Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Заявление для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам саммита «Группы двадцати»

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги, дамы и господа!

Несколько слов хотел бы сказать о результатах нашей работы. Прежде всего должен поблагодарить наших хозяев. Они действительно создали очень благоприятную атмосферу для работы «двадцатки», доброжелательную и деловую одновременно.

Считаю, что наша работа прошла не только в очень конструктивной обстановке, но и была результативной. Я коротко остановлюсь на тех моментах, которые считаю важными.

Первое: это наше совместное обсуждение так называемых инициатив в области глобальной инфраструктуры. В этой связи хотел бы отметить принятые решения о создании в Сиднее инфраструктурного хаба. Наши финансовые учреждения уже заинтересовались этой создаваемой организацией. По сути, это вопрос, который находится в поле зрения российского Правительства в последнее время постоянно. Ценность этих решений заключается в подготовке и выявлении наилучших практик и обмена информацией по этой важнейшей теме.

Второе: это вопрос, которым мы в России тоже занимаемся постоянно, и не только уделяем внимание этому, но и направляем существенные ресурсы. Имею в виду борьбу с безработицей, решение вопросов занятости.

У нас, напомню, в целом ситуация хорошая. [В России] достаточно низкая безработица, где-то полгода тому назад у нас было пять с небольшим [процентов], сейчас мы выходим на 4,9 процента, а может быть, в конце года будет ещё ниже. Это хорошие, если не сказать очень хорошие показатели по сравнению со многими нашими партнёрами.

Это не значит, что у нас нет своих проблем, они тоже есть. Во-первых, у нас разрыв по уровню безработицы по регионам Российской Федерации. И, во-вторых, есть вопросы с так называемыми уязвимыми категориями граждан, имею в виду людей с ограниченными возможностями по здоровью. Есть вопросы и среди молодёжи, особенно в южных регионах Российской Федерации. Все эти вопросы тоже подробно обсуждались.

Для России не очень актуально, но в целом вопрос важный: необходимость сокращения разрывов занятости между мужчинами и женщинами. Единственное, здесь есть положительный момент, но это и то, над чем надо работать, – имею в виду положительную демографию и обеспечивать молодые семьи дошкольными учреждениями, с тем чтобы женщина как можно быстрее включалась, возвращалась к трудовой деятельности, не теряла квалификации. Вопросы важные, и, мне кажется, дискуссия шла достаточно интересно, предметно и с пользой.

Следующая группа вопросов – это энергетика, обсуждали эти вопросы сегодня. Разговор о начале реформирования международных энергетических институтов – крайне важная вещь. Имею в виду, что география в значительной степени меняется, происходят структурные изменения в мировой энергетике, и, конечно, нужны новые институты, которые регулируют эту важнейшую сферу деятельности. Вопрос обсуждался сегодня очень предметно и заинтересованно.

Считаю весьма полезным и важным, что мы продолжили дискуссию в сфере финансового регулирования и налоговой системы. Должен отметить, что эти вопросы были в центре внимания «двадцатки», которую мы проводили в Петербурге, и мне очень приятно, что австралийское председательство решило продолжить эту тему. Она важна для всех. Сегодня тоже об этом говорили достаточно подробно. Речь идёт об уходе от налогообложения, о сокращении налогооблагаемой базы и борьбе с офшорами. Вы знаете, что мы в России не только на этот счёт разговоры разговариваем, но и действуем, принимаем соответствующие решения. И вот в парламенте обсуждается один из этих законопроектов прямо сейчас.

Не могу не упомянуть о встрече в рамках БРИКС. Такие встречи на полях «двадцатки» превратились в регулярные контакты. Мы согласовываем свои позиции предварительно, перед тем как встречаться с другими коллегами в рамках «Группы двадцати». Это полезный обмен мнениями, который ориентирует нас на взаимные интересы. Так было и в этот раз, и мы эту практику продолжим в будущем. Следующий саммит БРИКС состоится, как Вы знаете, у нас, в России, в Башкортостане, в Уфе, 8–9 июля 2015 года.

Сейчас у коллег за ланчем начнётся дискуссия по проблемам будущих вызовов, угроз. Будет обсуждаться проблема тяжёлых заболеваний, таких как эбола. Хочу вас проинформировать, что мы вчера это обсуждали и на одной из двусторонних встреч с Президентом Франции. Договорились в известной степени помогать друг другу по этому направлению.

Сегодня ночью из Москвы вылетели несколько самолётов с госпиталем на 200 коек и со специальным оборудованием для борьбы с особо тяжёлыми инфекциями. Надеюсь, что и гвинейские власти, и гвинейские специалисты – самолёт направляется в Гвинею – вместе с французскими врачами, которые там уже работают, по достоинству это оценят и будут эффективно использовать предоставляемое оборудование. Кроме всего прочего, мы и необходимые средства выделяем, и наши специалисты работают над вакциной. Причём достаточно активно это делают. Надеюсь, это приведёт к положительному результату.

Вот, собственно говоря, коротко всё, что я хотел сказать о работе в рамках «двадцатки», но не могу не упомянуть и о нашей работе в Пекине, в АТЭС, мы с вами после встречи в Пекине об этом не говорили.

Должен отдать должное нашим китайским друзьям, они проделали огромную работу по подготовке АТЭС и провели его очень достойно, на высочайшем уровне. Имею в виду не только внешнюю атрибутику, что для Китая характерно, они делают это очень достойно, на высоком уровне в полном смысле этого слова, но и по содержанию это было интересно и полезно.

Мы обсуждали проблемы регионального развития, проблемы развития торгово-экономических связей в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Как вы знаете, существует несколько подходов к тому, как мы должны организовать в будущем нашу совместную работу в этом очень перспективном, быстро развивающемся регионе.

Должен сказать, что предложения китайских друзей нам, Россию имею в виду, кажутся очень перспективными. Они исходят из того, что мы должны не просто создавать какие-то новые структуры, но и чтобы они дополняли существующие механизмы, не сепарировали, не разделяли стран-участниц по различными группировкам, а, наоборот, способствовали бы объединению усилий всех стран.

Вот коротко то, что мне хотелось вам сказать, о чём мне хотелось вас проинформировать. Если есть вопросы – пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, в Китае и здесь, в Австралии, наверняка же затрагивалась санкционная тематика? И если да, то в каком формате это было и в каком ключе: на общих заседаниях, может быть, на двусторонках, в коридорах где-то?

В.ПУТИН: Затрагивалась, но так, в общем. На двусторонних встречах много говорили, естественно, про украинские проблемы. Но звучала тема о том, что санкционные меры наносят ущерб всем: и тем, в отношении которых эти санкции пытаются ввести, и тем, кто их вносит. Здесь, по-моему, уже есть общее понимание, что этот тезис не просто имеет право на существование, а что он является единственно верным. Говорили о том, конечно, что нужно сделать, для того чтобы из этой ситуации постепенно выходить.

ВОПРОС: В интервью накануне саммита «большой двадцатки» Вы сказали о том, что у России на случай резкого ухудшения экономической ситуации есть план действий, в том числе на случай, как Вы сказали, катастрофического падения цен на нефть. Не могли бы Вы подробнее рассказать о том, что это за план, в чём он заключается?

И сейчас, в последние дни, довольно бурное обсуждение получила ситуация вокруг компании «Роснефть». Некоторые считают абсурдным идею возможного выделения денег этой компании в нынешней непростой экономической ситуации. А Вы как считаете?

Спасибо.

В.ПУТИН: Абсурдного здесь ничего нет. Я уже говорил в интервью – я не знаю, это было в эфире или нет: ничего абсурдного нет в поддержке наших крупных компаний с госучастием. Вопрос только в том, интерес в получении таких средств вызван исключительно корпоративными соображениями, либо эти вложения, если они будут сделаны, будут положительно влиять на состояние всей российской экономики.

В целом компания «Роснефть» вполне самодостаточна, у неё крупные проекты и хорошее финансовое состояние, у них проблем никаких нет. Речь идёт только о том, чтобы ещё большее количество проектов осуществить. А это вопрос – нужно сейчас эти проекты осуществлять, не нужно, имея в виду и цены на энергоносители. Ведь дополнительная добыча, как мы знаем, не связана с повышением цен на эти энергоносители.

Поэтому нужно ли здесь спешить, не знаю. Это вопрос правительственный, вопрос аналитиков, которые работают в этой сфере. Ничего необычного здесь нет, а что касается того, выделять эти деньги или нет – я и в интервью сказал, и здесь хочу повторить: для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно на экспертном уровне это всё просчитать, подумать, а потом уже решать.

По поводу падения цен на энергоносители: я думаю, что это событие конъюнктурного характера, связанное с увеличением добычи и понижением спроса – вот два фундаментальных фактора. Есть ещё третий фактор, монетарный. Это колебания курса доллара, и – думаю, объяснять не нужно – соответственно, это влияет и на цены на нефть.

На бюджет России, хочу подчеркнуть ещё раз, снижение цен на нефть не влияет, имею в виду решение Центробанка о переходе к плавающему курсу. То, что мы раньше продавали за доллар и получали в ответ 32 или 35 рублей, а теперь продаём за тот же доллар, но получаем – сколько там сегодня курс? – 45, 47 или 48 рублей. Поэтому доходы в бюджет даже увеличились.

Но вопрос не только в этом. Вопрос в финансовом состоянии энергетических компаний, в их вложениях в будущее развитие, в будущую добычу и во всё, что с этим связано. Все мировые производители на основных рынках это прекрасно понимают, уверен, корректировки будут. Может быть, не сегодня, не завтра, но в следующем году мы их увидим точно.

Что касается наших планов, я подробно об этом говорить не буду, просто чтобы не занимать вашего времени. Просто скажу, что мы не собираемся, как я уже сказал, «палить» наши резервы, наши ресурсы: ни резервы Правительства, ни тем более резервы Центрального банка, – они предназначены для других целей. Мы будем корректировать наши расходы, если потребуется, конечно, это хочу подчеркнуть.

В этом году все доходы, связанные с ценой на нефть, будут гарантированы, потому что в начале, в середине года цены были достаточно высокими, мы получили очень хорошие доходы и продолжаем их получать. В конце года цены снизились, но в целом по году цены будут такими, уверен, как мы их закладывали в бюджет. А в следующем году – посмотрим. Но если это будет происходить, мы будем корректировать наши расходы, не касаясь наших социальных обязательств. Достаточно у нас средств, чтобы отрегулировать эти непростые, конечно, вопросы.

Надо будет как-то корректировать расходы, повышать доходы по другим направлениям. Ну и самое главное, знаете, есть ведь и положительные стороны в этом деле. Когда есть сверхдоходы в энергоносителях, тем более в углеводородах, никому не охота вкладывать в другие отрасли. И, наоборот, как только выравнивается доходность различных отраслей, начинаются вложения в другие сферы, в том числе и в высокотехнологичное производство.

ВОПРОС: Вы говорили о периоде турбулентности в мировых делах. Есть ли прогнозы, сколько это может продлиться?

В.ПУТИН: Прогнозы – дело неблагодарное. Это не только от нас зависит. Это зависит и от наших партнёров, в том числе от их философии строительства международных отношений. Если мы будем придерживаться фундаментальных принципов международного права, будем уважать интересы друг друга, то это продлится недолго. А если будут и дальше продолжаться попытки решать все вопросы исключительно в своих интересах, руководствуясь исключительно своими геополитическими интересами, то трудно прогнозировать, как долго это будет продолжаться. Надеюсь, что осознание общей заинтересованности в нормализации ситуации приведёт нас к решению всех вопросов и выведет на генеральный путь развития и повышения роли международного права.

ВОПРОС: Каковы, на Ваш взгляд, итоги этого саммита именно для России, потому что он проходил в довольно сложной внешнеполитической обстановке, в условиях санкций? Довольны ли Вы атмосферой на саммите? Не было ли у Вас ощущения, что на Вас ваши коллеги пытались оказывать давление в связи с ситуацией на Украине?

В.ПУТИН: Мне казалось, что я уже ответил на этот вопрос, но, видимо, Вам хочется, чтобы я именно Вам на него ответил. Пожалуйста, я это сделаю.

Я доволен и результатами, и атмосферой. Более того, я хочу поблагодарить и жителей Брисбена, очень благожелательно нас принимали здесь. Это, думаю, и Вам это видно со стороны. Действительно – я этого не знал, обратил на это внимание, когда приехал, посмотрел на местную прессу, на другие средства массовой информации, – происходило некоторое нагнетание обстановки. Действительность и виртуальная жизнь в средствах массовой информации в данном случае сильно между собой разошлись.

И наш хозяин, господин Премьер-министр, он действительно – я уже об этом сказал, хочу повторить, – создал очень благоприятную атмосферу совместной работы. Да, в чём-то наши взгляды не совпадают, но дискуссия была предметной, благожелательной и содержательной. На мой взгляд, очень полезной.

ВОПРОС: Мне бы хотелось, Владимир Владимирович, чтобы Вы всё-таки вернулись ещё к Украине более подробно.

В.ПУТИН: А я её и не затрагивал.

ВОПРОС: Да-да, тем более. Обсуждалась ли Украина в формате конкретно «двадцатки»? Если да – в каком контексте? Как Вы оцениваете нынешний этап развития ситуации на Украине? Нынешний, на мой взгляд, особенно тревожный.

Спасибо.

В.ПУТИН: В официальных дискуссиях в рамках «двадцатки» вопрос Украины вообще не затрагивался, то есть совсем, даже не упоминался.

Все двусторонние встречи были посвящены фактически исключительно проблемам Украины. Должен сказать, что разговоры эти были очень откровенными, содержательными и, на мой взгляд, полезными.

Мне кажется, что мы с коллегами всё-таки смогли друг друга лучше понять, понять мотивы действий России. И мне думается, что и до меня донесли свои озабоченности те коллеги, с которыми я встречался. Думаю, что это нам поможет. Насколько поможет, как быстро мы сможем решить все сложные проблемы вокруг украинского кризиса – пока не могу ответить. Очень бы хотелось, чтобы мы вместе, конечно, с нашими украинскими партнёрами – без Украины решить украинский кризис невозможно – сделали это как можно быстрее. Во всяком случае, Россия будет к этому стремиться.

Ситуация в целом, на мой взгляд, имеет хорошие перспективы к урегулированию, как это ни покажется странным. Но всё-таки созданы структуры с обеих сторон, которые могли бы с большей ответственностью решать стоящие перед ними задачи, имея в виду прежде всего интересы людей, которые проживают на всей территории Украины и на юго-востоке этой страны. Это самое главное. Для России важно одно: чтобы интересы людей, которые проживают на всей Украине, в том числе и на юго-востоке, как я уже сказал, были соблюдены, чтобы они пользовались равными правами, цивилизованными правами, чтобы их законные требования были реализованы.

Из средств массовой информации я узнал о том, что Президент Украины издал указ, по-моему, фактически об экономической блокаде этих регионов: и Луганска, и Донецка. Мне кажется, что это большая ошибка, потому что они собственной рукой отрезают эти регионы. Зачем – вот этого я не понимаю. Но мы поговорим ещё с Петром Алексеевичем на эту тему. Я только вчера в ходе двусторонних встреч европейским партнёрам говорил о том, что нельзя было бы допустить такого развития событий, и вдруг сегодня утром вижу, что это как раз и произошло. Но это тоже не фатально, я думаю. Мне хочется надеяться, что жизнь, практика внесёт свои коррективы в реалии.

Вспомните наши трагические события на Кавказе. Даже в самые тяжёлые дни, месяцы, да и годы, можно сказать, мы никогда не прекращали финансирование Чеченской Республики, регулярно платили не только пенсии и пособия, но даже субсидии бюджету. Это выглядело даже на первый взгляд глуповато, потому что люди, которые контролировали там ситуацию, не только разворовывали деньги, но и могли использовать их на явно неблагородные цели. Но мы это делали, имея в виду свои моральные обязательства перед людьми. И в конечном итоге это оказалось правильным решением, потому что в конечном итоге люди, в том числе и в Чеченской Республике, смогли оценить по достоинству то, что делала Россия, для того чтобы поддержать рядового человека. В конечном итоге, может быть, это было тоже одним из дополнительных факторов, который способствовал тому, что центральные власти России и люди, которые тогда занимали ключевые позиции в Чечне, смогли договориться друг с другом и выйти на путь окончательного и полного урегулирования и вместе подавили представителей международного терроризма, которые прибыли на эту территорию извне. Это сыграло свою положительную роль.

Зачем сегодняшние киевские власти своей рукой отрезают эти территории, я не понимаю. То есть понять можно: деньги экономят. Но это не тот случай и не то время, когда нужно на этом экономить.

ВОПРОС: Скажите, пожалуйста, какое Ваше впечатление от общения с господином Эбботом?

В.ПУТИН: Очень хорошее. Он очень деловой человек, конкретный, очень предметно и профессионально строил дискуссии, дисциплинированно, всех держал в определённом графике, но без всяких обид всем давал возможность высказаться если не на одной сессии, то на другой, ни про кого не забывал. В общем, он очень хороший модератор и профессиональный партнёр.

Чтобы не было здесь никаких спекуляций, что касается того, почему я не пошёл на общий завтрак, – там остался наш Министр финансов, и он сообщит то, что я вам сейчас сказал про наши усилия в направлении борьбы с эболой.

Ну а нам отсюда лететь до Владивостока 9 часов и потом от Владивостока до Москвы – ещё 9 часов. Ещё надо до дома добраться и в понедельник надо на работу выйти. И хотя бы 4–5 часов надо поспать. Я подошёл к Тони, сказал ему об этом, он с пониманием отнёсся, так что здесь никаких других соображений нет, с некоторыми коллегами попрощался. Так что я считаю, что работа наша завершена, и завершена с успехом.

Спасибо большое.

Австралия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 16 ноября 2014 > № 1226589 Владимир Путин

Интервью информационному агентству ТАСС.

Владимир Путин ответил на вопросы журналистов российского информационного агентства ТАСС о предстоящем саммите «Группы двадцати» в Брисбене (Австралия).

ВОПРОС: Вы едете на очередной саммит «Группы двадцати». Насколько формат «двадцатки» до сих пор востребован, актуален и насколько логично, что страны «большой двадцатки», стремясь сотрудничать и развивать глобальную экономику, вводят санкции против одного из членов «двадцатки»?

В.ПУТИН: Этот формат востребован или нет? Я думаю, что востребован. Почему? Потому, что это то место, «двадцатка», или та площадка, где можно встречаться, обсуждать и двусторонние отношения, и глобальные проблемы и хотя бы вырабатывать какое-то общее понимание, в чём проблема заключается и как её решать, показывать путь совместной работы. Вот это самое главное, потому что рассчитывать на то, что всё, о чём там говорится, будет исполнено, абсолютно нереалистично, имея в виду, что и сами-то решения – они не носят обязательного характера. Отчасти и не выполняются. И они не выполняются тогда и там, когда и где это явно не соответствует чьим-то интересам, прежде всего речь идёт об интересах глобальных игроков. Ну, например, на одной из «двадцаток» было принято решение об усилении роли развивающихся экономик в деятельности МВФ, о перераспределении квот. Конгресс США заблокировал это решение, и всё. И переговорщики, наши партнёры, говорят: ну, мы бы рады, мы же подписали, мы приняли это решение, но Конгресс не пропускает. Вот вам и все решения.

Но тем не менее сам факт того, что такое решение было сформулировано и все участники международной жизни в рамках «двадцатки» посчитали, что это правильно, и справедливо, и соответствует сегодняшним реалиям, это уже определённым образом настраивает международное общественное мнение и мозги экспертов, и с этим приходится считаться. И уже тот факт, что Конгресс США отказался принять этот закон, говорит о том, что именно США выбиваются из общего контекста решения стоящих перед мировым сообществом проблем. Об этом только никто не вспоминает. Спекулируя на своей монополии в мировых средствах массовой информации, эту информацию заглушают, её уже вроде нет.

Понимаете, все говорят о каких-то текущих проблемах, в том числе с санкциями, с Россией, а на самом деле в глобальном плане вот в данном случае США не выполняют. Это фундаментальная, кстати говоря, вещь. Но она не выполняется.

Но это совсем не значит, что это бесполезный формат, – я уже сказал почему. Польза от него есть.

ВОПРОС: Может быть, сделать эти решения обязательными?

В.ПУТИН: Это невозможно. Вы знаете, таких примеров в международной практике нет. Ну, кроме решений вопросов Совета Безопасности в сфере самой международной безопасности. Но это вырабатывалось в очень сложных условиях кровопролитной Второй мировой войны. Чтобы представить себе, что сегодня будут вырабатываться такие новые механизмы, которые обеспечили бы исполнение, тем более в сфере экономики, – это просто нереально. Но, повторяю, это всё равно носит морально политико-экономический характер. Это само по себе уже неплохо.

Теперь по поводу того, что некоторые страны «двадцатки» в отношении России со стороны «двадцатки» вводят санкции. Конечно, это противоречит и самому принципу деятельности «двадцатки», но и не только деятельности «двадцатки» и принципам работы «двадцатки», это противоречит и международному праву, потому что санкции могут быть введены в рамках Организации Объединённых Наций и его Совета Безопасности. И, больше того, это даже противоречит принципам ВТО, Генеральному соглашению о тарифах и торговле – так называемому ГАТТ. Соединённые Штаты когда-то создавали эту организацию, теперь сами грубо нарушают эти принципы. Это вредно, и, конечно, нам наносит определённый ущерб, но и для них вредно, потому что это, по сути, подрывает всю систему международных экономических отношений. Я очень надеюсь, исхожу из того, что это в конечном итоге будет понято и останется в прошлом.

ВОПРОС: Вы рассчитываете поднять этот вопрос на саммите или он будет таким фоном: если только пойдёт об этом речь, Вы об этом скажете?

В.ПУТИН: Если об этом речь зайдёт, то, конечно, я об этом скажу, но я сам не собираюсь эти вопросы поднимать для обсуждения – мне кажется, что это бесполезно. Все и так понимают, что они делают, те, кто вводит эти санкции. Чего я буду обращать на это внимание, о чём-то просить? Это бесполезно. Такие решения принимаются у них на блоковом уровне, на национальном уровне, принимаются из того, как наши партнёры понимают свои геополитические интересы. Я считаю, что это ошибка даже с точки зрения их геополитических интересов.

К сожалению, сегодняшний мир живёт в условиях очень ограниченного горизонта планирования, особенно в сфере политики и безопасности. Все живут от выборов до выборов. А это очень маленький горизонт планирования и не даёт возможности посмотреть перспективно в будущее более отдалённое. Это плохо. Но рассчитываю на то, что мы об этом поговорим. И сейчас вот на АТЭС были – практически со всеми, кто там был, мы так или иначе обсуждали все международные и двусторонние проблемы, в том числе и те санкционные, о которых Вы сейчас упомянули.

ВОПРОС: В «двадцатке» сейчас сложился определённый баланс сил: с одной стороны «большая семёрка», с другой стороны ­­­– страны БРИКС и некоторые примкнувшие к ним государства. Исходя из того, что, как Вы сказали, каждый отстаивает собственные интересы, как Вам представляется этот баланс сил: это тот спор, в котором родится истина, или это принципиально новое противостояние двух блоков?

В.ПУТИН: Во-первых, мне кажется, что было бы очень плохо, если бы опять начали создавать какие-то блоки. Это очень неконструктивно, даже вредно для мировой экономики. Мы ведь сейчас об экономике говорим?

ВОПРОС: Экономика, в которую сейчас всё больше вторгается политика.

В.ПУТИН: Это правда. Но всё-таки «двадцатка» – это прежде всего экономический форум. И предлагаю туда сместить центр тяжести нашего с Вами разговора. Вот хотелось бы на что обратить внимание. Я уже упоминал ВТО, которая сформулировала определённые правила игры. Вот создан такой механизм, как МВФ. Идут дискуссии и по совершенствованию международных финансовых механизмов, и по совершенствованию торговых отношений. Вы знаете, что так называемый Дохийский раунд переговоров в рамках ВТО – он, по сути, находится в тупике. Почему? Из-за разницы подходов и разницы интересов между развивающимися экономиками и развитыми экономиками, между тем, что в одном случае возникает дисбаланс в области капитала, а в другом случае возникают дисбалансы в области товарных потоков. Вот в развитых экономиках достаточно много свободного капитала, и вопрос – в размещении, эффективном и надёжном, безопасном размещении этих капиталов в тех регионах и в тех экономиках мира, которые обеспечат стабильность, защитят собственность и генерируют какую-то прибыль, приносящую те или иные доходы развитым экономикам. Поэтому они экспортируют капитал, а развивающиеся страны товарные потоки формируют. Одним нужно быть уверенными в том, что их капиталы будут надёжно размещены, а другие, которые являются реципиентами этих капиталов, – они должны быть уверены в том, что не будут правила игры меняться так, как захочется тем, кто экспортирует капитал, в том числе и по политическим соображениям – в том числе.

Но все должны понять, что все эти мировая экономика и финансы сегодня находятся в исключительной зависимости друг от друга. Ну, вот в нашем случае – допустим, партнёры ограничили доступ наших финансовых учреждений к международным финансовым рынкам. За счёт того, что мы привлекаем капиталы с международных финансовых рынков, наши финансовые учреждения финансируют наши компании, которые закупают готовую продукцию в этих же развитых экономиках и поддерживают там и рабочие места, и социальную сферу, и рост экономики. Мы не будем этого делать – значит, там будут сбои. Это глубинные вещи, которые не лежат, может быть, на первый взгляд, на поверхности.

За счёт нашей совместной работы с ФРГ там обеспечивается 300 тысяч рабочих мест. Ну не будет там заказов – значит, всё. Да, они, наверное, на что-то переориентируются, но ещё надо понять, на что. Это не так просто.

Поэтому нужно решать все эти задачи, которые возникают, сложности (а их много) вместе. А если мы пойдём по другому пути... Вот сейчас те же Штаты говорят о создании двух объединений: одного – Трансатлантического, а другого – Транстихоокеанского. Если это будут какие-то две замкнутые группировки, то в конечном итоге это приведёт не к устранению, а к усилению дисбалансов в мировой экономике. И, конечно, мы за то, чтобы этих дисбалансов не было, чтобы мы вместе работали. Но решить эти вопросы можно только совместно.

Ведь ещё 20– 30– 50 лет назад ситуация была другая. Почему я так уверенно говорю, что только вместе можно эффективно решить? По паритету покупательной способности объединённый ВВП стран БРИКС уже больше, чем такой же показатель у стран «семёрки»: если у БРИКС это, по-моему, 37,4 триллиона долларов, то у стран «семёрки» – 34,5. И вот сейчас взять и сказать: «Нет, мы будем сепаратно делать здесь так и так, а вы там как хотите»? Ничего, кроме дисбаланса дальнейшего, не будет. Хотим решить – надо решать вместе.

ВОПРОС: Сейчас говорят о появлении новой «большой семёрки», как раз страны БРИКС, Индонезия, Турция и Мексика. Вы как считаете, за этим форматом есть будущее?

В.ПУТИН: Я уже сказал: нужно решать вместе, потому что всё взаимосвязано в современном мире, и если создавать какие-то региональные объединения, вот как мы создаём региональное объединение, Евразийский экономический союз, с Белоруссией и Казахстаном, – то только как дополнение к существующим глобальным инструментам, которые должны работать по этим глобальным правилам.

ВОПРОС: Вы сказали о дисбалансах в мировой экономике, об этом говорит и МВФ – и прогнозирует возможное появление новых «мыльных пузырей». Российская экономика готова к тому, чтобы противостоять новой волне кризиса?

В.ПУТИН: Да, готова. Мы думаем обо всех сценариях, в том числе и о так называемом катастрофическом снижении цен на энергоносители, что вполне возможно, мы допускаем это. И Минэкономики, Минфин, и Правительство в целом просчитывают развитие экономики по каждому из этих сценариев.

Понимаете, дело в чём? Вот я говорил о дисбалансах капитала, с одной стороны, и товара – с другой стороны, вот когда они возникают, в том числе по политическим соображениям, эти дисбалансы усиливаются, то странам, особенно с развивающимися экономиками, им очень сложно приходится, они попадают в очень сложное положение. Такой стране, как наша, даже легче. Почему? Мы – нефтегазодобывающая страна, и мы очень бережно относились к нашим резервам: и к золотовалютным резервам, и к резервам Правительства. Они у нас достаточно большие, и это позволяет нам быть уверенными в том, что мы точно совершенно исполним все взятые на себя социальные обязательства и удержим все бюджетные процессы в определённых рамках и всю экономику. А у кого этого нет, вот им-то очень сложно будет, если это будет происходить. Но, повторяю ещё раз, я всё-таки рассчитываю на то, что у нас будет общая дискуссия и общее решение по поводу изменения ситуации по устранению этих дисбалансов к лучшему.

ВОПРОС: Что касается резервов, Вы сейчас о них напомнили: накопленные фонды позволили проскочить кризис 2008– 2009 годов. Сейчас Вы не считаете, что настало время распечатать эти фонды для того, чтобы разогреть, разогнать экономику?

В.ПУТИН: Нет, я так не думаю. Мы, собственно, и так были готовы распечатать – и ещё до наступления всех негативных событий, связанных с колебаниями курса рубля или с падением цен на нефть, мы же говорили о возможности использования, скажем, средств Фонда национального благосостояния. Не вчера же мы об этом сказали? Мы ещё два года назад говорили. Но в таких ситуациях, как та, в которой находится мировая экономика, ну и наша тоже, всегда так происходит. А именно что? Если средства и расходуются, то по нескольким направлениям. Одно из них – это развитие инфраструктуры. Вот именно на это мы и предполагали тратить средства ФНБ. Это дополнительное кольцо вокруг Москвы, это расшивка переездов через железнодорожные пути, это строительство и расширение возможностей движения товаров на восток, имея в виду Транссиб и БАМ, это скоростное железнодорожное сообщение, это развитие портовой, аэропортовой инфраструктуры. Собственно говоря, это и раньше планировали, а в условиях ухудшающейся конъюнктуры мы и будем это делать. Но это совсем не значит, что мы должны просто палить эти резервы бездумно, не ожидая адекватной экономической отдачи, а только для того, чтобы решить текущие дела. Так мы не будем делать.

ВОПРОС: Конечно, речь идёт о структурных реформах, на которые никогда не хватает ни денег, ни времени.

В.ПУТИН: Структурные реформы требуют не таких уж больших денег. Они требуют просто политической воли и принятия определённых административных решений, это касается и экономики, это касается и социалки.

ВОПРОС: Про инфраструктуру я хотел бы ещё поговорить и вернуться к ней, но пока закончим с ФНБ: как Вы относитесь к предложению «Роснефти» выделить им деньги из Фонда?

В.ПУТИН: Я бы был руководителем «Роснефти», я бы тоже требовал денег. А что, кто не требует? Все просят денег и рассчитывают на их получение. Правительство – я знаю, мы разговаривали на этот счёт с Правительством и с руководством «Роснефти», – Правительство будет принимать решение не только исходя из потребностей компании, которой, конечно, мы дорожим и будем ей помогать, безусловно, но исходя из того, как они хозяйствуют, куда они собираются эти средства вкладывать и какова отдача для всей экономики страны в случае этих вложений. Это будет реальная оценка. И я не исключаю, что какие-то ресурсы «Роснефть» может получить, но какие, в каком объёме, в какие сроки, на каких условиях, это требует проработки, и никакой суеты здесь не будет.

ВОПРОС: Судя по тому, что ещё решение не принято, видимо, ещё не убедили?

В.ПУТИН: Вы знаете, вот сейчас, допустим, «Роснефть» в ходе моего визита в Китай – она с китайскими нашими друзьями договаривается о том, чтобы одна из ведущих китайских компаний вошла в Ванкорское месторождение на 10 процентов. При этом китайцы получат там места в совете директоров, но договариваемся также о том, чтобы торговля нефтью с этого месторождения, а там большие объёмы, велась в юанях. В этих условиях наши китайские партнёры готовы будут и прокредитовать, профинансировать многие сделки. А во-вторых, мы уходим от диктата рынка, который все товарные потоки нефтью номинирует в долларах, и расширяем возможности применения национальных валют: и рубля, и юаня. И, в-третьих, это стабилизирует, ещё дополнительно стабилизирует финансовое состояние компании.

Мы проверяли недавно финансовое состояние «Роснефти», там вообще никаких проблем нет, там финансовых проблем просто нет. А если им нужны дополнительные деньги, повторяю ещё раз, они должны доказать, что если они получат эти средства, то они пойдут на конкретные цели, и должны будут показать, какова будет отдача не только для компании, а для всей экономики России.

ВОПРОС: Одно из предложений австралийского председательства «двадцатки» – это создание центра инвестиций в инфраструктуру. Для России, которая и так инфраструктурные проекты сделала приоритетными, это плюс? Или это никак не будет согласовываться с нашей работой, учитывая те же самые санкции?

В.ПУТИН: Здесь ничего не нужно ни согласовывать, ни с кем-то договариваться о чём-то. Это просто показывает, и трудно не согласиться с австралийским председательством в этом, показывает, что мы на правильном пути, что мы действуем абсолютно в мейнстриме, что называется; что международное сообщество, экономическое в данном случае, оно придерживается тех же взглядов на действия правительств в той ситуации, которая складывается в мировой экономике, просто подтверждает нашу правоту. Это всегда приятно и полезно.

ВОПРОС: Для России это будет больше помощь или это будет просто площадкой, где можно поделиться собственным опытом?

В.ПУТИН: Я думаю, что это, скорее всего, просто площадка для обмена опытом. И для подготовки кадров, допустим, что неплохо. А кроме всего прочего, это в известной степени продолжение наших предложений, которые мы сформулировали ещё во время проведения «двадцатки» в России, в Петербурге.

ВОПРОС: В России ряд инфраструктурных проектов, которые Вы перечислили, реализуются, а ряд откладывается: тот же самый мостовой переход через Лену в Якутске, порт Тамань. Вот у этих проектов какое будущее, оно прогнозируемое или пока туман?

В.ПУТИН: Вы знаете, дело ведь не в тумане – дело в целесообразности. В Якутске надо построить мост или нет? Надо. Там дальше что? Якутск – 300 тысяч человек. Ну, конечно, хочется, чтобы у людей был мост и чтобы они могли передвигаться спокойно. И железная дорога подойдёт прямо в город. Хочется? Конечно, хочется. Я лично очень люблю Якутию. Там люди замечательные. И республика архибогатая ресурсами различными. И надо всё развивать. Но, когда мы обсуждаем это с коллегами, они говорят: дело не только в населении 300-тысячного города, а дело в том, что мост нужен для того, чтобы дальше продолжить дорогу к определённым месторождениям, чтобы сделать этот проект сделать не просто социальным, что тоже важно, но сделать ещё и экономически обоснованным и целесообразным. А вот дальше его продвинуть туда, чтобы подальше товары завозить в рамках обеспечения северов и выйти на месторождения определённые. Это надо просчитать всё. Вопрос только в профессиональном глубоком изучении вопроса. Ну а в целом, это движение в правильном направлении.

Что касается Тамани, то же самое: надо смотреть на весь блок проблем, связанных с портовой инфраструктурой, в том числе это касается и частных вложений. Там рядом уже несколько лет строится хороший современный порт частной компанией, в том числе с иностранным участием. И партнёр иностранный вкладывает миллиарды туда. Мы должны внимательно посмотреть. Мы что, создаём конкуренцию там? А объём груза какой? Сегодня объём груза такой, что оба этих порта будут загружены? А железнодорожная инфраструктура – е­ё достаточно для того, чтобы и туда и туда доставлять? И где сейчас, вот именно сегодня, деньги, чтобы развить эту инфраструктуру так, чтобы обеспечить обе эти площадки (с учётом того, что мы ещё должны будем построить мост в Крым)? Это не потому, что кто-то хочет или кто-то не хочет, а потому, что всё должно быть грамотно, своевременно и высшей степени профессионально просчитано.

ВОПРОС: Возвращаясь к «двадцатке». Саммиты, будь то «двадцатка», или АТЭС, или ранее «восьмёрка», – это всегда была для Вас возможность и пообщаться с коллегами ещё и тет-а-тет. Вот сейчас тот саммит, который прошёл в Пекине, – это была Ваша первая зарубежная поездка после речи на Валдайском клубе, большого программного выступления по вопросам глобальной безопасности, миропорядка. Вы какую-то реакцию на это выступление получили от западных партнёров?

В.ПУТИН: Да нет, на Валдайском клубе – это же общение с экспертами, это как бы свободная дискуссия. Даже, может быть, – как всегда на таких площадках должно быть, – она носит и должна носить несколько обострённый характер, чтобы задать тон дискуссии, чтобы даже немножко спровоцировать партнёров по беседе на то, чтобы они сами раскрылись, показали свою точку зрения, чтобы вместе поискать решение проблем на экспертном уровне, когда мы проводим двусторонние встречи уже с коллегами, там больше обсуждаются вопросы прагматического характера.

ВОПРОС: То есть изменения их позиции, вопросов к ним не появилось? Не заметили?

В.ПУТИН: Нет, так быстро ничего не происходит. Если кто-то захотел услышать то, что я говорил, после этого должно пройти определённое время, чтобы всё это было осмыслено в соответствующих административных структурах, в правительственных, в президентских. Сначала на уровне советников, экспертов, пообсуждать, потом провести какие-то дискуссии, без всякого шума, свиста художественного, который обычно сопровождает площадки типа Валдайского клуба, а так, в тишине кабинетов поговорить откровенно друг с другом.

Вот эти дискуссионные площадки хороши тем, что можно откровенно поговорить. А потом на другом уже уровне, как я уже сказал, в тиши рабочих кабинетов спокойно к этому вернуться и обсудить. Это требует времени.

ВОПРОС: На саммите «двадцатки» Вы с кем-то планируете общаться отдельно?

В.ПУТИН: Да, у нас там встречи запланированы – с Канцлером ФРГ, много всяких встреч.

ВОПРОС: Наблюдатели отмечают, что с Ангелой Меркель отношения у Вас стали более натянутыми, менее дружественными в последнее время. Вы не замечали?

В.ПУТИН: Нет, не замечал. Вы знаете, мы же руководствуемся интересами, а не личными симпатиями и антипатиями.

ВОПРОС: Ну, раньше Вы тоже руководствовались этими же интересами?

В.ПУТИН: Не раньше, а всегда. И она тоже всегда интересами своей страны руководствуется. И всякий другой руководитель страны, государства, правительства. Поэтому здесь я ничего такого существенного в характере наших отношений, изменений каких-то существенных, не вижу.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 14 ноября 2014 > № 1226564 Владимир Путин

Совещание по вопросу создания судостроительного комплекса на Дальнем Востоке.

Владимир Путин провёл совещание по вопросу создания судостроительного комплекса на базе ОАО «Дальневосточный завод «Звезда».

Промышленный комплекс создаётся по поручению Президента, данному по итогам совещания «О перспективах развития отечественного гражданского судостроения», состоявшегося 30 августа 2013 года. Судостроительный кластер на Дальнем Востоке должен стать крупным производственным центром, который будет выпускать и обслуживать суда разного класса, прежде всего для внутреннего рынка.

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы с вами год назад здесь, чуть больше чем год назад, 30 августа 2013 года, обсуждали задачи гражданского судостроения России, рассмотрели конкретные проекты, призванные существенно укрепить положение этой сложной и высокотехнологичной отрасли. Сегодня предлагаю вернуться к одному из таких проектов, а именно созданию Дальневосточного центра судостроения и судоремонта в Приморском крае.

Хотел бы вновь отметить, что выпуск современных конкурентоспособных судов имеет особое значение для страны. Это не только показатель технологического, производственного, кадрового потенциала судостроительной промышленности, но и серьёзный стимул для роста смежных отраслей и поставщиков – знаем, что это такое: машиностроение, металлургическая промышленность, сектор прикладных научных разработок.

Судостроительный кластер на Дальнем Востоке должен стать крупным производственным центром, который будет выпускать и обслуживать суда разных классов, прежде всего для нашего внутреннего рынка. Такой запрос со стороны отечественных покупателей есть, а значит, новые судостроительные мощности будут востребованы.

В планах ведущих нефтяных и газовых компаний России – дальнейшее освоение шельфовых месторождений Дальнего Востока и Арктики. Год за годом будет расти значение Северного морского пути, мы с вами об этом постоянно говорим в последнее время. И конечно, действующий гражданский флот России также нуждается в обновлении.

Всё это подразумевает большой объём заказов на надёжные современные суда, и принципиально важно, чтобы в борьбе за эти заказы на ведущие роли выходили именно отечественные верфи, чтобы масштабные проекты в сфере ТЭКа, на транспорте загружали мощности российских, а не зарубежных предприятий, чтобы именно у нас росла необходимая компетенция, платились налоги, создавались рабочие места.

При этом наши судостроители, конечно же, должны предложить по-настоящему качественный продукт – лучше, чем предлагают зарубежные их конкуренты, лучше, чем зарубежные аналоги по своим характеристикам, по цене, скорости строительства, по скорости и качеству ремонта судов.

Нужно использовать опыт и наработки российских судостроителей в производстве буровых платформ, геологоразведочных судов и снабженцев, судов ледового класса. Эти конкурентные преимущества необходимо воплотить в реальные, экономически эффективные проекты.

Напомню, что верфь в Большом Камне, о которой мы будем сегодня говорить, строится, по сути, с нуля. Её первую очередь планируется завершить в конце 2016 года. Хочу при этом отметить, что полного цикла создания судов здесь не было раньше, поэтому нужны новые производственные компетенции и обучение кадров.

И это, безусловно, принципиальный вопрос, во всяком случае один из принципиальных, характерный не только для Дальневосточного центра судостроения, но и для всей отрасли. Имею в виду острую нехватку специалистов, причём на всех уровнях: и рабочих, и технологов, и инженеров. К сожалению, отсутствуют современные системы корпоративного и проектного управления.

Здесь нужен системный подход: от воспитания нужных кадров – до создания инжиниринговых центров и решения многих социальных вопросов. Там, где это необходимо, нужно перенимать и зарубежный опыт, разумеется; входить в технологические альянсы с ведущими мировыми производителями.

В завершение хотел бы вновь напомнить: сегодня в российском ТЭКе, на транспорте запускаются масштабные проекты, и наши планы по вводу новых судостроительных мощностей должны быть синхронизированы с инвестиционными программами крупнейших российских компаний-заказчиков. Именно поэтому в развитии Дальневосточного центра судостроения активно участвует «Роснефть» и некоторые другие наши компании. У них есть серьёзные планы по загрузке верфи в части выпуска нефтяных платформ и производства судов снабжения.

Я рассчитываю сегодня услышать мнения и других крупных структур относительно возможных заказов на российских верфях, в том числе и здесь, на Дальнем Востоке.

Давайте начнём работать.

Россия. ДФО > Судостроение, машиностроение > kremlin.ru, 13 ноября 2014 > № 1223229 Владимир Путин

Последняя постсоветская война

Военно-политическое измерение украинского конфликта

Сергей Минасян - доктор политических наук, заместитель директора Института Кавказа (г. Ереван).

Резюме Украинский кризис напоминает войны позднего европейского феодализма с их частными армиями из разномастных ландскнехтов, наемников и отставных военных самой различной этнической, идеологической и социальной принадлежности

Профессиональным военным, историкам, конфликтологам, специалистам по международным отношениям еще предстоит детально проанализировать обстоятельства украинского кризиса. Однако уже сейчас можно выявить его важнейшие военно-политические и военно-технические особенности и влияние на аналогичные вооруженные конфликты, особенно на постсоветском пространстве.

Война, «гибридная» во всем?

«Вполне благополучное государство за считанные месяцы и даже дни может превратиться в арену ожесточенной вооруженной борьбы, стать жертвой иностранной интервенции, погрузиться в пучину хаоса, гуманитарной катастрофы и гражданской войны». Это выдержка из научного доклада начальника Генерального штаба ВС России генерала армии Валерия Герасимова на собрании Академии военных наук в феврале 2013 года. Фактически еще за год до операции в Крыму и последующих событий главный российский военачальник почти пророчески представил то, что случилось на Украине.

Генерал Герасимов отметил особенности будущих вооруженных конфликтов, напрямую перекликающиеся с событиями в Крыму и на юго-востоке Украины. «Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, реализуемых с задействованием протестного потенциала населения. Все это дополняется военными мерами скрытого характера, в том числе реализацией мероприятий информационного противоборства и действиями сил специальных операций. К открытому применению силы зачастую под видом миротворческой деятельности и кризисного реагирования переходят только на каком-то этапе, в основном для достижения окончательного успеха в конфликте». Чем не сюжет из новейшей истории постсоветского пространства или процессов на Ближнем Востоке?

Доклад начальника российского Генштаба вплоть до начала операции в Крыму привлек внимание лишь немногих военных экспертов. Но после известных событий он стал широко цитироваться, особенно в западной печати, выступая удобным аргументом, позволяющим причислить украинский кризис к так называемым «гибридным войнам», сочетающим политические, экономические, информационно-пропагандистские (формально невоенные) меры с дозированными и/или скрытными действиями военного характера. Военная составляющая «гибридных войн» преимущественно реализуется силами специального назначения и элитными подразделениями или же, наоборот, иррегулярными, «квазигосударственными» или частными вооруженными формированиями.

При этом надо подчеркнуть, что концепция «гибридной» («нелинейной», «асимметричной», «неконвенциональной») войны – не изобретение генерала Герасимова или исключительно российская военная разработка. Концепция «гибридных войн» в последние годы достаточно активно разрабатывалась и на Западе, просто именно России удалось апробировать ее в таких масштабах.

Впрочем, вряд ли можно предполагать, что российский Генштаб реально готовил взятие Крыма, а тем более последующие события на юго-востоке Украины еще в феврале 2013 года. Даже если в недрах его Главного оперативного управления конвертик с надписью «Крым» лежал по соседству с планом реагирования на возобновление боевых действий в Карабахе или на гипотетический кризис в Арктике. Такова специфика работы военных профессионалов. Если они хорошо знают свое дело, то пытаются приспособиться к новым видам и формам войн и вооруженных конфликтов на самых различных театрах военных действий. Однако обычно генералы готовятся к прошедшей войне. Но это в лучшем случае – в худшем лишь к парадам и бюджетным баталиям.

К примеру, готовься почти четверть века украинские генералы хотя бы к прошедшим войнам (чему их учили еще в советских военных училищах и академиях), то они все равно не нашли ответа на «гибридные» или асимметричные операции в Крыму или осаде Славянска весной 2014 года. Но к широкомасштабной «антитеррористической операции» (или гражданской войне, в зависимости от политических пристрастий) против пророссийских ополченцев ЛНР/ДНР украинская армия была бы готова намного лучше. Ведь примерно с конца июня, возобновившись после инаугурации Порошенко, АТО по своему характеру фактически приобрела характер классических боевых действий, т.е. того, чему хотя бы в теории учили нынешних украинских генералов или полковников в советских или уже «незалежных» военных училищах.

Украинский кризис как исключительно «гибридную войну» корректно рассматривать применительно лишь к первому этапу его военной фазы: операции в Крыму и действиям Стрелкова-Гиркина в апреле-июне на Донбассе. Далее масштабы стали другими. «Гибридная война» комбинировалась с почти рутинными войсковыми операциями и существенным даже по мировым меркам использованием бронетехники и артиллерии, хотя и с относительно небольшим вовлечением авиации.

Одна из особенностей украинского конфликта – его беспрецедентно быстрая эскалация. Буквально за несколько недель операция специального назначения российских войск в Крыму переросла, через акции гражданского неповиновения на юго-востоке Украине, в локальную полурегулярную операцию на северо-западе Донбасса (осада Славянска и окрестностей). Затем вооруженный конфликт вылился в масштабные бои между регулярной украинской армией и полупартизанскими отрядами ДНР/ЛНР. Наконец, уже в середине августа произошло практически нескрываемое вовлечение регулярных российских войск, которые силами нескольких мотострелковых и воздушно-десантных батальонных тактических групп окружили южную группировку украинских войск в Донбассе с катастрофическими для ВСУ последствиями (Иловайский котел). А это уже что-то большее, чем «гибридная война».

Во многом украинский кризис повторял специфические и концептуальные особенности развития предыдущих постсоветских конфликтов 1990-х и 2000-х годов. Однако, учитывая масштабное военно-техническое вовлечение российской армии, он стал событием глобального значения и фактически поводом для начала новой (или «квази») холодной войны.

Кадры с мест сражений на полях Луганска или городских боев в Донбассе создают ощущение машины времени, напоминая о «позднесоветских» и «раннепостсоветских» политических процессах конца 1980-х – начала 1990-х годов. Спустя четверть века на Украине по обе стороны линии фронта вновь появляется знакомый по большинству постсоветских этнополитических конфликтов образ боевика-добровольца, зачастую сочетавшего высокую степень идеологизированной и националистической мотивации с не вполне чистой личной биографией и нескрываемыми бизнес-интересами. Феномен днепропетровского губернатора Игоря Коломойского, которому приписывают укомплектование и содержание нескольких украинских добровольческих батальонов, или российского олигарха Константина Малофеева, фактически оплатившего апрельский рейд Стрелкова-Гиркина на Славянск, являются лишь наиболее яркими примерами.

Более того, украинский кризис чем-то напоминает войны позднеевропейского феодализма с их частными армиями из разномастных ландскнехтов, наемников и отставных военных самой различной этнической, идеологической и социальной принадлежности. Как и тогда, военная логика конфликта порой подменяется соображениями иного, в первую очередь политического, а также репутационного и пропагандистского порядка, превращаясь в некую «асфальтную войну» за дороги и города или кабинетные игры на картах. Таковым, к примеру, было стремление украинских войск в июне-июле взять Донбасс и Луганск в огромные клещи вдоль российско-украинской границы, чтобы прервать снабжение ополченцев оружием и припасами из России. Эта операция была инициирована не столько украинским Генштабом, понимавшим военные и ресурсные ограничения армии для реализации столь масштабной операции, сколько политическим видением нового руководства страны. Ее результатом стало двойное окружение украинских войск вдоль границ с Россией и образование так называемого «Южного котла» в районе Амвросиевки. Тем самым украинцы повторили ошибку грузин в августе 2008 г., когда военная целесообразность обхода Цхинвали и стремительного прорыва на север с целью блокады Рокского туннеля были принесены в жертву политическим соображениям и желаниям Михаила Саакашвили быстрее водрузить грузинский флаг в столице Южной Осетии.

В условиях отсутствия сплошной линии фронта и четкой идентификации не/лояльности местного населения для конфликтующих сторон важнее становилось уже не столько разгромить противника, сколько поднять знамя в том или ином «ключевом» населенном пункте. Обычно это происходило после долгой и кровопролитной осады, например, Славянска, или штурма Луганска и Иловайска, или же продолжительных попыток пророссийского ополчения овладеть Донецким аэропортом. А затем участники АТО нередко были вынуждены покинуть занятый пункт, чтобы не оказаться в окружении, как это случилось под Иловайском в конце августа.

«Позднефеодальная» стилистика, когда наиболее боеспособными силами являются иррегулярные добровольческие формирования романтиков-националистов или частные отряды олигархов или криминальных авторитетов, не является спецификой украинского конфликта. На постсоветском пространстве у Гиркина, Коломойского и Малофеева были предшественники. Например, известный грузинский криминальный авторитет Джаба Иоселиани. Со своей военизированной структурой «Мхедриони» – важнейшим актором гражданской войны в Грузии в 1991–1992 гг. и грузино-абхазского конфликта 1992–1993 гг. – он был едва ли не главной политической фигурой Грузии начала 1990-х гг., пока Эдуард Шеварднадзе постепенно не прибрал к рукам все нити управления страной. Аналогичный пример – бывший премьер-министр Азербайджана Сурет Гусейнов. До карабахского конфликта он служил директором фабрики по обработке шерсти, а с началом боевых действий на свои средства сформировал мотострелковый полк и даже стал командиром корпуса на начальном этапе войны в Карабахе.

Впрочем, важное отличие украинского кризиса – то, что первоначально этнополитическая компонента в нем не превалировала, хотя уже весной 2014 г. налицо было идейное и идеологическое противостояние антироссийски настроенных жителей западной и центральной Украины и русскоязычных жителей Донбасса. Евромайдан стал благоприятной почвой для зарождения на Востоке повстанческого движения скорее в политическом и идеологическом смысле, а не в этнокультурном. Основными факторами оказались фрагментация государства и силовых структур, насильственная смена режима, чувство страха и фрустрация от потери выходцами с Востока традиционных рычагов в Киеве и во всей Украине, депрессивные социальные условия. Одновременно по схожим причинам шло формирование вооруженных добровольческих отрядов и на стороне новой украинской власти (преимущественно из-за паралича прежних силовых структур), и укомплектование ими батальонов Национальной гвардии.

«Гибридной войной» (или асимметричным конфликтом, смотря какую терминологию предпочитают использовать исследователи) кризис на Украине явился не только и не столько в силу комбинации скрытых форм ведения боевых действий – вовлечения спецназа или элитных подразделений ВС РФ при поддержке добровольцев и иррегулярных подразделений из лояльного местного населения и бывших сотрудников силовых структур, которые противостояли украинским добровольческим батальонам и регулярной украинской армии. Динамика развития конфликта с самого начала демонстрировала как ресурсную, так и статусную асимметрию участников и вовлеченных сторон: Запад и Украина против России, обвиняющие друг друга в нелегитимности новое центральное правительство и власти ДНР/ЛНР, и т.д. Статусно-ресурсная асимметрия – это вообще одна из особенностей практически всех постсоветских конфликтов.

Ну и наконец, если рассматривать украинский кризис в военно-политических категориях глобального масштаба (равно как в устоявшемся широком общественном восприятии), то это скорее уже не «гибридная», а так называемая proxy или периферийная война (другое употребляемое название – «война по доверенности») между геополитическими центрами. В этом смысле украинский кризис в лучших традициях холодной войны является полем глобального противоборства ядерных сверхдержав – России и США. С учетом фактора взаимного ядерного сдерживания, не позволяющего двум державам столкнуться в прямом военном противоборстве, нынешний конфликт имеет все основания войти в историю как очередная периферийная война, подобно войнам в Корее, Вьетнаме, Афганистане и на Ближнем Востоке. Впрочем, надо также учесть, что в случае с украинским кризисом мотивация России для вовлечения в конфликт существенно больше, чем Соединенных Штатов и стран ЕС, так как Украина воспринимается Москвой как сфера жизненно важных интересов.

Военно-техническая составляющая

По характеру и методам силового противоборства украинский конфликт был «гибридным» как концептуально, так и в чисто военной и военно-технической сферах. Достижения военно-технической мысли последних двух десятилетий – беспилотники, цифровые системы связи, целеуказания и контроля, современные компактные противотанковые и зенитные ракетные комплексы соседствовали с громоздкими бронетанковыми и механизированными подразделениями, плотно насыщенными артиллерией самого различного назначения и калибров (как во время противостояния ОВД и НАТО конца 1980-х гг.).

Это вполне объяснимо: на момент распада Советского Союза Украина с дислоцированными на ее территории стратегическими вооружениями обладала третьим в мире ядерным (после Соединенных Штатов и России) и четвертым конвенциональным военном потенциалом (после США, России и Китая). В составе трех бывших советских военных округов на Украине насчитывалось около 6500 танков, десятки тысяч БМП, БТР, артиллерийских систем, 1100 боевых самолетов. Даже через двадцать лет, после массовой распродажи Украиной по всему миру своей военной техники, ее количество все еще впечатляло. На начало 2014 г. в войсках было около 700 единиц выпускавшихся на Харьковском танковом заводе и по этой причине выбранных в качестве основного танка украинской армии Т-64 различных моделей и десяток новых «постсоветских» Т-84У «Оплот» (а также законсервированных на базах хранения порядка 2500 Т-64, Т-80, Т-72 и танков старых моделей), свыше 2500 БМП и БТР и свыше 2000 артиллерийских систем (почти столько же хранилось на складах). По сравнению со многими постсоветскими конфликтами стороны были лучше оснащены бронетехникой и артиллерией.

С украинской стороны в боях принимала участие преимущественно военная техника и вооружение (ВВТ) в лучшем случае выпуска начала 1990-х гг., существенную часть которых составляла техника бывших соединений Советской Армии в Восточной Европе, после распада ОВД частично выведенная на Украину. Например, такого рода базой хранения был Артемовск в Донецкой области, куда в начале 1990-х гг. была передислоцирована развернутая мотострелковая дивизия из Венгрии, насчитывающая свыше 220 танков и сотни единиц БМП, БТР и артиллерийских систем. Однако в боях на стороне украинской армии принимали участие раритетные БРДМ-2, БТР-60ПБ, артиллерийские системы Д-30 и Д-20 и иная техника 1960-х и даже 1950-х годов.

Небольшое исключение составляла разработанная или произведенная на предприятиях украинского ВПК уже в постсоветское время военная техника (БТР-3 и БТР-4, танки Т-64БМ «Булат» и Т-84У «Оплот», некоторые виды стрелкового вооружения, противотанковых ракетных установок и гранатометов), являвшаяся модернизацией советских предшественников. Лишь к концу лета на вооружении украинской армии и отрядов Национальной гвардии наряду с импровизированными бронеавтомобилями собственного производства появились современные беспилотники, системы связи, радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и целеуказания, а также легкое и стрелковое оружие западного производства.

В начальный период конфликта ополченцы также были вооружены в основном оружием советского производства из военных гарнизонов украинской армии на юго-востоке или поставленным с российских военных складов. Примечательно, что вплоть до середины лета из России по очевидным причинам поставлялось вооружение и военная техника преимущественно тех образцов, которые имелись у украинской армии (например, давно снятые с вооружения российской армии и находящиеся на складах Т-64 – основные танки украинской армии). Однако по мере эскалации конфликта у ополченцев появляются новые образцы современного российского вооружения, например, противотанковые и зенитные установки, гранатометы, бронетехника. С учетом последующего вовлечения армейских подразделений впервые в боевых действиях на Украине были использованы модернизированные российские танки Т-72Б3 и даже Т-90С, реактивные системы залпового огня «Смерч» и «Торнадо-Г», БТР-82А и «Тигр», некоторые другие виды ВВТ.

Защита и мобильность бронетехники советского производства (как и ее модернизированных аналогов), предназначенной для ведения массовых боевых действий в условиях противостояния НАТО и ОВД на центральноевропейском театре, оказались недостаточно эффективными в условиях применения современных противотанковых боеприпасов. По предварительным оценкам, потери бронетехники с украинской стороны составили свыше 100 танков и 200 БМП, БТР и других боевых бронированных машин (ББМ), а также около 80 артиллерийских орудий и РСЗО. Примерно две трети составили безвозвратные потери ВВТ. Не менее серьезными были потери бронетехники и артиллерии у ополченцев и поддерживающих их российских войск.

На этом фоне для украинской стороны серьезную значимость приобретали вопросы логистики и снабжения, особенно ремонт и восстановление военной техники. Несмотря на доставшиеся еще с советских времен крупнейшие производственные мощности по ремонту и производству практически всех видов военной техники, состояние ВПК Украины на начало 2014 г. ненамного отличалось от состояния украинской армии. Лишь к моменту заключения осеннего перемирия украинский ВПК оказался в состоянии не только проводить ремонт и восстановление, но и выпускать мелкими партиями новые образцы ВВТ. У ополченцев была только одна сложность в снабжении – политическая. Частота и объем поставок из так называемого «Военторга» полностью зависели от политических подходов Москвы к развитию ситуации на юго-востоке. Однако когда ВВТ на Донбасс поставлялось, то уже в объемах, вполне достаточных для противодействия украинской армии и отрядам Национальной гвардии.

По уровню использования авиации украинский кризис хотя и превосходил большинство постсоветских конфликтов (в частности абхазский, карабахский, приднестровский), но существенно уступал операции НАТО в Косово в 1999 г. и действиям российской авиации в двух чеченских войнах и августовском конфликте 2008 г. с Грузией. В первую очередь это объяснялось низким уровнем боеготовности и технического состояния украинских ВВС, а также значительными потерями украинской авиации. К началу 2014 г. в строевом составе украинских ВВС насчитывалось 170–180 боевых самолетов (примерно столько же находилось на складах и на консервации). ВВС Украины включали около 80 истребителей МиГ-29 (при этом 46 МиГ-29 базировались в Крыму, были захвачены российскими войсками в марте и впоследствии возвращены в разукомплектованном состоянии), и только четверть из них оставалась в рабочем состоянии. Из примерно 24 истребителей-перехватчиков Су-27 только несколько машин могли подняться в воздух. Аналогичная ситуация и с насчитывающими до 36 машин бомбардировщиками Су-24. Штурмовая авиация была в несколько лучшем состоянии, располагая примерно двумя десятками боеспособных самолетов Су-25. Однако именно Су-25, активно применявшиеся против наземных целей, и понесли наибольшие потери: сбито или потеряно в результате аварий семь или восемь штурмовиков. ВВС Украины потеряли также как минимум один или два бомбардировщика Су-24, два истребителя МиГ-29, один истребитель Су-27, один разведывательный самолет Ан-30, один военно-транспортный Ан-26, а также сбитый над Луганским аэропортом военно-транспортный самолет Ил-76 с десантниками на борту.

Начиная с боев под Славянском, с конца апреля – начала мая было сбито до восьми ударных вертолетов Ми-24 различных моделей и примерно такое же число транспортно-десантных Ми-8. Плотная насыщенность ополченцев ПЗРК и малокалиберными зенитно-артиллерийскими системами привела к большим потерям среди армейской авиации Украины. Во второй половине лета украинские Ми-24 уже почти не принимали участия в боевых действиях, подтвердив высокую уязвимость вертолетов данного семейства в локальных конфликтах. Например, из 12 вертолетов Ми-35М (последняя модификация Ми-24), поставленных с октября 2013 г. Россией в Ирак, уже к октябрю 2014 г. боевиками т.н. Исламского государства с использованием ПЗРК было сбито две машины.

Украинский кризис, как и другие локальные конфликты последних десятилетий, доказывает ограниченную эффективность боевой авиации (даже если она имеет абсолютное превосходство в воздухе) против полурегулярных отрядов, оснащенных переносными зенитно-ракетными комплексами (ПЗРК) и зенитной артиллерией. Одним из наглядных примеров была операция Израиля в Ливане летом 2006 года. Сильнейшие на всем Ближнем Востоке израильские ВВС, располагающие современными боевыми самолетами с системами высокоточного оружия (ВТО), так и не смогли сломить сопротивление бойцов ливанской «Хезболла», оснащенных ПЗРК. Однако в ходе боев на юго-востоке Украины в середине июля 2014 г. на вооружении ополченцев появились уже не только ПЗРК, но и зенитные комплексы ближней («Стрела-10», «Оса») и даже средней дальности (известные по истории с малайзийским «Боингом» ЗРК «Бук-М1»).

В отличие от операций авиации США и стран НАТО на Ближнем Востоке и Балканах, в ходе украинского кризиса практически не использовалось высокотехнологическое оружие (ВТО), почти отсутствующее у ВСУ и лишь в небольших количествах имеющееся у российской армии. В предыдущих случаях имело место противостояние высокотехнологичных армий с технически отсталым и политически изолированным противником, и т.н. «дистанционная война» с использованием ВТО достаточно быстро и эффективно достигала своей цели. Однако на юго-востоке Украины сталкивались находящиеся примерно на одинаковом технологичном уровне противники, военные организации которых отличались лишь размерами, степенью боеготовности и боеспособности имеющегося у них вооружения, что не позволяет говорить о «дистанционной» или «бесконтактной» войне.

Даже эффективность использования украинской стороной тактических ракетных комплексов «Точка-У», с достаточно высокой точностью и дальностью стрельбы до 120 км, эксперты оценивают неоднозначно. Опыт применения ракетных комплексов «Точка-У» российской армией в Чечне и против Грузии в августе 2008 г., а также в ходе гражданской войны в Йемене, или же оперативно-тактических систем «Скад» (с большей дальностью, но худшей точностью стрельбы) на Ближнем Востоке показывает, что эти ракетные системы остаются скорее военно-политическим средством сдерживания, а не реальным инструментом «дистанционной войны».

В украинском конфликте подтвердилась значимость традиционной артиллерии (особенно самоходной) и реактивных систем залпового огня (РСЗО), выступавших в качестве основного средства огневого поражения. Наибольшие потери стороны понесли именно от действия артиллерии. Особенно эффективно она действовала в ходе огневых налетов на находящиеся на марше колонны боевой техники или полевые лагеря противника. Новым словом для постсоветских конфликтов стало активное использование для наведения и корректировки артиллерийского огня современных цифровых систем разведки и целеуказания, а также беспилотных летательных аппаратов в режиме реального времени. Высокую эффективность продемонстрировали крупнокалиберные системы залпового огня «Смерч» и «Ураган», равно как уже давно ставшие одним из символов локальных конфликтов на постсоветском пространстве 122-мм РСЗО «Град».

Военно-стратегические последствия

Несмотря на сравнительную скоротечность боевых действий на юго-востоке Украины, потери в личном составе были очень серьезными. По различным оценкам, военнослужащие регулярной армии, бойцы ополчения и иррегулярных вооруженных формирований потеряли десятки тысяч людей убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В результате как минимум для украинской армии серьезной проблемой стало восполнение личного состава, усугубляющееся практически полным отсутствием подготовленных резервистов и системы организационно-мобилизационных мероприятий.

Украинский кризис подтвердил тенденцию продолжающейся профессионализации военного дела, а также значимость уровня боевой и физической подготовки. Усложнение ВВТ требует большей вовлеченности военных специалистов, что не может быть компенсировано контингентом военнослужащих-призывников. С другой стороны, усиление мощи, точности и дальности стрельбы легкого и стрелкового оружия дает возможность даже небольшим подразделениям войск специального назначения (особенно если они хорошо оснащены и мотивированы) решать боевые задачи, которые ранее ставились перед более крупными войсковыми соединениями. Повышается значимость легких и мобильных частей специального назначения, особенно в так называемых конфликтах низкой интенсивности. Естественно, что, как и в любой «гибридной войне», очень важную роль в Крыму и в боях на Донбассе (с российской стороны) сыграли отряды специального назначения и элитные подразделения постоянной готовности.

С другой стороны, украинский кризис (как и российско-грузинская война 2008 г.) продемонстрировал, насколько важно в современных локальных войнах, в условиях их скоротечности и динамики эскалации, правильное соотношение регулярных частей постоянной готовности и массового призыва резервистов и военнообязанных. Эта задача являлась одной из наиболее сложных для украинского руководства, и ее так и не удалось решить вплоть до заключения перемирия, несмотря на несколько «волн» мобилизационного призыва. Тенденция типичная для нынешнего этапа развития военного дела. Как отмечал в уже упомянутом докладе начальник российского Генштаба, меняющийся характер современной вооруженной борьбы принуждает стороны в случае начала конфликта опираться именно на «созданные в мирное время группировки сил и средств постоянной готовности».

При этом получают новое значение сухопутные войска, более адаптированные как для использования в конфликтах малой интенсивности и локальных войнах, так и в широкомасштабных «классических войнах» с массовым использованием бронетехники и артиллерии. Украинский кризис вынудил признать это даже американцев, традиционно делающих ставку на высокотехнологичную и эффективную при использовании высокоточного оружия боевую, а в последнее время – уже и беспилотную авиацию. Военная фаза украинского кризиса еще не успела завершиться, а на европейский контингент в ходе совместных натовских учений уже вернулись американские танки «Абрамс», за пару лет до этого выведенные из Германии после расформирования последнего «тяжелого» соединения американской армии, дислоцированного в Европе.

Из других военно-стратегических уроков следует отметить достижение российскими войсками фактора стратегической внезапности в Крыму. Военные историки еще долго будут спорить, что явилось более важным для успеха крымской операции: развал украинской армии в отсутствие военных реформ в постсоветский период или эффективность последней («сердюковской») военной реформы в России. Однако очевидно, что ключевым элементом успеха стала именно стратегическая внезапность, причем достигнутая не столько за счет слаженности и скрытности действий по переброске мобильных элитных подразделений в Крым. В век спутников и электронной разведки столь масштабную переброску войск специального назначения и ВДВ, иногда за тысячи километров из Сибири в Крым, нельзя было скрыть даже под предлогом крупномасштабных учений. Внезапность была достигнута на уровне стратегического мышления как вероятного противника (в данном случае – новых властей Украины), так и внешних акторов, которые могли бы хотя бы теоретически помешать осуществлению этой операции. Российское военно-политическое руководство добилось «шокового» эффекта, ибо до самого последнего момента никто не мог поверить, что Москва осуществит в Крыму то, что она осуществила.

Глобальные масштабы украинского кризиса высветили актуальность информационного, психологического и пропагандистского измерения вооруженной борьбы. Значимость информационно-пропагандистских войн, в том числе киберопераций как составного элемента вооруженного противостояния, уже давно не подвергается сомнению. Украинский кризис не стал новым этапом развития информационно-пропагандистских войн и по своей значимости не был столь важен, как война в Персидском заливе 1991 г., названная «войной CNN». С другой стороны, информационное сопровождение не имело столь негативного психологического влияния на ход боевых действий, как в свое время кадры погибших американских спецназовцев на улицах Могадишо, которые привели к прекращению операции США в Сомали в 1993 году. В целом украинский кризис фиксирует тенденцию увеличения роли информационно-пропагандистских войн по мере развития и усложнения коммуникационных и цифровых технологий.

Иногда, впрочем, в ходе украинского кризиса создавалось впечатление, что информационная война становится самоцелью, попыткой создать пропагандистский эффект в отрыве от реальных военных и военно-политических целей. Это приводило к тяжелым последствиям, например, уже отмеченные попытки перекрытия украинскими войсками границы с Россией и занятия ключевых городов, или же осада ополченцами Донецкого и Луганского аэропортов. С другой стороны, удачно проведенные операции всегда сопровождались своеобразным информационным мультипликатором, как это происходило с действиями Стрелкова-Гиркина в Славянске.

Украинский кризис ознаменовал возврат интереса к «старой доброй» политике сдерживания в контексте противостояния России и США. Причем речь идет о возвращении не только традиционного взаимного ядерного сдерживания, но и конвенционального (с помощью обычных вооружений), в котором будет расти значимость высокоточного оружия. Интерес к феномену сдерживания, даже ядерного, с глобального переходит уже и на региональный уровень. Например, противостояние с Россией стимулировало на Украине активную дискуссию по поводу возврата к обладанию ядерным оружием.

Меняется сама терминология военно-стратегического дискурса. По мере ренессанса НАТО и противостояния с Россией в Брюсселе все активнее используются термины и концепции, заставляющие вспомнить о холодной войне. Например, высказываются идеи возврата альянса к новой политике «гибкого сдерживания» (как реакции на российскую «гибридную войну» на постсоветском пространстве) или проводятся аналогии с концепцией «передового базирования», которыми сопровождаются учения США и их союзников на территории новых восточноевропейских членов альянса.

Наконец, одним из специфических итогов украинского кризиса может стать уход Украины с рынка вооружений постсоветского пространства. Весь постсоветский период Украина была одним из основных поставщиков оружия странам Южного Кавказа (особенно Азербайджану и Грузии). Киев поставил Баку и Тбилиси сотни танков, БМП, БТР, артиллерийских систем (включая крупнокалиберные РСЗО «Смерч» и тактические ракетные комплексы «Точка-У»), десятки боевых самолетов (в том числе истребители МиГ-29 и штурмовики Су-25) и ударных вертолетов Ми-24, большие объемы стрелкового вооружения и боеприпасов. Фактически Украина четверть века занималась распродажей оружия, которое должно было пригодиться ей в боевых действиях на юго-востоке собственной страны. Летом 2014 г. появилась информация о возможной продаже уже Грузией шести штурмовиков Су-25 Украине. Впрочем, на постсоветском рынке вооружений и так происходит перераспределение экспортеров. Например, в оружейном импорте Азербайджана Украину все более заменяет Россия (по расчетам СИПРИ, если в 2007–2011 гг. Россия занимала 55%, а Украина – 34% объема ВТС Азербайджана, то к 2013 г. доля России превысила 80%).

* * *

Украинский кризис позволил апробировать новые и оценить релевантность имеющихся методов и форм вооруженной борьбы. В нем сочетались подходы, типичные для конфликтов на постсоветском пространстве более четверти века назад, с принципиально новыми и современными военно-политическими или военно-техническими элементами. В военно-стратегической и военно-технической сферах украинский кризис не знаменовал собой революцию, а скорее демонстрировал эволюцию способов и методов вооруженной борьбы последних десятилетий, тем самым частично реанимировав некоторые военно-стратегические концепции времен холодной войны.

Наряду с этим в концептуальном плане украинский кризис стал также едва ли не последним постсоветским вооруженным конфликтом. После Украины любые будущие войны на пространстве бывшего СССР будут уже другими.

Украина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230713 Сергей Минасян

Мегасделка на фоне кризиса

Почему интеграцию Евросоюза и Евразийского экономического союза надо обсуждать уже сейчас

Е.Ю. Винокуров – доктор экономических наук, директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития.

Резюме Идея соглашения об интеграции между Евросоюзом и Евразийским экономическим союзом кажется сегодня странной. Сотрудничество сворачивается на фоне обмена санкциями. Но новые устои часто зарождаются именно в кризисное время

Идея соглашения об экономической интеграции между Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом кажется сегодня странной. Отношения Евросоюза и России – страны, на которую приходится 87% ВВП и 75% населения ЕАЭС, – в глубоком кризисе. Экономическое сотрудничество сворачивается на фоне обмена санкциями. Отчетливо осознавая трудность момента, вспомним об истоках Евросоюза и дискуссиях 1944–1945 годов. Тогда закладывались основы европейской интеграции (равно как и Бреттон-Вудской системы, то есть современного мирового торгового и финансового устройства). Новые устои часто зарождаются именно в кризисное время. Кто мог подумать в 1944 г., что буквально спустя 10 лет европейские сообщества начнут обретать осязаемые формы?

Лидеры стран и официальные лица уже выражают поддержку идее европейско-евразийской экономической интеграции. Президент России Владимир Путин на саммите ЕС–Россия 28 января 2014 г. предложил приступить к рассмотрению идеи зоны свободной торговли с Евросоюзом. 5 февраля это поддержал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. А 12 сентября комиссар по вопросам расширения ЕС и политики соседства Штефан Фюле высказался в пользу переговоров по свободной торговле. По мнению Фюле, настало время для официальных связей на уровне двух союзов – Европейского и Евразийского – для начала переговорного процесса. К европейцам приходит понимание, что без России проблему «Восточного партнерства» не решить. Кроме того, возник новый субъект, с которым нужно работать – ЕАЭС (несколько лет ЕС упрямо игнорировал Таможенный союз и Евразийскую экономическую комиссию). Впрочем, срок полномочий Фюле подходит к концу.

Экспертное сообщество уже несколько лет обсуждает тему интеграционного соглашения Евросоюза и Евразийского экономического союза. Из новейших работ обращу внимание на доклад Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития «Количественный анализ экономической интеграции ЕС и ЕАЭС: методологические подходы» (апрель 2014 г.) и доклад «Тупик борьбы интеграций в Европе», вышедший в мае 2014 г. под эгидой Комитета гражданских инициатив. Сейчас, в обстановке глубокого кризиса в отношениях, на будущее «европейско-евразийских» связей нужно взглянуть по-новому с учетом создания ЕАЭС и в максимально прикладном ключе.

Предполагаемое соглашение – или пакет соглашений – в силу огромного круга поднимаемых тем должно иметь характер «мегасделки». Компромиссы будут взаимоувязаны. Важность различных тем неравноценна для сторон. Уступая в одном, партнер будет просить «размена» по другой проблеме. Работа предстоит долгая, тяжелая, иной раз будет казаться, что перспектив выхода на финишную прямую нет. Но шансы на успех существуют. Особый вопрос – это, конечно, позиция США, не заинтересованных в мегасделке. Нащупывание точек соприкосновения с интересами этой страны представляет отдельную тему, критически важную для успеха проекта, но выходящую за рамки данной статьи.

По нашему мнению, в контексте соглашения проблемы общего соседства могут получить долгосрочное рамочное решение. Речь идет прежде всего об Украине и Молдавии, но также о Грузии и Азербайджане. Из этих четырех стран сохранение статус-кво относительно приемлемо только для Азербайджана – при условии благоприятной ценовой конъюнктуры на рынках нефти и газа. В Грузии и Молдавии без участия России потенциал развития экономики существенно ограничен. Для Украины же альтернативы просто нет. Последние три страны самым непосредственным образом заинтересованы в успехе мегасделки ЕС–ЕАЭС. Иначе странам общего соседства просто не выйти на траекторию устойчивого роста.

Естественная взаимозависимость

В 2003–2004 гг. возрос интерес к экономическому сотрудничеству и интеграции между Европейским союзом и Российской Федерацией. Однако переговоры по общим пространствам ЕС и России зашли в тупик, и тема перешла в разряд периферийных. Фундамент для взаимной заинтересованности объективно есть. Для формирующегося Евразийского экономического союза тесное сотрудничество с Евросоюзом чрезвычайно важно:

ЕС – крупнейший торговый партнер России и Казахстана, более половины товарооборота Российской Федерации приходится на Европейский союз (Россия в свою очередь является третьим по значимости торговым партнером Евросоюза).

ЕС мог бы сыграть ключевую роль в решении проблем модернизации стран Таможенного союза.

Зарождающийся Евразийский экономический союз инициирует ряд соглашений о свободной торговле с менее значительными по размеру экономики и значимости партнерами, например Вьетнамом и Израилем. Сам по себе факт переговоров полезен: они помогут уточнить приоритеты, сформировать компетенции и отточить переговорную тактику. Между тем именно Евросоюз следует рассматривать как основного долгосрочного партнера.

Проблема Украины в конечном счете может быть решена только в рамках глубокой экономической кооперации ЕС и ЕАЭС, что повышает важность такого сотрудничества.

Для ЕС тесное экономическое сотрудничество с ЕАЭС также представляет принципиальную важность:

ЕАЭС – третий по величине торговый партнер Евросоюза после США и Китая. Влияние российских ограничений на импорт продовольствия показало степень взаимозависимости в торговле и заинтересованности европейских производителей в нормальных коммерческих отношениях.

Проблемы безопасности, включая общее соседство, могут быть решены только в сотрудничестве со странами ЕАЭС.

Существует структурная зависимость от «евразийских» углеводородов.

В общем, режим свободной торговли даст возможность предприятиям Евросоюза не только укрепить конкурентоспособность на важном рынке, но и улучшить условия торговли на рынках, смежных с ЕАЭС. Сочетание конкурентных преимуществ двух союзов дает возможность максимально эффективно реализовать «двойную ренту» – технологическую (со стороны ЕС) и природную (со стороны ЕАЭС). В результате возможен значимый эффект роста конкурентоспособности на всех рынках, прилегающих к пространству от Лиссабона до Владивостока.

Растущий тренд межрегионализма в мире

В последние два десятилетия интерес к региональной интеграции резко возрос, увеличилось количество вновь созданных региональных торговых соглашений. Регионализм превратился в доминирующий фактор развития мировой торговли, инвестиций и потоков труда. Он оказывает влияние как на экономические, так и на политические отношения между странами, ставя их перед выбором: вступать ли в тот или иной торговый блок, какую из форм интеграции предпочесть, какие компетенции передать на наднациональный уровень, какие институты отвечают интересам страны?

Резко выросло число региональных торговых соглашений (РТС). На начало 2014 г. ВТО получила 583 уведомления о создании РТС, из которых 377 являются действующими. ЕС уведомил о создании 47 РТС, США являются участником 14, Япония – 17, Чили – 24, Китай – 15, Бразилия – 4. Согласно базе данных ВТО, большинство созданных в мире РТС являются зонами свободной торговли и только 17 относятся к таможенным союзам. При этом реально функционируют только шесть ТС, из них три полноценные (Евросоюз, ЕС–Турция и ТС Белоруссии, Казахстана и России). Остальные, включая МЕРКОСУР и Южно-Африканский таможенный союз, имеют 30% и более изъятий из единого таможенного тарифа.

Всплеск регионализма объясняли многими факторами. В частности, его связывали с тем, что прогресс в переговорах в рамках ВТО шел очень медленно, особенно это касалось Дохийского раунда. К тому же срабатывал и «эффект домино»: страны считали, что издержки нахождения за пределами торгово-экономических союзов могли бы быть выше, чем от вступления в них. Однако в целом желание стран образовывать РТС вызвано стремлением стимулировать экономический рост за счет получения улучшенного доступа к рынкам, использования эффекта масштаба, привлечения прямых иностранных инвестиций, трансфера технологий и так далее.

В настоящее время формы экономической интеграции постоянно развиваются, усложняются и дополняют друг друга. Например, зона свободной торговли и таможенный союз могут содержать элементы более высоких уровней интеграции, в частности, снижение нетарифных барьеров, снятие ограничений в торговле услугами, движении капитала и рабочей силы, механизмы разрешения споров, политики содействия торговле, механизмы защитных мер, создание институциональных механизмов и так далее. Это связано с растущим пониманием того, что с точки зрения воздействия на экономику устранение только торговых барьеров может приводить к гораздо меньшим положительным эффектам, чем более глубокая интеграция.

Существует несколько стадий коммерческой либерализации и разновидностей интеграционных моделей.

Первая модель – двусторонние соглашения о свободной торговле, которые заключаются между двумя экономиками – может быть относительно простой. Большинство подобных договоренностей касаются только свободной торговли товарами, значительная часть включает товары и услуги, и лишь некоторые ставят более амбициозную цель создания таможенных союзов.

Вторая модель заключается в формировании региональных интеграционных блоков, самым ярким примером является Евросоюз. В Южной Америке группа МЕРКОСУР предприняла попытку сформировать эффективный таможенный союз, но ее единая торговая политика содержит многочисленные изъятия и не продвигается вперед. Многообещающую попытку представляет собой состоящая из 10 стран группа АСЕАН в Юго-Восточной Азии, которая, однако, не является таможенным союзом. Соглашение НАФТА между США, Мексикой и Канадой – еще одна региональная интеграционная инициатива, но она достаточно умеренна в степени интеграции ее членов и также не является таможенным союзом. Из недавних и самых динамичных примеров можно назвать Таможенный союз Белоруссии, Казахстана и России.

Третья модель – межрегиональные интеграционные соглашения, у которых может быть несколько вариантов. Наиболее впечатляющий – межконтинентальные инициативы, среди которых в работе в данный момент находятся две. Первая – Транстихоокеанское партнерство (ТТП), объединяющее большую часть Восточной и Юго-Восточной Азии и западное побережье Тихого океана за исключением Китая. Вторая – Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), переговоры по которому ведутся между Соединенными Штатами и Евросоюзом. Вызывающее оживленное обсуждение ТТИП ставит целью более глубокую конвергенцию в вопросах регулирования, что идет значительно дальше обычной свободной торговли.

Работа над ТПП и ТТИП продолжается. Обе инициативы ставят целью глубокую либерализацию большого объема мировой торговли в регионах Тихого и Атлантического океанов, и предполагаемая степень их интеграции всеобъемлюща и глубока. Эксперты полагают, что шансы транстихоокеанской инициативы минимальны – уж слишком она рыхлая. Зато у европейско-американской ТТИП перспективы серьезные. В интеграционные процессы такого рода заложен потенциал как минимум эрозии и частичной подмены современного режима ВТО.

Еще одна разновидность потенциального межрегионализма подразумевает соглашения между блоками и требует наиболее сложных переговоров. До настоящего времени прецедентов не было. Европейский союз пытается вести переговоры с МЕРКОСУР, но слабая внутренняя сплоченность участников последнего осложняет процесс. Между тем именно эта разновидность интеррегионализма с большой вероятностью будет играть возрастающую роль, делая систему глобальной торговли и инвестиций еще более многоуровневой и усложненной.

Характеристики и содержание мегасделки ЕС–ЕАЭС

Мегасделка представляет собой именно идею межрегионального интеграционного соглашения, объединяющего два блока. Дело это новое, а значит непростое. Каковы могут быть основные характеристики этого соглашения?

Во-первых, стороной мегасделки, какую бы юридическую форму она ни приняла, будет не Россия, а Евразийский экономический союз. Национальные представители (соответствующие департаменты министерств экономики, МИДов и так далее), разумеется, будут присутствовать и в решающей степени влиять на ход переговоров и финальные договоренности, но формально вести переговоры будет ЕЭК. Это важная характеристика, новая и непривычная как для стран ЕАЭС, так и для Евросоюза.

Во-вторых, участники ЕАЭС заинтересованы не просто в договоре о свободной торговле, а в глубоком, всеобъемлющем соглашении с Евросоюзом. Причина проста: «голая» зона свободной торговли невыгодна России и Казахстану с их сырьевым экспортом. Из-за существующей структуры торговли Россия и Казахстан не заинтересованы в узко сформулированном режиме свободной торговли с Евросоюзом (это верно и для Белоруссии, хотя в меньшей степени). При этом очевидные проблемы, связанные с уступками в торговле, должны быть компенсированы выгодами в других сферах. Нужен существенный прогресс по другим направлениям экономического сотрудничества для того, чтобы идея зоны свободной торговли обрела смысл. Таким образом, особо актуален характер соглашения как мегасделки, охватывающей широкий спектр проблем. Договор должен быть всеобъемлющим и конкретным.

В-третьих, прототипы такого соглашения между ЕС и ЕАЭС, затрагивающего массу вопросов, многообразны – от глубокого и всеобъемлющего соглашения о свободной торговле (DCFTA) до всестороннего торгово-экономического соглашения (ВТЭС – comprehensive economic and trade agreement, CETA). Последнее выступает юридической формой принципиальной договоренности, достигнутой в 2013 г. Евросоюзом и Канадой. СЕТА и уже упоминавшееся Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство Соединенных Штатов и Евросоюза могут рассматриваться в качестве особо полезных образцов для мегасделки ЕС–ЕАЭС.

В-четвертых, следует отметить, что полноценные переговоры невозможны без членства всех стран Евразийского экономического союза в ВТО. Соответственно России следует оказать поддержку Казахстану и особенно Белоруссии на переговорах в Женеве. В принципе Россия должна стать локомотивом для этих двух стран на их пути в ВТО.

Однако членство в ВТО – это не только вопрос Евросоюза или России, но и в очень большой степени позиция Соединенных Штатов. В США отношения с Россией – тема внутренней политики и межпартийной борьбы. Вероятно, таковыми они и останутся. Ждать резких улучшений не приходится: вспомним о поправке Джексона–Вэника, отмена которой для России потребовала более 20 лет. Кстати, она продолжает действовать в отношении Белоруссии и Казахстана.

Отдельный вопрос, на который еще предстоит дать ответ: как будут соотноситься нормы ТТИП ЕС–США и соглашения Евросоюза с Евразийским экономическим союзом?

В-пятых, круг потенциальных вопросов, которые могут стать предметом мегасделки (а она может быть оформлена как одно соглашение или пакет соглашений), включает десятки позиций. Вот лишь некоторые из них:

1. Торговля товарами (отмена импортных пошлин с четко оговоренным кругом изъятий).

2. Устранение нетарифных барьеров в торговле.

3. Регулирование трансграничной электронной торговли.

4. Торговля услугами.

5. Либерализация доступа на финансовые рынки.

6. Свободное движение капитала.

7. Регулятивная конвергенция (нормы и стандарты).

8. Права интеллектуальной собственности.

9. Взаимное признание дипломов, включая профессиональное образование.

10. Безвизовый режим, включая пакет соглашений о реадмиссии.

11. Особый режим для Калининградской области (инвестиционный или торгово-инвестиционный).

12. Общие регионы соседства.

13. Массовые обмены в сфере образования (Erasmus Mundus и так далее).

14. Применение Третьего энергопакета Евросоюза к проектам российского газового экспорта.

15. Развитие международной транспортной инфраструктуры (автомобильные и железнодорожные коридоры).

16. Создание общего рынка электроэнергии ЕС–ЕАЭС.

17. Регулирование частичного взаимного доступа к государственным закупкам.

18. Правила конкуренции.

19. Механизмы разрешения споров.

В-шестых, работа по соглашению в базовом сценарии займет несколько лет, а само всестороннее соглашение может быть заключено в 2020-х годах. К определению желательной или возможной даты заключения соглашения можно и нужно применять два подхода. Первый из них отталкивается от потребностей стран ЕАЭС в модернизации. В недавней статье в журнале «Евразийская экономическая интеграция» Александр Широв и Алексей Янтовский задаются вопросом о сроках создания зоны свободной торговли двух интеграционных блоков. Они исходят из базового аргумента: в настоящее время свободная торговля невыгодна для стран ЕАЭС в силу низкой конкурентоспособности евразийских производителей и высокого уровня закрытости рынков Евросоюза скорее за счет технологических стандартов, нежели за счет импортных пошлин. Модернизационные усилия внутри ЕАЭС, прогнозы повышения эффективности использования первичных ресурсов и роста обрабатывающих производств позволяют авторам предположить, что самым ранним сроком для обсуждаемой ЗСТ могут быть 2021–2024 годы.

Мы разделяем это мнение, принимая во внимание и технические факторы. Даже после относительного разрешения украинского кризиса и появления возможности начинать содержательные переговоры, они – чисто технически, в силу чрезвычайной сложности и насыщенности круга вопросов – займут как минимум несколько лет. Понятно, что легкими эти переговоры быть не обещают. Продлятся они пять-восемь лет. Чтобы иметь возможность поднять бокал за подписанное соглашение в середине 2020-х, нужно садиться за стол переговоров, как только позволит политическая ситуация. А задача экспертного сообщества и ответственных государственных органов – определить перспективную повестку и предпосылки для будущих переговоров уже сейчас.

Евросоюз. Россия. Казахстан. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. Таможня > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230706 Евгений Винокуров

Беспокойное партнерство

Риски сотрудничества с КНР глазами российского бизнеса

Александр Габуев - китаист, член Совета по внешней и оборонной политике

Резюме В условиях западных санкций российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии, прежде всего в Китае. Однако крупный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР и немало потенциальных рисков

В условиях западных санкций крупнейшие российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии. Основные надежды связаны с Китаем – второй экономикой мира и самым близким политическим партнером Москвы. Несмотря на это, частный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР немало потенциальных проблем и рисков. Их минимизация потребует совместных усилий предпринимательского сообщества и государства.

Санкции на дружбу

«Есть очевидный тренд к сближению позиций с азиатскими партнерами, обусловленный и экономическими, и политическими причинами. Китай заинтересован в российском рынке. Китайские компании готовы инвестировать в комплексное освоение российских месторождений, в энергетику, инфраструктуру, автопром и авиастроение. Есть обратный интерес у российского бизнеса, и не только сырьевых компаний… Я думаю, западные санкции могут серьезно ускорить наше сотрудничество», – сообщил миллиардер Геннадий Тимченко газете «Коммерсантъ» в интервью, опубликованном 15 сентября 2014 года. Заявления бизнесмена, обладающего, если верить Forbes, шестым состоянием в России (его активы оцениваются в 15,3 млрд долларов), отражают настрой, который российская политическая и деловая элита транслирует внутри страны и во внешний мир после введения западных санкций. Начиная с апреля 2014 г., чиновники и бизнесмены не устают повторять, что развитие партнерства со странами Азии, и прежде всего с могучим Китаем, станет ответом на политику ЕС и США. Периодически руководители государства корректируют этот сигнал, утверждая, что разворот России на Восток начался задолго до украинского кризиса, однако демонстративный характер российско-китайской дружбы бросается в глаза.

Геннадий Тимченко – наиболее показательная фигура в этом процессе. 20 марта 2014 г. он попал во второй «черный список», подписанный президентом США Бараком Обамой в ответ на действия России на Украине. Уже 29 апреля Тимченко стал сопредседателем в Российско-китайском деловом совете, сменив на этой должности руководившего советом десять лет Бориса Титова. В ходе майского визита в Шанхай Владимир Путин на встрече с российскими олигархами сказал, что Тимченко теперь в его глазах – «главный по Китаю». А 4 августа в интервью агентству ТАСС бизнесмен демонстрировал, что избавился от международных карточек Visa и MasterCard и перешел на китайскую систему UnionPay: «Как санкции ввели, сразу ее оформил. Отлично работает! И принимают карту во многих местах. В некотором смысле надежнее, чем Visa. По крайней мере, американцы не дотянутся».

Будучи теперь официально главным специалистом по Китаю среди крупных бизнесменов, Геннадий Тимченко может позволить себе публично рассуждать и о рисках партнерства. «Риск проиграть более сильному конкуренту всегда есть, но мне кажется, не он должен доминировать в вопросе наших отношений. Надо учитывать перспективы, которые открывает сотрудничество с азиатскими партнерами, с точки зрения привлечения капитала и технологий. В китайском языке, как известно, понятия “риск” и “возможность” можно передать одним иероглифом. Если мы объединим наши возможности, бизнес выиграет гораздо больше, чем потеряет», – заявил он «Коммерсанту». Впрочем, столь оптимистичный взгляд разделяют далеко не все российские бизнесмены и высокопоставленные чиновники.

Китайский поворот

В последние годы тема рисков постоянно присутствовала в дискуссиях на высшем уровне о расширении торгово-экономического сотрудничества с Китаем. Во многом это объясняется наследием 1990-х гг., когда торговля с КНР не была для российского государства и нарождавшихся олигархов приоритетом. Если в 1992 г. Китай по инерции был третьим торговым партнером России (сказывался задел, созданный в результате нормализации советско-китайских отношений в конце 1980-х гг.), то уже в 1993 г. он откатился на десятое место. За десятилетие после развала СССР главными чертами экономических отношений стали контракты в сфере ВПК (во многом именно китайские заказы поддержали находившуюся в кризисе оборонную промышленность России), хаотичная приграничная торговля и попытки китайцев приобрести сырьевые активы в Сибири и на Дальнем Востоке. При этом к началу 2000-х гг. КНР была лишь шестым торговым партнером РФ, товарооборот немногим превышал 40 млрд долларов в год.

После прихода Владимира Путина отношения с Китаем упорядочили. На политическом уровне достигнуты немалые успехи: в 2001 г. стороны подписали договор о дружбе, в 2004-м – дополнение к соглашению о российско-китайской границе, которое официально закрыло территориальный вопрос (РФ уступила КНР 337 кв. км спорных земель), началось оформление «мягкого альянса» во внешней политике, прежде всего – за счет совместных действий на площадке Шанхайской организации сотрудничества и голосований в СБ ООН.

Однако в экономике на сотрудничество с КНР были наложены неформальные ограничения: присутствие китайского бизнеса на Дальнем Востоке и в Сибири сокращено, заморожены планы совместных инфраструктурных проектов в Приморье, постепенно снизились объемы военно-технического сотрудничества, китайские компании не допускали к сырьевым активам и подрядным работам на мегастройках вроде саммита АТЭС во Владивостоке. В то время Москва была всерьез озабочена намерениями Пекина в отношении российского Зауралья. (Основным аргументом в пользу экспансионистских устремлений, якобы существующих у китайцев, был дисбаланс демографических потенциалов северо-востока КНР и российского Дальнего Востока.) Кроме того, Россия не желала превратиться в сырьевой придаток быстрорастущего соседа, Кремль хотел видеть страну донором технологий для большинства азиатских партнеров, включая и КНР. Наконец, Москву беспокоила проблема несанкционированного копирования российской техники, особенно вооружений. В результате, несмотря на 4,2 тыс. км общей границы и взаимодополняемую структуру экономик, объем торговли РФ и КНР никак не мог пробить планку в 60 млрд долларов. Сделки вроде контракта 2004 г. «Роснефти» с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) о поставке 48 млн тонн нефти (6 млрд долларов предоплаты от китайцев российская госкомпания использовала для покупки активов ЮКОСа) были исключением.

Изменения начали происходить в 2009 г. – в разгар мирового кризиса. Столкнувшись с дефицитом ликвидности на западных площадках, российские компании устремились за деньгами в Китай. Самой крупной стала нефтяная сделка: «Роснефть» и «Транснефть» на 20 лет заняли $25 млрд у Банка развития Китая на строительство нефтепровода в КНР – под залог поставок 15 млн тонн нефти в год. По итогам 2009 г. Китай стал первым торговым партнером России, обогнав Германию, и с тех пор удерживает эту позицию (89,2 млрд долларов в 2013 году). Несмотря на это, многие неформальные ограничения на инвестирование сохранялись. До недавнего времени китайцам не удавалось получить доли ни в одном крупном газовом месторождении, бюрократические барьеры возводились на пути создания совместных предприятий в машиностроении и автопроме (Москва опасалась, что китайские предприятия быстро захватят внутренний рынок за счет демпинга). Ограничивалось и присутствие финансовых институтов КНР в России. Например, китайские банки в отличие от западных не были допущены к розничному рынку. Даже те структуры, которые формально создавались для наращивания китайских инвестиций в экономику России (вроде совместного фонда China Investment Corporation и Российского фонда прямых инвестиций), ограничивались при вложении денег в «чувствительные» для Москвы отрасли.

Правда, уже в 2013 г. подход начал меняться. Китайской CNPC удалось купить 20% в проекте «Ямал СПГ» (контролирующий акционер – НОВАТЭК, совладельцами которого являются Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко), а «Роснефть» заключила соглашения о привлечении многомиллиардных авансов за будущие поставки нефти от CNPC и Sinopec. Новый подход объяснялся падением темпов роста российской экономики (1,3% по итогам 2013 г.) и опасениями Кремля относительно возможности финансировать долгосрочные расходы вроде майских указов президента, влияющих на лояльность избирателей.

Окончательный перелом произошел весной 2014 г. после введения санкций. По мере того как западные санкции становились комплексными (от «черных списков» США и Евросоюз перешли к запретам занимать деньги для ключевых российских банков и госкомпаний, а также к блокированию технологического сотрудничества в стратегических для России областях вроде ТЭКа), росла и потребность во внешнем противовесе. С учетом того, что Япония также объявила о санкциях (как член G7 и союзник США), а Южная Корея заняла выжидательную позицию, на роль главного спасителя России, естественно, выдвинулся Китай. Майский визит Путина в Шанхай принес около 40 соглашений, еще 38 были подписаны во время октябрьского визита премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна в Москву. Как признают высокопоставленные чиновники, с апреля 2014 г. неформальные ограничения на экспансию китайского капитала фактически сняты. Теперь Россия пытается компенсировать влияние западных санкций за счет получения от Китая рынков сбыта, инвестиций, прямых банковских кредитов, доступа к финансовым площадкам, а также критически важным технологиям. При этом и чиновники, и бизнесмены убеждены: углубление партнерства с КНР по всем этим направлениям сопряжено с проблемами уже сейчас и несет для России риски в будущем. Какие же проблемы и риски видит российская элита?

Скрытые угрозы

Главная проблема в сотрудничестве с Китаем, которую идентифицируют многие чиновники и бизнесмены – в коротком и среднем горизонте контакты с КНР не смогут целиком восполнить потери от разрыва с Западом даже при наличии большого желания со стороны Пекина. По общему признанию, Китай не готов обеспечить доступ к внешним источникам заимствований в объеме, достаточном, чтобы полностью заменить западные кредиты и возможность размещать акции в Лондоне и Нью-Йорке. КНР не удастся быстро стать для России источником критически важных технологий. А в случае, если Европейский союз сможет значительно сократить потребление российских углеводородов, китайский рынок не в состоянии заместить выпавшие доходы ни компаниям, ни бюджету. Правда, отказ Европы от российских энергоносителей в среднесрочной перспективе кажется невероятным.

Для значительной части элиты перспектива того, что главным экономическим партнером России станет КНР, связывается с целым набором специфических рисков. Часть из них являются производной от внутреннего устройства Китая, как его понимает (или не понимает) российский правящий класс. Другая часть связана с проблемами организации взаимодействия с Пекином, которая существует внутри России.

Во-первых, отечественной элите не ясны стратегические намерения Поднебесной в отношении России. В частных беседах первый и главный вопрос, который задают друг другу чиновники и бизнесмены: «Кто мы для китайцев? Чего они от нас хотят?». Многие убеждены, что долгосрочная цель Китая – колонизация России, а в основе нынешнего сближения Пекина с Москвой лежит желание в будущем поставить под контроль ресурсы Сибири и Дальнего Востока. В основе подобных представлений – достопамятный пограничный конфликт 1969 г., смутная информация о росте национализма в КНР, логика жесткого контроля над более слабым партнером, присущая многим представителям правящего класса России и проецируемая ими на китайскую элиту.

Пожалуй, один из главных факторов, который по-прежнему заставляет многих в Москве искать скрытую угрозу в желании Китая сближаться – разница демографических потенциалов в приграничных районах РФ и КНР. Если в Дальневосточном федеральном округе, занимающем 36% территории России (около 6,2 млн кв. км), проживают 6,2 млн человек (около 4,3% от всего населения страны), то в трех северо-восточных провинциях Китая (Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин) на территории 804 тыс. кв. км живут почти 110 млн человек. Подобные цифры заставляют вспомнить о концепции «желтой угрозы», популярной в конце XIX века. К тому же взгляды многих представителей элиты на Китай сформированы, как ни странно, западными авторами вроде Збигнева Бжезинского, открыто говорящего о риске колонизации китайцами зауральской России.

Страху добавляет и слабое владение статистикой о китайских мигрантах на российской территории. Хотя по данным официальной переписи 2010 г. количество китайцев не достигает 30 тыс. человек, а по экспертным оценкам (например, демографа Жанны Зайончковской из НИУ «Высшая школа экономики») составляет до 400 тыс. человек, многие бизнесмены и чиновники оперируют представлениями о «прозрачной границе» и «миллионах тайных мигрантов» за Уралом. Примечательно, что некоторые представители российской элиты в частных разговорах проецируют ситуацию в Крыму и на востоке Украины на российский Дальний Восток – якобы при расширении сотрудничества с КНР в регион неизбежно хлынет поток китайцев, которые потом объявят «народную республику» и постараются отделиться от России. Именно поэтому российские чиновники и бизнесмены столь нервозно воспринимают любые предложения китайской стороны об использовании ее рабочей силы при реализации совместных проектов.

Второй риск – отсутствие альтернатив в ходе поиска азиатских партнеров, вызванное санкциями. Нынешняя внешнеполитическая ситуация вокруг России, в том числе в Восточной Азии, дает Пекину козыри при обсуждении совместных с Москвой экономических проектов. В итоге Россия вынуждена выбирать варианты, максимально привязывающие ее к Китаю и лишающие возможности арбитража за счет сотрудничества с другими партнерами. Если до кризиса на Украине Москва обсуждала многие проекты на Дальнем Востоке не только с китайскими компаниями, но и с представителями Японии и Южной Кореи, то после санкций многие японские и корейские инвесторы отказались от проектов или взяли паузу. Как следствие, российским участникам, которым запуск того или иного проекта нужен для поддержания своего положения, ослабленного санкциями и почти нулевым ростом ВВП России, приходится ориентироваться исключительно на китайский спрос.

То же самое касается и государства. Например, если раньше Министерство по развитию Дальнего Востока, власти субъектов федерации в Дальневосточном федеральном округе старались максимально диверсифицировать круг контактов среди инвесторов из АТР, то теперь основные контрагенты – именно китайцы.

Особенно ощутимо это отражается на инфраструктурных проектах. Раньше Россия, во многом опоздавшая к бурному росту энергетического рынка АТР, стремилась наверстать упущенное за счет проектов строительства экспортной инфраструктуры на своем тихоокеанском побережье с возможностью выхода к широкому кругу клиентов (прежде всего заводы по сжижению природного газа, которые собирались строить в Приморье «Газпром» и «Роснефть»). Теперь же речь идет в основном о трубопроводах в КНР, ведь даже если Япония и Южная Корея будут готовы покупать российский СПГ, то они не смогут обеспечить кредиты на стройку или необходимые технологии из-за вероятной реакции США, а своих денег и технологий у российских компаний нет. Именно поэтому подписанный в мае 2014 г. контракт между «Газпромом» и CNPC о поставках 38 млрд кубометров газа в год в КНР по газопроводу «Сила Сибири» (ресурсной базой станут Ковыктинское и Чаяндинское месторождения) почти наверняка лишил перспектив проект «Владивосток СПГ», об отказе от которого менеджмент российской газовой монополии говорит почти как о решенном вопросе. Привязка же ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока исключительно к Китаю через наземные трубопроводы создает ситуацию, при которой Россия попадает на рынок с монополией покупателя, вольного диктовать условия.

Отсутствие диверсификации тем более опасно, учитывая весьма специфическое отношение компаний КНР к подписанным договорам – отличительные особенности юридической культуры китайцев воспринимаются российской элитой как очередной риск, проистекающий из отсутствия альтернативы.

Классический пример данного риска в российско-китайских отношениях уже продемонстрировали следующие события. В 2011 г. между «Роснефтью», «Транснефтью» и CNPC разгорелся спор о цене поставок российской нефти по отводу Сковородино – Мохэ от трубопровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО). Китайская сторона явочным порядком снизила платежи примерно на 10 долларов за баррель нефти, ссылаясь на то, что транспортное плечо от Сковородино до границы с КНР меньше, чем до конечного участка трубы в бухте Козьмино – недоплата должна была компенсировать китайцам эту разницу. «Роснефть» и «Транснефть» апеллировали к контракту, в котором четко фиксировался единый сетевой тариф на всей протяженности ВСТО, так что забирать разницу за прокачку нефти от Сковородино до Козьмино китайская корпорация была не вправе. Россияне грозили китайцам судом, однако даже в случае выигрыша перед ними маячила крайне мрачная перспектива – в случае разрыва контракта «Роснефть» и «Транснефть» остались бы с построенной на китайский кредит трубой в никуда и долгом в 25 млрд долларов на двоих, который пришлось бы возвращать живыми деньгами. В свою очередь, CNPC теряла существенно меньше, поскольку поставки нефти из России были для нее важны, но не критичны.

В итоге российским компаниям повезло: началась «арабская весна», и на фоне нестабильности на Ближнем Востоке Пекин решил не портить отношения с одной из двух стран (помимо Казахстана), поставлявших нефть в Китай по земле, а не по уязвимым морским маршрутам. И все же россиянам пришлось дать китайцам скидку в 1,5 доллара на баррель, что привело к потерям примерно в 3,5 млрд долларов на весь период действия контракта.

Еще один риск – невозможность получить финансирование в Китае на столь же выгодных условиях, что в Лондоне и Нью-Йорке. На крайнюю жесткость позиций китайских банкиров на переговорах жалуются все бизнесмены, пытающиеся найти финансирование в КНР, особенно когда речь идет о сложных и дорогих проектах с долгим сроком возврата инвестиций. Легче ситуация у стратегических госкомпаний вроде «Роснефти» и «Газпрома», которые могут рассчитывать на гарантии со стороны государства. Ситуация в финансовой сфере во многом напоминает риски, связанные с безальтернативным положением Китая как покупателя российских ресурсов, поставляемых через наземные маршруты. Теоретически потенциальным российским заемщикам будет легче избавиться от жесткого китайского займа (взяв где-то кредит на более выгодных условиях или получив поддержку государства), чем компании – бросить проект, связанный со строительством физической инфраструктуры. Но на практике из-за санкций и осторожности банкиров и инвесторов из других азиатских стран китайские финансовые институты оказываются в крайне выгодном положении – внутренних источников кредита в России на всех не хватит (банки из-за проблем с ликвидностью кредитуют все менее охотно, ЦБ печатный станок не включает, ресурсы Фонда национального благосостояния ограниченны).

Эта ситуация усугубляется сочетанием факторов, которые значительно усложняют доступ россиян к китайским деньгам. Поворот России к Китаю в свете украинского кризиса совпал с масштабной антикоррупционной кампанией в КНР, затронувшей банковский сектор. Пришедший в 2012 г. к власти генсек Компартии Китая Си Цзиньпин начал бороться со своим оппонентом, бывшим постоянным членом Политбюро ЦК КПК Чжоу Юнканом, курировавшим силовиков и энергетический сектор (в 1990-е гг. он возглавлял CNPC). Для сбора компромата на Чжоу была развернута масштабная проверка всех энергетических компаний с госучастием, а также кредитовавших их банков. В итоге многие топ-менеджеры госбанков были арестованы за выдачу невыгодных для государства кредитов, а новые руководители стараются теперь выдавать займы на максимально жестких условиях, чтобы не быть впоследствии обвиненными в неэффективном управлении госсобственностью. Российские потенциальные заемщики уже столкнулись с последствиями чисток – многие переговоры затормозились, а позиции китайцев ужесточились.

Второй негативный для россиян фактор – консерватизм китайских частных фондов и их нежелание вкладывать в Россию, связанное с традиционно слабым интересом частников к российскому рынку (основной поток инвестиций идет в развитые страны, Юго-Восточную Азию и Африку), а также с репутационными издержками. Китайцы обращают внимание как на низкие уровни России в рейтингах вроде Doing Business, так и на такие негативные прецеденты, как разгром Черкизовского рынка в Москве в 2009 г., в ходе которого китайские компании понесли многомиллиардные потери. Наконец, ограниченны и возможности использования россиянами фондовых площадок КНР. Биржи Шанхая и Шэньчжэня пока закрыты для иностранных эмитентов, их либерализация, впервые обещанная финансовыми властями КНР еще в 2007 г., постоянно откладывается. В Гонконге же у российских компаний неважная репутация из-за IPO «Русала» в 2010 г., когда после размещения котировки компании обвалились (вслед за ценами на алюминий в Лондоне). Учитывая, что размещение лоббировал тогдашний глава исполнительной власти Гонконга Дональд Цан, а значительную часть эмиссии выкупили российские госбанки (ВЭБ и Сбербанк), местные инвесторы теперь воспринимают любые IPO или размещение облигаций связанных с Россией компаний как политические акции, а потому относятся к ним настороженно.

Возможность формирования технологической зависимости от Китая тоже воспринимается в России как риск. Прежде всего эти опасения связаны с реализацией инфраструктурных проектов вроде строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали «Москва–Казань», меморандум о котором был подписан в октябре 2014 г. в ходе визита Ли Кэцяна в Москву. Документ предусматривает использование китайских технологий в обмен на предоставление финансирования, что может включать в себя, например, китайскую ширину колеи (в КНР она составляет 1435 мм вместо принятой у нас колеи в 1520 мм). Побочный риск – угроза российским производителям оборудования в случае, если китайцы будут жестко настаивать на использовании своих технологий в совместных проектах на российской территории (например, строительство электростанций), а также получат возможность возводить свои заводы в центральной России (особенно велики риски для автопрома). Специфические риски безопасности может нести и замена существующей телекоммуникационной инфраструктуры, где пока доминирует американская Cisco, на продукцию китайских компаний Huawei или ZTE. Чиновники и представители спецслужб полагают, что «закладки» американских спецслужб просто поменяются на «жучки» китайских, а отечественный технологический уровень не позволит их идентифицировать. Отдельный риск технологического сотрудничества – копирование российских технологий с последующим выходом китайцев на рынки третьих стран, где у них будет преимущество перед россиянами за счет демпинга и мер господдержки (договоры вроде подписанного в 1996 г. соглашения об охране интеллектуальной собственности пока не помогли решить эту проблему).

Враг внутри

Помимо рисков сотрудничества с КНР, связанных с внешнеполитической обстановкой вокруг России или особенностями самого Китая, российский бизнес идентифицирует проблемы взаимодействия, причины которых внутри страны. Главной считается недостаток экспертизы по Китаю как на уровне государства, так и на уровне бизнеса, а также неправительственного сектора. У этой проблемы несколько составляющих.

Во-первых, дефицит экспертизы на уровне самих компаний. В силу незначительного объема контактов до недавнего времени как государственные, так и частные корпорации ограничивались наймом переводчиков с китайского. Многие бизнесмены отдавали и эти компетенции на аутсорсинг. В результате внутри компаний не появилась критическая масса экспертов, в тонкостях владеющих особенностями работы на китайском рынке, обладающих широкими связями, глубоко понимающих систему принятия решений в КНР или правовую казуистику. Те компании, которые заняты воспитанием кадров для работы с Китаем, делают это недавно – в них не появилось топ-менеджеров со знанием китайского языка и китайской специфики. Руководство компаний не способно правильно оценить перспективы развития того или иного сектора, упуская возможности (так произошло с «Газпромом», который не воспользовался в 2000-е гг. шансом выйти на китайский газовый рынок на выгодных условиях). Кадровый дефицит непросто заполнить из-за особенностей российского китаеведческого образования: в нем традиционно уделяется большое внимание языку и освоению традиции и крайне плохо преподаются прикладные дисциплины. Как следствие, компании рискуют набирать с рынка либо экономистов с очень низким уровнем знания китайского языка, либо китаистов со слабыми компетенциями в области экономики (не говоря уже об узких отраслях) – и тех и других приходится растить внутри. Учитывая растущее значение Китая для российского бизнеса, это может стать источником проблем на переговорах, поскольку китайские компании, напротив, имеют обширные штаты специалистов по России.

Во-вторых, это неразвитость рынка внешней экспертизы по Китаю. Если глобальные компании способны привлечь для консультаций большое количество высококлассных консалтинговых структур, а также использовать компетенции западных университетов и аналитических центров для учета политических или макроэкономических рисков, то российские компании в значительной степени лишены такой возможности. В условиях кризиса финансирования после развала СССР компетенции академических и университетских специалистов, связанные с пониманием современного Китая, особенно применительно к потребностям бизнеса, были во многом утрачены. Из-за низкой приоритетности китайского направления в предыдущие годы государство и бизнес не вкладывались в развитие рынка внешней экспертизы. В неудовлетворительном состоянии и организации, призванные стать провайдерами услуг для компаний, вроде Российско-китайского делового совета (под эгидой ТПП) или существовавшего под крышей РСПП Российско-китайского центра торгово-экономического сотрудничества. Ни одна из этих структур, по признанию бизнесменов, не готова эффективно осуществлять полное и результативное сопровождение крупного проекта в КНР.

В-третьих, недостаточный уровень знаний о Китае и опыта работы с ним в госаппарате. Единственное ведомство, обладающее широким штатом китаистов – это МИД, но его сотрудники мало приспособлены к взаимодействию с бизнесом и продвижению его интересов. Китаисты в штате Минэкономразвития (ему подчинено и торгпредство) малочисленны и загружены формальной бюрократической работой. Всплеск интереса к Китаю со стороны российских корпораций практически парализовал эти структуры – бизнесмены жалуются на отсутствие помощи от дипломатов, а те в ответ сетуют на большое количество непрофильных запросов от бизнеса. На уровне же министров экономического блока и вице-премьеров, курирующих отношения с КНР, практическая экспертиза отсутствует полностью.

Дополнительная проблема – крайне сложная бюрократическая конструкция взаимодействия с Китаем, сложившаяся в российском правительстве. В отличие от работы с другими странами, где существует одна межправительственная комиссия, в российско-китайских отношениях таких форматов четыре – и все курируются вице-премьерами. Меньше всего бизнес заботит диалог по социальным и гуманитарным вопросам, который с российской стороны возглавляет вице-премьер Ольга Голодец, а с китайской – зампред Госсовета Лю Яньдун. В то же время компетенции трех других форматов пересекаются. Прежде всего существует межправкомиссия во главе с вице-премьером Дмитрием Рогозиным (его визави – вице-премьер Ван Ян). Ведется стратегический диалог в сфере ТЭК, начатый в 2009 г. вице-премьером Игорем Сечиным (ныне – президент «Роснефти») для концентрации полномочий по энергетическим переговорам с Китаем. В 2012 г. этот формат перешел по наследству к новому куратору ТЭКа в правительстве – вице-премьеру Аркадию Дворковичу (его визави – первый вице-премьер Госсовета Чжан Гаоли). Наконец, в сентябре 2014 г. по просьбе Владимира Путина создана российско-китайская межправкомиссия по приоритетным инвестиционным проектам, которую от КНР возглавил Чжан Гаоли, а от России – первый вице-премьер Игорь Шувалов. Полномочия комиссий, как и компетенции вице-премьеров, пересекаются, а координация по китайскому направлению не налажена. Это создает проблемы для компаний, которые вынуждены согласовывать свои действия с аппаратами сразу двоих, а то и троих вице-премьеров. Вдобавок влияние на ряд проектов имеет и курирующий Дальний Восток вице-премьер Юрий Трутнев.

К победе гармонизма

Хеджирование многих из описанных рисков не под силу российскому бизнесу и отвечающей за российско-китайские связи части правительства. Прежде всего, потому что российское руководство не намерено отказываться от политики в отношении Украины. А значит, скорого примирения с Западом, которое расширило бы пространство для маневра в сотрудничестве с КНР, ожидать не приходится. Впрочем, даже в заданных жестких рамках немало пространства для того, чтобы повысить эффективность организации работы с Китаем, что позволит снять хотя бы часть проблем, беспокоящих российскую элиту.

Москве стоит выработать долгосрочную стратегию в отношении Китая и других стран Восточной Азии, основанную на фактах и реалистичных прогнозах развития ситуации в регионе, а не на предрассудках и сиюминутных интересах отдельных внутренних игроков. Следует ответить на вопрос, каковы задачи России в регионе и может ли она сейчас претендовать на что-то большее, чем роль сырьевого придатка растущих азиатских экономик. Учитывая, что структура торговли России с Китаем похожа на структуру торговли с Евросоюзом (очень грубо ее можно уложить в формулу «российское сырье в обмен на иностранные машины»), изменить состав товарооборота возможно только в результате модернизации экономики. Пока же, ограничивая китайские инвестиции в освоение сырья, Россия, скорее всего, лишает себя источников экономического роста и бюджетных поступлений, которые можно было бы потратить на развитие – например, вложившись в человеческий капитал (образование и здравоохранение). Следует проанализировать все геополитические риски, исходя из того, что Россия является ядерной державой, а в войне обычными средствами Народно-освободительная армия Китая и так уже имеет по крайней мере паритет с дальневосточной группировкой Вооруженных сил России. В нынешних условиях, вероятно, следует сконцентрироваться на вопросах миграционной политики, привлекая китайскую рабочую силу только на временной основе с условием возвращения в КНР (положительный опыт такого рода накоплен во время строительства объектов к саммиту АТЭС), и организации эффективного контроля границы.

Необходимо изучить потенциал развития китайского рынка и выбрать ниши, которые обеспечат диверсификацию российского экспорта и дадут высокий доход. Самый очевидный путь – воспользоваться ростом среднего класса и городского населения, меняющего рацион и потребляющего все больше калорий. Плодородные земли в Приморье открывают и возможности экспорта продовольствия.

Наконец, России следует обязательно диверсифицировать контакты в регионе, работая с Японией и Южной Кореей, играя на страхах российско-китайского сближения (в том числе в США), не упуская из внимания перспективы развития Юго-Восточной Азии с ее 500 млн населения и ростом потребления ресурсов.

В целях решения всех трех задач необходимо в короткие сроки нарастить экспертизу по Восточной Азии. От государства и бизнеса потребуются сравнительно небольшие инвестиции в обучение чиновников работе с Китаем и другими азиатскими странами, развитие рынка независимой экспертизы и повышение качества востоковедческого образования (в том числе за счет расширения международного сотрудничества университетов и большей интеграции бизнеса в процесс подготовки кадров). Развитие экспертных компетенций потребует времени и не улучшит в одночасье переговорные позиции России в торге с Китаем (тем более в условиях санкций). Но в будущем позволит Москве проводить более дальновидную политику в регионе, который сохранит свое стратегическое значение для будущего страны даже после примирения с Западом.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230705 Александр Габуев

Рабочая встреча с губернатором Приморского края Владимиром Миклушевским.

Глава Приморского края информировал Президента о социально-экономической ситуации в регионе. Обсуждались реализуемые в Приморье программы в сфере здравоохранения, жилищного строительства, спорта, а также ситуация в рыбохозяйственном комплексе.

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Владимир Владимирович, хочу сказать, что в целом идёт поступательное движение. Имею в виду и развитие экономики и, может быть, самое главное, что наиболее заметно, это развитие социальной сферы. Хочу сказать, что мы выполнили Ваше поручение, сдали 1 сентября перинатальный центр.

В.ПУТИН: Сколько коек там?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Он рассчитан на 2 тысячи родов в год. Все сложные случаи, которые у нас есть, к сожалению, они случаются, и теперь мамы могут в будущем не беспокоиться за своих малышей, которые родились, потому что там есть всё необходимое оборудование.

В.ПУТИН: Вы связали этот перинатальный центр с другими медучреждениями?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Безусловно, у нас есть ещё одно аналогичное учреждение во Владивостоке и 11 межрегиональных центров, которые расположены по всему краю. Кроме этого мы в конце года уже купили, проплатили два санитарных вертолёта, которые также будем использовать для тяжелобольных и для этих целей. Я дал поручение департаменту здравоохранения проработать вопрос создания аналогичного центра ближе к северу края, потому что расстояния всё-таки большие, у нас большой край. Мы, видимо, в 2015 году начнём проектирование и в 2016-м строительство этого центра, для того чтобы мы всё-таки могли рассредоточить немножко и не только во Владивостоке это делать. Вообще эта проблема достаточно серьёзная, и мы ей намерены очень серьёзно заниматься. Кроме этого купим для этих же целей специальные реанимобили, которые позволят быстро доставлять рожениц в соответствующий межрайонный центр, либо в перинатальный центр на севере края, либо во Владивостоке.

Кроме этого, Владимир Владимирович, мы ведём программу, которую Вы поручили всем регионам делать, по ликвидации очереди в детские сады от трёх до семи лет. В целом мы хотим её выполнить на год раньше срока, который Вы нам установили, то есть до конца этого года.

В.ПУТИН: Получится?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Мы стараемся, у нас только Владивосток немножко вызывает сомнение. В целом по краю у нас идёт хорошо, у нас сегодня из 34 муниципальных образований в 19 очередей уже нет. И у нас в заделе 15 детских садов, которые мы уже строим и которые будут сданы в 2015 году. Иными словами, мы, конечно, серьёзно продвинемся, и очередь идёт от полутора до трёх лет, потому что многие мамы хотят выходить на работу, это доход семьи, и, конечно, рабочие руки в экономике, поэтому мы хотим этим заниматься. И конечно, это стимул для того, чтобы мамы рожали следующего малыша. Мы реализуем закон, который, Владимир Владимирович, Вы нам поручили реализовывать, для семей с тремя и больше детьми выдаём земельные участки. И сегодня организуем ещё один краевой закон, который направлен на то, чтобы закреплять молодые семьи: выдаются участки до 35 лет тоже бесплатно. Этот закон начал работать пока ещё не в полную силу, потому что муниципалитеты должны начать более, может быть, активно работать, но тем не менее мы им помогаем, в том числе с прокладкой коммуникаций, для того чтобы люди могли на этом участке сразу начинать строить дом.

Серьёзно работаем по тем указам майским, которые Вы подписали, Владимир Владимирович, после вступления в должность. И мы относимся к этому крайне серьёзно, считаем, что эти указы продиктованы жизнью и самими людьми. Это люди, по сути, поставили такой запрос. Я имею в виду повышение зарплаты. И люди это чувствуют. Особенно это заметно, конечно, в медицине, потому что в медицине всегда были проблемы с кадрами. И мы это замечали в последние годы, и сейчас ещё пока замечаем. Но уже сегодня те зарплаты, которые мы платим, являются достаточно конкурентными. И поэтому люди уже, и даже молодёжь, хотят идти учиться на врача и выбирают такую профессию.

И я ещё хотел несколько слов про спорт сказать. Для меня это, наверное, особая забота, потому что воспитывать здоровое поколение, воспитывать здоровое население – это очень важно. Вы знаете, что мы в прошлом году создали хоккейную команду «Адмирал», и она показывает неплохие результаты. Самое главное, люди тянутся. У нас самая заполняемая арена в КХЛ, 99 процентов, билет не купить. Мы даже думаем дополнительные трибуны ставить. И меня это радует, потому что сама команда, естественно, не является самоцелью, а это пример для многих пацанов, девчонок даже, потому что у нас даже девчонки в хоккей играют, чтобы выходить с клюшкой просто на дворовую площадку. И мы в этом году сделали 35 таких площадок около школ. Они универсальные: зимой – хоккей, летом – волейбол, баскетбол и мини-футбол, но тем не менее это то, к чему и детвора тянется, и взрослые люди.

В.ПУТИН: Это очень важно, чтобы за спортом высших достижений, который очень важен как пример для подражания, важно, чтобы болельщик соответствующим образом воспитывался. Насколько я понимаю, в хоккее вообще проблем с болельщиками нет. Но не менее важно за этим не забывать и массовый спорт, детский, юношеский спорт.

У вас как в этом кластере дела обстоят? То, что Вы сейчас сказали про площадки, – да, Вы мне ещё вчера об этом говорили. Ну а вообще вся сеть детско-юношеских спортивных школ в каком состоянии?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Они функционируют. Более того, если говорить про хоккей, заканчивая тему с хоккеем, мы ещё планируем построить в ближайшие два года пять хоккейных коробок частично за деньги спонсора. Это компания «Роснефть». Нам компания «Роснефть» помогает. И мы немножко вложим бюджетных средств Приморского края и будем эту программу продолжать, то есть мы не остановимся, потому что все крупные города должны иметь крытые ледовые арены. Потому что если молодой человек хочет профессионально заниматься хоккеем, то, конечно, надо заниматься круглый год, это очевидно.

Нам в известном смысле повезло, сенатором от Приморья является прославленный хоккеист Вячеслав Фетисов. Поэтому я попросил Вячеслава Александровича, чтобы он нам помог именно с созданием системы, чтобы была именно региональная система развития хоккея, чтобы мы могли постепенно, начиная с этих площадок, где играют любительские команды, потихонечку вытаскивать самых лучших пацанов, вести их уже под наблюдением опытных тренеров. И постепенно, конечно, это мечта, чтобы в команде «Адмирал» если не половина состава, то хотя бы одна треть состояла из наших приморских ребят.

В.ПУТИН: Всё очень правильно. Безусловно, поддерживаю это. Хоккей – один из любимых видов спорта в нашей стране. Но я хочу вас вернуть всё-таки к обычному детскому и юношескому спорту в широком смысле этого слова, не только хоккей, у нас много других направлений. Прошу вас обратить внимание на эту составляющую. Без поддержки краевой администрации этот вид деятельности развиваться эффективно не будет.

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Я с Вами полностью согласен, Владимир Владимирович. У нас почти десяток детско-юношеских школ разбросаны по краю. Часть из них – в муниципальном подчинении, часть – в краевом. Но мы муниципалитетам тоже помогаем, потому что, действительно, они сами не могут вытянуть это, потому что надо тренерам платить, и форму покупать, и спортинвентарь покупать. Мы, кстати говоря, в этом году в соответствии с тем указом, который подписали по ГТО, мы все школы Приморского края, их у нас более 500, оснастили комплектами ГТО, просто подарили за счёт краевых денег.

В.ПУТИН: Я вас прошу обратить внимание всё-таки на детские и юношеские спортивные школы, и на школьный спорт вообще, и студенческий спорт.

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Владимир Владимирович, та идея, о которой я Вам рассказывал на нашей предыдущей встрече, относительно строительства во второй очереди ДВФО целого ряда спортивных сооружений, мы сейчас прорабатываем с Министерством спорта. Сейчас пока ещё готовых решений нет, мы Вам позже об этом доложим. На мой взгляд, Олимпиада в Сеуле принесла Приморскому краю ряд спортивных сооружений, которыми мы гордимся и которые сейчас активнейшим образом используются не только сборными, но и простыми людьми, профессиональными спортсменами и детьми. Было бы, конечно, крайне хорошо, если бы мы смогли к 2018-му и 2020 году, к двум олимпиадам, которые состоятся в Корее и в Токио соответственно, тоже сделать такие вещи. Мы над этим работаем.

В.ПУТИН: Хорошо.

И ещё два вопроса: это жилищное строительство и состояние рыбохозяйственного комплекса.

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Состояние рыбохозяйственного комплекса, конечно, сегодня вызывает определённое беспокойство, потому что проблема там, Владимир Владимирович, известная. Прежде всего – состояние флота. Конечно, это состояние флота объясняется и отсутствием производственной базы для того, чтобы флот делать. Я очень надеюсь на то, что комплекс «Звезда» начнёт, у них планы такие есть, рыбопромысловые суда производить.

Ну и вторая проблема, конечно, – это отсутствие нормальной береговой рыбопереработки. В этой связи у нас есть специальная программа, государственная программа Приморского края, где мы поддерживаем, то есть прямо субсидируем оборудование, которое предприятия покупают для береговой рыбопереработки. Это первое направление.

И второе направление – Правительство приняло решение о создании у нас рыбного кластера. Но пока, к сожалению, не приняло решение, откуда финансировать это всё, потому что там будут и частные деньги, безусловно, но причальные стенки и холодильное оборудование (так показывает мировой опыт) требуют всё-таки государственного участия.

Эта концепция у нас практически готова, мы её заказывали у известного иностранного института. И конечно, требуется следующее движение вперёд, потому что рыба должна перерабатываться на российском берегу. Так как на сегодняшний день мы теряем, по сути, огромное количество добавленной стоимости, как говорят экономисты, то есть рыба вся уходит в Китай, потом аккуратненько, в виде уже переработанного филе минтая, например, уходит к нашим западноевропейским потребителям. Но мы филе минтая точно могли бы делать сами, могли бы более глубокие переработки делать, мы это всё умеем. Отсутствие этих мощностей нам не позволяет пока двигаться вперёд.

В.ПУТИН: Как с жилищным строительством?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Жилищное строительство у нас пока фигурирует на уровне где-то 500 с небольшим тысяч квадратных метров в год. Мы считаем, что это неудовлетворительная картина.

Первое. Мы вступили в программу «Экономное жильё», которую сейчас делает Минстрой. Мы заявились на 500 тысяч квадратных метров на несколько лет. Программа только стартует, там действительно будет жильё за 30 тысяч рублей. Для человека в Приморье сегодня этого будет достаточно, я считаю, это подъёмная цена. К этому, конечно, нужно добавить банковский продукт, я имею в виду ипотечное кредитование, потому что не каждая семья может взять и выложить сразу деньги за квартиру.

И особую надежду, конечно, я питаю на индивидуальное жилищное строительство, о чём я только что Вам докладывал. Я имею в виду участки, потому что я специально ездил изучать опыт в Белгородскую область. Там за счёт индивидуалов, частников, строится миллион квадратных метров в год, только за счёт того, что люди либо сами построили, либо наняли бригаду. Это, конечно, мощно развивает и сектор строительных материалов, то есть даёт, как говорят экономисты, мультипликативный эффект. Ну и, конечно, даёт возможность развиваться и малому бизнесу, потому что малые строительные фирмы, бригады начинают это делать. Поэтому пока, считаю, нам ещё есть куда развиваться, потому что сейчас в жилищном строительстве нам серьёзно надо ещё поработать.

В.ПУТИН: Сколько строите сейчас?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: 500 тысяч квадратных метров в год.

В.ПУТИН: А планы какие?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Я считаю, нам надо выходить на миллион. Это минимум. Это наши советские показатели были.

В.ПУТИН: В какой период времени? Когда Вы хотите выйти на миллион?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Я думаю, что это три, четыре, пять лет. Быстрее мы, конечно, не выйдем.

В.ПУТИН: Если к рыбе вернуться, Вы с Правительством в контакте находитесь по этому вопросу? Или всё это просто зависло?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: По рыбе зависло. Пока зависло.

В.ПУТИН: А с кем это прорабатывалось?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Решение было принято на уровне [Аркадия] Дворковича.

В.ПУТИН: Дворкович – это физическое лицо. Вы с кем прорабатывали?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: С Министерством сельского хозяйства.

В.ПУТИН: Понятно.

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Было принято решение погрузить это в программу развития Дальнего Востока. Но, естественно, там денег нет. А в программе развития рыбопромышленного комплекса, которая только сейчас разрабатывается, нам места не нашлось.

В.ПУТИН: Давайте вернёмся к этому. И с Аркадием Владимировичем это надо обсудить ещё раз, и с соответствующими ведомствами. Ладно?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Я буду Вам весьма благодарен, Владимир Владимирович. Я, естественно, приложу все усилия, чтобы со своей стороны продвинуться.

В.ПУТИН: Хорошо.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 12 ноября 2014 > № 1223237 Владимир Миклушевский

Беседа с ректором Дальневосточного федерального университета Сергеем Иванцом.

Сергей Иванец информировал Президента о текущей научной и учебной работе университета, мерах, принимаемых для улучшения бытовых условий.

На встрече также присутствовали помощник Президента Андрей Фурсенко и губернатор Приморского края Владимир Миклушевский.

* * *

В.ПУТИН: Добрый день! Расскажите, пожалуйста. Мы так, на ходу, уже много тем затронули. Расскажите, как и чем живёт университет, какие проблемы. Давайте начнём и с количества студентов, основные направления подготовки, а потом – конкретные вопросы, связанные с проблемными зонами.

Пожалуйста.

С.ИВАНЕЦ: Владимир Владимирович, на сегодня у нас завершён этап реструктуризации университета. Год как университет работает на новом месте, в новом кампусе на острове Русский. Считаю, что развитие идёт точно по плану, так, как мы и намечали, как предусмотрено программой развития.

Сейчас у нас в университете 20 тысяч очных студентов. Если посчитать студентов всех форм обучения, то получится почти 45 тысяч со всеми филиалами. При этом считаю чрезвычайно положительным моментом то, что, например, по итогам этой приёмной кампании поступают студенты и из Приморского края, разумеется, им это близко и удобно, но также и из 75 регионов России были желающие поступить учиться к нам. Причём это студенты с высокими баллами, они имеют возможность выбрать практически любой российский вуз, лучший российский вуз, и предпочитают Дальневосточный федеральный университет.

Это касается не только российских студентов, но и иностранных. У нас сейчас 2 тысячи иностранных студентов. Большая часть из них – китайцы. И буквально совсем недавно, месяц назад, нам удалось с профильным китайским ведомством – это Госкомитет по стипендиям – договориться о создании здесь у нас специального центра подготовки. Считаем, что значительная часть китайских студентов, направляющихся в Россию, может идти через университет. Таким образом, университет будет своего рода хабом, воротами для китайских абитуриентов. Это очень важно и для подготовки по русскому языку, и для изучающих русистику, русский, историю, культуру и литературу и не только. Такие направления, как экономика, инженерные специальности, строительные специальности, для китайцев очень важны.

Ни российские, ни китайские студенты не будут приезжать, если не будут удовлетворены качеством образования. А для этого, разумеется, нужны квалифицированные преподаватели. Параллельно у нас идёт программа по повышению квалификации своих преподавателей, но и приглашение ведущих признанных мировых специалистов как из-за рубежа, так и из нашей страны. Тем самым эта преподавательская мобильность, как и российская, так и международная, позволяет привлекать молодых, активных, мотивированных ребят.

Что касается россиян, то это во многом те, которые приедут, научатся здесь, останутся здесь жить и работать и будут реализовывать крупнейшие проекты инвестиционные, которые выполняются на Дальнем Востоке.

В.ПУТИН: О направлениях подготовки мы с Вами говорили, и с бывшим ректором, сегодняшним губернатором, тоже говорили об этом. Нам кроме решения общих задач подготовки кадров нужна, конечно, работа по решению кадровых проблем региона. У нас здесь развиваются и авиационный кластер, и судостроительный, надеюсь, новое дыхание получит, и космодром мы строим, и биология моря, и нефтехимия, и нефть и газ как таковые. Вы сейчас на чём сосредоточили своё внимание?

С.ИВАНЕЦ: На тех направлениях, которые Вы назвали. Практически во всех крупных компаниях реального сектора экономики у нас есть базовые партнёры. Это значит, что у нас с ними многостороннее сотрудничество по разработке технологий по их заказам, по подготовке специалистов. Это касается и нефтехимии. Известный наш партнёр – «Роснефть», базовая кафедра открыта в лабораторном корпусе, прекрасно оснащённая, которая не только готовит специалистов, но и проводит исследовательскую работу и позволяет получать продукцию высокого передела из углеводородного сырья. Это касается авиа- и вертолётостроения. Арсеньевская авиационная компания «Прогресс» – это не только наш партнёр, но и филиал, где у нас непосредственно на вертолётном производстве готовятся наши студенты. Это и судостроительные корпорации.

Важная тема, это тема общенационального масштаба, наверное, крупнейший инновационный и инвестиционный проект – это космодром в Амурской области. Мы понимаем, что подготовка специалистов для него – это задача Дальневосточного федерального университета в том числе. Мне кажется, важно понимать, что одно дело – это подготовить ребят, а второе дело – создать условия для того, чтобы они поехали и действительно остались работать непосредственно на космодроме. Для этого мы вышли к Роскосмосу с предложением о пилотном в своём роде трёхстороннем соглашении между студентом, который обязуется добросовестно освоить курс университета, который этот курс предоставляет по заказу работодателя, и самим работодателем, который берёт на себя условия, социальные обязательства по молодому специалисту на новом месте. Тогда можно будет эту масштабную задачу решить.

В.ПУТИН: Профессорско-преподавательский состав – сколько всего человек?

С.ИВАНЕЦ: 3300 человек.

В.ПУТИН: 3300? Средний уровень заработной платы какой?

С.ИВАНЕЦ: 50 тысяч рублей. Но при этом мы понимаем, что это среднее значение. Начиная с 2011 года у нас действует специальная система, которая позволяет учитывать все значимые для преподавателя его активности, такие как руководство научной работой, проведение семинаров, публикация статей, активная исследовательская деятельность. И получается, что, учтя все эти, в общем-то, выполняемые тобой на рабочем твоём месте активности, функции, ты существенно можешь добавить к своей базовой ставке заработной платы. Есть сотрудники, которые получают дополнительно и 70, и 90 тысяч рублей. Таких, может быть, не очень много, но почти 30 процентов получают дополнительно порядка 40 тысяч рублей.

В.ПУТИН: Какие бытовые, технические вопросы остались нерешёнными?

С.ИВАНЕЦ: Никаких нерешаемых или серьёзных вопросов нет.

В.ПУТИН: А нерешённые? Нерешаемых, конечно, нет.

С.ИВАНЕЦ: Здесь масштабная инфраструктура: 650 тысяч квадратных метров, целый ряд зданий, причём зданий сложной архитектуры. У нас есть вопросы по текущему ремонту, мы его непрерывно производим, по обслуживанию и эксплуатации. Надеюсь, что все, кто живёт, учится, работает и приезжает в кампус, отмечают, что содержание его, чистота, качество работы служб на достаточно высоком уровне, на таком, который не стыдно предъявить международным студентам и преподавателям.

В.ПУТИН: Не надо только делить на наших студентов и иностранцев. Наши студенты должны пользоваться абсолютно такими же услугами и бытовым качеством, как и иностранные.

С.ИВАНЕЦ: У нас есть вопросы с обеспечением водоснабжением. Эти вопросы решаются за счёт строительства водовода. До сих пор у нас вода, как Вы помните, поступала из опреснительной установки. Это сложная в эксплуатации, чувствительная технология, и не всегда она работает так, как ожидалось. Но с этим системным решением мы надеемся, что нарекание на качество воды будет снято.

В.ПУТИН: Это ошибки строителей, конечно, потому что они должны были знать, где они работают, каково качество воды и, соответственно, подбирать и качество материалов. А в какие сроки предполагается решение этого вопроса?

С.ИВАНЕЦ: Строительство водовода завершается, если я не ошибаюсь, к концу года.

В.ПУТИН: К концу этого года?

С.ИВАНЕЦ: Да.

В.ПУТИН: На носу уже.

С.ИВАНЕЦ: Если пересечь мост через пролив и ехать в сторону кампуса, то с левой стороны можно увидеть работающий земснаряд, он прошёл, наверное, половину пути через пролив, а на берегу связанные пирамиды пластиковых труб, трубы высокого качества, это на века, так что эта работа заметно продвигается.

В.ПУТИН: Это частично оплачивается из федерального бюджета и частично из регионального?

В.МИКЛУШЕВСКИЙ: Да, совершенно верно, Владимир Владимирович. Решения все приняты. Там, если не ошибаюсь, общая сумма – 1 миллиард 900 миллионов. Все решения приняты, работы мы ведём, Сергей Владимирович уже об этом сказал, в сроки укладываемся.

В.ПУТИН: Надо будет Сергею Владимировичу помочь с разводкой воды здесь по объектам. Это сколько, Вы сказали, стоит?

С.ИВАНЕЦ: Около 100 миллионов, включая необходимые замены.

В.ПУТИН: Подумайте вместе с Министерством. Я только что с Министром [Д.Ливановым] разговаривал, они вам помогут и с решением вопроса по воде, и с содержанием и эксплуатацией. В этом году они вам помогли практически на миллиард.

С.ИВАНЕЦ: Да.

В.ПУТИН: Я сейчас не берусь сказать, сколько нужно будет в следующем году, это счётные позиции. Но Вы свяжитесь с Дмитрием Викторовичем, он понимает проблему и готов помогать, и поконкретнее по этим вопросам Вы с ним поговорите.

С.ИВАНЕЦ: Спасибо Вам большое.

Россия. ДФО > Образование, наука > kremlin.ru, 12 ноября 2014 > № 1223092 Сергей Иванец

Беспокойное партнерство

Риски сотрудничества с КНР глазами российского бизнеса

Александр Габуев - руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги.

Резюме В условиях западных санкций российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии, прежде всего в Китае. Однако крупный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР и немало потенциальных рисков

В условиях западных санкций крупнейшие российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии. Основные надежды связаны с Китаем – второй экономикой мира и самым близким политическим партнером Москвы. Несмотря на это, частный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР немало потенциальных проблем и рисков. Их минимизация потребует совместных усилий предпринимательского сообщества и государства.

Санкции на дружбу

«Есть очевидный тренд к сближению позиций с азиатскими партнерами, обусловленный и экономическими, и политическими причинами. Китай заинтересован в российском рынке. Китайские компании готовы инвестировать в комплексное освоение российских месторождений, в энергетику, инфраструктуру, автопром и авиастроение. Есть обратный интерес у российского бизнеса, и не только сырьевых компаний… Я думаю, западные санкции могут серьезно ускорить наше сотрудничество», – сообщил миллиардер Геннадий Тимченко газете «Коммерсантъ» в интервью, опубликованном 15 сентября 2014 года. Заявления бизнесмена, обладающего, если верить Forbes, шестым состоянием в России (его активы оцениваются в 15,3 млрд долларов), отражают настрой, который российская политическая и деловая элита транслирует внутри страны и во внешний мир после введения западных санкций. Начиная с апреля 2014 г., чиновники и бизнесмены не устают повторять, что развитие партнерства со странами Азии, и прежде всего с могучим Китаем, станет ответом на политику ЕС и США. Периодически руководители государства корректируют этот сигнал, утверждая, что разворот России на Восток начался задолго до украинского кризиса, однако демонстративный характер российско-китайской дружбы бросается в глаза.

Геннадий Тимченко – наиболее показательная фигура в этом процессе. 20 марта 2014 г. он попал во второй «черный список», подписанный президентом США Бараком Обамой в ответ на действия России на Украине. Уже 29 апреля Тимченко стал сопредседателем в Российско-китайском деловом совете, сменив на этой должности руководившего советом десять лет Бориса Титова. В ходе майского визита в Шанхай Владимир Путин на встрече с российскими олигархами сказал, что Тимченко теперь в его глазах – «главный по Китаю». А 4 августа в интервью агентству ТАСС бизнесмен демонстрировал, что избавился от международных карточек Visa и MasterCard и перешел на китайскую систему UnionPay: «Как санкции ввели, сразу ее оформил. Отлично работает! И принимают карту во многих местах. В некотором смысле надежнее, чем Visa. По крайней мере, американцы не дотянутся».

Будучи теперь официально главным специалистом по Китаю среди крупных бизнесменов, Геннадий Тимченко может позволить себе публично рассуждать и о рисках партнерства. «Риск проиграть более сильному конкуренту всегда есть, но мне кажется, не он должен доминировать в вопросе наших отношений. Надо учитывать перспективы, которые открывает сотрудничество с азиатскими партнерами, с точки зрения привлечения капитала и технологий. В китайском языке, как известно, понятия “риск” и “возможность” можно передать одним иероглифом. Если мы объединим наши возможности, бизнес выиграет гораздо больше, чем потеряет», – заявил он «Коммерсанту». Впрочем, столь оптимистичный взгляд разделяют далеко не все российские бизнесмены и высокопоставленные чиновники.

Китайский поворот

В последние годы тема рисков постоянно присутствовала в дискуссиях на высшем уровне о расширении торгово-экономического сотрудничества с Китаем. Во многом это объясняется наследием 1990-х гг., когда торговля с КНР не была для российского государства и нарождавшихся олигархов приоритетом. Если в 1992 г. Китай по инерции был третьим торговым партнером России (сказывался задел, созданный в результате нормализации советско-китайских отношений в конце 1980-х гг.), то уже в 1993 г. он откатился на десятое место. За десятилетие после развала СССР главными чертами экономических отношений стали контракты в сфере ВПК (во многом именно китайские заказы поддержали находившуюся в кризисе оборонную промышленность России), хаотичная приграничная торговля и попытки китайцев приобрести сырьевые активы в Сибири и на Дальнем Востоке. При этом к началу 2000-х гг. КНР была лишь шестым торговым партнером РФ, товарооборот немногим превышал 40 млрд долларов в год.

После прихода Владимира Путина отношения с Китаем упорядочили. На политическом уровне достигнуты немалые успехи: в 2001 г. стороны подписали договор о дружбе, в 2004-м – дополнение к соглашению о российско-китайской границе, которое официально закрыло территориальный вопрос (РФ уступила КНР 337 кв. км спорных земель), началось оформление «мягкого альянса» во внешней политике, прежде всего – за счет совместных действий на площадке Шанхайской организации сотрудничества и голосований в СБ ООН.

Однако в экономике на сотрудничество с КНР были наложены неформальные ограничения: присутствие китайского бизнеса на Дальнем Востоке и в Сибири сокращено, заморожены планы совместных инфраструктурных проектов в Приморье, постепенно снизились объемы военно-технического сотрудничества, китайские компании не допускали к сырьевым активам и подрядным работам на мегастройках вроде саммита АТЭС во Владивостоке. В то время Москва была всерьез озабочена намерениями Пекина в отношении российского Зауралья. (Основным аргументом в пользу экспансионистских устремлений, якобы существующих у китайцев, был дисбаланс демографических потенциалов северо-востока КНР и российского Дальнего Востока.) Кроме того, Россия не желала превратиться в сырьевой придаток быстрорастущего соседа, Кремль хотел видеть страну донором технологий для большинства азиатских партнеров, включая и КНР. Наконец, Москву беспокоила проблема несанкционированного копирования российской техники, особенно вооружений. В результате, несмотря на 4,2 тыс. км общей границы и взаимодополняемую структуру экономик, объем торговли РФ и КНР никак не мог пробить планку в 60 млрд долларов. Сделки вроде контракта 2004 г. «Роснефти» с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) о поставке 48 млн тонн нефти (6 млрд долларов предоплаты от китайцев российская госкомпания использовала для покупки активов ЮКОСа) были исключением.

Изменения начали происходить в 2009 г. – в разгар мирового кризиса. Столкнувшись с дефицитом ликвидности на западных площадках, российские компании устремились за деньгами в Китай. Самой крупной стала нефтяная сделка: «Роснефть» и «Транснефть» на 20 лет заняли $25 млрд у Банка развития Китая на строительство нефтепровода в КНР – под залог поставок 15 млн тонн нефти в год. По итогам 2009 г. Китай стал первым торговым партнером России, обогнав Германию, и с тех пор удерживает эту позицию (89,2 млрд долларов в 2013 году). Несмотря на это, многие неформальные ограничения на инвестирование сохранялись. До недавнего времени китайцам не удавалось получить доли ни в одном крупном газовом месторождении, бюрократические барьеры возводились на пути создания совместных предприятий в машиностроении и автопроме (Москва опасалась, что китайские предприятия быстро захватят внутренний рынок за счет демпинга). Ограничивалось и присутствие финансовых институтов КНР в России. Например, китайские банки в отличие от западных не были допущены к розничному рынку. Даже те структуры, которые формально создавались для наращивания китайских инвестиций в экономику России (вроде совместного фонда China Investment Corporation и Российского фонда прямых инвестиций), ограничивались при вложении денег в «чувствительные» для Москвы отрасли.

Правда, уже в 2013 г. подход начал меняться. Китайской CNPC удалось купить 20% в проекте «Ямал СПГ» (контролирующий акционер – НОВАТЭК, совладельцами которого являются Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко), а «Роснефть» заключила соглашения о привлечении многомиллиардных авансов за будущие поставки нефти от CNPC и Sinopec. Новый подход объяснялся падением темпов роста российской экономики (1,3% по итогам 2013 г.) и опасениями Кремля относительно возможности финансировать долгосрочные расходы вроде майских указов президента, влияющих на лояльность избирателей.

Окончательный перелом произошел весной 2014 г. после введения санкций. По мере того как западные санкции становились комплексными (от «черных списков» США и Евросоюз перешли к запретам занимать деньги для ключевых российских банков и госкомпаний, а также к блокированию технологического сотрудничества в стратегических для России областях вроде ТЭКа), росла и потребность во внешнем противовесе. С учетом того, что Япония также объявила о санкциях (как член G7 и союзник США), а Южная Корея заняла выжидательную позицию, на роль главного спасителя России, естественно, выдвинулся Китай. Майский визит Путина в Шанхай принес около 40 соглашений, еще 38 были подписаны во время октябрьского визита премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна в Москву. Как признают высокопоставленные чиновники, с апреля 2014 г. неформальные ограничения на экспансию китайского капитала фактически сняты. Теперь Россия пытается компенсировать влияние западных санкций за счет получения от Китая рынков сбыта, инвестиций, прямых банковских кредитов, доступа к финансовым площадкам, а также критически важным технологиям. При этом и чиновники, и бизнесмены убеждены: углубление партнерства с КНР по всем этим направлениям сопряжено с проблемами уже сейчас и несет для России риски в будущем. Какие же проблемы и риски видит российская элита?

Скрытые угрозы

Главная проблема в сотрудничестве с Китаем, которую идентифицируют многие чиновники и бизнесмены – в коротком и среднем горизонте контакты с КНР не смогут целиком восполнить потери от разрыва с Западом даже при наличии большого желания со стороны Пекина. По общему признанию, Китай не готов обеспечить доступ к внешним источникам заимствований в объеме, достаточном, чтобы полностью заменить западные кредиты и возможность размещать акции в Лондоне и Нью-Йорке. КНР не удастся быстро стать для России источником критически важных технологий. А в случае, если Европейский союз сможет значительно сократить потребление российских углеводородов, китайский рынок не в состоянии заместить выпавшие доходы ни компаниям, ни бюджету. Правда, отказ Европы от российских энергоносителей в среднесрочной перспективе кажется невероятным.

Для значительной части элиты перспектива того, что главным экономическим партнером России станет КНР, связывается с целым набором специфических рисков. Часть из них являются производной от внутреннего устройства Китая, как его понимает (или не понимает) российский правящий класс. Другая часть связана с проблемами организации взаимодействия с Пекином, которая существует внутри России.

Во-первых, отечественной элите не ясны стратегические намерения Поднебесной в отношении России. В частных беседах первый и главный вопрос, который задают друг другу чиновники и бизнесмены: «Кто мы для китайцев? Чего они от нас хотят?». Многие убеждены, что долгосрочная цель Китая – колонизация России, а в основе нынешнего сближения Пекина с Москвой лежит желание в будущем поставить под контроль ресурсы Сибири и Дальнего Востока. В основе подобных представлений – достопамятный пограничный конфликт 1969 г., смутная информация о росте национализма в КНР, логика жесткого контроля над более слабым партнером, присущая многим представителям правящего класса России и проецируемая ими на китайскую элиту.

Пожалуй, один из главных факторов, который по-прежнему заставляет многих в Москве искать скрытую угрозу в желании Китая сближаться – разница демографических потенциалов в приграничных районах РФ и КНР. Если в Дальневосточном федеральном округе, занимающем 36% территории России (около 6,2 млн кв. км), проживают 6,2 млн человек (около 4,3% от всего населения страны), то в трех северо-восточных провинциях Китая (Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин) на территории 804 тыс. кв. км живут почти 110 млн человек. Подобные цифры заставляют вспомнить о концепции «желтой угрозы», популярной в конце XIX века. К тому же взгляды многих представителей элиты на Китай сформированы, как ни странно, западными авторами вроде Збигнева Бжезинского, открыто говорящего о риске колонизации китайцами зауральской России.

Страху добавляет и слабое владение статистикой о китайских мигрантах на российской территории. Хотя по данным официальной переписи 2010 г. количество китайцев не достигает 30 тыс. человек, а по экспертным оценкам (например, демографа Жанны Зайончковской из НИУ «Высшая школа экономики») составляет до 400 тыс. человек, многие бизнесмены и чиновники оперируют представлениями о «прозрачной границе» и «миллионах тайных мигрантов» за Уралом. Примечательно, что некоторые представители российской элиты в частных разговорах проецируют ситуацию в Крыму и на востоке Украины на российский Дальний Восток – якобы при расширении сотрудничества с КНР в регион неизбежно хлынет поток китайцев, которые потом объявят «народную республику» и постараются отделиться от России. Именно поэтому российские чиновники и бизнесмены столь нервозно воспринимают любые предложения китайской стороны об использовании ее рабочей силы при реализации совместных проектов.

Второй риск – отсутствие альтернатив в ходе поиска азиатских партнеров, вызванное санкциями. Нынешняя внешнеполитическая ситуация вокруг России, в том числе в Восточной Азии, дает Пекину козыри при обсуждении совместных с Москвой экономических проектов. В итоге Россия вынуждена выбирать варианты, максимально привязывающие ее к Китаю и лишающие возможности арбитража за счет сотрудничества с другими партнерами. Если до кризиса на Украине Москва обсуждала многие проекты на Дальнем Востоке не только с китайскими компаниями, но и с представителями Японии и Южной Кореи, то после санкций многие японские и корейские инвесторы отказались от проектов или взяли паузу. Как следствие, российским участникам, которым запуск того или иного проекта нужен для поддержания своего положения, ослабленного санкциями и почти нулевым ростом ВВП России, приходится ориентироваться исключительно на китайский спрос.

То же самое касается и государства. Например, если раньше Министерство по развитию Дальнего Востока, власти субъектов федерации в Дальневосточном федеральном округе старались максимально диверсифицировать круг контактов среди инвесторов из АТР, то теперь основные контрагенты – именно китайцы.

Особенно ощутимо это отражается на инфраструктурных проектах. Раньше Россия, во многом опоздавшая к бурному росту энергетического рынка АТР, стремилась наверстать упущенное за счет проектов строительства экспортной инфраструктуры на своем тихоокеанском побережье с возможностью выхода к широкому кругу клиентов (прежде всего заводы по сжижению природного газа, которые собирались строить в Приморье «Газпром» и «Роснефть»). Теперь же речь идет в основном о трубопроводах в КНР, ведь даже если Япония и Южная Корея будут готовы покупать российский СПГ, то они не смогут обеспечить кредиты на стройку или необходимые технологии из-за вероятной реакции США, а своих денег и технологий у российских компаний нет. Именно поэтому подписанный в мае 2014 г. контракт между «Газпромом» и CNPC о поставках 38 млрд кубометров газа в год в КНР по газопроводу «Сила Сибири» (ресурсной базой станут Ковыктинское и Чаяндинское месторождения) почти наверняка лишил перспектив проект «Владивосток СПГ», об отказе от которого менеджмент российской газовой монополии говорит почти как о решенном вопросе. Привязка же ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока исключительно к Китаю через наземные трубопроводы создает ситуацию, при которой Россия попадает на рынок с монополией покупателя, вольного диктовать условия.

Отсутствие диверсификации тем более опасно, учитывая весьма специфическое отношение компаний КНР к подписанным договорам – отличительные особенности юридической культуры китайцев воспринимаются российской элитой как очередной риск, проистекающий из отсутствия альтернативы.

Классический пример данного риска в российско-китайских отношениях уже продемонстрировали следующие события. В 2011 г. между «Роснефтью», «Транснефтью» и CNPC разгорелся спор о цене поставок российской нефти по отводу Сковородино – Мохэ от трубопровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО). Китайская сторона явочным порядком снизила платежи примерно на 10 долларов за баррель нефти, ссылаясь на то, что транспортное плечо от Сковородино до границы с КНР меньше, чем до конечного участка трубы в бухте Козьмино – недоплата должна была компенсировать китайцам эту разницу. «Роснефть» и «Транснефть» апеллировали к контракту, в котором четко фиксировался единый сетевой тариф на всей протяженности ВСТО, так что забирать разницу за прокачку нефти от Сковородино до Козьмино китайская корпорация была не вправе. Россияне грозили китайцам судом, однако даже в случае выигрыша перед ними маячила крайне мрачная перспектива – в случае разрыва контракта «Роснефть» и «Транснефть» остались бы с построенной на китайский кредит трубой в никуда и долгом в 25 млрд долларов на двоих, который пришлось бы возвращать живыми деньгами. В свою очередь, CNPC теряла существенно меньше, поскольку поставки нефти из России были для нее важны, но не критичны.

В итоге российским компаниям повезло: началась «арабская весна», и на фоне нестабильности на Ближнем Востоке Пекин решил не портить отношения с одной из двух стран (помимо Казахстана), поставлявших нефть в Китай по земле, а не по уязвимым морским маршрутам. И все же россиянам пришлось дать китайцам скидку в 1,5 доллара на баррель, что привело к потерям примерно в 3,5 млрд долларов на весь период действия контракта.

Еще один риск – невозможность получить финансирование в Китае на столь же выгодных условиях, что в Лондоне и Нью-Йорке. На крайнюю жесткость позиций китайских банкиров на переговорах жалуются все бизнесмены, пытающиеся найти финансирование в КНР, особенно когда речь идет о сложных и дорогих проектах с долгим сроком возврата инвестиций. Легче ситуация у стратегических госкомпаний вроде «Роснефти» и «Газпрома», которые могут рассчитывать на гарантии со стороны государства. Ситуация в финансовой сфере во многом напоминает риски, связанные с безальтернативным положением Китая как покупателя российских ресурсов, поставляемых через наземные маршруты. Теоретически потенциальным российским заемщикам будет легче избавиться от жесткого китайского займа (взяв где-то кредит на более выгодных условиях или получив поддержку государства), чем компании – бросить проект, связанный со строительством физической инфраструктуры. Но на практике из-за санкций и осторожности банкиров и инвесторов из других азиатских стран китайские финансовые институты оказываются в крайне выгодном положении – внутренних источников кредита в России на всех не хватит (банки из-за проблем с ликвидностью кредитуют все менее охотно, ЦБ печатный станок не включает, ресурсы Фонда национального благосостояния ограниченны).

Эта ситуация усугубляется сочетанием факторов, которые значительно усложняют доступ россиян к китайским деньгам. Поворот России к Китаю в свете украинского кризиса совпал с масштабной антикоррупционной кампанией в КНР, затронувшей банковский сектор. Пришедший в 2012 г. к власти генсек Компартии Китая Си Цзиньпин начал бороться со своим оппонентом, бывшим постоянным членом Политбюро ЦК КПК Чжоу Юнканом, курировавшим силовиков и энергетический сектор (в 1990-е гг. он возглавлял CNPC). Для сбора компромата на Чжоу была развернута масштабная проверка всех энергетических компаний с госучастием, а также кредитовавших их банков. В итоге многие топ-менеджеры госбанков были арестованы за выдачу невыгодных для государства кредитов, а новые руководители стараются теперь выдавать займы на максимально жестких условиях, чтобы не быть впоследствии обвиненными в неэффективном управлении госсобственностью. Российские потенциальные заемщики уже столкнулись с последствиями чисток – многие переговоры затормозились, а позиции китайцев ужесточились.

Второй негативный для россиян фактор – консерватизм китайских частных фондов и их нежелание вкладывать в Россию, связанное с традиционно слабым интересом частников к российскому рынку (основной поток инвестиций идет в развитые страны, Юго-Восточную Азию и Африку), а также с репутационными издержками. Китайцы обращают внимание как на низкие уровни России в рейтингах вроде Doing Business, так и на такие негативные прецеденты, как разгром Черкизовского рынка в Москве в 2009 г., в ходе которого китайские компании понесли многомиллиардные потери. Наконец, ограниченны и возможности использования россиянами фондовых площадок КНР. Биржи Шанхая и Шэньчжэня пока закрыты для иностранных эмитентов, их либерализация, впервые обещанная финансовыми властями КНР еще в 2007 г., постоянно откладывается. В Гонконге же у российских компаний неважная репутация из-за IPO «Русала» в 2010 г., когда после размещения котировки компании обвалились (вслед за ценами на алюминий в Лондоне). Учитывая, что размещение лоббировал тогдашний глава исполнительной власти Гонконга Дональд Цан, а значительную часть эмиссии выкупили российские госбанки (ВЭБ и Сбербанк), местные инвесторы теперь воспринимают любые IPO или размещение облигаций связанных с Россией компаний как политические акции, а потому относятся к ним настороженно.

Возможность формирования технологической зависимости от Китая тоже воспринимается в России как риск. Прежде всего эти опасения связаны с реализацией инфраструктурных проектов вроде строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали «Москва–Казань», меморандум о котором был подписан в октябре 2014 г. в ходе визита Ли Кэцяна в Москву. Документ предусматривает использование китайских технологий в обмен на предоставление финансирования, что может включать в себя, например, китайскую ширину колеи (в КНР она составляет 1435 мм вместо принятой у нас колеи в 1520 мм). Побочный риск – угроза российским производителям оборудования в случае, если китайцы будут жестко настаивать на использовании своих технологий в совместных проектах на российской территории (например, строительство электростанций), а также получат возможность возводить свои заводы в центральной России (особенно велики риски для автопрома). Специфические риски безопасности может нести и замена существующей телекоммуникационной инфраструктуры, где пока доминирует американская Cisco, на продукцию китайских компаний Huawei или ZTE. Чиновники и представители спецслужб полагают, что «закладки» американских спецслужб просто поменяются на «жучки» китайских, а отечественный технологический уровень не позволит их идентифицировать. Отдельный риск технологического сотрудничества – копирование российских технологий с последующим выходом китайцев на рынки третьих стран, где у них будет преимущество перед россиянами за счет демпинга и мер господдержки (договоры вроде подписанного в 1996 г. соглашения об охране интеллектуальной собственности пока не помогли решить эту проблему).

Враг внутри

Помимо рисков сотрудничества с КНР, связанных с внешнеполитической обстановкой вокруг России или особенностями самого Китая, российский бизнес идентифицирует проблемы взаимодействия, причины которых внутри страны. Главной считается недостаток экспертизы по Китаю как на уровне государства, так и на уровне бизнеса, а также неправительственного сектора. У этой проблемы несколько составляющих.

Во-первых, дефицит экспертизы на уровне самих компаний. В силу незначительного объема контактов до недавнего времени как государственные, так и частные корпорации ограничивались наймом переводчиков с китайского. Многие бизнесмены отдавали и эти компетенции на аутсорсинг. В результате внутри компаний не появилась критическая масса экспертов, в тонкостях владеющих особенностями работы на китайском рынке, обладающих широкими связями, глубоко понимающих систему принятия решений в КНР или правовую казуистику. Те компании, которые заняты воспитанием кадров для работы с Китаем, делают это недавно – в них не появилось топ-менеджеров со знанием китайского языка и китайской специфики. Руководство компаний не способно правильно оценить перспективы развития того или иного сектора, упуская возможности (так произошло с «Газпромом», который не воспользовался в 2000-е гг. шансом выйти на китайский газовый рынок на выгодных условиях). Кадровый дефицит непросто заполнить из-за особенностей российского китаеведческого образования: в нем традиционно уделяется большое внимание языку и освоению традиции и крайне плохо преподаются прикладные дисциплины. Как следствие, компании рискуют набирать с рынка либо экономистов с очень низким уровнем знания китайского языка, либо китаистов со слабыми компетенциями в области экономики (не говоря уже об узких отраслях) – и тех и других приходится растить внутри. Учитывая растущее значение Китая для российского бизнеса, это может стать источником проблем на переговорах, поскольку китайские компании, напротив, имеют обширные штаты специалистов по России.

Во-вторых, это неразвитость рынка внешней экспертизы по Китаю. Если глобальные компании способны привлечь для консультаций большое количество высококлассных консалтинговых структур, а также использовать компетенции западных университетов и аналитических центров для учета политических или макроэкономических рисков, то российские компании в значительной степени лишены такой возможности. В условиях кризиса финансирования после развала СССР компетенции академических и университетских специалистов, связанные с пониманием современного Китая, особенно применительно к потребностям бизнеса, были во многом утрачены. Из-за низкой приоритетности китайского направления в предыдущие годы государство и бизнес не вкладывались в развитие рынка внешней экспертизы. В неудовлетворительном состоянии и организации, призванные стать провайдерами услуг для компаний, вроде Российско-китайского делового совета (под эгидой ТПП) или существовавшего под крышей РСПП Российско-китайского центра торгово-экономического сотрудничества. Ни одна из этих структур, по признанию бизнесменов, не готова эффективно осуществлять полное и результативное сопровождение крупного проекта в КНР.

В-третьих, недостаточный уровень знаний о Китае и опыта работы с ним в госаппарате. Единственное ведомство, обладающее широким штатом китаистов – это МИД, но его сотрудники мало приспособлены к взаимодействию с бизнесом и продвижению его интересов. Китаисты в штате Минэкономразвития (ему подчинено и торгпредство) малочисленны и загружены формальной бюрократической работой. Всплеск интереса к Китаю со стороны российских корпораций практически парализовал эти структуры – бизнесмены жалуются на отсутствие помощи от дипломатов, а те в ответ сетуют на большое количество непрофильных запросов от бизнеса. На уровне же министров экономического блока и вице-премьеров, курирующих отношения с КНР, практическая экспертиза отсутствует полностью.

Дополнительная проблема – крайне сложная бюрократическая конструкция взаимодействия с Китаем, сложившаяся в российском правительстве. В отличие от работы с другими странами, где существует одна межправительственная комиссия, в российско-китайских отношениях таких форматов четыре – и все курируются вице-премьерами. Меньше всего бизнес заботит диалог по социальным и гуманитарным вопросам, который с российской стороны возглавляет вице-премьер Ольга Голодец, а с китайской – зампред Госсовета Лю Яньдун. В то же время компетенции трех других форматов пересекаются. Прежде всего существует межправкомиссия во главе с вице-премьером Дмитрием Рогозиным (его визави – вице-премьер Ван Ян). Ведется стратегический диалог в сфере ТЭК, начатый в 2009 г. вице-премьером Игорем Сечиным (ныне – президент «Роснефти») для концентрации полномочий по энергетическим переговорам с Китаем. В 2012 г. этот формат перешел по наследству к новому куратору ТЭКа в правительстве – вице-премьеру Аркадию Дворковичу (его визави – первый вице-премьер Госсовета Чжан Гаоли). Наконец, в сентябре 2014 г. по просьбе Владимира Путина создана российско-китайская межправкомиссия по приоритетным инвестиционным проектам, которую от КНР возглавил Чжан Гаоли, а от России – первый вице-премьер Игорь Шувалов. Полномочия комиссий, как и компетенции вице-премьеров, пересекаются, а координация по китайскому направлению не налажена. Это создает проблемы для компаний, которые вынуждены согласовывать свои действия с аппаратами сразу двоих, а то и троих вице-премьеров. Вдобавок влияние на ряд проектов имеет и курирующий Дальний Восток вице-премьер Юрий Трутнев.

К победе гармонизма

Хеджирование многих из описанных рисков не под силу российскому бизнесу и отвечающей за российско-китайские связи части правительства. Прежде всего, потому что российское руководство не намерено отказываться от политики в отношении Украины. А значит, скорого примирения с Западом, которое расширило бы пространство для маневра в сотрудничестве с КНР, ожидать не приходится. Впрочем, даже в заданных жестких рамках немало пространства для того, чтобы повысить эффективность организации работы с Китаем, что позволит снять хотя бы часть проблем, беспокоящих российскую элиту.

Москве стоит выработать долгосрочную стратегию в отношении Китая и других стран Восточной Азии, основанную на фактах и реалистичных прогнозах развития ситуации в регионе, а не на предрассудках и сиюминутных интересах отдельных внутренних игроков. Следует ответить на вопрос, каковы задачи России в регионе и может ли она сейчас претендовать на что-то большее, чем роль сырьевого придатка растущих азиатских экономик. Учитывая, что структура торговли России с Китаем похожа на структуру торговли с Евросоюзом (очень грубо ее можно уложить в формулу «российское сырье в обмен на иностранные машины»), изменить состав товарооборота возможно только в результате модернизации экономики. Пока же, ограничивая китайские инвестиции в освоение сырья, Россия, скорее всего, лишает себя источников экономического роста и бюджетных поступлений, которые можно было бы потратить на развитие – например, вложившись в человеческий капитал (образование и здравоохранение). Следует проанализировать все геополитические риски, исходя из того, что Россия является ядерной державой, а в войне обычными средствами Народно-освободительная армия Китая и так уже имеет по крайней мере паритет с дальневосточной группировкой Вооруженных сил России. В нынешних условиях, вероятно, следует сконцентрироваться на вопросах миграционной политики, привлекая китайскую рабочую силу только на временной основе с условием возвращения в КНР (положительный опыт такого рода накоплен во время строительства объектов к саммиту АТЭС), и организации эффективного контроля границы.

Необходимо изучить потенциал развития китайского рынка и выбрать ниши, которые обеспечат диверсификацию российского экспорта и дадут высокий доход. Самый очевидный путь – воспользоваться ростом среднего класса и городского населения, меняющего рацион и потребляющего все больше калорий. Плодородные земли в Приморье открывают и возможности экспорта продовольствия.

Наконец, России следует обязательно диверсифицировать контакты в регионе, работая с Японией и Южной Кореей, играя на страхах российско-китайского сближения (в том числе в США), не упуская из внимания перспективы развития Юго-Восточной Азии с ее 500 млн населения и ростом потребления ресурсов.

В целях решения всех трех задач необходимо в короткие сроки нарастить экспертизу по Восточной Азии. От государства и бизнеса потребуются сравнительно небольшие инвестиции в обучение чиновников работе с Китаем и другими азиатскими странами, развитие рынка независимой экспертизы и повышение качества востоковедческого образования (в том числе за счет расширения международного сотрудничества университетов и большей интеграции бизнеса в процесс подготовки кадров). Развитие экспертных компетенций потребует времени и не улучшит в одночасье переговорные позиции России в торге с Китаем (тем более в условиях санкций). Но в будущем позволит Москве проводить более дальновидную политику в регионе, который сохранит свое стратегическое значение для будущего страны даже после примирения с Западом.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 ноября 2014 > № 2906381 Александр Габуев

Деловой саммит форума АТЭС.

Владимир Путин принял участие в заседании сессии в рамках Делового саммита форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» на тему «Значение АТР для России».

Глава Российского государства, в частности, подчеркнул, что взаимодействие с АТР является стратегическим и приоритетным направлением для России. Кроме того, Президент информировал участников заседания о планах России по расширению сотрудничества со странами АТР, включающих наращивание торговли и льготные условия для инвесторов.

* * *

Стенографический отчёт о заседании сессии в рамках Делового саммита форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество»

В.ПУТИН: Уважаемые дамы и господа!

Деловой саммит АТЭС традиционно считается одной из самых представительных площадок для широких дискуссий по экономическим проблемам. Я рад возможности выступить по важнейшей для нас теме, имеющей для нас важнейшее значение, – по развитию сотрудничества России и Азиатско-Тихоокеанского региона.

XXI век уже называют «Тихоокеанским веком». Россия как часть АТР обязана использовать те конкурентные преимущества, которые предоставляет этот стремительно растущий центр экономики, технологии, инноваций.

В свою очередь, развитие таких регионов России, как Сибирь, Дальний Восток, – это тоже уникальный шанс для стран этого большого региона, возможность эффектно и эффективно использовать открывающиеся здесь перспективы и ещё больше укрепить свой потенциал.

Для России взаимодействие с АТР – стратегическое, приоритетное направление. И очень важно, что для наших отношений с подавляющим большинством стран региона характерен общий позитивный, конструктивный фон. Мы ценим такой настрой и намерены делать всё возможное, чтобы развивать многоплановое двустороннее и многостороннее сотрудничество.

Путь развития многих стран АТР мы рассматриваем как успешный пример достижения конкурентоспособности. Они вышли на передовые позиции в инновационном секторе, обладают значительными финансовыми и инвестиционными ресурсами. И даже в условиях негативных глобальных тенденций последних лет демонстрируют хорошую динамику, лишь немного снизив темпы роста.

Вместе с тем, чтобы не попасть в затяжную полосу такого замедления, странам региона понадобится провести значительные структурные реформы. Неслучайно наши китайские друзья, например, обозначили эту проблематику как один из приоритетов своего председательства в АТЭС.

Россия в данном случае не исключение. Для нас структурные преобразования в экономике имеют первостепенное значение. Сегодня торговля со странами Азиатско-Тихоокеанского региона составляет более четверти всего российского товарооборота. В перспективе мы планируем увеличить эту долю до 40 процентов и предпринимаем конкретные шаги по расширению географии нашего экспорта, повышению доли несырьевых и высокотехнологичных товаров.

На Дальнем Востоке мы планируем создать целую сеть территорий опережающего развития с льготными налоговыми условиями, упрощёнными административными процедурами. Предприятия, которые планируется здесь разместить, будут ориентированы на узкий экспорт несырьевых товаров, прежде всего для зоны АТР.

Пользуясь случаем, хотел бы пригласить вас, уважаемые дамы и господа, воспользоваться открывающимися возможностями для организации производств на Дальнем Востоке Российской Федерации. Повторю, мы готовы создать вам действительно лучшие, конкурентоспособные условия для работы. Кстати, по сравнению с 2009 годом объём прямых инвестиций стран АТР в российскую экономику вырос вдвое. Сейчас они составляют почти девять миллиардов долларов.

Объём российских инвестиций в государства АТР скромнее: по итогам прошедшего года – чуть более одного миллиарда долларов. И конечно, мы намерены активно выправлять этот дисбаланс. В том числе рассчитываем, что создание национального координационного центра по развитию экономических отношений со странами АТР позволит запустить новые проекты с участием нашей страны.

Одним из ключевых партнёров в регионе для нас остаётся Китайская Народная Республика. В рамках сотрудничества с этой страной намерены более активно использовать в расчётах национальные валюты. Уже осуществляются первые сделки за рубли и юани. Хочу отметить, что мы будем готовы расширять такие возможности и за счёт торговли энергоресурсами.

Сейчас такие возможности нашими экспертами изучаются. Работает межправительственная российско-китайская комиссия по инвестиционному сотрудничеству. Её главная задача – продвижение инвестиционных проектов в неэнергетической сфере на принципах взаимовыгодного сотрудничества.

Похожие форматы для развития диалога и практического взаимодействия в инвестиционной сфере планируем создать и с другими нашими партнёрами. Проблематика экономической интеграции уверенно выходит на первый план в повестке АТЭС.

Считаем важнейшим достижением китайского председательства согласование конкретных шагов по созданию будущей азиатско-тихоокеанской зоны свободной торговли. Этот формат должен учитывать интересы её будущих участников, прежде всего предпринимательского сообщества, а также особенности наших экономик, их существенные отличия в условиях развития. И конечно, будущая азиатско-тихоокеанская зона – зона свободной торговли – должна взаимодействовать с другими крупными региональными экономическими объединениями.

В этой связи, уважаемые дамы и господа, напомню, что с 1 января 2015 года заработает Евразийский экономический союз с участием России, Белоруссии, Казахстана и подключающейся к этому объединению Армении. Создаётся новый ёмкий региональный рынок, построенный на принципах ВТО. С унифицированными правилами конкуренции, без барьеров для движения капиталов, товаров, услуг и рабочей силы, с широкими возможностями для координации, обмена технологиями и инвестициями.

Одна из стратегических целей союза – более активно подключаться к интеграционным процессам в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Уверен, такие перспективы заинтересуют многих наших коллег из Азиатско-Тихоокеанского региона. Наш союз уже ведёт переговоры о соглашении о зоне свободной торговли с Вьетнамом. Открыты для такого предметного диалога и с другими странами региона.

Уважаемые дамы и господа! Здесь, на деловом саммите, представлены крупнейшие компании региона. Кто-то уже работает в нашей стране, в России, кто-то изучает такую возможность, поэтому подробно остановлюсь на вопросах, которые традиционно волнуют инвесторов.

Подчеркну, что долгосрочные цели развития страны остаются неизменными. Россия сохраняет макроэкономическую стабильность, и мы считаем это одним из наших достижений. Будем этим дорожить и в будущем, будем проводить аккуратную, сбалансированную бюджетную политику.

Наращивания госдолга не будет. Планируем удерживать его на безопасном, контролируемом уровне – менее 15 процентов ВВП.

Мы знаем, что сегодня значительным колебаниям подвержена национальная валюта – рубль. Вместе с тем наши финансовые власти предпринимают необходимые меры. Центральный банк страны продолжает политику таргетирования инфляции и будет делать это дальше.

Добавлю, что российский Центробанк активно занимается расчисткой балансов банковской сферы. Это давно назревший процесс. Полагаю, что инвесторы хорошо понимают необходимость таких шагов оздоровления кредитно-финансовой системы в целом.

Важно, что наши базовые показатели – по золотовалютным резервам, платёжному балансу – остаются на хорошем уровне. Это позволяет нам контролировать ситуацию без дополнительных экстраординарных мер. И вновь повторю: мы не собираемся вводить ограничения на движение капитала.

Большое внимание уделяем формированию благоприятной деловой среды, внедрению лучших практик по работе с инвесторами на региональном и муниципальном уровне. Главное, что позитивные изменения отмечают сами предприниматели и инвесторы, в том числе и наши иностранные друзья. Наши усилия были оценены и международными экспертами. По сравнению с 2010 годом наша страна в два раза улучшила свои позиции в известном рейтинге Doing Business.

Для привлечения инвесторов, снижения рисков, софинансирования проектов намерены использовать институты развития, часть резервов, накопленных в суверенных фондах, речь идёт об использовании части средств федерального ФНБ, других наших ресурсов. Будем совершенствовать доступ к кредитным ресурсам. Завершается разработка механизма проектного финансирования, мы рассчитываем на поддержку крупных, долгосрочных проектов.

В следующем году предбанковское финансирование предприятий будет вести новая структура – Фонд развития промышленности. В сфере инфраструктуры намерены вложить серьёзные ресурсы в модернизацию Байкало-Амурской и Транссибирской железнодорожной магистрали, рассматриваем их как основу трансконтинентального моста «Азия – Европа».

Реконструкция этих магистралей будет увязана с развитием портового комплекса Дальнего Востока, с внедрением системы управления движением поездов на основе новейших технологий ГЛОНАСС – глобальной навигационной системы России, а также с созданием так называемых «сухих портов» – транспортно-логистических центров. Всё это позволит значительно ускорить движение транзитных грузов.

Добавлю, что сейчас мы активно развиваем инфраструктуру Северного морского пути. Он должен стать современным, безопасным и экономически конкурентоспособным транспортным коридором, во многом ориентированным на грузы из стран Азиатско-Тихоокеанского региона.

Также предлагаем нашим партнёрам сотрудничество в области создания энергетической и телекоммуникационной инфраструктуры. Эти направления являются сейчас приоритетными для всего Азиатско-Тихоокеанского региона. Сложение наших усилий, уважаемые друзья и коллеги, наших возможностей может дать взаимовыгодный эффект.

Кстати, в такой чувствительной сфере, как энергетика, Россия демонстрирует пример инвестиционной открытости. Напомню в этой связи о масштабных сахалинских нефтегазовых проектах (доля японской, например, стороны в проекте «Сахалин-1» составляет 30 процентов, а в проекте «Сахалин-2» – более 22 процентов), а также о наших договорённостях с Китайской Народной Республикой по созданию инфраструктуры для поставок природного газа. Рассматриваем также возможность вхождения китайских партнёров в крупные добычные активы Российской Федерации.

Дамы и господа! Само положение России на евразийском пространстве предполагает её роль как мощного фактора сближения западной и восточной цивилизаций, поэтому мы стремимся укрепить наши отношения со всеми странами АТР, активно участвовать в строительстве свободной системы торговли, в экономическом и инвестиционном сотрудничестве.

Мы открыты как для диалога и дискуссий, так и для практической деятельности, готовы к реализации совместных программ на пространстве АТР и искренне хотим, чтобы предприниматели этого региона приезжали в Россию, добивались успеха. У нас действительно огромные, поистине неисчерпаемые возможности для совместной работы.

И в заключение хотел бы пригласить вас, уважаемые дамы и господа, на очередной Петербургский международный экономический форум. В будущем году он пройдёт 18–20 июня. Рассчитываю, что мы продолжим содержательный диалог по всем вопросам, которые представляют для нас взаимный интерес, и выйдем на новые интересные, масштабные проекты.

Благодарю вас за внимание. Спасибо.

ВОПРОС (как переведено): Господин Президент, Вы упомянули о создании Евразийского экономического союза с 1 января следующего года. Вы могли бы подробнее рассказать о том, какие конкретно возможности откроются в этой связи перед бизнесменами АТЭС и странами АТР?

В.ПУТИН: Мы много раз об этом говорили. Это один из наших основных интеграционных проектов на постсоветском пространстве. Я уже сказал, что в нём участвует Российская Федерация, Республика Беларусь и Казахстан. Сейчас мы на завершающем этапе присоединения к этому союзу и Армении. Практически оно состоялось – подписан Договор о присоединении Армении.

Для такой страны, как Китай, цифры, которые я приведу, может быть, не являются впечатляющими, но всё-таки, скажем, для европейского региона это рынок 170 миллионов человек. Самое главное, что все эти страны обладают (во всяком случае, Россия и Казахстан) большими, если не сказать, огромными минерально-сырьевыми ресурсами, транспортными возможностями. Это, если иметь в виду Белоруссию, приближение к европейскому рынку. И научный потенциал очень высокий. Но самое главное, что работа и принципы, которые заложены в основу работы этого объединения, построены на базовых требованиях Всемирной торговой организации, полностью и стопроцентно ей отвечают.

Мы перешли, как я уже говорил в своём выступлении, на более высокую стадию взаимодействия, интеграции. Мы полностью убираем таможенное регулирование, практически полностью между странами-участниками этого интеграционного процесса. Мы выходим на свободное движение капиталов, услуг, рабочей силы. Мы синхронизируем наше налоговое, финансовое законодательство и переходим к совместной работе по регулированию финансовых рынков.

Всё это, на мой взгляд, создаёт очень хорошие предпосылки для того, чтобы уверенно и безопасно работать на этом достаточно большом рынке, иметь возможность прогнозировать свою деятельность и получать хорошую прибыль, чувствовать себя защищёнными. Имею в виду (повторяю ещё раз, это очень важное обстоятельство), что принципы полностью соответствуют требованиям Всемирной торговой организации. Очень рассчитываем, что наши партнёры во всех регионах мира, в том числе и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, это скоро почувствуют.

ВОПРОС (как переведено): Я хотел бы задать вопрос Владимиру Владимировичу об инвестициях, о совершенствовании российского законодательства.

У нас есть бизнес в России, мы очень хотели бы организовать совместные предприятия в России, но мы изучали российские законы об иностранных инвестициях, то есть об инвестициях иностранных государств в России. Нам кажется, не всё там до конца ясно, особенно в части того, что существуют очень большие полномочия государственных органов в отношении иностранных инвесторов. Я хотел бы узнать, будут ли какие-то улучшения в этой сфере в России?

В.ПУТИН: Я уже говорил в своём выступлении, хотел бы это ещё раз подчеркнуть, мы считаем, во-первых, это одной из наших основных задач, а именно, создание благоприятных условий для инвестирования и вообще для ведения бизнеса в России. У нас существует целая программа действий, которую мы выработали не просто в бюрократических кабинетах, а в постоянном диалоге с нашим предпринимательским сообществом.

Есть так называемая «дорожная карта» по устранению административных барьеров. И, как я уже сказал, в целом ситуация меняется к лучшему. Мы значительно продвинулись и в рейтинге Doing Business. Но дело не только в этих рейтингах. Дело, конечно, в реалиях и в практической жизни.

Речь идёт и об облегчении регистрации предприятий. Речь идёт об облегчении подключения к инфраструктуре, к энергетической прежде всего инфраструктуре. Речь идёт о снижении давления со стороны, прямо скажем, правоохранительной системы. Это всё находится в поле нашего внимания постоянно. А анализ того, что происходит на рынке, обратная связь с предпринимательским сообществом дают нам основание полагать, что процесс движется в правильном направлении.

Наверное, далеко не всё ещё сделано, но мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что надо делать и как надо делать. Речь идёт и о фундаментальных вещах, о которых я тоже упоминал, прежде всего о бюджетной политике, о сохранении макроэкономических показателей и вообще принципов макроэкономической политики. Речь идёт о нашей поддержке экспорта. Здесь мы в начале, к сожалению, этого пути, но понимаем, что нужно делать и в этом направлении.

Речь идёт, повторяю, о поддержке экспорта. Поэтому если вы приходите в Россию, речь идёт не только о работе на российском рынке, но и о возможностях через Россию работать на рынке третьих стран. Это большой комплекс вопросов. Хочу подчеркнуть, каждый из сегментов этого плана находится под постоянным нашим вниманием совместно с предпринимательским сообществом России. Будем и дальше совершенствовать все механизмы.

ВОПРОС (как переведено): Уважаемый господин Президент! Я из Пекинской торгово-промышленной палаты. Нашими членами являются более 200 предприятий, в частности, предприятия, которые занимаются так называемым апстримом, то есть разведкой и добычей нефти. Мы также участвовали в визите китайского Премьера в Россию. И мы также собираемся строить в России цеха, исследовательский центр.

Но есть вопрос. Вы говорили о прямых сделках в рублях и юанях, то есть о возможности обмена. Но вопрос в ликвидности, то есть в будущем можно ли будет проводить такие расчёты более свободно?

В.ПУТИН: Вы затронули очень важный вопрос, который касается и мировых финансов, и мировой энергетики. Я считаю, что расчёты в национальных валютах, во всяком случае, между такими партнёрами, как Китай и Россия, – это очень перспективное направление нашего взаимодействия, которое поможет расширять наши возможности во взаимной торговле и существенно влиять на мировые рынки и финансовые, и энергетические.

Мы сейчас рассматриваем один из проектов вхождения китайских партнёров в одну из наших крупных добычных компаний при расчётах в юанях. Конечно, мы должны понять, как будем использовать немалые ресурсы, которые будут возникать у российского партнёра при получении китайской национальной валюты, но, имея в виду, что китайская экономика генерирует достаточно много востребованных на российском рынке товаров, мы считаем, что такие расчёты вполне возможны. Первое.

Второе. Есть преимущества у российского рубля, которые заключаются в том, что российский рубль является фактически свободно конвертируемой валютой, и я уже сказал о том, что мы не собираемся ограничивать движение капитала. У нас сегодня наблюдаются спекулятивные прыжки курса, но, думаю, это в ближайшее время тоже прекратится, имея в виду те действия, которые Центральный банк предпринимает в ответ на действия спекулянтов.

Должен сказать, что события на валютном рынке, которые мы сейчас видим в России, абсолютно не связаны с фундаментальными экономическими причинами и факторами. Всё это придёт в соответствующее равновесие, это носит конъюнктурный, сегодняшний характер, а в долгосрочной перспективе, конечно, расчёты в рублях и юанях очень перспективны. Это будет означать, если мы перейдём к такой крупномасштабной работе, что влияние доллара, скажем, в мировой энергетике будет объективно снижаться.

На самом деле это не плохо ни для мировой экономики, ни для мировых финансов, ни для мировых энергетических рынков, ни для доллара, потому что чем более разносторонними будут возможности расчётов в этой сфере, тем стабильнее будет и в мировых финансах, и в мировой энергетике. В конечном итоге это благоприятным образом, мне кажется, может отразиться и на самом долларе как на мировой резервной валюте. И он будет участвовать (доллар), разумеется, потом в обменных операциях, это касается и рубля, и юаня. Поэтому мне представляется, что это очень хорошая, вполне реальная перспектива, причём не отдалённая, а в самое ближайшее время мы можем это увидеть и услышать.

ВОПРОС (как переведено): Уважаемый Владимир Владимирович! Меня зовут Яна, я представитель крупнейшего китайского инвестиционного проекта «Бизнес-парк «Гринвуд» в Москве. Мы уже работаем в Москве, в России больше 15 лет. Мой вопрос: как Вы считаете, как можно использовать успешный опыт китайских проектов в России для стимулирования привлечения новых китайских инвесторов?

В.ПУТИН: Если Вы будете на таких форумах рассказывать, как вы успешны в России, это подвигнет и других Ваших партнёров и наших друзей ко входу на российский рынок и организации работы. То, что Вы сейчас сказали, это уже прекрасная реклама работы на российском рынке. Я Вас с удовольствием обнял бы и расцеловал. Спасибо большое.

РЕПЛИКА: Спасибо. И в добавление хотела бы сказать. На данный момент в «Бизнес-парке «Гринвуд» работает больше 370 компаний из 13 стран мира. Мы с удовольствием Вас пригласим с официальным визитом в китайский проект «Бизнес-парк «Гринвуд».

В.ПУТИН: Спасибо. Обязательно заеду к вам в гости.

ВОПРОС (как переведено): Здравствуйте, уважаемый Президент! Я из китайской компании. У меня есть два вопроса для Вас.

Во-первых, инвестиции в Россию. Все китайские предприятия всё ещё несколько беспокоятся, особенно по вопросам закона и безопасности на улицах. Это первый вопрос.

Второй вопрос. Россия – это очень большой производитель древесины. Есть всё-таки большие барьеры в этой сфере. Каким образом китайские предприятия могут зайти на российский рынок древесины?

В.ПУТИН: Первое, что касается безопасности, особенно внешней безопасности, безопасности на улицах. Уверяю вас, что в России на улицах не опаснее, чем в других странах, включая и Китай, включая и Соединённые Штаты или целый ряд европейских государств.

Кстати говоря, сегодня 10-е, да? Сегодня День работников Министерства внутренних дел Российской Федерации. Так что Вы очень кстати спросили. Давайте их все вместе поздравим! Пусть они знают, что даже здесь, на саммите АТЭС, мы думаем о качестве их работы. И надеемся на то, что они будут работать ещё лучше.

Спасибо.

Что касается древесины, которая Вас интересует. Я прекрасно понимаю как бы скрытую часть Вашего вопроса. Но думаю, что и Вы меня поймёте, когда я скажу, что любая страна (и Россия в этом смысле не исключение) хотела бы, чтобы любое сырьё, которое добывается на её территории, обрабатывалось там же. И чтобы экономика страны генерировала большую добавленную стоимость, чтобы на нашей территории создавались дополнительные рабочие места и поступали бы налоговые платежи во все уровни российской налоговой системы.

Поэтому наше законодательство выстраивалось в последнее время со скрипом, я бы сказал, с учётом пожеланий наших партнёров получать кругляк. Но всё-таки выстраивалось в том направлении, что мы должны заниматься переработкой на территории Российской Федерации. И мы будем стремиться к этому дальше.

Отвечая на Ваш вопрос о том, как обеспечить интересы иностранных компаний, в том числе интересы наших китайских друзей, хочу сказать, что ответ самый простой, элементарный – приходить в Россию и инвестировать в создание деревоперерабатывающих предприятий.

ВОПРОС (как переведено): Господин Президент, я возглавляю компанию в Китае. Мы занимаемся электронной коммерцией, помогаем малым, средним предприятиям торговать в интернете, поэтому региональное сотрудничество для нас не пустой звук. Мой вопрос в этой связи. Все мы знаем, что региональное сотрудничество – это центральный элемент работы АТЭС. Как Вы оцениваете нынешнее состояние и перспективы развития этого направления?

Благодарю Вас.

В.ПУТИН: Вы имеете в виду состояние электронной торговли или наше взаимодействие с Китаем? Я не очень понял Ваш вопрос.

РЕПЛИКА: Поскольку мы помогаем малым и средним предприятиям, то нам, конечно, хотелось бы, чтобы региональное сотрудничество развивалось в рамках АТЭС, нам было бы проще работать, потому что за счёт электронной торговли малые и средние предприятия могут выйти на мировые рынки, могут получить финансирование, понимаете?

В.ПУТИН: Да, я понимаю.

Во-первых, что касается взаимодействия на региональном уровне. Считаю, что это одно из ключевых направлений нашего взаимодействия, и более того, что касается регионального сотрудничества между регионами Российской Федерации и соответствующими регионами Китайской Народной Республики, оно развивается вполне успешно. Я сейчас не хотел бы приводить цифр роста торговли на региональном уровне, но они значительные и впечатляющие, они растут ото дня ко дню, от года к году. У нас налажены прямые, очень добрые отношения между руководителями соответствующих регионов Российской Федерации и Китайской Народной Республики. Это тоже очень хороший фактор сближения и бизнес-структур.

Вот вопрос профессиональный, тот, которым Вы занимаетесь, относящийся к электронной торговле, он тоже важен. Мы считаем, что это очень важный сегмент вообще мировой торговли, в том числе и для развития малого и среднего бизнеса. Но мы исходим из того, что и в России, скажем, уровень налогообложения этого вида деятельности не должен существенным образом отличаться от соответствующих практик, которые применяются в других странах.

Действительно (я понимаю, на что Вы намекаете), сейчас идёт дискуссия о том, какой уровень налогообложения должен иметь место в Российской Федерации применительно к электронной торговле. Объём электронной торговли у нас очень большой, он постоянно растёт. И конечно, государство должно обеспечить свои интересы, фискальная политика должна соответствовать и уровню развития этого сегмента торговли, и требованиям этого бизнеса.

У нас есть один вопрос, который мы должны будем согласовать как раз в рамках Таможенного союза и Евразийского союза, который начинает действовать с 1 января 2015 года, о чём здесь ваши коллеги спрашивали. Вот этот уровень налогообложения торговли должен быть у нас синхронизирован, имея в виду, что если в Казахстане будут одни цифры, в России – другие, а в Белоруссии – третьи, то весь бизнес переедет либо в Казахстан, либо в Россию, либо в Белоруссию.

Мы эту работу сейчас с коллегами проводим, но мы будем это делать сбалансированно, с тем чтобы не наносить неоправданно каких-то сильных ударов по бизнесу, а наоборот, оставлять для него благоприятный уровень работы, но обеспечить фискальные интересы государства. Мы заблаговременно об этом скажем, объявим. Это будет открытая свободная дискуссия, в том числе и на площадке парламентов России, Белоруссии и Казахстана.

Я знаю, что я должен освободить эту площадку для других коллег. Мне с вами было бы интересно говорить ещё побольше и по другим вопросам, знаю, что их много. Но я хочу вас поблагодарить за интерес к беседе в этой части со мной как с представителем Российской Федерации. Всех вас приглашаю в Россию и желаю вам всего самого доброго.

Спасибо большое.

Китай. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 10 ноября 2014 > № 1219986 Владимир Путин

Предложениям по «прибрежке» нужен серьезный анализ

Росрыболовство доработало и передало в Минсельхоз законопроект «О внесении изменений в ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов». Предложено увеличить до 25 лет срок, на который за пользователями закрепляются доли квот на вылов; повысить порог обязательного освоения квот для сохранения права на промысел с 50% до 70% за два года; изменить регулирование прибрежного рыболовства и т.д. Вынесенные на обсуждение поправки Fishnews прокомментировал президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров Александр Фомин.

По поводу двух вводимых обременений – как мы говорим «два по семьдесят» – комментировать особо нечего. Большинство предприятий согласились с этими дополнительными барьерами с учетом определенных оговорок в части исключения форс-мажорных обстоятельств и возможности использования арендованных судов в рамках холдинговых компаний.

Но есть вопросы к предлагаемым новациям по прибрежному рыболовству. Мнения рыбопромышленников по этому вопросу далеко не однозначны. С одной стороны, по-видимому, Росрыболовство пытается выработать новые подходы к осуществлению прибрежного рыболовства, но они до конца нам непонятны. Год назад были внесены поправки в закон, разрешившие производить рыбопродукцию и перегружать ее в море с последующей доставкой на берег. По предложениям губернаторов прибрежных субъектов Правительством определены перечни видов ВБР, подлежащих доставке в необработанном виде на береговые рыбоперерабатывающие предприятия. Это способствовало росту эффективности использования прибрежных ресурсов и повышению качества рыбопродукции, производимой при осуществлении прибрежного рыболовства.

Осталась одна проблема – возможность доставки переработанной рыбопродукции, произведенной на судах, в любой порт России. Из-за неоднозначной трактовки контролирующими органами понятий «уловы» и «произведенная рыбопродукция» рыбаки вынуждены везти готовую для реализации продукцию в места, определенные органами исполнительной власти субъектов Федерации, или платить сотни тысяч рублей штрафа, если сразу отвезти ее во Владивосток, где есть железная дорога и где рыбу можно отправить в центральную часть страны. То есть если ты в рамках прибрежной квоты получил ресурс в Восточно-Сахалинской подзоне, произвел из него филе минтая, сначала ты обязан привезти его в Корсаков, оформить, затем снова погрузить на судно и везти в порты, имеющие железнодорожное сообщение.

Иногда доходит до анекдотических ситуаций, когда судно приходит в порт, перегружает продукцию из одного трюма в другой (с касанием причала) и затем уходит на Владивосток. На этом простом примере: сроки доставки рыбопродукции до конечного потребителя увеличиваются до 2-3 недель, а рыбопродукция дорожает на 5-7 рублей с каждого килограмма в зависимости от удаленности района промысла от Владивостока. Это действительно проблема, которую нужно срочно решать. Но пока этого не происходит, и мы втянуты в дискуссию о том, каким должно быть прибрежное рыболовство с 1 января 2019 года.

Каким быть прибрежному рыболовству в будущем, тоже не совсем понятно. Законопроект содержит ряд противоречий. По-прежнему неясна цель прибрежного рыболовства. Видимо, предпринимаются попытки решения ряда задач – таких, как доставка свежей рыбы, развитие береговой инфраструктуры, береговая переработка уловов, развитие отечественного маломерного судостроения и т.д. Но все эти вопросы в конечном итоге сводятся к распределению квот. Эти задачи невозможно решить таким образом, должны быть экономические стимулы для развития берега. Например, у Китая или Южной Кореи нет никаких квот для российских рыбаков, но львиная доля отечественной рыбопродукции поставляется в порты этих стран.

Кроме того, новым законопроектом закладывается два серьезных конфликта. С одной стороны, рыбаки, с другой – исполнительная власть в прибрежных регионах. Рыбак получает возможность с 2019 года отказаться от прибрежных квот и перевести свою долю в промышленное рыболовство. Легко предположить, что все так и сделают, ведь при промышленном рыболовстве ты сам определяешь, что делать со своими уловами и произведенной из них продукцией. Что в этом случае будет с прибрежными квотами? По логике они должны исчезнуть. Как быть в этом случае с их выделением в приоритетном порядке по представлению губернатора? Хорошо бы смоделировать эту ситуацию и понять, как это будет работать.

Второй конфликт – это возможность осуществления промышленного рыболовства в территориальном море. Это достаточно больная тема. Все-таки территориальное море – это предмет совместного ведения федеральной власти и прибрежного субъекта. Не думаю, что региональные власти спокойно отнесутся к ситуации, когда биоресурсы территориального моря вверенного им субъекта РФ будут осваиваться предприятиями, не зарегистрированными на территории этого субъекта.

Безусловно, эту часть законопроекта необходимо серьезно анализировать и обсуждать с участием рыбохозяйственных организаций и руководства регионов. Такое обсуждение Минсельхоз России планирует провести 17 ноября на заседании межведомственной рабочей группы по совершенствованию законодательства под председательством первого заместителя министра Игоря Манылова. Будем готовиться, чтобы донести нашу позицию по данному вопросу.

Александр ФОМИН, президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров

Россия > Рыба > fishnews.ru, 10 ноября 2014 > № 1219728 Александр Фомин

Лосось удержит позиции за счет биоразнообразия

Процесс снижения численности тихоокеанских лососей после прохождения исторического максимума не будет обвальным, поскольку каждый вид слагают множество популяций, размножающиеся в различных условиях. Уменьшение уловов горбуши в одних регионах в этом году сочеталось с успешным освоением кеты в других. Какие перспективы ожидают добытчиков красной рыбы в ближайшие годы и как можно оценивать результаты прошедшей путины, Fishnews рассказала главный научный сотрудник ТИНРО-Центра Ольга Темных.

– Недавно на Дальневосточном научно-промысловом совете обсуждались итоги «красной» путины-2014. Какие неожиданности она преподнесла с точки зрения науки?

– Прогноз общего вылова лососей на Дальнем Востоке на 2014 год был определен в объеме 351 тыс. тонн. На 25 октября текущего года рыбаки уже поймали 334,3 тыс. тонн, или 95,2% от прогнозируемого объема. На первый взгляд, это создает иллюзию хорошей оправдываемости прогноза в целом. Однако если рассмотреть итоги реализации прогноза по отдельным видам, то освоение горбуши составило лишь 76% от заявленных объемов. При этом провальной можно считать путину на Западной Камчатке (вместо 45 тыс. тонн изъято 8 тыс. тонн) и Южных Курилах (вместо 26,5 тыс. тонн – 4,5 тыс. тонн).

Сложившуюся ситуацию по вылову горбуши немного «подправило» увеличение на 12 тыс. тонн (относительно изначально прогнозируемых цифр) уловов на Восточной Камчатке. Тем не менее недоосвоение объемов возможного вылова горбуши по Дальнему Востоку на сегодняшний день составляет около 47 тыс. тонн. Если столь низкий уровень вылова на Южных Курилах представлялся нам маловероятным, то ситуация на Западной Камчатке была не такой неожиданной.

О существенном снижении численности горбуши на западе Камчатки говорили данные съемок по учету молоди в Охотском море осенью 2013 года. Несмотря на довольно высокую численность молоди, скатившейся с побережий Западной Камчатки, ее общая количество в море составило всего лишь 569 млн. экземпляров. Причем согласно результатам генетических исследований специалистов КамчатНИРО, на долю западнокамчатских стад пришлось лишь около четверти от общей численности (обычно – 50%). На этом основании Камчатский НИИ рыбного хозяйства и океанографии снизил свой первоначальный прогноз наполовину, но, тем не менее, 45 тыс. тонн тоже оказались слишком большой цифрой для этого промрайона.

Неожиданно высокими оказались общие подходы кеты к побережьям большинства дальневосточных промрайонов. Вылов в целом уже сейчас превзошел прогнозируемые объемы на 23 тыс. тонн и достиг исторического максимума – 135,3 тыс. тонн. Три года подряд добыча кижуча практически вдвое превосходит прогноз возможного вылова, что может свидетельствовать о подъеме его численности. Вылов нерки в 2014 году показал хороший, но далеко не лучший итог – 35,8 тыс. тонн при прогнозе в 37,1 тыс. тонн (объемы добычи японскими и российскими дрифтерами в прогноз не включены). Пока что годом исторического вылова нерки на Камчатке остается 2013 год – 49,4 тыс. тонн.

– Прогнозируется ли снижение количества горбуши в последующие годы по всему Дальневосточному бассейну? Или в каких-то районах ее численность, напротив, показывает положительную динамику?

– Годом исторического максимума освоения горбуши на Дальнем Востоке был 2009-й, тогда было освоено 406 тыс. тонн. В последующие годы вылов горбуши был ниже этого уровня, хотя максимальные уловы фиксировались в отдельных районах. Так, 2011 год ознаменовался историческим выловом горбуши на Восточной Камчатке (182 тыс. тонн), 2012 год – историческим максимумом на Западной Камчатке (156 тыс. тонн). Однако в обоих случаях численность потомков от столь высокочисленных родительских поколений была существенно ниже. В 2013 году на Восточной Камчатке было освоено всего лишь 37 тыс. тонн, а на Западной Камчатке в 2014-м уловы горбуши составили 8 тыс. тонн – примерно в 20 раз ниже, чем в 2012 году.

При трактовке этих фактов помимо возможного общего снижения количества горбуши на Дальнем Востоке обсуждался вопрос о возможной смене доминирующих поколений. Основанием для таких взглядов было увеличение численности четного поколения на Восточной Камчатке в 2012 году и особенно в 2014 году (исторический максимум вылова для четных поколений – 31 тыс. тонн) на фоне заметного уменьшения нечетного поколения в 2013 году.

Однако согласно данным учетных съемок ТИНРО-Центра осенью 2014 года в юго-западной части Берингова моря, численность молоди горбуши восточнокамчатских стад оставалась на уровне, характерном для высокочисленных поколений нечетных лет – 620 млн. экземпляров. Такой объем при условии хорошей выживаемости горбуши в зимний период и надлежащей организации путины в 2015 году сможет обеспечить уловы на уровне не менее 80 тыс. тонн.

В Охотском море сотрудники ТИНРО-Центра также провели работы по оценке молоди лососей. Общая численность учтенной молоди горбуши составила 700 млн. экземпляров – уровень несколько ниже среднемноголетнего для 2000-х годов. Конкретные оценки масштабов подходов горбуши к основным районам воспроизводства в охотоморском бассейне будут получены после проведения учетной съемки летом 2015 года в прикурильских тихоокеанских водах.

– Каковы прогнозы динамики численности тихоокеанских лососей в ближайшие годы?

– В настоящее время мы располагаем данными о 60-летней циклике, обусловленной циклическими колебаниями глобальных геофизических и космофизических факторов. Опираясь на них, теоретически можно предполагать, что в ближайшие годы ожидается снижение обилия лососей, общая численность которых в 2000-е годы достигла максимума. Но этот процесс не будет обвальным за счет того, что каждый вид слагают множество популяций, размножающихся в различных условиях. Поэтому синхронность в динамике численности каждой популяции нереальна. Кроме того, определенный вклад в общую численность лососей, особенно кеты, вносят искусственно воспроизведенные стада.

В целом, чтобы ответить на вопрос о возможных тенденциях динамики вылова красной рыбы на ближайшие 2-3 года, необходимо продолжать мониторинг основных популяций лососей на главных этапах жизненного цикла. Это учет производителей на нерестилищах, молоди в период ската, неполовозрелых и половозрелых особей в море. К сожалению, пока что на всех этих «фронтах» наблюдается сокращение исследований в силу снижения их финансирования. Так, в следующем году ТИНРО-Центр вынужден сократить лососевые съемки. В море на учеты лососей пока запланирован выход только одного судна, которое выполнит съемку по учетам преданадромной горбуши в СЗТО и съемку молоди в Охотском море. Берингово море, увы, не будет охвачено съемками, которые могли бы уточнить оперативный прогноз по подходам восточнокамчатской горбуши в 2015 году.

Константин ОСИПОВ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 7 ноября 2014 > № 1219714 Ольга Темных

Интервью ведущим китайским СМИ.

В преддверии визита в Китайскую Народную Республику, где состоится встреча лидеров экономик форума АТЭС, Владимир Путин дал интервью ведущим китайским СМИ.

ВОПРОС: В Пекине вскоре пройдёт очередной саммит АТЭС. Как Россия оценивает роль этого объединения? Чего российская сторона ждёт от предстоящей встречи? Как, по Вашему мнению, Россия и Китай могут укреплять своё сотрудничество в рамках данного форума, содействуя миру, стабильности и процветанию Азиатско-тихоокеанского региона?

В.ПУТИН: Поступательное развитие АТЭС на протяжении уже четверти века является убедительным свидетельством востребованности этого авторитетного объединения, в рамках которого согласовываются общие «правила игры» в торгово-экономической сфере на пространстве АТР.

Важно отметить, что все решения, вырабатываемые в рамках форума, принимаются на принципах взаимного уважения, учёта интересов друг друга, того, что называется «духом АТЭС». В современных условиях, когда некоторые страны предпочитают действовать на международной арене, прибегая к методам политического, экономического, а нередко и силового давления, роль АТЭС в качестве эффективного координирующего механизма в строительстве новой региональной архитектуры отношений просто незаменима.

Россия активно участвует в работе АТЭС. Полномасштабное подключение нашей страны к региональным интеграционным процессам способствует развитию национальной экономики и социальной сферы, содействует решению задач по подъёму регионов Сибири и Дальнего Востока.

Очередная встреча лидеров экономик АТЭС 10–11 ноября в Пекине, безусловно, станет одним из центральных событий в жизни АТР в нынешнем году. Как председатель АТЭС-2014, Китай подготовил солидный пакет инициатив. Так, планируется принять дорожную карту по содействию созданию Азиатско-тихоокеанской зоны свободной торговли. Разработан план конкретных шагов по усилению комплексной взаимосвязанности региона, содействию инновационному прогрессу и структурным реформам.

Хотел бы обратить внимание на преемственность сегодняшней повестки дня по отношению к тем вопросам, которые были предложены нами для обсуждения во Владивостоке в 2012 году. Считаю, что это отражает совпадение российских и китайских интересов в совместном развитии региона в целях всеобъемлющего, устойчивого и инновационного роста.

Настроены на традиционно тесное, конструктивное взаимодействие с Председателем Китайской Народной Республики Си Цзиньпином в ходе предстоящих дискуссий, а также при реализации решений саммита. Убеждён, что встреча лидеров АТЭС в Пекине внесёт весомый вклад в дальнейшее наращивание равноправного и взаимовыгодного партнёрства в регионе.

ВОПРОС: В настоящее время российско-китайские отношения развиваются особенно динамично. Стороны достигли важного прорыва в сотрудничестве в газовой сфере, успешно проходят мероприятия в рамках Годов молодёжных обменов. Как Вы оцениваете развитие связей между Россией и КНР на данном этапе? Каким образом российская сторона готова углублять отношения всеобъемлющего стратегического партнёрства с Китаем?

В.ПУТИН: Укрепление связей с КНР – внешнеполитический приоритет России. Сегодня наши отношения вышли на новый уровень всеобъемлющего равноправного доверительного партнёрства и стратегического взаимодействия, являются наилучшими за всю свою историю. Хорошо понимаем, что такое сотрудничество крайне важно как для России, так и, уверен, для Китая.

В международных делах нас объединяет близость или совпадение позиций по основным глобальным и региональным вопросам. Наши страны эффективно взаимодействуют на многосторонних площадках, тесно координируют свои действия по урегулированию актуальных международных проблем.

Российско-китайские отношения стали важнейшим фактором обеспечения внешнеполитических интересов двух стран в XXI веке, играют заметную роль в формировании справедливого, гармоничного, безопасного мироустройства. При этом наши двусторонние связи имеют серьёзную перспективу дальнейшего поступательного развития.

Особо отмечу, что перед нашими странами сегодня стоят схожие задачи. Прежде всего, это совершенствование инфраструктуры и стимулирование высокотехнологичных секторов. Во многом совпадают и наши отраслевые приоритеты: энергосбережение и повышение энергоэффективности, разработка новых информационных технологий, транспорт, атомная энергетика, космос, охрана окружающей среды, производство современных лекарственных средств и медицинской техники.

Заметно активизировалась кооперация в энергетической сфере. Построен и действует нефтепровод из России в Китай, заключены соглашения об увеличении поставок нефти. В соответствии с достигнутыми договорённостями растёт экспорт энергоресурсов в КНР, созданы совместные предприятия по разведке и добыче нефти и угля в России. Китайские компании подключились к проектам добычи газа на российском арктическом шельфе. Запущено строительство крупного совместного НПЗ в Китае. Успешно реализуются проекты в области мирного атома.

Безусловный прорыв текущего года – масштабное газовое соглашение. В мае мы договорились о поставках природного газа в Китай по восточному маршруту. Контракт заключён на 30 лет и предполагает поставки 38 миллиардов кубометров газа в год. Это крупнейшая долгосрочная сделка в истории двусторонних отношений и всей мировой торговли. Кроме того, у нас есть принципиальное взаимопонимание по вопросу открытия западного коридора поставок. Многие технические и коммерческие параметры этого проекта уже согласованы, что служит хорошей основой для достижения окончательных договорённостей.

Для России и Китая, стран с богатыми традициями и самобытной культурой, особое значение имеют гуманитарные связи. В ходе уникальных проектов: национальных Годов (в 2006 г. – Год России в Китае, в 2007 г. – Год Китая в России), Годов русского и китайского языков (2009–2010 гг.), Годов туризма России и Китая (2012–2013 гг.) – значительно расширились наши контакты в образовании, науке, культуре, туризме, спорте, здравоохранении.

После успешного проведения национальных Годов мы утвердили перечень наиболее удачных и резонансных мероприятий. Теперь они проводятся на регулярной основе. Речь, в частности, идёт об экономических, политологических и научных форумах, туристических ярмарках, днях культуры и кинофестивалях, форумах ректоров и образовательных выставках российских и китайских вузов, молодёжных слётах, спортивных соревнованиях. Последовательно выполняется и принятый в декабре 2012 года десятилетний План действий по развитию российско-китайского взаимодействия в гуманитарной сфере.

В 2014–2015 годах реализуется новый масштабный межгосударственный проект – Годы дружественных молодёжных обменов между Россией и Китаем. В его программе в целом около 600 мероприятий. В рамках церемонии открытия Годов в марте нынешнего года в Санкт-Петербурге состоялось первое выступление совместного российско-китайского молодёжного симфонического оркестра и студенческого хора под руководством В.А.Гергиева.

ВОПРОС: В будущем году отмечается 70-летний юбилей Победы над фашизмом. Россия и Китай проведут ряд мероприятий, посвящённых данному событию. Какое, по Вашему мнению, имеет значение совместное празднование этой даты двумя странами для поддержания исторической памяти, пресечения попыток отрицания результатов Второй мировой войны и содействия глобальному миру?

В.ПУТИН: 9 мая 2015 года в России будет отмечаться знаменательный юбилей – 70-летие Победы в Великой Отечественной войне. А 3 сентября 2015 года в Пекине состоятся торжественные мероприятия, приуроченные к 70-летию окончания Второй мировой войны и победы китайского народа, изгнавшего захватчиков со своей земли.

В ходе переговоров в Шанхае в мае текущего года мы с Председателем КНР Си Цзиньпином условились, что будем вместе праздновать эти памятные даты, это зафиксировано в Совместном заявлении.

В годы войны Советский Союз и Китай были союзниками, плечом к плечу боролись против общего врага. Наши страны с честью выдержали суровые испытания, вынесли на себе основную тяжесть сопротивления агрессорам. На заключительном этапе войны десятки тысяч наших соотечественников отдали жизнь за освобождение Северо-Востока Китая. Хотел бы поблагодарить китайских друзей за бережное отношение к памяти героев, к могилам павших, воинским мемориалам.

Скреплённое кровью боевое братство и взаимная помощь народов наших стран заложили прочную основу современных российско-китайских отношений. Сегодня Россия и Китай заинтересованы в укреплении глобальной стабильности и развитии широкого сотрудничества при опоре на международное право и центральную роль ООН. Мы выступаем против возврата к идеологическому противостоянию в мировых делах и решительно осуждаем любые попытки фальсифицировать историю Второй мировой войны.

Уверен, что предстоящее празднование юбилея Победы в России и в Китае ещё более укрепит двустороннее взаимопонимание и сотрудничество.

ВОПРОС: Какие факторы, по Вашему мнению, привели к падению мировых цен на нефть? Сможет ли этот процесс оказать существенное влияние на российскую экономику? Как российская сторона справляется с его негативным воздействием?

В.ПУТИН: Конечно, объективной причиной снижения мировых цен на нефть стало замедление темпов роста экономики, а значит, и энергопотребления в целом ряде стран. Кроме того, как стратегические, так и коммерческие запасы нефти в развитых странах находятся на уровне исторических максимумов. Сказываются и новации в технологии добычи нефти, которые привели к появлению новых объёмов углеводородов на региональных рынках.

При этом политическая составляющая в ценах на нефть также всегда присутствует. Более того, в некоторые кризисные моменты возникает ощущение, что в ценообразовании на энергоресурсы как раз и превалирует политика.

Другим негативным фактором является отсутствие чёткой прямой связи между физическими рынками нефти и финансовыми площадками, на которых ведётся торговля. При этом активно используются производные инструменты, которые многократно усиливают волатильность нефтяных цен. Такое положение вещей, к сожалению, создаёт условия для спекулятивных действий и, как следствие, для манипулирования ценами в зависимости от чьих-либо интересов.

Безусловно, мы не можем игнорировать складывающуюся конъюнктуру на нефтяном рынке, принимая во внимание важную роль поступлений от продукции ТЭК для доходной части бюджета. Предпринимаемые нами шаги носят комплексный и долгосрочный характер. Они предусматривают дальнейшую диверсификацию структуры и источников роста российской экономики, а также снижение чрезмерной зависимости от европейского рынка углеводородов, в том числе за счёт увеличения экспорта нефти и газа в страны АТР. Одновременно намерены оптимизировать бюджетные расходы, кредитно-денежную и налоговую политику.

Очевидно, что риски, связанные с новой ситуацией на мировом нефтяном рынке, затрагивают весьма широкий круг государств и компаний. Поэтому поддерживаем постоянный диалог по данной проблеме с ведущими производителями и потребителями энергетических ресурсов.

ВОПРОС: Недавно было объявлено о значительном прогрессе по созданию Транстихоокеанского партнёрства. Некоторые эксперты полагают, что Вашингтон стремится противопоставить новое объединение АТЭС в свете растущего влияния в регионе России и Китая. Как Вы оцениваете перспективы АТЭС в случае создания ТТП?

В.ПУТИН: Заключение региональных соглашений о свободной торговле различного формата – это одна из общемировых тенденций. Не случайно, что такая практика получила широкое распространение и в АТР, который становится центром глобальной экономической и политической активности. Сегодня здесь действует уже порядка 70 соглашений такого рода, ещё ряд проектов находится в стадии реализации. В их числе упомянутое Транстихоокеанское партнёрство, Всеобъемлющее региональное экономическое партнёрство.

Россия заинтересована в углублении региональной экономической интеграции. При этом исходим из того, что соглашения о свободе торговли должны не фрагментировать, а дополнять многостороннюю торговую систему, способствовать её консолидации и росту взаимосвязанности. Также нельзя противопоставлять, сталкивать между собой региональные объединения. Необходимо выстраивать такие соглашения на основе открытости, равноправия, учёта потребностей каждой экономики. Региональная интеграция должна носить прозрачный характер, обеспечивать обмен информацией между всеми переговорными процессами.

Именно такому подходу мы уделяем особое внимание в ходе работы над приоритетным для нас интеграционным проектом – Евразийским экономическим союзом. Параметры и принципы деятельности этого объединения прозрачны и осуществляются в полном соответствии с нормами и правилами Всемирной торговой организации.

Оценить, что реально достигнуто в рамках Транстихоокеанского партнёрства, пока непросто. Продвижение этой инициативы осуществляется в закрытом режиме даже для бизнеса и общественности самих договаривающихся государств, не говоря уже о других странах. На протяжении последних пяти лет, в течение которых идут переговоры, периодические заявления об успехах затем опровергаются. Последний раз это было перед саммитом АТЭС на Бали в ноябре 2013 года. Судя по сообщениям, речь скорее идёт о договорённостях продолжить переговорный процесс, который уже более года находится в замороженном состоянии. Сроки его возобновления пока не объявлены.

Очевидно, что Транстихоокеанское партнёрство – очередная попытка США построить выгодную для себя архитектуру регионального экономического сотрудничества. В то же время полагаю, что отсутствие в составе его участников таких крупнейших региональных игроков, как Россия и Китай, вряд ли позволит выстроить эффективное торгово-экономическое взаимодействие.

Многосторонняя система хозяйственных связей в АТР может быть прочной только при условии учёта интересов всех государств региона. Такой подход отражён в проекте пекинской дорожной карты по содействию формированию Азиатско-тихоокеанской зоны свободной торговли, который будет обсуждаться на предстоящей встрече лидеров АТЭС.

Китай. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 6 ноября 2014 > № 1219974 Владимир Путин

Результаты государственного мониторинга воспроизводства лесов будут открыты

Директор Рослесозащиты Владимир Солдатов - о мониторинге воспроизводства лесов:

- Владимир Владимирович, для чего необходим мониторинг воспроизводства лесов?

- Наша страна обладает колоссальными лесными богатствами - воспроизводимым ресурсом. При том, что до настоящего времени не создана целостная система мониторинга результатов работ по воспроизводству лесов, их эффективности. А ведь на создание лесных культур, выполнение иных мероприятий по воспроизводству лесов, включая уход за лесами, ежегодно выделяются миллионные субвенции. Регионы рапортуют об успешном освоении этих средств. Однако информация о том, что страна получает в результате этих мероприятий, не всегда является полной и объективной.

Да, Рослесхоз проводит контроль за исполнением регионами переданных полномочий, включая воспроизводство лесов. Вместе с тем эти проверки имеют точечный характер, а их результаты не способны дать всей полноты картины - что происходит в сфере воспроизводства лесов в каждом регионе с ежегодной регулярностью. Именно такая задача и будет решаться в рамках мероприятий по осуществлению государственного мониторинга воспроизводства лесов.

Как следует из соответствующей статьи Лесного кодекса РФ, объектами нового вида мониторинга станут партии семян, партии сеянцев, саженцев, используемые при воспроизводстве лесов, лесные культуры разных лет создания и результаты всех видов уходов за лесами. По сути, эти объекты образуют замкнутый цикл - от семени к объекту воспроизводства лесов, вплоть до рубки насаждения, далее - оценка проектной документации на объект воспроизводства лесов и вновь - семена, посадочный материал... При этом, безусловно, будет использоваться вся имеющаяся информация, содержащаяся в государственном лесном реестре, статистической отчетности регионов, результаты государственного лесопатологического мониторинга и лесопожарного мониторинга.

Кроме того, выполнение данной федеральной функции отвечает международным обязательствам Российской Федерации по сохранению и приумножению лесов, играющих важную климатическую, экологическую роль в планетарном масштабе.

- Как будет работать этот мониторинг?

- Государство должно понимать, как происходят процессы воспроизводства лесов, как идет искусственное и естественное лесовосстановление, совпадают ли реальные объемы выполненных работ с теми отчетами, которые предоставляют субъекты РФ и, что крайне важно, каково качество этих работ. На мой взгляд, это необходимо знать и самим регионам, которые сейчас управляют лесами, для принятия адекватных мер и управленческих решений в сфере воспроизводства лесов. Ведь важно проследить динамику, какова приживаемость и сохранность лесных культур, как осуществили их перевод в покрытую лесом площадь, как прошли рубки ухода - эффективны они или нет. Ведь мы знаем, что от того, насколько грамотно спланированы и осуществлены рубки ухода, часто в решающей степени зависят продуктивность и устойчивость создаваемых насаждений. Поэтому задача данного мониторинга - отследить ход воспроизводства лесов от семян до проходных рубок.

- Такой большой период?

- Да, он необходим, чтобы довести лес, так сказать, "до совершеннолетия". Как ребенка мы не можем оставить одного до полного взросления, так и с лесом. Существует множество нормативных правовых актов, методических, инструктивных документов, государственных и отраслевых стандартов, регламентирующих деятельность по различным аспектам воспроизводства лесов. Необходимо обеспечить их применение в ходе мониторинга воспроизводства лесов и получить в результате не рыхлый набор сведений, а данные, агрегированные в хорошо продуманной и удобной для использования базе данных, позволяющей формировать аналитику, необходимую для принятия управленческих решений.

Сейчас мы готовимся к организации соответствующих информационных процессов. Ведь объемы информации будут колоссальными. Будут собираться сведения со всей площади земель лесного фонда РФ.

Мы планируем, что новую функцию будут осуществлять 42 наши филиала. И меня тревожит сегодня один из главных моментов - объем выполняемых обследований наземными методами. Выполнение новой функции потребует значительных затрат, связанных в том числе с масштабным применением автомобильной техники, оборудования. Мы пытаемся при сегодняшнем финансировании посмотреть, сможем ли мы на первых этапах выполнить какие-то элементы мониторинга. И мы видим, что нам это по силам при условии осуществления внутренней оптимизации учреждения, чем мы сейчас активно занимаемся.

- То есть без наземных обследований не обойтись?

- Естественно. Мониторинг воспроизводства лесов предполагает, что мы должны посмотреть в натуре, что происходит в лесном фонде: как проведено искусственное лесовосстановление, содействие естественному лесовосстановлению, как идет естественное заращивание, установить объем и качество выполненных работ.

Понятно, что тотально, стопроцентно пройти все лесные культуры за один год невозможно. Поэтому начата подготовка методики, из которой будет понятно, какие именно объекты на различных этапах воспроизводства лесов будут обследоваться наземно или дистанционно и с какой регулярностью. Разумеется, будет предусмотрена фото- и видеофиксация состояния объектов воспроизводства лесов с привязкой их границ к географическим координатам, по аналогии с методикой ГИЛ.

Что же касается дистанционных методов обследований, то они будут предусмотрены в основном для транспортно недоступных лесных участков. На них будет необходимо получать или закупать аэрофотоснимки, космические снимки. Космическая техника не стоит на месте, их качество будет расти.

Результаты государственного мониторинга воспроизводства лесов в соответствии с действующим федеральным законодательством в сфере государственного экологического мониторинга будут открыты. Ими смогут пользоваться любые физические и юридические лица, в том числе те, кто может принимать управленческие решения на федеральном и региональном уровнях. Таким образом, есть уверенность в том, что результаты государственного мониторинга воспроизводства лесов будут востребованы обществом и послужат благородному делу сохранения и преумножения лесных богатств России.

Лесная поликлиника ФБУ "Рослесозащита": защищает, лечит, воспроизводит леса России

ФБУ "Российский центр защиты леса" является подведомственной организацией Федерального агентства лесного хозяйства. ФБУ "Рослесозащита" имеет 42 филиала (региональные центры защиты леса), расположенные на всей территории России от Калининграда до Владивостока.

Основное направление деятельности учреждения - защита леса.

Лесопатологический мониторинг осуществляется в целях обеспечения всех участников лесных отношений информацией о защите лесов, причинах их ослабления и гибели. В рамках лесопатологического мониторинга выполняется оценка опасных для леса явлений и процессов природного и антропогенного происхождения. Под постоянным наблюдением специалистов находится около 100 млн гектаров лесных насаждений. На сегодняшний день на всей территории России заложено более 35 тысяч постоянных пунктов наблюдения, что позволяет следить за динамикой состояния насаждений, своевременно выявлять очаги массового размножения вредителей и болезней леса.

Второе направление деятельности - это радиологический мониторинг, который проводится силами 12 филиалов учреждения. В рамках этого мониторинга специалисты проводят радиоэкологический мониторинг на стационарных участках с целью разработки прогнозов использования загрязненных лесов; радиационное обследование земель лесного фонда; радиационный контроль на лесных участках, отводимых в пользование.

Третье направление деятельности - лесное семеноводство. В составе филиалов учреждения находятся 45 лесосеменных станций, которые осуществляют оценку качества всех партий семян лесных растений, используемых для воспроизводства лесов. Ежегодно проверке подвергаются около 8 тысяч партий семян лесных растений. Таким образом, гарантируется, что леса будут восстанавливаться исключительно семенами известного происхождения и качества, что в решающей степени обеспечивает их сохранность, продуктивность и устойчивость.

Лесная генетика - инновационное и быстрыми темпами развивающееся направление работ учреждения. Сегодня в структуре ФБУ "Рослесозащита" есть четыре ДНК-лаборатории: в центральном офисе в г. Пушкино Московской области, в Красноярске, Барнауле, в Воронеже. Уже закупается оборудование для создания еще трех генетических лабораторий в филиалах в Санкт-Петербурге, Архангельске, Хабаровске. Таким образом, буде создана сеть лабораторий, зоны, деятельности которых покроют всю территорию страны. Такая задача поставлена перед нами Комплексной программой развития биотехнологий в Российской Федерации до 2020 года.

Иван Якубов, "Российские лесные вести"

Россия > Леспром > wood.ru, 31 октября 2014 > № 1216751 Владимир Солдатов

Встреча с Владимиром Потаниным.

Президент холдинга «Интеррос», генеральный директор компании «Норильский никель» информировал главу государства о ходе реализации проекта по строительству Быстринского горно-обогатительного комбината.

В.ПОТАНИН: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

В.ПУТИН: Добрый вечер! Как компания, Владимир Олегович?

В.ПОТАНИН: Компания работает устойчиво: все производственные планы и социальные обязательства выполняются. Акционеры сейчас приняли программу инвестиций, превышающую на ближайшие шесть лет 12 миллиардов долларов – почти 100 миллиардов рублей в год мы будем вкладывать, причём в основном, не в основном, а я бы даже сказал, 100 процентов вложений будет на территории нашей страны. Поэтому я думаю, что это будет серьёзный мультиплицирующий эффект.

Создаём дополнительные рабочие места.

В.ПУТИН: В каких регионах?

В.ПОТАНИН: Прежде всего в Забайкальском крае, где мы строим Быстринский ГОК. Там у нас есть соглашение с Росатомом, по которому высококвалифицированных людей, которые высвобождаются в Краснокаменске, мы будем брать на работу на Быстринский ГОК. С одной стороны, нам легче, потому что у нас есть хороший источник квалифицированных кадров, и Сергею Владиленовичу Кириенко тоже проще: ему есть куда пристроить людей, которые просто будут менять место работы.

В.ПУТИН: Владимир Олегович, а вопрос, связанный с уровнем закредитованности, он как выглядит сегодня?

В.ПОТАНИН: У нас сейчас, в нашей компании, одна из самых низких в отрасли закредитованностей.

В.ПУТИН: То есть не так, как было в 2008 году?

В.ПОТАНИН: В 2008 году ситуация была сложная: кредитов было много и было непросто отдавать. Но за эти годы хорошая финансовая дисциплина позволила нам существенным образом сократить кредиты, и сейчас у нас кредиты находятся примерно на уровне годового заработка, что считается очень консервативно, потому что и в два, и в три раза больше, чем уровень годичного заработка, компании себе позволяют.

Но мы придерживаемся консервативного уровня задолженности. Это позволяет нам сохранять высокие рейтинги, всего на одну ступень ниже суверенного рейтинга России. И, соответственно, это и дешевле в обслуживании, и надёжнее. Кроме того, у нас есть большое количество кредитных линий, которые нам предоставляют и наши государственные банки, и наши новые партнёры.

Вы знаете, Владимир Владимирович, интересно получилось, что ситуация, которая сейчас на рынке происходит, – этот встречный ветер, с которым мы встречаемся, – он заставил нас задуматься о поиске новых рынков, новых партнёров.

В.ПУТИН: Диверсификация нужна всегда.

В.ПОТАНИН: Безусловно. И, Вы знаете, мы нашли эти новые рынки в Юго-Восточной Азии: у нас появляются там новые партнёры, банки, которые готовы нас финансировать, партнёры, которые вместе с нами готовы вкладываться в новые разработки. Должен сказать, что эти рынки были нами незаслуженно недооценены все эти годы. И нам об этом сейчас напомнили – спасибо тем, кто нам напомнил про это. Наверное, они не это имели в виду, но они нам напомнили про это.

В.ПУТИН: У вас есть ещё перспективные медные месторождения. Это другой бизнес уже?

В.ПОТАНИН: Перспективные медные месторождения как раз находятся в Забайкальском крае, и мы этот проект развиваем.

В.ПУТИН: Вы сколько вложили уже в [железную] дорогу?

В.ПОТАНИН: Мы вложили, как и положено по соглашению о государственно-частном партнёрстве, 25 процентов от стоимости инфраструктуры, это примерно 8 миллиардов рублей. И восемь миллиардов с небольшим уже вложили и в само строительство ГОКа.

У нас всё идёт по графику, и в 2017 году мы планируем его открыть, запустить. Там будет перерабатываться 3,5 миллиона тонн различных концентратов. Это будет очень существенное подспорье для бюджета края – порядка 9 миллиардов.

В.ПУТИН: Бюджет сколько в дорогу вложил?

В.ПОТАНИН: Бюджет вложил, соответственно, порядка 23–24 миллиарда [рублей].

В.ПУТИН: 23.

В.ПОТАНИН: Да. Там всего чуть-чуть осталось доделать.

В.ПУТИН: А с электроэнергетикой как?

В.ПОТАНИН: С электроэнергетикой там похуже, потому что у нас было соглашение в 2013 году с ФСК о том, что будет подключение именно в 2017 году. Но сейчас, в связи с сокращением инвестиционной программы, этих средств нет.

Но, Владимир Владимирович, мы с пониманием относимся к этой ситуации, и мы готовы найти решение, принять участие на каком-то этапе в финансировании, но нам важно, чтобы это было достроено и чтобы впоследствии эксплуатировалось: чтоб они потом забрали и эксплуатировали.

В.ПУТИН: Нет, не просто эксплуатировали – они заберут, выкупят у вас постепенно.

В.ПОТАНИН: Да, это было бы идеальное решение.

В.ПУТИН: Давайте так и сделаем.

Россия. СФО > Металлургия, горнодобыча > kremlin.ru, 29 октября 2014 > № 1212161 Владимир Потанин

Рабочая встреча с губернатором Камчатского края Владимиром Илюхиным.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с губернатором Камчатского края Владимиром Илюхиным. Обсуждалась социально-экономическая ситуация в регионе, в частности развитие рыбохозяйственной и горнорудной промышленных отраслей, вопросы жилищного строительства.

В.ПУТИН: Добрый день, Владимир Иванович.

В.ИЛЮХИН: Добрый день.

Владимир Владимирович, в соответствии с Вашим поручением, которое Вы дали несколько лет назад, в части того, чтобы в крае стабилизировать ситуацию, на Камчатке сегодня всё стабильно. С учётом прироста ВРП за прошлый год составил 136 миллиардов рублей. В этом году ещё прирастаём на 10 миллиардов рублей, потихоньку развиваемся.

Основные отрасли Камчатки – рыбная и горнорудная – тоже показывают неплохие результаты сегодня. Но, Вы знаете, в этом году красная [лососевая] путина была не очень удачной на Дальнем Востоке, тем не менее наши предприятия с поставленными задачами справились: мы добыли порядка 140 тысяч тонн лосося. Благодаря тому, что часть продукции была подвергнута глубокой переработке на берегу, в целом сегодня экономика в этой части неплохая. Надеемся, что после минтаевой путины где-то в целом около 650 тысяч тонн рыбы направим в центральные районы России.

В.ПУТИН: А как логистика, с транспортом как?

В.ИЛЮХИН: Вы знаете, это отдельная тема. Здесь существуют проблемы, особенно в период путины. Мы отправляем [продукцию] через Владивосток. И, конечно, железная дорога и приморский порт со своей задачей в полном объёме не справляются. Вырастают цены, большие проблемы с подвижным составом. Но мы стараемся переговоры вести, об этом сегодня все заинтересованные структуры знают, чтобы ситуацию поменять. Очень надеемся на развитие Северного морского пути. У нас уже был опыт, я докладывал, в течение двух лет мы отправляли, правда, небольшие партии.

В.ПУТИН: По Северному пути?

В.ИЛЮХИН: Да, по Северному морскому пути, и на 22-е сутки [продукция] прибывала в Санкт-Петербург, ледовая обстановка была удачной. Поэтому опыт имеется.

Но до недавнего времени не было тарифа на перевозку рыбной продукции Северным морским путём, сейчас эта проблема тоже решается. Полагаю, что для нас это выход: или 60 суток через Владивосток, или отправляем Северным морским путём. Два месяца…

В.ПУТИН: По железной дороге?

В.ИЛЮХИН: Да, по железной дороге.

Вместе с тем эту проблематику мы обсуждали в рамках нашего экономического форума во Владивостоке.

В.ПУТИН: Форум – бог с ним. Я о том, над чем сейчас Правительство работает, – субсидирование железнодорожных перевозок. Вы как-то подключены к этой работе?

В.ИЛЮХИН: В части нашего рыбопромышленного комплекса – нет.

В.ПУТИН: Надо подключаться.

В.ИЛЮХИН: Мы работаем через Минсельхоз, все наши предложения туда переданы.

В.ПУТИН: Передали?

В.ИЛЮХИН: Да, конечно. Росрыболовство в этом заинтересовано, диалог налажен, поэтому ждём результатов этой работы, и тогда, конечно, ситуация поменяется к лучшему, я на это надеюсь. Тем более что сегодня наша рыбная отрасль, рыбная промышленность на Камчатке, в неких лидерах по инвестициям. В последние годы порядка 13 миллиардов рублей в это вложили, причём вложили в «берег». Сегодня у нас самые новейшие заводы, причём не в центральной части, а на побережье. Поэтому, конечно, всё, что касается развития аквакультуры и работы прибрежки (прибрежной зоны), для нас это очень важно.

Мы также все предложения дали по внесению изменений в законодательство о рыболовстве через [федеральное] агентство, с тем чтобы всё-таки прибрежные квоты привязать к берегу. У нас сегодня, к сожалению, ситуация совершенно иная: в прибрежке может работать кто угодно, не имеющий отношения вообще к Камчатке. С этой ситуацией боремся, с тем чтобы всё-таки эти изменения были приняты и внесены в итоге в действующее законодательство, потому что это рабочие места, налоги и всё остальное в итоге.

Для нас это очень важно, у нас на Камчатке фактически моноэкономика, и поэтому, конечно, хотелось бы, чтобы всё-таки эти проблемы были в итоге решены. Новое руководство Росрыболовства нас понимает, Минсельхоз поддерживает, думаю, что эта проблема тоже будет решена.

Что касается второй основной отрасли Камчатки – горнорудной промышленности. Не секрет, что первые лицензии на Камчатке по добыче рудного золота были получены ещё в начале 90-х. 10–15 лет вообще не было никакого движения, но за три года ситуация коренным образом поменялась: открыт рудник «Асачинский», налажено производство, продолжает работу рудник на Агинском месторождении и рудная зона №1 на месторождении «Золотое». На севере, в самом северном районе, строим сейчас золотоизвлекательную фабрику на месторождении «Аметистовое».

В этом году «СиГМА» [Сибирский горно-металлургический альянс] после 16-летнего перерыва с момента получения лицензии приступил к отработке месторождения «Озерновское» – это у нас самое крупное месторождение, 300-тонник – это прогнозные запасы, а запас, поставленный на баланс, – порядка 100 тонн.

Мы шли параллельно. Это граница Усть-Камчатского и Карагинского районов – дороги автомобильной туда не было. За три года построили мост через реку Камчатка (самую большую нашу реку), в ноябре завершаем строительство ещё трёх мостовых переходов, и будет круглогодичный проезд к этой территории. Поэтому «СиГМА» – компания, которая владеет лицензией, – принимает решение об активизации работы на этой площадке, так как решён вопрос логистики – самый сложный вопрос.

В.ПУТИН: А социальные вопросы как у вас?

В.ИЛЮХИН: Владимир Владимирович, уже третий год как удалось снизить смертность. Рождаемость сегодня небольшая, но идём с приростом. Сейчас у нас самый низкий миграционный отток за последние 15 лет. Поэтому надеюсь, что если планы наши претворим в жизнь, думаю, что года через два выйдем уже на прирост населения, уйдём от негативных последствий.

По Вашим майским указам сегодня работаем.

В.ПУТИН: Каких параметров достигли?

В.ИЛЮХИН: За прошлый год мы поднялись где-то на 8,5 процента по зарплатам – 33 с половиной тысячи рублей. Средняя зарплата сегодня по территории – 53 тысячи. Но это с учётом коэффициента и северных надбавок.

По «дорожным картам» у нас проблем нет, идём в соответствии с ними.

В.ПУТИН: По учителям как?

В.ИЛЮХИН: По учителям у нас средняя заработная плата порядка 46 тысяч рублей, для территории – нормально.

В.ПУТИН: А что с жилищным строительством?

В.ИЛЮХИН: По жилью, Владимир Владимирович, сегодня мы прирастаем с каждым годом, понемножку, конечно, но прирастаем. Очень помогает программа по сейсмике [ФЦП «Повышение устойчивости жилых домов, основных объектов и систем жизнеобеспечения в сейсмических районах Российской Федерации на 2009–2018 годы»]. Фактически у нас пять программ работает в жилищном строительстве, она – основная плюс наши краевые.

В прошлом году мы сдали 82,5 тысячи квадратных метров, в этом году будем сдавать больше. Причём у нас получается примерно 50 на 50. То, что мы получаем из федерального бюджета по программе сейсмики, и остальное сбиваем или своим бюджетом, или коммерческим жильём. Возможно, что чуть меньше, где-то 60 на 40 получается.

Сегодня программу по сейсмике мы завершаем активно, досрочно, в I квартале 2015 года.

В.ПУТИН: Сколько у вас на этот год было по сейсмике?

В.ИЛЮХИН: Порядка 800 миллионов рублей. «Дальспецстрой» свои задачи выполняет, и [программа] у нас заканчивается в I квартале 2015 года, мы всю её завершаем. Сама программа до 2018 года, но в ней новое финансирование для нас не предусмотрено, поэтому я просил бы нас поддержать, чтобы мы продолжили [в ней участвовать], она у нас активно реализуется.

В.ПУТИН: А кроме этой программы текущая работа какая?

В.ИЛЮХИН: Четыре остальные программы – по переселению из ветхого аварийного жилья, строительство малоэтажного жилья… Это всё мы сегодня решаем за счёт привлечения инвестиций или за счёт бюджетных средств.

82,5 тысячи мы построили, из них 50 тысяч – это программа по сейсмике, а 32,5 – это то, на что мы привлекли средства из собственного бюджета и коммерческие вложения, инвестиции.

В.ПУТИН: Хорошо.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 27 октября 2014 > № 1212129 Владимир Илюхин

ФАР выстраивает новую схему работы с рыбными портами

Виктор НИКИТЕНКО, Директор Владивостокского филиала ФГУП «Нацрыбресурсы»

Росрыболовство приняло решение, согласно которому отношения между ФГУП «Нацрыбресурсы», в чьем ведении находятся гидротехнические сооружения в рыбных портах, и операторами, до настоящего времени арендовавшими эти сооружения, будут строиться на новых принципах. По результатам проведенного конкурса представлять интересы государственного предприятия в рыбных терминалах дальневосточных портов было поручено ЗАО «Глобойл Терминал».

Привлечение частной агентской организации к работе с арендованной госсобственностью вызвало массу вопросов в отраслевой среде. Однако в самой структуре «Нацрыбресурсов» уверены, что подобные шаги «помогут наладить эффективную эксплуатацию закрепленного за предприятием государственного имущества в целях обеспечения продовольственной безопасности страны».

На вопросы Fishnewsо нововведениях ответил заместитель генерального директора по работе с Владивостокским филиалом ФГУП «Нацрыбресурсы» – директор филиала Виктор НИКИТЕНКО.

- Виктор Викторович, чем обусловлено введение новой системы взаимоотношений между «Нацрыбресурсами» и арендаторами гидротехнических сооружений?

- Одной из основных целей создания ФГУП «Национальные рыбные ресурсы» являлось обеспечение эффективного использования гидротехнических сооружений (ГТС) рыбных портов в интересах рыболовной отрасли. За годы существования предприятие приобрело определенный опыт государственно-частного партнерства по эксплуатации находящихся в его хозяйственном ведении причалов. К сожалению, опыт не всегда положительный.

Основная часть ГТС – более 65% – имела обременение в виде договоров аренды, в том числе долгосрочных. Договоры аренды предполагали сохранение на базе причалов морских терминалов, функционирующих исключительно в интересах рыбохозяйственного комплекса. Предполагалось, что арендаторами будут вкладываться необходимые средства в содержание и ремонт арендуемых ими гидротехнические сооружения «Нацрыбресурса». Однако большая часть с этой задачей не справилась.

Проведенная Счетной палатой РФ проверка выявила негативные тенденции в части эффективности использования ГТС. Анализ реализации существовавших договорных отношений с операторами морских портов и другими организациями, имеющими в собственности береговую структуру, показал что:

1) арендаторами не осуществляются необходимые инвестиции в поддержание работоспособности ГТС и их реконструкцию;

2) не соблюдаются технические требования к эксплуатации причалов;

3) рыбные терминалы переориентированы на обработку различных видов грузов, экономически более выгодных по сравнению с рыбопродукцией.

Например, в общем объеме грузооборота крупнейших портов Дальневосточного региона доля рыбопродукции составляла в 2013 году лишь 4%, а в первом полугодии 2014 года – 2%.

Перепрофилирование портов влечет за собой соответственное изменение береговой инфраструктуры и дополнительную нагрузку на используемые причальные сооружения, находящиеся в нашем хозяйственном ведении. Разумеется, такая эксплуатация без соответствующих вложений в содержание ГТС приводит к ухудшению их технического состояния и выводу причалов из эксплуатации. Как результат – инфраструктура рыбных портов в том виде, который будет в полной мере обеспечивать нужды рыболовецкого флота, отсутствует. Наша рыба мимо российского потребителя уходит за рубеж.

Мы считаем, что в условиях санкций такая ситуация недопустима. И вынуждены применить все имеющиеся у «Нацрыбресурса» средства для выполнения поставленной задачи – налаживания эффективной эксплуатации закрепленного за нами государственного имущества в целях обеспечения продовольственной безопасности страны.

- Какова будет в новой системе роль агентской организации ЗАО «Глобойл Терминал» и зачем потребовалось ее участие? По каким причинам выбор пал именно на эту структуру?

- Как я уже говорил, целью создания ФГУП «Нацрыбресурсы» является организация эффективного использования государственной собственности в интересах страны. Не отдельных бизнесменов, а России в целом. Поэтому на сегодняшний день, когда у нас ограничены возможности привлечения бюджетных средств для оказания услуг по перевалке грузов, снабжению и обслуживанию рыболовецких судов, было принято решение о привлечении на конкурсной основе агентских компаний. Первой такой компанией стала «Глобойл Терминал», которая, выиграв на проведенном в соответствии с федеральным законодательством открытом конкурсе*, сегодня представляет интересы ФГУП «Нацрыбресурсы» на гидротехнических сооружениях, расположенных в рыбных терминалах подведомственных нам портов.

«Глобойл Терминал» будет проводить договорную работу с судовладельцами при постановке и обслуживании судов, перевалке и хранении грузов, а также оказании иных услуг. Услуги по перегрузке и обслуживанию судов будут оказываться агентом собственными силами или с привлечением третьих лиц (стивидорских компаний, осуществляющих деятельность в морских терминалах). Мы рассчитываем, что деятельность привлеченного агента, согласно подписанному с ним договору, должна обеспечить расширение клиентской базы и увеличение грузооборота, проходящего через гидротехнические сооружения нашего предприятия.

- Как будет происходить на практике процесс реализации перехода на новый тип взаимоотношений? Это будет обычный процесс перезаключения договоров или более детальная работа с индивидуальным подходом к каждому из имеющихся операторов?

- Естественно, подход будет дифференцированный. Основной критерий здесь – это соблюдение баланса интересов государства и бизнеса. В настоящее время уже проводятся переговоры о совместной деятельности с операторами морских рыбных терминалов. Так, в позитивном ключе мы общаемся с администрацией и акционерами Владивостокского и Находкинского рыбных портов и надеемся на удовлетворительный для обеих сторон результат. Разумеется, что на время проведения переговоров для них сохранены прежние условия использования причальных сооружений.

- Что в итоге должно получиться? Это будут новые предприятия, в состав которых, допустим, войдет государство со своими причальными стенками, или все ограничится увеличением арендных ставок?

- Наша главная задача, чтобы получилось все хорошо и для государства, и для бизнеса, и для рыбаков, и для портовых рабочих, и для всего региона в целом. На доходах от нашей рыбы в соседних странах построено несколько мегаполисов. Почему нам не построить мегаполисы здесь? Мы живем в России – стране, которой подвластны любые горизонты. И покорить их можно только вместе.

Предлагаемый нами подход сегодня включает следующие основные этапы:

1. Мы переходим к самостоятельной эксплуатации наших ГТС с привлечением на конкурентной основе специализированных организаций для оказания полного спектра портовых услуг. Со всей их техникой и рабочими. Что, кстати, обеспечит рабочих занятостью, а бюджет – соответствующими налогами.

2. Затем мы приступаем к заключению долгосрочных договоров о совместной взаимовыгодной деятельности с собственниками портовых объектов.

Так что вариантов много. Мы открыты к нормальному взаимовыгодному диалогу.

- Каков, на ваш взгляд, срок окупаемости данного проекта? То есть каких средств, по вашим расчетам, потребует приведение гидротехнических сооружений, относящихся к Владивостокскому филиалу, в надлежащее состояние и как быстро государство сможет получить их для этих целей?

- Вопрос непростой. Дело в том, что портовые причальные сооружения – это ресурс, при постройке которого были затрачены просто астрономические суммы. Но, как и любое капитальное сооружение, особенно учитывая интенсивность эксплуатации и неблагоприятную среду, с течением времени причалы требуют ремонта. Как я уже говорил, арендаторы в этот ремонт не особо вкладывались, из-за чего износ ГТС накапливался годами. На сегодняшний день мы, естественно, не можем решить вопрос ремонта одним махом. Вместе с тем в перспективе в наших планах, помимо активных вложений в текущий ремонт в ближайшее время, стоит привлечение государственного финансирования по госпрограмме развития рыбохозяйственного комплекса. В какие сроки у нас это получится, сегодня сказать сложно, но как государственная компания мы рассчитываем на успех.

* Агентский договор с ЗАО «Глобойл Терминал» был заключен по результатам открытого конкурса, проведенного в соответствии с Федеральным законом от 18.07.2011 №223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц», Положения о закупках ФГУП «Нацрыбресурс» и Приказа № 126 от 08 августа 2014 г. «О проведении открытого конкурса на право заключения агентского договора для нужд Федерального государственного унитарного предприятия «Национальные рыбные ресурсы».

Извещение и конкурсная документация были опубликованы 13.08.2014 г. в 16:32.

Протокол оценки и сопоставления заявок № 31401414971-03 от 04.09.2014 г. опубликован 04.09.2014 г. в 12:07.

Заключенный договор был опубликован 16.09.2014 г. в 10:16. на сайте http://zakupki.gov.ru/

Александр ИВАНОВ, газета «Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 20 октября 2014 > № 1202671 Виктор Никитенко

Интерес к модернизации у дальневосточников не снижается

Планы по совершенствованию или обновлению производств сегодня есть на большинстве предприятий рыбной отрасли Дальнего Востока, и многие реализуются уже сегодня – как в сфере судоремонта, так и углубления переработки, отмечает региональный представитель «Альфа Лаваль» по ДФО Александр Малков.

В дальневосточном представительстве концерна «Альфа Лаваль» подвели итоги поездки на предприятия Сахалинской области и Камчатского края. Как рассказал Fishnews региональный представитель компании Александр Малков, сегодня уже редко встретишь рыбака, который бы не знал о качестве и эффективности оборудования Alfa Laval. «На судах и на берегу люди десятилетиями работают с нашим оборудованием. Поэтому в большинстве компаний при встрече с руководством и техническим менеджментом мы сразу переходили к разговору о новинках от «Альфа Лаваль» и решениях для конкретных проектов в той или иной сфере», – отметил Александр Малков.

По его словам, в последние годы большая работа была проделана камчатскими рыбаками по модернизации флота с использованием оборудования Alfa Laval. Сегодня интерес у промышленников наблюдается к углублению рыбопереработки, как береговой, так и судовой.

«Много вопросов звучало по возможностям в сфере производства рыбной муки и жира, которые растут в цене и становятся все более востребованным на рынке продуктом, особенно на фоне взятого Россией курса на импортозамещение. Ситуацию подогревают и масштабные планы по строительству в Приморье мясоперерабатывающих комплексов, свинокомплексов и комбикормовых производств, которые, скорее всего, также добавят спроса на качественную муку и жир. Предметные вопросы в ходе переговоров с промышленниками задавались и по производству сурими. Таким образом, в настоящее время мы занимаемся предварительными расчетами по ряду новых проектов и продолжаем уже начатую работу с нашими дальневосточными партнерами», – поделился информацией представитель компании «Альфа Лаваль».

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 16 октября 2014 > № 1199843 Александр Малков

На пути к устойчивому рыболовству

Михаил ЗАЙЦЕВ, Президент Ассоциации «Ярусный промысел»

С ростом спроса на продукцию ответственного рыболовства все больше российских предприятий задумывается о прохождении экологической сертификации, открывающей доступ ко многим зарубежным рынкам. Но столкнувшись со строгими, а подчас жесткими, требованиями сертификаторов, рыбаки нередко опускают руки, отказываясь от многообещающих проектов. Ассоциация «Ярусный промысел» выбрала иной путь и планомерно ведет сотрудничество по совершенствованию промысла совместно с природоохранными организациями и научными институтами. О причинах такого выбора и стратегических ориентирах, которые ставит перед собой отраслевое объединение, Fishnews рассказал президент ассоциации Михаил Зайцев.

– Михаил Алексеевич, что представляет собой Ассоциация «Ярусный промысел»? С какой целью она создавалась, и какие направления работы вы считаете приоритетными?

– Ассоциация «Ярусный промысел» (АЯП) – это некоммерческая организация, созданная для представления и защиты интересов, координации предпринимательской деятельности входящих в нее предприятий, связанной с осуществлением промышленного и прибрежного рыболовства. Ассоциация была образована в 2013 году компаниями «ЯМСы» и «Поларис» (Петропавловск-Камчатский), «Интеррыбфлот» и «Дальрыбпром» (Владивосток). Суммарный флот наших предприятий составляют 19 ярусоловов – это примерно половина всех судов ярусного промысла, работающих в Дальневосточном бассейне.

Изначально целью создания ассоциации было желание наших предприятий провести экологический аудит и сертифицировать ярусный промысел трески в Западно-Беринговоморской зоне, Карагинской и Петропавловско-Командорской подзонах. Сейчас речь идет не только о треске, но и о палтусе. В рамках этой задачи мы ведем проект по устойчивому рыболовству с организацией «Партнерство по устойчивому рыболовству» (SFP) и заключили договор о сотрудничестве с WWF России.

Приоритетным направлением на сегодняшний день я вижу задачу сделать ярусный промысел и продажи рыбной продукции членов АЯП максимально эффективными. Мы намерены работать во взаимодействии с Росрыболовством и отраслевыми институтами над устранением необоснованных административных барьеров, обеспечением устойчивости рыболовства в долгосрочном плане, совершенствованием правил управления промыслом, участвовать в программах ресурсных исследований и освоении новых районов промысла, а также в проведении комплекса мероприятий, снижающих до минимума воздействие рыболовства на окружающую среду.

– Какие конкретные шаги предпринимает Ассоциация «Ярусный промысел» по повышению устойчивости рыболовства?

– 25 августа во ВНИРО прошло научно-производственное совещание «Устойчивое рыболовство и экологическая сертификация рыбных промыслов» под председательством заместителя руководителя Росрыболовства Василия Соколова. В нем приняли участие начальник управления науки и образования Росрыболовства Константин Бандурин, а также представители ВНИРО, ТИНРО-Центра, СахНИРО, Камчатского филиала Тихоокеанского института географии ДВО РАН, «Партнерства по устойчивому рыболовству» и WWF.

Ассоциация «Ярусный промысел» проинформировала участников совещания о необходимости внедрения системы управления промыслом, основанной на биологических ориентирах (цель – сохранение эксплуатируемых запасов в биологически безопасной зоне, ограниченной предосторожными ориентирами по нерестовой биомассе и промысловой смертности), и применения специально разработанных правил управления промыслом. Представители Росрыболовства поддержали предложения, прозвучавшие в ходе дискуссии.

Совместно с Всемирным фондом дикой природы мы проводим семинары для капитанов судов в Петропавловске-Камчатском и Владивостоке по использованию стримерных линий. Сейчас все суда ассоциации используют стримеры для отпугивания морских птиц от ярусных порядков.

В рамках проекта по устойчивому рыболовству мы совместно с отраслевыми научно-исследовательскими институтами реализуем программу по внедрению журналов непромысловых приловов для оценки воздействия ярусного промысла на все виды рыб, моллюсков и других морских обитателей. Первый опыт такой работы у нас получился с КамчатНИРО, нам очень помог научный сотрудник института, который был направлен для исследования запасов трески и палтуса в Карагинской подзоне. Научным наблюдателям гораздо проще на месте донести до экипажей судов информацию о заполнении журнала приловов, помочь идентифицировать непромысловых рыб, моллюсков, губок, которые иногда цепляются на крючки. Собранные данные позволят ученым составить более точное представление о состоянии бентоса, его структуре и воздействии ярусного промысла на непромысловые виды.

В сотрудничестве с WWF мы разработали положение о наблюдателях, где четко прописали их права и обязанности, все пункты взаимодействия с экипажем, с руководством компании-судовладельца, и утвердили его как внутренний документ ассоциации. Зачем мы это сделали? Главным образом, для того чтобы предотвратить возможные конфликты, которые порой возникают в силу человеческого фактора. Иногда интересы капитанов судов идут несколько вразрез с целями, которые стоят перед научным сотрудником, находящимся на борту. Мы понимаем важность ресурсных исследований для рыбопромышленников и готовы помогать, содействовать этой работе, порой даже в ущерб себе в краткосрочной перспективе.

– Я правильно понимаю, что вы пока не стремитесь ускорить процесс прохождения экологической сертификации, а ставите целью сначала довести промысел до определенного уровня устойчивости?

– Да, дело в том, что у нас есть определенный опыт. Компании «Интеррыбфлот» и «Поларис» прошли в конце 2011 года пре-сертификационный анализ промысла трески и палтуса. Мы ознакомились с перечнем замечаний, предъявленных сертификатором, и в принципе знаем, какие стороны ведения промысла нуждаются в дальнейшем совершенствовании, как в информационном поле, так и в исследованиях. Сейчас мы ведем работу с SFP по устранению всех этих недочетов.

Когда мы поймем, что готовы к сертификации наших промыслов, тогда выберем тот вариант, который будет нас устраивать больше всего. Будет ли это сертификация по стандартам MSC либо какая-то европейская сертификация, зависит от того, какую политику в области реализации изберут члены ассоциации. Допустим, если они будут сориентированы на европейский рынок, где с 2015 года вводится новый экологический сертификат, мы сделаем все, чтобы наши промыслы такой сертификат имели. Если мы сфокусируемся на американском рынке, то выйдем на MSC-сертификацию. Или может быть к тому времени возникнет какой-то третий вариант.

На сегодняшний день информация о нашем проекте с SFP размещена на сайте «Партнерства по устойчивому рыболовству», а также на смежном ресурсе Fishsource, где категория выполнения нашего проекта по совершенствованию рыболовства достигла стадии «три» («обнадеживающие улучшения») из пяти возможных. Ряд крупных международных компаний по торговле морепродуктами уже заявил о своей стратегии долгосрочных закупок рыбы и морепродуктов из экологически устойчивых промыслов. Они осведомлены о нашем проекте по совершенствованию рыболовства и следят за ходом его реализации. Информация по работе проекта также размещается на сайте АЯП – http://www.longline.ru.

Думаю, к концу следующего года, когда ассоциация выйдет на завершающий этап проекта с SFP, мы будем смотреть, в каком направлении нам сделать окончательный шаг, и какой международной организации представить наш промысел для сертификации. Мы предпринимаем поступательные шаги, связанные с улучшением промысла, с охраной природы, поэтому встречаем полное понимание со стороны и WWF, и MSC, и SFP.

– На конгрессе рыбаков в этом году глава Росрыболовства Илья Шестаков подчеркнул, что ожидает от ассоциаций конкретных предложений по перспективным объектам промысла и районам исследований для включения в государственное задание рыбохозяйственных институтов. Какая работа ведется ассоциацией в этом направлении?

– Заявление руководителя Росрыболовства было для нас несколько неожиданным, но мы, конечно, восприняли его позитивно и сразу включились в работу. Ассоциация сформировала перечень интересных нам видов и районов промысла и проработала его совместно со специалистами ВНИРО, которые помогли подготовить обоснования. 29 сентября мы направили в федеральное агентство письмо, которое содержит ряд предложений для включения в госзаказ по проведению ресурсных исследований.

Первое из них касается изучения состояния ресурсов черного палтуса для ярусного промысла в Охотском море с акцентом на Восточно-Сахалинскую подзону. В этом районе давно не проводилось комплексных исследований. Палтус там есть, но многие капитаны говорят о том, что установленный ОДУ не соответствует реальной промысловой обстановке – рыбы гораздо больше. По мнению ВНИРО, целесообразна организация научно-промысловых работ на ярусоловных судах.

Второе – это выявление ресурсов ярусного промысла в Чукотском море. Заметьте, не в Чукотской подзоне западного Беринговоморья, а еще дальше на север. Последние годы в связи с потеплением в арктических морях наблюдается миграция отдельных видов рыб в северном направлении. Регулярные исследования ПИНРО в западной части Арктики обнаружили концентрации трески и черного палтуса уже в Карском море. Соответственно, если рыба идет на север в западных морях, то велика вероятность, что аналогичные процессы проходят и у нас на Дальнем Востоке. Поэтому есть желание – и наука нас в этом поддерживает – проведения экспедиции для разведки рыбных запасов в Чукотском море и прилегающих к нему районах.

Третье предложение относится к исследованию сырьевой базы ярусного промысла на подводных горах Императорского хребта, расположенных в открытых водах северо-западной части Тихого океана. До последнего времени эти ресурсы не являлись объектом международного регулирования, что означало свободный доступ к ним рыболовного флота любой страны. Но в связи с созданием региональной организации по управлению рыболовством в северной Пацифике в ближайшее время промысел на Императорском хребте начнет регулироваться, а рыбные ресурсы распределяться между странами-участницами. В соответствии с международными стандартами, принятыми в подобных организациях, при определении доли вылова конкретного государства учитывается его исторический вклад в изучение и освоение ресурса.

Если с историей прошлых лет у нас все в порядке – мы начинали там работать еще во времена СССР, то сейчас наших судов в этом районе не осталось. На фоне регулярных японских и южнокорейских исследований и промысла российская заявка окажется явно в невыгодном положении. Эту брешь надо закрыть. Императорский хребет, с одной стороны, интересен как новый район промысла и место обитания новых объектов – здесь добывается окунь-групер, берикс, макрурус, а с другой стороны, это укрепление позиций Российской Федерации в Мировом океане на перспективу. В этом направлении наука нас поддержала, сделала обоснование, и мы включили этот пункт в наше письмо.

И четвертый момент – это исследование влияния косаток на ярусный лов палтуса, тема крайне малоизученная. Эта проблема возникла в Охотском море примерно с конца 1990-х годов. По оценкам промысловиков, из-за косаток теряется до 60% улова синекорого палтуса, несмотря на различные ухищрения, к которым прибегают капитаны для отпугивания хищников. Поэтому было бы очень полезно понимать размеры популяции косаток для реальной оценки их влияния на состояние рыбных запасов и разработки мер по снижению ущерба для ярусного промысла.

Эти четыре задачи мы изложили в письме на имя руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова. Ассоциация «Ярусный промысел» в свою очередь готова принимать участие в научных программах, оказывать посильную помощь, брать на борт научных сотрудников, выдвигать свои суда. Мы готовы сотрудничать с отраслевыми институтами и Федеральным агентством по рыболовству по всем направлениям.

– Рыбная отрасль признается экспертами одной из самых зарегулированных. С какими административными барьерами чаще всего сталкиваются члены Ассоциации «Ярусный промысел»?

– Административные барьеры – это общая проблема рыбной отрасли и, конечно, мы на них натыкаемся постоянно. Скажу больше, в этом плане дополнительные трудности нам создает специфика ярусного промысла, который основан на ловле на наживу. Для наживы, как правило, используется мороженая сельдь. Раньше мы ее просто покупали с борта судов в районе промысла либо производили на собственных судах-тральщиках, осуществляли перегруз под контролем инспекторов и подавали соответствующие радиограммы, это был обычный порядок.

Сейчас для того чтобы доставить наживу на ярусолов, компании приходится совершать множество операций. К примеру, если наше судно – процессор-тральщик – ловит сельдь в Охотском море, рыбу сначала необходимо доставить в порт Владивосток, задекларировать, перегрузить с транспорта на холодильник, найти судно, идущее в район промысла, перегрузить на него и отправить обратно. Мы просто катаем рыбу туда-сюда. Южнокорейские операторы транспортных рефрижераторов аплодируют стоя. По нашим расчетам, дополнительная финансовая нагрузка составляет примерно 3,5 млн. рублей на судно в год. В Дальневосточном бассейне работает около 40 судов, то есть ежегодно эти разъезды «съедают» порядка 140 млн. рублей.

Я понимаю, что идея хорошая – с обязательным декларированием, с доставкой уловов в порт, но не нужно доводить ее до абсурда. Должно быть какое-то решение для ситуаций, когда продукция используется как часть производственного процесса. Главный аргумент, который приводится в защиту такого нелепого порядка, – это борьба с ННН-промыслом. Но где вы видели ННН-промысел мелкой либо ломаной сельди, которая идет на наживу? Есть мнение, что это сырье может использоваться при браконьерской добыче краба. Но ведь «подфлажник»-краболов спокойно перегрузит сельдь с «дружественного» тральщика безо всяких документов и мониторинга. На деле препятствия чинятся не браконьерам, а судовладельцам, которые работают абсолютно открыто, честно, ничего не нарушая.

К сожалению, у нас часто пытаются под одно правило или закон подогнать все – и Западный бассейн, и Дальневосточный, и Мировой океан. Но так не получится, везде есть своя специфика, везде есть свои нюансы. Да, закон должен быть общий, но в подзаконных актах, в распоряжениях и приказах нужно учитывать эти моменты. Всех одним аршином не измерить. Сейчас мы попросили включить этот пункт в повестку дня осенней сессии Дальневосточного научно-промыслового совета. Будем поднимать этот вопрос, готовить поправки, вносить предложения, как изменить ситуацию.

Анна ЛИМ, Газета «Fishnews – Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 16 октября 2014 > № 1199840 Михаил Зайцев

Позиция контрольно-надзорных органов не дает отрасли развиваться

Несмотря на то что Камчатский край в последнее время занимает лидирующие позиции по всем показателям отрасли, а глава Росрыболовства ставит политику камчатских руководителей в пример другим рыбопромышленным регионам, динамика развития рыбного хозяйства полуострова начала снижаться.

Упал вылов водных биоресурсов (на 17%), сократился экспорт рыбной продукции (на 26,2%), снизились инвестиции в основной капитал предприятий отрасли (на 12,4%), упал объем производства рыбной продукции и объем отгруженных товаров собственного производства. Когда губернатор Камчатского края Владимир Илюхин сформировал рабочую группу, чтобы проанализировать и выявить причины сложившейся ситуации, выяснилось, что она спровоцирована, прежде всего, неконструктивной позицией контрольно-надзорных органов. Имеет место и злоупотребление должностными полномочиями. Все это в итоге создает административный барьер экономическому развитию региона.

Массовые обращения рыбопромышленных предприятий говорят об одном: применение на практике пограничными органами принятого для облегчения промысловой деятельности рыбодобывающих судов постановления Правительства РФ № 560 «О получении разрешения на неоднократное пересечение Государственной границы Российской Федерации...» приводит к обратному результату.

Проблемы, препятствующие проведению как лососевой путины в этом году, так и в целом осуществлению промышленного и прибрежного рыболовства, стали поводом для обращения к военному прокурору 310-й военной прокуратуры гарнизона С.А. Соколову, с просьбой о принятии мер прокурорского реагирования в целях их решения.

От врио военного прокурора 310-й военной прокуратуры гарнизона М.Г. Самсонова мы получили ответ. В нем сказано, что правоприменительная практика, сформированная Пограничным управлением ФСБ России по Камчатскому краю, признается организованной в соответствии с требованиями действующего законодательства страны. Разъясняется также, что в случае несогласия ответ может быть обжалован военному прокурору ТОФ, а действия ПУ ФСБ России по Камчатскому краю – в судебном порядке.

Но мы же понимаем, что обращение к военному прокурору Тихоокеанской флотилии не имеет перспектив для всестороннего рассмотрения и объективного решения. Ведь указанная проверка не будет взаимосвязана с экономическими интересами государства и предпринимателей. Она будет исходить лишь из оценки действий должностных лиц пограничных органов, с учетом понимания правильности применения законов только этими органами, без их сопоставления с иным законодательством, направленным на развитие экономической деятельности в области рыболовства и прав российских рыбаков.

О Четвертом и Первом Курильских проливах

За период существования Советского Союза, а позже Российской Федерации отечественные суда, меняя районы лова, следуя на промысел или возвращаясь с него через Первый Курильский пролив, осуществляли проход в уведомительном порядке. Это не вызывало никаких нареканий со стороны контролирующих органов. Однако с конца 2013 года камчатские пограничники объявили войну рыбопромышленным судам под флагом РФ и, используя, с нашей точки зрения, недоработку в российском законодательстве о госгранице внезапно обрушились с санкциями. При этом используются положения части 19 статьи 9 Закона о госгранице: «...за исключением деятельности, связанной с использованием судов для рыболовства...».

Более того, пограничный орган стал заниматься провокацией возбуждения дел по ст. 18.1 КоАП РФ в ряде случаев. Например, получив уведомление от капитанов судов о намерении пересечь границу свободным проходом через Первый Курильский пролив заблаговременно, пограничный орган бездействует. То есть не препятствует пересечению, не уведомляет о его незаконности и т.д. Выждав, когда судно совершит проход, возбуждает административные дела в отношении капитанов судов и одновременно в отношении юридических лиц.

Я считаю, что подобные действия пограничного органа не только безнравственны, но и незаконны. Эти действия (а точнее, бездействие) не отвечают требованиям ни соблюдения режима госграницы, ни ее неприкосновенности. Более того, они являются карательными в отношении предпринимателей, которые осуществляют рыболовство в любом случае под постоянным контролем пограничного органа. Ведь он знает обо всех передвижениях судов не только из писем, получаемых от капитанов, но и в результате позиционного контроля за движениями судов с использованием систем ТСК.

Необходимость внесения поправок в статью 9 Закона РФ «О государственной границе» и статью 6 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» признают и сами пограничные органы.

Но кто вернет уплаченные штрафы компаниям «Лунтос», «Дальрыбпром» или возместит «Океанрыбфлоту» потери в 120 млн. рублей за хождение Четвертым Курильским проливом в Охотское море?!

О порядке пересечения госграницы судами-приемщиками и об исполнении требований международной конвенции

В соответствии с приложением IV к Конвенции МАРПОЛ 73/78 сброс сточно-фекальных вод, мусора, пищевых отходов с борта судна производится на расстоянии более 12 миль от берега. Неисполнение данных требований влечет административную ответственность за загрязнение окружающей среды.

По мнению врио военного прокурора М.Г. Самсонова (со ссылкой на судебную практику), требования Конвенции о сбросе сточных вод на расстоянии более 12 миль от берега не могут служить основанием для пересечения государственной границы без прохождения пограничного и иных видов контроля.

Таким образом, для сброса отходов, по сути, предлагается следующая последовательность: сняться с приемки лососей, зайти в порт или портпункт, пройти пограничные и таможенные досмотры и оформления, выйти за 12 миль от берега, сбросить отходы, зайти в порт, подвергнуться пограничным и таможенным процедурам «открытия» границы, вернуться на приемку лососей (если путина еще не закончилась).

К сожалению, позиция пограничного органа и военного прокурора в этом вопросе оборачивается не в пользу рыбопромышленников: сброс в пределах 12 миль является нарушением природоохранного законодательства, выход для сброса за эту зону - нарушение законодательства о государственной границе. Такая позиция не отвечает интересам ни рыбаков, ни юридических лиц, ни общества, ни государства.

О пересечении госграницы транспортными судами и рыбопромысловым флотом

Согласно заключению врио военного прокурора М.Г. Самсонова (опять же со ссылкой на судебную практику), российское транспортное судно, следующее с рыбопродукцией из района промысла в российский порт, не имеет права на неоднократное пересечение государственной границы в уведомительном порядке, поскольку осуществляет рыболовство в части транспортировки рыбопродукции, а частью 19 статьи 9 Закона о госгранице установлено ограничение: «...за исключением деятельности, связанной с использованием судов для рыболовства...».

При этом для каботажного плавания (из порта в порт) уведомительное неоднократное пересечение госграницы Погрануправлением ФСБ России по Камчатскому краю допускается, а для транспортного судна, вышедшего с целью собрать продукцию непосредственно в районе промысла – нет.

Из-за этого невозможно доставить перегруженную в море рыбопродукцию в порты России, например в тот же Владивосток. Понимая абсурдность ситуации, пограничники придумали некую процедуру «портовой очистки» и пытаются настоять на ней. По мнению пограноргана, судно с грузом рыбопродукции должно зайти в ближайший порт, известить его администрацию о каботажном переходе и только после этого осуществлять транспортировку.

Однако при этом в порту вступают в действие органы Россельхознадзора, которые требуют проведения ветеринарно-санитарной экспертизы и получения на груз ветеринарных сопроводительных документов, что занимает от 7 до 30 суток. Плюс – новые финансовые затраты.

Обстоятельства, касающиеся пересечения границы транспортным судном в районах промысла или во взаимосвязи с ним, пограничным органом опять же используются в целях возбуждения все новых и новых административных дел в отношении как капитанов судов, так и судовладельцев.

Такие действия создают еще один административный барьер в экономическом развитии и рыболовстве.

О контроле выгрузки водных биоресурсов вне Петропавловск-Камчатского морского порта

Ссылаясь на требования постановления Правительства № 560, врио военного прокурора пишет, что осуществление контроля выгрузки водных биоресурсов вне границ морского порта, в местах фактического расположения причальных сооружений рыбопромышленных предприятий, не представляется возможным.

Такой подход, когда из нормативно-правовой базы выбирается то, что удобно, а то, что неудобно, отбрасывается, недопустим.

Места доставки уловов на территории Камчатского края определены в соответствии с ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов». Они включают: морской порт Петропавловск-Камчатский с портпунктами, а вне границ морского порта – места фактического расположения причальных сооружений предприятий, предназначенные для выгрузки уловов ВБР.

Контроль выгрузки уловов в соответствии с пунктом 19 приказа ФСБ России от 25 декабря 2012 года № 675 «Об утверждении Административного регламента Федеральной службы безопасности Российской Федерации по исполнению государственной функции по осуществлению государственного контроля в сфере охраны морских биологических ресурсов», относится к административным процедурам пограничного управления.

Камчатское ПУ известило краевое министерство рыбного хозяйства об отказе в исполнении этой функции. Рыбопромышленные предприятия региона сегодня лишены возможности доставлять уловы на собственные береговые перерабатывающие мощности, расположенные вне границ морского порта, и вне населенных пунктов. У нас всего 12 портпунктов. И 17 основных мест сдачи! Опала, Кихчик, Пымта, Облуковино, Колпаково, Ича, Жупаново, Хайлюля, Ивашка, Карага, Кострама, Тымлат, Кичига, Ильпырь, Анапка, Вывенка, Апука.

В этих условиях рыбаки вынуждены сдавать уловы на морские приемные мощности. И новое требование управления сдавать продукцию, произведенную на бортах судов, на береговые предприятия, на которые фактически сдать нельзя, выглядит как насмешка.

Об отказе в выдаче разрешений на неоднократное пересечение госграницы юрлицам, ранее нарушившим закон о границе

Действительно, в соответствии с подпунктом «в» пункта 7 Правил получения разрешения на «неоднократку» основанием для отказа в выдаче является нарушение законодательства о государственной границе РФ, допущенное при осуществлении промысла ВБР капитаном российского судна или заявителем в течение года до даты обращения за получением разрешения. Это основание используется Камчатским погрануправлением исключительно в форме лишения права получить разрешение на неоднократное пересечение госграницы на год для всего флота юридического лица, а не только судна, допустившего нарушения. Это значительно осложняет производственную деятельность рыбопромышленных предприятий. Также это противоречит пункту 19 Правил. Ведь разрешение выдается на каждое судно по отдельности. Напомню, пунктом 19 Правил предусмотрено, что в случае аннулирования разрешения (в единственном числе), заявитель может обратиться в пограничный орган с заявлением о его повторной выдаче (в единственном числе) по истечении года с даты аннулирования. Это ясно указывает на применение санкции в отношении отдельно взятого разрешения и в отношении отдельно взятого судна, допустившего нарушение.

Между тем ООО «Окленд» не может оформить разрешение на 29 судов. Флот колхоза им. Ленина на год лишен возможности работать.

О доставке уловов прибрежного рыболовства на территорию прибрежного субъекта

Закон «О рыболовстве...» предусматривает возможность пользователям, осуществляющим прибрежное рыболовство, выбрать два способа использования улова. Первый – доставить улов на территорию прибрежного субъекта РФ, где из него может быть изготовлена продукция, второй – использовать улов на судне в разрешенном Правительством РФ месте (соответствующее постановление имеется).

Однако позиция камчатских пограничников заключается в том, что даже после изготовления продукции из улова эта продукция все равно подлежит доставке на территорию прибрежного региона. При этом пограничный орган ссылается на то, что даже выпущенная продукция продолжает оставаться уловом. Этому утверждению, к сожалению нельзя противопоставить какие-либо нормы законов. Дело в том, что вопрос, когда улов перестает быть уловом и считается продукцией, должен быть разъяснен в техническом регламенте, которого до настоящего времени нет.

На отсутствие ТР имеется ссылка и в некоторых ответах администрации Президента России в адрес одного из рыбодобывающих предприятий. Отмечу, пограничные органы иных регионов не предъявляют претензий в указанном вопросе, но погрануправление Камчатки занимает исключительно обвинительную позицию в отношении рыбаков.

Логика действий контрольно-надзорных органов промысловикам, переработчикам неясна. Да, возможно, она соответствует букве закона, но очевидно, что она противоречит государственным экономическим интересам. Сейчас нужны нормы прямого действия в закон о госгранице. Я не призываю решать вопросы в спешке. Но и промедление в данном случае лишь усугубляет ситуацию. Складывается судебная практика, которую переломить будет сложно, получаются новые звания и звездочки, а рыбаки и в конечном счете потребители лишь несут потери.

Сергей Тимошенко, председатель Союза рыбопромышленников и предпринимателей Камчатки

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 14 октября 2014 > № 1198284 Сергей Тимошенко

III Московский международный форум инновационного развития «Открытые инновации».

Тема пленарного заседания – новая инновационная карта мира: как уменьшить технологический разрыв между странами.

Московский международный форум инновационного развития «Открытые инновации» проводится с 2012 года и направлен на активизацию работы по продвижению российских инновационных разработок на международный рынок, повышение эффективности взаимодействия российских и зарубежных участников инновационного процесса и содействие интеграции России в мировой инновационный процесс.

Ключевая тема форума этого года: «Созидательное разрушение: как сохранить конкурентоспособность в 21 веке». Участники обсудят проблемы переформатирования и перенастройки рынков, влияние этого процесса на различные технологические направления и игроков глобальной инновационной экосистемы.

Наряду с российскими и зарубежными инноваторами в работе форума примут участие официальные лица России и Китая, руководители крупнейших компаний, выдающиеся учёные и эксперты в сфере инновационного бизнеса, представители стартап-команд и венчурных фондов.

Д.Медведев: Уважаемые дамы и господа, уважаемые коллеги, друзья, приветствую вас в Москве на третьем международном форуме «Открытые инновации»! Хотел бы прежде всего отдельно поблагодарить за участие моего коллегу, господина Премьера Госсовета Китайской Народной Республики Ли Кэцяна, а также большую делегацию из Китайской Народной Республики, которая в этом году является страной – партнёром нашего форума. Форум молодой, все это знают, но хорошо, что интерес к нему действительно растёт. Сегодня мы рады принимать гостей из 47 стран. Такой широкий состав участников свидетельствует именно об интересе к инновационной проблематике. Инновации, наверное, как ничто в мире, объединяет нас так близко.

Когда мы говорим об инновациях, мы говорим о контурах нашего будущего мира. Технологии объединяют мир, меняют привычную жизнь людей и расширяют сами человеческие возможности. Тема нашего пленарного заседания – «Новая инновационная карта мира». Мировая экономика находится в поиске источников развития. Сегодня способность создавать, продвигать и распространять инновации является ключевым фактором конкурентоспособности. Весьма впечатляющих результатов за последние годы добились страны Азиатско-Тихоокеанского региона – это, конечно, Китай, Индия, Япония, Южная Корея, Вьетнам, Малайзия, Сингапур, – что заставляет говорить о возникновении нового полюса глобального экономического могущества. Россия – страна, которая живёт и в Европе и в Азии, и мы заинтересованы в укреплении наших позиций в Тихоокеанском регионе. Готовы совместно участвовать в формировании новых рынков, встраиваться в высокотехнологичные производственные цепочки и источники формирования добавленной стоимости. И здесь, конечно, у Китая и России колоссальные возможности для сотрудничества.

С Китайской Народной Республикой нас связывают давние и прочные связи во всех областях – от культуры и гуманитарной сферы до энергетики и промышленности. Доля высокотехнологичной продукции в торговом обороте применительно к нашей стране одна из самых высоких, хотя надо признаться откровенно, с определённым дисбалансом в пользу наших китайских партнёров. И в этом смысле нам есть чем заниматься над своими проектами.

Многоплановый характер носит наше научно-техническое сотрудничество. Реализуются совместные проекты в области фундаментальных и прикладных исследований. Они охватывают такие направления, как новые материалы, экологически чистые энергосберегающие технологии, биотехнологии, химия, нефтехимия, электроника, информатика, машиностроение, приборостроение, телекоммуникации и многие другие позиции. Хорошо, что в реализации этих проектов участвуют академические отраслевые институты, университеты, научно-производственные объединения, государственные компании, частные компании из различных регионов и провинций России и Китая.

Активную роль в межвузовском взаимодействии играет наш российский Дальневосточный федеральный университет во Владивостоке, работает и ассоциация технических университетов России и Китая, студенты участвуют в совместных конференциях, делятся собственными разработками, получают хороший опыт межкультурного общения. Укрепляются связи и по линии институтов развития, обсуждается возможность создания совместных экономических зон, а также венчурных фондов. Рассчитываю, что одним из конкретных результатов нашего нынешнего форума, где Китай является страной-партнёром, станет появление новых взаимовыгодных российско-китайских проектов в области инноваций. Мы, кстати, очень рады и тому факту, что наши китайские коллеги в следующем году приедут в Екатеринбург на выставку «Иннопром», где Китай также выступит в роли страны-партнёра.

Уважаемые дамы и господа, уважаемые коллеги и друзья, теперь на правах хозяина форума хотел бы представить российскую систему поддержки инновационной деятельности, несколько слов сказать о том, что мы сделали, о том, что мы не сделали, в чём наши проблемы. Очевидно, что, пока эта система создаётся, она далека от идеальной, но, с другой стороны, инновационное развитие даже в самые сложные периоды экономической жизни остаётся нашим приоритетом. Постараюсь по возможности кратко сказать об основных позициях по этому поводу, представить характеристики этой системы.

Первое, о чём бы хотел сказать: за прошедшие годы мы существенно нарастили государственные инвестиции в инновации, как это и предусмотрено стратегией инновационного развития до 2020 года. Создали инфраструктуру поддержки инноваций, которая вполне сопоставима со многими системами, которые существуют в других странах. Заработали базовые институты развития, не буду их всех перечислять, тем более что большинство присутствующих в зале знают о них – это и Внешэкономбанк, и Российская венчурная компания, и «Роснано», и фонд «Сколково», и Фонд содействия развитию малых предприятий в научно-технической сфере, и целый ряд других фондов, включая, естественно, и частные структуры. Скажу только, что за период с 2007 по 2013 год – а я считаю, что это тот период, когда мы впервые начали заниматься инновациями серьёзно, – было поддержано 13 тыс. проектов на сумму 700 млрд рублей.

Второе. Помимо роли инвестора в высокотехнологичные проекты государство традиционно выступает в роли регулятора этой сферы, как и в других странах мира, естественно. Сегодня мы стремимся наладить эту систему таким образом, чтобы возник так называемый инновационный лифт – чтобы на каждом этапе жизни инновационного продукта от зарождения идеи до запуска в серию был подходящий набор инструментов поддержки. Мы приняли целый ряд законов, которые регулируют инновационную сферу. В частности, это и закон о фонде перспективных исследований, который позволяет научно-исследовательским институтам и университетам создавать малые научно-технические предприятия, и закон, посвящённый «Сколково», и целый ряд других специальных законов. И по всей вероятности, нам и дальше придётся для развития этой сферы идти не только по пути издания подзаконных актов, но и в ряде случаев принимать отдельные законы на эту тему.

Утвердили государственные программы – практически в каждой из них заложены требования по инновационному развитию.

Третье, о чём хотел бы сказать. Мы стремимся повысить инновационный потенциал наших крупнейших государственных компаний. Вначале эта задача казалась достаточно сложной, тем более что в России они играют весьма заметную роль в экономике, обеспечивая около трети объёма промышленного производства и порядка 40% всех внутренних затрат на исследования и разработки. То есть это очень значимая часть.

По моему поручению были утверждены программы инновационного развития для 60 таких компаний, включая и крупнейшие, такие как «Газпром», «Роснефть», «Ростехнологии», «Россети», «Росатом», «Российские железные дороги», «Ростелеком» и целый ряд других компаний. Они наращивают инвестиции в исследования и разработки. Скажу откровенно, периодически, когда я встречаюсь с руководителями этих компаний, они с удовольствием демонстрируют, что они сделали за последние три-пять лет. Самое главное, чтобы это, естественно, давало окончательные результаты.

Четвёртое. Фактор спроса на инновации, ещё один, – это государственные закупки. В законе о контрактной системе зафиксирован приоритет поставок инновационной продукции. Предусмотрены различные экономические механизмы, которые стимулируют применение более эффективных решений, включая так называемые контракты жизненного цикла.

Контрактная система в целом должна быть более открытой и для малых высокотехнологичных компаний, что, кстати, является также требованием вот этого самого закона, о котором я сейчас говорю.

В рамках Национальной предпринимательской инициативы реализуется «дорожная карта» по расширению доступа малых и средних компаний к закупкам инфраструктурных монополий и компаний с государственным участием. Естественно, здесь также свою роль играют институты развития.

Пятое, о чём хотел бы сказать, – для запуска новых крупных межотраслевых проектов нам необходимо сконцентрировать ресурсы государства, науки и бизнеса. Мною утверждены планы по развитию биотехнологий, фотоники, композиционных материалов, новых производственных технологий. Эти проекты будут все строиться на базе частно-государственного партнёрства. В ряде случаев планируется создать консорциумы с участием производителей и потребителей производственной инновационной продукции. Их участниками могут быть и инфраструктурные компании, и компании с государственным участием, и малые и средние высокотехнологичные предприятия, и, конечно, университеты.

Шестое, о чём мне хотелось бы сказать, – не менее важным представляется территориальный аспект инновационной политики. Мы с вами находимся в Москве, это крупнейший инновационный центр России, хотя бы потому, что Москва – это столица и крупнейший мегаполис нашей страны. Площадка, на которой мы сегодня работаем, технополис «Москва», сама по себе интересная. Вот я смотрю вокруг, это явно бывший цех, и это хороший пример рационально отобранных приоритетов развития. Очень хорошо, что мэрия города специально этим занимается и ставит это направление в качестве приоритета. Но мы стремимся к тому, чтобы подобные центры инноваций возникали и в других регионах, и там уже тоже довольно много сделано. Я сейчас не буду специально никого называть, но во многих регионах, где я бываю, и где, естественно, работаете вы, создаются новые центры для инноваций, новые технопарки и инновационные территориальные кластеры (таких у нас уже 25). Как правило, они располагаются на территориях с высокой концентрацией образовательного, научно-технического и производственного потенциала, в том числе в наукоградах и в свободных экономических зонах.

Седьмое. Вся эта система не может работать без людей – без учёных, без инженеров, без высококвалифицированных рабочих. Специалисты, которые работают в этих центрах, это ядро любой образовательной системы, любой инновационной системы. В России уже сформирована сеть федеральных университетов, национальных исследовательских университетов и ведущих научных организаций. Системы оценки их эффективности теперь построены в соответствии с международными стандартами. В развитие исследований, в расширение кооперации университетов с промышленностью только за последние несколько лет было вложено 135 млрд рублей.

Ещё одна инициатива – это программа «Глобальное образование». Мы продолжаем тоже ей заниматься, и те граждане, которые хотят самостоятельно поступать на магистерские и аспирантские программы в ведущие мировые университеты, получат свою поддержку.

Дорогие друзья, уважаемый господин Премьер Государственного Совета Китайской Народной Республики! Подводя итог тому, что я сегодня хотел бы сказать: я думаю, нам всем нужно помнить довольно известные простые истины. Я в данном случае напомню слова Бернарда Шоу, который когда-то сказал, что если у тебя есть идея и у меня есть идея и мы обменяемся этими идеями, то у каждого из нас будет по две идеи. Мысль нехитрая, но очень верная, а идей у участников форума, я уверен, предостаточно.

Хотел бы пожелать всем участников форума интересной работы, полезных деловых контактов, которые могут в дальнейшем превратиться в эффективное научное сотрудничество. Ведь мы все хотим видеть и наши регионы, и наши страны успешными, современными, высокоэффективными, а в XXI веке это абсолютно невозможно без использования инновационных технологий.

Я благодарю вас за внимание и с удовольствием передаю слово моему коллеге, господину Премьеру Госсовета Ли Кэцяну.

Китай. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 14 октября 2014 > № 1198268 Дмитрий Медведев

Новый путь марикультуры

Александр ЛИМЗА, Генеральный директор научно-производственной компании «Нереида»

ООО «Научно-производственная компания «Нереида» была создана в 2000 году. По сути, НПК всегда была флагманом аквакультуры Приморья. Ее сотрудники были единственными, кто занимался выращиванием гребешка промышленным способом в промышленных объемах. Объемы выращивания гребешка на предприятии в лучшее время доходили до 700 тонн в год. В 2012 году в компании сменились собственники – 100% акций выкупила Находкинская база активного морского рыболовства (НБАМР).

Новые собственники поставили перед собой цель – превратить производство в биотехнопарк. Задача стояла не из легких, ведь «Нереида» последние несколько лет балансировала на грани убыточности. Но благодаря совместным усилиям и слаженной работе предприятие удалось сохранить. Директор по производству гребешка Валерий Могучев сделал все возможное, чтобы сохранить и коллектив, и технологии.

В Ассоциацию рыбохозяйственных предприятий Приморья компания «Нереида» вошла сравнительно недавно – в 2012 году. Новые собственники посчитали такой шаг разумным и целесообразным. В рамках ассоциации аквакультурщикам удается решать не только производственные, но и стратегические задачи. О жизни «Нереиды» сегодня и о планах на завтра корреспондент журнала «Fishnews – Новости рыболовства» побеседовал с генеральным директором Александром Лимза.

– Чем живет и занимается «Нереида» сегодня?

– Наша компания на данный момент занимается довольно редким в России видом деятельности – марикультурой, в частности выращиванием гребешка приморского. Технология выращивания моллюска была разработана компанией 14 лет назад и по настоящее время успешно применяется в производстве. Объем выращенной продукции увеличивается год от года. Так, если в 2013 году объем товарной продукции был нулевым, то в 2014 мы вышли по живому гребешку на показатели в 160-180 тонн. В 2015 году планируем добиться прироста моллюска до 250 тонн. В дальнейшем показатели не должны быть меньше 450-500 тонн в год.

В декабре этого года мы будем реконструировать цех по переработке гребешка, вложения составят порядка 3 млн. рублей. Мы намерены поменять само отношение к движению продукта от момента его изъятия до отгрузки с нашего склада. В этом году мы были в Японии, изучали опыт зарубежных коллег. Будем внедрять и отрабатывать японскую технологию. Конечно, как эффективно она себя проявит, пока сложно сказать. Ведь у нас есть свои особенности. Но мы пробуем, ищем. Результат будет виден уже через 2-3 года.

Что касается флота, его мы весь приобрели вместе с компанией. Однако в 2012 году, после двух недель как мы «зашли» на предприятие, случился мощный шторм и уцелело всего одно судно. Убыток составил более 12 млн. рублей. Стихия сразу окунула нас в реальность. Сегодня приходится закупать новый флот.

Помимо этого в 2012 году мы начали строить цех по выращиванию и переработке трепанга. Одновременно с этим действовал цех по выращиванию молоди трепанга. За два года мы вырастили и высадили на акваторию порядка 6,5 млн. особей гидробионта. В сентябре-октябре этого года планируем завершить строительство нового цеха. Мы строим по уникальной технологии, которую приобрели в Китае. Китайские коллеги ее внедряют и адаптируют на нашей территории к нашим условиям. Уникальность ее в том, что вода, которую ежедневно необходимо менять в бассейнах (порядка 300 кубометров на данном предприятии – прим. корр.), будет фильтроваться и вновь возвращаться в резервуары. Технология энергосберегающая. Отмечу, что в Китае всего 7 компаний внедрили эту технологию. Планируем, что она окупит себя в течение 3 лет. На новом заводе по современной технологии к 2015 году мы намерены культивировать около 7 млн. штук жизнестойкой молоди трепанга ежегодно. По оценкам, около 80% такой молоди выживает. В этом направлении марикультуры мы сделали серьезные капитальные вложения и рассчитываем на хороший результат. Инвестиции в основной капитал в 2013 году составили более 39 млн. рублей. Планируемые инвестиции в основной капитал на 2014 год – 40 млн. рублей. Основной объем капитальных вложений придется на третий квартал 2014 года. В общем на это направление мы намерены потратить порядка 100 млн. рублей.

– Вы набрали неплохие темпы. Неужели рынок готов принять ваш продукт? Как обстоят дела со сбытом?

– К сожалению, основной рынок сбыта нашей продукции – внешний. Действительно, наш внутренний пока не готов употребить ни гребешок, ни тем более трепанг в таких объемах. Хотя нам бы очень хотелось привить населению культуру употребления гребешка. И мы работаем над этим – проводим маркетинговые исследования, анализируем рынок, планируем запустить масштабную рекламно-просветительскую кампанию. Мы хотим, чтобы россияне, а особенно приморцы, включили гребешок в свой ежедневный рацион. Сейчас активно работаем на внутреннем рынке розничного сбыта, ищем возможности для снижения себестоимости товара, чтобы он стал более доступным для рядового покупателя. Уже организовали в Зарубино торговлю живым гребешком в розницу. Работаем с рядом компаний во Владивостоке, Уссурийске, которые готовы ставить аквариумы с живым гребешком в магазинах. Переработки у нас пока нет. Однако со следующего года планируем плотно этим заняться. Пока ассортиментный ряд держим в секрете. Могу сказать, что однозначно будет филе, сушеный гребешок. Сегодня изучаем спрос. Ведь каждое направление должно быть экономически оправдано.

Внедрить в рацион трепанг будет, конечно, сложнее. Отмечу, в общем объеме мирового выращивания трепанга доля Канады составляет 18%, АТР за исключением Китая – 10-12%, Европа – около 3-5%, Россия – 0%, остальное (и потребление, и производство) – это Китай. Российский рынок для трепанга пока закрытая, «темная» территория. Поэтому здесь, конечно, мы вынуждены ориентироваться на рынок Китая. Но в будущем будем развивать и внутренний.

– Наверное, рынок – это меньшая трудность…

– Не единственная, скажем так. Несмотря на положительную динамику роста, у предприятия имеются и свои трудности, которые, отчасти, этим ростом и вызваны. Например, сейчас у нас стремительно увеличиваются объемы выращенной продукции, и выделенных когда-то площадей (всего 42,5 кв. км в заливах Посьет и Китовый Хасанского района – прим. авт.) уже не хватает для высадки молоди гребешка и трепанга. Например, после того, как новый цех по трепангу будет введен в эксплуатацию, вся площадь, пригодная для расселения гидробионта (всего порядка 100 га) будет полностью использована. Зачастую нам приходится сталкиваться с трудностями при получении новых рыбопромысловых участков. Это обусловлено различными причинами, но, так или иначе, данный фактор тормозит наше развитие. Мы подсчитали, что после запуска нового цеха по трепангу уже через два года все площади, пригодные для его расселения, будут полностью заселены. А нам, конечно, очень бы хотелось расширить границы своего производства, ведь используемые у нас технологии являются уникальными, единственными в России. Помимо этого, хотелось бы получить и больший горизонт планирования. Вложения в бизнес мы делаем немалые, а окупаемость достаточно длинная. Хотелось бы, чтобы срок аренды РПУ был увеличен – оптимально до 49 лет.

Сильно подрывают стабильность предприятия браконьеры. Площадь производственной базы велика, и своими силами предотвращать воровство выращенной продукции нам очень сложно. Мы тратим на охрану порядка 600-700 тыс. рублей в месяц (не включая затраты на приобретение плавсредств и иного оборудования), содержим свою службу безопасности. Наши сотрудники постоянно патрулируют базу и акваторию, но справиться самим, без помощи государственных служб и органов правопорядка, невозможно. И, потом, мы не наделены необходимыми полномочиями, да и сотрудника МВД каждый день в лодку не посадишь. Более того, законодательно их ответственность заканчивается там, где наша еще не началась. А потому урожай постоянно воруют. Мы уже даже вынуждены пойти на переговоры с браконьерами. Потому что иных законных путей сохранить то, что вырастили, у нас нет. Отмечу, на сегодняшний день на рынке трепанга 100% – это продукция браконьерская, по гребешку – до 70%.

Другая проблема – отсутствие научной базы для занятия марикультурой. С одной стороны, отсутствуют технологии, нет качественно разработанных и прошедших промышленную проверку интенсивных методов ведения марикультуры. Мы работаем на «экспериментальной» основе. Есть теоретические, но нет практических наработок в области экономической и технологической эффективности предлагаемых технологий, нет оценок антропогенного воздействия на акватории, которое максимально допустимо. Наука крайне оторвана от реального производства. Для производства важно знать, почему, когда и сколько. Но ответов нам наука не дает. Мы не призываем «изобретать велосипед», но наука могла бы нас подстраховать с учетом тех условий, в которых мы работаем – природных, географических, климатических и проч.

С другой стороны, нет специалистов и не проработана система их подготовки. Несмотря на то, что профильный вуз выпускает достаточное количество молодых людей по направлению «аквакультура», на предприятии мы их не видим. Если сравнивать с тем же Китаем, то там специалист узкопрофильный, заточенный на результат и под конкретную работу (продукт), у нас же специалисты знают многое обо всем и конкретно ни о чем. Сейчас мы пытаемся организовать сотрудничество с ВНИРО, чтобы решить проблему кадрового голода.

Безусловно, все эти вопросы мы поднимаем на советах Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья. Самостоятельно по многим из них, особенно по браконьерству, мы не справимся. В первую очередь потому, что многие вопросы лежат в законодательной области и относятся, скорее, к государственным, а не бизнес-задачам. Именно через АРПП мы выстраиваем диалог с органами власти. И отмечу: положительные результаты уже есть.

– Вы говорите о господдержке?

– Да. Именно благодаря активной работе Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья сегодня роль государства в развитии предприятий, занимающихся аквакультурой, значительно возросла. В рамках реализации государственной программы Приморского края «Развитие рыбохозяйственного комплекса в Приморском крае на 2013-2017 гг.» наша компания только в прошлом году получила субсидий на сумму 5,6 млн. рублей. Полученные денежные средства были направлены на финансирование расходов текущей деятельности компании (выплата зарплаты персоналу, налогов с ФОТ и др.), а также на приобретение оборудования и посадочного материала. Сегодня нам субсидируется порядка 10-15% от вложений. Это существенное подспорье.

В рамках ассоциации активно работаем над совершенствованием законодательства по аквакультуре. Ведь закону для того, чтобы он заработал, необходимы подзаконные акты. Остро стоит вопрос с изъятием. Мы используем на предприятии запатентованную технологию выращивания гребешка, соответственно, сколько мы посадили, столько и должны собрать. Однако мы вынуждены получать квоту на добычу. Представьте, что фермер посадит десять морковок, а ему разрешат собрать только 6. Нонсенс.

Очень сложно, а главное, долго оформляются документы и сертификаты на продукцию, которую мы отправляем на экспорт. На изъятие мы согласовываем документы в трех ведомствах: в теруправлении Росрыболовства, ТИНРО, департаменте рыбного хозяйства Приморского края. Затем проводим лабораторные испытания на каждую партию (будь то 10 кг или тонна), получаем протокол испытаний, на основании которого – ветеринарное свидетельство на партию. Самый сложный этап – получение документов в Россельхознадзоре. Неоправданно затянутые процедуры, например, не позволили нам работать с рынком Гонконга, который был очень заинтересован в нашем продукте. При максимальной отлаженности действий оформление документов от моменты изъятия до момента загрузки на авиаборт составляет порядка 40 часов. А это ведь живая продукция!

В таких условиях конструктивный диалог в рамках отраслевой ассоциации незаменим. Ведь именно в ней концентрируется проблематика и рождаются простые и взаимовыгодные решения, которые впоследствии ложатся в основу государственных решений, формируют стратегию развития отрасли. В этом смысле роль Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья для субъектов хозяйственной деятельности, для нас, совершенно очевидна и неоспорима.

Ксения ПИСАРЕВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 10 октября 2014 > № 1194294 Александр Лимза

Сергей Саксин: Для эффективного изменения закона нужен диалог

Очень важно, что инициативы по изменению отраслевого законодательства, которые выдвигает Росрыболовство, на самой начальной стадии обсуждаются с представителями рыбацкого сообщества, отмечает руководитель Преображенской базы тралового флота Сергей Саксин.

Напомним, что Федеральное агентство по рыболовству направило заинтересованным лицам предложения о внесении изменений в ФЗ «О рыболовстве…». 2 октября глава ведомства Илья Шестаков провел рабочую встречу по обсуждению выдвинутых инициатив – в совещании приняли участие руководители рыбопромышленных предприятий и ассоциаций, представители органов власти ряда регионов.

Так, рассматривается возможность закрепления долей промысловых квот на более длительный срок, чем сейчас. Предлагается увеличить порог обязательного освоения квот для сохранения права на промысел с 50% до 70% за два года, а также предусмотреть, что как минимум 70% лимитов должно выбираться на судах, которые принадлежат пользователям водных биоресурсов на праве собственности или используются на основании договора лизинга. Предложены поправки, касающиеся «незаходных» судов и т.д. Было отмечено, что выдвинутые инициативы – не окончательное решение, а отправная точка для диалога государства и рыбаков.

На совещании 2 октября обсуждались конкретные вопросы, связанные с модернизацией «исторического принципа» распределения квот, рассказал председатель совета директоров ОАО «Преображенская база тралового флота» Сергей Саксин.

По словам собеседника Fishnews, встреча прошла в конструктивной атмосфере. Очень важно, что на самой начальной стадии к рассмотрению возможных изменений законодательства привлекаются представители бизнеса, уверен руководитель дальневосточного предприятия.

«Чтобы не звучало потом: «Извините, мы сделали глупость, но это закон». Сейчас есть возможность в самом начале, в «нулевом» цикле, внести коррективы», – комментирует Сергей Саксин.

Предложенные для обсуждения вопросы непростые. Они нуждаются в дополнительной проработке – одни в большей, другие в меньшей степени, отметил председатель совета директоров ПБТФ.

Так, по мнению Сергея Саксина, достаточно проработаны инициативы по увеличению порога освоения квот и использованию зафрахтованного флота. Хотя и здесь есть поле для работы. Например, нужно предусмотреть критерии форс-мажорных ситуаций, когда предприятия не подпадают под норму о недоосвоении (допустим, прогноз на промысел давался хороший, а рыбы нет) и т.д., указал руководитель компании. На совещании были озвучены толковые предложения по этим темам, добавил рыбопромышленник.

Наиболее бурная дискуссия разгорелась на встрече вокруг вопросов регулирования прибрежного рыболовства. Росрыболовство выдвинуло для обсуждения инициативу об ограничении длины судов, используемых для «прибрежки», 24 метрами.

Конечно, необходимость использовать в наших северных морях только такой флот сильно сузит возможности рыбаков-прибрежников: встанут проблемы с доступностью портов, работой в осенне-зимний период навигации, обратил внимание собеседник Fishnews.

Поэтому вопрос регулирования «прибрежки» требует более углубленной проработки, считает Сергей Саксин. Он выразил надежду, что тема будет вынесена на более широкое обсуждение.

Росрыболовство, отметим, пообещало, что предложения по внесению изменений в нормативно-правовую базу отрасли будут доработаны с учетом дополнительных замечаний и необходимых обоснований, которые должны направить представители рыбного хозяйства.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 8 октября 2014 > № 1193263 Сергей Саксин

 Заседание президиума Госсовета по вопросам совершенствования сети автодорог.

В Новосибирске Владимир Путин провёл заседание президиума Государственного совета по вопросу совершенствования сети автомобильных дорог в целях комплексного освоения и развития территорий страны.

Перед началом заседания Владимир Путин осмотрел выставку достижений и современных технологических решений в области дорожного хозяйства.

Ранее в этот день Президент принял участие в открытии нового мостового перехода через реку Обь – Бугринского моста.

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги!

Сегодня, как и договаривались на сентябрьском заседании Госсовета, поговорим о развитии и обустройстве автомобильных дорог. Тема вечная, всегда актуальная, везде, а для России тем более. Все мы знаем, насколько это острый и насущный вопрос, скажу больше – жизненно важный. От его решения напрямую зависит рост экономики, конкурентоспособность бизнеса, комплексное развитие регионов, успешная реализация практически всех социальных задач.

В последние годы развитию дорожной отрасли уделяется постоянное внимание на федеральном, региональном, да и на муниципальном уровне. Только в рамках Госсовета эта тема ставилась уже трижды. Мы касались её и при рассмотрении других вопросов: о земле, о лесном хозяйстве, о ЖКХ, о здравоохранении, об образовании, о предпринимательской деятельности. Всё это говорит об огромной значимости автодорог, их комплексном воздействии на развитие других отраслей.

В сфере дорожного хозяйства уже немало сделано. Принят закон об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности, сформирована нормативно-правовая база для привлечения внебюджетных инвестиций в автодорожную отрасль. Созданы федеральный и региональные, муниципальные дорожные фонды, что позволило за неполных четыре года удвоить финансовые ресурсы отрасли, а значит, увеличить объёмы строительства, реконструкции и ремонта дорог всех уровней.

Построены сложнейшие дорожные объекты для Олимпийских игр в Сочи (только некоторые примеры приведу), для саммита АТЭС во Владивостоке, универсиады в Казани и так далее. Завершена программа достройки шестнадцати так называемых внеклассных мостов индивидуального проектирования через крупные реки России. Их сооружение было начато ещё в советский период, потом заморожено, практически брошено – мы к этому вернулись и всё достроили. До конца 2018 года нам предстоит реализовать ещё один сложнейший мостовой переход – переход через Керченский пролив.

Очевидные достижения есть, определённая позитивная динамика имеется, но, повторю, все мы хорошо знаем: дорожная отрасль по-прежнему остаётся трудным, проблемным вопросом. А задача сделать её опережающей, новаторской, прорывной отраслью – ещё впереди в своём решении. Чтобы она, эта отрасль, служила одним из мощных локомотивов развития экономики всей страны, нужно ещё многое сделать. Федеральные, региональные, муниципальные, сельские дороги должны строиться в единой логике, чтобы транспортная инфраструктура была рациональной и удобной, надёжно связывала всю огромную территорию России, наши города, посёлки, общим транспортным каркасом. Повторю, необходимо расширять, наращивать сеть качественных дорог. Поэтому в 2012 году в Послании Федеральному Собранию была поставлена задача – удвоить в предстоящее десятилетие объём строительства и реконструкции дорог. Я прошу Правительство и руководителей регионов ориентироваться на эту цель – и в ходе сегодняшнего обсуждения, и в своей практической ежедневной работе.

Теперь остановлюсь на тех направлениях, которые требуют, на мой взгляд, особого внимания.

Прежде всего, соотношение цены и качества объектов дорожного строительства: эта проблема всегда была болезненной, вызывала много вопросов в обществе, и её острота не меньше и сегодня, она не изжита сегодня. Государство направляет на строительство и реконструкцию дорог значительные финансовые ресурсы, но отдача от этих вложений порой малоэффективна. Даже недавно построенные автодороги нередко не соответствуют требуемым характеристикам, быстро изнашиваются, не выдерживают современных транспортных нагрузок и так далее.

Необходимо принять меры, направленные на повышение достоверности, точности сметной документации дорожных работ. Многие методики здесь явно устарели. В итоге сохраняются так называемые «чёрные дыры», где исчезают выделенные средства. Из года в год ремонтируются одни и те же дороги – вместо того, чтобы поступательно наращивать объёмы качественного дорожного строительства. У рабочей группы есть ряд предложений по этой теме, сегодня мы их тоже рассмотрим.

Отмечу при этом важную роль заказчиков, проектировщиков и государственной экспертизы, которые обязаны нести ответственность за прочность, качество и сроки эксплуатации дорог. Считаю, что Главгосэкспертиза должна также стать активным проводником технического прогресса в дорожном хозяйстве. Внедрение инновационных решений пока упирается в бюрократические стены, что абсолютно не стимулирует проектировщиков и подрядчиков на использование новых, экономически целесообразных, долговечных материалов и строительных технологий.

В частности, очень медленно решается одна из актуальных проблем дорожного строительства – увеличение срока службы так называемых дорожных одежд. По ряду правил в этой области дорожники всё ещё ориентируются на нормы тридцатилетней давности. Но ведь тогда и транспортные нагрузки были совершенно другими, не говоря уже о материалах и технологиях, которые применяются сегодня во всём мире, а у нас пока нет или очень мало распространены к применению. Прошу заинтересованные ведомства проанализировать все эти вопросы и сформировать согласованные решения по продвижению и внедрению инноваций в дорожном хозяйстве. Знаете, сейчас на выставке был, и, действительно, то, что я сказал, многие здесь знают. Это странно даже, просто странно: технологии есть, материалы есть, а по бюрократическим соображениям их до сих пор невозможно использовать. Даже удивительно просто, косность какая-то.

Огромное значение имеет и сохранность автодорог. Большой урон им наносят большегрузные автомобили; очевидно, что необходимо упорядочить их движение по дорогам общего пользования. Это вопрос непростой, но его необходимо решать. Мы уже обсуждали его, и мною были даны соответствующие поручения об уточнении полномочий федеральных органов власти, которые контролируют перевозку тяжеловесных и крупногабаритных грузов. Хотел бы сегодня услышать, что по этому направлению сделано. Также обсудим предложения, подготовленные рабочей группой Госсовета по обеспечению сохранности дорог.

Ещё одна проблема – необоснованный рост цен на так называемые инертные дорожно-строительные материалы, проще говоря – гравий, песок, щебень и так далее. О строительстве или реконструкции дорожного объекта даже ещё порой официально не объявляли, есть только планы, а оказывается, что все ближайшие земли, пригодные для разработки карьеров, уже скуплены, и в период строительства предприниматели диктуют монопольно высокие цены. Надо ещё в каждом конкретном случае проверять, с кем аффилированы эти предприниматели, которые себя ведут таким образом. Правительству следует обратить внимание на эту проблему и разработать соответствующие механизмы.

Для справки могу привести [данные], что рост цен на щебень за последние 5 лет составил 46 процентов, на песок – 79,7 процента. Это что такое, это что, инфляция, что ли, у нас такая, о чём мы говорим вообще? При перевозке в соседний регион цена щебня и гравия возрастает на 20–30 процентов, на песок – до 90 процентов. В общей стоимости стройматериалов щебень составляет от 20 до 40 процентов. Так и напрашивается вопрос о коррупционной составляющей.

Хотел бы услышать мнение рабочей группы и о такой проблеме, как выделение земли под строительство автомобильных дорог, и обоснованности её выкупа – по ценам, конечно. Необходимо принять меры по исключению случаев спекуляции, затягивания передачи участков под строительство.

Важное направление – развитие скоростных автомагистралей. Мы добились здесь определённого прорыва, прогресса благодаря использованию механизма государственно-частного партнёрства, и уже введены первые участки таких трасс. Полагаю, что Правительству нужно подумать о разработке специальной программы развития скоростных магистралей и о механизмах поддержки таких проектов на региональном и муниципальном уровне.

Вы знаете, что начато строительство Центральной кольцевой дороги с использованием на возвратной основе средств Фонда национального благосостояния. Планируется выделить на эти цели из ФНБ 150 миллиардов рублей. Гибкие условия их предоставления и возврата позволили кардинально снизить долю прямого бюджетного финансирования с 70 процентов до 25. Создан прецедент, открывающий большие возможности для тиражирования практики государственно-частного партнёрства в дорожном хозяйстве.

При этом необходимо более настойчиво и энергично развивать конкуренцию в этой сфере, привлекать в отрасль как можно больше предпринимателей, в том числе малый и средний бизнес. Правительству нужно провести комплексный анализ условий выбора подрядчиков и заключения контрактов, выделить лучшие практики проведения конкурсов и рекомендовать их регионам. Прошу руководителей субъектов Федерации тоже активно включиться в эту работу.

Ещё одна тема, требующая нашего особого внимания, – безопасность на дорогах. Смертность при авариях остаётся ещё высокой. Да, есть определённый прогресс, и тем не менее ежегодно около 27 тысяч человек страдает, погибает. Зачастую люди погибают из-за того, что помощь приходит слишком поздно.

Для немедленной передачи сигнала о дорожно-транспортном происшествии создана система «ЭРА-ГЛОНАСС», её промышленный запуск планируется в январе 2015 года. И это не только планируется – это будет сделано. Мы занимались созданием этой системы в течение трёх лет, истратили на это дело 3,5–4 миллиарда рублей, но на 2015–2016 годы на эксплуатацию, содержание этой системы денег пока не выделено. Но я обращаюсь к своим коллегам из Правительства: знаю все бюджетные ограничения, принимал участие с самого начала в вашей работе, тяжёлой и сложной работе по подготовке бюджета на следующий и последующие два года, работа действительно очень сложна, но такие вещи, на которые уже затрачены миллиарды, мы не можем бросить на полпути, это совершенно не по-государственному. Так что я прошу обратить на это внимание и с коллегами из экономического блока проработать этот вопрос.

Для эффективной работы этой системы нужна устойчивая сотовая связь. Недавно на трассе Чита–Хабаровск докладывали, что связь установлена на всём её протяжении, я уже не говорю про другие регионы, где эта связь традиционно работает устойчиво в течение многих лет. Эту работу необходимо продолжать, чтобы все дороги нашей страны были обеспечены бесперебойной мобильной коммуникацией.

Уважаемые коллеги! Я обозначил только ряд проблем, которые нам предстоит решить в ближайшей и среднесрочной перспективе. У вас также есть и свой взгляд на будущее дорожного строительства, и опыт деятельности в этой сфере, продуманные предложения. Давайте по всем этим темам поговорим и выйдем на сбалансированные и нужные всем нам рекомендации, которые соответствующим образом отразим в поручениях.

Пожалуйста, давайте начнём работать.

Минниханов Рустам Нургалиевич, Татарстан. Вы возглавляли рабочую группу. Пожалуйста.

Р.МИННИХАНОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Развитие и совершенствование сетей автомобильных дорог в целях комплексного освоения и развития территорий постоянно находятся в центре внимания наших граждан и органов власти. Населению и экономике страны нужны хорошие дороги, но их состояние и объёмы строительства нас не удовлетворяют.

На сегодняшний день дорожная сеть общего пользования в России имеет общую протяжённость 1 миллион 400 тысяч километров, из которых 51 тысяча километров – дороги федерального значения, 503 тысячи километров – регионального и 842 тысячи километров – дороги местного значения. Из всей протяжённой сети региональных и местных дорог 29 процентов не имеют твёрдого покрытия. Не отвечают нормативным требованиям 53 процента федеральных дорог и 63 процента региональных.

В ещё худшем состоянии находится муниципальная сеть. Это в основном грунтовые дороги. Кроме того, есть неучтённые и бесхозные дороги. При этом ежегодно парк автомобилей увеличивается на 6 процентов, это около 3 миллионов единиц, а объём вводимых автомобильных дорог остаётся на одном уровне и составляет в среднем 2200 километров.

Благодаря Вашей, Владимир Владимирович, поддержке финансирование федеральных дорог с 2007 года увеличилось в 5 раз и впервые в истории современной России составило 100 процентов от потребности по их содержанию. Доля федеральных дорог, соответствующих нормативным требованиям, выросла с 36 до 47 процентов. В этих условиях выполнение задачи удвоения объёмов строительства и реконструкции федеральных автомобильных дорог не вызывает сомнения. Мы в каждом регионе видим, насколько у нас меняются дороги федерального значения.

Сегодня существует огромный разрыв между федеральными и региональными дорогами, прежде всего в части их финансирования. Так, федеральный норматив на содержание и ремонт дорог четвёртой категории, которых в субъектах более 60 процентов, составляет 1 миллион 300 тысяч рублей за один километр в год. Фактические затраты в регионах не превышают 200 тысяч рублей, это лишь 15 процентов от норматива.

Безусловно, всё это приводит к ухудшению состояния дорог. В этой связи приоритетом в нашей работе должно стать сохранение существующей региональной и муниципальной сети дорог. Это наша главная задача.

В соответствии с Вашим поручением, уважаемый Владимир Владимирович, до 2022 года необходимо удвоить темпы дорожного строительства и довести его объёмы до 42 тысяч километров. По предварительным оценкам, российскими регионами планируется ввести лишь около 30 тысяч километров дорог. Для выполнения поставленной задачи по удвоению объёмов строительства субъектам дополнительно потребуется 100 миллиардов рублей ежегодно. Таких средств в бюджетах регионов на сегодняшний день нет.

Отдельно хочу остановиться на вопросе формирования региональных дорожных фондов. Снижение акцизов на нефтепродукты в рамках существующего налогового манёвра, предусматривающего 100-процентное поступление средств в региональные фонды, приведёт к тому, что субъекты недополучат 91 миллиард рублей. Для компенсации выпадающих доходов предусмотрены Минфином России межбюджетные трансферты. Однако все эти меры лишь сохранят текущий уровень финансирования и не позволят увеличить региональные дорожные фонды. Кроме того, на данный момент поступление акцизов на нефтепродукты по регионам идёт ниже прогнозов. Что касается Татарстана, мы в этом году можем недополучить 2 миллиарда, Самарская область – 1,5, наши коллеги тоже говорят – 2 миллиарда. То есть прогнозы и цифры были взяты завышенные, мы все эти цифры заложили в программу дорожного строительства. Сегодня есть такая проблема.

Какие есть мнения по решению финансовых направлений? Направить в региональные дорожные фонды средства, полученные от взимания платы за проезд по федеральным дорогам транспорта массой свыше 12 тонн. Осенью следующего года уже начинает работать этот закон. И в дальнейшем рассмотреть вопрос взимания платы со всех грузовых транспортных средств.

Также я хотел бы предложить непопулярную меру – всё-таки один рубль на все виды ГСМ или добавить, или, когда будем снижать, оставить, чтобы эти средства пошли на дороги местного значения. В любом случае других источников, мы обсуждали с коллегами, пока не видим.

В.ПУТИН: А как их окрасить, чтобы они на другие цели не ушли?

Р.МИННИХАНОВ: Они окрашиваются, потому что деньги приходят целевым в дорожный фонд, и целевым мы эти деньги направляем в муниципальный дорожный фонд.

Законодательными органами субъектов Российской Федерации ежегодно принимаются дорожные программы исходя из прогнозов показателей региональных бюджетных средств и средств, которые мы согласовываем с федеральным центром. Но я бы просил не усложнять процедуру получения регионами межбюджетных трансфертов.

Согласно закону, в настоящее время мы вынуждены создавать дорожные фонды на уровне каждого поселения, где нет никаких специализированных служб. Для эффективного использования средств предлагаем внести изменения в Бюджетный кодекс Российской Федерации и укрупнить дорожные фонды до уровня муниципальных районов и городских округов. Сегодня на поселенческом уровне, Владимир Владимирович, это невозможно, вот коллеги здесь тоже подтвердят. У нас свыше 900 муниципалитетов – значит, мы должны создать 936 поселенческих дорожных фондов. А ещё есть муниципальные поселения, городские округа, 43 муниципальных района и два городских округа. Эта система нормально работает.

Сегодня остро стоит вопрос оптимизации стоимости строительства и реконструкции дорог. Для этого необходимо внести соответствующие изменения в нормативно-правовые акты. Мы изучили опыт европейских стран, и в республике разработан региональный стандарт проектирования сельских дорог, рассчитанный на дороги с интенсивностью менее 100 автомобилей в сутки. Это ниже пятой технической категории, с облегчённым типом покрытия, с максимальным использованием местных строительных материалов. Изменение ширины проезжей части с шести до 4,5 метра, с разъездными карманами, с использованием двух видов покрытия: облегчённый автобетон или щебень, – позволяет значительно снизить стоимость строительства дорог. Если километр дорог пятой категории стоил 16,5 миллиона рублей, то в первом случае это 9,5 миллиона, а если мы делаем щебёночные дороги – 4,5 миллиона. Если там меньше 100 машин, строить какие-то сложные дороги нет никакой необходимости.

Для решения социальной задачи по соединению сельских населённых пунктов дорогами с твёрдым покрытием считаем целесообразным разработать подобные стандарты в каждом регионе. Данные подходы уже одобрены Минтрансом России и требуют согласования с Госавтоинспекцией. Это в том числе позволит решить проблемы подвоза детей к сельским школам. Сегодня мы без согласования с Госавтоинспекцией не можем использовать эти дороги. Отмечу статистику с 2011 года нашей экспериментальной дороги: на этих дорогах не произошло ни одного дорожно-транспортного происшествия.

Кроме того, необходимо решить задачу перевода существующих грунтовых дорог к категории дорог с твёрдым покрытием. Этому могли бы способствовать разработанные типовые конструкции с учётом особенностей каждого региона. На сегодняшний день данная работа классифицируется как реконструкция и влечёт за собой длительную процедуру согласования. Для экономии средств необходимо разрешить осуществление такого перевода в рамках программы ремонта. Реализация данных мероприятий позволит сэкономить средства на прохождении экспертизы, проектных работах и получить дорогу, удовлетворяющую требованиям населения.

В масштабах нашей страны для соединения 46 тысяч населённых пунктов необходимо построить 235 тысяч километров дорог. Для этого требуется – расчётная цифра: 3900 миллиардов рублей. При использовании щебёночного покрытия данная сумма будет в три раза меньше. Таким образом мы могли бы решить задачу по удвоению объёмов строительства.

Особое внимание необходимо уделить качеству материалов, ключевым из которых является битум. Для увеличения срока службы дорог и повышения эффективности инвестиций необходимо предусмотреть ряд мероприятий, направленных на создание в стране современных битумных производств как за счёт строительства новых заводов, так и модернизации существующих. При этом следует разработать современные стандарты, ужесточив требования к качеству битума.

При строительстве региональных дорог существует ещё одна проблема: государственная экспертиза не принимает проекты, разработанные по местным стандартам. Для её решения необходимо закрепить право выбора экспертизы за заказчиком и застройщиком и разрешить использование местных стандартов для строительства сельских дорог по федеральной целевой программе. Мы не говорим о сложных конструкциях дорог – мы говорим о сельских дорогах.

Важным элементом строительства являются качественные проектные решения. Они напрямую влияют на безопасность, долговечность и стоимость дорог. В этой связи предлагаем внести систему предквалификационного отбора проектировщиков для недопущения на рынок организаций с низкой квалификацией. Они или принимают технические решения, которые удорожают объект, или делают ошибки и применяют не те материалы, которые нужны. Поэтому вопрос проектировщиков очень важен.

Сегодня существуют трудности длительной процедуры изъятия земель под строительство жизненно важных объектов. Предлагаем рассмотреть возможность применения зарубежного опыта, когда при наличии решения правительства о реализации проекта на основе схемы терпланирования, федеральной целевой программы, отдельных решений изъятие осуществляется в безусловном порядке с предварительным уведомлением владельца, а в случае оспаривания цены выкупа в суде строительство не приостанавливается. Такой опыт есть, а мы очень много сил тратим на эти хождения по оформлению земель.

Необходимо внести изменения в Федеральный закон «О недрах» в части предоставления субъектам права при выполнении дорожных работ устанавливать упрощенный порядок разработки участков для грунтовых резервов и притрассовых карьеров для государственных и муниципальных нужд. Кроме того, следует разрешить использование земельных участков на правах аренды, полученной на период работы, без проведения аукционов. Сегодня эта работа усложнена. Владимир Владимирович, Вы совершенно правильно сказали, мы сами у себя покупаем инертные материалы, переплачиваем. То, что у нас есть, мы [за это] кому-то платим.

Важно также обеспечить выдачу техусловий по переносу коммуникаций на срок, сопоставимый с периодом строительства и ограничить владельцев сетей в излишних требованиях по их переустройству. Стоимость переноса коммуникаций при строительстве и реконструкции доходит до 30 процентов от всей стоимости. С целью уменьшения данных затрат необходимо ускорить рассмотрение и принятие Государственной Думой законопроекта о внесении изменений в федеральный закон об автомобильных дорогах.

С 1 февраля будущего года вступают в силу [новые] положения Федерального закона «О концессионных соглашениях». В рамках данного закона с целью повышения привлекательности проектов необходимо предусмотреть субсидии из федерального дорожного фонда в размере 30 процентов от затрат на проекты, которые одобрены Министерством транспорта Российской Федерации. Таким образом, мы сможем привлечь средства инвесторов как на строительство дорог, так и на создание инфраструктуры.

Усилия по строительству новых и поддержанию существующих автомобильных дорог сводятся на нет бесконтрольными перевозками тяжеловесных грузов. Из специализированных перевозок они превратились в массовые случаи намеренного перегруза. Это ведет к разрушению дорог, сокращению межремонтных сроков и создает опасность для искусственных сооружений. По оценке Росавтодора, ежегодный ущерб, наносимый российским дорогам, уже сегодня составляет примерно 2,5 трлн. рублей. Через год, с 15 ноября 2015 года, вступает в силу положение по взиманию платы с транспортных средств, имеющих разрешенную максимальную массу 12 тонн, двигающихся по федеральным дорогам. Необходимо распространить действие данного закона на региональные дороги. Если мы только по федеральным дорогам будем принимать это решение, весь этот транспорт пойдет по региональным дорогам, и это будет катастрофа.

Кроме того, следует ввести лицензирование деятельности, связанной с перевозкой тяжеловесных и крупногабаритных грузов, а также внести изменения в Кодекс об административных правонарушениях, предусмотрев единую ответственность за эксплуатацию транспортных средств с превышением весовых нагрузок в комплексе «водитель – перевозчик – грузоотправитель», вне зависимости от права владения транспортными средствами. Иначе, когда что-то случается, мы ищем виновного.

Более половины грузоперевозок в нашей стране осуществляется автомобильным транспортом. Наши дороги сегодня перегружены большегрузами, что создает опасность жизни и здоровью людей. Даже строительство новых дорог не позволит увеличить их пропускную способность и решить данную проблему. Необходимо принять действенные меры по перераспределению грузопотоков, прежде всего на железные дороги.

Владимир Владимирович, мы просили бы Вас вопрос по железной дороге, по переброске грузопотоков рассмотреть на заседании президиума. Это очень важный вопрос на самом деле, мы это ощущаем.

Особое внимание следует уделить весовому контролю. Здесь необходимо организовать оптимальную сеть постов с современным оборудованием и площадками для задержания транспортных средств, а также распространить на весовой контроль практику автоматической фиксации нарушений, применяемую Госавтоинспекцией.

Заслуживает внимания опыт работы Госавтоинспекции в Московской области, Оренбургской области и Республики Татарстан, когда вопрос весового контроля рассматривается как один из элементов обеспечения безопасности дорожного движения. Данный подход доказал свою высокую эффективность. Однако, согласно действующему законодательству, функции Госавтоинспекции по осуществлению весового контроля разделены с другими ведомствами. Без Госавтоинспекции обеспечить весовой контроль невозможно. Поэтому я прошу рассмотреть вопрос передачи вот этих полномочий в зону [ответственности] Госавтоинспекции.

Уважаемый Владимир Владимирович, по итогам заседания президиума будут оформлены поручения. Так как данные вопросы требуют отработки на субъектах, просил бы определить пилотные регионы, которые бы реализовали эти положения.

Доклад окончен.

В.ПУТИН: Спасибо большое. Министр транспорта Соколов Максим Юрьевич, пожалуйста.

М.СОКОЛОВ: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые члены президиума Госсовета.

В ходе исполнения принятых в последние годы мер в дорожном хозяйстве страны наметились значительные позитивные сдвиги, о них здесь уже говорилось. Это рост объемов и темпов строительства дорог, содержание дорог в соответствии с нормативами, развитие сельских дорог, внедрение механизмов государственно-частного партнерства. Во многом это связано с принятием решений по развитию дорожного хозяйства на самом высшем уровне. Улучшение качества автомобильных дорог за последний год отметили более 40 процентов опрошенных граждан.

При всех положительных изменениях в стране усиливается дисбаланс между ускоренным ростом автомобилизации населения и объемом автомобильных перевозок. За четверть века количество автомобилей в стране выросло более чем в 4 раза, почти до 48 млн. единиц. И сегодня их такое количество, что если они все одновременно выйдут на дороги, то займут половину сети региональных и федеральных дорог, а в крупных городах современники скоро вообще перестанут понимать Гоголя с его тезисом о любви русских к быстрой езде.

Неравномерность развития дорожной сети регионов России сдерживает выравнивание уровней их социально-экономического развития, а плотность дорог с учетом плотности населения в Уральском, Сибирском и Дальневосточном федеральном округах у нас в 3-5 раз ниже, чем в Центральном федеральном округе, и это без учета Москвы, и в 2 раза ниже, чем в Белоруссии. Тут есть к чему стремиться и, в первую очередь, с точки зрения выполнения Вашего, Владимир Владимирович, поручения по удвоению объемов строительства дорог.

Для достижения одной из основных целей Транспортной стратегии по формированию единого транспортного пространства страны усилия Минтранса направлены на обеспечение комплексного развития территорий, укрепление связей между регионами путем устранения диспропорций на транспорте и вовлечения в хозяйственный оборот новых территорий, для чего на первом этапе предполагается обеспечить строительство и реконструкцию основных направлений автомобильных дорог с учетом приоритетов деятельности в части развития дорожного хозяйства на ближайшую перспективу.

Как уже было отмечено, протяженность дорог в стране сейчас почти 1,4 млн. километров. При этом за последние годы, по данным статистики, существенно выросла протяженность именно местных дорог. С 2010 года - в три раза, с 280 почти до 850 тысяч километров в 2013 году, в том числе и по причине приемки в сеть дорог общего пользования так называемых «бесхозяйных» дорог и перевода в категорию дорог объектов улично-дорожной сети населенных пунктов. Тем не менее, как отметил Рустам Нургалиевич, не имеют связи с транспортной сетью страны почти 46 тысяч населенных пунктов.

С учетом многочисленных обращений субъектов Российской Федерации нами были существенно изменены принципы государственной поддержки строительства автомобильных дорог на селе. В соответствии с решениями апрельского президиума Госсовета были подготовлены предложения по изменению федеральной целевой программы Минсельхоза «Устойчивое развитие села», которые позволят наиболее эффективно использовать средства федерального бюджета, федерального Дорожного фонда в целях комплексного развития сельских территорий.

Вместе с тем необходимо отметить также и участившиеся в последнее время природные катаклизмы, те серьезные последствия от наводнения на Дальнем Востоке, в Сибири. По ним, конечно, пострадавшие субъекты в одиночку бы не справились. Для оперативного реагирования на чрезвычайные ситуации требуются дополнительные значительные средства, ради которых приходится в спешном порядке перекраивать существующие дорожные программы. В связи с этим мы предлагаем проработать вопрос по обеспечению дополнительного стабильного наполнения резервного фонда.

Уже было акцентировано внимание на состоянии сохранности дорог. Хотелось бы подчеркнуть, что приводя, начиная с 2018 года, федеральные дороги к нормативному содержанию, крайне важно подтягивать и региональную сеть. Ведь водителю все равно, по чьей дороге и какого значения он едет. Ему важно, чтобы дорога была ровная, без ям и без ухабов.

Мы решаем эту задачу, в том числе путем совершенствования нормативно-технической базы, с учетом применения инновационных материалов и технологий при строительстве дорог. При этом основной акцент делается на опытно-экспериментальном внедрении инновационных технологий в реальных условиях. Сегодня функционируют уже три опытно-экспериментальных полигона. Минтрансом утверждены отраслевые сметные нормативы, применяемые при проведении работ по содержанию автомобильных дорог федерального значения. Они вступают в силу уже с января 2015 года.

Продолжая данную работу, мы завершаем формирование сборника элементных сметных норм и единичных расценок по ремонту автомобильных дорог общего пользования и искусственных сооружений.

Несмотря на проводимую работу в этом направлении, без финансового обеспечения в целом дорожной отрасли кардинально переломить ситуацию не удастся. Предложение об увеличении ежегодных расходов на эти цели примерно на 100 млрд. рублей позволило бы увеличить объемы ремонтов, и дорог, в первую очередь региональных и местных, и, по оценкам экспертов, к 2023 году выйти на 60 процентов протяженности региональной сети дорог, которая бы соответствовала нормативно-транспортным эксплуатационным показателям, то есть в два раза практически улучшить ее теперешнее состояние.

При этом, учитывая корректность статистической оценки, было бы целесообразным в ближайшие годы субъектам организовать проведение дополнительной инструментальной диагностики всей региональной сети и муниципальной сети дорог.

Сегодня особую обеспокоенность у нас вызывает функционирование именно муниципальных дорожных фондов, которые с этого года введены в обязательном порядке в соответствии с законодательством. Трудностей много, о части из них известно и уже говорилось. Наверное, по первым годам можно будет сделать конкретные выводы по поводу эффекта от их деятельности, но основная проблема, конечно, - это ограниченная финансовая база, поскольку сегодня эти муниципальные дорожные фонды формируются в основном из 10-процентных отчислений от общей суммы, зачисляемой в региональные дорожные фонды. Конечно, нам необходимо добиться направления в муниципальные дорожные фонды всего необходимого объема полагающихся средств.

Еще одна проблема – это управление муниципальными дорогами и дорожными фондами. Мы поддерживаем предложение Рустама Нургалиевича, что для повышения эффективности использования этих средств целесообразно формировать дорожные фонды только в муниципальных районах и городских округах, чтобы эффективнее управлять собранными средствами.

Теперь об исполнении Вашего, Владимир Владимирович, поручения об удвоении в ближайшее десятилетие объемов строительства и реконструкции дорог. В части федеральных дорог у нас была стойкая уверенность в обеспечении в установленные сроки этой задачи, то есть строительство не менее 7,5 тыс. километров дорог, необходимых для выполнения поручения.

В этом году экономика диктует свои условия, при которых сокращаются объемы финансирования дорожного хозяйства. За два предстоящих года сокращение составит почти 36 млрд. рублей, сокращена существенно и государственная программа развития транспортной системы. Пока такое уменьшение не критично, но продолжение снижения темпов финансирования может создать риски для достижения удвоения объемов по федеральным дорогам, а вот по региональным и местным дорогам уже сейчас есть понимание трудностей. Минтранс, проведя совещания во всех федеральных округах, докладывал о складывающейся ситуации. Однако пока мы так и не вышли на решения в части дополнительных финансовых ресурсов.

Безусловно, остроту финансового обеспечения можно снизить за счет улучшения организации исполнения поручений Президента и Правительства по оптимизации стоимостных параметров строящихся дорог. Мы в рамках подготовки и работы рабочей группы [Госсовета] отработали такие предложения и поддерживаем их. Считаем целесообразным в целях оптимизации расходов на строительство и реконструкцию дорог уточнить требования к проектированию, дорогам общего пользования, объектам улично-дорожной сети в зависимости от их функционального назначения, в том числе дифференциации требований к расчетным нагрузкам и геометрическим характеристикам объектов. Все это вошло в доклад и в проект поручений.

В целях повышения достоверности определения сметной стоимости дорожных работ – разработать комплекс мер, который бы предусматривал формирование единой общероссийской систематизированной базы данных объектов, аналогов и стоимости ресурсов. Совместно с Минстроем мы уже начали такую работу, и в этом году разработали и утвердили укрупненные нормативы цены конструктивных решений для автомобильных дорог.

Об изменении принципов формирования дорожных фондов дополнительно говорить не буду, уже Рустам Нургалиевич подробно доложил. Скажу о возможных дополнительных источниках наполнения дорожных фондов.

Сегодня субъекты не очень охотно используют свое право по освобождению от уплаты налога на имущество с автомобильных дорог регионального и местного значения с учетом регионального характера этого налога, он как раз зачисляется в региональные бюджеты. В результате средства из дорожных фондов субъектов плавно перетекают в доходы общего покрытия и направляются на другие, понятно, тоже очень важные цели, но не относящиеся непосредственно к дорожной деятельности.

Казалось бы, объем этого перераспределения не очень велики –чуть больше 7 миллиардов по стране в целом, но, к слову, он сопоставим с годовым объемом сельских субсидий из федерального бюджета. Представляется, что субъектам стоит проанализировать свои возможности и рассмотреть вопрос о предоставлении льгот по уплате налога с автодорог. Впрочем, его можно уплачивать и не из регионального дорожного фонда, а за счет других источников. Это касается также и земельного налога на земли, занятые местными автомобильными дорогами.

Помимо этого, на государственную поддержку дорожной деятельности на региональном и муниципальном уровне, мы считаем, целесообразно направить доходы федерального Дорожного фонда, которые будут получаться с конца следующего года от работы системы взимания платы в счет возмещения ущерба, наносимого федеральным автомобильным дорогам большегрузами массой свыше 12 тонн.

Мы как раз в прошлом месяце подписали соответствующее концессионное соглашение по созданию указанной системы и вводим ее в эксплуатацию с конца 2015 года. Считаем, что доходы от взимания платы можно было бы направить в виде целевых субсидий или иных трансфертов бюджета непосредственно на стимулирование региональных и муниципальных концессий в дорожном хозяйстве, в ремонт и содержание внеклассных и больших мостов и искусственных сооружений, четверть которых сегодня находится в таком предаварийном или неудовлетворительном состоянии, а также на строительство и реконструкцию крупных и важных объектов, снимающих в регионах инфраструктурные ограничения.

Считаем также важным и в дальнейшем, основываясь на мнениях субъектов, распространить действие этой системы взимания платы с 12-тонников на региональную сеть дорог.

При принятии решения о введении этой платы мы также серьезно продвинулись в понимании необходимости компенсации ущерба, который наносится дорогам не только тяжелыми машинами, а как и в Европе, они вводят аналогичную систему для взимания платы с транспортных средств общей массой, начиная от 3,5 тонн. Полагаю, что мы тоже могли проработать этот вопрос.

И ещё один момент. Если мы раньше говорили исключительно о софинансировании из федерального бюджета региональных и местных объектов, то теперь с администрацией Тюменской области достигнута договорённость о финансировании объектов федерального значения, расположенных на территории области, в том числе и за счёт регионального дорожного фонда. Причём перечень таких объектов софинансирования был определён при самом непосредственном участии субъекта. Что очень важно отметить, не факт, что мы реализовывали бы эти объекты в таком же темпе, если бы исходили только из приоритетов развития федеральной дорожной сети и наших возможностей. Мы полагаем, что реализация этого соглашения послужит сигналом и для других регионов. Если они хотят ускорить темпы реконструкции федеральных трасс на своей территории, то мы можем делать это совместными усилиями.

Теперь несколько слов о программе компании автодора, которая в том числе ведёт строительство региональных автомобильных дорог в условиях государственно-частного партнёрства. В 2020 году протяжённость платных участков дорог, находящихся в доверительном управлении госкомпании, достигнет почти 2 тысяч километров, то есть половины всех дорог компании. За счёт сбора платы за проезд будет собираться почти 60 миллиардов рублей, это около половины годового объёма субсидий госкомпании. Не без гордости здесь можно отметить, что дорожная отрасль во многом является пионером и флагманом развития института ГПЧ в нашей стране. Сегодня мы уже имеем первые реальные результаты такого партнёрства, о которых Вы, Владимир Владимирович, тоже сказали в своём выступлении.

Полагаю, что накопленная «Автодором» положительная прецедентная практика должна получить развитие и на региональном уровне, а также в рамках государственной контрактной системы. Сегодня на региональном уровне проекты ГЧП, к сожалению, пока ещё не получили широкого распространения, в том числе в связи с отсутствием финансирования и квалифицированных кадров. Но реально строительство таких объектов осуществляется пока в Республике Татарстан, Удмуртии, Санкт-Петербурге, Рязанской области, а проработка и подготовка проектов ведётся в Москве, Республике Карелия, Башкортостане, Пермском и Хабаровском краях и здесь, в Новосибирске.

Мы считаем, что кадровая проблема может также быть решена путём централизованной подготовки специалистов по государственно-частному партнёрству и концессий на базе наших технических университетов, МАДИ и Сибирского автодорожного института.

Уважаемый Владимир Владимирович, мы достаточно подробно рассмотрели при подготовке президиума все предложения, которые были и от федеральных органов исполнительной власти, и от субъектов. Подготовлены соответствующий проект и предложения, которые Минтрансом поддерживаются. Прошу также поддержать их в рамках заседания президиума Госсовета.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Артамонов Анатолий Дмитриевич, пожалуйста. Калуга.

А.АРТАМОНОВ: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович!

Я не хотел бы терять время на констатацию общеизвестных фактов – может быть, несколько предложений.

Первое – это то, что нас в регионах очень беспокоило сокращение акцизного сбора, которое будет наблюдаться. И здесь спасибо за те меры, которые приняты по компенсациям, мы теперь полностью будем получать их и плюс эти 90 миллиардов. Но, наверное, решение по направлению их в регионы в виде субсидий Федерального дорожного фонда привнесёт очень много ненужной организаторской работы со стороны Министерства. Может быть, их лучше было бы передать прямыми трансфертами из федерального бюджета бюджетам территорий на эти цели, чтобы они были окрашены.

В.ПУТИН: В чём разница-то, я не понял?

А.АРТАМОНОВ: Я не хотел бы сейчас драгоценное время на это терять. Мы обсудили этот вопрос, действительно там проблемы существуют некоторые.

Второе. Хотелось бы ещё об одной очевидной проблеме сказать. Это возможности муниципалитетов по осуществлению своих полномочий по ремонту и содержанию дорог. Они ничтожны, Владимир Владимирович, это совершенно очевидно, и это может сказать каждый практически, за исключением некоторых регионов. И я здесь поддерживаю то предложение, с которым Рустам Нургалиевич выступил: может быть, этот рубль как раз сыграл бы огромную роль с точки зрения социально-экономического эффекта. Это отразилось бы на жизни громадного количества людей, которые сегодня, в общем-то, не ощущают тех перемен, которые происходят на основных дорогах, и здесь действительно работа ведётся громадная, особенно благодаря появлению дорожного фонда. Мы существенно активизировали работу, об этом и цифры говорят, которые сегодня приводились. Это было бы очень здорово. Может быть, тут переживут как-то это дело те, кого это коснётся.

Поддерживаю предложения по проезду большегрузного транспорта, которые уже озвучены. Я считаю, что можно было бы здесь установить и ответственность грузоотправителей, что очень важно. Тогда меньше было бы нужно этой контрольной работы, усилий затрачивать на это. То есть грузоотправитель в установленном законом порядке должен тоже нести ответственность, если он отправляет от себя автомобиль с перегрузом.

И, конечно же, то, что касается наших местных дорог. Действительно, если сейчас нам срочно не принять каких-то решений, и с вступлением этих решений по взиманию платы на федеральных дорогах они сразу же перейдут все к нам (наши прежние дороги рассчитаны на 6 тонн на ось; сегодняшние, которые мы делаем 9 тонн на ось, – у них 15–22) – всё, это катастрофа, мы через год уже ничего не будем иметь!

Здесь же хотелось бы поддержать и те предложения, с которыми выступил Рустам Нургалиевич, о необходимости специального рассмотрения вопроса о системе мер по повышению эффективности работы железнодорожного транспорта, без эффективной работы которого мы никаких дорог не напасёмся, если всё будем тащить только вот этими 60-тонными грузовиками. Там есть много вопросов, решение которых отстаёт по объективным причинам, не полностью зависящих от деятельности руководства ОАО «РЖД». Здесь же, кстати говоря, можно было бы коснуться и проблемы перевозки пассажиров (это тоже важнейшая социальная тема) параллельно. Но то, что касается сегодняшней повестки дня, безусловно, допустим, либо в рамках президиума Госсовета, или, может быть, даже на Госсовете, это очень важный вопрос.

Что касается системы контроля, здесь, наверное, встаёт вопрос о тех полномочиях, которые могли бы быть переданы на местный уровень, даже не региональный, а на муниципальный. Смотрите, как сегодня обстоят дела с контролем за проезд большегрузов. Для того чтобы остановить автомобиль реально для проверки, это может сделать только работник ГИБДД, по существующим сегодня правилам. А для того, чтобы его взвесить, это имеет право сделать только работник нашей службы, которую мы специально создаём, то есть их должно быть двое как минимум. С сокращением работников полиции у нас сегодня в некоторых небольших районах вообще нет ни одного автомобиля ГИБДД. Если есть один, допустим – два человека, экипаж, а там надо на один пост четыре автомобиля, потому что три смены, выходные и праздники. Поэтому это нереально, надо передать эти полномочия в муниципалитеты или транспортным инспекциям, чтобы мы могли быстро начать эту работу, и плюс разрешить её автоматизировать. Сегодня существуют средства компьютерного наблюдения за этими делами, и там никаких людей даже не потребуется.

Может быть, развивая немножко эту же тему: сегодня просто катастрофа в городах – неправильно припаркованные автомобили. Это, наверное, и Вы иногда видите, когда проезжаете. Наши полномочия там ничтожны. Сегодня единое правило существует на всю нашу необъятную страну – что в тундре, что в городе. Может быть, муниципалитеты сами могли бы разбираться в этих вопросах. На одной улице, где действительно или она заужена, или большие потоки, они бы устанавливали одни штрафные санкции, на другой – какие-то послабления давали, и тогда был бы какой-то порядок в этих вещах. Я думаю, от этого полномочия федеральной власти совершенно не пострадали бы – наоборот, больше порядка бы стало.

Хотелось бы также несколько слов сказать о том, где мы могли бы получить реальную экономию средств дорожного фонда. Вы совершенно справедливо об этом сегодня говорили. Вот стоимость инертных материалов. Я считаю, что было бы совершенно справедливо себестоимость этих материалов определять с затратами, которые понесли их заготовители, которые там копают на нашей земле. Как они получают, Владимир Владимирович, это особый вопрос, об этом тоже можно поговорить. Но там не всё в наших руках. Они в начале 1990-х годов просто за бутылку скупали земли у этих владельцев паёв и теперь правдами и неправдами получают права на эти раскопки то для собственных нужд, где мы вообще ничего не можем ограничить, то под прикрытием каких-то других возможностей. В общем, работают. Себестоимость плюс прибыль, всё. А вот то, что ты накопал, это же не тебе принадлежит. Какое отношение этот заготовитель имеет к стоимости того, что природой создано? Сегодня они как мухи на мёд, и, Вы правильно говорите, сразу же ажиотажный этот спрос упал, и мы начали бы планомерную работу в рамках обычной промышленной деятельности.

Оптимизировать расходы позволило бы также и изменение классификации работ по капитальному ремонту, по содержанию. Зачастую мы проводим капитальный ремонт, где в нём пока нет совершенно никакой необходимости. И мы могли бы за эти же самые деньги в три раза больше сделать как минимум, но там надо поменять нормативы, которыми мы сегодня руководствуемся.

К примеру, ещё один вопрос. Есть щебёночная дорога, количество автомобилей, которые перемещаются по ней, небольшое, и не надо там асфальтовую дорогу делать между населёнными пунктами. Но по самому населённому пункту, конечно, надо заасфальтировать хотя бы в один слой, потому что люди задыхаются от пыли. Но как только встаёт этот вопрос, это сразу изменение конструкции дорожной одежды, сразу вопрос о капитальном ремонте. А капитальный ремонт – это всё, пошло-поехало: и тротуары, и освещение, и выемка грунта, замена его, и так далее. И это в десять раз даже удорожает эту работу. Опять же надо внести изменения в наши нормативные документы. В этой связи можно было бы, конечно, это быстро решить, здесь не требуется никаких средств.

В части повышения эффективности бюджетных расходов на строительство автомобильных дорог с низкой эффективностью движения, конечно, совершенно справедливо говорил Рустам Нургалиевич, это европейский опыт, причём не 4,5 метра, там принят норматив в 3,25 метра, и это предостаточно – с устройством разъездных карманов. Но сегодня, построив такую дорогу, мы не имеем права пустить школьный автобус. Совершенно справедливо Владимир Александрович, его службы, руководствуясь существующими документами, нам не дают на это разрешения. Поэтому мы вынуждены строить 7 метров шириной дорогу, где проезжает 10 автомобилей в сутки. Так никаких денег не напасёшься! Это тоже, конечно же, вопрос совершенно очевидный.

Можно было бы также рассмотреть и вопрос классификации городской дорожной сети с учётом образования городских агломераций. Там тоже часто возникает: то ли это дорога общего назначения, то ли это городская, здесь мы это не имеем права, здесь – это. По усмотрению местных властей, им же видно, к какому классу эта дорога должна относиться, и планировать эти расходы.

Существенно удешевить строительство могло бы и применение местных материалов, которые не надо возить издалека. С применением вяжущих материалов можно из того грунта, который есть поблизости, делать неплохие дороги, которые будут совершенно удовлетворять тем нагрузкам, которые есть сегодня на них.

Ну и, конечно же, я хотел бы сказать о своём опыте. 13 лет верхний слой всех дорог, которые мы строим или капитально ремонтируем, мы делаем только с применением щебёночно-мастичного асфальтобетона. За 13 лет ни одна дорога не вышла из строя, ни одной трещины нигде! Я не знаю, сколько они будут стоять, но пока они все стоят. Мы на 30 процентов всего лишь увеличили затраты. Но, если обычным способом мы строим, четыре года гарантийный срок, здесь они уже отстояли 13 лет. Я совершенно с Вами здесь в этом плане согласен.

Нам очень важно создать каркас скоростных дорог, безусловно, в нашей стране. Но, Владимир Владимирович, надо и предусматривать, конечно же, Вы об этом как-то говорили совершенно справедливо, обходы городов. Федеральная дорога проходит по территории города Калуги. От 19 до 22 тысяч автомобилей в сутки по ней передвигается, 5–6 километров пробка утром, и такая же вечером. О каком комфорте жизни можно говорить? Конечно, её надо выносить за пределы города.

И последнее. Я хотел бы сказать о том, что принимаемые сегодня на уровне государства меры уже дают ощутимые результаты в дорожной отрасли. Это самый, наверное, правильный ответ вызовам сегодняшнего времени.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Спасибо.

По поводу взвешивания автомобилей всё-таки у вас другой подход? Рустам Нургалиевич предлагает передать эту функцию в ГИБДД.

Р.МИННИХАНОВ: Эта схема есть, когда ГИБДД контролирует этот вопрос, есть республиканские организации, которые отвечают за эти полномочия, но без ГИБДД эта схема не работает.

А.АРТАМОНОВ: ГИБДД, да, я согласен, но тогда надо разрешить при ГИБДД, допустим, за наш счёт, как мы сделали, с видеонаблюдением, видеофиксацией, создавать специализированные организации, которые бы эту работу делали. В ГИБДД её делать некому.

В.ПУТИН: Нет, этот вариант возможен.

Р.МИННИХАНОВ: Без ГИБДД это невозможно, это же большие деньги, в принципе можно содержать дополнительный штат.

В.ПУТИН: Да, это возможный вариант. Вот так нужно, наверное, сегодня отметить это и реализовать.

Р.МИННИХАНОВ: Она в принципе так и работала.

В.ПУТИН: Рустам Нургалиевич, так нормально?

Р.МИННИХАНОВ: Так схема и работает.

В.ПУТИН: Так, как предложил Анатолий Дмитриевич, – вместе с ГИБДД передать эти полномочия на места.

А.АРТАМОНОВ: Создать специализированную организацию.

Р.МИННИХАНОВ: Вместо или вместе?

В.ПУТИН: Вместе.

Р.МИННИХАНОВ: Вместе – да, вместо – не получится.

В.ПУТИН: Вместе, вместе.

А.АРТАМОНОВ: По примеру видеофиксации.

В.ПУТИН: Да, давайте так и запишем. Спасибо.

Пожалуйста, Андреев Алексей Владимирович.

А.АНДРЕЕВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены президиума Государственного совета! Уважаемые члены Правительства и приглашённые!

Важность вопросов, рассматриваемых на сегодняшнем президиуме, трудно переоценить. Действительно, это давно наболевшие вопросы, связанные с развитием транспортной сети и давно ожидаемые всем дорожным сообществом.

Я очень внимательно изучил доклад Максима Юрьевича в полной его версии и хочу сказать, что это очень взвешенный и очень обоснованный документ, в котором изложено большинство или даже практически всё, даже трудно что-то добавить. Узкие места и те проблемы, которые сегодня стоят перед дорожной отраслью, – это действительно так. Если бы удалось расшить эти места и решить эти проблемы, то я хочу сказать, что был бы придан очень серьёзный импульс для развития транспортной сети Российской Федерации. Но только, действительно, там очень много вопросов, которые действительно требуют очень внимательного и очень серьёзного подхода.

Со своей стороны хотел бы остановиться, может быть, на двух вопросах, очень коротко, время ограничено. В настоящее время при расчёте цены объекта применяется у нас на сегодняшний день базисно-индексный метод. В чём он состоит? Он предусматривает определение стоимости в базисном уровне цен по состоянию на 1 января 2000 года с последующей индексацией его в текущие цены. Причём цены определяются по федеральным единичным расценкам или по территориальным единичным расценкам. И эти расценки на сегодняшний день абсолютно не удовлетворяют тому действительному положению вещей, которое на территории есть. И в основном они, эти расценки, применимы больше для промышленного гражданского строительства – больше сосредоточенных объектов. Всё-таки линейный объект, дорожное строительство – это очень здорово отличающееся от сконцентрированного строительства на местах.

Сейчас только что говорили о щебёночном отечественном асфальтобетоне. Это действительно очень прогрессивная и действительно хорошая технология, она применяется сегодня на объектах «Росавтодора» практически везде. Но дело в том, что определённая стоимость по территориальным либо федеральным единичным расценкам, стоимость этого асфальтобетона составляет где-то 1900 – в то время, когда реальная стоимость выходит за 2800–2900 сегодня, себестоимость.

Поэтому какое есть предложение? Предложение на сегодняшний день таково, что повышение достоверности цены объекта даёт всё-таки ресурсный метод, базирующийся на единой общероссийской систематизированной базе данных стоимости ресурсов, получаемой в региональных центрах по тарифным ценам. То есть в каждом регионе есть региональные центры, которые накапливают эту информацию, и соответственно они не заинтересованы в повышении цены, потому что это государственные структуры.

Я сейчас речь веду не о том, чтобы увеличить стоимость строительства автомобильных дорог – нет, наоборот, правильность, достоверность. Потому что, если у тебя, условно говоря, песчаная насыпь, песок стоит 180 рублей, а он, по сути, у тебя по стоимости до 600 доходит, о чём говорилось, и, естественно, определённая цена по территориальным единичным расценкам, соответственно с индексацией, она говорит о том, что у тебя вообще 160–180, ну, конечно, ты ориентируешься, смотришь другие конструктивные элементы. Там, где есть небольшая дельта, которая более или менее удовлетворяет, начинается перекидка между этими ценами. То есть полностью ты в объект уложишься или не уложишься. Соответственно и у проектных организаций возникает в какой-то степени не то что задача: «Давайте накрутим здесь, потому что здесь всё равно невозможно по-другому порешать».

Переход на ресурсный метод позволит создать и перечень укрупнённых нормативов, конструктивных решений, видов работ. Ресурсный метод определения цены при реализации проекта позволяет более эффективно использовать новые материалы, технологии при строительстве дорог, шире применять инновации.

Теперь немножко об инновациях и другом подходе к реализации проектов. Без инноваций в дорожном строительстве, понятно, не обойтись, но при существующей системе разработки проектов, их рассмотрении экспертизой и реализации применения новых технологий, материалов, конструкций становится либо невозможной, либо проходит с большим трудом и не так скоро, как хотелось бы.

Сегодня ещё применяются устаревшие нормативы и типовые конструкции, а также неизменные задачи экспертизы – максимальное удешевление строительства. То, что касается Главгосэкспертизы: есть сегодня в нормативе – они применяют; нет в нормативе, если это инновации, – значит, это выкидывается. Даже если это оставляется на сегодняшний день в проекте, то при переходе уже в стоимостную оценку берётся типовой аналог, устаревшие нормы. Соответственно реализация этой инновации уже невозможна.

То, что касается бизнеса, как бы он видел свою задачу по внедрению инноваций. Инновации могли бы широко применяться тогда, когда основным критерием проекта станет эффективность проектных решений с учётом определения затрат по приведённым показателям, то есть затрат на период жизненного цикла. Если сегодня у нас оценка ведётся при конкурсах, аукционах – цена стройки, то нас, как людей государственных, интересует, безусловно, полностью цикл, то есть стоимость не только строительства, но и соответственно затрат на эксплуатацию, затрат последующих. То есть бизнес видел бы свою задачу по внедрению инноваций в том, чтобы увеличить продолжительность жизни объекта без ухудшения его эксплуатационных свойств, а также увеличения межремонтных сроков, и за счёт этого – добиваясь экономии затрат в период эксплуатации объектов. То есть это контракты жизненного цикла.

То, о чём я говорил, базисно-индексный и ресурсный методы больше применимы к текущим стройкам, к капитальному ремонту, к небольшим объёмам строительства, но к реализуемым проектам, действительно серьёзным, в рамках госкомпаний это на сегодняшний день ещё реально и возможно. В рамках «Росавтодора», к сожалению, где идут небольшие участки дорог, то есть где-то 10, 15, 5 километров, что на самом деле должно быть уже, естественно, в рамках стратегии, в рамках определённых коридоров, – безусловно, здесь должен быть просто другой подход. И бизнес был бы заинтересован привлекать науку и проектные институты для разработки и внедрения инноваций.

То, что хотелось бы сказать буквально в подтверждение этого. Был недавно в Турции, там огромный проект реализуется – мост через Босфор, и плюс там порядка 160 километров дороги. Облетели и после этого сели уже с той фирмой, которая осуществляет строительство. Они говорят: «Вот смотрите, мост через Босфор: были предложения 1 миллиард 200 миллионов, 1 миллиард 300 миллионов, 950 – мы дали 750».

Вот в чём эффективность проектов – не тогда, когда всё определено и тебе дали конкретную стоимость строительства, от которой возможность, чтобы выиграть, только снизится. Я и не говорю о том, что мы должны, наоборот, повышаться, нет, но эффективность проекта, когда ты предлагаешь проектное решение, которое можно провести через Главгосэкспертизу или через региональную экспертизу, и реализовывать эти проектные решения, тогда это эффективность проекта и плюс жизненный цикл, стоимость жизненного цикла, когда ты отвечаешь не только за цену стройки, но и за те средства, которые пойдут на эксплуатацию.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Спасибо.

Пожалуйста, Кошкин Альберт Александрович, «Сибмост».

Но перед тем как Альберт Александрович будет говорить, я хочу ещё раз поздравить Вас с запуском нового большого объекта здесь, в Новосибирске. Поблагодарить ещё раз и Вас, и всех Ваших сотрудников. Сколько Вы всего мостов-то построили?

А.КОШКИН: Четыре тысячи с лишним.

В.ПУТИН: Это впечатляет.

Пожалуйста, Альберт Александрович.

А.КОШКИН: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Госсовета!

Сегодня в Новосибирске сдан в эксплуатацию мостовой переход через Обь, значение которого для города и региона трудно переоценить. Я хочу от имени всех участников строительства поблагодарить Вас, Владимир Владимирович, за то, что нашли возможность принять участие в церемонии открытия движения по нему.

При строительстве таких крупных объектов обычно апробируются современные материалы, технологии и новые конструктивные решения, которые потом тиражируются на будущие объекты. Сданный мостовой переход – не исключение. Например, сетчатая арка на мосту пролётом в 380 метров сегодня самая большая в мире. Впервые в мировой практике применена технология надвижки элементов арки по криволинейной технологии. Впервые за Уралом на центральном пролёте применена новая технология литого асфальтобетона, позволяющая при проектных колебаниях арки до 14 сантиметров сохранить целостность и эластичность покрытия. Дорожная одежда подъездов к мосту выполнена из цементобетона, который имеет ряд неоспоримых преимуществ по сравнению с традиционными для России асфальтобетонными покрытиями. Главное из них – это прочность и долговечность: срок службы цементобетона до ремонта – 20–25 лет, асфальтобетона – до 10 лет.

Опыт работы с цементобетоном у нашей компании длительный и положительный. Например, бетонные дороги на трассе «Байкал», построенные 25 лет назад, исправно служат без капремонта и находятся в хорошем состоянии.

В мировой практике доля цементобетонных покрытий составляет 40–60 процентов, тогда как в России – не более 5. Основная причина этого состоит в том, что главным критерием отбора проекта является стоимость их реализации без учёта дальнейших эксплуатационных качеств покрытий. Я не призываю отказаться от асфальтобетона, у него свои плюсы, но увеличить долю цементобетона в дорожном строительстве, на наш взгляд, необходимо.

Теперь об одной из проблем, актуальной сегодня для дорожной отрасли в целом. Это выкуп земельных участков у частных владельцев, с чем мы столкнулись при строительстве этого моста. Процедура не только сложная, но и длительная, так как часто возникает конфликт интересов между заказчиком и владельцем из-за цены участка. Судебные тяжбы иногда длятся до полутора лет, и от этого страдает стройка, затягиваются сроки ввода объектов. Хотелось бы, чтобы в законодательном порядке эта процедура была упрощена и сроки изъятия земельных участков сокращены, то есть распространить опыт Москвы и Сочи на всю Россию. Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Уважаемые коллеги, кто хотел бы что-то сказать, имея в виду, что у нас всё, о чём мы сегодня говорим, должно быть формализовано в соответствующих документах, поручениях? Если что-то упущено рабочей группой, что-то нужно добавить – пожалуйста.

Пожалуйста, Владимир Петрович.

В.ПЕЧЕНЫЙ: Уважаемый Владимир Владимирович! Я прежде всего хотел бы остановиться на вопросе безопасности. Всем известно, федеральная дорога «Колыма» является одной из самых тяжёлых и непростых дорог.

<...>

А.ИВАНОВ: И в этом смысле хотелось бы, чтобы были учтены эти последствия.

В.ПУТИН: Нет, здесь никаких прямых указаний не будет. Руководитель рабочей группы Президиума Госсовета Рустам Нургалиевич Минниханов сделал это предложение, но Правительство рассмотрит это как предложение рабочей группы Госсовета, а там вы доложите о своих планах на этот счет.

А.ИВАНОВ: Спасибо.

В части, касающейся сокращения стоимости дорожного строительства, в частности километра дороги, хотелось бы, чтобы результативность и выполнение Вашего поручения приобрело количественную характеристику, конкретную стоимость в государственной программе. Мы не просто бы продекларировали, как мы говорим, «дайте нам дополнительно рубль акцизов для того, чтобы увеличить дорожный фонд», а чтобы мы понимали, как за те же деньги какое количество километров либо будет дополнительно создано, либо отремонтировано капитально или в текущем режиме содержится за счет именно изменения стоимости в рамках предложенных решений. Это нашло бы отражение в госпрограмме.

В.ПУТИН: Абсолютно правильно, это и людей всегда волнует, потому что люди готовы заплатить какую-то еще копеечку или рубль, но они должны понять, что эти деньги пойдут на реальное строительство, а не растворятся где-то в карманах чьих-то или в том, что не должным образом мы этим процессом руководим. Это абсолютно правильно, конечно.

А.ИВАНОВ: По бюджетным кредитам просьба, Владимир Владимирович. Мы действительно предоставляем их на дорожное строительство для того, чтобы помочь регионам, не хотелось бы их наказывать. Для того, чтобы это не происходило и Совет Федерации бы так не беспокоился об этом, в рамках государственной программы развития транспортной системы надо частично, на наш взгляд, как-то балансировать в дальнейшем расходы субъектов за счет тех дополнительных предложений, которые сегодня прозвучали в отношении 12-тонников и прочих предложений по формированию региональной части дорожных фондов, для того чтобы там какой-то был объем на то, чтобы помогать субъектам устанавливать бюджетные кредиты, которые выдавались именно на строительство дорожных объектов. И тогда мы сможем эту задачу также решить.

И по системе «ЭРА-ГЛОНАСС» просьба. Мы понимаем задачи, о которых Вы говорите, Владимир Владимирович. И единственное, на что мы хотели бы обратить внимание и попросить снять значительную жесткость в ранее данных Вами поручениях в отношении исключительной государственной собственности. В рамках акционерного общества, которое создается по системе «ЭРА-ГЛОНАСС», мы считаем, что здесь должно быть место государственно-частному партнерству.

В.ПУТИН: Я понимаю. Это правильно, абсолютно с Вами согласен, только нужно понять, с кого и за что деньги снимать. Вызов служб, скажем, скорой медицинской помощи, либо дорожной полиции, происходит бесплатно, и операторы телефонные ведь тоже бесплатно эту услугу оказывают. А здесь как быть?

А.ИВАНОВ: Здесь ситуация немножко иная, Владимир Владимирович. С одной стороны, это, скорее, задача, которая реализуется в рамках программы 112. Мы, когда говорим о системе «ЭРА-ГЛОНАСС», когда замышляли этот проект и, по Вашему поручению, его финансировали, мы, прежде всего, ориентировались на то, что сотовым операторам создается дополнительный рынок услуг, который они в связи с этим могут оказывать. И более того, начиная просто от сигнала до абонентов и некоторого набора услуг. По финансовой модели, которая докладывалась в рамках обоснования создания этого акционерного общества, авторами ее демонстрировался через три года выход на финансовую рентабельность. И это подтверждали сотовые операторы. Если это состоятельное в финансовом отношении акционерное общество, если сотовые операторы как наши партнеры в этом проекте верят в то, что оно таким будет, мы считаем, что уже даже на стадиях…

В.ПУТИН: Но они же говорили, с 2017 года.

А.ИВАНОВ: Это правда. Но ведь для того чтобы получить финансовый результат, надо вместе вложиться в ту часть проекта, в которой мы, условно говоря, вместе рискуем. При этом мы никоим образом не хотим снять с себя вот эту обязательную часть. Поэтому просьба поручить нам все-таки проработать модель государственно-частного партнерства. Это не минфиновский способ уйти от решения вопроса, Владимир Владимирович. Мы готовы до установленных сроков все сделать, как положено, но просьба только, чтобы мы не были одиноки в этом финансовом бремени.

В.ПУТИН: Согласен, чтобы это не продолжалось вечно без конечного результата с выходом на ГЧП, да?

А.ИВАНОВ: Да.

В.ПУТИН: Конечно, я согласен, давайте так и сделаем.

А.ИВАНОВ: Спасибо.

В.ПУТИН: Владимир Александрович, у меня к Вам вопрос. Вы как относитесь к этой дискуссии по поводу того, кто там должен взвешивать транспорт?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Я считаю, Владимир Владимирович, что нужно применять различные подходы к решению этой ситуации. У нас каждый регион имеет свою специфику, где-то достаточное количество сотрудников, где-то недостаточное. Нужно все-таки идти на передачу полномочий и спокойно к этому вопросу относиться. В частности, полномочий по установлению штрафных санкций, полномочий по установлению надзорного хозяйства. Есть положительные примеры. Москва, Санкт-Петербург, они пошли по этому пути, и ничего страшного не произошло. Получили полномочия от органов ГИБДД и, соответственно, в полном объеме этими полномочиями пользуются.

В.ПУТИН: То есть Вы с этим предложением согласны?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да.

В.ПУТИН: Спасибо.

Нам надо это иметь это в виду, если Министр так считает, то это серьезная вещь.

Пожалуйста, Николай Иванович.

Н.МЕРКУШКИН: Уважаемый Владимир Владимирович!

Я к Андрею Юрьевичу, его реплике. Мы обсчитывали. Мы на самом деле, область, по факту по текущему году, то, что прогнозировал Минфин и как мы планировали работу по текущему году, 1,5 миллиарда мы не добираем акцизов. Вот Татарстаном было названо 2 миллиарда, даже более чем 1,5 миллиарда не добираем. Сейчас 91 миллиард, который Минфин дает субсидий нам распределять, на будущий год планирует, они берут факт, факт текущего года, а факт, по прогнозу Минфина, мы 18 процентов не доберем. То есть 82 процента от того, что планировалось в трехлетнем бюджете в прошлом году, в 2013 году, в трехлетке, это на уровне 82.

В.ПУТИН: Я не понимаю, а почему не добираете все время?

Н.МЕРКУШКИН: Это не мы не добираем, это приходит Смоленск и нам потом по коэффициентам, всем территориям разбрасывает.

РЕПЛИКА: Прогнозная цифра взята побольше, она не выполняется.

Н.МЕРКУШКИН: Прогнозная – 18 процентов – не будет реализована по текущему году. И Минфин сейчас на будущий год не из того, что утверждали в прошлом году нам на трехлетку, он взял, дотацию добавил 91 вот к тем 82 процентам, которые мы по текущему году будем иметь. И, естественно, наши цифры по будущему году будут падать. Надо это иметь в виду почему? Потому что ГЧП, когда мы подписывали соглашение, они тоже смотрят, тот же Газпромбанк, который с нами сейчас подписывает соглашение, они смотрят на наш дорожный фонд. Как мы будем потом расплачиваться по ГЧП, если цифры одни прогнозировались, а сейчас 1,5 миллиарда ушло – раз, потом 1 миллиард 800 уходит – еще больше. Вроде, мы растем чуть-чуть, но нет тех прогнозных, которые планировались в 2013 году, на что мы ориентировались и на что ориентировались, в том числе, и наши партнеры. Поэтому тут все-таки то, что рабочая группа представила, пусть Правительство внимательно посмотрит, чтобы мы на самом деле выполнили Ваше поручение, Ваш Указ и активно двигались вперед.

И еще один момент по ходу. Я очень хотел бы поддержать, Владимир Владимирович, мостовика по поводу цементно-бетонной смеси. В поручении поручить особенно там, где стоят цементные заводы рядом, там транспортное плечо будет маленькое, может и цена получится меньше даже, чем асфальтобетонный, а качество по жизненному циклу будет в два раза превосходить. Потому что в свое время Германия, Вы знаете хорошо, проблему решила в основном за счет цементно-бетонной смеси.

В.ПУТИН: Во всяком случае, нужно разбюрократить принятие решений там, где это экономически целесообразно.

Н.МЕРКУШКИН: Рядом цементный завод, зачем туда тащить битум за тысячу километров?

В.ПУТИН: Конечно.

Н.МЕРКУШКИН: И плюс еще маленький момент. По земле мы говорили. По крупным городам-миллионникам, тоже в докладе было, очень сложно изымать, не то, что изымать, очень большая доля коммуникаций в дорожных затратах. У него стоят сети, им уже 70 лет, бесплатно почти достались когда-то, и он ждет, когда мы новую дорогу будем строить, ждет, он знает, что мы должны переложить ему эти сети. Надо бы, конечно, посмотреть, мы сейчас пытаемся там собственными силами или 50 на 50, чтобы он тоже участвовал. Если у него новые сети, понятно, если он проложил их три-пять лет назад, уже новый собственник, понятно, а если советские сети, 70 лет им, и он ждет, когда мы ему новые сети проложим, там двухметровый коридор, коммуникации и так далее.

В.ПУТИН: Здесь какой-то гибкий должен быть подход отработан, я согласен с Вами, конечно. Нам надо пометить это, надо не забыть.

Аркадий Владимирович, пожалуйста.

А.ДВОРКОВИЧ: По поводу доходов региональных дорожных фондов от акцизов. Понятно, что в бюджетах у всех закладываются прогнозы. Это же не четкие цифры, которые вообще от реальности не зависят. Были заложены прогнозы. Прогнозы оказались завышены.

Е.БУШМИН: На много.

А.ДВОРКОВИЧ: На много. Из-за изменений баланса бензина третьего, четвертого, пятого классов. Эта причина тоже понятна. У нас на пятый класс для стимулирования увеличения глубины переработки, повышения качества бензина акцизы на четвертый, пятый класс были снижены. Их стало больше, а акцизов стало меньше из-за этого. Если мы сейчас этот рубль добавим, если мы положительно рассмотрим предложение Рустама Нургалиевича, тогда это компенсирует, конечно, эту потерю, уже такой проблемы не будет. Но мы не можем в бюджете просто так заложить большую цифру, просто потому что у нас такой прогноз неправильный был. Это не может быть причиной.

Я хотел поддержать максимально децентрализацию полномочий в сфере контроля за тяжеловесными, крупногабаритными грузами. Не нужно здесь на федеральный уровень забирать эти полномочия. Понятно, что регионы все равно будут работать с нашими службами, но полномочия должны быть у них, у регионов, и действительно местная специфика может быть учтена. А наилучший опыт можно распространять, и в этом как раз и есть роль федерального центра – максимально лучшую практику распространять по регионам. То же самое касается стандартов строительства сельских дорог. Нужно тоже эти полномочия отдать регионам, чтобы они сами решали, какие, в каком виде дороги строить. Это удешевит просто и ускорит строительство.

В.ПУТИН: К Вам еще один вопрос, связанный со способами, которые предотвращали бы завышение стоимости этих сыпучих материалов – гравия, песка и так далее. Здесь прозвучали некоторые предложения. Они на первый взгляд выглядят не очень рыночными, но что с этим делать-то?

А.ДВОРКОВИЧ: Предложение о том, чтобы, по сути, регулировать цену, означает просто отмену лицензирования этой деятельности. То есть регионы предлагают этим заниматься самостоятельно и быть заказчиками этих работ просто, брать на подряд тех, кто будет разрабатывать карьеры, и дальше поставлять эти материалы для дорожного строительства. По сути, так это предложение звучит. Нужно просто отказаться тогда от выдачи лицензий на эти работы неограниченному кругу организаций. Это, наверное, возможно, но это резкое изменение всей системы. Можно подумать, просто посмотреть, там какие риски из-за этого, и что делать.

В.ПУТИН: Но совершенно очевидно, что недобросовестные, так прямо скажем, предприниматели, а, к сожалению, в каждой среде есть недобросовестные люди, или они недобросовестно пользуются тем, что мы недостаточно грамотно отрегулировали эту сферу деятельности, ну и получают сверхприбыль. Но это не должная практика, и от этого нужно как-то уходить.

А.ДВОРКОВИЧ: Будем еще что-то придумывать тогда, кроме деятельности ФАС, максимально рыночных механизмов. В принципе такие товары, как песок, щебень, вполне могут быть почти биржевыми товарами.

В.ПУТИН: Нет, это маловероятно. Это же надо привезти из другого региона. Вопрос-то в чем? Карьер рядом - тогда песок относительно приемлемый по ценам. Но если на 90 процентов увеличение стоимости идет – это вообще…

А.ДВОРКОВИЧ: Это тогда вопрос антимонопольной службы. Тогда поведенческие условия для этих компаний. Если она монополист на локальном рынке, тогда это поведенческие условия для этой компании. Она тогда не может идти с ценами, которые выше, чем сложившиеся в целом на рынке Российской Федерации.

В.ПУТИН: Сейчас не будем принимать никакого решения окончательного, но это нужно точно отметить в сегодняшнем поручении. Нужно разработать механизм защиты интересов государства.

А.ДВОРКОВИЧ: Мне кажется, что иногда можно поступаться даже сроком строительства ради того, чтобы цена была ниже. Просто не покупать. Вот они выходят с ценой такой - ничего страшного, подождать два-три месяца.

В.ПУТИН: Нет, Аркадий Владимирович, так сложно, потому что там же рабочие коллективы, им нужно зарплату платить, они простаивать не могут. Нет, нам нужны действенные механизмы. Давайте подумаем, запишем это как поручение и подумаем.

Пожалуйста, Вячеслав Иванович.

В.ШПОРТ: Уважаемый Владимир Владимирович, у меня короткое предложение для рассмотрения. Вот по сельским дорогам есть хорошее направление у нас в стране – поддержка строительства дорог к сельским населенным пунктам. У меня предложение для Дальнего Востока, чтобы посмотрели и ввели какой-то критерий, может, коэффициент. Например, должно быть не более 5 километров от большой дороги до сельского населенного пункта, тогда он получает поддержку, и должны жить там не менее 125 человек. А у нас такие расстояния большие, у нас больше 5 километров, и сразу все выпадают оттуда. Может, какой-то ввести критерий? Их не так много, там народу мало живет, на Дальнем Востоке, там расстояния большие.

В.ПУТИН: Вот подсказывает коллега, уже согласились.

В.ШПОРТ: Спасибо.

В.ПУТИН: Стоит вам только вопрос поднять, и всё, для Дальнего Востока всё делаем влет.

В.ШПОРТ: Спасибо, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Пожалуйста, прошу Вас.

К.ДМИТРИЕВ: Уважаемый Владимир Владимирович, коротко комментарий о финансировании платных дорог. Мы считаем, что платные дороги можно финансировать, в том числе, за счет иностранных инвесторов. Например, наши арабские партнеры подтвердили желание инвестировать в третью и четвертую очередь ЦКАДа. И мы активно работаем с Минтрансом, с Росавтодором, чтобы такие инвестиции привлекать. Также нашим соинвестором станет один из ведущих негосударственных пенсионных фондов. Это позволяет пенсионные средства тоже мобилизировать. Поэтому мы также активно работаем с регионами, но мы и поддерживаем усилия Минтранса и автодора по увеличению количества таких объектов и ускорению проведения конкурсов, потому что мы готовы с иностранными партнерами в них инвестировать. Но чем больше объектов будет выставлено, тем более эффективны будем в нашей деятельности. Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое. Пожалуйста.

С.КЕЛЬБАХ: Владимир Владимирович, небольшой комментарий, касающийся ценообразования. Государственная компания как раз единственная, кто последнее время строит большое количество новых дорог и постоянно сталкивается со всей проблематикой, о которой говорили и губернаторы, и выступающие, в двух аспектах.

Первое – это земельные вопросы. Мы полным ходом под Москвой сталкиваемся. Второе – это вынос инженерных сетей. Все это сплетается в одну большую проблему ценообразования. До тех пор, пока вся методика расчета стоимости и озвучивания в обществе стоимости строительства дороги будет включать в себя и вопросы выкупа земель, работа с теми же земельными спекулянтами, то, о чем губернаторы говорят, они успевают быстро сельхозку переводить в землю промышленности и транспорта. Это вынос инженерных коммуникаций, особенно в зоне крупных мегаполисов, когда мы магистральные и газовые сети диаметром 2 метра выносим, и мы оплачиваем, улучшаем инфраструктуру всех сетевиков, и все это включается в стоимость автомобильной дороги. Мы декларируем то, что у нас стоимость километра получается такая-то, при этом реально стоимость самого объекта как такового дороги, безусловно, значительно меньше. Процентов 35-40 составляют те затраты, которые мы осуществляем на подготовительном этапе и сопровождающем этапе.

До тех пор пока методологически мы не будем делить те затраты, которые до того, и реально стоимость объекта, мы все время будем обществу говорить о высокой стоимости дорог. На самом деле это не так.

В.ПУТИН: На самом деле это так, потому что это же тоже государственные деньги. Вопрос только – как их назвать, из какого источника их направить. Но деньги-то мы на это тратим. Другое дело, что собственно стоимость километра гораздо ниже, чем сопутствующие затраты, это правда. Но это надо иметь в виду и бороться с понижением всех этих расходов.

Р.СТАРОВОЙТ: Владимир Владимирович, позвольте, буквально добавлю к стоимости. Потому что я открыл, у меня данные Высшей школы экономики, это не наши расчеты. В прошлом году они провели исследование: в Германии 122,6 миллиона рублей за километр средняя стоимость без коммуникаций, имущественных вопросов; в США – 72 миллиона рублей, в России – 41 миллион рублей за километр. Это просто к публичному озвучиванию стоимости километра.

В.ПУТИН: Так и есть, наверное. Там еще связано не только с этой методологией. Связано еще с шириной. В Европе одна ширина, у нас она другая, шире, а километр считается так, одно и то же. Здесь есть вопросы. Тем не менее мы с вами сейчас в ходе дискуссии выяснили, что у нас еще очень многое нужно сделать для того, чтобы оптимизировать эту работу. Совершенно очевидно, что многое можно сделать, даже исходя из тех финансовых возможностей, которые у нас есть. Надо только эффективнее их, эти средства, расходовать. Это связано и с методологией, это связано с применением новых материалов, это связано с нормативно-правовой базой, это связано с администрированием. Я сейчас не буду возвращаться к тому, с чего начал, а именно с важности строительства дорог в России и для развития экономики, и для развития социальной сферы, для того чтобы у нас появлялись современные транспортные средства, для того чтобы экология улучшалась.

Все это большой-большой перечень вопросов, жизненно важных практически для каждого гражданина Российской Федерации и для страны в целом, для ее экономики. Мы уже многократно к этому вопросу подходили и будем, безусловно, заниматься этим дальше. У нас, знаете, как в народе говорят «глаза боятся, а руки делают». Это тот самый случай. Нужно двигаться по решению всех проблем, которые мы затронули. Но это еще даже не все вопросы, там их гораздо больше.

Мы обязательно все, что вы сегодня говорили – а я хочу вас поблагодарить за такой конструктивный и очень профессиональный подход к рассмотрению этой очень важной и большой темы – учтем, скомпонуем и соответствующим образом заложим в поручениях. Разумеется, с соответствующим контролем за их исполнением. И соберемся еще не один раз по этому вопросу.

Спасибо большое.

Россия. СФО > Транспорт > kremlin.ru, 8 октября 2014 > № 1192705 Владимир Путин

У прибрежного рыболовства хорошие перспективы

Сергей СЛЕПЧЕНКО, Генеральный директор ООО «Акватехнологии»

В Приморском крае запасы водных биоресурсов существенно меньше, чем в водах Камчатки и Сахалина. Тем не менее, добывая рыбу и беспозвоночных в Японском море, можно успешно вести бизнес, отмечает генеральный директор ООО «Акватехнологии» Сергей Слепченко. По его словам, промысел в прибрежье приносит хороший доход, если предприятие не просто добывает ресурс, но и занимается переработкой и продажей своих уловов. Об особенностях рыбной торговли в Приморье глава компании рассказал журналу «Fishnews – Новости рыболовства».

– Сергей Владимирович, примерно три года назад «Акватехнологии» начали продажу парной рыбы и морепродукции «с колес». Проект успешно реализуется?

– Он был запущен в 2011 году и начинался с выставления павильонов по краю. Мы открыли одиннадцать торговых точек в нескольких городах и поселках – Дальнегорске, Арсеньеве, Рудной Пристани, Кавалерово, Чугуевке, – для того чтобы начать реализацию собственной продукции. Далее стали работать по смешанной схеме: в небольших городах (Лучегорске, Спасске, Лесозаводске) – павильоны, а в маленьких населенных пунктах (Пластуне, Тернее, Рудной Пристани, Краснореченске и других) – выездная торговля. Также продажи рыбы «с колес» хорошо зарекомендовали себя в крупных городах, таких, как Владивосток и Артем, в каждом из них работает четыре-пять машин. За три года география нашего бизнеса расширилась, сегодня мы торгуем рыбопродукцией более чем в 30 населенных пунктах практически по всему Приморскому краю. Правда, еще не охвачено направление в сторону Находки, его планируем развивать уже в следующем году.

Мы реализуем не только парную рыбу, задачей компании было создать собственную сеть, показать приморским потребителям нашу собственную продукцию, в том числе глубокой переработки. Это салаты из морской капусты, различные коктейли из морепродуктов, пресервы из анадары, спизулы и прочее. В 2012-2013 годах мы запустили линии производства сушеных и копченых морепродуктов.

«Акватехнологии» продают достаточно серьезные объемы через собственную сеть. И это естественно, ведь жители Приморья традиционно любят свежую рыбу, особенно камбалу. Большим спросом пользуются именно местные сорта – синекорая и палтусовидная камбалы. Поэтому я считаю, что проект реализуется успешно и достаточно динамично.

– Есть ли какие-нибудь особенности в продаже рыбы и морепродуктов населению в приморских районах?

– Выраженных особенностей, наверное, не существует, но могу отметить, что приморское население гораздо лучше разбирается в рыбе, чем жители других регионов. В этом плане мы разговариваем с покупателями на одном языке. «Акватехнологии» стараются представить свой ассортимент в полном объеме, большую часть мы добываем и перерабатываем сами, а то, чего не хватает, докупаем у проверенных партнеров с Камчатки и Сахалина. Копченую продукцию делаем как из местного сырья (камбалы и терпуга), так и из привозного – здесь речь идет прежде всего о сельди, эта рыба так же любима и востребована в Приморье, как в любой другой части России.

И, естественно, людей интересует ценовая политика. Мы запускали проект для того, чтобы торговать по розничным ценам, чтобы не было колоссальных перекосов, когда посредники «отжимают» производителя от розничных продаж. Поэтому компания изучила рынок, установила комфортный для себя и клиентов коридор ценообразования и в нем сейчас работает. «Акватехнологии» не повышают цены значительно, за последний год наши товары вообще не дорожали, и мы не планируем увеличивать их стоимость.

– Вопрос стоимости рыбы сейчас особенно актуален, Федеральная антимонопольная служба уже давно говорит о чрезмерно высокой наценке на рыбу, образуемой торговыми сетями и посредниками.

– Если сравнивать цену производителя и стоимость, по которой товар продается конечному покупателю, то наценка может составлять 50-100%. Мы знаем свои затраты, которые складываются вертикально – это логистика, организация розничных продаж, содержание торговых мест и прочее, поэтому наша наценка составляет не более 30-40% от оптовой цены. Компания ориентируется на покупателей со средними доходами, поэтому «Акватехнологии» стараются вписываться в эту финансовую нишу и выдерживают соответствующую ценовую политику. По крайней мере, динамика продаж говорит о том, что мы все делаем правильно.

– Вы говорили о собственной торговой сети, которая состоит из малых торговых точек. А реально ли сегодня купить свежую, качественную рыбу в крупных торговых сетях всероссийского масштаба?

– Мы работаем как с собственной сетью, так и с сетями Приморского края, в частности – Владивостока. Сотрудничаем достаточно успешно, партнеры заинтересованы, чтобы местная рыба была на прилавках – она пользуется спросом. Мы открыты для диалога с сетями и реализуем им продукцию по оптовым ценам. Дальше, естественно, компания не может отслеживать накрутки, знаем только, что там рыба продается дороже, чем у нас. Но у крупных сетей другой формат, другой подход, и люди сами выбирают – идти в нашу торговую точку или купить рыбу в большом супермаркете. Я бы не сказал, что такие супермаркеты зациклены только на мороженой рыбе или, наоборот, только на парной. Грамотный руководитель торгового отдела организует широкий ассортимент, ведь это и есть задача сети.

– Как Вы оцениваете возможности прибрежного рыболовства в Приморье?

– Я сам занимаюсь прибрежным рыболовством и считаю, что оно перспективно в крае, в подзоне Приморье. Только нужно понимать, что у нас не такие мощные запасы, как на Сахалине и Камчатке, чтобы на них делать очень хорошие финансовые показатели. Но компания берет ассортиментом – мы добываем как рыбу, так и зарывающихся моллюсков, ламинарию и другие биоресурсы, ловим в Японском море все, что здесь можно осваивать на законных основаниях. Поэтому перспективы достаточно хорошие.

Однако за последние пятнадцать лет у нас рухнула система Приморрыбпрома, и сегодня в регионе остались единицы компаний, которые занимаются прибрежным рыболовством, доставкой уловов и переработкой. Естественно, в свете этого очень тяжело говорить о каком-то развитии «прибрежки», правильнее сказать, что все зависит от менеджмента, от тех или иных перспектив.

На сегодняшний мы видим такую перспективу, последние четыре года «Акватехнологии» инвестируют в прибрежное рыболовство. Если раньше мы вкладывали средства в суда, в развитие добычи, то сейчас очень большие деньги идут на совершенствование переработки. Я считаю, что прибрежное рыболовство перспективно, но в том случае, если компания не просто добывает ресурс, а работает по цепочке «добыча – поставка уловов на берег – переработка – продажа». Здесь важно понимать, какой объем продукции и в каком виде выгодней реализовывать. Мы в своей сети часть товаров продаем морожеными, часть – охлажденными, также производим филе, пресервы, полуфабрикаты. «Акватехнологии», что называется, пошли по всем направлениям, и именно этот охват всех сегментов продаж дает нам возможность надеяться на положительный финансовый результат. Кроме того, мы являемся непосредственно добытчиками сырья, что тоже определенным образом укрепляет компанию.

– И какие виды продукции сейчас пользуются наибольшим спросом?

– Популярнее всех два направления – это охлажденная парная рыба и продукция штучной заморозки. Покупатель, возможно, не собирается готовить рыбу сразу, но если лосось заморожен индивидуально и выглядит красиво, его приобретают и кладут в холодильник, чтобы потом разморозить. Продукция глубокой переработки тоже пользуется достаточно большим спросом, особенно наши салаты. В отличие от западной и центральной России, где уже давно перешли на сушеную морскую капусту из Китая, мы пользуемся только приморским сырьем, и все, что добываем – у нас ежегодная квота только на ламинарию под тысячу тонн, – перерабатываем и делаем такой продукции больше и больше. Пресервы, полуфабрикаты, морские замороженные коктейли – это тоже быстроразвивающийся сегмент, который достойно себя зарекомендовал.

– Имеют ли члены Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья проблемы с реализацией своей продукции на внутреннем рынке?

– Если брать нашу компанию, то сдерживающих факторов для реализации товаров практически нет. Вся продукция – и та, которую добываем сами, и та, которую закупаем, – представлена на приморском и российском рынках и пользуется достаточно хорошим спросом. Остается, конечно, вопрос соотношения цены и качества, но он стоял всегда. Я думаю, что и какая-то реклама необходима, особенно когда на рынок вводится новый продукт. А дополнительного продвижения рыбо- и морепродукции не требуется, потому что российская рыба уже давно востребована и узнаваема на отечественном рынке.

Также не нужно забывать, что наша рыба – дикая, а не искусственно выращенная. Умные люди понимают, что такой продукт по своим экологическим, питательным и другим характеристикам выгодно отличается от множества полуфабрикатов из непонятных ингредиентов, которые сейчас в изобилии присутствуют на рынке. По крайней мере, все, что вылавливают и перерабатывают «Акватехнологии», продается, на складах не остается ничего.

– Вы упомянули рекламу новинок. Российский покупатель охотно их берет?

– Смотря что понимать под новинками. Лет десять назад анадара и спизула были известными в Приморье моллюсками, которые каждый добывал, купаясь в море. Но когда их стали производить в промышленных масштабах (не таких уж и больших – вылов ограничен квотой), мы столкнулись с определенной проблемой, выводя эти ракушки на местный рынок. Если в Японии и Корее они продаются в живом и охлажденном виде, то здесь люди не понимали, как употреблять этих моллюсков. Поэтому компания совместно с ТИНРО-Центром разработала уникальные технологии переработки, внедрила их и стала изготавливать из анадары и спизулы полуфабрикаты и пресервы. Эта группа товаров не сразу, но в течение двух-трех лет была выведена на рынок и сейчас пользуется заслуженным спросом, ее не всегда даже можно найти на полках магазинов, потому что распродается все очень быстро.

Поколение постарше помнит, с каким трудом на российский рынок выводили кальмар. Эти стадии проходятся, поэтому я бы не сказал, что русские люди относятся к экзотике сдержанно. Конечно, у них есть устоявшиеся основы потребления: речная рыба в центральной части страны и морская – в прибрежных регионах. Но если новый продукт красиво упакован, вкусен и хорошо выглядит, он всегда привлечет внимание и будет востребован.

– В связи с известными событиями – ответными санкциями России – АРПП вообще и «Акватехнологии» в частности планируют увеличить поставки на внутренний рынок, в европейскую и центральную часть страны?

– На сегодняшний момент в моей компании такой проблемы не существует. Мы, как, наверное, и все промысловики Дальнего Востока, сдержаны в вылове квотами. «Акватехнологии» все свои лимиты выбирают, нужно понимать, что увеличения добычи не будет. Большую часть уловов компания продает в России, потому что нам это выгодно, мы собственную сеть развернули для того, чтобы получать дополнительную прибыль, минуя посредников.

Надо сказать, что роль посредника в российском рыбном сегменте торговли была очень велика. Закупалось очень много импортной рыбы – около миллиона тонн ежегодно, – которая давила на отечественного производителя прежде всего ценой, не всегда качеством, и не давала возможности разворачивать определенные объемы рыбопродукции на внутренний рынок. Взять ту же сельдь: по итогам осенней путины была зафиксирована просто смешная цена – 16-17 рублей за килограмм, которая не позволяет даже покрывать определенные затраты на производство. Естественно, мы надеемся, что в связи с ограничениями поставок рыбы из Норвегии и других стран отечественная сельдь будет востребована в России.

По камбале, минтаю и терпугу я не ожидаю больших заявок, они и так были, закрывали все потребление. Возможно увеличение продаж за счет замещения каких-то видов, которые не будут поставляться из-за рубежа. Но это не должно привести к резкому росту цен, потому что российский рынок достаточно сбалансирован. Там, где не будет норвежской сельди, появится сельдь с Дальнего Востока. По моим данным, атлантическая сельдь стоила оптом 50-60 рублей за килограмм. Она, конечно, лучше тихоокеанской по качеству, но не настолько, чтобы стоить в три раза дороже. Поэтому если дальневосточная сельдь поднимется в цене до 30-35 рублей, это будет справедливо, покупатель все равно получит рыбу хорошего качества, как мы с вами, дальневосточники, знаем. По сути, будет исправлен искусственный перекос, который создавали посредники, и подтянется справедливое ценообразование для рыбопродукции с Дальнего Востока. А в том, что рыбы хватит на всех, я абсолютно уверен.

Алексей СЕРЕДА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 6 октября 2014 > № 1191369 Сергей Слепченко

Работа в диалоге

Вячеслав МОСКАЛЬЦОВ, Генеральный директор компании «Дальрыба»

«Дальрыба» сегодня – одно из немногих предприятий в современной истории, которое уже на протяжении полувека не только профессионально и довольно успешно занимается рыбодобычей и переработкой, но и активно участвует в нормотворчестве, ведет работу в составе правительственных групп, в Совете Федерации, является одним из старейших членов Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья. О роли и месте общественных объединений, социальной ответственности предприятия в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор «Дальрыбы» Вячеслав Москальцов.

– Вячеслав Юрьевич, какова в целом роль и место общественных объединений, и в частности АРПП, в жизни предприятия, бизнеса?

– Современный характер развития российской экономики делает необходимым осуществление на постоянной основе содержательного диалога государства и бизнеса по целому спектру вопросов. В этом диалоге как с точки зрения выработки позиции бизнес-сообщества по глобальным вопросам макроэкономической политики, нормотворчества, так и в целях отстаивания интересов бизнеса по конкретным вопросам наиболее эффективными являются отраслевые профессиональные сообщества.

Любая ассоциация – это, прежде всего, организующий орган. С одной стороны, он собирает, анализирует и обобщает самые разные точки зрения, мнения предприятий-членов сообщества и вырабатывает единую, консолидированную позицию по ключевым вопросам развития отрасли, формирует общую стратегию «поведения». В первую очередь по вопросам, лежащим в рамках нормативно-правового поля, реализации государственных решений, постановлений, внедрения различных стандартов и регламентов. Ведь мы, как никто другой, заинтересованы в том, чтобы законы и любые подзаконные акты, касающиеся принципиальных вопросов экономической деятельности, будь «то квоты под киль», биржи, сертификация и прочее, разрабатывались в открытом режиме, с обязательной общественно-отраслевой экспертизой проектов и инициатив. Именно благодаря совместной работе с Ассоциацией рыбохозяйственных предприятий Приморья мы можем встраиваться в процессы совершенствования законодательства и правовой системы в целом. В этом смысле АРПП занимает прочное место в качестве института координации внешних отношений предприятий с органами государственной власти в стране.

С другой стороны, именно в рамках ассоциации аккумулируется колоссальный объем промышленной, коммерческой, научной и социальной информации, столь необходимой каждому из нас. Поэтому ассоциация – это еще и консультативный орган. Она активно взаимодействует с организациями, составляющими инфраструктуру поддержки бизнеса, участвует в разработке программ поддержки рыбохозяйственной отрасли и поддержки предпринимательства в регионе, а также оказывает нам консультационную помощь по юридическим, финансовым и иным вопросам.

Помимо этого, АРПП – активный проводник социальной поддержки.

Конечно, точкой роста, «единицей» экономики является предприятие, а не отраслевое объединение. Но известно, один в поле не воин, тем более что формы и методы взаимодействия бизнеса и органов законодательной и исполнительной власти далеки от идеала. Нецелесообразно в одиночку решать многие «текущие» вопросы, касающиеся рынка и непосредственного обеспечения хозяйственной деятельности предприятия. Именно поэтому мы вступили в АРПП. В рамках одной ассоциации мы объединены общим интересом, в том числе в сохранении и развитии своего бизнеса, в формировании здоровой деловой среды, ведении эффективного диалога с властью.

– Однако социальная нагрузка и ответственность за стабильное развитие всей отрасли – задача далеко не легкая…

– Согласен, но так сложилось исторически. «Дальрыба» как Главное управление рыбного хозяйства Дальнего Востока – головное предприятие рыбной отрасли СССР. В непосредственном подчинении Всесоюзного объединения «Дальрыба» в свое время находились производственные объединения – Приморрыбпром, Сахалинрыбпром, Камчатрыбпром, Магаданрыбпрорм, Хабаровскрыбпром, Управление «Востокрыбхолодфлот», УПФ «Дальморепродукт», Владивостокский и Находкинский рыбные порты и другие строительные, научные, сбытовые и прочие предприятия и организации (всего к началу 90-х гг. 21 предприятие и объединение). Кроме того, ВРПО «Дальрыба» осуществляло руководство деятельностью Приморского, Хабаровского, Сахалинского край- и облрыбакколхозсоюзов и Камчатского МПО.

С развалом Союза, с началом приватизации, перестройкой, после череды экономических и политических реформ функции по обеспечению эффективной работы ключевой отрасли экономики Дальнего Востока с «Дальрыбы» были сняты. Наше предприятие сегодня – это акционерное общество. У нас 92 акционера. Однако мы по-прежнему занимаем активную социальную позицию и ведем активную работу по оптимизации работы отрасли.

Не только руководство «Дальрыбы», но и специалисты (экономисты, финансисты, юристы, технологи) принимают непосредственное участие в совершенствовании законодательной базы в области рыболовства, в разработке стандартов и регламентов. Как в рамках работы ассоциаций и объединений, так и самостоятельно мы работаем по всем направлениям – от разработки Закона о рыболовстве до корректировки «Технического регламента на рыбную и иную пищевую продукцию». Словом, мы всегда и везде обозначаем свою позицию ясно и открыто.

Мы никогда не могли и не можем стоять в стороне от проблем отрасли. Сегодня особое внимание мы уделяем вопросам обновления флота. Ведь флот является основой производственного потенциала рыбохозяйственного комплекса. Ни для кого не секрет, что на сегодняшний день свыше 90% рыбодобывающих судов физически и морально устарели, работают сверх нормативного срока службы – свыше 25 лет. Пополнение флота происходит, большей частью, за счет приобретения бывших в употреблении иностранных судов (около 88%). Поступление судов из новостроя – незначительно (до 12% строят на иностранных верфях; построенных в России – около 10%). Однако модернизация имеющихся судов из-за плохого технического состояния большинства из них может быть эффективным инструментом только на ближайшую перспективу в 5-10 лет и не решит вопроса обновления флота кардинально. Износ флота препятствует его эффективной эксплуатации. Влияет на показатели работы, снижает рентабельность промысла. С каждым годом увеличиваются затраты предприятия на ремонт устаревших судов, такой флот значительно уступает современным судам в расходе топлива и производительности. Чтобы совершить качественный скачок в развитии отрасли, мы должны строить новый флот. Именно поэтому мы сегодня ведем активную работу по поиску верфей как в России, так и за рубежом. Изучаем проекты, оцениваем опыт, качество работы, оцениваем возможные сроки и расходы.

– Если говорить о перспективах, то каковы ключевые направления вашей работы в рамках сотрудничества с АРПП?

– Прежде всего, это расширение и активизация конструктивного диалога с властью. Сегодня перед нами стоит множество нерешенных вопросов. Среди них – модернизация и строительство нового флота, обеспечение отрасли кадрами, развитие берега, активизация работы по импортозамещению, работа с контролирующими, надзорными, фискальными органами с целью оптимизации процедур и прозрачности взаимодействия и, конечно, закрепление квот в 2018 году.

За долгое время работы АРПП доказала свою организационную устойчивость, продемонстрировала ориентированность на интересы и запросы предприятий-членов ассоциации, отлично проявила себя в работе на государственном поле. Я уверен, только дальнейшее взаимодействие в рамках трехстороннего партнерства «государство – общество – бизнес» позволит достичь баланса по ключевым вопросам развития отрасли, сформировать здоровую конкурентную среду и экономику.

Справка:

ОАО «Дальрыба». Суда компании (СРТМ «Юрий Орел», СРТМ «Залив Ольги», СРТМ «Тугур», БМРТ «Сиглан», ПТР «Кооператор»), работая в различных промысловых районах Дальневосточного бассейна, вылавливают до 22 тыс. тонн рыбы и морепродуктов ежегодно (в их числе минтай, сельдь, камбала, кальмар, лососевые, креветка, крабы). Из этого объема и ассортимента выпускается порядка 17,5 тыс. тонн рыбопродукции.

Ксения ПИСАРЕВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 2 октября 2014 > № 1188095 Вячеслав Москальцов

Экономия на науке дорого обходится отрасли

Оптимизация расходов государственного бюджета – необходимая вещь, но убытки, которые несут рыбодобывающие предприятия в связи со снижением качества научных прогнозов, явно превышают плюсы от ожидаемой экономии, обращает внимание депутат Госдумы Георгий Карлов.

В этом году в Сахалинской области освоено свыше 80 тыс. тонн горбуши, продолжается промысел кеты. Об итоговых цифрах говорить пока рано, но в целом уловы намного меньше, чем надеялись рыбаки, отметил депутат Госдумы от Сахалинской области Георгий Карлов в интервью Fishnews.

«Надо признать, что научные прогнозы зачастую не совпадают с реальным выловом объемов водных биоресурсов, в частности по горбуше оправдался только весенний прогноз СахНИРО – порядка 85 тыс. тонн. Более поздние расчеты рекомендованного вылова на уровне 148 тыс. тонн оказались чересчур оптимистичными, - отметил парламентарий. - У меня нет желания вмешиваться в процессы прогнозирования, однако весьма вероятно, что начинает сказываться эффект сокращения финансирования рыбохозяйственной науки. Конечно, оптимизировать расходы госбюджета необходимо, но убытки, которые несут предприятия в связи со снижением качества прогнозов, явно превышают плюсы от ожидаемой экономии».

Депутат подчеркнул, что последствия недолова напрямую сказываются на экономике региона. Во-первых, мало рыбы – нет зарплаты у рыбаков. Во-вторых, нет прибыли у предприятий, которые рискуют не покрыть даже расходов на подготовку к путине. В-третьих, именно горбуша в последние годы стала основой береговой рыбопереработки, а значит, пострадает и этот сегмент бизнеса. «Тихоокеанские лососи обеспечивают до 90% загрузки рыбоперерабатывающих мощностей Сахалинской области, куда в период путины привлекается большое количество трудовых ресурсов – это тысячи человек. Соответственно, бюджеты прибрежных муниципальных образований недосчитаются существенной части поступлений в виде налоговых отчислений», - обратил внимание собеседник Fishnews.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 25 сентября 2014 > № 1183502 Георгий Карлов

Справками никого не накормишь

Георгий КАРЛОВ, Депутат Государственной Думы РФ

Введение ограничений на ввоз в Россию рыбной продукции из ряда зарубежных стран, совпавшее с неудачной лососевой путиной на Дальнем Востоке, обострило хронические болезни рыбохозяйственного комплекса в виде недофинансирования отраслевой науки, невыполнения поручений Президента и Правительства по повышению эффективности отрасли, перегруженности административными барьерами. Чем вызвано стойкое нежелание надзорных ведомств снять с рыбы хотя бы часть этого груза? Почему пробелы в нормативно-правовом фундаменте отрасли не закрываются годами? И стоит ли рыбакам надеяться на защиту своих интересов под крылом Минсельхоза? Об этом в интервью Fishnews рассказал депутат Государственной Думы, член комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии Георгий Карлов.

– Георгий Александрович, лососевая путина этого года на Дальнем Востоке выдалась не совсем удачной. Все-таки рыбалка – очень рискованный бизнес. Однако сахалинцам уже удалось выловить более 100 тыс. тонн, впереди еще осенняя кета, будем надеяться, что удастся освоить все рекомендованные объемы. Как вы оцениваете работу сахалинских рыбаков в этом сезоне?

– Рыбалка – действительно рискованный бизнес, а в ситуации, когда две трети объемов дальневосточного промысла приходится на лосося и минтай, влияние подходов горбуши к побережью приморских регионов на экономику отрасли очень велико. К сожалению, лососевая путина в этом сезоне была не столь удачной, как в прошлом и позапрошлом году. В Сахалинской области освоено свыше 80 тыс. тонн горбуши, промысел кеты продолжается и об итоговых цифрах говорить пока рано. В целом это намного меньше, чем надеялись рыбаки.

Надо признать, что научные прогнозы зачастую не совпадают с реальным выловом объемов водных биоресурсов, в частности по горбуше оправдался только весенний прогноз СахНИРО – порядка 85 тыс. тонн. Более поздние расчеты рекомендованного вылова на уровне 148 тыс. тонн оказались чересчур оптимистичными. У меня нет желания вмешиваться в процессы прогнозирования, однако весьма вероятно, что начинает сказываться эффект сокращения финансирования рыбохозяйственной науки. Конечно, оптимизировать расходы госбюджета необходимо, но убытки, которые несут предприятия в связи со снижением качества прогнозов, явно превышают плюсы от ожидаемой экономии.

Последствия недолова напрямую сказываются на экономике региона. Во-первых, мало рыбы – нет зарплаты у рыбаков. Во-вторых, нет прибыли у предприятий, которые рискуют не покрыть даже расходов на подготовку к путине. В-третьих, именно горбуша в последние годы стала основой береговой рыбопереработки, а значит пострадает и этот сегмент бизнеса. Тихоокеанские лососи обеспечивают до 90% загрузки рыбоперерабатывающих мощностей Сахалинской области, куда в период путины привлекается большое количество трудовых ресурсов – это тысячи человек. Соответственно, бюджеты прибрежных муниципальных образований недосчитаются существенной части поступлений в виде налоговых отчислений.

Компенсировать свои потери бизнес, разумеется, попытается за счет повышения цен, поскольку себестоимость продукции выросла, а ее предложение на рынке будет весьма ограниченным. К тому же в условиях ограничения импорта лососевых спрос на российскую рыбу будет увеличиваться. И наш потребитель, как ни печально, прочувствует это самым непосредственным образом. Сейчас многие ищут виноватых, обвиняя в росте цен производителей, оптовиков, ретейл, перевозчиков, кого угодно и не понимая, что основную роль в этом процессе играют не спекулянты, а объективные природные факторы.

Однако нельзя не отметить, что на слабые результаты путины повлияли не только сложности с прогнозированием подходов горбуши, но и недоработки профильного ведомства в лице Росрыболовства, а следовательно и Минсельхоза, которое, в частности, не смогло обеспечить своевременного принятия пакета подзаконных актов для реализации закона об аквакультуре. На сегодняшний день Сахалинская область занимает первое место в России по объемам искусственного разведения лососевых. По кете – до 90% изымаемой рыбы имеет «заводское» происхождении, практически весь вылов Западного Сахалина и до 40% горбуши на юго-востоке – это возврат выпущенной молоди с 38 лососевых рыбоводных заводов.

Не случайно даже в не путинный год сахалинцы смогли взять самые большие объемы лосося среди всех дальневосточников. Общая мощность наших ЛРЗ – около 800 млн. экземпляров малька, который выпускается для нагула в океан. Мы – единственный российский регион, не на словах, а на деле формирующий основу для перехода от облова диких популяций к сельскохозяйственному производству. В лососевом хозяйстве области постепенно складывается, а по кете уже преобладает над естественным воспроизводством, индустрия пастбищного рыбоводства. Развитие этого направления повлечет за собой стабильность промышленного возврата водных биоресурсов и их изъятия, создаст своего рода «подушку безопасности» для рыбаков.

Во многом для того, чтобы ослабить влияние природных факторов на отрасль, в прошлом году был принят закон «Об аквакультуре». Однако Минсельхозом до сих пор не утверждена методика определения промвозврата, как не решены и другие вопросы, связанные с изъятием объектов аквакультуры из водоемов. Вместо того чтобы совершенствовать нормативно-правовую базу, которая дает возможность нашим рыбоводным предприятиям работать более эффективно, министерство и федеральное агентство допускают, чтобы сложилась возмутительная ситуация, когда участки, ранее отведенные для ведения пастбищной или прудовой аквакультуры, согласно закону подлежат повторному распределению по конкурсу.

Как могут проводиться конкурсы, если эти участки уже распределены и люди работали на них годами, вкладывая силы и средства в строительство заводов, запуск производства? Кто будет их перераспределять? И почему до сих пор Росрыболовство не внесло в этой части изменений в закон либо не прописало в постановлении Правительства, что такие участки не подлежат новому распределению. Почему всех нужно держать в напряжении и делать вид, что ничего не происходит? Разве это можно назвать комфортными условиями для развития аквакультуры?

– Конечно, все сейчас настроены на импортозамещение. Но российской рыбе, чтобы попасть на внутренний рынок, по-прежнему приходится преодолевать излишние административные барьеры, с проблемой сокращения которых никто не может справиться, даже глава государства Владимир Путин. Сегодня рыбопромышленников контролирует свыше 30 ведомств, количество всевозможных разрешительных документов, которые они требуют, перевалило за 500. Вот и Россельхознадзор, желая закрепить достигнутые «успехи», выпустил приказ об электронных сертификатах. Причем глава Росрыболовства Илья Шестаков рассматривает это как позитивный шаг. Рыбаков слушают, но не слышат?

– Сразу хочу уточнить, что насыщение внутреннего рынка рыбной продукцией и импортозамещение – это не одно и то же. Насыщение рынка – это поставки отечественной и импортной продукции в соответствии с потребностями, предпочтениями и возможностями различных групп населения. Импортозамещение – это замена продукции, которая ввозится из-за пределов Российской Федерации, на аналогичную российского производства.

Надо принимать во внимание, что рыбопродукция различается не только по качеству, но и по ценовому сегменту. Можно сколько угодно говорить о замещении норвежской семги дальневосточной горбушей, но как вы убедите покупателей в равноценности такой замены? Товары премиум-класса (семга, тюрбо, угорь) можно заменить только не менее ценными видами. Общедоступных по цене пангасиуса и тиляпию могут вытеснить только товары одной с ними ценовой категории.

К сожалению, в либеральные 1990-е годы мы открыли свой рынок, создав массу преференций импортерам и позволив ретейлу с иностранным капиталом вытеснить отечественных товаропроизводителей из наиболее рентабельных сегментов. При этом всеми способами усложнили путь из районов промысла для российских уловов. Сегодня для оформления импортной рыбопродукции требуется на порядок меньше времени и разрешительных документов, чем для перемещения продукции отечественного рыболовства внутри страны.

Безусловно, российские рыбаки в состоянии насытить внутренний рынок разнообразной рыбной продукцией и обеспечить продовольственную безопасность страны в условиях негативного внешнего воздействия. Но для этого рыбу на берегу не должны встречать семеро с ложкой. Государственным структурам стоит сосредоточить усилия на максимальном упрощении системы перемещения рыбных грузов по территории Российской Федерации, выравнивании условий для товаров импортного и отечественного происхождения и в определенной степени ужесточении требований к качеству продукции, поступающей из-за рубежа.

Чтобы реально запустить процесс импортозамещения, нужна добрая воля всех ведомств, одних упреков рыбаков в непатриотичном поведении здесь недостаточно. Патриотичность следует проявить всем, особенно тем, кто выстраивает бумажные барьеры, а не создает продукт и кормит народ. Ведь разрешительная бумажка – это не продукт. Мы не раз говорили о возможности стимулирования рыбаков путем закупок рыбопродукции для бюджетных организаций. Вроде бы все согласны, но воз и ныне там. Минимум федеральных ведомств осуществляет закупки у наших товаропроизводителей, тем не менее рыбные блюда в меню столовых есть везде – от больниц, детских садов, школ, армии и флота до аппарата любого министерства и даже Государственной Думы.

Пока же наблюдается обратная ситуация: вместо того чтобы ослабить удавку в части перемещения водных биоресурсов внутри страны, на шею рыбаку набрасывают новую. Например, предлагают ввести электронные сертификаты, которые при этом нужно будет дублировать бумажными копиями. Стоимость услуг, куда войдут закрытые интернет-каналы, компьютеры и периферия, программное обеспечение, зарплата ветеринарных врачей, отбор проб и лабораторные исследования, ляжет на производителя, что опять-таки отразится на цене продукции.

Пролоббированный Россельхознадзором приказ не отменяет тотальных лабораторных исследований. Никто не покушается на явно коррупционную схему, когда служба по-прежнему сможет принимать результаты только своих ветеринарных лабораторий и требовать их каждый раз при перевозке рыбы из района в район, из субъекта в субъект. Ведомство декларирует благую цель – обеспечение ветеринарного благополучия. На самом деле мы получаем ужасающую картину: по статистике Роспотребнадзора каждая десятая проба рыбы и морепродуктов в стране не соответствует микробиологическим или санитарно-химическим параметрам. Но вся эта продукция была снабжена ветеринарным сертификатом, который выписал Россельхознадзор.

По сути недобросовестный производитель или продавец в нашей стране прикрыт, как щитом, ветеринарными справками и ни за что не несет ответственности. За безопасность продукции отвечает Россельхознадзор, но попробуйте взыскать с него ущерб от некачественной продукции.

Хуже всего, что введение электронных сертификатов, которое затрагивает не только рыбную, но и другие виды пищевой продукции, очевидно, поощряется, в том числе руководством Росрыболовства. В то время как их задача прямо противоположная – стоять на страже и не допускать появления новых административных барьеров. В нынешних условиях рыбакам особенно важно понимать, есть ли у них свой угол в государстве, есть у них профильное министерство, есть ли у них специалисты, которые должны создавать условия для развития отрасли или нет. Если рыбаки сами по себе, тогда возникает вопрос, с кем им работать. Непосредственно с председателем Правительства? Или возможно выходить на Президента и в очередной раз говорить о чаяниях, которые не слышат в родном агентстве?

– Вопрос многократного пересечения государственной границы рыбопромысловыми судами остается неурегулированным уже не первый год, причем это общая головная боль для предприятий разных регионов, не только Сахалинской области. Проблема касается флота, транспортирующего рыбу, работающего на приемке и переработке уловов в территориальном море, научно-исследовательских судов. Обращение рыбопромышленников по этому поводу в Генпрокуратуру выглядит обескураживающее, поскольку у отрасли вообще-то есть свое головное ведомство – Министерство сельского хозяйства, которое должно было бы за два с лишним года как-то этот вопрос урегулировать. Получается, что рыбаки остались с проблемой один на один?

– Дальневосточные рыбаки, особенно сахалинцы, неоднократно обращали внимание на необходимость либерализации многократного пересечения границы именно в части рыболовства, которое в настоящее время жестко регламентируется разрешительным порядком. Возможно, отдельные службы по какой-либо причине не готовы рассматривать или согласовывать этот вопрос, но ведь есть профильное ведомство в лице Росрыболовства, есть Минсельхоз. За два года активных дебатов на эту тему можно было хоть как-то сдвинуть вопрос с мертвой точки и попытаться внести изменения в закон или в постановление Правительства.

Очень жаль, но похоже, что нормотворчество в рыболовном законодательстве фактически отдано на аутсорсинг. При этом глава Минсельхоза Николай Федоров не отвечает за результаты деятельности рыбной отрасли, это зона ответственности руководителя Росрыболовства. Конечно, такая ситуация не располагает к шагам, направленным на улучшение чужой статистики. Принят некий план законопроектных забот, который исполняется очень по-чиновничьи, к определенным срокам, которые в связи с регулярно открывающимися, то с подачи Федеральной антимонопольной службы, то Россельхознадзора, то собственных изысканий, обстоятельствами нередко переносятся.

Поэтому на мой взгляд, рыбаки очутились в безвыходной ситуации. Обращения в Минсельхоз успехом не увенчались. Напротив, в преддверии 2018 года, то есть нового закрепления права на вылов, активизировались Пограничная служа, ФАС, Россельхознадзор и другие ведомства, которые пытаются максимально усилить свое влияние на отрасль в следующий период, исходя из своего узковедомственного понимания. Обеспечить между ними координацию, взаимодействие и отстаивание не ведомственных, а государственных интересов обязан Минсельхоз, но министерство лоббирует исключительно усиление Россельхознадзора, идя на уступки представителям других госструктур.

В нынешнем году ситуация в сфере обеспечения страны продовольствием изменилась. Может быть не все успели это осознать, продолжая отстаивать и продвигать идеи экстенсивного развития экономики, а именно к ним в конечном счете сводятся предложения ФАС, пограничников и Россельхознадзора, которые продвигают через министерство внеэкономические идеи увеличения социально-экономической отдачи от использования ВБР не за счет повышения эффективности производства, а путем дополнительных обременений.

С подачи именно этих ведомств при молчаливом попустительстве Росрыболовства Минсельхоз выстраивает нормативно-правовую базу отрасли, поддерживая необходимость увеличения объема контрольно-надзорных функций и навязываемых государственных услуг. Это касается и порядка пересечения границы, и режима прибрежного рыболовства, и ветеринарного сопровождения рыбопродукции.

Мы говорим о необходимости устранения избыточного администрирования и о формировании нормативной базы современного высокоэффективного рыболовства и рыбоводства. Соответствующие цели обозначены в майских указах Президента, Морской доктрине, стратегии развития пищевой промышленности и рыбохозяйственного комплекса. История с уже трехкратным в течение 2013–2014 годов принятием и отменой госпрограммы развития рыбной отрасли, подготовленной Минсельхозом, иллюстрирует неспешность федерального органа, как, в общем-то, и прочих структур, несмотря на имеющиеся поручения Президента по вопросам пересечения госграницы, ветсертификации и т.д. В решении этих проблем, приходится констатировать, рыбаки сегодня действительно предоставлены сами себе.

Анна ЛИМ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 24 сентября 2014 > № 1183495 Георгий Карлов

Министр обороны Сергей Шойгу доложил Владимиру Путину о ходе стратегических командно-штабных учений «Восток-2014».

Доклад представлен в режиме видеоконференции с полуостровом Камчатка, где находится командный пункт Объединённого командования войск и сил на северо-востоке Российской Федерации.

Верховный Главнокомандующий принял доклад, находясь на борту большого противолодочного корабля «Вице-адмирал Кулаков» в Новороссийске.

* * *

В.ПУТИН: Сергей Кужугетович, добрый день. Слышите меня, видите?

С.ШОЙГУ: Так точно, Владимир Владимирович, слышим, видим хорошо.

В.ПУТИН: В течение нескольких дней, с 19-го по 26-е [сентября], у нас проходят в Восточном военном округе стратегические командно-штабные учения «Восток-2014». Это крупнейшее мероприятие подобного рода, которое мы когда-либо проводили. Задействовано 155 тысяч личного состава, 8 тысяч единиц техники, из них свыше 600 летательных аппаратов, 80 боевых кораблей и судов обеспечения. Учения проходят в два этапа.

Сергей Кужугетович, пожалуйста, Вам слово.

С.ШОЙГУ: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Сегодня в Восточном военном округе проходит активная фаза стратегического учения «Восток-2014».

За неделю до его начала в соответствии с Вашим указанием проведена внезапная проверка боевой готовности войск, а также отдельных министерств и ведомств. По тревоге были подняты войска Восточного военного округа, ряд органов управления, соединения воинских частей Центрального военного округа, Воздушно-десантных войск, командования дальней и военно-транспортной авиации. После приведения в боевую готовность и перегруппировки войска были выведены на полигоны для выполнения учебно-боевых задач.

Осуществлено мобилизационное развёртывание двух соединений и шести воинских частей. На проверочные сборы из запаса призвано 6500 граждан. Сняты с хранения и подготовлены к применению около 450 единиц вооружения и военной техники.

Одновременно в Западном военном округе отмобилизованы две батальонные тактические группы. После переброски в Хабаровский край и на Сахалин они были доукомплектованы военной техникой и переданы в состав Восточного военного округа. Перевозка войск проводилась железнодорожным и морским транспортом на дальность до 1,5 тысячи километров. Межокружные воздушные переброски выполнялись на расстояние около 10 тысяч километров, а марши своим ходом – до тысячи километров. Самолётами военно-транспортной авиации переброшены на Сахалин и Камчатку два окружных и два армейских пункта управления.

Отмечу, что возрос уровень подготовки оперативного состава объединений, маршевой выучки соединений и воинских частей, улучшено взаимодействие по мобилизационным вопросам штабов и военных комиссариатов с органами власти субъектов Российской Федерации.

Проверка показала, что система обеспечения действия войск в удалённых регионах требует совершенствования. Особый упор необходимо сделать на заблаговременное создание запасов материальных средств и дальнейшее развитие военной инфраструктуры в восточном регионе страны.

В ходе проверки министерств и ведомств осуществлено развёртывание мобилизационной базы в Забайкальском, Приморском, Хабаровском и Камчатском краях, Амурской и Сахалинской области. Особое внимание было уделено поддержанию взаимодействия проверяемых министерств с субъектами Российской Федерации и с Национальным центром управления обороной Российской Федерации.

В целом привлекаемые к проверке организации с поставленными задачами справились. Минтрансом и Министерством связи на практике отработаны вопросы подготовки специальных формирований. Федеральным дорожным агентством, а также Федеральным агентством железнодорожного транспорта обеспечено техническое прикрытие железнодорожных направлений и автодорог оборонного назначения. Росморречфлот осуществлял передачу гражданских судов и портовых сооружений Военно-Морскому Флоту.

Хочу особо отметить слаженные действия правительств Забайкальского и Хабаровского краёв, руководства Министерства транспорта России и подведомственных ему организаций.

Вместе с тем результаты проверки показали, что не все руководители учли итоги учения «Запад-2013», в ходе которого министерства и ведомства впервые отрабатывали задачи в интересах Вооружённых Сил.

Отдельные недостатки повторились и в ходе нынешней проверки. Так, в результате неготовности администрации Сахалинской области и некоторых руководителей организаций к работе в условиях военного времени призыв граждан из запаса на военные сборы в установленном объёме не выполнен. Задача была решена за счёт других субъектов Российской Федерации.

Сейчас мы совместно с Главным управлением специальных программ и заинтересованными министерствами и ведомствами проводим анализ результатов проверки и готовим предложения по устранению имеющихся проблем. Они будут Вам доложены в ближайшее время.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Выполнение мероприятий внезапной проверки позволило войскам организованно начать стратегическое командно-штабное учение «Восток-2014», которое проводится с 19 сентября. В ходе маневров отрабатываются задачи по защите интересов и обеспечению военной безопасности Российской Федерации в восточном регионе.

Всего в мероприятиях принимают участие более 155 тысяч военнослужащих, около 8 тысяч единиц вооружения и военной техники, в том числе более 4 тысяч боевых бронированных машин, 632 самолёта и вертолёта, 84 корабля. Практические действия войск осуществляются на 14 полигонах на Сахалине, Камчатке и Чукотке, а также в южной части Приморья. Наиболее яркие эпизоды применения вооружения Вы можете наблюдать на экране.

Ракетными комплексами «Искандер-М» поражены две мишени на дальности 200 километров. Боевые расчёты комплексов показали отличные результаты практического выполнения учебно-боевых задач, в том числе по точности попадания в цель.

Два самолёта «Ту-95МС» осуществили пуски крылатых ракет по объектам условного противника на полигоне Кура. Одновременно два «МиГ-31» морской авиации Тихоокеанского флота провели их перехват и поражение в воздухе.

Наиболее значимая фаза практических действий прошла сегодня на камчатском операционном направлении. Впервые в районе мыса Скалистый на территории площадью 126 тысяч квадратных километров, из которых 120 тысяч составляет акватория Тихого океана, созданная межвидовая группировка войск и сил провела морскую противодесантную операцию, в ходе которой выполнен ряд учебно-боевых задач.

Сегодня зенитно-ракетными комплексами «С-300» уничтожены две ракеты-мишени, запущенные с надводных кораблей. Успешно осуществлены пуски двух крылатых противокорабельных ракет «Гранит» с атомных подводных крейсеров «Тверь» и «Омск» из подводного положения. Одновременно с крейсера «Варяг» крылатой ракетой «Вулкан» поражена надводная цель условного противника. Уничтожение цели зафиксировано беспилотными летательными аппаратами «Форпост».

Береговым комплексом «Рубеж» совместно с эскадренным миноносцем «Быстрый» нанесён групповой ракетный удар по надводным целям на удалении до 120 километров, цели уничтожены. В районе мыса Скалистый самолёты армейской и морской авиации выполнили сегодня около 70 учебно-боевых вылетов. Отработаны посадка и взлёт двух самолётов «Су-25» на подготовленном участке трассы Владивосток – Хабаровск, что в условиях восточного региона позволяет существенно расширить маневренные возможности боевой авиации Вооружённых Сил.

На заключительном этапе практических действий на Камчатке соединениями 36-й армии и 40-й бригадой береговых войск проведено учение «Проведение противодесантной обороны морского побережья».

На Сахалине и острове Врангеля в ходе двустороннего учения 68-го армейского корпуса и Тихоокеанского флота высажен десант морской пехоты. При этом впервые высадка осуществлялась в ночное время.

В целом учение проводится в соответствии с замыслом. Уже сейчас можно сделать предварительные выводы.

За счёт поставок в войска современного вооружения и военной техники повысились огневые, ударные и маневренные возможности соединений и воинских частей. Поступление новых средств связи и автоматизация позволили обеспечить устойчивость и оперативность управления межвидовыми группировками войск. Интенсивность боевой подготовки, учёбы и внезапные проверки способствовали росту уровня подготовки органов военного управления и слаженности частей и соединений.

Отдельно хочу доложить о действиях войск в Арктике. Для защиты интересов Российской Федерации в регионе продолжается развитие его военной инфраструктуры. В рамках учения отрядом боевых кораблей Северного флота совместно с судами Мурманского морского пароходства и ледоколами Росатомфлота осуществлена доставка личного состава и техники технической группы на остров Котельный (архипелаг Новосибирские острова).

С позиции на острове выполнены боевые стрельбы зенитным ракетно-пушечным комплексом «Панцирь-С» по мишени, запущенной с подвижного берегового ракетного комплекса «Рубеж». Цель успешно поражена.

Также в районе архипелага Новосибирские острова проведены боевые стрельбы зенитными ракетными комплексами «Кинжал» с большого противолодочного корабля «Адмирал Левченко». На острове Врангеля и мысе Шмидта завершаются мероприятия по постановке на боевое дежурство радиолокационных отделений и пунктов наведения авиации. Впервые на остров Врангеля высажен тактический воздушный десант из состава 83-й отдельной десантно-штурмовой бригады Воздушно-десантных войск и 155-й отдельной бригады морской пехоты Тихоокеанского флота.

Учения продолжатся до 25 сентября. По возвращении войск в пункты постоянной дислокации будет проведён всесторонний анализ их действий, результаты которого будут предоставлены Вам в кратчайшие сроки.

Доклад закончил.

В.ПУТИН: Спасибо.

Хочу поблагодарить Вас, весь руководящий состав Министерства, всех офицеров, солдат, кто принимал участие и принимает ещё участие в этом учении.

Представьте мне не только доклад, но и анализ того, что проведено, со всеми проблемами, которые будут выявлены в ходе этого мероприятия. И на завершающем этапе будет подключено к этому анализу и Контрольное управление Президента Российской Федерации, для того чтобы определить качество работы министерств, ведомств, территориальных органов и органов власти субъектов Российской Федерации при осуществлении этого крупнейшего мероприятия, этих учений.

Спасибо.

Россия. ДФО > Армия, полиция > kremlin.ru, 23 сентября 2014 > № 1186392 Сергей Шойгу

Интервью журналу «Вокруг света».

Владимир Путин, являясь председателем Попечительского совета Всероссийской общественной организации «Русское географическое общество», дал интервью журналу РГО «Вокруг света».

ВОПРОС: Более четырёх лет назад Вы возглавили Попечительский совет Русского географического общества. Как Вы оцениваете деятельность РГО за это время? Каковы стратегические задачи общества на предстоящие годы?

В.ПУТИН: Возрождение полноценной деятельности Русского географического общества – одно из ключевых событий в общественной жизни России. Опыт, богатейшие традиции, исследовательский и интеллектуальный потенциал общества может впечатлить каждого человека, который любит свою страну и стремится к изучению, познанию, осмыслению разных этапов её развития. Ведь география – это очень широкое, ёмкое, многогранное понятие. Оно неразрывно связано с отечественной историей и с судьбами многих поколений и, разумеется, с природой и экологией, с этнокультурным наследием и краеведением, с новыми научными открытиями и творческими инициативами.

За прошедшие почти пять лет команде Русского географического общества удалось немало сделать. В первую очередь потому, что она ориентировалась на решение главной задачи: возродить традиции общества. Одна из них – привлечение к работе широкой аудитории по всей стране: молодёжи, научного и медиа-сообщества, меценатов. Исторически для РГО было приоритетом открытие отделений в самых отдалённых уголках России. И сегодня наше общество постепенно становится центром притяжения многих активных, неравнодушных, творческих, инициативных людей.

Сеть отделений открыта во всех регионах страны. Действует и молодёжное движение «Следопыты РГО». Надо сказать, что вовлечению молодёжи практически во все проекты общества мы уделяем особое внимание. Это понятно: если думаешь о будущем организации – необходимо делить с молодыми ответственность за решение её сегодняшних задач, поддерживать их инициативы – одним словом, работать в одной упряжке. РГО это удаётся.

Особое внимание уделяется просветительской работе. Наши региональные отделения постоянно проводят образовательные краеведческие экспедиции для школьников, работают с учителями географии, организуют научно-практические конференции для молодых учёных. Считаю эти направления деятельности такими же важными, как и крупные исследования. Особо отмечу программу по выпуску книг «Великие русские путешественники» и цикл передач на ВГТРК «Уроки географии». Рассчитываем, что познавательные медиа- и издательские проекты РГО будут активно использоваться в отечественной системе образования.

Что касается наших стратегических задач, мы будем оказывать всемерное содействие комплексному развитию географии и смежных наук, объединению людей, инициирующих различные проекты в этой сфере. Считаем важным активное участие в природоохранной деятельности и укрепление партнёрских контактов с организациями, разделяющими наши цели. Уверен, что уже в скором времени РГО займёт лидирующие позиции среди географических обществ мира.

ВОПРОС: Видите ли Вы РГО в качестве инструмента по развитию внутреннего туризма? Какие первоочередные шаги надо предпринять для его развития?

В.ПУТИН: Безусловно, деятельность РГО должна способствовать развитию внутреннего туризма. Во-первых, через популяризацию нашего богатейшего исторического, культурного и природного наследия. Это могут быть не только экспедиции, но и фильмы, лекции, экскурсии, проведение выездных мероприятий общества.

Во-вторых, через реализацию проектов, направленных на изучение уникальных объектов и включение их в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Российских в этом списке – всего несколько процентов. При таком разнообразии возможностей, которые даёт России её долгая и насыщенная история, её многонациональный народ и его культура, – всего несколько процентов! Да ведь целой жизни не хватит, чтобы всё это посмотреть, познать, изучить. Вот где я вижу пространство для напряжённой, глубокой работы общества. Здесь должны быть задействованы специалисты самых разных направлений: историки, биологи, этнологи, ландшафтоведы. Перспективы – огромные, захватывающие, интересные.

И уже сейчас проекты РГО способствуют раскрытию потенциала экологического туризма. Эту тему важно и нужно развивать в регионах, где национальные парки и заповедники являются центром притяжения не только для учёных, но и для граждан – для их отдыха, приобретения знаний об этих уникальных местах, их природных богатствах.

Безусловно, развитие туристических маршрутов должно гармонично сочетаться с решением задач заповедного дела и экологического просвещения. И такие примеры уже есть. Это заповедники Саяно-Шушенский, Байкальский, Столбы. Надо пропагандировать их опыт, и региональные отделения РГО могли бы активно включиться в эту работу.

ВОПРОС: Широко известен Ваш интерес к вопросам сохранения и увеличения популяции редких видов животных. Например, проект по возвращению переднеазиатского леопарда на Кавказ, инициированный при Вашей поддержке, стал одним из наиболее значимых природоохранных мероприятий в рамках подготовки к зимним Олимпийским играм в Сочи. Какие проекты по охране животных в планах у Русского географического общества?

В.ПУТИН: Когда мы только начинали поддерживать проекты по изучению и сохранению редких видов, были выбраны несколько не только узнаваемых, но главное – «проблемных» видов животных. «Проблемных», прежде всего, по масштабу вопросов, которые предстояло решить.

Например, для сохранения амурского тигра понадобилось действовать на различных направлениях: научном – значительную поддержку получили исследовательские проекты, ведётся мониторинг состояния популяции тигра; международном – собрали «Тигриный саммит»; заповедном – наладили деятельность заповедников и увеличили их площадь; законодательном – существенно ужесточили наказание за браконьерство и незаконную торговлю предметами охоты.

В аналогичном ключе мы действовали и с другими «участниками» природоохранных проектов: леопардом, ирбисом, белым медведем, белухой, серым китом. Очень скоро мы увидели позитивные сдвиги не только в плане сохранения этих видов животных. Самое главное, что эти программы стали своеобразным локомотивом, который двигал в нужном ключе взаимодействие государства, бизнеса и общества в тех регионах, в которых велись работы.

На мой взгляд, это единственно правильный подход в природоохранной деятельности. Ведь мы не случайно берём редких представителей фауны России. На их примере гораздо легче разъяснить, в чём суть сложностей. Тому же тигру хорошо живётся там, где есть добыча, которой не может быть много. Так мы показываем, что за проблемами этих редких видов стоит конкретная экологическая система с конкретными же вопросами её сохранения. И это становится ясно не только для специалистов, но и для бизнеса, и для граждан.

Когда эта роль локомотива, которую играют редкие виды животных, стала очевидной, мы стали расширять и число животных – участников природоохранных проектов, и саму их географию. В прошлом году к ним присоединились атлантический морж, горбатый кит, орлы и манул, а в этом – европейский зубр.

Что касается планов на будущее, то мы рассчитываем поддержать исследования тех видов животных, которые олицетворяют не только уникальность российской природы, но и демонстрируют вклад нашей страны в сохранение биоразнообразия Евразии. Назвал бы в этой связи такой вид, находящийся на грани вымирания, как сайгак – символ азиатских степей; осетровых рыб – в их сохранении заинтересованы все страны Каспийского региона; мигрирующие виды птиц, которые связывают Россию с другими странами Евразии.

ВОПРОС: Ежегодно под эгидой Русского географического общества реализуются новые крупные проекты, проводятся значимые исследования и экспедиции, в которых в том числе Вы лично принимали участие. Какие яркие события можно ожидать этой осенью?

В.ПУТИН: Полагаю, что одним из главных событий осени станет фестиваль Русского географического общества в Москве. Такое мероприятие проводится впервые за всю историю организации. В Центральном доме художника будет показано всё, чем занимается общество, каждое из 85 его региональных отделений. Нам бы очень хотелось, чтобы как можно больше людей стремились присоединиться к этой работе, разделить наши ценности и устремления. Ведь по большому счёту деятельность РГО направлена на воспитание чувств патриотизма. Без любви к Родине, к своей земле, к родному краю в обществе работать невозможно. Формализм или корысть здесь просто не приживаются – наоборот, ценятся подвижничество, инициатива, знания, настойчивость. В РГО уже много таких людей. Они заражают других не только своей увлечённостью, но и преданностью Отечеству.

Так, у нас увеличилось число новых экспедиций, растёт география археологических раскопок. Появляется всё больше программ, которые нацелены на привлечение к работе в РГО молодых исследователей и энтузиастов, готовых познавать нашу страну. Ведь не обязательно ехать за семь морей, чтобы почувствовать себя первооткрывателем. Вот в Петербурге, например, проводится экспедиция в Финском заливе. Оказывается, всего в 180 километрах от северной столицы тоже есть что изучать.

Посетители фестиваля смогут не только увидеть результаты наших проектов, но и, например, облачиться в экипировку профессионального путешественника, пообщаться с легендарными российскими исследователями.

Кроме того, впервые состоится торжественное вручение премий Русского географического общества. Их получат те, кто посвятил свою жизнь изучению России, открыл новые страницы её истории, кто вёл активную работу по популяризации культурного наследия нашей страны.

Ещё одно важное мероприятие – ХV съезд Русского географического общества, который состоится 17 октября (*) в Московском государственном университете. На этом форуме мы актуализируем устав общества, подведём итоги работы его советов и комиссий.

ВОПРОС: В этом году региональные отделения РГО пополнились сразу двумя субъектами Федерации – Республикой Крым и городом Севастополем. Какие приоритеты в научной и исследовательской деятельности Вы ставите перед ними?

В.ПУТИН: Хотел бы сразу отметить, исторические связи Русского географического общества и его членов с учёными Крыма и Севастополя не прерывались никогда. Крымское отделение было основано в 1945 году и с самого начала своей деятельности принимало активное участие в работе тогда ещё Всесоюзного географического общества.

В первую очередь, это были комплексные экспедиции, изучавшие горные районы полуострова, карстовые пещеры, береговую линию, морскую акваторию. Это было важно как для народно-хозяйственной деятельности, так и для развития научных исследований.

Причём в Крыму работали члены отделений из других регионов нашей страны. И благодаря общему многолетнему участию сложились очень прочные профессиональные и личные, дружеские связи. Они поддерживаются до сих пор. Так, отделение Русского географического общества в Республике Крым было создано по инициативе географов Таврического национального университета имени В.И. Вернадского.

Сейчас разрабатывается программа исследований в этих российских регионах. В её подготовке принимают участие ведущие специалисты – члены РГО, сотрудники Московского государственного университета и многих других профильных структур.

Приоритет сегодня – экология. Протяжённость береговой линии Крыма около 750 километров. На побережье проживает примерно половина жителей полуострова. Их комфортная жизнь, развитие внутреннего и въездного туризма, санаторно-курортного лечения наших граждан требуют современного подхода к вопросам экологической безопасности, рационального природопользования. Организации, занимавшиеся проблемой сохранения берегов, в последние два десятилетия были или полностью закрыты, или предельно сокращены.

Наша задача – восстановить прибрежную среду. И без помощи учёных и специалистов, в первую очередь географической и смежных наук, сделать это будет невозможно. Севастопольские географы исследуют сейчас состояние береговой зоны Крыма. Проект получил в 2014 году грант РГО.

Для развития Крыма одинаково важны ландшафтоведение и археология, ботаническая география и почвоведение, этнография и краеведение и, конечно, широкая просветительская работа о его истории, о народах, проживающих здесь, об их традициях и культуре. Собственно, все эти направления деятельности РГО имеют значение для каждого российского региона.

У Русского географического общества – высокая содержательная миссия, которую определили его организаторы более века назад: возделывание географии России. Лучше и точнее не скажешь. География – и как наука, и как практическая деятельность – всегда направлена на созидание, способствует гуманному, бережному отношению к окружающей среде. И сотни примеров бескорыстного служения Отечеству, которые хранит история Русского географического общества, – это вдохновляющий стимул для сегодняшнего активного участия в жизни страны, для строительства её успешного будущего.

* – после публикации интервью в печатной версии журнала «Вокруг света» даты проведения XV съезда и Премии Русского географического общества были перенесены на более поздний срок.

Россия > СМИ, ИТ > kremlin.ru, 23 сентября 2014 > № 1186390 Владимир Путин

Сильный бизнес – это сильная экономика

Институт уполномоченного по защите прав предпринимателей появился в нашей стране сравнительно недавно. Задача бизнес-омбудсменов – на федеральном и региональном уровнях – содействовать созданию комфортного делового климата, развитию предпринимательской активности. Госорган образован своевременно и может стать эффективным инструментом при формировании и реализации государственной политики в том числе и в рыбной отрасли, уверен уполномоченный по защите прав предпринимателей в Сахалинской области Андрей Коваленко.

О проблемах реального сектора экономики он знает не понаслышке: много лет проработал на рыбохозяйственных предприятиях региона, с 2012 по 2014 годы был председателем Ассоциации лососевых рыбоводных заводов Сахалинской области (АЛРЗ).

О вопросах, которые поднимают сейчас в рыбной промышленности, об организации и возможностях работы бизнес-омбудсмена Андрей Коваленко побеседовал с корреспондентом журнала «Fishnews – Новости рыболовства».

– Андрей Сергеевич, расскажите, пожалуйста, каким образом организована работа бизнес-омбудсмена в Сахалинской области и какими возможностями он располагает для решения поставленных задач?

– Прежде всего хочется отметить, что уполномоченный по защите прав предпринимателей является государственным органом Сахалинской области, хотя многие думают, что это общественная организация. Действует он на основании Федерального закона от 7 мая 2013 года № 78 и закона Сахалинской области от 27 декабря 2013 года № 127.

Наш государственный институт – достаточно молодой, к своим обязанностям я приступил не так давно – 3 марта 2014 года.

Основные задачи деятельности бизнес-омбудсмена – это обеспечение государственных гарантий защиты прав и законных интересов субъектов предпринимательской деятельности, формирование условий для ведения бизнеса и создание благоприятного делового климата на территории Сахалинской области.

Мы принимаем жалобы от предпринимателей на действия или бездействие органов госвласти. Проводим экспертную оценку фактов, изложенных в жалобе, а также в прилагаемых заявителем материалах. Далее в досудебном порядке проводим работу по урегулированию спорных вопросов.

В случае необходимости уполномоченный может обратиться в суд с заявлением о признании незаконными решений органов государственной власти, повлекших ущемление прав предпринимателей.

На основании накопленного материала уполномоченный готовит предложения по улучшению инвестиционного климата в адрес губернатора Сахалинской области, а также уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателя, если проблемы касаются федеральных органов государственной власти.

За неполные полгода мы приняли в работу чуть меньше 30 жалоб, часть поступивших вопросов уже решены в пользу заявителей.

Обращаются к нам и представители рыбохозяйственного комплекса. Эта отрасль является одной из важнейших для экономики Сахалинской области, поэтому для нас очень важно, чтобы она развивалась и демонстрировала положительные результаты.

– А по каким именно вопросам обращались предприятия рыбохозяйственного комплекса? И каких результатов удалось добиться в решении поднятых проблем? Ведь действительно, рыбная отрасль занимает особое место в жизни Сахалинской области.

– Одним из первых в адрес уполномоченного поступило обращение от бизнеса, который занимается рыбоводством. Предприниматели подняли проблемы, связанные с постановлением Правительства РФ от 15 мая 2014 года № 450 «Об утверждении Правил организации и проведения торгов (конкурсов, аукционов) на право заключения договора пользования рыбоводным участком».

В соответствии с этим постановлением, действующие предприятия по искусственному воспроизводству тихоокеанских лососей будут вынуждены на отрытых аукционах бороться за право пользования участком на водном объекте, в границах которого они выпускают молодь. А ведь эти заводы создали значительные имущественные комплексы, вышли на существенные показатели выпуска.

Отчасти аукционная схема распределения справедлива, но только в том случае, если на водных объектах или их частях никогда не велась деятельность по воспроизводству или разведению водных биоресурсов, или в отношении тех рыбоводных участков, пользователи которых были признаны недобросовестными.

Ситуация же с сахалинскими лососевыми рыбоводными заводами иная. Предприятия страдают из-за правовых пробелов, существовавших до вступления в силу федерального закона от 2 июля 2013 года № 148 «Об аквакультуре (рыбоводстве) и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Сегодня все прекрасно понимают, что развитие аквакультуры открывает большие перспективы. Наглядный пример показали наши ближайшие соседи – Япония и Китай. Поэтому приход частных инвестиций в аквакультуру должен быть прост и понятен. Но самое главное, инвесторы, вкладывая средства в аквакультуру – а это затратный бизнес, с большим сроком окупаемости, – должны чувствовать стабильность и поддержку государства.

Мы считаем, что участки на базовых водоемах рыбоводных заводов нужно распределять через конкурсы, причем условия торгов должны обеспечить приоритет для уже работающих на этих реках предприятий по воспроизводству лосося. Пока же, согласно постановлению от 15 мая 2014 года № 450, планируется, что проводить аукционы и претендовать на участки на базовых водоемах смогут любые компании из любых регионов, а главным критерием будут деньги.

Информация по проблеме наделения рыбоводными участками действующих заводов по воспроизводству лососей вошла в доклад, который Борис Титов передал в мае Президенту России Владимиру Путину. В частности, выдвинуто предложение о преимущественном праве на участок.

Мы надеемся, что по этой проблеме будет отдано поручение Правительству РФ, ведь к уже действующему, эффективному сектору в сфере лососеводства необходим особый подход. Это мое мнение как уполномоченного по защите прав предпринимателей и как человека, являвшегося председателем Ассоциации лососевых рыбоводных заводов Сахалинской области.

– То есть при распределении участков для аквакультуры необходимо учесть интересы существующего бизнеса. Тем более что лососевые рыбоводные заводы играют важную роль в рыбном хозяйстве Сахалинского региона.

– Конечно. И мы об этом неоднократно говорили ранее, в других публикациях. Ежегодный выпуск молоди тихоокеанских лососей по области составляет около 800 млн. экземпляров. Обеспечивается серьезный возврат красной рыбы. А ведь вопрос пополнения ресурсной базы весьма актуален. Вы видите, насколько не хватает лосося береговым предприятиям нашего региона. Уже «стоит» западное побережье Сахалина – нет рыбы в должном объеме. Который год без горбуши Анивский залив.

Мое твердое убеждение: необходимо поддерживать лососевые рыбоводные заводы, делать так, чтобы это направление развивалось. Но когда таким вот образом, как в случае с аукционами, меняются условия для предпринимателей, ни о каком развитии не может быть и речи. Получается, что компаниям придется покупать участки, на которых они десятками лет выпускали молодь, вкладывались. Разве это справедливо?

Уверен, что развитие лососеводства и охрана нерестовых рек в комплексе способны принести ощутимый результат для рыбной отрасли. Здесь есть поддержка со стороны правительства Сахалинской области (свой анализ мы представили главе региона Александру Хорошавину). Запрос по поводу 450-го постановления направлял в Министерство сельского хозяйства депутат Государственной Думы от Сахалинской области Георгий Карлов.

Мы надеемся, что наши совместные усилия стимулируют позитивные изменения в части существующих рыбоводных заводов. Хотя, конечно, внести правку в уже действующее постановление значительно сложнее, чем предусмотреть все на стадии подготовки проекта правового акта. Примечательно, что предложения, рекомендации по механизмам распределения мы направляли заранее, работали вместе с АЛРЗ.

– И непонятно, почему в итоговом документе все это не отразили?

- Да. Может быть, в Минсельхозе есть свое видение, как будут предоставляться участки уже действующим заводам по воспроизводству лосося. В связи с этим мы обратились в ведомство за разъяснениями.

Есть и другие обращения по вопросам рыбохозяйственного комплекса. В частности, от компаний, которые занимаются дрифтерным промыслом лосося. Этот вопрос находится в работе.

Обращаются и предприниматели, которые расширяют производственные мощности и сталкиваются с трудностями при подключении к энергосетям, оформлении земельных участков.

– А вообще насколько бизнес, в том числе в рыбной отрасли, информирован о тех возможностях, которые ему дает работа с уполномоченным по защите прав предпринимателей?

– Наш госорган – новый, поэтому сказать, что бизнес хорошо осведомлен об открывшихся возможностях, пока сложно. И одна из задач сейчас – участвовать в обсуждении проблем предпринимателей на разных площадках, рассказывая об институте уполномоченного.

Конечно, необходимо повышать доверие предпринимателей к этому госоргану, и здесь наиболее показательны положительные результаты работы по решению проблем частных предприятий Сахалинской области, России в целом. Уполномоченные сегодня есть более чем в 80 субъектах РФ.

Для популяризации нашего госоргана я совершаю поездки в разные муниципальные образования региона. Недавно при участии глав районов проводил круглые столы с предпринимателями в Невельске, Холмске, Аниве. Многие руководители муниципальных образований заявляют о том, что готовы помочь в открытии общественных приемных. В таких приемных представители бизнеса могут познакомиться с деятельностью уполномоченного, проконсультироваться по вопросам оформления обращений.

На общественных началах оказывают поддержку, выделяют экспертов ряд крупных общественных объединений предпринимателей – Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), «Опора России», «Деловая Россия».

– Большой ли у вас штат?

– В аппарате уполномоченного на сегодняшний день трудится три человека. Все – юристы.

– А каким образом на вас можно выйти с обращением? Обязательно ехать в областной центр?

– Да, пока нужно подавать обращение в Южно-Сахалинске – почему, собственно, мы и говорим о необходимости открытия общественных приемных. Также ведется работа по созданию сайта, чтобы человек мог в режиме онлайн, через электронную приемную, обратиться к уполномоченному.

- То есть стараетесь сделать так, чтобы предпринимателям было комфортно?

– Безусловно, нужно облегчить условия для представителей бизнеса, особенно это важно для тех предпринимателей, кто находится далеко от областного центра. Наш регион островной. С Курил много в Южно-Сахалинск не наездишься, да и с севера Сахалина тоже.

– Заключаете ли вы соглашения о сотрудничестве с органами власти? В других регионах такая форма работы используется.

– Первым мы подписали соглашение с прокуратурой Сахалинской области, за что большое спасибо ее руководителю Николаю Рябову, он сразу с готовность пошел навстречу, ощущаем поддержку в работе.

Также достигнуты договоренности о сотрудничестве с Главным управлением МЧС по Сахалинской области. У предпринимателей возникает много вопросов по проверочным мероприятиям в сфере пожарной безопасности. Теперь пожарная инспекция информирует о предстоящих плановых проверках, чтобы мы могли в них участвовать.

Правда, пока я не могу направлять для участия в таких мероприятиях сотрудников аппарата – этого не допускает закон. Но мы рассчитываем, что в скором времени будут приняты поправки, которые позволят участвовать в проверках по доверенности от бизнес-омбудсмена. Чтобы можно было расширить работу.

– Насколько мы знаем, сейчас разрабатывается инвестиционная стратегия Сахалинской области. Принимаете ли вы участие в ее подготовке?

– Правительство региона активно приглашает нас участвовать в различных мероприятиях. В августе как раз вице-губернатор Сергей Хоточкин проводил совещание по инвестиционной деятельности. Мы со своей стороны рассказали, с какими рисками сталкиваются предприниматели, в чем им нужна поддержка.

Недавно была закончена работа над стратегией развития Южно-Сахалинска – аппарат уполномоченного участвовал в подготовке раздела «Предпринимательство», ведь большинство предпринимателей у нас зарегистрировано в областном центре.

Так что площадок для совместной работы с другими органами и организациями хватает.

– Как вы считаете, будет ли институт бизнес-омбудсменов эффективен для решения проблем в рыбной отрасли? Нужно ли предпринимателям активнее прибегать к возможностям этого госоргана?

– Когда некоторые предприниматели начинают сомневаться, говорят: «А зачем нам бизнес-омбудсмен? Ведь у нас есть суд, прокуратура», – я отвечаю: «У вас появился еще один механизм. Можно попытаться решить вопрос в досудебном порядке, а уж если не получится, обращаться в суд».

Сегодня государство, Правительство РФ, на мой взгляд, как никогда повернулись в сторону бизнеса. Создаются общественные площадки, стимулируется развитие предпринимательства. Вокруг России сложилась непростая геополитическая обстановка, в отношении нашей страны вводятся санкции. Для того чтобы достойно ответить на эти вызовы, нужна сильная экономика. А сильная экономика – это сильные предприниматели. Поэтому, я думаю, институт бизнес-омбудсменов создан вовремя, он себя уже оправдывает. Рассчитываю, что доверие предпринимателей к нашему госоргану будет только расти.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 23 сентября 2014 > № 1183485 Андрей Коваленко

Руслан Теленков: Не нужно строить новый флот только из принципа

Главный параметр судна - не возраст, а эффективность работы, уверен гендиректор компании «Магаданрыба» Руслан Теленков. По его мнению, прежде чем строить новые суда, надо понять, дадут ли они необходимый эффект.

Для увеличения вылова не всегда нужно увеличение квот, считает генеральный директор ООО «Магаданрыба» Руслан Теленков. «Допустим, судно вылавливает 20 тыс. тонн за 10 месяцев работы. Так давайте их выловим за 5 месяцев, посмотрим, что у нас с экономикой будет, - привел пример руководитель компании в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства». – Я думаю, что все будет замечательно, потому что основные статьи затрат – это топливо, заработные платы и ремонты. Если судно за меньший срок вылавливает тот же объем, то у него меньше часов работают двигатели и другое оборудование меньше изнашивается, соответственно, сокращаются расходы на ремонты».

Крупнотоннажное судно в среднем сжигает 19 тонн тяжелого топлива в сутки. За 5 месяцев при текущей средней цене в тысячу долларов за тонну экономия достигнет 2 млн. 850 тыс. долларов. «Так что дело не всегда в квотах», - подчеркнул гендиректор «Магаданрыбы».

Руслан Теленков заметил, что тема эффективности работы флота не часто поднимается на совещаниях и других открытых площадках. «У нас все акценты смещены в сторону соцнагрузки, «квот под киль» и строительства флота, переработки. Но о том, чем мы реально должны заниматься, мы не говорим», - констатировал руководитель предприятия.

Суть не в том, когда построено судно, а в том, насколько оно эффективно, уверен собеседник «Fishnews – Новости рыболовства». «Ведь в США минтаевый флот 50-60-х годов постройки, самое молодое судно, которое я видел, было 90-го года. И ничего страшного у них не происходит, американцы не переживают по поводу того, что флот построен несколько десятилетий назад, - рассказал гендиректор «Магаданрыбы». - Главное – чем он оснащен. Каким оборудованием и какие специалисты на нем работают».

Представитель рыбной отрасли добавил, что существующий в России кадровый голод – это реальная проблема. И такая же проблема судоремонт, потому что он осуществляется по принципу «у нас нет денег». А экономия на ремонте не позволяет сделать его по-настоящему эффективным. «Так откуда возьмутся деньги, если мы суда так ремонтируем? Надо сначала сделать эффективный пароход, который будет хорошо ловить, и тогда появятся деньги», - подчеркнул Руслан Теленков.

По его словам, чтобы судно окупалось хотя бы лет за 10, оно должно иметь все это время доходность не ниже 20%, иначе строить его просто нецелесообразно. Эффективность работы старого судна должна быть такова, чтобы заработать на нем средства на новое.

«На самом деле компании, которые имеют по нескольку единиц крупнотоннажного флота, используют кумулятивный эффект, забирая частично прибыль у каждого судна для того, чтобы построить одно новое. Но с экономической точки зрения это «балалайка», работа ради работы, ничего не имеющая общего с развитием», - отметил глава компании. Он считает, что за счет работы 10 судов организация должна построить 10, а не одно единственное.

«Ведь если мы за счет одного парохода не можем построить другой, значит, у нас что-то не то с экономикой, - заметил гендиректор «Магаданрыбы». - Ведь производственный объект должен сам себя окупать? Пароход, который мы построили, должен сам себя окупить. Почему же предыдущее судно не может заработать деньги на 1 пароход?»

Руководитель предприятия считает, что во всем должен быть здравый смысл. «Если нам не нужно строить новый флот, то его не нужно строить из принципа. Может быть, он и нужен, но сначала нужно понять, даст ли он необходимый эффект», - обратил внимание Руслан Теленков.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 22 сентября 2014 > № 1183476 Руслан Теленков

Руководитель Рослесхоза: Появился правовой механизм мониторинга воспроизводства лесов

Сегодня перед Федеральным агентством лесного хозяйства стоят серьезные задачи по оздоровлению и развитию отрасли. Вопросы, связанные с состоянием лесного комплекса страны, находятся под пристальным вниманием Президента и Правительства Российской Федерации. Так, с начала года принят ряд принципиально важных документов, направленных на развитие лесного сектора, повышение эффективности предупреждения и тушения лесных пожаров, борьбу с нелегальной заготовкой древесины. Кроме того, уделено внимание вопросам по уходу и воспроизводству лесов, созданию условий для выпуска новых перспективных видов продукции. По существу, сейчас завершается первый этап большой работы по решению проблем отрасли, которые были обозначены на заседании Госсовета в прошлом году. На новом этапе предстоит решить задачи интенсификации и повышения эффективности, конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности лесной отрасли. О предпринимаемых мерах, нацеленных на поддержание экологического благополучия и призванных повысить вклад лесного комплекса в ВВП страны, рассказал Заместитель Министра природный ресурсов и экологии - руководитель Федерального агентства лесного хозяйства Владимир Лебедев.

- Владимир Альбертович, что сейчас важное происходит в лесном хозяйстве?

- Прежде всего, надо отметить большое внимание Президента и Правительства Российской Федерации к лесному хозяйству и всему лесному комплексу страны. Перед нами поставлены серьезные задачи по оздоровлению и развитию отрасли. От решения этих задач во многом зависит как экологическое благополучие нашей страны, так и ее дальнейшее социально-экономическое развитие. Сегодня происходит создание тех самых механизмов, которые позволят эффективно использовать экономический потенциал лесного комплекса, совершенствовать систему управления и законодательства в данной сфере, и, конечно, обеспечивать сохранение и воспроизводство лесных ресурсов.

Правительством принят принципиально важный для отрасли документ - "Основы Государственной лесной политики в области использования, охраны, защиты и воспроизводства лесов до 2030 года". В нем прописаны наиболее важные для развития лесного сектора темы, которые потребовали совершенствования лесного законодательства. Переработана государственная программа развития лесного хозяйства до 2020 года.

В соответствии с поручениями Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации подготовлены изменения в Лесной кодекс и целый пакет нормативных актов.

Если говорить о развитии отдельных регионов, то сейчас осуществляется разработка комплекса мер, направленных на повышение интенсификации лесного сектора Дальнего Востока.

- Как идет выполнение поручений Президента и Правительства?

- Принципиально важным для отрасли является Федеральный закон № 415-ФЗ - "Об учете заготовленной древесины и сделок с ней". По нашему мнению, этот закон должен стать основой для ликвидации теневого рынка лесоматериалов и активизации борьбы с "черными" лесорубами. Для его реализации потребуется два года и необходимо будет принять целый ряд подзаконных нормативных правовых актов. Закон затрагивает целый ряд министерств и ведомств, региональные власти и бизнес - сообщество. Для разработки закона создана специальная рабочая группа, которая должна обеспечить взаимодействие, понимание между всеми заинтересованными сторонами, решение текущих проблем.

Ряд положений закона уже вступили в силу. С 1 февраля 2014 года оборот древесины, заготовленной для собственных нужд граждан, запрещен, а с 1 июля действуют требования по сопроводительным документам для транспортировки древесины. На очереди введение требований по учету и маркировке древесины ценных пород.

Весной этого года принят еще один очень важный для лесного хозяйства Федеральный закон - о специализированных учреждениях. В ряде регионов уже созданы спецучреждения, и они успешно выполняют мероприятия по охране, защите и воспроизводству лесов согласно госзадания.

В этом году нам удалось законодательно решить и большой блок вопросов по воспроизводству лесов. Весь блок полномочий по воспроизводству лесов и лесному семеноводству передан субъектам РФ, появился правовой механизм мониторинга воспроизводства лесов, который позволит получать достоверные сведения о качестве ухода за лесом, лесовосстановлении, выращивании посадочного материала.

Стоит сказать и об изменениях законодательства, которые должны урегулировать вопросы обеспечения сырьем лесоперерабатывающих предприятий и ухода за лесом. Речь идет о типовых договорах аренды, условиях пролонгации договоров, поддержке предприятий малого и среднего бизнеса, о проведения лесозащитных мероприятий и снижении потерь древесины от неблагоприятных факторов.

- Насколько изменится законодательство по борьбе с лесными пожарами?

- Нормативная база охраны лесов от пожаров наиболее успешно и последовательно развивается. Недавно приняты новые правила тушения лесных пожаров, подготовлен порядок мониторинга лесных пожаров. Подготовлены изменения в постановление Правительства РФ, которые позволят нам расширить круг лиц, привлекаемых к тушению лесных пожаров.

Весьма существенную помощь в борьбе с огнем окажет Постановление Правительства РФ от 15 февраля 2014 г. № 110 "О выделении бюджетных ассигнований из резервного фонда Правительства Российской Федерации по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и последствий стихийных бедствий". Это постановление открывает возможность использовать средства резервного фонда Правительства РФ для борьбы с лесными пожарами.

- Как в этом году прошли пожароопасный сезон?

- Мы сделали все возможное, чтобы в сложнейших погодных условиях минимизировать лесные потери от огня. Однако, статистика говорит о том, что в этом году зарегистрировано в 2,5 раза больше крупных лесных пожаров, чем в предыдущем. Среди главных причин, кроме погодных - неудовлетворительная подготовка регионов к сезону, включая слабую работу по профилактике пожаров среди населения.

Всего с начала пожароопасного сезона, а он в этом году начался очень рано - на Дальнем Востоке в январе, в лесах Российской Федерации на территории лесного фонда возникло боле 15 тысяч лесных пожаров на площади 3,6 млн. гектаров.

Наиболее напряженно ситуация развивалась в Приморском крае, Республике Саха (Якутия), Забайкальском крае, Иркутской области и Республике Тыва. Отметим, что в 10 регионах, несмотря на сложные погодные условия и сильную засуху, пожаров вообще не было, либо были зафиксированы единичные очаги, которые были оперативно ликвидированы.

Выявлено 126 виновников лесных пожаров. В следственные органы направлено более 14 тысяч дел по лесным пожарам. К административной ответственности привлечено более 10 тысяч лиц. Наложено 8,7 тысяч административных штрафов на сумму 73,2 млн рублей.

По погодным условиям в Сибирском федеральном округе период с 5 классом пожарной опасности отмечался в течении 137 дней. В среднем по России количество дней с 5 классом пожарной опасности составило 92 дня. Это выше среднестатистических показателей.

В 11 субъектах Российской Федерации вводился режим ЧС, в 58 субъектах Российской Федерации вводился режим ограничений на посещение лесов.

В рамках межрегионального маневрирования силы Авиалесоохраны в два раза больше чем, в прошлом году привлекались на тушение пожаров. Силы Авиалесоохраны 50 раз перебрасывались в регионы, где складывалась наиболее сложная лесопожарная ситуация. В тушении пожаров принимали участие 2115 парашютистов и десантников. Благодаря их активным действиям спасены от огня сотни тысяч гектаров леса, десятки населенных пунктов и объектов экономики.

В этом году благодаря эффективной работе оперативного штаба Рослесхоза отмечается незначительное расхождение площадей лесных пожаров по официальным данным субъектов РФ и данных комического мониторинга "ИСДМ-Рослесхоз". Информация с мест стала более достоверной и оперативной, и это во многом помогло в ликвидации огня. Анализ лесопожарной ситуации ведется постоянно, проблемы понятны, но выводы по итогам сезона еще предстоит сделать.

- Будет ли усилена ответственность за лесонарушения?

- Особое место занимает блок вопросов по усилению уголовной и административной ответственности за нарушение правил заготовки древесины, незаконную рубку, уничтожение или повреждение лесных насаждений и оборот незаконно заготовленной древесины.

По итогам I полугодия 2014 года при осуществлении федерального государственного лесного надзора (лесной охраны) выявлено более 20 тысяч различных нарушений лесного законодательства. Это незаконные рубки, загрязнение лесов коммунально-бытовыми и промышленными отходами, самовольный захват лесов. Более половины лесонарушений составляют нарушения лесного законодательства, которые связаны с уничтожением и повреждением лесных насаждений, лесоустроительных и лесохозяйственных знаков и другие подобные нарушения.

Существенную роль в наведении порядка в лесу должен сыграть 415-ФЗ, который обеспечит контроль за оборотом круглых лесоматериалов. Это одна из мер, которая направлена на сохранение и развитие экспорта легальной продукции из древесины. Это очень важный закон, который позволит вести учет заготовленной древесины, отслеживать потоки, а впоследствии составить баланс между заготовкой, экспортом и готовой продукцией.

Кроме учета и контроля за оборотом круглых лесоматериалов, сейчас подготовлена необходимая правовая база для введения производственного лесного контроля. Это означает, что на лесозаготовительных предприятиях и в специализированных организациях по охране и защите леса появятся инспектора, которые будут отвечать не только за технологии использования лесов и лесохозяйственные мероприятия, но и будут иметь определенные полномочия по охране и защите леса.

- Говорят, из космоса видно все рубки. Что сейчас происходит с космическим мониторингом? Какие перспективы?

- Технологии космического мониторинга сейчас позволяют взять под контроль все леса Российской Федерации. В этом году дистанционный мониторинг использования лесов проводится на площади 72,2 млн гектаров на территории 104 лесничеств в 26 субъектах Российской Федерации. Всего в зоне контроля дистанционными методами сегодня находятся около 52 тысяч лесосек. ФГУП "Рослесинфорг" проведены выборочные наземные проверки достоверности результатов космического мониторинга, которые подтвердили в 95% случаев факты лесонарушений. Такие технологии мы будем совершенствовать и дальше. Выявленные с помощью космической съемки результаты дешифрирования должны будут оперативно предоставляться субъектам, где произошло преступление. Мы очень надеемся, что в 2015 году группировка российских спутников увеличится до 15 единиц, и данные дистанционного зондирования станут более оперативными и достоверными.

- Что можно сказать о выполнении Госпрограммы по лесному хозяйству?

- В этом году внесены изменения в Госпрограмму развития лесного хозяйства до 2020 года. Госпрограмма дала позитивные изменения в лесоустройстве. Почти в три раза увеличилось финансирование лесоустроительных работ из федерального бюджета. Мы надеемся, что с учетом вклада регионов и развития механизмов государственно - частного партнерства это позволит в ближайшей перспективе перейти на 10 - летний цикл обновления информации о лесах.

Также Госпрограммой предусмотрено финансирование на ликвидацию последствий лесных пожаров и закупку новой лесопожарной техники. Решаются вопросы воспроизводства лесов. В целом ключевые показатели эффективности реализации государственной программы успешно выполняются.

Стоит сказать, что Федеральный бюджет на 2014-2016 годы сформирован на основе новой методологии в бюджетном процессе в рамках утвержденных государственных программ. Финансирование лесного хозяйства в 2014 году по нашим прогнозам из всех источников составит 72,5 млрд рублей, в том числе субвенции субъектам Российской Федерации на обеспечение переданных полномочий - 24,5 млрд рублей, субсидии на приобретение лесопожарной техники - 0,45 млрд рублей, средства регионов - 9,9 млрд рублей. Большие надежды у нас на арендаторов. Они должны выполнить работы по восстановлению и уходу за лесом на сумму более 30 млрд рублей. Но это не должно успокаивать. Необходимо обеспечить качество этих работ.

- Каковы очередные задачи и перспективы для развития лесного комплекса?

- Очевидно, что задачу успешного развития лесного хозяйства можно выполнить только в рамках всего лесного комплекса, вместе с лесопромышленными компаниями. Эффективно решать вопросы стратегического развития отрасли можно на основании объективного анализа ситуации на рынках лесной продукции. Рыночные механизмы сейчас довольно гибкие и они позволяют регулировать не только финансовые вопросы, но и многие экологические и социальные аспекты. В частности, рынок лесной продукции сейчас довольно чувствителен к соблюдению стандартов устойчивого управления, подтверждению законности происхождения лесной продукции, идеям "зеленой экономики" и т. д.. На рынке появляются новые перспективные виды продукции - биотопливо, лесохимия, биополимеры. Государство должно это учитывать, своевременно реагировать и выстраивать определенную политику поддержки и защиты собственных производителей. Обладая самыми большими запасами леса в мире, мы должны знать и понимать сложившиеся тенденции на мировых и внутренних рынках, влиять на их развитие в интересах России. В конечном итоге это позволит существенно увеличить вклад лесного комплекса в ВВП страны, спрогнозировать появление новых лесных рынков, товаров и услуг.

От анализа и понимания ситуации зависит эффективность управленческих решений. И эти решения должны быть понятны бизнесу, инвесторам и рассчитаны на долгосрочный эффект.

Арендаторы должны стать по - настоящему стратегическими партнерами. В лесном комплексе должны быть общие для всех цели: от восстановления лесов и тушения пожаров - до производства качественной продукции и появления ее на рынке. Сегодня арендаторами уже выполняется порядка 66% работ по лесовосстановлению. С другой стороны, надо внимательно посмотреть, чем можно помочь лесопромышленным компаниям, сделать их конечную продукцию более конкурентоспособной и качественной.

Сегодня перед нами стоит ряд принципиальных задач, которые нам необходимо решить совместно с региональными властями. Это касается создания условий для привлечения малого и среднего бизнеса, предотвращения оборота нелегально заготовленной древесины, использования низкотоварной древесины для производства энергии, увеличения численности лесной охраны, активизации процесса сертификации лесопромышленных компаний по стандартам, имеющим международное признание.

В заключении следует сказать, что в этом году лесное хозяйство стало более открытым, его проблемы стали ближе и понятней населению. Все принципиально важные для общественности и бизнеса вопросы мы рассматриваем на заседании Общественного совета и используем другие возможности, которые предусмотрены в рамках работы Открытого правительства. Возрождаются традиции по воспитанию среди населения бережного отношения к лесу, жители разных регионов вместе с нами неформально участвуют в мероприятиях по профилактике лесных пожаров и выходят восстанавливать леса. В этих мероприятиях принимают участие уже миллионы наших соотечественников. И это надо только поддерживать.

Россия > Леспром > wood.ru, 19 сентября 2014 > № 1177962 Владимир Лебедев

Ежедневная задача – достижение максимальной эффективности промысла

Руслан ТЕЛЕНКОВ, Генеральный директор ООО «Магаданрыба»

Характер ведения дискуссий вокруг дорожной карты развития рыбохозяйственного комплекса не может не настораживать. Список претензий со стороны чиновников в адрес рыбаков бесконечен. Под углом решения задачи обременений, или передела долей квот в пользу судостроения, береговой переработки, импортозамещения, рыболовство как вид бизнес-деятельности начинает восприниматься вспомогательным инструментом. Чем дальше, тем больше теряется самоценность рыбацкого труда. Возможно, пафосные фразы о нелегких буднях тружеников моря и не должны звучать каждый день, так они сейчас и пишутся раз в году пресс-секретарями ко Дню рыбака. Гораздо чаще можно услышать: «получили государственный ресурс на халяву и никакой отдачи».

А что в ответ? Со стороны рыбаков единственная просьба – дать четкие, однозначно читаемые правила на долгосрочный период. Теория, подтвержденная практикой: чем меньше государство вмешивается в управление экономикой, тем экономика работает эффективнее. С этим согласен собеседник главного редактора «Fishnews Дайджест» Елены Филатовой – генеральный директор ООО «Магаданрыба» Руслан Теленков.

– Руслан Николаевич, что сейчас заботит рыбаков, и в частности вас, как руководителя одного из крупнейших рыбодобывающих предприятий региона?

– То, что среди полемики и всяческих нововведений теряется здравый смысл. Только и слышишь: глубокая переработка, «квоты под киль», строительство флота, социальная ответственность бизнеса и тому подобное. На совещании в Магадане, которое проводил Дмитрий Медведев в апреле этого года, кто-то из моих коллег-рыбопромышленников спросил о целеполагании. Чего от нас хочет Правительство, какую социальную задачу мы выполняем? Тогда председатель Правительства Дмитрий Медведев заявил: бизнес должен стремиться к эффективности и зарабатывать деньги, это его главная задача, с остальным мы разберемся. Четко и ясно. Вот в этом и есть здравый смысл.

Если мы работаем эффективно, отрасль развивается и начинает за собой вытягивать все, что ей нужно. Появляется спрос на технологии, на людские ресурсы. К сожалению, сейчас отношение к нашему бизнесу такое, как к бездельникам. Складывается стереотип, что рыбу ловить – легче легкого. Рыбодобыча как работа вообще не воспринимается.

Все заняты разговорами о развитии переработки, о развитии рынка, о развитии судостроения, как будто сама рыбалка – это вообще ничего не стоящая вещь и рыба в холодильнике появляется по щелчку пальцами. Но ведь добыть ее – тоже труд, и труд немалый.

– Хотя народная мудрость, отраженная в фольклоре, связывает труд именно с рыбалкой.

– Ведь что такое рыбодобыча? Судно перед выходом должно быть отремонтировано, снабжено и оснащено всем необходимым – а это сложнейшая система агрегатов, механизмов, оборудования. Должен быть собран экипаж специалистов, который обязан обеспечить максимальную эффективность на промысле. А это не так просто сделать, как кажется. И если кто-то говорит, что ловить рыбу – элементарно, то этот человек ошибается. Об этом на самом деле лучше спросить даже не у меня и не у моих коллег, а у рыбаков в море – каково им там? Легок этот труд или нет? Они расскажут, как это «занимательно» находиться по полгода на работе, когда вахта 8 часов через 8, когда теряется чувство времени. У моряка сутки длятся 16 часов, если у него 8-часовая смена. И что происходит со здоровьем в результате? Что происходит с зубами, потому что вода по составу отличается от той, которая необходима человеку? Как семьи начинают разрушаться, когда муж в море, а жена и дети на берегу. Вы, наверное, слышали, что означает «синдром жены моряка». На практике это выглядит так. Когда муж приходит с промысла, то первые дни – это праздник, конечно. Но потом начинаются разногласия, потому что происходит притирка.

– А дети вдруг обнаруживают, что у них есть отец, который сейчас будет их воспитывать.

– Со временем ситуация устаканивается и начинается нормальная семейная береговая жизнь. Но тут мужу надо опять идти в море! И так по кругу.

Судовые собаки, которые родились на пароходе, боятся суши. Потому что для них твердая земля противоестественна. И людям на берегу для сна нужно, чтобы что-нибудь гремело, шумело, работал телевизор хотя бы, потому что на судне постоянная вибрация и шум. Они не могут спать в темноте и в тишине. Мой отец всегда спал с включенной лампочкой у изголовья, эта многолетняя привычка затем появилась и у меня. Но это лирика, а вот конкретный пример. Вы знаете, сколько матрос первого класса получает в Норвегии на судне-креветколове? До 10 тыс. долларов в месяц.

– У нас так в лучшем случае зарабатывает капитан, но не каждый и не всегда.

– И мы говорим после этого о престиже профессии?

Но если вернуться к разговору о задачах, то меньше всего мне хотелось бы заниматься разгребанием бумаг, а хотелось бы сосредоточиться на реальной экономике. Моя задача – взять максимальный объем водных биоресурсов в минимальный срок. И сделать наиболее качественную заморозку. Что потом с этой замороженной продукцией будут делать потребители – не моя задача. Моя задача – максимум выхватить. Звучит, конечно, грубо, но так оно и есть. Значит, пароход должен ловить не по 100, а по 200-300 тонн. Соответственно, это быстрая обработка, шоковая заморозка – настоящая, качественная. Мы должны сделать первоклассное сырье. И вся наша ежедневная работа должна быть подчинена этой цели. Необходим подробнейший график работы судна, чтобы был минимум передвижений, минимум отвлечений на перегрузы, бункеровку и прочее. Судно должно выйти, произвести точный выстрел, зайти и встать. Вот чего мы должны добиваться! Каждый год внедрять наработки по промысловому вооружению, находить новое поисковое оборудование, обновлять радиооборудование, думать, как нам улучшать работу цеха, поставить новые морозильные шкафы быстрой заморозки, автоматизировать линии, чтобы сократить людей, – то есть все должно быть направлено на максимальную эффективность, и подход к достижению этой цели нужен комплексный.

Например, мы летали в США с целью изучить, как работает их флот на минтае. Наши американские коллеги проанализировали нашу работу на промысле, дали много дельных советов и предложили проект перерабатывающего цеха мощностью на 300-350 тонн в сутки. Когда мы сообщили, что не всегда можем выловить такое количество сырца, то в ответ услышали: «О.К., давайте займемся тралом. Мы вам сделаем трал, который будет ловить больше». И они нам шили трал, как в ателье шьют костюм: конкретно под судно с его размерениями, под его энергетическую установку.

И когда наблюдаешь, как работают в Норвегии, в Дании, как работают американцы, понимаешь, что мы занимаемся не тем и обсуждаем не то. Как нам ловить лучше, быстрее и эффективнее – вот первостепенная задача. И дело не в том, что пароход должен быть обязательно новый. Главное – состояние корпуса и как он оборудован. Возможно, нам и не нужны новые корпуса и такое количество судов, которое у нас сегодня есть. Но надо думать о том, как в два раза повысить эффективность этого флота, чтобы со всем объемом вылова справлялись, скажем, не 100 судов, а 50. И, может быть, тогда будет уместно говорить о престиже профессии.

В советские времена профессия моряка была престижной. Тогда было все красиво, встреча судна с флагами-транспарантами после путины, но самое главное – были высокие заработки. По какой причине сегодня человек захочет сделать карьеру моряка, если он понимает, что на берегу он заработает больше? И кто идет в море? Туда идут либо от безысходности, либо люди, которые прикипели к морю еще с минувших времен. Либо это капитаны, которые прикованы «золотыми цепями» к судну, потому что для них на берегу практически нет работы.

На судне есть рядовой состав, судомеханическая группа и команда штурманов. Самый большой кадровый голод в судомеханической группе, потому что любой механик с легкостью себе найдет работу на берегу.

Чтобы восстанавливать престиж профессии, надо поднимать зарплату. Но давайте представим, что произойдет, если мы завтра поднимем зарплату хотя бы раза в два. Экономика этого не выдержит. А что сделать, чтобы экономика не надорвалась? Надо увеличивать выловы ровно настолько, чтобы компенсировать потери на зарплатах. А что нужно сделать для того, чтобы лучше ловить? Необходимо лучшее оборудование, лучшие специалисты и нормальная голова, которая рассчитает график работы флота.

– Надо, чтобы было больше квот?

– Вы знаете, не всегда. Допустим, судно вылавливает 20 тыс. тонн за 10 месяцев работы. Так давайте их выловим за 5 месяцев, посмотрим, что у нас с экономикой будет. Я думаю, что все будет замечательно, потому что основные статьи затрат – это топливо, заработные платы и ремонты. Если судно за меньший срок вылавливает тот же объем, то у него меньше часов работают двигатели и другое оборудование меньше изнашивается, соответственно, сокращаются расходы на ремонты.

– Сокращаются вообще все издержки по снабжению.

– Те зарплаты, которые мы платим за 10 месяцев, люди получат за 5. Затем 5 месяцев вы отдыхаете или выполняете другую работу.

Топлива у нас будет израсходовано в 2 раза меньше, но при том, что мы поймали тот же объем, у нас экономический эффект будет гораздо выше.

Крупнотоннажное судно в среднем сжигает 19 тонн тяжелого топлива в сутки. За 5 месяцев при текущей средней цене в 1 тысячу долларов за тонну экономия достигнет 2 миллионов 850 тыс. долларов. Неплохо? Так что дело не всегда в квотах. Дело в том, когда мы этим начнем заниматься? И разве это не работа? Я считаю, что работа, которая позволяет значительно сократить издержки.

– Рыбопромышленники ставят перед собой такую цель?

– А разве мы часто обсуждаем эту тему на совещаниях, на других открытых площадках? У нас все акценты смещены в сторону соцнагрузки, «квот под киль» и строительства флота, переработки. Но о том, чем мы реально должны заниматься, мы не говорим.

Суть не в том, когда построено судно, а в том, насколько оно эффективно. Ведь в США минтаевый флот 50-60-х годов постройки, самое молодое судно, которое я видел, было 90-го года. И ничего страшного у них не происходит, американцы не переживают по поводу того, что флот построен несколько десятилетий назад. Главное – чем он оснащен. Каким оборудованием и какие специалисты на нем работают. Существующий у нас кадровый голод – это реальная проблема. И такая же проблема судоремонт, потому что он осуществляется по принципу «у нас нет денег». А экономия на ремонте не позволяет сделать его по-настоящему эффективным. Так откуда возьмутся деньги, если мы суда так ремонтируем? Надо сначала сделать эффективный пароход, который будет хорошо ловить, и тогда появятся деньги.

Конечно, судовладельцы не против новостроя. Но давайте представим, какая должна быть эффективность работы судна, чтобы оно окупалось хотя бы лет за 10. Это простая арифметика. Например, судно выдает в среднем 30 тыс. тонн продукции в год. Тогда выручка составит 30 млн. долларов, если считать по средней цене на рыбу. Постройка крупнотоннажного судна обойдется в 60 млн. долларов. Следовательно, каждый год за него мы должны выплачивать по 6 миллионов, не считая процентов. При выручке в 30 миллионов мы должны иметь более 20% рентабельности для того, чтобы выплачивать по 6 миллионов за новострой. На самом деле доходность в 20% для бизнеса – это не маленькая доходность. Однако компания должна при этом на что-то жить, и судно за 10 лет должно пройти два освидетельствования на класс – а это тоже затраты. Плюс каждый год происходят ремонтные и профилактические работы. При этом мы должны быть уверены, что все 10 лет у нас будет все стабильно и квоты никто не отберет. А если мы имеем эффективность ниже 20%, то нам строить судно просто нецелесообразно.

Теперь давайте рассмотрим другой пример. Допустим, мы имеем старый пароход и хотим построить новый. Эффективность нашего судна должна быть такова, чтобы заработать на нем средства на новое судно. Но на самом деле компании, которые имеют по нескольку единиц крупнотоннажного флота, используют кумулятивный эффект, забирая частично прибыль у каждого судна для того, чтобы построить одно новое. Но с экономической точки зрения это «балалайка», работа ради работы, ничего не имеющая общего с развитием.

– Почему?

– Потому что за счет работы 10 судов мы должны построить 10, а не одно единственное.

– Сразу не получится, наверное.

– А почему не получится? Ведь если мы за счет одного парохода не можем построить другой, значит, у нас что-то не то с экономикой. Ведь производственный объект должен сам себя окупать? Пароход, который мы построили, должен сам себя окупить. Почему же предыдущее судно не может заработать деньги на 1 пароход? И когда новострой все-таки происходит, я предполагаю, что это делается за счет кумулятивного эффекта. И такой эффект мы можем видеть сплошь и рядом: когда большой бизнес поглощает маленький, когда выигрывает на аукционе, задирая цену до каких-то немыслимых пределов вопреки здравому смыслу. Мы не думаем об экономике.

– Так вы считаете, что в отрасли не хватает толковых экономистов?

– Нет, я считаю, что во всем должен быть здравый смысл. Если нам не нужно строить новый флот, то его не нужно строить из принципа. Может быть, он и нужен, но сначала нужно понять, а даст ли он необходимый эффект.

– Существует и другая точка зрения. Правительству необходимо задать для рыбаков стандарты промысла, а рыбопромышленники под эти стандарты будут строить новые суда. Чтобы соответствовать критериям по эффективности рыбодобычи.

– Так для повышения эффективности достаточно заняться перевооружением, переоборудованием и заняться, наконец, людьми.

– Сейчас для рыбопромышленника самая большая проблема – это кадры?

– О чем и речь.

– А для Минпромторга проблема такого же масштаба – это судостроение. И новый глава ОСК – бывший замминистра Рахманов – вновь реанимирует идею квот под киль.

– Так мы опять уходим от здравого смысла. Хотите пример? США, небольшая семейная компания, работа судна на минтае. Судно выходит и работает 7 месяцев в году. Остальные 5 месяцев пароход стоит. Задача – на протяжении этих 7 месяцев молотить по 300-400 тонн продукции в сутки. То есть ловить, ловить, ловить. При этом они стараются из пойманного сделать не только и не столько дорогой продукт, сколько компактный, занимающий как можно меньше места.

– Блочное филе?

– Блочное филе, а знаете почему? Потому что у них перегрузы в море запрещены законом – бегают выгружаться в порт. В свое время они выпускали много безголовки так же, как и мы. По их словам, в принципе безголовку было выпускать выгодно. Но она много места в трюме занимает. Филе делают далеко не только потому, что на этом больше зарабатывают, а потому что оно позволяет избежать перегрузов. Американское судно – это чрезвычайно занятная штука. Когда заходишь в цех, ощущение такое, что перед тобой груда металла, потому что каждый сантиметр используется с максимальной отдачей. У них нет большого свободного пространства, везде оборудование, все максимально автоматизировано, чтобы сэкономить за счет минимума персонала.

– Потому что каждый работающий – это приличная зарплата.

– Конечно. Судно выдает по 300-400 тонн улова, трюм забивается максимально плотно, затем все выгружаются на берег. Когда заканчивается рыбалка, они ставят пароход, на борту остается минимальный экипаж и производится ремонт. При этом рядовой состав у них весь состоит из выходцев из Латинской Америки, потому что это тоже позволяет экономить на зарплате – государство позволяет это делать. В 2009 году рядовые матросы получали на этом судне до 4 тыс. долларов в месяц. Помните, сколько наши в это время получали?

У нас был тогда крупнотоннажный пароход, который обеспечивал до 30 млн. долларов выручки в год за 10, а то и за 11 месяцев работы. У них судно приносило почти 45 миллионов выручки за 7 месяцев. То есть там с эффективностью все обстоит нормально. Это позволяет заниматься сменой оборудования, модернизацией, ремонтом. В связи с этим судоремонтные предприятия постоянно загружены модернизационными заказами, фабрика шьет тралы, вся инфраструктура задействована, люди получают зарплату. И при этом они не строят новый флот, нет надобности такой.

Еще один пример – креветочный промысел в Норвегии. Я уже говорил, что матрос-норвежец получает до 10 тыс. долларов в месяц. А россиянин на том же судне получает 4 тысячи. Это по нашим меркам неплохая зарплата. А норвежцы с удовольствием берут на работу наших соотечественников.

У нас было 10 тыс. квот минтая в Охотском море. Даже если я под этот промысел специально сделаю высокоэффективное судно, то результата ожидаемого не будет, потому что квота незначительна. Поэтому мы минтаем больше не занимаемся, а решили сосредоточиться на креветке.

Так вот, норвежский креветколов выходит на промысел. Добыча за первые сутки – 1 тонна, вторые – полторы тонны, затем спад до 700 кг, и вдруг суточный вылов 30 тонн! Затем опять тонна-две. Пароход здоровый, топлива сжигает много, казалось бы, какая эффективность тут может быть. А он за счет этих вспышек делает весь промысел рентабельным. Несколько суток по 20-30-40 тонн решают все экономические проблемы. Давайте попробуем отправить наш креветколов на эту рыбалку. Что получится? Ничего хорошего.

– Почему, какая разница?

– А разница в том, что у нас нет ни одного креветколова, который бы мог переработать 40 тонн в сутки. Вот у меня 6 креветколовов, и ни один из них 40 тонн в сутки не выловит и не сможет обработать.

Три года назад я было собирался списать одно из своих судов, пока не удосужился просчитать, что на подобных вспышках оно способно оправдать всю свою неповоротливость и большое потребление топлива. Я привожу эти примеры к тому, что мы мало думаем о том, что же есть рыбалка и чем мы должны заниматься на самом деле. Все наши усилия уходят на поиск путей повышения рентабельности, но мы ловить или не научились, или разучились.

Старые рыбаки говорят, что они учили весь мир рыбачить. Наверное, так и было. Однако наша эволюция в определенный момент просто остановилась. Мы чему-то научились в советское время, строили флот, развивали производство на судах, добивались каких-то результатов, но на определенном этапе все застопорилось. А у наших иностранных конкурентов процесс совершенствования продолжается. И нам необходимо каждый день, каждый день над этим работать и не удовлетворяться достигнутым результатом.

В советские времена ловили много, но вопрос не в том, сколько ловили, а в том, как ловили. И сейчас, если волю дать, то выловим, но только какими усилиями и какой эффект мы от этого получим.

Среди моих коллег-бизнесменов, которые занимаются рыбалкой, нет миллиардеров. Рыбный бизнес не является сверхдоходным, зарплаты растут не очень хорошо, флот модернизируется слабо. Наверное, это происходит по двум причинам. С одной стороны, виновата наша же инертность, а с другой – не хватает денег, экономика не позволяет это делать. И если мы нагрузим отрасль дополнительными обязательствами, то роста не произойдет. О повышении эффективности придется забыть, потому что ее можно поднять только путем дополнительных затрат на модернизацию, на обучение людей.

– В то же время в Минвостокразвития посчитали, что в ответ на 15% ставки сбора за ВБР от бизнеса не поступило ожидаемой отдачи – маловато инвестиций. Понятно, что в министерстве повышение зарплат рыбакам не бралось во внимание, рост цен на топливо тоже. А рыбопромышленники об этом практически не говорят.

– В том то и дело, что у нас разный угол зрения. Мы же с этого и начали разговор. Такое впечатление, что рыбалка – это не сложный и затратный бизнес, а сплошное удовольствие. А переоборудование судов происходит и стоит немалых денег. Ремонты делаются, вспомогательные двигатели меняются, цеха обновляются, и зарплаты в отрасли действительно растут. А это самые что ни на есть инвестиции в человеческий капитал, но чиновники это не считают инвестициями. То, что мы вкладываем в свой собственный бизнес, инвестициями не считается. Инвестиции, по их мнению, это когда мы на берегу завод отгрохаем. Так что ли?

– Да. Почему-то они считают так.

– Тогда я приведу еще один пример. В прошлом году мы подняли наш СКТР «Стелла Карина» и сделали экспертизу корпуса на предмет, а не списать ли нам это судно по причине старости. Мы пригласили сертифицированную компанию, специалисты делали заключение и сказали: такие корпуса нельзя списывать, это замечательный металл. И мы делали хорошее усиление корпуса. С общим ремонтом это обошлось нам более чем в 2 миллиона долларов. Сейчас планируем менять главный двигатель, будем ставить еще один вспомогательный. Цех на судне относительно новый. Мы хотим сделать это судно максимально эффективным, чтобы из этого корпуса выжать максимальный эффект – больше ловить и больше производить. Не по 15 тонн в сутки, а хотя бы по 25. И я знаю, как это сделать. И инвестиции в это судно у нас уже пошли. Но если посмотреть глазами чиновника, то какие это инвестиции, – нет никаких инвестиций. Вот если бы я даже маленький заводик поставил на берегу, то это были бы инвестиции.

– Это происходит из-за того, что до сих пор не сформулированы цели и задачи.

– Почему рыбацкий бизнес считается во всем мире интересным, азартным? И интерес состоит не в том, чтобы сделать филе или попасть в супермаркет Берлина. Спросите капитанов, в чем состоит вкус их профессии. Ведь какая штука: капитан будет стараться ловить как можно больше не потому, что он больше за это получит.

– Это дело профессиональной гордости. Рядом на промысле ходят его коллеги и все видят, кто чего стоит в плане мастерства.

– Так вот и я, как руководитель предприятия, должен думать об этом же.

– А почему вы не хотите извлечь большую прибыль из рыбы, сделать из нее фарш, котлеты, консервы?

– Тогда у меня вопрос: а если эта большая прибыль возможна, то почему не видна очередь из желающих этим заниматься? Ведь любой эффективный бизнес тут же начинает привлекать к себе инвесторов. Эффект пластиковых окон помните? Когда появились пластиковые окна, то все подряд двинулись в этот бизнес, количество мастерских росло как на дрожжах. Потому что реально можно было на этом заработать деньги. Если бы в котлетном бизнесе деньги зарабатывались так легко, то, наверное, сюда бы ринулись все. Я не хочу возвращаться к нашему прошлому разговору и вновь доказывать, что рыбодобыча и береговая переработка – это разные виды бизнеса. Не буду повторяться. Но на самом деле, если бизнес приносит положительный экономический эффект, например производство рыбных котлет, то ничто не мешает любому потенциальному инвестору заняться этим бизнесом. Производить котлеты, фарш, копчености, солености… А если экономика не позволяет получить положительный эффект, то стало быть мы будем это производство просто дотировать. И что, рыбодобывающий бизнес должен дотировать производство готовой продукции? Если мы говорим о том, что нам не хватает средств, чтобы поднять зарплату рыбакам, для того чтобы делать модернизации, строить и делать высокоэффективные пароходы, – а их на самом деле не хватает – то где же нам взять деньги на дотации? Поставить все с ног на голову можно, но о какой эффективности и развитии может идти тогда речь?

И почему именно переработка должна быть основной проблемой? А разве не главнее то, что американский минтайщик ловит почти 400 тонн в сутки, а наш не может это делать? У нас рыбы не меньше, и мы должны догнать и перегнать именно в рыбодобыче.

– В то время, когда вы занимаетесь проблемой повышения эффективности флота, Пограничная служба одним своим решением гонять всех не через Первый Курильский пролив, а через Четвертый сводит все ваши усилия на нет.

– Наши норвежские коллеги при встрече начинают обсуждать нюансы рыбалки, говорят о тралах, разных видах оборудования, о преимуществах того или иного агрегата, морозильного шкафа и прочее. А у наших рыбопромышленников кроме как о наболевшем разговоров нет. У меня за эту неделю было три встречи с коллегами, и все разговоры были не о рыбалке, а о том, что будет с распределением квот и о конфликтах с пограничниками. А почему бы и нам не поговорить о тралах? Чем мы вынуждены заниматься вообще? Это же идиотизм!

Скажите, в чем логика того, что американцам нельзя перегружаться в море? Тоже, вроде бы, глупость. Но они это не обсуждают. А знаете почему? Потому что приняли закон, и он работает 20 лет, 30 лет, 40 лет. И правила игры очень ясные: это можно, а это нельзя. А у нас закон каждая служба и каждое ведомство читает по-своему, потому что закон это позволяет делать. Пишем запрос в компетентные органы, они присылают ответ: «Руководствуйтесь Федеральным Законом таким-то…» Да мы знаем, что руководствоваться надо этим законом, только мы понять не можем, можно или нельзя. А почему они так отвечают? Потому что сами не знают. Ведь мы часто с этим сталкиваемся. Нам нужна четкость и ясность. Можно, значит, можно. Если нельзя, значит, нельзя ни при каких условиях. И к этим правилам в конечном итоге мы приспосабливаемся и начинаем в рамках этих правил работать. И должны работать максимально эффективно.

Елена ФИЛАТОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 18 сентября 2014 > № 1182785 Руслан Теленков

Герман Зверев: Большинству любителей «охлажденки» продают фальсификат

На российском рыбном рынке возник целый сегмент размороженной продукции, которую продают под видом охлажденной, отмечает президент Ассоциации добытчиков минтая Герман Зверев.

«Увиденное собственными глазами плюс анализ статистики позволяют сделать вывод: бурные эмоции по поводу грядущего дефицита охлажденной рыбы на российском рынке поддерживаются либо людьми несведущими, либо людьми заинтересованными», - комментирует руководитель АДМ Герман Зверев

По его словам, в России уже очень давно под видом охлажденной продается размороженная рыба. Как сообщает корреспондент Fishnews, в пример президент Ассоциации добытчиков минтая привел ситуацию на хорошо известном и дорогом Даниловском рынке. «Мне расхваливали обложенное льдом ОХЛАЖДЕННОЕ филе кальмара, произведенное предприятием, входящим в нашу ассоциацию, - рассказал руководитель отраслевого объединения. - Но дело в том, что корабли этого предприятия добывают кальмар … в Беринговом море – примерно в трех сутках хода от Петропавловска-Камчатского и в неделе хода от Владивостока. Как ни считай, охлажденное филе кальмара могли доставить с борта БАТМа на прилавок Даниловского рынка только авиацией МЧС».

Рядом с беринговоморским кальмаром лежало охлажденное филе трески, которое, по словам продавца, было изготовлено в море, прямо на судне. «Лучше бы он этого не говорил, потому что все производимое на борту рыбопромысловых судов Северного бассейна филе трески затем замораживается», - отметил Герман Зверев.

Приводит руководитель объединения и статистические данные. «Внимательное изучение отчетов Росстата доказывает: на российском рыбном рынке возник целый сегмент рыбопродукции, которую продают под видом охлажденной», - заявил эксперт.

По данным Росстата, в 2013 г. объем производства свежей и охлажденной рыбы в России превысил 686 тыс. тонн, увеличившись на 12% по сравнению с предыдущим годом. Глава АДМ попробовал отыскать источники сырья для такого количества «охлажденки». «По данным Росрыболовства, объем производства аквакультурной рыбы в России в 2013 году составил 163 тыс. тонн, по данным ФТС, импортные поставки свежей и охлажденной рыбы в Россию в 2013 году составили 167 тыс. тонн. Итого – 330 тыс. тонн, - обратил внимание Герман Зверев. - Откуда взялись еще 356 тыс. тонн?»

Можно допустить возможность использования речной рыбы из внутренних водоемов и морской - из «прибрежки». «Но ведь не вся речная рыба и не вся «прибрежная квота» идет на производство именно охлажденной рыбопродукции – эта рыба сушится, вялится, маринуется, коптится, филетируется…», - заметил эксперт. Он добавил, что аквакультурную рыбу тоже необходимо считать с поправочным коэффициентом – «выход готовой продукции из единицы живого веса». Таким образом, нужно брать в зачет не все 163 тыс. «аквакультурных» тонн, а чуть меньше – около 150 тыс. тонн.

«Одним словом, как ни крути, но примерно 350 тыс. тонн рыбы, продаваемой в качестве свежей и охлажденной, не могут подтвердить свое происхождение, - констатировал руководитель отраслевого объединения. - Мой личный осмотр московских торговых точек с «охлажденным» кальмаром и «охлажденным» филе трески позволяет высказать предположение, что значительный объем «охлажденки» – не что иное, как бывшая мороженая рыба. Просто повысившая свой статус по воле продавца».

По словам Германа Зверева, свою лепту в «большую рыбную фальсификацию» вносят и некоторые импортеры. По данным Росстата, в 2013 г. объем производства свежей и охлажденной рыбы в России увеличился по сравнению с предыдущим годом на 72 тыс. тонн, хотя поставки охлажденного норвежского лосося в 2013 г. сократились на 24 тыс. тонн. Зато поставки мороженого норвежского лосося, напротив, резко возросли и составили почти 80 тыс. тонн. «Следовательно, норвежские импортеры уже в 2013 году изменили сбытовую стратегию в России, увеличив цены на охлажденный лосось за счет сокращения поставок, и начали мощное проникновение в сегмент мороженого лосося, постепенно выдавливая оттуда дальневосточные рыбопромышленные предприятия и замещая мороженым лососем нишу в сегменте охлажденной продукции», - обратил внимание эксперт.

Он отметил, что в 2013 г. на российском рыбном рынке возникло уникальное явление: производство охлажденной рыбы выросло, несмотря на то что внешние поставки охлажденного сырья сократились, а внутренние его поставки остались почти неизменными. «Откуда сырье для значительного прироста производства? Ответ простой – мороженая рыба», - уверен Герман Зверев. По его словам, мороженое сырье дефростируют, приводят в товарный вид и используют либо для производства продукции, либо для прямых розничных продаж.

«Так что многочисленные публикации о смерти российской «охлажденки» в результате введения запрета на импорт основаны на иллюзиях, - резюмирует президент Ассоциации добытчиков минтая. - Громадное большинство тех, кто привык покупать ОХЛАЖДЕННУЮ рыбопродукцию, наслаждаясь ее потребительскими свойствами и высоким качеством, даже не догадываются, что они покупают МОРОЖЕНУЮ рыбу. Большая рыбная фальсификация позволяла зарабатывать недобросовестным участникам рынка, попутно раскручивая бренд импортной – главным образом норвежской – рыбы».

Россия > Рыба > fishnews.ru, 17 сентября 2014 > № 1181458 Герман Зверев

Сергей Саксин: Предложенные поправки – шанс для новых судов

Законопроект, предусматривающий освобождение от НДС при ввозе на российскую территорию «незаходных» судов, направлен на обновление рыбацкого флота, отмечает председатель совета директоров ПБТФ Сергей Саксин.

Напомним, что в связи с серьезными затратами на уплату таможенных пошлин и НДС часть флота не заходит в порты РФ, предпочитая обслуживание в иностранных.

Для решения проблемы «незаходных» судов, о которой представители отрасли говорят уже не первый год, был предложен законопроект «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса РФ в части повышения эффективности налогообложения рыбохозяйственного комплекса».

Предусматривается освобождение от НДС при ввозе в Россию судов рыбопромыслового флота, модернизированных и (или) прошедших капитальный ремонт за пределами территории Таможенного союза, а также судов, построенных иностранными судостроительными организациями вне территории ТС.

В случае с постройкой оговорено, что возраст судов, которые будут использоваться для добычи водных биоресурсов, на дату входа в исключительную экономическую зону РФ не должен превышать семи лет, а приемо-транспортный, вспомогательный флот и суда спецназначения на дату входа в ИЭЗ России не должны быть старше десяти лет.

Представители рыбацкого сообщества Северного бассейна выступили с критикой этого требования, заявив, что при сохранении возрастного ценза практически весь «незаходной» флот не попадет под «налоговую амнистию» и она останется только на бумаге.

Мотивы коллег, представляющих рыбацкую общественность Северного бассейна, вполне понятны, комментирует председатель совета директоров ОАО «Преображенская база тралового флота» Сергей Саксин. В то же время, добавил он, предложенный проект федерального закона – это попытка создать механизм обновления флота в рыбной отрасли.

Если убрать ограничения по возрасту судов, то за границей будет покупаться и завозиться в РФ уже побывавший в эксплуатации флот, ведь это более выгодно с экономической точки зрения, отметил руководитель ПБТФ. Но ведь ставится задача по обновлению флота, и для новостроя предложенная норма сработает, считает Сергей Саксин.

«Проблема обновления флота в рыбной отрасли действительно назрела. С точки зрения государства она никак не решается, государство заявляет, что надо обновлять, но для этого нет реально никакого механизма. А это попытка создать механизм для обновления судов», – заявил Fishnews председатель совета директоров ПБТФ.

Руководитель предприятия добавил, что помимо освобождения от налога на добавленную стоимость нужно также предусмотреть обнуление таможенной пошлины. На первый взгляд 5% кажутся незначительными, но при стоимости судна в 50 млн. долларов сумма получается существенной, обратил внимание собеседник Fishnews. Выпадающие при этом объемы бюджета окупятся сполна – за счет создания новых рабочих мест, функционирования и развития портов и т.д., считает Сергей Саксин.

Преображенская база тралового флота уже не первый год пытается решить проблему «незаходного» флота. Дальневосточное предприятие построило на Украине БМРТ «Генерал Трошев» – первый за десять лет крупнотоннажный траулер-новосторой в рыбной отрасли России, однако судно до сих не могут завести в РФ.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 17 сентября 2014 > № 1181457 Сергей Саксин

Встреча с председателем правления ОАО «Газпром» Алексеем Миллером.

Алексей Миллер информировал Президента о текущей деятельности ОАО «Газпром».

А.Миллер, в частности, доложил, что поставки газа потребителям в Европе идут в соответствии с договорами, а также информировал главу государства о ходе переговоров о поставках газа в Китай и планах компании по добыче в текущем году.

Обсуждалась также деятельность «Газпрома» в рамках программы газификации регионов, которая реализуется в 67 субъектах Федерации.

* * *

В.ПУТИН: Алексей Борисович, уже сентябрь, поэтому сейчас становится очень актуальным вопрос подготовки к зиме. Особенно и в первую очередь это касается так называемой большой энергетики, первичного источника газа, топочного мазута и так далее по цепочке, тепловая генерация, электрогенерация. Давайте начнём с «Газпрома»: как «Газпром» готовится к этому сезону, первое, и, второе, каковы результаты на данный момент времени, как работает компания?

А.МИЛЛЕР: Владимир Владимирович, компания работает стабильно, работаем по плану. Ожидаемый объём добычи по этому году – 463 миллиарда кубометров. Добычные мощности «Газпрома» составляют 617 миллиардов кубометров. В целом по году мы можем полностью удовлетворить спрос потребителей и внутри страны, и за рубежом.

Активно работаем по программе газификации. Программа газификации на сегодняшний день реализуется в 67 субъектах Российской Федерации. Приоритетное направление – это газификация населения и восточные регионы Российской Федерации. По итогам этого года средний уровень газификации в стране превысит 65 процентов, а на селе – более 54 процентов. При этом с начала реализации программы газификации газификация на селе вырастет на 20 процентов.

Что касается газификации на востоке, мы в настоящее время её ведём и на Камчатке, и в Приморском крае, и в Хабаровском крае; в двух последних субъектах Российской Федерации – благодаря завершению строительства газопровода Сахалин – Хабаровск – Владивосток. И с началом строительства газопровода «Сила Сибири» мы начнём газификацию Республики Саха (Якутия) уже в совершенно новых масштабах и Амурской области.

В.ПУТИН: А сама работа по «Силе Сибири» идёт по плану?

А.МИЛЛЕР: Да, абсолютно идёт по плану. Мы находимся в тесном контакте с нашими китайскими коллегами. У нас синхронизированные графики работ. Также мы в текущий период времени начали переговоры по поставкам газа по западному маршруту из ресурсов Западной Сибири в Китай.

В.ПУТИН: Если вы подойдёте к подписанию соответствующего соглашения, какой примерно объём?

А.МИЛЛЕР: Мы планируем подписать контракт на объём 30 миллиардов кубических метров газа на 30 лет, хотя в рамках переговоров уже озвучены объёмы в отношении новых контрактов по западному маршруту. Рассматривается возможность поставки газа в Китай и 60 миллиардов, и в том числе до 100 миллиардов кубических метров газа.

В.ПУТИН: Я так понимаю, что западный маршрут может быть даже легче по осуществлению, чем восточный.

А.МИЛЛЕР: Да, без сомнения, что касается западного маршрута, у него есть свои преимущества. Во-первых, будет задействована та газотранспортная система, которая в настоящее время уже создана в Западной Сибири. Во-вторых, по газу Западной Сибири нет необходимости создавать мощности по газохимии, по газопереработке, и в этой связи, конечно, объём инвестиций, который потребуются для реализации западного маршрута, меньше, чем для восточного маршрута.

С другой стороны – потенциал огромный. Он даже больше, чем в Восточной Сибири, и, без сомнения, мы очень быстрыми темпами можем наращивать объёмы поставки газа по западному маршруту в зависимости от роста спроса на китайском рынке.

В.ПУТИН: Давайте вернёмся всё-таки в Россию: подготовка к зиме.

А.МИЛЛЕР: Конечно, главный наш приоритет в сегодняшней работе – это закачка топлива в подземные хранилища. Подготовку к зиме мы всегда ведём в тесном взаимодействии с Гидрометцентром. Это касается и суточных, и месячных режимов, это касается прогнозов на осенне-зимний период. Должен сказать, что прогноз Гидрометцентра на предстоящую зиму говорит о том, что зима будет холоднее обычного.

Ещё на предыдущую зиму, на зиму 2013–2014 года, среднеклиматическая норма российской зимы была понижена. И на самом деле прогноз Гидрометцентра на предыдущую зиму оправдался. Зимой 2013–2014 года, 30 января мы установили абсолютный рекорд поставки газа потребителям Российской Федерации за всю историю нашей газовой отрасли: было поставлено почти 2 миллиарда кубометров газа в сутки всем нашим потребителям – 1 миллиард 990 миллионов точная цифра. Причина была в том, что по стране в целом установилась везде во всех основных центрах газопотребления аномально низкая температура – минус 25 градусов в среднем по стране. Это привело к такому резкому пиковому спросу.

В.ПУТИН: А сейчас что?

А.МИЛЛЕР: При этом этот пиковый спрос прошлой зимы был на 13 процентов больше, чем позапрошлый. В этой связи мы увеличили плановые объёмы закачки активного газа в ПХГ до 72 миллиардов кубометров.

В.ПУТИН: На территории России?

А.МИЛЛЕР: На территории Российской Федерации. Это максимальный объём, который был закачан в Российской Федерации за всю историю отрасли. Сегодня в подземки закачано 63,5 миллиарда кубов, нам остаётся закачать чуть больше 8,5 миллиарда. И мы где-то в течение ближайших полутора месяцев полностью завершим закачку. Это нам позволит в период прохождения осенне-зимнего максимума, декабрь–февраль, повысить максимальную суточную производительность наших российских подземок на 8 процентов.

Без сомнения, мы уделяем внимание закачке нашего газпромовского газа и в Европу. На текущий момент мы закачали 3,8 миллиарда кубов, планируем закачать 5 миллиардов. Европейскому рынку, конечно же, мы уделяем пристальное внимание, мы видим, какую роль и значение играет российский газ на европейском рынке. Сегодня доля российского газопотребления на европейском рынке составляет 30 процентов, а в импорте – более 64 процентов.

В.ПУТИН: Информация была о том, что «Газпром» якобы приостановил поставку нашим европейским потребителям газа. Что там на самом деле происходит?

А.МИЛЛЕР: «Газпром» осуществляет стабильные суточные поставки газа европейским газопотребителям. Мы полностью идём в наших контрактных обязательствах. Речь шла о так называемых дополнительных объёмах. И, без сомнения, по мере завершения периода закачки, активного периода накопления необходимого газа в наших подземных хранилищах мы сможем в дальнейшем удовлетворять дополнительный спрос наших европейских потребителей.

В.ПУТИН: То есть, если я Вас правильно понял, речь идёт о том, что вы в рамках контрактных обязательств выполняли свои обязательства целиком и полностью, но не могли полностью удовлетворить дополнительные запросы.

А.МИЛЛЕР: Да, Владимир Владимирович, именно так, речь шла о дополнительных заявках. Но если говорить в целом о суммарном накопленном объёме поставки газа на экспорт, то к началу сентября он на 3 миллиарда превышает наш плановый объём.

В.ПУТИН: Тогда возникает закономерный вопрос по поводу экспортных поставок на запад, на восток. В случае увеличения поставок нашим восточным соседям, китайским друзьям есть ли какие-нибудь опасения по поводу растущих потребностей в Европе? Способен ли будет «Газпром» в этом случае обеспечить своих потребителей?

А.МИЛЛЕР: Да, в полном объёме мы готовы удовлетворить и растущий спрос на китайском рынке, на восточном направлении и спрос в Европейском союзе.

В.ПУТИН: Спасибо.

Евросоюз. Китай. Россия > Нефть, газ, уголь > kremlin.ru, 17 сентября 2014 > № 1179441 Алексей Миллер

Важно успеть принять продуманные меры

Меры по развитию рыбного хозяйства должны дополнять друг друга и быть полностью обоснованы с экономической и научной точек зрения, чтобы избежать конкурентного неравенства и излишних рисков для предприятий.

Рыбацкое сообщество может изучить и внести предложения к мерам по развитию рыбохозяйственного комплекса, разработанным Росрыболовством. Инициативы, среди которых сохранение «исторического принципа», упрощение пересечения госграницы и другие шаги по снижению административных барьеров, амнистия для «незаходных» судов, был озвучены руководителем ФАР Ильей Шестаковым на Конгрессе рыбаков и ранее на совещании с представителями рыбацких ассоциаций.

Свой взгляд на предлагаемые ведомством реформы отрасли Fishnews изложил президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгий Мартынов:

«Существующие нормы распределения квот доказали свою эффективность. У нас был стабильный вылов более 4,2 млн. тонн на протяжении ряда лет, что является хорошим результатом, так что любые реформы должны быть тщательно продуманными, чтобы сохранить достигнутые показатели отрасли. Пока у нас и у руководства есть время на доработку предложений, исходя из установленных поручениями Президента и Правительства сроков. Рыбацкая общественность находится в постоянном взаимодействии с руководством отрасли, у нас одна общая задача - сохранить достигнутые результаты и увеличить совокупный вылов и объемы производства, на что и нацелены поручения Президента.

Одной из предложенных мер было повышение обязательной доли освоения квоты пользователем. Если пользователь вылавливает менее 50% два года подряд, то его право на добычу может быть аннулировано. Сейчас предлагается поднять обязательный процент освоения квоты до 70%. Я считаю, что на деятельности добросовестных рыбаков это не должно отразиться, поскольку они стремятся освоить как можно больше ресурса. Хотя обоснования конкретно этого 70% рубежа с экономической или научной точки зрения нет.

Идея по увеличению срока пользования квотами до 25 лет поддерживается многими рыбаками. Квоты на этот срок – продуманное решение, поскольку новое судно окупается примерно за четверть века. Всем известно, насколько актуальна для российских рыбаков проблема старения флота, а с учетом высокой стоимости постройки нового судна необходимо иметь определенную уверенность, что ты сможешь ловить ресурс по квоте. Тем не менее помимо юридических аспектов, есть еще и природные. И численность какого-либо объекта может снижаться. Поэтому все предлагаемые меры должны логически продолжать друг друга. «Налоговая амнистия» для судов, безусловно, поспособствует возвращению на обслуживание отечественного флота в российские порты. Это будет особенно актуально для рыбаков Северного бассейна. Однако предлагаемое увеличение ставки сбора за пользование ВБР для таких судов до 100% ставит их владельцев в неравные условия. Стимулирование развития судостроения в России должно быть также максимально продуманным, не исключено, что полезным будет привлечение иностранных специалистов на отечественные предприятия, создание за границей российских судостроительных производств.

На совещании много внимания уделили и очень важному вопросу о прохождении судов рыбацкого флота через госграницу РФ. Рыбаки уже давно пытаются добиться адекватных правил пересечения госграницы. Пока что у нас российские суда, везущие рыбу на российский берег, регулярно подвергаются административному воздействию - погранслужбы часто назначают им штрафы. Это не назовешь иначе как экономическим вредительством. Предлагаемое Росрыболовством установление уведомительного порядка прохождения транспортными судами госграницы – это то, за что много лет борются рыбаки.

Ассоциация рыбохозяйственных предприятий Приморья всегда выступала за восстановление единого промыслового пространства и единых промысловых квот. Вместе с тем мы готовы совместно с другими специалистами детально проработать предложенные Росрыболовством меры по регулированию прибрежного рыболовства. Это касается, например, ограничения работы судов по длине. Пока не совсем понятны принципы стимулирования прибрежного рыболовства, их надо также изучать и прорабатывать.

В целом нельзя не отметить, что мы признательны руководству отрасли за конструктивный диалог, который оно ведет с рыбацким сообществом. Уверены, что подобная практика общения с рыбаками поможет развитию отрасли и принесет ощутимые экономические результаты».

Георгий Мартынов, президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 16 сентября 2014 > № 1179688 Георгий Мартынов

Россельхознадзор кивает на регионы

Заместитель руководителя Россельхознадзора Николай Власов, комментируя тему «ветеринарного налога», сослался на то, что в систему контроля вовлечены региональные ветслужбы.

Как сообщает корреспондент Fishnews, тема административных барьеров при поставках рыбы на внутренний рынок обсуждалась на конференции рыбопереработчиков, которая прошла 15 сентября в рамках выставки World Food Moscow 2014.

Комментируя жалобы с мест на «ветеринарный налог», заместитель руководителя Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору Николай Власов в очередной раз объяснил, что, «поступая на берег, рыба выходит из-под сферы юрисдикции Россельхознадзора и поступает в сферу, которой занимается государственные ветеринарные службы субъектов РФ».

«Правил, которые бы описывали, в каких случаях нужно производить отбор проб для исследований, до сих пор нет. Сейчас я проект этих правил написал по поручению администрации Президента, они переданы в Минсельхоз России. Я надеюсь, что после этого ситуация несколько улучшится», – рассказал замглавы ветеринарного ведомства.

На частоту отбора проб, по словам Николая Власова, Россельхознадзор тоже не может повлиять, хотя в службе понимают, что на местах ветеринарные врачи нередко перегибают палку. «В Дальневосточном регионе было более 13 тыс. проб продукции исследовано на радиоактивность, хотя в общем-то никаких показаний для такого исследования, тем более в таких количествах, нет», – признал замруководителя ведомства.

«Несмотря на заявления Николая Власова, административные барьеры создаются непосредственно Россельхознадзором, – комментирует член Общественного совета при Росрыболовстве Эдуард Климов. – Сформирована система, работающая сама на себя, полностью коррумпированная. Вы только представьте эту цифру: ТРИНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ ПРОБ продукции «исследовано» на Дальнем Востоке. ТРИНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ! На радиоактивность! В разрешенных районах промысла!!!

У меня сложилось твердое убеждение, что Россельхознадзор активно присоединился к санкциям ЕС и США против России, успешно создавая препятствия для российской рыбы на российском же берегу».

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 16 сентября 2014 > № 1179687 Николай Власов

Как разобрать китайскую грамоту

Александр Габуев - руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги.

Юрий Барсуков - Корреспондент «Коммерсантъ»

Резюме Усиливающиеся западные санкции заставляют власти и бизнес в России демонстративно разворачиваться в сторону Юго-Восточной Азии и, в частности, Китая

Усиливающиеся западные санкции заставляют власти и бизнес в России демонстративно разворачиваться в сторону Юго-Восточной Азии и, в частности, Китая. Неформальные ограничения, которые до сих пор действовали в отношении китайских инвесторов, сняты. Визиты, деловые советы и комиссии настойчиво предлагают им проекты в самых разных отраслях. Однако власти КНР, хотя и не против воспользоваться окном возможностей, явно не намерены делать бесплатные подарки, и ожидания Москвы относительно потенциала сотрудничества рискуют оказаться завышенными.

Не советую — съедят

Несмотря на бурный рост экономики Китая, его протяженную границу с Россией и активно используемую в международных отношениях "сырьевую дипломатию", еще в начале 2000-х годов крупные совместные проекты были единичны. Первой масштабной сделкой стал контракт "Роснефти" с CNPC от 2004 года о поставке 48 млн тонн нефти. "Роснефть" получила $6 млрд предоплаты, использованной затем для покупки активов ЮКОСа. Тогда же договорились о строительстве нефтепровода Восточная Сибирь--Тихий океан (ВСТО; заработал в 2010 году) и заложили базу для роста поставок нефти. "Роснефть" надолго захватила лидерство в развитии отношений с Китаем, а нынешний глава компании Игорь Сечин считался куратором этого направления. В 2006 году Sinopec разрешили стать партнером "Роснефти" по "Удмуртнефти", несмотря на крайне жесткий подход властей РФ к допуску иностранцев на стратегические месторождения. В 2007 году Sinopec также вместе с "Роснефтью" стала участником освоения Венинского блока на шельфе Сахалина.

Однако за пределами партнерств с "Роснефтью" увеличение участия китайских инвесторов в крупных проектах шло медленно. В целом уровень деловых контактов характеризует факт, что до осени 2007 года единственным китайским банком с дочерней структурой в России был Bank of China, затем к нему присоединился ICBC, и только в 2013 году — China Construction Bank. Все они до сих пор входят лишь во вторую-третью сотню в РФ по размеру капитала.

Следующий этап сближения произошел после финансового кризиса. На фоне нестабильности западных экономик российские чиновники впервые заговорили о возможности перехода на рубли и юани в расчетах, об использовании юаня в качестве одной из резервных валют. Но и в 2009-2012 годах для китайских инвесторов действовали блоки, их возможности были гораздо меньше, чем, например, у инвесторов из ЕС. Так, китайцам долго не удавалось получить доли ни в одном крупном газовом месторождении на суше. Теневые запреты на СП были в машиностроении, станкостроении, автопроме. Источники "Ъ" говорят, что чиновники прямо "не советовали" АвтоВАЗу, ГАЗу и КамАЗу соглашаться на проекты с китайцами, опасаясь, что они быстро захватят внутренний рынок. В горнодобывающих проектах, особенно на Дальнем Востоке, на первом месте был риск засилья китайских рабочих. Некоторые проекты буксовали из-за переговоров о распределении долей.

Давайте лучше развернемся

Первые признаки смены концепции появились весной 2013 года: "Роснефть" подписала с CNPC контракт на поставку нефти на 25 лет за $270 млрд. Затем НОВАТЭК продал CNPC 20% в "Ямале СПГ". Год назад по мере нарастания напряженности вокруг Украины тенденция усилилась. "Европа от нас отворачивается, мы не можем договориться почти ни по какому вопросу,— говорил "Ъ" в октябре 2013 года совладелец НОВАТЭКа Геннадий Тимченко, позже возглавивший Российско-китайский деловой совет.— Но если не получается, то зачем биться лбом в закрытую дверь? Давайте развернемся и посмотрим на наши возможности сотрудничества с китайскими коллегами". Перед этим Chengdong Investment Corporation получила 12,5% "Уралкалия", в конце года Shenhua и En+ создали СП "Разрез уголь" с лицензией на Зашуланское месторождение в Забайкалье (более 250 млн тонн энергоугля).

Поворотной точкой стал майский визит Владимира Путина в Китай уже после второй волны санкций Запада. По словам собеседников "Ъ", это был сигнал активизации работы с КНР почти во всех сферах. Главным событием стал контракт на поставку газа объемом $400 млрд, переговоры о котором шли почти десять лет. Источники "Ъ" говорят, что на "Газпром" сильно давили: нужно было показать ЕС перспективу сокращения поставок газа. Чиновник правительства уточняет: тогда речь шла в первую очередь о демонстрации, а не реальном развороте. Но по мере ужесточения санкций задача обеспечить в лице КНР альтернативу ЕС встала всерьез. Речь идет о перенаправлении экспорта нефти и газа, поиске новых источников инвестиций и получении технологий, доступ к которым ограничен санкциями.

Уже реализуется проект расширения ВСТО до 80 млн тонн к 2020 году, что теоретически позволит отказаться от трубопроводных поставок нефти в Европу. "Газпром" ускоряет переговоры по западному маршруту поставок газа в Китай, что при расширении восточного маршрута и с учетом СПГ может заместить поставки в Западную Европу по выручке. Для замещения инвестиций планируется привлекать китайцев в крупные проекты в РФ и расширять возможности по займам в КНР. Ключевым механизмом должна стать новая межправкомиссия по инвестпроектам, которую возглавили первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов и первый вице-премьер КНР Чжан Гаоли (постоянный член политбюро и седьмой человек в китайской иерархии). Она будет работать наряду с обычной межправкомиссией и стратегическим энергетическим диалогом. По словам источников "Ъ", о создании новой комиссии договорились Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин в мае в Шанхае. На первом заседании 9 сентября в Пекине стороны согласовали перечень из 32 инвестпроектов на $20 млрд.

Но решение самой острой проблемы — привлечения финансирования — не найдено. Собеседники "Ъ" в банках скептически оценивают перспективы замещения западного капитала азиатским. Игорь Шувалов также признавал: не стоит ждать, что "один рынок закрылся, а другой немедленно открылся". Но РФ готова создавать общую финансовую инфраструктуру: речь идет о масштабном выходе на российский рынок китайской платежной системы UnionPay, создании аналога системы межбанковских расчетов SWIFT, росте расчетов в национальных валютах. Заместитель главы Минфина Алексей Моисеев говорил о возможности перевода половины товарооборота в рубли и юани, если снять ограничения по долгосрочным торговым операциям с оншорным юанем.

Самая неопределенная ситуация — в области технологий. До сих пор Россия, наоборот, рассматривала себя в качестве их поставщика в КНР, пионерами были готовы стать "Росатом" и Объединенная авиастроительная корпорация. Но теперь из-за санкций РФ перекрыт доступ к западным технологиям двойного назначения, добыче сланцевой нефти и работе на шельфе. И уже китайские разработки выглядят вариантом замены. По словам источников "Ъ", у китайцев есть неплохой опыт освоения сланцев и трудноизвлекаемой нефти, но по шельфу, особенно в Арктике, готовых решений нет. "Мы даже боимся думать, что будет, если ЕС и Япония займут такую же жесткую позицию, как США",— говорит источник "Ъ", знакомый с ходом работ на шельфе. "Если в Арктику придут китайцы, это будет совсем другая история, другая экономика и риски",— согласен собеседник "Ъ" в одной из крупнейших западных консалтинговых компаний.

России придется много поработать

Впрочем, ожидания РФ относительно планов КНР воспользоваться украинским кризисом и войти в российские сырьевые активы, заплатив хорошую цену, могут оказаться завышенными. По словам источников "Ъ" в Пекине, инвесторы и госбанки КНР будут подходить к проектам с чрезвычайной осторожностью. Главная причина — серия внутренних преобразований в самом Китае.

Как отмечает Эрика Даунс из Brookings (бывший главный аналитик ЦРУ по китайскому энергосектору), за последний год китайские энергокомпании стали крайне консервативны в зарубежных вложениях, а госбанки жестко проверяют потенциальные проекты. Причина — в масштабной антикоррупционной чистке, которую начал в 2013 году Си Цзиньпин. Главной мишенью стал его внутрипартийный оппонент, бывший постоянный член политбюро Чжоу Юнкан, курировавший энергетику и силовиков. По приказу Си Цзиньпина была организована масштабная проверка энергетических госкомпаний. Сотни сотрудников, начиная с топ-менеджеров, были осуждены за коррупцию, многие приговорены к длительным срокам и смертной казни (в числе арестованных оказался экс-глава CNPC Цзян Цземинь, который подписывал контракт с "Роснефтью" в 2009 году). Начата и масштабная проверка эффективности банковского кредитования госкомпаний. "Десятки человек за решеткой, те, кто мог, бежали. Оставшиеся менеджеры трясутся над каждой подписью, документы и условия перепроверяются десятки раз",— говорит сотрудник одного из китайских госбанков. Вторым фактором стали начавшиеся в Китае осенью 2013 года после третьего пленума ЦК амбициозные экономические реформы, одна из целей которых — повысить эффективность госкомпаний. В решении пленума впервые указано, что они должны заботиться о максимизации стоимости доли государства как акционера.

Эрика Даунс формулирует новые принципы Пекина так: нельзя переплачивать, сделки должны быть проверены независимыми оценщиками, ответственные за невыгодные инвестиции будут наказаны. По мнению Даунс, этот же подход будет применяться ко всем сырьевым инвестициям, в том числе к России. "То, что вы заключаете сделку для обеспечения Китая сырьем, уже не может оправдать переплату. Условия должны быть максимально жесткими",— говорит она. По словам нескольких глав российских компаний, они уже столкнулись с гораздо более жестким подходом китайских госбанкиров. "Рассчитывать на то, что будут давать деньги на трудные проекты, не очень приходится",— резюмирует один из собеседников "Ъ".

Консервативны в отношении России и китайские частные инвесторы. По словам собеседников "Ъ" в Пекине, еще весной, перед первыми западными санкциями, представители нескольких российских фондов и госбанков приезжали в Китай, чтобы убедить частных инвесторов вкладывать в подешевевшие российские активы. Банкиры общались как с представителями китайских олигархов, например главой Wanda Ван Цзяньлинем (с личным состоянием $16,5 млрд Forbes ставит его на 53-е место среди самых богатых людей мира), который в 2011 году во время форума в Иркутске говорил о готовности вкладывать в Россию до $2 млрд, так и с богатыми потомками ушедших на покой экс-руководителей КНР, как Винсент Вэнь (сын экс-премьера Вэнь Цзябао). Но предложения вкладываться в Россию были встречены крайне прохладно.

"Непонятная юрисдикция, много рисков, ухудшающийся прогноз",— резюмирует один из китайских участников встреч. Похожие настроения царят и среди частных инвесторов в Гонконге, говорит управляющий партнер гонконгского инвестбутика Eurasia Capital Серджио Мэн. "До сих пор опыт с вложениями в Россию оценивается как не слишком удачный. Кто-то потерял деньги на IPO "Русала". Многие недовольны, что российские чиновники приезжают, а потом ничего не происходит, как было с визитом Дмитрия Медведева в 2011 году, или вообще отменяют поездки в последний момент",— говорит он. Конечно, интерес есть, семейным фондам нужна диверсификация активов, и сырьевые богатства России теоретически "звучат неплохо", добавляет господин Мэн, но на практике РФ придется "много поработать, чтоб доказать свою надежность, понятность и прогнозируемость".

Россия. Китай. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 сентября 2014 > № 2851524 Александр Габуев, Юрий Барсуков

Рынок задает вектор развития рыбопереработки

Александр НЕГОИЦА, Менеджер по развитию бизнеса компании «Альфа Лаваль»

В условиях ответных российских санкций государство осуществляет постоянный мониторинг продовольственного рынка и взаимодействие с отечественными поставщиками продукции. Все понимают, насколько сильно развитие ситуации зависит от умения производителей наладить работу в новых условиях, от готовности и возможностей закрыть освобождающиеся продуктовые ниши отечественным товаром.

По мнению производителей перерабатывающего оборудования, у отечественных рыбопромышленников сегодня есть все технические возможности, чтобы максимально удовлетворять потребности продуктового рынка. Но для этого важно осваивать новые направления производства и выходить на прежде незнакомые товарные ниши. Об этом в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал представитель компании «Альфа Лаваль» – менеджер по развитию бизнеса Александр Негоица.

– Начать нашу беседу стоит с вопроса номер один, который актуален для всех сфер промышленности - это экономические санкции в отношении России и ответные шаги со стороны нашей страны. Каким-то образом это затронуло деятельность компании «Альфа Лаваль»?

- Я уже столкнулся с подобными вопросами со стороны заказчиков и могу успокоить, что на оборудование Alfa Laval для сфер пищевой переработки данные меры не распространились. Но как бы ни развивался дальнейший сценарий, решения для бизнеса найдутся всегда. Можно вспомнить времена холодной войны, когда в отношении Советского Союза действовали серьезные санкции, - и тогда существовали так называемые оффшорные компании, которым позволялось завозить в страну любое оборудование и технологии из-за рубежа. К тому же производство Alfa Laval есть и в других, менее зависимых от американской политики странах, таких как Индия, Китай. Но я уверен, что до кардинальных мер дело не дойдет: акции нашего концерна высоко котируются на шведской бирже и бизнес не захочет терять такой значимый для страны сегмент рынка.

- С другой стороны, подобные санкции дают российским рыбопромышленникам дополнительный шанс для продвижения на внутреннем рынке своей продукции и развития переработки.

- Это то, о чем компания «Альфа Лаваль» говорила всегда: в стране нужно развивать собственную переработку, все возможности для этого сегодня существуют! Но Россия пока продолжает оставаться одним из основных мировых поставщиков сырья, в том числе водных биоресурсов.

Один из примеров такой недооцененной рыбопродукции - сурими. Растущий спрос на блюда из сурими среди россиян и современные технологии создают условия для развития данного направления глубокой переработки и в нашей стране. Сегодня есть решения, которые оптимизируют классическую многоступенчатую японскую технологию производства сурими. Сохранив принцип производства, компания «Альфа Лаваль» предложила рынку новую технологию: линия AlfaPlus отличается от классики большей производительностью и сверхкомпактностью. В основе установки – декантерная центрифуга Alfa Laval. Использование центробежной сепарации вместо барабанных сит и прессов дает существенное увеличение выхода продукта – до 70-75% вместо привычных 30-50%. Кроме того, производственный цикл сокращается всего до 15 минут. Потери белка при этом сводятся к минимуму, а получаемый на выходе фарш отличается высоким качеством. Такая установка может использоваться на берегу и на судне, самостоятельно или в качестве дополнения к линиям по филетированию.

- Повышенный спрос в ближайшем будущем, судя по всему, будет наблюдаться и на такие виды продукции из рыбного сырья, как рыбная мука и жир?

- Стоит понимать, что закрытие российского рынка для рыбы из стран Евросоюза, США, Канады, Австралии и Норвегии, в том числе свежей и охлажденной, ляжет дополнительной нагрузкой не только на рыбодобывающий комплекс нашей страны, но и на аквакультуру. Разведение товарной рыбы требует применения специализированных кормов, качество которых зависит от использованной в них рыбной муки. Кроме того, ограничивается ввоз и европейской продукции животноводства, птицеводства, что также должно привести к повышению спроса со стороны отечественных фермеров на высококачественную, высокопротеиновую рыбную муку, рыбий жир.

Это дает уникальный шанс нашим рыбопромышленникам, особенно дальневосточным, вкладываться в модернизацию своих производств для производства более качественной продукции из отходов рыбопереработки.

– Несколько успешных проектов по переработке рыбных отходов (ПРО) с использованием технологий от Alfa Laval уже было реализовано на камчатских предприятиях в последние годы.

– Да, в 2012 году наши дальневосточные партнеры, инженеры компании «Технологическое оборудование», впервые предложили рыбопромышленникам альтернативу распространенным прессово-сушильным рыбомучным установкам - линию по переработке рыбных отходов на основе оборудования Alfa Laval. Это комплекс секций, машин и аппаратов, объединенных в одну технологическую линию, в «сердце» которой – скребковый теплообменник CONTERM и трехфазный декантер производства Alfa Laval.

Проект был реализован на заводе компании «Корякморепродукт», которая стала своего рода опытной площадкой по обкатке и совершенствованию новой линии. Результаты оказались впечатляющими: при переработке отходов красной рыбы повышенной жирности на выходе была получена рыбная мука высокого качества и рыбий жир, который после дополнительной очистки отвечал требованиям к пищевой продукции!

В 2013 году подобный опыт был реализован на другом предприятии Камчатского края - ООО «Восточный берег». Несколько крупных проектов реализуются и сейчас.

- Намного реже сегодня приходится слышать о еще одном продукте из рыбного сырья, который, между тем, пользуется повышенным спросом в пищевой промышленности и имеет очень широкий спектр применения. Речь идет о белковом гидролизате. Расскажите немного подробнее - что это за продукт и, буквально, с чем его едят?

- При разделке белой или красной рыбы, особенно при филетировании, у нас остается условно пищевое сырье, которое мы также привыкли считать отходами – это головы, хребты, хрящи, чешуя и т.д. (не говорю про внутренности, которые не считаются пищевым сырьем). Из этого сырья также можно выделять легко усваиваемый белок, который используется в качестве вкусоароматических добавок для повышения белковой составляющей пищевых продуктов.

Такой белковый продукт идет в основном на производство продуктов питания, которые являются аналогами рыбопродукции, т.е. блюда «со вкусом рыбы», содержащие главным образом крупяные, мучные ингредиенты и т.п.

В зависимости от качества, степени очистки белковый гидролизат может использоваться и для производства пищевой продукции «бюджетного сегмента», и для более дорогих диетических продуктов, предназначенных для аллергиков, для детей и т.д. Рыбный белок, конечно, сам по себе очень полезен - это незаменимый компонент сбалансированного питания. Но зачастую в обычном виде его не могут употреблять люди, склонные к аллергиям - эта проблема сегодня особенно актуальна для жителей больших городов. Однако метод гидролиза позволяет расщепить белок до более усваиваемых структур, которые не будут вызывать аллергии, но сохранят свои полезные свойства.

– То есть от того, до какой степени очистки пожелает дойти производитель при изготовлении белкового гидролизата, зависит, на какой сегмент рынка он сможет претендовать. Но спрос, в принципе, есть на продукт любого качества, верно?

– Сегодня на рынке у нас весьма активно продвигаются продукты для домашних питомцев. Если вчитаться в состав, то даже там можно найти такой ингредиент, как гидролизат белка. Так что даже в этой продуктовой нише может найтись место для рыбопереоработчика. Тем более что до сих пор все подобные товары у нас в России импортировались. Сегодня же у отечественных производителей есть все шансы воспользоваться ситуацией на рынке. Единственное, для этого нам нужно немного поменять менталитет. Ведь, как у нас было принято: сначала мы сделаем какой-то продукт, а уже потом ищем, кому его продать. В Европе всегда был другой подход – отслеживать, какой спрос на рынке, что и какого качества требует покупатель. Исходя из потребностей заказчика и создаются технологии. Поэтому и российским товаропроизводителям сегодня нужно перестраиваться и отталкиваться от потребностей конечного потребителя.

- Какое оборудование предлагает «Альфа Лаваль» для производства белкового гидролизата?

- Отмечу сразу, что это направление относится к береговой переработке. Технологическая линия включает в себя гидролизеры – специальное емкостное оборудование с мешалками, куда закладывается условно пищевое измельченное сырье и добавляются специально подобранные протеолитические ферменты, расщепляющие белок. Процесс ферментативного гидролиза длится около 3-4 часов при температуре 50°C. Это позволяет не денатурировать белок, а именно расщепить, т.е. мы его не убиваем как живой организм.

Далее мы направляем продукт на дезактивацию ферментов (кратковременно нагреваем до температуры 90 °C) и переходим на следующую стадию, которая протекает в трехфазном декантере. Он позволяет отделить жир, компоненты, которые не растворились на предыдущей стадии (в основном это минеральные вещества или тяжелые белки, которые сами по себе трудно перевариваются), и получить расщепленные белки (пептоны). Полученный в результате бульон мы направляем на очистку на сепараторе: здесь мы уже получаем продукт, требуемой степени очистки.

На завершающей стадии бульон направляется на вакуум-выпарную установку, которая позволяет сконцентрировать эту субстанцию: в холодном виде она выглядит как плотное желе. Дальше этот концентрат можно упаковать и отправить потребителю прямо в таком виде либо дополнительно направить на распылительную сушилку и получить гидролизат белка уже в виде порошка.

Цвет конечного продукта будет зависеть от степени очистки и использованного сырья - это могут быть как традиционные объекты промысла: минтай, треска, лосось, мелкосельдевые виды рыб, так и моллюски и прочие недоиспользуемые объекты.

- А могут ли такие линии дополняться определенными сегментами, чтобы одновременно из части сырья, помимо гидролизата, получать полноценную рыбную муку и жир?

- На этапе обработки сырья на трехфазном декантере всегда остается побочный продукт в виде смеси белки-минералы, которые не расщепляются (примерно треть всех получаемых белков). Поэтому линию вполне можно дополнить компактным жиротопным модулем для получения дополнительно рыбьего жира хорошего качества. Белковую составляющую можно смешать с так называемым побочным продуктом с основной линии гидролизата и отправить на сушку для производства дополнительно рыбной муки.

Также рыбий жир получается и в основном процессе производства гидролизата - это высокоочищенный продукт самой высокой пищевой категории, полученный, по факту, из условно пищевого сырья.

- В линии по производству белкового гидролизата используются какие-то уникальные технические решения, ноу-хау от Alfa Laval?

- В системе высокой очистки гидролизата мы используем уникальные мембранные установки Alfa Laval. В отличие от аналогов они полностью санитарные, так как могут легко промываться и это позволяет получать высококачественные очищенные продукты.

Следующий тип уникального оборудования, которое использовано в установке, это компактные вакуум-выпарные установки AlfaVap. Они позволяют бережно упаривать сырье при низкой температуре, благодаря чему продукт не пригорает, приобретает хороший цвет и качество. Другая особенность этого оборудования заключается в том, что оно способно упаривать продукт с любым содержанием хлоридов – «Альфа Лаваль» единственная в мире компания, выпускающая вакуум-выпарные установки, в которых все поверхности, соприкасающиеся с продуктами, выполнены из титана.

Декантеры и сепараторы, которые также используются в линии по производству гидрализата белка, изготавливают и другие производители оборудования, но проверенное качество нашей техники уже хорошо знакомо российским рыбопереработчикам, оно используется в линиях ПРО на Камчатке, Сахалине и зарекомендовало себя с лучшей стороны.

И, конечно, каждый сегмент оборудования, каждая технология от Alfa Laval создаются для исключительно бережного отношения к сырью. Ведь сам по себе процесс биотехнологии - это работа с живым сырьем, к которому относится и белок. А деликатный подход к переработке белка - это залог высокого качества конечного продукта.

Мы рады, что сегодня в России все больше товаропроизводителей задумываются об углублении переработки, о более полном использовании сырья. В последнее время все больше рыбопромышленных компаний меняют свое отношение к работе с отходами переработки, потому что видят потребность рынка в рыбной муке, жире, готовы вкладываться в их качественное производство. Надеемся, что спектр такой продукции со временем будет расширяться, отвечая стремительно растущему спросу.

Наталья СЫЧЕВА, журнал «Fishnews - Новости рыболовства»

Швеция. ЦФО > Рыба > fishnews.ru, 15 сентября 2014 > № 1177177 Александр Негоица

Рабочая встреча с Генеральным прокурором Юрием Чайкой.

Генеральный прокурор Российской Федерации Юрий Чайка информировал Президента о результатах проверки предприятий оборонно-промышленного комплекса, в том числе в части организации работы по исполнению гособоронзаказа.

В.ПУТИН: Юрий Яковлевич, я попросил Вас уже достаточно давно посмотреть с ваших позиций на то, как организована работа по исполнению гособоронзаказа. Знаю, что вы провели большую работу и есть соответствующие материалы. Хотел бы поговорить с Вами.

Ю.ЧАЙКА: Владимир Владимирович! Действительно, ровно год назад Вы поручили мне взять под особый контроль ситуацию в оборонно-промышленном комплексе и выполнении государственного оборонного заказа. За этот период проверены Судостроительная и Авиационная корпорации, холдинги «Вертолёты России», «Сухой», их дочерние организации – всего свыше ста предприятий ОПК.

В результате с начала текущего года выявлено свыше семи тысяч нарушений закона, в связи с чем к дисциплинарной ответственности привлечены 800 виновных лиц, возбуждено более 300 дел об административных правонарушениях, 131 уголовное дело. Сумма установленного ущерба превысила 20 миллиардов рублей. Но, абстрагируясь от этих цифр, считаю важным отметить следующее. Принятые совместно с Минобороны, Минпромторгом и правительственной военно-промышленной комиссией меры – мы провели совместную коллегию, все эти четыре ведомства, – привели не только к улучшению качества продукции военного назначения, но и в ряде случаев к снижению стоимости почти в два раза, а где-то даже и более чем в два раза.

Так, по данным Минобороны, в текущем году более чем на 500 миллионов рублей снижена стоимость строительства малого танкера, на 380 миллионов рублей – космического аппарата, одной единицы. По семи контрактам на поставку вооружения удалось уменьшить цену почти на 2 миллиарда рублей. При этом существенно сократились сроки заключения контрактов на выполнение государственного оборонного заказа. В ряде случаев они исполняются досрочно, что ранее было трудно даже представить. 26 вертолётов «Вертолёты России» поставили Минобороны, ФСБ и МВД в 2013 году, хотя по контракту должны были поставить в 2014 году. Такое раньше было вообще сложно представить.

По итогам проверок прекращена деятельность более десяти фирм-однодневок, из которых уходили деньги за рубеж, и около трёх десятков фирм-посредников, действующих вопреки запрету, содержащемуся в указе Президента России. Укрепилась государственная дисциплина в сфере гособоронзаказа, пресечено использование теневых схем, направленных на хищение бюджетных средств и вывод активов в офшоры, преднамеренное банкротство крупных оборонных предприятий.

Я Вам докладывал, что шло банкротство большого предприятия – Амурского судостроительного завода. Мы активно занялись этой проблемой. Этот завод производит корабли типа корвет. С декабря 2011 года, имея долговые обязательства в размере 16 миллиардов рублей, он находился в стадии банкротства, инициированного ОСК, хотя государство ежегодно давало на санацию этого предприятия по 4 миллиарда рублей господдержки. В результате мер, принятых буквально в течение этого года, банкротство судом прекращено, завод успешно развивается, увеличены его активы на сегодня, штатная численность уже увеличена на 250 человек, стали поступать новые заказы.

Благодаря вмешательству Генпрокуратуры устраняются пробелы во внутреннем правовом регулировании корпорации. Нормативно-правовая база, Владимир Владимирович, была просто никакая. Только Объединённая авиастроительная корпорация разрабатывает и приводит в соответствие с действующим законодательством свыше 120 нормативно-правовых актов. Практически они работали, как ни парадоксально, в отсутствие этой нормативно-правовой базы.

Работа по обеспечению закона в сфере оборонно-промышленного комплекса продолжается, мы действуем на основе плана совместных мероприятий, создана совместная рабочая группа от всех четырёх наших ведомств, предусматривающая обязательный мониторинг ситуации, организацию проверок, в том числе по оперативной информации. То есть работать нам помогают Федеральная служба безопасности, Министерство внутренних дел.

В настоящее время нами проверяется концерн ПВО «Алмаз-Антей». До конца года планируется проверить Федеральное управление по безопасному хранению и уничтожению химического оружия, концерн «Радиотехнические и информационные системы» и ряд других оборонных предприятий. Регулярно будем докладывать о ходе выполнения Вашего поручения. Я считаю, за год, Владимир Владимирович, сделано очень много, появились позитивные результаты.

В.ПУТИН: Спасибо.

Уголовные дела, которые возбуждены, должны быть тщательно отработаны, расследовано всё должно быть, всё должно быть доведено до своего логического правового завершения. Там, где дело дойдёт до судов, я вас прошу поддерживать соответствующие обвинения, соблюсти необходимые регламенты. И проверочную работу, безусловно, нужно продолжить. Спасибо.

Россия > Армия, полиция > kremlin.ru, 15 сентября 2014 > № 1174755 Юрий Чайка

Поправки в закон не должны ухудшать условия работы рыбной промышленности

Вячеслав ЗИЛАНОВ, Председатель Координационного совета «Севрыба»

События последних полутора лет наглядно продемонстрировали отсутствие единой позиции органов государственной власти по отношению к вектору развития рыбной отрасли и направлению совершенствования нормативно-правовой базы рыболовства. Приближающийся срок нового распределения долей квот и креативные идеи различных ведомств по изменению условий допуска пользователей к ресурсу только усиливают напряжение бизнеса. Мнением по поводу последних законодательных инициатив с Fishnews поделился председатель Координационного совета ассоциаций, объединений и предприятий рыбной промышленности Северного бассейна, член Совета по развитию рыбохозяйственного комплекса, заслуженный работник рыбного хозяйства России Вячеслав Зиланов.

– Вячеслав Константинович, вы участвуете в ряде рабочих групп и совещаний на региональном и федеральном уровнях, где уже третий год ведется работа по пересмотру базовых положений ФЗ «О рыболовстве…» и, в частности, «исторического принципа». Пока ощутимых результатов не видно. Куда все-таки идет этот процесс?

– Внешне может показаться, что процесс зашел в тупик, поскольку окончательных решений так и не принято, хотя заседаний было много. Тем не менее я все же подчеркну, что главное решение, пускай пока не оформленное в виде документа, сейчас есть. Федеральные органы согласились, а рыбаки всегда придерживались мнения, что «исторический принцип» должен быть сохранен. Вопрос только в том, оставить его в таком виде, как зафиксировано в действующем законе, когда доли квот закрепляются каждые десять лет, либо продлить этот срок до двадцати пяти лет. В последнем случае часть чиновников настаивает, чтобы рыбаки взяли на себя новые обязательства, которые, по их мнению, должны повысить эффективность деятельности всей рыбной отрасли.

Собственно позиции различных ведомств можно сгруппировать по трем основным направлениям. Первое из них, которое активно продвигает Федеральная антимонопольная служба, заключается в том, чтобы как можно больше ресурсов бросить на аукционы. Второе – нужно выполнить указания, которые дают Президент и председатель Правительства, соблюдая интересы и рыбаков, и государства. И, наконец, третья точка зрения, которая тоже просматривается, - как можно больше нагрузить предприятия дополнительными обременениями и они начнут эффективно работать. Но эта последняя группа не задумывается, каким образом пресловутая «эффективность» отразится на налоговых поступлениях в бюджет и социальной защищенности рыбаков.

Думаю, что из этих трех линий самая опасная та, которую проводит ФАС. К сожалению, антимонопольный орган формально анализирует положение дел в отрасли и рассматривает конкуренцию как главную цель рыночной экономики, хотя это только один из ее механизмов. Упорство, с каким ФАС настаивает на возвращении к квотным аукционам, больше напоминает защиту чести мундира, хотя я не думаю, что руководители службы не понимают, что предлагают путь, который приведет рыбную промышленность к краху.

Я все же считаю, что главным принципом всех рабочих групп должно быть «не навреди» – это первое. И второе, если уж вводить поправки в федеральный закон о рыболовстве, то они должны улучшать условия работы производителей – рыбаков, а не ухудшать. А у нас зачастую преследуется цель создать вольготные условия для контролирующих органов, которые никогда ничего не производили и производить не будут. Поэтому нам, рыбакам, надо набраться терпения и настойчиво добиваться решений, которые нацелены на повышение экономических результатов всей рыбной промышленности и создание лучших условий, по сравнению с теми, в которых мы работали предыдущие десять лет.

– Кстати, об аукционах, хотя они в принципиальном плане отменены как инструмент наделения пользователей ресурсами, тем не менее в ряде случае, например при высвобождении долей квот, изъятых у пользователей, такой способ применяется. Какова ваша позиция, ведь вы всегда были противником аукционов?

– Да, я выступал против аукционной системы, и не только потому что такой упрямый. Против этой системы выступало все рыболовное сообщество, и тому имелись четкие экономические обоснования, потому что в период проведения аукционов показатели как рыбной промышленности в целом, так и отдельных предприятий, были более чем плачевные. Да и сам «отец аукционов» Герман Греф открыто признал на одном из заседаний Государственной Думы, что аукционы - это билет на браконьерство. Опыт прошлых лет показывает, что аукционы не принесли рыбной отрасли ничего хорошего. Продавать рыбу, которая находится в воде, фактически кота в мешке, – это двойное преступление, и экономическое, и моральное.

Сейчас в соответствии с законом на аукционы выносится часть ресурсов, которые изъяты у предприятий, лишенных квот, или которые до этого не эксплуатировались. Считаю, что аукционную продажу рыбных ресурсов необходимо убрать из всех статей закона о рыболовстве, а вместо них ввести конкурсы. Мне часто возражают, что конкурсы – это еще более коррупционная система. Ничего подобного! Если правильно все просчитать и прописать, то как раз конкурсная основа более приемлема для рыболовного сообщества.

Допустим, в результате расторжения договоров с пользователями появились свободные рыбные ресурсы. На мой взгляд, они в приоритетном порядке должны распределяться в рамках долей, которыми обладают законопослушные предприятия. Либо на конкурсной основе – среди рыбопромышленников того региона, к которому были «приписаны» изъятые квоты. И только в последнюю очередь к конкурсу могут быть допущены все субъекты того или иного бассейна. В этом случае замена аукционов на конкурсную систему будет более справедливой и более подотчетной при анализе положения дел в рыбном хозяйстве.

– Плата за пользование ВБР до сих пор сохранена, пусть и в меньшем размере. Однако в этом году ряд федеральных органов предлагал поднять ставку сбора до 100% для тех судовладельцев, кто экспортирует рыбу или не заходит в российские порты. Как вы относитесь к этой инициативе?

– Прежде всего, я хотел бы подчеркнуть, что ни одна страна в мире не берет со своих рыбаков плату за ресурсы, которые еще не выловлены и находятся в воде. Часто можно слышать заявления недобросовестных исследователей или высокого руководства, которое не вникло во все детали, что за рубежом – в США, в Норвегии – такая практика существует. Ничего подобного! Рыбаки США платят только за полученные разрешения на ведение промысла. Иными словами, это обходится им максимум в 1–1,5 тыс. долларов за весь промысловый сезон, за квоты они платить не должны.

Аналогичная система действует и в Норвегии. Более того, у норвежцев облавливание ряда объектов промысла поощряется дополнительными льготами, например, более низкой стоимостью топлива, в то время как у нас затраты на топливо в себестоимости продукции достигают 40%. А мы поднимаем плату за пользование водными биоресурсы – и тут же становимся неконкурентоспособными по сравнению с нашими соседями. На Северном бассейне – с теми же норвежцами, на Дальнем Востоке – с американскими рыбаками. Сейчас мы еще можем составить им конкуренцию, но только за счет того, что у нас заработная плата значительно ниже, чем на судах иностранных государств. Если увеличить ставку сбора, мы потеряем и это преимущество.

Считаю, что нужно полностью отменить плату за ресурсы, а не вводить критерий «если ты экспортер, значит будешь платить 100%». К чему это приведет? Только к тому, что рыбак вообще никуда свой улов пристроить не сможет: и за рубеж не повезет, и внутри страны эта рыба будет не востребована, поскольку платежеспособность населения все еще низкая.

– Проблема так называемых «незаходных» судов, а их в России около 120 единиц, из которых порядка 70 – в Северном бассейне, не решалась годами. Видите ли вы какие-то подвижки в этом вопросе?

– Согласен с вами, действительно вопрос уже, как говорится с бородой. Однако надо признать, что в руководстве Росрыболовства, да и Министерства сельского хозяйства, которое нас в настоящее время курирует, понимают эту проблему и уже приступили к формированию проекта закона, вносящего поправки в Налоговый кодекс. Он предусматривает освобождение от налогообложения всех судов рыбопромыслового флота, построенных, модернизированных или прошедших капитальный ремонт за рубежом до 1 января 2018 года. Соответственно действовать такая «амнистия» будет до 1 января 2019 года. После этого владельцам судов, не осуществивших заход в российские порты, вновь придется полностью платить и НДС, и пошлину.

К сожалению, в тексте проекта, с которым мне удалось ознакомиться, разработчиками допущены очень существенные ошибки. В частности, там введен критерий, согласно которому промысловые суда иностранной постройки должны иметь возраст не более семи лет, а транспортные - не более десяти лет. При обсуждении этого вопроса на одном из совещаний рыбаки Северного бассейна и наши коллеги с Дальнего Востока указали, что данная норма абсолютно надумана и приведет к тому, что ни одно судно не зайдет в наши порты, если закон будет принят в таком, извините, непрофессиональном виде.

Хочется надеться, что этот закон будет принят хотя бы к середине следующего года, с тем чтобы он начал работать с 1 января 2016 года. При этом в него необходимо внести коррективы и, прежде всего, снять ограничения требований к возрасту флота.

– Рыбаки Северного бассейна активно отстаивают принятие поправок в постановление Правительства № 486, которое предписывает везти в порт выловленную рыбу и рыбопродукцию со всего Баренцева моря, а не только из 200-мильной зоны, как в остальных бассейнах. Что мешает устранить этот барьер?

– Прежде всего, хотел бы подчеркнуть, что инициатором постановления Правительства № 486 в свое время выступила Пограничная служба ФСБ России. Обоснование у силовиков было простое: с одной стороны, увеличатся поставки рыбы на внутренний рынок страны, с другой стороны, дескать, будет искоренено браконьерство за пределами 200-мильной зоны России в Баренцевом море.

Ответственно заявляю, что обе эти цели надуманны. Во-первых, браконьерства в Баренцевом море в промышленных масштабах давно не существует. Об этом заявила и Смешанная российско-норвежская комиссия по рыболовству, и международная организация НЕАФК, которая курирует Северо-Восточную Атлантику, и наши коллеги из Норвегии. Да и руководство Росрыболовства подтверждает, что на Северном бассейне в отношении борьбы с браконьерством обстановка хорошая.

Что касается доставки рыбы в российские порты, в частности в Мурманск, то здесь картина следующая. Ежегодно из мурманского порта за рубеж экспортируется 40-50 тыс. тонн рыбы – это объем, который не востребован на внутреннем рынке России. И именно это количество рыбы рыбакам приходится возить в ущерб своей экономической деятельности из района Шпицбергена и из западных районов Баренцева моря. Расчеты показывают, что ежегодно только на переходы туда и обратно рыбаки затрачивают дополнительно 670 млн. рублей. Эти затраты предприниматели вынуждены относить на себестоимость продукции. В результате падает прибыль, падают налоги. Только по этой причине бюджеты всех уровней Северного бассейна в результате надуманного препятствия каждый год недополучают 60-70 млн. рублей налоговых отчислений на прибыль.

Сама жизнь подталкивает к мысли о необходимости внести изменения в постановление Правительства. Причем эти поправки приведут его в соответствие с общей нормой в российском законодательстве о том, что вся рыба из 200-мильной зоны России доставляется в порт, как это следует из закона о рыболовстве. Для промысла за пределами 200-мильной зоны действуют другие нормы, и они тоже должны быть одинаковы для всех.

Мы надеемся, что рано или поздно к нам прислушаются. Хотя прямо скажем, меня удивляет то упорство, с которым силовые структуры держатся за эту норму. Непонятны ни цели, ни упрямство пограничников. Пора бы этот образ действий «я сильнее вас, вы будете делать то, что я хочу» прекращать.

– На недавнем конгрессе рыбаков руководитель Росрыболовства Илья Шестаков предложил в будущем отдавать приоритет утверждению прибрежной квоты перед промышленной. Практически в то же время в Мурманской области произошло неординарное событие – вопреки решению Северного научно-промыслового совета «прибрежке» была передана дополнительная квота за счет научных лимитов. Как вы можете это прокомментировать?

–Я с большим интересом ознакомился с точкой зрения, которую на площадке конгресса рыбаков озвучил глава федерального агентства Илья Шестаков, о том, что на предстоящий период, надо полагать с 2019 года, предпочтение при наделении ресурсами Росрыболовство будет отдавать предприятиям прибрежного лова. Эта новость, как я понимаю, несколько обескураживает рыбаков в том плане, что такой шаг должен быть очень тщательно просчитан. Что значит отдать предпочтение «прибрежке»? А сможет ли «прибрежка» переварить все, что она запросит? Насколько это экономически выгодно и сможет ли эта мера решить социальные вопросы, как заявляют ее сторонники с трибун и в средствах массовой информации?

Это предложение требует детального обсуждения среди рыбацкого сообщества с привлечением специалистов и ученых и с учетом развития инфраструктуры в том или ином регионе. Приведу пример, который мне хорошо известен. В Северном бассейне береговая инфраструктура, и то на 90% сосредоточенная в порту Мурманск, имеется только в Мурманской области. Что касается Карелии, Архангельской области и даже Ненецкого автономного округа, развитой береговой инфраструктуры для переработки и приемки свежей и охлажденной рыбы в этих регионах почти нет. Поэтому мы должны четко понимать, сколько сможет освоить «прибрежка» и с какой эффективностью.

Тревожит тот факт, что прямо сейчас, даже не приняв эту идею в качестве доктрины или целевой установки, «прибрежке» начали «подбрасывать» дополнительные квоты. На прошлой неделе на Северном бассейне было созвано экстренное совещание рыбаков и переработчиков, на котором временно исполняющая обязанности губернатора Мурманской области Марина Ковтун и замруководителя Росрыболовства Владимир Соколов сообщили о решении передать часть научной квоты, которую не смогут освоить институты, прибрежному рыболовству. А это ни много ни мало – 6,1 тыс. тонн трески и 3,5 тыс. тонн пикши, или, если перевести в готовую продукцию, более 500 млн. рублей.

В этом году бассейновый научно-промысловый совет рекомендовал распределить неосвоенную научную квоту между предприятиями промышленного рыболовства, а квоты, которые недоиспользуются третьими странами, отдать «прибрежке». И вдруг без вторичного рассмотрения этого вопроса на НПС Росрыболовство идет на такой шаг. Считаю, что это нарушение регламента. Понятно, что решения научно-промыслового совета носят рекомендательный характер, окончательное слово остается за федеральным агентством, но игнорировать мнение рыбацкого сообщества как минимум неэтично. Если это будет повторяться, тогда зачем вообще созывается НПС?

Никто не спорит, что надо развивать прибрежное рыболовство, надо загружать береговые перерабатывающие предприятия, но мы все работаем в рыночных условиях. Нужно четко понимать, куда эта рыбная продукция пойдет и будет ли она иметь сбыт на внутреннем рынке. Экономических расчетов мы так и не услышали, только аргументы типа «надо дать прибрежникам – у них заканчивается квота». Ну так и у океанистов вылов на пределе. Мне кажется, эту идею надо внимательно изучить и только после тщательного анализа всех экономических и социальных аспектов принимать ее или каким-то образом ограничить.

Вместе с тем здесь имеется еще один принципиально важный вопрос. Идея, прозвучавшая в докладе главы Росрыболовства Ильи Шестакова во Владивостоке, о приоритетном выделении квот прибрежному рыболовству с 2019 года, потребует внесения существенных поправок в федеральный закон о рыболовстве. Такие поправки фактически меняют в корне концепцию закона от 2004 года. Если пойти на это, будет разрушена вся законодательная база, на которой основывается работа рыбного хозяйства России. Возникает вопрос, а следует ли идти по этому пути?

Людмила ДЕМЕНТЬЕВА, Fishnews

Россия. СЗФО > Рыба > fishnews.ru, 11 сентября 2014 > № 1176037 Вячеслав Зиланов

Что может стимулировать переработку рыбы?

Александр ЕФРЕМОВ, Генеральный директор компании «Южморрыбфлот»

Развитие отечественной рыбопереработки является одним из важнейших элементов в обеспечении продовольственной безопасности страны и подъеме рыбного хозяйства. О том, какие факторы могут способствовать росту рыбопереработки и какие препятствуют этому, рассказал генеральный директор компании «Южморрыбфлот» Александр Ефремов.

– Сейчас представители власти, сельского хозяйства и рыбаки заговорили о том, что страна сама в состоянии обеспечить себя своим продовольствием и ничем не рискует, отказавшись от импортных продовольственных товаров. На Ваш взгляд, это реально, хотя бы в нашем секторе рыбопереработки?

– Безусловно, Россия способна обеспечить себя качественной рыбопродукцией собственного производства. Для этого есть главное – достаточная ресурсная база экологически чистой рыбы. Есть опыт и традиции производства рыбопродукции, еще сохранились определенные производственные мощности для ее переработки. Однако в целом отечественную рыбную отрасль нельзя назвать развитой – мы много лет экспортируем одну и ту же продукцию с минимальной степенью обработки, практически не расширяя ее ассортимент и не углубляя степень переработки. Удивительная ситуация – при уникальной ресурсной базе у российских предприятий нет ни одного собственного мирового бренда на международном рынке рыбопродукции! И эту ситуацию нельзя изменить только с помощью запретов, которые якобы должны снизить присутствие на российском рынке иностранной рыбопродукции. Недавно введенные санкции на импорт продовольствия из ЕС, США, Норвегии и Австралии могут оказаться бесполезными в плане стимулирования развития производства именно готовой для потребления продукции с высокой добавочной стоимостью. Во-первых, под запрет попало иностранное сырье, на котором работали российские производители готовой к употреблению рыбопродукции. Значительная часть розничной кулинарии, широкого ассортимента и видов упаковки производились именно из импортного сырья. И отсутствие конкуренции на рынке предложения рыбопродукции как сырья для глубокой переработки приведет к сокращению ассортимента выпускаемой готовой продукции для реализации конечному потребителю. Во-вторых, как ни странно, именно товары из рыбы с глубокой степенью переработки не вошли в список запрещенной к импорту продукции. То есть копченая семга из Норвегии, пресервы, филе, рыбная нарезка из Белоруссии, украинские и балтийские консервы по-прежнему будут присутствовать на нашем рынке. Такие санкции прямо стимулируют участников рынка удовлетворять внутренний российский спрос на эти виды рыбопродукции за счет продукции иностранного производства и ограничивают российских производителей в предложении рыбного сырья для глубокой переработки.

На мой взгляд, поддерживать отечественного производителя нужно не только такими запретами, необходимо давать ему и реальные экономические стимулы и гарантии для развития. В том числе такие, как снижение арендной ставки на землю, льготное налогообложение в режиме Единого сельскохозяйственного налога (ЕСХН) для всех рыбоперерабатывающих предприятий, субсидирование строительства инфраструктуры, холодильных площадей в непосредственной близости от успешно работающих рыбоперерабатывающих предприятий. Эффективным инструментом будет и субсидирование затрат на единицу произведенной продукции, а не просто выделение денег на проект на бумаге. И, конечно, самое важное – это снижение административных барьеров, которые являются основной причиной отказа рыбопромышленных предприятий от инвестирования в рыбопереработку. Намного проще и спокойнее осуществлять производственную деятельность далеко в море, подальше от контрольно-надзорных органов, чем ежедневно подвергаться воздействию государственного контроля. Столь мощная и разнообразная контрольно-надзорная деятельность, которая сложилась сейчас в России, не позволит развивать глубокую рыбопереработку в ближайшее время.

– О борьбе с административными барьерами говорится на всех уровнях непрерывно, но реально доходит ли дело до отмены или пересмотра каких-либо нормативов, препятствующих развитию рыбопереработки?

– Наш опыт работы в этом направлении говорит о том, что без персональной ответственности конкретных чиновников за решение определенного вопроса либо без коллективного лоббистского давления со стороны крупных рыбодобывающих структур, заинтересованных в сохранении сложившейся ситуации с распределением биоресурсов в отрасли, даже очевидные вопросы не решаются уже много лет. Формировать подобное коллективное лоббирование со стороны переработчиков рыбопродукции не получается из-за того, что эта часть отрасли малоразвита, а та их часть, которая присутствует на рынке, была создана и поддерживается иностранными производителями рыбного сырья, чьи интересы чаще всего не совпадают с интересами российских переработчиков рыбы.

Можно перечислить целый ряд проблем береговой переработки, которые в надлежащем порядке были доведены до ответственных ведомств: регулярными письмами, статьями, обращениями общественных организаций в различные инстанции, вплоть до Администрации Президента, судебными разбирательствами – но все без исключения вопросы по-прежнему не решены, а большая их часть просто забыта. Вот только некоторые из тех проблем, которые действительно не позволяют развиваться приоритетным для рыбной отрасли направлениям:

Непродуманные действующие требования предельно допустимых концентраций вредных веществ (ПДК), на основе которых разрабатываются нормативы допустимых сбросов для береговых рыбопререрабатывающих предприятий, не соответствуют ни мировому опыту в этой области, ни реальному экологическому состоянию морских акваторий в районах береговой рыбопереработки, ни здравому смыслу.

Сегодня предельно допустимые концентрации веществ для водоемов рыбохозяйственного назначения (для рыбы) более жесткие, чем санитарно-гигиенические (для человека)! По действующим нормативам у нас сточные воды после рыбообработки должны быть чище, чем вода для хозяйственно-питьевого и культурно-бытового водопользования. И это притом, что мы возвращаем в море то, что из него было изъято в виде биоресурсов, которые мы перерабатываем, и никаких химикатов для обработки рыбы не применяем. Обратившись к изучению опыта развитых стран, специализирующихся на переработке рыбопродукции в Азии (Япония, Южная Корея), мы не обнаружили подобных ограничений для сбросов отходов береговой обработки рыбы. Также мы не увидели никаких ограничений в Китае, где предприятия перерабатывают до 80% дальневосточных биоресурсов. Убежден, что именно отсутствием подобных, до конца не изученных экологических ограничений не в последнюю очередь обусловлено огромное отставание России в области глубокой переработки рыбы, а особенно это важно для Приморья как региона, географически ориентированного на развитие круглогодичного рыбного производства.

В отличие от большинства сезонных предприятий, которые работают 2-3 месяца в году «вахтовым» способом и находятся на удалении от контрольно-надзорных органов, мы, работая круглогодично, не можем игнорировать регулярные административные предписания и штрафы контролирующих органов, так как действующие нормы ПДК фактически запрещают сброс воды, используемой для переработки рыбы, в море. Поэтому много лет предприятие ищет выход из этой ситуации. Так, была запущена система резервуаров-жироуловителей для переработки отходов в рыбомучном производстве, дважды в разных специализированных организациях разрабатывались проекты сооружений для очистки сточных вод, велась работа с производителями сепарационного оборудования. Но те показатели очистки, которые были обозначены в спецификации на оборудование, в восемь раз превышали действующие требования ПДК.

Вопрос очень острый, уже были прецеденты, когда нормативы ПДК привели к закрытию предприятий береговой переработки в Приморье. Это случилось с компанией «НИВА-К» (торговая марка «Деликон»). Иностранные инвесторы, анализируя такие требования к сбросам отходов, попросту отказываются от инвестиций в береговую рыбопереработку. О каком развитии рыбопереработки стоит говорить? Необходимо как можно скорее пересматривать эти нормативы ПДК, причем на основе полноценных научных исследований. Мы поднимаем этот вопрос уже несколько лет, но необоснованные запретительные нормы продолжают действовать, ограничивая развитие важного направления рыбохозяйственной отрасли.

Не менее остро стоят вопросы многократного пересечения государственной границы. Каждый факт пересечения границы транспортным или перерабатывающим судном, не оформленным в пограничном отношении, квалифицируется пограничными органами как нарушение, а соблюсти требования законодательства судовладельцу, получив разрешение на пересечение границы, не представляется возможным, поскольку данное разрешение может быть выдано только при наличии на судне разрешения на добычу водных биоресурсов, которого на транспортном или перерабатывающем судне быть не может.

Несовершенство целого ряда административных регламентов и процедур приводит к огромным убыткам для рыбаков. Об этом говорят явные ограничения оперативной хозяйственной деятельности предприятий, а также обременение оборота скоропортящейся рыбопродукции, манипулирование ОАО «РЖД» условиями перевозки изотермическим подвижным составом, коллизия между Федеральным законом «О транспортной безопасности» и Водным кодексом в части ограничения доступа к водным объектам «граждан» (в терминах Водного кодекса) и «посторонних лиц» (в терминах Федерального закона «О транспортной безопасности») через территорию рыбоперерабатывающих предприятий, прилегающих к морю, многочисленные и зачастую устаревшие ограничения по линии промышленной безопасности и новые, не соответствующие организационным возможностям предприятий требования безопасности мореплавания в рамках международных конвенций и соглашений.

Безусловно, и вопрос о принципах распределения ВБР в рыбной отрасли так же важен, как вопрос о земле во время Великой Октябрьской революции, но он не позволяет решить на всех уровнях государственной власти такие проблемы развития рыбной отрасли, как продовольственная безопасность, насыщение внутреннего рынка рыбопродукцией российского производства; формирование условий для глубокой переработки – увеличение прибавочного продукта без увеличения нагрузки на ВБР, создание рабочих мест в прибрежных регионах, обновление производственных активов.

– Вы упоминали про субсидирование затрат на единицу произведенной продукции, что имеется в виду?

– На мой взгляд, поддержка рыбоперерабатывающих предприятий должна зависеть от реальных объемов производства. К примеру, сейчас в программах развития рыбного хозяйства большинства регионов предполагается значительная компенсация в виде прироста выпуска продукции либо процентов от стоимости затрат на постройку технологических линий, объектов инфраструктуры, производственных помещений, закупки оборудования. Все это относительные и плановые показатели. Само по себе строительство перерабатывающего завода или покупка сложного и дорого оборудования не гарантирует достижения целей общества по насыщению рынка продукцией – это промежуточный результат, который не всегда может привести к заявленным целям субсидирования. Не секрет, что приобрести оборудование можно по завышенной цене, получить от государства деньги и закончить на этом все развитие и модернизацию. Таких примеров достаточно. Кроме того, даже ответственный бизнесмен понимает, что реализация такого проекта, будь то рыбоперерабатывающий завод или аквакультурное хозяйство, связана с рыночным риском. Есть риск того, что проект станет убыточным и от него придется отказаться, бизнесмен потеряет деньги, но и государство их просто потратит впустую.

Поэтому я считаю, что инструменты субсидирования должны быть направлены непосредственно на необходимый для общества результат – субсидирование на единицу выпущенной продукции из ассортимента, который принято считать глубоко переработанным, т.е. готовым к употреблению потребителем. Платить за конечный, фактически подтвержденный результат, за уже произведенную продукцию было бы намного рациональнее для достижения обозначенных целей. Целесообразно больше поддерживать те предприятия, которые демонстрируют реальный, статистически подтвержденный, практический результат в необходимом обществу направлении, а не проектные изыскания, бизнес-планирование и технико-экономические обоснования, которые зачастую крайне далеки от реального производства в российской действительности.

– Тем не менее «Южморрыбфлот» продолжает вкладываться в различные проекты по производству продукции, пример – покупка и модернизация «Всеволода Сибирцева»?

– Приобретение «Всеволода Сибирцева» для нас не просто инвестиция, это часть долгосрочного планирования деятельности компании, направленной на увеличение прибавочного продукта за счет производства, а не эксплуатации «природной ренты» в виде ВБР, на углубление и расширение переработки сырья на берегу и в море. У «Южморрыбфлота» несколько лет работают в море две плавбазы – «Капитан Ефремов» и «Залив Восток», поэтому возвращение «Всеволода Сибирцева» – это осмысленный шаг по развитию производственных активов предприятия.

Сейчас на судне создана технологическая линия, позволяющая полностью перерабатывать любое рыбное сырье в безотходном режиме, в том числе и субпродукты: печень, молоки и другие отходы рыбного производства. Здесь можно выпускать три вида продукции: мороженую, консервированную и кормовую. Общий объем суточной переработки сырца может достигать 650 тонн. Мы рассчитываем, что объем производства нашей компанией готовой рыбопродукции увеличится до 100-110 тыс. тонн в год. С сырьем проблем возникнуть не должно, поскольку упор в производстве мы делаем на массовые в объемах промысла виды – лосось, сайру, сельдь. Рассчитываем на возобновление промысла сельди-иваси, запасы которой уже несколько лет подтверждаются наукой. Конечно, в производстве будут использоваться и другие объекты, как уже говорилось, мощности у судна большие и довольно разнообразные.

Это самое производительное рыбоперерабатывающее судно на Дальнем Востоке. Причем важно, что объемы выпускаемой продукции абсолютно не идут в ущерб ее качеству. Произведенные в море консервы ценятся намного выше сделанных на берегу, это справедливо и для других видов рыбопродукции. Очень скоро начнется сайровая путина, где традиционно производство консервов – важная часть промысла. Чтобы выделить рыбные консервы высокого качества из свежего (парного) сырья, изготовленные на КРКПБ «Всеволод Сибирцев», было решено выпускать их под новой торговой маркой – «Доброфлот». На рынок мы рассчитываем вывести товары под этим брендом уже этой осенью.

Поэтому мы нисколько не преувеличиваем, когда говорим о том, что «Южморрыбфлот» продолжает наращивать рыбопереработку, несмотря на множество нерешенных вопросов в этом секторе рыбной отрасли. Мы пошли на то, чтобы заплатить огромные суммы пошлин и налогов, сопутствующих возвращению в российскую юрисдикцию столь дорогостоящих производственных активов. Оставаться в статусе «незаходного» для судна, осуществляющего выпуск и обработку столь разнообразного ассортимента рыбопродукции, мы посчитали неприемлемым, несмотря на то, что вот уже несколько лет идет обсуждение возможности освобождения «незаходных» судов от платежей при заведении под российскую юрисдикцию.

Понимая из собственного опыта, как долго и сложно решаются менее сложные и не менее очевидные вопросы, обозначенные выше и не связанные с наполнением государственного бюджета, мы решили не ждать и заплатили все необходимые платежи. Компания никогда не руководствовалась сезонной прибылью. Развитие береговой переработки, которая является нашим основным видом деятельности, требует готовности в какой-то период работать в минус ради сохранения производственного потенциала, что включает производственные мощности, организационную структуру и обученный, опытный трудовой коллектив. А если посмотреть на понятие «производственный потенциал», то это прежде всего возможность реализовать и колоссальный объем рыбной переработки, и выпуск нового ассортимента рыбной продукции, и воспитание и обучение квалифицированных опытных кадров, и перспектива создания новых рабочих мест. Численность экипажей на наших судах состовляет около 1285 человек, у одного только «Всеволода Сибирцева» штатная численность 520 человек и может быть расширена до 600. На береговом рыбоперерабатывающем предприятии, фабрике по производству жестяной банки, судоремонтном заводе, а также в целом по компании еще работает не менее 1500 человек, что составляет общую численность круглогодично занятых в процессах, связанных с глубокой переработкой рыбы, до 2850 человек, и именно этот огромный трудовой коллектив и обеспечивает наш производственный потенциал.

– Тогда не получится ли, что главной проблемой в развитии рыбопереработки станет кадровый вопрос? Ведь о дефиците кадров для рыбной промышленности, в том числе и на Дальнем Востоке, в последнее время только ленивый не говорил…

– Мы уже давно принимаем активное участие в обсуждении и решении кадрового вопроса для рыбного хозяйства. Приходится сталкиваться с тем, что часто проблемы рыбного хозяйства пытаются решить одним махом, противопоставляя одни задачи другим. Как пример, для расширения производства и реализации конкурентоспособной российской рыбо- и морепродукции с высокой степенью переработки предлагается сделать упор на машинную модернизацию производства. Для этого в различные программы субсидирования вводят оценочные показатели так называемых «высокопроизводительных рабочих мест». Для обработки рыбы в море, я с этим частично согласен, это оправдано, но и даже в этом случае мы теряем сырье – большее его количество при машинной разделке уходит в отходы, а также теряем качество – нет еще таких машин, которые в рыбообработке могут сравниться в качестве выпускаемой продукции и заменить квалифицированного рыбообработчика. Для берегового производства в условиях неограниченности пространства производственных помещений, достаточно дешевой электроэнергии модернизация не столь экономически очевидна, т.к. ведет к сокращению рабочих мест, которые можно универсально использовать на других видах обработки, а также, как уже было сказано выше, к большой потере рыбного сырья за счет более высокого процента отходов, что неприемлемо для берегового производства, для которого рыбное сырье – это товар, купленный за деньги, а не вопрос расходования (списания) самого ценного для выпуска рыбопродукции в море – квот. Конечно, нельзя игнорировать технические достижения, но и концентрировать на модернизации столь огромные финансовые ресурсы также зачастую не оправдано. Для примера, стоимость одного нового крупнотоннажного, построенного по современному проекту рыбодобывающего судна сопоставима со стоимостью активов всех береговых перерабатывающих предприятий Дальнего Востока. Как это соотносится с целями государства, которое вкладывает огромные средства, чтобы удержать людей в дальневосточном регионе? Этот выбор должен делать предприниматель на свой страх и риск, а поддержка должна быть направлена прямо на то, что необходимо обществу и государству – готовую к употреблению рыбопродукцию.

Однако кадровые вопросы все же решаемы. Стимулировать создание рабочих мест вполне возможно, если использовать в качестве показателя для субсидирования по программам развития рыбного хозяйства среднесписочную численность сотрудников рыбохозяйственных предприятий.

В нашей компании был успешно реализован целый ряд проектов по привлечению иностранной рабочей силы. У нас работают северокорейские и индонезийские рыбообработчики. В свете последних событий на Украине и в Крыму у рыбной отрасли Дальнего Востока появилась еще одна возможность привлечения квалифицированных кадров с Украины, и мы не остались в стороне. Понимая историческую для России значимость присоединения Республики Крым, наше предприятие уже более трех месяцев помогает населению Крыма найти работу и адаптироваться в Приморье. Для этого мы незамедлительно после получения информации из СМИ о присоединении Крыма к России открыли в Севастополе филиал службы кадров ЗАО «Южморрыбфлот», благодаря чему на сегодняшний день нам удалось своими силами привлечь, оплатить проезд, проживание, питание, а также оказать организационную поддержку более 50 жителям Республики Крым, которые уже сейчас работают на судах нашей компании.

При этом хотелось бы отметить конструктивную позицию практически всех вовлеченных в переоформление украинских документов федеральных органов государственной власти, но прежде всего администрацию морских портов Приморского края, УФМС по Приморскому краю и Пограничного управления ФСБ России по Приморскому краю. Подобная оперативность и нацеленность на результат лишний раз подтверждает тот факт, что государственные органы власти могут быть крайне эффективны в вопросах, где обозначена четко и ясно государственная политика. В рыбной отрасли, к сожалению, подобной четко сформулированной политики до сих пор не сформулировано. Во всяком случае цели этой политики пока не отражены в регламентирующих действия чиновников документах, которые закрепляют должностную ответственность за достижения объективных количественных показателей развития отрасли в обозначенных государством направлениях развития рыбного хозяйства.

– Но чтобы решать проблемы в комплексе, потребуются довольно серьезные усилия и со стороны бизнеса, и, конечно, власти. Как Вы оцениваете сейчас способность чиновников сконцентрироваться на таком комплексном подходе к основным вопросам в отрасли?

– По проблемам отрасли нам удалось поднять два вопроса на апрельском совещании с полпредом Юрием Трутневым. Мы обозначили конкретные, зачастую достаточно простые, но крайне важные для рыбной промышленности проблемы, которые не решались в течение длительного времени. Помимо уже упомянутых необоснованно завышенных требований к составу сточных вод для береговой рыбопереработки и правовое регулирование при пересечение рыбопромысловыми судами госграницы.

Надо сказать, что тогда был озвучен новый и крайне важный для представителей контролирующих и проверяющих органов тезис: если в отрасли отсутствуют видимые, подтвержденные количественно значимые результаты – это, прежде всего, ответственность чиновников, которые не смогли создать благоприятную среду для развития рыбного хозяйства в необходимом обществу направлении. Сегодня руководители нашего предприятия до 30% времени затрачивают на взаимодействие с более чем 60 контролирующими, надзорными и регулирующим органами власти, которые занимаются проверками, надзором, мониторингом нашей деятельности и каждый раз находят поводы, чтобы выявить нарушения и вынести административное взыскание или штраф, некоторые из этих административных воздействий ставят предприятие на грань существования либо закрытия. Для того чтобы не быть голословным, мы свели в единую таблицу перечень всех контрольно-надзорных органов власти, которые непосредственно воздействуют на наше предприятие, осуществляющее приоритетный для развития рыбного хозяйства вид деятельности - береговую глубокую переработку рыбы. Уверяю вас, эта таблица впечатляет и скоро вы ее увидите.

Убежден, что отрасль должна быть избавлена от предвзятого либо просто халатного отношения чиновников, рыбное хозяйство должно развиваться в условиях удобной, понятной, предсказуемой и свободной предпринимательской среды, где присутствует честная и здоровая конкуренция.

Но это не значит, что и сами рыбаки должны уходить от ответственности за будущее отрасли. Все важные, значительные проблемы рыбацкое сообщество уже давно пытается решать сообща, в диалоге. Не последнюю роль в этом играют и будут играть отраслевые объединения. «Южморрыбфлот» много лет является членом Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья, и мы уверены, что решать такие глобальные задачи, как, например, продвижение российской рыбы на отечественном рынке, проще совместными усилиями, чем в одиночку. С помощью отраслевых ассоциаций можно объединять усилия по информированию потребителя о преимуществах отечественной рыбопродукции, о ее высоком качестве и экологической безопасности. Информированность потребителя – один из принципов цивилизованного рынка, этим нельзя пренебрегать ни государству, ни рыбакам. А это значит, что у всех рыбодобывающих предприятий есть общая цель – убедить покупателя в полезности нашей российской рыбы и качестве рыбопродукции.

Константин ОСИПОВ, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 8 сентября 2014 > № 1168379 Александр Ефремов

Брифинг руководителя Федеральной антимонопольной службы Игоря Артемьева по завершении заседания Правительства о внесении изменений в закон «О защите конкуренции»

Стенограмма:

И.Артемьев: Добрый день, уважаемые журналисты. Сегодня Правительство Российской Федерации рассмотрело вопрос о внесении изменений, и больших изменений, в закон «О защите конкуренции», так называемый четвёртый антимонопольный пакет.

Суть в том, что каждые пять лет существенным образом происходит обобщение практики, лучшей практики в мировом масштабе. Этим занимаются три организации: ОЭСР, Международная конкурентная сеть, ЮНКТАД при Организации Объединённых Наций. Последние такие изменения были приняты международным сообществом, профессиональным сообществом в нашей сфере, примерно три года назад.

Собственно, весь четвёртый антимонопольный пакет практически – это те уточнения лучших практик, которые существуют в мире, это рекомендации ОЭСР в адрес России, когда в июне прошлого года комитет по конкуренции признал Российскую Федерацию как в смысле законодательства, так и в смысле правоприменения, соответствующей стандартам ОЭСР и были выданы специальные рекомендации по России.

И, конечно, самым главным для нас документом является «дорожная карта» по развитию конкуренции в нашей стране, которая Дмитрием Анатольевичем Медведевым была утверждена почти уже два года назад. Вот это – составляющие этого пакета, это фундаментальный пакет, он изменяет систему отношений в этой отрасли, он изменяет облик самого антимонопольного органа. Мы будем добрее по отношению к предпринимателям.

Я немножко хотел бы пояснить это на конкретных примерах. Во-первых, мы три года назад предложили пойти на такой эксперимент по одной из наших самых боевых статей – десятой статье, связанной со злоупотреблением доминирующим положением, то есть монопольно высокие цены, дискриминация монополистов и так далее. Мы предложили два важнейших состава перевести в режим так называемых предупреждений, то есть вместо того чтобы возбуждать дело… Потому что когда мы уже возбуждаем и выносим решение, начинается длительная судебная процедура в четырёх судебных инстанциях. В целом обычный цикл антимонопольного дела в России составляет около двух лет, в Европе – около пяти лет, чтобы вы представляли, как там это долго делается. Значит, мы предложили ввести институт предупреждений, когда мы, увидев признаки нарушения, пишем предупреждение – одно письмо, где указываем на то, что мы наблюдаем, и предлагаем компании самой добровольно устранить эти нарушения. По прошествии этих двух лет – я вам хочу сообщить, примерно 70% с лишним наших предупреждений тут же удовлетворяется, а это значит, что мы не налагаем никаких штрафов на компанию, то есть их финансовое положение не страдает, судебные органы вообще не задействуются в этом деле.

Поговорив с бизнес-сообществом, ещё два-три года назад мы приняли решение, что эту практику как положительную надо распространить и на другие статьи нашего закона. Сейчас фактически все составы правонарушений, за исключением монопольно высокой цены и случаев, когда похищается и используется чужая интеллектуальная собственность, будут работать через режим предупреждений. То же самое относится и к той части нашего закона, где мы осуществляем контроль за органами государственной власти – прежде всего это субъекты Российской Федерации, органы местного самоуправления тоже сюда надо отнести. Мы тоже будем направлять им предупреждение, что, в общем, мне кажется, нормальная форма взаимоотношений между властями различного уровня. Но если предупреждение, напомню, не выполняется, то в этом случае возбуждается дело, штрафы, начинается обычная наша процедура.

Иными словами, происходят важные институциональные изменения в нашем поведении. Мы из органа, прямо и непосредственно карающего, превращаемся в орган предупредительного надзора в большей степени. Это в свою очередь, наряду с тем, что мы отменяем целый ряд статей, которые, в общем, являлись в достаточной степени рудиментарными, относились в основном к функциям защиты прав потребителей. Мы их практически упраздняем. Кроме того, имело место так называемое ущемление интересов хозсубъектов как возможный состав для доминирующих субъектов, для правонарушений и оборотных штрафов. Мы делаем этот шаг осмысленно, понимая, что мы должны заниматься крупными сделками, и всё это в совокупности, только два этих фактора, по нашим оценкам (вот вы нас проверьте года через два), должны привести к тому, что количество дел, которые мы возбуждаем, должно упасть минимум в два-три раза. Это тоже снизит давление на бизнес. Конечно же, мы хотим сосредотачиваться на крупных кейсах, которые изменяют производственные отношения в определённых сферах, как мы это делали по нефтяным компаниям, скажем. Вся система отношений, включая появление биржи, регистрацию внебирживых контрактов, началась ведь с чего? После того как были наложены гигантские штрафы, измеряемые в 20 млрд рублей, которые были выплачены нефтяными компаниями. Это вообще и есть такого уровня дела, которые должны менять производственную базу, производственные отношения в целой сфере, менять на более конкурентные отношения.

Кроме того, мы упраздняем реестр, который вызывал у предпринимателей большие беспокойства. Это очень большие хлопоты – быть у нас в реестре, присылать нам кучу, море бумаг грузовиками. Он полностью окончательно упраздняется. Этот разговор длился, для справки, почти 20 лет.

Мы упраздняем так называемые уведомления ФАС в области экономической концентрации по сделкам естественных монополий. У нас исчезает право (это по нашей же воле, мы это и предложили Правительству Российской Федерации) квалифицировать как доминирующие компании, которые имеют долю меньше чем 35%. Исключение составит только коллективное доминирование, но это специальный институт. Вообще говоря, мы брали английскую систему 5 лет назад и вводили возможность доказать антимонопольному органу, что хозсубъект, не имеющей 35%, тем не менее мог быть объявлен доминантом. Это исключается, то есть это снижает риски в экономике, и это тоже очень важный шаг в сторону бизнеса.

Что вызвало у бизнеса больше всего споров? Вы, наверное, и писали об этом, уважаемые коллеги, и говорили.

Собственно, две темы звучали. Первая тема касалась соотношения и вообще возможности регулирования антимонопольным законодательством вопросов интеллектуальной собственности. Это первая тема, которая вызвала очень большие обсуждения и в научных кругах, и, конечно, в предпринимательских, и в самих властных структурах.

И вторая тема – это введение в законодательство так называемых прав разрешения, предоставление права Правительству РФ утверждать правила недискриминационного доступа для хозяйствующих субъектов, доля которых на рынке больше 75%.

Вчера ещё и предпринимательские союзы как раз по этой теме, связанной с ПНД (то есть правилами недискриминационного доступа), тоже направили письмо Дмитрию Анатольевичу Медведеву, он сегодня его держал в руках, когда было заседание Правительства, сказал о нём тоже.

По первой части мы отступили, мы не вносим изменений в законодательство сейчас, на этом этапе, на уровне первого чтения, которые меняют каким-либо образом соотношение антимонопольного регулирования интеллектуальной собственности. Пока этого не делаем, хотя помним о том, что уже 20 лет в США и Европе это происходит, причём происходят очень серьёзные изменения в этой сфере.

Мы отстаём, конечно, но, раз риски пока, с точки зрения бизнеса, превышают позитивный эффект, давайте подождём. Для примера могу сказать такое: были случаи, которые судебными органами и США, и Европы признавались регулируемыми, например, тот случай, когда происходит что-то с владельцем интеллектуальной собственности и он вдруг запрещает производить какое-то очень важное социальное благо. Теоретически могу сказать, например, детское лекарство – оно спасает от смерти, а правообладатель, владелец или его наследник говорит: я не дам его никому производить. В этом случае принимается судебное решение и его обязывают (ему платят деньги, но его обязывают) подписать лицензионное соглашение – лекарство всё же будет производиться, детей будут лечить. Вот это ситуация, которая является ситуацией чистой монополии и регулируется антимонопольными и судебными органами Соединённых Штатов, Европы. Мы, может быть, вполне к этому ещё не готовы, мы пока, ещё раз подчёркиваю, остановились. Мы не двигаемся с этим законом. Перед вторым чтением надо будет ещё раз взвесить всё и подумать, поговорить с предпринимательским сообществом. То есть этой проблемы сейчас нет.

А вторая проблема – Правительство решило, что надо двигаться по этому пути, – это предоставление права Правительству России – подчёркиваю, Правительству, не антимонопольной службе – по так называемому недискриминационному доступу устанавливать определённые правила. Эта норма прямо связана с делами, подобными ситуации в Пикалёво, с пикалёвским синдромом. Таких ситуаций в России фактически в год складывается от 10 до 15. Это ситуации, когда на одной цепочке, скажем, поставки сырья, или электрической энергии, или ещё чего-то находится (так в советские времена строили), допустим, несколько предприятий. Как это выглядит? Вот есть «этиленовое кольцо» в Татарстане и Башкирии. Условно говоря, первое предприятие, которое получает этилен, включает задвижку, перекрывает этилен всем остальным. Все остальные предприятия закрываются – его конкуренты, люди выходят на улицу… Хотим ли мы, чтобы это было так? Конечно, нет. И вот усилиями Правительства тогда это в ручном режиме было решено, как и пикалёвский синдром.

Или, скажем, другая ситуация: два предприятия находятся на аммиакопроводе. Первое, которое получает аммиак, опять врубает задвижку и забирает весь аммиак себе. Как сделать так, чтобы оба завода работали, чтобы это было справедливо, да ещё чтобы соответствовало определённой цене? Это очень сложная, большая задача, мы в таких случаях, когда подключались, привлекали международные ценники, индикаторы, формулы цен. То есть мы немножко эту тему знаем, но понятно, что это не должно приводить к отрицательным социальным эффектам.

Если вспомнить, сколько у нас людей и предприятий находится в закрытых административных территориальных образованиях, которые все построены по такой цепочке, то понятно, что у Правительства должен быть инструмент – и, наверное, решено уже, что это антимонопольный инструмент, – который должен регулировать эти процессы.

Но как он должен регулировать? Антимонопольному органу не дано самому право это делать, а это будут приниматься специальные постановления Правительства, которые будут выверены, согласованы, в том числе с бизнесом, и это будет оптимальное решение. Сегодня такого права у Правительства нет, отсюда возникает необходимость левой рукой чесать правое ухо и действовать на грани фола и на грани законодательства.

В общем, вы понимаете нашу озабоченность, потому что решать проблемы надо. А бизнес – он беспокоится в каком смысле: если раньше правила дискриминационного доступа, то есть достаточно жёсткие правила, распространялись только на систему естественных монополий, то теперь будут распространяться и на другие рынки, на которых доля хозяйствующего субъекта больше чем 75%.

Это уже сверхмонополизированные рынки, особая категория, но под неё попадают все эти упомянутые системы – трубопроводы, этиленопроводы, туда попадает система поставок апатитового концентрата, калийных удобрений, то есть то, что в последнее время в судах между нами и хозсубъектами рассматривалось довольно активно.

Я постарался назвать ключевые, поворотные вещи, которые, собственно, являются основной этого законопроекта. Готов ответить на любые ваши вопросы.

Вопрос: ИТАР-ТАСС. Какое всё же решение по пакету было принято?

И.Артемьев: Правительство одобрило пакет и направляет его в Государственную Думу.

Вопрос: ИТАР-ТАСС, Петрова Венера. Игорь Юрьевич, бизнес просил ограничить действие правил недискриминационного доступа определённым сроком. Как Вы относитесь к этому предложению?

И.Артемьев: По сути, это правильное предложение, поскольку если даже существуют какие-то проблемы с дефицитом сырья, то, если посмотреть программу развития самих предприятий и трубопроводов, увидим, что через год, два, три они вводят дополнительные мощности, тогда начинает хватать всем этого сырья на закольцованных объектах и не надо задвижкой перегораживать уже никому.

Но нужно оценить срок шесть месяцев. Как вы знаете, Пикалёво уже работает в таком режиме уже около пяти лет, и там все вопросы не решены. То есть я хочу сказать, что существует система, когда за шесть месяцев всё легко устраняется, а существует система, в том числе в ЗАТО или в Пикалёво, например, когда проблемы не устраняются. Потому что устраняются они только тогда в течение шести месяцев, когда у собственников есть интерес безубыточной хорошей прибыльной продажи хотя бы одного или двух продуктов из линейки, допустим, пяти. То есть они в конечном итоге по совокупности зарабатывают, а поддерживают другие, более невыгодные производства каким-то коммерческим либо социальным ограничением. Но если все процессы убыточны, то там никто и никогда не будет интересоваться тем, чтобы расширить производство, а, наоборот, будет делать всё, чтобы потихонечку его сворачивать. Скорее всего, там должна быть программа замещения другими производствами этих производств – либо по технологиям другими, либо вообще по другому профилю. Поэтому так просто нельзя на это решиться. Я думаю, что коллеги, которые говорят нам о необходимости и срочности этих правил, в общем-то правы, потому что не должно быть бесконечных правил, которые ставят бизнес в какие-то сложные условия, это неправильно. Но сроки могут, наверное, варьироваться, может быть и больше шести месяцев.

Вопрос: Вы рассчитываете, что Госдума может принять этот законопроект в осеннюю сессию?

И.Артемьев: Мы будем просить депутатов Государственной Думы принять сейчас в первом чтении этот законопроект. Мы думаем, что ко второму чтению многие поправки опять должны пройти обсуждение с предпринимательскими союзами, безусловно, и в Правительстве их ждёт не очень лёгкая судьба, потому что они носят качественный характер. Они как бы в новую реальность нас погружают, поэтому второе чтение будет сложным. Я не думаю, что мы успеем до конца года добиться того, что будет принят законопроект, скорее он будет принят весной, что нас вполне устраивает, и я думаю, что нужно очень тщательно всё отработать, чтобы не вызывать каких-то больших опасений, особенно сейчас. Время такое – и кризис, и всё прочее, надо относиться к бизнесу с уважением.

Мы очень благодарны тем, кто конструктивно критиковал наш законопроект, это длилось два с половиной года. Мы хотим выразить признательность всем этим людям. Ну а тем, кто хотел просто сорвать принятие этого закона, мы посылаем наш пламенный привет.

Вопрос: Агентство РИА «Новости». Игорь Юрьевич, хотела уточнить по ранее возбуждённому делу в отношении «Сахалин энерджи» за отказ к допуску газопровода «Роснефти». Вынесено ли решение, обязана ли компания допустить к газопроводу и какие меры в отношении этой компании могут быть применены за нарушение законодательства?

И.Артемьев: Стадия возбуждения дела означает, что мы видим признаки нарушений закона о конкуренции. Но ещё доказательства все не сложены, мы ещё не разобрались, мы ещё только находимся на стадии расследования. Совершенно понятно, что существуют договорённости – и законодательные, и проектные, и в рамках Гражданского кодекса между существующими собственниками трубопровода, иностранными участниками проектов СРП (соглашение о разделе продукции) и так далее. Вопрос же очень просто решается: если труба была спроектирована и сделана на существующую потребность «Газпрома», которая законтрактована, и ещё на программу развития, которая тоже законтрактована, то, конечно, никто не будет заставлять их подключать кого бы то ни было. Но, насколько нам известно, у них ещё есть значительный объём, который не законтрактован, который они не хотели предоставить «Роснефти», а это для естественных монополий является антимонопольным нарушением с соответствующими штрафами и так далее.

Если нам удастся доказать эту позицию, если мы вообще правы в том, что есть объём, условно говоря, свободный, который они прячут сейчас и о котором предпочитают не говорить, то мы будем правы (у нас есть причины считать, что такой объём есть, поэтому мы возбудили дело), а если этого объёма нет, тогда говорить не о чём, тогда «Газпром» ни в чём не виноват, мы должны будем признать отсутствие правонарушения.

Вопрос: Лейла Хамзиева, РИА «Новости». По «Сахалин энерджи». Когда вы рассчитываете закончить расследование и представить какие-то предварительные результаты?

И.Артемьев: Знаете, жизнь по-разному нам подсказывает сроки. Если «Газпром» будет с нами сотрудничать и будет вовремя предоставлять документы, в том числе проектные и так далее, то это довольно быстро – я думаю, что срок не будет превышать трёх месяцев. Если они будут отказываться нам предоставлять документы, в таком случае следует санкция – штраф 500 тыс., который можно оспорить в суде, значит, суд каждый раз будет месяца два выносить решение о штрафе, потом они будут его платить… В общем, как правило, такие истории могут тянуться довольно долго, до года они могут тянуться в нашем рассмотрении. Но это не от нас зависит.

В данном случае я очень надеюсь на здравый смысл и добрую волю «Газпрома», потому что, вообще говоря, компании, российские компании, должны друг другу помогать. При том что они конкурентные, они должны друг другу ещё и помогать из общих соображений всей нашей страны и общего развития экономики. А законный, юридический аспект – это дискриминация путём непредоставления доступа к газопроводу, чего требует антимонопольный закон.

Вопрос: Агентство Bloomberg. После введения санкций вы не видели, чтобы иностранные компании забирали свои заявки?

И.Артемьев: Хороший пример – это заседание Правительственной комиссии по контролю за иностранными инвестициями в стратегических отраслях российской экономики. У нас, в общем, было очень интересное заседание несколько дней назад, когда американская компания Abbott купила крупнейшего нашего производителя фармацевтических препаратов – хороший пример. Швейцарцы, которые присоединились ко всем санкциям, в лице компании Holcim купили цементные заводы в России. Немецкая компания Blitz приобрела компанию по производству теплообменников для атомных станций. Причём там сделки – миллиард долларов, миллиард рублей, то есть серьёзные такие сделки. Вот вам три страны. Я сказал коллегам, что англичан ещё только не хватало в этом списке, потому что, в принципе, настоящие серьёзные компании из таких крупных держав пришли и попросили Правительство разрешить купить. Для меня это сигнал хороший, потому что это означает, что мы всё равно остаёмся инвестиционно привлекательными. Мы большая страна, у нас много интересного, что можно купить, что можно развивать, поэтому, мне кажется, это ещё, конечно, и пример такой неэффективности этих санкций.

Спасибо.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 4 сентября 2014 > № 1170742 Игорь Артемьев

Угроза войн и ответ России

Как возглавить коалицию и избежать глобального конфликта

С.Ю. Глазьев – академик РАН, советник Президента России.

Резюме Миру нужна глобальная антивоенная коалиция с позитивной программой устройства международной финансово-экономической архитектуры на принципах взаимной выгоды, справедливости и уважения национального суверенитета.

Статья представляет собой выдержки из доклада «Объективные предпосылки и субъективные факторы новой мировой войны», подготовленной под руководством автора.

Действия США на Украине следует квалифицировать не только как враждебные России, но и как направленные на глобальную дестабилизацию, фактически провоцирование мирового конфликта для спасения американской геополитической и финансово-экономической власти. Поэтому ответ должен носить системный и всеобщий характер, быть направлен не только на разоблачение и разрушение политического доминирования Соединенных Штатов, но прежде всего на подрыв американской военно-политической мощи, основанной на эмиссии доллара как мировой валюты.

Миру нужна коалиция здоровых сил за стабильность, если угодно – глобальная антивоенная коалиция с позитивной программой устройства международной финансово-экономической архитектуры на принципах взаимной выгоды, справедливости и уважения национального суверенитета.

Обуздать произвол эмитентов резервных валют

В эту группу потенциально могут войти крупные независимые державы (БРИКС), развивающийся мир (большая часть Азии, Африки, Латинской Америки), дискриминируемый в существующей международной финансово-экономической архитектуре, участники СНГ, заинтересованные в сбалансированном бесконфликтном развитии, часть государств Европы, не готовых подчиняться явно невыгодному им диктату США. Коалиция должна принимать меры для устранения фундаментальных причин глобального кризиса, наибольшее значение среди которых имеют следующие:

бесконтрольность эмиссии мировых резервных валют, которая ведет к злоупотреблениям эмитентов монопольным положением ценой нарастания диспропорций и разрушительных тенденций в глобальной финансово-экономической системе;неспособность действующих механизмов регулирования операций банковских и финансовых институтов обеспечить защиту от чрезмерных рисков и появления финансовых пузырей;исчерпание пределов роста доминирующего технологического уклада и недостаточность условий для становления нового, включая нехватку инвестиций для широкого внедрения составляющих его базисных технологий.

Необходимы условия, которые позволят национальным денежным властям организовать кредитование развития производств нового технологического уклада и модернизации экономики на его основе, стимулирование инновационной и деловой активности в перспективных направлениях экономического роста. Для этого страны-эмитенты мировых резервных валют должны гарантировать их устойчивость путем ограничения величины государственного долга и дефицита платежного и торгового балансов. Кроме того, им следует соблюдать требования по прозрачности механизмов эмиссии своих валют, предоставлению возможности их беспрепятственного обмена на все активы, торгуемые на их территории.

Важным требованием к эмитентам мировых резервных валют должно стать соблюдение правил добросовестной конкуренции и недискриминационного доступа на свои финансовые рынки. Остальным странам, соблюдающим аналогичные ограничения, необходимо предоставить возможности применения национальных валют как инструмента внешнеторгового и валютно-финансового обмена, в том числе их использования в качестве резервных странами-партнерами. Целесообразно ввести классификацию национальных валют, претендующих на роль мировых или региональных резервных, по категориям в зависимости от соблюдения их эмитентами определенных требований.

Одновременно с введением требований к эмитентам мировых резервных валют необходимо ужесточение контроля за движением капитала, чтобы предотвращать спекулятивные атаки, дестабилизирующие мировую и национальные валютно-финансовые системы. Для этого странам коалиции следует ввести запрет на транзакции своих резидентов с офшорными зонами, а также не допускать к схемам рефинансирования банки и корпорации, учрежденные с участием резидентов офшоров. Валюты, эмитенты которых не соблюдают установленных правил, не следует использовать в международных расчетах.

Чтобы обеспечить контроль за эмитентами мировых резервных валют, потребуется глубокое реформирование международных финансовых институтов. Страны-участницы должны быть представлены справедливо по объективному критерию из набора признаков относительного веса в мировом производстве, торговле, финансах, природном потенциале и населении. По тому же критерию можно сформировать корзину валют под выпуск новой SDR (специальные права заимствования, СПЗ, условная расчетная единица МВФ), по отношению к которой могут определяться курсы всех национальных валют, включая мировые резервные. На начальном этапе в корзину могут войти валюты тех стран коалиции, которые согласятся взять на себя обязательства по соблюдению установленных норм.

Осуществление столь масштабных реформ требует правового и институционального обеспечения. Это возможно путем придания решениям коалиции статуса международных обязательств заинтересованных в их реализации стран, а также с опорой на институты ООН и уполномоченные международные организации.

Чтобы стимулировать глобальное распространение социально значимых достижений нового технологического уклада, необходимо развернуть международную систему стратегического планирования глобального социально-экономического развития. Она включала бы в себя разработку долгосрочных прогнозов научно-технического развития, определение перспектив экономики мира, региональных объединений и крупных государств, поиск возможностей преодоления диспропорций, в том числе разрывов между передовыми и слаборазвитыми странами, а также выбор приоритетных направлений развития и индикативных планов деятельности международных организаций.

США и другие члены G7, скорее всего, отвергнут перечисленные выше предложения по реформированию международной валютно-финансовой системы без обсуждения, поскольку они подорвут их монопольное право бесконтрольной эмиссии мировых валют. Получая от нее огромную выгоду, ведущие западные державы сдерживают доступ к собственным рынкам активов, технологий и труда, вводя все новые ограничения.

В случае отказа «семерки» «подвинуться» в органах управления международных финансовых организаций антивоенная коалиция должна обладать достаточной синергией, чтобы создать альтернативные глобальные регуляторы.

Прообразом может послужить группа БРИКС, в рамках которой возможны следующие меры обеспечения экономической безопасности:

создание универсальной платежной системы для стран БРИКС и выпуск общей платежной карточки, объединяющей китайскую UnionPay, бразильскую ELO, индийскую RuPay, а также российские платежные системы;создание независимой от Соединенных Штатов и Евросоюза системы обмена межбанковской информацией, аналогичной SWIFT;переход на использование своих рейтинговых агентств.

Россия – лидер поневоле

Лидирующую роль в создании коалиции по противостоянию США придется брать на себя России, поскольку именно она находится в наиболее уязвимом положении и без создания такой коалиции не сможет одержать верх в развязываемой против нее конфронтации. Если Россия не проявит инициативу, то формируемый Соединенными Штатами антироссийский альянс может поглотить или нейтрализовать наших потенциальных союзников. Так, провоцируемая американцами против России война в Европе может оказаться выгодной Китаю. Взаимное ослабление Америки, Евросоюза и России облегчает КНР достижение глобального лидерства. Бразилия способна поддаться давлению Вашингтона. Индия рискует замкнуться на решении своих внутренних проблем.

Россия обладает не меньшим, чем США, историческим опытом лидерства в мировой политике, необходимым духовным авторитетом и достаточной военно-технической мощью. Но отечественному общественному сознанию необходимо избавиться от комплекса неполноценности, восстановить историческую гордость за многовековое упорное создание цивилизации, объединившей множество наций и культур и не раз спасавшей Европу и человечество от самоистребления. Вернуть понимание исторической преемственности роли «Русского мира» в созидании общечеловеческой культуры, начиная от Киевской Руси – духовной преемницы Византийской империи – до Российской Федерации, являющейся преемницей СССР и Российской империи. Евразийский интеграционный процесс следует преподносить как глобальный проект восстановления общего пространства, развития веками живших вместе, сотрудничавших и обогащавших друг друга народов от Лиссабона до Владивостока и от Петербурга до Коломбо.

Социально-консервативный синтез

Идеологическим основанием нового миропорядка может стать концепция социально-консервативного синтеза, объединяющая систему ценностей мировых религий с достижениями социального государства и научной парадигмой устойчивого развития. Эту концепцию стоит использовать в качестве позитивной программы для формирования глобальной антивоенной коалиции, которая должна предложить понятные всем принципы упорядочивания и гармонизации социально-культурных и экономических отношений в мировом масштабе.

Гармонизация международных отношений возможна только на основе фундаментальных ценностей, разделяемых всеми основными культурно-цивилизационными общностями. К числу таких ценностей относятся принцип недискриминации (равенства людей) и декларируемая всеми конфессиями любовь к ближнему без разделения на «своих» и «чужих». Такие ценности могут быть выражены в понятиях справедливости и ответственности, а также в юридических формах прав и свобод граждан.

Фундаментальная ценность человеческой личности и равенства прав всех людей вне зависимости от их вероисповедания, национальной, классовой и какой-либо еще принадлежности должна быть признана всеми конфессиями. Основанием для этого, во всяком случае в монотеистических религиях, является понимание единства Бога и того, что каждое вероучение указывает свою дорогу спасения человека, имеющую право на существование. Подобное мировоззрение способно устранить насильственные формы межрелигиозных и межнациональных конфликтов, перевести их в плоскость свободного выбора каждого человека. Для этого необходимы правовые формы участия конфессий в общественном жизнеустройстве и разрешении социальных конфликтов.

Это позволит нейтрализовать одну из самых разрушительных технологий американской стратегии ведения мировой хаотической войны –

использование межконфессиональных противоречий для разжигания религиозных и национальных конфликтов, переходящих в гражданские и региональные войны.

Вовлечение конфессий в формирование международной политики даст нравственно-идеологическое основание для предотвращения этнонациональных конфликтов и создаст предпосылки для перевода межнациональных противоречий в конструктивное русло, их снятия посредством инструментов государственной социальной политики. В свою очередь, вовлечение конфессий в формирование социальной политики подведет нравственное основание под государственные решения. Это поможет обуздать дух вседозволенности и распущенности, доминирующий сегодня в правящей элите развитых государств, восстановить понимание социальной ответственности власти перед обществом. Пошатнувшиеся ценности социального государства получат мощную идеологическую поддержку. В свою очередь, политическим партиям придется признать значение фундаментальных нравственных ограничений, защищающих основы человеческого бытия.

Концепция социально-консервативного синтеза дает идеологическую основу для реформирования международных валютно-финансовых и экономических отношений на основе принципов справедливости, взаимного уважения национальных суверенитетов и взаимовыгодного обмена. Их реализация требует ограничения свободы действия рыночных сил, постоянно порождающих дискриминацию большинства граждан и стран по доступу к благам.

Либеральная глобализация подорвала возможности государств влиять на распределение национального дохода и богатства. Транснациональные корпорации бесконтрольно перемещают ресурсы, которые ранее контролировались государствами. Последние вынуждены снижать степень социальной защищенности граждан, чтобы сохранять привлекательность экономик для инвесторов. Одновременно снизилась эффективность государственных социальных инвестиций, потребители которых освободились от национальной принадлежности. В результате присвоения американоцентричной олигархией все большей части доходов, генерируемых в мировой экономике, происходит падение уровня жизни населения большинства стран с открытой экономикой, увеличивается дифференциация граждан по доступу к благам. Для преодоления разрушительных тенденций требуется изменить всю архитектуру финансово-экономических отношений, вводя ограничения на движение капитала. Цель – блокировать возможности его ухода от социальной ответственности, с одной стороны, и выровнять издержки социальной политики национальных государств – с другой.

Ограничение возможностей уклониться от социальной ответственности включает ликвидацию офшорных зон, позволяющих избегать налоговых обязательств, и признание права национальных государств регулировать трансграничное перемещение капитала. Выравнивание социальных издержек различных государств потребует установить глобальные минимальные социальные стандарты, что предусматривало бы опережающее повышение уровня социального обеспечения населения относительно бедных стран. Для этого должны заработать международные механизмы выравнивания уровня жизни, что предполагает создание инструментов их финансирования.

Руководствуясь концепцией социально-консервативного синтеза, антивоенная коалиция поставила бы задачи формирования глобальных механизмов социальной защиты. Так, способом финансирования международных механизмов выравнивания уровня жизни стал бы налог на валютообменные операции в размере 0,01 от суммы трансакций. Этот сбор (суммой до 15 трлн долларов в год) может взиматься на основе международного соглашения в рамках национальных налоговых законодательств и перечисляться в распоряжение уполномоченных международных организаций. В их числе – Красный Крест (предупреждение и преодоление последствий гуманитарных катастроф, вызванных стихийными бедствиями, войнами, эпидемиями и пр.); ВОЗ (предотвращение эпидемий, снижение детской смертности, вакцинация населения и пр.); МОТ (организация глобальной системы контроля за выполнением норм техники безопасности, соблюдением общепринятых норм трудового законодательства, включая оплату труда не ниже прожиточного минимума и запрет на использование детского и принудительного труда, за трудовой миграцией); Мировой банк (строительство объектов социальной инфраструктуры – водоснабжение, дороги, канализация и пр.); ЮНИДО (передача технологий развивающимся странам); ЮНЕСКО (поддержка международного сотрудничества в сфере науки, образования и культуры, защиты культурного наследия). Расходование средств должно вестись на основе бюджетов, утверждаемых Генеральной Ассамблеей ООН.

Еще одним направлением работы может стать создание глобальной системы защиты окружающей среды, финансируемой за счет ее загрязнителей. Для этого нужно заключить международное соглашение, предусматривающее универсальные нормы штрафов за загрязнение с перечислением их на экологические цели в соответствии с национальным законодательством и под контролем уполномоченной международной организации. Часть средств централизованно направляется на проведение глобальных экологических мероприятий и организацию мониторинга состояния окружающей среды. Альтернативный механизм возможен на основе оборота квот на загрязнение путем расширения и запуска механизмов Киотского протокола.

Важнейшее направление – создание глобальной системы ликвидации неграмотности и обеспечения доступа всех граждан планеты к информации и получению современного образования. Потребуется унификация минимальных требований ко всеобщему начальному и среднему образованию с выделением дотаций слаборазвитым странам за счет средств, собираемых посредством предложенного выше налога. Должна появиться доступная для всех жителей планеты система предоставления услуг высшего образования ведущими вузами развитых стран. Последние могли бы выделять квоты на прием иностранных студентов, набираемых по международному конкурсу с оплатой обучения из того же источника. Параллельно силами вузов-участников разворачивается глобальная система предоставления дистанционных образовательных услуг на бесплатной основе для всех желающих со средним образованием. Создание и поддержание соответствующей информационной инфраструктуры может быть возложено на ЮНЕСКО и Мировой банк с финансированием из того же источника.

Антикризисная гармонизация миропорядка

Растущий разрыв между бедными и богатыми странами создает угрозу развитию и самому существованию человечества. Он воспроизводится и поддерживается присвоением ряда функций международного экономического обмена национальными институтами США и их союзников, действующими исходя из своих частных интересов. Они монополизировали эмиссию мировой валюты, используя эмиссионный доход в своих интересах и обеспечивая неограниченный доступ к кредиту своим банкам и корпорациям. Монополизировали установление технических стандартов, поддерживая технологическое превосходство собственной промышленности. Навязали всему миру выгодные им правила международной торговли, заставив других открыть товарные рынки и резко ограничить собственные возможности влияния на конкурентоспособность национальных экономик. Наконец, принудили большинство стран к открытию рынков капитала, обеспечив господствующее положение своей финансовой олигархии, богатеющей за счет той же монополии на безграничную эмиссию мировой валюты.

Устойчивое и успешное для человечества социально-экономическое развитие невозможно без устранения монополизации функций международного экономического обмена в чьих-либо частных или национальных интересах. Ради устойчивого развития человечества и гармонизации глобальных общественных отношений, преодоления дискриминации в международном экономическом обмене могут вводиться глобальные и национальные ограничения.

В частности, для предотвращения глобальной финансовой катастрофы необходимы срочные меры по формированию новой безопасной и эффективной валютно-финансовой системы, основанной на взаимовыгодном обмене национальных валют и исключающей присвоение глобального эмиссионного дохода в чьих-то частных или национальных интересах.

Для выравнивания возможностей социально-экономического развития развивающимся странам необходим свободный доступ к новым технологиям при условии, что они возьмут обязательство не использовать их в военных целях. Государства, согласившиеся на такое ограничение и открывшие доступ к информации о военных расходах, выводятся из-под ограничений международных режимов экспортного контроля. Им также оказывается помощь в получении новых технологий, необходимых для развития.

Для обеспечения добросовестной конкуренции нужен международный механизм, который не позволил бы транснациональным корпорациям злоупотреблять монопольным положением на рынке. Соответствующие функции антимонопольной политики могут быть возложены на ВТО на основе специального соглашения, обязательного для всех государств-членов. Оно предусмотрит права субъектов международного экономического обмена требовать устранения монопольных злоупотреблений со стороны ТНК, а также компенсации вызванных ими потерь за счет введения соответствующих санкций. В число таких злоупотреблений наряду с завышением или занижением цен, фальсификацией качества продукции и другими типичными примерами недобросовестной конкуренции должно входить занижение оплаты труда относительно регионального прожиточного минимума, подтвержденного МОТ. В отношении естественных глобальных и региональных монополий следует установить процедуры регулирования цен на разумном уровне.

В условиях неэквивалентного экономического обмена государствам следует оставить свободу регулирования национальных экономик для выравнивания уровней социально-экономического развития. Наряду с принятыми в рамках ВТО механизмами защиты внутреннего рынка от недобросовестной внешней конкуренции инструментами выравнивания служат разные механизмы стимулирования научно-технического прогресса и государственной поддержки инновационной и инвестиционной активности; установление государственной монополии на использование природных ресурсов; введение норм валютного контроля для ограничения вывоза капитала и нейтрализации спекулятивных атак против национальной валюты; удержание под национальным контролем важнейших секторов экономики; другие формы повышения конкурентоспособности.

Особое значение имеет обеспечение добросовестной конкуренции в информационной сфере. Доступ в мировое информационное пространство должен быть гарантирован всем жителям планеты в качестве как потребителей, так и поставщиков информации. Для поддержания открытости этого рынка следует применять жесткие антимонопольные ограничения, не позволяющие какой-либо стране или группе аффилированных лиц доминировать в информационном пространстве.

Для соблюдения всеми участниками глобального экономического обмена установленных международных и национальных норм необходим обязательный для всех режим санкций за их нарушение. Для этого – международное соглашение по исполнению судебных решений, выносимых в отношении участников международного экономического обмена вне зависимости от их национальной принадлежности. При этом необходимо предусмотреть возможность апелляции к международному суду, решение которого обязательно для исполнения всеми государствами.

Введение обязательных норм и санкций за их нарушение (также как и санкций за нарушение национального законодательства) предполагает примат международных соглашений над национальным законодательством. Государства, нарушающие этот принцип, должны ограничиваться в правах на участие в мировом экономическом обмене. В частности, их национальная валюта не принимается в международных расчетах, в отношении их резидентов могут применяться экономические меры, их деятельность на мировом рынке может ограничиваться.

Для осуществления описанных принципиальных изменений в международных отношениях требуется мощная коалиция, способная преодолеть сопротивление США и государств G7, извлекающих гигантскую выгоду из монопольного положения на мировом рынке и в международных организациях. Эта группа стран должна быть готова к применению санкций в отношении Соединенных Штатов и других государств, отказывающихся признавать приоритет международных обязательств над национальными нормами. Наиболее действенным способом принуждения США к сотрудничеству может стать отказ от доллара в международных расчетах.

Антивоенная коалиция должна выдвинуть мирную альтернативу гонке вооружений как средству стимулирования развития технологического уклада. Эта альтернатива – в широкой международной кооперации при решении глобальных проблем, которые требуют концентрации ресурсов в проведении прорывных научно-технических разработок. К примеру, проблема защиты Земли от космических угроз не имеет в настоящее время технического решения. Чтобы его получить, нужны научно-технические прорывы на основе интеграции интеллектуальных потенциалов ведущих стран мира и совместного финансирования соответствующих международных программ научно-технического развития.

Парадигма устойчивого развития в принципе отвергает войны. Вместо конфронтации и конкуренции она делает ставку на кооперацию и сотрудничество как механизмы концентрации ресурсов в перспективных направлениях НТП. Она лучше, чем провоцируемая геополитикой гонка вооружений, подходит как научно-организационная основа механизма управления становлением нового технологического уклада. Основными потребителями продукции последнего являются здравоохранение, образование и культура, развитие которых слабо стимулируется военными расходами. Но на эти отрасли непроизводственной сферы вместе с наукой в близкой перспективе будет приходиться до половины ВВП развитых стран. Соответственно подход, при котором тяжесть государственного стимулирования НТП переносится с военных расходов на гуманитарные, прежде всего на медицинские исследования и науки о жизни, является дальновидным. Поскольку государство обеспечивает свыше половины расходов на здравоохранение, образование и науку, такой перенос способствовал бы укреплению планомерного начала в управлении социально-экономическим развитием, что ограничивало бы действие разрушительных сил.

* * *

С 2017 г. в США начнется новый избирательный цикл, который, по всей видимости, будет замешан на русофобии как идейной основе фактически разжигаемой Вашингтоном мировой войны за сохранение собственной власти. К этому времени кризисное состояние американской финансовой системы может проявиться в сокращении бюджетных расходов, обесценивании доллара и ухудшении уровня жизни населения. Давление внутренних проблем и кризисов во внешней политике, с одной стороны, будет провоцировать рост агрессивности американского руководства, а с другой – ослаблять его положение. В случае интеллектуальной, экономической и военной мобилизации у России есть шансы не проиграть в конфликтах 2015–2018 гг., поскольку США и их сателлиты еще не будут готовы к открытой агрессии.

Самый опасный период для России наступит в начале 2020-х гг., когда начнется технологическое перевооружение развитых стран и Китая, а Соединенные Штаты и другие западные государства выйдут из депрессии 2008–2018 гг. и совершат новый технологический скачок. Именно в 2021–2025 гг. Россия может резко отстать в технологическом и экономическом отношении, что обесценит ее оборонный потенциал и резко усилит внутренние социальные и межэтнические конфликты, как это произошло с СССР в конце 1980-х годов. Конфликты будут разжигаться извне и изнутри, а почвой станут социальное неравенство, неравенство между регионами и экономические проблемы. Чтобы избежать самого негативного сценария, ведущего к распаду страны, необходима системная внутренняя и внешняя политика укрепления национальной безопасности, обеспечения экономической самостоятельности, повышения международной конкурентоспособности и опережающего развития экономики, мобилизации общества и модернизации ВПК.

К 2017 г., когда США начнут открыто и по всем фронтам угрожать России, российская армия должна иметь современное и эффективное вооружение, российское общество – быть сплоченным и уверенным в своих силах, интеллектуальная элита – владеть достижениями нового технологического уклада, экономика – находиться на волне роста этого уклада, а российская дипломатия – организовать широкую антивоенную коалицию стран, способную согласованными действиями прекратить американскую агрессию.

Россия. Весь мир > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 3 сентября 2014 > № 1209583 Сергей Глазьев

Мы стали одними из первых

Георгий МАРТЫНОВ, Президент Ассоциации рыбохозяйственный предприятий Приморья

В непростых условиях рынка особое значение приобретают отраслевые объедения. Для одного из ключевых рыбацких регионов России такой консолидирующей силой стала Ассоциация рыбохозяйственный предприятий Приморья: вот уже около 20 лет АРПП успешно защищает профессиональные интересы рыбопромышленных компаний, а также работает над решением социально важных задач. О результатах, планах и перспективах ассоциации в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал ее президент Георгий Мартынов.

– Георгий Геннадьевич, ассоциация объединяет предприятия, занятые в самых разных секторах рыбного хозяйства, – промышленном и прибрежном рыболовстве, переработке водных биоресурсов, аквакультуре, хранении рыбы. В то же время в качестве задачи организации заявлена подготовка единых стратегических важных решений по улучшению состояния отрасли в масштабах региона и страны. Каким образом удается вырабатывать консолидированную позицию?

– Действительно, Ассоциация рыбохозяйственных предприятий Приморья достаточно разноплановая и отвечает интересам развития экономики как отдельных предприятий, так и рыбной отрасли региона в целом. Задача АРПП – объединить компании, которые, как вы уже упомянули, работают в различных секторах рыбного хозяйства. Это непросто, ведь зачастую у предприятий совсем разные цели. Допустим, один из основных на сегодняшний день предметов спора – цены на услуги хранения рыбопродукции, грузовые работы в портах. Портовики заинтересованы в таких расценках, которые обеспечат сохранение их предприятий и развитие инфраструктуры, а рыбаки, конечно, хотят, чтобы цены были пониже. И здесь самое главное – найти баланс интересов.

Разногласия по вопросам предоставления водных участков возникают между предприятиями, занимающимися прибрежным промыслом, и предприятиями аквакультуры. Ведь на тех акваториях, которые планируется выделить под выращивание, уже есть биоресурсы, осваиваемые прибрежниками. Консенсус здесь помогают достичь ученые: представители Тихоокеанского научно-исследовательского рыбохозяйственного центра присутствуют на всех наших заседаниях советов, общих собраниях.

Достаточно сложная задача – выработать консолидированную позицию компаний из разных областей рыбного хозяйства, но в основном сделать это удается. В АРПП есть рабочие группы, которые занимаются своими узконаправленными вопросами. Но особенно важно, не только для нашей организации, но и для других ассоциаций, – озвучить проблему и донести ее до органов власти.

– Расскажите, пожалуйста, как на сегодняшний день организована работа Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья?

– Вся история АРПП связана с историей становления рыбацких общественных объедений России в целом. И мы были одними из первых. Сейчас наша работа строится следующим образом. Главный орган ассоциации – это общее собрание, оно созывается ежегодно. Раз в три года оно избирает президента и вице-президента АРПП.

Также раз в квартал собирается совет ассоциации, который состоит из 12 членов. На заседаниях совета рассматриваются как организационные вопросы, так и проблемы, возникающие в ходе производственных отношений. А чаще всего – те новшества, которые предлагается внести в федеральный закон «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов».

И, как я уже упомянул, у ассоциации есть рабочие группы – по прибрежному рыболовству, законотворчеству, портовой деятельности и аквакультуре.

АРПП также входит в состав различных профессиональных объединений рыбаков. В частности, во Всероссийскую ассоциацию рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ), Комиссию РСПП по рыбному хозяйству и аквакультуре.

Ключевым инструментом на сегодняшний день я назвал бы участие в рабочей группе, созданной при Минсельхозе России по решению Комиссии Правительства РФ по вопросам агропромышленного и рыбохозяйственного комплексов. Рабочую группу возглавляет первый заместитель министра сельского хозяйства Игорь Манылов. Представитель АРПП также входит в ее состав. Эта площадка позволяет напрямую взаимодействовать с федеральными министерствами и ведомствами. Ведь в деятельности рабочей группы участвуют Министерство финансов, Федеральная антимонопольная служба и другие структуры.

Также мы принимаем участие в работе различных органов на региональном уровне. Шесть членов ассоциации входят в состав общественного совета при губернаторе Приморского края. Представители нашей организации состоят в Консультативном совете по работе с участниками ВЭД при Дальневосточном таможенном управлении, Общественном совете при управлении ФНС России по Приморскому краю, Приморском рыбохозяйственном совете. Это также помогает решать вопросы, возникающие у предприятий.

– Сегодня на Дальнем Востоке в каждом регионе созданы свои ассоциации и союзы рыбопромышленников. Каким образом у АРПП налажено взаимодействие с этими организациями для урегулирования общих вопросов?

– По решению отраслевого сообщества сформирован Координационный совет рыбохозяйственных объединений Дальнего Востока. Его организовали региональные объединения, Ассоциация добытчиков минтая (АДМ) и Ассоциация «НТО ТИНРО».

Когда необходимо выразить коллективную точку зрения по наиболее существенным для отрасли вопросам, то мы прибегаем к мощному и эффективному средству – обращению Координационного совета рыбохозяйственных объединений Дальнего Востока. Готовятся письма – чаще всего главе государства или председателю Правительства РФ. И всегда по этим обращениям даются конкретные поручения.

Почему координационный совет – действенный инструмент? Во-первых, потому, что он выражает мнение всех дальневосточных рыбаков – а это 66% общероссийского вылова. Во-вторых, работа в рамках совета не требует какого-то бюрократического подхода и специального аппарата. Обычно решения внутри совета согласовываются очень быстро и достигают определенного результата.

– Ассоциация работает уже многие годы. Понятно, что за это время удалось добиться немалых результатов в деле развития рыбной промышленности, но на каких моментах хотелось бы остановиться особо?

– Да, за 20 лет сделано достаточно много. А ведь тогда, в момент зарождения организации (в то время Ассоциации рыбаков Приморья – прим. ред.) многие не верили в серьезность такого шага. Но АРПП была создана и заявила о готовности участвовать в решении проблем отрасли.

Много было разных моментов. Самое, наверное, основное: ассоциация всегда выступала за создание собственного закона для отрасли. Мы всегда говорили: должны быть правила игры. В частности, выступали за закрепление долей квот на длительный период. И федеральный закон о рыболовстве подготовлен с учетом мнения АРПП, хотя и не во всем.

К сожалению, не сумели в свое время убедить большинство в необходимости единого промыслового пространства. Но дальнейшее развитие событий показало, что мы были правы. Возникшие в сфере регулирования прибрежного рыболовства проблемы заставили корректировать федеральное законодательство, чтобы обеспечить переработку уловов «прибрежки» на судах и их транспортировку. Появилось столько проблем, что и на сегодняшний день они не решены до конца. Ситуация с единым промысловым пространством показывает, что рыбацкая общественность из разных регионов должна не только уметь отстаивать свои интересы, но и собираться, слышать друг друга и просчитывать развитие событий на несколько шагов вперед.

Важный результат общей работы – внесение изменений в закон № 4730-I и принятие нормативно-правовой базы, обеспечивающей возможность многократного пересечения государственной границы российскими рыбопромысловыми судами. На протяжении пяти лет ассоциация непрерывно убеждала федеральный центр, обращалась к Президенту, премьер-министру. И вопрос был решен, хотя время показало, что и здесь нужна дальнейшая работа.

Хочется также отметить проблемы обеспечения деятельности ученых. Сегодня закон предписывает уничтожать добытые в ходе научных исследований водные биоресурсы, если физическое состояние не позволяет вернуть их в среду обитания. На судах, которые используются для рыболовства в научно-исследовательских и контрольных целях, производство рыбопродукции запрещено. А ведь «научные» уловы можно было бы использовать для государственных нужд. Есть и проблема с многократным пересечением госграницы для научно-исследовательского флота.

АРПП постоянно говорит об актуальности этих вопросов. И я думаю, что мы близки к их решению. Есть понимание у администрации Президента, пограничных служб.

– Существуют ли сейчас проблемы, характерные именно для рыбной отрасли Приморья, которые стремится урегулировать ассоциация?

– Одна из основных специфик рыбохозяйственного комплекса Приморского края – это наши порты. Потому что так сложилось, что весь улов, который добывается в Дальневосточном бассейне и затем отправляется в центральные регионы страны, привозится сюда, к нам. И вот здесь и есть одно из самых узких мест всей рыбной отрасли Дальнего Востока. Специалисты, в том числе и мы, не раз говорили о необходимости строительства новых холодильников, перерабатывающих комплексов. Глава государства Владимир Путин отдал поручение о создании рыбного кластера в Дальневосточном регионе. И ни у кого не возникло вопросов, где этот комплекс создавать – конечно, в Приморье. От решения поставленной задачи будет зависеть развитие рыбного хозяйства всего Дальнего Востока.

Проблем здесь несколько. Если администрация края говорит о необходимости построить какое-то самостоятельное ядро кластера, бизнес не возражает против этого. Если у государства появятся ресурсы и найдутся инвесторы, то, наверное, этим надо заниматься. Но как быть существующему бизнесу? Сегодня действующие предприятия находятся в подвешенном состоянии и не знают, развивать ли им дальше свою инфраструктуру – портовую, для хранения и переработки рыбы. Портовые предприятия смотрят на ситуацию очень настороженно.

Наши коллеги по бассейну также говорят о том, что хотели бы поучаствовать в реализации кластерного проекта. Но опять же встает вопрос: будут ли задействованы уже существующие мощности, инфраструктура или будут создаваться новые?

Если будет создана территория с особыми условиями для рыбопереработки – таможенными, налоговыми преференциями, то и здесь хочется спросить: что ждет существующие предприятия по производству рыбопродукции?

На эти вопросы никто, пожалуй, не может ответить, а промышленность их задает. Мы видим политическую волю по созданию условий для конкурентоспособной портовой деятельности, по развитию береговой переработки. Но не хватает конкретных шагов по финансированию создания кластера. А бизнес стоит на месте и не понимает, что ему делать: отстаивать дальше свои интересы или как-то кооперироваться с вновь создаваемой структурой.

На мой личный взгляд, для достижения целей, ради которых создается кластер, можно обойтись и без огромных финансовых затрат – и у государства есть все необходимые рычаги.

Ведь основная задача кластера состоит в чем? Увеличить поставки продукции из водных биоресурсов на внутренний рынок, обеспечить развитие береговой переработки.

Этого можно добиться за счет системы госзаказа российской рыбы. Если подсчитать, сколько нам нужно рыбопродукции для нужд государства – для школ, детских садов, армии, домов престарелых и т.д., – у нас получится примерно 700 тыс. – 1 млн. тонн (разные цифры называют).

И в основном этот объем пойдет, конечно, с Дальнего Востока. Минтай, горбуша, кета, сельдь, навага, камбала – все эти объекты добываются здесь. Промышленность готова их поставлять.

И берег, в принципе, готов к приемке рыбопродукции. Ведь причальные стенки никуда не делись, железную дорогу никто не разобрал, крановое хозяйство пусть и несколько устарело, но находится в исправном состоянии. Если государство поставит задачу привезти и переработать миллион тонн, при условии, что оно эту рыбу купит, – среди предприятий найдется очень много желающих.

Что делать с портовой инфраструктурой? А здесь есть очень мощный рычаг – причальные сооружения, которые являются государственной собственностью. АРПП неоднократно озвучивала предложение: отдайте причалы в аренду бизнесу на 49 лет, заключив договор с учетом профильности. Возьмите с предприятий обязательства по постройке или реконструкции холодильников, обновлению кранового хозяйства. И сделайте доступную арендную плату, для того чтобы арендаторы могли содержать и развивать инфраструктуру.

– То есть нужно обеспечить госзаказ отечественной рыбы, и это позволит решить вопрос с увеличением поставок на внутренний рынок уже сейчас?

– Да. Если мы сравним с рыночными цены, по которым закупают рыбу отдельные структуры, то увидим, что последние гораздо выше. Рыбаки не участвуют в тендерах. Можно же решить этот вопрос.

– В качестве одной из задач АРПП ставила для себя создание условий для обеспечения потребительского рынка Приморского края рыбной продукцией, что вполне укладывается в выполнение поручений президента. Какие шаги объединение предпринимает в этом направлении?

– Да, действительно, предприятия – члены ассоциации – активно участвуют в снабжении населения рыбопродукцией. Есть соглашение с мэрией Владивостока, также решено подписать аналогичный документ с краевой администрацией.

Ряд предприятий закупили необходимую технику и занимаются продажей рыбных товаров напрямую, без посредников. Сложилась позитивная тенденция, когда компания сама добывает рыбу, перерабатывает и реализует на розничном рынке. Достаточно сложно это для рыбаков, но их продукция качественная и более доступна по цене, потому что, как я уже говорил, минуется череда посредников.

Торговля рыбопродукцией от производителя ведется в разных районах края. Во Владивостоке городская администрация отвела под реализацию определенные места, наши предприятия постоянно участвуют в ярмарках на центральной площади краевой столицы.

На наш взгляд, это можно назвать предпосылками к созданию во Владивостоке рыбного рынка. Основная идея – продавать рыбу напрямую от производителя к потребителю, для того чтобы развивать в Приморье прибрежное рыболовство (сейчас оно, к сожалению, находится не в лучшем состоянии). И такие рынки должны быть не только в краевой столице, но и в Артеме, Находке, Уссурийске. Чтобы можно было купить охлажденную рыбу и продукцию от наших приморских рыбоперерабатывающих предприятий.

Эта идея интересна ряду членов АРПП, особенно тем, кто занимается прибрежным ловом и переработкой. Кроме того, нас не устраивает ценовая политика в торговых сетях, где наша продукция продается в несколько раз дороже. Поэтому торговлю без посредников будем развивать.

– Хотелось бы затронуть еще одну важную тему. Рыбопромышленным предприятиям не дают скучать предложения различных министерств и ведомств – по принципу распределения промысловых ресурсов, налоговому регулированию отрасли и пр. Какие задачи в этой связи ставит перед собой ассоциация?

– По этому вопросу у АРПП есть единая позиция. Она неоднократно обсуждалась на заседаниях совета ассоциации. Ведь для рыбаков что самое главное? Распределение ресурса и уверенность в завтрашнем дне. От этого многое зависит. Первое: будут рыбодобывающие предприятия строить суда или не будут. Постоянно поднимается проблема устаревшего промыслового флота. Тем не менее примеров строительства новых судов очень мало. И в основном это отголоски прошлого, когда, например, покупают недостроенные корпуса и доделывают их. Второе: от решения вопроса с квотами зависит развитие береговой переработки. Потому что для вложения средств в создание новых заводов рыбаки должны быть уверены, что будет сырье.

Существует очень много мнений: как делить сырье, на сколько и кому выдавать квоты на вылов водных биоресурсов. Предлагаются и «квоты под киль», и зачет при определении лимитов только того объема ВБР, который был освоен собственным флотом (говорят, что это поможет в борьбе с «квотными рантье», однако юридического определения этому термину никто не дает, а промысловая практика свидетельствует о том, что нельзя однобоко подходить к вопросу работы на арендованных судах.).

Наша организация и другие представители рыбацкого сообщества не единожды говорили о том, что квоты необходимо закреплять за предприятиями на 20 или 25 лет. Этот срок продиктован временем окупаемости судна.

Теперь о вопросе: кому выдавать? Мы считаем, что квоты в 2018 году должны распределяться при соблюдении действующего федерального законодательства. Никакие нововведения здесь не нужны.

Если государство хочет заложить какие-то новые принципы, никто не возражает против их обсуждения и возможного принятия, но после 2018 года. В середине пути менять что-либо неверно. Бизнес очень чутко реагирует на такие вещи, поэтому до сих пор почти никто не изъявлял желания строить флот.

Консолидированная позиция рыбаков из разных регионов была озвучена на заседании рабочей группы при Министерстве сельского хозяйства. На это нам ответили: «Вы ничего не хотите менять, поэтому мы предложим свое видение и будем обсуждать». Так что государство пока нас не услышало.

– Усилия рыбацкого сообщества в решении ключевых для рыбохозяйственного комплекса вопросов, безусловно, важны. На Международном конгрессе рыбаков, одним из организаторов которого является АРПП, в этом году будет обсуждаться роль общественных объединений рыбаков в управлении отраслью. Какие вопросы, на ваш взгляд, нужно рассмотреть в этом плане?

– Да, действительно, мы предложили эту тему – «Роль общественных объединений рыбаков в управлении отраслью: российский и международный опыт», и другие организаторы конгресса с нами согласились.

В послании Президента Федеральному Собранию в конце прошлого года прозвучало несколько важных посылов, которые мы посчитали возможным спроецировать на рыбное хозяйство.

Глава государства говорил о повышении роли общественных организаций – так родилась тема пленарного заседания конгресса. На наш взгляд, очень интересными должны быть доклады по этому вопросу японских и норвежских коллег.

Ни для кого, наверное, не секрет, что в Японии наиболее выстроенная система рыбохозяйственных ассоциаций. Государственная структура управления отраслью и общественные организации – это две неразрывные части. Все сделано так, что без ассоциации фактически невозможно работать. И такая саморегулируемость отрасли, контролируемая государством, дает поразительный эффект. Ведь в Японии самое большое потребление рыбопродукции на душу населения – 68 кг в год (и в то же время самая большая продолжительность жизни). Работа в отрасли организована так, что вся рыба реализуется – в этом рыбаку помогает ассоциация.

Вот такой подход к сотрудничеству между рыбацким сообществом и государством, наверное, можно поставить в пример. Очень бы хотелось, чтобы был представлен лучший опыт в этой сфере.

Кроме того, мы предлагаем обсудить на конгрессе несырьевой экспорт – идея также родилась благодаря посланию Президента. Сегодня много говорят о глубокой переработке уловов. Но очень редко чиновники и контролирующие органы вспоминают о том, что во всем мире самой вкусной, полезной и дорогой считается рыба, которая только-только выловлена в море и не подвергалась практически никакой обработке. И мы хотим поговорить, что же такое несырьевой экспорт для рыбной отрасли. Узнать мнение коллег из других стран. Надеемся, что высокие гости из Минсельхоза, Росрыболовства услышат, что наши предприятия поставляют за рубеж не сырье, а готовую высококачественную продукцию.

Еще один вопрос, который планируется рассмотреть на конгрессе, – это кадровое обеспечение отрасли. Тема также затрагивалась в послании Федеральному Собранию. Когда-то российский рыбохозяйственный комплекс мог похвастаться лучшими, наверное, кадрами – судоводителями, технологами и т.д. Сегодня молодежь получает морские специальности, профессии, нужные на береговых предприятиях, но в отрасли работать не спешит. Самый главный, как мне кажется, вопрос – материальный стимул. Ведь люди идут туда, где платят нормальные деньги. Значит, есть какой-то дисбаланс. А для того чтобы рыбохозяйственные предприятия могли финансово заинтересовать потенциальные кадры, нужно повышать экономическую эффективность, развивать тот же несырьевой экспорт. Все здесь взаимосвязано.

– В заключение хотелось бы услышать о планах АРПП на будущее. Какие цели ставите перед собой?

– Основной вопрос для ассоциации, как и для всех рыбаков, – это закрепление долей квот на следующий период на 20 или 25 лет на тех условиях, которые определены действующим законодательством. Потому что нет для рыбодобывающих предприятий более важной темы, чем доступ к ресурсу.

АРПП также очень беспокоит, что плохо осваиваются запасы в подзоне Приморье. Мы планомерно ведем работу по повышению уловов, выдвигаем предложения в этой сфере – и, что важно, наука и Росрыболовство нас слышат. Сегодня большинство объектов в подзоне Приморье выведены из списка видов, для которых устанавливается общий допустимый улов. Не квотируются кальмар, камбалы, терпуг. Будем говорить о необходимости вывода из перечня «одуемых» в подзоне Приморье трески и минтая. Это опять-таки связано с насыщением внутреннего рынка. Нужно стремиться к тому, чтобы привлекать как можно больше людей в отрасль, возрождать рыбацкие артели. Если мы хотим насытить рынок свежей рыбопродукцией, нужно обеспечить доступ к ресурсу и господдержку.

Еще одно важное направление работы для ассоциации – это выполнение поручения Президента о создании в Приморском крае рыбоперерабатывающего кластера с современной портовой инфраструктурой. Для этого будем продолжать диалог с местной властью, федеральным центром – чтобы выработать понятную экономическую модель кластера, которую можно будет воплотить в жизнь. Для нас принципиально важно, чтобы существующие предприятия не проиграли, чтобы хозяйствующие субъекты получали государственную поддержку, чтобы развивалась портовая инфраструктура и береговая переработка.

Вопрос импортозамещения, увеличения поставок российской рыбопродукции на внутренний рынок в АРПП считают одним из стратегических. Ситуация с введением Россией ответных санкций хорошо показала, насколько важно обеспечить продовольственную безопасность нашего государства. Власти и бизнес должны объединить усилия по решению этой задачи.

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 3 сентября 2014 > № 1165012 Георгий Мартынов

 Ответы на вопросы журналистов по итогам рабочего визита в Монголию.

ВОПРОС: Мы находимся в Монголии, поэтому хочется поинтересоваться об итогах визита и удалось ли преодолеть инерцию в торгово-экономических отношениях.

В.ПУТИН: Действительно, мы говорили много сегодня о торгово-экономических связях, хотя вы знаете, что визит был посвящен другой теме – 75-летию сражения на Халхин-Голе. Это наше общее большое событие.

Но нельзя было не воспользоваться этой встречей и не поговорить обо всём комплексе наших отношений. Мы так и сделали, и, я уже говорил в ходе сегодняшней работы, хорошо поработали наши коллеги – представители различных министерств, ведомств, компаний по основным направлениям нашего взаимодействия.

Имеется в виду транспорт. Очень важно и для Монголии, и для нас увеличивать транзитный потенциал этой страны. Она расположена между Россией и Китаем. Мы крупные торгово-экономические партнеры, у нас объем торговли с Китаем – 64, уже 65-67 миллиардов будет в этом году. Поэтому транспортные возможности Монголии могут и должны быть использованы в большей степени, чем сегодня. Металлургическая промышленность уже с советских времен нам досталась и развивается активно.

Но есть и очевидные проблемы. Они заключаются в том, что у нас большой дисбаланс в торговле образовался. В этой связи мы и сами работаем сейчас над расширением поставок продовольствия в Россию, но это тот случай, когда нас и партнеры просят это сделать. Есть определенные ограничения, которые были введены раньше, по поставкам животноводческой продукции. И мы договорились о том, что Правительство Российской Федерации проработает вопросы снятия этих ограничений, особенно связанных с квотами в поставках мяса.

Итак: транспорт, металлургическая промышленность, инфраструктура, сельское хозяйство – в общем, по всем этим направлениям мы поговорили достаточно подробно. Есть конкретный план действий, который еще пока не положен на бумагу. Нам нужно в ближайшее время завершить эту работу.

Продолжаются инвестиции, но совершенно очевидно, что их пока недостаточно. Инвестиционная работа – это отдельное направление нашего взаимодействия. И здесь тоже перспективы есть, и они хорошие.

Так что я в целом удовлетворен результатами нашей сегодняшней работы.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, сегодня состоялся Ваш разговор с господином Порошенко. Сначала украинская сторона сообщила о том, что договорились о полном прекращении огня. Но естественно, потом последовали пояснения, что речь идет о конкретных шагах для урегулирования сложившейся ситуации, что понятно, потому что Россия не является стороной конфликта. Есть ли какая-то конкретика, что это за шаги и что будет дальше?

В.ПУТИН: Да, действительно, сегодня утром мы говорили по телефону с Президентом Порошенко, и наши взгляды – во всяком случае, мне так показалось – на пути урегулирования конфликта очень близки, как говорят дипломаты.

По дороге сюда, из Благовещенска в Улан-Батор, в самолете прямо набросал некоторые соображения, можно сказать, некоторый план действий. Он у меня пока, правда, от руки только изложен. Если вам интересно, я могу вас с ним познакомить.

В целях прекращения кровопролития и стабилизации обстановки на юго-востоке Украины считаю, что противоборствующие стороны должны незамедлительно согласовать и скоординированно осуществить следующие действия:

Первое – прекратить активные наступательные операции вооружённых сил, вооружённых формирований, ополчения юго-востока Украины на донецком и луганском направлениях.

Второе – отвести вооружённые подразделения силовых структур Украины на расстояние, исключающее возможность обстрела населённых пунктов артиллерией и всеми видами систем залпового огня.

Третье – предусмотреть осуществление полноценного и объективного международного контроля за соблюдением условий прекращения огня и мониторингом обстановки в создаваемой таким образом зоне безопасности.

Четвертое – исключить применение боевой авиации против мирных граждан и населённых пунктов в зоне конфликта.

Далее. Организовать обмен насильственно удерживаемых лиц по формуле «всех на всех» без каких-либо предварительных условий.

Шестое – открыть гуманитарные коридоры для передвижения беженцев и доставки гуманитарных грузов в города и другие населённые пункты Донбасса – Донецкую и Луганскую области.

И, наконец, седьмое – обеспечить возможность направления в пострадавшие населённые пункты Донбасса ремонтных бригад для восстановления разрушенных объектов социальной и жизнеобеспечивающей инфраструктуры, оказания помощи им в подготовке к зиме.

Окончательные договоренности, полагаю, между властями Киева и юго-востоком Украины могли бы быть достигнуты и закреплены в ходе намеченной встречи контактной группы 5 сентября этого года.

Хотел бы отметить, что всё, что было сказано, и это заявление сделано в развитие сегодняшнего телефонного разговора, о котором Вы спросили, с Президентом Порошенко. Я очень рассчитываю, что руководство Украины поддержит наметившийся прогресс в двусторонних отношениях и использует позитив в работе контактной группы для окончательного и всестороннего урегулирования ситуации на юго-востоке Украины, разумеется, при полном и безусловном обеспечении законных прав людей, которые там проживают.

Вот, пожалуй, и все, добавить нечего. Спасибо.

Монголия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 3 сентября 2014 > № 1164170 Владимир Путин

Всероссийский молодёжный форум «Селигер-2014».

Владимир Путин посетил 10-й Всероссийский молодёжный форум «Селигер-2014». В рамках нынешней смены «Поколение Zнаний» на форум собрались аспиранты и молодые преподаватели истории, политологии, социологии, философии и экономики из регионов России.

Глава государства обсудил с участниками форума актуальные вопросы политической и экономической жизни страны, международные проблемы.

* * *

Стенографический отчёт о встрече с участниками форума «Селигер-2014»

К.РАЗУВАЕВА: Владимир Владимирович, рады Вас приветствовать на пятой смене нашего молодёжного форума «Cелигер».

Этот «Селигер» десятый, юбилейный. И та смена, на которую, собственно, мы Вас очень ждали, эта смена нам кажется достаточно необычной – самой необычной, пожалуй, за эти десять лет. В этом зале собрались 800 преподавателей из ведущих вузов России. Это философы, экономисты, политологи, социологи. Это будущее нашей страны, интеллектуальная элита.

Вам слово. Очень Вас ждали, очень рады Вас видеть.

В.ПУТИН: Добрый день, дорогие друзья!

Спасибо вам за такое приветствие.

Действительно, встречаться с такой аудиторий страшновато немножко потому, что... – потому, что вы знаете почему. (Смех.)

Потому что это такие направления деятельности, которые, безусловно, порождают интерес и к прошлому, и к сегодняшнему, и к будущему. Непросто разговаривать со специалистами, которые знают ответ на то, что такое философия: это наука или это искусство? Не все знают, но философы наверняка могут сказать и, может быть, с нами сегодня и поделятся этим.

Ещё сложнее говорить с историками, которые в состоянии проанализировать всё, что с нашей страной и с миром происходило до сегодняшнего дня и соответственно посмотреть на ретроспективу, посмотреть то, куда и как мы идём и что нам нужно сделать для того, чтобы наш путь был максимально эффективным, привёл нас к целям, которые мы перед собой ставим.

Социологи – это отдельная вообще тема, они вообще всё знают. И знают точно лучше других. Тем не менее это в то же время очень интересная аудитория, которая собралась здесь. Я думаю, что мы сможем и подискутировать, и обменяться своими мнениями по путям развития нашей страны, по её месту в мире.

Безусловно, мне бы было интересно не просто отвечать на ваши вопросы, но и послушать ваше мнение. Это чрезвычайно важно, и это уникальная возможность с такими людьми, как вы, встретиться в таком количестве, в таком составе и откровенно поговорить.

Я бы на этом «фонтан» свой завернул, монолог закончил и предложил бы перейти к непосредственной работе.

А.МАКАРЕНКО: Уважаемый Владимир Владимирович, добрый день! Меня зовут Алексей Макаренко, я представляю Международную высшую школу управления Санкт-Петербургского государственного политехнического университета.

В первую очередь, как члену Совета форума, разрешите мне выразить Вам благодарность за Ваш визит к нам на Селигер.

Владимир Владимирович, несмотря на образовательную тематику нашего форума, мы все активно следим за событиями, происходящими в мире, и многие из этих событий, конечно же, касаются украинского вопроса. Это, в частности, Ваша встреча с Президентом Порошенко в Минске, это заявление Сергея Викторовича Лаврова о намерениях сформировать очередной гуманитарный конвой. Это информация о намерениях ополчения о продолжении гуманитарно-военной операции, а также Ваше недавнее обращение к ополчению с просьбой предоставить гуманитарный коридор во избежание ненужного кровопролития. Также в ряде СМИ появилась информация о возможном обсуждении дальнейшего пакета санкций со стороны западных стран, а также таких событиях, как задержание группы российских военнослужащих на территории Украины. В связи с этим не могли бы Вы, пожалуйста, высказать Вашу оценку текущей ситуации и раскрыть возможные перспективы дальнейшего развития.

Спасибо.

В.ПУТИН: Давайте начнём с наших военнослужащих. Я уже об этом говорил: и на нашей территории оказывались украинские военнослужащие, причём в гораздо большем количестве, один раз 450 человек вышло, другой раз ещё 60, вот совсем недавно ещё 60, и многие с оружием. Были случаи, когда они выходили на нашу территорию и говорили, что они просто заблудились – на бронетехнике, с оружием.

На самом деле это правда, я сейчас говорю серьёзно – я верю, что они заблудились, потому что там же нет маркированной границы. Если идут боевые действия или как наши патрулируют границу, то это вполне возможно. Так что я считаю, что это вопрос технический.

Мы с Петром Алексеевичем Порошенко об этом говорили, и он заверил меня в том, что российские военнослужащие будут переданы России так же, как мы передавали и передаём до сих пор военнослужащих украинской армии.

Более того, вы знаете, мы оказывали им медицинскую помощь, лечили в наших больницах, госпиталях. Поэтому все основания есть надеяться на то, что мы будем взаимно корректны в этом смысле.

Что касается ситуации в целом, она, конечно, гораздо более серьёзная. Мне придётся повториться. Ведь что произошло? Президент Янукович перенёс подписание экономического соглашения с Евросоюзом, поскольку посчитал, что этот документ требует серьёзной доработки. И наши западные партнёры, опираясь на достаточно радикальные, националистически настроенные элементы, совершили государственный переворот. И кто бы мне что ни говорил, мы все с вами это тоже понимаем, дураков-то нет, мы же видели символические пирожки, которые раздавались на Майдане, информационная поддержка, политическая поддержка – это что означает: полное вовлечение и Соединённых Штатов, и европейских стран в этот процесс по смене власти, насильственной, антиконституционной смене власти. А та часть страны, которая с этим не согласилась, она подавляется грубой военной силой с использованием самолётов, артиллерии, систем залпового огня и танков. Если это сегодняшние европейские ценности, то тогда я просто в высшей степени разочарован.

Что происходит дальше? Мы многократно говорили и с руководством Украины, и с руководством Соединённых Штатов, европейских стран – нужно немедленно прекратить братоубийственную войну и сесть за стол переговоров. Ведь что предложило руководство Украины недели три-четыре назад? В одностороннем порядке так красиво всё звучит: прекратили боевые действия. Но сразу же сказали: «Семь дней – тот, кто не сложит оружие, будет уничтожен». Это разве путь к переговорам? Это ультиматум.

Естественно, люди, которые взялись за оружие, а взялись они за оружие, чтобы защитить себя, свою жизнь, своё достоинство, они на эти условия, ясно, не согласились. После этого были возобновлены боевые действия. Сегодня к чему всё пришло: и малые населённые пункты, и крупные города окружены украинской армией, которая прямой наводкой наносит удары по жилым кварталам с целью разрушить инфраструктуру, подавить волю сопротивляющихся и так далее.

Вы знаете, мне это, как ни печально, напоминает события даже Второй мировой войны, когда немецко-фашистские войска окружали наши города – допустим, Ленинград (Вы же из Питера, да?), окружали наши города, в частности Ленинград, и прямой наводкой расстреливали населённые пункты и их жителей. На Невском проспекте, как вы знаете, до сих пор осталась надпись: «Граждане! Будьте внимательны: при артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!» Вы понимаете, к чему пришли? Ужасно, катастрофа! И поэтому я вполне могу понять ополчение юго-востока – Донбасса, Луганска, что они предприняли попытки защитить себя.

Почему они называют эту операцию военно-гуманитарной? В чём смысл сегодняшних действий: отодвинуть от крупных городов артиллерию и системы залпового огня, чтобы они людей не могли убивать. И что мы слышим в ответ от наших западных партнёров – что они не могут этого делать, они должны позволить все себя растерзать, убить, и тогда они будут хорошими? Надо сесть за стол переговоров.

Вы знаете, позиция наших партнёров, она вот к чему сводится, я уже для себя это уяснил: да, надо садиться за стол переговоров, но пока нужно дать властям Украины немножко пострелять – может быть, они быстренько наведут там порядок.

Не получается, надо уже это осознать. И надо заставить украинские власти именно предметно начать эти переговоры, предметно! Не по техническим вопросам, что чрезвычайно важно, конечно, они носят гуманитарный характер: обмен пленными, как они говорят, ещё какие-то вопросы, – надо субстантивно (здесь Лавров к вам приезжал), субстантивно – дипломаты любят употреблять это слово – переговариваться, по существу понять, какие права будут у народа Донбасса, Луганска, всего юго-востока страны. В рамках современных цивилизованных правил должны быть сформулированы законные права и обеспечены законные интересы этих людей. Вот об этом надо говорить. А потом уже легко, я уверен – относительно легко, но всё-таки будут решаться вопросы, связанные с границей, обеспечением безопасности и так далее, и так далее. Важно договориться по сути. По сути не хотят говорить, вот в чём проблема.

Теперь по поводу моего обращения по коридорам. Вы знаете, я видел, конечно, прежде всего, и по средствам массовой информации, и у меня, разумеется, доклады есть наших специальных служб, что происходит, видел реакцию матерей, жён военнослужащих украинской армии, которые оказались в этом окружении. Это трагедия тоже и для них. Именно поэтому я обратился к ополчению Донбасса с целью открыть гуманитарные коридоры, чтобы люди могли выйти. Многие там сидят без воды и пищи уже несколько дней, боеприпасы кончились. Дайте им возможность уйти.

Последняя информация такая. Руководство, командование украинской армии приняло решение не выпускать их из этого «котла», а предпринимают попытки раздвинуть силы ополчения и выйти с боем. Я думаю, что это колоссальная ошибка, которая приведёт к большим человеческим жертвам, это ужасно.

А теперь по сути. Вообще это огромная трагедия, до которой мы дошли, – столкновения на Украине. Вот люди, которые имеют свои собственные взгляды, здесь историков очень много, на историю нашей страны, могут поспорить, но мне кажется, что русский и украинский народ – это практически один народ, вот кто бы чего ни говорил. Вы меня поправите, конечно, но смотрите. У нас ведь не было русского народа когда-то – были славянские племена. Сколько их там было – 16, 32, по-разному считают: славяне, древляне и так далее. После крещения Руси – кстати, сначала сам Владимир крестился в Херсонесе, так что в этом смысле и Крым для нас святое место, а уже потом пришёл в Киев и там начал крестить всю Русь, – после этого начала складываться русская нация, но она изначально складывалась как многонациональная. Те люди, которые проживали тогда на сегодняшней территории Украины, иначе как русскими никогда себя и не называли. Да, конечно, есть Галичина, есть территории, которые примыкают к Западу, к Западной Европе. У них естественным образом складывались особые отношения с католическим миром, естественным образом складывались отношения со своими соседями, там взаимное проникновение языков и культур. Но они не должны навязывать свои взгляды всему народу Украины.

Я о чём хочу сказать: о том, что считаю, что в принципе то, что происходит сегодня на Украине, – это наша огромная общая трагедия. И нужно сделать всё для того, чтобы она прекратилась как можно быстрее.

Р.БАКАЕВ: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович! Меня зовут Бакаев Руслан, я представляю Республику Башкортостан.

У меня вопрос как у молодого преподавателя. Общаясь с представителями Министерства образования, мы пришли к пониманию того, что Министерство образования не обладает корректной информацией о размере заработной платы. Методологию расчёта можно обозначить как «среднестатистическое по больнице». Соответственно у нас возникает предложение, мы просим его рассмотреть, о том, чтобы экономически расчёт наших зарплат шёл с учётом специфики преподавателей, то есть молодой ли это преподаватель, остепенённый и так далее.

Но, даже если профильные министерства будут знать реальный размер наших зарплат, это не решит, на наш взгляд, проблемы, связанные с насущными потребностями, такими как приобретение квартиры, создание или расширение семьи.

В связи с этим у нас также есть несколько предложений, которые мы бы хотели обсудить с Вами, – о льготном предоставлении жилья молодым преподавателям и специалистам, а также о грантовой поддержке или иной поддержке их исследований. Потому что преподаватели и молодые учёные не хотят получать всё в подарок – мы хотим работать на благо нашей Родины, мы хотели просто своей работой в то же время обеспечить себя.

Спасибо Вам огромное.

В.ПУТИН: Конечно, нам всем хочется жить лучше и законным образом зарабатывать больше, иметь больше возможностей. И, разумеется, всё, что мы делаем, нацелено, прежде всего, на это – на повышение уровня жизни наших граждан вообще и преподавателей, научных работников, в частности.

Что с заработными платами? Вы знаете, что мы приняли решение, я в своих майских указах уже позапрошлого года это прописал, и там большая программа, связанная с повышением уровня доходов преподавателей и школ, и вузов, в том числе и молодых преподавателей. Наверное, этого недостаточно, и я сейчас тоже буду опираться на данные того же Министерства образования и на данные наших статистических ведомств.

Средняя заработная плата преподавателей вузов в стране практически во всех субъектах Федерации выше, чем средняя по экономике: она составляет 144 процента. Это не значит, что это везде одно и то же. Это значит, что это средняя, как сейчас модно говорить, «по больнице»: где-то есть 144, где-то это чуть больше, а где-то совсем низко. Это зависит от очень многих факторов. И мы, конечно, должны будем анализировать всё, что происходит, в том числе и с вашей помощью. Мне очень приятно, что вы встречались с Минобрнауки. Кто приезжал – Министр?

Р.БАКАЕВ: Третьяк.

В.ПУТИН: Ну вот. Тем не менее это руководство Министерства, и они должны слышать от вас, что в этой сфере происходит, так же как, допустим, в сфере здравоохранения. Мне говорят, что мы добиваемся качественных показателей, а люди, которые работают в сфере, говорят: «Нет, это так, но только с учётом того, что мы работаем сверхурочно, берём дополнительную работу и так далее». Но это вопрос критерия и честного разговора с людьми, что власть считает достижением определённого уровня, а чего люди ждут. Нужно тогда ясно и чётко формулировать, чтобы было понятно, чтобы никто не чувствовал, что власть кого-то надувает. Но мы, безусловно, будем совершенствовать систему денежного обеспечения преподавателей, в том числе молодых.

Знаю, что один из самых сложных, тяжёлых вопросов – это льготное жильё, приобретение. Во многих субъектах Федерации, а это задача субъекта Федерации – обеспечение льготным жильём при определённой поддержке со стороны федерального центра, которую мы постоянно предоставляем, определить приоритеты и сделать программы предоставления жилья молодым специалистам, в том числе и преподавателям.

Мне кажется, что в Башкортостане… Вы из Башкирии?

Р.БАКАЕВ: Да.

В.ПУТИН: Там такие программы есть. Вопрос в их расширении. И они решаются по-разному, но всё практически сводится к одному, к чему: льготирование первого взноса, снижение, затем сокращение платежей после рождения первого и последующего детей и так далее. Мы, конечно, будем эту программу расширять.

И в этой связи что хотел бы сказать – но я должен, знаете, я привык говорить по-честному и хочу, чтобы вы тоже услышали: у нас темпы повышения доходов населения в стране выше, чем темпы производительности труда. Здесь есть экономисты, и они должны сказать, что это означает. Если мы будем дальше идти по этому пути, то мы вообще экономику заведём в тупик, это путь в никуда, ну что это!

Это не значит, что ничего не надо делать, не значит, что не нужно повышать денежное довольствие, как в армии говорят, преподавателей. Нужно это делать, но нужно делать это параллельно с проведением определённых системных изменений.

У вас сколько студентов приходится на одного преподавателя?

Р.БАКАЕВ: Сложно сказать.

В.ПУТИН: Сложно. Я не хочу Вас, Руслан, мучить этими вопросами – я пришёл для того, чтобы вы меня помучили, но хочу сказать, что это серьёзный вопрос. Системные, структурные изменения в социальных отраслях, если их проводить бездумно, они могут быть болезненными, но если проводить это аккуратно, взвешенно, главное – последовательно, то это будет людьми понято и приведёт к повышению уровня доходов преподавательского состава.

Это касается и ненужных площадей, которые приходится отапливать и за которые приходится платить; это касается земельных участков, которые часто не нужны; это касается технического персонала; это касается количества студентов на одного преподавателя. Я должен вам сказать, что система образования с достаточно большим тормозом, так же как и другие социальные сферы. Все привыкли просто получать: дай, дай, дай, но мало кто хочет меняться, а нужно это делать. Это мы должны понимать и целенаправленно работать в этом отношении.

Наконец, это грантовая поддержка. Практически вся грантовая система, которая создавалась и которая функционирует, часть программ завершена, в том числе программа, как она там называлась, действовала до прошлого года по поддержке как раз молодых преподавателей.

РЕПЛИКА: Управленческие кадры.

В.ПУТИН: Да, управленческие и преподавательские кадры. Она была рассчитана прежде всего на молодых преподавателей и молодых исследователей. И вот в прошлом году мы создали Фонд российской науки, все его грантовые программы (он создан именно для проведения грантовых программ, так что хотя бы в этом смысле мы как бы действуем в том направлении, которое Вы предлагаете развивать), вся его грантовая работа нацелена прежде всего на молодых преподавателей, молодых исследователей.

Я боюсь ошибиться в цифрах, но там примерно на молодых преподавателей свыше 80 процентов грантов предусмотрено и на молодых руководителей проекта. Молодые считаются там до 35 лет, и молодые руководители проектов, доктора наук – это где-то до 40 лет. Так что в этом отношении мы действуем и будем наполнять этот Фонд российской науки, конечно, необходимыми для них ресурсами.

Е.КРЮЧКОВА: Добрый день! Крючкова Елена, Нижегородский государственный университет имени Лобачевского.

Наш вопрос заключается в следующем. Известно, что сегодня Арктика представляет собой один из важнейших регионов в мире, поскольку там сосредоточены основные стратегические ресурсы. И в то же время Арктика является регионом геостратегических интересов России, поскольку речь идёт о развитии Северного морского пути, развитии сухопутных территорий, развитии технологий в целом, о разработке, естественно, ресурсов и в то же время сохранении устойчивости экологической системы. На наш взгляд, Арктику можно отнести, наверное, к национальному проекту России. И в связи с этим вопрос: скажите, пожалуйста, как будут развиваться территории Арктической зоны и возможно ли выделение этих территорий либо части территорий Арктической зоны в отдельный регион России федерального подчинения?

Если можно, позвольте высказать просьбу от нижегородской делегации – получить возможность сфотографироваться с Вами после встречи. Спасибо.

В.ПУТИН: По поводу Арктики – важнейший регион России. Вообще у нас страна самая большая в мире по территории. Вы знаете об этом, даже после развала Советского Союза, который был таким супергигантом, всё равно сегодняшняя Россия – самая большая страна в мире по территории, но при этом 70 процентов нашей территории относится к северным или к территориям Крайнего Севера, мы должны это понимать.

Что касается Арктики, то это особый регион: он не только суровый, но он очень перспективный. Когда-то Ломоносов говорил, что Россия будет прирастать Сибирью, – на самом деле так оно и происходит, но и Арктикой точно будет прирастать. И не только потому, что там огромные, глобальные, я бы сказал – общепланетарные запасы минерального сырья, речь идёт о газе, о нефти и о металлах, – ещё и потому, что это исключительно удобный регион для развития транспортной инфраструктуры.

Вот Северной морской путь, который мы начали возрождать, вы наверняка читали об этом много раз и сами, наверное, студентам об этом говорите, он будет достаточно мощным конкурентом всем существующим транспортным артериям, которые призваны минимизировать расходы бизнеса при транспортировке товаров.

Арктика играет для нас очень важную роль с точки зрения обеспечения нашей безопасности, потому что – к сожалению, это так – там сосредоточены ударные подводные лодки Соединённых Штатов, недалеко от берегов Норвегии, подлётное время до Москвы ракет с этих лодок – 15–16 минут, напомню об этом.

Но там и наш флот, значительная часть нашего подводного флота. И, вы знаете, сегодня достаточно легко следить за лодками, но, если они уходят под льды Арктики, их не видно. Это большая проблема для тех, кто должен за ними следить. В общем, в Арктике такое сосредоточение наших интересов.

И, конечно, мы должны больше внимания уделить и вопросам развития Арктики, и укреплению там наших позиций. Мы это сейчас и делаем, если вы заметили. Это касается и наших планов строительства атомного ледокольного флота, это касается наших планов возврата на отдельные территории, в том числе и острова: возврата и экономического, и военного.

И вот совсем недавно, я надеюсь, вы это видели, была осуществлена высадка туда военного десанта – мирного, но военного. Это наша территория, мы будем возрождать там всю эту военную инфраструктуру, инфраструктуру МЧС, в том числе и потому, что нам нужно обеспечить безопасность прохождения конвоев из судов и торговых путей, а не для того, чтобы с кем-то там воевать и конфронтировать.

Многие воспринимают нашу активность как-то настороженно, пугаются этой активности. Мы уже много раз говорили, что мы будем действовать исключительно в рамках международного права. Мы всегда так действовали и так намерены действовать в будущем. Там много интересов других государств. Мы будем учитывать эти интересы и добиваться приемлемых компромиссов – безусловно, отстаивая свои собственные интересы.

Теперь по поводу территориально-административного деления, организации работы на этих территориях. У нас федеративное государство, у нас те или иные территории все погружены в субъекты Российской Федерации, которые обладают определёнными правами по управлению этими территориями. Есть часть функций, которая закреплена за федеральными органами власти, а часть функций закреплена за региональным и местным самоуправлением. Конечно, в отдельных случаях, там, где требуется особое внимание, мы создаём… Да, кстати говоря, в некоторых странах, несмотря на их федеративное устройство, часть территорий выделяется в прямое федеральное подчинение. Такая практика в мире есть, это правда. По большому счёту и нам ничего не мешает это сделать, но таких планов у нас пока нет.

Вот смотрите, мы организовали сейчас несколько региональных министерств, которые занимаются развитием территорий: это по Дальнему Востоку, это по Северному Кавказу, это по Крыму и Севастополю. Мы ещё должны понять, как это работает, надо это осознать на практике. Уже сейчас, когда всё это заработало, некоторые специалисты нам говорят: было бы лучше, если бы в каждом министерстве были на уровне заместителей, прямо назначены заместители по тем или иным территориям, тогда, может быть, даже эффективнее было бы работать. Потому что министерство региональное создано, но оно для того, чтобы что-то решить, оно должно побежать в Минфин, побежать в Минэкономразвития. Но пока ещё рано делать какие-то окончательные выводы, надо посмотреть, как это будет функционировать по всем территориям.

Кроме того, некоторые вещи социального характера, даже по использованию природных ресурсов, так или иначе обязательно нужно согласовывать с теми людьми, которые проживают на территориях. Вот, например, вопросы экологии: при соблюдении экологических требований при добыче сырья, в том числе углеводородного сырья на этих северных территориях, – эта добыча и эта работа должна проводиться таким образом, чтобы не нарушать естественного образа жизни и хозяйственного, естественного, сложившегося столетиями уклада жизни и экономической деятельности местного населения. Вот можно ли так это всё тонко отрегулировать из Москвы, я не знаю, не уверен. Но то, что Вы предложили, имеет определённый смысл, будем спокойно смотреть, как у нас идёт эта работа, пока таких планов нет.

Е.ЧЕРНОВ: Добрый день, Владимир Владимирович! Чернов Евгений, Поволжский институт управления, город Саратов, кандидат политических наук.

Первые дни на Селигере у нас были посвящены политике. Наша политическая система за последние 2,5 года претерпела довольно-таки значительные изменения: это новый закон о выборах в Государственную Думу Российской Федерации, возвращение к прямым выборам губернаторов. Можно ли от Вас, Владимир Владимирович, услышать, что всё-таки фундамент в политической системе у нас заложен и скорректирован – и в дальнейшем будут происходить незначительные всего лишь изменения?

В.ПУТИН: Заложен ли у нас фундамент политической системы? А Бог его знает. Сейчас скажу почему. Потому что только практика, как известно, критерий истины, и мы должны будем посмотреть, как то, что создано, реально работает в жизни. И вот жизнь нам покажет: то, что мы создали, оно соответствует сегодняшнему уровню развития нашего общества, нашего государства? Но, на мой взгляд, основные несущие каркасы созданы. Знаете, у нас такая своеобразная страна: мы то заставляем бояр бороды отращивать, то рубим бороды, то отращивать заставляем, то опять рубим. С чем это связно? Это и в экономике так же.

Смотрите, когда наступают кризисные явления в экономике и отдельных стран, и мировой экономике, сразу поднимается уровень государственного регулирования, и все начинают говорить, что, да, без этого невозможно, государство должно взять это, взять то. Как только экономика из кризиса выходит, говорят: нет, это вериги, это цепи, которые не дают двигаться вперёд, – государственное регулирование; законы рынка сами всё отрегулируют. И пошло такое либеральное направление, которое действительно помогает быстрее развиваться, но быстрее накапливаются и неизбежно кризисные явления, а потом опять востребованы элементы государственного регулирования.

Вот так же и в устройстве общества, государства. Мы не можем, конечно, всё время опираться только на старый багаж, хотя всегда должны исходить из наших традиционных ценностей: они не должны нам мешать идти вперёд, мы должны смотреть, в каком состоянии общество находится. В своё время, скажем – в советское, был период достаточно бурного расцвета, несмотря на всю критику советского периода, и экономики, и укрепления государства. Что бы кто ни говорил по поводу жертв в ходе Второй мировой войны, Отечественной войны, но мы всё-таки победили. Ведь, понимаете, дело в том, что можно как угодно ругать и военачальников, и Сталина, а кто может утверждать, что по-другому было возможно выиграть? Хотя то, что Сталин – тиран, и лагеря, и культ личности, этого никто не отрицает, просто нужно на проблему смотреть со всех сторон.

И ясно стало, что на каком-то этапе развития вот эта однопартийная система, доминирование одной, в данном случае коммунистической, партии, она совершенно не отвечает уровню развития нашего общества, является стопором для развития государства. Собственно говоря, в значительной степени это привело и к коллапсу Советского Союза, к его развалу и в экономике, и в политике.

Вот сегодня у нас многопартийная система. Её, конечно, критикуют, говорят о том, что у нас реальной оппозиции нет. Я не согласен с этим, полностью не согласен: у нас реально многопартийная система. Есть парламентские партии, и они ведут себя достаточно жёстко в ходе избирательных кампаний, когда чувствуют, что у них есть шанс.

Посмотрите на избирательную кампанию 2012 года. Это что, была какая-то такая игра в поддавки, что ли? Да нет, конечно. Непредвзятый наблюдатель вполне в состоянии был убедиться в том, что это идёт жёсткая межпартийная борьба. Да, когда прошли эти выборы, – это везде так происходит: выборы прошли, ясно, что вот за это уже бороться бессмысленно, – идёт борьба по другим направлениям. И эти четыре парламентские партии у нас, они вполне сложившиеся, имеют свою точку зрения и на развитие экономики, социальной сферы и всего государства в целом.

Мы либерализовали вообще партийную деятельность. У нас уже, дай бог памяти, по-моему, 70 с лишним внепарламентских партий зарегистрировано. Многие из них приняли участие в выборах прошлого года, в выборах губернаторов и в выборах в законодательные собрания. Не все смогли выставить своих кандидатов. Но в этом году выборов, допустим, губернаторских будет ещё больше. В прошлом году их было шесть или восемь – восемь, по-моему, а в этом году будет 30, и практически все выставляют своих кандидатов.

Да, мы вынуждены были ввести определённые правила, которые, как сито, что ли, допускали бы эти политические партии в политическую жизнь страны. На самом деле эта система реализована практически во всех государствах, практически во всех, посмотрите любую европейскую страну. Иначе просто гражданам невозможно разобраться в этих многочисленных партиях, которые выставляют своих кандидатов. Там целые «портянки», огромные – человек пришёл, он даже не может всё прочитать сразу.

Поэтому нужно, чтобы либо партия уже имела успех на предыдущих выборах и чтобы люди её знали, либо собрала определённое количество подписей граждан. Ну, есть и другие механизмы. Поэтому в целом я считаю, что как бы основы современной политической системы для России созданы. Это, конечно, не значит, что они являются такими железобетонными и неживыми.

Жизнь ставит перед нами новые задачи и должна заставлять нас реагировать на это. И мы, конечно, можем и будем это делать. Но в современном обществе, конечно, это должно проходить в режиме прямого контакта с самим обществом, и современные информационные технологии позволяют это делать. Вот вы знаете, что мы ввели практику использования интернета, допустим, при законодательных инициативах, при выдвижении законодательных инициатив. Вот эти инструменты, конечно, будем внедрять и шире использовать.

А можно мне про дзюдо, задайте один вопрос про дзюдо?

Д.ДОЗБОРОВ: Город Волгодонск, Ростовская область, Денис Дозборов. В частности, про дзюдо и самбо, с чего я хотел начать. С 2010 года в городе Волгодонске по утрам, реализуя наш проект, все дети делают зарядку. Хотелось бы в принципе, чтобы во всей России её делали утром перед учебным процессом.

Но дело не в этом. Дело в том, что сегодня третьим уроком физкультуры, его ввели как инновационный, насколько я понимаю, и мы сегодня готовим с управлением образования города, чтобы ввести третьим уроком физкультуры самбо и дзюдо для мальчиков, а для девочек – допустим, йога, фитнес, спортивные танцы, кулинария, диетология в целом. Чтобы были направления…

В.ПУТИН: Из всех искусств для нас важнейшим является кулинарное искусство, а здесь из всех видов спорта кулинария – самый лучший спорт. (Смех.)

Д.ДОЗБОРОВ: В Челябинске сейчас проходит чемпионат мира по дзюдо. Вопрос в чём? Мы занимаемся сегодня этим видом спорта, ведь самбо – это наш вообще русский вид спорта, – негде заниматься нам. В 1990-е годы были распроданы либо каким-то образом переданы спортивные заведения под ночные клубы, под магазины, под всякое разное.

Сегодня государство пытается вернуть это направление и построить за государственные средства именно спорткомплексы. В чём вопрос? В том, что, возможно ли, может быть, покопаться в тех документах, когда их передавали, в 1990-е годы, – может быть, каким-то нецеленаправленным способом им передали.

В.ПУТИН: И отобрать.

Д.ДОЗБОРОВ: Отобрать и вернуть – да, чтобы ребята могли заниматься самбо, дзюдо, нашим видом спорта. Вот это одно.

И второй вопрос. В 2010 году город Волгодонск остался без воды на три дня, это связано было с тем, что у нас был упадок большой воды в Цимлянском водохранилище. Выделяются ли какие-то средства на чистку, там сине-зелёные водоросли были? Мы слышали, что в 2016 году какая-то программа будет, чтобы этот бассейн как-то реанимировать, ведь срок службы ему 50 лет.

Спасибо. Два вопроса: самбо и Цимлянское.

В.ПУТИН: Что касается воды, то существует программа по развитию соответствующих сооружений, систем по их своевременному ремонту, по реконструкции. Я сейчас не берусь сказать, просто всё помнить невозможно. Что касается вот конкретного этого случая, я помню про то, что Вы сказали, это я помню и знаю, и тогда были даны соответствующие поручения на будущее. Но я Вам обещаю, что я проверю, как они исполняются, потому что это та сфера, за которой постоянно надо следить.

Что касается спорта, всё-таки кулинария – это не совсем спорт, правда? Это может быть соревнованием, но на спорт это не похоже.

РЕПЛИКА: (Без микрофона.)

В.ПУТИН: Согласен, непосредственно спорт. Это касается не только спорта. К сожалению, в 1990-е, даже в начале 2000-х годов очень многие объекты социального назначения, спортивные и детские сады, и другие учреждения передавались бизнесу; кстати, и в области культуры многие объекты ушли в бизнес. Вернуть государству их достаточно сложно, особенно если они дважды-трижды перепроданы.

Есть такое понятие в праве, как добросовестный приобретатель. Даже если изначально были какие-то нарушения, то потом они дважды-трижды перепроданы, и люди уже не знают, что изначально были какие-то нарушения, они не должны нести за это какой-то ответственности.

Тем не менее там, где это возможно и целесообразно, муниципалитеты, регионы идут по этому пути. Я знаю такие положительные, сказал бы, примеры возврата этого имущества, скажем, под цели детских садов. Но этого не должно быть. К сожалению, это было бы неправильно, мне кажется, если бы мы начали сейчас всё отбирать.

Знаете, мы так можем зайти и выйти на отбор вообще всего, что было приватизировано в 1990-е годы. Даже если там что-то было сделано не так, но сейчас, если мы начнём опять передел, это приведёт к такому хаосу в экономике, нам мало не покажется. И вместо достижения благородных, казалось бы, целей мы получим негативный эффект. Но это не значит, что ни муниципалитеты, ни регионы, ни государство в целом не должны развивать спорт, и прежде всего, конечно, нужно развивать детский, юношеский спорт, массовый спорт.

Борьба вообще – это традиционный вид спорта многих народов России, практически у всех народов борьба всегда была в почёте. Дзюдо с 1960 или с 1962 года – это олимпийский вид спорта, поэтому и наши самбисты, и ваш покорный слуга когда-то переориентировались на дзюдо.

Но самбо – это наш, отечественный вид спорта, советско-российский, и, конечно, это очень интересный вид единоборства: есть и боевой раздел, есть и спортивный раздел. И многие знают, наверное, что это переводится, как «самооборона без оружия». Но дело даже не в самообороне – дело в том, что это развивает человека, укрепляет его здоровье, характер формирует. Нужно на муниципальном уровне и на региональном уделять этому больше внимание.

Я сейчас не буду перечислять всё, что мы сделали в последнее время, – я думаю, что вы со мной согласитесь, по направлению развития спорта, физкультуры сделано за последнее время очень много. Даже эти крупные соревнования, которые мы проводим: чемпионаты мира, Европы, сейчас чемпионат мира в Челябинске по дзюдо проходит и Олимпийские игры в Сочи проведены, будущий чемпионат мира по футболу – это всё делается не только для того, чтобы закрепиться на каких-то уровнях, мировых рейтингах и удовлетворить свои амбиции, хотя и это тоже, между прочим, важно, но прежде всего для того, чтобы подтолкнуть молодых людей, да и людей разных возрастов к занятиям спортом. Вкладывать деньги в спорт эффективнее, чем тратить потом деньги на таблетки, это всем хорошо известно. Мы будем к этому идти. И я вас хочу заверить, что будем подталкивать и муниципалитеты, и региональные органы власти для того, чтобы развивать все наши виды спорта, традиционные прежде всего, в том числе и самбо.

Е.МИТЯГИНА: Владимир Владимирович, здравствуйте! Вятский государственный гуманитарный университет, город Киров.

В последнее время, Владимир Владимирович, очень модно проводить всевозможные рейтинги. И мы здесь уже семь дней находимся, очень многие из нас являются социологами, и мы позволили себе провести такой небольшой рейтинг, который касается упоминания Вас спикерами, которые читали нам лекции, – положительных, отрицательных упоминаний. И результаты нашего небольшого исследования следующие. Самое большое количество упоминаний, это шесть раз, одним из спикеров. Свыше 40 раз – вообще все спикеры Вас упомянули в своих выступлениях. Сразу можно сказать, что все эти упоминания были положительного характера. Критики в Ваш адрес на форуме от спикеров не прозвучало.

В.ПУТИН: Вы только что сказали, я даже записал: были положительные, были отрицательные упоминания. И потом сказали, что отрицательных не было, – Вы определитесь, были или нет?

Е.МИТЯГИНА: Владимир Владимирович, это была изначальная цель. То есть, как объективные социологи, мы должны были – и положительные, и отрицательные. Но, к сожалению, до сегодняшнего дня мы не успели – нет, я имею в виду к счастью.

В.ПУТИН: Недоработка властей: надо было сбалансировать эти упоминания. Недоработка организаторов.

Е.МИТЯГИНА: Владимир Владимирович, в связи с этим у нас вопрос от городов Кирова, Новосибирска и Калининграда, то есть эта группа учёных работала над этим, – вопрос: как Вы вообще относитесь к рейтингам, как Вы относитесь к своим высоким рейтингам сегодня – российским, мировым рейтингам, не боитесь ли Вы таких рейтингов? Конечно же, как Вы относитесь к результатам нашего скромного социологического исследования?

Спасибо.

В.ПУТИН: Россия такая страна, которая ничего не боится, но всегда анализирует объективно всё, что происходит внутри и вокруг неё и соответствующим образом выстраивает свою работу. Это в полной мере относится и к людям, к любым гражданам нашей страны, относится и ко мне. Вы знаете, люди, которые занимаются моим делом или таким, как я, они должны знать об этом, они должны это учитывать, конечно, но они не должны никогда на это ориентироваться. И я никогда на это не ориентируюсь.

Вы знаете, основной критерий, который позволяет добиться успеха, он в чём заключается: у человека должно быть собственное внутреннее глубокое убеждение в правоте того, что он делает. Если это что-то, что в общественном сознании ещё не получило положительной оценки, задача заключается не в том, чтобы подстроиться под общее мнение, – задача заключается в том, чтобы его честно и открыто объяснить. Вот это чрезвычайно важно: если люди увидят, что руководитель региона, муниципалитета, государства уверен в своей правоте, он честен, открыт, то, я вас уверяю, я сталкивался с этим многократно, люди проникаются доверием и начинают поддерживать, это чрезвычайно важная вещь.

И даже если на каком-то среднесрочном этапе это не отражается на рейтингах, но если всё-таки ошибки нет, если мы идём по правильному пути, то правильная, принципиальная позиция всегда окупается сторицей, люди это понимают и поддерживают. Вот я так и стараюсь работать.

Т.ВИШНЕВСКИЙ: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

У нас вопрос от Татарстана, от Казани. Меня зовут Вишневский Тимур, я из Казанского (Приволжского) федерального университета. Вопрос у нас такой. Как Вы, безусловно, знаете, в Республике Татарстан пропорционально проживает татарское и русское население. Сам я из смешанной русско-татарской семьи. В связи с этим вопрос, так сказать, о наболевшем.

Республика Татарстан – это, насколько я знаю, последняя национальная республика России, в которой сохраняется институт президентства. Вопрос у нас такой: как так, у одного гражданина Российской Федерации один Президент, то есть Президент Российской Федерации, а у нас президентов два – Президент Российской Федерации и Президент Республики Татарстан? Вопрос заключается в следующем: как Вы считаете, будет ли в кратчайшие сроки установлен единый институт президентствования в стране, и как Вы видите ближайшее будущее федерального устройства России?

Спасибо.

В.ПУТИН: Что касается федеративного устройства страны, я уже отчасти ответил на этот вопрос, когда мы обсуждали проблемы Арктики: я считаю, что это очень важная и сущностная составляющая нашей государственности – федеративное устройство, потому что оно позволяет нам лучше учитывать интересы всех граждан страны, где бы они ни проживали, учитывать их национальные, исторические, религиозные, культурные особенности. В этой связи и именно поэтому у нас достаточно большие полномочия у регионов Российской Федерации, особенно в этих сферах, которые я только что назвал. Кстати говоря, наши украинские партнёры почему-то, я не знаю, так боятся федерализации. Это их выбор, мы, разумеется, ни в коем случае не будем вмешиваться. Стран с федеративным устройством полно в мире: Россия, США, Бразилия, Германия… Смысл в том, чтобы дать возможность людям, которые проживают на разных территориях, у которых есть существенные особенности в тех сферах, которые я назвал, дать им возможность жить полноценной жизнью. Я считаю, что мы должны укреплять федерализм в нашей стране.

Что касается Татарстана и того, что в Татарстане высшая государственная должность в субъекте Федерации называется «Президент», это никак не влияет на то, что Татарстан является полноценным субъектом Российской Федерации. Это по нашему законодательству дело самого субъекта Федерации, как выстроить эту систему и как назвать высшее должностное лицо.

Должен отметить, что и прежний Президент Татарстана Минтимер Шаймиев, и ныне действующий Президент, они в прямом и в высшем смысле этого слова государственники и полноценные граждане Российской Федерации, и не просто граждане Российской Федерации – они патриоты России. И мы это с вами, надеюсь, почувствовали в период развития крымских событий, когда ныне действующий Президент Татарстана неоднократно выезжал в Крым, встречался с крымско-татарскими представителями, говорил о том, как устроена жизнь в Российской Федерации одного из титульных народов России, как татары. Ведь у вас в Татарстане, по-моему, меньше 3 миллионов татар проживает – где-то 2,5, около 3, а ещё 2,5, почти 3 миллиона проживает на других территориях Российской Федерации. И наша цель заключается в том, чтобы все люди, где бы они ни проживали и какой бы национальности ни были, чувствовали себя полноценными гражданами России и пользовались бы одинаковыми правами.

Но есть, повторяю, и определённые особенности, и они должны учитываться в ходе развития федерализма. Как назвать высшее должностное лицо – это, прежде всего, ваше дело, дело тех граждан России, которые проживают в Республике Татарстан.

М.САБИТОВ: Добрый день! Спасибо большое. Марат Сабитов, город Уфа, тоже Республика Башкортостан.

Спасибо Вам. У меня вопрос такой, даже два. Вы затронули тему про оппозицию, я читал Ваше Послание Федеральному Собранию, там Вы говорили, что надо строить национально ориентированную оппозицию – национально ориентированная оппозиция, что надо строить её, чтобы она была. Вопрос такой: есть ли она сейчас, появилась ли эта национально ориентированная оппозиция? Если её нет, то как её строить, как она должна появиться? Это первый вопрос.

Второй вопрос я сразу хочу задать про Сибирь, про развитие Сибири, что и Ломоносов, и Вы говорили, что Россия будет развиваться Сибирью. Такой вопрос: у нас в Уфе в 2015 году будет проходить ШОС БРИКС. Это дало то, что у нас в Уфе строится инфраструктура, то есть строятся гостиницы, то есть даёт толчок, потому что были выделены федеральные ресурсы, республиканские и частные инвестиции тоже пошли. Поэтому такой вопрос, не скажут ли москвичи спасибо, если столицу России перевести, например, в Сибирь, чтобы она больший толчок получила? То есть и пробки исчезнут, и территории развитие получат.

Спасибо.

В.ПУТИН: Давайте начнём с последнего. В жизни, в истории каждого народа есть определённые символы, которые являются объединительными. Москва – один из таких символов. Но это совсем не значит, что нужно все центральные ресурсы концентрировать именно в Москве. Возьмите наших немецких соседей: конституционный суд у них в Карлсруэ находится, вообще вся судебная система, по-моему. Вот и мы сейчас делаем, мы Конституционный Суд уже перенесли в Петербург, планируем перенести туда и Верховный Суд, который объединили с Высшим Арбитражным Судом.

Я считаю возможным и правильным часть каких-то федеральных центральных органов власти перенести и в Сибирь. Допустим, Красноярск является подходящим, на мой взгляд, для этого местом, потому что это географический центр нашей страны. Примерно от него столько же до Владивостока, сколько и до Москвы. Сейчас у нас в связи с Крымом географический центр немножко изменился, но это уже мелочи, детали. А так крупный город, миллионник, развитая инфраструктура, аэропорт хороший, шикарная природа, замечательные люди. Вот в этом отношении нужно думать. Так же как некоторые, допустим, крупнейшие российские компании, чего они все расселись в Москве – пускай на территориях тоже работают. От этого доходы региональных и местных бюджетов увеличатся. Просто прилипли к Москве, здесь же традиционно так сложилось, – и выдавить их с московских улиц достаточно сложно. Но в этом направлении мы постепенно будем работать, это я вам обещаю.

Теперь по поводу национально ориентированной оппозиции, есть ли она. Есть, конечно, есть. Я говорил про парламентские партии. Посмотрите, как жёстко шла борьба в ходе избирательной президентской кампании 2012 года, я уже об этом говорил, – и жёстко, и абсолютно бескомпромиссно, даже иногда и не очень прилично, мне кажется, но тем не менее. И как люди объединились все вокруг крымских событий, когда все почувствовали и поняли, что мы правы.

Мы должны восстанавливать историческую справедливость, которая была нарушена с передачей – с незаконной передачей, я хочу подчеркнуть, – Крыма Украине. Почему незаконной? Потому что даже по советским законам нужно было принять решение верховных советов республик. Не было это сделано, президиумами всё решили. Но даже дело не в этом, а дело ещё в том, что нам нужно было защитить наших соотечественников, которые там проживают.

Вот теперь, по-моему, всем понятно, когда мы смотрим на события в Донбассе, в Луганске, в Одессе, теперь нам всем понятно, что было бы с Крымом, если бы мы соответствующие меры не приняли для того, чтобы обеспечить свободное волеизъявление людей. Мы его не аннексировали, не забирали – мы дали людям возможность высказаться и принять решение и с уважением к этому решению отнеслись. Мы их защитили, я считаю. И вот это всё нас действительно сильно объединило, в том числе и оппозиционные партии, которые к действующей власти относятся достаточно критично, критично оценивая и в сфере политики действия власти, и в сфере экономики. Так что национально ориентированная оппозиция у нас есть.

Есть и так называемая несистемная оппозиция, но это тоже не единое целое, там тоже разные люди есть: есть люди, которые настроены патриотично, а есть люди, которые, как бы это ни было обидно слышать части, может быть, даже этой аудитории, для людей, которые левых взглядов придерживаются, – вот большевики в ходе Первой мировой войны желали поражения своему Отечеству, и, когда героические русские солдаты и офицеры проливали кровь на фронтах Первой мировой войны, кто-то раскачивал Россию изнутри и докачался до того, что Россия как государство рухнула и объявила себя проигравшей – проигравшей стране. Чушь, бред, но это случилось, это полное предательство национальных интересов! Такие люди есть у нас и сегодня. Ну, что же делать? Без этого, к сожалению, ни одно общество не обходится. Но я всё-таки исхожу из того, что фундаментальные основы жизнеспособности нашего государства никогда не вытолкнут таких людей на передовые позиции в государстве.

А.САЗОНОВА: Добрый день, Владимир Владимирович!

Меня зовут Сазонова Анна, я и мои коллеги представляем РУДН, университет дружбы народов.

В.ПУТИН: Имени Патриса Лумумбы?

А.САЗОНОВА: Да, бывший, сейчас он по-другому называется.

Сегодня не смолкают разговоры по поводу национализма на Украине. Но нас беспокоит и другая ситуация, связанная с ростом националистических настроений в Казахстане, в частности на юге страны. На наш взгляд, сдерживающим фактором данного явления является действующий Президент господин Назарбаев. Также существуют трудности с адекватным восприятием российской политической риторики казахами. В частности, можем это видеть в интернете, в деятельности общественных организаций и при личном общении. Вопрос: стоит ли нам ожидать развития украинского сценария в случае, если господин Назарбаев покинет пост Президента? Есть ли стратегия по работе в данном направлении? У нас есть предложения, хотели бы присоединиться, если, конечно, это возможно. И каковы перспективы евразийской интеграции?

И немного от меня: Вы очень хорошо выглядите, Вам очень идёт кардиган.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Вот это кардиган называется? (Смех.) Хорошо, спасибо за комплимент.

Я хочу сказать по поводу Казахстана. Казахстан – это наиболее близкий нам стратегический союзник и партнёр. Во-первых, Президент Назарбаев жив, здоров, слава Богу, и никуда пока не собирается, но, естественно, как человек очень опытный, мудрый руководитель, он всегда думает о будущем своей страны.

Что касается отдельных высказываний в интернете, каких-то дискуссий с гражданами Казахстана, то это вполне естественно, что там могут быть высказаны самые разные точки зрения, люди разные. Эта, конечно, страна по населению в 10 раз меньше, чем Россия, там, сколько, 15 миллионов, но всё-таки это большая страна, по европейским меркам. Но я убеждён в том, что подавляющее большинство граждан Казахстана выступают за развитие отношений с Россией, мы это видим и знаем.

Вот вы знаете, что Назарбаев очень грамотный руководитель, я думаю, что на постсоветском пространстве он, может быть, самый грамотный, он бы никогда не пошёл против воли своего народа. Он это тонко чувствует, он тонко чувствует, чего народ ждёт. И всё, что сделано за последнее время, благодаря, конечно, в значительной степени его организаторскому таланту, его политическому опыту, это всё находится в струе интересов Казахстана как государства.

Я уже говорил, что он совершил совершенно уникальную вещь: он же создал государство на территории, на которой государства не было никогда. У казахов не было государственности никогда – он её создал. В этом смысле он для постсоветского пространства уникальный человек и для Казахстана тоже. Но, повторяю, дело не только в нём – дело в настроениях общества, большинства, подавляющего большинства общества.

И вот то, что мы сейчас делаем по строительству Таможенного союза, Единого экономического пространства и Евразийского союза, а это, кстати, его идея – Евразийский союз, я должен это признать, это не я придумал, это он придумал, и мы помогаем, то есть мы включились все в эту работу и её доводим до логического завершения, – это основано и на значительном… Философы знают, вот эта евразийская идея, как она развивалась, кем она поддерживалась в России самой. И казахи её подхватили, они исходят из того, что это выгодно для них, выгодно для развития экономики, выгодно для того, чтобы оставаться на пространствах так называемого большого русского мира, который является частью мировой цивилизации, выгодно с точки зрения развития промышленности, передовых технологий и так далее. Я убеждён, что так оно и будет на среднесрочную и на долгосрочную историческую перспективу.

П.САДОВНИКОВ: Владимир Владимирович, здравствуйте! Меня зовут Садовников Павел, я аспирант-историк Российского университета дружбы народов.

Вам недавно представили концепцию единого учебника истории, но мы, молодые историки, вот авторы перед Вами, решили пойти дальше и создали учебник для школы «История России (2014–2045)». Если Вы позволите, наши авторы дадут Вам эту концепцию, чтобы Вы с ней ознакомились, можно?

В.ПУТИН: Конечно.

П.САДОВНИКОВ: Эта концепция была создана Центром исторической экспертизы и государственного прогнозирования, который был открыт у нас недавно в РУДН. Почему мы пошли на такой рискованный шаг и даже немного дерзкий? Если мы не будем знать контуры будущего – мы не будем знать, к чему мы будем стремиться, каким вызовам и угрозам противостоять и что делать сейчас.

Владимир Владимирович, так получилось, у меня сегодня День рождения. Для меня будет самым большим подарком, если Вы лично ознакомитесь с этой концепцией и поддержите наш проект и наш Центр.

Спасибо Вам большое.

В.ПУТИН: Мы, во-первых, поздравляем Вас с Днём рождения. Сколько Вам лет исполнилось?

П.САДОВНИКОВ: 25, четверть.

В.ПУТИН: Четверть как раз, юбилей. Как будете отмечать?

П.САДОВНИКОВ: Я уже отметил. Я Вам дал свой учебник, и я очень рад этому.

В.ПУТИН: Честно не отвечает, уклоняется от прямого ответа, ладно.

Я, естественно, не читал, поэтому мне трудно сделать пока какие-то выводы. Портрет хороший, но это необязательно. Конечно, нужно посмотреть, что там внутри, по содержанию надо посмотреть, я не готов ответить. Введение, заключение – всё есть.

На самом деле, мне кажется, что мы с вами знаем: Карамзин, Соловьёв и так далее – это фундаментальные исследования. Но здесь всё очень коротенько и кратко, но такие вещи тоже нужны, я говорю сейчас без всякой иронии. Нужна такая квинтэссенция нашей тысячелетней истории.

Разумеется, вопрос, насколько талантливо это сделано. Я не могу сделать выводы, просто подержав книжечку в руках, даже если она с моим портретом, но я исхожу из того, что вы люди молодые, талантливые, потому что неталантливые люди не стали бы этим заниматься, вы знаете, моё глубокое убеждение.

История – один из самых любимых мною предметов, и мне кажется, что историей могут заниматься только увлечённые, полностью погружённые туда люди, во всяком случае сделать её своей профессией могут только вот такие фанатики в известном смысле. Я с удовольствием посмотрю.

У нас, как вы знаете, большие дискуссии были по поводу того, что хорошо для молодых людей, для школьников, что плохо; хорошо ли иметь единую концепцию. Я свою позицию высказал, могу ещё раз повторить: я считаю, что единая концепция преподавания истории и учебника нужна. Это не значит, что преподаватели, тем более люди молодые, увлекающиеся наверняка различными историческими теориями, самостоятельно анализирующие и первоисточники, и последующие документы, что у них нет собственного мнения, они не имеют право интерпретировать как-то по-своему те или другие исторические события и давать им свои оценки. Наоборот, это предполагает такую творческую работу и самим, и с аудиторией, и со школьниками, но это не исключает того, что у нас должна быть какая-то каноническая версия, используя которую, талантливые преподаватели могли бы доносить до ученика свою точку зрения.

Самое главное – научить ученика самостоятельно мыслить и самому оценивать те или другие события, не навязывая эту свою точку зрения и не навязывая даже то, что изложено в учебнике. На мой взгляд, это самая главная задача преподавателя – научить ученика самостоятельно работать и думать. Я обязательно ознакомлюсь с вашей работой.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Меня зовут Андрей, я представляю нижегородскую делегацию, в частности Нижегородский государственный инженерно-экономический институт, единственный вуз в Нижегородской области, учредителем которого является правительство Нижегородской области.

Если говорить откровенно, то к таким вузам, как наш, относятся с неким недоверием, считая, что вуз в глубинке – это утопия. Действительно, это было бы невероятно без соответствующей поддержки Министерства образования, без соответствующей поддержки губернатора Валерия Павлиновича Шанцева. Если говорить конкретно о нашем вузе, то за небольшие 11 лет его существования было сделано очень много. В частности, был создан центр энергоаудита, был создан ресурсный центр, открыты базовые кафедры. В нашем вузе единственный в области музей связи. Кроме всего прочего, наш вуз находится в небольшом городе Княгинино, который уже достаточно большое количество времени назад был признан самым студенческим городом Европы.

В свете всего сказанного, во-первых, мы бы хотели пригласить Вас посетить наш пускай небольшой, но достаточно перспективный, развивающийся вуз, вуз, который прошёл мониторинг, это очень важно, на мой взгляд, и задать следующий вопрос: как Вы считаете, существуют ли в дальнейшем перспективы развития региональных вузов в Российской Федерации?

Спасибо.

В.ПУТИН: Во-первых, что касается в целом размещения учреждений подобного рода на территории нашей страны и сомнений по поводу того, что размещать, скажем, вузы на территориях, это перспективно или нет. Вы знаете, я хочу привести пример из другой сферы – я сейчас вернусь к этому, к образованию, – из сферы медицины. Мы когда-то принимали решение о развёртывании на территории страны сети высокотехнологичных медицинских центров. И тогда я очень много слышал опасений по поводу того, что это практически невозможно: кадров нет прежде всего, и высококвалифицированные специалисты, как мне говорили, туда не поедут, а без высококвалифицированных кадров осуществить этот проект невозможно.

Я очень рад, что я своих коллег, которые занимали такую позицию, не послушал. Мы развернули сеть и перинатальных центров, и высокотехнологичных медицинских центров практически на всей территории Российской Федерации. Вы знаете, я просто с восторгом смотрел на людей, которые там работают сегодня, потому что это действительно высококлассные специалисты, которые легко переехали из наших крупных городов и центров, и из-за границы вернулись очень многие. Почему?

Во-первых, там первоклассное, мирового уровня, самое передовое оборудование и, во-вторых, там есть возможность роста, прежде всего профессионального, да и административного роста, что в традиционных центрах достаточно сложно сделать, потому что, прямо скажем, ниша занята, и пробиться, прорваться там достаточно тяжело.

Но самое главное, что доступность появилась у граждан, которые проживают на этих территориях. И в соседних регионах появилась доступность, потому что это, как правило, такие межрегиональные центры получились. И я считаю, что это успех.

То же самое мы стараемся делать, развивая сеть федеральных университетов на территориях Российской Федерации и исследовательских университетов. Ясно, что у вас не федеральный, а региональный вуз, но когда вот такие сети – либо медицинские, либо образовательные – создаются, то они подтягивают за собой и уровень всей, скажем, медицины или всего образования, – это во-первых.

Во-вторых, такие крупные субъекты Федерации, как Нижний Новгород, Нижегородская область, конечно, имеют все возможности и интеллектуальные, и образовательные, и исторические, и финансовые, в конце концов, для того чтобы такую систему развивать. Конечно, она должна соответствовать уровню в данном случае образования, который сложился и который имеется в виду в будущем к развитию на всей территории Российской Федерации, в ведущих вузах. Мне кажется, что это возможно.

Но здесь тоже всё должно быть в меру, я уже говорил, эта система не должна быть переразмеренной. Я сейчас не готов дать какие-то оценки именно вашему вузу, я не знал даже, что такой есть, но уверен, что в крупных, во всяком случае, субъектах Российской Федерации это возможно и, безусловно, может быть успешным.

ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович!

Прежде всего прошу, конечно, организаторов меня извинить, но, думаю, все мои коллеги из казанской делегации не простили, если бы я не сказал: респект от Татарстана. Вот их слышно.

А вопрос у меня будет про Организацию Объединённых Наций, ООН. Все мы знаем, что Организация Объединённых Наций, идея её создания, появилась во время Второй мировой войны. Странами антигитлеровской коалиции было принято решение, что для поддержания мира и спокойствия в Российском государстве и в мире необходимо создать какую-то определённую организацию, которая бы решала проблемы международного права и так далее.

Однако в последние 20–30 лет множество примеров, что эта организация как ООН не срабатывает. То есть есть так называемые гуманитарные интервенции стран США, Запада. Это бомбардировка Югославии, это война в Ираке, которая унесла множество жизней. Конечно, есть и положительные примеры, типа Мали, где, кажется, решение есть.

Вот в связи с этим такой вопрос. Как Вы думаете, необходимо ли сейчас реформировать Организацию Объединённых Наций в связи с тем, что появляется новый многополярный мир и он делает свои вызовы? И, как Вы думаете, должна ли Россия делать первые шаги в этом направлении, по этому реформированию?

Спасибо.

В.ПУТИН: Такой фундаментальный вопрос сегодняшнего состояния и развития международных отношений и международного права. Действительно, ООН родилась по результатам Второй мировой войны и отражала тогда расстановку сил. Сейчас эта расстановка в значительной степени поменялась, и эта тенденция к изменению продолжает нарастать, мир же развивается очень бурно и быстро.

По поводу того, насколько эффектна ООН сегодня. Вот знаете, когда она создалась и началась «холодная война», она разве была эффективнее? Там Громыко в то время называли Господин Нет, он всегда говорил «нет». Почему? Потому что у Советского Союза были свои представления о том, что соответствует его интересам, были представления о том, что является справедливым и что несправедливым.

Я могу сказать, что далеко не всегда сегодняшние критики бывшего советского руководства правы, когда думают, что в своих решениях Советский Союз руководствовался исключительно идеологическими соображениями, это далеко не всегда так. Советский Союз очень часто руководствовался геополитическими интересами России и Советского Союза.

Что мы сегодня, кстати говоря, наблюдаем? Вот нет же идеологической составляющей в наших отношениях, а борьба не стала менее жёсткой, часто она даже более жёсткой является, чем в прежние годы. Геополитика всегда лежала в основе интересов любого государства и до сих пор продолжает оставаться.

ООН действительно, как Вы сказали, не всегда эффективно действует. Например, Югославия, тот же Ирак, о которых Вы упомянули. Да, мы были против того, чтобы применялась сила, скажем, в Ираке, так же как Франция или Германия были против.

Во-первых, уникально само по себе, что такие страны, как Франция и Германия, вместе с нами выступали против позиции Соединённых Штатов. Это уже о многом говорит. Если сегодняшние лидеры Европы далеки от того, чтобы проявлять свою самостоятельность, то это не значит, что тенденция пропала.

Всё равно в обществах такая тенденция к независимости, к суверенитету, к собственному мнению, к отстаиванию собственных позиций нарастает и будет нарастать в будущем. Жалко только, что не все это замечают из наших коллег на Западе. Но решения, которые принимаются вне рамок Организации Объединённых Наций, как правило, обречены на провал.

Вот смотрите, Вы сами привели пример Ирака, Ливии, допустим. И что там? У нас, знаете, в своё время говорили, что мы чего ни начинаем делать, у нас всё автомат Калашникова получается. Вот сейчас у меня такое впечатление, что американцы к чему ни прикоснутся, у них всегда получается Ливия или Ирак.

Когда вопросы решаются в одностороннем порядке, то это, как правило, всегда недолговечно. И, наоборот, сложно добиться консенсуса на площадке ООН, потому что часто сталкиваются противоположные точки зрения и позиции, но это единственный способ добиться долгосрочных решений. Почему?

Потому что если это решение сбалансированное, поддерживается всеми основными участниками международной деятельности, то тогда все начинают работать на то, чтобы оно было реализовано самым наилучшим образом, и появляются элементы стабильности. Вот эффективна ли сегодня ООН? Наверное, не всегда.

Вы знаете, Вы сейчас повторили штамп, который наши западные партнёры всё время вытаскивали вперёд, скажем, в период кризиса вокруг Ирака. И тогда, я помню, говорили: ООН не работает, она уже не та организация, и так далее, надо заменить другими структурами – НАТО, например. Я по поводу того, насколько эффективны решения, когда принимаются в одностороннем порядке, а точнее сказать, неэффективны, уже сказал.

Но я в корне всё-таки с этим не согласен, с самим тезисом, что ООН не является эффективной, нужно просто уметь пользоваться этими механизмами и инструментами, нужно набраться терпения и профессионально работать, уважать другую точку зрения, стремиться к консенсусу. Разве она будет работать лучше, Организация Объединённых Наций, если она будет инструментом обслуживания внешнеполитических интересов только одной страны, в данном случае США или её союзников?

Наоборот, она тогда вообще не нужна. Вот тогда она точно утратит своё предназначение. Но нужно ли её развивать? Конечно, нужно. Вот на авансцену мировой политики выходят такие государства, как Индия с более чем миллиардным населением; я бы сказал, что и Федеративная Республика Германия – это уже не та страна, которая вышла из Второй мировой войны и несла весь груз трагедии, которую Гитлер навязал немецкому народу.

Сегодня кто-то пытается ещё сохранить на немцах печать вины за всё, что Гитлером было сделано. Мы не должны забывать о том, что произошло, и делать выводы, но немецкий народ не должен нести ответственность за то, что Гитлер наворотил, понимаете, на тысячу лет вперёд, потому что попытка возложить на него ответственность после Первой мировой войны привела ко Второй на самом деле.

Поэтому и Федеративная Республика Германия, и Бразилия, которая вышла на авансцену мировой политики очень уверенно, Индия, о которой я сказал, другие страны претендуют, некоторые африканские страны, ЮАР претендует на то, чтобы получить достойное место в числе постоянных членов Совета Безопасности. Нам, я считаю, нужно идти к реформированию при двух обязательных условиях.

Первое – это должно быть результатом широкого консенсуса, то есть основные участники, подавляющее большинство участников международного общения должно согласиться с тем вариантом, который предлагается для реформирования. И второе обязательное условие – нужно обязательно сохранить фундаментальные основы эффективности ООН, в частности, прерогативы и права её Совета Безопасности.

Только он может принимать решения о войне и мире, о применении санкций, о применении тем более вооружённых сил. И эти решения являются обязательными для участников международного общения, для членов Совета Безопасности. Нельзя размывать эти механизмы, иначе она превратится в Лигу наций, которая, как известно, почила в бозе перед Первой мировой войной.

В.НЕЛЮБ: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Меня зовут Владимир Нелюб, я молодой преподаватель и по совместительству ещё директор инжинирингового центра МГТУ имени Баумана.

Владимир Владимирович, в 2009 году Вы дали старт нашему проекту «Композиты России» здесь, на Селигере. Благодаря этому за пять лет нам удалось создать очень мощный инжиниринговый центр в Бауманском университете, мы собрали туда лучших конструкторов, технологов, прочнистов. У нас помимо матёрых учёных работают ещё и молодые преподаватели, студенты, многие из которых у нас сегодня здесь присутствуют.

Недавно, Владимир Владимирович, Вам докладывал по поводу отрасли композитов Министр промышленности и торговли Денис Валентинович Мантуров. Он обозначил, насколько это важная отрасль. Действительно, она прежде всего сейчас важна с точки зрения импортозамещения, потому что не секрет, что многие материалы оборонно-промышленного комплекса и технологии нам просто сейчас перестали продавать.

Наш центр призван решать эти вопросы – импортозамещение. Естественно, что и композитные материалы увеличивают валовой внутренний продукт. Мы будем Вам очень признательны, если Вы продолжите поддерживать наш проект «Композиты России» и сможете приехать в наш Бауманский университет, для того чтобы открыть новую очередь нашего центра инжинирингового. Мы действительно очень хорошо оснастились благодаря программе композитной, которую Вы инициировали. Мы смогли там привлечь лучшие кадры и сделать самые современные технологические линии.

Мы Вас очень любим и очень ждём в Бауманском университете. И хотим Вам подарить наш подарок – это композитный глобус, который изготовили мы вместе с нашими студентами. На нём написано: «Любимому Президенту от Бауманки». Разрешите, пожалуйста, Вам его вручить.

В.ПУТИН: Спасибо. У нас взаимная любовь и к вам, и к Бауманке. Это здорово, что вы там делаете!

А когда у вас открытие центра? Когда я приеду, тогда и откроем. Понятно. Вы только не ждите, работать начинайте, а потом мы организуем открытие. Спасибо вам.

В.СЧАСТЛИВЫЙ: Меня зовут Виктор Счастливый, региональная общественная организация «Сильные, активные молодые инвалиды». Я хочу сказать, что для людей с инвалидностью сейчас очень много делается. Это средства реабилитации, путёвки. Развивается очень хорошо доступная среда. Кстати, Селигер тоже стал доступным. Спасибо.

В.ПУТИН: Я так и знал, сейчас скажет что-нибудь хорошее, а потом скажет: «Но…» – и пойдёт. Жду.

В.СЧАСТЛИВЫЙ: Но люди с инвалидностью очень много сидят дома, не выходят, и они живут больше с потребительской позиции – с позиции, что им все должны, и не ценят то, что, в общем-то, в них очень хорошо вкладываются. И у меня такой момент, что если к ним относиться как к партнёрам, не как к потребителям, а именно из партнёрских соображений с ними как-то взаимодействовать, немножко в другом ракурсе, и мы в связи с этим проводим семинары для школьников, студентов, волонтёров по пониманию инвалидности в школах Москвы, Подмосковья, Сочи.

И мы уже полтора года с психологами московской школы это всё обкатываем, и очень у нас хорошие результаты. Сейчас же внедряется инклюзивное образование, и мы являемся некими такими тренажёрами, то есть детишки на нас тренируются, то есть они могут задать некорректный вопрос, и мы именно через свои жизненные переживания открыто делимся с ними. И когда уже приходят дети с инвалидностью в обычную школу, инклюзивную, они уже готовы принять этих детей, потому что у них нет страха перед инвалидами, потому что они уже их видели.

И ключевой момент, что мы становимся их друзьями. Ключевой момент, у нас такое предложение, что по всей России, во всех школах какие-то обязательные курсы включить, чтобы именно люди с инвалидностью их читали, не преподаватели без инвалидности, а именно с инвалидностью… Это более продуктивно.

В.ПУТИН: Не волнуйтесь. Ладно, Вы вспомните, потом руку поднимете, продолжите.

На две вещи хотел бы обратить внимание. Первая часть – всё-таки критический взгляд, а вторая – совсем положительная. Вы сказали, что инвалиды сидят по домам и думают, что им все должны, и это неправильно. Я не уверен, что это неправильно.

Дело в том, что развитое, и не только материально развитое, но и духовно развитое общество должно понимать, что если часть граждан оказалась в трудной жизненной ситуации, и значительная часть граждан – это люди с ограниченными возможностями, то это всё общество должно им помочь. Конечно, иждивенчество плохо всегда, но общество должно всё-таки осознать, что определённые обязанности у него в отношении людей с ограниченными возможностями существуют. Это первое.

Но вот в этой связи хотел бы сказать, что, во-первых, мне кажется, что идея Ваша очень хорошая. Я думаю, что здесь непросто всё, и не только потому, что у кого-то есть ограничения по привлечению к этой преподавательской, к лекторской работе людей с ограниченными возможностями.

А ведь нужно быть не только человеком с ограниченными возможностями, но нужно ещё иметь подготовку какую-то, а это, наверное, не всегда просто. Допустим, Вы подготовленный человек, кто-то ещё подготовленный. Но выход может быть только один – готовить, специально готовить людей. Но идея, мне кажется, очень хорошая.

Но что мне понравилось, и я не знаю даже, как это охарактеризовать, как сказать об этом, у Вас такие слова прозвучали душещипательные, что пускай на нас потренируются дети. Знаете, это сродни тому, как врач, когда он испытывает на себе какую-то вакцину, и не боится этого, в интересах других людей.

Большое Вам спасибо.

С.РУКАВИШНИКОВ: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Меня зовут Сергей Рукавишников, я из Москвы. Вы недавно были в Тушино, кое-что там открыли. Расскажите, пожалуйста, Ваши впечатления об этой ситуации.

В.ПУТИН: Супер! Отлично! Это один из лучших, если не лучший стадион Европы сегодня, это точно совершенно.

«Спартак», безусловно, заслуживает это, так же как и болельщики «Спартака». Я очень рассчитываю только на то и хочу обратиться и к фанатам «Спартака», так же как и болельщикам других клубов: надо быть достойными великой русской культуры и никогда не скатываться куда-то в зазеркалье и понимать, что футбол, так же как и любой другой вид спорта, это праздник.

Всё-таки нужно стремиться к тому, чтобы насладиться футболом, почувствовать себя сопричастными к этому празднику могли все, кто любит футбол, все, кто любит спорт. Это и маленькие дети, и женщины, и, кстати говоря, люди с ограниченными возможностями, нужно для всех создать благоприятную атмосферу. Наши болельщики умеют это делать, и я хочу обратиться к ним с просьбой поддержать именно такой настрой и именно такую практику.

С.РУКАВИШНИКОВ: В продолжение темы ещё маленький вопрос. Олимпиада – это просто шикарно было. Планируется чемпионат мира в 2018 году. В сложившейся политической ситуации нет никаких рисков, что, не дай бог, у нас это отберут?

В.ПУТИН: Надеюсь, что нет, FIFA уже сказала о том, что футбол и спорт вообще вне политики. Я думаю, что это единственно правильный подход. Для нас важно не только провести чемпионат, для нас важно воспользоваться проведением чемпионата как поводом для развития спортивной и транспортной инфраструктуры. У нас есть определённые планы, вот эти 11 городов, о которых мы знаем.

Непростая история для нас с точки зрения финансовых расходов. Мы только что, буквально на днях, ещё раз возвращались к этой теме. Я хочу поблагодарить FIFА и лично президента FIFА господина Блаттера за то, что он принял решение, они приняли решение разрешить нам сократить количество зрительских мест на стадионах с 45 тысяч до 35, по-моему. Это удешевляет строительство.

Это они делают не только для того, чтобы приятное нам сделать, а прежде всего потому, что сами считают после анализа ситуации на чемпионате мира в Бразилии, что, во-первых, не во всех городах стадионы были заполнены целиком даже во время проведения игр чемпионата мира. И, второе, есть опасение, что после проведения чемпионата эти стадионы если не полупустыми будут, но не будут востребованы на сто процентов.

После анализа ситуации в Бразилии FIFА пришла к выводу, что можно пойти по пути сокращения количества зрительских мест на некоторых стадионах, не там, где открытие и закрытие происходит, – собственно, нам там и не нужно, в Лужниках 81 тысяча зрительских мест, это один из самых крупных стадионов в мире, – а в других, заново строящихся, можно будет строить не 45 тысяч, а, допустим, 35.

Мы только что, повторяю ещё раз, недавно обсуждали в Правительстве этот вопрос и приняли решение: количество городов, заявленных для проведения чемпионата мира по футболу 2018 года, не сокращать.

Р.СМАГИН: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Роман Смагин, Новосибирский государственный педагогический университет.

Ни для кого, наверное, не секрет, что история имеет свойство повторяться. Закономерность исторических событий иногда связывают с теорией цикличности. За последние два года мы вспомнили и отпраздновали исторический выбор России в таких событиях, важных для истории нашей страны, как 1612 год, 1812 год, 1914 год.

В связи с этим у меня два вопроса. Как Вы относитесь к идее цикличности в истории нашей страны? И второй вопрос: историческая память, как она помогает, как она может помочь сохранить политический вес российского общества на международной, мировой арене и обеспечить развитие нашего, российского общества и не подвергаться втягиванию России в мировой открытый конфликт?

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Историческая память – это важнейшая составляющая нашей культуры, нашей истории, нашего сегодняшнего дня. И конечно, мы должны смотреть в будущее, опираясь на весь исторический опыт и на нашу историческую память. Поэтому я вам могу сразу сказать: Россия далека от того, чтобы втягиваться в какие-то крупномасштабные конфликты. Мы этого не хотим и не собираемся делать.

Естественно, мы всегда должны быть готовы отразить любую агрессию в отношении России. Всегда наши партнёры, в каком бы состоянии ни находились их государства и какой бы внешнеполитической концепции они ни придерживались, должны понимать, что с нами лучше не связываться, что касается возможного вооружённого конфликта. Но, слава богу, думаю, что никому и в голову не приходит сегодня развязывать какой-то крупномасштабный конфликт с Россией.

Я хочу напомнить, что Россия является одной из наиболее мощных ядерных держав. Это не слова, это реалии. Более того, мы укрепляем наши силы ядерного сдерживания, мы укрепляем наши Вооружённые Силы. Они действительно становятся более компактными и более эффективными, они действительно становятся более современными с точки зрения оснащения современными системами вооружения. Мы продолжаем наращивать этот потенциал и будем это делать, но не для того, чтобы кому-то угрожать, а для того, чтобы чувствовать себя в безопасности, чувствовать себя спокойно и иметь возможности реализовывать те планы, которые имеем мы в области развития экономики и социальной сферы.

Циклы – да, я думаю, что мир развивается действительно по циклическому сценарию, и прежде всего это связано, на мой взгляд, с обоснованностью и правильностью развития экономики циклами.

Вот экономика, это уже практически доказанным является, экономисты, наверное, лучше меня могут сказать, которые здесь присутствуют, но здесь разные существуют циклы: маленькие, большие волны и так далее, – и так или иначе развитие общества зависит от развития экономики. Потому что развитие экономики, переход из одного технологического уклада в другой – это всё отражается на жизни людей, это всё отражается на их благосостоянии, на социальной составляющей, на политической составляющей.

Вот смотрите, запросы растут, допустим, в европейских странах сегодня, и уже трудно на уровне сегодняшнего технологического развития обеспечивать постоянно возрастающие запросы потребления. Значит, нужно что-то другое: или нужно как-то компенсировать то, что не получается сделать, с помощью какой-то внешней политики, с помощью военной политики.

Вот я очень рассчитываю на то, что не только наша историческая память, но и историческая память всего человечества будет побуждать нас к поиску мирных решений любых конфликтов, которые так или иначе возникали, возникают и будут возникать в будущем. Мы сторонники политического диалога и поиска компромиссов.

И.ГУГНЮК: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Меня зовут Иван Гугнюк, я из Саратовской государственной юридической академии.

Во-первых, я бы хотел Вас поблагодарить за всё, что Вы делаете для нас, для Вашего народа. Не зря, мне кажется, мы – поколение Z, и мы можем себя называть полностью не поколение 90-х. Сейчас, наверное, благодаря Вам именно поколение Z будет поколение знаний. Спасибо Вам большое за это.

Во-вторых, спасибо, что не бросили наших братьев-славян в такой беде, и нам очень приятно, что именно такой жест был сделан с Вашей стороны, и народ полностью Вас поддерживает. Я думаю, все присутствующие в зале – я по поводу Крыма – поддерживают полностью.

Вопрос будет немножко из другой «степи», так скажем. Здесь в большинстве – работники образования: педагоги, аспиранты, в частности. Мы знаем, что недавно вступил в силу новый закон об образовании, в котором аспирантура приравнивается как бы к третьей ступени образования. И, в частности, обесценивается именно какая-то научная составляющая, так скажем. То есть аспирантура становится просто ещё одним этапом в обучении. В связи с этим замечаем, что количество мест в аспирантуре сокращается по набору студентов на очную форму обучения.

Так вот такой хотелось бы задать вопрос: идёт ли тенденция по сокращению аспирантуры или идёт тенденция по сокращению, может быть, гуманитарных научных кадров? Именно такой вопрос. Просто хотелось бы узнать Ваше мнение именно по этому поводу.

В.ПУТИН: Вы знаете, я боюсь, что не смогу ответить полноценно на Ваш вопрос, не смогу дать развёрнутого ответа. Но хочу сказать, что – я уже частично касался этого вопроса – в сфере подготовки кадров нужно исходить из потребности рынка – рынка труда в широком смысле этого слова. Поэтому нужно смотреть, сколько нам нужно инженеров.

Кстати говоря, у нас были решения по инженерной проблематике, они так и не реализуются Правительством. Мы с коллегами должны будем вернуться к этому вопросу. Это касается и гуманитарной сферы. У нас вопросам гуманитарного образования всегда придавалось очень большое значение, и я думаю, в этом всегда заключалась в известной степени сила нашего общества, нашего народа, нашего государства.

Потому что быть полноценным человеком и не знать, в какой стране ты живёшь, не знать её истории – это даже, мне кажется, для людей технических профессий свидетельство однобокости развития и неспособности добиваться даже результатов в своей, казалось бы, достаточно узкой сфере. Как можно, допустим, в атомной энергетике, в военной да и в гражданской сфере или в ракетостроении, в самолётостроении, причём и в гражданском, и в военном, добиваться успехов, если непонятно, для кого ты делаешь, для кого ты работаешь.

Понимаете, это такая на первый взгляд незаметная, но чрезвычайно важная гуманитарная составляющая – история, философия, культура. И у нас нет тенденций здесь что-то сокращать только для того, чтобы бюджетные деньги сэкономить и в этом плане действовать. Нет, вопрос может идти только о целесообразности, о востребованности по количеству, но это не должно привести к тому, что мы будем испытывать дефицит. Я, честно говоря, не почувствовал.

На мой взгляд, – не на мой взгляд, а точно совершенно, – мы увеличиваем количество бюджетных мест, причём и для студентов, и для аспирантов, и это видно по цифрам. Я проверю ещё раз, но если это так, если действительно речь идёт о сокращении аспирантов, особенно по гуманитарным дисциплинам, конечно, нужно будет это поправить.

А.АЛХАСЯН: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Меня зовут Артём Алхасян, я представляю Московский государственный юридический университет имени Кутафина.

Вопрос у меня связан с АПК. Мы приняли ответные меры, связанные с обеспечением нашей продовольственной безопасности, и она наконец-то стала тем приоритетом, который отдаётся нашей национальной безопасности. Вместе с тем у нас есть небольшие проблемы в этом направлении, в частности, в юридическом направлении.

Допустим, у нас осталась специальность в аспирантуре как аграрное право 120006, но как предмет для студентов он не преподаётся, и в ближайшее время наступит коллапс кадров в этой области. Кого мы будем использовать, когда мы будем защищать наши интересы в ВТО в рамках сельского хозяйства, – остаётся вопрос.

И второй момент. Назрела необходимость совершенствования законодательства в области продовольственной безопасности и принятия новых законов, в частности, возможно, о продовольственной безопасности и питания, который необходим.

Что это даст, принятие нового законодательства? В первую очередь это привлечение инвестиций и приход новых игроков – не только зарубежных, но и отечественных – в развитие нашего сельского хозяйства. А второе, это даст полноформатный ответ ВТО, потому что он до сих пор спорный. Индия отстаивает свои интересы, когда стоит вопрос продовольственной безопасности, и ВТО выходит на второй уровень, когда встаёт вопрос национальной продовольственной безопасности в странах БРИКС.

Большое спасибо.

В.ПУТИН: И вопрос ещё раз сформулируйте.

А.АЛХАСЯН: Вопрос заключается в том, Владимир Владимирович, что необходимо решить вопрос совершенствования законодательства. Этот вопрос необходимо поднять в ближайшее время, для того чтобы полностью закрепить тот механизм, который… Вы сейчас дали толчок к отечественному производству, но нет механизма реализации. Необходимо совершенствовать законодательство.

В.ПУТИН: То есть у Вас не вопрос, у Вас предложение. Предложение абсолютно правильно сформулировано и своевременно, мы сейчас этим позанимаемся обязательно. Спасибо, что Вы обратили на это внимание. Честно Вам скажу, я не думал вот в таком ключе, как сейчас Вы его представили. Но обязательно подумаем, и Администрации поручу, и попрошу Правительство поработать на эту тему.

Действительно, вопрос продовольственной безопасности является актуальным для любой страны, и для России в том числе. Вот то, что сейчас происходит в этой сфере… Не было бы счастья, да несчастье помогло. Почему? Потому что мы некоторые вещи давно должны были бы сделать, например, обеспечить рентабельность перевозок нашей рыбной продукции с Дальнего Востока в европейскую часть, и многие вещи, связанные с поддержкой сельского хозяйства.

Но, конечно, не менее важно и совершенствование нормативно-правовой базы. То, что Вы сказали по поводу того, что мы можем утратить целый пласт как бы подготовки специалистов в этой области, это такая тревожная вещь. Мы обязательно посмотрим на это.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Меня зовут Кирилл, Таврический национальный университет, Симферополь.

У меня несколько вопросов на самом деле. Первый – немного, наверное, абстрактный. На данный момент западное сообщество считает Крым всё-таки «серой землёй», до сих пор не признало его как часть России. И с этим связано очень большое количество бытовых трудностей в сфере бизнеса и так далее.

Вот мне хотелось бы узнать: может быть, есть какие-то прогнозы по поводу того, когда может свершиться полное признание? Или чем мы как жители или местное правительство может помочь ускорить этот процесс?

В.ПУТИН: Что касается Крыма, то мы много об этом говорили, и я думаю, что если выбирать между тем, что происходит на Донбассе, и тем, как люди в Крыму живут, то любой здравомыслящий человек выбрал бы сегодняшнее состояние Крыма. Я уже не говорю о душевном порыве, который крымчане испытывали и до сих пор испытывают при воссоединении с Россией, за что мы, кстати говоря, очень благодарны крымчанам, потому что они продемонстрировали, что такое патриотизм.

Но это не значит, что нет бытовых вопросов. Проблема, связанная с признанием, – думаю, что это будет решаться долго и нудно. И для меня это странно, потому что действительно то, что произошло с Сербией, с Косово, это говорит о том, что когда есть политическая воля и желание, то очень легко признаются те решения, которые в Косово произошли или произошли в Крыму.

Напомню, само Косово объявило о своей государственной самостоятельности в результате принятия решения парламентом, и всё. Там никакого даже референдума не было. А в Крыму у вас что произошло, что вы сделали? Вы приняли: а) решение парламента о независимости, а потом на базе проведённого референдума приняли решение о присоединении к России. Это гораздо более демократический способ определения своей судьбы. Кто может отказать народу в праве на самоопределение?

И когда я со своими западными коллегами на этот счёт дискутирую, ответа на это нет, поверьте мне, нет ответа, да и быть не может, потому что мы поступили не только в полном соответствии с международным правом, кстати говоря, с Уставом Организации Объединённых Наций, где прямо записано право на самоопределение, причём это отфиксировано как цель Организации Объединённых Наций. Это первое.

Второе. Мы основывали всё, что мы сделали, на воле народа, на воле людей, которые в Крыму проживают. Но действительно в этой связи возник целый ряд бытовых проблем, технических, экономических, финансовых. Наша задача в том, чтобы их минимизировать, свести к нулю, а затем и создать на территории Крыма субъекты Федерации опережающего развития. Можем ли мы это сделать? Конечно, можем.

Вы знаете, что сейчас уже принято решение о том, что в социальной сфере, в сфере заработных плат бюджетников, пенсионного обеспечения жители, которые проживают в Крыму, должны быть на общероссийском уровне. Это касается и социальных пособий, в том числе, я уже об этом говорил, получения материнского капитала.

Раньше у нас было так, что люди, которые становятся гражданами России, получают всё, что положено гражданам России вне зависимости от того, где они раньше жили и что они раньше получали. Но это речь шла о единицах людей, здесь речь идёт о миллионах, тем не менее Правительство Российской Федерации приняло решение, что мы ничего в этом плане не меняем, и все крымчане, которые имеют право на материнский капитал, будут его получать.

Мы будем развивать финансовую сферу, как бы кому нравилось или не нравилось, будем поощрять финансовые учреждения, там работать, будем создавать новые рабочие места. И я уверен, просто абсолютно убеждён в том, что Крым станет не дотационной территорией, а станет субъектом, который будет генерировать необходимый доход для собственного развития и будет вкладывать соответствующие ресурсы в федеральный бюджет.

И потом Крым, безусловно, вернётся к своей функции всероссийской здравницы. Вот по очень многим направлениям будем двигаться. Я уже говорил об этом, в Крыму недавно разработана программа объёмом 700 миллиардов рублей. Безусловно, всё будем реализовывать. Может быть, даже ещё и побольше, имея в виду, что культура Крыма нуждается в прямой поддержке из федерального бюджета.

Это уже не только для самого Крыма – для всей страны, потому что Крым неотъемлемо связан с историей Российской Федерации, я имею в виду и художников, и писателей, которые там жили, и государственных деятелей. Всё это подчёркивает не только неотъемлемую связь Крыма с Россией, но и Крыму придаёт определённый статус. И в этом направлении будем двигаться обязательно.

Е.ТЕРЕЩЕНКО: Здравствуйте!

Меня зовут Елена Терещенко, я представляю город Северск, Северский технологический институт НИЯУ МИФИ, Томская область.

Здесь поднимается вопрос о праве России на свою историю и свою идентичность. В этом плане очень хорошо играет духовность как объединяющий фактор. Поэтому скажите, пожалуйста, как Вы относитесь к введению кафедры теологии в вузах.

Спасибо.

В.ПУТИН: И сейчас теологии уделяется определённое внимание, есть специальные вузы, где готовят священнослужителей. В светских высших учебных заведениях, конечно, это возможно, но это всё-таки, наверное, прерогатива самого высшего учебного заведения. Если он считает, что недостаточно знаний в этой области по тем специальностям, которые предлагаются, наверное, можно и это сделать.

Но теологию изучают те, кто хочет посвятить свою жизнь служению Господу, те, кто хочет стать священнослужителем или в христианских церквях, либо в исламских соответствующих учреждениях. Нам, конечно, ещё очень много нужно сделать для того, чтобы развивать подготовку кадров для ислама, российского ислама. Он имеет свою специфику, это восточный ислам, даже можно сказать, российский. Но нужно ли это делать в светских учреждениях, я не знаю. У меня пока нет ответа на этот вопрос.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, меня зовут Амира, представляю Республику Дагестан.

Вы знаете, прежде всего хотелось бы выразить благодарность от лица моей бабушки, она является крымской татаркой, потому что Вы дали возможность нам вернуться на свою, можно сказать, прародину.

И в этой связи у меня такой вопрос: есть ли возможность нашему взрослому поколению каким-то образом попасть на свою родину и будет ли возможность? Естественно, бесплатный сыр только в мышеловке, но каким-то образом получить какой-то клочок земли, может быть, по каким-то льготам. То есть вот этот момент, это первый вопрос.

А второй вопрос – Вы знаете, я представляю Республику Дагестан, и в плане рекреационного обладания ресурсов, экологического состояния территории Ваше видение развития ввиду введённых санкций, животноводство, развитие АПК... Потому что у нас такая молодёжь, она настолько патриотична, но у нее нет на самом деле возможностей для реализации.

Даже элементарно, вот мой проект «Экологически чистый продукт», возможности поддержки каких-то инновационных идей в области АПК, как минимум появления хотя бы одного завода, где мы можем трудиться вне зависимости от заработной платы, которая будет установлена на том или ином заводе.

Спасибо Вам большое.

В.ПУТИН: Ну вне зависимости от заработной платы вряд ли… Это вряд ли возможно.

Что касается АПК, мы уже здесь говорили, и я полностью с Вами согласен, что нужно уделить ещё больше внимания, хотя, уверяю Вас, за последнее время в сфере АПК сделано, как некоторые говорят, немыслимое просто. Но у нас в разы увеличилось производство куриного мяса, за последние годы только – на 83 процента, свинины увеличилось на 38 процентов за последнее время.

Мы немножко отстаём по говядине, потому что цикл производства больше – от восьми до 12 лет, но и сюда вкладываются большие средства. Это прежде всего, конечно, дешёвые кредиты, это субсидирование ставок и так далее, и так далее – целый план. Это финансирование на гектар, хотя оно ещё маловато.

И вот то, что сейчас происходит с этими взаимными нашими «уколами», прежде всего с европейцами, и наши ограничения на ввоз продовольственных товаров из Европы, конечно, создаёт, даже сам факт предоставления рынка собственной страны для наших аграриев создаёт им лучшие условия для конкуренции и для развития. Почему? Потому что субсидирование в сельском хозяйстве на один гектар в Евросоюзе в шесть раз больше, чем в России. В шесть раз!

Конечно, конкурировать сложно. Конечно, нашим сельхозпроизводителям тяжело. И сейчас тяжело, а было ещё тяжелее. И в этом смысле наши действия по ограничению завоза на наш рынок – это, безусловно, поддержка развитию сельского хозяйства. А вложения больше, они просто затруднены в силу бюджетных ограничений. Тем не менее сейчас Правительство обсуждает возможность дополнительной помощи нашим сельхозпроизводителям, потому что недостаточно только рынок закрыть для конкурентов, нужно ещё и создать возможность для развития производства внутри страны.

Я сейчас не готов сказать, что конкретно и сколько конкретно будет выделяться денег, потому что сейчас очень острая фаза работы над бюджетом. Буквально позавчера я в очередной раз встречался с Министром финансов, мы с Дмитрием Анатольевичем говорили. То есть мы с ним каждый день на эту тему говорим, и вчера тоже опять обсуждали. Поэтому я не хочу забегать вперёд и что-то здесь уже зафиксировать, но согласен с Вами в том, что развивать сельское хозяйство нужно и будем, и в том числе в Дагестане.

А вообще Дагестан, конечно, это уникальное место в нашей стране. Напомню, что Дербент – самый древний город на территории Российской Федерации, но люди там, они просто удивительные люди. Я с особой любовью к Дагестану отношусь ещё с 2000 года, когда приезжал туда и смотрел, как героически ваши земляки защищают интересы России в целом и своей малой родины, своих сёл, городов. Потрясающе, я просто был удивлён и до сих пор нахожусь в этом состоянии. Но и культура, литература Дагестана – это тоже уникальное явление в нашей стране. Тем и сильна Россия, что у нас такие многочисленные источники творчества и силы.

Что касается возможного переезда в Крым, это ваше решение. Граждане Российской Федерации имеют право переехать в любую территорию Российской Федерации и жить беспрепятственно. Мы сейчас формулируем программу поддержки крымскотатарского народа, потому что, надо прямо сказать, за предыдущие десятилетия мало что было сделано в этом направлении.

Вы знаете, мы признали крымскотатарский язык как один из трёх государственных языков Крыма наравне с русским и украинским, но этого недостаточно. Нужно оказать просто материальную поддержку развитию социальной сферы, нужно обустроить сёла, где проживают крымские татары, нужно инфраструктуру развивать, причём и транспортную инфраструктуру, и социальную, нужны детские сады, больницы, поликлиники и так далее, и тому подобное. Сейчас формулируются программы, деньги будут выделяться.

Конечно, я вам скажу откровенно, мы же договорились тут откровенно говорить, мы будем выделять деньги просто тоже в силу бюджетных ограничений, прежде всего на то, что есть, на то, что мы сейчас должны реабилитировать, поднять на ноги и привести в божеское состояние. Если мы будем сталкиваться с потоком переселенцев, то эффективно реализовывать эти программы будет трудно, качественно реализовывать.

Допустим, мы выделили сумму Х, мы знаем, что там проживают столько-то человек. Но если в два раза увеличится, то этих денег будет недостаточно. А сможем ли мы выделить дополнительно? Я не уверен, всё же мы считаем как минимум на три года вперёд. Но в то же время мы не можем запретить людям переселяться и не будем запрещать. Смогут ли они попасть в эти программы, я пока не знаю. Мы пока окончательно этот вопрос и не решили, хотя мы находимся в прямом диалоге с крымскими татарами, и надеюсь, что в ходе этого диалога выработаем наиболее приемлемые пути решения всех вопросов и всех задач, перед которыми мы стоим.

Давайте будем завершать. Вот «Помощь нужна!». Какая помощь? Пожалуйста.

ВОПРОС: Добрый день!

В 2007 году я послал запрос в архив Министерства обороны. Просто мне хотелось, скажем так, пролить свет на прошлое моего деда, его уже не было в живых. Надо сказать, что он говорил, что не участвовал в войне, он был в учениях и так далее, а из Министерства пришёл ответ, что он участвовал в войне и даже получил орден. Но я повторю, даже уже в 2007 году его не было в живых.

Мы послали запрос о выдаче дубликата, но нам сказали, выдают только на живого предъявителя. Вы сегодня упомянули дважды такие слова, как Победа в Великой Отечественной войне и символ. Для нашей семьи это символ в его вклад. Я подготовил обращение. Можно ли, чтобы Вы подписали разрешение о выдаче дубликата?

Спасибо.

В.ПУТИН: Обязательно.

Если после этого эмоционального выступления кто-то мне скажет, что у нашей молодёжи нет внутренних базисных основ патриотизма, я никогда никому не поверю.

Г.ИБРАГИМОВ: Меня зовут Гадис Ибрагимов. Отчасти мой вопрос моя коллега, моя соплеменница уже задала. Если позволите, у меня вопрос будет состоять из четырёх частей.

Первая – это благодарность. Вторая – вопрос непосредственно. Третья – предложение. И четвёртая – маленький подарок, сувенир.

В.ПУТИН: Пожалуйста. Кинжал, наверное?

Г.ИБРАГИМОВ: Нет. Вы знаете, в 1999 году мой преподаватель дарил Вам папаху, кинжал я бы сюда не провез просто-напросто, но тоже из Дагестана.

Итак, Владимир Владимирович, спасибо огромное за то, что, скажем так, пожурили Владимира Вольфовича, я просто не могу это не отметить, за его фашистские высказывания в отношении дагестанцев и вообще Северного Кавказа. Хочу сказать, что мне удалось с ним пообщаться на этом форуме, – он ничего не понял. Абсолютно ничего не понял!

Он продолжает точно так же думать и, главное, продолжает думать о том, что, если, не дай бог, количество дагестанцев увеличится, что у нас поднимутся какие-то сепаратистские настроения. На фоне этого хочется сказать, что буквально недавно, на днях, российская команда выиграла чемпионат мира по танковому биатлону, её возглавлял командир экипажа дагестанец Халиков… Ну не важно. Главное, что он дагестанец, Марат Халиков.

Теперь переходя к вопросам. У меня есть возможность пообщаться с некоторыми украинскими друзьями и другими зарубежными друзьями. Они считают, видение их на ситуацию в Украине такова, что бывший Президент – это полностью российская креатура и что в принципе Россия сама создала себе проблемы, когда поставила такого нечистоплотного человека, который в принципе проворовался, и Запад просто поднял народ на нечистоплотности президента. Как Вы к этому относитесь?

Теперь перейду к третьей части своего вопроса. Это предложение. Владимир Владимирович, Вам осталось несколько лет в качестве Президента.

В.ПУТИН: Спасибо за доверие!

Г.ИБРАГИМОВ: У меня предложение к Вам, Владимир Владимирович. Не рассмотрите ли Вы возможность возглавить Республику Дагестан после своего президентского срока?

В.ПУТИН: Спасибо.

Г.ИБРАГИМОВ: Я надеюсь, мы выйдем в республики-доноры вместе с Вами, и я даже готов возглавить Вашу предвыборную кампанию. Но если так случится…

В.ПУТИН: Спасибо. Я не знаю, удастся ли мне справиться с московской бюрократией.

Г.ИБРАГИМОВ: Но если так случится, что Вы как политическая фигура нужны будете на более высоких должностях, не рассмотрели бы Вы возможность уже апробированного способа, как, например, Чеченской Республики: молодой энергичный глава удачно развивает Чеченскую Республику. Может быть, и в Дагестане так поступить? Возможно, этот молодой человек находится на Селигере, возможно, он Вам сейчас задаёт вопрос.

В.ПУТИН: Не случайно он во флаг Дагестана завернулся, намёк такой.

Г.ИБРАГИМОВ: И если Вам это по душе, я могу назвать ещё раз свои контактные данные.

В.ПУТИН: Молодец!

Г.ИБРАГИМОВ: И последнее – это подарок, это сувенир. Можно я вручу Вам его?

В.ПУТИН: Пожалуйста.

Г.ИБРАГИМОВ: Это то, как мы жили веками и как продолжаем жить.

В.ПУТИН: Спасибо.

Я открою вам небольшую, даже это не тайна, просто историю. Здесь нет ничего особенного, скажу как есть по поводу бывшего Президента Виктора Фёдоровича Януковича. Никуда мы Виктора Фёдоровича Януковича не проталкивали и не пропихивали. Я хочу, чтобы и вы знали, и в России это знали, и в Украине это все знали: ничего подобного никогда не было!

Россия всегда поддерживает действующую власть. Мы не как некоторые наши партнёры. Может быть, в этом смысле они даже ведут себя более прагматично, они всегда яйца раскладывают в разные корзины. И более того – американцы так делают, – даже если лояльна им где-то власть, они всегда работают с оппозицией. Всегда!

И даже немножко подтаскивают и немножко натравливают на действующую власть, чтобы всегда власть эта, даже если лояльная, была ещё более лояльной, чтобы показать, что да, там есть у нас ещё на кого опереться. Наверное, это прагматичная позиция. Причём она, я вижу, веками ещё в Великобритании применялась.

Вот эта англосаксонская манера перекочевала в Штаты и используется ими сегодня. Что бы они ни ответили мне, сейчас наверняка подхватят, будут обсуждать, вот у меня внутреннее убеждение, что это так и есть. Но у нас, особенно на постсоветском пространстве, мы не можем так поступать. У нас другая ситуация абсолютно просто. И мы, конечно, всегда опираемся на действующую власть и всегда её поддерживаем.

Это не значит, что мы безразлично или как-то враждебно относимся к оппозиции. Нет, мы ко всем ровно относимся, но сотрудничаем с действующей властью. Вот так было и во времена президентства Кучмы. И когда его президентство заканчивалось, я у него прямо спросил: «Леонид Данилович, кого Россия должна поддержать на следующих президентских выборах?» Он мне сказал: «Януковича». У меня возникли сомнения, окончательно ли определился Кучма в кандидатуре Януковича, и я его спросил об этом как бы на завершающем этапе подготовки к выборной президентской кампании. Он мне ответил: «Всё, вопрос решён, принято решение, будем поддерживать и выдвигать Януковича. И я прошу Вас и Россию его поддержать информационными ресурсами, политически поддержать».

Мы так и сделали. А потом, когда они учинили там полный разврат с третьим туром выборов – по-другому и назвать невозможно, я, конечно, рот открыл. Я тогда уже обратился и к Леониду Даниловичу, я говорю: что же вы? Вы поддерживаете его или не поддерживаете? Ему не дали воспользоваться результатом своих выборов. Он же победил во втором туре. Всё это развернулось в такую достаточно острую внутриполитическую борьбу.

И господин Ющенко, который стал Президентом, и госпожа Тимошенко, которая стала Премьер-министром, они, видимо, тоже больших успехов не достигли, если в следующей итерации победил Янукович. И я, кстати говоря, всегда спрашиваю: «А что же вы тогда не присоединились к ассоциации с Евросоюзом? Кто мешал-то? Вся власть в ваших руках была». Ведь не сделали этого. Вопрос: почему?

У меня закрадывается подозрение, что не сделали, потому что это достаточно опасно с социально-экономической точки зрения, потому что последствия могут быть достаточно тяжёлыми для экономики, а значит, и для социальной сферы Украины и потом дальше, в политической области. Но мы никогда никого не проталкивали, не проталкиваем и не будем проталкивать, в том числе это касается и Януковича. Это выбор исключительно украинского народа и логика внутриполитических процессов.

Кстати говоря, мы с Ющенко, который считался прозападным политиком, и с Тимошенко, которая выказывает такой же точно имидж, мы бы работали и работали вполне полноценно. И как вы знаете, когда даже госпожа Тимошенко оказывалась в тюрьме, наша позиция была достаточно ясно сформулирована. И я говорил, я считал, что недопустимо использование уголовных методов, уголовной политики в политике как таковой.

Это плохо и для российско-украинских отношений было, мы считали, что нет там никакого преступления в заключении ею контрактов по газу с Россией. Кстати, её товарищи по партии, которые присутствовали при заключении этого контракта, в том числе нынешний министр энергетики господин Продан, сегодня почему-то не хотят исполнять те документы, которые сами подписали, но это уже другая история.

Давайте про рождаемость, там есть предложения по рождаемости, это любопытно. Давайте.

М.КОЖУХАРОВ: Кожухаров Максим из города Майкопа.

Владимир Владимирович, у меня к Вам просьба, это не вопрос, это просьба. Я занимаюсь демографией уже довольно давно и написал программу стимулирования рождаемости в России.

В.ПУТИН: А просьба в чём заключается?

М.КОЖУХАРОВ: Сейчас я расскажу.

В.ПУТИН: У тебя дети есть?

М.КОЖУХАРОВ: Послушайте, Вам будет интересно.

В.ПУТИН: Хорошо.

М.КОЖУХАРОВ: Например, одно из положений программы – это создание в пенсионной системе России специального родительского компонента. Кардинальное отличие этого компонента, допустим, от страхового или накопительного в том, что величина его будет рассчитываться не из объёмов страховых взносов, внесённых в Пенсионный фонд, а из того, сколько человек усыновил, родил и воспитал до определённого возраста детей. Таким образом, мы поднимем рождаемость.

Я долго не буду рассказывать, потому что ребята обидятся. Моя просьба вот в чём. Я прошу Вас помочь мне попасть на один из ближайших форумов Общероссийского народного фронта, чтобы я Вам, и не только Вам, смог досконально, полностью, в нужном виде рассказать и показать эту программу. И, скажем так, не только я один хочу попасть, я хочу пригласить специалистов, я хочу пригласить представителей родительской общественности, и мы все вместе Вам расскажем.

В.ПУТИН: Хорошо.

Вполне серьёзно, это чрезвычайно важная тема, чрезвычайно важная задача обеспечить нам темпы рождаемости, которые мы набираем в последнее время. Напомню, когда мы формулировали и начали реализовывать программу материнского капитала, некоторых других составляющих всей нашей программы по повышению рождаемости, тогда было очень много скептиков, говорили, что все деньги будут в никуда отправлены, ничего не получится.

У нас получилось. У нас рождаемость такая, которой не было за последние 20–30 лет. Детская смертность упала, материнская смертность упала. Это всё очень хорошие показатели. Но нам нужно сохранить темпы, а если будет возможность, и увеличить. И любые идеи, которые здесь возникают, в этой сфере, конечно, будут рассмотрены самым серьёзным образом.

Вы сказали о том, что нужно создать соответствующий фонд. Сразу возникает известный риторический вопрос: «Где деньги, Зин?». Но, повторяю ещё раз, любые предложения будут самым серьёзным образом рассмотрены. И я Вас приглашаю на очередное мероприятие ОНФ, и, безусловно, дадим Вам возможность выступить и тем экспертам, на мнение которых вы опираетесь, обязательно поработаем.

Вы знаете что, нам, к сожалению, – не сердитесь на меня, мы же так до утра можем с вами сидеть, но нужно заканчивать. Я хочу вас всех поблагодарить и всем пожелать и профессиональных успехов, и личного счастья.

Спасибо вам большое.

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 29 августа 2014 > № 1162593 Владимир Путин

Подготовка кадров не должна быть игрой в «одни ворота»

Дальневосточный государственный технический рыбохозяйственный университет – ведущий отраслевой вуз Федерального агентства по рыболовству на Дальнем Востоке. Свою историю Дальрыбвтуз начал строить еще в 1930 году.

Сегодня наш университет известен не только в России, но и за рубежом. В настоящее время среди его партнеров – иностранные вузы и организации из Китая, Республики Корея, Японии, США, Австралии, Польши, Тайваня, Узбекистана, Вьетнама, Сингапура.

Мы постоянно работаем над укреплением добрых партнерских отношений и стараемся развивать прямые связи в учебной, учебно-методической и научно-исследовательских областях. На постоянной основе действуют программы по обмену студентами, аспирантами, стажерами и научно-педагогическими работниками.

Несмотря на то что мы работаем в самых разных направлениях, инновационная составляющая преобладает в тематике как фундаментальных, так и прикладных исследований. Постоянно стараемся идти в ногу со временем и реагировать на запросы отрасли. Результаты исследований, которые проводятся в нашем университете, имеют перспективу практического внедрения – в производстве новых видов продуктов питания, промышленной добыче водных биоресурсов, переработке, оказании научно-технологических услуг. Помимо этого, в вузе проводятся экспериментальные работы по исследованию свойств материалов, осуществляются разработки в области создания математических моделей, вычислительных алгоритмов и программных комплексов для расчета и проектирования конструкций. Мы стараемся дать нашим студентам, курсантам все необходимые навыки и компетенции, чтобы они могли применить их на производстве, в море.

При этом, развивая инжиниринговую и консалтинговую деятельность, сферы научно-технических информационных услуг, университет тесно взаимодействует с органами государственной власти, НИИ и другими университетами. Наши преподаватели, аспиранты, стажеры и будущие выпускники фокусируются не только на прикладных, но и на стратегических, глобальных вопросах развития. Они разрабатывают экономическую стратегию, формируют политику и ищут научно обоснованные решения социально-экономических проблем Приморского края, ДФО, стран АТР. Такой подход позволяет сформировать наиболее полную картину, необходимые аналитические навыки, развить интерес настоящего исследователя-новатора в будущих выпускниках.

Мы не раз отмечали, что для успешной работы на перспективу должны тесно сотрудничать с бизнесом. Добавлю, не только мы, но Правительство РФ возлагает на бизнес обязательства по предъявлению требований к компетенции будущего выпускника. При реализации образовательных программ мы заключаем договоры с промышленными предприятиями, организациями на прохождение всех видов практик студентами и курсантами. Специалисты предприятий и организаций принимают участие в работе государственных аттестационных комиссий в качестве председателей и экспертов.

Сегодня мы предлагаем бизнесу еще раз рассмотреть вопросы сотрудничества с вузом. Помимо прохождения практики на судах и производствах, это может быть создание базовых (филиалов) кафедр университета на предприятиях. Подобный опыт мы уже наработали на заводе ЭРА, где у нас действует филиал кафедры электрооборудования и средств автоматики судов. Мы привлекаем специалистов завода к проведению государственных экзаменов и защите дипломных проектов. Также наши ребята проходят там практику. Помимо этого, предлагаем совместно формировать прикладные научные исследования по темам, которые интересуют бизнес. Проводить экспертизы проектов хозяйственной деятельности. Одним из шагов на этом пути может стать создание инновационных предприятий при участии вуза. Подобный опыт мы реализуем в сфере аквакультуры, например.

Вместе с тем мы приглашаем бизнес проводить независимую оценку качества образовательных программ, которые реализует университет, а также принимать активное участие в их разработке.

Только тесное взаимодействие, постоянный диалог позволят нам воспитывать и готовить тех специалистов, которые действительно необходимы. Образовательный процесс не должен быть игрой в «одни ворота». Только в диалоге можно сформировать правильную образовательную среду и желание выпускника вернуться в отрасль, закрепиться в ней. И мы, как образовательное учреждение, и бизнес несем обоюдную ответственность за будущее промышленности, отрасли.

Сергей БУРХАНОВ, директор Мореходного института Дальрыбвтуза, кандидат экономических наук

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 28 августа 2014 > № 1160546 Сергей Бурханов