем вопросы защиты окружающей среды, экологии, то мы поступаем абсолютно правильно, но надо всегда это соотносить с общегосударственными интересами и с развитием страны и её инфраструктуры. Если бы мы начали на полтора года раньше, то это не значит, что сегодня не было бы той ситуации на этой трассе в связи с выпадением снега, потому что на этом участке, я думаю, она не была бы ещё закончена, строительство. А может быть, была бы, я просто графики эти не знаю. Но то, что она бы строилась гораздо быстрее, это очевидный факт.

Хочу подчеркнуть, что это совсем не значит, что я против тех людей, которые заботятся об экологии и о защите окружающей среды. Но просто делать это нужно таким цивилизованным способом и соотносить эти вопросы с развитием, потому что развитие всегда связано с противоречием в этой сфере. Важно только, чтобы был прямой цивилизованный диалог, чтобы люди понимали, что они делают и какие последствия могут наступить.

Мне кажется, что в целом нам удалось выстроить такую работу с экологическими организациями в ходе подготовки к Олимпийским играм. Более того, вы должны помнить, мне пришлось принять решение, которое привело к определённым потерям бюджета, когда мы уже начали вкладывать деньги в строительство объектов на границе биосферного заповедника, а потом экологические организации настояли на том, чтобы мы перенесли этот объект. Мы потеряли там, по-моему, 100 миллионов рублей. Я сказал: «Ладно, но зато мы сохраним и гражданский мир, и природу сохраним, и в принципе это ещё можно сделать». И мы перенесли.

В данном случае, к сожалению, до конца цивилизованным способом эта проблема не решалась. Очень жаль! Но здесь и органы власти должны, видимо, были изначально вести себя по-другому. Надо было быть более транспарентными, более открытыми. Может быть, это не привело бы к таким столкновениям вокруг Химкинского леса и не затормозило бы строительство дороги.

Теперь по поводу закона. Я его не видел пока. Я деталей не знаю. Я текста не видел. Мне надо его посмотреть. И я буквально сегодня или завтра постараюсь это сделать. Но в зависимости от того, что там написано, я приму решение. Но в целом своё отношение к проблеме я, по-моему, достаточно ясно формулирую. Уже яснее у меня не получится.

Подпишу или нет? Я текст должен посмотреть.

И.ЗЕМЛЕР: Запрет поддерживаете или нет?

В.ПУТИН: Да, я сказал, что поддерживаю. Вопрос только в том, в каком виде, в каких формулировках. У нас же соглашение ещё есть с госдепом, и надо посмотреть, что там. Это не праздный вопрос.

Д.ПЕСКОВ: От «Эха Москвы» в Магадан давайте отправимся. Магадан, пожалуйста.

ВОПРОС: Антонина Лукина, Магадан, «Магаданская правда».

Уважаемый Владимир Владимирович! Вот перед конференцией, когда я выезжала, я, конечно, готовила вопрос региональный. А вот сейчас буквально некоторое время назад посмотрела в интернет и снова увидела информацию такую довольно специфическую: о здоровье Президента.

В.ПУТИН: Вы меньше туда смотрите, они вас там нехорошему научат.

А.ЛУКИНА: Иногда приходится. А сейчас смотрю на экран (Вы далеко от меня), а на экране Вы такой энергичный, красивый мужчина. Вот моя коллега из Приморья – она всегда Вам признаётся в любви, и, наверное, есть основание сегодня это сделать.

В.ПУТИН: Спасибо.

А.ЛУКИНА: Так вот мой вопрос: скажите, пожалуйста, откуда возникает эта информация и кому она выгодна?

Спасибо.

В.ПУТИН: Выгодна политическим оппонентам, которые стараются поставить под сомнение то легитимность, то дееспособность власти. На вопрос о здоровье могу ответить традиционно: не дождётесь. (Смех.)

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, Сергей Брилёв.

ВОПРОС: Сергей Брилёв, Москва, телеканал «Россия».

Владимир Владимирович, Вы в начале говорили много о стабильности.

В.ПУТИН: Разве? Ни слова не сказал.

С.БРИЛЁВ: Было-было.

К концу вашего нынешнего президентского срока Вы будете у власти уже столько лет, что совершеннолетия достигнут те, кто родился в год, когда Вы к власти пришли. Финансовая стабильность – прекрасно. Но вот эти 18 лет – всё-таки в российской истории это особая цифра: не опасаетесь ли Вы, что иной раз стабильность может переходить в застой?

И один вопрос на правах выпускника МГИМО (нас международному праву учили). Я не собираюсь защищать техасского судью, который не пускал наблюдателей к избирательному участку, не собираюсь защищать американских родителей, убивших [ребёнка], но даже если каждый из депутатов Государственной Думы возьмёт двух детей, 450 умножить на два – это 900, а не 956 [детей], столько американцы взяли в прошлом году. Дай бы Бог россиянам, конечно, принимать [детей в семьи], но будете ли Вы МИДу давать поручение тогда на апгрейдность – пересмотреть российско-американское соглашение, потому что проблема есть.

В.ПУТИН: Давайте с последнего начнём. Я уже говорил, ситуация, при которой мы заключаем соглашение с федеральными властями, а эта сфера деятельности регулируется законодательством штатов – и нас туда просто не допускают: она нерабочая, просто нерабочая. Мы же знаем, у меня информация есть из посольств, сотрудники посольства в соответствии с соглашением пытаются прийти в суд в качестве наблюдателей – их просто не допускают. Какой смысл тогда в этом соглашении? Чушь какая-то. Поэтому, естественно, нужно посмотреть, что там есть.

Кстати говоря, коллега Ваша из «Эха Москвы» спрашивала по поводу этой проблемы. В этом соглашении предусмотрено, что если одна из сторон хочет его денонсировать, то нужно сделать это, предупредить за год. Поэтому там не всё так просто.

А по поводу моего отношения к тому, что депутаты делают: если Президент США так легко соглашается со своими законодателями, почему Вы считаете, что Президент России должен поставить под сомнение то, что делают законодатели Российской Федерации?

Что касается усыновления [детей] депутатами: это хорошо, и некоторые из них, я уверен, если мы посмотрим, усыновляют детей, берут на попечение. Но ведь задача их не в этом – их задача в том, чтобы формулировать правила поведения, регулировать с помощью законов определённые сферы общественной жизни.

У нас в своё время в Ленинграде были сильные морозы – ещё в советское время, в 80-х годах; первым секретарём был Романов. Кстати, о нём много небылиц всяких рассказывали по поводу использования посуды из Эрмитажа, чушь это всё на самом деле, но можно по-разному относиться к прежним временам. Но, вот когда замёрзло всё и когда начали размораживаться жилые дома, он выгнал на улицу почти весь обком, говорит: «Не можете руководить – берите лом, идите работать на улицу». Хорошо или плохо? Но – руководить надо: с ломом идти – не самое важное дело для руководителя такого уровня.

Так же как возьмём пример из Великой Отечественной войны тоже хорошо известный: Ворошилов приехал командовать Ленинградским фронтом и сам ходил в атаку. Правильно или нет? То, что он мужественный человек, порядочный, бесстрашный, сомнений нет, но руководить нужно было по-другому. Так же и здесь, ведь то, что каждый депутат возьмёт на воспитание ребёнка, конечно, это неплохо, но это проблемы в стране не решит – законы надо принимать соответствующие. Мы уже говорили об этом сегодня, коллега Ваш спрашивал. Я думаю, что нужно совершенствовать законодательство – и в этом роль парламента страны.

Стабильный застой – Вы знаете, это всегда такое сопоставление очень эффектное, но оно не имеет под собой серьёзных оснований. Почему? Потому что обязательное, я хочу это подчеркнуть, я хочу, чтобы это все услышали, непременное условие развития – это стабильность. Ну о каком развитии может идти речь, если всё трещит по швам в стране в политическом смысле, кто же будет вкладывать сюда деньги?

Как бы там ни ругали политическую систему в Китае, а деньги туда идут и прежде всего, потому что там стабильно, потому что инвесторы знают, что они могут рассчитывать, что в ближайшие 5–10–15 лет их деньги не растворятся в результате каких-то политических потрясений, это важнейшее условие стабильности. Это не значит, что мы должны сделать такую же систему, как в Китае, но стабильность мы должны обеспечить, как обязательное условие развития, я об этом много раз уже говорил.

Д.ПЕСКОВ: Наши грузинские коллеги, которые уже много-много лет работают в Москве.

ВОПРОС: Тамара Нуцубидзе, грузинский телеканал «Рустави-2».

Владимир Владимирович, Вы ранее заявили один раз, что отношения между нашими странами будут зависеть от выборов. Выборы прошли в Грузии – новая власть. И одним из первых шагов со стороны нового премьера было назначение спецпредставителя. Буквально неделю назад была встреча с господином Карасиным и господином Абашидзе.

Хотелось бы от первого лица узнать, как Вам видится дальнейшие отношения между нашими странами исходя из того, что и для грузинских новых властей главный приоритет – территориальная целостность Грузии, евроинтеграция и членство в НАТО. И готовы ли Вы на диалог с этими новыми властями?

В.ПУТИН: Мы видим позитивные сигналы, очень пока сдержанные, но всё-таки позитивные сигналы от новых грузинских властей. И то, что назначен специальный представитель Правительства Грузии по вопросам урегулирования отношений с Россией, мы это, разумеется, не только видим, но и приветствуем и, как видите, ответили тем же самым, иначе не было бы встречи с Карасиным.

Мы отвечаем тем же самым, но я хочу обратить Ваше внимание на проблему, которая хорошо известна. Она заключается в том, что действующий Президент господин Саакашвили завёл ситуацию в тупик – я, откровенно говоря, не очень понимаю, как отсюда выбираться. Россия не может изменить своё решение, связанное с признанием независимости Южной Осетии и Абхазии, мы не можем это сделать по определению. А Грузия не может согласиться с тем, чтобы признать их независимый статус. Я не представляю, что можно здесь сделать.

Мы реально хотим нормализации отношений с Грузией, хотя с точки зрения экономической, конечно, надо прямо сказать, Грузия заинтересована в этом больше, чем Россия, но мы здесь не собираемся нос задирать и говорить, что нам это не нужно. Нет, мы считаем, что отношения между двумя очень близкими народами нужно нормализовать, нужно обязательно к этому стремиться. Как преодолеть эти самые сложные проблемы в наших отношениях, у меня пока нет ответа, но, поскольку появились люди, которые готовы заняться этим профессионально, давайте будем думать об этом вместе.

Д.ПЕСКОВ: Давайте Александр Гамов, пожалуйста.

ВОПРОС: Александр Гамов. Радио, телевидение и газета «Комсомольская правда».

В.ПУТИН: И радио, и телевидение, и газета.

А.ГАМОВ: Да, мы империя.

В.ПУТИН: Как Мёрдок всё равно.

А.ГАМОВ: Почти что: он позади.

В.ПУТИН: Повнимательнее. (Смех.)

А.ГАМОВ: Владимир Владимирович, Вы помните, Борис Николаевич в своё время сказал: «Я – Президент России № 1». Так вот по этому расчёту, Вы – Президент России № 2 и Президент России № 4, то есть дважды Президент. Здесь много уже говорилось и ещё будет сказано о том, как меняется наша страна, как меняются россияне. А как изменился за эти годы Владимир Путин? Чем Президент России Владимир Путин № 4 отличается от Президента России Владимира Путина № 2? Чего от Вас ждать – Вы опять будете, как раб на галерах? Ваши основные шаги в ближайшие, может быть, годы, месяцы, дни?

Спасибо.

В.ПУТИН: Что касается рабства на галерах, то, ну смотрите, мы вчера начали работать в 10 часов утра, закончили – ровно в 22 часа: у меня последняя встреча с господином Саргсяном закончилась без пяти минут десять часов вечера. Примерно так, примерно так складывается практически вся неделя. В общем, я к этому привык.

По поводу изменений – знаете замечательную известную поговорку: всё течёт – всё меняется. Поэтому и люди меняются, ситуация меняется. Знаете, сейчас я начну Вам говорить, как я изменился – изменился, конечно, к лучшему: я же не могу сказать, что я к худшему изменился. Мне кажется, что это не очень корректно будет с моей стороны, но изменения, конечно, есть, и они связаны с увеличением и жизненного опыта, и профессионального.

На меня, я в этом уверен, очень позитивно подействовала работа в качестве Председателя Правительства в течение четырёх лет, причём в очень ответственный для страны период жёсткого острого кризиса, когда напрямую приходилось брать на себя ответственность. И от неё никуда нельзя было – то есть можно было, конечно, но я считал, что это абсолютно неправильно – увильнуть. Я не знаю, вы обратили на это внимание или нет, но я-то это знаю: когда нужно было в конце 2008 – начале 2009 года встать и публично сказать: «У нас то возможно, это возможно, у нас там проблемы, здесь проблемы, но я одно точно могу сказать – не допущу ситуации 1998 года, обещаю», – вы представляете, какая это ответственность?

Сейчас только говорили про то, что оппозиция не дремлет, она и это смотрит, и это смотрит, но представляете, если бы это всё обернулось крахом? Ну, всё, точка! А ведь сказать наверняка при огромном количестве факторов неопределённости, на которые мы повлиять не могли, – это весьма сложная вещь. И так было не один раз за эти четыре года. А для того чтобы так говорить, нужно было влезать в детали, просто в детали влезать. Это серьёзным образом повышает уровень профессиональной подготовленности, уверенности в том, что делает и ваш покорный слуга, и те люди, которые со мной работают, вся наша команда. Это положительный, конечно, фактор.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Роланда Казачакова, Республика Тува. Ровно год назад 12 декабря Вы были в Туве, забивали серебряный костыль, тем самым дав начало строительству железнодорожной ветки Кызыл – Курагино. Год прошёл, так же холодно: минус 46. Но государство вышло из проекта, оставив на дороге одного частного инвестора.

У меня вопрос: дождутся ли жители Тувы поездов по железнодорожной ветке Кызыл – Курагино? И неужели Вы тогда зря мёрзли в минус 46, забивая этот серебряный костыль? Спасибо.

В.ПУТИН: Это очень сложный проект, и я уверен, что Вы об этом знаете. Он начался с того, что один из наших предпринимателей, который сейчас уже, по-моему, за границей давно проживает, приобрёл это месторождение, потом долго им торговал, привлекал различных исполнителей.

Потом выяснилось, после того как уже были забиты эти костыли и положены первые рельсы, что эта компания обременена долгами. В этой связи возникли сложности с привлечением кредитных ресурсов для обеспечения нормального развития проекта.

Но месторождение очень перспективное и для внутреннего использования угля, который там есть в огромных количествах, и для поставок на экспорт, в том числе в Китайскую Народную Республику. И мне бы очень хотелось, чтобы этот проект был реализован.

Кстати говоря, это ведь не секрет, это всем хорошо известно, дорога-то должна была бы строиться частной компанией и прежде всего для освоения этого угольного месторождения. Разумеется, это означало бы расширение инфраструктурных возможностей всего региона, в том числе улучшение ситуации для жителей.

Надеюсь, что такие проекты будут реализованы. Считаю важным отметить, что если критическим будет участие государства, то мы это участие обеспечим.

Д.ПЕСКОВ: Давайте «Известия».

В.ПУТИН: Дмитрий Сергеевич всех знает в лицо. Удивительно.

Д.ПЕСКОВ: У меня просто написано на бумажке.

РЕПЛИКА: Хорошо, когда пресс-секретарь умеет читать.

В.ПУТИН: Он ещё и слушать умеет.

ВОПРОС: Вы не смейтесь, может, не понравится вопрос.

Владимир Владимирович, здесь много журналистов, и у нас очень много вопросов к власти. И власть мы ассоциируем прежде всего с Вами, так уж получилось.

За 12 лет Вы построили довольно жёсткий, где-то даже авторитарный режим личной власти. На Ваш взгляд, эта система жизнеспособна в новом веке? И не считаете ли Вы, что она мешает развитию России?

В.ПУТИН: Я считаю, что мы обеспечили ту самую стабильность, о которой спросил Сергей Брилёв, и исключительно как обязательное условие для развития. И это, я уже сказал об этом, считаю чрезвычайно важным.

Но назвать эту систему авторитарной не могу, с этим тезисом не могу согласиться. И самым ярким примером того, что это не так, является моё решение уйти на вторые позиции после двух сроков президентства. Если бы я считал, что тоталитарная или авторитарная система является для нас наиболее предпочтительной, то я бы просто изменил Конституцию, как Вы понимаете, это было легко сделать.

Это же не требует даже какого-то всенародного голосования, достаточно было провести это решение в парламенте, где у нас было больше 300 голосов. Я сознательно ушёл на вторую позицию, сознательно, для того чтобы обеспечить и преемственность власти, и проявить уважение к Конституции страны и к нашим законам.

Как Вы понимаете, я тогда не мог ставить перед собой цель, что через четыре года обязательно вернусь. Это было бы просто нелепо, тем более кризис начался, неизвестно, что было бы. Мы все прошли через тяжёлые испытания. Поэтому назвать эту систему авторитарной – нет. Если кто-то считает, что демократия и исполнение законов – это разные вещи, то этот человек глубоко заблуждается.

Демократия – это прежде всего исполнение законов. У нас почему-то складывается впечатление, что демократия – это троцкизм, это анархия. Это не так! Бакунин был замечательным человеком и очень умным. Но анархия нам не нужна, так же как и троцкизм.

Вы знаете, что анархия 90-х годов привела к дискредитации и рыночного хозяйства, и демократии как таковой. Люди стали этого бояться. Но это разные вещи. Я считаю, что порядок, дисциплина, следование букве закона не противоречат демократическим формам правления.

Д.ПЕСКОВ: Так, давайте, вот девушка сидит с надписью «БАМ».

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Газета «Амурская правда», Павлова Елена, Амурская область.

Недавно был президиум Госсовета по развитию Дальнего Востока и Забайкалья. Много звучало интересных предложений, Вы поддержали всё, в том числе развитие БАМа, строительство новой ветки и вообще увеличение нагрузки этой железной дороги, нашего легендарного БАМа.

Однако почти в это же время «РЖД» и «Федеральная пассажирская компания» принимают решение прекратить работу двух поездов: Тында – Комсомольск и Тында – Нерюнгри. И в итоге у нас 11 бамовских посёлков с населением четыре с половиной тысячи человек остаются вообще без сообщения, то есть люди не могут ни по автомобильной дороге выехать, ни самолётом улететь. В итоге забросали письмами редакцию, целые сельсоветы собирают подписи, собирают Вам письма – наверное, Вы их тоже уже получали, – и губернатор отправлял письма.

Как позиция «РЖД» соотносится с государственной позицией о развитии этой территории? Бамовцы говорят: «Президент говорит «да-да-да», а в итоге нас забыли, и мы останемся в тайге, в глуши». Как Вы можете прокомментировать?

В.ПУТИН: Понятно. Что касается зоны БАМа, то там много проблем, и одна из самых главных – это расселение того самого аварийного жилья, о котором мы уже говорили. Собственно говоря, к сожалению, оно даже не признано жильём и в категорию аварийного не попадает, я уже об этом много раз говорил, но расселять его нужно. Первые шаги в этом направлении сделаны, будем и дальше действовать в этом же направлении.

Что касается «РЖД» и решений. Как известно, Правительство будет оказывать поддержку – а если неизвестно, то я об этом скажу – РАО «РЖД» в следующем году в объёме 40 миллиардов рублей. Сама компания считает, что этого недостаточно для того, чтобы сохранить относительно низкие тарифы на перевозку пассажиров в пригородных поездах и в плацкартных поездах, потому что и там, и там требуется субсидирование.

Мы говорили о финансовых проблемах, о бюджетных проблемах, во всяком случае, я об этом говорил. Правительство приняло решение по поводу этих 40 миллиардов, хотя в целом РАО «РЖД», да и некоторые эксперты считают, что субсидирование должно быть выше. И вместо 30 миллиардов на эти виды перевозок компания РАО «РЖД» получит только пятнадцать.

Ничего хорошего в этом, конечно, нет, так же как нет ничего хорошего в том, что мы разгоняем необеспеченные расходы федерального бюджета. И компания выбирала, что делать: либо сокращать в определённой степени поезда, которые не являются рентабельными, и тем самым снижать свои издержки и немного повышать тарифы в дешёвом сегменте, в плацкартных вагонах, либо уменьшить поддержку пригородных перевозок.

Приняли решение поддержать пригородные перевозки прежде всего потому, что это касается перемещения большого количества людей, работающих в крупных городах и проживающих в пригородах.

Я думаю, что к этому надо ещё вернуться, потому что, на мой взгляд, всё-таки есть у нас возможность увеличить поддержку РАО «РЖД». И в таких случаях, как ваш, где вообще другого способа передвижения нет, конечно, на такие ограничения идти нельзя. Я вернусь к этому обязательно.

Д.ПЕСКОВ: Давайте Bloomberg. Микрофон в третий ряд.

ВОПРОС: В своём Послании Вы говорили про деофшоризацию экономики. Хотелось бы понять, как конкретно вы собираетесь добиться деофшоризации российской экономики. В качестве примера можно вспомнить совсем недавнюю сделку «Роснефти» по ТНК–ВР. ААР получает 28 миллиардов, и это офшорная сделка. Вот эти деньги вернутся в Россию, как Вы предполагаете? И, соответственно, как Вы в целом думаете вернуть в целом офшорные капиталы в Россию?

В.ПУТИН: Очень хороший вопрос. Спасибо Вам большое, спасибо Вам за него.

Вопрос почему хороший? Потому что один из ключевых для нашей экономики. Нужно действительно добиваться деофшоризации, это очевидная вещь. Делать это нужно аккуратно, цивилизованными способами.

И первый – он чисто административный, я об этом и в Послании сказал вскользь, не помню, по-моему, говорил. А именно: нужно так же, как многие страны, в том числе европейские страны, добиваться подписания соответствующих соглашений с офшорными зонами и раскрывать налоговую информацию, раскрывать информацию о конечных бенефициарах офшорных компаний. Это вполне цивилизованно, и ничего здесь страшного нет. Это первое, чисто административно-политическое и правовое действие.

Что касается второго: оно сложнее, но, мне кажется, важнее. Это просто нужно совершенствовать наше законодательство, добиваться того, чтобы оно было стабильным, эффективным, защищало бы интересы собственника.

И третье. Улучшать инвестиционный климат. Всё это крупномасштабные задачи, которые мы формулируем, ставим перед собой и вырабатываем целые планы действий, в том числе с представителями бизнеса.

Вы знаете, по предложению нашего бизнеса, практически всех наших крупных объединений (и АСИ в этом принимает участие, Агентство стратегических инициатив), мы выработали целый план улучшения инвестклимата в стране. Надо сказать, что по некоторым позициям мы продвигаемся вперёд, и достаточно эффективно.

Например, по налоговому администрированию мы поднялись сразу на 30 ступеней, и даже по этому показателю поставлены в шкалу рейтинга выше, чем Соединённые Штаты. Мне кажется, это говорит о том, что задачи, которые мы перед собой ставим, реализуемы. Надо только целенаправленно в этом направлении работать. Мы так и собираемся поступить.

Д.ПЕСКОВ: «Проблема» – что это значит?

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Иванов Алексей, редакция газеты «Новая жизнь», Кирилловский район, Вологодская область.

Владимир Владимирович, у меня вопрос, связанный с особо охраняемыми природными территориями.

В.ПУТИН: Простите, пожалуйста, ради Бога, там ещё был один подвопрос, вернутся ли эти деньги. Но этого мы не можем сказать. Я же сказал о том, что заплатила компания «Роснефть» частным акционерам ТНК, я ведь сказал: одна из форм деофшоризации, один из инструментов деофшоризации – это повышение защищённости собственника. Если мы признали, что это законный, легитимный собственник, они легальным образом получили деньги, то тогда это всё-таки их дело, куда эти средства вкладывать. Мне бы очень хотелось, чтобы они эти средства либо значительную часть из них вложили в российскую экономику. Но для этого нужно создавать соответствующие условия. И в целом я знаю, что мои коллеги из Правительства и из некоторых наших компаний с отдельными участниками этой сделки в контакте находятся, – надеюсь, что они примут решение в пользу инвестирования в российскую экономику.

Извините, пожалуйста, прошу Вас.

А.ИВАНОВ: Владимир Владимирович, у меня вопрос о жизни людей в особо охраняемых природных территориях нашей страны – национальных парках. Как известно, их в России 41. Один из них, «Русский Север», находится в Вологодской области. Население, проживающее на его территории, к сожалению, не может приобрести земельные участки в собственность, муниципальный район теряет инвесторов и соответственно достаточно слабо развивается. Как, по Вашему мнению, должны жить и развиваться такие территории и какими должны быть отношения между местным населением и особо охраняемыми природными территориями? Спасибо.

В.ПУТИН: Это опять тот самый вопрос, который Ваша коллега задавала: это естественное противоречие между развитием и сохранением природы. На территориях заповедных зон выработан особый порядок использования земельных ресурсов. Если Вы считаете, что он подлежит какому-то изменению с целью использования этих земель в хозяйственном обороте, давайте вместе подумаем. Понятно, что там есть ограничения, я это знаю и понимаю. Но также понятно, что эти ограничения связаны с необходимостью сохранения этих особых зон, которыми мы дорожим и они имеют общенациональную ценность.

Конечно, это не должно ущемлять людей, которые живут на этих территориях. Конечно, нужно подумать о том, как они живут и из чего складываются их доходы. И, наверное, в этой связи нужно подумать не только об использовании земель в этих заповедных зонах, а о том, чтобы создавать условия для развития внутреннего туризма, для того, чтобы создавать там малые и средние предприятия, которые бы работали в этой области, в этой сфере. Они должны получить соответствующую поддержку со стороны государства, создавать там в этой связи новые рабочие места. Ведь я уже приводил этот пример: в той же Северной Америке в этих зонах разрешена хозяйственная деятельность, но она связана прежде всего не с сельхозработами, а с развитием малого и среднего предпринимательства. И функционирует достаточно эффективно. При этом ущерб природе минимизируется. Нам по этому пути, мне кажется, надо идти.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, Сахалин, сахалинские коллеги. Микрофон, пожалуйста. Спасибо.

ВОПРОС: Владимир Семенчик, Сахалинская область, издательский дом «Губернские ведомости».

У меня вопрос касается одной и самых отдалённых территорий России – Курильских островов. Вторая Курильская программа работает с 2006 года, там объём финансирования очень большой, и многое очень уже сделано, но она рассчитана до 2015 года. А как планирует федеральный центр развивать дальше эту территорию, которая очень важна стратегически для нашей страны?

И ещё связанная с этим проблема, известная всем, территориальная. Вот уже третья экспедиция на Южные Курилы занимается тем, что описывает небольшие острова, которые до сих пор не имеют названия, и эти названия сейчас постепенно предлагаются и, возможно, будут приниматься. А вот как Вы относитесь к такой идее, чтобы один из островов небольших назвать, например, остров Путина? Тогда уж всем сразу станет ясно, что эта территория – российская и вряд ли когда-то будет отчуждена от России.

В.ПУТИН: Для этого необязательно называть моим именем – можно называть: Толстой, Пушкин, именем какого-то исследователя. Я думаю, что это будет гораздо более продуктивным.

Сейчас международный аспект хотел бы закрыть. Что касается вопросов территориального характера, то мы очень рассчитываем на конструктивный диалог с нашими японскими коллегами. И мы услышали сигнал из Токио со стороны партии, которая вновь пришла к власти, о том, что руководство этой партии будет стремиться к заключению мирного договора. Это очень важный сигнал, мы его высоко ценим и намерены вести конструктивный диалог по этому вопросу.

А хозяйственная сторона дела вас не должна смущать. Вас не должно смущать, что только до 2015 года выстроена программа. Почему? Потому что у нас бюджет-то принимается на 2013-й и два последующих года – до 2015 года. Но в долгосрочных программах развития Дальнего Востока, Забайкалья вопросам развития Курильских островов будет уделено необходимо внимание.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, «Московский комсомолец». Первый ряд.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович.

Виктория Приходько, «Московский комсомолец».

Вы сегодня сказали о том, что Ваши помощники боятся Вам рассказывать анекдоты о Вас.

В.ПУТИН: Это я пошутил. Рассказывают.

В.ПРИХОДЬКО: Я понимаю, но я серьёзно. Вы раньше не скрывали, что Кудрин был для Вас источником альтернативного мнения: когда другие говорили «да», он говорил «нет».

В.ПУТИН: Он и сейчас продолжает это делать.

В.ПРИХОДЬКО: А кто сейчас говорит Вам так же – из действующей команды; кто сейчас для Вас является источником альтернативного мнения?

В.ПУТИН: Во-первых, господин Кудрин никуда не исчез, на ПМЖ никуда не переехал, он здесь, у нас функционирует – в другом качестве совершенно, но я с ним регулярно встречаюсь, нечасто – в силу загруженности по работе, как в таких случаях говорят, но регулярно. И я слушаю его мнение, оно мне представляется, как и прежде, важным. Алексей Леонидович не случайно был дважды назван лучшим министром финансов в мире, он является хорошим экспертом.

Но отличие экспертов от людей, принимающих решение, заключается в том, что эксперты не несут политической ответственности за эти решения, но мнение их всегда не просто интересно, а важно знать, чтобы принять сбалансированное решение. В мире достаточно людей авторитетных, грамотных, опытных; один из них – навскидку, допустим, госпожа Лагард, которая ВМФ возглавляет. В европейских странах есть очень хорошие специалисты в прямом смысле этого слова, в том числе работающие в сфере экономики и финансов; в Штатах есть такие люди. Я и читаю, и слушаю их мнение, и всегда стараюсь сопоставить с нашими планами и с теми инструментами, которые мы используем для решения стоящих перед страной задач.

В.ПРИХОДЬКО: Если Вы с Кудриным советуетесь, нет ли планов вернуть его в команду?

В.ПУТИН: Вопрос был такой, нет ли планов вернуть Кудрина в команду. Команда – это же такое условное название. Если я с ним советуюсь, то в этом смысле он в команде.

Д.ПЕСКОВ: Там сидит коллега с надписью «Часы».

ВОПРОС: Сергей Фадеев, город Калуга, «Калуга вечерняя».

Вопрос от многомиллионной армии российских «сов». Когда закончится эксперимент по жизни зимой по летнему времени? Очень тяжело.

В.ПУТИН: Я думал, Вы про экологию опять будете.

По поводу времени, я уже говорил на этот счёт: когда Дмитрий Анатольевич принимал решение о переходе на новую систему времяисчисления, он исходил из настроя значительной части наших граждан, которые говорили о том, что перевод стрелок часов в зимнее и соответственно весеннее время плохо сказывается на здоровье, влияет негативно на некоторые отрасли сельского хозяйства. Но, когда он это сделал, оказалось, что недовольных этим решением ещё больше, чем тех, которые призывали к изменению порядка. То время или не то, Правительство должно определить в ходе мониторинга, который сейчас правительственными структурами проводится. И по результатам этого мониторинга будет принято окончательное решение. Конечно, есть проблемы, я их вижу, я и сам с ними сталкиваюсь, с этими проблемами: встаёшь – темно, ложишься – темно, это всё понятно. Есть и проблемы более системного характера, особенно связанные с предстоящими крупными спортивными соревнованиями. Потому что, скажем, проведение чемпионата мира, или Олимпийских игр, или Универсиады связано ведь с трансляцией, с правами на трансляцию в других странах. И когда разница большая: три часа – с Европой, с Великобританией – четыре, – то соревнования начинаются, а значительная часть потенциальных зрителей ещё на работе находится. И нам уже представители международных организаций тоже на это указывают. Повторяю ещё раз, мы прежде всего должны руководствоваться даже не этими соображениями, а интересами своих собственных граждан. Правительство проводит мониторинг, и по результатам этого мониторинга будет принято окончательное решение.

Д.ПЕСКОВ: Продолжаем. Канал ТВЦ.

ВОПРОС: Игорь Константинов, телеканал «ТВ Центр».

В прошлый раз, Владимир Владимирович, мы собирались на такую же большую пресс-конференцию в Сколкове, потому что Сколково на протяжении ряда лет был приоритетом, это считалось точкой роста для всей страны. Им очень много обещали, и денег туда очень много было выделено, а сейчас складывается впечатление, что процесс затормозился. Какой Вы видите судьбу Сколкова, этого молодого наукограда?

В.ПУТИН: У Вас так вопрос прозвучал – там может быть скрытый смысл, что от меня исходят какие-то импульсы, связанные с торможением развития Сколкова. Уверяю Вас, что это к действительности не имеет никакого отношения. Дмитрий Анатольевич возглавляет Правительство Российской Федерации, все рычаги принятия решений по этим вопросам находятся там, и это никак не связано с тем, что он перешёл из одной позиции в другую. Это первое.

Второе. Я хочу обратить ваше внимание на то, что в своё время, лет 5–6 назад, Ваш покорный слуга и предложил Дмитрию Анатольевичу возглавить проект «Сколково», а другой мой коллега возглавил проект в Петербурге. И там, и там предполагалось создать современные школы менеджмента. Но Сколково начало развиваться, имея в виду, что туда мы начали привлекать частный капитал, а ту площадку в Петербурге передали университету вместе с деньгами (там, по-моему, 8 или 9 миллиардов рублей было), но они не смогли этим воспользоваться. А потом начался кризис, и деньги все ушли в бюджет, вернулись в бюджет, а в условиях кризиса в 2009 году мы не смогли вернуть им эти деньги.

Сколково – это не единственная площадка, не единственный наукоград. Я знаю, что в научном сообществе очень много критических взглядов на этот счёт, потому что у нас очень много наукоградов, созданных ещё в советское время, достаточно развитых, доказавших свою дееспособность. Но я хочу сказать, что мы их поддерживали и намерены поддерживать в будущем. У нас создана целая сеть свободных экономических зон, и некоторые из них работают весьма эффективно. Не все, но некоторые работают весьма эффективно. И это тоже находится в поле нашего зрения и внимания.

Что касается Сколкова, это одна из таких зон, один из таких наукоградов, и я считаю, что в целом эта идея хорошая, и она должна дальше реализовываться и развиваться. Вопрос, конечно, в объёмах финансирования: сколько денег выделять, сколько выделять на традиционные наши наукограды и так далее, но это технический уже вопрос.

Д.ПЕСКОВ: Тут много представителей из Чечни, но там вот у нас коллега, женщина из Чечни, будьте любезны.

ВОПРОС: Газета «Путь Кадырова», Билхис Дудаева.

На протяжении долгих лет внимание всей мировой общественности было…

В.ПУТИН: Оживление в зале неуместно, имеется в виду старший Кадыров, который погиб за интересы своего народа. Попросил бы вас без усмешек это воспринимать.

Б.ДУДАЕВА: Газета «Путь Ахмат-Хаджи Кадырова», с таким громким названием.

Внимание всей мировой общественности было приковано к чеченскому вопросу, к чеченской тематике. Но сейчас, к счастью, Чечня стала зоной мира, благополучия, социально-экономического развития. В общем, сейчас в Чечне живётся хорошо и спокойно. Но эпицентр всех негативных событий переместился в соседние с Чечнёй республики.

В чём Вы видите, Владимир Владимирович, корень проблем? И что надо сделать, какие меры принять, чтобы стабилизировать обстановку?

И второй вопрос. На протяжении всей чеченской кампании работала радиостанция «Чечня свободная», которая сейчас переименована в радиоканал «Кавказ». По просьбе представителей чеченской интеллигенции я задаю этот вопрос: хотелось бы, чтобы увеличили объём вещания радиоканала «Кавказ». Раньше радиостанция «Чечня свободная» вещала целые сутки, а объём вещания радиоканала «Кавказ» уменьшился в разы.

Спасибо.

В.ПУТИН: Радиоканал «Кавказ» входит в систему ВГТРК или нет?

Б.ДУДАЕВА: «Голос России», радиокомпания.

В.ПУТИН: Я это услышал, пометил. Мы с коллегами поговорим, попробуем что-то изменить в лучшую сторону и увеличить финансирование. Уменьшение связано с общей нацеленностью Министерства финансов, Правительства к минимизации расходов. Я уже говорил об этом вначале: бюджет у нас жёсткий, и мы вынуждены, Правительство вынуждено было некоторые расходы ограничивать практически по всем отраслям, в том числе и в сфере поддержки средств массовой информации, хотя не уверен, что это уже такое сбалансированное, окончательное решение. СМИ, особенно на Кавказе, играют важнейшую роль в деле не просто успокоения ситуации, а развития её по позитивному сценарию.

Что касается ситуации на Кавказе. Да, действительно, в Чеченской Республике она отличается в лучшую сторону, и дело не только в том, что в Чечне совершается меньше преступлений и террористической, и другой уголовной направленности, а там меньше, это в значительной степени заслуга региональных властей, так же как и развитие экономической стороны жизни республики. Мы уже говорили об этом, вы сами хорошо знаете: возрождение из пепла Грозного – это огромная заслуга чеченского народа. Конечно, это было сделано не без поддержки всей России, но без прямого участия самого чеченского народа это было бы невозможно.

Что касается проблем Кавказа в целом. Сегодня, во-первых, количество террористических актов и количество преступлений террористической направленности всё-таки стало в стране в целом меньше, это такая абсолютно очевидная статистика. Но всё-таки они совершаются, эти преступления и теракты, уносят жизни людей. Это всегда трагедия.

Главная проблема сегодня какая? Это не только улучшение деятельности правоохранительных органов, хотя и это востребовано. Но всё-таки на первый план выходят социально-экономические вопросы: создание новых, качественных и хорошо оплачиваемых рабочих мест. Я уже говорил о том, что в целом по стране у нас безработица 5,2–5,3 процента, одна из самых низких в развитых странах. Но на Кавказе другая ситуация. На Кавказе 15, и 20, и 25 процентов, а среди молодёжи ещё больше. И это проблема номер один. Нужно занимать молодых людей работой, конструктивной работой, нужно давать им возможность учиться. Всё это вместе наряду с продвижением современных идей гуманизма, воспитания общероссийского патриотизма, всё это вместе, уверен, принесёт положительные результаты. Но это серьёзная, большая и системная работа.

Д.ПЕСКОВ: Телеканал «НТВ».

ВОПРОС: Спасибо.

Роман Соболев, телекомпания «НТВ».

Я опять о детях. Но не о приёмных, а о родных.

Владимир Владимирович, Вы этот вопрос, по-моему, не очень любите, но тем не менее интересно, как живут Ваши дочери, где они, что с ними. Может быть, Вы уже дедушкой стали. Или дважды дедушкой. А мы и не знаем.

Вот такой вопрос. Спасибо.

В.ПУТИН: А вам нужно это знать?

Р.СОБОЛЕВ: Любопытно очень.

В.ПУТИН: Любопытно? Вы знаете, всё в порядке с моими детьми. Они в Москве. Они учатся, отчасти работают. У них всё хорошо и в личной жизни, и с точки зрения их профессионального роста. Я ими горжусь.

Д.ПЕСКОВ: Идём дальше по телеканалам. Телеканал «Дождь».

ВОПРОС: Владимир Владимирович, здравствуйте!

Антон Желнов, телеканал «Дождь».

Одно уточнение и один вопрос. Уточнение. Вот всё-таки по «закону Димы Яковлева». Вы говорили про общество. Но Вы знаете, что значительная часть общества, меньшинство, но тем не менее интеллигенция, резко против этих поправок. И наверняка будут спровоцированы пикеты у Госдумы. Люди выйдут. Важно ли для Вас мнение активной части общества – интеллигенции в данном контексте?

Второй вопрос потом.

В.ПУТИН: Мне важно мнение каждого российского человека, а тем более если это значительная его часть, хоть и не большинство, тем не менее.

Но я хочу обратить внимание этих людей на то, что сказал. Речь идёт не о проблемах с конкретными гражданами Соединённых Штатов, они усыновляют наших детей в подавляющем большинстве случаев, а может быть, всегда, руководствуясь самыми добрыми соображениями. Большое им за это спасибо. Вопрос в отношении американских властей к проблемам, когда они возникают.

Мы считаем, что это отношение, не соответствующее ни духу, ни букве тех соглашений, которые мы с Соединёнными Штатами подписываем. Это даже такое пренебрежительное, я бы сказал, отношение. Именно на это и направлено принятие соответствующих решений.

Я уже говорил, чего же повторять-то в третий раз? Если наших представителей даже в суды не допускают, куда это годится?

Вы знаете, в каких-то странах, может быть, это и нормально, когда там в других регионах мира детей усыновляют и потом посылают представителей этих стран подальше, либо они не интересуются судьбой этих детей. Но мы интересуемся, я считаю, что правильно делаем, что интересуемся.

Тот же Шрёдер, о котором я говорил. Я этого не знал, он мне это сам рассказывал, говорил: приехал представитель посольства. К ним в семью приехал. Они детей с ним познакомили, сказали, что это представитель посольства страны, из которой вы приехали. Он посмотрел, как дети живут, в каких условиях, поговорил с приёмными родителями.

А там что такое? Пошли вон – и весь разговор. Так нельзя с Россией поступать, и так нельзя поступать с детьми, которые усыновляются. Вот о чём речь – речь о политике американских властей.

А.ЖЕЛНОВ: И ещё один вопрос. Когда были митинги…

Д.ПЕСКОВ: Лучше по одному.

А.ЖЕЛНОВ: Короткий, Дмитрий Сергеевич.

В.ПУТИН: Давайте.

А.ЖЕЛНОВ: Когда были митинги, со стороны властей мы всё время слышали аргумент: если не Путин, то кто, – когда люди выходили на Болотную. Вы как отвечаете для себя на этот вопрос, задумываясь о будущем преемнике, о том, кому бы Вы доверили страну? Есть ли с Вашей точки зрения новые лидеры, которые появляются сейчас извне, те, которые выходили на те же митинги? К кому-то из них Вы серьёзно, как к конкуренту, может быть, как к сопернику относитесь? Спасибо.

В.ПУТИН: Знаете, на вопрос так, как Вы его сформулировали, мне сложно на него отвечать – есть ли человек, которому я мог бы доверить страну? Ведь не я доверяю страну – граждане доверяют страну в ходе голосования. И в результате голосования, когда люди приходят к избирательным участкам, они говорят своё слово, кому они доверяют и хотят доверить страну.

Что касается вашего покорного слуги – меня, то рано или поздно, разумеется, я оставлю этот пост, так же как оставил его 4,5 года тому назад. Разумеется, мне небезразлично, кто будет возглавлять страну.

Вы знаете, можно ведь всё что угодно говорить о том, что и как мы делали за предыдущие 10 лет, возьму вот этот срок – 10 лет. Но ведь это факт, что мы почти в два раза увеличили объём ВВП страны. Мы в 2008 году подошли к 85 процентам увеличения, если бы не кризис, было бы двукратное увеличение. Но мы дойдём до этой цифры, это очевидный факт. Но это само по себе огромное достижение. Мы в разы увеличили реальные доходы населения. Вы только вдумайтесь, сколько было в 2000 году, реальная заработная плата сколько была, реальная, если вычесть всю инфляцию, и сколько сейчас – разница в разы.

Мы только в этом году в 2–3 раза подняли денежные доходы военнослужащих, по сути, возрождаем Вооружённые Силы. В 1,6 раза подняли пенсии военным пенсионерам, 48 тысяч квартир или 45 тысяч квартир дали только в этом году военнослужащим. Да, проблем с распределением много, потому что часть квартир пустыми стоят, с распределением – да. Но таких средств на решение жилищных проблем ветеранов и военнослужащих никогда Россия не выделяла, никогда.

У нас макроэкономика находится в абсолютно здоровом состоянии, таких показателей у нас тоже давно не было. Ну и, наконец, то, о чём я говорил и говорю с гордостью, это демографические процессы. Рождаемость самая лучшая за 20 лет. Мы проводим необходимые изменения, недостаточные пока, но всё-таки движение есть, в области здравоохранения, образования и так далее.

Вы знаете, я сейчас без всякой иронии скажу. Я хочу, чтобы будущие руководители страны, в том числе и будущий Президент, были ещё более успешными. Но я считаю, что, если сравнить с другими периодами развития России, вот этот период был далеко не самым худшим, а может быть, одним из лучших. Но я хочу, чтобы будущие руководители страны были ещё более успешными, ещё более удачливыми, потому что я люблю Россию.

Спасибо.

Д.ПЕСКОВ: Продолжаем. Ставрополь, да? Серьёзный, наверное, вопрос у Вас, судя по бумаге.

ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович! Вопрос такой. Последние несколько недель на ведущем федеральном телеканале муссируется новость о том, что люди убегают с Кавказа в прямом смысле этого слова, что, вкратце, в регионе засилье кавказцев, которые ведут себя как хотят, которые ведут себя как дома и в прямом смысле насильно выдавливают русских. Прослеживается такой явно заказной характер этих сюжетов.

На Ваш взгляд, кто расшатывает ситуацию конкретно в Ставрополье? Потому что недавно поднимался вопрос в том числе и с хиджабами. Кому это интересно и как всё-таки успокоить жителей в том числе Ставрополья и тех, кто живут вне? Потому что те, кто не знаком с ситуацией, которая действительно происходит на Ставрополье, их охватывает паника, и возникает вопрос. Нас конкретная паника охватывает. Вот как Вы считаете?

В.ПУТИН: Я считаю, что успокоить жителей Ставрополья можно не тем, что мы сейчас кого-то будем шельмовать и говорить, что он распространяет гнилые и опасные слухи, хотя это всегда плохо, а успокоить жителей Ставрополья нужно более взвешенной, целенаправленной и эффективной миграционной политикой.

Там действительно есть проблемы, о которых Вы сказали. Например, очень много учащихся, псевдоучащихся псевдофилиалов крупных российских учебных заведений. Люди приезжают, в том числе из кавказских республик, и не учатся на самом деле, а просто используют это формальное пребывание в филиалах московских вузов, для того чтобы легализовать своё там проживание.

Но и это ещё не всё, нужно ещё посмотреть на политику местных властей, связанную с распределением имущества и земли, и я не уверен, что там всё в порядке, это ещё надо как следует проверить. Нужно наводить порядок в миграционном законодательстве и в миграционном режиме. Это первое. Люди не случайно озабочены, я понимаю эту озабоченность.

Второе. Нужно, конечно, работать со всеми гражданами Российской Федерации, откуда бы и куда бы они ни приезжали. Они должны уважать обычаи и культуру тех мест и того народа, куда они приехали на постоянное жительство. Для этого нам нужно проводить активную воспитательную работу, прежде всего в тех регионах, которые являются донорами миграционных потоков, откуда люди уезжают, прежде всего по экономическим соображениям. Нужно опираться на местное духовенство, нужно опираться на местных моральных авторитетов и с помощью родителей, с помощью общественных организаций заниматься воспитанием молодых людей, откуда бы и куда бы они ни переселялись.

Если мы будем действовать сразу по этим всем направлениям: нужно усиливать работу правоохранительных органов и улучшать её деятельность, бороться с коррупцией в органах власти и управления, в том числе в правоохранительных органах, – если мы всё это будем делать настойчиво и последовательно, не злоупотребляя никаким из этих инструментов, то мы добьёмся положительного результата. А на Ставрополье нужно обратить особое внимание, там действительно много вопросов и проблем, о которых Вы сказали.

Что касается хиджабов: Вы знаете, ведь в нашей культуре (когда я говорю – нашей, я имею в виду традиционный ислам) никаких хиджабов нет. Я уже говорил об этом как-то публично, могу повторить ещё раз и вспомню сейчас: я как-то присутствовал на одном крупном мусульманском мероприятии – Международной исламской конференции. Мы являемся наблюдателями в этой организации – по моей инициативе, кстати сказать, мы туда вступили в качестве наблюдателей. Это большое собрание практически всех авторитетных людей исламского мира. Один из признанный авторитетов ислама в своём публичном выступлении неожиданно для меня вдруг сказал: «Что мы делаем? Мы запрещаем нашим девочкам и женщинам учиться, мы одеваем их в паранджу, мы сами создаём условия для того, чтобы мы отставали в своём развитии. Это ошибка, так нельзя делать». Дальше, правда, он продолжил: «Мы вынуждены даже в связи с этим закупать оружие у наших врагов (но я ему потом сказал: «Покупайте у друзей», – что было очень кстати). Но он же искренне говорил и публично. Значит, в самом исламском мире авторитеты ислама говорят, что этого не надо делать.

А мы у себя будем внедрять чуждые нам традиции – зачем? И конечно, мы все должны на это обращать внимание, и прямо об этом говорить, и опираться в данном случае, конечно, на представителей традиционного ислама. Как вы знаете, это бесстрашные люди, которые ценой своей жизни часто защищают идеалы, которые передаются из поколения в поколение представителями мусульманских народов Российской Федерации.

Д.ПЕСКОВ: Агентство «Интерфакс», Вячеслав Терехов.

В.ПУТИН: А сколько времени уже?

Д.ПЕСКОВ: Мы уже идём два часа.

В.ТЕРЕХОВ: Владимир Владимирович! Прошло уже достаточное количество времени, как мы вступили в ВТО. Есть ли первые результаты ВТО? Считаете ли Вы, что мы достаточно защитили отрасли? Вот здесь коллега говорила о сельском хозяйстве, о мясной отрасли, о животноводстве и так далее. Потому что складывается впечатление, что об этом стали говорить только тогда, когда уже ясно было, что вступаем и поступим, и всё. А 17 лет?

В.ПУТИН: Нет, Вы ошибаетесь. Может быть, Вы и Ваши коллеги начали обсуждать эту тему публично в последнее время, перед самым вступлением либо после него, когда оно состоялось, но в ходе переговорного процесса наши эксперты самым тщательным образом прорабатывали все вопросы, связанные со вступлением в ВТО, иначе мы не вели бы переговоры 17 лет, ведь 17 лет чем-то занимались. Чем? Я хочу вам в самых общих чертах сказать.

Говорил уже об этом, воспользуюсь тем, что сегодня так много представителей прессы, и ещё раз скажу об этом. У нас, обратите внимание, уровень таможенной защиты Российской Федерации, нашего рынка после присоединения к Всемирной торговой организации составляет 9 и, по-моему, 5 или 7 десятых процентов. Понимаете? А, скажем, уровень таможенной защиты Украины, которая тоже не так давно вступила, – 2,7 процента. Кстати, уровень таможенной защиты еврозоны – 2,8. Несколько странно, потому что вроде получается, что украинские производители более конкурентоспособны, чем европейские, что на самом деле ерунда, правда? Но у нас 9 с лишним, и только через пару лет – по-моему, где-то в 2015 году – у нас будет 5,9. Но сегодня это другие члены ВТО, это гораздо ниже, чем 5,9.

Есть ли какие-то угрозы? Да. Есть ли плюсы? Конечно, плюсы есть. И прежде всего плюсы системного характера, связанные в том числе и с той проблемой, которую мы постоянно с вами сегодня обсуждаем, – с созданием благоприятного инвестиционного климата. Вот для иностранного потенциального инвестора очень важно знать, является ли страна членом ВТО или не является таковой. Мы стали 157-й страной мира, которая присоединилась к этой организации: практически все более или менее развитые страны рыночные – все там.

Самое главное, это вот эти системные меры, меры системного характера, они носят, скорее всего, знаете, такой даже идеологический характер. Есть ли какие-то очевидные плюсы? Прежде всего, связанные с неприменением к нашим экспортёрам нерыночных методов регулирования и ограничение их деятельности на рынках третьих стран. Теперь мы можем обратиться в соответствующие инстанции ВТО и ставить вопросы о том, что к нам относятся недолжным, недобросовестным образом, применяют какие-то методы конкурентной борьбы.

Есть ли угрозы? Да, тоже есть. Где они, в каких отраслях? Их не так много, но они есть: это автомобилестроение, где у нас достаточно быстро снижается уровень таможенной защиты, и в том числе в сфере производства легковых автомобилей. Но это ведь даёт нам и определённые преимущества, вступление в ВТО, в том числе и в этом секторе.

Вот я конкретный пример приведу. Я совсем недавно встречался с господином Гоном, который возглавляет концерн «Рено–Ниссан». Вот я его спрашиваю, в связи с планами акционеров по перераспределению пакета меня больше всего интересовал вопрос, связанный с социальными вопросами. Я ему говорю: «Слушайте, там и так много уже сократили персонала; и с помощью федеральных властей, региональных, с помощью передачи на региональный уровень части социальных объектов, которые мы профинансировали из федерального бюджета, мы разгрузили предприятие, мы дали огромные кредитные и другие ресурсы для того, чтобы держать его на плаву, и сделали это. А что будет дальше с трудовым коллективом?» Его ответ: «Мы не собираемся ничего сокращать – наоборот, мы будем увеличивать количество производимой автомобильной техники, мы создадим новые платформы, на которых будет создаваться новая техника «Рено» и «Ниссан», мы сохраним бренд, мы увеличим производство». Это в том числе связано с нашим вступлением в ВТО, и это позитивная вещь. Понимаете, с одной стороны, уменьшение тарифной защиты, а с другой стороны – такая реакция потенциальных инвесторов. Здесь есть и плюсы, и минусы.

Какие ещё отрасли, на которые мы должны обратить особое внимание: производство обуви, допустим (там резко падает уровень таможенной защиты), сельхозмашиностроение. Но в рамках ВТО существует много инструментов, которые эффективно используются давними членами ВТО для защиты собственных интересов, и мы тоже должны научиться это делать, это возможно. В области сельского хозяйства, смотрите, мы выговорили для себя очень благоприятные условия. Например, мы выговорили для себя возможность сохранения квот в течение ближайших трёх лет по мясу свинины. Мясо свинины требует особого внимания, потому что через пару-тройку лет эти квоты исчезают. Но бессрочно договорились о применении квот со стороны России в отношении говядины и мяса птицы – бессрочно.

И, наконец, уровень поддержки сельского хозяйства. Мы выговорили для себя очень большой объём – 9 миллиардов долларов. Мы сегодня только сможем обеспечить такую поддержку в 4,4 миллиарда из бюджета просто в связи с ограничениями бюджетных возможностей. А 4,4 (мы договорились, что у нас будет не менее 4,4) через три года, в 2015 году или даже в 2018. А чего нам бояться? Мы всё равно больше не сможем обеспечить. Поэтому плюсов, я считаю, всё-таки больше, чем минусов. Но мы должны обратить, безусловно, внимание (и Правительство занимается этим) на те проблемные отрасли, которые являются критическими.

Д.ПЕСКОВ: Знаете, там есть надпись «ВСТО». Будьте любезны, покажите. Спасибо.

ВОПРОС: Здравствуйте!

Евгения Вдовиченко – информационное агентство «Губерния», Хабаровск.

Владимир Владимирович, скоро у нас будет сдан объект ВСТО-2 – нефтепровод, который ориентирован во многом на США и АТР. Я хотела бы спросить в связи с этим, какие-то меры будут приниматься, чтобы развивать нефтепереработку внутри страны – может быть, чтобы немного сократить экспорт?

В.ПУТИН: Да-да, мы уже приняли такие решения. В прошлом году обратили внимание некоторых компаний, в том числе ТНК–ВР, на необходимость больших инвестиций в модернизацию своего производства. Надеюсь, что новые акционеры будут это делать более энергичными методами, хотя и прежние уже в принципе подошли к решению этой проблемы.

Что касается ВСТО, то эта работа по плану, как Вы знаете. Первая часть работы была выполнена несколько лет назад, когда мы проложили нефтепроводную систему до пункта Сковородино, и оттуда сделали ответвление на Китай, и одновременно обустроили железнодорожную ветку до Тихого океана. Но сразу же сказали о том, что, имея в виду, что трубопроводный транспорт дешевле, мы будем продолжать стройку этой трубопроводной системы прямо до берега Тихого океана с тем, чтобы выйти на рынок Азиатско-Тихоокеанского региона.

Эта работа завершена. Я хочу поздравить строителей, инженеров, всех тех, кто имел отношение к этой огромной стройке. Вы только вдумайтесь: это огромная стройка. Мы как-то так, между прочим это всё проскакиваем: это сопоставимо со строительством БАМа в своё время, понимаете? Знаете, стройка ведь шла в условиях абсолютно необустроенной инфраструктуры, там же ничего нет: ни дорог, ни электроснабжения. И всё это сделано.

Кроме того, как вы помните, в первой части работы мы даже приняли решение исходя из экологических соображений: на 400 километров отодвинули эту систему от берега озера Байкал. Всё это оправданно, всё это даёт нам возможности эффективнее работать на самом быстро развивающемся мировом рынке – на рынке АТР.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Виталий Агеев, я Вам неоднократно задавал вопросы на форумах, и Вам большая благодарность от меня лично, и от всего профсоюза лётного состава России за поддержку, которую Вы оказали в деле переучивания бортинженеров, бортрадистов, бортмехаников. Спасибо. Решили быстро, оперативно.

Но, как Вы понимаете, это проблему не закрыло, и сегодня всё равно у нас есть нехватка пилотов в стране. Вы уже высказывались по этому поводу на совещании в Новосибирске, на других заседаниях, на МАКСе в том числе. Однако некоторые чиновники, депутаты парламента так и пытаются пролоббировать отмену 56-й статьи Воздушного кодекса, с тем чтобы на наш рынок, в кабины воздушных судов запустить иностранных рабочих, чего нет ни в одной стране мира. У нас обеспокоенность, и мы хотели бы узнать, может быть, тут какая-то коррекция произошла.

И ещё. Вы знаете, мы, лётчики, народ суеверный, поскольку я тоже в прошлом [лётчик], и не стали Вас приглашать на 13-й наш съезд. Приглашаем Вас на 14-й съезд. Пожалуйста, посетите.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое за приглашение.

Лётчики – это особая профессия и даже судьба, я бы сказал. Но как бы мы ни привыкали к авиации, как бы мы ни привыкли к авиации, всё-таки это особая профессия, требующая мужества и квалификации высокой, знаний. Но это в то же время и отрасль экономики, причём отрасль такая существенная, связанная с перевозками и грузов, и пассажиров. Для нашей страны это особо важная отрасль, имея в виду огромные расстояния и то, что до некоторых регионов Российской Федерации можно только самолётом долететь, как раньше в песне пели. Поэтому мы, конечно, должны и будем уделять внимание развитию региональной авиации.

Вы знаете, что мы создали, я уж воспользуюсь Вашим вопросом, создали несколько казённых предприятий, где акционерные общества явно не справились бы и не справляются с задачами перевозок. А казённые отличаются рядом преимуществ, что они работают немножко как бы вне рынка и не должны закладывать в свой тариф на перевозку пассажиров соответствующие расходы, которые должно брать на себя государство. Мы создали несколько таких казённых предприятий в Якутии, на Чукотке и где-то на Севере, на Дальнем Востоке – в трёх регионах. Будем поддерживать развитие малой авиации. И, разумеется, должны следить за рынком труда.

Но я хочу обратить ваше внимание на то, что перевозчики говорят мне о том, что недопущение иностранных пилотов и специалистов на наш рынок крайне ограничивает их в средствах понижения стоимости тарифа. Может быть, они и не правы – я вижу вашу реакцию, – допустим, по созданию лоукост-линий, то есть дешёвых по перевозкам линий. Связано это с тем, что они не могут привлечь иностранных пилотов, платить им соответствующие деньги и подчас даже ниже, чем якобы они платят нашим специалистам.

Конечно, мне хочется очень, и я знаю, что это одна из проблем, я постоянно сам об этом думаю, это чушь какая-то, когда долететь из Москвы до Владивостока или до Хабаровска дороже, чем, скажем, до Нью-Йорка. Чушь просто невероятная! Буквально несколько дней назад я давал поручение министрам транспорта, экономики и финансов, чтобы они представили мне предложения об изменении ситуации. Но как одна из причин – это недопуск иностранных пилотов. Так подаётся. В этом во всём надо разбираться и решать эти вопросы.

Я хочу вас заверить, там, во-первых, нет никакого изменения в подходах, а во-вторых, если и решать эти вопросы, то надо крайне аккуратно и исключительно при прямом участии соответствующего отраслевого профсоюза.

Д.ПЕСКОВ: Давайте Первый канал, ещё не давали мы слова.

ВОПРОС: Спасибо.

Меня зовут Павел Пчёлкин, Первый канал.

У меня вопрос про суды и про коррупцию, про борьбу с коррупцией в высших эшелонах власти.

Как известно, собственно, для этой борьбы эффективна не столько жестокость наказания, сколько его неотвратимость. В Китае, например, за это расстреливают. И воруют всё равно. В России, собственно, размах коррупции такой, что, в общем, можно сделать вывод, что и в России достаточно людей, которые не верят в неотвратимость наказания, в том числе среди высоких чиновников. Есть такое ощущение, что это связано с тем, что в России отсутствует полностью независимая судебная система.

Согласитесь ли Вы с этим? И как нам сделать суды независимыми?

В.ПУТИН: Вы знаете, я, во-первых, не согласен с тезисом о том, что у нас отсутствует полностью независимая судебная система. Она у нас как раз имеет место быть.

Мы уж столько приняли решений, что на каком-то этапе многие эксперты начали задаваться вопросом о том, не перегнули ли мы палку, а именно: работники судебных органов вообще оказались как бы вне контроля со стороны государства и общества. Это не моя позиция. Но вы не могли этого не слышать – правильно? – когда по ним нельзя проводить каких-то предварительных расследований, оперативную деятельность осуществлять и так далее, и что мы создали абсолютно неподконтрольную обществу систему.

Я с этим тоже не согласен. Многие вещи, да практически основные вещи, связанные с наложением взыскания, отстранением от должности, перенесены на уровень самого судейского сообщества и соответствующих органов самоуправления этой системы.

Ну что ещё можно и нужно сделать дополнительно? Если что-то нужно, всё можно сделать. Нет никаких табу, надо только, чтобы это были решения взвешенные. И мы готовы проводить такую широкую дискуссию с общественностью. Единственное, с чем я не согласен, это с огульным обвинением всей нашей судебной системы и каждых конкретных судей в подкупности, в непрофессионализме. Это ерунда и чушь полная. У нас стабильная судебная система, она развивается. У нас хорошие традиции юридического образования и судебной деятельности.

Поэтому уж так себя пеплом посыпать и веригами бить, наверное, ни к чему. Хотя, разумеется, нужно всегда думать о том, что и как можно сделать лучше. Давайте вместе подумаем.

Что касается борьбы с коррупцией. Разумеется, и я уже об этом говорил, это одна из проблем наших. Но она такая традиционная. Я уже приводил этот диалог между Петром I и генерал-прокурором, прокурором генеральным, как сейчас. Когда тот привёл примеры воровства, Пётр предложил даже за маленькие, небольшие преступления ссылать в Сибирь и казнить. На что генерал-прокурор ему ответил: «С кем останешься, государь? Мы же все воруем».

Это, знаете, вроде как традиция. Но в то же время я могу сказать, и я тоже об этом говорил, вопросы, связанные с коррупцией, прежде всего напрямую стыкуются с развитием экономики и рынка. По сути говоря, посмотрите, все страны с развивающимися рынками так или иначе поражены этим социальным недугом. Это о чём говорит? Не о том, что мы должны плюнуть и сказать: ну это традиция, и бог с ним, так было, и так будет всегда. Нет, бороться с этим надо, последовательно и настойчиво. Нужно и санкции повышать, и добиться того, о чём вы сказали, чтобы наказание за любое правонарушение в этой сфере было неотвратимым.

Но, с другой стороны, могу сказать, что работа-то идёт. Когда говорят, что у нас не делается в этой сфере ничего, это не соответствует действительности. Только в прошлом году, если мне память не изменяет, к ответственности привлечено примерно 800 тысяч человек по коррупционным делам. Значительная часть из них – это люди, обладающие особым статусом, это либо чиновники высокого регионального, либо федерального уровня, либо депутаты, либо сотрудники правоохранительных органов.

Д.ПЕСКОВ: Будьте любезны, Кабардино-Балкария.

В.ПУТИН: Не 800 тысяч, а 800 человек с особым статусом.

Вот девушка, пожалуйста.

Д.ПЕСКОВ: Может быть, сначала, Владимир Владимирович, Кабардино-Балкарии, уже обещали, а потом мы вернёмся.

В.ПУТИН: Ну, хорошо. Ладно.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

ГТРК «Кабардино-Балкария», Нальчик, Людмила Казанчева. Конечно, хотелось бы говорить о другом, но, увы, после гибели нашего коллеги, ведущего программы «Вести. Кабардино-Балкария», очень остро встал вопрос о защищённости журналистов. Скажите, пожалуйста, господин Президент, что нужно делать для того, чтобы защитить тех, чьё оружие – слово, и можно ли в принципе защитить журналиста?

В.ПУТИН: Вы знаете, что есть профессии, выбирая которые, люди так или иначе понимают, на что они идут, – связанные с определённой мерой ответственности и опасностью. И, к сожалению, это касается не только нашей страны, но и многих других стран мира, и ваша профессия входит в это число. И у нас, к сожалению, совершаются преступления подобного рода. Чем объяснить это преступление? На мой взгляд, только одним: желанием запугать. Потому что, как Вы сами знаете, Ваш коллега не вёл никаких антитеррористических и прочих репортажей подобного рода. Это просто желание заявить о себе и запугать.

Но я уверен, что результат будет обратный ожидаемому, потому что сомневаюсь, чтобы люди вашей крови, я имею в виду профессиональной, все сразу испугались и побежали со своих рабочих мест. Наоборот, скорее больше найдётся таких, которые скажут: мы не уйдём. Но можно ли что-либо сделать для повышения защищённости? Государство обязано это делать. В то же время мы с вами прекрасно понимаем: к каждому журналисту невозможно приставить охрану. Гибнут у нас и сотрудники правоохранительных органов, и прокуратуры, и Следственного комитета, и религиозные деятели. Это борьба всех нас, всего общества с терроризмом и с экстремизмом. Здесь есть жертвы. Конечно, мы должны их минимизировать. Будем всячески к этому стремиться.

Пожалуйста. Я даже не знаю, как: вот девушке уже дали микрофон, потом Вам, ладно? У неё уже микрофон. Я обещаю, следующий вопрос будет Ваш, хорошо? Спасибо большое.

Сейчас Пескову всё отдам всё равно.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Диана Хачатрян, «Новая газета».

Вы как-то сказали, что 100 тысяч подписей – это уже законопроект.

В.ПУТИН: Нет.

Д.ХАЧАТРЯН: Вы говорили.

В.ПУТИН: Нет. Я сказал: 100 тысяч подписей должны быть основанием для рассмотрения этого предложения в Государственной Думе.

Д.ХАЧАТРЯН: Так вот, «Новая газета» за два дня успела собрать 100 тысяч подписей против принятия «закона Димы Яковлева». Я очень надеюсь, что Вы примете к сведению мнения этих людей.

В.ПУТИН: Да, конечно. И это должно быть рассмотрено в Государственной Думе, я так и говорил, да.

Д.ХАЧАТРЯН: И собственно вопрос: Ваш коллега Медведев сказал, что ответственная власть должна признавать свои ошибки – была ли за последние 12 лет ошибка, которую Вы готовы признать?

В.ПУТИН: Насчёт подписей я Вам ответил, да? Я считаю, что это должно быть рассмотрено в Государственной Думе.

Что касается ошибок, то … Кто из нас без греха или кто из вас без греха, пусть первым бросит в меня камень, известная библейская истина. Наверное, ошибки были. Но говорить о том, что они были какими-то системными, сказать о том, что я сейчас, оглядываясь назад, хотел бы обязательно что-то исправить, я вот думаю и говорю абсолютно искренне: если бы такое было, я бы сейчас об этом сказал.

Мы что-то недорабатывали, что-то делали не вовремя, особенно в условиях кризиса. Некоторые решения, которые мы принимали, не работали так эффективно, как мы думали и как бы нам хотелось, например госгарантии. На самом деле это ведь важная вещь – борьба с кризисом. Мы стояли на грани скатывания в рецессию, причём долгосрочную, а это влекло бы за собой долгоиграющие экономические и социальные последствия. Система госгарантий не сработала так, как мы считали нужным. Была ли это ошибка или нет? Наверное, да. Надо было по-другому выстраивать эту работу, но у нас были и другие инструменты, которые сработали эффективно, и в целом мы достойно прошли кризис и вышли из него раньше, чем другие. Посмотрите, в Европе – рецессия, у нас – подъём, хоть и скромный; но всё-таки гораздо лучше выглядит у нас ситуация, чем в той же благополучной некогда еврозоне или даже в Штатах. Поэтому я не вижу таких крупных системных ошибок, которые я бы хотел сегодня развернуть назад или как-то исправить.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, я из Владивостока. Меня зовут Мария Соловьенко, газета «Народное вече».

Я хочу Вас порадовать, хоть что-то доброе сказать, хотя я Вас критикую очень жёстко в своей газете, Вы это знаете, наверное, да? (Смех.)

Знаете, спасибо.

В.ПУТИН: Знаю, все меня критикуют.

М.СОЛОВЬЕНКО: Вот Вы сейчас сказали, что Вы дадите поручение, чтобы ещё дешевле были билеты… А Вы разве не знаете, что сегодня из Владивостока до Москвы и обратно можно перелететь за 6 тысяч рублей? Так куда уже ниже? Наш «Аэрофлот» вообще…

В.ПУТИН: Нет-нет, спасибо Вам больше за…

М.СОЛОВЬЕНКО: Но это разминка.

В.ПУТИН: А, вот оно как!

М.СОЛОВЬЕНКО: Конечно!

В.ПУТИН: Спасибо вам за то, что вы вспомнили про субсидирование перевозок с Дальнего Востока в Москву, в Петербург, в Сочи, и не только с Дальнего Востока. Это у нас из Сибири из некоторых точек есть, из Норильска. Мы будем продолжать это субсидирование. В этом году на цели субсидирования выделено, по-моему, 12 миллиардов рублей. Но это касается ведь не всех граждан, это касается только определённых возрастных групп: молодых и людей пенсионного возраста. Это первое.

Второе. На такие дальние маршруты у нас ещё есть инструменты влияния. Но особенно сложно у нас с местными перевозками, где подчас люди, для того чтобы добраться из одного населённого пункта субъекта Федерации в другой, должны летать через Москву. Вот что плохо, вот я о чём говорю.

М.СОЛОВЬЕНКО: Но сейчас, Владимир Владимирович, соберитесь и ответьте на очень серьёзный вопрос. (Смех.)

В.ПУТИН: Попробую.

М.СОЛОВЬЕНКО: У нас, на Дальнем Востоке, и трубопроводы строятся, и замечательные мосты построили, и всё остальное. Но для кого мы это строим?

В.ПУТИН: А АТЭС понравился вам, само проведение? Как вообще жители восприняли это крупнейшее международное мероприятие, которое мы провели во Владивостоке? Мы, кстати, вполне могли провести и в Петербурге, где инфраструктура готова, или в Москве.

М.СОЛОВЬЕНКО: Владимир Владимирович, меня, как всегда, не пустили на этот АТЭС и пять лет не пускали на Ваши конференции. Но я не гордая, я сижу и пишу, поэтому и не пускают.

В.ПУТИН: Но сюда пустили, значит, прогресс есть.

М.СОЛОВЬЕНКО: Прогресс есть, да, это так. Шутка!

По АТЭСу: действительно, мосты хорошие. Дороги, хоть и валятся, хорошие. (Смех.) Жить стало лучше, да – вверху. А внизу плохо живётся всё равно. Ну там мэр, и всё, мы не будем о коррупции сегодня.

Я вообще не хотела о плохом, но придётся. Вот границы наши, Вы знаете, не очень они защищены. Для кого мы строим? И вот этот бывший Министр обороны – это такая боль. И мне кажется, Вы его назначали и даже в последнее время по телевидению уже оправдывали.

Я бы хотела сказать, спросить, вернее, что Вы можете сказать по поводу вот этого руководителя и как вернуть эти деньги, которые они уворовали, «Славянка» эта и прочие. Что нам делать с обороной Российской Федерации?

В.ПУТИН: Что они уворовали там?

М.СОЛОВЬЕНКО: Уворовали. Миллиарды. Вы не знаете?

В.ПУТИН: Нет. (Смех.) Нет, не знаю. Я сейчас скажу почему.

М.СОЛОВЬЕНКО: Ответьте, пожалуйста.

В.ПУТИН: Как Вас зовут?

М.СОЛОВЬЕНКО: Мария меня зовут.

В.ПУТИН: Маша, садись, пожалуйста. Сейчас я отвечу.

М.СОЛОВЬЕНКО: Спасибо, Вова.

Д.ПЕСКОВ: Маша, будьте любезны, микрофон, пожалуйста.

М.СОЛОВЬЕНКО: Ещё маленький вопрос.

Д.ПЕСКОВ: Нет, давайте уважать коллег.

В.ПУТИН: Она уже не отдаст, нет.

По поводу того, что уворовали или не уворовали. Я уже пояснял свою позицию: я никого не оправдывал. Я действительно назначал Сердюкова в своё время. И он в целом, что касается реформирования Вооружённых Сил, двигался в целом в правильном направлении. Вопрос во внешних формах проявления отношения к людям. Это отдельный вопрос. Человек в погонах заслуживает к себе уважения. Часто, знаете, большие руководители уже… Вообще любой человек заслуживает уважения со стороны начальника, а люди в погонах – это особая каста, и к ним нужно с особым уважением относиться.

Вот что касается стиля руководства, там действительно были вопросы. Но я его уволил не за это. А уволил за то, что у органов следствия возникли обоснованные сомнения в том, что правильно выстраивалась работа, связанная с реализацией имущества, и по некоторым другим вопросам. Но я всё-таки хочу, знаете, чтобы мы всё-таки оставались… Я вот говорил про законность. И это было применительно к нашей радикальной оппозиции, но и применительно к властям это то же самое, то же и властей касается. Да, есть сомнения в корректности поведения и принимаемых решений министра обороны, поэтому он отстранён.

Но уворовали или не уворовали, как вы сказали, может решить только суд. И вот в чём я могу вас заверить – в том, что и следствие, и судебное разбирательство будут предельно объективными. Нет желания никакого кого-то выгораживать. Никто не будет выгораживаться, и никто не будет этим заниматься – вот это сто процентов, и это вы можете быть уверены на сто процентов. Но только суд может определить, виновен кто-то или не виновен, уворовали или не уворовали, и что с этим делать.

В том числе в некоторых случаях надо предъявлять и гражданские иски. Я думаю, что действующий министр обороны Сергей Кужугетович Шойгу, он в состоянии этим заняться, он человек опытный. Кстати, на мой взгляд, по моей информации, ведомство уже готовит некоторые иски в гражданско-правовом порядке. Всё будем восстанавливать и доведём это всё до конца не только по Министерству обороны, но и по другим направлениям.

Вот вы вспомнили про Сердюкова. Но развивать систему ГЛОНАСС в своё время – это, знаете, это моё было решение. У нас ведь как принималось решение по развитию ГЛОНАСС? Я посмотрел в своё время планы развития ГЛОНАСС, мы бы тогда предложенными планами Правительства никогда эту систему не создали. Потому что у нас спутники не 15 лет, как там западные, эксплуатировались. Сейчас уже мы к этому переходим, а там пять, шесть лет, семь. И система финансирования по ГЛОНАСС была выстроена таким образом, что, пока мы запускали бы следующие спутники, уже часть с орбиты должны были бы снимать. И тогда мы никогда бы не добились нужной нам группировки в 28–29 спутников.

Тогда я принял решение изменить систему финансирования, увеличить её, с тем чтобы решить проблему создания необходимой спутниковой группировки и, соответственно, сделать следующий шаг по развитию наземной инфраструктуры, что для нас достаточно сложно, имея в виду отсутствие национальной компонентной базы в области электроники. У нас сейчас отдельная программа есть по развитию электроники. Мы привлекли и частный бизнес, и государственные ресурсы увеличили.

Знаете, как мне было неприятно услышать, что там тоже есть подозрения в воровстве, в коррупции. Мы сосредоточили такие деньги туда, опережающим порядком направили в высокотехнологичную сферу, я смотрел, как этот проект развивался. Мы, кстати, сделали это быстрее, чем наши европейские коллеги, я уже тоже говорил об этом, я предлагал им когда-то совместно эту работу осуществлять. Это одна из высокотехнологичных областей, где мы опередили наших конкурентов и партнёров. А у них ещё там, на орбите, по-моему, десяти спутников нет, а у нас целая группировка работающая. И я с такой гордостью смотрел на этих людей, которые это всё делали, и думал про себя: как здорово, что у нас есть такие ребята умные, эффективные, честные. Оказалось, что и там есть проблемы. И мы и это доведём до конца, так же как и в других отраслях.

Д.ПЕСКОВ: Вот справа, Ямал.

ВОПРОС: Газета «Красный Север», Рыбьякова Наталья, Ямало-Ненецкий автономный округ.

В этом году на Ямале установили погранпост «Тазовский», который ограничил доступ незаконных мигрантов на наши месторождения, которые можно назвать стратегическими объектами не только для Ямала, но и для всей России. Многие СМИ начали критиковать это решение ямальских властей. В настоящее время это очень обсуждается на Ямале, и многие люди считают, что надо ввести эти меры на территории всего Ямала. Хотелось бы, Владимир Владимирович, услышать Ваше мнение по этому поводу.

В.ПУТИН: Это решение, которое находится в компетенции соответствующих федеральных и региональных властей. Связано это действительно с трудноконтролируемыми миграционными потоками, необходимостью борьбы с распространением наркотиков, к сожалению, потому что на Ямале, так же как и в других ресурсных регионах страны, где люди получают достаточно высокие заработные платы по сравнению с остальной частью России, есть деньги, туда и идут наркодилеры со своим смертоносным товаром.

Я знаю, что значительное количество граждан, проживающих на этих территориях, хотели этих ограничений, и соответствующие органы федеральные и региональные эти решения приняли. Что касается того, что это ведёт к ограничению передвижения граждан Российской Федерации по всей территории. Считаю, что это возможно, если не нарушаются федеральные законы. Я там нарушения закона не увидел, поэтому отношусь к этому позитивно.

Д.ПЕСКОВ: Давайте, украинские коллеги наши.

ВОПРОС: Маргарита Сытник, телеканал «Один плюс один», Украина, спецкор в Москве.

Владимир Владимирович, во вторник должен был состояться визит Виктора Януковича, но его отменили. По каким причинам, в чём вообще разногласия между Украиной и Россией? И вообще сейчас все переговоры между этими двумя странами держатся в тайне, никто ничего не комментирует, хотя все знают, что речь идёт о вступлении Украины в Таможенный союз и о газовом вопросе. Договорились до чего-то в этом плане? Вообще, проясните ситуацию, что происходит?

Спасибо.

В.ПУТИН: Вы знаете, речь не идёт о присоединении Украины к Таможенному союзу. Потому что для того, чтобы речь зашла именно таким образом, мы должны получить официальную заявку Украины на вступление в Таможенный союз. Такой заявки нет. Но мы понимаем озабоченность руководства Украины тем, что по мере развития Таможенного союза часть функций национальных государств передаётся на наднациональный уровень, в том числе в известную Комиссию Таможенного союза, и Украине всё труднее и труднее решать свои экономические вопросы, связанные с работой на нашем рынке, на рынке третьих стран.

Допустим, мы регулярно принимали решения – это не связано с газом – по квоте на трубную продукцию Украины и давали определённые квоты, так же как по некоторым другим видам товаров: кондитерские товары и прочее, прочее. И что? А сейчас выясняется, что мы не можем этого сделать самостоятельно, и мы не даём нужных Украине квот не потому, что не хотим, а потому что это отнесено к компетенции наднационального органа. Наши украинские коллеги думали, что мы шутим до какого-то момента времени, потом поняли, что это не шутки никакие.

А ведь с учётом глубины нашей кооперации имеется существенное значение для экономики Украины. Вы понимаете, это серьёзнейший вопрос, связанный с функционированием целых отраслей украинской экономики и с поддержанием должного уровня рынка труда, то есть с сохранением рабочих мест. И сейчас украинские партнёры, разумеется, ищут выходы из этой ситуации, ищут такие формы сотрудничества с Таможенным союзом, которые были бы приемлемы для Украины, но вписывались бы в те правовые нормы, которые положены в основу функционирования этого интеграционного объединения. Это то, что касается тематики Таможенного союза.

Что касается газовой тематики, то здесь у нас, как известно, есть долгосрочный контракт до 2019 года, по-моему. Никто не подвергает сомнению его легитимность. Мы работаем в рамках этого контракта, но не только. Если мы видим, что украинские партнёры сталкиваются с проблемами, с какими-то сложностями, «Газпром» идёт навстречу своим украинским партнёрам: предоставляет необходимые кредитные ресурсы, оплачивает вперёд транзитные платежи, с тем чтобы создать возможность для нормального функционирования НАК «Нефтегаз Украины». Там идёт нормальная партнёрская работа. Я очень рассчитываю на то, что она и дальше будет продолжаться.

Работа непростая, она ещё связана и с другой составляющей. Связана с тем, что «Газпром» активно развивает и свою инфраструктуру, выходит вне зависимости от транзитных возможностей наших соседей на рынки своих традиционных потребителей. Вы знаете, что мы завершили строительство «Северного потока» по дну Балтийского моря, и там мы уже транзитируем 55 миллиардов кубических метров газа.

У нас уже функционирует так называемый «Голубой поток» по дну Чёрного моря в Турцию. Сейчас мы обсуждаем с турецкими друзьями – вот сейчас я только был недавно в Турции, вы знаете, – они ставят вопрос об увеличении возможности прокачки по этому маршруту, то есть о строительстве дополнительных, может быть, сооружений по прокачке. Сейчас это 16 миллиардов кубических метров, сейчас обсуждаем возможность прокачки большего объёма.

Мы начали строительство газопровода «Южный поток» по дну Чёрного моря. Это ещё 63 миллиарда кубических метров газа.

Думаю, что наши украинские партнёры совершили очень большую стратегическую ошибку в своё время, фундаментальную. Мы предлагали вместе с европейцами взять в аренду газотранспортную систему Украины, не нарушая украинского законодательства, украинского закона, не забирая в собственность, оставляя эту ГТС в собственности Украинского государства. Взять в аренду и одновременно взять на себя обязательства по развитию и загрузке этой ГТС.

Всё, что произошло в последние годы, в том числе и известный скандал в 2009 году, побудило Россию ускорить наши инфраструктурные проекты. Сейчас мы вышли с нефтяной трубой ко дну Тихого океана. То же самое в газовой сфере мы будем сейчас развивать в восточной части страны. Мы будем развивать LNG, то есть сжиженный газ. И такой зависимости от традиционных транзитных государств уже не будет. Встаёт вопрос вообще о целесообразности существования самой газотранспортной системы Украины. Вы понимаете, это системный вопрос украинской экономики.

Но мы готовы и сейчас вести диалог на этот счёт. Он непростой, но он касается не только отношений между российским Правительством и Правительством Украины, он касается прежде всего хозяйствующих субъектов. Я думаю, что если мы будем работать так, как до сих пор работали, а именно как самые близкие партнёры и настоящие друзья, то мы найдём компромиссные решения.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, Омск.

ВОПРОС: Инна Сальникова, «Коммерческие вести».

Владимир Владимирович, не могли бы вы озвучить своё отношение к прямым губернаторским выборам? Уходя, Дмитрий Анатольевич подписал законопроект. Благодаря этому в некоторых регионах уже прямые выборы прошли. И, кстати, на них победили действующие губернаторы, тоже это вызывает определённые вопросы. А сейчас в Госдуме вновь готовятся обсуждать вопрос об отмене прямых губернаторских выборов.

Скажите, почему Москва так боится этих выборов и почему настолько не доверяет своему населению, мы ведь выбираем Президента?

В.ПУТИН: Послушайте меня. Как Вас зовут?

И.САЛЬНИКОВА: Инна Сальникова.

В.ПУТИН: Инна, послушайте меня внимательно, и прошу Вас больше к этому вопросу не возвращаться. Но только внимательно выслушайте то, что я скажу.

Мы талдычим уже, вокруг этого вопроса пляшем много-много лет, ну выслушайте хоть один раз и услышьте меня: мы за – и я лично за прямые выборы губернаторов. Я считаю, что российское общество, конечно, давно к этому подошло. И, более того, это на самом деле в интересах федерального центра. Потому что когда люди сами выбирают губернатора, то они несут ответственность за качество его работы, и это правильно.

Но есть вопросы, которые недавно были поставлены представителями национальных республик, это очень важная вещь, – и не просто национальных республик, где бок о бок сосуществуют и живут вместе десятилетиями, а то и столетиями представители разных, но титульных наций, которые считаются в этом субъекте основными, и там не одна такая нация, этнос. И если одна из них находится в меньшинстве, то у неё всегда возникает опасение, что она никогда не будет представлена на высшем уровне управления в республике. И начинаются межэтнические конфликты. Понимаете, я уже много раз говорил: Россия – сложное государство, сложно устроенное. В 1999 году в Карачаево-Черкесии выборы прошли. Черкесы что сказали: «Мы никогда не выберем своего президента: нас меньше, чем карачаевцев». И сразу началась пальба из автоматического оружия, и первые жертвы пошли. Мы же должны это иметь в виду. Или мы хотим разбалансировать вообще всю систему управления в стране и породить такие конфликты? Нет. Поэтому люди из этих национальных республик, понимая эту проблему, чувствуя на себе, на своих семьях, опасаясь за такое неблагоприятное развитие, они сами поставили вопрос: дайте нам право, сказали они, выработать такую систему приведения к власти руководителей республик, которая бы никого не ущемляла.

Вот в Дагестане такая система существовала много лет, хотя и противоречила на тот момент основному закону страны, когда представитель одной этнической группы был президентом или председателем Госсовета, второй – обязательно возглавлял правительство, третий – обязательно возглавлял парламент. А потом они менялись. Надо с уважением относиться к этим традициям. Я считаю, что нужно предоставить такое право. Но мы не можем одним субъектам предоставить одно право, а другим – другое.

У нас многонациональный состав везде, но титульная нация одна – допустим, в основном русское население. Не надо отбирать у людей это право; надо всё это пообсуждать и, безусловно, за такими субъектами, как ваш, сохранить это право. Но дать возможность и людям в национальных республиках в соответствии с их традициями и с их культурой принимать такие решения, которые будут оптимальными и избавят нас от национальных и межэтнических религиозных конфликтов.

Да, а что касается того, что в результате выборов в регионах пришли представители действующей власти, это как раз говорит о том, что властные структуры не боятся выборов, они нормально себя чувствуют в условиях прямых выборов руководителей регионов. Это как раз лучшее подтверждение того, что мы не собираемся кардинально здесь ничего менять. Зачем?

ВОПРОС: «Ассошиэйтед пресс», Владимир Исаченков.

Вопрос мой касается ситуации в Сирии. Как известно, западные страны, Лига арабских государств, Турция – все выступают за то, чтобы Башар Асад ушёл со своего поста, и говорят, что мир в Сирии невозможен без этого. Несогласие России с этой позицией не может ли, на Ваш взгляд, привести к тому, что Россия окажется в изоляции в конце концов, и к тому, что Россия утратит своё влияние не только в Сирии, но и в регионе Ближнего Востока в целом, если режим Башара Асада падёт?

В.ПУТИН: Да ладно. Слушайте, дорогой мой, а Россия не утратила своих позиций в Ливии после того, что там натворили интервенты? Чем бы они ни объясняли свою позицию, но государство-то разваливается. Межэтнические, межклановые, межплеменные конфликты продолжаются. Более того, дошло до трагедии – убийства посла Соединённых Штатов. Это результат работы? Вот меня спрашивали об ошибках, а это ли не ошибка? Вы хотите, чтобы мы эти ошибки повторяли постоянно в других странах?

Мы не озабочены судьбой режима Асада. Мы понимаем, что там происходит и что семья находится 40 лет у власти. Безусловно, перемена востребована. Нас другое беспокоит: что дальше будет. Мы просто не хотим, чтобы сегодняшняя оппозиция, став властью, начала борьбу с сегодняшней властью, которая перейдёт в оппозицию, и чтобы это продолжалось вечно.

Нас, конечно, интересует позиция Российской Федерации в этом регионе мира: он близок к нам. Но нас больше всего интересуют не наши интересы, которых на самом деле не так уж и много, их практически нет. У нас, что особые какие-то экономические отношения? Нет. А что, у нас господин Асад из Москвы не вылезал, что ли, в период своего президентства? Да он чаще бывал в Париже и других европейских столицах, чем у нас. Мы выступаем за то, чтобы был найден такой вариант решения проблемы, который избавил бы регион и эту страну от распада и непрекращающейся гражданской войны.

В чём заключается наше предложение, наша позиция: не в том, чтобы любой ценой Асада и его режим оставлять у власти, а в том, чтобы сначала люди договорились между собой о том, как они будут жить дальше, как будет обеспечена их безопасность и участие в управлении государством, а потом начали бы менять в соответствии с этими договорённостями существующий порядок вещей, а не наоборот, сначала всё разогнать и уничтожить, а потом пытаться договориться. Я думаю, что договорённости на основе военной победы здесь неуместны и эффективными быть не могут. Ну а что там будет, зависит прежде всего от самого сирийского народа.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, Коми. Только убедительная просьба, давайте не будем кричать.

Коми, пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, здравствуйте.

Город Сыктывкар, Республика Коми, Дарья Шучалина. Я возглавляю газету «Красное знамя Севера». Наша основная аудитория – это ветераны. И у меня к Вам в этой связи не вопрос, а предложение, и, я думаю, если Вы ответите «да», то порадуются ветераны всей страны.

Сегодня пенсионеры – это, по сути, золотой фонд страны. Это те люди, которые отстояли свободу нашего государства в Великую Отечественную войну, которые поднимали эту страну, строили города. И сегодня, будучи на пенсии, те, кому позволяет здоровье, не сидят дома сложа руки: они участвуют в патриотическом воспитании молодёжи, они помогают в общественной жизни городов и районов. И в этой связи предложение таково. Если 2013 год уже занят, то, быть может, 2014 год имело бы смысл в нашей стране объявить Годом ветеранов? Для того, чтобы сконцентрировать усилия и власти, и общества, для того, чтобы создать все необходимые условия не только для здоровья нашего уважаемого старшего поколения, но и для того, чтобы они могли раскрыть свой ещё не до конца реализованный потенциал и продолжать вносить тот вклад, который они сегодня вносят, собственно говоря, в развитие нашей страны. Спасибо.

В.ПУТИН: Мне, наверное, нет необходимости сейчас говорить о том, как я отношусь к людям старшего поколения. Я полностью с Вами согласен по поводу их вклада в развитие страны, в победу над нацизмом, в восстановление нашей страны после военных испытаний. Этот вклад является уникальным, я знаю это, – и уникальным не только по результату, который, безусловно, является положительным, но и по тому, как они относились к делу, к Родине, как они не жалели себя, я это знаю на примере своих собственных родителей. И предложение ваше правильное, давайте мы подумаем. Только надо определиться с датой. Вот в 2015 году у нас будет юбилей, связанный с Победой в Великой Отечественной войне – может быть, 2015 год назвать годом ветеранов. Давайте вместе подумаем, я помечу, попрошу моих коллег не забыть ваше предложение и с общественностью пообсуждать это пошире.

Спасибо вам большое за это предложение.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, «Телевидение глухих».

ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович! Я Вас уже в третий раз вижу, я очень рада.

В 2006 году мы поднимали вопрос о признании жестового языка государственным. В 2007 году мы поднимали вопрос о том, чтобы улучшилось информационное положение. На сегодняшний день что сделано? Субтитров стало больше. Насколько я вижу, здесь все присутствуют только слышащие, глухих никого нет. А у нас есть масса информации для глухих.

В отношении «Телевидения глухих». В 1999 году благодаря Алексею Спасскому и его идее телевидение для глухих у нас появилось. Мы его развивали, 11 лет мы работали, несмотря на финансовые трудности и сложности. Нам было трудно, потому что законодательная база у нас не разработана. Государство на себя не взяло это обязательство до 99-го года это сделать, поэтому мы сами, инвалиды по слуху, это начали делать. В 2007 году я была в положении, у нас родился ребёнок, он глухой. Мы задумались над тем, что у нас нет детских программ для глухих детишек, и начали создавать детские программы.

На сегодняшний день ситуация у нас такая сложилась. У нас есть люди, которые нас не поддерживают в силу своих финансовых интересов и чтобы сохранить собственные хорошие, тёплые кресла. Мы очень хотим, чтобы наше телевидение не закрывалось, а мы закрыли уже такие программы, как детские, православные, исторические, новостийные, оставив только интернет-сайт. Поэтому мы очень просим Вас, чтобы Правительство Российской Федерации подумало о том, чтобы мы не закрывались, чтобы мы сохранились и продолжали работать, делать такие программы. Поэтому простая к Вам, человеческая просьба – может быть, Вы нас возьмёте под своё крыло?

В.ПУТИН: Проблема, безусловно, очень важная, она касается не только инвалидов по слуху, она касается и других людей с ограниченными возможностями. Здесь нам нужно внедрять подписанные нами международные конвенции, в том числе везде внедрять систему безбарьерной среды.

Это работа большая, требующая, конечно, финансов, но не таких уж, кстати говоря, и больших финансов. Хотя требует постоянно. В некоторых регионах это делается на систематической основе при возведении новых объектов, в том числе спортивной инфраструктуры, это делается повсеместно. В частности, в Сочи это делается.

Что касается средств массовой информации, то, конечно, дело не в том, что кто-то боится потерять какие-то свои кресла. Это опять такой механистический подход, связанный с экономией бюджетных ресурсов. Но средства массовой информации для людей с ограниченными возможностями, в том числе для инвалидов по слуху, безусловно, заслуживают особой поддержки со стороны государства. Мы обязательно к этому вернёмся и вас поддержим.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, «Маяк».

РЕПЛИКА (без микрофона).

В.ПУТИН: Тем не менее во всём мире пользуются такими понятиями, как «средний заработок», «средняя продолжительность жизни». Это, естественно, такой усреднённый элемент. В Центральной России гораздо ниже, во многих регионах это 16, 17, 20 тысяч. Но «средняя по стране», я имею в виду высокие доходы, скажем, в сырьевых регионах, а там по 50, по 60 тысяч бывает, но средняя – такая, о которой я сказал. Это всем хорошо известно, что тут пояснять?

Д.ПЕСКОВ: «Маяк», пожалуйста.

ВОПРОС: «Вести FM» и радио «Маяк», Валерий Санфиров.

Владимир Владимирович, в последние месяцы судебные органы, органы военного управления, федеральные органы проявляют какую-то несвойственную активность в качестве перемещения, мобильность у них большая. Они всё время куда-то движутся. По крайней мере, заявляют о том, что федеральные органы хотят переехать из Москвы в Новую Москву, судебные органы из Москвы в Петербург. Соответственно, из Петербурга военная медицина уезжает куда-то на окраины. Во-первых, поэтому вопрос: кто следующий?

Во-вторых, как уточнение, с учётом того, что ситуация в мировой экономике действительно не такая простая, насколько финансово будет гарантирован заявленный переезд федеральных органов власти из Москвы в Новую Москву? И насколько велика вероятность обратного возвращения штаба Военно-морского флота из Петербурга в Москву? Спасибо.

В.ПУТИН: Что касается переезда назад штаба Военно-морского флота, я даже не изучал этот вопрос. Он решён. Если новый Министр обороны, Генеральный штаб решит, что нужно вернуть штаб Военно-морского флота в Москву, я рассмотрю это как Верховный Главнокомандующий. Пока таких вопросов передо мной никто не ставил. Мне кажется, если вопросы все были решены при переезде штаба в Петербург, теперь опять тратить деньги на то, чтобы назад перемещаться? Целесообразно или нет, это надо отдельно посмотреть.

Теперь по поводу нового административного центра на новых территориях Москвы. Мы собирались по этому поводу, я собирал у себя совещание. И министерствам соответствующим и ведомствам дано поручение посчитать, сколько это будет стоить. Это не праздный вопрос, потому что если мы хотим получить определённые средства за реализацию имущества, которое находится в центре российской столицы, то мы должны понять, сколько мы можем получить этих кредитных ресурсов, сколько стоят эти объекты. Ведь этого пока никто не считал.

Вы знаете, как банки работают. Имущество стоит «икс» миллионов, банки берут это имущество в залог в качестве залоговой массы, но дают не полную стоимость, а только её часть. Мы должны понять, сколько мы получим этих ресурсов для осуществления строительства. Первое.

Второе. Мы должны понять, сколько будет стоить строительство новой инфраструктуры: дорог, энергетики, связи, в том числе и правительственной связи, которая стоит дорого.

Третье. Нужно обеспечить – это обязательное требование – всё, что связано с безопасностью соответствующих должностных лиц в случае возникновения каких-то конфликтов. Все государства так делают, и Россия так делает. И в этом случае должна будет сделать тоже. И это не что иное, как прямые траты федерального бюджета. Я, когда говорю о безопасности, имею в виду различные укрытия, которых достаточно в центре Москвы, и так далее.

Это обязательная вещь, связанная с обеспечением безопасности государства, обеспечением его управляемости, что самое важное, в условиях возникновения каких-то конфликтов, в том числе глобального характера. Не думаю, что это возникнет, но каждое уважающее себя государство делает это, и Россия, конечно, должна будет тоже делать.

И, наконец, это вопросы, связанные с обеспечением деятельности органов власти любого уровня: либо московских, либо федеральных. Я имею в виду что? Гаражи, водители, медицина и так далее, потому что все эти предприятия находятся в Москве. Если мы туда переместим чиновников и руководителей различных органов, а весь обслуживающий персонал будет в центре Москвы, туда-сюда будут ездить, то это, видимо, центр Москвы тоже не очень разгрузит.

Вот всё это нужно реально оценить и понять, сколько это стоит. Только после этого можно будет принять соответствующее окончательное решение. Над этим работает Министерство экономического развития, Росимущество, Министерство связи, специальные органы, в том числе и ФСО. В общем, я надеюсь, что в первом квартале следующего года у нас соберётся необходимая информация для принятия окончательного решения.

Что касается судов, то, я думаю, здесь сомнений никаких не возникает. В Петербурге достаточно успешно функционирует Конституционный Суд. И когда я с Валерием Дмитриевичем [Зорькиным] встречаюсь, спрашиваю, есть ли какие-то бытовые проблемы, он говорит: «Только один вопрос – почему мы раньше не переехали?». Потому что и движение по Петербургу легче, перемещение легче, условия работы лучше на порядок не только, чем в Москве было, но и чем у их коллег в других странах.

Судебная система России достойна того, чтобы она работала в хороших условиях. И мне кажется, что даже её географическое немножко перемещение в сторону от исполнительной и законодательной власти пойдёт на пользу, в том числе и в деле борьбы с коррупцией.

Д.ПЕСКОВ: Давайте телеканал «Russia today».

ВОПРОС: Здравствуйте! Елена Миленчич, «Russia today».

Россия стала председателем «большой двадцатки» в этом году. Уже объявлены приоритеты, но мнения стран Запада и стран БРИКС будут разниться насчёт того, как достигать этих целей. Что Россия как член как «двадцатки», так и БРИКС будет делать для достижения этих целей? И ещё: «восьмёрка» в 2014 году будет в России. Понятно ли, где конкретно она будет проводиться?

В.ПУТИН: Что касается «двадцатки». Что Россия будет делать в случае, если возникнут разные мнения, а они, конечно, возникнут, и не только у стран БРИКС и у других государств – участников «двадцатки», они могут возникнуть где угодно и между кем угодно. А разве мало возникает проблем в торгово-экономической сфере между Соединёнными Штатами и их традиционными европейскими партнёрами? Всё может быть.

Ситуация меняется в мировой экономике быстро, но мы хотели бы посвятить наше председательство двум основным направлениям: обеспечению экономического роста и сохранению и увеличению количества рабочих мест. Там есть много других подпунктов, но эту повестку мы, безусловно, будем согласовывать и прорабатывать со всеми участниками этого процесса. Россия – принимающая сторона, но она одна из участников «двадцатки», а не какой-то там командир «двадцатки», который будет навязывать свою повестку дня участникам этого объединения. Мы будем работать в тесном контакте со всеми нашими партнёрами.

И вторая часть вопроса у Вас какая была?

Е.МИЛЕНЧИЧ: Вторая часть вопроса про «восьмёрку».

В.ПУТИН: Да, про «восьмёрку». Вы знаете, мы рассматривали возможность проведения «восьмёрки» на площадке Сколково, но самый приблизительный анализ показывает, что нам придётся выгородить для обеспечения безопасности глав делегаций и их сотрудников такой район Москвы, в котором проживает примерно 400 тысяч человек.

Нужно всех их будет снабжать пропусками в свои жилища – мы же не можем людей не пускать в их дома! Связано это и с определёнными сложностями при движении специального транспорта на эту территорию, скажем, пожарных служб или медицинских служб скорой помощи.

Кроме того, окончательно планируется завершить основные объекты Сколково к 2016 году, а «восьмёрка» – в 2014 году. Так что проводить такое мероприятие на строительной площадке тоже вроде не очень корректно, поэтому нами будет предложена скорее всего другая площадка.

Д.ПЕСКОВ: Будьте любезны, «коллега из деревни» написано. Пожалуйста, задайте вопрос.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Анастасия Субаева, газета «Большой Черемшан», Ульяновская область.

У меня вопрос такой, о наболевшем, – коммуналка. После вступления в силу постановления Правительства № 354 о предоставлении коммунальных услуг собственникам жилья в нашем регионе и других субъектах Российской Федерации жители стали получать платёжки на 2–3 тысячи больше. Разъяснения местных властей по этому поводу носят поверхностный и отчасти отвлекающий характер.

В.ПУТИН: Секундочку, какой это субъект Федерации?

А.СУБАЕВА: Ульяновская область.

Отчаявшись что-то объяснить народу, муниципальные чиновники решили написать письмо в высшие инстанции о том, чтобы приостановили 354-е постановление. Однако управляющие компании как начисляли огромные суммы, так и продолжают это делать. Кто-то платит, боясь больших пеней, а кто-то уже не в состоянии отдавать 50–60 процентов своих зарплат или пенсий коммунальщикам.

У меня такой вопрос. Притом, что сами жилищно-коммунальные услуги оставляют желать много лучшего, не боитесь ли Вы, что эти накопившиеся проблемы жилищно-коммунальной сферы станут причиной для социального взрыва? Спасибо.

В.ПУТИН: Послушайте, давайте только не будем друг друга пугать. Надо думать не о взрывах, а думать о здоровом, правильном регулировании этой сферы.

И я понимаю тех людей, которые возмущены таким развитием событий. Мы обязательно вернёмся, и я обязательно посмотрю, что происходит в Ульяновской области по поводу роста тарифов. Причины роста известны, о них уже много было сказано. Это прежде всего непрозрачность принимаемых решений и монополизация рынка этих услуг, как правило, структурами монополизированными с соответствующим уровнем руководства либо в регионах, либо в муниципалитетах.

Поэтому нужно вести к демонополизации. Нужно уделять этому больше внимания. И очень важно – это открытость принимаемых решений. Это не должно быть какой-то закрытой сферой. Нельзя просто платёжку прислать. Нужно объяснять людям, откуда складывается эта платёжка.

Что касается 30 или 60 процентов дохода семьи, то я просто напоминаю, что есть соответствующие решения и приняты законы, согласно которым если общий платёж на ЖКХ превышает 21 процент, а в некоторых регионах и того меньше – в Москве, по-моему, 15 процентов, – то люди имеют право на компенсацию.

Во-первых, люди об этом должны знать. Во-вторых, региональные и местные власти должны обеспечить эту компенсацию. И вообще нужно посмотреть по уровню этих тарифов. У нас уже была такая ситуация, когда где-то года два или три назад эти тарифы взлетели до небес. Нам пришлось задним числом всё возвращать назад и заставить людям выплатить эти деньги, которые были получены неправедным путём.

Посмотрим, что происходит в Ульяновской области.

Д.ПЕСКОВ: Три часа, как мы в эфире, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Ребята, надо заканчивать.

Д.ПЕСКОВ: Давайте агентство «РИА Новости».

ВОПРОС: РИА «Новости», Елена Глушакова.

Вы тут уже вспоминали достаточно эмоционально про 2008 год, как Вам приходилось лично ездить на заводы, на фабрики, чтобы решать возникающие проблемы, как государство выделяло субсидии нашим предпринимателям, иногда им ручки одалживало, и другие подобные механизмы помощи. Сейчас, через четыре года, не придётся ли, если вдруг наступит вторая волна кризиса, снова в ручном режиме управлять нашей экономикой? Достаточно ли она диверсифицирована?

И ещё. Член Вашей команды Алексей Леонидович Кудрин вчера сказал, что антизападная риторика, которая в последнее время возобладала в нашей стране, может негативно сказаться на экономике Российской Федерации. Что касается российско-американских отношений, как Вы считаете, не нужно ли будет потом делать «перезагрузку перезагрузки»?

Спасибо.

В.ПУТИН: То есть у Вас, по сути, два вопроса. Хватит ли у нас ресурсов для того, чтобы решить проблемы, если они возникнут, так?

Е.ГЛУШАКОВА: Да.

В.ПУТИН: И второй – как развитие ситуации в международных делах отражается на наших экономических проблемах, так я понял?

Е.ГЛУШАКОВА: Скорее, это просто был, наверное, переход к российско-американским отношениям, поскольку кризис, опять же для нас немаловажны иностранные инвестиции, а сейчас с риторикой у инвесторов возникают опасения. Соответственно, как Вы оцениваете российско-американские отношения, не потребуется им «перезагрузка»?

В.ПУТИН: Понятно. Давайте начнём с российско-американских отношений и с того, что Алексей Леонидович сказал. Алексей Леонидович – я уже сказал, что я с ним встречаюсь и прислушиваюсь к его мнению, но сегодня он не работает в исполнительных органах власти. Он, скорее всего, даже относит себя к такой конструктивно-либеральной оппозиции. А у нашей оппозиции, я позволю себе перефразировать героя известного фильма, нет конкретной работы. Они люди умные, но ответственности не несут за принимаемые решения.

Что касается риторики: антиамериканской, любой другой, антизападной, и любую другую страну могу назвать, – нам вообще не нужна анти-какая-то риторика, она всегда вредна. Но мы, наверное, с вами или я – плохой христианин: когда бьют по одной щеке, надо бы подставить другую; я к этому пока морально не готов. Если нас шлёпнули, надо ответить, иначе нас всегда будут шлёпать. Вот адекватно, неадекватно – это другой вопрос. Причём они сделали это неспровоцированно. Сами там по уши в одной консистенции находятся, я уже перечислил их проблемы, как лом торчат там в этих проблемах по самую макушку, а на нас переваливают. Это неправильно. Это же не наш выбор. Не мы кого-то провоцируем, а нас провоцируют.

Это адекватный ответ или нет, повторяю, это другой вопрос, это надо посмотреть. Я вашей коллеге отвечал – надо текст посмотреть, который депутаты предлагают. Но мы не заинтересованы в ухудшении каких-либо отношений с кем бы то ни было.

Что касается «перезагрузок», это не наш термин – нам предложили американские партнёры. Я даже не очень понял, а что нам перезагружать: у нас в принципе нормальные хорошие отношения были – они испортились, относительно испортились в связи с тем, что у нас была другая позиция по Ираку, вот отсюда начались проблемы.

Но я хочу обратить ваше внимание на то, что мы даже не инициативно заняли эту позицию – нас к этой позиции в значительной степени подтолкнула политика европейских партнёров Соединённых Штатов: Франции, Германии, которые тоже не поддержали их усилия по иракскому направлению. Кто был прав? Вот говорят – пришёл, увидел, победил. Саддама повесили, но страна-то разваливается. Ведь Курдистан практически уже действует самостоятельно. Сколько там жертв уже произошло? Уже больше, наверное, чем за весь период правления Саддама Хусейна. Были это адекватные средства решения «проблемы Хусейна» или нет, мне трудно сказать. Но я думаю, что они очень спорными являются, такие средства решения проблемы, как минимум.

Вторая проблема, которая возникла у нас тогда и продолжается, – это система противоракетной обороны. Мы уже много раз сказали. Мы видим угрозу, когда наши партнёры создают такие системы. Это ведёт к обнулению (может привести, если мы не будем отвечать) нашего ракетно-ядерного потенциала, что существенным образом нарушит стратегический баланс в мире, который сохраняет всё человечество от крупномасштабных военных конфликтов после Второй мировой войны. Маленьких полно, но вот крупномасштабных, слава Богу, нет. И Карибский кризис мы перешагнули именно в связи с тем, что возник такой баланс, никто не хочет взаимного уничтожения.

Я когда-то разговаривал с человеком, с которым у меня очень добрые личные отношения сложились, я к нему очень хорошо отношусь до сих пор, – это бывший президент Буш. Он сказал: «Ну что вы беспокоитесь? Мы не против вас это делаем», – я говорю: «Ну тогда мы будем делать то-то, то-то: мы не будем создавать ПРО, это дорого и неизвестно ещё, будет ли эффективно, но мы, чтобы сохранить баланс, тогда будем вынуждены развивать ракетные ударные комплексы». – Он говорит: «Да делайте что хотите. Мы не считаем вас врагами, нас это не касается. Но и вы не считайте нас врагами, и вас тоже не касается».

Хорошо, мы так и делаем. Но возникла тогда проблема, и она продолжается до сих пор. Ведь когда мы говорим: «Ну ладно, хорошо, не против нас» (я сейчас не буду в деталях, их очень много, они интересные, я вам как-нибудь расскажу об этом), но когда мы говорим: «Слушайте, вы не хотите технологически сделать так, чтобы нам не угрожало?» – они предлагали, и мы согласились, а потом – они отказались от технологического решения вопроса. Хорошо, не хотите, но давайте хотя бы на бумажке напишем обязывающие какие-то вещи юридического характера, что это не против нас, – они даже против этого возражают, от этого отказываются. Мы вынуждены будем принимать какие-то ответные меры. Это ухудшает наши отношения? Да.

Но я всё-таки хочу вернуться к тому тезису, который 42-й президент сформулировал: мы не враги друг другу. И я тоже так считаю. Просто нужно набраться терпения и искать компромиссы. Не думаю, что это уж так отражается на инвестиционном климате, чему-то мешает, развитию экономики. Но мы должны обеспечить национальные интересы в области безопасности для народа Российской Федерации.

Д.ПЕСКОВ: Предлагаются последние два вопроса. Мы обязательно пригласим. Пожалуйста, сядьте. Спасибо большое.

Давайте, Питер.

В.ПУТИН: Я дам Вам слово, ладно? Я дам Вам микрофон, хорошо?

ВОПРОС: Добрый вечер, уважаемый Владимир Владимирович!

Я хочу вернуться к вопросу, который задала коллега из Кабардино-Балкарии по поводу защиты журналистов. К сожалению, это не только проблема одного региона – это проблема всех регионов России.

По данным Фонда защиты гласности, в этом году сто журналистов подверглись нападениям; это в два раза больше, чем в 2010 году. И я считаю, что это очень серьёзная проблема. Буквально летом этого года, в июле, я сам подвергся нападению и получил две пули в голову из травматического пистолета, выходя из редакции. Было возбуждено уголовное дело, но все эти пять месяцев оно расследуется очень формально.

Я хочу Ваше внимание обратить на то, что, может быть, проблему защиты журналистов решить следующим образом: усилить надзор за правоохранительными органами и усилить ответственность этих органов за бездействие при расследовании таких преступлений. Потому что очень часто такие преступления очень формально расследуются и непоследовательно.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Это какой регион, скажите, пожалуйста.

РЕПЛИКА: Это Санкт-Петербург.

В.ПУТИН: Санкт-Петербург? Прискорбно, что мы сталкиваемся с такими вещами. Это говорит об определённых системных проблемах нашего общества. Я в своём Послании, по-моему, об этом достаточно много говорил и уделил этому значительное внимание.

Не скажу ничего нового, только вы не подумайте, что я там с больной головы на здоровую что-то хочу переложить. Но журналистское сообщество – это часть нашего общества; конечно, оно тоже вовлечено в жизнь общества, в коммерцию часто вовлечено. Поэтому здесь, конечно, нужно всегда разбираться, что послужило причиной того или другого преступления. Боже упаси, я ни в коем случае не имею в виду вашу проблему. Но то, что нужно усилить контроль за расследованием таких преступлений, это абсолютно точно.

И я вот это пометил и в очередной раз обещаю вам, что, может быть, не сейчас, до Нового года уже не успеем, меня коллеги услышат, но в первых числах нового года, в первых рабочих числах нового года мы вернёмся к этому вопросу на отдельном совещании. Думаю, что в рамках совещания постоянных членов Совета Безопасности.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, вот сюда микрофон дайте; пожалуйста, микрофон. Да, пожалуйста.

Вы, наверное, вопрос хотели задать?

ВОПРОС: Да, я из Всеволожска Ленинградской области, газета «Голос читателя».

Вам шлют наилучшие пожелания ваши две учительницы из 281-й школы [Санкт-Петербурга], которые единственные остались ещё живущими.

В.ПУТИН: Спасибо.

ВОПРОС: И помнящими именно Вас. Я с ними разговаривала, они говорят о Вас, как будто бы вот ещё Вы до сих пор у них школьник. Это завуч Малышкина Вера Константиновна и учительница истории, которая непосредственно Вас учила, это Тамара Зиновьевна Стельмахова.

В.ПУТИН: Спасибо им большое. Я им очень благодарен за всё, что они сделали.

ВОПРОС: Я согласна с журналистом из «Аргументов и фактов», что всё-таки Вам немножко преувеличивают статистику по тем же пенсиям, ещё по ряду вопросов. Могу даже такие примеры привести в этом отношении. Когда я сюда ехала, я у многих людей спрашивала: «А какой бы вы задали вопрос Владимиру Владимировичу?» Большинство простого народа очень озабочены ростом преступности, особенно в малых городах, где это больше всего заметно.

Когда я стала выяснять, то получается так, что до реформы милиции в полицию на одного участкового, самого близкого к народу, приходилась территория с 3 тысячами населения, а сейчас – по 15–18 тысяч. На наш не такой уж маленький Всеволожск всего семь участковых (представляете, какую работу они сейчас выполняют, которую могли бы делать пять участковых?) и всего четыре оперативника. Да, им платят сейчас по 35–40 тысяч. Но они уже даже воют от тех нагрузок, которые на них приходятся, и не рады этим деньгам. И что-то новых желающих на их место нет. Как Вы смотрите на это? Растёт преступность.

В.ПУТИН: Прежде всего хочу вас попросить передать самые наилучшие пожелания моим учителям. Ещё раз хочу сказать, что я очень им благодарен. Это первое.

Второе, по поводу статистики. Статистика корректная. Просто, здесь уже коллега говорил об этом, это же усреднённые цифры и по росту пенсий, и так далее. И я говорил о средней пенсии по старости. Она действительно такая, средняя, которую я назвал. Но она же зависит в каждом конкретном случае от многих факторов. И в действительности во многих местах она ниже. И люди слышат, говорят: «Как же так? Я-то столько не получаю!» Но это средняя [пенсия], повторяю.

То же самое касается заработной платы. Это тоже по регионам, повторяю ещё раз. В ресурсодобывающих регионах там 50, 60, 70, 80, может быть, тысяч даже. В армии сейчас сильно повысили. А в центральных регионах это может быть и 16, 17, 18, сейчас уже 20, 20 с лишним тысяч. И, когда люди слышат: «Да, средняя такая, а у нас меньше», – да, в регионе может быть и меньше, но я говорю про среднюю [зарплату].

Да, это, конечно, цифра приблизительная, но для чего она приводится? Она отражает тенденцию, движение, а она у нас явно позитивная. Как бы там ни было, она всё равно растёт. Небольшая, но всё равно она за последний год подросла. Вот я о чём говорю.

Поэтому говорить о том, что эти цифры некорректны, не совсем точно.

Теперь по поводу реформы. Что касается переименования, это дело вкуса. И как вы понимаете, это я исполнял обязанности Председателя Правительства, конечно, в курсе был того, что происходит. Но дело даже не в переименовании. Может быть, можно было этого и не делать совсем. Но дело в том, что к тому времени реально назрела необходимость структурных, системных изменений в системе МВД, в том числе и необходимо было повышать уровень заработной платы. И ведь сколько тогда говорили: хотите, чтобы в милицию пришли приличные люди – платите им больше. Вот стали платить больше. Нет, насчёт того, что не приходят, это тоже так, знаете… Вот во Всеволожске, может быть, и есть проблема. Так же как и во многих других местах. То, что сотрудники милиции после повышения заработной платы воют, – ну, наверное, кому-то тяжелее стало, нагрузка увеличилась. Но я могу Вам привести цифры, тоже усреднённые, но они корректные: 75 процентов опрошенных гордятся своей работой и хотят продолжать службу в системе МВД, понимаете? Но есть и 25, у которых отличное мнение. Это тоже немало. И, может быть, как раз те люди, о которых Вы говорили, попадают в эти 25 процентов. Но мы-то говорим в обобщённом виде и о тенденциях, как я сказал.

Что касается преступности. Она у нас высокая. Это факт. И нам нужно работать по понижению преступности, по всем направлениям. Это касается и воспитания, это касается освещения в средствах массовой информации. Это касается дальнейшего повышения социального статуса сотрудников правоохранительных органов. Это касается совершенствования законодательства. И нужно в конце концов, самое главное, добиваться того, о чём коллега Ваш здесь говорил: чтобы добиться того, чтобы не бесконечно повышать ответственность за совершенные правонарушения, а сделать ответственность неотвратимой.

Д.ПЕСКОВ: Последний вопрос, наверное, да, Владимир Владимирович?

В.ПУТИН: Сейчас-сейчас.

Д.ПЕСКОВ: «Независимая газета». Будьте любезны, микрофон «Независимой газете».

ВОПРОС: Александра Самарина, «Независимая газета».

Добрый день!

Владимир Владимирович, мой вопрос о политической конкуренции. В 2000-е годы, в годы так называемой суверенной демократии, политические проблемы, проблемы политического развития решались у нас методом политтехнологий. Мы знаем об этих проблемах. Это и людей не допускали на выборы, признавали недействительными подписи. Это только часть проблем, с которыми сталкивался человек, который шёл на выборы и не доходил до политического олимпа.

Анализируя Ваше Послание и сегодняшнее выступление, газета приходит к выводу о том, что на смену политической технологии приходит политика, что именно Вы и действующая политическая элита уже в большей степени интересуется политикой, о чём говорит и то, что Вы в Послании призываете элиты впрягаться и пахать, то, что Вы упомянули в Вашем Послании, что могут быть введены избирательные блоки на следующих выборах.

В общем, согласны ли Вы с тем, что на смену политтехнологиям приходит политика в действиях нашей политической элиты и это, в общем-то, даст возможность развивать политическую конкуренцию, допускать к участию в политике оппозиционных деятелей? Спасибо.

В.ПУТИН: Я не думаю, что мы полностью избавимся от политтехнологий. Вы знаете, ведь политтехнологии привнесены в нашу политическую жизнь. Они не родились у нас, на нашей почве. Они привнесены более опытными и, можно сказать, ушлыми предпринимателями, которые в этой сфере давно работают в странах развитой демократии и зарабатывают неплохие деньги в ходе этих политических процессов.

Вы знаете, сколько, например, досрочно проголосовало в США на выборах Президента Соединённых Штатов? Огромное количество людей досрочно голосовали. Нас бы скушали уже за такую цифру, понимаете. А это что, не политтехнологии? Конечно, это политтехнологии. Я уже не говорю про специальные, специализирующиеся на предвыборных кампаниях организации, компании и фирмы. Это бизнес на политике, и, конечно, этот бизнес будет развиваться. Нам нужно просто минимизировать негативные стороны этого процесса, но от этого нам никуда не уйти. Как Черчилль говорил: «Не знаю худшей системы управления, чем демократия, но лучшей тоже нет». Это такие негативные стороны этого процесса, может быть, неизбежные.

Что же касается конкуренции, то, конечно, она будет расти. И я с Вами не могу не согласиться, я согласен с вами в том, что нам больше нужно внимания уделять не политтехнологиям, а именно политической борьбе, легальной политической борьбе, которая должна представлять из себя борьбу мнений по решению проблем, перед которыми стоит страна. Не просто «вали такой-то отсюда», «уходи такой-то», «давайте мы всё зачистим до основания, а затем мы свой, мы новый мир построим – кто был ничем, тот станет всем». Мы это уже проходили, в рядах так называемой непримиримой оппозиции в основном люди, которые были уже во власти, и что они построили, мы знаем, как они работали в регионах Российской Федерации, известно, там поразвалили всё, и в федеральных органах власти работали, мягко говоря, не очень эффективно.

Но у них должна быть своя повестка дня, свои предложения по решению проблем, перед которыми стоит страна. И в этом смысле я очень рассчитываю на то, что после принятия решений, скажем, по свободе регистрации политических партий, вот эта борьба примет действительно настоящий конкурентный характер и создастся конкурентная политическая среда в России. Но нужно, чтобы люди имели возможность заявить свою позицию – я уже в Послании об этом говорил – непростая задача для власти.

Сейчас уже 48 партий, по-моему, зарегистрированы, 200 создаются, созданы инициативные группы по созданию 200 партий. Это сложная задача – всем предоставить равное право, но надо к этому стремиться. И я искренне говорю об этом. Почему? Потому что, когда мы это обеспечим, будет хорошо видна дурь каждого из нас. Я и себя тоже имею в виду.

Д.ПЕСКОВ: Владимир Владимирович, 3 часа 25 минут в эфире.

В.ПУТИН: Давайте «6 соток».

Д.ПЕСКОВ: «6 соток».

ВОПРОС: Большое спасибо, Владимир Владимирович.

Андрей Туманов, теперь уже внештатный корреспондент газеты «Ваши 6 соток».

В.ПУТИН: Почему внештатный?

А.ТУМАНОВ: Теперь я работаю в Государственной Думе.

В.ПУТИН: Карьерюга такой. (Смех.)

А.ТУМАНОВ: Владимир Владимирович, вот уже много раз я вам задавал вопросы, по-моему, шесть раз, ну плюс ещё Дмитрию Анатольевичу. И вопросы примерно всегда одинаковые с теми или иными нюансами. И меня уже коллеги начинают упрекать: то ли тебя переклинило немножечко. Ну а я говорю: ну может быть, всё-таки это у нас немножечко вот государственная система недостаточно эффективно работает, вот та самая вертикаль, когда достаточно простые вопросы, вопросы, допустим, о садоводах, о мелких землевладельцах, вопросы о земле, о меже, о границе, которые касаются миллионов людей, в основном пенсионеров, не решаются годами. Так вот как Вы сами это оцениваете?

В.ПУТИН: Согласен. Я знаю Ваши все вопросы наперёд, мы с Вами давно знакомы. И, кстати сказать, я не думаю, что вы должны здесь оправдываться, что вы специализируетесь на какой-то конкретной теме. Вообще, на самом деле это крайне важная вещь – специализация представителя прессы, журналиста. Я вот в Послании говорил о корпусе судебных журналистов, которые ещё в XIX веке у нас возникли, это были люди высоко, хорошо образованные, знающие законодательство, обладающие очень хорошим языком, доходчивым, грамотно умевшие излагать свою позицию и, безусловно, игравшие очень важную роль в развитии судебной системы России.

Поэтому если вы специализируетесь на этой теме, ничего здесь зазорного нет. А вопрос, который вы формулируете и которым вы озабочены, он крайне важным является для страны. Ведь справедливое распределение земельных ресурсов – я сейчас в широком смысле этого слова говорю – является ключевым вопросом экономики и социальной справедливости. У нас эти вопросы крайне забюрокрачены, и эта забюрокраченность не позволяет нам вернуть в хозяйственный оборот значительную часть наших плодородных земель. А у нас, между прочим, пашня Российской Федерации – 55 процентов от мировой пашни. И здесь, конечно, очень важно справедливым образом решать вопросы и мелких собственников, и тех, у кого 6 соток и 15 соток.

Я воспользуюсь вашим вопросом и выйду за его рамки, нам очень важно справедливым и правильным образом решить вопрос развития жилищного строительства применительно к тем территориям, которые расположены близко к крупным городам и имеют хорошую достаточно развитую инфраструктуру. Потому что это самый большой ресурс решения жилищной проблемы в стране. Но нужно это делать таким образом, чтобы не ущемлять тех, кто может и хочет работать на земле, производить сельхозпродукцию.

У нас выработана целая система мер, и прежде всего она связана с кадастровым учётом. За землю люди платят уже в соответствии с кадастровой оценкой, за недвижимость – пока исходя из старой бюрократической системы оценки. Поэтому нам нужно всё это привести в соответствие со здравым смыслом и наладить кадастровый учёт недвижимости. И всё это вместе нужно будет свести в реализуемые административные процедуры.

Пожалуйста, ещё – «Польска не згинела!», пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, а Вы ещё не сказали о пенсионерах.

Д.ПЕСКОВ: Вы уже задавали вопрос.

ВОПРОС: Нет, которые работают. Малышкина, ей 83 года, а она работает всё ещё по модной сейчас профессии «консьержка» и всё время Вас вспоминает. Так вот я хочу сказать, закон это или как, допустимо людям работать до такого возраста?

В.ПУТИН: Вы хотите ограничить их – если человек хочет работать? У нас есть много предложений, связанных с тем, чтобы изменить систему пенсионного обеспечения таким образом, чтобы человек, который работает, не получал бы пенсию. Реализация Ваших идей может привести к такой форме решения проблем. Поэтому нужно здесь делать очень аккуратно, действовать очень аккуратно. Если человек в состоянии работать и хочет это делать…

ВОПРОС: Телекомпания «Тефален» из Польши.

Вопрос, который, по мнению многих поляков и польских властей, осложняет очень сильно в этот момент отношения Польши и России, – это расследование смоленской катастрофы, причин катастрофы, а точнее – момент: обломки самолёта, они всё время лежат на аэродроме в Смоленске.

Поляки считают, по эмоциональным соображениям это очень важно для нас: понятно, там сгинула элита Польши, – мы бы хотели, чтобы эти обломки как можно скорее вернулись в Польшу. Следственный комитет отвечает, что это доказательство, которое должно сохраниться в России до конца расследования. Поляки говорят: Мы готовы сохранять, сторожить эти обломки, но в Польше, и в любой момент открыть доступ для российских исследователей до них.

Существует ли такая возможность? Может быть, Вы повлияете на Следственный комитет, чтобы всё-таки они решили этот вопрос, как быстро передать эти обломки?

И второй, маленький, вопрос. Через месяц в лагере Аушвиц открывается национальная выставка России. Тоже вопрос, который решался очень долго, долгие дискуссии по этому поводу. Вы были в 2005 году в Аушвице, Вы знаете эту проблему: открывается выставка, обычно открывают её главы государств. Вы приедете в Польшу?

В.ПУТИН: Я не знаю, есть ли у меня приглашение. Вы знаете, между нами, президентами, так не заведено: решил – и приехал. Надо приглашение получить. Но надо посмотреть, что там предлагается. В принципе, Вы же сами сказали, я там был.

Когда мероприятия подобного рода проводятся, это то, что нас объединяет и со всем цивилизованным миром, и с поляками тоже. Я хочу поблагодарить Польшу за то, что поляки не забывают об этом и такие мероприятия проводят и организуют. Тогда меня приглашал Президент Квасьневский. Он провёл это мероприятие на очень высоком уровне. Было очень много ветеранов. Это очень доброе и полезное мероприятие.

А что касается останков самолёта, обломков, то всё-таки это должны решать следователи. Я же деталей не знаю. Мы не вмешиваемся в расследование. Как мне представлялось, между польскими следователями и российскими был налажен очень конструктивный, деловой контакт. Они работают вместе. И работали до сих пор вместе достаточно солидарно и эффективно.

Я не думаю, что мы должны здесь держаться за эти обломки вечно. Хотя позиция Следственного комитета мне в деталях неизвестна. Я переговорю с руководством Следственного комитета.

Единственное, чего, мне кажется, нельзя делать, это политизировать эту проблему. Это трагедия. Мы скорбим вместе с польским народом. Вы знаете, как мы к этому отнеслись, причём искренне абсолютно. Разумеется, мы заинтересованы в объективности расследования.

Если плохие погодные условия, если приземлившийся за два часа до этого польский борт в лице командира предупреждал командира следующего борта № 1, что лететь сюда нельзя, условий для посадки нет, а они всё равно полетели. Трагедия, понимаете? Я бы даже не стал сейчас в этом ковыряться, копаться. Но, конечно, мы должны добиться абсолютно объективного ответа на все вопросы, которые есть и у нашей, и у польской общественности. Это дело Следственного комитета, я с ними переговорю.

Вот там девушка с какими-то зверюшками.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

В.ПУТИН: Здравствуйте! Что там у вас за зверюшки?

РЕПЛИКА: Это кот. Просто не знала, как ещё привлечь ваше внимание. Продемонстрирую!

Д.ПЕСКОВ: Так вы не про зверюшек?

РЕПЛИКА: Нет. А можно я про детишек?

В.ПУТИН: Давайте.

ВОПРОС: Александра Красногородская, «Русская служба новостей».

Уж, извините, пожалуйста, я с тем вопросом, который набил оскомину, который сегодня неоднократно звучал. Если можно – краткий ответ. У меня просто есть список в руках тех детей, по которым уже принято решение об усыновлении иностранными родителями. Это 9 человек, и там всё больные синдромом Дауна и с ДЦП. Детишкам 5–6 лет. Вот вопрос, что будет с ними, если Вы всё-таки этот закон подпишете?

И второй вопрос, очень важный. Речь идёт о воспитательной роли государства в нашей стране. В советское время, безусловно, такая роль у государства была, а сейчас, мы знаем, что идёт активное финансирование кинофильмов, государственных каналов. Но у меня вопрос, почему на этих каналах, которые частично финансируются государством или принадлежат компаниям с госучастием, работают журналисты, которые позволяют себе порой делать акцент, в первую очередь, на негативной состоянии нашей страны, – там всякие сванидзе, доренки, познеры? Скажите, пожалуйста.

В.ПУТИН: Добрались наконец-то до них.

А.КРАСНОГОРОДСКАЯ: Подождите-подождите. Они ругают Русскую православную церковь, они поднимают вопросы, разжигающие межнациональные конфликты – почему так происходит?

Спасибо большое. Первый вопрос и второй.

В.ПУТИН: По поводу первого вопроса я уже говорил, и мне добавить нечего, я не видел текста закона. Он во втором чтении принят, да? Нужно посмотреть на него и тогда можно будет сделать вывод о том, что с теми детьми, о которых Вы сказали.

А потом речь ведь идёт о запрете на усыновление не всем иностранцам – речь идёт об американских усыновителях. Но мы с Вами не знаем, какие иностранцы выбрали этих детей для усыновления, и на сам текст надо посмотреть, и договор у нас ещё действует. Надо с этим разобраться, как соотносится. Надо с юристами поговорить, как будет соотноситься принятый закон и международное соглашение, которое было подписано. Поэтому это всё предмет профессионального разбирательства. Сейчас я просто не готов Вам ответить. Это первое.

Второе, насчёт позиции отдельных представителей прессы по тем или иным проблемам нашей жизни, нашего бытия. Я бы не стал так ругаться, потому что федеральные каналы и так достаточно ругают по поводу их позиции. Но, я так понимаю руководство каналов: их позиция заключается в том, чтобы представить на суд общественности разные точки зрения, а дело уже самих журналистов, как эту точку зрения излагать. Её можно излагать корректно, а можно излагать неприемлемыми способами. Я очень рассчитываю на то, что эти люди нас услышат. Ваш вопрос говорит о том, что Вы и люди, которые занимают Вашу позицию, считают как минимум, что изложение их позиции происходит в неприемлемых формах.

РЕПЛИКА: Интернету дайте.

В.ПУТИН: Давайте интернету. А где интернет? Пожалуйста.

РЕПЛИКА: Спасибо большое, что Вы спустя три с половиной часа обратили внимание на интернет.

В.ПУТИН: Обращаю Ваше внимание на то, что я не вёл пресс-конференцию – это делал мой пресс-секретарь. Но это просто ремарка. Пожалуйста.

Ещё ничего не сказал, а уже напал сразу, не надо быть таким агрессивным.

ВОПРОС: Хотелось бы вспомнить Ваше Послание, в котором Вы сказали про милосердие и духовные скрепы. Не кажется ли Вам, что пора милосердие и духовные скрепы обратить в сторону заключённых по «Болотному делу».

Например, Вы знаете, наверное, что есть такой человек Владимир Акименков, который сейчас сидит в СИЗО уже несколько месяцев, и он теряет зрение стремительно. В то время как госпожа Васильева, которая работала в Минобороны и причинила значительный больший урон государству, чем Акименков, находится дома в 13-комнатной квартире и требует уборщицу. Считаете, нормальная эта ситуация? Это первый вопрос.

И, если позволите, второй вопрос. Не кажется ли вам странным, что у государства – и сильного государства, как Россия, которое поднялось с колен, – усилиями СК и господина Бастрыкина из Следственного комитета главным его внешним врагом сейчас стала даже не маленькая Грузия, а мелкий и незначительный политик Гиви Таргамадзе, а главными внутренними врагами даже не Алексей Навальный, а мелкие оппозиционеры Развожаев и Константин Лебедев, которых судят за соответственно заговор против России.

Спасибо.

В.ПУТИН: Пожалуйста. Я ещё ничего не сказал, но всё равно пожалуйста.

По поводу того, кто стал врагом Следственного комитета: у Следственного комитета нет врагов персональных – Следственный комитет обязан следить за исполнением российского законодательства, а в случае его нарушения производить расследование и предлагать суду принять окончательное решение. Мы должны обратить на это внимание.

А что касается того грузинского политического деятеля, то он совсем не враг Российской Федерации – он человек, который пытался (и, может быть, до сих пор это делает) подстрекать граждан Российской Федерации к совершению противоправных действий, которые могли выражаться в совершении террористических актов, к незаконному захвату власти. Я думаю, что это очень убедительно было показано съёмками, под которые они случайно, должен вам раскрыть государственную тайну, попали в контролируемом помещении. Но это объективные данные, против этого не попрёшь. Он их инструктировал по поводу того, как совершить преступление в Российской Федерации, и это должно иметь правовую оценку. И не нужно его защищать. А обсуждение, как они говорят, в шутку или не в шутку, совершения терактов, в том числе и взрывов на железной дороге, – против этого Бастрыкин не должен проходить, потому что такие случаи и такие трагедии в нашей стране, к сожалению, случались.

Как же Бастрыкин может пройти мимо того, что обсуждается возможность взрыва поезда где-то в районе Иркутска? О чём Вы говорите, Вы же гражданин России, Вы сами могли оказаться в этом поезде, или дети Ваши, или знакомые, или другие пользователи интернета, разве можно так? Это первое.

Второе, по поводу того, кто сидит в тюрьме: я не думаю, что за участие в массовых акциях, даже если они были проведены с нарушением закона, нужно сажать в тюрьму. Вот у меня лично как у главы государства и у человека, который имеет базовое юридическое образование, такая позиция. Но – и я хочу обратить на это особое внимание – недопустимо абсолютно рукоприкладство в отношении представителей органов власти. Вы наверняка относитесь с уважением к правовой системе Соединённых Штатов. Попробуй там в руку карман [засунуть] и вытащи что-нибудь – сразу пулю в лоб получите, без разговоров. И полицейского оправдают. Там очень жёсткие правила в отношении представителей правопорядка. Почему кто-то считает, что у нас дозволено срывать погоны, либо бить по лицу, либо душить представителя власти? Если мы с вами позволим это делать кому бы то ни было, вне зависимости от политических взглядов этих людей, мы развалим правоохранительную систему страны. Завтра они скажут: идите сами на улицу и боритесь – допустим, с представителями крайних националистических движений. Вы одобряете их деятельность? Думаю, что – имея в виду ваш либеральный подход – вряд ли. Так они скажут: «Очки сними и иди туда, и дерись с ними сам». Вы понимаете, мы развалим полицейскую систему. Крайне аккуратно нужно к этому подходить.

Но деталей, я говорю искренне, Вы назвали фамилии, я не знаю: по каким основаниям этих людей задержали и на период расследования лишили свободы, – но я посмотрю. Если это связано с тем, что я сказал, я вмешиваться не буду. Если связано просто с тем, что они принимали участие в этих акциях, – думаю, что это неправильно, и вообще на будущее, конечно, правоохранительные органы должны будут иметь это в виду.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Екатерина Винокурова, «Газета.ру».

В продолжение вопроса моего коллеги Ильи Азара и Дианы Хачатрян из «Новой газеты» хотелось бы обратить Ваше внимание на следующее. Согласно ноябрьским опросам «Левада-центра» рейтинг доверия жителей России к Вам составляет около 34 процентов. Количество недовольных курсом Правительства и курсом нынешней власти уже 55 и 45 процентов соответственно.

Как Вы считаете, почему падают рейтинги, почему растёт в обществе недоверие к власти, ко всем её институтам? И не связано ли это, например, с разницей в условиях содержания 18-летней обвиняемой по «Болотному делу» Духаниной и бывшей чиновницей Васильевой; с тем, что, с одной стороны, у нас в реактивном порядке принимается ответ на «закон Магнитского», хотя значительная часть общества хочет хотя бы дискуссий по этому поводу, выступает против этого, и, с другой стороны, совершенно не слышат тех людей, кто к власти нелоялен.

Спасибо Вам большое за ответ.

В.ПУТИН: Я постараюсь быть предельно объективным, но не знаю, понравится ли Вам эта объективность. Я думаю, что вопросы, связанные с рейтингами, во-первых, всегда очень приблизительны. Сегодня рейтинг чуть выше, завтра чуть ниже. Не думаю, что это так напрямую коррелируется с теми проблемами, о которых Вы сказали.

Кстати говоря, Вы же всё-таки представляете либеральный спектр нашего общества. Вот Вы сейчас сказали про Васильеву, которая находится под домашним арестом. Совсем недавно я от представителей вашей среды слышал совсем другие речи: «Разве можно за экономические преступления сажать в тюрьму?!» Вы будьте тогда последовательными, пожалуйста, будьте последовательными!

Её подозревают в совершении уголовного, но экономического преступления. Во-первых, процесс доказывания там довольно сложный. И вопрос не в том, что её заперли или не заперли в местах лишения свободы, в следственном изоляторе. Вопрос в том, чтобы она никуда не скрылась от суда и следствия. И вопрос в том, чтобы была обеспечена объективность разбирательства. Следствие и суд приняли такое решение. И что? Это же не значит, что дело там кто-то сворачивает. Я уже отвечал на этот вопрос: никто ничего сворачивать не будет! Будет всё доведено до конца и по этому делу, и по другому.

Что же касается внимания общества к проблемам, которые Вы называли, Вы назвали фамилии, я не знаком с этими фамилиями, говорю Вам честно и откровенно. Свою позицию по этому вопросу я уже определил, отвечая на вопрос Вашего коллеги, всё хорошо в меру.

Если это связано с правонарушением в ходе каких-то массовых мероприятий в отношении представителей власти, прежде всего правопорядка, то это одно дело. А если это просто что-то другое, мне не очень понятное, то это второе. Если это связано с возможной подготовкой или хотя бы с обсуждением возможного совершения противоправных действий, связанных с незаконным захватом власти в отдельных регионах, совершением террористических актов, как уже упоминали этого грузинского политика, который подталкивал, провоцировал наших деятелей к совершению этих актов, – это третья позиция. Я этого в деталях не знаю. Свою позицию, считаю, я достаточно ясно изложил.

Д.ПЕСКОВ: Владимир Владимирович, три часа пятьдесят минут мы уже работаем.

В.ПУТИН: Давайте «Рейтер».

ВОПРОС: Владимир Владимирович! Алексей Анищук, агентство «Рейтер».

Недавно по лентам информагентств прошло сообщение о том, что российский суд принял решение сократить срок содержания в тюрьме Михаила Ходорковского. Я думаю, для многих в этой аудитории и по ту сторону телеэкрана, наверное, не секрет, что подобное решение российский суд, будучи независимым, всё равно не может принять без какого-то согласования с Вами.

В.ПУТИН: Почему это?

А.АНИЩУК: Вы несколько лет назад говорили, что вор должен сидеть в тюрьме. Значит ли это, что, может быть, у Вас изменились в некотором роде взгляды? Что Вы считаете, что Ходорковский уже посидел достаточно и может выйти на свободу?

В.ПУТИН: Послушайте, у Вас неправильное представление о функционировании нашей судебной системы. Это первое.

Второе. Я четыре года не был главой государства, тем не менее суды оставались при той позиции, которую мы с Вами знаем. Я никак не мог влиять, я хочу, чтобы вы все услышали. Я не влиял на деятельность правоохранительных и судебных органов вообще никак. Я вообще не лез в эту сферу. Я занимался своей конкретной работой, и тем не менее наши суды остались при том мнении, которое нам хорошо известно.

Были приняты определённые поправки в действующий закон. Они, видимо, и дали основание суду принять то решение, о котором Вы сказали, вот и всё. Это всё соответствует действующему российскому законодательству и правоприменительной практике.

Что касается моего тезиса о том, что вор должен сидеть в тюрьме. А кто против? А что, он должен гулять по улице? Вот посадили под домашний арест, так наши либеральные деятели недовольны, они говорят: «В тюрьму надо». Так вы определитесь: кого в тюрьму, кого не в тюрьму. Или у вас какой-то выборочный подход к этому вопросу?

Что касается самого Михаила Борисовича, то здесь нет никакого персонального преследования. Вы понимаете, я очень хорошо помню, как развивался этот процесс. Нет ничего такого, а всё пытаются представить какое-то политическое дело. А что, Михаил Борисович занимался политикой? Он был депутатом? Возглавлял какую-то партию? Да ничего этого не было в помине. Там речь идёт чисто об экономическом преступлении, об экономическом деянии. Суд принял такое решение.

Посмотрите, что в тех же Штатах делается. Там и 99 лет дают за экономические преступления, и сто. Вот замечательный пример – это руководитель одного из фондов. Чем всё закончилось? Трагедией – у него члены семьи покончили жизнь самоубийством и так далее.

Это мировая практика. Нам всё время говорят об избирательности закона. Вы думаете, что в Штатах он единственный человек, который нарушает? Тоже, наверное, не единственный. Просто до него добрались, до других – нет. То же самое и у нас. Не надо политизировать эти вопросы. Я уверен, что когда в соответствии с законом, всё будет нормально, Михаил Борисович выйдет на свободу. Дай бог ему здоровья.

РЕПЛИКА без микрофона.

В.ПУТИН: Про налоги – это важный вопрос. Я, правда, не знаю, что Вы хотите спросить.

ВОПРОС: Здравствуйте! Пережогина Олеся, журнал «Главбух».

Представляя наших читателей, сначала хочу тоже внести предложение. Очень распространённая профессия – бухгалтеры. К сожалению, у них до сих пор нет своего профессионального праздника.

В.ПУТИН: Да что Вы? Мне кажется, что уже есть.

О.ПЕРЕЖОГИНА: Нет, действительно нет.

В.ПУТИН: Каждая профессиональная группа имеет.

О.ПЕРЕЖОГИНА: Официально – нет. 21 ноября – это день налоговых органов, но не главбухов. Если было бы возможным ввести такой праздник, наши читатели были бы счастливы.

И вопрос более серьёзный – по поводу страховых взносов. Малый бизнес очень переживает по поводу поднятия, особенно индивидуальные предприниматели, потому что нагрузка в следующем году для них очень сильно увеличится. Планируется ли какое-то снижение и вообще каким образом будет развиваться система страховых взносов? Будут ли тарифы остановлены или дальше будет увеличение? Спасибо.

В.ПУТИН: Мы так много обсуждали этот вопрос и с профсоюзами, и на экспертных площадках. Ряд экспертного сообщества в своё время говорил: не надо повышать страховые взносы. Потом их всё-таки повысили. И экономика как бы втянулась в эту систему отсчёта.

Потом возник вопрос: надо бы понизить, потому что малому и среднему бизнесу тяжеловато. И те, кто выступал против повышения, сказали: «Уже ничего не трогайте. Не надо трогать. Экономика привыкла к этому, и бизнес справляется». Тем не менее мы понизили.

Дальнейшего снижения не предусмотрено. Во всяком случае, мы пока не рассматривали, хотя мы будем стремиться к снижению общей налоговой нагрузки в стране. Но ведь это связано с доходами бюджета и с исполнением наших социальных обязательств.

Наша налоговая нагрузка в целом усреднённая, она не больше, а, может быть, даже меньше, чем в развитых экономиках. Поэтому, мне кажется, на сегодняшний день самое главное для нас – обеспечить стабильность налоговой системы.

Пожалуйста, прошу Вас.

ВОПРОС: Молодёжный телеканал «О2ТВ».

Владимир Владимирович, в нашей стране существует много различного рода молодёжных организаций. Часть из них привязана к каким-либо партиям, движениям и так далее, часть политизирована. Как Вы считаете, может быть, есть смысл создать некую общероссийскую молодёжную организацию под эгидой, например, Народного фронта или нет, здесь опять будет политика, которая вобрала бы в себя всё лучшее, что раньше было в комсомоле и в пионерии, но без идеологической накачки, которая бы занималась школьниками, подростками? Потому что не секрет, что зачастую они предоставлены сами себе. Эта организация занималась бы патриотическим воспитанием, физической культурой, каким-то дополнительным образованием и так далее. Это первый вопрос.

И, если можно, в продолжение вопроса канала «Россия» о стабильности. Владимир Владимирович, Вы один из немногих в мире политиков, государственных деятелей, имеющих такой опыт управления большой, огромной страной; я бы, наверное, даже Вас назвал «русским Дэн Сяопином» – по масштабу реформ, которые Вы проводите. Вы не задумывались о написании книги, в которой могли бы поделиться опытом, в том числе с подрастающим поколением?

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо Вам большое за вопрос, за такое лестное сравнение. Я не думаю, что я его заслужил, но всё равно приятно.

По поводу книжек. Писать, мне даже диктовать – некогда. У нас была идея с некоторыми моими друзьями, чтобы я надиктовывал хотя бы в конце дня или в конце недели просто хронологию происходящих событий – я не успеваю, просто не успеваю даже продиктовать. Даже сам не успеваю наговаривать на диктофон, сил нет уже в конце дня, не до этого. Хотя это было бы интересно.

Что касается такой массовой организации: Вы знаете, ведь я говорил о наболевшем – о патриотическом воспитании. Конечно, можно сколько угодно и зубоскалить, и ехидничать на эту тему. Но зубоскалить и ехидничать могут те люди, которые не связывают свою судьбу и судьбу своих детей с этой страной.

Ваша коллега слева от Вас только что говорила про моих учителей; Вы много говорили о пенсионерах. Ну как без уважения относиться к нашим родителям? Как без уважения относиться к тем людям, которые строили нашу страну тысячу лет? Если мы не будем об этом думать, не будем думать о том, чему нас учили учителя по истории в школе, у нас будущего не будет. А без патриотического воспитания, причём с детского возраста, нам не решить кардинальных, системных вопросов, стоящих перед нашей страной. Ведь у вас у всех дети или будут дети, кто совсем ещё молод и не имеет их, но ведь если мы хотим жить в этой стране, мы должны об этом подумать. Ведь посмотрите, как в других странах решаются вопросы, связанные с патриотическим воспитанием. Ведь в некоторых странах, вы знаете это, в каждой школе флаг государственный поднимают перед началом учёбы, почти в каждом доме есть государственный флаг. Но это не случайно, это не мелочь.

Не нужно заниматься начётничеством, не нужно формализовать всю эту работу, нужно относиться к этому творчески. Но я хочу обратиться к вам, услышьте меня, пожалуйста: от вас очень много зависит. На вас, на ваших плечах огромная ответственность за страну. И дело совершенно не в политике – каждый из вас, из ваших коллег может иметь какую угодно позицию и как угодно относиться к действующей власти либо к той политике, которая проводится в сфере экономики, в социальной области либо во внутренней политике и в международной в том числе. Но есть основополагающие принципы существования самого государства, и один из этих принципов – уважение к своей истории и воспитание патриотизма.

Можно ли создать какую-то универсальную организацию в наших условиях? Трудно сказать. Мне кажется, что это очень сложно сделать. Но главное, что такие организации, здесь я с Вами полностью согласен, должны быть максимально деполитизированы. Я уже говорил в Послании о готовности поддержать ассоциацию спортивных студенческих организаций. Вот если по этому пути мы пойдём, то, может быть, и у нас будет положительный результат.

Д.ПЕСКОВ: Владимир Владимирович, четыре часа.

ВОПРОС: Я не могу не исполнить просьбу. У меня есть пятилетняя дочь, она просила меня передать привет Президенту Путину: Владимир Владимирович, Вам большой привет от Грибчатовой Ани из города Якутска.

В.ПУТИН: Анечке тоже большой привет от нас всех.

ВОПРОС: Спасибо. Вопрос мой немножко о другом. Я думаю, он будет интересен всем, кто на Севере живёт.

Вы бывали в посёлке Тикси, знаете ситуацию. Мы хотим услышать от Вас, что государство намерено сделать для того, чтобы возродить и развивать Северный морской путь и морской порт Тикси, в частности? Спасибо.

В.ПУТИН: Морской порт Тикси, безусловно, связан с экономической деятельностью, в том числе и с развитием Северного морского пути. В связи с изменением климатических условий на северах, Вы знаете, количество дней, пригодных для навигации, постоянно увеличивается. И совсем недавно была осуществлена проводка со сжиженным газом, с другими продуктами по Северному морскому пути. Он является экономически гораздо более целесообразным для доставки товаров из Европейской части, вообще из Европы, в Азиатско-Тихоокеанский регион, гораздо более экономически выгодным, чем движение через Суэцкий канал. Он безусловно будет осваиваться так же, как будет продолжаться работа по экологической очистке северов, будет продолжаться работа в связи с возрождением Северного морского пути по созданию пунктов обеспечения безопасности на всём его протяжении. Надеюсь, что такие точки, как Тикси, будут возрождаться.

Сегодня там ситуация неприемлемая, и решение Министерства обороны закрыть там аэропорт – очень спорное. Но я уверен, что и эти решения тоже будут поправлены. Во всяком случае нужно возрождать и Тикси, и другие населённые пункты подобного рода. Я неоднократно, кстати говоря, обращал внимание руководства республики на необходимость уделить больше внимания развитию Тикси. Там ситуация очень сложная, я видел, что там творится. Не уверен, что всё это сделано должным образом. Нужны коллективные усилия, общие усилия и федерального центра, и республиканских властей.

Кстати говоря, вы знаете, что мы будем развивать ледокольный флот: и атомный, и с обычными двигательными установками? Это всё говорит о наших серьёзных намерениях развивать эту важнейшую артерию.

Давайте мы сюда переедем – Астрахань? Давайте, Астрахань.

ВОПРОС: Спасибо, Владимир Владимирович, что дали слово.

Хватит Ходорковского, хватит Магнитского – приглашаем Вас на зимнюю рыбалку. Реки скованы, раньше времени зима пришла сейчас. Правда, самолёты уже переполнены, и летом тоже трудно на рыбалку попасть. С экологией хорошо становится, слава Богу; федеральная программа сейчас заработала – и реку чистят, протоки чистят. Стало хорошо и с рыборазведением, промышленным рыболовством. Но вот бюрократия со стороны Госкомрыболовства продолжается. Вы знаете, эта история старая уже в Астрахани тянется-длится, митинги были. И вот сейчас, в этом году, Госкомрыболовство ввело новые правила, согласно которым простой рыбак, обыкновенный, который на лодке, на байде выезжает, в камышах ловит, перетягивает сеть, приравнен – теперь уже, оказывается, он стал капитаном морского рыбопромыслового судна, такого же, как китобойная флотилия, такого же, как когда кефаль ловят на Чёрном море. И ему вменили вот этими правилами и проверяют строго, чтобы у него был обязательно промысловый журнал, чтобы у него обязательно были правила рыболовства и оригинал разрешения на лов, где он должен, в этом промысловом журнале, показывать, где он находится: широту, долготу. И после каждого притонения, после каждого перетягивания сети учитывать, сколько он поймал щук, сколько поймал сазанов. Понимаете, это забюрократизировано уже. А если поймают, то штрафуют: штрафы для простых колхозников – рыбаков достигают 10–15 тысяч рублей за один раз. Как эту бюрократию исправить?

В.ПУТИН: Да, я обещаю Вам, что обязательно на этот вопрос обращу особое внимание, и вместе с Госкомрыболовством посмотрим, что там нужно сделать, чтобы разбюрократить ситуацию. Понятно, чем это вызвано – вызвано борьбой с браконьерством. К сожалению, в дельте Волги браконьерство полностью не изжито. Но создавать невозможные условия для работы легально работающих рыбаков, конечно, нельзя.

Я помню очень хорошую, расскажу вам сейчас, замечательную историю. Когда я туда приехал несколько лет назад, пресса не прознала, мы с утра поехали по этим плавням на катере. Стоит такая лодка, и там, по-моему, четыре рыбака ловят рыбу. Я к ним подъехал, так приподнялся: один из рыбаков, мужик, повернулся, на меня посмотрел и начал креститься. Я говорю: «Ты чего крестишься?» Когда он понял, что это я, говорит: «Да мы вчера немножко махнули, думал – привиделось». (Смех.)

Но люди там очень достойные, очень работящие, и нужно не мешать, а помогать им работать. Поэтому я вернусь к этой проблеме, обязательно её подниму, посмотрим, что там на деле.

Давайте мы проявим уважение к нашим иностранным гостям. Агентство «Синьхуа», пожалуйста.

ВОПРОС: Уважаемый господин Президент!

На прошлой неделе Вы в своём ежегодном Послании отметили, что в XXI веке вектор развития России – это развитие на восток. И Вы в своей статье, опубликованной в начале этого года, предлагаете поймать китайский ветер в паруса российской экономики. Скажите, пожалуйста, в каких сферах Россия намерена активизировать сотрудничество с Китаем в процессе освоения Дальнего Востока, и вообще как Вы оцениваете уровень нынешних отношений между Россией и Китаем?

Спасибо.

В.ПУТИН: Отношения между Россией и Китаем находятся на очень высоком уровне, я бы сказал – на беспрецедентном уровне доверия и сотрудничества. Уровень нашего взаимодействия на политической арене такой, которого, наверное, никогда раньше не было. Мы координируем свои усилия по основным вопросам международной повестки дня. И, безусловно, взаимоотношения между Российской Федерации и Китайской Народной Республикой по этому направлению стали важнейшим фактором в мировых делах. В сфере экономики мы должны сосредоточиться, прежде всего, на усилении сотрудничества в сфере высоких технологий. У нас это отчасти получается, я имею в виду наши общие проекты в сфере атомной энергетики. Но мы должны больше сделать в некоторых других критически важных отраслях, например в области авиастроения. У нас есть планы не только по созданию широкофюзеляжного самолёта для гражданской авиации – другие направления крайне важны, в том числе в области вертолётостроения.

Есть и другие сферы, я сейчас не буду их перечислять, их много. Но одна из них является системной и весьма важной – это инвестиционное сотрудничество. В этой связи, я полагаю, у нас много привлекательных активов и направлений деятельности, в том числе и в Забайкалье, и на Дальнем Востоке. Китайские инвесторы ведут себя сдержанно, но активно. Они принимают участие в фонде прямых инвестиций. Крупнейший китайский инвестфонд является активным участником работы нашего инвестфонда российского и при поддержке российских коллег выбирает для себя интересные направления сотрудничества. Я считаю, что это очень важно и перспективно. Надеюсь, что известную динамику получит и наше сотрудничество в финансовой сфере. Вы знаете, что часть небольшую, но всё-таки часть товарооборота мы договорились осуществлять в национальных валютах: в рублях и юанях.

Вот наш коллега, у него написано: «Лос-Анджелес», – он так рассердился, что ему не дали слово. Давайте не будем его сердить дальше. Пожалуйста.

ВОПРОС: Уважаемый господин Президент! Сергей Лойко, «Лос-Анджелес таймс».

Вы говорили много в последнее время применительно к делу Евгении Васильевой и к предполагаемым хищениям в «Оборонсервисе», и к роли Сердюкова, что у нас не 37-й год. Конечно, все рады это слышать. Но, возвращаясь к главной теме сегодняшнего дня, для, например, Сергея Магнитского в 2009 году вполне себе наступил 37-й год, для полутора тысяч детей-сирот, которых ни Лахова, ни Афанасьева на содержание не возьмут, из которых 49 детей тяжело больны и их готовы принять американские семьи. И Вы согласитесь со мной, что в Америке в любом случае им будет лучше, чем в детдоме.

Вопрос у меня такой. Я возвращаюсь назад к Сергею Магнитскому, потому что Вы про это говорили. У России было три года, чтобы дать ответ, что же случилось. И тогда бы не было никакого «списка Магнитского», Вы бы не ругались с Америкой, дети бы поехали в Америку, и все были бы довольны и счастливы. Но ответа нет. Что там? Вы проявляете недюжинную осведомлённость в других громких уголовных делах, я не буду их называть. Мне бы хотелось услышать от Вас ответ на вопрос, что там с 230 миллионами долларов, которые якобы таможенные инспекторы и полицейские – милиционеры в прошлом – украли из бюджета. На них можно было бы отстроить прекрасные детские дома, и Медведеву не приходилось бы голословно говорить, что мы что-то должны сделать. Уже бы это было, и мы бы могли держать сирот в нормальном состоянии.

Что произошло с Сергеем Магнитским? Почему для него наступил 1937 год? Хорошо, что он не для всех. Но почему он всё равно возвращается в нашу жизнь?

В.ПУТИН: По поводу Магнитского... (Аплодисменты.)

Это что?

РЕПЛИКА: Поддерживаем вопрос.

В.ПУТИН: Вы поддерживаете вопрос, ну и хорошо.

Когда трагедия с господином Магнитским произошла, ваш покорный слуга исполнял обязанности Председателя Правительства Российской Федерации. И я узнал о том, что эта трагедия случилась, из средств массовой информации. И, откровенно говоря, я и сегодня деталей этого трагического случая гибели человека в СИЗО до сих пор не знаю. Но, конечно, я чувствую, что мне придётся туда погрузиться поглубже.

Но вопрос ведь не в нём. Я хочу, чтобы вы тоже услышали. Я понимаю, что Вы работаете в газете «Лос-Анджелес таймс», а не в «Правде» и не в «Известиях», и Вы должны занять определённую позицию. Я хочу, чтобы была понятна наша позиция. Вопрос совершенно не в Магнитском. Вопрос в том, что американские законодатели, избавившись от одного антироссийского, антисоветского акта – Джексона –Вэника – а они вынуждены были это сделать по экономическим соображениям, – посчитали необходимым тут же принять другой антироссийский акт. То есть мы восприняли это так, что американский законодатель нам всем как бы показал, кто здесь хозяин, чтобы мы не расслаблялись. Не было бы Магнитского, нашли бы другой повод. Вот это нас огорчает. Это первое.

Второе. Не знаю деталей, но я всё-таки осведомлён о том, что господин Магнитский всё-таки погиб, умер не от пыток, его никто не пытал, а от сердечного приступа. И вопрос в том, оказали ли ему вовремя помощь или не оказали таковой – вот что является предметом расследования. Если оставили человека без помощи, тем более в государственном учреждении, то это, конечно, нужно выяснять, что там произошло. Это второе.

Третье. Вы что, думаете, в американских тюрьмах люди не умирают, что ли? Полно. И что? И мы сейчас будем это всё раскручивать? А вы знаете, сколько людей американские правоохранительные органы по всему миру собирают, нарушая юрисдикцию этих стран, и тащат в тюрьму – свою – и там судят? Это нормально? Думаю, что нет. Я уже говорил об этом однажды: почему одна страна считает себя вправе распространить свою юрисдикцию на весь мир? Это подрывает основополагающие принципы международного права.

Кроме этого, господин Магнитский, как известно, не был каким-то правозащитником, он не боролся за права человека. Он был юристом господина Браудера, который подозревается нашими правоохранительными органами в совершении преступлений экономического характера на территории Российской Федерации, и он защищал его интересы. Всё, что связано с этим делом, крайне политизировано, и не мы это сделали.

Теперь по поводу детей. Я уже много раз говорил и хочу вернуться к этому ещё раз. Мы благодарны тем американским гражданам, которые по зову сердца усыновляли или хотят усыновить наших детей, российских детей, российских граждан, и делают это очень достойно, делают это, сообразуясь с высшими принципами гуманизма.

Вы сказали, что в США им будет лучше. Но судя по тому, что мы знаем о трагических случаях, как, например, тот случай, когда ребёнок был оставлен в машине и умер там на солнцепёке, – это лучше или хуже? Мы знаем о других случаях, когда детей избивали до смерти. Это лучше или хуже? Но разве дело в этих конкретных случаях? Ведь и у нас тоже дети погибают. Вопрос в отношении официальных властей к этим трагическим случаям. Людей освобождают от уголовной ответственности, их не желают даже рассматривать. Вот что беспокоит российского законодателя, вот на что отвечает российский законодатель в известном проекте закона, который вызвал такую реакцию. Повторяю ещё раз: надо посмотреть текст этого закона, но в целом мне настроение депутатов Госдумы понятно.

Ребята, надо заканчивать уже, а то мы здесь до утра будем сидеть. Пожалуйста.

РЕПЛИКА: Спасибо большое.

В.ПУТИН: Вы про Карабах, наверное, будете?

Секундочку, микрофон уже у гражданина есть, он задаст вопрос, потом Вам передаст, хорошо?

ВОПРОС: Господин Президент!

Давид Ахвледиани, телеканал TV9, Грузия, Тбилиси.

Кстати, у меня есть качественное грузинское вино, только я оставил в отеле, я не знал точно, пропустят меня с вином или нет.

В.ПУТИН: Нальёте? Угостите вином?

Д.АХВЛЕДИАНИ: Да, я передам пресс-службе.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Вкусное вино в Грузии, я ничего не скажу. В Грузии особая культура виноделия, и она существенным образом отличается от культуры виноделия в Западной Европе. Своеобразное, конечно.

Д.АХВЛЕДИАНИ: Родина вина, можно так назвать. Страбон, Плиний, Геродот писали об этом.

В.ПУТИН: Допустим. Есть и другие мнения, но допустим. Не буду спорить.

Д.АХВЛЕДИАНИ: Владимир Владимирович, тут мой коллега из «Интерфакса», я запомнил, задал вопрос насчёт вхождения России в ВТО. Грузия была последняя страна, которая поддержала, известно, почему она не поддерживала вхождение. И у меня такой вопрос. По обязательствам организации по идее должны появиться грузинские вина и минеральные воды на российских прилавках. Я вчера был в магазине, не заметил там грузинского вина. Как быстро оно появится?

И ещё один вопрос. Недавно премьер-министр Иванишвили заявил, что, возможно, состоится встреча между Иванишвили и Вами. Насколько реально это и когда это может произойти?

В.ПУТИН: Первое, что касается грузинских товаров на российском рынке. Надо посмотреть наши обязательства по ВТО, и если мы должны это сделать, то мы это сделаем. Мы должны исполнять наши международные обязательства. Для нас это не существенно, для грузинской экономики, может быть, это более заметно. Но дело даже не в этом, а действительно, Грузия сняла свои возражения по вступлению России в ВТО, и мы должны быть последовательными и свои обязательства исполнить. Я, кстати, посмотрю на эту проблему. Наверное, она есть. Она должна быть деполитизирована. Это первое.

Второе. По поводу встречи с господином Иванишвили. Я в первый раз об этом слышу. У нас нет никаких официальных заявок по этому вопросу. В целом я этого не исключаю. Я не знаком с господином Иванишвили…

РЕПЛИКА (без микрофона).

В.ПУТИН: Визы не входят в регулирование Всемирной торговой организации. Это отдельный вопрос.

А что касается Иванишвили, я с ним лично не знаком. У него, по-моему, как известно, был даже бизнес какой-то в Российской Федерации. Повторяю: сигналы позитивные исходят пока. Мы готовы на них ответить. Мы уже отвечаем. Но встречи подобного рода должны просто быть хорошо подготовлены и должны чем-то позитивным заканчиваться. Но я пока не очень понимаю, что будет предметом наших обсуждений. Хотя мы не закрыты от этого.

Да, пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, спасибо большое.

Во-первых, Вы сегодня не только стали «Ден Сяопином», с лёгкой руки нашего коллеги…

В.ПУТИН: Нет-нет, я русский человек: мама русская, папа русский.

ВОПРОС: Да, конечно, естественно. Но ещё и опровергли расхожую истину о том, что снаряд дважды в одну воронку не падает, во всяком случае для меня, потому что Вы дали мне второй раз в моей профессиональной карьере задать Вам вопрос, – за это Вам огромное спасибо. Вопрос тогда касался тысячелетия единения мордовского народа с народами Российского государства, развития отношений с финно-угорским миром и того, что Мордовия занимает в финно-угорском мире одно из центральных мест. И огромное Вам спасибо, уже мой коллега говорил о том, что Вы приезжали к нам на тысячелетие, и это был праздник не только для Саранска и не только для Мордовии – поверьте, это был праздник для всей России. И вся Россия, все, кто приехал к нам, вся эта стотысячная толпа скандировала: «Россия! Путин!» – и это было здорово, это был кайф, это правда. Это из жизни, это не придумано.

И я ещё хотела сказать о том, что мои коллеги сегодня много-много раз задавали один и тот же вопрос, одну и ту же заезженную пластинку крутили про «список Магнитского», про «закон Димы Яковлева» и так далее. Не знаю, может быть, я по другим улицам хожу, может быть, я в других троллейбусах езжу, но у нас в регионах какая-то другая всё-таки повестка дня, Владимир Владимирович.

Владимир Владимирович, я хотела поделиться с коллегами и с Вами свежей картинкой из жизни, просто на меня неизгладимое впечатление произвело – думаю, что и на всех тоже. Я ехала сюда ночью на поезде и на такси, и таксист, который меня вёз, у него там, где шашечки наверху, наклеено стикером «Путин». Я, конечно, понимаю, что от Путина многие фанатеют, в том числе и у нас в Мордовии, в том числе и я, – и я ему говорю: «А Вы что, такой фанат Путина?» Он говорит: «Нет, просто спасибо ему огромное за чемпионат мира, потому что у нас в Мордовии вышек нефтяных нет, и вряд ли они появятся, а вот чемпионат мира послужит тем драйвером и тем локомотивом, который нашу экономику и нашу социальную сферу вытащит на новый уровень, то есть толчок очень большой даст развитию».

Владимир Владимирович, как Вы считаете, оправданы ли ожидания этого самого таксиста, реального человека из реальной жизни? Кстати, бюджетника, того самого креативного класса, о котором Вы в своём Послании говорили: он просто подрабатывает вечерами. И что нужно сделать нашей региональной команде, жителям Мордовии, чтобы этот чемпионат мира стал не только крупным имиджевым проектом, но и на самом деле стал драйвером экономики, и чтобы это почувствовал каждый житель нашего региона?

В.ПУТИН: Первое, что касается повестки дня в регионах Российской Федерации, в столице, она действительно немного разная. И на самом деле я Вам признателен за то, что Вы это отметили. Мне как-то неудобно об этом говорить, но это факт. Но мы должны, конечно, и я, имея в виду то положение, в котором я нахожусь сегодня, – я должен учитывать повестки дня и в столичных городах, и в провинциальных, и в национальных республиках. Если кто-то считает, что я этого не делаю, что отношусь пренебрежительно даже к мнению меньшинства, – это не так. Я стараюсь вообще всё услышать и аккумулировать. И если принимаю решения, то стараюсь во всяком случае узнать как минимум разные точки зрения.

Люди в регионах, конечно, озабочены теми реалиями, в которых они живут, это естественно. И мы в долгу перед нашими регионами. Я говорил уже об этом в Послании, но могу сказать, что нам нужно больше внимания уделить, хочу повторить этот тезис, территориальному развитию, больше нужно.

Здесь говорили о развитии Москвы, но бесконечно Москву нельзя расширять. А для того, чтобы это было не так, для того, чтобы у нас складывались другие точки роста, нужно создавать условия. Ведь мы с помощью бюджетных средств не построим новые города – нам нужно создавать условия для развития производительных сил в различных регионах Российской Федерации. Вот в таком регионе, как Мордовия, это, конечно, не Дальний Восток, но там всё-таки многое сделано за последние годы. Может ли быть таким драйвером чемпионат мира? Давайте прямо скажем – вряд ли. Но это может подтолкнуть развитие инфраструктуры, так нужной для того, чтобы на неё потом садился бизнес, развивался малый, средний или даже крупный бизнес. Это, безусловно, так. Это второе.

И третье. Надо людям всё-таки дать возможность почувствовать себя не лишними на этом празднике жизни. Надо людям и в регионах Российской Федерации дать возможность почувствовать себя на празднике полноценными участниками и хозяевами, посмотреть это выдающееся зрелище, как чемпионат мира, посмотреть на их кумиров и порадоваться жизни. Надеюсь, что как минимум эту задачу мы с вами решим.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, большое спасибо, что дали слово. Анастасия Хлуновская, служба новостей, «ФМ-продакшн», Барнаул, Алтайский край.

Я хочу сказать, что завтра в Алтайском крае чествуют 30-тысячного новорождённого. Это радостно. Действительно, такое количество детей рождается впервые за 22 года. Мы все понимаем, что демографический подъём связан с тем, что есть государственные программы, есть материнский капитал, есть пособия в размере 40 процентов от зарплаты, это всё замечательно. Но, на мой взгляд, не до конца решена главная проблема – жилищная.

Владимир Владимирович, вопрос: когда у нас будет доступная ипотека – не кабала, а реальная возможность купить квартиру молодой семье? Спасибо большое.

В.ПУТИН: Вы знаете, ипотека развивается, и объём ипотечных кредитов, по-моему, на 40 процентов вырос за прошлый год. Я боюсь напутать, просто могу ошибиться в цифрах, но, по-моему, нет, на 40, конечно, я загнул, но процентов 15–17 точно вырос.

Конечно, ипотека остаётся недоступной для людей со средними доходами. И нам, разумеется, нужно будет дальше понижать ставку ипотечных кредитов. Она, кстати говоря, немножко подросла и сейчас находится на уровне 12 процентов. Хотя растёт, но растёт, совершенно очевидно, всё-таки с повышением уровня доходов граждан. И количество людей, которые берут ипотеку, увеличилось и увеличивается постоянно.

Я уже об этом говорил, конечно, молодым семьям, особенно людям, которые находятся в так называемом репродуктивном возрасте (вы уж меня извините за такие профессиональные термины), которые только вступают в трудовую жизнь, в трудовую деятельность: конечно, им пока трудно пользоваться ипотекой, а подчас невозможно, поэтому нужны специальные программы, прежде всего по строительству жилья эконом-класса. Мы уже много об этом говорим. И ключевой вопрос здесь – вовлечение в строительный оборот новых земель, обустроенных инфраструктурой. Это мы можем делать совместно с регионами Российской Федерации. Нужно продолжать субсидировать ставки по кредитам, нужно создавать региональные программы.

В некоторых регионах эти программы активно развиваются, когда молодая семья после рождения первого ребёнка получает одну льготу, после рождения второго – вторую, после рождения третьего вообще освобождается от выплаты кредитов. И таких программ всё больше и больше по стране. Действуя сразу по многим направлениям, мы, на мой взгляд, и добьёмся успеха.

А Вас я поздравляю с тем, что демографические программы так энергично развиваются в вашем регионе и приносят такой результат. И надеюсь, что вашему примеру последуют и другие регионы Российской Федерации.

В.ПУТИН: Нам точно нужно заканчивать.

Дать вопрос калмыкам, детям степей? Пожалуйста.

ВОПРОС: Нас здесь двое, Владимир Владимирович. Меня зовут Санал Шавалиев.

В.ПУТИН: Такой здоровый мужик, а отобрал у девушки микрофон.

С.ШАВАЛИЕВ: У нас один вопрос.

ВОПРОС: Добрый день! Солнг Макарова, «Парламентский вестник», Калмыкия. У меня вопрос такой. Тут говорили про развитие регионов. К сожалению, мы не попадаем в программу чемпионата мира по футболу, зато в этом году мы вышли из списка высокодотационных регионов, для нас это очень большой позитив Проделана большая работа, то есть мы работаем, мы показываем и так далее. А можно нам тоже программу развития? Нас 300 тысяч, у нас плюс 50 летом, минус 35 зимой, и большинство молодёжи уезжает, потому что тяжело.

С.ШАВАЛИЕВ: Мы ещё, Владимир Владимирович, хорошо работаем, наши животноводы на последней сельскохозяйственной выставке более десяти золотых медалей взяли.

В.ПУТИН: Я знаю, это здорово. И животноводство развивается очень хорошими темпами, это правда. Это отчасти ответ на первую часть вопроса, который задала Ваша коллега по поводу того, нужны ли особые программы. Животноводство развивается без особых программ.

Что касается того факта, что Калмыкия вышла из числа особо дотационных, это говорит о позитивных трендах развития республики, это говорит о том, что люди у вас талантливые, работоспособные, эффективные. Но есть одно обстоятельство, на которое я хотел бы обратить внимание. Чтобы не дестимулировать развитие, в своё время Министерство финансов и Правительство – на правительственном уровне, по-моему, были приняты решения по поводу того, что, если регион перестаёт быть особо дотационным, всё-таки на протяжении трёх лет известный уровень дотаций сохраняется для того, чтобы не лишать сразу регион поддержки со стороны федерального центра. Надеюсь, что так будет и в вашем случае.

А особые программы – мне кажется, лучше в отраслевом ключе смотреть на особые программы, в данном случае – не в региональном. Мы ведь говорим о региональных программах только там, где ситуация не улучшается как у вас, а, наоборот, заходит в тупик – например, происходит депопуляция Дальнего Востока. Вот это проблема для страны в целом, и, конечно, мы обязаны обратить на это особое внимание – на Забайкалье и на Дальний Восток. Но и Калмыкия, конечно, не будет забыта.

С.ШАВАЛИЕВ: Владимир Владимирович, личная просьба. У дочки День рождения – можно поздравить?

В.ПУТИН: С удовольствием. Как её зовут?

С.ШАВАЛИЕВ: Кермен.

В.ПУТИН: Я напишу поздравление и Вам передам, хорошо?

С.ШАВАЛИЕВ: Хорошо, спасибо.

В.ПУТИН: Всё, ребята, спасибо вам большое. Мы с вами понимаем, что закончить нашу встречу, так же как и ремонт в квартире, невозможно – её нужно прекратить.

Спасибо вам большое за доброжелательное отношение к сегодняшнему мероприятию. Извините, заранее хочу попросить прощения у тех, на чьи вопросы я не смог ответить либо ответил не так, как вы ожидали, либо не предоставил слово всем желающих.

Я хочу всех вас поздравить с приближающимися праздниками: Новым годом и Рождеством. Всего вам самого доброго!

До свидания!

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 20 декабря 2012 > № 717129 Владимир Путин

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 18 декабря 2012 > № 724849 Сергей Гилев

Долговой Центр «Открытие» -отказ от шаблонных решений.

Работа с проблемными активами в банках далеко не всегда является эффективной, наглядное свидетельство тому - продажа больших портфелей практически безнадежных долгов коллекторам. О том, почему складывается такая ситуация, как можно повысить эффективность сбора задолженности и как добиться оптимальных результатов, рассказал НБЖ генеральный директор Долгового Центра «Открытие» Сергей Гилев.- Расскажите, что представляет собой Долговой Центр «Открытие», каков общий объем активов в управлении Долгового Центра?

- Долговой Центр «Открытие» входит в структуру Финансовой Корпорации «Открытие» и является центром компетенций Корпорации по работе с проблемными активами.

Основное направление деятельности Долгового Центра - это возврат проблемной задолженности и управление стрессовыми активами.

Нашим первым проектом стала работа со стрессовыми активами, образованными в результате санации банков в Екатеринбурге, Санкт-Петербурге и Москве - Свердловского губернского банка, банка ВЕФК (основанного в 1990 году как КБ «Петровский»), а также Русского Банка Развития (РБР).

На данный момент общий объем активов под управлением Долгового Центра «Открытие» превышает 18 млрд рублей.

Стратегия компании также предполагает активную работу на внешнем рынке: приобретение портфелей проблемных активов и поиск новых проектов. Уставный капитал Долгового Центра - 1 млрд рублей, таким образом, у нас есть ресурсы для активного развития бизнеса проектных компаний, привлечения финансирования, продвижения новых продуктов и реализации нестандартных решений для наших клиентов и партнеров.

- За последние годы потребность в услугах управления проблемными активами существенно возросла. Какие перспективы вы видите для развития этого бизнеса?

- Рынок проблемных активов напрямую зависит от состояния экономики. В условиях экономического спада общий объем «плохих» долгов будет лишь возрастать, что закономерно будет подпитывать спрос на услуги по управлению проблемными активами. Для нас эти перспективы очевидны.

Среди причин высокого уровня просроченной задолженности в РФ можно отметить недостаточно развитую систему скоринга при рассмотрении заявки на выдачу кредита, а также несовершенные стратегии взыскания проблемной задолженности. Недостатки систем компенсируются высокими ставками по кредитам, то есть складывается классическая ситуация, когда «хорошие» заемщики платят за «плохих». Банки и коллекторские организации активно работают над совершенствованием данных систем.

В будущем мы ожидаем существенного увеличения объема проблемной задолженности вследствие нестабильной мировой экономической системы: по оценке наших специалистов, в 2013 году высока вероятность спада экономик ведущих стран мира. Это, в свою очередь, может привести к снижению цен на сырьевые товары, в том числе на нефть, что болезненно скажется на российской экономике.

- Почему ФК «Открытие» приняла решение создать собственный центр по управлению проблемными активами?

- С 2008 по 2011 годы объем активов банковского бизнеса Финансовой Корпорации «Открытие» вырос более чем в три раза в результате консолидации РБР, ВЕФКа и Свердловского губернского банка. А с учетом того, что консолидировались банки, находившиеся в процессе финансового оздоровления, значительная доля активов была глубоко проблемной. Речь идет не только о проблемной дебиторской задолженности, но и о непрофильных активах, объектах незавершенного строительства, долях в юридических лицах, ценных бумагах и пр.

О том, что система работы с проблемными активами в санируемых банках была недостаточно эффективной, свидетельствует тот факт, что в банках было допущено наращивание критического объема подобных проблемных активов. Ситуация усугублялась еще и тем, что предыдущий менеджмент в санируемых банках зачастую скрывал реальное положение дел.

Резко возросший пул проблемных активов в 2010-2011 годах вкупе с обозначенными выше обстоятельствами привел к необходимости принятия кардинального решения о создании в рамках Корпорации специализированной структуры - Долгового Центра.

- Какова география присутствия Долгового Центра?

- Широкая география присутствия позволяет компании непрерывно поддерживать прямые контакты с клиентами во всех регионах России и оперативно реагировать на их потребности. На данный момент у нас есть офисы в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске и Саратове. Это ключевые регионы для развития нашего бизнеса. Мы намерены активно наращивать свое присутствие в регионах и в ближайшее время планируем открыть подразделение в Ростове-на-Дону.

Все филиалы и подразделения Долгового Центра оказывают услуги по взысканию задолженности и управлению стрессовыми активами, а также целый комплекс дополнительных услуг.

- На каких принципах построена работа Долгового Центра?

- В большинстве компаний применяется практика последовательной работы с проблемными активами, когда актив передается по цепочке от одной профильной службы к другой. В общих чертах процесс выглядит следующим образом. Первое звено в цепочке - это менеджер компании, ответственный за данный актив. Как правило, контроль за исполнением обязательств контрагента не является его основной обязанностью. При этом менеджер, скорее всего, не обладает навыком ведения конфликтных переговоров, что на начальном этапе снижает эффективность работы с проблемным активом.

Далее актив последовательно передается юристу, перед которым, как правило, поставлена локальная задача - получение решения суда о взыскании максимально возможной суммы (что на самом деле не всегда выгодно). Юрист не мотивирован на ведение переговоров с должником, и на этом этапе переговоры выходят из конструктивного русла, тем самым, возможности для добровольного урегулировании конфликта сводятся к нулю.

По аналогичной схеме выстраивается работа следующих звеньев так называемой цепи (исполнительное производство, уголовное и административное преследование). Ответственный за тот или иной этап специалист мыслит и работает в рамках своей промежуточной задачи, решение которой само по себе не приближает кредитора к достижению глобальной цели -оздоровлению актива.

Таким образом, при последовательном подходе неэффективно тратятся драгоценное время и человеческие ресурсы, что в конечном итоге приводит к списанию проблемного актива либо продаже его на унизительных условиях.

В отличие от стандартного метода, описанного выше, Долговой Центр «Открытие» работает с проблемными активами, используя метод запараллеливания процессов, что позволяет всесторонне контролировать работу с активом и оперативно принимать решения. Такой подход существенно сокращает сроки реализации даже самых сложных кейсов и позволяет достигать максимальных финансовых результатов. Плюс ко всему мы предлагаем нашим клиентам комплексные решения любого уровня сложности, обеспечиваем полную конфиденциальность информации, оказываем всестороннюю поддержку (аналитика, юристы и безопасность).

Мы стараемся отойти от шаблонности, выявить индивидуальность каждого актива и индивидуально подойти к решению задачи. Каждый актив координирует проектный менеджер, который разрабатывает стратегию в зависимости от специфики проекта, подключает к работе необходимых специалистов и использует соответствующие инструменты. Особенно хотелось бы отметить, что независимо от стадии проработки проблемного актива проектный менеджер поддерживает постоянный контакт с заемщиком. Заемщик имеет возможность возобновить переговоры или дать обратную связь в любой момент.

Долговой Центр входит в структуру одного из крупнейших российских финансовых институтов и, таким образом, предлагает своим клиентам важное дополнительное преимущество - доступ к ресурсам Финансовой Корпорации. Это позволяет нам использовать в работе различные финансовые инструменты и предоставлять высококвалифицированный сопутствующий консалтинг.

- Расскажите о ваших основных направлениях деятельности.

- Долговой Центр «Открытие» предлагает широкий спектр услуг, которые можно разделить на три ключевых направления: агентские услуги банкам, услуги корпоративным клиентам, а также недвижимость и девелопмент.

Среди сервисов, которые мы предлагаем банкам, отмечу услуги по управлению портфелем проблемной задолженности физических и юридических лиц, поиск и получение контроля над активами должников, повышение капитализации данных активов с последующей реализацией. Мы можем работать как по агентской схеме, так и выкупать портфели проблемных активов с баланса банка.

Корпоративным клиентам мы предлагаем услуги по урегулированию корпоративных споров, структурированию и сопровождению сделок, по оздоровлению бизнеса и привлечению финансирования, а также по управлению кредиторской задолженностью.

Отдельным направлением деятельности Долгового Центра стала работа с проблемными объектами недвижимости. В июле этого года мы зарегистрировали дочернюю компанию - ООО «Строй-Менеджмент «Открытие», которая располагает необходимыми ресурсами для реализации полного цикла работ в проектах недвижимости и строительства -от анализа концепции и строительного аудита до ввода в эксплуатацию, управления, оптимизации арендного потока и повышения инвестиционной привлекательности объектов недвижимости в целом. Строй-Менеджмент «Открытие» является зарегистрированным членом СРО «Объединение инженеров строителей», выполняет функцию технического заказчика и генерального подрядчика. Кроме того, компания имеет допуск к таким видам работ, как организация и ведение строительства, реконструкция и капитальный ремонт, осуществление строительного контроля, транспортное строительство.

Строй-Менеджмент «Открытие» уже участвует в двух проектах общей площадью свыше 20 000 кв. м: осуществляет технический надзор на объекте строительства бизнес-центра в Екатеринбурге, а также выполняет функцию заказчика в проекте капитального ремонта административного здания в Москве.

- Что представляет собой команда Долгового Центра?

- Наша команда - это специалисты в области работы с проблемными активами, исполнительного производства, в сфере экономической безопасности, строительства и управления недвижимостью, юристы, аналитики. Как правило, это люди с опытом работы в отрасли (кредитные организации, коллекшн), обладающие отличными переговорными навыками, знающие бизнес «изнутри», и креативные, что немаловажно с учетом специфики нашей деятельности. Такой широкий функционал позволяет нашей команде эффективно реализовывать комплексные задачи.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 18 декабря 2012 > № 724849 Сергей Гилев

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 13 декабря 2012 > № 711719 Владимир Путин

Владимир Путин принял участие в заседании Совета законодателей, посвящённом решению приоритетных задач, в том числе обозначенных в Послании Президента Федеральному Собранию.

Совет законодателей – совещательный и консультативный орган, в состав которого входят представители обеих палат Федерального Собрания, а также председатели региональных законодательных органов власти.

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы сегодня собрались в достаточно широком составе: здесь и руководители двух палат, и их заместители, и руководители комитетов, и, разумеется, руководители законодательных собраний регионов Российской Федерации.

Думаю, что наша встреча востребована и весьма своевременна, и не только потому, что вчера было представлено Послание Федеральному Собранию, где мы ещё раз вспомнили о тех приоритетах, которые стоят перед страной, которые являются проблемными и которые требуют решения. Нам нужно сверить часы по поводу того, как идёт наша работа, что нужно дополнительно сделать для того, чтобы она была более эффективной.

Нам нужно поговорить ещё раз о приоритетах нашей совместной деятельности. Вы знаете, что очень много вопросов и проблем, перед которыми стоит страна, находится именно на региональном уровне. Но для того, чтобы мы вместе работали эффективно, нам нужно наладить и очень эффективное взаимодействие, хорошее взаимодействие между федеральным уровнем власти и региональным. И нам нужно, чтобы каждый уровень власти был самодостаточным и способным решать те задачи, которые перед ним ставятся.

А какие это задачи, нам всем (и вам тоже) хорошо известно. Это те проблемы, с которыми люди сталкиваются ежегодно и ежедневно. Я имею в виду, когда говорю о ежегодных проблемах, может быть, даже не о ежегодных, а десятилетиями копившихся, – это и вопросы обеспечения жильём, это расселение аварийного фонда, это вопросы обеспечения людей элементарными услугами, имею в виду не только детские дошкольные учреждения, но и здравоохранение, образование, и так далее, и тому подобное.

В общем, это очень большой комплекс проблем и вопросов, которые перед вами всегда стоят (люди от вас ждут в значительной части решения этих вопросов), и, разумеется, перед федеральными органами власти. Я предлагаю сегодня в ходе открытой и живой беседы по всем этим проблемам поговорить и постараться найти те направления нашей совместной деятельности, которые вывели бы нас на повышение эффективности нашей совместной деятельности.

Это всё, что я хотел бы сказать в начале. Предоставляю слово Валентине Ивановне. Затем руководитель нижней палаты Государственной Думы скажет несколько слов, а затем мы с вами в свободном абсолютно режиме поговорим по всем проблемам, которые вы считаете наиболее важными и актуальными.

Валентина Ивановна, пожалуйста.

В.МАТВИЕНКО: Спасибо.Уважаемый Владимир Владимирович!

Мы все находимся под большим впечатлением вчерашнего Вашего Послания Федеральному Собранию, говорю абсолютно искренне.

В.ПУТИН: Хорошо, спасибо.

В.МАТВИЕНКО: Ещё надо внимательно всё дочитать, осмыслить и превратить в планы.

В Вашем Послании в продолжение развития майских указов сформирована Стратегия развития страны на ближайшую и среднесрочную перспективу.

Я хочу Вам отдельное спасибо сказать за то, что впервые за всю историю посланий наряду с губернаторами в этом важном политическом событии принимали участие главы региональных парламентов. Мы надеемся, Владимир Владимирович, что это будет хорошей традицией.

На самом деле, и вот этот факт, и Ваша встреча сегодня с законодателями подчёркивают уважение главы государства к представителям законодательных органов власти. Тем самым подчёркивается равенство ветвей власти и наша общая ответственность за реализацию поставленных задач.

Создание единого Совета законодателей при Федеральном Собрании показало свою эффективность. Это позволило нам наладить и координацию, более тесное взаимодействие как Совета Федерации, Государственной Думы, так и региональных парламентов в законодательной деятельности.

Мы много и правомерно говорим о построении демократического государства. На наш взгляд, развитие демократии подразумевает в первую очередь повышение роли законодательных (представительных) органов власти, избранных всеобщим голосованием населения и представляющих интересы различных слоёв избирателей. И мы понимаем, что на нас, законодателей, ложится особая ответственность за успех преобразований, которые инициированы главой государства. По сути, вчерашнее Ваше Послание для нас – это программа наших действий, законотворческой нашей деятельности как на федеральном, так и на региональном уровне.

Вчера в Совете Федерации мы сразу после Послания собирались: руководство палаты, председатели комитетов. Условились, что до конца этого месяца мы составим предметный план наших действий по реализации основных положений Послания.

Хотела бы кратко остановиться только на одном направлении Вашего Послания, которое для нас, палаты регионов, имеет, конечно, первостепенное значение, – это выравнивание экономических, финансовых и социальных условий в субъектах Федерации, на которые ложится основная нагрузка по решению поставленных задач. Очевидно и понятно, что ответственность за экономическое, социальное развитие регионов в первую очередь лежит на региональных властях, и результаты зависят не только от условий и возможностей – иногда при прочих равных условиях, тем не менее, темпы развития разные, – но прежде всего результаты зависят от эффективности и компетентности региональных команд. И здесь, безусловно, есть над чем работать.

Но в то же время без координации, без предметного контроля и без помощи со стороны федерального центра укреплять экономическую базу регионов, создавать равные социальные условия и стандарты для населения не удастся. Здесь, вы также это хорошо знаете, много проблем. Разрыв в уровне экономического и социального развития, бюджетной обеспеченности субъектов Федерации, к сожалению, очень большой, и он не сокращается. Сегодня надо честно говорить о том, что в немалом количестве субъектов Федерации сегодня уже до 70 процентов бюджетных расходов тратится на зарплаты и обязательные социальные выплаты. О каком развитии в данном случае можно говорить? О каком развитии инфраструктуры, строительстве дорог, ремонте школ, строительстве детских садов и школ? Это, конечно же, ненормально.

Вы в Послании предложили целый ряд мер, в том числе изменить логику межбюджетных отношений, разработать «инвестиционную карту» России (мне тоже кажется это правильным: получается, где густо, а где пусто), финансово укрепить муниципальные органы власти и целый ряд других. Но мне кажется, что сегодня всё это надо выстроить в системную региональную политику с конкретными целевыми показателями, расписанными по годам, с ответственностью руководителей регионов как исполнительной, так и законодательной власти, Министерства регионального развития, Минэкономики, Минфина, Минпрома.

Просто для наглядности, Владимир Владимирович, один пример. Вы поставили абсолютно конкретную и правильную задачу: создать 25 миллионов высокоэффективных, высокотехнологичных рабочих мест. Но пока до регионов никто никаких целевых показателей не доводил. И встаёт вопрос: кто будет создавать эти рабочие места, где, за счёт чего? Казалось бы, надо было бы вместе с регионами выработать уже конкретную программу – сколько, где, на каких производствах, на каких предприятиях. Сегодня очень важно, чтобы все уровни власти работали как единая команда, постоянно сверяли часы, формировали общую рабочую повестку дня, находили, конечно, эффективные решения как оперативных, так и стратегических задач.

И ещё об одном не могу, Владимир Владимирович, не сказать, и Вы на этом сделали в Послании очень важный акцент, – это нравственность, духовность и идеалы.

В период трансформации страны, пожалуй, самые большие потери мы понесли именно здесь, и произошла подмена подлинных ценностей на ложные. Перестали цениться талант, интеллигентность, скромность, люди труда. И, наоборот, шла героизация «новых русских», тех, у кого потолще кошелёк, у кого подороже машина, при этом неважно, каким путём приобретено это богатство. Продвигалась даже некая романтизация насилия, жестокости. Поэтому мы не сможем в полной мере реализовать всё намеченное ни в экономике, ни в социальной сфере, где-либо ещё, если не начнём по-настоящему разгребать завалы, накопившиеся в духовной сфере. И очень понравился мне тезис, что надо поднять роль интеллигенции: реальной интеллигенции, сельской интеллигенции, в малых городах, учителей, врачей, музейщиков – этих бескорыстных людей – библиотекарей, которые за копейки ведут очень важную работу.

По сути, на мой взгляд, в Послании изложена программа гуманизации нашего российского общества. И мне кажется, что все граждане Вас поддержат в этом. Мы, законодатели, поддержим точно.

И в заключение, уважаемый Владимир Владимирович, прошу поддержать инициативу Совета Федерации и Министерства культуры об объявлении 2014 года Годом культуры, чтобы мы могли иметь возможность в следующем году подготовить серьёзные программы, обратиться к этой сфере, поддержать её по-настоящему. И вопрос не только в финансовых ресурсах: это важно для статуса, для понимания важности роли культуры в жизни нашего общества.

Спасибо.

В.ПУТИН: Если позволите, сразу пару замечаний и реплик.

Я вчера тоже говорил о проблемах территориального развития, и Вы, собственно говоря, сейчас с этого начали. Действительно, разрыв в уровне доходов различных территорий и субъектов Федерации очень большой, и ситуация не улучшается. Но я хочу обратить ваше внимание, и вы как никто другой прекрасно знаете: это же возникло не из-за того, что кто-то там чему-то там вредит. А из-за чего? Просто мы в своё время разорвали естественную связь, которая объединяла самодостаточные регионы. И Валентина Ивановна, как в недавнем прошлом губернатор Санкт-Петербурга, знает об этом лучше, чем кто-либо другой.

У нас что было в советское время? Обком Коммунистической партии – это крупное идеологическое подразделение, но это и управленческий механизм был, который объединял Ленинград и Ленинградскую область. Это был единый народнохозяйственный комплекс. А потом мы – раз, разорвали, и получилось два субъекта Федерации. Но в данном случае ещё более или менее Ленинградская область существует как самостоятельная. А в других случаях, особенно маленькие национальные республики, которые входили в крупные объединения – края, области и так далее, – они никогда не были самодостаточными, просто никогда по определению и не могли быть, потому что десятилетиями в советское время развивались как часть единого большого целого. Их потом вытащили оттуда, вот и всё, и они оказались на мели.

Поэтому нам нужно с вами в этом смысле идти по двум направлениям. Во-первых, там, где это целесообразно, люди сами должны решать где-то укрупняться. Но это не единственный и не самый главный способ решения проблем. Просто у нас много вводных данных. Потому что там, где даже небольшие национальные образования, если они не хотят, – мы не собираемся их заставлять. Повторяю ещё раз, люди сами должны прийти к выводу о том, что, да, целесообразнее, исходя из необходимости более эффективного решения социально-экономических проблем, объединяться в более крупные субъекты.

Но постоянно укрупнять тоже не очень хорошо. Вы знаете, здесь мы можем заложить такую мину замедленного действия под всю систему жизнедеятельности самой Российской Федерации. Нам суперрегионы тоже не нужны. Наверное, не нужно объяснять, почему. Не сейчас, на будущее – это опасность определённая, поэтому это всё должно быть в рамках разумного, этот процесс должен двигаться.

И конечно, безусловно, мы должны наполнять собственными источниками все имеющиеся уже субъекты Федерации. Непростая задача, именно поэтому я вчера так подробно говорил о новой политике пространственного развития, размещения производительных сил. Но сразу могу сказать: у нас ведь Госплана нет, и вряд ли он появится – в рыночных условиях это практически невозможно, поэтому нам нужно искать другие механизмы. Сейчас не буду вдаваться в детали, в подробности, это и в указах есть, и в статьях. Собственно говоря, вся наша политика об этом говорит.

Что касается 25 миллионов рабочих мест, Валентина Ивановна, сразу могу сказать: не может быть прямых указаний из центра – постройте там, сделайте там. Это должна быть в значительной степени инициатива – если уж мы говорим о том, что и где строить, – инициатива как раз наших коллег из регионов. Они лучше, чем кто-либо другой, знают, что является привлекательным, конкурентоспособным, на чём нужно сосредоточить внимание. И они как раз должны приходить к нам: и ко мне, и в Правительство, и к вам, и настаивать, если это уже перспективная, по их мнению, вещь, настаивать на том, чтобы оказали соответствующую поддержку, помогли с финансированием, организовали кредитование. Это должна быть современная, эффективная, совместная энергичная работа.

Но и, конечно, очень многое могут сделать законодатели на местах. Я имею в виду создание благоприятного инвестиционного климата. В ваших руках достаточно много механизмов, связанных с предоставлением льготного режима налогообложения, особенно для новых производств, так называемых стартапов. Я вчера тоже упоминал об этом: считаю, что можно и нужно передавать на региональный уровень дополнительные возможности, связанные с осуществлением этого вида деятельности. Но об этом мы ещё, наверное, поговорим сегодня.

В.МАТВИЕНКО: А насчёт Года культуры, Владимир Владимирович?

В.ПУТИН: А насчёт Года культуры Вы правы. Я ничего против не имею. Наоборот, целиком и полностью поддерживаю. Надо только подумать вместе с вами, с коллегами из регионов, потому что это должно быть не московское мероприятие, а общероссийское. И без вас это эффективно не сделать.

Если мы будем это делать, то нужно его наполнять чем-то, и это должен быть не просто праздник. Это должен быть такой год, который позволил бы нам не просто уделить больше политического внимания этой важнейшей сфере, а нужно выстроить работу таким образом, в том числе и бюджеты настроить – и федеральный, и региональный, – без всякой истерики, но, тем не менее, так настроить эти бюджеты, чтобы люди, работающие в сфере культуры, и вообще все граждане России почувствовали результат от работы в течение года.

Пожалуйста.

С.НАРЫШКИН: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемая Валентина Ивановна! Уважаемые коллеги!

Вчера депутаты Государственной Думы во второй половине дня приняли решение сформировать на межрегиональной основе рабочую группу, с тем чтобы откорректировать план законотворческой деятельности и на ближайшую перспективу, и на будущее. Я хотел бы обратить внимание на несколько моментов, которые считаю общими и важными для законодателей как федерального, так и регионального уровней.

Первое – это эффективность правового обеспечения социально-экономической политики. Мы, конечно, сегодня, наверное, услышим о тех проблемах, которые существуют на региональном уровне, но я уверен в том, что проблема подчас заключается не только в недостаточном финансовом обеспечении решений тех или иных задач, но и в низком качестве законотворчества на региональном и местном уровнях.

Хотел бы добавить, что и единое правовое пространство необходимо нам не само по себе, а для сбалансированного развития всех субъектов Российской Федерации, и тем самым – обеспечения социальных и иных стандартов жизни на всём нашем пространстве.

Совет законодателей Федерального Собрания создан, собственно, и для того, чтобы мы в таком прямом контакте, в прямом диалоге могли бы быстрее решать проблемные вопросы и принимать необходимые решения. Я думаю, что все необходимые механизмы, которыми Совет законодателей должен пользоваться, у нас сформированы. Нам, конечно, нужно только отчасти скорректировать план нашей деятельности в соответствии с теми задачами, которые вчера прозвучали в Вашем Послании.

Второе. Считаю, что как на федеральном, так и на региональном уровне мы должны строже подходить к качеству своей работы, а значит, и к числу вносимых в Государственную Думу законопроектов, оно действительно очень большое. У нас, к сожалению, очень мало остаётся времени для обсуждения и для принятия действительно важных стратегических законопроектов, направленных на стратегическое развитие и государства, и отдельных регионов.

Конечно, в этой работе важно следовать канонам правотворчества, которые, к сожалению, может быть, в последнее время у нас не всегда соблюдаются. Вы знаете, что в Государственной Думе ежегодно проходят правовую подготовку представители региональных законодательных собраний. Конечно, такую работу мы продолжим, а с нового года мы наладим более качественную экспертизу законопроектов социально-экономического характера.

Третье. Мы вместе, все законодатели, должны заняться повышением конкурентоспособности нашей правовой системы. Владимир Владимирович, об этом Вы вчера говорили в том разделе, когда освещали такую тему, как бегство от национальной юрисдикции. Действительно, конкурентоспособность правовой системы – это часть конкурентоспособности экономики и часть конкурентоспособности страны в целом. Этот аспект тоже должен быть у нас в центре внимания, и мы эту работу начали.

Очевидно, Вы не случайно назначили, Владимир Владимирович, оглашение Послания 12 декабря – в День Конституции, – чтобы подчеркнуть такое фундаментальное значение Основного закона нашей страны для развития российской государственности, для развития нашей правовой системы.

В следующем году исполняется 20 лет Конституции Российской Федерации и 20 лет Федеральному Собранию. Государственная Дума приняла свой план мероприятий по подготовке к этим датам и внесла предложение в общий план работы. Мы считаем, что следующий год должен быть нами использован и для того, чтобы подчеркнуть ещё раз важность Основного закона жизни нашей страны.

И хотел бы поблагодарить Вас за то, что Вы поддержали предложение и депутатов Государственной Думы, и членов Совета Федерации учредить государственную награду Российской Федерации за развитие парламентаризма. Этим самым, конечно, будет подчёркнута и высокая значимость и законотворческой деятельности в целом, и значимость создания других правовых институтов в нашем государстве. Мы соответствующий Указ Президента по учреждению ордена «За заслуги в развитии парламентаризма» внесли в Администрацию Президента.

И ещё приятно было слышать вчера Ваши слова, адресованные историкам и тем, кто занимается популяризацией исторических знаний, за Вашу поддержку в деятельности воссозданного Российского исторического общества. Это было действительно очень важно. Я хочу подтвердить это ещё и тем, что вчера в Москве собрались учителя истории со всех регионов Российской Федерации на свой Второй съезд учителей, и им действительно важно было услышать это, потому что они до конца осознают значение истории как одного из важнейших инструментов в патриотическом воспитании молодёжи. Спасибо большое.

В.ПУТИН: Два слова по поводу качества нормотворчества. Абсолютно правильное замечание. Что касается бегства от юрисдикции и других проблем, с этим связанных. Я думаю, что вы согласны со мной: и на федеральном уровне, и на региональном нам, конечно, нужно больше внимания уделять качеству нормативных актов, надо вычищать юридическую технику, заботиться об этом самым внимательным образом. Потому что стоит запятую не там поставить, и помните эту известную шутку: либо казнить, либо миловать, а без запятой вообще не разобраться, что делать.

Поэтому нужно быть в высшей степени аккуратными в решении вопросов, связанных с нормотворчеством, с юридической техникой. Я очень рассчитываю на то, что сформулированные предложения по поводу того, чтобы депутаты Государственной Думы имели право и законодательной инициативы в регионах, думаю, вам не повредят, а наоборот, помогут теснее работать вместе с Федеральным Собранием и Государственной Думой.

А по поводу 20-летия Федерального Собрания мне тоже представляется, что это нужно использовать для популяризации вашей деятельности, нужно показывать, насколько она важна для жизни страны. Нужно подумать о том, как сделать таким образом, чтобы эти мероприятия были не просто праздничными, а были бы полезными для развития нашего парламентаризма.

Спасибо большое.

В.МАТВИЕНКО: Владимир Владимирович, попросил слово председатель Законодательного Собрания Красноярского края Александр Викторович Усс.

Пожалуйста, Александр Викторович.

А.УСС: Уважаемый Владимир Владимирович!

Я красноярец, сибиряк. Слушал вчера Ваше Послание, все его разделы, касающиеся и государственного строительства, развития экономики, социальной сферы. Всё-таки, честно говоря, с особым вниманием отмечал всё то, что касается так называемого восточного и северного вектора развития страны. В этой связи я хотел бы коснуться очень частного, но, мне представляется, всё-таки важного аспекта, касающегося нашего прошлого и нынешнего присутствия в арктической зоне.

Я очень благодарен Вам за то, что Вы дали старт программе очистки Арктики. И хотел бы просить Вас рассмотреть возможность её распространения на хотя бы отдельные территории Красноярского края в этой зоне. Здесь есть небольшие пункты, очень важные для страны, да и известные всему миру.

В качестве примера: посёлок Хатанга, откуда выполняются полёты на Северный полюс – есть всего два таких места в нашей стране, – и легендарный мыс Челюскин – это самая северная оконечность нашего материка. Я, кстати говоря, этой осенью был там у наших пограничников. Ребята достойно несут службу, но в очень сложных условиях и климатических, и бытовых тоже. Поэтому, как мне представляется, наведение там должного порядка будет способствовать не только развитию экономики и экологии, но, если хотите, укреплению престижа России в этих северных широтах.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое, Александр Викторович.

Несколько неожиданно, честно говоря, от Вас, человека, который всё время занимается экономикой, социальной сферой (я знаю, мы с Вами давно знакомы, знаю, как Вы внимательно к этому относитесь), неожиданно услышать вопросы, связанные с экологией. Но, конечно, они являются принципиально важными, особенно для северных территорий, где природа очень уязвима.

Мы только начали эту работу, накапливались эти проблемы десятилетиями, здесь некого обвинять, так сложилось. У нас страна в своё время распалась, поэтому уже было не до экологии и не до этих бочек, брошенных на северах, в том числе и завезённых туда для обеспечения силовых структур.

Так случилось, там огромный объём работы, я уже говорил о том, что для нас это только начало работы. На Земле Франца Иосифа, по-моему, сейчас начали эту работу, но предполагается, что она будет распространена на весь Север, начиная от Архангельска, Мурманска и заканчивая Дальним Востоком. Это требует времени и больших финансовых затрат.

У меня какое предложение? Вы просто сформулируйте конкретнее, потому что, допустим, следующий шаг, повторяю, будет связан с дополнительным финансированием, и мы тогда его выстроим вместе с соответствующим министерством и с вами на тех проблемных точках, о которых сейчас сказали.

В.МАТВИЕНКО: Слово попросил председатель Парламента Республики Северная Осетия – Алания Алексей Васильевич Мачнев. Алексей Васильевич, пожалуйста, Вам слово.

А.МАЧНЕВ: Уважаемый Владимир Владимирович!

Вы знаете, что в средствах массовой информации среди населения активно обсуждается вопрос о порядке предоставления полномочий высшим лицам субъектов, высказываются различные предположения, порой диаметрально противоположные.

Кто-то говорит о том, что главы субъектов должны проходить всеобщие и всенародные выборы, кто-то предлагает, и среди них есть лидеры политических партий, чтобы глав субъектов назначал Президент Российской Федерации.

Вопрос этот сложный, многогранный, страна наша многонациональная, с многоконфессиональным укладом. В то же время видя, как проходят выборы в ряде наших субъектов, мы не можем не замечать то, что в этом процессе происходит накал общественно-политической ситуации, что в худшую сторону меняется социально-экономическое положение.

Это делается целенаправленно. Ряд политических лидеров, а я бы даже сказал не политических лидеров, а политиканов, раздувают межнациональные конфликты, межконфессиональные противоречия. И это уже не просто правонарушения. Это, на мой взгляд, угроза государственной безопасности и угроза безопасности нашего населения.

Я вчера внимательно слушал Ваше Послание, Владимир Владимирович. Вы говорили о том, что во власть не должны проникать криминальные элементы. И в этой связи, мне кажется, особо значима роль Президента Российской Федерации. Да, существующая выборная система предусматривает так называемый муниципальный фильтр. Президент Российской Федерации проводит консультации с политическими партиями, с кандидатами. Но всегда ли это эффективно? На мой взгляд, нет. И я считаю, что субъектам должна быть предоставлена возможность и другого варианта выборов глав субъектов.

И как пример я хотел бы предложить следующее: политические партии, имеющие свои представительства в высших законодательных органах субъектов, предлагают Президенту Российской Федерации две-три кандидатуры, в том числе и имеющие представительство в Государственной Думе. Предварительно эти кандидатуры должны обсудить со всеми региональными отделениями политических партий, зарегистрированными на данной территории.

Глава государства, рассматривая предложенные кандидатуры, предлагает две-три в законодательный орган субъекта, и там уже депутаты, которые прошли всенародные выборы и наделены доверием своего избирателя, избирают методом голосования главу субъекта.

Я понимаю, что это один из вариантов, что его надо изучать, в то же время я понимаю и то, что тема эта весьма актуальна и злободневна, особенно в национальных республиках, субъектах Кавказа. Поэтому, Владимир Владимирович, мы с моими коллегами наработали определённые предложения, и я хотел бы Вам передать их. Если можно, хотелось бы услышать Вашу точку зрения и позицию по данному вопросу.

Спасибо.

В.ПУТИН: Алексей Васильевич поднял очень важный и чувствительный вопрос. Мы приняли известное решение по поводу нового способа приведения к власти руководителей субъектов Федерации. И я считаю, что то, что мы сделали, востребовано обществом, люди получили возможность напрямую влиять на формирование региональных властей с помощью прямого тайного голосования.

Вместе с тем Алексей Васильевич затронул тему, которая, безусловно, является чрезвычайно важной именно для нашей страны. В чём заключается её важность? У нас вся страна многонациональная, но большинство субъектов Российской Федерации являются мононациональными в том смысле, что, скажем, одна этническая группа, в основном это русские, считается титульной. Там на всех территориях проживают представители самых разных национальностей, но всё-таки титульная нация там одна, в основном русские.

Алексей Васильевич сейчас сказал, допустим, о Кавказе, есть и другие республики, не только в этом регионе, где эти республики являются не только многонациональными. Специфика заключается в том, что там несколько этнических групп считают, и по праву считают, себя титульными нациями и, соответственно, претендуют, по праву претендуют на то, чтобы их представители принимали прямое участие в управлении республикой.

К сожалению, у нас уже были в прежние времена, не так уж и в далёкие времена, конфликты именно на этой почве, когда одна титульная нация в рамках национальной республики, более малочисленная, чем другая, говорила: «Мы никогда не сможем избрать своего президента республики, потому что нас меньше, и мы будем тогда думать о выходе из республики». Это абсолютно недопустимо.

Нам ни в коем случае нельзя допустить сейчас перераспределения территорий, умножения количества субъектов Федерации. Это связано и с экономикой, и с социальной сферой. Мы только что говорили об этом, с этого начинали. У нас и так очень много субъектов экономически несостоятельных, прямо надо сказать, и не способных решать социальные задачи, решения которых люди ждут, а ещё мельчить там – это будет ещё сложнее и хуже, в конечном итоге по людям удар нанесём. И кроме всего прочего мы увеличим количество конфликтных ситуаций на территории страны.

Я уже говорил и хочу ещё раз повторить, у нас в целом на территории Российской Федерации примерно две тысячи спорных территорий между различными субъектами Российской Федерации, даже между очень близкими, так скажем, по этнической принадлежности друг к другу, и то споры есть. Две тысячи! Если мы сейчас ещё начнём делить что-то, мы увеличим до бесконечности количество этих потенциальных конфликтов. Это крайне опасная вещь.

Поэтому нам нужно, оставаясь в рамках существующего территориального деления, найти такую формулу, которая была бы приемлема для таких субъектов Федерации. Вместе с тем мы не можем для одних субъектов создавать одни правовые нормы, а для других другие, иначе мы просто расколем единое правовое поле всей Российской Федерации. Поэтому это весьма сложная задача – выработать такую универсальную формулу поведения и решения проблемы приведения к власти руководителей субъектов, которая была бы приемлема для всех.

Может быть, Алексей Васильевич и прав… Я просто не готов сейчас в деталях ответить на все ваши вопросы, потому что это требует специального рассмотрения и дискуссии, но, может быть, так, как Вы предложили, дать право всем, но тогда уже всем субъектам Федерации, учитывать специфику, свою специфику при решении этого очень важного вопроса.

Но, дав право, совсем не значит, что нужно побуждать подавляющее большинство субъектов Федерации возвращаться к каким-то прежним формулам. Дав это право, сказать прямо и без обиняков всем, кто хочет оставаться в рамках принятых уже норм, – они не только имеют право это сделать, но и должны так поступить. Не должны вносить какую-то сумятицу в уже принятое решение. А там, где люди чувствуют какие-то угрозы для себя, угрозы дестабилизации, межэтнических конфликтов, там нужно предоставить право более гибко решать вопросы подобного рода. Но это требует отдельного, очень серьёзного рассмотрения.

Я с Вами согласен. Давайте такую дискуссию – абсолютно открытую, прозрачную и честную – проведём, а потом примем соответствующее решение.

Спасибо большое.

В.МАТВИЕНКО: Спасибо.

Слово попросила Людмила Валентиновна Бабушкина – Председатель Законодательного Собрания Свердловской области

Л.БАБУШКИНА: Уважаемый Владимир Владимирович!

Уральцы с удовлетворением слушали и отмечали в Послании те ключевые тезисы, нравственные критерии, которые являются основополагающими для дальнейшего эффективного развития нашего государства. И мы особенно отметили патриотизм. И считаем, что это не только патриотическое воспитание молодёжи, наших граждан. Это ещё и чувство защищённости наших граждан, безопасности наших граждан и внутри страны, и за её пределами.

Мы с удивлением наблюдали, как неделю назад сенат США принял так называемый «закон Магнитского», определяющий ряд дискриминационных мер в отношении отдельных категорий граждан Российской Федерации: это и визовые, и финансовые санкции. Это вызывает не только удивление, но и недоумение, потому что в год выборов двух президентов (России и Соединённых Штатов) такое решение законодателей Соединённых Штатов, собственно, сводит на нет отношения (а нам казалось, что отношения двух президентов нормальные и деловые), приводит к стагнации и, собственно, возвращает нас, на наш взгляд, к «холодной» войне.

И вот эти двойные стандарты, которые присутствуют в этом решении, в поступках… А мы помним, что принимается решение и об ограничении передвижения и проживании не только взрослых, но и детей в Соединённых Штатах. Мы помним, как ровно четыре года назад оправдан человек, взявший на воспитание ребёнка и закрывший его в машине, в результате чего ребёнок погиб, как отправляют ребёнка, потому что он не оправдывает надежды приёмных родителей, без сопровождения обратно в страну. И вот эти поступки вызывают не только у нас, уральцев, а у всех, наверное, женщин России глубокое недоумение и возмущение.

Сейчас все фракции Государственной Думы, члены Совета Федерации внесли законопроект, который, в свою очередь, ограничивает приезд тех граждан, которые нарушают права и свободы в Соединённых Штатах. Мы, региональные законодатели, этот законопроект поддерживаем и просим Вас, уважаемый Владимир Владимирович, как Президента, как человека, который в соответствии со статьёй 18-й Конституции защищает права и свободы граждан, поддержать этот законопроект. Мы, в свою очередь, уверены, что все граждане нашей огромной, многонациональной страны также поддержат этот законопроект. Спасибо.

В.ПУТИН: Людмила Валентиновна, спасибо за то, что Вы подняли эту тему. Я понимаю, что она очень чувствительная для наших людей, и полностью с Вами согласен в том, что непонятно, зачем наши партнёры и, скажем, ваши партнёры, законодатели в Штатах, это делают. Сотрудница МИДа, когда выступала, комментировала (забыл её фамилию), сказала, что это театр абсурда, – абсолютно точно, лучше не скажешь, так и есть. Непонятно зачем, ну зачем им это надо? Говорят о перезагрузке, а сами усугубляют ситуацию, абсолютно не спровоцированную с нашей стороны.

Вот погиб человек, уже ставший известным, господин Магнитский в тюрьме умер. Трагедия, конечно, мы сожалеем об этом. А что, у них в тюрьмах никто не умирает, что ли? Может быть, даже больше, чем в наших. А в европейских тюрьмах? Ведь если посмотреть отчёты тех же международных организаций по правам человека, которые мониторят ситуацию в различных пенитенциарных учреждениях Европы, там очень много претензий к ним, очень много претензий.

А в самих Штатах? Слушайте, уже 8 лет Гуантанамо не закрывается, без суда и следствия людей там содержат, как в Средневековье, в кандалах ходят, в цепях. Люди, которые открывают секретные тюрьмы, легализовали пытки при осуществлении расследования, и вот эти люди сейчас указывают нам на какие-то наши недостатки. Они, наверное, есть, и мы сами должны на них реагировать, мы это и делаем, ещё следствие не закончилось, ещё непонятно, кто там виноват, кто прав, какая там ситуация. Это чисто политический недружественный акт.

Что касается гибели наших детей, которых усыновили американские семьи, – это тоже трагедия. Можно только сожалеть об этом, и детям посочувствовать, и это тоже вызывает определённые эмоции. Но нас возмущают не столько эти трагедии, хотя это самое страшное, что может случиться, сколько реакция властей на них, оправдательная реакция – вот что плохо. Ведь судебные власти штатов фактически не реагируют на это, оправдывают эти преступления, освобождают людей от ответственности. Вот что должно нас задевать прежде всего, хотя, конечно, и гибель сама по себе ужасное событие, тем более гибель ребёнка.

Поэтому мне представляется, что депутаты Государственной Думы, я сейчас вижу, что и региональные законодатели правильно сделали, что обратили внимание на это событие. Это совершенно не наш выбор, повторяю ещё раз, мы никак не провоцировали эту ситуацию. Я, откровенно говоря, даже не понимаю, это какая-то, скорее всего, даже их внутриполитическая игра. Но почему в целях достижения каких-то внутриполитических дивидендов нужно приносить в жертву российско-американские отношения, я не понимаю.

Мы, конечно, должны соответствующим образом реагировать, и Министерство иностранных дел сразу сказало об этом, что ответ будет, но то, что Госдума взяла на себя эту инициативу, мне представляется абсолютно правильным. Но надо посмотреть, конечно, чтобы принимаемые нами решения были адекватными и какими-то незапредельными.

Пожалуйста.

В.МАТВИЕНКО: Владимир Андреевич Бекетов, председатель Законодательного Собрания Краснодарского края, пожалуйста.

В.БЕКЕТОВ: Уважаемый Владимир Владимирович!

Вчера в Послании была дана такая объёмная программа жизни страны на предстоящий год. И в конце выступления Вы сказали о том, что нужно сделать всё для того, чтобы намеченное реализовать. Я особенно обратил внимание на то, что необходимо развивать малое предпринимательство, создавать рабочие места и главное – научить людей самостоятельно работать в новых условиях.

Процесс это очень сложный, он, в общем-то, идёт. Ещё в 2006 году на заседании Совета законодателей звучала тема поддержки малого предпринимательства, и Вы тогда поддержали, особенно по выдаче кредитов «Россельхозбанком». И пусть суммы были небольшие – от 30 до 50 тысяч рублей, но они позволили многим тысячам семей, в частности в Краснодарском крае, организовать своё производство по выращиванию овощей, картофеля, производство животноводческой продукции, заняться садоводством, виноградарством. И сегодня большое количество семей, которые имеют месячный доход на одного члена семьи 30 и более тысяч рублей в месяц. Но этого уже становится мало, можно было бы развиваться и дальше.

В частности, мы знаем о том, что Россия в год потребляет восемь миллионов тонн плодов, а собственное производство – два миллиона. На юге можно было бы это восполнить. И было бы правильно, если бы мелкие предприятия и предприниматели имели бы такую же поддержку, как и крупные хозяйства.

Вопросы реализации продукции становятся сегодня очень остро. Предпринимателям уже нужно иметь оптовое звено, потому что перекупщики зачастую обижают народ. Допустим, в 2011 году молодой картофель покупали по 20 рублей за килограмм, а в текущем году – 10 рублей. При этом розничная цена в текущем году оказалась выше прошлогодней на 27 процентов.

Мы, депутаты Законодательного Собрания, разработали проект Федерального закона об оптовых сельскохозяйственных рынках. Проект этого закона поддержали 40 субъектов Российской Федерации, он получил одобрение экспертного совета Государственной Думы прошлого созыва, некоторые комитеты и Совета Федерации, и Государственной Думы тоже его рассматривали и поддержали (они были и на выездном заседании в Краснодарском крае, смотрели). Но он не принят, потому что получил отрицательное заключение Правительства Российской Федерации. А этот закон работники сельского хозяйства ждут, надеются на него. Помогите, если можно, чтобы он был принят.

Спасибо.

В.ПУТИН: Владимир Андреевич, вопрос чрезвычайно важный. И он возник не вчера и даже не в связи с нашей поддержкой малого и среднего предпринимательства, хотя, конечно, особенно в условиях кризиса 2009 и 2010 годов мы приняли там дополнительные решения, и для меня было удивительно, я уже об этом говорил, что они оказались эффективными.

Даже люди, потерявшие работу, но получившие поддержку для создания малых предприятий, создали 600 тысяч таких предприятий по стране в целом. И я бы хотел вас за это поблагодарить, присутствующих здесь руководителей заксобраний регионов, потому что без регионального законодательного сопровождения такого результата люди бы не добились, не получили. Потому что прежде всего меня беспокоила забюрокраченность принятия решений на региональном уровне.

Деньги можно было получить из федерального бюджета, а вот дальше я, честно говоря, полагал, что всё встанет. Нет, развитие было очевидным, и это в значительной степени результат принятых решений на региональном уровне и законодательной властью, и исполнительной. Но, конечно, на этом нельзя останавливаться. Это первое.

Второе. Проблемы с реализацией были ещё до этого, а сейчас, наверное, ещё и усугубились.

У нас в новом Правительстве Министр сельского хозяйства – это в недавнем прошлом руководитель одного из достаточно эффективных и успешных, особенно в этой сфере деятельности, регионов Николай Васильевич [Фёдоров], и я с ним обязательно поговорю на этот счёт. Он не понаслышке знает проблемы, которые в региональном масштабе возникают в сфере сельского хозяйства и реализации продукции, это первое.

Второе. Мы должны продолжить совершенствование соответствующих правил взаимоотношений между производителями сельхозпродукции и крупными торговыми сетями. Мы приняли соответствующий закон пару лет назад с большим трудом, условно говоря, с «боевыми действиями», но тем не менее компромисс определённый был найден. И Вы знаете наверняка о тех решениях, которые там сформулированы, а именно о необходимости оплаты в течение определённого времени – 10 дней, месяца – за поставленную продукцию. Связано это с тем, что нельзя брать деньги за продвижение товара по полкам и так далее, там много всяких решений.

Я слышу от сельхозтоваропроизводителей, что многие считают, что здесь ещё есть над чем подумать, этот компромисс, может быть, не идеальный. И, конечно, в работе с торговлей нельзя их интересы ущемлять. Но тем не менее нужно подумать о производителях и о продвижении отечественной продукции на полки наших магазинов.

Что касается вашего законопроекта. Мне Александр Николаевич Ткачёв передал ещё один законопроект, связанный с развитием виноградарства и виноделия. Я уже отдал на экспертизу, уже первую реакцию получил. Очень много замечаний по нему, но всё равно я считаю, что тоже важно и тоже нужно делать, и, несмотря на эти замечания, будем его проталкивать для окончательного принятия.

Что касается этого законопроекта, о котором Вы упомянули, знаю, что замечания сводились к следующему: эксперты Правительства считают, что предложенный вариант законопроекта тоже вводит достаточно большие бюрократические преграды при формировании этого оптового звена. Нужно регистрировать эти рынки, получать разрешения, и этих разрешений там целая куча.

Но, тем не менее, мои симпатии всё-таки, скорее всего, на Вашей стороне, потому что, во-первых, можно вычистить эти излишние бюрократические процедуры. И всё-таки нужно создавать дополнительные инструменты, которые уменьшали бы власть этих самых перекупщиков, о которых Вы сказали. Здесь всё нужно: и перекупщики нужны, но и оптовое звено нужно, нужен прямой доступ к торговым площадкам.

Но Ваше предложение тоже должно быть реализовано. Вернёмся к этому обязательно.

С.НАРЫШКИН: Прошу выступить Владимира Михайловича Платонова – председателя Московской городской думы.

В.ПЛАТОНОВ: Владимир Владимирович, я недавно встречался с молодыми парламентариями СНГ. Среди многих вопросов – не боимся ли мы, что в парламентах регионов России к власти придут националисты? Люди молодые, мне пришлось напомнить, как в Советском Союзе решались вопросы. С одной стороны, это полная поддержка национальной самостоятельности, а с другой стороны – пресечение националистических и экстремистских каких-то действий. Мы все знаем новейшую историю. Проявление национализма и всяких противостояний способствовало распаду Советского Союза.

В России очень много сделано в последнее время по усилению ответственности за совершение преступлений на национальной почве: некоторых отморозков больше никогда общество, слава богу, не увидит. Но остаётся другая проблема – информационная. Я хочу Вам процитировать статью седьмую из Декларации принципов поведения журналистов. Она была принята в 1954 году и улучшена в 1986 году.

Статья семь: «Журналист должен отдавать себе отчёт в той опасности, которая таит в себе призыв к дискриминации, распространённый через СМИ, и должен сделать всё возможное для того, чтобы избежать даже невольного стимулирования дискриминации на основе расы, пола, сексуальных ориентаций, языка, религии, политических и иных взглядов национального и социального происхождения».

Что мы видим сейчас? Информация о любом преступлении, сопровождаемая указанием национальности, – в обществе начинаются дополнительные проблемы. Понимая, что есть и Клятва Гиппократа, мы врачам же помогаем выполнять свои обязанности.

Руководствуясь не только этим, мы подготовили и внесли законодательную инициативу, которая запрещает средствам массовой информации в отношении любого участника уголовного процесса (не только задержанного, но и арестованного, осуждённого, потерпевшего) указывать его национальность, вероисповедание и прочее.

Да, жестковатые законодательные инициативы: там вплоть до закрытия СМИ. Но мы считаем, что в многонациональном государстве национальная проблема является одной из главных. Мы прекрасно понимаем, что это не единственный способ наведения порядка. Самое главное – это и наши межпарламентские отношения, межрегиональные отношения, улучшение законодательства.

Но всё-таки просьба поддержать, рассмотреть законодательную инициативу. Мы её в 2007 году внесли в Госдуму.

В.ПУТИН: В Госдуму внесена?

В.ПЛАТОНОВ: Да.

В.ПУТИН: Владимир Михайлович, я с Вами согласен: преступник не имеет национальности, это абсолютно точно. Какая разница, к какой этнической группе относится человек, который нарушил норму закона? Абсолютно бессмысленно и даже вредно, я с Вами полностью согласен. Поэтому нужно, чтобы соответствующие процедуры прошли.

Я не хочу вмешиваться в этот процесс. Но если он дойдёт до меня в окончательном виде, я его, конечно, поддержку.

В.ПЛАТОНОВ: При поддержке Президента у нас легче всё проходит. А здесь можно, действительно, какие-то согласительные процедуры и комплексно решать. Это не панацея от всех бед.

В.ПУТИН: Оба руководителя палат здесь присутствуют, слышат.

Я считаю, что Вы абсолютно правы. Какая разница, какой национальности человек, если он преступление совершил? Главное в другом. Главное – неотвратимость наказания. Первое. И второе – его справедливость. Вне зависимости от этнической принадлежности, Вы правы абсолютно.

В.ПЛАТОНОВ: Спасибо.

В.ПУТИН: Единственная реплика, которую я хотел бы добавить, это то, что «столкновения на национальной почве помогли разрушить Советский Союз». Я думаю, что всё-таки в Советском Союзе было очень много недостатков, и он разрушился сам по себе.

В.ПЛАТОНОВ: Когда ослаб Советский Союз, это происходило.

В.ПУТИН: Но внутри Союза, всё-таки надо отдать должное прежним властям, эта проблема не была острой. Правда, она решалась идеологическим способом, но всё-таки достаточно эффективно решалась.

В.ПЛАТОНОВ: Спасибо.

С.НАРЫШКИН: Прошу выступить Елену Владимировну Писареву – председателя Новгородской областной Думы.

В.ПУТИН: Пожалуйста.

Е.ПИСАРЕВА: Уважаемый Владимир Владимирович! Вы знаете, вчера я с огромным удовольствием была на оглашении Послания.

Я живу в Великом Новгороде, на древней Новгородской земле. Можно сказать, на той земле, откуда рождалась Русь, как мы говорим.

Вчера очень приятно было слышать Ваши слова о нравственности, о духовности, о культуре. И я очень рада, что именно сегодня, здесь мы тоже говорим об этом, и в начале нашей сегодняшней беседы тоже прозвучали эти слова.

На территории Новгородской области расположен 4831 объект культурного наследия, из них 392 объекта культурного наследия – это федеральные объекты. 37 объектов расположены на территории Великого Новгорода и его окрестностей, включённых в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Вы знаете, болит душа за то, что иногда мы не можем их отремонтировать, иногда мы не можем провести реставрационные работы. И многие из этих памятников культуры находятся в неудовлетворительном состоянии.

Поэтому мой вопрос такой: сейчас на федеральном уровне есть закон об объектах культурного наследия, но полномочия субъектов Российской Федерации на сегодняшний момент приостановлены.

А Вы знаете, очень хочется их отремонтировать. Я Вас благодарю: нынче мы будем ремонтировать мост Белелюбского – первый арочный мост в России. Мы этого добивались, и вот наконец-то он у нас будет отремонтирован. Это действительно нужно делать.

Я Вас благодарю за то участие, которое Вы оказываете в возрождении, в восстановлении нашего Новгородского кремля. Это тоже огромный ансамбль, который вызывает большой интерес у туристов, приезжающих на нашу новгородскую землю.

Уважаемый Владимир Владимирович, будет ли рассмотрен вопрос о передаче полномочий по сохранению, использованию и популяризации объектов культурного наследия федерального значения именно субъектам Российской Федерации?

Спасибо Вам огромное за внимание. И благодарю Вас за тот ответ, который Вы сейчас предоставите.

Спасибо.

В.ПУТИН: Во-первых, хочу сказать, что согласен целиком и полностью в том, что с Новгородской земли пошла Земля Русская. Это правда, я имею в виду зарождение нашей государственности. Хотя вы наверняка знаете, что там споры ещё не утихают, как это всё было: это было сначала в Приладожье или сразу в Новгороде, а потом в Киеве. Но, во всяком случае, это такой единый процесс, и Новгород, безусловно, является как минимум одной из колыбелей российской государственности, совершенно очевидно.

Но это было и естественно, потому что в то время не было ни дорог, ни самолётов, ни аэродромов, и главные пути, которые соединяли близкие племена, этнически близкие, – это были реки. И вот именно такое географическое положение Новгорода, который находится на берегах крупнейших рек и на берегу озера, всё это способствовало тому, что именно здесь зарождалась российская государственность. И поэтому там очень много объектов, которыми мы все должны дорожить, – федерального значения, регионального.

Проблема мне очень хорошо известна, в целом по стране она имеет место быть. И здесь есть как минимум несколько «но», как минимум два серьёзных момента, на которые следовало бы обратить внимание. Первое – это то, что уже сегодня субъектам Федерации предоставлено право софинансировать те объекты, даже федерального значения, которые, по их мнению, требуют особого внимания. Совсем недавно это было запрещено просто законом, теперь можно это делать.

И второе – речь идёт о передаче на региональный уровень объектов культурного наследия федерального значения. Такой процесс идёт, списки постоянно составляются, обновляются, и объекты передаются.

Вопрос с финансированием – конечно, это отдельная тема. Почему субъекты просят, чтобы им передали эти объекты? Потому что они говорят: «Мы бы хотели их отремонтировать, привести в должное состояние, но мы не можем по закону, а вы ничего не делаете», – имея в виду Министерство культуры и Федерацию.

Но нельзя сказать, что они ничего не делают. Может быть, делают недостаточно, потому что финансирования у них не хватает. Поэтому передать объект вам можно, но если у них у самих нет финансирования, то передавать нужно только в том случае, если регион финансово может это обеспечить.

Поэтому этот процесс будет продолжаться. Выделять деньги специально на ремонт этих объектов достаточно сложно в ходе общего бюджетного процесса. Это лучше делать в рамках межбюджетных отношений. В целом это возможно, в этом отношении мы будем двигаться дальше, но, конечно, в рамках разумного, потому что есть всё-таки такие объекты, которые требуют общегосударственного внимания.

С.НАРЫШКИН: Валерий Фёдорович Раенко – председатель Законодательного Собрания Камчатского края. Пожалуйста.

В.РАЕНКО: Уважаемый Владимир Владимирович!

Я, прежде всего хочу выполнить поручение своих земляков и довести до Вас слова искренней признательности камчатцев за то внимание, которое Вы оказываете нашему региону.

Действительно, только в последние годы Камчатка активно развивается, строится жильё, причём таким серьёзными темпами, и дороги, и социальные объекты, пришёл большой газ. Это результат выполнения Ваших прямых поручений.

Но отдельно хотел бы поговорить о Вилючинске. 2002 год, только Ваше непосредственное вмешательство спасло от закрытия серьёзную базу атомных подводных лодок на наших дальневосточных рубежах.

В.ПУТИН: Это точно.

В.РАЕНКО: И вот прошло 10 лет. Сейчас Вилючинск не узнать – это хороший современный город со всей необходимой инфраструктурой. И у наших моряков-подводников теперь, наверное, голова занята уже не тем, чтобы решать свои бытовые проблемы, а они активно работают над повышением своего боевого мастерства. И, наверное, сейчас вилючинцы уже по праву оправдывают то название, которым наградили их наши западные партнёры, – это «осиное гнездо». Действительно, Вилючинск в состоянии хорошей боеспособности.

Но Вы в своей статье «Быть сильными» писали, что на вооружение поступят ракетоносцы нового поколения. И в связи с этим у меня вопрос: какие перспективы у нашей вилючинской базы подводных лодок? И ещё один, может, нескромный: можем ли мы рассчитывать на то, чтобы один из вертолётоносцев, которые вскоре поступят на вооружение в рамках модернизации армии и флота, будет базироваться у нас?

В.ПУТИН: Валерий Фёдорович, мне приятно слышать Ваши оценки. Действительно, немало сделано для развития Вилючинска, для того, чтобы должным образом решались социально-бытовые вопросы моряков. А, кстати говоря, как там эти жилые дома 50-х годов, «хрущёбы»? Все убрали?.. Хорошо. Там и Дом моряков построен, клуб и штаб, аквапарк, ледовый дворец, больница. Больница, наверное, самая лучшая на Дальнем Востоке? И дальше будем уделять этому внимание.

Поэтому сразу могу сказать, что России нужны именно две базы нашего подводного атомного флота: и в европейской части, и на Дальнем Востоке. Это создаёт очень мощный, нужный стране баланс в сфере обеспечения нашей безопасности. И эти два центра между собой далеко разнесены, что имеет важное военно-стратегическое значение, особенно для такого вида вооружений, как атомный подводный флот.

Атомный подводный флот у нас будет развиваться. И в рамках программы обеспечения обороноспособности, укрепления обороноспособности, в рамках переоснащения армии и флота будут поступать на вооружение новые атомные ракетоносцы новых поколений, новых проектов, в том числе и на вилючинскую базу. Я сейчас не буду говорить о деталях – даже не потому, что здесь какие-то секреты, это просто ни к чему. Но планы перевооружения, в том числе и вилючинской базы, у Министерства обороны есть, и они будут исполняться. Там всё идёт по графику.

Что касается бытовых условий, то, повторю ещё раз, они будут на контроле и будут дальше решаться. Я не уверен, что там уже всё так в порядке, всё так «в шоколаде». Всегда проблемы существуют, их существует много. Когда я там был последний раз, несколько лет назад, женщины выходили из домов и говорили о детском садике. Но, по-моему, и детский сад построили.

В общем, будем держать это на постоянном контроле и будем развивать эту базу, даже сомнений нет, так же, как будем уделять внимание всему Дальнему Востоку. Совсем недавно, вы знаете, мы это обсуждали – Забайкалье и Дальний Восток. Вчера я об этом упоминал в Послании. Правительство должно будет в первом квартале следующего года детализировать те предложения, которые мы недавно выработали.

С.НАРЫШКИН: Прошу выступить Сергея Ивановича Грачёва – председателя Законодательного Собрания Оренбургской области.

С.ГРАЧЁВ: Уважаемый Владимир Владимирович!

Во-первых, я ещё раз хотел поблагодарить за то, что Вы нас вчера пригласили на Послание. Текст мы могли бы прочитать, нам бы политологи всё рассказали, уже сейчас во всех газетах рассказывают, что Вы хотели сказать. Поэтому нам важны были эмоции и восприятие – это совершенно другое. Я первый раз был, я Вам точно говорю, что совершенно другое восприятие от того, что мы читаем. Поэтому ещё раз спасибо. Теперь к вопросу.

В прошлом году где-то летом было объявлено о реформе, о децентрализации и межбюджетных отношениях, соответственно. Сегодня не секрет, я думаю, мои коллеги подтвердят, что в муниципальных образованиях такая ситуация, что полномочий тьма, финансов не хватает.

Самый простой пример. Еду буквально недавно с Ассоциации муниципальных образований Приволжского округа, мы проводили её в Саратове, проезжали мимо села, 300 км от областного центра. Гляжу, темно, сейчас же темнеет рано. Что такое? Я точно знаю, что там должен быть свет, я там когда-то сам занимался этим делом. Подъезжаю туда, думаю, может, энергетикам надо помочь. Нахожу председателя сельсовета. Спрашиваю: «Чего у тебя случилось со светом, энергетикам надо помочь?» – «Нет, не надо». – «А чего?» – «Я сам выключил». – «Как – сам выключил?» – «А у меня, – говорит, – денег хватило на полмесяца, а дальше в долг не хочу, с протянутой рукой идти не хочу». То есть ситуация, может быть, для такого собрания и мелкая, но она существует. Конечно, мы за два дня всё это дело разрулили, сейчас свет горит везде, но сам факт такой был.

Так вот, сегодня, конечно, все муниципальные образования практически напрямую зависят от субсидий, субвенций и так далее или из регионального бюджета, или из федерального. К чему это ведёт? Это ведёт, во-первых, к падению доверия населения к власти, в первую очередь к муниципальной, а дальше ко всем. Это с одной стороны. А с другой стороны, мы уже испытываем в результате кадровый голод. Ещё один момент. Развивается иждивенчество у некоторых из этих глав. То есть в этом случае получается вот такой клубок.

Было создано две комиссии, мы все, я уверен, все абсолютно, направили в эти комиссии наши предложения о разграничении. Я точно знаю, что они есть, их рассматривали, и докладывал об этом в своё время и Козак, и Хлопонин. Но у меня вопрос, хотелось бы услышать, во-первых, какой объём полномочий готовится к перераспределению. Во-вторых, поэтапно – ясно, что это в один момент не случится. В-третьих, всё-таки какие временные рамки этому процессу отведены? Спасибо.

В.ПУТИН: Сергей Иванович, Вы подняли непроходной вопрос. Вы сказали, что это мелкий, он как раз не мелкий, он как раз один из самых ключевых – это перераспределение полномочий и финансовое обеспечение их исполнения. Чрезвычайно важный вопрос для эффективного функционирования всего государственного и муниципального механизма.

Во-первых, на что хотел бы обратить внимание, уважаемый Сергей Иванович и уважаемые коллеги. Я вас сейчас поймаю, Вы что сказали? Вы сказали, что руководитель муниципалитета отключил свет, потому что денег не было, но Вы за два дня всё разрулили.

Там можно было бы не доводить до отключения. И если у Вас была возможность за два дня разрулить, значит, можно было не доводить до отключения, нужно просто держать руку на пульсе по поводу того, что происходит в муниципалитетах, потому что возможности у регионов есть, и у нас ведь есть цифры роста доходов региональных бюджетов.

В связи с ростом экономики (4–3,5, а вчера я говорил, нам нужны 5–6 процентов) это реально отражается на росте доходов региональных бюджетов, хотя опять нас Ваш вопрос возвращает к самому началу нашей дискуссии – это вопросы территориального развития. У нас всего 10 регионов-доноров, а все остальные – реципиенты. И нам очень многое нужно сделать для пространственного развития страны, для понимания того, что, где и как, какими средствами нам нужно развивать дальше.

Знаете, я уже, честно говоря, настолько погружён в это перераспределение полномочий, что мне даже не хочется сейчас возвращаться к деталям. Оказалось, что это такая нудная, в то же время такая важная работа и такая чувствительная, что мне представляется, она будет проходить ещё не один месяц, а может быть, даже не один год.

Но это не значит, что всё это время, все эти месяцы и годы нельзя принимать и не нужно принимать каких-то решений. По целому ряду, по целому списку полномочий в принципе у нас уже вопросы согласованы и с ведомствами, и с регионами. Всё упирается в одно – в интересы конкретных ведомств, к сожалению. Как только начинаешь говорить о том, что нужно вот это передать на уровень региона, это, это, это, сразу возникает целая масса аргументов со стороны федеральных ведомств, почему этого нельзя делать.

Тем не менее мы на это пойдём, и в ближайшее время дополнительные полномочия регионам будут передаваться, а уже дальше регион должен думать о том, как распределять свои возникающие возможности и свои обязанности с муниципальным уровнем управления. Разумеется, нужно делать это, передавать полномочия нужно с финансированием, иначе мы вас просто убьём этими полномочиями, поставим в такое же тяжёлое положение, в котором сегодня находятся многие муниципалитеты.

А вот этот процесс передачи не только полномочий, но и источников финансирования, он непростой, и здесь нельзя допустить никакого промаха. Но я сейчас, повторяю ещё раз, не буду ничего детализировать, но хочу вас заверить в том, что этот процесс будет продолжаться, процесс децентрализации будет идти туда.

В.МАТВИЕНКО: Владимир Владимирович, позвольте ещё два вопроса? Я хочу проявить женскую солидарность, предоставить слово моей коллеге. Вы знаете, Владимир Владимирович, когда вчера по телевизору показывали зал, где было Послание, и сегодняшний зал: конечно, у власти мужское лицо, объективно и честно надо об этом сказать. Но уж где-где, а в парламентах женщин должно быть больше.

И я думаю, то предложение, которое Вы поддержали, – о мажоритарной системе. Женщины – конкурентоспособные, я думаю, что когда их просто в партийный список вставляют где-то в конце, а мужчин, естественно, вперёд, как джентльменов, когда будет мажоритарная система, я думаю, больше женщин реально придёт в парламент. Я хочу сказать, что за год работы в Совете Федерации у нас почти в два раза увеличилось количество женщин, но, к сожалению, оно всё-таки незначительное.

С.НАРЫШКИН: Валентина Ивановна, у нас в парламенте женщины не числом берут, а профессионализмом и обаянием.

В.МАТВИЕНКО: Это мужской менталитет, коллеги, поэтому я всё-таки предоставлю слово Оксане Витальевне Козловской – председателю Законодательной Думы Томской области, пожалуйста.

О.КОЗЛОВСКАЯ: Добрый день, Владимир Владимирович!

Вы знаете, вообще и в Государственную Думу Российской Федерации, насколько я понимаю, и в законодательные думы субъектов Федерации до сих пор поступает очень много вопросов, связанных с приватизацией. И касается это того, что в ходе приватизации (не потому, что она не нужна, это абсолютно объективный и правильный процесс) очень часто люди оказываются за бортом, без работы.

Вот если говорить по примеру Томской области, то у нас есть как положительные примеры государственного подхода, так и очень резко негативные, отрицательные. К положительным примерам я бы отнесла «Росатом». У них есть крупное, как Вы знаете, производство в Томске, и когда встал вопрос о приватизации, корпорация пошла на подписание соглашения с Томской областью, где были чётко определены, скажем так, наши условия взаимодействия, было немало сделано программ по сохранению рабочих мест, по созданию новых, высокотехнологичных.

Более того, «Росатом» даже поддержал создание рабочих мест на малых предприятиях, и это очень важно, то есть люди были социально защищены. Но есть и другие примеры. Примеры, когда происходит приватизация государственного предприятия, под благовидным предлогом, что нужно повысить его эффективность, коллектив увольняется, активы распродаются, бизнес прекращает своё существование.

В чём вопрос, и что мы предлагаем. Знаете, мне кажется, сегодня уже назрела проблема и её решение всё-таки по защите рабочего класса. Мы знаем, что есть такой мировой опыт, мы знаем о том, что во многих странах приняты соответствующие законы, и предложение такое: нельзя ли рассмотреть принятие такого закона на уровне Российской Федерации, и я думаю, что Совет законодателей здесь мог бы выступить партнёром Государственной Думы Российской Федерации.

Спасибо.

В.ПУТИН: Секундочку. Вы конкретизируйте, пожалуйста, какого закона?

О.КОЗЛОВСКАЯ: Закон, который бы защитил трудового человека в момент приватизации предприятия, когда стоит вопрос о том, что оно неэффективно, и люди остаются без рабочих мест. Потому что на самом деле сегодня, допустим, в субъекте Федерации недостаточно рычагов влияния, особенно когда речь идёт о приватизации федерального предприятия. Вот о чём идёт речь. Мы знаем о том, что существуют специальные социальные фонды, мы знаем, что эта тема очень активно обсуждалась уже не первый год.

В.ПУТИН: У нас существуют правила (которые, к сожалению, далеко не всегда исполняются), согласно которым, скажем, при банкротстве нужно выплачивать заработную плату в полном объёме и так далее. Но, наверное, Вы правы, этого всё-таки недостаточно. Надо подумать над совершенствованием этих правил.

Я сейчас не готов сказать, это в рамках закона либо в рамках правительственных решений, но то, что нужно думать о людях труда при решении вопросов такого рода, это абсолютно точно. В какую форму это облечь – другой вопрос. Но гарантии людям должны быть даны, их нельзя просто вышвыривать на улицу без всяких средств к существованию. И не только потому, что это чревато какими-то социальными напряжениями, а просто это наша обязанность перед трудовым рабочим человеком, это совершенно очевидно. Но нужно сделать только таким образом, чтобы эти решения были исполнимыми.

Вот я совсем недавно (буквально несколько дней назад) в связи с тем, что, скажем, на «АвтоВАЗе» планируется перераспределение пакета, я специально пригласил господина Гона, который возглавляет концерн «Рено-Ниссан», и задавал акционерам как раз эти вопросы, потому что Тольятти у нас фактически моногород.

И первый вопрос, который у меня был: «Каковы Ваши планы в решении проблем, связанных с поддержанием рабочих мест?» Меня порадовал ответ, который сводился к тому, что мы не только никого не собираемся увольнять, мы собираемся увеличить количество работающих, потому что будем увеличивать объёмы выпускаемой продукции, будем модернизировать предприятие и предполагаем ещё больше нанять работающих, увеличить количество работающих на предприятии.

Вот если приватизация сводится к таким результатам, то её можно только приветствовать. Со стороны власти нужно только одно – жёсткий контроль за исполнением взятых на себя хозяевами предприятия и акционерами обязательств. Но так далеко не везде и всегда получается, а гарантии у людей должны быть.

У нас сегодня с вами один из самых низких уровней безработицы среди развитых стран – 5,1 процента, везде больше. В Европе сейчас уровень безработицы находится на историческом максимуме – 11 процентов, в Штатах – чуть поменьше, но тоже очень большой. А уровень безработицы – это не только показатель социальной защищённости. Это показатель уровня развития самой экономики, её состояния. И прежде чем решать вопрос о том, чтобы предприятие закрыть или что-то с ним такое совершить, связанное с уменьшением объёма выпуска, с уменьшением количества работающих, нужно заранее подумать о судьбе людей. Предложение хорошее, давайте вместе подумаем.

Уважаемые коллеги! Приближаются праздники. Я вас хочу сердечно с этими праздниками поздравить и пожелать вам успехов и в работе, и личного счастья вам и вашим близким.

В.МАТВИЕНКО: Спасибо Вам за эту встречу.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 13 декабря 2012 > № 711719 Владимир Путин

Казахстан > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 ноября 2012 > № 700310 Ерлан Идрисов

О приоритетах работы внешнеполитического ведомства Республики Казахстан в интервью РИА Новости рассказал министр иностранных дел РК Ерлан Идрисов.

- При назначении нового кабинета министров президент Казахстана Нурсултан Назарбаев заявил о преемственности курса правительства. В какой мере это относится к возглавляемому Вами министерству? Появились ли новые вызовы, задачи, которые требуют изменения внешнеполитических приоритетов?

- Если говорить о долгосрочных целях и стратегических приоритетах нашего внешнеполитического курса, то они остаются неизменными и направлены на дальнейшее укрепление дружественных и взаимовыгодных отношений со всеми странами мирового сообщества. Они не нуждаются в пересмотре или коренном изменении своего содержания. Поэтому мы продолжим сохранять преемственность этой нашей линии в международных отношениях. Но, в то же время, мы живем в динамично развивающемся мире и, следовательно, наша внешняя политика должна быть способна адаптироваться к меняющимся условиям с учетом необходимости адекватного и своевременного реагирования на возникающие вызовы и угрозы. Например, глобальный финансово-экономический кризис требует концентрации наших усилий на укреплении экономической составляющей в деятельности МИД, активизации "экономической" дипломатии.

- Не могли бы вы коротко сформулировать основные составляющие внешней политики Казахстана и, соответственно, направления деятельности МИД страны?

- Еще в самом начале становления суверенного Казахстана президент Нурсултан Назарбаев выдвинул главный принцип: внешняя политика Республики Казахстан есть продолжение ее внутренней политики, инструмент внешнеполитического обеспечения общественно-политической стабильности, национальной безопасности, создания благоприятных внешних условий для дальнейшего экономического, социального, интеллектуального и культурного развития и реформирования страны. Следуя этому принципу, мы добились значительных результатов. Казахстан вплотную приблизился к качественному уровню социально-экономического развития государств Центральной и Восточной Европы. Есть ощутимое продвижение вперед в диверсификации экономики, ее инновационно-технологическом обновлении.

Сегодня Казахстан приступает к осуществлению политики социально-экономической модернизации, предложенной главой государства. Цель модернизации - подготовка общества к жизни в условиях новой индустриально-инновационной экономики, поддержание баланса между форсированным экономическим развитием Казахстана и широким обеспечением граждан общественными благами, утверждение социальных отношений, основанных на принципах права и справедливости. МИД Казахстана видит свою основную задачу в обеспечении внешнеполитических условий, способствующих эффективной реализации этой политики, изучении и использовании соответствующего международного опыта.

Ключевое направление нашей внешней политики - углубление партнерства и тесного взаимодействия в нашем ближайшем окружении, на пространстве СНГ, в Центральной Азии. Вместе с Россией и Беларусью мы сформировали Таможенный союз, Единое экономическое пространство, проводим работу по созданию Евразийского экономического союза. Считаем, что развитие интеграционных процессов отвечает национальным интересам всех его участников. Интеграция способствует модернизации и взаимодополняемости экономик стран - участников ЕЭП, повышению нашей конкурентоспособности на мировых рынках, росту уровня жизни населения.

Не может быть эффективной внешней политики, если она с запозданием реагирует на процессы, события и изменения, происходящие в мире. Президент Нурсултан Назарбаев определил текущее состояние международных отношений как переходную эпоху. Мир меняется, но зачастую многие международные институты, да и отдельные государства, отстают от этих перемен, не вполне учитывают их в своей политике.

Казахстан не может игнорировать такое положение вещей. Глава нашего государства выдвинул целый ряд инициатив, направленных на совершенствование мирового порядка, чтобы он сполна отвечал складывающимся политическим, экономическим, социальным, экологическим реалиям. Их продвижение на международной арене, практическую реализацию наше министерство рассматривает как важнейшее направление своей деятельности.

- Какие инициативы вы считаете ключевыми сегодня и в обозримом будущем?

- Первостепенное внимание МИД Казахстана уделяет активному участию нашего государства в многосторонних усилиях по укреплению мира, региональной и международной безопасности. У нашей страны сложилась прочная репутация лидера процесса разоружения и нераспространения оружия массового уничтожения, модератора в диалоге культур, религий и цивилизаций. Мы выступили с конкретными предложениями по обеспечению глобальной ядерной безопасности, принятию Всеобщей декларации безъядерного мира. Будем последовательно добиваться их претворения в жизнь. Продолжим работу по реализации Глобальной энергоэкологической стратегии, провозглашенной нашей страной, а также Астанинской инициативы "Зеленый мост", направленной на трансферт "зеленых" технологий.

За последние годы Казахстан стал центром сосредоточения региональных структур ООН, других международных организаций. В связи с этим Казахстан выступает за формирование в Алматы своего рода хаба международной дипломатии. Недавно наша страна в непростой борьбе выиграла заявку на проведение Всемирной выставки "ЭКСПО-2017" по теме "Энергия будущего" - это масштабный национальный проект, и его успешной реализации будет уделено особое внимание.

Будем продолжать сбалансированную внешнюю политику "по всем азимутам", тесно взаимодействуя не только с ближайшими соседями и странами СНГ, но и с государствами Азии, Запада, исламского мира.

В этом году исполнилось 20 лет инициативе казахстанского лидера о созыве Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии - СВМДА. Сегодня оно рассматривается мировым сообществом как новая уникальная межгосударственная площадка для проведения диалога и консультаций, согласования мер на основе консенсуса по проблемам безопасности и сотрудничества на Азиатском континенте. Главой нашего государства предложено трансформировать Совещание в полноценную международную организацию, над чем казахстанская дипломатия будет работать в ближайшие годы со своими партнерами по СВМДА.

Продолжается работа по реализации проектов в рамках Совета сотрудничества тюркоязычных государств. В частности, в 2012 году Астана является культурной столицей тюркского мира, также как и СНГ.

В середине ноября текущего года мы успешно завершили председательство в Совете министров иностранных дел Организации исламского сотрудничества (ОИС), в декабре заканчивается наше руководство в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В будущем предстоит реализация наших инициатив, получивших поддержку в ОИС. Наша страна намерена и впредь прилагать усилия по развитию взаимодействия в рамках ШОС. Мы активно участвуем в деятельности ОДКБ в целях обеспечения мира и стабильности в регионе. Есть и другие задачи.

Подытоживая, скажу: наша дипломатия многовекторна - мы будем продолжать укреплять взаимовыгодные и дружественные отношения со всеми государствами мира и международными организациями, придерживаясь последовательной, сбалансированной и предсказуемой внешней политики.

- Вы долгое время работали послом Казахстана в Европе, а в последние годы - в США. Можно ли говорить о том, что "американский фактор" становится более значимым во внешней политике вашей страны? Насколько это связано с выводом войск коалиции из Афганистана в 2014 году и новым раскладом сил на геополитической арене?

- Американское направление было и остается одним из главных приоритетов нашей внешней политики. За годы независимости мы достигли высокого уровня взаимопонимания с США практически по всему спектру нашего стратегического партнерства. Мы намерены поднимать эту планку выше, но не в ущерб нашим добрым отношениям с другими странами.

Что касается Афганистана, то безопасность и дальнейшее благополучное развитие Центральной Азии неразрывно связаны с ситуацией в этой многострадальной стране. Казахстан глубоко заинтересован в долгосрочном решении афганской проблемы, сохранении в Афганистане стабильности после 2014 года. Исходя из этого, мы намерены и далее быть надежным партнером международной коалиции в обеспечении безопасности и реконструкции ИРА. В апреле следующего года Казахстан проведет Министерскую конференцию "Стамбульского процесса", участниками которой будут страны, принимающие участие в стабилизации Афганистана.

Мы также выступаем за интеграцию Афганистана в систему международных торгово-экономических отношений, в частности в Центральной Азии. Этим объясняется наша поддержка инициативы "Новый Шелковый Путь", которая нацелена на дальнейшее развитие внешнеэкономических связей Афганистана со странами Центральной и Южной Азии.

- Как вы оцениваете российско-казахстанские отношения, их перспективы?

- В этом году мы отметили 20-летие установления дипломатических отношений между Республикой Казахстан и Российской Федерацией. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в статье "Дружба на века", опубликованной в "Российской газете" в октябре 2012 года, отметил: "20-летие установления дипломатических отношений Казахстан и Россия встречают как стратегические партнеры, самые близкие союзники и друзья. Два десятилетия продуктивных отношений наши страны заложили прочную основу для их уверенного и последовательного развития в интересах наших народов. Впервые в своей истории Казахстан и Россия выстроили взаимодействие как соседние независимые государства, полноправные члены ООН, объединенные не только общностью исторического прошлого, но и схожим видением настоящего и будущего развития всего евразийского региона и мира. Казахстанско-российские отношения стали привлекательной моделью не только для стран СНГ, но и показательным примером того, как должны развиваться двусторонние отношения между государствами в ХХI веке".

Перед Казахстаном никогда не стояла проблема выбора своего основного партнера и союзника в современном мире. Он определен географически и исторически. Дружба и добрососедство с соседями, прежде всего, с Россией - ключевой приоритет внешней политики нашего государства. Этот принципиальный курс прочно закреплен в казахстанско-российской Декларации о вечной дружбе и союзничестве. В основе стратегического партнерства Казахстана и России - взаимное уважение, равноправие и высокий уровень доверия между лидерами наших государств Нурсултаном Назарбаевым и Владимиром Путиным.

Сегодня Казахстан и Россия - крупнейшие торговые партнеры. Объем взаимного товарооборота по итогам 2011 года составил порядка 24 миллиардов долларов, по сравнению с 2010 годом рост составил около 33%. В рамках подписанного Плана совместных действий на ближайшие годы - так называемой "дорожной карты", мы реализуем многие масштабные проекты в топливно-энергетической отрасли, атомной энергетике, космической, транспортной сферах, агропромышленном комплексе и во многих других областях. В настоящее время мы совместно ведем подготовку к подписанию нового Договора о добрососедстве и союзничестве Казахстана и России в XXI веке.

Особое внимание уделяется дальнейшему укреплению и развитию казахстанско-российского межрегионального и приграничного сотрудничества. Более 70 российских регионов активно взаимодействуют с казахстанскими партнерами. Между регионами Казахстана и России заключено более 200 соглашений о сотрудничестве в различных областях.

Ежегодно под председательством глав государств проводятся Форумы межрегионального сотрудничества с участием руководителей областей Казахстана и регионов России. Проведение этих форумов способствует решению вопросов взаимодействия власти и бизнеса по обеспечению экономического роста, повышения конкурентоспособности экономики и социального благополучия населения, налаживанию более тесных деловых контактов между предприятиями Казахстана и России, развитию производственной кооперации и взаимной торговли. МИД Казахстана будет и далее делать все, чтобы наши отношения развивались по восходящей линии. Это в долгосрочных национальных интересах Казахстана и России, народов наших братских стран.

- Вы говорили о том, что в связи с реализацией Казахстаном программы индустриально-инновационного развития, МИД должен уделять больше внимания реализации важных внешнеэкономических проектов...

- Да, это так. В настоящее время, как я уже отмечал ранее, усиление экономической дипломатии в дельности МИД Казахстана выдвигается на первый план. Это продиктовано самой жизнью. Положительная динамика роста экономики у нас наблюдалась даже в кризисные 2008-2009 годы. За короткий исторический срок ВВП на одного жителя страны вырос с 700 до 12,5 тысяч долларов, то есть более чем в 15 раз. Вместе с КНР и Катаром, по международным оценкам, наша страна образует тройку самых быстрорастущих экономик мира. Казахстан - также один из лидеров на постсоветском пространстве по объему привлеченного в экономику иностранного капитала. Естественно, задача МИД - дипломатическими средствами поддерживать набранную динамику развития.

В рамках Таможенного союза и ЕЭП Казахстан вместе с Россией и Беларусью может выступить в качестве экономического центра для освоения гигантского рынка с населением почти в 170 миллионов человек. И это уже происходит.

Очень важная задача МИД - содействовать привлечению качественных инвестиций и передовых технологий из-за рубежа. Вместе с блоком экономических ведомств Казахстана МИД принимает участие в работе Совета иностранных инвесторов при Президенте Республики Казахстан и Совете по улучшению инвестиционного климата под председательством премьер-министра Казахстана. Защита прав инвесторов, стабильность законодательства и транспарентность - таковы императивы нашей совместной деятельности в этой сфере.

- В последнее время становится интенсивнее взаимодействие между государствами региона по линии ОДКБ. Как вы считаете, может ли ОДКБ стать полноценной региональной структурой, занимающейся вопросами региональной безопасности, а возможно, и аналогом НАТО в восточном полушарии?

- В этом году Организации Договора о коллективной безопасности исполнилось 10 лет. Сделано, по нашему мнению, немало. Усилена военная составляющая путем создания Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). Эта стало возможным благодаря инициативе президента Нурсултана Назарбаева, озвученной на неформальном саммите глав государств-членов Организации в декабре 2008 года. Приняты нормативные акты, предусматривающие порядок реагирования ОДКБ на кризисные ситуации. Согласован механизм совместных мер по предотвращению (урегулированию) кризисных ситуаций, последовательности действий механизмов Организации и государств-членов ОДКБ и их взаимодействия.

В декабре 2011 года председательство в Организации было передано Казахстану. Глава нашего государства сформулировал в этой связи пять приоритетов: защита информационного пространства государств-членов ОДКБ, дальнейшее развитие КСОР, коллективная защита воздушного пространства Центрально-Азиатского региона ОДКБ, формирование антинаркотической стратегии ОДКБ, развитие полигона "Скальный город - Астана" в интересах ОДКБ. Эти приоритеты стали основой нашей работы.

Теперь о международном статусе ОДКБ. В марте 2010 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию "Сотрудничество между Организацией Объединенных Наций и Организацией Договора о коллективной безопасности". Таким образом, ОДКБ стала международно-признанной структурой, стремящейся сотрудничать со своими партнерcкими организациями в области обеспечения безопасности, в частности, в нашем регионе. Но я не стал бы проводить параллели между ОДКБ и НАТО.

- В прошлом году Казахстан завершил годичное председательство в Шанхайской организации сотрудничества. В каких вопросах удалось продвинуться за этот период, какое развитие получили инициативы Казахстана сегодня?

- В течение года под руководством казахстанской стороны в рамках ШОС было проведено 120 мероприятий различного уровня и формата. Период председательства Казахстана в ШОС, по признанию многих, стал очередной точкой отсчета развития этой региональной структуры, придав ей новые импульсы, позволяющие еще шире раскрыть потенциал ШОС.

Участники Саммита ШОС в Астане подвели итоги деятельности Организации в течение десятилетнего периода, констатировали поступательное движение вперед и обсудили перспективы дальнейшего развития этой межгосударственной структуры.

В своем выступлении президент Казахстана отметил, что, преодолев большой путь от Шанхая до Астаны, ШОС превратилась в уникальный институт международных отношений. Глава государства подчеркнул, что сегодня ШОС объединяет наиболее перспективные мировые экономики, государства, которые представляют разные культуры и цивилизации. Коснувшись экономического блока, он отметил, что за прошедшие годы товарооборот внутри ШОС вырос в 7 раз, сформирована стратегическая основа для расширения экономического сотрудничества и интеграции.

Четко просматривается тенденция к расширению ШОС. Четыре государства - Монголия, Пакистан, Иран и Индия - получили статус наблюдателей, а Белоруссия и Шри-Ланка - статус партнеров по диалогу. Если со временем они станут полноправными членами, то и "вес" ШОС возрастет.

В период председательства Астаны определены приоритеты и задачи ШОС на будущее. В числе инициированных Казахстаном документов - Алматинская хартия, меморандум по борьбе с наркотиками, программа экономического сотрудничества на 10 лет, программа борьбы с нелегальной миграцией и торговлей людьми, предложения по продовольственной проблеме.

- Какие сложности возникают при развитии Таможенного союза, формировании Единого экономического пространства (ЕЭП) и Евразийского союза?

- Как я уже сказал, в основе казахстанской внешней политики лежит принцип приоритета национальных интересов страны. Именно под этим углом зрения мы оцениваем ход интеграционных процессов на евразийском пространстве, свое участие в них. В целом наша оценка того, что достигнуто, позитивная.

В целях дальнейшего углубления интеграционных процессов на евразийском пространстве главы Республики Казахстан, Республики Беларусь и Российской Федерации 18 ноября 2011 года приняли Декларацию о евразийской интеграции. В ней четко сказано, что Стороны будут стремиться завершить к 1 января 2015 года кодификацию международных договоров, составляющих нормативно-правовую базу Таможенного союза и Единого экономического пространства и на этой основе создать Евразийский экономический союз. Он должен знаменовать собой качественно новую ступень интеграции. Шаг, сами понимаете, очень ответственный.

Вот почему очень важно избегать поспешных шагов и действий, которые бы поставили под сомнение реалистичность и плодотворность самого проекта интеграции. Особенно в вопросах обеспечения баланса интересов участников интеграции и оптимальности системы наднациональных органов. Политический суверенитет ни одного из государств ЕЭП и будущего ЕЭС не должен быть ни в коей мере ущемлен. Именно так строился Европейский Союз, в основе которого лежит принцип полного равноправия и суверенности партнеров по интеграции. Иными словами, всем нам необходимо руководствоваться знаменитым принципом Гиппократа: "Не навреди". Или русской поговоркой: "Семь раз отмерь, один раз отрежь".

По мнению нашей страны, следует определиться по ключевым экономическим вопросам, так как еще не завершена работа по формированию Единого экономического пространства. Необходимо все взвесить, проанализировать и определить основные параметры экономического развития. Полагаю, не стоит сейчас разводить риторику об умозрительных наднациональных органах, правильнее сосредоточиться на совершенствовании деятельности существующих органов.

Казахстан > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 ноября 2012 > № 700310 Ерлан Идрисов