Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Вау-эффект: почему скандальный указ Трампа признали законным

Верховный суд США поддержал иммиграционный указ Трампа

Верховный суд США признал законным указ президента Дональда Трампа, запрещающий въезд в США гражданам семи стран, включая несколько государств, где преобладает мусульманское население. Судьи постановили, что Трамп действовал полностью в рамках своих президентских полномочий, а также не согласились с высказываниями о том, что указ был мотивирован религиозной нетерпимостью.

Верховный суд США вынес вердикт в пользу главы Белого дома Дональда Трампа по делу о законности его иммиграционного указа, запрещающего въезд в страну гражданам семи государств, включая несколько стран с преимущественно мусульманским населением.

В поддержку указа администрации Трампа высказались пять судей из девяти. В постановлении, опубликованном на сайте Верховного суда, говорится, что решение о запрете на въезд в Соединенные Штаты «находится строго в рамках полномочий президента».

Суд также не поддержал доводы истцов о том, что указ Трампа был мотивирован ненавистью на религиозной почве. «Указ преследует законные цели: предотвратить въезд в страну граждан, которые не могут быть проверены надлежащим образом. В тексте [указа] ничего не говорится о религии», — гласит постановление, обнародованное главным судьей Джоном Робертсом.

Глава США уже опубликовал торжествующий комментарий касательно постановления Верховного суда. «ВЕРХОВНЫЙ СУД ПОДДЕРЖАЛ УКАЗ ТРАМПА О ЗАПРЕТЕ НА ВЪЕЗД. Вау!», — написал Трамп в твиттере.

О намерении Верховного суда рассмотреть иск по делу о законности «запрета на поездки» для граждан ряда мусульманских стран стало известно 25 апреля. Истцом выступили штат Гавайи, Мусульманская ассоциация Гавайев и еще три физлица. Они настаивали, что Трамп превысил свои полномочия в сфере иммиграционной политики.

За полтора года своего президентства Трамп подписал в общей сложности три версии указов о запрете на въезд в США гражданам некоторых стран — предметом рассмотрения Верховного суда, об итогах которого стало известно сегодня, являлся самый поздний из них.

Документ, в частности, запрещал въезд на территорию Соединенных Штатов для граждан Ирана, Ливии, Сирии, Йемена, Сомали и Чада. Действие указа было впоследствии распространено на КНДР и Венесуэлу, но с оговорками. При этом Верховный суд рассматривал законность указа Трампа в отношении именно тех стран, где преобладает мусульманское население.

Первая версия указа «О защите нации от въезда иностранных террористов в Соединенные Штаты» была подписана Трампом еще 27 января 2017 года.

Эта версия документа подразумевала 120-дневную приостановку приема беженцев в США. Также на 90 дней ограничивался въезд на территорию страны для граждан семи стран — Ирака, Ирана, Йемена, Ливии, Сирии, Сомали и Судана.

Указ действовал ровно неделю. 3 февраля его действие заблокировал федеральный суд западного округа Сиэтла, аргументировав это тем, что документ является дискриминационным по отношению к мусульманам. На следующий день американский минюст обжаловал это решение, однако спустя две недели апелляционное разбирательство было остановлено в связи с разработкой нового указа.

Вторая версия указа, подписанная Трампом 6 марта 2017 года, также была заблокирована еще до вступления в силу — на этот раз гавайским федеральным судом. Сам указ можно считать более либеральным, чем его первую версию, поскольку из числа стран, на которые были наложены ограничения, был исключен Ирак. Это объяснялось улучшением в стране системы информирования США о въезжающих на территорию страны граждан Ирака. В остальном же мартовский указ полностью повторял свою январскую версию.

Верховный суд отменил ограничения, наложенные на действие указа местными судами, 13 сентября. И в конце того же месяца Трамп подписал последнюю на данный момент, третью версию указа.

На этот раз Трамп снял ограничения еще и с Судана, зато под действие указа попадали три новых страны — Чад, КНДР и Венесуэла. В то же время вернулись дополнительные ограничения для граждан Ирака — им при въезде в США указ предписывал прохождение дополнительной проверки, с целью определить, не создают ли они угрозы для национальной безопасности страны.

Новая версия указа отличалась от предыдущих разнообразием мер, которые применялись к разным странам. Так, гражданам Чада, Ливии, Йемена, КНДР и Сирии полностью запрещался въезд в США. В отношении Ирана ограничения были более мягкими — приехать в Соединенные Штаты после тщательной проверки могли студенты по программам обмена. Гражданам Венесуэлы в этом случае повезло больше всего — запрет на въезд получили в основном чиновники этой страны.

Указ вступил в силу с 18 октября.

Комментируя решение Верховного суда США, профессор факультета права НИУ ВШЭ Александр Домрин подчеркнул, что в обозримом будущем оно вряд ли будет пересмотрено.

«Верховный суд США — это высшая инстанция в судебной ветви власти Соединенных Штатов. Если сейчас Верховный суд США поддержал решение собственного президента — это точка», — отмечает эксперт.

Он пояснил, что в Соединенных Штатах не работает практика, когда выше Верховного суда может быть какая-то другая судебная инстанция. «Я, конечно, провожу параллель с ЕСПЧ. В Америке такого никогда бы не позволили», — подчеркивает Домрин.

Эксперт признал, что в США бывали прецеденты, когда Верховный суд пересматривал свои собственные решения. «Но, как правило, это происходит лишь через несколько десятков лет», — уточнил он.

С начала 2018 года в Афганистан вернулись более 300 тысяч беженцев

За прошедшие 5 месяцев в Афганистан вернулись более 300 тысяч мигрантов, сообщил в недавнем выступлении министр ИРА по делам беженцев Саид Хусейн Алеми Балхи.

Заявление было сделано главой министерства во вторник накануне Всемирного дня беженцев, отмечающегося 20 июня. Балхи представил слушателям данные о текущем процессе возвращения афганских беженцев на родину.

«Со всего света к нам вернулись 332 453 мигранта – из стран-соседей, Азии и европейских государств», – рассказал министр, уточнив, что из Европы в Афганистан прибыл 1201 беженец, в том числе 955 вернувшихся в рамках добровольных программ и 246 депортированных.

По данным Министерства по делам беженцев, в настоящее время за рубежом проживают более 6 миллионов мигрантов из Афганистана, что обусловлено нестабильной ситуацией в стране, угрозами безопасностями и социально-экономическими проблемами, передаёт телеканал «Толо».

Между тем Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев опубликовало отчёт, посвящённый проблеме миграционного кризиса. Согласно полученным данным, в 2017 году родные дома были вынуждены покинуть 68,5 миллионов мигрантов – в их число входят как 25,4 миллиона беженцев и 3,1 миллиона просителей убежища, так и 40 миллионов внутренне перемещённых лиц.

68% от общего числа беженцев составляют выходцы из 5 государств: Сирии, Афганистана, Южного Судана, Мьянмы и Сомали. Афганистан занимает второе место по числу беженцев после Сирии в этом печальном списке: в 2017 году Сирию покинули 6,3 миллиона человек, в то время как от афганского конфликта бежали 2,6 миллиона.

В настоящее время правительство Афганистана в сотрудничестве с международными организациями прилагает усилия по репатриации мигрантов, но осуществление этой задачи сопряжено с серьёзными трудностями – как нехваткой средств на содействие бывшим беженцам, так и до сих пор не решённые проблемы внутри страны, по-прежнему побуждающие многих жителей вновь искать убежища за рубежом.

Глобальное предложение продовольствия остается на высоком уровне, но конфликты продолжают усугублять ситуацию с продовольственной безопасностью. Согласно докладу ФАО «Прогнозы урожая и продовольственная ситуация», неблагоприятные погодные условия также привели к увеличению числа стран, которым требуется внешняя помощь для производства продовольствия.

В этот список в настоящее время входят 39 стран. С прошлого года список пополнился еще двумя странами - Кабо-Верде и Сенегалом.

По оценкам, после неудачного посевного сезона 4 процентов населения Кабо-Верде нуждаются в продовольственной помощи, хотя ожидается, что в начале лета эти цифры снизятся более чем в два раза с началом сезонных осадков. Согласно прогнозам, неблагоприятные погодные условия для ведения животноводства в северных районах Сенегала приведут к увеличению количества людей, нуждающихся во внешней помощи до 750000, согласно ежеквартальному докладу Глобальной системы информации и раннего предупреждения ФАО (GIEWS).

Тот факт, что ни одна страна не покинула список говорит о том, что постоянные конфликты и неблагоприятные климатические потрясения пагубно сказываются на продовольственной безопасности. В этот список входят 31 страна в Африке, семь - в Азии, а также Гаити. Гражданская война и нестабильность в Африке и на Ближнем Востоке привели к высоким темпам роста голода, причиной которого стало перемещение миллионов людей, часто оказывая давление на соседние страны.

Плохие осадки сказались на производстве зерновых в Южной Америке и Южной Африке. В докладе говорится, что неблагоприятные погодные условия также приводят к разрушительным последствиям для животноводства в Западной Африке.

39 странами, которые в настоящее время нуждаются в внешней продовольственной помощи, являются Афганистан, Буркина-Фасо, Бурунди, Камерун, Кабо-Верде, Центральноафриканская Республика, Чад, Конго, Демократическая Республика Конго, Джибути, Эритрея, Эфиопия, Гвинея, Гаити, Ирак, Кения, Корейская Народно-Демократическая Республика, Лесото, Либерия, Ливия, Мадагаскар, Малави, Мали, Мавритания, Мозамбик, Мьянма, Нигер, Нигерия, Пакистан, Сенегал, Сьерра-Леоне, Сомали, Судан, Судан, Свазиленд, Сирия, Уганда, Йемен и Зимбабве.

Африка пострадала от конфликтов и неустойчивых осадков

Согласно последнему прогнозу ФАО по мировому производству зерна в 2018 году, ожидается сокращение производства на 1,5 процента по сравнению с рекордным уровнем прошлого года. Но в некоторых регионах снижение будет более заметным, особенно в Южной и Северной Америке и на юге Африки.

Конфликты затормозили сельскохозяйственную деятельность в странах Центральной Африки, особенно в Центральноафриканской Республике и некоторых частях Демократической Республики Конго, где доступ к продовольствию еще больше затруднен в связи с ростом инфляции. Конфликты в Нигерии и Ливии привели к снижению спроса на мясо, что является одной из причин резкого падения доходов для многих животноводческих домашних хозяйств в регионе Сахеля, где пастбищные и водные ресурсы уже истощены, а продолжающийся период межсезонья продлится по прогнозам дольше обычного.

Между тем, недавние дожди способствовали росту производства зерновых в Восточной Африке после нескольких последовательных неурожайных сезонов, вызванного засухой. Однако недавние обильные осадки привели к наводнениям в Сомали, Эфиопии и Кении, вынудив переместиться около 800000 человек. В отличие от общей тенденции в субрегионе, цены на основные продукты питания остаются высокими и растут в Судане и Южном Судане, что влияет на доступ к продовольствию и усиливает риски отсутствия продовольственной безопасности.

Ожидается, что число людей, испытывающих дефицит продовольствия в Южном Судане, увеличится - при условии отсутствия гуманитарной помощи - до 7,1 миллиона человек во время текущего межсезонья (июнь-июль).

Благоприятные прогнозы на урожай в Азии

Согласно прогнозам, урожай зерновых в 2018 году в Азии останется примерно на уровне рекордного урожая прошлого года, при этом производство риса-падди поднимется до рекордно высокого уровня благодаря восстановлению производства в странах, пострадавших от неблагоприятных погодных условий в предыдущем сезоне, включая Бангладеш, Вьетнам, Республику Корея и, в меньшей степени, Шри-Ланку.

По прогнозам, урожай пшеницы в Индии и Пакистане вырастет, благодаря благоприятным посевным условиям.

Благоприятных погодных условий недостаточно для увеличения производства сельскохозяйственных культур в районах, пострадавших от конфликтов, поскольку хронические конфликты по-прежнему препятствуют доступу к полям и сельскохозяйственным ресурсам в Ираке и Сирии, где ожидается, что урожай в этом году снизится еще больше.

Названы страны с лучшей системой здравоохранения

Журнал Lancet составил рейтинг, в который вошли 195 стран мира, оценивая каждую по качеству и доступности медицины. В качестве критерия специалисты выбрали 32 заболевания, которые можно устранить и избежать смерти пациента, и отследили эффективность лечения.

Общий средний балл всех стран в 2016 году составил 54,4, что на 12 баллов больше, чем в 2010 году. Лидером ТОПа стала Исландия, заполучив 97,1 баллов из 100. Согласно рейтингу Lancet, в первой десятке оказались следующие государства:

   1.Исландия

   2.Норвегия

   3.Нидерланды

   4.Люксембург

   5.Австралия

   6.Финляндия

   7.Швейцария

   8.Швеция

   9.Италия

   10.Андорра

Между тем, в список худших попали:

195. ЦАР

194. Сомали

193. Гвинея-Бисау

192. Чад

191. Афганистан

190. Гвинея

189. Кирибати

188. Южный Судан

187. Кот-д’Ивуар

186. Бурунди

Россия оказалась на 58 месте, Украина – на 59, а Беларусь – на 46-м.

Кстати, недавно был опубликован рейтинг городов с самыми чистыми и безопасными системами транспорта.

Зачем Швеция прячет ложку в трусы

В Швеции опубликована брошюра с рекомендациями для населения на случай войны, терактов и других катаклизмов

Шведское агентство по гражданской защите населения (MSB) впервые с 1961 года распространило среди населения брошюру с рекомендациями на период войны, терактов и других катаклизмов. Раньше в телефонных каталогах все рекомендации на случай ЧП содержались на одной странице и сводились, в общем-то, к обязательному звонку в службы спасения. Но то были детские игры, а теперь все по-взрослому.

На этот раз все выглядит очень тревожно и масштабно. Такое впечатление, что война стоит на пороге этой скандинавской страны, давным-давно ни с кем не воевавшей. На 9 млн шведов изготовлено более 4,7 млн брошюр на тему «Если завтра война». Каждая (каждая!) шведская семья охвачена. Плакать, смеяться или жалеть скандинавов?

The New York Times их хвалит за то, что власти Швеции призвали жителей запасаться кукурузными лепешками, плавленым сыром, консервами (почему-то забыли муку, соль, спички, мыло, керосин). А еще, как указывается в брошюре, в случае долгой осады понадобятся ведра с крышками, автомобильный радиоприемник и влажные салфетки. Да, не забудьте важные телефонные номера переписать на бумажку!

В доме предлагается отвести отдельное место для запаса воды и продуктов долгого хранения, предусмотреть систему автономного обогрева и средства связи. Все это, по логике службы гражданской обороны, позволит потомкам викингов подольше продержаться после пришествия Армагеддона. Но какого Армагеддона? NYT уверена, что в брошюре речь, конечно же, идет о российской угрозе. Да кто бы сомневался. Русофобия нынче — главный тренд, но не до такой же степени, чтобы граждан одной из последних нейтральных стран Европы запугивать российским нашествием?

Оказывается, психоз, как пожар, пошел с верхних этажей. Не так давно министры обороны США, Финляндии и Швеции Джеймс Мэттис, Юсси Ниинисте и Петер Хультквист провели рабочую встречу в Пентагоне, посвященную именно российской угрозе. «Министры обсудили пагубное российское влияние на безопасность в трансатлантическом регионе, участие в трехсторонних учениях для улучшения сотрудничества НАТО — ЕС», — витиевато пояснил Пентагон.

США давно хотят втянуть в военные расходы страны ЕС, не охваченные членством в НАТО. Покупать оружие-то лучше ведь у союзника, правда?

В Минобороны Швеции по итогам встречи отметили, что готовы углублять военное сотрудничество с США. Наверное, тогда же американец пуганул шведов тем, что русские будут использовать «Северный поток — 2» для слежения за их акваторией. И никто его не спросил, почему русские давно не используют для этого «Северный поток — 1» и вообще зачем им для этого газопровод?

Бывший морпех Джеймс Мэттис по кличке Бешеный Пес, а ныне глава американского военного ведомства открывает шведам глаза: «Активность России должна напоминать странам Запада о том, что их общая приверженность принципам верховенства закона и территориальной целостности требует защиты». Так что брошюра не случайность.

А пока с невиданным размахом прошли ежегодные учения Swenex 18 с участием ВМС Швеции. Наверное, опять искали русские подлодки на рейде в Стокгольме. На днях в Эстонию на авиабазу Эмари под Таллином прибыли восемь истребителей Saab JAS 39 ВВС Швеции, которые впервые проведут учения совместно с членом НАТО. Похоже, нейтралитет был, да весь вышел...

Тем временем психоз ширится и принимает совсем уже причудливые формы. После того как шведская депутатка-феминистка пыталась провести через местное законодательное собрание запрет мужчинам справлять нужду в общественном туалете в позиции стоя, требуя уравнять их с женщинами, казалось, удивляться уже нечему. Но куда там!

Власти Гетеборга распространили на днях интересные рекомендации для девочек и девушек, подозревающих, что их собрались вывезти за границу для принудительных браков или варварских процедур по нанесению увечий на половых органах (речь, видимо, идет о семьях иммигрантов). Проблема существует, но каковы же бесплатные советы на сей счет? А вот они. Малолетним невестам шведы советуют прятать в своем нижнем белье... металлическую ложку. В расчете на то, что эта ложка не позволит пройти проверку безопасности в аэропорту. Сигнал сработает и... Вслед за Гетеборгом подхватывают инициативу другие города.

По данным Reuters, в прошлом году на горячую линию поступило 139 сообщений о принудительных браках с детьми. В 2015-м исследование показало, что до 38 тысяч девочек и женщин, проживающих в Швеции, подверглись той самой процедуре, что практикуется в Сомали, Эритрее, Эфиопии, Египте и Гамбии. И вот полиция нашла выход: прятать ложку в нижнем белье. Дешево и сердито. Дешевле, чем выявлять практику насилия в мусульманских семьях или средневековые практики в закрытых африканских общинах. К тому же это недемократично, нарушаются права этнических и религиозных меньшинств...

Интересно, где будут вывешены билборды с инструкциями по применению ложки в аэропорту. Или опять будут раздавать брошюры?

Олег Шевцов, политический обозреватель «Труда»

Украина разгромила европейцев: кому-то придется платить "Газпрому"

Как с гордостью сообщил (как у них это водится, в фейсбуке) уполномоченный Киевской городской госадминистрации по вопросам подготовки к финалу Лиги чемпионов Андрей Мирошниченко, баннеры с логотипом российской компании "Газпром", официального спонсора Лиги чемпионов УЕФА, в украинской столице демонтированы. "Массовые акции сопротивления, акты вандализма и граффити-шоу отменяются. УЕФА согласился с позицией КГГА о невозможности использования логотипов "Газпрома" даже в качестве информации о партнерах Лиги чемпионов. Все убрано", — радостно рапортует Мирошниченко.

Что в этой отчаянной перемоге самое примечательное.

"Газпрому", взаимоотношения которого с "украинскими партнерами" широко известны в Европе, данные баннеры в центре столицы территории ни от кого не зависимой Украины нужны как рыбке зонтик. И "положительный имидж корпорации" в тех краях занимает его приблизительно в той же степени, как, допустим, в городе Могадишо, столице экс-Сомали.

Баннеры "Газпрома" в Киеве расставлял отнюдь не сам "Газпром". А исполняющий свои обязательства перед "Газпромом" Союз европейских футбольных ассоциаций, более привычно именуемый УЕФА.

Тут все просто.

Так уж сложилось, что российский "Газпром" — один из восьми официальных партнеров Лиги чемпионов UEFA. Российский газовый холдинг спонсирует футбольный турнир с сезона 2012 года.

Не так давно сотрудничество с Лигой было продлено до 2021 года.

Во исполнение данного гигантского рекламного и спонсорского контракта УЕФА размещает, размещал и будет не только размещать рекламу "Газпрома" во время телевизионных трансляций всех без исключения матчей Лиги чемпионов УЕФА, но и ставить его баннеры во всех европейских городах и столицах, где эти матчи проходят.

Это просто требования договора, ставшие обязательным правилом проведения соревнований, и все.

И плательщиком за рекламу спонсора, а, следовательно, в данном случае, говоря юридическим языком, "недобросовестным исполнителем контракта", как и "пострадавшей стороной", выступает именно УЕФА.

"Газпром" в данной конкретной ситуации всего лишь спонсор и плательщик.

Кстати, Киев тоже ни в коем случае не может считаться "организатором мероприятия": он, согласно всем документам, тут всего лишь "принимающая сторона". Точно такая же, как, например, во время знаменитого английского финала "Манчестер Юнайтед" — "Челси" с трагической ошибкой великого Джона Терри были наши московские "Лужники".

И мы, честно говоря, не знаем, с какими именно лицами и на что именно пошли чиновники УЕФА, когда договаривались с "Газпромом" об условиях компенсации за неисполнение договорных обязательств. Но то, что компенсация тут будет обязательно и платить будет именно УЕФА — факт медицинский. Коммерческие контракты в области спортивного маркетинга и рекламы прописываются очень жестко, и на "политическую волю молодой украинской демократии" в качестве форс-мажора по сугубо коммерческой сделке тут не сошлешься.

Безусловно, для газпромовских представителей в ЕС это будет еще одним, пусть и скорее эмоциональным, аргументом в разного рода переговорах с европейцами по поводу "людей, с которыми ни о чем договариваться просто нельзя".

Ну а сам нынешний финал Лиги чемпионов сопровождается уже таким количеством косяков и скандалов, что баннеры "Газпрома" пока тут выглядят даже не вишенкой на торте. Есть мнение, что имеет смысл дождаться самого финала. Похоже, "вишенки" там еще впереди.

Дмитрий Лекух, для РИА Новости

КИТАЙЦЫ АТАКУЮТ АМЕРИКАНСКИХ ЛЕТЧИКОВ ЛАЗЕРОМ

Китайские военные направили мощный лазерный луч на американский самолет в небе над Джибути.

Представитель Пентагона Дана Уайт сообщила, что США направили в Пекин запрос, чтобы начать расследование инцидента с направлением лазера на америкаский самолет. Уайт заявила об уверенности, что атаку совершили китайские военные. За последние недели произошло несколько подобных инцидентов, американцы утверждают, что их пилотам были нанесены повреждения.

США и Китай располагают в Джибути крупными военными базами. В этом государстве на Африканском роге с населением в миллион человек находятся также базы Франции, Италии и Японии, намерены обосноваться здесь и военные Саудовской Аравии.

На экспедиционной военно-морской базе США в Джибути находятся около 4 тысяч американских военнослужащих, проводящих операции в Сомали и Йемене. С этой базы взлетают и американские беспилотники. Но в самой вблизи от американцев здесь в 2017 году под предлогом необходимости проведения антипиратских операций появилась внушительная китайская база.

Пилотов США уже предупредили соблюдать крайнюю осторожность при заходе на посадку рядом с китайской базой, чтобы не ослепнуть от лазера, вызывающего временную потерю зрения. Не исключено, что таким образом китайцы пытаются предотвратить пролет авиации США в опасной близости от своей базы.

Сейчас американцы выясняют, где расположен лазер — на суше или на борту корабля. В ответ на демарш Вашингтона китайские военные ответили, что эти обвинения полностью расходятся с фактами.

Николай Иванов

Официальный представитель Пентагона Дана Уайт заявила, что американские летчики подверглись воздействию лазеров в Джибути и за этим стоят китайские военные.

"Это очень серьезные инциденты. В результате были нанесены две незначительные травмы. Эта деятельность представляет реальную угрозу нашим летчикам. Мы относимся к этому вопросу очень серьезно", — сказала она.

По словам Уайт, США требуют, чтобы Пекин расследовал эти инциденты.

Информация о том, что американские летчики в Джибути пострадали от воздействия лазеров, якобы направленных с китайской базы, ранее появилась в СМИ.

В восточноафриканской республике Джибути расквартировано от четырех до пяти тысяч американских военных, в задачу которых входит военная поддержка правящего режима и борьба с африканскими ячейками "Аль-Каиды"*.

Помимо США в Джибути разместили свои военные базы еще четыре государства, включая Китай. По словам президента африканской республики Исмаила Омара Гелле, это сделано для того, чтобы защитить китайские инвестиции в экономику Джибути. Сам Пекин называет эту базу логистическим центром.

Представитель Министерства обороны республики У Цянь заявлял, что объект будет в основном использоваться для патрульных миссий, гуманитарных операций, отдыха и снабжения персонала, который проводит операции в Аденском заливе и вблизи Сомали.

* Террористическая организация, запрещенная в России.

Пленарное заседание съезда Российского союза ректоров.

Владимир Путин посетил Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого, где принял участие в пленарном заседании XI съезда Российского союза ректоров.

На повестке дня съезда – вопросы развития единого образовательного пространства, построения стратегии научно-технологического развития России, взаимодействия университетов со школами и обществом, а также международные аспекты деятельности российских университетов. К участию в мероприятии приглашены около 600 ректоров отечественных и зарубежных вузов.

По окончании пленарного заседания глава государства посетил Научно-исследовательский корпус Санкт-Петербургского политеха, ознакомился с передовыми разработками СПбПУ, осмотрел макет создаваемой на базе вуза технологической долины.

* * *

Стенографический отчёт о пленарном заседании съезда Российского союза ректоров

В.Путин: Добрый день, уважаемые друзья, коллеги! Уважаемый Виктор Антонович!

Очень рад приветствовать всех вас в Санкт-Петербургском Политехническом университете, основанном Сергеем Юльевичем Витте в период бурного промышленного, экономического роста, «первой индустриализации» России на рубеже XIX–XX веков, когда стране были жизненно необходимы собственные технологии и современные, передовые кадры. Как ректор говорил, когда председателем попечительского совета университета был министр финансов, были самые лучшие времена.

С 2000 по 2016 год расходы консолидированного бюджета на высшее образование увеличились с 24,4 до 523,3 миллиарда рублей. Увеличены зарплаты преподавателей и научных работников, созданы лаборатории и исследовательские центры в вузах.

Но я сегодня предлагаю в стенах этого выдающегося учебного заведения обсудить задачи высшей школы на современном этапе нашего развития, обменяться мнениями: что могут и должны сделать вузы для достижения технологического прорыва, для мощного движения России вперёд, о чём мы всё время в последнее время говорим.

При этом сразу же хочу сказать: хотел бы, конечно, услышать от вас, уважаемые коллеги, не только постановку проблемных вопросов, что само собой разумеется, естественно, но в том числе и прежде всего, может быть, конкретные, содержательные предложения.

Отмечу, что начиная с 2000 года расходы государства на высшее образование в реальном выражении – я хочу это подчеркнуть, именно в реальном выражении – выросли более чем в четыре раза. С 2000 по 2016 год расходы консолидированного бюджета на высшее образование увеличились с 24,4 миллиарда рублей до 523,3 миллиарда рублей, то есть это [в реальном выражении] в 4,2 раза больше.

Были увеличены зарплаты преподавателей и научных работников, созданы лаборатории и исследовательские центры в вузах, в том числе с участием ведущих зарубежных учёных.

Отмечу растущий вклад высшей школы в науку, в создание новых технологий, в реализацию и обеспечение квалифицированными кадрами проектов самого разного уровня.

Всё это уже даёт отдачу, и прежде всего отмечу растущий вклад высшей школы в науку, в создание новых технологий, в реализацию и обеспечение квалифицированными кадрами проектов самого разного уровня: от общенациональных до региональных и муниципальных.

Мы видим реальные достижения отечественной высшей школы, это показатель происходящих здесь перемен, и их динамика должна, безусловно, нарастать.

Вузы, университеты призваны стать центрами развития технологий и кадров, настоящими интеллектуальными локомотивами для отраслей экономики и наших регионов.

Уважаемые коллеги, Сергей Витте, о котором я уже вспоминал, говорил: правильно поставленный университет есть самый лучший механизм для научного развития. Эти слова звучат актуально и сегодня.

Конечно, у нас есть – и мы этим гордимся – уникальная система Академии наук, система её институтов. Но России, её экономике, всем сферам жизни нужна и сильная вузовская наука. И хочу подчеркнуть: активная научная деятельность не может быть сосредоточена лишь в отдельных научно-образовательных центрах или субъектах Федерации, строиться изолированными «островками». Это принципиально важно для России с её огромной, необъятной территорией, уникальным человеческим потенциалом.

Повторю, по всей стране вузы, университеты призваны стать центрами развития технологий и кадров, настоящими интеллектуальными локомотивами для отраслей экономики и наших регионов.

Вокруг высших учебных заведений должны формироваться сообщества людей, увлечённых идеями технологического прорыва. В этой связи считаю необходимым выстроить региональные модели взаимодействия новаторов, высокотехнологичных компаний, предприятий, и сделать это, конечно, можно в том числе и на площадках высших учебных заведений.

В российской высшей школе уже сформировалось ядро действительно сильных высших учебных заведений. Однако наряду с этим многие вузы и в столичных городах, и в регионах зачастую не демонстрируют способности решать серьёзные задачи, не готовы к обновлению.

И конечно, по всей стране нужно создавать комфортную среду для технологического предпринимательства. Важно, чтобы вузы, бизнес, наши академические институты объединяли свои возможности для реализации масштабных технологических задач, работали по долгосрочным приоритетным направлениям, которые были обозначены и в Послании Федеральному Собранию. А это прежде всего прорывные изменения в качестве жизни наших людей, в развитии экономики, социальной сферы. Для этого нам потребуются новые медицинские, промышленные, цифровые и прочие технологии, передовые и эффективные решения по защите экологии и созданию комфортной безопасной среды в городах и населённых пунктах вообще. Словом, нужны будут нестандартные идеи и новации во всех сферах.

Мы обязательно будем и дальше поддерживать вузы, которые активно, успешно занимаются исследованиями и разработками. Продолжим обновлять их технологическую, приборную базу, содействовать привлечению к совместной работе наших соотечественников и ведущих учёных за рубежом, преподавателей.

Что хотел бы здесь особо отметить, уважаемые коллеги.

Нам критически важно сконцентрировать ресурс на поддержке талантливых, целеустремлённых исследователей и преподавателей, создать такие условия, чтобы лучшие отечественные и зарубежные учёные, перспективные выпускники вузов стремились работать в российской высшей школе.

В российской высшей школе уже сформировалось ядро действительно сильных высших учебных заведений, университетов. Среди них, конечно, МГУ (Московский государственный университет), это Петербургский университет, федеральные и национальные исследовательские университеты. Формируется сеть опорных высших учебных заведений в субъектах Российской Федерации.

Однако наряду с этим многие вузы и в столичных городах, и в регионах зачастую не демонстрируют способности решать серьёзные задачи, не готовы к обновлению в соответствии с теми глобальными изменениями, которые происходят в науке и технологиях, во всех сферах жизни. Попытки изменить ситуацию часто сводятся к благим пожеланиям, написанию очередных и, прямо скажем, достаточно умозрительных, оторванных от реальности программ и просьбам просто дать побольше денег.

Я не случайно вспоминал Витте как министра финансов. Конечно, очень хорошо «прислониться» к Министерству финансов. Это ясно. Но ясно также и другое. Проблемы – а вы это хорошо знаете – далеко не только в объёмах финансирования. Главный вопрос – это грамотный, современный подход к организации, постановке самого дела и, конечно же, в кадрах.

Было бы правильно, чтобы именно в вузах были выстроены лучшие условия для стартапов, они могут стать первым шагом к созданию успешных высокотехнологичных компаний.

Я очень просил бы Российский союз ректоров, наши ведущие высшие учебные заведения продолжить работу над эффективными механизмами повышения профессионального уровня научного и педагогического состава отечественных вузов.

Отдельно остановлюсь и на деятельности аспирантуры, целью которой как раз и является подготовка кадров для высшей школы и академического сектора науки. О каком решении этих задач можно говорить, если сегодня лишь только 14 процентов аспирантов выходят на защиту своевременно? А что делают всё это время остальные? Каких результатов они достигают? Где они продолжают свою деятельность? Выходят ли они в конечном итоге на защиту? При этом и кандидатских, и докторских, особенно в гуманитарных дисциплинах, защищается у нас много. Но если посмотреть на их научное значение, то часто возникают вопросы.

Что хотел бы здесь сказать. У нас есть хорошая практика открытых конкурсов, в ходе которых распределяются гранты, в том числе для молодых исследователей. Если у аспиранта или его научного руководителя есть серьёзные, осознанные намерения заниматься наукой, а не получать степень для анкеты, пусть они участвуют в таких конкурсах, предлагают работы по приоритетам научно-технологического развития страны.

Хотел бы ещё раз подчеркнуть, нам критически важно сконцентрировать ресурс на поддержке талантливых, целеустремлённых исследователей и преподавателей, создать такие условия, чтобы лучшие отечественные и зарубежные, прежде всего молодые, учёные, перспективные выпускники вузов, конечно же, стремились работать в российской высшей школе.

Чтобы у талантливых и мотивированных молодых людей, независимо от их места жительства, доходов родителей, были возможности для получения высшего образования, предлагаю реализовать в стране дополнительную программу строительства студенческих общежитий.

Настоящий вуз не только даёт студентам знания и навыки, он готовит кадры, способные задавать интеллектуальную, научную, технологическую повестку развития всей страны. Следует поощрять стремления студентов-аспирантов к созданию и внедрению собственных разработок. При этом вузы могут готовить целые проектные команды, которые способны конструировать сложные инженерно-технологические системы. Я помню, как мы долго спорили и в конце концов приняли правильное решение по поводу того, чтобы создавать небольшие предприятия, прежде всего, конечно, высокотехнологичные, при вузах. Я считаю, что мы приняли правильное решение в конце концов, отбросили всякую административно-показную шелуху. Но нужно эти направления развивать дальше.

Думаю, было бы правильно, чтобы именно в вузах были выстроены лучшие условия для стартапов, они могут стать первым шагом к созданию успешных высокотехнологичных компаний. Вы знаете, было бы очень здорово, если бы вы смогли такую работу двинуть. Тогда вот эта сфера деятельности у нас широко развивалась бы по всей стране, что чрезвычайно важно. Для этого в принципе у нашей молодёжи есть и отличный потенциал. Я, пользуясь возможностью, хотел бы поздравить команду Московского государственного университета с недавней безоговорочной победой на чемпионате мира по программированию. Аплодисменты где? (Смех. Аплодисменты.)

Это студентам аплодисменты. Думаю, они это заслужили. Я напомню, в апреле 2018 года российские студенты в седьмой раз подряд, в седьмой раз подряд, а вообще с 2000 года уже в тринадцатый раз выиграли чемпионат мира по программированию.

В ближайшие годы нам предстоит значительно повысить уровень всего отечественного образования. Речь о совершенствовании программ и росте квалификации преподавателей дошкольных учреждений, школ, колледжей, техникумов.

Чтобы у талантливых и мотивированных молодых людей, независимо от их места жительства, доходов родителей, были возможности для получения высшего образования, предлагаю реализовать в стране дополнительную программу строительства студенческих общежитий, мы должны будем это обязательно сделать, современных комфортных кампусов. (Аплодисменты.) И новому Правительству совместно с регионами, вузами необходимо будет глубоко и детально проработать все аспекты такой программы. Конечно, опять всё в деньги упирается, но для этого нужно будет деньги найти. И новое Правительство должно будет это сделать.

Далее. Нам нужны современные подходы к формированию единого образовательного пространства. Сегодня требования времени, тенденции в экономике, науке, на рынке труда таковы, что у молодых людей должна быть возможность выстраивать собственные образовательные траектории, получать, интегрировать знания и навыки из разных областей, а для этого нам, конечно, нужно снимать границы между разными уровнями системы образования. То есть одарённый школьник, например, сможет проходить вузовскую программу, участвовать в исследованиях наряду с аспирантами, а студент колледжа – осваивать курсы прикладного бакалавриата.

Хочу сказать, что у Жореса Ивановича Алфёрова в принципе выстроена такая работа, я уже много лет назад был, здорово сделано, прямо завидно. Я считаю, что многие коллеги могли бы познакомиться с тем, как Жорес Иванович выстроил эту работу. Вам спасибо, Жорес Иванович. (Аплодисменты.)

И ещё одна тема, о которой я хотел бы сказать особо. В ближайшие годы нам вместе предстоит значительно повысить уровень всего отечественного образования. Речь о совершенствовании программ и росте квалификации преподавателей дошкольных учреждений, школ, колледжей, техникумов, о дальнейшем развитии дополнительного образования и профориентации, системе поиска и поддержки талантов. Рассчитываю, что вузы примут самое активное участие в этой масштабной работе, от которой зависит, безусловно, будущее страны, успех всего подрастающего поколения.

Уважаемые коллеги! Мы ставим очень сложные задачи перед отечественными вузами и рассчитываем, что они будут повышать свою эффективность и конкурентоспособность, избавляться от устаревших, отживших подходов. Ещё раз хотел бы повторить, России нужна сильная высшая школа, которая устремлена в будущее. Только так мы сможем добиться прорыва в национальном развитии.

Благодарю вас за внимание.

В.Садовничий: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Глубокоуважаемые коллеги!

Мы собрались на XI съезд Российского союза ректоров.

В работе съезда принимают участие около 600 ректоров и президентов университетов России, а также ректоры университетов разных стран мира: Азербайджана, Армении, Абхазии, Белоруссии, Иордании, Ирана, Казахстана, Китая, Ливана, Приднестровья, Словении, Южной Осетии, Японии – около 50 зарубежных гостей.

Добро пожаловать на наш съезд, уважаемые коллеги!

Ещё раз хочу сказать, что нам оказана большая честь, в работе съезда принимает участие Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин. Мы благодарны нашему Президенту за постоянное внимание к вопросам образования в нашей стране и за непосредственное участие во встречах с представителями ректорского корпуса, корпусов системы образования. И эти встречи стали хорошей традицией.

Владимир Владимирович, спасибо Вам ещё раз за нашу встречу.

В.Путин: Спасибо за приём.

В.Садовничий: Перед началом нашего заседания прошла работа пяти секций. На них были глубоко обсуждены вопросы университетского образования. Модераторы секций доложат итоги этих обсуждений.

На прошлом, десятом съезде Российского союза ректоров Вы, глубокоуважаемый Владимир Владимирович, подняли ряд вопросов, важных для высшей школы. Вы дали нам ряд поручений, важных для страны в целом. Они касались независимой оценки качества образования, создания национального университетского рейтинга, возможностей использования федерального имущества, закреплённого за вузами на праве оперативного управления. Был ряд поручений, касающихся жизни университетов, деятельности спортивных клубов.

За прошедший период наш ректорский корпус, российские университеты провели определённую работу, и я рад объявить, что эти поручения выполнены, а о некоторых я скажу подробнее.

Сразу кратко хотел бы остановиться на одном поручении, Владимир Владимирович, Вашем, связанном с отстаиванием интересов российской системы образования, её позицией в международном масштабе. Речь идёт о создании независимого международного рейтинга университетов. Российский союз ректоров разработал и создал Московский международный рейтинг «Три миссии университета». Это образование, наука и общество.

Что важно? Разработав принципы оценки деятельности университетов мира, мы пригласили более 20 экспертов из разных стран. Были эксперты из Канады, Соединённых Штатов, Великобритании, Индии, Китая и других. Они изучили и поддержали наш подход. Рейтинг действует, он проведён. По его оценкам, в топ-100 вошли университеты из 39 стран, а от России – 13 университетов.

Это существенно отличается от других показателей рейтинговых агентств. Тем самым мы дали другую оценку российской системе образования, мы показали её по-настоящему высокий уровень. Московский международный рейтинг «Три миссии» уже признан в мире, он предложил свои правила игры на том поле, где до сих пор играли по другим правилам и, соответственно, присуждали другие призовые места.

Уважаемые коллеги, что такое университетская Россия сегодня? Это более 800 образовательных организаций, в том числе два классических университета, 10 федеральных, 29 национальных исследовательских, 17 из них – технического профиля. Это 260 тысяч человек профессорско-преподавательского состава и почти 200 тысяч специалисты высшей квалификации – кандидаты и доктора наук. Это 4 миллиона студентов, 83 тысячи аспирантов. Из общей численности аспирантов в России – 92 тысячи. Таким образом, 90 процентов аспирантуры находится в университетах. Это огромный интеллектуальный потенциал. И главное, этот потенциал непрерывно пополняется молодыми и талантливыми студентами и аспирантами.

25 лет в России действует наша организация, Российский союз ректоров. За эти годы она стала неотъемлемой частью нашей системы образования. Мы активно участвуем в законотворческой деятельности, взаимодействуем с Государственной Думой, Советом Федерации, обсуждаем проекты многих законов, они проходят экспертизу в Союзе ректоров, у нас созданы региональные советы ректоров, и там тоже идёт соответствующее обсуждение.

Мы взаимодействуем с ведущими госкорпорациями, объединениями работодателей и бизнесом, продолжаем развивать созданную нами систему интеллектуальных соревнований детей и молодёжи, поиска талантливых ребят. В олимпиадах школьников, возглавляемых нами и проводимых ежегодно, принимают участие 2 миллиона школьников, начиная с первого класса мощная система интеллектуальных соревнований.

С нашим участием были учреждены общественные организации, российские студенческие отряды, футбольная лига, спортивные ассоциации. Мы поддерживаем сейчас важный проект волонтёрских проектов и социально значимых инициатив в нашем обществе.

Конечно, я сказал далеко не обо всём, это заняло бы много времени. Но сегодня мы не только оглядываемся на пройденный путь, а он был непростой. Мы прошли через трудные испытания, безусловно, с достижениями и успехами, были и кризисные моменты, и далеко не всё нам удалось. Есть проблемы, которые ждут решений, некоторые кажутся вообще трудноразрешимыми. Но, может, здесь уместно привести слова Конфуция, который сказал: когда вам покажется, что цель недостижима, не изменяйте цель, а изменяйте свой план действий. Вот XI съезд Союза ректоров и призван наметить план действий на будущее. Наш план – это ответ и на вызовы, которые поставила перед нами жизнь. Они разные по масштабам, но ни один не должен быть без ответа. Это глобальные вызовы информационного общества, как например, наступление цифровой эры, это задачи, актуальные для нашей огромной страны (Владимир Владимирович об этом сказал) с учётом современных геополитических условий, а также это наши профессиональные задачи, касающиеся нашего сообщества, нашей работы.

Я начну с глобального. Система информационного уклада или информационной революции имеет самое непосредственное отношение к нашей основной деятельности. Сегодня нельзя говорить о развитии образования, не учитывая этого фактора. Мы живём в уникальный период истории человечества. У математиков есть термин для его описания – это сингулярность. Речь идёт о всё более ускоряющихся и всё менее предсказуемых изменениях технологической и социальной реальности. Окружающая нас среда становится всё более цифровой. В опубликованном в прошлом году аналитическом докладе международной экспертной группы Digital McKinsey «Цифровая Россия: новая реальность», так назывался доклад, отмечалось, что цифровая экономика в России растёт быстрыми темпами. С 2011 по 2015 год она выросла в восемь с половиной раз, это быстрее, чем рост экономики в целом в России. И этот рост цифровой экономики обеспечил четверть прироста ВВП. Но потенциал не исчерпан, и мы обязаны его использовать.

Менее года назад на экономическом форуме в Санкт-Петербурге Вы, Владимир Владимирович, сказали, я хочу процитировать, такую фразу: цифровая экономика изменяет формат образования, необходимо серьёзно усовершенствовать систему образования на всех уровнях: от школы до высших учебных заведений. И дальше Вы поставили вопрос: что все эти изменения означают для образования, для молодёжи, для нас с вами? Вопрос. Действительно, на наших глазах кардинально меняется сама философия и даже идеология образования, чему учить, для чего учить. Ведь мы порой не знаем, какие профессиональные знания или какие навыки понадобятся нашим будущим студентам, поколению Z, которое с детства прекрасно адаптировано к современной технологической среде. Очевидно, мы должны дать те базовые фундаментальные знания, с помощью которых можно будет заниматься и той профессиональной деятельностью, о которой мы сегодня даже не знаем. И это совсем новые задачи в области образования и профориентации.

Наш вывод. Главное – научить учиться, научить мыслить. Главное – это фундаментальные знания. Как это сделать? Вопрос. Какова роль сегодня учителя, преподавателя?

Известны слова философа и педагога, который прожил 100 лет, Джона Дьюи. Он сказал: «Мы лишаем детей будущего, если продолжаем учить сегодня так, как учили вчера».

Продолжим вопросы. Каким должен быть учебник? Ясно, что надо использовать в образовательных целях новые цифровые возможности: гипертекст, инфографику, интерактивный формат и так далее. Но как отказаться от наследия Гутенберга? Или Шекспиру и Пушкину всё-таки лучше живётся в книге, чем на экране монитора?

А вспомним недавнюю «Библионочь» в Москве, когда в одну ночь 70 тысяч человек пришли в библиотеки, книжные магазины, потому что они любят книгу, которая остаётся в ряду безусловных ценностей.

Но вместе с тем три четверти студентов проводят погружёнными в цифровую среду. И чем она наполнена? Продуктами сомнительного содержания или авторитетными, проверенными ресурсами, созданными ведущими профессорами ведущих университетов. Разве можно полностью отказаться от преподавателя, наставника, особенно от его воспитательной роли? Ведь мы получаем от наших учителей не только знания, но и отрабатываем навыки педагогического труда. Мы перенимаем манеру изложения, приёмы и передаём это по наследству своим ученикам.

Какие же меры надо принимать у нас в стране для подготовки кадров для цифрового уклада? Правительством России принята программа «Цифровая экономика». В 2020 году высшая школа должна выпускать 80 тысяч таких специалистов, в 2024-м – уже 120 тысяч. Это, конечно, стратегическая задача. Как её решать? Я бы выделил здесь два вопроса: инфраструктура и подготовка кадров.

Что касается инфраструктуры. Мы вообще неплохо оснащены современным оборудованием, и нам оказана и оказывается большая поддержка. Например, в суперкомпьютерной гонке у нас хорошие позиции. В международный рейтинг суперкомпьютеров мира, в топ, входят три российских суперкомпьютера. Все они университетские.

В числе лидеров в мире разработанный компанией «Т-платформа» суперкомпьютер Московского университета. Вот только что, в 2018 году, его производительность достигла 5 петафлопс. Второй по мощности – тоже компьютер МГУ, третий находится здесь, в Санкт-Петербургском политехническом университете, который нас сегодня гостеприимно принимает.

Очень важно, что 10 лет назад под эгидой Российского союза ректоров был создан суперкомпьютерный консорциум России. В него вошли 62 члена, 47 университетов, а остальные – это институты и академии. Всё это время консорциум фактически является проводником цифровой экономики, ведёт работу по цифровизации, в том числе отработку, сейчас очень важной, – создание цифровых двойников, что сегодня является одним из приоритетов как раз технологии.

И всё-таки для информации скажу, что на прошлой неделе правительство США утвердило бюджет программы создания в стране уже экзафлопсного компьютера, и на эту программу они выделили 1,8 миллиарда долларов. Таким образом, гонка продолжается. Но у нас есть ресурс: мы сильнее, мы готовы принять вызов; у нас есть кадры и интеллект. Важно – не уступать.

Вообще математики подсчитали, что если исходить из установленного закона Мура, который относится к экспоненциальному росту вычислительных мощностей, то за 20 лет (с 1992 по 2012-й) скорость компьютеров увеличилась в 8 тысяч раз. Но за это же время, независимо от компьютеров, скорость расчёта увеличилась в 400 тысяч раз за счёт развития математических идей. Как мы видим, эффект от развития математики в 50 раз превышает эффект развития компьютерных технологий. Я привёл эти данные, чтобы подчеркнуть важность математического образования, на это обращал внимание и наш Президент, как краеугольного камня фундаментальной университетской подготовки в эту эру. Россия ведь сильна своими математическими школами. И вот, действительно, на днях команда МГУ заняла первое место, стала абсолютным чемпионом мира, команды МФТИ и ИТМО Санкт-Петербурга тоже получили награды.

Мне кажется, что такие университетские соревнования надо ставить в организационное русло, и Союз ректоров готов возглавить работу по организации всех студенческих международных олимпиад. Эта работа пока проводится инициативно.

Качество образования – это прежде всего потенциал преподавательских кадров, их научный уровень. В университетах России образование неразрывно связано с наукой. Здесь сосредоточен огромный научный потенциал, ведь университетские профессора – это одновременно и учёные, они работают, выполняя важные научные исследования. И, по данным Web of Science, за прошедший год из более чем 50 тысяч научных статей российских авторов (50 тысяч в целом) 22 тысячи, то есть почти половина, опубликованы университетскими учёными. Таким образом, это наш огромный потенциал.

Но сегодня как никогда стоит задача воплощать результаты науки в технологии. В 2017 году при активном участии Союза ректоров принят Федеральный закон «Об инновационном научно-технологическом развитии образовательных и научных организаций», то есть долинах. Этот закон позволяет университетам создавать инновационные научно-технологические центры в целях реализации как раз приоритетов научно-технологического развития, повышать инвестиционную привлекательность, коммерциализировать свои результаты. И важно в этих вновь создаваемых центрах дать все возможности для развития творчества университетских учёных на базе фундаментальных исследований и затем делать прорывы в высоких технологиях. Мы обязаны, мы должны и в этой сфере занять лидирующие позиции в мире.

Научно-технологическая инфраструктура российских университетов в последнее время существенно улучшилась. На данный момент 582 центра коллективного пользования оснащены современным оборудованием. 343 уникальные научные установки. При этом больше половины из того, что я назвал, находится в системе высшей школы. Конечно, университеты должны сотрудничать, и они очень хорошо сотрудничают с Академией наук. Это наше общее богатство.

Конечно, развитие университетов, в том числе и науки, требует серьёзных вложений. Есть разные оценки либеральных экономистов по масштабам таких вложений. Но что важно? Чтобы мы не отставали в подготовке кадров от ведущих университетов мира, а они, как известно, имеют значительные финансовые средства в своём распоряжении. Конечно, это вложение бизнеса, у них это принято, у них огромные эндаументы. А мы пока ещё недостаточно хорошо используем возможности и государственно-частного партнёрства, и, главное, бизнеса – это тоже есть общая наша задача.

Я хотел, Владимир Владимирович, кратко сказать и об аспирантуре. Мы видели, что она у нас самая большая в России, 90 процентов аспирантов – в МГУ. У меня вызывает тревогу, что аспирантура – это третья ступень образования, в отличие от того, что раньше, это была школа подготовки научных кадров. И ведь задача учёбы в аспирантуре – воспитать учёного, погрузить его в среду, в научную школу, с тем чтобы молодой человек стал сразу же сам молодым учёным. И конечно, сейчас получилось, что мы потеряли качество подготовки аспирантов.

Мы согласны с тем, что было сказано Вами. Есть разные пути улучшения этой ситуации. Но один из них, это моё мнение, я думаю, что надо бы вернуть аспирантуру в прежнее научное русло. Мы говорили с Александром Михайловичем [Сергеевым, президентом РАН], это наша, мне кажется, общая позиция.

И конечно, в аспирантуре надо использовать целевую форму подготовки, когда бизнес или преподаватели могут и имеют возможность через гранты готовить целевиков. Но есть часть аспирантов, которые, как бы они ни хотели, заработать не могут во время учёбы в аспирантуре. Например, абстрактные математики или биологи. Мне кажется, что вопрос о повышении стипендии, а она две тысячи с небольшим, в совокупности с такими решениями – привлечение бизнеса, целевой подготовки и повышение стипендии – вопрос назревший. Безусловно, мы считаем, что этот вопрос должны оценить профессионалы.

Теперь позвольте мне сказать несколько слов о задачах российского масштаба.

Россия – это могучее государство с самой большой территорией, с большим диапазоном культурных, социально-экономических различий. В этом важное преимущество российской культуры, которая вбирает в себя, синтезируя и западное, и восточное миросозерцание. Здесь органично уживается множество национальностей, религий, этносов, народов. И здесь особенно важно и приобретает это значение русский язык как фактор, цементирующий наше государство. Надо по-прежнему обращать огромное внимание на это наше богатство.

В то же время на огромном пространстве нашей страны нельзя не видеть определённого дисбаланса в развитии регионов, который сказывается и на высшей школе. Понятно, что все университеты не могут иметь одинаковый потенциал, одинаково развитую инфраструктуру, но все мы, все университеты, обязаны готовить хороших специалистов, нужных на местах, востребованных в своих регионах. Молодые люди должны иметь возможность самореализации там, где они получили образование, в том числе, конечно. Всё это в итоге должно работать на сохранение единства и целостности нашей страны.

В России есть группа ведущих университетов с показателями научно-образовательной деятельности на уровне мировых, они обладают соответствующим кадровым потенциалом. У нас их 30–40, по нашей оценке. Конечно, таких университетов должно быть больше. По масштабам страны, может быть, называется цифра 150. Но к этому надо стремиться.

Вопрос: как поднять региональный вуз, усилить его потенциал? И у Российского союза ректоров есть предложение создавать научно-образовательные консорциумы или кластеры. Например, головной университет из категории ведущих национально-исследовательских берёт обязательства по определённой тематике, актуальной для данного региона, для той отрасли профильной, которая в регионе, помогает организовать в тех университетах соответствующие кафедры, лаборатории. Уже эти университеты, ведущие и региональные, готовят научные проекты, руководят аспирантами, создают там научную школу, научную среду, главное – укрепляют связи с промышленностью, формируют благоприятные условия для поддержки молодых учёных, которые оканчивают местные университеты.

Я бы назвал эту программу научно-образовательной мобильности, вот в этом понимании, именем Вернадского, в честь учёного, который создавал научные школы в разных университетах тогда великой страны.

Итак, программа «Вернадский». Конечно, это потребует финансирования для поддержки региональных университетов. Но если перед нами эта цель будет поставлена, чтобы обеспечить устойчивое развитие регионов, а это, безусловно, вызов, стоящий перед страной, то средства для достижения этой цели надо найти. Давайте вспомним слова Ганди: «Найди цель, а ресурсы найдутся».

Таким ресурсом могут стать и региональные вложения, они заинтересованы, и бизнес-инвестиции той промышленности, которая там есть, и созданная в регионах за последнее время инновационная инфраструктура (бизнес-инкубаторы, парки), которая порой используется не очень эффективно. Если всё это передать или соединить с региональными вузами, то это станет хорошим подспорьем для поддержки студентов, аспирантов в области новых технологий, проектов, в которых заинтересован бизнес, проектов социальных и гуманитарных инициатив.

Кстати, и поиск талантов под этим углом с перспективой стимулирования развития регионов становится уже отдельной и более простой задачей. Найти юный талант там, выстроить ему правильную образовательную траекторию, обеспечить ему сопровождение. Может быть, для этого не обязательно уезжать в Москву или в другой город? Мы предлагаем другой путь – поддержку и создание условий для самореализации в регионах. Для этого надо создавать и специализированные школы типа «Сириуса», университетские гимназии, технопарки. На базе университетов можно создавать учебные кластеры. Нам было сказано, Владимир Владимирович, школа, колледж, вуз – всё это интегрировать, всё это поможет профориентации, подготовке кадров для региона.

Конечно, это программа прежде всего регионов, но мы предлагаем необходимые интеллектуальнее ресурсы ведущих университетов и готовы работать на сохранение и укрепление единства нашей страны.

Университеты должны прийти в школу. В эти слова я вкладываю несколько смыслов.

Первое – в отдалённые школы, сельские, должны прийти молодые учителя с хорошим педагогическим образованием и с хорошим настроем. За нами, университетами, программы подготовки таких учителей с учётом всего, что было сказано об актуальных задачах современного этапа развития образования. Этот опыт у нас есть. Конечно, это съезды учителей-предметников, которые мы проводили, где университетские преподаватели, учителя делятся опытом и обогащаются идеями. И всё это должно работать на едином образовательном пространстве, значит, иметь большое значение для регионов, а значит, для России в целом.

Уважаемые коллеги!

Наша страна – часть глобального научно-образовательного мира. Университеты всё активнее вовлекаются в международное сотрудничество. Всё более разнообразными становятся формы этого сотрудничества, академическая мобильность учёных, преподавателей, студентов. Совместные проекты, дипломы – все мы это знаем.

Важным фактором, влияющим на общемировую ситуацию в образовании, является демография. В развивающихся странах численность молодёжи растёт намного быстрее, чем в развитых, к которым относится и Россия. При этом с глобально-демографической точки зрения университеты, так сказать, расположены неправильно по планете. Население высокоразвитых стран Северной Америки, Европы быстро стареет, тогда как в развивающих странах Азии, Африки, Латинской Америки оно молодое, быстрорастущее, стремится учиться, это показал Фестиваль молодёжи, а университетов там мало. Поэтому эта ситуация благоприятна для развития нашего экспорта образования, имеющего большой потенциал. Мы имеем огромный потенциал.

За последние годы нашим сообществом при государственной поддержке проведена значительная работа по расширению спектра услуг. Например, в 2000 году в российских университетах обучалось всего 54 тысячи иностранных учащихся, в 2010-м – в три раза больше, 150 тысяч, а в 2017-м – уже 244 тысячи. Такая мобильность очень важна, надо её наращивать. Тут дело не только в экономических соображениях, что они приносят нам определённый доход, здесь важен другой капитал, не финансовый, человеческий. Ведь отношения между однокурсниками, студентами из разных стран и будущими коллегами и друзьями – это навсегда. И этот капитал бесценен.

Расширилось число филиалов ведущих российских университетов в зарубежных странах. В 2017 году открылся первый совместный Российско-китайский университет в Шэньчжэне. Владимир Владимирович, спасибо Вам за одобрение этой идеи. Филиал работает. Не филиал, а совместный университет. И что очень важно, впервые открылся филиал Московского университета в стране НАТО, в Словении, и он работает. В 2017 году под нашей эгидой создана Ассоциация иностранных выпускников, которые остались работать и жить в России, и они очень эффективно нам помогают в экспорте нашей системы образования.

Мобильность свойственна не только студентам, ректоры тоже очень мобильны. Приведу примеры и цифры. За последние три года мы провели 13 международных форумов ректоров, 13. Около 2 тысяч ректоров российских и зарубежных вузов на них повстречались, обсуждали активно вопросы современного образования.

Под эгидой Российского союза ректоров за эти годы создано несколько международных ассоциаций. Это Ассоциация классических университетов России и Китайской Народной Республики, Ассоциация ведущих университетов России и Исламской Республики Иран, Ассоциация университетов России и Японии (в Вашем присутствии мы подписали это соглашение в Японии), Ассоциация университетов России и Индии.

И вот интересная ассоциация. В феврале этого года в Бейрут мы приехали для того, чтобы образовать федерацию ректоров университетов России и арабских стран. Мы создали эту федерацию, в неё вошло 44 университета из Иордании, Ирака, Ливана, Сирии, Алжира, Сомали, Объединённых Арабских Эмиратов, Йемена, Египта, Омана, Кувейта, Палестины и 40 российских университетов.

Во время этой поездки в Ливане, ровно на границе с Сирией, в долине Бекаа, во время этой встречи мы открыли русскую школу. В ней будут учиться 500 учеников, изучать русский язык. При поддержке России там отремонтированы и оснащены классы русского языка.

Я хочу с удовольствием сказать, что генеральный секретарь Ассоциации арабских университетов, профессор, султан Абуораби, который возглавляет ассоциацию, присутствует в этом зале. В его ассоциацию входят 150 арабских университетов.

Наше международное сотрудничество продолжается, и через две недели мы поедем в Саппоро, где состоится очередной Форум ректоров России и Японии.

Уважаемые коллеги, я заканчиваю.

У нас очень интересная и ответственная профессия. Мы готовим будущее, оно вырастает на наших глазах. И каждый из нас может сказать вслед за Менделеевым: вся гордость учителя – в учениках. И нам есть чем гордиться. Мы профессионалы на ниве образования и науки, окружены студентами с утра до вечера. И мы знаем, что они активны, открыты новому, талантливые, целеустремлённые, готовые к новому творчеству и воплощению своих идей.

25 лет молодые учёные из разных стран собираются на Международный молодёжный форум «Ломоносов». За эти годы в этих форумах приняло участие 300 тысяч талантливых, молодых ребят из 75 стран мира.

На 19-м Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Сочи после Вашего выступления, уважаемый Владимир Владимирович, я выдвинул идею создать на базе форума «Ломоносов» международный союз молодых учёных. И я хочу доложить, что две недели назад, 12 апреля, на базе форума «Ломоносов» в Московском университете был подписан меморандум о создании международного союза молодых учёных. Предложено два проекта, которые они будут обсуждать, – это экологический анализ и анализ больших данных. Создатели союза – студенты из разных стран, они присутствуют на нашем съезде, можно попросить их подняться. Спасибо, ребята.

Международный союз молодых учёных – это, конечно, наш проект, он родился у нас в стране. Но он нацелен на развитие науки, дружбы, сотрудничества молодёжи во всём мире и построение будущего для всех.

Я хочу закончить пожеланием молодёжи и нашим университетам новых успехов и поблагодарить вас за внимание.

Уважаемые коллеги, я уже сказал, что у нас состоялось заседание пяти секций примерно по 150, а то и по 200 человек на каждой секции. Модераторы этих секций доложат съезду о результатах своих обсуждений.

Хотел бы попросить выступить Александрова Анатолия Александровича, ректора Бауманки, на тему «Роль университетов в научно-технологическом развитии Российской Федерации».

Анатолий Александрович, пожалуйста.

А.Александров: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемый Виктор Антонович! Уважаемые коллеги!

Работали в числе пяти секций, секция инженерного дела, и мы действительно обсуждали роль наших университетов в научно-технологическом развитии России. Было очень заинтересованное, порой даже страстное обсуждение самых злободневных наших тем. В дискуссии принимали участие и президент Российской академии наук Александр Михайлович Сергеев, и председатель Комитета Государственной Думы Вячеслав Алексеевич Никонов. Большой и интересный разговор получился.

Мы не ставили себе задачу сформулировать вопросы к нашему Президенту и попросить денег, вовсе нет. «Нам хлеба не надо, работу давай!» Больше ставились вопросы о том, что и как мы сегодня можем сделать, для того чтобы эффективнейшим образом реализовать те задачи, которые Вы, Владимир Владимирович, поставили в своём Послании Федеральному Собранию.

И мы, конечно, понимаем, что сегодня отечественная промышленность остро нуждается в инженерах-исследователях и разработчиках, которые способны работать в условиях нового технологического уклада, в условиях развития природоподобных технологий. И, наверное, решение этой задачи потребует изменения и сегодняшних подходов к условиям работы вузов и к оценке этой работы.

Ответ на большие вызовы возможен только при интеграции фундаментальной, прикладной науки и высокотехнологичных производств. И эту роль, роль интегратора, могли бы взять на себя национально-исследовательские университеты, которые имеют многолетний опыт в реализации таких междисциплинарных прорывных исследованиях. И мы прекрасно знаем, что без инженера знания никогда не станут технологиями. А примеры, когда знания, в том числе фундаментальные, превращались в технологию, есть, у нас их много.

Возьму наш пример. Бауманка, например, выпускает инновационной продукции уже много лет на четыре, пять, шесть – год от года по–разному – миллиардов рублей в год, питерская политехника – около 2 миллиардов в год. Если нас всех собрать, то это очень большой объём уже реальных разработок, а это та продукция, которая идёт в производство – в железо, то есть она летает, стреляет, кормит, видит, то есть та самая продукция, которая позволяет строить подходы к завтрашнему дню. И здесь, наверное, было бы правильно, чтобы на базе таких университетов было бы целесообразно создавать эти самые мощные научно-образовательные центры и уже к ним подтягивать и региональные, и опорные университеты, делая упор на цифровые возможности, делая упор на сетевой характер взаимодействия.

Университеты также могут выступать и в роли интегратора решений важнейших государственных задач. Тоже приведу пример. В прошлом году Вы дали поручение Бауманке и Физтеху заняться передовыми арктическими технологиями, прострельными технологиями. И мы в течение очень короткого времени смогли сорганизовать, интегрировать большую кооперацию научных организаций, госкорпораций, восьми основных министерств и ведомств и сосредоточили внимание на самых злободневных проблемах, которые стоят перед людьми, работающими в Арктике. Сумели сконцентрировать материальные средства, и эта программа начала выполняться уже сегодня, уже много что мы в этой ситуации делаем.

Когда мы говорим о таких мощных центрах или о том опыте, который имеет Российский национальный исследовательский университет, а это восемь лет опыта, ректорский корпус говорит о том, что очень важно, чтобы эти программы были не на один, не на два года, а продолженные программы – на семь, на восемь лет, когда можно действительно создавать ведущие инженерные центры и лаборатории на мировом уровне. Создавать научные школы, привлечь в эти научные школы и гарантировать в течение какого–то достаточно большого времени условия работы для наших западных коллег, которых мы могли бы пригласить для работы с нами. Таких примеров тоже очень много, мы это умеем сегодня делать. У нас за эти годы укрепилась материальная база, она стала другой. В одной Бауманке у нас 20 инженерных центров совершенно мирового уровня и класса. И поэтому уже западные учёные, такие, например, как Грегор Морфилл, за честь почитают приехать к нам и возглавить один из наших центров. Причём для него удивительное впечатление, что он, человек номер один или два в области плазмы в мире, а вдруг технологии, которые идут в промышленность, сильнее и круче у нас. Такое сотрудничество дает очень серьёзные результаты, на это нужно опираться.

Сегодня уже дважды прозвучал вопрос, связанный с аспирантурой. Ваши слова такие строгие, Владимир Владимирович, такой болью совсем не сладкой отозвались в сердце, потому что это проблема проблем для нас. Пропала мотивация у ребят, поменялись условия, и здесь же не деньги самое главное, хотя на 2 тысячи рублей не прокормишь семью. Но тут главное в другом – люди должны найти себя в научном коллективе, а не просто быть студентом какого–то третьего или даже десятого уровня – почёта это не приносит, – а быть в научном коллективе. Когда ты каждый день видишь, как работает твой учитель, как он ошибается, как он мучительно ищет решение того или другого вопроса, той или другой проблемы, как, наконец, появляется та или другая установка, изделие, научный эффект – вот только это можно. Помните, классик говорил: только в труде с рабочими и крестьянами… дальше мы знаем, да? Только так, будучи в рабочем коллективе, вливаясь в него, незаметно для самого себя превращаться в учёного. А другого пути просто нет.

Но здесь есть возможность. Там, где есть лаборатория, там, где есть большие, серьёзные исследования, это решается проще: ребята привлекаются туда, даже несмотря на то, что они студенты третьего уровня, но вот этой базы грантовой не хватает на то, чтобы все университеты в равной мере могли своих аспирантов привлечь к подобной работе. Об этом просто нужно подумать.

Здесь, может быть, действительно как–то перестроиться и специально подумать о том, чтобы организационно помогать нашим аспирантам, но ни в коем случае не сокращать подготовку аспирантов. Их не должно быть один–два, это путь в никуда. Королёв из тысяч и сотен людей рождается один, и Туполев, и Вернадский или любой другой. Здесь нужно понять, что без подготовки кадров высшей научной квалификации технологической независимости мы не добьёмся.

Это серьёзная проблема, и мы готовы там заниматься ею день и ночь, но здесь нужно объединять усилия. Где–то, наверное, нужна и помощь, и финансовая поддержка, где–то чисто организационно перестроить. Ну и это должно быть всё–таки главным в нашей работе, потому что без подготовки молодёжи завтрашнего дня у нас может не быть. Хотя мы в это верить не хотим и не верим, особенно всё это в такой обстановке глобальной конкуренции.

Мы понимаем и говорили о том, что объём знаний увеличивается каждые два года вдвое, и сегодня приводили примеры на обсуждении, что все компьютеры, которые были на земле, не обладают такими возможностями, как единственный «Айфон» шестого поколения. И много–много примеров, но самое главное, что все сегодняшние компьютеры, существующие на земле, не смогли превзойти возможности человеческого мозга. И это говорит о том, что мы ещё очень много чего найдём и много чему научимся.

Но мы должны обеспечить непрерывное обучение инженеров в течение всей жизни, и это, безусловно, задача университетов в первую очередь. И мы можем и должны создать национальную систему непрерывной опережающей переподготовки инженеров. И здесь мы должны опять–таки использовать эти распределённые, сетевые методы повышения квалификации и использовать «цифру», использовать удалённый доступ, онлайн–курсы, эти возможности есть, мы должны отстроить стройную систему. У нас ум инженера должен затачиваться постоянно, в течение всей жизни.

И здесь, когда мы говорим о таких задачах, у нас в последние годы очень актуализировалась публикационная активность, и количество наших статей очень заметно меняется в последние годы. Но, что самое интересное и удивительное, я буквально перед встречей, позавчера, встречался с руководителем издательства «Эльзевир» по России, и он рассказывает, что статьи российских учёных в очень большом количестве попадают в этот золотой один процент самых интересных, самых знаковых статей, которые публикуются в мире. То есть потенциал наших учёных потрясающий.

И мы будем продолжать этим заниматься, мы будем ориентировать наших учёных на такую публикационную активность, но нельзя забывать о наших собственных журналах, потому что их надо дотягивать до самого высокого мирового уровня, мы должны всё для этого сделать. У нас должны быть академические журналы, вузовские журналы высокого мирового класса, переводные на английский язык. Может быть, мы об этом говорили, задуматься и восстановить такой единый национальный бренд – издательский центр. Вы дали нам поручение два года назад по поводу российского рейтинга вузов. Мы сделали это, это получилось, хотя и сомневались, было такое, но получилось. И он узнаваемый. Я думаю, что если такую задачу себе поставить, и с этим мы справимся. Всё–таки и русский язык в том числе не должен исчезать из наших журналов – это наш язык. И всё, что есть там, должно быть такого же качества, если не выше, у нас, потому что уровень наших учёных это позволяет и соответствует.

И, наверное, предпоследнее. Нужно отдельно говорить о работе вузов с оборонно-промышленным комплексом – это очень важно сегодня. Это очень трудная работа, совсем не такая, как обыденная, и здесь требуется очень много и умения, и возможности, и чего только не было, и глупо говорить сегодня о важности этой работы. И здесь нам особенно важно обеспечить технологическую независимость и формировать опережающий научно-технический задел на будущие годы и десятилетия и искать новые нетрадиционные технические решения.

И эта подготовка, допустим, специалистов для оборонно-промышленного комплекса реально должна быть целевой. Эти программы должны составляться вместе с ведущими специалистами, генеральными конструкторами из отраслей, должна быть распространена и продолжена практика на этих заводах. Особую роль в этой связи должны нести и несут базовые кафедры и отраслевые факультеты. И в этом весь опыт, на это нужно обращать внимание.

Здесь очень важно, чтобы были все образовательные траектории: и техник со знаниями инженера, когда он будет эксплуатировать уникальный станочный парк, это должны быть и бакалавры, которые могут руководить производством на своём уровне. Это должны быть магистры, которые могут вести исследования на мировом уровне. И это обязательно должны быть специалисты-разработчики, это самая тяжёлая инженерная профессия. Но должны быть люди, которые могут взять ответственность на себя за создание совершенно новой, пионерской продукции, должны быть люди, которые умеют в завтрашнее утро посмотреть.

Мы живём сегодня в непростое время: экономические спады, перепады, турбуленция в международных отношениях, ещё эти «скрипали» с санкциями под ногами – всё очень непросто. Время принятия трудных решений и время ответственности. С другой стороны, это очень интересное время, которое даёт огромные возможности.

Владимир Владимирович, Вы строите великую процветающую Россию. Это ой как непросто. И в этом трудном деле Вы можете смело положиться на наш инженерный корпус, инженерный корпус России.

Спасибо.

В.Садовничий: Спасибо, Анатолий Александрович.

Я хотел бы попросить выступить Алексея Вячеславовича Демидова, ректора Санкт-Петербургского университета промышленных технологий и дизайна. У него тема секции «Университеты и школа». Пожалуйста, Алексей Вячеславович.

А.Демидов: Уважаемый Владимир Владимирович! Виктор Антонович! Уважаемые коллеги!

Вопрос взаимодействия университетов и школы, который обсуждался на нашей секции, во многом ключевой для системы образования. Оценка этапа реформирования системы образования в течение двух последних десятилетий даёт основание сделать вывод: сделано немало, но предстоит сделать ещё больше. Казалось бы, не так давно вузы принимали студентов по собственным экзаменам, а сейчас мы все уже привыкли к ЕГЭ. В начале 2000–х редко у какого вуза не было собственных олимпиад или репетиционных предварительных экзаменов.

Последние 11 лет олимпиадное движение стало общероссийским. Перечень олимпиад школьников ежегодно утверждается Министерством образования и науки Российской Федерации после детальной проработки и обоснования заявок на их проведение, а также очень серьёзного контроля всех этапов проведения олимпиад.

Напомню, что ключевая роль в развитии олимпиадного движения принадлежит вузовскому сообществу и Российскому совету олимпиад школьников, созданному в 2007 году по инициативе и при организационно-техническом и научно-методическом сопровождении Российского союза ректоров.

В настоящее время, как Виктор Антонович говорил, ежегодно в олимпиадах школьников, проводимых вузами России, принимает участие свыше 2 миллионов школьников, и актуальным представляется выявление талантов и среди иностранных граждан, и соотечественников, проживающих за рубежом.

Оправдала себя система проведения профессиональных конкурсов и проектных олимпиад помимо олимпиад по традиционным школьным предметам.

Например, всероссийские олимпиады по технологии и экологии, олимпиада школьников таких направлений, как математическая олимпиада «Росатом», олимпиада «Учитель», «Школа будущего», олимпиада «Нанотехнологии – прорыв в будущее», олимпиада по информатике и компьютерной безопасности, олимпиада по математике и криптографии, олимпиада национальной и технологической инициативы и многие другие.

Можно задаться вопросом: достаточно ли широко сейчас олимпиадное движение и в полной ли мере его развитие отвечает современным задачам? Ответом могло бы служить то, что можно и нужно большее развитие этого движения при реальном контроле и гласной состязательности.

Мы, ректоры, убедились, что те, кто зачисляется в вузы как победитель или призёр олимпиады, – это самые настоящие звёздочки. Пусть у них не всегда получается учёба сразу по всем предметам, но реальный талант по профильному направлению у таких студентов, безусловно, есть. Если даже в ближайшем будущем каждый десятый из зачисленных в вузы будет победителем или призёром олимпиадного движения, для вузов это серьёзно и значимо.

Олимпиадное движение школьников, коллеги, оправдало себя как отбор реальных талантов и нуждается в расширении как в перечне олимпиад, так и в их практической взаимосвязи с приоритетными направлениями развития экономики.

Уважаемые коллеги!

Не отрицая необходимости быть открытыми для зарубежного опыта, мы в любом случае не должны позиционировать себя в роли изначально догоняющих, только и думающих, чьи же идеи нам теперь ещё перенять. Мы сами можем предложить наш более чем немалый опыт реального взаимодействия университетов и школ, показать достижения наших лучших гимназий, из которых ежегодно поступают в вузы будущие победители всемирных и международных олимпиад.

Говорилось о том, что команда МГУ победила на олимпиаде по программированию. Уважаемые коллеги, например, в десятке победителей – и МФТИ, и ИТМО. Команда Массачусетского технологического института в олимпиаде программирования заняла, например, 11–е место. Более того, последние два года золотые медали чемпионата мира по программированию занимали команды нашего, Санкт-Петербургского государственного университета, опять же Университета информационных технологий. И таких примеров немало и по математике, и по другим предметам. Реальное образование как, например, в 239–й школе или в лицее № 30 Санкт-Петербурга, откуда мы видим ежегодных победителей всемирных олимпиад, – то, чем мы можем по праву гордиться и чей опыт важен для всей страны.

Включить в наше восприятие ту составляющую, что мы можем и должны являться в каких–то направлениях примером в мировом образовательном пространстве, так же важно, как и психология победителя в спорте. Мы более чем конкурентоспособны в программировании, в математике. Можно много привести направлений. Достаточно вспомнить обсуждение русских хакеров в мировой прессе. Но база этого формируется в школе, и взаимодействие с вузами в качестве непрерывного образования ещё не исчерпала потенциала возможностей.

Как выпускник математико-механического факультета, я помню, что на встрече выпускников через 15 лет после нашего выпуска оказалось, что примерно половина выпускников нашего курса постоянно или временно работала на тот период в ведущих корпорациях за рубежом, будучи на первых ролях при решении весьма сложных и перспективных проектов.

Кстати, один из нас – это Григорий Перельман, который доказал гипотезу Пуанкаре, отказался от Филдсовской премии и, по–моему, не только от неё. При этом те школы в Санкт-Петербурге, в Москве и в других городах России, после которых мы поступали в университет, и сейчас подтверждают свою репутацию по фундаментальной подготовке ещё со школьной скамьи.

Говорилось о том, что главное звено в работе с талантливой молодёжью – учитель и наставник, которому принадлежит решающая роль в оценке потенциала молодого человека. Важной составляющей этой работы является деятельность таких центров, как «Сириус», или технопарков «Кванториум». При участии университетского сообщества подобные центры по работе с талантливой молодёжью должны быть созданы в ближайшее время во всех регионах нашей страны.

Роль сержантов индустрии – процитирую замечательного публициста Анатолия Грановского – начинается с реального наставника по профориентации в школе и с ресурсной поддержки этого звена образования, что, как бы сказал классик, в современных условиях архиважно.

Вести своеобразный, может быть, табель о рангах наставников, подготовивших и воспитавших победителей и призёров профессиональных конкурсов и олимпиад, стимулировать их мотивацию к продвижению в подобных рейтингах – выполнимая задача, которую университетское экспертное сообщество способно решать в ближайшие годы.

Гимназии при университетах уже в некоторых случаях созданы и доказывают свою эффективность. Если техникумы и колледжи в составе вузов давно нередкое дело, то в современных условиях резерв мы видим в развитии системы «школа – колледж – вуз». Успешным примером данной модели являются лицеи, школы при ряде университетов: это академическая гимназия при Санкт-Петербургском государственном университете, лицей имени Лобачевского при Казанском федеральном университете, университетская гимназия, школа-интернат при МГУ имени Ломоносова, учебно-научный центр при Новосибирском государственном университете, естественнонаучный лицей при Санкт-Петербургском политехническом университете Петра Великого и другие.

Дать больше возможностей созданию при университетах гимназий – веление времени. Это требование непрерывности образования, это расширение углублённой подготовки по приоритетным направлениям науки. И это, конечно, требует глубокой экспертной проработки университетского сообщества.

Особое внимание необходимо уделить относительно новой форме взаимодействия университетов и школ, как предуниверсарий при вузах. Это выпускные классы школ, в которых профильным предметам обучают педагоги университетов. Это позволяет сблизить две образовательные ступени, и в этом серьёзный потенциал развития.

Уважаемые коллеги!

Современная система отбора и подготовки управленческих кадров и директоров школ, от которой во многом зависит формирование сильных педагогических коллективов и атмосфера в школе, – серьёзная и реализуемая задача именно во взаимодействии с университетской корпорацией. Реализовать создание такой системы по повышению квалификации и переподготовке руководителей образовательных организаций среднего общего образования, а также структуры кадрового резерва для них возможно в рамках вузовских факультетов дополнительного образования. Кстати, по факультетам дополнительного образования на нашей секции самым серьёзным образом обсуждалось, что обязательна федеральная лицензия для структур дополнительного образования в стране. И, уважаемые коллеги, все с этим согласились.

Российский союз ректоров – по–своему уникальное экспертное сообщество и как пример возможного обсуждения в ближайшее время. Это обсуждалось на нашей секции.

Я бы привёл пример дискуссии о перечне предметов, обязательных ЕГЭ по окончании школы. Если ЕГЭ по русскому языку и математике обязательны сейчас для всех выпускников школы, то экзамен по истории России, как, впрочем, и по разделам всемирной истории, может быть следующим по счёту обязательным для выпускников российских школ. Напомню, что уже обсуждался как обязательный для выпускников экзамен по иностранному языку в ближайшие годы. Готовность самым активным образом участвовать в обсуждении и способствовать принятию решения по такого уровня вопросам – важная часть взаимодействия университетов и школ.

Уважаемые коллеги!

Задачи перед системой образования в России серьёзные, и в наших силах предложить решения, которые позволят следовать современным вызовам, работать на опережение даже в быстро меняющихся условиях. Выражу надежду, что при реализации этих решений наши кинематографисты, создавшие, например, в последнее время такие фильмы, как «Легенда № 17», «Движение вверх», «Лёд», запомнившись многим школьникам и студентам как образец ярчайшего величия духа наших спортсменов, смогут и захотят создать подобные фильмы и о победителях всемирных студенческих олимпиад, таких, например, как олимпиада по программированию и физике, или о современном математике Григории Перельмане и других серьёзных учёных наших дней, а также о наших лучших школах и гимназиях и их взаимодействии с университетами.

Завершая своё выступление, отмечу, что развитие и расширение олимпиадного движения как возможности реального отбора талантов, создание гимназий при университетах как оправдавшийся опыт системы непрерывного образования, ресурсная поддержка учителей и наставников, подготовивших победителей конкурсов и олимпиад, современная система отбора и подготовки управленческих кадров и директоров школ, создание кадрового резерва для них, широкое обсуждение экспертным сообществам вопросов перечня обязательных выпускных экзаменов школьников, обязательное федеральное лицензирование дополнительного образования и предложение возможных решений – все эти задачи реализуемы в самое ближайшее время при взаимодействии университетского сообщества и российских школ.

В.Путин: Перед тем как технический перерыв будет объявлен, позвольте несколько замечаний, мыслей, которые у меня возникали в ходе выступлений наших коллег.

Начну с того, чем Алексей Вячеславович [Демидов] закончил – по поводу пропаганды науки, знаний, достижений людей, которые работают в науке. Могу с вами поделиться несколько личным, но в то же время имеющим общественное значение, как раз в связи с тем, что только что было сказано.

Не задолго до смерти наш замечательный писатель, с которым я встречался, Даниил Александрович Гранин, – буквально за две недели до того, как он ушёл из жизни, если вы помните, я вручал ему здесь, в Петербурге, награды, специально приехал, для того чтобы встретиться с ним, потому что ему уже было трудно передвигаться, потом в беседе – у нас беседа состоялась небольшая, минут тридцать мы отдельно поговорили, по его просьбе я задержался, и получилась основательная, интересная беседа, – один из тезисов, который прозвучал от него, был как раз таким: слишком мало внимания государство уделяет вопросам науки и образования, в том числе пропаганде научных знаний и пропаганде достижений тех людей, которые добиваются результатов в сфере науки. На моё замечание о том, что у нас есть такие программы и такие программы, он ответил: «Всё это хорошо, но пропаганда в хорошем, в широком смысле этого слова, особенно талантливая пропаганда, чрезвычайно нужна. И нужно, чтобы с Вашего уровня, – сказал он мне тогда, – это звучало. Потому что мы в этом нуждаемся, когда с такого уровня формулируются задачи подобного рода».

Я, во–первых, это делаю, исполняю его наказ. А во–вторых, будем, конечно, побуждать наших деятелей искусства к тому, чтобы тоже над этим поработали. Вы, Алексей Вячеславович, абсолютно правы. Вот это первое, что хотел бы сказать.

Теперь некоторые замечания.

Анатолий Александрович [Александров] говорил о необходимости создавать научно-образовательные центры, такие, как создаются в Бауманке. Абсолютно согласен. Это точно, в этом направлении нужно двигаться. Если у вас уже создано 20 инженерных центров мирового класса, хочется сказать «ура». Мы вас поздравляем с этим. И нужно двигаться дальше в этом направлении и вам, и всем остальным коллегам. Конечно, у всех разные возможности, но к этому нужно стремиться.

Теперь по поводу аспирантуры.

Найти место, Вы сказали, нужно в научном коллективе. Но Вы знаете, это и от вас зависит: и от вас, и от вас, от всех здесь сидящих. В каком смысле? Нужно давать перспективные темы. Не просто так, чтобы человек защитился, а нужно давать такие темы для научных исследований даже первого, аспирантского уровня, чтобы они имели перспективу развития, чтобы они имели возможность быть применёнными где–то на практике или, скажем, в большой науке в широком смысле этого слова.

Но прежде всего, конечно, я так понимаю, когда это говорит руководитель Бауманки, то речь идёт…

А.Александров: Нам проще…

В.Путин: Проще, но это надо предлагать. Надо видеть, что будет следующим шагом. Потому что написал, защитился – до свидания, в анкету запись сделали. Нет, тогда становится неинтересно, тогда можно и попозже, и сроки срываются. Дело не в сроках, а дело в том, что будет дальше в жизни, на практике.

Теперь собственная научная периодика. Полностью согласен, Вы абсолютно правы. Давайте, предложения сформулируйте, что нужно сделать со стороны государства, чтобы поддержать. Уверен, это деньги–то небольшие, мы точно найдём эти средства, только нужно понять, как организовать эту работу, что дополнительно нужно сделать, для того чтобы это заиграло. Вы правы абсолютно. Ведь почему такой процент среди этих публикаций? Их немного, наших публикаций за границей, но они важные. Но берут, потому что уже невозможно не взять, потому что всем интересно. А всё остальное отсекают, потому что там у них свой праздник, а мы чужие на этом празднике жизни. Нужно создавать своё, полностью согласен, давайте будем это делать. Просто конкретизируйте эти предложения.

Теперь по поводу взаимодействия вузов и предприятий оборонно-промышленного комплекса. Вы сказали, что это сложно организовать. А в чём сложность? Я даже не вижу. Наоборот, мне казалось, что работа налажена.

А.Александров: Там это непростая работа сама по себе, она очень ответственная, и не все могут, практика показывает. А привлекать надо многих. Мы когда–то проводили исследования, у нас уже мало университетов могут в этой работе участвовать, а раньше в десять раз больше участвовало – вот в чём беда.

В.Путин: Давайте. Честно говоря, я просто так этого не чувствовал. Если Вы видите, что есть проблема, тоже прошу Вас тогда конкретизировать, показать, где она, эта проблема. Мы её постараемся решить.

У меня–то, наоборот, честно говоря, если не опыт, ну и опыт, и знания в этом смысле положительные. Один из примеров – я уже, по–моему, даже публично как–то говорил, и в Послании я говорил об этом, – у нас создаются очень современные, уникальные абсолютно, не имеющие аналогов в мире системы вооружения. Одна из таких систем была создана очень молодой командой. Когда я с ними встретился, мы и Госпремию им дали, пришли совсем молодые люди. Я их спрашиваю: «Вы откуда взялись–то?». Они говорят: «А вот как гранты только начали платить, мы всей группой из вуза пришли, создали коллектив». И в течение семи лет они создали эту мощнейшую, самую современную в мире боевую ударную систему. Так что такие примеры есть. Если чего–то не хватает для продолжения и интенсификации этой работы, тоже подскажите, пожалуйста, чтобы я понимал, о чём речь.

Теперь не по порядку, но тем не менее. Конечно, олимпиадное движение школьников будем поддерживать, это само собой.

По поводу того, что наша система образования, в том числе школьная, не хуже других. А никто и не говорит, что хуже. Знаете, когда идут дискуссии в обществе, разные точки зрения звучат. Бывают даже крайние. Мне кажется, не нужно на это обижаться, просто нужно относиться к этому по–взрослому, по–серьёзному. Все имеют право высказаться, а побеждать должна в конечном итоге такая точка зрения, которая наилучшим образом обоснована. При этом, конечно, наша система образования должна быть открытой. Мы должны объективно анализировать, чего же всё–таки нам где–то не хватает, что мы могли бы взять лучшего из международных практик? Там есть чего взять, конечно. Не значит, что нужно вычеркивать всё, что достигнуто у нас, я уже много раз на этот счёт говорил. Но быть открытыми и объективно оценивать и наши слабые места, и сильные стороны, конечно, всегда нужно. Поэтому здесь ничего зазорного нет.

Что касается работы с талантливыми людьми, с талантливой молодёжью – конечно, да. Но я сейчас скажу, может быть, заезженную фразу, общую, тем не менее не могу этого не сказать. Конечно, важно работать с талантливыми молодыми людьми, но ещё важнее суметь раскрыть талант молодого человека, поднять это, поддержать, толкнуть в развитии.

И теперь про то, что было сказано вначале.

Но я чем больше работаю, тем больше всяких у меня терминов появляется интересных. Сингулярность – это хорошее слово. Где–нибудь скажу – буду выглядеть приличным человеком. Во всяком случае, я так понял, что это увеличение факторов неопределённости, да? Правильно. И Конфуция здесь правильно вспомнили: если цель кажется недостижимой, не меняйте цели, меняйте подходы к её достижению. Примерно так, да? Вот я вспомнил в этой связи другую китайскую – это не поговорка, это Конфуций. Китайский народ мудрый, древний, вот одна из поговорок звучит так: чтобы видеть дальше, нужно подняться выше.

Вот в этой связи что бы хотел сказать? Да, факторов неопределённости становится всё больше и больше, но это не должно нас пугать. Потому что, если мы хотим видеть конечную цель, нужно просто подняться самим на такой уровень, с которого эта цель будет видна.

Применительно к образованию и высшей школе. Это только сегменты, то, что я скажу, но тем не менее. Что и как должно преподаваться? Вот вам виднее на самом деле, вы же специалисты. Я должен опираться на ваше мнение. Но я хочу оттолкнуться от того, что здесь было сказано вслух, так вопрос был сформулирован: а что же преподавать? Вот смотрите, если будущее за 3D–технологиями, если будущие компоненты в реальном секторе производства будут создаваться не путём отсечения чего–то, а путём напыления, причём современными средствами и с применением современных технологий, то мы должны подумать, как нам подготовить такого специалиста, который может это делать. И у нас уже есть такой опыт, но он у нас очень фрагментированный, и он почти незаметен. Надо подумать, будущее за этим в мире. Конечно, нельзя учить ни старыми методами, ни старыми стандартами, не ставить цели, которые были актуальны вчера. Если будущее за геномными технологиями, за «цифрой» и за искусственным интеллектом, за робототехникой, если будущее на стыке научных знаний, если будущее за природоподобными технологиями, о которых здесь говорили, то нужно подумать, как нужно и к чему нужно готовить такого специалиста, который всё это знает, всё это может и реально будет применять на практике. Просто мы должны понять, что другие специалисты не только вчера – уже сегодня не нужны.

Я говорил в своём Послании, не к ночи будет помянуто, но говорил о необходимости прорыва. Если мы не сделаем этот прорыв, в этом вся суть, мы тогда безнадёжно отстанем, реально отстанем, понимаете? А это будут очень тяжёлые последствия. Какое–то время мы ещё просидим на том, о чём я говорил во второй части своего Послания, будем чувствовать себя достаточно уверенно в течение двух–трёх десятилетий. Но мы–то – во всяком случае, такие люди, как вы, – должны думать за горизонт, и людей нужно готовить именно для этого, о том, что я сейчас сказал.

Очень важно, конечно, – в своём вступительном слове тоже говорил об этом, – не ограничиваться только подготовкой кадров, и всё. Здесь нужно делать так же, как Бауманка делает, нужно выходить на создание этих производственных кластеров. Конечно, в тех сферах деятельности, которые органичны для высшей школы, это чрезвычайно важно, и тогда, кстати говоря, и научные исследования молодых исследователей будут смотреться по–другому. Если они сами будут видеть, что есть перспектива применения их знаний.

Создание этих научно-образовательных кластеров, о которых Вы сказали, – конечно, да, конечно, нужно это делать. И это потребует финансирования, Вы сказали. Но я обратил внимание и на другое Ваше замечание, по поводу закона Мура. Я так понимаю, что имелся в виду Московский уголовный розыск, нет? (Смех.)

Реплика: Да.

В.Путин: Конечно, я так и думал. (Аплодисменты.)

Это шутка, конечно. Но я к чему? К тому, что с имеющимися ресурсами, конечно, нужно обращаться аккуратно, в рамках действующего закона и повышать эффективность расходования денежных средств. Хотя на это денег, кстати говоря, не жалко. Если мы увидим, что реально идёт развитие, можно и добавить в эту сферу. Но дело ведь не только и не столько в бюджетных тратах, в бюджетных расходах. Вы знаете, если говорить широко, по всей стране в целом, иметь в виду всю систему высшего образования, бюджетных денег на такие вещи никогда не хватит, никогда. Вопрос ведь в чём? И Виктор Антонович тоже об этом так вскользь сказал. Привлекать нужно деньги регионов, привлекать деньги компаний – это обязательно, иначе перспектив не будет.

Знаете, у нас, к сожалению, до сих пор это такая косная вещь, нам так трудно работать, в том числе с нашими компаниями, в том числе требующими привлечения высоких технологий. Но это нужно обязательно сделать. И с ними тяжело работать, потому что им легче купить за границей, и всё. Но, слава богу, здесь нам санкции помогают, не всё купишь теперь, приходится свои собственные мозги включать, и, кстати говоря, работает неплохо. Неплохо работает не только в сельском хозяйстве, но и в высокотехнологичных отраслях производства.

Но этого недостаточно, эти толчки извне не могут быть генеральным стимулом развития, нам внутренние механизмы нужно создать. Обязательно нужно выходить на такую работу, чтобы наши крупные компании видели возможности нашей науки и высшей школы. А наука и высшая школа тоже не должна быть косной. Сейчас скажу, что я имею в виду.

Вот сделали что–то, изобрели нечто важное и интересное, но трудноприменимое на практике, в практической деятельности. Я неоднократно сталкивался знаете с чем? Умные, замечательные люди, исследователи хорошие, молодые говорят: вот так будет, и всё, и слушать ничего не хочу. Но производственникам нужно немножко по–другому это развернуть. Нет, не хотят, понимаете? «Вот так лучше будет. Мы знаем, как лучше, и пошли вон». Но так не работает. На практике так не работает, и нужно исследователей, в том числе молодых, тем более среднего или какого–то другого возраста, настраивать на то, что, если жизнь требует, надо тоже быть погибче. Надо обязательно наладить контакт с реальным сектором производства.

Очень интересная и важная вещь, мне кажется, прозвучала. Тоже хотел бы прокомментировать и высказаться на этот счёт.

Я сейчас сказал о стартапах, о работе с промышленностью, с нашим бизнесом. Но вы знаете, что любопытно? Могу с вами поделиться своими наблюдениями? Можно подтягивать не только наш бизнес, но и иностранный, особенно из тех стран, где достаточно много финансовых ресурсов и большая тяга к новейшим технологиям, которых у них пока нет.

В этой связи можно использовать и специалистов, которых вы готовите в своих вузах из этих стран, сразу параллельно выходить на какие–то соответствующие государства, которые их – или из соседних государств – присылают и хотели бы иметь определённые технологии, и, конечно, создавать площадки, стартапы на нашей территории. И здесь, конечно, это и моя, наверное, задача, и Министерство иностранных дел сориентировать, другие наши ведомства, которые работают по этой линии, и ваши возможности, это отдельный вид международной деятельности. Вот об этом точно нужно задуматься, и здесь есть хорошие перспективы. Это было бы полезно и для наших партнёров, поверьте мне, я это вижу, им уже недостаточно покупать продукцию, все ставят вопрос о передаче технологий. Но некоторые нужно и разработать сначала. И вот здесь есть хорошее направление деятельности, причём достаточно перспективное, в том числе с точки зрения развития соответствующих стартапов на нашей собственной территории, на нашей почве, но при финансировании из заинтересованных государств, заинтересованных иностранных источников. А таких источников очень много.

И в заключение: безусловно, образование – это не для красного словца, я уже и в Послании говорил, и много раз повторяю, – один из важнейших приоритетов государства на ближайшее время. И нам нельзя сегментировать. На административном уровне, конечно, это школа, вуз, это наука – и академическая, и вузовская, но в целом в жизни, на практике, это должен быть симбиоз всех этих направлений. Школа должна вырастать в вуз, вуз должен готовить специалистов, причём и аспирантов, и кандидатов, докторов, связанных с реальной жизнью и с реальным сектором производства. И всё это должно работать вместе как единый организм. И тогда точно нас ждёт успех.

Вам большое спасибо. Успехов!

В.Садовничий: Коллеги, давайте ещё раз поблагодарим Владимира Владимировича за прекрасное выступление.

В.Путин: Спасибо большое. Всего доброго, до свидания!

Россия. СЗФО > Образование, наука > kremlin.ru, 26 апреля 2018 > № 2584860 Владимир Путин

Стоимость торговли Ирана с африканскими странами выросла на 23 % за год

Стоимость торговли между Ираном и африканскими странами увеличилась на 23 % в прошлом 1396 иранском календарном году (закончился 20 марта 2018 года), по сравнению с предыдущим годом, сообщает портал Организации содействия торговле Ирана (TPO).

По словам генерального директора Бюро по делам арабско-африканских стран ТРО Фарзада Пилтана, стоимость экспорта в африканские страны в прошлом году составляла около 752 млн. долларов США, что на 142 млн. долларов больше, чем за предыдущий год, отмечает Tehran Times.

Египет, Кения, Судан, ЮАР, Танзания, Мозамбик, Сомали, Джибути, Марокко и Нигерия были главными африканскими торговыми партнерами Ирана.

Опубликован рейтинг паспортов мира

В 2017 году, впервые за последние пять лет, первое место досталось Франции. Германия – лидер прошлогодних рейтингов – опустилась на второе место.

Как рассказали корреспонденту Prian.ru в компании Henley & Partners, cоздатели Индекса гражданств мира (The Henley & Partners – Kochenov Quality of Nationality Index, QNI) дали объективную оценку 209 гражданствам мира и ранжировали их по разным показателям за период с 2013 по 2017 год.

Страны в первой десятке Индекса практически не изменились: Исландия, Дания, Нидерланды, Норвегия, Швеция, Финляндия, Италия, Ирландия, Швейцария, Австрия. Единственное изменение – Ирландия заменила в десятке лидеров Испанию, которая переместилась на 11-е место. Замыкают список Афганистан (14,6%) и Сомали (13,4%).

Россия показала лучший результат среди стран СНГ. В 2017 году российское гражданство получило 40,5%, что на 0,8% выше, чем в прошлом году. В общем рейтинге Россия разделила 63-е место с Республикой Палау, повторив результат прошлого года. За пять лет показатель российского гражданства в Индексе улучшился на 3,5%.

Грузия и Украина стали странами, где за год рост ценности гражданства был наиболее заметным. Они поднялись в рейтинге на 20 и 19 позиций соответственно. Основная причина – получение безвизового доступа в страны Шенгенской зоны.

Страны, в которых можно получить гражданство через инвестиции в экономику страны, традиционно занимают высокие позиции в рейтинге. Среди них наибольшей ценностью обладает гражданство Австрии (10-е место с показателем 78,9%). Мальта занимает 23-е место с показателем 74,9%, следом расположился Кипр с показателем 73,3%. Среди карибских стран с инвестиционными программами самое высокое место в рейтинге занимает Антигуа и Барбуда – 56-е место (41,9%).

Россельхознадзор обвинил Белоруссию в незаконном реэкспорте плодоовощной продукции

Россельхознадзор провел анализ импорта и экспорта плодоовощной продукции Белоруссии и выявил несовпадение объемов торговых операций и числа торговых партнеров. Ведомство обвинило Белоруссию реэкспорте санкционной для России плодоовощной продукции из третьих стран.

Согласно данным исследования, с момента введения в августе 2014 года «контрсанкций» поставки в Белоруссию резко возросли. В 2013 году суммарные поставки не превышали $606,4 млн ($443,3 млн плодоовой и $163,1 млн овощной продукции). В 2014 году эти объемы удвоились и достигли $1229,6 млн ($869,6 млн - плоды и $360,0 млн – овощи), а в 2015 году утроились до $1865,3 млн ($1375,1 млн - плоды и $490,2 млн - овощи).

После введения контроля на административной границе в 2016 году Россельхознадзор приступил к уничтожению нелегальной санкционной продукции, и закупки со стороны Белоруссии снизились до $1551,0 млн ($1074,7 млн - плоды и $476,3 млн - овощи).

Отмечается, что в 2015 году ведущими поставщиками плодоовощной продукции в Белоруссию являлись: Польша, Испания, Литва, Нидерланды, Италия, Греция, Молдавия, Украина, Турция, Китай, ЮАР, Сербия. В 2016 году, по данным белорусской таможни, присоединились Нигерия, Судан, Танзания, Уганда, Йемен, Бурунди, Бенин, Сомали, Кот-Д’Ивуар, Гвинея-Биссау, Мали, Буркина-Фасо, Либерия, Сьерра-Леоне и другие.

Таким образом, в 2016 году из 117 стран мира в Белоруссию ввозилась плодоовощная продукция на сумму $1551,0 млн. При этом отчетность об экспорте подавали только 48 стран. По официальным данным, суммарный объем поставок составил только $1013,0 млн. Остальной объем остается за неучтенными 69 странами-экспортерами из стран Африки, Азии и Центральной Америки.

В ведомстве отмечают, что наряду с несуществующими поставками в 2016 г. (например, Гвинея Биссау не подтвердила экспорт на 33,4 млн долл., Буркина-Фасо – на 26,9 млн, Мали – на 24,5 млн), Белоруссия искажает отчетность даже в тех случаях, где наличие торговых операций подтверждается обеими сторонами.

Так, по данным Польши, в Белоруссию было экспортировано плодовой продукции на сумму 196,7 млн долл. США, овощей – на сумму 67,5 млн долл. Белоруссия же заявляет о поставках из Польши на сумму 313,2 и 86, 2 млн, соответственно. Турция отчиталась о поставках на сумму 63,4 и 53,3 млн, соответственно, Белоруссия же заявила о закупках на сумму 138,4 и 130,7 млн долл. плодов и овощей.

Испания декларирует суммарные поставки в объеме 13,4 млн долл. США, Белоруссия заявляет о закупках в объеме 63,3 млн долл. Можно предположить, что недостающие овощи и фрукты на сумму в 540 млн долл. США поступили по нелегальным каналам.

Особо специалисты Россельхознадзора выделили операции Белоруссии с Литвой. По данным Белоруссии, за весь 2016 г. из Литвы было закуплено плодоовощной продукции на сумму 0,33 млн долл. США, в то же самое время, Литва сообщает о продажах в Белоруссию на сумму 478,6 млн долл. В ведомстве заключают, что в силу удобной логистики, эта страна используется Белоруссией для легализации поставок в Россию реэкспортной европейской продукции, в том числе, с фальшивыми африканскими сертификатами.

Учитывая выявленные нарушения, регулятор подтвердил несоответствие производственных и экспортных объемов страны. Также Россельхознадзор обратил внимание на поставщиков из наименее развитых стран (LDC), которые по правилам ВТО пользуются значительными тарифно-таможенными привилегиями. Ведомство подозревает, что под видом продукции из LDC-стран поставлялась продукция из ЕС. В этом случае наносится ущерб бюджету не только России, но и ЕАЭС из-за обложения «африканской» продукции минимальными пошлинами.

В данный момент Россельхознадзор рассматривает возможность присутствия инспекторов при отгрузке отдельных видов продукции на территории Белоруссии. Учитывая сезонность, регулятор нацелен ввести контроль при отгрузках земляники.

Ранее в Россельхознадзоре сообщали о планах проведения предотгрузочного контроля томатов в Армении.

Визит к даме

Разговоры о коррупции киевского режима стали фоном для переговоров Порошенко и Меркель

Игорь Ветров

Состоявшуюся на прошлой неделе поездку Петра Порошенко в Берлин на встречу с канцлером Германии Ангелой Меркель следует признать самым провальным визитом украинского президента в ФРГ за последние четыре года, считает украинский политолог Руслан Бортник. В довершение ко всему немецкие СМИ вспомнили о том, что Порошенко способствует распространению коррупции в своей стране, замалчивая степень ее разгула, продажность чиновников и растраты государственных денег.

«Мне кажется, что это один из наиболее пустых и провальных визитов президента в Германию за последние четыре года. Не удалось договориться ни о чем — все повисло в воздухе», — отметил Бортник, комментируя поездку Порошенко в Берлин.

Темами переговоров президента Украины и Меркель стали «Северный поток — 2» (реализацию этого проекта Германия в угоду Украине, естественно, не собирается останавливать), а также возможное усиление санкций против РФ (и по этому вопросу канцлер промолчала, зато Порошенко пригрозил российскому бизнесу новыми дискриминационными мерами).

Главная же проблема для Киева по итогам визита — это то, что украинскому лидеру не удалось ни о чем договориться с Меркель по поводу миротворческой миссии ООН.

«Даже не получилось согласовать какую-то общую позицию, которая должна была отобразиться в заявлении. Договорились договариваться дальше. Договорились собраться еще и с лидером Франции Макроном, возможно в мае. И это, пожалуй, единственная договоренность, которая касается этого вопроса. Более того, Меркель в своих заявлениях была достаточно осторожна: какой-либо достаточно агрессивной риторики, резко осуждающих заявлений в отношении России..., — цитирует директора Украинского института анализа и менеджмента политики Руслана Бортника «Новости Украина».

Немецкие СМИ также по всей видимости перестали испытывать иллюзии в отношении Киева.

Провалу борьбы с коррупцией, которая вроде бы является одним из приоритетов Порошенко, посвятила один из своих материалов радиостанция Deutschlandfunk.

«Антикоррупционный закон, который президент внес в парламент, не был одобрен Венецианской комиссией, ЕС, Международным валютным фондом (МВФ) и Всемирным банком, потому что этот закон обеспечивал самому президенту контроль над борьбой с коррупцией», — приводит радиостанция слова представителя Харьковского антикоррупционного центра Дмитрия Дробота.

Deutschlandfunk также цитирует еще одного активиста, Павла Новика, который утверждает, что во время выборов в следующем году Порошенко будет привлечен к ответственности.

Порошенко в публикации также упрекают в том, что он лично зарабатывает на конфликте на юго-востоке страны. Интернет-портал «Марлин», как сообщает Deutschlandfunk, выяснил, что частные предприятия президента получили государственные заказы в размере 800 тысяч евро, в том числе подряд на ремонт фрегата на сумму более 400 тысяч евро.

Уже на этой неделе, анализируя итоги визита Порошенко, Deutsche Welle задается вопросом: так почему же финансовая помощь Западу не приносит Украине результатов.

Оказалось, что значительная ее часть попросту не расходуется. В итоге немецкая телерадиовещательная компания пришла к выводу о том, что украинские чиновники, возможно, не слишком заинтересованы тратить зарубежные средства, главным образом потому, что их трудно использовать в коррупционных схемах.

«Такая проблема характерна для нашего сотрудничества с Сомали и другими африканскими странами, но также и для Украины, Молдавии и Грузии», - отметила руководитель главного департамента Еврокомиссии по вопросам расширения и соседства Екатерина Матернова.

С другой стороны, близость к распределению международных денег дает определенное влияние и власть тем, кто к нему причастен.

По словам экс-директора департамента координации международных программ министерства экономического развития и торговли Украины Елены Трегуб, в украинском истеблишменте бывали случаи, когда министерство распределяло зарубежные гранты в регионы, лояльные к той политической партии, к которой принадлежал министр.

«Однажды я увидела, как в одном городе, где за европейские деньги была отремонтирована канализация, на улицах висели плакаты типа «Жителям города - от мэра», - рассказала Трегуб. Именно поэтому в украинской власти «мало желающих создать технократический орган, куда поступали бы все международные ресурсы для эффективного и прозрачного распределения, и который возглавил бы аполитичный человек».

Бывший премьер-министр Николай Азаров не считает, что ответ на вопрос, почему борьба с коррупцией на Украине, пока терпит провал, является таким уж трудным.

«Я могу только одно сказать, что после государственного переворота в феврале 2014 года к власти на Украине пришли откровенные клептоманы и откровенные взяточники, — отметил Азаров в интервью ФАН. — А что касается Порошенко, то могу напомнить историю, как еще в 2004 году он был уволен с должности секретаря Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) Украины своим другом — президентом Ющенко. И уволен Порошенко был именно за коррупцию».

«Поэтому чего можно было ожидать от этого человека, скажите? И меня абсолютно не удивляет, что все западные кредиты и гранты на Украине просто делятся между своими. А то, что у Deutsche Welle сейчас, наконец, открылись глаза, — удивительно, почему они раньше были закрыты», — отмечает Азаров.

Кстати, в начале года та же Deutsche Welle сообщила о том, что Порошенко, будучи бенефициаром немецкой компании Interstarch GmbH, не был внесён в реестр прозрачности и таким образом нарушил закон ФРГ о противодействии отмыванию денег.

В расследовании DW отмечается, что «за нарушение требования относительно бенефициаров немецким законом о борьбе с отмыванием денег предусмотрен штраф до ста тысяч евро, а в случае повторного нарушения - до миллиона евро».

По мнению Азарова, у Запада уже заканчивается терпение, и скоро ЕС и США могут просто отказаться кормить Киев, что неминуемо приведет к падению нынешней украинской власти.

«Помощь, оказываемая Украине по программам ЕС, зависит не от мнения журналистов DW, она зависит от американцев, которые командуют европейцами. Но дело в том, что и у американцев уже заканчивается терпение, потому что разворовываются американские деньги. Думаю, недолго осталось этому режиму», — подчеркнул Азаров.

Океан возможностей: Китай бросил вызов США

СМИ сообщили о планах Китая открыть новую военную базу за рубежом

Китай обсуждает с властями островного государства Вануату в Тихом океане возможность расширения своего военного присутствия в регионе. По данным австралийских СМИ, в итоге там может быть создана полноценная китайская военно-морская база. В случае ее открытия в регионе изменится баланс сил — не в пользу США, хотя в Китае это всячески отрицают.

Китай обсудил с властями Вануату, небольшого государства в Меланезии, возможность обеспечения своего постоянного военного присутствия в южной части Тихого океана, сообщает The Sydney Morning Herald.

По данным источников издания в правительстве Австралии, пока между КНР и Вануату состоялись только предварительные обсуждения о наращивании военного потенциала Китая в островном государстве. Однако высокопоставленные сотрудники австралийских спецслужб считают, что в итоге Пекин может построить в регионе полноценную военно-морскую базу.

Если стороны смогут об этом договориться, китайская база появится менее чем в 2 тыс. км от побережья Австралии, что позволит Пекину экспортировать свою военную мощь в Тихий океан и изменить стратегический баланс сил в регионе. Это, в свою очередь, может привести к конфронтации между Китаем и США.

В The Sydney Morning Herald отмечают, что спецслужбы Австралии, Новой Зеландии и США с беспокойством наблюдают за тем, как Пекин усиливает свое влияние на правительства тихоокеанских островных государств, выдавая этим странам кредиты и инвестируя в строительство инфраструктуры.

Между тем МИД Вануату отрицает, что правительство страны обсуждало с Пекином возможность открытия военной базы. В Минобороны Китая, в свою очередь, заявили, что сообщения The Sydney Morning Herald не соответствуют действительности, а представитель китайского МИДа назвал материал газеты «фейковыми новостями».

Государство Вануату расположено вдалеке от ключевых судоходных путей, и в этом плане его территория не так важна, как порты Индийского океана, пишет Reuters. Однако, обеспечив военное присутствие в этой стране, Китай окажется близко к побережью Австралии, крупному союзнику США, а также приблизится к американской военной базе на острове Гуам в западной части Тихого океана.

Вануату стала первой страной, признавшей позицию Китая в Южно-Китайском море — кроме Вануату, ни одно государство Тихоокеанского региона до сих пор не встало не сторону Пекина в этом вопросе. Стоит отметить, что КНР выделяет сотни миллионов долларов на развитие инфраструктуры в Вануату.

Несколько собеседников The Sydney Morning Herald предположили, что военные амбиции Пекина в Вануату будут реализованы постепенно. Сначала страны могут заключить соглашение, которое позволит кораблям китайских ВМС регулярно заходить в порты Вануату на дозаправку, считают источники газеты.

Если Китай откроет базу в Вануату, она станет уже вторым военным объектом страны за рубежом. Свою первую базу за границей Китай официально открыл в Джибути в августе прошлого года. Ранее сообщалось, что на ней будут дозаправляться военно-морские суда, которые участвуют в миротворческих и гуманитарных миссиях у побережья Йемена и Сомали.

В Джибути также находится Кэмп-Лемонье — крупнейшая постоянная военная база США за рубежом. По данным «Би-би-си», ее содержание обходится американцам в $63 млн в год. В то же время китайцы собираются вкладывать в свою базу по $100 млн ежегодно.

«Джибути пытается блюсти некое равновесие между Китаем и США, сдавая свои военные базы обеим странам. Да, между Китаем и США есть гигантская конкуренция за регион, а Джибути пытается усидеть на двух стульях, эксплуатируя свою территорию», — объяснил «Газете.Ru» Директор Центра стратегических исследований Китая РУДН Алексей Маслов.

Для Китая развитие морской деятельности, как геополитической, так и экономической, является одним из приоритетов, объяснил «Газете.Ru» доцент кафедры мировой экономики НИУ ВШЭ Петр Мозиас.

По словам эксперта, Китай превращается в глобальную державу, и его военно-морское присутствие обеспечивается также созданием военно-морских баз. Для их строительства Китай находит территории, нуждающиеся во внешней экономической помощи, такие как Джибути и Вануату.

«За последние несколько лет наметилась тенденция превращения Китая в глобальную державу, и как следствие происходит передел сфер влияния между Китаем и уже имеющимися глобальными игроками. На суше границы у Китая, в основном, устоявшиеся, и воевать никто не хочет, а вот на морях, где границы более подвижные, китайская экспансия находит некий выход. Таким образом, пространственное расширение сфер влияния Китая происходит прежде всего на море», — отмечает Мозиас.

Очередной, 29-й по счету отряд кораблей ВМС Народно-освободительной армии Китая /НОАК/ отбыл из портового города Чжоушань, находящегося на востоке Китая, в Аденский залив и сомалийские воды для сопровождения гражданских судов.

С более чем 700 офицерами и солдатами, десятками бойцов спецназа и двумя вертолетами на борту, отряд военных кораблей покинул Чжоушань утром в среду.

В соответствии с мандатом СБ ООН китайский флот начал выполнять миссии по сопровождению гражданских судов в Аденском заливе и сомалийских водах в декабре 2008 года.

К июлю 2017 года он обеспечил конвоирование 6400 отечественных и иностранных судов, при этом сделал предупреждение свыше 3 тыс. предполагаемых пиратских судов не приближаться.

В рамках проведения миссий, китайский флот также провел эвакуацию соотечественников из зон боевых действий в Ливии /2011 г./ и Йемене /2015 г./.

Янукович сдал, Госдеп принял

книга о том, как Россия потеряла Украину

Сергей ЗАВОРОТНЫЙ, Алексей БЕРДНИКОВ. Янукович сдал, Госдеп принял. Как Россия потеряла Украину. Записки советника Николая Азарова. — М.: Книжный мир, 2018. — 554 с.

Предисловие к этой "взрывной" книге написал Александр Проханов. И оно, названное "Украина между варварством и цивилизацией", весьма показательно: "В Киеве я столкнулся с двумя Украинами. Майданной, откуда вышел весь пропитанный ядовитым отравленным дымом… Горели ряды резиновых шин, вдоль которых ходили цепи боевиков, вооружённых дубинами и камнями… Кругом царили страсть, ненависть, ярость… Не так далеко от майдана я побывал на восхитительном заводе — КБ Антонова. Кругом самолёты — изысканные, потрясающей красоты и силы. "Русланы", напоминающие летающих китов. Удивительный, самый огромный в мире — самолёт "Мрия", именно он когда-то принёс на Байконур челнок "Буран"…".

Так какую же Украину потеряла Россия? И не только Россия, а всё человечество? Сегодня ответ на этот вопрос уже прост и очевиден: потеряна Украина "Мрии" и космических ракет, Украина передовых технологий и фундаментальной науки. Украина — неотъемлемая часть советской, русской и мировой цивилизации. Теперь на её месте находится совсем другая страна под тем же названием — страна пещерного национализма и социальной деградации, "чёрная дыра", которую покинуло больше четверти её населения, и этот процесс, похоже, уже неостановим.

Украина сегодня — это классическая страна периферийного компрадорского капитализма, попавшая в неумолимые двойные жернова глобального финансово-экономического кризиса и связанного с ним острейшего геополитического конфликта "великих держав". Поэтому ситуация в ней уже гораздо хуже, чем в раздавленных только долгами Аргентиной и Грецией или в "убитых" глобальными "прокси-конфликтами" под видом гражданских войн Ливии, Сирии и Сомали.

А ведь ещё пять лет назад, казалось бы, ничто не предвещало "незалежной" катастрофы. И даже внезапно рухнувший в Киеве 13 февраля 2010 года, за день до инаугурации Виктора Януковича, памятник легендарным основателям "матери городов русских" — Кию, Щеку, Хориву и сестре их Лыбеди, — быстро отремонтированный и восстановленный, перестал восприниматься как "знак свыше"… Но логика событий сильнее логики намерений: книга Сергея Заворотного и Алексея Бердникова показывает и доказывает это ещё раз, применительно к событиям времён Евромайдана.

Да, у четвёртого по счёту президента Украины не оказалось ни сил, ни желания противодействовать развалу страны, которую он возглавил. Но, положа руку на сердце, спросим себя: а если бы в 2010 году "булаву и клейноды" получил не Виктор Фёдорович Янукович, а его соперница Юлия Владимировна Тимошенко, — разве в этом случае что-нибудь существенное изменилось? Возможно, траектория падения и развала "незалежной" оказалась бы несколько более плавной и замедленной, но, может быть, и наоборот — поскольку зависимость "кыци" от американских кураторов намного превышала таковую для "злочинной панды", как окрестили Януковича его "евромайданные" оппоненты.

Античные трагедии повествовали о гибели человека под неизбежными ударами судьбы. Гибель (а не потеря) Украины в её прежнем виде была запрограммирована современным глобальным кризисом, и эта смерть окажется, увы, далеко не героической. Но она, тем не менее, вовсе не исключает воскрешения.

Георгий Судовцев

50 стран мира признали водительские права ОАЭ

50 стран мира, включая 20 арабских стран, согласились признать водительские права ОАЭ.

Дубай, ОАЭ. 50 стран мира теперь признают водительские права, выдаваемые в Объединенных Арабских Эмиратах, сообщает Министерство иностранных дел и международного сотрудничества ОАЭ. В ведомстве подчеркнули, что это не отменяет потребность оформлять международное водительское удостоверение, которое требуют у туристов многие другие страны мира.

В список стран, признающих водительские права ОАЭ, вошли: Саудовская Аравия, Бахрейн, Кувейт, Оман, Алжир, Иордания, Марокко, Сирия, Ливан, Йемен, Сомали, Судан, Мавритания, Джибути, Коморские Острова, Тунис, Ирак, Палестина, Испания, Франция, Швейцария, Нидерланды, Словакия, Ирландия, Австрия, Греция, Швеция, Китай, Польша, Канада, Турция, Норвегия, Латвия, Новая Зеландия, Сербия, Южная Африка, Финляндия, Венгрия, Люксембург, Литва и Сингапур.

Источник: The National

Сегодня в новом докладе озвучены опасения по поводу резкого роста острого голода. Около 124 миллионов человек в 51 стране испытывали острый дефицит продовольствия в 2017 году - на 11 миллионов больше, чем годом ранее, говорится в последнем издании Глобального доклада по продовольственным кризисам.

В докладе острый дефицит продовольствия определяется как голод настолько серьезный, что он представляет собой непосредственную угрозу для жизни или средств к существованию.

Этот рост в значительной степени обусловлен новыми или усилившимися продолжительными конфликтами и отсутствием безопасности в Мьянме, на северо-востоке Нигерии, в Демократической Республике Конго, Южном Судане и Йемене. Длительные засушливые условия также привели к нескольким последовательным неурожаям в странах, которые и без того уже сталкивались с высоким уровнем отсутствия продовольственной безопасности и неполноценного питания в восточной и южной частях Африки.

Составляемый ежегодно группой международных партнеров по гуманитарным вопросам (полный список ниже) доклад был представлен Европейским союзом, Продовольственной и сельскохозяйственной организацией Объединенных Наций (ФАО) и Всемирной продовольственной программой (ВПП) на брифинге для стран-членов ООН в Риме.

В докладе отмечается, что продовольственный кризис все чаще определяется такими сложными причинами, как конфликт, экстремальные климатические потрясения и высокие цены на основные продукты питания, которые зачастую воздействуют одновременно.

В Глобальном докладе подчеркивается настоятельная необходимость одновременных действий по спасению жизней, средств к существованию и устранению коренных причин продовольственных кризисов.

Основные виновники - конфликты и изменение климата

Конфликт продолжает оставаться основным фактором острого дефицита продовольствия в 18 странах - 15 из них находятся в Африке или на Ближнем Востоке. Это основная причина большинства случаев острого дефицита продовольствия в мире, на которые приходится 60 процентов всех случаев, и затрагивает 74 миллиона человек.

Стихийные бедствия - в основном засуха - также были в числе главных факторов продовольственного кризиса в 23 странах, две трети из которых находились в Африке, и были ответственны за то, что 39 миллионов человек испытывали острую нехватку продовольствия.

Конфликты, стихийные бедствия и другие причины часто способствуют развитию сложных кризисов, которые имеют разрушительные и долгосрочные последствия для средств к существованию людей.

Целые общины, а также больше детей и женщин нуждаются в дополнительных питательных веществах по сравнению с прошлым годом, и необходимо внедрять долгосрочные решения, если мы хотим повернуть вспять эту тенденцию.

Впереди - сложный путь

Конфликт, вероятно, останется главной причиной продовольственных кризисов в 2018 году, затронув Афганистан, Центральноафриканскую Республику, Демократическую Республику Конго, северо-восточную Нигерию и регион озера Чад, Южный Судан, Сирию и Йемен, а также Ливию и центральный Сахел (Мали и Нигер), говорится в докладе.

Йемен, по всей вероятности, останется самым крупным продовольственным кризисом. Ожидается, что ситуация там ухудшится, особенно вследствие ограниченного доступа, экономического кризиса и вспышек заболеваний.

Между тем, воздействие суровых засушливых погодных условий на производство сельскохозяйственных культур и животноводство, вероятно, повысит продовольственную необеспеченность в пастбищных районах Сомали, юго-восточной Эфиопии и восточной части Кении, а также в странах Западной Африки и Сахеля, включая Сенегал, Чад, Нигер, Мали, Мавританию и Буркина Фасо.

Необходимые ответные меры

Глобальный доклад о продовольственных кризисах объединяет региональные и национальные данные из нескольких источников в единый документ, чтобы предоставить четкую и полную картину продовольственных кризисов и острого дефицита продовольствия в пострадавших странах.

Посредством анализа, основанного на фактических данных, доклад утверждает, что, как и критически необходимая гуманитарная помощь, действия в области развития должны осуществляться на гораздо более ранней стадии с целью устранения коренных причин крайней уязвимости, а, следовательно, повышения устойчивости.

Ожидается, что Глобальная сеть борьбы против продовольственных кризисов, основанная Европейским союзом, ФАО и ВПП на Всемирном гуманитарном саммите в 2016 году, станет основной платформой совместных усилий по предоставлению гуманитарной помощи, а также действий в целях развития и становления мира, способствуя при этом улучшению координации между гуманитарными организациями и учреждениями, занимающимися вопросами развития.

Основные послания на презентации доклада:

«Голод и дефицит продовольствия угрожают жизни миллионов людей во всем мире. Перед лицом техногенных катастроф и стихийных бедствий мы должны сформировать более надежный и стратегический глобальный ответ на продовольственные кризисы. Глобальный доклад является ключевым инструментом для оказания гуманитарной помощи, которая на практике должна быть увязана с помощью в целях развития, и поддержит нас в нашей совместной борьбе с голодом», - сказал комиссар ЕС по гуманитарной помощи и кризисному управлению Христос Стилианидис.

Невен Мимица, Комиссар ЕС по международному сотрудничеству и развитию, сказал: «Продовольственные кризисы, вероятно, будут становиться все более острыми, продолжительными и сложными с учетом текущих тенденций и их коренных причин, что приведет к разрушительным последствиям для жизни миллионов людей. В этом ежегодном Глобальным докладе о продовольственных кризисах нам удалось провести совместный анализ глобального масштаба. Я полностью поддерживаю этот подход, поскольку убежден в том, что активизация глобального диалога, совместного планирования и скоординированных ответных действий позволит ЕС, его странам-партнерам, а также международным партнерам наилучшим образом справляться с коренными причинами продовольственных кризисов».

В своем видеообращении Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш сказал: «Подобные доклады предоставляют нам крайне важные данные и анализ, чтобы лучше понять стоящий перед нами вызов. Теперь мы должны принять меры для удовлетворения потребностей тех, кто ежедневно сталкивается с голодом, и бороться с его коренными причинами».

«Мы должны признать и рассмотреть связь между голодом и конфликтом, если мы хотим добиться цели «Нулевого голода». Инвестирование в продовольственную безопасность и средства к существованию в конфликтных ситуациях спасает жизни, укрепляет устойчивость и также может способствовать поддержанию мира», - сказал Генеральный директор ФАО Жозе Грациану да Силва.

«Последствия конфликта и изменения климата носят суровый характер: миллионы людей серьезно, даже отчаянно, голодны. Боевые действия должны прекратиться немедленно, и мир должен сплотиться, чтобы предотвратить эти кризисы, которые часто происходят прямо на наших глазах. Этот Глобальный отчет о продовольственных кризисах не только демонстрирует масштабы текущих кризисов, но также показывает нам, что, если мы объединим политическую волю и новейшие технологии, мы сможем построить более мирную и стабильную планету, где голод уйдет в прошлое», - сказал Дэвид Бисли, Исполнительный директор ВПП.

Заметка для редактора:

Острый дефицит продовольствия - это когда отсутствие у человека возможности потреблять достаточное количество продовольствия представляет прямую угрозу его жизни или средствам к существованию. Это показатель, который основывается на принятых на международном уровне оценках стадий экстремального голода, таких как Интегрированная классификация фаз продовольственной безопасности (ИКФ) и Cadre Harmonisé (CH) и эквивалентен трем уровням степени голода по шкале ИКФ (ИКФ 3 - кризис; ИКФ 4 - чрезвычайная ситуация, ИКФ 5 - катастрофа). Пятая фаза - самый экстремальный симптом острых и затяжных кризисов.

Хронический голод - это когда человек не имеет возможности потреблять достаточное количество пищи для поддержания нормального активного образа жизни в течение длительного периода времени. ООН ежегодно сообщает о количестве людей во мире, страдающих от хронического голода. Последний такой доклад за октябрь 2017 года показал, что 815 миллионов человек на планете хронически голодают.

Партнеры, вовлеченные в создание Глобального доклада по продовольственным кризисам: the Autorité Intergouvernementale pour le Développement (IGAD), Le Comité Permanent Inter-Etats de Lutte contre la Sécheresse dans le Sahel (CILSS), Европейский союз, ФAO, Интегрированная классификация фаз продовольственной безопасности (ИКФ), Международный исследовательский институт продовольственной политики (МИИПроП), Система раннего предупреждения голода (FEWS NET), Глобальный кластер по продовольственной безопасности, Sistema de la Integración Centroamericana (SICA), ЮНИСЕФ, Управление Организации Объединенных Наций по координации гуманитарных вопросов (УКГВ) и ВПП.

В Сомали массовые потери животных вследствие засухи - в некоторых районах до 60 процентов поголовья скота - в значительной степени подорвали средства к существованию животноводов. Потери в животноводстве могут усугубить ситуацию в области продовольственной безопасности страны, которая остается критической в центральных и северных пастбищных районах, предупредила сегодня ФАО.

С учетом прогнозов по снижению месячной нормы осадков в апреле-июне необходимо предпринять срочные меры для повышения устойчивости животноводческих общин и предотвращения ухудшения условий жизни и продовольственной безопасности, говорится в докладе Глобальной системы информирования и раннего предупреждения ФАО(GIEWS).

«Массовые потери поголовья скота серьезно повлияли на экономику Сомали. Крайне важно, чтобы мы продолжали оказывать поддержку животноводческим домашним хозяйствам с целью повышения их устойчивости к климатическим шокам, обеспечивая своевременную ветеринарную помощь и корма для животных», - сказал старший экономист ФАО Марио Заппакоста.

В северных и центральных пастбищных районах страны негативное влияние затяжной засухи в 2016 и 2017 годах на домашний скот, в особенности, привело к увеличению числа людей, сталкивающихся с острый дефицитом продовольствия, по оценкам, на 3 процента до 1,8 млн. человек, что составляет почти 30 процентов населения в этих областях.

Это контрастирует с общей ситуацией в области продовольственной безопасности в Сомали, которая улучшилась в начале 2018 года, и, по оценкам, количество людей, испытывающих острый дефицит продовольствия, снизилось на 15 процентов по сравнению с аналогичным показателем в конце 2017 года.

Экономические последствия

Массовые потери животных привели к сокращению предложения на рынке, что, в свою очередь, привело к росту цен на животных и продукты животноводства, такие как молоко, а также к снижению экспорта животных. Ожидается, что это окажет сильное влияние на экономику Сомали, где на долю животноводческого сектора приходится около 40 процентов валового внутреннего продукта (ВВП), и где 65 процентов населения вовлечены в животноводческую деятельность.

Семьи в пастбищных районах несут на себе основное бремя негативного экономического воздействия, что отражается в высоких уровнях задолженности домашних хозяйств, что, в свою очередь, серьезно ограничивает доступ к продовольствию. В северных и центральных регионах долги домашних хозяйств увеличились на 400 процентов в течение 2017 года, чему способствовали закупки продовольствия и воды в кредит, а также заимствование денег для финансирования миграции животных.

Поддержка ФАО

Чтобы удовлетворить текущие потребности пострадавших от кризиса животноводов, в 2017 году ФАО оказала ветеринарную помощь 38,3 млн. животных посредством служб по охране здоровья животных (лечение от паразитов, болезней и травм, а также проведение вакцинации), обеспечила более 900 000 животных дополнительными кормами (силосные кубики и минеральные блоки) и доставила более 53 миллионов литров воды.

В 2018 году ФАО планирует оказать помощь 2,7 миллионам фермеров и животноводов и обращается с призывом выделить 236 миллионов долларов для финансирования этих мероприятий.

В мире сохраняются высокие уровни отсутствия продовольственной безопасности, главным образом вследствие конфликтов и неблагоприятных климатических явлений, которые оказывают сильное негативное воздействие, особенно на страны Восточной Африки и Ближнего Востока, где большое количество людей по-прежнему нуждается в гуманитарной помощи, говорится в новом докладе ФАО.

В соответствии с новым докладом ФАО «Прогнозы урожая и продовольственная ситуация», опубликованным сегодня, примерно 37 стран нуждаются в внешней продовольственной помощи. Это число осталось неизменным с прошлой оценки, проведенной 3 месяца назад.

Гражданская война и отсутствие безопасности являются непосредственными причинами высокого уровня голода в 16 из этих стран - от Бурунди до Йемена. Конфликт заставляет мигрировать миллионы людей, препятствует ведению сельскохозяйственной деятельности и, во многих случаях, ведет к резкому росту цен на основные продукты питания, отмечается в докладе. Темпы инфляции в Демократической Республике Конго более чем удвоились в 2017 году до 42 процентов в год. Конфликт привел к нарушению традиционных торговых маршрутов в районе Сахеля, что вызвало рост цен и дефицит продовольствия в южной и восточной Ливии.

Между тем неустойчивые осадки создают растущую угрозу для продовольственной безопасности на юге Африки, а также в Восточной Африке, где многие сельские домохозяйства уже пострадали от четырех последовательных засушливых сезонов.

Воздействие засухи на Восточную Африку

Общий объем производства зерновых культур восстановился в Африке в 2017 году, главным образом благодаря хорошему урожаю на юге Африки после резкого сокращения урожая в 2016 году.

Тем не менее, производство зерновых в Восточной Африке сократилось на 7,2 процента, что привело к усилению напряженности в ряде стран. Прогнозируется, что недавно собранный урожай зерновых культур будет ниже среднего значения в юго-восточной части Кении, на северо-востоке Танзании и на юге Сомали, говорится в докладе.

Совокупное производство зерновых в сезон дождей Deyr в Сомали, по оценкам, оказалось на 20 процентов ниже среднего, поскольку сезонные дожди начались с запозданием и прекратились раньше обычного. Аналогичная картина по осадкам и урожаям наблюдалась в северо-восточной Танзании. По оценкам, урожай зерновых в Южном Судане, который был посажен в 2017 году, является самым маленьким с начала конфликта в конце 2013 года.

Засуха в некоторых частях Эфиопии и Сомали ослабла, но недостаточно для того, чтобы полностью компенсировать дефицит влаги в почве. Доступность пастбищ по-прежнему на уровне ниже среднего, а состояние домашнего скота в целом достаточно плохое. В Кении сезонные осадки были на 80 процентов ниже среднего уровня.

Цены на основные крупы высоки в Эфиопии и Судане, где розничные цены на сорго, просо и пшеницу удвоились с октября прошлого года на большинстве местных рынков. Ценовой скачок был вызван снятием государственных субсидий на пшеницу, что привело к росту спроса на заменимые зерновые и ослаблению валют.

Ожидается, что неблагоприятные сезонные осадки на юге Мадагаскара приведут к дальнейшему снижению урожайности сельскохозяйственных культур в 2018 году, что в сочетании с рекордно высокими ценами на рис может оказать дополнительное давление на ситуацию с продовольственной безопасностью, особенно в южных районах.

В других странах на юге Африки производство, как ожидается, упадет с рекордно высоких уровней 2017 года, что вызывает обеспокоенность по поводу ситуации с продовольственной безопасностью, как уже отметила ФАО в специальном предупреждении, опубликованном на прошлой неделе.

37 странами, которые в настоящее время нуждаются в внешней продовольственной помощи, являются Афганистан, Буркина-Фасо, Бурунди, Камерун, Центральноафриканская Республика, Чад, Конго, Корейская Народно-Демократическая Республика, Демократическая Республика Конго, Джибути, Эритрея, Эфиопия, Гвинея, Ирак, Кения, Лесото, Либерия, Ливия, Мадагаскар, Малави, Мали, Мавритания, Мозамбик, Мьянма, Нигер, Нигерия, Пакистан, Сьерра-Леоне, Сомали, Судан, Судан, Свазиленд, Сирия, Уганда, Йемен и Зимбабве.

Украина не способна освоить тот объем средств, который ЕС может выделить Киеву, заявила заместитель руководителя Главного директората Еврокомиссии по вопросам расширения и соседства Катерина Матернова.

"Значительное число проектов, на которые были выделены средства ЕС, так и не были реализованы в Украине. <…> За последние годы Украина не смогла получить 5 миллиардов, которые готовы были предоставить ей западные доноры", — цитирует Матернову "Европейская правда".

Представитель Еврокомиссии не назвала валюту, однако речь, по всей видимости, идет о миллиардах евро, отмечает издание.

Матернова добавила, что такие проблемы типичны для сотрудничества с Сомали и с другими африканскими странами, а также Молдавией и Грузией.

В 2015 году Евросоюз одобрил программу помощи Киеву на сумму 1,8 миллиарда евро. В декабре прошлого года Еврокомиссия отказала Киеву в выплате последнего транша кредита из-за несоблюдения ряда условий.

Андрей СТОЛЯРОВ

Опубликовано в журнале: Дружба Народов 2018, 2

Четыреста лет вместе

Статья продолжает тему, начатую автором в публикациях прошлого года: «Война миров. Исламский джихад как историческая неизбежность» (№9) и «Разноликий ислам» (№12).

Столяров Андрей Михайлович — прозаик, автор многочисленных статей по аналитике современности и книги по философской аналитике «Освобожденный Эдем» (2008). Публикации в «Дружбе народов»: «Новая земля и новое небо» (№4, 2014); «Герой нашего времени» (№11, 2014); «Дайте миру шанс». Повесть по мотивам реальности (№1, 2015); «Ярче тысячи солнц» (№1, 2016).

Выбор веры

Согласно легенде об «испытании вер», явились к князю Владимиру, правившему тогда в Киеве, иудеи, мусульмане, католики и православные (из Византии), и каждый предложил ему принять свою веру. Сравнив их все, Владимир Святославич выбрал византийское православие.

Решение это было, конечно, не провиденциальное (предначертанное), а чисто прагматическое, обусловленное конкретной геополитической ситуацией. Главную роль тут, видимо, сыграл так называемый демонстрационный эффект: заимствуют у тех, кто успешен, а не у тех, кто сам находится в бедственном состоянии. Между тем расстановка сил в тогдашнем мире была вполне однозначная. Иудаизм в Х веке не имел никакого политического влияния. Хазарский каганат, где его исповедовала часть элит, был к тому времени уже разгромлен. Иерусалим находился под властью арабов. Князь Владимир имел полное право спросить хазарских послов: «Како вы инех учите, а сами отвержени от Бога? Аще бы Бог любил вас, то не бысте расточнени по чюжим землям. Еда и нам то же мыслите зло прияти?» В свою очередь, об исламе в Киевской Руси были весьма смутные представления: контакты имелись только с Волжской Булгарией, которая опять-таки недавно была разгромлена — сначала Святославом, а потом самим князем Владимиром. Служить примером для Древней Руси она никак не могла. Что же касается католической Европы, то после распада империи Каролингов она пребывала в масштабном хаосе: там шли непрерывные междоусобные войны, а с запада, севера и юго-востока Европа подвергалась опустошительным набегам сарацин, викингов и мадьяр.

Еще хуже обстояли дела собственно в Риме. Первая половина Х века вошла в историю католической церкви под именем порнократии. Власть в Вечном городе в этот период принадлежала могущественной семье тускулумских графов Теофилактов, и сильные характером женщины этого рода свергали и назначали пап по своему усмотрению. Папы, впрочем, тоже не являлись образцом добродетели: публично содержали любовниц, имели детей, которых по мере взросления назначали на различные церковные должности. В сумбуре тех лет возникла даже легенда о папессе Иоанне — женщине, которая занимала папский престол, что обнаружилось лишь тогда, когда во время одной из торжественных церемоний у нее начались роды. Анархия в католическом Риме продолжалась почти два столетия. Папы в этот период менялись с калейдоскопической быстротой. Средняя продолжительность понтификата составляла всего 4 года, и к тому же содержала в себе длинную череду убийств. Никаким реальным авторитетом такая духовная власть пользоваться не могла.

Византия же представляла Риму резкий контраст. Как раз в IX веке начался период подъема этой христианской империи. Границы ее заметно расширились: были завоеваны Болгария, Крит, южная часть Апеннин, возвращены под руку Константинополя Сирия и Финикия, разгромлены сарацины, славяне вытеснены за Дунай, император Иоанн Цимисхий доходил до Иерусалима. Византия стала крупнейшим государственным образованием тогдашней Ойкумены, а Константинополь — признанной столицей христианского мира.

Какие тут могли быть сомнения? Тем более что обстоятельство для Древней Руси складывались исключительно благоприятные. Именно в эти годы в Византии разразился острый государственный кризис: вспыхнул мятеж, который поднял командующий восточными армиями Варда Склир, против него был выслан полководец Варда Фока — тот мятеж подавил, но вскоре сам восстал, провозгласив себя императором. В начале 988 года его войска уже подходили к Константинополю. И одновременно в пределы империи вторглись болгары, нанеся византийской армии тяжелое поражение. То есть положение было критическое. Власть висела на волоске. Император Василий II обратился за военной поддержкой к князю Владимиру. Тот помощь Константинополю оказал, но за это потребовал в жены сестру императора Анну. Видимо, это и было для Владимира главной причиной. Родство с императором резко повышало его государственный статус. Теперь он мог даже претендовать на византийский престол. А если для этого надо было принять христианство — ну что ж, особых препятствий к тому князь Владимир не видел. К религии он вообще был достаточно равнодушен. Академик А.М.Панченко замечал, что «Владимир не воспринимал крещение в качестве этического обновления», ничего не изменилось в его образе жизни, он каким был, таким и остался.

В общем, дело тут было, скорее всего, не в «изначальной истинности православия». Как позже Петр I был очарован Европой, так князь Владимир в Х веке вдохновлялся государственным эталоном Византийской империи.

Однако шаг этот означал принципиальное цивилизационное размежевание. Приняв православие, Россия — желала она того или нет — оказалась по другую сторону мировоззренческого барьера, разделившего христианский и мусульманский миры.

Правда, для самой ранней России этого барьера пока не существовало. Собственно Мир ислама был от нее чрезвычайно далек. Таинственные «бессермены» (позже превратившиеся в «басурман») особого государственного интереса не вызывали. Тем более что с середины XIII столетия на большинстве русских земель воцарилось татаро-монгольское иго, и оно надолго изолировало Древнюю Русь от самостоятельных международных контактов.

Ордынское иго, разумеется, сыграло в формировании Русского государства колоссальную роль, придав ему ряд специфических черт, отличающих Русь от Европы. В частности, оно утвердило на русских землях тираническую «ханскую» власть, последствия чего в России ощущаются до сих пор. Кроме того, монголы принесли на завоеванные земли общину, которую, в свою очередь, позаимствовали у китайцев, — с такой административно-хозяйственной единицы было удобно взимать дань. Однако в религиозном отношении монголы оказались удивительно толерантны. Хотя при хане Узбеке (1313 — 1341 годы) ислам стал государственной религией Золотой Орды, но прозелитизмом, то есть обращением в свою веру других народов, монголы практически не занимались. В сущности они оставались язычниками, жившими не по шариату, а по Ясе — закону, данному им Чингисханом, и признававшими, помимо Аллаха, многих других богов. Видимо, по этой причине они освободили от дани православных священников, церкви и монастыри, а когда в 1317 году хан Узбек выдал замуж за московского князя Юрия Даниловича свою сестру Кончаку, то разрешил ей принять христианство.

Исламизация Древней Руси не состоялась.

История избрала для России христианский сюжет.

Другое дело, что когда в конце XV века иго Золотой Орды было свергнуто, Московское царство внезапно оказалось в дуге враждебных ему мусульманских государств. С юга — Крымское ханство, Астраханское ханство и Ногайская орда, с востока — Казанское и Сибирское ханства.

Консолидация сил и ликвидация восточной угрозы потребовали более ста лет. Интересное объяснение упорной русской экспансии в сторону Тихого океана предложил Александр Эткинд. Он полагает, что основным экспортным ресурсом Московского царства была пушнина; она имела тогда такое же значение для бюджета страны, как сейчас нефть и газ. В XVI веке Москва (через Новгород) поставляла на Запад до 500 тысяч шкурок серой белки в год — фактически вся Европа, особенно ее средний класс, бюргеры, уже достаточно многочисленные в те времена, носили одежды, сшитые из московских скорняжных поставок. А на доходы от этого экспорта Москва закупала то, чего ей не доставало, прежде всего — серебро, предметы роскоши и оружие. Причем, когда появились в Европе первые мануфактуры и беличьи шкурки начала вытеснять более дешевая и удобная английская шерсть, Москва сместила поставки в сегмент дорогих мехов — куницы, черно-бурой лисы и соболя: класс зажиточных людей в Европе тоже уже достаточно вырос, чтобы обеспечить этим мехам устойчивый сбыт. Поставки же такого сырья требовали непрерывного расширения охотничьих территорий, особенно на восток, в нетронутые леса, чем и объясняется непрерывный русский фронтир.

Так или иначе, но в 1552 году войска Ивана Грозного взяли Казань, а через тридцать лет к России были присоединены и земли Сибирского ханства.

Это было весьма знаковое событие.

С этого момента уже не Русь была интегрирована в Орду, а мусульманские осколки Орды оказались интегрированными в Российское государство.

Значительно большего времени потребовала ликвидация угрозы с юга. Крымское ханство находилось под покровительством Османской империи, которая в этот период переживала подъем. Но хуже всего было то, что собственной производительной экономики в Крыму практически не возникло. Крым жил большей частью набегами на соседние земли, проще говоря — грабежом, и это наносило Русскому государству колоссальный ущерб. Главной добычей татар был полон — пленников затем продавали в Константинополь, Анатолию, в государства Азии и даже Северной Африки. Причем рабов иногда было столько, что «один еврей-меняла, по рассказу Михалона, сидя у единственных ворот перекопи, которые вели в Крым, и видя нескончаемые вереницы пленных, туда приводимых <…> спрашивал у Михалона, есть ли еще люди в тех странах, или уже не осталось никого»1 . По подсчетам некоторых исследователей, количество угнанных в рабство из русских земель на протяжении XIV — XVII веков составило около трех миллионов человек2 . Цифра для того времени колоссальная. В течение долгих столетий набеги происходили чуть ли не ежегодно, а иногда и по два раза в год. Петербургский экономист Дмитрий Травин пишет: «Для Крыма фактически подобный вид “хозяйственной деятельности” постепенно становился профилирующим. Если татары не совершали очередного набега на христианские земли, то у них просто возникали проблемы с продовольствием».

Насколько опасным было Крымское ханство можно судить хотя бы по тому, что в 1571 году крымский хан Девлет Гирей, в очередной раз вторгшись на Русь, дотла сжег Москву и разграбил ее окрестности, уведя в полон несколько десятков тысяч людей.

Правда, в ислам своих пленников крымские татары не обращали: раб-мусульманин обретал некоторые права. Это мешало работорговле. Вообще — торговать большими массами рабов-мусульман было нехорошо.

На Руси от этого легче не становилось.

Триста лет с переменным успехом продолжалась эта война, триста лет делались засеки, чтобы преградить путь татарской коннице в глубь русских земель, триста лет строились на границах крепости, собирались полки, откупались тяжелой данью, высылали дозоры в Дикую Степь, пока, наконец, в 1783 году после нескольких трудных походов Крымское ханство не было разгромлено и присоединено к России.

Безопасность южных границ Российского государства была таким образом обеспечена. Казалось бы, можно было теперь облегченно вздохнуть. Но одновременно это означало и то, что внутри самой России возник еще один крупный мусульманский анклав.

Ислам стал составной частью России.

И остается ей до сих пор.

Мусульманские народы образовали значительную часть россиян.

Не считаться с этим было нельзя.

Ислам в российской вселенной

А теперь сформулируем главный тезис этой главы. Если кратко выразить его суть, то выглядеть она будет так. Несмотря на присутствие внутри российской цивилизации двух мировых религий, ислама и христианства, и несмотря на то, что исламские ареалы присоединялись к России в основном силовым, то есть военным, путем, масштабных религиозных конфликтов в России не было — обе религии достаточно мирно уживались друг с другом, не претендуя на расширение своих канонических территорий.

Более того, данный тезис можно существенно масштабировать, сказав, что в России не было даже заметных этнических или сепаратистских движений, когда одна из провинций, входящих в состав империи и отличающаяся от метрополии по религии, по культуре, по языку, восстает, пытаясь обрести независимость.

Исключение составляла только Польша, большая часть которой была присоединена к России во второй половине XVIII столетия. Два польских восстания, 1830 и 1863 годов, удалось подавить лишь с некоторым трудом. Однако здесь был случай особый. Несколько ранее, когда Россия была ослаблена Смутой, Польша (тогда — Речь Посполитая, она была консолидирована с Литвой) сама претендовала на статус европейской империи, намеревавшейся объединить вокруг себя всех восточных славян. Одно время польский гарнизон даже стоял в Москве, а польский королевич Владислав в 1610 году был официально объявлен государем, царем и великим князем всея Руси. Казалось, что Московская Русь становится провинцией Великой Польши. Но в итоге проект этот потерпел неудачу, славянские народы Восточной Европы все же объединила Москва, вместе с тем «имперский синдром» прочно утвердился в польском национальном сознании, что осложняет российско-польские отношения до сих пор.

И все-таки это было именно исключением. Ни религиозный, ни национальный сепаратизм не был свойствен для присоединенных Россией земель. Мирное сосуществование с иноверцами было отличительной чертой Российской империи. В России не было ничего похожего на яростное столкновение цивилизаций, которое сразу же вспыхнуло между Западом и Миром ислама: сначала экспансия Халифата, когда мавры (как их называли в Европе) захватили Испанию, потом крестовые рыцарские походы на Иерусалим, затем — экспансия Османской империи, которая сокрушила Константинополь, оккупировала часть юго-восточных европейских земель и дважды, в XVI и XVII веках, осаждала Вену. А затем был еще долгий колониальный период — кровавое восстание сипаев против английского господства в Индии; восстание рифских племен в Марокко, направленное против Испании; восстание афганцев, закончившееся изгнанием из страны англичан; восстание в Ливии против господства Италии, восстание в Египте, восстание махдистов в Судане, восстание в Сомали… А помимо этого уже не исламские, а просто национально-освободительные движения — боливарианские войны в Латинской Америке, Американская революция, приведшая к образованию США…

Повторим: ничего подобного Россия не испытала. Это, конечно, не означает, что ассимиляция иноверческих ареалов происходила исключительно мирно. Имперское давление в них, бесспорно, наличествовало. Царь Иван Грозный, скажем, после взятия Казани и Астрахани приказал разрушить мечети и изъять земли у мусульман. Тогда же началась и кампания по принудительному крещению татарского населения, в результате чего возникли общины кряшенов (православных татар), которые сохранились до нашего времени. А Соборное уложение 1649 года предусматривало смертную казнь для того мусульманина, который «какими-нибудь мерами насильством или обманом русского человека к своей бусурманской вере принудит и по своей бусурманской вере обрежет». Переход в инославие в те времена вообще, мягко говоря, не приветствовался. Впрочем, Россия здесь исключением не была. Таков был исторический характер эпохи. В Европе в эти же годы полыхали религиозные войны: католики и протестанты безжалостно убивали друг друга, причем делали это, естественно, во имя Христа. Но даже Петр I, а это уже XVIII век, учившийся у «просвещенной Европы» и начавший к неудовольствию Православной церкви сотрудничество со староверами, правда, бравший за это с них своеобразную «джизью» (двойной налог), повелел изъять некоторые права у татар, которые отвергли крещение. Впрочем Петр, вероятно, не столько заботился о христианстве, сколько выстраивал строгий имперский ранжир. В свою очередь, императрица Анна Иоанновна опять-таки повелела полностью уничтожить мечети и создала в 1731 году специальную Комиссию по крещению мусульман. Однако, как замечает А.В.Малашенко, массовых переходов мусульман в православие все равно не было. Правда, добавляет, что «с другой стороны, в длинном списке знаменитых фамилий (Кутузовы, Бунины, Булгаковы, Рахманиновы и так до бесконечности), чьи корни идут от татар (и шире, от тюрок), подавляющее большинство тех, чьи предки были вынуждены “изменить” своей религии»3 .

Вообще складывается ощущение, что на мусульман, внезапно оказавшихся среди миллионов российских подданных, имперская власть особого внимания не обращала. Слишком мало их было и слишком спокойно воспринимали они российский протекторат, чтобы привлечь к себе взгляд сиятельного Петербурга. Это был лишь один из многочисленных народов империи, и, кроме непонятной религии, не было в нем ничего такого, что выделяло бы его среди остальных.

Возможно, это было и к лучшему. Присутствуя где-то на периферии имперского зрения, российские мусульмане сумели сохранить себя как отдельную религиозную и культурную общность.

Ситуация начала меняться в конце XVIII столетия. Во-первых, было наконец присоединено Крымское ханство, и количество мусульман в России существенно возросло. А во-вторых, пришла совсем иная эпоха — эпоха Просвещения, эпоха больших социальных проектов — и Екатерина II, очень дорожившая своей репутацией «просвещенного монарха Европы», не могла остаться от нее в стороне. В 1767 году она посетила Казань и, приняв изъявления верноподданичества от местных татар, сняла все ограничения на строительство мечетей и мусульманских общественных зданий. Мечети разрешено было также строить в Поволжье и на Южном Урале. А в 1773 году Святейший Синод (главой которого являлась императрица) издал указ «О терпимости всех вероисповеданий и о запрещении архиереям вступать в разные дела, касающиеся до иноверных исповеданий и до построения по их закону молитвенных домов, предоставляя все сие светским начальствам». Таким образом российский ислам был законодательно легализован. Более того, он теперь был выведен из «ведомства РПЦ», что, конечно, ослабило церковное давление на мусульман. Вслед за этим в 1788 году в Оренбурге было создано Магометанское духовное собрание — первая официальная организация мусульман России, и одновременно была учреждена должность главы российских мусульман — муфтия, кандидатура которого после избрания мусульманским сообществом, правда, должна была утверждаться самим императором. А в 1794 году тоже указом Екатерины II был образован и Таврический муфтият.

Сменился вектор имперской политики по отношению к мусульманам. Как пишет А.В.Малашенко, «светская власть империи отказалась от попыток навязать мусульманам иную веру (<хотя> церковь с завидным упорством продолжала миссионерскую деятельность) и перешла к политике контроля над исламом и мусульманами». Произошел окончательный поворот от ассимиляции к аккультурации, то есть от стремления «растворить» мусульман в христианско-русской среде к договорному сотрудничеству имперской власти с внутренним российским исламским миром.

Дальнейшие шаги в этом направлении были вполне естественными. В 1784 году вышел Указ «О позволении Князьям и Мурзам Татарским пользоваться всеми преимуществами Российского дворянства», который наделял мусульман благородного происхождения правами российских дворян. В конце 1788 и начале 1789 года была издана целая серия законодательных актов, регулирующих отношения государства и мусульман. Далее исламское духовенство было включено в имперский Табель о рангах и власть стала выплачивать жалованье мусульманским духовным чинам. Пятницу в исламских регионах разрешено было сделать выходным днем. В 1818 году мусульманам было дозволено построить в Москве собственный молитвенный дом, в 1880 году там же, в Москве, была возведена и мечеть. В 1913 году была открыта большая Соборная мечеть в Санкт-Петербурге. Начало ощутимо расти мусульманское население обеих столиц. На первых порах большинство его составляли татары, которые работали дворниками, кучерами, банщиками и т.д., но возникли также кавказские рестораны и погребки. В гимназиях уроки закона божьего были теперь обязаны посещать лишь православные — ученики мусульманского вероисповедания проводили это время с муллой. Появились штатные муллы в армии — в тех подразделениях, где служило большое количество мусульман. Причем «рекруты мусульмане приносили присягу в мечетях. С 1845 года должности военных имамов были введены во всех портах Российской империи.

В общем, к концу первой трети XIX века мусульманское духовенство было окончательно встроено в систему государственного управления. Исследователи не без оснований считают вторую половину XIX — начало XX века Золотым веком для российского мусульманства. Известный общественный деятель, идеолог и организатор просвещенческого движения среди исламских народов России Исмаил Гаспринский в это время писал: «Нигде сын Востока так легко не обживается, как в России. Ни в Марселе, ни в Париже вы не найдете арабской колонии (из Алжира), в Лондоне не существует индийского квартала, в Гааге не отыщете ни одного ачинца или малайца-магометанина, тогда как в Москве и Петербурге проживают тысячи мусульман, имея свои улицы, мечети и проч. Это большею частью татары, но кроме них во всех больших городах Внутренней России, не говоря уже о пограничных областях, вы найдете торговцев-персиян и пекарей-турок».

Начинает присутствовать ислам и в русской (российской) культуре. В 1824 году А.С.Пушкин, давший свое имя целой литературной эпохе, пишет цикл стихотворений «Подражание Корану», где вольным и легким стихом пытается выразить смысл священной книги…

Картина возникает почти идиллическая.

Правда, если всмотреться, то складывается ощущение, что ислам в тогдашней России более терпели, чем понимали, к мусульманам относились, скорее, как к привычным «чужим», которых нельзя ни изгнать, ни полностью превратить в «своих». И российские мусульмане, по-видимому, испытывали к империи сходные чувства. Не случайно тот же Исмаил Гаспринский писал, что «русское мусульманство не сознает, не чувствует интересов русского отечества, ему почти неведомы его горе и радости, ему непонятны русские общегосударственные стремления, идеи. Незнание русской речи изолирует его от русской мысли и литературы, не говоря уже о полнейшей изолированности в отношении общечеловеческой культуры». Гаспринский был в значительной мере прав. Ислам действительно пребывал в Российской империи как «мир иной», как нечто совершенно отдельное от российской государственной и общественной жизни. Он как бы был и одновременно его как бы не было — исламская компонента в российской государственности была практически неощутима. Россия осознавала себя исключительно православной страной, что было четко подтверждено официальной идеологией, и в соответствии с этим строила свою внешнюю и внутреннюю политику. Вместе с тем, на пространствах Срединных земель, как иногда называют Россию, царило спокойствие. Уникальная для того времени ситуация: мусульмане и православные мирно уживались друг с другом. Вероятно, такое положение дел устраивало обе стороны, что уже само по себе закладывало основы перспективного исторического единства.

Здесь можно сразу же выдвинуть возражения. А как быть с «мусульманскими войнами», которые почти непрерывно вела в эту эпоху Россия? С чередой русско-турецких и русско-персидских войн, длившихся почти триста лет? С долгой Кавказской войной, растянувшейся почти на полвека? С экспансией России в Среднюю Азию, в результате чего были присоединены громадные территории, на которых впоследствии образовались такие государства как Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан?

Однако если непредвзято рассмотреть данный вопрос, то можно заметить, что это были не религиозные, а чисто имперские войны. В первом случае Россия пробивала себе дорогу к теплым морям, что вполне естественно для молодого развивающегося государства. Во втором случае она пробивала себе дорогу к христианской Грузии, которая вошла в состав Российской империи в 1801 году, но была отгорожена от России враждебным Кавказом. В третьем — перехватывала стратегическую инициативу Британской империи, стремившейся поставить Среднюю Азию под свой контроль. Это был не конфликт двух миров, не «столкновение цивилизаций», потрясавшее основы одной из них. Россия, конечно, «отгрызала куски» Османской империи, но, в отличие от западных стран, не вторгалась в сердце Исламского мира. Она не пыталась подчинить его себе целиком и, достигнув границ, которые считала естественными, также естественно остановилась.

Любое «имперское расширение» рано или поздно заканчивается.

Во всяком случае, войны с «внешним исламом» на положение «внутреннего ислама» никак не сказывались. Это были «войны на границах империи», не имевшие для России онтологического значения, каковое, например, обрела война 1812 года с Наполеоном. Они не ставили под угрозу существование государства. Войны на Кавказе или в Средней Азии были для российских элит явлением периферийным, своего рода «державной романтикой», абсолютно нормальной в эпоху всеобщих колониальных захватов.

Разумеется, полностью бесконфликтным сосуществование в одном государстве двух разноверческих цивилизаций быть не могло. В конце XVIII века, например, происходили волнения в Младшем казахском жузе (объединении казахских племен), из-за того что у казахов изымали плодородные земли, отдавая их в пользование Уральских, Оренбургских и Сибирских казачьих войск. В ответ последовали набеги казахов на русские форпосты и укрепления. В 1836 году в Младшем казахском жузе опять произошла смута, а в 1837 году она переросла уже в подлинное восстание, продолжавшееся почти десять лет. В 1898 году вспыхнул Андижанский мятеж, в 1916 году — восстание в Туркестанском военном округе. И в том же 1916 году — восстание в Семиречье, после подавления которого более 300 тысяч казахов и киргизов бежали в Китай. Неспокойно было также и на Кавказе, где время от времени начинались волнения различных племен.

Следует, однако, заметить, что это были очень редкие и достаточно локальные выступления. Поколебать государственное устройство империи они не могли. Причем последние два произошли уже в разгар Первой мировой войны, когда правительство царской России, ощущая нехватку рабочих рук, предприняло попытку мобилизации на тыловые работы представителей коренных среднеазиатских народов, от чего ранее они были освобождены.

Это были чисто этнические протесты.

Ислам здесь был ни при чем.

И если суммировать реалии данного исторического периода, то есть все основания утверждать, что нигде ислам не чувствовал себя так спокойно, как в Российской империи — в российской вселенной, объединившей собой множество этносов, религий, культур. Не сравнить с ожесточенной войной Запада и Исламского мира, длящейся уже полторы тысячи лет.

Причем, мирное существование ислама в России вряд ли следует объяснять лишь исключительно разумной и взвешенной политикой российских властей. Скорее наоборот. Российское чиновничество, особенно в отдаленных провинциях, своей ленью, безграмотностью, самодурством, коррупцией только провоцировало конфликты.

Нет, как нам представляется, наличествовал в русской (российской) национальной культуре некий архетипический механизм, которым западные страны не обладали. Механизм, позволяющий гармонизировать разные верования, народы и языки и превращать их противоречивое бытие в некую целостную онтологическую симфонию.

Причем механизм этот образовался уже давно.

Универсальная нация

Обозначим фактор, сформировавший этот удивительный механизм. Однако сначала скажем несколько слов о таком важном явлении, как географический детерминизм. Идея его очень проста: климат и географическая ситуация, в которой зарождается какой-либо этнос, приводят к образованию у него специфических национальных черт.

Идеи географического детерминизма высказывал еще Гиппократ, который писал, что «большей частью формы людей и <их> нравы отражают природу страны». Вслед за ним эту концепцию развивали и уточняли многие ученые умы от Аристотеля до Льва Гумилева.

Впрочем, взаимосвязь человека и территории понятна даже из самых общих соображений. Если начальный этногенез разных народов происходил в разных, сильно отличающихся природных условиях: лес, степь, горы, пустыня, тундра, то это, естественно, влекло за собой становление разных типов хозяйствования и общественных отношений. Данная специфика, в свою очередь, отбиралась и фиксировалась культурой, концентрировалась в нормах морали, в законах, в поведенческих стереотипах, превращалась в устойчивую традицию, как правило сакрализованную, которая затем — из поколения в поколение — воспроизводилась через образование и воспитание.

Таков исходный посыл. А теперь посмотрим, какие факторы повлияли на становление русского этноса. Собственно, таких факторов было несколько, но здесь мы выделим лишь один, имеющий отношение к нашей теме.

Сформулировать его можно так: громадная территория проживания русских (впоследствии россиян) при относительной малочисленности населения.

Вопреки общепринятым представлениям русские никогда не были обширным народом. Климатические условия северо-востока Европы, где формировалось русское этническое ядро, холодный климат и скудные почвы, дававшие очень умеренный урожай, не способствовали демографической пролиферации. Вплоть до XIX столетия численность населения России была существенно ниже, чем во Франции и Италии, сопоставима с численностью населения Польши и значительно уступала совокупной численности западных европейцев.

И это при огромных пространствах расселения русского этноса.

Причем, даже когда население России стало расти, на него все равно давил высокий уровень смертности. Еще в конце XIX столетия средняя продолжительность жизни в России составляла 31 год у мужчин и 33 года у женщин. По этому показателю развитые державы Европы превосходили ее не менее чем на 15 лет4 .

Удержать большие пространства можно было либо военной силой — и такое направление реализовали колониальные империи европейских стран: Британская империя, Голландская империя, Португальская, Испанская, Бельгийская империи, осваивавшие «туземные территории» методом талассократии5 (его также можно назвать «вахтовым методом», хотя «вахта», то есть служба в колонии, могла продолжаться всю жизнь), либо — за счет идентификационного единства колоний и метрополии, то есть за счет включения колониальных народов в общий имперский народ.

Принципиально иным путем пошла Россия, где действительно считались нормой межнациональные браки, причем как для высших, так и для низших сословий, а кроме того являлась нормой инкорпорация местных, национальных элит в разряд властной имперской элиты.

Ни то, ни другое в европейских колониальных империях не практиковалось. Невозможно было представить себе, чтобы англичанин, пусть даже мелкий клерк Ост-Индийской компании, женился на местной девушке и уж тем более — чтобы англичанка, «белая женщина», вышла замуж за индуса или араба. Так же невозможно было представить себе, чтобы туземный аристократ, пусть даже князь или раджа, занимал бы высокую должность в английском правительстве. Править Англией мог только коренной англичанин. Между тем треть дореволюционной российской аристократии составляли выходцы из Золотой Орды, Казанского, Астраханского и Сибирского царств. Кроме того сразу приходят на ум неистовый протопоп Аввакум — мордвин, его идеологический оппонент патриарх Никон — тоже мордвин, князь Багратион, герой войны против Наполеона, — грузин, граф Нессельроде, канцлер Российской империи, министр иностранных дел, — немец, граф Лорис-Меликов, министр внутренних дел при императоре Александре II, — армянин, генерал Корнилов, главнокомандующий Русской, а затем Добровольческой армией, — наполовину казах.

Более того, русские всегда с необычайной легкостью воспринимали элементы чужой культуры, восхищаясь ею и делая ее частью своей. В период среднеазиатских походов (вторая половина XIX века), когда к России были присоединены Хива, Бухара, Ташкент, русские офицеры запросто облачались в местного пошива халаты, а еще раньше, во время длительной Кавказской войны, щеголяли в горской одежде, каковая мода и закрепилась в российской армии, особенно в кавалерийских частях.

Добавим, что барон Врангель именно за свое пристрастие к черкеске черного цвета получил прозвище «черный барон». В черкеске ходил и генерал Слащев, командовавший у Врангеля обороной Крыма, — он стал прообразом генерала Хлудова в пьесе Михаила Булгакова «Бег». Черкески в качестве официальной военной формы носили также офицеры Лейб-гвардейской казачьей сотни в 1829—1855 годов. Даже Александр Сергеевич Пушкин «рядился и по-молдавански в Кишиневе, и по-гречески — в Одессе».

Впрочем не Пушкин положил начало этой традиции. Еще в эпоху Ивана Грозного появилась в Московском царстве мода «на ношение традиционных мусульманских головных уборов — тюбетеек, которые не снимались даже в храме. Этому обычаю даже была посвящена 39 глава «Стоглава» «О тафьях безбожного Махмета», запрещающая ношение в храме головных уборов». Можно также вспомнить, что знаменитая «шапка Мономаха», представляющая собой символ российского самодержавия, вовсе не была, как гласит легенда, подарена византийским императором Константином IX князю Владимиру Всеволодовичу, а являлась парадной шапкой татарского мурзы и, по мнению ряда историков, получил ее московский князь Иван Калита как награду за преданность от хана Узбека, властителя Золотой Орды6 . Тем не менее, этой шапкой венчались на царство московские государи.

В общем в светской российской жизни такая традиция утвердилась. Однако британский офицер в национальной индийской одежде или французский офицер в одежде алжирца — это, конечно, абсурд.

Да что там одежда! Если обозреть произведения русской классической литературы (стихи и прозу), затрагивающие тему Кавказской войны, — от Бестужева-Марлинского до Льва Толстого, то обнаружится еще более удивительный факт: русские солдаты и офицеры не испытывали никакого презрения к «туземным народам». Напротив, они романтизировали своих противников — отвагу горцев, их вольную жизнь, их гордость, их честь и достоинство. Ничего подобного европейская «колониальная литература» не знала — там «белый человек» по праву, данному ему природой и богом, властвовал над дикими аборигенами.

В результате Россия стала странной империей — империей, где титульная нация, то есть собственно русские, не имела никаких преимуществ перед колониями. Более того, именно русское большинство несло основные тяготы имперского существования: налоги, особенно в советское время, перераспределялись в пользу национальных окраин, крепостное право, пока оно не было отменено, существовало лишь в пределах чисто русских земель, набор в армию шел в основном среди русского населения, грамотность и уровень жизни в русских провинциях были ниже, чем в западных, польских и финских, областях Российского государства7 . Как метко заметил В.Д.Соловей, Россия была «империей наоборот»: не столько метрополия существовала за счет колоний, как это практиковалось на Западе, сколько колонии усиливались и развивались за счет метрополии. Впрочем, концепцию «привилегированной периферии и дискриминированного центра», характерную для имперской России, высказывал еще историк Борис Нольде в середине ХХ века.

Следствием этого явился чрезвычайно редкий феномен: добровольное вхождение «колоний» в состав «империи». Начиная с XVII века к России добровольно присоединились Абхазия, Башкирия, Грузия (по крайней мере в виде Картли-Кахетинского царства, каковым она являлась тогда), присоединились Казахские жузы (большие территориальные объединения казахских племен), Киргизия, Украина, Тува. С аналогичной просьбой к Петру I обращался Дмитрий Кантемир, князь Молдавии. Мысль об объединении Болгарии и России высказывал первый секретарь болгарской компартии Тодор Живков. Не прочь были войти в Советский Союз Монголия и, по слухам, даже Ангола, хотя последняя не имела с ним общих границ. Российская империя потому, вероятно, и просуществовала так долго — сначала в виде царской России, а затем в виде СССР, — что национальные республики в ней чувствовали себя не колониями, а частью великого государства, созданного в том числе и для них.

Кстати, одно из преимуществ, которое сразу же получили среднеазиатские мусульманские территории, оказавшиеся в составе России, это прекращение бесконечных мелких, но изнурительных войн, сопровождавшихся убийствами и грабежами. Местные жители «быстро убедились, что приход русских вреда им не причинил… Конечно, край подвергся завоеванию, но эти гяуры принесли мир и порядок, чего давно не знал край, истерзанный своими правоверными властителями», — пишет Е.Глущенко в исследовании «Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования».

А теперь определим механизм, о котором мы говорили выше. Характеризующей чертой русского этноса является национальный универсализм. В силу исторических обстоятельств Россия создала уникальное этнокультурное образование — универсальную нацию, способную, как вселенная, к бесконечному расширению — к наращиванию этнического разнообразия при сохранении системной целостности.

История знает всего два примера, когда нациям удалось создать устойчивую универсальную идентичность, — это американцы и русские. Причем американцам все же было намного легче: в «плавильный тигель» Америки попадали не крупные этнические целостности (народы), а отдельные личности или мелкие организованности в виде семей и религиозных общин, включение их в универсальную идентичность не было обременено территориальной традицией.

Интересно также, что именно эти нации превратились затем в крупнейшие мировые державы ХХ века. Они образовали не просто этнические империи, а колоссальные государственные вселенные, способные — в перспективе — к безграничному расширению.

Что, впрочем, естественно.

В расширяющейся вселенной есть место для всех.

Союз нерушимый

Двинемся дальше.

Внешним выражением универсальной нации является универсальная идентичность. То есть идентичность вселенского типа, также способная к безграничному расширению. Зародилась она в России опять-таки очень давно, и если рассматривать проблему в этих координатах, то можно даже сказать, что русский этнос, в отличие от многих других, никогда не имел локальной, сугубо этнической идентичности — он всегда образовывал идентичность более высокого уровня.

Это характерно уже для периода Древней Руси. Местная идентичность, к тому же носившая еще отчетливо племенной характер, была в то время несомненно сильнее общей этнической идентичности. Тогдашний русский ощущал себя в первую очередь киевлянином, галичанином, ярославцем, владимирцем, новгородцем, и только уже потом — этнически русским. Впрочем, доминирование местной идентичности над национальной типично и для других крупных этносов, складывавшихся из конгломерата родственных между собою племен. Специфика собственно «русскости» заключалась на данном этапе в том, что она имела не столько этнический, сколько теллурический (территориальный) оттенок. Здесь она работала в полную силу. Русскость определялась через принадлежность к единой земле, что весьма убедительно выражено в летописных источниках: «откуду есть пошла Руская земля... откуду Руская земля стала есть» («Повесть временных лет»), «О, Русская земля, ты уже за холмом» («Слово о полку Игореве»), «Слово о погибели Русской земли», и т.д. и т.п. Никаких сказаний о «земле английской», «земле французской», «земле голландской», насколько известно, в соответствующих национальных летописях не содержится.

В свою очередь, в период Московского царства преобладала московская, то есть государственная, идентичность. Учитывалось прежде всего подданство (политическое гражданство), а конкретная национальная принадлежность значения не имела. Татарский князь, поступивший на службу к Москве, имел такие же этнические права, как и князь рода Рюриковичей. Он во всех отношениях был ничуть не менее «русским». Вспомним хотя бы гротескное, но весьма показательное «воцарение» касимовского хана Симеона Бекбулатовича, сначала посаженного Иваном Грозным на престол «царя и великого князя всея Руси», а потом ставшего «великим князем Тверским».

Точно так же в период имперской России доминировала имперская идентичность. Русским мог считать себя каждый, кто принимал российское подданство и строил свою жизнь в соответствии с ним — этот термин обозначал опять-таки не столько национальность, сколько гражданство. Князь Багратион, например, недовольный ходом военных действий против Наполеона в Отечественной войне 1812 года, писал Аракчееву (а в действительности, вероятно, — для сообщения императору Александру I): «вся главная квартира немцами наполнена так, что русскому жить невозможно». Напомним, что Багратион по национальности был грузином, более того — происходил из царской династии Багратионов. Это, как видим, нисколько не мешало ему называть себя русским.

И наконец в период существования СССР приоритет имела советская идентичность. Была провозглашена новая историческая, социальная и интернациональная общность «советский народ», имеющая единую цель — построение коммунизма. Предполагалось, как утверждается в Большой советской энциклопедии издания 1976 года, что собственно «национальная общность находится в органическом единстве с <этой> более высокой, интернациональной общностью, и представители любой нации и народности СССР считают себя прежде всего советскими людьми».

Заметим, что это не было идеологическим преувеличением. Наднациональная общность «советский народ» действительно существовала. Об этом свидетельствует и его единство в Великой Отечественной войне, поскольку большая война всегда является проверкой полиэтнического государства на прочность, и громадное количество межнациональных браков, которые воспринимались тогдашним сознанием не как эксклюзив, а как бытийная норма, и весьма пестрый, именно в национальном аспекте, состав теперь уже советских властных элит. Вспомним: Сталин — грузин (или — огрузиненный осетин), Каганович — еврей, Микоян — армянин, Брежнев — видимо, украинец8 , Пельше (член политбюро ЦК КПСС) — латыш, Шеварднадзе (член политбюро ЦК КПСС, министр иностранных дел СССР) — грузин, Алиев (член политбюро ЦК КПСС) — азербайджанец, Кунаев (член политбюро ЦК КПСС) — казах, Громыко (член политбюро ЦК КПСС, министр иностранных дел СССР, председатель Президиума Верховного Совета СССР) — белорус, а также: маршал Рокоссовский — поляк, маршал Баграмян — армянин, маршал Москалено — украинец…

Фактически русский этнос никогда не был самим собой. Он всегда выступал в истории как некое надэтническое сообщество. Он отождествлял себя не столько с нацией, сколько с землей, с родиной, с государством, и культивировал в себе не столько этнические, сколько патриотические и государственные черты. Этот его уникальный статус, видимо, и смягчал этнические противоречия в огромной империи. Зато если универсальность нации ослабевала, это немедленно приводило к росту этнического напряжения.

Скажем, сильный крен в сторону этнической русскости был сделан в царствование Александра III, а затем Николая II, который во всем брал пример со своего отца. Тогда «русскость» стала акцентироваться при царском дворе (Николай II, например, любил щеголять в русской косоворотке), и одновременно началась интенсивная русификация западных и восточных провинций: насильственное внедрение русского языка в образование и делопроизводство, ограничение местных традиций и региональных законов, административное насаждение русской культуры. Выглядело это довольно странно, поскольку, учитывая иностранные браки русских царей, в самом Александре III было, по разным подсчетам, от одной тридцать второй до одной девяносто шестой частей собственно «русской крови», а у Николая II, сына датской принцессы Дагмары, естественно, и того меньше. И конечно, ни к чему хорошему такая политика привести не могла. Ограничили при Александре III процент евреев в российских университетах — еврейская молодежь хлынула в революцию. Ограничили автономность Финляндии, которая, кстати, тогда ни о какой независимости от России не помышляла, — и Финляндия сделалась прибежищем для российских революционеров. Дали казакам привилегии по владению землей на Кавказе — начались столкновения с чеченцами и ингушами. Причем, Николай II этому еще и способствовал, наложив такую резолюцию на доклад о чечено-казачьих стычках из-за земли: «Именно это соседство и поддерживает в терских казаках их старинную дедовскую удаль». О чем он думал в этот момент? В общем, «кого бог хочет покарать, того лишает разума».

Универсальную идентичность восстановила лишь советская власть, заменив в ней идеологему «русский» на идеологему «советский».

Правда, произошло это не сразу.

В отношениях советской власти с внутренними исламскими областями России, превращавшейся в СССР, на наш взгляд, следует выделить три этапа.

На первом этапа советская власть рассматривала ислам как временного союзника. Или, выражаясь языком того времени, как идеологического «попутчика», который может быть полезен в революционной борьбе. Предполагалось, что исламские движения в России и за рубежом выражают, пусть в специфически религиозной форме, социальный, антиколониальный протест, в отличие от православия, которое считалось сугубо реакционной идеологией.

Было официально объявлено, что советская власть вовсе не против ислама. Уже 3 декабря 1917 года Совнарком выпустил специальное обращение «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», где говорилось: «Мусульмане России, татары Поволжья и Крыма, киргизы и сарты Сибири и Туркестана, турки и татары Закавказья, чеченцы и горцы Кавказа, все те, мечети и молельни которых разрушались, верования и обычаи которых попирались царями и угнетателями России! Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными. Устраивайте свою национальную жизнь свободно и беспрепятственно. Вы имеете право на это. Знайте, что ваши права, как и права всех народов России, охраняются всей мощью революции и ее органов, Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов. Поддерживайте же эту революцию и ее полномочное правительство!»

Второй этап наступил, когда советская власть окончательно укрепилась и Россия (теперь — СССР) вновь — правда, без Польши, Финляндии и Прибалтики — была объединена. Примерно с 1923 года в Советском Союзе началось целенаправленное и непрерывно усиливающееся давление на ислам. И хотя Конституция СССР, принятая в 1936 году, давала советским гражданам право исповедовать любую религию, множество православных священников и мусульманских духовных деятелей были подвергнуты репрессиям. Легальные же исламские организации были сконцентрированы в Центральном духовном управлении мусульман, устав которого утвердил тот же НКВД. Естественно поэтому, что когда в октябре 1926 года состоялся съезд мусульман Татарстана, Башкирии, Казахстана, Украины, Чувашии и некоторых областей РСФСР, он тут же направил руководству СССР приветственные телеграммы, где говорилось о «грядущем единении мусульман всего мира под знаменами советской власти во имя борьбы с империализмом».

Не следует, однако, думать, что жизнь тогдашнего населения мусульманских регионов СССР состояла только из гонений и репрессий. Парадокс советской власти заключался в том, что при всех ее ошибках и аномалиях, при всех ее преступлениях, особенно чудовищных в период сталинской диктатуры, она реально пыталась направить страну в «светлое будущее». Поэтому строились школы, институты, больницы, прокладывались дороги, возводились плотины, фабрики и заводы, велась целенаправленная борьба с неграмотностью, стимулировался подъем национальных культур — «империя наоборот», каковую черту унаследовал от царской России Советский Союз, вкладывала огромные средства в развитие периферии. Особое значение это имело для Северного Кавказа и Средней Азии, исторически наиболее бедных и отсталых районов России.

К тому же советская власть, как когда-то ислам, создала мощный механизм идеологической индоктринации, тем более что она быстро установила тотальный контроль над книгоизданием, прессой, театрами, радио и кино. Медийная реальность, создаваемая средствами массовой информации, была настолько сильна, что в значительной мере заслоняла собой действительную реальность. Многие советские люди были искренне убеждены, что они живут в лучшей стране мира, за которой — историческое будущее. Тем более привлекательной советская власть казалась исламским регионам СССР, где в связи с предшествующей низкой экономической и социальной базой изменения к лучшему особенно впечатляли. В общем, как пишет в книге «Ислам для России» А.Малашенко, «коммунизация мусульман шла успешнее, чем христианизация». Или, пользуясь выражением французского историка Н.Верта, можно сказать, что в Советском Союзе возник «социум общей судьбы», объединяющий собой все этносы и все конфессии, в том числе — мусульман.

Советский ислам: демо-версия

И наконец третий этап существования ислама в советский период можно охарактеризовать как фантомный. Ислам в СССР как бы присутствовал, но одновременно его как бы и не было. Немногочисленные мечети как бы функционировали, но кто их посещал, было неясно. Советский Союз был страной принципиального атеизма, и в советском медийном сознании фактор религиозности напрочь отсутствовал. Дела веры и религиозных организаций волновали лишь соответствующий отдел Центрального комитета КПСС.

Впрочем, то же самое происходило и с Русской православной церковью. Большинство советских людей вспоминало о ней лишь два раза в год, когда в редких соборах на Рождество или на Пасху звонили колокола.

Это, разумеется, не означает, что для советской власти ислам вообще перешел в идеологическое небытие. Еще при Сталине в 1944 году были сформированы четыре Духовных управления мусульман: Средней Азии и Казахстана (в Ташкенте), Северного Кавказа (в Махачкале), Закавказья (в Баку), Европейской части СССР и Сибири (в Уфе) — и можно было не сомневаться, что все они находились под жестким контролем спецслужб. К тому же с конца 1950-х годов стеснения свободы совести вновь усилились, антирелигиозная пропаганда стала осуществляться особенно системно и последовательно.

Данную политику четко обозначил Н.С.Хрущев, бывший в этот период руководителем государства. Он был инициатором антирелигиозной кампании, и он же в начале 1960-х годов обещал советскому народу, что вскорости по телевидению будет показан «последний поп». Вообще термин «поп» относится обычно к православным священникам, но нет сомнений, что имелось в виду и мусульманское духовенство.

И все же ислам был нужен советскому руководству. Он был нужен ему прежде всего как геополитический инструмент. В послевоенное время Советский Союз не просто расширился до мировой системы социализма, включив в нее целый ряд восточно-европейских стран, создав тем самым «социалистический лагерь», но, опираясь на свой международный авторитет, возникший после победы в Великой Отечественной войне, начал проводить активную политику глобальных масштабов. В частности, он поддерживал арабские государства в их противостоянии Западу, прежде всего, конечно, Израилю и США, а для этого требовался надежный «советский ислам», наглядно демонстрирующий совместимость ислама и социализма как естественных союзников в общей борьбе.

Витриной советского ислама стал в это время Ташкент, столица советского социалистического Узбекистана. Туда возили делегации, приезжавшие в СССР из арабских стран, там устраивали международные конференции и фестивали, туда приглашали известных религиозных деятелей из Мира ислама, чтобы они своими глазами увидели, как вольготно и радостно живут советские мусульмане. Тем более что «официальные советские мусульмане» охотно и совершенно искренне — это следует подчеркнуть — одобряли помощь, предоставляемую Советским Союзом арабским странам, и осуждали «империалистическую агрессию Запада» против них.

Другое дело, что особых поводов для волнений насчет «внутреннего ислама» у советского правительства не было. Советский ислам в это время инкапсулировался, он пребывал в летаргическом состоянии — ни жив, ни мертв, и руководство СССР это вполне устраивало. Это целиком находилось в русле политики, которую проводило брежневское политбюро ЦК КПСС в течение двух последних десятилетий.

Леонид Брежнев был по природе своей человеком не слишком амбициозным и требовал от руководства советских республик лишь двух вещей: во-первых, личной преданности себе как генеральному секретарю и, во-вторых, спокойствия в самой республике, то есть чтобы там не возникало проблем. При исполнении этого республика как бы отдавалась на откуп соответствующему республиканскому секретарю. Он был в ней царь и бог, властитель и вседержитель, и Москва в его внутренние дела старалась не вмешиваться. В итоге к началу 1980-х годов советские республики, населенные этническими мусульманами, превратились в некие удельные княжества, живущие по своим негласным законам и управляемые своими «эмирами», первыми секретарями республиканских ЦК. Советская власть в этот период вообще уже заметно дряхлела, и ее устраивал негласный консенсус, который сам по себе сложился между ней и советскими гражданами. Власть как бы говорила: «Вы нас открыто не критикуйте, не протестуйте, не создавайте проблем, и мы вас тоже трогать не будем. Живите, как хотите, лишь бы все было тихо».

Таков был «общественный договор».

Это же относилось и к мусульманам.

Если рядовой мусульманин просто ходил в мечеть, то атеистическая власть закрывала на это глаза. Если рядовой мусульманин просто читал Коран, то на это тоже не обращали внимания. Санкции применялись лишь в том случае, если мусульманин начинал проявлять религиозную, гражданскую или политическую активность. Или хуже того — создавал неформальную религиозную группу.

Из всего сказанного можно сделать странный и отчасти парадоксальный вывод. За четыреста с лишним лет пребывания в России крупных мусульманских общин — а если иметь в виду Среднюю Азию, то и целых стран, населенных миллионами мусульман, — крупных конфликтов с «внутренним исламом» у Российского государства не было; напротив, обе цивилизации образовали некую цивилизационную общность, возможно, не слишком прочную, но все-таки имеющую экзистенциальные перспективы.

Основой этой общности послужила универсальная русская идентичность, выступавшая в разных статусах — и как московская, и как российская, и как советская. Она позволила сформировать империю особого «вселенского» типа, куда могли естественно входить все народы, все религии, все культуры. Это, видимо, и придавало империи онтологическую устойчивость, в результате чего она, пройдя множество пертурбаций, тем не менее сумела просуществовать почти до конца ХХ века.

С другой стороны, этот процесс был не столько сознательный, сколько спонтанный, и в имперское, и в советское время отягощенный спецификой российской государственной власти. Поэтому настоящего цивилизационного синтеза все же не произошло. «Внутренний российский ислам» пребывал как бы в параллельной реальности, практически не пересекаясь с общественной жизнью страны. Более того, очутившись в составе России, исламские регионы оказались оторванными от большого Исламского мира и не прошли тех социальных и мировоззренческих преобразований, которым подвергся в XIX и XX веках «внешний ислам». Скорее наоборот: попав в изоляцию от внешнего мира и будучи сегментированным по регионам внутри страны, российским ислам начал пропитываться местной этничностью, образуя самостоятельные этно-религиозные конформаты. На Кавказе верили не так, как в республике Татарстан, в Татарстане не так, как в республиках Средней Азии, в Средней Азии не так, как мусульмане Москвы.

В результате в России сформировался совершенно особый ислам — социально пассивный, не стремящийся к самостоятельному гносеологическому развитию, не считающий себя частью всемирной исламской уммы и все более обретающий статус разобщенных региональных конфессий.

В начале 1980-х годов казалось вполне очевидным, что «советский ислам» постепенно уходит в небытие. Он превращается в призрак, поддерживаемый лишь меркнущим прошлым. И если даже через пару-тройку десятилетий он не исчезнет совсем, то будет пребывать в маргинальном, экзотическом статусе, выражающем собою не веру, а лишь традиционный обряд. Фактически от него останется лишь историческая символика, демо-версия, необходимая власти для международных политических презентаций.

Казалось, что будущего у российского ислама нет.

Такое впечатление возникало при взгляде со стороны.

Впрочем аналогичное впечатление возникало и при взгляде на Русскую православную церковь: истощенное бытие, постепенно гаснущее эхо прежних эпох.

Казалось, что обе религии вскоре утонут в волнах нового времени.

В этом мало кто сомневался.

Ситуацию изменила перестройка.

______________________

1 Ключевский В. О. Курс русской истории. Часть 2. // Ключевский В. О. Сочинения в девяти томах. — М.: 1988. — Т. 2. — С. 197—198.

2 Fisher А. W. Muscovy and the Black Sea Slave Trade. // Canadian American Slavic Studies. 1972. — Vol. 6. — Р. 575—594.

3 Малашенко А. Ислам для России. — М., 2007. — С. 93.

4 Новосельский С. А. Смертность и продолжительность жизни в России.— СПб.: 1916. — С. 179.

5 Талассократия (власть моря) — метод, с помощью которого Древние Афины в период своего расцвета контролировали подвластные им инокультурные территории. При этом заселения колоний гражданами Афин не происходило, там имелись лишь небольшие представительства (гарнизоны), однако в случае каких-либо серьезных коллизий к берегам колонии подходил грозный афинский флот, высаживал десант, который и наводил порядок. Заметим, что сейчас метод талассократии используют Соединенные Штаты для контроля над многими регионами Третьего мира.

6 Борисов Н. С. Повседневная жизнь средневековой Руси накануне конца света. — М., 2004. — С. 151.

7 Соловей В. Д. Кровь и почва русской истории. — М., 2008. — С. 105—106.

8 В официальных документах Л.И.Брежнева указано то украинец, то русский.

«Противоречия непримиримы»: ИГ добьют без России

В США завершается конференция по ИГ, на которую не пригласили Россию

Александр Братерский

В США завершает работу организованная Госдепом международная конференция по борьбе с радикальными группировками в Сирии. Представителей России на ней не было, хотя ее военные внесли существенный вклад в разгром терроризма в этой ближневосточной стране. Эксперты полагают, что сотрудничеству России и США мешают «фундаментальные противоречия», но Москва в Сирии может монетизировать свою внешнюю политику.

В конференции, посвященной борьбе с радикальными группировками в Сирии, помимо представителей американского Госдепартамента, участвуют представители Интерпола и министерств юстиции из более чем 90 стран мира.

Как сообщили представители внешнеполитического ведомства США перед началом конференции, ее цель — «оценка глобальной угрозы» со стороны боевиков террористической организации «Исламское государство» (ИГ, запрещена в России), а также обсуждение возможностей обмена информацией в отношении террористов. «Конференция должна обозначить необходимые меры, которые должны помочь странам предупредить возможные атаки», — подчеркнули в Госдепе.

Во вторник министерство финансов США ввело санкции против ячеек ИГ в пяти странах — Бангладеше, Египте, Сомали, Тунисе и на Филиппинах, — а также их организации в Западной Африке.

По оценке координатора Государственного департамента США по борьбе с терроризмом Натана Сейла, эти действия — «критический шаг для уменьшении влияния глобальной сети «игиловцев», а также их возможности планировать террористические атаки».

Несмотря на то, что конференция представляет интерес и для Москвы, представители России в ней не участвуют.

В самих США это объясняют просто: «Россия не является членом коалиции против ИГ», — пояснил РИА «Новости» представитель Госдепа.

Формально это действительно так — коалиция по борьбе с «игиловцами» в Сирии под эгидой США насчитывает 14 стран. Среди них Франция, Великобритания, Дания, Швеция, Канада. Однако большинство из них участвовали в военных миссиях весьма ограниченно, а львиную долю действий в Сирии предпринимали именно США.

При этом Россия также активно вела боевые действия в Сирии — как против ИГ, так и против других террористических группировок. Многочисленные военные эксперты подчеркивают, что именно российские ВКС внесли существенный вклад в освобождение большой части территории Сирии.

Признают это и в США. О значительном вкладе России в борьбу с терроризмом в Сирии говорил и глава Госдепа Рекс Тиллерсон, когда критически оценивал роль Ирана. Ранее он называл «успешными» действия России, которые «оказывают существенную поддержку силам сирийского режима».

Генерал-майор ВМС США в отставке, политический комментатор телеканала Fox News Пол Валлели считает тот факт, что Россия не присутствует на встрече, несправедливым.

«Россия должна участвовать во всех переговорах, так же как и представители сирийских властей», — говорит эксперт «Газете.Ru», отмечая, что ситуация сложилась из-за «текущего состояния российско-американских отношений».

США ограничены в Сирии

Эксперты отмечают что общее состояние российско-американских отношений препятствует взаимодействию этих стран в Сирии против общего врага. Сотрудничать мешают и разные цели, которые Москва и Вашингтон преследуют в Сирии. Оба государства заявляют о стремлении к укреплению стабильности политической системы, чтобы в последующем появилась возможность организовать политический транзит на основе волеизъявления сирийских граждан. Однако Россия настаивает на том, что действующий президент Сирии Башар Асад должен находиться у власти весь этот период — на правах законно избранного в мирное время главы государства, в то время как США не видят его участия в мирном процессе.

«Россию и США разделяют фундаментальные разногласия о цене стабильности в регионе.

Москва считает, что любой порядок лучше анархии и хаоса. США, напротив, считают, что порядок во главе с тираном нетерпим и необходимо приложить силу для его свержения, даже если это приведет к новым жертвам.

Пока это противоречие непримиримо, несмотря на негативный опыт США в Ираке и Ливии», — говорит «Газете.Ru» программный директор клуба «Валдай», директор агентства «Внешняя политика» Андрей Сушенцов.

Ранее госсекретарь США Тиллерсон заявил, что США останутся в Сирии и после разгрома «исламистов» При этом в России считают, что американские военные находятся в Сирии на нелегальном положении, так как их не приглашало туда законное правительство. Проблемным нахождение американских военных является и с точки зрения самих американских законов.

Использование сил за рубежом возможно в случае военных действий против того или иного государства, добро на которые дает конгресс США. В случае отсутствия такого разрешения президент может действовать самостоятельно, однако его полномочия в этом вопросе ограничены 60 днями. И если в итоге он не получит разрешения конгресса на ее продолжение, он должен завершить операцию.

Небольшой контингент американских военных находится в Сирии согласно распоряжению экс-президента США Барака Обамы. Администрация Обамы ранее заявила, что действует на основании актов конгресса, которые провозгласили международный терроризм угрозой для США.

Такими же соображениями руководствуется и администрация нынешнего президента Дональда Трампа, но оснований для длительного присутствия в Сирии у США нет, отметили в недавней статье в издании The New York Times сенатор-демократ Кори Букер и профессор Йельского университета Оона Хэтвей. «Конгресс должнен сказать президенту, что он не может использовать войска в незаконной войне в Сирии», — пишут авторы статьи.

Однако США вряд ли уйдут из Сирии в ближайшее время, так как присутствие в этой стране необходимо им не столько для противодействия России, сколько для давления на Иран. В Белом доме не хотят усиления этого государства, которое является геополитическим противником главных союзников США на Ближнем Востоке — Саудовской Аравии и Израиля.

Для России долговременное пребывание в Сирии также является «важным маркером» для долгосрочных проектов, считают эксперты агентства «Внешняя политика». «Если России совместно с ее ключевыми партнерами в регионе удастся обеспечить в этой стране надежное урегулирование и развернуть программу ее реконструкции, то это может стать первым важным шагом в монетизации российских внешнеполитических достижений», — говорится в недавнем докладе агентства «Внешняя политика» «Международные угрозы» 2018.

Американские военные в ходе авиаударов в Сомали ликвидировали двух боевиков радикальной исламистской группировки "Аш-Шабаб", сообщает африканское командование США.

Сообщается, что американские военные нанесли удары в понедельник в окрестностях населенного пункта Джилиб.

"При взаимодействии с правительством Сомали силы США нанесли авиаудары по боевикам "Аш-Шабаб"… погибли два боевика, один получил ранения", — говорится в сообщении.

США регулярно наносят удары по группировке "Аш-Шабаб", которая связана с запрещенным в РФ "Исламским государством"*. Она ведет вооруженную борьбу против центрального правительства Сомали и препятствует гуманитарной деятельности ООН.

* Террористическая организация, запрещенная в России

Число погибших в результате двойного взрыва в столице Сомали Могадишо возросло до 38 человек, еще 20 получили ранения, сообщает телеканал "Аль-Джазира" со ссылкой на медиков.

Как ранее сообщалось, два начиненных взрывчаткой автомобиля взорвались в центре города в пятницу вечером. Одна машина взорвалась неподалеку от президентского дворца, другая – рядом с отелем. За взрывами последовали выстрелы. Ответственность за взрывы взяла на себя радикальная исламистская группировка "Аш-Шабаб". Ранее сообщалось о 18 жертвах и 20 пострадавших.

Радикальная исламистская группировка "Аш-Шабаб" ("Движение молодых моджахедов"), базирующаяся в Сомали, имеет тесные связи с международной террористической организацией "Аль-Каида"*. Она ведет вооруженную борьбу против центрального правительства Сомали и препятствует гуманитарной деятельности ООН.

* Террористическая организация, запрещенная в России

В ОАЭ самый низкий уровень коррупции на Ближнем Востоке

Объединенные Арабские Эмираты вошли в число 25 стран мира с самым низким уровнем коррупции.

ОАЭ заняли 21-е место среди 180 стран мира в международном рейтинге восприятия коррупции, составленном организацией Transparency International.

Арабские Эмираты улучшили свой показатель восприятия коррупции с 66 баллов в 2016 году до 71 в 2017-м и стали страной с самым низким уровнем восприятия коррупции в регионе Ближнего Востока и Северной Африки.

Индекс опирается на шкалу от 0 до 100, где 0 используется для сильно коррумпированных экономик.

Представители Transparency International прокомментировали результаты: «В некоторых странах по всему региону [Азиатско-Тихоокеанскому] журналистам, активистам, лидерам оппозиции и даже сотрудникам правоохранительных органов или наблюдательных агентств угрожают, а в худших случаях даже убивают».

«На Филиппинах, в Индии и Мальдивах одна из худших ситуаций в этом отношении. Эти страны хорошо чувствуют коррупцию и имеют меньше свободы прессы и более высокий уровень смертности среди журналистов», - добавили они.

За последние шесть лет 15 журналистов, работающих над коррупционными расследованиях в этих странах, были убиты, как сообщает Комитет по защите журналистов (CPJ).

В последнем рейтинге Новая Зеландия и Дания получили самые высокие показатели, Сирия, Южный Судан и Сомали - самые низкие.

Между тем, Китай со счетом 41 балл занял 77-е место в списке, в то время как Бразилия заняла 96-е место со счетом 37 баллов, а Россия занимает 135-е место со счетом 29 баллов второй год подряд.

Глубокий анализ результатов показывает, что страны с наименьшим уровнем защищенности сотрудников прессы и неправительственных организаций также имеют худшие показатели по уровню коррупции.

Анализ, который включает данные CPJ, показал, что за последние шесть лет 9 из 10 журналистов были убиты в странах, которые оцениваются в 45 или менее баллов по индексу.

Источник: Khaleej Times

Два взрыва прогремели в Могадишо в пятницу, не менее 18 человек погибли, передает телеканал Аль-Джазира со ссылкой на медиков.

Сообщается, что взорвались начиненные взрывчаткой автомобили. Одна машина взорвалась неподалеку от президентского дворца, другая – рядом с отелем. За взрывами последовали выстрелы.

Ранения получили 20 человек, их доставили в больницу.

Ответственность за взрывы взяла на себя радикальная исламистская группировка "Аш-Шабаб"* ("Движение молодых моджахедов"), имеющая тесные связи с международной террористической организацией "Аль-Каида"* (запрещена в РФ). Она ведет вооруженную борьбу против центрального правительства Сомали и препятствует гуманитарной деятельности ООН.

*Террористическая организация, запрещенная в России.

США уничтожили четырех боевиков радикальной исламистской группировки "Аш-Шабаб" в результате авиаудара в Сомали, сообщает африканское командование США.

По данным командования, удар был нанесен в среду в окрестностях населенного пункта Джамааме. Мирные жители в результате операции не пострадали, отмечается в сообщении.

США регулярно наносят удары по "Аш-Шабаб"*, которая связана с террористической группировкой "Исламское государство" (запрещена в РФ).

*Террористическая организация, запрещенная в России.

Умные санкции

Как вести борьбу в эпоху экономических войн

Эдвард Фишман – сотрудник Atlantic Council. С 2015 по 2017 г. – советник по Европе и Евразии, ведущий эксперт по санкциям в отделе политического прогнозирования Госдепартамента США.

Резюме Экономические войны – реальность современной международной обстановки, и Соединенным Штатам необходимо совершенствовать искусство их ведения, чтобы эффективно сдерживать оппонентов.

Экономические санкции являются неотъемлемой частью американской внешней политики на протяжении десятилетий, но никогда прежде они не пользовались такой популярностью, как сегодня. Практически по всем крупным внешнеполитическим проблемам – будь то воинственность Северной Кореи, ядерные амбиции Ирана, российская агрессия или жестокость ИГИЛ – Соединенные Штаты прибегали к той или иной форме санкций. Важность санкций – один из немногих вопросов, по которым и бывший, и нынешний президенты США придерживаются сходного мнения. Барак Обама использовал санкции чаще, чем его предшественники, а Дональд Трамп за первые восемь месяцев в Белом доме поддержал расширение американских санкций против КНДР, Венесуэлы и, несмотря на сомнения, против России.

Одни американские санкции направлены против одиозных иностранных лидеров, нарушающих права человека, – Ким Чен Ына в КНДР, Роберта Мугабе в Зимбабве и тех, кто причастен к смерти юриста Сергея Магнитского в России. Другие призваны лишить террористов, наркомафию и тех, кто занимается распространением ядерного оружия, денег и других инструментов, необходимых для нанесения ущерба.

Однако в последнее время американские власти все чаще прибегают к третьему виду – принуждающим экономическим санкциям. Их суть – использовать экономическое давление, чтобы заставить иностранное правительство делать то, что оно не хочет (или заставить его воздержаться от каких-то действий). Ярким примером можно считать санкции, вынудившие Иран пойти на жесткое ограничение ядерной программы и подписать в 2015 г. Совместный всеобъемлющий план действий.

Несмотря на популярность санкций, система их применения не проработана до конца. Американская администрация практически никогда не обговаривает санкции с союзниками, пока не наступит кризис, поэтому принимаемые меры выглядят поспешными, плохо продуманными и слишком медленными для сдерживания оппонента. Эти недостатки делают санкции неэффективными сегодня, а в будущем нанесут еще больший вред. Поскольку правительства разных стран стремятся расширить собственные возможности ведения экономических войн и одновременно ищут умные способы защиты от воздействия американских мер, Вашингтон рискует оказаться среди отстающих в сфере, где долгое время лидировал. Поэтому американским властям давно пора модернизировать свой любимый внешнеполитический инструмент.

Всё умнее и умнее

Вашингтон предпочитал санкции другим инструментам внешней политики на протяжении всего периода после холодной войны. Призрак противостояния великих держав постепенно исчез, и политики стали считать санкции эффективным средством продвижения американских интересов без применения военной силы. Однако взрыв санкционных программ при Клинтоне заставил экспертов кардинально изменить взгляды. В конце 1990-х гг. и в начале нынешнего столетия репутация санкций была существенно испорчена.

В частности, считалось, что жесткое эмбарго Совета Безопасности ООН на торговлю с режимом Саддама Хусейна в Ираке обездолило простых граждан, но не оказало воздействия на руководство страны. Падение международной поддержки подобных мер заставило госсекретаря Колина Пауэлла предложить новый подход – так называемые умные санкции, которые выходили за рамки эмбарго и были нацелены непосредственно на лидеров и влиятельных персон.

Но начиная с 2006 г., когда Вашингтон сосредоточился на санкциях против Ирана, стало ясно, что такой подход не решит проблему обуздания ядерной программы Тегерана. Необходимо давление на иранскую экономику, прежде всего на финансовый и энергетический сектор. Поэтому эксперты по санкциям в Госдепартаменте и Министерстве финансов целились выше, разрабатывая меры, которые нанесут ущерб иранской экономике, но не станут дополнительным бременем для обычных граждан и не приведут к дестабилизации мировых рынков. В результате ужесточения санкций крупные банки Ирана лишились доступа к глобальной финансовой системе, торговый флот потерял возможность страховаться и проходить ремонт, а нефтяные доходы режима постепенно начали падать. Стратегия сработала: с 2012 по 2013 гг. ВВП Ирана сократился почти на 9%, а продажи нефти упали с 2,5 млн баррелей в сутки до 1,1 миллиона. В то же время расширенный список исключений из санкций обеспечил простым иранцам доступ к импортным продуктам питания, лекарствам и мобильным телефонам.

Санкции стали умнее, но их точное воздействие по-прежнему чрезвычайно сложно прогнозировать. Дело в том, что реализацией санкций занимаются банки и компании, невозможно предсказать, как они справятся с этой задачей. Иногда они просто прекращают совместный бизнес с целой страной, опасаясь нарушить запреты, и тогда принятые меры становятся драконовскими, даже если изначально подобного не предполагалось. Так было с Сомали, где произошла блокировка перевода средств, после того как американские банки прекратили контакты с компаниями, отправлявшими в страну деньги. В других случаях санкции оказываются слабее, чем планировалось, потому что частный сектор привыкает работать на грани законности, а нелегальные акторы находят обходные пути.

Соединенные Штаты обладают двумя главными активами, чтобы справиться с этой неопределенностью. Во-первых, масштабы и охват экономики (а также глобальное доминирование доллара), что обеспечивает широкие пределы погрешности. Во-вторых, гибкость правовых институтов позволяет Министерству финансов выдавать лицензии, обновлять санкционные списки и вносить другие коррективы.

Два этих фактора объясняют успех американских санкций против России – крупнейшей экономической державы, против которой Вашингтон когда-либо вводил санкции. Но, вероятно, главный элемент данной программы заключается в том, что с самого начала Соединенные Штаты сотрудничали с Европой (санкционный режим против Ирана стал по-настоящему многосторонним проектом после многолетнего давления со стороны Вашингтона). Учитывая тесные связи между Россией и европейскими экономиками, было чрезвычайно важно привлечь на свою сторону ЕС. Если бы Россия смогла компенсировать потери от прерванного сотрудничества с американским бизнесом, обратившись к Европе, санкции не дали бы результата, а единственной проигравшей стороной оказались бы компании из Соединенных Штатов.

Отличительной чертой антироссийских санкций является их точность. Обычно перед объектами санкций целиком закрываются двери в американскую экономику, в данном случае меры в первую очередь были сфокусированы на том, чтобы блокировать российским госкомпаниям доступ к капиталу на западных финансовых рынках и препятствовать арктическим, глубоководным и сланцевым нефтяным проектам российских энергетических компаний. Таким образом США и Евросоюз постарались оказать давление на Россию, ограничив риски для рынков, которые неизбежно влекут за собой санкции против крупного игрока глобальной экономики.

На бумаге антироссийские санкции далеко не такие жесткие, как меры, принятые против Ирана до соглашения 2015 года. Однако благодаря огромной роли западных банков и нефтяных компаний в мировых финансах и энергетике санкциям удалось задавить экономику России, не нанося существенного финансового ущерба США и Европе. За шесть месяцев после введения первого пакета санкций против ключевых секторов российской экономики в июле 2014 г. рубль обесценился более чем наполовину. По оценкам МВФ, санкции изначально привели к падению ВВП России на 1,0–1,5%, а за пять лет они обойдутся стране в 9% ВВП. Падение мировых цен на нефть, начавшееся в 2014 г., безусловно, является ключевым фактором спада в российской экономике, однако санкции замедлили восстановление страны, ограничив инвестиции, блокировав доступ к кредитам и затруднив разработку энергетических проектов.

Санкции не заставили Россию уйти из Украины. Но они не позволили Москве пойти на более радикальные меры – например, захват большей территории на востоке Украины, применение военной силы для получения сухопутного коридора в Крым или свержение демократически избранного правительства в Киеве. Сложно говорить в сослагательном наклонении, однако Москва вряд ли воздержалась бы от таких шагов, будучи уверена, что ее действия останутся безнаказанными. Хронология событий является доказательством сдерживания. Москва приостановила две крупномасштабные военные операции в сентябре 2014 г. и феврале 2015 г., когда Вашингтон и Брюссель готовили ужесточение санкций. А весной 2015 г., после нескольких пакетов санкций и ясных сигналов Запада о готовности к их дальнейшему ужесточению, Москва отказалась от проекта Новороссии, который предполагал поглощение почти половины украинской территории. Опыт России позволяет сделать следующий вывод: сутью санкций может быть не нанесение ответного удара, а сдерживание.

Когда вводить санкции

Несмотря на последние успехи, санкции нельзя считать панацеей. В некоторых случаях они могут выполнять вспомогательную роль – как средство, удерживающее оппонента от радикальных поступков, но не способное разрешить проблему. В каких-то случаях санкции вообще непригодны. Соединенным Штатам стоит воздерживаться от применения санкций по собственной прихоти, поскольку это позволит оппонентам приспособиться к их тактике, ослабит стремление союзников к сотрудничеству, а международные корпорации постараются снизить зависимость от американской экономики. Прежде чем прибегать к санкциям для решения той или иной проблемы, политики должны задать себе четыре вопроса.

Во-первых, стоят ли на кону деньги? Санкции повлияют на политическое руководство страны, только если ее экономика в значительной степени зависит от внешней торговли и доступа к международным финансовым рынкам. Поэтому санкционные программы, стагнирующие на протяжении нескольких лет, наименее эффективны: их объекты уже давно сократили зависимость от американской экономики. Яркий пример – санкции против Кубы, которые действовали с 1960-х гг., но не дали ощутимых результатов. Аналогичную динамику можно проследить и с эмбарго против Ирана, которое первоначально было введено администрацией Рейгана в 1987 году. Учитывая минимальную торговлю между Соединенными Штатами и Ираном, санкции оставались безрезультатными до 2010 г., когда администрация Обамы начала угрожать введением мер против компаний из Азии, Европы и с Ближнего Востока, ведущих бизнес с Ираном, – давление на иранскую экономику значительно превысило воздействие многолетнего эмбарго.

Второй вопрос касается убедительной теории успеха, которую необходимо проработать: сможет ли экономическое давление реально изменить политику страны? Все правительства, даже автократические, в определенной степени заботятся о положении своих граждан, поскольку падение уровня жизни может привести к политическим беспорядкам. В целом, чем выше политическая активность населения, тем больше вероятность, что санкции сработают.

Возьмем Иран. Это далеко не демократия, тем не менее в стране избирается президент (из числа одобренных кандидатов, разумеется). После того как манипуляции на выборах 2009 г. вызвали массовые протесты, а ужесточение санкций Запада привело к резкому экономическому спаду, аятолла Али Хаменеи, верховный лидер Ирана, одобрил избрание Хасана Роухани в 2013 году. Роухани построил свою избирательную кампанию на обещании освободить Иран от санкций, и без его избрания вряд ли бы удалось прийти к ядерному соглашению.

Аналогичным образом санкции могут сработать в случае с Россией, еще одной страной, где проводятся управляемые выборы. На протяжении более 15 лет Владимир Путин обещал россиянам политическую стабильность и повышение уровня жизни в обмен на поддержку его личной власти. Но западные санкции в сочетании с экономическими ошибками Кремля сделали этот общественный договор недействительным и заставили Путина искать новый, основанный на его роли защитника России от захватнических устремлений Запада. Популярность Путина достигла пика после аннексии Крыма в 2014 г., но поскольку до полного восстановления экономики еще очень далеко, недовольство уже зреет и может начать расти.

Третий вопрос, который должны задать себе политики, касается диспозиции в коалиции, вводящей санкции: обладают ли США и их союзники достаточной решимостью, чтобы реализовывать эти меры длительный период? Если нет, то страна – объект санкций постарается их переждать, надеясь, что лоббисты и оппозиционные партии на Западе ухватятся за внутренний ущерб от санкций и вынудят Вашингтон или Брюссель поднять белый флаг.

Ситуация с Россией показывает, как санкции могут превратиться в гонку на время. Последние несколько лет Россия пыталась освободиться от санкций, не давая Западу то, что он требует, – т.е. восстановление признанных границ Украины, и стараясь подорвать его решимость. Запустив процесс, когда все страны-члены каждые полгода должны единогласно одобрять продление санкций против России, Евросоюз сделал себя удобной мишенью: Москва пытается влиять на действующих лидеров, например Виктора Орбана в Венгрии, и поддерживает оппозицию, например Марин Ле Пен во Франции. Однако провал российского вмешательства на недавних президентских выборах во Франции и принятие Конгрессом закона, ограничивающего возможности Дональда Трампа снять санкции против России, ясно дали понять, что Запад не намерен отступать. Тем не менее санкции Евросоюза были бы более эффективными, если бы не требовали регулярного подтверждения.

Четвертый вопрос касается политической цели санкций: есть ли у страны, против которой они введены, возможность для маневра? Даже самые жесткие санкции не могут привести к полной капитуляции, и глупо ожидать, что лидер страны совершит политическое самоубийство ради их снятия. Этим фактором обусловлен провал санкций против КНДР: ядерная программа стала основой легитимности Ким Чен Ына внутри страны, поэтому политические потери от соглашения о денуклеаризации перевешивают экономические плюсы от снятия санкций. Чтобы санкции действительно могли изменить поведение страны, у ее руководства должна быть возможность согласиться на требования США и при этом сохранить лицо.

Хотите мира – готовьтесь к экономической войне

В марте 2016 г. министр финансов США Джейкоб Лью сделал важное предостережение: «Мы должны осознавать риск чрезмерного использования санкций, которое может подорвать наши лидирующие позиции в глобальной экономике и эффективность самих санкций». Чем больше Соединенные Штаты полагаются на санкции, отметил Лью, тем активнее другие страны пытаются избавиться от зависимости от американской финансовой системы и таким образом уменьшить свою уязвимость в случае введения санкций США.

Замечания Лью логичны, однако он игнорирует ключевой факт: мы уже живем в эпоху интенсивных экономических войн. За последние два года Китай угрожал санкциями против американских компаний, которые продают оружие Тайваню. После того как Турция сбила российский военный самолет, Москва ограничила туризм и импорт продуктов питания. Саудовская Аравия и другие арабские страны приняли меры против Катара. В период, когда государства стараются бросить вызов либеральному мировому порядку, но так, чтобы это не привело к войне великих держав, активизация экономической борьбы неизбежна. Не говоря уже о политических стимулах для введения новых и новых санкций, которые ощущают в Вашингтоне: следование этим импульсам – самый простой путь, когда разыгрывается карта национальной безопасности. Сокращая применение санкций, вы рискуете повторить ошибку луддитов, которые крушили ткацкие станки, протестуя против промышленной революции: человек может отказываться от инструмента, но его применение все равно продолжит распространяться.

Соединенным Штатам нужно готовиться к грядущим экономическим баталиям, реформируя свой санкционный аппарат. С помощью санкций удалось заставить некоторых оппонентов отказаться от уже предпринятых шагов – как в случае с ядерной программой Ирана, однако всегда легче предотвращать еще не совершенные действия. Поэтому главная цель – разработка санкций как самого мощного инструмента США в серой зоне между войной и миром, где сегодня в основном и происходит борьба на международной арене.

В первую очередь нужно на постоянной основе наладить процесс проработки санкций на экстренный случай. Так же как военные прорабатывают детальные планы войн, которые когда-нибудь могут понадобиться, сотрудники Госдепартамента, Минфина и других ведомств должны создать и постоянно обновлять типовые планы быстрого введения санкций в случае необходимости. Чтобы отработать эти планы на практике и продемонстрировать готовность властей США их применить, нужно регулярно проводить что-то вроде военных учений с симуляцией кризисов, в разрешении которых санкции способны сыграть существенную роль.

Соединенным Штатам также следует укрепить защиту от возможных ответных действий. В приоритете должен быть сбор разведданных о разработках противника в сфере экономических войн в дополнение к их военным планам. Необходимо также определить уязвимые точки американской экономики и спокойно работать над их устранением совместно с частными компаниями. Некоторые важнейшие американские продукты, в том числе самолеты и лекарства, зависят от поставок компонентов из других стран, которые могут ввести санкции против США, поэтому федеральному правительству вместе с производителями следует заблаговременно найти альтернативных поставщиков.

Эффективное наступательное и оборонительное планирование потребует регулярных консультаций политиков с экспертами по санкциям и ведущими представителями частного сектора. В Соединенных Штатах традиционно остерегаются многих видов тесных контактов бизнеса и власти, которые широко распространены в других странах, однако в данном случае стоит сделать исключение в интересах национальной безопасности. В команды по разработке санкций Госдеп и Минфин должны привлекать не только дипломатов и юристов, но и опытных профессионалов из финансового, энергетического и технологического секторов. Экспертное мнение необходимо, чтобы санкции сохраняли эффективность и в то же время не ударили по США и их союзникам. Это особенно важно в случае применения мер против крупных экономик, когда возрастает риск финансовых потерь.

Последний ингредиент сдерживания, основанного на санкциях, – регулярное обсуждение способов ведения экономической войны с союзниками. Несмотря на манящие перспективы широкой международной поддержки, Совет Безопасности ООН – неподходящая площадка для дискуссий в силу разногласий между его постоянными членами, что часто приводит к выхолащиванию смысла санкций. Слабость попыток Соединенных Штатов оказать давление на КНДР связана именно с Советом Безопасности ООН и наследием санкционной программы, которая строилась не на экономическом принуждении, а на противодействии получению Пхеньяном компонентов для ядерных ракет. Поскольку Россия и Китай обладают правом вето в решениях по санкциям и сами следят за нарушениями санкционного режима на своей территории, у Соединенных Штатов осталось гораздо меньше возможностей воздействовать на КНДР, чем в случае с Ираном и Россией. Кроме того, Пекин и Москва вполне могут согласиться на резолюции Совбеза и при этом тайно продолжат помогать Пхеньяну.

Интересам США в большей степени отвечает обсуждение принуждающих экономических санкций с союзниками-единомышленниками в ЕС и «Большой семерке», в то время как в рамках ООН можно сосредоточиться на мерах, не вызывающих особых разногласий, – касающихся плохих акторов, распространения оружия и отмывания денег. Соединенным Штатам также следует привлекать союзников к разработке планов санкций и учениям, большое значение имеет совместная работа по использованию санкций в интересах коллективной безопасности. Разумной стратегией по сдерживанию новых попыток России вмешиваться в выборы, например, могла бы стать совместная декларация ЕС и НАТО, предупреждающая, что подобные действия будут рассматриваться как атака на весь блок и приведут к жестким многосторонним санкциям.

Экономические войны – реальность современной международной обстановки, и Соединенным Штатам необходимо совершенствовать искусство их ведения, чтобы эффективно сдерживать оппонентов. Конечно, кризисы не прекратятся: США всегда будет трудно нивелировать агрессивные действия и защищать свои интересы в таких горячих точках, как Южно-Китайское море, Персидский залив и постсоветское пространство. Если Вашингтон ужесточит свою санкционную политику так, что его возможности не будут ставиться под сомнение, а намерения будут безошибочными, это поспособствует длительному миру между великими державами: кризисы удастся предотвращать до того, как они выйдут из-под контроля.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6, 2017 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 февраля 2018 > № 2513573 Эдвард Фишман

Война на Синае: Египет бросил в бой все силы

Как Египет проводит крупнейшую операцию на Синае против террористов

Власти Египта начали масштабную операцию против террористов на Синайском полуострове. В ней задействованы ВВС, сухопутные войска, флот и полиция. Операцию, цель которой — полностью освободить полуостров от исламистов, планируется завершить уже к концу февраля. Военные действия начались чуть более чем за месяц до предстоящих в Египте выборов, на которых планирует переизбраться нынешний президент страны Абдул-Фаттах Ас-Сиси.

Египет начал масштабную операцию против исламистских боевиков на Синайском полуострове. Операция охватывает значительную часть полуострова, а также территории Дельты Нила и Западной пустыни, рассказал агентству Reuters представитель египетской армии. По его словам, в антитеррористической операции будут участвовать военно-воздушные силы Египта, сухопутные войска, а также флот и полиция.

«Вооруженные силы призывают египетский народ во всех уголках страны тесно сотрудничать с правоохранительными органами, чтобы противостоять терроризму и искоренить его, а также немедленно сообщать о любых подозрительных элементах, которые могут угрожать безопасности и стабильности страны», — заявил в эфире египетского государственного телевидения полковник армии страны Тамер ар-Рифай.

Местные жители рассказали, что видели, как военные самолеты пролетали Суэцкий канал и граничащий с Северным Синаем город Исмаилия. Жители Сектора Газа также заявили, что слышали звуки взрывов, доносившиеся с территории Египта.

Как пояснил Reuters источник в службах безопасности Египта, завершить операцию планируется уже к концу февраля.

«Цель состоит в том, чтобы объявить Северный Синай провинцией, свободной от терроризма, уже к концу февраля», — сказал он.

Операция, планировавшаяся в течение некоторого времени, является беспрецедентной по своим масштабам, в ней участвуют тысячи человек, рассказал собеседник агентства, не раскрыв других подробностей.

Как рассказали в армии Египта, на данные момент военные уже атаковали боевые укрытия исламистов на севере и в центральной части Синая, а египетский флот отрезал им линии снабжения в море. В административном центре провинции Северный Синай — городе эль-Ариш — были усилены меры безопасности: увеличено патрулирование улиц и проверки подозрительных лиц. По словам местных жителей, в некоторых школах города 8 февраля были проведены учебные эвакуации.

Антитеррористическая операция на Синае началась чуть более чем за месяц перед выборами в Египте, которые пройдут 26-28 марта. Как ожидается, нынешний президент Египта Абдул-Фаттах ас-Сиси по их итогам переизберется на новый срок.

Обострение конфликта

Ас-Сиси дал военным приказ победить боевиков на Синайском полуострове еще 29 ноября 2017 года, после нападения на мечеть в населенном пункте Рауда в 40 км от города эль-Ариш. 24 ноября в мечети произошел взрыв, после которого боевики открыли огонь по выбегающим из нее людям.

Жертвами атаки стали более 300 человек, она стала самой смертоносной в истории современного Египта.

Вооруженный конфликт между исламистами и правительственными силами на Синайском полуострове начался после революции в Египте в 2011 году. Тогда салафиты, сбежавшие из египетских тюрем во время беспорядков в стране или выпущенные на свободу по амнистии, начали активно создавать на полуострове новые ячейки проалькаидовского толка («Аль-Каида» — террористическая организация, запрещена в России). На полуостров также отправились исламисты из Ливии, Йемена, Сомали и Алжира.

С начала 2011 года в Северном Синае проводились многочисленные спецоперации с участием армии и служб безопасности, в результате которых несколько сотен боевиков были задержаны или убиты, а их подземные тоннели — разрушены. В августе 2011 года в в этом районе началась военная операция «Орел», целью которой была борьба с террористами. В регион вошли два дополнительных подразделения египетских вооруженных сил и бронемашины, также в операции участвовали боевые вертолеты.

Согласно мирному договору между Египтом и Израилем 1979 года, Синайский полуостров является демилитаризованной зоной, однако израильские власти де-факто одобрили частичную ремилитаризацию полуострова для проведения антитеррористической операции.

Спустя год правительственные силы Египта начали вторую военную операцию против террористов в регионе, которая получила название «Синай». Она была начата после нападения боевиков на КПП возле египетско-израильской границы 5 августа, жертвами которого стали около 20 египетских военных. Одной из главных целей операции была горная местность в 60 км от Эль-Ариша, где располагались базы и запасы оружия боевиков. По точкам дислокации террористов наносились воздушные удары, было разрушено несколько подземных тоннелей, соединявших Египет с палестинским сектором Газа.

В 2013 году на фоне политического кризиса в Египте на Синае снова обострилась обстановка. В конце июля 2013 года началась 48-часовая операция «Буря в пустыне», в рамках которой были перекрыты все дороги, соединяющие полуостров с материковой частью страны.

С 2014 года, после того как ас-Сиси объявил о начале кампании «войны с терроризмом», масштабные операции на Синайском полуострове египетские силы проводят регулярно.

Так, в 2015 году египетские военные начали операцию «Право мученика», которая была направлена против боевиков группировки «Вилаят Синай», присягнувшей на верность запрещенному в России «Исламскому государству».

По данным египетской Al-Ahram, в операции участвовали армейский спецназ и полиция, были задействованы бронетехника, боевая авиация и артиллерия.

Египет пытался бороться с исламистами на Синайском полуострове с помощью военного вмешательства, однако за годы борьбы рост терроризма в регионе остановить так и не удалось, и синайская проблема до сих пор остается одной из главных проблем Египта. Предположительно, именно боевики «Вилаята Синай» причастны к авиакатастрофе российского лайнера Airbus 321 над Синаем, в результате которой погибли 224 человека.

С учетом конфликтов и климатических потрясений, которые привели к всплеску голода после его планомерного сокращения на протяжении десятилетий, ФАО запрашивает 1,06 млрд. долл. США на то, чтобы спасти жизни и средства к существованию и бороться с острым продовольственным дефицитом в 26 странах.

При поддержке доноров ФАО планирует оказать помощь 30 миллионам человек, которые полагаются на сельское хозяйство в качестве источника средств к существованию. Организация планирует осуществить ряд мер, направленных на быстрое восстановление местного производства продуктов питания и улучшение питания. К ним относятся, например, предоставление семян, инструментов и других материалов для земледелия, охрана животных путем ветеринарного ухода за ними, организация тренингов по улучшению производства, переработке продуктов питания и управлению земельными и водными ресурсами, а также предоставление наличных средств для нужд семьи, чтобы они могли немедленно получить доступ к продовольствию.

Эскалация гуманитарных нужд во многом является результатом интенсификации и распространения насилия и конфликтов, воздействие которых часто усиливается и усугубляется потрясениями, связанными с климатом.

«Реальность такова, что, несмотря на то, что благодаря оперативным гуманитарным мерам в 2017 году удалось предотвратить гибель миллионов людей, еще миллионы людей все еще находятся на грани голода. Поддержание производства продовольствия и восстановление сельского хозяйства имеют основополагающее значение для предотвращения гибели людей от сильного голода и повышения их сопротивляемости в условиях гуманитарных кризисов», - сказал Доминик Буржон, директор Отдела чрезвычайных ситуаций и восстановления ФАО и руководитель Стратегической программы ФАО по повышению устойчивости.

«Именно поэтому ФАО сосредоточила свои усилия на том, чтобы превратить уязвимость в устойчивость с тем, чтобы, когда происходят какие-либо негативные явления, семьи смогли бы лучше справляться с несчастьем и лучше питаться, не должны были бы продавать свои активы или оставлять свои дома, а общины могли бы восстановиться быстрее после кризиса», - добавил он.

Основные нужды

Гуманитарный призыв ФАО в 2018 году сосредоточен на оказании помощи пострадавшим от кризиса уязвимым людям в 26 из наиболее небезопасных стран мира.

К ним относится Йемен - страна с наибольшим количеством людей, проживающих в условиях острого дефицита продовольствия. Организация планирует оказать там помощь 5,7 миллионам человек. В Демократической Республике Конго ФАО планирует оказать помощь почти 2,8 миллиона человек. В Южном Судане поддержку получат 3,9 миллиона человек. В Сирии, где три четверти сельских семей продолжают производить для себя пищу, ФАО предоставит 2,3 миллионам человек средства для ее производства. А в Сомали Организация окажет помощь 2,7 миллионам людей, испытывающим острый голод.

(Чтобы узнать, каким еще странам ФАО предоставит помощь, и узнать больше о планах по оказанию гуманитарной поддержки Организации в 2018 году, нажмите здесь).

Борьба против голода

В последнем докладе ООН о глобальном голоде выяснилось, что после долгих лет стабильного сокращения ряды голодающих вновь пополняются и теперь составляют 815 миллионов человек.

Продолжающийся конфликт в Ираке, Южном Судане, Сирийской Арабской Республике, Йемене и других местах, а также новые вспышки насилия в Центральноафриканской Республике, Демократической Республике Конго и Мьянме в значительной мере поспособствовали росту голода. В Карибском бассейне ураганы Ирма и Мария унесли жизни и разрушили средства к существованию, а на Африканском Роге продолжающаяся засуха приводит к плачевным последствиям. По всей Африке нашествие гусениц угрожает посевам миллионов фермеров.

В прошлом году мы стали свидетелями массовой гибели людей от голода в некоторых регионах Южного Судана, и появления реальной угрозы голода в трех других странах: Йемене, Сомали и на севере Нигерии.

Голод удалось сдержать в Южном Судане и предотвратить его появление в трех других странах, подверженных риску, благодаря масштабным ответным действиям гуманитарного сообщества сразу на нескольких фронтах, включая широкомасштабную поддержку сельскохозяйственных и пастбищных общин, которые играли ключевую роль в том, чтобы не допустить наступления наихудшего сценария.

Основные мероприятия ФАО в рамках этих совместных усилий:

Предоставление семян, оборудования, удобрений и проведение тренингов, которые позволили примерно шести миллионам жителям Нигерии, Сомали, Южного Судана и Йемена посадить и собрать урожай.

43 миллиона животных в тех же четырех странах - главным образом крупный рогатый скот, козы и верблюды - получили ветеринарную поддержку, корма и воду благодаря усилиям ФАО, позволившим миллионам животноводов и семьям, зависящим от животноводства, прокормить себя и быть самодостаточными.

Около 2 миллионов бедных семей с высоким уровнем уязвимости получили денежные переводы ФАО (с суммарным объемом до 42 млн. долл. США). Эти выплаты помогли людям избежать продажи семян, животных или других активов, чтобы купить еду, и выиграть им время, поднакопить силы, чтобы восстановить собственное сельскохозяйственное производство.

Заседание Совета по науке и образованию.

Президент провёл в Новосибирске заседание Совета по науке и образованию.

Обсуждались основные задачи и перспективы развития отрасли, ключевые направления международного научно-технического сотрудничества.

* * *

Стенографический отчёт о заседании Совета по науке и образованию

В.Путин: Добрый день,уважаемые коллеги!

Я всех вас, вообще всех российских исследователей, учёных хочу поздравить с праздником – Днём российской науки. Хочу пожелать вам творческих успехов, всего самого доброго, здоровья, благополучия.

Сегодня предлагаю предметно обсудить дальнейшие шаги по укреплению научного потенциала России. Для будущего страны этот вопрос, безусловно, является принципиально важным, жизненно важным.

В мире происходят кардинальные технологические перемены. По своему масштабу они сопоставимы с эпохами промышленных революций и научных открытий, которые радикально меняли уклад жизни людей на нашей планете.

Очевидно, что сейчас лидером станет тот, кто будет обладать собственными технологиями, знаниями, компетенциями. Они становятся важнейшим ресурсом развития, обеспечивают суверенитет страны без всякого преувеличения.

В науке, как в других областях, мы должны добиться настоящего прорыва. Нужно раз и навсегда отказаться от поддержки неэффективности, от устаревших, отживших подходов в организации научной деятельности. И, безусловно, страна ждёт от науки новых решений, которые могут изменить качество жизни людей, придать мощную динамику развитию России.

Именно такие задачи были поставлены в Стратегии научно-технологического развития. И на это должны быть нацелены проекты научных институтов, программы НИОКРов, министерств, ведомств.

Содействие должны получать сильнейшие учёные и исследовательские коллективы. При этом ключевой принцип государственной поддержки – это конкретный, практический результат, создание глобально конкурентоспособных продуктов и прорывных технологий.

Уже сегодня наши учёные помогают отечественным компаниям, помогают добиваться успеха в технологической гонке, в том числе в области обработки и передачи больших данных.

Взаимодействие науки и бизнеса должно стать ключевым условием реализации программы цифровой экономики. На основе передовых решений предстоит на качественно новом уровне организовать деятельность государственных и социальных учреждений, транспорта и управления городами, занять лидирующие позиции в сфере разработки и применения систем искусственного интеллекта.

Далее: отечественные учёные сделали значительный шаг вперёд в таких относительно новых для нас междисциплинарных областях, как наука о жизни, где исследования ведутся на стыке биологии, химии, генетики, медицины, биоинформатики, физики.

Предложены новые технологические диагностики и лечения сердечно-сосудистых заболеваний. Серьёзные успехи достигнуты в регенеративной медицине. Речь об инновационных разработках, которые позволяют спасти людей с практически полным повреждением кожи, например, вернуться к нормальной, полноценной жизни тем, кто пережил тяжёлую травму мозга или инсульт, с меньшими рисками проводить замены сердечных клапанов.

Считаю, что накопленный интеллектуальный, научный потенциал позволяет организовать в России масштабные геномные исследования. И прошу в короткие сроки разработать соответствующую программу, предусмотреть механизмы поддержки сильных коллективов, формирования передовой инфраструктуры и подготовки кадров. Только что мы с представителями Сибирского отделения Академии наук подробно об этом говорили.

И в генетике, и в других областях надо шире использовать так называемый конвергентный подход, природоподобные технологии. На этой базе мы сможем создавать новые лекарства и методы лечения тяжёлых заболеваний, новую энергетику, основанную на технологиях максимально бережного отношения к ресурсам. Хотел бы услышать, безусловно, ваши предложения на этот счёт.

Уважаемые коллеги!

Качественные изменения в российской науке за последние годы произошли, безусловно, не сами по себе, они стали результатом колоссальной работы государства и учёного сообщества.

За 17 лет в реальном выражении финансирование науки возросло в 3,7 раза. В действующих ценах – намного больше, [финансирование] гражданской науки выросло в 23,6 раза.

Серьёзные инвестиции были направлены на развитие вузов и исследовательской инфраструктуры. Доля оборудования не старше 5 лет в большинстве ведущих университетов сегодня составляет 65–85 процентов. Конечно, этого недостаточно. И сегодня мы тоже с коллегами говорили, нужно развивать эту базу, причём развивать и в регионах Российской Федерации, там, где наука развита и где имеются перспективы её эффективного использования.

Новые перспективы появились у молодых исследователей. Речь о выполнении собственных долгосрочных проектов, о работе в лабораториях мирового уровня. Их возглавляют учёные, которые имеют опыт работы в ведущих научных центрах мира и определяют повестку мировой науки. Среди них немало наших выдающихся соотечественников.

При этом подчеркну: если мы хотим быть лидерами, углублять глобальную конкурентоспособность российской науки – нам, безусловно, надо идти дальше.

На каких направлениях считаю необходимым сосредоточить наши усилия и внимание?

Первое: следует продолжить развитие исследовательской инфраструктуры, о чём только что было сказано, в том числе установок класса «мегасайенс». Сейчас они уже действуют в Гатчине, Дубне, Троицке, Нижнем Новгороде и здесь, в Новосибирске, в Институте имени Г.И.Будкера.

Такая инфраструктура должна стать основой для реализации масштабных исследовательских программ, центром научного сотрудничества для всего евразийского пространства.

Продолжим работу и в рамках крупнейших международных проектов, таких как Большой адронный коллайдер в Швейцарии, экспериментальный термоядерный реактор ИТЭР во Франции, лазер на свободных электронах в Германии.

Напомню, Россия, как участник, имеет права на полученные в рамках таких проектов интеллектуальные результаты. И мы должны думать, как эффективно использовать их в интересах развития страны, экономики, социальной сферы.

Ещё раз вернусь к только что состоявшемуся разговору с коллегами из Сибирского отделения Академии наук. Это всё очень хорошо, что я перечислил. И мы, безусловно, приняли активное участие в подготовке этих центров. Мы сейчас там работаем и работаем успешно. Но нам нужно создавать такие собственные центры. Коллеги высказали предложение один из них сделать в Новосибирске, в Сибирском отделении. Я считаю, что это очень правильно. Обязательно над этим подумаем и реализуем этот проект.

Второе: особое внимание нужно и дальше уделять поддержке и продвижению талантливых молодых учёных. У всех, кто показывает успешные результаты, должны быть возможности строить в России исследовательскую карьеру, реализовывать крупные научные проекты, иметь долгосрочный горизонт планирования своей деятельности.

Главное, путь в науку для одарённых ребят должен начинаться уже со школьной скамьи. Вот почему мы приняли решение о создании на базе центра «Сириус» международного научно-технологического кластера. В его работе уже готовы принимать участие известные российские компании. И ни в коем случае нельзя забывать то, что уже сделано. Нельзя забывать наши известные и зарекомендовавшие себя ещё с советских времён центры и вновь создаваемые центры, такие как в последнее время созданы в Москве.

Третье: надо и дальше расширять взаимодействие с другими странами, повышать открытость нашей науки. Высокую эффективность показала программа мегагрантов. И надо предложить такие инструменты, которые позволят не только привлекать выдающихся учёных в качестве руководителей лабораторий, но и формировать в России мощные международные исследовательские коллективы.

Надо сказать, что сами мегагрантники, как мы их называем, сами исследователи, которые в рамках этих проектов приехали, предлагают нам такие проекты. Очень хорошие предложения, они фактически уже обеспечены финансированием, нужно только грамотно организовать эту работу.

Подчеркну, и известные учёные, и молодые исследователи должны видеть, что в России работать интересно. Здесь ставятся масштабные цели, отвечающие вызовам времени, и созданы для этого все условия, условия для того, чтобы добиться прорыва, решать задачи, которые стоят сегодня перед нашей страной.

Пожалуйста, слово Михаилу Валентиновичу Ковальчуку.

М.Ковальчук: Спасибо большое.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Мы сегодня обсуждаем вопрос обеспечения независимости и глобальной конкурентоспособности страны и конкурентоспособности российской науки как важнейшего фактора достижения этих целей.

Уровень развития науки в стране определяют три составляющие: идеи, кадры и исследовательская инфраструктура, о которой, Владимир Владимирович, сейчас Вы упомянули.

В современном мире базовым, якорным, компонентом обеспечения идентичности и устойчивости научной сферы является наличие высокоразвитой национальной инфраструктуры исследований и разработок. Эта составляющая в значительной мере определяет развитие двух других упомянутых компонентов – идеи и кадры.

Эта инфраструктура в сегодняшнем виде появилась в обеспечение атомного проекта. И, начиная с атомного проекта, развитие инфраструктуры науки характеризуется следующими двумя особенностями: возникая как чисто исследовательская, она превратилась в технологическую, став важнейшим технологическим инструментом современной индустрии.

На заре рождения атомного проекта сначала это была наработка изотопов, скажем, плутония или других элементов, это уже была технология, а сегодня, это поразительная вещь, но синхротронный центр, который есть здесь, в Новосибирске, и в Курчатовском институте, они становятся основой, скажем, для производства лекарств. Чтобы сделать лекарство, надо знать атомарную структуру. Сегодня 100 процентов структур расшифровываются на синхротронном излучении. Хотя полтора-два десятка лет очень много было скепсиса по этому поводу, но по факту сегодня так. То есть производство лекарств полностью определяется уровнем развития синхротронного излучения и понимания атомарной структуры.

И вторая вещь – это ядерная медицина, которая у всех на слуху. Ядерная медицина, её основа – это есть ускорители, изотопы, то есть всё то, что лежит в основе этой «мегасайенс».

И что крайне важно? Эта структура сначала была создана для обслуживания (она съедала две трети денег, сложная инфраструктура), но обслуживала 15 процентов научного сообщества – ядерная физика, элементарные частицы, ускорители. Сегодня произошла конверсия. Сегодня эти мегаустановки востребованы всем научным сообществом. Вот Владимир Владимирович говорил о физиках, химиках, биологах, науках о земле – всем нужна эта установка. Её создание – это и есть обслуживание всей научной сферы сегодняшнего дня.

И я хочу подчеркнуть, что российские и советские учёные внесли огромный вклад в развитие инфраструктуры мировой науки. Достаточно сказать, что крупнейший международный проект ИТЭР, который в 2006 году Вы запустили, подписав с Шираком в Париже это соглашение, Владимир Владимирович, базируется на идеях советских физиков. Там создаётся токамак, это советское слово, – тороидальная камера с магнитными катушками.

И, что очень важно, в Институте ядерной физики в Новосибирске ровно 55 лет назад был запущен первый в мире ускоритель на встречных пучках, явившийся прообразом адронного коллайдера. Сегодня все коллайдеры мира используют этот принцип, который был здесь реализован Будкером 55 лет назад. Способность разрабатывать, создавать и использовать такого рода установки стала одним из важнейших показателей научно-технологического развития страны. Любое государство, встающее на путь технологического развития, заводит у себя эту установку, чтобы продемонстрировать, что она её может иметь. А страны, которые разрабатывают и создают эти приборы, образуют элитный клуб, в котором Россия всегда занимала ведущее место.

Но человеческая цивилизация, достигнув сегодня, бесспорно, высочайшего уровня развития, заплатила за это высокую ресурсную, прежде всего энергетическую, цену, по сути, приведя мир на грань ресурсного кризиса.

История развития науки, прежде всего физики, показывает, что конечным результатом исследования свойств материи было открытие и использование всё более эффективных видов энергии: термодинамика, энергия пара, паровая машина, электродинамика, электроэнергия, электрогенератор, электродвигатель, физика атома, ядерная энергия, термоядерная энергия и так далее.

Что очень важно, в ходе этих процессов эффективность генерации от угля к атому выросла более чем в 3 миллиона раз. То есть из килограмма угля и килограмма урана мы извлекаем в 3 миллиона раз больше энергии. Но что очень важно: потребление росло быстрее, чем генерация, в результате цивилизация всё равно приближается к ресурсному кризису. Это означает, что повышения эффективности генерации недостаточно, нужны революционные изменения в технологиях использования, потребления энергии.

Я проиллюстрирую это утверждение примером. Очень простая вещь. У каждого в кармане есть смартфон. На обработку и распознавание одного простого речевого запроса, отправленного с персонального смартфона, затрачивается в среднем энергия достаточная, чтобы вскипятить литр воды. Вот мы, нажимая кнопку, должны об этом задуматься.

И вторая вещь, очень важная. Приведу пример, связанный с решением важнейшей задачи – формирования цифровой экономики. Мы, говоря о цифровой экономике как о важнейшем прорыве (что действительно так), должны понимать, что, по данным Международного энергетического агентства, в ближайшие годы доля потребления энергии сетевой инфокоммуникационной сферы (только сети, а конечные устройства – пользовательское сетевое оборудование, коммуникации, Wi-Fi) без производственной вычислительной информационной инфраструктуры превысит треть мирового производства электроэнергии.

Когда мы говорим с вами про цифровую экономику, мы должны понимать, что если мы не развиваем энергетику соответствующим образом, у нас не будет цифровой экономики. Это создаёт в ближайшей перспективе серьёзные энергоресурсные ограничения для формирования цифровой экономики. При этом природа не знает ресурсных кризисов и энергетического голода. Объяснение этого в чрезвычайно высокой энергоэффективности природных объектов.

Я повторю пример, который я уже очень много раз приводил. Человеческий мозг, фактически создавший уникальную цивилизацию на Земле, потребляет 30 ватт, а современный супер-ЭВМ – десятки мегаватт. При этом эффективность всех компьютеров мира далеко не достигает эффективности мозга среднестатистического человека.

Таким образом, для решения проблемы устойчивого энергообеспечения человечества необходим переход к технологиям, основанным на принципах функционирования живой природы – природоподобным технологиям. Именно такие технологии должны лечь в основу принципиально новой технологической базы экономики страны.

Владимир Владимирович, я позволю привести цитату из Вашего выступления на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединённых Наций, когда обсуждался Киотский протокол. Вы сказали, что мы поддерживаем Киотский протокол, но это лишь частичное решение цивилизационной проблемы. Речь должна идти о внедрении принципиально новых природоподобных технологий, которые не наносят урон окружающему миру, а существуют с ним в гармонии и позволят восстановить нарушенный человеком баланс между биосферой и техносферой. Это действительно вызов планетарного масштаба.

Я хотел бы сказать, что в настоящее время уже получен целый ряд технологически значимых результатов, как в области генерации энергии, так и в сфере её потребления. Например, разработаны технологии получения электрической энергии на основе метаболических процессов живых организмов. Это так называемые биотопливные элементы – БТЭ, которые могут применяться, в частности, для питания микросенсоров биологической природы и имплантируемых медицинских устройств.

И второе направление – это технологии потребления. Развиваются активно технологии аппаратной, я подчеркну, не программной, а аппаратной реализации искусственных нейроморфных сетей для вычислительных устройств, работающих на принципах человеческого мозга и, как следствие, потребляющих энергии существенно меньше. Следует отметить, что эти исследования и разработки во всех этих направлениях активно и системно ведутся во многих странах мира.

Я хотел бы сказать, что сегодня в области исследования процессов живой природы и создания природоподобных технологий мы находимся на мировом уровне. И это, так сказать, косвенно показывает взрывной рост публикаций, в первую очередь в области живых систем, отечественных учёных. Это действительно объективный показатель развития.

Теперь для достижения научно-технологического прорыва и закрепления наших лидирующих позиций в стратегической перспективе надо в ближайшие пять-семь лет совершить новый шаг в исследовании природных процессов, прежде всего процессов жизнедеятельности живой природы. И я бы хотел сказать, что для этого необходимо создать ряд качественно новых экспериментальных установок, позволяющих непосредственно напрямую исследовать не только структуру объектов живой природы, но и процессы их функционирования.

Я отвлекусь и буквально скажу два слова. Представьте себе, что мы делали до сегодняшнего дня. Мы берём объект, неважно, готовый материал, будь то минерал или же предмет живой природы. Дальше мы на синхротронном излучении, на рентгене, смотрим картину дифракции, изучаем расположение атомов, и затем мы, зная атомарную структуру и свойства, эмпирически подбираем технологический процесс, который позволит нам создать этот материал с заданными свойствами.

Но представьте себе, ведь эти атомы, которые мы сегодня фиксируем в конечных положениях, пришли туда либо когда-то давно в результате «большого взрыва», либо в результате конкретных химических реакций. И если мы могли бы подсмотреть у природы, как идут эти реакции, как двигаются атомы в процессе, то мы бы могли подсмотреть у природы, как она создаёт эти материалы, а значит, перевести наши технологические возможности на качественно новый уровень. В общем, движение – ключ к пониманию функций. И эти новые исследовательские установки, с одной стороны, позволят увидеть нам эту часть временным разрешением, что происходит в живой природе, а с другой стороны, я хочу сказать, что они сегодня являются метрологическими установками.

Вот смотрите, когда у нас была макромеханика, мы делали механические детали: мы сделали чертёж, изготовили детали, могли линейкой, микрометром, штангенциркулем проверить соответствие детали чертежу. Перешли к микроэлектронике – уже линейка не работает, мы могли оптически это делать. А сегодня, когда мы на атомарном уровне создаём нанотехнологические материалы, мы точно так же должны это контролировать. Это можно сделать только с помощью синхротронного излучения нейтронов.

Поэтому эти установки являются частью обеспечения технологической независимости. Потому что если даже вы купили технологию и делаете что-то, а потом я поменял в технологии что-то, а вам не сказал, если вы этого не видите, вы вылетаете с рынка. Поэтому даже небогатые страны, например такие, как Испания, независимо от европейских центров строят свои национальные фасилити.

И при создании в таких установках необходимо в полной мере использовать результаты, полученные в ходе участия России в качестве одного из ключевых партнёров в крупнейших международных проектах. В первую очередь это XFEL – лазер на свободных электронах в Германии, о котором, Владимир Владимирович, Вы говорили, Европейский центр синхротронного излучения, ИТЭР и так далее.

В результате реализации этих проектов Россия (такого не было никогда) стала полноправным совладельцем уникальных знаний, самых передовых технологий, технической и проектной документации. Фактически мы с лучшим набором учёных мира создали эти лучшие в мире приборы (XFEL, ESRF), и сегодня мы являемся совладельцами, участниками создания этой лучшей в мире интеллектуальной собственности. И фактически всё это может стать сегодня вкладом в создание новой национальной исследовательской технологической структуры.

За последние годы после принятия важнейших государственных решений была начата проработка ряда крупнейших международных инфраструктурных проектов на территории страны. Вы упомянули несколько центров. Я просто хочу сказать, что таких проектов шесть. Два проекта – НИКА в Дубне и реактор ПИК в Гатчине – идут полным ходом. НИКА близка к завершению. А есть ещё четыре проекта. Один – это ИГНИТОР, это новый токамак, российско-итальянский проект, по которому, Владимир Владимирович, во время Вашего визита в Италию было подписано это соглашение. Он двигается полным ходом. Теперь четвёртое поколение синхротронного источника. И два проекта. Один – это мощные лазеры, бывший институт Александра Михайловича, институт Панченко, – это одна вещь. И создание новых ускорительных установок на базе Новосибирска, о чём Вы сейчас сказали.

Я хотел бы сказать, что очень важны два прибора, которые обеспечивают решение указанной задачи. Это Международный центр нейтронных исследований на базе реактора ПИК и специализированный источник синхротронного излучения четвёртого поколения – ИССИ-4 в Протвино.

Первый находится в завершающей стадии. По своим параметрам реактор ПИК превосходит все действующие исследовательские реакторы. ИССИ-4 – это четвёртое поколение синхротрона, это принципиально новый исследовательско-технологический инструмент. Вот создание этой установки будет осуществляться в широкой международной кооперации. С одной стороны, это интеллектуальная собственность, которая принадлежит нам, она сейчас адаптируется к нашим возможностям.

И вторая важная вещь. В Протвино находится Институт физики высоких энергий имени Логунова. Там есть самый мощный в стране и третий в мире ускоритель протонов, и там был построен наш коллайдер. Там существует 20-километровый тоннель, подведена энергия, прямой кабель от Смоленской атомной станции. То есть там есть уникальная инфраструктура, где строился наш ЦЕРН, который был заморожен в 90-х годах. Поэтому, возможно, мы сейчас рассматриваем ситуацию, как можно использовать эту инфраструктуру, и вместе с готовой документацией от XFEL и ESRF мы можем в короткий срок, пять – семь лет, построить вот эту уникальную, лучшую в мире установку вместе с нашими коллегами.

Мы подписали накануне, два дня назад, документ вместе с руководством XFEL и ESRF, в котором полностью сформулировали наш совместный интерес к созданию такой установки и в полной кооперации на эту тему.

Создаваемая уникальная научно-исследовательская инфраструктура призвана стать центром концентрации и наращивания интеллектуального потенциала нации. На базе создаваемой исследовательско-технологической инфраструктуры могут быть и должны быть сформированы международные и научно-образовательные мегакластеры. Они стали бы центрами притяжения для талантливой молодёжи из России, стран ближнего и дальнего зарубежья, российских и иностранных учёных и специалистов. Это приведёт к ещё большему увеличению количества обучающихся в России иностранных студентов и аспирантов. Фактически были бы созданы условия для притока знаний и технологий с глобальных рынков. В деятельность по созданию и использованию указанных комплексов должны быть широко вовлечены федеральные и национальные исследовательские университеты, институты Российской академии наук, другие научные и научно-производственные структуры.

Необходимо было бы также выработать комплекс мер, которые бы обеспечили решение этих задач и включали, в частности, создание и развитие национальной системы междисциплинарного образования, о котором Вы говорили в самом начале, и укрепление уже существующих механизмов привлечения зарубежных и отечественных учёных и специалистов. И в этом смысле создаваемая уникальная исследовательско-технологическая инфраструктура даст возможность подсмотреть, как, в ходе каких процессов природа создаёт свои материалы и объекты, и в конечном итоге позволит перевести наши технологии на принципиально новый уровень и обеспечит лидирующие позиции страны.

Спасибо большое.

В.Путин: Спасибо большое.

Михаил Валентинович, Вы сказали, что у всех смартфоны есть, а у меня нет смартфона. И у Вас нет. Видите? А ведь у всех есть.

И по поводу кипячения воды. Если она чистая, её кипятить не надо. Но нам, наверное, Ольга Анатольевна расскажет об этом.

Александр Михайлович, пожалуйста.

А.Сергеев: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги, позвольте мне поделиться некоторыми мыслями относительно вопросов повышения глобальной конкурентоспособности нашей науки в условиях интернационализации научной деятельности.

Вообще мы с вами понимаем, что научная деятельность, конечно, всё больше и больше интернационализируется, и есть много причин, почему так происходит. Конечно, имеет место синергия мозгов, когда складываются усилия учёных разных стран. Иногда просто нужно, действительно, привлечь средства и финансовые ресурсы разных стран, для того чтобы построить какую-то машину, которую каждая страна в одиночку не может себе позволить.

Наконец, есть вопрос, связанный с тем, что есть глобальные вызовы, а отвечать на глобальные вызовы, естественно, можно с помощью ответов, которые являются универсальными. Здесь объединение усилий, конечно, тоже очень важно. Поэтому, действительно, интернационализация имеет место, и мы при этом должны отдавать себе отчёт в том, что, участвуя в этой интернационализации, мы должны позаботиться о том, чтобы в этом процессе суммарный поток интеллекта был всё-таки в нашу сторону. К сожалению, ситуация, которая у меня сейчас сложилась, не такая. В общем-то, если оперировать с неким суммарным интеллектом нации, он всё-таки у нас в среднем у страны утекает. Поэтому нам обязательно нужны работающие инструменты, для того чтобы этот поток развернуть к нам.

Какие это могут быть инструменты? Конечно, безусловно, нужно поддержать прекрасную программу, которую Андрей Александрович в своё время начал, – программа создания новых лабораторий под руководством ведущих учёных. Она прекрасно работает, её надо расширять, и это правильно.

Но, с другой стороны, конечно, мы не угонимся ни за Соединёнными Штатами, ни Китаем в плане привлечения учёных. У них действительно больше средств, поэтому этот инструмент явно недостаточен.

Второй очень важный инструмент, Михаил Валентинович о нём сегодня говорил, что учёные едут не потому, что им просто платят в какой-то стране больше, а едут за интерес. Вот им интересно работать на установке, которая уникальна в мире. Конечно, учёный приедет сам. И чем больше таких установок класса «мегасайенс» мы создаём, тем больше мы обеспечим приток интеллекта к нам и можем таким образом пытаться развернуть тот вектор, который пока у нас идёт наружу.

Наверное, дело не только в установках такого мегакласса. Понимаете, мне кажется, что мы и на существующих экспериментальных установках, интересных, уникальных, могли бы то же самое осуществлять, просто если мы правильно выстроим структуру этого проекта так, чтобы там могли эффективно участвовать зарубежные учёные.

Мне кажется, что у нас в стране надо принять закон о создании международных научных организаций. Ведь зарубежные страны привыкли работать таким образом. Если они готовы внести какие-то средства, им нужно чёткое определение, что они получат место в управлении этим проектом, что они получат право формировать программу, получат определённые часы для своих учёных для работы на этих установках.

У нас сейчас, к сожалению, в стране только одна организация – это Институт ядерных исследований в Дубне, работает как международная научная организация «под зонтиком» российского законодательства. Если бы у нас была возможность организовывать по российскому законодательству такие международные научные организации, я думаю, что мы получили бы и приток интереса, и приток капитала сюда, и вместе с этим последовали бы учёные. Это, мне кажется, важный момент.

Следующий инструмент может быть таким, ведь учёные, конечно, едут не только на установки «мегасайенс», не только в те места, где есть передовая исследовательская инфраструктура, они едут вообще туда, где интересно, где есть интересные новые проекты. И мне кажется, что некоторым нашим проектам, безусловно, интересным, можно было бы придать статус международных.

Сегодня, поскольку много говорилось о Новосибирске, нашем сибирском отделении, я, извините меня, наоборот, приведу пару примеров из других регионов страны. Мне кажется, что очень интересным было бы сделать международным проект археологии Крыма. Крым, действительно, не меньше, чем Израиль и Палестина, является археологическим сокровищем. Это место пересечения путей, место пересечения цивилизаций. И сейчас, как показывают раскопки при строительстве автомобильной трассы, мы стали обладателями огромных богатств, которые извлекаются и извлекаются. Вообще говоря, анализ артефактов, которые найдены, систематизация, датирование может быть делом международным. И есть очень большой интерес со стороны учёных из других стран, чтобы приехать. Это нам было бы ещё очень важно, потому что учёные проще преодолевают политические барьеры. Есть такое понимание в физике, как «туннелирование под барьером». Учёные, если им интересно, они приедут, а мы тем самым могли бы постепенно включать через научный проект вот такую международную систему разделения научного труда.

Другой такой проект мог бы быть с нашего противоположного региона – с Дальнего Востока. Понимаете, коллеги, мы много говорим об освоении Луны, далёких планет и так далее. Вы знаете, у нас на нашей планете есть огромное количество всего неизведанного и неосвоенного. Это глубины морского океана. Ведь если взять объём обитания, жизни в морских глубинах, он приблизительно на два порядка больше, чем объём среды обитания над сушей. А глубоководные исследования, конечно, очень сложны. Они требуют современного инструментария. И в этом смысле международный проект по освоению глубоководных ресурсов наших дальневосточных морей выглядел бы очень интересно. Понимаете, этот регион сам по себе сейчас регион, в который перемещается центр геополитической активности. И у нас есть база, чтобы такой наукой там заниматься. У нас есть и академический флот. У нас есть замечательные институты, которые делают глубоководных роботов. У нас во Владивостоке есть прекрасный океанариум, есть биобанк. И поэтому в принципе ситуация там подготовлена. Мне кажется, что просто можно было бы путём небольшого вливания средств и организационной перестройки, действительно, сделать этот проект центром внимания для многих-многих учёных. С помощью этого мы бы опять получили поток интеллекта в нашу страну.

Есть ещё один такой инструмент, такая интересная, новая совсем, может быть, для нас, прежде всего для страны, форма сотрудничества, как организация работ научных групп на принципах «мозгового штурма». Наверное, мои коллеги-учёные знают, что очень активно в разные страны приглашаются крупные учёные, на три-четыре недели им обеспечиваются хорошие условия работы. И эти ведущие специалисты в мире устраивают такую длительную рабочую группу, в которой обсуждаются современные направления, анализируются результаты современных экспериментов, определяется тактика движения вперёд. Попадание в такую рабочую группу гарантирует то, что вы останетесь в топе, на самом верху в соответствующей дисциплине и по определению стратегии, и по участию в различных международных комитетах.

Вы знаете, всё это связано с тем, что нам, наверное, правильнее надо выстроить вот такую научную мобильность в нашу сторону. Средства для этого должны быть не очень большие, но нужно, в конце концов, установить программу такой научной академической мобильности, которая у нас закончилась в 2013 году. У Академии наук нет такой статьи расходов, в 253-м Федеральном законе и в основных задачах Академии наук нет международной деятельности. Это обязательно нужно восстанавливать. Мы готовы взяться здесь, действительно, за эту работу.

Я Владимиру Владимировичу рассказывал некоторое время назад о том, что мы хотим сейчас актуализировать задачи Российской академии наук, внести коррективы в 253-й Федеральный закон. И в направлении международного научно-технического сотрудничества это сделать нужно совершенно обязательно.

Ещё два коротких замечания. Конечно, когда мы говорим об этих инструментах, о принципах научной дипломатии, внутренний фронт, о котором я говорил, очень важен. Но, конечно, есть и внешние фронты. Этих фронтов много разных. Есть развитые наукоориентированные страны, есть страны СНГ и ближнего зарубежья.

Вы знаете, у нас есть совершенно неработающий инструмент. В Российской академии наук около 500 иностранных членов – это выдающиеся учёные со всего мира, и в основном как раз в мощных, развитых странах. Они замечательно относятся к нашей стране, они очень расположены к нашей науке, но мы обязательно должны систематизировать работу с ними. Нам крайне необходимо организовать сеть представительств Российской академии наук в ведущих зарубежных странах. И действительно, мы тогда не только улучшим двустороннее сотрудничество, мы получим целый контингент мощных, влиятельных в своих странах людей, которые будут пропагандировать научные связи с нами. И я очень хотел бы попросить и Министерство иностранных дел, чтобы они поддержали эту идею.

Последнее. Вы знаете, очень важным фронтом в нашей научной дипломатии является ближнее зарубежье. К сожалению, мы в последние годы теряем там влияние. Нужно обязательно посмотреть на ситуацию, посмотреть на различные страны.

Я привёл бы сейчас такой пример. К нам, действительно, в последний год тянутся наши коллеги из Узбекистана. Считаю, что мы можем существенно увеличить там своё влияние за счёт усиления нашей работы в научно-образовательной сфере. Коллеги, понимаете, многие из этих стран ещё не забыли русский язык. Нам обязательно нужно вести себя таким образом, чтобы привлекать к нам, и в наши аспирантуры, в наши докторантуры, учёных оттуда. Нам нужно сделать так, чтобы наши ведущие учёные ехали туда, читали там лекции на русском языке. Понимаете, русский язык – великое дело. Его влияние нужно оставлять в этих республиках.

И конечно, хорошо было бы какие-то совместные крупные международные проекты вести. Тоже приведу пример. Вы знаете, давно ждёт завершения строительство радиоастрономического комплекса в Узбекистане – это «Суффа». И есть поручение двух президентов о том, чтобы мы действительно достроили и там организовали серьёзный научный международный проект. Нам обязательно нужно как можно скорее это сделать. И в этих условиях мы, действительно, сохраним своё влияние и не потерям наше ближнее зарубежье.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое, Александр Михайлович.

Пожалуйста, Ольга Анатольевна.

О.Донцова: Большое спасибо.

Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Дорогие коллеги!

Хочу поблагодарить Владимира Владимировича за то, что науки о жизни и геномные исследования названы как важные направления.

И хочу привлечь Ваше внимание к так называемой прорывной технологии, которая возникла недавно и реально меняет наше представление о том, что можно сделать с геномом, – это недавно появившаяся технология геномного редактирования.

Это так называемая технология, которая позволяет точечно, в одном конкретном, заранее выбранном месте, изменить геном. Это действительно природоподобная технология, потому что в её основу легла система, с помощью которой бактерия защищается от действия бактериофага. Учёные изменили её таким образом, что свели это фактически к двум молекулам. То есть одна молекула, соответственно, является наводчиком и направляет всю эту систему в одно конкретное место на геноме. Вторая молекула является молекулярными ножницами, которые разрезают ДНК, внося в неё разрыв. Дальше клетка сама восстанавливает этот разрыв. И в процессе этого восстановления происходит небольшое изменение генетического материала в месте разрыва. То есть это не искусственная система.

Разрывы в клетке возникают и спонтанно. В частности, например, когда мы выходим на улицу и дышим свежим асфальтом, то в наши лёгкие проникает бензопилен, который модифицирует нашу ДНК, и в ней возникают разрывы. Когда мы загораем на солнце, возникает действие ультрафиолета и тоже возникают разрывы. Когда наша ДНК просто работает в клетке, в ней тоже могут возникать разрывы. То есть это вполне природные явления, которые возникают в ДНК и которые залечиваются природными же способами. То есть это технологии именно геномного редактирования, а не создания генно-модифицированных продуктов, когда в геном вносятся чужеродные гены, которые неким хаотическим образом в нём располагаются и могут изменять всю картину функционирования генома.

Понятно, что такой инструмент, когда попадает в руки учёных, открывает совершенно невероятные перспективы как в области фундаментальной науки, так и в практической области. Трудно даже вообразить себе, чего можно достичь такой направленной эволюцией, если применить её к сельскому хозяйству. Зная механизм функционирования, например, растений, мы можем уже направленно выводить сорта, которые нам нужны: устойчивые к засухе, к морозам, содержащие или не содержащие нужные вещества.

Например, все любят картофель, однако картофель содержит большое количество крахмала. А в России, особенно в городах, и в мире тоже возникает проблема избыточного питания, ожирения, диабета. С помощью таких подходов легко уменьшить, а то и вообще сделать картофель, который будет практически не содержать крахмал. И так далее.

Если мы перейдём к животноводству, то можем делать либо более мясные, либо более молочные, более шерстяные, менее шерстяные, курицу с перьями, без перьев – то, что угодно.

Например, большая проблема в настоящее время – это то, что много детей рождается с непереносимостью коровьего молока. Применяя такие технологии, легко исправить этот недостаток и сделать такую корову, которая будет давать молоко, которое детьми будет усваиваться легко.

Трудно переоценить значение таких технологий и для медицины, потому что многие дефекты могут быть исправлены с помощью таких технологий. Например, существует много заболеваний, которые связаны с генетическим дефектом. Понятно, что мы не можем исправить это на уровне эмбриона. Например, есть такая болезнь, которая называется дистрофия Дюшенна, когда мышцы практически теряют свою возможность функционировать и такой человек не может жить долго. Соответственно, мы можем взять клетки от такого человека и использовать персонализированный подход: исправить конкретный геном этой клетки, вырастить нужные клетки и вернуть обратно этому больному человеку. И тогда наряду с больными клетками он получит часть здоровых, и это позволит ему получить нормальные мышцы и развиваться дальше. Таких болезней, так называемых орфанных генетических заболеваний, довольно много. И это открытие открывает совершенно уникальные возможности.

Можно многое перечислять для более характерных заболеваний. Но я не могу не отметить и то, что подобные технологии открывают совершенно уникальные возможности для дальнейшего развития науки. Все мы знаем про гены, которые функционируют в нашем организме, но таких генов очень много, и мы только о небольшой части знаем достоверно, что они делают и как они взаимодействуют друг с другом. Однако многие тысячи генов ещё остаются непонятыми и неисследованными. Возможность точечно изменять тот или иной ген позволит нам понять взаимосвязь между разными процессами в организме и подойти к пониманию как ранней диагностики, так и потенциала лечения таких болезней, например, многофакторных, как рассеянный склероз, который сейчас считается неизлечимым.

Или, например, никто не хочет стареть, но никто не понимает, что такое старость. Соответственно, изучение таких вопросов позволит нам решить многие вопросы, которые сейчас кажутся не решаемыми. И в мире просто бум исследований в этом направлении.

Нельзя не сказать, что в Российской Федерации эти исследования тоже проводятся. Хочу привести пример Московского университета, в котором, благодаря программе его развития, Виктор Антонович Садовничий поддержал создание лаборатории по геномному редактированию. И в настоящее время в этой лаборатории создано уже 17 линий таких мышей, в которых геном был определённым образом отредактирован, и ведутся исследования по их изучению в настоящее время.

Большое значение, большой вклад, опять же не могу не отметить, Сколковского института науки и технологии, который не только ведёт работы по применению этой технологии, но и по её совершенствованию и разработке. Конечно, нельзя не упомянуть институты Академии наук, как в Москве, Санкт-Петербурге, так и здесь, в Новосибирске, которые в основном используют технологии на клеточном уровне. Ещё хочу опять же отметить Курчатовский институт, в котором, я не знаю, знаете Вы или нет, создаётся уникальный программный продукт, который позволяет, собственно, эти наводчики определять правильно. Вы же должны попасть туда, куда надо, а геном большой. Это на самом деле очень большая проблема.

Не могу не упомянуть опять же, что до настоящего времени в основном эти исследования развиваются при поддержке научных фондов. Однако проблема глобальная. Это не только наука, но и потенциальные технологии. И понятно, что только при поддержке фондов и отдельных институтов и университетов её решить нельзя. И поэтому мне кажется, что это такая прорывная технология, прорывное открытие, которое не может Российская Федерация упустить. Для того чтобы занять лидирующие позиции в мире, мне кажется, что это должна быть некая государственная программа финансирования этого направления науки. Здесь нужна и подготовка кадров, и возможность для возращения кадров из-за границы, и, соответственно, создание инфраструктуры, причём не только той, которая всё время покупается за границей. Наконец, мы должны уже подойти к созданию собственной приборной базы.

И ещё одна животрепещущая проблема, которая была уже упомянута нашим сегодняшним лауреатом, господином Никитиным, – это, соответственно, поставка реактивов. Мы проигрываем конкурентную борьбу в конкурентоспособных областях, потому что, если я, например, работаю за пределами нашей Родины, нужный мне реактив приносят завтра, в крайнем случае, послезавтра. В нашей стране я должна ждать минимум три месяца и заплатить от 1,5 до 3 раз больше за этот реактив, чем за пределами нашей страны. Это сильно тормозит развитие экспериментальных областей науки и опять же сильно снижает привлекательность для молодёжи и для того мирового сообщества, о чём мы говорим. Мне кажется, это тот критический вопрос, который надо решать просто в первую очередь на государственном уровне.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Я думаю, что Вы правы. Такая программа востребована. Подумаем и сформулируем её вместе с Вами.

О.Донцова: Спасибо.

В.Путин: Я уже не говорю про сопровождающие вещи, реактивы и так далее, но программа в целом, конечно, сегодня нужна.

О.Донцова: Владимир Владимирович, но про реактивы – это серьёзная проблема. Это та проблема, которая, в частности, вынуждает молодых людей предпочитать работать за границей, а не у нас.

В.Путин: Я понимаю. В рамках программы мы порешаем и проблему реактивов. Хорошо? Но в целом надо подумать над такой программой, я согласен.

Главное, чтобы мыши не превращались в крыс в этой лаборатории, а превращались в корову, которая даёт правильное молоко.

О.Донцова: Но начать-то надо всё равно с мышей, а уже потом коровы.

В.Путин: Да, я согласен. И реактивы нужны при этом правильные. Согласен. И своевременно. Спасибо большое.

Пожалуйста, коллеги, кто хотел бы высказаться?

Прошу, Александр Александрович.

А.Дынкин: Спасибо, Владимир Владимирович.

Я хотел бы два слова сказать в развитие мысли Александра Михайловича о туннельном эффекте. Я считаю, что, действительно, люди науки, люди научного мировоззрения больше устойчивы к пропаганде, к идеологиям. Поэтому когда дипломаты, военные перестают понимать друг друга, я думаю, что люди научного мировоззрения остаются последним каналом межгосударственных отношений.

В этой связи я хочу сказать, что российские учёные-международники сегодня активно участвуют в поиске выходов из текущих кризисов – будь то Сирия, будь то Донбасс, будь то ситуация на Корейском полуострове. Я вам могу сказать, что такой известный востоковед, академик Виталий Наумкин, практически два года живёт в треугольнике Москва – Дамаск – Женева, являясь помощником де Мистуры, и там активно работает.

Хочу сказать, что такой новой формой конкурентности в наших дисциплинах стало проведение крупных международных конференций. Особенно растёт сегодня конкуренция со стороны Китая и Индии. Мы это ощущаем при подготовке «Примаковских чтений». Я Вам могу сегодня доложить, что по глобальному рейтингу «Примаковские чтения» не только вошли в мировой топ-10, но заняли седьмое место. На первом месте конференция «Шангри-Ла», которая проводится по азиатским сюжетам в Сингапуре, Мюнхенская конференция по безопасности на четвёртом месте, а мы – на седьмом. Неплохо, я считаю.

Конечно, Ваше внимание, Ваше участие в этой конференции сыграло большую роль. И хочу сказать, что нам очень активно помогает председатель оргкомитета Юрий Викторович Ушаков, присутствующий здесь Андрей Александрович тоже нам помогает и, конечно, Сергей Викторович Лавров. И это та форма, которую, на мой взгляд, нужно поддерживать и развивать.

Ещё о глобальной конкурентоспособности скажу, что мой институт, ИМЭМО, несмотря, в общем, на часто предвзятое к нам отношение, к нашим проектам, к нашим публикациям, увеличил свою позицию в мировом рейтинге на три хода вверх и занял 28-е место. И я хочу отметить, что учёные МГИМО также очень прилично продвинулись в этом рейтинге.

Если говорить о том, что нам нужно сегодня для активного повышения нашей конкурентоспособности, то если бы мы могли предусмотреть некие резервы или в РНФ, или в РФФИ для перевода наших трудов на английский язык и наших журналов, это бы резко повысило нашу и цитируемость, и конкурентоспособность.

И второе – я думаю (Сергей Алексеевич здесь сидит), что во многих странах есть должность научного советника при Министре иностранных дел. Может быть, нам об этом подумать для координации этой работы?

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое.

Виктор Антонович, пожалуйста.

В.Садовничий: Спасибо, Владимир Владимирович.

Вы сказали о важности подготовки кадров, то есть заботе о будущем. Я хотел в большей степени как президент Союза ректоров рассказать об университетской корпорации и её вкладе в научно-техническое международное сотрудничество.

Прежде всего – это площадка форумов. Мы с 2000 года провели 50 форумов, когда десятки, а то и сотни ректоров других стран приезжают к нам или мы ездим и изучаем системы образования, мониторим то, что происходит в ведущих университетах мира. Только с 2014 года в этих форумах приняло участие 2 тысячи ректоров зарубежных стран, только за три года. На ряде таких подписаний, Владимир Владимирович, Вы были в качестве руководителя страны: в Японии, в Китае. Эти форумы являются очень важной частью вот такого научно-технического сотрудничества.

Через несколько дней, Владимир Владимирович, мы едем в Ливан, Бейрут, для проведения форума ректоров Лиги арабских стран и ректоров России. В этой поездке через несколько дней примет участие около 40 ректоров России и 60 ректоров арабских стран. Я перечислю страны, которые примут участие в конференции Лиги арабских стран 18-го числа, – это Иордания, Ливан, Сирия, Ирак, Эмираты, Египет, Алжир, Сомали, Оман, Йемен, Кувейт, Палестина и другие. Учитывая, что они сами обратились об организации этой встречи, и учитывая, что ректоры всех этих ведущих университетов из арабских стран – учёные, известные люди в своём обществе, думаю, это будет очень крупным событием буквально через несколько дней. Ольга Юрьевна примет участие в этом форуме, там будет и открытие школы.

Я хочу подчеркнуть мысль, что общение на уровне ректоров, а оно очень интенсивное, на мой взгляд, привело к тому, что у нас резко возрос в России поток иностранных студентов, в три раза по общей статистике. Я про Московский университет скажу, что когда-то я мечтал, чтобы 10 процентов иностранцев было от общего количества студентов. Сегодня их 25 процентов: 9,5 тысячи иностранных граждан учатся в Московском университете.

Важно это? Безусловно, важно. Потому что это будущие учёные, которые будут работать в наших совместных проектах, на наших установках, и главное – эти контакты позволяют хорошо мониторить, что происходит нового в образовании. Если мы не отстанем в образовании, значит, мы будем опережать в науке.

Ещё об одном проекте я хотел сказать. Он относится к научно-техническому сотрудничеству, о нём сегодня говорилось. Это бывшие страны Советского Союза, СНГ и наше ближнее зарубежье. По просьбе президентов этих стран, шесть стран, Владимир Владимирович, мы открыли филиалы в этих странах. Это были только личные просьбы президентов, и после чего издавался указ об открытии филиалов. Сейчас в этих филиалах учатся 3 тысячи студентов, которые получат дипломы Московского университета. Считаем это очень важным. Об этом мало говорится, но это будущая элита этих стран. Во многом они и приезжают к нам, но и даже если они остаются там, в основном на работе в тех странах, они имеют диплом МГУ, они учились у наших профессоров.

Последнее решение нам удалось провести: создать такой филиал в стране уже западной – Словении, где руководству страны пришлось советоваться с Брюсселем, с тем чтобы мы могли открыть там филиал. Этот филиал открыт, начались занятия, с сентября – полноценные занятия. Это ещё один успех, я считаю, нашей международной политики по сотрудничеству.

О китайском совместном университете я говорил, там полным ходом идут занятия. И, главное, китайская сторона очень сильно оснащает совместный университет новейшим оборудованием. То есть они в этой особой зоне Китая рассчитывают на рывок в научно-технологическом развитии, учитывая научный потенциал Московского университета. Но мы тоже учимся. Там наши биологи, математики, информатики, которые на этом оборудовании. И тоже, считаю, это очень и очень полезно.

И ещё об одном проекте, реализованном здесь по Вашему указанию и согласию. Это рейтинг. Владимир Владимирович, рейтинги имели определённую цель. Они, безусловно, оценивали системы образования исходя из каких-то собственных взглядов, эти ведущие рейтинги, к которым мы привыкли. Мы в принципе не были согласны полностью с тем, что они абсолютная истина, и предложили новый рейтинг, который смотрит на университет как, конечно, на центр образования, центр науки, но и центр, который связан с обществом. Он является скрепой общества. Для региона иногда – важнейшее учреждение. И вообще, университеты – это будущее страны и региона. Нельзя оценивать университет только по публикациям.

Поэтому предложили рейтинг, где три миссии: наука, образование и университеты и общество. Это вызвало споры. Вместе с тем приняли участие сотни зарубежных университетов в этом рейтинге. Мы подвели итоги. Он опубликован. Идёт дискуссия. И мы показали, что наша система образования считается одной из лучших. Вместо одного университета, который входил в топ тех рейтингов, сейчас вошло 13 университетов России в топ нашего рейтинга. И пусть мы не первые, мы не ставили эту задачу, есть американские университеты. Но как страна мы, в общем, вторые. И сильно показали, что наша система, безусловно, сильна. Я думаю, что мы продолжим, уже идёт новый рейтинг, мы будем наращивать свои возможности. Это тоже наш авторитет.

Владимир Владимирович, говоря об этом, я завершу тем, что эта корпорация университетского сотрудничества не требует больших внешних затрат, это работа на будущее. Но она необычайно важна, потому что опыт говорит, что именно те, с кем мы сегодня общаемся как со студентами, в будущем становятся теми людьми, которые будут определять отношения между нашими государствами. И в том числе будут определять развитие науки в совместных наших проектах.

Я считал нужным от имени Союза ректоров об этом сказать.

Спасибо большое.

В.Путин: Спасибо большое.

Владимир Евгеньевич, пожалуйста.

В.Фортов: Спасибо. Я очень коротко хочу коснуться некоторых эффектов, которые могут помешать нам двигаться с нужной скоростью в том направлении, в котором, Вы сегодня указали, надо двигаться, и сказать о том, что мы будем конкурентоспособны, динамичны, будем интересны для наших коллег тогда, когда у нас условия работы здесь будут привлекательны. Это очевидная вещь.

Тем не менее, к сожалению, в последнее время особенно, у нас наука становится всё более и более бюрократизированной. Всё больше и больше нужно писать бумаг, отчётов и разных других бюрократических документов, которые, в общем, мало помогают делу и фактически тормозят наше движение в этом направлении.

На Западе делается по-другому. Передо мной сейчас листочек масштаба А4. Это бланк, который должен записать человек, который номинирует своего коллегу на Нобелевскую премию. Каждый год рассылается нескольким десяткам учёных-физиков, по крайней мере, я это могу сказать. И для того, чтобы выдвинуть человека на такую престижную премию, вы должны заполнить на самом деле полстранички. Это можно сделать от руки. У меня ушло на заполнение этого бланка 15 минут. Этого хватает для того, чтобы принять решение о том, что человек имеет нужный уровень.

У нас тоже в своё время была такая вещь, когда бюрократия и дело были максимальным образом разнесены. Вот передо мной, тоже на полстранички А4, схема, написанная от руки Андреем Дмитриевичем Сахаровым – на создание водородной бомбы.

Я хочу эти две бумаги передать Вам, Владимир Владимирович, чтобы у нас было представление о том, какая у нас сегодня сложная система. Она неповоротлива, она неконкурентоспособна, безусловно.

Я предлагал бы построить программу дополнительно к тому, что мы сейчас обсуждаем, программу радикальной дебюрократизации науки. Мы должны принимать только те решения, которые полезны учёным, которые ведут к цели. Других вещей принимать, по-моему, не надо, это только отталкивает людей. Это первое, что я хочу сказать.

Второе – это вот что. Сегодня в мире построено очень много дорогих установок. Часть из них была сегодня здесь названа, но большая часть ещё и не названа. И фактически на каждую из этих установок, Александр Михайлович хорошо их знает, по лазеру, например, существует своя программа фундаментальных исследований. Эта программа предполагает обязательное международное участие. Каждый год существует «борд», который выбирает на конкурсной основе программы. И очень часто наши учёные выигрывают компетенцию в этих «бордах».

Но дальше начинается хождение по мукам. Надо оплатить дорогу, надо оплатить гостиницу, надо оплатить транспортировку приборов. Мы провели очень непростую оценку, я не буду вас утомлять сейчас. Работа по НИФу, например, это National Ignition Facility в Ливерморе, там каждый опыт стоит от 2 до 3 миллиардов долларов. Просто нажать кнопку и стрельнуть. Это даётся бесплатно. Но бесплатно вы не можете получить то, о чём я сказал, «аккомодейшн» и вот эти все вещи.

Такой коэффициент, чисто денежный. Цена работы, машинного времени, на НИФе если взять, нужно заплатить, чтобы участвовать в этом проекте, в 0,3 процента меньше, чем стоит эта экспериментальная установка, не установка, а опыты на этой экспериментальной установке. Это очень выгодно. И это открывает нам совершенно уникальные возможности доступа к установкам самого широкого класса. Это и энергетические установки, это установки и математические, суперкомпьютеры и так далее.

Я предложил бы эти два блока отдельно нам вписать в ту программу, которая будет создана.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое.

Так, пожалуйста, коллеги, ещё.

Юрий Владимирович, прошу.

Ю.Плугатарь: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Глубокоуважаемые члены Совета!

В 2014 году в родную гавань вернулись вместе с Крымом также и академические институты, некоторые из которых начали свою деятельность ещё во времена Российской империи, играли важную роль в СССР и уже сейчас вносят существенный вклад в развитие отечественной науки.

То, что происходит у нас сейчас в наших институтах, можно назвать одним словом – это настоящий прорыв, и всё это происходит как раз потому, что при поддержке Российского научного фонда, Федерального агентства научных организаций, Российской академии наук, наших собственных сил создаются новые лаборатории, новые комплексы и закупается оборудование. Цель всего этого – выйти на самый высокий мировой уровень.

Самое главное, что удалось за это время, – восстановить и укрепить тесные связи между нашими учёными и учёными других институтов Российской Федерации вместе с университетами. В результате этой работы появляются совместно обучающие кафедры, центры коллективного пользования.

Успешно работает совместная программа «Артека», Московского государственного университета и Никитского ботанического сада, где дети под открытым небом, в лабораториях получают новые знания и делают первые шаги в науке.

Вопреки санкциям, принятым рядом зарубежных стран, за эти три года крымскими научными организациями были достигнуты определённые успехи в международной деятельности.

Мы принимаем участие более чем в 200 научных конференциях в разных странах мирах и везде пишем, например: «Ялта, Крым, Россия». На проводимые конференции у нас в Крыму с удовольствием едут международные коллеги из различных стран мира, в том числе из Европейского союза, в том числе и руководители различных научных сообществ, в том числе и нобелевские лауреаты. Таким образом, гордо развевающийся российский триколор на корабле крымской науки хорошо виден как на Востоке, так и на Западе.

То, о чём сегодня говорилось, о новых программах. Хочу доложить, что шесть институтов, подведомственных Федеральному агентству Российской академии наук, уже разрабатывают программу при поддержке зарубежных учёных, наших соотечественников, программу по глобальному биоразнообразию. Это программа формирования, изучения глобального геномного картирования и геномной инвентаризации растительности. Речь идёт об исследованиях на уровне единичных клеток.

В результате этих исследований можно получить периодическую систему клеточных типов, прогностические возможности которой сопоставимы разве что с таблицей химических элементов Менделеева. Это действительно настоящий прорыв. Если начать реализацию этой программы немедленно, мы можем занять лидирующие позиции в мире.

Научные учреждения Крыма и Севастополя за это короткое время полностью интегрировались в научную деятельность Российской Федерации, объединяя свои усилия для создания трёх современных федеральных исследовательских центров. В этой связи дополнительная поддержка на региональном уровне ускорила бы этот процесс.

Кроме того, именно федеральные научные центры, на наш взгляд, могут решать не только фундаментальные задачи, но и способствовать решению региональных вопросов. Предложения по Крыму у нас разработаны. Крым – территория возможностей. Мы видим, как прекрасно организована наука здесь, в Новосибирске, там, где есть академгородки, там, где есть наукограды.

Крым – прекрасная площадка, где можно проводить исследования: от исследований Мирового океана до дальних просторов космоса, от медицины (это и курортология, особенно детская курортология) до сельского хозяйства. Поэтому, на наш взгляд, Крым просто обязан стать новой площадкой для развития науки в Российской Федерации.

И в заключение, пользуясь случаем, разрешите, Владимир Владимирович, Вас пригласить в Никитский ботанический сад – это жемчужина России, это старейшее научное учреждение Крыма.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Спасибо большое, Юрий Владимирович.

Конечно, будем этим заниматься и отдельно, и системно, и в рамках решения общих задач по развитию российской науки и Академии.

Пожалуйста, прошу.

Г.Ершова: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Хотела бы замолвить слово о гуманитарных науках. Дело в том, что в этом году мы празднуем 100 лет с того момента, как молодое, только что родившееся Советское государство приняло ряд проектов, законов, как бы мы теперь назвали, о сохранении и развитии науки, о чём, в общем, не очень любят говорить почему-то. И благодаря тому, что наука была сохранена тогда и созданы совершенно невероятные проекты, вообще-то Россия резко стала таким образцом для науки, для всего мира.

Но очень важным фактором, который сопутствовал развитию всех этих проектов, было продвижение новых ценностей, тех ценностей, которые несла социалистическая революция, потому что гуманитарные ценности – это то, что позволяет нам ощутить нашу идентичность. Какие бы мегапроекты ни существовали, без ценностей мы никто. И на самом деле эти ценности – это то, в чём во всём мире до сих пор воплощается Россия.

Мы, Владимир Владимирович, (не знаю, Вы, наверно, и не помните, а после 2007 года, после Вашего визита в Гватемалу) вообще-то создали два постоянно действующих центра: один – в Гватемале, другой – в Мексике. В этих университетских центрах и развиваются проекты, то есть это школа Кнорозова – уникальная гуманитарная школа. Это и студенты. Мы открыты, в общем-то, для всех научных учреждений, и все могут приезжать туда и работать.

Но дело в том, что эти центры, оказалось, то, чего мы не ожидали, они привлекают и соотечественников, и зарубежных учёных, которые хотят с нами сотрудничать, и мы открываем проекты для них. Но это наш российский проект. Мы не просим у них. Мы предлагаем наше, и они идут к нам.

На самом деле, мне хотелось бы быстро завершить, опять подчеркнув, что нельзя забывать о гуманитарных науках. Если мы вымоем этот «интеллектуальный компот», из которого потом рождаются жемчужины, мы потеряем всё. И мегапроекты будут нужны уже не нам. Поэтому только это я хотела сказать.

В.Путин: Очень важно то, что Вы сказали. Спасибо большое.

Прошу Вас.

А.Калашникова: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Совета! Я бы хотела сказать буквально несколько слов об одном из вопросов по развитию инфраструктуры.

В самом начале нашего заседания Вы в качестве одного из приоритетов назвали развитие инфраструктуры для проведения НИОКР. В Физико-техническом институте имени Иоффе, в котором я имею честь работать, сейчас как раз реализуется очень интересный и, думаю, очень важный проект – это создание и оснащение НИОКР-центра, в котором по плану должны производиться именно такие исследовательские и опытно-конструкторские работы, по таким направлениям, как солнечная энергетика, в том числе для космического базирования, силовая электроника, накопление энергии и другие очень важные для нас сейчас направления.

Но в процессе реализации проекта создания и оснащения НИОКР-центра Физико-технический институт столкнулся с проблемой, которая, как мне кажется, может оказаться важной и решение которой может оказаться важным при реализации других подобных проектов. Дело в том, что проект создания НИОКР-центра – это относительно длительный проект, он был рассчитан изначально на пять лет, с существенным финансированием из бюджета. К сожалению, уже дважды в процессе реализации этого проекта финансирование его сокращалось, причём сокращалось настолько существенно, что на данный момент нельзя даже предсказать, когда можно ожидать завершения этого проекта.

И поэтому я бы хотела предложить Вам и членам Совета рассмотреть вопрос о том, что подобные инфраструктурные проекты должны иметь некую страховку, некую защиту от таких очень серьёзных сокращений бюджетного финансирования. Потому что когда инфраструктурный проект, который изначально запланирован на пять лет, реализуется в течение десяти или двадцати лет, к сожалению, сама идея его реализации теряет смысл.

В.Путин: У нас общий принцип, который заключается в том, что любое начатое дело должно быть завершено, прежде чем начинать другое. Это несколько примитивнее всё выглядит, скажем, в каких-то крупных стройках, в объектах. У нас очень часто любят начинать что-нибудь очень важное, не закончив того, что считалось важным ещё накануне вечером. Поэтому я с Вами согласен, надо просто посмотреть внимательнее. Александр Михайлович тоже поддерживает. Посмотрим.

Пожалуйста, Артём Ромаевич.

А.Оганов: Господин Президент! Дорогие коллеги!

Хотел бы сказать пару слов о преодолении последствий «утечки мозгов», в результате которой, как мы знаем, наша наука понесла очень большие потери. Сейчас у нас довольно быстрое восстановление. По данным, которые у меня есть, за десять лет число публикаций российских авторов выросло на 40 процентов, а в журналах первого квартиля – на 50 процентов. Но по-прежнему, скажем, по показателям средней цитируемости наши статьи уступают британским учёным в 2,2 раза, американским учёным – в 2 раза, и даже китайским учёным – в 1,6 раза. По общему публикационному показателю мы на 16-м месте. Несмотря на хорошую динамику, мы находимся не на своём месте. Это не место России – 16-е.

Нередко немолодые учёные у нас учат молодых учёных неактуальным вещам, неактуальным задачам, и потенциал молодёжи попросту не раскрывается. Нужно вернуть, точнее, создать условия для возвращения наших лучших уехавших учёных и превращения России в магнит для лучших учёных не только российского происхождения, но и иностранцев, как из дальнего зарубежья, так и ближнего зарубежья. Общий принцип должен быть таким, чтобы обеспечить конкурентные условия для них, сопоставимые с тем, что они уже имели на Западе или где они жили, в других странах, и с тем, что имеют их коллеги, находящиеся в России, включая социальные условия.

Позвольте несколько простых конкретных идей добавить к этому. Во-первых, мегагранты создали сотни передовых лабораторий в России. Нужно создать систему удержания мегагрантников в России на постоянной основе. Существующие инструменты не всегда обеспечивают сохранение этих лабораторий, после трёх или пяти лет лаборатория может просто исчезнуть, и ведущий учёный уедет. Нужно таким учёным предлагать возможность переезда в Россию на полной основе.

Во-вторых, можно подумать об инструментах привлечения в Россию инженеров-инноваторов. Если хотите, мегагранты для инженеров-инноваторов.

В-третьих, можно подумать о льготах на интеллектуальную собственность для возвращенцев и переселенцев. Система у нас и за границей такая – университет оплачивает патент и владеет им, а автор патента получает определённый процент. Можно давать более выгодные проценты здесь, в России, и привлекать, таким образом, талантливых людей.

Четвёртое. Для понижения барьеров приезда талантов в Россию можно предусмотреть долгосрочные рабочие визы, грин-карты или облегчённое получение гражданства для талантливых людей. И наконец, можно использовать успешный опыт, который уже есть в разных лабораториях и кафедрах ведущих российских университетов: МГУ, СПбГУ, Высшая школа экономики, ИТМО, наш Сколтех прекрасный опыт имеет, Институт биоорганической химии и так далее.

Очень большой потенциал, который следует использовать, имеет русскоговорящая научная диаспора. Но в силу своей возрастной структуры этот потенциал будет исчерпан лет через 10–15. У нас не так уже много времени для возвращения нашей диаспоры.

И хотел бы напомнить всем коллегам, что у России есть великолепный послужной список в деле привлечения талантов со всего мира. Россия всегда была магнитом для талантов. Вспомним, что Ландау вернулся в Россию после полуторалетней стажировки в Европе, Менделеев – после двух лет, Харитон – после двух лет нахождения в Англии, Ломоносов – после шести лет, Капица – после тринадцати лет.

Иностранцы тоже сослужили России огромную службу. Вспомним величайшего Эйлера, который посвятил свою жизнь нашей стране, Николая и Даниила Бернулли, Витуса Беринга, Иоганна Гмелина, Петера Палласа и многих других.

В.Путин: Спасибо большое. Очень практично и очень интересно.

Прошу Вас, Игорь Михайлович.

И.Реморенко: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

У меня тоже предложение касательно школьников. Я сейчас работаю в педагогическом университете, а больше 30 лет назад учился здесь, в физматшколе Новосибирского университета. Это была, конечно, плотная подготовка по физике и математике, но именно в этот Дом учёных мы ходили и встречались с учёными, которые вели международные исследования… Например, я ходил к профессору, который участвовал в международных коллаборациях по исследованию генезиса происхождения музыки аборигенов. Это страшно интересно. Это действительно междисциплинарная вещь, которая демонстрировала нам, что Россия может быть лидером в таких международных, казалось бы, не очевидных проектах.

Конечно, сейчас привлекать учёных, которые работают на международном уровне, к работе с детьми можно, но крайне нечасто, потому что это очень интенсивная работа, им некогда. Но сейчас появилась практика, пока очень пилотная, с «Сириусом», с Лигой школы «Роснано», когда на базе научных проектов создаются школьные задачи. То есть можно их так трансформировать, так методически препарировать, что сделать хорошие, очень продвигающие школьников учебные пособия.

Может быть, стоит сделать такую библиотеку глобальных проектов – «Россия в глобальной науке»? «Россия в глобальной науке» – это учебные пособия с задачами, с понятными школьникам такими интеллектуальными вызовами, решая которые, работая с которыми в школе, мы могли бы очень хорошо поддержать профильные классы школ, которых сейчас становится всё больше (инженерные, медицинские, академические сейчас создаются), и тем самым каким-то образом привлечь школьников к глобальной, серьёзной науке в будущем.

В.Путин: Спасибо.

Прошу, Валентин Николаевич.

В.Пармон: Владимир Владимирович, хотел бы вернуться к очень важной проблеме развития инфраструктуры. У нас сейчас очень неплохо идёт дело по созданию уникальных научных установок, в том числе класса «мегасайенс», центров коллективного пользования (центры коллективного пользования – имеется в виду научное оборудование). Тем не менее для осуществления проектов полного цикла, которые предусмотрены в Стратегии научно-технологического развития, необходимым звеном является технологическое.

Было бы правильно включить в официальный разряд национальные научно-технологические центры коллективного пользования. В частности, с их помощью можно было бы решить задачи, о которых уже дважды говорилось. Это проблема производства реактивов для самой российской науки. Есть проблемы, которые были озвучены представителем института имени Иоффе, – это создание особых, уникальных приборов и элементов приборной базы. То есть научно-технологические центры должны обязательно попасть в поле зрения структур, либо ФАНО, либо РНФ, либо Минобрнауки. К сожалению, они в значительной мере сейчас выпали.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Ещё раз скажите, пожалуйста, эти научно-технологические центры какую задачу должны выполнить?

В.Пармон: Для того чтобы масштабировать работу от пробирки, необходима укрупнённая наработка. Допустим, я – химик, необходима укрупнённая наработка вещества. В одном институте, в одной лаборатории это сделать несерьёзно, для этого есть структуры, допустим, волгоградский филиал Института катализа, там целая система комплексных установок, которая позволяет масштабировать наработку и производить при необходимости в том числе и сверхчистые реактивы, но в небольшом количестве. Но этот объект, это самый ценный объект, который получила Российская академия наук (химия) в конце 80-х годов, он не поддерживается из бюджета вообще.

В.Путин: То есть они есть, просто речь идёт о том, чтобы поддержать их развитие.

В.Пармон: Да, чтобы была поддержка хотя бы с точки зрения обеспечения коммунальных расходов и так далее.

В.Путин: Всё, я понял. Нужна только информация более полная, что и где конкретно нужно поддержать.

Пожалуйста, прошу, Валерий Васильевич.

В.Козлов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги! Позвольте тоже несколько соображений высказать по поводу научно-технического сотрудничества с зарубежными странами.

В докладе Михаила Валентиновича правильно было сказано о роли мегапроектов. Это как локомотивы, которые за собой могут потянуть целую цепочку новых научных результатов и новых технологий. Что особенно важно – всё это можно и нужно развивать в нашей стране.

Коллеги, надо, конечно, иметь в виду это как очень важную задачу, но не забывать и о более простых и, я бы сказал, не менее эффективных и традиционных инструментах научного сотрудничества.

Если позволите, на примере, который мне больше всего близок, – это математические науки. Конечно, математика, теоретическая математика, не такая дорогая, она, грубо говоря, почти ничего не стоит. Очень важно искать, просто важно закидывать сеть широкими ячейками и искать и поддерживать талантливую молодёжь, об этом уже сегодня говорили. Конечно, прикладная математика – вещь более затратная, достаточно вспомнить необходимость супервычислений, суперкомпьютеров. Это вещь очень нужная, но, конечно, у нас здесь не всё так благополучно.

Но я даже о теоретической математике хочу сказать. Международное сотрудничество имеет массу аспектов. И я хочу напомнить, Владимир Владимирович, Ваше поручение о развитии математического образования в нашей стране. Кстати, очень много сделано, и об этом много говорилось («Сириус» и так далее), но, к сожалению, не все идеи, очень интересные, которые были заложены и указаны в этом постановлении, удалось решить. Я имею в виду вопрос о создании четырёх международных математических научно-образовательных центров: в Санкт-Петербурге, Москве, Казани и Новосибирске.

В Казани и Новосибирске на базе университетов такие центры уже созданы, как я понимаю, работают. Что касается Москвы и Санкт-Петербурга, то там предполагалось это всё создать на базе наших двух выдающихся математических институтов: на базе Математического института имени Стеклова в Москве и Санкт-Петербургского отделения института Стеклова, нашей «Стекловки».

Понимаете, вопрос вроде бы простой, и Министерство образования и науки, и Федеральное агентство научных организаций, конечно, хорошо понимают эту проблему и вроде бы какие-то шаги уже сделаны, но мешают чисто юридические, правовые барьеры. Поскольку наша главная задача – это научные исследования, а центры научно-образовательные, с образовательной составляющей, и финансирование так легко перебрасывать не получается. Тем не менее это для нас очень важно.

В Санкт-Петербурге есть очень хорошая база. Это, собственно, Математический институт имени Эйлера, который как раз для этих целей и был создан. Надо оживить его работу. И у нас, в нашем Математическом институте, всё, собственно, есть, для того чтобы полноценно этим заниматься. Тем более этот вопрос сейчас имеет серьёзную актуальность в связи с тем, что мы замахнулись на проведение международного математического конгресса у нас в стране, в Санкт-Петербурге, в 2022 году. Аркадий Владимирович Дворкович возглавляет наш подготовительный комитет, и я, как говорится, постучу по дереву, вроде бы пока всё обстоит нормально.

В июне этого года в Бразилии состоится международный математический конгресс, и там будет принято окончательное решение. У нас хорошие позиции. Но для того, чтобы этот конгресс проводить, нужно проводить так называемые сателлитные конференции (до конгресса и после) у нас в стране, как раз в Санкт-Петербурге, Москве, Казани, Новосибирске, других наших городах нужно иметь площадки, которые мы могли бы полноценно для всего этого использовать. И мы рассчитываем на то, что всё у нас будет нормально в этом плане, потому что база есть.

Сегодня вручали премии молодым учёным. Десять лет, 30 лауреатов мы в итоге за это время имеем. Достаточно сказать, что в нашем Математическом институте имени Стеклова десятая часть лауреатов работает, у нас три такие премии. И это очень важно: не каждый институт может похвастать пока что хотя бы одним лауреатом.

Второй вопрос о том, как удержать нашу молодёжь работать в нашей стране. Коллеги, в чём мы проигрываем Западу в этих вопросах? Иногда, честно говоря, по мелочам. Это идея постдоков – это временные позиции для того, чтобы заниматься наукой.

Могу вам сказать, что в Академии наук, когда были институты, вместе с президиумом Академии наук у нас была программа постдоков. И мы вовлекали ежегодно в эту программу за счёт средств Академии наук до 400 молодых людей. Что такое 400 молодых людей? Это два небольших, средних института. Но всё равно, понимаете, это был конкурс, молодые учёные, кстати, участвовали в отборе претендентов, и программа работала, и работала эффективно.

Мне кажется, если мы что-то в таком духе сделаем, в плане создания рабочих мест, – пусть временных, на два-три года, по конкурсу для молодых учёных, с использованием возможностей наших фондов, фонды и так много делают полезного для поддержки научной молодёжи, но я имел в виду здесь на уровне более институциональном, – если будем действовать, мне кажется, это будет движение в правильном направлении.

В.Путин: В целом у нас это возрождается. У нас же есть такой опыт уже сейчас. Хотя это нужно, безусловно, расширять. Здесь мы сегодня тоже уже говорили об аспирантах, которые занимаются, не просто на очередную образовательную ступень переходят, а наукой занимаются – тоже абсолютно верная вещь.

Что касается научно-образовательных центров в Москве и Петербурге – обязательно доведём это до конца. Надеюсь, что будем всё делать для того, чтобы прошло международное мероприятие, о котором Вы сказали.

Пожалуйста, Максим Петрович.

М.Никитин: Уважаемый Владимир Владимирович! Спасибо большое за приглашение. Если можно, я короткую ремарку сделаю, чуть-чуть уточню некие моменты.

Вот почему Россия хороша в хоккее? Потому что у нас в каждом дворе хоккейные коробки есть. Второе – снега навалом, и родители не боятся отпускать детей поиграть там в хоккей. И с точки зрения коробок, мне кажется, уже очень много было сделано, то есть очень много инфраструктуры, финансирование есть науки и так далее.

Тем не менее у нас некоторые организации всё ещё боятся отпускать интеллектуальную собственность из себя. У нас очень тяжело, допустим, молодёжи решиться на то, чтобы организовать дело жизни – какой-нибудь стартап, в который они вложат 100 процентов их времени, потому что очень малая доля будет принадлежать им.

Известно, что Гарвард отдаёт, по-моему, семь процентов доли авторам. Но в Германии, допустим, в менее популярных институтах часто у института остаётся только роялти, институт претендует только на роялти с продаж, а вся доля передаётся авторам, и они вольны чувствовать, что это их детище. У нас ещё есть такая проблема, когда непонятно, у тебя будет доля или всё-таки у работодателя. Мне кажется, для молодёжи это очень важный фактор.

Что касается снега, мы понимаем, что заваливать всю страну снегом тоже плохо. То, что мы говорили про реагенты, я часто слышу эту формулировку в формате того, что давайте разрешим всем закупать всё отовсюду. Я бы сказал, что намного важнее всё-таки придумать какой-то некий один механизм, может быть, пока частный, который позволит учёным хоть как-то где-то покупать реагенты быстро.

Допустим, мы обсуждали сегодня в рамках выполнения грантов РНФ. Допустим, освободить прямые закупки, когда какое-то бюджетное учреждение закупает напрямую у зарубежного поставщика и говорит о том, что это требуется для выполнения гранта РНФ или РФФИ, просто освободить от таможенной проверки и ускорить этот процесс, когда это попадает на стол к учёному. Если эти вещи сделать, мне кажется, у нас и стартапов в области life science появится бесконечное количество, и по капитализации побьём WhatsApp и так далее.

Спасибо большое.

В.Путин: У нас интернет-торговля проходит практически без всяких ограничений со стороны таможни… Да-да, контейнеры приходят, написано что-то, они не знают, как это проверять. Тем не менее проблема существует, и её надо решать. Надо внимательно с этим разобраться, потому что просто так совсем освободить от таможни тоже невозможно, но надо придумать такие инструменты работы, которые бы не осложняли исследовательскую деятельность, вот о чём я.

По поводу этих процентов уже Артём Ромаевич говорил, по сути это одно и то же. И я с Вами абсолютно с этим согласен, полностью. Здесь нужно идти по тому пути, на котором сразу становится видно – нечего там забирать у исследователей, если ещё ничего не создано, если что-то больше забирать, так ничего здесь и не появится никогда, поэтому абсолютно точно, это рудименты прошлого, всё это социализированное сознание.

Владимир Евгеньевич приводил пример, как легко раньше решалось по некоторым основным направлениям, но нам невозможно вернуть прежнюю систему, потому что при прежней системе, когда Сахаров писал вот эту бумагу… Сверху чего написано? «Совершенно секретно».

А за всем этим стоял известный «физик-ядерщик» и организатор этой работы Лаврентий Павлович Берия. Попробуй не сделай! Поэтому прежние методы сюда нам не перенести. А то, что эти граждане, господа пишут вот так, на одном листочке, – да, они это делают, Андрей Александрович прав. Но когда идут за деньгами, я вас уверяю, я это знаю, там таким количеством документов уже не ограничишься, понимаете? Там тоже всё достаточно строго.

Но абсолютно с вами со всеми согласен в том, что нам нужно разбюрокрачивать систему принятия решений, это очевидно, делать это по-современному, с использованием современных технологий, обеспечивая при этом и интересы государства, ограждая граждан от чего-то недобросовестного, от воровства либо проникновения на наш рынок и на нашу территорию каких-то вредных или опасных объектов, предметов.

У нас сегодня повестка дня звучит «О глобальной конкурентоспособности российской науки». Дело ведь совершенно не в том, чтобы добиваться каких-то медалей. Нет! Нам просто условия надо создать для развития страны, а без развития науки не будет никакого развития страны. Условия надо создавать! Вот об этом мы сегодня с вами и говорили.

Поэтому я, во-первых, благодарен Михаилу Валентиновичу за то, что он сказал по поводу того, что нам нужно работать над инфраструктурой как над якорем для привлечения лучших специалистов. То же самое говорил и Валентин Николаевич и коллеги, когда мы собирались в более узком кругу с представителями Сибирского отделения Академии наук. Александр Михайлович набросал целую программу: и конкретную программу по регионам, и системные предложения сделал.

Когда мы говорим о международном сотрудничестве – это чрезвычайно важно, потому что это делает нашу науку частью мирового научного процесса. Но это тоже не самоцель. Нам ни в коем случае нельзя в этой сфере, так же как в других, создать условия, при которых это сотрудничество приведёт к дальнейшему оттоку. Наоборот, нужно делать так, чтобы это сотрудничество работало как насос сюда.

Здесь, безусловно, важно то, что было сказано Галиной Гавриловной по поводу гуманитарной составляющей. Без этого учёный, любой исследователь (молодой, среднего возраста), если нет каких-то гуманитарных основ, я сейчас не буду говорить в этой аудитории про патриотизм, хотя это никогда не лишне, тем не менее если этого нет внутри, то тогда все остальные исследования превратятся в схоластику и неизвестно чем закончатся не только для нашей страны, но и для мирового сообщества, потому что, как известно, скальпель может быть инструментом борьбы за жизнь, а может быть инструментом преступления. Вот без гуманитарной составляющей тоже никуда не деться. Это я, без всякого преувеличения, считаю очень важным.

Сейчас не буду повторять то, что, допустим, Артём Ромаевич сказал и наш самый молодой выступавший – сегодняшний лауреат. Нам нужно набросать этот перечень инструментов, которые сделают привлекательной работу у нас здесь для всех: и для тех, кто уже где-то в международных лабораториях работает, и для тех, кто ещё никуда не собрался уехать. Нам не нужно по этому вопросу особенно переживать. То, что движение в мировой науке идей, людей и кадров перетекание – там поработали, здесь поработали, – это, как в искусстве, ничего страшного нет.

Страшно то, если мы не создадим условия для того, чтобы людям интересно было работать у нас. Тогда к нам ничего перетекать никогда не будет. Поэтому главное, что мы должны сделать с вами, – это создать условия. Когда я говорю – мы с вами, имею в виду и государство, и научное сообщество.

Очень рассчитываю на то, что президент Академии наук, Александр Михайлович, будет опираться на своих коллег, на президиум – на всех, кто много сделал для развития российской науки, опираться на людей молодых, совсем свежих в науке, которые поработали в международных центрах и сюда приехали.

Безусловно, нужно, мы думаем над этим и будем это делать, создавать условия для продвижения, не только продвижения этих мегапроектов, а для того, чтобы расширять эти возможности.

Мы с вами встречались, с коллегами, у вас же были замечательные предложения… Кстати, меня это очень порадовало, когда люди, здесь поработавшие, наши соотечественники, вернувшиеся, поработавшие в рамках мегагрантов, начали говорить о том, как сделать так, чтобы молодым российским исследователям было интересно здесь работать. Тоже целый набор был предложений. Мы всё это будем реализовывать, постараемся ничего не забыть. В общем, и отдельные направления чрезвычайно важны.

Во-первых, хочу вас поблагодарить, я, безусловно, использую это и в Послании, которое сейчас готовится, и не просто так, для того, чтобы сказать об этом, а для того, чтобы сделать ваши предложения программой нашей совместной работы.

Спасибо вам большое.

Россия > Образование, наука > kremlin.ru, 8 февраля 2018 > № 2494142 Владимир Путин

По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), с января 2016 г. по декабрь 2017 г. в 7 странах Южной Америки (Боливия, Бразилия, Колумбия, Перу, Суринам, Французская Гвиана и Эквадор) зарегистрировано 777 подтвержденных случаев желтой лихорадки, 261 из которых завершились летальным исходом. С 13 декабря 2017 года только Бразилия сообщает о новых случаях этой инфекции.

По сообщениям Министерства здравоохранения Бразилии от 23 января 2018 г., в трех юго-западных штатах зафиксирован подъем заболеваемости. Так с середины января по 22 января текущего года в штате Минас-Жерайс зарегистрировано 47 случаев, 25 из которых со смертельным исходом; в штате Сан-Пауло - 36 и 25 случаев, соответственно; в штате Рио-де-Жанейро – 20 и 8, соответственно.

В штате Минас-Жерайс на 180 дней объявлено чрезвычайное положение и закрыт городской зоопарк, в котором зарегистрирована смерть обезьяны, инфицированной вирусом желтой лихорадки. В парках штата рекомендовано находится только тем лицам, которые вакцинированы против желтой лихорадки.

16 января 2018 года ВОЗ распространила информацию для туристов, в которой им не рекомендовано посещать указанные выше штаты Бразилии без соответствующей прививки.

Роспотребнадзор обращает внимание на ситуацию и просит учитывать её при планировании поездок.

Справочно:

Желтая лихорадка – это опасная инфекционная природно-очаговая болезнь, распространяющаяся через укусы комаров в странах с жарким влажным климатом.

Эндемичными по желтой лихорадке являются территории 32 стран Африки и 12 стран Южной Америки (Ангола, Бенин, Буркина-Фасо, Бурунди, Габон, Гамбия, Гана, Гвинея, Гвинея-Бисау, Демократическая республика Конго, Камерун, Кения, Конго, Кот-д’Ивуар, Либерия, Мавритания, Мали, Нигер, Нигерия, Руанда, Сан-Томе и Принсипи, Сенегал, Сомали, Судан, Сьерра-Леоне, Танзания, Того, Уганда, Центрально-Африканская республика, Чад, Экваториальная Гвинея и Эфиопия; Боливия, Бразилия, Венесуэла, Гайана, Гвиана Французская, Колумбия, Панама, Перу, Сент-Винсент и Гренадины, Суринам, Тринидад и Тобаго, и Эквадор).

При выезде в страны Южно-Американского и Африканского континентов, где требуется обязательное проведение профилактических прививок, являющихся единственной мерой предупреждения этого опасного заболевания, необходимо получить однократную прививку, которая проводится не позднее, чем за 10 дней до выезда. Иммунитет после прививки сохраняется пожизненно.

Церемония передачи материальной гуманитарной помощи правительству Сомали от Китая прошла в среду в порту Могадишо.

Посольство Китая в Сомали сообщило, что материальная помощь включала 30 тыс. палаток, 10 тыс. пологов от комаров и 500 баков для хранения воды. На церемонии передачи помощи присутствовали и выступили с речью посол Китая в Сомали Цинь Цзянь и представители сомалийского правительства.

Цинь Цзянь заявил, что дружба между Китаем и Сомали уходит в глубокое прошлое. КНР неуклонно поддерживает мир и развитие Сомали, уделяет внимание гуманитарной ситуации в стране и предоставляет ей чрезвычайную помощь в случае необходимости. Данная материальная помощь будет доставлена в Могадишо тремя партиями по Морскому Шелковому пути и поможет местным жителям, страдающим от засухи.

Представители сомалийского правительства отметили, что Китай является искренним другом Сомали. "Как гласит пословица, друг познается в беде. Сомалийский народ всегда будет помнить поддержку и помощь со стороны Китая. Эта партия материальной помощи в очередной раз демонстрирует искреннюю дружбу китайского правительства и народа", -- заявили они, выразив надежду, что КНР продолжит тесное сотрудничество с Сомали, поможет ей нарастить возможности самостоятельного развития и продвинуть процесс мира и восстановления в стране.

Трампизм

год после инаугурации 25-го президента США

Владимир Овчинский

Подгоревшее в начале января 2018 года здание "Трамп Тауэр" в Нью-Йорке стало своеобразным символом годового нахождения Дональда Трампа в кресле президента Соединённых Штатов. Башня устояла, но дыма было много. Трамп подгорел, но закалился в огне.

Президента США — под следствие?

Казалось бы, "Рашагейт" неминуемо ведёт к импичменту. К настоящему моменту в рамках расследования спецпрокурора Роберта Мюллера двое приближённых Трампа — бывший советник по национальной безопасности Майкл Флинн и сотрудник предвыборного штаба Джордж Пападопулос — признали себя виновными в даче ложных показаний ФБР.

В рамках расследования были предъявлены обвинения и бывшему менеджеру предвыборной кампании Полу Манафорту и его партнёру Ричарду Гейтсу.

Роберт Мюллер сказал юристам Трампа, что его команда, вероятно, попытается организовать беседу с самим президентом в рамках расследования по российскому делу и что эта беседа может состояться в ближайшие недели, сообщила 8 января газета "Вашингтон Пост".

8 января канал "Эн-Би-Си" сообщил, что началось предварительное обсуждение возможного допроса президента США Дональда Трампа в рамках расследования российского вмешательства в выборы.

Отвечая на вопрос о том, согласился ли бы он побеседовать с командой Мюллера, Трамп сказал, что готов это сделать. При этом он также выступил в защиту своей команды: "Никакого сговора не было. Никакого преступления не было, — сказал он, выступая перед журналистами в президентской резиденции Кэмп-Дэвид в Мэриленде. — В теории все говорят мне, что в отношении меня расследование не ведётся".

Тупиковая литературная провокация

Масла в огонь подлила написанная журналистом Майклом Уолфом книга "Огонь и ярость в коридорах Белого дома Трампа". Уолф утверждает, что провёл в Белом доме много месяцев и проинтервьюировал несколько сотен человек, описывает администрацию Трампа как бессистемную хаотическую организацию, где все конкурируют друг с другом за влияние на президента — и никто этого президента не уважает. Сам Трамп уже заявил, что автор книги лжёт, а его юристы потребовали от издательства не выпускать её в продажу и извиниться.

На сайте Би-Би-Си были опубликованы десять главных откровений из этой книги.

Стив Бэннон обвинил сына Трампа в измене.

В книге утверждается, что бывший главный стратег Белого дома Стив Бэннон назвал изменой встречу между сыном Трампа и группой россиян накануне выборов.

На этой встрече в июне 2016 года, всего за несколько месяцев до президентских выборов в США, россияне якобы предложили Дональду Трампу-младшему компромат на Хиллари Клинтон.

Вот что, согласно Майклу Уолфу, Бэннон сказал ему о той встрече: "Три главных парня кампании не увидели ничего плохого в том, чтобы встретиться с представителями иностранного правительства в конференц-зале на 25-м этаже "Трамп-тауэр", не пригласив туда юристов. Ни одного юриста. Даже если они не видели в этом ничего предательского и непатриотичного, хотя я называю это именно так, они должны были в первую очередь проинформировать ФБР".

Обвинение, на первый взгляд, серьёзное, но в таком виде на обвинение в измене, на наш взгляд, явно не тянет.

Но это единственное серьёзное обвинение, содержащееся в книге Уолфа.

Рассмотрим другие.

Трамп был обескуражен своей победой.

В своей статье в журнале "Нью-Йорк Мэгэзин", вкратце пересказывающей отрывки из книги, Уолф описывает изумление и смятение, царившие в штабе Трампа в ноябре 2016 года после объявления о его победе.

"Вскоре после 20.00 в день выборов, когда неожиданный тренд — вероятная победа Трампа — стал реальностью, Дон-младший говорил своему приятелю, что отец выглядел так, будто увидел привидение. Мелания была в слезах, и это были вовсе не слёзы радости. В последующий промежуток времени, составивший менее часа, как вспоминал потом Стив Бэннон, сбитый с толку, обескураженный Трамп всё больше и больше превращался в Трампа, охваченного ужасом. Но впереди была ещё окончательная трансформация: Дональд Трамп внезапно стал человеком, который на самом деле поверил в то, что он достоин и в полной мере способен стать президентом Соединённых Штатов".

Здесь мы видим описание обычного человеческого стресса — индивидуального и группового. Что и понятно, учитывая ситуацию.

Трамп злился на инаугурации.

Уолф пишет: "Трамп не получил никакого удовольствия от своей инаугурации. Он злился на то, что звёзды первой величины пренебрегли этим событием. Был раздражён тем, что пришлось провести ночь в президентском отеле "Блэр Хаус" (традиция, начатая президентом Джимми Картером, — прим. Би-Би-Си). Дёргал свою жену, которая, казалось, вот-вот разрыдается. Весь день он ходил с таким видом, который, по словам его ближнего круга, у него бывает при игре в гольф: злой, недовольный, сгорбленный, руки болтаются, брови сдвинуты, губы поджаты".

Это — вообще бытовая ситуация, не имеющая политического значения.

Трамп боялся Белого дома.

Уолф пишет: "Белый дом показался Трампу местом неприятным и даже немного страшным. Он сразу удалился в свою спальню. Впервые со времён президента Кеннеди президентская чета в Белом доме потребовала для себя отдельные спальни. Он сразу же попросил в дополнение к стоявшему там телевизору принести ещё два и установить на дверь замок, проигнорировав спецслужбы, настаивавшие, что у них должен быть доступ в комнату".

А кто не испугается? Ведь предстояло руководить многими мировыми процессами.

Иванка Трамп хочет быть президентом.

Майкл Уолф утверждает, что дочь Дональда Трампа и её муж Джаред Кушнер заключили между собой соглашение, по которому из них двоих в будущем именно Иванка попытается выдвинуться в президенты.

"Колеблясь между рисками и наградой, Джаред и Иванка всё же согласились взять на себя предложенные им роли в Восточном крыле. Буквально все, кого они знали, посоветовали им это сделать. Это было совместное решение семейной пары и, по существу, их совместная работа. Они заключили между собой чрезвычайно серьёзное соглашение: если в будущем появится такая возможность, Иванка выдвинется в президенты. Первой женщиной-президентом будет не Хиллари Клинтон, решила Иванка, а она. Стив Бэннон, который в своё время придумал молодым супругам ставшее популярным прозвище "Джарванка" (Джаред и Иванка), по его словам, пришёл в ужас, когда ему стало известно о намерениях пары".

Ну, подобные слухи в России постоянно распускались в период президентства Ельцина в отношении его дочери Татьяны.

Иванка издевается над причёской отца.

Согласно автору книги, "первая дочь Соединённых Штатов" поддержала шутку о том, что причёска Дональда Трампа объясняется тем, что ему удалили часть скальпа.

Обычные семейные подколы.

Белый дом не уверен в приоритетах.

Кэти Уолш, заняв год назад должность заместителя главы аппарата Белого дома, спросила у главного советника президента Джареда Кушнера, какие цели ставит перед собой администрация. Однако, по версии Майкла Уолфа, Джаред не смог ей ответить.

В настоящий момент, когда опубликована новая Стратегия национальной безопасности США, утверждённая Трампом, это вообще пустое наблюдение.

Трамп восхищается Мёрдоком.

Майкл Уолф, написавший ранее биографию Руперта Мёрдока, описывает, с каким уважением относится президент Трамп к пожилому медиамагнату.

Это просто человеческие взаимоотношения и симпатии. И Мёрдок достоин уважения объективно.

Мёрдок называет Трампа идиотом.

Даже друзья могут ссориться и называть друг друга более крепкими словами. В чём компромат, донесённый Уолфом?

Кстати, по поводу "идиота". 8 января президент Всемирного еврейского конгресса Рональд Лаудер (наследник компании "Эсте Лаудер") заявил, что знает Трампа более 50 лет, с тех пор как они оба учились в университете Пенсильвании, и считает его "человеком невероятной проницательности и интеллекта". Кому будем верить — Уолфу или Лаудеру?

Флинн знал, что связи с Россией ему аукнутся.

Бывший советник Дональда Трампа по национальной безопасности Майкл Флинн знал, что получение 45 тыс. долларов от "России Сегодня" за речь, произнесённую в 2015 году на организованной российским прокремлёвским телеканалом конференции, не сойдёт ему с рук, пишет автор книги.

Но это проблемы Флинна, за что его и дёргает ФБР.

Трамп как борец с российским влиянием

Пока, судя по опубликованным фрагментам, только один момент представляет опасность для Трампа. Но этот случай давно известен ФБР и входит в рамки "Рашагейта".

Атака с книгой Уолфа явно оказалась неэффективной. Трамп после Нового года предпринял более серьёзный шаг. Им стало интервью директора ЦРУ Майка Помпео 7 января телеканалу "Фокс Ньюс".

Вопросы о дееспособности президента США Дональда Трампа на этом посту ставят те, кто не смирился с его победой на выборах 2016 года, заявил Майк Помпео. "Президент вовлечён в решение проблем, понимает сложность, он задаёт действительно сложные вопросы нашей команде в ЦРУ, чтобы мы могли предоставить всю информацию, которая ему нужна для принятия правильных, обоснованных политических решений", — сказал глава ЦРУ.

Как следует из расписания Трампа, которое опубликовано пресс-службой Белого дома, глава государства почти каждое утро проводит брифинги по вопросам разведки и национальной безопасности.

Это стало ответом на упрёки Трампу, что он якобы не прислушивается к мнению американской разведки и вообще к чужому мнению.

Желая выглядеть "святее Папы Римского", а вернее — "святее ФБР", Трамп начал свою кампанию изобличения России "в подрыве демократических основ Америки и других государств".

В первые дни января 2018 года советник президента США по вопросам национальной безопасности генерал-лейтенант Герберт Макмастер заявил о "первых признаках вмешательства России в грядущие президентские выборы в Мексике". По словам Макмастера, Россия вмешивалась и в референдум о независимости Каталонии.

Аналитики известной компании "Стратфор" не видят признаков снижения напряжённости между Москвой и Вашингтоном. В 2018 году Вашингтон, по их мнению, усилит давление на Москву посредством серии расширенных санкций, нацеленных на финансовую стабильность России, её олигархов, репутацию и оборонную промышленность, говорится в материале, опубликованном 28 декабря 2017 года на сайте "Стратфора".

В феврале 2018 года министерство финансов США представит подробности о возможном расширении санкций, но уже известно, что новые ограничительные меры будут нацелены на российский суверенный долг и олигархов, пишут аналитики. Это связано с расследованием вмешательства России в выборы президента США, говорится в материале.

В "Стратфоре" прогнозируют, что в 2018 году США, скорее всего, введут санкции против российских оборонных компаний, которые предоставляют технологии или разработки, нарушающие Договор о промежуточных ядерных вооружениях 1987 года.

"Министерство торговли США готовит список компаний, которые, как считается, участвуют в разработке оружия, нарушающего договор", — отмечается в материале. В "Стратфоре" подчёркивают, что для США и России 2018-й станет ещё одним "сварливым годом".

2 февраля 2018 года власти США должны представить Конгрессу детальный отчёт о российских олигархах. Вслед за этим наверняка последуют новые, малопредсказуемые санкции: от персональных, вплоть до охоты по всему миру за отдельными российскими капиталами, до государственных, например, запрета на покупки российских гособлигаций.

По-своему готовятся к новому "шоу" и всякого рода "разоблачители". В 2016 году на смену "панамскому" досье пришло "багамское". Недавно возникло новое — "бермудское" досье. Одна из фирм-регистраторов на Бермудских островах начала предупреждать своих клиентов о возможном раскрытии информации об их офшорах на Бермудских, Виргинских, Каймановых островах, а также на островах Мэн и Гернси (все — под британской юрисдикцией). Данные похищены хакерами и могут быть обнародованы в ближайшее время.

Отбиваясь от обвинений в измене, Трамп, тем не менее, одновременно успел немало сделать на экономическом поприще.

Вместо экономического популизма — экономический подъём и финансовая стабильность Америки

Такие выдающиеся экономисты современной Америки, как Нуриэль Рубини и Джозеф Стиглиц, будучи ярыми противниками Трампа, предвещали провалы его экономической, финансовой и налоговой политики.

В ноябре 2017 года Рубини на страницах Project Syndtcate писал, что "американский плуто-популистский президент начал проталкивать налоговый план, способствующий дальнейшему росту экономического неравенства, в тот момент, когда разрыв в уровне доходов и богатства уже и так увеличился под влиянием глобализации, торговли, миграции, новых технологий, которые снижают трудоёмкость, а также под влиянием рыночной консолидации во многих секторах.

Богатые люди склонны сберегать больше, чем люди из среднего и рабочего классов, вынужденные тратить основную часть своих доходов на удовлетворение базовых потребностей. Это означает, что налоговый план Трампа мало чем поможет росту экономики; более того, он может привести к снижению его темпов. Зато он намного увеличит и так уже излишне высокое бремя госдолга. Всё это — фейковая реформа, которую предлагает администрация альтернативных фактов вместе с партией, потерявшей свои экономические ориентиры".

Но реальность оказалась иной. Администрация президента США отпраздновала налоговую победу.

Эксперты журнала "Форбс" полагают, что налоговая реформа Трампа переводит транснациональные компании на своеобразный территориальный налог и устанавливает налог на репатриацию в размере 15,5% для денежных активов и 8% для неденежных активов вроде основных средств. Предположительно, это решит проблему двойного налогообложения прибыли, полученной за рубежом, на которую годами жаловались компании и которая вынудила транснациональные компании скопить триллионы долларов в иностранных юрисдикциях, таких как Швейцария, Ирландия и Бермуды.

Эти изменения, которые являются частью более широкой реформы, могут существенно повлиять на поведение корпораций и инвесторов. Налоговый кодекс перестанет стимулировать компании брать в долг, чтобы снизить фактическую ставку налогообложения. Вдобавок налог на доходы корпораций в размере 21% и поощрение репатриации активов снизят привлекательность юрисдикций с низкими налогами.

Слияния и поглощения, финансируемые за счёт заёмных средств, кажется, отойдут на задний план после налоговой победы Трампа.

Хедж-фонды могут отказаться инвестировать в эти акции. Теперь они, вероятно, предпочтут американские компании с надёжными перспективами органического роста и качественной бухгалтерской отчётностью. Такие компании больше всех выиграют от сокращения налогов. В целом это может быть полезно для инвестиционных портфелей Уолл-стрит.

Выводы, к которым приходят экономические эксперты: законопроект Трампа примечателен главным образом из-за сокращения ставки налога на доходы корпораций до 21%. Но такие изменения, как ограничение налогового вычета по процентам по задолженности, могут радикально изменить поведение корпораций и инвесторов к лучшему.

Уже с начала января 2018 года на фондовой бирже продолжается оживление на фоне уверенных экономических показателей.

Промышленный фондовый индекс Доу Джонс впервые превысил отметку 25000 пунктов, а другие ключевые индексы вновь достигли рекордных высот на фоне уверенных экономических показателей, продливших новогоднее оживление на фондовой бирже.

Индекс, охватывающий 30 крупнейших промышленных компаний США, в 2017 году пересёк пять тысячных отметок благодаря хорошим показателям корпоративных прибылей и надеждам на реализацию повестки президента Дональда Трампа, призванной стимулировать рост экономики.

Индекс поднялся на 5000 пунктов меньше чем за год, что стало для него самым резким скачком роста с момента его создания в мае 1896 года.

Хорошие данные по промышленности и сфере услуг в крупнейшей экономике мира задали тенденцию на повышение. Также 4 января были опубликованы данные о том, что в декабре 2017 года американские компании активизировали наём новых сотрудников.

Оживление на бирже свидетельствует о том, что инвесторы рассчитывают на сохранение благоприятных условий, по меньшей мере, в первые месяцы 2018 года.

Как пишет газета "Нью-Йорк Пост", "первый год президента Трампа начинает выглядеть большой победой". Газета приводит список экономических достижений президента Трампа: это целый ряд президентских указов, отменяющих указы предшественника, препятствовавшие нефтяному бурению в Арктике и строительству новых нефтепроводов. Это превращение страны в заметного экспортёра энергоресурсов. Это отмена требования к американцам об обязательном приобретении медицинской страховки. Это одобрение налоговой реформы. Это снижение безработицы.

Во многом под экономическим давлением финансового еврейского капитала состоялось признание Трампом Иерусалима единой и неделимой столицей Государства Израиль. Он также поручил госдепартаменту начать работу по переносу посольства США из Тель-Авива в Святой город.

Это также повлекло поддержку решений Трампа в сфере экономики одной из основных сил финансового капитала США.

Трамп собирается посетить Давосский форум, который пройдёт 23–26 января 2018 года. Последним из американских президентов, кто туда приезжал, был Билл Клинтон в 2000 году. Трамп хочет представить мировым лидерам бизнеса и политики свою программу "Америка на первом месте". При этом основатель Давосского форума Клаус Шваб уже успел похвалить Трампа за дипломатический прогресс в отношениях с Китаем и другими ведущими странами.

Неслучайно эти и другие факторы привели к тому, что, по данным социологической службы "Гэллап", рейтинг Трампа в январе пополз вверх.

Трамп готовится к полётам на Луну и Марс

Трамп подписал документ, который предписывает NASA разработать проекты для высадки людей на Луну. Этот полёт должен стать основой для пилотируемых полётов на Марс и освоения человеком Солнечной системы.

Кроме того, Трамп подписал указ об изменении национальной космической политики США. В программу добавлены планы по возвращению астронавтов на Луну с помощью партнёрства с частными компаниями. Лунная миссия станет основой для пилотируемой миссии на Марс и другие объекты Солнечной системы. Об этом сообщается на сайте NASA.

"Указ, который я сегодня подписал, перефокусирует космическую программу США в области пилотируемой космонавтики и исследований, — заявил Трамп. — Это будет первым шагом по возвращению американских астронавтов на Луну впервые с 1972 года. На этот раз мы не только установим флаг и оставим следы, мы создадим основу последующей миссии на Марс и, возможно, во многие другие миры".

Новая политика предписывает NASA возглавить инновационные программы с использованием коммерческого и международного партнёрства для расширения возможностей человечества в Солнечной системе и получения новых знаний для Земли. Цель нового указа — повышение эффективности взаимодействия государства, частной промышленности и международного сотрудничества для возвращения человечества на Луну, которое станет основой для будущего полёта человека на Марс.

Трамп как борец с незаконной миграцией

С начала президентства Трампа убежище в стране получили только 29022 беженца, что является самым низким показателем за последние 15 лет. Об этом сообщает американское издание "Ю-Эс-Эй Тудей" со ссылкой на государственный департамент США.

Последний раз в соответствии с приведённой статистикой такое резкое снижение потока беженцев фиксировалось в 2002 году — после террористической атаки 11 сентября 2001 года.

"В дальнейшем при президентах Джордже Буше-младшем и Бараке Обаме квоты на приём беженцев колебались от 70 тысяч до 80 тысяч человек в год. В 2016 году в США по этой программе, которая распространяется на тех, кто подвергается гонениям в своих странах по политическим, национальным, религиозным или иным мотивам, перебрались 94,8 тысячи человек", — приводит свои данные газета.

Как известно, Трамп ещё в 2015 году, в самом начале своей избирательной кампании, обещал максимально ужесточить миграционную политику, в особенности для выходцев из мусульманских стран. Уже в первую неделю своего президентства Трамп подписал исполнительный указ о приостановке на четыре месяца действовавшей программы приёма беженцев — для анализа процедуры проверки прибывающих в США. При этом документ составлен так, что фактически лишает возможности перебраться в США выходцев из Египта, Ирана, Ирака, Ливии, Мали, Северной Кореи, Сомали, Судана, Южного Судана, Сирии и Йемена.

Но Трамп является довольно гибким политиком. 9 января он встретился с законодателями от обеих партий, призвав их найти компромисс по вопросу о судьбе тысяч молодых нелегальных мигрантов. При этом подчеркнул, что любая договорённость по этому вопросу должна предусматривать финансирование строительства стены на границе с Мексикой.

Трамп как ставленник американского ВПК

Трамп стал президентом США во многом благодаря своим обещаниям ВПК Америки.

И эти обещания он выполняет. 12 декабря 2017 года Трамп подписал оборонный бюджет страны на 2018-й финансовый год.

Бюджет — 692 миллиарда долларов, что несколько больше, чем запрашивала администрация США. 4,6 миллиарда выделяется на инициативу по поддержке союзников в Европе, направленную на сдерживание России. В документе это объясняется ответом на "агрессию".

Закон также продлевает запрет на сотрудничество с российским Минобороны.

Кроме того, бюджет предполагает военную помощь Украине на 350 миллионов долларов, половина из этой суммы может быть выделена лишь по результатам реформ в военной сфере.

Также выделяется 4,4 миллиарда долларов на противоракетную оборону, в том числе на размещение дополнительных ракет-перехватчиков на западном побережье США для защиты от угрозы со стороны КНДР.

Важнейшим для российско-американских отношений среди положений бюджета стал раздел, предусматривающий финансирование научных разработок в области ракет средней и меньшей дальности. Конгресс принял такое решение, мотивируя его необходимость якобы нарушениями Россией положений двустороннего договора, заключённого в 1987 году. В общей сложности выделяется 58 миллионов долларов на разработку ракеты наземного базирования.

Конгресс США намерен обязать президента сообщать о российских чиновниках, против которых нужно вводить санкции за Договор РСМД.

По прогнозам экспертов, планы Трампа усилить вооружённые силы Америки приведут к увеличению расходов на оборону в следующем десятилетии до уровня выше рекордного, сообщается в докладе Управления Конгресса США по бюджету (СВО).

"На период после 2018 года СВО определяет, что цели администрации по вооружённым силам приведут к стабильному увеличению расходов, так что к 2027 году базовый бюджет (в долларах 2018 года) достигнет 688 миллиардов долларов, более чем на 20% больше, чем максимальные расходы в 1980-х годах", — сообщается в докладе.

Согласно документу, существует несколько факторов, способствующих росту расходов. Среди них призывы увеличить численность вооружённых сил до 1,2 миллиона к 2027 году, планы по увеличению количества военных кораблей с 279 до 355, числа подразделений истребителей ВВС — с 55 до 60.

Особое внимание следует обратить на следующий момент. В 2017 году при Трампе в 149 странах мира (из 190 существующих) были развёрнуты подразделения сил специальных операций (ССО), в том числе "морские котики" и "зелёные береты". При Обаме в 2016 году такое развёртывание было осуществлено в 138 странах. Только в Африке в первый год правления Трампа ССО были задействованы в боевых операциях в 33 странах. Трамп предоставил военачальникам большие полномочия начинать нападения в зонах квази-войн, вроде Йемена и Сомали. Эти силы за первые полгода работы Трампа в качестве президента провели в пять раз больше смертоносных антитеррористических операций, чем за последние полгода работы бывшего президента Обамы.

Краткие итоги

В борьбе с внутренними врагами (антитрамповцами) Трамп не только уцелел, но закалился и укрепил свои позиции. Поскольку он полностью солидаризуется с хозяевами ВПК, руководителями ЦРУ и еврейским финансовым капиталом, вряд ли следует ожидать требований о его импичменте.

Исходя из этих же причин Трамп, по всей видимости, может занять позицию жёсткого давления на Россию: санкции, преследование олигархов, российских чиновников, помощь киевскому режиму (прежде всего военная) — и мягкого давления на Китай, в котором элиты США видят главного своего соперника. При этом следует ожидать всевозможных попыток помешать развитию союзнических отношений России и Китая.

Трамп не станет останавливать планы своих спецслужб по "революционному" свержению нынешнего российского политического руководства по образцу классических "оранжевых" переворотов. Причём, скорее всего, здесь будет задействован механизм стравливания российских олигархических групп с властными структурами. И такие попытки уже начались, они усилятся сразу после 2 февраля.

Открытые враги России именно на это делают ставку. Неслучайно такой русофоб, как инициатор списка Магнитского Уильям Браудер, заявил, что действия администрации Трампа ему больше по душе, чем обамовской.

Такова политическая логика развития событий, исходя из которой предстоит выстраивать отношения России и США в новом 2018-м году.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 17 января 2018 > № 2477641 Владимир Овчинский

Арктический черкес

Гарий НЕМЧЕНКО

Опубликовано в журнале: Дружба Народов 2018, 1

Немченко Гарий Леонтьевич — прозаик, публицист, переводчик. Публикации в «ДН»: «Кавказский пояс» (№ 1, 2009); «Крута гора, а миновать нельзя. О людях и книгах» (№ 8, 2009); «Обряд воскрешения» (№ 3, 2013).

1

Было лет пятнадцать назад.

В разогретом летней жарой Майкопе шел я по Пролетарской улице мимо центрального рынка, как вдруг за спиной послышались настырные гудки легковушек.

С уверенностью старожила подумал: опять!.. Начнут сейчас бабахать из ружей — от этих кавказских штучек даже и в Москве уже не укроешься!

Обернулся глянуть на зеленые флаги с адыгской символикой, которыми наверняка там размахивают участники свадебного поезда. И вдруг, вдруг…

Как в детстве, приоткрыл рот, и в сознании, будто у станичного паренька, пронеслось: «Чи-о-о?!»

Разномастные легковушки уже неслись мимо, и над каждой полоскался андреевский флаг, белый с синим, а в салоне и тут, и там прямо-таки взрывалось: «Ур-ра!.. Ур-ра-а! Ур-р-а-а-а-а!..»

Троекратное «ура», видишь ли!

В голове опять промелькнуло: ну, понял!..

Спросил у пожилого адыга, который тоже остановился поглядеть на странный кортеж:

— Русские ребята?

— Есть и русские, есть, — охотно отозвался адыг. — Но больше черкесов… там эти, знаешь? — приподнял полусогнутую пятерню, словно держал в ней невидимый бокал, и лицо у него сделалось не только строгое — торжественно-суровое. — «За то, чтобы число погружений равнялось числу всплытий…» Это Тхагапсов!

— Кто-кто? — невольно переспросил я.

— Меджид Тхагапсов! — И он дружелюбно посочувствовал: — Ты нездешний?.. Это адмирал наш. С севера. А сегодня День Военно-Морского флота… Они тут каждый год так!

Я чуть не залепил себе ладонью в лобешник: ну, хорош!.. Конец июля, воскресенье. Тебе не стыдно?.. Юнга липовый! Как мог забыть об этом празднике?!

2

Скорее всего, нынешние мальчишки мечтают уже о чем-то ином. Моему поколению снилось море, и сны эти были вызваны, кроме прочего, недавней войной и громкой славой участвовавших в ней моряков. И тех, кто служил на кораблях. И — кто воевал в рядах морской пехоты, которую немцы называли «черная смерть». Не только из-за цвета бушлатов…

Несколько моих однокашников поступили в военно-морские училища, а мне дорога туда, оказалось, была заказана. На медицинской комиссии в военкомате выяснилось, что я дальтоник: плохо различаю цвета.

И вдруг спустя много лет журналистская судьба надо мной смилостивилась — долгонько мне пришлось ждать!

В 1999-м, когда мне было уже за шестьдесят, меня взяли на борт большого десантного корабля «Азов», которому вместе с четырьмя другими «десантниками» предстояло доставить в греческий порт, в Салоники, несколько сотен наших миротворцев и боевую технику. Оттуда, уже своим ходом, они должны были уйти в Косово.

Может, еще не забыли тот славный бросок, когда наши ребята взяли аэропорт в Приштине? Это были как раз они. Их везли.

То было тяжкое для России время, а для ее Военно-морского флота в определенном смысле — особенно. Наши корабли, считай, покинули мировой океан. Ушли из Средиземного моря, где долгие годы противостояли американскому господству.

Теперь во время перехода через Босфор самолеты с опознавательными знаками Штатов с оглушающим ревом проносились над «десантниками» из нашего каравана, едва не задевая верхушки надстроек и будто вдавливая корабли в чужую, негостеприимную воду.

Грузились мы в Агое под Туапсе, куда корабли пришли из «осажденного» тогда Севастополя, и прикомандированные к судовым командам офицеры, участники былых средиземноморских рейдов, скрипели зубами: попробовали бы «америкосы» позволить себе такое раньше!

У меня была отдельная каюта, и я для начала быстренько ознакомился с немалым числом книг, стоящих на полке над столом… Печальные то были, горькие книги!

О гибели русской морской славы.

Отягощенный новым знанием, спросил у командира нашего похода, контр-адмирала Васюкова:

— Чем, Владимир Львович, могу отблагодарить за столь комфортное жилище на «Азове»? На головном корабле. Как подставить «цивильное» свое, писательское плечо под нынешние военно-морские нужды?

Он сказал:

— Пожалуй, уже заметили, что основной состав команды — худосочные «птенчики». Разве можно их сравнить с «пассажирами» — повидавшими мир «контрактниками», нынешними «солдатами удачи». А новобранцы-матросики — жители сельской глубинки, родители которых не смогли «откосить» их от службы в армии. Да и родители-то — все больше матери-одиночки, похоронившие умерших от «самопала» мужей. Отсюда у сыновей не только никудышнее здоровье, но и дефицит общения. А значит, дефицит веры. Походите по кораблю, подольше поразговаривайте с командой… Сможете?

Не этим ли всю жизнь занимался?..

Только до той поры — на суше.

И неделю, пока шли до Салоник, я то простаивал с нашими «птенчиками», а то отводил душу с повидавшими мир «контрактниками» да офицерами из Севастополя, свято верившими: еще не вечер! Придут, придут времена, когда наши мальчики из морской авиации будут «опускать америкосов в их собственное дерьмо»!

На борту «Азова» был севастопольский батюшка Георгий Поляков: через несколько лет он подарит мне свою книгу «Военное священство России». А тогда всю неделю до Салоник он ежедневно крестил по два-три десятка хилых «птенчиков» и дюжих «миротворцев». Я помогал ему в роли пономаря.

Но «окрестили» и нас с ним. В Эгейском море дали выпить по стакану забортной воды и вручили по черной пилотке с тельником. Приняли в «морское братство».

Главный штурман ВМФ контр-адмирал Евгений Геннадиевич Бабинов, рядом с каютой которого находилась моя, вечером протянул мне «Устав корабельной службы» и нарочито серьезным тоном предложил: «Начните с дарственной надписи…»

Там под его автографом стояло: «Юнге Черноморского флота…»

Перед тем как занять свой высокий пост, контр-адмирал служил на подводных лодках, на Дальнем Востоке и на Севере, и это от него я впервые услышал о «количестве погружений», которое непременно должно быть равно «количеству всплытий»…

К несчастью, далеко не всегда так случается!

И одно ли это поджидает не только подводников — всех, связавших свою судьбу с морем?

3

Что ж, что тот наш «боевой поход» в Грецию был не таким дальним и не столь боевым.

Как весь русский флот начинался когда-то с «Азова», о чем свидетельствовали памятные доски, доставшиеся нашему «десантнику» от славных морских предшественников, так с того июльского рейда 1998-го года в Грецию началось медленное возрождение разгромленного «перестройкой» Военно-морского флота.

О самом походе не однажды пришлось потом написать, и всякий раз это было размышление уже на новом этапе быстротекущей действительности. Но и то чрезвычайное время, спрессованное жестким графиком и плотным общением не только с матросами, офицерами и командным составом нашего каравана, но и, так тогда получилось, с главкомом и с командующим Черноморского флота, — уже оно сделало из меня яростного болельщика за судьбу морского дела в России.

Наверное, так бывает: давние юношеские мечты не пропали даром. В урочный свой час подпитали вдруг зрелый, уже было подуставший опыт. Наполнили его силой молодого, не напрасно сбереженного вдохновения.

Отсюда и возникло во мне в центре Майкопа, на Пролетарской улице, это мальчишеское: «Чи-о?» Ведь будто снова побывал в гостях у наших морячков…

Разве — нет?!

Тогда, во время похода в Грецию, специально — порадовать майкопчан! — искал среди матросов черкеса и с помощью главного штурмана, нашел-таки, наконец: Руслан Тотлок служил младшим поваром камбуза на большом десантном корабле «Цезарь Куников».

Шутливо спросил его:

— Может, угостишь четлибжем, земляк?

Он понимающе рассмеялся:

— Макароны по-флотски не подойдут?

А тут, в Майкопе, вон их сколько, черкесов!..

Под российским андреевским флагом.

4

Хорошо помню, как дома тут же взялся названивать и адыгским друзьям, и русским коллегам: расскажите об Адмирале подробней!.. А нет ли его номера телефона?

Домашний телефон Тхагапсовых упрямо молчал. Дозвонился я на третий-четвертый день. Уже в будни.

Голос Адмирала был вежлив, но полон достоинства.

Конечно, найдет время повидаться. Жаль, что не завтра-послезавтра. Уезжает на несколько дней в аул.

Потом уехал я. На несколько месяцев. Тоже в аул. Только в очень большой. В Москву. Как называл ее мой старший друг Аскер Евтых, тосковавший в столице адыгский классик, уже в советское время невольно повторивший судьбу лишенного родины махаджира.

Потом…

Да мало ли, при сумасшедшем ритме «большого аула», причин отложить даже срочные дела. Не говоря о благих намерениях.

И в очередной раз опять вспомнил о Тхагапсове уже недавно, когда мне позвонил Тимур Барчо, сын старых майкопских друзей Кима и Галины. Оказалось, привез передачу от родителей. И приглашает на торжественный вечер, посвященный 95-летию ДОСААФ России. Смогу ли завтра прийти?

Он звонил из Москвы, а я как раз на родной Кубани подлечивался. В дружеском, гостеприимном Лабинске.

С невольной виной взялся объяснять, что при всем желании увидеться не смогу. Расспросил о прибаливающих родителях, поблагодарил за добрую память. Полюбопытствовал, конечно, как сам-то?.. При очень непростой в наше время «досаафовской» должности.

Тимур ответил с искренним прямодушием: давно бы не выдержал, сбежал. Если бы не помощь старших. Многое только благодаря им и держится. Если бы не авторитет таких ветеранов, как Тхагапсов…

Тимур еще не договорил, у меня вырвалось: как там Адмирал?

— Не только полон энергии. Он прямо-таки заряжен на помощь тому, кто в ней нуждается… да! — и в тоне у Барчо-младшего прорвалось прямо-таки восторженное почитание. — Между прочим, он книгу написал, представляете? Вам наверняка будет интересно…

5

Как в воду глядел. Еще бы не интересно!

Еще из Лабинска я позвонил в Майкоп поэту Давлету Чамокову, попросил:

— Будешь передавать мне в Отрадную свой новый сборник, прибавь к нему, пожалуйста, книгу адмирала Тхагапсова. Будь другом, поищи по магазинам, она год назад вышла.

— Считай, она уже у тебя, — в полунасмешливой своей манере заверил

Давлет. — У нас с Меджидом не только добрые отношения. Я его дальний родственник…

Укорил его:

— Что ж ты молчал?!

Он опять с нарочитым спокойствием произнес:

— Я это должен был афишировать? А ты не спросил.

Ждал с нетерпением. Но вот они, наконец, передо мной: привезенные женой из ее родного Майкопа книги.

На обложке книги адмирала Тхагапсова — поверхность неспокойного моря с передней половиной небольшого эсминца справа. А слева, на берегу, — явно железобетонный, серого цвета памятник моряку с автоматом в руках. Над ним бело-голубой андреевский флаг с косым крестом, а над флагом — такое же белое полотнище с советской символикой. И красная звезда. И былая «сладкая парочка»: серп и молот. А название, название… По нашим-то либеральным временам — ну, уж такое незаманчивое: «На службе Отечеству». Посередине первой страницы — набранная крупным курсивом надпись: «Посвящаю ветеранам Армии и Флота, стоящим на страже интересов Отечества — России».

Ох, эти старые служаки! Но почему же не выпустил книгу из рук, пока не дочитал до конца?! Долго размышлял потом: может, это хитрованский прием? Или все-таки — цельность натуры, уцелевшая вопреки всем нашим общественным передрягам? Вместе с нерастраченной романтикой, которую так и не смогли остудить ни пронизывающие ветры северных морей, ни — самого Ледовитого океана.

После краткого авторского вступления следует предисловие «Россия и Флот» с эпиграфом «от адмирала Нахимова»: «У моряка нет трудного или легкого пути, есть один — славный путь».

С первых же страниц своего документального повествования Адмирал поднял его на такую нравственную высоту, что пришлось чуть ли не с восхищением подумать: да что же это?.. Переложение кодекса чести черкеса, «Адыгэхабзе», на сдержанный и временами строгий язык морского офицера? С его удивительной, суровой жизнью, несгибаемым стержнем которой, и в самом деле, является не только полузабытая нынче сыновья верность долгу перед Отечеством. Основой этой жизни стала та самая высокая «человечность», выше которой нет ничего в моральном законе горца.

Хорошо понимаю, что этому суждению можно и не поверить. Но какая трогательная нежность, какое большое и чуткое сердце скрыто за скупыми, бесхитростно выстроенными строками книги «На службе Отечеству»!

Коли считается, что сибирские холода вымораживают все дурное и делают человека чище, то что говорить о Заполярье?! Где по-особому думается о теплой и зеленой малой родине. Об Адыгее. Где выше цена всему главному — твердому слову, верному товариществу, любви.

6

Может быть, еще и потому задержалось в моей руке документальное повествование Адмирала, что нить от него протянулась к другой дорогой мне книге — «Северному дневнику» Юрия Казакова. Уже дома, в Москве почти первым делом нашел книжку Юрия Павловича, которую он подарил мне поздней осенью 1973 года в теплой почти в любое время Гагре…

Последняя глава «Северного дневника» называется «И родился я на Новой земле. (Тыко Вылка)». Близко знавшим Казакова ведомо и то, что до конца жизни тема Великого ненца оставалась заботой, тревогой, болью писателя.

Сколько сил пришлось ему потратить на то, чтобы в Архангельске, на Беломорье и в Арктике собрать живые свидетельства об уникальной биографии этого новоземельца: художника, сказителя, собрата-писателя, которого «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин назвал когда-то «президентом Новой земли».

Общий наш с Казаковым друг писатель Юрий Пахомов, волею обстоятельств ставший у Юрия Павловича «семейным доктором», рассказывал, как тот однажды срочно вызвал его из Москвы на свою дачу в Абрамцево.

— Что случилось? — с порога спросил Пахомов.

— А ты сравни! — выкрикнул Казаков, протягивая ему два варианта сценария о Тыко Вылке. Свой, авторский. И — усеченный, изрезанный: режиссерский. По которому в конце концов и был снят фильм.

— Сперва, может, чаем угостишь? — попробовал успокоить его «семейный доктор».

И с болью, на грани срыва, последовало категоричное:

— Нет, ты сначала сравни!

Из дня нынешнего еще ясней видится: каким мог бы стать такой фильм!

Или все в руке Божьей и всему свое время?..

Разве это не прямая перекличка сквозь пространство и время, вчитайтесь!

1972 год. Юрий Казаков. «Северный дневник»: «Вылка не был горд, он был добросердечен и храбр, он был Учитель. Он учил не только ненцев, но и русских, он говорил: не бойтесь жить, в жизни есть высокий смысл и радость, жизнь трудна, но и прекрасна, будьте мужественными и терпеливыми, когда вам трудно.

Невелика, может быть, мудрость в его поучениях, но необходимо помнить, что говорил он это не в ресторанах под сакраментальное «прошу наполнить бокалы!» и не в уютных гостиных, не обеспеченным людям, которым не так много храбрости нужно было, чтобы жить — говорил он это своему бедному народу, в заваленных по крышу снегом избушках, в чумах, долгими полярными ночами, под визг и вой метелей — и многих своим участием, своим словом спасал не только от отчаяния, но и от смерти...

…Живи он не там, а в каком-нибудь ином месте, кто знает, не имели бы мы теперь в его лице еще одного святого? Или национального гения, какого норвежцы имеют в лице Фритьофа Нансена?»

Сравниваю с тем, что написал в 2015 году Меджид Тхагапсов в своей книге. Главка так и называется: «О "президенте Новой земли"». Приведу отрывок из нее:

«Рассказывая об участии в ядерных испытаниях на Новоземельском полигоне, нельзя обойти вниманием знакомство с легендарной личностью, «президентом Новой земли» — Ильей Константиновичем Вылкой, художником, сказителем, одним из зачинателей ненецкой литературы...

...Как я уже писал, в Лагерном мне довелось побывать, выполняя задание командования по эвакуации ненецких семей на Большую землю. Поселок ненцы покидали с тяжелым чувством скорби о родной земле. Многие плакали. Даже собаки хотели остаться: те, которым удавалось освободиться от привязи на корабле, бросались с борта и плыли к родному берегу.

Пока личный состав помогал грузиться жителям поселка, я и мой заместитель, капитан-лейтенант Иван Петрович Катровский, пошли знакомиться с покидаемым поселком Лагерным и забрели в местную школу. Всюду были следы заброшенности, ветер хлопал ставнями окон и дверьми, в помещениях летали листы бумаги, только парты и столы еще твердо стояли на своих местах. В коридоре мы остановились у стенгазеты, которая целиком была посвящена 70-летию со дня рождения Ильи Константиновича Вылки. Я снял одну из фотографий, где он сидит за рабочим столом у себя в кабинете. Этот снимок хранится у меня и сейчас. Позже в разные годы я много прочел о Новой земле и ее «президенте» Тыко Вылке…

Прожив долгие годы в Заполярье, можно понять, с каким чувством покидали обжитые места Новой земли ее коренные жители. Сейчас трудно предполагать, но тоска по родине, видимо, ускорила уход из жизни знаменитого ненца, бесспорно, мужественного человека — Тыко Вылки. Только такие люди могли жить в дружбе с суровой природой. Умер Илья Константинович 28 сентября 1960 года. Расул Гамзатов писал: «Когда тебя спрашивают, кто ты такой, можно предъявить документы, паспорт, в котором содержатся все основные данные. Если же спросить у народа, кто он такой, то народ, как документ, предъявляет своего ученого, художника, писателя, композитора, политического деятеля, полководца. Для ненцев таким человеком был Тыко Вылка. Он был для них ВСЕМ».

Отчего-то кажется, что над этими строчками адмирал Тхагапсов, старый служака, просто не мог не уронить слезу. Такую же тайную, как его секретная служба на Новой земле.

Или же вытер глаза двумя страничками раньше? Когда написал первые строчки биографии Великого ненца: «Родился Вылка 12 февраля 1886 года в становище Белушья губа на Новой земле в семье охотника. Новорожденный получил ласковое имя Тыко, что в переводе с ненецкого означает «олененок»…

Как мне хотелось обо всем этом с Адмиралом поговорить! Для начала — хотя бы по телефону.

И почему Давлет не положил в подписанный мне Тхагапсовым экземпляр книги номер его мобильника!.. Небось опять скажет: а ты не просил.

7

Но Давлет, когда я позвонил ему, сказал вдруг иное:

— Похоронили вчера Адмирала!.. Что случилось?.. Да в том-то и дело — вроде бы ничего такого. Перед днем Советской Армии пригласили, как всегда, в администрацию города. Говорят, успел даже речь произнести. А сел на место, и — все! Отлетела душа…

Давно я не испытывал такого внезапного чувства горькой вины…

Книгу мне он подписал еще 20 января. Дня через три-четыре она была у меня в станице. Еще через несколько дней позвонил Тимуру Барчо. Поблагодарил: книга удивительная, молодец, что сообщил о ней. А то бы так и не знал! Передай, пожалуйста, Адмиралу, что из Москвы ему тут же позвоню.

Предотъездные хлопоты. Хлопоты по приезде…

Снегу навалило как никогда. Хорошо, что старую пластиковую лопату предусмотрительно под крыльцом припрятал, а то бы не пробрался к сараю за остальным зимним «инвентарем». Пока откопался…

Или все готовился в душе к важному для себя разговору? Оно ведь как у нашего брата, у литератора: всякое лыко — в строку. Какие у меня уже начали складываться сюжеты! С какими неповторимыми, почерпнутыми уже из книги Адмирала деталями… Но так ли просто сдержанному и мудрому его повествованию соответствовать?!

Или и это — не оправдание?!

Нынче мир, как, может быть, никогда, прямо-таки ощутимо заряжен болями и тревогами. Показалось, почувствовал теперь, что их вдруг сделалось больше: не стало одного из тех, кто мужественно, без оглядки брал на себя и общие заботы и — общую боль.

Знаменитое адыгское «зиусхан»? «Беру твою боль»…

А что, если благодаря этому в человеке и жив пока раздираемый неразрешимыми противоречиями «большой дунэй» — белый свет?

И правда, не знал, куда деть себя: взялся вновь листать книгу Меджида.

«Не останешься сиротой! — сказал ей мысленно. — Такие, как ты — не остаются!»

Вроде бы «малохудожественные» строчки из «Правил поведения руководителя», завещанные успевшей к 60-70 годам поумнеть, подобреть, «очеловечиться» советской эпохой: «Не дави указаниями, а возбуждай интерес к делу. Всегда благодари подчиненных за хорошо выполненную работу. Если твое распоряжение оказалось ошибочным, признай это и отмени его. Имей бесконечное терпение. Будь справедлив, особенно к подчиненным. Не бойся, если твой подчиненный способней тебя, гордись им и помогай в продвижении по службе».

М-да, грустно подумал. Чуть-чуть не похоже на известное в наших северо-кавказских краях: «Будь первым за моим плечом!»

Или это оно и есть?!

Опять вчитался в немногословный рассказ Адмирала о «втором этапе» Первого съезда адыгского народа: «Он прошел под лозунгом «Основа согласия — паритет». Будучи приглашенным на это мероприятие, я познакомился со многими людьми и стал свидетелем множества выступлений. В основном они были конструктивными и носили позитивный характер, но некоторые горячие головы предлагали создать отдельные национальные силовые структуры, не задумываясь о возможных последствиях. Я посчитал необходимым выступить против сепаратистских призывов и поддержал предложение о паритетном представительстве в структурах формируемой власти, основанном только на взаимном согласии и доверии народов».

Предельно скуп этот текст о «втором этапе», который осенью рокового для России 1991 года состоялся лишь спустя месяц после «первого этапа». В Майкопе тогда собрались не только представители братских республик — Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. На него съехались со всего мира представители многочисленной адыгской диаспоры.

Может, то было знакомое Адмиралу по испытаниям на Новой земле объединение в «критическую» массу, которая и вызывает беспощадный взрыв?

Хорошо помню то время в Адыгее. После бурного собрания, поздним вечером, хорошо знакомые ровесники взялись подвезти меня до дома. За разговором я не назвал адреса, а только указывал:

— Прямо по Советской… теперь налево… опять налево. Тут — стоп!

Сидевший за рулем, отчего-то посмеиваясь, спросил:

— Может, назовешь номер дома?

И сидевшие со мной рядом в салоне понимающе поддакнули:

— Да-да, вдруг придется заехать за тобой совсем поздно ночью!

Кто-то сказал:

— Видели на вашем углу т о т с а м ы й контейнер?.. Это — рядом.

По Майкопу тогда потихоньку полз обывательский слушок: большие железнодорожные контейнеры стоят по городу тут и там. Неизвестно, кто и зачем их перед дворами оставил. Но то, что в них — оружие, это точно.

То был пик охватившей Северный Кавказ эйфории сепаратизма. И куда опасней прямодушных, а то и по-рыцарски искренних «горячих голов», были подливавшие масла в огонь холодные, расчетливые двурушники.

Подумаешь иногда: великое горе — гибель в Грозном Майкопской бригады.

Но было бы куда горше, если бы она погибла дома…

Господь не допустил?

Стараниями старших, хвативших много лиха и всякого на своем веку повидавших, умудренных печальным опытом.

Таких, старших, как «северный черкес», контр-адмирал Меджид Тхагапсов.

8

Мучимый весь день невольной виной и грустными мыслями, вечером позвонил старому другу Юре Пахомову. Тому самому «семейному доктору» писателя Юрия Павловича Казакова.

Придется кое-что о Пахомове рассказать.

Не только с ним одногодки, еще и земляки, он — бывший краснодарец…

Если бы не мой дальтонизм, могли бы оказаться на одном курсе Военно-морской медицинской академии в Ленинграде.

Неизвестно, как бы судьба, окончи я тоже эту академию, распорядилась мной. Его она для начала отправила медиком на подлодки Северного флота. В Северо-Двинск. Под Архангельск.

Там-то морской офицер, начавший «марать бумагу», впервые увидал приехавшего в очередной раз в Архангельск Юрия Казакова, успевшего к тому времени стать не только известным писателем, но самым ярким певцом Севера. На одной из литературных вечеринок набрался смелости попросить у преуспевающего тезки домашний адрес. Чтобы прислать первые свои литературные опыты.

И прислал их уже из другой части света.

Боевую карьеру Пахомов закончил полковником медицинской службы в должности главного эпидемиолога Военно-Морского Флота СССР. И чуть ли не все, в которых так или иначе участвовала страна, тяжкие «эпидемии» мирового океанского побережья оставили у него на груди боевые награды: за Вьетнам, за Эфиопию,

за Сомали.

Но самыми «горячими точками» на протяжении долгих лет для Юры так и остались точки в конце литературных произведений. Другой раз думаешь: как только успевал?

После первой, «по молодости» написанной повести «К оружию, эскулапы!» последовали зрелые, крепкие романы «После шторма», «Введенский канал»,

«В поисках двойника». Многочисленные мастерские рассказы. И как дань уважения Учителю — посвященный Казакову «Тесть приехал». По которому режиссер Марлен Хуциев снял известный фильм «Послесловие».

Познакомились мы с Пахомовым и подружились уже в зрелые наши годы, в середине семидесятых, сведенные горькой судьбой Юрия Павловича. И как бы уже справкой о «проверке на прочность» общих симпатий и антипатий стала для нас поездка на Белое море, на первые «Казаковские чтения». Назывались они «Поедемте в Лопшеньгу». По имени одного из последних рассказов Юрия Павловича. Написанного как раз о жителях славной рыбацкой деревеньки, в которой стоит на берегу прочная старая изба: нынче уже — с памятной доской в честь живавшего в ней некогда Казакова…

И все-таки Юра Пахомов оставался для меня, штатского штафирки, больше морским, нежели литературным авторитетом…

Может быть, потому что его юношеские мечты не только сбылись — сбылись почти сказочно. А мои — нет.

После общей нашей поездки я даже собирался написать об этом то ли рассказ, то ли очерк под условным названием «Между Белым и Черным». И снова теперь о своем замысле вспомнил, когда в последнее свое погружение, из которого не бывает возврата, ушел адмирал-адыг.

Запоздало принятый мной в наше литературно-морское братство.

То что на протяжении этого маленького своего повествования о нем предпочел не называть его по отчеству — искренняя, уважительная дань горской традиции. Майкопские земляки поймут.

9

И вот позвонил вечером Пахомову, первым делом спросил, есть ли у него пяток минут. И полчаса потом, а то больше горячо и сбивчиво пытался объяснить московскому другу то, до чего и сам заодно, в течение нашего разговора с ним, мучительно пытался дойти…

До чего прорывался мысленно, как через шторм и туман.

И в самом деле: разве такие, как Адмирал, личности не восполняют тот самый «дефицит общения», которого лишены не только все живущие в сельской глубинке, но еще больше — в «большом ауле», в Москве? Прямого, как шпага, умного и честного общения, которое нынче подменено бесконечными бездарными сериалами и дурно пахнущими телешоу… И разве вместе с «дефицитом общения» огонь и воду прошедшие, из поколения Адмирала, люди не восполняют также самый трагический нынче в государстве «дефицит» — дефицит веры в Отечество?

— Ты сказал, что вгорячах начал об Адмирале писать… Как хочешь назвать свою работу? — спросил Пахомов.

— Пока «Северный черкес»…

— Тогда уж назови… «полярный». Либо — «арктический». Это все-таки разные вещи: Север и Арктика. Ты — про Новую землю. Я там хоронил друга. Из экипажа подлодки.

— А ты не мог тогда слышать об Адмирале?.. Тогда он, правда — «каплей». Капитан-лейтенант Тхагапсов…

— Я понял, что он был «секретчик», — сказал Юра. — А это такие, брат, люди, что услышишь о них только тогда, когда они сами этого захотят. Но фамилия… фамилия вроде знакомая. А что совершенно точно — так это то, что на офицеров… выходцев с Северного Кавказа… можно было всегда положиться. То, что для них «умри, но сделай» — это факт…

— А теперь вот и умер, видишь.

И он подхватил:

— Как раз потому, что занят был неподъемным делом!.. По нашим временам. Как ты говоришь? Пришел к отцам города… Накануне Дня Военно-Морского флота. Сказал слово…

Переспрашивал об этом уже в третий, а то и четвертый раз, и я опять неопределенно сказал: передали, что-то, мол, вроде этого.

Голос у моего старого товарища переменился. В нем послышалась строгость, окрашенная чуть ли не мечтательностью:

— Пришел. Доложил: «Честь имею!» И умер… Что может быть достойней?

10

Утром Пахомов позвонил сам:

— Назови все-таки «Арктический черкес». Сложней для уха, согласен, но в этом больше морской точности. Больше стратегической истины. И жесткой правды. Которая сейчас снова стала доходить, наконец, до наших верхов.

— Ты старше меня на четыре месяца, — сказал ему. — А я — лицо кавказской национальности. Слово старшего для меня — закон. К тому же ты — полковник медицинской службы Военно-Морского флота. А я всего-навсего — юнга. Уже поправил. Уже не «Северный черкес», а «Арктический».

Пахомов ушел со связи, а я опять вернулся мыслями к «адмиральской» книге Меджида.

Иногда меня упрекают, подумал, что в документальных моих романах слишком много героев… В этом смысле Адмирал — рекордсмен. Сколько названо флотских сослуживцев!.. Сколько земляков и соратников в Адыгее!

Когда натыкался на хорошо знакомую фамилию, и впрямь радовался. О Хутызе Азмете Консаовиче, председателе республиканской организации ветеранов МВД: «Интернационалист. Верный друг и товарищ». Как не поверить?.. Несколько лет назад разыскал его в Майкопе, чтобы передать «личный привет» от генерал-полковника Шилова, уже много лет возглавляющего ветеранскую организацию «Внутренних войск и МВД Российской Федерации».

А мои друзья и соратники помнят его еще старшим лейтенантом, когда он наводил порядок на нашей непокорной «Западно-Сибирской Сечи» — ударной комсомольской стройке Запсиба. Как все-таки, и действительно, это славно: что есть люди, которые с годами не меняются, а только набирают порядочности и мужества!

Еще один из героев книги «На службе Отечеству»: « Шовгенов Казбек Абдулахович. Капитан первого ранга, опытный моряк. Родился в ауле Мамхег … с 1982 года — старший советник командующего военно-морской базой Сирии в Тартусе. Участвовал в боевых действиях в Арабо-израильской войне. С 1985 года командовал учебным отрядом Черноморского Флота… Сыновья пошли по его стопам: старший, Роман — капитан 2 ранга, младший Аскер — капитан 3 ранга…» Уже — династия!

А вот еще один Казбек. На этот раз — сухопутный. Директор педагогического колледжа Казбек Гучипсович Ачмиз: когда проходила общественная конференция на тему «Правда о Второй мировой войне» «поставил под ружье» практически всех своих молодых воспитанников…

С Казбеком Ачмизом нет-нет, да перезваниваемся.

Как-то позвонил мне домой, в Москву, когда в газете «Советская Адыгея» вышел мой очерк «Доброе имя, или Благодарное слово черкешенкам». Похвалил и задал вопрос: а не стоит ли от автора ожидать такого же проникновенного слова о героических адыгских мужчинах?

Что, дорогой друг Казбек, может, к этому я как раз и приступил?

Предполагал, правда, сделать несколько иначе… Когда в книге «На службе Отечеству» прочитал сдержанную, суховатую фразу. «После избрания президентом Адыгеи Хазрета Меджидовича Совмена в 2002 году я был назначен на должность советника, а затем помощника Президента Республики Адыгея — председателя Комиссии по правам человека при президенте».

Тут же увиделось, что за этими скупыми строчками скрыто. Как интересно было общаться между собой двум «северным волкам», наверняка понимавшим друг дружку с полуслова: испытавшему силу шторма в полярном море Меджиду и столько перемен судьбы вынесшему в ледяных краях, но узнавшему в конце концов, что такое фарт, золотопромышленнику Хазрету…

Я даже представил себе фантастическую картину: в одной кампании с ними, хорошо знающими цену мудрой книге, сидит Аскер Евтых. Писатель, в силу разных причин не так много тепла получивший на своей жаркой родине. Но всегда о ней помнивший, переживающий все ее невзгоды и радости. Как-то сказал мне: недавно узнал, что на Колыме, на крайнем севере, есть поселок с редкостным названием «Адыг-Аллах». Не слышал ли я об этом дальнем, на краю света, поселке? Не знаю о нем хоть что-нибудь?..

Нашел кого спросить, ай!

А этих двух, президента с помощником, прошедших, как любят говорить в наших краях, «Крым и Рим», этот вопрос наверняка не застал бы врасплох…

Тогда, дорогой Казбек, я подумал: вот они!.. Те трое, о ком стоило бы в первую очередь написать, чтобы исполнить твое братское пожелание.

И вот как распорядилась судьба.

Неожиданно для себя начал не со старшего... С горечью в опечаленной душе — с незабвенного адыгского Адмирала.

Государственный секретарь МИД Украины Андрей Заяц поставил Россию по уровню безопасности для сограждан в один ряд с Сирией и Сомали.

"В очередной раз просим украинцев не ехать в опасные страны: Ливию, Сирию, Йемен, Сомали, Россию. Наши консулы там очень ограничены в возможностях помочь, хоть и делают невозможное, как в этом ливийском случае", — написал Заяц в воскресенье в Twitter, комментируя освобождение украинского врача в Ливии.

Ранее посольство Украины в Тунисе сообщило, что в Ливии из плена вооруженной группировки освободили украинского доктора. В дипучреждении заявили, что этого удалось достичь "благодаря договоренностям, достигнутым украинскими дипломатами во время переговоров с вождями местных племен". Посольство призвало всех граждан страны, находящихся в Ливии, немедленно покинуть ее территорию, поскольку урегулирование таких вопросов крайне проблематично.

Ведомство уже неоднократно советовало соотечественникам оценивать риски при планировании поездок в Россию. Во внешнеполитическом ведомстве заявляют, что правоохранительные органы страны негуманно относятся к украинцам.

«Сделаем Египет снова великим»: зачем Каиру столько оружия

Россия заняла лидирующее положение на египетском рынке вооружений

Амалия Затари

В последние годы Египет радикально увеличил свой военный потенциал. Каир не ограничивается одним поставщиком и закупает вооружения как у США и Франции, так и у России и Китая. Однако после «арабской весны» лидирующее место на египетском рынке вооружений заняла РФ, потеснившая на этой позиции США. Сближение Египта с Россией может изменить геополитическую ситуацию в регионе, считают эксперты.

В течение последнего десятилетия Египет, несмотря на экономический упадок, потерю регионального влияния и отсутствие внешних врагов, усиленно инвестирует деньги в свою армию. Наращивание военного потенциала Египта значительно увеличилось после 2013 года, когда к власти в стране пришел Абдель-Фаттах ас-Сиси, отмечает в своей статье военный историк Иерусалимского института стратегических исследований Ягиль Хенкин.

Военные закупки

Именно на период президентства ас-Сиси приходится большинство дорогостоящих покупок Египта. Так, с 2010 года Каир приобрел 387 американских танков M1 Abrams: к 2016 году на вооружении египетской армии состояло уже 1360 этих боевых машин, что, например, почти в три раза больше предполагаемого регулярного (не резервного) танкового арсенала армии обороны Израиля (ЦАХАЛ).

Также Египет приобрел у США 762 колесных бронемашины с усиленной противоминной защитой (MRAP), которые успешно показали себя в боях в Афганистане и Ираке, а также использовались для борьбы с ячейками террористической организации «Исламское государство» (ИГ, запрещена в России) на Синайском полуострове.

Кроме того, Египет активно развивает и военное сотрудничество с Россией. В 2015 году Каир заключил с Москвой сделку на сумму $1 млрд на покупку российских систем ПВО С-300ВМ «Антей-2500» (SA-23 Gladiator — по классификации НАТО). Другая сделка, на покупку 50 многоцелевых истребителей четвертого поколения МиГ-29, как ожидается, завершится в 2020 году.

В 2014 году Египет подписал контракт на $1 млрд с Францией на строительство четырех корветов типа Gowind-2500.

Наиболее заметным военным приобретением Египта стали два французских вертолетоносца типа «Мистраль» весом 21 тыс. тонн. Изначально эти корабли предназначались для России, но сделка была заморожена из-за ситуации в Крыму. В результате египтяне купили их за $1,06 млрд (Россия была готова заплатить $1,53 млрд).

Опасения Израиля

«Это действительно выгодная цена, если закрыть глаза на то, что Египет испытывает финансовые трудности, или то, что это крупнейшие корабли такого рода на Ближнем Востоке и в Африке. До этой сделки никто не думал, что Египет нуждается в таких кораблях», — пишет Ягиль Хенкин.

В египетском флоте поясняли, что корабли будут использоваться для обеспечения охраны газовых месторождений и для борьбы с терроризмом. Хенкин назвал это решение «удивительным», потому что оно радикально отличается от концепции охраны газовых месторождений, например, в Израиле, где их защищают катера и системы ПРО, а не разведывательные вертолеты, «прилетающие с вертолетоносцев, которые могут перевозить сотни солдат и высаживать их на вражеских берегах».

Приобретение Египтом морских и воздушных судов также исключает то, что страна готовится к сценарию городского восстания.

Для их пресечения, по мнению исследователя, было бы логичнее инвестировать в БПЛА и бронированные легкие транспортные средства, а не в корветы и вертолетоносцы.

Эксперт также отмечает, что Египет уже более 35 лет не ощущает на себе агрессии со стороны «естественного врага» арабских стран — Израиля. Мирный договор между Каиром и Тель-Авивом был подписан в 1979 году в США. За мирное соглашение с еврейским государством Египет раскритиковали в арабском мире. Документ подорвал региональный статус Египта и его экономическое положение (во многом это было обусловлено отсутствием в стране крупных запасов нефти), пишет эксперт. Вместе с тем соглашение оказалось стабильным, и, несмотря на обострения отношений (например, во время нападения Израиля на ядерный реактор в Ираке в 1981 году, второй палестинской интифады и в период правления в Египте «Братьев-мусульман» (организация запрещена в России)), так и не было отменено.

Несмотря на это, в Израиле опасаются, что наращивание военной мощи Египта со временем может положить конец его холодному миру с Израилем. Однако, по мнению Хенкина, это надуманный сценарий:

«Конечно, у Израиля есть законный страх, что некоторые в Египте по-прежнему воспринимают его как врага.

Я понимаю, почему у Израиля есть страх в отношении некоторых египетских военных закупок, но не думаю, что у египтян есть какие-то планы на конфликт с Израилем», — пишет он.

Внешние угрозы

«Египет никогда не переставал считать себя важной страной. Нынешняя значительная военная мощь Египта в определенной степени проистекает из этого самоощущения», — говорит эксперт. С ним согласен Офир Винтер, научный сотрудник израильского Института исследований национальной безопасности. По его мнению, за счет военных закупок Египет хочет стать «ведущей силой в арабском мире».

«Другое объяснение [усиления армии Египта], которое я слышал, — это необходимость повысить имидж египетского режима — «сделать Египет снова великим», — заявил он изданию Defense News, переиначив предвыборный слоган президента США Дональда Трампа.

По мнению Хенкина, купленные у Франции вертолетоносцы предназначены для того, чтобы позволить Египту быстро развертывать свои силы в регионе Персидского залива, так как в настоящее время вооруженные силы страны не способны к быстрому развертыванию ни на море, ни в воздухе.

В отличие от израильского исследователя, программный координатор Российского совета по международным делам (РСМД) Руслан Мамедов считает, что в регионе существует достаточно угроз, на которые Египту приходится отвечать.

Помимо террористических группировок на Синайском полуострове, Каир также видит для себя угрозы с запада (Ливия) и с юга (Судан и Эфиопия).

«Отдельно стоит вопрос об обеспечении безопасности будущей добычи и доставки египетских месторождений, а также безопасности судоходства в Суэцком канале и Аденском заливе, учитывая ситуацию в Йемене и Сомали. Все это требует постоянного внимания», — добавил он в разговоре с «Газетой.Ru».

Разочарование в США

Что касается стран арабского мира, Египет традиционно считался государством с наиболее боеспособной армией и относительно современным вооружением, говорит Мамедов. «В последние годы Египет активно закупает вооружения, диверсифицируя поставки и не опираясь только на одного из партнеров по ВТС. Так, например, Египет приобретает французские, американские, российские вооружения и технику», — отметил он.

Об этом также говорит Хенкин. По его мнению, Египет не хочет быть обязанным ни одному поставщику, поэтому приобретает широкий ассортимент оружия как у США и Франции, так и у Китая и России. Вместе с тем он отметил, что соглашение, разрешающее российским ВВС использовать египетские базы и воздушное пространство, которые Каир и Москва подписали в конце 2017 года, может иметь огромные геополитические последствия для региона.

У Египта всегда была очень диверсифицированная политика в области военных закупок, но в последнее время на египетском рынке вооружений Россия заняла лидирующее положение, сказал «Газете.Ru» заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ) Константин Макиенко.

По его словам, присутствие России на этом рынке резко повысилось после «арабской весны».

«Во время «арабской весны» и конкретного внутриполитического кризиса в Египте США просто-напросто сдали своего верного союзника [бывшего президента Египта] Хосни Мубарака. Следствием этого разочарования Египта в США стала переориентация закупок с американского вооружения на российское», — пояснил эксперт.

Наращивание закупок вооружений началось еще в последние годы президентства Мубарака, а при ас-Сиси они выросли радикально, отмечает Макиенко. По его оценкам, сейчас Египет получает российские вооружения на сумму около $1 млрд в год, а в некоторые годы — на сумму ближе к $2 млрд. «По стоимости, я думаю, мы обошли американцев, но по сегментам [рынка вооружений] мы разведены», — добавил собеседник «Газеты.Ru».

27-й конвойный отряд кораблей ВМС НОАК завершил визит в Алжир

Завершив четырехдневный визит, 27-й конвойный отряд кораблей ВМС НОАК вышел из порта Алжира.

Ракетный эсминец "Хайкоу", фрегат "Юэян" и судно обеспечения "Цинхайху" завершили выполнение задач по конвоированию судов в Аденском заливе в Сомали и отбыли с визитами в другие страны. После выхода из Алжира, отряд посетит Тунис.

По информации Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) в период с 2 июля по 19 декабря 2017 года в 16-ти штатах Нигерии зарегистрирован 341 случай, подозрительный на заболевание желтой лихорадкой, из которых 45 завершились летальным исходом.

В структуре больных преобладают молодые люди до 20-ти лет, составляющие 65,9%.

Диагностические исследования проводятся в 5-ти лабораториях страны. Вместе с тем, на указанную дату подтверждено в региональной лаборатории ВОЗ (Институт Пастера, г. Даккар) только 32 пробы материала от больных, проживающих в 6-ти штатах: Кано, Кебби, Коги, Квара, Насарава и Замфара.

Для помощи местным органам здравоохранения, осенью 2017 года ВОЗ направляла группы специалистов в целях оценки ситуации, обучения медицинских работников и сотрудников лабораторий на местах.

Отмечено, что причиной ухудшения ситуации по желтой лихорадке стало снижение уровней охвата иммунизации населения против этой инфекции (проводится с 2004 года) и недостаточная борьба с комарами – переносчиками заболевания.

В настоящее время ВОЗ оценивает ситуацию в Нигерии как имеющую высокие риски к распространению на национальном уровне, умеренные – для приграничных государств, низкие – для всего мира, не препятствующие международным поездкам и торговле.

Роспотребнадзор обращает внимание граждан и просит учитывать данную информацию при планировании поездок.

Справочно:

Желтая лихорадка – это опасная инфекционная природно-очаговая болезнь, распространяющаяся через укусы комаров в странах с жарким влажным климатом.

Эндемичными по желтой лихорадке являются территории 32 стран Африки и 12 стран Южной Америки (Ангола, Бенин, Буркина-Фасо, Бурунди, Габон, Гамбия, Гана, Гвинея, Гвинея-Бисау, Демократическая республика Конго, Камерун, Кения, Конго, Кот-д’Ивуар, Либерия, Мавритания, Мали, Нигер, Нигерия, Руанда, Сан-Томе и Принсипи, Сенегал, Сомали, Судан, Сьерра-Леоне, Танзания, Того, Уганда, Центрально-Африканская республика, Чад, Экваториальная Гвинея и Эфиопия; Боливия, Бразилия, Венесуэла, Гайана, Гвиана Французская, Колумбия, Панама, Перу, Сент-Винсент и Гренадины, Суринам, Тринидад и Тобаго, и Эквадор).

При выезде в страны Южно-Американского и Африканского континентов, где требуется обязательное проведение профилактических прививок, являющихся единственной мерой предупреждения этого опасного заболевания, необходимо получить однократную прививку, которая проводится не позднее, чем за 10 дней до выезда. Иммунитет после прививки сохраняется пожизненно.

Госдепартамент США включил Россию в группу стран, поездки в которые американцы должны рассматривать с особой осторожностью.

В среду американское внешнеполитическое ведомство опубликовало на своем сайте интерактивную карту, на которой все страны мира разделены на четыре категории. Россия включена в третью категорию стран, поездки в которые "рекомендуется пересмотреть".

В пояснении написано, что гражданам США предлагается "избегать поездок туда в связи с серьезными рисками в плане безопасности". Уточняется, что "условия в любой из этих стран могут измениться в любое время".

При этом, в отношении России, как и ряда других стран, попавших в данную категорию, указывается, что там есть "особо опасные районы".

Согласно информации госдепартамента, в страны первой категории американцы могут ездить, соблюдая обычные меры безопасности. Во второй "корзине" собраны государства, где, по мнению властей США, требуется "повышенная осторожность".

В четвертую группу включены страны, куда американским гражданам ездить вообще не рекомендуется.

В ходе специального брифинга для журналистов и.о заместителя помощника госсекретаря Мишель Бернье-Тот не смогла уточнить, сколько именно стран включено в каждую из категорий. Однако, по ее словам, в четвертую — самую опасную — группу вошли более десяти государств. В частности, это Афганистан, ЦАР, Ирак, Иран, Ливия, Мали, Ливия, КНДР, Сомали, Южный Судан, Сирия, Йемен.

Журналисты обратили внимание на то, что в данную категорию не включена Куба. Журналисты неоднократно спрашивали у Бернье-Тот, означает ли это, что, по мнению Вашингтона, ситуация там улучшилась. Однако представитель госдепа уходила от прямого ответа. В частности, она сказала, что "мы очень тщательно изучаем мнения наших экспертов, и по Кубе на данный момент пришли к такому выводу".

Также Бернье-Тот подчеркнула, что в отношении Кубы, как и других стран, будут и впредь выпускаться специальные рекомендации госдепартамента, в которых будет содержаться обновленная информация.

Также она уточнила, что решения по странам, попавшим в третью и четвертую категории будут "пересматриваться каждые шесть месяцев или быстрее, если того потребует ситуация".

Министерство внутренней безопасности (МВБ) США создало "группу кризисного реагирования" в связи с миграционным указом американского президента Дональда Трампа, пишет издание Politico.

"Группа кризисного реагированиях (CAT) является механизмом обеспечения эффективной координации и коммуникаций во время мероприятий и событий, в которые вовлечены многочисленные усилия по реагированию на федеральном уровне, уровне штата, местном уровне, а также со стороны частного сектора", — сообщил изданию источник.

В начале декабря 2017 года руководители таможенных и пограничных служб США сообщили, что количество арестов нелегальных мигрантов в стране при администрации Трампа выросло на 40%, но одновременно снизилось число задержаний нелегалов на границе.

Усиление миграционной политики было одним из главных тезисов предвыборной кампании Трампа и остается одним из главных приоритетов его администрации. В частности, накануне Верховный суд США разрешил администрации Трампа полную реализацию всех положений указа по иммиграции, запрещающего въезд гражданам шести стран.

В конце сентября 2017 года Трамп объявил о новых ограничениях на въезд граждан ряда стран. Граждане Венесуэлы, КНДР и Чада попали в список ограничений с 18 октября. В запретном списке останутся граждане Ирана, Йемена, Ливии, Сирии и Сомали, причем с 18 октября ограничения были ужесточены. Из списка стран с ограничениями на въезд убран Судан, ранее список покинул Ирак. Трамп объясняет новые ограничения необходимостью заботиться о безопасности страны.

Разноликий ислам

Андрей СТОЛЯРОВ

Опубликовано в журнале: Дружба Народов 2017, 12

Столяров Андрей Михайлович — прозаик, автор многочисленных статей по аналитике современности и книги по философской аналитике «Освобожденный Эдем» (2008). Публикации в «Дружбе народов»: «Новая земля и новое небо» (№4, 2014); «Герой нашего времени» (№ 11, 2014); «Дайте миру шанс». Повесть по мотивам реальности (№ 1, 2015); «Ярче тысячи солнц» (№ 1, 2016); «Война миров. Исламский джихад как историческая неизбежность» (№ 9, 2017).

Дом разделившийся

Перестройка и последовавший за ней период бурных реформ превратили Советский Союз совсем в иную страну. Прежние социальные связи распались, прежние нормы и правила канули в никуда. Россия, как теперь стала называться эта страна, на целое десятилетие погрузилась в хаос, в пучину анархии, где новые формы социального бытия начали складываться как бы сами собой.

Одной из таких спонтанно оформляющихся тенденций стало религиозное возрождение. Произошло внезапное преображение общества. Словно поднятый чудодейственной силой, всплыл из глубин забвения громадный архипелаг — Русская православная церковь — и с тех пор стал неотъемлемой частью российской реальности.

Количественный рост РПЦ впечатлял. За сравнительно короткий период с 1989 по 2008 год (это в основном патриаршество Алексия II) число приходов Русской православной церкви увеличилось более чем в 3 раза, число монастырей возросло более чем в 20 раз, число священников и диаконов — почти в 4 раза, а количество верующих составило около трех четвертей населения страны. Согласно опросам, авторитет РПЦ был в тот период значительно выше, чем авторитет правительства или парламента. Символом же этого возрождения стало восстановление в Москве Храма Христа Спасителя, взорванного советской властью в 1931 году, а первой крупной акцией в нем, имевшей резонансный характер, стала канонизация императора Николая II и всей царской семьи.

Произошло то, чего никто не предвидел: Россия из государства официального атеизма превратилась, по крайней мере формально, в одну из самых религиозных стран мира.

Правда, на наш взгляд, это была чисто механическая пролиферация: РПЦ заполняла пустоты, образовавшиеся после провала идеологии коммунизма. Нового прочтения христианства, соответствующего современности, Русская православная церковь предложить не смогла. Что, впрочем, было естественно. В момент «имперского расширения» новые идеи не возникают: на «осваиваемых территориях», как правило, идет воспроизводство уже имеющихся имперских структур. Мировоззренческие инновации зарождаются лишь в моменты кризисов, когда становится ясным, что «дальше так жить нельзя». Вспомним, например, что первые протестантские «ереси» появились в Европе, когда рухнул грандиозный христианский проект — крестовые походы, имевшие целью сделать христианским весь мир. Лишь тогда образовались течения, предлагавшие миру новый бытийный «текст», и на основе этого «текста» через некоторое время началась Реформация.

Негативная тень побед обычно заключается в том, что они индуцируют не сомнения, порождающие перспективную новизну, а уверенность, что «так будет всегда», результатом чего является социальный застой. Так и Русская православная церковь, достигнув мировоззренческого и, главное, материального благополучия, как бы застыла, уверившись в своей идеологической правоте, совершенно не замечая, что постепенно она превращается в некий реликт, в архаическую экзотику, поддерживаемую уже не верой, а благорасположением государства и рутинной обрядностью.

Нечто подобное произошло и с российским исламом. «Исламское возрождение», как назвали этот феномен, также было бурным и необратимым. В 2000 году тогдашний российский министр по национальной политике Владимир Зорин заявил, что мечетей в России насчитывается уже более 7 тысяч, хотя еще в 1991 году их было менее девятисот. Правда, в том же году заместитель председателя правительства России Рамазан Абдулатипов утверждал, что только в Дагестане мечетей более 5 тысяч, значит, общее их число превосходит названное в несколько раз. А российский исламовед А.В.Малашенко указывает, что «подсчитать точное количество мечетей в России не представляется возможным. Различия в оценках объясняются тем, что в одних случаях называют число зарегистрированных мечетей, а в других — реально существующих. Есть еще молельные дома, т.е. помещения, куда мусульмане приходят, чтобы совершить пятничную молитву и послушать проповедь имама». Во всяком случае, пишет он, «за полтора десятка лет мечети стали типичным признаком социокультурного пейзажа России».

Все препятствия для развития ислама исчезли. Конституция Российской Федерации, принятая в декабре 1993 года, гарантировала гражданам России свободу совести и вероисповедания, также объявлялся запрет на пропаганду национального и религиозного превосходства. Правда, Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединений», принятый в 1997 году, зафиксировал в преамбуле «особую роль православия в истории России, в становлении и развитии её духовности и культуры»1 , но вместе с тем ислам неизменно входил в публичный перечень традиционных конфессий России, о чем неизменно напоминал и президент Российской Федерации В.В.Путин. Видимо, одно было призвано компенсировать другое.

В любом случае «исламское возрождение» стало реальностью. «За короткое время количество мечетей <в России> возросло более чем в 100 раз, открылись десятки средних и высших медресе, появились многочисленные мусульманские средства массовой информации — печатные, радиоэлектронные и сетевые. Мусульмане получили возможность свободно исповедовать свою веру, обучаться за рубежом, выезжать на хадж»2 . Исламизации стали подвергаться все стороны жизни мусульманских регионов России. Начали открываться магазины халяльных продуктов, «бутики» с религиозной атрибутикой и литературой, организовываться помещения для молитвы на бензоколонках. Это было уже «нечто большее, чем просто “мода на религию”, как иной раз именовалось исламское возрождение в начале 1990-х годов… В 2006 году в Казани состоялся первый всероссийский конкурс красоты среди мусульманок, участницы которого должны <были> соблюдать пятикратную молитву, быть хорошими хозяйками и уметь готовить чак-чак. Победительнице Диляре Садыковой был присвоен титул “самая очаровательная мусульманка”. В том же году аналогичный конкурс, но уже республиканского масштаба — “Краса Чечни” — состоялся в Грозном… В Казани открылось ателье исламской моды “Алтын ай”, в Москве — специальный магазин мусульманской одежды. В Татарстане работают курсы, на которых девушек учат быть примерными мусульманскими женами… Организована служба знакомств для мусульман. Все чаще мы слышим от имамов и муфтиев хвалу многоженству. От этого не удержался даже такой законопослушный священнослужитель, как Талгат Таджуддин, который считает, что таким образом можно улучшить демографическую ситуацию в стране (очевидно, только среди мусульман). В Казани проводится Международный фестиваль мусульманского кино “Золотой Минбар” (в 2006 г. в нем участвовали картины из 25 мусульманских стран). А в Москве состоялся конкурс на лучшее произведение об исламе, получивший неофициальное наименование “мусульманский Букер”. По инициативе молодых имамов в Татарстане проводится футбольный турнир на Кубок мухтасибата с участием команд 8 (из 50) казанских мечетей. Планируется проведение спортивных соревнований для женщин-мусульманок. …В Башкирии при мечети города Баймак появилась первая в России организованная по принципу шариата таксофирма “Сафар” (восемь машин), главное отличие которой состоит в том, что работающие там водители вообще не употребляют алкоголя. В 2006 г. в Дагестане имамы обратились к владельцам саун, казино и т. п., призывая их закрыть или перепрофилировать свои заведения, само существование которых противоречит нормам ислама»3 .

Наблюдалась в этот период и определенная структурная консолидация. В 1990 году возникла в России «Исламская партия возрождения», а вслед за ней и некоторые другие исламские политические организации. Появились мусульманские депутаты в Государственной Думе РФ. В 1992 году было заново образовано Центральное Духовное Управление мусульман России и европейских стран СНГ (ЦДУМ), председателем которого стал муфтий Талгат Таджуддин, а в 1996 году в Москве возник Совет муфтиев России, которое возглавил шейх Равиль Гайнутдин. Началось сотрудничество этих органов с российской властью и с руководящими структурами РПЦ.

Внешне все выглядело благополучно.

Однако при внимательном рассмотрении картина возникала совершенно иная.

Прежде всего обнаружилась политическая слабость ислама. Мощной партии, которая могла бы отстаивать их интересы, российским мусульманам создать так и не удалось. «Исламская партия возрождения» распалась уже в середине 1990 годов, а другие мусульманские организации, возникшие в тот же период, имели очень ограниченное влияние. Вообще выяснилось, что мусульмане, вопреки религиозным призывам, голосуют за самые разные партии, в том числе и за партию коммунистов.

Электоральный потенциал мусульманских организаций оказался не слишком большим, а в легислатуру В.В.Путина он стал и вовсе неощутимым. То есть ислам не вырос в значимый фактор внутренней российской политики, и потому на романтический призыв сделать вице-президентом Российской Федерации мусульманина один из чиновников кремлевской администрации (Владислав Сурков) мог с полным основанием ответить: «У нас светское государство, и эта идея не может быть реализована никогда и ни при каких обстоятельствах». Фактически в этот период ислам с федерального уровня политики перешел на региональный и областной: сотрудничество с местными администрациями было для него более эффективным.

Далее обнаружилась явная структурная слабость ислама. Русская православная церковь исторически сложилась как жесткая иерархическая система — с безусловным подчинением низших подразделений высшим, с единым центром, символом которой является патриарх, в значительной мере определяющий ее конкретные политические и социальные приоритеты. Ислам же с самого начала представлял собой сетевую структуру и потому в момент «имперского расширения» начал фрагментироваться на идеологические автономии. Неожиданно оказалось, что никакого единого российского ислама нет: существуют отдельные мусульманские регионы, достаточно далеко отстоящие друг от друга по своим религиозным характеристикам и слабо связанные между собой. В крупных территориальных единицах это выглядело следующим образом: Северный Кавказ, Средняя Азия, Татарстан, Москва. Причем на Кавказе, по мнению некоторых исследователей, выделились сразу четыре вполне самостоятельных исламских субрегиона, а ислам в европейской части России, в свою очередь, разделился примерно на 40 также вполне самостоятельных муфтиятов. Автономные управленческие структуры появились в Омске, Оренбурге, Саратове, Тюмени и других городах. Неоднократные попытки их интеграции оказались бесплодными. Совет муфтиев России и Центральное духовное управление мусульман (ЦДУМ) сразу же после своего образования начали ожесточенную конкуренцию друг с другом, и борьба эта, то затихая, то вновь разгораясь, продолжается до сих пор. Переносится она и на местный, локальный уровень, где могут существовать «по два враждующих между собой духовных управления мусульман, одно из которых подчиняется ЦДУМ, а другое — Совету муфтиев России»4 . Посредниками между ними вынуждены выступать светские власти.

И, наконец, выявилась мировоззренческая слабость российского ислама. Пребывая долгое время в летаргическом состоянии, не имея ни малейшего представления (как и весь советский народ) о движении мировых религиозных тенденций, пропитавшийся местной национальной спецификой, традициями местного национального бытия, он постепенно утратил свою метафизическую универсальность, превратившись в набор региональных конфессий, интересы которых не выходят за пределы своего этнического ареала. Более того, он как бы выпал из современности, оказавшись бессильным перед ее парадоксальными вызовами. «Исламское возрождение» представляло собой точно такую же механическую пролиферацию, как и «христианское возрождение» в лице РПЦ: здесь просто реализовался отложенный спрос — без какой-либо творческой, инновационной активности. Рост ислама в России был количественный, но не качественный, что свидетельствовало о его функциональной незрелости.

В принципе эта ситуация устраивала обе стороны. Российская власть обрела лояльный, идеологически пассивный ислам — ислам, который оставался духовно как бы «сам по себе», но вместе с тем был фундаментом власти в мусульманских регионах России. В свою очередь, исламское духовенство получало поддержку власти, как материальную, так и административную, а в некоторых случаях оно само входило в местную власть. Это гарантировало ему и спокойное, практически чиновное существование, и необходимую долю влияния на конкретной «канонической» территории.

Складывался негласный «общественный договор».

Так могло продолжаться неопределенно долго.

Однако в этот благополучный консенсус неожиданно вмешалась война.

Кавказ: второе издание

Для объяснения трагической Чеченской войны существует множество разных причин. Одни полагают, что главную роль здесь сыграла историческая память народа. Чеченцы хорошо помнят и жестокий Кавказский конфликт XIX столетия, длившийся почти полвека, и не менее жестокую сталинскую депортацию, когда практически весь чеченский народ был объявлен преступным и выселен из родных мест в Среднюю Азию и Казахстан. Другие считают, что здесь сыграл роль национальный характер чеченцев, для которых нет ничего дороже свободы. Без нее чеченский народ не может существовать. Третьи объясняют это экономическими особенностями, сложившимися на Кавказе. При распаде СССР, когда было разорвано большинство хозяйственных связей, Северный Кавказ пострадал сильнее всего. И, наконец, четвертые полагают, что основной причиной войны были фатальные ошибки, допущенные с обеих сторон. Петербургский историк, знаток исторического Кавказа, Я.А.Гордин пишет: «Окостеневшая советская система, рухнув, поставила новую демократическую власть перед необходимостью немедленно найти новую систему взаимоотношений с Кавказом — взамен выработанной веками. Новая власть, слишком много унаследовавшая от прежней… с этим не справилась. Как не справилась с этой задачей… и пришедшая к руководству после 1996 года новая сепаратистская элита (имеется в виду элита Чечни. — А.С.), сумевшая только лишь воспроизвести повстанческую политико-криминальную модель поведения. И та, и другая стороны оказались в плену гибельных стереотипов…»

Формально петербургский историк прав. Но как нам представляется, новая российская власть справиться с этой задачей и не могла. Грубо говоря, ей в тот момент было не до Чечни. Она пыталась хоть как-то наладить жизнь в разваливающейся и агонизирующей стране. К тому же у нее элементарно не хватало людей, умеющих думать и действовать в координатах новой реальности. А те, кто в ее распоряжении был, действительно находились во власти прежних советских стереотипов. Показательно в этом смысле высказывание тогдашнего министра обороны России Павла Грачёва о том, что все вопросы в Чечне можно было бы «решить» одним парашютно-десантным полком в течение двух часов. Как известно, штурм Грозного (столицы Чечни) в ноябре 1994 года закончился полным провалом, и с этого момента вспыхнули полномасштабные военные действия, повлекшие за собой множество жертв.

Не лучше была ситуация и на другой стороне. В обстановке острого социального кризиса чрезвычайную силу обретают разного рода иллюзии. Кажется, например, что стоит лишь свергнуть старый режим и тут же — немедленно! — воцарятся счастье и благоденствие. Кажется, что стоит нации обрести реальный суверенитет, как все трудности исчезнут как бы сами собой. Народ станет хозяином на своей земле, он расправит плечи, свободно вздохнет, и опять-таки немедленно воцарятся счастье и благоденствие. Никто, как правило, не осознает, какую цену придется заплатить за «свободу», никто не представляет себе реальных трудностей независимого существования. Иллюзорное бытие обычно оказывается сильнее реальности.

Не будем подробно описывать сюжет российско-чеченской войны. Этим событиям посвящены достаточно серьезные и обстоятельные исследования. Для наших рассуждений здесь важно лишь то, что на первом ее этапе Джохар Дудаев, ставший президентом Чеченской республики в 1991 году, предполагал создать в Чечне чисто светское и даже демократическое государство. То же подтвердил и парламент Чеченской республики, принявший конституцию, где данное положение было законодательно закреплено. Ни о каком джихаде тогда речи не шло. Правда, еще в августе 1992 года Дудаев посетил с официальным визитом Саудовскую Аравию и Кувейт, где поднял вопрос о дипломатическом признании Чеченской республики. От дипломатического признания правительства обеих этих стран уклонились, тем не менее президент Ичкерии был принят чрезвычайно благожелательно.

Реальная исламизация Чечни началась лишь в конце 1994 года, когда Общенациональный съезд, организованный сторонниками Джохара Дудаева, объявил газават — «священную войну» России, а сам Дудаев открыто высказался за превращение Чечни в исламское государство, основанное на шариате. Чеченская республика в этот период погружалась в жестокий хаос, еще более сильный, чем хаос в реформирующейся России, и ислам в глазах местной власти, вероятно, оставался последней надеждой объединить чеченский народ. Данный шаг для Дудаева был тем более актуален, что несколько «ранее 6 из 14 районов Чечено-Ингушетии отказывались участвовать в “организованных” им выборах, а генералу Рохлину, командовавшему штурмом Грозного, местные жители говорили: “За три года Дудаев расстрелял больше, чем на этой войне”»5 .

Впрочем, надежды на «исламское чудо» оказались тщетными. События, вскоре развернувшиеся в республике, показали, что кавказский ислам имеет свою собственную конфигурацию, и конфигурация эта как бы «отгораживает» его от глобальных стратегий джихада.

В июле 1998 года боевики полевого командира Арби Бараева атаковали казармы Гудермесского батальона чеченской национальной гвардии, бой продолжался целых два дня, и лишь с громадным трудом части, верные Аслану Масхадову, ставшему после ликвидации в 1996 году Джохара Дудаева президентом Чечни, сумели отбить атаку. А еще через год отряд, возглавляемый Шамилем Басаевым и Амиром ибн аль-Хаттабом, боевиком из Саудовской Аравии (или, по другим сведениям, — из Иордании), вторгся с территории Чечни в Дагестан, опять-таки провозгласив там создание «исламского государства» и намереваясь распространить пламя джихада на весь Кавказ. Это нападение было также отбито. Дагестан, вопреки всем ожиданиям, не восстал, не влился в армию «братьев по вере», более того — оказал сопротивление чеченским боевикам. А главное, что у российского правительства появился повод начать большую контртеррористическую операцию на Северном Кавказе, позже названную Второй чеченской войной.

Атаки отрядов Бараева и Хаттаба — Басаева можно объяснить стандартными закономерностями, работающими в ситуациях острого социального кризиса. После обретения фактической независимости в результате подписания Хасавюртовских соглашений в 1996 году Чеченская республика пребывала в состоянии катастрофы. Эфемерными оказались плоды «великой победы», одержанной в первой войне. В стране царила анархия: власть принадлежала не столько «законно избранному» президенту, сколько полевым командирам, опиравшимся на собственные войска. Экономика Чечни полностью развалилась, производство было разрушено, хозяйственные связи с Россией сошли практически до нуля, процветал исключительно криминальный «бизнес»: грабежи, торговля наркотиками и работорговля. Большинство населения было ввергнуто в нищету, не сравнимую с тем уровнем жизни, который существовал в советское время.

В подобных кризисах — обычно спонтанно — формируются два четких сюжета. Во-первых, государственный переворот, установление диктатуры, которая могла бы навести порядок в стране — такую попытку, насколько можно судить, предпринял со своим «Исламским полком особого назначения» Арби Бараев. И во-вторых, экспансия, «маленькая война», способная блеском внешних побед заслонить внутренние проблемы. Этот второй сюжет и попытался реализовать Шамиль Басаев, вторгшийся в Дагестан.

Действительно, все стандартно.

Ничего нового тогдашние чеченские лидеры изобрести не смогли.

Однако внутри этой стандартности наличествует некое внутреннее содержание, и чтобы его понять, нам следует обратиться к таким теософским категориям ислама, как ваххабизм и суфизм.

Суфизм — очень своеобразный формат ислама. Распространен он по всему миру, и его привлекательность, а также многовековая устойчивость объясняются тем, что это, пожалуй, самая свободная, толерантная и адаптивная теологема, которую исторически сформировал ислам. Если отвлечься от мистической стороны суфизма, доступной лишь посвященным, то принципиальная «народная» суть его выглядит так. Суфизм полагает, что существует множество путей к богу, и неважно, каким именно путем следует человек, лишь бы он пути к богу следовал вообще. Благодаря такой свободной трактовке суфизм легко вписывается почти в любую этническую среду, более того — он легко впитывает в себя местные моральные и правовые обычаи и исламизирует их, создавая тем самым некое специфическое единство. Возникает синтез локального и универсального, этнического и всемирного, за счет чего суфизм прочно врастает в местный субстрат. Распространению суфизма способствовало еще и то, что многие суфийские братства придерживались принципа невмешательства в мирские дела и избегали прямых контактов с властями, какой бы власть ни была. Говоря проще: если власть не трогала суфийские тарикаты (суфийские братства, суфийские ордены — их можно называть так и так), то и суфии относились к власти нейтрально, ничего от нее не требуя и не вмешиваясь в политику. Об эффективности и авторитете суфизма свидетельствует такой факт. Рыцарские и церковные ордены средневековой Европы — тамплиеры, госпитальеры, францисканцы, доминиканцы, иезуиты и т.д. и т.п. — были созданы по модели суфийских орденов (братств), с которыми европейцы столкнулись во времена крестовых походов.

Полной противоположностью суфизма является ваххабизм. Зародился он очень поздно, лишь в XVIII веке, но очень быстро охватил почти всю Аравию. Суть ваххабизма — возвращение к «истинному исламу», к тем принципам веры, которые заложил пророк Мухаммед и подтвердили «праведные халифы». В этом смысле ваххабиты отстаивают классический фундаментализм, стремящийся во всех своих видах к возрождению «чистых истоков веры». Однако ваххабиты — это радикальные фундаменталисты, их отличает крайняя нетерпимость ко всем, кто, как они полагают, отклоняется от «истинного ислама». Враг ваххабитов — любой, кто не исповедует ваххабизм, будь он хоть приверженец иудаизма, хоть христианин, хоть мусульманин, хоть язычник, хоть атеист. Причем эту идеологию ваххабиты претворяют в конкретную практику. Когда в 1803 году Сауд ибн Абдул-Азиз, эмир первого саудовского государства, захватил Мекку, то разрушил там почти все священные мавзолеи, поскольку ваххабиты считали, что поклонение могилам святых есть признак язычества. Ваххабизм стал официальной религией Королевства Саудовская Аравия (там он именуется «салафия») и, разумеется, постепенно цивилизовался, по крайней мере в формально провозглашенной доктрине. Теперь ваххабиты уже не разрушают святые места, а напротив, тщательно охраняют их, тем более что хадж миллионов паломников приносит королевской династии немалую выгоду. Но даже при всем при этом в 1998 году саудовские власти как часть кампании по уничтожению идолов распорядились сравнять с землей могилу матери пророка Мухаммеда, что привело к массам протестов и резкому осуждению данной акции со стороны мусульман во всем мире. Правда, мавзолей самого пророка ваххабиты обещают пока не сносить.

Здесь имеет значение то, что ваххабизм и суфизм — идеологические антагонисты. Они относятся друг к другу гораздо хуже, чем, например, католики и православные. Для ваххабитов суфии — еретики, искажающие ислам, их нужно безжалостно уничтожать. Для суфиев ваххабиты — варвары, несущие насилие, хаос и смерть.

А теперь вернемся к Кавказу.

В начале XIX столетия туда в силу различных исторических обстоятельств пришел суфизм — пришел и утвердился, поскольку оргструктура его, система орденов (тарикатов, суфийских братств) очень естественно наложилась на клановую, кровно-родовую систему горных племен. К счастью для современной России Кавказ стал суфийским. В течение двух столетий никакого другого ислама Кавказ не знал. И потому, когда в середине 1990 годов туда явились ваххабитские эмиссары с саудовскими деньгами и предложили превратить чеченскую войну в глобальный джихад, обещая поддержку всего исламского мира, то чеченцы встретили их без особого энтузиазма. Фактически ваххабитам удалось привлечь на свою сторону лишь два не слишком сильных военных формирования: тот самый «исламский полк» Арби Бараева и тот самый отряд, которым командовали Шамиль Басаев и аль-Хаттаб.

По мнению некоторых исследователей, мятеж Бараева ознаменовал собой «начало вооруженной борьбы между ваххабитами и тарикатистами (суфиями. — А.С.) в Чечне», причем, что характерно, чеченцы ваххабитов не поддержали.

Аналогичная история произошла и со вторжением отряда Шамиля Басаева в Дагестан. Дагестан, населенный множеством горских кланов, был еще более суфийским, чем соседствующая с ним Чечня, и воспринял вторжение ваххабитов как прямую угрозу. Российские газеты в это время писали, что народы Дагестана поднялись как один, чтобы дать бандитам отпор. И это полностью соответствовало действительности. Правда, дело тут, видимо, было не в абстрактных «дагестанских народах». Просто так исторически получилось, что в суфийских братствах сложилась четкая иерархическая структура. Во главе каждого ордена стоял руководитель, шейх, носитель «божественной благодати», которому беспрекословно подчинялись рядовые члены братства — мюриды. Такая структура позволяла произвести быструю и масштабную мобилизацию, что суфийские ордены неоднократно демонстрировали в различных странах, поднимая своих мюридов в случае опасности со стороны властей.

Именно это, вероятно, и произошло в Дагестане. «Духовные управления мусульман всех северокавказских республик предприняли максимум усилий для того, чтобы воспрепятствовать проникновению ваххабизма. Сплоченность антиваххабитских сил привела к небывалому росту влияния суфийских шейхов, в том числе на светских политиков. Как иллюстрацию приведем тот факт, что глава правительства Дагестана Хисри Шихсаидов для апробации некоторых решений ездил к наиболее авторитетному шейху Саиду Чиркейскому. Местные муфтии, а также тарикатские лидеры действовали в союзе со светской администрацией, добиваясь запрета деятельности “ваххабитских организаций”. Итогом их общих усилий стало принятие в 1999 году закона “О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан”. Схожие документы были приняты и в некоторых других республиках»6 , после чего несколько ваххабитских миссионеров были выдворены из Чечни.

Экспансию ваххабизма на Кавказе остановили суфии. России, повторим еще раз, исключительно повезло, что именно суфийский ислам утвердился в свое время среди северо-кавказских народов. Такой ислам ориентируется прежде всего на духовные ценности. По оценке М.Рощина, «он неагрессивен, и понятие “джихад” трактуется в нем в плане личного стремления верующего к самоусовершенствованию». Кстати, и первым по-настоящему легитимным главой Чеченской республики стал Ахмад Кадыров, суфий, бывший муфтий Чечни, принадлежащий к одному из влиятельных тарикатов.

В общем, чеченский конфликт никак нельзя назвать исламистским. Это было чисто этническое противостояние — то, что раньше, в Советском Союзе, классифицировалось как «национально-освободительное движение».

Ислам в Чечне не был драйвером консолидации. По точной формулировке Р.Г.Ланды, «в Чечне ислам был псевдонимом национализма».

Вместе с тем Чеченская война выявила важный фактор, который начал оказывать существенное влияние на внутреннюю обстановку в стране.

Фактор тревожный, опасный и непредсказуемый.

Фактор, свидетельствующий о том, что в конце 1990-х — начале 2000-х годов в Россию пришел «другой ислам».

Другой ислам

Что такое «другой ислам»?

Прежде всего это ислам, принципиально отличающийся от российского.

Мы уже говорили, что, пребывая долгое время «внутри» России, то есть будучи изолированным от международных тенденций и, кроме того, находясь в немусульманской среде, российский ислам приобрел очень своеобразный статус. Он в значительной мере утратил универсальность и, впитав региональные микроспецифики, распался на этнические религии. Данное утверждение подтверждается хотя бы тем фактом, что мусульманские регионы РФ, вопреки «всемирной солидарности мусульман», не поддержали Чечню, когда там раздался призыв к джихаду против России. Правда, в 1999 году Государственный совет Татарстана принял закон «О приостановлении на территории Республики Татарстан призыва граждан на военную службу», чтобы «вернуть из Дагестана солдат-татар, где они сражались против кавказских единоверцев», но, пожалуй, это был единственный случай такого рода, да и тот был позднее без особых проблем нивелирован. То есть в России действительно не образовалось единой исламской уммы, которая ощущала бы свою религиозную общность.

К тому же российский ислам не обрел политического характера. Он не сформировал свой собственный социальный проект, который обозначил бы цели и задачи ислама в современной России. Интерес к политике у россиян мусульманского вероисповедания вообще очень низкий. Российский ислам и в самом деле пребывает в состоянии летаргии. К тихой радости российских властей «политический ислам … в России по большому счету не состоялся»7 . Российский ислам, конечно, не вестернизировался ни по европейской, ни по американской модели, но и собственно российским, «своим», он тоже не стал — он как бы «ушел внутрь», инкапсулировался в мусульманских регионах России.

Совершенно иной формат имеет «другой ислам». Неудачные попытки модернизации Исламского мира породили такое явление, как исламизм, то есть ислам, претендующий на абсолютную полноту государственной власти. От российского ислама он отличается тем, что имеет конкретный проект — построение религиозного (исламского) государства, в правовой основе своей опирающегося на шариат. И даже не столько ограниченного национального государства, сколько — Всемирного халифата, не признающего национальных границ. А потому это ислам деятельностный, активный, апеллирующий не к этническому меньшинству, а к всеобщей исламской умме, представляющей собой неисчерпаемый людской ресурс. Более того, исламизм — это глобальный ислам: он действительно не признает ни границ государств, ни границ этносов, ни границ национальных культур. Мусульманские регионы России он рассматривает как Дар аль-ислам — канонические исламские территории, находящиеся под властью «неверных». Эти территории, по мнению исламистов, следует «освободить» — задача, к решению которой исламизм приступил где-то в середине 1990-х годов.

Трафиком просачивания исламистов в Россию стало исламское образование. К тому же традиционный российский ислам оказался катастрофически не готов к существованию в условиях религиозной свободы. Острее всего чувствовался дефицит квалифицированных кадров. В 90-х годах число мечетей и мусульманских общин в стране начало бурно расти, а подготовленных духовных наставников для них фактически не было. Не лучшим образом сказывались на ситуации и непрерывные «разногласия среди мусульманских религиозных деятелей, переросшие в открытую вражду и столкновения на почве борьбы за власть и обладание материальными ресурсами в верхах мусульманских общин… следствием чего стало падение авторитета духовных лидеров среди верующих»8 .

В итоге «другой ислам» практически не встречал препятствий для своей деятельности в России. Пришествие его более походило на нашествие. «К 2000 году Министерством юстиции РФ было зарегистрировало 6 исламских международных организаций различного направления: отделение Лиги исламского мира — региональное бюро Всемирной ассамблеи исламской молодежи; российский фонд "Ибрагим бен Абд аль-Азиз аль-Ибрагим" (Саудовская Аравия); отделение благотворительной организации "Международный гуманитарный призыв" (Объединенные Арабские Эмираты); отделение общественной организации — научного общества "Комиссия по научным знакам в Коране и Сунне"; отделение Исламского агентства помощи и спасения; отделение благотворительной организации "Исламик Релиф" ("Исламская помощь")9 . И это, разумеется, далеко не полный список локаций, где утверждался «другой ислам».

Зарубежные спонсоры финансировали строительство в России мечетей, открытие медресе, хадж российских мусульман в Мекку, издание исламской литературы, халяльные магазины, исламские школы, больницы и детсады, исламские средства массовой информации. Саудовская Аравия, например, финансировала ремонт Исторической мечети в Москве, открытие саудовской школы, где на арабском языке преподавались специальные религиозные дисциплины, создание Института исламской цивилизации, создание Университета исламской культуры, «который в короткое время стал массовым учебным заведением открытого типа», начал функционировать в Москве и Комитет мусульман Азии, финансируемый Кувейтом. Благодаря помощи богатых исламских стран, в основном, конечно, нефтяных монархий Аравийского полуострова, тысячи, а возможно, десятки тысяч российских молодых мусульман отправились в исламские университеты и учебные центры за рубежом, чтобы получить там богословское образование.

Все это, несомненно, заслуживало бы уважения и признательности, если бы не одно обстоятельство, до которого в те бурные годы просто никому не было дела. Ислам, начавший проникать по этим каналам в Россию, действительно был «другим».

Здесь присутствует определенная терминологическая невнятность. Активный ислам, стремящийся к политическим целям, в зарубежных исследованиях принято называть исламизмом. Однако поскольку в Россию в период Чеченской войны пришел именно ваххабизм, то теперь у нас этим термином называют любой радикальный ислам. Что, впрочем, как мы позже увидим, недалеко от истины.

Хороший критерий для выделения данного статуса предложил Р.А.Силантьев: «Сейчас под ваххабизмом понимается не конкретная и четко выраженная религиозная идея, а совокупность идеологий исламского происхождения, проповедующих крайнюю нетерпимость к инаковерующим и инакомыслящим. И оправдывающих их убийство. Проще говоря, традиционные мусульмане уживаются с представителями иных исповеданий, а ваххабиты — нет»10 . Дополняет это определение Висхан Халидов, который считает, что «центральное место в идейной платформе сторонников ваххабизма занимает концепция непризнания любой власти, отходящей от предписаний шариата». Власть, по мнению ваххабитов, исходит лишь от Аллаха и потому «не может быть поделена между Богом и человеком. Любой нерелигиозный деятель, претендующий на власть, является врагом Аллаха и мусульман, и против него и ему подобных необходимо вести джихад, так как их власть — это тагут (идол). Мусульмане же, признающие любую небожественную власть и живущие по её законам, …являются «неверными».

В этом смысле мы и будем использовать данный термин.

Естественно, что такой «резкий ислам» вступил в конфликт и с традиционным российским исламом, и со светскими властями России, особенно в исторических исламских республиках.

И это было только начало. В сентябре 1999 года произошли террористические акции в Москве и Волгодонске. «Во взрывах жилых домов погибло более 200 человек, сотни получили ранения. Главным подозреваемым в организации террористических актов стал уроженец Узбекистана Денис Сайтаков, шакирд (то есть студент. — А.С.) набережночелнинского медресе “Йолдыз”. В ходе расследования выяснилось, что еще 2 сентября 1993 года руководство медресе подписало договор о сотрудничестве в сфере обучения и воспитания учащихся с саудовской благотворительной организацией “Тайба”, фактически передав ей управление образовательным процессом. На деле “Тайба” оказалась вербовочной структурой исламских экстремистов, которая за 6 лет воспитала из студентов медресе несколько десятков боевиков. Похожая ситуация сложилась и в подчиняющемся Бугурусланскому муфтияту медресе “Аль-Фуркан”, в котором учился еще один подозреваемый по делу о взрывах — Руслан Ахмяров, уроженец находящегося в Мордовии татарского села Белозерье»11 .

В течение 1990-х годов ваххабизм проникал в Татарстан медленно, но неуклонно. Разумеется, сказывалось влияние Северного Кавказа, где это все началось, но, по мнению некоторых исследователей, заметную роль здесь играла и финансовая поддержка из-за рубежа, в основном со стороны Саудовской Аравии и Катара. Противостояние ваххабизма с традиционным исламом непрерывно усиливалось, шла борьба за умы и ожесточенное сражение за мечети…

К сожалению, такая ситуация складывается не только в Казани. В сюжете «Первого канала» от 26 мая 2013 года было сказано, что число радикал-исламистов в России превысило 700 тысяч человек, а их вербовочные и учебные центры работают чуть ли не во всех регионах. Причем наиболее мощные, помимо Северного Кавказа, действуют в Татарстане, Башкирии, Мордовии, Саратовской, Оренбургской, Пензенской и Нижегородской областях. Цифра в 700 тысяч кажется нам сильно преувеличенной, и все же нельзя не согласиться с экспертами, которые утверждают, что наблюдается «растекание» радикального исламизма по всей России.

Особенно трудная ситуация складывается сейчас на Северном Кавказе. Напомним: в годы Чеченской войны Северный Кавказ отверг ваххабизм. Однако вода капля за каплей точит и камень. Ныне радикальный ислам начинает постепенно укореняться в северо-кавказских республиках. Прежде всего — в Дагестане и Ингушетии, но также — в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии. Причины этого вполне понятны. Их достаточно подробно анализирует в И.П.Добаев в книге «Радикализация ислама в современной России». Это клановая система власти, сложившаяся на Кавказе в течение 1990-х годов, которую можно охарактеризовать как этноэтатизм или локальную этнократию. Выражаясь проще, все властные и экономические сегменты в этих республиках поделили между собой родовые кланы, которых на Кавказе неисчислимое множество, и управляют они своими «вотчинами» такими же родовыми, часто криминальными, методами. Борьба между ними идет в основном за распил бюджета. В результате — застой, все социальные лифты блокированы, в республиках процветают коррупция и непотизм. Вклад Северо-Кавказского федерального округа в российскую экономику вообще весьма незначительный. Бюджеты кавказских республик на три четверти являются дотационными. Соответственно, уровень жизни там очень низкий. Хотя вот удивительный факт, относящийся к Дагестану: «Республика производит впечатление разоренной, хотя там полно миллионеров». И специалисты указывают, что парадокс Кавказа заключается «в том, что там невозможно жить нормально, не являясь частью клана».

Экстремальные проявления всего этого заметны невооруженным глазом. Если с середины 2000-х годов собственно «чеченский терроризм» явно пошел на спад, что объяснялось очевидной нормализацией жизни в республике, хотя отдельные эксцессы там случаются до сих пор, то террористическая активность в других республиках Северного Кавказа неуклонно растет.

Меры, принимаемые российскими службами безопасности, конечно, сдерживают эту волну, но погасить ее полностью не в состоянии. Она порождается самой ситуацией, сложившейся на Кавказе. В результате те спецоперации, которые проводятся силовыми структурами, срезают только «вершки», но корни остаются в земле и непрерывно дают новые всходы. А потому некоторые эксперты не без оснований считают, что в настоящее время на Кавказе образовался «самостоятельный террористический кластер, входящий в сетевую структуру международного терроризма». Разумеется, это не означает, что такой «кластер» охватывает собой весь Кавказ. Подавляющее большинство проживающих там мусульман отрицательно относится к радикалам. Но ведь, как показывает мировой опыт, даже «точечные», малочисленные организации террористов могут дестабилизировать ситуацию. Причем, как отмечает И.П.Добаев, вызывает особенную тревогу то, что «расширяется география обнаружения схронов боевиков. В 2009 году впервые они были обнаружены на территории Адыгеи, Калмыкии и Астраханской области». Радикализуются также Поволжье и Татарстан. «Не вызывает никаких сомнений, — заключает И.П.Добаев, — что вслед за расширением ареала распространения объектов тылового обеспечения терроризма мы можем стать свидетелями осуществления собственно террористических актов на этих территориях».

И вот здесь перейдем к самому главному. Основной ударной силой северо-кавказских «террористических джамаатов»12 является молодежь. Насколько можно судить, эта тенденция сохранится и в будущем, поскольку рождаемость в республиках Северного Кавказа по-прежнему остается высокой. Так вот, борьбу за умы и сердца молодежи и светские власти северо-кавказских республик, и сросшийся с ними традиционный ислам явно проигрывают. Действительно, что они могут предложить молодым поколениям? Обе эти структуры ориентированы на то, чтобы все оставить как есть. Их вполне устраивает ситуация распила «бюджетной ренты», и никаких изменений, никаких стратегических преобразований они не хотят.

«Другой ислам» в этом смысле предлагает гораздо более привлекательную перспективу: романтику революционной борьбы за построение «справедливого исламского общества». Романтику грандиозной битвы против «всемирного зла». Романтику преобразования мира, погрязшего в грехе, неверии и коррупции. Молодой человек, приходящий в террористический джамаат, начинает ощущать себя мужественным борцом за правое дело. Жизнь его обретает высокий, почти божественный смысл — то, чего не может дать ему скучный и догматический традиционный ислам. А поддерживают его в этом убеждении и радикальная литература, поставляемая из-за рубежа, и эффектные ролики об акциях джихадистов, непрерывно распространяемые в сетях. Это лишь с точки зрения американцев, европейцев и россиян данные акции являются преступлением. А с точки зрения многих верующих мусульман — это самоотверженная атака исламских героев на всепожирающее отвратительное чудовище, каковым в их глазах является западный мир, к которому принадлежит и Россия.

В общем, напрашивается не слишком приятный вывод: в Россию медленно, но упорно просачивается зарубежный радикальный ислам, который пытается сдвинуть традиционный российский ислам в сторону экстремизма. Силовые методы противостояния этой тенденции неэффективны: они частично элиминируют следствия, но не устраняют причин. Расползание радикального исламизма в России, видимо, будет происходить и дальше. Огонь будет тлеть под землей, незаметно захватывая все новые и новые территории.

Ситуация выглядит тем более угрожающей, что как раз за последнее десятилетие в России начал накапливаться взрывоопасный, чрезвычайно горючий материал, могущий вспыхнуть от малейшей искры.

Радикальный ислам получил неожиданное расширение.

В Россию хлынули миллионы этнических мусульман из стран Средней Азии.

Пламя из-под земли

Пламя всегда прорывается неожиданно.

В октябре 2005 года во Франции совершенно внезапно разгорелась настоящая битва, которую в прессе тут же назвали «восстанием предместий». В социально неблагополучных районах Парижа вышла на улицы иммигрантская молодежь. Битва мгновенно разрослась до грандиозных масштабов. Волнения из Парижа распространились на Бордо, Ренне, Тулузу и Лилль, пострадали также Марсель, Нант, Страсбург, Дижон. День за днем демонстранты громили магазины, административные здания, школы, поджигали автомобили и общественный транспорт, вступали в яростные схватки с полицией. Подавить беспорядки удалось с громадным трудом: были мобилизованы спецчасти, введены цензура и комендантский час, полиция арестовала около трех тысяч человек — многие потом были высланы из страны. И все равно через пару лет, в 2007 году, аналогичные беспорядки вспыхнули во Франции вновь.

А в августе 2011 года прогремел на весь мир колоссальный погром, произошедший в Англии. Начался он в лондонском районе Тоттенем, в основном заселенном представителями африкано-карибской общины, но распространился со скоростью лесного пожара. Волнения охватили Бирмингем, Бристоль, Глостер, Ливерпуль, Манчестер и Ноттингем. И опять — демонстранты громили магазины и рестораны, поджигали автомобили и мусорные бачки, бросали «коктейли Молотова», ожесточенно сражались с полицией. Интересно, что толпы молодежи, носившиеся по улицам, кричали: «Справедливости! Справедливости!» — и во исполнение этого крушили все, что попадалось на их пути. Парадокс: мигранты из Третьего мира восстали против принявшей их страны. Пламя вырвалось там, где его ждали меньше всего.

Франция и Англия исключением не явились. Этнические коллизии, достигающие высоких температур, выбрасывали протуберанцы в Германии, Италии, Дании, Швеции. Фактически вся Европа почувствовала колебания почвы. А в Соединенных Штатах на фоне волнений, вызванных убийством чернокожего подростка полицией в августе 2014 года, начали оживать призраки расовых сражений конца 1960-х годов. Тогда, после убийства Мартина Лютера Кинга, на Америку словно обрушился гигантский «черный тайфун»: пылали подожженные здания в Вашингтоне, Балтиморе, Луисвилле, Чикаго, волнения охватили более тридцати городов, бушующие демонстрации рвались к Белому дому — на лужайках вокруг него строились укрепления и размещались гнезда пулеметных команд.

Ответ «титульных европейских наций» последовал незамедлительно.

Еще в 2002 году, вероятно как эхо трагедии 11 сентября, вышла книга Патрика Дж.Бьюкенена «Смерть Запада», где бывший советник президентов Никсона и Рейгана, сам бывший кандидат в президенты от республиканской партии США, предрек гибель Западной цивилизации, главными врагами которой он назвал коммунистов, негров и «голубых» — в расширительном смысле всех тех, кто не входит в белое, христианское, англо-саксонское этническое ядро. Рецепт спасения, предлагаемый Бьюкененом, был прост. Это возрождение истинно христианских ценностей, возвращение белых американцев к незыблемым патриархальным основам общества и семьи. Автор исключительно точно выразил дух эпохи. Титульные нации Запада действительно почувствовали нарастающую угрозу. Резко увеличилось влияние в них националистических организаций, и свою реальную силу они продемонстрировали в 2014 году, добившись серьезного успеха на выборах в Европарламент. Не считаться с мнением избирателей было уже нельзя. Канцлер Германии Ангела Меркель заявила о провале политики мультикультурализма, Швейцария, вроде бы являющаяся образцом гражданских прав и свобод, запретила дальнейшее строительство у себя мечетей, правительства Италии и Великобритании, отринув все гуманистические декларации, потребовали ограничить въезд иммигрантов в Европу, причем Англия пригрозила, если эти требования выполнены не будут, вообще выйти из состава ЕС, что и подтвердила на сенсационном референдуме 2016 года.

Все это оказалось полной неожиданностью для западных политиков, хотя развивался вполне очевидный, логичный и прогнозируемый процесс. В результате послевоенного экономического подъема на Западе образовался обширный и зажиточный средний класс, который стал в массовом порядке отказываться от тяжелого, грязного и непрестижного физического труда. С другой стороны, в развитых западных странах начался масштабный демографический переход. После закономерного «бэби-бума», вызванного возвращением миллионов мужчин с фронтов Второй мировой войны, уровень рождаемости на Западе стал неуклонно снижаться, что еще больше обострило дефицит работников в тех самых непрестижных профессиях. Начался интенсивный импорт рабочей силы из-за рубежа, в основном из стран Третьего мира, что тогда казалось решением всех проблем.

Однако довольно быстро выяснилось, что, в отличие от прежних мигрантов, которые были тише воды, ниже травы, новые пришельцы с Востока и Юга ни «растворяться» в западной среде пребывания, ни мимикрировать в ней не хотят, они отвергают не только ассимиляцию, но и аккультурацию, и, концентрируясь в замкнутых этноконфессиональных сообществах, воспроизводят тот образ жизни, к которому привыкли в своей стране. В итоге образовались в западных городах китайские, турецкие, арабские, пакистанские, вьетнамские, индийские и другие анклавы, внутри которых поддерживаются соответствующие этнические традиции и законы. Полиция зачастую предпочитает там не показываться. Коренное (титульное) население тоже обходит их стороной. Исторически ситуация как бы вывернулась наизнанку: раньше белые (западные) поселенцы строили на «диких землях» фактории, где выменивали у аборигенов пушнину и золото на стеклянные бусы, «огненную воду» и дешевый текстиль. Теперь бывшие «аборигены» организовывают свои независимые поселения на землях Запада и осваивают эти новые территории всерьез и надолго.

Национальные и социальные трудности беднейших регионов планеты были таким образом перенесены внутрь западных стран, и вполне естественно, что через некоторое время последовал взрыв.

Ну а когда в результате хаоса, воцарившегося на Большом Среднем Востоке, в Европу хлынули миллионы беженцев, желавших остаться там навсегда, а вместе с ними — и даже немного раньше — пришел туда же «активный ислам», стало ясно, что ситуация уперлась в глухой тупик и выхода из этого тупика не может предложить ни один европейский политик.

Примерно такой же сюжет разворачивается сейчас и в России. Как эффект радикальных реформ 1990-х годов в стране начался устойчивый экономический рост, уровень жизни большинства россиян ощутимо повысился, и в исполнении тех же закономерностей в Россию хлынули трудовые мигранты из стран Ближнего зарубежья. Сколько их тогда оказалось в стране, никто не знает. По данным главы Федеральной миграционной службы РФ, в 2012 году в России официально работали около 2,3 миллионов мигрантов, при этом, по его же словам, число нелегальных мигрантов могло достигать уже 4 миллионов человек. Впрочем, согласно подсчетам ООН за 2013 год, мигрантов в России было значительно больше — около 11 миллионов. Особенно выделялись приезжие из постсоветских среднеазиатских республик, резко отличающиеся от россиян по культуре и языку. Причем положение их в России было гораздо хуже, чем в государствах ЕС. Здесь присутствовали и чудовищная эксплуатация без соблюдения каких-либо цивилизованных норм, и совершенно жуткие условия жизни — чуть лучше тюрьмы, и жесткий прессинг со стороны полиции, и непрерывные поборы, взимаемые всеми, кто представлял собой хоть какую-нибудь власть. Пресса не раз отмечала, что к среднеазиатским мигрантам в России относятся как к рабам, которые не имеют никаких человеческих прав.

Конечно, импорт дешевой рабочей силы был полезен для экономики, но он сразу же обострил этническую ситуацию в самой России. Сначала с удивлением, затем с оторопью и наконец с испугом наблюдали «русские россияне», как все больше «чужих» появляется на улицах городов, как все громче звучит вокруг них «чужая» речь, как таджики, узбеки, туркмены становятся строителями, дворниками, сантехниками, водителями городского транспорта, как грузины, армяне и азербайджанцы, а также народы северо-кавказских республик, которых «русский человек» также воспринимал как «чужих», заполняют магазины и рынки, вытесняя оттуда «истинных россиян».

Заметим, что именно в этот период, после распада СССР, в России начала складываться новая российская нация, примеривавшая на себя размерность своих новых этнокультурных границ, причем «русскость» образовывала базовый ее компонент, а формирование нации всегда сопровождается повышением этнической температуры и инстинктивным — на уровне подсознания — отделением «своих» от «чужих». «Чужие» в такой момент всегда воспринимаются как угроза, особенно если они появляются на земле, которую титульная нация считает изначально своей. К тому же, в России, как и в Европе, наличествовало дополнительное обременение: с повышением качества жизни здесь начался стандартный демографический переход, уровень рождаемости россиян упал до рекордно низких значений, не обеспечивающих даже простое воспроизводство нации. Ареал «русскости» начал заметно сжиматься. Отсюда такие явления, как гипертрофированный этнический патриотизм и сопровождающая его ксенофобия — первобытная, «биологическая» реакция на «чужих». Тем более что подобные настроения раздувала желтая пресса, где непрерывно появлялись статьи о «вымирании русской нации», о «вытеснении ее азиатами» и о том, что преступность среди мигрантов заметно выше, чем среди титульного населения. Все это, разумеется, породило и соответствующие этнические аффекты.

С другой стороны, мигранты из Средней Азии, а также из Закавказья, подобно «титульным» мусульманам России, образовали нечто вроде параллельной реальности, опять-таки «мир иной», о котором большинству россиян практически ничего не известно. Они, несомненно, присутствуют: Москва, например, по количеству проживающих в ней этнических мусульман уже давно стала самым крупным мусульманским городом не только в России, но и во всей Европе, в некоторых районах ее «есть школы, где 50% учащихся представляют нерусские и неславянские этносы», что побуждает администрацию школ фактически вводить новый предмет: «русский — как иностранный язык». С другой стороны, их как бы и нет: в отличие от Европы, мигранты в России почти не образуют этнических городских анклавов (хотя такая тенденция сейчас наблюдается в отдельных больших городах, что создает опасность реальной этнической сегрегации) — они пока предпочитают ассоциироваться в некие своеобразные общности, которые можно охарактеризовать как «виртуальный Таджикистан», то есть у них имеются свои кафе, свои вечерние клубы, свои спортивные секции, свои мелкие культурные организации, куда «местному населению» вход закрыт. Ведь при нынешних мгновенных коммуникациях, которые обеспечивает интернет, чтобы быть вместе, необязательно жить рядом. То есть возникает невидимая обычным глазом инфраструктура, способная к быстрой мобилизации всех «своих».

Особое значение в такой ситуации приобретают незарегистрированные молельни, образуемые, как правило, на частных квартирах или в снятых домах. Количество их учету не поддается, и они далеко не всегда попадают в поле зрения официальных властей. Правда, эти молитвенные дома разделены по национальному признаку: узбеки — отдельно, таджики — отдельно, однако, как отмечает Т.Г.Туманян, такие именно «джамааты», «неподконтрольные признанным духовным институтам, в частности, Духовному управлению мусульман, становятся центрами распространения радикальных течений ислама».

Реакция местных властей на эти явления чисто формальная. Работа ими ведется в основном с официально зарегистрированными землячествами и осуществляется главным образом в виде «этнических праздников», приуроченных к тем или иным памятным национальным датам. Но ведь что такое землячество? Это группы «традиционных мигрантов», которые уже давно и прочно вписались в российскую жизнь. Характеризуя подобные землячества в Петербурге, В.А.Ачкасов пишет, что они состоят «из хорошо интегрированных и достигших определенного статуса в различных сферах деятельности петербуржцев, которые в свободное от основной работы время могут позволить себе быть <например> “азербайджанцами”… Одни из них сделали этничность своим хобби, другие — профессией. Они претендуют на то, чтобы представлять интересы “всех азербайджанцев Петербурга”, выступать в качестве посредников между диаспорой и государственными/городскими властями». Однако прочных связей с «новыми» трудовыми мигрантами у них практически нет, и хотя они выступают как бы от имени своего народа, но сам «народ» об этом представления не имеет. Лидеры этих общин довольно часто просто стремятся стать государственными чиновниками, числящимися, пусть неформально, «по этнокультурному ведомству».

Что же касается деятельности российских правоохранительных органов, то они весьма слабо разбираются в нюансах исламских религиозных течений, а потому каждый незарегистрированный молитвенный дом рассматривают как потенциальное прибежище «ваххабизма», ну и — берут его на учет, ну и — принимают соответствующие меры. Результат, как отмечает Р.Г.Ланда, прямо противоположен намерениям — «под подозрение (и репрессии) подпадают десятки тысяч людей, превращаемых во “врагов государства”», что, разумеется, «льет воду на мельницу “миссионеров-ваххабитов”». Порой местные власти сами создают себе врагов в среде мусульман. А.И.Маточкина, исследовавшая исламское образование в Санкт-Петербурге, приходит к выводу, что «государственные власти очень настороженно относятся к деятельности исламских религиозных центров, опасаясь экстремистской деятельности. В связи с этим по любому анонимному доносу общественная <исламская> организация может быть подвергнута обыску, проверке документов и изъятию имущества, как это было в случае с Исламским культурным центром и его руководителем Мухаммадом Хенни в 2007 году».

Складывается ощущение, что в России образуется своего рода порочный круг: негативное отношение россиян к мигрантам из Средней Азии выталкивает последних в пространство «параллельной реальности», они, может быть, и хотели бы, но не имеют возможности вписаться в обыденную российскую жизнь. А пребывая в «мире ином», они еще больше этнизируются, исламизируются, изолируются и, в свою очередь, вырабатывают устойчивое негативное отношение к враждебной российской среде.

Таким образом накапливается взрывоопасный материал.

Причем запалом для него может послужить ситуация в среднеазиатских республиках, колеблющихся сейчас, как нам представляется, на грани глобального хаоса. Политические системы новых государств Средней Азии, по оценке политологов, обычно колеблются между «диктатура» и «жесткая диктатура». Прогноз, как нам кажется, вполне очевиден. Авторитарные режимы исторически обречены. За прошедшее столетие количество их в мире резко уменьшилось. В начале XXI века такие режимы могут стабильно существовать лишь при одном условии: если авторитарная власть обеспечивает своим гражданам высокий уровень жизни, как это, например, происходит в нефтедобывающих странах Персидского залива. Если же авторитарная власть не может обеспечить соответствующих стандартов, если страна не имеет привлекательных перспектив, то рано или поздно в ней происходит социальный взрыв — как правило, совершенно неожиданный для властных элит. Именно к такому взрывоопасному рубежу приближаются сейчас постсоветские республики Средней Азии — события здесь с большой вероятностью могут пойти по сценарию «арабской весны». Тем более что, благодаря интернету и телевидению, примеры ее, несмотря ни на какую цензуру, перед глазами. А учитывая клановые (этнические) противоречия, существующие на местах, можно полагать, что пертурбации в этих странах будут долгими и масштабными. Это, в свою очередь, означает, что в Россию хлынут уже не трудовые мигранты, а миллионы беженцев, спасающихся от беспорядков и войн. Россия может оказаться в той же ситуации, что и нынешняя Европа, задыхающаяся от беженцев из Сирии, Сомали, Судана, Эфиопии, Эритреи.

Правда, в отличие от Европы, Россия не сможет обеспечить их ни работой, ни пособиями, на которые можно будет хоть как-то существовать. То есть она столкнется с почти неразрешимой проблемой.

Таков наш прогноз.

К сожалению, не слишком оптимистический.

Но, к еще большему сожалению, никакого другого прогноза у нас пока нет.

Срединные земли

Российский ислам трансформируется. Из ислама пассивного, мирного, этнического, каковым ислам был в период Российской империи и СССР, он становится активным, организованным, осознающим себя, постепенно пропитывающимся идеями политического исламизма.

К тому же этот процесс усиливается отчетливой этнической сепарацией, которая развивалась в России еще с начала 1990-х годов. Суть ее заключается в следующем. В связи с этническими конфликтами, вспыхнувшими после распада СССР, русское население стало уходить из многих национальных республик и «титульные нации» постепенно оказались там в большинстве. Это прежде всего семь республик Северного Кавказа, причины чего, конечно, понятны, далее — Татарстан (где русские составляют сейчас 39,7 процента), Башкортостан (русские — 36,1 процента), Калмыкия (30,2 процента), Тува (16,3 процента), Чувашия (26,9 процента) и Якутия (37,8 процента). Вряд ли ситуация здесь изменится в ближайшие годы. Скорее, наоборот. И вообще, учитывая более высокий уровень рождаемости в среде национальных меньшинств, эта этническая асимметрия будет лишь нарастать. То есть за последние десятилетия в России произошла ощутимая национализация национальных республик, а в религиозных координатах это означает, что мусульманские республики Российской Федерации стали еще более мусульманскими.

В дополнение к сказанному один многозначительный штрих. Петербургская журналистка, бывающая по делам в Дагестане, рассказывала мне, что там, желая сделать гостю приятное, заверяют: «Мы любим вашу Россию». Любопытная этническая аранжировка. Россия «наша», но дагестанцы отнюдь не считают ее своей. Нет границ, виз, таможен, бери билет на поезд и поезжай, и все равно — это как бы некая другая страна, лежащая за пределами их родины.

Именно так в некоторых национальных республиках «русскую Россию» и воспринимают.

Она для них — другая страна.

Здесь кроется очень серьезная стратегическая проблема, означающая, что общегосударственной идентичности в России пока что нет. Нация «россияне» по-настоящему еще не сформировалась: малые этносы до сих пор воспринимают российскость только как русскость и в значительно меньшей степени относят ее к себе.

Надо заметить, что это тревожный признак. Вспоминается анекдот советского времени — объявление на грузинском вокзале: «Поезд Тбилиси — Советский Союз отправляется через пять минут». Напомним, что Грузия как республика тогда входила в состав СССР, и о том, что она превратится в независимое государство, никто даже не подозревал. Однако прошли годы, и анекдот стал реальностью. Не стали бы реальностью и слова неизвестного дагестанца.

Мы вовсе не пытаемся провозгласить эффектное апокалипсическое пророчество. Сейчас, в период относительного экономического благополучия, пусть даже подорванного санкциями и низкой ценой на нефть, этнический, как, впрочем, и религиозный, потенциал национальных российских республик реализуется в основном в сфере культуры. То есть он имеет по большей части декоративный характер. К тому же недавний пример Чечни показал, что плата за попытку выхода из состава России может быть чересчур велика: начнутся, бомбежки, зачистки, теракты, кровавый хаос со множеством человеческих жертв. То же самое сейчас демонстрирует и Донбасс. Однако в случае сильного ухудшения экономической ситуации, вероятность чего для России значительно выше нуля, в случае резкой дискредитации и ослабления центральной власти та же этничность может быть представлена в виде агрессивных национальных проектов, связанных прежде всего с обретением собственной государственности. И в этом случае трансформированный и активный ислам — точнее исламизм, провозглашающий новую справедливую общность, — может стать завораживающей идеей мусульманских республик.

Может повториться история времен распада СССР: из России уйдут многие национальные образования. Иллюзия, что в бедствиях нации всегда виноват кто-то «другой», по-прежнему очень сильна. Следует также иметь в виду, что мировой практике известны случаи успешных сепаратистских проектов даже тогда, когда титульная нация изначально находилась на своей территории в меньшинстве, или — в незначительном большинстве.

Конечно, в настоящий момент ни крупных этнических, ни крупных религиозных конфликтов в России нет. Страна пребывает в состоянии не слишком устойчивого равновесия. Его также можно охарактеризовать как состояние высокой неопределенности: национальные элиты как бы устраивает нынешнее положение дел, о сепаратистских тенденциях никто вроде бы не помышляет. Но мы не случайно начали эту главу с метафоры о подземном пожаре. Открытого огня действительно нет, но запах гари, запах скрытого тления тем не менее ощущается. Хуже всего, что в России накапливается горючий материал, могущий заполыхать в любое мгновение.

Означает это только одно. Россия ныне находится в периоде исторического транзита. Она еще не обрела подлинного внутреннего единства. Она представляет собой не столько целостное и «естественное» государство, сколько полиэтнический конгломерат, скрепленный — чисто формально — общностью внешних границ.

В таком же транзитном, промежуточном состоянии находится сейчас и российский ислам.

Что-то в нем необратимо меняется. Что-то формируется — буквально в данный момент.

Что именно — не слишком понятно.

Пока Срединные земли пребывают в спокойствии.

Надолго ли это?

Кто знает...

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Федеральный закон от 26.09.1997 N 125-ФЗ (ред. от 06.07.2016) «О свободе совести и о религиозных объединениях» // Законы, кодексы и нормативно-правовые акты Российской Федерации. — http://legalacts.ru/doc/federalnyi-zakon-ot-26091997-n-125-fz-o/.

2 Силантьев Р. Новейшая история ислама в России. — М., 2007. С. 5.

3 Малашенко А. Ислам для России. — М., 2007. С. 17—19.

4 Перипетии этой борьбы подробно описаны в книге Романа Силантьева «Новейшая история ислама в России». — М., 2007.

5 Ланда Р.Г. Политический ислам: предварительные итоги. — М., 2005. С. 168.

6 Малашенко А. Два несхожих ренессанса // «Отечественные записки». № 5. 2003.

7 Малашенко А. Два несхожих ренессанса.

8 Ковальчук А. Устройство и структура исламских организаций // «Отечественные записки». № 5. 2003.

9 Ковальчук А. Международные исламские организации. // «Отечественные записки». № 5, 2003.

10 Силантьев Р. Россия ваххабитская. Современное исламское сообщество — terra incognita? // «Наше время». № 134 от 07—13 сентября 2009. С. 18.

11 Силантьев Р. Новейшая история ислама в России. С. 103.

12 Джамаат (араб.) — общество, коллектив, союз, община. Объединение группы мусульман для совместного изучения ислама, совершения религиозных обрядов и взаимопомощи.

Киндафрика. Исторический бумеранг, запущенный Западом, возвращается

Андрей Фурсов

В 2011 г. чистый ВВП Китая превзошёл японский. По паритету покупательной способности (ППС) это произошло на десять лет раньше, в 2001 г. Индии предрекают стать мировой экономической "державой номер два" (после Китая) к 2050 году. При расчёте по ППС Индия обогнала Японию в 2011 г. Что касается "Киндафрики" в целом, то, согласно прогнозам, если считать по ППС, в 2030 г. её доля в мировом валовом продукте вырастет с 25% до 45%. Похоже, Китай и Индия возвращаются (по крайней мере, в количественном отношении) на те позиции в мировой экономике, которые они занимали до начала XIX в.

В начале н.э. Киндафрика давала 2/3 мирового продукта. Во II тыс. н.э. Африка начала отставать не только от Китая с Индиией, но и от Европы; Китай и Индия в XVI–XVIII вв. переживали "золотой век". Даже в 1820 г. ВВП Китая в два раза превосходил ВВП Западной Европы, а доля Китая в мировом производстве достигала 60%! В то же время, по уровню богатства на душу населения Европа в начале XIX в. уже превосходила Китай и Индию в два раза, Африку — в три раза. В 1850 г. Африка давала 3% мирового ВП; Индия в 1700 г. — 25%, в 1950 г. — 5%; доля КНР в мировом производстве в 1950 г. составила 15%.

С 1950 г. ситуация начала меняться. Доход на душу населения в Индии за последующие полвека увеличился в 3 раза, в Китае — в 8 раз. И даже в Африке он увеличился в 2 раза — на столько же, на сколько за девятнадцать предшествующих столетий. "Даже" — потому что период 1970–2000-х годов был для Африки, в том числе для наиболее развитых её стран, катастрофическим: войны, военные перевороты, коррупция деятелей типа Мобуту (пришёл к власти в Заире в 1965 г.), людоеда Бокассы (Центрально-Африканская Республика, затем — империя, 1966 г.), Иди Амина Дада (Уганда, 1971 г.) и особенно разрушительные программы структурной перестройки, навязанные Всемирным банком и МВФ, — всё это подрывало экономики африканских стран и усиливало социальные бедствия. Запад снисходительно смотрит на самых кровавых диктаторов, если они точно следуют курсом МВФ и Всемирного банка, обогащая глобальных спекулянтов: президент Идрис Деби (Чад), генерал Гнассингбе Эйадема (Того), президент Поль Бийя (Камерун) и многие другие. В последние 30–40 лет просели даже наиболее развитые и богатые ресурсами страны Африки — например, Нигерия. С 1970-х годов там ведётся разработка нефти. Однако живут нигерийцы сегодня хуже, чем в 1970 г., — следствие того, что называют "проклятием ресурсного богатства".

Согласно прогнозам, в 2030 г. доля Индии в мировой экономике составит 10%, Африки вместе с Ближним Востоком — 7–11%. При этом, однако, данные регионы, как и Китай, не смогут конкурировать с Западом в области высоких технологий; несмотря на прогресс, Китай и Индия отстают в сфере software. В наихудшем положении оказывается Африка, которая, к тому же, как и Латинская Америка, начинает превращаться в поле конкуренции Китая с Индией.

С экономическим ростом тесно связана проблема рабочей силы, прежде всего — избыточной, которая способна создать "киндафриканским" странам ряд неразрешимых проблем. По данным МВФ, с 1980 г. численность рабочей силы в мире выросла в 4,5 раза: неквалифицированной — с 200 до 750 млн. квалифицированной — с 15 до 75 млн. В то же время, в 2007 г. в слаборазвитом мире не использовалась рабочая сила 1,4 млрд. людей (т.е. трудоспособного населения) — для них нет и не предвидится работы. Сейчас, т.е. через 10 лет, эта цифра, естественно, выросла. Подсчёты по трём частям "Киндафрики" разнятся. Наибольший разброс оценок по Африке: от 250 до 450 млн. трудоспособных; в Южной Азии до 500 млн., в Китае — 300–400 млн. Возможно, реальные цифры меньше. К тому же, люди как-то устраиваются в "порах общества". В любом случае, согласно прогнозам, к 2050 г. 60% мировой рабочей силы будет сконцентрировано именно в Киндафрике, причём 1 млрд. — это те, кто уже сейчас живёт в городах, а придут из деревни ещё 1–2 млрд. (т.е. рост 3% в год).

В Африке численность активного населения, в основном — молодёжи, вырастет, согласно прогнозам, с нынешних 560 млн. до 900 млн. в 2030 г. и до 1–1,5 млрд. в 2050 г. (мне эти цифры кажутся завышенными). Иными словами, в перспективе в африканских странах будет огромное количество молодёжи, которая уже показала себя в "цветных революциях" в Египте и Тунисе. Есть так называемый "закон Голдстоуна", согласно которому, когда численность молодёжи в обществе достигает 25% и более, начинаются серьёзные социальные волнения: восстания, революции. Дж. Голдстоун эмпирически проверил свою модель на материале крестьянской войны и Реформации в Германии в начале XVI в. и Французской революции 1789–1799 гг. Но его модель в значительной степени применима также к русской и китайской революциям ХХ в. и даже к мексиканской, не говоря о полпотовской Кампучии. Как говаривал Иосиф Бродский, перефразируя Евгения Долматовского: "Молодёжь. Не задушишь, не убьёшь". Так что Африку (а, следовательно, и юг Европы) к середине нынешнего века ждут серьёзные потрясения. Противостояние арабов и африканцев на юге Европы в 2030-е—2040-е годы уже не кажется фантастикой.

Хотя население Китая к 2050 г., согласно прогнозам, уменьшится на 35–50 млн. человек, китайские города, тем не менее, должны будут принять 300 млн. бывших деревенских жителей. В 2008 г. в промышленности КНР было занято 180 млн. человек (для сравнения: во всех странах ОЭСР, вместе взятых, — около 120 млн.). В Индии ситуация ещё более сложная и серьёзная. Здесь число работоспособной молодёжи выросло с 2005 по 2017 г. с 350 млн. до 480 млн. Следовательно, Индия каждый год должна создавать 10–15 млн. рабочих мест, т.е. 100–150 млн. рабочих мест в ближайшие 10–15 лет. Уже сейчас в индийской промышленности работают более 90 млн. человек, к 2025 г. их станет более 100 млн. Если к 2050 г. число работоспособной молодёжи вырастет с 480 млн. до 710 млн., то для обеспечения их рабочими местами нужен, как утверждают специалисты, экономический рост 8–10% в год, а рассчитывать Индия (и, кстати, Африка) может только на 4–6%, а Китай после 2030 г. — на 5%. Иными словами, к 2050 г. индийское государство и общество столкнутся с 300–350 млн. молодого населения, не имеющего работы и, по сути, экономически неинтегрированного в систему.

История показывает: массы, не имеющие возможности интегрироваться в систему экономически, нередко делают это внеэкономически — посредством насилия. Киндафриканский "мир по Голдстоуну" середины XXI в. имеет немало шансов на то, чтобы отодвинуть на второй план традиционные классовые противоречия и противостояния и вывести на первый план конфликты иного типа. Вот что писал по этому поводу ещё в конце 70-х годов прошлого века мой незабвенный учитель Владимир Васильевич Крылов: рост постоянно безработных и деклассированных — "не только экономическая проблема. Уже ныне она грозит серьёзными политическими последствиями… Противоречия между сбросившими с себя всякую укладно-классовую определённость слоями и классово организованными группами общества иногда может отодвинуть на второй план все иные коллизии, что особенно заметно в перенаселённых зонах Дальнего Востока". Здесь необходимы два дополнения: 1) речь сегодня и завтра идёт уже не только о Дальнем Востоке, но также о Ближнем, Африке и Индии; 2) осторожное "иногда" 1970-х годов рискует стать "почти всегда" в 2030–2040-е годы.

Ещё одна проблема — такая скученность огромного населения "Киндафрики", которую местные экосистемы между 2030 и 2050 гг. просто не выдержат. Уже сейчас около 1 млрд. людей живут в трущобах. Глобальный Трущобоград, или даже Трущобия (Slumland), расширяется. Рано или поздно этот нарыв вскроется, и начнётся битва за хлеб, воду и жизненное пространство, которого тоже становится всё меньше. При нынешней численности населения в мире на человека приходится 1,7 га земли, а использует он её так, будто это 2,6 га, т.е. проедается будущее. Как только будут исчерпаны ресурсы бедных и проблемных зон мира, проблемы начнутся у их более богатых и благополучных соседей. Трущобные люди бросятся туда, где есть еда, вода и минимум комфорта. Сначала будут сметены анклавы в самóм бедном мире — например, эмираты Персидского залива или города Марокко, ну а затем настанет очередь Севера — Западной Европы. Не позднее 2030-х—2050-х годов, а возможно — и раньше, эта волна докатится до России. И нужно готовиться встретить её, а потому уже сегодня думать о мире не только наших детей, но и внуков.

В частности, уже сейчас надо серьёзно, а не формально ставить в школе дело начальной военной подготовки. Каждый мужчина должен уметь обращаться с оружием, как минимум — с огнестрельным. Силами только армии трудно справиться с волнами массового переселения — здесь нужен вооружённый народ. Я уже не говорю о том, что надо воспитывать оборонное (не в защитном, а в военном смысле) сознание: нужно объяснять молодёжи, что мы живём в предвоенное (почти в военное) время по линии угрозы не только с Запада, но и с Юга, и нужно быть готовыми, что кто-то попытается оттяпать принадлежащую нам 1/7 часть суши со всеми её богатствами. Как говорят американские морпехи, если ты выглядишь как еда, тебя рано или поздно сожрут. Особенно, когда огромная часть мировых ресурсов будет проедена или сократится в результате катастрофы.

Кстати, эксперты из промышленно развитых стран пытаются перенести ответственность за проедание сырьевых ресурсов только на слаборазвитые страны, а также на такие гиганты, как Китай. Однако цифирь корректирует эти попытки. В 2005 г. "Киндафрика" потребляла 9,6 млн. баррелей нефти в день, в 2008 г. — 11 млн., в 2015 г. — около 15 млн. Кризис 2008 г. открыл новую фазу в большой нефтяной игре; у слаборазвитых стран начались тяжёлые времена — экономический рост на основе дешёвого доллара закончился. Африка, по различным оценкам, потребляет от 2,6 до 3,5 млн. баррелей нефти в день и обеспечивает 3,2–3,5% её мирового производства. В 1990-е годы производство нефти в Африке увеличилось на 40%, и уже в 2002 г. американцы объявили африканскую нефть "национальным стратегическим интересом США". Нефть (как и алмазы) становится яблоком раздора между различными этническими группами внутри государств — например, в Нигерии. Там более 180 млн. населения, 250 крупных племён, говорящих на 450 языках и диалектах; наиболее крупные этнические группы: хауса и фулани на севере, йоруба на юго-западе, ибо — на юго-востоке. Ибо (20% населения страны, в основном — христиане и язычники) населяют главную нефтеносную часть страны. В 1967 г. эта часть попыталась выйти из состава Нигерии, образовав новое государство — Биафра, но потерпела поражение в войне.

По прогнозам, к 2030 г. потребление нефти Африкой достигнет 4 млн. баррелей; Индии — 7 млн., Китая — 16 млн. (из них по импорту — 12 млн.). Неудивительно, что КНР сближается со странами Залива: с 1980 г. потребление Китаем ближневосточной нефти увеличилось в 5–6 раз; КНР переместилась с 20-го на 5-е место в экспорте региона (США здесь на 10-м месте).

Китай инвестирует в те регионы и страны, где есть нефть: Центральная Азия, Иран, Каспийский бассейн, Судан, Латинская Америка. На Западе даже заговорили о "новом китайском империализме". В Африке Китай конкурирует не только с Западом, но и с Индией, которая с 2005 г. проводит ежегодные встречи "Индия — Африка".

Таким образом, потребление энергии "Киндафрикой" и вообще Югом не идёт ни в какое сравнение с таковым Севера, где живут пожиратели 60–80% мировой энергии, энергофаги. В частности, население США составляет 4% от мирового, а потребляет 40% мирового продукта. Понятно, что бóльшая часть этих 40% приходится на верхнюю половину, но бедноте Юга от этого не легче.

Разумеется, без энергоресурсов жить нельзя, но ими сыт не будешь. Одна из главных проблем "киндафриканских" стран — продовольствие: от вопроса его обеспечения им в Китае до вопроса голода в Африке. Проблема голода — повседневная реальность слаборазвитых стран. Почти 900 млн. человек в мире недоедают. Согласно докладу ФАО (2001 г.), каждый день на планете от голода и его последствий умирает 100 тыс. человек, и каждые 6 секунд — ребёнок в возрасте до 10 лет. Каждый год от голода и связанных с ним болезней в мире умирает людей больше, чем погибло во Второй мировой войне (58 млн.). Сегодня весьма актуально звучат некрасовские строки: "В мире есть царь: этот царь беспощаден, / Голод названье ему".

В своё время Римский клуб призвал весь мир остановить экономический рост ради устранения экологической угрозы. Однако если развитые страны могут себе это позволить, то слаборазвитые — нет. Они в таком случае просто не выживут. В то же время, как ни парадоксально и ни жестоко это звучит, слаборазвитые страны не только не способны на реальное развитие, но и не могут себе его позволить с точки зрения мирового баланса в треугольнике "население—продовольствие—энергоресурсы".

Сначала — о потреблении продовольствия в калориях.

По западным стандартам, активно работающему человеку нужно 3000–3500 килокалорий (ккал) в день. Развитые страны это обеспечивают уже сегодня, а, согласно прогнозам, в 2050 г. будет 4100 ккал в день (мне непонятно, зачем так много); в Африке к югу от Сахары население потребляло 2250 ккал в 1960 г., 2300 сегодня; в Южной Азии — 2000 ккал в 1960 г., 3000 сегодня, к 2050 г. ожидается 3600 ккал. На мой взгляд, это лукавые цифры. Во-первых, в странах с жарким климатом — не мясная, а растительная диета, требующая и дающая меньше калорий. Во-вторых, даже если принять эти цифры, то откуда в Африке и Южной Азии возьмётся увеличение потребления калорий при росте населения и растущей же незанятости? Очень многие бравурно-оптимистичные прогнозы западных экономистов — это "забавы сытых шалунов". Увеличение потребления продовольствия и энергоресурсов в странах Юга до уровня хотя бы самой низкой и бедной части среднего слоя ("класса") Севера — того, что англосаксы называют "lower low middle class", — способно вызвать глобальную катастрофу. Бравурные прогнозы некоторых экономистов, согласно которым к 2050 г. мировой средний слой составит почти 30% населения планеты (3 млрд. из 10 млрд. человек) не учитывают роста потребления продовольствия на 50–60% по сравнению с сегодняшним днём: (вот будет раздолье для поставщиков ГМОшного продовольствия: а куда денешься — необходимость!); электроэнергии — на 40–50%; воды — на 25–35%. И это — на фоне истощения природной среды и уменьшения сырьевых запасов: биосфера Земли не безразмерна.

Нет, не случайно мондиалист Жак Аттали заговорил о необходимости создания в XXI веке "глобальной распределительной экономики". Речь идёт о жёстком контроле со стороны Севера — точнее, его хозяев, которых Дизраэли ещё полтора столетия назад называл "хозяевами истории", — над ресурсами, продовольствием, водой, пространством и экономическим развитием. При этом многим частям планеты развитие де-факто просто не будет позволено, они должны будут оставаться зонами бедности, безработицы и конфликтов, короче говоря — социальным адом, иначе рост этих зон может перевернуть "планетарную лодку". О каком увеличении калорийности питания, о каком росте среднего слоя Юга в таких условиях может идти речь?!

Всё это ещё более подхлестнёт рост мирового неравенства, а следовательно — мировой миграции, способной принять масштаб нового великого переселения народов. Что может противопоставить этому Север? Заградотряды в мировом масштабе? Не сработает. Использование пандемий в качестве оружия? Опасно. Провоцирование истребляющих население войн в большей части Юга не только не решит проблему, но может стать фактором консолидации воюющих масс в подвижные орды-политии Юга, по сравнению с которыми запрещённая в РФ ИГИЛ может показаться детской забавой, а единственным средством борьбы с ними может оказаться стратегия "звёздного десанта" по-хайнлайновски, которая в реальности будет напоминать действия "эскадронов смерти", только в мировом масштабе.

В любом случае, конфликты классово неорганизованной бедноты Юга, которая обязательно найдёт себе симпатизантов, а возможно — и лидеров на Севере (Унгерн фон Штернберг в Монголии как "воспоминание о будущем") будут намного более жестокими, чем войны за гегемонию в капсистеме или классовые бои пролетариата и буржуазии в Западной Европе. Здесь заработают различия иного порядка, в том числе — этнокультурные, расовые и религиозные. Речь может пойти о войне на истребление.

В этих условиях самосохраниться в цивилизационом, расовом и этнокультурном плане Север может только в том случае, если перестанет быть Постзападом, выработает новую идейно-ценностную систему и создаст принципиально новую посткапиталистическую социальную систему. Альтернатива этому — апокалиптика и постапокалиптика. И не надо думать, что это далеко и не скоро: Аннушка уже не только купила масло, но и вовсю льёт его на тот путь, которым движется позднекапиталистический белый Постзапад.

В любом случае, Постзапад оказывается в положении "налево пойдёшь, направо пойдёшь" — оба варианта хуже. С одной стороны ("Сцилла"), его хозяева не могут допустить превращения бедных слаборазвитых стран в среднеклассовые даже на самом "низэньком" уровне. С другой ("Харибда") — тогда Постзапад получит нарастающую многомиллионную, подгоняемую всадниками Апокалипсаса миграцию из охваченного голодом, войной и бедствиями Юга. Я не представляю, как толерастический Постзапад может найти способ проскочить между Сциллой и Харибдой. Так и просится блоковское: "В последний раз — опомнись, старый мир!". Но я понимаю — как говорил боец Сухов из "Белого солнца пустыни": "это вряд ли", — не для того европейцев духовно кастрировали несколько десятилетий, превращая в западоидов, живущих ради удовольствия и готовых принять в качестве нормы любое отклонение, провозглашая эту антиевропейскость "европейскими ценностями". Исторический бумеранг, запущенный западным капитализмом и колониализмом/неоколониализмом в XIX–XX вв., неожиданным для североатлантического мира образом возвращается.

Если брать "Киндафрику" и — шире — Юг в целом, то хуже всего ситуация в Африке. Это единственный регион мира, где, как подчёркивают специалисты, в сельском хозяйстве добавленная стоимость на работника не переставала уменьшаться с 1960-х годов, т. е. со времён так называемой деколонизации. В 1960 г. Африка обеспечивала 8% мирового экспорта сельхозпродукции, сегодня — только 3%. По сути, Африка не может прокормить саму себя.

Причин тому несколько. Первая причина — дезертификация, опустынивание Сахеля — здесь пустыня продвигается со скоростью 10 км в год. В настоящее время в мире 250 млн. экологических беженцев, особенно много их в Африке. В кризисном состоянии находится огромная часть континента: Эфиопия, Джибути, Уганда, Судан, Южный Судан, Демократическая Республика Конго (бывший Заир). Около 20 млн. человек в этих странах находятся под постоянной угрозой голода. В 2017 г. нужно 5,6 млрд. долл., чтобы решить проблемы только тех стран, где голод постоянен. Так, в Конго в 1998–2009 гг. от голода умерло 3,8 млн. человек, в Эфиопии в 1984–1985 гг. — 1 млн., в Сомали в 2010–2012 гг. — 260 тыс. Вторая причина — войны. Наконец, третья — разграбление африканских стран Западом, ТНК и их "сукиными сынами".

Африканские коррупционеры и клептократы грабят свои народы вместе с Западом, выполняя, а порой и перевыполняя все разрушительные, самоубийственные для африканских стран требования МВФ и Всемирного банка. Именно поэтому Запад снисходительно смотрит на тех правителей Юга, которые обеспечивают ему высокие прибыли. Их коррупция — средство обеспечения прибыли и привилегий "сеньоров капитализма". Мобуту с 1965 по 1997 г. вывел из Конго 4 млрд. долл.; правитель Нигерии Сани Абача с 1993 по 1998 г. разместил в 19 банках Запада 3,4 млрд. долл.; обнаружено по запросу нигерийских властей только 730 млн., из них только 115 млн. вернули Нигерии. Кроме названных клептократов, имеет смысл вспомнить Сомосу в Никарагуа, "папу Дока" и "Бэби Дока" на Гаити, Маркоса на Филиппинах, людоеда Бокассу…

Искать деньги действительно трудно. Например, в 2000 г. 75 банков в Швейцарии приняли 3,7 трлн. швейцарских франков (2 трлн. евро), из них 2,056 трлн. франков — от иностранцев, а ведь кроме швейцарских банков есть ещё и оффшоры. На одних Багамах в начале XXI в. было 95 тыс. банков.

В мире развитых стран в сельском хозяйстве занято 2% населения (в Западной Европе — 4%, накануне Второй мировой войны было 40%). С 1961 по 2005 г. мировое сельскохозяйственное производство увеличилось в 3 раза (рост — 2,3% в год). Сегодня один сельхозработник кормит 100 человек (в 1960 г. — 20 человек). В Индии производство зерновых с 1970 по 2010 г. выросло с 77 млн. до 180 млн. тонн. В середине 1940-х годов в Индии производилось 100 кг зерновых на душу населения, в 2010 г. — 150 кг. Пик сельскохозяйственного развития Индии пришёлся на 1990-е годы, затем началось замедление роста. "Зелёная революция" надежд не оправдала.

Китай в целом продовольственную проблему решил: с 1980 по 2010 г. потребление мяса выросло в два раза (с 23 до 46 кг), молока — в 10 раз, яиц — в 8 раз. В Индии годовое потребление мяса на душу населения — 3,7 кг (в значительной степени это обусловлено характерным для Индии вегетарианством).

У Китая, однако, серьёзная проблема: малоземелье; земли, пригодной для сельского хозяйства, становится всё меньше (за последние десятилетия Китай потерял 500 тыс. га земли).

Вообще, разрушение природной среды в слаборазвитом мире идёт стремительными темпами, и оно, главным образом, связано с хищнической эксплуатацией данной части нашей планеты западными ТНК. Так, с 1950 по 1990 г. площадь тропических лесов сократилась на 350 млн. гектаров (в Азии и Океании — на 30%, в Южной Америке и на Карибах — на 18%, в Африке — на 18%). В год уничтожается 3 млн. га лесов. Хотя тропические леса занимают всего 2% территории планеты, во-первых, там сосредоточено 70% видов растений и животных; во-вторых, это (особенно леса Амазонии) — "лёгкие" планеты.

Несходные социально-экономические ситуации определяют серьёзные различия в государственном развитии Китая, Индии и стран Африки, что, на мой взгляд, ставит под вопрос правомерность термина "Киндафрика". Положение в Китае и Индии в плане геополитического потенциала государств кардинально отличается от африканской ситуации. Китай — лидер. Однако переоценивать его возможности не стоит. Даже если учесть, что официальный размер военного бюджета КНР сильно занижен по сравнению с реальным, он всё равно в пять раз меньше американского. Когда в 2011 г. КНР объявила об увеличении военного бюджета на 12%, т.е. до 91 млрд. долл., военный бюджет США был 530 млрд. Аналитики прогнозируют, что к 2030 г. военные расходы КНР составят 600 млрд. долл., а США — 800 млрд. При этом Пекин старается не попасть в ловушку гонки вооружений.

Хотя в экономическом плане в расчёте по ППС Китай уже обогнал США, в технологическом плане он сильно отстаёт от Америки. Разумеется, ВВП — не единственный экономический показатель; есть финансово-денежная мощь, которая позволяла Великобритании сохранять мировое господство даже в 1930-е годы, когда в промышленно-экономическом плане она уже не была лидером. Здесь у Китая мощные позиции: 3 трлн. долл. вложено в казначейские боны США (чуть менее 10% долга США). Наиболее серьёзная проблема КНР — борьба кланов и группировок за власть, которая в период правления Си Цзиньпина обострилась.

Индия в военном плане остаётся южноазиатской региональной державой. Её контрбалансиром, хотя и довольно слабым, является Пакистан, который умело "доит" Постзапад, прикидываясь более "несостоявшимся государством" (failed state), чем это имеет место в реальности. На самом деле десяток кланов приватизировали государство, используя его как средство перераспределения экономических факторов, включая наркотрафик, и финансовых потоков. Согласно сверхоптимистичным оценкам, к 2030 г. Индия не превзойдёт ВВП Германии и Франции, вместе взятые. На международной арене Индия активно использует "мягкую силу". Значительную роль в этом играет индийский кинематограф.

Слабость африканских государств грозит им распадом на регионы и зоны племён, особенно если учесть абсурдные границы, проведённые колонизаторами. Африка — демографический колосс на глиняных политических ногах. Индия и Африка, по мнению аналитиков, разделят с Европой слабость на международной арене, в отличие от Китая и США. Кто-то скажет: это неправомерное противопоставление, говорить нужно о БРИКС как субъекте новой ("континентальной") глобализации. На самом деле БРИКС как единое целое — весьма спорная проблема; "справедливая глобализация" (в противовес несправедливой англосаксонской) — это, на мой взгляд, нечто вроде "хлопка одной ладонью" из дзэновской притчи. Но мы же не дзэн-буддисты. Впрочем, глобализация, БРИКС, а также перспективы РФ: как в этой конструкции, так и вне её — отдельный разговор.

Официальный представитель офиса премьер-министра Великобритании отказался прокомментировать РИА Новости публикации в британских СМИ о том, что статус предстоящего визита президента США Дональда Трампа будет понижен с государственного до рабочего.

"Мы не комментируем публикации. Наша позиция не изменилась. Приглашение было направлено, принято, и детали визита будут объявлены в надлежащее время", — сказал РИА Новости представитель офиса премьера.

Приглашение королевы Елизаветы Второй посетить Великобританию с госвизитом передала Трампу премьер Великобритании Тереза Мэй во время поездки в Вашингтон в начале года. Тогда порядка двух миллионов британцев подписали петицию с требованием отменить госвизит президента США. Их возмущение вызвал введенный Трампом временный запрет на въезд в США гражданам семи стран (Ирана, Ирака, Йемена, Ливии, Сирии, Сомали и Судана).

В декабре некоторые СМИ сообщили, что визит американского лидера в Британию может быть отложен из-за критических высказываний британского премьера Терезы Мэй в связи с очередными публикациями Трампа в Twitter. Президент США разместил в своем аккаунте ссылки на опубликованные Джайдой Франсен, являющейся одним из лидеров британской ультраправой организации Britain First, видеоролики антимусульманского содержания. В двух сюжетах, подлинность которых неизвестна, предположительно, мусульмане-иммигранты атакуют людей, в одном из роликов — разбивают статую Девы Марии.

Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй неоднократно заявляла, что публикации Трампа не повлияют на планируемый госвизит президента США в Британию и отношения между странами останутся прежними.

Мария Табак.

Представитель Белого дома сообщил РИА Новости, что пока нет информации о предстоящем визите президента США Дональда Трампа в Великобританию.

"Нам пока нечего объявить", — сообщил представитель Белого дома, отвечая на вопрос о публикации британских СМИ про понижение статуса визита с государственного до рабочего.

В офисе премьер-министра Великобритании также отказались прокомментировать РИА Новости данные публикации.

Приглашение королевы Елизаветы Второй посетить Великобританию с госвизитом передала Трампу премьер Великобритании Тереза Мэй во время поездки в Вашингтон в начале года. Тогда порядка двух миллионов британцев подписали петицию с требованием отменить госвизит президента США. Их возмущение вызвал введенный Трампом временный запрет на въезд в США гражданам семи стран (Ирана, Ирака, Йемена, Ливии, Сирии, Сомали и Судана).

В декабре некоторые СМИ сообщили, что визит американского лидера в Британию может быть отложен из-за критических высказываний британского премьера Терезы Мэй в связи с очередными публикациями Трампа в Twitter. Президент США разместил в своем аккаунте ссылки на опубликованные Джайдой Франсен, являющейся одним из лидеров британской ультраправой организации Britain First, видеоролики антимусульманского содержания. В двух сюжетах, подлинность которых неизвестна, предположительно, мусульмане-иммигранты атакуют людей, в одном из роликов — разбивают статую Девы Марии.

Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй неоднократно заявляла, что публикации Трампа не повлияют на планируемый госвизит президента США в Британию и отношения между странами останутся прежними.

Татьяна Калмыкова.

Крушение миропорядка

Куда повернет Россия

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Москва не готова к полицентризму, поскольку еще не осознала его главного правила, которое хорошо понимали российские канцлеры XIX века. Частные компромиссы нужны, чтобы иметь более благоприятные отношения с другими центрами силы, чем у тех между собой.

Статья впервые опубликована в четвертом номере журнала за 2014 год.

В России и за рубежом широко распространилось ощущение, что украинский кризис подорвал систему международных отношений, которая строилась после окончания холодной войны и даже с более давних времен – после завершения Второй мировой войны в 1945 году. Это ощущение подкрепляется впечатляющими аналогиями.

Тогда яблоком раздора стал раздел послевоенной Европы между Советским Союзом и Соединенными Штатами, а теперь – борьба за влияние на постсоветском пространстве и в его самой большой после России стране – Украине. В те времена геополитический конфликт происходил под сенью непримиримого идеологического противостояния коммунизма и капитализма. После двадцати лет забвения идеологическая схизма как будто вновь вышла на передний план: между духовными ценностями российского консерватизма и западным либерализмом (который представляют в виде однополых браков, легализации наркотиков и проституции, меркантильного индивидуализма). Еще больше усиливают ассоциации небывалый подъем великодержавных настроений и ползучая (но от этого не менее безнравственная и пагубная) реабилитация сталинизма в России, а за океаном – безответственный курс экспорта американских канонов свободы и демократии в докапиталистические страны.

Трудно отделаться от впечатления, что в начале XXI века с его глобализацией и информационной революцией мир вдруг вернулся в первую половину XX века и даже в XIX столетие с их территориальными захватами и геополитическим соперничеством. Слов нет, разрушающийся ныне миропорядок был далеко не совершенным, и у России, как и у многих других государств, к нему накопилось немало претензий. Но отнюдь не ясно, возможно ли новое издание холодной войны, будет ли грядущее мироустройство лучше прежнего и в чем, собственно, была суть того, что ушло в прошлое.

Мир и порядок холодной войны?

Система международных отношений строится не на основе международно-правовых норм и институтов, а в зависимости от реального распределения и соотношения сил ведущих держав и их союзов, наличия у них общих интересов. Именно это определяет, насколько эффективны и реализуемы упомянутые нормы и механизмы. Самый наглядный пример дал период после окончания Второй мировой войны.

Миропорядок того времени был заложен в 1945 г. комплексом договоренностей держав-победительниц в Ялте, Потсдаме и Сан-Франциско. Тогда на пространствах рухнувших империй Германии, Италии и Японии были определены границы европейских стран и государств Дальнего Востока, создана ООН, решены другие послевоенные вопросы. Замысел состоял в том, что великие державы будут совместно поддерживать мир и сообща разрешать международные споры и конфликты на основе Устава ООН во имя предотвращения новой мировой войны. Но этот миропорядок так и не был реализован – он быстро разбился о противостояние СССР и США в Европе, а затем и по всему миру.

В освобожденной Советской армией Центральной и Восточной Европе Советский Союз за несколько лет установил социалистический строй и инициировал массовые репрессии, что вызвало возмущение Соединенных Штатов, которые, в свою очередь, помогли подавить коммунистическое движение в ряде стран Западной Европы. Затем зоны оккупации Германии превратились в два государства – ФРГ и ГДР. Потом была создана НАТО, а в ответ на принятие в нее ФРГ – Организация Варшавского договора. Со временем по обе стороны от внутригерманской границы были развернуты беспрецедентные для мирного времени контингенты вооруженных сил и тысячи единиц ядерного оружия.

Важнейшие европейские границы (между ГДР и Польшей по Одеру–Нейссе, между ФРГ и ГДР, как и граница Советского Союза вокруг балтийских стран) юридически не были признаны Западом – в первом случае до соглашений 1970 г., во втором – до 1973 г., а в третьем – никогда. Статус Западного Берлина служил источником опаснейших кризисов (1948, 1953, 1958 гг.), а один из них, в августе 1961 г. (когда советские и американские танки стояли друг против друга на прямой наводке), едва не привел к вооруженному конфликту СССР и США. Берлинский вопрос урегулирован лишь соглашениями от 1971 года. Холодная война парализовала Совет Безопасности ООН и превратила его в форум пропагандистской полемики, а не институт поддержания международного мира и безопасности.

Готовые к применению ядерные потенциалы породили страх перед лобовым столкновением в зоне прямого военного противостояния двух мощных альянсов, что на время заморозила конфликты и фактические границы в Европе. (Что сделало неизбежным их размораживание после окончания холодной войны.) Но на протяжении первой четверти века существования того миропорядка европейский континент постоянно трясло от напряженности и кризисов между двумя блоками, а Советский Союз к тому же периодически силой подавлял мирные и вооруженные восстания в социалистическом лагере (в 1953 г. в ГДР, в 1956-м в Венгрии, в 1968-м в Чехословакии).

Относительной стабилизации удалось достичь только двадцать с лишним лет спустя – в ходе первой временной разрядки напряженности между двумя ядерными сверхдержавами, зафиксированной Договором по ПРО и соглашением ОСВ-1 от 1972 года. На этой волне в 1975 г. в Хельсинки был подписан и Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), закрепивший нерушимость европейских границ и десять принципов мирного сосуществования государств на континенте (включая территориальную целостность, суверенитет, неприменение силы и право народов на самоопределение).

Однако вне Европы миропорядок холодной войны вплоть до ее окончания заключался в его отсутствии. Сорок лет мир жил в постоянном ужасе перед глобальной войной. Помимо берлинского кризиса 1961 г., великие державы как минимум трижды подходили к грани ядерного катаклизма: во время Суэцкого кризиса 1956 г., в ходе ближневосточной войны 1973 г. и во время Карибского кризиса в октябре 1962-го, когда эту черту едва не переступили. Компромисс был достигнут за пару дней до момента намеченного авиаудара США по кубинским базам советских ядерных ракет, часть которых была приведена в боеготовность для ответного удара, о чем не знали в Вашингтоне. Тогда человечество было спасено не только благодаря осторожности Кремля и Белого дома, но и просто по счастливому случаю.

Не было никакого совместного управления миром двумя сверхдержавами – просто ужас перед ядерной катастрофой заставлял стороны избегать прямого столкновения. Тем не менее, за этот период произошли десятки крупных региональных и локальных войн и конфликтов, унесших жизни более 20 млн человек. Военные потери самих Соединенных Штатов в те годы составили около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне. Зачастую конфликты разражались неожиданно и завершались непредсказуемо, в том числе поражением великих держав: война в Корее, две войны в Индокитае, пять войн на Ближнем Востоке, войны в Алжире, войны между Индией и Пакистаном, Ираном и Ираком, на Африканском Роге, в Конго, Нигерии, Анголе, Родезии, Афганистане, не говоря уже о бесчисленных внутренних переворотах и кровавых гражданских катаклизмах.

В глобальном соперничестве стороны совершенно произвольно нарушали международно-правовые нормы, включая территориальную целостность, суверенитет и права наций на самоопределение. Под идеологическими знаменами военная сила и подрывные операции применялись регулярно, цинично и массированно. Вне Европы границы государств постоянно менялись, силовым путем страны распадались и воссоединялись (Корея, Вьетнам, Ближний и Средний Восток, Пакистан, Африканский Рог и пр.). Почти в каждом конфликте США и СССР оказывались по разные стороны и предоставляли прямую военную помощь своим партнерам.

Все это сопровождалось беспрецедентной гонкой ядерных и обычных вооружений, противостоянием вооруженных сил сверхдержав и их союзников на всех континентах и во всех океанах, разработкой и испытанием космических вооружений. Это соперничество принесло всем огромные экономические издержки, но более всех подорвало советскую экономику. Лишь в 1968 г. был заключен Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), с конца 1960-х гг. начались серьезные переговоры по ядерным вооружениям, а затем о сокращении обычных вооруженных сил в Европе.

Мировая экономика была разделена на две системы: капиталистическую и социалистическую. В этих условиях было невозможно применять друг против друга какие-то экономические санкции, поскольку они присутствовали постоянно в виде жестких торговых и технических барьеров (как, например, КОКОМ). И только в 1970-е гг. началось избирательное экономическое взаимодействие в виде экспорта советских углеводородов в Западную Европу и скромного импорта оттуда промышленных товаров и технологий. Экономические кризисы на Западе вызывали радость на Востоке, а хозяйственные трудности СССР встречали удовлетворение Соединенных Штатов и их союзников. Впрочем, экономическая независимость (автаркия) и опора на оборонный комплекс как локомотив развития в конечном итоге закономерно загнали социалистическую экономику в хозяйственный и научно-технический ступор.

Сорокалетний период биполярной системы международных отношений и холодной войны наглядно продемонстрировал, что международное право и институты действуют лишь как исключение – в тех редких случаях, когда ведущие державы осознают общий интерес. А в остальном игра с нулевой суммой превращает эти нормы и организации не более чем в средства оправдания своих действий и форумы для пропагандистских баталий.

С конца 1990-х гг. в России присутствует ощущение растущей угрозы, и даже на официальном уровне была высказана мысль, что окончание холодной войны не укрепило, а ослабило национальную безопасность. Это не что иное, как политико-психологическая аберрация. Частично она объясняется тем, что когда самая страшная угроза – вероятность глобальной ядерной войны – отошла далеко на задний план, вопреки наивным надеждам начала 1990-х гг., всеобщей гармонии не наступило. Ужасы сорока лет холодной войны заставили всех забыть, насколько опасным был мир до нее (приведя, помимо всего прочего, к двум мировым войнам). Кроме того, ностальгия по былому лидирующему положению своей страны – как одной из двух глобальных сверхдержав –

побуждает многих в России, кто работал в годы холодной войны, и тем более тех, кто пришел в политику после нее, подменять реальность историческими мифами и сожалеть об утерянном «миропорядке», который на деле был балансированием на грани всеобщей гибели.

Новое мироустройство

Как всегда бывало в истории, фундаментальное изменение расстановки сил на мировой арене сопровождалось изменением миропорядка, как бы сомнительно ни было применение этого понятия к периоду холодной войны. Крушение советской империи, экономики, государства и идеологии означало конец биполярной системы международных отношений. Вместо этого США на протяжении 1990-х и в следующем десятилетии пытались реализовать идею однополюсного мира под своим руководством.

Нельзя не отметить, что благодаря окончанию холодной войны начала складываться глобальная система безопасности: за это время были заключены важнейшие соглашения по контролю над ядерными и обычными вооружениями, нераспространению и ликвидации оружия массового уничтожения. Резко активизировалась роль ООН в миротворческих операциях (в течение 1990-х гг. было предпринято 36 таких операций из 49 проведенных ООН в общей сложности до 2000 года). За два с лишним десятилетия число международных конфликтов и их разрушительные масштабы не увеличились, а значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны.

Россия, Китай и другие бывшие социалистические страны, несмотря на различия политических систем, были интегрированы в единую мировую финансово-экономическую систему и институты, хотя оказывали на них недостаточное влияние. За пределами этой системы остались лишь несколько государств (как КНДР, Куба, Сомали). Кризис 2008 г. как бы от обратного продемонстрировал финансово-экономическое единство мира. Начавшись в Америке, он быстро охватил остальные страны, в том числе тяжело ударил по экономике России (вопреки ее первоначальным, по старой привычке, надеждам остаться «островом стабильности»).

Предпринимались попытки юридически оформить новую расстановку сил: через договор об объединении Германии между ФРГ, ГДР, СССР, США, Великобританией и Францией (1990 г.), создание ОБСЕ на месте СБСЕ (1995 г.), развитие положений Хельсинкского акта в Парижской хартии (1990 г.) и Основополагающем акте России–НАТО (1997 г.), активно обсуждалась реформа ООН. Был адаптирован Договор по сокращению обычных вооружений в Европе (АДОВСЕ – 1999 г.), велись переговоры о совместном развитии систем ПРО.

Однако эти попытки во многих случаях были неуспешны или остались незавершенными, как и строительство всей системы международной безопасности, прежде всего из-за глобальных претензий Соединенных Штатов. С начала 1990-х гг. у США был уникальный исторический шанс возглавить процесс созидания нового, многостороннего, согласованного с другими центрами силы миропорядка. Но они этот шанс бездарно упустили. Неожиданно ощутив себя «единственной мировой сверхдержавой» и пребывая во власти эйфории, Соединенные Штаты стали подменять международное право правом своей силы, легитимные решения Совета Безопасности ООН – директивами американского Совета Национальной Безопасности, а прерогативы ОБСЕ – действиями НАТО.

В результате под новый миропорядок были заложены мины замедленного действия: расширение Североатлантического альянса на восток, силовое расчленение Югославии и Сербии, незаконное вторжение в Ирак, пренебрежительное отношение к ООН, ОБСЕ, контролю над вооружениями (выход США из Договора по ПРО в 2002 г. и отказ от ратификации Договора 1996 г. о запрещении ядерных испытаний). К России относились как к проигравшей державе, хотя именно она покончила с советской империей и холодной войной.

Первое двадцатилетие после биполярности убедительно показало, что и однополярный мир не приносит стабильности и безопасности. Как внутри стран, так и в международных отношениях монополизм неизбежно ведет к правовому нигилизму, произволу, стагнации и в конечном итоге – к поражениям.

Растущее противодействие «американскому порядку» стали оказывать Китай, Россия, а также новые межгосударственные организации: ШОС, БРИКС, региональные государства (Иран, Пакистан, Венесуэла, Боливия) и даже некоторые союзники Вашингтона (ФРГ, Франция, Испания). Помимо наращивания военного потенциала и соперничества в мировой торговле оружием Россия начала открыто противодействовать США в отдельных военно-технических сферах (развитии систем преодоления ПРО). В августе 2008 г. впервые за многие годы Москва применила военную силу за рубежом – на Южном Кавказе.

В российском публичном дискурсе «империализм» ныне утратил прежний негативный флер и все чаще используется с героическим пафосом. Исключительно позитивный смысл придается ядерному оружию и концепции ядерного сдерживания (и негативный – сокращению ядерных вооружений), поиску военных баз за рубежом, соперничеству в торговле оружием, воспевается политика наращивания и демонстрации военной силы, обосновывается отказ от договоров по контролю над вооружениями – все то, что раньше ставилось в вину «мировому империализму».

Китай, в свою очередь, приступил к последовательному наращиванию и модернизации ядерных и обычных вооружений, развернул программы преодоления ПРО США и соревнования с их высокоточными неядерными системами. КНР бросила вызов соседним странам и американскому военному доминированию в акваториях к западу и югу от своих берегов, заявила права на доступ к природным ресурсам Азии и Африки и на контроль над морскими коммуникациями их доставки в Индийском и Тихом океанах.

Однополярный «порядок» подорван фактическим поражением Вашингтона в иракской и афганской оккупационных войнах, а также глобальным финансово-экономическим кризисом 2008 года. Он закончился растущей интенсивностью военно-политического соперничества Соединенных Штатов с Китаем в Азиатско-Тихоокеанском регионе и жестким противостоянием США с Россией вокруг украинского кризиса.

Украинский момент истины

С точки зрения реальной политики при всем драматизме гуманитарной стороны кризиса и насилия на юго-востоке Украины суть происходящего проста: США и Евросоюз тянут Украину к себе, а Россия ее не пускает, стремясь оставить страну (или хотя бы ее части) в орбите своего влияния. Впрочем, теория реальной политики дает далеко не полную картину событий, поскольку не учитывает социально-экономическое и внутриполитическое измерение происходящего.

Большинство украинского общества выступает за демократические реформы и интеграцию с Западом, видя в этом перспективу выхода из многолетнего социально-экономического застоя и нищеты, преодоления коррупции, смены неэффективной системы власти. Проживающее на юго-востоке значительное меньшинство (составляющее до 10–15% всего населения) настроено против курса на Запад и за сохранение традиционных связей с Россией. Решения президента Виктора Януковича подписать, а затем отменить соглашение об ассоциации с ЕС резко обострили внутриполитический раскол: последовали Евромайдан и его расстрел, насильственное свержение законной власти, отделение Крыма и гражданская война на юго-востоке.

Хотя Вашингтон сейчас огульно обвиняет во всех бедах Москву, она имеет лишь косвенное отношение к интернационализации кризиса до крымских событий. В 2012–2013 гг. массовые протестные движения в России были восприняты ее новым правящим классом как инспирированная Западом попытка «цветной революции». Судя по всему, из этого сделали вывод об опасности дальнейшего сближения с США и Евросоюзом. Потому был отменен курс на «европейский выбор России», который многократно официально провозглашался в 1990-е гг. и в первый период правления Путина, начиная с Петербургского саммита Россия–ЕС в мае 2003 г. и вплоть до 2007 года. На смену «европейскому выбору» пришла официальная доктрина «евразийства».

Вовне она предполагает первоочередную интеграцию России в Таможенном и Евразийском союзе с постсоветскими республиками: прежде всего Белоруссией, Казахстаном и другими, которые пожелают присоединиться. А вместо получения инвестиций и передовых технологий Запада (на которые была рассчитана концепция «партнерства ради модернизации» президента Дмитрия Медведева) взят курс на реиндустриализацию экономики с опорой на оборонно-промышленный комплекс, получивший финансирование в 23 трлн рублей до 2020 года. Этот поворот сопровождался небывалой со времен холодной войны кампанией о военной угрозе Запада. Именно на фоне отмеченной смены российской ориентации намерение Киева подписать соглашение с ЕС было воспринято в Москве как серьезная угроза ее «евразийским» интересам. Ведь ранее заявки президентов Кравчука, Кучмы, Ющенко на членство в НАТО и Евросоюзе не вызывали жесткой реакции России.

Консервация сложившегося в России за последние двадцать лет государственного строя, отказ от существенных экономических и политических реформ получили доктринальное обоснование в философии консерватизма, возврата к традиционным духовным ценностям и государственно-политическим канонам. Что бы ни думали об этом в Кремле, легионы активистов в политическом классе и СМИ открыто призывают возродить великодержавно-православную Россию (не преминув использовать и сталинский опыт), присоединить Абхазию и Южную Осетию, после Крыма занять населенные соотечественниками юг и юго-восток Украины (Новороссию), Приднестровье, при случае – Северный Казахстан и части Балтии (ведущий идеолог такой философии Александр Проханов назвал это «империей обрубков».)

Вашингтон и его союзники по НАТО (кроме Польши и стран Балтии) в течение ряда лет не отвечали на новые веяния в российской политике. Однако после присоединения к России Крыма и начала войны на юго-востоке Украины их реакция была вдвойне жесткой, особенно со стороны администрации президента Обамы, которого консервативная оппозиция изначально обвиняла в излишнем либерализме и мягкотелости по отношению к Москве. Трагедия с малазийским лайнером в июле 2014 г. придала кризису небывалую эмоциональную остроту глобального масштаба, хотя причины катастрофы до сих пор не выяснены.

При всех огромных сложностях ситуации варианты решения по существу тоже просты, и определяться они будут не только на переговорах Киева и юго-востока, а в Москве, Брюсселе и Вашингтоне. Или Россия и Запад договорятся о каком-то взаимоприемлемом будущем статусе Украины и характере ее отношений с ЕС и Россией при сохранении нынешней территориальной целостности, или страна будет разорвана на части с тяжелейшими социальными и политическими последствиями для Европы и всего мира.

Что дальше?

На смену несостоявшемуся однополюсному миру идет полицентричный миропорядок, который опирается на несколько основных центров силы. Однако, в отличие от «концерта наций» (Священного союза) XIX века, нынешние центры силы не равновелики и имеют различное общественное устройство, которое во многих аспектах еще не устоялось. Соединенные Штаты, хотя их удельный вес постепенно снижается, остаются ведущим глобальным центром в экономическом (около 20% мирового ВВП), политическом и военном отношениях. По всем параметрам их стремительно догоняет Китай (13% мирового ВВП). Евросоюз (19% мирового ВВП) и Япония (6%) могут претендовать на такую роль в экономическом плане, но в политическом и военном аспектах зависят от США и интегрированы в американские альянсы вместе с рядом региональных государств (Турция, Израиль, Южная Корея, Австралия).

Россия строит свой центр силы вместе с некоторыми постсоветскими странами. Однако, имея глобальный ядерный и политический статус, укрепляя региональные силы общего назначения, она все еще не соответствует финансово-экономическим стандартам мирового центра ввиду относительно скромного объема ВВП (3% от мирового) и еще более – из-за экспортно-сырьевого характера экономики и внешней торговли.

Индия – ведущий региональный центр (5% мирового ВВП), как и некоторые другие страны (Бразилия, ЮАР, группа АСЕАН, в перспективе – Иран). Но между Россией, Китаем, Индией, Бразилией нет и не предвидится военно-политического союза, а по отдельности они заметно уступают военно-политическому и строящемуся экономическому альянсу США, Евросоюза, Японии и Южной Кореи.

В последнее десятилетие в полицентричном мире вновь наметились линии коллективного размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО/ЕС по поводу расширения этих альянсов на восток, программы ЕвроПРО и особенно остро в последние месяцы – в связи с кризисом на Украине. Другая линия напряженности обозначилась между Пекином и Вашингтоном в борьбе за военно-политическое доминирование в западной части Азиатско-Тихоокеанского региона, контроль над природными ресурсами и путями их транспортировки, а также по финансово-экономическим вопросам.

Объективно по закону полицентричного мира это подталкивает Россию и Китай к более тесному партнерству, стимулирует курс СНГ/ОДКБ/ШОС/БРИКС к созданию экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония, Южная Корея/Австралия). Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую четкую биполярность, сравнимую с эпохой холодной войны. Экономические связи с Западом основных членов ШОС/БРИКС и их зависимость от него в получении инвестиций и новейших технологий намного шире, чем существует у них между собой. (Например, объем торговли России и Китая в пять раз меньше торговли России и Евросоюза и в 10 раз меньше, чем у Китая с США, ЕС и Японией). Внутри СНГ/ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более глубокие противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Россия и Украина, Индия и Китай, Армения и Азербайджан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан). Также немало разногласий между Соединенными Штатами и европейскими странами по многим экономическим и политическим темам, особенно в части отношений с Россией.

Кризис вокруг Украины пока не разрешил противоречие между тенденциями к полицентричности и новой биполярности. Скорее он наглядно продемонстрировал специфику складывающейся асимметричной и весьма размытой полицентричности. Как показало голосование в ООН по крымскому референдуму, Россию однозначно поддержали 10 государств, США – 99 (включая все государства НАТО и ЕС), но при этом 82 страны (40% членов ООН) предпочли остаться вне конфронтации и не портить отношения с Москвой и Вашингтоном. Ни одно из государств ШОС/БРИКС не встало на сторону России, а из стран СНГ и ОДКБ лишь Белоруссия и Армения недвусмысленно поддержали Москву, причем президент первой вскоре поехал в Киев и призвал к возвращению Украине Крыма в каком-то неопределенном будущем. Три страны СНГ, помимо вышедшей из него Грузии, выступили против России (Азербайджан, Молдавия и Украина), Москву не поддержали и такие традиционные партнеры, как Сербия, Иран, Монголия, Вьетнам. Вместе с тем в лагере США тоже нет единства, к ним не присоединились Израиль, Пакистан, Ирак, Парагвай, Уругвай. Еще больший разлад в НАТО и Евросоюзе проявился по вопросу о санкциях и новой политике сдерживания России.

Исключительно важно и то, что все эти государства и группировки интегрированы в единую мировую финансово-экономическую систему. С одной стороны, это позволило Западу принять против России ощутимые, особенно в долгосрочном плане, экономические санкции. Но с другой – применение еще более жестких широких «секторальных» санкций по той же причине грозит нанести большой ущерб их инициаторам и потому не находит единой поддержки среди союзников Соединенных Штатов, да и в кругах американского бизнеса. Ответные санкции России против продовольственного импорта затронули экономику стран Запада, но могут еще больнее ударить по российскому потребителю, несмотря на обещания найти новых поставщиков и развить собственное производство (чего не удалось СССР за 70 лет и России за следующие четверть века).

Общий экономический базис, в отличие от периода холодной войны, по идее должен служить служит мощным стабилизирующим фактором. Однако опыт последнего времени продемонстрировал огромное обратное влияние политики: обострение отношений России и Запада разваливает их экономическое сотрудничество и глобальную систему безопасности.

Если Украина будет разорвана и по какой-то внутриукраинской границе пройдет новая линия конфронтации между Россией и Западом, то между ними надолго возродятся многие элементы отношений холодной войны. Авторитетный американский политолог Роберт Легволд подчеркивал: «Хотя новая холодная война будет основательно отличаться от первоначальной, она будет крайне разрушительна. В отличие от прежней, новая не охватит всю глобальную систему. Мир более не биполярен, крупные регионы и ключевые игроки, как Китай и Индия, будут избегать вовлечения… И все же новая холодная война скажется на всех сколько-нибудь важных аспектах международной системы». Среди вопросов, по которым будет прервано сотрудничество, Легволд выделяет согласование параметров систем ЕвроПРО, разработку энергетических ресурсов Арктики, реформу ООН, МВФ и ОБСЕ, урегулирование локальных конфликтов на постсоветском пространстве и вне его. К этому списку можно добавить взаимодействие в борьбе с международным терроризмом и оборотом наркотиков, противоборство с исламским экстремизмом – главной общей угрозой глобального и трансграничного характера для России и Запада, о которой напомнило наступление исламистов в Ираке.

В таких условиях неизбежно ускорение гонки вооружений, особенно в сферах высоких технологий: информационно-управляющие системы, высокоточные неядерные оборонительные и наступательные вооружения, ракетно-планирующие и, возможно, частично-орбитальные средства. Однако это соревнование едва ли сравнится с масштабом и темпами гонки ядерных и обычных вооружений времен холодной войны, прежде всего по причине ограниченности экономических ресурсов ведущих держав и союзов. Даже в условиях беспрецедентно острого украинского кризиса США продолжают сокращать военный бюджет и не могут заставить союзников по НАТО увеличить военные расходы. Тем более ограниченны экономические и научно-технические возможности России, а издержки гонки вооружений будут для нее относительно выше. Вместе с тем в такой обстановке практически неизбежен тупик на переговорах по контролю над вооружениями и весьма вероятен распад существующей системы ограничения и нераспространения вооружений (прежде всего Договор РСМД от 1987 г., возможно – новый Договор СНВ от 2010 г. и даже ДНЯО).

Если к этому добавится кризис между КНР и США с их союзниками на Тихом океане, то Китай сдвинется ближе к России. Однако Пекин не будет склонен к жертвам ради российских интересов, но постарается всемерно использовать ее ресурсы для соперничества с противниками в Азии и на Тихом океане (китайцы называют Россию своим «ресурсным тылом», вероятно, думая, что это ей льстит). Впрочем, Китай едва ли пойдет теперь на обострение с Вашингтоном: напряженность отношений России и Запада ставит его в самое выигрышное положение в полицентричном мире. Как ни парадоксально, именно Китай занял сейчас позицию балансира между Западом и Востоком (в лице России), к чему всегда стремилась Москва.

Российские внешнеполитические практики и теоретики двадцать лет отстаивали концепцию полицентричного мира в качестве альтернативы американской монополярности. Но на деле Москва оказалась не готова к такой системе отношений, поскольку еще не осознала ее главного правила, которое хорошо понимали российские канцлеры XIX века Карл Нессельроде и Александр Горчаков. А именно: нужно идти на частные компромиссы с другими державами, чтобы иметь более благоприятные отношения с остальными центрами силы, чем у тех между собой. Тогда они будут больше заинтересованы в сотрудничестве с Россией, и можно получать уступки от всех, выигрывая по сумме реализованных интересов.

Между тем ныне отношения России с Соединенными Штатами и Евросоюзом хуже, чем у них с Китаем и тем более между собой. Это чревато для Москвы большими проблемами в обозримой перспективе. В отношениях с США и их союзниками в Европе и на Тихом океане надолго вбит клин. Над Сибирью и Дальним Востоком нависает гигантский Китай, дружить с которым можно лишь на его условиях. С юга к России примыкают неустойчивые авторитарные государства, которым угрожает исламский экстремизм. В европейской части соседи представлены, мягко выражаясь, не вполне дружественными странами в лице Азербайджана, Грузии, Украины, Молдавии, Польши, Балтии и не очень предсказуемыми партнерами (Белоруссия). Конечно, несмотря на новую американскую политику сдерживания, России не грозит международная изоляция или военная агрессия. Но Советскому Союзу в 1991 г. это тоже не угрожало, причем он был намного больше, сильнее в экономическом и военном отношениях, имел защищенные границы и не так зависел от мировых цен на нефть и газ.

Если по вопросу о будущем Украины между Россией и Западом будет достигнут компромисс, разумеется, приемлемый для Киева и юго-востока страны, то возврат к сотрудничеству не произойдет быстро. Однако со временем противостояние будет преодолено и возобладает процесс формирования полицентричного мира. Он может стать основой нового, более сбалансированного и устойчивого, пусть намного более сложного и динамичного миропорядка. Он призван заниматься проблемами XXI века, а не возвращаться к политике прошлого столетия и более ранних времен: свержению неугодных режимов, вооруженному навязыванию другим народам своих ценностей и порядков, геополитическому соперничеству и силовой перекройке границ для исправления исторических несправедливостей.

Только на новой базе станет возможным существенное повышение роли и эффективности международных норм, организаций и наднациональных институтов. Фундаментальная общность интересов многополярного мира диктует большую солидарность и сдержанность в выборе инструментов достижения интересов, чем страх перед ядерной катастрофой в прошлом веке. Этого требуют новые проблемы безопасности – распространение оружия массового уничтожения, подъем исламского экстремизма, рост международного терроризма. К тому же подталкивают обостряющиеся климатические, экологические проблемы, дефицит энергоресурсов, пресной воды, продовольствия, демографический взрыв, неуправляемая миграция и угроза глобальных эпидемий.

Курс Евросоюза, Индии, Японии предсказуем в весьма узком диапазоне вариантов. Решающую роль в формировании будущего мироустройства будет играть выбор политического курса Соединенными Штатами, Китаем и Россией. США придется, не впадая в неоизоляционизм, приспосабливаться к реалиям полицентричного и взаимозависимого мира, в котором силовой произвол подобен бросанию камней в стеклянном доме. Как самый сильный участник такого мироустройства они могут играть очень важную роль, действуя в рамках международного права и легитимных институтов. Но любые претензии на гегемонию и «право силы» встретят саботаж союзников и отпор других глобальных и региональных держав. Китаю следует избежать соблазна наращивания вооружений, проведения силовой политики и выдвижения геополитических претензий для обеспечения своих растущих ресурсных потребностей – это может сплотить против него соседние страны на западе, юге и востоке под руководством США. Растущая стремительно экономическая мощь КНР предполагает адекватное повышение глобального экономического и политического влияния страны, но это должно осуществляться только мирным путем, на основе взаимоприемлемых договоренностей с другими странами.

Что касается России, то, лишь перейдя от экспортно-сырьевой к высокотехнологичной экономике, она способна стать полновесным глобальным центром силы. Это предполагает энергичные усилия по выходу из наметившегося экономического и политического застоя, грозящего перейти в упадок. Но он невозможен на путях великодержавной риторики, самолюбования на основе метафизических духовных традиций, экономической автаркии и наращивания военного потенциала сверх пределов разумной достаточности. Все это скорее усугубит проблемы России, даже если и вызовет на время патриотический отклик общества. Для реального экономического прорыва прежде всего нужны политические и институциональные реформы демократического характера: реальное разделение и регулярная сменяемость властей, честные выборы, четкое отчуждение чиновников и депутатов от бизнеса, активное гражданское общество, независимые СМИ и многое другое. Никаким иным способом в России не появятся крупные инвестиции и высокие технологии – они не будут генерироваться из внутренних источников, не придут с Запада и не будут присланы из Китая, который сам является получателем этих активов от стран инновационной экономики.

Пожалуй, мало кто из критиков нынешней философии и политики «евразийства», консерватизма и национал-романтизма смог бы более ясно и убедительно выразить идею европейского выбора, чем сам Владимир Путин. Несколько лет назад (в 2007 г.) он писал: «Этот выбор во многом был задан национальной историей России. По духу, культуре наша страна является неотъемлемой частью европейской цивилизации… Сегодня, выстраивая суверенное демократическое государство, мы в полной мере разделяем те базовые ценности и принципы, которые составляют мироощущение большинства европейцев… Мы рассматриваем европейскую интеграцию как объективный процесс, являющийся составной частью нарождающегося миропорядка… Развитие многоплановых связей с ЕС – это принципиальный выбор России».

Согласно этой идеологии, которая является фундаментом общественной жизни и менталитета, Россия должна вернуться на европейский путь, который не следует путать с торговыми потоками и маршрутами трубопроводов. Вектор развития вовсе не обязательно предполагает интеграцию России в Евросоюз или Евроатлантическую зону свободной торговли и инвестиций. Вполне вероятно сохранение России (основываясь на экономике высоких технологий) вместе с рядом постсоветских республик как самостоятельного центра силы в тесном сотрудничестве с США, ЕС, Китаем, Японией, Индией. Европейский путь – это прежде всего преобразование российской экономической и политической системы на основе передовых европейских норм и институтов, разумеется, сообразуясь с российскими потребностями и национальными традициями.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 декабря 2017 > № 2906787 Алексей Арбатов

США в пятницу приступили к реализации указа президента Дональда Трампа о запрете въезда гражданам шести стран, сообщили в госдепартаменте.

В понедельник Верховный суд США разрешил администрации Дональда Трампа полную реализацию всех положений указа по иммиграции, запрещающего въезд гражданам шести стран. Запрет касается граждан Ирана, Йемена, Ливии, Сирии, Сомали и Чада. Также Трамп отдельно запретил въезд гражданам КНДР и чиновникам Венесуэлы.

"Никакие (ранее выданные) визы не будут аннулированы в соответствии с указом, и предполагается, что ограничения (на въезд в США) не будут постоянными. Ограничения носят условный характер и могут быть сняты, если (упомянутые в указе) страны будут работать с правительством США над обеспечением безопасности американцев", — говорится в сообщении госдепартамента.

В ведомстве отметили, что большинство стран в мире выполняет требования США в сфере безопасности, которые нужны американской стороне для выдачи виз.

Согласно новому докладу ФАО «Прогнозы урожая и продовольственная ситуация», хорошие урожаи зерновых сохраняют мировое предложение зерновых на высоком уровне, но засухи, наводнения и затяжные конфликты усиливают продовольственную необеспеченность.

Согласно докладу, около 37 стран, 29 из которых находятся в Африке, нуждаются во внешней продовольственной помощи.

Продолжающиеся конфликты по-прежнему являются основной причиной серьезной продовольственной необеспеченности и практически спровоцировали голод в северной части Нигерии, Южном Судане и Йемене, а также привели к широкому распространению голода в Афганистане, Центральноафриканской Республике, Демократической Республике Конго и Сирии.

Неблагоприятные погодные условия сказываются на производстве продуктов питания, включая засуху в Восточной Африке и наводнения в некоторых частях Азии.

Этими тридцатью семью странами, которые в настоящее время нуждаются в внешней продовольственной помощи, являются Афганистан, Буркина-Фасо, Бурунди, Камерун, Центральноафриканская Республика, Чад, Конго, Корейская Народно-Демократическая Республика, Демократическая Республика Конго, Джибути, Эритрея, Эфиопия, Гвинея, Ирак, Кения, Лесото, Либерия, Ливия, Мадагаскар, Малави, Мали, Мавритания, Мозамбик, Мьянма, Нигер, Нигерия, Пакистан, Сьерра-Леоне, Сомали, Судан, Судан, Свазиленд, Сирия, Уганда, Йемен и Зимбабве.

В докладе также отмечаются опасения по поводу ситуации в Бангладеш, где три внезапных наводнения в этом году нанесли значительный ущерб урожаю риса. Ожидается, что производство падди в стране упадет до пятилетнего минимума. При этом растет объем импорта, равно как и цены на пшеницу - зерно, используемое в традиционно более дешевых мучных продуктах.

Конфликты угрожают посевам и урожаям

Конфликт усугубляет продовольственную необеспеченность, препятствуя производственной деятельности и доступу к продовольствию, заявила ФАО. Ситуация усугубляется значительным числом внутренне перемещенных лиц. В этом году их количество возросло почти на 50 процентов в Центральноафриканской Республике, где почти треть населения (или 1,1 миллиона) нуждается в срочной продовольственной помощи.

По оценкам, около 7,7 млн. человек находятся в условиях острого дефицита продовольствия в Демократической Республике Конго, в которой проживает более 200 000 беженцев из соседних стран и имеется более 4 миллионов внутренне перемещенных лиц. По сообщениям, фермеры в районах Касаи и Танганьики, серьезно пострадавшие в результате конфликта, сократили свои посевные площади.

В докладе говорится и об аналогичных последствиях конфликтов в северной части Нигерии, где более 3 миллионов человек нуждаются в срочной помощи по спасению жизней и защите средств к существованию, и в Южном Судане, где, несмотря на недавние урожаи, около 45 процентов населения (или 4,8 миллиона человек) испытывают дефицит продовольствия, а число тех, кто находится в чрезвычайной ситуации, определяемой как «Фаза 4 по шкале ИКФ», удвоилось за год.

В Сомали угроза голода в нескольких районах на сегодняшний момент предотвращена в основном благодаря предоставлению крупномасштабной гуманитарной помощи. В течение прошлого года число жертв голода увеличилось в три раза, и примерно 3,1 миллиона человек в настоящее время испытывают острый дефицит продовольствия.

В Йемене по оценкам 60 процентов населения (или 17 миллионов) нуждаются в срочной гуманитарной помощи. Если повторится закрытие морских портов страны, как это было в прошлом месяце, риск наступления голода возрастет.

Хронический голод также сохраняется в раздираемых войной странах, таких как Афганистан, где в этом году увеличилось число людей, покинувших свой дом, и 7,6 миллиона человек сталкиваются с умеренной или серьезной нехваткой продовольствия. В Ираке в продовольственной помощи нуждаются 3,2 миллиона человек, а в Сирии голодают 6,5 миллиона человек.

Засуха является основной проблемой в Восточной Африке. Согласно оценкам, около 8,5 млн. человек в Эфиопии сталкиваются с отсутствием продовольственной безопасности, особенно в Сомалийском регионе. Последовательные неблагоприятные сезоны дождей привели к сокращению урожая и поголовья скота в Кении, где около 2,6 миллиона человек сталкиваются с острым дефицитом продовольствия.

Сильнейшая летняя засуха также привела к сокращению урожая пшеницы Монголии почти наполовину.

Несмотря на негативные тенденции в некоторых регионах, общее мировое производство продуктов питания находится на подъеме. Помимо этого, прирост производства зафиксирован во многих странах с низким уровнем доходов и продовольственным дефицитом, где в этом году совокупный объем производства зерновых должен по оценкам вырасти на 2 процента.

«Киндафрика»

взгляд сверху

Андрей Фурсов

В 2014 г. во Франции вышла книга "Киндафрика. Китай, Индия и Африка создают завтрашний мир" Ж.-Ж. Буало и С. Дембински1. Трудно сказать, приживётся ли термин "Киндафрика", объединяющий Китай, Индию и Африку — скорее всего нет, уж слишком разные миры втиснуты в него. Однако оперативно-эмпирически термин "Киндафрика" можно использовать в качестве окуляра или, как сказал бы Айзек Азимов, для "взгляда с высоты" на три поднимающихся блока, демографический и экономический (по крайней мере, Китая и Индии) вес которых действительно будет играть всё большую роль в судьбах мира вообще и Постзапада, Pax Occidentalica в частности. По мнению авторов книги, в 2030–2050 гг. эта роль (разумеется, если не случится глобальной катастрофы) во многих отношениях станет решающей.

Споры вокруг "Киндафрики" — хороший повод взглянуть на три составляющие её части. При этом имеет смысл пристальнее взглянуть именно на Африку (речь идёт об Африке к югу от Сахары, т.е. о "чёрной", негритянской, неарабской или, как её ещё называют, "подсахарской" Африке), поскольку о Китае и (в меньшей степени) об Индии и так довольно много пишут. Африка же нередко оказывается "не в фокусе". Это неправильно. Во-первых, Африка — это ресурсная база значительной части мира на вторую половину XXI в., а потому её потихоньку начинают прибирать к рукам заинтересованные структуры ("вторая колонизация"); во-вторых, демографические и иные процессы, развивающиеся в Африке в сторону социальной безнадёги, чреваты проблемами, как минимум, для Западной Европы. Пока её осваивают главным образом арабы, но рано или поздно по мере ухудшения африканской ситуации в Европу рванут "лишние", "нерентабельные" люди чёрного континента, и есенинские строки "Чёрный человек! Ты прескверный гость!" приобретут для западноевропейцев практическое значение. Так что про нынешнюю Африку уже сейчас, перефразируя П. Ершова, можно сказать: "Много, много непокою принесёт она с собою".

Западноевропейцы и американцы в XIX–XX вв. своими действиями в Азии и Африке разбудили лихо и теперь имеют дело с отдачей. Именно так — "Отдача" ("Blowback") назвал свою книгу американский аналитик Ч. Джонсон, признанный специалист по Японии и вопросам антипартизанской войны. Под отдачей он имел в виду, помимо прочего, волну политического насилия, направленную против Запада со стороны афро-азиатского мира в первой половине XXI в. в ответ на то, что колонизаторы натворили в этом мире в ХХ в. Демографический кулак — вот что подносит афро-азиатский мир к европейскому носу.

Согласно прогнозам, в 2030 г. численность населения Китая составит 1,5 млрд, Индии — 1,5 млрд, Африки — 1,5 млрд (при этом две страны, Нигерия и Эфиопия, вместе обеспечат 400 млн чел.), а в 2050 г. население Африки может достичь 2 млрд. Иными словами, уже через полтора десятка лет половина человечества будет жить в "Киндафрике", причём основная масса этой половины, особенно в Индии и Африке, будет представлена молодёжью — в отличие от стареющего и численно сокращающегося населения Европы.

Здесь, однако, необходимо отметить, что традиционная оценка численности Китая (и Индии) некоторыми оспаривается. Одни, например, покойный А.Н. Анисимов, считают, что эта оценка занижена и Китаю надо добавить миллионов 200. Другие, как недавно опубликовавший в интернете свои подсчёты В. Мехов, полагают, что численность населения Китая и вообще всех так называемых демографических гигантов Азии завышена и в реальности существенно меньше. В частности, население КНР, по мнению В. Мехова, не 1 млрд 347 млн, а в лучшем случае — 500–700 млн. Во-первых, подчёркивает он, точных демографических данных нет, все данные носят оценочный характер. Исторические данные разнятся на десятки миллионов. Так, по одним данным, в Китае в 1940 г. было 430 млн, а по другим — 350 млн в 1939 г. Во-вторых, по мнению В. Мехова, азиаты хорошо поняли, что численность населения — это их стратегическое оружие, а потому заинтересованы в завышении цифр. В 2011 г. доля городского населения КНР впервые перевалила за половину — 51,27%. Если учесть, что население крупнейших городов КНР — 230–300 млн чел., то, пишет Мехов, по этой логике получается, что население Китая — 600 млн, никак не более 700 млн. С Индией то же самое: 75 млн живут в 20 крупнейших городах. А где ещё миллиард? Если он есть, то плотность населения — 400 чел. на 1 кв. км. Согласно статистике, 70% индийцев живут в деревнях, т.е. 75 млн — это 30%. Выходит, численность населения не более 300 млн.

Мне есть, что возразить на эти подсчёты, однако в данном случае для меня главное — обратить внимание на них и предоставить читателю возможность подумать самому, я же далее буду придерживаться традиционной оценки.

Было время, когда Европа демонстрировала высокие темпы роста населения: в конце Средневековья европейцы составляли 12% человечества, в 1820 г. — 16,5%, накануне Первой мировой войны — 25%. А затем доля белых европейцев в мировом населении начала снижаться. Ныне по разным оценкам она колеблется между 8% и 12% — демографическое возвращение Запада в Средневековье? Кроме того, сегодня в Западной Европе и США люди старше 70 лет составляют 25% населения, в 2030 г. их будет более 30%. Мы видим демографический упадок белой расы и её старение, в "Киндафрике" — противоположная картина.

Кстати, белые — единственная раса, чья численность постоянно уменьшается. И что-то не слышно встревоженных голосов политиков, антропологов, экологов, истерично трясущихся по поводу сокращения или угрозы исчезновения какого-нибудь вида паукообразных, рыб или эндоканнибалов племени яномами (живёт на границе Бразилии и Венесуэлы). Белых не жалко? А как же равноправие? Или мы живём в эпоху антибелого расизма? Но это к слову.

Население "Киндафрики" в начале нашей эры составляло 70% мирового населения, в 1950 г. — 45% (на них приходилось 4% мирового богатства). На 2030 г. демографы дают следующий прогноз: Северная и Южная Америка — примерно 13% мирового населения; Европа с Ближним Востоком и Африкой — 31%; "китайская" Азия (Китай, Япония, Корея, ЮВА) — 29%; "индийская" Азия (бывшая Британская Индия) — 27%. Ещё более впечатляют цифры возрастного состава когорты 15–24 лет. В 2005 г. в Китае она насчитывала 224 млн, на 2030 г. в Китае прогнозируется 177 млн — сокращение почти на 50 млн; в Индии — 242 млн, в Африке — около 300 млн (почти треть или четверть численности этой мировой когорты). И это при том, что на 2000 г. средняя продолжительность жизни в Африке составляла 52 года, в Индии — 63 года, в КНР — 70 лет.

Вообще в мире каждую минуту рождается 223 человека (из них 173 в 122 слаборазвитых странах). В 1997 г. уровень рождаемости в мире был 24 промилле, в Африке — 40. В 1997 г. 15 % родившихся в мире были африканцами, в 2025 г. их будет 22%, причём к этому времени 50% населения Африки будет жить в городах (в Латинской Америке — 70%), среднемировой показатель — 60–65%.

В то же время в демографическом плане Африка к югу от Сахары неоднородна. Специалисты выделяют в ней четыре демографические модели.

1. "Демографическая бомба". Это прежде всего Нигерия и Мали, а также Нигер, Буркина-Фасо, Гвинея, Ангола, Конго (бывш. фр.), Чад, Уганда, Сомали. В 1950 г. в этих странах проживал 90 млн чел., в 2040 г. будет 800 млн.

2. "Стабильный вариант" с некоторым уменьшением населения: Сенегал, Гамбия, Габон, Эритрея, Судан. Сейчас — 140 млн, к 2040 г. население этой группы стран должно уменьшиться на 5–10%.

3. Модель, связанная с активным воздействием СПИДа. По различным оценкам, от 25 до 40 млн африканцев ВИЧ-инфицированы, и только 0,5–1% из них имеют доступ к необходимым лекарствам. 90% инфицированных — лица моложе 15 лет. Классический случай — Зимбабве (в столице, Хараре, СПИД является главным фактором смертности 25% населения), а также весь юг Африки. За пределами этого региона ВИЧ бушует в Танзании, Кении, Кот–д’Ивуаре, Камеруне. Однако при всём тормозящем воздействии СПИДа население и здесь будет расти, хотя не так, как в странах первой модели. В 1950 г. население этих стран составляло 46 млн, в 2040 г. прогнозируется 260 млн (по ЮАР эти цифры — 56 млн и 80 млн соответственно).

4. Модель, обусловленная резкими скачками смертности, связанными с войнами. Это Сьерра-Леоне, Бурунди, Руанда, ДР Конго. Здесь тоже рост, но опять же не как в странах первой модели: 80 млн в 1950 г., 180 млн в 2040 г.

Иными словами, к 2030–2040 гг. в Африке будет огромное количество "лишних людей", причём вовсе не "онегиных" и "печориных" — это будет другой человеческий материал. Одним из средств решения проблем избыточного населения становится миграция туда, "где чисто и светло". Тем более что для большой части африканцев работы в Африке почти нет: Африка сегодня даёт 1,1% мирового промышленного производства, а её доля в мировом ВП сократилась с 12,8% в 2000 г. до 10,5% в 2008 г.

Сегодня африканцы, используя свои этнические сети, мигрируют в основном во Францию и в Бельгию, а также в Великобританию и Италию. В 2010 г. Африка дала 19 млн мигрантов (10% мировой миграции). В последний год ХХ в. в Европу из Африки мигрировало 130 тыс. чел.; на 2030 г. прогнозируется от 700 тыс. до 1,6 млн. Впрочем, есть и другие прогнозы: от 9 до 15 млн. Если они сбудутся, то от 2 до 8% европейского населения составят африканцы. Это не так много, но дело в том, что они компактно концентрируются в крупнейших городах, и это меняет ситуацию.

Небольшая численность мигрантов из Африки объясняется просто: у африканского среднего слоя (это 60 млн хозяйств с доходом 5 тыс. и более долларов на душу населения в год) просто нет денег на эмиграцию. Ну, если уж у "мидлов" нет денег, то что же говорить об основной массе?! Ведь 50% населения Африки к югу от Сахары живут менее чем на 1 долл. в день, такие не мигрируют (вообще в мире 2 млрд чел. имеют менее 2 долл. в день). Те, кто в Африке живут на 2 долл. в день — мигрируют, но недалеко от места жительства, в основном в близлежащие города. В связи с этим даже внутриафриканская миграция не так велика: 23 млн чел. в 2000 г., к настоящему времени она увеличилась незначительно.

На своём континенте африканцы мигрируют в основном в Алжир, Буркина-Фасо, Мали, Марокко и Нигерию. В отличие от внутренних миграций Индии и Китая, внутриафриканские порождают этнические конфликты. Это понятно: Китай и Индия — целые государства, а Китай, вдобавок ко всему, по сути, мононациональное государство (ханьцы — 92% населения). На 2030 г. в Африке прогнозируется 40–50 млн внутренних мигрантов в возрасте 18–24 года. Ясно, что стабильности это не добавит.

Более спокойная ситуация с внутренней миграцией в Китае и Индии. В Китае внутренняя миграция — из деревни в город, — согласно традиционным оценкам (мне они кажутся существенно завышенными), составляет около 400–500 млн чел., причём она играет большую экономическую роль. А вот внутрииндийская миграция такой роли не играет, внутренние мигранты плохо адаптируются к жизни в новых условиях. Связано это прежде всего с мощными кастовыми и региональными идентичностями, которые в Индии намного сильнее, чем общегосударственная идентичность. Индия, как считает ряд специалистов, — это не столько целое, сколько сумма штатов. Одно из ярких отражений этого — сохранение и развитие регионального кино, которое, в отличие от Болливуда, неизвестно на Западе. Это Колливуд (Ченнаи/Мадрас) — по названию студий в Кодамбаккаме; Толливуд (от Толлигунге) в Колкате; фильмы на бенгали, телугу.

Согласно прогнозам, в ближайшие десятилетия 300 млн индийцев уйдут из деревни в город, и это станет миграционным шоком. Если учесть, что Индия — уже и так один из мировых лидеров по приёму трудовых мигрантов из-за границы, то шок может оказаться очень сильным. В Индию в основном едут люди из соседних стран, где ситуация ещё хуже, чем в Индии, — из Бангладеш и Непала (сейчас население Бангладеш 160 млн, на 2030 г. прогнозируется более 200 млн; у другого соседа Индии, Непала, — 29 млн, на 2030 г. — около 50 млн).

Индийская диаспора за пределами Индии — 25 млн (в 2010 г. они дали стране 50 млрд долл.), а если брать выходцев из всей бывшей Британской Индии, то диаспора — 50 млн. Кстати, в Индии с 2003 г. 9 января празднуют День индийской диаспоры (Праваси Бхаратия Дивас), приуроченный к дате возвращения М.К. Ганди на родину из ЮАР в 1915 г. Несколько отвлекаясь, отмечу, что, несмотря на бедность, Индия охвачена мобильной телефонной сетью. Если в 2003 г. было 56 млн абонентов, то в 2010 г. — 742 млн, а сейчас уже близко к 900 млн. Это связано с дешевизной платы: 110 рупий (2 евро в месяц), есть и совсем дешёвый тариф — 73 рупии.

Китай приветствует миграцию своих граждан в стратегически важные зоны в Африке. Здесь китайская диаспора — 500 тыс., причём половина из них живёт в ЮАР. Из 700 тыс. молодых китайцев с дипломами, покинувших страну с 1978 по 2003 г., 160 тыс. вернулись в Китай.

Сегодня аналитики всё чаще сравнивают составные части "Киндафрики" по линии образования. Прежде всего нужно отметить, что на сегодняшний день 40% нынешней мировой молодёжи в возрасте 20–25 лет получают высшее образование. В канун Второй мировой войны эта цифра была всего лишь 5%. Я не говорю о качестве этого образования, оно снижается во всём мире. Количественно же число образованных растёт — прямо по Михаилу Ивановичу Ножкину: "образованные просто одолели".

В "Киндафрике" с минимум миниморум — грамотностью — дела обстоят следующим образом: в Китае грамотных 90%, в Индии 68%, в Африке 65% — колоссальный контраст с ситуацией 1950 г., достаточно сравнить нынешнюю Индию с Индией 1950-х, знакомой нам по фильмам с Раджем Капуром ("Бродяга", "Господин "420" и др.). В индийском штате Керала вообще 90% грамотных — результат того, что у власти в штате часто оказывались коммунисты. В настоящий момент Индия и Африка по грамотности находятся примерно на том уровне, где КНР была в 1980 г., т.е. налицо 30-летнее отставание.

Сейчас много говорят об "экономике знаний". По большей части, это такая же идеологическая фальшивка, как "постиндустриальное общество" или "устойчивое развитие". Достаточно взглянуть на то, как выводятся некоторые показатели "экономики знаний": количество часов, которые обучающиеся проводят в учебных заведениях, множится на количество людей. Так, в США с 1980 по 2010 г. число лет обучения увеличилось с 1,7 млрд до 2,4 млрд, а в Китае — с 2,7 млрд до 7,5 млрд. В Африке из-за роста населения эта цифра в 2050 г. может достичь 10 млрд, и Африка по формальным показателям станет одним из лидеров "экономики знаний". Ясно, что всё это фикция — такая же, как, например, замена термина "слаборазвитые страны" на "развивающиеся". Только вот вопрос: развивающиеся как — прогрессивно или регрессивно?

В рейтинге ведущих университетов мира "киндафриканские" представлены минимально. Китайские университеты — Пекинский, Гонконгский и Циньхуа — занимают соответственно 154-е, 174-е и 184-е места в списке 500 ведущих университетов мира; в этой полутысяче есть также 3 индийских и 3 южноафриканских (кстати, более половины всех африканских студентов учатся в ЮАР и Нигерии). В первой сотне 59 университетов — американские, 32 — европейские (из них половина — британские), 5 — японские (в частности, занимающий 20-е место Токийский университет). Разумеется, уровень индийских и африканских университетов ниже, чем таковой ведущих западных, однако следует помнить, что рейтинги университетов — это не столько отражение объективной картины, сколько орудие психоисторической войны Запада. Китайцы, в отличие, например, от РФ эти рейтинги не принимают — и правильно делают. Реальный уровень англо-американских университетов, их преподавателей и студентов не так уж и высок — свидетельствую как человек, читавший лекции в далеко не худших университетах США и Великобритании и имеющий возможность сравнить их с университетами РФ, Китая, Индии и Японии (тоже далеко не худшими).

В "Киндафрике" лидер в сфере образования — Китай, впрочем, как и в сфере экономики. При этом, однако, следует постоянно помнить одну вещь. Китайские экономические реформы 1980-х годов и китайский рывок конца ХХ — начала XXI в. (главным образом на британские, голландские и в меньшей степени швейцарские деньги) во многом был проектом определённой части западной элиты. Создание в Восточной Азии производственной зоны, основанной на дешёвой сверхэксплуатируемой рабочей силе, имело целью насыщение дешёвой продукцией рынков Западной Европы и США. В отличие от советского "экономического чуда" 1950-х годов, модернизация КНР с самого начала была внешне ориентированной и органично встроенной и в планы протестантских элит Западной Европы, и в мировую капиталистическую экономику, ни в коем случае не будучи альтернативным ей вариантом развития.