Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Многотысячные акции протеста против указа о беженцах проходят в воскресенье в городах США.

В пятницу президент США Дональд Трамп подписал указ "О защите страны от въезда иностранных террористов", который запрещает въезд в США на 90 дней всем гражданам семи стран (Ирана, Ирака, Йемена, Ливии, Сирии, Сомали и Судана), а также приостанавливает прием любых беженцев на 120 дней и запрещает на неопределенный срок прием беженцев из Сирии.

По информации издания New York Times, акции проходили, проходят или пройдут на площадях и в у аэропортов в Бостоне, Майами, Нью-Йорке, Филадельфии, Хьюстоне, Детройте, Лос-Анджелесе и Атланте.

В Вашингтоне тысячи протестующих пришли в сквер Лафаетт у Белого дома и скандируют лозунги с требованием отменить указ и разрешить беженцам из стран Ближнего Востока и Северной Африки просить убежища в США. Собравшиеся обвиняют Трампа в ксенофобии и исламофобии, а также в целом в посягательстве на основы демократии в США, которую они называют "нацией мигрантов".

Информации о серьезных столкновениях или происшествиях во время акций протеста пока не поступало.

Порядка 100 тысяч человек в воскресенье вышли на улицы ряда румынских городов, протестуя против намерений правящей социал-демократической партии внести изменения в Уголовный Кодекс страны, а также принять постановление об амнистии.

По данным телеканала RealitatЛейбористы намерены потребовать у главы МИД Великобритании Бориса Джонсона выступить перед парламентом и объяснить, в каком положении находятся подданные Соединенного королевства, которых коснулся временный запрет на въезд в США, сообщает издание Independent.

По данным газеты, министр иностранных дел "теневого" кабинета (правительство из числа представителей официальной оппозиции в британском парламенте) Эмили Торнберри потребует у Джонсона разъяснить, какие меры его ведомство принимает в ответ на указ американского президента.

Если инициатива получит одобрение спикера, Борис Джонсон выступит перед парламентариями в понедельник.

В пятницу президент США Дональд Трамп подписал указ, который приостанавливает прием беженцев в США на 120 дней, запрещает на неопределенный срок размещение беженцев из Сирии, ужесточает некоторые правила въезда в США, а также на 90 дней приостанавливает въезд в США из ряда стран с преимущественно мусульманским населением. Из формулировок указа следует, что речь идет о временном запрете въезда граждан Ирака, Ирана, Сирии, Судана, Йемена, Ливии и Сомали.

Представитель британского премьера Терезы Мэй заявил, что Лондон не согласен с подходом новой американской администрации к этому вопросу и изучает последствия указа для граждан Великобритании.

ea, наиболее массовые протесты прошли в столице страны Бухаресте, где на улицы вышли около 50 тысяч человек. Жители страны опасаются, что в результате принятия новых поправок на свободу выйдут коррумпированные политики, отбывающие наказание, а также ряд опасных преступников.

Первая волна протестов прошла по всей стране в прошлое воскресенье, но тогда они были не столь массовыми, общее число демонстрантов не превышало 20 тысяч человек. Как и на прошлой неделе, люди требуют, чтобы по вопросу принятия поправок к УК был проведен общенациональный референдум. Против инициативы нового парламента выступил также и президент Румынии Клаус Йоханнис.

Протесты прошли в Яссах, Сибиу, Тимишоаре, Брашове и ряде других городов. Информации об инцидентах или о пострадавших пока не поступало.

Ранее сообщалось, что премьер-министр Сорин Гриндяну выступил с инициативой амнистировать ряд заключенных, чтобы немного освободить переполненные тюрьмы. Противники этой инициативы отмечают, что если предложенные поправки и положение об амнистии будут приняты, на свободу могут выйти сторонники правящей партии, осужденные по коррупционным делам.

Под амнистию могут попасть люди старше 60 лет, беременные женщины, заключенные, имеющие маленьких детей, вне зависимости от обвинений. Также шанс выйти на свободу имеют те, чей срок заключения не превышает пяти лет, исключения составят те, кто отбывает наказание за уголовные преступления, а также те, кто осужден за сексуальное насилие.

Телеканал CNN сообщает, что администрация президента США Дональда Трампа рассматривает возможность обязать иностранцев, въезжающих в страну, предоставлять информацию о посещаемых ими социальных сетях, интернет-сайтах и о телефонных номерах, записанных в память их мобильных телефонов.

В случае отказа выполнить это требование иностранным гражданам смогут отказать во въезде.

Источник телеканала заявил, что директор Белого дома по политическим вопросам Стивен Миллер якобы проинформировал об этой инициативе сотрудников госдепартамента, таможенной, пограничной службы и министерства национальной безопасности. Сейчас вопрос находится в стадии предварительного обсуждения.

Пресс-служба Белого дома пока не дала комментариев.

Указ Трампа о защите США от терроризма призван не допустить в страну радикальных исламистов. Документ приостанавливает прием беженцев: из Сирии — на неопределенный срок, из других стран — на 120 дней. Также на 90 дней запрещается въезд гражданам стран, вызывающих "особую озабоченность", — по данным СМИ, речь идет о Сирии, Иране, Ираке, Ливии, Сомали, Судане и Йемене.

Петиция с требованием не допустить государственного визита президента США Дональда Трампа в Великобританию набрала уже более 500 тысяч подписей.

Петиция была опубликована на сайте парламента Великобритании. В данный момент число подписей превысило 550 тысяч.

Для рассмотрения петиции парламентом необходимо, чтобы она набрала 100 тысяч подписей.

Ранее лидер Лейбористской партии Великобритании Джереми Корбин призвал своих подписчиков в социальной сети Facebook подписать эту петицию.

В пятницу Трамп подписал указ "О защите страны от въезда иностранных террористов", который запрещает въезд в США на 90 дней всем гражданам семи стран (Ирана, Ирака, Йемена, Ливии, Сирии, Сомали и Судана), а также приостанавливает прием любых беженцев на 120 дней и запрещает на неопределенный срок прием беженцев из Сирии.

МИД Судана в воскресенье вызвал поверенного в делах США в Хартуме Стивена Кутсиса в связи с недовольством властей запретом на въезд в США граждан Судана, сообщил РИА Новости представитель МИД Карибалла Хадар.

В пятницу Трамп подписал указ, среди прочего приостановивший на 90 дней въезд в США из ряда стран с преимущественно мусульманским населением — Ирака, Ирана, Сирии, Судана, Йемена, Ливии и Сомали.

"Сегодня днем был вызван временный поверенный в делах США Стивен Кутсис, с ним встретился замглавы МИД… в связи с указом", — рассказал представитель МИД Судана, не уточнив содержание беседы.

МИД Судана ранее назвал печальным решение Трампа, последовавшее после недавней отмены администрацией Барака Обамы антисуданских экономических и торговых санкций.

Решение раскритиковали также в Ливии. Как заявили РИА Новости в МИД правительства на востоке страны, решение Трампа является "расистским", оно было принято, когда Ливия "освободила более 70% территории от террористов" без какой-либо иностранной помощи.

Правительство на востоке Ливии действует независимо от поддерживаемых ООН властей в Триполи и сотрудничает с национальной армией во главе с маршалом Халифой Хафтаром.

Трамп сделал звонок другу

Завершился телефонный разговор Путина и Трампа

Валентин Логинов

Вечером в субботу, 28 января, состоялся первый после инаугурации американского президента телефонный разговор между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом. В ходе беседы лидеры обсудили проблемы терроризма, Сирию, Украину и другие вопросы, а после Трамп попросил передать россиянам пожелания процветания и добавил, что американцы относятся к России с симпатией.

Разговор между российским и американским президентами стал третьим из пяти запланированных на субботу звонков Дональда Трампа. До беседы с Путиным Трамп успел переговорить с премьер-министром Японии Синдзо Абэ и канцлером Германии Ангелой Меркель. С американской стороны помимо самого Трампа в беседе принимал участие вице-президент США Майк Пенс.

В ходе беседы «обстоятельно обсуждены» международные проблемы — борьба с терроризмом, развитие ситуации на Ближнем Востоке, арабо-израильский конфликт, а также сфера стратегической стабильности и нераспространения ядерного оружия, ситуация вокруг иранской ядерной программы и Корейского полуострова, сообщается на сайте президента России.

Кроме того, Трамп и Путин обсудили основные аспекты украинского кризиса. В сообщении уточняется, что президенты двух стран договорились наладить партнерское сотрудничество по этим и другим направлениям.

Лидеры двух стран приоритетной задачей назвали объединение усилий в борьбе с главной угрозой – международным терроризмом.

«Президенты высказались за налаживание реальной координации российских и американских действий с целью разгрома ИГ («Исламское государство», террористическая организация, запрещенная в России. — «Газета.Ru») и других террористических группировок в Сирии», — сообщается на сайте Кремля.

Также Дональд Трамп попросил передать пожелания счастья и процветания российскому народу, отметив, что народ США с симпатией относится к России и ее гражданам.

После 50-минутного разговора с российским президентом Трамп также должен был связаться с президентом Франции Франсуа Олландом и премьер-министром Австралии Малкольмом Тернбуллом.

Формально этот телефонный разговор между Путиным и Трампом стал вторым — в ноябре российский президент поздравил с победой своего американского коллегу, однако тогда лидеры двух стран не обсуждали перспективы сотрудничества. «Он позвонил мне, когда я одержал победу. Но, как я понимаю, мы вскоре побеседуем», — говорил Трамп в интервью телеканалу Fox, добавив, что никаких подробных обсуждений двусторонних отношений не было.

Тогда же он сказал: «Мы должны наладить отношения с Россией, как и с другими. Возможно, у нас это не получится, но мы будем пробовать».

Ведущий эксперт центра Gulf State Analytics в Вашингтоне Теодор Карасик отмечает, что «США и Россия, по всей видимости, работают над большими сделками в отношении Украины и Сирии. Очевидно также, что Трамп очерчивает контуры любой сделки. Вероятно, будет несколько корзин инициатив в сотрудничестве в борьбе с исламским фундаментализмом, однако это будет разделение труда. Подобная сделка заставит Киев понервничать, а Дамаск сделает более счастливым». По мнению Карасика, это может принять разные формы, в том числе сотрудничество США с определенными арабскими партнерами.

В официальном сообщении Кремля не указывается, обсуждали ли Путин и Трамп вопросы, связанные с санкциями, наложенными на Россию со стороны США, хотя ранее американский телеканал Fox сообщал, что этот аспект, возможно, будет затронут.

«Я не смогу выполнить все обещания»

Накануне СМИ стали активно обсуждать информацию, что Трамп якобы подготовил указ о снятии всех санкций с России. Например, в аналитическом центре The Atlantic Council «Газете.Ru» подтвердили, что в Вашингтоне действительно циркулируют слухи о разработке соответствующего указа президента США.

Вместе с тем советник Трампа Келлиэн Конуэй косвенно подтвердила, что в ходе субботнего телефонного разговора между Трампом и Путиным тема снятия с России санкций может быть затронута.

«Все это находится на рассмотрении и соотносится с общим запросом на улучшение взаимоотношений с иностранными лидерами», — заявила она и уточнила, что главной целью улучшения контактов с Москвой является объединение усилий в борьбе с международным терроризмом.

Сам Трамп 27 января после встречи с премьер-министром Великобритании Терезой Мэй, которая состоялась в Вашингтоне, заявил, что говорить о полном снятии санкций с России в настоящий момент преждевременно.

«Я не знаю этого джентльмена (Путина. — «Газета.Ru»). Я надеюсь, у нас будут фантастические отношения. Это возможно, но также возможно, что таковыми они не будут. Посмотрим, что будет дальше. Множество раз было такое, что мне казалось, что мы с кем-то поладим, а потом эти люди мне не нравились. И было наоборот», — заявил он.

При этом категорически против снятия санкций с России выступил лидер республиканцев в сенате Митч Макконнелл.

«Я против снятия каких бы то ни было ограничений с России. Эти санкции были наложены за их действия в Крыму и на востоке Украины. А теперь мы также знаем, что они вмешивались в наши выборы. Если какая-либо страна в мире не заслужила снятия санкций, так это Россия», — заявил он в интервью порталу Politico.

Трампу вряд ли удастся снять санкции с России в обход мнения большинства в конгрессе, поскольку слабая поддержка, на которую американский президент может рассчитывать здесь, может обернуться и против самого Трампа, что фактически не позволит ему работать.

«Конечно, Трамп может росчерком пера снять санкции, но все-таки есть Республиканская партия, с которой он должен считаться, если хочет иметь нормальное работающее правительство. Плюс есть же еще демократы.

И партийный консенсус — санкции должны быть усилены. Для США это инструмент влияния в отношениях с Россией», — считает научный сотрудник Центра североамериканских исследований ИМЭМО РАН Сергей Кислицын.

Трамп и сам понимает, что без поддержки конгрессменов он не сможет нормально выполнять функции президента. В частности, несколько дней назад он заявил, что не сможет сдержать все данные перед выборами обещания.

«Я сдержу столько обещаний, сколько смогу. Политика — вещь трудная. Иногда обещаешь что-то и по каким-то причинам не можешь сделать это, поскольку на другой стороне есть оппозиция, которая делает это невозможным», — сказал американский президент.

Поэтому говорить, что Трамп может в скором времени снять санкции, было бы неправильным. Особенно учитывая, что 10 января американские сенаторы представили в конгрессе законопроект о «всеобъемлющих» санкциях против должностных лиц РФ и иностранных компаний. Если конгрессменам удастся придать указам статус законов, то санкции США против России станут постоянно действующими, а для их отмены придется пройти сложную юридическую процедуру.

В настоящее время отмена санкций ничем не оправдана и станет беспрецедентным случаем, уверен Сергей Кислицын.

«Это нелогично — в том числе по отношению к Трампу. Он же сам говорил, что санкции должны стать разменной монетой», — добавляет эксперт.

Борьба с наследием Обамы

Несмотря на то что Трампу приходится работать в условиях, когда не все его инициативы поддерживаются конгрессом, американский президент за первую неделю пребывания у власти успел приступить к выполнению части своих обещаний.

В первый же день на посту он издал президентский указ, отменяющий реформу здравоохранения, которую Барак Обама причислял к главным своим достижениям на посту президента.

При этом The Washington Post тогда же написала, что часть положений Obamacare были приняты конгрессом, а потому имеют статус закона. Поэтому неясно, какие именно положения закона о здравоохранении должны игнорироваться, а какие — остаются в силе.

Кроме этого, в социальном блоке обещаний американского президента была борьба с нелегальной миграцией. Трамп подписал ряд указов, ограничивающих прием беженцев из стран Ближнего Востока, из-за чего граждан некоторых государств перестали пускать даже на рейсы, направляющиеся в американские города. В частности, 28 января стало известно, что в аэропорту Каира запретили посадку на борт, вылетающий в Нью-Йорк, пяти гражданам Ирака, а также одному гражданину Йемена.

Ранее стало известно о том, что Трамп подписал указ, согласно которому на 90 дней будет ограничен въезд в США для граждан ряда государств с преимущественно мусульманским населением. Под запрет попали Сирия, Ирак, Иран, Судан, Ливия, Сомали и Йемен. Кроме того, на 120 дней США полностью останавливают действие программы приема беженцев.

Против соответствующего решения уже выступили в ООН, которая уже обратилась к администрации Трампа с призывом не прекращать действия программы.

«Нужды беженцев и мигрантов во всем мире еще никогда не были масштабнее, чем сейчас. Программа переселения людей, ищущих спасение от войны и преследования, имеет жизненно важное значение», — цитирует агентство Reuters текст обращения ООН.

Тем не менее эксперты полагают, что соответствующие решения Трампа являются продолжением его политики по борьбе с международным терроризмом.

«Трамп считает исламский радикализм одной из основных угроз безопасности США. Запрет на выдачу виз и права въезда — это фактически попытка некоторой защиты американских граждан от возможных террористических атак», — рассказал в беседе с «Газетой.Ru» президент Института стратегических оценок Александр Коновалов.

Другим шагом Трампа в борьбе с нелегальной миграцией стало заявление о начале строительства стены на границе с Мексикой, из-за чего у американского президента обострились отношения с мексиканским коллегой Энрике Пенья Ньето, который осудил соответствующее решение американского лидера и заявил, что его страна не собирается оплачивать реализацию этого проекта. В результате встреча лидеров двух стран была отменена.

«Ньето находится в безвыходном положении: он хочет наладить диалог с администрацией Трампа, чтобы смягчить возможный ущерб экономике Мексики и гордости страны. Тем не менее весьма вероятно, что Пенья Ньето будет подвергаться определенному унижению со стороны Трампа, что скажется на его положении в самой Мексике», — рассказал в беседе с «Газетой.Ru» ведущий эксперт по Латинской Америке Института Катона в Вашингтоне Хуан Карлос Идальго.

Также Трамп за неделю успел, насколько это возможно, наладить отношения с Израилем, которые переживали кризис в годы правления Барака Обамы.

Дональд Трамп, по сообщениям СМИ, даже заморозил транш на сумму $221 млн Палестине, который одобрил Обама в последние дни управления Белым домом.

Ранее на вопросы журналистов об испорченных отношениях с Израилем Трамп сухо ответил, что «они уже восстановлены». «У нас хорошие отношения. С Израилем обращались очень плохо», — добавил он, при этом отказавшись комментировать вероятность переноса американского посольства в этой стране в Иерусалим, столичный статус которого не признается большинством стран мира.

Кроме того, практически сразу после инаугурации Трамп активно приступил к выполнению обещаний экономического блока. В частности, он немедленно начал процедуру выхода из Транстихоокеанского партнерства и заявил о намерении в ближайшее время пересмотреть условия Североамериканского соглашения о свободной торговле (NAFTA). Президент США не исключил выход страны из соглашения в случае, если Канада и Мексика откажутся изменить его условия.

Власти Судана назвали решение американского президента Дональда Трампа о запрете на въезд в США "весьма печальным" в свете частичного снятия санкций со страны, передает агентство Рейтер со ссылкой на МИД Судана.

США частично сняли санкции с Судана 13 января, когда свои главой государства был Барак Обама.

"Весьма печально, что это решение совпало с историческим шагом двух стран по снятию экономических и торговых санкций…", — говорится в заявлении министерства.

Президент США Дональд Трамп подписал в пятницу указ, который приостанавливает прием беженцев в США на 120 дней, запрещает на неопределенный срок размещение беженцев из Сирии, ужесточает некоторые правила въезда в США, а также на 90 дней приостанавливает въезд в США из ряда стран с преимущественно мусульманским населением. По данным Рейтер, из формулировок указа следует, что речь идет о временном запрете въезда граждан Ирака, Ирана, Сирии, Судана, Йемена, Ливии и Сомали.

Компания Google в срочном порядке возвращает в американские офисы из загранкомандировок своих сотрудников иностранного происхождения после подписания президентом США Дональдом Трампом указа об ужесточении правил въезда в Соединенные Штаты, передает агентство Блумберг.

Новый указ может отразиться на судьбе около 100 сотрудников корпорации, которые работают в подразделениях компании в США, но в данный момент находятся за рубежом в командировках или в частных поездках. Речь идет о сотрудниках родом из семи мусульманских стран, упоминавшихся в указе президента, все они имеют действующие американские визы.

По словам соучредителя юридической фирмы Benach Collopy, специализирующейся на миграционном законодательстве, Ава Бенак (Ava Benach), пока не ясно, как на практике указ Трампа отразится на гражданах мусульманских стран, у которых уже открыта рабочая виза или есть действующий вид на жительство в США.

"Больно видеть ту цену, которую должны заплатить за этот указ лично наши коллеги", — говорится в общении генерального директора Google Сундар Пичаи к сотрудникам компании.

По данным источника в компании, некоторые из сотрудников попытались вернуться в США до того, как указ вступил в силу. Руководство призвало всех сотрудников, оказавшихся за рубежом, обратиться к подразделениям компании по безопасности, поездкам и иммиграции за помощью.

"Мы обеспокоены влиянием этого указа и любых инициатив, которые смогут ввести ограничения для сотрудников Google и их семей или поставят барьеры для привлечения в США великих талантов", — заявила представитель корпорации.

Президент США Дональд Трамп подписал в пятницу указ, который приостанавливает прием беженцев в США на 120 дней, запрещает на неопределенный срок размещение беженцев из Сирии, ужесточает некоторые правила въезда в США, а также на 90 дней приостанавливает въезд в США из ряда стран с преимущественно мусульманским населением. По данным Рейтер, из формулировок указа следует, что речь идет о временном запрете въезда граждан Ирака, Ирана, Сирии, Судана, Йемена, Ливии и Сомали.

Президент Ирана Хасан Роухани в субботу на фоне указов президента США Дональда Трампа о беженцах и строительстве стены на границе с Мексикой заявил, что сейчас "не время строить стены", передает агентство Tasnim.

"Сейчас не время строить стены между нациями, они забыли, что много лет назад рухнула берлинская стена. Стены необходимо убрать, если они будут разделять народы", — заявил Роухани, выступая на конференции в Тегеране, посвященной туризму.

"Современный мир не является миром, в котором можно отдалить друг от друга нации и людей с различных территорий и стран. Сегодняшний день — это день близости, и мы стали и являемся соседями с точки зрения культуры и науки. Мир информационных технологий сократил расстояние между нами. Глобализация сократила расстояние между нами", — подчеркнул президент Ирана.

В среду президент США Дональд Трамп объявил, что министерство внутренней безопасности немедленно начнет строительство стены на границе с Мексикой.

В пятницу Трамп подписал указ, который приостанавливает прием беженцев в США на 120 дней, запрещает на неопределенный срок размещение беженцев из Сирии и ужесточает некоторые правила въезда в США. Трамп на церемонии подписания указа в Пентагоне заявил, что отныне отбор беженцев будет "экстремальным" для защиты страны от "иностранных террористов".

По данным Рейтер, из формулировок указа следует, что речь идет о временном запрете въезда граждан Ирака, Ирана, Сирии, Судана, Йемена, Ливии и Сомали.

Президент США Дональд Трамп подписал в пятницу указ, который приостанавливает прием беженцев в США на 120 дней, запрещает на неопределенный срок размещение беженцев из Сирии и ужесточает некоторые правила въезда в США.

Трамп на церемонии подписания указа в Пентагоне заявил, что отныне отбор беженцев будет "экстремальным".

"Это защита страны от приезда иностранных террористов", — заявил Трамп.

Стоп-сигнал беженцам

Программа размещения беженцев приостановлена на 120 дней, говорится в указе Трампа. Кроме того максимальное число беженцев, которых Трамп разрешил принять в США, составит 50 тысяч в текущем финансовом году (завершится 30 сентября).

По данным госдепартамента, с октября 2016 года, когда начался финансовый год, США уже приняли чуть менее 30 тысяч беженцев. Таким образом, за остаток года в США попадут не более 20 тысяч беженцев.

Ушедшая неделю назад администрация Барака Обамы планировала принять в 2017 году примерно 110 тысяч беженцев со всего мира. В 2016 финансовом году Вашингтон разместил на своей территории в общей сложности 85 тысяч беженцев, до этого три года подряд США принимали до 70 тысяч беженцев.

При этом Трамп своим указом позволил штатам и округам принимать участие в решении вопроса о том, где именно селить принимаемых беженцев. Ряд штатов судились с администрацией Обамы, которая расселяла беженцев на их территории вопреки желанию местных властей.

Сирийских беженцев не будет

Кроме того, Трамп на неопределенный срок запретил принимать в США беженцев из Сирии.

"Нижеследующим провозглашаю, что въезд граждан Сирии в качестве беженцев противоречит интересам Соединенных Штатов, и замораживаю любой подобный въезд до того времени, когда я решу, что произошли существенные изменения… позволяющие прием сирийских беженцев в соответствии с национальными интересами", — говорится в указе Трампа.

В прошлом финансовом году (завершился в октябре) США приняли около 12,5 тысячи беженцев из Сирии, что в десятки раз меньше, чем некоторые другие страны, включая Турцию и государства ЕС.

В указе Трампа оставлена одна лазейка для возможного увеличения числа беженцев: при рассмотрении новых заявлений предпочтение будет отдаваться религиозным меньшинствам, испытывающим притеснения, и в определенных обстоятельствах их можно будет принимать вне квот в соответствии с международными обязательствами в США. Трамп заявил в пятницу, что намерен помочь сирийским христианам. Представители христианских деноминаций и общественные организации заявляли, что христианское меньшинство находится под угрозой в ряде стран, прежде всего на Ближнем Востоке. Ватикан объявил, что до 100 тысяч христиан ежегодно становятся мучениками за веру.

При этом Трамп не упоминает в указе о "безопасных зонах" в Сирии, о возможном создании которых он говорил на этой неделе.

Визовые нормы

Трамп также распорядился немедленно ввести обязательные интервью на получение неиммиграционных виз и ускорить создание биометрической системы по контролю над въезжающими в США.

В частности, госдепартаменту поручено немедленно отменить программу, которая позволяла гражданам некоторых стран в ряде ситуаций не проходить собеседование в консульском учреждении США перед получением визы.

Министерству внутренней безопасности поручено ускорить создание и введение в строй биометрической системы отслеживания перемещения всех людей, пересекающих границу США.

Также власти США затребуют от других стран подробную информацию, которая позволит досконально разбираться в намерениях лиц, которые собираются въехать на территорию США. Каким образом Вашингтон намерен получать эту информацию от иностранных правительств, которые не обязаны ему отчетом, в тексте не говорится. Однако в указе упоминается, что все визовые вопросы будут решаться на основе строгого принципа взаимности. На практике это означает, что если США сочтут, что американцев в чем-либо ущемляют при выдаче виз другой страны, США применят аналогичные меры и усложнят процесс получения визы для граждан этой страны.

Кроме того, Трамп ограничил въезд на 90 дней из ряда стран с преимущественно мусульманским населением, но не назвал эти страны. По данным Американской ассоциации иммиграционных адвокатов, экспертов которой цитирует Рейтер, из формулировок указа следует, что речь идет о временном запрете въезда граждан Ирака, Ирана, Сирии, Судана, Йемена, Ливии и Сомали.

Взрывоопасная статистика

Также в тексте указа говорится, что власти США опубликуют статистику иностранцев, обвиняемых в терроризме и насилии над женщинами.

В течение 180 дней будет опубликована информация о числе иностранцев в США, которых обвиняют в преступлениях, связанных с терроризмом, которые были осуждены или выдворены из США за подобные преступления. Кроме того, будут опубликованы оценки того, сколько иностранцев на территории США стали "радикалами" и помогали террористам с территории США.

Будет опубликована и информация о количестве преступлений против женщин со стороны иностранцев в США, включая так называемые "убийства чести" — убийства женщин за то, что те вступили в половую связь или вышли замуж против воли своей семьи или религиозной общины.

Трамп неоднократно заявлял, что иностранцы в США виновны в преступлениях против женщин, включая изнасилования. Это вызвало многочисленные споры в обществе до и после избрания Трампа.

Как ожидается, сегодняшний указ также станет объектом яростной критики со стороны политических противников Трампа и ряда неправительственных организаций. "Флагман" либеральной прессы США газета New York Times уже назвала указ "отказом от фундаментальных американских ценностей, уходом от роли США как лидера в гуманитарной области", а также "пропагандистским подарком для тех, кто хочет навредить Америке".

Власть президента США ограничена — например, многие его указы может затормозить конгресс (если откажется выделить средства) или суд (если признает указ неконституционным). Так, экс-президент США Барак Обама не смог закрыть военную тюрьму в Гуантанамо из-за позиции конгресса, отказавшегося давать на это деньги. А иммиграционные указы Обамы, призванные легализовать миллионы нелегальных иммигрантов, были отменены судом. При этом вопрос о том, кого допускать на территорию США, является прерогативой президента, так что нынешние инициативы Трампа будет трудно оспорить в суде.

При этом стратегия Трампа по подписанию указов похожа на стратегию Обамы, который активно пользовался указами, чтобы проводить свою политику, поскольку не мог провести свои инициативы через враждебно настроенный конгресс. Аналогичную стратегию может избрать и Трамп. Несмотря на то что однопартийцы Трампа из Республиканской партии контролируют обе палаты конгресса, они не подчиняются ему напрямую и не обязаны реализовывать его повестку дня.

Алексей Богдановский.

Афганистан улучшил свое положение в «Индексе восприятия коррупции», опубликованном международной организацией “Transparency International”.

Согласно данным организации, Афганистан занимает 7 место в рейтинге коррумпированных стран, что на 3 позиции ниже по сравнению с прошлым годом.

Всего в список вошли 176 стран. Наиболее коррумпированными странами были признаны Сирия, Южный Судан, Северная Корея и Сомали. Странами с самым низким уровнем коррупции стали Дания, Новая Зеландия, Финляндия, Швеция и Щвейцария, сообщает информационное агентство «Пажвок».

Трамп обещает «безопасные зоны» в Сирии, Россия предупреждает о последствиях

Президент США Дональд Трамп обещал создать в Сирии «безопасные зоны» для беженцев, бегущих от насилия в разрушенной войной стране. Заявив о том, что Европа сделала огромную ошибку, разместив миллионы беженцев из Сирии и других проблемных стран Ближнего Востока, Трамп сказал в интервью ABC News: «Я не хочу, чтобы это случилось здесь. Я обязательно создам безопасные зоны в Сирии для народа».

Создание таких зон может привести к дальнейшей конфронтации с Россией, которая поддерживает сирийского президента Башара Асада. Россия нанесла ответный удар по планам Трампа в течение нескольких часов. «С российской стороной наши американские партнеры не советовались, это суверенное решение. Важно, чтобы это не усугубило ситуацию с беженцами, но наверное, следовало бы просчитать все возможные последствия», - заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. Турция, однако, осторожно поприветствовала заявление американского лидера, поскольку на протяжении длительного времени настаивала на создании безопасных зон. Согласно документу, попавшему к Reuters, Трамп, как ожидается, в ближайшее время распорядится, чтобы Пентагон и Государственный департамент выработали план создания «безопасных зон». Этот шаг может привести к эскалации американского военного участия в сирийской гражданской войне. Проект распоряжения, ожидающий подписи Трампа, сигнализирует о том, что новая администрация готова сделать шаг, которому предшественник Трампа, Барак Обама, долго сопротивлялся, опасаясь, что страна будет глубже втянута в кровавый конфликт и что возникнет угроза столкновений между американскими и российскими военными самолетами, выполняющими операции над Сирией.

«Госсекретарь совместно с министром обороны в течение 90 дней с даты постановления обязаны разработать план по обеспечению безопасных районов в Сирии и на прилегающих территориях, где сирийские граждане, перемещенные со своей родины, могут ожидать разрешения ситуации по их размещению, как-то репатриация или выезд в другие страны», - сообщается в документе.

Эскалация участия США

Создание "безопасных зон" может усилить военное вмешательство США в Сирии и ознаменовать существенное отклонение от более осторожного подхода Обамы. Увеличение контингента Военно-воздушных сил США потребуется, если Трамп решит обеспечить соблюдение «бесполетных зон», а наземные силы могут быть необходимы для защиты гражданского населения в этих районах. Тем не менее в документе не содержится никаких подробностей о том, что будут представлять собой «безопасные зоны», где они могут быть созданы и кто будет защищать их. Иордания, Турции и другие соседние государства уже приняли миллионы сирийских беженцев. Турецкое правительство давно просило Обаму, правда, безуспешно, создать бесполетные зоны в Сирии на границе с Турцией. Проект поднимает, но не уточняет вопрос о возможности безопасных убежищ в соседних странах. Призыв Трампа создать «безопасные зоны» может стать частью более крупной директивы, которая, как ожидается, будет подписана в ближайшие дни. Она включает в себя временный запрет на въезд в США для большинства беженцев и приостановку выдачи виз для граждан Сирии и шести других стран Ближнего Востока и Африки, так как эти страны «представляют террористическую угрозу». Директива является модифицированной версией запрета на въезд мусульман в Соединенные Штаты, о котором Трамп заявлял в ходе предвыборной кампании в прошлом году. Эти заявления вызвали критику со стороны правозащитных групп и всего политического спектра США.

Странам Персидского залива придется заплатить

Американские военные чиновники уже давно предупреждали о том, что создание бесполетных в Сирии потребует большого количества дополнительных ресурсов, помимо ресурсов, предназначенных для борьбы с ИГИЛ. Дело в том, что будет трудно прекратить доступ наиболее воинственных повстанцев в эти зоны в виду войны в Сирии. Некоторые республиканские законодатели, однако, выступают за создание таких зон, особенно для защиты гражданских лиц от нападений со стороны сил, лояльных президенту Сирии Башару Асаду. Во время и после президентской кампании Трамп призывал к созданию бесполетных зон для сирийских беженцев в качестве альтернативы их проникновения в Соединенные Штаты. Трамп обвинил администрацию Обамы в неспособности должным образом проверять сирийских иммигрантов, прибывающих в Соединенные Штаты, чтобы гарантировать отсутствие связей между ними и боевиками. Помощники Обамы настаивали на том, что проверки были доскональными, подчеркивая, что ни один из сирийских беженцев, которым был разрешен въезд в страну, не был замешан в террористической деятельности.

В ходе предвыборной кампании Трамп не сообщал никаких подробностей о том, как можно будет создать подобные убежища, за исключением того, что он собирается просить страны Персидского залива помочь с финансированием. «Все вопросы, касающиеся создания «безопасных зон», до сих пор не решены, - сказал официальный представитель США в отношении новых планов. - Если мы собираемся объявить «безопасную зону», нужно учитывать множество факторов, которые должны быть проанализированы и решены, прежде чем это станет возможным». Один из самых больших вопросов - как избежать столкновений с российскими войсками в Сирии, помогающими Асаду.

Временный запрет для беженцев

В рамках более широкой исполнительной инициативы, которая, как сообщается в проекте документа, призвана «защитить американский народ от террористических нападений со стороны иностранных граждан», Трамп введет 30-дневный запрет на въезд иммигрантов из Ирана, Ирака, Ливии, Сомали, Судана, Сирии и Йемена. Это время нужно для того, чтобы определить, какая информация нужна от каждой страны для обеспечения невыдачи виз физическим лицам, которые представляют угрозу национальной безопасности, в соответствии с проектом. Страны, которые не предоставят необходимую информацию о своих гражданах, будут обязаны сделать это в течение 60 дней или рискуют потерять доступ в Соединенные Штаты. Это правило не распространяется на дипломатические визы, визы НАТО и визы для поездок в рамках Организации Объединенных Наций. Инициатива также приостановит общую программу беженцев в США на 120 дней. В течение этого периода правительство сможет изучить процесс и определить, нужны ли дополнительные проверки. Однако это правило может не применяться в определенных индивидуальных случаях. Решение полностью прекратит процесс допуска сирийских беженцев в страну до тех пор, пока «не будет установлено, что были сделаны необходимые изменения» в программе принятия беженцев для обеспечения «согласованности действий с национальными интересами», сообщается в проекте.

Middle East Eye

Названы наименее коррумпированные страны мира

Странами с минимальным уровнем коррупции признаны Дания, Новая Зеландия и Финляндия.

Рейтинг наименее коррумпированных стран мира подготовила организация Transparency International. По данным аналитиков, многие страны в 2016 году ухудшили свою позицию в рейтинге.

Россия за год почти не изменила своего положения в общем списке, набрав 29 баллов из 100 возможных. При этом страна опустилась на 131 место со 119-го, которое она занимала годом ранее. На одном уровне с Россией в рейтинге находятся Иран, Казахстан, Непал и Украина.

Самыми коррумпированными государствами были названы Сомали, Южный Судан и Северная Корея.

ТОП-10 наименее коррумпированных стран мира:

1. Дания

2. Новая Зеландия

3. Финляндия

4. Швеция

5. Швейцария

6. Норвегия

7. Сингапур

8. Нидерланды

9. Канада

10. Германия

США ограничит получение въездных виз гражданам Ирана

Менее чем через неделю после его инаугурации, президент США Дональд Трамп объявил о планах по блокированию виз для граждан Ирана в рамках оказания давления на Исламскую Республику, сообщает Iran Daily.

Трамп решил ввести временный запрет на выдачу виз на въезд большинству беженцев из Сирии, Ирака, Ирана, Ливии, Сомали, Судана и Йемена.

Во время своей избирательной кампании, магнат недвижимости пообещал усилить давление на Иран по поводу его ядерной энергетической программы, назвав ядерную сделку между Тегераном и шестью мировыми державами "стихийным бедствием".

"Трамп был очень враждебен по отношению к Ирану ...", - заявил автор и журналист из Чикаго Стивен Лендман, в среду. Указывая на первопричину враждебной политики Соединенных Штатов в отношении Ирана, он сказал, что враждебность на самом деле не имеет никакого отношения к иранской ядерной программе, и в основном направлена против независимости Исламской республики.

Тема прав человека или чего-нибудь еще, что Америка предъявляет против Исламской Республики, является всего лишь предлогом для того, чтобы уничтожить Иран, подчеркнул Лендман.

Аналитик из Чикаго также заявил, что любые санкции в отношении Ирана в соответствии с любым из предлогов, представляют собой "грубое нарушение JCPOA" (Совместного комплексного плана действий). Лендман добавил, что Белый дом хочет подорвать международное ядерное соглашение.

По данным ЦРУ, золотовалютные запасы Ирана выросли на $ 25,5 млрд. за год

Объем золотовалютных резервов Ирана составил $ 135,5 млрд. в 2016 году, показав рост в размере $ 25,5 млрд. по сравнению с предыдущим годом, согласно данным исследования, проведенного ЦРУ США, сообщает Tehran Times.

Иран владел золотовалютными запасами в размере $ 110 млрд. в 2015 году, сообщило информационное агентство Tasnim в понедельник со ссылкой на данные ЦРУ США.

Имея $ 135,5 млрд. резервов иностранной валюты и золота, страна занимает 16-ое место среди 170 стран, сообщается в исследовании ЦРУ. Иранские запасы иностранной валюты и золота в 2016 году превосходили запасы Италии, Англии, США, Турции, Канады и Испании.

Китай, обладающий $ 3092 млрд. резервов иностранной валюты и золота занимает первое место в списке ЦРУ, затем идет Швейцария с $ 602 млрд. резервов. Сомали с $ 30 млн. золотовалютных резервов находится на последнем месте в списке.

Названы самые влиятельные паспорта мира

Опубликован ежегодный рейтинг паспортов 199 стран мира, исходя из возможности их обладателей путешествовать по миру без виз.

Рейтинг ежегодно публикует портал Passport Index, который оценивает гражданства разных стран по возможности его обладателей свободно перемещаться по миру. В 2017 году первое место заняла Германия, граждане которой могут без виз въезжать в 158 стран мира. Строчкой ниже расположились Швеция и Сингапур с показателем 156. На третьей позиции разместились сразу семь стран – Дания, Финляндия, Франция, Испания, Норвегия, Великобритания и США.

Россия оказалась лишь на 40-м месте рейтинга. Граждане РФ в 2017 году смогут без виз посетить 103 страны. Украина заняла 49-ю строчку, Казахстан – 59-ю, Беларусь – 60-ю. В самом конце списка расположились такие страны, как Сомали, Сирия, Ирак, Пакистан и Афганистан.

В рейтинге самых привлекательных паспортов от компании Henley&Partners также лидирует Германия.

ТОП-10 рейтинга самых влиятельных паспортов мира:

1. Германия

2. Швеция, Сингапур

3. Дания, Финляндия, Франция, Испания, Норвегия, Великобритания, США

4. Италия, Нидерланды, Бельгия, Австрия, Люксембург, Португалия, Швейцария, Япония

5. Малайзия, Ирландия, Канада, Новая Зеландия

6. Греция, Южная Корея, Австралия

7. Чехия, Исландия

8. Венгрия

9. Мальта, Польша

10. Словения, Словакия, Литва, Латвия

Германия. Швеция. Сингапур. Весь мир > Миграция, виза, туризм > prian.ru, 23 января 2017 > № 2045665

Альтернативы «либеральному порядку»

Блог Алексея Фененко

Продолжающая на сайте РСМД полемика вокруг статьи А.В. Кортунова «Неизбежность странного мира» — свидетельство ее успеха. Осмысляя характер современного мирового порядка, автор выдвинул три интересные идеи. Первая: вектор развития современного мира устремлен, несмотря на все зигзаги, к созданию либерального порядка на основе принципов рациональности, нормативности и открытости. Вторая: действующие международные институты и нормы права обладают большим запасом прочности. Третий: у либерального порядка пока нет рациональной и приемлемой для всех стран альтернативы. Отсюда следует вывод автора, что политика России с ее упором на «жесткую силу» и военно-политическую безопасность может не вписаться в такой мир.

Не отрицая справедливости многих наблюдений автора, рискну предложить альтернативную точку зрения. «Либеральный порядок», как он описан А.В. Кортуновым — это и есть Ялтинско-Потсдамский порядок, созданный «державами-победительницами» в ходе Второй мировой войны. Он создавался в определенных исторических условиях и на основе определенного соотношения сил между великими державами. Однако при изменении соотношения сил базовые нормы этого порядка могут быть пересмотрены.

Когда возник либеральный порядок?

За минувшие четверть века в экспертной литературе понятие «Ялтинско-Потсдамский порядок» стало ассоциироваться с системой биполярной конфронтации двух сверхдержав — СССР и США. Такая картина далека от истины. Ялтинско-Потсдамский порядок создавали в ходе Второй мировой войны не две, а пять держав-победительниц, которые затем стали постоянными членами Совета Безопасности ООН. При выработке Устава ООН зафиксировали ряд базовых норм, которые и придают либеральный характер современному мировому порядку. Этими нормами стали:

— равенство всех народов и рас;

— равноправие всех государств;

— ограничение права государств на ведение войны (ее формально стало возможно объявлять другой стране только в порядке самообороны от агрессии);

— уважение суверенитета и территориальной целостности всех стран.

С годами начинаешь лучше понимать всю революционность (а заодно и хрупкость) этих принципов. Я родился в 1978 году. Всего за 70 лет до моего рождения идея естественного неравенства рас была общепринятой в Европе и Северной Америке. Всего за полвека до моего рождения война считалась нормальным и естественным состоянием между государствами. Всего за 30 лет до моего появления на свет существовали и казались стабильными колониальные империи, основанные на идеологии неравенства народов. А остатки расовой сегрегации в США отменили только при президенте Р. Никсоне (1969–1974) — за какие-то семь-восемь лет до моего рождения.

В конце 1980-х годов большим ударом по СССР стали дискуссии вокруг пресловутого «пакта Молотова – Риббентропа» 1939 года. Но всего за шестьдесят-семьдесят лет до этого дискуссия о «моральной ответственности» СССР была бы бессмысленной. Великие державы считали своим естественным правом делить малые страны на сферы влияния, а при желании и аннексировать их территории. Это правило действовало и в рамках Венского, и в рамках Версальско-Вашингтонского порядка. Единственное, в чем упрекнули бы СССР и Германию в мире образца 1910 г. — что они слишком поздно поделили на сферы влияния Восточную Европу и сделали это не очень эффективно. Если упрекнули бы вообще. В мире, где было признанным неравенство народов и стран, не могло быть и речи ни о каких моральных аспектах заключенных договоров.

Истоки либеральной глобализации были заложены отнюдь не после распада СССР, а также в середине 1940-х годов. Еще в рамках Бреттон-Вудских соглашений 1944 г. были созданы кочевые международные финансовые институты — Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк (ВБ). Принцип свободной торговли был официально принят в 1947 г. в рамках Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ). Глобализация окрепла с преобразование ГАТТ во Всемирную торговую организацию (ВТО) в 1995 году. Но в ее основе лежит все тот же принятый в 1947 г. международный принцип свободной торговли. Многое ли останется от глобализации, если предположить, что в силу каких-то причин страны вернутся к политике протекционизма?

На либеральный мировой порядок работала и сама политическая структура Организации Объединенных Наций. Базовое правило ООН «одна страна — один голос» стал воплощением принципа равенства всех народов и рас. Устав ООН дал определенные гарантии малым странам от посягательств со стороны великих держав. Наличие «права вето» у постоянных членов Совбеза ООН стало своего рода «принуждением к консенсусу» (по справедливому замечанию С.А. Караганова). Великие державы были вынуждены создавать культуру переговорного процесса, который означал поиск компромисса по спорным вопросам. Компромисс не всегда удавался. Но всё же «великие державы» искали компромисса, а не стремились к новой большой войне.

Несмотря на «холодную войну», и США, и СССР строили в целом единый либеральный порядок. Обе сверхдержавы поддерживали антиколониальные движения и содействовали появлению новых государств. Обе сверхдержавы благожелательно относились к появлению Движения неприсоединения и целой плеяды международных организаций - тех самых, которых в рамках теории глобализации принято называть «новыми акторами». Демократизация международных отношений проявлялись через закрепление в международном праве норм незыблемости территориальной целостности государств, права народов на самоопределение и обязательств по защите прав человека. Сверхдержавы, как правило, поддерживали соответствующие процессы, чтобы обеспечить себе преимущество в обоюдном соперничестве. Волна демократизации во многом повлияла на внутриполитические процессы и в США (ликвидация остатков расовой сегрегации), и в СССР (укрепление либерального крыла в партийном руководстве).

Важно отметить, что Советский Союз также играл на установление либерального порядка. Советская дипломатия выдвигала многочисленные предложения по разоружению. СССР был инициатором созыва Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, которое зафиксировало принципы незыблемости суверенитета и территориальной целостности всех государств. Советская дипломатия наряду с американской содействовала утверждению правозащитных и экологических стандартов в международном праве. «Холодная война» шла своим чередом, но ни один советский лидер не призвал к ликвидации ООН, не объявлял американцев «низшей расой» и не заявлял о нормальности и желательности аннексии или расчленения малых стран. Шовинизм и пропаганда войны в Советском Союзе были официально запрещены. Иначе говоря: СССР объективно укреплял либеральный мировой порядок, а не призывал заменить его «правом силы» или «игрой без правил» в стиле мира 1930-х годов.

Либеральный порядок пока существует. Но он — не заслуга нашего поколения, а результат трудов предшественников. Поэтому на вопрос А.В. Кортунова о том, возродится или нет либеральный мировой порядок, можно посмотреть с другой стороны: удастся ли будущим поколениям сохранить хотя бы те либеральные завоевания 1940-х – 1960-х годов, которые лежат в основе современного мира?

Нелиберальный либерализм

Тенденции последних четверти века доказывают обратное. А.В. Кортунов пишет: «Заключение о глубоком и необратимом кризисе либерального мирового порядка — очень удобная позиция для тех, кто хотел бы упростить не только общую картину мира XXI столетия, но и вызовы, стоящие сегодня перед российской внешней политикой». Но что, собственно, мы понимаем под «кризисом либерального порядка»? Наверное, не «Брексит» и не победу Д. Трампа на президентских выборах в США — при всей значимости этих событий. Скорее, «кризис либерального порядка» — это отход от либеральных принципов 1940-х годов, которые были положены в основу нынешнего мирового порядка. Все оказалось в точности по Гегелю — либеральный порядок, развиваясь, стал превращаться в свою прямую противоположность.

Во-первых, в современном мире возродилась «кулуарная» ("кабинетная") политики. За минувшие сорок лет возникла целая серия переговорных форматов, где великие державы за закрытыми дверями определяют судьбу малых и средних стран. Сама идея создания «группы семи / восьми» означала, что великие державы берут на себя функции решать «глобальные проблемы человечества» без каких-либо правовых полномочий. Создание механизма «группы двадцати» означало выделение привилегированных субъектов для решения проблем мировой экономики. Многочисленные форматы «контактных групп» пошли еще дальше. Великие державы вновь стали урегулировать конфликты на основе закрытых договоренностей между собой — зачастую (как в Боснии) вообще без привлечения к обсуждению самих конфликтующих сторон. Знакомая старая модель: «император Александр договорился с императором Вильгельмом, что отныне...»

Для либерального порядка опасны не просто «кулуарные» форматы сами по себе. Опаснее, что они возникают без соответствующей правовой санкции. Если появляется формат, где некий набор держав решает региональные или глобальные проблемы, то главный вопрос — утвержден ли этот формат ООН? Если нет, то он создан на базе простой договоренности великих держав. Хорошо это или плохо — другой вопрос, но ничего общего с либерализмом такой порядок не имеет: обычная практика управления миром группой великих держав.

Во-вторых, в современном мире на новом витке возрождается тезис о неравенстве народов и рас. Формально, об этом пока, разумеется, не говорят. Но постоянно утверждаемые «Западным сообществом» во главе с США тезисы об «отмирании суверенитета» и «распространении демократии» означают, что определенная группа стран взяла на себя полномочия «тянуть к прогрессу» другие страны и народы. Современный Запад считает своим естественным правом принудительно распространять либеральную демократию даже если эти действия не соответствуют нормам Устава ООН. Такой подход — не что иное, как обновленный вариант «бремени белого человека», воспетого Р. Киплингом сто лет назад. Глядя на военнве кампании США в Афганистане, Ираке, Пакистане и Ливии, вспоминаю и другой колониальный стих того же поэта, где главный герой с гордостью заявляет о себе: «Пришел я в шинели из Лидса в Лахор».

Особенно ярко возродившаяся теория неравенства народов проявляется в ходе усилившейся борьбы с распространением ЯО. Постоянные члены СБ ООН требуют денуклеаризации КНДР, но не ставят так вопрос в отношении Индии или Пакистана. Ирану после двенадцати лет внешнего давления разрешили иметь обогащение урана до определенного уровня. Другие страны, нарушавшие в прошлом ДНЯО чаще Ирана (например, Япония), имеют полное право на атомную энергетику. Возрождается деление государств на «полноправные» и «неполноправные», «цивилизованные» и «нецивилизованные» с разным набором политических и экономических прав. Более того: это деление вводится не на основе каких-то международно-правовых документов, а на основе прихоти и предпочтений определенной группы стран.

Подобную практику принято называть "двойными стандартами'. Но это не совсем верно. Ведь сам термин "двойные стандарты" означает, что мы априори признаем равенство всех стран - просто некоторые участники международного взаимодействия следуют этому правилу недобросовестно. Но если мы вновь начинаем делить государства на "полноправные" и "неполноправные", то само понятие "двойные стандарты" для нас становится бессмыслицей. В мире неравенства государств у великих держав по определению иные права, чем у других участников международных отношений. В феодальном обществе у дворянина от рождения больше прав, чем у крестьянина или буржуа. Но "однополярный мир" (мечта американских, да и многих российских, либералов) - это и есть феодальная модель международных отношений, где один король правит совместно с группой приближенных вассалов (герцогов и графов).

В-третьих, в современном мире возродился институт ведения межгосударственных войн. Он, собственно, не умирал никогда, но после распада СССР и «социалистического содружества» приобрел новые формы. Великие (и не очень великие) державы отлично научились обходить Устав ООН за счёт института «миротворчества», точнее — «принуждение к миру» (peace-enforcement operations). Речь идет о праве великих держав вводить войска и вести военные действия в странах, переживающие кризис государственности. Конфликты вокруг Грузии (2008), Украины (2014) и Сирии (2015-16) поставили вопрос о том, могут ли великие державы напрямую столкнуться на территории подобных государств. Такая модель напоминает «войны за наследства» XVIII века, когда великие державы вели военные действия на территории третьих стран.

Отсюда — перемены в характере правозащитной деятельности. Это в годы «холодной войны» сверхдержавы спорили на международном уровне, какие права человека считать приоритетными: социально-экономические или политические. Примерно с 1993 г. проблематика прав человека стала обоснованием для проведения военных операций в определенных странах. Но если тематика прав человека стала распространенным поводом для начала войны, то такой порядок вряд ли можно нормативным. Скорее, большинство государств постараются создать побольше оружия, чтобы защититься от применения к ним концепций «гуманитарных интервенций».

В-четвертых, резко сократилось количество международно-правовых режимов. За минувшие пятнадцать лет рухнули многие режимы контроля над вооружениями, созданные в годы «холодной войны». Система «европейской безопасности» с ведущей ролью ОБСЕ официально признана неэффективной. (Правда, столь же неэффективными оказались попытки ее реформировать). Заблокированы и многие проекты создания новых правовых режимов вроде запрета на биологическое оружие или запрет ввода в космос ударных боевых систем. Цель этого — развязать государствам руки для веления военной политики. Та самая «игра без правил», от которой нас должен был увести Ялтинско-Потсдамский порядок.

А.В. Кортунов приводит пример из фильма "Доживем до понедельника". Учитель, роль которого играет Вячеслав Тихонов, говорит матери отстающего ученика: "Ему не ноги тренировать надо, а память и речь!" Но в словах учителя, думаю, есть двусмыслица. Они справедливы при наличии двух сопутствующих условий. Во-первых, если ребенок учится в хорошей школе, а не в классе, где умных учеников бьют ради забавы или самоутверждения "нормальные пацаны". Во-вторых, если родители могут обеспечить такому ребенку тепличные условия, не выпуская его во двор - там никто на уровень развития его памяти и речи смотреть не будет. Во дворе, где аргумент - способность драться и противостоять старшим подросткам, нужны другие навыки. Иначе говоря: требование учителя хороши, если родители и среда гарантировали такому ребенку безопасность.

На языке международных отношений это означает следующее. Само существование маленьких государств, успешных экономически и слабых в военной сфере, стало возможно благодаря созданию в годы "холодной войны" международных режимов безопасности. Если великие державы вновь получат полную свободу рук, а в мире утвердится мораль межгосударственного дарвинизма, то уровень безопасности подобных сртран резко снизится. Скорее, их экономическая эффективность может стать замечательной добычей для победителя. Пример экономически успешной Югославии, тренировавшей "не ноги, а память и речь", весьма показателен. Весной 1999 г. жители некогда успешной Сербии с завистью смотрели на Россию, которая в годы холодной войны натренировала еще и "ноги" в виде стратегического ядерного потенциала.

В-пятых, в современном мире происходит деградация международного гуманитарного права. В прошлом веке возникла разветвленная система Гаагских и Женевских соглашений о правилах и обычаях ведения войны. Антитеррористические операции доказали, что появилась целая категория людей, на которые не распространяются никакие правовые нормы - достаточно объявить их «террористами». (Понятие «пленные террористы» в международном праве не существует). В ходе проведения подобных операций можно прибегать к неограниченному насилию. Раз нет объявленного состояния войны — вопрос о соблюдении Гаагских и Женевских конвенций остается под вопросом. Но если сегодня можно не соблюдать нормы гуманитарного права в отношении пленных талибов или иракских группировок ("террористов"), то почему завтра это нельзя будет сделать с кем-то еще?

Эту тенденцию усиливает закрепление нового правила - ликвидации лидеров проигравших государств. В начале 2000-х годов Запад организовал над ними серию назидательных трибуналов. Убийство повстанцами М. Каддафи 20 октября 2011 г. доказало, что ликвидировать неугодного главу государства можно и без соблюдения правовых процедур. Еще показательнее судбьа экс-президента Египта Хосни Мубарака - даже проведение абсолютно лояльной США политики не гарантировало его от суда. С лидерами проигравших стран стало можно делать все, что угодно. Отсюда - понятное стремление незападных лидеров получить в свои руки какой-то вид оружия массового поражения. Все это весьма далеко от "нормативности" мирового порядка.

Режим перманентной борьбы с транснациональным терроризмом ставит вопрос о том, что, собственно, делать с обществами, которые из поколения в поколение рождают террористов. Возникает целая группа «несостоявшихся стран» вроде Афганистана, Ирака, Сомали, Палестины, которые из года в год объявляются источниками всех бед современной цивилизации. Рецепта решения этой проблемы Запад пока не предлагает. Вспоминая массовый психоз после масштабных терактов в США (2001) и Франции (2015), невольно задаешься вопросом: не решаться ли однажды великие державы прибегнуть к некой форме геноцида для ликвидации "террористических обществ"? (Достаточно вспомнить знаменитую оговорку Дж. Буша-младшего, что «не каждый мусульманин террорист, но каждый террорист мусульманин»).

Все это — не просто злая воля политиков. Нынешний мировой порядок шаг за шагом возвращается не к «холодной войне», а к своему «доялтинскому» состоянию. В этом смысле современный мир намного менее "либерален", чем он был таковым в 1970-х годах. (Достаточно отметить, что в XXI в. еще не было года, когда в мире не шла бы война с участием великих держав)

На этом фоне вполне естественно происходит возрождение «имперских» идей. Начало этому процессу положили США: сначала при У. Клинтоне объявили о создании «демократической империи», затем, при Дж. Буше-мл., открыто сравнившие себя с Древним Римом. Новая российская государственность после 1993 г. стала легитимизироваться опытом Российской империи. В начале 2010-х годов о «неоимперской политике» заговорили в Великобритании (где кабинет Д. Кэмерона возвел культ Британской империи 1940-х годов в почти государственную идеологию). О «неоосманизме» почти официально говорят в Турции. Ностальгия по имперскому наследию заметна в таких разных странах, как Польша, Венгрия и Иран. Комментаторы любят называть это «постимперским синдромом», подразумевая, что век империй прошел. Но если предположить, что век империй возвращается, то перед нами — нормальный процесс становления менее либерального, чем Ялтинско-Потсдамский, порядка.

Конец трех мифов

Опыт минувших десяти лет опроверг три мифа, активно отстраиваемых либеральной школой 1970-х годов. Первый из них — что экономическая взаимозависимость снижает риск конфликта между государствами. В реальности мы видим иное. Высокая взаимосвязь экономик России и Грузии, России и Украины не помешала началу военных конфликтов 2008-го и 2014-го годов (в первом случае прямого, во втором — опосредованного). Не помешала экономическая взаимозависимость и российско-турецкому дипломатическому конфликту в конце 2015 года: напротив, стороны на удивление быстро свернули, а временами и ликвидировали, экономические связи. Страны ЕС и Россия спокойно ввели экономические санкции против друг друга, хотя они мешают их торговле и взаимозависимости. Самое интересное, что свертывание экономических связей нигде не сопровождалось сколь-нибудь значительным протестом общественности.

Второй миф — представления о том, что транснациональные корпорации (ТНК) выступают самостоятельными игроками, которые чуть ли не независимы от государств. В 1990-х годах об этом были исписаны терриконы книг и монографий. В реальности транснациональный бизнес нигде не выступил против антироссийских (равно как и любых других) санкций, хотя они ограничивают его экономическую деятельность. Пресловутые ТНК охотно взяли под козырек и выполнили решения своих правительств. Можно сколько угодно говорить о том, что «немецкий бизнес страдает от антироссийских санкций». Но факт остается фактом — никто не инициировал процесс импичмента кабинету А. Меркель.

Третий миф — представление о необратимости информационной глобализации. На самом деле мы видим обратный процесс. Еще в 2007 г. Эстония обратилась в НАТО с просьбой о защите от якобы имевших место нападениях русских хакеров. В 2008 г. Швеция усилила контроль над потоками интернет-трафика из России. Кризис в США по поводу «российского вмешательства в президентские выборы» вызывал официальное обсуждение ответных мер против России. Усиление контроля над интернетом заметны в России и Китае. Если этот процесс пойдет дальше, его результатом станет распад единого кибер-пространства на серию национальных кластеров, контролируемых государствами. Процесс, полярно противоположный идеям 2000 г. о создании «единого информационного общества».

А.В. Кортунов пишет: "Однако в современных условиях всеобщей взаимозависимости, глобальных производственных цепочек, общемировых финансов, трансконтинентальных миграций, глобализации образования, науки и технологий в подобную архаичную многополярность верится с трудом". Но точно такие же настроения были популярны накануне Первой мировой войны. В первое десятилетие ХХ в. появилась целая плеяда книг о невозможности войны межу великими державами в условиях экономической взаимозависимости и невероятно разрушительных систем вооружений. Практика доказала, что все достижения от интернационализации были свернуты в течение нескольких месяцев 1914 года. «Санкционная война» России и ЕС (а в недавнем прошлом – России и Турции) продемонстрировала нам, как в принципе подобное свертывание может произойти на этот раз.

После распада СССР в западном общественном дискурсе преобладал взгляд на необратимость глобализации. Но антикризисные меры «группы двадцати» 2009 г. и «санкционная война» доказали, что режим свободной торговли может быть пересмотрен. (Примерно также, как на смену миру свободной торговли середины XIX в. пришел в 1870-х годах мир протекционистской политики великих держав). Материально-технический фундамент глобализации окажется в этом случае размытым.

Менее либеральный мир?

А.В. Кортунов видит альтернативу либеральному миропорядку в виде хаоса или карикатурного мира Дж. Оруэлла. На самом деле представить нелиберальный мир можно более реалистично. На память приходит сравнение с миром начала ХХ века, где великие державы больше опираются на протекционизм (а не свободу торговли) и считают нормальным ведение экспансии в малые страны. Напомню, что накануне Первой мировой войны великими державами управляли не тоталитарные режимы, а вполне демократические правительства, которые в международных отношениях следовали принципам баланса сил и "межгосударственного дарвинизма". Главное отличие такого мира от нынешнего будет заключаться не в радикальном изменении политической карты, а «всего лишь» в смене правил международного взаимодействия.

Неотъемлемой частью мирового идеологического ландшафта давно стати дискуссии о решении «глобальных проблем человечества». В их основе лежит моральный принцип — что развитые страны должны помогать развивающимся странам (например, при решении проблем нехватки питьевой воды или преодоления бедности). Но это — не единственный вариант их взаимодействия. Развитые страны могут относиться к развивающимся со скептическим равнодушием («ваши проблемы — решайте, как хотите») или как к объекту экспансии («забрать ресурсы у дикарей», как говорили британские государственные деятели позапрошлого века). Сегодня страны ЕС переживают сложный миграционный кризис. Но у него может быть простое решение — закрытие границ для мигрантов независимо от их реакции.

На сайте РСМД публикуется немало интересных статей о том, что нехватка питьевой воды может в будущем стать глобальной проблемой человечества. Но она станет глобальной лишь в том случае, если мир сохранит принцип равенства народов и рас. Если же он подвергнется ревизии, то проблема нехватки воды автоматически перестанет быть проблемой. Просто одни народы будут иметь право на неограниченный доступ к воде, в то время как другие, "неполноправные", такого права могут быть лишены. (Подобно тому, как уже сегодня, мало кто задумывается над тем, почему у Ирана нет права полностью обогащать уран, в то время как у Франции или Японии оно имеется).

Либеральный характер Ялтинско-Потсдамского мира обусловлен тремя международными нормами: представление о равноправии всех стран, представление о нежелательности войны, представления о наличии у всех граждан некоего неотъемлемого стандарта прав, включая право передвижения по миру. Эти нормы пока формально продолжают действовать. Однако тенденции последних двадцати пяти лет доказывают, что мир движется в сторону их пересмотра.

Всё начинается с детского брака

Автор: Елена МОРОЗОВА.

ДЛЯ ЛЮБОЙ ЖЕНЩИНЫ день, когда она и её избранник клянутся друг другу в вечной любви в присутствии близких, как правило, остаётся одним из ярчайших и счастливейших событий в жизни. Но если в Европе свадебные торжества традиционно ассоциируются с праздничным весельем, красивыми белыми платьями, цветами и подарками, то в других уголках Земли реалии бракосочетания зачастую выглядят далеко не так радужно.

В ближневосточных, азиатских и африканских странах многие представительницы прекрасного пола выходят замуж и рожают детей в том возрасте, когда их западные сверстницы ещё сидят за школьной партой. Неудивительно, что в день свадьбы они чувствуют себя едва ли не самыми несчастными созданиями на планете. Особенно это касается юных беженок: ведь их родители, спасаясь от кровопролитных военных конфликтов, пытаются защитить своих дочерей, как можно скорее выдав их замуж. По данным международной благотворительной организации Save The Children («Спасём детей»), в 2013 году каждая четвёртая девушка в возрасте 15—17 лет из числа сирийских мигрантов в Иордании была замужней. Как указывается в докладе экспертов по защите прав детей, приуроченном к отмечаемому в октябре Международному дню девочек, в мире каждые 7 секунд выходит замуж ребёнок младше 15 лет. А в таких странах, как Афганистан, Йемен, Индия и Сомали, представительницы слабого пола становятся жёнами вообще в 10-летнем возрасте, причём их супруги обычно значительно старше их.

«С детского брака начинается цикл дискриминации девочек, которых лишают основных прав — учиться, развиваться и просто быть детьми, — цитирует Хелле Торнинг-Шмитт, главу Save The Children, агентство «Рейтер». — Девочки, выходящие замуж слишком рано, очень часто не могут посещать школу, сталкиваются с грубым обращением в семье, систематически подвергаются издевательствам и даже изнасилованиям. Такие малолетние хранительницы домашнего очага рано беременеют и подхватывают различные болезни, передающиеся половым путём, включая СПИД. Они также рожают детей, когда их организм ещё не полностью готов к этому, что оказывает разрушительное воздействие как на их собственное здоровье, так и на здоровье потомства».

По оценкам Детского фонда ООН, число девочек, состоящих в раннем браке, к 2030 году увеличится с нынешних 700 миллионов до более чем 950 миллионов. Организация Save The Children призывает власти всех стран мира решить эту проблему через принятие законов, направленных против дискриминации маленьких представительниц прекрасного пола.

Совет Безопасности ООН: последний аккорд 2016 года

Александр МЕЗЯЕВ

Западная диктатура в ведущей международной организации пошатнулась

В январе 2017 года в состав Совета Безопасности ООН войдут пять новых государств: Боливия, Италия, Казахстан, Швеция и Эфиопия. Соответственно, пять членов Совбеза, находившиеся в составе Совета последние два года, его покинут: Ангола, Малайзия, Новая Зеландия, Венесуэла и Испания. Практика последних десятилетий показывает, что решающую роль в принятии или непринятии тех или иных проектов резолюций играют постоянные члены СБ, но в последнее время появились признаки того, что такая ситуация может постепенно измениться.

Обычно представленные на официальные заседания Совета резолюции принимаются. И принимаются они раскладом голосов 15-0-0 (пятнадцать – за, ноль – против, ноль – воздержавшихся). Почему так, понятно. Официальные заседания являются формальным завершением неофициальных консультаций членов Совбеза, где проекты резолюций дорабатываются именно для того, чтобы за них проголосовали все или большинство членов. Долгие годы в СБ ООН поддерживалась практика невынесения на голосование тех проектов, которые не получали обычного большинства либо единогласия постоянных членов Совета. В последние годы эти практика была грубо нарушена. СБ ООН превращался порой не в место принятия решений, а в пропагандистскую площадку. Примеры трёх западных проектов по передачи ситуации в Сирии в Международный уголовный суд в 2014-2015 годах и вынесение на голосование западного проекта по ситуации в Алеппо в декабре 2016 года – самые яркие.

Однако голосования в 2016 году показали, что западная диктатура в Совете Безопасности, сложившаяся в последнюю четверть века, пошатнулась. Так, резолюция 2317 от 10 ноября по ситуации в Сомали была принята при 5 воздержавшихся. Резолюция 2304 от 12 августа по ситуации в Южном Судане была принята при четырёх воздержавшихся. Резолюция 2303 от 29 июля по ситуации в Бурунди была принята также при четырёх воздержавшихся (те же Египет, Ангола, Венесуэла, а также Китай). Резолюция 2269 от 29 февраля по международным уголовным трибуналам по бывшей Югославии и Руанде была принята вновь при четырёх воздержавшихся.

Конечно, воздержание от голосования трудно назвать позицией, достойной членов органа, который несёт основную ответственность за поддержание международного мира и безопасности, и тем не менее это фактор, на который следует обратить внимание.

В условиях выкручивания рук у делегаций в Генеральной Ассамблее ООН можно представить степень давления, которую оказывает Запад на членов Совбеза. Этому давлению непостоянным членам Совета Безопасности удавалось противостоять не всегда. Так, при голосовании французского проекта по ситуации в Алеппо 8 октября 2016 г. Венесуэла голосовала против (вместе с Россией), а Ангола воздержалась. Однако при голосовании альтернативного проекта, представленного Российской Федерацией, Россию поддержали Египет и Венесуэла (вместе с Китаем), а Ангола воздержалась вновь. Понятно, что воздержание Анголы при голосовании в одном и в другом случае имеет совершенно разный смысл и разные причины, хотя представитель Анголы в Совете и попытался объяснить всё «нейтральной позицией» его страны в связи с расколом в Совбезе.

То, что воздержание от голосования может быть эффективным способом блокирования решений, показало голосование по проекту резолюции о ситуации в Южном Судане, прошедшее 23 декабря. Проект резолюции, представленный Соединёнными Штатами, предусматривал введение оружейного эмбарго в Южный Судан, и он не был принят. Причём произошло это без единого голоса против: резолюция просто не набрала нужного количества голосов! И произошло это благодаря исключительно непостоянным членам Совбеза.

Для принятия любой резолюции в СБ ООН необходимо получить восемь голосов, американский проект получил семь. При этом совершенно ясно, что в Вашингтоне не ожидали такого результата. Если бы американцы заранее знали, что их проект (да ещё и представленный единолично – без поддержки единого ко-спонсора) не пройдёт – они никогда бы не пошли на такой позор. Истории ещё предстоит установить, что стояло за подготовкой данной резолюции и кто из тех стран, на которые твёрдо рассчитывали американцы, обвёл их вокруг пальца. Кандидаты на такую роль следующие: Ангола, Египет, Венесуэла, Сенегал, Япония и Малайзия. (Воздержались также Россия и Китай, но они, конечно, «вне подозрений» - американский расчёт на них не строился).

Весьма вероятно, что США рассчитывали ещё и на применение вето со стороны России. Уходящая американская администрация не раз провоцировала Россию на вето, это был отработанный номер. Россия неоднократно резко выступала против введения оружейного эмбарго в отношении Южного Судана. Об этом российский представитель в Совбезе говорил ещё в октябре 2016 года: «Для установления прочного мира в Южном Судане необходимы не оружейное эмбарго Совета Безопасности, а целенаправленные меры по разоружению населения, а также демобилизации и реинтеграции комбатантов». При этом российская позиция в отношении оружейного эмбарго и санкций имеет два главных основания. Во-первых, Россия исходит их принципа приоритета позиции самих африканцев: известно, что и ИГАД (Межправительственный орган по развитию Восточной Африки), и Африканский союз против как эмбарго, так и дополнительных санкций СБ ООН в отношении Южного Судана. И, во-вторых, представитель РФ в СБ ООН уже указывал на манипуляции, производимые с целью полной смены власти в Южном Судане: «Подозреваем, что кому-то очень хочется избавиться от президента Салвы Киира, поссорив его с весьма влиятельными фигурами из его ближайшего окружения».

Так что ожидать вето России американцы имели все основания. И вот результат: ни вето России, ни принятия американского проекта путём недобора голосов! Рассвирепевшая от такого позора Саманта Пауэр принялась угрожать «непослушным» членам Совета: «Некоторые члены решили помешать Совету Безопасности принять меры и откликнуться на просьбы Генерального секретаря, который уже больше года призывает нас предпринять эти шаги. История строго рассудит их решение».

Рискнём сделать ещё одно предположение: объявленная под Новый год высылка российских дипломатов стала в том числе местью и за этот позорный провал США в Совете Безопасности…

Возвращаясь к роли непостоянных членов СБ ООН, надо сказать, что, конечно, рассмотренные голосования ещё рано называть тенденцией. Скорее, это пока лишь некая совокупность фактов. Однако и не заметить данную совокупность фактов было бы неправильно. Её нужно именно заметить, зафиксировать и развить.

Американские предсказатели, или Новая сказка о золотом петушке

Александр САЛИЦКИЙ, Ольга ГЕРАСИМОВА

У Пушкина в одной из сказок появляется замечательный прибор – золотой петушок, указывающий на возможные направления возникновения угроз безопасности тридевятого царства. Без петушка этому царству было никак – угрозы ему возникали постоянно и со всех сторон.

Есть такой петушок и у разработчиков внешней политики США. Зовут петушка Centre for Preventive Action (CPA), работает этот под эгидой CFR – Совета по международным отношениям, влиятельнейшего мозгового центра США, издающего журнал Foreign Affairs.

Предупреждение международных конфликтов, как рекламирует себя CPA, является одной из его главных целей, а важным инструментом работы служит подготовка ежегодных докладов, в которых фиксируется некоторое количество (обычно около дюжины) конфликтов, уже разгоревшихся или только разгорающихся, или примороженных в разных точках планеты. Оценка конфликтов производится по двум критериям (шкалам): их глобального значения и вероятности перерастания в более серьёзные военные столкновения, ведущие к ещё большим рискам. Таких докладов СРА подготовил уже семь или восемь, и вот только что появился доклад с оценками угроз на 2017 год.

Поскольку в сети есть и сделанный более года назад прогноз на 2016 год, полезно посмотреть, что получилось, а что не получилось у американских предсказателей. Насколько основательными и точными были ожидания СРА по поводу характера и остроты наиболее вероятных и наиболее серьёзных международных конфликтов 2016 года.

На первое место осенью прошлого года эксперты СРА поставили конфликт в Сирии. Пожалуй, с этим не поспоришь: ожидания подтвердились, хотя появился и свет в конце этого жуткого тоннеля.

Вторым по значимости конфликтом 2016 года американские эксперты назвали поздней осенью 2015 года возможное нападение неядерными средствами на США или кого-то из их союзников. Этого не случилось, как не произошло и ещё одной (третьей по значению) неприятности: «крайне разрушительной кибератаки на критически важную американскую инфраструктуру». В обоих этих случаях золотой петушок промахнулся, что лишний раз подтверждает: реальных внешних угроз Америке практически нет. Зато охотников их выдумывать предостаточно…

Прочие очаги напряжённости выстраивались в прогнозе CPA на 2016 год в общем и целом в порядке, который могли бы счесть вполне соответствующим реальному «грозовому потенциалу» в Пекине и в Москве. Это «серьезный кризис внутри КНДР или вокруг нее»; «политическая нестабильность в ЕС, вызванная наплывом мигрантов и беженцев»; «продолжающееся политическое дробление Ливии»; «повышение напряжённости в отношениях Израиля и палестинцев»; «усиление политического насилия в Турции»: «рост политической нестабильности в Египте» (здесь, пожалуй, дела всё же были лучше прогноза), «усиление насилия и нестабильности в Афганистане»; «продолжение распада Ирака из-за самопровозглашенного ИГ и продолжающегося конфликта между суннитами и шиитами».

Заметим, что и прогноз низкой вероятности ухудшения ситуации в 2016 году оказался у экспертов СРА вполне удачным. Он касался трёх конфликтов: востока Украины (Донбасса) – здесь не были развязаны полномасштабные боевые действия; не произошло вооружённого столкновения в Южно-Китайском море (эпизод с захватом подводного дрона американских ВМС легко обратить в шутку); не взорвалась Нигерия под угрозой террора «Боко Харам».

При подготовке прогнозного доклада о главных угрозах международной безопасности в 2017 году, составленного под руководством Пола Стэрза (Paul B. Stares), методика несколько изменилась. Число международных конфликтов, с которыми оперирует доклад, установлено в количестве 30 наиболее значимых для США. В начале ноября проект доклада был разослан примерно 7 тысячам правительственных чиновников и специалистов-международников, от которых было получено около пятисот ответов. Каждый из опрошенных должен был оценить вероятность (высокая, средняя, низкая) воздействия на интересы США фигурирующих в докладе конфликтов.

Высокая степень воздействия означает прямые угрозы территории США и населению страны, необходимость использования американских вооружённых сил (в соответствии с существующими у Вашингтона договорными обязательствами) или же угрозу поставкам в США критически важных ресурсов. Средняя степень воздействия того или иного конфликта на интересы США означает угрозу странам, стратегически важным для Америки, но не имеющих с ними договоров о совместной обороне. Низкая степень значимости присвоена конфликтам, способным вызвать серьёзные последствия, но в странах, имеющих для США ограниченное стратегическое значение.

Интересны оценки экспертами CPA вероятности наступления в 2017 году того или иного конфликтного события.

Подавляющее большинство угроз (21 из 30), согласно этим оценкам, сохранятся с уходящего года. Однако есть и очень существенные коррективы. Так, в разряд приоритетных угроз (высокая степень вероятности конфликта) внесена вероятность военного столкновения между Россией и страной-членом НАТО. К этому же разряду отнесена высокая вероятность интенсификации конфликта между Турцией и курдами. Названы ещё пять угроз такого же, то есть высшего, уровня: террористический удар или кибератака на США; кризис на Корейском полуострове; рост насилия и нестабильности в Афганистане; дальнейшая эскалация гражданской войны в Сирии.

Одновременно в прогнозе на 2017 год появились девять новых рисков (угроз). К ним отнесены рост авторитаризма и политической нестабильности на Филиппинах и в Турции (это риски второго уровня). Семь оставшихся выбраны с помощью опросов массовой аудитории (так называемый краудсорсинг): интенсификация нынешнего политического кризиса в Бурунди; гражданские протесты и этническое насилие в Эфиопии; продолжающиеся атаки террористической группировки «Аш-Шабаб» в Сомали и соседних африканских странах; политическая нестабильность в Таиланде в связи с утверждением у власти нового короля; волнения и насилие в Зимбабве; политическая нестабильность в Колумбии, связанная с разрывом мирного соглашения между правительством и революционными вооруженными силами (FARC); возможность нового военного конфликта между Арменией и Азербайджаном по поводу Нагорного Карабаха.

Три угрозы, отмеченные в прогнозе на 2016 год, в прогнозе на будущий год увеличились в размере. Помимо опасности военного столкновения между Россией и странами НАТО (переместилась со среднего уровня на высший) с низшего уровня на средний передвинуты угрозы военного столкновения между Пакистаном и Индией, а также политического кризиса в Венесуэле.

Две угрозы в сознании прогнозистов из CPA трансформировались. Опасения по поводу стабильности Йемена, особенно в связи с угрозой, какую представляет собой «Аль-Каида» на Аравийском полуострове, переросли в страх перед последствиями военной интервенции Саудовской Аравии в этой стране. Рост политического насилия в Нигерии, особенно в связи с деятельностью террористической группировки «Боко Харам», перешёл в ощущение угрозы восстания в дельте Нигера.

Понижен (смещён с высшего уровня на средний) статус угроз, вызванных такими конфликтами, как политическая нестабильность в ЕС из-за кризиса с беженцами; распад Ирака; обострение израильско-палестинских отношений; распад Ливии.

Девять рисков (угроз), указанных в прогнозе на 2016 год, из списка угроз в прогнозе на 2017 год исключены вообще. Это рост политической нестабильности в Египте; нарастание криминального насилия в Мексике, межрелигиозные конфликты в Ливане; рост политической нестабильности в Иордании; потенциальный конфликт между Ираном и США; политическая нестабильность в Саудовской Аравии; эскалация исламского терроризма в России, рост межконфессионального насилия в ЦАР и Мьянме. Это довольно любопытный факт: ведь причины всех этих явлений никуда не делись, тем не менее из краудсорсинговых прогнозов они исчезли.

Подводя итог всем этим выкладкам, вспомним ещё раз золотого петушка из сказки. В определённом смысле его способ анализа геополитической обстановки был более совершенным, несмотря на недостаток специальных средств. У петушка была одна очень полезная черта: он указывал только одно направление, откуда грозила опасность тридевятому царству. А вот у первой державы мира таких угроз получается три десятка. Только и озираться по сторонам.

Или, может быть, все эти прогнозы, вовсе даже не прогнозы, а ориентировочная карта-схема точек приложения интервенционистских усилий США на ближайшее будущее?

МВД Испании призывает граждан не принимать во внимание фальшивые сведения о якобы готовящихся в стране терактах, которые в последнее время распространяются в социальных сетях и мессенджерах.

"Информация, которая распространяется через некоторые социальные сети и другие каналы коммуникаций, такие, как WhatsApp, о возможном теракте в Испании не имеет под собой никакого основания и ставит целью лишь посеять страх среди населения, а также преследует другие злонамеренные цели, которые не имеют никакого отношения к безопасности", — говорится в сообщении МВД.

Министерство напоминает, что в стране с 26 июня 2015 года, когда в один день были совершены теракты во Франции, Тунисе, Кувейте и Сомали, действует четвертый уровень террористической опасности из пяти возможных.

Кроме того, МВД напоминает, что любая информация о совершении нападения или аресте террориста передается в СМИ.

В субботу глава МВД страны Хуан Игнасио Соидо сообщил, что Гражданская Гвардия установила связи подозреваемого в совершении теракта в Берлине Аниса Амри в Испании. Амри поддерживал связи через социальные сети с человеком, находящимся на территории Испании, который ранее не проходил по сводкам силовых структур страны, не было данных о причастности этого человека к террористической деятельности. Между тем, нет данных, что сам Амри когда-либо был на территории Испании.

С июня 2015 года в Испании были задержаны более 170 человек, подозреваемых в террористической деятельности. В основном, речь идет о людях, распространявших идеи исламистского терроризма в соцсетях и привлекавших новых сторонников "Исламского государства" (террористическая группировка, запрещенная в России и других странах).

Боевики террористической группировки "Аш-Шабаб" убили девять человек на юге Сомали и украли две тысячи верблюдов у местных жителей, передает агентство Синьхуа со ссылкой на представителей служб безопасности.

Столкновение с боевиками произошло рядом с городом Кисмайо. Три боевика погибли.

"Боевики "Аш-Шабаб" убили девять владельцев домашнего скота. Они также украли 2 тысячи верблюдов", — заявил представитель служб безопасности.

"Аш-Шабаб" ведет вооруженную борьбу против центрального правительства страны и препятствует гуманитарной деятельности ООН. Группировка внесена США в список террористических организаций в 2008 году, в отношении нее на территории страны действуют санкции.

Гражданские конфликты и экстремальные погодные явления оказали сильное влияние на продовольственную безопасность в 2016 году, что привело к увеличению количества стран, нуждающихся в продовольственной помощи, согласно докладу ФАО. В новом выпуске доклада «Прогноз на урожай и ситуация с продовольствием» выделяются 39 стран, которые нуждаются во внешней помощи для производства продуктов питания.

В то время как прогноз по глобальному предложению зерновых улучшается за счет благоприятных в целом погодных условий для выращивания культур, наследие недавней засухи сохраняется, как и негативные последствия захлестнувшей страны волны конфликтов.

Сельскохозяйственные прогнозы указывают на устойчивые урожаи зерновых в ближайшем будущем, но голод, скорее всего, усилится в некоторых регионах в пору межсезонья, прежде чем созреют новые сельскохозяйственные культуры. В Южной Африке, где негативные последствия Эль-Ниньо привели к резкому сокращению производства продуктов питания в 2016 году, число людей, нуждающихся во внешней помощи с января по март 2017 года, как ожидается, значительно возрастет по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Доля детей, у которых выявлена задержка в росте значительно выше в наиболее проблемных областях, в частности, на Мадагаскаре, в Малави и Мозамбике, отмечается в докладе.

В некоторых регионах, недостаточные запасы семян зерновых и бобовых в результате двух последовательных неурожаев могут привести к сокращению посадок. ФАО и национальные правительства осуществляют программы поддержки сельского хозяйства в целях улучшения доступа к основным средствам производства в секторе сельского хозяйства.

Конфликты оказывают воздействие на продовольственную безопасность

Чтобы облегчить планирование гуманитарной помощи, в докладе выделены основные причины локальных продовольственных кризисов. Они варьируются от острого дефицита продуктов питания и повсеместного отсутствия доступа к продовольствию вследствие низких доходов, высоких цен или разрушенных сбытовых сетей - до воздействия конфликтов на местную продовольственную безопасность.

Гражданские конфликты и их последствия, в том числе перемещения беженцев, отягощающих положение принимающих стран, таких как Камерун и Чад, были отмечены в 21 из 39 стран. Широкомасштабный конфликт может привести к потере и истощению производственных активов домохозяйств, как в Центральноафриканской Республике, а также к проблемам с безопасностью, которые препятствуют ведению сельскохозяйственной деятельности, как это происходит в Южном Судане.

В некоторых районах Южного Судана хорошие урожаи имеют лишь кратковременный эффект, поскольку текущий конфликт снизил возможность осуществления сельскохозяйственной деятельности, что создает реальный риск голода для наиболее уязвимых групп населения.

Продолжающийся гражданский конфликт в Сирии привел к тому, что уже 9,4 млн. человек нуждаются в продовольственной помощи. Производство пшеницы в этом году, по оценкам, будет примерно на 55% ниже докризисного уровня. Продолжающийся конфликт в Йемене, скорее всего, привел к увеличению количества людей, страдающих от продовольственной необеспеченности, с 14,2 миллиона человек в июне, говорится в сообщении. Недавняя эскалация конфликта в Ираке вызвала широкомасштабные внутренние перемещения. Острый дефицит продовольствия затрагивает более 8 миллионов человек в Афганистане и их число, вероятно, возрастет с возвращением около 600 000 беженцев из Пакистана до конца 2016 года.

Число не обеспеченных продовольствием людей в Нигерии превышает 8 миллионов человек и, по прогнозам, увеличится до 11 миллионов человек к августу 2017. Продолжающийся конфликт в северных штатах привел к снижению посевных площадей, тогда как резкое снижение курса валюты найры привело к росту внутренних цен на продовольствие и негативно сказалось на региональной торговле, поскольку объемы экспорта зерновых из Нигерии все возрастают, а объемы импорта скота, наоборот, падают.

Улучшение тенденций в сельском хозяйстве после тяжелого 2016 года

Засухи и другие неблагоприятные погодные явления, связанные с Эль-Ниньо, вызвали значительный дефицит сельскохозяйственных культур в 2016 году в нескольких странах. Совокупный объем производства зерновых в Африке сократился в 2016 году, несмотря на некоторые выгоды, которыми воспользовались отдельные суб-регионы, в частности, Западная Африка и регион Сахеля, которые, по оценкам, должны произвести рекордные урожаи зерновых. Производство кукурузы в Южной Африке резко сократилось, что усугубило ситуацию с продовольственной безопасностью.

Неурожаи вызвали резкий рост цен на кукурузу в Малави, где 6,5 миллиона человек, как ожидается, окажутся в ситуации отсутствия продовольственной безопасности во время предстоящего межсезонья. Хорошей новостью является то, что с уходом Эль-Ниньо, по предварительным оценкам, в Южной Африке произойдет увеличение посевных площадей кукурузы на 27% в 2017 году, на сегодняшний день она является крупнейшим производителем в регионе.

В то время как большая часть Азии смогла извлечь выгоды из обильного производства продовольствия в 2016 году, включая стремительное восстановление производства в Индии, влияние затяжных конфликтов в ряде стран Ближнего Востока по-прежнему наносят сильный удар по сельскохозяйственному производству в целом, несмотря на благоприятные погодные условия для основных зерновых культур.

В Центральной Америке ожидается восстановление производства в 2016 году после пострадавшего от засухи урожая в прошлом году, тогда как в 2017 году посевной сезон в Южной Америке ожидает благоприятный старт после неурожая 2016 года, главным образом, из-за засухи в Боливии, Бразилии и Парагвае.

Тридцать девять государств в настоящее время испытывают потребность во внешней продовольственной помощи: Афганистан, Буркина-Фасо, Бурунди, Центральноафриканская Республика, Чад, Конго, Корейская Народно-Демократическая Республика, Демократическая Республика Конго, Джибути, Эритрея, Эфиопия, Гвинея, Гаити, Ирак, Кения, Лесото, Либерия, Ливия, Мадагаскар, Малави, Мали, Мавритания, Мозамбик, Мьянма, Непал, Нигер, Нигерия, Пакистан, Папуа-Новая Гвинея, Сьерра-Леоне, Сомали, Южный Судан, Судан, Свазиленд, Сирия, Уганда, Йемен и Зимбабве.

В 2016 году США сбросили 26171 бомб в семи странах мира, пишет американский эксперт по внешней политике и национальной безопасности Мика Зенко на сайте Совета по международным отношениям (CFR).

Из них 12 192 бомб США сбросили в Сирии, 12 095 в Ираке, 1337 в Афганистане, 496 в Ливии, 34 в Йемене, 12 в Сомали и три в Пакистане.

Зенко подчеркивает, что эти цифры, несомненно, занижены, поскольку достоверные данные есть только по Пакистану, Йемену, Сомали и Ливии, а один авиаудар может включать в себя сразу несколько бомб.

По словам эксперта, в прошлом году США сбросили на 3027 бомб больше, чем в 2015. Кроме того, Ливии в списке раньше не было.

Данные по Сирии и Ираку Зенко и его коллега Дженнифер Уилсон собирали, используя отчеты Пентагона и интернет-архив. Им удалось выяснить, что в 2016 году на долю США пришлось 79% авиаударов коалиции по объектам "Исламского государства" (организация запрещена на территории России — ред.) в рамках операции "Непоколебимая решимость".

В начале декабря коалиция по борьбе с ИГ опубликовала пресс-релиз, в котором признала гибель 173 мирных жителей в ходе этой операции.

Саудовская монархия провоцирует войну с Ираном

Виталий Кокорин

2016 год начался с резкого обострения ситуации в Персидском заливе. 2 января в Королевстве Саудовской Аравии (КСА) вместе с 46 осужденными по обвинению в терроризме был казнён известный шиитский проповедник шейх Нимр аль-Нимр. В ответ на демонстративную казнь авторитетного клирика прошли протесты в Иране (там демонстранты пытались поджечь посольство Саудовской Аравии в Тегеране, атаковали консульство в Мешхеде), Ливане, Ираке, самом саудовском королевстве.

Здесь с протестами вышли жители Эль-Катиф – родного города шейха аль-Нимра. Для разгона этой демонстрации саудовские власти пригнали войсковое подразделение, оснащённое бронетехникой. Протест усмирили слезоточивым газом. Шиитского проповедника шейха Нимра аль-Нимра власти королевства заключили под стражу ещё в 2012 году. То было время «арабской весны». Волна протестов докатилась и до Саудовской Аравии. Здесь на фоне золотой витрины нефтяного благополучия накопилось немало социальных проблем. Миллионы саудовцев оказались «на задворках» шикарной жизни тысяч принцев и принцесс. По сообщениям, мелькавшим в то время в западной прессе, доход примерно 4 миллионов коренных жителей королевства составлял в месяц всего 530 американских долларов (около 17 долларов в день), что для этой богатой страны считалось чертой бедности.

Онлайн-фильм о бедности в Саудовской Аравии сделали три местных видеоблогера, и тут же оказались за решёткой. Хотя тема эта ни для кого не была секретом. Бедность провоцировала высокая безработица. Даже согласно официальной статистике, без работы и приемлемого дохода по стране гуляли более двух третей саудовцев моложе 30 лет, и почти три четверти всех двадцатилетних. Заметим кстати, в Саудовской Аравии двухуровневая экономика. Её главный субъект – 16 миллионов подданных королевства. Они обладают неоспоримыми преимуществами при трудоустройстве, оплате и социальном субсидировании. Примерно столько же в стране иностранных рабочих и неграждан – к ним относят потомков кочевых племён, живущих в разных странах Аравии и Востока, а не только в саудовском королевстве.

Особое положение занимает в КСА религиозное меньшинство – шииты. Они живут преимущественно в Восточной провинции (откуда родом и казнённый шейх) и составляют до 15 процентов населения страны. Между прочим, на территории этой провинции находятся основные нефтяные поля Саудовской Аравии. С них идёт то богатство, которым так расточительно пользуются 15 тысяч членов королевской семьи.

Возможности шиитов во многом ограничены. Они менее интегрированы в управление экономикой и государством. Диктат представителей «титульной» в государстве ветви ислама – суннитов – вынуждает шиитов искать поддержку в странах единоверцев, прежде всего в Иране. Здесь получил религиозное образование шейх Нимр аль-Нимр. Почти десять лет он учился в священном для шиитов городе Куме.

Словом, «арабская весна» пришла в саудовское королевство на весьма благоприятную почву. Но власть вытащила кошелёк (приподняла пенсии, субсидии, зарплаты), выкатила бронетехнику и уже знакомым нам слезоточивым газом разогнала протестующих. Наиболее активным нашла место за решёткой. Тем дело и кончилось.

Шейха Нимра аль-Нимра за его проповеди с критикой власти уже дважды арестовывали (в 2004 и 2006 годах), но потом отпускали. Может быть, арест в июле 2012 года тоже не имел бы таких трагических последствий, если бы не распространённое в соцсетях видео. Там аль-Нимр откликнулся на смерть министра внутренних дел королевства, принца Наифа бен Абдель Азиза аль-Сауда, многолетнего куратора религиозной полиции. Похоже, умерший принц, что называется, достал шиитского проповедника до печёнок. Аль-Нимр отреагировал на смерть принца Наифа словами: «Его сожрут черви, тогда как он сам подвергнется адским мукам в своей могиле».

Шейха обвинили в неповиновении властям, разжигании розни и угрозе национальному единству, призывах к применению оружия против сил правопорядка, к иностранному вмешательству в дела королевства. За этим букетом обвинений последовал приговор к смертной казни. В октябре прошлого года его окончательно утвердил Верховный суд Саудовской Аравии, отказавший шейху в прошении о помиловании. 2 января 2016 года власти казнили Нимра аль-Нимра.

В борьбе за лидерство в исламском мире

В прошлом году в Саудовской Аравии казнили 158 человек. Их смерти не заметили правозащитники, борцы за права человека и официальные представители сильно демократических государств. На этот раз казнь шиитского проповедника вяло осудили пресс-секретарь госдепартамента США Джошуа Эрнест, глава внешнеполитического ведомства Евросоюза Федерико Магерини. Отмолчался обычно активный в Twitter премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон.

В прошлом году он остро страдал по случаю смерти короля Саудовской Аравии Абдаллы и даже приказал в знак траура приспустить флаг страны, будто беда пришла в британский монарший двор. Продумав полнедели, Кэмерон перенёс-таки на два месяца свой визит в Эр-Рияд, тем и ограничился. Не слышно сегодня принятых в таких случаях призывов к санкциям или составлению списков вредных для Запада саудитов. Демократический мир остался равнодушен к казни видного шиитского проповедника.

На этом, видимо, и строился расчёт Эр-Рияда, что западные политики отнесутся к новогоднему событию, как к религиозному междусобойчику в исламе, мало затрагивающему интересы их стран. 3 января, воспользовавшись нападением на дипмиссии королевства в Тегеране и Мешхеде, глава саудовского МИДа Адель Аль-Джубейр смело объявил о разрыве дипломатических отношений с Ираном. Больше того, в ответ на призыв представителя американского госдепа к дипломатическому разрешению конфликта, агентство Рейтер со ссылкой на источник во внешнеполитическом ведомстве КСА сообщило, что Саудовскую Аравию не интересует мнение Белого дома по поводу разрыва дипломатических отношений королевства с Ираном.

Зато оживились ближайшие союзники (скорее, сателлиты) Эр-Рияда по исламской коалиции, якобы созданной для борьбы с терроризмом. Вслед за Саудовской Аравией дипломатические отношения с Ираном разорвали Бахрейн и Судан. Объединенные Арабские Эмираты понизили взаимное дипломатическое представительство до уровня временно поверенного в делах. 5 января отозвал своего посла из Ирана и Кувейт. 6 января – Катар и Сомали. Конфликт набирает обороты.

Эр-Рияд не первый раз рвёт свои отношения с Ираном. В 1987 году во время традиционного хаджа около 400 прибывших в королевство иранских паломников погибли в столкновениях с местной полицией. В ответ демонстранты в Тегеране напали на саудовское посольство, при этом погиб один дипломат. Тогда нападение на посольство привело к разрыву дипломатических отношений, но не переросло в масштабный межгосударственный конфликт.

Впрочем, отношения между этими странами были крепко испорчены ещё в 1979 году, когда исламская революция в Иране снесла тамошнюю монархию (дружественную саудитам) и утвердила теократическое государство. Призыв иранских аятолл к исламским революциям в других странах окончательно вывел из себя многотысячное королевское семейство Эр-Рияда.

Надо сказать, саудовское королевство никогда не было авторитетным в арабском мире. Здесь другие исторические, духовные и культурные центры – Каир, Багдад, Дамаск. Вроде как в близкой нам Средней Азии, где на фоне таких колоссов, как Коканд, Бухара, Самарканд..., поднялись на газовом пузыре туркменские кочевники. Однако большие деньги не принесли им авторитета у соседей. В отличие от Туркмении саудовское королевство качает нефть и газ уже больше полувека. Было время и сателлитами обзавестись и экономически поприжать конкурентов.

С Ираном не удалось сделать ни того, ни другого. Экономические противоречия со временем переросли в религиозные, а затем – в борьбу за лидерство в регионе и исламском мире. Эксперты признают: нынешний конфликт между странами – самый серьёзный за последние тридцать лет.

Под флагом суннитской коалиции

Когда в прошлом году Саудовская Аравия сколотила исламскую коалицию, мир сразу обратил внимание на её суннитский характер. (Никого не ввело в заблуждение наличие там шиитского Бахрейна, принуждённого к дружбе с саудовским королевством ещё в пору «арабской весны». Тогда армия КСА подавила протесты местного населения и сделала соседнее островное государство зависимым от воли Эр-Рияда.) Стало ясно, борьба с терроризмом – формальный повод создания коалиции. Её цель – подавить набирающий силу Иран и ближневосточные страны, на которые Тегеран распространил своё влияние. В этом королевская семья саудитов почувствовала угрозу не только своим интересам, но и государственности КСА, потому и спровоцировала казнью иранского проповедника межгосударственный конфликт.

«Ситуация, сложившаяся в результате противостояния двух наиболее влиятельных стран региона, непредсказуема, – отметил в интервью CNN специалист по Ближнему Востоку Лондонской школы экономики Фаваз Джердес. – В ближайшие недели или месяцы она может выйти из-под контроля».

Этой точки зрения придерживаются многие эксперты. Агентство Bloomberg цитирует президента консалтинговой компании Eurasia Group Иана Бреммера: «Разрыв дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном делает невозможным решение никаких других проблем в регионе — ни в Йемене, ни в Сирии, ни в Ираке. Все локальные конфликты в регионе продолжат нарастать. Это скажется не только на стабильности на Ближнем Востоке, но и на проблеме беженцев».

Немецкая газета Tages Аnzeiger публикует комментарий Андреаса Цумаха, в котором предрекает: «В среднесрочной перcпективе конфликт между Эр-Риядом и Тегераном грозит даже вылиться в четвертую войну в Персидском заливе, которая может превзойти все предыдущие три, начиная с 1980 года по числу жертв, количеству разрушений и негативных последствий для всего региона».

Российский политолог, президент научного центра «Институт Ближнего Востока» Евгений Сатановский заявил Sputnik Узбекистан, что необъявленная война между двумя странами ведется давно, а казнь проповедника — очередная глупость саудитов, которая будет иметь для них серьезные последствия. «У них давно необъявленная война. То, что она стала несколько более очевидна и ясна для окружающей публики, и саудовцы разорвали дипотношения с Ираном, вряд ли приведет их к победе над исламской республикой Иран. Персы вообще воинственный народ, хорошо организованный, в отличие от Саудовской Аравии умеют воевать», – сделал вывод политолог.

С этим согласны другие эксперты. Они приводят в пример конфликт в Йемене, где у военных королевства большие проблемы. Здесь регулярным, хорошо вооруженным частям саудовской коалиции, противостоят шиитские повстанцы с оружием советских времён. Меж тем, Эр-Рияд уже потерял в Красном море до десятка боевых кораблей, на суше – артиллерийские установки, бронетехнику, летательные аппараты и окончательно увяз в этой региональной войне.

Тегеран, надо признать, оснащён получше повстанцев. Несмотря на то, что «американцы снабжают Эр-Рияд дорогостоящей военной техникой, Саудовская Аравия и Иран — два несопоставимых с военной точки зрения государства, так как Тегеран во всех отношениях превосходит саудовцев», – так оценивает противостоящие силы Евгений Сатановский.

Вместе с тем, некоторые политологи считают, что саудиты устроили этот демарш больше для мобилизации исламской коалиции, чем для начала реальных боевых действий. «С 1979 года оба государства опосредованно вступали в целый ряд локальных военных конфликтов по всему Ближнему Востоку и часто обменивались угрозами и оскорблениями. Но в итоге они всегда останавливались в шаге от прямого конфликта и приходили к холодному перемирию», — сказал агентству Reuters ближневосточный эксперт Фонда Карнеги Карим Саджапур. Эксперт надеется, что до войны в заливе дело не дойдёт.

Останемся с этой надеждой и мы. Но в памяти почему-то всплывает непечатная оценка нашего министра Сергея Лаврова, выданная в прошлом августе на пресс-конференции с министром иностранных дел Саудовской Аравии Аль-Джубейром. Эти слова отнесли тогда на счёт назойливых арабских журналистов. А может быть, всё-таки российский министр имел в виду дипломатов королевства? Последние действия саудовского МИДа к тому побуждают…

Россельхознадзор с 6 декабря ограничивает реэкспорт продуктов из Мали через Белоруссию, сообщает российское ведомство в понедельник.

"Россельхознадзором с 6 декабря 2016 года разрешен реэкспорт в Российскую Федерацию из Республики Беларусь только той подкарантинной продукции происхождением Республика Мали, которая указанна в письме Посольства Российской Федерации в Республике Мали, а именно: арахис, кунжут, хлопковое волокно, манго, просо", — говорится в сообщении ведомства.

Отмечается, что решение принято на основании информации, полученной посольством РФ в Мали, об ассортименте и объемах экспорта подкарантинной продукции на территорию Европейского Союза.

Ранее Россельхознадзор уже выражал обеспокоенность реэкспортом в Россию с территории Белоруссии винограда из третьих стран. Так, за восемь месяцев 2016 года такие поставки выросли более чем вдвое — до 7,8 тысячи тонн.

В структуре импорта винограда в Белоруссию появились такие страны, как Сомали, Гвинея, Гвинея-Бисау, Бенин, Буркина-Фасо, Мали, Центрально-Африканская республика. Они поставляют продукцию сложными логистическими путями через страны Евросоюза. Данные ФГИС "Аргус-Фито" подтверждают, что виноград из этих стран поступает в Россию в сопровождении реэкспортных фитосанитарных сертификатов Белоруссии.

«Арабы хотят от Трампа одного — чтобы он оставил их в покое»

Как исламский мир воспринял перспективы Дональда Трампа в президентском кресле США

Игорь Крючков, Александр Атасунцев

Победа Дональда Трампа на выборах в США оставила исламский мир в напряжении. Во время американской предвыборной кампании на Ближнем Востоке хорошо запомнили, что этот человек предлагал запретить въезд в США всем мусульманам и обещал разрешить пытки при допросе подозреваемых в терроризме. «Газета.Ru» выясняла, какие ожидания скрываются за официально нейтральными поздравлениями, которые доносятся в адрес Трампа с исламского Востока.

Трамп официально заступает на пост президента США в январе. Однако, судя по реакции исламских стран, приход скандального республиканца-миллиардера беспокоит их не меньше, чем верных последователей Хиллари Клинтон, которая в течение всей предвыборной кампании пыталась демонизировать Трампа и в итоге проиграла ему.

Основания для беспокойства есть: Трамп сделал немало заявлений, возмутивших исламский мир. Прежде всего это запретить въезд в США для всех мусульман — чтобы сделать Америку безопаснее. Кроме того, он выступал за применение пыток на допросах подозреваемых в терроризме.

«Это не по-американски: отрубать головы и топить людей в клетках, — говорил избранный президент США в конце июня на встрече с избирателями. — Но мы должны стать гораздо жестче, мы должны быть готовы делать немыслимые вещи. Потому это просто неправильно: они могут отрубать головы, а мы не можем пытать водой».

Речь шла о waterboarding — пытки с помощью подтапливания, которую спецслужбы США называли «расширенным методом допроса» до тех пор, пока администрация Обамы не запретила ее в 2009 году. Ранее этот вид «допроса» активно использовался в печально известных американских военных тюрьмах «Абу-Грейб» и «Гуантанамо». Там содержались в основном подозреваемые в терроризме, то есть по большей части мусульмане.

После массового убийства в Орландо 12 июня, когда американский мусульманин Омар Матин расстрелял 49 человек в гей-клубе, Трамп написал в твиттере: «Спасибо за поздравления, я был прав насчет исламского терроризма».

В марте республиканец в интервью CNN и вовсе заявил просто и ясно: «Ислам нас ненавидит».

Теперь со стороны государств мусульманского мира доносятся осторожные нейтральные поздравления в адрес Трампа. Саудовский король Салман бин Абдул-Азиз даже позвонил ему по телефону. По данным саудовского агентства SPA, он выразил надежду, что исторические связи и стратегическое партнерство между двумя странами продолжат развиваться в позитивном ключе и принесут Ближнему Востоку «мир и процветание». Салман также выразил уверенность, что США при Трампе ждет «дальнейший прогресс и процветание».

В мае другой принц, Турки ибн Фейсал, посол Саудовской Аравии в США, на одном из вашингтонских приемов говорил противоположные вещи. «Я не могу поверить, что такая страна, как США, может позволить себе избрать президентом человека, который просто так заявляет: «Вот этим людям не будет позволено въезжать в США, — обращался он к американской аудитории. — Решать, конечно, не мне, а вам. Но я лишь надеюсь, что вы сделаете правильный выбор».

Очень приятно, Трамп

«Проблема в том, что Трамп очень непредсказуем. Никто не может быть уверен, какие его предвыборные заявления принимать на веру», — считает Елена Супонина, советник директора Российского института стратегических исследований.

После объявления результатов американских выборов критику в адрес Трампа приглушили практически все страны исламского мира, хотя сразу же обозначили черту, которую новому президенту США не стоит переходить.

Президент Афганистана Ашраф Гани, поздравив республиканца, отметил огромную важность США в борьбе с терроризмом. Вашингтон с 2001 года финансирует кампанию Кабула против радикального исламистского движения «Талибан».

Глава иранского МИДа Мохаммад Джавад-Зариф подчеркнул, что во главе США должен находиться человек, «понимающий реалии мира и региона», а также напомнил, что страна связана с Ираном обязательствами по ядерной сделке. Трамп ранее утверждал, что соглашение о приостановке иранской атомной программы в обмен на снятие санкций стоит разорвать.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что с Трампом в США «началась новая эпоха», которая может укрепить развитие демократии и прав человека в исламском мире. Отдельно высказался и турецкий премьер Бинали Йылдырым, который прямым текстом заявил, что Анкара ждет, что обновленные США экстрадируют в Турцию богослова Фетхуллаха Гюлена. Его турецкие власти обвиняют в попытке госпереворота, который случился в июле.

По мнению Вениамина Попова, бывшего посла России в арабских республиках, директора Центра партнерства цивилизаций МГИМО, уходящий президент США Барак Обама разочаровал исламский мир, и к концу его второго срока это разочарование превратилось как минимум в раздражение.

«Ближний Восток с воодушевлением воспринял его программную речь в Каире, в которой Обама призывал открыть новую страницу в отношениях с исламским миром, — рассказал собеседник «Газеты.Ru». — Но в итоге этих обещаний Обама так и не сдержал. Взамен были только войны и разрушения».

Трамп, в свою очередь, вообще не давал обещания улучшить отношения с исламскими странами. Даже наоборот. «Для Ближнего Востока Трамп просто исламофоб», — считает Попов.

Эксперт напомнил, что, с точки зрения руководства Палестинской национальной администрации во главе с Махмудом Аббасом, особенно резко прозвучали слова Трампа о переносе американского посольства в Израиле из Тель-Авива в Иерусалим. «Это фактически означает признание Иерусалима столицей Израиля, и для исламского мира — да и с точки зрения международной дипломатии — это что-то действительно немыслимое», — добавил Попов.

Ранее Совбез ООН принимал резолюции, в которых Иерусалим был назван территорией, оккупированной Израилем.

В этом контексте для подавляющего большинства арабских стран Трамп выглядит президентом, который будет «израилизировать» Америку, написал в авторской колонке для The New York Times Марван Бишара, главный политический аналитик Al Jazeera и публицист палестинского происхождения, активно пишущий для американской прессы.

Заголовок его едкой статьи: «Мы, арабы, хотим от Трампа только одного — чтобы он оставил нас в покое».

Деловой подход

«Он хочет меньшей вовлеченности в дела региона «зайцев» типа Саудовской Аравии, которая платит недостаточно много за американское покровительство. И он хочет снять с США дорогостоящий груз государственного строительства на Ближнем Востоке, — пишет Бишара. — Какое государственное строительство? В Ираке, Афганистане, Сирии, Йемене, Ливии и Сомали продолжаются гражданские войны. Арабский и исламский миры только надеются, что США хотя бы перестанут участвовать в разрушении».

«Америка, всего за один момент ты показала, насколько изменилась. В ходе нынешних выборов ты продемонстрировала, что твой народ — как русские, венгры, иракцы, иранцы и другие народы, на чью политику ты раньше смотрела свысока, — тоже выбирает узкую, бессмысленную националистическую риторику, когда чувствует опасность и неизвестность», — утверждается в статье.

Сирийский президент Башар Асад, которого администрация президента США Барака Обамы неоднократно призывала свергнуть, был одним из немногих ближневосточных политиков, кто не скрывал своей радости от результатов американского голосования.

«Я думаю, выбрав Трампа, Америка послала прекрасный, очень важный сигнал всему миру», — заявил он. По словам Асада, войска которого в Сирии поддерживает российская авиация, урегулирование шестилетнего конфликта теперь зависит «от того, насколько политика господина Трампа будет отвечать ожиданиям».

«Для российской политики на Ближнем Востоке Трамп во главе США в любом случае лучше. При нем Россия получила небольшую передышку, в то время как при Клинтон обострение с США в Сирии было бы неизбежным, — считает Вениамин Попов. — В ближайшее время и у Москвы, и у Дамаска есть окно возможностей, чтобы достичь прорыва на международных переговорах по Сирии в Женеве. Есть ощущение, что часть сирийских оппозиционных группировок это тоже понимает».

По словам эксперта, в Сирии ситуация действительно отличается. «Здесь Трамп обещал деловой подход. Он неоднократно говорил, что в Сирии и Россия, и Асад борются с террористическим «Исламским государством» (ИГ, запрещено в РФ. — «Газета.Ru»), поэтому США должны объединиться с ними, — рассказывает эксперт. — Если Трамп выполнит обещание, это будет очень позитивным моментом».

Террористы рады

Еще 5 ноября, за три дня до выборов президента США, пропагандистский центр «Аль-Хайят», принадлежащий «Исламскому государству», выпустил статью под заголовком «Голосование вероотступников».

Эффектно оформленный и по-западному сверстанный цифровой буклет начинается со слова голосуй — «Vote». Первая буква изображена в виде галочки на бюллетене. Раскрашена она в цвета американского флага. Только вместо звезд — бомбы, а красные полосы напоминают брызги крови, в которых легко угадываются силуэты истребителей.

Статья ИГ представляет собой религиозно-политический памфлет. Основная тема — вероотступнический характер выборной системы США. Статья исчерпывающе демонстрирует отношение террористов ИГ к выборам в США и в том числе к Дональду Трампу лично.

«Аль-Каида» (террористическая организация запрещена в РФ. — «Газета.Ru») делала точно так же в начале 2000-х. С выдержками из Корана объясняла, почему выборы — это неправильно. Так что в этой риторике ИГ ничего революционного нет», — рассказывает директор программ Европейского центра стратегических исследований и безопасности (ESISC) Евгения Гвоздева.

Главный упрек авторы бросают американским исламским общинам — за их близорукость. В США проживает около 2 млн мусульман.

Как пишут пропагандисты ИГ, в 2000 году общины поддержали республиканца Джорджа Буша-младшего, который начал самый крупный за всю историю поход против терроризма на Ближнем Востоке и в Средней Азии. В 2008 году те же общины поддержали демократического кандидата Барака Обаму, но он «вторгся в Ирак и Шам и поддержал евреев».

«Тридцать лет Америка доказывает, что политика и Республиканской, и Демократической партий по отношению к мусульманам всего мира никак не отличается», — утверждает буклет ИГ. Впрочем, для террористических пропагандистов Трамп — меньшее из зол, ведь он мужчина. «Народ, которым управляет женщина, никогда не будет успешным» — в проклинающей США статье террористов это рассуждение со ссылкой на Коран выглядит несколько нелепо.

В конце статьи авторы агитки ИГ просят Бога сделать нынешние выборы «страшнейшим за всю историю страны бедствием, чтобы сокрушить Америку» и наказать за ее «жалкую историю».

«Пропагандистская машина ИГ устроена так, чтобы получить максимальную выгоду от любого медийного события и трактовать его в пользу ИГ. И неудивительно, что сейчас ИГ и его сторонники в соцсетях начинают объяснять, что победа Трампа предпочтительна. Что Трамп приведет страну к упадку. А все, что делает нашего врага слабее, идет нам на пользу, — рассуждает Евгения Гвоздева в интервью «Газете.Ru». — Общий вектор такой, что победа Трампа стала неожиданностью для США и политического истеблишмента. И это хорошо. В США раскол, они ослаблены, и это хорошо. Но если бы к власти пришла Клинтон, были бы те же выводы, изменилась бы только аргументация».

После выборов развернутых официальных сообщений представители ИГ еще не делали. Однако их сторонники, а также представители других, не менее радикальных сил вроде еще одной запрещенной в России организации — «Аль-Каиды» — активно выражают свое мнение в соцсетях.

«Победа Трампа — сильная пощечина тем, кто отстаивает преимущества демократических механизмов», — написал 9 октября в Twitter Хамза аль-Кариби, специалист по работе со СМИ радикальной «Джебхат Фатх аш-Шам» (бывшая террористическая «Джебхат ан-Нусра» — организация запрещена в России).

«Трамп раскрыл истинный менталитет американцев и их расизм по отношению к мусульманам и арабам. Он открыл то, что его предшественники скрывали», — оставил запись в своих соцсетях Абу Мухаммад аль-Макдиси, один из главных идеологов «Аль-Каиды», спустя пару часов после победы Трампа.

Боевики афганского «Талибана», в свою очередь, обратились к Трампу с требованием вывести войска США из Афганистана. В заявлении боевиков говорится, что «Америка должна следовать политике, которая не будет отнимать независимость и суверенитет у других государств».

«В целом среди джихадистов наблюдается определенное злорадство. Они радуются растерянности. Они любят, когда у их врагов все идет по незапланированному сценарию», — резюмирует Гвоздева.

Церемония вручения верительных грамот.

Владимир Путин в Александровском зале Большого Кремлёвского дворца принял верительные грамоты от новых послов иностранных государств.

Верительные грамоты Президенту России вручили главы дипломатических миссий девятнадцати государств: Греции, Польши, Финляндии, Люксембурга, Нидерландов, Туркмении, Черногории, Новой Зеландии, Бурунди, Колумбии, Мали, Сомали, Чада, Гамбии, Исландии, Боснии и Герцеговины, Камбоджи, Экваториальной Гвинеи. Кроме того, верительную грамоту главе Российского государства вручил Апостольский нунций в России – дипломатический представитель Папы Римского.

* * *

В.Путин: Уважаемые дамы и господа!

Приветствую вас на торжественной церемонии вручения верительных грамот и поздравляю с официальным началом ответственной и важной дипломатической миссии в Москве.

Надеюсь, что ваша деятельность по развитию отношений между представляемыми вами государствами и Россией будет способствовать активизации политического диалога, укреплению торгово-экономических связей, расширению гуманитарных контактов. Вы можете рассчитывать на поддержку российского руководства, органов исполнительной и законодательной власти, представителей бизнеса, широких кругов общественности.

Подчеркну, что Россия готова сотрудничать со всеми странами в духе честного и взаимовыгодного партнёрства; выступает за обеспечение равной и неделимой безопасности, за решение мировых и региональных проблем, урегулирование конфликтов на прочной основе международного права и Устава ООН. Именно этими принципами мы руководствуемся при выработке подходов к наиболее острым вопросам современной повестки дня, включая и сирийский кризис.

По большому счёту на сирийской земле сейчас определяется способность и готовность международного сообщества объединить усилия и вместе противостоять единой для всех нас угрозе – террористической, а также адекватно отвечать на другие вызовы глобальной безопасности и стабильности.

Вместе с заинтересованными странами Россия содействует запуску внутрисирийского диалога. Убеждены, решение сирийского конфликта должно быть политическим, только так можно остановить кровопролитие, обеспечить возвращение миллионов беженцев, восстановить экономику и социальную сферу этой страны.

Уважаемые дамы и господа! Несколько часов назад в Соединённых Штатах Америки завершились президентские выборы. Мы внимательно следили за этой кампанией, хочу поздравить американский народ с завершением избирательного цикла, а господина Дональда Трампа – с победой на этих выборах.

Мы слышали предвыборные заявления ещё кандидата в Президенты Соединённых Штатов, которые были направлены на восстановление отношений между Россией и Соединёнными Штатами. Мы понимаем и отдаём себе отчёт в том, что это будет непростой путь – с учётом той деградации, в которой, к сожалению, находятся отношения между США и Россией. И это, как я уже неоднократно говорил, не наша вина, что российско-американские отношения находятся именно в таком состоянии.

Но Россия готова и хочет восстановления полноформатных отношений с Соединёнными Штатами. Повторяю, исходим из того, что это будет непростой путь, но мы готовы пройти и свою часть и сделать всё, чтобы вернуть российско-американские отношения на устойчивую траекторию развития.

Это пошло бы на пользу как российскому, так и американскому народам и позитивно сказалось бы на общем климате в мировых делах – учитывая особую ответственность России и США за поддержание глобальной стабильности и безопасности.

Уважаемые дамы и господа! На сегодняшней церемонии присутствуют главы 19 дипломатических миссий. По традиции скажу несколько слов об отношениях России с каждым из представляемых вами государств.

Мы выступаем за развитие российско-новозеландских связей на взаимовыгодной основе. Рассчитываем на возобновление переговоров по соглашению о свободной торговле между Евразийским экономическим союзом и Новой Зеландией.

Наши отношения с Республикой Бурунди носят традиционно дружественный характер. Отмечу, что ведётся проработка совместных проектов в нефтегазовом и горнорудном секторах. И мы, конечно, желаем достижения в вашей стране скорейшей внутриполитической стабильности и национального согласия.

С Греческой Республикой Россию объединяют общие страницы истории, культурная и духовная близость. Весь комплекс вопросов двустороннего сотрудничества, актуальные международные темы предметно обсуждались в ходе моего визита в Афины в мае текущего года. Убеждён, дальнейшему развитию разноплановых связей, упрочению дружбы между нашими народами будут способствовать проводящиеся сейчас в обеих странах перекрёстные Годы Россия – Греция.

Успешно взаимодействуем с Колумбией в сфере энергетики, машиностроения, инфраструктуры, реализуются новые совместные научно-технические проекты. И Россия приветствует подписание в сентябре итогового соглашения о мире, которое призвано положить конец многолетней гражданской войне в вашей стране.

Налаживаем партнёрское сотрудничество с Республикой Мали в политической, торгово-экономической, гуманитарной и других областях. Россия поддержала в июне этого года резолюцию Совета Безопасности ООН о расширении мандата многопрофильной комплексной миссии Организации по стабилизации в Мали.

Наши отношения с Черногорией всегда основывались на давних традициях дружбы. Мы рассчитываем, что черногорское руководство будет придерживаться сбалансированной внешнеполитической линии, и мы будем продолжать наши отношения во всех областях.

Мы заинтересованы в развитии связей с Федеративной Республикой Сомали. Отмечаем усилия правительства вашей страны, направленные на достижение национального примирения и согласия, восстановление экономики и социальной сферы.

Поддерживаем политический диалог с Республикой Чад, в том числе с учётом председательства вашей страны в Африканском союзе. Ожидаем с визитом в Россию Президента Идриса Деби. Готовим в этой связи проекты конкретных договорённостей в торгово-экономической и гуманитарной сферах.

Взаимодействие с Исламской Республикой Гамбией строится на принципах дружбы и взаимоуважения. Ценим настрой гамбийских партнёров на расширение двусторонних связей по самым разным направлениям.

В этом году отмечается 125-летие установления дипломатических отношений между Россией и Люксембургом. Сотрудничество наших стран носит взаимовыгодный и многоплановый характер.

Королевство Нидерландов является одним из крупнейших экономических партнёров России. Голландский бизнес успешно работает с российскими партнёрами в торговой и инвестиционной областях.

В рамках российско-финляндского добрососедства накоплен действительно уникальный опыт политического, торгово-экономического и культурного сотрудничества. Мы поддерживаем активные контакты с Президентом Финляндии Саули Ниинистё, конструктивно обсуждаем весь спектр двусторонней и международной повестки дня включая ситуацию в Балтийском регионе.

Отношения с Исландией также носят взаимовыгодный характер. Убеждён, что взаимодействие по арктической проблематике, развитие кооперации в области рыболовства, реализация совместных инновационных и наукоёмких проектов, в том числе в сфере использования геотермальной энергии, отвечает интересам обеих стран.

В декабре отметим 20-летие установления дипломатических отношений с Боснией и Герцеговиной. В качестве гаранта мирного соглашения по БиГ Россия последовательно выступает за его неукоснительное соблюдение всеми сторонами.

Уважаемый господин Посол Камбоджи! Ваша страна празднует сегодня День независимости. Мы все поздравляем Вас, вашу страну. Сегодня направил поздравления главе вашего государства и хотел бы высказать надежду, что отношения России и Камбоджи будут и впредь развиваться по всем направлениям на благо наших народов, в интересах стабильности и безопасности в Юго-Восточной Азии.

Удовлетворены конструктивным сотрудничеством с Ватиканом. У нас во многом близкие подходы к острым проблемам внешнеполитической повестки дня. Сообща выступаем за формирование единого фронта борьбы с растущей угрозой терроризма и экстремизма, отстаиваем важность укрепления нравственной основы в международных делах.

Уважаемый господин Посол Польской Республики! Мы с Вами знаем, состояние российско-польских отношений сегодня вряд ли можно назвать удовлетворительным. Вместе с тем мы считаем, что восстановление политического диалога возможно на основе взаимного уважения и прагматизма, и готовы всё сделать с нашей стороны, чтобы достичь этой цели.

В контексте дальнейшего развития дружественных отношений с Республикой Экваториальная Гвинея придаём особое значение продвижению взаимодействия по вопросам геологоразведки, добычи и переработки углеводородов, включая освоение месторождений на морском шельфе.

Высоко ценим многоплановые отношения стратегического партнёрства с Туркменистаном. В ходе состоявшихся на прошлой неделе в Сочи переговоров с Президентом Гурбангулы Мяликгулыевичем Бердымухамедовым условились активизировать торгово-экономические и культурно-гуманитарные связи, совместную работу в Каспийском регионе.

Уважаемые дамы и господа! В заключение хотел бы ещё раз искренне пожелать вам успехов в столь ответственной деятельности. Надеюсь, что у вас останутся самые благоприятные впечатления от работы и пребывания в России.

Благодарю вас за внимание.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 9 ноября 2016 > № 1969809

Глава МИД РФ Сергей Лавров обсудил двустороннее сотрудничество и региональные вопросы с коллегой из Объединенных Арабских Эмиратов Абдаллой Бен Заидом Аль Нахайяном, говорится в сообщении, размещенном на сайте МИД РФ.

Как говорится в сообщении, разговор Лаврова с главой МИД ОАЭ состоялся по инициативе эмиратской стороны.

"В ходе беседы состоялся обмен мнениями по ситуации на Африканском Роге. Министры высказались за продолжение международным сообществом скоординированных шагов по оказанию комплексного содействия федеральному правительству Сомали в целях достижения долговременного урегулирования в этой стране", — говорится в сообщении.

Отмечается, что в ходе беседы "обсуждались также некоторые другие вопросы региональной повестки дня и перспективы дальнейшего развития дружественных российско-эмиратских отношений".

Террористы взорвали отель в Кении

Отель в городе Мандера накануне был подвержен атаке террористов. По меньшей мере 12 человек погибли, российских туристов в их числе нет.

Как сообщает кенийская газета The Star, в ночь с 25 на 26 октября боевики забросали гранатами и самодельными взрывными устройствами отель, в котором находились 33 человека, в основном – иностранные граждане. По информации cigr.net, речь идет о мини-отеле Bisharo, который специализируется на приёме иностранцев.

Между тем по данным местных СМИ, большинство погибших были студентами театральной труппы, которые приехали в город для выступления в местной школе. Ответственность за нападение взяла на себя радикальная исламистская группировка "Аш-Шабаб", которая также была причастна к теракту, который произошел в кенийском университете в апреле прошлого года.

Туроператоры, активно работающие на направлении, указывают на отсутствие российских туристов в этом регионе Кении, который издавна считается неспокойным по причине близкого расположения к Сомали. К тому же регион находится далеко от основных курортных мест и не располагает интересными достопримечательностями, потому Мандера не включается даже в состав комбинированных туров.

25 октября 2016 года Всемирный Банк опубликовал свежий рейтинг стран по легкости ведения бизнеса (Doing Business 2017). Особенностью нового рейтинга стала смена его лидера. Сингапур, который несколько лет подряд возглавлял список, в этом году уступил пальму первенства Новой Зеландии.

Первое место Новой Зеландии обеспечили существенные улучшения в налоговой сфере страны. Эксперты Всемирного Банка также отметили значительно упростившуюся процедуру учреждения новых компаний (у Новой Зеландии 1-е место в категории «Регистрация предприятий»).

Лидирующая позиция Новой Зеландии в рейтинге Doing Business вызвала довольно неоднозначную реакцию у мировой общественности. Многие специалисты отметили проблемное положение страны с точки зрения борьбы с отмыванием незаконно полученных средств. Ведь простой процесс учреждения компании в Новой Зеландии – это «палка о двух концах»: наряду со значительным облегчением жизни для добросовестных бизнесменов это часто приводит к существенному повышению рисков использования новозеландских компаний-пустышек для незаконной деятельности.

Недавний панамский оффшорный скандал («Панамские бумаги») среди прочего раскрыл множество мошеннических схем прогона денег, использовавших авторитет Новой Зеландии. Местные компании и трасты предлагались нечистоплотным дельцам в качестве удобного респектабельного инструмента для прикрытия незаконной деятельности, отмывания денег и уклонения от налогов. В частности, информационное агентство Reuters не так давно сообщало о целой сети новозеландских компаний-однодневок, используемых в финансовой пирамиде EuroEX для обмана китайских инвесторов.

В ответ на критику, министр экономического развития Новой Зеландии Стивен Джойс уже заявил, что «…правительство прекрасно осведомлено о проблемах, связанных с незаконным использованием новозеландских компаний. Однако власти делают все, что в их силах, для снижения этих рисков. Совсем недавно местное антиотмывочное законодательство было приведено в полное соответствие с мировыми стандартами, принятыми в развитых странах. Кроме того, на повестке дня сейчас стоит вопрос о создании в Новой Зеландии реестра бенефициарных владельцев компаний и бенефициаров местных трастов…».

Возвращаясь к рейтингу Doing Business, отметим первую десятку стран-лидеров, которая в этом году выглядит следующим образом:

1. Новая Зеландия

2. Сингапур

3. Дания

4. Гонконг

5. Южная Корея

6. Норвегия

7. Великобритания

8. США

9. Швеция

10. Македония

Среди стран постсоветского пространства лидирует Эстония (12-е место в рейтинге). Высокие позиции заняли также Латвия (14), Грузия (16), Литва (21), Казахстан (35), Беларусь (37), Армения (38). Значительный рывок вверх сделала Россия, поднявшись с прошлогоднего 51-го места сразу на 11 позиций – на 40-е. К сожалению, Украина за прошедший год очень незначительно улучшила свои позиции, поднявшись всего на одну строчку и заняв 80-е место.

Десятка аутсайдеров нынешнего рейтинга выглядит так:

181. Гаити

182. Ангола

183. Афганистан

184. Конго

185. Центральноафриканская Республика

186. Южный Судан

187. Венесуэла

188. Ливия

189. Эритрея

190. Сомали

Для справки:

Ежегодный рейтинг Doing Business от Всемирного Банка описывает количественные индикаторы регулирования бизнеса и защиты права собственности стран мира (в нынешнем году количество исследуемых стран составило 190).

При составлении рейтинга учитываются: простота регистрации компаний, процесс получения разрешений на строительство, подключение к электричеству, регистрация собственности, легкость получения кредитов, защита миноритариев (владельцев небольших долей в бизнесе), уровень налогового бремени, простота ведения международной торговли, процедуры обеспечения исполнения контрактов, разрешение неплатежеспособности и процедуры банкротства.

Министерство обороны Японии планирует запустить свой первый спутник связи 24 января 2017 года, ссылаясь на необходимость улучшить инфраструктуру коммуникаций на фоне ядерной и военной угроз со стороны КНДР, передало в пятницу агентство Киодо со ссылкой на источники в военном ведомстве.

По его данным, спутник под названием "Кирамэки-2" будет одним из трех спутников военного назначения, которые заменят гражданские аналоги, используемые до сих пор. Новые аппараты будут обеспечивать прямую высокоскоростную связь между частями сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил самообороны Японии.

Спутник "Кирамэки-2" будет функционировать над Индийским океаном и использоваться для японского контингента миротворцев ООН в Южном Судане и районе борьбы против морских пиратов у берегов Сомали.

Аппарат будет выведен на орбиту ракетой-носителем H-2A с космодрома "Танэгасима" в префектуре Кагосима на юго-западе Японии.

По данным Киодо, ранее еще один спутник "Кирамэки-1" был поврежден во время перевозки на космодром во Французской Гвиане, но после ремонта его планируется запустить в марте 2018 года. Изначально его запуск намечался на июль прошлого года.

Третий спутник этой серии планируется отправить на орбиту в конце 2020 финансового года, то есть фактически в начале 2021 года.

Агентство сообщает, что спутник "Кирамэки-1" будет работать над Тихим океаном, а "Кирамэки-3" — над территорией Японии. Все эти спутники рассчитаны на 15 лет работы и используют для коммуникации X-диапазон.

Иван Захарченко.

Россельхознадзор создает списки недобросовестных поставщиков и получателей санкционной продукции

Для борьбы с нелегальными поставками через Белоруссию продукции, импорт которой в Россию запрещен в рамках контрсанкций, Россельхознадзор разработал электронную систему по выявлению поставщиков и получателей, действующих обходными путями. Об этом говорится в сообщении на сайте ведомства.

Список таких недобросовестных поставщиков Россельхознадзор передал Главной государственной инспекции по семеноводству, карантину и защите растений Республики Беларусь с рекомендацией приостановить выдачу фитосанитарных сертификатов. Список недобросовестных получателей плодоовощной продукции на территории Российской Федерации был передан Россельхознадзором в Федеральную Таможенную службу России для принятия совместных мер по исправлению сложившейся ситуации в рамках имеющихся полномочий.

Россельхознадзор отмечает, что с начала введения Правительством России ответных экономических мер в отношении сельскохозяйственной продукции из ряда стран Республика Беларусь превратилась в крупного реэкспортера плодоовощной продукции. На территорию Российской Федерации значительно увеличились объемы поставок «нехарактерной» подкарантинной продукции, как для самой Республики Беларусь, так и для стран, реэкспортирующих продукцию через Беларусь.

С момента вступления в силу постановления Правительства Российской Федерации от 31.07.2015 № 774 об уничтожении санкционной сельскохозяйственной продукции, Россельхознадзором уничтожено 8004 тонн плодоовощной продукции.

С начала контрольно-надзорных мероприятий Россельхознадзора (август 2014 года) по настоящее время (октябрь 2016 года) выявлено 576 случаев поступления подкарантинной продукции, прошедшей первичный контроль в Беларуси, общим весом более 11,3 тыс. тонн по поддельным фитосанитарным сертификатам таких стран, как Турция, Марокко, Тунис, ЮАР, Израиль, Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Бразилия, Чили, Эквадор и ряда других.

Также на сегодняшний день продолжаются попытки ввоза продукции, попавшей под действие ответных экономических мер, под видом «товаров прикрытия», таких как минеральная вода, зеленый горошек, сахар, квас, обойный клей. Только с начала 2016 г. на территории Тверской, Псковской, Новгородской и Смоленской областей было задержано 66 партий такой продукции общей массой 1,27 тысяч тонн.

В качестве меры по контролю поставок белорусской продукции на территорию Российской Федерации, в частности яблок, Россельхознадзор, в декабре 2015 года, разрешил ввоз яблок свежих только с указанием места производства такой продукции, что в течение 2016 года привело к резкому сокращению поступления яблок из Республики Беларусь.

По данным Национального статистического комитета Республики Беларусь экспорт яблок в Российскую федерацию за 7 месяцев текущего года снизился по сравнению с аналогичным периодом прошлого года в 4,7 раза с 366 до 78 тысяч тонн.

По оперативным данным ФГИС «Аргус-Фито» за 9 месяцев текущего года ввоз яблок из Беларуси через российские пункты предварительных уведомлений составил всего 97,5 тыс. тонн, из которых 33,6 тыс. тонн - яблоки белорусского происхождения.

Одновременно с введением указанной меры изменилась и структура импорта яблок в Беларусь. По данным Национального статистического комитета Республики Беларусь за 7 месяцев текущего года в Беларусь ввезено 487 тыс. тонн яблок, в том числе из Польши 409 тыс. тонн, при этом ввоз из Израиля, Марокко, Сербии, Македонии, Боснии и Герцеговины, Китая, ЮАР и Бразилии прекратился полностью. Кроме того, в большом количестве стали поступать яблоки и прочая плодоовощная продукция происхождением из нехарактерных стран тропической Африки и Ближнего Востока.

Россельхознадзор, находясь в постоянном контакте с фитосанитарными службами стран-производителей, был вынужден запретить ввоз определенной продукции ряда стран, поставляющих растительную продукцию на территорию Российской Федерации через Республику Беларусь, разрешив ввоз указанной продукции исключительно через российские пункты пропуска, расположенные на внешнем контуре границы Таможенного союза (Молдова, Индия, Либерия, Иордания, Конго, Малави, Мозамбик, Камерун, Сьерра-Леоне, Гвинея, Босния, Сомали, Нигерия, Афганистан, Буркина-Фасо, Бенин, Гвинея-Бисау, Мали, Уганда, Кот-Д'Ивуар, ЦАР, Д.Р. Конго), что привело к резкому сокращению потока нелегальной плодоовощной продукции.

Однако легкость, с которой вместо продукции из одних африканских стран, закрытых Россельхознадзором, на границе появляется такая же продукция из других африканских стран и, что примечательно, с оригинальными фитосанитарными документами, указывает на наличие отлаженных каналов поставок санкционной продукции из Республики Беларусь. Кроме того, ситуация с ввозом подкарантинной продукции из указанных стран наносит прямой ущерб экономике Таможенного союза, так как для большинства стран тропической Африки в Таможенном союзе установлены таможенные преференции и нулевые ставки ввозных пошлин на сельхозпродукцию.

Командир батальона самопровозглашенной Донецкой народной республики "Сомали" Михаил Толстых, известный под позывным "Гиви", заявил, что не намерен покидать территорию ДНР.

После гибели командира подразделения "Спарта" Арсена Павлова, известно также как Моторола, Толстых начали угрожать в социальных сетях радикалы. Позднее в СМИ появилась информация, что Гиви может покинуть ДНР, якобы он уже вывез свою девушку в Приднестровье и спешно продает имущество.

"Имущества у меня никакого нет. Я в этом плане свободный человек. Ни квартиры, ничего… У меня есть мой батальон, воинская часть, которой я занимаюсь и продолжаю нести службу, уезжать куда-то не собираюсь, это моя родная земля. Они думают, что если Арсен погиб, я начну убегать. Я смысла в этом не вижу", — заявил Толстых журналистам.

Он также отметил, что никаких конфликтов с главой ДНР Александром Захарченко у него нет.

"С Александром Владимировичем Захарченко не ссорились — и не собираюсь, это мой президент, и я буду выполнять его распоряжения", — добавил командир "Сомали".

Моторола погиб в Донецке 16 октября, в лифте его дома сработало взрывное устройство. В ДНР считают, что Павлов погиб в результате теракта, который организовали украинские спецслужбы.

Сомалийские пираты освободили 26 моряков из Азии, удерживавшихся в небольшой рыбацкой деревеньке более четырех лет, передает агентство Рейтер со ссылкой на власти.

По информации агентства, моряки из Китая, Филиппин, Камбоджи, Индонезии, Вьетнама были взяты в плен неподалеку от Сейшельских Островов в Восточной Африке в феврале 2012 года. Их судно, по данным местных органов безопасности, потонуло по неизвестным причинам.

"Экипаж находится здесь (в Галькайо). Их доставят в столицу Кении, Найроби, в субботу", — сообщил мэр города Хирси Юсуф. Освобожденные моряки не сообщили, был ли уплачен за них выкуп, отметил он.

Сомалийская Республика перестала существовать как единое государство в 1991 году с падением диктаторского режима Сиада Барре. После двух десятилетий гражданской войны федеральное правительство Сомали, контролирующее столицу Могадишо и ряд окрестных районов, совершает попытки восстановить государственность, однако постоянные террористические атаки радикалов препятствуют этому процессу.

Дженнифер Ганди

Диктатуры и их институты: особый мир

Дженнифер Ганди – политолог, доцент факультета политических наук Университета Эмори (Атланта, США).

[1]

1.1. Введение

Контраст между демократией и диктатурой – в структуре, политике, социальной активности – уже давно привлекает пристальное внимание ученых. Несмотря на это, до согласия по поводу того, как определять режимы этих типов, еще очень далеко. Какие случаи можно квалифицировать как «демократии»? Какие варианты стоит записывать в «диктатуры»? Когда мы сталкиваемся с жестокостью Иосифа Сталина или Пол Пота, на второй вопрос, как представляется, можно ответить с легкостью: ведь никто не станет оспаривать отнесение их режимов к диктатурам. Но вот с другими случаями все гораздо сложнее. Скажем, на протяжении семидесяти лет Мексика каждые шесть лет избирала нового президента. Тем не менее все это время на выборах побеждал кандидат от одной и той же партии. Или вспомним Сингапур, где Ли Куан Ю на три десятилетия пресек любую политическую конкуренцию. Несмотря на это, на шкале политических режимов его правление размещают в широком диапазоне, простирающемся от «максимально деспотичного» до «максимально демократичного».

Отчасти проблема обусловлена тем, что диктаторы весьма изобретательны в вопросе о том, как организовать собственное правление. Принятие решений может сосредотачиваться в самых разных институтах, включая среди прочего хунты, политбюро, семейные советы. И все же в наибольшей мере склонность диктаторов к инновациям проявляется в тех ситуациях, когда они используют номинально демократические институты, такие, как законодательные органы или политические партии. Диктаторы нередко управляют при наличии парламентов, часть которых обладает даже формальным правом принимать законы, в то время как прерогативы других ограничены «советом и обсуждением». Комплектоваться такие ассамблеи могут либо по назначению, либо посредством выборов. Если речь о выборах, то кандидаты могут использовать партийные флаги, а могут баллотироваться в качестве независимых. Если политическое пространство монополизировано единственной партией, то партийная идентификация может оказаться не слишком существенной. Впрочем, многие диктатуры допускают многопартийность, произвольно производя селекцию партий и запрещая некоторые из них. Конечно, кто-то из диктаторов вообще обходится без подобных институтов. Эта институциональная пестрота, однако, еще более затрудняет выделение набора критериев, по которому определяются и классифицируются диктатуры.

Другим основанием для концептуальной неразберихи служит историческое использование термина «диктатура», возникшего в Древнем Риме, где его наделяли четкими и специфическими институциональными особенностями, причем резко контрастирующими с современным его употреблением. С течением времени понимание того, что представляет собой диктатура, менялось, а сам термин многократно подвергался политическим манипуляциям. В итоге тип режима, который первоначально отличался строгим следованием определенным правилам, превратился в свою противоположность, характеризующуюся отсутствием всяких правил.

Так что же такое диктатуры? И кто такие диктаторы? Каким образом они организуют свое правление, используя номинально демократические институты? Ответы на эти вопросы тонут в современных противоречиях. Для того, чтобы выявить источник разногласий, необходимо проследить историческую эволюцию интересующего нас концепта. Данная статья начнется с краткого обзора, который поможет нам понять суть нынешних дебатов о природе диктатуры. Занимаясь типологией диктатур, существовавших после Второй мировой войны, я пользуюсь минималистским определением данного явления. Соответственно, чтобы привести «диктаторский зоопарк» хотя бы в какой-то порядок, я подразделяю диктаторов на три типа, среди которых диктаторы-монархи, диктаторы-военные и диктаторы-гражданские. В этом тексте я показываю также институциональное многообразие диктатур, проявляющееся в различных вариантах использования ими номинально демократических законодательных органов и политических партий.

1.2. Что такое диктатура?

Самое простое определение диктатуры предполагает, что это противоположность демократии. По крайней мере в этом нас убеждают такие названия научных трудов, как «О социальных корнях диктатуры и демократии» или «Экономические истоки диктатуры и демократии»[2]. И все же определение диктатуры не такое непростое дело. Если первоначально этим понятием обозначали институциональный механизм, используемый в Древнем Риме, то теперь под ним подразумевается современная управленческая система, зачастую ассоциируемая с отсутствием институтов и ограничений. Трансформация смысла происходила на нескольких временных отрезках, когда первоначальное понятие искажалось ради политических целей. К середине XX века результатом этого стало негативное определение диктатуры, под которой понималась форма правления, лишенная любых атрибутов, ассоциирующихся с демократией. Но, по-видимому, у нас нет оснований приписывать недемократическим режимам полное пренебрежение институциональными формами; опыт послевоенных диктатур сполна убеждает в этом. В своих институциональных установлениях авторитарные режимы очень разнообразны, и очень важно выяснить причины и следствия этого разнообразия.

1.2.1. Историческое использование термина

В современном использовании термины «тирания» и «диктатура» находятся в тесной связи. Но так было далеко не всегда. Хотя тирания как тип политического режима была описана еще во времена Аристотеля, первоначально ее не связывали с понятием диктатуры. Во-первых, термин «диктатура» впервые появился лишь в Древнем Риме, то есть уже после Аристотеля. Во-вторых, в своем первоначальном значении у диктатуры было очень четкое и специфическое значение: так называли правление лидера, которого римский консул наделял чрезвычайными полномочиями в особо сложные периоды, когда внешние войны или внутренние распри угрожали самому существованию государства[3]. Срок правления диктатора не должен был превышать шести месяцев, и он не мог оставаться у власти после того, как назначивший его консул уходил в отставку[4]. Во время своего срока диктатор имел право использовать любые полномочия, необходимые для преодоления кризиса и восстановления прежнего конституционного порядка.

В этом кратком описании института несколько аспектов заслуживают уточнения. Во-первых, решение о том, требует ли наличная ситуация назначения диктатора, принималось регулярными государственными институтами государства – такими, как магистраты или сенат. Причем те, кто занимался этим вопросом, не могли рассматривать себя в качестве претендентов на эту должность. Во-вторых, пост диктатора был явно предназначен для одного человека; коллективное руководство могло бы помешать попыткам разрешить кризис. В-третьих, диктатура опиралась на широкий круг полномочий, но при этом не могла упразднять иные государственные институты. В-четвертых, диктатор никогда не избирался народом[5]. Наконец, в-пятых, окончательной целью диктаторского правления была реставрация прежнего политического порядка.

В этих институциональных рамках в Риме в 501–200 годах до нашей эры существовали 76 диктатур. Большинство из них занимались либо военными кампаниями против других держав, либо умиротворением внутренней смуты. У диктатора не было права осуществлять акции возмездия; как следствие, диктатура не ассоциировалась с жестоким или репрессивным правлением.

Римский военачальник Сулла, отказавшийся принять свою отставку, двинулся на Рим и в 82 году до нашей эры возродил институт диктатуры в попытке узаконить свое правление. Режим Суллы, однако, заметно отличался от традиционных диктатур. Во-первых, поскольку Сулла обрел власть только после того, как верные ему легионы завоевали Рим и расправились с его врагами, его режим стал первой диктатурой, установленной военной силой. Чрезмерная жестокость, которую Сулла проявлял в нейтрализации своих оппонентов, привела к тому, что диктатуру стали связывать с террором. Более того, в отличие от прежних диктаторов, чьи сроки пребывания в должности зависели от глубины стоявших перед ними проблем, диктатура Суллы предполагала полное сосредоточение всей власти – военной, административной, законодательной, судебной – в руках одного человека, радикально переустраивающего политическую жизнь. Понятие диктатуры, восстанавливающей прежний порядок, утратило актуальность.

Странным, однако, представляется то, что Сулла еще придерживался временных ограничений, налагаемых на диктатора. После весьма короткого правления он отошел от власти и вернулся к частной жизни. Лишь в январе 44 года до нашей эры, когда Юлий Цезарь принял титул «пожизненного диктатора», с временностью диктаторской власти было покончено[6].

Более поздние апологеты диктатуры зачастую забывали о том, что ее первоначальный смысл уже был искажен Суллой и Цезарем. В «Размышлениях о первой декаде Тита Ливия» Никколо Макиавелли восхваляет это римское изобретение, замечая при этом:

«Действительно, среди прочих римских учреждений диктатура заслуживает того, чтобы ее рассмотрели и причислили к тем из них, которые были причиной величия столь огромной державы»[7].

Объяснялись эти славословия довольно просто: поскольку, полагал их автор, коллективное законотворчество часто оказывалось недостаточно гибким, оно не очень подходило для разрешения кризиса. Размышляя в том же русле, Жан-Жак Руссо с одобрением отмечает:

«Если же опасность такова, что соблюдение закона становится препятствием к ее предупреждению, то назначают высшего правителя, который заставляет умолкнуть все законы и на некоторое время прекращает действие верховной власти суверена. В подобном случае то, в чем заключается общая воля, не вызывает сомнений, и очевидно, что первое желание народа состоит в том, чтобы Государство не погибло».

Таким образом, и для абсолютистов, и для либералов диктатура оказывается полезной в силу своей способности к решительным действиям. Но ее временнáя ограниченность тоже очень важна, поскольку иначе, «раз настоятельная необходимость миновала, диктатура делается тиранической или бесполезной»[8].

Впрочем, помимо некоторых видных авторов, о диктатуре вспоминали не слишком часто. В XIX веке, например, этот термин был использован применительно лишь к двум периодам французской истории: первым были 1789–1815 годы, а вторым – 1852-й и несколько последующих лет. Интересно, что в первом из этих случаев под диктатурой имелось в виду правление не одного человека, а нескольких лиц. В октябре 1793 года Национальный конвент приостановил действие Конституции того же года и учредил временное правительство, которое служило диктатурой революционной группы. В этой ситуации исходный римский концепт лишился еще одной составляющей: единоличного характера власти.

После такого поворота потребовалось лишь время для того, чтобы термин «диктатура» начали использовать в отношении не только группы, но и целого класса. Понятие снова всплыло на поверхность после 1917 года, когда Владимир Ленин и его товарищи начали в позитивном ключе говорить о «диктатуре пролетариата». Тем не менее уже через несколько лет негативные коннотации возобладали: либеральные оппоненты итальянских фашистов и немецких нацистов отмечали этим ярлыком все, что вызывало у них ненависть: диктатурой, по их мнению, следовало именовать «угнетающую и деспотичную форму правления, установленную силой или запугиванием, позволяющую одному человеку или группе монополизировать политическую власть без конституционных ограничений, уничтожая тем самым представительное правление, политические права граждан и любую организованную оппозицию»[9]. Действуя в том же духе, Социалистический Интернационал в 1933 году в негативном ключе применил понятие диктатуры и для описания советского режима. Так или иначе, но приложение термина и к самопровозглашенной «диктатуре пролетариата» в России, и к фашистской диктатуре в Италии не имело ничего общего с первоначальной римской концепцией. Фашисты никогда не пытались вписать власть в какие-то временные рамки; а «диктатура пролетариата», хотя и была по природе своей не вечной, явно не стремилась реставрировать старые порядки.

Но события межвоенного периода никак не способствовали попыткам сохранить изначальное понимание диктатуры[10]. Желая обосновать исключительную власть и дезавуировать большевистское использование термина, Карл Шмитт отличал «комиссарскую диктатуру» от «диктатуры суверена». Первая из них во многом соответствует оригинальной концепции диктатуры, зародившейся в Древнем Риме. Что же касается «диктатуры суверена», то в отношении ее Шмитт разрушает границу между нормальным и чрезвычайным временем, заявляя, что диктатор обладает полномочием восстанавливать доконституционную волю людей, даже если она подразумевает изменение самой конституции. Разрабатывая свою теорию, Шмитт стремился обосновать предоставление немецкому рейхспрезиденту диктаторских полномочий для борьбы с экономическим и социальным кризисом. Выдвинутая им идея «диктатуры суверена» важна потому, что она, трактуя интересующий нас термин, увязывает воедино теорию и практику. Рисуемый Шмиттом тип диктатуры не может быть ни временным, ни реставрационным.

Однако позитивные коннотации, связанные с термином «диктатура», так и не смогли возобладать. Как отмечают Питер Баер и Мелвин Рихтер, «в 1940-е годы в обширной научной литературе и в политическом дискурсе либеральных и конституционных государств под диктатурой по-прежнему понимали полярную противоположность демократии»[11]. Поскольку в годы войны и сразу после нее демократия олицетворяла только хорошее, ее антитеза, по определению, являлась чем-то плохим.

Противопоставление демократии и диктатуры является феноменом XX века. Со времен Аристотеля, классифицировавшего политические режимы по числу правящих, политическая наука пользовалась трехчленным делением на монархию, аристократию и демократию. Но потом принятая схема начала разрушаться, причем происходило это по двум направлениям. Макиавелли первым противопоставил власть одного человека власти ассамблеи (немногочисленной или, напротив, многочисленной), тем самым обособив монархию от иных политических режимов. Другой удар по трехчленной градации, по мнению Норберто Боббио, нанес Ганс Кельзен, объявивший о том, что делить режимы исходя из числа людей, принимающих управленческие решения, вообще нельзя[12]. Вместо этого, Кельзен предложил различать их в зависимости от наличия или отсутствия политической свободы: «Политически свободен тот, кто подчиняется легальному порядку, в создании которого он сам принимает участие»[13]. Ключевым отличием, следовательно, выступает отличие между автономией и гетерономией: к демократическим формам правления относятся те, в которых законы создаются теми же людьми, в отношении которых их потом и применяют, – нормы здесь автономны. В автократических государствах, напротив, круг законодателей не совпадает с кругом тех, кому закон адресован, – иначе говоря, тут преобладает гетерономная норма. Таким образом, по мнению Кельзена, «более целесообразно выделять не три, а только два типа конституций: демократическую и автократическую»[14].

Под давлением этой дихотомии современные исследователи сосредоточились на определении демократии, пренебрегая диктатурой как остаточной категорией, определяемой только в терминах того, чем она не является. Воспринимаемые в подобном свете диктатуры оказываются режимами, где нет конкурентных выборов, нет верховенства права, нет политических и гражданских прав, нет регулярного обновления власти. Возможно, относительно демократии все перечисленные атрибуты характеризуют диктатуры довольно ярко, но в определениях, строящихся на отсутствии тех или иных особенностей, ускользает из вида заметное разнообразие в организации диктаторских режимов.

1.2.2. Современные противоречия

Диктатуры определяются здесь как режимы, в которых правители получают власть не в ходе конкурентных выборов, а иными способами[15]. Такие лидеры могут приходить к власти в результате государственного переворота, дворцового путча, революции. Они могут брать власть сами, с помощью армии или посредством иностранного вмешательства. Принципиальный момент состоит в том, что они обретают власть, минуя «конкурентную борьбу за народные голоса»[16]. Такое понимание диктатуры, хотя и не приближающее нас к ее позитивному определению, полезно по основаниям как практического, так и теоретического характера. Рассмотрим эти основания.

Вышеупомянутое определение диктатуры следует считать минималистским, поскольку оно фокусируется скорее на процедурных, а не на сущностных аспектах режима. Минималистская дефиниция вводится ради аналитической ясности. А вот те определения, в которых перечисляются конкретные характеристики режима, всегда проблематичны. Первое и наиболее значительное затруднение состоит в том, что многочисленность атрибутов сильно затрудняет проверку причинно-следственных связей. Рассмотрим, например, четыре ключевых элемента авторитаризма, предложенные Хуаном Линцем: ограниченный политический плюрализм, приоритет менталитета над идеологией, слабость политической мобилизации; наличие лидера, осуществляющего власть, даже если ее границы не определены[17]. Если определить авторитаризм на основе этих четырех измерений, а затем задуматься о взаимосвязи между ним и экономическим развитием, то какие выводы можно сделать о причинно-следственной стороне этих отношений? Что больше будет влиять на наблюдаемые нами тенденции: ограниченность политического участия, стиль руководства, какая-то комбинация этих и других факторов? В отношении диктатур, выделяемых таким образом, мы едва ли сможем сказать многое.

Во-вторых, широкие определения могут повлечь за собой оформление субстантивных понятий, или генерирующих тавтологии, или же ограничивающих практическую применимость произведенного концепта. Так, предлагаемое Питером Эвансом разграничение государства «развивающегося» и государства «хищнического» уже намекает на то, какие результаты каждое из них будет производить[18]. Не приходится удивляться и тому, что бюрократически-авторитарные режимы будут ориентироваться на политику, исключающую широкое участие, поскольку само их наименование построено на том, что они именно так и поступают[19]. Но, даже вдруг обнаружив, что эти режимы иногда проявляют открытость, мы не сможем предложить ничего иного, кроме как усомниться в ценности обозначенного критерия.

В-третьих, хотя напрямую связывать эту проблему с широкими дефинициями и не стоит, тем не менее нельзя не отметить прочной корреляции между количеством атрибутов и аморфностью описываемых с их помощью понятий: например, «особенности менталитета» трудно измерить или даже идентифицировать.

Наконец, в-четвертых, добавляя к определению диктатуры все новые характеристики, мы рискуем упустить из виду самые важные отличия политических режимов. Так, Мексика, несмотря на почти вековое доминирование Институционно-революционной партии, рассматривалась в качестве диктатуры лишь со значительными оговорками, касающимися прав человека, контроля гражданской администрации над военными и так далее. И все же разнообразие диктатур, базирующееся на сторонних характеристиках, не должно затемнять главного отличия, присущего всем диктатурам и обособляющего их от демократий – отсутствия конкурентных выборов.

Причины, подталкивающие к использованию минималистского критерия, никак не оправдывают самого выбора сущностных критериев. Фактически подчеркивание роли выборов как главной отличительной особенности, отделяющей демократию от диктатуры, не является бесспорным[20]. Почему же тогда исходя из минималистского подхода нужно фокусировать внимание именно на выборах?

Во-первых, такая фокусировка соответствует тем теоретическим вопросам, которые чаще всего возникают в связи с эмпирическим исследованием политических режимов. Перспектива обрести власть, участвуя в регулярных и состязательных выборах, формирует для политических акторов самобытный набор стимулов, отличающийся от мотивов, производимых нерегулярными и невыборными методами отбора. Соответственно, различие в стимулах влечет за собой разное поведение и разные результаты. Рассмотрим, например, воздействие, оказываемое типом политического режима на экономическое развитие. Согласно Джону Локку и позднее отцам-основателям США, демократия способна вредить политическому порядку и экономическому прогрессу, поскольку выборы без имущественного ценза позволяют неимущим избирать демагогов, готовых присвоить и перераспределить собственность богатых классов[21]. Более свежие теории, напротив, утверждают, что для развития плохи именно диктаторские режимы, так как диктаторы, не связанные электоральными сдержками, вольны извлекать ренту и подменять общественное благо частными интересами. В любом случае выборы выступают причиной, по которой политические акторы вынуждены вести себя по-разному при демократии и при диктатуре.

Во-вторых, классификация режимов по электоральным основаниям напоминает нам о том, что, даже если диктаторы пользуются какими-то иными, номинально демократическими, институтами, скажем, парламентами или партиями, они не перестают быть диктаторами. В системах, где, с одной стороны, лидеры избираются на конкурентных выборах, а с другой стороны, они не избираются вовсе, политическая жизнь организована в корне по-разному. Как объясняет Адам Пшеворский, демократия, в отличие от диктатуры, является такой политической системой, в которой ни один актор не может быть уверен в исходе предстоящего голосования[22]. Наиболее зримым проявлением этой неуверенности и выступают, собственно, конкурентные выборы; их результат оказывается своеобразной инструкцией, причем как для победителей, так и для проигравших – «победителям предстоит въехать в Белый дом, Розовый дом или какой-нибудь иной palacio, […] – а проигравшие никуда въезжать не будут и примут то, что останется на их долю»[23].

В настоящей работе я пользуюсь предложенной Пшеворским и его соавторами дихотомической классификацией, различающей политические режимы по электоральным критериям[24]. Моя выборка охватывает 140 стран, которые в период с 1946-го по 2002 год жили под властью диктатур (в совокупном распределении по странам этот массив составляет 4607 страно-лет). В послевоенный период диктаторские режимы составляли в мире подавляющее большинство. В 1970-е годы 75% всех стран были диктатурами, а к середине 1990-х их доля снизилась примерно до 50%. В большинстве случаев отнесение того или иного режима к разряду диктатур не вызывает полемики, поскольку с ним соглашается большинство известных классификаций политических режимов. Совпадение в оценках «Freedom House», «Polity» и соавторов Пшеворского варьирует от 88% до 95%[25]. Но если исключить простые случаи, находящиеся по краям выборки (например, Северную Корею и Иран, а также Швецию и Великобританию), то «зона совпадений» заметно сокращается: например, для данных «Freedom House» и «Polity» она составит лишь 75%. Затруднения возникают с Мексикой, Ботсваной, Малайзией, другими государствами, находящимися в середине спектра. Группа Пшеворского, однако, определяет тип режима на основе четких и поддающихся фиксации критериев, вытекающих из его минималистского и процедурного определения. По их мнению, режим является диктатурой, если он не соблюдает по крайней мере одного из четырех правил: 1) глава исполнительной власти должен избираться; 2) легислатура должна избираться; 3) в выборах не может участвовать только одна партия; 4) власть должна быть сменяемой[26].

C 1946-го по 2002 год бóльшую часть нашей выборки составили страны тропической Африки: на них приходятся 1800 условных страно-лет. 87% этого массива страно-лет они управлялись диктаторскими режимами. Точно такие же показатели недемократического правления наблюдались на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В отношении Восточной Европы и бывшего Советского Союза соответствующие цифры составили 74%, а Азии 68%. На Латинскую Америку приходится меньшая доля диктаторских страно-лет, всего 38%, что объясняется многочисленными переходами от автократии к демократии и обратно. Наконец, диктатуры Южной Европы, существовавшие большую часть этого полувекового периода, обеспечили западноевропейским странам в целом 7% страно-лет, проведенных под властью диктаторов.

В рамках отдельных регионов частота и длительность диктаторского правления также заметно варьировала. Некоторые страны, например, Иордания или Китайская Народная Республика, управляются диктатурами с самого своего основания. В других странах такие периоды были короче, но зато встречались чаще: так, Аргентина за это время пережила четыре диктатуры, а Гана – три. Наконец, в некоторых местах диктаторское правление было лишь мимолетным эпизодом. В послевоенный период Коста-Рика, например, была диктатурой лишь 18 месяцев – после того, как в мае 1948 года власть в стране захватил Хосе Фигерес Феррер. Средняя протяженность диктаторского цикла в мире, однако, оставалась весьма длительной и составляла 40 лет.

1.3. Кто такие диктаторы?

Определившись с выборкой диктаторских режимов, можно переходить к следующему шагу: идентификации лидеров, управляющих диктатурами. Решение этой задачи важно постольку, поскольку нас интересует воздействие институциональных особенностей диктаторских режимов на политику, а решения о том, как выстраивать диктаторские институты и какую линию им проводить, принимают только те, кто реально имеет власть. При демократиях идентификация эффективных лидеров обычно не составляет проблемы: премьер-министры руководят парламентскими режимами, а президенты управляют в президентских системах. Но при диктатуре такая задача оказывается более сложной. Почему?

Одна из причин состоит в том, что при диктатуре глава государства может иметь самые разные титулы. В «обычных» диктатурах он зачастую называется «президентом», а в монархиях диктатора именуют «королем» или «эмиром». Но иногда диктаторы обладают более креативными титулами: это может быть «председатель государственного совета по восстановлению законности и порядка» (официальный титул главы бирманской военной хунты с 1981 года), «лидер революции» (официальный титул Каддафи с 1979 года) или просто «духовный лидер» (титул rahbar был принят Хомейни в 1980 году).

Помимо семантических затруднений, идентификация подлинного главы диктаторского государства сложна и потому, что в нем порой имеется множество руководящих фигур, как номинальных, так и реальных. При коммунистических режимах, например, премьер-министр, председатель государственного совета (то есть президент), генеральный секретарь коммунистической партии формально составляли руководство, однако первые два, как правило, на деле ни за что не отвечали. Показателен в данном отношении крайний случай: Лю Шаоци оставался президентом коммунистического Китая даже после того, как хунвейбины во время культурной революции выгнали его из собственного дома и вынудили заняться «самокритикой». (Перед тем, как убить его в 1969 году, Мао Цзэдун лишил Лю Шаоци президентских полномочий[27].) В коммунистических странах реальным главой государства оказывается генеральный секретарь партии.

Еще более трудны случаи некоммунистических режимов, в которых номинального лидера зачастую трудно отличить от «серого кардинала», скрывающегося за сценой. Иногда государством управляют военные, но делать этого явно они не хотят. В таких ситуациях президентские обязанности исполняют гражданские лица (Абдель Азиз Бутефлика в Алжире, Хуан Бордаберри в Уругвае, Рату Сир Камисесе Мара на Фиджи). Кроме того, в редких случаях долгосрочный диктатор время от времени меняет номинальных глав правительства, сохраняя за собой реальную власть. Рафаэль Трухильо продолжал быть подлинным главой диктатуры даже после того, как он в 1952 году сделал своего сына Гектора президентом Доминиканской Республики. Аналогичным образом Анастасио Сомоса Гарсия правил Никарагуа на протяжении 19 лет даже тогда, когда в 1940-е годы на трехлетний период передал пост президента другому человеку.

В некоторых странах борьба за реальное политическое лидерство была главным элементом их политической истории. С самого обретения независимости, состоявшегося в 1970 году, в центре политической жизни Камбоджи оставалась борьба за власть между монархом и главой кабинета министров. В Пакистане аналогичное противостояние разворачивалось между президентом и премьер-министром. В подобных случаях номинальный глава правительства отнюдь не всегда оказывается его реальным руководителем.

Учитывая разнообразие в организации политического руководства, очень важно сформулировать правила, в соответствии с которыми можно выявить реального руководителя, избегая нередко ошибочных суждений ad hoc. В настоящей работе под реальным лидером понимаются: 1) генеральный секретарь коммунистической партии при коммунистической диктатуре (за исключением случая Дэн Сяопина в Китае, который никогда не был генсеком); 2) король или президент в некоммунистических диктатурах – за исключением случаев Сингапура, Малайзии, Камбоджи, Лаоса и Мьянмы, в которых подлинный глава иногда носит титул «премьер-министра»; 3) другие индивиды или военные институты – в тех случаях, когда источники единодушны в том, что номинальный глава государства не обладает реальной властью[28].

Первые два правила относительно бесспорны; они позволяют успешно классифицировать большинство случаев в нашей послевоенной выборке. На протяжении приблизительно 270 страно-лет подлинный глава государства отличается от номинального руководителя по причинам, упомянутым ранее. Классификация подобных случаев зависит от относительной субъективности используемых источников, но я привлекаю достаточно широкий массив материала, позволяющий справляться и с «тяжелыми» случаями.

Диктаторы не появляются с интенсивностью «по диктатору на каждый год», и поэтому в качестве единицы, позволяющей фиксировать их правление, я использую «страно-год». Диктатуры часто переживают политическую нестабильность: подлинные руководители диктаторских режимов могут меняться несколько раз в год[29]. На протяжении 100 наблюдаемых страно-лет лидер диктатуры менялся более одного раза. «Сменщики» могли приходить на очень короткий период: так, Леон Кантав на Гаити утвердился у власти лишь на пять дней. Независимо от краткости сроков мы должны фиксировать появление и таких лидеров, поскольку не можем знать, насколько они готовы были бы задержаться у власти.

Из моего анализа исключены диктатуры, которые управлялись коллективно: Югославия после смерти маршала Тито в 1980 году и до распада государства в 1990-м, Босния-Герцеговина с 1998-го по 2002 год, Сомали при пяти председателях Совета национального спасения с 1997-го по 1999 год. При коллективном руководстве невозможно возложить ответственность за принятые решения на отдельного лидера – именно из-за этого указанные примеры не были приняты во внимание.

Таким образом, моя выборка включает 558 диктаторов из 140 стран, находившихся у власти с 1946-го по 2002 год. Некоторые страны, как, например, Экваториальная Гвинея и Оман, пережили за этот период лишь одну смену власти, тогда как в других перемены были скорее нормой. Так, Республика Гаити с 1946 года до перехода к демократии в 1994-м управлялась 19 руководителями, некоторые из них находились у власти лишь считанные дни.

Мир диктаторов очень разнообразен не только по длительности пребывания у власти, но и по их происхождению. Эрнесто Седильо, изучавший экономику на Западе и ставший последним в длинной веренице мексиканских лидеров, приходивших к власти при упорядоченных правилах преемственности, установленных Институционно-революционной партией, внешне не имеет ничего общего с иранским аятоллой Хомейни, возглавившим революцию, свергшую шаха. Точно так же и Фердинанд Маркос, который, выиграв сначала выборы, задержался у власти на Филиппинах на двадцать лет, кажется не слишком сопоставимым с Пол Потом, на протяжении трех лет возглавлявшим убийственную диктатуру «красных кхмеров» в Камбодже. Все эти примеры, иллюстрирующие предельное разнообразие диктаторов, ставят перед нами вопрос: можно ли вообще систематизировать столь разношерстную группу правителей?

Я группирую руководителей диктаторских режимов по трем типам: это монархи, военные правители и гражданские диктаторы. Почему выделены именно эти типы? Во-первых, монархия исторически рассматривалась как отдельный тип политического режима. Во-вторых, недемократических правителей из военной среды столь же привычно принято отделять от гражданских деспотов. Но традиция не единственное основание; имеются и другие принципиальные причины, заставляющие выделять упомянутые типы.

Такое разграничение позволяет обозначить уникальные разновидности угроз, с которыми сталкиваются диктаторы, и выделить институциональные методы, посредством которых они с этими угрозами справляются. Хотя недовольство диктатурой может исходить из любого сегмента общества, первейшую опасность для диктатора обычно представляют члены правящей элиты. Диктаторов очень часто смещают их собственные сподвижники. Принадлежащий к правящей элите потенциальный узурпатор находится в выгодном положении, позволяющем ему подготовиться к успешному отстранению действующего лидера.

Желая устранить угрозу, которую несут в себе элиты, диктаторы поддерживают такой порядок, в рамках которого они самолично принимают все важные решения и держат потенциальных соперников под неусыпным контролем. Особенности этого порядка зависят от типа диктатора, поскольку именно им предопределяется и возможный круг угроз, и средства их преодоления. В итоги монархи полагаются на семейные и родственные связи, а также на консультативные советы; военные руководители сдерживают ключевых конкурентов из рядов вооруженных сил в рамках военных хунт; а гражданские диктаторы обычно создают внутри правящей партии маленький орган, что-то вроде политбюро, куда кооптируют потенциальных конкурентов. Поскольку процесс принятия решений протекает внутри этих миниатюрных институтов, именно в их рамках и устанавливается, перед кем диктаторы будут подотчетны и как внутри режима будет распределяться власть. В итоге эти институты накладывают на диктаторов всевозможные ограничения, в свою очередь влияющие на решения правителей и их действия.

1.3.1. Монархи

Монархия всегда рассматривалась как такой тип правления, который стоит особняком от других форм недемократического руководства. Одной из причин такого обособленного рассмотрения было, вероятно, то, что ранние классификации политических режимов основывались на количестве людей, обладающих властью. Аристотель, например, выделял монархию как «правление одного», противопоставляя ее правлению нескольких или многих.

Исторические описания монархического абсолютизма лишь закрепляли это обособление, хотя уже в них отмечались присущие единоличному правлению внутренние недостатки. Свобода от любых ограничений позволяла монархам быть неосмотрительными, непредсказуемыми, нестабильными, а это вредило не только их собственным интересам, но и интересам их подданных. Когда французские короли, например, обращались к различным формам экспроприации, позволявшим финансировать войны и расточительный образ жизни, французы страдали. В конечном счете хищничество государства заставляло население менять свое социальное поведение.

В итоге необходимость как-то связывать или ограничивать собственных властителей становилась для их подданных все более очевидной. Жан Боден, убежденный роялист XVI века, советовал своему королю ради большего послушания подданных разделить власть с другими и добровольно ограничить себя. По словам Бодена, «чем меньше власть суверена, тем более она прочна»[30]. Следовательно, самоограничение самых различных видов – в интересах короля; в ряду сдерживающих факторов могли выступать естественные законы, принципы престолонаследия, древние обычаи, запрет на налогообложение без согласия подданных, наличие независимых магистратов, парламентские прерогативы.

Приняли ли европейские монархи близко к сердцу уроки Бодена и других политических теоретиков? Это сомнительно. Хотя они охотно учреждали конституции, парламенты, суды, желание сковывать свою королевскую власть посредством этих институтов не слишком просматривается. У этой неоднозначности были свои причины. Хотя британские и французские короли на собственном горьком опыте (через свержение и казнь) узнали, что властью надо делиться, большинство монархов всеми силами стремились защитить свое самодержавие от посягательств парламента[31]. Принципы подотчетности короны парламенту внедрялись лишь после многолетних споров между монархами и ассамблеями, а кодифицировались еще позже[32]. Как свидетельствует европейская история, на протяжении довольно долгого времени наличие конституций отнюдь не означало ограничения власти суверенов.

Современные ближневосточные монархи столь же рьяно сопротивляются попыткам ограничить их власть. После обретения политической независимости правители региона пытались рационализировать собственные управленческие системы, санкционируя конституции, парламенты и политические партии. Конституция Ирака 1925 года, например, позволяла королю назначать премьер-министра, но при этом делала кабинет ответственным перед парламентом. Аналогичные нормы были включены в Конституцию Кувейта и Конституцию Египта 1923 года; в период действия последней оппозиционная партия «Вафд» не раз располагала парламентским большинством. И все же, подобно своим европейским визави, эти монархи не имели желания поступаться властью в пользу своих институциональных творений. Причем, в отличие от европейцев, они могли настаивать на своем, применяя жесткую силу. В Египте монарх трижды грубо нарушил Конституцию 1923 года за первые семь лет ее действия[33]. Аналогичным образом «на бумаге парламент Ирака был весьма влиятельным, но при этом не было ни одного случая, чтобы правительство или хотя бы отдельный министр ушли в отставку из-за парламентского вотума недоверия»[34].

Взамен, однако, ближневосточным монархам приходилось принимать ограничения иного рода. Их связывают не столько конституции и ассамблеи, сколько династические семьи. Они вынуждены доверять ответственные государственные посты кровным родственникам, делая их законными получателями государственных доходов и привлекая к принятию решений на всех уровнях. В 1992 году эмир Катара, например, реорганизовал кабинет таким образом, что ближайшие члены его семьи оказались министрами: сыновьям достались посты министров нефти и газа, внутренних дел, экономики и торговли, внук стал министром обороны, а племянники отвечали за общественное здравоохранение и дела ислама[35]. Точно так же саудовский король Фахд доверил ключевые посты в правительстве шестерым своим братьям, которые вместе с монархом составили так называемую «семерку Судаири», управляющую страной.

Члены семей играют ключевую роль в принятии важнейших решений; это особенно хорошо видно в вопросах преемственности власти. В Кувейте, в частности, у власти менялись представители двух ветвей клана Сабах, но при этом всегда соблюдалось главное правило: «семья “избирает” правителя на основе консенсуса»[36]. В Омане следующий по мужской линии наследник из семьи аль-Саид тоже должен утверждаться семейным советом. В Саудовской Аравии престолонаследие стало более упорядоченным после того, как король Фейсал учредил Королевский семейный совет, консультирующий монарха по вопросам преемственности. Этот орган получал право контролировать передачу власти в случае кончины действующего монарха[37].

Конечно, передача престола на Ближнем Востоке не всегда происходит по утвержденным правилам. После Второй мировой войны монархи оставляли трон не только из-за естественной кончины, но и в результате убийства или свержения другими родственниками. Тем не менее, даже когда нарушение правил наследования имело место, оно обычно происходило с одобрения ключевых членов семьи. Фейсал не свергал официального (и считавшегося некомпетентным) наследника, определенного его отцом, пока не заручился поддержкой других саудовских принцев. Эмир Катара, находившийся на отдыхе в Швейцарии, в 1995 году был низложен собственным сыном, который тоже опирался на поддержку родственников. Таким образом, главной угрозой для монархов выступают члены их собственных семей, имеющие законное право приходить им на смену.

Иначе говоря, монархи далеко не всегда игнорируют тезис Бодена о том, что самоограничение способно повышать их шансы на политическое выживание. Как убедительно демонстрируется в научной литературе, на Ближнем Востоке смогли устоять только те властители, которые успешно перешли от традиционных самодержавных монархий к династическим монархиям, где средоточием власти выступает семья как целое[38]. Переход к такой династической структуре уберег монархии в Бахрейне, Кувейте, Катаре и Саудовской Аравии от угрозы революции и сделал смену режима маловероятной, несмотря даже на конъюнктуру нефтяных цен. Напротив, монархии, которые придерживались принципов абсолютного самодержавия, не признающего семейных сдержек, как, например, в Египте, Ираке и Ливии, бесславно пали, уступив место революционным диктатурам. Становление династических монархий означает, что короли больше не пользуются приоритетом в отношении других членов своих семей. Учитывая альтернативу, которую влек за собой отказ реформироваться – полный крах монархического правления, – то была цена, которую большинству монархов пришлось заплатить. Нынешних королей ограничивают не парламенты или суды, а семейные и родовые кланы. Следовательно, единоличное правление превратилось в правление семейное.

1.3.2. Военные диктаторы

Как показывает марш Суллы на Рим, использование армии для захвата власти имеет долгую историю. Но фактически применения силы требует любой неправовой захват власти; гражданские лидеры, решившие узурпировать власть, могут применять насилие в тех же объемах, что и военные. Следовательно, использование силы или организация военного переворота не являются признаками, отличающими военную диктатуру от других форм недемократического правления.

Сущностью военного правления выступает то, что именно вооруженные силы оказываются институтом, посредством которого правители руководят обществом. Подобно тому, как современные монархи вынуждены кооптировать в управленческую систему членов своих семей, используя их для консолидации правления, военные диктаторы должны нейтрализовать угрозы, исходящие от ближайших сподвижников, привлекая их к сотрудничеству в деле реализации власти.

Центром принятия властных решений внутри военного режима выступает хунта. С точки зрения генералитета, который берет власть от лица институционализированных вооруженных сил, типичная хунта должна быть небольшой; обычно ее составляют командующие различных родов войск. Если переворот осуществляется не всей армией, а какой-то группой низших и средних чинов, то хунта более многочисленна, поскольку мятежникам надо привлекать на свою сторону как можно больше сторонников из числа военных. Например, после переворота 1966 года в Гане состав военной хунты поэтапно увеличивался по мере того, как мятежники ощущали все новую нужду в более основательной поддержке внутри вооруженных сил. Сразу же после переворота в Совете национального освобождения Ганы были шесть членов; на следующий день их число возросло до девяти, а через четыре дня добавились еще двое. Наконец, спустя две недели в состав хунты были введены очередные шесть офицеров[39]. По наблюдению Сэмюеля Файнера, в отличие от большинства хунт Латинской Америки, которые состоят из трех или четырех глав родов войск, хунты в иных регионах мира, создаваемые в 1980-е годы младшими и средними офицерами, в среднем состояли из одиннадцати членов[40].

В целях реализации власти может быть использована уже сложившаяся организационная структура вооруженных сил. В Индонезии, например, за осуществившей государственный переворот армией была зарезервирована пятая часть всех мест в парламенте, а в каждой из десятков тысяч индонезийских деревень размещался военнослужащий, представлявший на месте вооруженные силы[41]. Наиболее ярким примером использования военной иерархии в качестве управленческой структуры стал, вероятно, так называемый «процесс национальной реорганизации» (Processo) в Аргентине. Накануне переворота 1976 года четыре рода войск согласовали детальный раздел власти, целью которого было недопущение доминирования сухопутных сил. В соответствии с этим соглашением все законодательные инициативы будущего военного режима подвергались проверке специальными комитетами внутри родов войск; только после этой процедуры их выносили на рассмотрение хунты. Иначе говоря, внутри вооруженных сил был запущен процесс согласования интересов, к которому привлекались все заинтересованные группы[42].

Таким образом, военная диктатура как тип режима не могла возникнуть до тех пор, пока вооруженные силы не достигали должного уровня специализации и профессионализации. Скажем, в отношении Латинской Америки после получения независимости от Испании более уместно говорить о вооруженных группировках, руководимых местными caudillos, а не о современных военных структурах. Становление армий современного типа на континенте началось лишь в XIX веке с учреждения военных академий, где готовились будущие офицеры. Внедрение воинских уставов европейского типа и переход ко всеобщей воинской повинности привели к началу 1900-х годов к созданию «новых» армий.

Профессионализация военных создала институт, обособленный от остального общества. В эпоху caudillos в Латинской Америке офицерская карьера считалась непривлекательной. В результате подбор кадров осуществлялся все более закрытым образом, что в свою очередь углубляло отгораживание военных от гражданских элит и внутренне сплачивало армию.

«Сочетание изоляции от общества как единого целого с групповой сплоченностью делало воинскую жизнь абсолютно закрытой: это было горделивое слияние с институтом, который ограничивал социальный горизонт, но в то же время формировал сознание того, что он играет важнейшую роль в жизни государства»[43].

Профессионализация военных соответствовала планам гражданских элит, которые хотели ограничить власть caudillos и рационализировать монополию государства на применение силы. В то же время гражданские элиты желали обращаться к военным как арбитрам, способным решать проблемы в период кризисов.

«Военных постоянно призывали на роль модераторов политической деятельности, но при этом отрицали за ними право менять политическое устройство. Их задачи сводили к консервативному поддержанию функционирования системы»[44].

Конкретно это означало, что всякий раз, когда военные вмешивались, от них ожидались только смещение главы государства с его поста и передача власти альтернативным гражданским силам. Поскольку временная форма правления была нацелена на восстановление прежнего политического порядка, вооруженные силы выполняли функции диктатуры в первоначальном, древнеримском, ее понимании. Гражданские элиты, защищавшие профессионализацию армии, не предусмотрели, однако, того, что укрепление военной автономии, не связанной никакими гражданскими партиями, создавало предпосылки для инициативного и самостоятельного вмешательства армии в политику. Именно поэтому военное вмешательство, которое не ограничивало армию ролью модератора, скоро стало на континенте общим явлением.

Однако латиноамериканский опыт обособления солдата от гражданина не был универсальным. Во многих развивающихся странах профессионализация военных начиналась еще в колониальный период, когда европейские державы пытались укреплять свой контроль над отдаленными землями. После установления независимости военные силы, уже сложившиеся в профессиональном плане, превратились в «образец развития, посредством обязательной воинской повинности распространявший свое влияние на все группы общества»[45]. В этом процессе социализации подчеркивалась скорее интеграция военных в социум, а не сепарация их в качестве особого института. Если члены вооруженных сил рассматриваются не только как солдаты, но и как граждане, то им и надлежит возглавить работу по модернизации обществ, которую они делят с соотечественниками. Причем, как считалось, военные прекрасно приспособлены для такой руководящей миссии, поскольку вооруженные силы развивающихся стран были лидером в использовании импортных технологий – новинки приходили в армию раньше, чем в промышленность или сельское хозяйство. Кроме того, они, в отличие от других структур, применяли меритократические стандарты в расстановке и продвижении кадров, регулярно обеспечивали базовые потребности своих членов (например, обучали их грамотности, предоставляли пищу и кров), предлагали программы, ассоциируемые с современным «социальным» государством (страховали, обеспечивали пенсии и семейные выплаты). В итоге вооруженные силы во многих странах стали рассматриваться в качестве флагмана модернизации, способного преобразовать традиционные уклады жизни в современные и дать всем гражданам то же, что они предлагали военнослужащим.

Независимо от того, считались ли они обособленным или интегрированным институтом, временным инструментом разрешения кризиса или орудием долгосрочных социальных перемен, военные повсюду начали претендовать на специальную роль в отстаивании «национальных интересов». Обосновывая захват власти, аргентинская военная хунта, организовавшая путч 1976 года, заявляла:

«В связи с тем, что все конституционные механизмы были исчерпаны, а выход из кризиса путем естественных процессов оказался невозможным, вооруженные силы были вынуждены положить конец ситуации, унижающей нацию и подвергающей риску ее будущее»[46].

Подобные слова люди в униформе после очередного военного переворота не раз повторяли и в других развивающихся странах.

Претензии военных на эксклюзивное отстаивание «национальных интересов» вполне правомерно воспринимались с изрядной долей скептицизма. Дело в том, что к решительным действиям вооруженные силы могут подталкивать самые разные мотивы. Как и любая другая корпорация, военные имеют собственные институциональные интересы, которые предполагают отстаивание собственной автономии и наращивание ресурсов. Кроме того, в рядах вооруженных сил могут доминировать отдельные социальные группы, на которые правители делают особую ставку. Колониальные администрации, например, укомплектовывали свои армии представителями этнических и расовых меньшинств, предполагая, что эти группы, опасающиеся неизбежной гегемонии большинства после достижения независимости, будут лояльно защищать интересы колонизаторов. Нынешние лидеры развивающихся стран продолжают использовать ту же тактику «разделяй и властвуй». Итогом ее оказывается то, что персонал вооруженных сил молодых государств, состоящий из представителей специфичных социальных групп, нередко отождествляет себя только с этими группами и ведет себя соответственно. И, разумеется, в некоторых случаях военные руководители действуют исходя из сугубо личной корысти. В целом же военные правители, как представляется, очень часто ведут себя так же, как и гражданские диктаторы; и этот факт ставит под сомнение наличие у них каких-то уникальных и специфических интересов[47].

1.3.3. Гражданские диктаторы

Помимо монархов и военных правителей, существуют еще и гражданские диктаторы. Их положение оказывается наиболее сложным, поскольку, в отличие от представителей первых двух групп, они не располагают готовой организационной структурой, на которую можно опереться. Некоторые диктаторы привлекают к управлению родственников и даже передают власть своим детям: так, сыновья наследовали гражданским диктаторам в Северной Корее, Сирии, Никарагуа, на Гаити. И все же отцы-диктаторы были не в состоянии обеспечить династическую преемственность сверх одного поколения[48]. Одной из причин этого выступало, вероятно, отсутствие у них обширных родственных кланов, посредством которых они могли бы эффективно контролировать противников внутри правящей элиты и народа в целом.

Гражданские диктаторы не могут обращаться к вооруженным силам с такой же легкостью, с какой это делают военные правители, которые, будучи действующими офицерами, способны опираться на институциональную иерархию и воинское нормы товарищества. Гражданские лидеры зачастую презираемы военными, особенно в тех ситуациях, где армия ощущает себя носительницей какой-то особой и уникальной миссии. В подобном контексте встает вопрос о том, что же заставляет людей с оружием подчиняться людям без оружия. Согласно одному из возможных ответов, военные стараются избегать власти, чтобы не нарушать корпоративной сплоченности[49].

Преодолевая все эти затруднения, гражданские диктаторы стараются обзавестись собственной организацией. Именно о ней говорит Владимир Ленин в следующем заявлении 1921 года:

«Только политическая партия рабочего класса, т.е. коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии… руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т.е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима»[50].

Ленинское новаторство предполагало соединение харизматической и рациональной власти, сочетавшее «полнейшую личную преданность партийцев своей партии с беспристрастным групповым контролем над сохранением этой преданности и подчинением иерархии»[51].

Использование единственной партии для управления государством широко применялось гражданскими диктаторами во всем развивающемся мире. После получения независимости однопартийные системы возникли в 60% государств тропической Африки. В некоторых странах, таких, как Ангола и Берег Слоновой Кости, партии правящего режима появлялись на следующий день после провозглашения независимости. В других государствах, таких, как Габон и Заир, консолидация занимала несколько лет. Два аргумента, отчасти противоречащих друг другу, обычно выдвигаются для обоснования однопартийной системы в развивающихся странах. В некоторых из них, с одной стороны, повторяются старые ленинские идеи, согласно которым единственная партия была нужна для того, чтобы преодолеть традиционные общественные расколы и размежевания, а также «помочь лидерам передовых социальных сил победить в конфронтации с силами отсталости»[52]. С другой стороны, европейский опыт не раз демонстрировал, что формирование политических партий выступает отражением социально-классовых расколов. Поскольку в африканском обществе классов не было, говорят сторонники этой точки зрения, то отсутствовала и надобность иметь более одной партии. Как пояснял Модибо Кейта, диктатор Мали, «никакой фундаментальной оппозиции в наших рядах не наблюдалось», а потому не существовало никаких причин «быть разделенными и разобщенными в партиях, которые сражались бы друг с другом»[53].

1.4. Номинально демократические институты

Как следует из всего вышесказанного, диктаторы никогда не управляют в одиночестве. Они руководят своими обществами, используя институты, которые соответствуют типу их диктатуры. Они могут даже учреждать или поддерживать номинально демократические институты – такие, как парламенты и политические партии. В данном отношении среди диктатур наблюдаются заметные институциональные вариации.

1.4.1. Легислатуры

Под легислатурами мы понимаем органы, для которых принятие законодательства является исключительной формальной функцией. Исходя из этого определения из числа законодательных органов, действующих при диктатуре, мы должны исключить (1) хунты, так как они смешивают исполнительные и законодательные полномочия, и (2) консультативные советы, поскольку они, не обладая формальной законодательной властью, лишь консультируют правителей и дают им советы.

Способы комплектования и организации легислатур разнообразны. Иногда законодателей назначает режим; именно так было в Эфиопии в ранние годы царствования императора Хайле Селассие или в различные периоды правления президента Ахмеда Сукарно в Индонезии. Они могут также напрямую избраться гражданами. Кроме того, диктаторы порой заполняют часть депутатских вакансий в ходе выборов, а на остальные места депутаты назначаются. Даже когда диктатура допускает проведение выборов, кандидаты должны заручиться одобрением со стороны правительственных органов. В Иране, например, Совет стражей конституции, состоящий из консервативного духовенства, утверждает кандидатуры на замещение выборных должностей. В большинстве диктаторских режимов, допускающих наличие особых законодательных органов, приоритетным методом комплектования легислатур остаются выборы. На такой вариант приходятся 69% всех случаев. В странах бывшего коммунистического лагеря законодателей избирают практически везде, в то время как на Ближнем Востоке и в Северной Африке в механизмах комплектования законодательных органов наблюдается значительная гетерогенность.

Даже когда кандидатам разрешается выступать под партийными флагами, диктатура старается гарантировать их лояльность, вынуждая имеющиеся партии присоединиться к «общенациональному фронту», поддерживающему режим. Такой фронт обычно идет на выборы единым списком, хотя после избрания партиям позволяют сохранять собственную идентичность. В нашей выборке наличие подобных фронтов при диктатурах фиксируется на протяжении 636 страно-лет. Такие фронты были прежде почти во всех коммунистических странах, а также за их пределами – например, на Мадагаскаре и в Сирии.

Доля диктатур, имеющих парламенты и регулярно проводящих выборы, в разные периоды времени довольно стабильна. Выборные парламенты неизменно пользуются у диктаторов популярностью; доля назначаемых законодательных органов невелика. Небольшое отступление от этого правила фиксировалось в середине 1970-х годов, когда почти 40% всех диктатур распустили свои парламенты. Это был пик деинституциализации.

1.4.2. Политические партии

В данном контексте мы говорим только о тех политических партиях, которые существуют de jure. Иначе говоря, если режим формально запрещает политические партии, то они, даже продолжая действовать в подполье, оказываются формально не существующими. Диктаторы иногда приходят к власти, унаследовав систему, в которой все партии запрещены. Тем не менее более типичным для них является запрещение партий на короткий период – сразу же после прихода к власти или в каких-то критических ситуациях на протяжении правления. Гораздо реже встречается полный запрет партийной деятельности на весь период диктатуры; в свое время так поступил Бокасса в Центрально-Африканской Республике и военные власти Аргентины во времяProcesso, полностью прекратившие деятельность партий.

В порядке альтернативы режим может также создавать собственную и единственную партию. Изобретение Ленина предоставило гражданским диктаторам средство для контроля над армией и соперниками внутри правящей элиты. При этом единственная партия служит также для мобилизации масс и управления ими. Неудивительно, что к подобному институциональному дизайну часто обращаются авторитарные правители в развивающемся мире. Режимная партия может содержать внутри себя «группы» или «фракции», но они слишком малы и слабы, чтобы поддержать многопартийную систему. Кроме того, когда партий много, но при этом все они загоняются в ряды единого «фронта», такое политическое устройство тоже можно считать однопартийным. Помимо главной партии, могут существовать и иные, но они не в состоянии сопротивляться требованиям режима, настаивающего на формировании единого избирательного списка – с партией власти во главе. Следовательно, у граждан в подобных ситуациях выбора вообще нет.

В некоторые случаях автономные партии в состоянии существовать и за рамками проправительственного «фронта». Список диктатур, при которых действовали многочисленные политические партии, варьирует от Бразилии, где режим создал официальную «правительственную» и столь же официальную «оппозиционную» партии, до Алжира, где Исламский фронт спасения столь энергично отстаивал свою самостоятельность, что избиратели были готовы отдать ему победу на выборах 1991 года. Эти примеры внешне настолько непохожи, что их объединение в одну группу может показаться сомнительным: ведь партии, создаваемые самим режимом, – это не партии, бросающие ему вызов со стороны. Но дело в том, что определить предельную степень автономии таких партий при диктатурах весьма нелегко; хотя Исламский фронт спасения и возник сам по себе, в конечном счете его упразднили военные власти. А обе узаконенные бразильские партии были учреждены военным режимом, но потом каждая из них выступила против диктатуры.

Поскольку нет никаких четких правил или норм, в соответствии с которыми диктаторы должны устраивать политическую жизнь, авторитарные режимы демонстрируют богатейшее разнообразие институционального устройства. Так, если режим допускает наличие легислатуры, но не разрешает деятельность политических партий, то кандидатов в депутаты парламента могут заставить баллотироваться в качестве беспартийных. Или, если разрешена только правящая партия, им порекомендуют записаться в нее. Иногда, впрочем, диктаторы допускают существование автономных от режима организаций в виде официальной «оппозиционной» партии или нескольких «оппозиционных» групп.

Партийные системы при диктатурах более разнообразны, нежели их законодательное устройство. Единственная партия доминировала не только в коммунистической Восточной Европе, но и в тропической Африке. Диктаторские режимы Латинской Америки, напротив, были склонны допускать наличие многих партий; в некоторых случаях такие партии формировались ими специально, но в других ситуациях речь шла о партиях, которые начали работать еще при демократии. В Азии среди диктатур в равных долях представлены и однопартийные, и многопартийные режимы. Наконец, Ближний Восток и Северную Африку можно считать единственным регионом, где диктатуры чаще всего запрещают партии полностью. После Второй мировой войны доля диктатур без партий росла за счет сокращающегося числа многопартийных режимов. Но после краха коммунизма, с начала 1990-х годов, наличие при диктатурах автономных политических групп стало более частым явлением. Доля диктатур, опирающихся на единственную партию, стремительно снизилась, тогда как многопартийные режимы возобладали.

1.5. Заключение

Исторический путь диктатур долог. Институт, зародившийся в Древнем Риме, первоначально нес в себе позитивные коннотации: под ним понимался набор эффективных средств, с помощью которых политическая система справлялась с внутренними и внешними угрозами. В трудные времена элиты выдвигали человека, способного предпринять решительные действия по восстановлению политического status quo. После разрешения наличных проблем диктатор, выполнив свою миссию, уходил со сцены.

С течением времени, однако, термин «диктатура» стали использовать для описания институциональных механизмов, которые не вмещались в рамки первоначальной концепции. Признаки коррозии института впервые стали появляться еще в Риме. Сначала диктаторы начали апеллировать к массам. Потом диктатура трансформировалась из правления одного человека в правление директории, группы, класса. Пренебрегая традиционным политическим порядком, диктатуры начали ставить перед собой революционные задачи. Самым главным было то, что диктатура перестала считаться временным правлением. И, хотя данное изменение проявило себя еще у римлян, именно оно остается фундаментальной чертой диктаторских режимов современного мира. Диктаторы игнорируют конкурентные выборы исходя из того, что сроки их правления могут быть неопределенными, а власть неограниченной. И в этом все они похожи друг на друга.

И все же в плане организации институционального аппарата диктатуры проявляют большое разнообразие. Обеспечивая себе «первую линию обороны», диктаторы должны выстроить собственную управленческую систему и кооптировать наиболее вероятных соперников. Конкретная форма принимаемой ими линии зависит от типа диктатора. Монархи полагаются на обширные родственные связи, тогда как военные правители опираются на преимущества армейской иерархии. Гражданские диктаторы, не имея столь же эффективных подручных средств, создают всевозможные режимные партии. Выбирая для себя номинально демократические институты в лице легислатур и политических партий, диктаторы столь же креативны. Тем не менее, несмотря на все это разнообразие, и парламенты, и партии при диктатурах служат единой цели: они являются инструментами кооптации, посредством которых недемократические правители справляются со значимыми вызовами своему правлению.

Перевод с английского Андрея Захарова

[1] Перевод осуществлен по изданию: Gandhi J. Political Institutions under Dictatorship. New York: Cambridge University Press, 2008. Ch. 1. Печатается с небольшими сокращениями.

[2] См.: Moore B. Social Origins of Dictatorship and Democracy. Boston, MA: Beacon Press, 1966; Acemoglu D., Robinson J. Economic Origins of Dictatorship and Democracy. New York: Cambridge University Press, 2006.

[3] Предложенное здесь описание древнеримской диктатуры основывается на следующем источнике: Nicolet C. Dictatorship in Rome // Baehr P., Richter M. (Eds.).Dictatorship in History and Theory: Bonapartism, Сaesarism, and Totalitarianism. New York: Cambridge University Press, 2004. P. 263–278.

[4] Первоначально срок полномочий диктатора не определялся; он должен был сложить полномочия после выполнения поставленных перед ним задач.

[5] Единственное исключение имело место в 211 году до нашей эры. Подробнее см.: Nicolet C. Op. cit.

[6] Первоначально Юлий Цезарь принимал титул диктатора на год, а потом на десять лет (Ibid).

[7] Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. Книга I. ГлаваXXXIV (фрагмент дается в переводе Р. Хлодовского. – Примеч. перев.).

[8] Руссо Ж.-Ж. Об Общественном договоре, Принципы политического права // Он же. Об Общественном договоре. Трактаты. М., 1998. Кн. IV. Гл. VI (фрагменты даются в переводе А.Д. Хаютина и В.С. Алексеева-Попова. –Примеч. перев.).

[9] Baehr P., Richter M. Introduction // Idem (Eds.). Dictatorship in History andTheory… P. 25.

[10] Обсуждение этой темы см. в статье: McCormick J. From Constitutional Technique to Caesarist Ploy: Carl Schmitt on Dictatorship, Liberalism, and Emergency Power // Baehr P., Richter M. (Eds.). Dictatorship in History and Theory… P. 197–220.

[11] Baehr P., Richter M. Introduction. P. 26.

[12] См.: Bobbio N. Democracy and Dictatorship: The Nature and Limits of State Power. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1989.

[13] Kelsen H. General Theory of Law and State. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1945. P. 284.

[14] См.: Bobbio N. Op. cit. P. 137.

[15] Исключения составляют ситуации, когда правитель впервые получает власть посредством выборов, а затем консолидирует ее за счет отказа от демократии. В подобных случаях (Фердинанд Маркос на Филиппинах, Пак Чон Хи в Южной Корее, Альберто Фухимори в Перу) правление лидера следует рассматривать в качестве диктатуры с самого начала его избирательного срока.

[16] См.: Schumpeter J. Capitalism, Socialism, and Democracy. New York: Allen & Unwin, 1976.

[17] См.: Linz J. An Authoritarian Regime: Spain // Allardt E., Rokkan S. (Eds.). Mass Politics. New York: The Free Press, 1970.

[18] Evans P. Predatory, Development, and Other Apparatuses: A Comparative Analysis of the Third World State // Sociological Forum. 1989. Vol. 4. № 4. P. 561–582.

[19] O’Donnell G. Modernization and Bureaucratic-Authoritarianism: Studies in South American Politics. Berkeley: Institute of International Studies, 1979.

[20] Дискуссию на эту тему см. в работах: Cheibub J.A., Gandhi J. ClassifyingPolitical Regimes: An Update and an Extension. American Political Science Association Annual Meeting. Chicago, September 5, 2004; Collier D., Adcock R.Democracy and Dichotomies: A Pragmatic Approach to Choices about Concepts // Annual Review of Political Science. 1999. P. 537–565; Diamond L. Thinking about Hybrid Regimes // Journal of Democracy. 2002. Vol. 13. № 2. P. 21–35; Munck G.L., Verkuilen J. Conceptualizing and Measuring Democracy: Evaluating Alternative Indices // Comparative Political Studies. 2002. Vol. 35. № 1. P. 5–34.

[21] Этот аргумент был переосмыслен в ХХ веке: его сторонники опасались, что демократические правительства будут уступать требованиям рабочего электората, нацеленным на расширение потребления в ущерб расширению инвестиций. См.: De Schweinitz K. Industrialization and Democracy: Economic Necessities and Political Possibilities. Glencoe: The Free Press, 1964; O’Donnell G.Op. cit.

[22] Przeworski A. Democracy and the Market: Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. New York: Cambridge University Press, 1991.

[23] Idem. Minimalist Conception of Democracy: A Defense // Shapiro I., Hacker-Cordón C. (Eds.). Democracy’s Value. New York: Cambridge University Press, 1999. P. 45.

[24] Przeworski A., Alvarez M., Cheibub J.A., Limongi F. Democracy and Development: Institution and Well-Being in the World, 1950–1990. New York: Cambridge University Press, 2000.

[25] Ibid.

[26] Ibid.

[27] См.: Short P. Mao: A Life. New York: Henry Holt, 2000; Salisbury H. The New Emperors: China in the Era of Mao and Deng. Boston: Little, Brown, 1992.

[28] Под этими источниками я имею в виду прежде всего справочные работы Артура Бэнкса и Харриса Ленца. См.: Banks A., Day A., Muller T. Political Handbook of the World. Binghamton, NY: Center for Social Analysis, State University of New York at Binghamton, [various years]; Lentz H. Heads of States and Governments: A Worldwide Encyclopedia of over 2300 Leaders, 1945–1992.Jefferson, NC: McFarland and Company, 1994.

[29] За пределами моего рассмотрения остается интересный вопрос о том, можно ли вообще говорить о «режиме» в тех ситуациях, когда главы страны меняются так часто. Особенно примечательны в данном смысле случаи Коморских островов (четырехкратная смена руководителя на протяжении 1995 года) или Боливии (трехкратная смена на протяжении 1979 года). Такая нестабильность, впрочем, встречается редко.

[30] Боден Ж. Шесть книг о государстве. Кн. IV. Гл. 6; цит. по: Holmes S.Passions and Constraint: On the Theory of Liberal Democracy. Chicago: University of Chicago Press, 1995. P. 517.

[31] Многие авторы переоценивают то влияние, которое английский и французский случаи оказали на другие монархии. См., например: North D., Thomas R. The Rise of the Western World. New York: Cambridge University Press, 1973.

[32] Beyme K. von. Parliamentary Democracy: Democratization, Destabilization, Reconsolidation, 1789–1999. New York: St. Martin’s Press, 2000.

[33] Brown N. Constitutions in a Nonconstitutional World: Arab Basic Laws and the Prospects for Accountable Government. Albany: State University of New York Press, 2002. P. 39.

[34] Ibid. Р. 45.

[35] Herb M. All in the Family: Absolutism, Revolution, and Democracy in the Middle Eastern Monarchies. Albany: State University of New York Press, 1999. P. 123.

[36] Ibid. P. 80.

[37] Bligh A. From Prince to King: Royal Succession in the House of Saud in the Twentieth Century. New York: New York University Press, 1984. P. 88.

[38] Herb M. Op. cit.

[39] Welch C. Personalism and Corporatism in African Armies // McArdle Kelleher C. (Ed.). Political-Military Systems: Comparative Perspectives. London: Sage, 1974. P. 136–138.

[40] Finer S. The Man of Horseback: The Role of the Military in Politics. Boulder, CO: Westview Press, 1988. P. 260.

[41] Brooker P. Twentieth-Century Dictatorships: The Ideological One Party States. New York: New York University Press, 1995.

[42] Fontana A.M. Political Decision-Making by a Military Corporation: Argentina 1976–1983. Ph.D. dissertation. Department of Political Science, University of Texas. Austin, 1987.

[43] Ibid. P. 104.

[44] Stepan A. The Military in Politics: Changing Patterns in Brazil. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1971. P. 63.

[45] Khuri F., Obermeyer G. The Social Bases for Military Intervention in the Middle East // McArdle Kelleher C. (Ed.). Op. cit. P. 62.

[46] Loveman B., Davies T. The Politics of Antipolitics: The Military in Latin America. Lincoln: University of Nebraska Press, 1989. P. 196.

[47] Remmer K. Evaluating the Policy Impact of Military Regimes in Latin America // Latin American Research Review. 1978. Vol. 13. № 2. P. 39–54.

[48] И все же Северная Корея стала в этом исключением. – Примеч. ред.

[49] Brooker P. Non-Democratic Regimes: Theory, Government, and Politics. New York: St. Martin’s Press, 2000.

[50] Ленин В.И. Первоначальный проект резолюции Х съезда РКП о синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии // Он же. Полноесобрание сочинений. М.: Издательство политической литературы, 1970. Т. 43. С. 94.

[51] Kamiński A. An Institutional Theory of Communist Regimes: Design, Function, and Breakdown. San Francisco, CA: ICS Press, 1992. P. 143.

[52] Huntington S. Social and Institutional Dynamics of One-Party Systems // Huntington S., Moore C. (Eds.). Authoritarian Politics in Modern Society: The Dynamics of Established One-Party Systems. New York: Basic Books, 1970. P. 12.

[53] Ibid. P. 10.

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2016, 4(108)

Соглашение, регулирующее пограничный режим между Францией и Великобританией, остается в силе и нет планов менять его, заявил официальный представитель премьер-министра Великобритании Терезы Мэй.

Так он прокомментировал предложение кандидата на пост президента Франции Алена Жюппе разорвать это соглашение и проводить проверку мигрантов не во французском порту Кале, где на данный момент находится стихийный лагерь мигрантов, а на территории Британии.

В соответствии с заключенным в 2003 году договором Ле Туке (Le Touquet), который регулирует пограничные отношения Франции и Великобритании, британские пограничники проверяют паспорта в Кале, а французские — в Дувре. Таким образом, Британия имеет возможность производить досмотр мигрантов на французской стороне пролива Ла-Манш и не пропускать их через тоннель под проливом или на паромах.

"Действующее французское правительство четко обозначило свою позицию, которая совпадает с позицией британского правительства: соглашение Ле Туке действует, и нет планов менять его", — сказал официальный представитель Мэй журналистам.

По мнению Жюппе, "первое, что нужно сделать, — это аннулировать договор Ле-Туке", поскольку нельзя "принять факт того, что на французской территории происходит отбор людей, которых Британия хочет или нет, этим должна заниматься Великобритания".

На данный момент не менее 9 тысяч нелегальных мигрантов проживают во французском Кале, где начинается Евротоннель. Они ищут любые возможности, чтобы пересечь Ла-Манш и оказаться в Великобритании. Большая часть мигрантов бежала во Францию из Эритреи, Судана и Сомали, а также Сирии и Афганистана

Ирина Чумакова.

«Военного решения сирийской проблемы нет, но и уйти оттуда нельзя»

Сирию, Ливию, Йемен, Южный Судан, Сомали и Ирак называют «провалившимися» государствами (failed states), — заявил сегодня в Российской Академии наук член-корреспондент РАН Виталий Наумкин. Эти страны арабского мира, сформированные в основном в XX веке, сегодня поразил системный кризис.

Корни нынешний проблем надо искать в 1916 году, когда Лондон и Париж тайно договорились о будущем разделе азиатской части (так называемого Машрика) терпящего поражение в войне османского государства. После разгрома турок, по этому хитроумному плану, провинции Османской империи, в которую четыре столетия (с XVI века до конца Первой мировой войны) входила подавляющая часть арабских стран, должны были отойти французам и англичанам.

Осуществлению замысла помешала Россия, которой за участие в борьбе с Османской империей были обещаны западный берег Босфора и Константинополь. После революции 1917 года большевики опубликовали секретное соглашение Сайкса-Пико (английского политика Марка Сайкса и французского дипломата Франсуа Жоржа-Пико), сорвав планы Англии и Франции.

«До сих пор идут дебаты. Некоторые наши энергичные обозреватели говорят, как бы было хорошо, если бы Константинополь был бы наш, — отметил Виталий Наумкин. — Слава богу, наша репутация в арабском мире во многом основывается на том, что мы никогда не претендовали на колониальный захват арабских территорий, не участвовали в этом».

То, что сегодня происходит в Сирии, Ираке, Йемене и Ливии, отметил ученый, — результат политики Запада. «Искусственный» характер проведенных колонизаторами границ можно отнести к числу причин «отложенного"кризиса национальных государств в регионе. Не менее серьезной причиной явился новый виток вмешательства западных держав, проводящих политику свержения неугодных для них режимов, в том числе с помощью военной силы.

«К кризису национальной государственности следует прибавить и кризис национальной идентичности у народов Ближнего Востока, — подчеркнул Виталий Наумкин. — Некоторые современные теории объясняют его «глубокой разделенностью» ближневосточных обществ, которую им так и не удалось преодолеть, сформировав новую общегражданскую идентичность. При этом два живущих в регионе народа до сих пор не имеют своей государственности — курды (они расселены на территории Турции, Ирака, Сирии и Ирана) и палестинские арабы».

США, вторгшись в 2003 г. в Ирак, свергнув режим Саддама Хусейна, распустив правящую партию, армию и службу безопасности и проведя чистку всего госаппарата, разрушили действовавшую там систему управления страной, но не сумели создать вместо нее новую. За десятилетие пребывания сил коалиции в Ираке там было убито более полумиллиона человек, резко обострились внутренние распри, расцвел экстремизм и терроризм. Результатом вмешательства стало создание террористического запрещенного в России «Исламского государства» со столицей в Мосуле. Иракским курдам удалось добиться широкой автономии, но внутренняя разобщенность сегодня серьезно угрожает и их интересам, и единству Ирака, отметил докладчик.

Конфликт в Сирии начался как внутренний, но быстро перешел в острую вооруженную фазу с участием региональных и глобальных игроков. Боевые действия между проправительственными силами и членами террористических группировок, среди которых десятки тысяч выходцев из более чем восьми десятков стран мира, унесли жизни более 300 тысяч человек, привели к массовому исходу населения. По словам ученого, присутствие среди них 3,5 тысяч выходцев из различных российских регионов и более 4 тысяч — из республик Центральной Азии, несет серьезную угрозу для национальной безопасности России.

Исходя из своих национальных интересов, Россия стала оказывать поддержку законному правительству Сирии и прилагать усилия на международной арене для достижения мирного, дипломатического урегулирования сирийского конфликта. Ученый считает, что «военного решения сирийской проблемы нет и не может быть, но и просто так уйти, ничего не добившись, нельзя».

Надежды вселяет позиция Китая. «Два месяца назад они приняли решение более активно поддержать Сирию, — отметил Виталий Наумкин, — Пока трудно сказать, во что это выльется, китайских военных там нет. Но Китай может помочь в восстановлении разрушенной страны».

По данным ООН, для ликвидации последствий войны и восстановления страны необходимо 600 млрд долларов. Это гигантская сумма. Для сравнения, вся помощь США Израилю с момента его создания и до сегодняшнего дня — 237 млрд долларов. «Китай здесь главный игрок, без китайских денег Сирию не восстановить», — заключил докладчик.

Елена Ковачич, Регнум

«Я так понимаю, Порошенко нарушил перемирие»

Как покушение на Моторолу связано с попыткой убить главу ДНР Захарченко

Дмитрий Кириллов (Донбасс)

Взрывчатка, унесшая жизнь командира Арсения Павлова (Моторолы), аналогична использованной при покушении на главу ДНР Александра Захарченко в апреле 2016 года, сообщило МВД непризнанной республики. Первые лица самопровозглашенных республик уже неоднократно становились целями для покушений. Подробности этих атак и возможные политические последствия убийства Моторолы — в материале «Газеты.Ru».

В МВД самопровозглашенной ДНР вечером 17 октября заявили о сходстве взрывчатых веществ и конструкции бомбы, убившей Моторолу в воскресенье в Донецке, с тем устройством, которое использовалось для попытки взорвать главу республики Александра Захарченко в апреле этого года. 28 апреля МГБ республики рассказало о попытке закладки бомбы, закамуфлированной под предмет интерьера, в донецком стрелковом комплексе «Артемида». Организаторы рассчитывали взорвать ее по приезде Захарченко.

Это не первое покушение на жизнь Захарченко: в 2015 году его машина попала под обстрел в Донецке, в феврале этого же года он был ранен в голень (СМИ сообщали, что ранение произошло во время обстрела Дебальцево).

Источник «Газеты.Ru» в правоохранительных органах республики утверждает, что еще одна попытка покушения на главу ДНР была предотвращена уже этим летом.

Фоторепортаж: В Донецке несут цветы к дому, где погиб Моторола

__is_photorep_included10256855: 1

Тогда взрывное устройство пытались установить на дереве по дороге от дома Захарченко. В начале августа подобным образом был поврежден автомобиль главы ЛНР Игоря Плотницкого.

В последнее время первое лицо ДНР избегает массовых мероприятий на открытом пространстве. 8 сентября на высоте Саур-Могила (за нее велись ожесточенные бои как в ВОВ в 1943-м, так и в 2014 году) прошло традиционное празднование дня освобождения Донбасса от немецко-фашистских захватчиков. На митинге была устроена проверка документов у всех участников. Пока толпа ждала проверки на нижней площадке комплекса, охрана рано утром привезла Захарченко на верхнюю площадку, где он записал свою речь для телеканалов в отсутствие людей, и отбыл.

Жизнь в условиях постоянной опасности новых покушений — реальность для руководства и публичных лиц как ДНР, так и ЛНР. Поэтому система охраны как первых лиц, так и объектов инфраструктуры в Донецке выстроена серьезно. В сочетании со строго исполняемым комендантским часом она не дает развернуться в городе украинским диверсантам и партизанам.

В гибели Моторолы виден почерк информированных и посвященных во внутреннюю кухню ДНР профессионалов. Его дом охранялся снаружи и внутри, в лифт Моторола зашел вооруженный и полностью экипированный, в бронежилете и каске вместе с охранником.

Взрыв произошел сразу после того, как лифт тронулся.

Убийцы Моторолы не просто смогли получить доступ в охраняемое помещение, установить там направленную маломощную мину, но и с помощью технических средств контролировали ситуацию и вовремя дистанционно подорвали закладку, избежав жертв среди гражданских. У Арсения Павлова не было шансов, он погиб вместе с охранником.

Угрозы войной

Возможно, поэтому реакция Александра Захарченко на смерть Моторолы была так быстра, резка и эмоциональна. Захарченко выступил со специальным заявлением, где фактически объявил войну Украине и ее специальным службам. При этом он сообщил, что заказчики покушения и позывные исполнителей уже известны, но называть их не стал. Глава ДНР подчеркнул, что офицерам СБУ и ГУР минобороны Украины стоит теперь заботиться о своей безопасности, безопасности своих семей и агентов, где бы они ни находились — в Киеве, Житомире или Днепропетровске.

«Я так понимаю, [украинский президент] Петр Порошенко нарушил перемирие и объявил нам войну. Ну теперь ждите…» — сказал глава ДНР.

Заявление Захарченко в понедельник, 17 октября, поддержал его луганский коллега Игорь Плотницкий.

Глава самопровозглашенной ЛНР на аппаратном совещании связал в единую цепочку покушения, попытки переворота в его собственной республике и гибели героев «русской весны» в Луганске и Донецке.

По словам Плотницкого, «Киев методами террора пытается запугать Донбасс». Также лидер ЛНР повторил фразу Захарченко о том, что Порошенко фактически объявил войну республикам.

Под объявлением войны, видимо, понимается заявление Порошенко, которое он сделал в субботу, 15 октября, в Чугуеве при передаче восстановленной с баз хранения боевой техники ВСУ. «Пока не будет выполнен пакет по безопасности, Украина дальше в политическом процессе продвигаться не будет», — обрисовал позицию Киева президент. Под пакетом безопасности понимается прекращение огня, вывод «вооруженных формирований иностранных государств с нашей территории», передача границы на первом этапе под контроль ОБСЕ, а на втором — Украине, вывод тяжелого вооружения и полный доступ миссии ОБСЕ ко всей территории ЛДНР. Только после непременного выполнения этих условий Украина теперь готова приступать к принятию политического пакета — закона о выборах, особом статусе Донбасса и амнистии. В Донецке это расценили как срыв минских соглашений и переход к военной повестке.

В Киеве убийство Моторолы многие также расценили как предлог для начала войны со стороны самопровозглашенных республик.

«Утром мы проснемся в новой реальности. Она будет характеризоваться окончательной дискредитацией минского процесса и пока еще не прогнозируемой эскалацией», — прокомментировал гибель Моторолы украинский политолог Константин Батозский.

Кто бы ни стоял за убийством Моторолы, последствия однозначны: обострение на линии фронта фактически уже состоялось. Официальные источники ДНР сообщают 17 октября, в первый день траура по Мотороле, об атаке ВСУ на село Ленинское и обстрелы Саханки (село на мариупольском направлении, где воевал Моторола). Кроме того, в ДНР сообщили о четырех сотнях обстрелов на линии фронта. В Мариуполе волонтеры уже собирают вещи и санитарные принадлежности для новых раненых в военном госпитале города.

Данные об обстрелах в версии ДНР говорят об ожиданиях и настроениях в республике, где ждут обострения. Для сравнения: спикеры ВСУ заявили о 18 нарушениях режима тишины в Донбассе, зафиксированных 17 октября.

Между тем

гибель Арсения Павлова (Моторолы) выбивается из ряда предыдущих громких убийств командиров в ЛДНР. При жизни Моторола никак не участвовал в политике внутри ДНР, не получил никакого поста в администрации. Не оказалось его и ни в одном из двух действующих легальных общественных движений, он не получил мандата депутата Народного совета.

Его слава по сравнению с 2015 годом скорее шла на спад, бригада Моторолы была расформирована, переподчинена и включена в 1-й армейский корпус армии ДНР. Последний год Моторола воевал на второстепенном участке фронта под Новоазовском и не пытался играть какую-либо особую роль в жизни ДНР. Он превратился в относительно дисциплинированного исполнителя приказов руководства — полковника Арсения Павлова, который не забывал заниматься семейной жизнью. За несколько дней до гибели у него родился второй ребенок. На выходных он регулярно уезжал к семье.

Все это серьезно отличало его от убитых при покушениях луганских командиров: Алексея Мозгового, Александра Беднова, Павла Дремова и др., — вокруг смертей которых быстро появлялись слухи об «убийстве своими». Возможно, именно из-за подчеркнутого невмешательства в политику Моторола не повторил судьбу изгнанных из ДНР полевых командиров и политиков: лидера ополченцев Славянска Игоря Стрелкова, куратора силового блока ДНР Владимира Антюфеева, командира Горловки Игоря Безлера и др.

После смерти Моторолы в республике объявлен беспрецедентный трехдневный траур, возле подъезда, где погиб командир, из обломков лифта соорудили импровизированный мемориал, к которому жители несут цветы, а его друзья обещают сносить с лица земли все украинские города за «пределами территории ДНР».

С последним заявлением в эфире телеканала «Звезда» выступил командир бригады «Сомали» Михаил Толстых (позывной — Гиви). Гиви и Моторола были самыми известными полевыми командирами ДНР. Они оба выходцы из «простого народа», один — россиянин, другой — местный уроженец Иловайска, оба получили свои позывные еще во время службы в армиях России и Украины соответственно. Оба в результате активного участия в событиях «русской весны» стремительно взлетели по военной и социальной лестнице, возглавив бригады, которые вместе штурмовали донецкий аэропорт. Оба практически одновременно получили звезды героев ДНР.

Одновременно со строительством регулярной армии медийных командиров передвинули на второстепенные роли и развели по разным участкам линии противостояния, подальше от аэропорта. Гиви назвал убийство Моторолы «ударом по всем вооруженным силам ДНР» и «событием мирового значения». Кроме того, командир «Сомали» пообещал сносить с лица земли украинские города вплоть до Киева.

Оговорка «за пределами ДНР» говорит о том, что Гиви искренне верит в большое и решительное наступление в будущем.

Впрочем, вероятность такого наступления скорее зависит от результатов ближайшей встречи лидеров «нормандской четверки» — России, Украины, Франции и Германии. Переговоры глав государств «четверки» по урегулированию ситуации в Донбассе состоятся 19 октября.

Они там есть

Александр Ермаков

ВВС США скрытно перебазировали многоцелевые истребители F-16 и самолеты-заправщики KC-135 в Джибути, маленькое восточноафриканское государство, расположенное на побережье Аденского залива. Причем сделано это было еще в июле, а признали они этот факт только сейчас.

Маленькое государство Республика Джибути до мирного обретения в 1977 г. независимости было французской колонией (в конце «заморской территорией») под именем «Французский берег Сомали». Ценность маленькой страны заключалась и до сих пор заключается в первую очередь в стратегическом расположении — прямо у Баб-эль-Мандебского пролива, соединяющего Красное море с Аденским заливом. После обретения независимости Джибути не только сохранила французское военное присутствие, но и постепенно открыла страну для военных других стран. Не будет преувеличением сказать, что Джибути — единственная страна в мире, для которой предоставление своей территории для зарубежных военных баз — это уникальный государственный бизнес (наряду с менее уникальной функцией свободной экономической зоны). Причем, что уж точно поразительно, в этом деле Джибути придерживается полнейшего нейтралитета — пускает всех желающих!

В республике функционируют военные объекты Франции, Италии, единственная зарубежная военная база Японии (разумеется, с точки зрения Токио, скорее полицейский объект, на котором дислоцирован антипиратский контингент) и первая заморская база Китая. Крупнейшая база, «Лагерь Лемонье», разумеется, принадлежащая США, расположена в столице (носящей то же имя, что и страна) и использует полосу аэропорта. База действует с 2001 г., в первую очередь как транспортный хаб при переброске грузов на Ближний восток/в Афганистан, база разведывательных и ударных БПЛА (в том числе и пресловутых «дронов-киллеров» ЦРУ, выполнявших операции по ликвидации главарей террористических организаций и бандформирований в соседних Йемене и Сомали) и сил специальных операций (ССО). Для размещения боевых самолетов база использовалась редко, так как у Штатов были более близкие к основным ТВД (Ирак, Афганистан) базы в странах Залива.

Однако согласно опубликованной изданием Stars and Stripes со ссылкой на Африканское Командование ВС США информации, в июле 2016 г. на базу «Лемонье» было переброшено неназванное количество истребителей F-16 из дислоцированного в итальянском Авиано 31’го Истребительного Крыла ВВС США. Кроме них из Великобритании были переброшены самолеты-заправщики KC-135 100’го Крыла топливозаправщиков ВВС США. Согласно заявлению Африканского командования, перебазирование стало реакцией на обострение ситуации в Южном Судане и было «мерой предосторожности на случай необходимости защиты американских граждан и американских интересов» в этом одном из самых молодых государств мира. Из Джибути до столицы Южного Судана примерно полторы тысячи километров — для истребителя не близко, но с дозаправкой в воздухе вполне рабочая дистанция (по крайней мере, их коллеги с баз в ОАЭ и Саудовской Аравии до целей в Ираке и Сирии летают на еще большую дистанцию).

В июле Южный Судан оказался фактически в состоянии гражданской войны, 7 июля были обстреляны американские дипломаты (возможно, переброска авиации была реакцией именно на этот эпизод). Ситуация остается крайне напряженной, в августе ООН приняла решение увеличить численность миротворцев до 17 тыс. В том же заявлении Африканского командования было указано, что в целях предосторожности истребители остаются в Джибути, и, вероятно, следует понимать, останутся там в обозримом будущем.

Весьма необычно, что о перебазировании самолетов стало известно только спустя три месяца. Высокий уровень секретности может свидетельствовать о том, что ВВС США готовились нанести неожиданные авиаудары, возможно, с целью обеспечения операции ССО по эвакуации дипкорпуса и американских граждан.

Впрочем, не меньше, чем причины сокрытия развертывания, интересно, почему его открыли сейчас. Вряд ли тут простым совпадением является тот факт, что Джибути расположено на другом берегу узкого пролива от западного Йемена, территорию которого преимущественно занимают хуситы. На прошлой неделе они, предположительно, осуществили три безрезультатных ракетных атаки американских эсминцев. В качестве реакции 13 октября ВМС США нанесли удар крылатыми ракетам по «трем РЛС, расположенным на подконтрольной хуситам территории на йеменском побережье Красного моря».

В истории с ракетными обстрелами американских кораблей много непонятного. Они последовали непосредственно после успешного поражения противокорабельной ракетой китайского производства транспортного катамарана ОАЭ 1 октября и, что, возможно, более важно, удара 8 октября ВВС Саудовской коалиции по траурной процессии в Сане, приведшей к гибели более 150 человек. Последний, согласно заявлению саудовской стороны, был нанесен по ошибке, но учитывая, что это были похороны отца Министра внутренних дел Верховного Политического Совета Йемена (правительства хуситов) и среди пострадавших и погибших, как сообщается, были высокопоставленные военные и политические деятели, нельзя исключать и корыстного умысла. Вслед за ударом, повлекшим столь крупные разовые жертвы среди гражданских, последовала жесткая реакция мировых СМИ. Под давлением общественного мнения США были вынуждены заявить, что обдумывают пересмотр поддержки саудовской коалиции — американская авиация не участвует непосредственно в нанесении ударов, но осуществляет дозаправку в воздухе самолетов саудовской коалиции, передачу развединформации и, наверняка, помощь в планировании на уровне военных советников.

Не совсем ясно, какими именно ракетами был обстрелян эсминец и как он отразил атаку — средствами радиоэлектронной борьбы или противоракетами, судя по собственным сообщениям, ВМС США сами в этом до конца не уверены. Хуситы отказались взять на себя ответственность за атаки. Неясно и что за радары были уничтожены ответными ударами — ВМС США опубликовало только видео пуска «Томагавков», без обычных данных объективного контроля поражения целей. То, что в дальнейшем было выдано RT за уничтоженные радары, оказалось старым видео разбитого ЗРК.

В целом в сложившейся ситуации обстрелы американских военных кораблей хуситами пришлись как раз кстати, чтобы напомнить, кто «плохой парень». Впрочем, будучи справедливыми и не поощряя конспирологию, стоит отметить, что они, мягко говоря, резко отрицательно относятся к США[i] и вполне могли после успеха с катамараном Эмиратов опробовать силы на более «крупной рыбешке». Одиночные китайские ПКР действительно должны быть по зубам системам ПВО американских эсминцев, десятилетиями создававшихся для борьбы именно с такими целями. Что до заявлений в непричастности — так к чему брать на себя неудачную атаку?

В любом случае, ситуация с войной в Йемене обостряется, и именно в разрезе втягивания в нее США. Заявление о давнем размещении истребителей в Джибути, всего в нескольких сотнях километров от Йемена, вполне может рассматривается как часть этого процесса. Во время прошлой гражданской войны в Йемене оттуда уже периодически неафишируемо работали по целям «Аль-Каеды» американские истребители, и ситуация может повториться в любой момент, ведь удар по йеменским РЛС был нанесен в ответ на второй обстрел эсминцев, и теперь, после третьего обстрела, ход снова за США.

Смерть Моторолы

Андрей УВАРОВ

Трагические события 16 октября в Донецке прочертили черту, после которой не может не наступить новый политический этап и в Донбассе, и на Украине. В Новороссии мало кто сомневается в причастности официального Киева к убийству Арсения Павлова, а по Украине уже прокатилась волна восторга, поднятая в социальных сетях диванными незалежниками.

Смерть Моторолы стала продолжением празднования «дня УПА», которое Порошенко совокупил с Днём защитника Видчизны. Укроблогеры пишут, что «такого подарка к празднику не ожидали, но не в обиде, за то, что он малость опоздал…». Подобного масштаба ненависти к одному человеку ещё не было. Однако тем самым постмайданный социум лишь поднял значение Моторолы, настоящего народного героя Новороссии, боевое мастерство которого признали и в Европе. Британская The Guardian назвала Арсения Павлова «выдающимся военачальником», германская N24 - «командующим повстанцами». А ведь это голоса тех, кого в Киеве считают своими союзниками!

Свора шумно радующихся сейчас убийству Моторолы, конечно, не задумывается о последствиях, и основания для безнаказанного оптимизма у неё есть. До сих пор со стороны Новороссии и существующей на Украине настоящей оппозиции режиму не было ни одного адекватного ответа на преступления (индивидуальные или коллективные), совершаемые нацистами, ВСУ или их политическими лидерами. Дом профсоюзов в Одессе, Бузина, Калашников, командиры Донбасса – ни в одном из этих случаев возмездие не наступило.

Пока на убийство своего знаменитого командира Донецк ответил дежурными фразами вроде «теперь ждите» и операцией «Перехват». Отомстить за гибель своих земляков в Донецке обещали уже не раз. Вспомним хотя бы 27 апреля 2016 года, когда 14-я ОАМБр накрыла снарядами мирную автоколонну в Еленовке. Все заказчики и исполнители известны, и что?

На Украине тем не менее просчитывают возможность ответа Донецка и запускают информационные «утки». Депутат от «Народного фронта» Максим Бурбак уже обнаружил в убийстве «следы ФСБ», а известное медиатрепло волонтер Роман Доник распространяет информацию о том, что «Моторолу убили свои». А ультраправая группировка «Мизантропик дивижн» вдруг официально отказалась от распространенного видеоролика, в котором от имени группировки неизвестные в масках берут на себя ответственность за убийство Павлова. В Киеве не исключают, что последствия могут всё же наступить.

Смерть Моторолы отличается от всех предыдущих.

Он не являлся политиком, не был замечен в притязаниях на власть, не был причастен к распределению собственности. Он только воевал и воевал умело. Он и его батальон представляли для украинских военных серьёзную угрозу. Оттого хватало и покушений на него, и победных реляций о его гибели, и заявлений о непременном отмщении ему со стороны «хероев».

После майдана призывы убивать, взрывать и калечить на Украине стали хорошим тоном. К террору призывали не только Ярош, Аваков, Турчинов или Билецкий, но и журналисты вроде Буткевича или Ганапольского. Бывшая крымчанка Валентина Самар, что шестерит ныне в порошенковском агитпропе, и сегодня призывает к террору на полуострове. Призывают – и ничего не боятся.

Только вот за Моторолу обещают отомстить. Комбат «Сомали» Михаил Толстых, он же знаменитый Гиви, заверил: «Могу сказать, что кто бы это ни сделал — будет очень сильно расплачиваться. Я считаю, что это удар по Донецкой народной республике, за который Украина ответит сполна».

Да, позиции нацистских батальонов хорошо известны и пристреляны, а на Украине давно уже не проводили массовых захоронений, как летом-осенью 2014 года. Да, хорошо известны и командиры карательных подразделений ВСУ, их местоположение, квартиры их семей. Однако станет ли это началом конца кровавой бандеровщины на Украине, не скажет никто – пока существуют «минские соглашения», от выполнения которых уже публично отказался вечно пьяный президент Украины и разрыва которых постоянно требуют нацисты «Азова».

Присутствие украинских диверсионно-разведывательных групп на территории республик фиксируется давно. Если покушение на Арсения Павлова можно назвать (а Захарченко уже назвал) попыткой срыва перемирия и отвода войск, то у Донецка есть только два пути – либо признать свою беспомощность перед украинским террором и ждать следующего удара, либо ответить.

Адекватным ответом мог бы стать очередной котёл, например в районе Волновахи, или радикальное сокращение личного состава полка «Азов», о чём давно мечтают в окружении Порошенко, но… есть «минские соглашения».

Впрочем, стоит вспомнить, что ДНР и ЛНР ведут, пусть без лишнего шума, торговлю с Украиной. Торгуют тем же углем, а на дворе обещанная холодной зима. Может быть, пора прекратить уголь отгружать? Пусть слабый, но всё же ответ.

И, наконец, всем известно, что Украина, ничего и никого не стесняясь, открыто ведёт диверсионную войну, одного за другим убивая руководителей, командиров (того же Моторолу), проводя подрывные операции против республик. Украинские спецслужбы и ухом не ведут на обвинения их в терроризме: какой ещё терроризм, если речь идёт о государственной безопасности? Порошенке вдолбил это в голову ещё Пайетт.

Если ДНР и ЛНР объявили себя государствами, то отчего им не взять на вооружение весь арсенал методов обеспечения государственной безопасности? Ведь иначе следующий лифт может взорваться в доме Захарченко.

Хотим мы или нет, но эта гражданская война, как и все гражданские войны, жестока. Не будем забывать: украинские СМИ приучили значительную часть жителей Украины ждать, когда тем покажут «массовые казни и депортации в возвращённых Донбассе и Крыму». Произойди такое, сыщутся и хладнокровные палачи, и нетерпеливые, жаждущие крови зрители. Идёт война, убитый на ней Арсений Павлов это знал, потому и воевал, а не имитировал войну. И он завещал уметь защищаться.

«Мистрали» на службе у Каира: новые интересы, возможности и риски

Григорий Лукьянов

Преподаватель НИУ ВШЭ

В сентябре 2016 г. универсальный десантный корабль (УДК) типа «Мистраль», ранее известный широкой публике под наименованием «Севастополь», отбыл из французского Сен-Назера к своему новому постоянному пункту дислокации — базе ВМФ Арабской Республики Египет (АРЕ) в Александрии.

Вслед за «Владивостоком», передача которого от производителя DCNS египетским покупателям состоялась в июне 2016 г., он войдет в состав ВМФ и заступит на боевое дежурство по защите интересов АРЕ до конца года. О том, какое значение этим кораблям придают в самом Египте, говорят хотя бы их новые имена: «Гамаль Насер» и «Анвар Садат», имена второго и третьего президентов, сыгравших ключевую роль в становлении и укреплении страны в качестве современного суверенного государства и регионального лидера.

Как официальный Каир распорядится своим ценным приобретением? Какие задачи предстоит решить с их помощью? Как может измениться ситуация в регионе?

Растянувшаяся на несколько лет история о двух «Мистралях», ставших первым в новейшей истории примером военно-технического сотрудничества России и Франции такого рода, подходит к своему завершению. Корабли, построенные на французских верфях для ВМФ РФ с учетом российских спецификаций, но купленные на деньги Саудовской Аравии для нужд Египта, стали примером небывалой кооперации в сфере международного военно-технического взаимодействия. Сами по себе УДК типа «Мистраль» представляют собой не просто высокотехнологические десантные баржи, они способны выполнять широкий набор функций и задач. Открывающиеся возможности заметно усилят не только военные, но политические позиции Каира в регионе.

Египетская реакция на актуальные вызовы и угрозы безопасности

На протяжении большей части истории республиканского Египта военное строительство и стратегия развития вооруженных сил, в том числе флота, отвечали нуждам противостояния с главным военно-политическим противником — государством Израиль. Каждое открытое столкновение с последним носило характер классической межгосударственной войны, цель которого заключалось в достижении решающего господства преимущественно военными средствами, а главными участниками боевых действий становились регулярные армии. Основным полем боя оставалась суша, в то время как на море флотам двух стран отводилась второстепенная роль.

Основными задачами ВМФ АРЕ были оборона портов, баз флота и Суэцкого канала, охрана судоходства. Завоевание господства в море и осуществление крупномасштабных десантных операций на побережье противника хоть и рассматривалось в качестве вероятного сценария действий флота во время большой войны, тем не менее никогда не было успешно осуществлено на практике ввиду отсутствия необходимых условий и особой в том нужды. В рамках этой традиции уходящей эпохи принятие на вооружение вертолетоносцев «Мистраль» может оказаться воистину бессмысленным. Корабли такого класса в условиях традиционной войны никак не изменят баланс сил в Средиземноморье и не позволят добиться решающего преимущества над «старым врагом», имеющим достаточно современных высокотехнологичных средств поражения, способных нивелировать любое их преимущество.

Тем не менее запущенный в рамках соглашений в Кэмп-Дэвиде в 1978–79 гг. процесс трансформации ближневосточного конфликта обусловил неизбежность изменения подходов в обеспечении безопасности. Угроза большой войны с Израилем постепенно сошла на нет, а главной головной болью для АРЕ стали множащиеся локальные конфликты, активным участником которых все чаще становятся исламистские организации. Войну с терроризмом Египет начал еще в ХХ в., но только после «арабской весны» противодействие организованным исламистским движениям превратилось из внутренней проблемы в нечто новое, требующее применения превентивных мер, в т.ч. и военных, не только на своей земле, но и на чужой. Ливия и Йемен, где падение авторитарных режимов привело к возникновению локальных вооруженных конфликтов, не только оказались уязвимы перед лицом исламистских организаций, воспринимаемых нынешним политическим руководством Египта враждебно, но и превратились в причину новых постоянно множащихся нетрадиционных угроз безопасности для АРЕ.

Для недопущения распространения на собственную территорию зон нестабильности, образующихся близ государственных границ Египта, Каир стремится развивать и совершенствовать свои вооруженные силы технологически и организационно. Корабли типа «Мистраль» вполне способны стать средством, с помощью которого Египет получит возможность дотянуться туда, куда раньше это было сделать слишком сложно или вовсе невозможно.

Интересы и участие Египта в ливийском кризисе

«Ливийская проблема» вызывает наибольшее искушение испробовать «Мистрали» в деле, применить их к разрешению насущных задач по нивелированию распространяющейся со стороны западного соседа совокупности угроз. Военно-политический кризис в Ливии на протяжении пяти лет, прошедших после падения режима М. Каддафи, неизменно привлекал к себе внимание египетского политического истэблишмента, оставаясь постоянным источником многочисленных вызовов, требующих оперативного и ответственного реагирования с его стороны. После отстранения от власти в 2013 г. президента М. Мурси и его сторонников из ассоциации «Братья-мусульмане» официальная позиция нового руководства во главе с А.-Ф. ас-Сиси по Ливии стала предельно простой и бескомпромиссной. Она опиралась на неизменный постулат о категорической неприемлемости для АРЕ установления исламистскими организациями контроля над территорией и государственными институтами Ливии. В этой связи Египет — одна из наиболее заинтересованных сторон и потому достаточно активно принимает участие в конфликте, предоставляя всестороннюю поддержку силам, декларирующим свою приверженность секуляризму и светским ценностям, отстаивающим идею сохранения единого ливийского государства в его нынешних границах, противостоящим любого рода исламистским движениям и организациям.

В 2012–14 гг., когда в Ливии хотя бы формально существовала единая система организации государственной власти под эгидой Всеобщего национального конгресса (ВНК), египетское руководство старалось выстраивать конструктивные связи с центральным правительством в Триполи (в том числе в сфере безопасности), чтобы не допустить усиления экстремистов из исламистского лагеря. Опираясь, помимо прочего, именно на авторитетную поддержку египтян, высшее командование Ливийской национальной армии (ЛНА) во главе с бывшим министром обороны А. ат-Тани и генералом Х. Хэфтаром развернуло весной 2014 г. военно-полицейскую операцию «Достоинство» против исламистских бригад и групп, отказавшихся от разоружения и интеграции в государственные силовые структуры. В период двоевластия, сосуществования двух парламентов (Палаты представителей (ПП) в Тобруке и обновленного ВНК в Триполи) и активизации деятельности ИГ в Ливии, Каир сделал ставку на более решительные меры и открытое вмешательство в разыгравшийся вооруженный конфликт. После того, как сторонники ИГ казнили более двух десятков коптов, трудовых мигрантов из АРЕ, в начале 2015 г. ливийско-египетская граница была взята под открытый контроль египетскими военными. Помимо того, что египтяне превратили ее в тыловую базу снабжения ЛНА, создав здесь лагеря подготовки военнослужащих со своими инструкторами и организовав линии поставок провизии и боеприпасов, ВВС АРЕ наносили регулярные авиаудары по позициям исламистов в Киренаике.

Несмотря на все усилия специального представителя генерального секретаря ООН по Ливии Мартина Коблера мирная инициатива и соглашения, достигнутые в декабре 2015 г. по итогам переговоров в марокканском городе Схирате, к осени 2016 г. так и не были в полной мере поддержаны и выполнены ключевыми участниками конфликта. Противостояние, начало которому было положено в 2014 г. после отказа ВНК сложить с себя полномочия и передать власть новоизбранной Палате представителей, не прекратилось после того, как в Триполи обосновалось новое Правительство национального единства (ПНЕ). На протяжении большей части 2016 г. уже значительная по своему политическому весу фракция депутатов ПП, выступающая в качестве непримиримого оппонента «исламистской угрозы», делала все возможное для того, чтобы не допустить официального признания ПНЕ и полной интеграции тобрукских сил в его структуры. Одной из главных причин тому служит нежелание ПНЕ определиться со своим отношением к другим исламистам, помимо ИГ.

Если борьба с ИГ превратилась для Фаиза Сараджа и возглавляемого им ПНЕ в универсальный инструмент легитимации претензий на власть и поддержку заинтересованных в борьбе с международным терроризмом внешних сил, то с другими местными исламистскими структурами все не так очевидно. Именно ливийские исламистские бригады, с которыми Х. Хэфтар и ПП бескомпромиссно боролись больше двух лет, превратились в главную военную опору признанного международным сообществом ПНЕ на земле. Отказаться от поддержки группировок, привлеченных щедрым финансированием КСА и ОАЭ, для Ф. Сараджа означает полную утрату военных возможностей и неспособность выполнить главное обязательство, ради которого его в принципе и поддерживают, — победить ИГ в Ливии.

Столкновение диаметрально противоположенных подходов к пониманию того, исчерпывается ли «ливийская проблема» победой над ИГ или же необходимы более глубинные меры по тотальному искоренению всех исламистских группировок без исключения для установления мира в Ливии, заставляет египетское руководство предпринимать решительные шаги и делать ставку на поддержку «непримиримых» во главе с Х. Хэфтаром. Отсутствие в этом вопросе полного согласия с другими акторами, чья позиция неприемлема для Египта ввиду своего компромиссного отношения к дальнейшей исламизации ливийского политического пространства, определяет характер предпринимаемых мер, потребность в привлечении новых военных возможностей, а также поиск поддержки со стороны таких государств, как Россия.

Деятельность Х. Хэфтара по установлению военного контроля над нефтяными месторождениями, терминалами и наливными портами, принесшая ему никогда ранее не существовавшее в ливийской истории звание маршала, в сентябре 2016 г. призвана аккумулировать в руках тобрукского парламента и группы «непримиримых» финансовые ресурсы, жизненно необходимые для продолжения войны с исламистами после падения оплота ИГ в Сирте. В Египте, где поддержка Х. Хэфтара весьма велика, с пониманием относятся к опасениям генерала, что после «победы» под Сиртом исламистским бригадам, находящимся под покровительством Ф. Сараджа, будет даровано отпущение всех грехов и полная амнистия. В таком случае все итоги операции «Достоинство» будут нивелированы, а исламисты вновь придут к власти под патронажем ПНЕ.

Сценарий развития событий, способный завершиться превращением Ливии в легальный, признанный ООН и плеядой средиземноморских государств оплот исламизма в Северной Африке, абсолютно неприемлем для Египта. Поэтому при поддержке Каира Х. Хэфтар на протяжении 2016 г. неустанно обращался к Москве за военно-технической помощью и политической поддержкой. В свою очередь, египетское руководство не без оглядки на Москву, Париж и Эр-Рияд самостоятельно готовилось к активным действиям на ливийской территории. Находясь под мощным прессом общественного мнения в своей стране и в регионе президент ас-Сиси вынужден регулярно обращаться в своих выступлениях к ливийской тематике и доказывать способность армии и государства защитить египетский народ от исходящих от нее вызовов.

«Гамаль Насер» и «Анвар Садат» в этой связи могут быть использованы по своему прямому предназначению для оказания поддержки силам маршала Х. Хэфтара уже не только около границы с Египтом, но на достаточном от нее удалении: например, на побережье Триполитании. Корабли способны оказать авиационную поддержку ЛНА, осуществляя разведывательные полеты и усиливая их отряды огневой мощью ударных вертолетов, которые по контракту будут поставлены из России. Размещенные на борту группы спецназа смогут оперативно взаимодействовать с войсками на суше, имея в непосредственной близости от фронта плавучую тыловую базу с госпиталем и всем необходимым. УДК, оснащенные современным радиотехническим оборудованием, способны сыграть важную роль в установлении морской блокады ливийского побережья. Обладая совершенными средствами связи и управления, они поднимут на принципиально новый уровень управление войсками и координацию между союзниками на земле и в воздухе. Все это способно кардинальным образом изменить баланс сил в Ливии и опустить чашу весов в разгорающемся противостоянии на сторону сил в Тобруке.

Мотивы и ожидания Эр-Рияда и Парижа

Париж и Эр-Рияд на официальном уровне поддерживают Египет в его борьбе с терроризмом. Руководствуясь различными причинами, они все же обоюдно заинтересованы в укреплении его военного потенциала, уровня ответственности и степени вовлеченности в поддержание стабильности и безопасности в регионе.

Хотя финансовая составляющая сделки с Каиром оказалась для Парижа немаловажной ввиду потребности максимально быстро и с минимальными потерями компенсировать затраты своих судостроителей, вариант продать корабли «хоть бы кому» на официальном уровне не рассматривался ни министерством обороны, ни DCNS. Этому препятствовали не только технические ограничения и условия контрактных обязательств перед Москвой, но и политические соображения. В условиях заинтересованности европейских государств в стабилизации и секьюритизации ситуации в Ливии, ставшей сосредоточением потоков теневой торговли и нелегальной миграции из Северной Африки, Франция — главный сторонник комплексного взаимодействия ключевых игроков Средиземноморья в реагировании на общие вызовы безопасности. На текущем этапе интересы Египта и Франции в Ливии совпадают. Правительство Пятой Республики, также заинтересованное в установлении в Ливии жесткого секулярного режима, способного обуздать ситуацию, приветствует участие Египта в обсуждении ключевых проблем урегулирования конфликта на встрече в начале октября 2016 г. в Париже.

Имея опыт применения УДК в Ливии в 2011 г., французы не только могут, но и считают необходимым передать его египтянам и разделить с ними ответственность за решение «ливийской проблемы» во всех ее измерениях путем замещения или дополнения собственного присутствия в районе залива Сидра. Это позволит значительно разгрузить французские силы, испытывающие множественные трудности в обеспечении войны с исламистскими группами по всему региону Сахеля в Африке. Явным свидетельством такого сотрудничества видится то, что «клиент» Каира Х. Хэфтар ранее пользовался расположением и поддержкой Парижа.

Для КСА ливийская проблема имеет свой вес, хотя и носит второстепенный характер на фоне конфликтов на юге Аравийского полуострова, в Сирии и Ираке. Отдать решение ливийских дел на откуп египтянам, которых это напрямую касается, видится в Эр-Рияде наиболее правильным и наименее затратным выходом из сложившейся ситуации. В дальнейшем Египет будет способен разместить один из новых кораблей в Красном море, учитывая поступающую информацию о планах египтян создать вместе с ОАЭ военный объект на территории Сомалиленда. Усиление военного присутствия АРЕ в Баб-Эль-Мандебском проливе отвечает потребностям Эр-Рияда в вовлечении Каира в процесс разрешения йеменского кризиса и гарантирования безопасности в регионе.

***

Военно-морские силы Египта после того, как корабли-«президенты» будут окончательно доукомплектованы подготовленными экипажами и обеспечены летными группами, заметно расширят свои возможности по проведению комбинированных операций на удаленных театрах боевых действиях. Таким образом, не только изменятся возможности Каира по защите собственных интересов (в т.ч. экономических) и проецированию влияния в средиземноморском регионе, в различных частях Ближнего Востока и Северной Африки, но и ценность Египта как важного регионального игрока и потенциального союзника для всех заинтересованных сторон. Новое приобретение Каира, хотя не несет в себе прямой угрозы для Израиля, традиционно настороженно настроенного по отношению к любому усилению военных возможностей арабских государств, способно прямо угрожать исламистским группировкам, главному оппоненту Египта в регионе сегодня. Оно способно сравнительно малыми ресурсами повлиять на развитие конфликтной ситуации в Ливии, заметно усилив позиции союзных нынешнему египетскому руководству секулярных сил во главе с маршалом Х. Хэфтаром и фракцией «непримиримых» в Палате представителей в Тобруке.

В течение последних 15 лет Вашингтон раз за разом повторяет одни и те же ошибки, развязывая войны, каждая из которых порождает ненависть к США, пишет American Conservative.

От масштабных провалов американской внешней политики захватывает дух. Американские ВВС то и дело совершают авианалеты, которые уносят жизни тысяч мирных жителей и членов гуманитарных миссий. И пусть некоторые атаки приносят Соединенным Штатам тактическую выгоду, в целом они порождают ненависть к Вашингтону, а успех незначителен по сравнению с масштабами стратегических провалов, отмечает автор статьи.

Итоги использования американской военной силы в мире за последние 15 лет можно назвать неутешительными, пишет American Conservative. Из-за США Ирак лишился своего регионального статуса и превратился в фабрику терроризма, Афганистан стал магнитом для экстремистов, а Ливия стала плацдармом для для "Исламского государства" (ИГ, запрещена в России). "Аль-Каида" (запрещена в России) превратилась в международную "франшизу" после того, как американское вторжение в Ирак способствовало появлению ИГ. Военные операции в Пакистане, Йемене, Сомали и других странах принесли лишь страдания гражданскому населению.

При этом American Conservative отмечает, что несмотря на 15 лет войны, вооруженные силы США стали только слабее. "ВВС США постоянно совершают боевые вылеты, доставляют грузы и устраивают бомбардировки в режиме нон-стоп<…>, в результате чего срок службы самолетов резко уменьшается, стоимость их содержания увеличивается, а запасы бомб и ракет истощаются", — говорится в материале.

Американские сухопутные войска и корпус морской пехоты преодолевают тысячи миль, тратя военные ресурсы — танки и бронетехнику, а также подвергая износу бессчетное количество вооружений.

В США воспитаны целые поколения командиров и солдат, которые могут противостоять только малочисленным повстанческим силам, при этом армия США бессильна против противника с современным оружием, резюмирует автор статьи.

Москва наблюдает активизацию деятельности различных террористических организаций в Африке, в том числе и ИГИЛ. Из-за их подрывной деятельности напряженной остается обстановка в Сомали, Южном Судане, ЦАР, в Сахаро-Сахельском регионе. Об этом, а также о некоторых аспектах торгово-экономического сотрудничества России со странами Африки в интервью корреспондентам РИА Новости Татьяне Калмыковой и Наталье Кургановой рассказал директора департамент Африки МИД РФ Валерий Уткин.

— ЮАР органично влилась в формат БРИКС, который в последнее время становится все более эффективным. В октябре состоится саммит БРИКС. Изъявляли ли другие страны африканского континента желание вступить в БРИКС? Будет ли этот вопрос обсуждаться на встрече лидеров организации в октябре на Гоа?

— ЮАР вступила в БРИКС в 2008 году, в 2013 году приняла в Дурбане саммит объединения, на полях которого был организован Форум для диалога БРИКС — Африка с приглашением руководителей африканских организаций и ряда стран континента. К саммиту 2015 года в Уфе собрались также члены ШОС и ЕврАзЭС. В Гоа предусмотрена встреча лидеров БРИКС с лидерами стран объединения "Инициатива Бенгальского залива", куда наряду с Индией входит Бангладеш, Бутан, Мьянма, Непал, Шри-Ланка и Таиланд. Эти заседания в формате аутрич позволяют "пятерке" поддерживать конструктивные контакты со многими странами, которые, по сути, являются единомышленниками участников БРИКС. Создано кредитно-финансовое учреждение — Новый банк развития (НБР) со штаб-квартирой в Шанхае. Единственное его региональное отделение решено открыть в Африке, в ЮАР. Начало работы офиса в Йоханнесбурге ожидается до конца нынешнего года. Вопрос же о расширении БРИКС, вступлении в него африканских или других стран в повестке дня не стоит.

— Китай прочно занял африканский рынок, активно ведет бизнес практически во всех африканских странах. Не опасается ли Москва, что Китай может вытеснить РФ с африканского рынка? В этой связи планируется ли нарастить сотрудничество со странами Африки, в каких областях?

— Конечно, китайские компании проявляют высокую активность на африканских рынках и вкладывают в них существенные средства. Сегодня в Африке, по имеющимся сведениям, действуют более 2 тысяч китайских фирм, в которых работают около 1 миллиона граждан КНР. Реализуется свыше 3 тысяч крупномасштабных проектов. Тем не менее конкуренция в мировой торговле — нормальное дело, а на африканском континенте с его миллиардным населением имеет немало ниш для приложения усилий различных стран и компаний.

В свою очередь, Россия проводит последовательный курс на расширение торгово-экономического взаимодействия с африканскими странами как в традиционных областях партнерства, так и по новым направлениям. Делается это, естественно, с учетом реальных возможностей, а также особенностей складывающейся конъюнктуры на мировых рынках.

В Африке, к югу от Сахары, российские экономоператоры широко представлены в энергетическом и нефтегазовом секторе. На разной стадии реализации находятся проекты компаний "ГПБ Глобал Рисорсиз", ГК "Ренова", АК "АЛРОСА" и ряда других. По нашим оценкам, есть перспективы сотрудничества в данной сфере с Анголой, Мозамбиком, Эфиопией, ЮАР, Замбией.

Развиваются связи со странами континента в области мирного использования атома, в сфере высоких технологий, в металлургическом секторе, развитии транспортной инфраструктуры, поставок автомобильной и авиационной техники. И это далеко не полный список направлений российско-африканского сотрудничества.

Последовательно расширяется правовая база для продвижения торгово-экономического взаимодействия, активно используются механизмы межправительственных комиссий. В настоящее время действуют межправкомиссии с Анголой, Гвинеей, ЮАР, Намибией, Зимбабве, Республикой Конго, Угандой, Нигерией, Ганой и Эфиопией. Ведется работа по созданию МПК с Танзанией и Кенией, а также отдельной рабочей группы по экономическому сотрудничеству с Джибути. 20 сентября этого года учреждена МПК с Мозамбиком. Деятельность МПК рассчитана на длительную перспективу и позволит сохранить наработанный потенциал взаимодействия в настоящем, а также преумножить его в будущем. Главное, что существует настрой и у российских предпринимателей, и у африканцев на расширение сотрудничества. Об этом, в частности, было заявлено в ходе делового круглого стола "Россия — Африка: расширение границ", который впервые прошел на площадке Петербургского международного экономического форума в июне текущего года.

Отдельно хотел бы отметить достаточно высокий уровень взаимодействия в гуманитарной области. Традиционно Россия оказывала существенную поддержку африканским государствам в области геморрагической лихорадки Эбола, распространившейся в странах Западной Африки, и внесла весомый вклад в борьбу с этим опасным заболеванием.

Важное значение имеет помощь России в профессиональной подготовке кадров. Растет число обучающихся в российских высших учебных заведениях африканских студентов, и сейчас их количество превысило десять тысяч человек.

— Как развивается сотрудничество с африканскими странами по антитеррористическому треку? Есть ли запрос со стороны африканских государств в его наращивании? Есть ли данные о том, что террористические группировки, действующие в африканском регионе, связаны с ИГИЛ?

— Сотрудничество в области борьбы с новыми вызовами и угрозами остается одной из составных частей наших связей с африканскими государствами и их региональными объединениями. К сожалению, приходится констатировать, что в настоящее время в Африке наблюдается активизация деятельности различных террористических организаций, пытающихся дестабилизировать обстановку во многих государствах. К наиболее опасным группировкам относятся запрещенное в Россией так называемое Исламское государство, "Боко Харам", "Аш-Шабаб", "Аль-Каида в странах исламского Магриба", "Аль-Мурабитун" и ряд других. Из-за их подрывной деятельности напряженной остается обстановка в Сомали, Южном Судане, ЦАР, в Сахаро-Сахельском регионе.

Тематика борьбы с терроризмом регулярно затрагивается в ходе встреч с африканскими партнерами на высоком уровне, во время переговоров с главами их внешнеполитических ведомств, на межпарламентском уровне. Используется механизм прямых контактов специального представителя по Ближнему Востоку и странам Африки, заместителя министра иностранных дел Российской Федерации М.Л. Богданова с лидерами африканских государств в ходе его рабочих поездок на континент.

Большое внимание уделяется содействию усилиям Африки по укреплению национального потенциала для противодействия экстремистским группировкам. Осуществляется подготовка на базе российских профильных вузов африканских полицейских и военных кадров. Ежегодно для представителей правоохранительных органов государств Африки предоставляются места на краткосрочных курсах повышения квалификации, а также на обучение по программам высшего профессионального образования.

— Как обстоят дела с планами правительства ЮАР объявить тендер на строительство у себя новых атомных энергоблоков (этот тендер должен был быть объявлен год назад, но этого не произошло)?

— Национальный план развития энергетики ЮАР предполагает создание к 2030 году до 40 ГВт генерирующих мощностей, из которых около четверти будет приходиться на долю АЭС. В интересах реализации атомного проекта в 2013-2014 годах южноафриканцы провели консультации с рядом стран, включая Россию, и подписали соответствующие рамочные межправительственные соглашения о сотрудничестве.

В сентябре текущего года министр энергетики ЮАР Тина Джумат-Петтерссон объявила о намерении правительства в ближайшее время обнародовать предварительное техническое задание для потенциальных подрядчиков на строительство АЭС и многоцелевого исследовательского реактора и открыть соответствующий тендер. Госкорпорация "Росатом" планирует принять в нем участие.

— Какие еще страны региона готовы сотрудничать с Россией по развитию у себя атомной энергетики? В частности, обсуждается ли с Кенией перспективы участия Росатома в сооружении первой кенийской АЭС?

— Да, действительно, ряд африканских государств рассматривает возможность развития собственной атомной энергетики, чтобы удовлетворять все возрастающие внутренние потребности в электроэнергии, а также обрести новый источник внешних поступлений в национальные бюджеты. К этим странам относится и Кения.

В мае этого года государственная корпорация "Росатом" и Кенийский совет по атомной энергетике подписали в Москве меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в области использования атомной энергии в мирных целях. Документ создал основу для сотрудничества в области атомной энергетики по широкому спектру вопросов, в том числе содействие в развитии инфраструктуры атомной энергетики Кении, фундаментальные и прикладные исследования и так далее. В числе задач на ближайшую перспективу — подготовка российско-кенийского межправсоглашения о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях.

Практический интерес к партнерству с Россией по развитию атомной энергетики проявляет Замбия. В мае этого года в Москве на полях восьмого международного форума "АТОМЭКСПО 2016" подписано российско-замбийское межправительственное соглашение о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях. Ведется работа над проектами межправсоглашения о сооружении на территории Республики Замбии центра ядерной науки и технологий, а также ряда профильных межведомственных меморандумов.

— Говоря о сотрудничестве с африканскими государствами в нефтегазовой сфере, поступали ли российским компаниям предложения по работе на месторождениях, в частности в Уганде и Мозамбике)? Какие страны заинтересованы в этом, когда может быть принято решение?

— Как уже отмечалось ранее, некоторые российские компании проявляют интерес к совместным с африканцами проектам в нефтегазовой области, ведут переговоры, изучают условия местного рынка. Это, очевидно, потребует определенного времени. Что касается предложений российским компаниям по участию в разработке нефтегазовых месторождений в Уганде, то такими сведениями не располагаю. Здесь нужно учитывать и отсутствие на настоящий момент в Уганде инфраструктуры для промышленной добычи, хранения, переработки и транспортировки нефти. А в Мозамбике в октябре прошлого года по итогам тендера дочернее предприятие ОАО "НК "Роснефть" — ООО "РН-Эксплорейшн" совместно с "Эксонмобил" получило право на разведку и разработку в этой стране нефтегазовых участков.

В Республике Конго российские специалисты осуществляют проектирование нефтепровода Пуэнт-Нуар-Йе-Трешо-Ойо-Уэссо протяженностью более 1,3 тысячи километров. В Камеруне АО "ГК "РусГазИнжиниринг" в составе международного консорциума участвует в строительстве нефтепродуктопровода Лимбе-Дуала-Эдея-Яунде (380 километров). ПАО "Лукойл" совместно с американской компанией "Панатлантик" ведет нефтедобычу на шельфе Экваториальной Гвинеи.

ЮАР. ЦАР. Африка. Россия > Армия, полиция > ria.ru, 30 сентября 2016 > № 1914327 Валерий Уткин

Почти 120 сомалийских пиратов оказались на скамье подсудимых в Индии, половине из них грозит смертная казнь за тяжкие преступления, включая убийства, передает в субботу сомалийское агентство SONNA.

По его данным, 119 сомалийских пиратов были задержаны в ходе четырех операций береговой охраны и военно-морского флота Индии в 2011-2012 годах в Аравийском море. Они обвиняются в противоправных действиях, включая убийства людей.

Согласно индийским законам, всем пиратам грозит пожизненное заключение, а около 50 из них могут быть приговорены к высшей мере наказания – смертной казни за убийства, говорится в сообщении.

Ранее все подсудимые признали свою вину. Заявления о добровольном признании вины были поданы от имени посольства Сомали. Прокурор назвал заявления о признании вины "отчаянной попыткой международных преступников снискать смягчение наказания".

Как ожидается, следующее судебное заседание пройдет на следующей неделе.

Судебный процесс идет с конца 2012 года. Вынесение решения затрудняется отсутствием некоторых иностранных свидетелей.

Война в Южном Судане в поле зрения Военно-штабного комитета ООН

Александр МЕЗЯЕВ

15 сентября Совет Безопасности в закрытом режиме обсудил итоги поездки своих представителей в Южный Судан. О результатах обсуждения ничего не сообщается. На следующий день состоялось ещё более важное событие – заседание Военно-штабного комитета (ВШК) ООН по ситуации в Южном Судане.

ВШК ООН собирается крайне редко, все его заседания проходят за закрытыми дверями. Ещё до того как органы ООН вплотную занялись Южным Суданом, в столицу этой страны Джубу прибыла группа следователей ООН во главе с генералом в отставке Патриком Каммартой из Нидерландов. Группа проводит независимое расследование недавних актов насилия в столице Южного Судана и должна оценить действия миротворцев, призванных обеспечивать защиту гражданского населения. Наконец, 16 сентября состоялось заседание Специального комитета СБ ООН по Южному Судану (также в секретном режиме) …

Напомним, что Совет Безопасности ООН организовал вторую за этот год зарубежную поездку (так называемый site visit). Первая была в Республику Бурунди в июле, вторая (1-5 сентября) – в Республику Южный Судан. Поездки имели целью заставить руководство обеих стран принять меры, которые Совет готовил для проведения своих резолюций. Власти Бурунди заставить принять план СБ по введению войск не удалось, в случае же с Южным Суданом миссия оказалась выполнимой.

Резолюцию 2304, предусматривающую размещение специальных сил защиты в Южном Судане, СБ ООН принял ещё 12 августа, но вплоть до сентября приступить к её выполнению было невозможно – правительство Южного Судана отказывалось принимать эти силы. Однако сентябрьская миссия Совбеза в Южный Судан дала результат: специальные силы защиты будут не только полностью развёрнуты, но и усилены на четыре тысячи военнослужащих. Единственное, что смогли отстоять власти Южного Судана – это требование о том, чтобы в состав сил не входили представители пограничных с ним государств.

Ситуация в Южном Судане крайне тяжёлая. Согласно статистике ООН, к сентябрю страну покинули более миллиона беженцев, а число внутренне перемещённых лиц превысило 1,6 миллиона человек. Около 200 тысяч человек бежали из страны только в последние три месяца. Около 30 процентов населения испытывают острую нехватку продовольствия, граничащую с угрозой голода.

Группа экспертов Совета Безопасности ООН по Южному Судану доложила Совбезу, что война в стране привела к «системному развалу общества Южного Судана посредством нового разжигания давних претензий, стимулирования военного оппортунизма и мести, а также усиления межплеменного и внутриплеменного противоборства на территории всего государства».

То, что началось как конфликт между верхушечными группировками, эксплуатирующими раздоры племён, переросло в последние десять лет в глубокий антагонизм. Конфликт в Южном Судане является «не простым двусторонним противоборством между правительством и НОДС/A (оппозиция) и их соответствующими племенными базами, а представляет собой многогранную войну, когда лояльность быстро меняется в зависимости от доступа к ресурсам, неурегулированных претензий и возможности отдельных политиков и военачальников использовать ситуацию для достижения военного и политического преимущества». ⁽¹⁾

Межэтнические и клановые корни войны в Южном Судане – самом молодом государстве мира – переплетены очень сложно. Так, один из самых больших народов страны динка (36% населения Южного Судана) ненавидит бывшего вице-президента Риека Машара за массовое убийство почти пяти тысяч динка в Боре (штат Джонглей) во время раскола в Народно-освободительной армии Судана (НОАС). Такую же ненависть испытывают представители другой крупнейшей этнической группы – нуэр (16% населения ЮС) к президенту Салве Кииру (из-за устойчивых слухов о том, что именно С.Киир отдал приказ убивать нуэр в Джубе в первые дни конфликта). В руководстве НОАС, военной разведке, службе безопасности и других государственных органах всё больше преобладают представители динка. Многие жители Экваториального региона чувствуют себя обманутыми правительством, которое, по их мнению, действует лишь в интересах общины динка. Впрочем, динка также серьёзно страдают от войны, в первую очередь из-за массовой мобилизации для участия в боевых действиях. ⁽²⁾

Во время поездки представителей СБ ООН в Южный Судан рассматривался также вопрос о создании Специального суда для Южного Судана (ССЮС), что предусмотрено Мирным соглашением южносуданских сторон, подписанным в августе 2015 года. Надо подчеркнуть, однако, что заинтересованность Совбеза в создании ССЮС возникла по инициативе США.

Дело в том, что, получив рычаги управления этим судом, США получат прямой контроль над внутренней политикой Южного Судана. Это государство до сих пор не подписало Статут Международного уголовного суда (МУС); не являются членами МУС и другие страны региона (Судан, Эфиопия, Сомали). Создание Специального трибунала по Южному Судану стало проектом, призванным исправить эту ситуацию. Война в Южном Судане имеет такой характер, что её нетрудно превратить в войну региональную, а это позволит навязать «международную» юрисдикцию не только руководству Южного Судана, но и властям близлежащих стран. Благо такой механизм уже был апробирован при создании Специального трибунала по Сьерра-Леоне, когда в 2003 году был выдан ордер на арест главы соседнего со Сьерра-Леоне государства – Либерии. Либерийского президента судили и приговорили к 50 годам лишения свободы.

К тому же идёт дело и в Южном Судане. Президент С.Киир уже намечен в качестве обвиняемого. Недавний доклад группы экспертов Комитета Совета Безопасности ООН по Южному Судану прямо указывает на то, что массовые преступления, совершённые в стране, совершались по приказам Киира и других южносуданских высших должностных лиц. ⁽³⁾ В совершении международных преступлений обвиняется и оппозиция, прежде всего бывший вице-президент Машар.

Не исключено, впрочем, что в СБ ООН готовится передача ситуации в Южном Судане в Международный уголовный суд и помимо создания ССЮС. Если это произойдёт, то возникший прецедент станет серьёзным ударом по международному праву: ведь мы станем свидетелями лишения государства суверенного права решать вопрос о своём участии (или неучастии) в международных договорах. Международное право de facto превратится из добровольного в принудительное.

Если случаи с Ливией и Суданом ещё можно было бы называть «отдельными случаями», то третья подряд передача в Международный уголовный суд ситуации в стране, которая в МУС не участвует, – это уже система. Система, уничтожающая принцип добровольности участия государств в международных соглашениях.

В случае с Южным Суданом речь идёт не только и не столько о смене режима. Создаётся прецедент тотальной замены политической элиты страны – и власти, и оппозиции. Замысел понятен: создавая в 2011 году новое государство Южный Судан, глобальная элита рассчитывала выделить из Республики Судан её основные (южносуданские) нефтеносные районы и таким образом сохранить над ними свой контроль. Однако результатом раздела бывшего Судана на две части стала потеря контроля над южной его частью и полное прекращение здесь добычи нефти.

⁽¹⁾ Промежуточный доклад Группы экспертов по Южному Судану, учреждённой резолюцией 2206 (2015) Совета Безопасности ООН // Документ ООН: S/2015/656.

⁽²⁾ Заключительный доклад Группы экспертов по Южному Судану, учреждённой резолюцией 2206 (2015) Совета Безопасности ООН // Документ ООН: S/2016/70, параграф 13.

⁽³⁾ См. документ ООН: S/2016/70, параграф 35.

Дональд Трамп и расовый вопрос

Андрей КОНУРОВ

Расовый вопрос остаётся одной из главных, хотя и загнанных вглубь, проблем на президентских выборах в США.

Америка преодолевала расовое неравенство мучительно и долго. Отмена рабства привела к кровопролитной Гражданской войне, поставив страну на грань территориального распада. Со временем, однако, роли поменялись: если сейчас, как правило, демократы обвиняют в расизме республиканцев, то во время Гражданской войны демократы были сторонниками рабства, а республиканцы выступали за его отмену.

Победа противников рабства не решила всех проблем. Предоставление равных прав чернокожим затянулось ещё на добрую сотню лет. Достаточно вспомнить печально известные законы Джима Кроу, принятые голосами Демократической партии в ряде южных штатов в конце XIX века и устанавливавшие строгую расовую сегрегацию в школах, на транспорте, в государственных учреждениях и других общественных местах. Президент-демократ Франклин Рузвельт, например, был вынужден считаться с расистами в рядах своей партии, сохраняя расистские законы в обмен на поддержку его Нового курса.

Считается, что с расовой дискриминацией Америка покончила с принятием Закона о гражданских правах 1964 года и Закона об избирательных правах 1965 года. Однако расистские стереотипы поведения не исчезают в мгновение ока. В определённых сегментах американского общества они культивируются по сей день.

Не секрет, что в южных штатах Америки продолжает действовать ку-клукс-клан, что уровень жизни афроамериканского населения отстаёт от уровня жизни белых, в районах с преобладанием чёрного населения гораздо выше уровень преступности и, соответственно, процент заключенных среди чернокожих гораздо выше, чем в среднем по стране, и так далее.

Начиная с 60-х годов Демократическая партия стала позиционировать себя как защитницу чернокожего населения. Для демократов это был резкий поворот – надо было стереть в сознании людей образ политика-демократа как давнего защитника рабства и дискриминации. С подачи Демократической партии были разработаны и внедрены меры так называемой позитивной дискриминации (affirmative action), в соответствии с которой афроамериканцам и представителям других расовых меньшинств предоставляются различные привилегии в тех или иных сферах жизни, например при поступлении в университеты. Либеральная элита, интересы которой выражает Демократическая партия, а также Голливуд, ведущие СМИ, академическое сообщество вдруг сделались политкорректными до абсурда. Расистским стал считаться даже невинный комментарий, в котором употреблялось слово «негр». Демократическая партия стала в расовом вопросе святее папы римского, а венцом этой новой политкорректности явилось избрание Барака Обамы президентом США.

При этом вся эта «позитивная дискриминация» в значительной степени остаётся в виртуальном пространстве или используется для сведения политических счётов с политическими конкурентами. В жизни подавляющего большинства чернокожих американцев не видно тенденции к улучшению, так как глобализация и новые технологии ведут к сокращению в Америке именно неквалифицированных и низкоквалифицированных рабочих мест, которые преимущественно заняты афроамериканцами. А претендовать на места, требующие высокого уровня образования, они в массе своей не могут, ибо барьеры на пути получения такого образования относятся к фундаментальным характеристикам американского общества и «позитивная дискриминация» здесь ничего изменить не может.

Специфической чертой предвыборной кампании 2016 года стало то, что мы являемся свидетелями колоссальной манипуляции общественным сознанием, когда избирателям навязывается ассоциативная спайка между расизмом и нелегальной иммиграцией, борьба с которой стала визитной карточкой предвыборной программы Дональда Трампа. Эта спайка позволяет штабу Хиллари Клинтон представлять Трампа врагом чернокожих, а заодно латиноамериканцев, азиатов, мусульман и вообще всех расовых, этнических и конфессиональных групп американского населения, угрожающих белому супрематизму.

В американских СМИ утвердилась мысль о том, что, провозглашая жёсткий подход к нелегальным мигрантам, Трамп плюет против ветра, поступает вопреки законам демографии, ведущим к уменьшению в Америке доли белого населения и увеличению доли всех остальных. И это, как утверждается, обрекает Трампа на поражение, поскольку меньшинства становятся всё более влиятельной электоральной силой и их интересы уже нельзя так безнаказанно игнорировать, как это долго делали демократы.

Так ли это? И реальны ли те проблемы, о которых постоянно говорит Трамп, или они - плод воображения его политтехнологов? Трамп заявляет, что нелегальная иммиграция представляет собой большую угрозу общественной безопасности США. Нелегальными иммигрантами становятся далеко не лучшие представители тех стран, из которых они приезжают. Многие из них по прибытии в Америку примыкают к преступным сообществам, вступают в банды, но даже те из них, говорит Трамп, кто не нарушают никаких законов, кроме иммиграционных, отнимают работу у граждан США, соглашаясь работать за меньшие деньги и на гораздо худших условиях.

За многие десятилетия США создали систему переманивания к себе ценных специалистов разных профессий со всего мира. Талантливые программисты, инженеры, биологи, спортсмены начинают получать предложения от американских университетов, лабораторий и компаний уже со студенческой скамьи. Человеку, который представляет ценность для американской экономики, будь он хоть из Сирии, хоть из Сомали, нет никакой необходимости пересекать границу США нелегально. Он легко и даже с триумфом въедет в Америку по одной из существующих для этого многочисленных программ. Вместе с семьёй. А если он под условия ни одной из этих программ не подпадает, он почти заведомо обрекает себя в Америке на маргинальное существование.

То есть проблема, о которой говорит Трамп, существует и продолжает будоражить страну. Оппоненты Трампа возражают: даже если оно и верно, это уже не имеет значения, поскольку демография всё равно против Трампа. И опять спросим: так ли это?

Во-первых, какими бы неблагоприятными для белого большинства ни были долгосрочные демографические тенденции, пока американский электорат остаётся преимущественно белым, причём это преимущество - подавляющее. Так, на промежуточных выборах 2014 года 77% от общего числа проголосовавших были белые американцы нелатиноамериканского происхождения (non-Hispanic whites). И это на 3% больше, чем на выборах 2012 г., то есть краткосрочная тенденция носит обратный характер.

Во-вторых, предвыборная программа Трампа носит расово нейтральный характер. Она, конечно, вряд ли понравится тем 11 миллионам иммигрантов, которые в настоящее время нелегально находятся на территории США и которых Трамп обещает депортировать. Однако нелегальные иммигранты на выборах не голосуют. Конечно, Трамп отталкивает также тех работодателей, которые используют нелегальную рабочую силу и экономят на зарплате и налогах. Это гораздо более серьёзная группа влияния, как и покровители организованной преступности в США, для которых нелегалы - неистощимый кадровый резерв, а сама нелегальная миграция – доходный промысел.

Что же касается граждан США латиноамериканского или афроамериканского происхождения, то они страдают от нелегальной иммиграции не меньше белых, и Трамп это хорошо понимает. Мексиканцу, который на законных основаниях въехал в США, получил рабочую визу, потом гражданство, устроился на официальную работу, платит налоги и пользуется защитой американских законов, вряд ли по пути с тем мексиканцем, который находится в Америке нелегально, не платит налогов, но пользуется инфраструктурой, которая содержится на эти налоги, да ещё и торгует наркотиками. Поэтому сложно представить причины, по которым первый мексиканец будет отстаивать право второго оставаться в США только потому, что оба они мексиканцы.

Да и сторонниками Клинтон, которые хотят представить Трампа расистом, движет вовсе не стремление к полному расовому равноправию граждан Америки. Демократическая партия США на нынешнем этапе её развития осуществляет масштабный эксперимент в области социальной инженерии, суть которого - размывание национально-государственной идентичности населения США. Только тогда, когда знаменитый американский плавильный котёл будет сломан, либерально-космополитическая элита сможет наконец решить задачу по переводу Америки в режим глобального управления и окончательному подчинению страны власти транснациональных корпораций и других негосударственных субъектов общественных отношений.

Французско-американское сотрудничество в Африке: управляя нестабильностью?

Дмитрий Борисов

Эксперт по международной безопасности, магистр в области международных отношений, Институт политических исследований (Париж) — МГИМО

В 2016 г. Французский институт международных отношений (IFRI) опубликовал доклад под названием «Усиленное сдерживание: политика США и Франции в области безопасности в Африке», посвященный динамике французской и американской политики в отношении африканского континента. Доклад, подготовленный Жаном-Ивом Эном, увидел свет в момент, ставший поворотным как для многих африканских стран, так и для внешних субъектов, имеющих свои интересы на континенте.

После всех усилий, вложенных в реализацию политики сдерживания, управления конфликтами и их урегулирования, проведение анализа по данному вопросу представляется более чем уместным. В Центральноафриканской Республике и Ливии бушуют гражданские войны, Нигерию сотрясают исламистские восстания, другие страны Сахеля (Мавритания, Мали, Буркина-Фасо, Чад) также сталкиваются с массовыми беспорядками регионального масштаба, а Африканский Рог, большую часть территории которого занимает Сомали, остается пороховой бочкой. Большим потрясением для международного сообщества стали недавние атаки террористов на объекты гражданской инфраструктуры в Мали (ноябрь 2015 г.), Буркина-Фасо (январь 2016 г.) и Кот-д’Ивуаре (март 2016 г.). Во всех трех случаях трагедии не удалось избежать, несмотря на ощутимое военное присутствие Франции. Несмотря на то, что потоки мигрантов и беженцев из этих нестабильных и опасных регионов несколько сократились, численность приезжающих измеряется сотнями тысяч. Как справедливо отмечает автор доклада, из всего этого можно сделать вывод, что вопросы безопасности в Африке имеют очень большое значение и для Европы, и для других регионов.

Меняющиеся представления об Африке

Исторически так сложилось, что встречи чужеземцев с африканской действительностью обычно заканчивались мифотворчеством и упрощениями: на Африку как будто смотрели через искажающее стекло и видели там лишь болезни, войны, голод или что-то столь же ужасное. Несмотря на то, что с окончанием холодной войны на континенте появились новые проблемы, этот период открыл миру всю сложность угроз, с которыми столкнулась Африка, и привлек внимание к необходимости детальных, многогранных и, что самое важное, сбалансированных решений для их устранения. Важным шагом в этом направлении стало появление содержательной концепции «связка безопасность — развитие», представляющей безопасность и развитие как усиливающие и дополняющие друг друга явления. Но если в 1990-е гг. возникло понятие «человеческая безопасность», в основе которого лежат экономическое благополучие, здоровье и доступ к продуктам питания, то 2000-е гг. и «война с терроризмом» породили более печальный и мрачный образ Африки — как региона распадающихся государств, огромных неуправляемых территорий, транснациональных угроз и терроризма. Африканские проблемы постепенно перешли в плоскость безопасности и стали рассматриваться как вопросы, требующие принятия военных, а не гуманитарных или экономических мер. В западном политическом дискурсе урегулирование гуманитарных кризисов и содействие развитию уступили место борьбе с терроризмом.

В некотором смысле военные меры сегодня действительно необходимы больше, чем раньше. Страны Сахеля и Африканского Рога, например, служат показательными примерами подъема радикального исламизма и интернационализации террористической деятельности. Малийские группировки наподобие «Аль-Мурабитун» и сомалийская группировка «Аш-Шабаб» заявили о солидарности с «Аль-Каидой», а нигерийская организация «Боко Харам» попыталась объявить себя «Западноафриканской провинцией Исламского государства». Все эти объединения в той или иной степени участвуют в местных и региональных боевых действиях, от которых страдает местное население и которые сказываются на ситуации во всем регионе. Многие африканские государства, сталкивающиеся с беспрецедентной угрозой со стороны негосударственных субъектов, зачастую неспособны обеспечить оказание общественных услуг и контролировать собственную территорию. Тем самым они предоставляют международному сообществу основания относить эти проблемы к сфере безопасности. Именно угроза терроризма и несостоятельность некоторых стран Африки служат предлогом для внешних военных интервенций. При этом ни одна страна не имеет столь широкого присутствия на континенте, как Франция и США.

Чего же добились союзы?

Несмотря на значительные усилия по «африканизации» или «европеизации», политика в области безопасности в Африке и по отношению к ней проводится преимущественно на национальном уровне. Африканскому союзу (АС), ставшему правопреемником Организации африканского единства в 2002 г., удалось достичь ощутимого прогресса в сфере идеологических и структурных реформ: он занял более активную позицию в отношении конфликтов, создав взамен принципа невмешательства новую доктрину небезразличия. Более того, в рамках АС был разработан сложный механизм под названием «Африканская архитектура мира и безопасности» (African Peace and Security Architecture,APSA). В его основу была положена идея о том, что Африка может и должна находить собственные решения проблем безопасности, существующих на континенте. К сожалению, полномасштабная реализация APSA, а также формирование Африканских резервных сил (African Standby Force, ASF), регулярного миротворческого механизма АС, сопряжены с такими трудностями, как интеграция и координация региональных экономических сообществ, входящих в состав Союза, обеспечение технической совместимости, общая боевая готовность. В конечном счете АС сохраняет значительную зависимость от внешнего финансирования, а его миротворческие миссии (за исключением миссии в Сомали — AMISOM), как правило, заменяются многопрофильными миссиями ООН, способными справляться со сложными задачами миростроительства.

Между тем политика Европы в области безопасности также зашла в тупик. Общая политика безопасности и обороны Европейского союза (Common Security and Defence Policy, CSDP) остается в той или иной степени неэффективной из-за различий в стратегических концепциях и интересах стран-участниц ЕС, недостаточной координации, медленного реагирования на кризисы.

Наглядным примером может служить интервенция в Мали 2012 г. Великобритания переживала процесс восстановления после неудач в Ираке и Афганистане, Берлин был заинтересован в CSDP скорее как в концепции, чем в военном инструменте, другие страны не могли определиться с собственной позицией. В этих условиях Парижу не удалось убедить своих партнеров по CSDP принять французский пакет мер по безопасности и достичь консенсуса по интервенции в Мали. В итоге Франция предпочла действовать в одностороннем порядке, а ЕС открыл в Мали небольшую миссию для обучения подразделений малийской армии (European Union Training Mission Mali, EUTM) лишь год спустя.

Орел и петух

В настоящее время Франция сохраняет широкое присутствие на континенте. Французы руководят операцией «Бархан» — антитеррористической миссией, развернутой на территории 5 стран Сахеля (Мали, Нигер, Мавритания, Буркина-Фасо) с центром в Нджамене (Чад) и региональными базами в Кот-д’Ивуаре, Джибути, Габоне и Сенегале. Кроме того, имеются 4 операционные базы, расположенные в Нджамене, Ниамее (Нигер), Гао (Мали) и Уагадугу (Буркина-Фасо), а также заблаговременно развернутые специальные силы. В целом Франция разместила в регионе 3000 человек личного состава, 20 вертолетов, 200 боевых машин, 10 транспортных воздушных судов, 6 штурмовиков и 3 беспилотника. Все это контрастирует с военным присутствием США. Американцы располагают лишь авиабазами, предназначенными для беспилотников и самолетов-разведчиков, в Буркина-Фасо, Нигере и Уганде, базой в Джибути (4000 человек личного состава) и небольшим количеством военнослужащих, дислоцированных в Южном Судане, Кении, Мали, Нигерии и Сомали. Различия в оперативных возможностях двух держав свидетельствуют о том, что Франция и США придают разное значение ситуации в Африке, хотя и имеют важные стратегические интересы на этом континенте.

Для Франции безопасность в Африке важна по нескольким причинам. Во-первых, она уже давно приняла на себя роль «африканского жандарма» и несет исключительную ответственность по защите (в случае необходимости) дружественных африканских государств. Способность Франции совершать интервенции в Африке во многом сформировала мнение о ней как о великой державе. Как справедливо отмечает Жан-Ив Эн, «без Африки Франция была бы средней державой». Во-вторых, Франция рассматривает некоторые африканские регионы (Северную Африку, Сахель) как свою «южную границу», что влечет за собой определенные последствия для ее внутренней безопасности. И, наконец, совершая интервенции на континенте, французы пытаются защитить собственные экономические интересы. Значение этого фактора зачастую преувеличивается (как в случае с интервенцией в Мали), поскольку импорт из африканских государств, например урана из Нигера и нефти из Гвинейского залива, составляет всего 3% от общего объема французского импорта. Тем не менее факт наличия этих интересов нельзя отрицать.

Африка не входит в сферу ключевых стратегических интересов США, однако важность этого континента для американцев все же очевидна. После трагических событий 1993 г., когда повстанцы протащили тела американских солдат по пыльным улицам Могадишо, Соединенные Штаты практически полностью отказались от военных интервенций, заменив их гуманитарной помощью и содействием в развитии. После нападений на американские посольства в Кении и Танзании 1998 г., событий 11 сентября 2001 г. и атаки в Бенгази 2012 г. Африка вновь вошла в круг волнующих США проблем безопасности. В отличие от Франции, американцы в борьбе с терроризмом предпочитают сводить свое участие к минимуму, действуя через региональных партнеров и сохраняя относительно низкий уровень присутствия. Это подразумевает использование таких методов, как точечная ликвидация при помощи беспилотников и миссия специальных сил.

Именно в этих аспектах стратегии двух держав пересекаются и дополняют друг друга. Франция все еще рассматривает Африку как собственный «задний двор» («pré carré») и готова брать на себя расходы и риски, связанные с широким военным присутствием и длительными интервенциями. Это выгодно Соединенным Штатам, так как позволяет им сосредоточиться на других регионах, включая Ирак и Афганистан. В то же время Франция имеет возможность использовать американскую разведывательную и логистическую инфраструктуру. По сути, США и Франция де-факто являются стратегическими партнерами, имеющими дело с меняющимся ландшафтом безопасности в Африке.

Проблема сдерживания

Как справедливо отмечается в докладе, стратегия «усиленного сдерживания» даже в лучших своих проявлениях — это компромиссное решение. Избегающая обманчиво простых военных способов урегулирования конфликтов французско-американская стратегия направлена не на устранение террористической угрозы, а на ее активное сдерживание в надежде на то, что в будущем удастся найти политическое решение. В свете прошлых ошибок и неудач с «Аль-Каидой» и «Талибаном» подобный подход представляется довольно разумным. Тем не менее важно понимать, что несколько значимых аспектов данной стратегии могут повлечь за собой определенные проблемы.

Во-первых, для сдерживания необходимо время, причем довольно длительное. Для того чтобы политическое решение стало возможным, должно сойтись множество звезд и факторов. В их числе — эффективное внешнее давление на конфликтующие стороны, перерастание конфликта в неприятную для всех безвыходную ситуацию, не оставляющую воюющим сторонам другого выбора, кроме как сесть за стол переговоров, военное или экономическое истощение сторон. Конфликту надо дать время «вызреть», и этот процесс редко можно ускорить. Если вмешивающаяся сторона не в состоянии придерживаться выжидательной тактики и решает отступиться до того момента, как появятся политические возможности, конфликт может разгореться вновь.

Во-вторых, как отмечает автор доклада, политика сдерживания, как правило, направлена почти исключительно на борьбу с терроризмом. Однако долгосрочной эффективности можно добиться только при ее сочетании с политикой экономического развития и оказанием гуманитарной помощи. Нельзя допускать дальнейшего перенесения всех проблем в плоскость безопасности, так как это приведет к упрощенному, черно-белому видению ситуации и игнорированию сложных местных реалий, в том числе коррупции, институциональной слабости и этнического фактора в политике.

В-третьих, осуществляя политику сдерживания, основанную на посредничестве региональных и местных субъектов, государства-интервенты столкнутся с явлением, которое французский исследователь Жан-Франсуа Байяр назвал «экстраверсией». Речь идет о том, что в вопросе обеспечения безопасности африканские субъекты — местные элиты и прочие — зависят от внешних субъектов и могут использовать свое зависимое положение для манипулирования Францией или США. Стремясь достичь собственных узких политических целей, они тем самым бесконечно продлевают конфликт.

В-четвертых, проблема «усиленного сдерживания» или любой другой политики в области безопасности в Африке заключается в том, что государства-интервенты, как правило, сами составляют часть проблемы. За последние пятьдесят лет Франция неоднократно вмешивалась во внутренние дела африканских государств. Проводя свои военные интервенции, она ссылалась на «близкие к родственным» связи с ними и самопровозглашенную историческую ответственность. Интервенции в большинстве случаев использовались для того, чтобы поставить у власти дружественные Франции правительства, защитить ее экономические интересы или повысить роль и укрепить статус на международной арене. В 1960–1970-х гг. Франция подписала соглашения об обороне с Габоном, Центральноафриканской Республикой, Кот-д’Ивуаром, Того, Камеруном, Сенегалом, Джибути и Коморскими островами. В соответствии с этими соглашениями африканские лидеры получили возможность просить Париж вмешаться в случае агрессии со стороны другого государства или внутренней нестабильности, а Франция — иметь постоянное военное присутствие в указанных государствах. Таким образом, если для удобства сдерживание представляется «неизбежной войной», ставшей реакцией на многочисленные угрозы и проблемы безопасности в Африке, то Франция уже давно участвует в ней и несет за это ответственность, по крайней мере, частичную.

* * *

В целом доклад IFRI представляется своевременным и довольно сбалансированным. США и Франция действительно преследуют схожие цели безопасности в Африке, и на данный момент сотрудничество между ними, по-видимому, отвечает интересам широкого круга международных и региональных субъектов.

Тем не менее важно отметить, что более глубокое и активное участие обеих держав в решении вопросов безопасности на континенте может иметь серьезные последствия на многих фронтах: от дальнейшего переноса африканских проблем в плоскость безопасности до потери Францией интереса к общей политике безопасности и обороны Европейского союза и ее игнорирования. Не исключено возникновение в будущем разногласий с Китаем, который намерен повышать свою значимость как партнера Африканского союза в области безопасности и покровителя некоторых стран Африки, включая Анголу, Зимбабве, Демократическую Республику Конго, Судан и Южный Судан. Вместе с тем в отсутствие лучшей политики сдерживание, несмотря на многие его ограничения, скорее всего, останется наиболее эффективным из возможных вариантов действий.

Бои перед затишьем

В Донбассе готовятся к режиму тишины в ночь на 15 сентября

Дмитрий Кириллов (Донбасс)

В ночь на 15 сентября в Донбассе должен установиться режим тишины, объявленный в Донецке и поддержанный в Киеве. Пока же на фронте, несмотря на официальное перемирие с 1 сентября, стреляет артиллерия и совершают вылазки диверсионные группы. «Газета.Ru» выясняла, что происходит на линии соприкосновения и почему бойцы с обеих сторон не верят в долгое перемирие.

Глава ДНР Александр Захарченко 13 сентября приказал силам самопровозглашенной республики через два дня обеспечить полное прекращение огня на линии соприкосновения.

«Мною подписан приказ и отданы соответствующие указания всем командирам частей и соединений ДНР обеспечить полное и безусловное прекращение огня из всех типов вооружений с ноля часов в ночь с 14 на 15 сентября», — процитировало Захарченко во вторник Донецкое агентство новостей.

Украина готова бессрочно поддерживать режим прекращения огня, оперативно отреагировал в фейсбуке глава украинской части Совместного центра по контролю и координации (СЦКК) генерал-майор Борис Кременецкий.

Не первое перемирие

Конфликтующие стороны неоднократно пытались согласовать прекращение огня. Однако итогом таких договоренностей обычно было временное снижение интенсивности стрельбы, но не полное перемирие. В августе трехсторонняя контактная группа переговорщиков договорилась о бессрочном прекращении огня с 1 сентября.

В сентябре 2015 года в зоне АТО также было заключено перемирие. Прекращение огня было встречено как в Донецке, так и в украинских Мариуполе и Авдеевке с некоторым шоком.

Оказалось, что при наличии политической воли и жесткого приказа война мгновенно прекращается, несмотря на официальные упреки в адрес добровольческих батальонов Украины и «неуправляемых вооруженных групп» ЛНР и ДНР.

Именно тогда во вторую линию обороны или в тыл ушли украинские добровольческие батальоны (вдруг оказалось, что частям национальной гвардии, подчиненной МВД, по уставу не положено воевать на первой линии фронта). А в ДНР внезапно закатились медиазвезды командира батальона «Сомали» Гиви и подполковника армии ДНР Моторолы. Их части переформировали или отвели под «тыловой» Новоазовск.

Режим тишины с перерывами на стрельбу

Нынешнее сентябрьское перемирие пока до прошлогоднего не дотягивает. Оно началось в День знаний, 1 сентября, и жестко поддерживалось только первые сутки. Тогда о нем заявил в Мариуполе украинский президент Петр Порошенко, а в Москве идею поддержал пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.

В первые сутки после деклараций украинская сторона сообщила только о двух случаях неприцельного стрелкового огня на линии соприкосновения.

Потом количество фиксируемых обстрелов колебалось в пределах 11–15 за сутки. Что было в разы меньше, чем в конце августа или в июле. Также не поступали сообщения о применении артиллерии калибров более 100 мм. Чаще всего работали минометы.

Но главное, затихла канонада рядом с крупнейшими городами Донбасса, что сразу отметили все наблюдатели.

Особенностью сентября 2016 года стали признаки продолжения борьбы разведывательных и диверсионных групп. Источник в военной разведке ВСУ сообщал корреспонденту «Газеты.Ru» еще в прошлый четверг о появлении кроме новой техники противника на мариупольском направлении еще и частей спецназа, проявляющих локальную активность.

Разведка ВСУ засветилась на открытой для прессы координационной встрече создаваемого в Мариуполе добровольческого отряда территориальной обороны как пилотного проекта для всей Украины. А о том, что украинские ДРГ тоже не прекратили свои действия, свидетельствуют две громкие смерти в зоне АТО. Пресс-служба украинских ВМС 6 сентября сообщила о гибели во время выполнения боевого задания капитана третьего ранга, командира подразделения 73-го морского центра спецназначения Олега Мединского. Тело командира украинских «морских котиков» перед отправкой на родину в Херсон привезли в морг Мариуполя. Боевое задание, скорее всего, выполнялось именно на этом направлении.

Парой дней позже в Марьинке прощались с погибшим разведчиком с позывным Боцман — контрактником батальона «Донбасс», прославившимся привычкой вешать ночами украинские флаги над позициями противника.

Официальные источники в ЛНР и ДНР еще в воскресенье констатировали, что неделя прошла без человеческих жертв.

В самопровозглашенных республиках боевые потери признают не всегда. Зато практически сразу становится известно о ранениях и гибели мирных жителей, повреждениях домов.

Как в Донецке отличают отлеты от прилетов

Больше недели после 1 сентября Донецк прожил абсолютно спокойно, но вскоре ситуация изменилась.

После заявления Александра Захарченко в ночь на 14 сентября и перед ним город как раз будила канонада.

«Путиловка. Слушаем эти непрекращающиеся бахи. Слышны и «плюсы», и «минусы»», — сообщала в ночь на 14 сентября пользователь фейсбука Ольга Манохина, живущая вблизи Путиловского моста, это по дороге к Донецкому аэропорту.

На языке донецких «минусами» зовут отлеты снарядов из города, «плюсами» — взрывы от прилетов внутрь периметра обороны. Множество подобных сообщений за прошлую ночь можно увидеть в группе взаимопомощи дончан «Обстановка в городе Донецк от очевидцев». Группа с июля 2014 года помогает местным понимать географию боев и обстрелов.

В современном городе, особенно в центре, понять, где стреляют, очень трудно: звуковая волна среди девятиэтажных зданий многократно отражается и дезориентирует — начинает казаться, что бой идет где-то совсем рядом.

А если рядом «работают» по беспилотникам 23-миллиметровые зенитки, то создается ощущение, что громко стреляют и где-то под твоей кроватью. Но при чтении сотен сообщений в группе становится понятно, что, например, прошлой ночью канонада шла в районе аэропорта, со стороны Марьинки и вблизи Макеевки.

Канонаду слышали и в Мариуполе. Об артиллерийской пальбе прошлой ночью сообщил, например, известный украинский волонтер Дмитрий Чичера. Стрельба тут обычно сильно слышна из близлежащего поселка Широкино.

Работа диверсионных групп

Сутки 13 сентября были отмечены подтвержденными потерями с двух сторон из-за действий диверсионных групп.

Так, замкомандующего оперативным командованием ДНР Эдуард Басурин сообщил о гибели трех военнослужащих на Горловском направлении под поселком Зайцево «при атаке украинской ДРГ после запроса «режима тишины» для проведения инженерных работ». Басурин при этом утверждал, что украинские военнослужащие были одеты в форму вооруженных формирований самопровозглашенной республики и работали из автоматов с приборами для бесшумной стрельбы.

Отличить выгоревший камуфляж противостоящих армий даже на небольшом расстоянии практически невозможно. Кроме того, по рассказам украинских бойцов, офицеры ВСУ любят за практичность российскую «горку», которая продается в многочисленных магазинах военной амуниции на украинской территории. Чтобы не пострелять своих, солдаты метят себя повязками и цветным скотчем. Украинцы обычно метят каски и плечи красным или желтым скотчем. Бойцы ДНР чаще используют белые полосы и повязки.

Пушки не замолчат

Явное обострение последних суток совсем не означает, что в полночь на 15 сентября пушки не замолчат.

Скорее наоборот. «Иногда важно «подчистить» разведанные заранее близкие цели перед режимом тишины» — так кратко охарактеризовал ситуацию источник «Газеты.Ru» в одном из мотострелковых полков 1-го армейского корпуса ДНР. И это косвенно подтверждает то, что у перемирия есть шанс.

Верит в прекращение огня и часто бывающая в зоне АТО народный депутат Украины Надежда Савченко.

«Я верю, что Захарченко достала война, она и меня достала, — сказала «Газете.Ru» Савченко. — Но сам он такие решения принимать не может. Это команда из Москвы, обусловленная подготовкой к возможному возвращению делегации России в ПАСЕ. И поэтому, вполне возможно, что они какое-то время стрелять не будут».

Источник в ДНР, помогающий как волонтер 11-му мотострелковому полку 1-го армейского корпуса непризнанной республики и проживающий недалеко от фронта, был гораздо более категоричен.

«Тут последние два дня гремело так, как давно не случалось, — жалуется собеседник. — Ну, прекратят этой ночью стрелять, и что? Это как алкоголику бросить пить — не попьет неделю, а потом все равно сорвется. Эти перемирия бессмысленны и безнадежны, потому что под ними нет никакой политической платформы. Вышли двое в поле и договорились не стрелять к 1 сентября, потому что вроде как дата хорошая. Но на «земле» все же продолжается без перерыва — Украина не признает тут ничего, а ДНР напряженно продолжает строить государство. И точек соприкосновения никаких. Чуть легче после этого лета только по одной причине. Такое боевое напряжение было, что под Путиловским мостом впервые за полтора года окопы снова рыть начали, в черте города фортификационные сооружения строить. Сейчас же немного передохнем».

«Перемирие? Может, дней на пять стихнет, а потом снова продолжат. А в конце сентября может быть локальное наступление на одном из направлений», — говорит «Газете.Ru» собеседник из 131-го отдельного разведывательного батальона ВСУ.

О подвижках же в минских переговорах в политической подгруппе пока ничего не слышно. Стороны на последней встрече даже не смогли согласовать взаимный отвод войск в трех уже согласованных точках общей линии фронта.

Однажды бог послал завхозу 2-го дома Старсобеса на обед бутылку зубровки, домашние грибки, форшмак из селедки и украинский борщ с мясом первого сорта. Теперь президент Украины Петр Порошенко надеется, что бог пошлет ему один миллиард долларов США.

Что ж, за прошедшие со времен обеда Александра Яковлевича из "12 стульев" 90 лет действительно многое изменилось. Застенчивые воришки теперь хранят дома кубометры наличных, а иные и вовсе бывают не очень застенчивые. Но, несмотря на перемены в масштабах, одно неизменно — все эти люди до сих пор уповают на бога.

"14 сентября, даст бог, у нас будет новый транш от МВФ", — сказал Петр Алексеевич Порошенко своему народу и перекрестился. Я не знаю, что подумал после этого украинский народ, но, полагаю, он внутренне вздохнул.

Помните, что говорил Господь, весь в синих молниях, Веничке в "Москва-Петушки"? "А для чего нужны стигматы святой Терезе?— говорил Господи. — Они ведь ей тоже не нужны. Но они ей желанны". И Веничка восторгался: "Вот и мне, и мне тоже — желанно мне это, но ничуть не нужно!"

Так ведь и с новым траншем от МВФ. Быть может, Украине в лице Петра Алексеевича Порошенко и желанен. Но совершенно не нужен. Ну, самому Петру Алексеевичу лично он, быть может, и нужен. Как и его богатым друзьям по прошлой, дореформенной жизни. Но вот Украине в лице ее народа он точно не нужен.

Потому что Украина жила без этого миллиарда с лета 2015 года, когда МВФ давал деньги в последний раз. Тяжело жила. Трудно. Но прожила. Да и почему она жила трудно и тяжело? Ну да, разрыв коопераций с Россией, необходимость тратиться на восстановление боеспособности армии, которая внезапно понадобилась для уничтожения собственных граждан. Потеря двух экономически значимых регионов.

Но все эти факторы имеют общее значение для экономики, а вот требования МВФ касаются непосредственно каждого. И именно по требованиям МВФ, исполнение которых было необходимо для того, чтобы бог послал миллиард, цены на газ были повышены в несколько раз. Троекратный рост тарифов ЖКХ за год — сейчас и для тебя лично, а миллиард долларов от МВФ — когда бог даст, и не тебе лично, а неизвестно куда.

Украинское государство субсидировало "Нафтогаз", за счет чего удавалось держать низкие цены на газ для населения. МВФ потребовал прекратить эти субсидии и ликвидировать дефицит бюджета "Нафтогаза".

Правительство выполнило. Цены выросли. Население, скрипя зубами, съело. Но если субсидии отменены, а цены повышены настолько, что дефицит бюджета "Нафтогаза" ликвидирован, и компания стала прибыльной — то это значит, что правительство Украины сэкономило, да еще и получило сверху приличные деньги.

На очереди доходы от повышения цен на электроэнергию. Снова в разы. Что-то подсказывает мне, что эти новые доходы украинского бюджета вполне сравнимы с одним миллиардом долларов США.

Ну да, конечно, там дальше должны последовать еще почти 10 миллиардов. Но, во-первых, это совершенно не значит, что они последуют (кстати, когда именно — даже и непонятно) без новых требований МВФ. Которые (требования) правительство, разумеется, будет выполнять за счет граждан Украины.

А во-вторых, все эти транши — это ведь не благотворительность. Это кредиты. Которые надо будет вернуть. И уже сейчас каждый гражданин Украины, включая детей, стариков и сепаратистов, должен загранице больше тысячи долларов.

Украинцы затянули пояса, а за это правительство еще глубже затягивает их в долговую яму. Уровень жизни продолжает падать, а что такое падение уровня жизни — мы с вами знаем и по себе: это экономия. То есть отказ от покупок.

Люди не покупают, магазины не продают. Магазины закрываются, их сотрудники оказываются на улице и тоже перестают покупать. А где сейчас безработный украинец может рассчитывать на заработок? Правильно, в "зоне АТО". Убийством своих сограждан.

А остальные не зарабатывают, следовательно, не платят налогов. Бюджет не получает денег, выплачивать по кредитам МВФ попросту нечем. А платить надо, иначе не дадут новых денег. И приходится платить из новых кредитов. Каждый житель России, запутавшийся в кредитах, может рассказать нам, что это не выход. И что есть только один способ избежать знакомства с коллекторами — это никогда не брать никаких кредитов в неуверенной ситуации.

А МВФ — это коллекторы помощнее наших. Наши-то бутылки с бензином бросают в окно одному конкретному должнику, а эти дотянутся до каждого гражданина. В том числе и до тех, которые ни сном, ни духом. И кредитов никаких в жизни не брали.

Министр финансов РФ Антон Силуанов во время брифинга "О задолженности Украины перед Российской Федерацией в контексте реализации программы МВФ для Украины" в Международном мультимедийном пресс-центре МИА "Россия сегодня". 12 сентября 2016 года

И, кстати, если вы думаете, что МВФ не бросает в окна бутылки с бензином — то вы ошибаетесь. И кроме вышеупомянутого примера с мясорубкой "АТО", куда вынуждены отправляться безработные украинцы, можно привести, скажем, пример с геноцидом в Руанде. Который был вызван именно социальным напряжением, возникшим в результате "реформ", проводившихся по рекомендациям МВФ.

И вот, прекрасно понимая всё это, президент Украины говорит своему народу: "Бог даст". Бог даст, еще сильнее увязнем во всем этом. Бог даст, повторим судьбу Сомали, Руанды, Аргентины и Мексики, следовавших рекомендациям МВФ. А судьбу России, чудом соскочившей с этой "помощи" в 1998 году, не повторим. Потому что мы никогда и ничего не будем делать так, как в России. Потому что мы умные.

Министр финансов РФ Антон Силуанов во время брифинга О задолженности Украины перед Российской Федерацией в контексте реализации программы МВФ для Украины в Международном мультимедийном пресс-центре МИА Россия сегодня. 12 сентября 2016

А раз мы умные — то мы, уж поверьте, знаем, как освоить оный миллиард долларов от МВФ. Ну как освоили какие-то люди в России в 1998 году такой же "спасительный" транш от МВФ в 4,8 миллиарда долларов. Спасения не случилось, Россия спасла себя сама. А вот куда делись деньги — до сих пор неизвестно. И чиновники тех времен, теперь называющие себя "демократической оппозицией", евроориентированные так же, как Петр Алексеевич Порошенко, об этом нам пока не рассказывают.

Что же, бог даст, МВФ и выделит миллиард, без которого Украина совершенно точно могла бы и обойтись. И Петр Алексеевич с друзьями этот миллиард сразу освоят.

После чего Украине бог уже только подаст.

Максим Кононенко, для МИА "Россия сегодня"