Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В сентябре 2016 г. Китай получил из Анголы 4,19 млн т нефти. Это на 46% больше, чем в сентябре 2015 г. Таким образом Ангола вышла на первое место среди поставщиков нефти в КНР, обогнав Ирак, Россию и Саудовскую Аравию, сообщило Главное таможенное управление Китая.

За первый месяц осени текущего года Ирак продал Поднебесной 4,07 млн т нефти с приростом на 58% в годовом сопоставлении.

Россия расположилась на третьем месте, поставив в КНР 3,96 млн т сырья. Это на 2,1% меньше, чем годом ранее.

Саудовская Аравия сократила свои поставки на 1,3% – до 3,8 млн т. Ирана направил в Китай за сентябрь 2016 г. 2,02 млн т нефти с приростом на 18%.

В общей Поднебесная закупила за месяц 33,06 млн т сырья. Это на 18,3% больше, чем в сентябре 2015 г.

Ранее сообщалось, что за июль 2016 г. Китай экспортировал 970 000 т нефтепродуктов. Это более чем в два раза превысило уровень июля 2015 г. По итогам седьмого месяца текущего года, экспорт дизельного топлива из Поднебесной, которое используется в основном на промышленных объектах и для строительства инфраструктуры, вырос почти в три раза – до 1,53 млн т.

Власти Анголы задержали 35 бывших членов военного крыла оппозиционной партии "Национальный союз за полную независимость Анголы" (УНИТА), подозреваемых в попытке государственного переворота, сообщает агентство Франс Пресс.

В четверг государственное агентство Angop сообщило, что 37 членов бывшего военного крыла УНИТА планировали в январе текущего года совершить государственный переворот и сместить правящего президента Жозе Эдуарду душ Сантуша. По данным Angop, они обвинялись в подготовке вооруженного нападения на президентский дворец в Луанде и планировании атаки на теле- и радиостанции.

В пятницу в суде Луанды должны были состояться слушания по этому делу. Как заявил судья Жоао Педро Фуантони, заседание отложено до 2 декабря "по просьбе адвокатов".

По словам судьи, 35 подозреваемых задержаны, еще двое находятся в бегах. Им предъявлены обвинения в организации преступного сообщества, покушении на убийство главы государства и незаконном хранении оружия. "После суда все станет ясно, и мы узнаем, имели они политические мотивы или нет", — заявил судья.

Ранее сообщалось, что в марте текущего года президент страны заявил, что намерен сложить свои полномочия в 2018 году после почти 40-летнего пребывания на посту главы государства. Следующие выборы в Анголе состоятся в 2017 году.

Сантуш стал президентом Анголы в 1979 году. К 2018 году его президентский срок составит 39 лет. Таким образом, в настоящее время он занимает второе место в мире по длительности пребывания во главе государства — не считая монархов Великобритании и Таиланда — после президента Экваториальной Гвинеи Теодоро Обианги Нгемы Мбасого, который возглавил свою страну лишь на полтора месяца раньше Сантуша.

Дженнифер Ганди

Диктатуры и их институты: особый мир

Дженнифер Ганди – политолог, доцент факультета политических наук Университета Эмори (Атланта, США).

[1]

1.1. Введение

Контраст между демократией и диктатурой – в структуре, политике, социальной активности – уже давно привлекает пристальное внимание ученых. Несмотря на это, до согласия по поводу того, как определять режимы этих типов, еще очень далеко. Какие случаи можно квалифицировать как «демократии»? Какие варианты стоит записывать в «диктатуры»? Когда мы сталкиваемся с жестокостью Иосифа Сталина или Пол Пота, на второй вопрос, как представляется, можно ответить с легкостью: ведь никто не станет оспаривать отнесение их режимов к диктатурам. Но вот с другими случаями все гораздо сложнее. Скажем, на протяжении семидесяти лет Мексика каждые шесть лет избирала нового президента. Тем не менее все это время на выборах побеждал кандидат от одной и той же партии. Или вспомним Сингапур, где Ли Куан Ю на три десятилетия пресек любую политическую конкуренцию. Несмотря на это, на шкале политических режимов его правление размещают в широком диапазоне, простирающемся от «максимально деспотичного» до «максимально демократичного».

Отчасти проблема обусловлена тем, что диктаторы весьма изобретательны в вопросе о том, как организовать собственное правление. Принятие решений может сосредотачиваться в самых разных институтах, включая среди прочего хунты, политбюро, семейные советы. И все же в наибольшей мере склонность диктаторов к инновациям проявляется в тех ситуациях, когда они используют номинально демократические институты, такие, как законодательные органы или политические партии. Диктаторы нередко управляют при наличии парламентов, часть которых обладает даже формальным правом принимать законы, в то время как прерогативы других ограничены «советом и обсуждением». Комплектоваться такие ассамблеи могут либо по назначению, либо посредством выборов. Если речь о выборах, то кандидаты могут использовать партийные флаги, а могут баллотироваться в качестве независимых. Если политическое пространство монополизировано единственной партией, то партийная идентификация может оказаться не слишком существенной. Впрочем, многие диктатуры допускают многопартийность, произвольно производя селекцию партий и запрещая некоторые из них. Конечно, кто-то из диктаторов вообще обходится без подобных институтов. Эта институциональная пестрота, однако, еще более затрудняет выделение набора критериев, по которому определяются и классифицируются диктатуры.

Другим основанием для концептуальной неразберихи служит историческое использование термина «диктатура», возникшего в Древнем Риме, где его наделяли четкими и специфическими институциональными особенностями, причем резко контрастирующими с современным его употреблением. С течением времени понимание того, что представляет собой диктатура, менялось, а сам термин многократно подвергался политическим манипуляциям. В итоге тип режима, который первоначально отличался строгим следованием определенным правилам, превратился в свою противоположность, характеризующуюся отсутствием всяких правил.

Так что же такое диктатуры? И кто такие диктаторы? Каким образом они организуют свое правление, используя номинально демократические институты? Ответы на эти вопросы тонут в современных противоречиях. Для того, чтобы выявить источник разногласий, необходимо проследить историческую эволюцию интересующего нас концепта. Данная статья начнется с краткого обзора, который поможет нам понять суть нынешних дебатов о природе диктатуры. Занимаясь типологией диктатур, существовавших после Второй мировой войны, я пользуюсь минималистским определением данного явления. Соответственно, чтобы привести «диктаторский зоопарк» хотя бы в какой-то порядок, я подразделяю диктаторов на три типа, среди которых диктаторы-монархи, диктаторы-военные и диктаторы-гражданские. В этом тексте я показываю также институциональное многообразие диктатур, проявляющееся в различных вариантах использования ими номинально демократических законодательных органов и политических партий.

1.2. Что такое диктатура?

Самое простое определение диктатуры предполагает, что это противоположность демократии. По крайней мере в этом нас убеждают такие названия научных трудов, как «О социальных корнях диктатуры и демократии» или «Экономические истоки диктатуры и демократии»[2]. И все же определение диктатуры не такое непростое дело. Если первоначально этим понятием обозначали институциональный механизм, используемый в Древнем Риме, то теперь под ним подразумевается современная управленческая система, зачастую ассоциируемая с отсутствием институтов и ограничений. Трансформация смысла происходила на нескольких временных отрезках, когда первоначальное понятие искажалось ради политических целей. К середине XX века результатом этого стало негативное определение диктатуры, под которой понималась форма правления, лишенная любых атрибутов, ассоциирующихся с демократией. Но, по-видимому, у нас нет оснований приписывать недемократическим режимам полное пренебрежение институциональными формами; опыт послевоенных диктатур сполна убеждает в этом. В своих институциональных установлениях авторитарные режимы очень разнообразны, и очень важно выяснить причины и следствия этого разнообразия.

1.2.1. Историческое использование термина

В современном использовании термины «тирания» и «диктатура» находятся в тесной связи. Но так было далеко не всегда. Хотя тирания как тип политического режима была описана еще во времена Аристотеля, первоначально ее не связывали с понятием диктатуры. Во-первых, термин «диктатура» впервые появился лишь в Древнем Риме, то есть уже после Аристотеля. Во-вторых, в своем первоначальном значении у диктатуры было очень четкое и специфическое значение: так называли правление лидера, которого римский консул наделял чрезвычайными полномочиями в особо сложные периоды, когда внешние войны или внутренние распри угрожали самому существованию государства[3]. Срок правления диктатора не должен был превышать шести месяцев, и он не мог оставаться у власти после того, как назначивший его консул уходил в отставку[4]. Во время своего срока диктатор имел право использовать любые полномочия, необходимые для преодоления кризиса и восстановления прежнего конституционного порядка.

В этом кратком описании института несколько аспектов заслуживают уточнения. Во-первых, решение о том, требует ли наличная ситуация назначения диктатора, принималось регулярными государственными институтами государства – такими, как магистраты или сенат. Причем те, кто занимался этим вопросом, не могли рассматривать себя в качестве претендентов на эту должность. Во-вторых, пост диктатора был явно предназначен для одного человека; коллективное руководство могло бы помешать попыткам разрешить кризис. В-третьих, диктатура опиралась на широкий круг полномочий, но при этом не могла упразднять иные государственные институты. В-четвертых, диктатор никогда не избирался народом[5]. Наконец, в-пятых, окончательной целью диктаторского правления была реставрация прежнего политического порядка.

В этих институциональных рамках в Риме в 501–200 годах до нашей эры существовали 76 диктатур. Большинство из них занимались либо военными кампаниями против других держав, либо умиротворением внутренней смуты. У диктатора не было права осуществлять акции возмездия; как следствие, диктатура не ассоциировалась с жестоким или репрессивным правлением.

Римский военачальник Сулла, отказавшийся принять свою отставку, двинулся на Рим и в 82 году до нашей эры возродил институт диктатуры в попытке узаконить свое правление. Режим Суллы, однако, заметно отличался от традиционных диктатур. Во-первых, поскольку Сулла обрел власть только после того, как верные ему легионы завоевали Рим и расправились с его врагами, его режим стал первой диктатурой, установленной военной силой. Чрезмерная жестокость, которую Сулла проявлял в нейтрализации своих оппонентов, привела к тому, что диктатуру стали связывать с террором. Более того, в отличие от прежних диктаторов, чьи сроки пребывания в должности зависели от глубины стоявших перед ними проблем, диктатура Суллы предполагала полное сосредоточение всей власти – военной, административной, законодательной, судебной – в руках одного человека, радикально переустраивающего политическую жизнь. Понятие диктатуры, восстанавливающей прежний порядок, утратило актуальность.

Странным, однако, представляется то, что Сулла еще придерживался временных ограничений, налагаемых на диктатора. После весьма короткого правления он отошел от власти и вернулся к частной жизни. Лишь в январе 44 года до нашей эры, когда Юлий Цезарь принял титул «пожизненного диктатора», с временностью диктаторской власти было покончено[6].

Более поздние апологеты диктатуры зачастую забывали о том, что ее первоначальный смысл уже был искажен Суллой и Цезарем. В «Размышлениях о первой декаде Тита Ливия» Никколо Макиавелли восхваляет это римское изобретение, замечая при этом:

«Действительно, среди прочих римских учреждений диктатура заслуживает того, чтобы ее рассмотрели и причислили к тем из них, которые были причиной величия столь огромной державы»[7].

Объяснялись эти славословия довольно просто: поскольку, полагал их автор, коллективное законотворчество часто оказывалось недостаточно гибким, оно не очень подходило для разрешения кризиса. Размышляя в том же русле, Жан-Жак Руссо с одобрением отмечает:

«Если же опасность такова, что соблюдение закона становится препятствием к ее предупреждению, то назначают высшего правителя, который заставляет умолкнуть все законы и на некоторое время прекращает действие верховной власти суверена. В подобном случае то, в чем заключается общая воля, не вызывает сомнений, и очевидно, что первое желание народа состоит в том, чтобы Государство не погибло».

Таким образом, и для абсолютистов, и для либералов диктатура оказывается полезной в силу своей способности к решительным действиям. Но ее временнáя ограниченность тоже очень важна, поскольку иначе, «раз настоятельная необходимость миновала, диктатура делается тиранической или бесполезной»[8].

Впрочем, помимо некоторых видных авторов, о диктатуре вспоминали не слишком часто. В XIX веке, например, этот термин был использован применительно лишь к двум периодам французской истории: первым были 1789–1815 годы, а вторым – 1852-й и несколько последующих лет. Интересно, что в первом из этих случаев под диктатурой имелось в виду правление не одного человека, а нескольких лиц. В октябре 1793 года Национальный конвент приостановил действие Конституции того же года и учредил временное правительство, которое служило диктатурой революционной группы. В этой ситуации исходный римский концепт лишился еще одной составляющей: единоличного характера власти.

После такого поворота потребовалось лишь время для того, чтобы термин «диктатура» начали использовать в отношении не только группы, но и целого класса. Понятие снова всплыло на поверхность после 1917 года, когда Владимир Ленин и его товарищи начали в позитивном ключе говорить о «диктатуре пролетариата». Тем не менее уже через несколько лет негативные коннотации возобладали: либеральные оппоненты итальянских фашистов и немецких нацистов отмечали этим ярлыком все, что вызывало у них ненависть: диктатурой, по их мнению, следовало именовать «угнетающую и деспотичную форму правления, установленную силой или запугиванием, позволяющую одному человеку или группе монополизировать политическую власть без конституционных ограничений, уничтожая тем самым представительное правление, политические права граждан и любую организованную оппозицию»[9]. Действуя в том же духе, Социалистический Интернационал в 1933 году в негативном ключе применил понятие диктатуры и для описания советского режима. Так или иначе, но приложение термина и к самопровозглашенной «диктатуре пролетариата» в России, и к фашистской диктатуре в Италии не имело ничего общего с первоначальной римской концепцией. Фашисты никогда не пытались вписать власть в какие-то временные рамки; а «диктатура пролетариата», хотя и была по природе своей не вечной, явно не стремилась реставрировать старые порядки.

Но события межвоенного периода никак не способствовали попыткам сохранить изначальное понимание диктатуры[10]. Желая обосновать исключительную власть и дезавуировать большевистское использование термина, Карл Шмитт отличал «комиссарскую диктатуру» от «диктатуры суверена». Первая из них во многом соответствует оригинальной концепции диктатуры, зародившейся в Древнем Риме. Что же касается «диктатуры суверена», то в отношении ее Шмитт разрушает границу между нормальным и чрезвычайным временем, заявляя, что диктатор обладает полномочием восстанавливать доконституционную волю людей, даже если она подразумевает изменение самой конституции. Разрабатывая свою теорию, Шмитт стремился обосновать предоставление немецкому рейхспрезиденту диктаторских полномочий для борьбы с экономическим и социальным кризисом. Выдвинутая им идея «диктатуры суверена» важна потому, что она, трактуя интересующий нас термин, увязывает воедино теорию и практику. Рисуемый Шмиттом тип диктатуры не может быть ни временным, ни реставрационным.

Однако позитивные коннотации, связанные с термином «диктатура», так и не смогли возобладать. Как отмечают Питер Баер и Мелвин Рихтер, «в 1940-е годы в обширной научной литературе и в политическом дискурсе либеральных и конституционных государств под диктатурой по-прежнему понимали полярную противоположность демократии»[11]. Поскольку в годы войны и сразу после нее демократия олицетворяла только хорошее, ее антитеза, по определению, являлась чем-то плохим.

Противопоставление демократии и диктатуры является феноменом XX века. Со времен Аристотеля, классифицировавшего политические режимы по числу правящих, политическая наука пользовалась трехчленным делением на монархию, аристократию и демократию. Но потом принятая схема начала разрушаться, причем происходило это по двум направлениям. Макиавелли первым противопоставил власть одного человека власти ассамблеи (немногочисленной или, напротив, многочисленной), тем самым обособив монархию от иных политических режимов. Другой удар по трехчленной градации, по мнению Норберто Боббио, нанес Ганс Кельзен, объявивший о том, что делить режимы исходя из числа людей, принимающих управленческие решения, вообще нельзя[12]. Вместо этого, Кельзен предложил различать их в зависимости от наличия или отсутствия политической свободы: «Политически свободен тот, кто подчиняется легальному порядку, в создании которого он сам принимает участие»[13]. Ключевым отличием, следовательно, выступает отличие между автономией и гетерономией: к демократическим формам правления относятся те, в которых законы создаются теми же людьми, в отношении которых их потом и применяют, – нормы здесь автономны. В автократических государствах, напротив, круг законодателей не совпадает с кругом тех, кому закон адресован, – иначе говоря, тут преобладает гетерономная норма. Таким образом, по мнению Кельзена, «более целесообразно выделять не три, а только два типа конституций: демократическую и автократическую»[14].

Под давлением этой дихотомии современные исследователи сосредоточились на определении демократии, пренебрегая диктатурой как остаточной категорией, определяемой только в терминах того, чем она не является. Воспринимаемые в подобном свете диктатуры оказываются режимами, где нет конкурентных выборов, нет верховенства права, нет политических и гражданских прав, нет регулярного обновления власти. Возможно, относительно демократии все перечисленные атрибуты характеризуют диктатуры довольно ярко, но в определениях, строящихся на отсутствии тех или иных особенностей, ускользает из вида заметное разнообразие в организации диктаторских режимов.

1.2.2. Современные противоречия

Диктатуры определяются здесь как режимы, в которых правители получают власть не в ходе конкурентных выборов, а иными способами[15]. Такие лидеры могут приходить к власти в результате государственного переворота, дворцового путча, революции. Они могут брать власть сами, с помощью армии или посредством иностранного вмешательства. Принципиальный момент состоит в том, что они обретают власть, минуя «конкурентную борьбу за народные голоса»[16]. Такое понимание диктатуры, хотя и не приближающее нас к ее позитивному определению, полезно по основаниям как практического, так и теоретического характера. Рассмотрим эти основания.

Вышеупомянутое определение диктатуры следует считать минималистским, поскольку оно фокусируется скорее на процедурных, а не на сущностных аспектах режима. Минималистская дефиниция вводится ради аналитической ясности. А вот те определения, в которых перечисляются конкретные характеристики режима, всегда проблематичны. Первое и наиболее значительное затруднение состоит в том, что многочисленность атрибутов сильно затрудняет проверку причинно-следственных связей. Рассмотрим, например, четыре ключевых элемента авторитаризма, предложенные Хуаном Линцем: ограниченный политический плюрализм, приоритет менталитета над идеологией, слабость политической мобилизации; наличие лидера, осуществляющего власть, даже если ее границы не определены[17]. Если определить авторитаризм на основе этих четырех измерений, а затем задуматься о взаимосвязи между ним и экономическим развитием, то какие выводы можно сделать о причинно-следственной стороне этих отношений? Что больше будет влиять на наблюдаемые нами тенденции: ограниченность политического участия, стиль руководства, какая-то комбинация этих и других факторов? В отношении диктатур, выделяемых таким образом, мы едва ли сможем сказать многое.

Во-вторых, широкие определения могут повлечь за собой оформление субстантивных понятий, или генерирующих тавтологии, или же ограничивающих практическую применимость произведенного концепта. Так, предлагаемое Питером Эвансом разграничение государства «развивающегося» и государства «хищнического» уже намекает на то, какие результаты каждое из них будет производить[18]. Не приходится удивляться и тому, что бюрократически-авторитарные режимы будут ориентироваться на политику, исключающую широкое участие, поскольку само их наименование построено на том, что они именно так и поступают[19]. Но, даже вдруг обнаружив, что эти режимы иногда проявляют открытость, мы не сможем предложить ничего иного, кроме как усомниться в ценности обозначенного критерия.

В-третьих, хотя напрямую связывать эту проблему с широкими дефинициями и не стоит, тем не менее нельзя не отметить прочной корреляции между количеством атрибутов и аморфностью описываемых с их помощью понятий: например, «особенности менталитета» трудно измерить или даже идентифицировать.

Наконец, в-четвертых, добавляя к определению диктатуры все новые характеристики, мы рискуем упустить из виду самые важные отличия политических режимов. Так, Мексика, несмотря на почти вековое доминирование Институционно-революционной партии, рассматривалась в качестве диктатуры лишь со значительными оговорками, касающимися прав человека, контроля гражданской администрации над военными и так далее. И все же разнообразие диктатур, базирующееся на сторонних характеристиках, не должно затемнять главного отличия, присущего всем диктатурам и обособляющего их от демократий – отсутствия конкурентных выборов.

Причины, подталкивающие к использованию минималистского критерия, никак не оправдывают самого выбора сущностных критериев. Фактически подчеркивание роли выборов как главной отличительной особенности, отделяющей демократию от диктатуры, не является бесспорным[20]. Почему же тогда исходя из минималистского подхода нужно фокусировать внимание именно на выборах?

Во-первых, такая фокусировка соответствует тем теоретическим вопросам, которые чаще всего возникают в связи с эмпирическим исследованием политических режимов. Перспектива обрести власть, участвуя в регулярных и состязательных выборах, формирует для политических акторов самобытный набор стимулов, отличающийся от мотивов, производимых нерегулярными и невыборными методами отбора. Соответственно, различие в стимулах влечет за собой разное поведение и разные результаты. Рассмотрим, например, воздействие, оказываемое типом политического режима на экономическое развитие. Согласно Джону Локку и позднее отцам-основателям США, демократия способна вредить политическому порядку и экономическому прогрессу, поскольку выборы без имущественного ценза позволяют неимущим избирать демагогов, готовых присвоить и перераспределить собственность богатых классов[21]. Более свежие теории, напротив, утверждают, что для развития плохи именно диктаторские режимы, так как диктаторы, не связанные электоральными сдержками, вольны извлекать ренту и подменять общественное благо частными интересами. В любом случае выборы выступают причиной, по которой политические акторы вынуждены вести себя по-разному при демократии и при диктатуре.

Во-вторых, классификация режимов по электоральным основаниям напоминает нам о том, что, даже если диктаторы пользуются какими-то иными, номинально демократическими, институтами, скажем, парламентами или партиями, они не перестают быть диктаторами. В системах, где, с одной стороны, лидеры избираются на конкурентных выборах, а с другой стороны, они не избираются вовсе, политическая жизнь организована в корне по-разному. Как объясняет Адам Пшеворский, демократия, в отличие от диктатуры, является такой политической системой, в которой ни один актор не может быть уверен в исходе предстоящего голосования[22]. Наиболее зримым проявлением этой неуверенности и выступают, собственно, конкурентные выборы; их результат оказывается своеобразной инструкцией, причем как для победителей, так и для проигравших – «победителям предстоит въехать в Белый дом, Розовый дом или какой-нибудь иной palacio, […] – а проигравшие никуда въезжать не будут и примут то, что останется на их долю»[23].

В настоящей работе я пользуюсь предложенной Пшеворским и его соавторами дихотомической классификацией, различающей политические режимы по электоральным критериям[24]. Моя выборка охватывает 140 стран, которые в период с 1946-го по 2002 год жили под властью диктатур (в совокупном распределении по странам этот массив составляет 4607 страно-лет). В послевоенный период диктаторские режимы составляли в мире подавляющее большинство. В 1970-е годы 75% всех стран были диктатурами, а к середине 1990-х их доля снизилась примерно до 50%. В большинстве случаев отнесение того или иного режима к разряду диктатур не вызывает полемики, поскольку с ним соглашается большинство известных классификаций политических режимов. Совпадение в оценках «Freedom House», «Polity» и соавторов Пшеворского варьирует от 88% до 95%[25]. Но если исключить простые случаи, находящиеся по краям выборки (например, Северную Корею и Иран, а также Швецию и Великобританию), то «зона совпадений» заметно сокращается: например, для данных «Freedom House» и «Polity» она составит лишь 75%. Затруднения возникают с Мексикой, Ботсваной, Малайзией, другими государствами, находящимися в середине спектра. Группа Пшеворского, однако, определяет тип режима на основе четких и поддающихся фиксации критериев, вытекающих из его минималистского и процедурного определения. По их мнению, режим является диктатурой, если он не соблюдает по крайней мере одного из четырех правил: 1) глава исполнительной власти должен избираться; 2) легислатура должна избираться; 3) в выборах не может участвовать только одна партия; 4) власть должна быть сменяемой[26].

C 1946-го по 2002 год бóльшую часть нашей выборки составили страны тропической Африки: на них приходятся 1800 условных страно-лет. 87% этого массива страно-лет они управлялись диктаторскими режимами. Точно такие же показатели недемократического правления наблюдались на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В отношении Восточной Европы и бывшего Советского Союза соответствующие цифры составили 74%, а Азии 68%. На Латинскую Америку приходится меньшая доля диктаторских страно-лет, всего 38%, что объясняется многочисленными переходами от автократии к демократии и обратно. Наконец, диктатуры Южной Европы, существовавшие большую часть этого полувекового периода, обеспечили западноевропейским странам в целом 7% страно-лет, проведенных под властью диктаторов.

В рамках отдельных регионов частота и длительность диктаторского правления также заметно варьировала. Некоторые страны, например, Иордания или Китайская Народная Республика, управляются диктатурами с самого своего основания. В других странах такие периоды были короче, но зато встречались чаще: так, Аргентина за это время пережила четыре диктатуры, а Гана – три. Наконец, в некоторых местах диктаторское правление было лишь мимолетным эпизодом. В послевоенный период Коста-Рика, например, была диктатурой лишь 18 месяцев – после того, как в мае 1948 года власть в стране захватил Хосе Фигерес Феррер. Средняя протяженность диктаторского цикла в мире, однако, оставалась весьма длительной и составляла 40 лет.

1.3. Кто такие диктаторы?

Определившись с выборкой диктаторских режимов, можно переходить к следующему шагу: идентификации лидеров, управляющих диктатурами. Решение этой задачи важно постольку, поскольку нас интересует воздействие институциональных особенностей диктаторских режимов на политику, а решения о том, как выстраивать диктаторские институты и какую линию им проводить, принимают только те, кто реально имеет власть. При демократиях идентификация эффективных лидеров обычно не составляет проблемы: премьер-министры руководят парламентскими режимами, а президенты управляют в президентских системах. Но при диктатуре такая задача оказывается более сложной. Почему?

Одна из причин состоит в том, что при диктатуре глава государства может иметь самые разные титулы. В «обычных» диктатурах он зачастую называется «президентом», а в монархиях диктатора именуют «королем» или «эмиром». Но иногда диктаторы обладают более креативными титулами: это может быть «председатель государственного совета по восстановлению законности и порядка» (официальный титул главы бирманской военной хунты с 1981 года), «лидер революции» (официальный титул Каддафи с 1979 года) или просто «духовный лидер» (титул rahbar был принят Хомейни в 1980 году).

Помимо семантических затруднений, идентификация подлинного главы диктаторского государства сложна и потому, что в нем порой имеется множество руководящих фигур, как номинальных, так и реальных. При коммунистических режимах, например, премьер-министр, председатель государственного совета (то есть президент), генеральный секретарь коммунистической партии формально составляли руководство, однако первые два, как правило, на деле ни за что не отвечали. Показателен в данном отношении крайний случай: Лю Шаоци оставался президентом коммунистического Китая даже после того, как хунвейбины во время культурной революции выгнали его из собственного дома и вынудили заняться «самокритикой». (Перед тем, как убить его в 1969 году, Мао Цзэдун лишил Лю Шаоци президентских полномочий[27].) В коммунистических странах реальным главой государства оказывается генеральный секретарь партии.

Еще более трудны случаи некоммунистических режимов, в которых номинального лидера зачастую трудно отличить от «серого кардинала», скрывающегося за сценой. Иногда государством управляют военные, но делать этого явно они не хотят. В таких ситуациях президентские обязанности исполняют гражданские лица (Абдель Азиз Бутефлика в Алжире, Хуан Бордаберри в Уругвае, Рату Сир Камисесе Мара на Фиджи). Кроме того, в редких случаях долгосрочный диктатор время от времени меняет номинальных глав правительства, сохраняя за собой реальную власть. Рафаэль Трухильо продолжал быть подлинным главой диктатуры даже после того, как он в 1952 году сделал своего сына Гектора президентом Доминиканской Республики. Аналогичным образом Анастасио Сомоса Гарсия правил Никарагуа на протяжении 19 лет даже тогда, когда в 1940-е годы на трехлетний период передал пост президента другому человеку.

В некоторых странах борьба за реальное политическое лидерство была главным элементом их политической истории. С самого обретения независимости, состоявшегося в 1970 году, в центре политической жизни Камбоджи оставалась борьба за власть между монархом и главой кабинета министров. В Пакистане аналогичное противостояние разворачивалось между президентом и премьер-министром. В подобных случаях номинальный глава правительства отнюдь не всегда оказывается его реальным руководителем.

Учитывая разнообразие в организации политического руководства, очень важно сформулировать правила, в соответствии с которыми можно выявить реального руководителя, избегая нередко ошибочных суждений ad hoc. В настоящей работе под реальным лидером понимаются: 1) генеральный секретарь коммунистической партии при коммунистической диктатуре (за исключением случая Дэн Сяопина в Китае, который никогда не был генсеком); 2) король или президент в некоммунистических диктатурах – за исключением случаев Сингапура, Малайзии, Камбоджи, Лаоса и Мьянмы, в которых подлинный глава иногда носит титул «премьер-министра»; 3) другие индивиды или военные институты – в тех случаях, когда источники единодушны в том, что номинальный глава государства не обладает реальной властью[28].

Первые два правила относительно бесспорны; они позволяют успешно классифицировать большинство случаев в нашей послевоенной выборке. На протяжении приблизительно 270 страно-лет подлинный глава государства отличается от номинального руководителя по причинам, упомянутым ранее. Классификация подобных случаев зависит от относительной субъективности используемых источников, но я привлекаю достаточно широкий массив материала, позволяющий справляться и с «тяжелыми» случаями.

Диктаторы не появляются с интенсивностью «по диктатору на каждый год», и поэтому в качестве единицы, позволяющей фиксировать их правление, я использую «страно-год». Диктатуры часто переживают политическую нестабильность: подлинные руководители диктаторских режимов могут меняться несколько раз в год[29]. На протяжении 100 наблюдаемых страно-лет лидер диктатуры менялся более одного раза. «Сменщики» могли приходить на очень короткий период: так, Леон Кантав на Гаити утвердился у власти лишь на пять дней. Независимо от краткости сроков мы должны фиксировать появление и таких лидеров, поскольку не можем знать, насколько они готовы были бы задержаться у власти.

Из моего анализа исключены диктатуры, которые управлялись коллективно: Югославия после смерти маршала Тито в 1980 году и до распада государства в 1990-м, Босния-Герцеговина с 1998-го по 2002 год, Сомали при пяти председателях Совета национального спасения с 1997-го по 1999 год. При коллективном руководстве невозможно возложить ответственность за принятые решения на отдельного лидера – именно из-за этого указанные примеры не были приняты во внимание.

Таким образом, моя выборка включает 558 диктаторов из 140 стран, находившихся у власти с 1946-го по 2002 год. Некоторые страны, как, например, Экваториальная Гвинея и Оман, пережили за этот период лишь одну смену власти, тогда как в других перемены были скорее нормой. Так, Республика Гаити с 1946 года до перехода к демократии в 1994-м управлялась 19 руководителями, некоторые из них находились у власти лишь считанные дни.

Мир диктаторов очень разнообразен не только по длительности пребывания у власти, но и по их происхождению. Эрнесто Седильо, изучавший экономику на Западе и ставший последним в длинной веренице мексиканских лидеров, приходивших к власти при упорядоченных правилах преемственности, установленных Институционно-революционной партией, внешне не имеет ничего общего с иранским аятоллой Хомейни, возглавившим революцию, свергшую шаха. Точно так же и Фердинанд Маркос, который, выиграв сначала выборы, задержался у власти на Филиппинах на двадцать лет, кажется не слишком сопоставимым с Пол Потом, на протяжении трех лет возглавлявшим убийственную диктатуру «красных кхмеров» в Камбодже. Все эти примеры, иллюстрирующие предельное разнообразие диктаторов, ставят перед нами вопрос: можно ли вообще систематизировать столь разношерстную группу правителей?

Я группирую руководителей диктаторских режимов по трем типам: это монархи, военные правители и гражданские диктаторы. Почему выделены именно эти типы? Во-первых, монархия исторически рассматривалась как отдельный тип политического режима. Во-вторых, недемократических правителей из военной среды столь же привычно принято отделять от гражданских деспотов. Но традиция не единственное основание; имеются и другие принципиальные причины, заставляющие выделять упомянутые типы.

Такое разграничение позволяет обозначить уникальные разновидности угроз, с которыми сталкиваются диктаторы, и выделить институциональные методы, посредством которых они с этими угрозами справляются. Хотя недовольство диктатурой может исходить из любого сегмента общества, первейшую опасность для диктатора обычно представляют члены правящей элиты. Диктаторов очень часто смещают их собственные сподвижники. Принадлежащий к правящей элите потенциальный узурпатор находится в выгодном положении, позволяющем ему подготовиться к успешному отстранению действующего лидера.

Желая устранить угрозу, которую несут в себе элиты, диктаторы поддерживают такой порядок, в рамках которого они самолично принимают все важные решения и держат потенциальных соперников под неусыпным контролем. Особенности этого порядка зависят от типа диктатора, поскольку именно им предопределяется и возможный круг угроз, и средства их преодоления. В итоги монархи полагаются на семейные и родственные связи, а также на консультативные советы; военные руководители сдерживают ключевых конкурентов из рядов вооруженных сил в рамках военных хунт; а гражданские диктаторы обычно создают внутри правящей партии маленький орган, что-то вроде политбюро, куда кооптируют потенциальных конкурентов. Поскольку процесс принятия решений протекает внутри этих миниатюрных институтов, именно в их рамках и устанавливается, перед кем диктаторы будут подотчетны и как внутри режима будет распределяться власть. В итоге эти институты накладывают на диктаторов всевозможные ограничения, в свою очередь влияющие на решения правителей и их действия.

1.3.1. Монархи

Монархия всегда рассматривалась как такой тип правления, который стоит особняком от других форм недемократического руководства. Одной из причин такого обособленного рассмотрения было, вероятно, то, что ранние классификации политических режимов основывались на количестве людей, обладающих властью. Аристотель, например, выделял монархию как «правление одного», противопоставляя ее правлению нескольких или многих.

Исторические описания монархического абсолютизма лишь закрепляли это обособление, хотя уже в них отмечались присущие единоличному правлению внутренние недостатки. Свобода от любых ограничений позволяла монархам быть неосмотрительными, непредсказуемыми, нестабильными, а это вредило не только их собственным интересам, но и интересам их подданных. Когда французские короли, например, обращались к различным формам экспроприации, позволявшим финансировать войны и расточительный образ жизни, французы страдали. В конечном счете хищничество государства заставляло население менять свое социальное поведение.

В итоге необходимость как-то связывать или ограничивать собственных властителей становилась для их подданных все более очевидной. Жан Боден, убежденный роялист XVI века, советовал своему королю ради большего послушания подданных разделить власть с другими и добровольно ограничить себя. По словам Бодена, «чем меньше власть суверена, тем более она прочна»[30]. Следовательно, самоограничение самых различных видов – в интересах короля; в ряду сдерживающих факторов могли выступать естественные законы, принципы престолонаследия, древние обычаи, запрет на налогообложение без согласия подданных, наличие независимых магистратов, парламентские прерогативы.

Приняли ли европейские монархи близко к сердцу уроки Бодена и других политических теоретиков? Это сомнительно. Хотя они охотно учреждали конституции, парламенты, суды, желание сковывать свою королевскую власть посредством этих институтов не слишком просматривается. У этой неоднозначности были свои причины. Хотя британские и французские короли на собственном горьком опыте (через свержение и казнь) узнали, что властью надо делиться, большинство монархов всеми силами стремились защитить свое самодержавие от посягательств парламента[31]. Принципы подотчетности короны парламенту внедрялись лишь после многолетних споров между монархами и ассамблеями, а кодифицировались еще позже[32]. Как свидетельствует европейская история, на протяжении довольно долгого времени наличие конституций отнюдь не означало ограничения власти суверенов.

Современные ближневосточные монархи столь же рьяно сопротивляются попыткам ограничить их власть. После обретения политической независимости правители региона пытались рационализировать собственные управленческие системы, санкционируя конституции, парламенты и политические партии. Конституция Ирака 1925 года, например, позволяла королю назначать премьер-министра, но при этом делала кабинет ответственным перед парламентом. Аналогичные нормы были включены в Конституцию Кувейта и Конституцию Египта 1923 года; в период действия последней оппозиционная партия «Вафд» не раз располагала парламентским большинством. И все же, подобно своим европейским визави, эти монархи не имели желания поступаться властью в пользу своих институциональных творений. Причем, в отличие от европейцев, они могли настаивать на своем, применяя жесткую силу. В Египте монарх трижды грубо нарушил Конституцию 1923 года за первые семь лет ее действия[33]. Аналогичным образом «на бумаге парламент Ирака был весьма влиятельным, но при этом не было ни одного случая, чтобы правительство или хотя бы отдельный министр ушли в отставку из-за парламентского вотума недоверия»[34].

Взамен, однако, ближневосточным монархам приходилось принимать ограничения иного рода. Их связывают не столько конституции и ассамблеи, сколько династические семьи. Они вынуждены доверять ответственные государственные посты кровным родственникам, делая их законными получателями государственных доходов и привлекая к принятию решений на всех уровнях. В 1992 году эмир Катара, например, реорганизовал кабинет таким образом, что ближайшие члены его семьи оказались министрами: сыновьям достались посты министров нефти и газа, внутренних дел, экономики и торговли, внук стал министром обороны, а племянники отвечали за общественное здравоохранение и дела ислама[35]. Точно так же саудовский король Фахд доверил ключевые посты в правительстве шестерым своим братьям, которые вместе с монархом составили так называемую «семерку Судаири», управляющую страной.

Члены семей играют ключевую роль в принятии важнейших решений; это особенно хорошо видно в вопросах преемственности власти. В Кувейте, в частности, у власти менялись представители двух ветвей клана Сабах, но при этом всегда соблюдалось главное правило: «семья “избирает” правителя на основе консенсуса»[36]. В Омане следующий по мужской линии наследник из семьи аль-Саид тоже должен утверждаться семейным советом. В Саудовской Аравии престолонаследие стало более упорядоченным после того, как король Фейсал учредил Королевский семейный совет, консультирующий монарха по вопросам преемственности. Этот орган получал право контролировать передачу власти в случае кончины действующего монарха[37].

Конечно, передача престола на Ближнем Востоке не всегда происходит по утвержденным правилам. После Второй мировой войны монархи оставляли трон не только из-за естественной кончины, но и в результате убийства или свержения другими родственниками. Тем не менее, даже когда нарушение правил наследования имело место, оно обычно происходило с одобрения ключевых членов семьи. Фейсал не свергал официального (и считавшегося некомпетентным) наследника, определенного его отцом, пока не заручился поддержкой других саудовских принцев. Эмир Катара, находившийся на отдыхе в Швейцарии, в 1995 году был низложен собственным сыном, который тоже опирался на поддержку родственников. Таким образом, главной угрозой для монархов выступают члены их собственных семей, имеющие законное право приходить им на смену.

Иначе говоря, монархи далеко не всегда игнорируют тезис Бодена о том, что самоограничение способно повышать их шансы на политическое выживание. Как убедительно демонстрируется в научной литературе, на Ближнем Востоке смогли устоять только те властители, которые успешно перешли от традиционных самодержавных монархий к династическим монархиям, где средоточием власти выступает семья как целое[38]. Переход к такой династической структуре уберег монархии в Бахрейне, Кувейте, Катаре и Саудовской Аравии от угрозы революции и сделал смену режима маловероятной, несмотря даже на конъюнктуру нефтяных цен. Напротив, монархии, которые придерживались принципов абсолютного самодержавия, не признающего семейных сдержек, как, например, в Египте, Ираке и Ливии, бесславно пали, уступив место революционным диктатурам. Становление династических монархий означает, что короли больше не пользуются приоритетом в отношении других членов своих семей. Учитывая альтернативу, которую влек за собой отказ реформироваться – полный крах монархического правления, – то была цена, которую большинству монархов пришлось заплатить. Нынешних королей ограничивают не парламенты или суды, а семейные и родовые кланы. Следовательно, единоличное правление превратилось в правление семейное.

1.3.2. Военные диктаторы

Как показывает марш Суллы на Рим, использование армии для захвата власти имеет долгую историю. Но фактически применения силы требует любой неправовой захват власти; гражданские лидеры, решившие узурпировать власть, могут применять насилие в тех же объемах, что и военные. Следовательно, использование силы или организация военного переворота не являются признаками, отличающими военную диктатуру от других форм недемократического правления.

Сущностью военного правления выступает то, что именно вооруженные силы оказываются институтом, посредством которого правители руководят обществом. Подобно тому, как современные монархи вынуждены кооптировать в управленческую систему членов своих семей, используя их для консолидации правления, военные диктаторы должны нейтрализовать угрозы, исходящие от ближайших сподвижников, привлекая их к сотрудничеству в деле реализации власти.

Центром принятия властных решений внутри военного режима выступает хунта. С точки зрения генералитета, который берет власть от лица институционализированных вооруженных сил, типичная хунта должна быть небольшой; обычно ее составляют командующие различных родов войск. Если переворот осуществляется не всей армией, а какой-то группой низших и средних чинов, то хунта более многочисленна, поскольку мятежникам надо привлекать на свою сторону как можно больше сторонников из числа военных. Например, после переворота 1966 года в Гане состав военной хунты поэтапно увеличивался по мере того, как мятежники ощущали все новую нужду в более основательной поддержке внутри вооруженных сил. Сразу же после переворота в Совете национального освобождения Ганы были шесть членов; на следующий день их число возросло до девяти, а через четыре дня добавились еще двое. Наконец, спустя две недели в состав хунты были введены очередные шесть офицеров[39]. По наблюдению Сэмюеля Файнера, в отличие от большинства хунт Латинской Америки, которые состоят из трех или четырех глав родов войск, хунты в иных регионах мира, создаваемые в 1980-е годы младшими и средними офицерами, в среднем состояли из одиннадцати членов[40].

В целях реализации власти может быть использована уже сложившаяся организационная структура вооруженных сил. В Индонезии, например, за осуществившей государственный переворот армией была зарезервирована пятая часть всех мест в парламенте, а в каждой из десятков тысяч индонезийских деревень размещался военнослужащий, представлявший на месте вооруженные силы[41]. Наиболее ярким примером использования военной иерархии в качестве управленческой структуры стал, вероятно, так называемый «процесс национальной реорганизации» (Processo) в Аргентине. Накануне переворота 1976 года четыре рода войск согласовали детальный раздел власти, целью которого было недопущение доминирования сухопутных сил. В соответствии с этим соглашением все законодательные инициативы будущего военного режима подвергались проверке специальными комитетами внутри родов войск; только после этой процедуры их выносили на рассмотрение хунты. Иначе говоря, внутри вооруженных сил был запущен процесс согласования интересов, к которому привлекались все заинтересованные группы[42].

Таким образом, военная диктатура как тип режима не могла возникнуть до тех пор, пока вооруженные силы не достигали должного уровня специализации и профессионализации. Скажем, в отношении Латинской Америки после получения независимости от Испании более уместно говорить о вооруженных группировках, руководимых местными caudillos, а не о современных военных структурах. Становление армий современного типа на континенте началось лишь в XIX веке с учреждения военных академий, где готовились будущие офицеры. Внедрение воинских уставов европейского типа и переход ко всеобщей воинской повинности привели к началу 1900-х годов к созданию «новых» армий.

Профессионализация военных создала институт, обособленный от остального общества. В эпоху caudillos в Латинской Америке офицерская карьера считалась непривлекательной. В результате подбор кадров осуществлялся все более закрытым образом, что в свою очередь углубляло отгораживание военных от гражданских элит и внутренне сплачивало армию.

«Сочетание изоляции от общества как единого целого с групповой сплоченностью делало воинскую жизнь абсолютно закрытой: это было горделивое слияние с институтом, который ограничивал социальный горизонт, но в то же время формировал сознание того, что он играет важнейшую роль в жизни государства»[43].

Профессионализация военных соответствовала планам гражданских элит, которые хотели ограничить власть caudillos и рационализировать монополию государства на применение силы. В то же время гражданские элиты желали обращаться к военным как арбитрам, способным решать проблемы в период кризисов.

«Военных постоянно призывали на роль модераторов политической деятельности, но при этом отрицали за ними право менять политическое устройство. Их задачи сводили к консервативному поддержанию функционирования системы»[44].

Конкретно это означало, что всякий раз, когда военные вмешивались, от них ожидались только смещение главы государства с его поста и передача власти альтернативным гражданским силам. Поскольку временная форма правления была нацелена на восстановление прежнего политического порядка, вооруженные силы выполняли функции диктатуры в первоначальном, древнеримском, ее понимании. Гражданские элиты, защищавшие профессионализацию армии, не предусмотрели, однако, того, что укрепление военной автономии, не связанной никакими гражданскими партиями, создавало предпосылки для инициативного и самостоятельного вмешательства армии в политику. Именно поэтому военное вмешательство, которое не ограничивало армию ролью модератора, скоро стало на континенте общим явлением.

Однако латиноамериканский опыт обособления солдата от гражданина не был универсальным. Во многих развивающихся странах профессионализация военных начиналась еще в колониальный период, когда европейские державы пытались укреплять свой контроль над отдаленными землями. После установления независимости военные силы, уже сложившиеся в профессиональном плане, превратились в «образец развития, посредством обязательной воинской повинности распространявший свое влияние на все группы общества»[45]. В этом процессе социализации подчеркивалась скорее интеграция военных в социум, а не сепарация их в качестве особого института. Если члены вооруженных сил рассматриваются не только как солдаты, но и как граждане, то им и надлежит возглавить работу по модернизации обществ, которую они делят с соотечественниками. Причем, как считалось, военные прекрасно приспособлены для такой руководящей миссии, поскольку вооруженные силы развивающихся стран были лидером в использовании импортных технологий – новинки приходили в армию раньше, чем в промышленность или сельское хозяйство. Кроме того, они, в отличие от других структур, применяли меритократические стандарты в расстановке и продвижении кадров, регулярно обеспечивали базовые потребности своих членов (например, обучали их грамотности, предоставляли пищу и кров), предлагали программы, ассоциируемые с современным «социальным» государством (страховали, обеспечивали пенсии и семейные выплаты). В итоге вооруженные силы во многих странах стали рассматриваться в качестве флагмана модернизации, способного преобразовать традиционные уклады жизни в современные и дать всем гражданам то же, что они предлагали военнослужащим.

Независимо от того, считались ли они обособленным или интегрированным институтом, временным инструментом разрешения кризиса или орудием долгосрочных социальных перемен, военные повсюду начали претендовать на специальную роль в отстаивании «национальных интересов». Обосновывая захват власти, аргентинская военная хунта, организовавшая путч 1976 года, заявляла:

«В связи с тем, что все конституционные механизмы были исчерпаны, а выход из кризиса путем естественных процессов оказался невозможным, вооруженные силы были вынуждены положить конец ситуации, унижающей нацию и подвергающей риску ее будущее»[46].

Подобные слова люди в униформе после очередного военного переворота не раз повторяли и в других развивающихся странах.

Претензии военных на эксклюзивное отстаивание «национальных интересов» вполне правомерно воспринимались с изрядной долей скептицизма. Дело в том, что к решительным действиям вооруженные силы могут подталкивать самые разные мотивы. Как и любая другая корпорация, военные имеют собственные институциональные интересы, которые предполагают отстаивание собственной автономии и наращивание ресурсов. Кроме того, в рядах вооруженных сил могут доминировать отдельные социальные группы, на которые правители делают особую ставку. Колониальные администрации, например, укомплектовывали свои армии представителями этнических и расовых меньшинств, предполагая, что эти группы, опасающиеся неизбежной гегемонии большинства после достижения независимости, будут лояльно защищать интересы колонизаторов. Нынешние лидеры развивающихся стран продолжают использовать ту же тактику «разделяй и властвуй». Итогом ее оказывается то, что персонал вооруженных сил молодых государств, состоящий из представителей специфичных социальных групп, нередко отождествляет себя только с этими группами и ведет себя соответственно. И, разумеется, в некоторых случаях военные руководители действуют исходя из сугубо личной корысти. В целом же военные правители, как представляется, очень часто ведут себя так же, как и гражданские диктаторы; и этот факт ставит под сомнение наличие у них каких-то уникальных и специфических интересов[47].

1.3.3. Гражданские диктаторы

Помимо монархов и военных правителей, существуют еще и гражданские диктаторы. Их положение оказывается наиболее сложным, поскольку, в отличие от представителей первых двух групп, они не располагают готовой организационной структурой, на которую можно опереться. Некоторые диктаторы привлекают к управлению родственников и даже передают власть своим детям: так, сыновья наследовали гражданским диктаторам в Северной Корее, Сирии, Никарагуа, на Гаити. И все же отцы-диктаторы были не в состоянии обеспечить династическую преемственность сверх одного поколения[48]. Одной из причин этого выступало, вероятно, отсутствие у них обширных родственных кланов, посредством которых они могли бы эффективно контролировать противников внутри правящей элиты и народа в целом.

Гражданские диктаторы не могут обращаться к вооруженным силам с такой же легкостью, с какой это делают военные правители, которые, будучи действующими офицерами, способны опираться на институциональную иерархию и воинское нормы товарищества. Гражданские лидеры зачастую презираемы военными, особенно в тех ситуациях, где армия ощущает себя носительницей какой-то особой и уникальной миссии. В подобном контексте встает вопрос о том, что же заставляет людей с оружием подчиняться людям без оружия. Согласно одному из возможных ответов, военные стараются избегать власти, чтобы не нарушать корпоративной сплоченности[49].

Преодолевая все эти затруднения, гражданские диктаторы стараются обзавестись собственной организацией. Именно о ней говорит Владимир Ленин в следующем заявлении 1921 года:

«Только политическая партия рабочего класса, т.е. коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии… руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т.е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима»[50].

Ленинское новаторство предполагало соединение харизматической и рациональной власти, сочетавшее «полнейшую личную преданность партийцев своей партии с беспристрастным групповым контролем над сохранением этой преданности и подчинением иерархии»[51].

Использование единственной партии для управления государством широко применялось гражданскими диктаторами во всем развивающемся мире. После получения независимости однопартийные системы возникли в 60% государств тропической Африки. В некоторых странах, таких, как Ангола и Берег Слоновой Кости, партии правящего режима появлялись на следующий день после провозглашения независимости. В других государствах, таких, как Габон и Заир, консолидация занимала несколько лет. Два аргумента, отчасти противоречащих друг другу, обычно выдвигаются для обоснования однопартийной системы в развивающихся странах. В некоторых из них, с одной стороны, повторяются старые ленинские идеи, согласно которым единственная партия была нужна для того, чтобы преодолеть традиционные общественные расколы и размежевания, а также «помочь лидерам передовых социальных сил победить в конфронтации с силами отсталости»[52]. С другой стороны, европейский опыт не раз демонстрировал, что формирование политических партий выступает отражением социально-классовых расколов. Поскольку в африканском обществе классов не было, говорят сторонники этой точки зрения, то отсутствовала и надобность иметь более одной партии. Как пояснял Модибо Кейта, диктатор Мали, «никакой фундаментальной оппозиции в наших рядах не наблюдалось», а потому не существовало никаких причин «быть разделенными и разобщенными в партиях, которые сражались бы друг с другом»[53].

1.4. Номинально демократические институты

Как следует из всего вышесказанного, диктаторы никогда не управляют в одиночестве. Они руководят своими обществами, используя институты, которые соответствуют типу их диктатуры. Они могут даже учреждать или поддерживать номинально демократические институты – такие, как парламенты и политические партии. В данном отношении среди диктатур наблюдаются заметные институциональные вариации.

1.4.1. Легислатуры

Под легислатурами мы понимаем органы, для которых принятие законодательства является исключительной формальной функцией. Исходя из этого определения из числа законодательных органов, действующих при диктатуре, мы должны исключить (1) хунты, так как они смешивают исполнительные и законодательные полномочия, и (2) консультативные советы, поскольку они, не обладая формальной законодательной властью, лишь консультируют правителей и дают им советы.

Способы комплектования и организации легислатур разнообразны. Иногда законодателей назначает режим; именно так было в Эфиопии в ранние годы царствования императора Хайле Селассие или в различные периоды правления президента Ахмеда Сукарно в Индонезии. Они могут также напрямую избраться гражданами. Кроме того, диктаторы порой заполняют часть депутатских вакансий в ходе выборов, а на остальные места депутаты назначаются. Даже когда диктатура допускает проведение выборов, кандидаты должны заручиться одобрением со стороны правительственных органов. В Иране, например, Совет стражей конституции, состоящий из консервативного духовенства, утверждает кандидатуры на замещение выборных должностей. В большинстве диктаторских режимов, допускающих наличие особых законодательных органов, приоритетным методом комплектования легислатур остаются выборы. На такой вариант приходятся 69% всех случаев. В странах бывшего коммунистического лагеря законодателей избирают практически везде, в то время как на Ближнем Востоке и в Северной Африке в механизмах комплектования законодательных органов наблюдается значительная гетерогенность.

Даже когда кандидатам разрешается выступать под партийными флагами, диктатура старается гарантировать их лояльность, вынуждая имеющиеся партии присоединиться к «общенациональному фронту», поддерживающему режим. Такой фронт обычно идет на выборы единым списком, хотя после избрания партиям позволяют сохранять собственную идентичность. В нашей выборке наличие подобных фронтов при диктатурах фиксируется на протяжении 636 страно-лет. Такие фронты были прежде почти во всех коммунистических странах, а также за их пределами – например, на Мадагаскаре и в Сирии.

Доля диктатур, имеющих парламенты и регулярно проводящих выборы, в разные периоды времени довольно стабильна. Выборные парламенты неизменно пользуются у диктаторов популярностью; доля назначаемых законодательных органов невелика. Небольшое отступление от этого правила фиксировалось в середине 1970-х годов, когда почти 40% всех диктатур распустили свои парламенты. Это был пик деинституциализации.

1.4.2. Политические партии

В данном контексте мы говорим только о тех политических партиях, которые существуют de jure. Иначе говоря, если режим формально запрещает политические партии, то они, даже продолжая действовать в подполье, оказываются формально не существующими. Диктаторы иногда приходят к власти, унаследовав систему, в которой все партии запрещены. Тем не менее более типичным для них является запрещение партий на короткий период – сразу же после прихода к власти или в каких-то критических ситуациях на протяжении правления. Гораздо реже встречается полный запрет партийной деятельности на весь период диктатуры; в свое время так поступил Бокасса в Центрально-Африканской Республике и военные власти Аргентины во времяProcesso, полностью прекратившие деятельность партий.

В порядке альтернативы режим может также создавать собственную и единственную партию. Изобретение Ленина предоставило гражданским диктаторам средство для контроля над армией и соперниками внутри правящей элиты. При этом единственная партия служит также для мобилизации масс и управления ими. Неудивительно, что к подобному институциональному дизайну часто обращаются авторитарные правители в развивающемся мире. Режимная партия может содержать внутри себя «группы» или «фракции», но они слишком малы и слабы, чтобы поддержать многопартийную систему. Кроме того, когда партий много, но при этом все они загоняются в ряды единого «фронта», такое политическое устройство тоже можно считать однопартийным. Помимо главной партии, могут существовать и иные, но они не в состоянии сопротивляться требованиям режима, настаивающего на формировании единого избирательного списка – с партией власти во главе. Следовательно, у граждан в подобных ситуациях выбора вообще нет.

В некоторые случаях автономные партии в состоянии существовать и за рамками проправительственного «фронта». Список диктатур, при которых действовали многочисленные политические партии, варьирует от Бразилии, где режим создал официальную «правительственную» и столь же официальную «оппозиционную» партии, до Алжира, где Исламский фронт спасения столь энергично отстаивал свою самостоятельность, что избиратели были готовы отдать ему победу на выборах 1991 года. Эти примеры внешне настолько непохожи, что их объединение в одну группу может показаться сомнительным: ведь партии, создаваемые самим режимом, – это не партии, бросающие ему вызов со стороны. Но дело в том, что определить предельную степень автономии таких партий при диктатурах весьма нелегко; хотя Исламский фронт спасения и возник сам по себе, в конечном счете его упразднили военные власти. А обе узаконенные бразильские партии были учреждены военным режимом, но потом каждая из них выступила против диктатуры.

Поскольку нет никаких четких правил или норм, в соответствии с которыми диктаторы должны устраивать политическую жизнь, авторитарные режимы демонстрируют богатейшее разнообразие институционального устройства. Так, если режим допускает наличие легислатуры, но не разрешает деятельность политических партий, то кандидатов в депутаты парламента могут заставить баллотироваться в качестве беспартийных. Или, если разрешена только правящая партия, им порекомендуют записаться в нее. Иногда, впрочем, диктаторы допускают существование автономных от режима организаций в виде официальной «оппозиционной» партии или нескольких «оппозиционных» групп.

Партийные системы при диктатурах более разнообразны, нежели их законодательное устройство. Единственная партия доминировала не только в коммунистической Восточной Европе, но и в тропической Африке. Диктаторские режимы Латинской Америки, напротив, были склонны допускать наличие многих партий; в некоторых случаях такие партии формировались ими специально, но в других ситуациях речь шла о партиях, которые начали работать еще при демократии. В Азии среди диктатур в равных долях представлены и однопартийные, и многопартийные режимы. Наконец, Ближний Восток и Северную Африку можно считать единственным регионом, где диктатуры чаще всего запрещают партии полностью. После Второй мировой войны доля диктатур без партий росла за счет сокращающегося числа многопартийных режимов. Но после краха коммунизма, с начала 1990-х годов, наличие при диктатурах автономных политических групп стало более частым явлением. Доля диктатур, опирающихся на единственную партию, стремительно снизилась, тогда как многопартийные режимы возобладали.

1.5. Заключение

Исторический путь диктатур долог. Институт, зародившийся в Древнем Риме, первоначально нес в себе позитивные коннотации: под ним понимался набор эффективных средств, с помощью которых политическая система справлялась с внутренними и внешними угрозами. В трудные времена элиты выдвигали человека, способного предпринять решительные действия по восстановлению политического status quo. После разрешения наличных проблем диктатор, выполнив свою миссию, уходил со сцены.

С течением времени, однако, термин «диктатура» стали использовать для описания институциональных механизмов, которые не вмещались в рамки первоначальной концепции. Признаки коррозии института впервые стали появляться еще в Риме. Сначала диктаторы начали апеллировать к массам. Потом диктатура трансформировалась из правления одного человека в правление директории, группы, класса. Пренебрегая традиционным политическим порядком, диктатуры начали ставить перед собой революционные задачи. Самым главным было то, что диктатура перестала считаться временным правлением. И, хотя данное изменение проявило себя еще у римлян, именно оно остается фундаментальной чертой диктаторских режимов современного мира. Диктаторы игнорируют конкурентные выборы исходя из того, что сроки их правления могут быть неопределенными, а власть неограниченной. И в этом все они похожи друг на друга.

И все же в плане организации институционального аппарата диктатуры проявляют большое разнообразие. Обеспечивая себе «первую линию обороны», диктаторы должны выстроить собственную управленческую систему и кооптировать наиболее вероятных соперников. Конкретная форма принимаемой ими линии зависит от типа диктатора. Монархи полагаются на обширные родственные связи, тогда как военные правители опираются на преимущества армейской иерархии. Гражданские диктаторы, не имея столь же эффективных подручных средств, создают всевозможные режимные партии. Выбирая для себя номинально демократические институты в лице легислатур и политических партий, диктаторы столь же креативны. Тем не менее, несмотря на все это разнообразие, и парламенты, и партии при диктатурах служат единой цели: они являются инструментами кооптации, посредством которых недемократические правители справляются со значимыми вызовами своему правлению.

Перевод с английского Андрея Захарова

[1] Перевод осуществлен по изданию: Gandhi J. Political Institutions under Dictatorship. New York: Cambridge University Press, 2008. Ch. 1. Печатается с небольшими сокращениями.

[2] См.: Moore B. Social Origins of Dictatorship and Democracy. Boston, MA: Beacon Press, 1966; Acemoglu D., Robinson J. Economic Origins of Dictatorship and Democracy. New York: Cambridge University Press, 2006.

[3] Предложенное здесь описание древнеримской диктатуры основывается на следующем источнике: Nicolet C. Dictatorship in Rome // Baehr P., Richter M. (Eds.).Dictatorship in History and Theory: Bonapartism, Сaesarism, and Totalitarianism. New York: Cambridge University Press, 2004. P. 263–278.

[4] Первоначально срок полномочий диктатора не определялся; он должен был сложить полномочия после выполнения поставленных перед ним задач.

[5] Единственное исключение имело место в 211 году до нашей эры. Подробнее см.: Nicolet C. Op. cit.

[6] Первоначально Юлий Цезарь принимал титул диктатора на год, а потом на десять лет (Ibid).

[7] Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. Книга I. ГлаваXXXIV (фрагмент дается в переводе Р. Хлодовского. – Примеч. перев.).

[8] Руссо Ж.-Ж. Об Общественном договоре, Принципы политического права // Он же. Об Общественном договоре. Трактаты. М., 1998. Кн. IV. Гл. VI (фрагменты даются в переводе А.Д. Хаютина и В.С. Алексеева-Попова. –Примеч. перев.).

[9] Baehr P., Richter M. Introduction // Idem (Eds.). Dictatorship in History andTheory… P. 25.

[10] Обсуждение этой темы см. в статье: McCormick J. From Constitutional Technique to Caesarist Ploy: Carl Schmitt on Dictatorship, Liberalism, and Emergency Power // Baehr P., Richter M. (Eds.). Dictatorship in History and Theory… P. 197–220.

[11] Baehr P., Richter M. Introduction. P. 26.

[12] См.: Bobbio N. Democracy and Dictatorship: The Nature and Limits of State Power. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1989.

[13] Kelsen H. General Theory of Law and State. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1945. P. 284.

[14] См.: Bobbio N. Op. cit. P. 137.

[15] Исключения составляют ситуации, когда правитель впервые получает власть посредством выборов, а затем консолидирует ее за счет отказа от демократии. В подобных случаях (Фердинанд Маркос на Филиппинах, Пак Чон Хи в Южной Корее, Альберто Фухимори в Перу) правление лидера следует рассматривать в качестве диктатуры с самого начала его избирательного срока.

[16] См.: Schumpeter J. Capitalism, Socialism, and Democracy. New York: Allen & Unwin, 1976.

[17] См.: Linz J. An Authoritarian Regime: Spain // Allardt E., Rokkan S. (Eds.). Mass Politics. New York: The Free Press, 1970.

[18] Evans P. Predatory, Development, and Other Apparatuses: A Comparative Analysis of the Third World State // Sociological Forum. 1989. Vol. 4. № 4. P. 561–582.

[19] O’Donnell G. Modernization and Bureaucratic-Authoritarianism: Studies in South American Politics. Berkeley: Institute of International Studies, 1979.

[20] Дискуссию на эту тему см. в работах: Cheibub J.A., Gandhi J. ClassifyingPolitical Regimes: An Update and an Extension. American Political Science Association Annual Meeting. Chicago, September 5, 2004; Collier D., Adcock R.Democracy and Dichotomies: A Pragmatic Approach to Choices about Concepts // Annual Review of Political Science. 1999. P. 537–565; Diamond L. Thinking about Hybrid Regimes // Journal of Democracy. 2002. Vol. 13. № 2. P. 21–35; Munck G.L., Verkuilen J. Conceptualizing and Measuring Democracy: Evaluating Alternative Indices // Comparative Political Studies. 2002. Vol. 35. № 1. P. 5–34.

[21] Этот аргумент был переосмыслен в ХХ веке: его сторонники опасались, что демократические правительства будут уступать требованиям рабочего электората, нацеленным на расширение потребления в ущерб расширению инвестиций. См.: De Schweinitz K. Industrialization and Democracy: Economic Necessities and Political Possibilities. Glencoe: The Free Press, 1964; O’Donnell G.Op. cit.

[22] Przeworski A. Democracy and the Market: Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. New York: Cambridge University Press, 1991.

[23] Idem. Minimalist Conception of Democracy: A Defense // Shapiro I., Hacker-Cordón C. (Eds.). Democracy’s Value. New York: Cambridge University Press, 1999. P. 45.

[24] Przeworski A., Alvarez M., Cheibub J.A., Limongi F. Democracy and Development: Institution and Well-Being in the World, 1950–1990. New York: Cambridge University Press, 2000.

[25] Ibid.

[26] Ibid.

[27] См.: Short P. Mao: A Life. New York: Henry Holt, 2000; Salisbury H. The New Emperors: China in the Era of Mao and Deng. Boston: Little, Brown, 1992.

[28] Под этими источниками я имею в виду прежде всего справочные работы Артура Бэнкса и Харриса Ленца. См.: Banks A., Day A., Muller T. Political Handbook of the World. Binghamton, NY: Center for Social Analysis, State University of New York at Binghamton, [various years]; Lentz H. Heads of States and Governments: A Worldwide Encyclopedia of over 2300 Leaders, 1945–1992.Jefferson, NC: McFarland and Company, 1994.

[29] За пределами моего рассмотрения остается интересный вопрос о том, можно ли вообще говорить о «режиме» в тех ситуациях, когда главы страны меняются так часто. Особенно примечательны в данном смысле случаи Коморских островов (четырехкратная смена руководителя на протяжении 1995 года) или Боливии (трехкратная смена на протяжении 1979 года). Такая нестабильность, впрочем, встречается редко.

[30] Боден Ж. Шесть книг о государстве. Кн. IV. Гл. 6; цит. по: Holmes S.Passions and Constraint: On the Theory of Liberal Democracy. Chicago: University of Chicago Press, 1995. P. 517.

[31] Многие авторы переоценивают то влияние, которое английский и французский случаи оказали на другие монархии. См., например: North D., Thomas R. The Rise of the Western World. New York: Cambridge University Press, 1973.

[32] Beyme K. von. Parliamentary Democracy: Democratization, Destabilization, Reconsolidation, 1789–1999. New York: St. Martin’s Press, 2000.

[33] Brown N. Constitutions in a Nonconstitutional World: Arab Basic Laws and the Prospects for Accountable Government. Albany: State University of New York Press, 2002. P. 39.

[34] Ibid. Р. 45.

[35] Herb M. All in the Family: Absolutism, Revolution, and Democracy in the Middle Eastern Monarchies. Albany: State University of New York Press, 1999. P. 123.

[36] Ibid. P. 80.

[37] Bligh A. From Prince to King: Royal Succession in the House of Saud in the Twentieth Century. New York: New York University Press, 1984. P. 88.

[38] Herb M. Op. cit.

[39] Welch C. Personalism and Corporatism in African Armies // McArdle Kelleher C. (Ed.). Political-Military Systems: Comparative Perspectives. London: Sage, 1974. P. 136–138.

[40] Finer S. The Man of Horseback: The Role of the Military in Politics. Boulder, CO: Westview Press, 1988. P. 260.

[41] Brooker P. Twentieth-Century Dictatorships: The Ideological One Party States. New York: New York University Press, 1995.

[42] Fontana A.M. Political Decision-Making by a Military Corporation: Argentina 1976–1983. Ph.D. dissertation. Department of Political Science, University of Texas. Austin, 1987.

[43] Ibid. P. 104.

[44] Stepan A. The Military in Politics: Changing Patterns in Brazil. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1971. P. 63.

[45] Khuri F., Obermeyer G. The Social Bases for Military Intervention in the Middle East // McArdle Kelleher C. (Ed.). Op. cit. P. 62.

[46] Loveman B., Davies T. The Politics of Antipolitics: The Military in Latin America. Lincoln: University of Nebraska Press, 1989. P. 196.

[47] Remmer K. Evaluating the Policy Impact of Military Regimes in Latin America // Latin American Research Review. 1978. Vol. 13. № 2. P. 39–54.

[48] И все же Северная Корея стала в этом исключением. – Примеч. ред.

[49] Brooker P. Non-Democratic Regimes: Theory, Government, and Politics. New York: St. Martin’s Press, 2000.

[50] Ленин В.И. Первоначальный проект резолюции Х съезда РКП о синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии // Он же. Полноесобрание сочинений. М.: Издательство политической литературы, 1970. Т. 43. С. 94.

[51] Kamiński A. An Institutional Theory of Communist Regimes: Design, Function, and Breakdown. San Francisco, CA: ICS Press, 1992. P. 143.

[52] Huntington S. Social and Institutional Dynamics of One-Party Systems // Huntington S., Moore C. (Eds.). Authoritarian Politics in Modern Society: The Dynamics of Established One-Party Systems. New York: Basic Books, 1970. P. 12.

[53] Ibid. P. 10.

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2016, 4(108)

IGC: Объем мировой торговли мукой продолжит расти

Международный Совет по Зерну подтвердил рекордный прогноз объема мировой торговли пшеничной мукой в сезоне 2016/17. Ожидается, что мировой экспорт муки вырастет до 15,4 млн. т в зерновом эквиваленте, что на 0,35 млн. т больше августовского прогноза и на 0,2 млн. т больше рекордного уровня прошлого сезона. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн.

Рост активности торговли мукой из мягких сортов пшеницы продолжается четвертый сезон подряд.

В текущем сезоне Турция упрочит свои лидирующие позиции по экспорту муки. Она экспортирует 4,95 млн. т (4,94 млн. т в сезоне 2015/16). Турция вышла на первое место в мире по экспорту муки в сезоне 2011/12, когда она впервые опередила Казахстан. В текущем сезоне Турция опередит Казахстан на 65%, поскольку он экспортирует лишь 3 млн. т, как и в прошлом сезоне. Доля Турции в мировом экспорте муки составит 30%, Казахстана – 20%.

Евросоюз экспортирует 940 тыс. т пшеничной муки, США – 435 (400) тыс. т.

Активность мировой торговли муки растет в связи с сильным спросом на неё в азиатских странах. В текущем сезоне страны Азии импортируют 7,7 (7,4) млн. т муки, что составляет 50% от мирового импорта.

Крупнейшими мировыми импортерами пшеничной муки останутся Ирак и Афганистан, мукомольная промышленность которых пострадала из-за войн и политической нестабильности. Афганистан импортирует 2,2 (2,14) млн. т, что является самым высоким показателем, как минимум, за последние несколько лет. Импорт муки в Ирак составит 2,1 (2,0) млн. т.

Третье место в мире по импорту муки займет Узбекистан – 1,15 (1,2) млн. т.

В число крупных импортеров муки войдут также страны Африки, расположенные к югу от Сахары, такие как Судан – 850 тыс. т и Ангола – 640 тыс. т. Сирия и Бразилия импортируют по 500 тыс. т.

В г. Санкт-Петербурге завершило свою работу первое совещание учреждений-партнеров Глобальной сети по оповещению о вспышках болезней и ответным действиям (ГОАРН) в Европейском регионе.

Мероприятие было организовано Всемирной организацией здравоохранения совместно с Федеральной службой в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека.

В течение трех дней более 100 специалистов в области эпидемиологии, общественного здравоохранения из 27 стран, представляющих учреждения Восточной и Западной Европы, Центральной Азии, а также представители Всемирной организации здравоохранения, включая экспертов штаб-квартиры, африканского, панамериканского, европейского и восточно-средиземноморского региональных бюро ВОЗ, обсуждали вопросы, касающиеся противодействия эпидемическому распространению инфекционных болезней и возможного укрепления коллективного потенциала в обеспечении санитарно-эпидемиологического благополучия населения за счёт привлечения новых партнёров Европейского региона к сети ГОАРН.

На площадке совещания проходил обмен опытом между полевыми эпидемиологами, специалистами лабораторного дела, непосредственно принимавшими участие в осуществлении ответных действий и ликвидации различных кризисов общественного здравоохранения, включая вспышку лихорадки, вызванной вирусом Эбола, в Западной Африке, эпидемию вируса Зика в ряде стран Латинской Америки, желтой лихорадки в Анголе и Демократической Республике Конго, Ближневосточного респираторного синдрома коронавируса (БВРС-КоВ) в Восточно-Средиземноморском регионе.

Представители ведущих научно-исследовательских организаций Роспотребнадзора, включая учреждения противочумной сети, рассказали об отечественном опыте участия в международных усилиях по реагированию на вспышку лихорадки вируса Эбола и о работе мобильных комплексов специализированных противоэпидемических бригад Роспотребнадзора в Гвинейской Республике, с августа 2014 года оказывающих лабораторную и научно-методическую помощь гвинейскому населению.

Кроме того, в ходе мероприятия был представлен обзор деятельности ГОАРН, операции и структура сети, ее текущие приоритеты и стратегии. Участники совещания ознакомились с последними миссиями ГОАРН по реагированию, включая оценку риска, планирование, координацию ответных мер.

Одной из ключевых тем обсуждения стало повышение эффективности сети ГОАРН в рамках новой Программы ВОЗ по чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения. Участниками была признана необходимость привлечения новых партнёров за счёт российских научных учреждений.

Итогом совещания явилась подготовка основных компонентов регионального рабочего плана ГОАРН на 2017 год, который в дальнейшем будет детализирован и согласован между организаторами мероприятия. Среди элементов плана - расширение сети, создание операционных процедур для участников и секретариата, проведение обучающих программ.

В заключение всеми участниками было поддержано предложение о проведении второго регионального совещания учреждений-партнеров ГОАРН. Укрепление международного сотрудничества и координация усилий в этой сфере в свою очередь послужат наращиванию глобального потенциала в области санитарно-эпидемиологического благополучия.

СБ ООН и Сирия: два проекта, две цели

Александр МЕЗЯЕВ

Состоявшееся 8 октября голосование в Совете Безопасности ООН по ситуации в Сирии стоит осмыслить ещё раз. Уникальность ситуации состояла в том, что были представлены два проекта резолюции СБ, и оба проекта не имели шансов быть принятыми. Российский представитель Виталий Чуркин назвал это «одной из самых странных мизансцен в истории Совета Безопасности».

Напомним, что голосование по французскому проекту завершилось результатом 11-2-2. Одиннадцать стран проголосовали «за», ⁽¹⁾ две – «против» (Россия и Венесуэла) и две воздержались (Ангола и Китай). Вето России заблокировало принятие проекта.

По российскому проекту голосование завершилось с результатом 4-9-2. «За» проголосовали Китай, Египет, Россия и Венесуэла, «против» - Франция, Япония, Малайзия, Новая Зеландия, Сенегал, Испания, Украина, Британия и США, воздержались Ангола и Уругвай.

В чём была принципиальная разница между двумя проектами, что заставило Совет Безопасности разделиться столь драматически? В общих словах об этом сказал на заседании Совбеза В.Чуркин, а более полный ответ нам дают тексты проектов, которые были опубликованы, к сожалению, только через несколько дней после заседания. ⁽²⁾

* Французский проект. ⁽³⁾ Текст проекта резолюции, представленного Францией, состоял из двенадцати пунктов. Наиболее существенными там были два требования и два призыва.

Во-первых, проект требовал, чтобы все стороны сирийского конфликта, в частности сирийские власти, незамедлительно выполнили свои обязательства согласно нормам международного гуманитарного права и международного права прав человека, в том числе в отношении всех осаждённых и труднодоступных районов. Кроме того, выдвигалось требование к сторонам незамедлительно прекратить все воздушные бомбардировки города Алеппо и все полёты военной авиации над ним.

Во-вторых, проект призывал к немедленному прекращению боевых действий, а также к незамедлительному обеспечению безопасного и беспрепятственного гуманитарного доступа на всей территории Сирии, а также содержал призыв ко всем сторонам «не допускать того, чтобы материальная и финансовая помощь попадала в распоряжение лиц, групп, предприятий и организаций, связанных с «Аль-Каидой» или ИГИЛ (известной также как ДАИШ), и других террористических групп». ⁽⁴⁾

Следует отметить, что текст французского проекта был составлен таким образом, чтобы подчеркнуть ответственность за тяжесть ситуации исключительно правительства Сирии. Во французском проекте полностью затушевывался тот факт, что гуманитарный кризис в Алеппо был спровоцирован искусственно, когда в августе и сентябре боевики отказались пропускать гуманитарные конвои и грозились открывать по ним огонь. Одновременно в проекте игнорировались задачи скорейшего начала межсирийского политического процесса, который саботируется именно теми, кого всячески опекает Запад.

Однако главное даже не в этом, а в том, что под видом введения бесполётной зоны спонсоры французского проекта пытались обеспечить прикрытие террористам «Джабхат ан-Нусры» и примкнувшим к ним группировкам. В этом смысле французский проект был откровенной и грубой провокацией: резолюцию СБ ООН хотели использовать в пользу террористов, ещё и применив при этом незаконную концепцию «бесполётной зоны». Данная концепция прямо противоречит всем существующим международно-правовым актам. Воздушное пространство государства является частью его суверенной территории и не может быть «закрыто» никем. В том числе Советом Безопасности ООН.

* Российский проект. Проект резолюции, представленный Россией, был более кратким и при этом имел своей основой французский текст. Так, например, первое и третье требования российского проекта полностью повторяли соответствующие положения французского, в том числе в отношении указания на сирийское правительство как адресата выполнения обязательств по международному гуманитарному праву. Имелся в российском проекте и пункт о незамедлительном прекращении боевых действий, в частности, в Алеппо, а также о немедленном обеспечении безопасного и беспрепятственного гуманитарного доступа на всей территории Сирии. В то время как французский проект говорил о некой абстрактной гуманитарной помощи жителям Алеппо, российский проект говорит о необходимости выполнения уже заключённых договорённостей на этот счёт.

Единственным существенным отличием российского проекта от французского было отношение к террористам. Так, параграф 4 российского текста гласил, что в качестве основополагающего приоритета необходимо срочное достижение достоверного отделения сил умеренной оппозиции от «Джабхат ан-Нусры», и требовал, чтобы все стороны препятствовали оказанию материальной и финансовой поддержки лицам, группам, предприятиям и организациям, связанным с «Аль-Каидой», ИГИЛ (ДАИШ) или «Джабхат ан-Нусрой» и другими запрещёнными в России террористическими группами. ⁽⁵⁾

Однако оказание такой поддержки и есть главная задача западных «партнёров» России. Министр иностранных дело России С.Лавров недавно приоткрыл завесу: «У нас масса «перехватов» – такие возможности у нас есть. Когда обсуждалось трехдневное перемирие в Алеппо без того, чтобы размежевать «хороших» от террористов, эфир был полон оптимистическими переговорами о том, что «вот-вот сейчас американцы русских уговорят объявить перемирие, и мы быстренько получим и оружие, и боеприпасы, и все будет хорошо». Поэтому без этой проблемы разъединения любое решение СБ ООН будет бессмысленным, равно как и без того, чтобы четко сказать – все, кто блокирует межсирийский политический диалог, должны это немедленно прекратить. Вот так мы поговорили с французами».

В проекте России также указывалось, что устойчивое урегулирование нынешнего кризиса в САР может быть обеспечено лишь на основе инклюзивного и осуществляемого самими сирийцами политического процесса, базирующегося на Женевском коммюнике от 30 июня 2012 года, которое было одобрено в резолюциях 2118 (2013), 2254 (2015) и 2268 (2016) Совета Безопасности ООН и соответствующих заявлениях Международной группы поддержки Сирии (МГПС).

Важным отличием российского проекта от французского является наличие постоянных ссылок на уже заключённые соглашения по Сирии, заложившие базовые принципы политического урегулирования. Так, в проекте делается призыв ко всем сторонам руководствоваться заключённым 9 сентября 2016 года соглашением между Российской Федерацией и США, в том числе для целей предоставления незамедлительного и беспрепятственного гуманитарного доступа, в частности посредством объявления еженедельных 48-часовых гуманитарных пауз. Эти документы были включены в текст российского проекта в качестве приложений.

Несмотря на то, что Россия предлагала исключительно конструктивные поправки, проект всё-таки был отклонён. Почему? Об этом рассказал президент РФ В.Путин. Выступая 12 октября на форуме «Россия зовёт!», он отметил, что история с французским проектом «имеет неприличный запах».

В.Путин сказал, что во время подготовки французами их проекта Россия заявила, что не будет голосовать против, если будут учтены её поправки. «Приехав в Москву, министр иностранных дел Франции заверил: «Да, конечно, мы и не хотим нарываться ни на какое вето». Что произошло дальше? Французский министр улетел из Москвы в Вашингтон, а «на следующий день он вышел с господином Керри, и они обвинили Россию во всех смертных грехах, никто вообще не стал с нами ни о чём разговаривать и ничего обсуждать, и вбросили эту резолюцию в Совет Безопасности, явно ожидая нашего вето».

Требуются ли здесь какие-либо комментарии по поводу «партнёрского» поведения США?

И очень примечательны слова российского президента по поводу политики Франции: «…но вот так вот просто обслуживать внешнеполитические интересы, а может быть, даже внутриполитические интересы своих союзников, в данном случае — США. Не знаю…»

Пожалуй, это замечание расставляет все точки над i в вопросе о заказчиках и исполнителях «странной мизансцены», разыгранной в Совете Безопасности ООН 8 октября…

⁽¹⁾ Египет, Франция, Япония, Малайзия, Новая Зеландия, Сенегал, Испания, Украина, Британия, США и Уругвай.

⁽²⁾ Текст французского проекта был официально опубликован в системе документации ООН 11 октября, а российский – только 13 октября.

⁽³⁾ К моменту голосования спонсорами французского проекта стали 46 государств: Австралия, Австрия, Андорра, Бельгия, Болгария, Венгрия, Германия, Греция, Грузия, Дания, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Канада, Катар, Кипр, Коста-Рика, Латвия, Литва, Люксембург, Мальта, Марокко, Мексика, Монако, Нидерланды, Норвегия, ОАЭ, Польша, Португалия, Румыния, Сан-Марино, Саудовская Аравия, Сенегал, Словакия, Словения, Британия, США, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия, Швеция и Эстония.

⁽⁴⁾ См. документ ООН: S/2016/846.

⁽⁵⁾ См. документ ООН: S/2016/847.

Министры иностранных дел Италии Паоло Джентилони, Германии Франк-Вальтер Штайнмайер и Франции Жан-Марк Эйро, встретившиеся в среду в Риме, высказали озабоченность развитием событий в Сирии и ролью, которую играет в этой стране Россия.

Джентилони в ходе совместной пресс-конференции по итогам встречи глав внешнеполитических ведомств "тройки" заявил, что Рим рассчитывал на то, что "Россия внесет положительный вклад (в урегулирование), оказывая влияние на (президента САР Башара) Асада, но мы вынуждены признать, что этого не произошло".

В свою очередь глава МИД Франции Жан-Марк Эйро посетовал на то, что Россия не поддержала французскую резолюцию по Сирии в СБ ООН, напомнив, что при голосовании по ней против были только РФ и Венесуэла. При этом министр заявил, что в ходе недавнего визита в Москву "предложил министру иностранных дел (Сергею) Лаврову, русским помочь нам создать условия для прекращения огня и бомбардировок", но не нашел понимания.

Главы МИД Италии, Франции и Германии встретились в Риме, чтобы обсудить сирийский кризис, европейскую безопасность и отношения с Россией. Трехсторонняя встреча в Риме состоялась по инициативе итальянской стороны в развитие результатов августовского саммита на острове Вентотене, в котором приняли участие лидеры Италии, Германии и Франции.

Россия в субботу заблокировала в Совете Безопасности ООН предложенную Францией резолюцию по введению в Алеппо режима прекращения огня и созданию бесполетной зоны. Документ получил 11 голосов в поддержку, два голоса против (Россия и Венесуэла) и еще два члена Совета (постоянный член СБ ООН Китай и Ангола) воздержались. После рассмотрения французского проекта СБ голосовал по российскому. Документ был направлен на поддержку предложения де Мистуры о выводе боевиков "Джебхат ан-Нусры" из Алеппо и российско-американских договоренностей по Сирии от 9 сентября. Резолюция не прошла в СБ ООН, получив лишь четыре голоса в поддержку.

Сергей Старцев.

Россия продолжит предостерегать сирийскую армию, с тем чтобы военные были точны в своих действиях против боевиков группировки "Джебхат ан-Нусра" (запрещена в РФ), заявил глава МИД РФ Сергей Лавров в интервью телеканалу CNN.

"Мы продолжим предостерегать, советовать, чтобы сирийская армия была очень осторожна и точна в своих действиях против "Нусры". Но с "Нусрой" нельзя мириться", — сказал российский министр.

Россия в субботу заблокировала в Совете Безопасности ООН предложенную Францией резолюцию по введению в сирийском Алеппо режима прекращения огня и созданию бесполетной зоны. Документ получил 11 голосов в поддержку, два голоса против (Россия и Венесуэла) и еще два члена Совета (постоянный член СБ ООН Китай и Ангола) воздержались. После рассмотрения французского проекта, СБ ООН голосовал по российскому, который РФ внесла в пятницу. Документ был направлен на поддержку предложения спецпосланника ООН по Сирии Стаффана де Мистуры о выводе боевиков "Джебхат ан-Нусры" (запрещена в РФ) из Алеппо и договоренностей РФ и США по Сирии от 9 сентября. Резолюция не прошла в СБ ООН, получив лишь четыре голоса в поддержку.

Москва убеждена, что плану спецпосланника генсека ООН по Сирии Стаффана де Мистуры по выводу из Алеппо боевиков запрещенной группировки "Джебхат ан-Нусра" нужно дать шанс, Россия работает над его реализацией, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров в интервью телеканалу CNN.

"Мы по-прежнему убеждены, что этому плану де Мистуры нужно дать шанс. Мы сейчас работаем над этим с людьми на земле, и я надеюсь, что скоро мы услышим новости", — сказал российский министр.

Россия в субботу заблокировала в Совете безопасности ООН предложенную Францией резолюцию по введению в Алеппо режима прекращения огня и созданию бесполетной зоны. Документ получил 11 голосов в поддержку, два голоса против (Россия и Венесуэла) и еще два члена Совета (постоянный член СБ ООН Китай и Ангола) воздержались. После рассмотрения французского проекта СБ голосовал по российскому. Документ был направлен на поддержку предложения де Мистуры о выводе боевиков "Джебхат ан-Нусры" из Алеппо и российско-американских договоренностей по Сирии от 9 сентября. Резолюция не прошла в СБ ООН, получив лишь четыре голоса в поддержку.

Прокуратура Бразилии предъявила новые обвинения экс-президенту страны Луису Инасиу Луле да Силве, подозреваемому в содействии в получении миллионных контрактов его племянником-бизнесменом в Анголе.

Речь идет о контракте 2012 года между строительным гигантом Odebrecht и племянником Лулы, предпринимателем Тиагурой Родригесом в части работ по модернизации и расширению ГЭС "Камбамбе" в Анголе, отмечает канал Telediario America. В итоге бразильский банк развития BNDES выделил Odebrecht кредит на 464 миллиона долларов на эти работы, и полиция выясняет, употребил ли Лула да Силва свое влияние на ситуацию с выделением этих средств.

По данным телеканала Globo, да Силва обвиняется в участии в преступной организации, отмывании денег, использовании своего влияния и пассивной коррупции. Также обвинения были выдвинуты против самого бывшего главы строительного гиганта Марселу Одербехта и племянника экс-президента Родригеса.

Ранее прокуратура Бразилии заявила, что экс-президент стоял во главе коррупционной схемы в государственной нефтяной компании Petrobras. По данным прокурора, потери от коррупции в Petrobras составили 42 миллиарда реалов (12,6 миллиарда долларов). Сам да Силва якобы получил 3,4 миллиона реалов (1 миллион долларов) завуалированных взяток.

Федеральная полиция города Куритиба сообщала, что да Силва и его жена получили примерно 748 тысяч долларов от строительной компании OAS в результате незаконной схемы, связанной с Petrobras.

Petrobras оказалась в центре коррупционного скандала в 2014 году, когда стало известно, что несколько функционеров подписывали договоры и получали за это комиссионные в размере 3% от суммы контракта. Эти средства в дальнейшем использовались для подкупа политиков и должностных лиц. По данным властей Бразилии, завышение цен и взятки принесли авторам схемы около 3,8 миллиарда долларов.

Путин поднял баррель

На заявлениях Путина баррель обновил годовой рекорд, превысив $53

Алексей Топалов

Котировки Brent впервые за год ушли выше $53. Произошло это на фоне слов Владимира Путина о том, что Россия готова присоединиться к заморозке уровня добычи. Окончательное решение о фиксации производства должно быть принято ОПЕК в конце ноября. По словам экспертов, к тому времени цена нефти может достигнуть $60. Впрочем, все еще остаются сомнения, что решение в действительности будет принято.

В понедельник цена барреля нефти Brent (именно к ней привязана стоимость российской Urals) обновила годовые максимумы, впервые поднявшись выше $53. Декабрьские фьючерсы на межконтинентальной бирже ICE в Лондоне в течение торгового дня доходили до $53,28 (+2,54%).

Рост вызван словами российского президента Владимира Путина, который в ходе Международного энергетического конгресса в Стамбуле заявил, что Россия готова присоединиться к мерам по ограничению уровня добычи нефти и призывает к этому других производителей.

«Мы поддерживаем инициативу ОПЕК по фиксации лимитов на добычу и рассчитываем, что на заседании ОПЕК в ноябре эта инициатива воплотится в конкретные договоренности», — отметил Путин. Он также подчеркнул, что заморозка или даже сокращение уровня добычи нефти является единственно правильным решением в текущих условиях.

Российский лидер напомнил, что низкие цены на нефть (еще в середине 2014 года баррель Brent стоил $110. — «Газета.Ru») спровоцировали самый продолжительный за последние 45 лет цикл падения инвестиционной активности в отрасли.

«За последние два года капитальные расходы в нефтедобычу сократились почти на $500 млрд, — сообщил Путин. — Из-за снижения инвестиций в геологоразведку зафиксирован наименьший за последние 70 лет прирост запасов нефти».

«Согласие России на возможную заморозку отражает серьезность намерений Москвы в отношении нефтяного рынка перед встречей ОПЕК», — считает глава аналитического департамента «Golden Hills — КапиталЪ АМ» Михаил Крылов.

По прогнозам эксперта, перед встречей ОПЕК нефть может дорасти до $60 за баррель.

В конце сентября страны ОПЕК приняли решение об ограничении добычи до уровня 32,5–33 млн баррелей в день. По данным самой организации, в августе ОПЕК добывала 33,23 млн баррелей, а в сентябре поставила очередной рекорд — 33,75 млн баррелей. Причем если такие страны, как Саудовская Аравия и Ангола, добычу снизили, то Нигерия и Ливия, напротив, нарастили. Действующие суммарные квоты ОПЕК, которых, впрочем, уже давно ни одна страна картеля не придерживается, составляют 30 млн баррелей в сутки.

Решение о фиксации принято, но никаких документов подписано не было. Россия, которая участвовала в переговорах, отозвала свою делегацию до того, как в Алжире, где в сентябре обсуждалась заморозка, начали обсуждать фиксацию производства. В сентябре оно выросло на 4% по сравнению с августом и составило 11,11 млн баррелей в день. Аналогичные показатели российский нефтяной сектор демонстрировал лишь в период СССР.

Основной вопрос остается прежним: будет ли принято реальное решение, и если будет, то кто и как будет контролировать уровни добычи. Напомним, что предыдущее соглашение о заморозке, о котором договаривались с начала года, в итоге сорвалось, так как в середине апреля Иран, а вслед за ним и Саудовская Аравия (которые, кстати, также продолжают наращивать добычу) отказались фиксировать производство.

«Рост котировок, который мы видим сейчас, — это лишь игра на «бумажном» рынке нефти, вызванная словесными интервенциями о заморозке, — комментирует партнер компании Rusenergy Михаил Крутихин. — Фундаментально ничего не изменилось, предложение на мировом рынке нефти по-прежнему превышает спрос на 1–1,5 млн баррелей в сутки».

Крутихин не верит в то, что производители нефти действительно будут ограничивать уровень добычи. Михаил Крылов, напротив, считает, что это все же произойдет, причем после выступления Путина шансов на это стало больше.

Впрочем, рубль хорошо реагирует даже на словесные интервенции. Вслед за ростом нефтяных котировок биржевой курс евро опустился ниже 69 руб. (впервые с 20 ноября 2015 года), курс доллара снова после торгов 7 октября ушел ниже 62 руб. (также минимум с ноября 2015 года).

Подарок из Африки

ОПЕК в Алжире предварительно установила общий ограничитель добычи нефти

Николай Вардуль

ОПЕК откровенно удивила рынки. Все ждали, что в лучшем случае Международный энергетический форум в Алжире пройдет по сценарию: «Завтра, завтра, не сегодня» и по законам остросюжетного сериала решение по заморозке добычи нефти «сползет» на 30 ноября, когда состоится очередная официальная встреча ОПЕК в венской штаб-квартире. Формально так и будет. Но встреча в Алжире привела к куда более значимому результату: объявлено, что предварительно согласован общий потолок суточной добычи стран ОПЕК. На ноябрьской встрече предстоит договариваться о страновых квотах.

Что, как и почему произошло в Алжире?

До последнего момента в возможность значимого прогресса на пути в нефтяной «холодильник» практически никто не верил. Характерно, что министр энергетики России Александр Новак покинул алжирский форум до его окончания, не дождавшись сенсационной кульминации.

Казалось, «заклятые друзья», Саудовская Аравия и Иран, выдвигая взаимоисключающие условия, в очередной раз потопят надежды на продвижение к заморозке, как это уже случилось в Дохе. Позиция Саудовской Аравии: заморозка возможна, если на нее согласятся все страны. Позиция Ирана: в любом случае мы будем увеличивать добычу, цель — вернуть себе нишу на рынке, что соответствует суточной добыче в 4 млн баррелей. В цифрах, ранее звучавших у представителей Ирана, встречалась некая путаница: до алжирского форума из Тегерана приходила информация, что досанкционный уровень добычи уже достигнут, но сегодня Иран настаивает на цифре 3,6 млн баррелей при цели в 4 млн. В преддверии встречи в Алжире две страны вновь провели переговоры, однако, по сообщениям СМИ, так и не договорились.

Главная сенсация алжирского форума: шаг навстречу сделал Эр-Рияд. Предложенный компромисс выглядит так: Саудовская Аравия готова не просто заморозить, но даже несколько сократить свою добычу, если Иран остановится на 3,6 млн баррелей. В цифрах саудиты готовы вернуться на январский уровень добычи, т. е. сократить ее с августовских 10,63 млн баррелей в сутки до 10,2 млн. Иран так и не согласился. Министр нефти Ирана Биджан Зангане уже после завершения алжирских переговоров заявил: «Иран не будет замораживать добычу… Но некоторым странам придется понизить добычу».

Зато в Алжире предварительно зафиксировали общий для картеля потолок добычи в 32,5–33 млн баррелей в день, а это сокращение текущей добычи. Строго говоря, ОПЕК в августе уже сократила добычу нефти по сравнению с июлем на 23 тыс. баррелей в день — до 33,24 млн баррелей в день. Теперь сокращение по сравнению с августовским уровнем может составить 240–740 тыс. баррелей.

Страновые квоты будут полем битвы в ходе подготовки и проведения совещания ОПЕК 30 ноября. Но в Алжире, как сообщает, например, РИА Новости, определенные цифры уже назывались. Так, Саудовской Аравии было предложено снизить добычу на 442 тыс. баррелей в сутки относительно августа, до 10,1 млн баррелей в сутки. Для Ирана была рекомендована квота в 3,7 млн баррелей в сутки, что означает рост добычи нефти на 52 тыс. баррелей в сутки по сравнению с августовским уровнем. Нигерию и Ливию предлагалось вообще освободить от сокращения добычи. Анголе было предложено сократить добычу на 35 тыс. баррелей в сутки, Эквадору — на 5 тыс. баррелей в сутки. Габону рекомендовалось снизить общий объем нефтедобычи на 6 тыс. баррелей в день, а Индонезии — на 16 тыс. баррелей в сутки. Ираку предлагалось снизить добычу на 135 тыс. баррелей в сутки относительно августа, а Кувейту — на 87 тыс. баррелей в день. Катар мог бы снизить объем нефтедобычи на 5 тыс. баррелей в сутки, а ОАЭ — на 155 тыс. баррелей в день.

Все эти пороговые величины пока сугубо предварительны. Распределение, как уже было сказано, впереди.

Что заставило Саудовскую Аравию смягчить свою позицию и, что казалось совершенно невозможным, сделать шаг навстречу своему геополитическому и, что, наверное, не менее важно, идеологическому противнику — Ирану? Версии могут быть разными. Начиная с той, что это была «разведка боем», в том смысле, что Эр-Рияд исходил из принципа: обещать — не значит жениться, цель была — прозондировать готовность Ирана идти на уступки. Если это так, то попытку особенно удачной не назовешь. Иран своей позиции пока так и не изменил, там хорошо помнят, как выдержали санкционную осаду; с одной стороны, вера в стойкость не утрачена, с другой — налицо решимость оставить санкционные ограничения позади.

Но, возможно, все куда прозаичнее. Все дело в деньгах, а точнее, в их недостатке в саудовском бюджете. Характерно, что саудовские бюджетники буквально только что столкнулись с сокращением зарплат. Экономия, мало свойственная Саудовской Аравии, налицо. Некоторые наблюдатели интерпретируют последние шаги по сокращению бюджетных расходов королевства как неверие Эр-Рияда в конечный успех операции «Холодильник». В любом случае Саудовская Аравия второй год подряд сталкивается с внушительным дефицитом бюджета, вынуждена прибегать к внешним займам, налицо стагнация экономики, диверсификация в сторону упора на финансовый сектор пока ощутимых результатов не дает. Остается активизировать усилия, подталкивающие цену нефти вверх.

Первый шаг сделан — потолок добычи для всей ОПЕК согласован. Правда, предварительно. Тем не менее президент конференции ОПЕК, министр энергетики Катара Мохаммед бен Салем ас-Сад имел основания для того, чтобы по окончании алжирского форума 28 сентября заявить: «Результаты сегодняшней встречи ОПЕК — исторические как для мирового сообщества, так и для международной экономики».

Риски

Переоценивать достигнутое в Алжире, впрочем, не стоит.

Во-первых, так и не преодолены разногласия между ключевыми игроками в команде ОПЕК — Саудовской Аравией и Ираном. И нет никакой уверенности, что исправить положение до 30 ноября удастся.

Во-вторых, распределение страновых квот — это наведение порядка в «вороньей слободке». Понятно, что не обойдется без коммунальных склок, взаимоисключающих заявлений, переходящих в ультиматумы. К тому же у квот ОПЕК есть давно известная особенность — они редко выдерживаются, каждый из участников стремится добиться больших финансовых результатов для себя. Главное — см. пункт 1, прежде всего должны договориться Эр-Рияд с Тегераном.

В-третьих, сегодня, после вытеснения с рынка сланцевых пришельцев из США, ОПЕК с полным основанием ощущает себя вершителем судеб нефтяного рынка. Но это лишь одна сторона медали. Вторая — в том, что ОПЕК резонно опасается, что в случае принятия решения о заморозке или сокращения добычи нефти в выигрыше окажутся сторонние производители нефти.

Россия эти опасения отнюдь не развеивает. 27 сентября, досрочно покидая алжирский форум, министр энергетики Александр Новак заявил, что наиболее подходящий вариант для РФ — заморозка добычи нефти на уровне сентября, когда был достигнут ее исторический максимум в 11 млн баррелей в сутки. Это прозвучало как знак того, что Новак, несмотря на договоренности России с Саудовской Аравией о совместных действиях для поддержания стабильности на рынке нефти и обеспечения устойчивого уровня инвестиций в долгосрочной перспективе, в конечную заморозку добычи не верит. Ведь заявление о том, что на фоне заморозки и даже сокращения добычи в странах ОПЕК Россия намерена удерживать свой исторический рекорд по уровню суточной добычи, похоже на красную тряпку перед разъяренным быком.

С этих исходных позиций Россия намерена принять участие в переговорах с ОПЕК, которая — и это тоже было решено в Алжире — намерена разработать постоянный формат консультаций с нефтедобывающими странами вне организации для обеспечения баланса рынка. Созданный в ОПЕК Комитет высокого уровня, который предложит индивидуальные уровни добычи для стран — членов ОПЕК, одновременно «разработает формат для консультаций высокого уровня между странами ОПЕК и странами, не входящими в нее, по распознаванию угроз для нефтяного рынка и обеспечению баланса на нем на постоянной основе», — говорится в документе, который был зачитан на пресс-конференции по итогам встречи.

Цены

А как произошедшее в Алжире отразилось на самом нефтяном рынке? Там вовсю раскачивались качели. 27 сентября они потеряли более 3% из-за пессимистических оценок исхода алжирского форума. 28 сентября, когда стало известно, что в Алжире смогли договориться об общем потолке добычи, цены взлетели почти на 6%, к тому же их подтолкнули сообщения Американского института нефти (API) о неожиданном снижении запасов «черного золота» в США. 29 сентября цены перешли, что называется, «к коррекционному снижению». Алжирское решение «действительно застало рынок врасплох — цены сильно подскочили, а сейчас рынки взяли паузу для того, чтобы обдумать все», — прокомментировал динамику торгов агентству Рейтер аналитик OptionsXpress в Сиднее Бен Ле Брун (Ben Le Brun).

Но это моментальная фотография торгов. Что же дальше? Мнения, как обычно, расходятся. Мейнстрим в том, что следует ждать некоторый рост цен нефти, но большим он не будет. Прежде всего из-за рисков недостижения конечных договоренностей о заморозке нефти.

Из этого ряда выпадает Андрей Верников, замдиректора по инвестиционному анализу ИК «Цэрих Кэпитал Менеджмент». 29 сентября он написал: «Наш прогноз остается прежним: до конца года нефтяные цены достигнут отметки 60 долларов (Brent)».

Если 30 ноября последует подписание соглашения по квотам в рамках общей заморозки добычи, то большинство прогнозистов склоняются к тому, что цены перешагнут $50 за баррель, устремясь к $55–60 в начале следующего года.

Картинка благостная. Но не следует забывать, что бронепоезд сланцевой добычи по-прежнему стоит на запасном пути. ОПЕК правит нефтяной бал, пока цены на нефть низки настолько, что сланцевая добыча нерентабельна. Это положение может изменить совершенствование и удешевление сланцевой добычи и рост мировых цен.

Михаил Поддубский, аналитик компании TeleTrade, напоминает: «Любой сильный рост цен на нефть (выше 50–55 долл./барр.) создает благоприятные условия для постепенного восстановления добычи североамериканскими производителями. Именно добыча нефти в Штатах — тот фактор, который определяет скорость достижения баланса спроса и предложения на рынке нефти. Соответственно в ближайшее время следует продолжать следить в первую очередь за показателями добычи нефти в Штатах. Опубликованные 28 сентября данные продемонстрировали, что объем добычи составляет 8,497 млн барр./сутки. Примерно в начале июля этого года были поставлены минимумы по добыче (8,428 млн барр./сутки), после чего мы видим, как показатели добычи держатся примерно на одном уровне, при этом также наблюдается еще и рост числа буровых установок. На наш взгляд, рост цен на нефть выше 50–55 долл./барр. только открывает возможность для наименее рентабельных производителей захеджировать цены будущих поставок, что впоследствии приведет к новой волне снижения нефтяных цен».

Дисбаланс предложения и спроса на рынке нефти существует. Ограничение добычи ОПЕК не сразу, но восстановит баланс. Цены вырастут, но их рост может позвать на рынок новых поставщиков, и цены отзовутся падением. Так рынок и работает.

Но пока впереди просвет. Не подведи, нефть-кормилица, на тебя вся надежда!

Иран. Саудовская Аравия. Россия > Нефть, газ, уголь. Финансы, банки > fingazeta.ru, 9 октября 2016 > № 1963549 Николай Вардуль

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова для итоговой информационно-аналитической программы воскресное «Время» на «Первом канале», Москва, 9 октября 2016 года

Вопрос: Как вообще договариваться с американцами? Вы провели сложнейшие длинные переговоры с главой Государственного департамента США Дж.Керри, были достигнуты договоренности. Пентагон бомбит сирийские позиции – десятки убитых. Как можно договариваться в этой ситуации?

С.В.Лавров: Договариваться непросто. Еще труднее добиваться того, чтобы то, о чем договорились, выполнялось. Если говорить о Сирии, то это уже хроническая болезнь. Вспомним, как в июне 2012 г., через год с небольшим после начала т.н. «арабской весны», уже бывший в то время Генеральный секретарь ООН К.Аннан, получает поручение постараться нащупать некий выход из кризиса. Он готовит свой план - так и назывался «План Кофи Аннана из шести пунктов». Мы его поддерживаем, Запад «кривит лицо» и не хочет его рассматривать. В итоге с огромным усилием мы собираем в Женеве группу стран, которая включала в себя пять постоянных членов Совета Безопасности ООН, ключевые арабские страны, Турцию, и пытаемся вместе с Генеральным секретарем ООН Пан Ги Муном что-то сделать. В итоге, в основном через наши прямые переговоры с Х.Клинтон, в то время Госсекретарем США, выходим на т.н. Женевское коммюнике. Мы его принимаем после многочасовых переговоров 30 июня 2012 г. Через два дня мы выполняем свое обязательство добиться согласия Президента Сирии Б.Асада на этот документ. Через много дней и недель ни американцам, ни другим представителям западных стран или стран арабского мира не удалось добиться от оппозиции того же самого - согласия на этот документ.

Мы выступили за то, чтобы Совет Безопасности ООН одобрил в резолюции эту, прежде всего, российско-американскую, но и более широкую договоренность. Американцы от этого отказались, заявив, что этой договоренности мало, потому что в ней, дескать, не содержится требование об уходе Б.Асада и угрозы введения санкций, если он не уйдет. Мы сказали, что об этом не договаривались, и в тексте написано все достаточно конкретно. На это не было внятного ответа, но только больше, чем через год – осенью 2013 г., когда по инициативе Президента России В.В.Путина взялись за химическую демилитаризацию Сирии, добились присоединения САР к соответствующей конвенции, после другого одобрения в Совете Безопасности ООН российско-американской договоренности о химической демилитаризации, удалось в той резолюции одобрить заодно и Женевское коммюнике.

Можно перечислять и далее всю эпопею уже с нынешними нашими соглашениями, которые мы разрабатывали вместе с американцами в качестве сопредседателей созданной нами с США МГПС. Самое первое обязательство было разграничить умеренную оппозицию, с которой работает американская коалиция, от террористов. Оно до сих пор не выполнено, хотя в феврале нам обещали сделать это за две недели. Обязательство разблокировать т.н. дорогу «Кастелло» для того, чтобы гуманитарная помощь безопасно шла в Восточный Алеппо, было до деталей (до метра) расписано в российско-американской договоренности, включая дистанцию, на которую должны отойти правительственные силы и оппозиционеры. Американцы заявили, что это обязательство они также не могут выполнить, потому что оппозиционеры их не слушают. Таких примеров много. Именно из-за того, что они по этой дороге «Кастелло» не выполнили своих обязательств по отводу оппозиции, американцы, видимо, решили не то чтобы «хлопнуть дверью», но объявить о выходе или приостановке выполнения этих договоренностей. То, что у них получились, они попытались так обыграть. Не получилось все из-за конкретной вещи: обязались на полтора километра отвести оппозицию – правительственные войска отходили, а оппозиция тут же пыталась занимать оставляемые позиции. Но причину срыва их договоренностей взяли совсем не конкретную, а абстрактную: мол, Россия не хочет останавливать боевые действия, от которых страдают гражданские лица. Мы к этому привыкли, поэтому продолжаем работать.

Вопрос: Американская сторона не в состоянии выполнить свои обязательства в том числе в работе с умеренной оппозицией и оппозицией в принципе или же есть некие другие цели? Может быть, американцам не выгодна стабилизация в Сирии?

С.В.Лавров: Я думаю, все это присутствует в позиции США. Такая позиция вся состоит из «заплаток» – существует много различных групп, которые преследуют различную повестку дня.

Вопрос: То есть отсутствует стратегия?

С.В.Лавров: Есть те, кто выступает за возвращение к российско-американским договоренностям. В скобках упомяну, что эта группа настояла на том, чтобы созданная Россией и США МГПС не была распущена. Более того, вчера в Женеве состоялось заседание целевых подгрупп. Как известно, в российско-американской МГПС функционируют две целевые подгруппы: одна по гуманитарным вопросам, а вторая по контролю за соблюдением РПБД и разбора нарушений этого режима.

В Вашингтоне есть группа лиц, которая подает голос в пользу того, что нужно рассматривать не только дипломатические методы, но и те, которые бы включали применение силы. Пошли «утечки» о том, что крылатыми ракетами можно просто ударить по аэродромам ВВС САР, и сирийская авиация перестанет летать. На это уже реагировал Генеральный штаб. Это очень опасные игры, учитывая, что Россия, находясь в Сирии по приглашению законного правительства этой страны и имея там две базы - одну военно-воздушную базу в Хмеймиме и ПМТО ВМФ РФ в Тартусе, имеет там средства ПВО для защиты наших объектов. Мы прекрасно видим, что военные США большей частью понимают, что нужно быть благоразумными и руководствоваться не какими-то эмоциями и сиюминутными всплесками агрессивности.

В целом, повторю, общей стратегии мы не наблюдаем. Проявляется это в том числе и в отношении США и их коалиции к «Джабхат ан-Нусре». По ИГИЛ наносятся удары, причем они стали наноситься хоть с относительно высокой регулярностью только после того, как ВКС России по приглашению сирийского правительства стали работать в САР. Несопоставима частота и результативность вылетов. Американские бомбардировщики очень часто возвращаются на базу в г.Инджирлик или другую, используемую ими, с неизрасходованными боеприпасами. Частота полетов таким образом обеспечивается, а их эффективность очень низка – по некоторым оценкам 15-20%, не больше. Мы привлекали внимание, что даже такой «щадящий» режим в отношении ИГИЛ казался достаточно интенсивным на фоне того, что «Джабхат ан-Нусру» они вообще не трогали. Я спрашивал у Госсекретаря США Дж.Керри, нет ли здесь некоего скрытого замысла сохранить эту террористическую организацию и вывести ее из-под ударов чтобы потом на каком-то этапе сделать ее основной силой для свержения Президента Сирии Б.Асада. Он клялся и божился, что это не так, что они воюют против нее. Думаю, что во многом под воздействием таких наших с ним разговоров на днях американцы объявили, что они, извините, «укокошили» одного из лидеров «Джабхат ан-Нусры». Это абсолютно единичная акция. Мы не видим фактов серьезной борьбы с «Джабхат ан-Нусрой». Наводит на подозрение то обстоятельство, что они призывают нас и ВВС САР не летать над Алеппо, потому что, несмотря на то, что основной силой там является «Джабхат ан-Нусра», дескать, при ней находится очень много умеренных оппозиционеров, которые оказались в окружении и им «некуда прислониться», кроме как к «Джабхат ан-Нусре». Мы не должны, мол, трогать «Нусру», потому что это будет негуманно по отношению к нормальным ребятам, а с «Нусрой» будем бороться потом, а потом никогда не наступает. А этих «нормальных ребят» от «Джабхат ан-Нусры» они обещали отделить еще в феврале. Вот и замкнутый круг, который не может быть разорван.

Вопрос: Ну это более-менее понятная задача – отделить от «Джабхат ан-Нусры» якобы «правильных ребят». Откуда берется идея бомбить аэродромы сирийских вооруженных сил?

С.В.Лавров: Я слышал, что это прозвучало из Вашингтона. Какие-то анонимные источники сливают информацию о том, что в Белом Доме сейчас планируется обсуждение различных опций, вариантов, и якобы такой вариант тоже звучал. Думаю, что «горячие головы» там все-таки будут успокоены, и будут к этому относиться по-серьезному. Утешает то, что согласно тем же утечкам, но по весьма достоверной информации, целый ряд ведущих деятелей в американской Администрации прекрасно понимают, что любая атака по наземным целям, которые являются объектами сирийской армии, будет грубым нарушением международного права.

Я думаю, что если повторятся удары, которые были нанесены в середине сентября по позициям окруженной игиловцами сирийской армии в г.Дейр эз-Зоре, американцы должны будут уже объясняться не так, как они это сделали тогда, заявив, что это просто была ошибка, мол извините. Ошибкой трудно это назвать. Я уже говорил, что ситуация там статична, около двух лет город находится в окружении ИГИЛ. Всем было прекрасно известно, где ИГИЛ, а где Правительство. Никакого перемещения линии фронта там не наблюдалось, тем более, что через день после удара Пентагон устами одного из своих официальных представителей заявил, что они готовили эту операцию двое суток, полагаясь на хорошие данные разведки. Так что это уже был сигнал той части администрации в Вашингтоне, которая все-таки хотела бы припугнуть Б.Асада. Я убежден, что Госсекреатрь США Дж.Керри, с которым мы обсуждали эту ситуацию, не приемлет подобных ходов, как и Президент США Б.Обама, который не раз говорил Президенту России В.В.Путину, что он твердо стоит за политическое решение сирийского кризиса.

Вопрос: Как быстро можно было бы достичь стабильности в Сирии в случае реализации резолюции, имея в виду прекращение жестких боевых действий?

С.В.Лавров: Не быстро. Там нужно все-таки действовать по всем направлениям параллельно. Сейчас выдвигают предварительные условия. Давайте сначала установим тишину на неделю, потом обеспечим абсолютно повсюду беспрепятственный гуманитарный доступ, и лишь потом оппозиция, которую опекает Запад, соизволит сесть за стол переговоров. Это примерно так же, как на Украине действует опекаемая Западом власть, которая говорит: месяц полной тишины, отдайте нам границу, пустите туда ОБСЕ, обеспечьте полную безопасность, разоружите всех и вся, кроме украинской армии, и только потом займемся политическими реформами. Так не сработает. В других конфликтах так не работает никакая инициатива.

Важно, чтобы все участники конфликта видели перспективу – в том, что будет снижаться уровень насилия, что будет поступать гуманитарная помощь, что террористы не будут уходить от ответственности, что политический процесс будет нацелен на учет мнения всего сирийского общества, как того требует резолюция СБ ООН. Сейчас уже пошел пятый месяц, когда одна из нескольких групп оппозиции в одиночку блокирует возобновление переговоров и шантажирует всех остальных. Никто не может с ней ничего сделать, даже, по-моему, не хотят, а хотят их ублажать.

На днях у нас были переговоры с нашими французскими коллегами, которые готовят резолюцию СБ ООН, считая, что раз российско-американские усилия не принесли результатов, нужно срочно что-то сделать. Мы готовы работать в СБ ООН, мы им об этом сказали, но лишь бы что-то принять – это не наш подход. Нам ни в коем случае нельзя растерять те принципы, механизмы, которые были согласованы с американцами, одобрены всеми членами МГПС и членами мирового сообщества в более широком плане. Это делалось многими месяцами, выверено военными, разведчиками, дипломатами. Считаю, что было бы просто колоссальной ошибкой отложить это в сторону и перейти к текстам, которые будут просто полны эмоций и призывать к состраданию к жителям Алеппо, без всякой проработки требовать немедленно прекратить боевые действия, что будет тут же использовано «Джабхат ан-Нусрой». У нас масса «перехватов» – такие возможности у нас есть. Когда обсуждалось трехдневное перемирие в Алеппо без того, чтобы размежевать хороших от террористов, эфир был полон оптимистическими переговорами о том, что «вот-вот сейчас американцы русских уговорят объявить перемирие, и мы быстренько получим и оружие, и боеприпасы, и все будет хорошо». Поэтому без этой проблемы разъединения любое решение СБ ООН будет бессмысленным, равно как и без того, чтобы четко сказать – все, кто блокирует межсирийский политический диалог, должны это немедленно прекратить. Вот так мы поговорили с французами.

Ну и, конечно, гуманитарные поставки. Нет никакого альтернативного варианта, кроме как выполнить то, о чем мы с американцами договорились – разблокировать дорогу «Кастелло». Надеюсь, что французские коллеги эти поправки учтут, иначе Совет Безопасности ООН не сможет внести свой вклад в урегулирование сирийского кризиса на данном этапе.

Вопрос: Инициатива специального представителя Генерального Секретаря ООН С. де Мистуры о выводе боевиков из Алеппо. Как их можно оттуда вывести, если их цель – захват Алеппо?

С.В.Лавров: Мы это готовы обсуждать. Скажу Вам больше – уже есть пример двух населенных пунктов. В одном состоялась реализация договоренностей между Правительством Сирии и боевиками. Там было примерно полторы тысячи боевиков, которые делали жизнь не очень комфортной для полусотни тысяч жителей. Правительство с ними договорилось о том, что они вместе со своими семьями, близкими, оружием уйдут из этих районов «куда глаза глядят», и правительство их не будет трогать и преследовать. Так и произошло. Город зажил нормальной жизнью: перестали его блокировать, отпала необходимость «выкуривать» оттуда боевиков. Сейчас еще один пригород Дамаска является предметом переговоров на ту же тему.

Кстати, наши западные партнеры и некоторые ретивые ооновцы, типа заместителя Генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам С.О’Брайена, стали эту практику осуждать как насильственную миграцию. Это не имеет ничего общего с тем, что происходит. То, что С.де Мистура сейчас предложил, – это попытка использовать эту практику, тот опыт, который уже применяется. Мы готовы эту идею изучать. Нам сейчас главное – разобраться, что конкретно имеется в виду, потому что там боевиков, даже по подсчетам ООН, тысяч шесть-восемь. Из них, по разным оценкам, до половины (это сам С.де Мистура говорил в СБ ООН) – «Джабхат ан-Нусра». Я услышал его заявления, касающиеся только «Джабхат ан-Нусры». Ради Бога, если «Джабхат ан-Нусра» с оружием уйдет в сторону Идлиба, где базируются ее основные силы, ради спасения Алеппо мы будем готовы поддержать такой подход и призвать сирийское правительство с этим согласиться.

Но что произойдет с остальной половиной боевиков, которая слилась с «Джабхат ан-Нусрой»? Если она хочет уйти с оружием, пожалуйста, с этим вопросов не возникает. Но если она хочет задержаться в этом городе, тогда нужно отдельно договориться, как быть с этой конкретной проблемой.

С.де Мистура еще предложил, что частью его инициативы является сохранение тех муниципальных органов, которые сейчас руководят Восточным Алеппо. Явно это органы, которые не симпатизируют правительству. Мы считаем это тоже возможным вариантом для рассмотрения, будем готовы с правительством соответствующим образом работать. Но в этой части города необходимо будет поддерживать какой-то элементарный правопорядок, там должны быть какие-то полицейские силы. Во-первых, те, кто с «Джабхат ан-Нусрой» не уйдет, должны от нее четко отмежеваться: на бумаге, официально подписать такое обязательство. Может быть, тогда правительственные правоохранительные структуры, полиция и эти вооруженные оппозиционеры смогут сформировать какие-то совместные органы правопорядка, чтобы поддерживать там нормальную жизнедеятельность, чтобы жители чувствовали себя там в безопасности.

Дьявол в деталях. Мыслит С.де Мистура в правильном направлении, но сразу возникают конкретные вопросы, которые необходимо предельно четко и недвусмысленно согласовать. Если это получится (а мы готовы это сделать быстро), то я думаю, что это как раз и сможет стать сердцевиной решения СБ ООН о том, как быть сейчас с ситуацией в Алеппо.

Вопрос: На этой неделе российской стороной были предъявлены жесткие требования в связи с переработкой оружейного плутония, но наши требования теперь касаются не только плутония, но еще и вопроса, связанного с санкциями, с теми потерями, которые понесла Россия. Почему такое расширение вопроса? Что Вы ожидаете от американской стороны?

С.В.Лавров: Хорошо, что Вы этот вопрос задали, потому что в освещении и восприятии этого решения происходит небольшая путаница. Само соглашение об утилизации оружейного плутония таким образом, чтобы нельзя было вернуть его в оружейное состояние, предусматривает возможность любой из сторон выйти из этой договоренности в случае коренного изменения обстоятельств. Это право международных договоров, которое закреплено в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.: коренное изменение обстоятельств позволяет любому из участников соглашения из него выйти. Мы зафиксировали коренное изменение обстоятельств в том, что касается агрессивной русофобии, которая сейчас лежит в основе политики США в отношении России.

Речь идет не просто о риторической русофобии, а об агрессивных шагах, которые реально задевают наши национальные интересы, ставят под угрозу нашу безопасность. Это приближение НАТО и ее военной инфраструктуры к нашим границам, развертывание там американских тяжелых вооружений, авиации Североатлантического альянса, ПРО, причем в ее европейском и азиатском сегменте по периметру наших границ и границ наших союзников. Конечно, санкции – это проявление недружественных, я бы сказал, враждебных действий.

Договор заключался, когда отношения были нормальными, цивилизованными, когда никто друг другу не хамил, не пытался выставить партнера каким-то изгоем, не занимался оскорблениями и не пытался вмешиваться во внутренние дела. Вот это было коренное изменение обстоятельств, которое и зафиксировано в соответствующем законе.

Что касается исполнения задачи по избавлению от избыточных запасов оружейного плутония, то она, как было записано в договоре, должна решаться путем сжигания этого плутония в соответствующих установках - превращения его в топливо для ядерных реакторов. Это дорогостоящая штука. Но мы такой завод построили, а американцы, вдруг, посредине срока, когда нужно было выполнять договоренность, сказали, что это дороговато, поэтому они думают, чтобы просто разбавлять этот плутоний и заливать в естественные хранилища: пещеры или еще какие-то подземные лакуны. Но это возвратный потенциал. Потом его можно опять сконцентрировать и это будет оружейный плутоний. С нами они не советовались. Они только говорили публично, что это дороговато и что они думают о чем-то. Вариант, который они в итоге хотят использовать, обсуждался при подготовке договора и его отвергли, как содержащий риск сохранения возвратного потенциала. То есть в данном случае, соглашение по плутонию просто не работало. Мы из него вышли, хотя четко в законе и устами Президента заявили, что не будем плутоний, подпадающий под этот договор, использовать в военных целях ни при каких обстоятельствах. Это наше обязательство. Но бессмысленно сотрудничать, когда другая сторона немного играет в односторонние игры и не выполняет свои обязательства. Это, кстати, вопрос о договороспособности.

Еще одна тема о договороспособности. Через день после этого «плутониевого соглашения» мы приостановили действие Соглашения о сотрудничестве в научных исследованиях и разработках в ядерной и энергетической сферах. Тоже интересная вещь. Я уже слышал сокрушающиеся комментарии представителей Министерства энергетики США и какого-то научного совета при Министерстве энергетики. Все очень просто. Такие контакты у нас были, они осуществлялись на основе этого соглашения. Они были обоюдополезными. Ученые посещали лаборатории друг друга, делились идеями, разработками и, по большому счету, процесс был взаимовыгодным и происходило взаимообогащение. В апреле 2014 г. Министерство энергетики США направило нам официальное письмо, в котором было сказано, что они вынуждены прекратить все контакты с российским Министерством энергетики и Госкорпорацией «Росатом» по этому конкретному соглашению. Я спросил Госсекретаря США Дж.Керри, если это опять из-за обиды за Украину и Крым, то знают ли политические руководители США, что американское Министерство энергетики приняло такое решение. Он удивился, так как об этом не слышал и сказал, что это глупость, что надо знать меру и не делать каких-то шагов, которые будут явно избыточными. Он заверил меня, что займется этим, поговорит с министром энергетики, Президентом США, если это будет нужно, и эти контакты восстановятся. Прошел год, они не восстановились. Американцы отказывали нашим ученым, когда те запрашивались на различные конференции по этой проблематике в США, и говорили, что соглашение приостановлено. Я еще раз напомнил Госсекретарю США Дж. Керри об этом. Он опять возмутился, что этот вопрос до сих пор не решен. Но он так и не решился. Поэтому делать вид, что это соглашение работает, считаю, бессмысленным.

Вопрос: Госсекретарь США Дж.Керри назвал действия американского Министерства «избыточными шагами». Но Вы чуть раньше упомянули о таком напрягающем термине, как «коренное изменение обстоятельств». Это ведь очень серьезно, если сейчас заявляется, что в российско-американских отношениях произошли «коренные изменения»?

С.В.Лавров: Конечно, но это же, по-моему, факт.

Вопрос: То есть российская сторона сказала правду, рассказав, как обстоят дела на самом деле.

С.В.Лавров: Мы, честно скажу, проявляли очень долго то, что американцы называют «стратегическим терпением», - ведь ухудшение отношений в одностороннем порядке со стороны американцев началось задолго до Украины. Мы об этом говорили.

Вопрос: Система ПРО тянется еще с прошлого десятилетия.

С.В.Лавров: Да, плюс мы делали все, чтобы локализовать наши конфликты. Тот же закон Магнитского. Да, мы были вынуждены отвечать. Потом была совершенно непонятная обида (так взрослые люди, по-моему, не должны обижаться) из-за Сноудена. Нас обвинили в том, что мы его завербовали, затащили к себе. Это просто чушь. Все про это знают. Так что это накапливалось достаточно давно. Мы очень долгое время не можем добиться от американцев просто вежливого, цивилизованного отношения к целому ряду проблем, которые накапливались в наших отношениях. Одна из них – усыновление/ удочерение. До сих пор нам не дают никакого доступа, в том числе на некие ранчо, которые являются частными детскими домами.

Вопрос: Чтобы можно было проверить, как живут дети?

С.В.Лавров: Просто те американцы, которые захотели усыновить наших детей, а потом расхотели это делать, сгружают их в этот детский дом как балласт. Мы уже 10 лет бьемся над тем, чтобы туда попасть. Нам отказывают, говорят, что это частная структура. Поэтому когда у нас достаточно обостренно и эмоционально обсуждают эту тему, нужно все-таки учитывать, что мы бьемся над этим вопросом уже очень и очень долго. Просто невозможно было оставлять его в подвешенном состоянии, не принимая каких-то мер, чтобы просто встряхнуть американцев.

Еще один такой сюжет – это абсолютно застарелый вопрос, когда американцы хватают наших граждан в третьих странах, арестовывают, по сути дела занимаются похищением. Истории В.А.Бута и К.В.Ярошенко очень показательны. В.А.Бут был арестован в Таиланде по обвинению в попытке вступить в преступный сговор. Агенты ФБР его просто спровоцировали, пытаясь выбить его согласие в обмен на то, чтобы он предоставил авиационные услуги для доставки чего-то куда-то. Но когда таиландский суд отказал американцам в экстрадиции, после этого была повторная попытка со стороны США, и тогда уже В.А.Бута вывезли из Таиланда в нарушение таиландских законов без получения согласия. Выкрали.

Что касается К.В.Ярошенко, то там, в Либерии, просто даже никакого суда не было. С независимым государством Либерией обошлись, как с колонией, которой она уже давно не является. Р.В.Селезнева вообще просто запихали в самолет на Мальдивах и увезли. Таких людей десятки. В Европе, правда, люди стараются соблюдать какие-то приличия, проводят судебные слушания. Но 99% причин, которые нам американцы в конце концов не своевременно, но излагают, объясняя подобного рода похищения, состоят в том, что наших граждан подозревают в киберпреступлениях.

Когда в последнее время я обсуждал этот вопрос с Госсекретарем США Дж.Керри, я ему предложил, чтобы у нас прошли какие-то консультации. Ведь мы тоже не хотим, чтобы наши граждане занимались киберпреступлениями. Это может обернуться против Российской Федерации. Другим странам мы тоже не хотим наносить какой-либо ущерб. Забавно, что сейчас идет достаточно истеричная кампания в контексте предвыборных дебатов, что мы взломали сайты демократической партии, Пентагона и т.д. В этой связи очень интересно усвоить один факт. Чуть меньше года назад, в ноябре 2015 года, в связи с этими постоянными обвинениями наших граждан в киберпреступлениях, Генеральная прокуратура Российской Федерации официальным письмом предложила соответствующим коллегам в Вашингтоне срочно начать консультации по сотрудничеству в интересах пресечения киберпреступлений. Ответа долго не было. Я напомнил Госсекретарю США Дж.Керри об этом, когда мы встречались в мае 2016 г. Он сказал, что это прекрасная идея и он обязательно ей займется. В июле он приезжал в Москву, я поинтересовался, как рассматривается официальное предложение Генеральной прокуратуры России, и сказал, что вообще было бы неплохо, исходя из элементарной вежливости, ответить по линии Министерства юстиции США. Он опять сокрушался, почему никто ничего не делает и его помощники не напоминают ему об этом. В конечном итоге, Министерство юстиции США никакого ответа не направило, а устно в ответ на наши «домогания» сказало, что оно не заинтересовано в этом. Вот, пожалуйста. Весь интерес заключается только в том, чтобы создавать «страшилку», а потом уходить от обсуждения конкретных фактов.

Вопрос: Вы сказали об американских обидах. Какова их природа? Ведь Америка, как некоторые считают, уходящий гегемон, но, тем не менее, гегемон. В их руках гигантская экономическая, военная мощь. Откуда возникают эти обиды?

С.В.Лавров: Вы знаете, тут, может быть, что-то личное. Какой-то деятель может иметь какое-то внутреннее чувство, что Америка чего-то не делает так, как хотелось бы, или пытается это делать, а у нее не получается. Чувство постепенного, но все-таки ухода этой всемогущественности. Это понятно для меня. Это болезненный процесс. Столетиями Запад, если брать его в целом, правил миром. Да, был Советский Союз, но это был изолированный и достаточно длительный эпизод по историческим меркам. Хотя географически достаточно распространенный на европейском континенте, в некоторых других частях Азии, Африки и Латинской Америки, но это был все-таки закрытый мир от глобального процесса, мир во многом в себе. Когда эта аномалия (то, что мы были закрытым обществом это аномалия) исчезла и все думали, что теперь Россия «съежилась» до своего естественного размера, и все будет хорошо. Они продолжат, как это было начиная с XVI-XVII вв., устанавливать порядки и правила, и все их будут слушаться. Видите, они ошиблись. Может быть, их завышенные ожидания о том, что Россия после 1992 г. и даже немного раньше, извините за жаргон, у них «в кармане», конечно, закончились «похмельем» не потому, что мы им хотели насолить, а просто потому, что мы очень хотели сделать свою страну самостоятельной, достойной для жизни и такой, которой хотим гордиться. Как сказал на днях Президент Российской Федерации В.В.Путин, выступая в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации, наша страна имеет право быть сильной, при этом, не отказывая в этом праве никому другому, и не навязывая никому каких-то рецептов как себя вести.

Вопрос: Это же очень рискованное отношение к миру, что страны можно «рассовать по карманам». Даже Иран не удалось «засунуть в карман», а Россия, конечно, мощнее Ирана, не обижая эту страну. Это рискованная стратегия, которая привносит нестабильность в мир. Не так ли?

С.В.Лавров: Здесь, наверное, присутствует личностный момент. Я не могу припомнить ни единого раза, когда Президент Российской Федерации В.В.Путин хоть как-то неуважительно отзывался о любом из своих коллег, чтобы этот коллега в отношении Российской Федерации не предпринимал и не говорил.

В отношении В.В.Путина в некоторых западных столицах стало «нормой хороших манер» отзываться эпитетами по принципу, кто кого переплюнет.

Вопрос: Это истерика? Что это такое? Это же не подростки, а серьезные политики.

С.В.Лавров: Это да. Кстати, насчет подростков, когда Дж.Керри был назначен Государственным секретарем США, мы с ним об этом говорили и оба согласились, что отношения необходимо выстраивать по-взрослому (даже термин этот был использован), без детских обид. Но не у всех получается.

Нас обвиняют в том, что мы чуть ли не ведем за собой американскую предвыборную гонку и определяем ее фаворитов. Пару лет назад нас достаточно уничижительно называли «Россия – региональная держава, знай свое место». Для политика все-таки очень важно не закрывать двери. Это плохо и означает, что человек начинает срываться, а в политике делать этого нельзя, необходимо все делать выверенно, и иметь всегда в голове несколько вариантов развития событий, отвечающих твоим интересам, но, не рассчитывая на то, что сработает вариант, в котором обеспечены только и исключительно твои интересы, а все остальные должны будут сказать «слушаюсь, сэр». Такого не бывает, и теперь уже точно не будет.

Вопрос: Вы опытный дипломат. Если сравнивать ситуацию сейчас в части рисков и нестабильности с тем, что было в 60-70-е гг., когда Советский Союз был второй сверхдержавой, когда было опаснее – сейчас или тогда?

С.В.Лавров: Разные эпохи, очень трудно сравнивать. Был Советский Союз. Вы помните, берлинский и карибский кризисы, когда могли вполне и кнопки нажать. Слава Богу, что и с нашей стороны и в Администрации Президента США Дж.Кеннеди все-таки сработали естественные и необходимые предохранители для любого ответственного политика. Сейчас, с точки зрения глобальной стабильности, стало менее комфортно и спокойно, потому что тогда все-таки был биполярный мир, было жесткое, но стабильное противостояние Советский Союз-США, НАТО-Варшавский Договор.

Вопрос: Ясности было больше?

С.В.Лавров: Было больше ясности. Эта стабильность тогда была негативной, но она была стабильной. Конфликты, которые вспыхивали в тот период, даже, если это был конфликт, связанный с Восточной Европой, когда в Венгрию и Чехословакию вводили войска, это все-таки были (пусть никто не обижается) периферийные конфликты. Это как раз была линия соприкосновения НАТО и Варшавского договора. Так же как периферийными были конфликты в Мозамбике, Анголе, где мы опосредованно поддерживали тех, кто боролся за независимость, а Запад поддерживал другую сторону. Так же было во Вьетнаме и Корее. Это все-таки были пусть очень кровопролитные и ожесточенные, но периферийные конфликты, в которые напрямую ни Советский Союз, ни США не вовлекались друг против друга и понимали, что стержнем глобальной стабильности является негласная, а может быть, в каких-то документах и гласная договоренность.

Сейчас гораздо больше игроков, чем просто двое. Ядерных держав стало больше: не только пять официальных, но и еще минимум четыре неофициальных, по крайней мере тех, кто претендует на такой статус. Стало гораздо неспокойнее во всех регионах мира, включая те, где расположены неофициальные ядерные державы. Более того, после отказа М.Каддафи от программы ядерного оружия, очень скоро с ним произошло то, что, наверное, никто себе не пожелает. Целый ряд лидеров, в том числе, в соседних с Ливией странах, стали всерьез задумываться и говорить об этом. Если у М.Каддафи получилось то, что получилось, когда он добровольно пошел на сотрудничество, а у Северной Кореи есть оружие, но ее никто не признает как официальную ядерную державу, но никто и не трогает, почему бы им ни обзавестись таким правом.

Вопрос: Сразу после иракской войны я первый раз услышал эту мысль: «Теперь каждый дурак знает, как защититься от американцев – надо иметь атомную бомбу». Это очень опасная ситуация.

С.В.Лавров: Считаю, что это самое большое негативное и опаснейшее воздействие на мировую стабильность, которое оказали США. Этот цикл продолжается. Когда Советский Союз был в Афганистане, администрация Р.Рейгана поддерживала, вооружала и всячески инспирировала действия против нас по линии моджахедов, из которых потом сложилась «Аль-Каида». 11 сентября 2001 г. «Аль-Каида», забыв о том, с чьей руки она кормилась, без всяких сомнений, используя отнюдь не фанатиков, а людей, которые прижились в западном обществе, нанесла Америке сокрушительный удар. После этого Америка стала искать виноватых. В Афганистане – понятно талибы, которые в то время не скрывали своих связей с «Аль-Каидой», но надо было разобраться с Ираком. Поэтому «под сурдинку» решили подготовить еще и акцию против Ирака, хотя на это никакого согласия СБ ООН они не получали, пошли напролом нелегитимно и нелегально. В 2003 г. объявили победу. Выгнали всех суннитов с маломальских значимых позиций, включая все органы безопасности, армию, весь генералитет. Все эти люди – генералы, разведчики, представители спецслужб С.Хусейна – теперь составляют костяк «Исламского государства Ирака и Леванта». ИГИЛ уже разросся в Ираке, Сирии и достаточно активно прорастает в Ливии, которую разрушили, и сейчас это страна без государства, появляются в Афганистане, где ИГИЛ начинает конкурировать с талибами. А сейчас Сирия. Помимо ИГИЛ появилась еще такая боеспособная структура, как «Джабхат ан-Нусра», которая уже к тому времени была записана в резолюциях СБ ООН как террористический филиал «Аль-Каиды». В начале беседы мы об этом говорили, наши западные коллеги ее не трогают. Мы делаем то, что предписано решениями ООН, что перемирие перемирием, но оно не касается «Джабхат ан-Нусры» и тех, кто не подпишется под перемирием и будет с ней консолидироваться. У американцев очень странное поведение. Поэтому вслед за тем, как администрация Р.Рейгана создала «Аль-Каиду», а Дж.Буша – ИГИЛ, очень не хотелось бы, чтобы администрация Б.Обамы вошла в историю, как администрация, которая укрепила и обеспечила успех еще одной террористической структуры под названием «Джабхат ан-Нусра».

Вопрос: Надеюсь, что вклад российской дипломатии будет существенным в том, чтобы терроризм не распространялся.

С.В.Лавров: Здесь дипломатия и еще у нас есть несколько союзников: ВКС Российской Федерации, армия и флот.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 9 октября 2016 > № 1925387 Сергей Лавров

Двойное дно барреля

Цены на нефть вышли на уровень, который позволит ОПЕК отказаться от снижения добычи

Алексей Топалов

ОПЕК может сократить добычу нефти даже сильнее, чем заявлялось ранее. Все будет зависеть от рыночной конъюнктуры. Но, по словам экспертов, цены на ожиданиях снижения производства уже выросли настолько, что ОПЕК в итоге может вообще отказаться от заморозки уровня добычи — как раз в соответствии с конъюнктурой рынка.

Организация стран — экспортеров нефти может снизить добычу ниже ранее заявленных пределов.

«Мы оценим рынок в конце ноября в Вене, и если 700 тыс. барр. будет недостаточно, мы пойдем дальше», – заявил министр энергетики Алжира Нуреддин Бутарфа, передает Reuters.

В конце сентября страны ОПЕК приняли решение об ограничении добычи на уровне 32,5–33 млн барр. в день. По данным самой организации, в августе ОПЕК добывала 33,23 млн барр., а в сентябре поставила очередной рекорд — 33,75 млн барр. при действующей квоте в 30 млн барр./сутки. Но этой квоты уже давно ни одна страна картеля не придерживается: если такие страны, как Саудовская Аравия и Ангола, добычу снизили, то Нигерия и Ливия, напротив, нарастили.

Решение о фиксации принято, но никаких документов подписано не было. Россия, которая участвовала в переговорах, отозвала свою делегацию до того, как в Алжире начали обсуждать фиксацию производства. В сентябре объем нефтепроизводства в России вырос на 4% по сравнению с августом и составил 11,11 млн барр. в день. Аналогичные показатели российский нефтяной сектор демонстрировал лишь в период СССР.

Россия (не являющаяся членом ОПЕК) заявила, что подождет решения картеля. Глава российского Минэнерго Александр Новак ранее сообщал, что заморозка уровня добычи выгодна России. «На текущем уровне», — уточнил министр. При этом Россия также обновляет рекорды производства.

Впервые идея фиксации уровня добычи возникла в начале года, когда Россия, Саудовская Аравия и Венесуэла предложили заморозить производство на уровне январского объема.

Договоренность сорвалась из-за Ирана, который объявил, что хочет достичь досанкционных уровней добычи. Санкции США и ЕС ограничивали экспорт иранской нефти и, соответственно, добычу. Досанкционный уровень в варианте Исламской Республики Иран — это 4 млн барр. в день. Сейчас ИРИ близка к этому уровню и говорит, что готова поддержать меры по стабилизации нефтяного рынка. Впрочем, такие заявления Иран делал и в прошлый раз.

С одной стороны, заморозка уровня добычи сейчас в интересах ряда стран ОПЕК (таких как Венесуэла и Алжир), но главное — лидера организации, Саудовской Аравии.

«Сейчас саудиты уже не готовы продолжать стратегическую игру, нацеленную на нанесение максимального ущерба другим игрокам на рынке нефти за счет удерживания низких цен», — комментирует управляющий директор «БКС Ультима» Виталий Багаманов.

Ранее Саудовская Аравия открыто заявляла, что ее стратегия заключается в том, чтобы выдавить с рынка объемы нефти от стран-производителей с высокой себестоимостью добычи. В первую очередь речь шла о США с их сланцевой нефтью, но также упоминались Канада, Бразилия и Россия.

Багаманов напоминает, что экономика самой Саудовской Аравии серьезно пострадала из-за обвала цен на нефть, и власти страны решили отказаться от политики ценового давления и перейти к согласованию объемов сокращения добычи, чтобы исправить ситуацию.

«Сам факт того, что саудиты готовы на такой шаг, вселяет надежду, что до конца года будет принято хоть какое-то соглашение, контролирующее объем предложения на рынке», — говорит эксперт.

Но есть и другой вариант развития событий.

В заявлении Алжира, говорящего, что объем сокращения добычи будет зависеть от конъюнктуры рынка, есть двойное дно.

Основные производители ОПЕК (Саудовская Аравия, Иран и Ирак) в какой-то момент могут решить, что уровень цен их устраивает, и вообще отказаться от идеи сокращать добычу.

Нефтяные котировки сейчас зависят не столько от реального объема мировой добычи, сколько от спекуляций, отмечает глава аналитического департамента «Golden Hills — КапиталЪ АМ» Михаил Крылов.

«На ожиданиях снижения добычи и заявлениях на эту тему цены уже поднялись выше $50 за баррель, — указывает аналитик. — К ноябрьской встрече ОПЕК они могут стабилизироваться в коридоре $50–55, и картель примет решение производство не сокращать».

В настоящее время на межконтинентальной бирже ICE в Лондоне цена декабрьских фьючерсов Brent составляет $51,69 за баррель, хотя еще 27 сентября (день самых низких котировок за последнее время) «бочонок» торговался по $46,52.

Партнер компании RusEnergy Михаил Крутихин вообще не верит в то, что какое-либо соглашение о сокращении добычи может быть достигнуто в принципе.

«Все такие заявления и даже подписанные декларации о намерениях сократить или заморозить добычу — благие намерения, которые ничем реальным не подкреплены, — говорит эксперт. — Это не более чем пустые разговоры. Фундаментально цену все равно определяют спрос и предложение».

Россия заблокировала в Совете Безопасности ООН предложенную Францией резолюцию по введению режима прекращения огня в сирийском Алеппо.

Документ получил 11 голосов в поддержку, два голоса против и еще два члена Совета воздержались. Таким образом, Россия, которая является одним из пяти постоянных членов СБ ООН, применила право вето. Это было 14-е вето, которое использовала РФ с 1992 года после того, как стала правопреемником СССР в СБ ООН, при этом ранее "лидером" в применении вето были США, которые за тот же период блокировали резолюции СБ 14 раз.

"Проект резолюции не принимается, поскольку против него голосовал постоянный член СБ ООН", — сказал постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин. Россия является председателем Совбеза ООН в октябре.

Предложенный Францией проект резолюции, с которым накануне удалось ознакомиться РИА Новости, "требует от всех сторон немедленно прекратить воздушные бомбардировки и военные полеты над городом Алеппо". Документ "призывает к немедленному выполнению режима прекращения огня и безопасному, беспрепятственному гуманитарному доступу по всей Сирии", а также просит стороны "предотвращать попадание материальных и финансовых средств индивидуальным лицам, группам и объединениям, ассоциированным с "Аль-Каидой", ИГ (обе группировки запрещены в РФ — ред.), и другим террористическим группам".

В проекте также говорится о необходимости расширенного мониторинга и соблюдения режима прекращения огня под наблюдением ООН, в этой связи Совбез, как отмечается в проекте, просит генерального секретаря ООН "предложить варианты по этому поводу".

Накануне Чуркин заявил, что предложенный документ не имеет шансов на принятие в СБ ООН. По его мнению, предложение Франции призвано "спровоцировать вето России".

Также в субботу СБ ООН проголосовал по проекту резолюции России в поддержку плана спецпосланника ООН Стаффана де Мистуры и договоренностей РФ и США по Сирии от 9 сентября. Резолюция не прошла в СБ ООН, получив четыре голоса в поддержку двух постоянных членов СБ — России, Китая, а также Египта и Венесуэлы. Ангола и Уругвай воздержались при голосовании.

Ольга Денисова.

Расхождения в Совете Безопасности ООН по французскому и российскому проектам резолюций по Сирии не приведут к концу работы Международной группы поддержки Сирии (МГПС), заявил постоянный представитель РФ при ООН Виталий Чуркин на заседании Совета Безопасности ООН.

Он выразил надежду, что ситуацию в Сирии удастся нормализовать как можно скорее.

В субботу СБ ООН рассмотрел сразу два проекта резолюции по Сирии. Проект резолюции Франции по введению режима прекращения огня в сирийском Алеппо был заблокирован Россией. Это было 14-е вето, которое использовала РФ с 1992 года после того, как стала правопреемником СССР в СБ ООН, при этом ранее "лидером" в применении вето были США, которые за тот же период блокировали резолюции СБ 14 раз.

Резолюция России в поддержку плана спецпосланника ООН Стаффана Де Мистуры и договоренностей РФ и США по Сирии от 9 сентября не прошла в СБ ООН, получив только четыре голоса в поддержку.

Чуркин обратил внимание на высказывание представителя Анголы при ООН о том, что "происходящее может означать гибель Международной группы поддержки Сирии".

"Мы считаем, что это не так. Мы считаем, что нам удается сохранить многосторонние форматы, и наш сегодняшний проект (резолюции — ред.), который, как я говорил, мы ожидали, что будет принят, это просто наша определенная политическая демонстрация, он и направлен был на то, чтобы сохранить многосторонние форматы, чтобы сохранить то ценное, что было наработано в российско-американских договоренностях", — сказал российский постпред.

Он заверил членов СБ ООН, что "очень сложная работа и в многосторонних, и в двусторонних форматах продолжается". "Мы все же очень надеемся, что ситуацию в Сирии удастся нормализовать, и это самым благоприятным образом скажется и на положении в восточном Алеппо. Мы надеемся, что это произойдет как можно скорее", — заявил Чуркин.

В МИД РФ после голосования в СБ ООН заявили, что российская делегация предлагала конструктивные поправки в проект резолюции Франции по Сирии, но ее соавторы не смогли проявить политическую мудрость. В российском внешнеполитическом ведомстве подчеркнули, что попытка злоупотребить авторитетом Совета Безопасности ООН подтвердила одержимость инициаторов резолюции по Алеппо идеей неконституционной смены власти в Сирии.

Ольга Денисова.

Резолюция России в поддержку плана спецпосланника ООН Стаффана де Мистуры и договоренностей России и США по Сирии от 9 сентября не прошла в Совбезе ООН, получив в поддержку только четыре голоса, двое воздержались, девять проголосовали против.

"Проект не принимается, поскольку за него не было подано необходимое число голосов", — заявил российский постпред при ООН Виталий Чуркин. Россия является председателем СБ ООН в октябре.

За документ высказались два из пяти постоянных члена СБ — Россия и Китай, а также Венесуэла и Египет — один из непостоянный членов, представляющих в Совете регион Ближнего Востока и Севера Африки. Другая африканская страна — Ангола, а также Уругвай воздержались при голосовании.

Россия накануне в пятницу внесла альтернативный проект резолюции по Сирии. Документ, с которым удалось ознакомиться РИА Новости, поддерживает инициативу спецпосланника по Сирии Стаффана де Мистуры о выводе из Алеппо боевиков, а также призывает к выполнению договоренностей РФ и США по Сирии от 9 сентября, текст которых прилагается к резолюции.

Документ также призывает к немедленному прекращению боевых действий, в частности в Алеппо, мониторинг за соблюдением которого будет возложен на рассмотрение рабочей группы Международной группы поддержки Сирии в Женеве. Также подчеркивается срочная необходимость размежевания сил умеренной оппозиции от боевиков террористической группировки "Джебхат ан-Нусра" (запрещена в РФ).

СБ ООН также в субботу проголосовал по проекту резолюции Франции по введению режима прекращения огня в сирийском Алеппо, который был заблокирован Россией.

Ольга Денисова.

Экс-президент Бразилии Инасиу Лула да Силва заподозрен в причастности к организованной преступной группе, состоявшей из политиков, которая могла организовать схему хищения миллионных сумм из государственной нефтяной компании Petrobras, сообщил в четверг федеральный верховный суд страны.

Фамилия да Силвы включена в число подозреваемых по делу, в рамках которого расследуется причастность ряда руководителей Партии трудящихся, отмечает Франс Пресс. Всего по делу проходят 66 человек из Партии трудящихся, Прогрессисткой партии Бразилии и Партии бразильского демократического движения, к которой принадлежит нынешний президент Мишел Темер.

Ранее федеральная полиция Бразилии обвинила Лулу да Силва в содействии миллионным контрактам, которые получил его племянник-бизнесмен в Анголе. Речь идет о контракте 2012 года между строительным гигантом Odebrecht и племянником Лулы, предпринимателем Тиагурой Родригесом в части работ по модернизации и расширению ГЭС "Камбамбе" в Анголе.

Прокуратура Бразилии в свою очередь заявляла, что экс-президент стоял во главе коррупционной схемы в Petrobras. По данным прокурора, потери от коррупции в Petrobras составили 42 миллиарда реалов (12,6 миллиарда долларов). Сам да Силва якобы получил 3,4 миллиона реалов (1 миллион долларов) завуалированных взяток.

Petrobras оказалась в центре коррупционного скандала в 2014 году, когда стало известно, что несколько функционеров подписывали договоры и получали за это комиссионные в размере 3% от суммы контракта. Эти средства в дальнейшем использовались для подкупа политиков и должностных лиц. По данным властей Бразилии, завышение цен и взятки принесли авторам схемы около 3,8 миллиарда долларов.

Федеральная полиция Бразилии обвинила в среду экс-президента страны Инасиу Лулу да Силва в содействии миллионным контрактам, которые получил его племянник-бизнесмен в Анголе.

Речь идет о контракте 2012 года между строительным гигантом Odebrecht и племянником Лулы, предпринимателем Тиагурой Родригесом в части работ по модернизации и расширению ГЭС "Камбамбе" в Анголе, отмечает канал Telediario America.

В итоге бразильский банк развития BNDES выделил Odebrecht кредит на 464 миллиона долларов на эти работы, и полиция выясняет, употребил ли Лула да Силва свое влияние на ситуацию с выделением этих средств.

Ранее прокуратура Бразилии заявила, что экс-президент стоял во главе коррупционной схемы в государственной нефтяной компании Petrobras. По данным прокурора, потери от коррупции в Petrobras составили 42 миллиарда реалов (12,6 миллиарда долларов). Сам да Силва якобы получил 3,4 миллиона реалов (1 миллион долларов) завуалированных взяток.

Федеральная полиция города Куритиба сообщала, что да Силва и его жена получили примерно 748 тысяч долларов от строительной компании OAS в результате незаконной схемы, связанной с Petrobras.

Petrobras оказалась в центре коррупционного скандала в 2014 году, когда стало известно, что несколько функционеров подписывали договоры и получали за это комиссионные в размере 3% от суммы контракта. Эти средства в дальнейшем использовались для подкупа политиков и должностных лиц. По данным властей Бразилии, завышение цен и взятки принесли авторам схемы около 3,8 миллиарда долларов.

ОПЕК увеличила добычу нефти в сентябре до 33,75 млн баррелей в сутки - Bloomberg.

Страны ОПЕК увеличили совокупную добычу нефти в сентябре на 170 тыс. баррелей нефти в сутки до рекордных 33,75 млн баррелей на фоне роста производства в Нигерии и Ливии, свидетельствуют подсчеты агентства Bloomberg.

В частности, Нигерия и Ливия, по данным агентства, нарастили добычу на 110 тыс. и 80 тыс. баррелей в сутки соответственно после падения добычи, которое произошло в связи с повреждениями инфраструктуры и внутренней нестабильностью в этих странах.

В то же время, Саудовская Аравия в сентябре сократила производство на 60 тыс. баррелей в сутки, Ангола - на 40 тыс. баррелей в сутки.

28 сентября на неформальной встрече ОПЕК в Алжире члены картеля договорились об ограничении добычи нефти на уровне 32,5-33 млн баррелей в сутки.

Москва наблюдает активизацию деятельности различных террористических организаций в Африке, в том числе и ИГИЛ. Из-за их подрывной деятельности напряженной остается обстановка в Сомали, Южном Судане, ЦАР, в Сахаро-Сахельском регионе. Об этом, а также о некоторых аспектах торгово-экономического сотрудничества России со странами Африки в интервью корреспондентам РИА Новости Татьяне Калмыковой и Наталье Кургановой рассказал директора департамент Африки МИД РФ Валерий Уткин.

— ЮАР органично влилась в формат БРИКС, который в последнее время становится все более эффективным. В октябре состоится саммит БРИКС. Изъявляли ли другие страны африканского континента желание вступить в БРИКС? Будет ли этот вопрос обсуждаться на встрече лидеров организации в октябре на Гоа?

— ЮАР вступила в БРИКС в 2008 году, в 2013 году приняла в Дурбане саммит объединения, на полях которого был организован Форум для диалога БРИКС — Африка с приглашением руководителей африканских организаций и ряда стран континента. К саммиту 2015 года в Уфе собрались также члены ШОС и ЕврАзЭС. В Гоа предусмотрена встреча лидеров БРИКС с лидерами стран объединения "Инициатива Бенгальского залива", куда наряду с Индией входит Бангладеш, Бутан, Мьянма, Непал, Шри-Ланка и Таиланд. Эти заседания в формате аутрич позволяют "пятерке" поддерживать конструктивные контакты со многими странами, которые, по сути, являются единомышленниками участников БРИКС. Создано кредитно-финансовое учреждение — Новый банк развития (НБР) со штаб-квартирой в Шанхае. Единственное его региональное отделение решено открыть в Африке, в ЮАР. Начало работы офиса в Йоханнесбурге ожидается до конца нынешнего года. Вопрос же о расширении БРИКС, вступлении в него африканских или других стран в повестке дня не стоит.

— Китай прочно занял африканский рынок, активно ведет бизнес практически во всех африканских странах. Не опасается ли Москва, что Китай может вытеснить РФ с африканского рынка? В этой связи планируется ли нарастить сотрудничество со странами Африки, в каких областях?

— Конечно, китайские компании проявляют высокую активность на африканских рынках и вкладывают в них существенные средства. Сегодня в Африке, по имеющимся сведениям, действуют более 2 тысяч китайских фирм, в которых работают около 1 миллиона граждан КНР. Реализуется свыше 3 тысяч крупномасштабных проектов. Тем не менее конкуренция в мировой торговле — нормальное дело, а на африканском континенте с его миллиардным населением имеет немало ниш для приложения усилий различных стран и компаний.

В свою очередь, Россия проводит последовательный курс на расширение торгово-экономического взаимодействия с африканскими странами как в традиционных областях партнерства, так и по новым направлениям. Делается это, естественно, с учетом реальных возможностей, а также особенностей складывающейся конъюнктуры на мировых рынках.

В Африке, к югу от Сахары, российские экономоператоры широко представлены в энергетическом и нефтегазовом секторе. На разной стадии реализации находятся проекты компаний "ГПБ Глобал Рисорсиз", ГК "Ренова", АК "АЛРОСА" и ряда других. По нашим оценкам, есть перспективы сотрудничества в данной сфере с Анголой, Мозамбиком, Эфиопией, ЮАР, Замбией.

Развиваются связи со странами континента в области мирного использования атома, в сфере высоких технологий, в металлургическом секторе, развитии транспортной инфраструктуры, поставок автомобильной и авиационной техники. И это далеко не полный список направлений российско-африканского сотрудничества.

Последовательно расширяется правовая база для продвижения торгово-экономического взаимодействия, активно используются механизмы межправительственных комиссий. В настоящее время действуют межправкомиссии с Анголой, Гвинеей, ЮАР, Намибией, Зимбабве, Республикой Конго, Угандой, Нигерией, Ганой и Эфиопией. Ведется работа по созданию МПК с Танзанией и Кенией, а также отдельной рабочей группы по экономическому сотрудничеству с Джибути. 20 сентября этого года учреждена МПК с Мозамбиком. Деятельность МПК рассчитана на длительную перспективу и позволит сохранить наработанный потенциал взаимодействия в настоящем, а также преумножить его в будущем. Главное, что существует настрой и у российских предпринимателей, и у африканцев на расширение сотрудничества. Об этом, в частности, было заявлено в ходе делового круглого стола "Россия — Африка: расширение границ", который впервые прошел на площадке Петербургского международного экономического форума в июне текущего года.

Отдельно хотел бы отметить достаточно высокий уровень взаимодействия в гуманитарной области. Традиционно Россия оказывала существенную поддержку африканским государствам в области геморрагической лихорадки Эбола, распространившейся в странах Западной Африки, и внесла весомый вклад в борьбу с этим опасным заболеванием.

Важное значение имеет помощь России в профессиональной подготовке кадров. Растет число обучающихся в российских высших учебных заведениях африканских студентов, и сейчас их количество превысило десять тысяч человек.

— Как развивается сотрудничество с африканскими странами по антитеррористическому треку? Есть ли запрос со стороны африканских государств в его наращивании? Есть ли данные о том, что террористические группировки, действующие в африканском регионе, связаны с ИГИЛ?

— Сотрудничество в области борьбы с новыми вызовами и угрозами остается одной из составных частей наших связей с африканскими государствами и их региональными объединениями. К сожалению, приходится констатировать, что в настоящее время в Африке наблюдается активизация деятельности различных террористических организаций, пытающихся дестабилизировать обстановку во многих государствах. К наиболее опасным группировкам относятся запрещенное в Россией так называемое Исламское государство, "Боко Харам", "Аш-Шабаб", "Аль-Каида в странах исламского Магриба", "Аль-Мурабитун" и ряд других. Из-за их подрывной деятельности напряженной остается обстановка в Сомали, Южном Судане, ЦАР, в Сахаро-Сахельском регионе.

Тематика борьбы с терроризмом регулярно затрагивается в ходе встреч с африканскими партнерами на высоком уровне, во время переговоров с главами их внешнеполитических ведомств, на межпарламентском уровне. Используется механизм прямых контактов специального представителя по Ближнему Востоку и странам Африки, заместителя министра иностранных дел Российской Федерации М.Л. Богданова с лидерами африканских государств в ходе его рабочих поездок на континент.

Большое внимание уделяется содействию усилиям Африки по укреплению национального потенциала для противодействия экстремистским группировкам. Осуществляется подготовка на базе российских профильных вузов африканских полицейских и военных кадров. Ежегодно для представителей правоохранительных органов государств Африки предоставляются места на краткосрочных курсах повышения квалификации, а также на обучение по программам высшего профессионального образования.

— Как обстоят дела с планами правительства ЮАР объявить тендер на строительство у себя новых атомных энергоблоков (этот тендер должен был быть объявлен год назад, но этого не произошло)?

— Национальный план развития энергетики ЮАР предполагает создание к 2030 году до 40 ГВт генерирующих мощностей, из которых около четверти будет приходиться на долю АЭС. В интересах реализации атомного проекта в 2013-2014 годах южноафриканцы провели консультации с рядом стран, включая Россию, и подписали соответствующие рамочные межправительственные соглашения о сотрудничестве.

В сентябре текущего года министр энергетики ЮАР Тина Джумат-Петтерссон объявила о намерении правительства в ближайшее время обнародовать предварительное техническое задание для потенциальных подрядчиков на строительство АЭС и многоцелевого исследовательского реактора и открыть соответствующий тендер. Госкорпорация "Росатом" планирует принять в нем участие.

— Какие еще страны региона готовы сотрудничать с Россией по развитию у себя атомной энергетики? В частности, обсуждается ли с Кенией перспективы участия Росатома в сооружении первой кенийской АЭС?

— Да, действительно, ряд африканских государств рассматривает возможность развития собственной атомной энергетики, чтобы удовлетворять все возрастающие внутренние потребности в электроэнергии, а также обрести новый источник внешних поступлений в национальные бюджеты. К этим странам относится и Кения.

В мае этого года государственная корпорация "Росатом" и Кенийский совет по атомной энергетике подписали в Москве меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в области использования атомной энергии в мирных целях. Документ создал основу для сотрудничества в области атомной энергетики по широкому спектру вопросов, в том числе содействие в развитии инфраструктуры атомной энергетики Кении, фундаментальные и прикладные исследования и так далее. В числе задач на ближайшую перспективу — подготовка российско-кенийского межправсоглашения о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях.

Практический интерес к партнерству с Россией по развитию атомной энергетики проявляет Замбия. В мае этого года в Москве на полях восьмого международного форума "АТОМЭКСПО 2016" подписано российско-замбийское межправительственное соглашение о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях. Ведется работа над проектами межправсоглашения о сооружении на территории Республики Замбии центра ядерной науки и технологий, а также ряда профильных межведомственных меморандумов.

— Говоря о сотрудничестве с африканскими государствами в нефтегазовой сфере, поступали ли российским компаниям предложения по работе на месторождениях, в частности в Уганде и Мозамбике)? Какие страны заинтересованы в этом, когда может быть принято решение?

— Как уже отмечалось ранее, некоторые российские компании проявляют интерес к совместным с африканцами проектам в нефтегазовой области, ведут переговоры, изучают условия местного рынка. Это, очевидно, потребует определенного времени. Что касается предложений российским компаниям по участию в разработке нефтегазовых месторождений в Уганде, то такими сведениями не располагаю. Здесь нужно учитывать и отсутствие на настоящий момент в Уганде инфраструктуры для промышленной добычи, хранения, переработки и транспортировки нефти. А в Мозамбике в октябре прошлого года по итогам тендера дочернее предприятие ОАО "НК "Роснефть" — ООО "РН-Эксплорейшн" совместно с "Эксонмобил" получило право на разведку и разработку в этой стране нефтегазовых участков.

В Республике Конго российские специалисты осуществляют проектирование нефтепровода Пуэнт-Нуар-Йе-Трешо-Ойо-Уэссо протяженностью более 1,3 тысячи километров. В Камеруне АО "ГК "РусГазИнжиниринг" в составе международного консорциума участвует в строительстве нефтепродуктопровода Лимбе-Дуала-Эдея-Яунде (380 километров). ПАО "Лукойл" совместно с американской компанией "Панатлантик" ведет нефтедобычу на шельфе Экваториальной Гвинеи.

ЮАР. ЦАР. Африка. Россия > Армия, полиция > ria.ru, 30 сентября 2016 > № 1914327 Валерий Уткин

Прошел ровно год с того момента, когда российские Воздушно-космические силы начали наносить удары по террористам в Сирии, используя при этом авиабазу Хмеймим. За это время боевики террористических группировок ИГИЛ и "Джебхат-ан-Нусра" понесли значительные потери, от них освобождены более 600 населенных пунктов. Окрепшая сирийская армия при помощи ВКС России перешла в наступление по широкому фронту, и сейчас главная задача заключается в освобождении от боевиков города Алеппо.

В канун первой годовщины начала операции российских ВКС в Сирии руководитель профильной редакции РИА Новости Сергей Сафронов встретился с директором Российского института стратегических исследований (РИСИ), генералом-лейтенантом Службы внешней разведки в отставке Леонидом Решетниковым, который рассказал о первых уроках и выводах после года военной операции в Сирии.

- Леонид Петрович, какие главные выводы ученые вашего института делают сейчас, анализируя ситуацию в Сирии?

— Год военной операции в Сирии дал очень много аналитической работы нашим военным, дипломатам, спецслужбам и журналистам. Советский Союз имел такой опыт, вспомните Афганистан, ту же Сирию, Анголу. Новая Россия до Сирии такого опыта не имела. Была, конечно, четырехдневная операция в Южной Осетии, да, пожалуй, и все. Та операция, конечно, тоже дала нашим военным возможность подумать о том, в каком состоянии находится армия, в частности военная связь.

Сирия — это более масштабная операция. И всем органам власти в РФ пришлось функционировать в состоянии проведения военной операции за рубежом. Мы получили уроки на военном направлении, на политическом, идеологическом. Уроки извлекаем, как положительные, так и отрицательные.

Конечно, самые главные уроки извлекает Генштаб Вооруженных сил РФ. Вносятся коррективы в подготовку не только летчиков, но и моряков, ракетчиков. Опыт получен большой. Успешен или нет? Пока говорить рано, нужно еще анализировать. Но уже можно утверждать следующее.

Перед началом операции можно было говорить о том, что президенту Башару Асаду оставалось находиться у власти две-три недели, максимум месяц. Причем это говорили сами сирийцы. Сейчас так вопрос не стоит. Проблема лежит в другой плоскости. США, Саудовская Аравия уже говорят не об отстранении Асада, а о разделе территории страны, причем Асаду тоже что-то остается. Другое дело, что мы с такой постановкой вопроса все равно не согласны.

- И как они планируют поделить страну?

— Они говорят, давайте поделим на четыре части: курдскую, шиитскую, сунитскую и, возможно, автономия для друзов. То есть если раньше речь шла о том, что осталось чуть-чуть и Дамаск падет, то сейчас они хотят поделить. Но хочу подчеркнуть, что этого не хочет ни Дамаск, ни Москва, ни другие важные игроки, которые многое сделали, чтобы очистить территорию Сирии от террористов ИГИЛ. Думаю, что игиловцы все-таки будут вытеснены из Сирии.

- И куда они уйдут?

— Думаю, что в Ливию. Они уже туда перемещаются.

- Как скоро это может произойти?

— Думаю, что в течение этого года основная масса боевиков уйдет в Ливию. Из Алеппо, из Ракки. Им придется перебазироваться в Ливию, возможно, часть останется в Ираке.

- Россия проводит операцию в Сирии, координируя свои действия в США. Насколько успешен опыт такого взаимодействия?

— Сирийская проблема заключается в том, что несколько ведущих сил в мире преследуют в Сирии свои цели. С США очень сложно договариваться, практически вообще нельзя договориться. Это недоговороспособная страна. Они заключают договора исключительно из своих интересов и целей. А цель у них одна — контроль над всем миром, и они это не скрывают. Это их программа. Причем они преподносят это как некую божественную миссию. Если вы с ней соглашаетесь, то хорошо, если нет, то у вас будут проблемы. Не в их интересах единая сильная Сирия, которая дружественна России или Китаю. У них другая цель.

- Но ИГИЛ — враг и для них, и для нас? Разве это не поле для сотрудничества?

— ИГИЛ — для них враг больше теоретический. Они далеко, практически на острове. Им стабильность в Сирии и вообще в мире не нужна. Лучше, чтобы были слабые страны, слабые режимы, слабые экономики, тогда ими проще управлять, руководить. Сильные тебя и слушать не будут.

- Россия для США сильный противник?

— Конечно, для них сильные противники это Россия, Китай, БРИКС. Они исходят из формулы — пусть русские воюют в Сирии, и чем дольше, тем лучше. У них задача — не допустить укрепления России, Китая. С другой стороны, в результате этой операции мы приобрели в мире очень много друзей. Активизировался интерес к нам, причем даже в европейских странах. Потому что им тоже надоели и беженцы, и санкции. Они же понимают, что проблема не в России. Россия, наоборот, реально борется, уничтожает бандитов. Посмотрите, как к нам развернулись консервативные силы в Европе. Сейчас на нас смотрят правые европейские консерваторы, как раньше на СССР смотрели коммунистические партии. Это серьезный поворот. То есть мы можем брать не только идеологией, но и честным поведением. Мы защищаем в Сирии законный правительственный режим.

- Вы хотите сказать, что в результате военной операции имидж нашей страны повысился?

— Безусловно, военная операция в Сирии повысила наш рейтинг, имидж в регионе Ближнего, Среднего Востока, в Иране, Ираке.

Во-первых, мы сейчас воюем вместе с иранцами. Идет взаимодействие, координация наших усилий. Иранцы много теряют, много погибших, в том числе и офицеры, и генералы. Воюют они за свои шиитские святыни в Сирии. И у них, кстати, нет недостатка в добровольцах.

- И много в Сирии иранцев?

— Речь идет о тысячах.

- Это регулярная армия?

— Нет, регулярной армии нет. Речь идет о корпусе стражей революции. Очень много добровольцев и из состава корпуса, и из резервистов.

Иран на нас смотрит с надеждой. Совместная борьба с ИГИЛ закладывает основу для дальнейшего сотрудничества наших стран. Это наш крепкий партнер в решении сирийской проблемы. Да и арабский мир на нас смотрит с надеждой. Исключение, пожалуй, составляют арабские страны Персидского залива.

- Как в Сирии мы взаимодействуем с Ираком?

— Что касается Ирака, то здесь сложнее, потому что фактически страна является американским протекторатом.

- Во время операции в Сирии Россия воспользовалась иранским аэродромом Хамадан. Это была разовая акция?

— Действительно, аэродром Хамадан — это так называемый аэродром подскока. Насколько я знаю, при необходимости этот аэродром опять заработает. Иранцы говорят, что они не отказываются от помощи в предоставлении аэродрома. Прозвучавшие из уст иранских военных заявления о том, что Россия решила покрасоваться, когда воспользовалась этим аэродромом, были продиктованы нажимом со стороны США. Это не мы, а иранский генерал решил покрасоваться перед США, критично отозвавшийся о наших военных. Но, с другой стороны, Иран, конечно, очень обеспокоен возможностью введения против него санкций. США постоянно им угрожают возобновлением санкций.

- Двух баз в Тартусе и Хмеймиме нам хватит, чтобы вместе с союзниками победить ИГИЛ?

— Думаю, да. Мы же не разворачиваем полномасштабные боевые действия, ограничиваясь нанесением авиаударов и морскими ракетами. Думаю, что мы избежим разворачивания крупных сухопутных сил.

- Рейтинг нашего оружия тоже поднялся?

— Конечно, весь мир увидел его в действии. Даже США заявили, что они неправильно оценивали военный потенциал России. Получилась реклама нашего оружия и военной техники. Только нам тоже не надо заниматься шапкозакидательством. Нам еще нужно завершить перевооружение армии. Ведь пока доля нового оружия составляет порядка 50 процентов.

- Эксперты отмечают, что в начале операции РФ использовала в основном высокоточное оружие. Сейчас все больше говорится об использовании классических авиабомб. С чем это связано?

— В самом начале кампании мы использовали самое современное, высокоточное оружие, это и "Калибры", и дальние ракеты "воздух-земля". То есть боялись промахнуться, а сейчас вроде уже не боимся использовать относительно старые виды оружия типа классических авиабомб.

Тогда после каждого удара следовало решение — запускать то или иное оружие в серию или нет. Если запускать, то в большую серию или не очень. Но сейчас мы используем то, чего у нас на складах в избытке. То есть тактика правильная — проверили новые разработки, модификации. Что-то отложили, что-то приняли.

- Низкая цена на нефть сильно влияет на нашу активность в Сирии?

— Конечно, цена сейчас для нас очень невыгодная. Но она корректировалось США и без Сирии. Это началось сразу после событий на Украине.

- А Украину мы "проспали"?

— По поводу Украины у нас было много иллюзий. Думали, дадим кредит и все будет хорошо. Не дадим, будет им плохо. Мы действовали только экономическими рычагами. А сейчас на Украине огромное влияние имеют идеи. Нам казалось, что мы можем рублем задавить, долларом или ценой на газ. Они взяли и уперлись, как кубинцы против американцев.

И теперь на Украине огромное влияние имеют националисты. Они живут плохо, но гордо. У них появился дух. Другое дело, что он какой-то черный.

Но мы должны понять, что нужно работать с людьми, отвечать на духовные вызовы. А мы этим не занимаемся ни в одной стране. Вся наша мягкая сила ничтожна. Единственное, что отрадно, так это работа телеканала Russia Today. Это в настоящее время информационное открытие, это образец. Ну еще "Спутник", РИСИ. Мы же сильнее, чем целый полк бомбардировщиков. Мы забыли, что после 1991 года за границами России остались 25 миллионов русских. А теперь и они забыли, что они русские. В тех добровольческих батальонах на Украине воюют люди с русскими фамилиями. Мы про них забыли, не связали со своей культурой, традициями, историей. Только Донбасс на подсознательном уровне начал сопротивляться. А те же американцы не только деньги дают, но и занимаются пропагандой американского образа жизни, американской политики.

Сирия. Россия. Ближний Восток > Армия, полиция > ria.ru, 30 сентября 2016 > № 1914324 Леонид Решетников

Компания Koin International, специализирующаяся на организации тендерных продаж необработанных алмазов и бриллиантов, объявила о поведении тендера алмазного сырья 26-30 сентября в Антверпене.

На торги будет выставлен широкий ассортимент камней разных размеров и качества от прямых производителей, в частности, из Анголы (Angola F2M) и Гвинеи, а также с проекта ‘North West’ (ЮАР) от компании Namakwa Diamonds и из Демократической Республики Конго, сообщил Антверпенский всемирный алмазный центр (AWDC).

Крупнейшим поставщиком нефти в Китай в августе стала Россия.

Китай в августе увеличил импорт нефти из России на 50,2% в годовом выражении - до 4,64 млн тонн, свидетельствуют данные Главного таможенного управления КНР.

Таким образом, в прошлом месяце РФ была крупнейшим поставщиком нефти в КНР.

Подъем относительно июля составил 43,7%. Поставки выросли после снижения в течение двух месяцев, в мае текущего года они достигали рекордных 5,245 млн тонн.

На 2-м месте в августе была Саудовская Аравия, у которой Китай закупил 4,364 млн тонн - на 8,4%% больше, чем месяцем ранее и на 12% больше, чем в августе 2015 года. После длительного перерыва в тройку также вернулся Оман, поставивший 3,556 млн тонн нефти (+54,4% к июлю и +38% в годовом выражении).

Между тем июльский лидер - Ангола - сократила продажи нефти Китаю почти на треть по сравнению с предыдущим месяцем -до 3,268 млн тонн.

Поставки нефти из Саудовской Аравии в Китай сократились за месяц на 11,9% - до 4,025 млн тонн. Относительно июля прошлого года объем снизился на 4,2%.

В целом Китай в августе увеличил закупки за рубежом на 5,7% по сравнению с предыдущим месяцем и на 23,5% в годовом выражении - до максимальных за 4 месяца 32,85 млн тонн нефти, или порядка 7,77 млн баррелей в сутки.

В январе-августе Саудовская Аравия поставила в Китай 34,85 млн тонн нефти, что на 1% больше объема за аналогичный период годом ранее. Импорт из России подскочил на 30% и достиг 34,14 млн тонн, из Анголы - вырос на 14,6% - до 30,21 млн тонн.

Иранская нефть - головная боль Саудовской Аравии.

В последние годы Китай – настоящее поле битвы для нефтяных производителей, пытающихся выцарапать свою долю на рынке. Доминировала на нем обычно Саудовская Аравия, однако в последние годы объем ее экспорта несколько стабилизировался, что и открыло дорогу другим производителям.

Стратег RBC Capital Markets Майкл Тран отметил, что Саудовской Аравии пришлось тяжелее всех в битве за китайский рынок. Россия в том году сумела расширить объем поставок в Китай на 215 тыс. баррелей в сутки, в то время как общий рост импорта вырос до 630 тыс. баррелей в сутки.

На самом деле, последние несколько месяцев Саудовская Аравия и Россия шли наравне в гонке за лидерство на китайском рынке. В то же время стоит отметить, что Венесуэла и Бразилия также отвоевали некоторую долю рынка.

Но сейчас можно наблюдать интересное развитие отношений между Россией и Саудовской Аравией, которые на саммите G20 в Китае подписали соглашение о сотрудничестве по вопросам нефти и создании "рабочей группы" для стабилизации ситуации на рынке. Это произошло всего за несколько недель до неофициальных переговоров по вопросам стабилизации рынка нефти, которые должны состояться в Алжире 26-28 сентября.

"Если Россия намерена координировать действия с ОПЕК, основную угрозу для Саудовской Аравии, теряющей большую долю рынка, представляет Иран. Иран сделал значительный шаг навстречу Китаю за последние несколько месяцев, его доля на рынке приближается к максимумам в 10% после падения до 5% из-за санкций", - отметил Тран.

Следует отметить, что Саудовская Аравия до сих пор присутствует на рынке Индии, где она владеет одной пятой доли рынка. Тем не менее Тран утверждает, что не стоит недооценивать Иран.

За последние три месяца Иран обошел ряд ключевых конкурентов, таких как Ирак, Нигерия и Ангола. Индия увеличила импорт примерно на 160 тыс. баррелей в сутки по сравнению с прошлым годом за аналогичный период времени, в то время как Иран увеличил экспорт в Индию более чем на 285 тыс. баррелей в сутки.

Для сравнения, Саудовская Аравия захватила лишь 15% от того объема, который Иран получил в тот же период времени.

История вопроса

Добыча нефти в Иране достигла уровня 3,64 млн баррелей в сутки в июне по сравнению со средним значением 2,84 млн баррелей в сутки в 2015 г.

Это случилось после ослабления санкций против страны в январе, что также стало одной из причин роста избытка на мировом рынке нефти, который привел к падению цен.

Но с июня уровень добычи оставался примерно на том же уровне, в августе составив 3,63 млн баррелей в сутки, по данным ОПЕК, на которые ссылается Reuters.

Именно Иран стал основным камнем преткновения, когда ОПЕК и Россия, не входящая в ОПЕК, выдвинули инициативу по заморозке добычи во всем мире.

Тегеран заявляет, что ему необходимо восстановить долю рынка, которую страна потеряла за то время, когда находилась под санкциями.

Крупнейшая добывающая страна ОПЕК Саудовская Аравия настаивала на том, что все страны должны присоединиться к заморозке добычи, поэтому инициатива провалилась.

Россия и Саудовская Аравия пытаются возродить попытки поднять цены, а Иран сигнализирует о том, что он настроен на сотрудничество во время встречи ОПЕК с не входящими в ОПЕК странами 26-28 сентября, на которой будет обсуждаться вопрос заморозки добычи.

15 сентября 2016 года руководство кубинской государственной нефтяной компании CUPET провело пресс-конференцию, на которой рассказало о состоянии нефтяной отрасли. Обращает на себя внимание следующая информация.

Экспортная цена кубинской нефти оценивается примерно в 30 долл. США за баррель. Она колеблется в районе 60% от стоимости эталонных марок нефти WTI и Brent. Себестоимость нефти, добываемой на Кубе, – 13-14 долл. США за баррель.

В настоящее время почти вся кубинская нефть, а это около 45 тыс. баррелей в день, используется на генерацию электричества. 45% электроэнергии на острове вырабатывается за счет сжигания нефти, 14,1% - попутного нефтяного газа, 3,7% - биомассы (на сахарных заводах), 0,8 % приходится на возобновляемые источники. Для обеспечения производства оставшихся 36,4% электроэнергии Куба импортирует нефть и дизельное топливо.

99% национальной добычи нефти сконцентрированы в так называемой северной полосе, представляющей собой узкий прибрежный участок площадью 750 кв. км между городами Гаваной и Варадеро (провинция Матансас), в которой за последние 15 лет было добыто более 245 млн баррелей нефти. Кубинская нефть относится к категории тяжелой.

Разработка месторождений в прибрежных водах пока не ведется, поскольку это дорого. Например, одна скважина глубиной 1500 метров может обойтись в 200-300 млн долл. США, а таких скважин нужно не менее десяти на каждом разрабатываемом участке. Сюда нужно добавить еще операционные расходы и стоимость подводного и надводного оборудования. В итоге себестоимость такой нефти может составить от 20 до 35 долл. США за баррель.

Ожидается, что к 2020 году основная добыча кубинской нефти будет концентрироваться в районах, прилегающих к городам Гаване и Санта-Крус-дель-Норте (согласно последним исследованиям существует вероятность успеха в 17-18%). В планы развития отрасли до 2030 года входит модернизация четырех действующих нефтеперерабатывающих заводов в Гаване, Сьенфуэгосе, Кабайгуане (провинция Санкти-Спиритус) и Сантьяго-де-Куба.

В настоящее время на Кубе в нефтегазовой отрасли работают четыре иностранные компании (без учета российских) - канадская Sherritt, австралийская MEO Australia Limited, венесуэльская PDVSA, ангольская Sonangol.

Куба заинтересована в приходе иностранных инвесторов в проекты по разведке и добычи нефти на суше и на шельфовых блоках, увеличению нефтеотдачи на зрелых месторождениях, предоставлению услуг в сфере операционной деятельности, поставке технологий и оборудования.

«Гранма»

Французско-американское сотрудничество в Африке: управляя нестабильностью?

Дмитрий Борисов

Эксперт по международной безопасности, магистр в области международных отношений, Институт политических исследований (Париж) — МГИМО

В 2016 г. Французский институт международных отношений (IFRI) опубликовал доклад под названием «Усиленное сдерживание: политика США и Франции в области безопасности в Африке», посвященный динамике французской и американской политики в отношении африканского континента. Доклад, подготовленный Жаном-Ивом Эном, увидел свет в момент, ставший поворотным как для многих африканских стран, так и для внешних субъектов, имеющих свои интересы на континенте.

После всех усилий, вложенных в реализацию политики сдерживания, управления конфликтами и их урегулирования, проведение анализа по данному вопросу представляется более чем уместным. В Центральноафриканской Республике и Ливии бушуют гражданские войны, Нигерию сотрясают исламистские восстания, другие страны Сахеля (Мавритания, Мали, Буркина-Фасо, Чад) также сталкиваются с массовыми беспорядками регионального масштаба, а Африканский Рог, большую часть территории которого занимает Сомали, остается пороховой бочкой. Большим потрясением для международного сообщества стали недавние атаки террористов на объекты гражданской инфраструктуры в Мали (ноябрь 2015 г.), Буркина-Фасо (январь 2016 г.) и Кот-д’Ивуаре (март 2016 г.). Во всех трех случаях трагедии не удалось избежать, несмотря на ощутимое военное присутствие Франции. Несмотря на то, что потоки мигрантов и беженцев из этих нестабильных и опасных регионов несколько сократились, численность приезжающих измеряется сотнями тысяч. Как справедливо отмечает автор доклада, из всего этого можно сделать вывод, что вопросы безопасности в Африке имеют очень большое значение и для Европы, и для других регионов.

Меняющиеся представления об Африке

Исторически так сложилось, что встречи чужеземцев с африканской действительностью обычно заканчивались мифотворчеством и упрощениями: на Африку как будто смотрели через искажающее стекло и видели там лишь болезни, войны, голод или что-то столь же ужасное. Несмотря на то, что с окончанием холодной войны на континенте появились новые проблемы, этот период открыл миру всю сложность угроз, с которыми столкнулась Африка, и привлек внимание к необходимости детальных, многогранных и, что самое важное, сбалансированных решений для их устранения. Важным шагом в этом направлении стало появление содержательной концепции «связка безопасность — развитие», представляющей безопасность и развитие как усиливающие и дополняющие друг друга явления. Но если в 1990-е гг. возникло понятие «человеческая безопасность», в основе которого лежат экономическое благополучие, здоровье и доступ к продуктам питания, то 2000-е гг. и «война с терроризмом» породили более печальный и мрачный образ Африки — как региона распадающихся государств, огромных неуправляемых территорий, транснациональных угроз и терроризма. Африканские проблемы постепенно перешли в плоскость безопасности и стали рассматриваться как вопросы, требующие принятия военных, а не гуманитарных или экономических мер. В западном политическом дискурсе урегулирование гуманитарных кризисов и содействие развитию уступили место борьбе с терроризмом.

В некотором смысле военные меры сегодня действительно необходимы больше, чем раньше. Страны Сахеля и Африканского Рога, например, служат показательными примерами подъема радикального исламизма и интернационализации террористической деятельности. Малийские группировки наподобие «Аль-Мурабитун» и сомалийская группировка «Аш-Шабаб» заявили о солидарности с «Аль-Каидой», а нигерийская организация «Боко Харам» попыталась объявить себя «Западноафриканской провинцией Исламского государства». Все эти объединения в той или иной степени участвуют в местных и региональных боевых действиях, от которых страдает местное население и которые сказываются на ситуации во всем регионе. Многие африканские государства, сталкивающиеся с беспрецедентной угрозой со стороны негосударственных субъектов, зачастую неспособны обеспечить оказание общественных услуг и контролировать собственную территорию. Тем самым они предоставляют международному сообществу основания относить эти проблемы к сфере безопасности. Именно угроза терроризма и несостоятельность некоторых стран Африки служат предлогом для внешних военных интервенций. При этом ни одна страна не имеет столь широкого присутствия на континенте, как Франция и США.

Чего же добились союзы?

Несмотря на значительные усилия по «африканизации» или «европеизации», политика в области безопасности в Африке и по отношению к ней проводится преимущественно на национальном уровне. Африканскому союзу (АС), ставшему правопреемником Организации африканского единства в 2002 г., удалось достичь ощутимого прогресса в сфере идеологических и структурных реформ: он занял более активную позицию в отношении конфликтов, создав взамен принципа невмешательства новую доктрину небезразличия. Более того, в рамках АС был разработан сложный механизм под названием «Африканская архитектура мира и безопасности» (African Peace and Security Architecture,APSA). В его основу была положена идея о том, что Африка может и должна находить собственные решения проблем безопасности, существующих на континенте. К сожалению, полномасштабная реализация APSA, а также формирование Африканских резервных сил (African Standby Force, ASF), регулярного миротворческого механизма АС, сопряжены с такими трудностями, как интеграция и координация региональных экономических сообществ, входящих в состав Союза, обеспечение технической совместимости, общая боевая готовность. В конечном счете АС сохраняет значительную зависимость от внешнего финансирования, а его миротворческие миссии (за исключением миссии в Сомали — AMISOM), как правило, заменяются многопрофильными миссиями ООН, способными справляться со сложными задачами миростроительства.

Между тем политика Европы в области безопасности также зашла в тупик. Общая политика безопасности и обороны Европейского союза (Common Security and Defence Policy, CSDP) остается в той или иной степени неэффективной из-за различий в стратегических концепциях и интересах стран-участниц ЕС, недостаточной координации, медленного реагирования на кризисы.

Наглядным примером может служить интервенция в Мали 2012 г. Великобритания переживала процесс восстановления после неудач в Ираке и Афганистане, Берлин был заинтересован в CSDP скорее как в концепции, чем в военном инструменте, другие страны не могли определиться с собственной позицией. В этих условиях Парижу не удалось убедить своих партнеров по CSDP принять французский пакет мер по безопасности и достичь консенсуса по интервенции в Мали. В итоге Франция предпочла действовать в одностороннем порядке, а ЕС открыл в Мали небольшую миссию для обучения подразделений малийской армии (European Union Training Mission Mali, EUTM) лишь год спустя.

Орел и петух

В настоящее время Франция сохраняет широкое присутствие на континенте. Французы руководят операцией «Бархан» — антитеррористической миссией, развернутой на территории 5 стран Сахеля (Мали, Нигер, Мавритания, Буркина-Фасо) с центром в Нджамене (Чад) и региональными базами в Кот-д’Ивуаре, Джибути, Габоне и Сенегале. Кроме того, имеются 4 операционные базы, расположенные в Нджамене, Ниамее (Нигер), Гао (Мали) и Уагадугу (Буркина-Фасо), а также заблаговременно развернутые специальные силы. В целом Франция разместила в регионе 3000 человек личного состава, 20 вертолетов, 200 боевых машин, 10 транспортных воздушных судов, 6 штурмовиков и 3 беспилотника. Все это контрастирует с военным присутствием США. Американцы располагают лишь авиабазами, предназначенными для беспилотников и самолетов-разведчиков, в Буркина-Фасо, Нигере и Уганде, базой в Джибути (4000 человек личного состава) и небольшим количеством военнослужащих, дислоцированных в Южном Судане, Кении, Мали, Нигерии и Сомали. Различия в оперативных возможностях двух держав свидетельствуют о том, что Франция и США придают разное значение ситуации в Африке, хотя и имеют важные стратегические интересы на этом континенте.

Для Франции безопасность в Африке важна по нескольким причинам. Во-первых, она уже давно приняла на себя роль «африканского жандарма» и несет исключительную ответственность по защите (в случае необходимости) дружественных африканских государств. Способность Франции совершать интервенции в Африке во многом сформировала мнение о ней как о великой державе. Как справедливо отмечает Жан-Ив Эн, «без Африки Франция была бы средней державой». Во-вторых, Франция рассматривает некоторые африканские регионы (Северную Африку, Сахель) как свою «южную границу», что влечет за собой определенные последствия для ее внутренней безопасности. И, наконец, совершая интервенции на континенте, французы пытаются защитить собственные экономические интересы. Значение этого фактора зачастую преувеличивается (как в случае с интервенцией в Мали), поскольку импорт из африканских государств, например урана из Нигера и нефти из Гвинейского залива, составляет всего 3% от общего объема французского импорта. Тем не менее факт наличия этих интересов нельзя отрицать.

Африка не входит в сферу ключевых стратегических интересов США, однако важность этого континента для американцев все же очевидна. После трагических событий 1993 г., когда повстанцы протащили тела американских солдат по пыльным улицам Могадишо, Соединенные Штаты практически полностью отказались от военных интервенций, заменив их гуманитарной помощью и содействием в развитии. После нападений на американские посольства в Кении и Танзании 1998 г., событий 11 сентября 2001 г. и атаки в Бенгази 2012 г. Африка вновь вошла в круг волнующих США проблем безопасности. В отличие от Франции, американцы в борьбе с терроризмом предпочитают сводить свое участие к минимуму, действуя через региональных партнеров и сохраняя относительно низкий уровень присутствия. Это подразумевает использование таких методов, как точечная ликвидация при помощи беспилотников и миссия специальных сил.

Именно в этих аспектах стратегии двух держав пересекаются и дополняют друг друга. Франция все еще рассматривает Африку как собственный «задний двор» («pré carré») и готова брать на себя расходы и риски, связанные с широким военным присутствием и длительными интервенциями. Это выгодно Соединенным Штатам, так как позволяет им сосредоточиться на других регионах, включая Ирак и Афганистан. В то же время Франция имеет возможность использовать американскую разведывательную и логистическую инфраструктуру. По сути, США и Франция де-факто являются стратегическими партнерами, имеющими дело с меняющимся ландшафтом безопасности в Африке.

Проблема сдерживания

Как справедливо отмечается в докладе, стратегия «усиленного сдерживания» даже в лучших своих проявлениях — это компромиссное решение. Избегающая обманчиво простых военных способов урегулирования конфликтов французско-американская стратегия направлена не на устранение террористической угрозы, а на ее активное сдерживание в надежде на то, что в будущем удастся найти политическое решение. В свете прошлых ошибок и неудач с «Аль-Каидой» и «Талибаном» подобный подход представляется довольно разумным. Тем не менее важно понимать, что несколько значимых аспектов данной стратегии могут повлечь за собой определенные проблемы.

Во-первых, для сдерживания необходимо время, причем довольно длительное. Для того чтобы политическое решение стало возможным, должно сойтись множество звезд и факторов. В их числе — эффективное внешнее давление на конфликтующие стороны, перерастание конфликта в неприятную для всех безвыходную ситуацию, не оставляющую воюющим сторонам другого выбора, кроме как сесть за стол переговоров, военное или экономическое истощение сторон. Конфликту надо дать время «вызреть», и этот процесс редко можно ускорить. Если вмешивающаяся сторона не в состоянии придерживаться выжидательной тактики и решает отступиться до того момента, как появятся политические возможности, конфликт может разгореться вновь.

Во-вторых, как отмечает автор доклада, политика сдерживания, как правило, направлена почти исключительно на борьбу с терроризмом. Однако долгосрочной эффективности можно добиться только при ее сочетании с политикой экономического развития и оказанием гуманитарной помощи. Нельзя допускать дальнейшего перенесения всех проблем в плоскость безопасности, так как это приведет к упрощенному, черно-белому видению ситуации и игнорированию сложных местных реалий, в том числе коррупции, институциональной слабости и этнического фактора в политике.

В-третьих, осуществляя политику сдерживания, основанную на посредничестве региональных и местных субъектов, государства-интервенты столкнутся с явлением, которое французский исследователь Жан-Франсуа Байяр назвал «экстраверсией». Речь идет о том, что в вопросе обеспечения безопасности африканские субъекты — местные элиты и прочие — зависят от внешних субъектов и могут использовать свое зависимое положение для манипулирования Францией или США. Стремясь достичь собственных узких политических целей, они тем самым бесконечно продлевают конфликт.

В-четвертых, проблема «усиленного сдерживания» или любой другой политики в области безопасности в Африке заключается в том, что государства-интервенты, как правило, сами составляют часть проблемы. За последние пятьдесят лет Франция неоднократно вмешивалась во внутренние дела африканских государств. Проводя свои военные интервенции, она ссылалась на «близкие к родственным» связи с ними и самопровозглашенную историческую ответственность. Интервенции в большинстве случаев использовались для того, чтобы поставить у власти дружественные Франции правительства, защитить ее экономические интересы или повысить роль и укрепить статус на международной арене. В 1960–1970-х гг. Франция подписала соглашения об обороне с Габоном, Центральноафриканской Республикой, Кот-д’Ивуаром, Того, Камеруном, Сенегалом, Джибути и Коморскими островами. В соответствии с этими соглашениями африканские лидеры получили возможность просить Париж вмешаться в случае агрессии со стороны другого государства или внутренней нестабильности, а Франция — иметь постоянное военное присутствие в указанных государствах. Таким образом, если для удобства сдерживание представляется «неизбежной войной», ставшей реакцией на многочисленные угрозы и проблемы безопасности в Африке, то Франция уже давно участвует в ней и несет за это ответственность, по крайней мере, частичную.

* * *

В целом доклад IFRI представляется своевременным и довольно сбалансированным. США и Франция действительно преследуют схожие цели безопасности в Африке, и на данный момент сотрудничество между ними, по-видимому, отвечает интересам широкого круга международных и региональных субъектов.

Тем не менее важно отметить, что более глубокое и активное участие обеих держав в решении вопросов безопасности на континенте может иметь серьезные последствия на многих фронтах: от дальнейшего переноса африканских проблем в плоскость безопасности до потери Францией интереса к общей политике безопасности и обороны Европейского союза и ее игнорирования. Не исключено возникновение в будущем разногласий с Китаем, который намерен повышать свою значимость как партнера Африканского союза в области безопасности и покровителя некоторых стран Африки, включая Анголу, Зимбабве, Демократическую Республику Конго, Судан и Южный Судан. Вместе с тем в отсутствие лучшей политики сдерживание, несмотря на многие его ограничения, скорее всего, останется наиболее эффективным из возможных вариантов действий.

Названы самые экономически свободные страны мира

Первое место в рейтинге занял Гонконг. На второй позиции расположился Сингапур. А на третьей строчке оказалась Новая Зеландия.

Рейтинг экономических свобод опубликован институтом Фрейзера. В нем 159 стран мира исследованы по различным критериям, в числе которых размер правительства, безопасность прав собственности, свобода международной торговли, регуляция трудовых ресурсов, кредитования и бизнеса.

Индекс составлен на основании данных за 2014 год, который пока является последним годом, по результатам которого имеются полные экономические данные по всем интересуемым странам.

Интересно, что тройка лидеров по сравнению с прошлым годом совсем не изменилась. Россия заняла в рейтинге 102-е место. В самом конце списка оказались Иран, Алжир, Чад, Гвинея, Ангола, Центральноафриканская республика, Аргентина, Республика Конго, Ливия и Венесуэла.

ТОП-10 самых экономически свободных стран мира:

1. Гонконг

2. Сингапур

3. Новая Зеландия

4. Швейцария

5. Канада

6. Грузия

7. Ирландия

8. Маврикий

9. ОАЭ

10. Австралия

В Кронштадте завершился показ вооружения, военной и специальной техники ВМФ России в рамках форума «Армия-2016»

Сегодня в Кронштадте состоялась торжественная церемония закрытия показа современных образцов вооружения, военной и специальной техники Военно-Морского Флота (ВМФ), который проводился в рамках региональной программы Международного военно-технического форума «Армия-2016».

На церемонии от имени Главного командования ВМФ перед участниками и посетителями выступил начальник Главного штаба ВМФ России вице-адмирал Андрей Воложинский,

В своем выступлении он отметил, что «показ современных кораблей, вооружений и техники Военно-Морского Флота в рамках форума «Армия-2016» был проведен в Кронштадте впервые и вызвал большой интерес жителей и гостей Санкт-Петербурга и Ленинградской области». По словам начальника Главного штаба ВМФ, «мероприятия в Кронштадте посетили около 15 тысяч человек, которые смогли увидеть и побывать на борту новейших боевых кораблей и катеров. А программа динамического показа на воде позволила каждый день наблюдать действия кораблей и катеров в ходе показа эпизодов по выполнению различных задач в море».

Большой интерес вызвал динамический показ вооружения и военной техники, а также посещение кораблей, катеров и судов Военно-Морского Флота у причалов Восточной Усть-Рогатки и Зимней пристани Кронштадта. В Центральном военно-морском музее была развернута историческая военно-патриотическая экспозиция и организованы экскурсии по 19 залам музея с различными тематическими программами.

Военно-Морской Флот впервые представил современное вооружение, военную и специальную технику в историческом городе. В акватории Кронштадта заняли свое место свыше 10 боевых кораблей и вспомогательных судов. Среди них новейший фрегат «Адмирал Эссен», корвет «Бойкий», противодиверсионный катер «Нахимовец», десантные, патрульные, и специальные катера, а также суда обеспечения и быстроходные лодки. В рамках динамической программы показа посетители могли увидеть зрелищные эпизоды, в том числе прохождение кораблей и катеров с демонстрацией огневой мощи, высадку десантно-штурмовой группы, выход корабля на дистанцию ведения огня с применением артиллерийского оружия, траление и подрыв плавающей мины, освобождение судна, захваченного пиратами, оказания помощи аварийному кораблю.

В период проведения форума в Петровском парке была организована широкая культурная программа с участием таких творческих коллективов, как Адмиралтейский оркестр «ЛенВМБ», вокальная группа ВУНЦ ВМФ «Ангола – сердце мое», лауреат и обладатель Гран-при всероссийских и международных конкурсов армейской песни, ансамбль Государственного Центрального Морского полигона МО РФ "Морская душа" (г.Северодвинск), вокальный ансамбль «Северное сияние» (Северный флот), шоу балет «Антре», Центральный образцовый военный оркестр ВМФ, концертная бригада драматического театра Балтийского флота им. Вишневского, вокально-инструментальный ансамбль БФ «Черные береты», военно-морские коллективы, артисты эстрады г.Санкт-Петербурга.

В рамках форума прошли спортивные мероприятия. На форуме впервые был представлен полевой тренажер – мобильный спортивный комплекс для проведения спортивно-массовых мероприятий и проведения физической подготовки в полевых условиях.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Международный форум «Армия-2016» собрал более 110 тысяч посетителей за два дня

Более 110 тысяч человек посетило Международный военно-технический форум «Армия-2016» за два дня. Об этом сообщил начальник Главного управления научно-исследовательской деятельности и технологического сопровождения передовых технологий Минобороны России Александр Миронов.

«Во второй день работы форума общее число гостей и участников составило около 56 тысяч человек. С учетом мероприятий в военных округах и на Северном флоте посетителями форума стали свыше 60 тысяч человек. Таким образом, за два дня общее число гостей и участников форума «Армия-2016» составило свыше 110 тысяч человек», — рассказал Александр Миронов.

«В среду форум посетили шесть официальных делегаций, в состав которых вошли руководители оборонных ведомств Белоруссии, Намибии, Гвинеи, Гамбии и КНДР. Министры обороны Китая и Бахрейна на полигоне Алабино принимали личное участие в апробации ходовых и огневых возможностей российского вооружения и военной техники, которые вызвали повышенный интерес», — добавил Александр Миронов.

«Кроме того, состоялись переговоры начальника генерального штаба Анголы с представителями одного из ведущих российских экспортеров по закупке вооружений. В Москве в формате двусторонних встреч состоялись переговоры о военном сотрудничестве с министрами обороны Свазиленда, Нигера, Аргентины и заместителем министра обороны Филиппин», —уточнил Александр Миронов.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Замминистра обороны Анголы дал восторженную оценку российской военной технике, представленной на МВТФ «Армия–2016»

Российская военная техника даёт полное ощущение безопасности для военнослужащих, заявил в беседе с журналистами на форуме «Армия-2016» заместитель министра обороны Анголы – госсекретарь по вопросам инфраструктуры и материальных ресурсов Салвиано де Жезуш Секейра.

«У меня сложилось такое впечатление, что те образцы техники, которые были показаны нам на международном военно-техническом форуме в действии на полигоне, вселяют в тех, кто ими управляет, применяет их, удивительную уверенность в своих силах, полное ощущение безопасности и надёжности. Я уезжаю отсюда под большим впечатлением от российского оружия. Оно потрясает своими возможностями», — не скрывал своего восхищения Салвиано де Жезуш Секейра.

Как подчеркнул замглавы военного ведомства Анголы, цель его пребывания в Подмосковье заключается в ознакомлении с военной техникой, которая есть на вооружении у России, для того чтобы понять перспективы заключения новых контрактов.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

ООО «ДПИ «Востокпроектверфь», дочернее предприятие ОАО «ДЦСС», и DSEC Co., Ltd, дочернее предприятие «Daewoo Shipbuilding & Marine Engineering Co Ltd», в рамках Восточного экономического форума подписали меморандум о взаимопонимании.

Согласно документу, стороны планируют создать совместное предприятие, которое будет предоставлять услуги по проектированию, инжинирингу, поставкам и управлению в области судостроения и строительства верфей. В частности, стороны намерены провести совместные проектные и сопутствующие работы для судоверфи «Звезда».

Опыт и компетенции, полученные в ходе сотрудничестве с DSEC, уникальной по своей экспертизе судостроительной компанией из Южной Кореи, позволят оптимизировать такие процессы, как проектирование верфи и закупка оборудования для строительства, что максимально увеличит экономический эффект при создании СК «Звезда».

Судостроительный комплекс «Звезда» создается на базе Дальневосточного центра судостроения и судоремонта Консорциумом АО «Роснефтегаз», ПАО «НК «Роснефть» и АО «Газпромбанк». Пилотную загрузку комплексу обеспечивает компания «Роснефть», которая заключила с ДЦСС эксклюзивное соглашение о размещении всех заказов на строительство новой морской техники и судов на его мощностях, а также контракты на проектирование, строительство и поставку многофункциональных судов снабжения усиленного ледового класса.

«Роснефть» делает все возможное для реализации проекта по созданию судостроительного комплекса. Чтобы обеспечить качественно новые технологии строительства судов и морской техники Компания привлекает оборудование, ранее не применявшееся на отечественных верфях.

Дальневосточный проектный институт «Востокпроектверфь» вошел в состав ОАО «Дальневосточный центр судостроения и судоремонта» в апреле 2010 года. В штат института входят опытные специалисты-разработчики комплексной проектной документации на строительство и реконструкцию объектов различного направления. Институт также обладает развитой производственной базой, современной техникой и издательским оборудованием.

DSEC, дочернее предприятие «Daewoo Shipbuilding & Marine Engineering Co Ltd» («DSME») является единственной судостроительной компанией из Южной Кореи, которая обладает необходимыми компетенциями инжиниринга в строительстве и сопровождении работы современных верфей в Европе, Юго-восточной Азии и на Ближнем Востоке. Компания имеет опыт строительства верфей и внедрения судостроительных технологий в таких странах, как США, Ангола, Испания, Великобритания, Оман, Румыния, Китай.

Ангола стала главным импортером нефти для Китая: Она потеснила Саудовскую Аравию и Россию, которые до сих пор делили первое место по поставкам.

В июле Ангола стала крупнейшим поставщиком нефти в Китай, обойдя прежних лидеров – Россию и Саудовскую Аравию, говорится в ежемесячном отчете ОПЕК. Африканская страна увеличила поставки на 18% до 1,1 млн барр. в сутки по сравнению с июнем, Саудовская Аравия заняла второе место с объемом в 950 000 барр. в сутки, данных о российских поставках не приводится. С начала года Китай нарастил импорт нефти на 0,8 млн барр. до 7,4 млн барр. в сутки, но в июле импорт упал на 0,1 млн барр. в сутки. В июне Ангола занимала третье место по поставкам – после России и Саудовской Аравии, следует из данных ОПЕК.

Ангола – один из крупнейших поставщиков нефти в Китай, страна была лидером в 2008 и 2009 гг., в 2012 г. была второй. В 2015 г. Россия отодвинула ее со второго места, а после этого – и Саудовскую Аравию с первого. В разные месяцы в 2015–2016 гг. Россия и Саудовская Аравия делили первое место по поставкам.

С начала года Ангола наращивает поставки в Китай из-за долгосрочных контрактов на условиях предоплаты, сообщало агентство Reuters со ссылкой на источники. Новое соглашение было подписано в декабре 2015 г., но его условия собеседники агентства описывали по-разному: одни говорят, что это новый контракт с предоплатой в $5 млрд, другие – что речь идет о реструктуризации старого долга. По оценкам Reuters, долг Анголы, который образовался из-за авансовых платежей за поставки нефти, достиг $25 млрд. В целом чем ниже цены на нефть, тем больше нефти нужно, чтобы обслуживать долг, объяснял агентству главный аналитик по энергетике Западной Африки IHS Родерик Брюс.

В июле цена на ангольский сорт нефти Girassol упала к прошлому месяцу на 3% до $45/барр., Urals подешевела также почти на 3% до $43,8/барр., цены на сорт ESPO, который Россия поставляет в Азию, в отчете не приводятся. Цена – не единственный фактор, который влияет на поставки, месяц к месяцу поставки могут варьироваться из-за ремонтов НПЗ, графиков отгрузки, погоды в портах и т. д., перечисляет старший вице-президент Argus Вячеслав Мищенко. Россия стала лидером по поставкам в Китай в 2015 г. и с некоторыми колебаниями держит эти позиции, рассказывает он. В 2015 г. Китай покупал примерно половину нефти, которая транспортировалась по ВСТО, а сейчас – около 75%, указывает эксперт. В основном это поставки по длинным контрактам: на споте Китай покупает около 10–15% импортируемой нефти, заключает Мищенко.

Африка – серьезный конкурент России на китайском рынке нефти, считает главный редактор по товарным рынкам московского офиса Thomson Reuters Александр Ершов. Африка – большой источник ресурсов для китайских компаний, которые много инвестируют в регион, объясняет он.

Алина Фадеева

Кому хорошо за 50

Цена нефти комфортна для российских компаний, но не для бюджета

Алексей Топалов

Для большинства нефтепроизводителей текущий уровень цен на нефть является вполне комфортным. Даже США, для которых $50 — рубеж прибыльности, постепенно восстанавливают добычу. Но ряд стран с ситуацией не справляются. Для России, как производителя, нынешняя цена приемлема: страна наращивает добычу и экспорт. Однако каждый доллар в цене барреля означает для российского бюджета $2 млрд доходов либо потерь.

С середины августа стоимость нефти Brent колеблется в коридоре $47-50 за баррель. Психологическая отметка в $50 считается равновесной ценой, об этом неоднократно заявляли как производители, так и эксперты рынка. Так, глава российского Минэнерго Александр Новак ранее называл такую цену «фундаментально хорошей», удовлетворяющей и производителей, и потребителей. Но призывал не рассчитывать на то, что стоимость барреля поднимется выше этой отметки.

Однако стоимость в $50 за «бочонок» удовлетворяет далеко не всех.

Нефть себе в убыток

Больше всех недовольна Венесуэла, где производство нефти балансирует на грани рентабельности (по разным оценкам себестоимость добычи нефти в бассейне реки Ориноко составляет $35-45 на баррель). Но самое главное, что венесуэльская нефть — «тяжелая», и для того, чтобы ее транспортировать, ее необходимо разбавлять более легкой импортной нефтью. Но и закупать «легкую» нефть Венесуэле становится все труднее. Глубочайший экономический кризис (а экономика страны более чем на 90% зависит от поступлений от нефтяного сектора) привел к тому, что за первые семь месяцев текущего года импорт нефти в Венесуэле снизился на 21% и составил 154,5 тыс. баррелей в сутки. При этом странам Центральной Америки и Карибского бассейна Венесуэла продает свою нефть по льготным ценам, то есть себе в убыток.

В конце прошлой недели венесуэльский президент Николас Мадуро заявил, что Венесуэла в альянсе с Ираном пытается найти способы стабилизации рынка нефти. Ранее Каракас заявлял о необходимости вернуться к идее фиксации уровня добычи.

Иран, кстати, в сложившейся ситуации отнюдь не бедствует, постоянно наращивая добычу. Однако Тегеран заинтересован в росте цен с тем, чтобы повысить доходы (у страны большие планы по развитию нефтегазового комплекса, а на это нужны деньги). С другой стороны, Иран, из-за которого в апреле сорвалась договоренность о заморозке уровня добычи, теперь поддерживает эту идею. Связано это с тем, что страна практически достигла досанкционных показателей производства нефти (санкции США и Европы, ограничивающие в том числе экспорт, а следовательно, и добычу нефти, были отменены только в январе 2016 года).

Также заинтересованы в росте цен такие страны как Нигерия и Алжир. У первой средняя себестоимость добычи — около $30 на баррель. Но в каждом отдельном случае затраты могут оказаться выше из-за постоянных атак радикальных группировок, которые также мешают экспорту нигерийской нефти.

У Алжира же проблема в истощенности месторождений.

Цена в $50 за баррель является важной точкой отсчета для сланцевых производителей США, так как именно эта отметка считается рубежом прибыльности (хотя для многих местных производителей проекты рентабельны и при более низких ценах). Как писала на прошлой неделе The Wall Street Journal, после того, как котировки достигли психологической отметки ряд крупных компаний ( например, Devon Energy и Pioneer Natural Resources) решили нарастить инвестиции и вновь запустить ранее законсервированные проекты.

Впрочем, добыча в Штатах пока сокращается. По итогам недели, завершившейся 26 августа, она упала на 60 тыс. баррелей в сутки и составила 8,488 млн баррелей. Причем неделей раньше также было зафиксировано падение.

Северный сосед США Канада также испытывает трудности из-за низких цен. Дело в том, что в Канаде нефть добывается из битуминозных песков. И ее необходимо еще довести до товарного состояния путем каталитического крекинга, что несет дополнительные затраты. Себестоимость производства канадской нефти в результате может достигать $45-50 на баррель.

«Кривая себестоимости традиционно строится от минимума Персидского залива («песок копнул – пошла нефть») до максимума для сланцевых проектов, — комментирует главный редактор по товарным рынкам Thomson Reuters Kortes Александр Ершов. — В целом это так и есть, но существует ряд важных нюансов».

Во-первых, по словам Ершова, необходимо учитывать транспортное плечо, то есть удалённость от основных рынков – доставка может существенно скорректировать итоговую цену даже при низкой себестоимости. Так, например, происходит с нефтью из Казахстана. Кроме того, следует учитывать качественные характеристики – «легкая» нефть стоит дороже и соответственно может спокойнее перенести рост затрат на добычу в цене барреля. Хотя премиальность лёгкой нефти в последние годы неуклонно снижается из-за модернизации НПЗ.

И наконец, способность регулировать добычу. Зачастую складывается ситуация, когда остановить добычу дороже, чем продавать нефть в убыток. «Мы видели отрицательные нетбэки в Канаде, Венесуэле, том же Казахстане, но добыча при этом продолжалась (и продолжается), — говорит Ершов. — С другой стороны, лидер ОПЕК Саудовская Аравия способна регулировать добычу». С учётом всех этих факторов можно сказать, что прямо пропорциональной зависимости добычи от её себестоимости нет, указывает Ершов.

«Но есть обострение конкурентной борьбы за долю на просевшем рынке нефти, когда себестоимость используется участниками лишь как один из механизмов», — поясняет эксперт.

Бюджет не балансируется

Ранее агентство Bloomberg публиковало оценки МВФ, ОПЕК и рыночных экспертов по поводу стоимости барреля, необходимой, чтобы та или иная страна-производитель смогла сбалансировать свой бюджет. И здесь речь идет уже не о себестоимости добычи, а о совсем других цифрах. Так, диапазон $50-60 может устроить только Ирак, Катар, Кувейт и Иран (причем последний - достаточно условно, так как называется цена в $61,5). Саудовской Аравии уже необходимы котировки на уровне $66,7, ОАЭ — $71,8, Эквадору — $75,1, Анголе — $93,1.

Нигерия, Венесуэла и Ливия смогут сбалансировать бюджет только если цена нефти уйдет значительно выше $100. Причем в случае с Ливией Bloomberg приводит фантастическую цифру в $195,3 за баррель.

Россия традиционно стоит несколько особняком от других лидеров нефтяного рынка. У российских компаний относительно невысокая себестоимость добычи (глава «Роснефти» Игорь Сечин, например, говорил о $2,1 на баррель). Но помимо затрат на собственно подъем нефти из-под земли следует учитывать другие затраты, в первую очередь — налоги. И здесь затраты уже получаются на уровне около $20 на баррель.

«Компаниям РФ помогает девальвация рубля, учитывая, что доход от продаж они получают в основном в долларах, а затраты несут, напротив, преимущественно в рублях», — указывает глава аналитического департамента Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник.

Благодаря этому Россия продолжает наращивать производство нефти. Как ранее говорил Александр Новак, в 2016 году уровень добычи должен составить 540-543 млн тонн (в 2015 г. было 533 млн тонн).

Кроме того, уходящая с рынка «дорогая» нефть — в первую очередь канадская, частично — американская сланцевая и нефть из Венесуэлы — позволяет России наращивать экспорт, занимая новые доли рынка. Согласно данным Минэнерго, за семь месяцев 2016 года суммарный объем российского нефтяного экспорта вырос на 5,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил 148,7 млн тонн.

Впрочем, снижение нефтяных цен в начале года все же дало значительный негативный эффект. Согласно данным Федеральной таможенной службы, доходы России от экспорта нефти в первом полугодии сократились на 31,5% и составили $32,9 млрд.

Таким образом, страдают от падения цен не собственно компании-производители, а, в основном, российский бюджет.

«Каждый доллар в цене барреля — это $2-2,2 млрд поступлений в федеральный бюджет», — говорит Александра Суслина из Экономической экспертной группы.

По прогнозам, бюджетные расходы в 2016 году составят 15,7 трлн рублей, при доходах — 12,5 - 12,7 трлн рублей.

ОПЕК теснит остальных

Глобальный нефтяной на данный момент рынок постепенно идет к балансу. «Однако рекордные накопленные запасы нефти в мире оказывают давление на цены», – отмечает старший вице-президент Argus Вячеслав Мищенко.

При этом страны ОПЕК понемногу вытесняют с рынков производителей, не входящих в картель.

За первое полугодие 2016 года ОПЕК, по сравнению с аналогичным периодом 2015 года, нарастила добычу на 750 тыс. барр. в день. Страны, не входящие в организацию, за тот же период снизили производство на 1 млн барр. в сутки.

Все это, по словам Мищенко, отодвигает сроки окончательной балансировки рынка. Теперь ее следует ожидать в конце текущего – начале следующего года, хотя ранее она прогнозировалась во втором-третьем квартале.

По данным Argus, общее предложение на рынке нефти составляет сейчас 96,4 млн барр. в сутки, при спросе в 95,3 млн барр. Мищенко отмечает, что предложение и в прошлом году было на том же уровне, однако спрос тогда составлял 93,9 млн барр. в день.

Баланс спроса и предложения значительно различается в зависимости от региона. Если в Атлантическом бассейне (Европа и обе Америки) при спросе в 54,2 млн баррелей предложение составляет 56,5 млн баррелей, то в Азиатско-Тихоокеанском регионе предложение лишь 8,8 млн барр., тогда как спрос – 32,6 млн барр. А на Ближнем Востоке ситуация противоположна АТР – 8,6 млн барр. спрос и 31,1 млн барр.– предложение.

По оценкам Всемирной организации здравоохранения 3,4 миллиарда человек продолжают подвергаться риску заболевания малярией в 97 странах, главным образом в Африке и Юго-Восточной Азии.

Ежегодно в мире погибает от малярии свыше 500 тысяч человек, особенно страдают дети до 5 лет. Наибольший уровень заболеваемости и смертности приходится на регионы Африканского континента, расположенные южнее Сахары. Значительно ухудшилась ситуация по малярии в Южной Америке, особенно в Венесуэле и Бразилии.

Ежегодно на территории России регистрируются завозы малярии из тропических стран, в том числе с летальными исходами заболевания от тропической малярии. В 2015 году произошел завоз малярии из 25 стран Африки. Наибольшее число случаев завезено из 15 стран: Камеруна, Нигерии, Анголы, Ганы, Судана, Танзании, Чада, Южного Судана, Бенина, Гвинеи, Конго, Кот-д’Ивуа?ра, Мозамбика, Уганды, Центральной Африканской Республики. Также регистрировались завозные случаи из Индии, Афганистана, Индонезии, Доминиканской Республики, Гайаны, Северной Кореи, Папуа - Новой Гвинеи.

В 2016 году зарегистрирован летальный исход от тропической малярии у жительницы Москвы после посещения Замбии.

Как известно, болезнь легче предупредить, чем лечить, поэтому за неделю до выезда в страны тропического климата, неблагополучные по малярии, следует начинать регулярный прием противомалярийного препарата, который обеспечит защиту организма. Прием препарата необходимо продолжать весь период пребывания в тропических странах и один месяц после возвращения на родину. Выбор лекарства зависит от страны пребывания, а его доза определяется врачом.

Также рекомендуется использовать средства защиты от укусов комаров: смазывать открытые части тела отпугивающими средствами (репеллентами), засетчивать окна и двери сеткой или марлей, обрабатывать помещения аэрозольными инсектицидами.

Тропическая малярия способна привести к смерти менее чем за 48 часов после появления первых симптомов, чем точнее вы будете выполнять правила профилактики малярии, тем меньше вероятность заболеть этой болезнью.

Жительница Москвы скончалась от тропической малярии

В 2016 году в Москве был зарегистрирован завозной случай тропической малярии с летальным исходом. Об этом говорится в сообщении, опубликованном на сайте Роспотребнадзора. По информации ведомства, жертвой экзотической инфекции стала москвичка, вернувшаяся из поездки в Замбию.

По данным федеральной службы, завозы малярии из тропических стран в Россию происходят регулярно. В 2015 году инфекция завозилась из 25 стран Африки, среди которых наибольшее число инцидентов приходится на Камерун, Нигерию, Анголу, Гану, Судан, Танзанию, Чад, Южный Судан, Бенин, Гвинею, Конго, Кот-д-Ивуар, Мозамбик, Уганду, Центральную Африканскую Республику. Также регистрировались завозы из Индии, Афганистана, Индонезии, Доминиканской Республики, Гайаны, Северной Кореи, Папуа - Новой Гвинеи.

За неделю до выезда в страны тропического климата, неблагополучные по малярии, российским туристам рекомендуется начинать регулярный прием противомалярийного средства, обеспечивающего защиту организма. Курс необходимо продолжать на протяжении всего периода пребывания в тропических странах и один месяц после возвращения на родину. Также во время пребывания в неблагополучных районах рекомендуется использовать защитные средства: репелленты, инсектициды, противокомариные сетки.

По оценкам Всемирной организации здравоохранения, ежегодно в мире от малярии погибает до 500 тыс. человек, особенно страдают дети в возрасте до 5 лет. Наибольший уровень заболеваемости приходится на страны Африканского континента, расположенные южнее Сахарны. В последнее время отмечено значительное ухудшение эпидемиологической ситуации в Южной Америке, особенно в Венесуэле и Бразилии.

В районе Джагдачи, в провинции Хэйлунцзян на северо-востоке Китая, началось строительство второй ветки китайско-российского нефтепровода. Об этом сообщила Китайская национальная нефтегазовая корпорация.

Трубопровод начинается в уезде Мохэ, проходит через территорию автономного района Внутренняя Монголия и заканчивается в городе Дацин. Он соединится с уже проложенной и введенной в эксплуатацию первой веткой.

Общая протяженность нефтепровода составит около 940 км, проектная мощность – 15 млн т нефти ежегодно. Планируется, что строительство новой ветки завершится к концу октября 2017 г. К 1 января 2018 г. начнется коммерческая эксплуатация.

Первая ветка нефтепровода была введена в работу 1 января 2011 г.

Ранее сообщалось, что за июнь 2016 г. объем импорта нефти из России в Китай достиг 4,11 млн т. Это на 8,6% больше, чем за июнь 2015 г. Примечательно, что в мае текущего года в КНР поступило 5,24 млн т российской нефти.

На втором месте по поставкам этого сырья в Поднебесную находится Саудовская Аравия, которая направила 4,57 млн т нефти с приростом на 14%. На третьем месте – Ангола, которая нарастила поставки на 23%, до 3,72 млн т.

В целом, по итогам января-июня 2016 г., объем импорта нефти в Китай достиг 186,53 млн т. Это на 14% больше, чем за январь-июнь 2015 г. За июнь текущего года поставки иностранной нефти в Поднебесную сократились до 30,62 млн т. Этот показатель стал минимальным за последние пять месяцев.

Цены на нефть упали – инвесторы сомневаются в заморозке объемов производства

Впервые на этой неделе цены на нефть снизились, но остались в рамках шестинедельного роста. Это произошло на фоне раздумий инвесторов о том, насколько успешными могут быть переговоры нефтяных производителей по поводу сдерживания перепроизводства.

Фьючерсы на нефть марки Brent снизились на 47 центов до 48,76 долларов за баррель, а цена на нефть марки WTI упала на 18 центов до 46,40 долларов за баррель. Цены выросли почти на 20% в течение двух недель, достигнув пика, после того, как стали распространятся сообщения о том, что производители, входящие и не входящие в ОПЕК, могут прийти к соглашению по поводу заморозки уровня производства. «Рынок заполонили спекулянты, ожидающие переговоров ОПЕК, - говорит аналитик SEB Бьярн Шилдроп. – Мы в одном долларе от цены в 50 долларов за баррель, и, похоже, этот уровень будет неизбежно достигнут».

Борьба за долю рынка между некоторыми производителями ОПЕК заставила рыночных аналитиков сомневаться, что переговоры по заморозке объемов производства пройдут успешно. «Стоит ли надеяться на эту встречу? Слова важнее, чем действия? Или нужно продавать нефть по нынешней цене? - задает вопросы в своей ежедневной колонке Тамас Варга из Oil Associates. – Те, кто рассчитывают на переговоры по поддержанию цены, твердо уверены, что достижение соглашения между производителями ОПЕК и странами, не входящими в ОПЕК, возможно. Как показывает недавняя история, они ошибаются, и неудачный опыт апрельских переговоров в Дохе, скорее всего, в скором времени поспособствует игре на понижение». Переговоры ОПЕК в июне также провалились, соглашение по ограничению уровня производства достигнуто не было, а общий объем произведенной странами ОПЕК нефти с тех пор побил очередной рекорд.

Исследование, проведенное Reuters в конце июля, показывает, что количество произведенной нефти в июле странами ОПЕК стало наибольшим в ее современной истории, за счет повышения уровня добычи в Ираке и экспорта дополнительных объемов нефти в Нигерии, несмотря на атаки на объекты нефтяной промышленности со стороны боевиков. Предположительно, производство достигло 33,41 миллионов баррелей в день, что выше по сравнению с прежним исследованием Reuters, в котором говорилось о 32,01 миллиона баррелей в день. Тем не менее экспорт нефти из Анголы в октябре предположительно снизится на 366 000 баррелей в день до 1,43 миллионов баррелей в день. Это самый низкий уровень экспорта за последние 10 лет. По словам трейдеров, еженедельный отчет EIA по объемам запасов нефти на среду показал, что переизбыток сырой нефти и нефтепродуктов увеличился, и именно это спровоцировало активную продажу фьючерсов в среду.

Reuters

Сергей Медведев: «В 1991-м все могло закончиться гражданской войной»

Татьяна МЕДВЕДЕВА

Во время путча Сергей Медведев, единственный из российских журналистов, рассказал в эфире Центрального телевидения о попытке госпереворота. И этим нынешний гендиректор телекомпании «Останкино», автор и ведущий популярных циклов «Лубянка», «Тайны века» навсегда вписал свое имя в историю.

культура: Прошло четверть столетия — изменилось ли Ваше восприятие тех событий?

Медведев: Фундаментально — нет. Советский Союз напоминал плотно закрытый сосуд, в котором возникло высокое давление. Накопилось общее недовольство — партией, комсомолом, профсоюзами, экономическим положением каждого из нас. Помните, что творилось в магазинах: пустые прилавки, очереди, талоны. Под давлением этот сосуд должен был вдребезги разлететься. Но в августе 1991-го вышибло только пробку, произошла почти мирная революция. Что случилось потом — отдельный разговор.

культура: У защитников Белого дома было желание начать новую страницу истории?

Медведев: Все мы оказались свидетелями необыкновенного воодушевления, подъема — и эмоционального, и политического — «в массах», как сказал бы Ленин. Каждый в тот момент ощущал себя творцом исторического процесса. Так и было. Когда политика выливается на улицы, значит, что-то уже не в порядке в государстве, проходили многотысячные митинги, люди жаждали перемен.

культура: Иногда действия ГКЧП называют «опереточным переворотом»...

Медведев: Думаю, если бы участники ГКЧП проявили волю, четко знали, чего хотят, они могли бы добиться успеха. Но поскольку были нерешительными, все время опаздывали, то проиграли. Советский Союз как государство уже пошел вразнос, властные институты расшатались, организовать переворот по-настоящему ГКЧП не сумел, действовал спонтанно. Мы видели растерянные лица во главе с Янаевым на пресс-конференции. И многие уже тогда поняли: этим долго не усидеть.

культура: Во власти царил хаос?

Медведев: Из текста Союзного договора, который должен был подписываться 20 августа, следовало, что многие участники ГКЧП могли лишиться постов, поскольку планировалось переформатировать кабинет министров, создать новую страну — Союз суверенных государств (ССГ). Элиты республик тоже до конца не определились. Горбачев шел на заключение Союзного договора, но места для подписей руководителей Украины, Азербайджана и Туркмении в нем не было. Я сам держал в руках эту красивую папку, кожаную, красного цвета, под названием «Союзный договор» и пытался найти там эти республики. Не нашел. При этом говорилось, что на позднем этапе они в документе появятся. Горбачеву требовалось как можно быстрее подписывать документ, он чувствовал, что государственная машина разваливается. Но был непоследователен в достижении этой цели, колебался. В огромной степени Союзный договор являлся компромиссом. Сохраняется центр и пост президента, а Кремль в обмен дает республикам полномочия. Помню растерянные глаза Михаила Сергеевича, я же на всех заседаниях и переговорах в Ново-Огарево присутствовал как корреспондент программы «Время». Лидерам республик практически нечего было сказать, когда они выходили с заседания.

культура: Национальные элиты и впрямь стремились ради самостоятельности выйти из состава единой мощной страны?

Медведев: С одной стороны, они уже почувствовали свою силу, с другой — еще опасались решительных действий, все-таки были воспитанниками коммунистической системы. Союзный центр обладал полицейскими функциями, работали спецслужбы. И тем не менее ощущалось: руководители республик уже видят себя главами почти суверенных государств. Говорю «почти», так как имелись разные оговорки. Понятно, что в договоре отсутствовала Прибалтика.

Если бы за десять лет до этого руководство страны совершило адекватные шаги по модернизированию социализма, СССР еще имел шансы продержаться достаточно долго. Но на них не пошли, потому что не было Горбачева. Именно он сделал перестройку детонатором глобальных политических перемен. До него это не представлялось возможным. Да и общество было не готово — все сидели на кухнях и ругали Советскую власть, однако выходить на площади еще боялись. А Горбачев позволил. Гласность взорвала затхлую атмосферу.

культура: В августе 1991-го после разгрома ГКЧП все ждали чего-то необыкновенного. Но разочарование наступило быстро — СССР развалился, началась эпоха дикого капитализма...

Медведев: Мы первые во всем мире прошли по такому пути: от социализма вернулись к капитализму. К концу перестройки были уже и политически, и экономически загнаны в угол. То, что случилось в 1991 году, — логическое завершение непродуманной и абсолютно научно непроработанной политики. Нельзя же не понимать, что ты строишь. Горбачев — так и не понял до конца. Он строил «социализм с человеческим лицом», вместо этого получилась какая-то рожа. Нам часто приводят в пример китайский опыт плавного перехода к индустриальному обществу и капиталистическим отношениям. Однако это не совсем корректный образец. Китай — не СССР. И социализмы у нас были разные. Мы не могли не набить шишек. Но меня, честно говоря, пугали не столько пустые полки, сколько безысходность. Докатились даже до талонов. Думали, путь к рынку будет легким и праздничным, а пережили потрясение от шоковой терапии...

культура: Сейчас появились иные трактовки: дескать, перестройка была спецоперацией по развалу страны, продукты нарочно придерживали, чтобы вызвать недовольство населения...

Медведев: Это рассказывают любители конспирологии. Я подобные версии не разделяю. Просто сначала Горбачев пытался опередить события, потом не мог их догнать. А результатами его промахов воспользовались наши недруги. Были серьезные проблемы в экономике. Советский Союз болел, и никто не знал, какие лекарства принимать. Егор Гайдар предложил свой вариант горьких пилюль. Существовали и другие рецепты лечения, которые выдвигали «красные директора», были «500 дней» Явлинского, программа Абалкина — да много чего, но все осталось на бумаге. Что толку теперь рассуждать о том, кто мог бы тогда стать лидером вместо Ельцина и Горбачева? Для кого-то они разрушители, а для кого-то — созидатели новой России. Эти две мощные политические фигуры из нашей истории не выкинешь.

культура: Да, но мы вправе извлекать уроки. Хотели построить свободную Россию, но в 90-х возникло государство с олигархической, колониальной экономикой...

Медведев: У нас появились политические штампы, что «мы сдали страну Западу». Это хорошо для шоу перед телекамерами. Легко быть умным после драки. В 90-е шла острейшая политическая борьба. За 1991 годом последовал 1993-й — время жесткого противостояния сторонников реформ и тех, кто стремился назад, в советское прошлое. Общество было разодрано этими противоречиями. Прошло четверть века, и мы живем в действительно свободной России, пусть еще с недостаточно сильной экономикой. По историческим меркам 25 лет — очень короткий срок. От пустых прилавков пришли к тому, что в супермаркетах все полки заполнены продуктами. Люди ездят на хороших машинах, имеют возможность отдыхать за границей, путешествовать по миру. Мы привыкли открыто высказывать свое мнение. Страна стала другой. Это уже можно было сказать и десять лет назад. Она изменилась именно потому, что прошла те болезненные процессы в 90-е. А ведь все могло пойти и по более кровавому сценарию — закончиться серьезной социальной встряской, реальной революцией, гражданской войной.

культура: Вы были пресс-секретарем Ельцина. Говорят, что Конституцию мы писали под диктовку западных консультантов, экономические реформы проводили по рекомендациям американцев. Так ли это?

Медведев: Я работал с президентом в 1995–1996-м и не застал американских советников. Конституция составлялась в определенный политический момент и ориентировалась на президентскую республику. Если отдельные фрагменты Основного закона обществу не нравятся, давайте их поменяем, но только конституционным способом, без потрясений.

культура: Вы делаете много фильмов о советской истории. Особо хочу отметить расследование «Лаврентий Берия. Ликвидация», где Вы выдвинули свою версию гибели всесильного министра внутренних дел. Не отпускает «советская Атлантида» — почему?

Медведев: Я сын Советского Союза, как личность вырос и сформировался в СССР, по его правилам. Учился в хорошей школе, окончил МГУ имени Ломоносова. Но в моем образовании были серьезные пробелы, связанные с прошлым. Когда начал заниматься документалистикой, как раз этот вакуум и восполнял. И старался зрителям как можно больше рассказать об известном то неизвестное, что мы находили. Родилось несколько сериалов — «Лубянка», «Тайны века», где мы пытались взглянуть на исторические личности и события с разных сторон. Сняли, условно говоря, розовые очки и надели 3D. И оказалось, история полна мифов. Особенно советская. Она была сконструирована под воспитательные цели. Это работало. Но часто, когда начинаешь копать в глубину, понимаешь, что многое не совпадает с написанным в учебниках. И Берия, и Ленин, и Сталин, и Хрущев были не совсем такими, как нам показывали. В частности, мы постарались залезть глубоко в механизмы смещения Хрущева в фильме «Заговор».

культура: А что будет в новом сезоне?

Медведев: У нас уже готовы две документальные ленты. Первая — о певце Петре Лещенко, личности неоднозначной, очень популярном артисте, который открыл в Бухаресте шикарный ресторан, записал огромное количество шлягеров на русском языке. Но при этом получил погоны майора вермахта, во время войны заведовал офицерской столовой в Крыму, в захваченной Одессе выступал перед оккупантами. Фантастически запутана история этого человека. Еще сняли фильм о легендарном футболисте Эдуарде Стрельцове, который прошел через тюрьму вместо того, чтобы стать лидером сборной. Также сейчас подготовили проект о неизвестной войне в Анголе, проходившей в 80-е. Главные герои — два человека, которые должны были убить друг друга. Один наш, старший лейтенант Максим Иванов. Другой — руководитель спецназа Южно-Африканской Республики Доу Штейн...

культура: Для Вас важно связать разные эпохи истории?

Медведев: Важнее докопаться до истины. Не хочется, чтобы наши дети продолжали жить мифами. Мне всегда интересно делать документальное кино. Занимаюсь им с удовольствием, и в этом секрет успеха многих фильмов.

культура: То, что можно делать такие проекты, — одно из достижений 1991 года?

Медведев: Да. Но ограничений по-прежнему много. Иногда они абсолютно необоснованны. Это связано и с тайнами Великой Отечественной войны, и с совсем недавними политическими событиями. Казалось бы, пришло время открыть архивы. Но целые тонны дел до сих пор засекречены. Задача творческих людей — находить факты, сопоставлять их, делать выводы. И рассказывать об этом зрителям — чем мы и занимаемся.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > portal-kultura.ru, 17 августа 2016 > № 1864939 Сергей Медведев

Закавказье на танковом биатлоне: новички седьмые, бывалые девятые

На днях на подмосковном полигоне Алабино завершились Армейские международные игры, самой зрелищной частью которых стал «Танковый биатлон». Свои экипажи боевых машин в Алабино прислали 18 стран, в том числе Закавказья: Грузия в военные игры не играла, новичок биатлона - Азербайджан – стал седьмым, а команда Армении, традиционно участвующая в биатлоне, – девятой.

Программа военного и военно-технического сотрудничества с Азербайджаном требует корректировки, заявил вчера министр обороны России Сергей Шойгу в ходе переговоров со своим азербайджанским коллегой генерал-полковником Закиром Гасановым. Шойгу пригласил своего коллегу на очередное заседание Совета министров обороны государств — участников СНГ, которое пройдет в Москве в ноябре и, в качестве гостя, — на проводимый в сентябре военно-технический форум «Армия-2016». Российская делегация в Баку была представлена большим числом специалистов, которые задействованы по программе военного и военно-технического сотрудничества. По итогам встречи замминистра обороны РФ Анатолий Антонов заметил, что сейчас успешно идет подготовка военных кадров для Вооруженных сил Азербайджана: «В настоящее время в вузах Минобороны России на безвозмездной основе обучаются 65 азербайджанских военнослужащих. В этом году примем на обучение еще 88 человек». Антонов также отметил достойное выступление азербайджанских команд на завершившихся Армейских международных играх в таких конкурсах, как «Танковый биатлон» и «Кубок моря».

Интересно, что в последние дни министры обороны России и Азербайджана практически не расставались. Незадолго до того, как встретить своего российского коллегу в Баку Закир Гасанов вернулся из Москвы – он принимал участие в церемонии закрытия Армейских международных игр на подмосковном полигоне Алабино, а также наблюдал финальную эстафету «Танкового биатлона-2016», стартовавшего в рамках Армейских международных игр 30 июля. Изначально в биатлоне участвовало 54 экипажа из 17 государств. По итогам 15 заездов определились 12 сборных вышедших в полуфинал – это команды Азербайджана, Анголы, Армении, Белоруссии, Индии, Ирана, Казахстана, Киргизии, Китая, Монголии, России и Сербии.

Главнокомандующий Сухопутными войсками России генерал-полковник Олег Салюков отметил, что в полуфинале команда Азербайджана выступила очень достойно.

Азербайджанская команда впервые соревновалась в Алабино, никогда там не тренировалась, и особенности незнакомой местности не позволили ей пробиться в финал. Зато азербайджанский экипаж показал прекрасный результат в стрельбе, поразив все восемь мишеней. Командир азербайджанского экипажа Рашад Атакишиев был удостоен награды «Лучший командир танкового экипажа» этого года.

«Отрадно, что люди с оружием в руках встречаются как товарищи, а грозные боевые машины служат средством спортивной борьбы», - заявил Сергей Шойгу. Три года назад именно он выступил инициатором военных соревнований. В первых Армейских играх участвовали только сборные России, Белоруссии, Казахстана и Армении. (К слову, если в «Танковом битлоне-2016» первые три вышли в финал, то последняя заняла лишь девятое место).

Идея военных игр оказалась столь захватывающей, что спустя три года в "АРМИ-2016" участвовала уже 121 команда от 19 государств, общей численностью более 3,5 тысячи чел. В сравнении с прошлым годом количество команд возросло в 2,5 раза, а численность участников Игр - в 2,2 раза.

Морские конкурсы состоялись в акваториях Балтийского, Черного и Каспийского морей. Места в "Кубке моря" (среди экипажей надводных кораблей в Черном и Каспийском морях) распределились так: первая Россия, второй Азербайджан, третий Казахстан.

Введение международной полицейской миссии в Бурунди

Александр МЕЗЯЕВ

Несколько дней назад Совет Безопасности ООН принял новую резолюцию 2303 (2016) по ситуации в Бурунди. Главная проблема с резолюцией состоит в том, что она вводит полицейскую миссию в страну, которая отказывается эту миссию принимать. Налицо весьма опасный прецедент. Вместо урегулирования острой ситуации принятое решение может ещё больше обострить её.

В пространном тексте резолюции есть всё: призывы и к «мирному урегулированию», и к «межбурундийскому диалогу», и «к защите прав человека», но главное заключается в параграфе 13.

Во-первых, СБ ООН учреждает так называемый «полицейский компонент ООН в Бурунди» на срок в один год. Указанный срок назван «первоначальным», то есть полиция вводится надолго. Официально это делается для «отслеживания ситуации в плане безопасности и для оказания поддержки Управлению Верховного комиссара по правам человека в отслеживании нарушений и ущемления прав человека в Бурунди»;

Во-вторых, СБ ООН устанавливает численный состав «компонента» - 228 полицейских ООН, «которые будут развернуты в Бужумбуре и на всей территории Бурунди». Во главе поставлен старший советник ООН по вопросам полиции.

В-третьих, СБ ООН перекладывает всю ответственность на Генерального секретаря ООН, которому поручено «создать» полицейскую миссию и «принять необходимые меры для охраны персонала, помещений, объектов и имущества ООН». Ему поручено также провести «консультации с правительством Бурунди». Каков характер консультаций в отсутствие согласия властей Бурунди на ввод полицейской миссии, не уточняется.

Впрочем, это можно вывести из следующего параграфа: Совет Безопасности «настоятельно призвал» правительство Бурунди «в полной мере содействовать развертыванию и деятельности полицейского компонента ООН в Бурунди» и предоставлять персоналу ООН «полный и беспрепятственный доступ к местам содержания под стражей и отдельным заключенным». Вряд ли речь идёт о доступе к семидесяти молодым людям, которых бурундийские власти арестовали якобы «за то, что они рисовали в своих школьных тетрадях карикатуры на президента страны», о чём рассказывал членам Совбеза представитель Франции при голосовании по подготовленному им проекту резолюции ⁽¹⁾. Скорее, речь идёт об освобождении из тюрем экстремистов, которых будут продвигать в лидеры оппозиции.

Приняв решение о введении в Бурунди 228 полицейских, СБ ООН «отметил» в резолюции согласие правительства Бурунди на развертывание полицейского компонента ООН в составе… 50 полицейских ⁽²⁾. Явное несовпадение того, на что было дано согласие, с тем, что Бурунди получила.

Во многом принятие резолюции было аргументировано неудачами бурундийского урегулирования силами Африканского союза (АС). Эти неудачи в свою очередь объясняются серьёзным давлением, которое оказали на некоторых членов АС США и Евросоюз. Представитель США в СБ ООН С.Пауэр весьма театрально использовала результаты этого давления: она заявила, что «уж коль скоро Африканский союз собрался за год и два месяца до переговоров по проекту этой резолюции Совета Безопасности и предложил разместить 200 наблюдателей, а потом из этих 200 наблюдателей разместил только 36, из которых ни один не смог выполнить данный ему мандат, то стоило бы объяснить это здесь, в Организации Объединенных Наций, поскольку мы хотим помочь нашим африканским братьям и сестрам»…

Резолюция № 2303 (2016) была принята 11 голосами при четырёх воздержавшихся: Китай, Египет, Венесуэла, Ангола. Представитель Египта в СБ ООН заявил, что в принятой резолюции навязывается решение, которое бурундийские власти не поддерживают. Он также обратил внимание на то, что рекомендации Генерального секретаря относительно мандата полицейского контингента «использованы в резолюции избирательно, что может привести к отказу Бурунди сотрудничать в осуществлении этой резолюции и тем самым поставить под сомнение авто-ритет Совета Безопасности». Вывод египетского представителя был достаточно жёстким: «Мы даже опасаемся, что сложившаяся ситуация может негативно отразиться на усилиях Африканского союза и посреднических усилиях Восточноафриканского сообщества».

В то же время из выступлений представителей воздержавшихся стран трудно понять, почему они не проголосовали против. Так, в выступлении китайского представителя прямо говорится, что принятая резолюция нарушает основополагающие принципы международного права, в частности принцип суверенитета государств, принцип независимости и территориальной целостности. Почему при таких нарушениях Китай решил «воздержаться», не ясно.

Представитель Венесуэлы, пожалуй, был наиболее резок в оценке принятой резолюции, подчеркнув, что в ней не учитывается необходимость получения согласия правительства Бурунди. Отсюда и вывод: «Выполнение резолюции, сформулированной таким образом, приведёт к нарушению суверенитета страны, международного права и Устава Организации Объединенных Наций».

Проект принятой Совбезом резолюции был подготовлен Францией. Попытки заблокировать Бурунди с использованием международных механизмов предпринимаются Францией и Европейским союзом уже давно. Да и сам бурундийский кризис спровоцирован внешними силами, пытающимися изменить политический и экономический курс страны. Только что, например, европейские законодатели предприняли попытку исключить Бурунди из числа бенефициариев торгового соглашения между ЕС и Восточноафриканским сообществом.

Принятие резолюции 2303 стало первым за последние десятилетия решением о введении миссии на территорию суверенного государства при явно выраженном несогласии государства на принятие такой миссии. Представитель Венесуэлы справедливо заметил, что принятая резолюция «создаст для международного сообщества негативный прецедент». Впрочем, возможно, это и является целью составителей проекта принятой резолюции. Создание сомнительных прецедентов в последнее время стало печальной традицией СБ ООН: это и создание международных уголовных трибуналов ⁽³⁾, и передача ситуаций в Международный уголовный суд в странах, не являющихся членами статута МУС…

Представитель России в СБ ООН В.Сафронков, комментируя итоги заседания СБ ООН по Бурунди, заявил, что международные и региональные усилия в отношении этой страны будут успешны только в том случае, если будут предприниматься при строгом уважении независимости, суверенитета и территориальной целостности этой страны. Интересы дела требуют, чтобы резолюция 2303 (2016) выполнялась во вза-имодействии и консультациях с законным правительством Бурунди, в согласованных с ним рамках и при поощрении взаимоуважительного диалога.

⁽¹⁾ См. стенограмму заседания СБ ООН от 29 июля 2016 года // Документ ООН: S/PV.7552.

⁽²⁾ См. Письмо Президента Бурунди на имя Председателя Совета Безопасности от 15 июля 2016 года.

⁽³⁾ Ни один международный уголовный трибунал, созданный ООН (Международный трибунал по бывшей Югославии, Международный трибунал по Руанде, Специальный суд по Сьерра Леоне, Специальный трибунал по Ливану), не был создан в соответствии с международным правом, а зачастую прямо противоречил принципам международного права. Так, Специальный трибунал по Ливану был создан с нарушением принципа суверенитета государства и принципа добровольности участия в международных соглашениях. Россия прямо заявила о нарушении этих принципов.

«Вопрос о создании армии ООН может встать в будущем»

Дмитрий Титов, помощник генерального секретаря ООН по вопросам правопорядка и органов законности — в интервью «Газете.Ru»

Александр Братерский

С какими проблемами сталкивается миротворчество ООН на Украине и в Сирии, почему Россия предоставляет так мало военнослужащих для международных миссий, «Газете.Ru» рассказал Дмитрий Титов, помощник генерального секретаря ООН по вопросам правопорядка и органов законности департамента миротворческих организаций.

— Недавно возникла конфликтная ситуация, когда британцы покинули миссию в Южном Судане. Раздавались даже голоса, что нужно лишить Великобританию места в Совбезе. Что вы думаете по этому поводу?

— В столице Южного Судана Джубе в последние месяцы вновь резко обострились отношения между правительством и оппозицией — происходили тяжелые бои с участием артиллерии и вертолетов. В этих условиях ряд поставщиков контингентов ООН вывели своих полицейских или военных из этой операции. Решение было принято по соображениям безопасности правительствами соответствующих стран. Мы эти решения уважаем. В то же время департамент по поддержанию мира не может ассоциироваться с такой позицией. Ведь в зоне конфликта находятся военные и полицейские из многих других государств, и они с честью продолжают нести свою службу.

В дни обострения конфликта в Южном Судане были убиты два китайских миротворца. Миротворцы по определению развертывают свои силы в зонах достаточно острых конфликтов. Каждый год, к сожалению, мы имеем существенные потери среди военных, полицейских и гражданских специалистов.

— Миротворчество давно вошло в жизнь ООН, а «голубые каски» — одно из основных подразделений, связанных с этой организацией. Почему до сих пор оно не закреплено официально?

— Миротворчество не прописано в Уставе ООН, но оно абсолютно легитимно. Совет Безопасности ООН утверждает любую миссию, которую можно назвать операцией ООН по поддержанию мира.

В моем представлении, Устав ООН — это коалиционный документ, который возник по итогам Второй мировой войны, но на его основе в середине 1950-х появилась концепция миротворчества.

Помощник генсека ООН по вопросам правопорядка и органов законности Дмитрий Титов Пресс-служба ООН/un.org

Помощник генсека ООН по вопросам правопорядка и органов законности Дмитрий Титов

— Можно ли говорить, что после избрания нового генсека следует ожидать повышения роли миротворческих сил?

— Я вижу значительные возможности расширения деятельности ООН в отношении миротворчества. Решение глобальных конфликтов сегодня невозможно без объединения интересов широких групп государств. Возможно, это будут соглашения государств по отдельным вопросам или на региональной основе. Но, прежде всего, речь идет о необходимости найти политический консенсус в связи с операциями, так как часто связанные с ними вопросы чрезмерно политизируются.

С другой стороны, миротворческие операции достаточно затратны, и это служит определенным ограничителем. Многие миссии длятся десятилетиями, что, в свою очередь, отражается на эффективности.

По сравнению с послевоенным периодом, конфликты изменились, они носят комплексный характер и требуют всеобъемлющего урегулирования. Тут и проведение гуманитарных операций, защита гражданского населения, организация выборов, восстановление базовой государственности. Такие задачи требуют значительного времени и новых возможностей.

Процесс обновления уже начался. Генсек ООН Пан Ги Мун инициировал целый ряд докладов высокого уровня, где содержатся рекомендации об усилении ООН.

Эти доклады сейчас находятся на рассмотрении государств — членов ООН, и я думаю, что в ближайшие годы здесь будут найдены прорывные решения. Несмотря на серьезные проблемы, миротворчество еще не раз докажет свою актуальность, но оно потребует новых инструментов и кардинально новых подходов.

— Насколько тяжело бывает преодолевать разногласия по поводу тех или иных миротворческих операций между членами Совбеза ООН?

— Возникают самые различные коллизии либо на глобальном уровне, либо на уровне несовпадения государственных позиций — прежде всего, постоянных членов Совбеза. Бывают и такие ситуации, когда имеет место противодействие миротворчеству со стороны участников внутренних конфликтов, в том числе «принимающих» государств, которые, по идее, должны были бы поддержать миротворческую миссию в своей стране.

Сейчас, например, ООН столкнулась с конфликтной ситуацией в государстве Бурунди, где имеют место серьезные нарушения прав человека, льется кровь, идет внутренний конфликт. Тем не менее правительство этой страны, несмотря на решение Совбеза, выступило с заявлением, что оно не примет операцию ООН по поддержанию мира. При этом речь идет об операции довольно ограниченной по своему характеру, которая, прежде всего, касается предоставления консультативных услуг со стороны ООН и ее наблюдением за разрешением конфликта, а также нацелена дать старт политическим процессам, связанным с безопасностью граждан, соблюдением прав человека.

В Совбезе до сих пор нет ясности и по поводу миссии ООН для решения сирийского конфликта. Есть рамочные Женевские соглашения о подходе к решению через переговорный процесс, но пока перспектив создания операции ООН не просматривается.

Но я надеюсь, что возможности ООН будут в конечном счете использованы. Тем более что организация уже играет в Сирии эффективную гуманитарную и политическую роль.

— А какова судьба существующей миротворческой миссии ООН на Голанских высотах?

— Миссия существует до сих пор, но она находится в очень непростой ситуации с точки зрения безопасности. В зоне разъединения, где были развернуты в последние два года силы миротворцев, произошли серьезные боевые действия между правительственными силами и силами оппозиции. Миротворцы оказались под прямым огнем и были вынуждены перейти на безопасную сторону — на территорию Израиля.

Сейчас стоит вопрос о возвращении сил ООН в зону этой операции, и мы надеемся, что это произойдет, потому что это важная миссия, которая обеспечивала поддержание мира в весьма нестабильной части Ближнего Востока. Сейчас ООН работает над этим, так как все стороны — и правительство Сирии, и правительство Израиля — заинтересованы в том, чтобы восстановить в полном объеме проведение этой операции.

— А что касается ситуации на Украине?

— Пока ооновского миротворческого угла в решении конфликта на юго-востоке Украины нет. Им в основном занимаются европейцы, ОБСЕ. Эта организация развернула на Украине сотни своих наблюдателей, которые играют серьезную миротворческую роль.

Естественно, ситуация на юго-востоке Украины весьма непростая, минский процесс, к сожалению, пробуксовывает, да и деятельность самой группы наблюдателей ОБСЕ требует серьезного усиления.

— Миротворцы гибнут во имя спасения мира, однако есть случаи и не самого достойного поведения представителей миротворческих сил. Как сейчас борются с этими явлениями? Есть ли у миротворцев сегодня «моральный кодекс»?

— Кодекс проведения прописан в различных документах, на основании которых военные и полицейские профессионалы зачисляются на службу в ООН. Эти люди проверяются на отсутствие криминального прошлого и их непричастности к массовым нарушениям прав человека. Один из важных вопросов — это категорическое неприятие ООН преступлений сексуального характера.

К сожалению, такие случаи происходят, но организация делает все больше и больше для того, чтобы эта безобразная практика была пресечена. К нарушителям применяются самые суровые меры воздействия. Если это военнослужащие или полицейские, ООН после собственного расследования передает их дела в национальную юрисдикцию и требует направляющие государства подвергнуть их самому суровому наказанию.

— Вы много работали в Африке по линии ООН. Какой опыт вы вынесли из пребывания там?

— Африка — континент с молодой государственностью, зачастую с искусственными границами, с очень сложным социально-экономическим положением. Континент, который находится в процессе колоссальных изменений — от экономики до климата. Страны Африки переживают вызовы в сфере миграции и демографии, и поэтому нажим на Африку и сопредельные регионы колоссальный.

Сегодня в Африке находится несколько очагов конфликтов, где ведут свою работу миротворцы ООН. Помимо Южного Судана, это Мали, довольно стабильное до последнего времени государство, в котором организации приходится иметь дело с действиями террористических групп, в том числе связанных с «Исламским государством» (организация запрещена на территории России и в ряде других стран) боевиков. Это Сомали, которое находится под воздействием международных террористических групп, таких как «Аль-Шабааб» и ИГ. Возьмите Ливию, где имело место настоящая деградация государственности, что привело к затяжному разрушительному конфликту.

ООН также занимается конфликтом в Центрально-Африканской Республике, где мы столкнулись с ситуацией, когда за пределами столицы, по сути дела, не существует никаких очагов государственности.

Страна захвачена политическим, межэтническим и межконфессиональным конфликтом, основой которого стали племенные противоречия.

— Управление, которое вы возглавляете, занимается в том числе и реинтеграцией комбатантов. Расскажите об этом поподробнее.

— Комбатант, по сути дела, находится в центре любого затяжного конфликта. При принятии решения о восстановлении мира он, связанный многие годы с боевыми действиями, зачастую становится человеком потерянной судьбы. В прошлой жизни он мог быть фермером, шофером, слесарем, простым солдатом, и вдруг он оказался в центре жесточайшего внутреннего конфликта. А это оказывает колоссальное воздействие на психику человека.

В первой стране, где мне довелось работать по линии ООН, Анголе, я как-то познакомился с майором оппозиционных сил, который всю свою жизнь провел в условиях войны. И когда я спросил его, где его дом, он не смог ответить: борьба заменила ему все.

Интегрировать этих людей в мирную жизнь — важный вопрос, и власти Анголы совместно с ООН в конечном итоге смогли это сделать. Располагая значительными ресурсами, государство смогло реинтегрировать лидеров оппозиции в политический процесс, а ее высших офицеров — в вооруженные силы страны. Это позволило и остальным комбатантам реинтегрироваться в социальную жизнь. Не везде это удается, но в ООН на этот счет имеются колоссальные наработки. Как мне кажется, они могут быть полезны и в некоторых регионах постсоветского пространства.

На территории бывшего СССР превалирует несколько линейный взгляд на урегулирование конфликтов. Сегодня в них видят прежде всего вопросы безопасности и политического урегулирования, вопросы национального примирения. Но затяжные конфликты разрушают базовые основы жизни общества.

Для их урегулирования нужен более широкий инструментарий. В том числе это установление законной власти, ее легитимизация, создание полиции, системы защиты прав человека, организация гуманитарных операций, проведение разминирования. Легче бомбить и разрушать, но чтобы потом территорию расчистить и восстановить, требуются годы очень тяжелого труда.

— Сколько россиян служат сегодня в миротворческих силах ООН?

— Российская сторона активно поддерживает миротворчество, но факт остается фактом: общее количество россиян в силах ООН остается довольно небольшим. Из более 82 тыс. военных и 14 тыс. полицейских, россиян только 98 человек, это 70-е место в общем списке. Индия, Китай, Южная Африка выделяют в ряды ООН более 1 тыс. сотрудников каждая. Некоторые европейские партнеры — Франция, Испания, Италия — также выходят на уровень около 1 тыс. военнослужащих.

Правда, есть и отрадный фактор. Недавно глава МВД Владимир Колокольцев принял участие в первом международном саммите полицейских миротворцев ООН и официально заявил о намерениях России предоставить большее количество полицейского персонала.

Оно пока довольно скромное, около 30 офицеров, но может быть увеличено вдвое.

Недавно президент России Владимир Путин подписал указ о праздновании Дня российского военного миротворца 25 ноября. Это признание той важной функции, которую выполняют российские миротворцы. Надеюсь, празднование этого национального дня послужит и напоминанием о глобальных усилиях ООН по поддержанию мира.

— Несколько лет назад вы сетовали в одном из интервью, что департаменту приходиться «идти с протянутой рукой» из-за нехватки оборудования и вооружения. Улучшилась ли ситуация сейчас?

— Сейчас ситуация несколько улучшилась. В прошлом году в рамках ООН был проведен специальный саммит, посвященный миротворчеству, на котором значительное количество государств обещало увеличить свой вклад в ооновские операции. Общее число дополнительных военнослужащих и полицейских, которое было заявлено на этом форуме, составило 40 тыс. человек. Для некоторых государств это, скорее всего, политическая заявка, но для других — объявление о реальных намерениях увеличить свой вклад. Так что мы видим позитивные сдвиги в том числе среди европейских стран.

— Нужна ли ООН собственная армия, чтобы не зависеть от государств?

— В Уставе ООН такая возможность не прописана. В конце 1940-х — начале 1950-х годов имели место дискуссии о возможности создания постоянных сил, но эта идея не была принята, в том числе в США, которые очень эмоционально относятся ко всему, что касается проектов «мирового правительства». В СССР эта идея в конечном счете также не была поддержана. Но я не исключаю, что будущее может вновь поставить этот вопрос в повестку дня.

Для этого будет нужен принципиальный мировой консенсус, осознание необходимости совместных действий против глобальных угроз, сотрудничество постоянных членов Совбеза ООН, в том числе России и США. Но это пока дело будущего.

С другой стороны, в операциях ООН уже участвует целая армия — 120 тыс. военных, полицейских и гражданских специалистов из более чем 100 стран. И это самый большой в мире экспедиционный корпус после вооруженных сил США. Бюджет этих операций составляет $9 млрд в год, хотя по сравнению с общими мировыми затратами на военные нужды это намного меньше 1%. Во что вкладываться, в конфронтацию или сотрудничество, — это дело политического выбора.

Россия. Весь мир > Армия, полиция > gazeta.ru, 15 августа 2016 > № 1877536 Дмитрий Титов

Пять иностранных министров обороны приехали на закрытие Армейских игр в Подмосковье

Пять министров обороны зарубежных стран прибыли на церемонию закрытия Армейских международных игр, которая проходит сегодня на подмосковном полигоне Алабино.

На финальную эстафету «Танкового биатлона» и церемонию закрытия игр прибыли министр обороны Азербайджана генерал-полковник Закир Гасанов, министр обороны Армении Сейран Оганян, глава Минобороны Белоруссии генерал-лейтенант Андрей Равков и его заместитель генерал-майор Сергей Потапенко, глава оборонного ведомства Казахстана Имангали Тасмагамбетов и его заместитель генерал-майор Талгат Мухтаров, министр обороны Сербии Зоран Джорджевич и начальник Генштаба ВС Сербии Любиша Дикович.

Также на церемонии присутствуют заместители глав военных ведомств Таджикистана и Египта, представители военного руководства Анголы, Киргизии и Китая.

Кроме того, полигон Алабино посетили члены правительства Российской Федерации, Совета Федерации и Госдумы, Совета безопасности, главы регионов, общественные деятели.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Россияне переходят все границы

Россияне стали чаще уезжать из страны

Владимир Ващенко

Людей, решивших переехать из России на постоянное жительство в другие страны, ежегодно становится все больше. Но количество уезжающих, по официальным данным, увеличивается медленно. Эксперты объясняют это тем, что многие люди уезжают из России навсегда, но при этом не выписываются из своих квартир и не снимаются с миграционного учета. Кроме того, в последнее время стало больше «эмигрантов-показушников», которые начинают хлопотать об отъезде, но так и не решаются переехать.

Число граждан России, постоянно проживающих за рубежом, стабильно растет.

Как сообщили «Газете.Ru» в МИДе, на 31 декабря 2015 года на учете в российских консульских учреждениях за границей состояло чуть больше 2,024 млн человек. При этом по состоянию на декабрь 2011 года таких граждан насчитывалось чуть более 1,9 млн человек.

В МИДе говорят, что постановка на консульский учет является исключительно добровольной процедурой, которая не зависит от сроков и целей пребывания российского гражданина в иностранном государстве, а потому эти цифры отражают картину миграции граждан за рубеж не в полной мере.

Если смотреть на то, сколько россиян отказались от гражданства в последнее время, то динамика выглядит еще менее внушительной. «В 2011 году прекратили гражданство страны шесть человек, в 2012-м — три человека, в 2013-м — 12 человек, в 2014-м — 13, на следующий год — 15 человек, за шесть месяцев 2016 года из российского гражданства вышли 14 человек», — сообщили «Газете.Ru» в пресс-службе МВД, в чье ведение перешли полномочия Федеральной миграционной службы после ликвидации структуры.

Кто приезжает?

Людей, которые перебираются на постоянное место жительства в Россию, каждый год также становится все больше. По данным МВД, если в 2011 году российское гражданство получили около 135 тыс. человек, то в 2015 году российским паспортом обзавелись чуть меньше 210 тыс. человек, а только за первое полугодие 2016 года обладателями паспорта гражданина РФ стали 133,6 тыс. человек. Такой же рост наблюдается и среди мигрантов, получивших разрешение на временное проживание в России и вид на жительство. Первый документ в 2011 году получили 175,2 тыс. человек, а только за первые шесть месяцев 2016 года его уже выдали 168,3 тыс. человек. Вид на жительство в России в 2011 году получили 99,7 тыс. иностранцев, а с января по июль 2016 года — 92,3 тыс. человек.

Пять лет назад чаще других российскими паспортами обзаводились выходцы из Киргизии: тогда в гражданство России было принято более 52 тыс. человек из этой страны. Сегодня первое место держат приезжие из Казахстана: за первые шесть месяцев 2016 года более 17 тыс. приезжих оттуда получили российский паспорт. Также за пять лет в Россию перебралось значительное количество азербайджанцев и армян (они получили более 87 тыс. и более 40 тыс. российских паспортов соответственно). Кроме того, с 2011 по 2016 год в российское гражданство были приняты более 180 тыс. граждан Украины.

Реже всего в Россию перебирались на постоянное жительство граждане Анголы и Ямайки — за пять лет по одному гражданину от каждой из этих стран обзавелись паспортом РФ.

В МВД отметили, что русскоязычное население бывших республик СССР продолжает активно пользоваться программой «Соотечественники», которая позволяет в упрощенном порядке получать им российское гражданство. «В январе – июне 2016 года было принято 51,2 тыс. заявлений об участии в государственной программе на 114,7 тыс. человек», — сообщили в МВД. Там уточнили, что, согласно этой программе, одно заявление подается на всех членов семьи.

Впрочем, отказываться от гражданства эмигрантам совсем не обязательно, если законодательство новой страны предусматривает двойное гражданство. Однако, по данным МВД, число людей, уведомивших российские власти о наличии у них второго гражданства, уменьшается. «Уведомления о наличии у граждан России гражданства иного государства или иного документа на право постоянного проживания за границей в 2014 году были приняты у 815 тыс. россиян, в 2015-м — у 285,6 тыс. человек, а за шесть месяцев 2016 года — у 53,5 тыс. человек», — сказали в Министерстве внутренних дел. Отметим, что снижение числа уведомивших о двойном гражданстве россиян не означает, что их действительно стало меньше.

Директор Центра миграционной политики Ольга Чудиновских считает, что цифры российской статистики не отражают динамику эмиграции из России в полной мере. «В последние несколько лет образовалась такая тенденция, что люди, которые по факту уезжают на постоянное жительство в другие страны, не снимаются с миграционного учета и не продают квартиры. А наши данные как раз основаны на снятии с регистрационного учета или выходе из гражданства», — сказала она. По ее словам, цифры Росстата, по которым в 2015 году Россию покинули около 400 тыс. человек, тоже не отображают истинную картину происходящего.

«Подавляющее большинство этих людей — это те, у кого закончился срок временной регистрации. И только около 15% — это те, кто решил сменить страну проживания. За более точной картиной следовало бы обратиться в те государства, куда наши соотечественники переезжают. Но это непросто, так как ни в одной из этих стран поток мигрантов из России не является основным и они сосредоточены на учете людей из стран, откуда к ним приезжают больше всего», — сказала Чудиновских.

Российские ведомства и министерства уделяют крайне мало внимания в своих учетах тем людям, которые уезжают из России, и именно поэтому их точное число посчитать непросто, соглашается заведующий кафедрой демографии Высшей школы современных социальных наук МГУ Владимир Ионцев. При этом эксперт подчеркивает, что тенденция на рост числа эмигрантов действительно есть. «У нас практически никто не занимается людьми, которые уезжают, нет целенаправленной политики по отношению ним», — утверждает Ионцев. По его словам, госорганы больше сосредоточили силы на тех, кто приезжает к нам.

«Соответственно, у нас нет точной статистики тех, кто уехал, и того, кто из них к какой категории относится. Ведь не все уезжают на постоянное жительство — кто-то уезжает работать или учиться, — говорит эксперт. — Тенденция на увеличение числа уехавших наметилась с 2013 года, в 2015-м она продолжилась. За прошлый год от нас уехали порядка 300 тыс. человек, а в среднем ежегодно нашу страну покидают 120–150 тыс. человек».

Рост числа эмигрантов может быть связан с экономическим кризисом и с бегством капитала. «Значительный процент среди тех, кто в итоге покинул нашу страну навсегда, составляют те, кто изначально не планировал этого делать. Они приехали сначала на время, но потом нашли работу или женились либо вышли замуж и решили остаться в новой стране. Это произошло из-за того, что они ощущают себя ненужными тому государству, откуда уехали», — отметил специалист.

«Большинство уехавших покинули Россию в надежде, что у нас изменится ситуация — политическая, экономическая и так далее. Но вернутся они в будущем или нет, покажет время», — говорит Чудновских.

По ее словам, активнее всего россияне едут в США, Израиль, Германию, некоторые страны Западной Европы. В последние годы к ним добавились некоторые восточноевропейские государства, которые вступили в ЕС, в том числе прибалтийские.

Влад Матушевский, сотрудник компании GoodWin (оказывает юридическую помощь россиянам, желающим переехать в ЕС), утверждает, что число желающих уехать на ПМЖ растет год от года, однако не все эти люди искренне хотят покинуть Россию.

«Анализ успешности эмиграции затруднен тем, что результат (получение гражданства) становится известен через десять лет. Еще есть проблема в расчете «отозвавших свое гражданство россиян» со стороны России. По нашим данным, за 2014 год только по Словакии получили убежище (именно убежище) и отказались от гражданства 14 россиян. Может быть, это их и учитывает МВД? Или, вероятно, дело в том, что протокол смены гражданства включает в себя уничтожение паспорта по месту выдачи и не фиксируется официальными источниками? Тут мы можем только предполагать, как и гадать о числе реально поменявших гражданство, но я уверен, что счет идет даже не на сотни, а на сотни тысяч человек», — рассказал Матушевский.

По его данным, количество запросов на начало процедуры оформления вида на жительство растет год от года на 20–25%. Но число тех, кто дошел до финала, то есть в итоге переехал, гораздо ниже, и оно практически не меняется с годами. Разницу составляет так называемый социальный эффект. Это значит, человек собирается, узнает пути для эмиграции, требования разных стран, разные способы, сравнивает, проводит переговоры с юристами и вообще ведет себя крайне активно. Но его целью является сам процесс.

Он понимает, что не сможет решиться на переезд, но при этом он хочет чувствовать себя значимым и уже пользуется уважением у друзей, он уже обсуждает, кому и как поможет, когда переедет.

Он говорит себе и семье: «Потерпите, вы же видите: мы собираемся, вот только я еще не нашел, как и где нам будет лучше. Ждите, хорошая жизнь будет скоро, а сегодня отстаньте», и это вечное ожидание завтра его устраивает, говорит Матушевский.

По словам эксперта, число таких «социальных эмигрантов» значительно больше, чем эмигрантов реальных. «Я даже завел тетрадь самых нелепых отказов. Например, кто-то говорит, что у него внезапно заболела собака и ее надо долечить, а кто-то — что решил повременить с переездом, так как у него оплачен на год вперед детский садик. Болезни тещи, соседки, мамы с папой и вообще родственников изобилуют так же, как и заявления об отсрочке, связанной с необходимостью заработать больше денег. Причем все условия переезда они знали заранее, а причина отказа декларируется именно тогда, когда нужно совершать конкретные действия, а отговорки закончились». Матушевский добавил, что переезд на постоянное жительство в другую страну — это очень серьезный шаг, однако не все это понимают.

Сегодня, завершились заезды всех 54 танковых экипажей, принимавших участие в конкурсе «Танковый биатлон». По итогам 15 заездов определились все 12 сборных вышедших в полуфинал, который пройдет с 9 по 11 августа на полигоне Алабино Московской области.

В полуфинал вышли сборные Азербайджана, Анголы, Армении, Беларуси, Индии, Ирана, Казахстана, Киргизии, Китая, Монголии, России и Сербии.

Проведенная жеребьевка распределила все сборные на три заезда по четыре сборные. 9 августа в первом заезде выступят сборные Анголы, Армении, Киргизии и Китая. 10 августа померятся скоростными возможностями боевых машин и меткостью стрельбы сборные Казахстана, Беларуси, Ирана и Монголии. 11 августа российская команда будет соперничать со сборными Азербайджана, Сербии и Индии. Наша сборная будет выступать на желтом танке по третей дорожке.

В финальную эстафету выйдут четыре сборные, показавшие лучшее время. Эстафета пройдет в день закрытия Армейских международных игр 13 августа.

В конкурсе «Суворовский натиск» финальную четверку составили сборные России, Китая, Казахстана и Ирана. Финальный заезд состоится также в день закрытия игр.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

«Роснефть» и PDVSA строят мост между континентами

Сотрудничество в нефтяной сфере как основа отношений России и Венесуэлы

В ходе латиноамериканского турне глава «Роснефти» Игорь Сечин посетил Венесуэлу и Кубу, где провел переговоры с первыми лицами государств и руководителями нефтяных компаний.

Венесуэла давно является одним из ключевых партнеров «Роснефти». Сотрудничество в нефтяной сфере — стержень российско-венесуэльских отношений еще со времен Уго Чавеса, которому удалось выстроить весьма тесные партнерские связи с Игорем Сечиным, когда нынешний глава «Роснефти» находился на государственной службе. И неудивительно, что в ходе визита Сечина принимал президент страны Николас Мадуро, а встреча проходила в 62-ю годовщину со дня рождения Чавеса. Ранее руководитель российской нефтяной компании увиделся с семьей бывшего президента, который, как он не раз заявлял, был его хорошим другом. По заказу «Роснефти» в Сабанете, родном городе Чавеса, была установлена скульптурная композиция, увековечившая его память.

Безусловно, наследие команданте — и участники встречи подчеркивали это — является важным фактором дальнейшего сближения Москвы и Каракаса. Несмотря на турбулентность в мировой экономике, российско-венесуэльские отношения переходят на уровень стратегического партнерства. На переговорах Игорь Сечин отметил, что кризисные явления в глобальной энергетической отрасли предоставляют уникальную возможность для расширения сотрудничества «Роснефти» с ее давним партнером — венесуэльской госкомпанией PDVSA, которое может оказать значительный эффект на балансировку мировых рынков нефти. Глава PDVSA Эулохио дель Пино поддержал предложение Сечина, заявив, что отсутствие дееспособных регуляторных механизмов в современной нефтяной отрасли является существенным негативным фактором для мировой экономики. Два столь крупных производителя углеводородов, как «Роснефть» и PDVSA, по мнению дель Пино, должны действовать совместно с целью обеспечения интересов всей отрасли.

Венесуэла обладает 18% мировых запасов, с большим отрывом занимая по ним первое место мире (300,9 млрд баррелей, по данным BP за 2015 год). Однако в условиях избытка предложения на мировом рынке ее тяжелая нефть является далеко не самым выгодным продуктом, за который геополитические противники России практически точно не будут вести борьбу. На общеамериканском рынке она конкурирует с бразильской и североамериканской, которой тоже в избытке. Все это кровно заинтересовывает в продолжении и углублении сотрудничества с Россией любые власти Венесуэлы. Альтернативой является падение добычи и рост социально-политической напряженности.

Добыча и трейдинг

В ходе визита Игоря Сечина «Роснефть» и PDVSA в присутствии Николаса Мадуро подписали в Каракасе ряд документов, направленных на расширение стратегического сотрудничества между компаниями. В том числе был заключен договор о проведении технико-экономического обоснования (ТЭО) проекта разработки и эксплуатации блоков Патао, Мехильонес и Рио Карибе на шельфе Венесуэлы. Документ подписан в продолжение ранее достигнутых договоренностей о создании совместного предприятия (СП) для работ на месторождениях шельфа. Технико-экономическое обоснование позволит определить оптимальную схему реализации проекта по разведке и добыче газа, рассмотреть возможные варианты монетизации углеводородов. Результаты исследования, которое планируется завершить в первом полугодии 2017 года, будут направлены в профильное Министерство народной власти по вопросам нефти Венесуэлы для определения потенциальных налоговых льгот и условий коммерциализации ресурсов. Стороны ожидают, что объем добычи газа составит около 9 млрд куб. м в год.

На данный момент «Роснефть» совместно с PDVSA успешно реализует пять проектов разведки и добычи на территории Венесуэлы. Три из них уже в стадии добычи: «Петромонагас» (доля «Роснефти» — 40%); «Петропериха» (доля «Роснефти» — 40%); «Бокерон» (доля «Роснефти» — 26,67%). Совместный проект «Петромиранда» (доля «Роснефти» — 32%) находится в стадии опытно-промышленной разработки, а в рамках СП «Петровиктория» (доля «Роснефти» — 40%) компании проводят геологоразведку. Начальные геологические запасы нефти всех перечисленных проектов превышают 20,5 млрд тонн.

На встрече в Каракасе «Роснефть» и PDVSA договорились также о встречных поставках нефти и нефтепродуктов. Компании подписали ключевые условия соответствующих контрактов. «Роснефть» будет поставлять нефть и нефтепродукты в обмен на венесуэльскую нефть и нефтепродукты PDVSA. «Роснефть», договорившись с Венесуэлой, рассчитывает усилить свое присутствие на мировых рынках нефти и нефтепродуктов и получить дополнительный заработок от трейдинговых операций, говорится в сообщении компании. PDVSA договоренности позволят получить необходимые нефтепродукты и нефть, а также откроют дополнительный канал эффективной реализации собственных углеводородов на международных рынках.

На основании ключевых условий будут подписаны необходимые юридически обязывающие документы. Стороны ожидают, что поставки начнутся в 2016 году. Реализация условий документа укрепит сотрудничество компаний в сфере трейдинга в развитие соглашений, заключенных в 2014 и 2015 годах.

Еще раз напомним: в Венесуэле месторождения тяжелой нефти. В прошлом году страна добывала 2,6 млн баррелей в сутки (около 135 млн тонн в год), большая часть нефти экспортировалась, в том числе около трети — в США. Импортирует Венесуэла легкую нефть: ее подмешивают к тяжелым сортам для облегчения переработки. В 2015 году страна ввозила около 40 000 баррелей в сутки — в основном из России, Анголы и Нигерии, сообщало агентство Reuters. Но в феврале после отмены 40-летнего эмбарго на экспорт американской нефти Венесуэла начала покупать сырье в США, писало агентство со ссылкой на источники. По данным Reuters, в феврале Венесуэла купила партию WTI в 550 000 баррелей.

«Роснефть» и PDVSA активно сотрудничают в сфере поставок нефти и нефтепродуктов. Первый долгосрочный экспортный контракт между ними был подписан в рамках Петербургского международного экономического форума в мае 2014 года. Второй контракт на поставку нефти и нефтепродуктов был подписан в ноябре 2014 года. В июне 2015 года компании подписали соглашения об основных условиях поставок российской нефти Urals на венесуэльские НПЗ.

«Что же касается закупаемой венесуэльской нефти, «Роснефть» может экспортировать ее в США, где часть заводов строилась до сланцевой революции под тяжелую нефть», — заявил «Ведомостям» аналитик Small Letters Виталий Крюков. На тяжелой нефти работают некоторые заводы в Европе — например НПЗ «Роснефти» и BP в Германии (Ruhr Oel, прежде партнером BP в этом СП была PDVSA).

Новые перспективы

В ходе визита Игоря Сечина «Роснефть», PDVSA и «Интер РАО — Экспорт» обсудили возможные варианты сотрудничества в области развития электроэнергетики. Рассматривается возможность строительства электрогенерирующих мощностей, работающих на нефтяном коксе, газе, угле, а также использования гидропотенциала. Это позволит заменить существующие в Венесуэле электростанции, работающие на дизельном топливе, и направить освободившиеся объемы нефтепродуктов для реализации на рынке. Значительный объем производимых в стране углеводородов открывает широкие перспективы использования и монетизации побочных продуктов нефтегазодобычи. В частности, «Роснефть» и PDVSA обсудили перспективы перевода дизельных электростанций Венесуэлы на ПНГ и газ.

Кроме того, «Роснефть» и PDVSA подписали соглашение, которое предусматривает реализацию совместного проекта по обучению граждан Венесуэлы в российских вузах — партнерах «Роснефти». По условиям соглашения «Роснефть» окажет содействие PDVSA в обучении венесуэльских специалистов в Российском государственном университете нефти и газа имени И.М. Губкина. Венесуэльцы начнут обучение с сентября 2017 года по трем ключевым направлениям нефтегазовой индустрии: разведка и добыча, переработка и улучшение качества нефти, транспорт и логистика.

После подписания совместных документов Игорь Сечин заявил: «Развитие сотрудничества в газовой сфере — новый важный элемент партнерства Роснефти и PDVSA. Значительный ресурсный потенциал шельфовых месторождений и их выгодное географическое положение позволит компаниям эффективно монетизировать углеводороды путем поставок СПГ, в том числе на премиальные рынки АТР, которые на данный момент стороны рассматривают в качестве приоритетного направления маркетинга продукции. Мы рады прогрессу сотрудничества в сфере трейдинга. Достигнутые результаты позволяют нам эффективно реализовывать продукцию на высокомаржинальных рынках, при этом обеспечивая стабильные и прозрачные финансовые потоки для операционной деятельности наших совместных предприятий в Венесуэле. Наши совместные инициативы в области использования ПНГ и газа для нужд электроэнергетики открывают новые перспективы повышения экономической эффективности СП «Роснефти» и PDVSA».

Сечин и Мадуро отметили важность перехода к практической стадии реализации проекта по добыче газа на шельфе Венесуэлы, достижение новых договоренностей в области трейдинга нефтью и нефтепродуктами и совместные инициативы компаний в области монетизации побочных продуктов нефтегазодобычи. Они обсудили также развитие сотрудничества «Роснефти» и PDVSA в области операционной деятельности гринфилдов (СП «Петромиранда» и СП «Петровиктория»), в сфере нефтесервисных услуг, а также потенциальное участие PDVSA в международных проектах «Роснефти».

Из Каракаса глава «Роснефти» перебрался на Кубу, где провел встречу с заместителем председателя Совета министров страны Рикардо Кабрисасом Руисом. На встрече также присутствовали министр энергетики и горнорудной промышленности республики Куба Альфредо Лопес и генеральный директор кубинской Union Cuba Petrolio (CUPET) Хуан Торрес Наранхо. Стороны обсудили ход реализации совместных проектов «Роснефти» и CUPET, в том числе в области увеличения нефтеотдачи на зрелых месторождениях Кубы. Еще в июле 2014 года во время визита Владимира Путина на Кубу компании подписали соглашение о сотрудничестве, которое предусматривает совместную работу по комплексному изучению условий разработки и эксплуатации месторождений и скважин на территории Кубы для определения возможности оптимизации процессов добычи нефти, повышения эффективности эксплуатации фонда скважин и выполнения геолого-технических мероприятий, нацеленных на повышение нефтеотдачи пласта.

Стратегический проект

В России некоторые эксперты критикуют компании, работающие в Латинской Америке, и в первую очередь, разумеется, в Венесуэле. Причем с одной стороны они уверяют, что в случае смены власти будут аннулированы все соглашения с российскими партнерами, а с другой — настаивают, что совместные проекты с Каракасом приносят сплошные убытки. И не совсем понятно, что для них разрыв с Венесуэлой — возможность избавиться от якобы убыточных проектов или геополитическая катастрофа, которая грозит России потерей позиций в регионе и прибылей от тех же самых проектов.

Заинтересованные в изгнании России из Латинской Америки силы настойчиво акцентируют внимание на текущей невыгодности российской добычи в Венесуэле. Однако в этом проявляется принципиальное отличие государственных компаний от частных: частные российские компании, вынужденные в силу структуры управления ориентироваться на сиюминутные показатели, вышли из этих проектов, уступив их «Роснефти», имеющей возможность работать на стратегическую перспективу, в которой резкое падение инвестиций в нефтедобычу приведет к восстановлению цен. У частников, к сожалению, инвестиционные проекты, не приносящие мгновенную прибыль, не вызывают интерес. Именно на основе этой логики проходила деиндустриализация России в 90-е годы. «Меня не интересуют инвестпроекты сроком более двух лет, — заявлял в свое время Михаил Ходорковский и затем добавлял: — А если честно, не более одного года».

Добыча нефти в Венесуэле стоит в одном ряду с освоением арктического шельфа — это долгосрочные стратегические проекты. И неудивительно, что ключевую роль в них играет «Роснефть».

При этом стоит отметить, что даже потенциальная смена политической ориентации вряд ли изменит структуру коммерческих интересов Венесуэлы. Да, если нынешняя оппозиция придет к власти, она свернет братскую помощь Кубе нефтепродуктами, отказавшись от такой же братской помощи в деле развития образования, здравоохранения и инфраструктуры. Однако отношения с Россией, несмотря на все заверения, строятся прежде всего на коммерческой основе — и потому представляются достаточно прочными.

Стремление выдавить Россию из Венесуэлы вполне естественно: с 1823 года США провозгласили Западное полушарие сферой своих исключительных национальных интересов. Им в целом удавалось отстоять гегемонию в этом регионе, будь то во время испано-американской войны, карибского кризиса или «грязных войн» в Центральной Америке. Это стремление не пускать чужаков на свой задний двор порождает всплески информационной войны, с восторгом поддерживаемые мировыми «фабриками новостей». Так, полгода назад все ведущие СМИ, включая таких монстров, как Bloomberg и Би-би-си, резво распространяли высосанное из пальца сообщение об «эвакуации» семей сотрудников «Роснефти» из Венесуэлы после победы правых на парламентских выборах. В то время как, по данным российского посла, речь шла не более чем о сезонном отъезде людей домой на новогодние праздники.

В современном глобальном кризисе Россия стремится осознать свои национальные интересы и реализовать внешнеполитические проекты, которые упрочат ее позиции в мире. Навязанная нам провинциализация сознания, характерная для катастрофических 90-х, все более уверенно уходит в прошлое. Россия вновь ведет себя как глобальная держава и не опасается решительных шагов, связанных с диверсификацией экономики и достижением стратегических, а не краткосрочных целей. В последнее время ставший модным «поворот на Восток» практически вытеснил из общественного сознания другие направления. Однако неотъемлемой частью внешнеполитической стратегии России было и остается возвращение в Латинскую Америку, одной из ключевых стран которой по вполне объективным причинам остается Венесуэла.

Военные повара из Китая стали лидерами после первого этапа конкурса «Полевая кухня»

Сегодня в подмосковном Алабино прошел первый этап конкурса АРМИ-2016 «Полевая кухня», в ходе которого определились самые меткие специалисты продовольственной службы.

В ходе первого этапа конкурса участники поражали мишени из автомата АК-74 (китайские военнослужащие — из его аналога) с расстояния 100 м. Целью для стрельбы была грудная фигура с кругами, за попадание в каждый из которых командам начислялись баллы.

Команды Китая, Монголии и России набрали 113, 109 и 104 балла соответственно. Лучшим стрелком со стопроцентным результатом оказался младший сержант Гань Гуйцзинь.

6 и 7 августа участники конкурса будут проводить контрольные варки и обслуживать технику. В свою очередь, российские военные повара приготовят более 3 тыс. порций гречневой каши с мясом и выпекут вкусный армейский хлеб для участников и гостей Армейских международных игр-2016 в подмосковном Алабино.

13 августа, в день закрытия соревнований, специалисты продовольственной службы вооруженных сил России, Казахстана, Монголии, Китая и Анголы покажут мастер-класс, в ходе которого они покажут свое мастерство и современные технологии приготовления вкусной и здоровой пищи в полевых условиях.

Для желающих увидеть этот процесс и записать рецепт понравившегося блюда развернуто около 400 посадочных мест. Затем гости конкурса смогут по достоинству оценить на вкус приготовленные национальные блюда.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Участники «Танкового биатлона» в ходе заездов проехали по трассе в общей сложности уже около 400 километров

Около 400 километров проехали по трассе «Танкового биатлона» 35 экипажей боевых машин, принимающих участие в конкурсе.

Всего в соревнованиях принимают участие 54 экипажа, представляющие вооруженные силы 17 стран ближнего и дальнего зарубежья.

В ходе стрельбы по мишеням танкисты «уничтожили» 91 танк, 93 противотанковых гранатомета, подбили 29 вертолетов.

Танкисты 7 стран уже выступили всеми тремя экипажами и теперь с нетерпением ждут окончания гонок, чтобы узнать своих соперников по полуфинальным заездам.

Предварительные первые три места в командном первенстве занимают команды Казахстана – 71 минута 57 секунд, Белоруссии – 79 минут 01 секунда и Сербии – 86 минут 05 секунд. На последующих местах расположились сборные Киргизии, Анголы, Кувейта и Никарагуа.

По результатам жеребьевки в соревнованиях еще не принимали участие танкисты Китая и два экипажа от России, которые выступят в заездах с 5 по 7 августа.

Как отметил главный судья конкурса «Танковый биатлон» генерал–майор Евгений Поплавский, «в этом году результаты, показанные экипажами в заездах, очень плотные, что говорит о высоком уровне подготовки к соревнованиям экипажей и команд в целом».

В девятом заезде приняли участие танкисты сборной Ирана, впервые принимающие участие в танковом биатлоне. Первый экипаж показал время 33 минуты ровно и занял 20 место в рейтинге среди выступивших экипажей.

Впереди еще 6 заездов, которые определят три лучших танковых экипажа в индивидуальной гонке и 12 сборных, которые выйдут в полуфинал.

Полуфинальные эстафеты пройдут с 9 по 11 августа на полигоне Алабино.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

2 августа 2016 года в Самаре начала работу I международная летняя аэрокосмическая школа «Вместе в космос», посвященная 55–летию полета в космос Ю.А. Гагарина. Участие в мероприятии примут участие более 120 школьников и педагогов 17 регионов России, а также школьники и педагоги из Республики Беларусь, Казахстана, Узбекистана, Анголы, Мексики, Конго и Китая.

Организаторами мероприятия выступили Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева и компания «РИСКСАТ», при поддержке Министерства науки и образования Самарской области и Госкорпорации «Роскосмос».

Большинство школьников, прибывших в Самару для участия в летней аэрокосмической школе, являются участниками профильной смены Роскосмоса в МДЦ «АРТЕК», которая прошла в апреле 2016 года, а также участниками Всероссийских юношеских научных чтений им. С.П. Королева, и приезжают специально для продолжения работы над проектами, разработанными в Артеке.

Летняя профильная аэрокосмическая школа включает в себя разработку ряда тем и направлений, которые учащиеся должны освоить в ходе обучения в рамках аэрокосмического образования. Программа профильной школы предполагает обучение школьников в возрасте 12 -16 лет (6 - 10 класс), в процессе которого они познакомятся с методами решения проектных и технических задач, конструирования объектов, чтения и выполнения чертежей, проектированием на основе данных спутникового мониторинга.

Руководители лабораторий расскажут о постановке исследовательских задач, перспективных методах исследования, решении экспериментальных задач, связанных с разработкой научно-технических проектов. 9 августа 2016 г. состоится защита проектов, разработанных за время обучения в лабораториях летней школы, и запуски моделей ракет, сделанных участниками летней школы. В течение работы школы ребята прослушают лекции ведущих профессоров Самарского университета, пообщаются со специалистами авиационно-космической отрасли.

В рамках проведения школы пройдут памятные мероприятия, посвященные 55–летию полета в космос Германа Степановича Титова, второго космонавта планеты (полет Г.С. Титова, летчика – космонавта СССР, Героя Советского Союза состоялся 7 – 8 августа 1961 г.).

Дипломатическая война из-за Западной Сахары

Александр МЕЗЯЕВ

На прошедшей неделе в Совете Безопасности ООН состоялось довольно неординарное обсуждение вопроса о положении в Западной Сахаре, который находится в повестке дня СБ ООН уже более сорока лет. Обсуждение вопроса проходило разные стадии: от эйфории в ожидании всенародного референдума о независимости в начале 2000-х годов до полного забвения в 2012-2015 годах. А сейчас вопрос о Западной Сахаре обострился до предела и находится на грани дипломатической войны между ООН и Марокко.

Несколько недель назад Марокко, оккупирующее Западную Сахару с 1975 года, заблокировало деятельность Миссии ООН. Конфликт разгорелся на высоком уровне: власти Марокко выступили против Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна лично за то, что тот в одном из своих выступлений назвал Марокко «оккупирующей державой», и пошли на обострение, выдворив весь гражданский персонал Миссии ООН в Западной Сахаре.

В настоящее время Совет Безопасности пытается срочно исправить ситуацию, но членов Совбеза разделяют серьёзные противоречия. Так, ряд членов СБ прямо поддерживают марокканскую оккупацию (Франция, Египет, Испания и Сенегал) и потому формально выступают за «минимальное реагирование» СБ ООН на происходящее. В то же время ряд других членов СБ, прежде всего Венесуэла и Уругвай, требуют от Совета Безопасности принятия решительных мер.

В связи с этим надо отметить необычное голосование по резолюции № 2285 от 29 апреля, которая была принята редким раскладом голосов: десять «за», два «против» (Уругвай и Венесуэла) и три воздержавшихся (Россия, Ангола и Новая Зеландия). Резолюция СБ ООН № 2285 предусматривает продление мандата Миссии ООН в Западной Сахаре (МООНЗС) на очередной срок в один год и предлагает Марокко начать переговоры о восстановлении нормальной работы Миссии. Несогласные государства (как проголосовавшие против, так и воздержавшиеся) выступали за более решительный ответ на фактическое объявление войны МООНЗС со стороны марокканских властей.

Почему всё-таки Рабат столь резко противопоставил себя ООН? Вопрос приобрёл актуальность в связи с любопытным дипломатическим шагом марокканских властей, предпринятым на недавнем саммите Африканского союза (АС), где Королевство Марокко неожиданно подало заявку на вступление в Союз. В 1984 году Марокко демонстративно покинуло Организацию африканского единства (ОАЕ) и по сей день является единственным государством Африканского континента, не входящим в АС.

Причиной резкой активизации Марокко по западносахарскому вопросу стала смерть руководителя национального движения за освобождение Западной Сахары – Фронта ПОЛИСАРИО ⁽¹⁾ Мохамеда Абдельазиза, который занимал пост генерального секретаря ПОЛИСАРИО, был президентом Сахарской Арабской Демократической Республики (САДР) и непререкаемым лидером народа Западной Сахары с момента создания Фронта и начала вооружённой борьбы с мавританскими (Мавритания до 1979 года также претендовала на Западную Сахару) и марокканскими войсками.

На чрезвычайном съезде ПОЛИСАРИО 12 июля сего года председателем Фронта был избран Брахим Гали. Он же стал президентом САДР. Избрание состоялось абсолютным большинством голосов двух с половиной тысяч делегатов съезда ПОЛИСАРИО, собравшихся в лагере для западносахарских беженцев Дакхла в Алжире. Новому лидеру Фронта и президенту 67 лет. Он является одним из самых заметных фигур сахарской национально-освободительной борьбы. В 1970 году был одним из основателей ПОЛИСАРИО, первым генеральным секретарём Фронта и первым министром обороны САДР. Имеет большой боевой опыт, в том числе в качестве начальника штаба одного из военных округов. В последние годы занимался дипломатической деятельностью: на момент избрания новым руководителем западносахарского освободительного движения он занимал пост посла САДР в Алжире…

В этих условиях Рабат предпринял попытку использовать смену власти в ПОЛИСАРИО для того, чтобы взять инициативу в свои руки. Однако попытка не удалась. Несмотря на очевидный раскол в Совете Безопасности, его члены всё-таки потребовали от Марокко вернуть персонал Миссии ООН. 26 июля Совет Безопасности принял новое заявление, в котором призвал Марокко «продолжить переговорный процесс, который должен завершиться проведением референдума».

К настоящему моменту САДР не признают в качестве государства 36 из 54 стран-членов Африканского союза, но эта статистика не вполне отражает действительность, так как ряд стран Африки, формально не признавая государственность Западной Сахары, поддерживают ПОЛИСАРИО как единственного законного представителя народа Западной Сахары. Более того, эти же страны выступают за признание САДР членом ОАЕ и АС. На этом фоне попытка Марокко смешать вопрос о формальном признании государства и признании его членства в международной организации выглядит не слишком убедительно.

Что касается заявки Марокко на вступление в члены Африканского союза, то официально она на саммите в Руанде не обсуждалась. В то же время неофициальная реакция на марокканскую заявку показала, что раскол присутствует и в рамках АС. Так, Зимбабве выступило резко против принятия Марокко в члены Союза, заявив, что в рядах Африканского союза «не место странам, которые продолжают колонизовать другие африканские страны». Свою поддержку ПОЛИСАРИО и САДР вновь подтвердила Танзания. Гораздо более резким, нежели у Пан Ги Муна, стало выступление председателя Комиссии АС Н.Дламини-Зумы, которая ещё на саммите Союза в январе 2016 года заявила: «Мы не можем и далее продолжать занимать индифферентную позицию в отношении народа Западной Сахары. В настоящее время почти всё население страны проживает в лагерях для беженцев. Целое поколение целой страны никогда не видело родины, потому что родилось в этих лагерях».

Ранее Н.Дламини-Зума неоднократно заявляла, что Африка не может рассматриваться свободной до тех пор, пока народ Западной Сахары находится под марокканской оккупацией, Африканский же союз будет поддерживать западносахарский народ до окончательной победы.

В этой дипломатической войне Марокко уже терпит поражение. На только что состоявшемся саммите Африканского союза президент Чада Идрисс Деби даже отказался зачитать письмо марокканского короля с просьбой о вступлении Марокко в АС. А двадцать пять изгнанных членов Миссии ООН в Западной Сахаре уже тихо вернулись на свои места…

⁽¹⁾ ПОЛИСАРИО - Национальный фронт освобождения Сагуа-эль-Хамра и Рио де Оро (Frente Popular de Liberación de Saguía el Hamra y Río de Oro. – исп.)