Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Условия нашей победы

Нам нужно новое государство и новая политика

Александр Дугин

Какие изменения необходимы нам для Победы?

Обобщу то, что думают и говорят все.

1. Переход от доминации государства к альянсу государства и народа. Органическое единство власти с народом. Отсюда переход от манипуляции к честности.

2. Переход от либеральной парадигмы к народно-социалистической – люди в госсекторе и малоимущие получают высокий уровень материальной поддержки.

3. Смена превалирования крупного капитала (олигархат) на настоящую конкуренцию между собой представителей малого и среднего бизнеса (крупный бизнес национализируется).

4. Перемещение центра промышленности с торговли сырьем на наукоемкие производства и возрождение села.

5. Расселение крупных урбанистических агломераций и новое освоение русских земель. От мегаполисов к возрождению малых городов и сельских поселений нового типа.

6. Отказ от принципа иммунитета и повышения по службе коррупционеров и полностью неэффективных управленцев и введение вместо этого принципа меритократии (власть достойных, доказавших свое достоинство на деле).

7. Переход от пиар-технологий к полноценно идеологическому обществу: пропагандисты защищают не то, что приказали в данный момент, а то, во что по-настоящему верят.

8. Отказ от культуры развлечений в пользу классической культуры – образующей, возвышающей, воспитывающей.

9. Историчность политического режима: точное определение места современной России в структуре русской истории – отдать должное Древней Руси, Московскому Царству, Российской Империи, СССР с недвусмысленным проклятием Смутного времени и позорных 90-х.

10. Защита традиционных ценностей в полном объеме и искоренение нетрадиционных поручается их органичным носителям, а не случайным менеджерам.

11. Построение солидарного общества с

- духовным сословием в качестве нравственного камертона,

- героическими воинами в роли политической и социальной элиты (новое дворянство или, если угодно партийная номенклатура) ,

- честными тружениками (в том числе честными предпринимателями) как нормативом простого человека.

12. Стремительное создание русской интеллектуальной элиты, независимой от нормативов и стратегий западной цивилизации.

13. Возврат к укладу традиционного общества с сильной семьей — отказ от секулярного, договорного и индивидуалистического толкования брака.

Все эти практически само собой разумеющиеся шаги есть необходимое условие Победы. Не сделав их, то есть оставив все как есть, мы обречены. Существующая модель, относительно эффективная в довоенный период, больше историческим требованиям не отвечает. СВО начала "reality check". Это обнаружило наши фундаментальные недостатки. В прямом лобовом противостоянии с цивилизацией Запада наши слабые места не только проявились, но стали фатальными. Если мы хотим победить, а иного выхода у нас нет, то мы должны фундаментально изменить нынешнюю систему. Нам нужно новое государство и новая политика. Времени у нас в обрез. Думаю максимум год, чтобы осуществить основные рывки в этих направлениях.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 8 января 2023 > № 4270260 Александр Дугин

Владимир Легойда: страх отвлекает от труда и дел милосердия, сковывает волю

Радость рождественского торжества, как сказал в обращении к верующим патриарх Московский и всея Руси Кирилл, в 2023 году омрачена военными событиями — но, несмотря ни на что, верующие Русской православной церкви славят родившегося Христа на Родине и за рубежом, на фронте и в тылу в молитве о мире и о ближних. В эксклюзивном рождественском интервью председатель синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Московского патриархата Владимир Легойда рассказал РИА Новости, какой опыт дал ей ушедший год и его потрясения, как духовенство относится к ним и может ли это отношение быть разным, а также о ситуации в канонической Украинской православной церкви, положении военных священников, опасениях за безопасность зарубежных приходов и искушении видеть близкий конец света.

— Владимир Романович, какой важный опыт принес 2022 год, с какими ожиданиями Церковь, вы встречаете Рождество 2023 года?

— Все происходящее, включая и драматические события минувшего года, по-разному влияет на людей. Не сомневаюсь, что люди стали лучше, явив дела милосердия, героизма и самопожертвования. Кто-то, наверное, впал в уныние, бесплодные сетования на жизнь и жалость к самому себе. Но сейчас Вифлеемская звезда зажигается для всех, а не только для праведных, дает всеобщую надежду на мир, согласие и любовь, с которыми Христос пришел к людям. Надо только напрячь зрение и увидеть исходящие от нее лучи, которые не теряют силы и яркости, несмотря на все перипетии современности.

— Можно ли это Рождество праздновать так же, как в прежние годы, до начала специальной военной операции России на Украине? Какие действия и подарки и кому нужнее всего сегодня в праздничные дни?

— Церковь не планирует издавать методички по празднованию Рождества во время специальной военной операции. С богослужебной точки зрения все неизменно. А в остальном христианство воспитывает свободного и совестливого человека, который в состоянии сам принять решение. Излишества и безудержность в праздновании плохи в любые времена.

Единственное, может, о чем хочется напомнить, что радость о Спасителе, пришедшем в мир, не может омрачить ничто, абсолютно ничто. Память об этом важно хранить в своем сердце. Подобно тому как Христос снисходит с небес для спасения погрязшего во грехах человечества, так и мы должны уподобиться Ему в милосердии и, внимательно оглядевшись, постараться оказать помощь тем, кому сейчас тяжело материально или духовно, кто скорбит и нуждается в участии и поддержке.

— Что можете сказать о праздновании Рождества на фронте?

— Предстоятель Русской церкви, следуя древней традиции, предложил установить перемирие в день Сочельника и Рождества, что позволило бы людям в мире и безопасности посетить праздничные службы. Еще раз Церковь засвидетельствовала свой миротворческий настрой и была поддержана российским государством. Но полноценное перемирие возможно только при доброй воле с обеих сторон.

Несмотря ни на что, даже на полях сражений в сердцах верующих найдется место для принятия Благой вести о пришедшем в мир Господе. Кроме того, в нашей армии есть военные священники, и думаю, что там, где это будет возможно, они разделят радость о родившемся Спасителе с солдатами и офицерами. Добровольцы, как и ранее, направят праздничные подарки, чтобы подбодрить защитников нашего Отечества.

— А о Рождестве на новых территориях, вошедших в состав России после референдума (ДНР, ЛНР, Запорожье, Херсонская область)? В чем нуждаются там сегодня люди, как Русская церковь им помогает?

— В этих регионах множество храмов, которые были и остаются частью единой Церкви, в них состоятся традиционные богослужения. Конечно, церковная жизнь осложнена военными действиями, но усилиями церковных добровольцев богослужебные нужды в целом удается удовлетворять. Но потребности в ней остаются высокими.

— Делается ли что-то для предотвращения провокаций и обеспечения безопасности празднования Рождества по Юлианскому календарю в русских православных храмах в Европе и других зарубежных странах в связи со всплеском русофобии в мире?

— Приходы Русской православной церкви за рубежом не являются государственными учреждениями, как, например, посольства или консульства. Поэтому за их безопасность никто особой ответственности, кроме местной полиции, не несет. Никаких возможностей для какой-то особой защиты в большинстве стран нет и никогда не будет. Будем молиться, чтобы наши собратья по вере встретили Рождество в мире.

— И одинаково ли смотрит на ситуацию все духовенство Русской церкви, имеют ли священнослужители право на разные точки зрения, не преследуют ли их за это?

— Священник должен объединять людей, какой бы точки зрения они ни придерживались, в том числе на современную ситуацию. Если же священник становится лидером в разделении своего прихода или церковной паствы в целом, то, видимо, его призвание быть не пастырем, а политиком. Это очень печально, особенно потому, что за каждым богослужением мы молимся о мире и прекращении братоубийственного разделения. Как молиться о мире во всем мире, если мы не можем даже в своем приходе примириться?

— В последнее время часто вспоминается имя побеждавшего в сражениях святого князя Александра Невского. Но среди русских святых есть и братья князья Борис и Глеб, и император Николай II, которые были канонизированы как страстотерпцы, терпеливо позволившие себя убить. Что скажете убежденным пацифистам по религиозным мотивам, соображениям совести?

— Пацифизм — это не религиозная догма, а политическая идеология, которая, несмотря на декларации, нередко лишь разделяет людей. Церковь никогда не ассоциировалась ни с каким из политический течений, в том числе и с этим.

Жертвенное служение воина всегда получало церковное благословение, и этому не противоречит смерть князей-страстотерпцев Бориса и Глеба. Они приняли смерть, отказавшись поднимать меч не на поле сражения с противником, а предпочли не убивать родного брата, а быть им убитыми.

— Некоторые россияне, в том числе известные артисты, уехали из России после начала СВО, а затем частичной мобилизации. Есть ли среди уехавших священнослужители, известные православные миряне? И как вы на это смотрите в целом?

— Я лично не считаю себя вправе судить уехавших: вольному воля. Для отъезда могут быть разные причины, но одну из них точно никак не могу принять — это ненависть к своему Отечеству, соотечественникам. Тем более удручают попытки сделать из своего отъезда политическое шоу, выслужиться перед новым сувереном или тем политическим мейнстримом, которые в сознании таких людей это место занимают.

— Сколько священнослужителей духовно поддерживают задействованных в спецоперации бойцов, достаточно ли их, обеспечены ли они всем необходимым?

— Поскольку военные священники направляются в зону специальной военной операции в командировки, точное число назвать сложно. Речь идет о десятках капелланов, но, конечно, этого недостаточно. И синодальный отдел по взаимодействию с вооруженными силами работает над увеличением числа военных священников и окончательному урегулированию их статуса, социальных гарантий и так далее. Нередко проходят и народные сборы на нужды капелланов.

— Что Церковь делает для раненых и семей священников, погибших во время СВО, как удостоенный звания Героя России протоиерей Михаил Васильев?

— Правящий архиерей епархии, к которой принадлежал погибший священник, должен сделать все возможное, чтобы поддерживать его семью. Приснопамятный отец Михаил (настоятель патриаршего подворья при штабе РВСН протоиерей Михаил Васильев, погибший на фронте 6 ноября. — Прим. ред.) относился к клиру Московской епархии, и святейший патриарх Кирилл поручил выплачивать его священническую зарплату до совершеннолетия его детей.

— Как в Русской православной церкви сегодня относятся к решениям последних собора и синода канонической Украинской православной церкви?

— Синод Русской церкви выразил поддержку чадам Украинской православной церкви, подвергающейся беспрецедентному давлению со стороны представителей раскольнических структур, властей и националистов, но вместе с тем с сожалением указал на то, что в ряде епархий прекращено поминовение патриарха Московского и всея Руси, что уже привело к разделениям. Патриарх также неоднократно призывал молиться за блаженнейшего митрополита Онуфрия, а выступая на епархиальном собрании в Москве, предупредил, что неосмотрительные и самоуверенные слова и ситуации в Украинской церкви могут еще более повредить единству нашей Церкви, нанести новые раны тем, кому и без того тяжко, усугубить страдания наших братьев и сестер во Христе.

— Последняя книга Нового Завета — Апокалипсис гласит, что перед вторым пришествием Христа на земле будет "царство зверя", много катаклизмов и бед. И некоторые видят в событиях наших дней предвестие Апокалипсиса, новой мировой войны с угрозой применения ядерного оружия. Как в такой ситуации людям сохранять надежду на устройство мирной жизни на планете?

— Во все времена мы сталкиваемся с искушением толковать события, происходящие вокруг нас, как имеющие признаки конца света. Это было и в XVII-XVIII веках, и позже. Напомню также, что древние христиане не только не боялись второго пришествия, но и наоборот — с воодушевлением его ожидали. Можно сказать, они надеялись, что Христос придет как можно скорее. А мы, получается, хотим видеть признаки конца света в чем угодно, но желаем не пришествия Спасителя, а того, чтобы Он не приходил, не мешал "прелестям" нашей обывательской жизни. Думаю, что это очень странное духовное состояние, которое отвлекает человека от труда и дел милосердия, сковывает его волю иррациональным страхом. Который христианство не поощряет, а побеждает верой в безмерную милость Божию и Его любовь к человечеству.

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ. Образование, наука > ria.ru, 7 января 2023 > № 4325995 Владимир Легойда

Последний разговор. Константин Труевцев – о времени и о себе

КОНСТАНТИН ТРУЕВЦЕВ

1943–2023

Кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН.

ВАСИЛИЙ КУЗНЕЦОВ, Кандидат исторических наук, руководитель Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН.

2 января 2023 г. ушёл из жизни Константин Михайлович Труевцев. Известный арабист и активный участник политических событий 1990-х гг., в последние годы он стал не только моим коллегой, но и хорошим другом, одним из учителей. Незадолго перед кончиной, когда ноги его уже отказали, но боли ещё не были нестерпимыми, мы придумали с ним своеобразное развлечение – я приезжал к нему, включал диктофон, и он рассказывал всё, что хотел – о своей жизни, о востоковедении, о времени.

Первая такая запись продлилась почти полтора часа, вторая – час десять и третья – всего двадцать минут: сил больше не было.

Меньше, чем через неделю после этого, он умер.

Первая часть его рассказа едва ли будет интересна кому-то, кроме арабистов [1] – речь в ней идёт, главным образом, о выборе профессионального пути, о студенчестве и первых командировках в Йемен и Кувейт.

Вторая же почти полностью посвящена 1990-м – думаю, она представляет собой далеко не только мемориальную ценность, но и является важным свидетельством очевидца тех бурных лет.

Благодарю редакцию «России в глобальной политике» за согласие опубликовать этот текст.

Руководитель Центра арабских и исламских исследований ИВ РАН

В.А. Кузнецов

К.М. Труевцев: К перестройке я отнесся с энтузиазмом, потому что в 1970 г. я сделал спецкурс для арабов по книге Збигнева Бжезинского «Между двумя веками», и по двум книгам Маклюэна “Understanding Mediа” и “War and Peace in the Global Villagе”. Вы не представляете, насколько этот спецкурс захватил арабов, до такой степени, что меня направили в Прагу, где обучались народники и демократы (имеются в виду Народный фронт освобождения Палестины и Демократический фронт освобождения Палестины – В.К.) , чтобы я читал этот курс им. Потом этот же спецкурс я читал в Комитете солидарности, а там были очень крутые люди – Насриддинова, бывший председатель Президиума Верховного совета Узбекистана многие другие, не говоря уж о самом Дзасохове (А.С. Дзасохов – советский и российский партийный и государственный деятель, дипломат – В.К.). Когда они прослушали мой курс, я говорю: «Теперь вы понимаете смысл перестройки? Это Горбачёв и молодое поколение попытались отреагировать на выводы, которые были в книге Бжезинского, о том, что Советский Союз развалится, причём не от недостаточной прочности, а от недостаточной гибкости, потому что эта система неспособна к гибкой перенастройке. Поэтому они пытаются сделать эту перенастройку». Поэтому я относился ко всему этому положительно, несмотря на глупости с сухим законом – это было обычное советское дело, к этому все привыкли. Ещё в 1970 г. я столкнулся с борьбой с алкоголизмом в АПН.

В 1986–1987 гг., на мой взгляд, всё шло довольно правильно, до тех пор, пока не появился лозунг «Перестройки и ускорения». У меня был знакомый художник Вагрич Бахчанян. Знаете картину Пластова, где красивая розовая женщина с таким же розовым ребёнком моются в бане? Он пририсовал туда маленького карлика с чёрными ручками, который эту женщину хватает. Нечто подобное произошло, когда появился этот лозунг. Когда меня спросили об этом, я удивился – как они себе это представляли? Перестройка – это ремонт. Как вы можете ремонтировать двигатель и одновременно пытаться его ускорить? Что у вас получится? В результате получилось то, что назвали «катастройкой». Вот, примерно так.

Где-то начиная с 1988 г. всё пошло в развал, и руководство страны никаким образом не могло контролировать ситуацию – мне это стало абсолютно ясно. Уже в 1990 г. в Институте Африки я рисовал на доске модели концепций катастроф. В том числе есть и довольно известная физическая модель, когда человек оказывается на грани вертящейся площадки и при этом любое его действие, как и бездействие, будет равным образом вести к катастрофе. В июле 1990 г. я нарисовал эту схему. Тогда мы с Игорем Следзевским, который был brain tаnk Института Африки, разрабатывали все эти штучки. Это тогда свободно разрешалось, что хочешь, то и пиши.

В.А. Кузнецов: А как вы оказались в демократическом лагере?

К.М. Труевцев: А, я вам расскажу. 18 августа 1991 г. я вернулся из Лондона. 19-го прихожу на работу, и тут выступает вице-президент этот, Янаев, которого непонятно зачем вытащил Горбачёв… Горбачёв-то тогда ещё имел достаточную остаточную легитимность, а у него она была нулевая.

Я его, кстати, лично знал. Когда он возглавлял Комитет молодёжных организаций (1968–1980 гг. – В.К.), у меня там многие знакомые работали. Его первый заместитель Валя Лазуткин (сотрудник сектора Африки, Ближнего и Среднего Востока КМО СССР, затем зав. отделом печати и информации – В.К.) попросил перевести устав КМО на арабский язык. Ну, и представлял перевод лично Янаеву. Когда я его тогда первый раз увидел, он на меня произвёл отвратительнейшее впечатление, какое только может произвести человек. Это просто какое-то чудовище малообразованное… Про Ельцина ещё что-то говорят, ещё про кого-то! Но это-то! Да и масштаб совершенно другой.

Так вот, 19 августа я пришёл в институт, встретился с Васильевым (Алексей Михайлович Васильев, академик РАН – В.К.), тогда он был замдиректора. Он спросил: «Что ты об этом думаешь? Сколько ты им даёшь? Я – неделю». Вот, бывают же такие совпадения (я не грешу, что я такой пророк) – я им дал три дня и пошёл… И пошёл, куда пошёл, и оказался у Белого дома и все три дня провёл там. А потом, когда были похороны ребят, погибших в ночь с 20 на 21 августа, возникла инициативная группа, которая решила создавать союз «Живое кольцо».

В.А. Кузнецов: Расскажите про ночи, которые вы провели у Белого дома. Страшно было?

К.М. Труевцев: Послушайте, я всю жизнь провёл на Ближнем Востоке. Меня жена за бороду с крыши вытаскивала, когда в Сане был сплошной обстрел. Как думаете, было мне страшно или нет? Как вам сказать… Неприятно. Потому что первая ночь была такая – если бы мы все взялись за руки, мы не смогли бы обнять периметр Белого дома. Нас было крайне мало, нас не было и 10 тысяч человек. Во второй день, после выступления Шеварнадзе, Яковлева, ситуация изменилась. Стали строиться баррикады, и всё такое прочее. И количество защитников возросло примерно до 20–25 тысяч человек. Это не такое большое число, что его нельзя было бы преодолеть.

Четыре года спустя, в 1995 г., мне моя разведка донесла, что Лебедь поссорился со Скоковым, и мы с Хакамадой попытались перетянуть его в своё «Общее дело», дать ему первое место. Я поехал на беседу с ним, мы говорили около пяти часов. В частности, он сказал мне следующее: «Я прошёл разведкой через весь Белый дом, всё просмотрел. Я же профи, ВДВ. Взять это дело ничего не стоило. Это стоило 5 тысяч жертв. Я честно доложил Грачёву, Грачёв честно доложил дальше по инстанциям и спросил, хочет ли кто-то брать на себя такую ответственность. Хотите – давайте».

Тем не менее, когда раздались выстрелы, были первые погибшие, было неприятно. Фактически люди готовились к смерти, и я тоже. Дальше произошло то, что произошло.

В.А. Кузнецов: А с Ельциным вы познакомились уже после этого?

К.М. Труевцев: Да, причём довольно скоро. Когда создавали «Живое кольцо», мы встретили Тельмана Гдляна у входа в Белый дом и обратились к нему. Он говорит: «Послушайте, общественными организациями у нас занимается Лев Пономарёв, я вам пропуск выпишу и пойдёте к нему». Мы прошли наверх, там – две смежных комнаты – в одной Лев Пономарёв и Глеб Якунин, а в другой Слава Волков, который потом стал заместителем руководителя Администрации президента, и Сережа Юшенков, известный депутат Верховного совета, который затем связался с Березовским. Все эти четыре человека стали впоследствии моими друзьями, мы постоянно общались. А поскольку Слава Волков быстро выдвинулся как один из лидеров «Демократической России» и одновременно Республиканской партии, он меня пригласил и сказал: «Давай вместе будем вести Демократическое собрание». Это уже было в 1992 году. И вот, мы сидим с ним в президиуме вдвоём, а в первом ряду – Ельцин, Гайдар и далее по списку, включая Козырева и так далее.

В.А. Кузнецов: При этом вы продолжали работать в Институте Африки?

К.М. Труевцев: Да. Я там проработал до 1993 года. Я так подозреваю, что, когда произошли события октября 1993 г., у меня там случился разлад. Я должен был стать замдиректора, но вместо меня назначили Леонида Гевелинга. И тот, чувствуя всё неудобство положения, стал искать мне спонсоров, даже нашёл подработку на 1 тысячу долларов в месяц – тогда это были большие деньги. Но да Бог с ним.

Так вот. В те времена, я, конечно, неоднократно виделся с Гайдаром, и там были всяческие смешные эпизоды. Например, лето 1993 года. Вдруг мне звонит Лёва Пономарёв и говорит: «Немедленно приезжай в Кремль». Я говорю: «А что такое? Филатов собирает народ?». Ну, приехали… Гайдар в джинсах, Козырев в джинсах, Филатов (С.А. Филатов – глава Администрации Президента в 1993–1996 гг. – В.К.) в костюме всё-таки, Миша Полторанин (первый министр печати и информации РФ, вице-премьер правительства – В.К.). И всё, больше никого. Я говорю Льву: «В чём дело?». Он ответил: «Думаю, у Миши Полторанина сегодня ночью была белая горячка, и он решил, что дело пахнет керосином». А в 1993 г. могло полыхнуть в любой день. Поэтому он всех собрал и сказал, что готовится путч. Но тогда ещё никакого путча не готовилось, и мы разъехались. Гайдар меня подвёз почти до моей дачи, мы с ним разговаривали. Из разговора я понял (и потом не раз в этом убеждался) – если экономист он выдающийся, то политик абсолютно никакой, нулевой, он ничего не понимал в политических раскладах, как надо делать политические схемы. Вплоть до того, что в 1993 г., после проигрыша на выборах, он собрал всех сторонников, в том числе и меня, и предложил создать одновременно партию «Выбор России» и движение «Выбор России». Я говорю: «Егор Тимурович, вы в своём уме вообще?». Он меня за это не любил, потому что я был одним из очень немногих, кто мог откровенно высказываться. Я продолжил: «Представьте себе, что вы заведомо делаете раскол в структуре, которую создаёте». Так оно и получилось – эта структура вдребезги разлетелась в течение ближайших двух лет.

Вообще, если взять тот период, политическая и гражданская активность для меня тогда была намного важнее, чем научная деятельность. Ей я практически в то время не занимался.

В.А. Кузнецов: Давайте вернёмся к «Живому кольцу». Что оно собой представляло?

К.М. Труевцев: Это была общественно-политическая организация. Тогда всё делалось очень просто – надо было собрать десять человек из разных регионов России и провести собрание, потом подать заявку в Министерство юстиции и создать общероссийскую общественную организацию, что мы и сделали. В течение двух недель создали. С самого начала нас было от 3,5 до 4 тысяч человек, цифра колебалась. Не так уж и мало, в том числе и для России этого периода.

В.А. Кузнецов: Кто там ещё был среди лидеров?

К.М. Труевцев: Ещё был Коля Тестин – собственно говоря, создатель «Живого кольца», автор идеи, парень, которого часто заносило. Мы всё время пытались найти баланс между демократией и патриотизмом, и из-за этого ссорились с «Демократической Россией». Например, я с первого дня поддержал чеченскую кампанию, единственный из лидеров демократических организаций. Не потому, что мне всё нравилось. Мы с сенатором Иссой Костоевым (в 1992–1993 гг. – полномочный представитель Президента России в республике Ингушетия – В.К.) – тем, который брал Чикатило – написали личное письмо Ельцину. Он не мог пробить, я пробил, чтобы до Ельцина оно дошло. Мы откровенно писали о том, что надо сделать всё, чтобы войны не допустить. Это было за неделю до её начала.

Я недавно читал воспоминания Степашина – он писал о голосовании в Совете безопасности по поводу чеченской войны. «За» проголосовали все, включая Примакова, Козырева и так далее, в том числе и он сам. Причём это было на основе дискуссии. Поэтому я посчитал, что моя позиция правильная. Потому что прошёл год, демократы в очередной раз с треском проиграли выборы коммунистам. При этом вдрызг разругались с Ельциным. Я им говорил потом, в том числе Лёве Пономарёву: «Разругались. Что дальше?». Он ответил: «Мы будем ставить либо на Немцова, либо на Черномырдина». Я сказал: «Попробуйте».

В это время у меня был приятель – министр юстиции России Ковалев, небезызвестный. Я ему сказал: «Послушайте, я вам сделаю аналитическую записку, в которой попытаюсь показать, каков расклад перед президентскими выборами». Я разделил весь электорат на четыре основные колонки по лейблам: коммунисты, демократы, патриоты, центристы. Как вы понимаете, это условное деление, но по лейблам иногда делить очень рационально. В записке я показал, что Зюганов идёт на опережение, но у него не хватает и не хватит сил, чтобы достичь потолка в 50 процентов, если только ему не удастся привлечь значительную часть патриотического электората, потому что у него самого 33 процента, плюс 15–17 процентов патриотов. Да, тогда можно выиграть. Остальной расклад – начинаем считать. Самый большой электорат – центристский, но он и самый дисперсный, потому что там четырнадцать или пятнадцать организаций. Второй по дисперсности – демократический. Черномырдин не может контролировать весь свой центристский спектр. Он не смог бы объединить центристов и демократов, потому что многие демократы будут против. По той же причине многие патриоты за ним бы не пошли. Теперь Боря Немцов – там электорат совсем маленький. Он и демократический электорат не смог бы объединить, за ним бы не пошли центристы из-за идиосинкразии к нему и уж тем более патриоты. Единственная фигура, объединяющая потоки – это Ельцин, как бы к нему ни относились.

Это начало 1996 г., февраль. Эту записку, судя по всему, приняли к сведению, потому что буквально через месяц меня пригласили в штаб Ельцина на участие в выборах.

В.А. Кузнецов: Есть ещё один эпизод, который мы не проговорили. Это октябрь 1993 года.

К.М. Труевцев: А что там? Тогда я оказался в Дании, Англии и Швеции. Из Англии у меня была возможность прямого звонка в Москву – мой друг там работал замглавного редактора «Аль-Хайят». Я позвонил своему заместителю: «Чего там происходит?». «Буча идёт, приезжай немедленно». Я не видел в этом смысла, так как соотношение сил было такое, что президентская гвардия задавила бы всё. Потом Лев Пономарёв тоже вызвал меня. Я думал, что они паникуют.

Я ехал из Англии в Данию, где остановился в доме одного из самых крутых датских адвокатов. Он был правым, защитником частного бизнеса. Я жил в его доме под Копенгагеном, и, когда я прилетел, он сказал: «Включи телевизор, посмотри, что у вас в России происходит». Я включил и схватился за голову, конечно, потому что – кошмар. Тем не менее я прилетел в Москву только неделю спустя. Это могло негативно сказаться на моей репутации. Первым делом я пошёл к Мише Полторанину, к Бурбулису поговорить. Так получилось, что они во всём этом сыграли ключевую роль, потому что Борис Николаевич был в невменяемом состоянии. Пил. Они его растолкали, привезли в Кремль и заставили принять решение. Он обратился к министру внутренних дел, тот слинял – милиции на улицах в Москве вообще не было. Он обратился к Грачёву – тот тоже почти слинял. Тогда они позвонили генералу в Кантемировскую дивизию, и тот привёл танки, они ударили по Белому дому, на этом история и закончилась за исключением некоторых эпизодов, которые до сих пор по-настоящему не разобраны.

Первый эпизод – кто стрелял по безоружным людям? Никакого указания на то, что стреляли люди, связанные с администрацией президента, нет. Нет доказательств и того, что они были связаны с коммунистами и прочими радикалами. Откуда взялась эта шобла – сказать трудно, никто этого не расследовал.

Второй эпизод – это Останкино, где защитнику Останкино вменяется то, что он отдал приказ стрелять по наступающим. Я по этому поводу тоже выступал: «Послушайте, нужно себя поставить на место этого человека, он защищает ведущую телестудию страны. Врывается внутрь грузовик и начинает стрелять. Что бы вы делали, уважаемые господа, в ответ? Я бы лично отдал приказ немедленно стрелять, что он и сделал». Этот эпизод тоже остался не раскрытым.

Вопреки тому, что, например, говорит Володя Соловьёв, я убеждён в следующем. Послушайте, что несли генерал Руцкой и Хасбулатов во время событий. В особенности Руцкой, который сказал, что нужно идти на Кремль – поднять самолёты и бомбить его. Это абсолютный майдан был бы, если бы эти люди пришли к власти. Тем более что все они грызлись, как пауки в банке. Хасбулатов и Руцкой друг друга терпеть не могли. Их объединяло только кое-что, включая коммерческую деятельность в банке «Возрождение». Ачалов, который руководил у них оперативной деятельностью – вообще экстремист, по сравнению с которым Руцкой просто ангел.

В.А. Кузнецов: События 1993 г., при всех недостатках проигравшей стороны – разве они не были шагом в сторону авторитаризма?

К.М. Труевцев: Я об этом писал – в том числе в серебристой книжке (Партитура для парламента и партия президента. Закономерности развития многопартийности и избирательного процесса в России. М., 2001). На самом деле, что касается авторитаризма, социологические исследования показывали, что количество требующих авторитаризма от Ельцина зашкаливало, причём к осени ещё прибавилось. Что делает Ельцин? Он побеждает в этих октябрьских событиях, но через месяц объявляет выборы и создание конституции. И выборы приводят, во-первых, к мультипартийности, чего никогда не было в России. Она впервые появилась только в 1993 году, партии были слабые, а партийная система очень чётко выражена – весь этот четырёхполосный электорат в ней отчётливо представлен. Во-вторых, да, сверхпрезидентская республика – это крен в сторону авторитаризма. Но, извините – посмотрите, откуда взята эта модель. Целиком от Франции. Это модель де Голля. Возникает вопрос – это было установлением авторитаризма во Франции или нет? Или это демократия с сильными элементами авторитаризма – когда президент поднимается над всей политической системой и становится как бы квазимонархом? Что происходит дальше? Работают ли демократические инструменты или нет? Я приводил целый ряд примеров – когда Ельцин принимал решение, например, о реституции российских художественных ценностей в сторону Германии. Дума большинством в две трети голосов преодолела вето президента. Это элемент демократии или авторитаризма? Наконец, поворот в сторону импичмента Ельцина (другое дело – удался он или не удался) и так далее. Но все эти составляющие развития политической системы говорят о том, что хоть элемент авторитаризма был довольно сильным – он был заложен в конституцию, – но не менее сильными были и элементы демократии. Несмотря даже на все изменения, которые сейчас произошли, эти заложенные элементы демократии всё равно продолжают существовать.

Прежде всего многопартийность. Как бы то ни было, а электорат будет голосовать не по единому списку, а за разные партии. Другое дело, что у политической элиты есть возможность это снивелировать и довести до полного консенсуса между партиями. Но вы посмотрите на демократические страны Европы – разве там не так? У политической элиты оказывается достаточно много инструментов для того, чтобы нивелировать то, что она считает опасным, притом, что её действия всегда вызывают вопросы по поводу их демократичности. Так что для меня это неоднозначный вопрос.

В.А. Кузнецов: Мы почти подошли к 1996 г., но ещё один вопрос о начале 1990-х годов. Как вы отнеслись к экономическим реформам?

К.М. Труевцев: Думаю, что истина здесь в деталях. Когда приходит к власти Гайдар и видит, что в казне денег нет, что ему делать? Мы в Москве с подачи мэра Гавриила Попова уже в руках держали талоны на продукты. Что лучше – схема Попова или Гайдара – я не могу точно ответить. Хотя гайдаровская схема в моменте привела к обрушению положения людей, и критики Гайдара довольно справедливо писали о том, что он попытался ввести конкуренцию на рынке, имея при этом абсолютно не диверсифицированную промышленность и экономику, которая не была конкурентной. Поэтому подобная реформа была обречена на провал.

Что касается ваучеров, да, это был обман, я это на своей шкуре почувствовал. Что преследовал Чубайс? Он не пытался поднять уровень жизни населения, он хотел создать лояльную часть экономического класса, которая бы поддержала Ельцина. И это делалось довольно успешно, я в этом принимал участие. Когда я приводил людей к Гайдару, они переходили из когорты красных директоров в его когорту приватизируемых предприятий. Этот процесс происходил совсем иначе, чем его пытаются нарисовать.

Приватизация по Чубайсу была скверной. А приватизация по Лужкову, о которой мало говорят?

Когда я в 1993 г. пришёл к Лужкову, который тогда был и.о. мэра, с контр-адмиралом Усовым, он начал материться на своих помощников, а потом сказал: «Я вас слушаю». Контр-адмирал ему сказал: «Вы, пожалуйста, успокойтесь, перестаньте материться, с уважением относитесь к своему окружению, тогда мы с вами начнём говорить». Лужков сразу успокоился, и мы с ним начали обсуждать многие вещи. Он моментально согласился, например, на моё предложение кандидатуры начальника Замоскворечья. Он при мне подписал назначение. И целый ряд других вещей.

А потом, примерно через две недели, нас приглашает один его клеврет и говорит: «Лужков хочет, чтобы вы стали его командой на президентских выборах 1996 года». Я сказал: «Он что, с ума сошёл? Он никогда не станет президентом России». Я, надо сказать, не всегда соображаю, что говорю. Мне потом некоторые говорили – надо было денег взять, а потом его кинуть. Ну, люди простые в этом отношении. Он мне предложил две структуры – «Мосинжстрой» и «Москомстрой», где было просто немерено денег, и одновременно мне предложили стать вице-премьером правительства Москвы, курирующим политические партии и общественные организации. Представляете, какой букет предложений? Но после того, как я высказал скепсис, все эти вещи тут же оборвались. Кстати, что это были за организации – «Мосинжстрой» и «Москомстрой»? Они легли в основу группы «Мост» Гусинского, и деньги, которые к нему пришли, были из этих двух организаций. Это были государственные структуры, и так сделать, чтобы они из государственных перетекли в частную лавочку – это приватизация по Лужкову.

Залоговые аукционы – то же самое, просто там другая схема. А здесь схема прямая – переложили деньги из кармана в карман.

***

В.А. Кузнецов: В прошлый раз мы с вами дошли до 1995–1996 гг., до президентских выборов.

К.М. Труевцев: Когда оказался в ельцинском штабе, там каждый надувал щеки, задирал нос. А я опирался на реальные демократические структуры на местах, поэтому, когда они заявляли, что, вот, в Тульской области Ельцин победит с 70 процентами, я прямо им говорил: вранье – это губернатор Севрюгин специально натягивает цифры. Кончилось это тем, что в этом регионе Ельцин получил всего 30 процентов, а Севрюгина потом – под белы ручки и в тюрьму. Потому, что он коррупционер был жуткий, любой ценой пытался сохранить свою должность, чтобы наживаться и дальше. А на самом деле – как было там засилье сельхозников Стародубцевых, которые ГКЧП поддержали, так и осталось. Так что в Тульской области мы проиграли.

Когда стали считать голоса, мне так и сказали: «Мы же проигрываем». Я говорю: «Пошлите меня в Ростов и в Краснодар между первым и вторым туром». В Ростовской области у меня были сильные позиции как среди демобщественности (к тому же у меня в Ростове родственники), так и среди казаков. Я ведь принимал участие в возрождении казачества как такового и не особо обращал внимание, кто там был бандит, не бандит. Хотя, конечно, уголовники среди казаков были. В те времена они были в любом демократическом движении: семь пар чистых – семь пар нечистых.

Я приехал в Ростов и говорю: «Что ж вы, собаки, творите? Вы в первом туре проиграли 8 процентов Зюганову». Мы организовали штабы по всей области, все такое прочее. Выиграли 7 процентов во втором туре. Дальше я поехал в Краснодарский край, там председателем совета казаков был мой наречённый брат Витя Нагай. Он заставил меня ждать два или три дня. Я одернул его: «Ты чего выпендриваешься? Нужно делом заниматься, а не показывать свои великие потенции. Поехали по краю». Мы поехали по казачьим станицам, они же совхозы, колхозы. Приезжаем, сели за полевой стан, я говорю: «Казаки, вы с ума сошли за коммунистов голосовать?!». Они ответили: «Они же за народ». «За какой ещё “за народ”? Рассказывайте, как вы голосовали». Казаки рассказали: «А очень просто. Приезжал коммунистический активист, забирал все наши паспорта, и потом мы голосовали». Я поразился: «И вам это нравится? Вы такую страну хотите строить?». В общем, они устыдились – казаки вообще очень бывают стыдливые. Я говорю тогда: «Ну-ка давайте, сейчас будет второй тур. Собирайте паспорта, пусть атаман каждой станицы лично этим делом занимается». Значит, вот результаты второго тура. В первом – минус 13 процентов у Ельцина было. Во втором – минус 5 процентов. Представьте себе, сколько отыграли. Если бы изначально, как я говорил Филатову, Чубайсу, если бы мне изначально дали на откуп всё это дело, результат был бы совершенно другой.

Тем не менее, какой бы ни был результат, Зюганов всё равно стал кричать, что выборы сфальсифицированы. В штаб в ужасе пришёл Филатов: «Он доказывает, что была фальсификация». Я ответил: «Каким образом?». «В Татарстане первый тур против Ельцина, а второй – за. Как же так? Значит, их заставили голосовать?». Я говорю: «А если подумать – может, в первом заставили против голосовать? Да и ссылка на Татарстан, где всем командует известно кто, совершенно неадекватна». А в штабе Зюганова было довольно много моих знакомых, и под конец у них началась паника. Да, в конечном итоге мы победили.

Там было еще много всяких приёмов. Зюганов пытался сделать кемеровского губернатора Тулеева спарринг-партнёром. А Ельцин сделал очень сильный ход – он сделал Лебедя секретарём Совета безопасности России. И, конечно, в результате была выиграна значительная часть патриотического электората. Поэтому я считаю, что его победа была абсолютно честной. А кулаками после драки махать можно сколько угодно.

Вот каким образом выглядели выборы 1996 года.

А дальше начались проблемы. Почему? Потому что стало ясно, что электоральный ресурс находится не в центре, не в президентской администрации. Потом, после прихода к власти Путина, они это наладили. А до этого, если посчитать, – куда стекались результаты выборов по регионам? Правильно, в избирательную комиссию соответствующего субъекта Федерации. Эта комиссия субъекта Федерации и обладала основным ресурсом. Следовательно, они сообразили, что губернатор может контролировать законодательное собрание и получает ещё два голоса в Совете Федерации. Каждый губернатор обладает абсолютной властью у себя в области, плюс к этому он становится сенатором и получает неприкосновенность, никто его не может тронуть даже за убийство – случаи-то были. К 1999 г. Ельцин начал это понимать очень хорошо и попытался рвать эту систему таким образом, чтобы больше не состыковывать абсолютную власть в регионе с неприкосновенностью на уровне федерального центра. Собственно говоря, вся интрига последних двух лет правления Ельцина в конечном счёте заключалась в этом. Но, что интересно, тогда губернаторы стали создавать политические партии под себя, например, Лужков с Яковлевым создали объединение «Отечество», Шаймиев – объединение «Вся Россия». Потом они объединились между собой и образовалась мощнейшая политическая партия, имеющая всё в регионах. Решили искать альтернативу, например, Константин Титов пытался создать «Голос России» и так далее. Когда мы с коллегами начали прощупывать всё это дело, я сказал: «Получается так. У них примерно от 30 до 40 процентов голосов. Ещё сколько-то будет у административного ресурса. Но чего ждёт электорат? Какой образ для России важнее? Не образ парламента, а образ президента. Это важно».

И тут появился Примаков – человек сильный, связанный со спецслужбами, с сильным голосом, готовящийся проводить самостоятельную политику, яркую – как он самолёт над Атлантикой развернул. Его рейтинг рос по экспоненте. Потом – «Не так сели» – Ельцин посчитал Примакова опасным, и не без оснований. Тогда он выдвинул на его замену своего в доску человека, Степашина. И буквально через две недели рост его популярности начинает напоминать примаковский. Но Степашин не проявил должной решительности в ситуации в Дагестане. И тут, надо отдать должное, Ельцин искал-искал и нашёл Путина. Он же его нашёл, а не кто-то там. Это был не Березовский или кто-то ещё, это был именно Ельцин. Он знал, кого вытаскивает из колоды, ведь Путин возглавлял госбезопасность. Произошло то же самое – рост рейтинга по экспоненте.

И я сказал коллегам: «Вот, всё уже сформировано». Более того, я заметил, что под это очень по-умному была создана партия «Единство». У неё было три медийных лица, три борца. Первым был Шойгу – единственный на тот момент успешный борец с негативными явлениями. Вторым – Карелин, известный спортсмен, чемпион мира по борьбе. Третья фигура – генерал МВД Гуров, который написал про советскую мафию книги «Лев готовится к прыжку» и «Лев прыгнул». Из этих трёх человек сформировалось руководство партии «Единство», и оно выступило за Путина. Я к этому отношения никакого не имел, но мне было ясно, куда идёт дело.

Ну вот и всё. На этом мы закончим сегодня. Стоп.

СНОСКИ

[1] С ней можно ознакомиться в тг-канале Центра арабских и исламских исследований. См.: https://t.me/cais_ivran/177

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 января 2023 > № 4313723 Константин Труевцев

Венгрия в 2023 году: борьба с Брюсселем на фоне возрастающего экономического кризиса

КИРИЛЛ ТЕРЕМЕЦКИЙ

Эксперт Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) НИУ ВШЭ, сотрудник посольства России в Венгрии с 2015 по 2021 год.

2022 г. запомнился продолжением противостояния Виктора Орбана с официальным Брюсселем. Венгрия успешно использовала право вето в отношении украинского конфликта и антироссийских санкций в своих интересах. И правящей коалиции ФИДЕС-ХДНП всё-таки удалось добиться уверений от ЕС в том, что страна получит необходимые ей 5,8 млрд евро на амортизацию экономических последствий от коронавирусной пандемии. В 2023 г. Венгрию ждёт не только новый раунд борьбы с европейскими политиками, но и преодоление возможной рецессии, противодействие возрастающей инфляции и реформирование налоговой системы страны.

4 апреля 2022 г. премьер-министр Венгрии Виктор Орбан объявил о победе на парламентских выборах. Коалиция ФИДЕС и Христианско-демократической народной партии (ХДНП) получила 135 из 199 мест в венгерском парламенте.

Орбану впервые противостояла коалиция шести проевропейских политических сил: Венгерская социалистическая партия, «Демократическая коалиция» бывшего премьера Ференца Дюрчаня, зелёная «Диалог за Венгрию», либеральная «Политика может быть другой» и «Моментум», к которым также примкнул ставший правоконсервативным «Йоббик» (ультраправую повестку представляла новая партия «Наша Родина»[1], получившая в Государственном собрании 6 мандатов).

Венгерские эксперты сходятся во мнении, что в 2022 г. в политической сфере Венгрии был создан вакуум центра. Нет по-настоящему центристской силы и противостояние в политической жизни происходит между евроскептиками-традиционалистами в лице ФИДЕС-ХДНП и «Наша Родина» и партиями с левым уклоном, которые выступают за единую политику с Брюсселем («Йоббик» объединилась с левыми для получения хоть какой-то поддержки на фоне серьёзного кризиса в партии).

Действующий премьер-министр Венгрии Виктор Орбан ещё на четыре года укрепил свою власть. По его словам, победила патриотическая политика. Ещё в 2014 г. Орбан заявил о построении «иллиберальной демократии», концепция которой очень не понравилась европейским и американским политикам. А в сентябре 2022-го депутаты Европарламента большинством голосов одобрили резолюцию, согласно которой Венгрия больше не является полностью демократической страной.

Это неудивительно, так как демократия Виктора Орбана основывается на классических идеях realpolitik и правой политики, а не на либерализме. Премьер-министр Венгрии действует без оглядок на идеологические рамки, ставит интересы государства и нации превыше всего. Отсюда вытекает социальная ориентированность во внутренней политике и прагматичный подход в международных отношениях. Орбан чувствует запрос общества на самостоятельность Венгрии на международной арене и не боится идти на конфликт с условным Западом.

Однако для продвижения выбранного курса в 2023 г. правительству Венгрии придётся адаптироваться к трудным экономическим условиям. Несмотря на то, что Венгрия на протяжении всего 2022 г. демонстрировала экономический рост в 5,5 процента, экономика страны только начинает приспосабливаться к высоким ценам на энергоносители и более жёстким условиям финансирования. По прогнозам Европейской комиссии, в 2023 г. Венгрию ожидает резкое замедление экономического роста (на уровне 0,1 процента) и сохранение высокой инфляции (почти 15 процентов в 2022-м, 15,7 процента ожидается в 2023-м). Инфляция в ноябре 2022 г. в стране составила 22,5 процента[2].

Премьер-министр Виктор Орбан поручил министру финансов Михаю Варге сделать всё возможное для сокращения этого показателя вдвое, а также для достижения однопроцентного роста ВВП по итогам следующего года. Уже объявлено о программе льготного кредитования населения. До 2026 г. планируется реформирование налоговой системы страны. Венгрия не входит в еврозону, может влиять на курс форинта в своих интересах и проводить необходимые реформы без дополнительных согласований с Брюсселем. Помимо этого, на руку венгерскому правительству играет низкая безработица, на протяжении последних двух сроков ФИДЕС-ХДНП сохранявшаяся на уровне 3,5–4,5 процента. Фискальная политика призвана смягчить падение доходов граждан и избежать спуска в рецессию, но за счёт высокого бюджетного дефицита (в районе 75 процентов от ВВП).

Несмотря на сложное экономическое положение, правительство продолжает следовать принципам социально ориентированной политики и планирует с 1 января 2023 г. повысить минимальную заработную плату на 16 процентов до 232 тысяч форинтов брутто (570 евро). До 30 апреля 2023 г. заморожены цены на продукты первой необходимости в рамках программы «Стоп ценам» (Árstop).

Однако 6 декабря 2022 г. правительство Венгрии объявило о прекращении действия заморозки цен на бензин. Больше года цена составляла 480 форинтов (почти 1,2 евро) за литр, в то время как рыночные цены – 640 форинтов (1,6 евро) за литр 95-го и 699 форинтов (почти 1,7 в евро) за литр дизеля.

6 декабря 2022 г. появилось сообщение Виктора Орбана в социальной сети Twitter. После слов Эммануэля Макрона об обратном эффекте антироссийских санкций венгерский лидер согласился с французским коллегой и написал, что санкции должны быть переосмыслены, так как они в первую очередь бьют по европейской промышленности.

Позднее, в тот же день, появилась информация о том, что во время заседания Совета по экономическим и финансовым вопросам ЕС (Ecofin) министр финансов Венгрии Варга Михай заблокировал программу помощи Украине на 18 млрд евро на 2023 год. Венгрию тут же обвинили в шантаже и манипуляциях. В дальнейшем эту информацию опроверг как Варга, так и министр внешнеэкономических связей и иностранных дел Петер Сийярто, а затем и сам Орбан. Премьер-министр Венгрии заявил, что это очередная кампания fake news либеральных медиа против венгерского государства.

Правительство Венгрии не сходило с первых полос европейских СМИ на протяжении всего года, так как активно продвигало идею о «тупиковости» политики санкций и о том, что дальнейшее их ужесточение или сохранение приведёт только к большей инфляции и росту цен на энергоносители.

16 декабря 2022 г. Евросоюз согласовал девятый пакет антироссийских санкций. Было принято решение расширить список санкционных товаров, запрещённых к экспорту в Россию. Но такой запрет на экспорт бьёт и по самим европейцам, в частности по венграм, о чём не раз за прошедший год говорили политические деятели Венгрии на самом высоком уровне. Санкции практически не влияют на импорт нефти и природного газа из России, но зато сокращают венгерский экспорт, в первую очередь за счёт высоких технологий, сельскохозяйственной сферы, автомобильной промышленности. В связи с введением санкций, экспорт Венгрии теряет до 800 млн евро в год.

На венгерском правительственном сайте[3] в начале декабря появился ролик, где говорится о том, что потолок цен на российскую нефть – очередное неправильное решение Брюсселя, которое губительным образом скажется на европейской экономике и может привести к тому, что Венгрии придётся искать способы получения новых скидок на топливо из России. При этом главная мысль ролика в том, что Российская Федерация без проблем может отыскать новые рынки сбыта, а где Евросоюз будет искать необходимые энергоресурсы?

Такие ролики начали появляться в венгерском инфополе в связи с тем, что до середины декабря 2022 г. граждане Венгрии принимали участие в национальных консультациях по вопросу санкций Брюсселя. В опросниках спрашивали следующее: «Поддерживаете ли вы санкции, которые негативным образом сказываются на экономике Венгрии, её энергетическом секторе?».

В частности, упоминался и российско-венгерский проект строительства новых энергоблоков «Пакш II». По последним данным, более миллиона венгерских граждан проголосовали по почте и приняли участие в интернет-голосовании. Результат национальных консультаций несложно было предугадать. Все вышеперечисленные действия венгерского правительства – последовательные шаги давления на Брюссель в большой игре Будапешта по улучшению своих политических и экономических позиций под конец года.

По итогам переговоров с Венгрией об одобрении экономической помощи Украине, Евросоюз пошёл на уступки по вопросу выделения субсидий правительству Орбана. Венгрия всё-таки получит почти 6 млрд евро на амортизацию экономических последствий пандемии, а общий размер выплат из еврофондов, замороженных из-за обвинений в коррупции и нецелевого использования средств правящей коалицией ФИДЕС-ХДНП, до 2027 г. составит 22 млрд евро. Очередная победа Виктора Орбана в глазах его избирателей (ранее Венгрия добилась освобождения от применения потолка цен на российскую нефть).

Стоит отметить, что венгерские власти обещали продолжить блокировать созыв Комиссии Украина – НАТО на уровне министров, пока украинские власти не вернут этническим венграм Закарпатья их законные права. С 2017 г. Венгрия блокирует встречи Комиссии Украина – НАТО на уровне министров, протестуя против принятия властями в Киеве закона «Об образовании». А ультраправая партия «Наша Родина» 14 октября 2022 г. выпустила заявление, в котором говорится, что Украина – это не дружественная Венгрии страна, так как больше двухсот насильно мобилизованных венгров погибли, воюя за украинскую сторону.

2022 г. оказался показательной демонстрацией результата борьбы реальной политики Виктора Орбана и либерализма Брюсселя. Пример Венгрии доказывает – действуя вне либеральной идеологии и с позиции силы, можно получить необходимые преференции. И неважно, обвиняют ли твою страну в шантаже или закулисной игре. Выигрывает в конце концов тот, кто использует все имеющиеся ресурсы и действует в интересах своего государства.

Можно предположить, что правительство Венгрии готовится поднять вопрос о частичной отмене антироссийских санкций на первом пленарном заседании венгерского национального собрания в начале 2023 года. Поддержка общества была бы аргументирована результатами национальных консультаций и реальным недовольством населения ростом цен на энергоресурсы.

В дальнейшем Венгрия может попытаться вообще не соблюдать некоторые условия санкционной политики, ссылаясь на мнение венгерского народа. Но не стоит принимать данные действия за желание Виктора Орбана быть полезным Москве. Согласно отчетам Еврокомиссии, переговоры с Брюсселем в ноябре привели к заморозке Венгрией российских активов на сумму в 870 млн евро. Венгерское руководство преследует свои цели, исходя из Стратегии национальной безопасности, где важнейшая роль отводится энергетическому сектору страны.

Виктор Орбан продолжит следовать реальной политике и в 2023 году. Если, конечно, Будапешт не лишат права вето и доступа к европейским фондам. А всё чаще появляющаяся информация в европейских СМИ на эту тему говорит о том, что существует определённый лимит уровня недовольства политиков ЕС премьер-министром Венгрии, который венгерской стороне лучше не превышать. И если Венгрия действительно поднимет вопрос о частичной отмене антироссийских санкций, ссылаясь на мнение своих граждан, и/или слишком активно начнёт использовать карту вступления Финляндии и Швеции в НАТО (Венгрия пока не ратифицировала его) – это может стать последней каплей для официального Брюсселя.

В случае, если такое всё-таки произойдёт, Венгрия будет ещё больше заинтересована в перспективных энергетических проектах, в частности в планируемом газовом хабе в Турции.

Внутренняя экономическая обстановка в Венгрии в 2023 г. во многом будет зависеть не только от мер венгерского правительства и политической воли Орбана, но и от того, справятся ли другие страны Евросоюза (в первую очередь Германия, Франция и Австрия – крупные инвесторы в венгерскую экономику) с возможной рецессией и реализацией проекта по отказу от потребления российского ископаемого топлива REPowerEU или Европу ждет полномасштабный экономический и энергетический кризис.

СНОСКИ

[1] Партия «Наша Родина» (Mi Hazánk) – ультраправая венгерская партия, основанная в 2018 г. ушедшими из «Йоббик» («За лучшую Венгрию») политиками после скандалов, связанных с председателем Габором Воной. Считается идейным последователем «Йоббик», в то время как последние всё больше тяготеют к правоконсервативной политике и пытаются уйти от имиджа ультраправой партии.

[2] Данные Центрального статистического агентства Венгрии (KSH): www.ksh.hu.

[3] kormány.hu – официальный сайт правительства Венгрии.

Венгрия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 января 2023 > № 4313706 Кирилл Теремецкий

Инновации плывут к мазуту

«Грязный» мазут вытесняет экологичный СПГ в сегменте судового топлива, но у экологов есть ряд альтернативных предложений

Флот возвращается к мазуту, хотя еще несколько лет назад все кричали о необходимости уходить даже от грязного и опасного дизельного топлива. Однако деньги быстро избавляют от всех экологических сомнений и опасений. А может быть, наоборот, они откроют путь для альтернативных источников энергии!

Новый тренд — с СПГ на мазут

2 января стало известно, что норвежские паромы Stavangerfjord и Bergensfjord будут выведены из эксплуатации с 8 февраля по 25 мая. Для компании-судовладельца эксплуатировать паромы на СПГ стало слишком дорого. В мае паромы будут переведены на мазут. Вот только интересно, где его будут брать, ведь экспорт российских нефтепродуктов к этому времени запретят, а от производства этого нефтепродукта в Еворосоюзе старались уходить. Впрочем, до Индии рукой подать — поплывут туда.

«За последнее время цена на флотский мазут удвоилась, а цена на СПГ удесятерилась», — заявил глава компании Брайан Хансен. Интересно, а слышал ли он о требованиях Международной морской организации ООН (IMO) к судовому топливу, которые вступили в силу с 1 января 2020 года.

Напомним, что, согласно этим требованиям, содержание серы в судовом топливе должно быть снижено с 3,5% до 0,5%. Именно с 2020 года многие судовладельцы перевели свои суда на новые типы топлива, в частности СПГ, или установили системы фильтрации сернистых соединений в выхлопном газе (скрубберы). Кстати, тогда предсказывали, что после введения новых требований к судовому топливу спрос на высокосернистый мазут упадет. Какой мазут собираются использовать Stavangerfjord и Bergensfjord, неизвестно. Но в любом случае штрафы за сернистое топливо могут оказаться гораздо ниже, чем стоимость СПГ, поэтому экология подождет.

А может быть, наоборот, все массово начнут внедрять альтернативные источники энергии, тем более что научная мысль в этом направлении постоянно фонтанирует различными весьма экзотическими открытиями и рекомендациями.

Судовладельцы забыли про турбопаруса

Владелец норвежских паромов, прежде чем рубить с плеча и возвращаться к мазуту, мог вспомнить про старый добрый турбопарус (роторный парус). Убрать с палубы все увеселительные заведения — кафе, рестораны, бассейны, — а вместо них поставить цилиндры, похожие на дымовую трубу в несколько десятков метров. Впервые роторные турбопаруса немецкого инженера Антона Флеттнера были успешно испытаны на шхуне «Букау» еще в 1924 году. В 1980-х годах более сложная форма турбопаруса была разработана французскими инженерами под руководством океанолога Жака-Ива Кусто. Наиболее успешно она использовалась на судне «Алсион».

В 2019 году эти конструкции планировали массово ставить на нефтеналивные танкеры для экономии топлива. В конце 2022 года британскоя компания Anemoi подсчитала, что установка роторных парусов обеспечить потенциальную ежегодную экономию 5-30% топлива. Stavangerfjord и Bergensfjord могли бы подхватить эстафету у «Алсиона» и катать под роторными парусами всех европейских экологов во главе с Гретой Тумберг.

Воздух энергичнее ветра

Впрочем, есть более новые и революционные предложения, например, бесконечная энергия из воздуха.

В 2020 году ученые из Массачусетского университета разработали Air-gen генератор, который создает электричество с помощью натурального белка и влаги из воздуха.

Метод весьма мудреный: белок этот выращивают с помощью протеобактерий Geobacter, и белок может проводить ток. Из него делают пленку толщиной менее 10 микрон и помещают ее между двумя электродами. Белок забирает влагу из воздуха и за счет тонких пор создает ток между электродами. Одним словом, экологам-интеллектуалам на борту паромов будет чем заняться. Пока мощности Air-gen хватает только для питания мелкой электроники. В скором времени ученые разработают версию для мобильных телефонов и смарт-часов, чтобы те никогда не разряжались. Когда дело дойдет до более крупных объектов, неизвестно, но молодежь должна помочь.

Дрожжи всему голова

Для тех, кто не хочет возиться с воздухом, можно работать с водорослями. Первым, кто решил заниматься промышленным сбраживанием морских растений и дальнейшим получением из них метана, стала японская электростанция Tokyo Gas. Выдаваемой мощности в 10 кВт хватает, чтобы обеспечить электричеством десять домов с офисами и производственными помещениями компании. Интеллектуальным экологам процесс сбраживания должен понравиться.

Кстати, подобным методом хотят извлекать метан из сточных вод, но этим по понятным причинам занимаются неохотно даже климатические активисты.

ДНК — новая батарейка

Кому надоест брожение, могут переходить на молекулярный уровень. В 2021 году немецкие ученые сумели синтезировать супрамолекулярную систему на основе ДНК. В ней движение электронов становится упорядоченным, и электрический ток не затухает. Пока ученые не знают, как это применять на практике, но, по их прогнозам, в будущем на всех крышах появятся солнечные батареи из ДНК, поскольку технология будет дешевле, прочнее и долговечнее, чем солнечные батареи на основе кремния.

Энергия из всех

Для экологов, склонных к простой физической активности, ученые придумали более очевидные способы извлечения энергии. Например, они считают, что надо использовать любые людские потоки, соприкасающиеся с полом, турникетами, тренажерами и т. д. Так, в голландском центре Natuurcafe La Port для выработки электричества используют энергию усилия, прикладываемого посетителями для открывания дверей. А на крупном норвежском пароме дверей много.

Кроме того, ряд изобретателей пошел еще дальше, предложив добывать энергию непосредственно из человеческих тел. Ученые считают, что теоретически при спокойной ходьбе наше тело может питать лампочку мощностью в 60 ватт или подзаряжать телефон, а при занятиях спортом — выдавать до 2000 ватт. Например, в Южной Корее придумали генератор, который встраивается в гибкую стеклянную пластинку, дополняющую фитнес-браслет, и подзаряжается от тепла руки. А канадская изобретательница Энн Макосински создала фонарик без батарейки и аккумуляторов: он заряжается от разницы температур воздуха и человеческого тела. Во Франции агентство социального жилья Paris Habitat придумало использовать для отопления 17 квартир тепло от пассажиров метро, которые в большом количестве проходят под зданием. В Стокгольме на Центральном железнодорожном вокзале установили специальные устройства, которые преобразуют тепло человеческих тел в отопление соседнего 13-этажного дома.

Подобные методы извлечения тепла не новы. Люди веками старались согреваться группами в темное время года, проводя различные праздники и карнавалы. Кстати, обилие граждан, рожденных в сентябре, свидетельствует об эффективности данного метода. Правда, извлекать электроэнергию из подобного времяпрепровождения пока еще никто не пытался, но молодые и энергичные экологи могут попробовать.

Евросоюз ждет Тумберг

Применив все инновационные технологии, защитники климата могут без труда, находясь на пароме, зарядить сотовый телефон капитана судна, а это уже немаловажно. Для того чтобы паром начал движение, энергии, конечно же, не хватит. Но, с другой стороны, а зачем ему куда-то двигаться? На корабле соберется хорошая компания молодых экологов, способных заняться апробацией новых возобновляемых источников энергии. Владельцы Stavangerfjord и Bergensfjord могли бы извлечь из этого неплохую прибыль, учитывая, что Брюссель, скорее всего, будет увеличивать квоты на развитие ВИЭ.

И напомним, что в 2023 году Швеция принимает председательство в Евросоюзе. Пришло время «восхождения на престол» агрессивной Греты Тумберг.

Норвегия. Евросоюз. ООН > Нефть, газ, уголь. Транспорт. Экология > oilcapital.ru, 6 января 2023 > № 4278568

Афганистан и «Великая шахматная доска»

Об авторе: Михаил Михайлович Слинкин – кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН. Материал является частью текста, подготовленного для сборника статей.

Связь событий на Ближнем и Среднем Востоке и в Европе очевидна, но все же требует доказательств. Вот первое – в Евразии, как и в мире в целом ключевую роль пытаются играть США, возложившие на себя единоличное руководство миром и пытающиеся самостоятельно двигать фигуры на «Великой шахматной доске».

На Ближнем и Среднем Востоке в XXI в. произошел ряд военных конфликтов и их разжигание не обошлось без прямого и косвенного участия США. Они, прикрываясь глобальной борьбой против «мирового терроризма», а потом и выдвинутой ими идеей «демократизации» местных режимов, сначала развязали агрессию против Афганистана (2001 г.), Ирака (2003 г.), а затем, с 2011 г., приняли участие в нападениях на Ливию и Сирию. Но увязли в реализации своих намерений по строительству их государственности по предложенному ими образцу, т. е., чуждой народам этих стран западной, либеральной модели. Это второе доказательство – неспособность США довести до конца свои начинания. Или они и не предусматривались, ведь хаос, в том числе в форме вооруженных столкновений им выгоден?

Начнем, нарушив хронологию, с событий в Ираке, где первая фаза операции западной коалиции «Свобода Ираку» (19 марта – 1 мая 2003 г.) в политическом отношении достигла свей цели: свергла режим С. Хусейна и заменила его на проамериканскую администрацию. Однако долголетняя вторая фаза операции (2003–2010 гг.) не привела к постконфликтному урегулированию и стабилизации обстановки в стране: с развертыванием сопротивления оккупационным силам здесь так и не укрепились позиции марионеточного «либерального» правительства, но при этом резко обострились этноконфессиональные противоречия. В итоге Ирак превратился в базу «международного терроризма», расширив его влияние на соседние государства. Возросла террористическая угроза в других районах Азии, Африки и Европы после того, как профессиональные джихадисты из разных стран прошли здесь обкатку в боевых действиях и подрывной деятельности. Это ли не доказательство невежества США в отношении мусульманского Востока и переоценки ими своих возможностей?

Опустим бесславные страницы боевых действий многонациональных сил (МНС) против иракского сопротивления, начнем с того, что 31 декабря 2008 г. истекал срок мандата Совета безопасности ООН на их применение в стране. Незадолго до этого, 17 ноября 2008 г., после продолжительного согласования было подписано двустороннее американо-иракское соглашение о пребывании контингента вооруженных сил (ВС) США: оно предусматривало уход американцев из иракских населенных пунктов к июлю 2009 г., а полный их вывод из страны намечался на конец 2011 г. Действительно, к концу августа 2010 г. из Ирака были выведены 90 тыс. военнослужащих США и все военные контингенты МНС. Это представлялось достаточно значимым шагом. Напомним, что максимальная численность ВС США в Ираке достигала 170 тыс. чел. В стране осталось менее 50 тыс. американских военнослужащих, часть из них должны были находиться в Ираке до конца 2011 г.

Президент США Барак Обама 1 сентября 2010 г. помпезно заявил о завершении операции «Свобода Ираку». Тогда же вице-президент Джо Байден объявил о начале в Ираке небоевой операции ВС США «Новый рассвет» и ее руководителе генерале Ллойде Остине (первый впоследствии стал президентом США, а второй – министром обороны в его администрации). Что касается внешней политики президента Б. Обамы, то она характеризовалась противоречивостью, особенно если сравнивать его предвыборные обещания и реальные действия на посту президента. Если в отношении Ирака можно отметить определенную их последовательность – он все-таки, хотя и на время, вывел американские войска из страны, то по Афганистану она полностью отсутствовала. В должности президента войну в Афганистане он называл «необходимой» для защиты государственной безопасности, а иракскую войну – «альтернативным выбором» прошлой администрации. В телеобращении к нации Б. Обама признал: «Благодаря выводу наших войск из Ирака, мы теперь сможем использовать необходимые ресурсы для продолжения наступления» (в Афганистане. – М.С.). Т. е., в Афганистане военные усилия США, а значит численно и их войска росли одновременно с сокращением их в Ираке. В той же речи он сообщил, что в августе 2011 г. США начнут передачу афганцам обязанностей по обеспечению безопасности в стране, от которой будет зависеть темпы сокращения американского присутствия. Как известно, ни в 2011 г., ни десять лет спустя ситуация в Афганистане так и не стабилизировалась, а американские войска оставались в нем, пока их эвакуация не стала больше похожа на бегство.

Сам факт переброски американских сил из Ирака в Афганистан о многом говорит. И о том, что американские возможности все же не безграничны, и о том, что они завязли во многих военных конфликтах и уже не могут все их «обслуживать» одновременно. И такое понимание в американских коридорах власти есть. А тогда «миротворец» Б. Обама, получивший Нобелевскую премию в 2009 г., начал наращивание мускулов в Афганистане за счет сокращения войск в Ираке. Это факт и еще одно доказательство вынужденной взаимозависимости внешнеполитических усилий США.

Еще один факт из истории военных конфликтов – кризис вокруг Ливии, инициатором которого, а также применения ВС для его «разрешения» выступили европейские страны, в первую очередь Франция. В политической элите ряда государств Европы тогда возобладали реваншистские настроения и тоска по былому колониальному «величию». США долго воздерживались от активного участия в нем, ссылаясь на незаконченную войну в Афганистане. Но когда агрессия стала реальностью, то США не увидели для себя иной альтернативы, как возглавить ее, тем более что их не устраивала возможная лидирующая роль в этом другой страны НАТО. Они все еще полагали себя единоличным мировым лидером, хотя некоторые европейские страны уже в этом сомневались и видели определенное ослабление позиций США, что побуждало их играть более активную роль в своих бывших колониях.

Разногласия в НАТО по вопросу руководства военной операцией не позволили создать единую систему управления и начать антиливийскую кампанию по единому плану. С 19 по 31 марта 2011 г. разные страны планировали свои действия самостоятельно и потому велись операции США «Начало одиссеи» («Odyssey Dawn»), Франции – «Харматан», Великобритании – «Эллами», Канады – «Мобайл» и другие. Однако уже тогда общее руководство ими перехватило Африканское командование ВС США (АФРИКОМ), координировавшее свои действия с представителями антиливийской коалиции. Лишь с 31 марта началась общая военная операция «Объединенный защитник» («Unified Protector»). Ею руководил блок НАТО, в котором американцы занимают главенствующие позиции. Это устроило США. Напрашивается вывод, если бы не обстоятельства, то США постарались бы избежать своего военного участия в ливийских событиях, так как не хотели, да и не были способны к тому времени распылять силы на несколько военных конфликтов одновременно. Вот еще один факт, который необходимо учитывать.

При этом ситуация в Ираке и Афганистане развивалась не так как планировалось заокеанскими политиками, а в Ливии они не управляли событиями, как хотели бы, а следовали вслед за ними. Здесь, как в Афганистане и Ираке, хотя и была достигнута политическая цель операции – свержение режима М. Каддафи, страна так и осталась в состоянии перманентной войны, а участники вторжения не получили в полной мере ожидавшихся дивидендов от нее.

США не удалось (или не хотелось?) добиться стабильности и в Ираке. В 2013 г. в стране произошло очередное обострение обстановки. Оно было связано с переходом запрещенной в России организации Исламское государство Ирака (впоследствии Исламское государство Ирака и Леванта – ИГИЛ*, а затем и просто Исламское государство – ИГ) от террора к наступательным действиям с целью установления своего контроля над территорией страны. Это потребовало прямого участия ВС США. С августа 2014 г. они были вынуждены начать применение авиации в Ираке, а затем и приступить к формированию коалиции для борьбы против этой организации. Военная операция коалиции получила название «Непоколебимая решимость» (Inherent Resolve). К концу 2017 г. позиции ИГ* в Ираке были значительно подорваны. Однако сама организация и ее вооруженные формирования продолжали пользоваться поддержкой части местного населения, особенно в так называемом суннитском треугольнике.

В начале февраля 2018 г. появились первые сообщения о сокращении численности военнослужащих США в Ираке и переброске их опять же в Афганистан. Официальный представитель Объединенной оперативно-тактической группы по проведению операции «Непоколебимая решимость» полковник армии США Райан Диллон 26 февраля 2018 г. заявил, «… что ИГИЛ* по-прежнему представляет угрозу… Коалиция будет продолжать предоставлять иракцам разведданные и услуги советников, а также обеспечивать подготовку и поставлять технику для преодоления этих вызовов…» Кто бы сомневался в этом?

Что же Афганистан? Президент США Б. Обама, как уже было отмечено, сместил акценты в подходах к Ираку и Афганистану. Еще в феврале 2009 г. он направил 17 тыс. военных в Афганистан. 4 июля 2010 г. руководство Международными силами обеспечения безопасности (МССБ или ISAF) перешло к американскому генералу Дэвиду Петрэусу. Его назначение с должности командующего ОЦК ВС США связывали с важностью достижения успехов в войне в Афганистане. Напомним, прежде он отличился в борьбе с повстанческим движением в Ираке. А на саммите НАТО в Лиссабоне (Португалия) в ноябре 2010 г. в одобренной стратегической концепции на последующие 10 лет одним из ключевых приоритетов альянса была обозначена миссия в Афганистане. Передача обязанностей по обеспечению безопасности в стране афганским силовым структурам должна была завершиться до конца 2014 г. Поэтому, помимо участия в боевых действиях, усилия НАТО были сосредоточены на подготовке афганских новобранцев, которая раньше практически не проводилась.

Однако, несмотря на начало передачи ответственности за безопасность афганским силовым структурам, численность иностранных войск в стране росла. В 2010 г. она превысила 105 тыс. чел. В марте 2011 г. численность американских военнослужащих возросла до 90 тыс. чел. (плюс 16 тыс. американских военнослужащих под командованием МССБ), британских – до 9,5 тыс., германских – до более 4,9 тыс. чел. Но объявленное завершение миссии МССБ требовало их сокращения и к 30 сентября 2013 г. иностранные силы были доведены до 65522 чел. (39253 американцев и 26269 военнослужащих других стран).

Посвященная завершению деятельности МССБ церемония состоялась 28 декабря 2014 г. в штабе войск коалиции в Кабуле. Инициированная США в 2001 г. операция «Несокрушимая свобода», не имевшая временных и географических рамок, в Афганистане продолжилась под названием «Страж свободы» (Freedom’s Sentinel). Одновременно командующий МССБ американский генерал Джон Кэмпбелл поднял флаг новой учебно-тренировочной миссии (УТМ) «Решительная поддержка» (Resolute Support). Обе операции требовали участия зарубежных военных контингентов, что было закреплено подписанными 30 сентября 2014 г. в Кабуле «Соглашением о сотрудничестве в сферах безопасности и обороны между Соединенными Штатами и Исламской Республикой Афганистан» и «Соглашением о статусе сил» (Status of Forces Agreement – SOFA).

Мандат УТМ «Решительная поддержка», численностью 12,5 тыс. чел. (10,8 тыс. американцев), первоначально был рассчитан на 2015–2016 гг. Ее сотрудникам запрещалось принимать участие в боевых действиях, однако эти ограничения не распространялись на коалиционные силы, привлекавшиеся к операции «Страж свободы». УТМ неоднократно продлевалась, что, вкупе с полной зависимостью афганских силовых структур от внешнего финансирования, вроде бы гарантировали бесконечное присутствие, а значит и влияние США в «сердце Азии». В 2017 г. это подтвердил министр обороны новой администрации США Джеймс Мэттис, заявив, что потребуется долговременное присутствие США в Афганистане. Новая же стратегия президента Дональда Трампа, обнародованная 21 августа 2017 г., вновь опиралась на военную силу и не оговаривала срок решения афганской проблемы. Судя по сообщениям прессы, она предусматривала отправку в Афганистан около 4 тыс. чел. в дополнение к уже находившимся там 11 тыс. военнослужащих, а также широкое применение частных военных компаний для того, чтобы скрыть от общественности реальную численность иностранных войск.

В 2018 г. начались прямые переговоры между США и запрещённым в России Исламским движением «Талибан» (ИДТ**). Бесперспективность продолжения борьбы против «международного» терроризма на афганской почве, невозможность достижения здесь какой-либо «победы» силовым путем обусловили значительные уступки талибам**. В Дохе (Катар) 29 февраля 2020 г. между сторонами было подписано «Соглашение о мире в Афганистане между Исламским Эмиратом Афганистан, которое США не признается в качестве государства и известно как движение «Талибан»**. Оно позволило американцам объявить о собственной победе, а ИДТ продолжить борьбу против правительственных сил Исламской республики Афганистан (ИРА). Когда же президент США Джо Байден 14 апреля 2021 г. заявил: «Пришло время положить конец самой длинной войне Америки, пришло время вернуть наших военных домой», инициатива в ведении войны полностью перешла к ИДТ.

Талибы** 15 августа 2021 г. без боя вошли в Кабул. Силы безопасности ИРА не оказали им сопротивления ни здесь, ни в провинциях. Они попросту разбежались или сдались на милость победителей. И это те силы – армия, полиция и спецслужбы, которые в течение 20 лет щедро снабжались и вооружались США и их союзниками. Их численность была доведена более чем до 300 тыс. чел., создана необходимая военная инфраструктура и поставлены вооружения на миллиарды долларов. В итоге все это досталось ИДТ. Правительственные чиновники во главе с марионеточным «президентом» и депутаты парламента бежали в соседние страны. Этим была поставлена точка в усилиях Запада по «демократизации» Афганистана. Радикальное ИДТ, свергнутое в 2001 г. и последующее 20 лет бывшее главным противником коллективного Запада, повторно пришло к власти в Афганистане.

Спрашивается, за что два десятилетия боролись США и их союзники? Или в конце второго десятилетия нового века они предвидели, что их ждут новые «заботы» в другой части «Великой шахматной доски»? Не будем, однако, преувеличивать прогностические способности западных теоретиков от политики. Но и преуменьшать их незачем. Ведь претензии на руководство миром США остались, их усилия по созданию так называемого «управляемого хаоса» очевидны всем не предвзятым наблюдателям, также очевидна и невозможность для США ввязываться сразу же в несколько военных конфликтов. Последнее указывает на их прогрессирующую слабость в XXI в., когда предварительный вывод войск из одного места предшествует наращиванию их в другом, т. е., сосредоточению усилий на наиболее важном направлении.

Не в этом ли ряду и поспешный вывод войск из Афганистана? Ведь зрели события в Европе. Бывшие советские прибалтийские республики проводили русофобскую политику: несмотря на свою экономическую и военную слабость, возлагали надежды на НАТО и следовали навязанному США курсу на обострение отношений с Россией. То же можно сказать и о Польше, где никогда не затухали реваншистские настроения и тоска по былому величию Речи Посполитой. На Украине оболванивание выросшего после развала СССР населения достигло той степени, что оно приняло на веру нацистские идеи и в 2014 г. совершило государственный переворот. С помощью США и НАТО ВС страны укрепились настолько, что, как полагали украинские руководители и были убеждены их зарубежные кураторы, это позволяло начать «освобождение» территорий в Крыму и на Донбассе, суля огромные прибыли ВПК и дивиденды миротворцев представляющим его политикам, точнее, лоббирующим их интересы в органах власти. А события в Афганистане, Ираке, Ливии и Сирии показали, что США готовы загребать жар лишь чужими руками, разделяя ответственность с союзниками, входящими в созданные ими коалиции, и перекладывая в итоге обязанности по ведению боевых действий на местные силы.

***

После поражения в Афганистане и поспешного вывода войск из этой страны США переключились на другую часть «Великой шахматной доски», более близкую к России, против которой всегда была направлена их политика и на Востоке, и в Европе, и по всему миру. Они взрастили союзника в лице Украины, руководство и часть населения которой исповедует нацистскую идеологию. Но за океаном этого не замечают, ведь ее реальная политика направлена против России, а по мнению США, которому безоговорочно следуют «европейские» страны, – это главный противник так называемого цивилизованного мира. Но все империи когда-нибудь да рушатся. Даже один из главных американских русофобов и одновременно политиков Збигнев Бжезинский, признавая это, отмечал, что «… глобальное первенство Америки непосредственно зависит от того, насколько долго и эффективно будет сохраняться ее превосходство на Евразийском континенте». А в Евразии, помимо американских пешек среди стран ЕС и примкнувшей к нему Украины, есть еще и ферзи, среди которых вполне достаточно будет упомянуть Россию и Китай.

Михаил Слинкин

* ИГ, ИГИЛ – запрещённые в России организации.

** Движение «Талибан» — запрещённая в России организация.

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.

Афганистан. США. Ирак. Ближний Восток > Армия, полиция > afghanistan.ru, 6 января 2023 > № 4275348 Михаил Слинкин

Встреча с главой Промсвязьбанка Петром Фрадковым

Председатель ПАО «Промсвязьбанк» Пётр Фрадков доложил Президенту о работе банка, в том числе в новых субъектах Федерации.

В.Путин: Добрый день!

П.Фрадков: Здравствуйте!

В.Путин: Пётр Михайлович, по первому слайду [презентации] вижу, что в условиях сегодняшних реалий банк не только сохранил доходность своей деятельности, но и нарастил финансирование.

П.Фрадков: Да, Владимир Владимирович, совершенно верно. Банк активно наращивает объёмы своих операций. Так, по итогам 2022 года мы уверенно вышли в пятёрку крупнейших кредитных институтов нашей страны с почти пятью триллионами рублей активов.

В.Путин: Это, в общем, за период существования банка в его новом виде, так скажем, хороший результат.

П.Фрадков: Это большой рост. Это, я бы сказал, рост более чем в три раза за последние несколько лет. И это, конечно, большая ответственность, с другой стороны, потому что мы прекрасно понимаем, что мы должны оставаться – и это наша основная задача – как основным финансовым партнёром для оборонно-промышленного комплекса, так и для гражданских отраслей промышленности.

Что касается оборонно-промышленного комплекса, бóльшая часть этого финансирования, кредитования предлагается по так называемым льготным ставкам, потому что, когда только банк в новом качестве создавался, основной упор был, с одной стороны, на снятие санкционных рисков тогда, а с другой стороны, предоставление льготного кредитования.

Я говорю о так называемой схеме опережающего финансирования гособоронзаказа, которую по Вашему поручению мы реализуем совместно с Министерством обороны и Минпромторгом. Эта схема, так называемая кредитная схема, очень себя хорошо зарекомендовала. С одной стороны, это дешёвое финансирование – при этом без дополнительного субсидирования со стороны бюджета. Это именно те условия, которые даёт банк. С другой стороны, это долгосрочное финансирование. Все плюсы, как говорится, понятны для госзаказчика – это и Министерство обороны, и Министерство промышленности и торговли, сейчас «Роскосмос» – получение изделий в опережающем режиме. А для предприятий «оборонки» – нивелирование так называемых кассовых разрывов, то есть регулярность финансирования. И это позволяет, что критически важно, ритмично загружать производство под те задачи, которые есть.

В этом смысле мы, конечно, двигаемся достаточно активно. Но, как Вы правильно отметили, для нас с точки зрения нашего роста важна и гражданская составляющая. Мы здесь тоже не отстаём. Это, например, малый и средний бизнес. Только по итогам опять-таки 2022 года 850 миллиардов рублей составил портфель поддержки малого и среднего бизнеса. Это розничное кредитование, это та же ипотека. Мы являемся одними из лидеров по предоставлению ипотеки, в том числе военной ипотеки для военнослужащих. Не менее чем 60 тысяч семей военнослужащих получили от Промсвязьбанка такую поддержку, причём тоже по льготным ставкам – эта ставка не более восьми процентов.

Крупный гражданский бизнес. Мы, например, тоже являемся одними из лидеров по финансированию лизинга авиатехники российского производства – это самолёты, вертолёты. Это большая задача.

Владимир Владимирович, не могу не доложить о выполнении Вашего поручения по работе в Крыму. Если позволите, мы вышли работать в Крым, открыли свои отделения во всех крупных городах Республики Крым. Открыли отделения в Севастополе, даже центр IT-разработок там разместили. Многие молодые специалисты едут туда работать по этому направлению.

К 2024 году объём финансирования программ Крыма составит со стороны банка не менее 225 миллиардов рублей. Таким образом, соотношение обеспеченности кредитными ресурсами – это соотношение выручки предприятий к кредитному портфелю – выровняется с общероссийским, чтобы экономические агенты полуострова, города Севастополя, Республики Крым не чувствовали себя ущербными с точки зрения доступа к финансовым ресурсам.

И конечно, сейчас для нас огромная, очень важная, большая задача – это работа на новых территориях. Мы эту работу начали ещё в мае, теперь продолжаем работать уже в новых субъектах Российской Федерации.

Работает более чем 1200 человек уже, в том числе из местного населения. Считаем, что это наша важная, большая задача. Сейчас очень удобно пользоваться банковской инфраструктурой при выплате тех же социальных пособий, при каких-то платежах, пенсиях, различных видах пособий. И платежи те же, будь то ЖКХ, мобильная связь, получение переводов, средств из других субъектов Российской Федерации – всё это сейчас доступно. Мы эту работу будем активно продолжать, включая уже постепенно начинающееся кредитование как крупного бизнеса, так и субъектов малого и среднего бизнеса. Мы это видим и оцениваем как возрастающую экономическую активность. Это становится одним из важных направлений нашей деятельности.

В.Путин: И очень хорошо. Спасибо.

Россия > Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 6 января 2023 > № 4259056 Петр Фрадков

Первый африканский иерей РПЦ: срывая на нас злобу, греки не победят

Угандиец Герман Эдиянгу, рукоположенный в 2018 году в Александрийском патриархате в сан диакона, был одним из первых африканских клириков, который подал прошение о переходе в Русскую православную церковь после признания патриархом Феодором II украинского раскола. А совсем недавно он прошел священническую хиротонию и стал первым африканцем, рукоположенным Русской православной церковью в священники на континенте. В эксклюзивном интервью РИА Новости он рассказал о том, в чем нуждаются прихожане и клирики Африки, об отличиях русской литургии от греческой, и о том, на каких языках служит православное духовенство в Уганде.

– Отец Герман, что вы чувствуете, став первым рукоположенным в Русской церкви священником из Африки?

– Я чувствую себя благословенным, я смиренен и очень, очень счастлив. Для меня это – очередной шаг вперед в том, чтобы участвовать в духовном развитии нашего народа, в том, чтобы спасти больше душ в будущем. Я преисполнен надежд!

­– Экзархат существует уже целый год. Что нового он привнес в жизнь приходов в Африке? Как изменилась ваша богослужебная практика?

– Русская литургия куда детальнее греческой. Когда я смотрю на греческую службу, я вижу, что ряд ее фрагментов был изъят, что она стала короче. Русская же содержит все шаги, которые существовали в литургии в прошлом. Она длиннее, в ней больше деталей.

– А на каких языках вы служите?

– Мы используем наши родные языки. Лично я служу на атесо – это язык, на котором говорят в нашей части благочиния Сороти. Но на севере Уганды служат на очоли, на ланго – языках коренных народов тех мест. Тем не менее, иногда мы пользуемся и английским, просто для того, чтобы лучше понимать друг друга: например, если на службе есть прихожане, которые не знают местного языка, то для них мы переходим на английский.

– Вы перешли в Русскую церковь из Александрийского патриархата. Почему решили влиться в нее? Что вы знали о России и Русской церкви до перехода?

– Я был рукоположен в диаконы в Александрийской церкви в 2018 году. Когда начался раскол, когда была признана отколовшаяся ПЦУ, мы осознали, что это противоречит канонам, и что по этой причине Русская православная церковь сохраняет свой статус. Определившись с этим, я для себя решил, что буду следовать учению, которое она практикует, и выразил желание перейти в нее. Сейчас я прошел обучение и в Русской православной церкви, я получил священническую хиротонию, и благодарю Бога за это.

– А что о Русской церкви знали ваши прихожане и угандийцы в целом?

– Люди в нашей стране знают, что Русская православная церковь – самая широко распространенная в России, что она строится на традициях священнослужения, учении и вере, которые сохраняет с апостольских времен. Важно, чтобы знание об этом распространялось. Большинство людей, к которым мы обращаемся с проповедью, воспринимают Русскую церковь положительно, и принимают ее омофор, потому что их привлекает ее позитивная консервативность в традиции и догматике.

– Как живут угандийские приходы? В чем они нуждаются: транспорте, зданиях для молитвы, воде, образовании или чем-то еще?

– Будучи третьим миром, Африка, конечно же, нуждается во многом. Я начну с тех проблем, с которыми сталкиваются клирики, такие как я, особенно в Уганде: серьезное испытание для нас – это отсутствие транспорта. У нас нет не то что автомобилей – мотоциклов. Автомобиль позволяет отправиться в путь даже в дождь: например, если нужно провести похороны или литургию, то без него дождь приходится пережидать. Для Африки это первостепенная проблема, и с транспортом нам пригодилась бы любая помощь.

Со многими вызовами сталкиваются и прихожане – люди, которым мы служим. Один из них – недостаток качественного образования. Мир организует гуманитарные образовательные программы, но это только способствует росту безработицы. На мой взгляд, народам Африки сейчас нужно вовлечение в профессиональные технические курсы. Они очень важны, потому что с момента завершения позволяют работать по специальности, зарабатывать деньги. Я убеждаю людей идти учиться на строителей, портных, механиков, плотников – все это очень уважаемые профессии.

Большая проблема – вода и доступ к ней. Артезианских скважин мало, во многих поселениях есть только колодцы, и зачастую вода там непригодна для питья – люди болеют.

Не хватает и качественных медучреждений. Болезни свирепствуют, а госпитали обычно расположены вдалеке от деревень, и даже в них часто не бывает лекарств. Например, если у вас диагностировали малярию, то за лекарствами вас все равно отправят в частные аптеки. Так что в медицинских учреждениях наши поселки и приходы испытывают острую необходимость.

– Могут ли, по вашему мнению, помочь в преодолении этих нужд Русская церковь и ваши единоверцы в России? Могут ли помочь в этом российское образование, российские специалисты?

– Да, потому что когда мы учимся у людей из развитых стран, таких, как Россия, мы развиваемся и сами. Я уверен, что с их прибытием улучшатся даже сферы их работы: я знаю, что они хорошо подготовлены и могут предоставить качественные услуги. Уганда ждет их с распростертыми объятиями, это страна с хорошим климатом и замечательным, приветливым народом.

Помощь верующих из России, конечно, тоже была бы очень важна для нас. Это может быть как сбор средств, так и продвижение в государстве проектов по строительству, например, госпиталей. Хотя бы по одному госпиталю на севере, юге и востоке страны – и жизнь людей серьезно улучшилась бы. В том числе и духовная: у здорового человека есть возможность посвятить любое время прославлению Господа.

– Каковы сейчас отношения с прихожанами, которые остались в Александрийском патриархате?

– На межличностном, низовом уровне, агрессия минимальна, ее почти нет. Ведь это – все еще люди, которые живут единым сообществом, разделяя друг с другом все, кроме литургии.

– А как структуры Александрийского патриархата отреагировали на присоединение клириков к Русской церкви? Столкнулись ли вы и ваши единоверцы с угрозами, дискриминацией или насилием с их стороны?

– Поначалу Александрийская церковь была очень агрессивна в отношении тех, кто перешел в Русскую. У нас забрали облачения, у нас забрали литургические принадлежности, даже выставили из школ детей, которым пришлось сидеть дома. Это сильно повлияло на их обучение, потому что многие родители рассчитывали на церковные стипендии. Но сейчас, на мой взгляд, в Александрийской церкви начинают осознавать, что, срывая на нас злобу, победы они не достигнут: победителями в таком случае можем остаться только мы.

Россия. Уганда. Египет. Африка > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 января 2023 > № 4325997 Герман Эдиянгу

Чжан Мин: странам ШОС комфортно сосуществовать друг с другом

Шанхайская организация сотрудничества за последний год заметно укрепила свое региональное и международное влияние, а государства-члены объединения демонстрируют независимость в принятии решений и определении позиций по важнейшим глобальным вопросам. Генеральный секретарь ШОС Чжан Мин в интервью РИА Новости рассказал об итогах работы за 2022 год ипланах по дальнейшему расширению организации, с кем ШОС соперничает в регионе и как борется с силами "трех зол", какую поддержку в экономике и энергетике могут предоставить друг другу государства - члены, а также почему они не присоединились к антироссийским санкциям. Беседовала корреспондент РИА Новости в Пекине Анна Раткогло.

– 2022 год в целом был крайне сложным для всего мира, практически каждая страна-участница ШОС в той или иной мере столкнулась с серьезными вызовами. Как на работу организации и на взаимное доверие государств-членов повлияли международные события?

– Прошедший 2022 год был трудным и чрезвычайно сложным, но также он был годом превращения вызовов в возможности и достижения нового развития. На протяжении года геополитическая ситуация в мире претерпевала сложные и глубокие изменения, международная политика, экономика, безопасность и порядок столкнулись с многочисленными кризисами. Несколько радует, что, сталкиваясь с этой ситуацией, государства-члены ШОС сохраняют высокий уровень взаимопонимания, правильно оценивают трудности и двигаются навстречу друг другу.

Все стороны сходятся во мнении, что чем сложнее и суровее внешний мир, тем сильнее нужно поддерживать сплоченность и взаимопомощь внутри"большой семьи" ради совместной защиты интересов стабильного развития региона.

На прошедшем в сентябре 2022 года Самаркандском саммите государства-члены ШОС еще раз подтвердили, что совместное содействие выстраиванию Сообщества единой судьбы человечества и нового типа международных отношений, основанных на взаимном уважении, справедливости, беспристрастности и взаимовыгодном сотрудничестве, имеет важное и актуальное значение.

Неизменной целью государств-членов с момента образования организации было укрепление и углубление долгосрочных взаимоотношений добрососедства, дружбы и сотрудничества. Достижения развития региона за последний 2021 год демонстрируют, что совместно отстаиваемые странами-членами ценности, такие как взаимное доверие, взаимная выгода, равенство, консультации, уважение к различным цивилизациям и стремление к общему развитию выдержали испытания временем и серьезными международными изменениями, став источником жизненной силы и неисчерпаемой движущей силой развития организации.

– Шанхайскую организацию сотрудничества называют новым центром силы в меняющемся мире, на ваш взгляд, сможет ли ШОС постепенно стать региональным объединением, которое будет иметь больше влияния и сторонников в Азии, чем США и возглавляемые ими альянсы? Есть ли у ШОС такая цель?

– Мне вспоминается строка из стихотворения: "Не звал я биться за свободу, не знал достойных этой чести" ("I strove with none, for none was worth mystrife", автор Уолтер Сэвидж Лэндор). Если говорить о "сравнении" и "конкуренции", то ШОС "сравнивает" и "соревнуется" лишь сама с собой. Мы должны стремиться к тому, чтоб регион был безопаснее, чем раньше, к тому, чтобы наши народы жили лучше, и к тому, чтобы наше сотрудничество становилось глубже, шире и прочнее. Еще раз хочу сказать, что ШОС открыта для сотрудничества со всеми странами и региональными организациями.

В ноябре прошлого года я принял участие в серии саммитов АСЕАН. Шанхайская организация сотрудничества и АСЕАН соседствуют друг с другом, имеют одинаковые или схожие культурные традиции и ценности. Две организации имеют общие интересы и большие возможности для сотрудничества в области безопасности, борьбы с новыми угрозами и вызовами, реагирования на изменение климата, а также в сфере инвестиций, торговли, науки и техники, использования природных ресурсов.

В настоящее время есть те, кто занимается блоковой конфронтацией и разрывом связей в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на этом фоне укрепление сотрудничества ШОС и АСЕАН является еще более своевременным и необходимым.

Вместе с этим, вне зависимости от международных изменений и расширения "круга друзей" ШОС, мы всегда помним, что мы - организация сотрудничества и твердо придерживаемся принципа неприсоединения к блокам и не нацеливаемся на третьи стороны.

– После начала конфликта на Украине члены ШОС не стали присоединяться к антироссийским санкциям, чем вызвали недовольство западных партнеров, особенно много критики звучало в адрес Китая. С чем связана такая независимая позиция стран ШОС?

– Государства-члены ШОС объединяются на основе общих ценностей и разделяют одинаковые или близкие позиции по многим важным международным и региональным вопросам. После начала украинского конфликта ШОС уделяла ему пристальное внимание и поддерживала соответствующие страны в том, чтобы они, ориентируясь на общую ситуацию в регионе, продолжали работать над устранением разногласий, двигались навстречу друг другу в направлении поиска общих интересов, достигли мира и урегулировали конфликт мирными, политическими и дипломатическими средствами.

Мы обратили внимание, что многие государства-члены ШОС готовы создавать благоприятные условия для укрепления контактов между соответствующими странами, надлежащего урегулирования и решения проблемы, также они продолжают прилагать собственные усилия для преодоления гуманитарного кризиса на Украине.

– Можно ли, на ваш взгляд, сказать, что страны ШОС намного самостоятельнее в определении своей внешней политики и позиции по тем или иным международным вопросам, чем те же страны Европы? Есть ли в этом заслуга организации?

Вместо того, чтобы говорить, что в этом есть какая-то заслуга ШОС, лучше сказать, что в государства-члены большой семьи ШОС имеют относительно высокую степень комфорта в сосуществовании друг с другом. Эта степень комфорта в основном обусловлена двумя факторами, один из них – "Шанхайский дух", который, по сути, является идеей мультилатерализма и отстаивает необходимость выстраивания межгосударственных отношений на принципах равноправия, взаимного уважения, учета интересов и озабоченностей друг друга, взаимовыгодного сотрудничества и невмешательства во внутренние дела.

Второй фактор - концепция безопасности ШОС. Государства-члены Шанхайской организации сотрудничества на основе многолетнегосотрудничества сформировали равную, общую, всеобъемлющую, кооперативную и устойчивую концепцию безопасности. Мы решительно отвергаем менталитет холодной войны и делаем упор на укрепление безопасности посредством сотрудничества и разрешение споров путем диалога. Это в высокой степени одобряется государствами-членами и играет важную роль в поддержании региональной стабильности и процветания.

– Иран и Белоруссия активно занимаются процедурами по вступлению в ШОС, что даст организации присоединение этих двух стран? Какие государства в последний год подали заявки на вступление в организацию, присоединение в качестве наблюдателя или партнера по диалогу?

– Международное сообщество внимательно следит за расширением семьи ШОС. В 2017 году Шанхайская организация сотрудничества провела довольно большой раунд расширения, приняв Индию и Пакистан в качестве государств-членов, а в 2022 году началось еще одно крупное расширение.

В сентябре ШОС провела саммит в Самарканде, в ходе которого лидеры государств-членов приняли решения о начале процедуры вступления Белоруссии в ШОС в качестве полноправного члена и о запуске процесса присоединения Бахрейна, Кувейта, Мальдив, ОАЭ и Мьянмы в качестве партнеров по диалогу ШОС.

Я подписал меморандум об обязательствах в ШОС с главой МИД Ирана Хоссейном Амиром Абдоллахияном, а также меморандумы о предоставлении статуса партнера по диалогу в ШОС с представителями Египта, Катара, Саудовской Аравии и других стран. Таким образом, семья ШОС насчитывает 26 членов. Если вы увидите у меня на столе заявки от всех сторон, вы еще сильнее почувствуете привлекательность и влияние ШОС на международной арене.

Уверен, что по мере присоединения новых членов, ШОС будет играть более важную роль в поддержании региональной безопасности и стабильности, увеличении "пирога" общих интересов государств-членов и в продвижении развития системы глобального управления в справедливом и разумном направлении.

Пользуясь случаем, хотел бы повторить, что ШОС является открытой организацией, и любая страна, которая согласна с "Шанхайским духом" и соблюдает Хартию ШОС, может присоединиться к ней.

– Мы видим, что на фоне антироссийских санкций активно стала меняться структура глобального энергетического рынка, США пытаются подстроить его под себя, однако не все страны с этим согласны, в том числе члены ШОС и партнеры по диалогу. Как вы считаете, могут ли страны ШОС выстроить свое энергетическое партнерство, которое бы работало в первую очередь на интересы стран объединения? Нужны ШОС создать для этого отдельный механизм?

– Взаимовыгодное сотрудничество ШОС в сфере энергетики имеет большой потенциал и широкие перспективы, потому что в ШОС есть и поставщики, и потребители энергии, есть страны-экспортеры и страны-импортеры энергоносителей, есть богатые месторождения нефти и газа, к тому же есть трубопроводы значительной мощности, передовой технологический и инженерный потенциал. С точки зрения энергетики ШОС можно назвать миниатюрной версией Сообщества единой судьбы человечества.

Страны ШОС долгое время уделяли энергетическому сотрудничеству повышенное внимание, осуществляли высокоэффективные исследования и практическую деятельность, накапливали ценный опыт и добились плодотворных результатов. В 2021 году в рамках ШОС был запущен новый механизм сотрудничества – встреча министров энергетики государств-членов организации, что придало новый импульс развитию высокоэффективного энергетического сотрудничества в ШОС.

На фоне серьезных вызовов энергетической безопасности, вызванных такими факторами, как пандемия COVID-19 и геополитические конфликты, развитие эффективного энергетического сотрудничества в рамках Шанхайской организации сотрудничества стало еще более актуальным.

Создание механизмов сотрудничества и совершенствование нормативно-правовой базы обеспечили хорошие условия для регионального энергетического сотрудничества, придали новый импульс регулярным диалогам и совместному реагированию на новые вызовы и угрозы в этой сфере, а также обеспечили гарантии и уверенность в безопасности и стабильности международного энергетического рынка.

Далее нам необходимо совместными усилиями добиваться реализации достигнутых договоренностей, обеспечить устойчивое развитие энергетикии сделать так, чтобы наши страны-производители и поставщики энергоресурсов, а также регион и международное сообщество извлекали выгоду из нашего сотрудничества.

– В прошлом году в Москве пошла встреча глав оборонных ведомств стран ШОС, в ходе которой стороны обсудили сотрудничество в военной сфере. Как вы считаете, нужно ли ШОС фокусироваться на укреплении военного взаимодействия?

– Сотрудничество в сферах обеспечения безопасности и обороны является одним из основных направлений деятельности в рамках ШОС. ШОС - одна из первых международных организаций в мире, которую поставила во главу угла борьбу с терроризмом. К настоящему времени принят ряд документов о сотрудничестве в области безопасности, а именно: "Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом", "Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между государствами-членами", также создана эффективная и надежная платформа для сотрудничества.

Государства-члены постоянно совершенствуют механизмы Совещания министров обороны и начальников генеральных штабов. Неоднократно проводились многосторонние или двусторонние совместные военные антитеррористические учения, обмены по подготовке личного состава и курсы повышения квалификации в области пограничной охраны. Были достигнуты конкретные результаты, особенно в достижении стратегической безопасности, оборонной безопасности, безопасности правоохранительных органов, информационной безопасности, в борьбе с силами "трех зол" (терроризм, экстремизм, сепаратизм), наркотиками, отмыванием денег и организованной преступностью.

Усилия ШОС непосредственно способствуют сохранению мира, безопасности и стабильности в регионе, отвечают жизненно важным интересам ее государств-членов и позволяют нашим народам в полной мере пользоваться дивидендами, которые приносит им быстрое экономическое и социальное развитие, достигнутое в спокойной и нормальной обстановке.

– Планируются ли в этом году совместные военные учения ШОС? Если да, то будут ли в них участвовать страны, помимо полноправных членов организации?

– По итогам совещания министров обороны государств-членов ШОС принято решение о проведении совместных военных антитеррористических командно-штабных учений "Мирная миссия – 2023" на территории Российской Федерации, в ходе которой будут отработаны способы противодействия новым тактическим приемам, которые используют международные террористы, в том числе вопросы борьбы с беспилотными летательными аппаратами, обеспечение информационной безопасности, предотвращение террористических атак с использованием химического и биологического оружия.

Участие в "Мирной миссии" других стран допускается, однако окончательное решение будет приниматься в ходе соответствующих консультаций всеми государствами-членами организации на основании консенсуса.

– Что на ваш взгляд необходимо предпринять для наращивания более эффективного торгового и экономического сотрудничества стран ШОС? Как продвигается инициатива наращивания взаимных расчетов в национальных валютах?

– Долгосрочные перспективы торгово-экономического сотрудничества в рамках ШОС связаны с необходимостью постепенного перехода к свободному передвижению товаров, капиталов, услуг и технологий. В настоящее время работа различных профильных механизмов сотрудничества, по сути, нацелена на формирование необходимых для этого условий. Важным фактором в данном контексте является последовательное расширение государствами-членами практики использования национальных валют во взаимных расчетах.

В ходе прошедшего в сентябре 2022 года заседания Совета глав государств-членов ШОС в Самарканде была принята Дорожная карта по постепенному увеличению доли национальных валют во взаимных расчетах государств — членов ШОС.

Сегодня на повестке дня – практическая реализация указанного документа. Соответствующая работа ведется в рамках специально созданной и регулярно заседающей экспертной группы в лице представителей центральных банков государств-членов. Вопросы расширения использования национальных валют продвигаются также на площадке Межбанковского объединения ШОС – общественной структуры, созданной в целях организации механизма финансирования и банковского обслуживания инвестиционных проектов, поддержанных правительствами государств-членов ШОС.

Актуальными сегодня видится расширение использования национальных валют в операциях по торговому финансированию, активизация работы по формированию системы трансграничных платежей в нацвалютах и обмена соответствующей финансовой информацией. Очевидно, что наполнить новым содержанием практическое взаимодействие поможет разработка приемлемых для всех сторон механизмов финансирования инвестиционных проектов, создание Банка развития и Специального счета ШОС.

Развитие здоровых экономических отношений в современном мире также невозможно без углубления взаимосвязанности внутри организации. Важную роль в создании благоприятных условий для развития торговли играют наиболее удобные и короткие пути транспортировки, упрощение и цифровизация документации и процедур совершенствования транспортной инфраструктуры.

В этой связи лидерами восьми стран ШОС на Самаркандском саммите были приняты Концепция сотрудничества по развитию взаимосвязанности и созданию эффективных транспортных коридоров, Программа инфраструктурного развития на пространстве ШОС, а также Заявление об обеспечении надежных, устойчивых и диверсифицированных цепочек поставок. Реализация обозначенных документов будет содействовать наращиванию более эффективного торгового и экономического сотрудничества между государствами-членами ШОС.

– Насколько сильно, по оценке ШОС, возросли риски безопасности в регионе после прихода "талибов" (Талибан* - организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность) к власти в Афганистане? Сохранились ли у организации каналы для контактов с нынешним руководством страны? Предпринимаются ли какие-то совместные усилия ШОС, чтобы не допустить роста наркотрафика и террористической угрозы для граничащих с Афганистаном стран объединения?

– ШОС ведет свое начало от сотрудничества в области безопасности и всегда считала его своим приоритетом. Сотрудничество в сфере безопасности можно только укреплять, его нельзя ослаблять, и это общий призыв, который я слышал во время моих визитов в государства-члены ШОС в 2022 году.

Афганистан — страна региона ШОС, и афганский вопрос напрямую связан с региональной безопасностью и интересами развития. ШОС долгое время уделяла пристальное внимание афганскому вопросу и всегда ставила его на важное место в повестке дня по безопасности. Контактная группа "ШОС — Афганистан" с момента своего создания в 2005 году играла активную роль в консолидированных региональных усилиях по посредничеству в афганском вопросе. В последние годы ШОС также сотрудничала с СНГ и ОДКБ по афганскому вопросу.

В то же время ШОС поддерживает усилия международного сообщества при ключевой координирующей роли ООН по обеспечению политической, социально-экономической и гуманитарной стабильности, страны-члены ШОСактивно предоставляют Афганистанугуманитарную помощь и поддерживают экономическое восстановление Афганистана и практическое сотрудничество.

ШОС будет прикладывать усилия, чтобы играть основанную на искренности и консенсусе всех сторон активную роль в содействии урегулированию афганской проблемы и постоянном повышении возможностей Афганистана справляться с рисками и вызовами безопасности.

– ШОС уже много лет проводит международный марафон, не планирует ли объединение организовать международные соревнования и по другим видам спорта для спортсменов из стран-членов, партнеров по диалогу и наблюдателей?

– Спорт – один из важных инструментов обеспечения мира, социальной интеграции и устойчивого развития, а также важная составляющая гуманитарного направления сотрудничества ШОС. ШОС стремится популяризовать спорт и здоровый образ жизни. Ежегодно мы проводим ряд мероприятий, направленных на развитие спортивных обменов между государствами-членами. С 2016 года на регулярной основе проводится Куньминский марафон, с 2019 года – Иссык-Кульский марафон. Куньминский марафон обладает серебряной лицензией Международной ассоциации легкоатлетических федераций. А победитель Иссык-кульского марафона имеет возможность участвовать в летних Олимпийский играх. Помимо этого, отдельные марафоны под эгидой ШОС неоднократно проводились в Душанбе, Ташкенте и других городах. Эти марафон стали "визитной карточкой" организации.

В 2022 году состоялось первое Совещание руководителей профильных министерств и ведомств, отвечающих за развитие физической культуры и спорта государств-членов ШОС. Такой формат взаимодействия позволяет странам ШОС укреплять, развивать спортивное связи и активизировать перспективные направления сотрудничества в данной сфере. На заседании Совета глав государств-членов ШОС в Самарканде в этом году главы государств-членов ШОС предложили проводить международные спортивные мероприятия под эгидой ШОС, подчеркнув важное значение сотрудничеству в этой области.

Стоит отметить, что председательствующие в ШОС государства могут инициировать проведение любых видов спортивных соревнований. Так, в 2022 году под председательством Республики Узбекистан был проведен Чемпионат по киберспорту среди студентов государств-членов ШОС, в рамках председательства индийской сторона в 2023 году планируется проведение первой лодочной гонки.

Что касается участия спортсменов из государств-наблюдателей или партнеров по диалогу, то тут стоит отметить, что, безусловно, такой формат соревнований возможен и рассматривается. На данный момент мы изучаем предложение по созданию Ассоциации спортивных организаций под эгидой ШОС.

Разумеется, практическая реализация проектов будет зависеть от международной и эпидемиологической ситуации. Но мы полны оптимизма и готовы продвигать спортивный дух ШОС.

– Какие основные мероприятия запланированы у ШОС на 2023 год?

– В сентябре 2022 года Индия впервые стала председателем в ШОС на 2022-2023 годы, она проделала масштабную работу и совместно со всеми государствами-членами подготовила План мероприятий на 2022-2023 годы.

Согласно Плану индийского председательства, запланировано проведение более 100 мероприятий, охватывающих политическую, экономическую, культурно-гуманитарную сферы, а также вопросы безопасности. Среди них - регулярные заседания основных механизмов Организации и мероприятия, касающиеся новых инициатив государств-членов ШОС. По состоянию на конец 2022 года было успешно проведено 20 мероприятий.

Главным событием этого года, безусловно станут заседания Совета министров иностранных дел и Совета глав государств-членов ШОС в Индии, а также Совета глав правительств (премьер-министров) государств-членов в Кыргызской Республике. В настоящее время стороны обсуждают вопросы продолжительности заседаний и повестку дня.

Талибан* - организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность

Россия. Китай. Узбекистан. ШОС > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Финансы, банки > ria.ru, 5 января 2023 > № 4325996 Чжан Мин

Новогодняя 2022/2023 нешутка

Цикл «Символы года»

ЕКАТЕРИНА ЭНТИНА, Доктор политических наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель отдела Черноморско-Средиземноморских исследований Института Европы РАН.

МАРК ЭНТИН, Доктор юридических наук, профессор МГИМО (У) МИД России.

Неправда жизни

Вспомните, каким хорошим, благостным по сравнению с нынешними временами, полным ещё не утраченных иллюзий, был 2011 год. И 2035 г., который наступит по завершении очередного двенадцатилетнего цикла, будет не хуже. Абсолютно уверены. А вот как сложится 2023-й – год Водяного чёрного зайца (для простоты назовём его голубым), пока не предрешено. Главное – чтобы мы сами ничего не испортили и другим не дали. Тогда он смилостивится над нами и из беспросветно антрацитового с нашей помощью, если очень постараться, сделается нежно-голубым или даже синим. Правда, задача чертовски сложная…

Действие первое

– Кролик, дорогой! – обратился к Голубому Зайцу Царь зверей, не поднимая головы, – мне приятно сообщить, что…

– Я не кролик! – перебил Владыку Вещего леса Голубой Заяц, играя желваками. – Сколько можно! Прощу меня так больше не называть.

– Уважаемый кролик! – продолжил наследник бесчисленного множества великих императоров, привыкший к тому, что перед ним все безропотно шапку ломают, – меня искренне радует, что…

– Хватит! – рявкнул Голубой Заяц, – предупреждаю: я такого унизительного обращения не потерплю! Я…

– Кролик! – проникновенно сказал Хозяин Вещего леса, поднимая на него глаза и отвлекаясь от занимавших его мыслей, – итак, я посовещался со своим ближайшим окружением, и мы пришли к единому мнению предложить…

– Всё! – взревел Голубой Заяц, – моё терпение переполнилось. Нет, не так: мое терпение лопнуло! Сейчас как…

Но Голубой Заяц не успел ничего сделать. Что он намеревался и намеревался ли вообще, никто не узнал. Может подпрыгнуть вверх, исполнив в воздухе сальто-мортале, пуститься наутек или, после того как ему удалось привлечь к себе внимание своей удалью, всё-таки раболепно склонить голову. Поскольку Царю зверей надоело терпеть фанфаронство какой-то мелочи. Он приподнялся с трона и, чтобы другим неповадно было, хватил Зайца убойной лапищей и вышвырнул бездыханное тело из зала приёмов.

– Попробуем откачать? – поинтересовался у Правителя рой советников, сидящих на низких скамеечках по обе стороны от Самодержца.

– Зачем? – удивился тот. – Не люблю невежд, которые много о себе воображают и до которых медленно доходит. Известно же, что все должны жить по правилам.

– Так-то оно, конечно, так, – согласно заподдакивали советники, – только он действительно не кролик, то есть не совсем кролик, а Голубой Заяц. С ушедшим из жизни Голубым Зайцем год Голубого зайца может не задаться.

– Чего же он сразу не сказал, что принёс подарки и хотел устроить нам праздник. Ладно, откачайте его. Как отреставрируете, объясните, что только по доброте душевной, и приводите обратно. В следующий раз будет покладистее. Вы правы: иметь в год Водяного чёрного зайца при себе на поводке Водяного Чёрного Зайца – верх предусмотрительности. Доверяю его вашим заботам.

Действие второе

– Откачивать не понадобится, – раздался спокойный, безразличный, даже чуть-чуть насмешливый голос слева от Владыки со скамеечного ряда советников. Царь зверей аж подпрыгнул от неожиданности и, мотнув гривой, резко повернул голову налево. Посреди советников так, как если бы иначе и быть не могло, восседал Голубой Заяц и нагло сверху вниз, хотя из-за перепада высот должно было быть по-другому, посматривал на Самодержца.

– Реставрировать и возвращать тоже не потребуется, – послышался всё тот же слегка ядовитый голос теперь уже с правого скамеечного ряда советников. Царь зверей дёрнулся еще сильнее и всем телом подался вправо. И там посреди советников красовался второй Голубой Заяц, точная копия, а, может, и оригинал первого.

– Следующий год особый. Неординарный. Критический. Наверное, не стоит пускать в него лишнее чудовище, тем более способное в любой момент и по любому поводу дров наломать? – скорее, констатировал, чем задал вопрос голос слева.

– Конечно, не стоит, – откликнулся голос справа. – Перед нами ведь не просвещённый автократ, а не поймёшь что. Откровенный бандюга. Отпетый самодур. От него всем плохо, и своим, и чужим. Его надо в прошлом оставить и все проходы в будущее от него забаррикадировать.

– Какой-то ты сегодня удивительно мирный и незлобивый, – указал первый Голубой Заяц второму. – В дополнение к тому, чтобы бестию в прошлом запереть, предлагаю её также укоротить: жизнь, она ведь штука хитрая, не известно, как ещё может сложиться.

– Предлагаешь когти остричь, клыки подпилить и гриву сбрить к чертовой матери, чтобы на общипанную курицу больше походил, чем на главаря банды? – поинтересовался второй Голубой Заяц. – Правильно. Надёжность превыше всего. А чтобы о ней на все сто позаботиться, давай общипанную птицу к тому же совместными усилиями в пруду утопим или в ёмкости какой, которая под руку подвернётся.

От этих уничижительных слов сердце у некогда Боевого Льва ухнуло в пятки. Он почувствовал себя совсем маленьким, слабым, беспомощным детёнышем, прячущимся за мамочку от любой опасности. Он обернулся в поисках защиты, но от увиденного ему стало только хуже. Все былые советники, сидевшие на скамеечках по обе стороны, и бравые охранники, контролировавшие периметр, – все превратились в водяных чёрных зайцев. Ужас-ужас-ужас: с каверзной улыбочкой на губах они приближались, теснили его, обступали со всех сторон.

Не встречая ни малейшего сопротивления, сонм ушастых созданий подкатили бочку, до краев наполненную водой, бросили в неё свергнутого ими некогда Всесильного деспота головой вперёд и начали дружно отсчёт последних уходящих мгновений его жизни. До победного клича, который они собирались испустить, оставались секунды.

Действие третье

И тут некогда Боевой Лев опомнился. Холодная вода взбодрила его лучше удара тока. Наваждение прошло, будто его никогда и не было. Несколькими мощными ударами он разломал бочку, разворотил стальные обручи и вырвался на свободу.

Начавшееся избиение напомнило стандартные бездушные картины Голливуда. В два счёта вокруг не осталось ни одного цветастого зайца, советника или охранника, которые могли бы пошевелить рукой или ногой.

Царь зверей не поленился сходить в подсобку. Он взял огромный безразмерный суконный мешок для строительного мусора, методично сложил в него всех, кому воздал по заслугам, перетянул горлышко сверхпрочной проволокой и потащил его к дверям залы, чтобы выбросить на задний двор на съедение свиньям.

Только у самых дверей Венценосец застыл в недоумении, ища ответ на вопросы, которые некстати назойливо зароились у него в мозгу.

– Это же что получается? Он один переберётся в год Водяного чёрного зайца? Оставит в уходящем всех, к кому привык, с кем сроднился, решал государевы проблемы и славно проводил время? Оставит в нём вообще всё живое? Даже самого Водяного Чёрного Зайца с собой не возьмет, хотя бы одного? А кто за всем приглядывать будет? Кто будет пищей для него служить? Кто будет развлекать?

Глубоко-глубоко задумался Высочайший над тем, как поступить. Только никого, кто могли бы дать ему дельный совет, рядом больше не было. А самому ему выбрать правильный вариант было не под силу…

Экзамен наоборот

– За что? Не надо! Я ни в чем не виноват! – напрасно пытался урезонить пришедших за ним блюстителей порядка Водяной Чёрный Заяц.

Отбиться от них у него не получилось. До Нового года по восточному календарю было далеко. В силу Голубой Заяц ещё не вошёл. Поэтому его быстро скрутили и доставили куда следует.

Экзаменационная комиссия давно собралась. Ждали только его. Остальные звери чинно расселись по глубоким удобным креслам за величественным овальным столом, оставив для него скамейку за партой посреди зала.

– Тяни билет, Заяц-доходяга, – приказал ему Водяной Чёрный Тигр. – Нет ни малейшего желания тебе своё место уступать. Но порядок есть порядок. Тем не менее – провалишь экзамен, с удовольствием вместо тебя ещё годик на этой планете порулю.

– А, может, ну его с экзаменационным билетом, – заныли другие экзаменаторы. – Дел невпроворот. Все устали. Всем домой хочется. Если по билетам, время на подготовку надо давать. Лучше сразу к вопросам перейти.

– Ладно, как скажете, – отступил Водяной Чёрный Тигр. – Только тогда я первым вопрос задам. Самый простой. Элементарный. Что значит быть знаком года? Какие обязанности, Водяной Чёрный Заяц, на тебя лягут? За что ты отвечать будешь?

– Как за что? – нехотя процокал Голубой Заяц (получилось – «Как за цто?»). Церемония ему жутко не нравилась. Он с остервенением вцепился бы Водяному Чёрному Тигру и всем остальным в нос, в глотку, во что подвернётся. Но деваться было некуда. Один против всех – не вариант. Тем более когда в силу войти ещё не скоро получится. – Буду отвечать за время. Я же на год заступаю. Вот за год и буду отвечать.

– Ха-ха-ха! – синклит зверей разразился гомерическим хохотом. Когда экзаменаторы отсмеялись, они, перебивая друг друга, принялись втемяшивать Голубому Зайцу. – Ты не за временем следить должен. С ним Природа сама управится. Ей помощники не нужны. Символ года за всё, что на планете творится, в ответе. За каждый вдох и выдох, за всё, что в ту или иную сторону повернуться может. Странно, что весь твой предшествующий опыт у тебя из головы выветрился. Да и к сегодняшнему испытанию подготовиться надо было, аксакалов порасспросить, то бишь нас, литературу почитать…

– Так это, значит, Водяной Чёрный Тигр в ответе за то жуткое состояние, в котором он мне планету передаёт, – перехватил инициативу Голубой Заяц. – Это он проворонил. Он не досмотрел. Он эту вакханалию безумную устроил, которую вы все мне расхлёбывать предлагаете. Вопросы каверзные задаёте, мол, чем заниматься намерен. Ладно, с Водяным Чёрным Тигром всё понятно. Ему чем хуже – тем лучше. Я о нём год назад совсем другого мнения был. А вы все куда смотрели? Вместо того, чтобы мне судилище устраивать до того, как я к отправлению обязанностей приступил, лучше бы на себя в зеркало посмотрели. Не экзаменационная комиссия, а позорище. Совет: сдайте полномочия.

– Зря хорохоришься, – остановили его звери. – Мы с себя, конечно, ответственность не снимаем. Но не мы же на Земле всё определяем. Мы учителя, мы даём знания. Однако научиться чему-либо или нет, воспользоваться знаниями или пренебречь, зависит от людей. Мы лекари. Мы прописываем лекарства. Увы, будут ли их принимать и в каких дозах или выбросят, опять-таки зависит от людей и только от них. Мы родители, но о послушании детей только мечтаем.

– Хватит причитать и прибедняться, – оборвал их Голубой Заяц. – У вас, в смысле у нас, власть над миром, а вы с больной головы на здоровую всё сваливаете. В какое вы людей положение поставили, так они и действуют. В какую сторону вы ход истории подтолкнули, в такую всё и закрутилось. Тренды, они не на пустом месте рождаются. Они год за годом под вашей опекой вызревают.

– Не стоит преувеличивать, – одернули Голубого Зайца остальные. – В чём-то ты прав. Но не во всём. Мы не всесильны. Чем-то подсобить само собой можем – где-то усилить, где-то ослабить, вразумить, скорректировать.

– Вот-вот, молодцы! – похвалил их Голубой Заяц. – Теперь вы правильно на поставленный мне вопрос ответили. Значит, возможности есть, пусть и ограниченные. Сформулирую иначе: пусть и ограниченные, но возможности повлиять на людей есть. Раз так, давайте предложения, что и как нужно исправить. У меня чуток времени есть. Обмозгую и с весны за дело возьмусь. Только мне нужна конкретика. Лозунги оставьте при себе. Воду прошу не лить.

Здорово Голубой Заяц всех остальных зверей – знаков года построил и делом заняться заставил. Может, у него действительно получится к весне хотя бы часть наказов выполнить. Если люди сильно сопротивляться не станут. Земле это ой как нужно.

Обратный отсчёт

Самый быстрый в мире Кенигсегг Джеско Абсолют резко затормозил у ступенек дворцового комплекса с обязательными крутыми колоннами. Не дав дворецким и телохранителям подбежать и открыть дверцу, Голубой Заяц выскочил из суперкара и энергично запрыгал вверх.

Зал заседаний с привычным овальным столом ждал их. Подав остальным знак рассаживаться, Голубой Заяц устроился на председательском месте.

– На последней встрече, – с места в карьер начала он, – мы сошлись в главном: договорились подумать над тем, что можно и нужно предпринять, чтобы вразумить, утихомирить людей и выправить маразматическую ситуацию на планете.

– Да-да! – в подтверждение звери закивали головами, осклабились, завиляли хвостами или как-то иначе выразили одобрение.

– Только времени прошло уже много, – констатировал Голубой Заяц, – а предложений от вас поступило мало. Хуже того – что делать с поступившими, честно признаться, не знаю. Как-то они мне не по нутру. Если бы Водяной Чёрный Тигр на второй срок заступил, как недавно грозился, куда ни шло – он прирождённый бунтарь и полководец. Мне же предначертано противоположное. Я по характеру созидатель. Мне от вас требуется совсем иное.

– Конкретнее! – прошипела Зелёная Деревянная Змея. – В её власти было переставить стрелки и пустить поезд по одной колее или по другой в 2025 году. Но для этого ей нужно было понимать, где разные пути начинаются и проходят.

– Мне сбросили две группы предложений, – пустился в разъяснения Голубой Заяц. – Первая: должна случиться такая жуть, которая людей образумит. Нужно их так сильно напугать, что от одной мысли о продолжении войнушек, поставках летальных вооружений, шеринге ядерного оружия, гибридных и любых иных безобразий у них поджилки тряслись, руки-ноги от страха сводило, хотелось зачинщиков и идеологов немедленно к стенке поставить.

– Идея неплохая, – с сомнением в голосе заметил Зелёный Деревянный Дракон, которому Водяной Чёрный Заяц должен был передать эстафету через год, – только ведь напугать надо так, чтобы человеческую цивилизацию не загубить, чтобы люди на Земле остались, чтобы у них от испуга на многие поколения слабоумие не развилось и чтобы моего Дыхания Жизни хватило не только всё на планете восстановить, но и космической энергией напитать.

– Вот-вот, – саданув лапой по ни в чем не повинному овальному столу, продолжил Голубой Заяц, – но полученные от вас предложения такой исход не гарантируют. Если к применению стратегического ядерного оружия подтолкнуть, от Земли одна вечная бесплодная пустыня останется и спасать будет некого. В случае с тактическим вариант, при котором все бывшие враги непримиримые вдруг договороспособными станут, в принципе возможен. Но вероятность того, что он всего лишь прологом к всеобщему уничтожению послужит, всё же выше. Гораздо выше. Организовать кибератаки, в результате которых АЭС одна за другой взрываться станут, тоже слишком рискованно. Последующая катавасия протрезветь перевозбуждённые мозги живо заставит.

Можно, конечно, природные катаклизмы спровоцировать, надеясь, что они импульсом к объединению послужат. Гольфстрим в сторону отвернуть, крупнейшие вулканы раскочегарить, пару больших астероидов к Земле направить, любой другой Армагеддон человечеству через увеличительное стекло показать. Увы, мы же точно знаем, что не сработает. Будет использовано, чтобы следующий виток противостояния запустить. Коронавирусная пандемия нам это убедительно продемонстрировала. Пусть народ вымирает, лишь бы на других ответственность спихнуть и чужим вакцинам рынок не уступить – вот какая установка без боя верх взяла.

– А как-то так гибко сделать, чтобы люди всё-таки напугались, на улицы вышли, других политиков к присяге привели, разве не получится? – подал голос Водяной Чёрный Тигр. Уж очень ему не хотелось, чтобы звери от силового сценария отказались.

– О том, чтобы как-то иначе, вторая группа недовинченных-недокрученных идей, – скосив косые глаза в его сторону, отчеканил Голубой Заяц. – Некоторые из вас предлагают руками «Аль-Каиды»[1], исламского халифата, сетевых террористических организаций черновую работу проделать. Пусть они жахнут, взорвут, раздолбают, перекроют, баллистические стратегические или такие же, но нестратегические куда нужно запустят. В общем, чтобы оторопь взяла, чтобы дотла и мало не показалось.

– Так что? Хорошая мысль! – снова встрял в разговор Водяной Чёрный Тигр. – Не понимаю, что в этом недокрученного-недоверченного? Как увидят те, которые кашу заварили и подсаливать продолжают, к чему дело идёт, сразу на попятный пойдут.

– Просчитывали, – подала голос Красная Огненная Лошадь, очередь которой наступала вслед за годом Зелёной Деревянной Змеи, – не больше одного к десяти, что мы получим желанный результат. Почти наверняка удар террористов окажется той самой случайностью, которой боятся все заинтересованные державы. Он сыграет роль спускового крючка. Вместо стабилизации получим ничем не сдерживаемую эскалацию. Даже если половина на половину, а не один к десяти, было бы недопустимо.

– Да, на такое никак подписаться нельзя, – вторил Голубой Заяц. – Даже голосование по этому поводу проводить не будем. Итак, всё предельно ясно. В душе все мы хотели бы такой развязки и разворота к позитиву, как в случае с Карибским кризисом. Только не выйдет. Ситуация не та. В самом начале, когда всё ещё зыбко и неопределённо было, имело смысл попробовать. Сейчас бесполезно. Будет только хуже.

– Подводим итог? – поинтересовалась Синяя Водяная Крыса, время которой должно было наступить в далеком 2032 году. – Что в сыром остатке? Мы все жаждем любви, мира, процветания. Видим, как всё катится в тартарары. А что делать – никто из нас придумать не в состоянии?

– Что-то тут не так! Мы действительно, как говорит Голубой Заяц, что-то не докрутили, – прошелестела Зелёная Деревянная Змея. – От нас же зависит, как будет складываться жизнь на планете. Мы в любом направлении ход событий повернуть можем, в том числе в том, в котором нужно.

– Ура! – провозгласил Голубой Заяц. – Наконец-то, вы сами к повороту подобрались, за которым столбовой тракт проложить требуется. Я вас как раз для этого и собрал. Чтобы мы вместе решили, в чём это «то, которое нужно», заключается. Прошу высказываться.

– Давайте мыслить логически, – нарушил воцарившееся было молчание Зелёный Деревянный Дракон. Ему по старшинству полагалось взять слово первым. – Мы хотим возвращения в прошлое? Хотим восстановить то, как сложилось раньше? С миллионами, довольствующимися грязной жижей вместо чистой питьевой воды, живущими в беспросветной нищете, впроголодь, на подачки благотворительных фондов и бывших метрополий, которые продолжают их грабить, которым выгодно их плачевное существование? Когда никакой надежды на преодоление глубочайшей пропасти между богатыми и бедными, жирующими и обездоленными нет и не предвидится? И даже робкое упоминание социальной справедливости вызывает гомерический хохот? Когда у большинства на планете нет никаких перспектив, и они вынуждены бежать, бросая могилы предков, в поисках лучшей доли? Когда затыкают рот, травят собаками и наркотой, и никуда не деться? В придачу добивают сотнями вооружённых конфликтов разной степени интенсивности, бомбёжками, мародёрством и репрессиями? Когда вокруг одно враньё, грязное, отвратительное, но все уже настолько свыклись с беззастенчивой ложью, что не обращают внимания? А девайсы нужны только для того, чтобы люди жили, уткнувшись в них, и ничего вокруг себя не видели, не слышали, не понимали, молчали и дружно превращались в интеллектуальное быдло, и стадный инстинкт превалировал над честью и совестью? Отвечайте! Хотим вернуть такой мир Земле?

– Нет! – в один голос взревел синклит зверей. – Не дай Бог! Ни в коем случае. Пусть нынешний мир и дальше разваливается. Лучше пусть вообще провалится в тартарары.

– Хорошо! Тогда следующий вопрос, – продолжил допытываться Зелёный Деревянный Дракон, – почему всё случилось так, как случилось? Что привело к возникновению столь подлого, столь гадостно ущербного мира? О провале социалистического эксперимента пока не будем.

– С этим вопросом как раз всё ясно, – тряхнула огненной гривой Красная Лошадь, – суповой набор, классический. Мир устроен таким образом, чтобы в нем всё менялось, эволюционировало, развивалось, не затрагивая основы власти. Механизм собран из нескольких блоков комплектующих. Все богатства планеты сконцентрированы в руках меньшинства. Богатства обеспечивают военно-стратегическое, финансово-экономическое, технологическое, медийное и нормативное превосходство, не давая ни малейшей возможности его оспорить.

Превосходство позволяет ставленникам меньшинства ломать неугодных, подкупать строптивых и убеждать приспешников, будто они Олимп, тогда как остальные – простые смертные. Благодаря этому ставленники меньшинства определяют траекторию развития и устанавливают правила для всех.

Правила увековечивают господство и подчинение. Они делают их незыблемыми, неприкасаемыми, ниспосланными свыше, высшей ценностью бытия. Следовать им – правильно, достойно и порядочно. Ставить под сомнение – немыслимо, преступно и бесчестно. Ренегаты, реваншисты и злоумышленники, которые осмеливаются протестовать, не заслуживают снисхождения. Их надо выкидывать из общества, изничтожать, смешивать с грязью и проводить экзекуцию так, чтобы другим неповадно было. До той поры, пока правила в силе и на пьедестале, пока они верой и правдой обслуживают тех, кто их устанавливает, власть имущие будут сидеть в стременах и дёргать за поводья. В них корень зла.

– Вывод напрашивается сам собой, – подытожил Голубой Заяц, – будем менять правила в интересах будущего. В пользу тех, кто этого заслуживает. То есть на благо большинства. Только какие именно следует подправить или переписать? От каких конкретно нужно избавиться, чтобы для равенства и справедливости свет надежды забрезжил?

– Попробую прикинуть, – вызвалась Белая Металлическая Собака. Она ждала повода, чтобы решительно броситься в бой интеллектов. Ее черёд наступал лишь в далёком 2030 году, но из всех зверей она ближе всех к сердцу принимала обсуждение нормативной материи. Именно в её обязанности входило подправлять действующие и устанавливать новые стандарты поведения, которым бы затем подчинялись Бык, Тигр, Заяц, Дракон, Змея, Лошадь и другие. – Что нас не устраивает в правилах? Их двуличная изуверская природа, когда вроде бы в них всё красиво, а на поверку они душат и порабощают.

В чём истоки такой бесчеловечной природы правил? В том, что их творцы утрачивают элементарные человеческие качества, превращаются в нехристей, нелюдей, бандерлогов.

Что убивает в людях человеческое? Три вещи: зависть, деньги и власть. Найдем, как нейтрализовать разлагающее влияние денег и власти, зависти тоже поубавится. Придумаем, как обуздать власть, с тиранией денег тоже легче будет справиться.

Значит, камень преткновения – власть. Начинать надо с неё. Но что такое власть? Это единоличное или как бы коллективное принятие решений немногими от лица всех.

Вся история человечества, если разобраться, сводится к непримиримой борьбе двух начал, которые взаимно отрицают друг друга. Те, кто волею судеб оказываются наверху, делают всё, что в их силах, чтобы там остаться и сосредоточить в своих руках абсолютную власть, сделать её недоступной для других, заставить других мыслить, жить и чувствовать так, как выгодно им, а не тем, кем они управляют.

Те, от имени кого управляют, или их наиболее активная и предприимчивая часть, которую тем не менее не подпускают к государственной кормушке, напротив, стремятся всячески ограничить абсолютную власть. Они добиваются того, чтобы ввести её в никому не известные цивилизованные рамки, заставить отвечать за свои поступки, взять хоть под какой-то, пусть и призрачный контроль.

Результат борьбы, однако, плачевен. Противостоящие стороны проходят горнило реформ, революций, гражданских войн, но найти баланс им всё равно не удаётся. В лучшем случае все довольствуются обманкой, мишурой, видимостью баланса, которые высокопарно называют демократическим устройством власти, социальным государством, суверенным равенством, невмешательством во внутренние дела, мультилатерализмом, народовластием.

Какое народовластие, когда хозяева всего живут в дворцах, а пласты электората – на социальные пособия. Когда преуспевающие страны заботит, как приручить климат и заставить всех якобы во имя этого им в кубышку денежки складывать, а нуждающиеся в помощи – как прокормить голодающее население.

Почему результат плачевен, хотя несметное число концептуальных копий сломано и столько крови пролито? Да потому что баланс невозможен. Он ничего не гарантирует, хуже того, ничего не даёт.

На самом деле нужен принципиально иной подход. Какой? Сделать невозможным принятие единоличных или якобы коллективных решений узким меньшинством. Оставить только одну опцию – всеобщее участие, исключив любые другие. Возвести в закон – причём непререкаемый, не допускающий никакие нарушения – принятие решений, если они затрагивают интересы коммуны, только по результатам волеизъявления её обитателей. Если региона – его жителей. Если всей страны или интеграционного объединения – по результатам всеобщего электронного голосования.

Точно так же поставить непреодолимые преграды на пути односторонних, тем более вторичных санкций. Сделать допустимым их введение лишь в рамках системы коллективной безопасности и в отношении её участников. Создать материальные механизмы предотвращения нарушений в отличие от существующих только на бумаге, как сейчас, когда любые обязательства по ВТО кощунственно превращают в труху ссылками на заботу о национальной безопасности. Закрыть лазейки для изъятий.

– Поддерживаю! Обеими руками! – присоединилась к мозговому штурму Жёлтая Земляная Обезьяна. Она очень рассчитывала на то, что к подконтрольному ей 2028 году всё устаканится. Но её консервативная натура требовала ясности и определённости. – Понятно, что прелестные сказочки о представительной, партисипативной, делиберативной, эгалитарной и всех прочих демократиях придуманы исключительно для отвода глаз. С их помощью те, что наверху, и свора прислуживающих им экспертов и мыслителей создают у простого люда иллюзию, будто те что-то значат.

Сообща они втюхивают рядовому обывателю – а все люди по большей части и являются рядовыми обывателями, хотя и мнят себя невесть кем – веру, греющую его тем, что, избрав на несколько лет ему абсолютно неподконтрольных политических мошенников и демагогов, которые вечно обещают «золотые горы» и никогда не выполняют предвыборные обещания, он на что-то влияет. И ребенку было бы очевидно, что нет, если бы с детского сада ему, бедному, несчастному, не забивали голову мишурой и не вбивали бы в неё обратное.

Однако и знание о том, что в действительности все изобретённые и вечно подлатываемые -кратии нужны лишь для удержания власти, не так много даёт. Ведь фокус в том, что служат они этой цели очень даже неплохо. Альтернативные политические силы и идеологии нейтрализованы. Посягать на -кратии некому. В этих условиях они выглядят достаточно адекватными, эффективными и устойчивыми.

Поэтому высказывать пожелание об их замене на реальное участие народа в политическом процессе, принятии и исполнении всех узловых политических решений – лишь самый первый предварительный, к тому же не более чем концептуальный шаг. Иначе говоря, «хотелка». Требуется совершенно иное. Критически важно расписать, как мы этого добьёмся.

– А стоит ли? – вмешался Чёрный Водяной Бык, замыкающий в 2033 г. двенадцатилетний цикл. Его искренне радовало, что у них почти корпоратив. Все звери собрались вместе. Сообща что-то обсуждают. Придумывают. Предлагают. Радеют за общее дело. Вместе с тем жизненный опыт ему подсказывал: в политике легко завязнуть. Из неё сложно выпутаться. Хорошо бы поскорее переходить к конкретике денег, коммерческих предпочтений, финансовых потоков, издержек, сдвигов в экономике. – Все ваши -кратии отомрут сами собой.

Как и классические политические партии. Они – подтанцовка в описанной вами политической буффонаде. Чистой воды бутафория. Фасад политического бесчинства, за которым или скорее под сенью которого несколько тысяч самозванцев номинируют себя в лауреаты конкурсов на распиливание общественного пирога.

Новые сетевые технологии оттеснят их на задок политической сцены. Это уже происходит. Нужны лишь молодые динамичные политики, способные оседлать волну, вызвать к жизни и возглавить движения политического обновления под проверенными лозунгами «вся власть народу», ускорить процесс. Они появятся. Они ворвутся во власть. Со временем. Поспособствуем их приходу. Непременно. Такой шанс нельзя упустить.

Однако в том, что касается санкционной войны, то здесь времени нет. Пока не поздно, лавину надо остановить. Дать по рукам тем, кто ею наслаждается, кто стрижёт купоны. Невооружённым взглядом видно, как они подталкивают планету к краю пропасти. Ещё чуть-чуть, и все мы туда свалимся.

Ломберный столик мировой экономики, за которым все сидят, поставлен не так. Его нужно развернуть. Отобрать у сдающих краплёную колоду карт. Распечатать чистую и пересдать, заставив всех играть по новым правилам.

– Нас-то к чему уговаривать? Мы и так двумя руками «за», – не удержался Жёлтый Земляной Петух. Вообще-то он хотел отсидеться в кустах. До его 2029 г. далеко. Но боевой дух переборол врождённую осторожность и осмотрительность и не дал остаться в стороне. – Я вот как вижу. Чтобы прикрутить вентиль санкционной войны, потребуется несколько оборотов.

Первый – убедить всех, кто под вторичные санкции попадает или страшится попасть, в том, что санкции эти никакие не вторичные, а самые, что ни на есть, первичные. Они бьют по ним. Загоняют в клетку. Связывают по рукам и ногам. Унижают достоинство. Сталкивают в грязь. Превращают в бессловесных рабов, за которых их и держат. Подчиняют чужим интересам и чуждой им политике.

Подчиняться таким санкциям – так же, как и любым другим, – никак нельзя. Против них надо бороться. Делать это сообща. Выстраивать единый фронт. Для всех, кому дороги независимость и интересы национальных производителей, они не менее опасны, чем международный терроризм, наркоторговля, организованная преступность. Может, даже ещё более.

Второй – покончить с безнаказанностью тех, кто творит санкции, разжигает пламя санкционных войн и греет на них руки. Отчитываясь перед нами, наш друг Водяной Чёрный Тигр убеждал нас в том, что надо бы тряхануть человечество, напугать до колик, до поросячьего визга. Тогда живенько получилось бы раскрутить колесо в обратную сторону. Но все имеющиеся способы слишком опасны. В случае их использования вызовут непоправимые последствия. А вот запугать санкционных вредителей, приструнить и обезвредить – можно и нужно. Последствия получим исключительно благоприятные.

Для этого потребуется предпринять несколько взаимосвязанных нормативных и институциональных шагов. Объявить вне закона односторонние индивидуальные санкции, противоречащие духу и букве режимов коллективной безопасности, в отдельных странах. Убедить остальные последовать их примеру. Добиться, чтобы соответствующее законодательство приняло как можно больше государств.

Либо затем, либо одновременно предусмотреть уголовную и материальную ответственность физических и юридических лиц за разработку, введение и применение запрещаемых санкций как международных преступлений, не имеющих срока давности, где бы и кем бы подобные противоправные деяния ни совершались.

Наделить национальные полицейские, следственные, прокурорские, судебные органы и силовые ведомства полномочиями по преследованию и наказанию за указанные международные преступления. Придать данным полномочиям такой же экстерриториальный характер, каким обладают вторичные санкции.

По модели национального законодательства осуществить криминализацию противоправных санкционных поступков на международном уровне путём согласования и введения в действие контрсанкционных конвенций. Приравнять к означенным международным преступлениям отказ от выполнения контрактов, прекращение обычной производительной деятельности и вывод активов по политическим мотивам, связанным с введением противоправных санкций. Предусмотреть огромные штрафы, конфискацию собственности и активов, а также другие виды материальной ответственности, многократно перекрывающие ущерб, наносимый применением противоправных санкций, разрывом контрактов, свертыванием совместных экономических проектов, выводом активов и так далее.

Учредить международные органы, уполномоченные обеспечить преследование и наказание за совершение означенной группы международных преступлений. Наделить их необходимыми финансовыми, другими материальными возможностями и кадровым потенциалом. Принять все надлежащие меры для того, чтобы национальные и международные органы работали скоординированно, синхронно, а создаваемые контрсанкционные механизмы энергично пресекали международные санкционные преступления и имели колоссальный превентивный эффект.

Третий – провести переналадку мировой экономики и международных связей таким образом, чтобы лишить разжигателей санкционных, торговых, прокси и гибридных войн и всего однопорядкового тех преимуществ, которыми они располагают и используют для подавления и эксплуатации остальных.

– Речь в первую очередь о том, чтобы покончить с их финансовым доминированием, монополией в области высоких технологий, господством в информационной сфере, претензиями на мессианство и сокрытием истинных размеров совершённых ими колониальных, постколониальных и неоколониалистских преступлений и преступлений против человечности, – пробасила Белая Металлическая Свинья. Подкравшись сзади к Жёлтому Земляному Петуху, нарушительница протокола легко подвинула его, благо тот был для неё не тяжелее перышка, и завладела правом слова. Она была добросовестным трудоголиком, не любила словесные баталии, ценила в них только то, что могло бы ей пригодиться в доставшемся ей 2031 году. Однако у неё возникло стойкое ощущение, что звери устали, вскоре начнут выдыхаться, и Голубой Заяц поспешит свернуть дискуссию, переведя её, непревзойдённую умницу, в разряд не имеющих мнения. – Подходящие наработки имеются. Их эффективность доказана. Нужно лишь, чтобы все заинтересованные игроки действовали системно и сообща. Тогда всё получится.

– Точно! Золотые слова! – похвалил нахалку Жёлтый Земляной Петух, не без боя вернув себе самообладание. – Системно и сообща – обязательные условия. Итак, берёмся за дело.

Что нужно, чтобы покончить с финансовым доминированием двух мировых валют, служащих средством обмена и накопления для всех стран планеты? Отвечаю. Пошагово отказаться от их использования сначала на рынке углеводородов, затем любого сырья, поставляемого на мировой рынок.

Эта задача серьёзно облегчается антинаучной политикой декарбонизации и курсом на построение зелёной циркулярной экономики. Вот пусть эмитенты мировых валют их и осуществляют. Тогда доли остальных малых, средних и крупных держав на рынках сырья и углеводородов неизмеримо вырастут, как и их контроль над ними. Грех в этих условиях не перейти на взаимообмен и транзакции в других валютах, главным образом в национальных. Впоследствии к игнорированию мировых валют надо будет перейти и по всей номенклатуре торговли товарами и услугами.

В этом плане будущее за цифровыми деньгами, криптовалютами и коллективными платёжными средствами государств, стремящихся обеспечить финансовую секьюритизацию своей экономики и экономики дружественных стран. Практика откровенного грабежа этих стран эмитентами мировых валют, когда накладывается лапа на принадлежащие им долговые и другие ценные бумаги, деноминированные в таких валютах, показывает, что разобранные нами шаги носят безальтернативный характер.

Что нужно, чтобы покончить с монополией на высокие технологии, которая позволяет задерживать социально-экономическое развитие конкурентов и навязывать им свою модель экономики и общества? Отвечаю. Сломать монополию, предоставить всем свободный доступ к технологиям любого уровня, сделать свободный доступ к ним законным и беспрепятственным, помочь с их внедрением, коммерциализацией и масштабированием.

Конечно, кавалерийской атакой со столь сложной задачей не справиться. Потребуется время. Но приступать надо незамедлительно. В качестве первого подготовительного шага важно было бы запустить массированную пропагандистскую кампанию, разъясняющую, что предоставление исключительных прав на использование новых технологий их создателям не ускоряет, а замедляет развитие человечества, и очень сильно. Именно оно обрекает народы на бедность, прозябание, неравенство. А стимулировать создание новых технологий можно совершенно другими способами.

Следующим шагом должно стать утверждение свободного доступа к любым технологиям в нескольких ключевых областях человеческой деятельности сугубо гуманитарного профиля: в сфере медицины, здравоохранения, действий в условиях чрезвычайных ситуаций, научных исследований, образования, государственного управления и институционально-правового строительства путём отказа от защиты в них прав интеллектуальной собственности. Вторым треком демонтажа порядка, созданного националистическими элитами в угоду протекционистским интересам своего бизнеса чуть ли не пару веков назад при несопоставимо других обстоятельствах, следовало бы сделать сокращение срока защиты прав интеллектуальной собственности со многих десятилетий до максимум трёх-пяти лет.

Тогда у тех, кто создаёт новые технологии, всё равно было бы достаточно времени для того, чтобы снять сливки с их практического применения. Это служило бы для них хорошим стимулом, но не давало бы им задержать на долгие годы повсеместное внедрение, освоение и распространение технологий, что привело бы к взрывному скачку в ускорении научно-технического прогресса, развитии экономики и обществ.

После того, как промежуточный этап в борьбе за демонтаж нынешнего порядка будет пройден, станет проще выйти на следующий уровень обобществления технологий. Сможем универсально закрепить свободный и беспрепятственный доступ к ним, предусмотрев, что функции вознаграждения за создание новых технологий, ныне отправляемые механизмами защиты интеллектуальной собственности, возьмут на себя специальные, переналаженные под это национальные, наднациональные и международные институты. В их число войдут частные благотворительные и инвестиционные фонды; бюджетные структуры различного профиля; народные банки и банки, работающие по образцу исламских, то есть вкладывающие деньги, а не предоставляющие их под процент. Они будут выкупать технологии по справедливой цене, передавать их в свободное пользование и оказывать всю гамму услуг, необходимую для их внедрения, коммерциализации, самого широкого распространения и масштабирования.

– Спасибо, дорогой наш Жёлтый Земляной Петух! – остановил его Голубой Заяц. – Ты сделал великолепный набросок программы мер кризисного управления и регулирования, к реализации которой постараюсь приступить незамедлительно по вступлении в должность. Давай только дадим возможность другим тоже внести свою лепту в формирование нового мира. Кто скажет, что нужно, чтобы положить конец господству в информационной сфере?

– Если не возражаете, – откликнулась Зелёная Деревянная Змея. – На первый взгляд ответ напрашивается сам собой. Сообща создавать свободные социальные сети, поисковики, сервисы, приложения, новостные каналы, блокбастеры, цифровые платформы, экосистемы, в целом информационную инфраструктуру. Они должны быть выше качеством, нежели всё то, что предлагают те, кто пока контролируют мировое информационное пространство. Вызывать большее доверие аудитории. Гарантировать весь набор услуг и их общедоступность. Порождать чувство, что и простым пользователям, и профи с ними работать приятнее и сподручнее. Тогда передел мирового информационного пространства станет возможным.

На самом деле ситуация на несколько порядков сложнее. И дело не в используемом «железе», техническом превосходстве, завоёванном положении, «мягкой силе» или культурной экспансии. Дело совсем в другом. В беспрецедентном всё подавляющем засилье одного языка, который вытеснил все другие, обрел статус рабочего, делового для всей планеты. В том, что и дети, и их родители повсеместно хотят владеть им, надеясь с его помощью лучше устроиться в этой жизни.

Вот против чего в действительности надо вести борьбу. Вот настоящий противник, а не всё остальное. Только прекратив его преподавание в начальной, средней, высшей школе и на курсах переподготовки и повышения квалификации, можно будет переломить ситуацию. Только подрезав ему крылья, оттеснив в универсальных международных организациях и на международных форумах, сделав одним из многих, а не единственным, можно будет создать принципиально иное мировое культурно-информационное пространство.

Получится ли? Вопрос далеко не праздный. Ведь установка на то, что без него никуда, глубоко укоренилась. За ним стоят огромные деньги и неугомонный печатный станок-трудяга. В его повсеместном использовании, преподавании и продвижении заинтересована многочисленная прослойка людей.

Получится, если повсеместно элиты осознают, что сами загнали себя в западню, из которой обязательно надо выбраться, и возьмутся объяснить это своему населению. Дальше маховик закрутится сам собой. В международных организациях имеется механическое большинство, которое в три счёта выровняет положение с тем, чтобы со всеми мировыми языками обращались одинаково. На национальном уровне реформе преподавания иностранных языков вообще ничто не мешает. В культурологическом плане на Земле целый набор древних цивилизаций. Пока они недопредставлены в мировом информационном пространстве. Но и это поправимо. Главное же заключается в том, что с помощью систем искусственного интеллекта скоро любые иностранные тексты можно будет читать и слушать на своём родном языке. Этим обязательно надо будет правильно воспользоваться.

– Ну, что же, – довольно хмыкнул Голубой Заяц, – пора подводить итог. На мессианстве останавливаться не будем. Поменяется информационное пространство и соотношение сил, оно тут же закатится, как некогда Великая Испанская империя. На колониальной сущности тех, кого мы приструнить собираемся, тоже. О том как им в этом плане последовательно противостоять, исчерпывающе раскрывается в предыдущих разделах книги.

В заключение хочу сказать: разговор у нас получился. Всё, как хотелось. Честный. Откровенный. Информативный. Он всем нам многое дал. Мне-то точно. У меня теперь вполне чёткая картина, куда надо вырулить за вверенный мне год, а там передам эстафету Зелёному Деревянному Дракону и Змее. Хорошо, что мы сейчас обо всём начерно договорились. Всем нижайший поклон и искренние слова благодарности. Ни с кем не прощаюсь. Увидимся.

СНОСКИ

[1] Запрещено в России.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 января 2023 > № 4313707 Екатерина Энтина, Марк Энтин

Встреча с главой Карачаево-Черкесии Рашидом Темрезовым

Состоялась рабочая встреча Владимира Путина с главой Карачаево-Черкесской Республики. Рашид Темрезов доложил Президенту о социально-экономическом развитии региона.

В.Путин: Добрый день, Рашид Бориспиевич!

Пожалуйста.

Рашид Бориспиевич, я понимаю, всегда нерешённых вопросов много, проблем много, но посмотрел: у вас всё-таки подрастает промышленное производство, и инвестиции растут. За счёт чего инвестиции? Это гидроэнергетика, переработка и сельхоз?

Р.Темрезов: Да, гидроэнергетика, переработка и сельхоз.

Крупное предприятие открыли по переработке баранины. Оно одно из самых крупных в нашей стране. И промышленное производство в том числе: строительные материалы, цемент, известь. За счёт этого мы подросли. У нас был определённый спад.

К сожалению, наблюдается спад в строительстве. Мы его подтянем – хотя у нас абсолютный рекорд по [темпам] ввода жилья, у нас спад за счёт дорожного строительства, – по итогам реализации и всех национальных проектов, которые мы неукоснительно выполняем, Владимир Владимирович, всех Ваших поручений… Более 170 объектов мы строим: и инженерная инфраструктура, и школы, и больницы, и спортивные объекты, и объекты культуры, здравоохранения, образования.

В.Путин: На это надо, конечно, обратить особое внимание, имея в виду, что многие объекты социальной инфраструктуры требуют реконструкции, внимательного отношения к ним. И конечно, новое строительство нужно обязательно.

Р.Темрезов: Да, конечно. Ваше поручение по капитальному ремонту образовательных учреждений, школ – это, конечно, серьёзнейшее подспорье, 24 объекта. На самом деле это не только городские, это в основном сельские населённые пункты. Это изменяет качество жизни людей на селе. Мы в этом направлении ведём работу достаточно серьёзно.

На прошлой встрече Вы давали поручение обращать внимание на инфраструктурные бюджетные кредиты. Мы очень активно работаем с Правительством Российской Федерации.

В.Путин: Получается?

Р.Темрезов: Получается. Действительно, для нас это рывок в развитии, инвестиционном в том числе. Министерство экономического развития одобрило кредит для инженерной инфраструктуры, вернее программу.

Также во исполнение поручения Председателя Правительства Мишустина Михаила Владимировича мы создаём модель экономического развития. В эту модель входят проекты прорывного характера, как мы их называем, общей стоимостью 160 миллиардов рублей в различных отраслях. Это и туризм в том числе, который мы также активно развиваем; это и промышленное производство, сельское хозяйство. Это позволит нам создать около 10 тысяч рабочих мест.

Я Вам на прошлой встрече докладывал, что у нас задача – до 2025 года создать 3,5 тысячи высокотехнологичных рабочих мест. Вводимые объекты нам уже досрочно дадут такие результаты.

Владимир Владимирович, если говорить о социальной сфере, хотел бы ещё раз выразить Вам слова благодарности за доплаты семьям с детьми от 8 до 17 лет. Это очень серьёзное подспорье для семей, для социального самочувствия. У нас много региональных мер поддержки семей с детьми. Поэтому в этом плане работу ставим для себя как одну из самых основных и знаковых.

В.Путин: Я думаю, что цепочка, которую мы достраиваем, от беременности женщины до 17-летия [ребёнка], она тоже должна поддержать все семьи.

Р.Темрезов: Да, это однозначно, конечно.

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 5 января 2023 > № 4259055 Рашид Темрезов

Причастен ли Самат Абиш к январским беспорядкам, ответили в Генпрокуратуре

Расследование продолжается.

Редакция Liter.kz

Генеральный прокурор РК Берик Асылов ответил на вопрос журналистов по делу бывшего первого заместителя председателя Комитета национальной безопасности РК Самата Абиша, передает Liter.kz.

По словам Асылова, на данный момент его ведомство продолжает следствие. Также расследуются уголовные дела по КНБ по части госизмены и захвата власти.

Журналисты спросили у генпрокурора, имеет ли Самат Абиш отношение к январским беспорядкам. Берик Асылов ответил, что расследование еще продолжается.

На данный момент идет расследование, уголовное дело не прекращено. Вопрос об ответственности будет решен по окончанию уголовного дела, − пояснил он в кулуарах Мажилиса.

Также Берик Асылов добавил, что племянника первого президента допросили просто в качестве свидетеля.

Также в Генпрокуратуре назвали Карима Масимова главным организатором Трагического января.

Казахстан > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > liter.kz, 5 января 2023 > № 4257128

Ненефтяной экспорт Ирана превысил 43 миллиарда долларов

Представитель правительства Ирана Али Бахадори-Джахроми в Твиттере в среду заявил, что стоимость ненефтяного экспорта Ирана достигла 43,88 миллиарда долларов с 21 марта по 31 декабря 2022 года.

С начала этого года по 31 декабря стоимость ненефтяного экспорта нашей страны достигла 43,88 миллиарда долларов, написал Бахаддори-Джахроми в своем аккаунте в Twitter в среду.

Он отметил, что объем экспорта увеличился более чем на 19 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Далее он отметил, что пятью основными направлениями иранских товаров являются Китай, Ирак, Турция, Объединенные Арабские Эмираты и Индия.

Иран > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 5 января 2023 > № 4257122

Иран и Россия подписали контракт на строительство судов

Между Ираном и Россией был подписан контракт на строительство судна для ирано-российского порта Солянка.

Высоко оценив усилия компании Iran Shipping Line Group (IRISL) и властей порта Солянка в отношении укрепления транспортной сети Каспийского моря, генеральный консул Исламской Республики Иран в Астрахани Махди Акочакян заявил, что соответствующие иранские и российские официальные лица пытаются повысить  торгово-экономическое сотрудничество между двумя странами.

Назвав подписание этого контракта большим шагом в развитии ирано-российских коммерческих и торговых отношений, Акочакян сказал, что суда такого типа могут перевозить все виды грузов. Он также выразил надежду, что с подписанием контракта и покупкой большего количества судов потребности в судоходстве на Каспии будут обеспечены.

Объявив о готовности Генерального консульства Исламской Республики Иран в Астрахани поддержать развитие судоходной деятельности Исламской Республики Иран, Акочакян призвал власти Астарахани добиваться передачи права собственности на землю для развития внутренних районов порта Солянка.

Иран. Россия. ЮФО > Судостроение, машиностроение. Транспорт > iran.ru, 5 января 2023 > № 4257121

Первичное отделение Российского движения детей и молодежи открылось в Великом Устюге

Министр просвещения Российской Федерации Сергей Кравцов вместе с губернатором Вологодской области Олегом Кувшинниковым принял участие в открытии первичного отделения Российского движения детей и молодежи «Движение Первых» в школе № 2 с кадетскими классами в Великом Устюге.

«В регионе активно развивается Российское движение детей и молодежи. Сегодня мы открыли первичное отделение в Великом Устюге. До этого первичное отделение уже было открыто в Череповце. Каждый школьник сможет найти себя в «Движении Первых», реализовать свои возможности и таланты. Важно вовлекать в движение как можно больше ребят», – сказал Министр просвещения.

В ходе встречи глава Минпросвещения пообщался с кадетами школы №2 и поинтересовался их предложениями по организации мероприятий для детей и молодежи. В частности, участники международного кадетского бала Даниил Феофанов и Александра Сидорова выступили с инициативой возродить традицию проведения Областных кадетских балов. Губернатор и Министр просвещения договорились организовать в этом году в Вологодской области первый кадетский бал.

Сергей Кравцов также обсудил с участниками движения реализацию проекта «Разговоры о важном» и формирование тем для обсуждения в рамках внеурочных занятий.

«В Вологодской области создано 320 различных общественных детских и молодежных объединений, в которые входит 45 тысяч человек. Сейчас появилось движение, которое объединит их всех. РДДМ – это не только платформа, это возможность для реализации талантов наших детей, возможности для их профессионального роста. Правительство Вологодской области со своей стороны продолжит всемерно содействовать развитию движения. Открывая первичное отделение в Великоустюгском округе, мы даем старт открытию первичных отделений во всех муниципальных округах и районах области», – отметил Олег Кувшинников.

Первичные отделения Российского движения детей и молодежи «Движение Первых» активно создаются в регионах страны. Первыми в России открылись первичные отделения «Движения Первых» в школе № 1 и Медицинском училище города Геническа Херсонской области, в московских школах № 1409 и № 1529 имени А.С. Грибоедова, детских центрах «Артек», «Орленок», «Смена», «Океан», в Семейном центре имени А. И. Мещерякова в Сергиевом Посаде Московской области. Позднее отделения были открыты в ДНР и ЛНР, Республике Башкортостан и Омской области.

Справочно

Общероссийская общественно-государственная детско-молодежная организация «Российское движение детей и молодежи» образована по распоряжению Президента России Владимира Путина, ее учредительное собрание состоялось 20 июля 2022 года.

Свое название «Движение Первых» организация получила по итогам голосования на Первом съезде Российского движения детей и молодежи в Москве, который проходил с 18 по 20 декабря. Участники движения также проголосовали за 12 направлений работы и 11 общих ценностей, среди которых «Жизнь и достоинство», «Патриотизм», «Добро и справедливость», «Созидательный труд», «Крепкая семья» и другие. Среди основных миссий участников – «Быть с Россией», «Быть человеком», «Быть вместе», «Быть в Движении», «Быть первыми».

Деятельность движения направлена на организацию досуга, создание возможностей для всестороннего развития и самореализации, а также профессиональную ориентацию детей.

Вступить в движение можно с шести лет. Участниками могут быть несовершеннолетние, обучающиеся по программам начального общего, основного общего, среднего профессионального и высшего образования.

Россия. СЗФО > Образование, наука > edu.gov.ru, 5 января 2023 > № 4257116

В 2023 году в «Смене» откроются два новых лагеря

Всероссийский детский центр «Смена» в 2023 году расширяет перечень программ: сюда смогут приезжать студенты колледжей и ребята с ОВЗ.

В 2023 году в Центре пройдет 16 смен, участниками которых станут свыше 14 тысяч ребят из разных регионов России. В «Смене» также откроются два новых лагеря.

Лагерь «ПрофессиУМ» будет располагаться на основной территории Центра в селе Сукко. Сюда будут приезжать студенты колледжей в возрасте от 14 до 17 лет, чтобы выступить в роли наставников для школьников, помочь им развивать навыки и лидерские компетенции. Первая смена в «ПрофессиУМе» стартует 20 февраля. Ее участниками станут почти 300 ребят.

Второй лагерь, рассчитанный на единовременное размещение 50 человек, разместится на базе Центра инновационных педагогических технологий «Смены» в селе Текос, рядом с городом-курортом Геленджиком. Это будет современный палаточный лагерь с ухоженной и безопасный территорией, интересной образовательной программой туристско-краеведческой направленности, куда станут приезжать студенты колледжей из разных регионов России. Им предстоит изучать местные туристические маршруты и создавать свои проекты.

«Смена» станет более доступной для детей с ограниченными возможностями здоровья. В Центр приедет более 200 детей с нарушениями зрения, слуха и ментальными нарушениями. Для их приема создается необходимая инфраструктура, разрабатываются образовательные программы.

В 2023 году в «Смене» пройдут Всероссийский форум «Большие смыслы», X Всероссийский форум студенческих педагогических отрядов, финалы Президентских спортивных игр и игр школьных спортивных клубов, Всероссийская конференция по формированию эффективной системы патриотического воспитания детей и молодежи.

Продолжит работу кластер универсальных педагогических компетенций «Педагог России», созданный в «Смене» в преддверии Года педагога и наставника и нацеленный на раннюю профориентацию по педагогическим специальностям.

Всероссийский детский центр «Смена» остается оператором федерального проекта «Профессионалитет». В 2023 году курсы по повышению квалификации пройдут более 10 тысяч кураторов организаций среднего профессионального образования из разных регионов страны.

Россия. ЮФО > Образование, наука > edu.gov.ru, 5 января 2023 > № 4257114

Альберт Бахтизин: России надо менять либеральную модель экономики

Россия такая большая и богатая, что сокрушить ее не под силу никому, у нее колоссальный запас прочности, считает директор Центрального экономико-математического института Российской академии наук Альберт Бахтизин. В интервью РИА Новости он рассказал, как измеряют национальную силу, почему России не стоит сегодня полностью доверяться дружественным странам, и что поднимет россиянам индекс счастья. Беседовал Серго Кухианидзе.

– Весной, после того как Запад начал вводить антироссийские санкции, Всемирный банк предсказал падение ВВП России более чем на 11% в 2022 году. Однако прогноз этот не сбылся. Как так, серьезная вроде бы структура, а, мягко говоря, сели в лужу?

– Некоторые западные институты, занимающиеся экономическими прогнозами, тогда вообще предрекали падение ВВП России по итогам 2022 года даже на 40%. Понимаете, не надо забывать, что главные офисы всех этих организаций – и Всемирного банка, и Международного валютного фонда – находятся в США, на территории, как говорится, нашего главного оппонента. Раз так, их заявления в отношении России всегда были и будут ангажированными, предвзятыми. Дело в том, что подготовленные Всемирным банком и МВФ данные моментально подхватываются мировыми СМИ и распространяются в информационном поле, оказывая на всех заметное влияние. В данном случае им было необходимо послать вполне определенный сигнал бизнесу, инвесторам: бегите из России, ее экономика разваливается.

Как математик, я далек от теорий заговоров, но есть точка зрения, согласно которой одной из многих причин конфликта на Украине были опасения Вашингтона насчет сближения России и Германии, от которого роль обеих стран значительно бы возросла. Германия усилилась бы за счет наших дешевых энергоресурсов, а Россия – за счет передовых немецких технологий. В этом экономическом союзе Белый дом увидел серьезную угрозу своим интересам как в Европе, так и во всем мире.

Что касается алармистского прогноза Всемирного банка относительно падения ВВП России, то недавно он его скорректировал, уменьшив падение ВВП в России до 4,5% в текущем году. Это уже ближе к реальности; еще меньшие значения приводят Минэкономразвития и Банк России. Тем не менее, помимо влияния санкций, прогнозы международных организации достигли своей цели – западные компании стали сворачивать свою деятельность в нашей стране.

– Ладно, пусть эти фейки останутся на их совести. Скажите, за счет чего, несмотря на многочисленные санкции Запада, экономике России удалось в нынешнем году не обвалиться?

– Причин много. Это и оперативно принятые антикризисные меры правительства, и перенаправление экспортных потоков, и легализация параллельного импорта, и форсирование курса на импортозамещение. Но в основе всего – мощь самой России. В двух словах, наша страна такая большая и обеспеченная ресурсами, что сокрушить ее не под силу никому, у нее колоссальный запас прочности.

Причем, это не просто патриотическое заявление. Оно основано на экономико-математических расчетах – оценке так называемого индекса национальной силы. Это интегральная оценка мощи страны с использованием методов многомерного статистического анализа, а сам показатель, к слову, гораздо более информативный, чем широко используемый ВВП. История использования этого индикатора восходит к середине XVIII века, всего в мире создано более 500 методик его оценки, а по словам одного из цитируемых ученых в этой области – Дэвида Сингера, основателя проекта "Корреляты войны", показатель национальной силы является всеобъемлющим измерителем мощи государств.

Мы рассчитываем индекс национальной силы по 30 факторам, разбитым по шести тематическим блокам: природные ресурсы, географические характеристики, население, экономические показатели, военный и научный потенциалы. Получается такой комплексный анализ страны, срез, основанный на всесторонней и разноплановой информации. Некоторое время назад наш институт вместе с Федеральной службой охраны РФ (хотя для них это и несвойственное занятие) взялись оценить индекс национальной силы всех 193 государств-членов ООН, в том числе, естественно, и России. Так вот, по этому показателю наша страна занимает четвертое место, после Китая, США и Индии.

Впрочем, учитывая нынешнюю геополитическую ситуацию и то беспрецедентное давление, что оказывается на нашу страну, в ближайшие годы индекс ее национальной силы, снизится, по нашим расчетам, почти на 2% по отношению к докризисному уровню 2019 года.

– Можно ли этого падения избежать?

– Если коротко, то надо менять либеральную модель экономики, которая, и теперь это очевидно, не оправдала себя. Ведь большинство сегодняшних проблем – ее прямой результат. Пора понять: рынок сам по себе не способен решать задачи, стоящие перед государством. Нашей стране нужно переходить к индикативному планированию. Суть в том, что в России, экономика которой остается рыночно-ориентированной, следует вводить стратегическое планирование с четким целеполаганием и системой общественно значимых индикаторов, рассчитывая, когда и что конкретно должно быть произведено, и что для этого требуется. Реализовывать такое планирование целесообразно через пятилетки.

По большому счету в данной модели нет ничего нового, о ней уже давно говорили многие наши ведущие экономисты и математики, включая моего учителя, академика Валерия Леонидовича Макарова – сподвижника единственного нобелевского лауреата СССР по экономике Леонида Витальевича Канторовича.

Более того, эта модель прекрасно реализуется в КНР. Именно благодаря ей Китай превратился в первую экономику мира по ВВП, измеренному по паритету покупательной способности. Сейчас у них идет уже 14-я по счету пятилетка, которая закончится в 2025 году. В результате ее осуществления Китай совершит очередной прорыв на пути модернизации страны.

Особое внимание в ближайшие годы планируется уделить дальнейшему развитию науки, увеличивая ежегодно ее финансирование на 7%, а это колоссальные расходы. Деньги государством направляются, в частности, на развитие информационных технологий, как традиционных, так и квантовых, а также на развитие полупроводниковой промышленности, биотехнологий и на исследование дальнего космоса. Цель всех этих усилий – обеспечить технологическую независимость от всего мира, в том числе и от Тайваня.

– То есть речь идет о возвращении к плановой экономике?

– Почему возвращении? Мы не ратуем за отказ от рыночных принципов, они остаются в основе экономического развития России. Мы лишь предлагаем обеспечить взаимоувязанное планирование всех сфер экономики в рамках единой стратегии, которой до сих пор у России, между прочим, нет, хотя президент еще в 2014 году подписал указ о стратегическом планировании. России пора, наконец, уходить от сырьевой зависимости, всерьез браться за диверсификацию экономики. Иного варианта уже просто нет. События нынешнего года продемонстрировали это в полной мере.

Одним из основных направлений должно стать увеличение нормы накопления основного капитала с 17% до 25% ВВП. И это по меньшей мере. Главными драйверами развития экономики должны стать такие отрасли, как машиностроение, гражданское авиа- и судостроение, электроника, микроэлектроника, атомная и автомобильная промышленность, биотехнология, фармацевтика. При этом повсеместно необходимо заниматься развитием транспортной и энергетической инфраструктуры страны.

Серьезная проблема, которую также надо решать, – дифференциация в региональном развитии страны. Так, различия регионов по ключевому показателю – ВВП на душу населения, в последние годы превышало 60 раз. Некоторое время назад я проводил исследование по межрегиональной торговле, учитывающей более 140 товарных групп. Результаты показали сильную дезинтеграцию экономического пространства страны, особенно в части дальневосточных и сибирских регионов. Некоторые субъекты в большей степени являются частью мировой экономики, нежели российской, а целостность страны обеспечивается прежде всего связностью регионов Центрального и Приволжского федеральных округов. С нашей точки зрения, в этом заключается одна из угроз национальной безопасности.

При этом, ни в коем случае нельзя забывать социальную сферу, необходимо вкладывать значительные средства в здравоохранение. В стране весьма высокий уровень смертности. По некоторым оценкам (к примеру, Вашингтонского университета), к концу века население России может сократиться на 40-50 миллионов человек. Разница между продолжительностью жизни мужчин и женщин достигла у нас девяти лет. Это много. В среднем по миру этот показатель равен пяти годам. Демография – ключевая проблема, ведь люди – основа основ, именно они создают все ценности, без них – крепких и здоровых – невозможны никакие преобразования.

– На все, о чем вы рассказываете, нужны немалые деньги. Они у России есть?

– Деньги есть…

– Вы так уверенно об этом заявляете…

– Ну, послушайте, если Россия без существенных последствий рассталась с более, чем 300 миллиардами долларов – имею в виду замороженные Западом резервы – то, о чем тут можно говорить! Повторю, у нас богатейшая страна: в недрах России вся таблица Менделеева, в стране самые большие запасы пресной воды, огромные сельхозугодия, лесные массивы… При грамотном управлении всем этим мы можем быть совершенно независимыми.

И не надо так много уповать сегодня на дружественные страны. Что они нам помогут, спасут. Ведь вся их дружба, по сути, условна. Каждый, прежде всего, думает о своих интересах. Я бы все эти страны определил скорее, как не враждующие с Россией. Дело в том, что в человеческом социуме, как и в отношениях между государствами, дружить предпочитают с сильными. Поэтому нам самим надо становиться сильными за счет внутренних возможностей и резервов, которые поистине необъятны.

Когда СССР первым запустил искусственный спутник Земли, первым отправил человека в космос с нами многие захотели дружить. Это были события, которые потрясли весь мир. Вот и сейчас России нужны долгосрочные мега-проекты, которые бы не только прозвучали в мире, но и объединили страну, вроде строительства Байкало-Амурской магистрали, "Магнитки", Братской ГЭС…

Надо, уверен, возвратиться, например, к идее, озвученной несколько лет назад ректором МГУ, академиком Виктором Антоновичем Садовничим, о реализации Транс-Евразийского пояса, который прошел бы через всю Россию. Вокруг пути образовывались бы новые населенные пункты, возникали бы новые производства, что способно дать мощный импульс развитию страны в целом. Такие мега-проекты увеличивают не только экономические показатели страны, но и влияют на настрой людей, поднимают так называемый индекс счастья, по которому россияне, к слову, сегодня заметно отстают от большинства государств.

Россия. ЦФО. ДФО > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > ria.ru, 4 января 2023 > № 4325999 Альберт Бахтизин

Владимир Сафронков: попытки вытеснить Россию с Ближнего Востока провальны

Специальный представитель министерства иностранных дел России по ближневосточному урегулированию Владимир Сафронков в интервью РИА Новости рассказал о состоянии одного из самых длительных кризисов в мире – арабо-израильского конфликта, а также о том, по чьей вине "квартет" посредников полноценно не работает, и дал прогноз, получится ли у США вытеснить Россию из ближневосточного региона.

– Какое место, по вашему мнению, занимает на сегодняшний день проблематика ближневосточного урегулирования в международной повестке дня в целом и во внешней политике России в частности? Какие приоритетные задачи на этом направлении стоят перед Москвой?

– Прежде всего, признателен за возможность изложить нашу точку зрения на одну из самых сложных региональных проблем – проблему ближневосточного урегулирования. На протяжении десятилетий данный нерешенный вопрос касается не только процесса нормализации связей между палестинцами, арабскими государствами и Израилем, но и оказывает серьезное воздействие на состояние международных отношений. Президент России Владимир Путин неоднократно подчеркивал, что состояние дел в этой части света напрямую затрагивает национальную безопасность нашей страны.

Хотел бы отдельно указать, что в повестке дня урегулирования фигурирует такая чувствительная тема как статус Иерусалима – колыбели трех монотеистических религий – и расположенных в нем священных мест. Разногласия вокруг этого города остаются одним из основных источников нестабильности не только в зоне конфликта, но и на всем Ближнем Востоке. На этом фоне важно обеспечить равный доступ всех верующих к святыням города и не допустить изменения их статус-кво.

Наша задача состоит в том, чтобы через решение этого застарелого конфликта обеспечить региональную стабильность, безопасность и возможности мирного развития, сформировать благоприятные условия для дальнейшего наращивания сотрудничества России со всеми государствами Ближнего Востока, с которыми нас связывают исторически дружественные отношения.

Российская линия в региональных делах, включая ближневосточное урегулирование, последовательна. Мы твердо придерживаемся одобренных решениями ООН и ее Совета Безопасности решений по реализации "двухгосударственного принципа" палестино-израильского урегулирования. Он предполагает создание независимого государства Палестина в границах 1967 года со столицей в Восточном Иерусалиме, которое будет сосуществовать в мире и безопасности с Израилем. Активно продвигаем эту формулу в двусторонних контактах с вовлеченными сторонами, а также на международных площадках. Исходим из того, что именно такой сценарий – безальтернативный путь к обеспечению безопасности Израиля и реализации национальных чаяний палестинцев.

Принципиально важно, что эта линия поддерживается большинством государств мира, что подтвердилось, в частности, в ходе многочисленных встреч и двусторонних контактов, которые мы провели во время ближневосточного турне и на "полях" саммита Лиги арабских государств в Алжире в уходящем году.

– "Квартет" международных посредников в сфере ближневосточного урегулирования в основном сейчас действует на уровне спецпредставителей. Прорабатывается ли встреча на уровне министров иностранных дел? Можно ли говорить, что пробуксовка в его работе отрицательно сказывается на актуальности проблематики палестино-израильского противостояния?

– С нашей точки зрения, "квартет" международных посредников в составе России, США, ЕС и ООН остается важнейшим механизмом содействия сторонам в достижении урегулирования, созданным решениями СБ ООН. Но сегодня его деятельность, несмотря на возражения многих государств, заморожена по причине нежелания США под искусственными предлогами продолжать взаимодействие. В принципе американская политика в отношении "квартета" является продолжением курса Вашингтона на слом целого ряда многосторонних форматов. Прекратить диалог по линии "четверки" – не наше решение. Даже в нынешних геополитических реалиях мы готовы вернуться к коллективной работе. Пусть определяются. Тем временем мы продолжаем работу в нашем национальном качестве, опираясь на плотное взаимодействие со всеми региональными государствами.

Думаю, было бы ошибочным измерять актуальность палестино-израильского урегулирования нынешним состоянием "квартета". Проблема-то никуда не уходит. В сложившихся обстоятельствах важно не допустить ослабления международного внимания к ней. Другое дело, что за самоустранением американцев от сотрудничества в "квартете" стоит их искушение полностью "приватизировать" это кризисное "досье". Но как показывает исторический опыт, попытки разрубить столь сложные конфликтные узлы в одиночку относятся к категории невыполнимых миссий. Достаточно вспомнить, чем завершилась в 2014 году "миссия Барака Обамы – Джона Керри": полное фиаско, погрузившее мирный процесс в многолетний застой, из которого до сих пор выбраться не можем. Прямой результат такого единоличного творчества – серия вооруженных конфликтов, принесших неисчислимые страдания гражданскому населению среди палестинцев и израильтян.

Убежден, что любые попытки оттеснить Россию из региона, повлиять на ее отношения с регионалами, выключить из процесса решения палестино-израильского или любого другого ближневосточного кризиса представляют собой политический "нонсенс" и обречены на провал.

– В Москве указывали на то, что перезапуск переговоров между Израилем и Палестиной связан с США. Поменялась ли позиция США в этом вопросе, и не считаете ли вы, что даже при смене администрации в Вашингтоне произраильский курс мешает США быть полноценным медиатором?

– Как мне кажется, говорить о том, что политика США – "произраильская", было бы с профессиональной точки зрения не совсем верно. Политика Соединенных Штатов – "провашингтонская", а скорее "белодомовская" и зависит от того, какая партия правит бал в Америке на конкретном временном отрезке. На мой взгляд, зигзаги в политике США в последние годы привели к тому, что израильтяне, арабы, как и большинство стран мира пришли к мнению, что следует руководствоваться своими национальными интересами и выстраивать межгосударственные отношения по "широкому азимуту".

А по-настоящему полноценным посредником в ближневосточном урегулировании США могут выступать в качестве одной из сторон "квартета", чей состав и функции были определены ООН. И вообще должен акцентировать, что любой региональный конфликт по определению не должен быть площадкой для политической конкуренции. Ключевой предпосылкой для урегулирования кризисов остается консолидация позиций внешних игроков, над чем мы продолжаем кропотливо работать.

– На фоне эскалации напряженности между Израилем и Палестиной медиаторами между сторонами все более активно выступают страны региона, в первую очередь, Египет. Считаете ли вы, что сейчас они играют более эффективную роль, чем "квартет"?

– Конечно, Египту исторически принадлежит важнейшая роль в сфере палестино-израильского урегулирования и "досье" в целом. Египет первым из арабских государств заключил мирный договор с Израилем еще в 1979 году. Наши египетские партнеры решают важнейшие задачи по стабилизации обстановки на палестинских территориях и оказанию гуманитарного содействия палестинцам. Многое делают для преодоления внутриполитического палестинского раскола. Вклад Египта в урегулирование серии вооруженных конфронтаций вокруг Газы неоценим.

Нельзя при этом не отметить значимость и других региональных игроков, в частности, Иордании и Королевской Хашимитской семьи как покровителей иерусалимских святынь, а также Алжира, который делает многое для достижения межпалестинского примирения. В октябре была подписана "Алжирская декларация о палестинском национальном единстве", а в ноябре Алжир принял у себя межарабский саммит, который войдет в историю как "саммит Палестины".

Роль государств региона в процессе урегулирования очень важна, именно поэтому мы выстраиваем коллективную работу в тесном взаимодействии с ними. Напомню, что Россия настаивала на сопряжении деятельности "квартета" с ключевыми региональными игроками. Все помнят инициативу Сергея Лаврова о проведении встречи "четверки" с представителями арабских стран, которая остается востребованной. Тем более, что подавляющее большинство ближневосточных игроков выступают за возобновление работы "квартета".

– В связи с тем, что ЕС и США сейчас в большей степени сфокусированы на украинском кризисе, нет ли, на ваш взгляд, необходимости заменить "квартет" новым механизмом, в котором бы участвовали ближневосточные страны, включая, например, Египет.

– Еще раз подчеркну: роль Египта, Иордании, Алжира, государств Персидского залива незаменима. Но ключ к успеху – в сопряжении усилий на международном и региональном уровне. Сейчас предпринимаются попытки запустить работу альтернативных "квартету" механизмов, но, по общему признанию, отдачи от таких форматов нет.

– Ранее Москва предлагала свою площадку для межпалестинской встречи. Когда может пройти такое мероприятие? Каких палестинских лидеров планируется пригласить? Работает ли Москва над проведением прямых арабо-израильских переговоров?

– Напомню, что в предшествующие годы в Москве состоялись два раунда межпалестинских встреч с участием всех ключевых палестинских организаций, и в настоящее время мы продолжаем с ними постоянную, методичную работу. В минувшем году российскую столицу посетили десятки палестинских представителей различного политического спектра, включая ФАТХ и ХАМАС. Ряд из них были приняты министром иностранных дел Сергеем Лавровым, состоялись обстоятельные консультации с курирующим заместителем министра Михаилом Богдановым.

В рамках диалога с палестинцами нацеливаем их на преодоление внутренних разногласий на политической платформе Организации освобождения Палестины. На этом треке продолжаем тесно взаимодействовать с нашими региональными партнёрами. Полагаем подобное сопряжение усилий крайне полезным.

Что касается второй части вопроса, то мы всегда последовательно выступали за урегулирование ближневосточного конфликта в рамках широкой и многосторонней координации. В частности, на запуск такого процесса была нацелена наша инициатива о проведении международной встречи по Ближнему Востоку в Москве, закрепленная в резолюции СБ ООН 1850.

Вне зависимости от глобальной политической конъюнктуры и настроя ряда международных игроков наша страна продолжит вносить свой вклад в возобновление ближневосточного мирного процесса. У нас есть для этого важнейший актив – конструктивные отношения со всеми сторонами, включая Израиль, Палестину и другие арабские страны, а главное – доверие к внешней политике России.

Россия. Израиль. Палестина. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 4 января 2023 > № 4325998 Владимир Сафронков

Об утрате иллюзий

СЕРГЕЙ ПОЛЕТАЕВ

Сооснователь и редактор проекта «Ватфор».

Начавшаяся 24 февраля 2022 г. специальная военная операция (СВО) на Украине запустила цепочку процессов, которая привела к глобальному конфликту, в политическом и экономическом плане по масштабам сопоставимому с мировыми войнами. Вероятно, мы находимся в начальной фазе этого конфликта, с течением времени в него будет вовлекаться всё больше игроков, однако некоторые выводы можно сделать уже сейчас.

Минувший год стал годом столкновения постмодерна с реальным миром. Практически все прямые и косвенные участники украинского кризиса строили свою внутреннюю и внешнюю политику на теоретических, весьма идеологизированных построениях, на выдаче желаемого за действительное, и чем в большей степени – тем тяжелее оказываются для них последствия.

Рассмотрим основных игроков.

Россия

Первая и главная наша иллюзия – о договороспособности контрагентов. Всё постсоветское время мы пытались разрешить на Украине миром, исходя из того, что так будет лучше для всех: Запад на границе с ведущей ядерной державой получит предсказуемый пояс безопасности и понятные правила игры вкупе с высокой степенью влияния на Украину; Европа в дополнение сохранит и усилит связи с Россией как с главной ресурсной базой и обширным рынком сбыта; Украина получит возможность мягкой интеграции в Европу при сохранении глубоких экономических и культурных связей с Россией, ну а Россия, кроме дальнейшего постепенного встраивания в западную и в первую очередь в европейскую систему (вплоть до симбиоза), сохранит влияние на Украину и гарантию дружественной политики Киева по отношению как к Москве, так и к многомиллионному русскому населению на Украине.

Тем не менее вся история постстоветской Украины – это история обратного движения (об этом ниже); движение это стало необратимым с 2014 г., и последовательное игнорирование данного факта, попытки переупрямить масштабный исторический процесс договорённостями то с Киевом, то с Западом привели нас к СВО. Что именно пошло не так в конце февраля, мы узнаем нескоро. Но если Москва ставила цель решить украинскую проблему по грузинскому сценарию – малой кровью и в течение нескольких дней, цель эта, очевидно, достигнута не была.

Создававшийся тридцать лет антироссийский форпост оказался весьма крепким и готовым биться даже ценой собственного уничтожения – опять же, вопреки здравому смыслу, как его понимают в Москве.

Хотелось бы верить, что иллюзии Москвы развеялись окончательно, и наше военно-политическое руководство более не надеется на здравомыслие Запада и Киева. Однако пока ход СВО говорит скорее об обратном: после февральского броска наступательные действия ведутся только в Донбассе, причём не по всему фронту, а на локальных участках – главным образом силами ЧВК и бывших народных милиций республик. Есть ощущение, что в течение года мы не очень понимали, что делать дальше, как будто ждали, что противнику надоест раньше, чем нам, и он наконец начнёт договариваться по-настоящему.

Вторая наша иллюзия – это боевые возможности армии. Действия Вооружённых сил России (ВС РФ) в ходе СВО в патриотической среде принято ругать. Но следует понимать, что со времён сердюковской реформы наша армия не готовилась к масштабному сухопутному конфликту с линией фронта в пару тысяч километров, с необходимостью проводить общевойсковые операции уровня Великой Отечественной, с мобилизацией сотен тысяч человек. В одночасье это не изменить. И хотя выявленные недостатки в действиях ВС РФ, генштаба и тыла признаются и так или иначе устраняются, полномасштабного наступления с решительной целью разгрома украинской армии (ВСУ) мы пока не видим. Возможно, увидим в наступающем году. Возможно, армия как раз сейчас готовится, а не ждёт.

США

Главная иллюзия США в эпоху после холодной войны – о полном контроле (или по крайней мере доминировании) над происходящими в мире процессами, а следовательно – убеждённость, что степень учёта интересов контрагентов определяется в Вашингтоне, и только в Вашингтоне. Проще говоря, как захочу – так и будет, а если будет не так, как я захочу, то у меня достаточно средств к принуждению и наказанию ослушавшихся.

Во многом эта негибкость привела к нынешнему кризису: при желании можно было договориться с Россией – с сохранением лица и даже к собственной экономической и политической выгоде: вероятно, Москва в ответ была готова на многое.

Похожая ситуация наблюдается по всему миру: везде Штаты действуют по принципу «сила есть – ума не надо».

На Ближнем Востоке подобное поведение уже привело США к резкому ослаблению позиций; перспективу конфликта с Китаем сделало почти необратимой; под отношения с союзниками в Европе и Азии заложило бомбы замедленного действия, которые, вероятно, сработают в ближайшие годы.

Со времён Второй мировой Соединённые Штаты создавали глобальную систему, в некотором роде – империю нового типа. Они последовательно брали под контроль политические и экономические процессы в мире, не встречая особого сопротивления – наоборот, все стремились встроиться в эту систему, получая взамен кто рынки сбыта и доступ к дешёвым деньгам, кто – зонтик безопасности и возможность не тратиться на армию, кто – новейшие технологии.

Сами США, оказавшись в роли метрополии Земли, снимали со всего этого сливки, и через несколько поколений в американском политическом классе утвердилось убеждённость, что такая система – не результат кропотливого труда и учёта интересов партнёров, а некое право по рождению, временами становящееся обузой. Отсюда и косность, и чем дальше – тем большая истеричность американской внешней политики, попытки силой принудить других поступать по-своему и, как следствие, подрыв всемирной американоцентричной системы.

Запас прочности у США солидный, кормовая база пока ещё обширна, альтернативные глобальные институты только начинают складываться, поэтому не стоит ждать заметных перемен в американской политике в ближайшие годы, тем более что внутренний раскол скорее наоборот, вынуждает усиливать внешнеполитический накал.

Вторая американская (а также европейская) иллюзия – что военный конфликт украинского масштаба можно выиграть без прямого в него вовлечения. Да, ВСУ неплохо держатся, однако Россия пока задействовала в СВО малую часть своих военных ресурсов, и степень эскалации с нашей стороны сейчас определяется политическими решениями, а не военными и мобилизационными возможностями. При желании и готовности мы можем кратно усилить натиск, на что ответить Западу и США без прямого вовлечения в конфликт своими войсками (как минимум ПВО и ВВС) будет крайне сложно. Однако президент Байден многократно подчеркивал, что на такое вмешательство он не пойдёт, покуда жив.

Европа

Главная иллюзия Европы – в том, что её сытое благополучие последних десятилетий является её собственной заслугой, и что в основе его – набор неких абстрактных ценностей. На самом деле благополучие Европы стояло на двух китах: американской военной, политической и экономической крыше и дешёвой ресурсной базе, прежде всего российской.

Отсутствие необходимости заботиться о собственной безопасности, о ресурсах и рынках сбыта, невозможность внутренних конфликтов, с одной стороны, способствовало невиданному экономическому взлету, настоящему золотому веку, а с другой – привело к вырождению европейских элит и политического класса, которые искренне полагали, что так будет всегда и что для этого достаточно культивировать ценности и стремиться распространить их на весь окружающий отсталый мир.

Именно этим объясняется упёртость Европы в украинском вопросе – упёртость, граничащая с фанатизмом. Европа с наибольшим жаром принимает самые злые антироссийские санкции, не считаясь ни с каким ущербом.

Если США в этом кризисе берут взаймы у будущего, то Европа натурально стреляет очередями по своим коленкам.

Здесь и сейчас она лишает себя крупного рынка, важнейшей для себя ресурсной базы и отправляется в почти колониальную зависимость от Вашингтона, обладающего, в отличие от Европы, реальной военной силой и реальным контролем за политическими и экономическими процессами в мире.

После того, как объединённая попытка Запада устроить России экономический шок и трепет провалилась, лидеры Европы пребывают в растерянности: одни и те же люди с разницей в пару дней могут говорить о необходимости военной победы над Россией и о необходимости дипломатического диалога – похоже, не очень понимая, что значит «военная победа» и что значит «дипломатический диалог».

Перспектива многолетнего кратного роста цен на энергоносители и, как следствие, деиндустриализации и падения уровня жизни, перспектива торговой войны с США в условиях всемирной рецессии, перспектива содержать разорённую Украину неопределённое количество лет, перспектива сотен миллиардов убытков от потери накопленных инвестиций в России уже отрезвляет, но не приводит пока ни к каким решениям – их просто некому принимать и проводить в жизнь. Плюс никуда не делись застарелые проблемы Евросоюза, о которые тот спотыкался в предыдущие годы: миграционный кризис, постоянное балансирование южной Европы на грани экономического коллапса.

Украина

Главная иллюзия Украины – вера в возможность построения мононационального, враждебного России государства в постсоветских границах со значительной долей русского населения, а также убеждённость, что такой Украине будут бесконечно благоволить как Запад, так и сама Россия – что называется, за красивые глаза.

Украина – не Польша, и попытка проводить свою политику привела к гражданскому конфликту, каждую из сторон которого поддержали Запад и Россия соответственно. После того как в 2014 г. этот конфликт перешёл в открытую фазу, из антироссийского форпоста Украина стала превращаться в оружие, в эдакий дрон-камикадзе Запада против России.

Следует признать, что это отчасти удалось: и ВСУ, и украинское государство в целом выдержали февральский удар, оправились и при поддержке Запада нанесли России к осени ряд болезненных поражений.

Военные успехи, однако, не носят стратегического характера, и их цена – смерть украинской экономики. По разным подсчётам, из Украины бежало до трети населения, производство ещё до начавшихся в октябре российских ударов по объектам энергетики сократилось наполовину, а к новому году, согласно официальным заявлениям Киева, уже на 70 процентов. Это значит – безработица, пустая казна, обнищание населения и массовые закрытия предприятий.

Да, сейчас Запад выступает для Украины мощным тылом и идёт для этого на серьёзные издержки, однако от прямого втягивания в бои уклоняется, перекладывая все тяготы и лишения на Киев. Чем бы ни закончилась горячая фаза конфликта, с его последствиями разорённой Украине, судя по всему, придётся разбираться самостоятельно, причём чем дальше, тем тяжелее будут эти последствия.

Впрочем, даже если среди украинских элит кто-то и догадывается о том, как их используют, остановиться они не могут. Слишком плотен контроль со стороны Запада, слишком велика идеологическая накачка, слишком далеко всё зашло.

Украина сейчас – это зомби, ходячий мертвец, и ходить он будет до тех пор, пока его гальванизирует Запад. Впрочем, даже в таком виде ВСУ способны воевать годами, тем более при нынешнем вялом течении конфликта.

Отказаться от гальванизации Украины Запад может только в одном случае: если ВСУ будут разгромлены и физически утратят способность воевать, если Украина физически уменьшится достаточно, чтобы потерять стратегическую значимость для Запада. Любые перемирия лишь отложат конфликт на будущее, и не стоит питать на этот счёт иллюзий.

***

Всемирный конфликт пока только разрастается. И для России, и для Запада он является экзистенциальным, и ни одна из сторон не проявляет склонности к компромиссу. Тем удивительнее, что военные действия носят пока сравнительно локальный характер, ограничиваясь одним украинским театром, да и на нём – дозированно и позиционно. Похоже, стороны сосредоточились на том, как научиться жить в новых условиях, а это значит, выработка следующего миропорядка и правил игры имеет шанс пойти относительно мирным путём, не превратившись в бесконечную борьбу всех против всех с риском перехода в ядерную катастрофу.

Инициативу в этом процессе получит тот, кто раньше других примет реальность, поймёт своё место в ней и станет действовать сообразно. Касается это не только перечисленных выше участников украинского кризиса, но и пока нейтральных стран, которым расставание с собственными иллюзиями только ещё предстоит.

Украина. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 января 2023 > № 4313708 Сергей Полетаев

Научно-технические итоги года: космические частицы вместо рентгена и 5D-принтер

Есть интересные российские разработки и в других областях: например, промышленный реактор с замкнутым топливным циклом и тяжелый беспилотный вертолет ВТ 440

В прошлом году в России запустили первый отечественный мюонный томограф, который позволяет получать снимки крупных объектов. А на Белоярской АЭС один из реакторов стал работать на топливе, содержащем плутоний. Раньше он считался радиоактивным отходом.

Представьте, что нужно проверить большую конструкцию — к примеру, пролет моста — на предмет скрытых внутренних дефектов. Способов сделать это, не разрушая исследуемый объект, не так уж много. Рентген не подходит: его проникающая способность ограничена. Но есть мюоны — это элементарные частицы, которые образуются в верхних слоях атмосферы. Они как нельзя лучше подходят для решения подобных задач.

Функциональный аналог рентгеновского аппарата, использующий такие частицы, называется «мюонный томограф». С середины прошлого века ученые по всему миру пытались использовать мюоны для определения внутренней структуры различных объектов, иногда успешно, иногда — нет. Но только в последние годы благодаря развитию компьютерных технологий стали появляться мюонные томографы, пригодные для промышленного применения. Россия — одна из немногих стран, сумевшая построить мюонный томограф. Он был создан специалистами АО ВНИИАЭС и университета МИФИ.

О том, как это работает, рассказывает руководитель проекта АО ВНИИАЭС Сергей Олейник:

«Мюоны образуются на высоте 15-20 километров от поверхности Земли в атмосфере. То есть источник у нас, грубо говоря, вся атмосфера Земли. Мы можем поставить наш приемник, мюонный томограф, где угодно, в любом положении и получить снимок. Для рентгена нужен источник, приемник и чтобы конкретно на одной плоскости, на одной линии с ними находился и объект исследования. А для нас это не ограничение — мы где угодно, как угодно можем его разместить. Мюоны космических лучей десятилетиями использовались для рентгенографии объектов. В известном эксперименте 1960-х годов нобелевским лауреатом Луисом Альваресом был применен этот метод для поиска скрытых камер сначала в пирамиде Хефрена в Гизе, затем более поздняя работа — была найдена тайная комната в пирамиде Хеопса».

Минувшей осенью прошли успешные испытания российского мюонного томографа на Калининской АЭС в Тверской области. С его помощью был получен снимок реакторного отделения размером 60 на 60 метров. Разработчики рассчитывают, что через несколько лет появятся образцы, которые позволят «просвечивать» большие инфраструктурные и промышленные объекты, такие как, например, мосты и плотины.

А на другой АЭС — Белоярской — в прошлом году произошло то, что можно назвать революцией в атомной энергетике. Реактор БН-800 был переведен на замкнутый топливный цикл с использованием не только урана, но и плутония, который раньше считался радиоактивным отходом. О значении этого события говорит директор «Атоминфо-центра», главред издания «Атоминфо.ру» Александр Уваров:

«У урана, который добывается в природе, есть два изотопа, и только один из них может использоваться как топливо — 235-й. Его менее 1%. Если мы замыкаем топливный цикл, возвращаем туда плутоний, который образуется из второго изотопа урана, мы увеличиваем запас топлива для атомной энергетики примерно в 100 раз. Сейчас говорят, что урана хватит, допустим, на 100 лет для российской атомной энергетики. Умножаем 100 на 100, получаем, что хватит на 10 тысяч лет. Или же наоборот, мы можем увеличить в 100 раз наш атомный парк, если обществу потребуется для каких-то целей океан энергии — допустим, мы захотим осветить всю тайгу, или запускать там каждый день огромные лайнеры на Марс, или прочее. Так вот, собственно, что это и дает, это замыкание топливного цикла — это стократное увеличение топливообеспечения атомной энергетики».

В некоторых других странах, в частности в США, есть небольшие исследовательские реакторы на плутонии, но только Россия смогла довести эту технологию до промышленного применения.

Есть интересные разработки и в других областях. Например, промышленный 5D-принтер, созданный российской компанией «Стереотек». Конечно, речь не о дополнительном пятом измерении, которое то ли есть, то ли нет. Такое название новой технологии, скорее всего, было выбрано только для маркетинга. Но сама технология, безусловно, весьма интересная.

В 5D-принтере «Стереотек» печатающая головка может перемещаться в двух направлениях, как это было и в 3D-принтере. Но вместо стола в камере есть небольшое цилиндрическое основание, которое также может перемещаться по вертикали. Кроме этого, оно может вращаться и наклоняться. Благодаря наложению и переплетению слоев детали получаются более прочными. Кроме того, пятиосевая печать позволяет снизить расход пластика, поскольку при печати сложных трехмерных деталей не нужны дополнительные поддерживающие элементы, которые используются при обычной 3D-печати.

Конечно, микрочип 5D-принтер не напечатает, а вот любую, даже самую сложную механическую деталь он сделать может. Эти принтеры уже используются для изготовления запчастей к импортному оборудованию, которые теперь не поставляются в Россию. Технология внедрена на ряде промышленных предприятий. О дальнейших планах рассказывает соучредитель компании «Стереотек», руководитель по развитию Анатолий Тулаев:

«Мы предоставляем нашим клиентам не просто принтер, который может находиться территориально на заводе. Наша задача — чтобы этот принтер печатал, и поэтому наша миссия звучит так: в каждом промышленном предприятии на планете Земля эффективно эксплуатируется 5D-принтер. И для того чтобы это произошло, мы насыщаем цифровую библиотеку, которая позволяет нажатием одной клавиши получить деталь. Условно, конечно, нажатием одной клавиши — понятно, что потребуется это сначала откалибровать, настроить, поменять материал. Но в целом рано или поздно мы должны создать максимально удобный, максимально применимый и простой в эксплуатации механизм, чтобы без каких-либо технических знаний, без специфических практик любой, вплоть до трех классов образования, человек мог легко напечатать ту или иную деталь, выбрав ее из нашей библиотеки цифровой деталей».

И еще одно важное событие прошлого года. Начались полеты первого тяжелого беспилотного вертолета, официально допущенного к эксплуатации в России. Речь об аппарате ВТ 440 с массой полезной нагрузки в 100 килограммов и радиусом действия до 300 километров с возвращением в точку вылета. Это идеальный транспорт для доставки в автоматическом режиме грузов в труднодоступные районы.

Минувшим летом тяжелый беспилотник был испытан в Ямало-Ненецком автономном округе. Сейчас он эксплуатируется на Ямале, выполняя регулярные полеты по заказу российской нефтяной компании.

Тяжелый беспилотный вертолет был разработан и выпускается московской компанией НПП «Радар ммс». Сегодня одна из главных задач производителя — отказаться от импортных комплектующих в пользу российских, отмечает директор направления беспилотных авиационных систем НПП «Радар ммс» Василий Анцев:

«Да, пока там используется импортный двигатель, но, собственно говоря, ничего не стоит на месте, и есть в том числе российские производители. Но чтобы российские производители двигателей начали делать серию и начали удовлетворять требованиям рынка по ресурсу и по стоимости, надо оказывать некую господдержку в этой части. Производить мы можем таких беспилотников достаточно много, но если нам скажут завтра произвести тысячу вертолетов, мы, конечно, это не сделаем, поскольку, сами понимаете, это требует и вложений в производственную площадку. То есть необходимы дополнительные станки, необходимы дополнительные кадры, необходимы заводы, цеха, ангары, которые надо строить, и за несколько дней это не делают. В пределах года-полутора можно выстроить такую историю, чтобы производить их тысячами».

Как видно, интересные инновационные разработки в России есть. Важно, чтобы они не остались в единичных экземплярах, а пошли в серию.

Михаил Задорожный

Россия. УФО > СМИ, ИТ. Образование, наука. Электроэнергетика > bfm.ru, 4 января 2023 > № 4267620 Сергей Олейник

Встреча Михаила Мишустина с руководителем Федеральной службы по интеллектуальной собственности Юрием Зубовым

Обсуждалась, в частности, работа ведомства по внедрению электронных сервисов, а также совершенствованию законодательства в сфере интеллектуальной собственности.

Из стенограммы:

М.Мишустин: Уважаемый Юрий Сергеевич!

Работа возглавляемой Вами службы имеет очень важное значение для укрепления технологического суверенитета России, поиска новых прорывных решений в самых разных направлениях.

Регистрация прав на интеллектуальную собственность является очень важной составляющей, особенно в период, когда на нашу страну оказывается очень сильное санкционное давление.

Президент обращал неоднократно внимание на то, что нашей стране пытаются закрыть доступ к зарубежным высокотехнологичным продуктам, и делают это, скажем так, всё более и более активно.

У нас в стране, как известно, очень большое количество предпринимателей, инноваторов, учёных, которые хотели бы зарегистрировать права на свои продукты, стремятся к этому, и для них нужно создать комфортные условия.

Важно, чтобы процесс оформления прав интеллектуальной собственности был коротким. Насколько я знаю, у нас в стране он чуть более четырёх месяцев. Это один из самых хороших результатов в мире. А в мире примерно от года до двух с половиной, это в среднем.

Юрий Сергеевич, расскажите, как строится работа по внедрению в том числе электронных сервисов оказания услуг Вашим агентством.

Ю.Зубов: Уважаемый Михаил Владимирович! Прежде всего я хотел бы сказать, что интерес к интеллектуальной собственности в нашей стране есть. Компании, университеты продолжают регистрировать свои заявки, то есть кардинальных изменений нет.

Практически половина всех заявок на изобретения подаётся сегодня от российских вузов, 46%, что действительно является очень важным индикатором. Важно, что есть и задел, и стремление бизнеса инвестировать в высокие технологии. Инвестиции в интеллектуальную собственность за последние пять лет выросли в два раза и составили 1 трлн рублей. Всего инвестиции в нематериальные активы с учётом интеллектуальной собственности сейчас насчитывают порядка 9,5 трлн рублей.

Россия находится в мировой десятке по количеству заявок на изобретения. Мы действительно работаем очень оперативно и, по сути, сохраняем предельно быстрые сроки – работаем на 80% быстрее, чем самые крупные мировые ведомства США, Японии, Кореи, Китая.

Много удаётся сделать за счёт цифровой трансформации наших административных процедур. Так, мы свои сервисы предоставляем 24/7 на портале государственных услуг, на собственном сайте.

Нам удалось создать цифровое пространство, в котором заявитель и ведомство работают в электронной среде от подачи заявки до выдачи электронного охранного документа.

Этим сервисом очень активно пользуются, 23 тыс. заявок в этом году уже подано по программному обеспечению. Это на 18% больше, чем в прошлом году.

Также активно сервисом электронной подачи заявок пользуются и организации при подаче заявок на товарные знаки, 90 тыс. уже с начала года было подано. Большинство из них в электронном виде – и, что тоже не может не радовать, от российских компаний.

Кроме того, Роспатент принимает заявки на объекты в трёхмерном измерении. Это позволяет из инжиниринговой системы, не теряя времени, не переводя в двухмерную плоскость, сразу передавать заявки в систему регистрации Роспатента. Соответственно, скорость экспертизы увеличивается, повышается её качество.

Могу сказать, что хотя данный сервис пока молодой, но 70 заявок уже подали. В целом у трёхмерных моделей большое будущее в сфере интеллектуальной собственности. Мы уверены, что система регистрации будет основываться на них. Тому есть подтверждение. В прошлом году во Всемирной организации интеллектуальной собственности был утверждён новый стандарт по трёхмерным моделям при непосредственном участии Роспатента.

Мы не забываем и о необходимости развивать наши цифровые технологии в евразийском пространстве, активно работаем с Евразийским патентным ведомством, а также в двусторонних форматах с нашими партнёрами – патентными ведомствами.

М.Мишустин: Юрий Сергеевич, очень важно обеспечить доступ к базам данных Роспатента для всех наших потребителей, это и наши инноваторы, промышленники, предприниматели, которые так или иначе хотят зарегистрировать свои достижения, свои новые проекты. Необходимо дать им возможность посмотреть то, что уже сделано другими, для того чтобы в нормальной, здоровой конкуренции они могли открыть для себя новые ниши и для изобретательства, и для экспертной оценки продуктов и технологий, которая также очень важна для выявления новых направлений работы бизнеса.

Что сейчас делается для того, чтобы компании, которые занимаются импортозамещением и новыми технологиями, могли быстрее адаптироваться? Вы знаете, что на сегодняшний день производство в рамках замещения импортной продукции является очень важным направлением. Что делает служба для этого?

Ю.Зубов: Михаил Владимирович, мы в этом году открыли новый цифровой IT-продукт, это поисковая платформа. В ней агрегировано более 150 млн единиц патентной информации, это и российская информация, и зарубежные патенты. Главное, что она позволяет сделать очень важный шаг – в бесплатном режиме всем изобретателям, учёным, предпринимателям провести патентный поиск. Есть простой интерфейс, который позволяет понять, насколько мировой уровень данного изобретения в данном решении подчеркивается.

С апреля текущего года заработал Центр содействия опережающим технологиям. Благодаря тому, что мы работаем в команде с Министерством экономического развития, Министерством промышленности и торговли, конечно же, с региональным бизнесом, с Московским медицинским кластером, мы смогли за короткий период времени провести более 100 экспертиз, и после этих экспертиз нам удалось донести до предпринимателей, каким образом необходимо комплексно обеспечить охрану своих изобретений. Уже есть поданные заявки и выданные патенты.

Приведу примеры некоторых из них. IT-стартапы из Финансового университета получили патент на помощь инвалидам по зрению в навигации по социальным объектам, по городским объектам в целом.

Мы работаем и с крупным бизнесом. Недавно «Газпром нефть» получила патент на новую технологию по созданию нефтяного игольчатого кокса. Благодаря новому решению выход продукта получается гораздо больше, а себестоимость остаётся прежней.

Очень важное новое направление работы ведомства – экспертно-аналитическая поддержка прорывных крупных научно-технологических проектов с вытягивающим эффектом. Суть работы заключается в том, что благодаря экспертному сопровождению мы ведём проект от идеи до её патентования, коммерциализации, постановки на учёт и вывода на готовую продукцию.

Президент сказал о важности и необходимости развития кредитования под залог интеллектуальной собственности. По Вашему поручению мы совместно с Министерством экономического развития, Банком России, бизнесом отрабатываем вопрос, каким образом создать все необходимые условия, комплексную инфраструктуру для того, чтобы процесс кредитования под залог интеллектуальной собственности начался.

Интеллектуальная собственность – непростой объект, и очень важно сразу определиться с понятными, чёткими критериями для банков и регулятора по тому, каким образом должна эта оценка производиться.

Уже сделан первый шаг, для этого создан в структуре Роспатента центр оценки интеллектуальной собственности. Роспатент работает в этом направлении для того, чтобы создать ещё и методику по оценке интеллектуальных прав. В качестве обратной связи мы получаем от экспертов и от оценщиков важную информацию. Действительно, у нас не хватает сегодня IT-продукта, баз данных, которые есть у зарубежных стран. И нашим оценщикам приходится пользоваться иностранными решениями.

Совместно с Министерством экономического развития нам удалось подготовить новый федеральный стандарт оценки, будем в следующем году его запускать.

Отдельное внимание Роспатент уделяет совершенствованию законодательства Российской Федерации в сфере интеллектуальной собственности, для того чтобы снять барьеры для бизнеса по работе в инновационных направлениях и охране интеллектуальных прав, в патентной активности.

Одним из ключевых вопросов, который сейчас находится в нашей повестке, является необходимость предоставить самозанятым гражданам возможность регистрировать товарные знаки на себя. И со следующего года у них такая возможность появится. Их более 5 миллионов человек, все они смогут обеспечить свои бренды правовой охраной и таким образом увереннее себя чувствовать при выходе на российские и международные торговые площадки.

Ещё один важный момент, который мы сейчас реализуем, – это работа в части именно налогового законодательства. Уже в этом году предприятиям можно зарегистрировать правовую охрану и поставить на учёт свои разработки без дополнительной налоговой нагрузки.

И, наверное, самый перспективный проект, над которым мы работаем, – это проект совершенствования так называемого режима патентной коробки: предприятия смогут в будущем получить льготу по налогу на прибыль от распоряжения интеллектуальными правами.

М.Мишустин: Как Вы знаете, Правительство оказывает всестороннюю поддержку предпринимателям, которые вкладываются в инновации. И очень важно формировать комфортную регуляторную среду, в том числе и налоговые льготы, о которых Вы сказали, для того чтобы именно такой, если хотите, инкубатор инноваций работал и со стороны государства, и со стороны бизнеса.

И несмотря на все сложности, которые на сегодняшний день есть, необходимо, конечно, обеспечивать максимальную гарантию прав на продукты интеллектуальной собственности, которые так или иначе находятся за рубежом, даже в недружественных странах.

Понимая всю сложность этого, надо тем не менее сделать всё, чтобы максимально защитить права российских предпринимателей, бизнеса на такую продукцию.

Просил бы Вас взять этот вопрос под особый контроль.

Ю.Зубов: Михаил Владимирович, обязательно проработаем максимально быстро Ваше поручение. Роспатент всегда готов работать на благо российских изобретателей, отечественных промышленников, чтобы защитить их интеллектуальные права в России и за рубежом.

Россия > Образование, наука. СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 4 января 2023 > № 4259061 Юрий Зубов

Акимом Актобе назначен бывший вице-министр энергетики РК

Мурату Журебекову 44 года.

Мария Казанская

Назначен аким города Актобе, передает Liter.kz со ссылкой на пресс-службу акимата города.

Распоряжением акима Актюбинской области Ералы Тугжанова по согласованию с Администрацией Президента РК и маслихатом города акимом Актобе назначен Мурат Журебеков.

Сегодня глава региона представил его активу города.

Мурату Журебекову 44 года. Он выпускник Актюбинского государственного университета им. К. Жубанова, Казахстанского института менеджмента, экономики и прогнозирования, университета Strathclyde (Глазго, Шотландия). В 2013 году окончил Гарвардскую школу бизнеса (Бостон, США), в 2019 году – Казахстанско-Британский технический университет.

Трудовую деятельность начал в 2001 году ведущим специалистом управления проектами ЗАО “КазТрансГаз”. В последующие годы занимал различные руководящие должности в ЗАО “КазТрансГаз”, “Интергаз Центральная Азия”, национальной компании “КазМунайГаз”.

С декабря 2019 года до назначения акимом Актобе занимал должность первого вице-министра энергетики РК.

Ранее сообщалось, что президент Токаев освободил его от этой должности 4 января. В этот же день произошло назначение на новый пост.

Казахстан > Электроэнергетика. Госбюджет, налоги, цены > liter.kz, 4 января 2023 > № 4256384

Как не разочаровать историю

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Доктор политических наук, профессор, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Важный урок истории состоит в том, что нахождение внутри опасного эксперимента делает особенно важной способность власти и общества отвечать на постоянно возникающие в процессе тактические вызовы. Обо всём остальном история позаботится без нашего участия, главное – это не мешать ей и не разочаровывать.

Каждое крупное внешнеполитическое событие имеет свою историческую аналогию, однако это никогда не означает, что настолько же похожими по своей природе и содержанию окажутся его последствия. Иначе правители не начинали бы войн, а понимание международной политики сводилось бы к знанию нескольких достаточно простых алгоритмов, было бы доступно для математического анализа. Исторической аналогией произошедшего в 2022 г. выхода России из институтов, правил и всего распорядка жизни в рамках глобализации во главе с США может быть прекращение выплаты Москвой в 1472 г. «ордынского выхода», то есть дани, что многие историки считают завершением периода зависимости Руси от татар.

В обоих случаях мы имеем дело с завершением политически обусловленных и исторически укоренённых политико-экономических отношений. После завершения холодной войны Россия присоединилась к особой системе правил, в которой безопасность и развитие обусловлены подчинением одному лидеру. Выплата дани Орде была основой сравнительно спокойного развития русской государственности в отношениях с его важнейшим соседом.

Аналогия тем более напрашивается, поскольку в уходящем году этому знаменательному событию исполнилось 550 лет. А стало быть, столько же – и фактическому непрерывному суверенитету Русского государства. Однако мы также знаем, что прекращение выплаты дани не стало достаточным для того, чтобы поставить точку в истории русско-ордынских отношений. Для этого потребовалась формальная победа в ходе вооружённого противоборства, известного нам, как «стояние на Угре».

Если мы обратимся к событиям, связанным уже с этим столкновением, то увидим, что его будущий результат был совершенно не очевиден для современников. Столь сейчас и для нас неочевидно будущее отношений России и Запада, решительный шаг к пересмотру которых был сделан в уходящем году. И для того, чтобы за прекращением зависимости фактической последовало урегулирование формальной стороны дела, только схожести контекста сравниваемых нами событий 1472-го и 2022 г. может оказаться недостаточно. История учит, что даже наиболее благоприятные условия нуждаются в подкреплении в виде решимости и упорства государственных деятелей. Хотя, чего греха таить, именно контекст является для нас пока основным вдохновляющим фактором.

И для этого есть основания. Неслучайно, что придуманное летом 2022 г. понятие «мировое большинство» стало настолько привлекательным для значительной части российских наблюдателей. Оно, во-первых, отражает наше собственное открытие мира за пределами Запада, а, во-вторых, стремится формализовать оценку состояния внешних условий, ставшую, судя по всему, одним из факторов российской решительности в украинском вопросе. И то, и другое крайне полезно для нашего интеллектуального развития и формирования моральной готовности к будущему.

Поэтому не хочется упускать из внимания важный, хотя и достаточно абстрактный, момент: мы не можем говорить о мировом большинстве как о совокупности стран, которые тем или иным образом поддерживают Россию. Поступать так означало бы тешить себя иллюзиями, для которых в реальности нет ровно никаких оснований.

Нравится нам это или нет, но эгоистические интересы остаются единственным основанием для внешней политики сколько-нибудь ответственных перед своими гражданами государств.

Однако мы вправе говорить об этом явлении как о системном признаке состояния международных отношений, когда значительное количество стран стремятся проводить сравнительно независимую внешнюю политику, без связи с Россией как таковой.

Данное явление, таким образом, отражает не содержание, а природу международных отношений в настоящее время – точно так же, как завершение средневековой системы и смена её на эпоху сравнительно суверенных государств было важнейшим признаком «длинного» XVI века. И в этом плане Московское государство Ивана Третьего было уже в будущем, а Большая Орда талантливого полководца хана Ахмата – в прошлом, которое неизбежно заканчивалось. Это не значило, что другие «суверенные» государства стремились помочь Руси в освобождении от ордынской зависимости: они либо были враждебны, как польско-литовское королевство, либо безразличны к нашим проблемам. История не даёт точных аналогий в плане причинно-следственной связи событий. Однако она даёт уроки, важнейшим из которых является то, что решительную схватку каждый ведёт сам. Мы же не можем предположить, что для США поддержка многочисленных союзников является жизненно важным фактором.

«Историческая обречённость» Орды уже с середины XV века не значила потерю способности нанести Москве удар, от которого та могла и не оправиться.

Быть на правильной стороне истории важно, но недостаточно для того, чтобы победить – здесь требуется большее.

Ставки противников России и сейчас чрезвычайно велики. И тем более серьёзным станет их сопротивление, даже первые проявления которого уже доставляют России беспокойство. Трудное решение о начале специальной военной операции бросило вызов всей системе правил, на которых основано могущество Запада, его способность выступать главным распределителем экономических и политических благ в глобальном масштабе.

Признать ослабление такой системы свершившимся фактом означало бы для США и союзников необходимость создавать новые правила и, самое важное, перестраивать «на ходу» всю систему своего взаимодействия с мировой экономикой и политикой. Есть основания думать, что к этому сейчас на Западе интеллектуально и экономически не вполне готовы, что также делает более естественным выбор в пользу продолжения борьбы. Особенно с учётом того, что пока военные усилия России не являются настолько успешными, чтобы убедить её противников признать своё поражение. А второй противник Запада – Китай – постоянно даёт поводы для сомнений в его решимости.

Точно так же был естественным выбор в пользу последней попытки сломать растущую самоуверенность Москвы для слабеющего, но всё ещё сильного ордынского государства. Его хозяйственная система была основана на получении дани с зависимых территорий, даже если формально они обладали весьма значительной степенью самостоятельности. Слом такого порядка означал непоправимый ущерб экономическим основам существования и поэтому ордынские правители оказались в практически безвыходном положении. Сама же Москва не выглядела в их глазах настолько грозно, чтобы идти навстречу её притязаниям: процесс объединения вокруг неё даже великорусских земель был ещё не завершён.

Чем Москва в решающий период 1472–1480 гг. действительно обладала, так это крепким государственным организмом, в основе которого был русский народ, уже тогда становившийся многонациональным. Именно это, вместе с наличием хорошей экономической базы, позволяло внешней политике быть достаточно гибкой, способной к ситуативным коалициям и свободе выбора между наступательными и оборонительными действиями. Уверенно маневрировать и не впадать в уныние при тактических неудачах может позволить себе государство, в котором присутствует внутренняя общность интересов и целей.

Прекращая выплату дани Орде, Великий князь Иван Третий не действовал на основе единого и утверждённого плана. Иначе он не колебался бы так перед каждым решительным шагом, не противились бы разрыву с Ордой «богатые и брюхатые» московские бояре, и не потребовалось бы на финальном этапе решительное вмешательство высших иерархов православной церкви. Поэтому другой важный урок истории состоит в том, что нахождение внутри опасного эксперимента делает особенно важной способность власти и общества отвечать на постоянно возникающие в процессе тактические вызовы. Обо всём остальном история позаботится без нашего участия, главное – это не мешать ей и не разочаровывать.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 января 2023 > № 4313709 Тимофей Бордачев

ИНТЕРВЬЮ РУКОВОДИТЕЛЯ РОСАВИАЦИИ АЛЕКСАНДРА НЕРАДЬКО ОТРАСЛЕВОМУ ЖУРНАЛУ «АВИАСОЮЗ» К 100-ЛЕТИЮ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ГРАЖДАНСКОЙ АВИАЦИИ

9 февраля 2023 г. российская и мировая авиационная общественность отмечает знаменательный юбилей – 100-летие со дня основания гражданской авиации России. Указом Президента Российской Федерации от 9 февраля 2013 г. № 98 установлен профессиональный праздник – День работника гражданской авиации и определена дата его празднования – 9 февраля.

Отечественная гражданская авиация – это великие свершения и открытия, героический труд и легендарные подвиги российских авиаторов, славная история и всенародное признание. Огромный путь проделан от мечты человека о полете до создания мощной инфраструктуры, которая обеспечивает воздушные перевозки. Стремление подняться над землей и увидеть ее красоту воплотилось в реальность и стало важным фактором, влияющим на все стороны жизни.

За вековую историю отечественная гражданская авиация кардинально преобразилась. От первых полетов маломестных самолетов деревянной конструкции – до отечественных многоместных магистральных пассажирских самолетов, от первого аэродрома на Ходынском поле в Москве – до современных авиагаваней по всей стране, от десятка самолетов в распоряжении Акционерного общества «Добролета» – до нескольких тысяч самолетов и вертолетов в гражданской авиации России XXI века. И это далеко не все примеры, которыми по праву гордится наша крылатая отрасль.

Гражданская авиация на всем протяжении своего существования играла ключевую роль в развитии экономики самой большой по территории в мире страны и укреплении ее обороноспособности.

Сегодня, являясь составной частью единой транспортной системы Российской Федерации, гражданская авиации России – одна из самых высокоразвитых отраслей народного хозяйства, оказывающая непосредственное влияние на уровень ее социально-экономического развития и связанность регионов.

Во многих регионах России, на Крайнем Севере, в Сибири, на значительной части территории Дальнего Востока авиационные перевозки являются фактически единственным средством транспортных возможностей населения. Существенным вызовом для нас сегодня стало развитие региональных авиаперевозок и авиатранспортной инфраструктуры как решающего фактора для повышения авиационной подвижности граждан, расширения экономических связей, выравнивания географического дисбаланса на рынке труда и, в итоге, сохранения национальной целостности страны.

Наша крылатая отрасль традиционно активно используется в народном хозяйстве для выполнения работ по строительству трубопроводов, мостов, ЛЭП; участвует в проведении работ в интересах сельского хозяйства, геологоразведки, рыбного промысла. Воздушный транспорт используют для спасения людей и оказания срочной медицинской помощи.

Деятельность авиатранспортного комплекса оказывает значительное влияние на развитие смежных отраслей экономики, способствует качественному скачку транспортного машиностроения, транспортного строительства, многогранных сегментов сферы услуг.

И главное, что в отрасли работают настоящие профессионалы. Именно это позволяет отрасли постоянно развиваться, совершенствоваться, внедрять новые технологи и достигать значимых результатов.

Отечественная гражданская авиация уже в течение многих десятилетий хорошо известна в мире под знаменитым брендом – Аэрофлот. Именно это наименование получила наша крылатая отрасль в 1932 г. после образования Главного управления Гражданского воздушного флота (ГУ ГВФ).

Авиационным сообщением к концу 1950-х гг. были обеспечены столицы всех союзных республик, а также все областные и краевые центры страны. В международном сообщении в первое послевоенное десятилетие Аэрофлотом выполнялись регулярные рейсы в 14 стран: Австрию, Болгарию, Венгрию, Германию, Польшу, Румынию, Финляндию, Чехословакию, Швецию, Югославию, Афганистан, Иран, Китай и Монголию. В 1980 г. регулярные рейсы из СССР выполнялись в 85 государств, в 1990 г. – в 98.

Важное значение для дальнейшего развития отрасли стало образование Министерства гражданской авиации СССР в 1964 г.

В 1960-1970 гг. объемы применения авиации в народном хозяйстве постоянно увеличивались. Наиболее распространенными видами деятельности были: авиационно-химические работы в сельском хозяйстве; обслуживание лесного хозяйства; оказание медицинской помощи и проведение санитарных мероприятий; обслуживание рыбной промышленности и гидрометеорологической службы; воздушные съемки; транспортно-связанные полеты. Велика роль гражданской авиации в этот период в освоении Арктики и Антарктики для обеспечения работой на этих территориях научных экспедиций.

За высокие достижения тружеников отрасли Аэрофлот дважды был удостоен высших государственных наград СССР: 9 февраля 1963 г. – орденом Ленина, 9 февраля 1973 г. – орденом Октябрьской революции.

В 1990-х гг. произошло кардинальное преобразование системы авиаперевозок в связи с переходом отрасли на работу в условиях рыночной экономики. Как и во всей отечественной экономике, в российской гражданской авиации начался стремительный разрыв многих хозяйственных связей как внутри страны, так и между бывшими союзными республиками. На базе авиапредприятий Аэрофлота были образованы отдельные авиакомпании с разной формой собственности.

В целом, с начала 1990-х гг. до 2000-х гг. произошло существенное, почти в 3 раза, снижение пассажирооборота и объемов перевозок пассажиров, несмотря на значительные подвижки в области развития международных авиаперевозок, которые выросли более чем на 20-30% и составили около 40% общего объема перевозок.

Эти важнейшие для отрасли показатели удалось восстановить только после 2011 г., в котором российские авиакомпании перевезли свыше 64 млн пассажиров, что свидетельствует о переходе отрасли от периода восстановления к этапу устойчивого развития. В 2012 г. услугами российских авиакомпаний воспользовалось уже более 70 млн человек.

В настоящее время 115 авиакомпаний имеют сертификат эксплуатанта для осуществления коммерческих воздушных перевозок. Кроме того, почти 200 эксплуатантов могут осуществлять авиационные работы и более 60 – в сфере авиации общего назначения.

Состояние транспортной отрасли до 2020 г. в области гражданской авиации можно характеризовать поступательным ростом основных производственных показателей.

В 2019 г. российскими авиакомпаниями было перевезено свыше 128 млн пассажиров и 1,15 млн т груза и почты. Интенсивность воздушного движения в 2019 г. достигла рекордной отметки в 1,83 млн полетов.

Объем перевезенных пассажиров российскими авиакомпаниями в 2019 г. превзошел рекордный отраслевой показатель в РСФСР – 91 млн перевезенных пассажиров в 1990 г.

2020 г. из-за COVID-19 стал годом принятия сложных и ответственных решений и научил нас противостоять вызовам, работать сплоченной командой, быстро реагировать на изменения, быть гибкими и еще более эффективными.

Следует напомнить, что оперативно были приняты решения Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации о выделении субсидий на частичную компенсацию расходов авиакомпаний и аэропортов в связи со снижением доходов в результате падения объемов пассажирских воздушных перевозок. Это позволило продолжить авиакомпаниям и аэропортам свою деятельность бесперебойно и, что важно, сохранить специалистов авиационного персонала.

И говоря о «сплоченной команде», следует напомнить о вывозных рейсах. Высоко оцениваю работу российских авиакомпаний, которые в сложных условиях выстроили взаимное сотрудничество и оперативно включились в эту работу. Была организована целая кампания по возращению российских граждан с территории иностранных государств по международному авиасообщению из-за COVID-19. За семь месяцев, начиная с середины марта 2020 г., более 312 тыс. граждан России и других государств, в первую очередь стран СНГ, были доставлены домой специально организованными вывозными авиарейсами.

В 2021 г. авиапредприятия гражданской авиации России, оптимизировав свои бизнес-планы, начали постепенное восстановление. Увеличился объем внутрироссийских авиаперевозок, который достиг 87,5 млн человек, превысив показатели не только 2020 г. на 56%, но и 2019 г. – на 20%. На международных авиалиниях также наблюдалась положительная динамика.

Сегодня, несмотря на санкции со стороны недружественных государств, принимаются значительные меры для сохранения и развития сети маршрутов, расширяется география полетов внутри России. Особое внимание уделяется стоимости авиаперевозок и доступности авиатранспорта для населения.

В 2022 г. руководством страны принято решение о выделении значительного объема средств из бюджета в целях сохранения отрасли – 172 млрд рублей. Эти меры направлены на поддержку внутренних воздушных перевозок, программы субсидирования региональных перевозок и перевозок наименее защищенных категорий граждан и субсидирование Дальневосточной авиакомпании. Меры поддержки позволили сохранить средний уровень тарифа на уровне последних двух лет и избежать роста стоимости билетов в летний период 2022 г. Также оказана помощь по организации воздушного движения и поддержка закрытых аэропортов южных регионов.

Принятые меры обеспечивают стабильность работы авиакомпаний и позволяют им сохранить перевозки на маршрутах внутренних воздушных линий, а временно закрытым аэропортам юга и центральной части России – обеспечить содержание аэропортовой инфраструктуры и сохранить персонал.

Руководством страны, авиационными властями и авиакомпаниями Российской Федерации принимаются значительные усилия по наращиванию темпов развития и достижению высоких результатов к 100-летнему юбилею отрасли. По итогам 2022 г. планируется перевести почти 100 млн пассажиров, несмотря на санкции и сложные экономические условия.

Переход на рыночную экономику в начале 1990-х гг. внес коррективы в развитие аэропортовой инфраструктуры. Были оптимизированы производственные мощности, произошло снижение общего количества аэропортов и часть из них были переоборудованы в посадочные площадки.

С начала 2000-х гг. объекты аэродромной инфраструктуры активно модернизируются и обновляются, строятся новые взлетно-посадочные полосы, реализуются мероприятия по устранению инфраструктурных ограничений и повышению уровня экономической связанности территории Российской Федерации посредством расширения и модернизации авиационной инфраструктуры. Операторы аэропортов внедряют передовые методы обслуживания пассажиров, используют эффективные и рациональные методы работы, переходят на «цифру».

В рамках государственных программ модернизации аэропортовой инфраструктуры с 2005 г. построены и реконструированы сотни объектов аэродромной инфраструктуры в аэропортах страны, от Владивостока до Калининграда.

В новейшей истории Российской Федерации также введены в строй новые инфраструктурные объекты гражданской авиации. В 2014 г. начал работать новый аэропорт «Ясный» на острове Итуруп. В 2017 г. введен в эксплуатацию новый современный аэропортовый комплекс «Платов» в Ростове-на-Дону, а в 2019 г. – «Гагарин» в Саратове. При участии частных инвестиций построены аэропорты Саббета, Тобольск, Утренний.

При подготовке приема гостей и участников значительных международных мероприятий – саммита АТЭС 2012 г., Универсиады 2013 г., Зимней Олимпиады 2014 г., саммитов ШОС-БРИКС 2015 г., Чемпионата мира по футболу 2018 г. – полностью обновлены аэропортовые комплексы Владивостока, Казани, Уфы, Сочи и все аэропорты городов, которые принимали Чемпионат мира по футболу 2018 г.

Модернизация более 60 объектов аэродромной инфраструктуры включена в федеральный проект «Развитие региональных аэропортов и маршрутов» комплексного плана модернизации и расширения магистральной инфраструктуры на период до 2024 г.

В настоящее время в Государственный реестр аэродромов и вертодромов гражданской авиации Российской Федерации включено 229 аэродромов и пять вертодромов гражданской авиации, из них 79 аэропортов открыты для выполнения международных полетов. Также в России используется около 2430 посадочных площадок.

Говоря об инфраструктуре гражданской авиации, следует особо остановиться на развитии Единой системы организации воздушного движения.

Единая система организации воздушного движения (ЕС ОрВД) Российской Федерации постоянно развивается и модернизируется. Внедряются самые перспективные и передовые технологии аэронавигационного обслуживания, вводятся в эксплуатацию и осваиваются уникальные комплексы технических средств и систем организации воздушного движения.

В Российской Федерации в настоящее время функционирует 14 региональных центров Единой системы организации воздушного движения Российской Федерации. Модернизация и строительство укрупненных центров Единой системы организации воздушного движения РФ осуществлялись в соответствии с поручением Правительства Российской Федерации в целях оптимизации использования воздушного пространства, повышения пропускной способности воздушного пространства, сокращения эксплуатационных расходов и повышения уровня безопасности полетов. Это позволило улучшить взаимодействие между диспетчерами смежных секторов и повысить эффективность организации воздушного движения.

Единая система организации воздушного движения Российской Федерации, оснащенная современным отечественным оборудованием, готова предоставить пользователям аэронавигационных услуг, российским и иностранным авиакомпаниям, более качественные и главное – безопасные условия использования воздушного пространства.

XXI век, век цифровизации и глобализации, преумножив достижения поколений прошлого века, наполнил мечту человека о покорении воздушного океана новыми гранями и дал нашей отрасли стремительный импульс развития.

Сегодня в гражданской авиации России внедряются современные решения и лучшие мировые практики в области информационных технологий, с помощью которых модернизируются и строятся новые аэропорты, обновляется авиапарк, оптимизируются технологии обслуживания авиапассажиров и расширяется спектр услуг организаций гражданской авиации. В отраслевых учебных заведениях по современным образовательным программам готовятся специалисты для гражданской авиации, в том числе по наиболее актуальным и перспективным направлениям: подготовка к освоению эксплуатации новейших отечественных воздушных судов (МС-21, вертолеты нового поколения и др.); внедрение в эксплуатацию беспилотных летательных аппаратов и др.

В отрасли активно внедряются цифровые технологии – незаменимые помощники. Именно они помогают авиакомпаниям в вопросах увеличения среднесуточного налета, сокращения оборачиваемости самолета в аэропорту, снижения себестоимости рейса, прогнозирования отказных состояний и во многих других процессах. Конечно, большое внимание уделяется пассажиру: повышение качества обслуживания, продажа авиабилетов, бесконтактная регистрация и оформление багажа. Все это и многое другое делают сейчас авиакомпании благодаря «цифре».

В аэропортах наблюдается внедрение цифровизации для управления инженерными сетями и ресурсами по аналогии с «умным» домом. При интеграции этих систем с интеллектуальными системами, прогнозирующими время прилета, потоки пассажиров, возможна оптимизация работы различных систем аэропорта (отопление, вентиляция, кондиционирование и др.) с учетом суточных пиковых нагрузок.

Многообразие проектов, предлагаемых для автоматизации операционной деятельности гражданской авиации, отчетливо показывает, что в отрасли активно происходят процессы цифровой трансформации. Радует тот факт, что участники отечественного рынка активно переходят на российское программное обеспечение, которое позволит не только наращивать производственные мощности, но и сохранить технологическую безопасность.

Сегодня очень важно верить в себя, не отступать перед трудностями, беречь нашу сплоченность. Это основа наших общих успехов в будущем. Вместе мы все преодолеем, ведь наиболее эффективным способом обеспечения успешного восстановления авиации в настоящее время и повышения ее устойчивости в будущем является объединение усилий заинтересованных сторон из различных секторов отрасли, как со стороны государства, так и бизнес-сообществ.

Значительно изменившаяся сегодня обстановка в мире и в стране дает нам шанс добиться новых успехов в развитии отечественной гражданской авиации. Уверен, что наши преемники, которые будут праздновать 200-летие отечественной гражданской авиации в 2123 г., будут иметь веские основания сказать, что поколение 2000-х гг. не уронило ту высокую планку, которую наши предки установили отечественной гражданской авиации еще в 1923 г.

Поздравляю ветеранов, всех работников отечественной гражданской авиации, читателей журнала «АвиаСоюз» с Новым 2023 годом и 100-летием гражданской авиации России! Здоровья вам, вашим родным и близким, успехов в профессиональной деятельности на благо отечественной авиации!

http://aviasouz.com

Россия > Транспорт. Госбюджет, налоги, цены. Авиапром, автопром > favt.gov.ru, 3 января 2023 > № 4280498 Александр Нерадько

Наталья СЕНЧУКОВА: Сейчас очень важно объединяться!

Автор: Лидия Дронова

Улыбчивая артистка Наталья Сенчукова – героиня нашего первого номера. Певица, которая скромно называет себя исполнительницей. Уже 30 лет ее музыкальный дуэт с супругом Виктором Рыбиным любим публикой. Ошеломительный успех и взлет этой пары пришелся на 90–е годы. Тогда вся страна хором пела песни любимых музыкантов, а на концертах были тысячные аншлаги. Они достойно прошли кризисы в музыке, заняли свою нишу на отечественной эстраде и продолжают радовать поклонников творчеством. При этом главным достижением своей жизни Наталья считает создание счастливой семьи. Об этом и многом другом мы и поговорили для «Учительской газеты».

– Наталья, я не помню, чтобы хоть раз по телевидению видела вас угрюмой. Легкое отношение к жизни – это черта вашего характера или уже часть жизненного опыта?

– Если говорить о детстве, я не помню себя хохотушкой, но и угрюмой тоже. Думаю, с возрастом и изменением восприятия жизни я поняла, что, чем проще относишься ко многим вещам, тем легче живется. Хотя, конечно, юмор и веселый нрав – это все-таки черты характера. И хорошо было бы, чтобы хмурые люди себя как-то меняли, просто чтобы с ними легче жилось. (Улыбается.) Но совсем сломать и перевоспитать себя невозможно. Наверное, этой жизнерадостности я научилась еще у супруга. Он сам позитивный, не может долго страдать, злиться и пребывать в плохом настроении.

– А что вас может расстроить и как себя бодрите?

– Сказать, чтобы у меня было прямо плохое настроение, не могу. Бывает тревожность, бывают переживания за какие-то жизненные вещи. Считается ли это плохим настроением? Я думаю, нет. Просто стараюсь не циклиться на негативе, переключаться. А чтобы утром проснуться в плохом настроении, даже не представляю такого. Или кто-то говорит, что на настроение влияет погода, оно портится, когда серо и пасмурно. А мне в любую погоду хорошо. В душе я все-таки человек, наполненный добром и любовью, и умею видеть в жизни свет.

– А как вы воспринимаете негатив из внешнего мира, например, комментарии, хейт, критику в соцсетях?

– Основной поток хейта был в первый раз, когда мы с Витей высказали свою гражданскую позицию относительно Конституции в сторону ее поддержки. Потом была волна, когда я выступила за вакцинацию. И третья волна хейта случилась в феврале этого года. У нас абсолютно патриотичная позиция, и тогда пошел конкретный шквал негатива. Но близко к сердцу весь этот негатив я не воспринимала. Пару месяцев отдохнула от социальных сетей. Этот перерыв был нужен, для того чтобы снизить градус напряжения и отвлечься от внешнего мира.

А вообще к активной социальной жизни меня приобщили сын и его жена. Сейчас у меня есть некая формула, я делюсь только событийно и только хорошим. Вот, кстати, таким образом пристроили котят, что не может не радовать! В целом к соцсетям я отношусь очень спокойно. Потому что начинали карьеру, когда их не было. И популярность, и известность зарабатывали тоже не в соцсетях.

– Я знаю, что вы человек, очень любящий Россию. А в чем конкретно выражается эта любовь?

– Как есть материнская безусловная любовь, точно так же есть любовь к Родине. И, по идее, человек, рожденный на этой земле, должен именно так к этому и относиться. И не просто так существуют поговорки о том, что где родился, там и пригодился. А к сложностям в стране я отношусь как к сложностям моей Родины. Например, были трудные 90-е годы, когда не было ничего в прямом смысле: ни работы, ни еды. Но даже тогда мы никуда не уехали. Не говоря уже о том, чтобы думать об этом сейчас. Даже близко нет таких мыслей. В другом месте ты никому не нужен.

У нашей семьи раньше в собственности была квартира в Испании, на протяжении восьми лет мы туда ездили. Но одно дело – отдыхать, а другое – жить. По сути, ты все равно чужой в том обществе, где другой менталитет, другие законы. И квартиру мы продали еще в 2003 году, после чего в прямом смысле вздохнули. Не было отягощения, что надо долгое время находиться в другом месте, просто потому что там недвижимость. Дом – это Россия. А съездить отдохнуть куда-то на пару недель и вернуться – это самое оптимальное.

Хотя есть люди-космополиты, они такими рождаются, абсолютно не привязанными к родной стране. Мы другие, мы очень любим нашу Родину, родной город Долгопрудный, друзей и работу. И наш сын Василий таких же взглядов. Сейчас ему 23 года, и лет в 18 он еще говорил о том, что поедет в США. Но потом созрел и, конечно, понял, что дом – это там, где твоя страна и твои близкие.

– Пик вашей популярности пришелся на 90-е и 2000-е годы. Каким вам запомнилось то время? И что изменилось за прошедшие двадцать или тридцать лет?

– Когда мы начинали, было много задора, большое разнообразие артистов, жанров музыки. И то время отличалось тем, что каждый артист был уникален. Вы могли включить радио и с первых нот понять, кто это поет. Сейчас это практически невозможно сделать. Звук слышно, а текста нет. Эта дурацкая мода на непонятные песни никак не уйдет. Хотя и это переменчиво. Что сейчас модно для молодежи, завтра может быть неактуально. Но тогда были не просто хиты, тогда были шлягеры! Хит – это, например, на год. А шлягер – это навсегда. Нам повезло, что у нас есть эти шлягеры, песни на долгие годы. Наши песни с Виктором про любовь, про семью, они позитивные, а публика это чувствует и откликается. Из современного мне нравится группа Dabro, у них неплохие песни. И Братья Гаязовы, у них слышно каждое слово, у них классическая школа пения.

– Певицей вы себя не называете, говоря, что вы исполнительница. Почему так скромно?

– Потому что певцы – это вокалисты. Вокалисты в лучшем значении слова. У меня сам по себе диапазон небольшой. Но я умею им пользоваться и варьировать. Поэтому певцами и вокалистами я считаю тех, кто может взять три октавы. Но при этом не все вокалисты – исполнители! Они могут быть зажатыми на сцене, непластичными, нехаризматичными. В этом плане я как раз состоявшийся исполнитель. И тембром голоса, и внешним видом, и артистизмом. Поэтому мы с Виктором говорим проще: «Мы музыканты!» (Улыбается.)

– Свое место под солнцем на эстраде с Виктором вы давно заняли и имеете свою нишу. Притом что ваш дуэт всегда на слуху. В чем секрет успеха?

– Мы с Виктором на эту тему смеемся и шутим, что раньше были песни, ансамбли, группы. А сейчас треки и проекты – это все сухое и ненастоящее. И вот это ненастоящее пролетает и забывается. А настоящая песня остается с человеком.

И у нас, конечно, были времена, когда вслед за шлягерами шли пустота и тишина. В такие моменты искали что-то новое. Столкнулись с понятием «неформат», это было в 2000-е годы, но не опустили руки и пару песен перепели, например «Ни слова о любви». Тяжелый период был с 2005 по 2011 год, когда мы просто не видели для себя песни. Писали, присылали на радиостанции, а никому это было не интересно. А в 2012 году нашли нишу семейного дуэта. Хотя мы выступаем и вместе с группой «Дюна», и дуэтом, и я одна. Гастролируем все вместе. И, кстати, не ушли со сцены мы именно благодаря Виктору. Он не остановился и верил в лучшее.

– А такой эксперимент, как дуэт с молодым артистом другого жанра, вы не рассматриваете?

– Для меня все эти дуэты выглядят комично. Потому что твои поклонники не поймут, а новых ты не приобретешь. У молодежи свои видение, вкусы. Молодые думают так: «Ну вышли какие-то взрослые дяди и тети с молодыми, что дальше?» А дальше каждый продолжает слушать то, что любит изначально.

– Как можно находиться в среде шоу-бизнеса и при этом быть вне звездных скандалов? Ну ведь не может так быть, чтобы не было стычек?

– Мы с Витей давно решили: никаких молчанок и затаившихся обид между нами. Сразу выясняем и разбираемся в данный момент. И это правило все 32 года нашей совместной жизни работает. А что касается пиара… Я, например, вообще не умею врать. Меня можно сразу расколоть. Плюс ко всему у нас с Виктором высокий уровень ответственности и понимания, что такое репутация. Сначала мы беспокоились о том, что подумают родители, потом о том, что подумает ребенок.

– А насколько дружба в шоу-бизнесе крепка и надежна?

– Многие дружат долго, например Владимир Пресняков и Леонид Агутин. У нас с Виктором больше приятелей среди артистов, но не друзей. Близкие, уже родственные отношения с Оксаной Федоровой и ее семьей, но я бы не сказала, что она из шоу-бизнеса. А вообще мы с мужем лучшие друзья, поэтому у нас нет потребности в ком-то еще! (Улыбается.)

– Как два творческих человека уживаются дома?

– Наоборот, это помогает. Мы всегда можем поговорить о творчестве, в этом плане у нас общие интересы. Можем поспорить по поводу музыки, даже с эмоциями, с аргументами. Но потом я или он идем на уступки. А на бытовые темы вообще никогда не ругались. Не спорили даже тогда, когда жили с родителями в маленькой квартире. Изначально договорились, что кто-то из нас сможет прибраться, приготовить поесть, постирать и т. д. Мы это делаем совместно и обоюдно.

– А как вы относитесь к тенденции иметь семейного психолога?

– Вы знаете, наверное, это неплохо. Потому что в желании сохранить семью любыми способами только плюсы. Даже пусть это обращение к психологу с маленькой проблемой. Хуже, когда люди копят обиды, злятся и разводятся. Но мы с мужем научились говорить друг с другом, поэтому семейный психолог не наш вариант.

– Как вам кажется, институт брака и семейные ценности сегодня утрачивают свою значимость в обществе?

– Вы знаете, нас окружают семейные люди, поэтому лично я этого не замечаю. И в таких же традициях мы воспитывали нашего сына Василия. Мне кажется, сейчас люди, наоборот, стали больше поворачиваться в сторону семьи. Сложное время, и сейчас очень важно объединяться, создавать пары, чтобы идти рука об руку вперед, поддерживать друг друга.

– В чем залог ваших долгих отношений и рецепт счастливой семьи?

– Прежде всего это желание быть вместе. Только при наличии его ты будешь стремиться слышать человека, слушать, делать все, чтобы ему было хорошо. Беречь его чувства и заботиться о нем. Хотя, конечно, каждый из нас по природе эгоист, и я в том числе. Но надо уметь этот эгоизм убирать. Также важно уметь идти на компромиссы, уступать. Пожалуй, это главные моменты.

– Вы упомянули про сына Василия, что он недавно женился, хотя ему всего 23 года. Это большая редкость для молодежи.

– Примером для него всегда была наша семья. Он видел отношения родителей. Что, несмотря на мелкие ссоры, в целом у нас с Виктором отношения хорошие, без оскорблений, с уважением и добротой. А с женой Дарьей они были знакомы с детства. И встречались с 14 лет. Даша, можно сказать, даже не надеялась на предложение. А Василий тянул с ним, потому что хотел материальной базы. Год назад он создал свою музыкальную школу и финансово окреп. Сделал предложение недавно и сказал, что свадьба будет через год. Но мы с Витей как любящие родители сказали категорическое «нет» и свадьбу молодоженам подарили! Хотелось порадоваться их новой семье и повеселиться! (Улыбается.) Что мы с удовольствием и сделали.

– Можно сказать, что вы с мужем для сына старшие друзья?

– Не совсем. Грань должна быть. И часто бывает, если Василий забывается и начинает жаргонное общение, я напоминаю, что мы родители. Все-таки субординация быть должна. Но, конечно, мы одна большая дружная семья. Молодые часто просятся с нами к друзьям, ездят на отдых, в театр и т. д.

– Насколько я знаю, у Василия за плечами музыкальная школа. Музыкой он увлекается с детства?

– В 14 лет он подошел к папе и сказал, что хочет научиться играть на барабанах. И вот все свободное время он проводил за барабанами. А потом принял участие в «Славянском базаре», и недавно они вместе с папой дали новое дыхание песне «Коммунальная квартира». Он молодой, все впереди, главное – заниматься любимым делом, верить в себя и трудиться.

– Вы в окружении двух мужчин. Какие качества вы цените в них и в мужчинах в целом?

– Щедрость. Как в душевном, так и в материальном плане. На втором месте чувство юмора, без которого невозможно жить счастливой жизнью. Честность тоже важна. Честность перед собой и родными – для мужчины это самое главное.

– Наталья, наше интервью выходит в первом номере. Расскажите про традиции, связанные с празднованием Нового года в вашей семье.

– Встречаем всегда по-разному, иногда в работе, иногда дома. Дома, конечно, это традиционный стол, любимые телевизионные музыкальные программы, загадывания желаний и т. д. А наша главная традиция – наряжать дом и елку 1 декабря. С этого момента можно по-настоящему почувствовать зиму и предновогоднюю атмосферу. Чего я и желаю всем читателям! (Улыбается.)

Россия > СМИ, ИТ > ug.ru, 3 января 2023 > № 4278290 Наталья Сенчукова

Планета по имени Любовь

Наверное, в жизни каждого человека есть свой учитель, наставник, который помог выбрать из многих дорог единственную, нужную тебе. Могу с абсолютной уверенностью сказать, что для меня таким учителем стала Любовь Дмитриевна Николаева.

1995 год. Я ученица десятого класса рязанской средней школы №41. Русский язык и литературу у нас ведет директор Николаева. Одно из первых произведений, которое предстояло нам изучить, была пьеса «Гроза» А.Н.Островского. Получаем необычное домашнее задание – написать сочинение. Тема «Самоубийство – это проявление силы или слабости?».

Любовь Дмитриевна наши сочинения не читала, она их слушала. А вместе с ней слушал весь класс. Списывать тогда было неоткуда, Интернета не было, сочиняли сами. Вопроса о том, читать или не читать произведение, ни у кого не возникало. Во-первых, интересно, а во-вторых, не хотелось сгореть от стыда, мямля что-то невразумительное, стоя у доски.

Когда изучали «Бесприданницу», ходили вместе смотреть «Жестокий романс». А потом сочиняли рассказы исходя из названия художественного фильма. А с каким упоением мы читали выученные наизусть стихи! Вроде простая деталь – ковровая дорожка в классе у доски, а чувствуешь себя на ней актрисой!

Когда Любовь Дмитриевна была директором нашей школы, велись такие предметы, как философия, культурология. Культурологию преподавала член Союза писателей Ирина Константиновна Красногорская. На базе школы действовало литературное объединение «Утро», издавался журнал с таким же названием. В нем печатались не только ученики нашей школы, но и поэты, прозаики из всех уголков Рязанской области и даже зарубежные литераторы. Чтобы твое творение попало на страницы журнала, надо было очень постараться, публикация была праздником для каждого юного литератора.

Однажды наш журнал «Утро» увидели педагоги из Санкт-Петербурга. Их удивлению и бурному восхищению не было предела: «Не может быть! Обычная школа, обычные дети – и такое замечательное издание!» Они не догадывались, а мы-то точно знали, что Любовь Дмитриевна – это целая планета идей и творческих задумок! В школе всегда бурлила, кипела интересная жизнь. И спортсмены у нас были замечательные, и экологический театр «Мы» громко заявлял о себе, восхищали творения рукодельниц, которые объединились в группу «Волшебная игла». А вокальная студия мальчиков, исполнявшая песни на французском языке, собирала немало поклонников.

Для меня все уроки Любови Дмитриевны были особенными. Я ждала их как праздника. Поэтому вопроса, кем быть, для меня не существовало. Из нашего класса вообще несколько человек стали преподавателями русского языка и литературы.

И сегодня, когда Любовь Дмитриевна на заслуженном отдыхе, встречи с моим любимым наставником, как сверка жизненного компаса. 3 января 2023 года моей любимой наставнице исполняется 65 лет. У нее выросли замечательные дети и внуки, а Любовь Дмитриевна не подвластна годам, она красивая и современная женщина. Ведь талант доброты – великая сила!

Жанна ШИШКАНОВА, преподаватель русского языка Рязанского государственного медицинского университета имени академика И.П.Павлова

Россия. ЦФО > Образование, наука. СМИ, ИТ > ug.ru, 3 января 2023 > № 4278287 Жанна Шишканова

Обратный эффект

Проблемы профилактики суицида

В статье «Суицид» («Учительская газета» №45 за 2022 год) мы обсудили, что не является самоубийством. Сегодня давайте поговорим о том, что не является его профилактикой. Начать этот разговор нужно с понимания причин суицидального поведения.

Причина

Люди совершают самоубийство, потому что им тяжело живется.

Тяжело, с точки зрения самого суицидента. Суицидент – это человек, желающий совершить самоубийство. Вам его проблемы могут не казаться проблемами вовсе. Однако надо помнить, что мера вещей – человек.

Тяжело в самом широком смысле: неудовлетворительные отношения с окружающими, материальные трудности, проблемы со здоровьем. Любое неблагополучие мешает человеку жить и может навести на мысли о самоубийстве. Обычно имеет место совокупность неблагоприятных обстоятельств.

При этом важнее всего отношения с окружающими. Например, бедность – это само по себе плохо. Но гораздо важнее, как бедность воспринимается людьми. Если все вокруг живут так же бедно и считают такое положение вещей нормальным, то и я буду воспринимать свою бедность спокойно.

Если соседи живут получше, то переносить бедность уже гораздо тяжелее. А если другие люди подчеркивают мою бедность, то это уже серьезнейшая проблема.

Например, много лет назад по местному телевидению я видел интересный репортаж. В одном классе родители скинулись на новые парты. Но родители одного ребенка из-за бедности не смогли внести нужную сумму. Их ребенку оставили старую парту и поставили ее в конец класса. Выглядело это жутко: новенькие сверкающие глянцем парты, а на их фоне одна старая, замызганная, вся в царапинах. Я бы врагу не пожелал оказаться на месте этого ребенка. Это максимально демонстративное публичное унижение. Проблема бедности этой конкретной семьи была усилена классным руководителем и родителями одноклассников в миллион раз. До этой истории ребенок, может, и не знал, что он живет в бедной семье. Чтобы он об этом узнал и не забывал, школа решила ему демонстрировать это ежесекундно и максимально ярко. Поэтому отношения между людьми гораздо важнее материальных проблем.

То же относится к болезням. Физические недостатки – это само по себе плохо. Но гораздо важнее, как к этому относятся окружающие люди.

У известного австралийского писателя и мотивационного спикера Ника Вуйчича тетра­амелия, то есть он родился без рук и ног. Ему повезло родиться в благополучном обществе и хорошей семье. В Австралии общеобразовательные школы настолько инклюзивные, что он смог учиться в одной из них. Родители относились к нему не как к инвалиду, а как к нормальному человеку. Например, они требовали от Ника участвовать в уборке дома наряду со здоровым братом. Ник Вуйчич зажимал ручку пылесоса между головой и плечом и пылесосил. Как итог: он знаменитый успешный взрослый человек, хорошо зарабатывает, женат, имеет четверых детей.

На земле есть много обществ, где человеку с тетраамелией доступно только одно развлечение – смотреть в окно. Судьба такого человека видится в мрачном свете.

То есть общество может либо создать доступную для инвалидов среду, либо исключить их из социальной жизни.

Родители

Какие отношения между людьми самые важные? Для взрослых самые важные отношения – это отношения между супругами. Для детей – отношения с родителями.

У родителей очень много власти над детьми: материальной, юридической, психологической. Пользуясь этой властью, родители могут превратить жизнь ребенка в ад или создать счастливое детство. Поэтому среди причин детских самоубийств конфликты с родителями стоят на первом месте. Поэтому за жестокое обращение с детьми Семейный кодекс предписывает лишение родительских прав, это нужно для сохранения жизни детей.

Учителя

Отношения с учителями и сверстниками также очень важны, они тоже могут довести до самоубийства. При этом значимость учителей больше, чем сверстников, потому что у учителей больше власти. Например, дети могут довести своего одноклассника до самоубийства путем буллинга. Но осуществлять этот буллинг они могут только при попустительстве педагогов.

Мероприятия

Итак, суицид совершают от плохой жизни, следовательно, для профилактики суицида нужно улучшать жизнь. Однако школы управляются чиновниками, поэтому профилактика детских самоубийств осуществляется бюрократическими методами, то есть путем проведения мероприятий. Мероприятия нужны не для того, чтобы улучшать жизнь, они нужны, чтобы отчитаться об их выполнении вышестоящему начальству.

Не так давно была популярна тема «групп смерти» в Интернете. Как реагировали бюрократы? Например, Министерство образования Красноярского края поручило Красноярскому институту повышения квалификации работников образования провести конференцию для специалистов на тему профилактики детских суицидов. Главное управление образования поручило школам довести до родителей информацию о «группах смерти» на собраниях. Директора школ внесли в должностные инструкции классных руководителей пункт об обязанности проводить мониторинг социальных сетей учеников. Все это мероприятия. Их несложно провести. О них легко отчитаться.

Самым популярным профилактическим мероприятием последних лет является проведение недели психологии в образовательной организации. Это очень удобно по многим причинам. Выглядит солидно: не одно жалкое мероприятие, а целая серия мероприятий, охватывающая всех участников образовательных отношений. От органов управления образованием требуются лишь письма со сроками проведения недели психологии и формы отчетов. Школьным психологам тоже не особо обременительно, потому что можно свою текущую плановую работу оформить как мероприятия недели психологии: для педагога-психолога каждая неделя – это неделя психологии.

Проблема с профилактическими мероприятиями в том, что я никогда не встречал детей, у которых причиной суицидальных намерений был бы недостаток мероприятий.

Идеальная жизнь

На мой взгляд, все видеоролики для подростков, направленные на профилактику самоубийства, очень плохие.

Вот сюжет одного из таких роликов. Парня лет семнадцати бросила девушка. Он переживал это болезненно, поэтому решил совершить суицид. Однако ночью ему приснился сон о последствиях этого шага. А последствия были бы ужасны. Его бывшая девушка будет винить себя в его смерти и вый­дет замуж за страшного абьюзера. Мать сойдет с ума от горя и совершит суицид. Отец впадет в депрессию до конца жизни. Младший брат в таких условиях станет наркоманом и умрет от передозировки наркотиков.

Насмотревшись этих кошмаров, парень просыпается с ощущением отвращения к суициду. Он бежит на кухню и крепко обнимает мать. Мать немного удивлена, но быстро понимает, что сыну нужны объятия, поэтому делает жест рукой отцу, чтобы тот присоединился к объятиям. Отец замечает этот жест, встает и обнимает жену и сына. Затем прибегает младший сын, отец поднимает его на руки, и они продолжают обниматься вчетвером.

Важные нюансы. У парня своя отдельная комната. Кухня, на которой они обнимались, квадратов 20, то есть жилищные условия очень хорошие, мечта многих. Обстановка кухни соответствующая: стол, диван, телевизор и т. д. Отец находился на кухне в белой рубашке под голубым пуловером и читал электронную книгу. Мать была в белой футболке и оранжевом домашнем костюме. Младший брат пришел в бордовых домашних штанах и желтой футболке. Сам парень встал с кровати в хорошем пижамном костюме: штанах и футболке. Эти нюансы показывают, что он жил в очень комфортных условиях.

В конце ролика надпись: «Ты нужен своим близким больше, чем ты думаешь!»

Это очень плохой ролик. В первую очередь потому, что данного юношу нельзя назвать суицидентом. Мысли о суициде были, но очень кратковременные, они прошли в течение суток. У парня много мощных факторов защиты: полная семья, комфортные жилищные условия и материальная обеспеченность, неплохое физическое здоровье, хорошие перспективы, очень чуткие, эмоционально развитые, заботливые родители. Эти защитные факторы позволили пережить травмирующее событие – расставание с девушкой – очень быстро и легко. Юноша не нуждался ни в психологической, ни в медицинской помощи.

Вероятно, и в таких идеальных условиях люди задумываются о самоубийстве. Но к типичным суицидам этот ролик не имеет никакого отношения.

Реальная жизнь

Вот вам характерный портрет суицидента из моего опыта. Стесненные жилищные условия: живет в одной комнате с родителями в общежитии. Доходы семьи низкие: экономят на еде и одежде, о покупке электронной книги речи нет (слишком дорогое устройство), да и книги в их семье никто не читает. Никакой эмоциональной поддержки от родителей ребенок не получает, его никто не обнимает. Отец по вечерам сидит в грязных дырявых трусах, смотрит телевизор и пьет пиво. Когда ребенок приходит домой, отец покрывает его матом, ругает по какому-нибудь поводу (повод всегда находится). Ребенок был нежеланный, незапланированный, то есть родители не были ему рады с самого момента зачатия. Физические и интеллектуальные способности ребенка на нижней границе среднего уровня.

Нередко дети из таких семей подвергаются физическому насилию со стороны родителей. Когда я предупреждаю родителей, что за физическое насилие над ребенком Семейный кодекс предусматривает лишение родительских прав, они отвечают: «Ну и замечательно! Пусть забирают!» То есть родители не пытаются даже делать вид, что ребенок им дорог.

Если я покажу такому ребенку описанный выше ролик про идеальную жизнь, то его настроение будет сильно испорчено, это лишь подтолкнет его в направлении суицида. Он не увидит в ролике доказательств того, что он нужен своим близким больше, чем он думает (потому что в ролике нет таких доказательств). Он увидит, что кому-то повезло родиться в хорошей семье, что кто-то живет гораздо лучше него.

Показ такого ролика произведет на суицидента тот же эффект, что история с заменой парт, о которой я рассказал в начале статьи. Ребенок увидел, что у других детей новенькие глянцевые парты, а у него старая и замызганная. Здесь ребенку показывают, что у кого-то благополучная глянцевая жизнь, и на этом фоне он остро осознает, что его жизнь неблагополучная и некрасивая.

Теоретической основой таких роликов является идея, что причиной детских самоубийств является детская глупость. То есть мы, взрослые, как бы создали идеальную жизнь для детей, но не все дети это понимают, поэтому такими роликами нужно корректировать их мировоззрение. А в реальной жизни детей ничего улучшать не нужно, потому что она и так как бы доведена до совершенства.

Такой подход означает перекладывание ответственности за имеющиеся проблемы и трудности со взрослых на детей.

Кстати, показ таких роликов можно оформить как профилактическое мероприятие. То есть формально провели мероприятие, направленное на профилактику суицида. А фактически ухудшили эмоциональное состояние ребенка и подтолкнули к суициду.

При проведении профилактических мероприятий и других хороших дел вроде закупки новых парт нужно помнить, что благими намерениями вымощена дорога в ад.

Кирилл КАРПЕНКО, педагог-психолог, Красноярск

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > ug.ru, 3 января 2023 > № 4278285 Кирилл Карпенко

Спасательный круг под рукой

О пользе и преимуществах дебатов

Жизнь современного учителя трудно в целом назвать пребыванием в зоне комфорта. Потому слова разнообразных коучей и тренеров о необходимости выходить из нее педагоги воспринимают скорее как злую шутку: для нас как раз проблематично в нее попасть! Кроме того, представление об этом понятии у учителей специ­фичное.

Кроме обычных уроков наша жизнь полна внезапных отчетов, которые надо было сдать еще вчера, мониторингов, которые надо заполнить вот прямо за 5 минут (да-да, на уроке, перемены ждать нельзя), десятков курсов, в которых необходимо участвовать всем миром. Согласитесь, на зону комфорта не очень похоже.

Тем не менее, повторяясь изо дня в день, такие события все равно становятся рутинными. В них нет ничего нового, обучающего, полезного лично для учителя. Круговорот ежедневных дел и забот становится, конечно, не зоной комфорта, но зоной, где учитель застревает на годы. Работа не зажигает, все дела привычны, будущее предсказуемо – учитель плывет по течению, весьма бурному, прямо к профессиональному выгоранию.

Спасательный круг у вас под рукой. Это участие в конкурсах профессионального мастерства, послеконкурсном движении, сообществах учителей. Бывает непросто решиться на такой шаг, ведь дел прибавляется, но именно тех, которые заставляют ежедневно делать себя лучше, познавать новое, подниматься на новый уровень. Это настоящий выход из зоны комфорта и ежедневной рутины.

Именно таким событием, позволившим на два дня учителям из 10 регионов нашей страны выйти из привычного течения жизни и войти в необычную, совершенно новую для себя атмосферу, стал 5–й межрегиональный фестиваль учительских клубов «Под крылом пеликана». Он проходил на базе Ленинградского областного центра развития творчества одаренных детей и юношества «Интеллект» и был организован Ассоциацией молодых педагогов Ленинградской области при содействии Комитета образования Ленинградской области. Новым для многих участников этого события стал сам формат проведения – дебаты.

Дебаты давно вошли в систему нашего образования, по ним проводятся турниры и чемпионаты среди обучающихся. А в дни фестиваля учителя и ученики поменялись местами: опытные дебатеры-дети стали строгими судьями для начинающих дебатеров-взрослых! Вот вы давно делали что-то по-настоящему новое для себя? Фестиваль дал такую возможность каждому из пятидесяти участников!

Руководил турниром по дебатам Сергей Александрович Наумов, кандидат политических наук, доцент кафедры международных политических процессов факультета политологии СПбГУ, сооснователь программы школьных дебатов в России. В группу экспертов вошли юные девушки с огромным (особенно по сравнению с нашим) опытом участия в подобных мероприятиях, признанные лучшими спикерами в турнирах и чемпионатах. Признаюсь, было весьма необычно ощущать себя новичком под пристальным взглядом этих суровых во время турнира судей, особенно когда они начинали писать в своих листах строчку за строчкой…

Разумеется, перед проведением турнира для нас были организованы мастерские, где подробно разъяснялись правила этой серьезной игры. После анкетирования, в котором мы оценили свои навыки спикера, всех участников поделили на команды по три человека по очень простому принципу: в одной группе нет участников из одного региона, силы команды примерно равны – объединили опытных и начинающих дебатеров.

Во время трех отборочных этапов мы обсудили отмену ЕГЭ с введением для поступления электронного портфолио, отмену бюджетного финансирования высшего образования с введением государственных грантов на обучение, создание карты отличника по принципу Пушкинской. В каждой встрече совершенно случайно определялось, за или против будет выступать каждая из двух групп-оппонентов. Ох как трудно было, например, находить аргументы для отмены бюджетного обучения, если в душе ты совершенно против такого шага! В этом сама ценность дебатов как педагогической технологии: умение поставить себя на сторону оппонента, понять его аргументы, суметь противопоставить свои контраргументы, тем самым интенсивно развивая то самое критическое мышление, о важности которого мы так много говорим.

В финал турнира вышли лучшие, по оценке судей, спикеры – лидеры команд с наивысшими результатами. Могу с гордостью сказать, что моя группа получила 3–е место, а ведь опыта не было ни у кого из нас! Лучшие спикеры обсудили тему выбора после 9–го класса: продолжать учиться в 10–м классе или поступать в колледж. Дебаты по этому поводу были такими жаркими, что судьи очень долго определялись, какая из команд представила самые убедительные аргументы.

Подводя итоги турнира, организаторы наградили как самые успешные команды, так и лучших, по мнению судей, спикеров. Участникам тоже дали возможность наконец поставить оценки, а мы это умеем, выбирали лучшего эксперта мастерской и лучшего судью. Словом, лаврами увенчали всех участников увлекательного действа, к всеобщему удовольствию.

«Начиная с определенной точки, возврат уже невозможен. Этой точки надо достичь», – писал знаменитый писатель Франц Кафка. Постоянно выходя из зоны привычной рутины, участвующие в конкурсном и клубном движениях учителя достигают этой точки незаметно для себя и уже не могут без таких встреч. Вот почему педагоги Волгоградской, Орловской, Тульской, Московской и Калининградской областей, далекого Алтая, Краснодарского края, кавказских республик – Дагестана, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, а также, конечно, молодые учителя Ленинградской области и Санкт-Петербурга так стремились в центр «Интеллект» в декабрьские дни.

Символично, что именно здесь ровно двадцать лет назад состоялся первый съезд представителей региональных клубов учителей года. Продолжая традиции клубного движения, программа фестиваля включала не только турнир по дебатам, но и теплые вечера общения единомышленников. Ассоциация молодых педагогов Ленинградской области во главе с Денисом Рочевым подготовила игровую развлекательную программу и прогулку по Санкт-Петербургу для всех участников. Еще одним символичным совпадением стало празднование дней рождения яркой звездочки ленинградской ассоциации, лауреата конкурса «Учитель года»-2021 Марии Тимченко и легенды конкурса Артура Викторовича Зарубы в дни фестиваля. Машу мы поздравили лично, а для уважаемого мэтра записали видео, исполнив его замечательный «Учительский вальс». Без преувеличения все почувствовали себя не просто коллегами и единомышленниками, а большой педагогической семьей. Семьей, в которой каждому тепло и комфортно, где всегда поддержат и помогут, где рады новым друзьям. Семьей, которая стала для многих настоящим спасательным кругом от ежедневной рутины и профессионального выгорания.

Юлия КАПАЛКИНА, учитель математики средней школы №1 ст. Зеленчукской, лауреат конкурса «Учитель года России»-2018

Россия > Образование, наука > ug.ru, 3 января 2023 > № 4278283 Юлия Капалкина

Методология счастья

А все-таки оно есть…

Душа живет иным законом,

Обратным всем законам тел.

З. Миркина

Имея честь из года в год близко наблюдать глубоко сокровенный, личный творческий союз Григория Соломоновича Померанца и Зинаиды Александровны Миркиной, я пришел к выводу, что оба они, пройдя через предельные испытания, научились быть счастливыми.

«Я был счастлив по дороге на фронт, с плечами и боками, отбитыми снаряжением, и с одним сухарем в желудке, потому что светило февральское солнце и сосны пахли смолой. Счастлив шагать поверх страха в бою. Счастлив в лагере, когда раскрывались белые ночи. И сейчас, в старости, я счастливее, чем в юности. Хотя хватает и болезней, и бед» (Померанц Г.С., «Записки гадкого утенка», М., 2003, с. 213). Однако уместно ли говорить о возможности научиться счастью? Разве не даруется оно свыше, являя собой талант особого рода? Моцартовское ощущение полноты бытия, переполняющее душу через край, изливающееся в гармонии звуков, – награда не от мира сего. Зинаида Миркина и Григорий Померанц – люди исключительной одаренности. Но дар их, да простится этот невольный каламбур, не был ниспослан им даром, а обретен в результате собственной долгой, растянувшейся на десятилетия, напряженной духовной работы. Тем важнее педагогу хотя бы приблизиться к пониманию «методологии» обретения счастья, чтобы затем вооружить ею своих воспитанников. Записав последнее предложение, с большой долей самоиронии представил себе, как в планах воспитательной работы школы появляется новый раздел «Методические рекомендации по обретению счастья». На память немедленно приходит хрестоматийная фраза Козьмы Пруткова: «Если хочешь быть счастливым, будь им!»

Но разговор на эту тему, волнующую любого человека и тем более подростка, немедленно вызывает напряженное отчуждение, как правило, прикрываемое иронией. Почему? Тому есть много причин: религиозных, философских, психологических. Все мировые религии подчеркивают хрупкость, ненадежность любых земных устроений: «Все суета сует…» Философские построения и выросшие из них социальные утопии, ориентирующие человека на построение Царства Божьего на земле, к исходу ХХ столетия окончательно дискредитировали себя. Но даже в разгар официально навязанного приступа счастья, когда едва ли не в каждом углу висела вырванная из контекста фраза Короленко: «Человек создан для счастья, как птица для полета», наблюдательные люди обращали внимание на то, что в рассказе писателя-демократа эту сентенцию произносит безногий опустившийся инвалид. В ответ официальному оптимизму тогда родилась саркастическая шутка (в силу российской специфической истории), дожившая до наших дней: «С таким счастьем – и на свободе». Пожалуй, напрасно Вениамин Каверин ради ложной красивости перефразировал для эпиграфа «Двух капитанов» известное изречение. У Каверина: «Бороться, искать, найти и не сдаваться». Но если уже нашел, то с чего же сдаваться? Радуйся и торжествуй. В подлиннике, у Ромена Роллана: «Бороться, искать, не найти и не сдаваться». Согласимся, что в истинной, не искаженной редакции доблести все же больше.

Психологически можно понять людей счастливых, но предпочитающих умалчивать об этом редком состоянии души. Зачем говорить, когда и так все написано на лице? Прилично ли ощущать радость бытия, когда вокруг всегда столько горя?

И наконец, счастье счастью рознь. Как и несчастье несчастью…

Зинаида Александровна Миркина рассказывала, что по выходе из одного и того же лагеря у ее подруги поочередно побывали три его бывших узника. Первый, усевшись на табуретку, обхватив голову руками, произнес: «В лагере было ужасно!» Второй, более сдержанный в оценках, отметил, что в лагере было трудно. А третий, показавшийся ей тогда до крайности легкомысленным, заявил: «В Ерцеве было хорошо!» Это и был Григорий Соломонович Померанц. Перефразируя уже приведенную выше шутку, можно сказать: с таким счастьем – и не на свободе! Сам бывший сиделец объяснял истоки своего состояния так: «Видимо, от рождения я был наделен чувством природы. А на Севере были удивительные белые ночи. Кто не видит природы, замечает лишь колючую проволоку». Особую достоверность и убедительность нашему разговору придавало то обстоятельство, что происходил он на палубе судна на обратном пути с Соловков в самый разгар белых ночей. За двенадцать часов хода до Архангельска Зинаида Александровна проспала лишь час. Все остальное время она провела на палубе, вглядываясь в море и нескончаемый закат.

Даром созерцания природы они оба наделены безмерно. Хотя, что значит наделены? Кто-то ведь дал первый толчок, запустил, как выражаются психологи, дремлющий до поры механизм восприятия. Что касается Григория Соломоновича, то ответ на этот вопрос находим в его книге-исповеди «Записки гадкого утенка»: «Я помню, как мама в 1937 году показала мне на пляже поэта Нистора, часами глядевшего куда-то за горизонт. Я не пытался с ним заговорить, но искоса поглядывал на него… Что он там видел?» Вот так: созерцать созерцающего и постепенно учиться самому. Чем не методика? Последним из российских педагогов ХХ столетия, кто осознанно, серьезно и последовательно учил своих воспитанников получать радость и испытывать счастье от волшебной встречи с природой, был Василий Александрович Сухомлинский. Затем наступила эпоха экологического воспитания, отрицать важность и необходимость которого было бы в современных обстоятельствах по меньшей мере неразумно. Но в том-то и дело, что на одном разуме не строится личность человека.

Подобно князю Мышкину, Зинаида Александровна и Григорий Соломонович искренне не понимают, как можно видеть, к примеру, сосну и не быть счастливым. Для обоих (и они этого не скрывают) природа выше музыки, поэзии и философии. Будучи, безусловно, людьми культуры, тонко чувствующими все ее ходы в прошлом и настоящем, они менее всего тяготеют к фаустовскому образу кабинетного мыслителя. Их кабинеты – лес с непременным костром, берег реки, морской залив. Именно там рождаются стихи, историософские прозрения и религиозные интуиции.

Когда доходит до нуля

Весь шум и, может быть, все время,

Я слышу, как плывет земля

И в почве прорастает семя.

И, обнимая небосвод

Крылами неподвижной птицы,

Душа следит, как лес растет,

И в недрах смерти жизнь творится.

Я осязаю ни-че-го.

И все. – Ни мало и ни много –

Очами сердца своего

Я молча созерцаю Бога.

Помимо прочих достоинств эти стихи избавляют от необходимости подробно объяснять, чем созерцание отличается от простого и привычного любования природой уставшего от суеты горожанина.

Два ярких творческих человека, соединенных семейными узами, – это всегда серьезная проблема. История культуры знает немало примеров плохо скрываемого напряженного внутрисемейного соперничества, приводящего к срывам, трагедиям, весьма запутанным отношениям. Блок и Менделеева, Ходасевич и Берберова – список можно продолжить… Но в данном творческом союзе никто не стремится к верховенству, интеллектуальному, моральному и психологическому доминированию. Ни тени попытки продемонстрировать свое превосходство ни друг другу, ни окружающим их людям. Здесь у Григория Соломоновича был долгий процесс самовоспитания. Обратимся к одному лагерному эпизоду, который многое проясняет…

«Мой товарищ объяснил мне и Жене Федорову особенности своего ума; выходило, что он всех лучше, но выходило медленно, потому что Виктор был действительно умный человек и не хотел грубо сказать: «Я всех умнее», а тактично подводил нас к пониманию этого. Я слушал и думал: «Врешь, братец, умнее всех я», но вслух ничего не говорил. В этот миг Женя, дерзкий мальчишка, сказал: «А я думаю, что я всех умнее». Виктор опешил и замолчал. Мы подошли к уборной, вошли в нее. Через очко было видно, как в дерьме копошатся черви. Почему-то эти черви вызвали во мне философские ассоциации. (Может быть, вспомнил Державина: «Я царь, – я раб, – я червь, – я бог!»?) «Что за безумие, – подумал я, – как у Гоголя, в «Записках сумасшедшего». Каждый интеллигент уверен, что он-то и есть Фердинанд VIII. Было очень неприятно думать это и еще неприятнее додумать до конца: мысль, что я всех умнее, – злокачественный нарост; надо выздороветь, надо расстаться с этим бредом, приросшим ко мне. И с решимостью, к которой привык на войне, я рубанул: «Предоставляю вам разделить первое место, а себе беру второе». Я испытал боль, как при хирургической операции или при разрыве с женщиной, с которой прожил 20 лет (я жил с этой мыслью с 13 до 33). Но я отрубил раз и навсегда. С этого мига начался мой плюрализм. Я понял, что каждому из нас даны только осколки истины и бессмысленно спорить, чей осколок больше. Прав тот, кто понимает свое ничтожество и безграничное превосходство целостной истины над нашими детскими играми в истину» («Записки гадкого утенка», с. 20). Излагая устно этот эпизод, Григорий Соломонович обычно скороговоркой добавляет: «С этого начался путь к счастью». И когда я спросил: «Почему?» Он ответил: «Потому что чувство превосходства, уверенность в своей правоте разрушают и любовь, и дружбу». Но если пробуждение от себя любимого произошло у него вследствие интеллектуального бесстрашия, привычки додумывать любую мысль до конца, какой бы неприятной она ни оказалась в итоге, то у Зинаиды Александровны оно связано с глубоким целомудренным религиозным чувством.

На Соловках Григорий Соломонович поведал о своем давнем сне в те годы, когда переводились сказки острова Бали: «Я умер и предстал перед Шивой. Бог Шива восседал во всем своем блеске. Вдоль стен большой комнаты на длинных скамьях, как в сельском клубе, располагались праведники, взиравшие на Шиву. И я подумал: какое счастье видеть стольких достойных людей, неизмеримо лучших, чем я. Однако сразу же пришла другая мысль: но ведь есть достаточно тех, кто гораздо хуже меня. И сразу разверзлась пропасть… И я проснулся».

Шива пришел из сказок, но сновидение его приняло, не смутилось странным обликом Бога. Ведь Григорий Соломонович по своим религиозным воззрениям суперэкуменист, то есть человек, который видит и чувствует глубинную, сокровенную общность главных установлений всех мировых религий. Он, по его же слову, привык жить в пол-оборота на Восток. (Диссертацию по дзен-буддизму в свое время диссиденту так и не дали защитить.) Прекрасно чувствуя себя в межконфессиональном пространстве, не боясь оторваться от перил богословия, он искренне убежден, что Бог выше и глубже наших слов и разногласий, а на самой большой глубине мировые религии сплетаются корнями. При этом ни малейшего стремления соединить голову овцы с туловищем быка, совместить несовместимое. А таких дилетантских попыток, связанных с поверхностной, наносной религиозностью, истекший век знал немало. Каждая великая религия – неотъемлемая часть великой культуры, но созерцание, медитация и молитва – это укорененные в разных культурах общие пути постижения вечности. Отсюда равно уважительное и серьезное отношение и к евангельской притче, и к буддистскому коану. У Зинаиды Александровны душа – христианка, что не мешает ей тонко чувствовать и переводить поэтов исламского суфизма, Рабиндраната Тагора и Рильке. Оба Дух ставят выше буквы.

И я уже не знаю ничего.

Я – чистый лист, я – белая страница.

И только от Дыханья Твоего

Здесь может буква зыбкая явиться.

Да, Ты ее напишешь и сотрешь,

И это – высший строй, а не разруха,

Ведь есть всего одна на свете ложь:

Упорство буквы перед властью Духа.

Непредвзятость и открытость разным религиозным и культурным традициям предопределили успех совместной книги Григория Померанца и Зинаиды Миркиной «Великие религии мира», выдержавшей два издания и ныне принятой в качестве учебника в ряде высших учебных заведений.

О таких людях обычно говорят: «Живут напряженной духовной жизнью». Но в том-то и дело, что чрезмерное напряжение, чреватое экзальтацией и срывами, им совершенно не свойственно. Высокий строй души и глубина мысли дарят спокойствие, сосредоточенность, умение, выражаясь словами Померанца, подныривать под абсурд или жить, поднимаясь хотя бы «на два вершка над землей». Спокойствие это не назовешь надменным, холодным, олимпийским. Оно мудрое, терпимое, лишенное ригоризма мучеников, всяческих догм. Потому-то десятилетиями к ним тянутся люди разных чинов и званий: молодые и зрелые, уже оставившие свой след в культуре и только постигающие ее глубины.

Среди прочих бывал в доме поэт Борис Чичибабин. В своих «Мыслях о главном» он писал: «Да будут первыми словами этих моих раздумий на бумаге, которые сам не знаю куда меня заведут, слова благодарности и любви. В начале 70–х судьба подарила мне близкое общение с двумя замечательными людьми – Зинаидой Александровной Миркиной и Григорием Соломоновичем Померанцем, вечное им спасибо!

Сейчас имена Миркиной и Померанца стали известны многим, а тогда, особенно если учесть, что жили мы далеко друг от друга, в разных городах, найти их и обрести в них родных и близких людей было чудом. На протяжении нескольких лет они были моими духовными вожатыми. Если Григорий Соломонович останется в моих глазах примером свободного и бесстрашного интеллекта, то Зинаида Александровна, на всю мою жизнь пребудет для меня совершенным воплощением просветленной религиозной духовности, может быть, того, что верующий назвал бы святостью.

Величайшим счастьем моей жизни были их беседы, во время которых они говорили оба, по очереди, не перебивая, а слушая и дополняя друг друга, исследуя предмет беседы всесторонне, в развитии, под разными углами, с неожиданными поворотами. Хотя говорили она и он, это был не диалог, а как бы вьющийся по спирали двухголосный монолог одного целостного духовного существа, из снисхождения к слушателю, для удобства восприятия и ради большей полноты разделившегося на два телесных – женский и мужской – образа» (Чичибабин Б., «И все-таки я был поэтом…». Харьков, 1998, с. 7). Замечательно, что Померанца и Миркину своими духовными вожатыми называет не юноша, обдумывающий житье, а зрелый, значительный поэт, много претерпевший в жизни: фронт, лагерь, отлучение от профессиональной литературы (до середины восьмидесятых работал бухгалтером в трамвайном парке г. Харькова). Как знать, может быть, под воздействием этих бесед появились его чеканные строки:

Еще могут сто раз на позор и

на ужас обречь нас,

но, чтоб крохотный светик

в потемках сердец не потух,

нам дает свой венок – ничего

не поделаешь – Вечность

и все дальше ведет – ничего

не поделаешь – Дух.

Близкое общение с этой семьей судьба подарила поэту в 70–е годы, мне – в 90–е. Но смею уверить, что за два десятилетия мало что переменилось. Двухголосный монолог одного целостного существа, слава богу, продолжается и по сей день.

Я, ты и небо перед нами –

Над нами небо, и вокруг

Рассвета тлеющее пламя

И сердца еле слышный стук.

Чьего? Но нас уже не двое.

Мы в этот час одно с тобою

И с небом. И когда бы, где бы

В нас не иссяк всех сил запас, –

Нам только бы застыть под небом,

Входящим тихо внутрь нас.

Как-то вскользь Григорий Соломонович заметил: «Пожилая женщина пишет, как семнадцатилетняя девушка. Зиночка влюблена, влюблена в Бога!» Сказано было спокойно, без ревности. В самом деле, как можно ревновать к Высочайшему? Действительно, в редких стихах Зинаиды Миркиной местоимение «ты» не с заглавной буквы. Однако меньше всего хотелось бы представить обоих существами бесплотными, живущими в мире платоновских идей. Это совсем не так. Любовь к Богу ни в коем случае не отрывает Зинаиду Александровну от любви к мужу, а только бесконечно углубляет эту любовь. И возраст тут ни при чем. За 43 года их совместной жизни чувство это никак не изменилось.

Мы два глубоких старика.

В моей руке – твоя рука.

Твои глаза в глазах моих,

И так невозмутимо тих,

Так нескончаемо глубок

Безостановочный поток

Той нежности, что больше нас,

Но льется в мир из наших глаз,

Той нежности, что так полна,

Что все пройдет, но не она.

Не боясь упреков в отжившем свой век сентиментализме, со всей ответственностью свидетельствую: их личные отношения не благостная идиллия старосветских помещиков, а глубокая взаимная страсть, облагороженная взаимной волей сделать счастливыми друг друга. Ее неослабевающий с годами накал – источник неиссякаемого вдохновения. Редко кому удается не утерять со временем «буйство глаз и половодье чувств». Есенинские строки всплыли в памяти не случайно. Поэт сожалеет об утраченной свежести, исчерпанности чувств, растраченность и опустошение – состояния, которые неизбежно наступают вслед за буйством и половодьем. Как же может быть иначе? На то она и страсть, дабы быть альтернативой сдержанности, выверенной осторожности. Сдержанная страсть – что-то вроде несоленой соли. Оказывается – может!

«Легче было лежать живой мишенью на окраине Павловки, чем сказать Ире Муравьевой (И.Муравьева – покойная жена Г.Померанца, сгоревшая от туберкулеза всего через три года после их брака. – Прим. авт.), что я прошу ее не прикасаться ко мне тем легким, едва ощутимым прикосновением, одними кончиками пальцев, на которое я не мог не ответить, а ответить иногда было трудно, и потом весь день разламывало голову. Ира приняла это по-матерински. И очень скоро пришло то, о чем я писал в эссе «Счастье»: достаточно было взять за руку, чтобы быть счастливым. Сдержанность вернула чувству напряженность, которой, кажется, даже в первые дни не было. (Здесь и далее курсив мой. – Прим. авт.) Я стал уступать порыву только тогда, когда невозможно было не уступить, и относился к нему, как к дыханию, которое должно пройти сквозь флейту и стать музыкой. Сразу осталось позади главное препятствие в любви (когда не остается никаких препятствий). А как долго я медлил, как не решался сказать! Как боялся выглядеть жалким, смешным, ничтожным, слабым!

Если бы все люди вдруг увидели себя такими, какие они есть, и прямо об этом сказали – какой открылся бы простор для Бога, действующего в мире!»

Во времена всеобщего раскрепощения, в том числе и в чувственной, эротической сфере, нам больше всего не хватает не фальшивого казенного пуризма предшествующей эпохи с его внешними запретами и ограничениями, а тонкого инструмента, той самой флейты, рожда­ющей музыку любви. Точнее, воли настраивать самого себя как инструмент счастья. И тогда возраст не в счет. В дивной музыке захватывает все, включая послезвучие… Но самое главное – в симфонии любви исчезает отчаяние, отступает страх перед неотвратимым, которое поэт прекрасно знает в людях.

Читающий эти заметки вправе задать вопрос: «А что, собственно говоря, здесь нового? Разве все великие книги человечества не учат смирению гордыни и сдержанности в проявлении страстей, не призывают к созерцанию и молитве как способам постижения Высочайшего, не настраивают на добросердечие?» Нового здесь действительно нет ни-че-го! Но в том-то и существо не замутненного временем педагогического взгляда на вещи, что воспитание чувств не по части модернизации образования и не по ведомству, отвечающему за формирование ключевых компетенций. Здесь более уместно говорить об архаизации в смысле возвращения к вечным, нетленным человеческим ценностям. Это достаточно очевидно для любого вдумчивого педагога. Проблема в другом. Многие из тех, кто сегодня отстаивает начала духовности и культуры перед натиском прагматизма, держатся не столько за суть, сколько за обветшалые формы, вызывающие естественное отторжение у нынешних молодых людей. Буква в который раз превозносится выше Духа. Тем бесценнее опыт людей, умеющих собирать себя (выражение Померанца) даже перед лицом великих испытаний. Есть разные пути самостроительства личности. Разумеется, у каждого человека этот путь в определенном смысле уникален и неповторим: для кого-то толчком для движения в нужном направлении служит вовремя прочитанная книга, другому помогает волшебная встреча, третий прозревает при обрушившемся на него несчастье. Но при любых обстоятельствах услышать может лишь имеющий уши. А это означает, что для постижения вечных ценностей на каждом временном отрезке от каждого требуются неимоверные личные усилия и личное духовное творчество. Причем важными оказываются не только сами истины, но и созерцание процесса их бесконечного переоткрытия, личностного сокровенного обретения. «Ни одна заповедь не действительна во всех без исключения случаях; заповедь сталкивается с заповедью – и неизвестно, какой следовать, и никакие правила не действительны без постоянной проверки сердцем, без способности решать, когда какое правило старше. И даже сердце не дает надежного совета в запутанном случае, когда двое и больше людей чувствуют по-разному, и тогда решает любовь. Иногда я решал интересные вопросы; но самое главное, что меня толкает к бумаге, – круженье вокруг неразрешимого, бесконечные попытки дать безымянному имя (сегодня, сейчас: вчерашние имена недействительны)Зинаида Миркина и Григорий Померанц – «Я, ты и небо перед нами…» («Записки гадкого утенка», с. 193-195).

В эпоху безвременья, хаоса, смуты в головах и сердцах, когда мысли вразброд, а чувства растрепанны, стоит присмотреться к людям искушенным, отмеченным редким даром сотворчества с вечностью. Зинаида Миркина и Григорий Померанц, безусловно, из этой когорты.

Молодежный театр в Калининграде поставил пронзительный спектакль о любви Зинаиды Миркиной и Григория Померанца. В основу сценария легли их воспоминания, записки и стихи. Спектакль был создан уже после ухода из жизни Григория Соломоновича. Нам удалось привезти этот спектакль в Москву. И Зинаида Александровна получила возможность увидеть на сцене историю их любви. Мы, зрители, многие из которых имели счастье наблюдать их сокровенный личный и творческий союз, пережили катарсис.

Много позже Евгений Миронов и Чулпан Хаматова на сцене Театра Наций воссоздали историю любви Михаила Горбачева и Раисы Максимовны. Уже тяжело больной Михаил Сергеевич успел на премьеру.

Евгений ЯМБУРГ, академик РАО, директор школы №109, Москва

Россия > СМИ, ИТ > ug.ru, 3 января 2023 > № 4278281 Евгений Ямбург

Волшебные кубики

Они помогают детям сочинять рассказы

С детства она хотела выучить английский язык, чтобы свободно общаться, путешествуя по разным странам. Еще ей нравилось танцевать, красиво одеваться, интересно и грамотно выстраивать свою речь. При желании могла легко стать душой компании и быть готовой рассказать какую-нибудь умную и нравоучительную историю. Сегодня Анна Юрьевна Бабенко, победитель Воронежского регионального этапа конкурса «Учитель года России»-2022, говорит, что все ее детские мечты исполнились. Она учитель начальных классов лицея №4 города Россоши Воронежской области, каждый день ей готова внимать прекрасная аудитория минимум из 29 человек – столько в ее третьем классе учеников. А в дополнение к основной своей специальности «учитель начальных классов и информатики» Анна Юрьевна освоила специальность «учитель английского языка», и хотя путешествия временно затруднены, зато появилось время почитать в оригинале Джейн Остин.

Педагогика или медицина?

На выбор профессии, как рассказывает Анна, повлияло общение с родственницами, работающими учителями. Они часто приходили в гости, рассказывали много интересного. И, несмотря на то что мама всю жизнь проработала в медицине, девушка захотела стать учительницей. Правда, по окончании школы сначала все-таки подала документы в медицинский колледж, но почти сразу передумала и отнесла их в педагогический. Так учителя победили медиков.

– Сейчас я прекрасно понимаю, – говорит Анна Юрьевна, – что коллектив учителей – это именно то место, где мне всегда комфортно. Даже когда любая встреча заканчивается педсоветом!

Педагоги до сих пор кажутся ей более целеустремленными, всезна­ющими людьми, которым все интересно. А когда человеку что-то интересно, он этим живет и горит!

Анна работает в школе с 2013 года, после колледжа взяли старшей вожатой. Опыт накопила приличный: пока училась, три летних сезона трудилась вожатой в детском лагере. После года работы в 11–м лицее перешла в лицей №4, но уже учителем начальных классов. Высшее образование получила в Елецком государственном университете, окончив магистратуру как историк. Это еще одна ее педагогическая специальность.

– Начальные классы – это база, на которую в последующем будут накладываться и образование, и мировоззрение ребенка, – считает Анна. – И если эта база – устойчивый фундамент, тогда и знания будут глубокие. При планировании каждого своего урока пользуюсь знаниями, которыми я обладаю, и не только теми, что предназначены для начальной школы. Как говорили Эльконин и Давыдов, учителю нужно уметь немного забегать вперед. Даже если ребенок услышит незнакомое пока для него слово, например «фотосинтез», он с этим словом ознакомится позже, но услышать он должен его в начальной школе, когда по предмету «Окружающий мир» изучает тему растений. Мне кажется, так детям легче. Например, когда мы проходим тему «Суффикс», их это слово не пугает, потому что они уже слышали его от меня раньше. Считаю, это помогает.

За годы работы у Анны Юрьевны был один полный выпуск – учила ребят четыре года, потом уходила в декретный отпуск, сейчас у нее подрастает свой ребенок, а еще 29 детей каждое утро ждут ее в третьем классе. Как удается совмещать? Говорит, что ничего особенно сложного в этом не видит. Просто не воспринимает свою работу как что-то, имеющее определенное рабочее время. Обычно бывает наоборот: человек отработал положенное, пришел домой – и все, он свободен. А учитель всегда, в любое время может планировать свои уроки в голове, даже занимаясь с собственным ребенком. А если что-то интересное появляется во время домашней игры, она несет это в класс, чтобы попробовать там с ребятами. И наоборот – то, что делают в классе, можно показать ребенку дома.

– Мне кажется, что наша профессия – это жизнь, это обоюдное существование всего, что есть в моем мире. Учитель – это очень творческая профессия, голова практически не выключается. Но это не значит, что ты устаешь, а просто ты привыкаешь так жить, и это нравится, – считает Анна.

Уроки и спектакли

Обычный рабочий день длится с 8 до 14 часов, затем примерно до 16 учительница остается в школе, чтобы подготовиться к следующему дню. Если есть внеурочные занятия, после обеда к ней снова приходят дети. Анна Бабенко хореограф в начальных классах, занимается два раза в неделю по два часа. Свой кружок назвала «Куранта» – в честь старинного французского танца. Но для изучения они с детьми могут выбрать любое направление – и современный танец, и русский народный, все они помогают в развитии слуха, движения, артистичности. Занятия могут пойти и по несколько другому маршруту, все зависит от того, что выберут сами дети в начале учебного года, когда учитель спрашивает у них, чем они хотят заниматься на этот раз, что им интересно. В этом году так была выбрана гимнастика, и ей теперь уделяется наибольшее внимание. В прошлом году предпочтение отдавали современному танцу, а перед Новым годом дети предложили сделать спектакль. В итоге получилась целая постановка «Новогодний переполох» со словами и розыгрышем, в которой участвовали сразу восемь Дедов Морозов – каждый со своим танцем. По итогам ребята выбрали лучшего, а 25–минутный спектакль сняли на видео и подарили его родителям как поздравление с Новым годом, которое те смотрели в Интернете. Сейчас родителей в школы не пускают, поэтому дети, конечно, с помощью учителей осваивают цифровую видеосъемку, а заодно режиссуру, монтаж и т. д. Так что, действительно, для учителя дипломов мало не бывает.

Свое свидетельство о профессиональной подготовке в качестве педагога-хореографа в дополнительном образовании Анна Бабенко получила, обучаясь в педколледже, а до этого, еще в школе, несколько лет сама занималась в кружке русских народных танцев. Недаром дети считают ее доброй, веселой и задорной.

Игровые моменты учитель активно использует на уроках. Для развития речи первоклассников она применяет методику мультитекста, когда информация кодируется с помощью картинок. Но картинки она поместила не на карточки, а на кубики, с помощью которых дети составляют слова, а затем предложения и даже небольшие тексты-сочинения.

– Как я уже говорила, – поясняет Анна, – в моем понимании начальная школа – это прочный фундамент. И все уроки я планирую с той точки зрения, чтобы научить детей разбираться в обилии информации, они должны уметь найти и выбрать именно ту информацию, которая необходима им. С первого класса я учу их этому. Тут важны и читательская грамотность, и умение работать с различными видами информации. Еще важно научить детей говорить, не только пересказывать, но и грамотно составлять свои предложения и произносить их. В этом мне очень помогает методика мультитекста, используя которую можно идти от картинок к тексту – это когда картинки накле­ены на грани кубика и дети начинают сначала узнавать и произносить буквы, потом рассказывать, что изображено на картинке. А в четвертом классе у нас есть кубики, на которых картинки между собой, на первый взгляд, никак не связаны. Например, на гранях могут быть изображены глобус, дом, школа, ручка, машина. Дети должны уметь связать их в небольшом тексте. И они составляют маленькие рассказы в зависимости от задания, получается от 6 до 12 предложений. Потом я даю обратное задание, например читаю вслух стихотворение, а дети должны нарисовать к нему картинки. Так, к четырем строчкам надо нарисовать четыре картинки, чтобы было понятно, о чем эти строчки. То есть мы идем или от картинки к речи или от слова к картинке.

Особые потребности

и особенные задания

Анна Юрьевна с удовольствием рассказывает о своем классе, который считает не совсем обычным. В нем 18 мальчиков и 11 девочек, и уже само это сочетание предполагает некоторые преимущества в воспитательном процессе. Учитель говорит, что да, конечно, в начальной школе с девочками проще, они спокойнее, более послушные, чем мальчики, которым больше хочется побегать, попрыгать, доказать, кто сильнее. Зато, когда они начинают расти, примерно классу к третьему, у них появляется понимание своей роли и своих возможностей, и это очень интересно! В третьем классе мальчики уже хорошо понимают, что их больше, чем девочек, а значит, надо о последних заботиться. И они берут на себя ответственность за отношения внутри класса, берут на себя больше обязанностей – убрать в аудитории, полить цветы, накрыть в столовой, принести в класс молоко – 200–граммовые пакетики, которые дети получают бесплатно по понедельникам, средам и пятницам, – и раздать всем. Мальчики снова хотят быть первыми, но уже для того, чтобы помочь девочкам и быть достойными уважения. Учитель это поощряет, говорит, что за девочками нужно ухаживать, беречь их, вот уже и воспитательный процесс в действии.

Два слова о питании. Кроме бесплатного молока начальные классы получают бесплатные завтраки, третьеклассники едят на перемене после третьего урока. Те, кто остается после занятий на дополнительные кружки и секции, могут прийти и купить себе полноценный обед. Продленки в школе нет, но детей, которые остаются, немало. Их учитель тоже приводит на обед, а потом те самые ответственные и повзрослевшие мальчики забегают к ней в кабинет, чтобы отчитаться: «Все пообедали и за собой со столов убрали! Не волнуйтесь, все хорошо». Относить за собой грязную посуду – это обязательное школьное правило.

Есть в классе ученик с ограниченными возможностями здоровья, с ним Бабенко занимается по индивидуальной программе. Опыт у нее уже есть, в первом классе, который она выпустила, был подобный ребенок. По словам Анны Юрьевны, такие дети нуждаются в общении со сверстниками, поэтому нельзя их совсем отлучать от школы. Она приглашает ребенка на последние один или два урока – на литературное чтение или на занятие по окружающему миру. Он учится вместе с остальными ребятами, а когда все уходят, остается заниматься с учителем индивидуально математикой или русским языком. Так у ребенка появляется возможность не просто пообщаться со сверстниками, но прочитать стихотворение перед классом или пересказать что-то, а также послушать, как это делают другие. Неменьший интерес вызывает и занятие по окружающему миру, особенно если темы идут практические, когда можно что-то потрогать руками, поэкспериментировать. Например, урок по теме «Почвы», на котором изучаются свойства земли и ее можно жечь или смешивать с водой. Ученик с ОВЗ с удовольствием присутствовал на этом занятии, сам попробовал экспериментировать и вместе с остальными детьми испытал положительные эмоции, когда опыт удался.

Какими будут отношения в коллективе, где есть ребенок с ОВЗ, во многом зависит от учителя. По мнению Анны Бабенко, если детям объяснять, как себя вести, и разговаривать с ними, то и отношения сложатся хорошие.

– Сегодня важно воспитывать в детях так называемые гибкие навыки, надо начинать это делать с самого первого класса, даже раньше, – говорит Бабенко. – Эти компетенции позволяют ребенку уметь правильно вести себя в различных ситуациях. Я внушаю детям, что независимо от того, какая оценка стоит у них в дневнике, всегда нужно оставаться человеком. Потому что можно иметь все пятерки, но вырасти таким, что с тобой никто не захочет разговаривать ни о чем! А можно иметь тройки, но быть душой компании. Важно уметь общаться друг с другом, договариваться, важно быть человеком, а это означает быть добрым, милосердным. Надо думать о том, как сделать хорошо не только себе, но и людям, которые находятся рядом с тобой.

Татьяна МАСЛИКОВА

Россия. ЦФО > Образование, наука > ug.ru, 3 января 2023 > № 4278280 Анна Бабенко

«Учу, потому что верю!»

Детям нужны ответы здесь и сейчас

Наш разговор с Анной АЛЕКСЕ­ЕВОЙ, победительницей конкурса «Учитель года» Приморского края, начинается с предупреждения. Немного смущаясь, моя собеседница поясняет, что произошла небольшая накладка, и ее трехлетняя дочка может внезапно включиться в наш разговор. Детей у Анны трое, двое школьников и малышка. Я сразу сообщаю, что сама вырастила троих детей.

Честно говоря, общаясь с победителями замечательного конкурса, я каждый раз испытываю ощущение, что давно с ними знакома, видимо, потому что и сама проходила этот путь. Хорошо знаю, каково приходится любой матери, тем более многодетной, когда нужно постоянно жонглировать семьей и работой. О перегрузках учителей вообще промолчим.

Дедушка Анны был учителем, а потом директором школы. Самостоятельно разработал проект сельской школы и добился ее постройки. С детства мама и тетя Анны, тоже педагоги, а потом и она росли в знакомой мне по собственной семье атмосфере. Улыбаясь, она вспоминает, как у дедушки на рабочем столе всегда были разложены пособия, атласы, контурные карты, тетради, как он готовился, а главное, как рассказывал про своих учеников. Она считает, что выбор профессии был у нее определен с рождения. Окончила школу и поступила в Дальневосточный государственный университет на специальность «русский язык и литература». Проходя педагогическую практику, осознала: вот ее дело! Ей нравилось работать с детьми разного возраста, по душе пришлись коллектив и вся школа. Гимназия №1 г. Владивостока известна как одна из лучших школ города. 28 учителей гимназии являются победителями и призерами городских, краевых и региональных конкурсов профессионального мастерства.

Анна приняла участие в своем первом молодежном состязании профессионалов еще во время педпрактики, поняла для себя, что это является одним из путей повышения собственной квалификации. В текущем году Алексеева отмечает 20 лет своей деятельности, продолжает активно участвовать в конкурсах и проектах, не собирается останавливаться на достигнутом.

«В эти 20 лет произошли многие события моей личной жизни: свадьба, рождение троих детей. И все это время работа, моя деятельность как учителя и классного руководителя, гимназия были неразрывно связаны с моими семьей, домом. Помню, как мой будущий муж играл роль Деда Мороза на новогоднем утреннике у моего первого 5–го класса, как в день свадьбы 1 ноября 2008 года первым местом, куда я забежала после загса, была гимназия, крестной моей первой дочери стала моя коллега и подруга, учитель английского языка, разумеется, моя дочь учится в гимназии, ее классный руководитель – моя коллега, с которой мы вместе выпускали наши первые 11–е классы, наконец, врачом, который поддерживал меня во время моих непростых третьих родов, была та самая бывшая пятиклассница, на новогоднем утреннике которой мой будущий муж был Дедом Морозом… Мне нравится работать в гимназии, потому что люди, с которыми я познакомилась здесь, сыграли важную роль в моей жизни, потому что это моя жизнь, а гимназия – мой второй дом».

Решив принять участие в «Учителе года»-2022, Анна обратилась к замдиректора школы по науке. Лариса Букина ее поддержала и оказывала помощь в организации процесса. Судя по рассказам Алексеевой, весь коллектив ее гимназии, 81 человек, всегда положительно настроен к выходу за рамки школьной жизни, к обмену опытом. Конечно, начиная конкурс, Анна понимала, что это повлечет за собой дополнительные нагрузки, реорганизацию всего учебного процесса. Важно было наличие надежного тыла – собственной семьи. А вот этапы конкурса ее не смущали. Она уже давала множество открытых уроков, выступала перед педагогами города и продолжает всем этим заниматься. Конкурс органично вписался в ее деятельность.

«Учу, потому что верю!» – профессиональное кредо Анны Викторовны. Она увлеченно делится впечатлениями от своих нынешних классов. Нагрузка 19 часов, потому что помимо преподавания она еще заведует проектно-исследовательской деятельностью учащихся. Отвечает за самостоятельные изыскания школьников, подготовку рефератов, выступления на различных мероприятиях и, конечно, участие в различных соревнованиях, конкурсах. Сейчас она ведет уроки в 10–м классе, в четырех 9–х, целая параллель плюс подготовка к ОГЭ, кроме того, руководит проектами в 5–6–х классах. Нагрузка очень разнообразная, по-моему, такое сочетание по плечу только достаточно опытному педагогу.

«Я учитель. Для меня это предполагает честность, ответственность, взаимное уважение, воспитание. Но современных детей нельзя учить так, как когда-то учили меня, так, как учили меня учить. Именно поэтому круг преподаваемых мной предметов не ограничивается традиционными русским языком и литературой. Современному человеку нужны современные компетенции, и своеобразным вызовом времени стала для меня в прошедшем учебном году задача по разработке и реализации программы нового предмета для наших 5–х и 6–х классов «Исследовательская и проектная деятельность» (ИПД), подготовка к обязательному уже в 10–х и 11–х классах индивидуальному проекту (ИП). Ранний интеллектуальный труд – одна из реалий нашего современного образования, а умение проектировать, вести научно-исследовательскую деятельность – уже необходимость», – уверена Анна.

Говоря о своем подходе к преподаванию литературы, Анна поясняет: «В старших классах я часто использую видеоклипы из экранизаций известных произведений, предлагаю учащимся сравнить фильм и книгу. Это стимулирует их интерес к прочтению произведений, приучает критически мыслить». Понятно, что школьники должны не только оценить увиденное, но и объяснить, почему они считают, что один актер или актриса верно раскрыли образ, созданный писателем, а другому или другой это не удалось.

Анна приводит примеры из своих разработок. Тема урока «Язык литературы и язык кино: экранизация романа Лермонтова «Герой нашего времени». «Для обучающихся 10–го класса это последний из пяти уроков по творчеству Лермонтова, причем все они носят обобщающий характер, так как творчество писателя, в том числе и роман, подробно изучены в 9–м классе, – рассказывает учитель. – То есть ученикам знаком текст романа, они говорили об особенностях изображения характеров героев, о психологизме в романе, именно поэтому мне показалось интересным взять заключительный урок по творчеству Лермонтова (причем заключительный в рамках школьного образования вообще) и, обратившись к экранизации романа, выйти за рамки только литературного образования, показать ученикам возможности литературы и кино как видов искусства, обратившись и к тексту произведения, и к экранизации одновременно.

Я убеждена, что литература в России – это нечто большее, чем вид искусства, это способ мышления человека думающего, чувствующего, того, кого принято называть интеллигентным. И я рассматриваю произведения русской литературы как уникальные тексты, содержащие национальный культурный код. Под культурным кодом я понимаю исторически сложившееся и развивающееся своеобразие национальной психологии, воплощенной в поступках и деятельности людей, в их жизненных позициях и стратегиях поведения, ценностях, духовно-нравственных установках национальной идентичности.

В данном контексте цель сегодняшнего урока обозначаю так: в процессе сопоставления читательского и зрительского опыта обучающихся, на основе эмоционального восприятия произведений искусства прийти к пониманию национального культурного кода, заключенного в романе, обеспечив тем самым условия для национальной самоидентификации. Актуализировать опыт обучающихся в области анализа литературного произведения. Формировать опыт анализа кинотекста в процессе сопоставления с текстом литературного произведения на основе понимания специфики языков разных видов искусства. Формировать отношение к произведениям русского искусства с учетом жизненных позиций, стратегии поведения героев.

В основу структуры урока положена технология организации исследовательской деятельности. На разных этапах исследования я использую:

– техники смыслового чтения (предметные);

– техники компетентностно-ориентированных заданий (мета­прдметные);

– техники развития эмоционального интеллекта в части: 1) эмоциональной осведомленности (осознание и понимание своих эмоций), 2) эмпатии – способности услышать чувства окружающих, 3) распознавании эмоций других людей (личностные).

Специфика урока заключается в обращении сразу к двум произведениям разных видов искусств – литературы и кино. Работа с художественным текстом – это привычная для обучающихся деятельность, они имеют немалый ее опыт. А вот кинотекст, его прочтение для многих может оказаться новым видом деятельности. Вероятно, некоторые экранизацию романа Лермонтова не смотрели, но это мне и важно: свежесть восприятия, некая зрительская неискушенность дадут чистоту и непредвзятость восприятия кинотекста.

Таким образом, в процессе исследовательской деятельности, двигаясь от постановки проблемы к доказательству гипотезы, проживая литературный и кинотекст, считывая характерные черты героев через поступки и поведение, вскрыть культурный код произведения Лермонтова и идентифицировать себя как часть российской культуры – это мой ожидаемый результат».

Говоря о необходимости учить современных детей по-новому, Анна упоминает роль ИКТ как неотъемлемой части современного образовательного процесса. Конечно, все учителя в ее школе пользуются электронным журналом. Пандемия показала, что различные средства связи нужны и в экстремальных ситуациях. Это не только возможность проведения дистанционных уроков, но и, например, тот факт, что учителя и ученики могут обмениваться домашними заданиями, задавать вопросы по электронной почте или на специально созданных платформах. Однако, считает Алексеева, учитель и ученик по-прежнему остаются главными составляющими любого урока. Мы сходимся с ней в том, что, даже если внезапно отключится электричество, произойдет сбой в системе ИКТ, мы все равно сумеем организовать свои занятия. Анна говорит, что всегда может провести урок в любом классе, пользуясь лишь книгой, читая текст. «А без книги?» – спрашиваю я. И автоматически начинаю цитировать по памяти: «Мой дядя самых честных правил…» Она тут же с улыбкой подхватывает цитату.

Слушая Анну, глядя на ее улыбку, говорит ли она о собственной семье или о гимназии, я вижу, что, с ее точки зрения, у нее все сложилось удачно. Но замечаю и то, сколько сил, энергии, времени она вкладывает в свою деятельность. Вспоминается известное выражение: «Кому много дано, с того много и спросится». Анне, безусловно, много дано, и она умеет это использовать на благо других людей. Материнство – важнейшая функция в жизни женщины, убеждена она, любой педагог знает, что иной раз ей или ему предстоит быть родителем не только собственных детей, но и учеников, которые нуждаются в совете и поддержке взрослых.

Среди любимых книг Алексеева сразу называет роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», улыбается: «Думаю, я в этом неоригинальна, многие преподаватели русского языка и литературы любят этот роман». Да, я не раз слышала такой ответ на вопрос о любимом произведении. Но, конечно, это не исключает знания и любви к отечественной литературе в целом. Мне всегда казалось, что произведения, являющи­еся частью обязательной школьной программы, оказывают на нас иное влияние, чем те, которые мы читаем уже во взрослом состоянии для души.

Остается ли время на хобби, на какой-нибудь фитнес? Анна смеется: «Конечно!» Во-первых, с раннего утра начинаются семейные хлопоты. Надо всех собрать, отправить на учебу и отвести в садик, а самим взрослым пойти на работу. Во-вторых, учитель должен являться на работу подготовленным и к урокам, и к любым неожиданностям. В течение дня Анна решает не только производственные вопросы. Одного ребенка нужно отвести на танцы, другого – в спортсекцию, третьего забрать из школы или садика. У меня в голове сразу всплывает регулярно задававшийся коллегами из других стран вопрос: «Как ты сохраняешь форму, в чем секрет твоего фитнеса?» Да легко сохраняем форму, а наши три семейных стимула заставляют быстро бегать и делать кучу дел одновременно. Моя бабушка, мать четверых детей, тоже учитель, а потом директор школы, говорила: «Книга стоит на полке, ты можешь взять ее в руки в любой момент. А ребенку нужны помощь, участие, ответы на вопросы сейчас». Дети имеют тенденцию расти. От того, что мы в них вкладываем ежедневно, зависит не только их будущая жизнь, но и наша собственная.

Нина КОПТЮГ, Приморский край

Россия. ДФО > Образование, наука > ug.ru, 3 января 2023 > № 4278279 Анна Алексеева

Привычная непредсказуемость: что ждет российскую экономику в 2023 году. Комментарий Семена Новопрудского

ЦБ опубликовал результаты макроэкономического опроса на 2023-2025 годы. На 2023 год экономисты прогнозируют некоторую стабилизацию нынешнего положения вещей

В 2023 год российская экономика вступила, находясь в качественно новой для себя парадигме. Раньше мы жили в логике «кризис — выход из кризиса», а теперь то, что считалось кризисом, стало новой нормальностью, помноженной на беспрецедентные санкции. Кризис теперь и есть норма, причем надолго. И никакого чисто экономического выхода из такого «кризиса» не существует. Потому что его причины — внеэкономические. Экономического развития в стране пока тоже не будет. Будет более или менее успешное экономическое выживание.

Накануне Нового года Банк России опубликовал результаты традиционного макроэкономического опроса на 2023-2025 годы. Его результаты — медиана прогнозов 27 экономистов из различных российских компаний и банков. Картина, которую нарисовали экономисты на 2023 год, — некоторая стабилизация нынешнего положения вещей.

Итак, согласно этому опросу, в наступившем году официальная безработица составит 4,4% трудоспособного населения (против 4% сейчас). Падение ВВП в 2023 году прогнозируется на уровне 2,4% против 2,9% по итогам 2022-го. То есть нас ждет стабильный затухающий спад экономики. Инфляция 5,8% годовых на конец 2023 года — вдвое меньше, чем сейчас. У резкого снижения инфляции, если оно произойдет, есть не только очевидные плюсы (все будет дорожать не так быстро и сильно), но и реальный минус: главной причиной резкого замедления роста цен может стать стагнация или даже падение реальных располагаемых доходов населения при росте номинальных зарплат.

Но главным изменением в российской экономике (если не случится новых внеэкономических шоков — эта оговорка для любого экономического прогноза по России с 2014-го и особенно с 2022 года обязательна) станет неизбежное резкое падение экспорта при небольшом увеличении импорта. То есть главный фактор, за счет которого российской экономике удавалось удерживаться на плаву после лавины санкций весной и летом 2022 года, — рекордный чистый приток валюты из-за сохранения объемов экспорта при временном резком сжатии импорта — гарантированно исчезнет.

Причем тренд неуклонного падения экспорта при росте импорта в стоимостном исчислении опрошенные ЦБ экономисты прогнозируют не только на 2023-й, но и на все три ближайших года. Неудивительно, что при таком тренде экономисты сходятся во мнении, что стратегически рубль продолжит слабеть к доллару. Впрочем, для российских экспортеров это даже к лучшему. И для бюджета тоже: крепкий рубль уменьшает приток валюты в казну при снижении физических объемов экспорта.

Если Россия и дальше будет наращивать государственные расходы (по итогам 2022 года они, по оценке Минфина, составят исторически рекордную сумму свыше 30 трлн рублей), делать это теперь придется преимущественно за счет внутренних резервов — эмиссии или опустошения Фонда национального благосостояния. Россия в 2023 году на пока непредсказуемый срок переходит от накопления «всероссийской кубышки» к ее растрате.

Попытки резко переориентировать торговлю с Запада на Восток и наращивать долю национальных валют во взаиморасчетах могут натолкнуться на неразрешимую проблему: трудно представить себе ситуацию, когда Россия начнет импортировать из Китая и особенно из Индии (а это две крупнейшие экономики, которые в идеале должны заместить нам западные рынки) хотя бы примерно столько же, сколько будет туда импортировать. А если вы торгуете друг с другом в ограниченно конвертируемых валютах (юань и рупия именно такие), критически важно соблюдать торговый паритет.

Хорошая новость состоит в том, что непредсказуемость, которая определяла нашу жизнь в 2022 году, в 2023-м становится вполне «предсказуемой». Точно останутся все основные санкции против России. Точно не будет экономического роста по отношению к доковидным годам. Почти наверняка не будет более разрушительных санкций против целых секторов российской экономики, чем уже есть сейчас. Заодно проверим, как работает ценовой потолок на российские нефть и газ. Пока, даже с учетом того, что при желании можно смешать нефть разных стран и проверить, это нереально, потолок выглядит достаточно комфортным для России. По крайней мере, среднегодовая цена на российскую нефть Urals и так может оказаться ниже этого потолка в 60 долларов. В условиях потолка цен и отказа поставлять нефть присоединившимся к нему странам России, вероятно, все равно придется продавать черное золото тем же дружественным азиатским государствам с дисконтом. И почти наверняка сокращать добычу.

Еще одну вещь можно предсказать достаточно точно: Россия останется в 2023 году частью глобальной экономики. Наша жизнь будет существенно зависеть от того, случится ли мировая рецессия.

В любом случае 2023 год покажет, получается ли у нас то, что российские власти в прошлом году деликатно называли «трансформацией национальной экономики». А, по сути, это создание новой национальной экономики в условиях жестких ограничений и разрушения значительной части внешнеэкономических связей, благодаря которым Россия жила и развивалась последние 30 лет.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > bfm.ru, 3 января 2023 > № 4267569 Семен Новопрудский

Французская компания GTT уходит из России

Она была важна как партнер при строительстве танкеров арктического класса. Тем временем цены на газ в Европе снизились

Французская GTT — мировой лидер по производству контейнеров для перевозки СПГ — прекратила работу в России.

Если слегка вдаться в подробности, то это контейнеры, которые позволяют в больших количествах хранить такое топливо при температуре минус 163 градуса. И сейчас компания решила уйти из России, потому что не может здесь работать из-за очередных европейских санкций. Они запрещают оказывать России, в частности, инженерные услуги. А поскольку GTT — инжиниринговая компания, то и работать она здесь больше не может.

Компания сотрудничала с судоверфью «Звезда» на Дальнем Востоке. Это подразумевало строительство 15 газовозов ледокольного класса. Правда, в сдаче двух судов компания все-таки участвовать будет, потому что ей нужно обеспечить безопасность проектов. И почему два газовоза из этого принципа строить все-таки можно, а остальные нет, корпорация не объяснила.

Как писала Financial Times, это может поставить под угрозу российские газовые проекты в Арктике — «Ямал СПГ» и «Арктик СПГ — 2», с которого планировалось экспортировать сырье уже в этом году. А еще есть проект «Сахалин-2» на Дальнем Востоке, который, к слову, важен для Японии, и японские компании сохранили в нем участие.

Как будет решаться этот большой газовый пасьянс — пока не очень ясно. Комментарий ведущего эксперта Финансового университета и Фонда национальной энергобезопасности Игоря Юшкова.

«Возникает вопрос к французской компании: она вообще отказывается работать с российскими бенефициарами или отказывается работать в России? Потому что если даже в Южной Корее строить, то там, опять же, французы поставляют технологию для танкеров СПГ. Если даже в Китае работать, все равно французы поставляют. Китай пытается выйти на этот рынок строительства газовозов, и можно было бы на этом сыграть и сказать, что окей, давайте мы у вас будем размещать, у вас появятся заказы, вы будете развиваться в этом направлении. Но и там французы тоже поставляют ту же самую технологию для СПГ-танкеров. Поэтому если они займут жесткую принципиальную позицию, что все газовозы, которые заказываются в пользу российских арктических проектов, не будут обслуживать, это для РФ будет очень плохой новостью. Потому что в мире не существует готовых танкеров арктического класса, которые мы могли бы где-то с рынка купить. Большие вопросы, как строить подобные суда».

Но дело еще в том, что только на «Ямал СПГ» в 2020 году приходилось 5% мирового экспорта сжиженного природного газа. А это не единственный российский СПГ-проект. То есть в теории решение французской компании может повлиять и на мировые цены на газ. Хотя пока, когда еще ничего толком не ясно, об этом, наверное, рассуждать рано. Тем более что сейчас на европейской бирже газ сильно подешевел и 3 января торговался на уровне ниже 800 долларов. Правда, нельзя говорить, что это уж очень низкая цена. Но по сравнению с тысячами долларов за тысячу кубометров в прошлом году не такая уж и высокая. Причина — теплая и ветреная зима в ЕС. Но с учетом того, как газ дорожал в ушедшем году, цены на коммуналку там все равно сильно выросли. Сотрудники Business FM спросили об этом жительницу Берлина Ольгу Аруину.

«С июня 2022 года газовое отопление поднялось в цене почти в три раза. Стоит около 11,3 цента за киловатт-час. Если люди платили раньше около 70-75 евро в месяц, то сейчас около 200 евро в месяц. Что касается газового отопления — оно очень поднялось в цене, и люди на эту тему очень переживают. Центральное отопление тоже, но это не так сильно ощущается, может быть, процентов на 30 поднялось».

В декабре Международное энергетическое агентство напоминало, что Европа с конца еще 2021 года направила 330 млрд евро на борьбу с энергокризисом. Это субсидии для потребителей. Правда, вывод эксперты сделали такой: это лишь ослабило стимул к экономии энергии. А в этом году, по мнению аналитиков МЭА, ЕС потребуется еще 100 млрд евро, чтобы восполнить дефицит газа, который перестал поступать из России. И, возможно, история с французами закончится не так печально, как можно было бы предположить. У РФ проблема в том, что если нефтяной танкерный флот можно купить на рынке, то арктические газовозы строятся с нуля с помощью иностранных партнеров.

Впрочем, когда-то в России не умели строить и ледоколы, но потом хорошо научились. А еще в 2022-м были разные сообщения на эту тему: и о том, что Южная Корея — еще один наш партнер в строительстве судов — расторгает контракт, и о том, что «Новатэк» заказал 30 газовозов, которые повезут топливо по «Севморпути», и о том, что судоверфь «Звезда» не успевает в срок, то есть к марту, сдать судно для проекта «Новатэка» «Арктик СПГ — 2». Но как пояснял глава «Новатэка» Леонид Михельсон, все строится, а задержка компанию «не напрягает».

Михаил Сафонов

Россия. Франция. Арктика. ДФО. ЦФО > Судостроение, машиностроение. Нефть, газ, уголь. Образование, наука > bfm.ru, 3 января 2023 > № 4267551

Встреча Михаила Мишустина с председателем Федерального фонда обязательного медицинского страхования Ильёй Баланиным

Руководитель ФОМС проинформировал Председателя Правительства о работе фонда в 2022 году и планах на 2023 год, в том числе об организации системы ОМС на новых территориях.

Из стенограммы:

М.Мишустин: Уважаемый Илья Валерьевич!

Мы сегодня обсудим работу Федерального фонда обязательного медицинского страхования.

Президент говорил, что эффективная современная система здравоохранения имеет важнейшее значение для сбережения народа России. Это одна из целей развития, которая им обозначена на десятилетие вперёд.

В нашей стране получение медицинского обслуживания бесплатное. И ФОМС занимается как раз всеми услугами в этой сфере. Бóльшая часть расходов на оказание этой бесплатной помощи покрывается по всей стране за счёт средств Фонда ОМС.

При формировании бюджета на следующую трёхлетку мы утвердили вложения на реализацию территориальных программ обязательного медицинского страхования, поддержание бесперебойной работы государственных больниц, поликлиник. Только в следующем году они превысят 2,9 трлн рублей – это колоссальная сумма.

Мы также продолжаем финансировать уникальные методы лечения, которые граждане могут получить в федеральных клиниках. Упрощение процедур получения такой помощи при наличии медицинских показаний тоже важнейшее направление работы.

За счёт средств фонда и дальше должно обеспечиваться проведение программ диспансеризации и реабилитации пациентов, начатых по поручению Президента.

Расскажите, пожалуйста, о направлениях работы и в целом о том, что сейчас происходит в фонде.

И.Баланин: Уважаемый Михаил Владимирович!

Несмотря на текущие условия – антироссийские санкции, пандемию коронавирусной инфекции, Фонд обязательного медицинского страхования обеспечивает своевременную и в полном объёме оплату помощи, оказанной медицинскими организациями.

Доля средств обязательного медицинского страхования в общих расходах здравоохранения составляет 73%.

Исполнение бюджета фонда ожидаем в размере 2,813 трлн рублей, из которых 2,461 трлн рублей будет направлено в виде субвенции в территориальные фонды.

В текущем году Правительством были приняты решения, позволяющие налогоплательщикам получить отсрочки по страховым взносам. Данным правом воспользовались 570 тысяч налогоплательщиков, но при этом фонд получил в полном объёме в текущем году возмещение этих расходов со стороны федерального бюджета.

Кроме того, по предложению Министерства здравоохранения совместно с фондом – Вы поддержали, спасибо Вам большое – в марте было произведено авансирование в бюджеты территориальных фондов, что позволило исключить риски возможного удорожания стоимости лекарственных препаратов, медицинских изделий и обеспечило стабильную работу системы здравоохранения в текущем году. И отдельно хочу отметить решение, которое недавно было принято, по поддержке субъектов Российской Федерации: на выполнение указов Президента выделено из резервного фонда Правительства 58 млрд рублей для выплаты медицинским работникам.

В текущем году также Правительством было принято решение о включении высокотехнологичной медицинской помощи с использованием уникальных методов лечения к оплате за счёт Фонда обязательного медицинского страхования. На сегодняшний день восемь таких методов утверждено. Стоимость одного метода лечения доходит до 8 млн рублей. Мы ожидаем, что в текущем году 456 человек получат такую уникальную медицинскую помощь. В следующем году медицинские организации готовятся к оказанию помощи более чем 1 тысяче пациентов.

В соответствии с поставленными задачами, которые стоят перед Министерством здравоохранения и которые ставит Правительство, мы в 2023–2025 годах делаем упор на первичное звено здравоохранения с точки зрения увеличения профилактической помощи, диспансеризации, медицинской реабилитации. Объёмы увеличиваются, и в 2023 году объём такой помощи составит более 1 трлн рублей.

Кроме того, в 2023 году достигнут наибольший рост субвенций территориальным фондам для поддержки территориальных программ субъектов. Сумма субвенций составит более 2,7 трлн рублей, рост – 286 млрд, самый высокий за последние пять лет.

Также в соответствии с поручением Президента увеличивается финансирование дальневосточных регионов в большей степени. И на это в бюджете фонда предусмотрены средства.

Хотел бы также доложить, уважаемый Михаил Владимирович, об организации системы ОМС на новых территориях…

М.Мишустин: Да, я как раз хотел спросить об этих территориях. Они недавно вошли в состав Российской Федерации. Естественно, что все социальные обязательства перед людьми, которые стали гражданами Российской Федерации, должны быть выполнены.

Их интеграция в правовое поле Российской Федерации, конечно, предполагает в первую очередь получение ими всех социальных и медицинских услуг, которые полагаются гражданину Российской Федерации. Это должно быть сделано и необременительно, и комфортно. Просил бы Вас рассказать более подробно, как ведётся эта работа.

И.Баланин: Особенность осуществления в следующем году территориальными фондами новых субъектов своих полномочий состоит в наделении их функциями страховых медицинских организаций и исполнении ими этих функций. Именно территориальные фонды обеспечат выдачу полисов обязательного медицинского страхования, будут проводить оплату оказанной медицинской помощи, осуществлять контроль качества оказанной помощи и, конечно, обеспечивать защиту прав застрахованных лиц.

Мы разработали и передали субъектам необходимый комплект документов, для того чтобы система обязательного медицинского страхования могла начать работать на их территории. Сейчас проводим необходимые расчёты по объёмам финансового обеспечения и разрабатываем проект программы государственных гарантий.

В полном объёме застрахованные лица могут получать медицинскую помощь не только на территории данных субъектов, а в любом субъекте Российской Федерации, так же как и все наши граждане, и также в любом федеральном учреждении. То есть и эту помощь мы будем оплачивать за счёт средств Фонда обязательного медицинского страхования. А в полном объёме система ОМС заработает в этих субъектах начиная с 2024 года.

М.Мишустин: Это очень важно. То, о чём Вы сказали, – масштабные задачи. И чем быстрее они будут решены, в частности, для новых граждан Российской Федерации, тем, естественно, больше качество их жизни будет соответствовать государственным гарантиям, которые приняты в Российской Федерации. Просил бы Вас держать этот вопрос на особом контроле.

Россия > Медицина. Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > premier.gov.ru, 3 января 2023 > № 4259060 Илья Баланин

Встреча с Министром науки и высшего образования Валерием Фальковым

Владимир Путин провёл рабочую встречу с Министром науки и высшего образования Валерием Фальковым. Обсуждалось, в частности, развитие отечественной приборной базы.

В.Путин: Валерий Николаевич, вопрос, на который я хотел бы обратить внимание, пообсуждать с Вами, – это отечественная приборная база. У нас целая программа существует. Как идёт работа по этому направлению, прежде всего, конечно, гражданского назначения?

В.Фальков: Да, уважаемый Владимир Владимирович.

Было соответствующее Ваше поручение, и я хотел бы доложить сегодня, что, как я Вам и обещал, мы не только в управленческом плане, но и содержательно запустили эту программу. Управленчески – мы выделили отдельный федеральный проект, согласовывали его со всеми. Это проект, конечно, не только Минэкономразвития, а и Минфина, и, конечно же, Минпромторга. Выделили его, сформировали все органы управления, определили 10 основных направлений и заложили деньги – 12 миллиардов на ближайшие несколько лет, на три года.

Я бы так сказал, что это для начала, потому что очевидно, что программа требует гораздо более серьёзного финансирования, и мы это сделаем в ближайшие годы, постараемся. Но не откладывая в долгий ящик мы уже определили четыре наших ведущих университета – это МФТИ, МИФИ, Бауманка и МИЭТ. И определили 15 самых ключевых позиций, довели до них почти миллиард рублей, и они уже плотно работают.

Несколько раз собирались с Денисом Валентиновичем Мантуровым специально, обсуждали, потому что важно ведь не музей образцов создать, а важно, чтобы это были массовые приборы, которые были бы востребованы.

И дальше, Владимир Владимирович, как Вы поручали, мы смотрим не только приборную, но учебную теперь линейку, учебно-лабораторного оборудования также для отечественных наших вузов, для изучения физики, химии, биологии, математики – ну, математики в меньшей степени, конечно, а вот физики, химии, биологии… И конечно, реактивы, потому что без реактивов лабораторное оборудование…

В.Путин: Вы оцениваете как эту работу?

В.Фальков: Мы хорошо стартовали, сформировали полностью весь управленческий каркас, определили 10 основных направлений, определили все организации, которые надо, понимаем, что нам надо делать. Я думаю, что мы будем набирать обороты, и уже с 2023 года у нас будет увеличиваться номенклатура этих приборов. Конечно, здесь постоянно надо сверять, что называется, часы с научным сообществом, и мы эту работу ведём. Я буду регулярно докладывать.

В.Путин: Хорошо.

Что ещё хотели Вы сказать?

В.Фальков: Я хотел буквально несколько слов сказать. Во-первых, поблагодарить Вас за то, что Вы объявили Десятилетие науки и технологий. Вы нам поставили чёткие задачи. Одна из них – привлечение талантливой молодёжи в сферу исследований и разработок. Я хотел Вам вкратце рассказать о двух, на мой взгляд, очень хороших инструментах государственной поддержки молодёжи.

Первое. Вы хорошо знаете, поскольку Вы были инициатором в своё время, это программа мегагрантов. Я хотел доложить, что в 2022 году состоялся очередной, девятый конкурс на получение мегагрантов, на который поступило 293 заявки.

Что обращает на себя внимание? Что всё-таки востребованность конкурса ещё раз подтвердила открытость к научному сотрудничеству: 293 заявки из 44 стран. В итоге мы отобрали 30 победителей из 18 стран. И надо сказать, что провели серьёзную работу, каждого спросили: готовы ли вы, несмотря на какие-то тут сложности логистические, может быть, и так далее? Все выразили готовность. И сегодня в 13 субъектах мы создаём подобные лаборатории, программы.

И второе. Уважаемый Владимир Владимирович, я Вам докладывал о том, что у нас есть задача – создать 900 лабораторий до 2024 года. 500 мы создали – Вы нам определили, порекомендовали и поручили посмотреть повнимательнее. И мы ускорились, в прошлом году 240 создали. Причём мы сделали их исходя из тех приоритетов, которые Вы определили, – важнейшие инновационные проекты. Допустим, у нас есть новая медицина – помните, Вы в своём Послании указали, – мы создали 35 лабораторий по новой медицине. Сейчас крайне актуальна микроэлектроника.

В.Путин: Это где?

В.Фальков: В научных и образовательных организациях.

В.Путин: В принципе география широкая.

В.Фальков: Да, по всей стране, все федеральные округа охватили. Больше всего создано в Сибирском федеральном округе. Каждая такая лаборатория – это порядка 17 миллионов рублей, 10 ставок. И они являются прекрасным инструментом для привлечения молодёжи в науку.

Сегодня мы имеем 740 таких лабораторий. Каждая лаборатория – это минимум 10 рабочих мест для молодёжи. Это ещё и возможность проявить себя.

И, если позволите, я бы ещё хотел рассказать Вам об одной новой программе. По Вашему поручению мы совместно с Минпросвещения реализовали проект, который называется «Университетские смены», для школьников из Донецкой и Луганской народных республик, Херсонской и Запорожской областей.

Всего было порядка 14 000 [человек], из них 10 611 человек и 840 наставников приехали к нам в самые разные субъекты. Это 42 вуза из 27 субъектов. Я сам посещал такой в МГТУ имени Н.Э.Баумана, ездил, встречался с детьми. Это одновременно образовательная программа, досуговая, там есть спортивный модуль, есть экскурсионный модуль, потому что побывали во всех наших городах, познакомились с университетами и определились в том числе на будущее.

В.Путин: Там действительно можно отобрать ребят увлечённых, да?

В.Фальков: Конечно.

Первое и самое главное – это рассмотреть гения в каждом ребёнке, в каждом человеке.

И второе – это горящие глаза, порой даже, может, где-то знаний не хватает, но если глаза горящие, то тогда результат превосходит все ожидания.

В.Путин: Шесть модулей вы сделали?

В.Фальков: Да, мы шесть модулей сделали.

Мне кажется, хороший опыт и профориентации, и образования, и знакомства с нашей великой страной.

Россия > Образование, наука. СМИ, ИТ. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 3 января 2023 > № 4258840 Валерий Фальков

Кому полезен алкоголь: что ученые узнали о спиртном в 2022-м

Николай Гурьянов. В минувшем году специалисты ответили на главные вопросы об алкоголе. Правда ли, что спиртные напитки иногда полезны для здоровья, почему человека тянет выпить и как бороться с зависимостью — в материале РИА Новости.

Каждый день после сорока

В ушедшем году ученые наконец дали ответ на вопрос, может ли алкоголь приносить пользу. Оказалось, да — но далеко не всем и в очень небольших количествах.

В журнале Lancet опубликован метаанализ данных о влиянии алкоголя на здоровье мужчин и женщин в возрасте от 15 до 95 лет из 204 стран.

Как выяснилось, людям старше 40 без тяжелых хронических заболеваний не повредит ежедневная доза спиртного, эквивалентная одному-двум бокалам красного вина. По данным исследования, это снижает риск сердечно-сосудистых заболеваний, инсульта и диабета.

Впрочем, медики призывают относиться к этой информации осторожно.

Каждая пятая смерть — из-за выпивки

Для абсолютного большинства людей алкоголь однозначно вреден. Другие недавние исследования показывают, что любая доза спиртного связана с повышением риска сердечно-сосудистых заболеваний и даже сокращением объема головного мозга.

По данным ВОЗ, опубликованным в мае 2022-го, ежегодно от последствий употребления горячительных напитков умирают три миллиона человек — это 5,3% всех смертей. Та же причина лежит в основе 5,1 процента глобального бремени болезней и травм.

Особенно сильный ущерб выпивка наносит молодым — 13,5 процента всех смертей в этой страте согласно Всемирной организации здравоохранения.

Недавнее исследование по США дает более высокие цифры: алкоголь — причина каждой пятой смерти среди людей в возрасте от 20 до 49 лет. Статистика учитывала болезни сердца, печени, рак и непреднамеренные травмы.

Островковая доля просит налить

По данным ученых, человека к алкоголизму в равной степени подталкивают генетика и окружение. В 2022-м исследователи из Университета Амстердама выяснили, какие механизмы запускаются в мозге, когда мы решаем выпить под воздействием социальных факторов.

Участникам эксперимента, подключенным к системам функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ), включали аудиозаписи, погружающие в различный контекст. Например, звуки вечеринки по случаю дня рождения. И при этом демонстрировали изображения, предлагающие воду или спиртное.Затем с помощью специальных тестов ученые выясняли, насколько испытуемым хочется выпить. И наконец, проверяли при участии подсадной утки — после эксперимента просили подождать результатов в соседней комнате, где уже находился якобы другой "подопытный" (на самом деле — сотрудник университета). Там же на столе стояли закуски и пиво. Научный работник под прикрытием иногда выпивал и предлагал испытуемому присоединиться.

Результаты исследования показали: под действием звуков вечеринки у людей активировалась островковая доля головного мозга, ответственная, помимо прочего, за социальные эмоции. Одновременно возникала повышенная тяга к алкоголю, особенно сильно проявленная в "комнате ожидания". Причем механизм запускался независимо от того, какие картинки показывали участнику эксперимента и как себя вел подставной подопытный.

Наркотики — плохая альтернатива

Разные страны по-своему пытаются решить проблему пьянства. Один из нетривиальных способов — заместить алкоголь марихуаной. Однако есть признаки, что это не самая лучшая идея.

В США несколько лет назад легализовали употребление каннабиса. С тех пор, как показали недавние исследования, употребление легкого наркотика среди молодежи и детей выросло в несколько раз, тогда как спиртного — резко сократилось.

Проблема в том, что воздействие марихуаны — в отличие от алкоголя — на организм плохо изучено. Но уже сейчас есть данные, что конопля вызывает зависимость, чреватую синдромом отмены. Это приводит к психозам и депрессии, что способно стать причиной самоубийства.Употребление беременными каннабиоидов может вызвать расстройства психики и социального поведения у их будущих детей. Наконец, регулярное курение травки, как и табака, повышает риск сердечно-сосудистых заболеваний и рака легких.

А способность марихуаны облегчать боль исследователи поставили под сомнение — как выяснилось, ровно такого же эффекта достигали и с помощью плацебо.

Как трезвела Россия

Один из лучших мировых примеров борьбы с алкоголизмом в последние десятилетия продемонстрировала Россия — потребление алкоголя с 2008-го снизилось на 43 процента.

Одной из главных причин ВОЗ называет эффективную национальную политику. В 2021 году медики Давид Заридзе, Иван Стилиди и Александр Румянцев получили Государственную премию за разработку и внедрение технологий, направленных на снижение заболеваемости и смертности населения, в том числе от алкоголизма."Снижению способствовали не только меры, предпринятые на государственном уровне — повышение стоимости алкогольной продукции, запрет рекламы спиртных напитков, внедрение системы учета ЕГАИС, — но и стремление самих людей к здоровому образу жизни, которые отказываются от вредных привычек в пользу спорта и правильного питания", — комментирует Мария Закатова, аналитик исследовательской компании NTech.

Тем не менее в стране по-прежнему много пьют. В 2021-м показатель составил 9,1 литра на душу населения.

Россияне переходят на джин

Некоторые эксперты считают, что в последние три года употребление алкоголя в России вновь стало расти (впрочем, официальным данным это не соответствует). Причина, по мнению специалистов, — стресс. Все началось в первый год пандемии и связанных с ней ограничительных мер. Это международная тенденция — например, в Британии тоже фиксируют рост тяги к спиртному.

По данным потребительской панели Ntech, за первые семь месяцев 2022 года в семи крупнейших российских торговых сетях продажи алкоголя выросли на 12,1 процента по сравнению с аналогичным периодом 2021-го. Коньяка стали покупать больше на 7,8%, водки — на 8,1. Но максимальное увеличение продаж пришлось на джин — 55 процентов. Причина — снижение цены.

По подсчетам Ассоциации производителей пива, потребление на душу населения в первом полугодии 2022-го снизилось на 1,6 процента и составило 36,8 процента в общей структуре алкогольных напитков. При этом на три процента выросла доля крепкого алкоголя — до 48,4.

"В условиях падения покупательской способности и роста цен население склонно переключаться на крепкий и суррогатный алкоголь", — говорит исполняющий обязанности президента компании — производителя пива AB InBev Efes Ораз Дурдыев.

Негативная тенденция особенно заметна в сельской местности — там растет смертность из-за алкоголизма. За 2022-й в России на шесть процентов увеличилось количество психических расстройств и на семь — людей с синдромом зависимости от спиртного, сообщила в декабре директор департамента медицинской помощи детям, службы родовспоможения и общественного здоровья Минздрава Елена Шешко.

"Самое страшное — рост женского алкоголизма на селе на семь процентов", — отметила она. По словам чиновницы, треть детских смертей также произошла из-за пьянства родителей.

По данным Закатовой, треть жителей России вообще не употребляет алкогольных напитков. Чаще всего выпивают люди в возрасте от 25 до 45 лет. При этом доля пьющих в возрасте до 25 лет снижается и сейчас составляет около 44 процентов. Таким образом, считает эксперт, молодые люди показывают, что "категорически не хотят быть похожими на взрослое поколение".

Россия > Алкоголь. Медицина > ria.ru, 3 января 2023 > № 4256447

«Запасы многих редкоземельных металлов близки к исчерпанию»: нужна ли человечеству лунная база?

Астроном Владислав Шевченко объяснил, какие полезные ископаемые можно добывать на Луне

Василий Зайцев

2 января 1959 года стартовала советская станция «Луна-1». Это был первый космический аппарат, преодолевший притяжение Земли и начавший исследование ее спутника. Спустя 60 лет человечество наконец всерьез задумалось об освоении Луны: ведущие космические державы планируют к 2030 году построить на спутнике базу. Но несет ли это открытие пользу для людей, или же государства хотят зарабатывать очки престижа на имиджевых проектах? «Газета.Ru» обсудила будущее лунных исследований с Владиславом Шевченко, заведующим отделением исследований Луны и планет Государственного астрономического института им. Штернберга МГУ им.Ломоносова.

Зачем это нужно?

Если оставить за скобками идею переселения на другие планеты из идейных соображений, как предлагает Илон Маск, то у освоения Луны остаются две цели: получение научных знаний и прибыли. Получить краткосрочную прибыль на Луне, наверное, невозможно, но критики часто ставят под сомнение и научную целесообразность. Наука – это важно, говорят они, но действительно ли затраты на обитаемую постоянную базу оправданны? Ведь за гораздо меньшие деньги можно отправить десяток автоматических луноходов, и они ответят на все интересующие ученых вопросы без риска для жизни экипажей и чрезмерных государственных трат. В качестве примера критики приводят полеты по программе «Аполлон» в прошлом веке, которые якобы имели нулевую научную ценность.

Действительно, американская лунная программа с самого начала задумывалась с политическими целями, а из двенадцати побывавших на Луне людей лишь один был профессиональным ученым, остальные – военными. Несмотря на это, мнение о нулевом научном результате программы «Аполлон» ошибочно. В ходе одной только первой высадки удалось установить, что 1) Луна сформировалась горячей и обладала магматическим океаном 2) она была магматически активна 800 млн лет 3) Луна не покрыта «зыбучей» пылью, по ней вполне удобно ходить, ездить и можно посадить космический корабль. Кроме того, за всю программу астронавты разместили комплексы сейсмометров, измерили тепловой поток от ядра спутника, собрали образцы солнечного ветра, сделали УФ-фотографии астрономических объектов, провели много экспериментов с магнитометром, а также привезли на Землю 382 килограмма лунного грунта, чтобы исследовать механические свойства реголита и лунной пыли.

По большому счету, научные результаты «Аполлонов» сравнимы с таковыми всех марсианских аппаратов в совокупности — с поправкой на развитие технологий.

Ученый Владислав Шевченко в качестве примера выгоды от наличия «живых глаз» приводит обнаружение оранжевого грунта на Луне.

«Геолог Джек Шмитт был первым ученым, включенным в состав экспедиции. Стоя на лунной поверхности, он заметил оранжевый грунт, – как выяснилось, на него не обратили внимания при предыдущих высадках. Он увидел его взглядом профильного специалиста, а шесть предыдущих экипажей и автоматические приборы – не смогли», – рассказывает Шевченко. Впоследствии оказалось, что оранжевый оттенок реголиту придают мелкие песчинки вулканического стекла, богатого оксидом железа и цинка.

Наконец, преимущество человека над роботами заметно даже на примере современных аппаратов — марсохода Curiosity и стационарного марсианского зонда InSight. У первого из них в 2016 году, после трех лет эксплуатации, вышел из строя механизм подачи сверла, который обеспечивает его втягивание и вытягивание из закрепленной на роботизированной руке буровой установки. Это приостановило эксперименты на два года, пока инженеры не придумали новый подход: контролировать глубину погружения сверла, двигая всей роботизированной рукой. У аппарата InSight же возникли проблемы с HP3, прибором для измерения теплового потока из марсианских недр. Это устройство выполнено в форме «самозабивающегося гвоздя», и должно было закопаться на глубину пять метров, но в итоге остановилось всего в нескольких сантиметрах от поверхности. Как ни старались ученые, погрузить его на целевую глубину не удалось – смогли лишь «утрамбовать» в грунт на полную высоту в 40 сантиметров с помощью роботизированного совка. Обе эти проблемы не могли бы возникнуть у человека с дрелью и лопатой.

Какие проблемы предстоит решить

Луна – крайне негостеприимное для человека место, и потому выживание там возможно лишь за счет создания искусственных условий с помощью технологий. С этим связана фундаментальная проблема – любое устройство и приспособление обладает массой и объемом, а логистические возможности в лунных миссиях крайне ограничены. Посадочный модуль программы «Аполлон» вмещал 3,5 тонны, лунная версия ракеты Starship, которую NASA избрало для посадок по программе Artemis, должна вмещать около 100 тонн, согласно амбициозным планам Илона Маска. Этого мало для строительства автономной многократно дублированной отказоустойчивой инфраструктуры жизнеобеспечения, и потому все существующие планы строительства базы подразумевают использование местных ресурсов.

Самый ходовой ресурс человечества – это вода. Она необходима для питья, мытья и стирки, выращивания растений, с ней связаны многие химические реакции. Вдобавок она является источником водорода и кислорода, из которых можно также делать топливо. Требуется она и для охлаждения – лунным днем поверхность может накаляться до ста градусов, и скафандры эпохи «Аполлонов» сублимировали более полулитра воды в час, чтобы избежать этого. Именно поэтому новые американские высадки запланированы в районы около южного полюса – сканирование с орбиты показывает, что там накоплено много воды. Пока неясно, занесли ее кометы, или же поток ионов водорода (протонов) солнечного ветра прореагировал с лунным грунтом и окислился до воды, но, в любом случае, ее большие массы скопились в полярных глубоких кратерах. На лунных полюсах, как и на Земле, Солнце никогда не поднимается высоко и не опускается низко за горизонт, и потому существуют как пики вечного света, так и «ямы» вечной тьмы, где лед никогда не тает. Однако прежде чем ее можно будет использовать, автоматические зонды должны будут разведать, в какой именно форме залегает лунная вода, чтобы инженеры разработали технологию массовой добычи.

Помимо воды, лунным жителям потребуется много строительных материалов – как минимум потому, что радиационный фон на земном спутнике примерно в 200 раз выше, чем на Земле, и долго прожить в надувной палатке или под тонкой алюминиевой крышей нельзя. Вдобавок у Луны нет атмосферы, и даже крошечные метеороиды размером с песчинку могут нанести урон за счет огромной скорости падения.

В связи с этим в качестве защиты планируют использовать сам лунный грунт. Вариантов два: можно присыпать жилище слоем реголита такой толщины, чтобы он защищал от космической радиации, как земная атмосфера и магнитосфера. По расчетам Роберта Виммер-Швайнгрубера из немецкого Университета Кристиана Альбрехта, этот слой должен превышать 70 сантиметров – то есть астронавтам потребуется либо землеройная техника, либо интенсивная работа лопатами. Райан Уоткинс, физик из Планетологического института США, предлагает поселить людей внутри лавовых труб – естественных пещер, оставшихся со времен магматической активности земного спутника. Наконец, существует много исследований о изготовлении из реголита строительных блоков. Например, с помощью микроволн его можно спекать в подобие кирпичей, из которых люди (или роботы) построят внешний слой жилища.

Луна также богата важнейшими металлами – алюминием и железом. Железо представлено пироксенами и оливином, а также гематитом – основной земной железной рудой. Однако земная черная металлургия полагается на восстановительные свойства монооксида углерода, получаемого из каменного угля, на Луне же придется прибегнуть к различным экзотическим процессам. Так, компания Lunar Resources недавно получила от NASA $3 млн на создание прототипа установки, способной добывать металлы, в том числе железо и алюминий, из расплавленного реголита с помощью электролиза. Этот метод очень энергоемкий, и потому для его использования потребуется мощная электростанция. Ожидается, что прототип автоматического устройства будет готов к отправке на Луну для испытаний к 2024 году. В качестве альтернативы можно использовать железосодержащий металлический порошок из лунной пыли – фильтровать его магнитами и формовать детали с помощью 3D-принтеров и порошковой металлургии. Все перечисленные выше методы добычи нужны лишь при строительстве объектов на самой Луне.

Даже если предположить, что стоимость полета на Луну и обратно опустится ниже стоимости запуска Falcon 9 компании SpaceX (около $50 млн) – цена стали за килограмм слишком низкая, чтобы ее экспорт на Землю стал выгоден в обозримой перспективе.

Перевозка, например, золота при цене около $60 млн за тонну гипотетически могла бы окупиться, но человечеству неизвестны лунные золотые жилы, а существующий спрос способна удовлетворить и земная промышленность. Однако профессор Шевченко считает, что существует как минимум один тип металлов, импорт которых с Луны уже оправдан.

«Земные запасы многих редкоземельных металлов группы лантаноидов уже близки к исчерпанию, консалтинговые фирмы утверждают, что разведанные запасы закончатся через несколько десятилетий. Лантаноиды необходимы для многих высокотехнологичных устройств: например, в состав сенсорных экранов телефонов входит индий, запас которого крайне мал. Инженеры ищут замену индию, но на Луне его запасов много, и мы можем указать области, в которых концентрация редкоземельных металлов велика», – говорит ученый.

Как и когда полетят

Полная информация есть лишь по планам США, поскольку NASA традиционно является открытой для общественности организацией. Американская лунная программа опирается на ряд ключевых положений. С Земли на окололунную орбиту астронавтов доставит связка корабля Orion и ракеты SLS, которая, после стольких лет задержек, все-таки отправилась в испытательный полет к Луне и успешно его завершила. В точке Лагранжа L1 системы Земля-Луна астронавты пристыкуются к расположенной там станции Gateway. Ее строительство в качестве «перевалочной базы» на полпути к земному спутнику начнется в 2024 году.

С Gateway на лунный южный полюс людей спустит ракета Starship компании SpaceX. В ходе первой высадки Artemis 3, запланированной на 2026 год, планирутся пробыть на проверхности около недели, собрать научные данные и разведать местность, после чего вернуться на Gateway, а с нее – на Землю в капсуле Orion.

Использование Starship пока выглядит самой рискованной частью программы, поскольку на конец 2022 года ее прототипы не совершили ни одного космического полета, а претензии американских экологических организаций ставят под угрозу работоспособность площадки в Бока-Чика (штат Техас), где ее испытывают. Ряд ученых считают, что работа космодрома вредит местной популяции желтоногих зуйков, и до окончания этих споров Федеральное управление гражданской авиации США не может санкционировать испытательные полеты.

Помимо этого, NASA планирует множество вспомогательных миссий в рамках программы CLPS («Коммерческие лунные услуги»). Несколько частных компаний будут доставлять на Луну роверы-разведчики, прототипы приборов, орбитальные аппараты и многое другое, что необходимо для запуска базы. Важнейшим аппаратом из этой серии будет луноход VIPER, снабженный исследовательским буром и набором приборов для точного картографирования ресурсов в районе полюса, – без него вряд ли удастся узнать, где стоит добывать лед.

Строительство самой лунной базы пока запланировано на 2030 год, когда в ходе Artemis 8 доставят ее первый модуль Foundational Surface Habitat. Детальных планов самой базы еще не существует. Известно лишь, что первоочередной задачей, помимо установки жилья, будет обеспечение базы электроэнергией. Это планируют сделать с помощью комбинации солнечных панелей и аккумуляторов, а также за счет портативного ядерного реактора мощностью около 10 кВт. Его прототип Kilopower, по размеру напоминающий домашний холодильник, отлично показал себя на испытаниях в 2018 году.

О планах России и Китая известно гораздо меньше. Российская РКК «Энергия» опубликовала доклад, согласно которому для единичной миссии потребуется четыре старта сверхтяжелых ракет «Ангара-А5В». Корабль будут постепенно собирать на околоземной орбите – первая «Ангара» поднимет взлетно-посадочный модуль, затем к нему пристыкуют транспортный модуль с водородно-кислородными двигателями, которые отвозят сборку к Луне. Спустя месяц запустят пилотируемый «Орленок», а спустя еще месяц – новый транспортный модуль, который отбуксирует «Орленок» к Луне. На окололунной орбите происходит сборка всего комплекса, космонавты переходят в спускаемый аппарат и высаживаются на Луне. Всего экипаж должен будет провести на Луне около двух недель, запуск запланирован приблизительно на 2030 год.

Саму Международную лунную станцию Россия намеревается строить вместе с Китаем. Опубликованная дорожная карта предполагает для этого пять миссий. В ходе первой из них установят командный центр, электростанцию и аппаратуру связи, третья будет посвящена разработке местных ресурсов, а пятая, последняя из запланированных, будет связана с астрономией. На этой базе, как и на американской, должен быть установлен ядерный реактор, а из примечательных отличий стоит упомянуть планы по разработке лунного «прыгуна» (hopper). Этот аппарат, по заявлению генерального конструктора лунной программы Ву Вэйжэня, будет способен заряжаться от реактора и с помощью этой энергии множество раз подскакивать над поверхностью. Его можно сравнить с транспортной квазибаллистической ракетой, предназначенной, например, для доставки воды из вечно затененных кратеров.

Россия. Германия. США. ЦФО > Образование, наука. СМИ, ИТ. Металлургия, горнодобыча > gazeta.ru, 2 января 2023 > № 4258883 Владимир Шевченко

Русская внешнеполитическая культура и Орда: статья-гипотеза

«Ордынская эпоха» формирует уникальные черты современной российской внешней политики

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Доктор политических наук, профессор, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Русский народ рос и развивался не в безвоздушном пространстве,
а в определённой среде и на определённом месте.
Георгий Вернадский. «Начертание русской истории»

Из всех иноязычных сообществ, с которыми Россия взаимодействовала в период становления государственности с центром в Москве, отношения с Ордой имели для её внешнеполитического поведения и внутренней организации значение, близкое к тому, каким было взаимное влияние государств Западной Европы в период их появления в современных границах. Однако результаты этого исторического опыта принципиально отличаются.

Борьба европейских народов друг с другом привела к возникновению разных государств в пределах общей политической цивилизации. Продолжением отношений России и Орды оказалась полная или частичная интеграция составлявших её кочевых народов Евразии в состав русского государства.

Даже после «сжатия» России в конце XX века, именно «ордынское наследие», включая такие важнейшие регионы, как Сибирь, Северный Кавказ и Поволжье, составляет значительную часть национальной территории. Поволжье стало первым полиэтничным регионом в составе России, где формировались характерные для её последующего развития способы управления многонациональной общностью, российская элита и национальная культура[1]. На руинах Орды произошло значительное по меркам позднего Средневековья событие: невиданная по идеологическому накалу борьба сменилась за несколько десятилетий мирным совместным развитием великороссов, татар и других народов в рамках одного государства.

Самое убедительное доказательство уникального значения Орды для русской политической истории представляет собой историография вопроса – наиболее обширная и глубокая: со времён работ Василия Татищева[2], Николая Карамзина[3] и Николая Костомарова[4], через фундаментальные труды Сергея Соловьёва и Александра Преснякова[5], концептуально целостные работы советского периода[6] вплоть до дискуссий наших дней[7]. Данная тема практически никогда не была избавлена от влияния политических предпочтений, оставаясь одним из наиболее противоречивых исторических сюжетов. Как отношения с Ордой повлияли на развитие русского государства, остаётся предметом острых не только академических, но и общественно-политических дискуссий, обращённых к настоящему и будущему России[8].

Этим мы отчасти обязаны концентрации российской исторической науки на вопросе о «европейской принадлежности» России. Она была в равной степени продуктом государственного интереса и традиции, привнесённой в первой половине XVIII века. Поэтому взгляд на отношения Руси и Орды неизбежно представлял собой ценность не сам по себе, а применительно к тому, какой из точек зрения на русскую «европейскость» он способствовал. Этим определялся и выбор между «негативной» или «нейтрально-позитивной» оценкой роли Орды.

В целом историография «монгольского вопроса» сконцентрирована вокруг двух его наиболее фундаментальных аспектов. Во-первых, сама природа отношений Руси и Орды, применительно к которой традиционно сталкиваются несколько интерпретаций понятия «иго» и ведутся споры, было ли оно вообще. Во-вторых, форма и степень влияния этих отношений на развитие российской государственности и общества, что также является предметом подчас диаметрально противоположных точек зрения. Оценки, предлагаемые представителями разных историографических традиций, имеют большое значение, потому что «ордынский» период был основополагающим для российской государственности.

За исключением второй половины XIII века ордынский период совпадает с эпохой возникновения и становления Великорусского государства с центром в Москве, пришедшего на смену древнерусским формам социальной организации. Поэтому фундаментальное значение исторической эпохи 1237 (1243) – (1451, 1472) 1480 гг. для экономической, политической и духовной жизни, административной культуры и военной организации России представляется очевидным. Отношения с Ордой могут быть признаны как наиболее значимые из внешнеполитических взаимодействий государства, в котором мы живём, на протяжении первых 200 лет существования.

Не менее интересным представляется в современных условиях обращение к менее изученному аспекту интересующего нас феномена – о влиянии отношений с Ордой на российскую внешнеполитическую культуру. Мы придерживаемся точки зрения, что при всей многоплановости и неравномерности взаимодействия Руси и Орды доминирующим способом отношений была борьба русского народа за независимость. Она принимала разные формы, однако неизменным был стержень – противостояние русского общества «тяжкому произволу чужой и чуждой» ордынской силы[9]. В рамках этой работы, подготовленной на междисциплинарном стыке истории и науки о международных отношениях, нас интересует, какие конкретные характеристики борьбы русского народа с Золотой Ордой можно считать наиболее важными для внешнеполитической культуры Московского государства к моменту его появления в качестве одной из крупнейших европейских держав в конце XV – начале XVI века.

Орда и русская внешнеполитическая история

На этапе становления Русское государство вело борьбу на три фронта – против немцев, Литвы и Орды, однако только взаимодействие с татарами имело экзистенциальное значение. Оно повлияло на Россию, как подчеркивает Бертольд Шпулер, «не столько в политическом, сколько в культурном плане»[10]. Фундаментальное влияние отношений с Ордой на нашу культуру обусловлено тем, что среди всех внешних вызовов, с которыми когда-либо сталкивался русский народ, монголо-татарский стоит, конечно, на первом месте.

Во-первых, разрушение Киевской Руси под ударами монголо-татарского нашествия создало условия для окончательной консолидации великорусского этноса вокруг Москвы и укрепления монархической власти её князей[11]. Предпосылкой стало разрушение системы родовых отношений между русскими князьями, оказавшееся важным последствием ордынского нашествия. Источником возрастающей власти князя как такового и князя Московского в особенности стал не столько ордынский ярлык, сколько сила, ставшая залогом его получения.

Во-вторых, вплоть до конца XIV века силы Орды представляли собой наиболее масштабную угрозу с точки зрения физического существования русского народа и его государственности, а также постоянно сказывались на динамике силовых отношений между русскими землями, в том числе по инициативе самых князей[12].

В-третьих, именно ордынское нашествие привело к разделению Северо-Восточной и Юго-Западной Руси с последующим попаданием последней под власть Литвы и Польши, что и сейчас составляет важную внешнеполитическую проблему России[13].

В-четвёртых, именно под воздействием этой наиболее явственной угрозы русское государство изначально приобрело «военный характер», основной функцией которого была защита от внешних врагов[14]. Длительная борьба с экзистенциальным внешним вызовом сделала необходимым интенсивное социальное и хозяйственное взаимодействие, для которого не было достаточных геоэкономических оснований. Наличие такого серьёзного противника и, самое важное, необходимость постоянно с ним взаимодействовать действительно уберегло Россию от поглощения более социально активными европейскими соседями. Но не «скрыв» её от Запада (боевая работа на этом фронте никогда не прекращалась), а закалив народ в постоянной борьбе с превосходящим противником.

И, наконец, «будничная» победа над Ордой в 1472—1480 гг., как ни одно другое событие в российской истории, оказалась моментом начала невиданной территориальной экспансии России и роста внешнеполитического могущества. После того, как в 1502 г. пала Большая Орда, начинается движение Русского государства «встреч солнцу». Это была самая масштабная в истории территориальная экспансия одного государства, когда менее чем за 150 лет было освоено колоссальное пространство от Волги до Тихого океана.

Как раз с этим важнейшим для России процессом связано и наиболее, на наш взгляд, значимое влияние золотоордынского фактора на российскую внешнюю политику. Уникален не только пережитый Россией исторический опыт, но особенно его результат:

Россия – единственная из великих держав современности – приобрела опыт интеграции соседа, игравшего на протяжении нескольких веков роль наиболее важного антагониста («консолидирующего Другого») в становлении её суверенной государственности.

Признак особых отношений – даже некоторая обыденность, с которой произошла интеграция элементов Орды в Россию, начиная с водворения «верных татар» царевича Касима на передовые рубежи Великого Московского княжества в 1451—1452 годы. Природа и содержание связей отличались от практик, возникших и развивавшихся к западу от российских границ[15].

Завершение монголо-татарской гегемонии при Иване III оказалось в истории Русского государства водоразделом между «волей к жизни и волей к власти». Однако период, когда военно-политическое противостояние было основным (хотя далеко не единственным) способом взаимодействия с Ордой, не имел завершением построение цивилизационной границы. Вместо этого связи с прежними противниками приобрели новое качество, в котором уже Россия стала хозяином и объединителем. Причины данного феномена – отдельный огромный сюжет отечественной истории, пока полностью не раскрытый. Их можно искать в описанной историками «яркости и многогранности» отношений в предшествующий исторический период, фактической интеграции двух обществ с середины XIV века, либо в уже существовавших предпосылках, установленных в работах Льва Гумилёва[16].

Важнее другое – в историко-пространственном отношении включение «ордынского» Поволжья в состав русского государства происходило одновременно с окончательным присоединением Новгорода, Пскова и Твери, борьбой с литовцами за Смоленские земли и, наконец, попыткой закрепиться на берегах Балтийского моря при Иване III и в ходе Ливонской войны. Экспансия России на территорию бывшей Орды стала частью формирования крупного государства, которое в конце XV века вышло на сцену европейской и мировой политической истории «в сознании своей независимости и своих особых интересов»[17].

Уникальность этого опыта становится ещё более очевидной, если обратиться к сравнению России с другими крупными державами. Среди европейских государств только Испания пережила практически полное завоевание иноязычными и чуждыми в религиозном отношении захватчиками – арабами в период 711—718 годов. Ход реконкисты и её завершение в 1492 г. сопровождались изгнанием или насильственной христианизацией мусульманского и еврейского населения, в результате чего на полуострове создана основа для современного национального государства, отделённого от соседей на юге геополитической преградой в виде пролива, соединяющего Средиземное море и Атлантический океан.

Другие европейские государства в принципе никогда не сталкивались с полной ликвидацией исторических противников. Чтобы понять масштаб и значение того, как развивались отношения России и Орды, можно представить себе гипотетическую ситуацию, при которой Столетняя война между Англией и Францией закончилась бы поглощением одного из противников другим. Или балканские славяне смогли бы полностью подчинить своих османских угнетателей. Однако и в том малом, что славяне и греки смогли отвоевать у Турции, они пошли путём этнических чисток и массового взаимного изгнания, как это произошло с малоазийскими греками или мусульманами Балканского полуострова в первой четверти XX века[18]. История становления Русского государства, напротив, не знает примеров жёсткого этнического размежевания.

Но её пространственное измерение означало распространение власти Москвы в пределах, которые несколько десятилетий до этого занимало государственное образование, представлявшее для России наиболее серьёзную внешнюю угрозу – Золотая (затем Большая) Орда. И первое решительное военное столкновение с Западом – Ливонскую войну – Москва начала, уже получив территории и ресурсы (включая человеческие) совсем свежего «ордынского наследия».

Отношения с Ордой, несмотря на экзистенциальный характер, не были для Русского государства антагонистическими в той же мере, как это было свойственно его взаимодействию с католическим Западом.

Здесь на первый план выходят концептуальные построения выдающихся русских учёных Льва Гумилёва и Георгия Вернадского[19]. Они считают предпосылкой для последовавшей за свержением «ига» взаимной интеграции общую евразийскую природу Великорусского государства и степной цивилизации, наиболее масштабным проявлением которой была Орда.

На всём протяжении отношений с Ордой их религиозная сторона не могла стать настолько же разделяющим фактором, как это было в отношениях с Западом. В этой связи отдельный интерес представляет эволюция вопроса о сопротивлении татарам как борьбе за христианскую веру. В полной мере эта доктрина, как известно, проявляется в момент завершения вассальных отношений Московского княжества и Большой Орды при Иване III. Однако после победы, наступившей в результате «стояния на Угре», и в ходе развернувшегося наступления России на Восток мы не видим ярких примеров репрессий по религиозным признакам либо развития идеи о «крестовом походе» против «бесерменства».

Что не помешало, в свою очередь, развивать идею богоизбранности русского народа и богоустановленности власти, когда Москва формулировала принципы отношений с соседями на Западе. Именно эта концепция оказалась, особенно после падения Византии, центральной для внешнеполитической доктрины Русского царства и в определённой мере продолжает занимать это место в наши дни. Культурно-религиозные различия с ордынскими соседями, таким образом, важны для становления идеологической основы российской внешней политики, но они не привели к размежеванию между народами, как это произошло с Западом.

В чём состоит наша гипотеза

К тому моменту, когда Россия вступила в прямое взаимодействие с соседями в Европе или Османской империей, именно отношения с Ордой были важнейшими и единственными в своём роде по влиянию, оказанному на Российское государство, которое взрослело в пределах Великорусского Северо-Востока. Это влияние сопоставимо со значением для внешнеполитической культуры России, которое имели первоначальное геополитическое положение, основные политические процессы внутри Великорусского Северо-Востока или культурно-религиозные особенности, унаследованные от Византии.

Остальные привычки и практики внешней политики были для России наслоениями на изначальную основу, возникшую в рамках отношений с Ордой, и имели для её природы лишь корректирующее значение. Другими словами, отношения с Ордой имеют во всей истории российской внешней политики наиболее важное значение, но не в силу их воздействия на внутреннее устройство России. Они бросали вызовы выживанию государства и формированию его первоначальной международной идентичности.

Основная гипотеза состоит в том, что отношения с Ордой стали наиболее значимыми для внешнеполитической культуры России в критически важный для её формирования исторический период, они во многом определили природу и практическое исполнение российской внешней политики в последующие эпохи. Воздействие Орды на внутреннее развитие Великороссии было гораздо меньшим, чем можно было бы подумать на основе ряда распространённых интерпретаций, зато именно здесь – в области внешнеполитической культуры – мы вправе искать «ордынское наследие» в наиболее системной и масштабной форме. Оно было, конечно, опосредовано русскими общественными институтами, которые во всём остальном шли самостоятельным путём.

Даже сейчас «ордынская эпоха» формирует уникальные черты российской внешней политики. Наша задача – сформулировать несколько предположений о том, какова природа внешней политики государства, основные институты которого сформировались внешней средой, где центральным элементом была Орда.

Тем более это важно сейчас, когда завершается эпоха международного порядка, происходившего от политической цивилизации Западной Европы. Несколько столетий военного, экономического и интеллектуального доминирования европейцев привели к возникновению колоссальных диспропорций в распределении силовых ресурсов и богатств в мире. Материальные преимущества были базой для всеобщих институтов, норм и правил взаимодействия между государствами. Сейчас эта система осыпается в результате ослабления её силовой основы, и это будет продолжаться достаточно долгое время. Для нас наиболее важным становится понимание индивидуальных мотивов и способов поведения стран, действия которых могут оказать важное влияние на международный порядок будущего.

«Ни подчинена, ни покорена»

Во взаимодействии с Ордой и Степью нас интересуют три аспекта. В первую очередь непосредственное влияние постоянной практики силового взаимодействия – войны и дипломатии – с превосходящим по силам соседом, влияние на то, как Россия научилась вести себя в отношениях с соперниками. Джордж Кеннан даёт такому поведению романтическую характеристику: «Плавный поток, который, если ему ничто не мешает, непрестанно движется к намеченной цели»[20].

Отношения с таким сильным противником, как Орда, формировали традицию подчинения всех усилий одной деятельности, способы осуществления которой могли быть разными по форме, а окончательная цель оставалась неопределённой. Они соотносились не с идеальным образом будущего, а со здравой оценкой собственных сил и одновременно невозможностью уступок там, где это угрожало бы способности самостоятельно управлять своей судьбой. Население городов, церковь и аристократия выступали как «русский народ»[21]. И когда суждено бывает России пройти внешнеполитические испытания, на первом месте – воспитанная в противостоянии с Ордой способность к продолжению борьбы в условиях признания и осознания сравнительной собственной слабости.

Катастрофическое военное поражение, которое потерпели русские земли-княжения[22] от татар в 1237—1241 гг., стало началом новой эпохи развития российской государственности. Тогда сформировались условия для её становления в качестве одной из наиболее могущественных мировых держав. Суровость условий определила «глубинный русский характер», сочетающий готовность уступить превосходящему противнику и перейти в наступление, как только для этого возникают подходящие условия. Природа политических отношений между русскими землями и Ордой в монголо-татарский период – один из наиболее политизированных вопросов исторической науки, поскольку тесно связан с проблемой влияния «ига» на развитие русского общества. Поэтому мы неизбежно имеем дело с подходами не только историческими, но историко-социологическими, что и служит основанием для большей части существующих различий в оценках историков.

Исключением является Сергей Соловьёв. Для него и его последователей ордынский фактор не играл большой роли в эволюции русской средневековой государственности[23]. Однако отношения с Ордой были первыми по степени важности для выживания Русского государства в период первоначального становления вокруг Москвы. Принимаем в качестве исходной гипотезу о том, что отношения Руси в процессе её превращения в Великороссию и Орды оставались жёстким противостоянием «двух этнообщественных систем»[24]. Вопрос, сможет ли Русское государство сохраниться, оставался открытым вплоть до Дмитрия Донского.

Противостояние начиналось в обстоятельствах, исключительно невыгодных для русских, они не были способны противопоставить военным возможностям Орды сколько-нибудь значимые силы. В ходе разорительных походов Батыя и нескольких карательных экспедиций произошло разрушение экономической инфраструктуры активного сопротивления. Наибольшему опустошению подверглись южнорусские земли, за исключением Галицко-Волынского княжества, что стало дополнительным стимулом для окончательного закрепления центра Великорусской государственности на Северо-Востоке[25]. Несмотря на разорение 1237—1238 гг., там оставались ресурсы для возобновления борьбы за выживание русского этноса – достаточное население и княжеская власть. Сохранению этого фактора также могло способствовать то, что совокупные потери русских князей в ходе активной фазы нашествия оказались не настолько значительными и, как известно, вскоре после ухода татар русские князья заняли свои столы.

Далее это может рассматриваться в качестве одной из причин того, что татары не смогли установить на Руси прямое управление. Потребовалась бы новая серия военных походов, а их это огромное государство уже снарядить не могло. Уникальное положение Северо-Восточной Руси среди народов, подвергшихся монголо-татарскому нашествию, определялось в числе прочего сохранением там элиты и решительным сопротивлением даже незначительным попыткам её заместить. Принятие в начале XIV века (1312) ханом Узбеком ислама в качестве государственной религии Орды закрепило невозможность интеграции русской элиты в состав ордынской, как это, например, произошло с русской аристократией Юго-Востока и частично Запада после занятия этих территорий Великим Литовским княжеством к середине XIV века. (Хотя, как мы знаем, впоследствии не воспрепятствовало обратному процессу – включению татарских аристократов в состав российского дворянства.)

Первые 150 лет после монголо-татарского нашествия судьба формирующегося великорусского этноса и его государственности постоянно висела на волоске, перерубить который могли бы в одночасье минимально скоординированные действия его основных противников. В этих условиях русский народ и его князья последовательно выступали с позиции морального превосходства (мученического на первых порах), но, отдавая себе отчёт в недостаточности сил, постоянно искали пути к продолжению борьбы, в равной мере прибегая к дипломатии и насилию[26]. Ими двигало стихийное осознание общей цели выживания и освобождения от внешней зависимости, но её достижение допускало переговоры с агрессорами в той же степени, как проявление по отношению к ним непреклонной жёсткости. Вообще способность одновременно вести переговоры и воевать была важнейшим элементом отношений Руси с Ордой на протяжении первых, наиболее сложных, пятидесяти лет после нашествия Батыя.

Военные победы сыновей Александра Невского Дмитрия (1285) и Даниила (1300) над крупными татарскими отрядами или победа в 1317 г. Михаила Тверского над москвичами и татарами сочетались с поездками в Орду и переговорами с превосходящей татарской силой. Московские князья, часто рассматриваемые как проводники влияния Сарая, были в действительности чуть ли не главными ослушниками воли татарских ханов, включая присвоение себе Юрием Даниловичем великокняжеского титула без оглядки на всякие ярлыки[27]. Степень видимой покорности московских и других князей Орде тогда, когда это им было нужно, либо с её стороны грозила смертельная опасность, позволяет выдвинуть гипотезу о формировании легитимности ордынских правителей в глазах русского княжья[28]. Хотя можно предположить, что характеристика русскими книжниками нашествия и «ига» как «Божьей кары» могла бы означать признание легитимности власти Орды, если бы за этим следовало признание её этнообщественной системы. Но этого не произошло.

Отношения с Ордой сами по себе были источником усиления отдельных русских земель, среди которых к концу первой четверти XIV века на первый план выдвигается Московское княжество. Самостоятельные и нелояльные по отношению к Орде действия Даниила (в конце правления), который опирался на военную мощь Москвы, возраставшую за счёт многочисленных выходцев из Южной Руси, способствовали укреплению её позиций в борьбе с другими русскими княжествами[29]. Решающие годы для наращивания Москвой силовых возможностей пришлись на «золотой период» в истории Орды – правление ханов Узбека и Джанибека (1311—1357), когда великие князья Симеон Гордый и Иван Красный проявляли, казалось бы, наибольший дипломатический такт в отношении интересов Сарая[30].

Если суммировать выводы историков, развернувшаяся сразу после татарского нашествия борьба русского народа протекала в двух временных фазах: обороны (1242—1374/1380 гг.) и наступления (1380—1480 гг.). Значительную роль всегда играла социально-классовая природа противостояния Орде, значительное внимание которой уделяла советская и отчасти российская историография. Каждая из значимых групп русского общества – горожане, церковь и князья – в доступных формах принимали участие в силовом взаимодействии с татарами. На первом этапе основное насильственное сопротивление Орде исходило от городов, между тем князья вступили с татарами в сложную дипломатическую игру. Регулярные поездки русского княжья в Орду выстраивали тонкую систему отношений и позволяли добиваться внешнеполитических результатов. Первая поездка состоялась в 1242 г., когда в Орду отправился великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович с сыном Константином. В последующем поездки и продолжительное пребывание в Орде стали важным элементом отношений и сохранения самостоятельной русской государственности.

Располагая ограниченными силами, русские князья эффективно боролись с попытками экспансии западных противников – Литвы и Ливонского ордена, практически неизменно одерживая над ними военные победы. Татары принимали в этих сражениях участие в качестве союзников русских, но не играли решающей роли – способность к самостоятельной борьбе против угроз с Запада стала важным фактором независимости Северо-Восточных земель и вскоре — Москвы от Орды. Также в некоторых случаях князья принимали в Орде мученическую смерть, становясь жертвами татарских внутренних интриг и произвола, что интерпретировалось книжниками как предвестие конца света – событие ненормальное. Историческая наука фиксирует порядка 8—10 таких случаев, однако это не было катастрофой с учётом многочисленности русского княжья[31].

В ходе многопланового военно-дипломатического взаимодействия русские правители уже в течение первых десятилетий отношений с Ордой «освобождались совершенно от татарского влияния на свои внутренние распоряжения»[32]. Поэтому татарское «иго» практически никак не отразилось на эволюции внутреннего устройства русских земель, которые не стали частью «улуса Джучи» подобно другим территориям, подвергшимся монгольскому нашествию, – Ирану, Китаю или Центральной Азии. Наделение в Орде русских князей ярлыками было дипломатическим актом подчинения, но препятствовало прямому вмешательству татар в управление русскими территориями.

Русские городские общины, со своей стороны, создавали условия, сделавшие сохранение суверенитета княжеской власти рациональным выбором для татар[33]. Первые восстания (в Новгороде, Суздале, Ростове и других городах) стали ответом на проведение переписи 1257–1259 гг. и введения системы баскачества ханом Берке. Сам по себе институт баскачества не означал военно-политического контроля над русскими землями, но затем восстания в городах случались регулярно и не только против баскаков, но и против ордынских послов. Именно вооружённое сопротивление населения стало, по мнению историков, причиной отказа татар от системы откупничества «бесермен» (среднеазиатские купцы) на русском Северо-Востоке уже к середине 1260-х годов.

Борьба против попыток Орды более пристально следить за сбором дани продолжалась до конца первой трети XIV века, когда функции окончательно переходят к Московским великим князьям[34]. Любые попытки создать на территории Руси систему, напоминающую прямое управление, сталкивались с вооружённым сопротивлением с самого начала, соответственно, единственным инструментом контроля со стороны Орды оказались карательные походы. Они предпринимались многократно, и нельзя сказать, что всегда достигали результатов. Проповедуемая Церковью (и церковной литературой) оценка «ига» как «Божьей кары» и необходимость христианского смирения перед ней, справедливо отмечаемые историками[35], не означали признания власти ордынских ханов. Тем более когда речь идёт о горожанах, постоянно восстававших против ордынского насилия. И тем более интерпретации церковных книжников, неизменно определяющих власть Орды как «поганую» и «вавилонское пленение», что предполагает заведомо временный характер силового преобладания татар над русскими[36].

Признание могущества Орды, таким образом, не обязательно является тождественным признанию её власти, а сила и легитимность – понятия, в русской внешнеполитической культуре между собой не связанные.

Отдельного внимания заслуживает вопрос об ордынской стратегии игры на противоречиях между русскими князьями и о разжигании конфликтов. Татарские ханы всегда поощряли усобицы русских князей и создавали для них внешние поводы. Эти столкновения в условиях общей слабости по отношению к Орде приобрели характер силовой борьбы, в которой не было места старинным родовым отношениям[37]. Русские князья одновременно боролись за ресурсы друг с другом, защищали и преумножали свои суверенные права в отношениях с Ордой. Возникли условия для сосредоточения ресурсов в руках одного из конкурирующих княжеств Северо-Востока – Москвы, географическое положение и таланты правителей которой оказались наиболее востребованы в изменившихся условиях[38]. Эта концентрация сил – системообразующий процесс внутрирусских отношений с конца XIII века имел достаточно линейный характер и позволил в 1374 г. формально объединить силы русских земель ради конкретной цели войны с Ордой.

Рознь между князьями и городскими общинами не была новшеством для русской истории. Она характеризовала весь период середины XI – первой половины XIII века, включая такие яркие события, как разорение северными князьями Киева в 1167 году. То есть интриги татарских ханов ничего нового русским не подарили. Во многом именно благодаря этим конфликтам Древнерусское государство стало сравнительно лёгкой добычей Батыя. Однако в новых условиях рознь, которую стремились поддерживать татары, не привела к взаимному ослаблению. Наоборот, её результатом уже во второй четверти XIV века оказалось поступательное усиление наиболее живучего Московского княжества. Это позволило ему в 1380 г. бросить Орде прямой вызов, а потом и стать её могильщиком.

В результате сопротивления горожан и князей, даже в наиболее сложный для Руси период с середины XIII по вторую четверть XIV века, с Ордой не возникло ничего напоминающего симбиоз или устойчивые иерархические отношения. Наоборот, многостороннее и многоуровневое взаимодействие, где борьба оставалась центральным элементом, привело к созданию, по оценке Бориса Грекова, Русского государства «вопреки воле татарского хана, вопреки его власти»[39]. Кульминацией стала передача великим князем Московским Дмитрием Ивановичем права на Великое княжение своему сыну Василию («сына своего, князя Василья, благословляю на стариший путь в городе и в станех моего удела»). Великороссия тем самым смогла в борьбе избавиться от наиболее формального признака зависимости от Орды.

И вновь, как и на всём протяжении «ига», центральное значение имело военное событие – победы объединённых русских сил под началом великого князя Московского Дмитрия Ивановича Донского над армией темника Мамая на Куликовом поле. Но право, которое Дмитрий передал сыну, – уже не Московское княжество, а сформировавшееся единое государство. Не случайно особая роль центрального военного события в отношениях с Ордой в возникновении Великорусского государства подчёркивается Львом Гумилёвым, который пишет: «Суздальцы, владимирцы, ростовцы, псковичи пошли сражаться на Куликово поле как представители своих княжеств, но вернулись оттуда русскими, хотя и живущими в разных городах. И потому в этнической истории нашей страны Куликовская битва считается тем событием, после которого новая этническая общность – Московская Русь – стала реальностью, фактом всемирно-исторического значения»[40].

Именно с Куликовской битвы начинается второй этап отношений с Ордой, когда формирующееся Великорусское государство уже не просто сопротивлялось, но переходило в наступление. Промежуточным финалом стала практически бескровная победа Великого князя Ивана III на реке Угре. В 1380 г. принципиально меняется социально-классовая основа противоборства. Теперь со стороны Великороссии действуют уже не абстрактная коалиция горожан, князей и церкви, а всё более консолидирующееся вокруг Москвы единое государство[41]. Окончательно процесс объединения великорусских земель завершён только с присоединением Новгорода, Пскова, Твери и Рязани в конце XV – начале XVI века. Но к моменту вступления на великокняжеский престол Василия I Москва накопила достаточно сил для начала войны, не прекращавшейся вплоть до завоевания Крыма при Екатерине Великой.

Церковь, в свою очередь, уверенно смещается к положению идеологической опоры активной борьбы с Ордой. Происходит резкое изменение духа и содержания концептуальных основ отношения к татарам – на смену признания неизбежности и заслуженности «Божьей кары» приходят указания на «беззаконность» режима Орды и её конкретных правителей[42]. На этой почве в русской литературе формируется новая идеология государства, об особенностях которой мы поговорим ниже.

Фактическое наступление началось ещё до Куликовской битвы: так, в 1376 г. войска русских князей совершают поход на Булгар с целью перехватить земли у Орды. Это, однако, не была война в привычном по западноевропейской или более поздней русской истории. Вплоть до 1472 г. Великое Московское княжество одновременно платило в Орду установленную дань и вступало с ней в открытое вооруженное противодействие, отражая попытки карательных или грабительских походов, либо само нападая на вассальные татарам территории. Князья перестают ездить в Орду, татары сами всё чаще поступают на русскую службу, города постепенно приобретают значение не самостоятельных участников борьбы с татарами, а экономического и демографического ресурса в руках великих Московских князей, их целостной политики, которая включала в себя войну и дипломатию.

Наращивание давления на Орду со стороны Великороссии замедляли только её собственные внутриполитические факторы. Среди них наиболее серьёзным стала междоусобица второй четверти XV века. Война между Великим князем Московским Василием II и его дядей и двоюродными братьями представляет собой один из самых красочных и увлекательных своей драматургией периодов русской истории[43]. Для нас, однако, важно другое – развернувшийся в ходе внутрирусского конфликта процесс интеграции татар в число подданных Московского княжества.

Этот исторический феномен подробно рассмотрен в отечественной литературе, в том числе с точки зрения «восстановления гражданского мира» после войны, в которой служилые татары принимали деятельное участие[44]. Согласно оригинальной оценке Георгия Вернадского, создание Касимовского царства и стало фактическим завершением монголо-татарской гегемонии в отношения с Великороссией – внутриполитическим актом, имевшим колоссальное внешнеполитическое значение[45]. Переходы татарских мурз на службу к Московским князьям были достаточно распространённым явлением ещё до середины XV века. Таким образом, процесс интеграции татар в Русское государство начинается задолго до того, как оно переходит в решительное наступление на ордынские земли.

Завершение при Иване III уже просто формальной зависимости не привело к остановке давления укрепляющейся Великороссии на Орду и впоследствии на Степь. Наоборот, именно в конце XV – начале XVI века оно приобретает системный и настойчивый характер. В результате в состав России включены уже не отдельные осколки Орды, а огромные её территории. Последовательные усилия поколений русских горожан, религиозных деятелей и князей на протяжении предшествующих 250 лет не заканчиваются, а плавно перетекают в новый процесс расширения пределов Русского государства. Показательна история отношений Москвы с Казанским ханством, отделившимся от Золотой Орды в 1438 году. Многочисленные войны, в ходе которых Казань сначала наступала, а потом оборонялась, привели к установлению над ним московского протектората и окончательному включению в состав России при Иване Грозном. Таким образом, оборонительная и наступательная фазы отношений с сильным осколком Орды оказались неразделимы, более того, интегрированы в два важнейших периода русской истории – Великого княжества Московского, в т.ч. в форме Русского государства, и Русского царства (после 1547 года).

Интеграция «значимого Другого»

На протяжении 250 лет после нашествия Батыя на Русь монголо-татарское соседство занимало центральное место в картине внешнего мира складывающейся Великороссии. Русская социальная общность, вступившая во взаимодействие с Ордой в момент упадка раннесредневековых порядков, завершила его сравнительно единой нацией и государством. Борьба с Ордой, всеобщий характер которой мы видели, стала на продолжительном отрезке истории тем, что создавало международно-политический смысл существования Великорусской государственности. Одновременно сопротивление «игу» сопровождалось постоянными попытками «понять, что происходит, в какой духовной ситуации находится Русь»[46].

В рамках этого важнейшего для национального самосознания процесса Орда была наиболее важным внешним вызовом, по взаимодействию с которым оценивалось состояние морали и государственности русского народа. Монголо-татарская этнообщественная система заняла для складывавшейся России место «Другого», сопоставление с которым формирует собственную уникальную культуру и идентичность. Оценка книжниками природы вызова проходит в XIII—XV веках путь от признания справедливости наказания нашествием за грехи до утверждения справедливого и богоугодного характера вооружённой борьбы и победы над ордынским государством.

Кочевые народы Евразии с самого начала сопутствовали Древней Руси – это были хазары, печенеги, половцы, «чёрные клобуки» и более мелкие степные племена, из глубины веков грозили ужасающие «обры»[47]. Никто из сменявших друг друга соседей не мог угрожать существованию Руси и её народа, отношения с каждым достаточно быстро проходили путь от войны к дипломатии равных или даже союзничеству. На фоне исторического опыта нашествие Батыя оказалось принципиально новым феноменом. Пришедший из глубины Евразии «самый страшный, самый многочисленный, совершивший столько завоеваний, сколько до него не производил никто» противник произвёл на русских ошеломляющее впечатление своей яростью[48]. Но именно он стал внешним фактором, достаточно могущественным, чтобы с оглядкой на него формировалась Великорусская государственность как часть сообщества окружающих народов.

Обращение к вопросу о монголо-татарах в русских летописях позволяет увидеть масштабную картину восприятия этого «Другого» в пространственном и временном измерениях середины XIII – последней четверти XV века[49]. Общие характеристики восприятия можно разделить на оценку роли нашествия и последовавшего за ним «ига» в судьбе русского народа, с одной стороны, и природы ордынского государства в его сравнении с русским идеалом – с другой. В первом случае мы имеем дело, как отмечалось выше, с эволюцией от признания того, что ордынская угроза является справедливой карой за прегрешения прошлого и настоящего к указаниям на её деспотический характер и необходимость борьбы за освобождение. Что же касается природы ордынского государства, оно никогда не воспринималось как достойное примирения, признания или тем более заимствования его элементов в русской практике[50]. На завершающем этапе борьбы русского народа за независимость источники прямо обозначают хана «самозваным царём» с обоснованием завоевательной повестки в отношении Орды, как в послании епископа Вассиана Рыло[51]. Но даже в периоды, когда события и их оценка летописями дают историкам основания думать о вынужденном примирении с «игом», не возникает феномена тождественности русского и ордынского государств.

На этом фоне ещё более очевидна уникальность феномена, последовавшего за гибелью Орды в 1502 году. Как мы отмечали, присоединение к России Поволжья и затем Сибири было процессом, непрерывным по отношению к борьбе русского народа за независимость. Произошло плавное перетекание периодов российской внешнеполитической истории, связующим элементом которых стала Орда и её наследие. Основные бывшие ордынские земли включены в состав Русского государства в течение первых ста лет после «стояния на Угре», и только Крым сохранял неопределённое положение ещё почти два века. Объединение земель вокруг Москвы, создание Русского государства и приобретение им многонационального характера переплелись между собой в рамках единого комплекса событий и явлений истории этой части Евразии.

В результате Россия получает уникальный для современных держав опыт постепенного и в конечном итоге полного поглощения наиболее сильного и опасного соседа и полной интеграции его в собственный государственный организм. Интеграция происходила неравномерно: первым решительным шагом стало расселение татар на юго-восточных рубежах Великого княжества Московского при Василии II, затем последовали инкорпорация Казанского и Астраханского ханств, покорение Сибири и Ногайской орды, а уже в XVIII–XIX веках Россия продвинулась в пределы казахской степи и оазисов Центральной Азии. Южная часть Казахстана и Центральная Азия уже не были ордынским «наследством», хотя и входили на определённом этапе в состав Монгольской империи. Собственно ордынские земли – Поволжье, территория между Волгой и Доном, а также Сибирь прочно интегрированы в состав Русского государства ещё до начала Смутного времени.

Два обстоятельства особенно привлекают внимание историков: масштабы территориальной экспансии, произошедшей в сравнительно короткие сроки, и основательность, с которой новые народы объединены с основными великорусскими землями, в том числе через включение татарской аристократии в российское дворянство. Оба феномена стали основанием для гипотез о наличии у них естественной основы: евразийском характере русской и степной (ордынской) цивилизаций либо возникшем после походов Батыя «русско-татарском симбиозе» и его противостоянии Западу. В первом случае мы говорим об идеях Георгия Вернадского и других евразийцев, которые не отрицали террористический характер «ига», но видели в присоединении того, что осталось после Орды, естественное освоение русскими огромных пространств Евразии. Вторая концепция, автором которой является историк и писатель Лев Гумилёв, в принципе ставит под сомнение существование «ига» в традиционной для российской и советской науки интерпретации этого понятия[52].

Концепция Гумилёва, одновременно и убедительная, и неоднозначная, обращена к природе русско-ордынских отношений и её историческому фундаменту, возникшему уже в домонгольский период Древней Руси. Именно через новый взгляд она предлагает обоснование того, почему после исчезновения Орды стало возможным появление Российского государства как устойчивого многонационального феномена общеевразийского масштаба. Это ещё раз подтверждает уникальность того, как отношения между недавними противниками развивались после завершения ордынской гегемонии. Для Гумилёва изначальный «симбиоз» русских и татар служит наиболее убедительным обоснованием их последующего мирного сосуществования и органичного характера распространения России на необъятных просторах Сибири.

Остальные европейские государства не знали такого исторического опыта – их реконкиста и экспансия сопровождались репрессивной политикой в отношении бывших противников. Хотя можно предложить и более простые трактовки. Основными были бы, конечно, плавное превращение борьбы с Ордой в интеграцию её «наследства», массовый уже в первой половине XV века переход татарской аристократии на русскую службу и её расселение в приграничных землях, а также прагматичный выбор великих Московских князей и Государей всея Руси в условиях хронического недостатка человеческих ресурсов, необходимых для территориальной экспансии уже на западном направлении. Последняя была провозглашена главной целью Русского государства вскоре после «стояния на Угре», о чём Иван III и писал императору Священной Римской империи Максимилиану I в 1490 году[53]. Кроме того, для Русского государства менее остро стоял вопрос о территории – расселение представителей великорусского этноса за пределы исторических земель не требовало изгнания оттуда других, земли хватало всем.

Нас, однако, больше интересует даже не происхождение феномена интеграции разных этнообщественных систем после завершения борьбы между ними, а его влияние на российскую внешнеполитическую культуру.

Ни одно государство в Европе, да и мире в целом, не переживало событий и процессов такого масштаба.

Могущественный сосед, представлявший более двухсот лет крупнейшую угрозу для великорусского этноса, пал под давлением собственной внутренней слабости, был разгромлен на поле боя и в конечном итоге полностью включён в состав России, а большая часть его аристократии влилась в русское дворянство. Подобные примеры мы встречаем только в древней истории государственных образований Передней Азии или Античности, и никогда – в европейской или азиатской истории последних полутора тысяч лет. Такое удивительное событие неизбежно отразилось на том, как Россия видит себя в окружающем мире и что она может ожидать от остальных.

Интеграция в свой состав наиболее могущественного и опасного противника представляет собой столь сильное историческое переживание, что оно определяет отношение к собственной способности решать внешнеполитические задачи вне зависимости от их масштаба, сложности и времени, которое может потребоваться для достижения цели. Вероятно, этот исторический опыт определил известную «тягучесть» российской внешней политики в самых различных её проявлениях. Монотонное движение к определённой цели даже не обязательно предполагает способность идентифицировать приоритеты – это не только вызов для практики внешнеполитической деятельности, но и базовая характеристика нашего поведения, изменить которую не могут никакие обстоятельства.

Даже если в восприятии действующих лиц конкретного исторического момента та или иная задача кажется неосуществимой из-за отсутствия силовых возможностей, признание данного факта не обязательно ложится в основу внешнеполитической стратегии. Россия вообще отказывается признавать текущую реальность в качестве неоспоримой установки, поскольку опыт учит, что в долгосрочной перспективе ничего невозможного не существует. Эта привычка делает малореализуемыми на практике призывы отказаться от каких-либо внешнеполитических устремлений на основе рационального анализа текущего соотношения сил. Тем более когда основу внешнеполитической философии народа формирует радикальная интерпретация идеи божественного покровительства.

Избранные победители

Третий важный аспект влияния отношений с Ордой на российскую внешнеполитическую культуру связан с формированием и развитием идеи Русского государства, его политико-философского фундамента, получившего завершённую форму во второй половине XV – первой четверти XVI века. Консолидация силовых возможностей в руках великих Московских князей приобрела законченный характер в результате междоусобной войны второй четверти XV века, когда система земель окончательно превращается в единое государство. Одновременно происходят два поворотных события в истории Православия: Ферраро-Флорентийский собор 1438—1445 гг. и падение под «агарян секирами и топорами» Константинополя в 1453 году. Внутренние и внешние обстоятельства формируют исторический момент перехода русской государственности в новое состояние, ему нужно масштабное обновление идеологии.

Она становится продолжением уже существовавшей традиции, но приобретает в условиях Московского государства более серьёзный философский фундамент. На русский язык переводятся основные произведения христианской философской литературы, начинается расцвет летописания. Массовый культурный обмен в условиях заката Византии позволяет насытить интеллектуальную жизнь Великороссии, а укрепление княжеской власти – сделать её востребованной. На раннем этапе русского абсолютизма его характеризует большое разнообразие точек зрения и философских подходов к развитию политической и правовой теории. Воспринимается и развивается культурное наследие Киевской Руси, получившее в условиях борьбы за выживание новые интерпретации. Этому также способствует такая, отмечаемая Томсиновым, особенность политико-правового сознания, как необходимость укоренённости в прошлом государства его действий и идеологии[54].

Центральное место в новой идеологии занимает концепция преемственности власти Московских князей от Владимира Мономаха, получившего, согласно созданной в начале XVI века трактовке, царский венец от Византийского императора. На этой основе возникает важнейшее разграничение между властью истинного, боговенчанного царя (преемника византийских императоров) и самозваного, ненастоящего, первым из которых в произведениях русской политической философии становится именно ордынский хан Ахмат[55]. Послание епископа Вассиана в 1480 г. ставит целью убедить великого князя в необходимости войны с Ордой, правителям которой до этого русские князья якобы приносили клятву не выступать против них. Последнее, конечно, нельзя абсолютизировать, поскольку уже были примеры открытых конфликтов с ханами и, более того, заключения против них военных союзов. Да и сам Вассиан в подкрепление аргументации провозглашает самозваными всех ордынских правителей начиная с Батыя.

В момент стояния на Угре тезис о справедливости войны против ненастоящего царя принимает законченный характер – борьба с Ордой становится не только войной за веру, но и схваткой истинного и ложного. Противостоящий Орде истинный царь – боголюбивый защитник христианской веры, а не просто светский правитель. На этой основе уже в первой четверти XVI века для России прорисовывается идеал православного христианского государства. Идея о Божественном покровительстве, чётко сформулированная митрополитом Геронтием и архиепископом Вассианом в момент решительного столкновения с Ордой и систематизированная в «Повести о стоянии на Угре», определяла цель и содержание российской политики уже после освобождения от опасных соседей и завоевателей на Востоке. Отношения Русского государства с противниками становятся борьбой за веру, которую оно ведёт, опираясь на солидную основу собственной исключительности «нового Израиля». Именно с этой концепцией во главе внешней политики Россия вступила во взаимодействие с Западом задолго до того, как мыслители обратились к вопросу об особой российской цивилизации.

Заключение

Именно взаимодействие с Ордой в период становления русской государственности вокруг Москвы привело к формированию нескольких базовых черт отечественной внешнеполитической культуры. Наиболее важными представляются следующие: способность к борьбе в условиях осознания собственной сравнительной слабости, готовность легко сочетать действия дипломатического и военного характера без проведения между ними чёткой грани, отказ признавать заведомую недостижимость каких-либо внешнеполитических целей на основе анализа текущего соотношения сил, незнание и неприменение во внешнеполитической практике таких категорий, как «цивилизационная граница», что стало следствием опыта полной интеграции «консолидирующего Другого», глубоко укоренённая концепция исключительности, не имеющей одновременно мессианского характера.

Все эти привычки возникают в течение продолжительного исторического периода, за который древнерусская государственность сменяется единым, а затем и централизованным, государством с институтами, которые в том или ином виде сохранились по наше время. И для нас в действительности не имеет большого значения, насколько формальные институты России близки к европейскому, азиатскому или идеальному евразийскому образцам. Намного более важно, какие устоявшиеся идеи, представления, традиции и привычки определяют ежедневную деятельность их представителей – русского народа. Именно он, как справедливо указывает Георгий Вернадский, и является «творцом русской истории», один из наиболее решительных моментов которой мы сейчас переживаем.

СНОСКИ

[1] Прим. автора: что особенно важно – это произошло в доимперский период развития России. Подробнее о значении интеграции Поволжья в развитии Русского государства см.: Котляров Д.А. От Золотой Орды к Московскому царству. Вхождение народов Поволжья в состав России. СПб.: 2017. С. 5.

[2] Татищев В.Н. Собрание сочинений в 8 т. Т. 2–5. История Российская. Ч. 3 и 4. М.: Ладомир, 1996. 784 с.

[3] Карамзин Н.М. История государства Российского: в 3 кн., заключающих в себе 12 т. СПб.: Золотой век: Диамант, 1997. 831 с.

[4] Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. СПб.: Лениздат, 2007. 736 с.

[5] Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. Пг.: Тип. Я. Башмаков и Ко, 1918. 468 с.

[6] Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1950. С. 5–12.; Насонов А.Н. Монголы и Русь, М.: Изд-во Академии наук СССР, 1940. 178 с.; Каргалов В.В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси: Феодальная Русь и кочевники. М., 1967. С. 218–255; Якубовский А.Ю. Из истории изучения монголов в России // Очерки по истории русского востоковедения. М., 1953; Черепнин Л.В. Образование русского централизованного государства в XIV–XV веках. М., 1960; Каргалов В.В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси: Феодальная Русь и кочевники. М., 1967. С. 218–255 и др.

[7] Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л.: Наука, 1989. 219 с.; Базилевич К.В. Внешняя политика Русского централизованного государства: Вторая половина XV века. М.: Территория, 2001. 544 с.; Кривошеев Ю.В. Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XV вв. СПб.: Изд-во СПбГУ. 215 с.; Горский А.А. Москва и Орда. М.: Наука, 2000. 214 с.

[8] Фроянов И.Я. Нашествие на русскую историю. СПб.: Русская коллекция, 2021. 1088 с.; Горский А.А. Москва и Орда. М.: Наука, 2000. 214 с.

[9] Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. Петроград: Типография Я. Башмаков и Ко, 1918. С. 50.

[10] Spuler B. Die Goldene Horde: Die Mongolen in Russland. 1223–1502. Leipzig, 1943; Wiesbaden, 1965. Цит. по: Шпулер Б. Монголы и Русь. М., 2021. С. 9.

[11] Соловьёв С.М. Сочинения в восемнадцати книгах. Книга II. История России с древнейших времен Т. 3–4. М.: Мысль, 1988. 535 с.; Мавродин В.В. Образование единого Русского государства. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1951. С. 153; Фроянов И.Я. Нашествие на русскую историю. СПб.: Русская коллекция, 2021. С. 438; Halperin C. Russia and the Golden Horde: The Mongol Impact on Medieval Russian History. Indiana University Press, 1985; Halperin C. On Recent Studies of Rus’ Relations with the Tatars of the Jochid Ulus. Golden Horde Review, 2020. P. 32–50.

[12] Кривошеев Ю.В., Соколов Р.А., Гусева С.В. Москва в эпоху Средневековья: Очерки политической истории XII–XV столетий. СПб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та, 2021. 432 с.

[13] Соловьёв С.М. Сочинения в восемнадцати книгах. Книга II. История России с древнейших времен Т. 3–4. М.: Мысль, 1988. С. 147.

[14] Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Петроград: Сенатская типография, 1917. С. 124–149; Пресняков А.Е. Московское царство. Петроград: Огни, 1918. С. 22; Ключевский О.В. Курс русской истории. М., 1937. Ч. 2. С. 47.

[15] Котляров Д.А. От Золотой Орды к Московскому царству: вхождение народов Поволжья в состав России. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2017. С. 112–136.

[16] Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Мысль, 1989. 764 с.

[17] Пресняков А.Е. Московское царство. Петроград: Огни, 1918. С. 2.

[18] «Для османов поражение влекло за собой такие последствия, как потеря ценной территории и первая волна растущего потока беженцев, сопровождавшего отступление имперской армии. Кульминацией этого стали массовое бегство и изгнание мусульман из европейских провинций Турции в 1912—23 гг., в результате 62% балканского мусульманского населения хлынуло в другие османские провинции, и еще 27% — погибло» (пер. автора, Бордачёва Т.В.): Lieven D. Dilemmas of Empire 1850—1918. Power, Territory, Identity // Journal of Contemporary History. 1999. Vol. 34. No. 2. Р. 163—200.

[19] Гумилев Л.Н. От Руси к России. М.: Институт ДИ-ДИК, 1997. 560 с; Вернадский Г.В. Монголы и Русь. М.: Ломоносовъ, 2013. 476 с.

[20] Прим. автора: «На обширных просторах неукрепленной равнины велись малоизвестные сражения между кочевыми племенами. Здесь осторожность и осмотрительность, изворотливость и обман были важными качествами; естественно, что для человека с русским или восточным складом ума качества эти имеют большую ценность. Поэтому Кремль без сожаления может отступить под напором превосходящей силы. И поскольку время не имеет ценности, он не поддаётся панике, если приходится отступить. Его политика — плавный поток, который, если ему ничто не мешает, непрестанно движется к намеченной цели. Его главная забота во что бы то ни стало заполнить все уголки и впадины в бассейне мировой власти. Но если на своём пути он наталкивается на непреодолимые барьеры, он воспринимает это философски и приспосабливается к ним. Главное, чтобы не иссякал напор, упорное стремление к желанной цели». X. The Sources of Soviet Conduct // Foreign Affairs. 1947. Vol. 25. No. 4. Р. 566–582. JSTOR, https://doi.org/10.2307/20030065 (дата обращения: 12.06.2022).

[21] Вернадский Г.В. Начертание русской истории. М.: Алгоритм, 2008. — 336 с.

[22] Относительно правильности определений территориально-политической структуры Руси рассматриваемого периода см.: Горский А.А. Политическое развитие Средневековой Руси: проблемы терминологии / Средневековая Русь. Вып. 11. М., 2014. С. 7–12.

[23] Соловьёв С.М. Сочинения в восемнадцати книгах. Книга II. История России с древнейших времён Т. 3–4. М.: Мысль, 1988. 535 с.

[24] Кривошеев Ю.В. Русь и монголы: Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв. СПб.: Академия исследования культуры, 2015. С. 105.

[25] Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Петроград: Сенатская типография, 1917. С. 125.

[26] Ключевский В.О. Курс русской истории, 1918. Т. I. С. 73; Halperin C.J. «Know Thy Enemy»: Medieval Russian Familiarity with the Mongols of the Golden Horde. Jahrbücher Für Geschichte Osteuropas. 1982. Vol. 30. No. 2. Р. 161–75. JSTOR, http://www.jstor.org/stable/41047563. Accessed 11 Nov. 2022; Halperin C.J. The Tatar Yoke: the image of the Mongols in medieval Russia. Corrected edition. Bloomington, Indiana: Slavica Publishers, 2009. 239 p.

[27] Горский А.А. Москва и Орда. М.: Наука, 2000. С. 55.

[28] Горский А.А. Москва и Орда. М.: Наука, 2000. С. 169, 181.

[29] Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Петроград: Сенатская типография, 1917. С. 128; Горский А.А. Москва и Орда. М.: Наука, 2000. С. 30, 40.

[30] Горский А.А. Москва и Орда. М.: Наука, 2000. С. 68–79.

[31] Селезнёв Ю. Русские князья при дворе ханов Золотой Орды. М.: Ломоносовъ, 2019. 272 с.

[32] Соловьёв С.М. Сочинения в восемнадцати книгах. Книга II. История России с древнейших времен Т. 3–4. М.: Мысль, 1988. С. 477.

[33] Кривошеев Ю.В. Русь и монголы: Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв. СПб.: Академия исследования культуры, 2015. С. 163–227.

[34] Маслова С.А. Баскаческая организация на Руси: время существования и функции // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2013. Т. 51. № 1. С. 27–40.

[35] Рудаков В.Н. Монголо-татары глазами древнерусских книжников середины XIII–XV вв., М.: Квадрига, 2017. С. 175.

[36] Селезнёв Ю. Русские князья при дворе ханов Золотой Орды. М.: Ломоносовъ, 2019. С. 12.

[37] Соловьёв С.М. Сочинения в восемнадцати книгах. Книга II. История России с древнейших времен Т. 3–4. М.: Мысль, 1988. С. 209.

[38] Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Петроград: Сенатская типография, 1917. С. 147.

[39] Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и её падение. М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1950. 505 с.

[40] Гумилёв Л.Н. От Руси к России. М.: Институт ДИ-ДИК, 1997. 560 с.

[41] Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Петроград: Сенатская типография, 1917 С. 134–135.

[42] Рудаков В.Н. Монголо-татары глазами древнерусских книжников середины XIII–XV вв. М.: Квадрига, 2017. С. 176.

[43] Кривошеев Ю.В., Соколов Р.А., Гусева С.В. Москва в эпоху Средневековья: Очерки политической истории XII–XV столетий. СПб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та, 2021. С. 319–332.

[44] Котляров Д.А. От Золотой Орды к Московскому царству. Вхождение народов Поволжья в состав России. СПб.: 2017. 478 с.

[45] Вернадский Г.В. Монголы и Русь. М.: Ломоносовъ, 2013. С. 355.

[46] Рудаков В.Н. Монголо-татары глазами древнерусских книжников середины XIII–XV вв. М.: Квадрига, 2017. С. 11.

[47] Каргалов В.В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси: Феодальная Русь и кочевники. М., 1967. 411 с.

[48] Гоголь Н.В. Россия. Путь истины. М.: РИПОЛ классик, 2018. С. 37.

[49] Рудаков В.Н. Монголо-татары глазами древнерусских книжников середины XIII–XV вв. М.: Квадрига, 2017. 320 с.; Гальперин Ч. Татарское иго: образ монголов в средневековой России / Пер. М.Е. Копылова, под ред. Ю.В. Селезнёва. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2012. 230 с.

[50] Гальперин Ч. Татарское иго: образ монголов в средневековой России / Пер. М.Е. Копылова, под ред. Ю.В. Селезнёва. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2012. 230 с.

[51] Прим. автора: «Не токмо освободит и избавит… нас… от сего нового фараона… но нам и их поработит» — «Послание на Угру» Вассиана Рыло. Рудаков В.Н. Монголо-татары глазами древнерусских книжников середины XIII–XV вв. М.: Квадрига, 2017. С. 172.

[52] Гумилёв Л.Н. От Руси к России. М.: АСТ, 2003. 397 с.; Гумилёв Л.Н. Чёрная легенда: друзья и недруги Великой степи. М.: Айрис-пресс, 2004. 564 с.

[53] Томсинов В.А. История русской политической и правовой мысли. X–XVIII века. М.: Зерцало, 2003. С. 64.

[54] Томсинов В.А. История русской политической и правовой мысли. X–XVIII века. М.: Зерцало, 2003. С. 65.

[55] Кудрявцев И.М. «Послание на Угру» Вассиана Рыло как памятник публицистики XV в. Труды Отдела древнерусской литературы. С.138—157.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275297 Тимофей Бордачев

Национальный состав Киева в начале XX века. Слепок актуальной истории

Национальное самоопределение киевлян не было устоявшимся, крупные политические события оказывали влияние на национальный состав города

АНТОН ЧЕМАКИН

Кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории для преподавания на естественных и гуманитарных факультетах СПбГУ.

В двадцатый век Киев вошёл как седьмой по численности населения город Российской империи. Долгие столетия после татаро-монгольского нашествия бывшая столица Древней Руси пребывала в упадке, оставаясь важным духовным центром, но не имея большого экономического и политического значения. И лишь во второй половине XIX века, после «великих реформ» и начала стремительного развития капиталистических отношений, роль Киева начала возрастать, а его население стремительно увеличиваться. Киев стал важным торговым и образовательным центром, развивалась и местная промышленность, хотя по численности рабочего класса он заметно уступал Харькову и Одессе и оставался типично мещанским городом.

Для формирующихся во второй половине XIX века движений русских и украинских националистов Киев играл чрезвычайно важное значение. Для первых он были «матерью городов русских», исторической столицей Руси, для вторых – будущей столицей автономной или даже, чем чёрт не шутит, «самостийной» Украины. Поляки к началу XX века разуверились в возможности возвращения Киева в состав Речи Посполитой, о возрождении которой они мечтали, но и для них, и для евреев город был важным культурным и экономическим центром. Пестрота этнического состава и параллельное существование четырёх достаточно мощных националистических движений, у каждого из которых было своё видение будущего Киева, придавало городу особый колорит и делало межнациональные отношения чрезвычайно сложными и запутанными[1].

Нечёткие границы самовосприятия

Согласно Всероссийской переписи населения 1897 г., в Киеве проживало 247 тыс. 723 человека, из них русские составляли 192 тыс. 139 человек (77,56%), в том числе с родным великорусским языком – 134 тыс. 278 (54,20%), малорусским – 55 тыс. 64 (22,23%), белорусским – 2 тыс. 797 (1,13%). Кроме того, в Киеве были ещё два крупных языковых сообщества: еврейское – 29 тыс. 937 (12,08%) человек, и польское – 16 тыс. 579 (6,69%)[2]. Здесь стоит заметить, что в категорию носителей «великорусского» языка оказались записаны не только великороссы, но и малороссы, говорящие на русском литературном языке.

Осенью 1917 г., через полгода после Февральской революции, в Киеве была проведена новая перепись населения, согласно которой в городе проживали 467 тыс. 703 человека, представлявшие 69 национальностей (при этом 7291 человек не дали ответа на вопрос о своей национальной принадлежности).

Таблица 1

Крупнейшие национальности Киева согласно переписи 11 (24) – 16 (29) сентября 1917 г.[3]

Как видно из таблицы, люди, считавшиеся русскими и разделённые на три группы по родному языку по переписи 1897 г., теперь позиционировались в качестве отдельных национальностей, коих получилось пять – русские, украинцы, малороссы, белорусы и русины. Непродуманность методологии, в соответствии с которой проводилась перепись, привела к серьёзной путанице.

Согласно официальной инструкции, в графу «национальность» заносился «ответ опрашиваемого лица» о том, «к какой национальности себя причисляет»[4]. Но если бы это требование выполнялось неукоснительно, данный результат, несомненно, не мог бы быть получен. Так, например, в Киеве не обнаружилось ни одного великоросса, хотя среди жителей города были даже текинцы, вотяки и негры. Очевидно, что уже после сбора всех данных в категорию «русские» объединили и тех, кто назвал себя просто русскими, без деления на региональные субэтносы, и тех, кто позиционировал себя как великороссов. Подобный подход чрезвычайно запутал и так непростую ситуацию с национальным вопросом в Киеве, и если статистика по евреям, полякам и чехам, очевидно, отражала реальность, то разделение «бывших» русских на несколько категорий являлось весьма проблематичным. «Данные о национальном составе неизбежно отличаются некоторой субъективностью, – отмечала газета “Киевская мысль”. – Причисление опрашиваемого к той или иной национальности зависит от уровня национального самосознания, равно от условий политического момента. В особенности это относится к народам, самоопределение которых ещё не закончено»[5].

Особенно много вопросов вызывала категория «малороссы». Кто в неё записался? Те, кто относил себя к русскому народу, но при этом первостепенной для себя считал именно региональную малорусскую идентичность? Или те, кто так назвался по привычке, ведь термин «малоросс» до революции считался единственно верным для обозначения коренного населения юго-западных и отчасти южных губерний империи? Кто же такие эти 20 тысяч киевских малороссов – несознательные украинцы или, наоборот, сознательные русские, назвавшиеся так именно в пику украинцам? И если тех, кто назвался малороссами, так и записали, то в какую категорию попали «хохлы», а ведь такая самоидентификация была в то время не менее, а порой и более распространённой? Известны воспоминания украинского военного деятеля Юрия Тютюнника, согласно которым из 7 тысяч солдат, представлявших «украинские» губернии, к которым он обратился в Симферополе в марте 1917 г., около половины назвали себя малороссами, около трети – хохлами, и лишь около 300 человек посчитали себя украинцами[6]. Понятно, что среди горожан число хохлов, скорее всего, было бы относительно небольшим, но также очевидно, что полное их отсутствие выглядит совершенно невероятным. Таким образом, нет сомнений, что переписчики или вносили свои коррективы в результаты, додумывая за переписываемых, к какой национальности те относятся, или наводящими вопросами убеждали приписаться к той или иной категории (впрочем, нам не удалось обнаружить какого-то «официального» списка национальностей, заранее составленного организаторами переписи).

В украинской печати постоянно появлялись жалобы на то, что людей, считающих себя украинцами, записывают в русских. Так, якобы 12 (25) сентября 1917 г. переписчица, пришедшая в дом 26 по Большой Васильковской улице, заявила: «Что, украинец? Так не могу записать. Мне в штабе говорили, как писать. За украинцев не говорили ничего, только русских можно писать. Я уже 600 душ записала, прошу меня не учить. Я сама знаю». «И чего стоит эта перепись, если черносотенцы или кретины проводят эту работу?» – возмущалась украинская «Робiтнича газета»[7]. Если верить украинской прессе, были и другие случаи: например, на Кудрявской улице студент-переписчик в ответ на слова женщины о том, что она украинка, сказал: «Такие интеллигентные люди и вдруг украинцы, а вот соседи ваши Петренки, тоже Полтавской губернии, так те русские»[8]. Переписчик района Зверинец студент Козачинский жаловался на то, что «среди регистраторов можно было каждый раз встретить таких, которые разделяют политику Шульгина; были и “интернационалисты”»[9]. Некий Глущенко, проживающий на Подоле, жаловался, что он и его соседка записаны русскими, хотя считают себя украинцами[10]. Член киевского губернского исполкома Королёв рассказывал, что к нему пришла переписчица-еврейка, которую удивило его желание назваться украинцем. Переписчица пояснила, что обычно люди называют себя «малороссами», но так как она «хорошо знает, что малорусской национальности нет», то пишет «русский». По её словам, она и её подруги никаких инструкций от Статистического бюро не получали, но как «люди культурные» считали возможным корректировать «неточности»[11]. В конце концов киевская городская украинская рада, «узнав, что переписчики населения г. Киева отказывались записывать принадлежность к украинской нации, позволяли себе оскорбительные выпады против украинства, самовольно записывали украинцев в другие нации», посчитала такое поведение переписчиков позорным, а перепись неправильной и несоответствующей действительности в отношении численности украинского населения, и потому решительно требовала, чтобы результаты этой переписи не были положены в основу официальной статистики[12].

Вполне возможно, что случаи, когда людей, назвавших себя украинцами или малороссами, записывали русскими, действительно имели место. Но всё же речь, на наш взгляд, шла о незначительных искажениях, которые не могли принципиально изменить общую картину, и к тому же они были следствием не предвзятости Статистического бюро, а самодеятельности отдельных переписчиков (всего их было 1,5—2 тыс., причём «без всякого национального отбора»[13]) и плохо разработанной методологии переписи. Несмотря на это, претензии украинского лагеря в данном случае представляются нам не вполне убедительными. Во-первых, параллельно с городской переписью проходила и перепись на селе, полностью подконтрольная украинцам. Переписчикам, согласно инструкциям, было запрещено записывать кого-либо русским или малороссом, а только украинцем, великороссом и т.п. Так, например, один из переписываемых, белорус по происхождению, заявивший, что он русский, оказался записан как «великоросс»[14]. Подобные фальсификации – причём не на уровне исполнителей, а самой методологии переписи – украинцев, конечно же, не волновали. Во-вторых, как же, по их мнению, должна была выглядеть «правильная» перепись в Киеве? Ответ весьма прост: всех, назвавших себя малороссами, следовало записать в украинцы, так же как и на селе. Как отмечала украинская газета «Нова рада», Статистическое бюро должно было «пояснить своим малообразованным агентам, что собственно этот термин – украинец – и нужно использовать вместо “малоросс”, что тёмное и необразованное мещанство киевское думает, по старой полицейской науке, что раз человек православный, то он уже и русский, и язык его русский»[15].

Несмотря на то что отдельные случаи предвзятого отношения со стороны переписчиков вполне могли иметь место, на общих результатах, на наш взгляд, это не отразилось. И если число украинцев и было занижено, то всё же не на порядок. Многие деятели украинского движения признавали, что в Киеве украинцы являются меньшинством. Так, например, Исаак Мазепа, председатель Совета министров УНР в 1919—1920 гг., писал, что Киев был «на три четверти чужой, не украинский»[16].

Таким образом, украинцы полагали, что малороссы – это те несознательные люди, которым злонамеренные переписчики не объяснили, что они на самом деле являются украинцами. Следовательно, представители украинского движения были склонны приплюсовывать их к украинцам, которых в таком случае получалось почти 17% (а если добавить к ним ещё и русинов, то ровно 17%). В этом вопросе с ними была отчасти солидарна леволиберальная киевская пресса. Так, например, газета «Киевская мысль», сравнивая результаты переписи 1917 г. с результатами переписи 1897 г., объединяла украинский и малороссийский языки в одну категорию[17]. В советское время при анализе результатов переписи 1917 г. малороссов будут автоматически присоединять к украинцам, даже не делая оговорок о том, что такая категория вообще существовала[18]. Русские националисты, напротив, полагали, что малороссов нужно причислять к русским. «Самое слово “малоросс” ясно указывает, что лицо, самоопределяющее себя таким образом, не считает себя украинцем, представителем совершенно отдельного народа, а считает себя русским – русским Малой Руси, то есть малороссом», – писал товарищ председателя Киевского клуба русских националистов Сергей Грушевский[19].

Отчасти решить эту проблему можно было, если бы переписчики спрашивали, считает ли тот или иной человек себя частью единого русского народа или представителем отдельной национальности, и в зависимости от ответа делить киевлян на украинцев и русских, причём среди последних выделять малороссов, великороссов, белорусов, а также, возможно, русинов и тех, кто считает себя просто русским без привязки к региональной их разновидности. Но несмотря на то что подобный подход помог бы получить более адекватные результаты, нам представляется совершенно невозможным провести такую перепись, которая дала бы строго «научные» данные.

Национальное самоопределение киевлян не было чем-то навсегда устоявшимся, застывшим, поэтому крупные политические события оказывали серьёзное влияние на национальный состав города.

Так, существование «самостийной» Украины на протяжении 1918 г. будет содействовать значительному увеличению числа украинцев, в том числе и за счёт тех, кто в 1917 г. ещё считал себя русским[20]. И напротив, крах украинской государственности в 1919—1920 гг. приведёт и к снижению процента киевлян, считавших себя украинцами[21]. В любом случае, при анализе национального состава Киева нельзя не принимать во внимание конъюнктурное желание обывателей примкнуть к побеждающей стороне[22]. В 1919 г. в большевистской газете будет помещена весьма показательная карикатура с изображением киевлянина, приспосабливающегося к тому или иному политическому режиму – советскому, петлюровскому, деникинскому. Вначале он изображён «сочувствующим» большевикам – соответственно, одетым в рабочую одежду; затем этот же человек уже «щирый» – в казачьем наряде в стиле XVII в.; наконец, он предстаёт в виде «благонадёжного» – в «буржуазном» костюме, в цилиндре и с моноклем, с торчащей из кармана газетой с надписью «Боже, царя храни»[23]. Несмотря на очевидное преувеличение, доля истины в подобном описании поведения обывателей была.

К счастью, переписчики спрашивали у киевлян не только то, к какой национальности они себя причисляют, но и собирали сведения про их родной и разговорный язык, место рождения и род занятий. Все эти данные помогают лучше понять, кто решил записаться в русские, малороссы или украинцы.

Таблица 2

Родной язык киевлян[24]

Таблица 3

Разговорный язык киевлян[25]

Таблица 4

Родной и разговорный язык киевских русских[26]

Таблица 5

Родной и разговорный язык киевских украинцев[27]

Таблица 6

Родной и разговорный язык киевских малороссов[28]

Таблица 7

Соотношение места рождения киевлян и их национальности[29]

* В границах 1918 г.

Как видно из приведённых таблиц, число киевлян, разговаривающих на русском языке, было выше числа киевлян, считающих русский язык родным, а то, в свою очередь, превышало число киевлян, считающих себя русскими. Среди всех остальных национальностей ситуация была обратная – число людей, считающих себя евреями, украинцами, поляками и малороссами, было больше числа людей, разговаривающих на данных языках. В быту на русском говорило свыше половины малороссов и почти треть украинцев.

Весьма показательно и то, что если рассматривать людей, родившихся в Киеве, то среди них процент русских и малороссов будет значительно выше, чем если считать среди всех киевлян. В Киеве родились 38,38% киевских русских (87 655 из 228 398 русских, указавших место рождения), 33,36% украинцев (18 638 из 55 866) и 38,75% малороссов (7919 из 20 438), а в границах Украины 1918 г. – 71,92% русских (164 237 из 228 360[30]), 93,83% украинцев (52 428 из 55 876) и 94,09% малороссов (19 232 из 20 439).

Таблица 8

Процентное распределение экономически активного населения Киева по социальному положению[31]

Группа украинцев, таким образом, являлась наиболее «демократической» по своему составу: в ней слабее, чем у других категорий, были представлены бюрократические и помещичьи элементы и, наоборот, сильнее, чем у остальных – рабочие. Если же говорить о русских и малороссах, то по своему социальному составу они были очень схожи, относительный вес хозяев, рабочих, чиновников и рантье у них был почти одинаков[32].

Таблица 9

Распределение населения Киева по национальностям и милиционным районам (ранее – полицейским участкам)[33]

Русские доминировали во всех районах Киева, за исключением еврейского Плосского участка, причем в 7 из 10 районов русское население составляло абсолютное большинство. Украинцы проживали преимущественно на окраинах, в предместьях, тесно связанных с селом (Куреневка, Приорка, Сырец, Зверинец и Теличка, Соломенка, Полоса отчуждения). Малороссов много было как на окраинах (Приорка, Пуща-Водица, Печерский район), так и в находящемся в центре Бульварном районе. Если проанализировать и расселение по районам, и экономическое положение, то можно прийти к выводу, что малороссы, как и украинцы, больше жили на окраинах, но при этом превосходили их по своему социальному положению.

При этом, кстати говоря, нет оснований считать, что украинцы как-то дискриминировались и поэтому занимали непривилегированные позиции. Напротив, на наш взгляд, ситуация была обратной: те люди, которые, во-первых, сохраняли связь с селом, а во-вторых, имели непрестижные профессии, и были склонны в 1917 г. называть себя украинцами. Малороссы же, точно так же зачастую связанные с селом, оценивали своё социальное положение как более удовлетворительное и поэтому не были склонны к революционным шагам. Определённую роль, конечно, играла и инерция сознания – из переписи 1919 г. мы можем узнать, что среди малороссов было несколько больше взрослых и пожилых людей, чем среди украинцев[34]. Таким образом, в категории «малороссы» теоретически могли оказаться и председатель Киевского клуба русских националистов Анатолий Савенко, который при ответе на один и тот же вопрос в думской анкете именовал себя то русским, то малороссом[35], и какая-нибудь живущая на окраине старушка-крестьянка, привыкшая так себя называть и не воспринимавшая новые «украинские» веяния, но при этом совершенно не разбиравшаяся в политике. На наш взгляд, имеется несколько больше оснований для того, чтобы объединять категорию «малороссы» с категорией «русские» (среди которых, очевидно, значительная часть, а может, и большинство, составляли также малороссы – просто для них общенациональная идентичность стояла на первом плане), хотя стоит признать, что любое механическое соединение тех или иных категорий будет не вполне корректным.

Но, так или иначе, с учётом малороссов или без них, русские составляли абсолютное большинство жителей Киева, и с этим фактом было трудно спорить. «Итак, Киев – город русский и в особенности город русской культуры, – делал вывод Сергей Грушевский, анализируя результаты переписи. – И пока он, сердце Малороссии, будет русским, то и весь край, несмотря на все опыты насильственной украинизации, подчиняясь его могучему культурному влиянию, будет всегда сохранять живую привязанность и любовь к великой русской культуре»[36].

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда № 21-78-00015, https://rscf.ru/project/21-78-00015/

СНОСКИ

[1] Hamm M. Kiev: A Portrait, 1800–1917. Princeton: Princeton University Press, 1993. 304 p.

[2] Первая всеобщая перепись населения Российской империи. Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел под редакцией Н.А. Тройницкого. Т. XVI. Киевская губерния. СПб., 1904. С. 98–99.

[3] Статистический бюллетень по городу Киеву. Январь – февраль – март 1918 г. Выпуск 1-й. Киев, 1918. С. 8–9.

[4] Государственный архив города Киева (ГАК). Ф. 163. Оп. 31. Д. 318. Л. 25–25об; Население Киева по национальностям // Рабочая жизнь. 1918. 20 (7) марта. № 20. С. 2.

[5] Результаты киевской переписи // Киевская мысль. 1918. 2 апреля (20 марта). № 39. С. 3.

[6] Тютюнник Ю. Революційна стихія. Зимовий похід 1919–1920 рр. Львів: Універсум, 2004. С. 15.

[7] Черносотенство або кретинізм // Робiтнича газета. 1917. 14 вересня. № 134. С. 4.

[8] Сугма В. До перепису 1917 р. громадянства м. Киiва // Боротьба. 1918. 10 квiтня (28 марта). № 37. С. 4.

[9] Козачинський К. Лист до редакцii // Нова рада. 1917. 23 вересня. № 144. С. 4.

[10] Глущенко Н. Як переводять перепис // Робiтнича газета. 1917. 16 вересня. № 135. С. 4.

[11] Королiв В. Лист до редакцii // Нова рада. 1917. 17 вересня. № 139. С. 4.

[12] Збори Мiйськоi Украiнськоi Ради // Нова рада. 1917. 24 вересня. № 145. С. 2.

[13] Результаты киевской переписи // Киевская мысль. 1918. 2 апреля (20 марта). № 39. С. 3.

[14] Шаревич Л. Оригинальная перепись // Киевлянин. 1917. 8 августа. № 188. С. 2.

[15] Фалшована статистика // Нова рада. 1917. 17 вересня. № 139. С. 1.

[16] Мазепа І. Україна в огні й бурі революції 1917–1921. Т. II. Камянецька доба – Зимовий похiд. Мюнхен: Видавництво «Прометей», 1951. С. 71.

[17] Результаты киевской переписи // Киевская мысль. 1918. 2 апреля (20 марта). № 39. С. 3.

[18] Боровський М. Національно-соціяльні перегруповання людності міста Київа в пореволюційних часах (1917–1923) // Київ та його околиця в історії і пам’ятках / Пiд ред. М. Грушевського. Київ: Державе видавництво України, 1926. С. 432, 434. Также см. оригинальную авторскую рукопись на русском языке: Институт рукописи НБУ им. В.И. Вернадского. Ф. X. Оп. 1. Д. 14834, 14835, 14836.

[19] Грушевский С.Г. Национальный состав населения г. Киева // Малая Русь. Выпуск 3. Киев, 1918. С. 55.

[20] Перепись населения Киева, проведённая 3 (16) марта 1919 г., вскоре после вступления в город советских войск, даст следующие результаты: русские – 232 тыс. 148 (42,65%), украинцы – 128 тыс. 664 (23,64%; к ним же отнесены и 119 русинов), евреи – 114 тыс. 524 (21,04%), поляки – 36 тыс. 828 (6,77%), малороссы – 8259 (1,52%). Общее число жителей города увеличилось более чем на 80 тыс. и составило 544 тыс. 369 человек (Перепись г. Киева 16 марта 1919 г. Ч. 1. Население. Киев: Киевское губернское статистическое бюро, 1920. Таблица II). Впрочем, произошло это увеличение населения, во-первых, за счёт присоединения к городу ряда окрестных населённых пунктов (в частности, Демиевки), и во-вторых, за счёт беженцев.

[21] Согласно переписи населения 1920 г., русских в Киеве было 171 тыс. 655 человек (46,72%), евреев – 117 тыс. 041 (31,86%), украинцев – 52 тыс. 443 (14,27%), поляков – 13 тыс. 820 (3,76%), других – 12 тыс. 430 (3,38%), при этом произошло значительное сокращение всего городского населения – почти на 180 тысяч (Боровський М. Національно-соціяльні перегруповання людності міста Київа в пореволюційних часах (1917–1923) // Київ та його околиця в історії і пам’ятках. С. 434). Численность украинцев упала в 2,5 раза (!), что невозможно объяснить только уходом какой-то их части вместе с отступающими войсками УНР и поляками в июне 1920 года. В декабре 1919 г. из Киева вместе с белыми войсками эвакуировалась немалая часть русского населения, но при этом доля русских в составе населения выросла. Очевидно, что крушение украинской государственности привело к тому, что какая-то часть людей, называвших в начале 1919 г. себя украинцами, в 1920 г. вновь решили, что они русские.

[22] Боровський М. Національно-соціяльні перегруповання людності міста Київа в пореволюційних часах (1917–1923) // Київ та його околиця в історії і пам’ятках. С. 436.

[23] Соглашатель приспособляется // Большевик. 1919. 21 августа. № 108. С. 2.

[24] Статистический бюллетень по городу Киеву. Январь – февраль – март 1918 г. Выпуск 1-й. С. 8.

[25] Там же.

[26] Там же. С. 10.

[27] Там же.

[28] Там же.

[29] Результаты предварительного подсчета населения г. Киева по месту рождения // Киевские городские известия. 1918. 4 октября. № 19. С. 71–73.

[30] Незначительная разница в числах (в первом случае – 228 398, во втором – 228 360) вызвана тем, что некоторые из опрашиваемых могли не отвечать на часть вопросов или давать на них неполные ответы. Например, переписываемый мог сказать, что он родился не в Киеве. В первом случае его ответ будет учитываться, во втором – нет, так как точное место его рождения неизвестно. Могла быть и обратная ситуация: переписываемый сообщил только то, что он родился в Киевской губернии. В таком случае понятно, что он родился на Украине, но эта информация не помогает выяснить, является ли он коренным киевлянином или происходит из другого населенного пункта губернии.

[31] Биск И.С. К вопросу о социальном составе населения г. Киева (по данным переписи 1917 г.). Киев, 1920. С. 8.

[32] Там же. С. 9.

[33] Статистический бюллетень по городу Киеву. Январь – февраль – март 1918 г. Выпуск 1-й. С. 7.

[34] Перепись г. Киева 16 марта 1919 г. Ч. 1. Население. Таблица IV.

[35] Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1278. Оп. 9. Д. 694. Л. 1б, 3.

[36] Грушевский С.Г. Национальный состав населения г. Киева // Малая Русь. Выпуск третий. С. 58.

Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275296 Антон Чемакин

Старинная хроника текущих событий

Образ России и русских в западноукраинской прессе начала 1990-х годов

АЛЕКСЕЙ МИЛЛЕР

Доктор исторических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Над этой статьей, которая вышла в журнале «Полис» в 1995 г., я работал в 1993—1994-м. Это была первая часть проекта, вторая статья, тоже опубликованная в «Полисе», в № 2 за 1996 г., анализировала образ Украины и украинцев в российской прессе после распада СССР. Мне показалось, что сегодня полезно перечитать материал, написанный более четверти века назад, потому что некоторые темы, в нём затронутые, резонируют с современной ситуацией. В те далёкие времена финансировал проект американский Фонд Джона и Кэтрин Макартуров, а собирать фактуру помогали коллеги из Львова. Статья печатается без изменений и сокращений, но я снабдил её некоторыми комментариями. Современные вставки выделены курсивом.

Друзья, враги, соседи – кем будут друг для друга новые, никогда прежде не существовавшие в таком виде крупнейшие государства Восточной Европы Россия и Украина? Нет нужды объяснять значение этого вопроса не только собственно для России и Украины, но и для мира в целом. Опыт Югославии свидетельствует, что мы не застрахованы от самых кошмарных вариантов. В немалой мере развитие российско-украинских отношений зависит от того, какой образ друг друга выстраивают элиты новых государств, с каким посланием обращаются они к обществу. Наиболее удобный для изучения этой проблемы источник – пресса.

Провал путча в августе 1991 г. создал в распадавшемся СССР совершенно новую ситуацию. Главное изменение состояло в исчезновении Страха, подспудно существовавшего все годы перестройки. Боязнь, что коммунистический режим вдруг «очнётся» от либерального наваждения и вспомнит вкус крови, отражалась в популярных полушутках о том, что вся перестройка была затеяна КГБ, чтобы выявить «скрытых врагов» и затем разом с ними расправиться. В республиках – Казахстане, Грузии, Прибалтике – «малая» (с точки зрения политического цинизма) кровь уже была пролита.

Испуганное молчание 19 и 20 августа 1991 г. большинства республиканских лидеров, в т.ч. и Леонида Кравчука, сменилось резкой политической активизацией, когда стало ясно, что «старый режим» оказался бессилен. Именно в этот момент началось ускоренное и необратимое движение Украины к полной независимости. Последующие полтора года были для Украины необычайно богаты политическими событиями – референдум о независимости, первые президентские выборы, создание собственных государственных институтов. Пресса, особенно в связи с неразвитостью украинского телевещания, играет в этот период весьма важную роль не только в конкретной политической борьбе, но и в формировании нового образа мира в массовом сознании.

Западноукраинская, или галицийская, пресса занимала и отчасти занимает до сих пор особое место на рынке украинской печатной продукции. Именно этот регион был оплотом национал-демократического движения «Рух» в перестроечные годы. Здесь коммунисты катастрофически проиграли выборы 1990 года. Здесь же базируются наиболее радикальные националистические политические организации Украины. Объяснение этого феномена во многом связано с историей Галичины в XIX и XX вв., когда этот регион, не входивший в империю Романовых и Советский Союз до 1939 г., был, если не считать короткого периода в 1920-е гг., лидером украинского национального движения. За годы принадлежности к СССР ассимиляционные процессы продвинулись здесь заметно слабее, чем в других регионах Украины. Неудивительно, что галицийская пресса в начале 1990-х гг. видела свою роль отнюдь не как сугубо региональную, но как общенациональную, следуя традициям конца XIX и первой половины XX в., когда Галиция стремилась оказывать влияние на Восточную Украину как через печатную продукцию, так и через посылку активистов национального движения. (Такие же походы национальных активистов «на восток» организовывались и в начале 1990-х[1].)

В середине 1990-х гг. уже был очевиден процесс кадровой и идеологической экспансии западноукраинского национализма в центральные регионы страны. Конечно, его потенциал составляла не только популярность в Галичине, но и самая разнообразная поддержка той украинской диаспоры, которая сформулировала многие части этого идейного комплекса задолго до того, как он мог быть публично заявлен на Украине.

При подготовке статьи были проанализированы материалы за период с августа 1991 по декабрь 1992 г. основных ежедневных изданий Западной Украины («Высокий замок», «Молода Галичина», «За вiльну Україну»), еженедельника «Пост-поступ», а также близкой по направленности к галицийской прессе газеты украинской диаспоры в Германии «Шлях перемоги», которая с 1992 г. стала выходить в Украине. В общей сложности было выявлено около двухсот публикаций. Они довольно однородны по своей направленности, хотя могут весьма различаться по эмоциональному заряду. Все публикации, противоречащие основной тенденции, отмечаются специально[2].

Скажу сразу, что образ России, как он рисуется в галицийской прессе, несправедлив в своей односторонности. Было бы, однако, слишком просто ограничить задачу статьи лишь анализом механизмов негативной стереотипизации, для которого галицийская пресса даёт столь богатый материал. Поучительной будет попытка проанализировать также непосредственную реакцию воображаемого российского читателя этих текстов (реально в России практически неизвестных) и, невзирая на явную тенденциозность большинства публикаций, разобраться, что же в них тем не менее справедливо или не совсем несправедливо. Иначе говоря, стоит внимательнее присмотреться, всегда ли то или иное утверждение, вызывающее у нас, россиян, эмоциональное отторжение, несправедливо, а если нет, то почему так происходит.

Ключевая идеологема, вокруг которой строится образ России в галицийской прессе, это её имперскость. Она присутствует в подавляющем большинстве публикаций всех изданий и разрабатывается по нескольким направлениям. Такая концепция доминирует при описании прошлого России и российско-украинских отношений.

Понятие империи используется здесь вне исторического контекста, в том сугубо негативном значении, которое оно приобрело в XX веке.

Приведу несколько наиболее красноречивых цитат.

«Огромная тюрьма, безграничный ГУЛАГ, почти триста пятьдесят лет (с 1654 года) угнетения. Восстания, национально-освободительные движения, а со стороны царской России одно за другим запрещения украинского языка, всего украинского… Тщательно замалчиваемый в СССР факт – советская Россия завоевала независимую в то время Украину… Украинско-российской, а не гражданской была для Украины война 1918—1921 годов»[3].

«Борьба привилегированных россиян против украинства в Украине велась со времён Бутурлиных, Меншиковых, Потёмкиных, Эмских указов, тайных циркуляров до времён Раковских, Постышевых, Хрущёвых. Им противостояли Выговский, Мазепа, Шевченко, Петлюра, Шухевич.

…Задыхаясь в «братских объятиях», украинцы лишь защищались – слепли в подземельях Соловков, харкали кровью в казематах ЧК, клялись в победе духа борьбы, когда подрывались гранатой в укрытиях. Хлопцев из Волынских и Галицких войск трудно было взять в плен – окружённые НКВДешниками, они стреляли в себя, сливаясь воедино со своей вечной нацией. Так становились украинцами студенты под Крутами и солдаты под Базаром»[4].

«…Пришёл Степан (Бандера) и могучей волей направил огонь ненависти к оккупанту в пасть московскому зверю. УПА опалила нутро ненасытного медведя» (Там же).

«Тоталитарная система в отсутствие частной собственности (её в Украине заменяло великорусское происхождение и красный билет в кармане) позволяла присланным плантаторам эксплуатировать украинцев. Созданная система льгот и привилегий имела целью вытеснить украинцев с Украины… Для украинцев Украина была превращена в 1917—50 гг. в ад, а с 50-х по 80-е – в резервацию»[5]. Ю. Покальчук в статье «Кто может любить Россию?» вспоминает фильм Лилианы Кавани «Ночной портье», описывающий любовь узницы концлагеря и гестаповца, и приходит к выводу: «Такой и была наша любовь с Россией»[6].

В конечном счёте коммунизм часто рассматривается просто как прикрытие русского империализма. «Пришло время суда над идеологией российского национал-шовинизма, который под прикрытием коммунизма проводил тотальную экспансию во всех направлениях», – говорится в статье с замечательным названием «И поcледние могикане чего-то стоят, если они украинские»[7].

Итак, история взаимоотношений с Россией описывается исключительно как история противоборства и угнетения Украины.

Интерпретация многих событий не выдерживает научной критики или, по крайней мере, выглядит однобокой. Очевидно, что многовековое соседство просто не может содержать одни лишь негативные аспекты. Однако любые черты общности или позитивного взаимодействия обходятся вниманием.

Образ украинцев как жертв русского гегемонизма на протяжении столетий наверняка вызовет неприятие подавляющего большинства российских читателей. Русские никогда не отторгали украинцев, а фамилия на «-о» никогда не доставляла в России неприятностей её владельцу. Отмечу, однако, что вряд ли многим в России известны упомянутые в одной из цитированных статей события под Крутами и Базаром, Эмский указ, как, впрочем, и многие другие печальные и трагические факты истории российско-украинских отношений. Надо отдавать себе отчёт в том, что историческая правда о российско-украинских отношениях лежит где-то посредине между сугубо негативным образом из галицийской прессы и тем бесконфликтным, едва ли не идиллическим, который был сформирован советской пропагандой и историческим образованием.

Это часть огромной проблемы, связанной с тем, что русские до недавнего времени не имели опыта жертв этнического притеснения и дискриминации. Эмоции «этнических жертв» для русских, живущих в России, малопонятны. В сочетании с незнанием, а порой с нежеланием знать историю национального угнетения в Российской империи и СССР, это способствует возникновению «пространства непонимания» в отношениях с другими народами бывшего Советского Союза в не меньшей степени, чем экзальтированность антирусских настроений с другой стороны.

Мотив имперскости, безусловно, доминирует в интерпретации современной российской политики галицийской публицистикой. До декабря 1991 г. присутствует противопоставление двух России – имперской, воплощённой в союзном центре и М. Горбачёве, и «новой, демократической», воплощённой в Б. Ельцине и противниках ГКЧП. Галицийская пресса однозначно и резко осудила ГКЧП и декларировала солидарность с демократической Россией уже 20 августа 1991 г., когда официальный Киев ограничивался призывами к спокойствию. «Реакция не пройдёт, демократия победит!» – лозунг с первой полосы газеты «За вiльну Україну» от 20 августа. 22 августа та же газета вышла с заголовком, отразившим местную специфику взгляда на события: «Хунта потерпела крах! Развал империи неминуем!»

В выступлениях галицийских лидеров той поры, особенно накануне референдума о независимости Украины и президентских выборов, часто подчёркивалось стремление сохранить тесные связи будущей независимой Украины с Россией. Больше всего таких высказываний печаталось во львовской русскоязычной газете (выходит также и по-украински) «Высокий замок». «Я как-то уже представлял себе такую картину: не нравится тебе, скажем, репертуар львовского оперного – слетал на субботу-воскресенье в Москву, в Большой театр, а в понедельник – на работу, уже в своей стране», – говорил на встрече с избирателями кандидат в президенты В. Чорновил[8]. За симпатии русских избирателей с ним соревновался тогдашний председатель парламента Л. Кравчук, выражавший «твёрдое убеждение, что никому не удастся поссорить народы Украины и России»[9]. Подчеркну, что В. Чорновил и в дальнейшем демонстрирует весьма взвешенную позицию, говоря уже весной 1992 г. о многочисленных ошибках с обеих сторон, приведших к обострению российско-украинских отношений[10]. Также накануне референдума «Высокий замок» опубликовал интервью с заместителем председателя Постоянной комиссии Верховного Совета Украины по иностранным делам, одним из лидеров Украинской республиканской партии Б. Горынем, который сформулировал наиболее, пожалуй, конструктивный подход к проблеме украинско-российских отношений: «В отличие от некоторых политиков в своих выступлениях на конференциях, семинарах, митингах я избегал выражения «российская империя», а говорил о реально существующей советской империи, которая, несомненно, доживает свои последние дни. В истории отношений между Украиной и Россией было немало мрачных, я бы сказал, трагических страниц. Но пусть это будет достоянием историков. Мы, политики, должны исходить из реалий сегодняшнего дня, а не из страниц истории, ибо такой подход может завести нас в глухой тупик… Украине и России Богом суждено быть соседями, и наше благородное предназначение – сделать всё возможное, чтобы отношения между нашими суверенными государствами были цивилизованными, взаимовыгодными и добрососедскими… Вполне возможны рецидивы имперского мышления и имперской политики. Но очень хочется верить, что Россия не пойдёт после демонтажа советской империи по пути возрождения российской империи»[11]. Даже газета «За вiльну Україну», наиболее жёстко настроенная в отношении России, пишет в декабре 1991 г.: «Союз с Россией нам обязательно нужен, но без посредников из центра. Равноправный, по-настоящему братский, такой, который бы работал и на Россию, и на более чем 11 миллионов россиян, которые живут вместе с нами в независимой Украине, и на Украину, которая надеется на честные отношения»[12].

Эта позиция была, несомненно, близка многим политически активным русским как в России, так и в республиках в то время, о чём свидетельствовало поведение русскоязычного электората и в самой Украине, и в Прибалтике. Вскоре, однако, выяснилось, что отнюдь не все готовы следовать призыву Б. Горыня не переносить неприязнь к коммунизму и советскому строю на Россию и русских, и это существенно увеличило среди последних число сторонников возвращения к «добрым старым временам».

Уже осенью 1991 г. ясно ощущалось настроение, которое можно назвать готовностью к «узнаванию» знакомого образа. Оно нашло определённое выражение в словах Б. Горыня из уже цитированного интервью о встрече межпарламентской комиссии Украины и РСФСР: «К нашему удивлению (здесь и далее курсив мой. – A.M.), со стороны делегации российских парламентариев не было ярко выраженных симптомов “старшего брата” и стереотипов имперского мышления»[13]. В ноябре 1991 г. передовица «Молодой Галичины» говорит, что за распадом советской империи «неминуемо последует распад империи низшего ранга – РСФСР»[14]. Та же газета в декабре пишет о «финансовой палке» России, которая угрожает украинскому суверенитету[15].

Неизбежность и желательность распада современной РФ как единственного пути к преодолению её имперскости – один из важных мотивов рассуждений критиков современной российской политики как со стороны иностранных оппонентов, так и со стороны свежей российской эмиграции. В России это вызывает изрядное раздражение. Однако соотношение имперского элемента в идеологии и политике со стремлением части общества стать «нормальным национальным государством» остаётся в центре дебатов о будущем России, и этот дуализм очевиден как в мотивах принятия политических решений, так и в том, как эти решения объясняют публике.

С 1992 г., когда союзный центр ушёл в небытие, а Украина и Россия остались один на один с массой проблем в двусторонних отношениях, галицийская пресса уже демонстрирует явную предрасположенность интерпретировать любые внешнеполитические шаги Москвы как «имперский синдром», даже когда за ними стоят вполне локальные и рационализируемые конфликты интересов России и Украины. (Сказанное вовсе не означает, что Россия не даёт, и с течением времени всё больше, пищи для опасений насчёт «имперских рецидивов».) Такой подход характерен при обсуждении основных проблем: Крыма, Черноморского флота, ядерного оружия, финансовых взаимоотношений.

Первая из них – Крым – неизменно вызывала и вызывает сегодня самые сильные эмоции, суть которых выражает заголовок из «Высокого замка» – «Крым – это проба России, что можно сделать с Украиной»[16]. Западноукраинская пресса остро реагирует практически на все публикации и политические заявления сколько-нибудь заметных российских деятелей, в которых ставятся под сомнение права Украины на Крым. То обстоятельство, что на уровне официальной российской позиции территориальные претензии к Украине не выдвигались, трактуется как сугубо тактический ход. «Пока что Ельцин не склонен встревать в вооружённый конфликт в Крыму»[17]. «Что у Ельцина на уме, то у Руцкого на языке» – заголовок первой полосы «Молодой Галичины», которая поясняет: «Что с того, что мы не видим Жириновского рядом с Ельциным. Он может появиться в любой момент»[18]. Иными словами, угроза появления Жириновского у власти связывается не с каким-то политическим катаклизмом, а с отказом российской правящей элиты от демократического камуфляжа.

В контексте потенциальной агрессии России против Украины рассматривался и вопрос о судьбе базирующегося на Украине ядерного оружия[19]. Карикатура в «Пост-поступ» изображала бункер посреди ядерной пустыни, один из обитателей которого выговаривает другому: «Ведь предупреждали Вас, Леонид Макарович, не отдавайте боеголовок москалям!»[20] Другая на фоне стартующих ракет изображала Кравчука, который говорит по телефону: «Хорошо, хорошо, господин Буш, мы доставим ракеты в Россию даже быстрее, чем вы думаете»[21]. Однако не все склонны были говорить об этом с пусть даже чёрным юмором. «Почему Москва так пылко жаждет разоружения Украины – думаю, понятно. Кремль всегда жаждал и жаждет вести с нами разговор с позиции силы и лелеет мечту при первой благоприятной ситуации снова набросить на украинский народ имперское ярмо. Присутствие ядерного оружия на Украине охлаждает шовинистический запал. Справедливо предполагать, что эту грязную российскую игру понимают в Вашингтоне»[22]. (Трудно не заметить, что немало публикаций галицийской прессы по стилю и словарю поразительно напоминают газету «Правда» советского времени. Похожи они и крайней познавательной скудостью, строгим следованием агитационному принципу – все ответы ясны и однозначны.)

«Шлях перемоги» считал, что военная доктрина Украины должна базироваться на концепции потенциальной российской угрозы. «Не тут ли начинается фактор моральной демобилизации, комплекс малороссийскости, когда люди, ответственные за судьбу державы, не могут переступить через веками вдолбленный комплекс приниженности, не могут поставить вопросы: «Является ли Россия дружественной Украине державой?», «Угрожает ли Россия независимости Украины?» – и ответить на них. Рано или поздно ответ дать придётся, и тогда сама жизнь заставит создателей военной доктрины Украины взять за основу концепции мазепинское «…через саблю имеем право». Тогда и увидим, есть ли у нас сегодняшние Мазепа, Петлюра, Шухевич»[23]. Обратим внимание, что все перечисленные деятели были лидерами именно вооружённой борьбы с русскими или советскими властями. Чтобы понять степень безответственности автора этого текста, стоит лишь задаться вопросом, что же конкретно, по его мнению, должны делать «сегодняшние Мазепа, Петлюра, Шухевич».

Интересно, что бы сказал автор этой статьи, если бы узнал, что продолжателем дела Мазепы и Шухевича история сделала Владимира Зеленского.

Замечу в то же время, что российский политический истеблишмент много сделал для того, чтобы подобная точка зрения получила некоторое оправдание. Это справедливо не только по отношению к той его части, которая всё более активно эксплуатирует ностальгические эмоции, рассуждая о «воссоединении» и «незаконности беловежского сговора» или заявляя о правах России на Крым. Подобные выступления неизбежно будут ещё долго отравлять отношения России с соседями – послевоенная история Европы показывает, что «реставраторские» настроения сохраняются на протяжении всей жизни того поколения, чья судьба была покорёжена в результате изменения границ. Важно, чтобы эти настроения не становились определяющими для политики государства. Между тем за три с лишним года после распада СССР не нашлось в России политической воли, чтобы на самом высоком официальном уровне – президентском и парламентском – жёстко зафиксировать российские гарантии уважения суверенитета и целостности Украины. На психологическом уровне Россия оказалась слишком слабой, чтобы вести себя по отношению к соседям с должным политическим тактом.

К сожалению, этот диагноз получал всё новые подтверждения в последующие годы.

Однако это не отменяет факта, что в конечном счёте подобная воинственная риторика крайне опасна. Она способствует преодолению того психологического барьера, который делает и сегодня совершенно непредставимым для многих как в России, так и в Украине, что русские и украинцы могут стрелять друг в друга. С похожих публикаций, концентрировавших внимание на кровавых страницах прошлого и создававших образ соседа-агрессора в настоящем, начиналась эмоциональная подготовка современной балканской войны.

При освещении экономической ситуации в конце 1991 – начале 1992 г. относительно благополучная Украина противопоставлялась нищей России.

Объявив о начале конкурса карикатур на актуальные темы, газета «Высокий замок» напечатала первую – нагруженный продовольствием мешочник говорит напарнику: «Интересно, и как это они все узнают, что мы из Москвы?»[24] Рисунок в другой газете изображал полуразвалившуюся избу с портретами Ленина и Сталина в красном углу и балалайкой у стены. Обутый в лапти и читающий газету при свете керосиновой лампы дед обращается к старухе: «Эх, нам бы ещё Крым отвоевать!»[25] На митинге, посвящённом крымской проблеме, мэр Львова В. Шпицер говорил: «Я верю, простые русские люди в Крыму поймут, что лучше жить в богатой Украине, чем в голодной России»[26].

Та же риторика использовалась после 2014 г. и в отношении Донбасса.

Газета «Пост-поступ» отдала всю первую полосу карикатуре, на которой изображён роденовский мыслитель с ярко выраженными монгольскими чертами лица, с шапкой-ушанкой на голове, балалайкой у ног и «Актом провозглашения независимости Украины» в руках, с подписью: «Как теперь обустроить Россию?»[27] Если вспомнить тональность позднейших сообщений российских средств массовой информации об экономических трудностях в Украине, то придётся признать – нас очень роднит умение искренне радоваться тому, что «у соседа корова сдохла».

И здесь ничего не изменилось за прошедшие четверть века.

По мере ухудшения экономического положения эти проблемы также всё чаще начали освещаться сквозь призму имперскости. «Центральный банк России начал против Украины финансовую войну, сознательно идя на убытки, лишь бы погубить соседа»[28]. К России применяется принцип «презумпции виновности»: «Политику России в отношении Украины можно назвать политикой “активного игнорирования и противодействия”, на практике эта стратегия базируется на приостановке официальных пропагандистских выпадов против Украины, нареканий на её независимость, на максимальной сдержанности официальных антиукраинских выступлений в прессе… В целом российская политика в отношении Украины нацелена на сдерживание её экономического роста и ограничение экономической независимости там, где этого можно достичь без особого ущерба для себя… Таким образом, сегодня из-за спокойного тона в переговорах Украины с Россией существует большая опасность быть втянутыми в российскую политическую, экономическую среду, и противостоять этому может только активная целеустремлённая политика Украины»[29]. Вывод ясно сформулирован в заголовке из «Молодой Галичины»: «Россия любит Украину. Голодную и босую»[30].

Как видим, приписывание России ответственности за экономические неудачи и настаивание на заведомой невозможности взаимовыгодного экономического партнёрства – этот тезис был сформулирован уже в 1992 году.

В конечном счёте создаётся почти апокалипсический образ Украины как жертвы российского экономического империализма: «Сегодня в большинстве областных городов Украины в администрации, управлении, руководстве кооперативов и СП есть шовинистично настроенные русские. В теневой экономике доминируют кавказцы – они в независимом украинском государстве фактически господствующее национальное меньшинство, которое тут паразитирует… Незначительный процент мелких собственников-украинцев будет стонать под прессом российского капитала и финансово-административной элиты, которая будет говорить по-русски. Десятки тысяч украинцев, у которых не будет собственности, также поймут, что их эксплуатируют только потому, что они родились украинцами, ведь они будут безработными»[31]. Очевидно, что в высказываниях подобного рода национализм переходит ту черту, которая отделяет его от ксенофобии.

А. Витвицкий так резюмировал российско-украинское общение в первый год после распада СССР: «В отношениях с Украиной демократизированная Москва применяет ряд тактических шагов, которые имеют целью не допустить её полной независимости. Последовательные атаки из Москвы шли на создание самостоятельных вооружённых сил Украины, саботировались доставки нефти и другого сырья с целью положить на лопатки экономику Украины и так уже слабую из-за унаследованной советской экономической структуры. Особое значение имели различные политические интриги Москвы с целью расчленения украинской территории… Это имперский синдром, глубоко укоренённый в психике российских демократов…»[32]

С точки зрения галицийской прессы имперские настроения свойственны всему российскому политическому спектру и являются в конечном счёте более важным фактором, чем любые идеологические разногласия. «Не станет ли, если уже не стала, российская мессианская идея той “общей территорией”, тем общим плацдармом и российских либералов, и российских импер-патриотов, и российских национал-коммунистов, плацдармом для отвоевания “общей территории многих народов”»?[33] Обвинения российских либералов в «имперском мышлении» встречались так часто, что даже по меркам 1995 г. это выглядит не вполне справедливо. Более важно, что при таком подходе в России просто не оказывается партнёра, с которым можно договариваться о нормализации отношений, и усилия в этом направлении представляются заранее обречёнными на провал. Очевидно, что эта точка зрения оказывала заметное влияние на поведение Украины в ходе переговоров по СНГ и по проблемам двусторонних отношений с Россией в период президентства Л. Кравчука.

Вполне закономерно, что галицийская пресса обильно цитирует высказывания «реставраторски» настроенных российских политиков и публицистов как самый убедительный аргумент в пользу такого подхода. Однако она – в чём и проявляется тенденциозность – практически ничего не сообщает о том, что отнюдь не все в России разделяют «реставраторскую» точку зрения, в т.ч. и среди видных российских политиков. Мне не удалось обнаружить ни одного интервью или хотя бы цитаты, отражающих альтернативную точку зрения. Исключение, которое должно «свидетельствовать, что не вся российская интеллигенция одурманена шовинистическим ядом», составляет статья «известной московской политической деятельницы» В. Новодворской под красноречивым названием «О национальной подлости великороссов», напечатанная во Львове[34].

Имперскость представляется не только как доминанта российской политики в прошлом и настоящем, но и как неотъемлемая черта отдельно взятого российского человека.

«Пока националистическое движение в России ещё только интенсивно формируется в идеологическом и организационном плане, среди россиян, как всегда, процветает кондовый рыночно-трамвайно-тюремный шовинизм… В головах старшего брата под шапкой-ушанкой прочно засели имперские амбиции, мессианство. И как бы ни выглядел российский человек: в лаптях и фуфайке, в мундире сталинского гауляйтера или в европейском смокинге с «Независимой газетой» в руке, он любит повторять, что несет мировое добро, страдает за освобождение народов из-под чужеземного или классового гнёта и самоуправно позволяет себе делать всё что хочет, потому что России всё позволено»[35]. Напомню, что уже цитировал статьи, где русские определялись как колонизаторы и плантаторы.

Обращу ещё внимание на слова о «мундире сталинского гауляйтера». Аналогии сталинизма с фашизмом часты в украинской прессе, как, впрочем, и в прессе других стран, находившихся под контролем Кремля. Нет сомнения, что многих российских читателей это коробит, воспринимается как проявление русофобии. Действительно, порой встречаются вполне безграмотные попытки описать фашизм как черту, неотъемлемо присущую русской истории, начиная с опричнины, которую Л. Сотник, автор статьи «Обыкновенный имперский фашизм», сравнивает со штурмовыми отрядами Рёма[36]. Но подобные глупости не должны закрывать наличие реальной проблемы. Когда тот же Сотник или иные авторы говорят о черносотенных традициях «Союза Михаила Архангела», советских концлагерях и опасности фашизма в современной России – разве они не правы? Другое дело, что общественное сознание России как целое оказалось неспособно к решительному расчёту с прошлым, и разговоры об очернительстве истории постепенно оттеснили на задний план попытки честного, хотя и очень болезненного осмысления преступлений советского режима.

И это диагноз, сформулированный в 1994 году.

Есть жесты, которые стóят дороже десятилетий дипломатической работы по налаживанию отношений. В своё время канцлер ФРГ В. Брандт встал на колени в Варшаве, прося прощения за злодеяния нацистов. Официальные лица России часто вспоминают о том, что она является правопреемницей СССР, однако не в таком контексте, что не проходит без внимания галицийской прессы. С этим отчасти связано и то, что многие соседи России не чувствуют себя застрахованными от возрождения имперских тенденций в её внешней политике. А. Масляник, ссылаясь на пример польского сейма, осудившего операцию «Висла», в ходе которой после Второй мировой войны были насильственно согнаны с родных мест тысячи украинцев, опубликовал статью под показательным заголовком «Порядочные люди привыкли извиняться, или Покается ли российская демократия в преступлениях против украинского народа?»[37].

Тема, вокруг которой мог быть построен разговор о тяжких страницах истории, это голод 1932—1933 годов. Однако обе стороны оказались не готовы к такому разговору. На Украине эта тема стала предметом самой ожесточённой пропагандистской кампании и законодательного регулирования, защищавшего трактовку этих событий как геноцида, завышавшего число жертв и определявшего круг виновных, в центре которого стояла Россия. В России усилия при изучении этой темы были сосредоточены на опровержении украинских тезисов. События, которые были общей трагедией многих людей разных национальностей, превратились в инструмент формирования негативного образа этнического Другого.

Теперь о том образном ряде, который выстраивается западноукраинской прессой в связи с Россией и который так важен для понимания механизмов стереотипизации. Наиболее ярко он выступает в карикатуре. (К великому сожалению, возможности журнала не позволяют их репродуцировать, так что читателю придётся поверить мне на слово в том, что по своей стилистике большинство из них принципиально не отличается от средних советских образцов. Исключение составляют достаточно оригинальные и остроумные работы художников из «Пост-поступа».) Число таких карикатур весьма велико, мне удалось выявить около тридцати.

Центральным и здесь остаётся мотив имперскости. В июле 1991 г. Россия изображается как угрюмый вохровец у ворот концлагеря, на которых написано «“Новый” союзный договор». Вох­ровец обращается к стоящим в нерешительности у ворот фольклорным персонажам, символизирующим республики, со словами «Добро пожаловать!»[38]. Другой рисунок представляет сидящее в Кремле паукообразное существо, которое тянет свои когтистые лапы к Молдове, Грузии и Крыму[39], третий – двуглавого российского орла, хищно вцепляющегося в казака со словами: «А куда это ты, козаче, от меня уходишь?!»[40] Ещё один часто используемый символ агрессивности России – медведь. «А это мой референт по украинским проблемам», – говорит Ельцин Кравчуку, указывая на нависающего над персонажами огромного свирепого зверя в будёновке[41]. «Как мы выглядим на фоне российского медведя?» – задаётся вопросом автор «Пост-поступа» в статье о ходе реформ в Украине[42].

Другие стабильно присутствующие черты образа России – тьма и хаос. Кравчук изображается атакуемым тёмной стаей летучих мышей с лицами российских политиков[43] или с трудом удерживающим забор, отделяющий его от дерущейся и стреляющей толпы российских политиков[44]. «Каким путём пойти?» – спрашивает на другом рисунке Леонид Макарович девицу-Украину на развилке дорог. Надпись на указателе «азиатский путь развития» смотрит в сторону пожарищ и взрывов, а «европейский» указывает на идиллический пейзаж с восходящим солнцем[45]. (Возникает, однако, вопрос, каким образом мы так легко догадываемся, особенно сегодня, что под «Азией» имеется в виду Россия.)

Проведение границы Европы по восточной границе Украины весьма характерно для галицийской прессы. Введение купона (временной денежной единицы) «Шлях перемоги» комментирует так: «Теперь Украина достигла экономической независимости, сделала огромный шаг из Азии в Европу»[46]. В полемике со скептично настроенным в отношении современных возможностей Украины английским журналом «Экономист» «Молода Галичина» даёт совет редакции журнала: «Пусть в следующий раз ваш художник нарисует обшарпанного, исхудалого, но большого и сильного европейца, выходящего из открытой железной клетки, рядом с которой лежит огромный поверженный варвар с монгольскими чертами»[47].

(И «Экономист» услышал эту рекомендацию.)

Вообще бросается в глаза, что в контексте обсуждения образа России и русских большинство галицийских публицистов утрачивает чувство самоиронии и дистанции к образу самой Украины, а это – типичная характеристика всякого «молодого» национализма.

Желание увидеть себя форпостом, бастионом Европы – отличительная черта геополитических концепций, существовавших и существующих до сих пор в целом ряде восточноевропейских стран, граничивших с бывшим СССР.

Это весьма очевидный симптом неразвитости геополитического мышления, делающий носителей таких концепций заложниками противостояния России и Запада, которое катастрофически опасно прежде всего для них самих. (И это было написано в 1994 году.) Так что западноукраинская пресса следует здесь довольно давним стереотипам – практически весь набор этих идей можно отыскать в польской публицистике не только межвоенного периода, но даже второй половины XIX в., причём прежде всего в изданиях, выходивших в Галиции.

Можем ли мы, однако, говорить о совершенной ложности представленного образа? Украина, в отличие от России, сумела в течение всех этих лет избежать силового решения политических и национальных конфликтов. Это единственное государство СНГ, где у власти стоит второй законно избранный президент. Прав Д. Фурман, когда пишет: «В политическом аспекте, аспекте построения демократии “младший брат” оказался более “талантливым”, чем “старший”, – факт, который, видимо, просто не полностью дошёл ещё до сознания “старшего”, ибо как бы подрывает саму идею “старшинства”»[48].

Подведу некоторые итоги. Очевидно, что галицийская пресса в рассмотренный период формировала сугубо отрицательный образ России. В её публикациях отчётливо присутствуют элементы негативной стереотипизации. Россия рассматривается как главный источник угрозы, все спорные вопросы и локальные конфликты интересов осмысливаются как проявление целенаправленной политики, ставящей целью подрыв украинской независимости. Политические процессы в нашей стране интерпретируются в рамках пессимистических сценариев, неизбежно ведущих к росту агрессивности России.

Одновременно в публикациях галицийской прессы явственно присутствует комплекс «младшего брата». Он проявляется в стремлении всячески подчеркнуть инаковость Украины по сравнению с Россией в качестве способа обоснования украинской индивидуальности. Это особенно характерно для газет резко националистической ориентации – «Шлях перемоги», «За вiльну Україну».

В базовых для образа мира оппозициях «Европа – Азия», «Лучшее будущее – тяжкое прошлое», «мир – война», «порядок – хаос» Россия с точки зрения галицийской прессы неизменно принадлежит иной их части, чем Украина.

Опасность такого образа России и русских в том, что он является конституирующим элементом мировоззрения определённых политических сил. Высокий статус темы косвенно подтверждает и то, что подавляющее большинство цитированных публикаций было помещено редакциями изданий на первую полосу. Это означает, что пропагандистские усилия по формированию негативного образа России являются в настоящем и будут в обозримое время устойчивой практикой вне прямой зависимости от конкретной политической ситуации. Скорее, будут выискиваться, а порой и создаваться поводы для поддержания атмосферы противостояния. Если учесть то обстоятельство, что и на российской стороне вполне достаточно сил, заинтересованных в нагнетании напряжённости, можно с уверенностью прогнозировать сохранение антироссийского мотива как одного из ведущих для значительной части западноукраинской печати.

К началу XXI века это было верно уже и для центральной печати Украины.

Галицийская пресса не пользуется сегодня сколько-нибудь широкой популярностью за пределами Западной Украины. Одна из причин этого – одномерная антироссийская ориентация, которая явно не соответствовала смене настроений электората в пользу нормализации отношений с Россией, что так сильно проявилось и на выборах в Верховную Раду в 1993 г., и на президентских выборах 1994 года. Однако любое обострение российско-украинских отношений, нарастание националистических тенденций в политической жизни России, выступления российских политических деятелей в пользу восстановления «страны, которую мы потеряли» служат дополнительным ресурсом привлекательности антироссийской пропаганды в Украине. Фобии, находящие выражение в публикациях западноукраинской прессы о России, есть факт общественного сознания существенной части населения Украины. Они не всегда беспочвенны. На обыденном уровне нас это может огорчать и даже раздражать, но на уровне политическом с этим надо уметь считаться, если Россия хочет добиться серьёзного прогресса в весьма непростом деле нормализации отношений со своим крупнейшим соседом.

Что ж, все худшие опасения, сформулированные в этой статье почти тридцатилетней давности, подтвердились.

«Надо отдавать себе отчёт в том, что историческая правда о российско-украинских отношениях лежит где-то посредине между сугубо негативным образом из галицийской прессы и тем бесконфликтным, едва ли не идиллическим, который был сформирован советской пропагандой и историческим образованием», – написал я в 1994 г., предполагая, что со временем эта однобокость и украинского, и российского нарратива будет постепенно уходить в прошлое. С украинской стороной, как и с польской, у России на официальном уровне были попытки выстраивания диалога по вопросам истории, для этого создавались организационные структуры, издавались книги, являвшиеся результатом совместных усилий историков двух стран. Этим усилиям в отдельные периоды придавалось достаточно большое политическое значение. Сам я активно участвовал в такой работе, правда, больше в личном качестве, потому что официальные форматы не вызывали у меня большого энтузиазма, в них чувствовалось отсутствие подлинного взаимного доверия. С украинской, польской, литовской стороны находились люди, персонально открытые для такого сотрудничества.

В этих диалогах Западная Европа иногда участвовала, а иногда незримо присутствовала символически как наблюдатель, которому обе стороны старались продемонстрировать приверженность тому космополитическому подходу к политике памяти, который на тот момент доминировал в Европе. В этом варианте политики памяти роль главной жертвы принадлежала жертвам Холокоста, и выставление собственной нации в роли главного страдальца считалось неприличным. Равно как и неприличными представлялись этнически закрытые исторические нарративы.

Однако, как теперь уже вполне очевидно, преобладание все? больше получали именно нарративы, укрепляющие отчуждение и воспитывающие враждебность, исключающие с обеих сторон темы, которые мешают формированию таких «однозначных» оппозиций «жертв и палачей». «Историческая политика» как антагонистический подход к политическому использованию прошлого стала отче?тливо преобладать уже на рубеже первого и второго десятилетий XXI века, постепенно разрушая и без того уязвимое пространство диалога. Постепенно и Западная Европа сместила фокус своей политики памяти с Холокоста и ответственности за него на «сказание о двух тоталитаризмах».

Тридцать лет убежде?нные сторонники конфронтационного подхода работали над укреплением образа Другого как врага, с которым рано или поздно предстоит столкнуться на поле боя. Теперь сторонники этой точки зрения торжествуют и видят в современных событиях подтверждение своей изначальной правоты. Но здесь уместно задать вопрос – не встроен ли в такой конфронтационный подход механизм самосбывающегося пророчества? Если вы с первых дней независимости готовите общества к неизбежной, на ваш взгляд, и даже желанной, конфронтации, которая избавляет ваши общества от ошибочной неопределе?нности в отношении к бывшей метрополии – не повышаете ли вы шансы на то, что такая конфронтация действительно произойде?т?

Между тем я пишу эти заключительные комментарии под свежими впечатлениями от выставки «Украина. На эпохах переломов» в московском Манеже, открывшейся 4 ноября 2022 года. С сожалением должен констатировать, что и с российской стороны сегодня возобладали самые тенденциозные и односторонние нарративы, которые выглядели бы анахронизмом в середине 1990-х годов. Так что в обозримом будущем нет причин для оптимизма – прошлое, как и культурная и символическая политика в самом широком смысле стали еще? одним полем боевой конфронтации.

Угрозы, которые с таким трагизмом реализовались сегодня, были предощущаемы и артикулируемы еще? четверть века назад. Мы не сумели им противостоять.

СНОСКИ

[1] См.. напр., информацию: Правда, 08.08.1991.

[2] К 1995 г. образ России и русских в галицийской печати претерпел некоторые изменения. Не сменилась, однако, общая парадигма. Это обстоятельство будет проанализировано в следующих публикациях. Вместе с тем основные подходы к трактовке этого образа, проявившиеся ещё в 1991—1992 гг., «сцементировали» ту основу, на которой продолжают развиваться негативные представления о России.

[3] Покальчук Ю. Кто может любить Россию // Молода Галичина. 30.09.1991. Здесь и далее названия ряда статей даны в переводе с украинского.

[4] Жижко С. Восстановление справедливости или разжигание национальной вражды // Шлях перемоги. 28.11.1992.

[5] Национализм и демократия (без автора) // Шлях перемоги. 14.11.1992.

[6] Покальчук Ю. Кто может любить Россию? // Молода Галичина. 30.11.1991.

[7] Заливала О. И последние могикане чего-то стоят, если они украинские // За вiльну Україну. 21.01.1992.

[8] Высокий замок. 31.10.1991.

[9] Кравчук Л. Никому не удастся поссорить Украину с Россией // Высокий замок. 20.11.1991.

[10] Чорновил В. СНГ обречено… // Высокий замок. 02.04.1992.

[11] Украина и Россия: достичь взаимопонимания, смотреть в будущее // Высокий замок. 23.11.1991.

[12] Воробель И. Не должником, а кредитором была и остаётся Украина // За вiльну Україну. 17.12.1991.

[13] Украина и Россия: достичь взаимопонимания, смотреть в будущее // Высокий замок. 23.11.1991.

[14] Молода Галичина. 09.11.1991.

[15] Молода Галичина, 14.11.1991.

[16] Высокий замок. 09.05.1992.

[17] Пост-поступ. 1992. № 16. С. 3.

[18] Молода Галичина. 11.04.1992.

[19] Кузьо Т. Ядерное оружие – гарантия безопасности // За вiльну Україну, 21.05.1992.

[20] Пост-поступ. 1992. № 3. С. 1.

[21] Пост-поступ. 1992. № 16. С. 1.

[22] Бруч И. Заботиться о своих интересах // Шлях перемоги. 14.11.1992.

[23] Через саблю имеем право (без автора) // Шлях перемоги. 07.11.1992.

[24] Высокий замок. 26.12.1991.

[25] Молода Галичина. 28.01.1992.

[26] Высокий замок. 09.05.1992.

[27] Пост-поступ. 1992. № 5.

[28] Фрунзе В. Украине есть что терять… // Пост-поступ. 1992. № 18. С. 3.

[29] Лавренюк С. Новая Переяславская рада // Шлях перемоги. 19.11.1992.

[30] Молода Галичина. 11.06.1992.

[31] Национализм и демократия (без автора) // Шлях перемоги. 14.11.1992.

[32] Витвицкий А. Имперский синдром – главная причина кризиса демократии в России // Шлях перемоги. 19.12.1992.

[33] Кись Р. Кесарева закваска московского мессианства // Пост-поступ. 1992. № 37. С. 6.

[34] За вiльну Україну. 20.11.1992.

[35] Национализм и демократия (без автора) // Шлях перемоги. 14.11.1992.

[36] Молода Галичина. 16.06.1992.

[37] За вiльну Україну. 02.06.1992.

[38] За вiльну Україну. 25.07.1991.

[39] За вiльну Україну. 29.09.1992.

[40] За вiльну Україну. 23.07.1992.

[41] Пост-поступ. 1992. № 23.

[42] Пост-поступ. 1992. № 26. С. 3.

[43] Пост-поступ. 1992. № 19.

[44] Пост-поступ. 1992. № 47.

[45] Высокий замок. 12.12.1992.

[46] Украинские деньги – лучше поздно, чем никогда (без автора) // Шлях перемоги. 21.11.1992.

[47] Кто боится независимой Украины? // Молода Галичина. 25.04.1992.

[48] Фурман Д. Украина и мы // Свободная мысль. 1995. № 1. С. 70.

Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275295 Алексей Миллер

Валюты и демократия

Опыт евро для мировых денег будущего

ДАРИО ВЕЛО

Ординарный профессор Университета Павии.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Европейская валюта, евро, начала циркулировать в начале XXI века. Правила, регулирующие европейский валютный порядок, были установлены Маастрихтским договором. Европейские денежные институты стали формироваться в 1979 году с созданием Европейской валютной системы.

Распространению европейской валютной единицы (ЭКЮ), которая предшествовала евро, способствовало распространение частных ЭКЮ, внёсшее немалый вклад в развитие Европейского валютного союза. Проект Европейского экономического и валютного союза был определён в начале 1970-х годов планом Вернера, который опирался на политико-экономический вклад Роберта Триффина и Жана Монне; теоретический вклад внёс также экономист Эдмон Жискар д’Эстен, отец президента Французской Республики Валерии Жискар д’Эстена, сыгравшего важную роль в реализации европейского валютного объединения.

Этот краткий исторический очерк доказывает, что рождение евро не было результатом точечного решения, принятого в определённый момент. Европейская денежная унификация является результатом процесса, который позволил постепенно решить проблемы, казавшиеся непреодолимыми. Сегодня многие скептически относятся к жизнеспособности евро, так как это валюта, существующая без поддержки государства в традиционном смысле этого слова. Однако в итоге невозможная цель – монета без государя, который мог бы её выпустить, – была достигнута.

При этом сам метод даже важнее достигнутого успеха; именно он может положить начало мировому денежному порядку ещё до рождения Всемирной Федерации. Это потребует промежуточных шагов, и вполне можно предположить, что они будут осуществляться по той же логике, что и постепенный процесс европейской валютной унификации.

Это видение руководило Триффином, а вместе с ним и федералистами, сыгравшими фундаментальную роль в рождении Европейского центрального банка. Игнорирование этого исторического видения означает непонимание эволюции валютного порядка, который развивался с 1950 года и всё ещё продолжает совершенствоваться.

Изложенный выше список этапов, пройденных на пути к Европейскому валютному союзу, может быть прочитан двояко: от актуального момента до начальной фазы процесса или, наоборот, от начала до актуального момента.

Два разных прочтения заставляют сосредоточить внимание на двух разных, хотя и в равной степени реальных явлениях. Вариант от текущих событий до корней процесса приводит к сосредоточению внимания на согласованности и линейном развитии процесса денежной унификации. Выясняется, что каждый пройденный этап был предпосылкой для следующего этапа; это метод конституционной постепенности Жана Монне. Процесс денежной унификации, безусловно, имел экономическое измерение, но именно конституционный аспект имеет решающее значение. Каждый шаг, предпринятый в процессе валютной унификации, в соответствии с последовательной логикой обогащал конституционные инструменты, доступные для поддержки функционирования соглашений.

Важнейшая цель, которую преследовал Триффин в сотрудничестве с Монне, заключается в том, чтобы обеспечить координацию отдельных этапов. Историческая цель по Триффину состояла в создании мировой валюты; процесс европейской валютной унификации должен был стать этапом на пути к этому, положив начало общим правилам. Успех евро учит нас, как идти дальше.

Триффин понимал, что путь к мировой валюте требует создания региональных валютных зон в качестве промежуточных этапов.

Европа выглядела благоприятной территорией для создания региональной валюты, способной стать примером наднациональной валюты, и для разработки метода, который можно будет применять, с соответствующими изменениями, в других регионах мира и во всём мире.

Важность примера европейской единой валютной зоны определяется переходом от порядка, основанного на нации, к порядку, основанному на процессе федеративного объединения.

Альтернативное прочтение, удобное для технического анализа, идёт от корней к последующим событиям вплоть до актуальных валютных вопросов. На каждом этапе велись очень оживлённые академические и политико-экономические дебаты. На каждый тезис высказывались возражения. Возможность реализации всегда казалась чрезвычайно трудной, близкой к невозможности. Дебаты подогревались техническим анализом, который позволяет понимать отдельные аспекты, но упускает из виду суть обсуждаемого проекта.

Тот, кто вводит новшества, всегда встречает возражения, причём со ссылкой на лучшие традиции. Избегание второстепенных проблем и сохранение верности долгосрочному проекту ведёт не к показным успехам, а к награде, заключающейся в осознании вклада в проект исторической значимости.

Анализ этапов процесса денежной унификации требует понимания того, в чём заключались сильные стороны вариантов, гарантировавших развитие и решение назревших проблем. В этом смысле полезно проанализировать устав Европейского центрального банка, поскольку он представляет собой синтез характеристик, которые должна иметь федеральная валюта.

Новый международный валютный порядок

Рождение евро изменило международный валютный порядок, сделав евро наряду с долларом платёжной и международной резервной валютой. В послевоенный период эту роль, помимо доллара, играл фунт стерлингов, важность которого проистекала из прошлого. Однако значение фунта постепенно снижалась с исчезновением империи и серией антиисторических шагов Британии.

Сегодня в резервах центральных банков доля доллара снижается, а евро и золота увеличиваются. Последнее свидетельствует о факторе неопределённости.

Евро частично сбалансировал международный валютный порядок, но не поставил под сомнение его фундаментальные характеристики.

Международный валютный порядок начал подвергаться сомнению, когда Российская Федерация и Китай, благодаря своему собственному развитию, начали стремиться обеспечить собственным валютам международную роль. Международная роль китайской валюты является естественным следствием экономического развития страны, которая стала третьей мировой экономической державой, уступая только Соединённым Штатам и Европейскому союзу. В свою очередь, роль рубля на международном уровне может поддерживаться способностью Российской Федерации экспортировать стратегическое сырьё, прежде всего энергоресурсы.

Управление новым международным валютным порядком

Весной 2022 года Российская Федерация потребовала от европейских стран платить за экспорт нефти и газа в рублях, а не в долларах или евро. Это решение было истолковано как ответ на санкции, принятые против Российской Федерации. Такая интерпретация не учитывает тенденции, уже сложившиеся в мире задолго до начала спецоперации на Украине.

Проблема, которую необходимо решить, – это организация нового международного валютного порядка, сбалансированного и поддерживаемого максимально широким консенсусом. То же самое верно для всех международных институтов. Порядок, сложившийся после Второй мировой войны, постепенно ослабевал; эпоха закончилась, и теперь необходимо организовать новый порядок с новыми или должным образом обновлёнными международными институтами.

Формирование нового международного порядка займёт немало времени. Принятию решений должны предшествовать широкие дебаты. Некоторые фиксированные точки могут служить компасом для ориентации в этой фазе.

Новый международный валютный порядок является первой целью, которую необходимо преследовать. Он должен служить предпосылкой построения экономического порядка, основанного на мирной интеграции.

Текущий международный валютный порядок по существу основан на использовании валют, выпущенных наиболее развитыми странами – то есть США и странами Европейского союза. Налицо разрыв между интересами стран, выпускающих валюту, и международного сообщества.

Разрыв ещё больше в случае преобладания только одной валюты, доллара. Разрыв сохраняется, хотя и в меньшей степени, в случае использования большего количества резервных валют. Это так называемая дилемма Триффина.

Она описывает выбор, который должна сделать страна, валюта которой используется в качестве резервной, между двумя альтернативами: увеличить свой внешний долг, чтобы удовлетворить международный спрос на ликвидность, или отдать предпочтение балансу своих счетов с зарубежными странами, из-за чего международному сообществу будет не хватать необходимой ликвидности.

В системе, основанной в Бреттон-Вудсе, преобладала первая альтернатива, предоставляющая стране-эмитенту большую свободу манёвра в пользу внутренней политики. Это неотъемлемая асимметрия при использовании валюты страны в качестве международной валюты.

Для системы, задуманной таким образом, трудно обеспечить оптимальное управление международной ликвидностью; вероятны колебания между избытком и нехваткой ликвидности, что негативно сказывается на циклах международной экономики, главным образом в ущерб странам, которые не выпускают резервную валюту.

Чтобы избежать валютных и финансовых дисбалансов, возможны две фундаментальные альтернативы.

Во-первых, организация международной валютной системы, которая будет использовать несколько резервных валют, выпущенных странами с наибольшим экономическим потенциалом, преодолевая порядок, основанный на одной валюте, являющейся лидером системы.

Во-вторых, создание международной валюты, выпущенной мировым валютным органом; эта вторая альтернатива относится к проекту Кейнса по созданию «банкора» и первоначальному опыту специальных прав заимствования.

В обоих вариантах возникает необходимость, хотя и по-разному, организовать орган, способный управлять международной валютной системой.

Первая альтернатива опирается на появление со времён Бреттон-Вудса новых промышленно развитых стран, способных выпускать резервные валюты. Предполагается, что «пул» будет включать США, ЕС, Российскую Федерацию, Китай, Индию, Японию, а также другие страны, экономика которых в настоящее время расширяется. Это решение уменьшит существующую сегодня асимметрию между Соединёнными Штатами и странами, использующими доллар; асимметрия между странами-эмитентами и странами-пользователями сохранится, но в меньших масштабах. Однако для упорядоченного функционирования системы в этом случае будет необходимо создать международный денежно-кредитный орган, наделённый соответствующими полномочиями.

Второй вариант более амбициозен и опирается не только на теоретический вклад Кейнса, но и на опыт создания специальных прав заимствования. Идеи Кейнса искажала культура того времени, придававшая преобладающее значение централистской организации национальных государств. Банкор Кейнса был нацелен на утверждение централизованного мирового правительства, что выглядело явно преждевременным в 1944 году.

Всемирная федерация возникнет не ранее XXII века, а скорее всего, ещё позже.

Опыт специальных прав заимствования показывает, что процесс мировой валютной унификации реалистичен, если разбить его на последовательные этапы. Есть прецедент ЭКЮ, который затем привел к евро и рождению Европейского центрального банка. Развитие специальных прав заимствования в направлении международной валюты, а затем мировой валюты ставит конституционные проблемы, которые трудно определить. В случае с Европой Европейская валютная система начала формировать ядро Европейского центрального банка, которое затем утвердилось с рождением евро. Чтобы этот процесс повторился на международном уровне, нужно будет преодолеть серьёзные препятствия, связанные с государственным суверенитетом.

Действующим сегодня учреждением, которое могло бы претендовать на центральную роль, является Международный валютный фонд. Но он страдает от ограничений. С одной стороны, он обеспечивает преобладающую роль доллара. С другой стороны, он действует в основном как банк развития, лишь во вторую очередь соблюдая логику центральных банков. Банк международных расчётов обладает большим потенциалом для развития; в его органы управления могут попасть государства с наибольшим экономическим потенциалом. В текущих условиях развитие СПЗ требует создания частного рынка, как это произошло с ЭКЮ.

Проблема, которую необходимо решить, чтобы поддержать эволюцию СПЗ в валюту, которая будет сначала международной, а затем всемирной, заключается не в денежной корзине, из которой состоят сами СПЗ, а в управлении системой. Природа проблемы не экономическая, а конституционная.

У этого подхода есть преимущество перед проектом Кейнса. Кейнс думал о международных институтах на основе национальной модели, эволюция специальных прав заимствования требует федерального характера института управления валютой.

Новый международный цикл, которому суждено открыться, ставит аналогичные проблемы перед всеми международными институтами. Завершающийся цикл был основан на ведущей державе, новый цикл будет основан на движении нескольких ведущих стран к мировому федеративному порядку, с федеративными международными институтами.

Федеральная валюта, которая уважает субсидиарность

Опыт евро многому учит, в том числе и с точки зрения упомянутых выше альтернатив. С появлением евро и определением согласованного устава Европейского центрального банка утвердилась федеральная валюта, уважающая субсидиарность. Это революционная новинка Европейского валютного союза.

Чтобы перейти к новому международному валютному порядку, уважающему конституционные процессы, на которых основываются региональные федерации и международное управление, способному гарантировать сбалансированное развитие и консесусный порядок, необходимо утвердить ценности и правила федерализма и субсидиарности как на региональном, так и на международном уровне. Евро дал возможность убедиться, что это решение способно получить необходимое согласие.

Возможность создания демократического валютного порядка была встречена скептически во время создания Европейского валютного союза. Такой же скептицизм неминуем в отношении нового международного валютного порядка. Самая опасная альтернатива –капитуляция перед суверенитетом, война и напряжённость между наиболее могущественными государствами и их вассалами, денежные, финансовые и политические беспорядки. Выбор предстоит сделать не между оптимизмом и пессимизмом, а между реализмом и иллюзией, что самый сильный всегда будет самым сильным, между насилием и ценностями мира.

Евросоюз > Финансы, банки > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275294 Дарио Вело

Центральная Азия и борьба за советское наследство

Интеграция в рамках ЕАЭС или ЕАЭС+ позволит странам Центральной Азии обрести устойчивую и сильную общерегиональную позицию

АЛЕКСЕЙ МИХАЛЁВ

Доктор политических наук, доцент, директор Центра изучения политических трансформаций в Бурятском государственном университете им. Д. Банзарова (Улан-Удэ).

КУБАТБЕК РАХИМОВ

PhD в области экономики, исполнительный директор Общественного фонда «Аппликата – центр стратегических решений» (Бишкек).

Идея данной статьи возникла из размышлений над заявлением президента Таджикистана Эмомали Рахмона на саммите Совета глав государств СНГ в Астане в октябре 2022 года. Среди прочего он попросил не относиться к странам Центральной Азии как к бывшему СССР. В этом заявлении видится нечто большее, чем просто политическая риторика.

Это скорее попытка разорвать связь с path dependence (зависимостью от пути)[1], постоянно загоняющей отношения в регионе в рамки постсоветских связей. Следовательно, возникает вопрос, а есть ли выход за пределы такой траектории развития? О чём ещё следует сказать и что остаётся вне публичных заявлений политиков, но является самоочевидным?

В заголовок нашей статьи вынесено понятие «борьба за советское наследство». Это ключевой концепт для осмысления отношений в Центральной Азии. Означенная борьба представляет собой траекторию зависимого развития, при которой созданные в период существования СССР ресурсы и ценности определяют межгосударственные отношения и в XXI веке. Речь не только о крупных предприятиях или месторождениях природных ископаемых, но и о территориях и государственных границах, трансграничных реках и энергетических системах. Поскольку большинство из указанных ресурсов носят системообразующий характер, они напрямую влияют как на уровень неравенства, так и на политические амбиции отдельных лидеров. И борьба за изменение подобного положения вещей есть борьба за советское наследство.

Наследие советской цивилизации, особенно в сфере системообразующей инфраструктуры, составляет фундамент экономик региона, пусть даже стремительно дряхлеющий сегодня. Советское наследство – это инфраструктурные проекты, крупные индустриальные системы, языковое пространство, культурная общность, а также совокупность проблем, оставшихся со времён СССР, но во многом обострившихся из-за формирования новых государственных границ и различия экономических моделей развития уже независимых стран. Коммунальная инфраструктура в современных условиях стремительно деградирует, что приводит к масштабным техногенным авариям. Не менее сложной остаётся ситуация в отношении ирригации. Постоянная борьба за доступ к воде давно привлекает внимание мировой общественности. Зыбкий базис, доставшийся от прошлой эпохи, напоминает о необходимости реформ или амортизации. Только после того, как эта основа уйдёт в прошлое, можно будет перестать говорить на политическом языке, унаследованном от Советского Союза. Не вызывает сомнений, что это время близко, но пока наследство всё ещё оказывает непосредственное влияние на многие связи внутри региона.

Даже острота условно постколониальных дискуссий о недавнем прошлом является следствием зависимого развития.

Активно формируется фундамент нового регионального порядка. Новые экономические сферы, например, информационные технологии или связь, существуют вне полученной от СССР инфраструктуры. Но попытки её обновления предпринимаются и сегодня, в том числе при активном участии Всемирного банка. Наглядным примером является Рогунская ГЭС в Таджикистане, которая проектировалась ещё в 1976 г., но стала актуальной лишь в XXI веке. Разработка золоторудного месторождения Кумтор в Киргизии также полностью проработана в советское время, однако реально процесс запущен уже после распада СССР.

Схожий пример – проблема Аральского моря, доставшаяся Казахстану и Узбекистану по наследству от Советского Союза. По большому счёту, это целый комплекс экологических и политических вопросов, требующих решения в долгосрочной перспективе. Многие из них оказывают непосредственное влияние на характер межгосударственных отношений: от того, как они будут решены (или не решены), зависит будущее не только отдельных стран, но и всего региона в целом.

Итак, что же представляет собой это советское наследство, оказывающие влияние на развитие современной Центральной Азии? Мы попытаемся разобрать большинство значимых составляющих, включая некоторые сугубо символические факторы, которые стали такими, поскольку превратились в триггеры декларируемой деколонизации.

Наследие мегаиндустрии

Мегаиндустрия – сеть советских промышленных предприятий, создававшихся или проектировавшихся усилиями целой страны с планами включения их в систему общесоюзных экономических связей[2]. Многие из таких проектов сегодня стали памятниками ушедшей эпохи. Некоторые реализованы уже в рамках независимых государств, формируют значительную часть их ВВП, но несут в себе многочисленные социально-политические вызовы.

Планы на ренту с экспорта природных ресурсов как основы национального благосостояния были общей чертой для экономик большинства государств Центральной Азии постсоветского периода. Хотя необходимость привлекать иностранных инвесторов вынуждала их искать баланс между ресурсным национализмом и интересами транснационального бизнеса. Этот парадокс и приводит к появлению проблем.

Примером может служить золоторудное месторождение Кумтор в Киргизии. Оно было открыто в 1978 г., и только спустя десятилетие появилось обоснование целесообразности добычи здесь золота. Но разработка Кумтора началась уже в независимой Киргизии, при поддержке иностранных инвесторов. Несомненно, без их участия освоение в начале 1990-х гг. такого крупного высокогорного месторождения было бы невозможно. Тем не менее вопрос о национализации предприятия не терял актуальности и оставался в центре всеобщего внимания на протяжении почти всего постсоветского периода. Месторождение Кумтор геополитически значимо и для Центральной Азии, и в более крупном масштабе[3]. Речь не только о прямой связи объёмов добычи и котировок золота на мировых биржах. Основным иностранным инвестором в Кумторе в течение многих лет была влиятельная в Азии корпорация Centerra Gold – в разное время она осуществляла проекты на огромном пространстве от Турции до Монголии. В Кумторе компания контролировала почти 70 процентов прибыли, будучи одним из ключевых бенефициаров. Всё изменилось в 2022 г., когда предприятия-разработчики полностью перешли в собственность Киргизии. Centerra Gold ушла, но это не значит, что иностранные инвесторы потеряны. Месторождение всё ещё перспективно, а стабильно растущий интерес КНР и РФ к экономике Киргизии в современных условиях выводит местные предприятия на совершенно новый уровень отношений.

Не менее показательной является ситуация в металлургической отрасли Узбекистана, претендующего на статус регионального лидера. Предприятия, основанные после Второй мировой войны, сейчас модернизированы и обеспечивают стране статус лидера. Только по объёмам добычи золота Узбекистан занимает седьмое место в мире, а по урану – пятое. Месторождение урана в районе города Учкудук, разрабатывающееся Навоийским комбинатом, тесно связано с рынками США, КНР, Индии и Франции. Государство на протяжении всего постсоветского периода неизменно обладает высокой долей собственности в добывающей отрасли (по сравнению с другими странами региона).

Рогунская ГЭС в Таджикистане и освоение газовых месторождений в Туркмении иллюстрируют те же процессы. Да, строительство газопровода из Туркмении в КНР, того, что проходит через Узбекистан и Казахстан, – позитивный пример постсоветского сотрудничества. Но этот проект уходит корнями в эпоху хозяйственных связей между среднеазиатскими республиками СССР[4]. Хотя стоит оговориться, что период независимости стал эпохой path creation (создания собственного пути)[5] для целого ряда индустриальных проектов, которые в силу ряда обстоятельств просто не могли быть реализованы в СССР. Уход от громоздкой системы советского планирования открыл независимым государствам новые возможности для развития индустриальных объектов другого типа – с участием иностранных инвесторов, но основанных на советских геологических и технических разработках.

Так современная геоэкономическая ситуация в Центральной Азии превратилась в сложный комплекс трёх взаимозависимых факторов: советского наследия, иностранных инвестиций и ресурсного национализма.

Последний упомянутый нами фактор – не просто дань популизму, скорее он – часть наследия советской эпохи с соответствующим представлением о справедливости распределения природных богатств.

Борьба правительств государств Центральной Азии за национальный контроль над месторождениями природных ископаемых должна привести к консолидации усилий на уровне всего региона. Попытка выступать «единым фронтом» может обеспечить благоприятные экономические условия. Но с момента распада СССР эти страны постоянно сталкиваются, и в возникающие политические противоречия вмешиваются внешние акторы: Москва, Анкара, Пекин и Вашингтон[6].

Ресурсный национализм

XXI век характеризуется глобальным подъёмом ресурсного национализма, страны Центральной Азии – не исключение[7]. Но идея того, что монопольным бенефициаром всех природных богатств на территории одного государства может быть только народ этого государства, имеет советские корни. Так называемая «природная рента», или выплаты всем гражданам государства из средств прибыли добывающего сектора, несомненно, явление более современное.

Как уже отмечалось ранее, понятие ресурсного национализма берёт начало в конституциях союзных республик СССР, в которых был закреплён тезис о том, что природные богатства принадлежат государству. Статья 11 Конституции Киргизской ССР гласила: «В исключительной собственности государства находятся земля, её недра, воды и леса» (при этом первая статья объявляет характер самого государства социалистическим и общенародным)[8]. Аналогичные формулировки можно встретить также в одиннадцатых статьях конституций Узбекской ССР, Казахской ССР, Туркменской ССР, Таджикской ССР.

На современном этапе термин «национализированный» означает «переданный в государственную собственность». В статье 14 Конституции современной Туркмении отмечается: «Земля и недра, воды, растительный и животный мир, а также другие природные богатства являются общенациональным богатством Туркменистана, охраняются государством и подлежат рациональному использованию»[9]. Данная идея не исключает предоставления концессий иностранным инвесторам, однако право собственности остаётся за государством. Схожие положения можно найти почти во всех конституциях постсоветских государств Центральной Азии, все они, в сущности, отсылают к статье 11 основных законов союзных республик[10].

При этом едва ли не единственным примером относительно успешной выплаты природной ренты стала Монголия. Эта страна, в прошлом часть социалистического лагеря, в постсоветский период столкнулась с теми же корпорациями, что и Киргизия, в том числе с Centerra Gold. Хотя по большому счёту монгольский опыт – предмет отдельного разговора. Там сложилась своя ситуация, на которую повлияли особые факторы, но с рассмотренными нами выше примерами и её объединяют те же формулировки прав собственности на ресурсы, присутствующие в конституции эпохи социализма.

По сути советское право и пропаганда заложили основы представлений о том, какое распределение природных недр является справедливым. Говоря о советском path dependence, мы прежде всего ориентируемся на этот опыт. Популистские риторики о национальном богатстве с отсылкой к опыту ближневосточных государств – не более чем рецепция советского права, переосмысленного на основе опыта арабских нефтедобывающих стран. В этом контексте формируется интересная взаимосвязь между национальной идентичностью и недрами земли, на которой эта нация существует.

Эпитеты «народное богатство» и «основа будущего» – категории политического и исторического оптимизма, характерные для Центральной Азии, и они тесно связаны с риториками ресурсного национализма.

Последний является вполне измеряемым явлением. В частности, Verisk Maplecroft формирует рейтинги стран по риску развития ресурсного национализма. Казахстан и Таджикистан имеют в них традиционно низкий индекс[11]. И это позволяет глобальным игрокам влиять на экономическую ситуацию, а с точки зрения соседних стран Центральной Азии – «вмешиваться во внутренние дела государства». Например, в 2022 г. Всемирный банк рекомендовал Таджикистану снизить государственные затраты на строительство Рогунской ГЭС и увеличить частное финансирование, мотивируя это накоплением государственного долга и опасностью проблем его выплат[12].

Характеризуя ситуацию в Казахстане, востоковед Александр Кадырбаев отмечает: «Особенности приватизации нефтегазовой отрасли в Казахстане привели к тому, что правительство оказалось не в состоянии проводить последовательную политику, отстаивающую национальные интересы перед иностранными инвесторами, способствующую полной загрузке отечественных нефтеперерабатывающих заводов и обеспечивающую сбор налогов с нефтяных компаний в полном объёме»[13].

Переход к новым экономическим реалиям в 1990-е гг. опирался на вполне конкретную ресурсную базу и индустриальную основу. На первом этапе важно было переосмыслить этот багаж как не советский, а национальный, однако делалось это с опорой на советский язык национальной политики. В результате к началу XXI века стремительно распространяющийся ресурсный национализм получил гибридные черты, с одной стороны, периферийного капитализма, а с другой – совершенно советские установки о справедливом распределении социальных благ. Хотя нужно оговориться, что периферийный капитализм почти повсеместно сочетается с популярностью левых идей, которые в Центральной Азии имеют собственные традиции.

Именно поэтому мы говорим о ресурсном национализме в данном регионе как о некоем path dependence, берущем начало из позднесоветской эпохи. Кроме того, борьба за советское наследство идеологически связана с двумя полярными идеологическими установками. Одна из них, в частности в Таджикистане, ориентирована на сотрудничество с глобальными финансовыми институтами в развитии мегаиндустриальных проектов советской эпохи. Другая идеология (в мягкой форме – в Киргизии и более радикально – в Монголии) настаивает на исключительном праве народа страны на собственность или преференции с ресурсодобывающей промышленности.

* * *

Центральная Азия в современной риторике политических лидеров постепенно выходит из диапазона шаблонных оценок, привычных для постсоветского пространства. Но процесс это достаточно длительный, и в его основе отнюдь не преодоление великодержавного мышления. Он находится в плоскости экономических связей, национальных интересов и транснациональных амбиций. Все переменные напрямую обусловлены тем, что мы называем борьбой за советское наследство: конкуренция за передел сфер влияния, за доступ к ресурсам, за возможности их экспорта в определённых направлениях и за сценарии политической интеграции. А ещё – схватка за осмысление общего прошлого, которое активно используется как инструмент конкуренции за доступ всё к тем же месторождениям природных ископаемых.

Выход из этой ситуации возможен при условии интеграции в рамках ЕАЭС или в формате ЕАЭС+. Это позволит странам Центральной Азии обрести устойчивую и сильную общерегиональную позицию, которая напрямую повлияет на отношения с иностранными инвесторами и координацию спроса и предложения на рынках. На осознание этой объективной необходимости требуется время. Сейчас лишь ресурсный национализм выступает как более или менее популярная программа противодействия хищнической эксплуатации месторождений ресурсов и инфраструктуры по их экспорту со стороны транснациональных компаний.

Другим важным аспектом советского наследия стали память и идентичность, прямо или опосредованно связанные с советскими представлениями, что природные богатства должны принадлежать народу. Возможно, именно это и является самой важной частью советского наследия, от которого так стремятся избавиться сторонники идеи деколонизации советского прошлого. Эгалитарная сторона советского проекта сегодня оказалась вне политических заявлений или попыток переосмысления не только общего прошлого, но и общественных ценностей.

Данный дискурс прямо предопределяет влияние на политические системы стран Центральной Азии. За годы их самостоятельного существования, вне зависимости от степени авторитарности или демократичности режимов, под влиянием богатых ресурсов, а также советского наследия сформировались политические институты, идеологемы и соответствующие подходы к управлению, которые проецируются в систему властных структур. Яркий пример – Киргизия, где открытая политическая борьба партий отражается в политических программах и предвыборной риторике, а формирование правительств по партийному принципу, создание соответствующих парламентских фракций недвусмысленно показывают вес и значение тех или иных комитетов, министерств и ведомств.

Борьба за советское наследство продолжается, поскольку созданные в рамках советской цивилизации индустриальная база и инфраструктура ещё долго будут вызывать интерес у мировых держав и транснациональных корпораций. Именно поэтому возникают отсылки и к общему прошлому, и к основной точке невозврата – к распаду СССР. Появление качественно новых отношений возможно в случае или окончательного перераспределения сфер влияния, или возникновения экономик совершенно иного типа, не основанных на экспорте природных ресурсов.

Всё вышесказанное не является проблемой исключительно центральноазиатских стран. Во многом это прямо влияет на саму рефлексию России как правопреемницы СССР и советского наследия в целом. Теоретически можно ставить вопрос не только об отношении к советскому наследию во внутрироссийском дискурсе, но и о проекции сегодняшней Российской Федерации на то же наследие уже в новых независимых государствах, бывших частью СССР. Это особенно важно в новой геополитической картине мира, активная фаза формирования которой началась в конце зимы 2022 года.

Золото, пресная вода, уран, газ – все? это востребовано настолько, что уровень конкуренции за них в перспективе будет только расти. Географическая близость крупных потребителей, Китая и Индия, также будет сказываться на характере соперничества. В сущности, борьба за советское наследство – противостояние за контурыновой геоэкономики Азии.

СНОСКИ

[1] Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. 190 с.

[2] Iwasaki I. Industrial structure and regional development in Central Asia: A microdata analysis on spatial allocation of industry // Central Asia Survey. 2000. Vol. 19. No. 1. P. 157-183.

[3] Fumagalli M. The Kumtor Gold Mine and the Rise of Resource Nationalism in Kyrgyzstan // Central Asia Economic Papers. 2015. № 16. P. 2-10.

[4] Iwasaki I. Industrial structure and regional development in Central Asia: A microdata analysis on spatial allocation of industry // Central Asia Survey. 2000. Vol. 19. No. 1. P. 157-183.

[5] Garud R., Kumaraswamy A., Karnoe P. Path Dependence or Path Creation? // Journal of Management Studies. 2010. Vol. 47. No. 4. P. 760–774.

[6] Бордачев Т.В. Большая игра с позитивной суммой // Россия в глобальной политике. 2016. Т. 14. № 4. С. 73-82.

[7] Шмат В. Ресурсный национализм: уроки третьего мира // Мировая экономика и международные отношения. 2015. №1. С. 28–39.

[8] Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик; Конституции (Основные Законы) Союзных Советских Социалистических Республик. Москва: Известия Советов народных депутатов СССР, 1985. С. 524.

[9] Конституция Туркменистана // online.zakon.kz. URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31337929&doc_id2=31337929#pos=5;-98&pos2=16;-74 (дата обращения: 13.12.2022).

[10] Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик; Конституции (Основные Законы) Союзных Советских Социалистических Республик. Москва: Известия Советов народных депутатов СССР, 1985.

[11] Who we are // Verisk. URL: https://www.maplecroft.com/about-us/who-we-are/ (дата обращения: 13.12.2022).

[12] Таджикистан. Обзор государственных расходов. Стратегические вопросы среднесрочной повестки реформ (Р172237). Июнь 2022. Вашингтон: Группа Всемирного банка, 2022. С. XV.

[13] Кадырбаев А. Страны Центральной Азии в постсоветский период // Системный мониторинг глобальных и региональных рисков. Ежегодник. Том. 15. 2014. Волгоград: Учитель. С.200.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275293 Алексей Михалев, Кубатбек Рахимов

01.01.2023

Предвидеть «лебедя», заметить «носорога»

Си Цзиньпин готовит Китай к новому походу

АЛЕКСАНДР ЛОМАНОВ

Доктор исторических наук, профессор РАН, руководитель Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН.

В конце ноября 2022 г. по китайским городам и университетским кампусам прокатились демонстрации с требованиями отмены жёстких антикоронавирусных ограничений под лозунгами демократии, власти закона, свободы слова. Прозвучали требования отставки Си Цзиньпина. Эти события стали вдвойне неожиданными на фоне благоприятных для китайского лидера итогов состоявшегося в октябре ХХ съезда КПК.

Нынешнее китайское руководство трудно упрекнуть в расслабленной самонадеянности. Доклад ЦК на партийном форуме не скрывал тревогу о будущем. Си Цзиньпин призвал КПК как следует подготовиться к испытаниям. Он пояснил, что в развитии страны стратегические шансы, риски и вызовы соседствуют друг с другом, неопределённых и труднопредсказуемых факторов становится всё больше, а «чёрные лебеди» и «серые носороги» могут появиться в любой момент.

Несмотря на склонность китайского лидера к использованию образов из национальной традиции, метафоры зловещих происшествий он позаимствовал из западного обихода. Неожиданные события с серьёзными последствиями «чёрными лебедями» назвал Нассим Талеб. Весьма вероятную, но всеми игнорируемую угрозу – «серого носорога» – описала Мишель Укер.

Си Цзиньпин потребовал заранее предвидеть появление «лебедей» и своевременно замечать находящегося поблизости «носорога».

Протестный «лебедь» объявился через месяц после завершения работы съезда. Волна демонстраций стала для властей неприятным сюрпризом. Несколько лет руководство КПК с гордостью заявляло о превосходстве китайской системы над западными демократиями в сохранении жизни людей в период эпидемии. В этих рассуждениях не было фальши. Если бы Китай пошёл по западному пути половинчатых краткосрочных мер, число погибших от коронавируса могло превысить четыре миллиона человек. Благодаря жёстким ограничениям с начала 2020 г. до конца осени 2022 г. жертв эпидемии в КНР было менее шести тысяч.

Однако успешная политика стала порождать всё больше побочных эффектов. Люди устали от локдаунов, но их страшит угроза неконтролируемой волны эпидемии. Поспешная отмена ограничений неминуемо спровоцирует подобную вспышку, перегрузит систему здравоохранения и вызовет скачок смертности. Бездумное принятие властями требований демонстрантов могло породить общенациональный кризис, и заодно – похоронить имидж КПК как ответственной политической силы, ставящей спасение жизней выше всех прочих целей, включая экономический рост.

За несколько дней волну недовольства удалось погасить. В 2023 г. китайское руководство, скорее всего, найдёт путь плавного и относительного безболезненного выхода из «нулевой терпимости» к вирусу. Однако история неожиданных протестов ноября 2022 г. напомнила о возможности внезапных поворотов в развитии Китая. Антиправительственные выступления молодёжи пробудили дремлющий призрак «цветной революции», способной дестабилизировать страну и затормозить экономический рост.

Лидер и система

Превентивным ответом на угрозу нестабильности стала консолидация власти в первое десятилетие правления Си Цзиньпина. Он убедил партийную элиту поддержать продление его полномочий на третий срок, которого не было у его предшественников на посту генерального секретаря ЦК КПК – Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао. Изменение пятилетнего политического цикла представляется маловероятным. Это означает, что Си Цзиньпин остаётся во главе КПК как минимум до 2027-го, а может быть, и до 2032 года. В июне 2033-го Си Цзиньпину должно исполниться 80 лет, то есть столько же, сколько в ноябре 2022-го стукнуло президенту США Байдену, которому после этого предстоит править глобальной сверхдержавой ещё два года.

Главная интрига в том, что итоги ХХ съезда не прояснили вопрос с выбором политического преемника. Если такая фигура возникнет в 2027 г. на XXI съезде КПК, это будет сигнал о подготовке к плановой передаче власти в 2032 г. на XXII съезде. Не исключено, что китайский лидер сознательно откажется от такого сценария, желая как можно дольше сохранить за собой роль бесспорного «ядра» правящей партии.

Зарубежные эксперты риторически вопрошают о том, что будет с Китаем, если собравший все полномочия в своих руках Си Цзиньпин вдруг утратит способность управлять страной. Однако куда больше, чем его здоровье и долголетие, их тревожит инерционная устойчивость китайской системы власти, позволяющая «плохому лидеру» длительное время оставаться у руля. Джуд Бланшетт признаёт, что внутри высшего эшелона китайской политической элиты не осталось политических сил, способных отправить Си Цзиньпина в отставку или поставить его правление в жёсткие рамки. «Это уже не Китай 1980-х, 1990-х или начала 2000-х. Старые способы концептуализации китайской политики более не преобладают. Противостоящие фракции не будут ограничивать Си. Чрезмерно расхваленные, но редко встречающиеся реформаторы не придут спасать экономическую политику»[1].

Глядя на сформированный в октябре 2022 г. Постоянный комитет Политбюро (ПК ПБ) ЦК КПК 20-го созыва, состоящий из единомышленников и соратников Си Цзиньпина, иностранные аналитики с ностальгией вспоминают эпоху Ху Цзиньтао. Тогда внутри ПК ПБ можно было заметить противоборство «комсомольской» и «шанхайской» групп. Предполагается, что политический раздрай заставлял генсека балансировать и договариваться, не давая принимать волюнтаристские решения. При Ху Цзиньтао страна жила комфортно и спокойно, понемножку впадая в состояние застоя с китайской спецификой. Отношения с Западом были неплохими, и потому низкая готовность страны к ухудшению внешних условий развития не вызывала серьёзного беспокойства.

Гипотетически, если бы на роль преемника Ху Цзиньтао в конце первого десятилетия нашего века продвинули Ли Кэцяна, а не Си Цзиньпина, это могло бы обеспечить сохранение старого курса. В реальной жизни в рамках «тандема» Ли Кэцян занял пост премьера. В первые годы пребывания на этом посту зарубежные эксперты приписывали ему особенную стратегию экономических реформ – «ликономику». Со временем Си Цзиньпин взял разработку политики преобразований в свои руки, после чего премьер Ли Кэцян превратился в техническую фигуру, воплощающую в жизнь предначертания партийного лидера.

В фантастическом сценарии политического переворота в Китае в начале весны 2022 г. в преддверии ХХ съезда КПК, который сочинил отставной британский дипломат Роджер Гарсайд, Ли Кэцян становится во главе заговора против Си Цзиньпина[2]. Узнав новость о блокировании американской комиссией по ценным бумагам торговли китайскими акциями, премьер с ужасом осознаёт тяжесть экономических последствий и неспособность Китая выдержать столкновение с сильнейшей державой мира. Вдохновляясь примером Бориса Ельцина, понявшего необходимость одновременного проведения экономических и политических реформ, Ли Кэцян подговаривает единомышленников отправить Си Цзиньпина в отставку. В воображаемой конфигурации новой власти Ли Кэцян стал генсеком ЦК КПК, его союзник Ван Цишань занял пост председателя КНР, Ван Ян уселся в освободившееся кресло премьера[3]. После этого соратники уполномочили Ли Кэцяна проинформировать президента США о том, что Политбюро приняло решение о крупномасштабных конституционных и политических реформах.

В этой политической сказке более всего поражает уверенность западного автора в том, что новые лидеры Китая должны начать свой путь с капитуляции перед Соединёнными Штатами. Прежние рассуждения о неустанной схватке между «реформаторами» и «консерваторами» внутри китайского руководства стали делом прошлого. Элита прекрасно понимает, что без продолжения преобразований Китай обречён на экономическое торможение и хроническое отставание от лидеров современного мира. Однако поиск противоречий между сторонниками сотрудничества с Западом и приверженцами «китайского пути» также представляется тщетным.

Китайские элиты привыкли дружить с США, но они не готовы жертвовать ради этого национальными интересами.

Десять лет Си Цзиньпин занимался сплочением элиты вокруг долгосрочных целей развития. Перспективы политической либерализации исчезли с горизонта обозримого будущего, тогда как влияние официальной идеологии КПК на жизнь общества заметно возросло. Отсутствие фракций и группировок в новом составе ПК ПБ отражает объективный запрос на создание вокруг китайского лидера сплочённой команды ради максимально быстрого и эффективного принятия решений.

От кризиса к демократии

Перспектива демократизации Китая давно волнует зарубежных экспертов. В опубликованной два десятилетия назад книге «Демократическое будущее Китая» Брюс Джилли вдохновлялся опытом распада СССР и перемен в Восточной Европе, предрекая разрастание общественного недовольства при поддержке либеральных интеллектуалов. Ему виделось «быстрое движение к демократии под предводительством элиты, вызванное умеренным народным протестом, связанным с экономическим или политическим кризисом»[4]. Наступление перемен он ожидал не позднее 2020 г., в крайнем случае – на несколько лет позже.

Облик демократического Китая получился жалким и слабым. Пережившая трансформацию страна погружена в свои проблемы, растёт сепаратистское движение в Тибете и Синьцзяне. Власти вынуждены пойти на «договорняк» с Тайванем, условившись с администрацией в Тайбэе о том, что она воздержится от немедленного провозглашения независимости в обмен на последующее признание автономии острова и отказ от военных угроз (по образцу договорённости Бориса Ельцина в 1991 г. о поддержке независимости балтийских республик за их помощь в борьбе с «антидемократическим» Горбачёвым). Китай переходит к рыхлому «новому федерализму» и надолго теряет мировое влияние. Однако в долгосрочной перспективе, по мнению Джилли, в качестве «надёжной и стабильной демократии» Китай превращается в верного союзника США, после чего пребывание американских вооружённых сил в Азии становится излишним.

Проведённая в начале нашего века аналогия демократического Китая с ослабленной присмиревшей Россией выглядит теперь как грозное предупреждение. Вероятность того, что униженный посткоммунистический Китай вернётся на мировую сцену злым и недовольным своей участью, намного выше, чем шанс на счастливый китайско-американский альянс в отдалённом будущем. Нет оснований надеяться на то, что китайская элита возглавит усилия по демонтажу системы, обрекая страну на длительный период внутренних неурядиц. Об этом ещё можно было порассуждать в первые годы правления Ху Цзиньтао. Проведённая Си Цзиньпином централизация власти делает подобный сценарий практически невероятным.

Прежде ожидания демократизации Китая были связаны с неуклонным ослаблением влияния КПК и внутренним разложением партии. После прихода к власти Си Цзиньпина на фоне очевидного и признанного властями в первой половине 2010-х наступления «новой нормальности» замедленного роста, за рубежом увидели в экономическом торможении скрытый драйвер политической трансформации. Ведь нечто подобное произошло в Южной Корее и на Тайване, когда после исчерпания «экономического чуда» авторитарные режимы переходили к демократическому правлению. Этот сценарий исходит из того, что КПК начнёт политические реформы, испугавшись народного недовольства замедлением экономики.

Китаю нужен экономический рост. Однако в условиях ужесточения соперничества с Западом негативное влияние на экономику иностранных санкций и протекционистских мер всё более заметно перевешивает издержки сохранения однопартийной системы. Южная Корея и Тайвань могли экспериментировать с политическими преобразованиями, находясь в 1980-е гг. в западном лагере под защитой США. Китайская попытка демократизации в современной ситуации может оказаться очень опасной, если будет воспринята западными оппонентами как признак слабости и приглашение к наращиванию давления ради полного уничтожения власти КПК. В этом случае китайской экономике вместо демократического расцвета будет грозить санкционный крах.

В рамках стабильного развития Китай может выбирать разные траектории движения. Авторитетный исследователь Дэвид Шамбо предположил, что при Си Цзиньпине руководство КПК оказалось на развилке четырёх путей. Реальными альтернативами выступают благоприятный для реформ «мягкий авторитаризм» с ослабленным контролем в стиле правления Ху Цзиньтао и «жёсткий авторитаризм» Си Цзиньпина, якобы грозящий привести Китай к экономической стагнации и росту социальной напряжённости. Крайние, и потому менее вероятные варианты – это «новый тоталитаризм», подобный тому, что воцарился в КНР в 1989—1992 гг. после событий на площади Тяньаньмэнь, либо «полудемократия» сингапурского образца. Предполагается, что забота об экономическом развитии и добрых отношениях со странами Азии и западным миром будет подталкивать Пекин к «мягкому авторитаризму» и далее – к «полудемократии»[5].

Желание увлечь Китай примером процветающего города-государства Сингапур напоминает о былых попытках вдохновить Россию образом маленького европейского государства – с чистенькими улицами, щедрыми социальными пособиями и полным отсутствием внешнеполитических амбиций. Чтобы воспринять эту идею всерьёз, надо полностью забыть, что эти очаровательные «малыши» опираются на системы военно-политических альянсов с участием крупных стран.

Россия и Китай как огромные суверенные державы вынуждены заботиться о себе самостоятельно.

Опыт отношений постсоветской России с Западом наглядно убедил китайские элиты в том, что отказ от старых институтов и переход к демократической модели не поможет созданию прочных и стабильных связей. После возвращения Запада к политике сдерживания Китая вероятность добровольной политической трансформации власти КПК ради обретения внешних экономических и дипломатических дивидендов снизилась до нуля. Запад с увлечением пытается изменить поведение КНР путём нанесения ущерба её экономике, что в перспективе может плохо повлиять на внутреннюю стабильность. Ответом становятся усилия Пекина по снижению зависимости от Запада. На ХХ съезде Си Цзиньпин неоднократно вспоминал про «дух борьбы», призывая активно защищать благоприятные условия национального развития.

Марксизм для них азы

Западные эксперты всё чаще обращаются к официальной идеологии КПК для того, чтобы представить соперничество с Китаем как экзистенциальный конфликт идей и ценностей, в котором нет места для компромиссов. Призыв к «осовремениванию и китаизации марксизма» занял на съезде КПК очень заметное место. Подобный поворот удивил зарубежных мейнстримных аналитиков, ожидавших плавного и необратимого размывания идеологии КПК. Возлагая ответственность за шаги в «неправильном» направлении лично на Си Цзиньпина, исследователи пророчат Китаю серьёзные экономические проблемы.

Кевин Радд (пожалуй, самый знающий китаевед среди отставных западных политиков) полагает, что увлечение марксизмом приведёт к расширению власти КПК над частным бизнесом, повысит роль государства в экономике и разработке промышленной политики, активизирует попытки добиться «всеобщей зажиточности» через перераспределение доходов. После этого в Китае замедлится экономический рост, бизнес станет робким и запуганным, иностранные инвесторы потеряют интерес к стране[6].

Желание измерить китайский марксизм аршином идеологии КПСС брежневской эпохи ведёт к неудаче вслед за попытками предложить Китаю светлое демократическое будущее по образу и подобию постсоветской России. Си Цзиньпин ограничил аппетиты интернет-гигантов не во имя уничтожения частной собственности, а для создания благоприятных условий развития придушенного монополистами мелкого и среднего бизнеса. Государство видит потенциал частного бизнеса и не стремится к его национализации. Идеологические поиски Си Цзиньпина направлены на консолидацию партии и общественного сознания, их влияние на экономику не следует преувеличивать. Китайский лидер не является твердокаменным сторонником «марксистско-ленинской ортодоксии» в её советском понимании. Однако в период его правления действительно не следует ожидать «мирной либерализации» политики и экономики, о чём предупреждает Радд.

Истолкование современной идеологии КПК как переиздания советского ленинизма и даже сталинизма пропитано политической фальшью. Исследовательская гипотеза перерастает в обоснование призывов в адрес США и Запада в целом готовиться к бескомпромиссной идеологической битве с Китаем. Обращение к цитатам Си Цзиньпина десятилетней давности о провале идеологической работы как главной причине краха власти КПСС ныне даёт повод заявить о необходимости покончить с «зависимостью» Запада от Китая, создать под руководством США при поддержке Австралии, Японии и Тайваня «неоспоримое и отлично координируемое военное присутствие в западной части Тихого океана», сдержать вступившего во второе десятилетие пребывания у власти «диктатора Китая»[7].

Нарастающие усилия по демонизации китайского лидера уводят перспективу сближения Китая и Запада за горизонты нынешнего десятилетия.

Нагнетание конфронтации не побудит Си Цзиньпина стать либералом. Напротив, всё больше возрастает вероятность того, что его преемник в 2030-е гг. сохранит приверженность китайскому марксизму как краеугольному камню идеологии КПК. Попытка Запада включить в повестку дня сдерживания Китая «войну идей» существенно ограничивает и без того сжавшееся пространство открытого и равноправного диалога об идеалах и ценностях. Тем временем осуществление в ближайшее десятилетие курса Си Цзиньпина на слияние марксизма с лучшим наследием традиционной китайской культуры будет порождать уникальный синтез, содержание которого станет практически невозможно сопоставлять с советским марксизмом ХХ столетия.

Иностранные комментаторы привыкли обзывать Си Цзиньпина «новым Мао Цзэдуном», последователем Ленина и Сталина. Важно не делать на этой основе поспешный вывод о том, что в конце нынешнего десятилетия страна станет похожей на КНР эпохи 1960—70-х гг. – либо на послевоенный СССР. Социальная структура китайского общества глубоко изменилась, она стала многослойной и разнородной. Воспроизвести старую политическую надстройку на новом базисе рыночной экономики невозможно.

Наиболее вероятен сценарий сохранения и укрепления власти КПК в рамках модели сочетания частной и государственной экономики. Если воспринимать политику «всеобщей зажиточности» как завуалированный призыв «экспроприировать экспроприаторов», Китай и вправду рискует вернуться к пресловутой «железной миске риса», то есть поголовной уравниловке. Однако китайская элита прекрасно понимает этот риск и продолжает поиск сбалансированного пути, позволяющего сгладить возникшее за десятилетия реформ имущественное расслоение без нанесения ущерба частному бизнесу. Распространение в китайском обществе идеологии пассивного иждивенчества остановит экономический рост бесповоротно и навсегда. Поэтому любые попытки китайских властей осчастливить народ «всеобщей зажиточностью» принципиально исключают копирование западной политики широкой раздачи социальных пособий.

Во второе десятилетие правления Си Цзиньпина приоритетом станет цель вывести к 2035 г. показатель ВВП на душу населения на уровень среднеразвитых стран. По мнению экспертов, эта планка соответствует примерно 25—30 тыс. долларов в год. Вызванное коронавирусными ограничениями торможение роста в 2022 г. напомнило о том, что без динамичного развития Китай не осуществит задуманное. Необходимо обеспечить устойчивый долгосрочный рост на уровне не менее 5% в год. Можно с уверенностью предположить, что после эпидемических неурядиц 2020—2022 гг. китайские власти вновь используют хорошо освоенные за годы реформ инструменты финансового стимулирования. О возвращении к оставленным в прошлом рычагам директивного экономического планирования и административного принуждения речь не идёт.

Могущество и суверенитет

Попытка Си Цзиньпина предложить США в конце правления Барака Обамы равноправные отношения между двумя крупными державами, основанные на общей выгоде и взаимном уважении, оказалась безуспешной. При Дональде Трампе отношения в сфере экономики обрели откровенно конфронтационный характер. При Джозефе Байдене соперничество выплеснулось в политику и идеологию. Шансы на договорённость Си Цзиньпина с преемником Байдена невелики. По мере быстрого убывания взаимного доверия между Пекином и Вашингтоном заметно снижается готовность сторон к уступкам и выполнению обещаний.

Достижением 2020-х гг. могло бы стать создание согласованных ограничительных рамок для нарастающего соперничества, способных не допустить перерастания двусторонних противоречий в полномасштабный военный конфликт. Китай не готов капитулировать перед Соединёнными Штатами в том числе из-за уверенности в достоинствах китайской системы, обеспечившей стране долгосрочный экономический рост. Понимание этого станет всё сильнее толкать оппонента к искушению спровоцировать в КНР экономический кризис и загнать её в тупик социального развития. Очевидно, что Китай будет всеми силами сопротивляться осуществлению подобных планов. Мобилизация политической воли и экономических ресурсов внутри Китая не только повысит устойчивость китайского общества к возможным потрясениям, но и усилит взаимное отчуждение между КНР и США. Китайская политика 2030-х гг. после Си Цзиньпина может обрести оттенки «оттепели» и ослабления «жёсткого авторитаризма». Однако ностальгия по дружбе и сотрудничеству с американцами к тому времени уже окажется в значительной степени вытеснена опытом ожесточённого соперничества в 2020-е годы.

Китайским ответом на западную политику «расстыковки» стал курс на укрепление научно-технологической и производственной самодостаточности. Проводить эту политику в условиях смены модели роста на фоне исчерпания ресурсов дешёвой рабочей силы и доступного сырья будет нелегко. В обстоятельствах глобальной открытой экономики эти производства наверняка сочли бы избыточными и убыточными – собственно, поэтому в прежние годы с их созданием не торопились. Однако в условиях санкций и разрыва производственных цепочек их появление становится для Китая необходимым требованием защиты суверенитета.

Угроза западного шантажа в технологической сфере была тем самым «серым носорогом», которого в условиях глобализации перестали замечать.

Китайские лидеры строили планы производственной модернизации, рассчитывая прежде всего на расширение доли на внешних рынках, а не на импортозамещение. Создание недостающих производств на собственной базе избавит Пекин от угрозы западного технологического шантажа. К концу 2020-х КНР имеет шанс сконструировать материальную подпорку для многополярного мира, получив возможность обеспечивать союзников полным спектром современной техники (включая гражданские самолёты) и средств производства (включая литографическое оборудование для микрочипов). Вероятно, по мере появления этих технологий у Китая Запад начнёт снимать ставшие бессмысленными санкции – точнее, постоянно «переносить» их в сферы, ещё не освоенные китайскими разработчиками и промышленниками.

Проблема Тайваня превратилась в самый опасный источник широкомасштабного регионального конфликта с участием США. Бывший профессор Центральной партшколы КПК Цай Ся, ставшая на склоне лет бескомпромиссным критиком китайской власти, уповает на военное поражение материка. Она надеется, что попытка Пекина решить тайваньскую проблему силой оружия увенчается тем, что эти планы с американской помощью будут разрушены и тайваньское сопротивление нанесёт материковому Китаю неприемлемый урон. А после этого элиты и массы отвернутся от Си Цзиньпина, что откроет путь к падению китайского лидера и даже краху власти КПК[8].

Легкомысленное пораженчество во имя демократии обходит стороной неприятный вопрос о перерастании тайваньского конфликта в ядерную войну между Китаем и Соединёнными Штатами. Однако эта угроза не отменяет проблему воссоединения. Лишь крайне слабое и полностью зависимое от Запада китайское руководство откажется от данной цели. Си Цзиньпин заявил, что путь Китая к национальному возрождению пролегает через воссоединение. Из этих слов можно сделать опосредованный вывод о том, что объединение двух сторон Тайваньского пролива должно произойти до 2049 г. – то есть до столетнего юбилея КНР.

Пришедшая к власти на острове в 2016 г. администрация Демократической прогрессивной партии (ДПП) не признаёт тезис о существовании «одного Китая». Без этого разговор о мирном сближении не имеет исходной опоры. С другой стороны, применение силы чревато серьёзными последствиями, включая введение Западом широкомасштабных экономических санкций против материка. «Серый носорог» национального раскола вышел из тени и угрожающе навис над китайской политикой.

В Пекине видят, что западные страны готовы использовать демонстративное сближение с Тайванем как инструмент сдерживания. Естественным импульсом становится политическое противодействие Западу по тайваньской проблеме с консервацией ситуации до той поры, когда Китай накопит достаточную мощь для защиты своих интересов. Однако время работает против материка. Тайваньское общество быстро обретает собственную некитайскую (и даже антикитайскую) идентичность. Общее историческое и культурное наследие всё меньше связывает жителей острова и материка. Чем убедительнее интеллектуалы и политики острова рассказывают о том, что Тайвань – не Китай, а тайваньцы – не китайцы, тем меньше остаётся шансов убедить тайваньское общество в преимуществах китайского единства.

Китайское руководство долгое время верило, что экономическое сотрудничество с Тайванем и щедрая раздача преференций поспособствуют сближению интересов и политическому взаимопониманию. Западные эксперты уверяли, что после перехода Китая к демократии воссоединение станет реальной перспективой. Однако уже очевидно, что экономика не породила на острове политические симпатии к материку. В случае демократического волеизъявления население Тайваня отвергнет план воссоединения.

В 2024 г. важной поворотной точкой станут президентские выборы на Тайване. Победа партии Гоминьдан, сохранившей память о едином Китае и настроенной на взаимодействие с материком, может остановить сползание к пропасти и дать шанс на возобновление диалога. Продолжение правления ДПП будет означать, что до конца нынешнего десятилетия политическое общение между двумя сторонами пролива не восстановится. И в этом случае весомость аргументов в пользу силового сценария воссоединения в глазах китайского руководства неизбежно возрастет.

Дожить и пережить СССР

На ХХ съезде КПК Си Цзиньпин призвал крепить «уверенность в истории», помнить об успешной борьбе в прошлом и хранить дух борьбы в настоящем. По его словам, без «уверенности в истории» партия не сможет гарантировать длительное успешное управление страной в будущем, ей не удастся сплотить народ ради национального возрождения. Можно сделать вывод, что в период правления Си Цзиньпина КПК будет решительно пресекать попытки продвижения альтернативных критических трактовок истории партии и государства, способных посеять сомнения в легитимности существующей системы.

Наименее вероятным сценарием китайского будущего является коллапс советского типа. Китайская элита постоянно держит в голове уроки гибели КПСС и распада СССР, стараясь не допустить повторения этих событий у себя дома. История Советского Союза остаётся точкой отсчёта и мерилом китайского успеха.

В январе 2018 г. на встрече с руководящими кадрами Си Цзиньпин заметил: «Ныне наша партия существует 97 лет, а Новый Китай существует 69 лет. КПСС просуществовала 86 лет, а СССР – 74 года. История нашей партии превзошла историю КПСС, но длительность обладания нашей партией политической властью во всей стране уступает СССР. К середине века история нашей партии приблизится к 130 годам, а история Нового Китая – к ста годам»[9]. Он призвал смотреть на вопрос в масштабе тысячелетия и приложить все усилия для сохранения власти КПК и социализма с китайской спецификой.

В 2021 г. КПК отпраздновала столетний юбилей. А в октябре 2023 г. КНР должно исполниться 74 года, после чего она превзойдёт СССР в политическом долголетии. И это будет важная символическая победа в историческом соревновании с уже несуществующим государством.

Однако у Китая нет возможности почивать на лаврах. В докладе на съезде Си Цзиньпин неспроста сделал акцент на подготовке к выступлению в «новый поход» (синь чжэнчэн) ради строительства современного китайского государства. Этот лозунг напоминает о трудном, изматывающем Великом походе (Чанчжэн) 1934–1935 гг. китайской Красной армии, когда остановка на месте и ослабление сопротивления означали неминуемую гибель под ударами гоминьдановских войск. «Новый поход» также не обещает лёгкой туристической прогулки.

Китаю предстоит завершить модернизацию в условиях нарас тающей конфронтации с Западом. Если КПК удастся решить эту задачу, сохранив приемлемые темпы роста и социальную стабильность в течение двух предстоящих десятилетий, Китай сможет изменить не только себя, но и весь привычный нам миропорядок.

СНОСКИ

[1] Blanchette J. Party of One: The CCP Congress and Xi Jinping’s Quest to Control China // Foreign Affairs. 14.10.2022. URL: https://www.foreignaffairs.com/china/party-one-CCP-congress-Xi-Jinping (дата обращения: 30.11.2022).

[2] Garside R. China Coup: The Great Leap to Freedom. University of California Press, 2021. 256 p. Детальное описание вымышленного переворота можно найти в первой и заключительной, 10-й, главах книги.

[3] В реальной жизни в конце 2022 г. Ван Цишань оставался заместителем председателя КНР, Ван Ян – председателем ВК НПКСК.

[4] Gilley B. China’s Democratic Future: How It Will Happen and Where It Will Lead. Columbia University Press, 2004. P. 98.

[5] Shambaugh D. China’s Future. Polity, 2016. 244 p.

[6] Rudd K. The World According to Xi Jinping: What China’s Ideologue in Chief Really Believes // Foreign Affairs. 2022. Vol. 101. No. 6. P. 18.

[7] Pottinger M., Johnson M., Feith D. Xi Jinping in His Own Words: What China’s Leader Wants—and How to Stop Him from Getting It // Foreign Affairs. 30.11.2022. URL: https://www.foreignaffairs.com/china/xi-jinping-his-own-words (дата обращения: 30.11.2022).

[8] Cai Xia. The Weakness of Xi Jinping: How Hubris and Paranoia Threaten China’s Future // Foreign Affairs. 2022. Vol. 101. No. 5. P. 107.

[9] Си Цзиньпин. Цзяньчи хэ фачжань Чжунго тэсэ шэхуэйчжуи яо и и гуань чжи [Отстаивание и развитие социализма с китайской спецификой должны быть последовательными] // Цюши. 2022. № 18. URL: http://www.qstheory.cn/dukan/qs/2022-09/15/c_1129000323.htm (дата обращения: 30.11.2022).

Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275292 Александр Ломанов

Американо-китайское соперничество в АТР: декларации и реальность

Противоборство Китая и США в Азиатско-Тихоокеанском регионе будет возрастать

АЛЕКСАНДР ЛУКИН

Доктор исторических наук, и.о. научного руководителя Института Китая и современной Азии РАН, руководитель департамента международных отношений Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Рассматривая тему борьбы Соединённых Штатов и Китая за влияние в Азии, следует понимать коренное различие мотивов двух стран. США борются за лидерство в Азии, как и во всём мире, по идеологическим соображениям. В Вашингтоне считают, что лидерство Соединённых Штатов в мире является гарантией его нормального развития. В случае же утраты такого лидерства из-за возникновения конкурирующей силы всё в мире пойдёт не так.

Во введении президента Джозефа Байдена к стратегии национальной безопасности, опубликованной в октябре 2022 г., говорится: «Во всём мире потребность в американском лидерстве столь же высока, как и всегда. Мы находимся в ситуации стратегической конкуренции за формирование будущего миропорядка… Отвечая на этот вызов, США будут лидировать, опираясь на наши ценности, работать рука об руку с нашими союзниками и партнёрами и со всеми, кто разделяет наши интересы. Мы не оставим будущее уязвимым для прихотей тех, кто не разделяет наше видение мира как свободного, открытого, процветающего и безопасного»[1].

Байден подтвердил эту позицию во время встречи с китайским лидером Си Цзиньпином на Бали 14 ноября 2022 года. Он объяснил, что Вашингтон собирается решительно конкурировать с Пекином, как укрепляя собственную мощь, так и сотрудничая с союзниками и партнёрами по всему миру (то есть фактически окружая Китай жёстким кольцом сдерживания), но не доводя дело до конфликта. Американский президент предложил общими усилиями «ответственно управлять конкуренцией» и «сохранять открытые линии коммуникации». Среди направлений, по которым можно было бы вести переговоры, Байден отметил изменение климата, глобальную макроэкономическую стабильность, включая проблемы долга развивающихся стран, здравоохранение и глобальную продовольственную безопасность[2].

В этом контексте всякая угроза американской гегемонии в любом регионе мира рассматривается как экзистенциальная угроза самим Соединённым Штатам, а мораль и безопасность неразрывно переплетены. Потеря геополитического лидерства ведёт к угрозе безопасности США и одновременно подрывает высшие «ценности», которые страна несёт миру. И, наоборот, подрыв «ценностей» – вызов для лидерства, что ставит под угрозу американскую безопасность. Конечно, соотношение ценностей и геополитики и конкретное содержание самих ценностей несколько разнится, скажем, у демократов и республиканцев или у отдельных групп правящей элиты. Но в целом по поводу теснейшей связи между ними в Вашингтоне царит консенсус.

В Китае ситуация иная. Там поставили цель к середине века превратить страну «в передовую[3] модернизированную социалистическую державу по совокупной национальной мощи и международному влиянию»[4]. В отличие от открыто антикитайской направленности американского курса, эта стратегия прямо не ставит целью борьбу с Соединёнными Штатами или с кем-либо ещё, но она вынужденно приобретает антиамериканский характер, так как Пекину приходится противодействовать курсу США на сдерживание Китая.

Согласно официальному китайскому отчёту о встрече в Индонезии, Си Цзиньпин ясно подчеркнул, что Китай никогда не претендовал на изменение действующего миропорядка, не вмешивается во внутренние дела американцев, не собирается бросать им вызов и тем более заменить их в роли мирового лидера. Но дал понять, что ожидает подобного подхода и от Вашингтона, придавая большое значение неоднократным заверениям Байдена, что тот не стремится спровоцировать «новую холодную войну», изменить политическое устройство Китая, укреплять против него союзы, поддерживать «независимость Тайваня» или начинать прямой конфликт[5].

Процесс укрепления позиций КНР происходит как бы сам собой как результат увеличения внешнеэкономического влияния, вызванного быстрым экономическим ростом, модернизацией и укреплением вооружённых сил, а также активизацией политики в области безопасности. Само укрепление влияния в последние годы США рассматривают в качестве экзистенционального вызова своей ценностно-силовой гегемонии.

Со времени президентства Дональда Трампа Китай подвергают жёсткому прессингу, и ему приходится принимать ответные меры. Эта ситуация порой и воспринимается в мире как борьба за лидерство.

Таким образом, в основе сегодняшней американо-китайской конфронтации лежит быстрое и неожиданное для США укрепление Китая, а также его восприятие американцами в рамках их идеологии глобального лидерства как единственной возможной формы существования страны. Её конкретным выражением стала американская теория «обмана» США Китаем. Согласно этой теории, разворачивая сотрудничество с Китаем, начатое ещё Ричардом Никсоном, в Вашингтоне надеялись, что изменят эту страну, сделают её общество более похожим на западное, а внешнюю политику более проамериканской. Пекин же использовал сотрудничество для укрепления своей страны, но проамериканскую политику проводить не стал, обманув ожидания американских стратегов. Наиболее отчётливо такую идею выразил Майк Помпео, госсекретарь в администрации Трампа: «В течение долгого времени республиканцы, демократы, лидеры широких научных кругов, коммерческого сообщества считали, что благодаря торговле с Китаем и наращиванию взаимодействия с ним КПК реформирует себя, смягчится, поддержит экономические и политические свободы и будет представлять меньший риск для политической свободы во всём мире. Но вместо этого коммунисты использовали богатство, созданное благодаря этому, для укрепления своей власти, своей власти над китайским народом, и строительства высокотехнологичного репрессивного государства, какого ещё не видел мир»[6].

Конечно, теория «обмана» не была основана на реальности: китайские власти ничего подобного Вашингтону не обещали. Более того, начиная с Дэн Сяопина они прямо говорили, что реформы нужны для укрепления Китая, а власть коммунистической партии относится к «четырём базовым принципам», которые не подлежат никакому обсуждению»[7]. Но вера в «правильную» эволюцию Китая была основана на более широком идеологическом понимании Вашингтоном исторического процесса, согласно которому все общества рано или поздно должны прийти к западной политической и социально-экономической модели – высшей форме общественного развития.

После прихода к власти Си Цзиньпина в 2012 г. внутренняя и внешняя политика Китая подверглась существенным коррективам. Произошёл отход от многих политических правил и традиций, заложенных архитектором китайских реформ Дэн Сяопином ещё в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого века. Обеспечение экономического роста в качестве абсолютного приоритета было заменено другими целями. Идея выдвижения на первый план цели ускоренного экономического роста имеет две основы – марксистскую (так как идеальное общество – коммунизм, должно возникнуть на базе высочайшего развития производительных сил, обеспечивающих возможность создания изобилия) и националистическую – осуществление «китайской мечты» – общей цели китайских революционеров преодолеть отставание периода «столетия унижений» от империалистов и восстановить ведущее место в мире. Ради этого прежние руководители КПК готовы были закрывать глаза на многое: рост «капиталистических» отношений, укрепление позиций частных монополий, привилегии иностранным инвесторам, даже не особенно активно бороться с коррупцией. Структура власти была существенно децентрализована, регионы получили значительные финансовые и другие права. Во внешней политике Дэн Сяопин провозгласил принцип скромности, сформулированный в китайском выражении «копить силы и не показывать своих возможностей».

Новое руководство решило, что дальнейшее отступление от принципов социализма грозит перерождением общества. Возникла опасность, что вскоре оно не будет отличаться от того, что существовало при Гоминьдане, а против него, собственно, и боролись коммунисты[8]. Для борьбы с такой тенденцией власть значительно централизовали и сосредоточили в руках лидера. Началась решительная борьба с коррупцией, влиянием олигархов и всяческих негосударственных «инфлюенсеров» в социальных сетях, с сомневающимися в верности линии партии как внутри, так и вне её.

Новый лидер выражал настроения той части элиты и населения, которая считала, что Китай достаточно укрепился, чтобы постепенно отказаться от курса Дэн Сяопина на компромиссы с буржуазным миром для получения инвестиций и передовых технологий и проводить более самоуверенную политику. Были выдвинуты амбициозные программы «Один пояс — один путь», «Сделано в Китае 2025» и другие, направленные на достижение Китаем технологической независимости и лидирующего места в мировой экономике и политике[9]. Сами по себе они основывались на реальных экономических потребностях: необходимости поиска инвестиционных возможностей, источников сырья и рынков сбыта за рубежом, использования там избыточной рабочей силы и производственных мощностей для крайне разросшейся китайской производственной машины. В принципе, зафиксированная в них внешнеэкономическая политика проводилась и ранее, однако её фиксация в помпезно объявленных на весь мир комплексных программах свидетельствовала об отказе от политики Дэн Сяопина.

Выдвижение экономических программ сопровождалось и изменением во внешнеполитическом и стратегическом поведении. В Китае начали писать, что в стране созрели условия для большей внешнеполитической активности, пришло время по примеру США и их союзников создавать военные базы за рубежом, активно отстаивать свои коренные интересы за пределами страны, в том числе и военной силой, вводить санкции против государств, которые осмеливаются проводить недружественную политику. Эксперты высказывали подобные соображения и ранее, однако при Си Цзиньпине они переместились в официальные документы. В стратегической сфере было значительно расширено понятие «коренных интересов», которые в китайском политическом дискурсе означают готовность защищать их всеми, в том числе военными, средствами. Теперь к ним стали относить не только суверенитет над Тайванем, но и борьбу с сепаратизмом в Гонконге, Тибете и Синьцзяне, все территориальные споры с соседними странами и даже не вполне определённые «основные гарантии стабильности государственно-политической системы и устойчивого социально-экономического развития»[10].

Всё это несколько смутило западный мир, стимулировало резкую реакцию и ускорило начало курса на сдерживание Китая.

Пришедший в 2017 г. в Белый дом Дональд Трамп резко изменил прежний подход, направленный на подключение КНР к международным системам в обмен на «смягчение» её политики, и развязал против Пекина торговую войну. Такое резкое изменение курса стало для Пекина неожиданностью. Там считали: китайская экономика настолько включилась в мировую, переплелась с американской и стала с ней взаимозависимой, что Вашингтон не решится принять радикальные меры по изоляции Пекина, опасаясь ущерба самому себе. Однако в Соединённых Штатах политические последствия выхода Китая в мировые экономические лидеры посчитали более опасными, чем ущерб для собственной экономики в результате принятия антикитайских мер. Кроме того, в администрации Трампа были уверены, что Китай не решится на тотальную экономическую войну, а протекционистские меры принесут США только пользу.

Китайская стратегия и документы ХХ съезда КПК

Решительные действия Вашингтона привели Пекин в некоторое замешательство, в стране начались дебаты относительно верности курса, некоторые критиковали его в завуалированной, а порой и в прямой форме[11]. Однако консолидация власти Си Цзиньпина привела к тому, что линия на активизацию и решительность победила, хотя риторику несколько и смягчили.

Это хорошо видно из документов ХХ съезда КПК, прежде всего из отчётного доклада ЦК, с которым выступил Си Цзиньпин. Авторы доклада, как и на прошлых партийных съездах, не стали включать в этот предельно общий документ анализ региональных конфликтов или отношений КНР с конкретными странами. Тем не менее есть несколько блоков, очевидно направленных на укрепление позиций в противостоянии США.

Первый блок – разработка новой комплексной системы национальной безопасности и её поддержания. Обеспечение национальной безопасности объявлено «основой возрождения нации», и к ней отнесены самые разные аспекты: безопасность народа («основная цель»), политическая безопасность («основа основ»), военная, научно-техническая, культурная и социальная безопасность («гарантии»), международная безопасность («опора»), а также экономическая, финансовая, биологическая, ядерная, экологическая, продовольственная, безопасность лекарственных средств, ключевой инфраструктуры, киберпространства, данных, ресурсов, космического и морского пространства. Ставится задача «повышать возможности в области предупреждения стихийных бедствий, ликвидации их последствий и оказания помощи пострадавшим, а также в области противостояния серьёзным чрезвычайным ситуациям социального характера и предоставления необходимых гарантий». Планируется работа по обеспечению «в едином порядке» внешней и внутренней безопасности, безопасности государственных территорий и граждан, безопасности в традиционных и нетрадиционных сферах, собственной и всеобщей безопасности[12]. Для этого, по некоторым данным, создаётся единая система органов государственной безопасности от центра до уезда под эгидой Центральной комиссии по государственной безопасности КПК, учреждённой еще в 2013 г., во главе с самим Си Цзиньпином (в дополнение к системам Министерства общественной безопасности и Министерства государственной безопасности, и, очевидно, стоящей над ними)[13].

Второй блок – чёткое изложение позиции по вопросам суверенитета над Гонконгом, Макао и, что особенно важно, Тайванем. Хотя конкретные страны, противодействующие политике Пекина по этим направлениям, не названы, подчёркивается необходимость «наносить решительные удары по антикитайским силам, пытающимся провоцировать беспорядки в Сянгане и Аомэне, твёрдо и настойчиво предотвращать и пресекать вмешательство внешних сил в дела Сянгана и Аомэня»[14]. Учитывая обвинения Пекина США и их союзников в подстрекательстве к беспорядкам в Гонконге, ясно, кому предназначены эти формулировки.

О Тайване не говорится ничего особенно нового, и даже провозглашается, что «наилучшим способом для объединения двух берегов Тайваньского пролива является мирное воссоединение». Но сама задача объявляется «исторической», которая неизбежно будет решена. При этом Пекин не обещает отказаться от применения силы, а будет «сохранять за собой возможность принимать все необходимые меры». Решительно отвергается и вмешательство внешних сил, хотя Соединённые Штаты, к которым явно обращены эти слова и курс которых по наращиванию официальных связей с Тайванем в КНР называют провокационном, здесь также не упоминаются[15].

Наконец, третий и, пожалуй, наиболее важный блок – общая линия на обеспечение экономического развития с помощью современных технологий, оригинальных и перспективных научно-технических разработок, передовых науки и образования, «ориентируясь на государственные стратегические потребности»[16]. Успех такого курса способен сделать Китай мировым лидером не только по объёму ВВП, но и по новейшим технологиям, как гражданским, так и военным. Вкупе с курсом на создание ещё более современной армии, которая всегда должна быть готова к войне, это не может не вызвать в США опасений потерять место безусловного лидера в области технологических инноваций и утратить мировую гегемонию.

Язык доклада указывает, что руководство Си Цзиньпина пытается по содержанию сохранить прежний курс, несколько умерив антиамериканскую и антизападную риторику и не упоминая конкретные страны-конкуренты и оппонентов, чтобы сохранить конструктивные отношения. Уже после съезда китайский лидер продолжил эту линию, написав в поздравительном письме участникам торжественного ужина американского Национального комитета по американо-китайским отношениям (общественной организации, занимающейся содействием взаимопониманию между двумя странами), что «китайская сторона хотела бы совместно с американской стороной в духе взаимного уважения прилагать усилия для мирного сосуществования, сотрудничества на основе взаимного выигрыша, чтобы найти путь к правильной форме сосуществования Китая и США в новую эпоху, которое бы приносило пользу обеим странам и всему миру»[17].

Американская стратегия: идеология и реальность

Однако урезонить американских идеологов вряд ли удастся. В Соединённых Штатах и кадровые, и стратегические решения китайского съезда приняты в штыки. Все надежды на изменения, которые существовали в разных вариантах: от включения в состав руководства сторонников более «либерального» экономического курса до устранения Си Цзиньпина от власти его противниками, не осуществились.

От нового состава руководства в Пекине ожидают более авторитарной политики внутри страны и роста самоуверенности по отношению к внешнему миру.

По поводу того, что с этим делать, в вашингтонской элите возникла дискуссия. Президент Байден и его советники настаивают на своём курсе, который президент сформулировал как «идти и жевать жвачку одновременно», то есть давить, критиковать, но и разговаривать на темы, выгодные США, склоняя противника к договорённостям и уступкам. На встрече с руководством Министерства обороны 26 октября 2022 г. Байден подчёркивал, что интенсивная конкуренция с Китаем должна вестись ответственно, «мы должны сохранять военное превосходство, делая ясным, что мы не ищем конфликта». Признавая, что американцы готовы к жёсткой конкуренции и даже ищут её, он утверждал, что конфликт не является неизбежным и что он многократно говорил об этом китайскому лидеру[18].

В упоминавшейся «Стратегии национальной безопасности» Китай признаётся единственным конкурентом, имеющим «намерение переформатировать международный порядок, и во всё большей степени экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь, чтобы добиваться этой цели». В то же время «КНР занимает центральное место в глобальной экономике и имеет значительное влияние на общие вызовы, в особенности изменение климата и глобальное общественное здоровье». В связи с чем делается вывод, что две страны «могут мирно сосуществовать, принимать участие в прогрессе человечества и вносить в него вклад», а Соединённые Штаты, не отступая от принципов, будут, где это возможно и отвечает их интересам, «конструктивно вовлекать (engage) КНР» (упоминаются, в частности, такие направления, как климат, пандемии, нераспространение, борьбы с нелегальной наркоторговлей, глобальный продовольственный кризис и макроэкономические проблемы)[19].

Однако среди демократов растут (в особенности после ХХ съезда КПК) и более жёсткие настроения. Характерна редакционная статья «Коронация Си предвещает тяжёлое время для Китая и мира», появившаяся в газете The Washington Post (она в последнее время выражает настроения радикально-империалистического крыла Демократической партии). Её смысл сводится к критике курса Байдена на конструктивное вовлечение Китая в сотрудничество по некоторым выгодным для Соединённых Штатов направлениям при сохранении общей конкуренции. Авторы утверждают: «Через полвека после открытия [США] для Китая президентом Ричардом Никсоном, две декады после того, как президент Билл Клинтон при поддержке обеих партий продавил для него в Конгрессе статус наибольшего благоприятствования в торговле[20], очевидно, что Соединённые Штаты не могут направлять подъём Китая так, чтобы он сочетался с американскими стратегическими интересами, и ещё в меньшей степени – гармонировал с международным порядком, основанным на правилах, на что надеялись многие западные архитекторы усилий по его вовлечению из правительственных, корпоративных, научных и интеллектуальных кругов». Приветствуя жёсткую часть китайского курса Байдена, в частности, его высказывания о поддержке Тайваня, укреплении сотрудничества с Австралией, Японией, Южной Кореей и Индией для сдерживания Пекина, наконец, введённые президентом прямо в дни работы съезда КПК ограничения на поставки китайским компаниям полупроводников и оборудования для производства микросхем, авторы критикуют мягкую часть его «Стратегии». Цитируя призыв документа «работать вместе на благо нашего народа и всего мира» по проблемам климата и пандемий, они заявляют: «Мы надеемся на то, что это правда, но опасаемся, что это не так». Авторы предлагают политику неограниченного давления на Китай, основываясь на том, что меры, предложенные Си на съезде, с большой вероятностью приведут к спаду в китайской экономике и социальным проблемам, а жёсткая политика США усилит этот кризис и заставит Китай сменить курс[21].

Позиция республиканцев по КНР также не является последовательной. Наиболее влиятельный из них, Трамп, в стиле своей прежней политики в годы президентства одновременно критикует администрацию Байдена за излишнюю мягкость и говорит о том, что мог бы легко «договориться» с Си Цзиньпином, которого весьма уважает за эффективное отстаивание китайских интересов[22]. Но по своей сути, этот подход мало чем отличается от курса Байдена, за исключением стремления последнего в большей степени учитывать интересы союзников.

Азия – основная арена конфронтации

Создавшаяся в американо-китайских отношениях ситуация ведёт к противостоянию по многим направлениям, но прежде всего в Азии, так как Пекин пытается позиционировать себя как лидер Глобального Юга, к которому относится большинство азиатских стран, и создать вокруг своих границ некую сферу безопасности, в то время как Соединённые Штаты рассматривают эти попытки как покушение на свои глобальные интересы и стремятся окружить Китай как можно более узким кольцом сдерживания. Это вызывает особенно жёсткую конкуренцию за влияние в непосредственной периферии Китая за страны и территории, граничащие с ним или находящиеся в непосредственной близости.

Ещё в период президентства Дональда Трампа в Вашингтоне стали отмечать, что китайские действия в Азии представляют серьёзный вызов. В опубликованном в 2019 г. офисом министра обороны США «Обзоре противоракетной обороны» прямо указывается: основной источник угрозы американской безопасности в регионе исходит от КНР, которая «развивает свой ракетный потенциал с целью подорвать способность и свободу действий Соединённых Штатов по защите американских союзников и партнёров в Азии. Ключевой компонент китайской модернизации в военной сфере – арсенал обычных баллистических ракет, предназначенных для предотвращения военного доступа США с целью поддержки региональных союзников и партнёров. Китай также совершенствует возможности нанесения ударов по целям в регионе, таким как базы и боевые средства ВМС, на более дальние расстояния, ставя на вооружение во всё больших количествах баллистические ракеты средней и промежуточной дальности. Они включают новейшие противокорабельные баллистические ракеты, представляющие прямую угрозу авианосцам США»[23].

Ещё при Трампе американские эксперты начали высказывать опасения, что Китай сосредоточил основные усилия на развитии ВВС и ВМС. За последние несколько десятилетий Народно-освободительная армия Китая (НОАК) перестала быть преимущественно сухопутной, она обладает крупнейшим в мире флотом по количеству военных кораблей и является второй в мире по количеству крупных боевых кораблей основных классов (эсминцы, фрегаты, авианосцы)[24]. По американским оценкам, это может значительно усилить стратегические позиции Пекина и позволить ему контролировать жизненно важные транспортные артерии[25]. Наиболее опасны противоречия в Южно-Китайском море, где Вашингтон решительно не признаёт претензии Пекина на бóльшую часть акватории ЮКМ (примерно 80%) и где он начал строительство военных объектов на контролируемых им островах и рифах[26].

Кроме того, опасения США вызывает экономическая деятельность китайских компаний в странах АТР в рамках инициативы «Один пояс – один путь», которые, по их мнению, ведут к экономической зависимости от Китая. В ряде стран такая деятельность порой ведёт к недовольству местных жителей, прессы и оппозиции, китайские компании обвиняют в том, в чём раньше часто обвиняли западные – игнорировании природоохранного и трудового законодательства, коррумпировании местных властей, использовании исключительно китайской рабочей силы и технологий, кредитном закабалении и т.п. Такие обвинения играли политическую роль в Малайзии, Шри-Ланке, на Фиджи, во Вьетнаме и в ряде других стран, где Соединённые Штаты их активно использовали для увеличения собственного влияния.

Администрация Байдена открыто заявила о роли Азии в конфронтации с КНР.

По её мнению, несмотря на то что конкуренция с Китаем всё более глобальна, наиболее ярко она выражена в Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР), который должен быть свободным и открытым (уже в этом лозунге выражено неприятие претензий Китая в ЮКМ). В «Стратегии» прямо объявлено о политике противодействия китайскому влиянию на соседние страны Азии: «Многие наши союзники и партнёры, в особенности в Индо-Тихоокеанском регионе, находятся на передней линии тактики принуждения, применяемой КНР, и преисполнены справедливой решимости обеспечить свою автономию, безопасность и благосостояние. Мы будем поддерживать их способность принимать суверенные решения в соответствии с их интересами и ценностями, свободными от внешнего давления, и работать над предоставлением значительных инвестиций высокого стандарта, помощи развитию и рынкам»[27]. Если перевести это с идеологического языка на обычный – совет выйти из-под китайского влияния тем, кто под него попал, и перейти в сферу влияния США, за что хорошо заплатят.

Нельзя сказать, что данная тактика не приносит результатов. Её успех обусловлен не искусностью американской политики, а тем, что усиление Китая вызывает двойственные чувства у многих соседей. С одной стороны, велико желание использовать его экономический потенциал и финансовые возможности для собственных нужд, с другой — опасения попасть в экономическую и политическую зависимость. Курс самого Китая, в ряде случаев проводящего довольно негибкую политику по увеличению присутствия, в частности, с использованием китайской диаспоры и местных агентов влияния, вызывает законное недовольство. Особенно велики опасения в странах, где проживает значительное количество этнических китайцев: Сингапуре, Малайзии, Индонезии, Фиджи и др. Так, например, китайский вопрос стал одним из ведущих во время выборов в Малайзии в 2018 г., где пришедшая впервые за 60 лет к власти оппозиция активно использовала антикитайские лозунги. Задолженность Китаю по кредитам сыграла значительную роль в политической дестабилизации в Шри-Ланке 2022 года. Обостряется борьба за влияние между Китаем и союзниками Соединённых Штатов в островных государствах Тихого океана, в частности на Фиджи и Соломоновых островах. Территориальный спор с Китаем вызывает периодические антикитайские волнения во Вьетнаме, а его руководство проявляет заинтересованность в сотрудничестве со своим бывшим врагом – США. Остро стоит вопрос о китайском влиянии в Сингапуре, где около 70% населения – этнические китайцы. Сингапурские власти рутинно обвиняют Китай в попытках использовать этнических китайцев как агентов влияния. В 2017 г., после того как из страны был выслан американский профессор китайского происхождения Хуан Цзин, обвинённый в деятельности в качестве проводника влияния Пекина, в стране завязалась дискуссия о необходимости бороться с китайскими попытками использования этнических китайцев в своих политических целях. Соединённые Штаты рассматриваются в этой борьбе как естественный союзник[28].

Что касается самого Китая, то США, в рамках концепции Байдена, с одной стороны, обвиняют его во всех смертных грехах и обещают заставить ответить за «геноцид и преступления против человечности в Синьцзяне, нарушения прав человека в Тибете, уничтожение автономии и свобод Гонконга», содействовать соседним государствам развивать свои армии для защиты от Китая и окружать Китай сетью новых и старых союзов, таких как Четырёхсторонний диалог по безопасности (Австралия, Индия, Япония, США), AUKUS (Австралия, Великобритания, США), группа I2U2 (Индия, Израиль, ОАЕ, США). С другой – Вашингтон собирается вовлекать в сотрудничество любую страну, включая геополитических соперников (т.е., очевидно, и Китай), которые желают конструктивно работать[29].

К отдельным странам региона предполагается применять выборочный подход. В отношении союзников: Австралии, Японии, Южной Кореи, Филиппин и Таиланда вновь подтверждаются «железобетонные» обязательства и обещается модернизация союзов. В отношении Японии заявляется, что американские гарантии безопасности распространяются и на спорные с Китаем острова Сенкаку (китайское название «Дяоюй»). Индия объявляется крупнейшим партнёром в области обороны, с ней предполагается развивать совместное видение ИТР. В отношении КНДР, единственным союзником которой является Китай, подтверждается курс на переговоры с целью её полной денуклеаризации, а в отношении близкой к Китаю Мьянмы (в документе «Бирма») говорится лишь о стремлении восстановить «демократию»[30].

В «Стратегии» также упоминаются государства Центральной Азии, с которыми предполагается развивать сотрудничество в рамках дипломатической платформы C5+1 (пять государств Центральной Азии плюс США) по ряду направлений: адаптация к климату, региональная энергетическая и продовольственная безопасность, выход на глобальные рынки и даже региональная интеграция[31]. В данном регионе речь может идти о стремлении противодействовать прежде всего влиянию России. Однако с учётом увеличивающейся здесь роли Пекина и скоординированной российско-китайской деятельности в рамках процесса сопряжения ЕАЭС и «Одного пояса – одного пути» и ШОС, эти слова можно отнести и к КНР.

По тайваньскому вопросу «Стратегия» содержит уверения в приверженности ранее подписанным с КНР коммюнике и другим документам, а также в неприятии попыток подорвать статус-кво любой стороной. Утверждается также, что Вашингтон не поддерживает идею независимости Тайваня, но говорится о соблюдении обязательств по поддержке самообороны Тайваня и его способности противостоять любым силовым действиям и принуждению[32].

Практика руководства Байдена показывает, однако, что вторые обязательства в его интерпретации полностью противоречат первым. Подписанные с КНР документы содержат ясное указание, что поставки вооружений США на Тайвань должны сокращаться, а отношения с его властями носить неофициальный характер. Между тем Соединённые Штаты и при Трампе, и при Байдене постоянно наращивают военные поставки на остров и повышают уровень официальных контактов с ним. Последним свидетельством стал визит на Тайвань третьего лица в национальном руководстве, спикера палаты представителей Конгресса Нэнси Пелоси в августе 2022 г., который никак нельзя отнести к неофициальным контактам.

Более того, именно Байден фактически изменил традиционную американскую политику «стратегической неопределённости», заключавшуюся в отказе от прямого ответа на вопрос, будут ли Соединённые Штаты защищать Тайвань военными средствами в случае применения Пекином военной силы. Байден стал первым американским президентом со времен Никсона, который несколько раз довольно уверенно отвечал на этот вопрос утвердительно[33]. Вероятно, администрация считает, что такими средствами сдерживает желание Пекина применить военную силу для воссоединения. Однако есть вероятность, что они сыграют и провоцирующую роль, так как в КНР могут решить, что дело движется к объявлению островом формальной независимости, чего допустить ни один китайский лидер не может.

Выводы

Противоборство Китая и США в АТР, прежде всего в соседних с КНР странах, будет возрастать. Соединённые Штаты используют опасения многих соседей КНР относительно роста китайской мощи, которая, с их точки зрения, может привести к попыткам в новых условиях восстановить традиционную для Китая средневековую систему доминирования над соседями. Особенно широко такие опасения распространены в государствах с крупной китайской диаспорой, которая используется Пекином для укрепления своего влияния: Малайзии, Сингапуре, Индонезии, Вьетнаме и др. В результате эти и другие соседние государства часто рассматривают укрепление стратегического сотрудничества с США как реальный противовес китайскому вызову, даже несмотря на многочисленные противоречия с Вашингтоном.

Китай является наиболее важным и надёжным стратегическим партнёром России, однако и развитие отношений с другими государствами Азии, в том числе и с опасающимися роста китайского влияния, также важно. В этих условиях России разумно применять дифференцированный подход. России нужно поддерживать политику Китая, однако эта поддержка не должна быть безусловной. Поддержку отдельных китайских позиций в Азии следует обусловить встречными действиями китайской стороны. В отношении наиболее близких к России государств, таких как КНДР или Мьянма, вполне возможен полностью единый подход с китайской стороной, как это проявляется в совместной позиции по ядерной проблеме Корейского полуострова. В странах, развивающих связи с США для противовеса китайскому влиянию (Вьетнам, Монголия, Филиппины, Индонезия, в какой-то степени Сингапур и Южная Корея), возможна более гибкая линия. Обычно там интерес к Соединённым Штатам проявляется в основном, чтобы добиться гарантий безопасности и получить альтернативный Китаю источник инвестиций. Россия могла бы предлагать собственное содействие в решении данных проблем для балансирования влияния как Китая, так и США, хотя, конечно, её ресурсы довольно ограничены.

Особый подход необходим по отношению к Индии, превращающейся в условиях антироссийских санкций в важнейшего партнёра. Индия по собственным причинам крайне недовольна стремлением Вашингтона и его союзников к мировой гегемонии, традиционно дружественно настроена к России, однако имеет напряжённые отношения с Китаем. Она также укрепляет влияние в мире, и концепция Индо-Тихоокеанского региона является важным элементом этого укрепления. Нью-Дели интерпретирует эту концепцию не так, как Соединённые Штаты и их союзники, официально отвергая антикитайскую и тем более антироссийскую направленность. Полное отрицание такой концепции Россией в Индии воспринимают с непониманием. Более продуктивным было бы не бороться с концепцией, которая уже стала частью мирового дискурса и принята не только в Индии, но и в государствах ЮВА, но стараться наполнить её выгодным для России содержанием, снимая антикитайские моменты и подчеркивая роль Индии, Китая и других российских партнёров в регионе. Такой подход вызвал бы в Нью-Дели большее понимание.

В Центральной Азии необходима скоординированная политика с Китаем для купирования растущего влияния США и их союзников. Рост экономического влияния Китая неизбежен, противодействовать ему бессмысленно. К тому же оно более приемлемо для России, чем американское или европейское влияние. В рамках общей координации Россия могла бы делать упор на обеспечение безопасности, где у нее? больше возможностей (это показали события в Казахстане в январе 2022 г.), не пренебрегая, конечно, и развитием торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества с государствами ЦА. Наконец, в отношении союзников Соедине?нных Штатов, полностью разделяющих их враждебную антироссийскую позицию (например, Японии), можно проводить более же?сткую линию и поддерживать все претензии Китая к ним.

СНОСКИ

[1] National Security Strategy // The White House. October 2022. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf. P. 2. (дата обращения: 09.11.2022).

[2] Readout of President Joe Biden’s Meeting with President Xi Jinping of the People’s Republic of China // The White House. 14.11.2022. URL: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2022/11/14/readout-of-president-joe-bidens-meeting-with-president-xi-jinping-of-the-peoples-republic-of-china/ (дата обращения: 01.12.2022).

[3] Под «передовой» (领先的) державой в Китае понимают не монопольного лидера, гарантирующего нормальное развитие других, как в США, а одну из ведущих и наиболее влиятельных стран мира, подающую другим пример.

[4] 习近平?高举中国特色社会主义伟大旗帜 为全面建设社会主义现代化国家而团结奋斗——在中国共产党第二十次全国代表大会上的报告 [Си Цзиньпин: «Высоко неся великое знамя социализма с китайской спецификой, сплочённо бороться за всестороннее строительство модернизованного социалистического государства». Доклад на ХХ съезде Коммунистической партии Китая] // 中国人民共和国中央人民政府 [Народное правительство Китайской Народной Республики]. 25.102022. URL: http://www.gov.cn/xinwen/2022-10/25/content_5721685.htm (дата обращения: 09.11.2022). (Далее — Доклад.)

[5] 习近平同美国总统拜登在巴厘岛举行会晤 [Си Цзиньпин провёл встречу с американским президентом Байденом на острове Бали] // 中华人民共和国外交部主要 [Министерство иностранных дел КНР]. 14.11.2022. URL: https://www.fmprc.gov.cn/zyxw/202211/t20221114_10974651.shtml (дата обращения: 01.12.2022).

[6] Pompeo M.R. The Chinse Communist Party on the American Campus // US Department of State. 09.12.2020. URL: https://2017-2021.state.gov/the-chinese-communist-party-on-the-american-campus/index.html (дата обращения: 09.11.2022).

[7] Четыре базовых принципа (Реформы и открытость) // Russian.china.org.cn. 23.10.2018. URL: http://russian.china.org.cn/china/China_Key_Words/2018-10/23/content_67738017.htm (дата обращения: 09.11.2022).

[8] People’s Daily Department of Commentary. Narrating China’s Governance: Stories in Xi Jinping’s Speeches, translated by Jing Luo. Singapore: Springer, 2020. Chapter 1. Stories of Incorrupt Government: The Corruption and Unjustness of Officials Give Birth to the Decline of Governance. Р. 3–39.

[9] Китайский глобальный проект для Евразии: постановка задачи / Отв. ред. А.В. Лукин. М.: Научный эксперт, 2016.

[10] 中国的和平发 [Мирное развитие Китая] // 中华人民共和国国务院新闻办公室 [Пресс-канцелярия Госсовета КНР]. 06.09.2011. URL: http://www.scio.gov.cn/zfbps/ndhf/2011/Document/1000032/1000032_3.htm (дата обращения: 09.11.2022).

[11] Обзор этой дискуссии см. в: Лукин А.В. Дискуссия о развитии Китая и перспективы его внешней политики // Полис. Политические исследования. 2019. № 1. С. 71–89.

[12] Доклад.

[13] Денисов И.Е. Механизм принятия внешнеполитических решений в Китае: особенности реформирования в период после XVIII съезда КПК // Международная аналитика. 2018. № 2. С. 30. Автор использует перевод «Совет национальной безопасности», однако китайское название中央国家安全委员会 точнее переводится как «Центральная комиссия по государственной безопасности».

[14] Доклад.

[15] Там же.

[16] Там же.

[17] 习近平向美中关系全国委员会年度晚宴致贺信 [Письменное поздравление Си Цзиньпина Национальному комитету по американо-китайским отношениям по случаю его ежегодного гала-ужина] // 中华人民共和国外交部主要 [Министерство иностранных дел КНР]. 27.10.2022. URL: https://www.mfa.gov.cn/zyxw/202210/t20221027_10792876.shtml (дата обращения: 09.11.2022).

[18] Remarks by President Biden in Meeting with Department of Defense Leaders // The White House. 26.10.2022. URL: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/speeches-remarks/2022/10/26/remarks-by-president-biden-in-meeting-with-department-of-defense-leaders/ (дата обращения: 09.11.2022).

[19] National Security Strategy. October 2022. Р. 25.

[20] В действительности Клинтон лишь продлил статус наибольшего благоприятствования, который был предоставлен Китаю еще в 1979 году. Соколов. Н.Н. Эволюция общественно-политических и академических дискуссий в США на рубеже XX–XXI вв. о предоставлении Китаю режима «наибольшего благоприятствования» (РНБ) // Вестник Томского государственного университета. История. 2018. № 53. С. 20.

[21] Editorial Board. Xi’s Coronation Portends a Hard Era for China and the World // The Washington Post. 15.10.2022. URL: https://www.washingtonpost.com/opinions/2022/10/15/xi-china-party-congress/ (дата обращения: 09.11.2022).

[22] Trump Speaks at Dr Oz Rally in Pennsylvania. Transcript // Rev.com. 4.09.2022. URL: https://www.rev.com/blog/transcripts/trump-speaks-at-dr-oz-rally-in-pennsylvania-transcript (дата обращения: 09.11.2022).

[23] Missile Defence Review // Office of the Secretary of Defence. 2019. P. 19. URL: https://media.defense.gov/2019/jan/17/2002080666/-1/-1/1/2019-MISSILE-DEFENSE-REVIEW.PDF (дата обращения: 09.11.2022).

[24] Кашин В.Б., Лукин А.В. Китайский подход к отношениям с США: военные аспекты / Ежегодник СИПРИ 2020: вооружения, разоружение и международная безопасность. М.: ИМЭМО РАН, 2021. С. 786.

[25] Торкунов А.В. Стратегия администрации Трампа в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Мировая экономика и международные отношения. 2019. Т. 63. № 6. С. 25–37.

[26] Pompeo M.R. US Position on Maritime Claims in the South China Sea // US Department of State. 13.07.2020. URL: https://2017-2021.state.gov/u-s-position-on-maritime-claims-in-the-south-china-sea/index.html#:~:text=In%20the%20South%20China%20Sea%2C%20we%20seek%20to%20preserve%20peace,or%20force%20to%20settle%20disputes (дата обращения: 09.11.2022).

[27] National Security Strategy. October 2022. Р. 24.

[28] LKY School Professor Huang Jing Banned, Has PR Cancelled, for Being Agent of Influence for Foreign Country // The Straits Times. 04.08.2017. URL: https://www.straitstimes.com/singapore/lky-school-professor-huang-jing-banned-has-pr-cancelled-for-being-agent-of-influence-for (дата обращения: 01.12.2022); Wong K. Bilahari Kausikan: Huang Never Credibly Explained Why S’pore Took Action Against Him if He Was “Innocent” // Mothership. 28.07.2020. URL: https://mothership.sg/2020/07/huang-jing-bilahari-kausikan/ (дата обращения: 01.12.2022).

[29] National Security Strategy. October 2022. Р. 27.

[30] Ibid. Р. 38.

[31] Ibid. Р. 39.

[32] Ibid. Р. 24.

[33] Wang A.B. Biden Says U.S. Troops Would Defend Taiwan in Event of Attack by China // The Washington Post. 18.09.2022. URL: https://www.washingtonpost.com/politics/2022/09/18/biden-taiwan-military-china-attack/ (дата обращения: 09.11.2022).

США. Китай. АТР > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275291 Александра Лукин

Наша священная оборона – их варварская агрессия

О новой национальной стратегии обороны США

ПРОХОР ТЕБИН

Кандидат политических наук, независимый военный эксперт.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Секретная версия новой американской Национальной стратегии обороны (НСО) была утверждена ещё в конце марта 2022 года[1]. Тогда её дополнили краткой открытой справкой на полторы страницы. Прошло больше полугода, прежде чем американской и мировой общественности представили открытую версию НСО-2022.

Это вызвало определённое возмущение в Конгрессе, так как затрудняло ход бюджетного процесса[2]. В середине октября опубликована первая Стратегия национальной безопасности (СНБ) администрации Байдена[3], а спустя две недели – открытая версия НСО-2022[4]. Одновременно с НСО-2022 в составе единого пакета документов также опубликованы Обзор ядерной политики (Nuclear Posture Review, ОЯП) и Обзор политики в области противоракетной обороны (Missile Defense Review, ОПРО).

СНБ-2022 определила стратегические рамки и целеполагание для НСО. СНБ-2022 зафиксировала окончание постбиполярной эпохи, обострение конкуренции между великими державами за право определения нового облика мира; ужесточение идеологического и военно-политического противостояния «свободных стран» и «антидемократических сил». Китай определён как ключевая, а Россия – как наиболее острая угроза национальной безопасности Соединённых Штатов и возглавляемому США «свободному миру». Вторым стратегическим вызовом наряду с обострением конкуренции между великими державами названы общие для всех государств трансграничные вызовы (изменение климата, пандемии инфекционных заболеваний, неконтролируемая миграция, обеспечение продовольствием, коррупция). В основе СНБ-2022 – отказ от изоляционистских тенденций времён Трампа и возвращение роли союзников и партнёрств на первое место.

Прежде чем перейти к рассмотрению НСО-2022, следует рассмотреть роль и значение документа в американской системе стратегического планирования.

НСО в американской политике национальной безопасности

В американской иерархии документов стратегического планирования НСО – наиболее значимое специализированное дополнение к СНБ. Предшественниками были ежегодные доклады министра обороны Конгрессу и президенту, подготовка которых прекратилась в 2005 г. c изданием первой НСО. При этом на протяжении десятилетия НСО существовала параллельно с Четырёхлетними обзорами оборонной политики[5], которые разрабатывались с 1997 по 2014 год. В настоящее время НСО подготавливается в соответствии с законом 2017 г.[6], заменив прежние доклады и обзоры.

Вопросы обороны, военного планирования и оборонно-промышленного комплекса традиционно занимают важное место в американской политике и экономике, а опора на военную силу – один из столпов военно-политической стратегии. Но необходимо понимать ограничения и специфику данного документа, особенно его публичной версии. В значительной степени НСО не является стратегией в чистом виде. Стратегия должна определять конкретную цель (или цели), а также инструменты, методы их применения и план действий по достижению цели в конкретных условиях и с учётом ограниченности ресурсов. НСО же носит очень широкий и общий характер. Она привязана к текущему стратегическому окружению, но избегает конкретики, сложных решений и компромиссов, детального рассмотрения плана действий и мероприятий, направленных на достижение заявленных целей.

Причины понятны – документы, подобные НСО, сами по себе воспринимаются как декларативный политический манифест администрации, который проходит долгий путь согласования внутри бюрократических структур, и в итоге превращается в инструмент лоббирования, консолидации и коммуникации. НСО направлена на обширную и неоднородную аудиторию – руководство Вооружённых сил (ВС), Конгресс, американских граждан, экспертное сообщество, корпорации, иностранных политических деятелей, военных и экспертов. А также сторонников и оппонентов действующей президентской администрации, партнёров, союзников и противников США на мировой арене.

НСО сочетает в себе черты различных жанров – видения, доктрины, концепции, политической декларации.

При её разработке стараются избегать ненужных и неудобных вопросов и оставить за администрацией максимум пространства для манёвра. Это удобный инструмент для решения текущих задач администрации в целом и Пентагона в частности в Конгрессе и на дипломатической арене. НСО, возможно, стоило бы называть «основы политики в сфере обороны». Слово «стратегия» в названии документа имеет больше отношения к широте охвата (тут действительно стратегический характер) и высокому иерархическому уровню – выше НСО, особенно после исчезновения конкуренции со стороны Четырёхлетних обзоров оборонной политики, стоит лишь СНБ.

Ещё одним фактором, способствующим выхолащиванию НСО как документа, является повышение внимания к обеспечению секретности в вопросах, связанных с обороной и национальной безопасностью. В связи с этим многие специфичные подробности и аспекты военного строительства, структуры и численности ВС, а также технологического развития остаются за рамками публичной версии стратегии.

Наконец, американская бюрократия, в особенности Пентагон и тесно с ним связанный оборонно-промышленный комплекс, является весьма тяжеловесной, инерционной и живучей системой. На фоне измеряющегося десятилетиями жизненного цикла ключевых современных военных программ вроде создания нового истребителя или подводной лодки жизненный путь президентской администрации совсем недолог. Зачастую даже искренние попытки новой администрации претворить в жизнь какие-либо значимые изменения безуспешны, потому что упираются в вопросы национальной безопасности, секретность, сотни тысяч вовлечённых в процессы людей и миллиарды долларов. Можно вспомнить планы Дональда Трампа по серьёзному увеличению корабельного состава американских ВМС, которые в действительности существовали в недрах Министерства ВМС США задолго до прихода Трампа в Белый дом[7], и если они и будут выполнены, то к тому времени сменится не одна администрация; или обещания Джо Байдена снизить роль ядерного оружия в американской стратегии[8], которые, как показал ОЯП-2022, так и остались словами.

Неудивительно, что некоторые американские эксперты последовательно критикуют и даже призывают к отказу от института стратегий[9] как набора документов стратегического планирования верхнего уровня.

НСО следует рассматривать как идеологизированное, сжатое, избегающее острых углов и политических «шероховатостей» изложение взглядов министра обороны и его команды на стратегическое окружение, стоящие перед Соединёнными Штатами вызовы, цели и задачи национальной политики в сфере обороны. НСО служит обоснованием для титанического по масштабу ежегодного бюджетного процесса, который и обеспечивает формирование американской военной мощи в среднесрочной и долгосрочной перспективе и на полях которого сталкиваются зачастую в весьма ожесточённых схватках президентская администрация и Конгресс.

Именно в контексте процесса разработки и принятия ежегодного военного бюджета в форме основополагающего закона о бюджетных ассигнованиях на национальную оборону (National Defense Authorization Act) проявляется истинная роль СНБ и НСО как верхушки айсберга стратегического планирования. Это видно и из закона 2017 г., закрепившего требования к стратегии обороны: НСО – основание для разработки министром обороны ежегодных директив руководству Пентагона и ВС для подготовки проектов бюджета, а раз в два года – директивы Председателю Комитета начальников штабов в целях разработки и обновления планов применения ВС. При этом министр обороны обязан представлять комитетам по делам ВС Сената и палаты представителей подробный секретный брифинг, раскрывающий основное содержание увязанных с НСО директив.

Ниже рассмотрены основные положения НСО-2022, с учётом наиболее значимых установок ОЯП-2022 и ОПРО-2022, детальный обзор которых выходит за рамки данной работы.

Стратегическое окружение

В контексте НСО-2022 ключевыми факторами текущего момента являются:

стратегическая конкуренция с Китаем;

острая угроза со стороны России;

угрозы территории США;

сохраняющаяся угроза со стороны КНДР, Ирана и международного терроризма.

НСО-2022 определяет в качестве наиболее серьёзного вызова Китай, проводящий политику «насильственного» (coersive) и «всё более агрессивного» преобразования Индо-Тихоокеанского региона (ИТР) и международной системы. Китайскую угрозу Вашингтон видит в глобальном масштабе и повсеместно в ИТР – в тайваньском вопросе, в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях и на линии фактического контроля с Индией. Китай всесторонне развивает различные компоненты своей национальной мощи. В военном плане КНР придерживается целостного подхода и усиливает присутствие за пределами собственных границ, возможности по проецированию силы, а также ядерный потенциал.

Одна из ключевых идей НСО-2022 и ОЯП-2022 – Соединённые Штаты и их союзники впервые в истории столкнулись с не- обходимостью одновременно сдерживать две крупные ядерные державы – Россию и Китай, что оказывает существенное влияние на стратегическую стабильность и американскую политику. Более того, к 2030-м гг. в ядерной сфере мир станет трёхполярным.

В отличие от Китая Россия не представляет, по мнению США, долгосрочной стратегической угрозы за пределами ядерной сферы. Угроза со стороны России носит острый (acute), но вместе с тем более ограниченный в пространстве и времени характер. Россия стремится восстановить свою «имперскую зону влияния» и расширяет «внушительный послужной список» в части «территориальных агрессий». НСО-2022 обращает внимание на российско-китайское сближение и риск того, что в случае столкновения Америки с одним из двух ключевых геополитических противников, другой может воспользоваться ситуацией и создать для Соединённых Штатов «стратегическую дилемму».

Угрозы со стороны КНДР, Ирана и международного терроризма отмечаются, но невооружённым глазом видно снижение внимания к ним по сравнению с темами Китая и России. Что касается трансграничных угроз, которые в соответствии с СНБ-2022 являются одним из двух стратегических вызовов национальной безопасности, они упоминаются чисто формально, вскользь и мимоходом.

НСО-2022 повышает значение роли угроз непосредственно американской территории. И если при предыдущих администрациях в качестве источников этой угрозы назывались преимущественно международный терроризм и страны-изгои вроде Ирана и КНДР, то сейчас – Россия и Китай. Растёт риск агрессивного воздействия противника на оборонно-промышленный комплекс, космические объекты и иную критически важную инфраструктуру, а в конечном итоге – на волю американской общественности к проведению активной и независимой внешней политики.

Стратегическое окружение для США становится более опасным и нестабильным.

Это связано с возникновением новых технологий, систем вооружения и сфер противоборства. Взаимозависимость различных сфер военно-политической деятельности, отсутствие выработанных норм поведения и чётких «красных линий» влечёт за собой повышенные риски непреднамеренной эскалации.

Ситуация усугубляется стремлением Китая, России и иных противников вести «враждебную деятельность» в «серой зоне», то есть ниже порога применения Вашингтоном военной силы, а также непрямыми методами и в пограничных сферах. Сюда относятся меры экономического давления, применение ЧВК и марионеточных сил за рубежом, операции в информационном и космическом пространстве, военно-техническое сотрудничество.

Обеспечение обороны и безопасности в новых условиях

Приоритетами Пентагона в соответствии с НСО-2022 являются:

оборона территории c учётом растущей угрозы со стороны КНР;

сдерживание стратегических атак против США, их союзников и партнёров;

сдерживание агрессии и обеспечение готовности одержать верх в вооружённом конфликте, первым приоритетом является вызов со стороны КНР в ИТР, вторым – вызов со стороны России в Европе;

строительство устойчивых ВС и «оборонной экосистемы».

В центре НСО-2022 две концепции – «интегрированное сдерживание» и «проведение кампаний». На уровне стратегических документов, доктрин и концепций в США очень популярно изобретение терминов, в том числе путём создания новых словосочетаний или придания привычным терминам других значений. Отчасти это следствие политических игр и PR, попыток привлечь внимание общественности и прессы, подчеркнуть отличие руководства того или иного ведомства от своих предшественников путём использования модных слов и выражений (buzzword). Но новые термины нельзя сбрасывать со счетов, так как они зачастую, даже не являясь инновационными концепциями, точно отражают развитие американской военно-политической мысли и нюансы восприятия текущей ситуации.

Интегрированное сдерживание является ответом на многосферную угрозу со стороны противников. «Интегрированность» строится на согласованности политики, инвестиций и принимаемых Пентагоном мер с целью формирования скоординированной системы сдерживания, которая учитывает особенности конкретного противника, а также интеграция конвенционального и ядерного сдерживания, задач и потенциалов различных американских ведомств, союзников и партнёров.

В части самого «сдерживания» важен акцент не на балансе сил или потенциале, а на восприятии. Фразу, раскрывающую суть сдерживания, стоит привести целиком в связи с её значимостью – «эффективное сдерживание требует от Министерства обороны принимать во внимание то, как соперники воспринимают цели, серьёзность намерений и возможности США, их союзников и партнёров, их восприятие своей способности контролировать риски эскалации, а также их взгляды на то, как будет изменяться ситуация в случае отказа от применения силы, в том числе в результате действий США, их союзников и партнёров».

НСО-2022 выделяет три разновидности сдерживания в зависимости от характера воздействия на противника, его возможности и восприятия:

Сдерживание через недопущение (denial) достижения противником своих целей или быстрого получения преимуществ. «Мы не можем реализовать свои планы».

Сдерживание посредством устойчивости (resilience), то есть способности выдерживать ущерб и быстро восстанавливаться после него. В частности, это касается обеспечения устойчивости космической и информационной инфраструктуры, являющихся ключевым условием для эффективных действий Вооружённых сил. «Мы можем реализовать свои планы, но США смогут быстро оправиться от ущерба и нанести ответный удар».

Сдерживание посредством наложения издержек (cost imposition), когда преимущества, полученные в результате враждебных действий, нивелируются прямыми или косвенными издержками в дальнейшем. В эту категорию отнесены как санкции и оказание военной помощи, так и ядерное оружие. НСО-2022 подчёркивает важность не только прямого наложения издержек силами самих Соединённых Штатов, но и коллективного. Таким образом, сдерживание усиливается формированием у противника уверенности в том, что его действия столкнутся с реакцией не только самих США, но и их союзников, в том числе тех, кто, возможно, не затронут напрямую те или иные враждебные действия. «Мы можем реализовать свои планы, но цена будет неприемлемой».

НСО-2022 достаточно расплывчато, но всё же даёт характеристику особенностям подхода к сдерживанию КНР, России, КНДР и Ирана:

Китай – самостоятельные действия Соединённых Штатов по сдерживанию через недопущение и устойчивость, разработка новых концепций и укрепление боеспособности на случай потенциальной агрессии со стороны Китая.

Россия – взаимодействие с НАТО по отражению конвенциональной агрессии, способной перерасти в ядерную агрессию любого масштаба.

КНДР – опора на собственное внешнее военное присутствие и потенциал прямого наложения издержек.

Иран – опора на региональных партнёров и укрепление их возможностей, выявление иранских действий в серой зоне и недопущение овладения Ираном ядерным оружием.

Идея «проведения кампаний» в контексте НСО-2022 представляется более свежим веянием военно-политической мысли. Ранее военное обеспечение национальной безопасности в мирное время строилось прежде всего вокруг внешнего присутствия, сочетающегося с мягкой силой, с одной стороны, и проецированием силы – с другой. Но проецирование силы – акт прямого применения военной силы, в связи с чем не может быть применено против враждебных великих держав в мирное время. Ранее американская политика была преимущественно реактивной, но сохраняла элементы проактивности в отношении дружественных стран (военно-­техническое сотрудничество, гуманитарная помощь, военная дипломатия и совместные учения) и заведомо более слабых государств (Ирак, Югославия, Афганистан). Воздействие на потенциально враждебные великие державы реализовывалось в основном политико-дипломатическими инструментам в зоне влияния оппонента путём воздействия на его геополитическое окружение.

Теперь же Соединённые Штаты заявляют, что будут в мирное время проактивно и более прямо действовать в отношении своих геополитических противников, принимая увязанные со стратегией, учитывающие особенности противника и объединённые единым замыслом меры военного и невоенного характера. Целью «проведения кампаний» является воздействие на соперников для нарушения проводимых ими мероприятий, представляющих угрозу для безопасности США, их союзников и партнёров, в особенности тех, что реализуются в «серой зоне». В действительности «проведение кампаний» является симметричным ответом противникам: вы проводите затрагивающие наши интересы операции в «серой зоне» – мы не будем сидеть сложа руки, мы будем также проводить в отношении вас операции, в том числе в «серой зоне».

«Проведение кампаний» также нацелено не столько на потенциал, инфраструктуру или силы противника, сколько на его восприятие с тем, чтобы посеять сомнения в возможности достижения своих целей или безнаказанного совершения враждебных действий.

К возможным инструментам, применяемым при «проведении кампаний», отнесены информационные операции, разведывательная деятельность и обмен разведданными с союзниками и партнёрами, экономические санкции и т.п.

Наконец, в соответствии с установками СНБ-2022, НСО-2022 предполагает вовлечение союзников и партнёров на всех этапах военного планирования. Важным элементом сдерживания противников США видят развитие военного и оборонного потенциала своих союзников и партнёров. Соединённые Штаты оставляют за собой глобальное измерение геополитического противостояния, но значительную часть нагрузки и ответственности в региональном масштабе перекладывают на союзников. В этих целях планируется смягчение ограничений на обмен разведданными, передачу и совместную разработку технологий, вооружений и военной техники.

Индо-Тихоокеанский вектор

НСО-2022 подтверждает некоторое перераспределение американского внешнего присутствия в пользу Европы и ИТР и за счёт Ближнего Востока. В рамках идеи «интегрированного сдерживания» США ставят задачей обеспечение национальной безопасности в Западном полушарии, Арктике и Африке на фоне концентрации основных ресурсов и внимания на ИТР.

Одним из ключевых факторов в ИТР является весьма откровенная попытка НСО-2022 подчеркнуть противоречия между Китаем и Индией и ввести Индию в качестве ключевого военного партнёра Соединённых Штатов в широкую антикитайскую коалицию.

Второй фактор – на фоне ожесточения соперничества с Китаем в ИТР США смещают акцент сотрудничества с двусторонней на многостороннюю основу. Говорить о возможности создания аналога НАТО в ИТР не приходится, по крайней мере пока, но Соединённые Штаты стремятся сблизить своих достаточно удалённых друг от друга союзников вроде Австралии и Японии, вовлечь внерегиональные державы (например, Великобританию в рамках AUKUS), а также превратить партнёров в союзников (прежде всего это касается Индии). Пытаясь максимально изолировать Китай в политическом плане в ИТР, НСО-2022 заявляет о необходимости превращения АСЕАН в площадку для решения региональных проблем безопасности.

Концентрация усилий

НСО-2022 указывает на необходимость перераспределить внимание и ресурсы на приоритетные угрозы и признать повышенные риски на других направлениях. Концентрация национальной мощи на великих державах предполагает сокращение числа функций, выполняемых ВС на повседневной основе, за счёт развития функционала сдерживания и подготовки к войне, а не невоенного потенциала оказания гуманитарной помощи, мягкой силы и военной дипломатии.

США опасаются, что в случае столкновения с одним из своих геополитических противников, второй может предпринять авантюрную попытку воспользоваться ситуацией и совершить «агрессивные действия» в другом регионе, что является риском, учитывая отказ от стандарта «двух крупных региональных войн». Этого стандарта американцы придерживались после окончания холодной войны, а при Джордже Буше-младшем приняли даже ещё более амбициозную концепцию «1-4-2-1», в соответствии с которой ВС должны быть способны одновременно эффективно защищать собственную территорию, осуществлять сдерживание конфликтов в четырёх регионах и вести две крупные региональные войны, в одной из которых победа должна быть достигнута максимально быстро[10]. По мере осознания пределов американской военной мощи, бюджетных ограничений и роста военного потенциала России и Китая произошёл пересмотр данного стандарта, который ещё в 2012 г. закреплён в Стратегическом руководстве по вопросам обороны[11] администрации Барака Обамы, а позже подтверждён в последнем Четырёхлетнем обзоре оборонной политики 2014 г.[12] и НСО-2018 администрации Дональда Трампа[13].

В НСО-2022 сохраняется формулировка Трампа – обеспечить победу в одном конфликте с крупной державой и сдерживание «оппортунистической агрессии» в другом регионе. При этом в ОЯП-2022 прямо указывается, что одним из важных элементов сдерживания «оппортунистической агрессии» будет ядерное оружие. Вместе с тем отмечается, что конфликт одновременно с Китаем и Россией крайне маловероятен.

НСО-2022 указывает на необходимость подготовки к конфликтам низкой интенсивности и ограниченным по времени и масштабу военным операциям, но чтобы это не сказывалось существенно на готовности вести боевые действия высокой интенсивности в полномасштабном конфликте. Далее прямо отмечается, что повседневные требования по обеспечению внешнего присутствия и боевого дежурства не должны негативно отражаться на боеготовности для выполнения задач в будущем. Это, вероятно, может ускорить постепенное ограничение внешнего военно-морского присутствия Соединённых Штатов, рост интенсивности которого на фоне сокращения численности корабельного состава привёл за 20 лет к существенному увеличению оперативной нагрузки на силы флота[14].

Технологии и человеческие ресурсы

В контексте строительства устойчивых ВС и «оборонной экосистемы» особый акцент сделан на развитии систем разведки, связи и управления, в том числе космических. Конечная цель – повышение устойчивости общей системы разведки, связи и управления, качества и скорости обнаружения целей и целеуказания, а также способности эффективно угрожать ключевым элементам военной мощи противника, прежде всего тем, которые обеспечивают ему возможность ограничения доступа по отношения к ВС США (anti-access/area-denial capability, или A2/AD, – ещё одна «модная» концепция, популярность которой в последние годы несколько снизилась, что не помешало ей попасть в НСО-2022). Касается это прежде всего систем ПВО, а также различных носителей высокоточного оружия наземного, воздушного и морского базирования. Подчёркивается, что угроза потенциалу A2/AD противника должна сопровождаться управлением эскалацией.

НСО-2022 делает достаточно громкие заявления в отношении существующей системы военного строительства. В настоящее время она слишком медлительна и ориентирована на создание систем, которые не предназначены для противодействия наиболее серьёзным вызовам будущего. Пентагон должен сделать упор на быстрой отработке новых технологий и концепций, ускорить процесс разработки и принятия на вооружение новых систем вооружения, которые должны иметь открытую архитектуру и быть приспособлены для внедрения новых технологий. Соединённые Штаты планируют создать «инновационную экосистему» в рамках оборонно-промышленного комплекса, включающую также совместные проекты с союзниками и партнёрами. Взаимовыгодному военно-техническому сотрудничеству США с ключевыми странами в деле совместной разработки новых систем вооружения и внедрения новых технологий предполагается обеспечить всестороннюю поддержку.

Пентагон планирует активно перенимать релевантные для ВС достижения гражданского коммерческого сектора в части внедрения технологий искусственного интеллекта, микроэлектроники, возобновляемой энергетики и т.д. наряду с собственными разработками гиперзвукового оружия, оружия направленной энергии, информационных технологий, биотехнологий, современных материалов и квантовой информатики. Также планируется провести институциональные реформы и обеспечить интеграцию в отношении программ по накоплению и обработке данных, созданию специализированного программного обеспечения и внедрению технологий искусственного интеллекта. Пентагон поддержит освоение современных производственных технологий в оборонно-промышленном комплексе.

Особое внимание уделяется развитию человеческих ресурсов Министерства обороны, ВС и оборонно-промышленного комплекса. Подчёркивается важность новых специальностей в сфере продвинутых информационных технологий и искусственного интеллекта, а также взаимодействия с образовательными учреждениями, в том числе гражданскими. Необходимо развивать внутренние компетенции и понимание сотрудниками Минобороны и военнослужащими передовых технологий, вероятных противников и будущего облика военных конфликтов.

Важное значение приобретает усиление роли языковой подготовки, навыков критического мышления и аналитики, социальных и поведенческих наук в образовательных программах военных вузов.

Пентагон планирует развивать систему стажировок, стипендиальных программ и повышения квалификации для сотрудников министерства, в том числе в частном секторе, для повышения осведомлённости, развития экспертизы и компетенций и привлечения лучших практик. Представляется целесообразным изучить данный опыт Пентагона и использовать его в отечественной практике.

Отражение Пёрл-Харбора в мутном стекле

Складывается впечатление, что США опасаются повторения чего-то похожего на нападение на Пёрл-Харбор. Напрашиваются параллели между предостережениями НСО-2022 о «наложении издержек» и «устойчивости» и фразой, приписываемой адмиралу Ямамото (в действительности это изящное творение американского кинематографа), «мы разбудили спящего гиганта». Показательно внимание и формулировки в отношении острова Гуам: любая атака на него или любую другую территорию Соединённых Штатов будет рассматриваться как прямое нападение. Любопытное совпадение – во времена войны на Тихом океане Гавайи, как и Гуам сейчас, были территорией, а не штатом.

США намерены оставаться лидером «свободного мира», устанавливать международные правила и препятствовать любым попыткам «антидемократических сил» оспорить их положение. Вместе с тем они опасаются скатывания соперничества к войне, неконтролируемой эскалации и враждебных действий своих противников, в особенности масштабных и превентивных.

Пентагон планирует избегать непреднамеренного срыва от соперничества к столкновению, а укрепление сдерживания дополнять управлением рисками эскалации.

Показательно включение на правах самостоятельного раздела темы «Управление рисками», а также введение подраздела по управлению эскалацией в раздел по интегрированному сдерживанию. Одним из терминов, которым НСО-2022 характеризует текущую стратегическую ситуацию и происходящие в военно-политической сфере процессы, является «непрозрачность» (opacity). Любопытно провести параллель с термином «неопределённость» (uncertainty), ставшим популярным в американской военно-политической стратегии после окончания биполярного противостояния. И если под «неопределённостью» подразумевалась прежде всего невозможность чётко прогнозировать результаты развития текущих процессов, то под «непрозрачностью» – непредсказуемость самих механизмов и процессов, влияющих на возникновение конфликтов и эскалацию, нечёткость критических порогов и «красных линий», искажение и неточность восприятия при контактах и передаче информации. НСО-2022 подчёркивает значение коммуникаций и консультаций в кризисных обстоятельствах не только с союзниками и партнёрами, но и с противниками.

Значительное внимание управлению рисками и предотвращению неверных оценок и решений уделено и в ОЯП-2022. Отмечается роль коммуникаций для предотвращения неверного восприятия политики, возможностей и намерений противниками и противников самими Соединёнными Штатами. Также фиксируется, что американцы должны тщательно избегать пересечения неправильно понимаемых или туманных «красных линий», являющихся пороговыми для применения противником ядерного оружия. Меры, направленные на управление этими рисками, должны включать как внутренние исследования, анализ и оценку сценариев, так и активное взаимодействие с потенциальными противниками посредством широкого спектра механизмов публичного и конфиденциального диалога в мирное время, а также в случае кризиса или конфликта. США заявляют о стремлении увеличивать прозрачность и взаимное понимание (не путать с взаимопониманием!).

* * *

В целом американское экспертное сообщество встретило НСО-2022 позитивно[15]. Ряд экспертов выразили опасения, как администрация и Пентагон превратят концептуальные установки НСО-2022 в конкретные решения и мероприятия. Прозвучали и сомнения в целесообразности повышения градуса напряжённости по отношению к Китаю[16]. Наконец, ряд специалистов, прочитав НСО-2022, обратили внимание не на описание зловещего предвоенного периода, глобального идеологического противостояния демократии и авторитаризма и грядущего трёхполярного ядерного мира, а на недостаточное, по их мнению, внимание, уделённое правам человека, борьбе с изменением климата и вопросам мира и безопасности с учётом гендерной проблематики[17].

Вместе с тем стратегические документы администрации Байдена всё больше напоминают известную карикатуру британского художника Тома Голда «Наша священная земля – их варварская пустыня». Их многосферные угрозы – наше интегрированное сдерживание, их зловредное поведение и насильственные действия в «серой зоне» – наше «проведение кампаний», их распространение продвинутых военных технологий – наше военно-техническое сотрудничество, их ядерные угрозы – наши сдерживающие сигналы.

НСО-2022 и СНБ-2022 никак не пытаются дать логичное, рациональное обоснование политике оппонентов, будь то Китай, Россия или Иран, с точки зрения национальных интересов этих стран, найти точки соприкосновения и возможности для дипломатического урегулирования на основе переговоров и компромиссов. Нельзя не замечать в тексте НСО-2022 очевидных пар с одинаковым содержанием и полярной ценностной окраской.

Так, бросается в глаза следующая цитата из НСО-2022: «Лидерство США в определении норм поведения в информационном, космическом и других возникающих технологических сферах усилит сдерживание посредством укрепления международного консенсуса по вопросу того, что является зловредным и агрессивным поведением». Соединённые Штаты в очередной раз подчёркивают, что именно они должны определять «что такое хорошо и что такое плохо» на международной арене, а набивший оскомину «порядок, основанный на правилах» подразумевает правила, определённые Вашингтоном и соответствующие его интересам. Даже западные эксперты отмечают, что «порядок, основанный на правилах» представляет собой глобализацию либерального мирового порядка, международной идеологии западного блока, победившей по итогам холодной войны[18], но не являющейся единственным или оптимальным для всего человечества вектором развития.

В целом администрация Байдена в части стратегических документов старается избегать колебаний в крайние стороны вроде эпатажного квазиизоляционизма Трампа или прямолинейного унилатерализма Джорджа Буша-младшего. НСО-2022, как и СНБ-2022, лежит в рамках традиционных установок и является эволюционным, а не революционным развитием американской военно-политической стратегии. Не стоит и преувеличивать различия с установками НСО-2018 администрации Дональда Трампа.

Мир, в рамках которого Пентагон планирует обеспечивать национальные интересы и безопасность, однозначно стал более мрачным и тревожным. Ближайшие годы будут временем дальнейшего раскручивания идеологического и военно-политического противостояния «просвеще?нного свободного мира» и «варваров-ревизионистов». Некоторую надежду внушает то, что, похоже, в Вашингтоне хорошо понимают потенциально катастрофические последствия неконтролируемой эскалации и заинтересованы ее? избежать. Впрочем, сомневаться не приходится – риск большой войны не остановит США в борьбе за преобладание в мире, просто своих целей Вашингтон будет стараться достичь с минимальными рисками и издержками для себя.

СНОСКИ

[1] DoD Transmits 2022 National Defense Strategy // 28/03/2022, U.S. Department of Defense URL: https://www.defense.gov/News/Releases/Release/Article/2980584/dod-transmits-2022-national-defense-strategy/ (дата обращения: 13.12.2022).

[2] Gould J. White House aims to release overdue security strategies within weeks, 2 // 01/08/2022, Defense News. URL: https://www.defensenews.com/pentagon/2022/08/01/white-house-aims-to-release-overdue-security-strategies-within-weeks/ (дата обращения: 13.12.2022).

[3] National Security Strategy // The White House, October 2022. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf (дата обращения: 13.12.2022).

[4] The 2022 National Defense Strategy of the United States of America including the 2022 Nuclear Posture Review and the 2022 Missile Defense Revies // U/S/ Department of Defense. URL: https://media.defense.gov/2022/Oct/27/2003103845/-1/-1/1/2022-NATIONAL-DEFENSE-STRATEGY-NPR-MDR.PDF (дата обращения: 13.12.2022).

[5] Sec. 923, the National Defense Authorization Act for FY1997 (Public Law 104-201). URL: https://www.govinfo.gov/content/pkg/PLAW-104publ201/pdf/PLAW-104publ201.pdf (дата обращения: 13.12.2022).

[6] Sec. 941, the National Defense Authorization Act for FY2017 (Public Law 114-328). URL: https://www.congress.gov/114/plaws/publ328/PLAW-114publ328.pdf (дата обращения: 13.12.2022).

[7] O’Rourke R. Navy Force Structure and Shipbuilding Plans: Background and Issues for Congress // Congressional Research Service, 20.10.2022. URL: https://crsreports.congress.gov/product/pdf/RL/RL32665 (дата обращения: 13.12.2022).

[8] Biden J.R. Why American Must Lead Again: Rescuing US Foreign Policy after Trump // Foreign Affairs 99 (2020): 64. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/2020-01-23/why-america-must-lead-again (дата обращения: 13.12.2022).

[9] Logan J., Friedman B.H. The Case for getting rid of the National Security Strategy // War on the Rocks, 04.11.2022. URL: https://warontherocks.com/2022/11/the-case-for-getting-rid-of-the-national-security-strategy/ (дата обращения: 13.12.2022).

[10] National Military Strategy of the United States: A Strategy for Today; A Vision for Tomorrow // Department of Defense. 2004. URL: https://www.hsdl.org/c/abstract/?docid=446695 (дата обращения: 13.12.2022).

[11] Sustaining U.S. Global Leadership: Priorities for 21st Century Defense // Department of Defense. January, 2012. URL: https://www.globalsecurity.org/military/library/policy/dod/defense_guidance-201201.pdf (дата обращения: 13.12.2022).

[12] Quadrennial Defense Review 2014 // Department of Defense. URL: https://history.defense.gov/Portals/70/Documents/quadrennial/QDR2014.pdf?ver=tXH94SVvSQLVw-ENZ-a2pQ%3d%3d (дата обращения: 13.12.2022).

[13] Summary of the 2018 National Defense Strategy of the United States of America. URL: https://dod.defense.gov/Portals/1/Documents/pubs/2018-National-Defense-Strategy-Summary.pdf (дата обращения: 13.12.2022).

[14] Work R.O. A Slavish Devotion to Forward Presence Has Nearly Broken the U.S. Navy // Proceedings, December 2021. URL: https://www.usni.org/magazines/proceedings/2021/december/slavish-devotion-forward-presence-has-nearly-broken-us-navy (дата обращения: 13.12.2022).

[15] CNAS Responds: Analyzing the 2022 National Defense Strategy // Center for a New Amercian Security 28.10.2022. URL: https://www.cnas.org/press/press-note/2022-nds-cnas-responds (дата обращения: 13.12.2022); Sisson M.W. There is a lot to like in the 2022 National Defense Strategy // Brookings 18.11.2022. URL: https://www.brookings.edu/blog/order-from-chaos/2022/11/18/there-is-a-lot-to-like-in-the-2022-national-defense-strategy/ (дата обращения: 13.12.2022).

[16] Marlow I. “Sloppy” US Talk on China’s Threat Worries Some Skeptical Experts // BNN Bloomberg. 03.11.2022. URL: https://www.bnnbloomberg.ca/sloppy-us-talk-on-china-s-threat-worries-some-skeptical-experts-1.1841623 (дата обращения: 13.12.2022).

[17] Experts React: The Biden Administration’s National Defense Strategy // Stimson Center. 02.11.2022. URL: https://www.stimson.org/2022/experts-react-the-biden-administrations-national-defense-strategy/ (дата обращения: 13.12.2022).

[18] Scott B. Rules-based order: What’s in a name? // The Interpreter. 30.06.2021 URL: https://www.lowyinstitute.org/the-interpreter/rules-based-order-what-s-name (дата обращения: 13.12.2022).

США. Россия. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275290 Прохор Тебин

Войны будущего и их техническое измерение

В будущих конфликтах государства сделают упор на использование удалённых средств поражения с минимальным участием человека

АНДРЕЙ ФРОЛОВ

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

В последние годы много говорится о том, какие технологии определят будущее военного дела и как будет выглядеть сама война. В 2018 г. большой резонанс вызвало сообщение Владимира Путина о прорыве, достигнутом Россией в разработке новейших систем стратегического вооружения.

Тогда речь шла о ракете с ядерной силовой установкой «Буревестник», необитаемом подводном аппарате с ядерной силовой установкой «Посейдон», межконтинентальной баллистической ракете «Сармат», гиперзвуковом управляемом боевом блоке «Авангард», гиперзвуковой баллистической ракете воздушного базирования «Кинжал» и лазерном боевом комплексе «Пересвет»[1]. В 2021 г. президент снова вернулся к этой теме, заявив, что вооружение армии новыми системами продолжается в соответствии с планами и что Россия – «лидер в создании боевых систем нового поколения»[2].

В 2020-м и 2022 г. разразились два крупных межгосударственных конфликта – между Азербайджаном и Арменией, а также Украиной и Россией (последний продолжается), которые на практике показали как эффективность средств ведения боевых действий, так и динамику самого противостояния. По меньшей мере одна из представленных ранее систем – аэробаллистическая ракета «Кинжал» – впервые была применена в ходе специальной военной операции на Украине.

Техническое измерение

Начнём с вышеупомянутых российских систем. Несмотря на инновационность, почти все они уходят корнями ещё во времена СССР, который искал ассиметричный и модернизированный ответ на «Стратегическую оборонную инициативу» (СОИ) президента США Рональда Рейгана. В рамках этой инициативы предполагалось развёртывание эшелонированной системы противоракетной обороны, в том числе и в космосе, чтобы нивелировать весь советский ракетно-ядерный потенциал.

О качественном изменении характера вооружённой борьбы и прорывных военных технологиях Владимир Путин упоминал ещё в 2012 г. в одной из своих предвыборных статей[3]. К таким «прорывам» были отнесены высокоточные боеприпасы дальнего действия, военные возможности стран в космическом пространстве и в сфере информационного противоборства (киберпространстве), а в отдалённой перспективе – создание оружия на новых физических принципах (лучевое, геофизическое, волновое, генное, психофизическое и другие). Отмечалось, что системы вооружения нового поколения сопоставимы по эффекту с ядерным оружием, но более «приемлемы» в политическом и военном плане. Из чего делался вывод о том, что роль стратегического баланса ядерных сил в сдерживании будет постепенно снижаться, хотя значимость ядерного оружия под сомнения не ставилась.

Американские военные специалисты под перспективными военными технологиями подразумевают искусственный интеллект и роботизацию, новое поколение полупроводников и компьютеров, гиперзвуковое оружие и оружие прямого поражения, новые материалы и альтернативные источники энергии, квантовые и биотехнологии. В любом случае инерционность, дороговизна и сложность разработки новых вооружений позволяют уже сейчас составить примерную картину того, что нас ожидает в 2030–2040-х гг., исходя из известных программ вооружений, которые реализуются в крупнейших странах НАТО, России и Китае.

Пилотируемая авиация не исчезнет, хотя доля беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) будет расти. Этот вывод позволяют сделать крупные программы закупок истребителей пятого поколения F-35, Су-57, J-20, разработка европейских истребителей по программам SCAF и Tempest, а также корейская программа KF-21 и турецкая TF-X (MMU). Все они пилотируемые, хотя в случае с перспективными европейскими машинами предусматривается возможность создания в том же планере беспилотного варианта и возможность действовать совместно с беспилотными аппаратами. В случае американских, российских и китайских истребителей можно говорить об интеграции беспилотной авиации к уже созданным пилотируемым самолётам пятого поколения. Никуда не уйдут и специализированные пилотируемые бомбардировщики нового поколения, разработка которых ведётся в России (ПАК ДА), США (В-21, демонстрация первого опытного образца намечена на декабрь 2022 г.) и Китае (H-20, наименование условное). Аналогичная ситуация складывается в военно-транспортной авиации и вертолётной технике. В последнем случае упор делается на новые конструкции, позволяющие существенно увеличить скорость полёта, но все перспективные машины будут пилотируемыми. Эксперименты с ними пока активно проводят только США.

Безусловно, беспилотные летательные аппараты будут совершенствоваться и занимать новые ниши (например, дозаправка в воздухе), но полностью вытеснить классические летательные аппараты, скорее всего, не смогут.

В военно-морской технике также не предвидится серьёзных прорывов. Подводные и надводные корабли будут эволюционировать по пути большей автоматизации и сокращения численности экипажа, повышения КПД силовых установок, внедрения новых конструкционных материалов и технологий судостроения, больше внимания будет уделяться экологическим аспектам эксплуатации и утилизации кораблей, а также снижению стоимости жизненного цикла за счёт продления межремонтных сроков и так далее. Отдельные нововведения вроде электромагнитной катапульты на авианосцах не представляют собой переворота в военном деле. Впрочем, благодаря появлению в России полноценного подводного необитаемого аппарата большой дальности «Посейдон» можно ожидать существенного ускорения и масштаба применения безэкипажных аппаратов, которые будут наращивать размеры и возможности подобно тому, как этот процесс шёл в авиации. Но и они всего лишь дополнят боевые корабли с экипажами.

В похожем темпе будет совершенствоваться и техника сухопутных войск. На поле боя всё более массово начнут применяться различные беспилотные системы, но они станут дополнением к пилотируемой технике. Боевые машины, как и на флоте, будут оснащаться новыми силовыми установками (гибридными или полностью электрическими), что отражает аналогичный процесс на рынке гражданской техники. Но в отличие от авиации и флота именно техника сухопутных войск первой столкнётся с проблемой компактных источников энергии и мобильных электростанций, способных заряжать эти источники в боевых условиях.

Пока прорыва в этой области ожидать не приходится. Хотя к 2020 г. технологии хранения энергии и выросли с 200 до 300 Вт*ч/кг, а к 2030 г. ожидается (но не гарантированно) улучшение этого показателя до 400 Вт*ч/кг за счёт следующего поколения литийионных и литиевых металлических батарей с серными твердотельными батареями, видимо, для военной автомобильной техники всё же будут применяться водородные двигатели и топливные элементы. В этом свете показательно сравнение электропикапа GMC Hummer EV с бензиновым автомобилем HMMWV. Так, масса электромобиля составляет 4100 кг по сравнению с 2676 кг у бензинового варианта, причём на долю аккумуляторной батареи приходится 1325 кг. Правда, суммарная мощность трёх электромоторов составляет 1014 л.с. (у его аналога с двигателем внутреннего сгорания только 195 л.с.), а паспортный запас хода – 560 км, что сопоставимо с дизельным вариантом[4]. Но очевидно, что с такой массой батареи машина практически не способна нести значимую полезную нагрузку и пока может рассматриваться как дорогая игрушка стоимостью 112 тысяч долларов для машин из первой партии в 1200 единиц.

Кроме того, при электрификации армии остро встаёт вопрос об электрических и водородных станциях на колёсном шасси, которые существуют только в макетах, а единственным приемлемым на сегодняшний день вариантом является транспортная АЭС малой мощности, также существующая лишь в виде макета.

Таким образом, в ближайшем будущем в области транспортной военной техники можно ожидать внедрения образцов с гибридной силовой установкой, которая в коммерческом транспорте применяется всё более активно и демонстрирует весьма приемлемые показатели.

Собственно, та же проблема сделает маловероятным широкое использование в ближайшие годы мощных лазеров, экзоскелетов и роботов для сколь-нибудь продолжительной автономной работы на фронте. Соответственно, появление компактных и ёмких источников питания произведёт революцию, схожую с появлением атомной энергии, так как позволит существенно расширить сферы применения электроэнергии в военном деле. Как это выглядит на сегодняшнем уровне технологий, красноречиво показывает упоминаемый выше лазерный комплекс «Пересвет», для перевозки которого используется тягач КАМАЗ-65225 и удлинённый вариант полуприцепа ЧМЗАП-9990[5].

Практическое измерение

Не меньший интерес представляет собой и облик конфликтов будущего. Есть избитая фраза, что генералы готовятся к прошедшей войне. Однако в XXI веке эта фраза, как представляется, уже не столь однозначна, поскольку само понятие «прошедшей войны» довольно размыто. Например, начало и конец американской кампании в Афганистане или Ираке различались весьма существенно, а сами эти войны стали самыми продолжительными в истории США. Масштаб СВО, если рассматривать временной отрезок после Второй мировой войны, можно условно сравнить лишь с войной в Корее 1950–1953 гг., а также ирано-иракской войной 1980–1988 годов.

Поэтому, скорее всего, нынешним генералам и их сменщикам из 2030-х гг. придётся готовиться к ведению различных типов войн, что, безусловно, сильно усложнит их планирование и подготовку к ним. Самым неприятным кажется то обстоятельство, что, видимо, эти типы войн могут вестись одновременно. Что имеется в виду?

Как стало ясно в 2022 г., столкновения между государствами никуда не исчезают. Так что пилотируемые образцы военной техники сохранятся для наиболее сложных конфликтов с равным противником. Будут активно применяться системы искусственного интеллекта и автоматизированные системы управления. В силу дороговизны и сложности таких изделий позволить их себе смогут немногие государства, поэтому диспаритет в военных потенциалах между первой десяткой военных держав и всеми остальными странами будет нарастать. Ядерное оружие также сохранит позиции на случай таких конфликтов, которые, вероятно, могут активно мультиплицироваться по мере снижения роли и веса Соединённых Штатов на мировой арене и отказа от призывов к войне за абстрактные «демократию и права человека».

График 1.

Конфликты с участием государств и негосударственных акторов в 1990–2016 годы[6].

Источник: Our World in Data. URL: https://ourworldindata.org/war-and-peace (дата обращения: 8.12.2022).

Сама природа настоящих и прогнозируемых военных конфликтов требует использования конвенциональных вооружений. Попытки поднять вопрос о возможном применении Россией ядерного оружия в ходе СВО ещё раз показали, что даже в таком высокоинтенсивном конфликте использование ядерного оружия нецелесообразно – для него нет соответствующих целей, а потенциальные потери на международном уровне не перекрывают военных достижений. Об этом ясно сказал президент России в октябре 2022 г.: «Нам не нужно этого делать, для нас смысла нет никакого в этом – ни политического, ни военного»[7].

С другой стороны, участие в конфликтах будущего стран с развитой ядерного энергетикой, не говоря уже о государствах, обладающих полным или частичным ядерным топливным циклом, может резко повысить риск применения радиологического оружия против мирного населения. Как это может выглядеть, также рассказал Владимир Путин: «Мы же не случайно обнародовали данные спецслужб по поводу того, что готовят какой-то инцидент с так называемой грязной бомбой, это же просто сделать. Мы даже знаем, где примерно это делается. Остатки ядерного топлива немножко преобразовали, технологии, имеющиеся на Украине позволяют это сделать, загрузили в “Точку-У”, подорвали это устройство, сказали, что это Россия сделала, нанесла ядерный удар»[8].

Конфликтогенность будет активно подпитываться военными расходами ведущих государств.

Мировые военные расходы растут примерно с 2014 г., а с учётом событий 2022 г. эта тенденция явно усилится, в первую очередь в странах НАТО и СНГ. Активно наращивают военные расходы Индия и Китай. Постоянное удорожание разработки и производства новых поколений вооружений, необходимость массового производства для пополнения складов делает рост оборонных бюджетов практически неизбежным, причём как в текущих, так и постоянных ценах.

Сохранятся конфликты низкой интенсивности с участием государств и различных вооружённых групп. Именно они станут привлекать существенное количество беспилотной техники, которая в условиях слабого технологического противодействия сможет проявить все свои лучшие качества. Не столь остро будет стоять и вопрос зарядки их батарей, что также повлияет на интенсивность применения новых роботизированных систем. Стремясь минимизировать материальные и людские потери в подобного рода боевых действиях, государства сделают упор на максимальное использование удалённых средств поражения с минимальным контролем территории непосредственно человеком. Сроки проведения операций в таких условиях уже не будут принципиально значимыми, что приведёт к их затягиванию на многие годы, по сути сведёт их к тому, чтобы поддерживать некую «минимальную температуру» конфликта, не давая ему разрастаться и перекидываться на новые территории. Война США и их союзников в Афганистане продолжительностью в двадцать лет вполне может служить прообразом того, как это будет выглядеть.

График 2.

Динамика мировых военных расходов в 1988–2021 годы

Источник: Trends in World Military Expenditure, 2021. SIPRI Fact Sheet, April 2022.

Всё вышеперечисленное способно привести к «раздвоению» или даже «растроению» структуры вооружённых сил государств, имеющих глобальные амбиции, для максимально возможной адаптации к любого рода конфликтам и, соответственно, к оптимизации затрачиваемых на армию средств. Очевидно, что применять дорогие системы первого эшелона для борьбы с повстанцами – непозволительная роскошь, поэтому наличие более дешёвых образцов вооружений, а также менее подготовленного личного состава может стать выходом из положения. При этом «вторая армия» будет служить резервом для немногочисленных частей первой в случае их вовлечения в долгосрочный конфликт с высококлассной державой или коалицией государств.

Обострятся конфликты гибридного типа, в которых одной из сторон будут частные силовые подразделения (частные военные компании или силовые структуры крупных национальных и транснациональных корпораций), а, возможно, окажутся задействованы все игроки сразу (вооружённые силы государств, негосударственные формирования и частные структуры). Определённая связь с национальными государствами сохранится, однако велика будет и доля автономности.

Видимо, привычным явлением станет использование кибероружия для точечных ударов и контрударов по объектам военной и критической инфраструктуры потенциальных противников, но без перехода «красных линий», после которого может последовать ответный удар конвенциональным или даже ядерным оружием. Эта

проблема вынудит ведущие военные кибердержавы выработать modus operandi, хотя для понимания подобного подхода может потребоваться «Карибский киберкризис», вызванный в том числе и несистемными игроками.

По мере сокращения численности населения «золотого миллиарда», падения общего престижа воинской службы в мире и курса на сокращение численности армии ряд государств может столкнуться с проблемой заполнения всех штатных единиц. Это приведёт к более активному привлечению мигрантов в армию в обмен на предоставление гражданства и иных социальных благ, а также, возможно, возвращение призыва в ограниченном виде, рост масштабов привлечения женщин к службе. Это уже обсуждается, пока на уровне идеи, в ряде стран Европы[9].

Наконец, небезынтересным представляются причины будущих конфликтов. Вероятно, в ближайшие десять-двадцать лет обострится вооружённая борьба за природные ресурсы, причём к традиционным добавятся редкоземельные металлы. Ужесточится контроль над центрами переработки аккумуляторных батарей как источника вторичных материалов. Острая схватка предстоит за контроль над источниками питьевой воды, сельхозугодьями в комфортных климатических районах. Нельзя исключать и конфликты на религиозной и идеологической основах.

Революция в военном деле

Некоторые эксперты называют возросшую роль БПЛА очередной революцией в военном деле. Беспилотная авиация прошла большой путь с момента её массового применения во Вьетнаме и на Ближнем Востоке в 1960–1980-е гг., что позволяет говорить о качественном изменении её возможностей и количественном росте – к примеру, в вооружённых силах США имеется около 11000 БПЛА различных типов, без учёта микро-БПЛА[10].

При этом очевидно, что средства противодействия несколько отстают в своих возможностях. С другой стороны, качественные перемены БПЛА привнесли, как представляется, только в тактическое и оперативно-тактическое звено, поскольку крупные аппараты уязвимы перед любыми средствами ПВО, пилотируемой авиацией и эффективны только при воздействии на слабого противника без развитой системы ПВО[11]. При анализе технического уровня применяемых аппаратов и методов их использования выясняется, что ничего нового в них нет, а основные подходы были сформированы к 1970-м гг., если не раньше.

Шагом вперёд может стать внедрение в БПЛА искусственного интеллекта, что сделает их полностью автономными. Но даже и в этом случае можно говорить лишь о росте их возможностей и защищённости перед средствами радиоэлектронной борьбы в связи с отсутствием канала связи с наземным пунктом управления.

Реальную революцию в военном деле могут произвести только действительно массовые компактные средства борьбы на новых физических принципах, но до их внедрения в войска ещё очень далеко.

Революционным также может стать перенос силового противостояния в космос, причём как на околоземное пространство, так и на планеты Солнечной системы. Это станет рывком в развитии военного дела, так как боевые космические средства, скорее всего, будут безэкипажными и уровень искусственного интеллекта в их управлении будет намного выше, чем на Земле. Но данный сценарий осуществим лишь в случае наличия на доступных планетах действительно ценных и дефицитных полезных ископаемых, которые окупят расходы на космические войска. Так что пока и здесь перспективы очень туманны.

Заключение

В ближайшие десять-двадцать лет ожидать коренного перелома в природе конфликтов и средств их ведения не стоит, хотя автоматизация и миниатюризация оружия продолжится. Сами конфликты не исчезнут и приобретут новые формы.

Классическая «война на истощение» с огромным расходом живой силы и материальных средств, как показал 2022 г., до сих пор востребована. Качественный скачок вероятен с появлением новых материалов и источников питания, которые сделают возможным существование автономных боевых систем с высоким потенциалом, позволяющим размещать на них энергоёмкую полезную нагрузку. Расширятся и сферы применения искусственного интеллекта, хотя человек всё равно сохранит возможность управлять самыми разрушительными системами вооружений – во избежание «восстания машин», которое действительно может привести к Третьей мировой войне.

Определе?нный сдерживающий эффект на эти процессы спо-собны оказать обстоятельства, связанные с возможностями государств финансировать разработки новых видов оружия. Старение населения «золотого миллиарда», появление новых вызовов в сфере климата и здравоохранения, рост государственного и частного долга, замедление темпов роста экономики, удорожание доступных ресурсов могут привести к тому, что военным станут выделять значительно меньше средств и им приде?тся воевать тем, что было разработано в «тучные и спокойные» 1990–2000-е годы.

СНОСКИ

[1] См.: Послание Президента Федеральному Собранию // Президент России. 1.03.2018. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/56957 (дата обращения: 8.12.2022).

[2] См.: Послание Президента Федеральному Собранию // Президент России. 22.04.2021. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/65418 (дата обращения: 8.12.2022).

[3] См.: Владимир Путин: «Быть сильными: гарантии национальной безопасности для России» // Российская газета. 19.02.2021. URL: https://rg.ru/2012/02/20/putin-armiya.html (дата обращения: 8.12.2022).

[4] Дмитриев А. Свобода ваттов // АвтоРевю. № 22. 2022.

[5] Лазерный комплекс «Пересвет» начали серийно поставлять в войска // Известия. 18.05.2022. URL: https://iz.ru/1336145/2022-05-18/lazernyi-kompleks-peresvet-nachali-seriino-postavliat-v-voiska (дата обращения: 8.12.2022).

[6] Текущие конфликты, в результате которых в боях погибло не менее 25 человек, представлены за каждый год. Конфликт на государственном уровне – тот, в котором участвуют как минимум две стороны, и как минимум одна из них – государственное правительство. Негосударственный конфликт возникает между двумя негосударственными организациями. Одностороннее насилие — это насилие со стороны организации в отношении гражданских лиц, такое как геноцид. См. Our World in Data. URL: https://ourworldindata.org/war-and-peace (дата обращения: 8.12.2022).

[7] См.: Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России. 27.10.2022. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/69695 (дата обращения: 8.12.2022).

[8] Там же.

[9] В Германии предложили обсудить воинскую обязанность для женщин // Российская газета. 29.08.2022. URL: https://rg.ru/2022/08/29/frau-vozmut-pod-kozyrek.html (дата обращения: 8.12.2022).

[10] Unmanned Aircraft Systems (UAS). DoD Purpose and Operational Use // U.S. Department of Defense. URL: https://dod.defense.gov/UAS/ (дата обращения: 8.12.2022).

[11] Фролов А., Тынянкина А. Война новой эпохи // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. № 2. URL: https://globalaffairs.ru/articles/vojna-novoj-epohi/ (дата обращения: 8.12.2022).

Россия. США. Китай. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275289 Андрей Фролов

Постамериканский мир и ядерное нераспространение. Двадцать лет без права на ошибку

Сценарии, которые могут привести к появлению на политической карте мира новых ядерных государств

ВЛАДИМИР ОРЛОВ

Профессор МГИМО МИД России; основатель (в 1993 г.) и президент Международного клуба «Триалог»; основатель (в 1994 г.) и директор ПИР-Центра.

СЕРГЕЙ СЕМЁНОВ

Научный сотрудник ПИР-Центра, выпускник (в 2021 г.) магистратуры МГИМО МИД России по специальности «Глобальная безопасность, ядерная политика и нераспространение ОМУ».

Помните гибель Портоса в финале эпопеи Дюма про мушкетёров? Когда он держал на себе рушащуюся скалу. Держал мощно и надёжно, не подводя боевых товарищей. Но вот его самого – такого мощного и надёжного – вдруг стали подводить ноги. Он давно подозревал, что ноги – его слабое место, но всё не хотел признавать очевидное. Обрушилась скала. И не стало Портоса. Даже скалы не вечны. Ну а Портосы – тем более[1].

Гонки через «ядерную сплошную»

На протяжении всего существования Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) – а это ни много ни мало уже 52 года – ему прочили неминуемый крах. И тем убедительнее на этом фоне выглядит цифра «четыре»: только четыре государства – Израиль, Индия, Пакистан и КНДР, – обзавелись ядерным арсеналом вне или в обход ДНЯО[2]. Несмотря на резкую критику в адрес Договора со стороны ряда неядерных стран (в первую очередь в связи с неудовлетворительными, на их взгляд, темпами ядерного разоружения), он сохраняет устойчивость. Заложенный в нём баланс выгод и обязательств по-прежнему отвечает интересам абсолютного большинства государств мира.

Опыт последних пяти десятилетий показывает: даже страны с серьёзным научно-технологическим потенциалом не готовы пересечь ядерную «двойную сплошную», если только это не обусловлено реальной и неотвратимой угрозой национальной безопасности. Примером является КНДР, которая пошла на создание ядерного оружия (ЯО) из необходимости сдерживать США.

Но было бы ошибкой принимать ДНЯО и обусловленный им режим нераспространения за константу, которая, вопреки громким заявлениям отдельных государств, навеки останется данностью. Режим ядерного нераспространения – лишь одна из несущих конструкций архитектуры глобальной безопасности, и по мере ослабления других её элементов, на ДНЯО неизбежно ложится всё большая нагрузка. Нельзя исключать, что на фоне деградации военно-политической обстановки отдельные государства приступят к реализации военных ядерных программ. При самом неблагоприятном раскладе это чревато эффектом домино и концом режима нераспространения ядерного оружия в его нынешнем виде.

Сегодня такие сценарии выглядят алармистскими, почти немыслимыми. Но в контексте масштабной и болезненной реконфигурации международных отношений пацифизм и вера в незыблемость сложившихся норм были бы непозволительной роскошью.

Вместе с десятью нашими коллегами[3] мы посвятили уходящий год комплексному исследованию рисков ядерного распространения в мире на ближайшие пять-двадцать лет, преодолевая академическую зашоренность в этой области. В результате стал проступать контур – «девятка». О традиционной, ныне существующей «девятке» государств, обладающих ядерных оружием, мы осведомлены. Нас интересовала другая «ядерная девятка»: государства, которые потенциально могли бы приступить к реализации военных ядерных программ с 2027 по 2042 годы.

Главным стимулом к исследованию стало то, что большая часть существующих работ по перспективам ядерного распространения сосредоточены на угрозах со стороны развивающихся государств. Не столь подробно освещаются дестабилизирующая роль неформальных обязательств Соединённых Штатов по обеспечению безопасности своих союзников, размещение ядерного оружия за пределами национальной территории и поставки наиболее чувствительных ядерных технологий ближайшим союзникам (случай AUKUS).

По мнению большей части западных экспертов, так называемое «расширенное сдерживание» играет роль дополнительной несущей конструкции режима ядерного нераспространения. По мере снижения роли США в международных делах действенность таких подпорок подвергнется эрозии. Более того, на примере AUKUS проступают черты политики «условного распространения», в рамках которой Вашингтон будет закрывать глаза на поползновения своих сателлитов к более продвинутому ракетно-ядерному статусу. А раз так, нельзя исключать, что в качестве основной угрозы ДНЯО выступят не государства «оси зла» и не антиядерные радикалы, а ближайшие союзники Соединённых Штатов, считающиеся респектабельными членами ДНЯО.

О том, что такой сценарий не иллюзорен, говорит, в числе прочего, статья четырёх представителей западного военно-политического истеблишмента, вышедшая в феврале 2021 года[4]. Бывшие министры обороны США и Великобритании, экс-премьер-министр Австралии и экс-постпред США при НАТО задаются вопросами: когда союзники Соединённых Штатов обзаведутся ядерным оружием и как этого не допустить?

Рецепты с Запада, как правило, созвучны один другому: нужно всячески укреплять американское лидерство.

А для этого стоит подлатать «ядерный зонтик», вовлечь союзников в ещё более тесное оборонное сотрудничество и укреплять сдерживание вероятного противника. Как один из вариантов – распространить модель совместных ядерных миссий НАТО и на союзников в АТР[5].

Оставим в стороне вопрос, насколько подобные предложения соответствуют Договору о нераспространении ядерного оружия. Восстановление и сохранение мнимого лидерства Вашингтона в вопросах нераспространения лишь обострят и пролонгируют риски, связанные с шаткостью гарантий безопасности союзникам США.

«Родовая травма» американоцентричной модели нераспространения в том, что она зиждется на неинклюзивной архитектуре безопасности и не учитывает интересы тех, кто оказался по ту сторону «ядерных зонтиков». России при таком раскладе отводится в лучшем случае вспомогательная роль. В годы российско-американского нераспространенческого диалога Соединённые Штаты стремились заручиться авторитетом Москвы в ядерных делах, чтобы ДНЯО не использовался против целей американской внешней политики. Теперь же, после начала специальной военной операции, разобщающая суть нераспространения по-американски проявилась особенно отчётливо. Очевидны попытки выставить Россию в роли пугала ядерного нераспространения, свести весь комплекс проблем в ядерной области к грехам Кремля. Именно это привело к провалу X Обзорной конференции ДНЯО, бесславно прошедшей в августе 2022 года.

Продолжение такой политики в лучшем случае усугубляет ситуацию в рамках ДНЯО. В худшем – ведёт к демонтажу нераспространения как такового.

В упомянутом исследовании мы стремились проанализировать наиболее радикальные сценарии, которые могут привести к появлению на политической карте мира новых ядерных государств. В качестве стран и территорий, готовых играть на повышение, помимо очевидного Ирана, рассматривали также менее очевидные Японию, Южную Корею, Тайвань, Турцию, Украину, Саудовскую Аравию, Египет и Бразилию. Именно эти государства, на наш взгляд, могут быть заинтересованы в поддержании неопределённости относительно своих ядерных амбиций – либо в качестве «последнего довода королей», либо в качестве разменной фишки[6].

Составляя список «новой ядерной девятки», мы исходили из нескольких критериев: наличие военно-технической основы и военно-политических предпосылок к созданию собственного потенциала сдерживания, публичные заявления о возможности создания ядерного оружия. То есть проанализировали и «декларации», и «объективки». Ниже суммируем более чем двести страниц завершённого в ноябре 2022 г. исследования.

Без гнева. И без пристрастия

Япония

В краткосрочной перспективе нет реалистичных сценариев, при которых Япония пошла бы на создание ядерного оружия. Общественное мнение решительно против. По данным исследователей Гарвардского университета, более 75 процентов японцев выступают за глобальное запрещение ядерного оружия и присоединение Японии к Договору о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО).

Для обеспечения национальной безопасности политическая верхушка настроена поддерживать достаточную техническую базу для создания ЯО, если это потребуется. Но в элитах сложился консенсус относительно нежелательности такого сценария, приоритет отдаётся поддержанию и укреплению военного союза с США. Именно поэтому Япония одобрила политику Дональда Трампа по повышению роли ЯО для поддержки союзников.

В случае серьёзного охлаждения американо-японских отношений стоит ожидать переформатирования политики активного пацифизма, появления у Сил самообороны Японии не только оборонительных, но и наступательных средств. Сообщения о готовности Токио приобрести крылатые ракеты «Томагавк», а также разработки в области гиперзвукового оружия дают основания полагать, что шаги в этом направлении уже делаются.

Южная Корея

В южнокорейском обществе есть очевидный запрос на политику с позиции силы. Однако попытка начать военную ядерную программу столкнётся с явным противодействием всех ядерных держав и особенно КНР, которая не заинтересована в появлении нового полюса влияния в непосредственной близости от своих границ.

Работы по созданию ЯО поставят под угрозу международный престиж страны и, вероятно, приведут к краху военного союза с Соединёнными Штатами, в чём южнокорейские элиты сейчас не заинтересованы. Эта политика может быть пересмотрена, если курс очередной американской администрации вновь склонится к стремлению самоустраниться от международных дел.

Руководство Республики Корея сознаёт такой риск и стремится обзавестись потенциалом неядерного сдерживания. В частности, благодаря умелой дипломатии Сеулу удалось выпутаться из навязанных американцами ограничений по дальности и забрасываемому весу южнокорейских ракет, обеспечив себе свободу рук в развитии ракетной программы.

Следующим шагом мог бы стать пересмотр «неравноправных» положений Соглашения 123 и строительство мощностей по обогащению урана и переработке отработавшего ядерного топлива (ОЯТ). В Южной Корее уже имеются соответствующие технологические наработки. Но не совсем ясно, как создание таких мощностей согласуется с заявленным курсом на постепенный отказ от атомной энергетики.

Доступ к наиболее чувствительным элементам ядерного топливного цикла (ЯТЦ) также может быть получен посредством создания атомных подводных лодок (АПЛ). О желательности получения атомной субмарины южнокорейские политики говорили и ранее, однако создание трёхстороннего альянса AUKUS, в рамках которого предполагается передать Австралии до восьми АПЛ, придало этой дискуссии импульс.

Тайвань

Несмотря на наличие некоторого научно-технического потенциала Тайбэй сознаёт, что военная ядерная программа спровоцирует резкую реакцию Пекина и, вероятно, станет концом Республики Китай как самостоятельного территориального образования.

Украина

Фантомные боли из-за отказа от ядерного оружия сохраняются у националистически настроенной части украинской элиты и сегодня. Украина обладает некоторыми возможностями для создания ЯО. Со времён СССР на Украине существует развитая промышленная база, технологии производства ракет-носителей, кадры, а также ресурсная база. Тем не менее в этом ресурсном изобилии есть значительные лакуны: отсутствие предприятий по обогащению урана, переработке плутония, производству трития и опыта производства специальных боезарядов.

Выступая с манипулятивными заявлениями, Украина пытается «вытянуть» финансовую и военную помощь западных партнёров. По итогам специальной военной операции ВС РФ любые угрозы создания Украиной ядерного оружия, как представляется, должны быть нивелированы. Но остаётся риск ядерного шантажа со стороны Украины в двух форматах: во-первых, через акты ядерного терроризма в отношении объектов критической (ядерной) инфраструктуры, находящихся на территориях под суверенитетом России (прежде всего Запорожская АЭС), включая как обстрелы, так и воздействие на персонал; во-вторых, через провокации по созданию «грязной бомбы», применение которой в зоне боевых действий или зонах проживания гражданского населения вряд ли приведёт к массовым человеческим жертвам, однако неизбежно обернётся паникой, катастрофическим психологическим воздействием. Киев наверняка попытается приписать эти действия России, так как атрибуция актов ядерного и радиологического терроризма в условиях острого конфликта может быть трудноразрешимой задачей.

Турция

Перспектив начала в Турции ядерной программы военно-прикладного характера не просматривается. В первую очередь в силу того, что Анкара не сталкивается с угрозами «ядерного калибра». Военно-политические приоритеты нынешнего руководства скорее диктуют необходимость дальнейшего развития сил общего назначения, оснащения их наиболее современными конвенционными средствами вооружённого противоборства.

Перевод ядерных амбиций на военные рельсы усугубит противоречия с соседями, напряжённость с США и другими союзниками по НАТО, приведёт к дипломатической изоляции, а то и экономическим санкциям. В условиях зависимости от внешней торговли и ухудшающегося социально-экономического положения турецкое руководство едва ли готово брать на себя такие риски.

Для развития ядерной программы Турции недостаточно имеющегося технологического потенциала. В стране отсутствуют наиболее чувствительные элементы ЯТЦ – обогащение урана и переработка ОЯТ. С учётом действующего Дополнительного протокола крайне маловероятно, что у Анкары есть возможности создать такую инфраструктуру незаметно. Кроме того, отсутствие эффективных средств доставки не позволит быстро закрепить достигнутые успехи и фактически приведёт к многократному увеличению давления на страну.

Египет

В среднесрочной перспективе запуска Египтом военной ядерной программы не просматривается. Существующей ядерной инфраструктуры для этих целей недостаточно.

Пока Египет не сталкивается с экзистенциальными угрозами, которые диктовали бы необходимость создания ЯО. Отношения с Израилем, единственным государством региона, которое, как предполагается, обладает ЯО, относительно ровные и не представляют угрозы. Военный атом нисколько не способствовал бы закреплению Каира в роли лидера арабского мира – напротив, вероятно, привёл бы к дальнейшей фрагментации стран Ближнего Востока, подтолкнул новый виток гонки вооружений.

Соотношение выгод и издержек от создания собственного потенциала сдерживания может измениться только в результате появления ядерного потенциала у другой державы на Ближнем и Среднем Востоке: Турции, Ирана, Саудовской Аравии. В этом случае египетское руководство будет вынуждено пересмотреть ядерную политику под давлением «снизу».

Саудовская Аравия

В ближайшие годы появление у Саудовской Аравии ядерного оружия маловероятно. В стране отсутствуют или находятся на низкой стадии развития инфраструктура, технологии и кадры, необходимые для начала ядерной программы военно-прикладного характера. Сведения, что подобная программа присутствовала в прошлом, имеют спекулятивный характер и не соответствуют имеющимся данным о стадии развития ядерной инфраструктуры в КСА.

Нет и достоверных свидетельств того, что принято политическое решение о насущности такой программы. Заявления о необходимости создания ядерного арсенала в случае появления ЯО у Ирана, периодически звучащие из уст высшего политического руководства, следует рассматривать как попытку привлечь внимание США к озабоченностям Королевства относительно иранской ядерной программы и её возможного военного измерения. Как представляется, саудовская политика в отношении ЯО рациональна, в её основе лежит трезвый анализ выгод и издержек относительно приобретения ядерного арсенала. Стимулов к его приобретению любой ценой в настоящее время нет: безопасность Королевства обеспечивается военно-техническим сотрудничеством с Вашингтоном. В случае же дальнейшего сокращения присутствия американцев на Ближнем Востоке вероятна диверсификация военно-технических связей с другими «провайдерами» безопасности.

Издержки сейчас перевешивают возможные стимулы. Королевство зависит от экспорта энергоносителей и импорта технологий: попытка начать военную ядерную программу вызовет широкий международный резонанс и приведёт к усилению давления со стороны международного сообщества. Возможность введения экономических санкций нанесёт удар по планам наследного принца Мухаммеда бен Салмана провести экономические реформы и обеспечить развитие на новой технологической платформе. Это ослабит его позиции во внутриполитической борьбе.

По мере развития атомно-энергетической программы Королевство будет вынуждено перейти к более обязывающим формам взаимодействия с МАГАТЭ и отказаться от Протокола о малых количествах. Однако нельзя исключать, что КСА будет заинтересовано в сохранении неопределённости относительно своих реальных возможностей и намерений. Поэтому ратификация Дополнительного протокола маловероятна в среднесрочной перспективе.

Иран

Исламская Республика Иран обладает техническими возможностями для создания ядерного оружия. Существующие в экспертной среде оценки иранского «порогового времени», как правило, грешат упрощенчеством и варьируются от трёх месяцев до полутора лет. Подобные подсчёты обычно основаны на математическом моделировании эффективности работы центрифуг и не учитывают последующий комплекс работ по так называемой «вепонизации».

Даже если принимать за правду данные «ядерного архива», представленного премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху, Иран, хотя и обладает некоторыми наработками по созданию ядерного взрывного устройства, не сможет быстро подготовить пригодную к боевому применению конструкцию. Алармисты не принимают во внимание и возможные контрмеры противников ИРИ, включая диверсии и точечную ликвидацию ключевых учёных. Вероятность же использования некой особо засекреченной инфраструктуры вызывает сомнения с учётом активного внимания иностранных спецслужб к происходящему вокруг иранского атома.

Имеющихся данных недостаточно, чтобы с высокой степенью уверенности сделать вывод, что иранское руководство приняло политическое решение отказаться от исключительно мирного характера атомной программы. Впрочем, перипетии вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), сокращение Ираном обязательств в рамках «ядерной сделки» размывают грань между признаками «принуждения к миру» и признаками начала военной ядерной программы. Очевидно, что противодействие инспекционной деятельности МАГАТЭ укладывается в логику ответа на действия США, а ужесточение мер по защите физиков-ядерщиков обусловлено рисками диверсий.

Нет и признаков нагнетания поддержки общественным мнением ядерного сценария, чтобы оправдать нарастающие экономические трудности. Нет достоверных данных и о создании неких суперструктур, наделённых полномочиями для координации реализации военно-прикладной ядерной программы.

Бразилия

У страны есть технологический задел для запуска военной ядерной программы, но нет каких-либо военно-политических предпосылок. Бразилия не стоит перед экзистенциальной угрозой, которая требовала бы создания ядерного оружия. Она и так является ведущей региональной державой, а её вооружённые силы входят в десятку сильнейших армий мира.

Развитие ядерной программы связано со значительными экономическими издержками, которые страна не может позволить себе сейчас и в ближайшем будущем. Ядерная программа также способна нанести ущерб статусным позициям в мире.

Наконец, идея создания ядерного оружия не находит единодушной поддержки бразильских элит, в том числе военных, настроенных на развитие сотрудничества с максимально широким кругом международных акторов.

Не паникёры. И не страусы

Итак, на данный момент появление новых ядерных государств на политической карте мира не немыслимо, однако маловероятно. Существующих сдерживающих факторов – устойчивости ДНЯО как международной нормы, чувствительности потенциальных возмутителей спокойствия к экономическим санкциям, дороговизны полноценных ядерных программ и создания соответствующих средств доставки – пока достаточно, чтобы удержать упомянутые государства на краю пропасти.

Как читатель увидел из выжимки наших страновых оценок, к алармистам и паникёрам мы не принадлежим. Потому что весомых оснований для повышения градуса тревожности по ходу исследования не обнаружили. Но мы не становимся и в позу страуса. Притворяться, что с режимом ядерного нераспространения «всё спокойненько», не просто недальновидно, а чревато возрастанием уязвимости для российских национальных интересов: расслабившись, переключив внимание на другие направления, мы рискуем не просто потерять мяч, но забить его в свои ворота.

Нарастающий интерес некоторых государств к военному атому – симптом кризиса существующей архитектуры безопасности.

Основной источник напряжённости – Соединённые Штаты, попытки западного блока государств удержать осыпающуюся западоцентричную модель мироустройства военно-силовыми методами.

Однако было бы ошибкой сводить деградацию обстановки в области безопасности только к действиям Вашингтона. И хотя американская политика – первопричина нарастающей нестабильности, в качестве угрозы воспринимается реакция государств, внесённых США в «проскрипционные списки».

Есть риск, что на фоне деградирующей обстановки вместо поиска инклюзивных решений в сфере безопасности Соединённые Штаты перейдут к стратегии «условного распространения», поставляя союзникам чувствительные ядерные технологии в обмен на безусловную лояльность «генеральной линии». Пример – трёхсторонний военно-технический альянс с Австралией, в рамках которого Канберра, как предполагается, получит атомные подводные лодки. И хотя в Вашингтоне настаивают, что такой уровень сотрудничества стал возможен только потому, что Австралия продемонстрировала высокую приверженность режиму ядерного нераспространения, то же могут сказать про себя и другие союзники Соединённых Штатов. AUKUS создаёт опасный прецедент, которым были бы не прочь воспользоваться в Токио, Сеуле, Бразилиа.

Более того, вызывает опасения роль американского санкционного давления как основной силы, сдерживающей распространение ядерного оружия. Если допустить ослабление в Вашингтоне интереса к поддержанию режима нераспространения, не исключён всплеск заинтересованности американской клиентелы в ЯО. В этом контексте чрезвычайно важна инспекционная деятельность МАГАТЭ, нацеленная на выявление незаявленных ядерных программ. Особые риски представляет политизация системы гарантий, двойные стандарты их применения по отношению к западным и незападным государствам.

Потенциал создания ЯО рассматриваемыми странами в среднесрочной перспективе

Источник: составлено авторами на основе собственных расчётов (2022)[7].

Проведённый нами анализ подталкивает к выводу: ближе всего к ядерному порогу – с точки зрения как технических возможностей, так и мотивации, стоят Иран и Южная Корея. В ИРИ уже имеются определённые наработки в области «вепонизации», что создаёт крайне нежелательный прецедент для режима ядерного нераспространения. И хотя Южная Корея обладает менее развитым ЯТЦ, ощущается стремление южнокорейской элиты малыми шагами продвигаться к «техническому сдерживанию» – ситуации, когда возможности южнокорейского ЯТЦ, по меньшей мере, не будут уступать японским. В области же средств доставки Сеул уже впереди Токио.

Вышесказанное не означает, что указанные страны обзаведутся ЯО. Но такая политика серьёзно повышает ставки в борьбе за живучесть режима ядерного нераспространения и ДНЯО как его несущей конструкции. Политика малых ядерных шагов – симптом нарастающей конфликтности в международных делах на фоне завершения пятисот лет господства коллективного Запада. В этих условиях попытки «подремонтировать» осыпающуюся американоцентричную архитектуру безопасности обречены на провал.

Не превратиться в Портоса

Формирование нового миропорядка займёт время. Переходный период неизбежно будет сопряжён с нарастанием конфликтности и диффузией военно-технических потенциалов. С точки зрения интересов России на ближайшие пять-двадцать лет важно определить следующее.

Во-первых, желаемый образ будущего (как бы ни претило некоторым это клише), способный создать вокруг наших интересов круг единомышленников по формированию военно-политических аспектов будущего миропорядка. Шаблонной критики «миропорядка, основанного на правилах», отсылок к Уставу ООН и некоему более справедливому мироустройству недостаточно. Нужна новая концепция.

Во-вторых, пределы рисков переходного периода. С одной стороны, диффузия военно-технических потенциалов неизбежна. Обратить её в свою пользу можно за счёт укрепления военно-технического сотрудничества с государствами, обострённо воспринимающими угрозы безопасности, в том числе рассмотренные в данном исследовании. Но готовы ли мы, что в мире появятся ещё одно-два ядерных государства? Необходимо ли России блюсти нераспространение любой ценой и при случае ввязываться в очередной раунд российско-американского взаимодействия по иранскому или, скажем, северокорейскому досье? Этот вопрос требует тщательного осмысления.

Роль России сейчас в том, чтобы содействовать выстраиванию новой архитектуры безопасности с минимальным количеством разделительных линий в регионах, где риски распространения оружия массового уничтожения (ОМУ) особенно велики. В этом контексте востребованной может оказаться Шанхайская организация сотрудничества, которая обладает необходимым потенциалом, чтобы стать ядром более стабильного, бесконфликтного миропорядка в Евразии.

Не менее важно и налаживание диалога с теми, кто расшатывает режим ядерного нераспространения изнутри, так называемыми антиядерными радикалами – сторонниками ДЗЯО. Сам договор (напомним, что он, в отличие от ряда других договорённостей в ядерной сфере, является действующим) остаётся занозой режима нераспространения. Его политический эффект – дополнительный раскол среди государств – участников ДНЯО. Практическая опасность – иллюзия возможности выхода из ДНЯО.

Серьёзной «дырой» запрещения ядерного оружия остаётся вопрос верификации. Если предположить, что государство N является только членом ДЗЯО, не совсем ясно, на каком правовом основании МАГАТЭ сможет передать его досье в СБ ООН в случае нарушения обязательств по соглашению о гарантиях. Для этого требуется соответствующая юридическая калибровка в стане антиядерных радикалов. Но форсировать её в стенах МАГАТЭ нецелесообразно: решение этого вопроса лишь усилит позиции сторонников ДЗЯО.

В то же время следует отдать должное неядерным государствам, исповедующим радикальные разоруженческие подходы. Они правы: бесконечная накачка конфликтных регионов мира оружием, ставка на военно-технические средства обеспечения национальной безопасности – тупиковый путь. Разоружение должно вернуться в международную повестку дня. Предложенное Россией новое стратегическое уравнение, призванное обеспечить бесконфликтную среду в международных отношениях, – шаг в верном направлении.

На Ближнем Востоке востребована равноправная архитектура региональной безопасности. Ещё в конце 1990-х гг., в совершенно иных геополитических реалиях, Россия начала разработку Концепции обеспечения коллективной безопасности в зоне Персидского залива. Изложенные в документе идеи не раз обновлялись и в нынешних обстоятельствах приобрели иное, актуальное звучание. Концепция предполагает поэтапное продвижение на основе равноправного взаимодействия всех заинтересованных сторон к разблокированию конфликтных ситуаций, разработке мер доверия и контроля и, в конечном счёте, к формированию в этом субрегионе целостного механизма коллективной безопасности и сотрудничества. Такая система станет прологом к построению общей посткризисной архитектуры Ближнего Востока.

Выстраивать архитектуру безопасности придётся в ситуации нарастающей конфликтности в отношениях между Россией и странами коллективного Запада, подчас в условиях неприкрытого и упорного противодействия США и их союзников. Несмотря на благородство помыслов, Россия вряд ли справится с этим начинанием в одиночку. Очевидный партнёр – КНР.

Строительство новой архитектуры безопасности гораздо сложнее борь

бы «за всё хорошее и против всего плохого». Её создание потребует от России и Китая уступок, добровольного принятия на себя ограничений. Только готовность к самоограничению, подтверждённая мерами транспарентности и доверия, убедят наших соседей и партнёров в серьёзности намерений Москвы и Пекина. Такие самоограничения особенно важны для соседей Китая, которые с опаской смотрят на его растущие глобальные амбиции.

Не одно какое-то действие, но комплексные, системные шаги на опережение – вот единственная опора российской дипломатии. И ей стоит воспользоваться для того, чтобы «ноги не ослабли» и чтобы не пасть, как Портос, под непомерной тяжестью взваленной на себя ноши. Вообще говоря, создававшийся десятилетиями при деятельном, часто лидирующем участии СССР (России) международный режим ядерного нераспространения – для нас не бремя. Это способ решения. А цена ошибки при неграмотно проведённых оценках, неверно сделанных (или не сделанных) шагах будет слишком высока. Ведь все страны потенциальной «ядерной девятки», к которым присматриваемся (за исключением одной-единственной Бразилии), – по периметру наших границ.

СНОСКИ

[1] Статья подготовлена в рамках проекта «Глобальная безопасность, стратегическая стабильность и контроль над вооружениями» (реализуется совместно с МГИМО МИД РФ в рамках Программы стратегического академического лидерства «Приоритет-2030»). Авторы признательны члену Экспертного совета ПИР-Центра А.В. Федорову, заведующей кафедрой истории и политики стран Европы и Америки МГИМО МИД России Л.С. Окуневой, старшему эксперту РИСИ Ю.В. Крячкиной, научному сотруднику ИМИ МГИМО МИД России А.Р. Маргоеву за ценные комментарии и замечания. Особые слова благодарности за ценные советы – доценту Инженерной академии РУДН С.В. Понамарёву.

[2] ЮАР имела собственное ядерное оружие, не будучи участником ДНЯО, но добровольно отказалась от него. КНДР формально не завершила все процедуры выхода из ДНЯО, хотя сомнений в наличии у неё ядерного оружия нет.

[3] А.М. Васильев, А.С. Зубенко, М.П. Лац, С.Д. Никулин, И.В. Родина, Л.С. Савельева, Д.С. Хейрие, Л.В. Цуканов, С.С. Шестакова, А.-Л. Эствевес.

[4] Hagel Ch., Rifkind M., Rudd K., Daalder I. When Allies Go Nuclear: How to Prevent the Next Proliferation Threat // Foreign Affairs. 12.04.2021. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/asia/2021-02-12/when-allies-go-nuclear (дата обращения: 6.12.2022).

[5] См. например: Daalder I.H., Hagel Ch., Rifkind M., Rudd K. Preventing Nuclear Proliferation and Reassuring America’s Allies // Chicago Council on Global Affairs. 10.04.2021. URL: http://www.thechicagocouncil.org/sites/default/files/2021-02/report_preventing-nuclear-proliferation-reassuring-americas-allies.pdf (дата обращения: 6.12.2022).

[6] В 2019 г. на заседании Международного экспертного совета Центра исследования проблем нераспространения им. Джеймса Мартина Роберт Айнхорн представил аналогичный список. Разумеется, по нашим оценкам, список государств, обладающих необходимым научно-техническим потенциалом, шире «девятки». В числе следующих в очереди можно назвать ФРГ, Нидерланды, Австралию, Алжир и Аргентину.

[7] Методология и фактический материал, обосновывающий данные выводы по каждой из стран и территорий, содержатся в готовящемся к публикации докладе ПИР-Центра «Новая ядерная девятка? Оценка угроз распространения ядерного оружия в мире» ( М.: ПИР-Пресс, 2023). Краткая версия доклада будет размещена на глобальной научно-образовательной платформе ПИР-Центра www.nonproliferation.world. Все выводы подтверждены математическими расчётами авторов.

Россия. США. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275288 Владимир Орлов, Сергей Семенов

Ценности и мобилизация: к динамике стерильного возбуждения

Мобилизация в одном смысле отсылает к дисциплине, в другом – к самостоятельности и инициативе

АЛЕКСАНДР ФИЛИППОВ

Доктор социологических наук, ординарный профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель Центра фундаментальной социологии.

Эта статья была почти дописана, когда в Германии объявили о раскрытии сети террористов-заговорщиков, умышлявших государственный переворот. Дикая, в сущности, история замечательным образом подтвердила многое из того, о чём здесь пойдёт речь. Отсылки к минувшему, иногда достаточно давнему, внезапно оказались актуальными в куда большей степени, чем мог (и главное – хотел) рассчитывать автор. Пожалуй, это лишний повод оставить текст, как есть, не заботясь о том, не слишком ли много здесь прошлого. Вопрос в другом – не слишком ли много здесь будущего.

I.

Во время бомбардировок Югославии в 1999 г. знаменитый немецкий философ Роберт Шпеман был одним из немногих публичных интеллектуалов, выступивших против принципов оправдания этой военной операции НАТО. Ставшую сразу широко известной статью в газете “Frankfurter Allgemeine” он озаглавил «Ценности против людей»[1]. Это были многозначительные для немцев слова. Учёная публика понимала не только смысл, но и генеалогию его аргументов. Когда чуть ли не все вокруг твердили о защите ценностей, Шпеман заявил, что война в Косово «извращает наши понятия», и напомнил об опасности «диктатуры ценностей». В этой формуле было нетрудно опознать слова другого знаменитого немца. О «тирании ценностей» за сорок лет до того написал Карл Шмитт[2], и Шпеман здесь, как и во многом другом, по-своему развивал его идеи. Аргументы Шмитта весьма поучительны, и о них я хотел бы сказать сначала несколько слов, чтобы потом, ненадолго задержавшись на позиции Шпемана, перейти к более актуальным темам.

В 1960 г. Шмитт впервые распространил для узкого круга читателей то, что мы сейчас назвали бы препринтом вышедшей в 1967 г. брошюры «Тирания ценностей». Как это часто бывало с его работами, исследование узкого юридического вопроса внезапно оказалось делом настолько принципиальным, что переиздания книжечки не прекращаются (как и не прекращались, кстати, выступления Роберта Шпемана о ценностях и связанных с ними опасностях почти до самой его смерти в 2018 г.).

О чём говорит Шмитт? Прежде всего, опытный юрист предупреждает читателя: к делу не стоит относиться легкомысленно, не надо отмахиваться от «спора о словах», потому что именно слова часто бывают причинами самых жестоких столкновений. Есть здесь, правда, один момент, понятный не каждому русскому читателю. Дело в том, что мы, по несчастной прихоти переводчиков, читаем в экономических трудах «стоимость», тогда как за границей европейцы читают «ценность»; для нас это разные слова, а для них – одно. Не вдаваясь в детали, запомним только, что именно экономическую сферу Шмитт называет подлинной сферой ценностей, а логику (скажем по-русски) стоимостей – самой адекватной своему предмету. Это важно потому, что собственная логика ценностей и стала предметом его озабоченности. За пределами экономики, в философии ценностей, которая начала развиваться в Германии с середины XIX века, ценностью обладает то, что находится на шкале ценностей. Обладать большей или меньшей стоимостью и большей или меньшей ценностью – не одно и то же. Шмитт несколько раз констатирует агрессивность логики ценностей. Грубо говоря, если в экономическом смысле одна вещь стоит меньше другой, то это ничего не говорит о её прочих достоинствах, так что зубочистку не уничтожат за то, что она стоит меньше бриллиантовой запонки.

А вот ценность жизни предполагает не только её уникальность, но и агрессивное подавление того, что мешает жизни жить.

Но и это ещё не всё. Утверждение ценности – это не объективный порядок вещей, оно субъективно, а ценности бывают такие разные, что между их носителями начинается война всех против всех. И по сравнению с ней старая война, о которой говорил британский философ Томас Гоббс, может показаться «настоящей идиллией». Шмитт считал, что здесь включается та самая, не экономическая, «собственная логика ценностей», от которой невозможно убежать: ценности буквально требуют, чтобы их осуществляли, боролись за них и против чужих ценностей. Он показывает, как язык ценностей становится всё более распространённым: где раньше говорили о благах, об интересах, там появляются ценности, и вот уже общественная жизнь превращается в арену столкновения групп, каждая из которых сообщает о своих ценностях и претендует на их значимость, то есть на то, чтобы её, группы, требования были удовлетворены. Вместо согласования интересов, каждая группа настаивает на исключительном достоинстве своих ценностей, поступиться которыми невозможно. В конечном счёте люди говорят о том, что есть объективно высшие ценности, ради которых не зазорно вести войну на уничтожение. Противника же можно дисквалифицировать, то есть сказать, что он слеп, раз не видит истинных ценностей, а его резоны и само его существование – объявить ничтожными. «С точки зрения логики ценностей всегда должно иметь силу следующее: в борьбе за высшую ценность никакая цена не слишком высока и должна быть уплачена»[3]. Здесь-то и появляется ещё одна формула, сделавшая в наши дни это сочинение Шмитта столь актуальным. Задача законодателя состоит в том, чтобы в государстве[4] было опосредствование, то есть можно было при посредстве законов рассчитывать на надёжные и исполнимые правила и воспрепятствовать – внимание! – «террору автоматической реализации ценностей»[5].

Упоминание законодателя и создаваемых им законов вообще довольно интересно и выводит нас далеко за пределы дискуссий, в ходе которых этот текст создавался. Наверное, не лишним будет напомнить, что Шмитт в научном мире был известен и как специалист по конституционному праву, и как юрист-международник[6]. И в данном случае речь у него идёт – вразрез с основным массивом его публикаций послевоенного времени – исключительно о внутренних делах. Это и не удивительно, потому что дискуссии велись о роли Конституционного суда и о том, чем определяется позиция судей. Если же мы вернёмся к Шпеману и к военной операции, которая стала поводом для его высказывания, то увидим, что это вопрос международной политики. Здесь дело обстоит так, что ряд государств, сплотившись, во имя своих ценностей уничтожают того, кто менее ценен, точнее говоря, жизни граждан государства-противника приносятся в жертву во имя общих ценностей. Проблемы внутренней и внешней политики оказываются одного рода, и через несколько лет, в связи с обострением проблемы беженцев и вынужденной миграции, далеко не единодушно воспринятой в ФРГ, Шпеман пишет: «Государство, которое считает себя обязанным охранять свободу индивида, требует, чтобы следовали его законам, а не согласия с теми ценностями, которые лежат в основании правовой системы. Именно в этом и состоит фундамент современной свободы, страданиями добытой в ходе религиозных войн. Поэтому опасно говорить о государстве как “общности, основанной на ценностях”, поскольку существует склонность к тому, чтобы похоронить светский принцип [подчинения праву, а не ценностям], отказаться от него в пользу диктатуры политических убеждений. Третий Рейх был общностью, основанной на ценностях. Такие ценности, как нация, раса, здоровье, всегда занимали более высокое положение, чем закон. Сегодняшняя Европа должна поостеречься и не ступать на этот опасный путь»[7]. Судя по тому, как часто он впоследствии возвращался к этой теме, «общность, основанная на ценностях», продолжала казаться ему крайне опасной[8].

Слово «общность», которое так охотно используют немцы, говоря об опасности диктатуры ценностей, совсем не безобидное, у него длинная и сложная история. Принимая её в расчёт, мы лучше поймём смысл опасений, предупреждений и, возможно, некоторые перспективы на будущее. При поверхностном чтении дело обстоит слишком просто. Вот, например, есть люди с определёнными убеждениями, и они называют то, что для них важно, ценностями, а дальше… Дальше они объединяются, появляется некая общность, или группа, и ценности уже этой группы они пытаются навязать всем остальным. То же самое происходит и с государствами: есть какое-то число стран, которые либо объединяются на основе общих ценностей, либо, объединившись, объявляют, что не только интересы, но и ценности у них общие.

Такова Европа как «общность, основанная на ценностях», таковы механизмы, обусловливающие поведение всех стран, которые не готовы принимать в расчёт чужие интересы.

Однако, повторим, это пока ещё слишком просто. Немецкое слово “Gemeinschaft” – один из ключей к пониманию описываемых процессов. Очень давно, в конце XIX века, немецкий философ Фердинанд Тённис выпустил книгу, ставшую впоследствии социологической классикой – “Gemeinschaft und Gesellschaft”, то есть «Общность и общество». Тённису очень не нравился капитализм. Ему не нравились новые отношения между людьми, основанные на рациональном расчёте. И он предложил считать это особым типом социальной жизни, который и назвал обществом. А вот все эмоциональные связи, почти инстинктивную любовь к родным, привязанность к местам, – всё это он назвал старым немецким словом “Gemeinschaft”. Поначалу ему казалось, что эволюция приводит к разложению общностей, к порче и механизации социальных связей, но потом он стал смотреть на вещи более широко, не исключая, что какое-то движение назад, к Gemeinschaft, возможно и в наши дни. Тённис умер в 1936 г. и успел увидеть, как его размышления перетолковывают в совершенно неожиданном и неприятном для него смысле (последний раз при его жизни книга была переиздана в 1935 г.; нацистам очень не нравился лично Тённис, как и они ему, но его понятие попало в их словарь). Дело в том, что настроенность против капитализма не обязательно трактуется в духе прогресса. После Первой мировой войны антизападные, антикапиталистические настроения были очень сильны среди немцев, так что недаром Шпеманн то и дело вспоминает про двенадцать лет, когда Германия была “Volksgemeinschaft”, общностью народа. Стремление отказаться от холодноватого, больше рассчитанного на формальное право, договора, дистанцию между людьми общества выдающийся немецкий философ Хельмут Плеснер в середине 1920-х гг. назвал социальным радикализмом[9], но праворадикальные авторы усматривали здесь волнующие перспективы. Собственно, именно исходя из пережитого опыта, и Шмитт, и Шпеманн взывают к осторожности, к тому, чтобы ограничиться правом.

Почему право? Потому что оно, хотя и требует от людей определённого рода поведения, но, строго говоря, довольствуется тем, чтобы это поведение – действие или, наоборот, воздержание от действий – происходило в рамках норм. Не надо лезть человеку в душу, если он ведёт себя законосообразно! Но нужно требовать соблюдения законов, также и тогда, когда в государстве появляются основанные на ценностях общности. Однако можно ли рассчитывать на то, что всё – в руках законодателя и правительства? Мы видим, что опасное движение не прекратилось, только вот выглядит оно намного сложнее и намного более тревожно.

Я попробую ещё раз прояснить, чем так притягательны и отчего так опасны общности. Забудем на время о ценностях, ведь главное – это особое отличие общности от общества, которое, немного переиначивая Тённиса, можно назвать «неразложимостью». По контрасту это видно особенно хорошо. Когда мы читаем у Пушкина в «Пиковой даме», как «составилось общество игроков», мы почти в точности попадаем в смысл противоположного общности термина, который однажды – и довольно неожиданно для многих стал означать «всё социальное», всё, что находится внутри того или иного государства[10]. К этому мы ещё вернемся. Общество, по Тённису, именно составилось, сошлись и договорились и могут снова разойтись чужие друг другу люди, как это показывали в Новое время теоретики общественного договора. А вот братья и сёстры могут даже и поссориться, а родство не исчезнет, и нужны особые обстоятельства, чтобы оно стало вдруг неважным. Общности могут быть самые разные, но Тённису и многим теоретикам после него было важно подчеркнуть момент нерассуждающего тяготения, понимания, что друг без друга члены общности перестают быть сами собой, подобно тому, как отрезанный от организма орган перестаёт быть в строгом смысле слова полноценной рукой или селезёнкой. Человек, поступивший на службу, может полюбить друзей и весь коллектив, но ничто не мешает ему прекратить трудовой договор и перейти на работу в другое место, не меняя профессии и статуса, а из «общины верных» пути назад нет, разве что – переставший быть братом становится для оставшихся хуже мёртвого. Примеров такого рода можно привести много. Они говорят о том, что понятие общности не так уж устарело и может послужить научным целям, то есть позволит увидеть и правильно назвать то, что происходит в социальной жизни.

Когда Шмитт говорит, что нужна большая осторожность в работе с ценностями, он упоминает «основанные на ценностях общности», не вдаваясь в подробности. В том-то и дело, что называться они могут как угодно: хоть партиями, хоть братствами, да хотя бы и обществами, вроде тайных обществ. Важна здесь особая нерушимая связь, важно взаимное тяготение членов и понимание того, что они вместе. И тут ещё добавится «собственная логика ценностей». Когда у общности общие ценности, то можно ли сказать, что один или несколько человек приняли решение? Не выглядит ли дело именно так, как виделось Шмитту и Шпеману: словно бы сама ценность забралась в сердцевину социального организма и диктует ему поведение, иногда опасное для окружающих и губительное для него самого?

Куда же можно шагнуть отсюда, если не повторять одно и то же? Есть несколько направлений, и все они важны. Прежде всего, вернёмся (и не в последний раз!) к тому, что «общности, основанные на ценности», немецкие мыслители опознали и в государствах, и в союзах государств своего времени. Конечно, ни одно современное государство не стало целиком «общностью», да это и невозможно в силу особенностей современного гражданства, светского характера большинства стран и многих других причин. Это не значит, что о них вообще нельзя говорить, как об общностях, можно, но с ограничениями. В той или иной степени общность там присутствует, подчёркивается, играет иногда ключевую роль в судьбоносных решениях. Но встречаются общности совсем другого плана.

Кажется, одним из первых на них обратил внимание Иммануил Валлерстайн, знаменитый социолог конца прошлого и начала нынешнего века. В 1986 г. он сделал в Германии в высшей степени провокационный доклад, в котором доказывал, что обычное понимание категорий “Gemeinschaft” и “Gesellschaft” совершенно неправильное. Валлерстайн коснулся темы, которую я до сих пор старательно обходил: где, собственно, находятся все эти «общности» и «общества»? Благодаря сложившемуся употреблению слов может показаться, что «общество» находится в границах государства, и там же, в этих границах, происходит разложение старых общностей и появление современного общества. Всё обстоит совершенно иначе, утверждал Валлерстайн. Сначала возникла современная договорная система, огромная область капиталистических контрактов. Это и было «общество». И затем внутри него, на его основе стали возникать многообразные Gemeinschaften. Возникают они до сих пор. Речь идёт не о процессе перехода обратно от Gesellschaft к Gemeinschaft, но «скорее, наше единственное Gesellschaft, капиталистическая мир-экономика … создавала и создаёт наши множественные, осмысленные Gemeinschaften. Gemeinschaften совсем не вымирают, ещё никогда они не были столь сильны, сложны, никогда они так не пересекались и не соревновались между собой, никогда не определяли столь сильно нашу жизнь»[11].

Валлерстайн, как мы видим, не в государствах и не в отдельных аспектах их существования усматривает главную угрозу (именно угрозу, потому это эти общности возникают часто неожиданно, они иррациональны и вместе с тем очень влиятельны), местом возникновения общностей, их, так сказать, субстратом оказывается в некотором роде весь мир.

Совершенно иначе смотрел на проблему самый влиятельный американский социолог Толкотт Парсонс. Правда, лучшие годы Парсонса и его школы давно миновали. Взлёт, долгое и широкое влияние, а впоследствии почти полное забвение его социологии в Америке могли бы увлечь не одного исследователя, но для наших целей довольно будет сказать, что Парсонс, скончавшийся в 1979 г., не успел дописать книгу, которая, стараниями его последователей, всё-таки вышла в свет в 2007 году. Называется она «Американское общество», а подзаголовок её совершенно удивительный: «Теория социетальной общности»[12]. Те понятия, которые социологи вслед за Тённисом, рассматривали как противоположности, объединились у него в одно ключевое понятие. Парсонс ввёл его в свою концепцию ещё в начале 1950-х гг., дорабатывал и пытался, по существу, до последних дней жизни развить из него целую теорию, а теперь, получается, оно в ходу уже куда больше полувека. Для малочисленных последователей Парсонса оно важное, но рабочее, а что, в сущности, речь идёт о теоретической бомбе, как-то не особенно и замечают.

Что же волновало великого учёного? Получивший хорошее немецкое образование социолог объединил в одно общность и общество, Gemeinschaft и Gesellschaft, чтобы показать, каким образом формируется сердцевина социальной солидарности, главный социальный коллектив. Ни одна из традиционных общностей не может быть носителем или исполнителем, как Парсонс это называл, интегративной функции в системе интеграции. Если не пользоваться его переусложненным языком, то идея покажется очень простой: чтобы социальная жизнь не рассыпалась, надо, чтобы люди были не просто в чём-то согласны, но деятельно солидарны. Среди них выделяются те, кто более всего привержен общим ценностям и нормам своего общества, они-то и называются социетальной общностью. Иначе говоря, вот этот знаменитый “Gesellschaft” с его контрактными связями того и гляди может распасться, одним государственным принуждением его не удержишь, нужны люди, связанные между собой так плотно, так нерушимо, как члены “Gemeinschaft”. Вопрос заключается только в том, достаточно ли для этого приверженности нормам и ценностям своего общества, раз уж традиционные общности вроде родства и соседства явно не могут справиться с этой задачей. В спокойные времена, когда надо сохранить, принять от родителей (и через них – от предков) и передать детям (и более дальним потомкам) все священные для американцев идеи, в такие времена, конечно, можно более или менее легко найти и опознать тех, для кого нормы и ценности страны – не пустой звук. Не всегда всё просто во времена более турбулентные и тем более с размыванием смысла традиции и умножением количества и характера общностей.

Мы видим, как через разные подходы, разные теории, сформировавшиеся ещё в прошлом веке, если не раньше, проступают очертания по-настоящему серьёзной, многосторонней проблемы. Присмотримся ещё раз к тому, что считали опасным Шмитт и Шпеманн и что они пытались противопоставить опасности. Опасность они видели в том, что ценности заведут своих приверженцев слишком далеко, а спасение от этого они видели в праве, которое (в самом узком смысле) понималось как система подлежащих следованию норм. Почему ценности могут завести далеко, а нормы не могут? Потому что нормы права относятся к разряду «поддающегося калькуляции и возможного для исполнения». Право не требует от человека невозможного, а человек не ожидает подвохов со стороны правовой системы. Ценности обладают своей логикой, которая далеко не всегда ясна человеку, решившемуся выступить за всё хорошее и против всего плохого. И право, и ценности мобилизуют человека, но делают они это по-разному. Но вот что ещё должно привлечь наше внимание. Шмитт, Парсонс и Шпеманн – современники. Шмитт публикует книжечку о тирании ценностей практически одновременно с тем, как Парсонс публикует принципиальную статью о том, что такое приверженность ценностям. И никаких опасностей американец, хорошо знакомый с юношеских лет с немецкой философией ценностей, не видит ни в ценностях, ни в общностях. Почему?

Дело в том, что социетальная общность для него – особая система. И держится эта система вовсе не на ценностях! Она держится на влиянии, на престиже, на том, что люди друг к другу прислушиваются, но не приказывают, не принуждают и не связывают друг друга обязательствами[13]. Физическое насилие в социальной жизни есть, без него (или угрозы насилия) не обойтись, если надо провести в жизнь обязательные для коллектива решения, но это дело политики. Есть и приверженность ценностям, но она работает совершенно иначе, чем влияние и насилие, потому что ценности в современной жизни носят очень обобщённый характер – они означают, в социологическом смысле, приверженность определённому типу общества, а вовсе не спайку небольшого коллектива, готового свои ценности немедленного превратить в обязательства действовать, иначе говоря, во всеобщую мобилизацию. В этом всё дело. Объединяясь вокруг общей системы высших ценностей, люди вовсе не думают, что имеют дело с прямым указанием, что, как и для чего им делать[14]. Немцы смотрят на дело прямо противоположным образом. Старое противостояние авторов, едва ли замечавших друг друга при жизни, получает неожиданное продолжение ближе к нашим дням – как в области международной политики, так и внутренней.

II.

Тирания ценностей – это отнюдь не метафора. Что бы ни думали о ней создатели философских систем, для социологии и политики это – одно из возможных описаний эмпирически фиксируемого поведения людей. В таких делах полезно избегать понятной и простительной, но не очень продуктивной склонности всё сводить к психологии – эта склонность, к сожалению, даёт о себе знать повсеместно у нынешних наблюдателей текущей политики. Никто не станет объяснять психологией математика результат, полученный им при решении арифметической задачи. Если уж вам пришлось делить 10 на 2, остальное от вас не зависит. Так и с ценностями, хотя объяснять это труднее. Террор автоматического осуществления наступает, когда в «общности, основанной на ценностях», не остаётся места для индивидуального самоопределения, действия становятся самоочевидными для участников, которые считают, что поступать иначе просто нельзя. Все сомнения, все резоны иного рода кажутся им аморальными и не заслуживающими дискуссий. Как давно уже говорил Шмитт, самые бесчеловечные войны ведутся от имени человечества и за то, чтобы войн больше не было.

Конечно, для этого должны быть созданы специальные условия. Что-то должно заработать совершенно иначе, чтобы полагаться на следование нормам уже не приходилось. Это «что-то» не располагается в области средств и целей. Цели могут быть объявлены те же самые, что и прежде. Скорее, речь идёт о том, с какой энергией, насколько активно совершаются действия, когда им сообщается невиданный энтузиазм. Собственно, это и называется мобилизацией.

Слово стало в последнее время очень популярным в России, поскольку объявленная некоторое время назад частичная мобилизация оказалась социальным событием, вызвавшим немалый резонанс. С таких событий начинается нечто радикально новое.

Событие-триггер запускает процессы, которые невозможно просто отменить или развернуть назад.

Применительно к таким событиям бесполезно спрашивать, что стало их причиной, нельзя ли было употребить усилия и развернуть ситуацию по-другому. Не то чтобы эти вопросы не имели смысла, но из ответов на них ничего не следует. Испечённый хлеб не превратится обратно в муку и дрожжи, даже если вы объявите себя противником мучного. Так же обстоит дело и с мобилизацией: то, что впереди, представляет больший интерес, чем причины и возможные варианты развития события, которые существовали до её объявления. И, конечно, это вовсе не связано с тем, что был издан указ, который в конце концов и выполнили.

Ещё и ещё раз буду подчеркивать: в области выполнения приказа как таковой нет ничего необычного, разве что обстоятельства могут быть сами по себе чрезвычайными. Однако нас может ввести в заблуждение двойственность понятия «мобилизация». Грубо говоря, мобилизация в одном смысле отсылает к дисциплине, а в другом – к самостоятельности и инициативе. Мобилизованный в первом смысле откликается на приказ и делает, что велят. Мобилизованный во втором смысле откликается и на внешний призыв, и на внутреннее побуждение, он, так сказать, следует велению сердца. Конечно, полной противоположности между двумя понятиями, как и между двумя феноменами нет, но нет и полного совпадения. Кто представит себе сходства и различия между призывником и добровольцем, тот не будет уже нуждаться в дальнейших объяснениях. И всё-таки они понадобятся.

Главный вопрос, за исключением тех особых случаев, когда рассыпаются все иерархии и начинается массовое невыполнение приказов, касается вовсе не дисциплины. Он состоит в том, что вообще означает для общества мобилизация во втором смысле слова. Одной только готовности следовать приказу может быть недостаточно. С древности было известно, что чем более полным является повиновение приказу, тем больше проблем у приказывающего. Подчинённый ничего не решает сам. Он, как говорящее (и желательно при всём том – молчаливое) орудие, ждёт приказа. Это не всегда целесообразно. Начальник вынужден думать о степенях свободы того, кто ему подвластен. Освобождая для подчинённого пространство манёвра, начальник освобождает себе пространство для планирования и время для размышления. Известна и трудность, которая здесь возникает: делая ставку на минимальную инициативу подчинённого, на его способность решать, начальник не может знать, в каких пределах подчинённый ею воспользуется.

Умелая комбинация дисциплины и высвобождения ограниченной инициативы составляет искусство власти.

Недаром, чтобы подчеркнуть природу повиновения приказу (даже против воли) и готовности действовать согласно внутреннему побуждению вместе с тем, кто воодушевляет и повелевает, философ Ханна Арендт ввела различение насилия и власти и приравняла насилие к использованию других людей как средств[15]. Цели назначает начальник. Исполнители приказа находятся в таком же отношении к начальству, в каком средства относятся к цели. Власть появляется там, где мы, собственно, и вступаем в царство целей.

Где же это происходит? В некоторой мере уже там, где философ видит только приказы и цепочки средств, поставленных на службу чужим целям. Без ограниченного подключения самодеятельности, понимания задач, смысла «своего манёвра» всё равно не обойтись. Только здесь нас может поджидать неприятность. Даже там, где царствует безупречная дисциплина, случаются сбои. Чем короче цепочки целей и средств, тем меньше неожиданностей, но машина может сломаться, а человек – не понять приказа или не захотеть его выполнять. А уж когда цепочки удлиняются, вероятность того, что коммуникация пойдёт не по плану, значительно возрастает. Она оказывается, как любил повторять знаменитый теоретик социологии Никлас Луман, невероятным событием.

Почему частичная мобилизация в России оказалась для многих своего рода шоком? Не потому только, что её объявление было неожиданным и не только потому, что мирное существование сотен тысяч людей было переведено в регистр опасного, рискованного, предполагающего реальную необходимость убивать и готовность быть убитым. Помимо всего прочего, мобилизация означала радикальное изменение горизонта планирования индивидуальной жизни, становящейся инструментом осуществления чужих целей. Слово «чужих» не надо понимать как непременно «чуждых». Сочувствие, благожелательное отношение, энтузиазм по поводу декларированных целей российской специальной военной операции (СВО) вовсе не выносятся за скобки. Дело в другом. Вся структура приказа, собственно, не рассчитана на энтузиазм как обязательное условие его выполнения, а интерпретация СВО как войны, требующей широкого народного участия и подъёма, не была приоритетной в течение многих месяцев и, в общем, не стала ею сейчас. Рутинная социальная жизнь проходит как бы параллельно военным событиям.

Укажем при этом ещё раз на господствующие прочтения целей СВО. Как правило, делалось два акцента и предлагались в более или менее явной форме два объяснения происходящего. Первое основано на утверждении необходимости действий со стороны государства, которые стали бы ответом на нарастающую угрозу его безопасности. Это аргумент, который, строго говоря, не рассчитан на массу граждан, он сконструирован, исходя из концепции государственного интереса, и смысл его просто не может быть доступен большинству. Действия на основании государственного интереса не должны быть ни прозрачными по своим мотивам, ни высокоморальными, ни предсказуемыми, потому что всё это может поставить под угрозу их эффективность. Но, собственно, никакого экстраординарного энтузиазма от граждан при этом тоже не требуется. Осведомлённость средств относительно конечных целей ограничивается локальными задачами, короткими цепочками, внутри которых работает приказ и дисциплина. В этом смысле война, как бы она ни называлась, продолжает внешнюю политику, которая исключается из задач демократического управления. Второе объяснение носит характер моральный и даже религиозный. Речь шла и идёт до сих пор об исторических судьбах народа, о воссоединении русских, о борьбе с мировым злом и, по новейшим сведениям, с Антихристом. Разумеется, соединение двух объяснений в рамках одного более общего не является невозможным делом. Однако здесь мы сталкиваемся с тем, что можно было бы назвать антропологической инерцией.

Несколько лет назад, вскоре после присоединения Крыма к России и начала санкционной войны, я говорил в одном интервью[16], что власти у нас хотят из потребителя сделать воина, с другими приоритетами, другими представлениями о смысле жизни и так далее. В то время я поспешил – потребитель так и остался потребителем, разве что структура потребления немного изменилась. Сейчас, возможно, речь идёт о новом издании той же проблемы, правда, шансов стать воинами у сограждан стало больше. Не будем, однако, забывать, что это те самые люди, которые всю новейшую историю России, несмотря на специфику её внутреннего и международного положения, воспитывались не как воины. Этому способствовало всё устройство модерна, весь словарь мотивов и эмоций, вся работа, как говорят социологи, «катектических механизмов»[17]. Этот термин используют, когда речь идёт о том, что все наши предпочтения, страхи, восторги, священный трепет и многое другое не появляются спонтанно – они производятся обществом и потребляются обществом. Можно, чуть ли не дословно цитируя Жан-Жака Руссо, сказать российскому гражданину: «И если государство говорит тебе: “Иди и умри!”, ты должен пойти и умереть, потому что был жив до сих благодаря его помощи и защите». Но, сказав это, надо исходить из того, что адресат этих слов способен их понять, но не может (или не всегда может) немедленно перевести в мотив, в непреодолимое желание действовать, в подавление всех прочих мотивов. Это призыв, а не приказ, точнее говоря, это приказ, имеющий форму призыва, что и усиливает, и ослабляет действенность того и другого.

Чтобы запустить желание «пойти и умереть», мало приказа, нужны катектические механизмы, то есть особая энергетика мотива, энтузиазм.

В каждом обществе, в разные эпохи они устроены по-разному, но общим является одно: при данных обстоятельствах язык культуры поощряет к тому, чтобы не просто судить о ценностях, хладнокровно различая важное и неважное, но принимать близко к сердцу, нагружать аффектами любви, ненависти, страха и надежды.

Это рассуждение совсем не схоластическое. Всякий раз, когда социальные учёные сталкиваются с необходимостью описать политические движения, они задаются вопросом: что это было – действие по приказу или по внутренней потребности? Или, если одно не исключает другого, как удавалось приказы сделать мотором энтузиазма? Немецкий социолог Макс Вебер считал, что в таких случаях (особенно это касается участников религиозных общин) особую роль играют так называемые виртуозы, то есть те, кто, например, бескомпромиссно, не боясь физической смерти, следуют новому учению. Это не значит, что такого человека не волнует результат и он думает только о том, чтобы следовать заповедям. Скорее он видит желаемые результаты действий не там, где видел бы их обычный человек, не вышедший за пределы житейской рутины. Для такого обычного отношения к миру характерно желание достичь ближайших целей, уклониться от угроз физическому существованию. Правда, это не всегда получается. Мир не бывает одинаково надёжным и предсказуемым. Но зато, когда кажется, что сам по себе он всё тот же, надо лишь изменить своё отношение к нему, виртуозы могут повести себя по-разному. Одни будут стараться «уйти от мира», потому что он непоправимо испорчен, а другие сделают ставку на то, чтобы подчинить его себе и изменить.

Здесь открывается пространство для интерпретаций, которые благодаря современному немецкому социологу Хартмуту Розе можно связать с феноменом резонанса[18]. Элементарными формами отношения к миру Роза называет «желание» и «страх»: мир может быть притягательным для человека, но может и пугать его. Резонанс – это метафора, при помощи которой можно описать такое отношение, когда и человек, и мир – это словно бы две вещи, достаточно открытые, чтобы откликаться друг на друга, но достаточно закрытые, самостоятельные, чтобы сохранять себя, своё «звучание». Страх может развиться от боязни субъекта «потерять мир», который «перестанет откликаться», или, наоборот, сам субъект «потеряется или растворится в мире»[19]. Роза говорит также, что «социальные общности являются резонансными, потому что населяют одни и те же «резонансные пространства», то есть являются «общностями нарратива», вызывающего резонанс рассказа о совместно проживаемых историях[20]. Понятно, что такой рассказ или репертуар рассказов позволяет сформировать более или менее сходное отношение членов общности к своему опыту – подлинному или вымышленному, в котором устанавливается и передаётся дальше, новым поколениям, понятная связь с миром.

Однако Роза не пропускает феномена мобилизации! Он усматривает его, в частности, в стремлении людей часто совершенно бескорыстно, с большими затратами сил и времени, заниматься делами инвалидов, помощью беженцам и тому подобным – везде, полагает он, мы можем видеть поиск резонанса, подтверждения того, что усилия дают плоды, мир откликается. Но отмечает он также и другое: в современном мире нет деятельного и результативного политического субъекта, социально-политический мир не откликается, и это провоцирует новые и новые волны «пустого политического резонанса», возбуждения и мобилизации без реальных последствий[21]. Это тем более примечательно, что конфликты разгораются там, «где в игру вступают сильные оценки, то есть субъекты убеждены в том, что связаны с чем-то, по природе своей способным дать ответ»[22].

Мы видим, таким образом, не только перспективы, но и опасности мобилизации. Казалось бы, с одной стороны, никаких проблем нет. Вот старая, проверенная схема, в соответствии с которой у государства, подобно человеку, есть интересы и задачи, которые могут совпадать, но могут и противоречить интересам других государств. Для того, чтобы достичь своих интересов, даже вопреки внешнему противодействию, государство мобилизует население, то есть приказывает действовать определённым образом. Поскольку далеко не каждый гражданин может и должен понимать государственные интересы, цели государства, особенно неожиданно объявленные, не сразу становятся его собственными целями. Пропаганда помогает изменить его точку зрения, а дисциплина позволяет начальникам рассчитывать на его поведение, даже если пропаганда не успела выполнить всю необходимую работу. Если интересы государства, о которых судит начальство, – это цели, то действия исполнителей приказа – средство. Но если дело не ограничивается такой просто схемой? Если по разным причинам вопрос будет заключаться не в ближайших целях, но в высших, в том, ради чего всё? Это главные вопросы, вопросы смысла, вопросы высших ценностей политического существования. Именно вокруг этих ценностей, сильных оценок, как говорит Роза, ссылаясь на философа Чарльза Тейлора, могут формироваться «общности, основанные на ценностях», «общности рассказов» о планах и опыте, о замыслах, да мало ли о чём ещё. Везде, где люди готовы поговорить и обнаружить общность, могут заработать катектические механизмы, высвобождающие огромную энергию мотивации. Ещё в начале прошлого века Георг Зиммель называл её «стерильной возбуждённостью», а Роза в наши дни – «пустым политическим резонансом».

В че?м опасность стерильности и пустоты?

В том, что они обладают наклонностью к самоусилению. Это, в сущности, достаточно простой феномен, хорошо известный каждому на собственном опыте. Достаточно вспомнить ситуации, когда мы не можем достичь желаемого эффекта от собственных усилий и умножаем усилия, полагая, что недостаточно постарались. Шмитт и Шпеманн видели опасность террора ценностей в том, что автоматическое исполнение не позволяет перевести ситуацию в план процедуры, регулируемой нормами права и восстанавливающей дистанцию между целью и решением о применении средств. Однако сегодняшняя опасность, возможно, состоит в другом. Общность ценностей (как внутри государства, так и между государствами) возникает в ситуациях, близких к чрезвычайному положению, при котором действие норм права приостанавливается. Предохранители, мешавшие слишком быстрому и буквальному переводу ценностей в цели, сгорают. Дифференциация между системой политики, основанной на насилии и приказе, и системой культуры, предлагающей общие образцы осмысления социальной жизни, исчезает или сильно уменьшается. Ни право, ни наука, ни этикет не работают так, как от них ожидали. Будет ли это примерами религиозного фанатизма или прогрессирующей реморализации тех сфер жизни, по отношению к которым применение моральных критериев уже давно не считалось возможным, не играет роли.

Кажется, на уровне государств это не всегда замечают, в особенности, если содружества государств обнаруживают общность ценностей, а их граждане охотно сообщают им поддержку в критических ситуациях. Однако это – лишь часть куда более широкого и непредсказуемого процесса. Чем менее успешными будут действия, основанные на терроре ценностей, тем более вероятно не только усиление того же самого, ужесточение уже применяемых мер, введение новых, еще? более безоглядно используемых и еще? менее эффективных, а вслед за тем – новое усиление возбуждения. Но возможно и другое, о че?м предупреждал Валлерстайн: общности могут возникать по всему миру, а не только строго в границах государств; общности имеют аффективный характер, они иррациональны. Добавить к этому следовало бы, наверное, только то, что обычное противопоставление государственной рациональности и повышенной эмоциональности масс не имеет здесь никакого смысла. Склонность к принципиальному, нерасче?тливому, ценностно окрашенному поведению можно обнаружить везде. Непредсказуемость, неуправляемость, «безответность» мира оказывается не только одной из причин грядущих кризисов, но и своеобразным лекарством: как бы сильно ни вредили общности, основанные на ценностях, себе и окружающим, объективное устройство мира может и, будем надеяться, станет препятствием для любого энтузиазма.

СНОСКИ

[1] Spaemann R. Werte gegen Menschen Frankfurter Allgemeine Zeitung, 1999. 4. Mai.

[2] Сам Шмитт отсылал читателя к капитальному труду «Этика» немецкого философа Николая Гартмана. Но Гартмана, когда-то популярного и у наших философов, сегодня все забыли, а Шмитта цитируют и толкуют с каждым годом всё больше.

[3] Schmitt C. Die Tyrannei der Werte. Dritte, korrigierte Aufl. Berlin: Ducker & Humblot, 2011. S. 50.

[4] Шмитт называет его Gemeinwesen, используя непереводимый на другие языки термин, о котором можно было бы написать трактаты.

[5] Ibid. S. 54.

[6] См. критику Шмитта в: Vinx L. Carl Schmitt and the Analogy between Constitutional and International Law: Are Constitutional and International Law Inherently Political? // Global Constitutionalism. 2013. Vol. 2. No. 1. P. 91-124.

[7] Spaemann R. Vorsicht: «Wertegemeinschaft»! // Welt. 25.08.2001.

[8] См., например: Pilz D. Nichts ist erledigt (im Gespräch mit Robert Spaemann) // Frankfurter Rundschau. 26.06.2012.

[9] См.: Plessner H. Grenzen der Gemeinschaft. Eine Kritik des sozialen Radikalismus. (1924) Mit einem Nachwort von Joachim Fischer. Frankfurt/M: Suhrkam, 2002. 144 S.

[10] См. также: От общественного к публичному / Под ред. О. В. Хархордина. СПб.: Европейский университет, 2011. 530 с.

[11] См.: Wallerstein I. Societal Development, or Development of the World-System? // International Sociology. 1986. Vol. 1. No. 1. P. 3–17.

[12] См.: Parsons T. American society: A theory of societal community / Ed. G. Sciortino (2007). N. Y.: Routledge, 2016. 537 p.

[13] Parsons T. On the Concept of Value-Commitments // Sociological Inquiry. 1968. Vol. 38 (Spring). P. 135-160.

[14] См.: Parsons T. The Place of Ultimate Values in Sociological Theory (1935) // Parsons T. On Institutions and Social Evolution. Selected Writings / Ed. By L. Mayhew. Chicago and London: The University of Chicago Press, 1982. P. 92.

[15] См.: Arendt H. On Violence. San Diego etc.: Harcourt Brace Jovanovich, 1970. P. 4.

[16] См.: Розанов Д. «Подлинная политика — это противостояние врагов» // Коммерсант. 7.03.2015. URL: https://www.gazeta.ru/politics/2015/03/05_a_6440965.shtml (дата обращения: 18.12.2022).

[17] Это понятие, восходящее к Парсонсу, в наши дни в оригинальной концепции развивает отечественный социолог Дмитрий Куракин.

[18] Rosa H. Resonanz. Eine Soziologie der Weltbeziehung. Frankfurt/M: Suhrkamp, 2016. [Resonance. A Sociology of Our Relationship to the World / Translated by James C. Wagner. Cambridge, UK: Polity Press, 2019.]

[19] Ibid. S. 144. P. 172.

[20] Ibid. S. 199. P. 236.

[21] Ibid. S. 280 f. P. 324.

[22] Ibid. S. 267. P. 318.

Германия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275287 Александра Филиппов

Неуставные международные отношения

Миропорядок 1945–2022: in memoriam

РИЧАРД САКВА

Почётный профессор политических наук в Кентском университете в Кентербери.

Международная система, созданная в 1945 г., переживает кризис. Организация Объединённых Наций, появившаяся в то время, была призвана сбалансировать интересы великих держав (с помощью Совета Безопасности и постоянного членства пяти ведущих государств) и обеспечить суверенитет всех существовавших тогда наций. Устав ООН заложил основы системы, отвергающей логику войны и поддерживающую механизм мирного разрешения конфликтов.

Так называемая уставная международная система была позже подкреплена Всеобщей декларацией прав человека (1948), Конвенцией о предупреждении преступления геноцида (1951) и рядом других документов, протоколов и деклараций. ООН является центром целой сети международных организаций, включая Всемирную организацию здравоохранения, Продовольственную и сельскохозяйственную организацию, ЮНЕСКО.

ООН оставалась одним из центров многосторонней дипломатии во время холодной войны. После её окончания предполагалось, что правовые функции международной системы, основанной на Уставе, будут расширены, так как в отсутствие идеологических противоречий предыдущего периода можно выстроить миропорядок, более благоприятный для сотрудничества. Ожидания не оправдались, а к началу новой холодной войны в 2014 г. напряжённость в международной дипломатии обострилась даже больше, чем прежде. ООН оттеснили на обочину во время бомбардировок Сербии в 1999 г. и вторжения США в Ирак в 2003-м, но сегодня, с обострением кризиса европейской безопасности, Организация выглядит просто беспомощно. Она превратилась в площадку для трансляции разногласий, а не поиска способов их разрешения. Начало российской кампании на Украине в феврале 2022 г. стало кульминацией длительного периода деградации международной политики и предвестием смерти международной системы, фундаментом которой служит Устав ООН. Так что в некрологе остаётся только написать: «Покойся с миром, 1945–2022».

Уставная система и политический Запад

Уставная система пыталась извлечь уроки из провала Лиги Наций в межвоенный период. Обе организации опирались на ценности, сформулированные президентом США Вудро Вильсоном, так что их можно назвать вильсоновскими. Однако Лига Наций не смогла сдержать японский империализм, к вялой реакции на вторжение в Маньчжурию в 1931 г. добавилась неспособность предотвратить захват итальянцами Абиссинии в 1935-м, не говоря уже об отсутствии какого-либо значимого вмешательства в ход гражданской войны в Испании годом позже. Немногие сожалели, когда в апреле 1946 г. Лигу официально распустили, а все её активы и архивы передали ООН. В свете катастрофического провала усилий мультилатерализма избежать войны на Украине, которая в ядерную эпоху может перерасти в прямой конфликт великих держав и некую форму Третьей мировой войны, возможно, пора задуматься о новом Вестфальском конгрессе для перезапуска системы.

Международные системы появляются и исчезают, но каждая строится на достижениях предыдущих версий и отражает меняющиеся реалии. Система, созданная Вестфальским миром, который в 1648 г. увенчал Тридцатилетнюю войну, была сфокусирована на идее суверенности правителя (государя), что в итоге привело к определению принципов национального суверенитета. Они закреплены Утрехтским миром в 1713 г., по окончании войны за испанское наследство, когда фактически формальное обоснование получила эпоха империй. Венский конгресс (1814–1815) завершил череду революционных потрясений, которые начались взятием Бастилии в 1789 г. и достигли кульминации в наполеоновских войнах. Конгресс ввёл в международную систему новый идеологический элемент под названием Священный союз. Он объединил великие державы-монархии – Австрию, Россию и Пруссию, которые стремились сдержать распространение республиканских идей. Хотя после революций 1848–1849 гг. роль идеологического элемента уменьшилась, борьба против русской автократии стала одним из мотивов Крымской войны (1853–1856). В широком смысле Венская система просуществовала почти столетие, пока эта модель международной политики великих держав не пришла к катастрофическому обвалу в 1914 году. После Первой мировой войны в результате поиска более рационального способа ведения международной политики была создана Лига Наций, а после очередной вспышки войны в Европе (1939–1945) – ООН.

Международная система задаёт нормативные рамки мировой политике. Однако два понятия не равнозначны. Международная система – это комбинация норм, процедур и институтов (последние не обязательно формализованы), а международная политика – это поведение государств и их взаимодействие. Конкретный миропорядок появляется на основе международной политики как разновидность международной системы. Таким образом, после 1945 г. США продолжали создавать собственный политический порядок – политический Запад, в то время как Советский Союз возглавил коммунистический блок, просуществовавший до 1989 года. Китай никогда не хотел участвовать в блоковой политике и поэтому, в соответствии с давними традициями, периодически объединялся с разными государствами, но не создавал собственную систему альянсов. В своей фундаментальной работе Генри Киссинджер не смог провести различие между миропорядком и системой, и это ошибка многих современных аналитиков-реалистов[1]. Для полноты картины, хотя это и выходит за рамки темы данной статьи, добавим, что помимо международной системы и международной политики существует ещё целый мир международной политической экономики и космос международных организаций и транснационального гражданского общества. Отношения между этими четырьмя уровнями динамичны, и международные отношения невозможно понять без их синтетического анализа. Но это уже другой сюжет[2].

Различные миропорядки формируются именно на уровне международной политики. Самый длительный и прочный был создан Вашингтоном на пике его мощи после 1945 года.

До 1989 г. его обычно классифицировали как основанный на либеральном интернационализме – открытые рынки, свободная торговля и продвижение демократии, даже если эти принципы и нарушались на практике. После 1989 г. казалось, что грядёт однополярная эпоха, и либеральный интернационализм радикализировался, превратившись в либеральную гегемонию – попытку универсализировать порядок, зародившийся на атлантическом пространстве, исключив любые претензии на доминирование региональных держав. Этот проект критиковали сами американцы, утверждая, что он обречён на крах и под его обломками окажется погребена мощь Соединённых Штатов дома и за рубежом[3].

Дискуссию можно было продолжить, но в несколько ином направлении. США стали ведущей державой, но либеральной гегемонии не хватает территориального этнонима, поэтому идея Запада нуждается в конкретизации. По моему мнению, после 1945 г. сложился особый тип системы распределения сил. Политический Запад возник в период первой холодной войны и был ею же сформирован. Именно политический Запад выжил после 1989 г. и провозгласил (в определённой степени обоснованно) победу в холодной войне. Поэтому у него возникли универсалистские устремления, оказавшие воздействие на формирование следующей эпохи. В ней сочетались жёсткая сила (в форме НАТО и глобальной системы альянсов), нормативная и региональная геополитическая сила, институционализированная в форме Евросоюза, и культурная гегемония, продвигаемая огромным количеством вспомогательных организаций и практик. Политический Запад базируется на трансатлантизме и исключает другие формы территориальной организации (например, европейский панконтинентализм). Предполагается поддержка американских стратегических интересов европейскими державами, хотя не исключается их автономность в экономике, технологиях и некоторых других сферах.

Самоподдерживающийся характер политического Запада определяется двойственностью американской политической системы. Еще в 1955 г. американский политолог, реалист Ганс Моргентау предложил иерархию «регулярного государства, действующего в рамках конституции, права и демократических институтов» (позже профессор Майкл Гленнон назвал его мэдисоновским государством) и «государства безопасности», или глубинного государства (Гленнон назвал его трумэновским). Согласно Моргентау, государство безопасности может накладывать вето на решения регулярного государства и фактически базируется на отсутствии выбора. Безопасность превосходит все иные мотивы, в то время как регулярное государство действует в реалиях политических альтернатив, исключаемых в логике секьюритизации государства безопасности[4]. Гленнон утверждает, что именно это объясняет, почему, несмотря на регулярную смену руководства, американская внешняя политика и политика в сфере безопасности сохраняют преемственность[5]. Сотрудник администрации Барака Обамы Бен Родс связал это с постоянным влиянием внешнеполитического истеблишмента, который он назвал «пузырём»[6].

Политический Запад нетерпим к внешним вызовам, поэтому, несмотря на поддержку плюрализма и толерантности на словах, на деле он реализует новые практики сдерживания потенциальных соперников. По сути, политический Запад – герметичная система, игнорирующая призывы извне и подрывающая возможности дипломатии, которая по определению предполагает диалог и компромиссы. Это манихейский мир, упрощающий сложные вопросы. Компромиссы и прагматичный подход в государственных делах и политических суждениях исключены, потому что воспринимаются как предательство, но такой ригоризм делает невозможным принятие рациональных решений и подрывает безопасность[7]. Любое сомнение относительно целей и перспектив политического Запада считается вызовом единству союзников и попыткой вбить клин между частями атлантической системы. Укрепление единства блока становится самоцелью, даже если последствия оказываются разрушительными. Всё это обусловлено мощным ощущением собственной исключительности, в результате благие намерения приводят к дурному исходу[8].

Призыв к формированию Большого Запада

Россия и другие стали называть эту формацию «коллективный Запад», и тому есть основания. Однако термину не хватает конкретизации и дифференциации. Он предполагает единство, которое не всегда очевидно и может вводить в заблуждение относительно его истоков – таких как, например, непримиримая, устойчивая и не подлежащая обсуждению русофобия. Да, всё это есть, но, если мы говорим о политическом Западе, фокус смещается на геополитические корни феномена. Именно поэтому политический Запад следует отличать от двух других его ответвлений.

Первое – это культурный Запад, корни которого уходят в Древнюю Грецию и даже глубже. Это старый Запад с культурными взлётами и провалами, рефлексией, сомнениями, критичностью и самоуверенностью. Россия вполне правомерно считает себя неотъемлемой частью этого Запада, и она внесла значительный вклад в его культуру. Второе, и более сложное – цивилизационный Запад, возникший около пятисот лет назад со вступлением в эпоху имперской и нормативной экспансии[9]. Этот Запад сформирован Возрождением и Просвещением, в результате возникла цивилизация, сложность и утончённость которой неизбежно поощряли высокомерные иллюзии превосходства, усугубляя отчуждение сторонних сил. У России сложилось неоднозначное, но в итоге антагонистическое отношение к этой цивилизационной формации. Она пыталась подражать достижениям этого Запада, включая имперскую экспансию, но антагонизм раз за разом побеждал интеграцию. Так было в XVIII веке. На Венском конгрессе Россия испытала удовлетворение, решив, что разгадала код для присоединения к западному сообществу, но Крымская война вскоре разрушила эту иллюзию. С этой точки зрения коммунистический эксперимент можно считать наиболее последовательной и радикальной попыткой создать улучшенную версию западной цивилизации. Как утверждали многие, марксизм – это мятежное дитя западного цивилизационного модернизма. Предполагалось, что, если преодолеть элементы капиталистической эксплуатации, можно достичь этого модернизма, сделав его свободным и неотчуждаемым. Новое политическое мышление Михаила Горбачёва в конце 1980-х гг. в значительной степени предполагало отказ от наследия марксизма-ленинизма[10], однако процесс преобразований продолжился. Россия сама должна была стать источником улучшений.

Как считал Горбачёв, присоединившись к цивилизационному Западу, можно создать Большой Запад.

Горбачёв верил, что, завершив холодную войну преимущественно на условиях политического Запада, он получит входной билет, но это, опять же, оказалось иллюзией. От России (и других стран, находящихся в похожем положении) требовали признать превосходство западной цивилизации, включая политический и экономический порядок. А это предполагало некую степень подчинения или, по меньшей мере, признания американской гегемонии. Россия готова была принять лидерство США как доминирующей мировой державы по целому ряду вопросов, но гегемония требовала цивилизационных изменений в самой России, которые подорвали бы её представление о самой себе, о своей культуре, идентичности и статусе. Кроме того, Россия никогда не считала себя проигравшей в холодной войне и потому не была готова «приветствовать своё поражение», как сделали Германия и Япония по итогам Второй мировой[11]. Россия в то время, безусловно, хотела перенять технологические и экономические достижения цивилизованного Запада, особенно с учётом того, что её попытки создать альтернативную советскую реальность бесславно провалились. Но, демонстрируя политическую осмотрительность, страна стремилась сохранить собственную государственную систему.

Двойственность России нашла отражение в изначально обречённой и скорее донкихотской попытке изменить политической Запад по окончании холодной войны. Идея Горбачёва об «общем европейском доме», который он определил как дом с множеством комнат (то есть идеологическое и системное разнообразие в панконтинентальном масштабе), предполагала, что после холодной войны изменятся все стороны. Произойдёт возврат к открытости исторической ситуации, как в период Ялтинской и Потсдамской конференций в конце Второй мировой. Кстати, именно поэтому Россия до сих пор придаёт такое значение Ялте. Но к тому времени политический Запад уже сформировался и не видел необходимости идти на компромисс с рухнувшим социальным порядком и проигравшей державой. Позже Владимир Путин переформулировал трансформационную повестку с точки зрения создания «Большой Европы», но к тому времени шансов на достижение такой цели стало ещё меньше. Латентному конфликту способствовали неоправдавшиеся надежды политического Запада, что Россия сама трансформируется так, как того хочет Запад. В итоге отчуждение сторон усугубилось.

Великая подмена

Политический Запад всегда двойственно относился к мультилатерализму, заложенному в уставную международную систему. Естественно, он игнорировал сдерживающие моменты многостороннего подхода. Однако Соединённые Штаты осознавали издержки неограниченного использования силы. Америка отказалась ратифицировать договор о Лиге Наций, так и не присоединилась к ней, что ослабило организацию. С 1940 г. политики в Вашингтоне стали считать, что встраивание влияния США в многосторонний контекст не только расширит легитимность использования силы, но и улучшит перспективы мира, более длительного, чем в межвоенный период[12]. Это не помешало Соединённым Штатам в одиночку использовать силу в годы холодной войны, проводя многочисленные операции по смене режима и военные интервенции без санкции ООН. Но формально Америка сохраняла приверженность уставной системе.

Когда Советский Союз распался, а Китай ещё не начал аккумулировать экономическую мощь, можно было поддерживать амбиции номинальной великой державы. Мощь США и экспансионистские амбиции политического Запада никто не оспаривал. Призывы России к углублению общности европейской культуры стали слабым фундаментом для сближения, в то время как примирение с цивилизационным Западом сохраняло двойственность, как и последние полтысячелетия. Что касается слияния с политическим Западом, несмотря на многочисленные договорённости о «стратегическом партнёрстве» и обещания сотрудничать после окончания холодной войны, фундаментальные институциональные препятствия не исчезли. Мешали огромные размеры России, исторические традиции, стремление к автономии и приверженность статусу великой державы, но решающим фактором стало отсутствие институционального варианта. НАТО, структура безопасности политического Запада, бесцеремонно продвигалась к российским границам, а экспансия Евросоюза в бывшую советскую сферу влияния только усугубляла, а не сглаживала исторический антагонизм.

Фундаментальным принципом нового политического мышления было обращение к истинному универсализму уставной международной системы. Несмотря на обвинения Горбачёва в том, что он не смог защитить национальные интересы СССР/России и просто капитулировал перед политическим Западом[13], суть предложенного подхода, который был абсолютно рациональным в том контексте и остаётся актуальным до сих пор, заключалась в призыве к суверенному интернационализму как основе уставной системы. Все участники должны были осудить гегемонизм и придерживаться мультилатерализма. Конечно, это не означало движения к некоему мировому правительству, но предполагало определённое видение того, как нужно вести международную политику. Прежде всего следовало уважать опасения других, в приоритете должны были оказаться диалог и дипломатия, а не принуждение, если оно не санкционировано ООН.

Вместо этого радикализированный политический Запад предложил альтернативную модель, основанную на демократическом интернационализме. Это демократическое измерение международной политики имеет глубокие корни, но окончательно сформировалось в 1970-е гг. и получило отражение в «третьей корзине» Заключительного акта Хельсинкского соглашения в августе 1975 года. В повестке начали доминировать права человека, а социальные и экономические вопросы отошли на второй план[14].

Демократический интернационализм предполагает, что мировая политика – нечто большее, чем эманация внутриполитического порядка, то есть отвергается постулат реалистов, согласно которому международная арена подчиняется совершенно иной логике. Если демократическая теория мира о том, что консолидированные демократии не воюют друг с другом, верна, логично предположить, что чем больше на планете демократий, тем больше шансов на мир. Для политического Запада после окончания холодной войны это стало символом веры. Кроме того, добавилась экспансия либерального торгового порядка, который принёс огромную выгоду капиталистическим экономикам и вынудил реформироваться в том числе и Китай.

В так называемом неолиберальном мире блага распределялись гротескно неравномерно, что вызвало недовольство населения, приведшее к Brexit и триумфу Дональда Трампа в 2016 году.

Если использовать концептуальную терминологию, произошла великая подмена. Иерархия перевернулась: возглавляемый США политический Запад перестал быть подвидом уставной системы и начал претендовать на директивные прерогативы, которые по определению должны принадлежать системе. Все эти претензии были завуалированы терминами вроде «порядка, основанного на правилах», как будто уставная система не могла обеспечить применение глобальных правил и норм. Претензии подсистемы подверглись осуждению со стороны России и Китая, а также Глобального Юга, где их восприняли как проявление новых имперских амбиций и гегемонизм цивилизационного Запада. Возникшее отчуждение имело глубокие последствия, сформировав международную политику второй холодной войны. Когда часть претендует на всё, сопротивление неизбежно. Однако в случае с политическим Западом односторонние действия стали единственным способом усмирить непокорные державы в борьбе между демократиями и автократиями. Конечно, это большое упрощение, но фактически такие механизмы, с одной стороны, использовались для блоковой дисциплины, а с другой – чтобы клеймить оппонентов в манихейском мире.

Практики второй холодной войны

В ядерную эпоху холодная война – противостояние, основные участники которого опасаются вступать в прямой конфликт, отсюда преобладание опосредованных конфликтов и информационных столкновений. Холодная война – также и противостояние нарративов, способов объяснить мир и международные отношения. Каждая интерпретация в условиях холодной войны является частью борьбы нарративов. Произошёл подрыв классического викторианского представления о непредвзятости СМИ. И возникла неожурналистика – когда факты подгоняются под историю. Холодная война затронула и экспертное сообщество, агрессивный и осуждающий тон большинства дискуссий можно считать ещё одним симптомом раскола. Спустя тридцать лет после окончания холодной войны мир прошёл полный цикл и оказался на грани более глубокой и явно более опасной конфронтации.

Вторая холодная война имеет некоторые сходства с первой, но есть и характерные различия. Результаты великой подмены вскоре стали заметны.

Первый результат – подорвана сама идея суверенного интернационализма, фундамент уставной международной системы. Значит, расшатаны и сами основы. Права и интересы государств считались легитимными, только если они не противоречили правилам и нормам, которые продвигали ведущие державы миропорядка, основанного на правилах. Многие, конечно, совпадали с нормами уставной системы, поскольку имели общие истоки в послевоенном периоде и частично или полностью были сформированы под влиянием США. Однако фундаментальное отличие заключается в том, что демократический интернационализм предполагает более высокий источник легитимности международной власти, а именно – апелляцию к неоспоримым правам человека. Но решения выносились не ООН и её структурами, а самими «основанными на правилах» державами, то есть политическим Западом.

Из этого вытекает второй результат – удушение дипломатии и генерирование имитации насилия. По определению, если права человека являются абсолютной ценностью, значит, генерируются абсолютистские политические практики – разве можно идти на компромисс со злом? Разделение на чёрное и белое времён первой холодной войны вышло на совершенно новый уровень, отчасти из-за того, что сами категории скользкие. В первом конфликте борьба между коммунизмом и капитализмом была понятна и позволяла легко мобилизоваться, чтобы обеспечить лояльность и блоковую дисциплину. Сейчас отсутствие чётких определений ведёт к произволу. Страх, что другая сторона вероломно пытается подорвать внутриполитический порядок, провоцирует имитацию злонамеренного влияния, поиск козла отпущения и репрессии. Философ Рене Жирар определил механизм поддержания социального порядка путём перенаправления насилия на козла отпущения и подходящих имитаций. Он считает имитацию желания обладать чем-то (включая статус или идентичность) отличительной чертой человечества во все века[15]. Ритуализированная имитация насилия в виде поиска козла отпущения позволяет сбросить накопленное в обществе напряжение. Символическое перекладывание ответственности за социальные недуги на конкретного субъекта лишает его большинства базовых прав, в том числе права на жизнь. Принцип козла отпущения – универсальный феномен, хотя и может приобретать различные формы[16]. Превалирующая на политическом Западе русофобия (кстати, Глобальный Юг она не затронула) – механизм козла отпущения в действии: на Россию возлагают ответственность за подрыв западных демократий и называют её источником других бед. Кремль тоже хорошо знаком с этим механизмом, поэтому винит Запад в подстрекательстве к протестам и таким образом дискредитирует оппозицию.

Третий результат – борьба за доминирование самих уставных институтов. В Совете Безопасности политический Запад всё чаще голосует как дисциплинированный блок и использует структуры ООН в качестве инструмента в новой холодной войне. Китай берёт на себя лидирующие роли в многосторонних институтах и организациях, включая Всемирный банк и МВФ. К 2021 г. Китай возглавлял четыре из пятнадцати специализированных структур ООН: Продовольственную и сельскохозяйственную организацию, Международный союз электросвязи, Организацию по промышленному развитию и Международную организацию гражданской авиации. Однако это вызвало негативную реакцию политического Запада, который опасается, что так называемые ревизионистские державы пытаются подорвать либеральный порядок изнутри: «Они начали с призывов реформировать существующие институты, но со временем постепенное разрушение имеющихся правил и норм посредством “тактики салями” может существенно ослабить международные институты и подорвать институциональный порядок в целом»[17]. Статус-кво, мобилизованный для противодействия подобным назначениям на важные должности, в особенности против России, – феномен, возникший задолго до 2022 года. Глава МИД РФ Сергей Лавров жаловался: «У американцев просматривается курс на “приватизацию” секретариатов международных организаций. Они расставляют своих людей на руководящие посты. К огромному сожалению, у них есть влияние на страны, голосующие за те или иные кадровые решения. Американцы носятся по всему миру. Какое там суверенное равенство государств?»[18]. Обострившийся кризис мультилатерализма спровоцировал появление альтернатив уставным институтам, в которых Россия и Китай отстаивают свои взгляды. Политический Запад тоже занялся созданием альтернативных институтов, включая идею «Лиги демократий». Уставная международная система столкнулась с беспрецедентными угрозами.

Вызовы уставной международной системе

В принципе с 1945-го по 2022 г. существовало некое единство. Несмотря на политические потрясения, в том числе начало холодной войны, деколонизацию, конец холодной войны, распад Советского Союза и Югославии, холодный мир и начало новой холодной войны, рамки международных отношений оставались неизменными. Даже когда авторитет ООН игнорировали, а её нормы нарушали, все понимали, что произошло. К этому добавились требования реформировать ООН, прежде всего расширить число постоянных членов Совета Безопасности, включив в него как минимум Индию, Бразилию и представителей Африки.

Сегодня послевоенный период, возможно, подходит к концу. Относительная стабильность, которую обеспечивало общее понимание, что ООН и её нормы – это золотой стандарт международного поведения, давно подорвана и может рухнуть. В прошлом крупные войны сигнализировали о крушении одной международной системы, а когда конфликт заканчивался, предпринимались попытки создать новую. Находимся ли мы сейчас в таком поворотном моменте, когда одна система себя исчерпала и идёт поиск новой? Какие факты могут говорить о том, что настал переломный момент?

Первое и самое главное – это военная кампания на Украине. Начало российской операции 24 февраля – это явное нарушение принципов ООН. Правда, Москва утверждает, что право на самооборону прописано в статье 51 Устава ООН. Но России не грозило нападение, хотя политический Запад, продвигаясь к её границам, уже давно пересёк «красную линию», и жёсткий ответ был неизбежен. Сторонники Москвы отмечают, что превентивная военная операция без санкции ООН осуществляется далеко не первый раз, и напоминают о 78 днях бомбардировок Сербии силами НАТО в 1999 г., вторжении в Ирак в 2003-м и чрезвычайно широком применении резолюции ООН 1973 в марте 2011 г. для введения бесполётной зоны над Ливией. С этой точки зрения мир уже давно скатывается к беззаконию в международной политике, поэтому специальную военную операцию на Украине нельзя считать переломным моментом. У этих аргументов есть основания, но и отрицать тренд размывания уставных норм в международных отношениях тоже нельзя.

Второй фактор – критика поведения генерального секретаря ООН в период украинского кризиса, что только ухудшило имидж организации. Бывшего премьер-министра Португалии Антониу Гутерриша обвинили в том, что он встал на сторону политического Запада, вместо того чтобы продвигать повестку мирного урегулирования. ООН не удалось стать площадкой для мирных переговоров, эту роль взяли на себя посредники, в частности Турция. ООН помогла согласовать зерновую сделку об экспорте украинского продовольствия из Одессы, но на ранних стадиях конфликта не сумела обеспечить объективное обсуждение для оценки обвинений в военных преступлениях. В основном ООН была заметна своим отсутствием, но так она действовала и во многих предыдущих конфликтах. Относительно незаметная роль ООН в украинской коллизии сама по себе не говорит о коллапсе системы. Нормативные основы по-прежнему на месте, хотя и не реализуются.

Третий фактор возможного онтологического перелома – сам процесс подмены. Претензии «основанной на правилах» подсистемы на прерогативы, которые по определению принадлежат всему международному сообществу, неизбежно подрывают центральную роль уставной международной системы. Создание альтернатив в форме самозаявленных лиг и альянсов демократий только усиливает ощущение, что универсальный принцип суверенного интернационализма утрачен. С этой точки зрения, политический Запад воспринимается как узурпатор прав системы, следовательно, он подрывает практики международного права и непредвзятые нормы. Тот факт, что подмена оправдывается защитой этих самых норм, только усиливает ощущение, что происходит незаконный захват в корыстных целях. Если определённая группа государств претендует на роль арбитра, тогда зачем нужен рефери в лице ООН и её структур?

Четвёртый фактор – меняющийся баланс сил в международной политике. Одни считают, что у США, долгое время пользовавшихся превосходством, появился серьёзный соперник – Китай. Безусловно, происходят значимые сдвиги в балансе сил на уровне международной политики. Другие полагают, что международный порядок возникает из корреляции сил на этом уровне, значит, старый порядок с гегемонией США должен рухнуть, а новый появится после длительного периода соперничества великих держав. Но если описанная выше модель имеет право на существование, такое прочтение неверно. Сдвиги сил в мировой политике, безусловно, важны, но сами по себе не влияют на основы международной системы. Они провоцируют конфликты и взаимные обвинения в Совете Безопасности и препятствуют достижению консенсуса по фундаментальным вопросам, но не меняют систему в целом. Распад Советского Союза упрочил высокомерные идеи о превосходстве политического Запада, но это не означало разрыва с системой.

Пятый фактор, который может свидетельствовать, что послевоенная международная система исчерпала срок годности, – появление формализованного политического Востока в противовес экспансионистским претензиям политического Запада. Подтверждением более активной роли Китая в международной политике является реализация инициативы «Пояс и путь», многомиллиардного проекта, включающего инвестиции в транспортную инфраструктуру, сети и порты сотни государств. Пекин также создал Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, который уже сейчас вкладывает больше средств в проекты развития, чем Всемирный банк. Похоже, Бреттон-Вудские институты оказались на обочине. Россия и Китай объединились и сотрудничают с партнёрами из числа стран Глобального Юга в рамках Шанхайской организации сотрудничества и БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР). Многие другие организации и ассоциации придают вес формирующемуся политическому Востоку. Важно, что заявленные им нормативные основы строятся на суверенном интернационализме и других фундаментальных идеях уставной международной системы. Бесконечная череда резолюций и деклараций подтверждает нормы ООН, иногда, правда, добавляется ссылка на 10 пунктов Бандунгской декларации 1955 г., которая и сама по себе включает принципы Устава ООН. Иными словами, появление политического Востока не угрожает уставной международной системе, а укрепляет её. Возможно, политический Запад видит картину иначе, тогда выдвижение представителей Востока на руководящие посты вызовет бойкот или выход из организаций.

Заключение

Безусловно, нынешний период полон опасностей, и в мире нет порядка. Современные войны отвлекают внимание от актуальных вызовов изменения климата и глобального развития. Нет общего представления о будущем или хотя бы о том, как это будущее сделать лучше прошлого. Окаменевшие структуры времён холодной войны воспроизводят сами себя в новых формах, что провоцирует конфликты и глобальную поляризацию. Политический Запад столкнулся с вызовом со стороны медленно формирующегося политического Востока. Этот процесс может помочь восстановлению баланса сил в международной политике, смягчить его масштабные изменения, а также вдохновить на создание нового типа глобализации с фокусом на предоставление общественных благ потребителям внутри страны, на равенство и контроль финансиализации и капиталов.

Возможность создать некий позитивный миропорядок после окончания холодной войны в 1989 г. была упущена, но, пока существует уставная международная система, остаются рамки для прогрессивных инициатив и глобального миропорядка. Альтернативы на самом деле нет. После следующей мировой войны вряд ли кто-то выживет, чтобы выстроить новую международную систему.

СНОСКИ

[1] Kissinger H. World Order: Reflections on the Character of Nations and the Course of History. London: Allen Lane, 2014. 432 p.

[2] Важные попытки продвинуться в направлении подобного синтеза описаны в классической работе Хедли Булла: Bull H. The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics. Oxford: Oxford University Press, 1977/1995. 368 p.

[3] Наиболее показательные примеры: Mearsheimer J. The Great Delusion: Liberal Dreams and International Realities. London and New Haven, CT: Yale University Press, 2018. 328 p.; Mearsheimer J. Bound to Fail: The Rise and Fall of the Liberal International Order // International Security. 2019. Vol. 43. No. 4. P. 7-50; Walt S.M. The Hell of Good Intentions: America’s Foreign Policy Elite and the Decline of US Primacy. New York: Farrar, Straus, and Giroux, 2019. 400 p. Критический разбор: Porter P. The False Promise of Liberal Order: Nostalgia, Delusion and the Rise of Trump. Cambridge: Polity Press, 2020. 224 p.

[4] Morgenthau H.J. The Decline of Democratic Politics. Vol. 1 of Politics in the Twentieth Century. Chicago: University of Chicago Press, 1962. P. 400. Ула Тунандер (p. 69 n1) указывает, что эта часть работы была ранее опубликована в 1955 г. в «New Republic and the Bulletin of the Atomic Scientists». Собственная работа Тунандера – блестящее исследование того, как государство безопасности (труменовское) действует на практике, – на примере Италии. Tunander O. Democratic State vs. Deep State: Approaching the Dual State of the West. In: E. Wilson (Ed.). Government of the Shadows: Parapolitics and Criminal Sovereignty. London: Pluto Press, 2009. P. 56-72.

[5] Glennon M.J. National Security and Double Government. Oxford: Oxford University Press, 2015. 312 p.

[6] Уолт посвящает главу тому, как определить «пузырь» и его воздействие: The Hell of Good Intentions. P. 91-136.

[7] Diesen G. The EU, Russia and the Manichean Trap // Cambridge Review of International Affairs. 2017. Vol. 30. No. 2-3. P. 177-194.

[8] Рассмотрено Анатолем Ливеном и Джоном Халсманом, см.: Lieven A., Hulsman J. Ethical Realism: A Vision for America’s Role in the World. New York: Pantheon, 2006. 224 p.; Lieven A., Hulsman J. Ethical Realism and Contemporary Challenges // American Foreign Policy Interests. 2006. Vol. 28. P. 413-420.

[9] Для нормативного анализа см.: Bull H., Watson A. The Expansion of International Society. Oxford: Oxford University Press, 1984. 496 p.; а для переосмысления процесса см.: Dunne T., Reus-Smit Ch. (Eds). The Globalization of International Society. Oxford: Oxford University Press, 2017. 524 p.

[10] См., например: Горбачёв М. Понять перестройку. Финал «мира миров» // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. № 6. С. 18-29. URL: https://globalaffairs.ru/articles/perestrojka-final-mira-mirov/ (дата обращения: 28.11.2022). – Прим. ред.

[11] Dower J.W. Embracing Defeat: Japan in the Wake of World War II. New York: Norton, 2000. 688 p.

[12] Блестящий анализ см.: Wertheim S. Tomorrow the World: The Birth of US Global Supremacy. Harvard, Belknap Press, 2020. 272 p.

[13] См., например: Горбачёв М., Лукьянов Ф. «Всё надо доводить до конца» // Россия в глобальной политике. 2009. № 5. С. 8-12. URL: https://globalaffairs.ru/articles/vse-nado-dovodit-do-koncza/ (дата обращения: 28.11.2022). – Прим. ред.

[14] Анализ см.: Moyn S. The Last Utopia: Human Rights in History. Cambridge, MA: Belknap Press, 2012. 352 p.

[15] Girard R. Things Hidden Since the Foundation of the World. Stanford University Press, 1987. 470 p. См. также лучшее недавнее исследование работы Жирара: Palaver W. René Girard’s Mimetic Theory. East Lansing: Michigan State University Press, 2013. 403 p.

[16] Girard R. Violence and the Sacred. London: Continuum, 2005. 352 p.; Girard R., Freccero Y. The Scapegoat. Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 1989. 232 p.

[17] Goddard S. The Outsiders // Foreign Affairs. 2022. Vol. 101. No. 3. P. 35.

[18] Foreign Minister Sergey Lavrov’s Remarks and Answers to Questions. Yevgeny Primakov School, 23 May 2022 // Russian Foreign Affairs Ministry. 23.05.2022. URL: https://www.mid.ru/en/press_service/minister_speeches/1814502/ (дата обращения: 28.11.2022).

США. ООН > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275286 Ричард Саква

«Останется ли роль для нас, обычных людей, в новом мире?»

В 2043 году множество версий историй, хронологий и языков станут соперничать друг с другом

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

«Останется ли роль для нас, обычных людей, в новом мире?» // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 1. С. 10-32.

В январе 2003 г., когда мы готовили к выпуску первый номер журнала «Россия в глобальной политике», год 2023-й представлялся чем-то бесконечно далёким. Точнее, вообще никак не представлялся. Парадокс сознания в том, что сейчас, наоборот, кажется, будто 2003-й был буквально вчера.

Скажи нам кто-то в тот момент, что будет происходить вот сейчас, через двадцать лет, мы бы, наверное, не поверили. А в ретроспективе представляется, что иначе и быть не могло, всё было почти запрограммировано даже не тогда, а ещё раньше. Впечатления непредсказуемости будущего и безальтернативности настоящего, которая вытекает из необратимости прошлого, как-то легко сочетаются задним числом. А вот передним, то есть вперёд, никак не получается.

Мы всё-таки решили попробовать. Поскольку коллектив журнала оптимистично полагает, что издание проживёт и следующие двадцать лет, мы решили заблаговременно собрать летучку. Спросить наших коллег, авторов и друзей по всему миру, что будет актуально для первого номера РГП за 2043 г., в чём будет состоять главный вызов человечеству. Чтобы успеть заказать материалы. Вот что получилось.

Сергей Караганов, председатель редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике», почётный председатель Совета по внешней и оборонной политике, научный руководитель факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «Высшая школа экономики».

Прогноз на 2043 г. мне делать приятно, потому что я не хочу дожить до дряхлости и, если прогноз не сбудется, подорвать свою репутацию ясновидящего. Мир-2043 мне очень нравится. После уже начавшегося землетрясения мировой политики, экономики, социальной жизни, поднимающего континенты, культуры и новые-старые ценности, он будет совсем другим. Но гораздо мне более приятным и разнообразным.

Безусловно, государства сохранятся, а доминирующей формой правления в них будет авторитаризм, т.е. наиболее эффективный способ управления в условиях бесконечных перемен. Очень надеюсь, что этот мир станет миром не только больших городов, но и расселения человечества по планете в нормальные условия жизни. Интернет сегментируют. И это правильно. Люди будут летать на дачу на беспилотниках.

Сибирь станет не только важнейшим источником ресурсов – экологических, минеральных, логистических, продовольственных. Южная её часть превратится в самое привлекательное место в мире для жизни людей достойных и зажиточных.

Я немного завидую будущему поколению, потому что оно сможет наслаждаться созвездием расцветших культур. Не только великой русской и французской литератур, но и турецкой, индийской, корейской, китайской, бразильской и далее по списку.

Старый Свет – единственное тёмное пятно на картине блистательного будущего. ЕС погибнет, в Европу вернётся национализм, неофашизм, который, впрочем, и сейчас поддерживают в одной из пограничных стран.

Россия, если примет правильное решение, в первую очередь по развитию своей азиатской части, будет символом, государством-балансиром новой мировой многополярной системы.

Жаль, что в этом мире мне не придётся пожить. Но чтобы он наступил, нужно избежать большой термоядерной войны. Это – главная задача на сейчас.

Рассел Бёрман, профессор гуманитарных наук и сравнительного литературоведения Стэнфордского университета.

Чтобы упражняться в прогнозах, нужно отбросить вопросы, доминирующие в сегодняшних дискуссиях (а это непростая задача), и попытаться экстраполировать менее заметные сейчас явления, способные трансформироваться в серьёзные вызовы через двадцать лет. Сегодня мир апокалиптически воспринимает проблемы энергетики и экологии, и даже предположение, что нечто другое способно вытеснить их на второй план, кажется святотатством. Если, как утверждают некоторые экологи, конец мира близок, любые прогнозы на 2043 г. бессмысленны – так долго человечество просто не проживёт. Всё же рискну предположить, что мы найдём эффективные технологические решения, такие как возврат к атомной энергии, расширение процессов декарбонизации и разработка пока неизвестных источников энергии.

Главный вызов будет иным, хотя и связанным с технологиями, точнее, с их негативной стороной. Ускоренное распространение искусственного интеллекта и использование социальных сетей уже подрывает ключевые элементы человеческого существования или того, что мы привыкли таковым считать. К 2043 г. сама возможность вести «человеческую» жизнь столкнётся с серьёзными препятствиями, и признаки уже заметны.

Прежде всего нельзя игнорировать подрыв традиционных представлений о частной жизни из-за широкого использования различных видов наблюдения, но в большей степени из-за нашей готовности делиться частной и личной информацией, эмоциями и мыслями в интернете, где они выставлены на всеобщее обозрение и остаются навсегда. Потеря личного пространства, где мы одни, никто за нами не наблюдает и мы ощущаем некую защищённость, трансформирует наше представление о нас самих, об участии в общественной жизни как граждан. Если нет приватности, останется ли какое-то значимое публичное пространство?

Во-вторых, общественные дискуссии уже деградируют благодаря интернету с его структурной предрасположенностью к поляризации и истерическим гиперреакциям. Вместо рационального реагирования коммуникационные технологии провоцируют нас на оскорбления и ненависть. Неудивительно, что мы видим попытки заблокировать или удалить из соцсетей оппонентов, вместо того чтобы убеждать их с помощью аргументов. Ситуация продолжит усугубляться. Добавьте к этому эффект дезинформации, намеренное распространение фальшивок, что подталкивает к ещё менее приятному решению – цензуре.

Может быть, в 2043-м мы вернёмся в 1984-й?

В-третьих, интернет и виртуальная жизнь в метавселенной и её производных нанесут огромный психологический вред. Мы уже видим последствия одержимости некоторыми социальными платформами, которые поощряют саморазрушительное поведение уязвимых групп населения. В более широком смысле переход от реальной жизни, взаимодействия с людьми из плоти и крови к «жизни онлайн» разрушает базовые модели социализации. Культурологи отмечают, что виртуализация, возможно, способствует откладыванию брака – одному из факторов падения рождаемости во многих странах. Чем больше мы теряем себя в технологиях, тем реже устанавливаются реальные социальные связи, падает воспроизводство населения. В 2043 г. человечеству придётся решать острую проблему старения: слишком много немощных стариков, слишком мало детей. Наша планета превратится в дом престарелых, и это станет признаком упадка.

Таким образом, искусственный интеллект и интернет стирают наше личное пространство, что ведёт к деградации общественной жизни и сокращает перспективы будущего – как семей, как стран, как биологического вида. В этом суть технологического вызова, который уже возник, но в полной мере мы ощутим его в ближайшие десятилетия. Сможем ли мы решить эти проблемы? Сможет ли человечество использовать созданные им самим инструменты во благо или падёт их жертвой?

Фэн Шаолэй, декан и профессор Школы перспективных международных и региональных исследований Восточно-Китайского педагогического университета.

Существуй достойная элита, она справилась бы с предотвращением опасности, возникающей даже при самых крупных рисках и вызовах, таких как мировые войны, экономические спады и стихийные бедствия. В переходные времена происходят многочисленные изменения, и некоторые из них, особенно те, что случаются во время войн мирового масштаба, демонстрируют, что ответственная элита способна превращать упадок в чудеса и сказку делать былью. Однако предстоящие два десятилетия – мирный транзит от холодной войны к постхолодной. Это несравнимо более сложно и менее определённо, чем предыдущие переходы, случавшиеся посредством войн. Старый мир в прошлом, а новый ещё не сформирован. Модели управления хаотичны, системы образования заурядны, а информация превратилась в «постправду без фактов». Из-за отсутствия зрелой идеи даже будущая война может казаться бледной и беспомощной. В Китае есть старая поговорка: времена создают героев. Однако в описанных условиях трудно вырастить элиту. И отсутствие элит, весьма вероятно, ещё долго продолжит порождать разнообразное зло.

Йомо Кваме Сундарам, профессор экономики, в прошлом помощник Генерального секретаря ООН по экономическому развитию в Департаменте по экономическим и социальным вопросам (Малайзия).

Я обычно предлагаю астрологам отвечать на такие вопросы. Моя способность прозревать будущее скудна. Мы живём в период крайней неопределённости, то, что только что казалось само собой разумеющимся, таковым не является. Глобализация, например. Запад, который был её главным вдохновителем, теперь от неё отказывается. Зато Китай и другие поднимающиеся страны отныне приверженцы этой идеи. Одно можно точно сказать – наступило многополярное устройство, а в таком устройстве главная проблема – как обеспечить прочный мир. К несчастью, сейчас нет крупных государственных деятелей, которые бы всерьёз размышляли об этом. Есть люди, подобные Генри Киссинджеру, очень влиятельные, но и у него подходы негативистские. Приверженцы школы реализма в США, такие как Джон Миршаймер, призывают прекратить противостояние с Россией, но хотят бросить все силы на борьбу с Китаем. Человечеству нужно другое. Необходима «третья сила», те, кто будет отстаивать мир с позиции «пацифистского неприсоединения». Правда, я пока не вижу, откуда она может появиться. Во время холодной войны происходило соперничество систем, а сейчас мы имеем дело с разновидностями капитализма. Да, один из вариантов – это капитализм со значительной ролью государства, но и тут всё неоднозначно. Если посмотреть, например, на государственное присутствие во многих западноевропейских экономиках, мы увидим чистый госкапитализм. Доля госсектора там подчас выше, чем в России и даже Китае, а в России участие государства больше, чем в КНР. Так что мыслить старыми категориями бессмысленно. Чтобы понять, что может быть через двадцать лет, уже сейчас требуется совершенно новая дискуссия. Так что вашему журналу есть чем заняться.

Анастасия Лихачёва, декан факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

2043 год. Мир привычно плохих новостей. Природные катаклизмы стали грустной нормой жизни: наводнения, засухи, исходы целых народов – уже во многом рутинный сюжет для СМИ. Поколение «детей ковидного карантина» закончило университеты и не понимает, почему их родители до сих пор вздрагивают от новостей о регулярных вспышках необычных болезней. Для молодёжи пандемии – обычное явление, а бесконечное тестирование – рутина, на которую, по сути, и внимания-то не обращают. Тем более что гигантская, с огромными оборотами индустрия контроля за состоянием здоровья и его коррекции развилась настолько, что доведена до автоматизма и приносит минимальный дискомфорт, главное, не сопротивляться.

Государства никуда не делись, они отчаянно борются за свои привилегии, играя на страхе граждан перед неизбывной нестабильностью. Положитесь на нас и продолжайте жить жизнью, которую считаете нормальной, не надо ничего кардинально менять. Таков фактический лозунг всех правительств, которые поняли, что гражданский подъём и энтузиазм, под какими бы лозунгами они ни осуществлялись, несут большую опасность, чем пользу. Это в полной мере подход Северного полушария, но и на Глобальном Юге настороженно воспринимают энергию масс.

Феномен глобального информационного мейнстрима, находящегося под контролем столиц Старого (в том числе демографически) Запада, остаётся в прошлом, потому что настроения и интересы растущих стран, население которых молодеет, отходят от него всё дальше. Индия – давно самая многонаселённая страна, а Китай – крупнейшая по большинству параметров экономика мира. Самые доходные представительства ведущих инвестиционных фондов – в наиболее быстрорастущих мегаполисах: африканских. Успешность и выгоды бизнеса там не означают благополучия этих стран. За два десятилетия после фактического завершения либеральной глобализации никаких прорывных решений, как преодолеть неравенство и избавиться от прочих изъянов капитализма, не придумали.

Недостаток хлеба, часто буквальный, компенсируется избытком зрелищ.

Мир вступает в череду помпезных празднований столетий независимостей. Деколонизация ХХ века объявляется поворотным моментом в истории человечества. Но первая в очереди ООН – в штаб-квартире кипит работа по подготовке торжеств в честь столетия организации. К юбилею приурочена очередная косметическая реформа, которые начали регулярно проводить с третьего десятилетия XXI века. Во многом ООН нашла себя как новый всеобщий спасатель. Не решив проблему устойчивого развития, она освоила искусство прогнозировать его всё более частые срывы и организовывать ликвидацию последствий.

Мир привык жить в тревоге и ожидании форс-мажоров, но перестал пугаться апокалипсиса. А главной проблемой человечества стала сама привычка к проблемам и парализующая неготовность менять своё поведение ради их решения, стремление сохранить хотя бы видимость комфортного статус-кво. Благоприобретённая беспомощность в масштабе планеты.

Марк Леонард, директор Европейского совета по международным делам.

Генри Киссинджер сказал, что глобальный миропорядок покоится на двух основаниях: своде общепринятых правил о взаимоотношениях между государствами и балансе сил, который не позволяет странам эти правила нарушать. Оба основания разрушаются. Через двадцать лет отличительными чертами нашего мира, скорее всего, будут фрагментация и поляризация. Вместо мечты о едином порядке, основанном на правилах, появится лоскутное одеяло или дублирующие друг друга проекты устройства земного шара – глобальные рамки, предлагаемые Китаем, США, Евросоюзом. Мы также увидим активизацию средних держав, таких как Турция, Иран, Саудовская Аравия, Израиль, Бразилия. Вместо того чтобы объединяться вокруг универсальных идей будущего, мы включимся в процесс поляризации наших обществ вокруг разных проектов идентичности. Они станут определять внутреннюю политику, в то время как сфера международных отношений превратится в инструмент укрепления внутренней легитимности.

В сухом остатке подобной фрагментации и поляризации – дальнейшее размывание миропорядка. Любые связи между странами превратятся в оружие. Если период после холодной войны был отмечен миром между великими державами, то через двадцать лет повсеместно возьмут верх вражда и неспокойствие. Возможно, формально противостояния между двумя блоками не будет, но продолжится вечная конкуренция, а взаимозависимость превратится в синоним уязвимости. Отсутствие доверия между крупными державами возымеет катастрофические последствия для мировой экономики и нашей способности выработать эффективные решения проблем изменения климата, пандемий, регулирования технологий, управления общим достоянием.

Раза Мухаммад, президент Исламабадского института политических исследований (Пакистан).

Главным вызовом будет искусственный интеллект. Его совершенствование обеспечит человеку новый уровень комфорта. Но принесёт и много тревог. Приватности уже нет, мы не знаем, кто именно и в какой момент за нами наблюдает, но можем быть уверены, что кто-то это всегда делает. Через двадцать лет такое станет тотальным, и мы пока не вполне представляем, как жить в подобной среде. Второе явление – следующие двадцать лет мы будем двигаться в направлении, противоположном глобализации и унификации. Мир станет менее цельным и более фрагментированным, тренд на однородность, который начался после Второй мировой войны и продолжался до недавнего времени, разворачивается в противоположную сторону. Соперничество будет нарастать, и это нормально. За двадцать лет мы вряд ли увидим упадок США, но дальше – лет через 25—30 – он неизбежен, и образующийся вакуум будут заполнять другие. Это не означает, что, например, Китай займёт место Америки в роли гегемона, но выдвигаться на авансцену начнут другие страны или группы стран. И решающим фактором станет технологический уровень. Могут быть злоупотребления со стороны негосударственных игроков, это и сейчас случается, но в целом государства укрепятся и сохранят контроль над процессами. Как личности, мы все хотим больше свобод и открытости, но в мировом масштабе наступает время реалистского подхода – государства, национальные интересы, соперничество и, я думаю, снова блоковое противостояние. Странам, у которых есть внутренние проблемы и которые не обладают достаточным самостоятельным ресурсом, придётся делать непростой выбор, к кому примыкать. Это трудно.

Андрей Исэров, доцент факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Как обычно, жарким летом 2043-го крестьяне ждали небывалых урожаев. К мировому потеплению привыкли, как и к новым сортам, так что никто больше не удивлялся черешне в Якутии. После череды войн молодые политики при почти полной общественной поддержке передали власть над миром Искусственному интеллекту – особой программе, центр управления которой разместили на Луне. Искусственному интеллекту поручили даже разработать новый, общий для всех землян язык, лишённый предрассудков, предубеждений и врождённой «микроагрессии» словаря и синтаксиса старого порядка. Предрассудки, предубеждения и «микроагрессию» тоже теперь определял Искусственный интеллект – нельзя ведь было доверить такое важное дело слабым самоуверенным людям, которые, как показала история, напрасно верили, что способны управлять собой. И вот с Луны пришло очередное распоряжение: запретить создавать новое искусство, а всё чудом уцелевшее в катастрофах прошлого уничтожить и забыть.

«Распростись с пустой тревогой», – гласил текст: добрым людям открывался путь в безмятежный мир чистой радости…

Сергей Ушакин, профессор антропологии и славистики Принстонского университета.

Ваш вопрос, конечно, из разряда «все мы теперь немножко Кассандры». Я бы, наверное, лучше сказал, какие проблемы мне не хотелось бы видеть в 2043 году. Часть из них очевидна – климатические изменения, вызванные тем, что в 1960-е гг. любили называть «очеловечиванием» окружающей среды (следуя записям молодого Маркса, между прочим); проблемы неравномерного развития и, соответственно, резкого неравенства между Глобальным Севером и Глобальным Югом; онтологическая дестабилизация, связанная с тем, что Лев Шестов когда-то назвал «апофеозом беспочвенности», а мы – «постмодернизмом»… Но мне кажется, мы вряд ли решим одну проблему, с которой много бились в ХХ веке и которая вышла во всей красе на передний план в последние лет десять, – установление баланса между общим и особенным, между локальным и глобальным, между этническим и космополитическим. Все попытки найти приемлемое решение пока заканчивались провалом – ни коммунизм, ни глобализация справиться не смогли: либо «особенное» не вмещалось в общие рамки, либо «общее» оказывалось не общим, а лишь навязанным «особенным». Вряд ли получится и через двадцать лет. Но очень хотелось бы, чтобы получилось.

Олег Хархордин, профессор факультета политических наук Европейского университета в Санкт-Петербурге, директор Исследовательского центра Res Publica.

Конвенциональные войны трансформируются по двум причинам. Во-первых, климатические изменения приведут к новой схватке за пространство и ресурсы, и новым блокам государств (например, все имеющие обширные леса, или все страдающие от затопления прибрежных территорий или миграций населения из-за частых скачков температуры амплитудой свыше 50 градусов по Цельсию). Во-вторых, внедрение элементов искусственного интеллекта в управление как войной, так и усилиями по митигации климатических изменений и адаптации к ним приведёт к более быстрым реакциям на происходящее. Интернет вещей, стремительно развивающийся сейчас, грозит превратиться в интернет «природных вещей», то есть природных процессов, связи между которыми будут опосредоваться машинами и людьми, пытающимися вмешаться и подкорректировать эти реакции и цепочки обратной связи.

Тяга к размышлениям о мировом правительстве возрастёт, но мирового Левиафана так и не сконструируют; более вероятно развитие конфедеративных межстрановых механизмов на базе саморегулирующихся технологий типа блокчейна или различного вида параллельных (мета) вселенных, каналы связи в которых используют для коррекции взаимоотношений между основными политическими игроками (не обязательно государствами) в основной (физической) вселенной.

Том Грэм, заслуженный научный сотрудник Совета по международным отношениям (США).

С какой главной проблемой столкнётся человечество в 2043 году? Большинство (по крайней мере на Западе) ответит: изменение климата. Если сейчас не предпринять радикальных шагов по смягчению его последствий, к 2043 г., если не раньше, мир вступит в череду социально-экономических и политических бедствий – таков более или менее широкий консенсус, существующий на Западе. Но я бы утверждал, что в 2043 г. нам предстоит иметь дело с куда более серьёзной и глубоко экзистенциальной проблемой: что значит быть человеком? Биоинженерия раскрывает секреты развития человека и позволяет вмешиваться в этот процесс. Это может стать залогом более здоровой и энергичной жизни для всех, но также позволит конструировать людей со сверхспособностями в определённых областях за счёт притупления других чисто человеческих качеств. Аналогичным образом искусственный интеллект быстро совершенствует новый тип разума, который может объединиться с человеческим интеллектом для создания сверхчеловеческого разума. Если такой интеллект соединить с возможностями биоинженерии, под силу создать новый вид гуманоидов. Но какова будет роль обычных людей, таких как мы, в этом новом мире?

Андрей Сушенцов, декан факультета международных отношений МГИМО МИД России.

Несмотря на кажущуюся отдалённость, 2043 г. – это очень скоро. Двадцать лет назад – в 2003 г. – главным обстоятельством жизни человечества была американская военная гегемония, которая крушила порядки в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке. Длинные волны мировой истории делают международные явления продолжительными – и потому американский инстинкт к доминированию не пройдёт. Но теперь он будет гаснуть в гораздо более плотной международной среде, а не разрезать её, как горячий нож сливочное масло. И хотя в 2043 г. на сцене останутся прежние действующие лица – США, Китай, Россия, Индия, ЕС – появится и россыпь новых: Бразилия, Арабский Восток, Иран, Турция, Африка, Индонезия, Вьетнам и др. Каждый из участников станет искать выгод для себя в оживлённых течениях международного соперничества. Усложнят картину новые магистральные тренды – цифровизация управления сделает электронные сети полем битвы, демографический выплеск Юга на Север бросит вызов традициям социального государства в Европе и России, как и производственной задаче по прокорму населения и сдерживанию глобальных пандемий. Полицентричность мира из лозунга превратится в быт, и это многим на Глобальном Севере не понравится – исчезновение предсказуемости, детерминированности развития, кризисы, кажущиеся спонтанными, станут новой нормой. Хорошо бы дойти до этой временной точки без большой войны, но точно не избежать региональных.

Барри Бузан, член Британской академии наук, почётный профессор Департамента международных отношений Лондонской школы экономики и политических наук и старший научный сотрудник в LSE IDEAS.

Заглядывая в будущее, невозможно забыть о проблемах, о которых Гарольд Макмиллан говорил: «События, мой мальчик, события». Некоторые события, такие как рецессии, смена лидеров или переломные точки в демографии, можно предсказать в общих чертах, даже если мы не знаем их точных сроков и обстоятельств. Другие, как космические катастрофы или столкновение с инопланетянами, могут случиться завтра или когда-то в будущем или вообще никогда. Такие события, как падение Берлинской стены, теракты 11 сентября или пандемия COVID-19, способны изменить наметившуюся траекторию человеческой истории. К примеру, подумаем, какое влияние на ближайшие двадцать лет, до 2043 г., могло бы оказать решение Владимира Путина реализовать свою угрозу и применить ядерное оружие в нынешнем конфликте России с Украиной и Западом. При таком сценарии от человечества ничего не останется и беспокоиться будет уже не о ком.

С учётом всех оговорок я номинирую глобальное потепление как наиболее вероятный доминирующий вызов глобальной безопасности в 2043 году. Уже сейчас, раньше, чем ожидали многие, оно имеет серьёзные, заметные последствия. Уровень Мирового океана стабильно повышается, угрожая низинным территориям и многим крупным прибрежным городам. Ледники и снежный покров уменьшаются, что меняет отражательную способность нашей планеты и ставит под угрозу запасы пресной воды, от которых зависит огромное число людей. Экстремальные погодные явления – засухи, штормы, наводнения, жара – происходят всё чаще. Знакомые нам схемы климата, болезней, распространения флоры и фауны меняются. Идёт шестое массовое вымирание видов.

Есть опасения, что мы близимся к точке невозврата, когда запустится самоусиливающийся цикл климатических изменений, таких как выброс парниковых газов из донных клатратов, таяние вечной мерзлоты или исчезновение тропических лесов.

Человечество принимает меры для смягчения глобального потепления, но уже признано, что их недостаточно для достижения быстрых и существенных результатов. Да, происходит исторический отход от использования ископаемых видов топлива и двигателей внутреннего сгорания. Государства взяли на себя коллективную ответственность за действия по реформированию углеродоёмкого капитализма и сдерживанию изменения климата. Но быстрый переход от неограниченного развития к устойчивому по всей планете остаётся затруднительным. И бедные, и богатые требуют развития, устойчивого или любого другого, и у нас уже нет времени для постепенного перехода. Поэтому можно уверенно говорить, что в ближайшие два десятилетия принимаемые контрмеры будут по-прежнему отставать от прогрессирующего глобального потепления. Люди продолжат выталкивать планету за пределы её возможностей, пусть и замедленными темпами. Это означает, что в перспективе до 2043 г. нас ожидает стабильное усугубление ударов, которые планета наносит своим обитателям. В этих временных рамках нам очень повезёт, если мы не достигнем переломной точки и на Земле не запустится неуправляемый парниковый эффект, который будет очень трудно повернуть вспять.

Как человеческое сообщество отреагирует на безжалостные удары, усугубляющиеся год от года? Число жертв жары будет расти. Пострадает сельское хозяйство, люди начнут голодать. Некоторые островные государства, дельты рек и прибрежные города станут непригодными для жизни. Наиболее пострадавшие районы охватит массовая миграция. Подтолкнёт ли это людей к дальнейшему расколу и борьбе за контроль над пригодными для существования территориями? Или заставит перейти к достаточно глубокому и интенсивному сотрудничеству, чтобы решить проблему коллективно? Когда всё станет настолько плохо, что такой вопрос окажется в топе повестки, придётся прибегнуть – хотя бы на время – к планетарному геоинжинирингу, чтобы остановить глобальное потепление. Геоинжиниринг, осуществляемый в одностороннем порядке или в соперничестве, сам по себе приведёт к конфликтам из-за несправедливого распределения последствий. Если начнётся сотрудничество, постепенно может произойти изменение мирового порядка, так как сообщество людей будет воспринимать управление планетой как перманентную коллективную обязанность.

За исключением ядерной войны, другие события вряд ли повлияют на усугубление кризиса, связанного с глобальным потеплением. Возможно, и раньше 2043 г., но точно не сильно позже, изменение климата трансформирует мировой порядок. К лучшему или к худшему – неизвестно, всё будет зависеть от выбора, который мы сделаем в ближайшие годы.

Полина Колозариди, академический руководитель магистратуры «Цифровые методы в гуманитарных исследованиях» в ИТМО.

Главная проблема в 2043 г. – вопрос о том, как распознать историю, воображение, память и чувства. Вслед за свободой вероисповедания и гражданства на людей обрушится свобода культурного опыта и собственной истории. И так же, как созданию современных государств или религиозных групп сопутствовали религиозные и межгосударственные войны, процесс обособления культурного опыта не пройдёт бескровно. Множество версий историй, хронологий и языков описания одних и тех же тем станут соперничать друг с другом. При этом большинство людей будут плотно связаны со своими местами проживания и работы – в большинстве случаев из-за того, что принадлежность к месту и способу труда даст безусловный базовый доход. Но конкуренция и неравенство в таком мире останутся очень высокими, а государства и корпорации станут соревноваться между собой за число пользователей-граждан, оставляя фактическое обустройство жизни вне своего интереса. Поскольку люди будут интересовать их не как рабочая сила, а как источник роста собственной власти, именно вопросы культурной принадлежности и идентичности окажутся на первом плане. В мультивселенных мариец Чарли Чаплин будет петь голосом Высоцкого, и, возможно, это будет не кинофильм, а часть дополненной реальности. Образчик такой ситуации мы можем видеть в мультфильме «Валли». Техничность изменений культуры перестанет быть заметной, поэтому вопрос о собственной истории или принадлежности к истории, земле, культуре, способность распознать, что является общим и правдивым, а что – сделано на потребу и не имеет связей с другими элементами реальности – окажется почти невозможным. Наука в её сегодняшнем квазирелигиозном состоянии явно не будет способна давать ответы на такие вопросы, а что возникнет на её месте – этого мы пока предположить не можем.

Канвал Сибал, чрезвычайный и полномочный посол, бывший секретарь правительства Индии по иностранным делам.

Главным вызовом миру в 2043 г., как и сегодня, останется признание того, что у нас общая судьба, что жить в мире и гармонии – это императив, что власть должна равномерно распределяться в рамках глобальных политических, экономических и финансовых структур, неравенство внутри стран и между ними нужно сокращать, технологии не вправе обесчеловечивать общество, развитие должно быть устойчивым, окружающую среду нужно защищать. Успех или провал в борьбе с изменением климата к тому времени станет заметным. Приблизятся ли развитые экономики к углеродному нейтралитету к 2050 году? Произойдут ли необходимые изменения в образе жизни ориентированных на потребление западных обществах? Реализованы ли масштабные финансовые меры и технологические прорывы, необходимые для смягчения изменения климата и адаптации, а также для перехода на возобновляемую энергию? Столкнулся ли мир с новыми пандемиями из-за появления патогенов в результате изменений климата, а некоторые районы планеты с опустыниванием или частыми стихийными бедствиями, вызывающими потоки беженцев и увеличивающими риск новых гуманитарных кризисов? Безусловно, желаемые цели будут достигнуты к 2043 году. Глобализация, ориентированная на людей, а не на силу, неизбежна в условиях единого, стабильного миропорядка, нацеленного на благополучие всего населения планеты. Мир-2043 должен строиться на сотрудничестве, а не быть разделённым на блоки. Многосторонность испытывает огромное давление сегодня, и её придётся изобрести заново к 2043 г. – на более равноправной основе, с уважением многообразия, с новым мировым информационным порядком, с реформированием системы ООН. Фундамент многополярности – сотрудничество.

Евгений Варшавер, старший научный сотрудник Центра региональных исследований и урбанистики РАНХиГС.

Картель национальных государств, символическое доминирование этой организационной формы, лишь усиливающееся за счёт межгосударственных конфликтов, окажется под атакой с разных сторон. Фритрейдеры, социологи-конструктивисты, транснациональные сообщества и международные организации достигнут консенсуса, согласно которому «национальное государство – это какое-то средневековье». Под ударом окажется и ООН, поддерживающая этот порядок на символическом и организационном уровне. Государства, однако, быстро не сдадутся, они постараются делегитимировать бунт против себя на всех фронтах – в исследованиях этничности предстоит перерождение и обоснование примордиализма, во всё более усложняющихся военных конфликтах – неконвенциональные армии объявят террористическими, в экономике и политической теории станут поддерживаться любые прогосударственные идеологии и теории – справа и слева. Фронт-2043 пройдёт по линии нация-государство vs все иные формы организации, стороны выроют окопы и примутся вооружаться всё более изощрёнными дискурсивными и реальными инструментами атаки и обороны. Результаты этой войны не разглядеть за дымом сражений.

Андрей Тесля, старший научный сотрудник НОЦ «Центр исследования русской мысли» ИГН БФУ им. И. Канта.

Главной проблемой, думается, станет избыточность людей – не в классическом мальтузианском ключе, а их (наша) ненужность, отсутствие – по крайней мере в существующей системе координат – прагматического ответа на вопрос «зачем их столько?» (в условиях, когда большая часть прежних видов деятельности всё более автоматизируется, а новые сферы не требуют человека в сопоставимых размерах). Человек тем самым во всё большей степени станет превращаться (как уже во многом и превратился) в бремя, а не ресурс. Это ведёт к целой цепочке вопросов. Например, следующих из того, что «гуманизм» уже во многом лишился своего прагматического основания и всё больше уступает другим вариантам понимания. Самое распространённое – «экологическое сознание», все выводы из которого (включая непривилегированное положение человека) ещё даже не начали извлекаться.

Важным представляется и то, что для самого человека его трудовая деятельность всё более будет представать как бессмысленная – вопрос о понимании себя, самоопределении не через труд, сознание своей ненужности. А едва ли не самое важное – темп перемен, когда их скорость не позволяет с ними освоиться, «не заметить» как меняющийся фон и найти новые ответы на новые вопросы «самотёком».

Новая реальность имеет все шансы прийти слишком быстро, чтобы восприниматься как «естественная», из которой как непроблематизируемой выстраивается понимание себя.

А тем самым она предстанет несовместимой с теми способами быть и вкладываемыми в них смыслами, которые присущи человеку современности.

Чжан Шухуа, директор Института политических наук Академии общественных наук КНР.

Способность сдерживать безграничный эгоизм и жадность человечества – основная проблема и самый большой вызов, стоящий перед обществом в будущем. Стремление к богатству, власти и славе, конечно, могут способствовать развитию. Но они приведут к бедствиям для всех. Желание одних стран и их политиков с миллионами околдованных людей, шантажируемых эгоизмом и жадностью, завоёвывать, порабощать, грабить другие страны привело к революциям и войнам. А они провоцируют социальные изменения и воздействуют на человеческое общество.

Ближайшие двадцать лет, если политика не спровоцирует разрушительные мировые войны, инновации, несомненно, ознаменуются большими достижениями. Первое – выход за пределы Земли во Вселенную звёздного неба. Второе – достижение долголетия, разработка биологических и генетических технологий для изменения природы и внешнего вида человечества. Третье – обновление искусственного интеллекта, который сформирует с человеческим интеллектом двухэлементное интерактивное общество. Спустя двадцать лет использование людьми искусственных функций привело бы, с одной стороны, к равенству и свободе в человеческом обществе и к «угнетению» искусственного интеллекта людьми. С другой – самая большая проблема и риск в том, не выйдет ли искусственный интеллект из-под контроля и не перейдёт ли он на сторону, противостоящую людям.

Более двух с половиной тысяч лет назад Конфуций сказал: «Осуществлять правление, опираясь на добродетель, – это подобно Полярной звезде. Она замерла на своём месте, а все другие звёзды движутся окрест неё». В политике есть добро и зло, горячее и холодное, большое и малое и т.д. Политика должна учитывать сроки, степень и эффективность. По мнению большинства людей и в долгосрочной перспективе человечества, это можно будет назвать хорошей политикой.

И хорошая политика станет ключом к разрешению различных рисков и вызовов для человечества в ближайшие двадцать лет.

Артемий Магун, профессор, директор Центра практической философии «Стасис» Европейского университета в Санкт-Петербурге.

В 2043 г. у человечества уже не будет почти никаких проблем: либо оно в целом сгинет, либо спокойно займётся экологией и борьбой с вирусами. Текущий кризис является чрезвычайно острым в отношении не только России, но и в перспективе Китая. Имеет место полное взаимное непонимание либералов и консерваторов, а левые застряли в анархическом «постколониализме». Если этот кризис не решить, немедленно прекратив войну, вообще истерику, и не заняться конструированием новых структур международного права, повторяю, к 2043 г. всё будет очень грустно.

Анатоль Ливен, директор программы «Евразия» Института ответственного государственного управления им. Куинси (США).

Если в ближайшие двадцать-двадцать пять лет нам удастся избежать вой­ны между Соединёнными Штатами и Китаем, которая грозит страшными последствиями, к середине века станет очевидно, что главная угроза для человечества – изменение климата (конечно, на помощь может прийти какой-то технологический прорыв, но его сейчас невозможно предсказать). Если учёные не ошибаются в оценках, к этому времени ситуация в Западной Африке, Южной Азии и на Ближнем Востоке станет катастрофической. Из-за воздействия на сельское хозяйство и мировые продовольственные цены нестабильность распространится и на другие регионы. Китай и в ещё большей степени Индия испытают огромное давление. На Западе и в России прямые физические последствия ощутят меньше, однако рост миграции из Африки (обусловленный сочетанием таких факторов, как изменение климата, рост населения и распад государств) и реакция на него поставят под угрозу европейскую демократию.

Единственная хорошая новость при таких катастрофических перспективах – в сравнении с ними напряжённость между Западом и Россией станет малозначительной.

Оксана Синявская, заместитель директора Института социальной политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Учитывая сложность, взаимозависимость и сильную чувствительность социальных явлений к внешнему контексту, прогнозировать их на период больше одного-двух лет – занятие исключительно неблагодарное. С одной стороны, есть инерционность, задаваемая демографическими процессами и устройством систем социального и пенсионного страхования. С относительной уверенностью можно сказать, сколько людей через двадцать лет будет находиться в активном возрасте и работать, сколько – претендовать на получение пенсии или постоянного ухода, как много государствам придётся тратить на социальные нужды. Эта инерционность зачастую тормозит реформирование социальной политики. И надо бы направить больше денег на образование и детей, но нельзя отказываться от уже выданных обязательств – в социальной защите, пенсиях; любая попытка реструктурировать социальные права сталкивается с потенциальным ростом недовольства тех, кто от этой реструктуризации проигрывает.

С другой стороны, инерционность иллюзорна, потому что она не учитывает не только катаклизмы и потрясения, которыми так богаты последние годы, а ещё и эффекты от множества рутинных, но трансформирующих событий в мире технологий, экономической политики или государственного управления. Пока все дружно обсуждали социально-экономические вызовы старения, четвёртая технологическая революция кардинальным образом изменила и спрос на труд, и характер труда, сделав его более гибким и менее защищённым. Теперь, чтобы записаться к врачу, отправить ребёнка в школу, оформить социальную выплату или получить паспорт, необходим доступ в интернет и хотя бы минимальные цифровые навыки. Влияние разнообразных технологий укрепления человека (от ноотропов, вакцин, косметической хирургии или репродуктивных технологий до инструментов генной терапии, нейростимуляторов, нейроимплантов и инструментов биогеронтологии) ещё не так заметно, но, скорее всего, проявится в предстоящие двадцать лет.

Тем не менее с учётом сделанных выше оговорок, рискну предположить, что наиболее важной социальной проблемой всего предстоящего двадцатилетия будет неравенство. До недавнего времени бурное экономическое развитие Китая и Индии вело к снижению межстранового разрыва и, как следствие, неравенства на глобальном уровне, что хорошо показано в Докладе о мировом неравенстве-2022. Однако в предстоящие десятилетия межстрановое неравенство снова усугубится, в том числе под влиянием пандемии. Разница в доходах и богатстве населения внутри стран растёт уже с начала 1980-х гг. не без поддержки неолиберального поворота в экономической политике, и особенно сильно – с 2000-х годов. В России катализатором роста неравенства стали реформы 1990-х гг., и до сих пор она остаётся страной с умеренно высоким доходным неравенством и одним из самых высоких в мире разрывом в богатстве, особенно сильно концентрирующемся в верхнем одном проценте населения. Санкционное давление на российскую экономику и спровоцированная этим глобальная экономическая турбулентность также станут факторами усугубления неравенства во всех странах, чьи экономики страдают от принятых политических решений. Ещё более важно усиление взаимосвязи между неравенством в разных сферах, особенно – немонетарных форм неравенства. Именно немонетарные неравенства – в образовании, здоровье, в доступе к цифровым технологиям и технологиям укрепления человека – через их взаимосвязь с разным доступом к трудовым доходам будут задавать траекторию изменения неравенства до 2043 года. Растущее неравенство станет источником социальной напряжённости и конфликтов. Вопрос о том, какие государства и в какой мере смогут погасить их и обеспечить устойчивое социально-экономическое развитие – в условиях кризиса и поиска новых парадигм, в котором пребывают многие современные социальные государства, – остаётся открытым.

Чжао Хуашэн, профессор Фуданьского университета, эксперт China Forum (Китай).

В ближайшие двадцать лет глобальные проблемы, с которыми сегодня сталкивается человечество (изменение климата, загрязнение окружающей среды, экологические и продовольственные проблемы, нехватка ресурсов и т.д.), не исчезнут. Некоторые только усугубятся. Сохранятся и глобальные социальные проблемы, такие как растущий разрыв между богатыми и бедными, бедность, демографические проблемы, миграция, экстремизм и т.д.

Мировое сообщество по-прежнему будут беспокоить проблемы безопасности, прежде всего войны и мира, и тень крупномасштабного столкновения будет вырисовываться ещё отчётливее. Нераспространение оружия массового поражения окажется под ещё большим вопросом. Кризис на Украине заставит «нелегитимные» ядерные государства сохранить своё оружие, а других подтолкнёт к его разработке. Порог применения ядерного оружия может снизиться, возрастёт риск его использования в случае войны.

Однако самым главным вызовом будет поиск приемлемого формата сосуществования. Мир переживает смену эпох. Период после окончания холодной войны закончился, начинается новая эра. Если для первого было характерно стремление к конвергенции политической культуры, экономической системы и ценностей, то для второго трендом станет дивергенция. После «конца» начинается новая история. Незападным странам не придётся задумываться о выборе западной модели. Они будут склонны следовать собственным путём, защищать свою модель развития и ценности и не соглашаться на трансплантацию иностранной политической системы. Они станут более независимыми и уверенными в себе. Многообразие политических систем и идеологий превратится в норму мирового сообщества.

В то же время международная политика претерпит серьёзные изменения: одни страны выйдут на первый план, другие ослабеют. Тренд многополярности ускорится, появится больше центров. Вероятно, мир перенесёт тяжёлый и болезненный процесс перераспределения международного влияния. Развивающиеся державы требуют более обоснованной и справедливой доли, а доминировавшие ранее страны не хотят терять позиции. Затяжная игра неизбежна.

Когда мир разделяют вопросы политики, экономики, безопасности и ценностей, особенно важно, как устроено международное сообщество в целом. Если удастся создать инклюзивную, всеми признанную модель взаимодействия, страны смогут сосуществовать в гармонии. Тесное сотрудничество позволит решать глобальные проблемы более эффективно, активнее заниматься социальными проблемами и вопросами развития, уменьшится вероятность конфликтов и риск войн. В противном случае все вызовы, стоящие перед человечеством, обострятся, глобальные проблемы будут нарастать, увеличится вероятность конфронтации между странами, риск конфликтов и войн станет значительно выше.

Главный вызов на двадцать лет – найти приемлемую модель сосуществования, которую в определённом смысле можно назвать миропорядком.

Иван Сафранчук, ведущий научный сотрудник ИМИ МГИМО МИД России, доцент департамента международных отношений Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Есть примеры, когда за десятилетия мировая повестка кардинально менялась. И сейчас возможны game-changers, события и явления, которые изменят всё. Однако проблемы прошлого (а также современные попытки их разрешить) мешают выйти из «колеи» и двинуться в будущее, не связанное с проблемами настоящего. Нарастающая идейная гетерогенность мешает общим решениям глобальных проблем, а «теснота» материальной взаимозависимости – обостряет конкуренцию. В мировой политике начинается игра на выбывание. В группе ведущих держав найдётся тот, кто не справится с интенсивностью международной конкуренции, не приведёт свои внешние и внутренние дела в соответствие друг с другом, создав непротиворечивую систему, не сможет совместить базовые интересы суверенитета и развития. Его фиаско (скорее не физический коллапс, а добровольно-вынужденный уход в изоляцию, самоисключение из мировой системы, по сути, самоубийство как великой державы) может быть центральной темой мировой политики через двадцать лет. На какую именно стадию придётся этот временной рубеж – на упадок и судорожные попытки удержаться или на переформатирование мировой системы уже после выбывания неудачника – не так важно. Стержневой международной темой того времени может быть фиаско державы первого уровня.

Рам Мадхав, член-учредитель Совета правления India Foundation, национальный генеральный секретарь BJP (2014–2020).

У Индии есть очень ясная цель – построить сильную преуспевающую страну. В 2047 г. предстоит столетие нашей независимости и нашей демократии, и это важнейшая веха. И конечно, Индия надеется, что к этому моменту с нашим участием будет установлен другой мировой порядок, который станет по-настоящему отвечать интересам всех стран. Мы видели на протяжении семи с лишним десятилетий мировой порядок, который отвечал интересам не всех стран, только части из них. Но в следующие двадцать лет остро необходимо создать то, что включит в себя интересы развивающихся и недостаточно развитых стран Глобального Юга. Обладателями долей в этом устройстве должны быть многие государства. Не как мы привыкли – одна, две. Индия, Россия, АСЕАН, страны Персидского залива, африканские страны, у всех должно быть право влиять. Вот тогда в мире через двадцать лет будет больше справедливости, процветания и солидарности. Я настроен оптимистично, потому что как раз в следующие два десятилетия именно мы, страны Евразии и Индо-Тихоокеанского региона, будем играть решающую роль. От нас всё зависит, и наши ценности во всём их многообразии будут определяющими.

Борис Капустин, профессор программы этики, политики и экономики Йельского университета.

Сбываться предсказания могут только в том случае, если будущее – как нечто отличное от настоящего – не наступает, если оно оказывается всего лишь пролонгированным настоящим. Я не хочу, чтобы настоящее продолжалось, и потому надеюсь, что высказанные в этой рубрике прогнозы не сбудутся независимо от их содержания. В отношении 2043 г. могу позволить себе высказать надежду, а не прогноз. Надежду на то, что нынешний «конец истории» к тому времени завершится, ибо он-то и есть главная проблема настоящего. Фундаментальная ошибка Фукуямы и ряда других прогнозистов – не в том, что они предсказывали «конец истории», а в том, что они видели его в качестве бессобытийной скуки. В действительности «конец истории» может быть бурным и даже кровавым, но утратившим нравственно-политический смысл, который придаёт истории только прогресс человеческой свободы. Это будет «конец истории», соединяющий гротеск и ужас. Он, как мне думается, и свершился в нашем глобальном настоящем, и очень хочется, чтобы уже закончился. Но я хочу, чтобы что-то из настоящего сохранилось и продлилось. В том числе – этот замечательный журнал. С днём рождения, журнал, и многих лет жизни!

Россия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2023 > № 4275285