Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Дженнифер Ганди

Диктатуры и их институты: особый мир

Дженнифер Ганди – политолог, доцент факультета политических наук Университета Эмори (Атланта, США).

[1]

1.1. Введение

Контраст между демократией и диктатурой – в структуре, политике, социальной активности – уже давно привлекает пристальное внимание ученых. Несмотря на это, до согласия по поводу того, как определять режимы этих типов, еще очень далеко. Какие случаи можно квалифицировать как «демократии»? Какие варианты стоит записывать в «диктатуры»? Когда мы сталкиваемся с жестокостью Иосифа Сталина или Пол Пота, на второй вопрос, как представляется, можно ответить с легкостью: ведь никто не станет оспаривать отнесение их режимов к диктатурам. Но вот с другими случаями все гораздо сложнее. Скажем, на протяжении семидесяти лет Мексика каждые шесть лет избирала нового президента. Тем не менее все это время на выборах побеждал кандидат от одной и той же партии. Или вспомним Сингапур, где Ли Куан Ю на три десятилетия пресек любую политическую конкуренцию. Несмотря на это, на шкале политических режимов его правление размещают в широком диапазоне, простирающемся от «максимально деспотичного» до «максимально демократичного».

Отчасти проблема обусловлена тем, что диктаторы весьма изобретательны в вопросе о том, как организовать собственное правление. Принятие решений может сосредотачиваться в самых разных институтах, включая среди прочего хунты, политбюро, семейные советы. И все же в наибольшей мере склонность диктаторов к инновациям проявляется в тех ситуациях, когда они используют номинально демократические институты, такие, как законодательные органы или политические партии. Диктаторы нередко управляют при наличии парламентов, часть которых обладает даже формальным правом принимать законы, в то время как прерогативы других ограничены «советом и обсуждением». Комплектоваться такие ассамблеи могут либо по назначению, либо посредством выборов. Если речь о выборах, то кандидаты могут использовать партийные флаги, а могут баллотироваться в качестве независимых. Если политическое пространство монополизировано единственной партией, то партийная идентификация может оказаться не слишком существенной. Впрочем, многие диктатуры допускают многопартийность, произвольно производя селекцию партий и запрещая некоторые из них. Конечно, кто-то из диктаторов вообще обходится без подобных институтов. Эта институциональная пестрота, однако, еще более затрудняет выделение набора критериев, по которому определяются и классифицируются диктатуры.

Другим основанием для концептуальной неразберихи служит историческое использование термина «диктатура», возникшего в Древнем Риме, где его наделяли четкими и специфическими институциональными особенностями, причем резко контрастирующими с современным его употреблением. С течением времени понимание того, что представляет собой диктатура, менялось, а сам термин многократно подвергался политическим манипуляциям. В итоге тип режима, который первоначально отличался строгим следованием определенным правилам, превратился в свою противоположность, характеризующуюся отсутствием всяких правил.

Так что же такое диктатуры? И кто такие диктаторы? Каким образом они организуют свое правление, используя номинально демократические институты? Ответы на эти вопросы тонут в современных противоречиях. Для того, чтобы выявить источник разногласий, необходимо проследить историческую эволюцию интересующего нас концепта. Данная статья начнется с краткого обзора, который поможет нам понять суть нынешних дебатов о природе диктатуры. Занимаясь типологией диктатур, существовавших после Второй мировой войны, я пользуюсь минималистским определением данного явления. Соответственно, чтобы привести «диктаторский зоопарк» хотя бы в какой-то порядок, я подразделяю диктаторов на три типа, среди которых диктаторы-монархи, диктаторы-военные и диктаторы-гражданские. В этом тексте я показываю также институциональное многообразие диктатур, проявляющееся в различных вариантах использования ими номинально демократических законодательных органов и политических партий.

1.2. Что такое диктатура?

Самое простое определение диктатуры предполагает, что это противоположность демократии. По крайней мере в этом нас убеждают такие названия научных трудов, как «О социальных корнях диктатуры и демократии» или «Экономические истоки диктатуры и демократии»[2]. И все же определение диктатуры не такое непростое дело. Если первоначально этим понятием обозначали институциональный механизм, используемый в Древнем Риме, то теперь под ним подразумевается современная управленческая система, зачастую ассоциируемая с отсутствием институтов и ограничений. Трансформация смысла происходила на нескольких временных отрезках, когда первоначальное понятие искажалось ради политических целей. К середине XX века результатом этого стало негативное определение диктатуры, под которой понималась форма правления, лишенная любых атрибутов, ассоциирующихся с демократией. Но, по-видимому, у нас нет оснований приписывать недемократическим режимам полное пренебрежение институциональными формами; опыт послевоенных диктатур сполна убеждает в этом. В своих институциональных установлениях авторитарные режимы очень разнообразны, и очень важно выяснить причины и следствия этого разнообразия.

1.2.1. Историческое использование термина

В современном использовании термины «тирания» и «диктатура» находятся в тесной связи. Но так было далеко не всегда. Хотя тирания как тип политического режима была описана еще во времена Аристотеля, первоначально ее не связывали с понятием диктатуры. Во-первых, термин «диктатура» впервые появился лишь в Древнем Риме, то есть уже после Аристотеля. Во-вторых, в своем первоначальном значении у диктатуры было очень четкое и специфическое значение: так называли правление лидера, которого римский консул наделял чрезвычайными полномочиями в особо сложные периоды, когда внешние войны или внутренние распри угрожали самому существованию государства[3]. Срок правления диктатора не должен был превышать шести месяцев, и он не мог оставаться у власти после того, как назначивший его консул уходил в отставку[4]. Во время своего срока диктатор имел право использовать любые полномочия, необходимые для преодоления кризиса и восстановления прежнего конституционного порядка.

В этом кратком описании института несколько аспектов заслуживают уточнения. Во-первых, решение о том, требует ли наличная ситуация назначения диктатора, принималось регулярными государственными институтами государства – такими, как магистраты или сенат. Причем те, кто занимался этим вопросом, не могли рассматривать себя в качестве претендентов на эту должность. Во-вторых, пост диктатора был явно предназначен для одного человека; коллективное руководство могло бы помешать попыткам разрешить кризис. В-третьих, диктатура опиралась на широкий круг полномочий, но при этом не могла упразднять иные государственные институты. В-четвертых, диктатор никогда не избирался народом[5]. Наконец, в-пятых, окончательной целью диктаторского правления была реставрация прежнего политического порядка.

В этих институциональных рамках в Риме в 501–200 годах до нашей эры существовали 76 диктатур. Большинство из них занимались либо военными кампаниями против других держав, либо умиротворением внутренней смуты. У диктатора не было права осуществлять акции возмездия; как следствие, диктатура не ассоциировалась с жестоким или репрессивным правлением.

Римский военачальник Сулла, отказавшийся принять свою отставку, двинулся на Рим и в 82 году до нашей эры возродил институт диктатуры в попытке узаконить свое правление. Режим Суллы, однако, заметно отличался от традиционных диктатур. Во-первых, поскольку Сулла обрел власть только после того, как верные ему легионы завоевали Рим и расправились с его врагами, его режим стал первой диктатурой, установленной военной силой. Чрезмерная жестокость, которую Сулла проявлял в нейтрализации своих оппонентов, привела к тому, что диктатуру стали связывать с террором. Более того, в отличие от прежних диктаторов, чьи сроки пребывания в должности зависели от глубины стоявших перед ними проблем, диктатура Суллы предполагала полное сосредоточение всей власти – военной, административной, законодательной, судебной – в руках одного человека, радикально переустраивающего политическую жизнь. Понятие диктатуры, восстанавливающей прежний порядок, утратило актуальность.

Странным, однако, представляется то, что Сулла еще придерживался временных ограничений, налагаемых на диктатора. После весьма короткого правления он отошел от власти и вернулся к частной жизни. Лишь в январе 44 года до нашей эры, когда Юлий Цезарь принял титул «пожизненного диктатора», с временностью диктаторской власти было покончено[6].

Более поздние апологеты диктатуры зачастую забывали о том, что ее первоначальный смысл уже был искажен Суллой и Цезарем. В «Размышлениях о первой декаде Тита Ливия» Никколо Макиавелли восхваляет это римское изобретение, замечая при этом:

«Действительно, среди прочих римских учреждений диктатура заслуживает того, чтобы ее рассмотрели и причислили к тем из них, которые были причиной величия столь огромной державы»[7].

Объяснялись эти славословия довольно просто: поскольку, полагал их автор, коллективное законотворчество часто оказывалось недостаточно гибким, оно не очень подходило для разрешения кризиса. Размышляя в том же русле, Жан-Жак Руссо с одобрением отмечает:

«Если же опасность такова, что соблюдение закона становится препятствием к ее предупреждению, то назначают высшего правителя, который заставляет умолкнуть все законы и на некоторое время прекращает действие верховной власти суверена. В подобном случае то, в чем заключается общая воля, не вызывает сомнений, и очевидно, что первое желание народа состоит в том, чтобы Государство не погибло».

Таким образом, и для абсолютистов, и для либералов диктатура оказывается полезной в силу своей способности к решительным действиям. Но ее временнáя ограниченность тоже очень важна, поскольку иначе, «раз настоятельная необходимость миновала, диктатура делается тиранической или бесполезной»[8].

Впрочем, помимо некоторых видных авторов, о диктатуре вспоминали не слишком часто. В XIX веке, например, этот термин был использован применительно лишь к двум периодам французской истории: первым были 1789–1815 годы, а вторым – 1852-й и несколько последующих лет. Интересно, что в первом из этих случаев под диктатурой имелось в виду правление не одного человека, а нескольких лиц. В октябре 1793 года Национальный конвент приостановил действие Конституции того же года и учредил временное правительство, которое служило диктатурой революционной группы. В этой ситуации исходный римский концепт лишился еще одной составляющей: единоличного характера власти.

После такого поворота потребовалось лишь время для того, чтобы термин «диктатура» начали использовать в отношении не только группы, но и целого класса. Понятие снова всплыло на поверхность после 1917 года, когда Владимир Ленин и его товарищи начали в позитивном ключе говорить о «диктатуре пролетариата». Тем не менее уже через несколько лет негативные коннотации возобладали: либеральные оппоненты итальянских фашистов и немецких нацистов отмечали этим ярлыком все, что вызывало у них ненависть: диктатурой, по их мнению, следовало именовать «угнетающую и деспотичную форму правления, установленную силой или запугиванием, позволяющую одному человеку или группе монополизировать политическую власть без конституционных ограничений, уничтожая тем самым представительное правление, политические права граждан и любую организованную оппозицию»[9]. Действуя в том же духе, Социалистический Интернационал в 1933 году в негативном ключе применил понятие диктатуры и для описания советского режима. Так или иначе, но приложение термина и к самопровозглашенной «диктатуре пролетариата» в России, и к фашистской диктатуре в Италии не имело ничего общего с первоначальной римской концепцией. Фашисты никогда не пытались вписать власть в какие-то временные рамки; а «диктатура пролетариата», хотя и была по природе своей не вечной, явно не стремилась реставрировать старые порядки.

Но события межвоенного периода никак не способствовали попыткам сохранить изначальное понимание диктатуры[10]. Желая обосновать исключительную власть и дезавуировать большевистское использование термина, Карл Шмитт отличал «комиссарскую диктатуру» от «диктатуры суверена». Первая из них во многом соответствует оригинальной концепции диктатуры, зародившейся в Древнем Риме. Что же касается «диктатуры суверена», то в отношении ее Шмитт разрушает границу между нормальным и чрезвычайным временем, заявляя, что диктатор обладает полномочием восстанавливать доконституционную волю людей, даже если она подразумевает изменение самой конституции. Разрабатывая свою теорию, Шмитт стремился обосновать предоставление немецкому рейхспрезиденту диктаторских полномочий для борьбы с экономическим и социальным кризисом. Выдвинутая им идея «диктатуры суверена» важна потому, что она, трактуя интересующий нас термин, увязывает воедино теорию и практику. Рисуемый Шмиттом тип диктатуры не может быть ни временным, ни реставрационным.

Однако позитивные коннотации, связанные с термином «диктатура», так и не смогли возобладать. Как отмечают Питер Баер и Мелвин Рихтер, «в 1940-е годы в обширной научной литературе и в политическом дискурсе либеральных и конституционных государств под диктатурой по-прежнему понимали полярную противоположность демократии»[11]. Поскольку в годы войны и сразу после нее демократия олицетворяла только хорошее, ее антитеза, по определению, являлась чем-то плохим.

Противопоставление демократии и диктатуры является феноменом XX века. Со времен Аристотеля, классифицировавшего политические режимы по числу правящих, политическая наука пользовалась трехчленным делением на монархию, аристократию и демократию. Но потом принятая схема начала разрушаться, причем происходило это по двум направлениям. Макиавелли первым противопоставил власть одного человека власти ассамблеи (немногочисленной или, напротив, многочисленной), тем самым обособив монархию от иных политических режимов. Другой удар по трехчленной градации, по мнению Норберто Боббио, нанес Ганс Кельзен, объявивший о том, что делить режимы исходя из числа людей, принимающих управленческие решения, вообще нельзя[12]. Вместо этого, Кельзен предложил различать их в зависимости от наличия или отсутствия политической свободы: «Политически свободен тот, кто подчиняется легальному порядку, в создании которого он сам принимает участие»[13]. Ключевым отличием, следовательно, выступает отличие между автономией и гетерономией: к демократическим формам правления относятся те, в которых законы создаются теми же людьми, в отношении которых их потом и применяют, – нормы здесь автономны. В автократических государствах, напротив, круг законодателей не совпадает с кругом тех, кому закон адресован, – иначе говоря, тут преобладает гетерономная норма. Таким образом, по мнению Кельзена, «более целесообразно выделять не три, а только два типа конституций: демократическую и автократическую»[14].

Под давлением этой дихотомии современные исследователи сосредоточились на определении демократии, пренебрегая диктатурой как остаточной категорией, определяемой только в терминах того, чем она не является. Воспринимаемые в подобном свете диктатуры оказываются режимами, где нет конкурентных выборов, нет верховенства права, нет политических и гражданских прав, нет регулярного обновления власти. Возможно, относительно демократии все перечисленные атрибуты характеризуют диктатуры довольно ярко, но в определениях, строящихся на отсутствии тех или иных особенностей, ускользает из вида заметное разнообразие в организации диктаторских режимов.

1.2.2. Современные противоречия

Диктатуры определяются здесь как режимы, в которых правители получают власть не в ходе конкурентных выборов, а иными способами[15]. Такие лидеры могут приходить к власти в результате государственного переворота, дворцового путча, революции. Они могут брать власть сами, с помощью армии или посредством иностранного вмешательства. Принципиальный момент состоит в том, что они обретают власть, минуя «конкурентную борьбу за народные голоса»[16]. Такое понимание диктатуры, хотя и не приближающее нас к ее позитивному определению, полезно по основаниям как практического, так и теоретического характера. Рассмотрим эти основания.

Вышеупомянутое определение диктатуры следует считать минималистским, поскольку оно фокусируется скорее на процедурных, а не на сущностных аспектах режима. Минималистская дефиниция вводится ради аналитической ясности. А вот те определения, в которых перечисляются конкретные характеристики режима, всегда проблематичны. Первое и наиболее значительное затруднение состоит в том, что многочисленность атрибутов сильно затрудняет проверку причинно-следственных связей. Рассмотрим, например, четыре ключевых элемента авторитаризма, предложенные Хуаном Линцем: ограниченный политический плюрализм, приоритет менталитета над идеологией, слабость политической мобилизации; наличие лидера, осуществляющего власть, даже если ее границы не определены[17]. Если определить авторитаризм на основе этих четырех измерений, а затем задуматься о взаимосвязи между ним и экономическим развитием, то какие выводы можно сделать о причинно-следственной стороне этих отношений? Что больше будет влиять на наблюдаемые нами тенденции: ограниченность политического участия, стиль руководства, какая-то комбинация этих и других факторов? В отношении диктатур, выделяемых таким образом, мы едва ли сможем сказать многое.

Во-вторых, широкие определения могут повлечь за собой оформление субстантивных понятий, или генерирующих тавтологии, или же ограничивающих практическую применимость произведенного концепта. Так, предлагаемое Питером Эвансом разграничение государства «развивающегося» и государства «хищнического» уже намекает на то, какие результаты каждое из них будет производить[18]. Не приходится удивляться и тому, что бюрократически-авторитарные режимы будут ориентироваться на политику, исключающую широкое участие, поскольку само их наименование построено на том, что они именно так и поступают[19]. Но, даже вдруг обнаружив, что эти режимы иногда проявляют открытость, мы не сможем предложить ничего иного, кроме как усомниться в ценности обозначенного критерия.

В-третьих, хотя напрямую связывать эту проблему с широкими дефинициями и не стоит, тем не менее нельзя не отметить прочной корреляции между количеством атрибутов и аморфностью описываемых с их помощью понятий: например, «особенности менталитета» трудно измерить или даже идентифицировать.

Наконец, в-четвертых, добавляя к определению диктатуры все новые характеристики, мы рискуем упустить из виду самые важные отличия политических режимов. Так, Мексика, несмотря на почти вековое доминирование Институционно-революционной партии, рассматривалась в качестве диктатуры лишь со значительными оговорками, касающимися прав человека, контроля гражданской администрации над военными и так далее. И все же разнообразие диктатур, базирующееся на сторонних характеристиках, не должно затемнять главного отличия, присущего всем диктатурам и обособляющего их от демократий – отсутствия конкурентных выборов.

Причины, подталкивающие к использованию минималистского критерия, никак не оправдывают самого выбора сущностных критериев. Фактически подчеркивание роли выборов как главной отличительной особенности, отделяющей демократию от диктатуры, не является бесспорным[20]. Почему же тогда исходя из минималистского подхода нужно фокусировать внимание именно на выборах?

Во-первых, такая фокусировка соответствует тем теоретическим вопросам, которые чаще всего возникают в связи с эмпирическим исследованием политических режимов. Перспектива обрести власть, участвуя в регулярных и состязательных выборах, формирует для политических акторов самобытный набор стимулов, отличающийся от мотивов, производимых нерегулярными и невыборными методами отбора. Соответственно, различие в стимулах влечет за собой разное поведение и разные результаты. Рассмотрим, например, воздействие, оказываемое типом политического режима на экономическое развитие. Согласно Джону Локку и позднее отцам-основателям США, демократия способна вредить политическому порядку и экономическому прогрессу, поскольку выборы без имущественного ценза позволяют неимущим избирать демагогов, готовых присвоить и перераспределить собственность богатых классов[21]. Более свежие теории, напротив, утверждают, что для развития плохи именно диктаторские режимы, так как диктаторы, не связанные электоральными сдержками, вольны извлекать ренту и подменять общественное благо частными интересами. В любом случае выборы выступают причиной, по которой политические акторы вынуждены вести себя по-разному при демократии и при диктатуре.

Во-вторых, классификация режимов по электоральным основаниям напоминает нам о том, что, даже если диктаторы пользуются какими-то иными, номинально демократическими, институтами, скажем, парламентами или партиями, они не перестают быть диктаторами. В системах, где, с одной стороны, лидеры избираются на конкурентных выборах, а с другой стороны, они не избираются вовсе, политическая жизнь организована в корне по-разному. Как объясняет Адам Пшеворский, демократия, в отличие от диктатуры, является такой политической системой, в которой ни один актор не может быть уверен в исходе предстоящего голосования[22]. Наиболее зримым проявлением этой неуверенности и выступают, собственно, конкурентные выборы; их результат оказывается своеобразной инструкцией, причем как для победителей, так и для проигравших – «победителям предстоит въехать в Белый дом, Розовый дом или какой-нибудь иной palacio, […] – а проигравшие никуда въезжать не будут и примут то, что останется на их долю»[23].

В настоящей работе я пользуюсь предложенной Пшеворским и его соавторами дихотомической классификацией, различающей политические режимы по электоральным критериям[24]. Моя выборка охватывает 140 стран, которые в период с 1946-го по 2002 год жили под властью диктатур (в совокупном распределении по странам этот массив составляет 4607 страно-лет). В послевоенный период диктаторские режимы составляли в мире подавляющее большинство. В 1970-е годы 75% всех стран были диктатурами, а к середине 1990-х их доля снизилась примерно до 50%. В большинстве случаев отнесение того или иного режима к разряду диктатур не вызывает полемики, поскольку с ним соглашается большинство известных классификаций политических режимов. Совпадение в оценках «Freedom House», «Polity» и соавторов Пшеворского варьирует от 88% до 95%[25]. Но если исключить простые случаи, находящиеся по краям выборки (например, Северную Корею и Иран, а также Швецию и Великобританию), то «зона совпадений» заметно сокращается: например, для данных «Freedom House» и «Polity» она составит лишь 75%. Затруднения возникают с Мексикой, Ботсваной, Малайзией, другими государствами, находящимися в середине спектра. Группа Пшеворского, однако, определяет тип режима на основе четких и поддающихся фиксации критериев, вытекающих из его минималистского и процедурного определения. По их мнению, режим является диктатурой, если он не соблюдает по крайней мере одного из четырех правил: 1) глава исполнительной власти должен избираться; 2) легислатура должна избираться; 3) в выборах не может участвовать только одна партия; 4) власть должна быть сменяемой[26].

C 1946-го по 2002 год бóльшую часть нашей выборки составили страны тропической Африки: на них приходятся 1800 условных страно-лет. 87% этого массива страно-лет они управлялись диктаторскими режимами. Точно такие же показатели недемократического правления наблюдались на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В отношении Восточной Европы и бывшего Советского Союза соответствующие цифры составили 74%, а Азии 68%. На Латинскую Америку приходится меньшая доля диктаторских страно-лет, всего 38%, что объясняется многочисленными переходами от автократии к демократии и обратно. Наконец, диктатуры Южной Европы, существовавшие большую часть этого полувекового периода, обеспечили западноевропейским странам в целом 7% страно-лет, проведенных под властью диктаторов.

В рамках отдельных регионов частота и длительность диктаторского правления также заметно варьировала. Некоторые страны, например, Иордания или Китайская Народная Республика, управляются диктатурами с самого своего основания. В других странах такие периоды были короче, но зато встречались чаще: так, Аргентина за это время пережила четыре диктатуры, а Гана – три. Наконец, в некоторых местах диктаторское правление было лишь мимолетным эпизодом. В послевоенный период Коста-Рика, например, была диктатурой лишь 18 месяцев – после того, как в мае 1948 года власть в стране захватил Хосе Фигерес Феррер. Средняя протяженность диктаторского цикла в мире, однако, оставалась весьма длительной и составляла 40 лет.

1.3. Кто такие диктаторы?

Определившись с выборкой диктаторских режимов, можно переходить к следующему шагу: идентификации лидеров, управляющих диктатурами. Решение этой задачи важно постольку, поскольку нас интересует воздействие институциональных особенностей диктаторских режимов на политику, а решения о том, как выстраивать диктаторские институты и какую линию им проводить, принимают только те, кто реально имеет власть. При демократиях идентификация эффективных лидеров обычно не составляет проблемы: премьер-министры руководят парламентскими режимами, а президенты управляют в президентских системах. Но при диктатуре такая задача оказывается более сложной. Почему?

Одна из причин состоит в том, что при диктатуре глава государства может иметь самые разные титулы. В «обычных» диктатурах он зачастую называется «президентом», а в монархиях диктатора именуют «королем» или «эмиром». Но иногда диктаторы обладают более креативными титулами: это может быть «председатель государственного совета по восстановлению законности и порядка» (официальный титул главы бирманской военной хунты с 1981 года), «лидер революции» (официальный титул Каддафи с 1979 года) или просто «духовный лидер» (титул rahbar был принят Хомейни в 1980 году).

Помимо семантических затруднений, идентификация подлинного главы диктаторского государства сложна и потому, что в нем порой имеется множество руководящих фигур, как номинальных, так и реальных. При коммунистических режимах, например, премьер-министр, председатель государственного совета (то есть президент), генеральный секретарь коммунистической партии формально составляли руководство, однако первые два, как правило, на деле ни за что не отвечали. Показателен в данном отношении крайний случай: Лю Шаоци оставался президентом коммунистического Китая даже после того, как хунвейбины во время культурной революции выгнали его из собственного дома и вынудили заняться «самокритикой». (Перед тем, как убить его в 1969 году, Мао Цзэдун лишил Лю Шаоци президентских полномочий[27].) В коммунистических странах реальным главой государства оказывается генеральный секретарь партии.

Еще более трудны случаи некоммунистических режимов, в которых номинального лидера зачастую трудно отличить от «серого кардинала», скрывающегося за сценой. Иногда государством управляют военные, но делать этого явно они не хотят. В таких ситуациях президентские обязанности исполняют гражданские лица (Абдель Азиз Бутефлика в Алжире, Хуан Бордаберри в Уругвае, Рату Сир Камисесе Мара на Фиджи). Кроме того, в редких случаях долгосрочный диктатор время от времени меняет номинальных глав правительства, сохраняя за собой реальную власть. Рафаэль Трухильо продолжал быть подлинным главой диктатуры даже после того, как он в 1952 году сделал своего сына Гектора президентом Доминиканской Республики. Аналогичным образом Анастасио Сомоса Гарсия правил Никарагуа на протяжении 19 лет даже тогда, когда в 1940-е годы на трехлетний период передал пост президента другому человеку.

В некоторых странах борьба за реальное политическое лидерство была главным элементом их политической истории. С самого обретения независимости, состоявшегося в 1970 году, в центре политической жизни Камбоджи оставалась борьба за власть между монархом и главой кабинета министров. В Пакистане аналогичное противостояние разворачивалось между президентом и премьер-министром. В подобных случаях номинальный глава правительства отнюдь не всегда оказывается его реальным руководителем.

Учитывая разнообразие в организации политического руководства, очень важно сформулировать правила, в соответствии с которыми можно выявить реального руководителя, избегая нередко ошибочных суждений ad hoc. В настоящей работе под реальным лидером понимаются: 1) генеральный секретарь коммунистической партии при коммунистической диктатуре (за исключением случая Дэн Сяопина в Китае, который никогда не был генсеком); 2) король или президент в некоммунистических диктатурах – за исключением случаев Сингапура, Малайзии, Камбоджи, Лаоса и Мьянмы, в которых подлинный глава иногда носит титул «премьер-министра»; 3) другие индивиды или военные институты – в тех случаях, когда источники единодушны в том, что номинальный глава государства не обладает реальной властью[28].

Первые два правила относительно бесспорны; они позволяют успешно классифицировать большинство случаев в нашей послевоенной выборке. На протяжении приблизительно 270 страно-лет подлинный глава государства отличается от номинального руководителя по причинам, упомянутым ранее. Классификация подобных случаев зависит от относительной субъективности используемых источников, но я привлекаю достаточно широкий массив материала, позволяющий справляться и с «тяжелыми» случаями.

Диктаторы не появляются с интенсивностью «по диктатору на каждый год», и поэтому в качестве единицы, позволяющей фиксировать их правление, я использую «страно-год». Диктатуры часто переживают политическую нестабильность: подлинные руководители диктаторских режимов могут меняться несколько раз в год[29]. На протяжении 100 наблюдаемых страно-лет лидер диктатуры менялся более одного раза. «Сменщики» могли приходить на очень короткий период: так, Леон Кантав на Гаити утвердился у власти лишь на пять дней. Независимо от краткости сроков мы должны фиксировать появление и таких лидеров, поскольку не можем знать, насколько они готовы были бы задержаться у власти.

Из моего анализа исключены диктатуры, которые управлялись коллективно: Югославия после смерти маршала Тито в 1980 году и до распада государства в 1990-м, Босния-Герцеговина с 1998-го по 2002 год, Сомали при пяти председателях Совета национального спасения с 1997-го по 1999 год. При коллективном руководстве невозможно возложить ответственность за принятые решения на отдельного лидера – именно из-за этого указанные примеры не были приняты во внимание.

Таким образом, моя выборка включает 558 диктаторов из 140 стран, находившихся у власти с 1946-го по 2002 год. Некоторые страны, как, например, Экваториальная Гвинея и Оман, пережили за этот период лишь одну смену власти, тогда как в других перемены были скорее нормой. Так, Республика Гаити с 1946 года до перехода к демократии в 1994-м управлялась 19 руководителями, некоторые из них находились у власти лишь считанные дни.

Мир диктаторов очень разнообразен не только по длительности пребывания у власти, но и по их происхождению. Эрнесто Седильо, изучавший экономику на Западе и ставший последним в длинной веренице мексиканских лидеров, приходивших к власти при упорядоченных правилах преемственности, установленных Институционно-революционной партией, внешне не имеет ничего общего с иранским аятоллой Хомейни, возглавившим революцию, свергшую шаха. Точно так же и Фердинанд Маркос, который, выиграв сначала выборы, задержался у власти на Филиппинах на двадцать лет, кажется не слишком сопоставимым с Пол Потом, на протяжении трех лет возглавлявшим убийственную диктатуру «красных кхмеров» в Камбодже. Все эти примеры, иллюстрирующие предельное разнообразие диктаторов, ставят перед нами вопрос: можно ли вообще систематизировать столь разношерстную группу правителей?

Я группирую руководителей диктаторских режимов по трем типам: это монархи, военные правители и гражданские диктаторы. Почему выделены именно эти типы? Во-первых, монархия исторически рассматривалась как отдельный тип политического режима. Во-вторых, недемократических правителей из военной среды столь же привычно принято отделять от гражданских деспотов. Но традиция не единственное основание; имеются и другие принципиальные причины, заставляющие выделять упомянутые типы.

Такое разграничение позволяет обозначить уникальные разновидности угроз, с которыми сталкиваются диктаторы, и выделить институциональные методы, посредством которых они с этими угрозами справляются. Хотя недовольство диктатурой может исходить из любого сегмента общества, первейшую опасность для диктатора обычно представляют члены правящей элиты. Диктаторов очень часто смещают их собственные сподвижники. Принадлежащий к правящей элите потенциальный узурпатор находится в выгодном положении, позволяющем ему подготовиться к успешному отстранению действующего лидера.

Желая устранить угрозу, которую несут в себе элиты, диктаторы поддерживают такой порядок, в рамках которого они самолично принимают все важные решения и держат потенциальных соперников под неусыпным контролем. Особенности этого порядка зависят от типа диктатора, поскольку именно им предопределяется и возможный круг угроз, и средства их преодоления. В итоги монархи полагаются на семейные и родственные связи, а также на консультативные советы; военные руководители сдерживают ключевых конкурентов из рядов вооруженных сил в рамках военных хунт; а гражданские диктаторы обычно создают внутри правящей партии маленький орган, что-то вроде политбюро, куда кооптируют потенциальных конкурентов. Поскольку процесс принятия решений протекает внутри этих миниатюрных институтов, именно в их рамках и устанавливается, перед кем диктаторы будут подотчетны и как внутри режима будет распределяться власть. В итоге эти институты накладывают на диктаторов всевозможные ограничения, в свою очередь влияющие на решения правителей и их действия.

1.3.1. Монархи

Монархия всегда рассматривалась как такой тип правления, который стоит особняком от других форм недемократического руководства. Одной из причин такого обособленного рассмотрения было, вероятно, то, что ранние классификации политических режимов основывались на количестве людей, обладающих властью. Аристотель, например, выделял монархию как «правление одного», противопоставляя ее правлению нескольких или многих.

Исторические описания монархического абсолютизма лишь закрепляли это обособление, хотя уже в них отмечались присущие единоличному правлению внутренние недостатки. Свобода от любых ограничений позволяла монархам быть неосмотрительными, непредсказуемыми, нестабильными, а это вредило не только их собственным интересам, но и интересам их подданных. Когда французские короли, например, обращались к различным формам экспроприации, позволявшим финансировать войны и расточительный образ жизни, французы страдали. В конечном счете хищничество государства заставляло население менять свое социальное поведение.

В итоге необходимость как-то связывать или ограничивать собственных властителей становилась для их подданных все более очевидной. Жан Боден, убежденный роялист XVI века, советовал своему королю ради большего послушания подданных разделить власть с другими и добровольно ограничить себя. По словам Бодена, «чем меньше власть суверена, тем более она прочна»[30]. Следовательно, самоограничение самых различных видов – в интересах короля; в ряду сдерживающих факторов могли выступать естественные законы, принципы престолонаследия, древние обычаи, запрет на налогообложение без согласия подданных, наличие независимых магистратов, парламентские прерогативы.

Приняли ли европейские монархи близко к сердцу уроки Бодена и других политических теоретиков? Это сомнительно. Хотя они охотно учреждали конституции, парламенты, суды, желание сковывать свою королевскую власть посредством этих институтов не слишком просматривается. У этой неоднозначности были свои причины. Хотя британские и французские короли на собственном горьком опыте (через свержение и казнь) узнали, что властью надо делиться, большинство монархов всеми силами стремились защитить свое самодержавие от посягательств парламента[31]. Принципы подотчетности короны парламенту внедрялись лишь после многолетних споров между монархами и ассамблеями, а кодифицировались еще позже[32]. Как свидетельствует европейская история, на протяжении довольно долгого времени наличие конституций отнюдь не означало ограничения власти суверенов.

Современные ближневосточные монархи столь же рьяно сопротивляются попыткам ограничить их власть. После обретения политической независимости правители региона пытались рационализировать собственные управленческие системы, санкционируя конституции, парламенты и политические партии. Конституция Ирака 1925 года, например, позволяла королю назначать премьер-министра, но при этом делала кабинет ответственным перед парламентом. Аналогичные нормы были включены в Конституцию Кувейта и Конституцию Египта 1923 года; в период действия последней оппозиционная партия «Вафд» не раз располагала парламентским большинством. И все же, подобно своим европейским визави, эти монархи не имели желания поступаться властью в пользу своих институциональных творений. Причем, в отличие от европейцев, они могли настаивать на своем, применяя жесткую силу. В Египте монарх трижды грубо нарушил Конституцию 1923 года за первые семь лет ее действия[33]. Аналогичным образом «на бумаге парламент Ирака был весьма влиятельным, но при этом не было ни одного случая, чтобы правительство или хотя бы отдельный министр ушли в отставку из-за парламентского вотума недоверия»[34].

Взамен, однако, ближневосточным монархам приходилось принимать ограничения иного рода. Их связывают не столько конституции и ассамблеи, сколько династические семьи. Они вынуждены доверять ответственные государственные посты кровным родственникам, делая их законными получателями государственных доходов и привлекая к принятию решений на всех уровнях. В 1992 году эмир Катара, например, реорганизовал кабинет таким образом, что ближайшие члены его семьи оказались министрами: сыновьям достались посты министров нефти и газа, внутренних дел, экономики и торговли, внук стал министром обороны, а племянники отвечали за общественное здравоохранение и дела ислама[35]. Точно так же саудовский король Фахд доверил ключевые посты в правительстве шестерым своим братьям, которые вместе с монархом составили так называемую «семерку Судаири», управляющую страной.

Члены семей играют ключевую роль в принятии важнейших решений; это особенно хорошо видно в вопросах преемственности власти. В Кувейте, в частности, у власти менялись представители двух ветвей клана Сабах, но при этом всегда соблюдалось главное правило: «семья “избирает” правителя на основе консенсуса»[36]. В Омане следующий по мужской линии наследник из семьи аль-Саид тоже должен утверждаться семейным советом. В Саудовской Аравии престолонаследие стало более упорядоченным после того, как король Фейсал учредил Королевский семейный совет, консультирующий монарха по вопросам преемственности. Этот орган получал право контролировать передачу власти в случае кончины действующего монарха[37].

Конечно, передача престола на Ближнем Востоке не всегда происходит по утвержденным правилам. После Второй мировой войны монархи оставляли трон не только из-за естественной кончины, но и в результате убийства или свержения другими родственниками. Тем не менее, даже когда нарушение правил наследования имело место, оно обычно происходило с одобрения ключевых членов семьи. Фейсал не свергал официального (и считавшегося некомпетентным) наследника, определенного его отцом, пока не заручился поддержкой других саудовских принцев. Эмир Катара, находившийся на отдыхе в Швейцарии, в 1995 году был низложен собственным сыном, который тоже опирался на поддержку родственников. Таким образом, главной угрозой для монархов выступают члены их собственных семей, имеющие законное право приходить им на смену.

Иначе говоря, монархи далеко не всегда игнорируют тезис Бодена о том, что самоограничение способно повышать их шансы на политическое выживание. Как убедительно демонстрируется в научной литературе, на Ближнем Востоке смогли устоять только те властители, которые успешно перешли от традиционных самодержавных монархий к династическим монархиям, где средоточием власти выступает семья как целое[38]. Переход к такой династической структуре уберег монархии в Бахрейне, Кувейте, Катаре и Саудовской Аравии от угрозы революции и сделал смену режима маловероятной, несмотря даже на конъюнктуру нефтяных цен. Напротив, монархии, которые придерживались принципов абсолютного самодержавия, не признающего семейных сдержек, как, например, в Египте, Ираке и Ливии, бесславно пали, уступив место революционным диктатурам. Становление династических монархий означает, что короли больше не пользуются приоритетом в отношении других членов своих семей. Учитывая альтернативу, которую влек за собой отказ реформироваться – полный крах монархического правления, – то была цена, которую большинству монархов пришлось заплатить. Нынешних королей ограничивают не парламенты или суды, а семейные и родовые кланы. Следовательно, единоличное правление превратилось в правление семейное.

1.3.2. Военные диктаторы

Как показывает марш Суллы на Рим, использование армии для захвата власти имеет долгую историю. Но фактически применения силы требует любой неправовой захват власти; гражданские лидеры, решившие узурпировать власть, могут применять насилие в тех же объемах, что и военные. Следовательно, использование силы или организация военного переворота не являются признаками, отличающими военную диктатуру от других форм недемократического правления.

Сущностью военного правления выступает то, что именно вооруженные силы оказываются институтом, посредством которого правители руководят обществом. Подобно тому, как современные монархи вынуждены кооптировать в управленческую систему членов своих семей, используя их для консолидации правления, военные диктаторы должны нейтрализовать угрозы, исходящие от ближайших сподвижников, привлекая их к сотрудничеству в деле реализации власти.

Центром принятия властных решений внутри военного режима выступает хунта. С точки зрения генералитета, который берет власть от лица институционализированных вооруженных сил, типичная хунта должна быть небольшой; обычно ее составляют командующие различных родов войск. Если переворот осуществляется не всей армией, а какой-то группой низших и средних чинов, то хунта более многочисленна, поскольку мятежникам надо привлекать на свою сторону как можно больше сторонников из числа военных. Например, после переворота 1966 года в Гане состав военной хунты поэтапно увеличивался по мере того, как мятежники ощущали все новую нужду в более основательной поддержке внутри вооруженных сил. Сразу же после переворота в Совете национального освобождения Ганы были шесть членов; на следующий день их число возросло до девяти, а через четыре дня добавились еще двое. Наконец, спустя две недели в состав хунты были введены очередные шесть офицеров[39]. По наблюдению Сэмюеля Файнера, в отличие от большинства хунт Латинской Америки, которые состоят из трех или четырех глав родов войск, хунты в иных регионах мира, создаваемые в 1980-е годы младшими и средними офицерами, в среднем состояли из одиннадцати членов[40].

В целях реализации власти может быть использована уже сложившаяся организационная структура вооруженных сил. В Индонезии, например, за осуществившей государственный переворот армией была зарезервирована пятая часть всех мест в парламенте, а в каждой из десятков тысяч индонезийских деревень размещался военнослужащий, представлявший на месте вооруженные силы[41]. Наиболее ярким примером использования военной иерархии в качестве управленческой структуры стал, вероятно, так называемый «процесс национальной реорганизации» (Processo) в Аргентине. Накануне переворота 1976 года четыре рода войск согласовали детальный раздел власти, целью которого было недопущение доминирования сухопутных сил. В соответствии с этим соглашением все законодательные инициативы будущего военного режима подвергались проверке специальными комитетами внутри родов войск; только после этой процедуры их выносили на рассмотрение хунты. Иначе говоря, внутри вооруженных сил был запущен процесс согласования интересов, к которому привлекались все заинтересованные группы[42].

Таким образом, военная диктатура как тип режима не могла возникнуть до тех пор, пока вооруженные силы не достигали должного уровня специализации и профессионализации. Скажем, в отношении Латинской Америки после получения независимости от Испании более уместно говорить о вооруженных группировках, руководимых местными caudillos, а не о современных военных структурах. Становление армий современного типа на континенте началось лишь в XIX веке с учреждения военных академий, где готовились будущие офицеры. Внедрение воинских уставов европейского типа и переход ко всеобщей воинской повинности привели к началу 1900-х годов к созданию «новых» армий.

Профессионализация военных создала институт, обособленный от остального общества. В эпоху caudillos в Латинской Америке офицерская карьера считалась непривлекательной. В результате подбор кадров осуществлялся все более закрытым образом, что в свою очередь углубляло отгораживание военных от гражданских элит и внутренне сплачивало армию.

«Сочетание изоляции от общества как единого целого с групповой сплоченностью делало воинскую жизнь абсолютно закрытой: это было горделивое слияние с институтом, который ограничивал социальный горизонт, но в то же время формировал сознание того, что он играет важнейшую роль в жизни государства»[43].

Профессионализация военных соответствовала планам гражданских элит, которые хотели ограничить власть caudillos и рационализировать монополию государства на применение силы. В то же время гражданские элиты желали обращаться к военным как арбитрам, способным решать проблемы в период кризисов.

«Военных постоянно призывали на роль модераторов политической деятельности, но при этом отрицали за ними право менять политическое устройство. Их задачи сводили к консервативному поддержанию функционирования системы»[44].

Конкретно это означало, что всякий раз, когда военные вмешивались, от них ожидались только смещение главы государства с его поста и передача власти альтернативным гражданским силам. Поскольку временная форма правления была нацелена на восстановление прежнего политического порядка, вооруженные силы выполняли функции диктатуры в первоначальном, древнеримском, ее понимании. Гражданские элиты, защищавшие профессионализацию армии, не предусмотрели, однако, того, что укрепление военной автономии, не связанной никакими гражданскими партиями, создавало предпосылки для инициативного и самостоятельного вмешательства армии в политику. Именно поэтому военное вмешательство, которое не ограничивало армию ролью модератора, скоро стало на континенте общим явлением.

Однако латиноамериканский опыт обособления солдата от гражданина не был универсальным. Во многих развивающихся странах профессионализация военных начиналась еще в колониальный период, когда европейские державы пытались укреплять свой контроль над отдаленными землями. После установления независимости военные силы, уже сложившиеся в профессиональном плане, превратились в «образец развития, посредством обязательной воинской повинности распространявший свое влияние на все группы общества»[45]. В этом процессе социализации подчеркивалась скорее интеграция военных в социум, а не сепарация их в качестве особого института. Если члены вооруженных сил рассматриваются не только как солдаты, но и как граждане, то им и надлежит возглавить работу по модернизации обществ, которую они делят с соотечественниками. Причем, как считалось, военные прекрасно приспособлены для такой руководящей миссии, поскольку вооруженные силы развивающихся стран были лидером в использовании импортных технологий – новинки приходили в армию раньше, чем в промышленность или сельское хозяйство. Кроме того, они, в отличие от других структур, применяли меритократические стандарты в расстановке и продвижении кадров, регулярно обеспечивали базовые потребности своих членов (например, обучали их грамотности, предоставляли пищу и кров), предлагали программы, ассоциируемые с современным «социальным» государством (страховали, обеспечивали пенсии и семейные выплаты). В итоге вооруженные силы во многих странах стали рассматриваться в качестве флагмана модернизации, способного преобразовать традиционные уклады жизни в современные и дать всем гражданам то же, что они предлагали военнослужащим.

Независимо от того, считались ли они обособленным или интегрированным институтом, временным инструментом разрешения кризиса или орудием долгосрочных социальных перемен, военные повсюду начали претендовать на специальную роль в отстаивании «национальных интересов». Обосновывая захват власти, аргентинская военная хунта, организовавшая путч 1976 года, заявляла:

«В связи с тем, что все конституционные механизмы были исчерпаны, а выход из кризиса путем естественных процессов оказался невозможным, вооруженные силы были вынуждены положить конец ситуации, унижающей нацию и подвергающей риску ее будущее»[46].

Подобные слова люди в униформе после очередного военного переворота не раз повторяли и в других развивающихся странах.

Претензии военных на эксклюзивное отстаивание «национальных интересов» вполне правомерно воспринимались с изрядной долей скептицизма. Дело в том, что к решительным действиям вооруженные силы могут подталкивать самые разные мотивы. Как и любая другая корпорация, военные имеют собственные институциональные интересы, которые предполагают отстаивание собственной автономии и наращивание ресурсов. Кроме того, в рядах вооруженных сил могут доминировать отдельные социальные группы, на которые правители делают особую ставку. Колониальные администрации, например, укомплектовывали свои армии представителями этнических и расовых меньшинств, предполагая, что эти группы, опасающиеся неизбежной гегемонии большинства после достижения независимости, будут лояльно защищать интересы колонизаторов. Нынешние лидеры развивающихся стран продолжают использовать ту же тактику «разделяй и властвуй». Итогом ее оказывается то, что персонал вооруженных сил молодых государств, состоящий из представителей специфичных социальных групп, нередко отождествляет себя только с этими группами и ведет себя соответственно. И, разумеется, в некоторых случаях военные руководители действуют исходя из сугубо личной корысти. В целом же военные правители, как представляется, очень часто ведут себя так же, как и гражданские диктаторы; и этот факт ставит под сомнение наличие у них каких-то уникальных и специфических интересов[47].

1.3.3. Гражданские диктаторы

Помимо монархов и военных правителей, существуют еще и гражданские диктаторы. Их положение оказывается наиболее сложным, поскольку, в отличие от представителей первых двух групп, они не располагают готовой организационной структурой, на которую можно опереться. Некоторые диктаторы привлекают к управлению родственников и даже передают власть своим детям: так, сыновья наследовали гражданским диктаторам в Северной Корее, Сирии, Никарагуа, на Гаити. И все же отцы-диктаторы были не в состоянии обеспечить династическую преемственность сверх одного поколения[48]. Одной из причин этого выступало, вероятно, отсутствие у них обширных родственных кланов, посредством которых они могли бы эффективно контролировать противников внутри правящей элиты и народа в целом.

Гражданские диктаторы не могут обращаться к вооруженным силам с такой же легкостью, с какой это делают военные правители, которые, будучи действующими офицерами, способны опираться на институциональную иерархию и воинское нормы товарищества. Гражданские лидеры зачастую презираемы военными, особенно в тех ситуациях, где армия ощущает себя носительницей какой-то особой и уникальной миссии. В подобном контексте встает вопрос о том, что же заставляет людей с оружием подчиняться людям без оружия. Согласно одному из возможных ответов, военные стараются избегать власти, чтобы не нарушать корпоративной сплоченности[49].

Преодолевая все эти затруднения, гражданские диктаторы стараются обзавестись собственной организацией. Именно о ней говорит Владимир Ленин в следующем заявлении 1921 года:

«Только политическая партия рабочего класса, т.е. коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии… руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т.е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима»[50].

Ленинское новаторство предполагало соединение харизматической и рациональной власти, сочетавшее «полнейшую личную преданность партийцев своей партии с беспристрастным групповым контролем над сохранением этой преданности и подчинением иерархии»[51].

Использование единственной партии для управления государством широко применялось гражданскими диктаторами во всем развивающемся мире. После получения независимости однопартийные системы возникли в 60% государств тропической Африки. В некоторых странах, таких, как Ангола и Берег Слоновой Кости, партии правящего режима появлялись на следующий день после провозглашения независимости. В других государствах, таких, как Габон и Заир, консолидация занимала несколько лет. Два аргумента, отчасти противоречащих друг другу, обычно выдвигаются для обоснования однопартийной системы в развивающихся странах. В некоторых из них, с одной стороны, повторяются старые ленинские идеи, согласно которым единственная партия была нужна для того, чтобы преодолеть традиционные общественные расколы и размежевания, а также «помочь лидерам передовых социальных сил победить в конфронтации с силами отсталости»[52]. С другой стороны, европейский опыт не раз демонстрировал, что формирование политических партий выступает отражением социально-классовых расколов. Поскольку в африканском обществе классов не было, говорят сторонники этой точки зрения, то отсутствовала и надобность иметь более одной партии. Как пояснял Модибо Кейта, диктатор Мали, «никакой фундаментальной оппозиции в наших рядах не наблюдалось», а потому не существовало никаких причин «быть разделенными и разобщенными в партиях, которые сражались бы друг с другом»[53].

1.4. Номинально демократические институты

Как следует из всего вышесказанного, диктаторы никогда не управляют в одиночестве. Они руководят своими обществами, используя институты, которые соответствуют типу их диктатуры. Они могут даже учреждать или поддерживать номинально демократические институты – такие, как парламенты и политические партии. В данном отношении среди диктатур наблюдаются заметные институциональные вариации.

1.4.1. Легислатуры

Под легислатурами мы понимаем органы, для которых принятие законодательства является исключительной формальной функцией. Исходя из этого определения из числа законодательных органов, действующих при диктатуре, мы должны исключить (1) хунты, так как они смешивают исполнительные и законодательные полномочия, и (2) консультативные советы, поскольку они, не обладая формальной законодательной властью, лишь консультируют правителей и дают им советы.

Способы комплектования и организации легислатур разнообразны. Иногда законодателей назначает режим; именно так было в Эфиопии в ранние годы царствования императора Хайле Селассие или в различные периоды правления президента Ахмеда Сукарно в Индонезии. Они могут также напрямую избраться гражданами. Кроме того, диктаторы порой заполняют часть депутатских вакансий в ходе выборов, а на остальные места депутаты назначаются. Даже когда диктатура допускает проведение выборов, кандидаты должны заручиться одобрением со стороны правительственных органов. В Иране, например, Совет стражей конституции, состоящий из консервативного духовенства, утверждает кандидатуры на замещение выборных должностей. В большинстве диктаторских режимов, допускающих наличие особых законодательных органов, приоритетным методом комплектования легислатур остаются выборы. На такой вариант приходятся 69% всех случаев. В странах бывшего коммунистического лагеря законодателей избирают практически везде, в то время как на Ближнем Востоке и в Северной Африке в механизмах комплектования законодательных органов наблюдается значительная гетерогенность.

Даже когда кандидатам разрешается выступать под партийными флагами, диктатура старается гарантировать их лояльность, вынуждая имеющиеся партии присоединиться к «общенациональному фронту», поддерживающему режим. Такой фронт обычно идет на выборы единым списком, хотя после избрания партиям позволяют сохранять собственную идентичность. В нашей выборке наличие подобных фронтов при диктатурах фиксируется на протяжении 636 страно-лет. Такие фронты были прежде почти во всех коммунистических странах, а также за их пределами – например, на Мадагаскаре и в Сирии.

Доля диктатур, имеющих парламенты и регулярно проводящих выборы, в разные периоды времени довольно стабильна. Выборные парламенты неизменно пользуются у диктаторов популярностью; доля назначаемых законодательных органов невелика. Небольшое отступление от этого правила фиксировалось в середине 1970-х годов, когда почти 40% всех диктатур распустили свои парламенты. Это был пик деинституциализации.

1.4.2. Политические партии

В данном контексте мы говорим только о тех политических партиях, которые существуют de jure. Иначе говоря, если режим формально запрещает политические партии, то они, даже продолжая действовать в подполье, оказываются формально не существующими. Диктаторы иногда приходят к власти, унаследовав систему, в которой все партии запрещены. Тем не менее более типичным для них является запрещение партий на короткий период – сразу же после прихода к власти или в каких-то критических ситуациях на протяжении правления. Гораздо реже встречается полный запрет партийной деятельности на весь период диктатуры; в свое время так поступил Бокасса в Центрально-Африканской Республике и военные власти Аргентины во времяProcesso, полностью прекратившие деятельность партий.

В порядке альтернативы режим может также создавать собственную и единственную партию. Изобретение Ленина предоставило гражданским диктаторам средство для контроля над армией и соперниками внутри правящей элиты. При этом единственная партия служит также для мобилизации масс и управления ими. Неудивительно, что к подобному институциональному дизайну часто обращаются авторитарные правители в развивающемся мире. Режимная партия может содержать внутри себя «группы» или «фракции», но они слишком малы и слабы, чтобы поддержать многопартийную систему. Кроме того, когда партий много, но при этом все они загоняются в ряды единого «фронта», такое политическое устройство тоже можно считать однопартийным. Помимо главной партии, могут существовать и иные, но они не в состоянии сопротивляться требованиям режима, настаивающего на формировании единого избирательного списка – с партией власти во главе. Следовательно, у граждан в подобных ситуациях выбора вообще нет.

В некоторые случаях автономные партии в состоянии существовать и за рамками проправительственного «фронта». Список диктатур, при которых действовали многочисленные политические партии, варьирует от Бразилии, где режим создал официальную «правительственную» и столь же официальную «оппозиционную» партии, до Алжира, где Исламский фронт спасения столь энергично отстаивал свою самостоятельность, что избиратели были готовы отдать ему победу на выборах 1991 года. Эти примеры внешне настолько непохожи, что их объединение в одну группу может показаться сомнительным: ведь партии, создаваемые самим режимом, – это не партии, бросающие ему вызов со стороны. Но дело в том, что определить предельную степень автономии таких партий при диктатурах весьма нелегко; хотя Исламский фронт спасения и возник сам по себе, в конечном счете его упразднили военные власти. А обе узаконенные бразильские партии были учреждены военным режимом, но потом каждая из них выступила против диктатуры.

Поскольку нет никаких четких правил или норм, в соответствии с которыми диктаторы должны устраивать политическую жизнь, авторитарные режимы демонстрируют богатейшее разнообразие институционального устройства. Так, если режим допускает наличие легислатуры, но не разрешает деятельность политических партий, то кандидатов в депутаты парламента могут заставить баллотироваться в качестве беспартийных. Или, если разрешена только правящая партия, им порекомендуют записаться в нее. Иногда, впрочем, диктаторы допускают существование автономных от режима организаций в виде официальной «оппозиционной» партии или нескольких «оппозиционных» групп.

Партийные системы при диктатурах более разнообразны, нежели их законодательное устройство. Единственная партия доминировала не только в коммунистической Восточной Европе, но и в тропической Африке. Диктаторские режимы Латинской Америки, напротив, были склонны допускать наличие многих партий; в некоторых случаях такие партии формировались ими специально, но в других ситуациях речь шла о партиях, которые начали работать еще при демократии. В Азии среди диктатур в равных долях представлены и однопартийные, и многопартийные режимы. Наконец, Ближний Восток и Северную Африку можно считать единственным регионом, где диктатуры чаще всего запрещают партии полностью. После Второй мировой войны доля диктатур без партий росла за счет сокращающегося числа многопартийных режимов. Но после краха коммунизма, с начала 1990-х годов, наличие при диктатурах автономных политических групп стало более частым явлением. Доля диктатур, опирающихся на единственную партию, стремительно снизилась, тогда как многопартийные режимы возобладали.

1.5. Заключение

Исторический путь диктатур долог. Институт, зародившийся в Древнем Риме, первоначально нес в себе позитивные коннотации: под ним понимался набор эффективных средств, с помощью которых политическая система справлялась с внутренними и внешними угрозами. В трудные времена элиты выдвигали человека, способного предпринять решительные действия по восстановлению политического status quo. После разрешения наличных проблем диктатор, выполнив свою миссию, уходил со сцены.

С течением времени, однако, термин «диктатура» стали использовать для описания институциональных механизмов, которые не вмещались в рамки первоначальной концепции. Признаки коррозии института впервые стали появляться еще в Риме. Сначала диктаторы начали апеллировать к массам. Потом диктатура трансформировалась из правления одного человека в правление директории, группы, класса. Пренебрегая традиционным политическим порядком, диктатуры начали ставить перед собой революционные задачи. Самым главным было то, что диктатура перестала считаться временным правлением. И, хотя данное изменение проявило себя еще у римлян, именно оно остается фундаментальной чертой диктаторских режимов современного мира. Диктаторы игнорируют конкурентные выборы исходя из того, что сроки их правления могут быть неопределенными, а власть неограниченной. И в этом все они похожи друг на друга.

И все же в плане организации институционального аппарата диктатуры проявляют большое разнообразие. Обеспечивая себе «первую линию обороны», диктаторы должны выстроить собственную управленческую систему и кооптировать наиболее вероятных соперников. Конкретная форма принимаемой ими линии зависит от типа диктатора. Монархи полагаются на обширные родственные связи, тогда как военные правители опираются на преимущества армейской иерархии. Гражданские диктаторы, не имея столь же эффективных подручных средств, создают всевозможные режимные партии. Выбирая для себя номинально демократические институты в лице легислатур и политических партий, диктаторы столь же креативны. Тем не менее, несмотря на все это разнообразие, и парламенты, и партии при диктатурах служат единой цели: они являются инструментами кооптации, посредством которых недемократические правители справляются со значимыми вызовами своему правлению.

Перевод с английского Андрея Захарова

[1] Перевод осуществлен по изданию: Gandhi J. Political Institutions under Dictatorship. New York: Cambridge University Press, 2008. Ch. 1. Печатается с небольшими сокращениями.

[2] См.: Moore B. Social Origins of Dictatorship and Democracy. Boston, MA: Beacon Press, 1966; Acemoglu D., Robinson J. Economic Origins of Dictatorship and Democracy. New York: Cambridge University Press, 2006.

[3] Предложенное здесь описание древнеримской диктатуры основывается на следующем источнике: Nicolet C. Dictatorship in Rome // Baehr P., Richter M. (Eds.).Dictatorship in History and Theory: Bonapartism, Сaesarism, and Totalitarianism. New York: Cambridge University Press, 2004. P. 263–278.

[4] Первоначально срок полномочий диктатора не определялся; он должен был сложить полномочия после выполнения поставленных перед ним задач.

[5] Единственное исключение имело место в 211 году до нашей эры. Подробнее см.: Nicolet C. Op. cit.

[6] Первоначально Юлий Цезарь принимал титул диктатора на год, а потом на десять лет (Ibid).

[7] Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. Книга I. ГлаваXXXIV (фрагмент дается в переводе Р. Хлодовского. – Примеч. перев.).

[8] Руссо Ж.-Ж. Об Общественном договоре, Принципы политического права // Он же. Об Общественном договоре. Трактаты. М., 1998. Кн. IV. Гл. VI (фрагменты даются в переводе А.Д. Хаютина и В.С. Алексеева-Попова. –Примеч. перев.).

[9] Baehr P., Richter M. Introduction // Idem (Eds.). Dictatorship in History andTheory… P. 25.

[10] Обсуждение этой темы см. в статье: McCormick J. From Constitutional Technique to Caesarist Ploy: Carl Schmitt on Dictatorship, Liberalism, and Emergency Power // Baehr P., Richter M. (Eds.). Dictatorship in History and Theory… P. 197–220.

[11] Baehr P., Richter M. Introduction. P. 26.

[12] См.: Bobbio N. Democracy and Dictatorship: The Nature and Limits of State Power. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1989.

[13] Kelsen H. General Theory of Law and State. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1945. P. 284.

[14] См.: Bobbio N. Op. cit. P. 137.

[15] Исключения составляют ситуации, когда правитель впервые получает власть посредством выборов, а затем консолидирует ее за счет отказа от демократии. В подобных случаях (Фердинанд Маркос на Филиппинах, Пак Чон Хи в Южной Корее, Альберто Фухимори в Перу) правление лидера следует рассматривать в качестве диктатуры с самого начала его избирательного срока.

[16] См.: Schumpeter J. Capitalism, Socialism, and Democracy. New York: Allen & Unwin, 1976.

[17] См.: Linz J. An Authoritarian Regime: Spain // Allardt E., Rokkan S. (Eds.). Mass Politics. New York: The Free Press, 1970.

[18] Evans P. Predatory, Development, and Other Apparatuses: A Comparative Analysis of the Third World State // Sociological Forum. 1989. Vol. 4. № 4. P. 561–582.

[19] O’Donnell G. Modernization and Bureaucratic-Authoritarianism: Studies in South American Politics. Berkeley: Institute of International Studies, 1979.

[20] Дискуссию на эту тему см. в работах: Cheibub J.A., Gandhi J. ClassifyingPolitical Regimes: An Update and an Extension. American Political Science Association Annual Meeting. Chicago, September 5, 2004; Collier D., Adcock R.Democracy and Dichotomies: A Pragmatic Approach to Choices about Concepts // Annual Review of Political Science. 1999. P. 537–565; Diamond L. Thinking about Hybrid Regimes // Journal of Democracy. 2002. Vol. 13. № 2. P. 21–35; Munck G.L., Verkuilen J. Conceptualizing and Measuring Democracy: Evaluating Alternative Indices // Comparative Political Studies. 2002. Vol. 35. № 1. P. 5–34.

[21] Этот аргумент был переосмыслен в ХХ веке: его сторонники опасались, что демократические правительства будут уступать требованиям рабочего электората, нацеленным на расширение потребления в ущерб расширению инвестиций. См.: De Schweinitz K. Industrialization and Democracy: Economic Necessities and Political Possibilities. Glencoe: The Free Press, 1964; O’Donnell G.Op. cit.

[22] Przeworski A. Democracy and the Market: Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. New York: Cambridge University Press, 1991.

[23] Idem. Minimalist Conception of Democracy: A Defense // Shapiro I., Hacker-Cordón C. (Eds.). Democracy’s Value. New York: Cambridge University Press, 1999. P. 45.

[24] Przeworski A., Alvarez M., Cheibub J.A., Limongi F. Democracy and Development: Institution and Well-Being in the World, 1950–1990. New York: Cambridge University Press, 2000.

[25] Ibid.

[26] Ibid.

[27] См.: Short P. Mao: A Life. New York: Henry Holt, 2000; Salisbury H. The New Emperors: China in the Era of Mao and Deng. Boston: Little, Brown, 1992.

[28] Под этими источниками я имею в виду прежде всего справочные работы Артура Бэнкса и Харриса Ленца. См.: Banks A., Day A., Muller T. Political Handbook of the World. Binghamton, NY: Center for Social Analysis, State University of New York at Binghamton, [various years]; Lentz H. Heads of States and Governments: A Worldwide Encyclopedia of over 2300 Leaders, 1945–1992.Jefferson, NC: McFarland and Company, 1994.

[29] За пределами моего рассмотрения остается интересный вопрос о том, можно ли вообще говорить о «режиме» в тех ситуациях, когда главы страны меняются так часто. Особенно примечательны в данном смысле случаи Коморских островов (четырехкратная смена руководителя на протяжении 1995 года) или Боливии (трехкратная смена на протяжении 1979 года). Такая нестабильность, впрочем, встречается редко.

[30] Боден Ж. Шесть книг о государстве. Кн. IV. Гл. 6; цит. по: Holmes S.Passions and Constraint: On the Theory of Liberal Democracy. Chicago: University of Chicago Press, 1995. P. 517.

[31] Многие авторы переоценивают то влияние, которое английский и французский случаи оказали на другие монархии. См., например: North D., Thomas R. The Rise of the Western World. New York: Cambridge University Press, 1973.

[32] Beyme K. von. Parliamentary Democracy: Democratization, Destabilization, Reconsolidation, 1789–1999. New York: St. Martin’s Press, 2000.

[33] Brown N. Constitutions in a Nonconstitutional World: Arab Basic Laws and the Prospects for Accountable Government. Albany: State University of New York Press, 2002. P. 39.

[34] Ibid. Р. 45.

[35] Herb M. All in the Family: Absolutism, Revolution, and Democracy in the Middle Eastern Monarchies. Albany: State University of New York Press, 1999. P. 123.

[36] Ibid. P. 80.

[37] Bligh A. From Prince to King: Royal Succession in the House of Saud in the Twentieth Century. New York: New York University Press, 1984. P. 88.

[38] Herb M. Op. cit.

[39] Welch C. Personalism and Corporatism in African Armies // McArdle Kelleher C. (Ed.). Political-Military Systems: Comparative Perspectives. London: Sage, 1974. P. 136–138.

[40] Finer S. The Man of Horseback: The Role of the Military in Politics. Boulder, CO: Westview Press, 1988. P. 260.

[41] Brooker P. Twentieth-Century Dictatorships: The Ideological One Party States. New York: New York University Press, 1995.

[42] Fontana A.M. Political Decision-Making by a Military Corporation: Argentina 1976–1983. Ph.D. dissertation. Department of Political Science, University of Texas. Austin, 1987.

[43] Ibid. P. 104.

[44] Stepan A. The Military in Politics: Changing Patterns in Brazil. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1971. P. 63.

[45] Khuri F., Obermeyer G. The Social Bases for Military Intervention in the Middle East // McArdle Kelleher C. (Ed.). Op. cit. P. 62.

[46] Loveman B., Davies T. The Politics of Antipolitics: The Military in Latin America. Lincoln: University of Nebraska Press, 1989. P. 196.

[47] Remmer K. Evaluating the Policy Impact of Military Regimes in Latin America // Latin American Research Review. 1978. Vol. 13. № 2. P. 39–54.

[48] И все же Северная Корея стала в этом исключением. – Примеч. ред.

[49] Brooker P. Non-Democratic Regimes: Theory, Government, and Politics. New York: St. Martin’s Press, 2000.

[50] Ленин В.И. Первоначальный проект резолюции Х съезда РКП о синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии // Он же. Полноесобрание сочинений. М.: Издательство политической литературы, 1970. Т. 43. С. 94.

[51] Kamiński A. An Institutional Theory of Communist Regimes: Design, Function, and Breakdown. San Francisco, CA: ICS Press, 1992. P. 143.

[52] Huntington S. Social and Institutional Dynamics of One-Party Systems // Huntington S., Moore C. (Eds.). Authoritarian Politics in Modern Society: The Dynamics of Established One-Party Systems. New York: Basic Books, 1970. P. 12.

[53] Ibid. P. 10.

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2016, 4(108)

Соглашение, регулирующее пограничный режим между Францией и Великобританией, остается в силе и нет планов менять его, заявил официальный представитель премьер-министра Великобритании Терезы Мэй.

Так он прокомментировал предложение кандидата на пост президента Франции Алена Жюппе разорвать это соглашение и проводить проверку мигрантов не во французском порту Кале, где на данный момент находится стихийный лагерь мигрантов, а на территории Британии.

В соответствии с заключенным в 2003 году договором Ле Туке (Le Touquet), который регулирует пограничные отношения Франции и Великобритании, британские пограничники проверяют паспорта в Кале, а французские — в Дувре. Таким образом, Британия имеет возможность производить досмотр мигрантов на французской стороне пролива Ла-Манш и не пропускать их через тоннель под проливом или на паромах.

"Действующее французское правительство четко обозначило свою позицию, которая совпадает с позицией британского правительства: соглашение Ле Туке действует, и нет планов менять его", — сказал официальный представитель Мэй журналистам.

По мнению Жюппе, "первое, что нужно сделать, — это аннулировать договор Ле-Туке", поскольку нельзя "принять факт того, что на французской территории происходит отбор людей, которых Британия хочет или нет, этим должна заниматься Великобритания".

На данный момент не менее 9 тысяч нелегальных мигрантов проживают во французском Кале, где начинается Евротоннель. Они ищут любые возможности, чтобы пересечь Ла-Манш и оказаться в Великобритании. Большая часть мигрантов бежала во Францию из Эритреи, Судана и Сомали, а также Сирии и Афганистана

Ирина Чумакова.

«Военного решения сирийской проблемы нет, но и уйти оттуда нельзя»

Сирию, Ливию, Йемен, Южный Судан, Сомали и Ирак называют «провалившимися» государствами (failed states), — заявил сегодня в Российской Академии наук член-корреспондент РАН Виталий Наумкин. Эти страны арабского мира, сформированные в основном в XX веке, сегодня поразил системный кризис.

Корни нынешний проблем надо искать в 1916 году, когда Лондон и Париж тайно договорились о будущем разделе азиатской части (так называемого Машрика) терпящего поражение в войне османского государства. После разгрома турок, по этому хитроумному плану, провинции Османской империи, в которую четыре столетия (с XVI века до конца Первой мировой войны) входила подавляющая часть арабских стран, должны были отойти французам и англичанам.

Осуществлению замысла помешала Россия, которой за участие в борьбе с Османской империей были обещаны западный берег Босфора и Константинополь. После революции 1917 года большевики опубликовали секретное соглашение Сайкса-Пико (английского политика Марка Сайкса и французского дипломата Франсуа Жоржа-Пико), сорвав планы Англии и Франции.

«До сих пор идут дебаты. Некоторые наши энергичные обозреватели говорят, как бы было хорошо, если бы Константинополь был бы наш, — отметил Виталий Наумкин. — Слава богу, наша репутация в арабском мире во многом основывается на том, что мы никогда не претендовали на колониальный захват арабских территорий, не участвовали в этом».

То, что сегодня происходит в Сирии, Ираке, Йемене и Ливии, отметил ученый, — результат политики Запада. «Искусственный» характер проведенных колонизаторами границ можно отнести к числу причин «отложенного"кризиса национальных государств в регионе. Не менее серьезной причиной явился новый виток вмешательства западных держав, проводящих политику свержения неугодных для них режимов, в том числе с помощью военной силы.

«К кризису национальной государственности следует прибавить и кризис национальной идентичности у народов Ближнего Востока, — подчеркнул Виталий Наумкин. — Некоторые современные теории объясняют его «глубокой разделенностью» ближневосточных обществ, которую им так и не удалось преодолеть, сформировав новую общегражданскую идентичность. При этом два живущих в регионе народа до сих пор не имеют своей государственности — курды (они расселены на территории Турции, Ирака, Сирии и Ирана) и палестинские арабы».

США, вторгшись в 2003 г. в Ирак, свергнув режим Саддама Хусейна, распустив правящую партию, армию и службу безопасности и проведя чистку всего госаппарата, разрушили действовавшую там систему управления страной, но не сумели создать вместо нее новую. За десятилетие пребывания сил коалиции в Ираке там было убито более полумиллиона человек, резко обострились внутренние распри, расцвел экстремизм и терроризм. Результатом вмешательства стало создание террористического запрещенного в России «Исламского государства» со столицей в Мосуле. Иракским курдам удалось добиться широкой автономии, но внутренняя разобщенность сегодня серьезно угрожает и их интересам, и единству Ирака, отметил докладчик.

Конфликт в Сирии начался как внутренний, но быстро перешел в острую вооруженную фазу с участием региональных и глобальных игроков. Боевые действия между проправительственными силами и членами террористических группировок, среди которых десятки тысяч выходцев из более чем восьми десятков стран мира, унесли жизни более 300 тысяч человек, привели к массовому исходу населения. По словам ученого, присутствие среди них 3,5 тысяч выходцев из различных российских регионов и более 4 тысяч — из республик Центральной Азии, несет серьезную угрозу для национальной безопасности России.

Исходя из своих национальных интересов, Россия стала оказывать поддержку законному правительству Сирии и прилагать усилия на международной арене для достижения мирного, дипломатического урегулирования сирийского конфликта. Ученый считает, что «военного решения сирийской проблемы нет и не может быть, но и просто так уйти, ничего не добившись, нельзя».

Надежды вселяет позиция Китая. «Два месяца назад они приняли решение более активно поддержать Сирию, — отметил Виталий Наумкин, — Пока трудно сказать, во что это выльется, китайских военных там нет. Но Китай может помочь в восстановлении разрушенной страны».

По данным ООН, для ликвидации последствий войны и восстановления страны необходимо 600 млрд долларов. Это гигантская сумма. Для сравнения, вся помощь США Израилю с момента его создания и до сегодняшнего дня — 237 млрд долларов. «Китай здесь главный игрок, без китайских денег Сирию не восстановить», — заключил докладчик.

Елена Ковачич, Регнум

«Я так понимаю, Порошенко нарушил перемирие»

Как покушение на Моторолу связано с попыткой убить главу ДНР Захарченко

Дмитрий Кириллов (Донбасс)

Взрывчатка, унесшая жизнь командира Арсения Павлова (Моторолы), аналогична использованной при покушении на главу ДНР Александра Захарченко в апреле 2016 года, сообщило МВД непризнанной республики. Первые лица самопровозглашенных республик уже неоднократно становились целями для покушений. Подробности этих атак и возможные политические последствия убийства Моторолы — в материале «Газеты.Ru».

В МВД самопровозглашенной ДНР вечером 17 октября заявили о сходстве взрывчатых веществ и конструкции бомбы, убившей Моторолу в воскресенье в Донецке, с тем устройством, которое использовалось для попытки взорвать главу республики Александра Захарченко в апреле этого года. 28 апреля МГБ республики рассказало о попытке закладки бомбы, закамуфлированной под предмет интерьера, в донецком стрелковом комплексе «Артемида». Организаторы рассчитывали взорвать ее по приезде Захарченко.

Это не первое покушение на жизнь Захарченко: в 2015 году его машина попала под обстрел в Донецке, в феврале этого же года он был ранен в голень (СМИ сообщали, что ранение произошло во время обстрела Дебальцево).

Источник «Газеты.Ru» в правоохранительных органах республики утверждает, что еще одна попытка покушения на главу ДНР была предотвращена уже этим летом.

Фоторепортаж: В Донецке несут цветы к дому, где погиб Моторола

__is_photorep_included10256855: 1

Тогда взрывное устройство пытались установить на дереве по дороге от дома Захарченко. В начале августа подобным образом был поврежден автомобиль главы ЛНР Игоря Плотницкого.

В последнее время первое лицо ДНР избегает массовых мероприятий на открытом пространстве. 8 сентября на высоте Саур-Могила (за нее велись ожесточенные бои как в ВОВ в 1943-м, так и в 2014 году) прошло традиционное празднование дня освобождения Донбасса от немецко-фашистских захватчиков. На митинге была устроена проверка документов у всех участников. Пока толпа ждала проверки на нижней площадке комплекса, охрана рано утром привезла Захарченко на верхнюю площадку, где он записал свою речь для телеканалов в отсутствие людей, и отбыл.

Жизнь в условиях постоянной опасности новых покушений — реальность для руководства и публичных лиц как ДНР, так и ЛНР. Поэтому система охраны как первых лиц, так и объектов инфраструктуры в Донецке выстроена серьезно. В сочетании со строго исполняемым комендантским часом она не дает развернуться в городе украинским диверсантам и партизанам.

В гибели Моторолы виден почерк информированных и посвященных во внутреннюю кухню ДНР профессионалов. Его дом охранялся снаружи и внутри, в лифт Моторола зашел вооруженный и полностью экипированный, в бронежилете и каске вместе с охранником.

Взрыв произошел сразу после того, как лифт тронулся.

Убийцы Моторолы не просто смогли получить доступ в охраняемое помещение, установить там направленную маломощную мину, но и с помощью технических средств контролировали ситуацию и вовремя дистанционно подорвали закладку, избежав жертв среди гражданских. У Арсения Павлова не было шансов, он погиб вместе с охранником.

Угрозы войной

Возможно, поэтому реакция Александра Захарченко на смерть Моторолы была так быстра, резка и эмоциональна. Захарченко выступил со специальным заявлением, где фактически объявил войну Украине и ее специальным службам. При этом он сообщил, что заказчики покушения и позывные исполнителей уже известны, но называть их не стал. Глава ДНР подчеркнул, что офицерам СБУ и ГУР минобороны Украины стоит теперь заботиться о своей безопасности, безопасности своих семей и агентов, где бы они ни находились — в Киеве, Житомире или Днепропетровске.

«Я так понимаю, [украинский президент] Петр Порошенко нарушил перемирие и объявил нам войну. Ну теперь ждите…» — сказал глава ДНР.

Заявление Захарченко в понедельник, 17 октября, поддержал его луганский коллега Игорь Плотницкий.

Глава самопровозглашенной ЛНР на аппаратном совещании связал в единую цепочку покушения, попытки переворота в его собственной республике и гибели героев «русской весны» в Луганске и Донецке.

По словам Плотницкого, «Киев методами террора пытается запугать Донбасс». Также лидер ЛНР повторил фразу Захарченко о том, что Порошенко фактически объявил войну республикам.

Под объявлением войны, видимо, понимается заявление Порошенко, которое он сделал в субботу, 15 октября, в Чугуеве при передаче восстановленной с баз хранения боевой техники ВСУ. «Пока не будет выполнен пакет по безопасности, Украина дальше в политическом процессе продвигаться не будет», — обрисовал позицию Киева президент. Под пакетом безопасности понимается прекращение огня, вывод «вооруженных формирований иностранных государств с нашей территории», передача границы на первом этапе под контроль ОБСЕ, а на втором — Украине, вывод тяжелого вооружения и полный доступ миссии ОБСЕ ко всей территории ЛДНР. Только после непременного выполнения этих условий Украина теперь готова приступать к принятию политического пакета — закона о выборах, особом статусе Донбасса и амнистии. В Донецке это расценили как срыв минских соглашений и переход к военной повестке.

В Киеве убийство Моторолы многие также расценили как предлог для начала войны со стороны самопровозглашенных республик.

«Утром мы проснемся в новой реальности. Она будет характеризоваться окончательной дискредитацией минского процесса и пока еще не прогнозируемой эскалацией», — прокомментировал гибель Моторолы украинский политолог Константин Батозский.

Кто бы ни стоял за убийством Моторолы, последствия однозначны: обострение на линии фронта фактически уже состоялось. Официальные источники ДНР сообщают 17 октября, в первый день траура по Мотороле, об атаке ВСУ на село Ленинское и обстрелы Саханки (село на мариупольском направлении, где воевал Моторола). Кроме того, в ДНР сообщили о четырех сотнях обстрелов на линии фронта. В Мариуполе волонтеры уже собирают вещи и санитарные принадлежности для новых раненых в военном госпитале города.

Данные об обстрелах в версии ДНР говорят об ожиданиях и настроениях в республике, где ждут обострения. Для сравнения: спикеры ВСУ заявили о 18 нарушениях режима тишины в Донбассе, зафиксированных 17 октября.

Между тем

гибель Арсения Павлова (Моторолы) выбивается из ряда предыдущих громких убийств командиров в ЛДНР. При жизни Моторола никак не участвовал в политике внутри ДНР, не получил никакого поста в администрации. Не оказалось его и ни в одном из двух действующих легальных общественных движений, он не получил мандата депутата Народного совета.

Его слава по сравнению с 2015 годом скорее шла на спад, бригада Моторолы была расформирована, переподчинена и включена в 1-й армейский корпус армии ДНР. Последний год Моторола воевал на второстепенном участке фронта под Новоазовском и не пытался играть какую-либо особую роль в жизни ДНР. Он превратился в относительно дисциплинированного исполнителя приказов руководства — полковника Арсения Павлова, который не забывал заниматься семейной жизнью. За несколько дней до гибели у него родился второй ребенок. На выходных он регулярно уезжал к семье.

Все это серьезно отличало его от убитых при покушениях луганских командиров: Алексея Мозгового, Александра Беднова, Павла Дремова и др., — вокруг смертей которых быстро появлялись слухи об «убийстве своими». Возможно, именно из-за подчеркнутого невмешательства в политику Моторола не повторил судьбу изгнанных из ДНР полевых командиров и политиков: лидера ополченцев Славянска Игоря Стрелкова, куратора силового блока ДНР Владимира Антюфеева, командира Горловки Игоря Безлера и др.

После смерти Моторолы в республике объявлен беспрецедентный трехдневный траур, возле подъезда, где погиб командир, из обломков лифта соорудили импровизированный мемориал, к которому жители несут цветы, а его друзья обещают сносить с лица земли все украинские города за «пределами территории ДНР».

С последним заявлением в эфире телеканала «Звезда» выступил командир бригады «Сомали» Михаил Толстых (позывной — Гиви). Гиви и Моторола были самыми известными полевыми командирами ДНР. Они оба выходцы из «простого народа», один — россиянин, другой — местный уроженец Иловайска, оба получили свои позывные еще во время службы в армиях России и Украины соответственно. Оба в результате активного участия в событиях «русской весны» стремительно взлетели по военной и социальной лестнице, возглавив бригады, которые вместе штурмовали донецкий аэропорт. Оба практически одновременно получили звезды героев ДНР.

Одновременно со строительством регулярной армии медийных командиров передвинули на второстепенные роли и развели по разным участкам линии противостояния, подальше от аэропорта. Гиви назвал убийство Моторолы «ударом по всем вооруженным силам ДНР» и «событием мирового значения». Кроме того, командир «Сомали» пообещал сносить с лица земли украинские города вплоть до Киева.

Оговорка «за пределами ДНР» говорит о том, что Гиви искренне верит в большое и решительное наступление в будущем.

Впрочем, вероятность такого наступления скорее зависит от результатов ближайшей встречи лидеров «нормандской четверки» — России, Украины, Франции и Германии. Переговоры глав государств «четверки» по урегулированию ситуации в Донбассе состоятся 19 октября.

Они там есть

Александр Ермаков

ВВС США скрытно перебазировали многоцелевые истребители F-16 и самолеты-заправщики KC-135 в Джибути, маленькое восточноафриканское государство, расположенное на побережье Аденского залива. Причем сделано это было еще в июле, а признали они этот факт только сейчас.

Маленькое государство Республика Джибути до мирного обретения в 1977 г. независимости было французской колонией (в конце «заморской территорией») под именем «Французский берег Сомали». Ценность маленькой страны заключалась и до сих пор заключается в первую очередь в стратегическом расположении — прямо у Баб-эль-Мандебского пролива, соединяющего Красное море с Аденским заливом. После обретения независимости Джибути не только сохранила французское военное присутствие, но и постепенно открыла страну для военных других стран. Не будет преувеличением сказать, что Джибути — единственная страна в мире, для которой предоставление своей территории для зарубежных военных баз — это уникальный государственный бизнес (наряду с менее уникальной функцией свободной экономической зоны). Причем, что уж точно поразительно, в этом деле Джибути придерживается полнейшего нейтралитета — пускает всех желающих!

В республике функционируют военные объекты Франции, Италии, единственная зарубежная военная база Японии (разумеется, с точки зрения Токио, скорее полицейский объект, на котором дислоцирован антипиратский контингент) и первая заморская база Китая. Крупнейшая база, «Лагерь Лемонье», разумеется, принадлежащая США, расположена в столице (носящей то же имя, что и страна) и использует полосу аэропорта. База действует с 2001 г., в первую очередь как транспортный хаб при переброске грузов на Ближний восток/в Афганистан, база разведывательных и ударных БПЛА (в том числе и пресловутых «дронов-киллеров» ЦРУ, выполнявших операции по ликвидации главарей террористических организаций и бандформирований в соседних Йемене и Сомали) и сил специальных операций (ССО). Для размещения боевых самолетов база использовалась редко, так как у Штатов были более близкие к основным ТВД (Ирак, Афганистан) базы в странах Залива.

Однако согласно опубликованной изданием Stars and Stripes со ссылкой на Африканское Командование ВС США информации, в июле 2016 г. на базу «Лемонье» было переброшено неназванное количество истребителей F-16 из дислоцированного в итальянском Авиано 31’го Истребительного Крыла ВВС США. Кроме них из Великобритании были переброшены самолеты-заправщики KC-135 100’го Крыла топливозаправщиков ВВС США. Согласно заявлению Африканского командования, перебазирование стало реакцией на обострение ситуации в Южном Судане и было «мерой предосторожности на случай необходимости защиты американских граждан и американских интересов» в этом одном из самых молодых государств мира. Из Джибути до столицы Южного Судана примерно полторы тысячи километров — для истребителя не близко, но с дозаправкой в воздухе вполне рабочая дистанция (по крайней мере, их коллеги с баз в ОАЭ и Саудовской Аравии до целей в Ираке и Сирии летают на еще большую дистанцию).

В июле Южный Судан оказался фактически в состоянии гражданской войны, 7 июля были обстреляны американские дипломаты (возможно, переброска авиации была реакцией именно на этот эпизод). Ситуация остается крайне напряженной, в августе ООН приняла решение увеличить численность миротворцев до 17 тыс. В том же заявлении Африканского командования было указано, что в целях предосторожности истребители остаются в Джибути, и, вероятно, следует понимать, останутся там в обозримом будущем.

Весьма необычно, что о перебазировании самолетов стало известно только спустя три месяца. Высокий уровень секретности может свидетельствовать о том, что ВВС США готовились нанести неожиданные авиаудары, возможно, с целью обеспечения операции ССО по эвакуации дипкорпуса и американских граждан.

Впрочем, не меньше, чем причины сокрытия развертывания, интересно, почему его открыли сейчас. Вряд ли тут простым совпадением является тот факт, что Джибути расположено на другом берегу узкого пролива от западного Йемена, территорию которого преимущественно занимают хуситы. На прошлой неделе они, предположительно, осуществили три безрезультатных ракетных атаки американских эсминцев. В качестве реакции 13 октября ВМС США нанесли удар крылатыми ракетам по «трем РЛС, расположенным на подконтрольной хуситам территории на йеменском побережье Красного моря».

В истории с ракетными обстрелами американских кораблей много непонятного. Они последовали непосредственно после успешного поражения противокорабельной ракетой китайского производства транспортного катамарана ОАЭ 1 октября и, что, возможно, более важно, удара 8 октября ВВС Саудовской коалиции по траурной процессии в Сане, приведшей к гибели более 150 человек. Последний, согласно заявлению саудовской стороны, был нанесен по ошибке, но учитывая, что это были похороны отца Министра внутренних дел Верховного Политического Совета Йемена (правительства хуситов) и среди пострадавших и погибших, как сообщается, были высокопоставленные военные и политические деятели, нельзя исключать и корыстного умысла. Вслед за ударом, повлекшим столь крупные разовые жертвы среди гражданских, последовала жесткая реакция мировых СМИ. Под давлением общественного мнения США были вынуждены заявить, что обдумывают пересмотр поддержки саудовской коалиции — американская авиация не участвует непосредственно в нанесении ударов, но осуществляет дозаправку в воздухе самолетов саудовской коалиции, передачу развединформации и, наверняка, помощь в планировании на уровне военных советников.

Не совсем ясно, какими именно ракетами был обстрелян эсминец и как он отразил атаку — средствами радиоэлектронной борьбы или противоракетами, судя по собственным сообщениям, ВМС США сами в этом до конца не уверены. Хуситы отказались взять на себя ответственность за атаки. Неясно и что за радары были уничтожены ответными ударами — ВМС США опубликовало только видео пуска «Томагавков», без обычных данных объективного контроля поражения целей. То, что в дальнейшем было выдано RT за уничтоженные радары, оказалось старым видео разбитого ЗРК.

В целом в сложившейся ситуации обстрелы американских военных кораблей хуситами пришлись как раз кстати, чтобы напомнить, кто «плохой парень». Впрочем, будучи справедливыми и не поощряя конспирологию, стоит отметить, что они, мягко говоря, резко отрицательно относятся к США[i] и вполне могли после успеха с катамараном Эмиратов опробовать силы на более «крупной рыбешке». Одиночные китайские ПКР действительно должны быть по зубам системам ПВО американских эсминцев, десятилетиями создававшихся для борьбы именно с такими целями. Что до заявлений в непричастности — так к чему брать на себя неудачную атаку?

В любом случае, ситуация с войной в Йемене обостряется, и именно в разрезе втягивания в нее США. Заявление о давнем размещении истребителей в Джибути, всего в нескольких сотнях километров от Йемена, вполне может рассматривается как часть этого процесса. Во время прошлой гражданской войны в Йемене оттуда уже периодически неафишируемо работали по целям «Аль-Каеды» американские истребители, и ситуация может повториться в любой момент, ведь удар по йеменским РЛС был нанесен в ответ на второй обстрел эсминцев, и теперь, после третьего обстрела, ход снова за США.

Смерть Моторолы

Андрей УВАРОВ

Трагические события 16 октября в Донецке прочертили черту, после которой не может не наступить новый политический этап и в Донбассе, и на Украине. В Новороссии мало кто сомневается в причастности официального Киева к убийству Арсения Павлова, а по Украине уже прокатилась волна восторга, поднятая в социальных сетях диванными незалежниками.

Смерть Моторолы стала продолжением празднования «дня УПА», которое Порошенко совокупил с Днём защитника Видчизны. Укроблогеры пишут, что «такого подарка к празднику не ожидали, но не в обиде, за то, что он малость опоздал…». Подобного масштаба ненависти к одному человеку ещё не было. Однако тем самым постмайданный социум лишь поднял значение Моторолы, настоящего народного героя Новороссии, боевое мастерство которого признали и в Европе. Британская The Guardian назвала Арсения Павлова «выдающимся военачальником», германская N24 - «командующим повстанцами». А ведь это голоса тех, кого в Киеве считают своими союзниками!

Свора шумно радующихся сейчас убийству Моторолы, конечно, не задумывается о последствиях, и основания для безнаказанного оптимизма у неё есть. До сих пор со стороны Новороссии и существующей на Украине настоящей оппозиции режиму не было ни одного адекватного ответа на преступления (индивидуальные или коллективные), совершаемые нацистами, ВСУ или их политическими лидерами. Дом профсоюзов в Одессе, Бузина, Калашников, командиры Донбасса – ни в одном из этих случаев возмездие не наступило.

Пока на убийство своего знаменитого командира Донецк ответил дежурными фразами вроде «теперь ждите» и операцией «Перехват». Отомстить за гибель своих земляков в Донецке обещали уже не раз. Вспомним хотя бы 27 апреля 2016 года, когда 14-я ОАМБр накрыла снарядами мирную автоколонну в Еленовке. Все заказчики и исполнители известны, и что?

На Украине тем не менее просчитывают возможность ответа Донецка и запускают информационные «утки». Депутат от «Народного фронта» Максим Бурбак уже обнаружил в убийстве «следы ФСБ», а известное медиатрепло волонтер Роман Доник распространяет информацию о том, что «Моторолу убили свои». А ультраправая группировка «Мизантропик дивижн» вдруг официально отказалась от распространенного видеоролика, в котором от имени группировки неизвестные в масках берут на себя ответственность за убийство Павлова. В Киеве не исключают, что последствия могут всё же наступить.

Смерть Моторолы отличается от всех предыдущих.

Он не являлся политиком, не был замечен в притязаниях на власть, не был причастен к распределению собственности. Он только воевал и воевал умело. Он и его батальон представляли для украинских военных серьёзную угрозу. Оттого хватало и покушений на него, и победных реляций о его гибели, и заявлений о непременном отмщении ему со стороны «хероев».

После майдана призывы убивать, взрывать и калечить на Украине стали хорошим тоном. К террору призывали не только Ярош, Аваков, Турчинов или Билецкий, но и журналисты вроде Буткевича или Ганапольского. Бывшая крымчанка Валентина Самар, что шестерит ныне в порошенковском агитпропе, и сегодня призывает к террору на полуострове. Призывают – и ничего не боятся.

Только вот за Моторолу обещают отомстить. Комбат «Сомали» Михаил Толстых, он же знаменитый Гиви, заверил: «Могу сказать, что кто бы это ни сделал — будет очень сильно расплачиваться. Я считаю, что это удар по Донецкой народной республике, за который Украина ответит сполна».

Да, позиции нацистских батальонов хорошо известны и пристреляны, а на Украине давно уже не проводили массовых захоронений, как летом-осенью 2014 года. Да, хорошо известны и командиры карательных подразделений ВСУ, их местоположение, квартиры их семей. Однако станет ли это началом конца кровавой бандеровщины на Украине, не скажет никто – пока существуют «минские соглашения», от выполнения которых уже публично отказался вечно пьяный президент Украины и разрыва которых постоянно требуют нацисты «Азова».

Присутствие украинских диверсионно-разведывательных групп на территории республик фиксируется давно. Если покушение на Арсения Павлова можно назвать (а Захарченко уже назвал) попыткой срыва перемирия и отвода войск, то у Донецка есть только два пути – либо признать свою беспомощность перед украинским террором и ждать следующего удара, либо ответить.

Адекватным ответом мог бы стать очередной котёл, например в районе Волновахи, или радикальное сокращение личного состава полка «Азов», о чём давно мечтают в окружении Порошенко, но… есть «минские соглашения».

Впрочем, стоит вспомнить, что ДНР и ЛНР ведут, пусть без лишнего шума, торговлю с Украиной. Торгуют тем же углем, а на дворе обещанная холодной зима. Может быть, пора прекратить уголь отгружать? Пусть слабый, но всё же ответ.

И, наконец, всем известно, что Украина, ничего и никого не стесняясь, открыто ведёт диверсионную войну, одного за другим убивая руководителей, командиров (того же Моторолу), проводя подрывные операции против республик. Украинские спецслужбы и ухом не ведут на обвинения их в терроризме: какой ещё терроризм, если речь идёт о государственной безопасности? Порошенке вдолбил это в голову ещё Пайетт.

Если ДНР и ЛНР объявили себя государствами, то отчего им не взять на вооружение весь арсенал методов обеспечения государственной безопасности? Ведь иначе следующий лифт может взорваться в доме Захарченко.

Хотим мы или нет, но эта гражданская война, как и все гражданские войны, жестока. Не будем забывать: украинские СМИ приучили значительную часть жителей Украины ждать, когда тем покажут «массовые казни и депортации в возвращённых Донбассе и Крыму». Произойди такое, сыщутся и хладнокровные палачи, и нетерпеливые, жаждущие крови зрители. Идёт война, убитый на ней Арсений Павлов это знал, потому и воевал, а не имитировал войну. И он завещал уметь защищаться.

«Мистрали» на службе у Каира: новые интересы, возможности и риски

Григорий Лукьянов

Преподаватель НИУ ВШЭ

В сентябре 2016 г. универсальный десантный корабль (УДК) типа «Мистраль», ранее известный широкой публике под наименованием «Севастополь», отбыл из французского Сен-Назера к своему новому постоянному пункту дислокации — базе ВМФ Арабской Республики Египет (АРЕ) в Александрии.

Вслед за «Владивостоком», передача которого от производителя DCNS египетским покупателям состоялась в июне 2016 г., он войдет в состав ВМФ и заступит на боевое дежурство по защите интересов АРЕ до конца года. О том, какое значение этим кораблям придают в самом Египте, говорят хотя бы их новые имена: «Гамаль Насер» и «Анвар Садат», имена второго и третьего президентов, сыгравших ключевую роль в становлении и укреплении страны в качестве современного суверенного государства и регионального лидера.

Как официальный Каир распорядится своим ценным приобретением? Какие задачи предстоит решить с их помощью? Как может измениться ситуация в регионе?

Растянувшаяся на несколько лет история о двух «Мистралях», ставших первым в новейшей истории примером военно-технического сотрудничества России и Франции такого рода, подходит к своему завершению. Корабли, построенные на французских верфях для ВМФ РФ с учетом российских спецификаций, но купленные на деньги Саудовской Аравии для нужд Египта, стали примером небывалой кооперации в сфере международного военно-технического взаимодействия. Сами по себе УДК типа «Мистраль» представляют собой не просто высокотехнологические десантные баржи, они способны выполнять широкий набор функций и задач. Открывающиеся возможности заметно усилят не только военные, но политические позиции Каира в регионе.

Египетская реакция на актуальные вызовы и угрозы безопасности

На протяжении большей части истории республиканского Египта военное строительство и стратегия развития вооруженных сил, в том числе флота, отвечали нуждам противостояния с главным военно-политическим противником — государством Израиль. Каждое открытое столкновение с последним носило характер классической межгосударственной войны, цель которого заключалось в достижении решающего господства преимущественно военными средствами, а главными участниками боевых действий становились регулярные армии. Основным полем боя оставалась суша, в то время как на море флотам двух стран отводилась второстепенная роль.

Основными задачами ВМФ АРЕ были оборона портов, баз флота и Суэцкого канала, охрана судоходства. Завоевание господства в море и осуществление крупномасштабных десантных операций на побережье противника хоть и рассматривалось в качестве вероятного сценария действий флота во время большой войны, тем не менее никогда не было успешно осуществлено на практике ввиду отсутствия необходимых условий и особой в том нужды. В рамках этой традиции уходящей эпохи принятие на вооружение вертолетоносцев «Мистраль» может оказаться воистину бессмысленным. Корабли такого класса в условиях традиционной войны никак не изменят баланс сил в Средиземноморье и не позволят добиться решающего преимущества над «старым врагом», имеющим достаточно современных высокотехнологичных средств поражения, способных нивелировать любое их преимущество.

Тем не менее запущенный в рамках соглашений в Кэмп-Дэвиде в 1978–79 гг. процесс трансформации ближневосточного конфликта обусловил неизбежность изменения подходов в обеспечении безопасности. Угроза большой войны с Израилем постепенно сошла на нет, а главной головной болью для АРЕ стали множащиеся локальные конфликты, активным участником которых все чаще становятся исламистские организации. Войну с терроризмом Египет начал еще в ХХ в., но только после «арабской весны» противодействие организованным исламистским движениям превратилось из внутренней проблемы в нечто новое, требующее применения превентивных мер, в т.ч. и военных, не только на своей земле, но и на чужой. Ливия и Йемен, где падение авторитарных режимов привело к возникновению локальных вооруженных конфликтов, не только оказались уязвимы перед лицом исламистских организаций, воспринимаемых нынешним политическим руководством Египта враждебно, но и превратились в причину новых постоянно множащихся нетрадиционных угроз безопасности для АРЕ.

Для недопущения распространения на собственную территорию зон нестабильности, образующихся близ государственных границ Египта, Каир стремится развивать и совершенствовать свои вооруженные силы технологически и организационно. Корабли типа «Мистраль» вполне способны стать средством, с помощью которого Египет получит возможность дотянуться туда, куда раньше это было сделать слишком сложно или вовсе невозможно.

Интересы и участие Египта в ливийском кризисе

«Ливийская проблема» вызывает наибольшее искушение испробовать «Мистрали» в деле, применить их к разрешению насущных задач по нивелированию распространяющейся со стороны западного соседа совокупности угроз. Военно-политический кризис в Ливии на протяжении пяти лет, прошедших после падения режима М. Каддафи, неизменно привлекал к себе внимание египетского политического истэблишмента, оставаясь постоянным источником многочисленных вызовов, требующих оперативного и ответственного реагирования с его стороны. После отстранения от власти в 2013 г. президента М. Мурси и его сторонников из ассоциации «Братья-мусульмане» официальная позиция нового руководства во главе с А.-Ф. ас-Сиси по Ливии стала предельно простой и бескомпромиссной. Она опиралась на неизменный постулат о категорической неприемлемости для АРЕ установления исламистскими организациями контроля над территорией и государственными институтами Ливии. В этой связи Египет — одна из наиболее заинтересованных сторон и потому достаточно активно принимает участие в конфликте, предоставляя всестороннюю поддержку силам, декларирующим свою приверженность секуляризму и светским ценностям, отстаивающим идею сохранения единого ливийского государства в его нынешних границах, противостоящим любого рода исламистским движениям и организациям.

В 2012–14 гг., когда в Ливии хотя бы формально существовала единая система организации государственной власти под эгидой Всеобщего национального конгресса (ВНК), египетское руководство старалось выстраивать конструктивные связи с центральным правительством в Триполи (в том числе в сфере безопасности), чтобы не допустить усиления экстремистов из исламистского лагеря. Опираясь, помимо прочего, именно на авторитетную поддержку египтян, высшее командование Ливийской национальной армии (ЛНА) во главе с бывшим министром обороны А. ат-Тани и генералом Х. Хэфтаром развернуло весной 2014 г. военно-полицейскую операцию «Достоинство» против исламистских бригад и групп, отказавшихся от разоружения и интеграции в государственные силовые структуры. В период двоевластия, сосуществования двух парламентов (Палаты представителей (ПП) в Тобруке и обновленного ВНК в Триполи) и активизации деятельности ИГ в Ливии, Каир сделал ставку на более решительные меры и открытое вмешательство в разыгравшийся вооруженный конфликт. После того, как сторонники ИГ казнили более двух десятков коптов, трудовых мигрантов из АРЕ, в начале 2015 г. ливийско-египетская граница была взята под открытый контроль египетскими военными. Помимо того, что египтяне превратили ее в тыловую базу снабжения ЛНА, создав здесь лагеря подготовки военнослужащих со своими инструкторами и организовав линии поставок провизии и боеприпасов, ВВС АРЕ наносили регулярные авиаудары по позициям исламистов в Киренаике.

Несмотря на все усилия специального представителя генерального секретаря ООН по Ливии Мартина Коблера мирная инициатива и соглашения, достигнутые в декабре 2015 г. по итогам переговоров в марокканском городе Схирате, к осени 2016 г. так и не были в полной мере поддержаны и выполнены ключевыми участниками конфликта. Противостояние, начало которому было положено в 2014 г. после отказа ВНК сложить с себя полномочия и передать власть новоизбранной Палате представителей, не прекратилось после того, как в Триполи обосновалось новое Правительство национального единства (ПНЕ). На протяжении большей части 2016 г. уже значительная по своему политическому весу фракция депутатов ПП, выступающая в качестве непримиримого оппонента «исламистской угрозы», делала все возможное для того, чтобы не допустить официального признания ПНЕ и полной интеграции тобрукских сил в его структуры. Одной из главных причин тому служит нежелание ПНЕ определиться со своим отношением к другим исламистам, помимо ИГ.

Если борьба с ИГ превратилась для Фаиза Сараджа и возглавляемого им ПНЕ в универсальный инструмент легитимации претензий на власть и поддержку заинтересованных в борьбе с международным терроризмом внешних сил, то с другими местными исламистскими структурами все не так очевидно. Именно ливийские исламистские бригады, с которыми Х. Хэфтар и ПП бескомпромиссно боролись больше двух лет, превратились в главную военную опору признанного международным сообществом ПНЕ на земле. Отказаться от поддержки группировок, привлеченных щедрым финансированием КСА и ОАЭ, для Ф. Сараджа означает полную утрату военных возможностей и неспособность выполнить главное обязательство, ради которого его в принципе и поддерживают, — победить ИГ в Ливии.

Столкновение диаметрально противоположенных подходов к пониманию того, исчерпывается ли «ливийская проблема» победой над ИГ или же необходимы более глубинные меры по тотальному искоренению всех исламистских группировок без исключения для установления мира в Ливии, заставляет египетское руководство предпринимать решительные шаги и делать ставку на поддержку «непримиримых» во главе с Х. Хэфтаром. Отсутствие в этом вопросе полного согласия с другими акторами, чья позиция неприемлема для Египта ввиду своего компромиссного отношения к дальнейшей исламизации ливийского политического пространства, определяет характер предпринимаемых мер, потребность в привлечении новых военных возможностей, а также поиск поддержки со стороны таких государств, как Россия.

Деятельность Х. Хэфтара по установлению военного контроля над нефтяными месторождениями, терминалами и наливными портами, принесшая ему никогда ранее не существовавшее в ливийской истории звание маршала, в сентябре 2016 г. призвана аккумулировать в руках тобрукского парламента и группы «непримиримых» финансовые ресурсы, жизненно необходимые для продолжения войны с исламистами после падения оплота ИГ в Сирте. В Египте, где поддержка Х. Хэфтара весьма велика, с пониманием относятся к опасениям генерала, что после «победы» под Сиртом исламистским бригадам, находящимся под покровительством Ф. Сараджа, будет даровано отпущение всех грехов и полная амнистия. В таком случае все итоги операции «Достоинство» будут нивелированы, а исламисты вновь придут к власти под патронажем ПНЕ.

Сценарий развития событий, способный завершиться превращением Ливии в легальный, признанный ООН и плеядой средиземноморских государств оплот исламизма в Северной Африке, абсолютно неприемлем для Египта. Поэтому при поддержке Каира Х. Хэфтар на протяжении 2016 г. неустанно обращался к Москве за военно-технической помощью и политической поддержкой. В свою очередь, египетское руководство не без оглядки на Москву, Париж и Эр-Рияд самостоятельно готовилось к активным действиям на ливийской территории. Находясь под мощным прессом общественного мнения в своей стране и в регионе президент ас-Сиси вынужден регулярно обращаться в своих выступлениях к ливийской тематике и доказывать способность армии и государства защитить египетский народ от исходящих от нее вызовов.

«Гамаль Насер» и «Анвар Садат» в этой связи могут быть использованы по своему прямому предназначению для оказания поддержки силам маршала Х. Хэфтара уже не только около границы с Египтом, но на достаточном от нее удалении: например, на побережье Триполитании. Корабли способны оказать авиационную поддержку ЛНА, осуществляя разведывательные полеты и усиливая их отряды огневой мощью ударных вертолетов, которые по контракту будут поставлены из России. Размещенные на борту группы спецназа смогут оперативно взаимодействовать с войсками на суше, имея в непосредственной близости от фронта плавучую тыловую базу с госпиталем и всем необходимым. УДК, оснащенные современным радиотехническим оборудованием, способны сыграть важную роль в установлении морской блокады ливийского побережья. Обладая совершенными средствами связи и управления, они поднимут на принципиально новый уровень управление войсками и координацию между союзниками на земле и в воздухе. Все это способно кардинальным образом изменить баланс сил в Ливии и опустить чашу весов в разгорающемся противостоянии на сторону сил в Тобруке.

Мотивы и ожидания Эр-Рияда и Парижа

Париж и Эр-Рияд на официальном уровне поддерживают Египет в его борьбе с терроризмом. Руководствуясь различными причинами, они все же обоюдно заинтересованы в укреплении его военного потенциала, уровня ответственности и степени вовлеченности в поддержание стабильности и безопасности в регионе.

Хотя финансовая составляющая сделки с Каиром оказалась для Парижа немаловажной ввиду потребности максимально быстро и с минимальными потерями компенсировать затраты своих судостроителей, вариант продать корабли «хоть бы кому» на официальном уровне не рассматривался ни министерством обороны, ни DCNS. Этому препятствовали не только технические ограничения и условия контрактных обязательств перед Москвой, но и политические соображения. В условиях заинтересованности европейских государств в стабилизации и секьюритизации ситуации в Ливии, ставшей сосредоточением потоков теневой торговли и нелегальной миграции из Северной Африки, Франция — главный сторонник комплексного взаимодействия ключевых игроков Средиземноморья в реагировании на общие вызовы безопасности. На текущем этапе интересы Египта и Франции в Ливии совпадают. Правительство Пятой Республики, также заинтересованное в установлении в Ливии жесткого секулярного режима, способного обуздать ситуацию, приветствует участие Египта в обсуждении ключевых проблем урегулирования конфликта на встрече в начале октября 2016 г. в Париже.

Имея опыт применения УДК в Ливии в 2011 г., французы не только могут, но и считают необходимым передать его египтянам и разделить с ними ответственность за решение «ливийской проблемы» во всех ее измерениях путем замещения или дополнения собственного присутствия в районе залива Сидра. Это позволит значительно разгрузить французские силы, испытывающие множественные трудности в обеспечении войны с исламистскими группами по всему региону Сахеля в Африке. Явным свидетельством такого сотрудничества видится то, что «клиент» Каира Х. Хэфтар ранее пользовался расположением и поддержкой Парижа.

Для КСА ливийская проблема имеет свой вес, хотя и носит второстепенный характер на фоне конфликтов на юге Аравийского полуострова, в Сирии и Ираке. Отдать решение ливийских дел на откуп египтянам, которых это напрямую касается, видится в Эр-Рияде наиболее правильным и наименее затратным выходом из сложившейся ситуации. В дальнейшем Египет будет способен разместить один из новых кораблей в Красном море, учитывая поступающую информацию о планах египтян создать вместе с ОАЭ военный объект на территории Сомалиленда. Усиление военного присутствия АРЕ в Баб-Эль-Мандебском проливе отвечает потребностям Эр-Рияда в вовлечении Каира в процесс разрешения йеменского кризиса и гарантирования безопасности в регионе.

***

Военно-морские силы Египта после того, как корабли-«президенты» будут окончательно доукомплектованы подготовленными экипажами и обеспечены летными группами, заметно расширят свои возможности по проведению комбинированных операций на удаленных театрах боевых действиях. Таким образом, не только изменятся возможности Каира по защите собственных интересов (в т.ч. экономических) и проецированию влияния в средиземноморском регионе, в различных частях Ближнего Востока и Северной Африки, но и ценность Египта как важного регионального игрока и потенциального союзника для всех заинтересованных сторон. Новое приобретение Каира, хотя не несет в себе прямой угрозы для Израиля, традиционно настороженно настроенного по отношению к любому усилению военных возможностей арабских государств, способно прямо угрожать исламистским группировкам, главному оппоненту Египта в регионе сегодня. Оно способно сравнительно малыми ресурсами повлиять на развитие конфликтной ситуации в Ливии, заметно усилив позиции союзных нынешнему египетскому руководству секулярных сил во главе с маршалом Х. Хэфтаром и фракцией «непримиримых» в Палате представителей в Тобруке.

В течение последних 15 лет Вашингтон раз за разом повторяет одни и те же ошибки, развязывая войны, каждая из которых порождает ненависть к США, пишет American Conservative.

От масштабных провалов американской внешней политики захватывает дух. Американские ВВС то и дело совершают авианалеты, которые уносят жизни тысяч мирных жителей и членов гуманитарных миссий. И пусть некоторые атаки приносят Соединенным Штатам тактическую выгоду, в целом они порождают ненависть к Вашингтону, а успех незначителен по сравнению с масштабами стратегических провалов, отмечает автор статьи.

Итоги использования американской военной силы в мире за последние 15 лет можно назвать неутешительными, пишет American Conservative. Из-за США Ирак лишился своего регионального статуса и превратился в фабрику терроризма, Афганистан стал магнитом для экстремистов, а Ливия стала плацдармом для для "Исламского государства" (ИГ, запрещена в России). "Аль-Каида" (запрещена в России) превратилась в международную "франшизу" после того, как американское вторжение в Ирак способствовало появлению ИГ. Военные операции в Пакистане, Йемене, Сомали и других странах принесли лишь страдания гражданскому населению.

При этом American Conservative отмечает, что несмотря на 15 лет войны, вооруженные силы США стали только слабее. "ВВС США постоянно совершают боевые вылеты, доставляют грузы и устраивают бомбардировки в режиме нон-стоп<…>, в результате чего срок службы самолетов резко уменьшается, стоимость их содержания увеличивается, а запасы бомб и ракет истощаются", — говорится в материале.

Американские сухопутные войска и корпус морской пехоты преодолевают тысячи миль, тратя военные ресурсы — танки и бронетехнику, а также подвергая износу бессчетное количество вооружений.

В США воспитаны целые поколения командиров и солдат, которые могут противостоять только малочисленным повстанческим силам, при этом армия США бессильна против противника с современным оружием, резюмирует автор статьи.

Москва наблюдает активизацию деятельности различных террористических организаций в Африке, в том числе и ИГИЛ. Из-за их подрывной деятельности напряженной остается обстановка в Сомали, Южном Судане, ЦАР, в Сахаро-Сахельском регионе. Об этом, а также о некоторых аспектах торгово-экономического сотрудничества России со странами Африки в интервью корреспондентам РИА Новости Татьяне Калмыковой и Наталье Кургановой рассказал директора департамент Африки МИД РФ Валерий Уткин.

— ЮАР органично влилась в формат БРИКС, который в последнее время становится все более эффективным. В октябре состоится саммит БРИКС. Изъявляли ли другие страны африканского континента желание вступить в БРИКС? Будет ли этот вопрос обсуждаться на встрече лидеров организации в октябре на Гоа?

— ЮАР вступила в БРИКС в 2008 году, в 2013 году приняла в Дурбане саммит объединения, на полях которого был организован Форум для диалога БРИКС — Африка с приглашением руководителей африканских организаций и ряда стран континента. К саммиту 2015 года в Уфе собрались также члены ШОС и ЕврАзЭС. В Гоа предусмотрена встреча лидеров БРИКС с лидерами стран объединения "Инициатива Бенгальского залива", куда наряду с Индией входит Бангладеш, Бутан, Мьянма, Непал, Шри-Ланка и Таиланд. Эти заседания в формате аутрич позволяют "пятерке" поддерживать конструктивные контакты со многими странами, которые, по сути, являются единомышленниками участников БРИКС. Создано кредитно-финансовое учреждение — Новый банк развития (НБР) со штаб-квартирой в Шанхае. Единственное его региональное отделение решено открыть в Африке, в ЮАР. Начало работы офиса в Йоханнесбурге ожидается до конца нынешнего года. Вопрос же о расширении БРИКС, вступлении в него африканских или других стран в повестке дня не стоит.

— Китай прочно занял африканский рынок, активно ведет бизнес практически во всех африканских странах. Не опасается ли Москва, что Китай может вытеснить РФ с африканского рынка? В этой связи планируется ли нарастить сотрудничество со странами Африки, в каких областях?

— Конечно, китайские компании проявляют высокую активность на африканских рынках и вкладывают в них существенные средства. Сегодня в Африке, по имеющимся сведениям, действуют более 2 тысяч китайских фирм, в которых работают около 1 миллиона граждан КНР. Реализуется свыше 3 тысяч крупномасштабных проектов. Тем не менее конкуренция в мировой торговле — нормальное дело, а на африканском континенте с его миллиардным населением имеет немало ниш для приложения усилий различных стран и компаний.

В свою очередь, Россия проводит последовательный курс на расширение торгово-экономического взаимодействия с африканскими странами как в традиционных областях партнерства, так и по новым направлениям. Делается это, естественно, с учетом реальных возможностей, а также особенностей складывающейся конъюнктуры на мировых рынках.

В Африке, к югу от Сахары, российские экономоператоры широко представлены в энергетическом и нефтегазовом секторе. На разной стадии реализации находятся проекты компаний "ГПБ Глобал Рисорсиз", ГК "Ренова", АК "АЛРОСА" и ряда других. По нашим оценкам, есть перспективы сотрудничества в данной сфере с Анголой, Мозамбиком, Эфиопией, ЮАР, Замбией.

Развиваются связи со странами континента в области мирного использования атома, в сфере высоких технологий, в металлургическом секторе, развитии транспортной инфраструктуры, поставок автомобильной и авиационной техники. И это далеко не полный список направлений российско-африканского сотрудничества.

Последовательно расширяется правовая база для продвижения торгово-экономического взаимодействия, активно используются механизмы межправительственных комиссий. В настоящее время действуют межправкомиссии с Анголой, Гвинеей, ЮАР, Намибией, Зимбабве, Республикой Конго, Угандой, Нигерией, Ганой и Эфиопией. Ведется работа по созданию МПК с Танзанией и Кенией, а также отдельной рабочей группы по экономическому сотрудничеству с Джибути. 20 сентября этого года учреждена МПК с Мозамбиком. Деятельность МПК рассчитана на длительную перспективу и позволит сохранить наработанный потенциал взаимодействия в настоящем, а также преумножить его в будущем. Главное, что существует настрой и у российских предпринимателей, и у африканцев на расширение сотрудничества. Об этом, в частности, было заявлено в ходе делового круглого стола "Россия — Африка: расширение границ", который впервые прошел на площадке Петербургского международного экономического форума в июне текущего года.

Отдельно хотел бы отметить достаточно высокий уровень взаимодействия в гуманитарной области. Традиционно Россия оказывала существенную поддержку африканским государствам в области геморрагической лихорадки Эбола, распространившейся в странах Западной Африки, и внесла весомый вклад в борьбу с этим опасным заболеванием.

Важное значение имеет помощь России в профессиональной подготовке кадров. Растет число обучающихся в российских высших учебных заведениях африканских студентов, и сейчас их количество превысило десять тысяч человек.

— Как развивается сотрудничество с африканскими странами по антитеррористическому треку? Есть ли запрос со стороны африканских государств в его наращивании? Есть ли данные о том, что террористические группировки, действующие в африканском регионе, связаны с ИГИЛ?

— Сотрудничество в области борьбы с новыми вызовами и угрозами остается одной из составных частей наших связей с африканскими государствами и их региональными объединениями. К сожалению, приходится констатировать, что в настоящее время в Африке наблюдается активизация деятельности различных террористических организаций, пытающихся дестабилизировать обстановку во многих государствах. К наиболее опасным группировкам относятся запрещенное в Россией так называемое Исламское государство, "Боко Харам", "Аш-Шабаб", "Аль-Каида в странах исламского Магриба", "Аль-Мурабитун" и ряд других. Из-за их подрывной деятельности напряженной остается обстановка в Сомали, Южном Судане, ЦАР, в Сахаро-Сахельском регионе.

Тематика борьбы с терроризмом регулярно затрагивается в ходе встреч с африканскими партнерами на высоком уровне, во время переговоров с главами их внешнеполитических ведомств, на межпарламентском уровне. Используется механизм прямых контактов специального представителя по Ближнему Востоку и странам Африки, заместителя министра иностранных дел Российской Федерации М.Л. Богданова с лидерами африканских государств в ходе его рабочих поездок на континент.

Большое внимание уделяется содействию усилиям Африки по укреплению национального потенциала для противодействия экстремистским группировкам. Осуществляется подготовка на базе российских профильных вузов африканских полицейских и военных кадров. Ежегодно для представителей правоохранительных органов государств Африки предоставляются места на краткосрочных курсах повышения квалификации, а также на обучение по программам высшего профессионального образования.

— Как обстоят дела с планами правительства ЮАР объявить тендер на строительство у себя новых атомных энергоблоков (этот тендер должен был быть объявлен год назад, но этого не произошло)?

— Национальный план развития энергетики ЮАР предполагает создание к 2030 году до 40 ГВт генерирующих мощностей, из которых около четверти будет приходиться на долю АЭС. В интересах реализации атомного проекта в 2013-2014 годах южноафриканцы провели консультации с рядом стран, включая Россию, и подписали соответствующие рамочные межправительственные соглашения о сотрудничестве.

В сентябре текущего года министр энергетики ЮАР Тина Джумат-Петтерссон объявила о намерении правительства в ближайшее время обнародовать предварительное техническое задание для потенциальных подрядчиков на строительство АЭС и многоцелевого исследовательского реактора и открыть соответствующий тендер. Госкорпорация "Росатом" планирует принять в нем участие.

— Какие еще страны региона готовы сотрудничать с Россией по развитию у себя атомной энергетики? В частности, обсуждается ли с Кенией перспективы участия Росатома в сооружении первой кенийской АЭС?

— Да, действительно, ряд африканских государств рассматривает возможность развития собственной атомной энергетики, чтобы удовлетворять все возрастающие внутренние потребности в электроэнергии, а также обрести новый источник внешних поступлений в национальные бюджеты. К этим странам относится и Кения.

В мае этого года государственная корпорация "Росатом" и Кенийский совет по атомной энергетике подписали в Москве меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в области использования атомной энергии в мирных целях. Документ создал основу для сотрудничества в области атомной энергетики по широкому спектру вопросов, в том числе содействие в развитии инфраструктуры атомной энергетики Кении, фундаментальные и прикладные исследования и так далее. В числе задач на ближайшую перспективу — подготовка российско-кенийского межправсоглашения о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях.

Практический интерес к партнерству с Россией по развитию атомной энергетики проявляет Замбия. В мае этого года в Москве на полях восьмого международного форума "АТОМЭКСПО 2016" подписано российско-замбийское межправительственное соглашение о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях. Ведется работа над проектами межправсоглашения о сооружении на территории Республики Замбии центра ядерной науки и технологий, а также ряда профильных межведомственных меморандумов.

— Говоря о сотрудничестве с африканскими государствами в нефтегазовой сфере, поступали ли российским компаниям предложения по работе на месторождениях, в частности в Уганде и Мозамбике)? Какие страны заинтересованы в этом, когда может быть принято решение?

— Как уже отмечалось ранее, некоторые российские компании проявляют интерес к совместным с африканцами проектам в нефтегазовой области, ведут переговоры, изучают условия местного рынка. Это, очевидно, потребует определенного времени. Что касается предложений российским компаниям по участию в разработке нефтегазовых месторождений в Уганде, то такими сведениями не располагаю. Здесь нужно учитывать и отсутствие на настоящий момент в Уганде инфраструктуры для промышленной добычи, хранения, переработки и транспортировки нефти. А в Мозамбике в октябре прошлого года по итогам тендера дочернее предприятие ОАО "НК "Роснефть" — ООО "РН-Эксплорейшн" совместно с "Эксонмобил" получило право на разведку и разработку в этой стране нефтегазовых участков.

В Республике Конго российские специалисты осуществляют проектирование нефтепровода Пуэнт-Нуар-Йе-Трешо-Ойо-Уэссо протяженностью более 1,3 тысячи километров. В Камеруне АО "ГК "РусГазИнжиниринг" в составе международного консорциума участвует в строительстве нефтепродуктопровода Лимбе-Дуала-Эдея-Яунде (380 километров). ПАО "Лукойл" совместно с американской компанией "Панатлантик" ведет нефтедобычу на шельфе Экваториальной Гвинеи.

ЮАР. ЦАР. Африка. Россия > Армия, полиция > ria.ru, 30 сентября 2016 > № 1914327 Валерий Уткин

Почти 120 сомалийских пиратов оказались на скамье подсудимых в Индии, половине из них грозит смертная казнь за тяжкие преступления, включая убийства, передает в субботу сомалийское агентство SONNA.

По его данным, 119 сомалийских пиратов были задержаны в ходе четырех операций береговой охраны и военно-морского флота Индии в 2011-2012 годах в Аравийском море. Они обвиняются в противоправных действиях, включая убийства людей.

Согласно индийским законам, всем пиратам грозит пожизненное заключение, а около 50 из них могут быть приговорены к высшей мере наказания – смертной казни за убийства, говорится в сообщении.

Ранее все подсудимые признали свою вину. Заявления о добровольном признании вины были поданы от имени посольства Сомали. Прокурор назвал заявления о признании вины "отчаянной попыткой международных преступников снискать смягчение наказания".

Как ожидается, следующее судебное заседание пройдет на следующей неделе.

Судебный процесс идет с конца 2012 года. Вынесение решения затрудняется отсутствием некоторых иностранных свидетелей.

Война в Южном Судане в поле зрения Военно-штабного комитета ООН

Александр МЕЗЯЕВ

15 сентября Совет Безопасности в закрытом режиме обсудил итоги поездки своих представителей в Южный Судан. О результатах обсуждения ничего не сообщается. На следующий день состоялось ещё более важное событие – заседание Военно-штабного комитета (ВШК) ООН по ситуации в Южном Судане.

ВШК ООН собирается крайне редко, все его заседания проходят за закрытыми дверями. Ещё до того как органы ООН вплотную занялись Южным Суданом, в столицу этой страны Джубу прибыла группа следователей ООН во главе с генералом в отставке Патриком Каммартой из Нидерландов. Группа проводит независимое расследование недавних актов насилия в столице Южного Судана и должна оценить действия миротворцев, призванных обеспечивать защиту гражданского населения. Наконец, 16 сентября состоялось заседание Специального комитета СБ ООН по Южному Судану (также в секретном режиме) …

Напомним, что Совет Безопасности ООН организовал вторую за этот год зарубежную поездку (так называемый site visit). Первая была в Республику Бурунди в июле, вторая (1-5 сентября) – в Республику Южный Судан. Поездки имели целью заставить руководство обеих стран принять меры, которые Совет готовил для проведения своих резолюций. Власти Бурунди заставить принять план СБ по введению войск не удалось, в случае же с Южным Суданом миссия оказалась выполнимой.

Резолюцию 2304, предусматривающую размещение специальных сил защиты в Южном Судане, СБ ООН принял ещё 12 августа, но вплоть до сентября приступить к её выполнению было невозможно – правительство Южного Судана отказывалось принимать эти силы. Однако сентябрьская миссия Совбеза в Южный Судан дала результат: специальные силы защиты будут не только полностью развёрнуты, но и усилены на четыре тысячи военнослужащих. Единственное, что смогли отстоять власти Южного Судана – это требование о том, чтобы в состав сил не входили представители пограничных с ним государств.

Ситуация в Южном Судане крайне тяжёлая. Согласно статистике ООН, к сентябрю страну покинули более миллиона беженцев, а число внутренне перемещённых лиц превысило 1,6 миллиона человек. Около 200 тысяч человек бежали из страны только в последние три месяца. Около 30 процентов населения испытывают острую нехватку продовольствия, граничащую с угрозой голода.

Группа экспертов Совета Безопасности ООН по Южному Судану доложила Совбезу, что война в стране привела к «системному развалу общества Южного Судана посредством нового разжигания давних претензий, стимулирования военного оппортунизма и мести, а также усиления межплеменного и внутриплеменного противоборства на территории всего государства».

То, что началось как конфликт между верхушечными группировками, эксплуатирующими раздоры племён, переросло в последние десять лет в глубокий антагонизм. Конфликт в Южном Судане является «не простым двусторонним противоборством между правительством и НОДС/A (оппозиция) и их соответствующими племенными базами, а представляет собой многогранную войну, когда лояльность быстро меняется в зависимости от доступа к ресурсам, неурегулированных претензий и возможности отдельных политиков и военачальников использовать ситуацию для достижения военного и политического преимущества». ⁽¹⁾

Межэтнические и клановые корни войны в Южном Судане – самом молодом государстве мира – переплетены очень сложно. Так, один из самых больших народов страны динка (36% населения Южного Судана) ненавидит бывшего вице-президента Риека Машара за массовое убийство почти пяти тысяч динка в Боре (штат Джонглей) во время раскола в Народно-освободительной армии Судана (НОАС). Такую же ненависть испытывают представители другой крупнейшей этнической группы – нуэр (16% населения ЮС) к президенту Салве Кииру (из-за устойчивых слухов о том, что именно С.Киир отдал приказ убивать нуэр в Джубе в первые дни конфликта). В руководстве НОАС, военной разведке, службе безопасности и других государственных органах всё больше преобладают представители динка. Многие жители Экваториального региона чувствуют себя обманутыми правительством, которое, по их мнению, действует лишь в интересах общины динка. Впрочем, динка также серьёзно страдают от войны, в первую очередь из-за массовой мобилизации для участия в боевых действиях. ⁽²⁾

Во время поездки представителей СБ ООН в Южный Судан рассматривался также вопрос о создании Специального суда для Южного Судана (ССЮС), что предусмотрено Мирным соглашением южносуданских сторон, подписанным в августе 2015 года. Надо подчеркнуть, однако, что заинтересованность Совбеза в создании ССЮС возникла по инициативе США.

Дело в том, что, получив рычаги управления этим судом, США получат прямой контроль над внутренней политикой Южного Судана. Это государство до сих пор не подписало Статут Международного уголовного суда (МУС); не являются членами МУС и другие страны региона (Судан, Эфиопия, Сомали). Создание Специального трибунала по Южному Судану стало проектом, призванным исправить эту ситуацию. Война в Южном Судане имеет такой характер, что её нетрудно превратить в войну региональную, а это позволит навязать «международную» юрисдикцию не только руководству Южного Судана, но и властям близлежащих стран. Благо такой механизм уже был апробирован при создании Специального трибунала по Сьерра-Леоне, когда в 2003 году был выдан ордер на арест главы соседнего со Сьерра-Леоне государства – Либерии. Либерийского президента судили и приговорили к 50 годам лишения свободы.

К тому же идёт дело и в Южном Судане. Президент С.Киир уже намечен в качестве обвиняемого. Недавний доклад группы экспертов Комитета Совета Безопасности ООН по Южному Судану прямо указывает на то, что массовые преступления, совершённые в стране, совершались по приказам Киира и других южносуданских высших должностных лиц. ⁽³⁾ В совершении международных преступлений обвиняется и оппозиция, прежде всего бывший вице-президент Машар.

Не исключено, впрочем, что в СБ ООН готовится передача ситуации в Южном Судане в Международный уголовный суд и помимо создания ССЮС. Если это произойдёт, то возникший прецедент станет серьёзным ударом по международному праву: ведь мы станем свидетелями лишения государства суверенного права решать вопрос о своём участии (или неучастии) в международных договорах. Международное право de facto превратится из добровольного в принудительное.

Если случаи с Ливией и Суданом ещё можно было бы называть «отдельными случаями», то третья подряд передача в Международный уголовный суд ситуации в стране, которая в МУС не участвует, – это уже система. Система, уничтожающая принцип добровольности участия государств в международных соглашениях.

В случае с Южным Суданом речь идёт не только и не столько о смене режима. Создаётся прецедент тотальной замены политической элиты страны – и власти, и оппозиции. Замысел понятен: создавая в 2011 году новое государство Южный Судан, глобальная элита рассчитывала выделить из Республики Судан её основные (южносуданские) нефтеносные районы и таким образом сохранить над ними свой контроль. Однако результатом раздела бывшего Судана на две части стала потеря контроля над южной его частью и полное прекращение здесь добычи нефти.

⁽¹⁾ Промежуточный доклад Группы экспертов по Южному Судану, учреждённой резолюцией 2206 (2015) Совета Безопасности ООН // Документ ООН: S/2015/656.

⁽²⁾ Заключительный доклад Группы экспертов по Южному Судану, учреждённой резолюцией 2206 (2015) Совета Безопасности ООН // Документ ООН: S/2016/70, параграф 13.

⁽³⁾ См. документ ООН: S/2016/70, параграф 35.

Дональд Трамп и расовый вопрос

Андрей КОНУРОВ

Расовый вопрос остаётся одной из главных, хотя и загнанных вглубь, проблем на президентских выборах в США.

Америка преодолевала расовое неравенство мучительно и долго. Отмена рабства привела к кровопролитной Гражданской войне, поставив страну на грань территориального распада. Со временем, однако, роли поменялись: если сейчас, как правило, демократы обвиняют в расизме республиканцев, то во время Гражданской войны демократы были сторонниками рабства, а республиканцы выступали за его отмену.

Победа противников рабства не решила всех проблем. Предоставление равных прав чернокожим затянулось ещё на добрую сотню лет. Достаточно вспомнить печально известные законы Джима Кроу, принятые голосами Демократической партии в ряде южных штатов в конце XIX века и устанавливавшие строгую расовую сегрегацию в школах, на транспорте, в государственных учреждениях и других общественных местах. Президент-демократ Франклин Рузвельт, например, был вынужден считаться с расистами в рядах своей партии, сохраняя расистские законы в обмен на поддержку его Нового курса.

Считается, что с расовой дискриминацией Америка покончила с принятием Закона о гражданских правах 1964 года и Закона об избирательных правах 1965 года. Однако расистские стереотипы поведения не исчезают в мгновение ока. В определённых сегментах американского общества они культивируются по сей день.

Не секрет, что в южных штатах Америки продолжает действовать ку-клукс-клан, что уровень жизни афроамериканского населения отстаёт от уровня жизни белых, в районах с преобладанием чёрного населения гораздо выше уровень преступности и, соответственно, процент заключенных среди чернокожих гораздо выше, чем в среднем по стране, и так далее.

Начиная с 60-х годов Демократическая партия стала позиционировать себя как защитницу чернокожего населения. Для демократов это был резкий поворот – надо было стереть в сознании людей образ политика-демократа как давнего защитника рабства и дискриминации. С подачи Демократической партии были разработаны и внедрены меры так называемой позитивной дискриминации (affirmative action), в соответствии с которой афроамериканцам и представителям других расовых меньшинств предоставляются различные привилегии в тех или иных сферах жизни, например при поступлении в университеты. Либеральная элита, интересы которой выражает Демократическая партия, а также Голливуд, ведущие СМИ, академическое сообщество вдруг сделались политкорректными до абсурда. Расистским стал считаться даже невинный комментарий, в котором употреблялось слово «негр». Демократическая партия стала в расовом вопросе святее папы римского, а венцом этой новой политкорректности явилось избрание Барака Обамы президентом США.

При этом вся эта «позитивная дискриминация» в значительной степени остаётся в виртуальном пространстве или используется для сведения политических счётов с политическими конкурентами. В жизни подавляющего большинства чернокожих американцев не видно тенденции к улучшению, так как глобализация и новые технологии ведут к сокращению в Америке именно неквалифицированных и низкоквалифицированных рабочих мест, которые преимущественно заняты афроамериканцами. А претендовать на места, требующие высокого уровня образования, они в массе своей не могут, ибо барьеры на пути получения такого образования относятся к фундаментальным характеристикам американского общества и «позитивная дискриминация» здесь ничего изменить не может.

Специфической чертой предвыборной кампании 2016 года стало то, что мы являемся свидетелями колоссальной манипуляции общественным сознанием, когда избирателям навязывается ассоциативная спайка между расизмом и нелегальной иммиграцией, борьба с которой стала визитной карточкой предвыборной программы Дональда Трампа. Эта спайка позволяет штабу Хиллари Клинтон представлять Трампа врагом чернокожих, а заодно латиноамериканцев, азиатов, мусульман и вообще всех расовых, этнических и конфессиональных групп американского населения, угрожающих белому супрематизму.

В американских СМИ утвердилась мысль о том, что, провозглашая жёсткий подход к нелегальным мигрантам, Трамп плюет против ветра, поступает вопреки законам демографии, ведущим к уменьшению в Америке доли белого населения и увеличению доли всех остальных. И это, как утверждается, обрекает Трампа на поражение, поскольку меньшинства становятся всё более влиятельной электоральной силой и их интересы уже нельзя так безнаказанно игнорировать, как это долго делали демократы.

Так ли это? И реальны ли те проблемы, о которых постоянно говорит Трамп, или они - плод воображения его политтехнологов? Трамп заявляет, что нелегальная иммиграция представляет собой большую угрозу общественной безопасности США. Нелегальными иммигрантами становятся далеко не лучшие представители тех стран, из которых они приезжают. Многие из них по прибытии в Америку примыкают к преступным сообществам, вступают в банды, но даже те из них, говорит Трамп, кто не нарушают никаких законов, кроме иммиграционных, отнимают работу у граждан США, соглашаясь работать за меньшие деньги и на гораздо худших условиях.

За многие десятилетия США создали систему переманивания к себе ценных специалистов разных профессий со всего мира. Талантливые программисты, инженеры, биологи, спортсмены начинают получать предложения от американских университетов, лабораторий и компаний уже со студенческой скамьи. Человеку, который представляет ценность для американской экономики, будь он хоть из Сирии, хоть из Сомали, нет никакой необходимости пересекать границу США нелегально. Он легко и даже с триумфом въедет в Америку по одной из существующих для этого многочисленных программ. Вместе с семьёй. А если он под условия ни одной из этих программ не подпадает, он почти заведомо обрекает себя в Америке на маргинальное существование.

То есть проблема, о которой говорит Трамп, существует и продолжает будоражить страну. Оппоненты Трампа возражают: даже если оно и верно, это уже не имеет значения, поскольку демография всё равно против Трампа. И опять спросим: так ли это?

Во-первых, какими бы неблагоприятными для белого большинства ни были долгосрочные демографические тенденции, пока американский электорат остаётся преимущественно белым, причём это преимущество - подавляющее. Так, на промежуточных выборах 2014 года 77% от общего числа проголосовавших были белые американцы нелатиноамериканского происхождения (non-Hispanic whites). И это на 3% больше, чем на выборах 2012 г., то есть краткосрочная тенденция носит обратный характер.

Во-вторых, предвыборная программа Трампа носит расово нейтральный характер. Она, конечно, вряд ли понравится тем 11 миллионам иммигрантов, которые в настоящее время нелегально находятся на территории США и которых Трамп обещает депортировать. Однако нелегальные иммигранты на выборах не голосуют. Конечно, Трамп отталкивает также тех работодателей, которые используют нелегальную рабочую силу и экономят на зарплате и налогах. Это гораздо более серьёзная группа влияния, как и покровители организованной преступности в США, для которых нелегалы - неистощимый кадровый резерв, а сама нелегальная миграция – доходный промысел.

Что же касается граждан США латиноамериканского или афроамериканского происхождения, то они страдают от нелегальной иммиграции не меньше белых, и Трамп это хорошо понимает. Мексиканцу, который на законных основаниях въехал в США, получил рабочую визу, потом гражданство, устроился на официальную работу, платит налоги и пользуется защитой американских законов, вряд ли по пути с тем мексиканцем, который находится в Америке нелегально, не платит налогов, но пользуется инфраструктурой, которая содержится на эти налоги, да ещё и торгует наркотиками. Поэтому сложно представить причины, по которым первый мексиканец будет отстаивать право второго оставаться в США только потому, что оба они мексиканцы.

Да и сторонниками Клинтон, которые хотят представить Трампа расистом, движет вовсе не стремление к полному расовому равноправию граждан Америки. Демократическая партия США на нынешнем этапе её развития осуществляет масштабный эксперимент в области социальной инженерии, суть которого - размывание национально-государственной идентичности населения США. Только тогда, когда знаменитый американский плавильный котёл будет сломан, либерально-космополитическая элита сможет наконец решить задачу по переводу Америки в режим глобального управления и окончательному подчинению страны власти транснациональных корпораций и других негосударственных субъектов общественных отношений.

Французско-американское сотрудничество в Африке: управляя нестабильностью?

Дмитрий Борисов

Эксперт по международной безопасности, магистр в области международных отношений, Институт политических исследований (Париж) — МГИМО

В 2016 г. Французский институт международных отношений (IFRI) опубликовал доклад под названием «Усиленное сдерживание: политика США и Франции в области безопасности в Африке», посвященный динамике французской и американской политики в отношении африканского континента. Доклад, подготовленный Жаном-Ивом Эном, увидел свет в момент, ставший поворотным как для многих африканских стран, так и для внешних субъектов, имеющих свои интересы на континенте.

После всех усилий, вложенных в реализацию политики сдерживания, управления конфликтами и их урегулирования, проведение анализа по данному вопросу представляется более чем уместным. В Центральноафриканской Республике и Ливии бушуют гражданские войны, Нигерию сотрясают исламистские восстания, другие страны Сахеля (Мавритания, Мали, Буркина-Фасо, Чад) также сталкиваются с массовыми беспорядками регионального масштаба, а Африканский Рог, большую часть территории которого занимает Сомали, остается пороховой бочкой. Большим потрясением для международного сообщества стали недавние атаки террористов на объекты гражданской инфраструктуры в Мали (ноябрь 2015 г.), Буркина-Фасо (январь 2016 г.) и Кот-д’Ивуаре (март 2016 г.). Во всех трех случаях трагедии не удалось избежать, несмотря на ощутимое военное присутствие Франции. Несмотря на то, что потоки мигрантов и беженцев из этих нестабильных и опасных регионов несколько сократились, численность приезжающих измеряется сотнями тысяч. Как справедливо отмечает автор доклада, из всего этого можно сделать вывод, что вопросы безопасности в Африке имеют очень большое значение и для Европы, и для других регионов.

Меняющиеся представления об Африке

Исторически так сложилось, что встречи чужеземцев с африканской действительностью обычно заканчивались мифотворчеством и упрощениями: на Африку как будто смотрели через искажающее стекло и видели там лишь болезни, войны, голод или что-то столь же ужасное. Несмотря на то, что с окончанием холодной войны на континенте появились новые проблемы, этот период открыл миру всю сложность угроз, с которыми столкнулась Африка, и привлек внимание к необходимости детальных, многогранных и, что самое важное, сбалансированных решений для их устранения. Важным шагом в этом направлении стало появление содержательной концепции «связка безопасность — развитие», представляющей безопасность и развитие как усиливающие и дополняющие друг друга явления. Но если в 1990-е гг. возникло понятие «человеческая безопасность», в основе которого лежат экономическое благополучие, здоровье и доступ к продуктам питания, то 2000-е гг. и «война с терроризмом» породили более печальный и мрачный образ Африки — как региона распадающихся государств, огромных неуправляемых территорий, транснациональных угроз и терроризма. Африканские проблемы постепенно перешли в плоскость безопасности и стали рассматриваться как вопросы, требующие принятия военных, а не гуманитарных или экономических мер. В западном политическом дискурсе урегулирование гуманитарных кризисов и содействие развитию уступили место борьбе с терроризмом.

В некотором смысле военные меры сегодня действительно необходимы больше, чем раньше. Страны Сахеля и Африканского Рога, например, служат показательными примерами подъема радикального исламизма и интернационализации террористической деятельности. Малийские группировки наподобие «Аль-Мурабитун» и сомалийская группировка «Аш-Шабаб» заявили о солидарности с «Аль-Каидой», а нигерийская организация «Боко Харам» попыталась объявить себя «Западноафриканской провинцией Исламского государства». Все эти объединения в той или иной степени участвуют в местных и региональных боевых действиях, от которых страдает местное население и которые сказываются на ситуации во всем регионе. Многие африканские государства, сталкивающиеся с беспрецедентной угрозой со стороны негосударственных субъектов, зачастую неспособны обеспечить оказание общественных услуг и контролировать собственную территорию. Тем самым они предоставляют международному сообществу основания относить эти проблемы к сфере безопасности. Именно угроза терроризма и несостоятельность некоторых стран Африки служат предлогом для внешних военных интервенций. При этом ни одна страна не имеет столь широкого присутствия на континенте, как Франция и США.

Чего же добились союзы?

Несмотря на значительные усилия по «африканизации» или «европеизации», политика в области безопасности в Африке и по отношению к ней проводится преимущественно на национальном уровне. Африканскому союзу (АС), ставшему правопреемником Организации африканского единства в 2002 г., удалось достичь ощутимого прогресса в сфере идеологических и структурных реформ: он занял более активную позицию в отношении конфликтов, создав взамен принципа невмешательства новую доктрину небезразличия. Более того, в рамках АС был разработан сложный механизм под названием «Африканская архитектура мира и безопасности» (African Peace and Security Architecture,APSA). В его основу была положена идея о том, что Африка может и должна находить собственные решения проблем безопасности, существующих на континенте. К сожалению, полномасштабная реализация APSA, а также формирование Африканских резервных сил (African Standby Force, ASF), регулярного миротворческого механизма АС, сопряжены с такими трудностями, как интеграция и координация региональных экономических сообществ, входящих в состав Союза, обеспечение технической совместимости, общая боевая готовность. В конечном счете АС сохраняет значительную зависимость от внешнего финансирования, а его миротворческие миссии (за исключением миссии в Сомали — AMISOM), как правило, заменяются многопрофильными миссиями ООН, способными справляться со сложными задачами миростроительства.

Между тем политика Европы в области безопасности также зашла в тупик. Общая политика безопасности и обороны Европейского союза (Common Security and Defence Policy, CSDP) остается в той или иной степени неэффективной из-за различий в стратегических концепциях и интересах стран-участниц ЕС, недостаточной координации, медленного реагирования на кризисы.

Наглядным примером может служить интервенция в Мали 2012 г. Великобритания переживала процесс восстановления после неудач в Ираке и Афганистане, Берлин был заинтересован в CSDP скорее как в концепции, чем в военном инструменте, другие страны не могли определиться с собственной позицией. В этих условиях Парижу не удалось убедить своих партнеров по CSDP принять французский пакет мер по безопасности и достичь консенсуса по интервенции в Мали. В итоге Франция предпочла действовать в одностороннем порядке, а ЕС открыл в Мали небольшую миссию для обучения подразделений малийской армии (European Union Training Mission Mali, EUTM) лишь год спустя.

Орел и петух

В настоящее время Франция сохраняет широкое присутствие на континенте. Французы руководят операцией «Бархан» — антитеррористической миссией, развернутой на территории 5 стран Сахеля (Мали, Нигер, Мавритания, Буркина-Фасо) с центром в Нджамене (Чад) и региональными базами в Кот-д’Ивуаре, Джибути, Габоне и Сенегале. Кроме того, имеются 4 операционные базы, расположенные в Нджамене, Ниамее (Нигер), Гао (Мали) и Уагадугу (Буркина-Фасо), а также заблаговременно развернутые специальные силы. В целом Франция разместила в регионе 3000 человек личного состава, 20 вертолетов, 200 боевых машин, 10 транспортных воздушных судов, 6 штурмовиков и 3 беспилотника. Все это контрастирует с военным присутствием США. Американцы располагают лишь авиабазами, предназначенными для беспилотников и самолетов-разведчиков, в Буркина-Фасо, Нигере и Уганде, базой в Джибути (4000 человек личного состава) и небольшим количеством военнослужащих, дислоцированных в Южном Судане, Кении, Мали, Нигерии и Сомали. Различия в оперативных возможностях двух держав свидетельствуют о том, что Франция и США придают разное значение ситуации в Африке, хотя и имеют важные стратегические интересы на этом континенте.

Для Франции безопасность в Африке важна по нескольким причинам. Во-первых, она уже давно приняла на себя роль «африканского жандарма» и несет исключительную ответственность по защите (в случае необходимости) дружественных африканских государств. Способность Франции совершать интервенции в Африке во многом сформировала мнение о ней как о великой державе. Как справедливо отмечает Жан-Ив Эн, «без Африки Франция была бы средней державой». Во-вторых, Франция рассматривает некоторые африканские регионы (Северную Африку, Сахель) как свою «южную границу», что влечет за собой определенные последствия для ее внутренней безопасности. И, наконец, совершая интервенции на континенте, французы пытаются защитить собственные экономические интересы. Значение этого фактора зачастую преувеличивается (как в случае с интервенцией в Мали), поскольку импорт из африканских государств, например урана из Нигера и нефти из Гвинейского залива, составляет всего 3% от общего объема французского импорта. Тем не менее факт наличия этих интересов нельзя отрицать.

Африка не входит в сферу ключевых стратегических интересов США, однако важность этого континента для американцев все же очевидна. После трагических событий 1993 г., когда повстанцы протащили тела американских солдат по пыльным улицам Могадишо, Соединенные Штаты практически полностью отказались от военных интервенций, заменив их гуманитарной помощью и содействием в развитии. После нападений на американские посольства в Кении и Танзании 1998 г., событий 11 сентября 2001 г. и атаки в Бенгази 2012 г. Африка вновь вошла в круг волнующих США проблем безопасности. В отличие от Франции, американцы в борьбе с терроризмом предпочитают сводить свое участие к минимуму, действуя через региональных партнеров и сохраняя относительно низкий уровень присутствия. Это подразумевает использование таких методов, как точечная ликвидация при помощи беспилотников и миссия специальных сил.

Именно в этих аспектах стратегии двух держав пересекаются и дополняют друг друга. Франция все еще рассматривает Африку как собственный «задний двор» («pré carré») и готова брать на себя расходы и риски, связанные с широким военным присутствием и длительными интервенциями. Это выгодно Соединенным Штатам, так как позволяет им сосредоточиться на других регионах, включая Ирак и Афганистан. В то же время Франция имеет возможность использовать американскую разведывательную и логистическую инфраструктуру. По сути, США и Франция де-факто являются стратегическими партнерами, имеющими дело с меняющимся ландшафтом безопасности в Африке.

Проблема сдерживания

Как справедливо отмечается в докладе, стратегия «усиленного сдерживания» даже в лучших своих проявлениях — это компромиссное решение. Избегающая обманчиво простых военных способов урегулирования конфликтов французско-американская стратегия направлена не на устранение террористической угрозы, а на ее активное сдерживание в надежде на то, что в будущем удастся найти политическое решение. В свете прошлых ошибок и неудач с «Аль-Каидой» и «Талибаном» подобный подход представляется довольно разумным. Тем не менее важно понимать, что несколько значимых аспектов данной стратегии могут повлечь за собой определенные проблемы.

Во-первых, для сдерживания необходимо время, причем довольно длительное. Для того чтобы политическое решение стало возможным, должно сойтись множество звезд и факторов. В их числе — эффективное внешнее давление на конфликтующие стороны, перерастание конфликта в неприятную для всех безвыходную ситуацию, не оставляющую воюющим сторонам другого выбора, кроме как сесть за стол переговоров, военное или экономическое истощение сторон. Конфликту надо дать время «вызреть», и этот процесс редко можно ускорить. Если вмешивающаяся сторона не в состоянии придерживаться выжидательной тактики и решает отступиться до того момента, как появятся политические возможности, конфликт может разгореться вновь.

Во-вторых, как отмечает автор доклада, политика сдерживания, как правило, направлена почти исключительно на борьбу с терроризмом. Однако долгосрочной эффективности можно добиться только при ее сочетании с политикой экономического развития и оказанием гуманитарной помощи. Нельзя допускать дальнейшего перенесения всех проблем в плоскость безопасности, так как это приведет к упрощенному, черно-белому видению ситуации и игнорированию сложных местных реалий, в том числе коррупции, институциональной слабости и этнического фактора в политике.

В-третьих, осуществляя политику сдерживания, основанную на посредничестве региональных и местных субъектов, государства-интервенты столкнутся с явлением, которое французский исследователь Жан-Франсуа Байяр назвал «экстраверсией». Речь идет о том, что в вопросе обеспечения безопасности африканские субъекты — местные элиты и прочие — зависят от внешних субъектов и могут использовать свое зависимое положение для манипулирования Францией или США. Стремясь достичь собственных узких политических целей, они тем самым бесконечно продлевают конфликт.

В-четвертых, проблема «усиленного сдерживания» или любой другой политики в области безопасности в Африке заключается в том, что государства-интервенты, как правило, сами составляют часть проблемы. За последние пятьдесят лет Франция неоднократно вмешивалась во внутренние дела африканских государств. Проводя свои военные интервенции, она ссылалась на «близкие к родственным» связи с ними и самопровозглашенную историческую ответственность. Интервенции в большинстве случаев использовались для того, чтобы поставить у власти дружественные Франции правительства, защитить ее экономические интересы или повысить роль и укрепить статус на международной арене. В 1960–1970-х гг. Франция подписала соглашения об обороне с Габоном, Центральноафриканской Республикой, Кот-д’Ивуаром, Того, Камеруном, Сенегалом, Джибути и Коморскими островами. В соответствии с этими соглашениями африканские лидеры получили возможность просить Париж вмешаться в случае агрессии со стороны другого государства или внутренней нестабильности, а Франция — иметь постоянное военное присутствие в указанных государствах. Таким образом, если для удобства сдерживание представляется «неизбежной войной», ставшей реакцией на многочисленные угрозы и проблемы безопасности в Африке, то Франция уже давно участвует в ней и несет за это ответственность, по крайней мере, частичную.

* * *

В целом доклад IFRI представляется своевременным и довольно сбалансированным. США и Франция действительно преследуют схожие цели безопасности в Африке, и на данный момент сотрудничество между ними, по-видимому, отвечает интересам широкого круга международных и региональных субъектов.

Тем не менее важно отметить, что более глубокое и активное участие обеих держав в решении вопросов безопасности на континенте может иметь серьезные последствия на многих фронтах: от дальнейшего переноса африканских проблем в плоскость безопасности до потери Францией интереса к общей политике безопасности и обороны Европейского союза и ее игнорирования. Не исключено возникновение в будущем разногласий с Китаем, который намерен повышать свою значимость как партнера Африканского союза в области безопасности и покровителя некоторых стран Африки, включая Анголу, Зимбабве, Демократическую Республику Конго, Судан и Южный Судан. Вместе с тем в отсутствие лучшей политики сдерживание, несмотря на многие его ограничения, скорее всего, останется наиболее эффективным из возможных вариантов действий.

Бои перед затишьем

В Донбассе готовятся к режиму тишины в ночь на 15 сентября

Дмитрий Кириллов (Донбасс)

В ночь на 15 сентября в Донбассе должен установиться режим тишины, объявленный в Донецке и поддержанный в Киеве. Пока же на фронте, несмотря на официальное перемирие с 1 сентября, стреляет артиллерия и совершают вылазки диверсионные группы. «Газета.Ru» выясняла, что происходит на линии соприкосновения и почему бойцы с обеих сторон не верят в долгое перемирие.

Глава ДНР Александр Захарченко 13 сентября приказал силам самопровозглашенной республики через два дня обеспечить полное прекращение огня на линии соприкосновения.

«Мною подписан приказ и отданы соответствующие указания всем командирам частей и соединений ДНР обеспечить полное и безусловное прекращение огня из всех типов вооружений с ноля часов в ночь с 14 на 15 сентября», — процитировало Захарченко во вторник Донецкое агентство новостей.

Украина готова бессрочно поддерживать режим прекращения огня, оперативно отреагировал в фейсбуке глава украинской части Совместного центра по контролю и координации (СЦКК) генерал-майор Борис Кременецкий.

Не первое перемирие

Конфликтующие стороны неоднократно пытались согласовать прекращение огня. Однако итогом таких договоренностей обычно было временное снижение интенсивности стрельбы, но не полное перемирие. В августе трехсторонняя контактная группа переговорщиков договорилась о бессрочном прекращении огня с 1 сентября.

В сентябре 2015 года в зоне АТО также было заключено перемирие. Прекращение огня было встречено как в Донецке, так и в украинских Мариуполе и Авдеевке с некоторым шоком.

Оказалось, что при наличии политической воли и жесткого приказа война мгновенно прекращается, несмотря на официальные упреки в адрес добровольческих батальонов Украины и «неуправляемых вооруженных групп» ЛНР и ДНР.

Именно тогда во вторую линию обороны или в тыл ушли украинские добровольческие батальоны (вдруг оказалось, что частям национальной гвардии, подчиненной МВД, по уставу не положено воевать на первой линии фронта). А в ДНР внезапно закатились медиазвезды командира батальона «Сомали» Гиви и подполковника армии ДНР Моторолы. Их части переформировали или отвели под «тыловой» Новоазовск.

Режим тишины с перерывами на стрельбу

Нынешнее сентябрьское перемирие пока до прошлогоднего не дотягивает. Оно началось в День знаний, 1 сентября, и жестко поддерживалось только первые сутки. Тогда о нем заявил в Мариуполе украинский президент Петр Порошенко, а в Москве идею поддержал пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.

В первые сутки после деклараций украинская сторона сообщила только о двух случаях неприцельного стрелкового огня на линии соприкосновения.

Потом количество фиксируемых обстрелов колебалось в пределах 11–15 за сутки. Что было в разы меньше, чем в конце августа или в июле. Также не поступали сообщения о применении артиллерии калибров более 100 мм. Чаще всего работали минометы.

Но главное, затихла канонада рядом с крупнейшими городами Донбасса, что сразу отметили все наблюдатели.

Особенностью сентября 2016 года стали признаки продолжения борьбы разведывательных и диверсионных групп. Источник в военной разведке ВСУ сообщал корреспонденту «Газеты.Ru» еще в прошлый четверг о появлении кроме новой техники противника на мариупольском направлении еще и частей спецназа, проявляющих локальную активность.

Разведка ВСУ засветилась на открытой для прессы координационной встрече создаваемого в Мариуполе добровольческого отряда территориальной обороны как пилотного проекта для всей Украины. А о том, что украинские ДРГ тоже не прекратили свои действия, свидетельствуют две громкие смерти в зоне АТО. Пресс-служба украинских ВМС 6 сентября сообщила о гибели во время выполнения боевого задания капитана третьего ранга, командира подразделения 73-го морского центра спецназначения Олега Мединского. Тело командира украинских «морских котиков» перед отправкой на родину в Херсон привезли в морг Мариуполя. Боевое задание, скорее всего, выполнялось именно на этом направлении.

Парой дней позже в Марьинке прощались с погибшим разведчиком с позывным Боцман — контрактником батальона «Донбасс», прославившимся привычкой вешать ночами украинские флаги над позициями противника.

Официальные источники в ЛНР и ДНР еще в воскресенье констатировали, что неделя прошла без человеческих жертв.

В самопровозглашенных республиках боевые потери признают не всегда. Зато практически сразу становится известно о ранениях и гибели мирных жителей, повреждениях домов.

Как в Донецке отличают отлеты от прилетов

Больше недели после 1 сентября Донецк прожил абсолютно спокойно, но вскоре ситуация изменилась.

После заявления Александра Захарченко в ночь на 14 сентября и перед ним город как раз будила канонада.

«Путиловка. Слушаем эти непрекращающиеся бахи. Слышны и «плюсы», и «минусы»», — сообщала в ночь на 14 сентября пользователь фейсбука Ольга Манохина, живущая вблизи Путиловского моста, это по дороге к Донецкому аэропорту.

На языке донецких «минусами» зовут отлеты снарядов из города, «плюсами» — взрывы от прилетов внутрь периметра обороны. Множество подобных сообщений за прошлую ночь можно увидеть в группе взаимопомощи дончан «Обстановка в городе Донецк от очевидцев». Группа с июля 2014 года помогает местным понимать географию боев и обстрелов.

В современном городе, особенно в центре, понять, где стреляют, очень трудно: звуковая волна среди девятиэтажных зданий многократно отражается и дезориентирует — начинает казаться, что бой идет где-то совсем рядом.

А если рядом «работают» по беспилотникам 23-миллиметровые зенитки, то создается ощущение, что громко стреляют и где-то под твоей кроватью. Но при чтении сотен сообщений в группе становится понятно, что, например, прошлой ночью канонада шла в районе аэропорта, со стороны Марьинки и вблизи Макеевки.

Канонаду слышали и в Мариуполе. Об артиллерийской пальбе прошлой ночью сообщил, например, известный украинский волонтер Дмитрий Чичера. Стрельба тут обычно сильно слышна из близлежащего поселка Широкино.

Работа диверсионных групп

Сутки 13 сентября были отмечены подтвержденными потерями с двух сторон из-за действий диверсионных групп.

Так, замкомандующего оперативным командованием ДНР Эдуард Басурин сообщил о гибели трех военнослужащих на Горловском направлении под поселком Зайцево «при атаке украинской ДРГ после запроса «режима тишины» для проведения инженерных работ». Басурин при этом утверждал, что украинские военнослужащие были одеты в форму вооруженных формирований самопровозглашенной республики и работали из автоматов с приборами для бесшумной стрельбы.

Отличить выгоревший камуфляж противостоящих армий даже на небольшом расстоянии практически невозможно. Кроме того, по рассказам украинских бойцов, офицеры ВСУ любят за практичность российскую «горку», которая продается в многочисленных магазинах военной амуниции на украинской территории. Чтобы не пострелять своих, солдаты метят себя повязками и цветным скотчем. Украинцы обычно метят каски и плечи красным или желтым скотчем. Бойцы ДНР чаще используют белые полосы и повязки.

Пушки не замолчат

Явное обострение последних суток совсем не означает, что в полночь на 15 сентября пушки не замолчат.

Скорее наоборот. «Иногда важно «подчистить» разведанные заранее близкие цели перед режимом тишины» — так кратко охарактеризовал ситуацию источник «Газеты.Ru» в одном из мотострелковых полков 1-го армейского корпуса ДНР. И это косвенно подтверждает то, что у перемирия есть шанс.

Верит в прекращение огня и часто бывающая в зоне АТО народный депутат Украины Надежда Савченко.

«Я верю, что Захарченко достала война, она и меня достала, — сказала «Газете.Ru» Савченко. — Но сам он такие решения принимать не может. Это команда из Москвы, обусловленная подготовкой к возможному возвращению делегации России в ПАСЕ. И поэтому, вполне возможно, что они какое-то время стрелять не будут».

Источник в ДНР, помогающий как волонтер 11-му мотострелковому полку 1-го армейского корпуса непризнанной республики и проживающий недалеко от фронта, был гораздо более категоричен.

«Тут последние два дня гремело так, как давно не случалось, — жалуется собеседник. — Ну, прекратят этой ночью стрелять, и что? Это как алкоголику бросить пить — не попьет неделю, а потом все равно сорвется. Эти перемирия бессмысленны и безнадежны, потому что под ними нет никакой политической платформы. Вышли двое в поле и договорились не стрелять к 1 сентября, потому что вроде как дата хорошая. Но на «земле» все же продолжается без перерыва — Украина не признает тут ничего, а ДНР напряженно продолжает строить государство. И точек соприкосновения никаких. Чуть легче после этого лета только по одной причине. Такое боевое напряжение было, что под Путиловским мостом впервые за полтора года окопы снова рыть начали, в черте города фортификационные сооружения строить. Сейчас же немного передохнем».

«Перемирие? Может, дней на пять стихнет, а потом снова продолжат. А в конце сентября может быть локальное наступление на одном из направлений», — говорит «Газете.Ru» собеседник из 131-го отдельного разведывательного батальона ВСУ.

О подвижках же в минских переговорах в политической подгруппе пока ничего не слышно. Стороны на последней встрече даже не смогли согласовать взаимный отвод войск в трех уже согласованных точках общей линии фронта.

Однажды бог послал завхозу 2-го дома Старсобеса на обед бутылку зубровки, домашние грибки, форшмак из селедки и украинский борщ с мясом первого сорта. Теперь президент Украины Петр Порошенко надеется, что бог пошлет ему один миллиард долларов США.

Что ж, за прошедшие со времен обеда Александра Яковлевича из "12 стульев" 90 лет действительно многое изменилось. Застенчивые воришки теперь хранят дома кубометры наличных, а иные и вовсе бывают не очень застенчивые. Но, несмотря на перемены в масштабах, одно неизменно — все эти люди до сих пор уповают на бога.

"14 сентября, даст бог, у нас будет новый транш от МВФ", — сказал Петр Алексеевич Порошенко своему народу и перекрестился. Я не знаю, что подумал после этого украинский народ, но, полагаю, он внутренне вздохнул.

Помните, что говорил Господь, весь в синих молниях, Веничке в "Москва-Петушки"? "А для чего нужны стигматы святой Терезе?— говорил Господи. — Они ведь ей тоже не нужны. Но они ей желанны". И Веничка восторгался: "Вот и мне, и мне тоже — желанно мне это, но ничуть не нужно!"

Так ведь и с новым траншем от МВФ. Быть может, Украине в лице Петра Алексеевича Порошенко и желанен. Но совершенно не нужен. Ну, самому Петру Алексеевичу лично он, быть может, и нужен. Как и его богатым друзьям по прошлой, дореформенной жизни. Но вот Украине в лице ее народа он точно не нужен.

Потому что Украина жила без этого миллиарда с лета 2015 года, когда МВФ давал деньги в последний раз. Тяжело жила. Трудно. Но прожила. Да и почему она жила трудно и тяжело? Ну да, разрыв коопераций с Россией, необходимость тратиться на восстановление боеспособности армии, которая внезапно понадобилась для уничтожения собственных граждан. Потеря двух экономически значимых регионов.

Но все эти факторы имеют общее значение для экономики, а вот требования МВФ касаются непосредственно каждого. И именно по требованиям МВФ, исполнение которых было необходимо для того, чтобы бог послал миллиард, цены на газ были повышены в несколько раз. Троекратный рост тарифов ЖКХ за год — сейчас и для тебя лично, а миллиард долларов от МВФ — когда бог даст, и не тебе лично, а неизвестно куда.

Украинское государство субсидировало "Нафтогаз", за счет чего удавалось держать низкие цены на газ для населения. МВФ потребовал прекратить эти субсидии и ликвидировать дефицит бюджета "Нафтогаза".

Правительство выполнило. Цены выросли. Население, скрипя зубами, съело. Но если субсидии отменены, а цены повышены настолько, что дефицит бюджета "Нафтогаза" ликвидирован, и компания стала прибыльной — то это значит, что правительство Украины сэкономило, да еще и получило сверху приличные деньги.

На очереди доходы от повышения цен на электроэнергию. Снова в разы. Что-то подсказывает мне, что эти новые доходы украинского бюджета вполне сравнимы с одним миллиардом долларов США.

Ну да, конечно, там дальше должны последовать еще почти 10 миллиардов. Но, во-первых, это совершенно не значит, что они последуют (кстати, когда именно — даже и непонятно) без новых требований МВФ. Которые (требования) правительство, разумеется, будет выполнять за счет граждан Украины.

А во-вторых, все эти транши — это ведь не благотворительность. Это кредиты. Которые надо будет вернуть. И уже сейчас каждый гражданин Украины, включая детей, стариков и сепаратистов, должен загранице больше тысячи долларов.

Украинцы затянули пояса, а за это правительство еще глубже затягивает их в долговую яму. Уровень жизни продолжает падать, а что такое падение уровня жизни — мы с вами знаем и по себе: это экономия. То есть отказ от покупок.

Люди не покупают, магазины не продают. Магазины закрываются, их сотрудники оказываются на улице и тоже перестают покупать. А где сейчас безработный украинец может рассчитывать на заработок? Правильно, в "зоне АТО". Убийством своих сограждан.

А остальные не зарабатывают, следовательно, не платят налогов. Бюджет не получает денег, выплачивать по кредитам МВФ попросту нечем. А платить надо, иначе не дадут новых денег. И приходится платить из новых кредитов. Каждый житель России, запутавшийся в кредитах, может рассказать нам, что это не выход. И что есть только один способ избежать знакомства с коллекторами — это никогда не брать никаких кредитов в неуверенной ситуации.

А МВФ — это коллекторы помощнее наших. Наши-то бутылки с бензином бросают в окно одному конкретному должнику, а эти дотянутся до каждого гражданина. В том числе и до тех, которые ни сном, ни духом. И кредитов никаких в жизни не брали.

Министр финансов РФ Антон Силуанов во время брифинга "О задолженности Украины перед Российской Федерацией в контексте реализации программы МВФ для Украины" в Международном мультимедийном пресс-центре МИА "Россия сегодня". 12 сентября 2016 года

И, кстати, если вы думаете, что МВФ не бросает в окна бутылки с бензином — то вы ошибаетесь. И кроме вышеупомянутого примера с мясорубкой "АТО", куда вынуждены отправляться безработные украинцы, можно привести, скажем, пример с геноцидом в Руанде. Который был вызван именно социальным напряжением, возникшим в результате "реформ", проводившихся по рекомендациям МВФ.

И вот, прекрасно понимая всё это, президент Украины говорит своему народу: "Бог даст". Бог даст, еще сильнее увязнем во всем этом. Бог даст, повторим судьбу Сомали, Руанды, Аргентины и Мексики, следовавших рекомендациям МВФ. А судьбу России, чудом соскочившей с этой "помощи" в 1998 году, не повторим. Потому что мы никогда и ничего не будем делать так, как в России. Потому что мы умные.

Министр финансов РФ Антон Силуанов во время брифинга О задолженности Украины перед Российской Федерацией в контексте реализации программы МВФ для Украины в Международном мультимедийном пресс-центре МИА Россия сегодня. 12 сентября 2016

А раз мы умные — то мы, уж поверьте, знаем, как освоить оный миллиард долларов от МВФ. Ну как освоили какие-то люди в России в 1998 году такой же "спасительный" транш от МВФ в 4,8 миллиарда долларов. Спасения не случилось, Россия спасла себя сама. А вот куда делись деньги — до сих пор неизвестно. И чиновники тех времен, теперь называющие себя "демократической оппозицией", евроориентированные так же, как Петр Алексеевич Порошенко, об этом нам пока не рассказывают.

Что же, бог даст, МВФ и выделит миллиард, без которого Украина совершенно точно могла бы и обойтись. И Петр Алексеевич с друзьями этот миллиард сразу освоят.

После чего Украине бог уже только подаст.

Максим Кононенко, для МИА "Россия сегодня"

Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер в среду призвал страны ЕС воспользоваться возможностью "совмещать оборонные возможности стран Евросоюза в постоянной структурной форме", то есть создать общеевропейский военный блок. Мотивировка — чтобы не зависеть в вопросах обороны от одной державы.

Из контекста понятно, что этой "одной державой" являются США.

В принципе, идея не нова: в начале 90-х ЕС уже подумывал о том, чтобы перенести центр тяжести своих военных усилий с НАТО на Западноевропейский союз (ЗЕС). ЗЕС благополучно почил, но идея освободиться от опеки США в военных вопросах не умерла.

Понятно, что самостоятельная военная политика потребует увеличения военных расходов (в первую очередь от ведущих стран ЕС).

Правда, Юнкер утверждает, что всё наоборот, и усиление оборонного сотрудничества позволит странам ЕС сэкономить от 20 до 100 миллионов евро в год.

Сумма настолько мизерная в масштабах ЕС, что как-то даже неприлично о ней говорить, если одна только Греция уже обошлась Евросоюзу в 350 миллиардов евро, и понятно, что сохранение Афин в ЕС и в зоне евро придётся оплачивать в дальнейшем. Более того, непонятно, как можно сэкономить на обороне, отказавшись от услуг США.

До сих пор именно Вашингтон обвинял своих европейских союзников в том, что они не желают делить издержки поровну и слишком мало тратят на свои вооружённые силы, переложив проблему защиты западных ценностей исключительно на США.

Ну да западная бухгалтерия не первый и не последний раз удивляет нестандартным подходом к правилам сложения и вычитания. Более интересной является как раз проблема ценностей.

До сих пор мы имели дело с относительно стройной концепцией единства Запада, в какие бы формы она ни выливалась. И Вашингтон, и Брюссель в один голос сообщали нам, что "свободный мир" объединён именно общими ценностями, среди которых демократия была первой, но не единственной. В целом Запад действительно выступал единым фронтом не только в военных, но и в экономических, идеологических, культурных и прочих вопросах.

В последние месяцы мы сталкиваемся с несколько иной трактовкой этой проблемы. Вначале ЕС выступил против подписания Трансатлантической зоны свободной торговли, заявив, что данное соглашение предусматривает односторонние преимущества для США. Фактически речь идёт о том, что не совпали европейские и американские экономические ценности.

Теперь выясняется, что для защиты своих ценностей ЕС нуждается в собственном военном блоке. Но ведь любой военный блок объективно направлен против любого государства, в этом блоке не состоящем. Любая коллективная оборона предусматривает защиту от всех, кто в коллектив обороняющихся не входит.

Поскольку же Запад несколько десятилетий заявляет, что вся его военно-политическая активность направлена исключительно на защиту и продвижение единых для "свободного мира" ценностей, значит ли инициатива Юнкера, что эти ценности перестали быть едиными, и ЕС теперь готов защищать свои отдельные ценности, в том числе и от США?

Вопрос может показаться праздным. Во всём мире полно сторонников теории заговора, которые "знают", что Вашингтон уже всё просчитал на пятьсот лет вперёд и никуда Европа от Америки не денется.

Поразительно, но всего за четыре года до роспуска Организации Варшавского договора и за пять лет до распада СССР в Советском Союзе подавляющее большинство тоже считало, что никуда Восточная Европа от нас не денется. Кстати, СССР тогда тоже декларировал проведение политики ценностей. Только это были социалистические ценности.

Если во внутренней политике Запада и СССР ценностные различия просматривались сравнительно легко, то в политике внешней всё сводилось к одному слову. Запад боролся за "демократические ценности", а СССР — за "социалистические ценности".

При этом западное утверждение, что "демократии между собой не воюют" было столь же ложным, сколь и утверждение СССР о том, что не воюют между собой страны, "сделавшие социалистический выбор". Воевали не только Эфиопия с Сомали. В 1969 и 1972 годах масштабные военные столкновения происходили на советско-китайской границе, а в феврале-марте 1979 года произошла полномасштабная китайско-вьетнамская война.

Как только декларируемые ценности вступают в противоречие с реальной политикой, последняя получает преимущество. Просто потому, что тот, кто продолжает упрямо отстаивать высокие ценности в ущерб низменной реальности, однозначно проигрывает.

В этом плане интересен ещё один момент. С 1995 по 2013 год Жан-Клод Юнкер работал премьер-министром Люксембурга. С 2004 года министром иностранных дел в его кабинете стал Жан Ассельборн, занимающий эту должность до сих пор.

И вот за сутки до того, как Юнкер предложил создать собственно европейский военный блок, Ассельборн заявил, что стоило бы исключить из ЕС Венгрию. Именно за то, что Будапешт не вписывается в общеевропейскую политику ценностей.

С критикой высказывания Ассельборна выступили Венгрия и Австрия. Еврокомиссия, которую возглавляет Юнкер, от комментариев уклонилась.

Но министры иностранных дел не выступают со спонтанными заявлениями. А здесь впервые речь идёт не о добровольном выходе какого-то государства из ЕС, но о его исключении. Раньше противоречия между членами ЕС возникали в основном по финансово-экономическим вопросам — впервые речь идёт о том, что член ЕС не соответствует европейским ценностями. И странно, что подавляющее большинство МИД стран ЕС отмолчалось.

Венгрии предъявлена претензия по поводу её нежелания пускать на свою территорию афро-азиатских беженцев. Но такие же претензии можно предъявить Польше, прибалтам, практически всем балканским странам. У румын проблемы с цыганами, которых радостно выпихивают в более благополучные страны ЕС, а Франция (в которую большинство румынских цыган стремятся) настойчиво требует забрать их обратно. В католической Польше есть проблема отклонения от европейских ценностей в вопросах об абортах и однополых браках. В общем, создав прецедент, можно затем исключить половину ЕС.

Но если рассмотреть "военный блок" Юнкера и идею исключения Венгрии в комплексе, то получается, что европейская элита, устами люксембургских политиков (именно Люксембург является одним из финансово-банковских центров Европы и может рассчитывать на усиление своей роли после выхода Лондона из ЕС), предлагает отмежеваться от США и приструнить восточноевропейцев угрозой исключения.

Фактически речь идёт об окончательном оформлении франко-германского (при соучастии Бенилюкса в качестве младшего партнёра) доминирования в Европе. Причем, что характерно, впервые со средины 90-х годов поставлен вопрос о военно-политическом оформлении этого доминирования.

Случайно ли это произошло после провалов американской политики ценностей в Северной Африке, на Украине и на Ближнем Востоке? Случайно ли эти заявления сделаны накануне президентских выборов во Франции (весна 2017 года) и парламентских в Германии (осень 2017 года), которые проводящие проамериканскую политику Олланд и Меркель очень могут проиграть? Случайно ли это происходит на фоне крупнейшего за последние десятилетия внутриполитического кризиса в США, в ходе которого раскол в рядах американской элиты стал очевиден?

Может быть, и случайно всё так совпало. Но вряд ли.

Сможет ли рационалистичная элита старой Европы победить в этой борьбе? Пока неясно. Ведь в своей риторике они всё ещё декларируют приверженность политике ценностей. То есть, если у них получится, то рано или поздно придётся объяснить, чем франко-германские ценности отличаются от англосаксонских, а заодно и от восточноевропейских.

Вовсе не факт, что народы Европы, без дополнительных обоснований, захотят вернуться в мир между двумя мировыми войнами, когда каждая часть Запада защищала собственные ценности. Именно потому что помнят, к чему это привело. Нет более простого способа развязать войну, чем начать проводить политику ценностей. Ценности настолько возвышенны, что оправдывают любые преступления.

Именно поэтому Россия уже который год предлагает Западу, не отступая от ценностей (каждый от своих) и не выясняя, чьи ценности ценнее, руководствоваться в политике банальным прагматизмом, в том числе вопросами экономической выгоды. В конце концов, западные ценности ничуть не пострадали от того, что все айфоны и 90% планшетов ныне производятся в Китае.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

У народа и коммунистов — общий враг

Автор: В.М.Т.

В минувшую субботу Киевский райсуд Харькова продлил меру пресечения (содержание под стражей) первому секретарю Харьковского обкома Компартии Украины Алле Александровской ещё на 50 дней. Алла Александровская — несгибаемая и мужественная женщина — уже более двух месяцев находится в карательных застенках СБУ по сфабрикованным обвинениям и явно заказному решению суда.

КАК ЗАЯВИЛ лидер КПУ Пётр Симоненко, власть хочет любыми средствами убрать Компартию с политической арены. Широкий общественный резонанс в республике получило всеукраинское партийное собрание, состоявшееся 10 сентября, с единой повесткой дня: «У народа и Компартии враг один — капитал. Сегодня мы на передовой. Что делать?»

В своём докладе лидер партии Пётр Симоненко отметил, что за короткий период — всего за 25 лет — Украина оказалась отброшенной на несколько десятилетий назад, перешла в разряд государств полуколониального типа с разрушенной экономикой, ужасающей бедностью, вымирающим населением, тотальной коррумпированностью государственных структур.

В мировой истории такому обвалу нет аналогов. Нет примера, когда бы с десятого места по уровню экономического развития страна опустилась на 150-е. Имея ранее третий ядерный потенциал в мире, летая в космос, производя самые современные технологии, Украина нынче превратилась в аграрную страну. Это — единственная страна на территории бывшего СССР, которая через 25 лет независимости не превысила ВВП 1991 года. Более того, её ВВП меньше ВВП УССР более чем на 40 процентов. По данным МВФ за 2015 год, экономика Украины —

134-я в мире по размеру ВВП на душу населения. После провозглашения «самостийности» на Украине произошла деиндустриализация. Всё, что было создано несколькими поколениями трудящихся при братской помощи России и других советских республик, в ходе «рыночных реформ» повсеместно разрушено. Сегодня Украина в руинах. Подтверждение тому — любой город и рабочий посёлок, от Чопа до Луганска.

По международному индексу социального развития Украина занимает 63-ю строчку (между Ботсваной и Сальвадором); в рейтинге глобального индекса мира — 156-ю (между Суданом и Центрально-Африканской Республикой), а по индексу привлекательности гражданства — 87-ю (чуть лучше Сенегала). Зато входит в десятку самых криминогенных государств планеты вместе с Сомали, Ираком, Сирией, Афганистаном, Суданом, Ливией.

Ещё убийственные цифры: смертность на Украине оказалась самой высокой в Европе. По данным ООН, страна занимает по этому показателю второе место в мире. Так, на 100 умерших приходится только 64 новые жизни.

Население страны за годы так называемой независимости уменьшилось на 10 миллионов человек. Для сравнения: за такой же период, предшествовавший «независимости», оно увеличилось примерно на столько же. То есть по этому показателю страна отброшена почти на полвека назад. Первое место в Европе Украина занимает и по числу граждан, стремящихся выехать за рубеж.

В и без того разобщённом обществе опасно углубился раскол вследствие роста социального неравенства, внедрения — в нарушение Конституции — национал-шовинистической идеологии в качестве государственной. Это сопровождается махровым антикоммунизмом, воинствующей русофобией, стремлением агрессивного национал-радикального меньшинства навязать всему обществу — при поддержке властей — свою волю, своё видение истории, своё понимание общественных процессов. Обостряется идейно-политический кризис общества. Серьёзную опасность для жизни, здоровья граждан, их имущества представляет наличие на руках у населения от четырёх до семи миллионов стволов огнестрельного оружия, включая автоматы и пулемёты.

ВО ВТОРОЙ части доклада Симоненко обратил внимание на задачи, стоящие перед коммунистами в непростой ситуации. Необходимо скорее донести до сознания людей труда, всех граждан справедливое изречение Юлиуса Фучика: «Нет, нет силы, которая удержала бы этот строй, кроме вашей слепоты. Нет силы, которая удержит его, если вы прозреете».

Коммунисты находятся на передовой борьбы с капитализмом. Чтобы победить его, необходимо развернуть результативную работу партии, всех её структур и каждого коммуниста по основным направлениям.

Главное — укреплять и наращивать кадровый состав первичных парторганизаций, восстановить институт парторганизаторов и за счёт их расширять географию партийного влияния.

Во время отчётов и выборов в первичных парторганизациях, которые пройдут в октябре—декабре, необходимо донести до каждого коммуниста понимание того, что, как бы ни сложились обстоятельства, Компартия будет действовать в рамках законодательства до окончательного судебного решения. Понимание преступности и правового произвола хунты не даёт права опускать руки и прекращать борьбу. Без борьбы не будет победы, она будет продолжена в Европейском суде по правам человека.

Ещё одно направление, требующее самых активных действий, — это борьба за укрепление авторитета партии. Это и создание системы надёжной информационной взаимосвязи первичных организаций и партийных комитетов, и повышение уровня эффективности совместной деятельности коммунистов, развитие внутрипартийной демократии, восстановление боеспособности КПУ.

Необходимо давать решительный отпор клеветническим россказням заправил антинародной власти, пытающихся представить Компартию как «антигосударственную силу». Граждане Украины должны знать, что Компартия всегда была и остаётся глубоко патриотической силой, последовательно отстаивающей интересы своей страны, трудового народа.

ВЗАВЕРШЕНИЕ своего выступления Симоненко подчеркнул, что в условиях господства капитализма и национал-фашистской идеологии в стране задача партии состоит в том, чтобы сплотиться, выстоять, сохранить кадры. «Решим эту триединую задачу — решим главную задачу нынешнего периода нашей истории: сохраним партию от разгрома, от внутреннего разложения, — отметил лидер партии. — Нет более высокой задачи и цели, чем сохранение партии коммунистов. Сохраним партию, сохраним и расширим её позиции — сохраним коммунистическую перспективу».

«В основу всей работы должны быть положены три лозунга: «Сплотиться!», «Выстоять!», «Победить!» И бороться, не зная усталости, — в этом судьба коммунистов, и она другой не может быть!» — призвал Пётр Симоненко.

Кандидат в президенты США от Демократической партии Хиллари Клинтон слепо верит в исключительность Америки, оправдывает войны и вполне может развязать вооруженный конфликт с Китаем и Россией, пишет обозреватель Huffington Post Брюс Фейн.

"Если вы верите, что война США против России и Китая, необъявленная конгрессом, необходима, чтобы исполнить божественную миссию по несению свободы, справедливости, достоинства и цивилизации российскому и китайскому народам, тогда голосуйте за кандидата в президенты от демократов Хиллари Клинтон", — иронизирует Фейн. Он напоминает, что высокомерная убежденность демократов в том, что "Соединенные Штаты — локомотив человечества, а остальной мир — тормозные вагоны", когда-то привела к войне во Вьетнаме.

Клинтон продемонстрировала свои агрессивные и ура-патриотические взгляды во внешней политике в ходе речи, которую она произнесла в августе перед Американским легионом, говорится в статье. Она прочитала целую "проповедь" на тему того, что США — "исключительная" и "незаменимая" страна, и что люди по всему миру смотрят на Соединенные Штаты и следуют за их лидерством, а если Вашингтон отклонится от своей "ниспосланной свыше" роли, то мир охватит хаос.

"Госпоже Клинтон, очевидно, невдомек, что мир существовал в течение тысяч лет, не впадая в хаос, до появления США в 1776 году", — отметил автор.

Представления Клинтон о таких понятиях, как мир, прогресс и свобода, прослеживаются по ее деятельности на постах сенатора, госсекретаря и кандидата на пост президента страны.

"Она поддерживала и поддерживает войны- то есть легитимизацию предумышленных убийств — в Афганистане, Ираке, Йемене, Сомали, Ливии", — говорится в материале. При этом вмешательство США в военные конфликты в перечисленных странах лишь усилило, а не уменьшило хаос.

"На посту госсекретаря Клинтон помогла срежиссировать смену режима на Украине, а затем отстояла предоставление военной помощи новому правительству, которое мы создали, чтобы бороться с Россией в ее исторической сфере влияния. Она поддерживает наше расширенное военное присутствие в странах Балтии и в Польше, которые также находятся в сфере российских интересов", — утверждает Брюс Фейн.

Красноречивее всяких слов о том, что, вероятно, произойдет, если бросить вызов России или Китаю в их традиционных сферах влияния, рассказано в учебниках по истории, отмечает автор статьи. Он напомнил, что Китай во время Корейской войны после угроз о применении силы со стороны США направил против войск генерала Дугласа Макартура военный и гражданский персонал в количестве трех миллионов человек, а СССР ответил на американские баллистические ракеты с ядерными боеголовками в Турции и Италии размещением ракет на Кубе.

Не менее поучительны президентские выборы в США 1964 года, считает Фейн. Тогда победил кандидат от демократов Линдон Джонсон, который разделял "примитивные" внешнеполитические взгляды Клинтон — "хорошие парни против плохих парней". К концу его срока в джунглях Вьетнама более полумиллиона американских солдат увязли в бесполезной войне.

Хиллари Клинтон готова развязывать войны с Россией, Китаем и вообще любым государством, которое не захочет выполнять роль тормозного вагона в ее игре. "Я вас предупредил", — резюмирует Фейн.

Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека с прискорбием сообщает, что 19 августа 2016 г. на 87 году жизни скончался д-р Дональд А. Хендерсон (США) – бывший руководитель отделения в штаб-квартире ВОЗ по Программе ликвидации оспы.

Доктор Хендерсон как высококвалифицированный эпидемиолог и талантливый организатор был назначен в 1966 году во Всемирной организации здравоохранения руководителем Программы глобальной ликвидации заболеваний натуральной оспы, предложенной делегацией СССР, поддержанной США и одобренной на XI сессии Всемирной Ассамблеи здравоохранения (ВАЗ).

Колоссальную роль в обеспечении Программы требуемым количеством стандартизированной, высокоэффективной лиофилизированной вакцины сыграл коллектив сотрудничающего с ВОЗ Центра Института вакцин и сывороток (г. Москва), возглавляемого проф. С.С. Маренниковой. На то время советская вакцина по своим качествам заслуженно признавалась одной из лучших в мире и по сути практически вся Программа работала на ней. За все время ее проведения наша страна только по линии ВОЗ поставила 1,5 миллиарда доз вакцины - это около двух третей вакцины, использованной организацией.

Начиная с 1970 г. для работы в Программе было привлечено 12 кадровых советских сотрудников ВОЗ и около 40 специалистов на временной основе. Как подчеркивал уже позднее руководитель Программы, именно труд этих полевых сотрудников, как правило, в тяжелейших природных условиях, сопровождавшийся нередко угрозой для их жизни, был определяющим для судьбы Программы.

Благодаря координирующей роли доктора Хендерсона и огромным усилиям мирового сообщества удалось добиться искоренения натуральной оспы в эндемичных территориях: в 1977 году в Сомали был зарегистрирован последний случай заболевания этой инфекцией. На XXXIII сессии ВАЗ (1980 г.) было провозглашено, что мир и народы Земли впервые в истории человечества одержали победу над этим страшным и опасным заболеванием.

Д.А. Хендерсон был отмечен Генеральным директором Всемирной организации здравоохранения д-ром Маргарет Чен в своем обращении к коллегам как вежливый, интеллектуальный и выдающийся специалист в глобальном общественном здравоохранении с богатым дипломатическим опытом, внесшим огромный вклад в успешную реализацию Программы ликвидации оспы и в трансформацию ее результатов в рождение новой выполняемой в настоящее время Расширенной программы ВОЗ по иммунизации.

Роспотребнадзор как федеральный орган исполнительной власти, ответственный за профилактику и борьбу с инфекционными болезнями, высоко оценивает вклад д-ра Д.А Хендерсона в успешное выполнение Программы глобальной ликвидации оспы, разделяет скорбь и выражает соболезнования родным и близким.

Светлая память д-ру Дональду А. Хендерсону.

Госсекретарь США Джон Керри посетит 22-25 августа Кению, Нигерию и Саудовскую Аравию, сообщил в заявлении в четверг представитель госдепартамента Джон Кирби.

В частности, в ходе визита в Саудовскую Аравию будет обсуждаться урегулирование в Йемене и Сирии, а в африканских странах — региональные проблемы, в том числе конфликт в Южном Судане, и борьба с терроризмом, говорится в заявлении.

В кенийском Найроби Керри встретится 22 августа с президентом страны Ухуро Кениатой, будут обсуждаться "вопросы безопасности в регионе и сотрудничество в области борьбы с терроризмом", уточнил Кирби. Также Керри встретится с главами МИД региона, которые будут находиться в Найроби.

"Он обсудит ключевые вызовы в Восточной Африке, включая перспективы возобновления политического процесса в Южном Судане и поддержку политической трансформации в Сомали, а также борьбу с (террористической группировкой) "аш-Шабаб", — сообщил Кирби.

В Нигерии Керри посетит город Сокото и столицу Абуджу, встретится с президентом Мохаммаду Бухари. Будет обсуждаться борьба с терроризмом и экономика. В Сокото Керри произнесет речь о борьбе с терроризмом. В Абудже госсекретарь встретится с группой девочек на фоне продолжающегося уже более двух лет кризиса с похищением 276 девочек террористами "Боко Харам" в Чибоке.

"Также 24-25 августа госсекретарь Керри поедет в Джидду (Саудовская Аравия), где проведет ряд встреч с высокопоставленными саудовскими лидерами, коллегами по Совету сотрудничества арабских стран Персидского залива и из Великобритании, а также со спецпосланником ООН по Йемену. Обсуждения будут сосредоточены на продолжающемся конфликте в Йемене и усилиях по восстановлению мира и стабильности", — сообщил Кирби.

"Также лидеры обсудят самые важные вопросы региона, включая Сирию и глобальные усилия по противостоянию ДАИШ (араб. название террористической группировки "Исламское государство", запрещена в РФ — ред.) и экстремизму", — заключил Кирби.

Алексей Богдановский.

«Вопрос о создании армии ООН может встать в будущем»

Дмитрий Титов, помощник генерального секретаря ООН по вопросам правопорядка и органов законности — в интервью «Газете.Ru»

Александр Братерский

С какими проблемами сталкивается миротворчество ООН на Украине и в Сирии, почему Россия предоставляет так мало военнослужащих для международных миссий, «Газете.Ru» рассказал Дмитрий Титов, помощник генерального секретаря ООН по вопросам правопорядка и органов законности департамента миротворческих организаций.

— Недавно возникла конфликтная ситуация, когда британцы покинули миссию в Южном Судане. Раздавались даже голоса, что нужно лишить Великобританию места в Совбезе. Что вы думаете по этому поводу?

— В столице Южного Судана Джубе в последние месяцы вновь резко обострились отношения между правительством и оппозицией — происходили тяжелые бои с участием артиллерии и вертолетов. В этих условиях ряд поставщиков контингентов ООН вывели своих полицейских или военных из этой операции. Решение было принято по соображениям безопасности правительствами соответствующих стран. Мы эти решения уважаем. В то же время департамент по поддержанию мира не может ассоциироваться с такой позицией. Ведь в зоне конфликта находятся военные и полицейские из многих других государств, и они с честью продолжают нести свою службу.

В дни обострения конфликта в Южном Судане были убиты два китайских миротворца. Миротворцы по определению развертывают свои силы в зонах достаточно острых конфликтов. Каждый год, к сожалению, мы имеем существенные потери среди военных, полицейских и гражданских специалистов.

— Миротворчество давно вошло в жизнь ООН, а «голубые каски» — одно из основных подразделений, связанных с этой организацией. Почему до сих пор оно не закреплено официально?

— Миротворчество не прописано в Уставе ООН, но оно абсолютно легитимно. Совет Безопасности ООН утверждает любую миссию, которую можно назвать операцией ООН по поддержанию мира.

В моем представлении, Устав ООН — это коалиционный документ, который возник по итогам Второй мировой войны, но на его основе в середине 1950-х появилась концепция миротворчества.

Помощник генсека ООН по вопросам правопорядка и органов законности Дмитрий Титов Пресс-служба ООН/un.org

Помощник генсека ООН по вопросам правопорядка и органов законности Дмитрий Титов

— Можно ли говорить, что после избрания нового генсека следует ожидать повышения роли миротворческих сил?

— Я вижу значительные возможности расширения деятельности ООН в отношении миротворчества. Решение глобальных конфликтов сегодня невозможно без объединения интересов широких групп государств. Возможно, это будут соглашения государств по отдельным вопросам или на региональной основе. Но, прежде всего, речь идет о необходимости найти политический консенсус в связи с операциями, так как часто связанные с ними вопросы чрезмерно политизируются.

С другой стороны, миротворческие операции достаточно затратны, и это служит определенным ограничителем. Многие миссии длятся десятилетиями, что, в свою очередь, отражается на эффективности.

По сравнению с послевоенным периодом, конфликты изменились, они носят комплексный характер и требуют всеобъемлющего урегулирования. Тут и проведение гуманитарных операций, защита гражданского населения, организация выборов, восстановление базовой государственности. Такие задачи требуют значительного времени и новых возможностей.

Процесс обновления уже начался. Генсек ООН Пан Ги Мун инициировал целый ряд докладов высокого уровня, где содержатся рекомендации об усилении ООН.

Эти доклады сейчас находятся на рассмотрении государств — членов ООН, и я думаю, что в ближайшие годы здесь будут найдены прорывные решения. Несмотря на серьезные проблемы, миротворчество еще не раз докажет свою актуальность, но оно потребует новых инструментов и кардинально новых подходов.

— Насколько тяжело бывает преодолевать разногласия по поводу тех или иных миротворческих операций между членами Совбеза ООН?

— Возникают самые различные коллизии либо на глобальном уровне, либо на уровне несовпадения государственных позиций — прежде всего, постоянных членов Совбеза. Бывают и такие ситуации, когда имеет место противодействие миротворчеству со стороны участников внутренних конфликтов, в том числе «принимающих» государств, которые, по идее, должны были бы поддержать миротворческую миссию в своей стране.

Сейчас, например, ООН столкнулась с конфликтной ситуацией в государстве Бурунди, где имеют место серьезные нарушения прав человека, льется кровь, идет внутренний конфликт. Тем не менее правительство этой страны, несмотря на решение Совбеза, выступило с заявлением, что оно не примет операцию ООН по поддержанию мира. При этом речь идет об операции довольно ограниченной по своему характеру, которая, прежде всего, касается предоставления консультативных услуг со стороны ООН и ее наблюдением за разрешением конфликта, а также нацелена дать старт политическим процессам, связанным с безопасностью граждан, соблюдением прав человека.

В Совбезе до сих пор нет ясности и по поводу миссии ООН для решения сирийского конфликта. Есть рамочные Женевские соглашения о подходе к решению через переговорный процесс, но пока перспектив создания операции ООН не просматривается.

Но я надеюсь, что возможности ООН будут в конечном счете использованы. Тем более что организация уже играет в Сирии эффективную гуманитарную и политическую роль.

— А какова судьба существующей миротворческой миссии ООН на Голанских высотах?

— Миссия существует до сих пор, но она находится в очень непростой ситуации с точки зрения безопасности. В зоне разъединения, где были развернуты в последние два года силы миротворцев, произошли серьезные боевые действия между правительственными силами и силами оппозиции. Миротворцы оказались под прямым огнем и были вынуждены перейти на безопасную сторону — на территорию Израиля.

Сейчас стоит вопрос о возвращении сил ООН в зону этой операции, и мы надеемся, что это произойдет, потому что это важная миссия, которая обеспечивала поддержание мира в весьма нестабильной части Ближнего Востока. Сейчас ООН работает над этим, так как все стороны — и правительство Сирии, и правительство Израиля — заинтересованы в том, чтобы восстановить в полном объеме проведение этой операции.

— А что касается ситуации на Украине?

— Пока ооновского миротворческого угла в решении конфликта на юго-востоке Украины нет. Им в основном занимаются европейцы, ОБСЕ. Эта организация развернула на Украине сотни своих наблюдателей, которые играют серьезную миротворческую роль.

Естественно, ситуация на юго-востоке Украины весьма непростая, минский процесс, к сожалению, пробуксовывает, да и деятельность самой группы наблюдателей ОБСЕ требует серьезного усиления.

— Миротворцы гибнут во имя спасения мира, однако есть случаи и не самого достойного поведения представителей миротворческих сил. Как сейчас борются с этими явлениями? Есть ли у миротворцев сегодня «моральный кодекс»?

— Кодекс проведения прописан в различных документах, на основании которых военные и полицейские профессионалы зачисляются на службу в ООН. Эти люди проверяются на отсутствие криминального прошлого и их непричастности к массовым нарушениям прав человека. Один из важных вопросов — это категорическое неприятие ООН преступлений сексуального характера.

К сожалению, такие случаи происходят, но организация делает все больше и больше для того, чтобы эта безобразная практика была пресечена. К нарушителям применяются самые суровые меры воздействия. Если это военнослужащие или полицейские, ООН после собственного расследования передает их дела в национальную юрисдикцию и требует направляющие государства подвергнуть их самому суровому наказанию.

— Вы много работали в Африке по линии ООН. Какой опыт вы вынесли из пребывания там?

— Африка — континент с молодой государственностью, зачастую с искусственными границами, с очень сложным социально-экономическим положением. Континент, который находится в процессе колоссальных изменений — от экономики до климата. Страны Африки переживают вызовы в сфере миграции и демографии, и поэтому нажим на Африку и сопредельные регионы колоссальный.

Сегодня в Африке находится несколько очагов конфликтов, где ведут свою работу миротворцы ООН. Помимо Южного Судана, это Мали, довольно стабильное до последнего времени государство, в котором организации приходится иметь дело с действиями террористических групп, в том числе связанных с «Исламским государством» (организация запрещена на территории России и в ряде других стран) боевиков. Это Сомали, которое находится под воздействием международных террористических групп, таких как «Аль-Шабааб» и ИГ. Возьмите Ливию, где имело место настоящая деградация государственности, что привело к затяжному разрушительному конфликту.

ООН также занимается конфликтом в Центрально-Африканской Республике, где мы столкнулись с ситуацией, когда за пределами столицы, по сути дела, не существует никаких очагов государственности.

Страна захвачена политическим, межэтническим и межконфессиональным конфликтом, основой которого стали племенные противоречия.

— Управление, которое вы возглавляете, занимается в том числе и реинтеграцией комбатантов. Расскажите об этом поподробнее.

— Комбатант, по сути дела, находится в центре любого затяжного конфликта. При принятии решения о восстановлении мира он, связанный многие годы с боевыми действиями, зачастую становится человеком потерянной судьбы. В прошлой жизни он мог быть фермером, шофером, слесарем, простым солдатом, и вдруг он оказался в центре жесточайшего внутреннего конфликта. А это оказывает колоссальное воздействие на психику человека.

В первой стране, где мне довелось работать по линии ООН, Анголе, я как-то познакомился с майором оппозиционных сил, который всю свою жизнь провел в условиях войны. И когда я спросил его, где его дом, он не смог ответить: борьба заменила ему все.

Интегрировать этих людей в мирную жизнь — важный вопрос, и власти Анголы совместно с ООН в конечном итоге смогли это сделать. Располагая значительными ресурсами, государство смогло реинтегрировать лидеров оппозиции в политический процесс, а ее высших офицеров — в вооруженные силы страны. Это позволило и остальным комбатантам реинтегрироваться в социальную жизнь. Не везде это удается, но в ООН на этот счет имеются колоссальные наработки. Как мне кажется, они могут быть полезны и в некоторых регионах постсоветского пространства.

На территории бывшего СССР превалирует несколько линейный взгляд на урегулирование конфликтов. Сегодня в них видят прежде всего вопросы безопасности и политического урегулирования, вопросы национального примирения. Но затяжные конфликты разрушают базовые основы жизни общества.

Для их урегулирования нужен более широкий инструментарий. В том числе это установление законной власти, ее легитимизация, создание полиции, системы защиты прав человека, организация гуманитарных операций, проведение разминирования. Легче бомбить и разрушать, но чтобы потом территорию расчистить и восстановить, требуются годы очень тяжелого труда.

— Сколько россиян служат сегодня в миротворческих силах ООН?

— Российская сторона активно поддерживает миротворчество, но факт остается фактом: общее количество россиян в силах ООН остается довольно небольшим. Из более 82 тыс. военных и 14 тыс. полицейских, россиян только 98 человек, это 70-е место в общем списке. Индия, Китай, Южная Африка выделяют в ряды ООН более 1 тыс. сотрудников каждая. Некоторые европейские партнеры — Франция, Испания, Италия — также выходят на уровень около 1 тыс. военнослужащих.

Правда, есть и отрадный фактор. Недавно глава МВД Владимир Колокольцев принял участие в первом международном саммите полицейских миротворцев ООН и официально заявил о намерениях России предоставить большее количество полицейского персонала.

Оно пока довольно скромное, около 30 офицеров, но может быть увеличено вдвое.

Недавно президент России Владимир Путин подписал указ о праздновании Дня российского военного миротворца 25 ноября. Это признание той важной функции, которую выполняют российские миротворцы. Надеюсь, празднование этого национального дня послужит и напоминанием о глобальных усилиях ООН по поддержанию мира.

— Несколько лет назад вы сетовали в одном из интервью, что департаменту приходиться «идти с протянутой рукой» из-за нехватки оборудования и вооружения. Улучшилась ли ситуация сейчас?

— Сейчас ситуация несколько улучшилась. В прошлом году в рамках ООН был проведен специальный саммит, посвященный миротворчеству, на котором значительное количество государств обещало увеличить свой вклад в ооновские операции. Общее число дополнительных военнослужащих и полицейских, которое было заявлено на этом форуме, составило 40 тыс. человек. Для некоторых государств это, скорее всего, политическая заявка, но для других — объявление о реальных намерениях увеличить свой вклад. Так что мы видим позитивные сдвиги в том числе среди европейских стран.

— Нужна ли ООН собственная армия, чтобы не зависеть от государств?

— В Уставе ООН такая возможность не прописана. В конце 1940-х — начале 1950-х годов имели место дискуссии о возможности создания постоянных сил, но эта идея не была принята, в том числе в США, которые очень эмоционально относятся ко всему, что касается проектов «мирового правительства». В СССР эта идея в конечном счете также не была поддержана. Но я не исключаю, что будущее может вновь поставить этот вопрос в повестку дня.

Для этого будет нужен принципиальный мировой консенсус, осознание необходимости совместных действий против глобальных угроз, сотрудничество постоянных членов Совбеза ООН, в том числе России и США. Но это пока дело будущего.

С другой стороны, в операциях ООН уже участвует целая армия — 120 тыс. военных, полицейских и гражданских специалистов из более чем 100 стран. И это самый большой в мире экспедиционный корпус после вооруженных сил США. Бюджет этих операций составляет $9 млрд в год, хотя по сравнению с общими мировыми затратами на военные нужды это намного меньше 1%. Во что вкладываться, в конфронтацию или сотрудничество, — это дело политического выбора.

Россия. Весь мир > Армия, полиция > gazeta.ru, 15 августа 2016 > № 1877536 Дмитрий Титов

Россельхознадзор запретил реэкспортные поставки фруктов и овощей из Сомали и Нигерии

С 10 августа Россельхознадзор разрешает ввоз в Российскую Федерацию только прямых поставок фруктов и овощей из Сомали и Нигерии через пункты пропуска через государственную границу Российской Федерации в сопровождении фитосанитарных сертификатов Федеративных Республик Сомали и Нигерия.

Ограничение было введено «в связи с увеличением грузопотока, ранее непоставляемой подкарантинной продукции происхождением Федеративных Республик Сомали и Нигерия, поступающей в Российскую Федерацию сложными логистическими путями через страны Европейского союза в сопровождении реэкспортных фитосанитарных сертификатов Республики Беларусь, а также отсутствием ответов на запросы по авторизации (подтверждение подлинности) фитосанитарных сертификатов и информации об объемах выращивания и производства указанной продукции в Сомали и Нигерии», говориться в сообщении ведомства.

Цель запрета - недопущение ввоза на территорию Российской Федерации сельскохозяйственной продукции, попавшей под ограничения, установленные Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации.

Россельхознадзор также продлил действие запрета на реэкспортные поставки продукции из следующих стран:

Афганистан – черешня;

Буркина-Фасо – клубника, грибы, арбузы, дыни, абрикосы, инжир, черешня;

Бенин – клубника, грибы, арбузы, дыни, инжир, черешня;

Гвинея-Бисау – клубника, грибы, арбузы, дыни, абрикосы, инжир, черешня;

Мали - клубника, грибы, арбузы, дыни, инжир, черешня;

Уганда - грибы, инжир;

Кот-д-Ивуар – груши, яблоки, клубника, грибы, арбузы, дыни, инжир, черешня;

Центральная африканская республика - клубника, грибы, арбузы, дыни, инжир, черешня;

Демократическая Республика Конго – груши, яблоки, клубника, грибы, арбузы, дыни, инжир, черешня.

Ведомство пролонгировало ранее введенные требования ко ввозу фруктов и овощей из Республики Конго, Малави, Мозамбика, Сьерра-Леоне, Камеруна, Индии, Либерии, Иордании только через пункты пропуска на государственной границе Российской Федерации.

Силы миротворческой миссии Африканского союза (AMISOM) сообщили о минометном обстреле города Байдабо в Сомали, вероятно, совершенном боевиками радикальной группировки "Аш-Шабаб".

"Предположительно, боевики "Аш-Шабаб" осуществили минометный обстрел по густонаселенным районам города Байдабо сегодня утром", — говорится в сообщении миротворческих сил в Twitter.

Также отмечается, что одна из мин попала в больницу. AMISOM не располагает сведениями о жертвах и пострадавших, в то же время указывая на вероятность наличия раненых в результате обстрела.

В Сомали базируется радикальная исламистская группировка "Аш-Шабаб" ("Движение молодых моджахедов"), имеющая тесные связи с международной террористической организацией "Аль-Каида". "Аш-Шабаб" ведет вооруженную борьбу против центрального правительства страны и препятствует гуманитарной деятельности ООН. Группировка внесена США в список террористических организаций в 2008 году, в отношении нее на территории страны действуют санкции.

В Болгарии производство пшеницы выросло почти на 16%.

Производство пшеницы в Болгарии на 31 июля составило 5,18 млн. тонн, что на 15,6% больше, чем год назад. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на новостной ресурс Novinite.com. Большой урожай обеспечили, как рост урожайности, так и увеличение посевных площадей.

Средняя урожайность пшеницы в 2016г. составила 47,9 ц/га.

На конец июля запасы пшеницы в Болгарии составили 526,694 тыс. тонн.

Средняя экспортная цена на болгарскую пшеницу на конец июля составила 153 €/тонна. Главными направлениями болгарского экспорта стали страны Ближнего Востока и Греция. Также болгарская пшеница поставлялась в Йемен, Сомали, Эфиопию, Филиппины.

Рост производства привел к снижению цен на пшеницу на внутреннем рынке. Мукомольная пшеница сейчас котируется по цене 248 BGN (€124) за тонну, в конце июля 2015г. цена составляла 295 BGN.

Затянувшиеся конфликты, затрагивающие 17 стран, привели к тому, что миллионы людей оказались в ситуации острой продовольственной необеспеченности, и препятствуют глобальным усилиям по искоренению недоедания, предупредили в своем докладе два учреждения ООН, представленном Совету безопасности ООН.

В 17-ти страновых обзорах, подготовленных Продовольственной и сельскохозяйственной организацией Объединенных Наций (ФАО) и Всемирной продовольственной программой (ВПП) и опубликованных сегодня, говорится, что конфликты в настоящее время привели к тому, что 56 миллионов человек оказались в ситуации «острого кризиса продовольствия и источников существования» либо в «чрезвычайной гуманитарной ситуации» в соответствии с терминами, используемыми в Классификации фаз продовольственной безопасности (IPC).*

Возглавляют список с точки зрения абсолютного количества людей, чья продовольственная безопасность в настоящее время подвергается негативному влиянию продолжающегося конфликта, Йемен, где 14 миллионов человек - более половины населения страны - сейчас находятся в состоянии острого кризиса продовольствия или чрезвычайной гуманитарной ситуации по шкале IPC, и Сирия, где 8,7 миллиона человек - 37 процентов населения, насчитывавшегося в доконфликтный период - нуждаются в срочной продовольственной помощи, питательных веществах и средствах к существованию.

В Южном Судане, где ситуация стремительно ухудшается, 4,8 миллиона человек - около 40 процентов населения - нуждаются в срочной продовольственной помощи, питательных веществах и средствах к существованию.

В странах, выходящих из длительных периодов гражданской войны, таких как Центральноафриканская Республика и Колумбия миллионы людей по-прежнему борются с высоким уровнем продовольственной необеспеченности.

В других странах, в то время как абсолютное число людей, сталкивающихся с отсутствием продовольственной безопасности, ниже, доля людей, испытывающих острый дефицит продовольствия, составляет более половины от общей численности населения.

Ошеломляющие 89 процентов всех сирийских беженцев в Ливане в настоящее время нуждаются в срочной продовольственной помощи, питательных веществах и средствах к существованию. В Бурунди и Гаити, 23 процента и 19 процентов людей находятся на уровне 3 или 4 по классификации IPC соответственно, в то время как в Центральноафриканской Республике 50 процентов населения находятся на уровне 3 и выше.

Отмечая в своем предисловии к обзорам, что «конфликт является одной из основных причин голода - каждая вспышка голода в современную эпоху была тесно связана с конфликтом», Генеральный директор ФАО Жозе Грациану да Силва и Исполнительный директор ВПП Эртарин Казин подчеркнули, что голод подпитывает насилие и приводит к дальнейшей нестабильности.

«Конфликт подрывает продовольственную безопасность различными способами: уничтожает посевы, скот и сельскохозяйственную инфраструктуру, нарушает функционирование рынков, приводит к вынужденной миграции, провоцирует страх и неуверенность в удовлетворении будущих потребностей, наносит ущерб человеческому капиталу и способствует распространению заболеваний. Конфликт также создает проблемы доступа для правительств и гуманитарных организаций, которые часто испытывают трудности в оказании помощи тем, кто в ней нуждается», - отмечают они.

«Борьба с голодом может быть значимым вкладом в области миростроительства», - утверждают они, добавляя, что Повестка дня на период до 2030 года признает мир в качестве крайне важного и необходимого условия для развития.

Порочный круг

Самые последние оценки показывают, что примерно половина бедных по всему миру в настоящее время проживает в государствах, где происходят конфликты и насилие.

Вероятность того, что люди, живущие в таких местах, голодают, может быть в три раза больше по сравнению с людьми, проживающими в более спокойных районах.

В постконфликтных странах с высоким уровнем отсутствия продовольственной безопасности с 40-процентной вероятностью может произойти повторение конфликта в течение десятилетия, если уровень голода останется прежним.

Оказание помощи ООН в области миростроительства

В обзорах, направленных в Совет Безопасности сегодня, рассмотрены 17 стран, в которых конфликт в значительной степени повлиял на продовольственную безопасность: в Латинской Америке и Карибском бассейне: Гаити и Колумбия; в Африке: Бурунди, Центральноафриканская Республика, Демократическая Республика Конго, Гвинея-Бисау, Кот-д'Ивуар, Либерия, Мали, Сомали, Южный Судан и Судан; на Ближнем Востоке: Ливан, Ирак, Сирия и Йемен; и в Азии: Афганистан.

Также был представлен дополнительный обзор по региональному кризису в районе озера Чад, затронувшего Нигерию, Нигер, Чад и Камерун. Там, насилие, связанное с Боко Харам, привело к тому, что количество перемещенных лиц выросло втрое за последние два года, что сопровождалось повышением уровня голода и недоедания.

Совет Безопасности будет получать от ФАО и ВПП регулярные обновления по ситуации в области продовольственной безопасности в пострадавших в результате конфликта государствах.

* В тех странах, где для измерения продовольственной безопасности используется шкала IPC или аналогичный инструмент the Cadre Harmonisé (CH), для подготовки обзоров были использованы самые последние результаты IPC / CH. Для стран, где не используется IPC, таких как Колумбия, Ливан и Сирия, были использованы существующие данные и результаты анализа Глобальной системы информации и раннего предупреждения ФАО (GIEWS), а также системы ВПП «Анализ уязвимости и картирование» (VAM). Для стран, где не используется IPC, некоторые результаты были выражены в терминах IPC в качестве унифицированной оценки уровня продовольственной безопасности с использованием стандартных оценок IPC, но не были проведены через официальный процесс IPC.Затянувшиеся конфликты, затрагивающие 17 стран, привели к тому, что миллионы людей оказались в ситуации острой продовольственной необеспеченности, и препятствуют глобальным усилиям по искоренению недоедания, предупредили в своем докладе два учреждения ООН, представленном Совету безопасности ООН.

МИД Кыргызстана предоставляет официальный ответ на заявление министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу.

«Мы внимательно изучили заявление министра иностранных дел Турции г-на Мевлюта Чавушоглу относительно деятельности отдельных образовательных учреждений в Кыргызстане», - сообщает пресс-служба внешнеполитического ведомства Кыргызстана.

Как отмечается, сегодня Турецкая Республика – это братская для Кыргызстана страна, у наших народов давние исторически обусловленные тесные связи.

«Мы с пониманием относимся к обеспокоенности турецких официальных лиц. Но вместе с тем хотели бы напомнить, что Кыргызстан, прежде всего, независимое, суверенное государство, которое само в состоянии понять и решить, что для него хорошо, а что плохо. Считаем, по крайней мере, некорректным, когда министр иностранных дел какой-либо страны указывает другому государству на необходимость предпринять те или иные действия, при этом на языке ультиматумов и шантажа», - говорится в сообщении.

«Да, министерство иностранных дел Кыргызской Республики получило соответствующее обращение турецкой стороны относительно действующих на территории Кыргызстана частных турецких образовательных учреждений. Кыргызская сторона внимательно его изучает, и при необходимости, предпримет адекватные и своевременные меры. Есть определенные правовые нормы, обязательства сторон, другие вопросы. Но это все, мы подчеркиваем, исключительно внутреннее дело нашего государства», - отмечает МИД Кыргызстана.

Напомним, накануне министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу на акции в поддержку демократии в Аланье призвал власти Кыргызстана принять меры против сторонников оппозиционного деятеля Фетхуллаха Гюлена.

Он заявил о поддержке Турции правительствами ряда стран мира и отметил, что эти страны закрывают организации, которые имеют какое-либо отношение к Гюлену. В Сомали сторонников Гюлена попросили в течение недели покинуть страну, на Северном Кипре эти организации признаны террористическими. «В Азербайджане и других странах принимают аналогичные меры. Я позвонил министру иностранных дел Кыргызстана и сказал, что если мнение о них не изменится, то изменится наше отношение», – сказал Чавушоглу.

Глава МИД Турции сказал, что все виновные в организации попытки государственного переворота будут привлечены к ответственности.

Напомним, в ночь на 16 июля группа военных пыталась совершить в Турции государственный переворот. На улицах Анкары и Стамбула стреляли, гремели взрывы, была введена тяжелая техника, однако мятеж удалось подавить. В результате путча, по последним данным, погибли 232 человека.

После неудавшейся попытки переворота в Турции задержаны в общей сложности 13 тысяч человек, среди них более 8 тысяч солдат, 2 тысячи работников судов, 1329 сотрудников полиции, 52 районных губернатора и 689 гражданских лиц.

Президент Турции Тайип Эрдоган обвинил в попытке госпереворота сторонников проживающего в США оппозиционного проповедника Фетхуллаха Гюлена. Сам Гюлен категорически отрицает свою причастность к мятежу.

Победа президента Турции Тайипа Эрдогана в противостоянии с силами, которые попытались совершить в стране госпереворот, усилит его лидерство и может способствовать превращению Турции в исламистское государство, заявил РИА Новости главный редактор издания Politics First Маркус Пападопулос.

С тех пор, как Эрдоган пришел к власти в 2002 году, одной из его главных задач было снизить влияние и силы турецкой армии в политике страны, а также ослабить секуляризацию государства, считает эксперт. Попытка государственного переворота в Турции, которая была осуществлена в ночь на субботу, свидетельствует о том, что терпение армии кончилось и оппозиция готова к решительным шагам. Однако, с другой стороны, поддержка Эрдогана частью турецкого народа свидетельствует о высокой степени разделения общества.

Предел достигнут

По мнению собеседника агентства, Эрдоган с самого начала своего правления преследовал цель ослабления армии. Причем не для того, чтобы укрепить демократию в стране, как это он представлял Западу, а "чтобы ослабить светские структуры и гарантии Турции, заменив их исламскими эквивалентами".

Пападопулос считает, что преследуя эту цель, президент Турции увольнял светских судей, усиливал цензуру в СМИ, "чистил" ряды генералов и все более укреплял союзнические отношения с такими странами, как Саудовская Аравия, Сомали и Судан, "чем вводил в бешенство турецких военных". По мнению эксперта, последней каплей для турецких военных стал тот факт, что глава государства превратил Турцию в огромный тренировочный лагерь и убежище для исламистских боевиков и джихадистов.

"Эрдоган сделал Турцию союзником ИГ (группировка "Исламское государство", запрещена в РФ) и других исламистских террористических групп в Сирии, которые в настоящее время несут угрозу безопасности и стабильности самой Турции, как это продемонстрировали многочисленные террористические акты в стране", — отметил эксперт.

"Поэтому неудивительно, что некоторые представители турецкой армии начали переворот против Эрдогана. В конце концов, турецкие генералы считают себя стражами светского государства (первого президента Турецкой Республики Мустафы Кемаля) Ататюрка", — подчеркнул он.

Разделение общества и последствия

Пападопулос отметил, что попытка государственного переворота, а также оказанное ожесточенное сопротивление свидетельствуют о том, до какой степени разделено турецкое общество. "Сейчас все что угодно может произойти в Турции между двумя противоборствующими сторонами. Однако насилие между приверженцами светского государства и исламистами наиболее вероятно в настоящее время", — считает Пападопулос.

По его мнению, победа Эрдогана может усилить его лидерство и сделать его еще более устремленным к превращению Турции в исламистское государство. "Это станет очень плохой новостью не только для многих турков, но и для соседей Турции, особенно для Сирии, а также для более широкого круга регионов. Например, Европы, так как Эрдоган будет стремиться усилить свои связи с исламистами во всем мире — на Ближнем Востоке, Северной Африке и в Восточной Африке", — заключил собеседник РИА Новости.

Наталья Копылова.

Россельхознадзор вводит ограничения на поставки вишни и черешни из Афганистана

Накануне в Российской Федерации вступили в действия ограничение на поставки в страну вишни и черешни, производимой на территории Исламской Республики Афганистан.

Наряду с афганской продукцией под ограничения также попал ввоз персиков и нектарин, выращиваемых в Сомали. В каждом из случаев запрет распространяется в том числе и на поставки указанной продукции через третьи страны.

В сообщении, опубликованном во вторник пресс-службой Россельхознадзора, отмечается, что запрет был наложен на ввоз сельскохозяйственных товаров, подпадающих под установленные президентом и правительством РФ ответные экономические меры.

Из отчёта также следует, что претензии Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору также вызвало отсутствие сведений о производстве и объёмах выращивания вышеупомянутой продукции в Афганистане и Сомали.

Партии афганской вишни и черешни, равно как сомалийских персиков и нектарин, отгруженных до вступления ограничений в силу, могут быть допущены к ввозу в РФ по итогам контрольно-надзорных мероприятий, а также лабораторных исследований.

Известие о мерах, принятых Россельхознадзором, может вызвать опасения афганских предпринимателей, в последнее время прилагающих усилия для расширения объёма поставок овощей и фруктов в Россию. Тем не менее, следует отметить, что введённые ограничения, как отмечается в отчёте ведомства, носят временный характер.

Россельхознадзор ввел запрет на импорт черешни и вишни из Афганистана, а также персиков и нектаринов из Сомали

Черешня и вишня из Афганистана, а также персики и нектарины из Сомали!

В связи с поставками в Российскую Федерацию из Исламской Республики Афганистан и Федеративной Республики Сомали, через территорию стран членов – ЕС, ранее непоставляемой подкарантинной продукции и отсутствием информации о производстве и объемах выращивания указанной продукции в Афганистане и Сомали Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору сообщает, что с 12 июля 2016 года в целях недопущения ввоза на территорию Российской Федерации сельскохозяйственной продукции, попавшей под установленные Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации ответные экономические меры, вводит временные ограничения на ввоз в Российскую Федерацию, в том числе и через третьи страны, вишни и черешни происхождением Афганистан, а также персиков и нектаринов происхождением Сомали.

Партии указанной продукции, отгруженные до 12 июля 2016 года, могут быть допущены к ввозу на территорию Российской Федерации по результатам контрольно-надзорных мероприятий и лабораторных исследований продукции.

Координатор гуманитарных операций ООН в Сирии Якуб эль-Хилло покинул свой пост. Генсек ООН в понедельник назначил его заместителем спецпредставителя в миссии ООН в Либерии, сообщили в пресс-службе всемирной организации.

Эль-Хилло работал в Сирии с 2013 года. До этого он занимал различные посты в управлении Верховного комиссара ООН по делам беженцев, занимаясь вопросами Ближнего Востока и Северной Африки, в миссии ООН в Ираке, в Судане, Кении, Сомали, Танзании, Либерии.

53-летний суданский дипломат сменит на этом посту представителя Италии Антонио Вигиланте, полномочия которого истекли 15 июня 2016 года.

Имя нового координатора гуманитарных программ в Сирии в ООН пока не назвали.

Ольга Денисова.

Первого за 25 лет посла США в Сомали привели к присяге в понедельник американские власти. Церемония в честь нового посланника Стивена Шварца прошла в госдепартаменте.

Первый заместитель госсекретаря Энтони Блинкен начал церемонию с грустной ноты, выразив соболезнования присутствовавшему в зале послу Сомали в США в связи с терактом в столице страны Могадишо. "Мы самым серьезным образом осуждаем подобные акты насилия, которые лишь ставят преграды на пути страны к миру", — сказал Блинкен.

По его словам, "эта атака лишь подчеркивает важность шага" по приведению к присяге американского посла в Сомали. Среди основных задач замглавы американской дипломатии назвал "поддержку власти центрального правительства, уничтожение терроризма и восстановление экономики".

Блинкен подчеркнул нацеленность США на то, чтобы "уничтожать (действующую в Сомали террористическую группировку) "Аш-Шабаб" и не позволять ей создавать там убежища для своих боевиков".

В свою очередь, новый посол Шварц отметил "прогресс, который достигнут в Сомали за последнее десятилетие". Он пообещал поддерживать центральное правительство страны, подчеркнув необходимость сосредоточиться на уничтожении "Аш-Шабаб", а также на проведении экономических и политических преобразований.

Дмитрий Злодорев.

Тобиас Руппрехт

«Африканские братья по вере»: Россия, СССР и их «эфиопская политика»

(вторая половина XIX – конец XX века)

Тобиас Руппрехт (р. 1981) – историк, сотрудник Университета Эксетер (Великобритания), автор книги «Soviet Internationalism after Stalin» (2015).

Известно, что царская Россия не участвовала в европейской схватке за Африку в конце XIX века. Менее известно, что у Российской империи в то время завязались особые отношения с Эфиопией, едва ли не единственной в Африке страной, не захваченной какой-либо иноземной империей. Сохранить независимость Эфиопии удалось не без некоторой помощи из Санкт-Петербурга. Эфиопия привлекала внимание российских политиков и части русского православного духовенства. Ее близость к Красному морю и Ближнему Востоку, ее положение между Северной и Юго-Восточной Африкой являлись стратегическим активом в геополитической игре против Британской империи. К тому же многие верующие испытывали чувство солидарности с теми, кого воспринимали в качестве православных братьев на далеком Африканском Роге.

Религиозные представления о мироустройстве конца XIX века оказались удивительно живучи в XX веке, несмотря на серьезные геополитические и идеологические изменения. Эфиопия сохранила особое место в геополитических представлениях и после захвата власти большевиками. Реинтерпретация прошлого Российской империи часто использовалась, чтобы объяснить и оправдать советскую политику в странах «третьего мира» после смерти Сталина. А с момента установления в Эфиопии в 1970-х годах коммунистического режима СССР принялся активно использовать Русскую православную церковь для укрепления своего влияния. На протяжении всей истории современной России и Эфиопии православные церкви этих стран всегда c готовностью подчинялись государственным интересам. На международном уровне они охотно сотрудничали со своими идеологическими противниками, если это требовалось для достижения собственных целей[1].

Россия и Эфиопия – год 1900-й

История миссионерской деятельности Русской православной церкви за границей значительно короче аналогичной истории римско-католической или протестантской церквей. Тем не менее русская церковь активно поддерживала российскую экспансию в Средней Азии и колонизацию некоторых территорий в Северной Америке. В XIX веке Священный синод интересовался событиями на Святой земле и Афоне. Православная церковь – вместе с имперской властью – выступала ярой защитницей находившихся под властью Османской империи православных христиан на Балканах, в Сирии и Египте. Это панправославие можно считать первой в современной истории попыткой противодействия западноевропейскому универсализму. Некоторые православные священнослужители и мыслители пытались даже представить эту новую всеобъемлющую восточную православную культуру в качестве противовеса материалистической романо-германской Европе[2].

Эти антизападные идеи способствовали восторженному восприятию «экзотических» братьев по вере в Восточной Африке, окруженных европейскими колониальными владениями. Эфиопия была единственной страной в Африке, у которой была некоторая история отношений с Россией. Еще в XIV веке существовали контакты между русскими и эфиопскими монахами в Иерусалиме. Афанасий Никитин побывал в Эфиопии в XV веке, а почти три века спустя Петр I неудачно попытался установить российское военное присутствие на Африканском Роге. Но лишь в конце XIX века стали устанавливаться постоянные контакты между Россией и Эфиопией. В обеих империях часть элиты связывала свои (впрочем, разного типа) националистические проекты с церковью и верой. Славянофилы в России совмещали православие с антизападным романтическим национализмом; коптские священники в Эфиопии собирали и систематизировали старые религиозные тексты, утверждавшие роль Эфиопской православной церкви как воплощения эфиопской нации[3].

Эфиопская церковь, автокефальная только с 1950-х годов, является одной из древних восточных православных церквей, отколовшейся от европейского христианства за полтысячелетия до основания русской церкви. Сходство в обряде и одеянии русских и эфиопских священников помогло скрыть значительные доктринальные различия, а геополитические интересы позволили еще более сократить этот разрыв. В 1850-х годах монах Порфирий Успенский был послан Священным синодом в Иерусалим в рамках секретной миссии с целью укрепления российского влияния на Ближнем Востоке. Изначально его рекомендация наладить сотрудничество с православной Эфиопией нашла больший отклик среди российских военных, чем среди богословов. Идеи Успенского заложили основу для российского увлечения Эфиопией в последние годы существования Российской империи, но на тот момент и высшая бюрократия, и церковные иерархи считали их нереалистичными. Письма к царю эфиопского императора Йоханнысa IV, взывавшего к православным узам и просившего российской помощи в борьбе против османского Египта, в 1870-е годы остались без ответа[4].

Вместо этого, в конце XIX века в Эфиопию отправились несколько российских авантюристов. В 1885 году казак Николай Ашинов получил от Йоханныса IV разрешение построить русский православный монастырь и колонию «Новая Москва» в обмен на поставки русского оружия. Четыре года спустя он отплыл из Одессы в Массауа, но итальянская колониальная администрация в Эритрее не разрешила семьям поселенцев сойти на берег. Ашинов отправился в Сагаллу, а потом в Джибути, где был принят группой эфиопских монахов. История первого русского поселения в Африке была недолгой. Французские власти вскоре выслали всех обратно в Россию, где патриоты воспели «подвиг» Ашинова, а власти отрицали свою причастность к его деятельности.

Вторая российская экспедиция в 1889 году была менее масштабной, но на этот раз официальной: в Эфиопию послал делегацию киевский митрополит. В ее составе значился дипломат Виктор Машков, который предложил военную помощь новому императору Менелику II, рассчитывая в обмен на концессию российской гавани в Красном море. Машков вновь поехал в Эфиопию в 1891 году, официально с «географической миссией» – но при этом он привез партию оружия, предназначавшегося для борьбы против итальянцев. Православная церковь направила миссию во главе с Александром Елисеевым и священником Патером Ефремом для изучения возможности сотрудничества – или даже объединения – обеих церквей. Менелик II, основатель современной Эфиопии, не проявил никакого интереса к религиозной стороне дела, однако живо заинтересовался возможностью российской помощи в его борьбе с Италией.

В группе Елисеева был еще один авантюрист, казак Николай Леонтьев. Без официального на то разрешения по возвращении он привез к царю целую эфиопскую дипломатическую делегацию. Рассказывая в Петербурге о воображаемых богатствах Эфиопии, Леонтьев пытался сколотить группу поселенцев и найти финансовых покровителей для своей затеи. Свою цель он определил так: основать в Эфиопии миссию Русской православной церкви и помочь этой стране защититься от итальянского колониализма. В конец концов, винтовки, военные советники и русская миссия Красного Креста прибыли лишь после того, как эфиопы сами разбили итальянцев при Адуа. Впрочем, они помогли дальнейшему расширению эфиопской империи. Леонтьев стал называть себя «граф Абай», раздражая эфиопов в Аддис-Абебе своим заносчивым поведением. Чтобы избавиться от Леонтьева, Менелик назначил его губернатором юго-западных провинций, а позднее выслал из страны за то, что тот без спроса начал военные действия.

Другие российские авантюристы, а также ученые и благочестивые православные христиане отправились в Эфиопию около 1900 года. Страна была привлекательной не только как экзотическая, но и как близкая по духу: в ней видели важное стратегическое значение. Такое переплетение разных интересов отразилось на биографиях нескольких людей. Так, например, русский офицер Евгений Сенигов остался в Эфиопии в качестве художника, рисовавшего африканские пейзажи. В русской миссии Красного Креста состоял Александр Булатович, высокопоставленный офицер, который позже стал монахом и под именем иеросхимонаха Антония основал еретическое движение имяславие. Он пытался создать русский православный монастырь на острове в озере Хорошал, но ему не удалось обеспечить концессию на земельный участок. Еще один персонаж русско-эфиопского сюжета, казак Алексей Сучков, был отправлен в Эфиопию, где находился с 1903-го по 1907 год, после чего вернулся в Россию, прихватив с собой диких животных для московского зоопарка. Эти и другие путешественники привезли в Россию большую коллекцию эфиопских артефактов, по сей день хранящуюся в петербургской Кунсткамере. Эфиопия становилась все более популярна в России. Для поддержки Эфиопии в ее противостоянии западному колониализму собирали деньги. Николай Гумилев побывал в Эфиопии дважды и написал стихи об Африке. Именно в этом контексте сложился миф об эфиопских корнях Пушкина. На самом деле его прадед Ганнибал был молодым рабом с южных берегов озера Чад, подаренным царю османским султаном[5].

Вместе с тем, судя по тому, что показывают скудные эфиопские источники, Менелик II к русским относился не столь романтически. Чтобы сохранить независимость Эфиопии, ему был необходим импорт новых военных и гражданских технологий и помощь их носителей. Эфиопский император видел в России, во-первых, источник поставок современного оружия, во-вторых, державу, не заинтересованную в колониальном захвате африканских территорий. Еще один немаловажный фактор: и Россия, и Эфиопия были абсолютными монархиями – в отличие от прочих европейских стран, так что Россия казалась для Менелика более подходящим местом для отправки на учебу молодых эфиопов, чем республиканская Франция. Первая партия эфиопских студентов приехала в Санкт-Петербург накануне 1900 года. Среди них был Такла Наварят, который после многих лет изучения в России военного дела и техники стал министром финансов Эфиопии. Такла Наварят написал первую конституцию страны, и он же от имени Эфиопии выступал в Лиге Наций после того, как Италия снова вторглась в страну в 1935 году[6].

Советский Союз и Эфиопия при Хайле Селассие

Советский Союз был единственной крупной державой, которая поддержала Эфиопию во время вторжения Муссолини в 1935 году (в СССР был даже снят фильм «Абиссиния»). Впрочем, присутствие большого числа русских белоэмигрантов в качестве влиятельных советников при императорском дворе в Аддис-Абебе препятствовало налаживанию более тесных контактов в то время. Дипломатические отношения были установлены только в 1943 году.

Как известно, во время войны Московскому патриархату разрешили возобновить контакты с христианами за рубежом, что должно было помочь выполнению дипломатических задач советского государства. Церковные сановники были отправлены на территорию Болгарии, Ирана, в Палестину, Египет и Антиохию. Эти поездки также возобновили связи между православными церквями. Для Сталина роль СССР как защитника православных христиан была важным геополитическим ресурсом. После войны автокефальная церковь в Польше и украинская униатская церковь были насильственно включены в состав русской церкви. Советское государство и РПЦ имели здесь общие интересы. Кремлю была нужна церковь для укрепления своего режима на территории Восточной Европы. РПЦ выиграла от присоединения православных церквей и переориентации греко-католической (униатской) церкви с Рима на Москву[7].

В 1946 году в Московской патриархии был создан Отдел внешних церковных связей, ставший эффективным средством советской пропаганды и дополнительным дипломатическим каналом в странах с православным населением, в первую очередь в Греции (будущем члене НАТО) и в странах Ближнего Востока. В мае 1946 года во время празднования тысячелетнего юбилея Святого Иоанна Рыльского в болгарском Рыльском монастыре бывший генеральный секретарь Коминтерна Георгий Димитров предложил превратить Москву – этот некогда «Третий Рим», а ныне столицу мирового коммунизма – в подобие православного Ватикана. Димитров объяснил верующим рамки, в которых церковь может продолжать существовать в коммунистическом обществе, представив «большую Русскую православную церковь» образцом, которому они должны были следовать. Руководители русских и болгарских церквей продемонстрировали свою лояльность Сталину. Неудивительно, что церкви за пределами досягаемости Красной армией не выражали особого интереса к идее православного Ватикана под коммунистическом руководством, так что после смерти Сталина эта тактика изменилась[8].

Новый первый секретарь ЦК КПСС Хрущев сделал немало, чтобы покончить с изоляционизмом советского лагеря и распространить влияние за его пределы. В годы его правления были установлены (или нормализованы) связи со странами со значительными православными меньшинствами – Египтом, Индией и Югославией. В самом СССР при Хрущеве новая антирелигиозная кампания 1950–1960-х годов затронула верующих всех конфессий, но не институции РПЦ. Напротив, руководство церкви все более привлекалось к сотрудничеству с государством. На международном уровне православные священники стали полезным инструментом советской внешней политики. В Восточной Европе РПЦ была призвана ослабить влияние католической церкви. В странах «третьего мира» контакты с местным духовенством были использованы для распространения советского влияния.

Позиция Москвы в отношениях с Эфиопией в 1950–1960-е годы отражала изменения в советской политике в отношении к странам «третьего мира» после смерти Сталина. Главы государств за пределами влияния Запада в то время рассматривались как потенциальные союзники – вне зависимости от их политической ориентации. Хайле Селассие, (как было принято считать, модернизатор Эфиопии) объявил себя прямым потомком Соломона. Эфиопская православная церковь владела примерно третью земли в стране и мало интересовалась благополучием своей крайне бедной паствы. Все это не помешало установлению дружественных отношений между СССР и Хайле Селассие. В 1956 году Хайле Селассие посетил СССР, его наградили орденом Суворова и дали немалый кредит в 400 миллионов рублей. Совинформбюро начало вещание программы «Радио Москвы» на амхарском языке и инициировало перевод на него русской литературы. Советские учителя основали политехническую школу в Бахр-Даре, а советские инженеры построили нефтеперерабатывающий завод в Ассабе[9].

В большей степени, чем в других странах «третьего мира», СССР использовал православную церковь в своих отношениях с Эфиопией, продолжая тем самым традиции Российской империи. Эфиопский патриарх Теофилос был приглашен в Советский Союз в 1959 году; высокопоставленные делегации РПЦ посетили Эфиопию в 1959-м, 1962-м, 1966-м и 1969 годах. Русский патриарх Пимен приезжал в Эфиопию в 1974-м. Всемирный Совет церквей в Женеве предоставлял платформу, на которой русские и эфиопские священнослужители могли общаться между собой. Восточные и древние православные церкви сближались; в 1960-х годах на серии международных встреч в Орхусе, Бристоле и Женеве обсуждался вопрос об «общем причастии» (первые подобные попытки предпринимались еще в XIX веке). После Всемирного Совета Церквей в Аддис-Абебе в январе 1971 года представители РПЦ встретились с Хайле Селассие и некоторыми эфиопскими епископами. В результате было принято решение направить в СССР эфиопских студентов, изучавших богословие[10].

Обучение эфиопских студентов-богословов в СССР было организовано и профинансировано Русской православной церковью, под эгидой ленинградского митрополита Никодима (Ротова), близко связанного с КГБ и впоследствии ставшего президентом Всемирного Совета Церквей. Эфиопская православная церковь во время правления Хайле Селассие послала на родину научного коммунизма около 25 студентов для получения образования в двух семинариях – в Ленинграде и Загорске. Для РПЦ приглашение африканских студентов позволило продемонстрировать поддержку ей советской внешней политики и таким образом поддержать существование собственных семинарий и академий, постоянно находившихся под угрозой закрытия. По воспоминаниям студентов, видимого участия советского или эфиопского государства в одобрении и финансировании этой программы не было. «Там никого идеологически не обрабатывали», – вспоминает один студент, описывавший опыт своего пребывания в СССР как «полностью положительный». По возвращении в Эфиопию студенты заняли определенные позиции в церковной иерархии – среди них Абба Хабте Селассие, учившийся в Ленинграде и ставший начальником Отдела внешних связей Эфиопской православной церкви[11].

Зеркало России: Эфиопская православная церковь и коммунистический режим Дерг

Хайле Селассие, Рас Тафари, царя царей Эфиопии, Льва-Завоевателя от колена Иудейского, избранника Бога, свергло народное восстание в 1974 году. Возмущение, в частности, вызвало то, что власти ничего не сделали, когда в стране начался голод, унесший жизни 200 тысяч человек. Образованные горожане, а также студенты, многие из которых принесли марксистские идеи из университетов Европы и США, вышли на улицы. Постепенно военные взяли власть. В сентябре был создан временный военно-административный совет, Дерг, во главе которого оказался Тафари Бенти (он был православным). Подобно тому, что происходило в России после свержения царя в феврале 1917 года, новые правители – коалиция либералов, консерваторов и революционных коммунистов – объявили о проведении широкой земельной реформы и об отделении церкви от государства. Патриарх Теофилос протестовал против назначения новых священников, многие из которых настаивали на более активном участии церкви в социальных вопросах, в то время как другие, получившие образование в соцстранах, активно участвовали в реформировании церкви после революции. Так эфиопская церковь оказалась втянутой в конфликт между старыми элитами и реформаторами, аналогичный борьбе между Тихоном и обновленцами, развернувшейся в России за полвека до этого.

Советский Союз не принимал участия в ранней фазе эфиопской революции. Первый контакт между Дерг и Кремлем состоялся при участии делегации РПЦ в Аддис-Абебе. Отношения укрепились, только когда левые радикалы, группировавшиеся вокруг генерала Менгисту Хайле Мариама, расчистили себе путь к власти. В начале 1975 года делегация Дерг прибыла в Советский Союз для проработки условий будущего союза. Когда в 1977-м Менгисту Хайле Мариам установил абсолютную власть в стране, он уже имел полную поддержку Кремля. Новый этап отношений СССР с «желтой жаркой Африкой» возродил старое русское увлечение Эфиопией. Публикация и переиздание книг о русских путешественниках в эти края подпитывала имперскую романтику[12]. Однако на геополитическом уровне СССР столкнулся с дилеммой, так как он предоставлял военную поддержку также и главному сопернику Эфиопии в Африканском Роге, Сомали, в обмен на возможность использовать сомалийский порт в Красном море[13].

В то время, как СССР пытался возродить старую идею всеправославной антизападной солидарности с Эфиопией, новые коммунистические правители в Аддис-Абебе черпали вдохновение в советской религиозной политике. Площадь Мескаль (Площадь Креста) стала площадью Революции, а государственные школы заменили уроки морали (их обычно вели православные священники) марксизмом-ленинизмом. Вскоре книжные магазины во всей Эфиопии начали продавать переводы антирелигиозных сочинений Георгия Плеханова. Преследование верующих не достигло уровня советских 1920-х, но многие эфиопские монастыри и храмы стали музеями, а религиозная литература и церковные владения были конфискованы. Верующим могли отказать в продовольственных карточках, их могли уволить с работы и даже убить.

Патриарх Теофилос был арестован в феврале 1976 года, уличен в растрате и заменен Аббой Мелаку (под именем Абуна Такла Хайманот), необразованным, но ориентированным на социальные реформы, популярным монахом из сельской местности. Во внутреннем документе Дерга говорилось:

«Настоящий патриарх Эфиопской православной церкви происходит из угнетенного класса. Эти люди не очень образованны. Поэтому ими можно манипулировать, сделав невольным инструментом антирелигиозной кампании. Патриархат уже заявил, что сам Христос распространял социализм. […] Нам необходимо выбирать священников и церковных работников, которые смогут распространить эту иллюзию совместимости христианства с коммунизмом, и продвигать их в ближний круг руководства патриарха»[14].

Ситуация стала неопределенной, когда Всемирный Совет Церквей, в который входили представители Русской православной церкви, начал расследовать судьбу Теофилоса. РПЦ в знак протеста остановила свою программу студенческих стипендий, но безрезультатно. Теофилос был казнен вместе с сотнями представителей старой элиты императорской Эфиопии. Аресты христиан и даже казни были в порядке вещей. Погибли епископ Самуил (молодой глава религиозной консультативной группы в начальный период работы Дерг, который изучал богословие в Болгарии) и многие другие иерархи. Менгисту Хайле Мариам публично поддержал расправы, ссылаясь на опыт русской революции и на необходимость ответить «красным террором» на «белый». И так же, как в Советском Союзе 1930-х, террор уничтожал и самих лидеров революции, в том числе Тафари Бенти и популярного военного Атнафу Абате[15].

Война за Огаден (1977–1978) – смена курса

Хотя политический курс Менгисту Хайле Мариама, в том числе и в отношении церкви, напоминал ленинский и сталинский, СССР в середине 1970-х практически не влиял на ход событий в Эфиопии. Кремль подписал секретное соглашение с Менгисту Хайле Мариамом в мае 1977 года, но не вмешивался – надо сказать, в довольно хаотическое – развитие событий внутри Эфиопии. Положение дел изменилось во время войны за Огаден. Вначале в Тигре, Эритрее и Огадене вспыхнули восстания оппозиции; режим Менгисту Хайле Мариама оказался на грани краха, когда сомалийская регулярная армия, оснащенная советским оружием, напала на Эфиопию летом 1977 года – это была часть плана создания так называемого «Большого Сомали»[16]. После неудачных попыток содействовать прекращению огня Кремль перестал поддерживать Сомали и начал широкомасштабную военную помощь Эфиопии.

СССР послал в Эфиопию около тысячи советников, по воздушному мосту поставил оружие примерно на миллиард долларов, Куба направила почти 12 000 солдат и 6000 советников; поддержать эфиопскую армию прибыл даже батальон из Южного Йемена. Эфиопии удалось остановить сомалийское наступление. Сложно сказать, почему Москва предпочла в качестве союзника Эфиопию, а не Сомали – ведь первая не могла предложить СССР взамен ровным счетом ничего из того, что Сомали уже гарантировал. Определенную роль в этом сыграла традиция солидарности с Эфиопией и представления о некоей культурной близости между двумя странами. Генерал-лейтенант Петр Чаплыгин, главный советский военный советник Менгисту Хайле Мариама, вспоминал: «Нам дали три задачи: спасти социалистическую революцию, сохранить целостность государства, а также сохранить традиционную дружбу между нашими странами». Успешное военное вмешательство Кремля в Эфиопии способствовало – наряду с другими факторами – концу «разрядки» с Соединенными Штатами, но оно же укрепило позиции СССР как мировой державы[17].

В последующие годы соцстраны немало помогали Эфиопии. Спецслужбы ГДР и северокорейские военные отправляли туда консультантов. Официальные советско-эфиопские договоры были подписаны в 1978 году; крупные проекты в области промышленности, образования и сельского хозяйства реализованы при содействии СССР. В Мелка Вакена была построена крупнейшая ГЭС в Эфиопии. В СССР приехали учиться более двадцати тысяч эфиопов, так что теперь наступили времена, когда эфиопским студентам-богословам уже пришлось терпеть еженедельные политучения[18].

Изменение политики эфиопского режима в отношении церкви в ходе войны с Сомали – еще одна яркая параллель с историей СССР. Дерг, ослабленный внутренней оппозицией и сепаратистскими движениями, остро нуждался в мерах по укреплению единства общества. Подобно Сталину после нападения немцев, Менгисту Хайле Мариаму пришлось остановить террор внутри страны и разыграть карту «народного единства». И так же, как Сталин, эфиопский диктатор укрепил свою власть, используя «традиционные ценности» – православную церковь и национальную культуру, – впрочем, подминая их под себя. Так же, как РПЦ, эфиопская церковь увидела в смене государственного курса шанс не только выжить, но и обеспечить свой контроль над некоторыми провинциями. Эритрея со своей собственной автокефальной традицией оказалась для Эфиопии тем, чем Западная Украина была для РПЦ; и теперь появилась возможность полностью подчинить эритрейскую паству себе, сотрудничая с коммунистическим режимом[19].

Свидетельства высокопоставленных членов Дерг и многочисленные встречи эфиопских и русских священников показывают, что РПЦ дала совет своим африканским братьям по вере сотрудничать с коммунистическом государством. Эфиопские священники охотно приезжали в СССР на совещания международных религиозных лидеров, посвященные «борьбе за мир». Летом 1977 года в Москве представитель Эфиопской церкви публично объявил, что в Советском Союзе свобода религии не находится под угрозой со стороны государства. Год спустя в Москву отправился новый патриарх Эфиопской православной церкви Такла Хайманот; выступая там, он назвал внутрицерковную оппозицию «сторонниками старого режима». В 1978 году на межрелигиозном семинаре в Аддис-Абебе патриарх утвердил декларацию из девяти пунктов, выразив полную поддержку правительству, в частности, в отношении войны против Сомали и повстанцев на севере страны. Наблюдатель от Всемирного Совета Церквей отметил: «Очевидно, что патриарх пришел к такой позиции под сильным влиянием [...] своего пребывания в России и Польше»[20].

В 1979 году, в то время как Советский Союз вторгся в Афганистан, Гэс Саломон Габра Селассие был назначен на должность генерального администратора Эфиопской православной церкви. Будучи восторженным сторонником Дерг, изучавшим богословие в ленинградской Академии с 1967-го по 1970 год, он, используя цитаты из Библии, воспевал строительство социализма в СССР, а также отрицал факты преследования верующих в Советском Союзе. Так же, как обновленцы в советские 1920-е, как иерархи РПЦ в годы «холодной войны», эфиопские церковные власти защищали политику коммунистической власти. Как и в СССР, некоторые священники выступали против официального курса, но инакомыслящие немедленно становились жертвами «революционной справедливости» (говоря попросту, их убивали), а других отстраняли от священства и бросали в тюрьмы[21].

Митрополит Сирийской православной церкви в Индии Павел Мар Григорий сообщал из Эфиопии в марте 1978 года: «Как ни странно, в светской социалистической Эфиопии на всех крупных общественных церемониях патриарх [выступает на стороне] главы государства. Правительство по-прежнему назначает руководителя церкви». А один из делегатов Всемирного Совета Церквей был в ужасе от деятельности Гэс Саломона в Эфиопии:

«На кону наша вера и свобода веры. Наш брат из православной церкви продемонстрировал чрезвычайную гибкость. Раньше геэз был священным языком церкви, потом амхарский, а теперь кажется, что русский скоро будет канонизирован»[22].

Жесткий государственный контроль над Эфиопской православной церковью продолжался до самого конца коммунистического правления. Такла Хайманот, боровшийся за выживание церкви, умер в 1988 году. Его преемник Абуна Меркориос, имевший тесные связи с Дерг во время «красного террора» в провинции Гондар, еще более укрепил сотрудничество церкви с властью. Меркориос продержался до падения Менгисту в 1991 году, после чего бежал в США.

***

В отличие от католических и протестантских церквей, православные церкви редко проявляли себя в качестве оппозиционной силы в условиях господства коммунистических режимов. В XX веке в России и Эфиопии православное духовенство придерживалось государственнических и «патриотических» взглядов независимо от идеологической ориентации власти. В обеих многонациональных империях православные элиты были носителями националистических настроений еще с XIX века. На основе этой совместной (безусловно, сконструированной) православной идентичности Россия культивировала дружбу с Эфиопией начиная с дореволюционных времен. Русские священнослужители и многие верующие чувствовали солидарность с «африканскими братьями по вере». В советские времена – несмотря на глубокие изменения – «особые связи» остались. Как и Российская империя, СССР оказывал военную и военно-техническую помощь Эфиопии, а также помогал образовывать специалистов в разных областях – от богословия до медицины и инженерного дела. Обоснованием такого – довольно спорного, как мы видели, – выбора в пользу режима Менгисту Хайле Мариама отчасти стали ссылки на эти «особые связи» между двумя странами.

[1] Большинство академических исследований истории и настоящего состояния Русской православной церкви рассматривают ее деятельность исключительно в пределах России: Wessel M.S. (Ed.). Nationalisierung der Religion und Sakralisierung der Nation im östlichen Europa. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2006; Chumachenko T. Church and State in Soviet Russia. Russian Orthodoxy from World War II to the Khrushchev Years. London: Routledge, 2002; Pospielovsky D. The Orthodox Church in the History of Russia. New York: St. Vladimir’s Seminary Press, 1998. Некоторые из этих авторов описывают отношения с другими православными церквями, но не с эфиопской. Единственная работа, в которой делаются некоторые параллели между советским и эфиопским опытом, принадлежит православным богословам: Persoon J. Spirituality, Power and Revolution. Contemporary Monasticism in Communist Ethiopia. With an Overview of the Orthodox Church during Communism by Vásclav Ježek. Volos Academy for Theological Studies, 2014.

[2] Бурнакин А. О судьбах славянофильства. Петроград, 1916. С. 11–14.

[3] Bayly C. The Birth of the Modern World 1780–1914. Global Connections and Comparisons. Oxford: Blackwell, 2004. P. 349.

[4] Wilson E. Russia and Black Africa before World War II. New York: Homes and Meier, 1974. P. 10–12; Успенский К. (Порфирий). Восток христианский. Богослужение абиссинцев. Киев: Издательство Киевской духовной академии, 1869; Он же. Абиссинцы, их церковь и религиозные обряды. Киев: Издательство Киевской духовной академии, 1866.

[5] Nepomnyashchy T.C., Svobodny N., Trigos L. Under the Sky of My Africa. Alexander Pushkin and Blackness. Evanston: Northwestern UP, 2006; Matusevich M. No Easy Row for a Russian Hoe. Ideology and Pragmatism in Nigerian-Soviet Relations. 1960–1991. Trenton: Africa World Press, 2003. P. 16–18.

[6] Итальянские оккупанты уничтожили большинство эфиопских политических архивов в 1930-е годы. Соответственно, источники более ранних периодов довольно скудны и неточно датированы: Хренков А. Российско-эфиопские отношения в XIX – начале XX в. Москва, 1998; Rollins P.J. Russia’s Ethiopian Adventure 1888–1905. Syracuse: Syracuse University, 1967; Jésman C. The Russians in Ethiopia. An Essay in Futility. London: Chatto and Windus, 1958; Zaghi C. I Russi in Etiopia. Napoli, 1972–1973; Краснов П. Казаки в Абиссинии. Дневник начальника конвоя Российской Императорской Миссии в Абиссинии. Санкт-Петербург, 1898; Елец Ю. Император Менелик и война его с Италией. По документам и походным дневникам Н.С. Леонтьева. Санкт-Петербург, 1898; Волгин А. В стране черных христиан. Санкт-Петербург, 1895; Ascinoff N. La Spedizone Ascinoff nel Mare Rosso. Roma, 1887; Болотов В. Несколько страниц из церковной истории Эфиопии. К вопросу о соединении абиссин с православной церковью // Христианское чтение. 1888. № 3-4. P. 450–469.

[7] Stricker G. Religion in Russland. Darstellung und Daten zu Geschichte und Gegenwart. Gütersloh: Gütersloher Verlagshaus, 1993; Anderson P. The Orthodox Church in Soviet Russia // Foreign Affairs. 1961. № 2. P. 299–311.

[8] Metodiev M. Between Faith and Compromise. The Bulgarian Orthodox Church and the Communist State (1944–1989). Sofia: Institute for Studies of the Recent Past, 2010; Stricker G. Op. cit. S. 97.

[9] Reform Breeze Stirs in Ethiopia. Swirls about Selassie’s Palace // New York Times. 1961. August 11.

[10] Eide O. Revolution and Religion in Ethiopia. A Study of Church and Politics with Special Reference to the Ethiopian Evangelical Church Mekane Yesus 1974–1985. Stavanger: Misjonshogskolens forlag, 1996. S. 33; Известия. 1974. 26 января.

[11] Интервью с Абуна Тимотиосом, деканом Богословского колледжа Святой Троицы, студентом богословия в Советском Союзе с 1966-го по 1974 год. Аддис-Абеба, 11 июля 2014 года.

[12] Лукницкая В. Пусть будет земля. Повесть о путешественнике А.В. Елисееве. М., 1985; Артамонов Л. Через Эфиопию к берегам Белого Нила. М., 1979; Кацнельсон И., Терехова Г.И. По неизведанным землям Эфиопии. М.: Наука, 1975.

[13] Ghebresillasie G. Kalter Krieg am Horn von Afrika. Regional-Konflikte. A?thiopien und Somalia im Spannungsfeld der Superma?chte 1945–1991. Baden Baden: Nomos, 1999. S. 156–186; Raiser K. Report on a Visit to Ethiopia. October 13–20, 1974. World Council of Churches (WCC) Archives. P. 848. General Secretariat. Dr. K. Raiser. Ethiopia.

[14] Provisional Military Government of Socialist Ethiopia, Ministry of Information & National Guidance: The Anti-Revolutionary Nature of Religion [перевод директивы правительства в амхарском языке для всех политических кадров]. WCC-archives. 42.4.023. General Secretariat. Были некоторые споры о подлинности этого документа, который контрабандным путем привез из страны и переводил Абуна Матевос, архиепископ Эфиопской православной церкви в Иерусалиме (и патриарх Эфиопской православной церкви с 2013 года).

[15] Festnahmen im Gottesdienst. Christenverfolgung in Äthiopien. Mengistu setzt weiter auf Terror. Auch Piloten erschossen // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 1979. 20 januar; Letter by Philipp Potter to Fidel Castro (13.10.1978). WCC-archives. 42.3.003. General Secretariat.

[16] Ghebresillasie G. Op. cit. S. 156–186.

[17] Цит. по: Westad O.A. The Global Cold War. Third World Interventions and the Making of Our Times. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 279; более прагматичное объяснение, см. в: Митрохин Н. Элита «закрытого общества». МГИМО, международные отделы аппарата ЦК КПСС и просопография их сотрудников // Ab Imperio. 2013. № 4. С. 178.

[18] Интервью с эфиопским православным богословом, учившимся в Загорске в 1981–1986 годах (Аддис-Абеба, 10 июля 2014 года).

[19] Donham D. Marxist Modern. An Ethnographic History of the Ethiopian Revolution. Oakland: University of California Press, 1999. P. 130, 143.

[20] Kaplan S. The Ethiopian Orthodox Tawahedo Church // Leustean L. (Ed.). Eastern Christianity and the Cold War, 1945–1991. New York: Routledge 2010. P. 306; World Council of Churches Memorandum, W. Schmidt to K. Raiser. Brief Account of My Visit to Ethiopia. 08.12.1978. WCC-archive. P. 848. General Secretariat, Dr. K. Raiser, Ethiopia.

[21] Larebo H. The Ethiopian Orthodox Church // Ramet P. (Ed.). Eastern Christianity and Politics in the Twentieth Century. Durham: Duke University Press, 1988. P. 396.

[22] Eide O. Revolution and Religion in Ethiopia. A Study of Church and Politics with Special Reference to the Ethiopian Evangelical Church Mekane Yesus 1974–1985. Stavanger: Misjonshogskolens forlag, 1996. Р. 206.

Неприкосновенный запас 2016, 3(107)

Россия. Эфиопия > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 25 июня 2016 > № 1900925

Как не убивать мигрантов?

Эдуард Волков

За что ЕС платит ливийским и африканским организациям

Россия не одобряет идею ЕС о проведении операции по уничтожению судов перевозчиков мигрантов в Средиземном море, заявил 30 апреля постпред России при ООН Виталий Чуркин. Он сообщил, что накануне встретился с верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерикой Могерини, которая «очень объективно» обрисовала ситуацию.

«Она сказала, что они в контакте и с Африканским союзом, и с арабскими странами, к чему мы, собственно и призывали. Она также сказала, что ожидает какого-то вклада в решение этой проблемы со стороны Совета Безопасности. Мы готовы работать, но мы, конечно, не поддерживаем таких экстремальных шагов, как уничтожение судов. Это мы считаем чрезмерным», - отметил постпред России. По его словам, российская сторона обратила внимание Могерини на «очень важные вопросы», в том числе юридического характера, и она отнеслась к ним с пониманием. Так, по словам Чуркина, неясно, что делать с мигрантами, находящимися на кораблях, которые предлагается уничтожать.

И вот про прошествии двух месяцев мы видим результаты работы ЕС и США по борьбе с миграцией из Африки в Европу. Почти каждый день в прессе появляется информация о спасенных мигрантах у европейских берегов. Только не всегда понятно от кого они спасены. Почему надувные лодки и суда с мигрантами в хорошую погоду стали так часто переворачиваться? И если о спасенных мигрантах мы слышим очень часто, а вот о утонувших только переодически, когда количество утонувших трудно скрыть. Сколько тысяч утонуло за последние два месяца и два года? Кто топит эти суда?

Судя только по данным из СМИ за последние месяцы 2016 года утонуло более 2000 человек. Стоит ли верить, что фактическое количество утопленников соответствует данным СМИ? Конечно нет. ЕС готова платить кому угодно, чтобы ограничить нескончаемый поток мигрантов. Так же как Турции, европейские чиновники платят ливийским группировкам за контроль над ливийским побережьем. А решение о уничтожении кораблей перевозящих мигрантов является самым страшным актом смертоубийства со времен гитлеровских концентрационных лагерей. На этом фоне преступления киевской власти по обстрелам городов и сел Донбасса выглядят детской забавой.

Оценить количество утопленных мигрантов очень сложно. Поэтому будем просто сравнивать данные из различных источников за 2014-2015 с данными на 2016 год. По состоянию на конец мая 2015 года, по оценкам Организации Объединенных Наций за пять месяцев, 90 тысяч мигрантов пересекли Средиземное море в Европу. Но есть и другие данные. За 2015 год через Средиземное море в Европу переправился 432 тыс. 761 человек. Об этом сообщает Международная организация по миграции (МОМ). По подсчетам МОМ, с начала 2015 года 2 тыс. 748 беженцев погибли при попытке пересечь Средиземное море, однако организация подчеркивает, что данные могут быть неточными, так как им доступна только задокументированная информация. При этом за весь 2014 год количество жертв составило 2 тыс. 223 человека. По данным Международной организации по миграции, в 2015 году в Средиземном море погибли почти 3000 мигрантов и беженцев.

По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, с января по июль 2015-го года в Европу по морю прибыли 137 тысяч людей. В следующие шесть месяцев эти цифры стремительно увеличились. По оценкам Международной организации по миграции, в 2015-м в Европу по морю прибыли более 1 миллиона мигрантов. В свою очередь, агентство Frontex, которое контролирует внешние границы Евросоюза, сообщает, что общее количество мигрантов в 2015-м году достигло 1,8 миллиона людей. Для сравнения, за весь 2014 год Средиземное море пересекли 219 тыс. мигрантов, за восемь месяцев на конец августа 2015 года – более 300 тыс. Количество погибших мигрантов и беженцев за весь 2014 год составило 3500, а в 2015-м году в Средиземном море погибли 3 370 мигрантов.

С начала 2016 года по Средиземному морю в Европу прибыли более 100 тысяч беженцев и экономических мигрантов. Как сообщила во вторник, 23 февраля, в Женеве Международная организация по миграции (IOM), 97 000 мужчин, женщин и детей прибыли в Грецию, еще 7500 человек - в Италию. По данным IOM, в 2015 году такое количество беженцев высадилось на европейских берегах лишь в июле. На пути в Европу погибли 410 мигрантов. При этом жертвами морского путешествия из Турции к греческим островам стал 321 человек. Это данные на 23 февраля 2016 года, то есть за не полные два месяца. По данным МОМ, за первые месяцы 2016 года до 10 апреля, 173 761 человек прибыли морем к европейским берегам, при этом 723 человека погибли или пропали без вести.

Теперь посмотрим данные ООН за пять месяцев 2016 года. С начала года Средиземное море пересекли 204 тысячи беженцев и мигрантов. При этом только за последние 5 месяцев более двух с половиной тысяч человек погибли во время путешествия по морю. Для сравнения число погибших за аналогичный период в прошлом году составило 1 855 человек, а в 2014 – 57 человек. Такие данные приводит Радиослужба ООН со ссылкой на Управление ООН по делам беженцев (UNHCR). Особенно тяжелые потери были отмечены в последние дни мая 2016. «В результате нескольких кораблекрушений, имевших место в Средиземном море за последние дни, утонуло, по меньшей мере, 880 человек. Об этом сообщают выжившие, с которыми мы беседовали в Италии», - говорит официальный представитель UNHCR Уильям Спиндлер. По оценкам UNHCR, вероятность погибнуть при пересечении Средиземного моря составляет сейчас 1 к 81.

Создается впечатление, что чиновники в ЕС выделяя деньги Ливийцам, Туркам и различным африканским организациям на обустройство беженцев на их территории, понимает, что это не остудит пыл мигрантов по пути к европейскому раю. Поэтому в обязательства входит контроль за отправкой надувных лодок и судов в Европу. Результаты уже видны, в Италию за 5 месяцев поток мигрантов из Африки сократился на 10%. А исходя из тенденции увеличения потока миграции из Сомали и Нигерии, вполне понятно за счет чего достигаются такие результаты. Именно поэтому нужно прислушаться к словам российская стороны обратившей внимание Могерини на «очень важные вопросы» о не ясности что делать с мигрантами, находящимися на кораблях, которые уничтожаются.

И если у берегов Европы смерти мигрантов фиксируются, то у африканских берегов вопросы морали отходят на десятый план. Главное, это получить деньги от ЕС и показать результат работы, чтобы получать и дальше. Сколько на самом деле топят народу, может на всегда остаться тайной - это стало глобальным прибыльным бизнесом. Мигранты платят сотни и тысячи долларов за переправку с человека, а ЕС платит тем же организациям контролирующим сей бизнес за то, чтобы мигранты не попадали в Европу. Чиновники ЕС делают вид, что не понимают о чем речь и с умным видом говорят журналистам о спасаемых мигрантах. Только вот кто спаситель, а кто душегуб не совсем понятно. Но обычно садят исполнителей преступлений, а заказчики как всегда откупаются.

Конечно для Европы, это большая проблема. И чтобы решить ее, нужно заставить виновников не только раскошеливаться, но и реально помагать Европе. Если США виноваты в кризисе в Ливии, Сирии и Афганистане, значит они должны взять на себя обязательства по заселению африканцев в США. Аморальность позиции США - это ее принципиальная безответственность за совершаемые действия. Государство с такой позицией не может даже претендовать на роль мирового лидера. А если все же признать мировое лидерство США, тогда нужно признать ответственность за мировые процессы вызванные неугомонным стремлением к власти, за войны в арабском мире и за миграционные проблемы Европы. А пока мигрантов на их утлых лодочках банально топят патрульные корабли. Достаточно пройти мимо лодки с мигрантами, вызвав волну и панику, чтобы судно перевернулось.

ООН призвала правительства всех стран, которые причастны к кризису с беженцами и мигрантами, действовать гуманно и в соответствии со своими международными обязательствами.

ООН: каждый 113-й житель планеты является беженцем

Виктория Седова

В 2015 году в мире из-за войн и преследований были вынуждены покинуть свои дома 65,3 млн. человек, говорится в докладе Агентства ООН по делам беженцев (УВКБ), опубликованном в отмечаемый 20 июня Всемирный день беженцев.

Годом ранее вынужденными переселенцами числились 59,5 млн. человек. «Таким образом, впервые в истории организации превышена отметка в 60 млн. человек», – сообщили в УВКБ.

Как говорится в докладе, в течение 2015 года в среднем 24 человека каждую минуту были вынуждены покинуть свое место жительства – в четыре раза больше, чем 10 лет назад. Всего же в настоящее время около 7,4 млн. человек в мире, или каждый 113-й житель планеты, является просителем убежища, беженцем или внутренне перемещенным лицом. «Их число больше, чем население целой Великобритании или вместе взятых Канады, Австралии и Новой Зеландии», – отметили авторы исследования.

Самое большое число вынужденных переселенцев приходится на Сирию (4,9 млн. человек), Афганистан (2,7 млн. человек) и Сомали (1,1 млн. человек). Эти три страны «поставляют» более половины общего числа вынужденно перемещенных в мире.

Более полумиллиона беженцев «произвела» и Европа – в основном, это жители Украины. Одновременно европейские страны приняли 4,4 млн. беженцев из других стран, большинство из них – из Турции.

Что касается России, то здесь иностранцы подали в 2015 году 152,5 тыс. просьб об убежище, 98% из них поступили от граждан Украины, передает ТАСС. По общему количеству заявок РФ оказалась на четвертом месте в мире, уступая лишь Германии (441,9 тыс. человек), США (172,7 тыс. человек) и Швеции (156,4 тыс. человек).

Рано успокоились

Почему возможна война между великими державами

Майкл Кофман – научный сотрудник Кеннановского института при Центре им. Вудро Вильсона, научный сотрудник Центра военно-морской аналитики. В прошлом – руководитель программы Национального оборонного университета.

Андрей Сушенцов – кандидат политических наук, руководитель аналитического агентства «Внешняя политика», директор программ «Валдайского клуба», доцент МГИМО (У) МИД России.

Резюме: Для достижения победы даже в региональном конфликте великим державам придется разрушить важные составляющие современного мира, от которых зависят все государства. Поэтому у любого конфликта будут неизмеримые общемировые последствия.

Данная статья представляет собой сокращенный вариант материала, написанного для серии «Валдайские записки». С полным текстом и научным аппаратом можно ознакомиться http://ru.valdaiclub.com

До недавнего времени в отношениях между крупнейшими странами царило относительное спокойствие. Опосредованные войны эпохи холодной войны по большей части затихли. Число региональных вооруженных столкновений сократилось, а великие державы вовсе перестали воевать друг с другом. После окончания холодной войны межгосударственное насилие резко пошло на убыль, уступив место внутригосударственным конфликтам.

Для Соединенных Штатов последние 15 лет ознаменовались войной против международного терроризма и двумя достаточно разорительными кампаниями в Ираке и Афганистане. В обеих странах операции против повстанцев оказались затяжными и проводились в условиях чрезвычайно дорогостоящих попыток государственного строительства. Опыт интервенций, как и вторжение в Ливию в 2011 г., оставили у американцев привкус разочарования тем, что военная сила не гарантирует достижения внешнеполитических целей. Это были тучные годы, когда США, обладая полным превосходством во всех областях военного дела, почти не испытывали конкуренции со стороны других крупных держав.

Но за последние два года в миропорядке проявились новые признаки конфликтности. Непрерывное совершенствование военных технологий оказалось фактором, под влиянием которого самые разные игроки, в том числе и крупнейшие державы, снова стали привыкать к возможности использования силы в отношении друг друга. Техническое совершенство армий растет, тогда как пороговые уровни их применения снижаются. Более того, многие соперничающие державы и организации рассматривают силовые методы как способ разрешения имеющихся проблем. Россия и НАТО, Китай и Япония, Иран и Саудовская Аравия, а теперь уже Россия и Турция демонстрируют военную мощь. Вновь возникла опасность крупных межгосударственных конфликтов с применением новых вооружений, разработанных в основном в мирное время.

Удержатся ли великие державы от соблазна использовать силу?

Даже не успев остыть от так называемого десятилетия войн, американские стратеги приступают к планированию высокотехнологичных операций против противника, приближающегося к американскому уровню развития техники. Еще не завершена борьба с международным терроризмом, а на повестке дня замаячила перспектива эскалации противостояния между государствами, оснащенными обычным и ядерным оружием. Роберт Гейтс, долгое время занимавший пост шефа Пентагона, как-то съязвил: «Что касается прогнозов о том, как и где мы в очередной раз втянемся в войну, то тут у нас с вьетнамских времен полный порядок. Мы не угадали ни разу: инцидент с “Маягуэс”, Гренада, Панама, Сомали, Балканы, Гаити, Кувейт, Ирак и далее по списку – за год до любой из этих операций мы и понятия не имели, что там придется воевать».

Мы, правда, не можем предсказать, где вспыхнет война. Однако государства подают сигналы о готовности применить силу, в их поведении различимы воинственные тенденции, которые нельзя игнорировать. Кто несколько лет назад мог вообразить, что это случится?

Ситуация в Сирии, в которую вовлечены многие крупные военные державы, уже создала почву для конфликта. Когда Турция сбила в ноябре 2015 г. российский бомбардировщик Су-24, Москва проявила сдержанность, но было ясно: удар, нанесенный региональной державой, не останется без ответа. Ради достижения политической цели Турция, член НАТО, пошла на риск эскалации конфликта с крупнейшей ядерной страной. Трудно сказать, была ли Анкара уверена в безнаказанности или просто безрассудна, однако подобные действия заметно увеличивают опасность войны между мировыми или региональными акторами.

Из-за Украины отношения между Россией и Западом достигли низшей точки. Выступая на Мюнхенской конференции по безопасности в 2016 г., Дмитрий Медведев заявил: «Мы скатились к новой холодной войне». Напряженность в зоне конфликта на Украине постепенно нарастает. В то же время в Сирии коалиция под руководством России продемонстрировала способность наносить удары воздушными и сухопутными силами.

Растущая напряженность между Китаем и многими из его соседей по Азиатско-Тихоокеанскому региону мало освещается в средствах массовой информации, но несет не меньшую угрозу. Как на море, так и на суше США играют здесь важную роль в качестве уравновешивающей силы. Рост влияния Пекина продолжает беспокоить Вашингтон. Растущая мощь КНР проявляет себя в военной конфронтации с соседними государствами по вопросу о принадлежности затерянной в море гряды островков. На первый взгляд, борьба ведется из-за груды песка, но она чревата серьезными политическими, военными и экономическими последствиями. Пока Соединенные Штаты ожидали наибольших проблем в Азиатско-Тихоокеанском регионе, мировой порядок начал рушиться в Европе и на Ближнем Востоке.

Между Россией и НАТО на Западе, Саудовской Аравией и Ираном на Ближнем Востоке, США и Китаем в Азии разворачиваются игры, грозящие эскалацией напряженности. Здесь и крупные военные учения, и внезапные проверки боеготовности, и операции по обеспечению свободы судоходства, и пролеты бомбардировщиков, и приближение на опасное расстояние в воздухе, и менее заметные «встречи» под водой…

Краткий обзор международных затрат на оборону и модернизацию военной техники свидетельствует о наращивании военных потенциалов и о постоянно меняющемся соотношении военной мощи. В России реформа и модернизация вооруженных сил началась в 2008 г. и продолжается до сих пор. В ответ на конфликт Москвы и Киева НАТО также осуществляет передислокацию, увеличивает расходы на оборону, проводит военные учения, прилагает усилия по повышению боевых возможностей на европейском театре.

В противоположной части мира, в Китае, также в разгаре масштабные – и весьма дорогостоящие – военные реформы, проводится модернизация ВС, и все это намного превосходит российские усилия. Немалые средства вкладывает в укрепление обороны Япония, в то время как политическое руководство ищет способы ослабить конституционные ограничения, из-за которых военная организация страны по-прежнему имеет статус «сил самообороны». Нигде тенденция на перевооружение не проявляется так явно, как на Ближнем Востоке, где, например, Саудовская Аравия располагает одним из самых больших оборонных бюджетов в мире. Миллиарды долларов тратят на закупку военной техники США, Франция, Египет, Россия, Ирак, ОАЕ, Саудовская Аравия и Алжир.

По мере того как крупнейшие державы модернизируют вооружения, оснащают новой техникой организационные структуры своих ВС и ведут политику балансирования на грани войны, обстановка заставляет вспомнить чеховское «ружье, висящее на стене». С каждым годом все больше вероятность того, что конкуренция между державами, уловки и просчеты военного руководства приведут к межгосударственному конфликту с катастрофическими последствиями. Одним из сценариев могло стать разрастание российско-турецкого кризиса, предпосылки для этого имелись. Отсутствуют признаки трезвого расчета и в отношениях между государствами в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Опосредованная борьба и снижение порога применения силы

Все аналогии хромают, но в некоторых аспектах сегодняшний мир напоминает тот, что предшествовал Первой мировой войне. Возможно, ему и не присуща полноценная многополярность, но он опутан густой сетью региональных альянсов, двухсторонних договоров и соглашений. Ведущие державы расходуют значительные средства на оборону, вкладывают деньги в разработку новых технологий и военных доктрин. Как и более ста лет назад, новая война будет происходить с использованием технологий, для которых еще предстоит разработать принципиальные обоснования, в средах, где никогда прежде не велись боевые действия, и при полном отсутствии правил. Над миром нависла тень ядерных вооружений.

Как новые технологии повлияют на способность руководства крупных держав сдерживать эскалацию конфликтов?

Во время Первой мировой боевые действия распространились на воздушное и подводное пространство. Сейчас «гранды» будут сражаться прежде всего в киберпространстве, на полях информационного противостояния и в космосе. В ходе Первой мировой изменился сам характер боевых действий: они стали неограниченными, целями для удара оказались объекты инфраструктуры, гражданские и торговые транспортные средства, а четкие правила ведения войны перестали существовать. За последние сто лет правила внедрялись с переменным успехом. Периодически стороны выражали готовность следовать утвержденным нормам. Произошло фактическое разделение понятий конфликта и нормативного мира. Накануне Первой мировой войны экономическая интеграция и растущая взаимозависимость держав создавали впечатление, что столкновение невозможно из-за немыслимого урона, который оно способно причинить. Однако тот факт, что она оказалась почти одинаково разорительной для всех европейских государств, не помешал ее развязыванию.

Сегодня мы наблюдаем тенденции отхода от строгих правил ведения войны и размывания четкой грани между войной и миром. США, Россию и Китай сближает установка на косвенное участие в боевых действиях и конфронтации, на использование политических, экономических и информационных рычагов. Эта линия прослеживается в трудах российских и китайских стратегов и в действиях обеих стран на мировой арене. В качестве примера эволюции военной мысли можно привести идеи теоретиков Китая о неограниченной войне, изложенные в известной книге 1999 г., и предложения по ведению нелинейной войны, высказанные нынешним начальником Генерального штаба ВС России Валерием Герасимовым в статье 2013 года.

Не будучи военными доктринами, эти идеи тем не менее являют собой важное свидетельство отсутствия четкой границы между войной и миром, подготовки поля боя к столкновению невоенными средствами и значения невоенных рычагов национальной мощи.

Многие из приводимых соображений не новы, они своего рода повторение пройденного на новом витке истории и восходят к знаменитому меморандуму Джорджа Кеннана от 1948 года. На заре холодной войны тот возвестил о начале проведения организованных политических акций.

Важный вывод, который можно сделать из этих сочинений, состоит в том, что крупнейшие мировые державы уже находятся в состоянии конфронтации. В наиболее острой форме она протекает между Россией и НАТО, не менее проблематично дела обстоят и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Тем временем порог применения силы продолжает снижаться, и Сирия, где пересекаются противоречивые интересы самых разных акторов, рискует стать местом преодоления этого порога.

Будущая война между великими державами

Вторая мировая война, самая разрушительная в истории человечества, представляла собой доктринальное и техническое оформление возможностей, рожденных Первой мировой. Она началась наступлением танковых армий при поддержке авиации. Эти технологии были отточены в ходе многочисленных военных конфликтов, произошедших в межвоенный период, особенно во время междоусобицы в Испании (1936–1939).

Следующая большая война, по-видимому, перенесет нас назад во времени: передовые технологии будут впервые использованы в условиях крупномасштабного конфликта. Целью нападения станут линии коммуникаций, разведывательные подразделения и ряд вспомогательных средств наземного, космического и подводного базирования. Именно сеть датчиков и коммуникационных приборов обеспечивает ведение современной войны. Мы являемся свидетелями редкого исторического момента, когда из слияния новых боевых свойств оружия с силами и средствами ведения вооруженных действий рождается конфликт нового поколения.

В прежних войнах между великими державами часто имели место масштабные операции с использованием обычных вооружений, но не обязательно, что такое повторится в XXI столетии. Цель теперь – не столько в разгроме армии, сколько в уничтожении экономики и политической системы противника. Будущее столкновение едва ли начнется с движения войск, сосредоточенных по обе стороны фронта. Оно развернется в космосе, киберпространстве и электромагнитном спектре. Первый залп совершат почти исключительно электронами для разрушения системы управления войсками и важными объектами национальной инфраструктуры, а также поражения или выведения из строя ключевых вспомогательных средств, обеспечивающих ведение боевых действий.

Удары будут направлены на хозяйственную и энергетическую систему, выведут из строя коммуникационные и электрораспределительные узлы, нарушат функционирование гражданских систем жизнеобеспечения. Цель – не дать противнику эффективно сопротивляться, дезорганизовав все управление. Эффектами второго и третьего порядка может стать остановка реакторов ядерных электростанций и работы центров спутниковой навигации, к которым подключены многие гражданские и военные системы, что будет иметь катастрофические последствия.

В современных войнах между крупнейшими державами едва ли предусмотрены масштабные наземные операции. Более того, стороны любой ценой будут избегать оккупации территории противника. Да и в самом деле, кому нужно захватывать Китай, Россию или всю Европу? У Соединенных Штатов, безусловно, нет желания вторгаться в Иран, а это далеко не самый грозный из потенциальных противников.

Вслед за США и другие государства начали инвестировать не в живую силу, а в огневую мощь, факторы повышения боевой эффективности и технологии. Возможно, как в случае с Украиной, страны будут стремиться оказывать влияние на часть территории противника для достижения стратегической цели. Поэтому силовая фаза будущих конфликтов будет краткой и интенсивной, а ее исход зависит от технологического превосходства и запаса прочности того или иного государства. В некоторых случаях победа может быть достигнута за счет нанесения весомого ущерба стратегической инфраструктуре противника с ограниченным применением силы и без значительного прямого соприкосновения с ним.

Война будущего может возникнуть из-за конфронтации на местном уровне – например, в связи с нарушением воздушного пространства, вторжением сухопутных войск или инцидентом во время военных учений. Многие страны стремятся разрабатывать стратегии, основанные на возможностях ограничения маневра потенциального противника (anti-access/area denial – A2/AD) и на эффективном использовании высокоточного оружия дальнего радиуса действия, которое позволяет закрыть доступ к целым регионам. Само военное столкновение, таким образом, все более удаляется от национальной территории. Поэтому вооруженный конфликт, скорее всего, начнется на большом расстоянии от обеих сторон и только потом перекинется на них. Однако для победы в такой географически локализованной схватке потребуется горизонтальная и вертикальная эскалация. То есть прежде чем вступить в войну с применением обычных вооружений, противникам придется снизить эффективность основных и вспомогательных средств собственных комплексов вооружений, преграждающих доступ к отдельным районам (A2/AD), или даже их ликвидировать. Это станет побудительным стимулом к вступлению в кибервойну, участники которой ослепляют или уничтожают спутники, выводят из строя датчики и развертывают мощные средства радиоэлектронной борьбы.

Но оставим на время наступательную проблематику и рассмотрим подход таких стран, как Россия, к созданию неядерных сил сдерживания. Неядерное сдерживание основано на принципе воспрепятствования и/или наказания. Россия, например, стремится к созданию плотной A2/AD среды на Балтийском и Черном морях, что обеспечивает воспрепятствование, но в карательных целях она разработала высокоточные крылатые ракеты дальнего радиуса действия. Они были продемонстрированы в рамках российской операции в Сирии. Стрельба производилась с надводных кораблей, подводных лодок и стратегических бомбардировщиков.

Хотя потенциалы России и ее западных оппонентов здесь примерно равны, число российских платформ и боеприпасов ограничено. Проще говоря, Россия теоретически не может позволить себе обмен ударами с США или НАТО в ограниченном конфликте с применением обычных вооружений. Ее задачей – опять же теоретически – было бы нанесение ударов по особо важным в экономическом и политическом плане объектам в Европе для нанесения неприемлемого ущерба и последующей деэскалации конфликта. В основе такой стратегии – установление местоположения важных узловых точек в Европе и наращивание потенциала для удара по значимым американским целям. Все державы будут стремиться показать, что и впрямь способны причинить значительный урон стратегическим интересам друг друга, не используя ядерное оружие.

Ядерный арсенал навсегда останется стратегическим фактором первой величины, но и он становится уязвимым для ударов высокоточным неядерным оружием. Необходимо также учитывать достижения в разработке средств противоракетной обороны. На ряде направлений Соединенные Штаты достигли превосходства в обычных вооружениях и, что вполне естественно, хотели бы внушить другим мысль о том, что ядерное оружие утратило значение, хотя оно, как и прежде, остается единственной реальной угрозой самому существованию американской нации.

Возможен ли конфликт с использованием обычных вооружений между ядерными государствами? Если коротко, то да, потенциально возможен. С учетом же того, что подготовка к подобному повороту событий происходит во всех государствах, даже и вероятен. В условиях непрерывного расползания технологий ПРО, происходящего в первую очередь с благословения США, значение ядерного оружия как общепризнанного надежного средства предотвращения войны будет неуклонно снижаться. Государства станут делать упор на обычные средства сдерживания в ущерб ядерным арсеналам.

Сопутствующий ущерб и непреднамеренные последствия войны

Современные развитые страны особенно уязвимы в обстановке войны с применением обычных вооружений и могут существовать только в условиях мира. Ни силы сдерживания, ни оборонительные мероприятия не способны предотвратить нанесение сокрушительных ударов по инфраструктурным и хозяйственным объектам и населению. Подготовка к новому столкновению предполагает изыскание способов защиты важных хозяйственных активов и повышения жизнестойкости народа. Кроме того, предполагается разработка планов мобилизации, направленных на приспособление политической сферы, народного хозяйства и общества к требованиям военного времени.

Нынешняя боевая обстановка неизмеримо сложнее той, что существовала во время прежних войн. Многие платформы не только имеют двойное назначение, то есть являются одновременно объектами гражданской и военной инфраструктуры, но и активно используются военными и гражданскими ведомствами. Первые же материальные потери, понесенные сторонами в ходе современного конфликта (от коммерческих навигационных спутников типа GPS и ГЛОНАСС до подводных кабелей, по которым проходит коммуникационный трафик целых регионов), непосредственно скажутся не только на противоборствующих державах и их населении, но и на многих других (а то и на всех) странах. С коммерческой точки зрения конфликт между региональными державами, безусловно, предпочтительнее схватки крупнейших мировых государств, но даже он будет иметь катастрофические последствия. Значительные объемы межгосударственной торговли по-прежнему идут по морю, а граждане пользуются воздушным транспортом. Крушение рейса MH17 – трагическая иллюстрация того, чем чреват для международных воздушных перевозок даже ограниченный конфликт.

Гораздо более важную роль в войне будущего будут играть информационная сфера и электромагнитный спектр. Последствия пока неясны. Во время Первой мировой все стороны отдавали предпочтение наступлению, обещавшему быструю победу. Однако применявшиеся ими технологии далеко обогнали теоретические знания и опыт их наилучшего использования. Марк Твен говорил, что история не повторяется, но часто рифмуется. С точки зрения затрат и в космосе, и в киберпространстве, и в информационной сфере нападать гораздо проще, чем защищаться. Исходя из этого, потенциальные противники будут развертывать наступательные вооружения, которые прежде испытывались только в домашних условиях либо в отдельных случаях за пределами своих стран.

Ядерное оружие уже одним фактом своего существования выводит ситуацию на более высокий уровень сложности. Держатели стратегических ядерных потенциалов раскинули сети радаров раннего оповещения, спутников обнаружения пуска ракет, коммуникационных центров и центров управления двойного назначения, которые лучше обходить стороной во избежание ненужного обострения. Многие страны осведомлены о местоположении центров управления ядерными силами друг друга. Однако есть ли у них уверенность, что, уничтожая вражескую инфраструктуру, они не поразили элемент жизнеобеспечения системы раннего оповещения или центра управления ядерными силами противника? Могут ли США, Россия и Китай знать наверняка назначение спутников, которые они ослепляют или выводят из строя? В связи с этим будущий конфликт чреват многими опасными неизвестными. Применение новых вооружений потребует высокой устойчивости к рискам.

Как государства готовятся к войне нового поколения

Происходящее по всему миру наращивание военной мощи меняет карту политических союзов. Страны возвращаются к рассмотрению проблем суверенитета и самообороны. Некоторым государствам, имеющим общую границу с Россией и Китаем, США дали неофициальные гарантии безопасности, что привело «полусоюзников» в состояние невротической неопределенности. Эти недооформленные альянсы взывают к испытанию на прочность, как это и произошло в ходе грузино-югоосетинского конфликта августа 2008 года. Официальные союзы вроде НАТО могут столкнуться с вызовом в форме открытого конфликта между Россией и Турцией в Сирии. То же самое относится и к противостоянию Армении и Азербайджана, в контексте которого некоторые союзники Еревана по ОДКБ на деле симпатизируют Баку.

Турция и Армения вынуждены оценивать, как им воевать независимо от союзников и какие именно высокотехнологичные средства – GPS/ГЛОНАСС, инфраструктуру противовоздушной обороны, оборудование спутниковой связи и т.д. – они могли бы использовать без разрешения союзного командования. Многие приходят к выводу, что национальный суверенитет должен распространяться на как можно большее число современных средств вооруженной борьбы либо как минимум стремятся диверсифицировать свою зависимость от союзников. Так, Турция намекала, что может приобрести у Китая систему противовоздушной обороны, альтернативную американской. Возможно, турки пытались шантажировать западных производителей, чтобы подтолкнуть их к передаче технологий, но потерпели неудачу. Ряд стран (Египет, Ирак) после «арабской весны» пожелали диверсифицировать зависимость от Запада и обратились к России.

Наряду с количественной асимметрией военных возможностей региональных держав существует и качественное превосходство последних в военных технологиях. В ходе конфликтов в Югославии, Ираке и Ливии силы НАТО достигли полного превосходства над противником благодаря наличию у них более передовых вооружений и систем управления войсками. Западные военнослужащие обладают хорошей профессиональной и специальной подготовкой, имеют опыт боевых действий и получают большое денежное довольствие, что обеспечивает их качественное превосходство над военными потенциального противника. Это подтолкнуло развивающиеся экономики к реформированию собственных вооруженных сил, чтобы иметь возможность противостоять вызовам современной войны.

Наряду с военным потенциалом эволюционирует и ключевой принцип достаточности в обороне, по которому ни одно нападение не должно оставаться безнаказанным. В области обычных вооружений достаточность подразумевает наличие сил и средств, оптимальных по количеству и качеству для обеспечения безопасности. В настоящее время пределы достаточности устанавливаются в зависимости от того, каким должен быть ответ на действия ведущих военных держав – США, России и Китая. Развивающиеся государства не могут обеспечить себе большую безопасность, чем великие державы, но мириться с недостаточной защищенностью им тоже не хочется. Это означает, что они будут препятствовать любым действиям, значительно изменяющим баланс сил в регионе, будь то наращивание военной мощи, закупка высокотехнологичного вооружения или капиталовложения в технологии, способные повлиять на стратегический баланс (например, технологии ПРО или мгновенного глобального удара с использованием обычных вооружений).

Руководство стран все лучше понимает значение (если не сказать преимущество) невоенных методов достижения политических и стратегических целей. Действительно, в мирное время государства вовлечены в многочисленные политические и экономические баталии. Результат современных конфликтов все чаще определяется дипломатическими, экономическими и информационными средствами. В высказываниях Герасимова о применении Западом приемов нелинейной войны, сетованиях натовцев насчет того, что Россия ведет «гибридную войну», комментариях представителей КНР по поводу неограниченной войны мы видим возрождение концепций, которые во второй половине ХХ века служили теоретическим обоснованием классического политического противостояния и связанных с ним приемов политической пропаганды.

В условиях, когда ведется подрывная деятельность, для выполнения конкретных миссий нанимаются «доверенные», но напрямую не аффилированные исполнители, используются неофициальные вооруженные формирования и группы ополченцев, периодически проводятся секретные операции, решительно невозможно однозначно идентифицировать противника и даже просто четко описать характер боевых действий. Составной частью противостояния великих держав является информационная война, представляющая собой элемент конфронтации мирного времени и фактически перечеркивающая концепцию нормативного мира между противоборствующими государствами.

Заключение

Риск войны между великими державами возрастает. Особую обеспокоенность вызывает то, что начаться она может неожиданно. В НАТО полагали, что конфликтом с Россией чреват «прибалтийский фактор», но мало кто мог вообразить российско-турецкий кризис в конце 2015 года. Кроме того, на Ближнем Востоке продолжается несколько опосредованных войн между Саудовской Аравией и Ираном, в ходе которых разрушаются Сирия и Йемен. В Ираке царит нестабильность, Ливия раскололась, будущее Афганистана под вопросом. Разрастаются конфликты между Китаем и его соседями, многие из которых связаны союзными или партнерскими отношениями с США. Милитаризация спора вокруг островов в Южно-Китайском море, одним из этапов которой стало недавнее размещение Китаем на одном из островов ЗРК дальнего радиуса действия HQ-9, не может остаться без последствий.

В нынешнем военном балансе полно асимметрий и неясностей, которые, по мере того как региональные и мировые державы продолжают модернизацию вооруженных сил, будут нарастать. Содержание и последствия современного конфликта неясны: это скорее тема кабинетных игр, нежели конкретный опыт. По всей видимости, конфликт не удастся локализовать, так как он с самого начала потребует горизонтальной и вертикальной эскалации как условия достижения успеха. Непонятно, как ядерные державы рассчитывают справляться с динамикой такой эскалации. И тем не менее, на фоне нынешней конфронтации между Россией и НАТО, военных учений, полетов бомбардировщиков с большим радиусом действия и тому подобного, стороны демонстрируют ничем не оправданную высокую терпимость к риску.

Как и в других войнах, ход возможного конфликта будет определяться технологиями и доктринами, причем для получения перевеса все стороны будут искать «обходные пути». Вера в технологический детерминизм вступает в противоречие с использованием методов традиционной политической войны, эффективность которых повышается благодаря современным СМИ. Встреча старого и нового способствует модернизации средств, с помощью которых велась холодная война. Одновременно государства разрабатывают и заимствуют у других совершенно новые технологии, прежде не применявшиеся на войне. Ясно только одно: для достижения победы даже в региональном конфликте великим державам придется разрушить важные составляющие современного мира, от которых зависят все государства. Поэтому у любого конфликта будут неизмеримые общемировые последствия.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 июня 2016 > № 1850848 Майкл Кофман, Андрей Сушенцов

В Донбасс по турпутевке

Зачем в ДНР потянулись иностранные туристы

Сегодня Донецк — это город, где стригут газоны и работают модные кальянные в трех километрах от фронта. На бульваре Пушкина (аналог московского Арбата) каждый вечер полно прогуливающихся — тут отдыхают люди самых разных возрастов, очень много молодежи, одетой по европейской моде, а не в какие-то обноски или спортивные костюмы. Играют уличные музыканты, поют песни — и совсем не про войну.

Патрулируют бульвар полицейские на велосипедах. Они в теннисках, шортах и без оружия, сбоку прицеплены рации. О том, что на окраинах города продолжаются боевые действия, лишь изредка напоминает «гуканье», как говорят дончане, тяжелой артиллерии.

«В принципе, Донецк вернулся к тому ритму жизни, который тут был до войны, — рассказывает местный житель Максим. Летом 2014-го он стал одним из беженцев, уехал в Россию. С тех пор живет то в Воронеже, то в Донецке. В Воронеже у него работа, в Донецке — друзья, сюда он приезжает отмечать праздники и «просто потусоваться с друзьями и знакомыми». — По сравнению с тем, как было до войны, в глаза бросается, что стало меньше людей и машин. Если не выезжать на окраины, то почти никаких следов обстрелов не видно».

Именно ради разбитых обстрелами и боевыми действиями окраин в город и приезжают иностранные туристы. Преимущественно, это граждане России. Но встречаются и граждане ЕС.

Один из них Кшиштоф, он польского Вроцлава. Он честно говорит, что если бы не боевые действия, то он никогда не поехал бы в Донбасс. «Что тут делать? Смотреть на заводы? На шахты? Мне это не очень интересно. Но мне интересно, почему люди, живущие в одной стране, вдруг стали ненавидеть друг друга, убивать друг друга,» — поясняет он.

В самой ДНР местные военные (на территории республики больше нет ополчения, его заменила контрактная армия) рассказывают истории о, якобы, многочисленных наемниках из Польши, которые воюют на стороне украинской армии. «У нас люди думают, что ДНР и ЛНР очень опасные регионы. Что-то вроде ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России — «Газета.Ru») — но только не для всех, а именно для поляков и для некоторых других европейцев. У нас уверены, что здесь ненавидят поляков, потому что наше правительство поддерживает Петра Порошенко и целостность Украины», — рассказывает Кшиштоф.

Чтобы проверить, как действительно отнесутся к польскому гражданину местные военные, мы вместе съездили в несколько городов ДНР. На блокпостах нас останавливали для рутинной проверки, не более. Солдаты тоже рассказывали истории, которые они слышали о польских наемниках в украинской армии, но никакой агрессии не проявляли.

Самым глупым объяснением перед поездкой казалось сказать местным военным, что цель визита в ДНР — туризм. Какие туристы в нескольких километрах от фронта? Однако, как показала практика, именно этот ответ разрешал все недоразумения.

ДНРовские военные либо сами встречали уже других туристов, либо слышали о них. К Кшиштофу не было претензий даже из-за того, что на территорию ДНР он въехал с Украины (для того, чтобы попасть в зону АТО с украинской стороны он через интернет сделал пропуск, со стороны ДНР ему не понадобилось никаких пропусков вообще).

Гражданка Латвии Анна живет в Донецке уже почти два года. Она приехала в августе 2014-го. Сначала волонтером, а затем и устроилась на работу в одну из местных больниц. Когда появилась возможность снимать жилье, она стала принимать гостей по международной социальной сети гостеприимства Couchsurfing.

За полгода у нее успели погостить 63 человека.

«Приезжают по разным причинам. Кто-то действительно хочет понять, что тут происходит. Кто-то посмотреть на руины — просто увидеть, что бывает после войны», — рассказывает Анна. В целом, по ее мнению, у людей постепенно исчезает предубеждение по отношению к непризнанным республикам. Они понимают, что сами могут приехать, сами могут все увидеть и спросить у местных жителей. «Что тут нет того ужаса, как пытаются представить СМИ», — говорит она.

Разбитые обстрелами украинской армии кварталы ближе к аэропорту и поселку Пески — главные «достопримечательности» возле Донецка. В этих районах по-прежнему мало кто живет.

Побитые прямыми попаданиями и осколками многоэтажки, «сложившиеся» частные дома, взломанный взрывами асфальт. И поразительная тишина. Нет даже птиц, которых полно во дворах и аллеях дальше от передовой.

Во дворах, в основном, немногочисленные пенсионеры, которые возятся в огородах возле своих подъездов. Кто-то приезжает, чтобы заниматься неспешным ремонтом. Время от времени «гукают» выстрелы и разрывы в стороне Песок или аэропорта, стрекочет стрелковое оружие. В поселке Октябрьский, который страдает от обстрелов с самого первого дня боев в Донецке, то есть с 26 мая 2014-го, самое близкое к передовой здание — единственная в городе мечеть. В нее за время боев несколько раз попадали снаряды, купол пробит, но не обвалился.

Охраняет мечеть единственный сторож — местный татарин-шахтер Ильсор. Он сожалеет, что слишком мало людей приезжают в ДНР, слишком мало европейцев, чтобы посмотреть на разрушения, на последствия войны. «Может, тогда и война побыстрее кончилась бы.

Если бы европейцы сами увидели, что тут Порошенко натворил, то сказали бы своим президентам: «Давай, заканчивай поддерживать Украину, заставляй ее помириться с Донбассом», — рассуждает Ильсор.

Однако самые разбитые города в ДНР — это Дебальцево и Углегорск. В них инфраструктура и здания пострадали, наоборот, больше от обстрелов донецких и луганских военных во время боев в январе-феврале 2015-го года. Тогда там были позиции украинской армии. Здесь по-прежнему стоят полностью разрушенные здания (хотя до масштабов разрушений в сирийских городах все-таки далеко). Правительство ДНР старается это все поскорее подлатать. Латают и общественные здания (школы, больницы и детские сады), и жилые дома.

Горловка, которая в медиа постоянно фигурирует, как город постоянно страдающий от обстрелов украинской армии, пострадал за полтора года войны значительно меньше Дебальцево и Углегорска. В центре скорее гораздо заметнее разрушения к 23 летию независимости Украины, чем войны — осыпались целые квартал «сталинок», раскрошились балконы, лепнина, кусками отвалилась штукатурка.

Остатков военной техники в местах интенсивных боев лета 2014 и зимы 2015 уже не найти. В ДНР и ЛНР активно развернулся бизнес по сдаче-приемке металлолома.

Пока в республиках было еще ополчение, которому не платили денежного довольствия, ополченцы вытаскивали подбитую технику даже с нейтральной полосы, чтобы затем сдавать ее и получать хоть какие-то деньги.

В ЛНР ремонтируют пострадавшую от военных действий инфраструктуру значительно медленнее. Поэтому последствия обстрелов в Луганске кажутся даже серьезнее, чем в Донецке — хотя по Луганску стреляли полтора-два месяца, а по Донецку — два года. Зато под Луганском остались брошенные во время отступления позиции украинских военных, которые они оборудовали во время осады города.

В конце мая в ЛНР появилась новая достопримечательность — первый памятник погибшему командиру ополченцев, командиру бригады «Призрак» Алексею Мозговому в Алчевске. Двое туристов из России ехали именно в Алчевск, потому что не были уверены, что памятник долго простоит (его установка не была санкционирована главой ЛНР Игорем Плотницким и среди жителей города ходили слухи, что памятник могут демонтировать, хотя ситуацию недавно уладили — «Газета.Ru»).

Военный туризм, то есть посещение регионов, где происходят военные конфликты или только что закончились, в современном мире стал набирать обороты с 1990-х годов.

Тогда европейцы из более богатых и благополучных стран Западной Европы приезжали в Боснию или Хорватию, чтобы посмотреть, что происходит, своими глазами. С 1992-ого года боевые действиями имели там позиционный характер, как сегодня на Донбассе, и можно было сравнительно безопасно посмотреть на районы, которые оказались в стороне от фронта, но успевшие пострадать от боев. После 2001-го года военные туристы появились в Афганистане, в том числе и из России. В середине «нулевых» почти вся страна была безопасна для самостоятельно передвижения там иностранных путешественников. В аэропорту Могадишо постоянно дежурят местные вооруженные группы, предлагающие свои услуги охранников и гидов. Сегодня одним из самых популярных мест для военного туризма является непризнанный Сомали, хотя удовольствие это очень дорогое. Развит военный туризм и в Израиле — на Голанских высотах существуют рестораны, с террас которых можно в бинокль наблюдать, как происходят боевые действия в близлежащих населенных пунктах Сирии. Поэтому в стремлении туристов посетить Донбасс и увидеть, что там происходит и как повлияла на регион война, ничего нового нет. И, вероятно, в скором будущем стоит ожидать коммерциализации этой сферы.

Александр Рыбин (Донбасс)

Акторы в международных отношениях и мировой политике

Акторами международных отношений и мировой политики (т.е. активно формирующими политические процессы на международном уровне) на протяжении многих лет, начиная с зарождения и развития Вестфальской системы, были государства, прежде всего государства-лидеры.

Значимой вехой в международных исследованиях по вопросам акторов стала публикация в 1972 г. книги под редакцией Дж. Ная и Р. Кохэйна «Транснациональные отношения и мировая политика [i]. Авторы сформулировали идею трансформации Вестфальской модели мира под влиянием деятельности негосударственных транснациональных акторов (ТНА). Тем самым было положено начало одному из направлений неолиберализма — транснационализму, или плюрализму. Дж. Най и Р. Кохэйн расширили представление об акторности на международной арене: наряду с государствами в качестве акторов мировой политики стали выступать негосударственные участники.

Разумеется, и раньше исследователи обращали внимание на факт активности негосударственных участников. Так, представитель реалистского направления А.Уолферс отмечал факт выхода негосударственных участников за пределы национальных границ, однако это явление рассматривалось им, впрочем, как и всеми (нео)реалистами, мало заслуживающим внимания c точки зрения влияния на политические процессы в мире [ii]. Иными словами, они были участниками, но никак не акторами политических процессов.

Дж. Най и Р. Кохэйн уже в начале 1970-х увидели сетевой эффект воздействия негосударственных акторов на мировую политику. Ими же была графически проиллюстрирована сформулированная идея о трансформации политической модели мира, когда к межгосударственному взаимодействию добавилось транснациональное взаимодействие других акторов.

В дальнейшем идея сетевой организации негосударственных акторов получила развитие в целом ряде работ. Одним из первых исследований в этой области стала работа М. Кастельса, показавшего сетевой эффект взаимодействия городов [iii].

Более поздние исследования негосударственных акторов распадались на две группы: первая фокусировалась на деятельности тех или иных транснациональных акторов: транснациональных корпораций, религиозные организации, неправительственные организации, их связи и взаимоотношения и т.п. [iv].

Ко второй группе относятся работы, в которых предпринимались попытки сделать обобщённые выводы по деятельности различных акторов [v]. При этом исследования авторов первой группы выступали, в определенной мере, в качестве эмпирического материала для анализа и сопоставления. В этих работах развивались идеи взаимозависимости мира, и наряду с негосударственными акторами рассматривались и государства, которые также являются ТНА.

Сложность компаративистских исследований акторов мировой политики состоит в том, что нет единого критерия сравнения столь различных по многим параметрам акторов. Более того, определения негосударственных акторов дается через отрицание, т.е. через то, чем эти акторы не являются, а именно, они не являются государствами [vi].

Шагом в преодолении проблемы поиска критерия сравнения акторов явилась работа Т. Риссе. Он предпринял попытку сравнения транснациональных акторов по ряду параметров, в частности, по ресурсам (политический, экономический, информационный ресурс и т.п.) и характеру организации (сетевые или иерархические) [vii].

Научные дискуссии также развернулись относительно того, следует ли рассматривать межправительственные организации, как региональные, так и глобальные в качестве государственных или негосударственных акторов? Тот факт, что международные организации, с одной стороны, создаются государствами, с другой — играют достаточно самостоятельную роль на мировой арене, делает вопрос об их отнесении к государственным акторам неоднозначным. Например, Ч. Кегли и Ю. Уитткопф без каких-либо сомнений рассматривают их как государственные[viii]. Другие же полагают, что их следует отнести к негосударственным. Аргументы последних, согласно К. Арчеру, сводятся к следующему:

Некоторые МПО допускают участие в качестве членов территорий, которые не являются суверенными государствами. К таким организациям относятся, например, Международный телекоммуникационный союз (ITU), Всемирная метеорологическая организация;

Некоторые МПО имеют структуры, совместные с неправительственными организациями;

МПО образуются на основе решений исполнительной власти государства. Другие же ветви власти государства в этом процессе не участвуют [ix].

Аналогичный вопрос возникает и в отношении городов и внутригосударственных регионов. На международной арене они нередко ведут себя вполне самостоятельно, формируя те или иные тренды мирополитического развития. Вместе с тем они являются частью национального государства. Так, по мнению ведущего исследователя глобальных городов С. Сассен, города выступают своего рода посредниками между бизнесом и национальным государством [x].

В конце ХХ — в начале ХХI вв. с акторами мировой политики происходят интенсивные изменения, которые выразились в следующем.

Первое. Масштабы транснационализации (иными словами, масштабы деятельности за пределами национальных границ одного государства) стали огромными. Международных неправительственных организаций по разным оценкам насчитывается от 7 000 [xi] до 30 000. [xii] Такие серьезные расхождения в оценках обусловлены критериями, которые используются при определении международных НПО. Что касается бизнеса, то по данным Всемирного банка в середине 2000-х гг. насчитывалось 77000 транснациональных корпораций [xiii], и их количество продолжает расти. При этом активность на международной арене проявляют не только крупные, но также средние и мелкие компании. Мелкий и средний бизнес имеет достаточно гибкие, в значительной степени сетевые структуры, которые хорошо приспосабливаются к различным, в том числе и меняющимся условиям.

Транснационализация выражается и во многих других параметрах, в частности, в мобильности населения, свободе перемещения через национальные границы, включении почти всех стран и регионов в транснациональные отношения и т.д. Результатом этого процесса становится развитие взаимозависимости за счет «увязки» различных центров и создания сложных сетевых структур взаимодействия.

Второе. Наряду с процессом транснационализации наблюдается процесс гибридизации акторов, а также переплетение их функции. Суть этого заключается в том, что, во-первых, становится невозможно жестко разделить акторов на государственных и негосударственных. Особенно интенсивно этот процесс стал развиваться в ХХI в. Создаются различного типа партнерства, а именно: государства и бизнеса, НПО и государства, бизнеса и НПО и т.п.

Во-вторых, одновременно происходит размывание специфики функций конкретных акторов. Так, в конфликтных регионах сегодня наблюдается масштабное вовлечение частных военных компаний. Например, во время военной операции США в Ираке в 2003 г. каждый десятый человек, вовлеченный в нее с американской стороны, был из, так называемых, частных компаний по обеспечению безопасности. Они решали вопросы логистики, обучения персонала и т.п. [xiv].

В то же время государство порой не только выполняет регулятивные функции в сфере экономики, но и само становится игроком. Так, по этому пути пошла Исландия, которая до кризиса 2008 г. скупала многочисленные европейские кампании, набирая при этом долги. В результате она оказалась на грани дефолта. Если в отношении частных структур существовали механизмы, препятствующие подобному рискованному поведению, то в отношении национальных государств они не действовали.

Наконец, сегодня бизнес все больше вовлекается в социальную сферу. Свидетельством тому является появление в XXI в. при содействии ООН Глобального договора. Социальная ответственность бизнес-структур в глобальном масштабе – новая для них функция.

Третье. Кардинальные изменения наблюдаются на уровне ключевых акторов международных отношений — государств. Во-первых, происходит расслоение ресурсного потенциала государств. Если ранее ресурс государства во многом был слит воедино (что и обеспечивало лидерство государств), то в конце ХХ — начале XXI вв. наряду с самостоятельным военно-политическим ресурсом все более отчетливо выделяются различные виды экономического ресурса (энергетический, финансовый ресурсы и т.п.), а также социально-гуманитарный ресурс. Примерами последнего может служить образовательный ресурс. Он также становится важной составляющей современного развития мира. Примером здесь может служить Австралия, которая, начиная с конца прошлого столетия, выходит на передовые позиции в мире по предоставлению образовательных услуг [xv].

Во-вторых, происходит расслоение государств, находящихся в единой политической системе, получившей название Вестфальской, по отношению к самой этой системе. Появляются государства преимущественно вестфальские, преимущественно поствестфальские (страны ЕС), преимущественно довестфальские (например, Сомали)[xvi]. В каждой из этих категорий есть свои государства-акторы мировой политики.

В-третьих, получает развитие феномен «трансгосударственности». Его суть состоит в том, что различные министерства и ведомства начинают активно взаимодействовать со своими партнерами за рубежом. Первые проявления этого явления были отмечены еще в 1970 г. на примере Европейского экономического сообщества. Л.Н. Линдберг и С.А. Шайнголд показали, как министерства сельского хозяйства шести стран Европейского экономического сообщества путем переговоров создали своего род клуб защиты интересов фермеров и модернизации сельского хозяйства [xvii].

В начале XXI в. трангосударственность выходит далеко за рамки ЕС и распространяется в мире, что хорошо показано в исследовании А.-М. Слотер [xviii]. При этом государственные структуры во взаимодействие с зарубежными партнерами вовлекают и негосударственных акторов. Это хорошо прослеживается на примере высшего образования в Европе, где в Болонском процессе участвуют как государственные, так и негосударственные университеты.

Четвертое. Появляются новые феномены, которые ярко демонстрируют акторность негосударственных структур и организаций. Для иллюстрации ограничимся несколькими примерами. Первый — хрестоматийный пример, когда по инициативе целого ряда НПО в конце 1990-х гг. в Оттаве были подписаны межгосударственные соглашения о запрете производства и использования противопехотных мин. Этот пример того, как НПО стали инициаторами соглашений между государствами, получил широкое освещение в зарубежной научной литературе [xix].

Другой пример — теракты 11 сентября 2001 г. и «Аль-Каида» в качестве актора мировой политики. Этот пример многократно анализировался в литературе. В более общем виде в исследовательской традиции сформировалось целое направление по изучению негосударственных акторов, использующих насилие (violent non-state actors) [xx].Следует отметить, что современные технологии, позволяют слабому участнику стать сильным с точки зрения нанесения ущерба другим, что способствует развитию такого рода акторов, усиливает их влияние на мировую политику.

Наконец, еще один пример, который в отличие от предыдущих не получил должного анализа в научной литературе. Речь идет о том, что в 2001 г. аналитиком Goldman Saсhs Дж. O’Нейлом была выделена группа стран с быстро развивающимися экономиками и привлекательными с инвестиционной точки зрения — Бразилия, Россия, Китай и Индия (БРИК). Сами эти страны тогда еще не видели себя как группу. Позже эти страны стали обретать организационно-политические очертания группы и проводить встречи, а немного позднее пригласили Южную Африку. Трудно сказать, как дальше будет функционировать BRICS, и вообще каково ее будущее, но важен сам факт воздействия негосударственного актора на формирование политических процессов. Негосударственная коммерческая структура Goldman Saсhs выступила как политический актор, «создав» межгосударственное объединение. В этом смысле рейтинговые агентства можно назвать новым, зарождающимся актором мировой политики.

Пятое. В последнее время все чаще наблюдаются процессы образования новых акторов мировой политики, или участников, которые все ближе подходят к этой категории. Приведенный выше пример с Goldman Saсhs хорошо иллюстрирует факт становления нового актора. Примечательно, что в данном случае бизнес-структурой был использован не столько экономический или финансовый ресурс, сколько информационный.

В будущем можно ожидать усиление процесса образования новых акторов мировой политики с сопутствующим усилением их ресурсов. Например, события на Ближнем Востоке, получившие названия «арабской весны» продемонстрировали возможности мобилизационного ресурса негосударственных акторов, хотя эта мобилизация ограничивалась региональным уровнем.

Описанные изменения отмечаются на уровне как государств, так и негосударственных акторов. Возрастающее влияние последних на политические процессы, происходящие в мире, ведет к тому, что они все чаще оказываются в фокусе международных исследований. Очевидно, что изучение акторов мировой политики в дальнейшем будет интенсифицироваться и дифференцироваться. А это означает, что данное направление исследований ожидает бурное развитие.

Примечания

[i] Keohane R. O. and Nye J. S. Introduction / Transnational Relations and World Politics // R.O. Keohane, J. S. Nye (Eds.). — Cambridge: Harvard University Press, 1972

[ii] Wolfers A. The Actors in World Politics // Theoretical Aspects of International Relations /W.T.R. Fox(Ed.). - . Notre Dame, Indiana: Univ. of NotreDame Press, 1959. P. 75-87.

[iii] Castells M. The Rise of the Network Society, The Information Age: Economy, Society and Culture. — Cambridge, MA: Blackwell, 1996.

[v] См., напр.: Mansbach R.W., Ferguson Y. H., Lampert D.E. — The Web of World Politics: Nonstate Actors in the Global System. — N.J.: Prentice-Hall, 1976; Rosenau J.N. The Study of Global Interdependence: Essays on the Transnationalisation of World Affairs. — L.: Frances Pinter, 1980.

Non-State Actors in World Politics / Ed. by Josselin D., Wallace W. — N.Y.: Palgrave, 2001

[vi] В приведенной в данной Хрестоматии статье Норберта Гётце, в частности, обсуждается вопрос названии одного из наиболее признанных негосударственных акторов мировой политике — международных неправительственных организаций.

[vii] Risse Th. Transnational Actors and World Politics / Handbook of International Relations // Ed. by W. Carsnaes, Th. Risse, B.A. Simmons. — L., a.o.: Sage, 2002. — P. 255-274.

[viii] Kegley Ch.W. World Politics: Trend and Transformation. Eleventh Edition. — Belmont: Tomson Higher Education, CA, 2007.

[ix] Archer C. International Organisations. 3d ed. L.-NY: Routledge, 2001.

[x] Sassen S. The State and the Global City / Khagram S., Levitt P. (Eds.) // The Transnational Studies. — N.Y. Routledge, 2008. — P. 78.

[xi] Bloodgood E. The Yearbook of International Organizations and Quantitative Non-State Actor Research // The Ashgate Research Companion to Non-State Actors / Ed. by B. Renalda - Aldershot: Ashgate, 2011.- P. 19-33.

[xii] Kegley Ch.W. World Politics: Trend and Transformation. Eleventh Edition. — Belmont: Tomson Higher Education, CA, 2007.

[xiii] United Nations Conference on Trade and Development (UNCTAD). World Investment. Report 2006. Режимдоступа: http://www.unctad.org/en/docs/wir2006_en.pdf

[xiv] AvantD. TheMarketforForce: The Consequences of Privatizing Security. –Cambridge: University Press, 2005.

[xv] UNESCO. Statistical Yearbook. Paris, 1999.

[xvi] Подробнее см. Poggi G. Statesandstatesystems: democratic, Westphalianorboth? / Review of International Studies, 2007. – V. 33. – P. 577-595; Лебедева М.М Акторы современной мировой политики: локальные действия – глобальные последствия / Материалы 4-го Конвента РАМИ Пространство и время в мировой политике и международных отношениях // Под ред. А.Ю. Мельвиля в 10-ти томах // Т.1. 1-й том. Акторы в пространстве и времени мировой политики // Под ред. М.М. Лебедевой. – М.: МГИМО-РАМИ, 2007. – С.43-54.

[xvii] Lindberg L. N. and Scheingold S. A. (1970) Europe’s Would-Be Polity: Patterns of Change in the European Community, Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1970.

[xviii] Slaughter, Anne-Marie. A New World Order, Princeton University Press, Princeton; Oxford, Community, Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1970.2004.

[xix] См., напр., Bray J. Web Wars: NGOs, Companies and Governments in an Internet-Connected World / Greener Management International. — 1998. — Winter. — Issue 24. — P. 115-129. Режим доступа: http://www.shockandawe.us/archives/Environment/webwars.htm

[xx] Troy S. Thomas. T. S., Kiser St. D., Casebeer W. D. Warlords Rising: Confronting Violent Non-state Actors. N.Y.: The Rowman & Littlefield, 2005

Марина Лебедева

Д.полит.н., проф., зав. каф. мировых политических процессов МГИМО (У) МИД России, эксперт РСМД

Наследники Кошевого

Александр АНДРЮХИН, Краснодон — Луганск — Алчевск

8 июня исполнилось 90 лет со дня рождения Олега Кошевого, расстрелянного фашистами в 1943-м. Ему было всего 16. Целая эпоха миновала с тех пор, но подвиг героев-молодогвардейцев, прославивших Краснодон, продолжает вдохновлять их современных ровесников.

В августе 2014 года 72 подростка из отряда «Юная самооборона» двое суток бились под Лисичанском против батальона украинских карателей. 48 ребят погибли, однако никто не сдался. Нашему специальному корреспонденту, только что вернувшемуся из Новороссии, удалось найти одного из организаторов легендарного отряда, многие были уверены, что парня уже нет в живых.

Не забудем, не простим

Сегодняшнему Краснодону несладко, как, впрочем, и всему Донбассу. Разбитые дороги, обветшавшие дома, кафе закрыты, половина магазинов не работает. Практически не функционируют шахты и сельхозпредприятия. Но здание музея «Молодая гвардия» в центре города поражает ухоженностью. Перед ним — просторная площадь с монументом героям. Здесь недавно установлен «пост номер один» — лучшие ученики Краснодона в военной форме стоят в почетном карауле.

На противоположной стороне — школа, где учился Олег Кошевой и еще 27 его товарищей-молодогвардейцев. Памятная табличка с указом Президиума Верховного Совета СССР о награждении учреждения орденом «Знак почета». Во дворе беззаботно носятся пацаны — в регионе держится хрупкий мир, однако, если пробьет час, никто не сомневается, что они тоже станут героями. Примеры, как говорится, на соседней улице. И не только в прошлом — но об этом чуть позже.

Одноэтажный дом, в котором жил Олег с мамой и бабушкой, — в пяти минутах ходьбы от школы. Сейчас там отдел по делам семьи и молодежи, до этого был дворец пионеров, горздрав, а с 1944-го по 1951-й — первый музей молодогвардейцев.

— В войну домом владели двое хозяев, — рассказывают его нынешние обитательницы, сотрудницы отдела. — Квартира Кошевых располагалась как раз на нашей, левой половине. Вот в этой комнате, где мы сейчас разговариваем, собирался штаб подпольщиков...

К героической истории родного края тут интерес особый. С новой силой он вспыхнул в последние два года, когда велась борьба за независимость Донбасса. А музей «Молодая гвардия» стал настоящим оплотом боевого духа.

— Мы не закрывались даже во время сражений под Изварино, а это совсем недалеко отсюда, — говорит заведующая научно-просветительским отделом Елена Стешенко. — По городу лупили из орудий и танков. Здание трясло от раскатов, но ни один снаряд, даже осколок, не попал в нас. Однажды, когда было особенно тяжело, пришли ополченцы и переписали клятву молодогвардейцев. На ее основе составили свою: не забудем, не простим разрушенных домов и кровь ни в чем не повинных детей. С этой клятвой и отправились в бой...

Мы идем по музею. Прямо у входа — мозаичное панно с изображением молодогвардейцев, куда вкраплены камни с места казни в шахтах, — не эти ли камни, помнящие беспримерное мужество, отводили разящие снаряды?

В залах людно. Многие пришли семьями, с детьми.

— Поймут в таком возрасте? — интересуюсь у одного из отцов.

— Поймут! — уверен тот. — Во всяком случае запомнят.

В музей едут со всех концов Донбасса. В основном школьники, хотя по программе «Молодую гвардию» не проходят. Но возвращение произведения в учебники сегодня обсуждается на правительственном уровне. А в обществе не утихает дискуссия о подвиге земляков. При украинской власти активно насаждалась мысль, что ребят, дескать, направляла рука Кремля, сами же они были люди слабохарактерные да интеллектом не блиставшие. Елена Стешенко с этим решительно не согласна.

— Большинство молодогвардейцев — потомки казаков, — подчеркивает она. — А казаки к защите Родины относятся, как к главному делу жизни, их и направлять не надо.

Кошевой, кстати, распространенная казачья фамилия, носил ее, как известно, один из героев «Тихого Дона». Ну а тех, кто повторяет, что подпольщики были маргиналами, здесь могут и крепко побить. Впрочем, для научного спора есть более веские аргументы — документальные. В музее выставлены аттестаты молодогвардейцев. Практически все отличники или хорошисты, ребята разносторонне одаренные. Играли на музыкальных инструментах, пели, ходили в драмкружки, участвовали в спортивных соревнованиях. Олег Кошевой, например, в первом классе проучился лишь два дня и был переведен во второй. В 8 лет стал писать стихи. С будущим товарищем по подполью Иваном Земнуховым он подружился в литературном кружке — тот тоже увлекался поэзией. А еще Кошевой — первый шахматист школы, великолепный футбольный вратарь и прекрасный танцор. Это кем же надо быть, чтобы называть таких парней маргиналами?

— О том, что мозги у них работали хорошо, говорит и тот факт, что взрослое подполье Краснодона провалилось практически сразу, а «Молодая гвардия» существовала до января 1943 года, — аргументирует Стешенко.

Юные подпольщики дали друг другу клятву борьбы и верности, которая завершалась такими словами: «Если же я нарушу эту священную клятву под пытками или из-за трусости, то пусть мое имя, мои родные будут навеки прокляты, а меня самого пусть покарает суровая рука моих товарищей». И никто из них ее не нарушил.

Умереть стоя

Мне показали свидетельские показания о расстреле Олега Кошевого и Любови Шевцовой в Гремучем лесу в Ровеньках. Перед тем как убить, их хотели поставить на колени.

— Шевцова отказалась, это разозлило палачей, и ей сразу же выстрелили в голову, — рассказывает Стешенко. — Не удалось склонить и Олега, хотя он был очень измучен. Но даже не отвернул лица от дула автомата. «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях» — эти слова испанской коммунистки Долорес Ибаррури стали его девизом.

Есть в музее уникальный, по оценке работников, документ — написанные в конце 1956 года воспоминания солдата Алексея Петренко, бежавшего из плена и схваченного немцами в Ровеньках. Его бросили в подвал вместе с молодогвардейцами. Петренко стал единственным выжившим свидетелем последних дней Кошевого и Шевцовой. «13–14 февраля, — пишет он, — нам, заключенным, было сообщено, что завтра утром будут расстреливать с нашей камеры. А кого — неизвестно. Сообщил нам мальчик, который работал у немцев на кухне. И вот в ночь на 15 или 16 февраля 1943 года, точно дату не помню, под руководством Олега Кошевого всю ночь все пели партизанские песни, несмотря на угрозы гестаповцев, и Олег призывал бороться с немцами до победы. В эту же ночь Люба Шевцова написала матери письмо и передала мне, если я останусь жив...»

В 4 утра из камеры вызвали первых трех молодогвардейцев. «Выстрелов слышно не было, а окна были очень высоко, — продолжает Петренко. — Тогда я подсадил Олега Кошевого, чтобы посмотрел, куда товарищей выведут. Но товарищей из подвала так и не вывели. Тогда я подсел к двери и увидел в волчок, что гестаповцы партизан «Молодой гвардии» раздевают — снимают с них хорошую одежду и обувь, а взамен дают фуфайки и ботинки и отводят в другую, более холодную камеру».

Воспоминания эти в музее под сомнение не ставят, но есть в них одна неувязка. По словам Петренко, Кошевого и Шевцову вывели из камеры 15 или 16 февраля, официально же датой гибели считается 9-е число. Видимо, спутал даты солдат...

— Из родственников молодогвардейцев в Краснодоне никого уже нет, — говорит Стешенко. — А в Лисичанске живет племянник Олега Кошевого Николай Коростылев, 1952 года рождения. До войны он часто приезжал в музей, но сейчас Лисичанск находится под Украиной, так что судьба Николая нам неизвестна. Внешне он очень похож на Олега...

Мальчиши принимают бой

Именно в Лисичанске 70 лет спустя была образована новая «Молодая гвардия», которая тоже не смирилась с фашистским режимом, на сей раз украинским.

Осенью 2014-го интернет облетела новость: «Юная самооборона», сформированная из мальчишек и девчонок луганского городка, дала бой карателям незалежной, после того как отступил батальон ополченцев «Призрак», возглавляемый Алексеем Мозговым. Численность отряда составляла 72 человека, из них 24 девушки. Возраст бойцов — от 16 до 18 лет.

О судьбе одного из организаторов, Ярослава Воскоенко, которого жовто-блакитные СМИ называли убийцей и уголовником, сведения в интернете противоречивые: то ли расстрелян в Лисичанске, то ли схвачен в Житомире и осужден на 20 лет. Не буду утомлять подробностями, но удалось выяснить, что обе версии — жирная утка по-киевски.

И вот я в Алчевске, где на разграничительной линии между ЛНР и Украиной базируется 14-й батальон территориальной обороны, в который был преобразован тот самый «Призрак». Пацанов здесь помнят. Они приходили к Мозговому, просили принять. А тот отказал: молодые еще. И думать про них забыл...

Розыски оказались ненапрасными. Ярославу Воскоенко сейчас 17, жив-здоров, учится на третьем курсе строительного колледжа. В первый день встретиться не удалось — парень был на практике в другом городе. Зато преподаватели, узнав, кто я и зачем приехал, с большой теплотой рассказали о своем ученике. Подобно Олегу Кошевому, всесторонне одаренный, начитанный и ответственный молодой человек. Так же увлекается поэзией и музыкой. Кстати, автор популярной рэп-композиции «Луганская республика».

— До того как поступить к нам в 2013-м, Ярослав прошел в Луганске областной этап всеукраинского песенного конкурса, — поделилась замдиректора по воспитательной работе Наталья Лущенко. — Потом его пригласили в Киев, он успешно миновал первый тур, а ко второму начались события на майдане. Дальше он уже не участвовал.

На следующий день встретились и с самим 17-летним «ветераном». Невысокий интеллигентный юноша с внимательными глазами и вежливой улыбкой. Очень удивился, что в его родном Лисичанске живет племянник Олега Кошевого.

— Я и не знал. Да и не мог, потому что учился в украинской школе. А там такие книги, как «Молодая гвардия», под запретом. Туда меня определил отец: на его завод пришло указание — либо рабочие отдают детей в национальные школы, либо пишут заявления. Это было при Ющенко. Но дома мне рассказывали настоящую историю страны — ровно противоположную той, которая преподавалась и где бесконечно воспевались подвиги УПА.

Новую власть Украины юноша принять не смог. Его прапрадед провоевал всю Великую Отечественную и погиб в Берлине, прадед ушел добровольцем и тоже был убит. Так что мировоззрение у парня сформировалось вполне однозначное.

— Кто скакал на майдане — фашисты, — сдвинул брови Ярослав. — Носят те же символы, проповедуют ту же идеологию.

Украинский карательный батальон «Донбасс», противостоявший народному ополчению, с первых дней «прославился» зверствами. Если находили в доме георгиевскую ленточку, хозяина уводили в лесопосадку на расстрел. Могли убить, обнаружив в смартфоне следы посещения «антимайдановских» сайтов. Добивали раненых в госпиталях — прямо на больничных койках. Все это Ярослав с товарищами видели собственными глазами, когда в мае 2014-го украинские войска впервые вошли в Лисичанск. В то время юноша был там на каникулах — приехал проведать бабушку.

Старое ружье

— Когда Мозговой выбил «нациков», мы с ребятами пришли проситься в его бригаду, — вспоминает Ярослав. — Сказали, наш долг — защитить город. Но Алексей Борисович отказал, поскольку нам было не больше 16.

Тогда мальчишки решили бороться самостоятельно. Для начала требовалось вооружиться. Кто-то взял у деда охотничье ружье. С этим единственным стволом они провели первую операцию — напали на украинский блокпост, контролирующий дорогу из Северска на Лисичанск.

— Подготовились тщательно, — продолжает собеседник. — Вошли к ним в доверие. Носили самогон, благодарили за то, что нас защищают... А сами высматривали оружие. Нас тогда было 11 человек. Ночью мы напали на них и перестреляли. Забрали трофеи: автоматы, гранатомет, солдатскую форму.

Про батальон «Юная самооборона» поползли слухи. В него стали вливаться новые бойцы — в основном пацаны 16–17 лет. Приходили и девчонки. Среди них и 16-летняя Валерия Ляхова, позывной «Красотка». Поначалу ее брать не хотели. Но отец девушки погиб на передовой, и у нее никого не осталось. Во время боя она бросилась под танк со связкой гранат — тремя «лимонками» Ф-1.

В интернете упорно распространяются слухи, что ее история — выдумка, поскольку тремя «лимонками» танк не подорвать. Да и фотография в рассказе о ее гибели, как выяснилось, не «Красотки», а совсем другой девушки, не имеющей отношения к Луганщине. Про фото все верно — не она, честно признает Ярослав. Он вообще производит впечатление удивительно прямодушного человека. Наверное, кто-то по глупости или безответственности разместил чужой снимок.

— Я уже извинялся перед той девчонкой, что на фото, — откровенничает он. — А снимков Леры у меня, к сожалению, нет — не до этого было... Погибла она очень обидно. Когда с фланга на нас двинулся танк, схватила три лимонки и поползла к нему. Да разве можно лимонками подорвать такую махину!? Взрыв особо ничего не повредил, но танк тем не менее остановился.

Однако это будет позже. В конце июля 2014-го Мозговой принял решение уйти из города. В отряде «Юная самооборона» насчитывалось уже 72 человека. Действовали они самостоятельно, втайне от взрослых.

— Мы не знали, что батальон отступил, и так получилось, что оказались на передовой одни, — виновато улыбается Ярослав. — Когда на нас пошли каратели, мы начали стрелять. В основном из автоматов. Стрелять не умели — нас некому было научить. Осваивали по интернету. Вот видите, у меня над бровью шрам? Это от снайперской винтовки. Я не учел, что от выстрела такая сильная отдача. Оказывается, на приклад нужно надевать резиновый затыльник и крепко прижимать его к плечу.

Каратели, наткнувшись на плотный огонь, не решились продолжать лобовую атаку. Стали обходить. Когда на второй день юные бойцы поняли, что находятся в котле, решили отойти в центр города и устроить там засаду. А свои позиции заминировали.

— Мы предполагали, что они придут к зданию администрации снимать флаг, и спрятались в кустах, — вспоминает Ярослав. — Так и случилось. Побросали автоматы, начали фотографироваться. Вот тогда мы и открыли огонь из всего, что было...

Уничтожив передовой отряд нацистов, ребята попробовали пробиться в сторону Алчевска. На прорыв пошли 58 человек, включая 9 девушек. Остальные спрятались в городе.

— Оружие имелось не у всех, — уточнил юноша. — Да и арсенал небогатый: пистолеты ТТ, «калаши», два гранатомета «Муха», снайперская винтовка и несколько гранат. Правда, был мотоцикл с коляской и «Жигули» ВАЗ-2101, «копейка». На выезде из Лисичанска нас засекли и начали накрывать минами, потом «Градом». На моих глазах пацанов разрывало на куски. Ребята умирали один за другим, кричали от боли. Потом на нас поползло 10 танков и несколько бэтээров. Отстреливались всеми средствами. Вот тогда и подорвалась Лера Ляхова, остановив танк. Мой друг Вадим Власенко вдарил из РПГ прямой наводкой по танку. И тут же был расстрелян украинской пехотой. А Костя, фамилии не помню, встал в полный рост против техники с автоматом и гранатой. Получил пулю в голову. Эх, если бы у нас были каски...

Дальше Ярослав помнит смутно. Как он с осколочным ранением добрался до Алчевска, из памяти стерлось. Из этого месива удалось вырваться 4 девушкам и 14 пацанам. Остальные погибли.

Конечно, можно было во время боя поднять руки и сохранить себе жизнь. Но ни один не сделал этого. За двое суток они уничтожили несколько десятков «нацгвардейцев», два БМП, один БТР и две установки «Град». Где захоронены павшие в неравном бою товарищи, современные молодогвардейцы, Ярослав не знает. Возможно, их вообще не хоронили, а сбросили в общую яму и наскоро присыпали...

Но, даже потеряв столько людей, отряд не пал духом. Через две недели три бойца отправились в Лисичанск на разведку. Хотели найти и взорвать склад с боеприпасами. Нашли. Передали ориентировку. Но взорвать не успели. Их схватили и расстреляли.

— Отсюда, видимо, и пошел слух о моей смерти, — загрустил юноша. — Но расстреляли не меня, а моих товарищей. А про то, что меня взяли в Житомире, я узнал от отца. Он услышал по телевизору и тут же мне позвонил из Лисичанска. Однако и эти слухи оказались сильно преувеличенными...

В общей сложности отряд «Юная самооборона» потерял 48 человек. Где теперь оставшиеся в живых бойцы? Некоторые учатся в Донецке и Луганске, кому уже исполнилось 18, служат в батальоне «Сомали» под началом знаменитого после боев за Иловайск «Гиви» — на самом деле его зовут Михаил Толстых. Ярослава все-таки приняли в «Призрак», но настрого запретили брать в руки оружие. Юноша совмещает учебу в колледже с работой репортера-летописца в батальоне. Именно он снимал бои под Дебальцево, эти кадры разошлись по всему миру.

По окончании колледжа парень мечтает поступить на юрфак, потом работать в правоохранительных органах ЛНР. Дальнейшую судьбу связывает исключительно со своей республикой.

— Украина собирает документы для подачи иска в ООН, дескать, на Донбассе насильно гонят несовершеннолетних на передовую, — резюмирует Ярослав. — Но нас никто не заставлял. Мы защищаем родную землю добровольно. И мы никуда отсюда не уйдем.

Скажи этому парню, что он герой — вежливо улыбнется и пожмет плечами: мол, здесь таких много, не я один. Это действительно так. И потому представляется, что было бы очень правильно, если бы в краснодонском музее «Молодая гвардия» появился стенд, рассказывающий о современных юных героях — земляках и наследниках славы Олега Кошевого и его товарищей.

Сегодня вступило в законную силу международное соглашение, направленное на искоренение незаконного рыбного промысла. Оно является юридически обязательным для 29 стран и одной региональной организации.

Соглашение об обязательствах государства порта по предупреждению, сдерживанию и ликвидации незаконного, незадокументированного и нерегулируемого промысла было принято под эгидой ФАО в 2009 году после многолетних дипломатических усилий. Это первый обязательный международный договор, который нацелен на борьбу с незаконным рыбным промыслом.

«Это особенный день для всех тех, кто прилагает постоянные усилия в целях обеспечения устойчивого рыболовства, которое может помочь прокормить мир», — сказал Генеральный директор Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) Грациану да Силва.

Он призвал все страны, которые не подписали Соглашение, присоединиться к коллективным усилиям по искоренению незаконного промысла и обеспечить защиту ресурсов океана.

На сегодняшний день сторонами нового соглашения являются: Австралия, Барбадос, Вануату, Габон, Гайана, Гвинея, Доминика, Европейский союз (в качестве организации-члена), Исландия, Коста-Рика, Куба, Маврикий, Мозамбик, Мьянма, Новая Зеландия, Норвегия, Оман, Палау, Республика Корея, Сейшельские острова, Сент-Китс и Невис, Соединенные Штаты Америки, Сомали, Судан, Таиланд, Тонга, Уругвай, Чили, Шри-Ланка и Южная Африка.

Стороны Соглашения обязаны ввести ряд мер в портах, находящихся под их контролем, с целью выявления незаконного промысла, предотвращения разгрузки и попадания на рынки незаконно пойманной рыбы, а также открытого обмена информацией о судах — нарушителях.

Составлен рейтинг самых миролюбивых стран

Первое место заняла Исландия. На втором месте расположилась Дания. А «бронзу» завоевала Австрия.

Институт экономики и мира опубликовал «Глобальный индекс миролюбия» за 2016 год (Global peace index 2016). Аналитики изучили ситуацию в 163 странах по следующим главным критериям: наличие существующих внутренних и международных конфликтов, социальная безопасность и уровень преступности, степень милитаризации.

Интересно, что в ТОП-30 самых миролюбивых стран вошли популярные у русскоязычных покупателей недвижимости государства – Чехия, Болгария, Германия, Испания. Тройка лидеров не изменилась по сравнению с прошлым годом.

Казахстан в этом рейтинге занял 75-е место, а Беларусь – 106-е, обе страны попали в категорию «среднего уровня миролюбия». Россия оказалась на 151-й строчке, а Украина еще ниже – на 156-й, эти государства были названы одними из самых воинственных.

ТОП-10 самых миролюбивых стран:

1. Исландия

2. Дания

3. Австрия

4. Новая Зеландия

5. Португалия

6. Чехия

7. Швейцария

8. Канада

9. Япония

10. Словения

ТОП-15 самых воинственных стран:

149. Нигерия

150. Северная Корея

151. Россия

152. Конго

153. Пакистан

154. Ливия

155. Судан

156. Украина

157. Центральноафриканская Республика

158. Йемен

159. Сомали

160. Афганистан

161. Ирак

162. Южный Судан

163. Сирия

Инновационное международное соглашение, направленное на искоренение незаконного промысла, вступило сегодня в законную силу, и теперь является юридически обязательным для 29 стран и одной региональной организации, которые его подписали.

Соглашение о мерах государства порта по предупреждению, сдерживанию и ликвидации незаконного, несообщаемого и нерегулируемого промысла (МГП) принято в качестве Соглашения ФАО в 2009 году после многолетних дипломатических усилий. Это первый обязательный международный договор, который нацелен на борьбу с незаконным рыбным промыслом.

Для вступления Соглашения в силу его должны были подписать, по меньшей мере, 25 государств. В прошлом месяце было достигнуто необходимое количество подписавших Соглашение сторон, и с этого момента начался 30-дневный обратный отсчет времени до его сегодняшнего вступления в силу.

«Это особенный день для всех тех, кто прилагает постоянные усилия в целях обеспечения устойчивого рыболовства, которое может помочь прокормить мир, - сказал Генеральный директор ФАО Грациану да Силва. - Мы приветствуем те страны, которые уже подписали Соглашение, и всех, кто начнет его реализацию уже сегодня. Мы призываем правительства, еще не подписавшие Соглашение, присоединиться к коллективным усилиям по искоренению незаконного промысла и защитить будущее ресурсов нашего океана».

На сегодняшний день сторонами МГП являются: Австралия, Барбадос, Вануату, Габон, Гайана, Гвинея, Доминика, Европейский союз (в качестве организации-члена), Исландия, Коста-Рика, Куба, Маврикий, Мозамбик, Мьянма, Новая Зеландия, Норвегия, Оман, Палау, Республика Корея, Сейшельские острова, Сент-Китс и Невис, Соединенные Штаты Америки, Сомали, Судан, Таиланд, Тонга, Уругвай, Чили, Шри-Ланка и Южная Африка.

Организация была проинформирована о том, что дополнительные официальные документы о ратификации Соглашения должны быть получены в ближайшее время.

Усиление портов для борьбы с пиратским промыслом

Стороны Соглашения обязаны ввести ряд мер в портах, находящихся под их контролем, с целью выявления незаконного промысла, предотвращения разгрузки и попадания на рынки незаконно пойманной рыбы, а также открытого обмена информацией о недобросовестных судах.

К числу таких мер относятся требования к иностранным рыболовным судам, желающим войти в порт, запрашивать разрешение заранее, предоставить подробную информацию о своей личности, деятельности и рыбе, которая имеется у них на борту. Вход судов может осуществляться только в специально отведенные порты, оборудованные для проведения инспекций.

Судам, подозреваемым в причастности к незаконному, несообщаемому и нерегулируемому (ННН) промыслу, может быть отказано во входе в порт сразу или разрешено войти в порт исключительно с целью проверки, по результатам которой им может быть отказано в разрешении на выгрузку рыбы, дозаправку или пополнение запасов.

Суда, которые будут допущены в порты, могут быть подвергнуты инспекции, проводимой в соответствии с общим набором стандартов. Их попросят предоставить лицензию на осуществление рыбного промысла, выданную государством страны, под флагом которого они ходят, а также необходимые разрешения от стран, в водах которых они осуществляют свою деятельность. Если таких свидетельств на судне не окажется или если в ходе инспекции будет выявлена причастность к ННН-промыслу, судам будет отказано в дальнейшем использовании портов, и о них будет сообщено как о нарушителях.

После того, как судну будет отказано во входе в порт или по результатам инспекции будут выявлены проблемы, стороны обязаны передать эту информацию стране, под флагом которой зарегистрировано судно, и проинформировать других участников Соглашения и начальников портов в соседних странах. (Полный текст Соглашения.)

Первое в своем роде

Работа без надлежащего разрешения, вылов охраняемых видов, использование запрещенного оборудования или несоблюдение квот на вылов являются одними из наиболее распространенных видов ННН-промысла.

Такая практика подрывает усилия по ответственному управлению в сфере морского рыболовства, приводя к снижению продуктивности добросовестных рыболовов, а в некоторых случаях - к их полному разорению.

Несмотря на то, что существуют меры борьбы с ННН-промыслом в открытом море, они часто являются дорогостоящими и особенно для развивающихся стран труднореализуемыми, учитывая большие океанические пространства, которые необходимо контролировать, и стоимость необходимых для этого технологий.

Соответственно, меры государства порта являются одними из наиболее эффективных и экономически выгодных способов борьбы с ННН-промыслом.

Вступившее в силу Соглашение о мерах государства порта предоставляет международному сообществу ценный инструмент для реализации Повестки дня в области устойчивого развития до 2030 года, которая включает в себя отдельную цель по сохранению и устойчивому использованию океанов и конкретную подцель по искоренению ННН-промысла.

Засуха, спровоцированная Эль-Ниньо и гражданскими конфликтами, привела к увеличению количества стран, испытывающих в настоящее время потребности во внешней продовольственной помощи, с 34 в марте до 37, говорится в новом докладе ФАО.

В новом выпуске доклада «Виды на урожай и продовольственная ситуация», опубликованном сегодня, в список стран, нуждающихся во внешней помощи, чтобы прокормить свое собственное население и беженцев, которых они принимают, добавлены Папуа-Новая Гвинея, Гаити и Нигерия.

На Гаити производство зерновых и крахмалистых корнеплодов в 2015 году снизилось до самого низкого уровня за последние 12 лет. Около 3,6 миллиона человек - а это более трети населения - находятся в ситуации отсутствия продовольственной безопасности, почти половина из которых находится в очень тяжелой ситуации, тогда как, по крайней мере, 200 тыс. человек находятся в экстренной ситуации острого дефицита продовольствия, говорится в докладе.

Беды Гаити были в значительной степени спровоцированы Эль-Ниньо, который также привел к усугублению самой сильной засухи за последние десятилетия в «сухом коридоре» Центральной Америки.

В Южной Африке последствия Эль-Ниньо привели к серьезному ухудшению продовольственной безопасности, и урожай зерновых в 2016 году, как ожидается, сократится на 26 процентов по сравнению с уже сниженным уровнем прошлого года, что приведет к «значительному росту» цен на кукурузу и импортного спроса в предстоящем маркетинговом году.

За длительной засухой в Папуа-Новой Гвинее в прошлом году последовали сильные дожди и наводнения в начале 2016 года, затронув около 2,7 миллиона человек. Производство зерновых в регионе Хайленд, как ожидается, понесет серьезные потери, в то время как урожай в соседнем Восточном Тиморе, по прогнозам, продолжит снижаться уже на протяжении второго года подряд.

Несмотря на то, что действие Эль-Ниньо в настоящее время закончилось, Всемирная метеорологическая организация прогнозирует с вероятностью 65%, что в скором времени последует Ла-Нинья, которая обычно вызывает противоположный эффект - осадки, что потенциально является благом для высохшей земли, но и создает опасность наводнений.

Конфликты имеют серьезные последствия

Гражданские конфликты и миграция населения привели к ухудшению ситуации с продовольственной безопасностью в 12 из 28 стран, включенных в список наблюдения.

Около 13,5 млн человек в Сирии нуждаются в гуманитарной помощи, и их число растет. В этом году прогнозируется 9-процентное падение урожая в результате нерегулярного выпадения осадков в некоторых районах страны в сочетании с отсутствием сельскохозяйственных средств производства и ущербом, нанесенным сельскохозяйственной инфраструктуре, заявила ФАО.

В новом докладе в список стран, нуждающихся во внешней помощи, добавлена Нигерия, являющаяся крупнейшей экономикой в Африке с наибольшей численностью населения среди стран континента. Это произошло, главным образом, вследствие крупномасштабного внутреннего перемещения людей в результате продолжающегося конфликта в северных районах, что также привело к увеличению числа беженцев и повышению продовольственной необеспеченности в соседних Камеруне, Чаде и Нигере.

Около 3,4 миллиона человек, в основном в штатах Борно и Йобе, по оценкам, нуждаются в продовольственной помощи. В Йемене, где более 14,4 млн человек, находятся в ситуации отсутствия продовольственной безопасности, половина из которых испытывают острый дефицит продовольствия, существует высокий риск увеличения популяций пустынной саранчи в труднодоступных областях, начиная с июня.

Мировое производство зерновых на подъеме

ФАО повысила свой прогноз по мировому производству зерновых в 2016 году до 2 539 млн тонн, что на 17,3 млн тонн выше по сравнению с предыдущим прогнозом в мае и на 0,6% выше по сравнению с урожаем прошлого года.

Совокупный объем производства зерновых в странах с низким уровнем доходов и дефицитом продовольствия также, согласно прогнозам, увеличится до 420 млн. тонн в 2016 году, чему во многом будет способствовать восстановление производства риса и пшеницы в Индии после прошлогоднего падения в связи с засухой, вызванной Эль-Ниньо. Это будет означать 2,5-процентное повышение по сравнению с «резким падением» прошлогоднего показателя.

Несмотря на улучшение прогнозов по мировому урожаю зерна в 2016 году, производство будет по-прежнему немного ниже прогнозируемого спроса в 2016/17, а это означает, что мировые запасы снизятся со своего почти рекордного уровня.

Тридцать семь стран, которые в настоящее время нуждаются во внешней продовольственной помощи: Афганистан, Буркина-Фасо, Бурунди, Центрально-Африканская Республика, Чад, Конго, Корейская Народно-Демократическая Республика, Демократическая Республика Конго, Джибути, Эритрея, Эфиопия, Гвинея, Гаити, Ирак, Кения, Лесото, Либерия, Мадагаскар, Малави, Мали, Мавритания, Мозамбик, Мьянма, Непал, Нигер, Нигерия, Папуа-Новая Гвинея, Сьерра-Леоне, Сомали, Южный Судан, Судан, Свазиленд, Сирия, Уганда, Йемен и Зимбабве.

Число погибших в результате взрыва и стрельбы перед гостиницей в центре сомалийской столицы Могадишо увеличилось до 15 человек, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на представителя полиции. Ранее сообщалось о десяти погибших.

По данным агентства, в результате нападения погибли два сомалийских парламентария. "Парламентарии Мохамуд Мохамед (Mohamud Mohamed) и Абдуллахи Джамак (Abdullahi Jamac) скончались в отеле. Они там жили. Многие другие люди, в том числе и депутаты, были спасены. Операция (по обеспечению безопасности — ред.) вот-вот закончится. К настоящему времени 15 погибших, 20 раненых", — сообщил агентству представитель полиции Ибрахим Хассан (Ibrahim Hassan).

По данным полиции, боевики группировки "Аш-Шабаб" взорвали заминированный автомобиль перед отелем Ambassador, а затем ворвались внутрь здания. Сообщалось о стрельбе внутри гостиницы.

В Сомали базируется радикальная исламистская группировка "Аш-Шабаб" ("Движение молодых моджахедов"), имеющая тесные связи с международной террористической организацией "Аль-Каида".

"Аш-Шабаб" ведет вооруженную борьбу против центрального правительства страны и препятствует гуманитарной деятельности ООН. Группировка внесена США в список террористических организаций в 2008 году, в отношении нее на территории страны действуют санкции.

Пентагон оценивает результаты бомбардировки в Сомали, целью которой был один из главарей террористической группировки "Аш-Шабаб" Абдуллахи Хаджи Дауд, заявил в среду официальный представитель военного ведомства Питер Кук.

"Сейчас мы оцениваем результаты операции и предоставим дополнительную информацию, как только будет возможность", — отметил он.

По словам Кука, "бомбардировка в Сомали, целью которой был Дауд, осуществлена 27 мая". Как подчеркивается, Дауд "был одним из главных координаторов и организаторов терактов "Аш-Шабаб" в Сомали, Кении и Уганде".

"Мы уверены, что уничтожение столь опытного руководителя "Аш-Шабаб" помешает планированию терактов в ближайшей перспективе и, возможно, спасет жизни многих невинных людей", — добавил официальный представитель Пентагона.

"Аш-Шабаб" ведет вооруженную борьбу против центрального правительства Сомали и препятствует гуманитарной деятельности ООН. Группировка внесена США в список террористических организаций в 2008 году, в отношении нее на территории страны действуют санкции.

Дмитрий Злодорев.

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на приеме по случаю Дня Африки

Ваши превосходительства,

Уважаемые дамы и господа,

Дорогие друзья,

Мы рады вас приветствовать на приеме, который приводится ежегодно и посвящен Дню Африки.

По традиции 25 мая главам государств направляются поздравительные послания Президента России В.В.Путина (так было и в этом году), в которых содержится высокая оценка проводимых на континенте социально-экономических преобразований, отмечена возрастающая роль Африки в решении актуальных проблем современности, подтверждено намерение России и дальше укреплять отношения дружбы и сотрудничества со странами Континента.

Трудно переоценить значение того факта, что в 1963 г. была образована Организация Африканского единства – предшественница Африканского союза. Эта дата стала важной вехой на пути утверждения государств Африки в качестве полноправных участников международных отношений, способствовала развитию позитивных социально-экономических и политических процессов в регионе. Как известно, наша страна неизменно выступала за свободу африканских народов, оказывала помощь в их самоотверженной борьбе за независимость и избавление от колониального гнета.

Сегодня позиции Африки в качестве одной из важных опор формирующейся полицентричной архитектуры мироустройства последовательно укрепляются. Россия поддерживает африканцев в их стремлении играть определяющую роль в развитии своего собственного Континента.

С удовлетворением отмечаем позитивную динамику политической и экономической интеграции в Африке, которая служит важной предпосылкой выхода Континента на устойчивую траекторию развития. Мы заинтересованы в дальнейшем наращивании связей с африканскими союзами и субрегиональными объединениями на Континенте. Об этом мы подробно говорили в ходе состоявшихся в апреле в Москве переговоров с Председателем Комиссии Африканского союза Н.Дламини-Зумой.

Высоко ценим стремление африканских стран сообща искать пути решения ключевых проблем современности с опорой на принципы международного права и центральную координирующую роль ООН. Приветствуем готовность африканцев к совместной работе по борьбе с глобальными вызовами, прежде всего с международным терроризмом, беспрецедентный всплеск которого мы наблюдаем в настоящее время во многих африканских странах.

Очевидно, что социально-экономический прогресс на Континенте неотделим от решения задач по утверждению мира и стабильности. В этом контексте у нас вызывает беспокойство сохраняющаяся напряженность в Южном Судане, Мали, Демократической Республике Конго, Сомали, Бурунди. Остро стоит задача сохранения государственности Ливии через содействие подлинному национальному примирению, прекращение вмешательства во внутренние дела этой страны, недопущение ее превращения в очаг терроризма.

Мы поддерживаем усилия африканцев по предотвращению и урегулированию конфликтов, включая формирование основ коллективной безопасности и создание собственного африканского миротворческого потенциала. Со своей стороны готовы к расширению сотрудничества в области противодействия общим для всех угрозам, таким как национальный и религиозный экстремизм, пиратство.

Придаем особое значение дальнейшему углублению и диверсификации российско-африканских экономических связей, обладающих весомым потенциалом. Крупные российские компании готовы расширять свое присутствие на Континенте, прорабатывают возможность подключения к новым масштабным инфраструктурным проектам. Продолжается работа по реализации с африканскими партнерами программ «долг в обмен на развитие», действует режим наибольшего благоприятствования в отношении товаров традиционного экспорта ряда стран Африки на российском рынке.

Важной сферой нашего взаимодействия остается подготовка национальных кадров. С каждым годом растет число обучающихся в российских высших учебных заведениях африканских студентов – сейчас их количество превысило десять тысяч человек, причем половина из них проходит обучение за счет средств федерального бюджета Российской Федерации.

Мы признательны за выраженную в ходе январского саммита Афросоюза высокую оценку вклада России в ликвидацию эпидемии лихорадки Эбола. На борьбу с этим опасным заболеванием наша страна выделила более 60 млн. долл.США. Продолжим и впредь прилагать усилия по противодействию возникновения пандемических болезней на Континенте.

В фокусе нашего внимания гуманитарное содействие африканским странам, которые страдают в результате кризисов и военных конфликтов, природных катаклизмов, техногенных катастроф.

По всем этим направлениям мы будем и далее поддерживать Африку как на двусторонней основе, так и в рамках обсуждения африканской тематики на многосторонних форумах, включая ООН, «Группу двадцати», БРИКС.

Убежден, что углубление нашего партнерства, опирающегося на проверенные временем традиции дружбы, принципы равноправия и взаимного уважения, отвечает интересам наших народов, способствует укреплению глобальной и региональной безопасности и стабильности.

В заключение хотел бы еще раз поздравить вас с праздником, пожелать вам доброго здоровья, успехов на вашем служебном поприще и всего самого доброго вашим родным и близким.

С Днем Африки!

Турция на перепутье (I)

Петр ИСКЕНДЕРОВ

Новое турецкое правительство продолжит работу по нормализации напряжённых отношений с Россией посредством диалога – с таким заявлением выступил назначенный на пост главы кабинета Бинали Йылдырым. По его утверждению, «Анкара будет увеличивать число друзей и сокращать количество врагов». В числе стран, с которыми новое турецкое правительство намерено развивать отношения, Йылдырым упомянул Россию и Иран. Одно из ведущих турецких изданий Habertürk сразу же с оптимизмом заключило, что из заявления нового главы кабинета «мы можем вынести весьма позитивные сигналы вплоть до того, что наши отношения с Россией и Сирией могут измениться, отношения с ЕС – развиваться».

Насколько слова нового турецкого премьера отражают действительные намерения Анкары? Ответ на этот вопрос требует учёта целого ряда факторов, которыми сейчас определяется внутренняя и особенно внешняя политика Турции.

Первый фактор - это социально-экономическая обстановка в стране. Международное рейтинговое агентство Moody's Investors Service в середине мая дало негативный экономический прогноз в отношении Турции на текущий год, объяснив это внутренними структурными и политическими трудностями. Согласно докладу Всемирного банка, в текущем году рост турецкой экономики сократится до 3,5%. Это намного ниже тех показателей, которые были зафиксированы в начале правления Партии справедливости и развития.

Особо значимую роль в ухудшении обстановки играют банковский кризис на фоне накопления «плохих кредитов» и резкое падение доходов от туризма. Согласно данным национального министерства туризма, из-за значительного снижения численности российских и других иностранных туристов доходы Турции от туристической отрасли сократились в первом квартале текущего года на 16,5% по сравнению с аналогичным периодом 2015 года. В марте количество иностранных туристов, посетивших Турцию, уменьшилось на 13% по сравнению с тем же месяцем 2015 года. Это стало самым резким падением с октября 2006 года.

Второй фактор – углубляющийся кризис в отношениях Турции и Европейского союза, тем более неожиданный, что ещё два месяца назад эти отношения переживали, казалось, беспрецедентный подъём. Согласно имеющейся информации, камнем преткновения для ЕС стали даже не вопросы оказания финансовой помощи Анкаре, а поспешно данное Брюсселем под давлением Берлина обещание распространить до конца июня на турецких граждан безвизовый режим. Эрдоган уже пригрозил Евросоюзу отказом от выполнения договорённостей по беженцам. Если решение об отмене визового режима не будет принято, то турецкий парламент тоже не примет соглашение о реадмиссии беженцев, предупредил Эрдоган на пресс-конференции в Стамбуле. А пока прогресса в реализации соглашения ЕС – Турция нет. Согласно брюссельским источникам, лидеры фракций Европарламента приняли негласное решение приостановить работу над соглашением по отмене виз для турецких граждан ещё 4 мая.

Негативный эффект произвело на турецкие власти и издевательское заявление премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона о том, что Турция, вероятно, не присоединится к Европейскому союзу ранее 3000 года.

Третий фактор, объективно вынуждающий Анкару налаживать отношения с Россией и другими государствами региона, связан с развитием ситуации вокруг Сирии, и в том числе с достигнутыми Россией и США договорённостями о координации действий в борьбе с террористическими группировками.

Совместные действия России и США в Сирии и, возможно, в Ираке (на фоне появившейся информации о возможной поддержке Москвой и Вашингтоном наступления иракской армии на Мосул) способны поставить крест на планах Анкары разыграть сирийскую карту. И если для бывшего премьер-министра Турции Ахмета Давутоглу взаимодействие с Евросоюзом и получение финансово-политических уступок от Брюсселя в значительной степени выступало компенсацией неудач в Сирии, то для его преемника подобное балансирование представляется невозможным, в том числе в силу отсутствия самостоятельной роли на турецкой политической сцене и авторитета, сравнимого с авторитетом не только Эрдогана, но и Давутоглу.

Для самого же Эрдогана поражение в Сирии может стать закатом его политической карьеры. «С 2002 по 2010 год Турция придерживалась курса на отсутствие проблем с соседями, старалась поддерживать хорошие отношения с Сирией, Ираном и Россией. Тем не менее, арабская весна 2011 года лишила Эрдогана всяческого чувства меры, подтолкнув его к авантюристской политике и систематической поддержке исламистов в мусульманских странах, Египте, Тунисе, Ливии и Сирии. Однако этот курс обернулся провалом: исламистам нигде не удалось удержаться за власть», - пишет французская газета Le Figaro.

А выходящая в Великобритании газета Al Arab высказывается ещё более определённо: «То, что ищет Эрдоган, находится за пределами Турции. Он хочет регионального лидерства, которое не будет ограничиваться лишь Дамаском. Он хочет вернуть Турции былую мощь и влияние Османской империи с бесконечной властью и полномочиями. Он проник в Сомали под предлогом помощи, осуществлял поддержку радикалам в Ливии, он торгуется с ХАМАС в угоду Тель-Авиву…»

Говоря о концепции «ноль проблем с соседями», которая является составной частью доктрины «стратегической глубины», французская Le Figaro перечислила страны Северной Африки и Восточного Средиземноморья. Однако есть в геополитическом окружении Турции ещё одно государство, с которым Анкара даже и не пыталась «обнулить» проблемы в двусторонних отношениях, несмотря на то что их объединяет совместное членство в военном блоке НАТО. Это Греция.

(Окончание следует)

Добро пожаловать в Четвёртый рейх!

Автор: Александр ДРАБКИН. Политический обозреватель «Правды».

Как известно, Гитлер распорядился именовать управляемое им государство Третьим рейхом. Человечеству эти больные фантазии бесноватого фюрера обошлись очень дорого: фашистская империя была уничтожена, под её обломками погибли десятки миллионов жителей разных стран. Но потоки крови высохли. И сейчас журналисты опять пишут о глобальных претензиях Берлина на мировое господство — «Добро пожаловать в Четвёртый рейх!»

Обама — это война

В преддверии 75-й годовщины вторжения нацистских орд на территорию СССР и начала Великой Отечественной войны советского народа против немецко-фашистских захватчиков ленинградцы и москвичи, севастопольцы и сталинградцы — жители бывшей великой страны, сломавшей хребет фашистскому зверю, с беспокойством вглядываются в деяния современной Германии. Их тревогу разделяют во многих других странах. Английские журналисты запустили хлёсткую максиму: «Гитлеру не удалось покорить Европу, современные немцы преуспели за счёт торговли и финансовой дисциплины. Добро пожаловать в Четвёртый рейх!»

Популярный английский политик, недавний успешный мэр Лондона Борис Джонсон на том же фундаменте расширяет зону ответственности — он говорит о Европейском союзе, в котором ведущую роль играет Германия: «Наполеон, Гитлер, разные личности пробовали сделать это — подчинить себе весь континент, но намерения их закончились трагически. ЕС демонстрирует попытку сделать то же самое другими методами». Катастрофические промахи ЕС позволили Германии нарастить силу, захватить итальянскую экономику и разрушить Грецию, заявляет политик в интервью популярной газете «Телеграф».

Стремление Германии к континентальному доминированию близко Вашингтону, который те же намерения — создать «власть единой силы» — распространяет на собственную политику глобального превосходства. «Нью-Йорк таймс» недавно отметила, что, «если нынешняя администрация продолжит боевые действия в Афганистане, Ираке и Сирии в месяцы, остающиеся до конца второго срока президента Обамы, он войдёт в историю, как первый президент США, при котором страна находилась непрерывно в состоянии войны от начала до конца его легислатурного периода».

Журналисты утверждают, что едва ли это тот результат, на который рассчитывал Обама, получая Нобелевскую премию мира. Он продолжил войны, начатые его предшественниками, и добавил к ним новые. Вооружённые силы Соединённых Штатов вели в период президентства Обамы военные операции в семи странах: в Афганистане, Ираке, Йемене, Ливии, Пакистане, Сирии и Сомали. В результате по продолжительности военных акций Обама опередил всех президентов США, включая Франклина Рузвельта, участвовавшего во Второй мировой войне, и Авраама Линкольна, возглавившего страну во время войны гражданской.

Нынешний хозяин Белого дома одобрил планы Пентагона по укреплению восточного фланга НАТО и взял курс на военное сдерживание России. Тут очевидно полное единство его взглядов с подходами Ангелы Меркель, которая в рамках блоковой дисциплины НАТО обещала послать к российским рубежам батальон бундесвера. Журналисты со злой иронией напомнили, что в канун семидесятипятилетия гитлеровского вторжения в Советский Союз немецкие солдаты расположатся на расстоянии одного танкового перехода до блокированного в 1941 году Ленинграда — это будет «ощутимым напоминанием русским о серьёзности планов НАТО».

А рядом, в Польше, правительство ведёт себя так, будто, как и летом 1939 года, собирается вместе с немцами войти в Москву. Наблюдатели отмечают, в частности, что в польской армии число танков «Леопард» выросло вдвое (в том числе за счёт увеличения количества современнейших танков «Леопард-2A-5»).

Новое обострение глобальной гибридной войны

Западные СМИ не без удовольствия пишут о росте террористической активности в районах российских военных объектов в Сирии. Аналитики расценивают это как новое обострение глобальной гибридной войны Соединённых Штатов и их союзников против России. Военные действия создателей Всемирного исламского халифата активизируются на огромной территории — от Западной Европы до Индонезии и от Центральной Азии (мягкого подбрюшья России) до Чёрной Африки. Это требует огромных материальных и организационно-технических ресурсов. Похоже, джихадисты не испытывают недостатка ни в том ни в другом: солидные спонсоры обеспечивают их всем необходимым. Ярко проявляется такая практика в Африке, которую воины Аллаха рассматривают и как резервную территорию для формирования своих новых боевых соединений, и как трамплин для нового броска террористических групп в Европу.

Около двух месяцев назад спецслужбы Марокко сообщили о планах лидеров «Исламского государства» (ИГ) перенести в Ливию свою штаб-квартиру. Подразделения ИГ намеревались взять под контроль район так называемого нефтяного полумесяца — Рас-Лануф, Эс-Сидер и Бен-Джавад.

Там находятся важнейшие объекты ливийской нефтяной инфраструктуры. Их переход под контроль джихадистов усилил бы влияние ИГ на мировой энергетический рынок. Влияние это было изрядно подорвано атаками ВКС РФ на незаконные нефтяные потоки через территорию Сирии в Турцию. Халифатчикам и их бизнес-партнёрам пришлось срочно искать новые логистические решения для экспорта ворованной нефти. Они стали более активно присматриваться к Ливии — как говорится, «нашли топор под лавкой».

В Ливии со времён убийства в 2011 году Муамара Каддафи единого правительства нет. В стране полыхает междоусобная война — все стреляют во всех. Оружия хватает с избытком — очень разные боевые группировки растащили огромные арсеналы больше не существующей армии Каддафи.

Армии нет, но зато есть сразу два «правительства», претендующих на всю полноту власти. Одно «правительство» находится в Триполи, другое — в Тобруке, вблизи египетской границы. Воинства обеих властных структур старательно палят друг в друга, уничтожая при этом мирных жителей и парализуя экономическую деятельность в ещё недавно процветавшей стране.

Соединённые Штаты и их европейские союзники по НАТО время от времени отправляли в помощь то одной, то другой конкурирующей властной структуре хорошо обученные и прекрасно вооружённые спецподразделения. Эти вылазки заканчивались неудачей — никто не хотел уступать.

Возможно, так продолжалось бы ещё долго, если бы не вставшая перед европейцами во весь кошмарный рост проблема беженцев. Каддафи не раз предупреждал жителей Старого континента: Ливия — ваш надёжный щит, защищающий ваше благополучие от миллионных потоков африканских беженцев. Европейцы помалкивали — американцам нужна была ливийская нефть и совсем не нужен был Каддафи, который дружил с Москвой. Кончилось это тем, что заокеанский спецназ, небрежно загримированный под озверевшую толпу ливийских «революционеров», зашвырнул изуродованный труп главы ливийского государства в промышленный холодильник супермаркета. А американский госсекретарь, ныне претендующая на президентский пост Хиллари Клинтон, с радостной улыбкой заявила с телеэкрана: «Мы пришли, и он мёртв».

Вскоре европейцам стало не до улыбок. Толпы беженцев, которым больше не мешали войска Каддафи, двинулись на утлых лодчонках в Италию, а оттуда дальше на север — во Францию, Англию, Германию, Скандинавию… К ним прибавился мощный ближневосточный поток мигрантов, и Европа почувствовала опасное дыхание джихада — исламизация принесла в ухоженные европейские государства и миллионы несчастных жертв местных конфликтов, и «спящих агентов». Они развернули знамя террора в богатых, прежде спокойных странах, которые правящие там элиты, исходя из своекорыстных «рейтинговых интересов», сдали на растерзание пришельцам.

Теперь в Европейском совете заговорили об «улучшенной интервенции — втором шансе для Европы в Ливии». «Страшный Каддафи» больше не актуален для Запада, так не пришло ли время оказать военную помощь базирующемуся в Триполи «правительству национального единства» и на этой основе отстроить новый североафриканский щит для Европы? А заодно и укоротить амбиции джихадистов из «Исламского государства».

Проблема насущная — кто же спорит? Особенно после того, как ИГ установило контроль над прибрежной зоной вокруг Сирта — родного города Каддафи.

В Вене собралась Международная группа поддержки Ливии. В совещании приняли участие представители более двадцати государств, включая Россию. В принятом по итогам встречи совместном заявлении говорится о готовности её участников начать поставки оружия «правительству национального единства». При этом оружейное эмбарго, введённое Совбезом ООН против Ливии в 2011 году, будет сохранено — «для предотвращения попадания оружия силам, находящимся вне контроля «правительства национального единства». Такая осторожность, как полагают эксперты, отражает прежде всего позицию США: они не хотели бы выглядеть как пособники террористов, но и не намерены ставить под угрозу те силы, которые можно использовать для решения главной американской проблемы — противодействия России. Вашингтон выжидает.

А тем временем «строители Халифата» осваивают новые территории в Африке. Радикальные исламисты атаковали сразу три отеля в Кот-д’Ивуаре. Бандиты с криками «Аллах акбар!» расстреляли иностранных туристов, которые любят летать в эту страну на уик-энд. Цель нападавших — обрушить экономику государства, которая ощутимо зависит от зарубежных отдыхающих.

Журналисты напоминают, что в Африке родители-бедняки охотно отдают своих детей на воспитание исламским проповедникам. Многие имамы прибыли на Чёрный континент из стран Персидского залива, они проповедуют радикальный ислам. Под их влиянием африканские дети становятся «живыми бомбами». В Нигерии, например, три-четыре раза в месяц десятилетние девочки взрывают себя по указанию наставников.

Джихадисты уверенно чувствуют себя в Мали, в Буркина-Фасо, в Гане, в Габоне, в Кот-д’Ивуаре. Активны они и в североафриканских странах, которые отделяет от Европы только Средиземное море.

Африканисты считают, что сторонники халифата способны в скором времени превратить весь Чёрный континент в пороховую бочку с тлеющим бикфордовым шнуром. Когда она взорвётся и как далеко распространится взрывная волна, сказать не может никто. Но одно несомненно — Африка втягивается в глобальную гибридную войну. И игнорировать это опасно.

Грязный кэш

Словечко «кэш» (англ. — наличные) на бизнес-сленге имеет много значений. Наиболее распространённое — сомнительный доход в результате сомнительной сделки.

На недавнем кинофестивале в Канне показали удивительный фильм «Кэш Клинтонов». Речь шла о фонде Хиллари Клинтон, который незаконно расходовал спонсорскую помощь на организацию предвыборной кампании кандидата на пост президента США. В этом сюжете мало нового. Ну ещё один типичный эпизод — противники в предвыборной борьбе поливают грязью друг друга, а не слишком щепетильные газетчики им помогают. Тривиально!

Но международный фестиваль, парад звёзд, кинопресса, которая ловит каждое мгновение грандиозного шоу, — это нечто иное. Сенсационный фильм о грязном кэше кандидата в президенты США — дамы, претендующей называться «совестью нации», притягивает миллионы зрителей. Крупные планы на экранах по всему миру. И главное — всё это, затаив дыхание, смотрят те, кто не очень-то интересуется политикой. Предвыборный пиар ворвался на теле- и киноэкраны, захватил кинопрессу и подчинил себе безграничную аудиторию кинозрителей. Воистину важнейшим из искусств является кино.

И не только в его традиционной форме. Картинка на телевидении бьёт все рекорды воздействия на общественное сознание. У всех в памяти недавний конкурс «Евровидение». Зрительская аудитория фантастическая — с огромным интересом за соревнованием следят люди во всём мире. Да ещё событие — жюри, состоящее из профессионалов, фактически отменило решение зрительской аудитории. Кто они, эти люди, бросившие вызов миллионам любителей шоу?

В жюри входят те, кого назначили крупные национальные телевещательные холдинги. Совершенно ясно, что ни один такой холдинг не может существовать без поддержки государства. И лидеры холдинга — это, по сути дела, чиновники, назначенные государством. Следовательно, решение жюри — результат межгосударственных соглашений.

Так создаётся поле для интриг, альянсов, давления и сговоров. США здесь — как рыба в воде. По сообщениям прессы, американские телевещатели предложили распространить трансляцию «Евровидения» на Соединённые Штаты. Небесплатно, разумеется, — организаторам конкурса были якобы обещаны большие деньги. И всё аккурат перед голосованием жюри. Опять грязный кэш? Возможно. Но необратимо — никто итоги «Евровидения» пересматривать не собирается: поджигательская песня, которую спела молоденькая украинская певица, получила мировую известность. Она стала фактором глобального политического влияния. А те, кто этот кэш придумал и реализовал, оказались в большом политическом выигрыше: они обкатали новейший метод зомбирования массовой аудитории, которая ранее и слыхом не слыхивала об Украине. Это в политике чрезвычайно важно.

Кения в этом году закроет самый большой в мире лагерь для беженцев Дадааб, где живут порядка 350 тысяч человек, сообщил вице-президент Кении Уильям Руто во время выступления на Всемирном гуманитарном саммите в Стамбуле.

Власти приняли решение о закрытии расположенного на северо-востоке страны лагеря, из-за того, что он по их мнению представляет реальную угрозу стране.

Точных данных о планах о дальнейшей судьбе жителей лагеря пока нет. Ранее Кения заявляла, что сомалийские беженцы, возможно, будут отправлены обратно на родину и призвала международное сообщество "принять коллективную ответственность" и позаботиться о нуждах сотен тысяч человек, которых затронет новая мера.

"Лагерь для беженцев представляет существенную угрозу Кении. Экстремистские элементы способствуют радикализации лагеря, в особенности молодежи. Их вербовка в ряды террористических организаций, включая "Аш-Шабаб" и "Аль-Каиду" является угрозой миру", — приводит агентство Рейтер заявление Руто.

Он заявил, что нападение боевиков на общежитие университета в городе Гарисса в апреле прошлого года, когда погибли 147 человек было спланировано на территории лагеря Дадааб.

В ответ на острую реакцию мирового сообщества на заявление о планах закрытия лагеря, Руто ответил, что страна хорошо понимает свои международные обязательства, однако не видит, чтобы другие страны разделили ответственность за размещение беженцев из Сомали.

Боевики радикальной группировки "Аш-Шабаб" совершили нападение на военную базу, расположенную к юго-западу от столицы Сомали Могадишо, убив одного человека и захватив автотранспорт, передает агентство Рейтер со ссылкой на местное правительство.

По данным агентства, нападение на базу Laanta Buuro в 45 километрах от столицы было совершено в ночь на понедельник.

"Боевиков было очень много, все они были хорошо вооружены", — сообщил агентству один из представителей армии Сомали. "Солдаты бежали с базы, только один солдат погиб. Боевики "Аш-Шабаб" захватили девять автомобилей", — добавил он.

В Сомали базируется радикальная исламистская группировка "Аш-Шабаб" ("Движение молодых моджахедов"), имеющая тесные связи с международной террористической организацией "Аль-Каида". "Аш-Шабаб" ведет вооруженную борьбу против центрального правительства страны и препятствует гуманитарной деятельности ООН. Группировка внесена США в список террористических организаций в 2008 году, в отношении нее на территории страны действуют санкции.

Сомалийская республика перестала существовать как единое государство в 1991 году с падением диктаторского режима Сиада Барре. Единственной законной властью в стране международное сообщество признает федеральное правительство, контролирующее столицу Могадишо и ряд окрестных районов. Остальные части Сомали находятся под контролем непризнанных государственных образований или являются самоуправляемыми территориями. В некоторых районах на юге и северо-востоке Сомали правят местные кланы и радикальные исламистские движения.

В Норвегии сократилось число иммигрантов

Общее число жителей Норвегии достигло 5 223 300 человек, при этом количество иммигрантов заметно снизилось.

В первом квартале 2016 года население страны выросло на 9300 человек, пишет The Local со ссылкой на данные официальной статистики.

С января по март текущего года в Норвегии родилось 14 333 ребенка, а умерло 11 022 человека. Исходя из этих данных, естественный прирост населения в первом квартале составил 3511 человек, что почти на 1000 больше, чем в аналогичный период прошлого года.

Количество же иммигрантов, наоборот, сократилось с 16 926 в первом квартале 2015-го до 14 496 в нынешнем году, то есть на 17%. При этом с января по март 2016-го Норвегию покинуло 8736 человек. На фоне этого отмечено резкое увеличение числа граждан, которые в прошлом переехали в страну из другого государства.

По-прежнему регистрируется высокий уровень иммиграции в Норвегию из европейских государств, но наблюдается и активный обратный процесс. В то же время отмечено большое количество переселенцев из Сирии, Эритрея, Афганистана и Сомали. Для полного понимания ситуации также важно знать, что беженцы, не имеющие действующего вида на жительство Норвегии, не включаются в статистику.