Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

RALLYE AÉRO FRANCE: ФРАНЦУЗСКИЕ АВИАТОРЫ ПОКОРИЛИ РОССИЮ

23 июня участники крупнейшего в Европе ежегодного авиа-ралли на воздушных судах авиации общего назначения завершили российский участок перелета.

Стартовав 8 июня в г. Кольмар (Франция) и пролетев несколько стран западной и восточной Европы, участники 25-го ежегодного воздушного ралли совершили беспрецедентное воздушное путешествие по России.

Группа из 41 пилота-любителя на 18 воздушных судах совершили посадки в Пскове, Санкт-Петербурге, Москве, Казани, Екатеринбурге, Самаре, Волгограде, Краснодаре и Сочи. Воздушное путешествие прошло по плану, без существенных отставаний от графика и происшествий. За 13 дней французские пилоты преодолели более 6000 км.

В большинстве этих городов французские пилоты провели по 2-3 дня, познакомившись с достопримечательностями и оценив традиционное российское гостеприимство и радушие. Частные пилоты из Франции познакомились с российскими авиаторами, работающими и совершающими полеты как на аэродромах малой авиации, так и в международных аэропортах России. Президент ассоциации «Ралли Аэро Франс» Жан-Мишель Колино тепло и восторженно отозвался о приеме, который оказали группе во всех пунктах маршрута.

23 июня участники воздушного ралли вылетели из финальной точки на российском участке маршрута, Международного аэропорта Сочи, и взяли курс на запад. Французские пилоты направляются домой через Турцию, Грецию, Албанию и Италию

Согласно правилам Rallye Aéro France, в перелетах принимают участие частные пилоты-любители на легких двух- и четырехместных поршневых самолетах. С 1995 года, когда состоялось первое воздушное ралли, участники побывали во многих странах, среди которых Испания, Португалия, Марокко, Сенегал, Тунис, Ливия, Хорватия, страны Восточной Европы, Скандинавии, Балтии и др.

Учредителем ралли под лозунгом «Мир и братство» является французский пилот, Президент ассоциации «Ралли Аэро Франс» Жан-Мишель Колино, при поддержке Французской Федерации Аэронавтики (FFA). Авиаперелет получил поддержку Росавиации, ассоциации пилотов и владельцев частных воздушных судов АОПА-Россия, а также ООО "СЗ РЦАИ".

Вся команда Rallye Aéro France и г-н Жан-Мишель Колино лично выражают искреннюю благодарность российским авиационным властям и службам управления воздушным движением; партнерам, принимавшим участие в реализации перелета; сотрудникам аэродромов и аэропортов, которые проявили профессионализм, гостеприимство и радушие, а также российским пилотам авиации общего назначения, с которыми французские летчики стали настоящими друзьями.

Отдельную благодарность участники выражают руководству Росавиации Александру Васильевичу Нерадько и Олегу Георгиевичу Сторчевому, руководству и членам АОПА, в частности Евгению Кабанову и Сергею Минигулову, коллективу аэропорта Нефтекамск и жителям поселка Куеда Пермского края, которые оказали неоценимую помощь и поддержку в проведении перелета Rallye Aéro France.

Организатор перелёта с российской стороны: "Скай Атлас". Несмотря на различия в авиационных правилах и законах Европы и России, команде "Скай Атлас" удалось подготовить всю необходимую документацию, получить разрешения, рассчитать маршруты, обеспечить заправки авиационным бензином и реализовать проект.

Ну, что ж: все пока идет ровно так, как мы и предупреждали.

Украинский "Нафтогаз" в очередной раз зачем-то предложил российскому "Газпрому" очередное "как бы альтернативное решение" на тот весьма вероятный, мягко говоря, случай, если компании даже при посредничестве Брюсселя до конца года не смогут договориться по контакту на транзит российского газа. И на этот раз хорошо знакомый уже в том числе и российскому читателю исполнительный директор "Нафтогаза" Юрий Витренко, к примеру, вообще предложил не заморачиваться "транзитным договором". И просто исключить из контрактов даже саму формулировку "транспортировка газа". А ограничиваться так называемым "контрактом на своп". В случае подписания российская сторона будет должна передавать Украине определенный объем газа еще на российско-украинской границе, а Киев, в свою очередь, будет передавать как бы точно такой же объем газа на границе Украины с Евросоюзом. Подтверждать же передачу газа, равно как и нести ответственность перед "Газпромом", в этой ситуации должны будут смежные национальные операторы в Венгрии, Польше, Словакии и Румынии. Украина же при данной схеме вообще никакой ответственности и ни перед кем не несет.

Красота.

И все в этом замечательном "новом предложении" было бы хорошо, если б оно действительно было хотя бы относительно "новым". На самом деле эта "песня", а именно ненавязчивая украинская мелодия о необходимости передачи газа в ЕС на границе России и Украины, сопровождает треугольник ЕС — Украина — Россия уже, мягко говоря, довольно неприлично давно.

А именно с того момента, когда новорожденные тогда еще украинские бизнес и государственные элиты осознали значение доставшейся им в наследство от "москальской власти" газовой трубы, проходящей по их незалежной отныне территории, и всяческих окружающих эту самую трубу ништяков. Картина тут рисовалась, вообще, самая радужная: именно Украина в подобного рода случае становилась бы не только главным продавцом русского газа в Европе, но и могла свободно регулировать к своей выгоде цены на топливо по обе (как российскую, так и европейскую) стороны своих "незалежных границ".

Проблема тут была только одна: ни Россия, ни Европа с такой чудесной картиной мира были отчего-то самым решительным образом не согласны. Причем уже даже тогда, когда новорожденную украинскую демократию еще все любили. И я, честно говоря, не вижу никаких особых причин, по которым и продавцы в России, и покупатели в странах ЕС внезапно возжелают фактического украинского газового посредничества в своих внутренних взаимоотношениях прямо и непосредственно сейчас.

Знает ли об этом исполнительный директор "Нафтогаза" Юрий Витренко?

Да, конечно, знает!

Эта тема обсуждалась на протяжении последних без малого тридцати лет уже столько раз, что любой вменяемый человек — а мы уверены, что пан Витренко человек не только вменяемый, но и вполне профессиональный, — о резко негативном отношении к ней одновременно и европейских покупателей, и российского поставщика просто не может не знать. И в этой ситуации нам остается понять только одно: а зачем этот уважаемый человек на эту тему вообще даже заговаривает? Ведь с ней все, как говорят в бизнесе, "хрустально" понятно, причем довольно давно.

И, в общем, ответ на этот вопрос у нас есть, но он, к сожалению, вряд ли кому понравится: просто пан Витренко прекрасно понимает, что обычный, "нормальный" транзитный договор заключен банально не будет ни при каких условиях. И отчаянно ищет пути хоть каким-либо образом эту катастрофическую для Украины и как минимум неприятную и для российского "Газпрома", и для его европейских партнеров ситуацию обойти.

Поясним.

Как "внезапно" выяснилось, заключение нового, как, впрочем, и продление старого контракта на транзит российского газа с украинской стороной в настоящее время просто чисто технически невозможно.

"Нафтогаз Украины" предложил российскому "Газпрому" заключить контракт на "своп" газа вместо транзитного договора. Вместе с тем, как отметил в эфире радио Sputnik директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов, это предложение вызывает ряд вопросов.

У российских правительственных структур пока мало того что нет контрагентов в украинском правительстве и до выборов в Верховную раду и формирования нового правительства они вряд ли появятся. Так еще и сам "Газпром" после начатых, но не завершенных на Украине структурных перемен в туземной газотранспортной отрасли тупо не понимает, с какой украинской компанией он может просто хотя бы заключить юридически обязывающий контракт.

В России никак не могут разобраться даже в том, кто с украинской стороны вообще имеет право вести переговоры о транзите: то ли "выделенный" согласно принятым Украиной обязательствам по имплементации у себя европейского законодательства из общей системы "Укртрансгаз", который фактически и осуществляет транзит газа. То ли по-прежнему все тот же "Нафтогаз", который продолжает совмещать функции как оптового торговца на рынке газа, так и контроль за все тем же "Укртрансгазом". И, как вы понимаете, шансы ликвидировать эти системные внутриукраинские юридические противоречия до нового года, когда заканчивается текущий транзитный договор, даже в случае "успешного" проведения выборов в Раду, математически исчезающее малы.

Ну а если к этой красоте еще и добавить постоянно озвучиваемые украинской стороной предложения. Которые ни по цене, ни по объемам изначально неприемлемы как для России, так и для ЕС (по отказу от "Северного потока — 2" совсем недавно Меркель Зеленскому все еще раз довольно внятно и членораздельно повторила, говорить там особо не о чем), то перспективы этого контракта становятся еще более туманными. Особенно если учесть, что опосредованно украинская "труба", как, пожалуй, и все значимое на этой "независимой" территории, контролируется нашими заокеанскими партнерами. А у них у самих сейчас довольно непростая не только стратегическая, но даже и оперативная ситуация с выводом сдаваемых в самые ближайшие сроки СПГ-мощностей на побережье и фактической торговой блокадой китайских рынков. Да и в юго-восточной Азии далеко не все весело из-за не только традиционных катарских, но и австралийских объемов. И, следовательно, именно экспорт СПГ в страны Европы становится для американской отрасли наиболее приоритетным. А значит, вне зависимости от того, удастся ли американцам справиться с "Северным потоком — 2" и "турецкими потоками", в американских же национальных интересах уж, по крайней мере, доступный им "в управлении" украинский транзит просто-напросто прекратить.

А лучше всего потом еще для верности и саму украинскую трубу демонтировать, причем желательно не своими руками: добровольцы торгануть металлоломом найдутся, только, что называется, позови. Надо сказать, они в текущих экономических обстоятельствах еще бы по маршруту следования этой трубы и солью посыпали, как сделали римляне с Карфагеном: украинская ГТС никому за океаном еще в момент советско-германской стройки активно не нравилась — родовая, в общем-то, травма. Но у нас сейчас все-таки времена относительно цивилизованные, и это уже, наверное, ни к чему.

Так что, судя по всему, окончательное стратегическое решение по украинской ГТС принято, уж больно момент нарисовался удачный: тут тебе и несильно вменяемая и легко управляемая на ключевых позициях туземная власть, и заканчивающийся договор на транзит. Который даже не нужно "разрывать", достаточно просто не переподписывать. И это неподписание транзитного договора вкупе с максимально быстрым демонтажем самой "никому более не нужной" трубы, в общем, вполне может оказаться последней "экономической и стратегической" миссией нынешней Украины, после чего данный проект придется каким-либо образом утилизировать. И нам тут только и остается, что погрустить по профуканному, а когда-то великому советскому наследию, частью которого эта труба и была. И поаплодировать американцам, которые, судя по всему, не потратив ни единой копейки и за счет самой Украины, смогут решить задачу, по масштабу вполне сравнимую с неудачной, похоже, попыткой остановить "Северный поток — 2".

Ну а задачей самого пана Витренко в данной конкретной ситуации, как и прочих представителей украинской администрации, становится только одно: производство информационного "белого шума", чем он прямо сейчас в рамках оставшихся возможностей довольно успешно и занимается. И какая разница, кому и насколько предложения, озвученные в рамках этого информационного непотребства, приемлемы или неприемлемы: подписывать все равно никто ничего не будет, ибо делать это и банально некому, да и вообще старший все по-другому разруливать приказал.

Просто и в этом тоже хорошо было бы обвинить именно Россию, хотя бы на виртуальном уровне. Пусть все, кому надо, достаточно хорошо понимают, что уж здесь-то Россия вообще ни с какого боку ни при чем.

Но ведь это же не для специалистов делается. А прежде всего банально изготавливается как "непротиворечивое и логичное" объяснение для постепенно дичающих туземных народных масс, на которые лень тратить усилия и технологии, но так или иначе все равно что-то нужно будет хотя бы вот так примерно и приблизительно объяснять. И можно не сомневаться: "кому надо" — поверят. А кому "не надо" — уже и так сейчас прикидывают, каким именно образом "по упрощенке" будут получать заветные российские паспорта.

Дмитрий Лекух

Секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев в среду в Уфе провел встречу с заместителем премьер-министра - министром внутренних дел Сербии Небойшей Стефановичем.

"Николай Патрушев и Небойша Стефанович обсудили вопросы российско-сербского сотрудничества в области общественной и государственной безопасности", - сообщил журналистам пресс-секретарь аппарата СБ РФ Евгений Аношин.

Также в среду Патрушев встретился с представителями Палестины, Израиля, Индии, Египта, Бурунди, Намибии, Демократической Республики Конго, Туниса, Уганды и Аргентины, сообщил Аношин. "Николай Патрушев провел двусторонние переговоры по вопросам взаимодействия России с этими государствами по линии правоохранительных органов, спецслужб и военных ведомств", - добавил пресс-секретарь аппарата СБ РФ.

Встречи состоялись на полях проходящей в Уфе Х международной встречи высоких представителей, курирующих вопросы безопасности.

АО «Марка» приняла участие в конференции ВАРФ

14 июня 2019 года в Ухане (Китайская Народная Республика) Всемирная ассоциация развития филателии провела конференцию по теме «Инновации в филателии, связанные с защитой марок».

Вопросы защиты почтовых марок являются актуальными во всём мире. Почтовые марки не только предмет коллекционирования, но и, в первую очередь, они служат подтверждением оплаты почтовых тарифов.

Традиционно наиболее защищены стандартные почтовые марки, выпускающиеся массовыми тиражами. Однако повышение почтовых тарифов и увеличение номиналов на художественных почтовых марках также делает их привлекательными для подделок и правонарушений. Данные противоправные действия наносят ущерб не только почтовым операторам, но и коллекционерам, и всему филателистическому рынку в целом. Поэтому используемый в марках защитный комплекс становится такой же важной характеристикой как высокий уровень дизайна и полиграфии.

На конференции свои презентации продемонстрировали представители почтовых администраций России, Китая, Алжира, Марокко, Туниса, Международной Федерации филателии (ФИП), а также производители защищённой полиграфической продукции.

В Российской Федерации уже создана и внедрена надёжная система защиты государственных знаков почтовой оплаты. С 2017 года абсолютно все государственные знаки почтовой оплаты являются специально защищённой продукцией. Приказом Федерального агентства связи установлены следующие требования к количеству применяемых степеней защиты для разных видов знаков почтовой оплаты: для стандартных марок – не менее 5 степеней защиты; для художественных марок – не менее 2 степеней защиты; для маркированных конвертов – не менее 2 степеней защиты; для маркированных карточек – не менее 1 степени защиты.

В результате проведённых экспертиз специалистами АО «Гознак» и АО «Марка» ранее выявлялись единичные случаи наличия поддельных стандартных почтовых марок, художественных маркированных конвертов и карточек в некоторых регионах страны. В 2018 году запросов для выявления подделок не поступало, что говорит об успешной реализации программы по защите государственных знаков почтовой оплаты в России.

Зимой 2018 года с жалобой на действия заказчика обратилась ООО «СУС». Изучив все материалы, Комиссия ФАС России установила, что Ростелеком неправомерно отказал заявителю в допуске к участию в закупке, затребовав опыт выполнения работ, противоречащих ч.1 ст.2 и ч.6 ст.3 Закона о закупках, а в закупочной документации не указал данные о местах, сроках и объемах необходимых работ, что не позволяло предпринимателям сформировать ценовое предложение и ограничивало круг потенциальных участников торгов.

Более того, компания неправомерно объединила в один лот строительно-монтажные работы на объектах, находящихся в 84 субъектах Российской Федерации и не связанных между собой технологически и функционально.

Такой подход к формированию лота стал причиной его укрупнения как по объему, так и по общей стоимости работ, что соответственно отразилось на сумме обеспечения заявки и обеспечения исполнения контракта.

«Действия заказчика привели к ограничению числа участников закупки из числа представителей малого и среднего бизнеса, поскольку выполнить обязательства в таком объеме способны исключительно крупные организации. Как следствие, такие действия могли свидетельствовать о косвенном предоставлении преимуществ определенным организациям», - подчеркнул начальник Управления контроля размещения госзаказа ФАС России Артем Лобов.

Также заказчик неправомерно установил ограничения по привлечению субподрядчиков и предусмотрел для себя возможность затребовать у участников закупки перечень документов, непредусмотренный документацией и действующим законодательством: запрос разъяснения заявки, запрос сведений о конечных бенефициарах.

По итогам рассмотрения жалобы ПАО «Ростелеком» было предписано внести изменения в закупочную документацию.

«Решение ФАС России сыграло важную роль в создании правоприменительной практики в части необоснованного укрупнения лота. Заказчик согласился с антимонопольным органом и исполнил выданное предписание в полном объеме, а затем принял решение об аннулировании закупки и проведении более мелких, в которых могли принять участие субъекты МСП», - заключил Артем Лобов.

В Китае прошла Генеральная ассамблея Всемирной ассоциации развития филателии

14 июня 2019 года в Ухане (Китайская Народная Республика) прошла восемнадцатая Генеральная ассамблея Всемирной ассоциации развития филателии (ВАРФ). Работа прошла под руководством президента ВАРФ Артёма Адибекова при участии менеджера по программе филателии и международных ответных купонов Международного бюро ВПС Олфы Мокаддем.

В Китае прошла Генеральная ассамблея Всемирной ассоциации развития филателии

На заседании были подведены итоги работы ВАРФ по развитию филателии и поддержанию постоянного диалога по актуальным вопросам между выпускающими администрациями. Так, в период с 2017 по июнь 2019 года было проведено 8 конференций, обучающих семинаров и круглых столов, посвящённых маркетинговой деятельности, новым технологиям продаж, соблюдению прав интеллектуальной собственности, цифровизации филателии. За этот период прошло 16 конкурсных классов, последний из которых проходит в Ухане (Китай) с 11 по 17 июня.

Подтверждает свою эффективность Всемирная система нумерации почтовых марок (WNS) https://www.wnsstamps.post: по состоянию на май 2019 года в ней зарегистрировано 188 выпускающих администраций — членов Всемирного почтового союза. Количество пользователей сайта за последний год увеличилось на 50,18 %, количество посещений — на 14,4 %. На сайте WNS размещены все выпущенные Международным бюро Всемирного почтового союза циркуляры, касающиеся филателии, в том числе уведомления о незаконных или поддельных выпусках. На странице каждой страны размещена ссылка на национальный интернет-магазин филателии, что способствует развитию международных продаж.

В рамках плана работы ВАРФ рабочей группой, возглавляемой Российской Федерацией, с целью изучения потребностей и изменений на филателистическом рынке среди всех назначенных операторов был проведён опрос на тему «Тенденции рынка филателии и его развитие». В исследовании приняли участие 95 стран, вопросы касались организации выпуска почтовых марок, оценки маркетинговой деятельности и развития каналов сбыта, борьбы с незаконными выпусками. Ознакомиться с итогами опроса можно на сайте Всемирного почтового союза (www.upu.int).

ВАРФ продолжит постоянный обмен информацией по всем вопросам филателии и технологическим инновациям, а также проведение мероприятий, направленных на популяризацию филателии и повышение продаж.

В мероприятии Всемирной ассоциации развития филателии приняли участие представители выпускающих администраций России, Китая, Алжира, Морокко, Туниса, Уругвая, представители Международной Федерации филателии, и представители компаний «Картор Секьюрити Принтинг» и «Петрел Секьюрити».

На самом деле то, что сейчас начинается в "треугольнике" между Российской Федерацией, Украиной и Еврокомиссией, судя по всему, действительно может определить энергетическое будущее Европы. И даже не на годы, а на десятилетия вперед. Тут все просто: по крайней мере, как раз с целью "перезапустить" пока что находящиеся в очевидном и, к сожалению, очередном тупике трехсторонние переговоры, 13 июня именно для обсуждения транзита газа после 2019 года Москву и посетил заместитель главы Еврокомиссии по энергетике, хорошо знакомый и нам, и украинцам, Марош Шефчович.

Что тут можно сказать: и формально, и фактически работа трехсторонней комиссии вставала на паузу в связи с выборами на Украине и с тем, что было, в общем-то, не до конца понятно, с кем и о чем там вообще можно было договариваться. Просто напомним, что последние трехсторонние переговоры прошли 21 января в Брюсселе. Сейчас выборы на Украине вроде бы как закончились. По крайней мере, президентские.

Но с кем и о чем там разговаривать, — остается не выясненным до сих пор.

Между тем сроки для принятия решений уже прямо сейчас выходят на критическую отметку: в конце текущего года истекают десятилетние контракты между "Газпромом" и "Нафтогазом" о поставке и транзите газа, а позиции сторон почти не изменились. И нас, судя по всему, ожидают, как минимум очень и очень нервные времена. Дата проведения полноценного заседания предстоящей трехсторонней комиссии пока не оглашена, и, скорее всего, даже не определена и не согласована. Но уже достаточно хорошо известно, что Еврокомиссия планирует провести его до летних каникул в европейских институтах, то есть до середины июля.

Иначе ситуация станет вообще критической.

А работы — очень и очень много.

"Речь не только о том, чтобы найти решение для грядущей зимы, но и о том, чтобы заключить новый долгосрочный контракт о транзите газа", — достаточно откровенно говорит о своих задачах сам европейский переговорщик Марош Шефчович. Проблема в том, что никакого взаимоприемлемого решения у высоких договаривающихся сторон на текущий момент времени просто нет.

Сразу оговоримся: вряд ли замглавы Еврокомиссии и его российские партнеры по переговорам — министр энергетики Александр Новак и первый вице-премьер Антон Силуанов сумеют в этот раз договориться о чем-нибудь судьбоносном. Более того, двустронние встречи-то в формате Украина — ЕС и Россия — ЕС всегда проходят более или менее гладко, потому что на них, как правило, просто уточняются текущие позиции сторон.

Проблемы начинаются позже, когда стартует трехсторонний формат.

Поэтому для начала просто попытаемся определиться, собственно, по позициям.

С ЕС, в общем, все предельно ясно. При максимальном соблюдении политеса и проявлении заботы о молодой украинской демократии Еврокомиссия просто банально хочет сохранить все возможности транспортировки российского газа в страны европейского субконтинента. Грубо говоря, Европе нужны и "Северный поток — 2", и "Турецкий поток". И идущий через Польшу и Белоруссию газопровод "Ямал — Европа". И, естественно, украинская ГТС.

Как бы ни храбрились евробюрократы в Брюсселе, как бы ни демонстрировали свою нелюбовь к "кровавому восточному Мордору", — вопрос там сейчас стоит довольно тяжкий, конкретный и вполне себе, можно сказать, гамлетовский. Европе либо удастся сохранить как "базовый" трубопроводный вариант поставок голубого топлива, причем неважно откуда: Россия, Норвегия, голландский Гронинген, Алжир или Тунис. Либо им будут пользоваться только отдельные счастливчики, а основной массе покупателей придется платить уже за куда более дорогой, чисто технологически, СПГ: причем тут тоже страна его происхождения, будь то Россия, США или Катар, — особенной роли не играет. И тогда европейскую экономику через какое-то время ожидает жесточайший системный кризис: вопрос тут даже не в том, сколько "будут платить за тепло бюргеры", они в Европе уже сейчас платят столько, что им фактически — пополам.

Проблема в другом.

В европейских промышленных кластерах, на которых зиждется экономическая мощь Евросоюза, в технологических цепочках очень велика "энергетическая составляющая". И рост стоимости газа неминуемо очень существенно скажется на конечной цене готовой продукции, причем, по мнению большинства вменяемых экспертов, так, что в полный рост встанет вопрос о жизнеспособности экономики еврозоны вообще. Поэтому для Европы сейчас, что называется, "больше газопроводов, хороших и разных" — это не просто пожелание, а, некоторым образом, условие выживания. Поэтому, несмотря на демонстративное "неприятие российской политики" среди европейского чиновничества и давление из Вашингтона, Брюссель будет стараться не упускать ни одной возможности: ему в сложившейся ситуации очень нужны и украинская ГТС (она даже приоритетнее), и "Северный поток — 2".

И это как-то очень глупо не понимать.

Интерес Российской Федерации несколько "уже", но тоже хорошо, в общем, понятен и достаточно четко артикулирован на всех уровнях. Главное для России — запуск новых газотранспортных коридоров, но и против экспорта своего газа по украинской трубе при соблюдении простейшего набора требований она не станет возражать. А вот что для РФ тут реально недопустимо — это возвращение в "транзитную кабалу", во-первых. А, во-вторых, диктат через "третий энергопакет" позиции покупателя и ее приоритет перед позицией продавца, в том числе и в вопросе формирования цены. При этом потенциальные неприятности с транзитом через украинскую трубу для Российской Федерации как раз именно что "неприятны" и на какой-то определенный временной интервал, возможно, даже критичны, но отнюдь не катастрофичны. В конце концов, не так просто улыбается на другой оконечности гигантского евразийского континента мудрый товарищ Си, договариваясь об увеличении поставок по еще недостроенной "Силе Сибири", которая будет запущена ровно в те сроки, в которые заканчивается российско-украинский транзитный договор. Поэтому биться за украинскую ГТС русские вряд ли будут, но европейская позиция им тоже понятна (и важна — ведущий торговый партнер, как-никак). И в том или ином виде транзит все-таки попробуют сохранить.

Что реально хочет сейчас по этому вопросу Украина — не знает вообще никто.

Ну, если не рассматривать как уж совсем экзотический, время от времени всплывающий в украинских СМИ и, Господи прости, "политикуме" вариант "пусть американцы взорвут "Северный поток", заблокируют "турецкие потоки", а также отберут у русских Ямал и передадут его в управление Киеву". А в остальном надо ждать выборов в Верховную раду. После чего снова ждать: что после этого сформулирует непонятно, существующий или уже нет на тот момент времени, "Нафтогаз" — там у них тоже организационные "реформы" и вот вообще черт ногу сломит, кто именно формулирует желания украинских энергетиков. Понятно только одно: кто бы это ни делал, какие бы внутриолигархические "комбинации" не плелись, — это кто угодно, только не сам украинский народ.

Зато очень хорошо понятно, чего конкретно хотят стоящие за любой нынешней украинской властью ее бенефициары из-за "большой лужи": их стратегические задачи на экзистенциальном уровне просто прямо и недвусмысленно противоположны "запросам ЕС". Американцы строят на побережьях очень внятные мощности по сжижению, и после очень болезненной потери в результате "торговой войны" китайских рынков экспорт своего СПГ в Европу для них особенно актуален. И в этом вопросе они не остановятся ни перед чем. В том числе и перед крахом собственно европейской экономики: наоборот, порадуются, что уничтожен "торговый конкурент". Поэтому им просто важно "грохнуть" как можно больше газопроводов в Европу, а как они будут называться — "Северный поток — 2" или "украинская ГТС", это уже вторично, ничего личного, уважаемые дамы и господа.

Вот такие вот, как бы это помягче сформулировать, "разновекторные интересы".

При этом, как мы отмечали выше, ситуация осложняется еще и тем, что там все довольно жестко по времени: сторонам желательно договориться до внеочередных парламентских выборов на Украине, которые запланированы на 21 июля. Или, что более реалистично, хотя бы до 31 октября, когда истекут полномочия главы Еврокомиссии. Потому что пока будет формироваться новый состав этого института, пока люди будут входить в курс дела — уже и все сроки выйдут.

И так вот, оглянешься, а уже — и совсем близко — зима.

Дмитрий Лекух.

Аркадий Дубнов о деле Ивана Голунова: на самом деле так и прилетает "Черный лебедь"

Политолог Аркадий Дубнов считает, что резонанс от ареста корреспондента издания "Медуза" Ивана Голунова стал "Чёрным лебедем" - триггером в общественной атмосфере, который приводит к потрясениям. Возможно, наподобие самосожжения лавочника в Тунисе, у которого отобрали бизнес, после чего всё повалилось.

- Каковы политические последствия истории Ивана Голунова? Во-первых, хотелось бы, чтобы они были. Хотелось бы, чтобы это не была просто история с протестом против несправедливого преследования журналиста и фальсификации уголовного дела как месть обиженных ментов.

На самом деле, так и прилетает "Чёрный лебедь". В политологии известно, что такое "Чёрный лебедь". Это условное обозначение, маркер некого триггера в общественной атмосфере, который приводит к потрясениям в политической системе и к краху режима, как это произошло в Северной Африке, когда лавочник в Тунисе, после того, как у него отобрали бизнес, поджёг себя. И всё повалилось. Загорелось, как сухой хворост.

Что у нас может быть? Видите, уже в Государственную Думу внесён законопроект о смягчении наказания за хранение наркотиков. Есть попытка показать, что рестрикции, силовое преследование, усиление наказания за что бы то ни было, пора ослаблять. Но это десятая доля пути, которую надо пройти нынешнему режиму, который, иначе как силовым, назвать нельзя.

Я думаю, что мы можем стать свидетелями того, что в начале последнего конституционно разрешенного срока для Путина в качестве президента, мы можем оказаться свидетелями слома парадигмы самого режима. Путин может оказаться на исторической развилке: каким он желает остаться в памяти и истории – человеком, который остановил движение России по пути инновации, демократии, по пути выявления человеческого ресурса, а не по пути загнивания, ситуации вглубь, где она начинает приобретать застойные, а потом и гнойные очертания, что приведёт к взрыву, который в России может оказаться чудовищным и трагическим.

Если эта логика справедлива, то возможно, не оставляя давления, мы должны требовать не просто отставки каких-то генералов и полковников, а должны требовать слома системы, в которой страной правят коррупционные структуры силовиков, которые делают заложниками политическое руководство страны.

Опыт моей семидесятилетней жизни не оставляет мне простора для оптимизма. Но, тем не менее, "Чёрный лебедь" прилетает неожиданно, когда его никто не ждёт. И кто знает, не есть ли на горизонте лебеди, которые машут нам крылами. Но это потрясающе всё, что мы видим. Это значит, что попали в средоточие гнилого яйца, и оно начало разваливаться.

Вчера в эфире радио "Комсомольская правда" Екатерина Шульман сказала о том, что открылось окно возможностей для тех, кто пострадал так же, как и Иван Голунов, для людей, против которых были сфальсифицированы уголовные дела. Будут ли пересматриваться дела, или всё начнётся и закончится в Москве? Я согласен с ней, но это окно возможностей надо держать, не дать ему захлопнуться. Буквально стоять и держать эту открывшуюся фрамугу. Для этого нужны не только усилия москвичей, люди должны поднять всех своих несправедливо осуждённых на знамя и требовать пересмотреть их дела. Особенно, где-нибудь в Новосибирске, где чествуют Сталина как "наше всё".

Конечно, эти дела – как песочный домик. Только тронешь, и начнут сыпаться не только эти дела, а начнёт сыпаться вся система. Я думаю, что следующей отставкой должна стать отставка министра МВД, а не просто генералов. Не может быть часть МВД коррупционной, а верхушка ведомства ничего не подозревать. Так не бывает. Тем более, что министр сидит уже много лет. Этот карточный домик должен посыпаться. Другое дело, что политические начальники этого опасаются, потому что именно силовые структуры являются базой его поддержки и гарантией его существования. Так что здесь начнётся схватка между силовиками-охранителями и реформаторами-либералами. Возможно, наступит интересное время. Оно же должно наступить!

Тюрина: российских туристов везде любят и ждут, потому что они много тратят

Расходы россиян на отдыхе за границей в 2018 году выросли на 11% и достигли 34,5 млрд долларов, подсчитала Всемирная туристская организация ООН

Российские туристы в прошлом году потратили за рубежом 34,5 млрд долларов. Это на 11% больше, чем годом ранее. Таким образом, Россия заняла седьмое место в мире по расходам граждан на путешествия, сообщает Всемирная туристская организация ООН (UNWTO).

Чаще всего россияне ездят в Турцию, Таиланд, Италию, Испанию, ОАЭ, Китай, Германию, Грецию, Кипр и Тунис, в основном на пляжный отдых. Россиян на зарубежных курортах любят именно потому, что они много тратят, отмечает пресс-секретарь Российского союза туриндустрии Ирина Тюрина.

«Россияне во всем мире считаются хорошими туристами именно с точки зрения трат. Во-первых, они, как правило, выбирают отели хорошего уровня, а во-вторых, пользуются большим количеством дополнительных услуг: заказывают экскурсии, берут машины напрокат, посещают SPA-центры, покупают много разных вещей. Для россиян шопинг — это национальный вид спорта. Россиян везде именно с этой точки зрения любят и ждут. Были времена, когда россияне лидировали».

Что касается внутреннего туризма, по словам Ирины Тюриной, внятной методики подсчетов нет. Цифры собирают по регионам, а те либо берут их с потолка, либо считают туристами всех, кто проезжает на машинах через регион.

По данным Погранслужбы ФСБ РФ, всего за 2018 год россияне совершили более 44,5 млн поездок за пределы страны. Это на 6,1% больше, чем в 2017 году. Правда, служба считает всех, а не только отдыхающих.

Есть несколько причин роста турпотока за рубеж, говорит завлабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Вячеслав Бобков. Это дороговизна и недостаточно высокий уровень сервиса российских курортов, изменение образа жизни (россияне стали более мобильны, их отпуска короче, но чаще, у многих гибкий график и возможность работать на удаленке), а также заметное усиление расслоения общества.

— При том что у основной массы населения доходы низкие, есть группа, процентов тридцать, как мы говорим, средний слой и выше, доходы которых позволяют им отдыхать за рубежом.

— Может ли быть причиной то, что сейчас люди не готовы что-то откладывать и копить и готовы больше потратить на себя?

— Думаю, да, это тоже причина, потому что длинные вложения в условиях нестабильной ситуации могут обесцениться в силу разных причин.

Больше всего во время зарубежных поездок тратят туристы из Китая, США и Германии. Туристы во всем мире, по данным UNWTO, потратили в 2018 году 1,7 трлн долларов, что на 4% больше, чем годом ранее.

Главный военный помощник лидера Ирана подтвердил заинтересованность в подписании пактов о ненападении

Главный военный помощник Верховного лидера Ирана генерал-майор Яхья Рахим Сафави подтвердил заинтересованность своей страны в подписании пактов о ненападении с государствами региона и подчеркнул, что американские силы должны покинуть регион.

"Наша стратегия заключается в ненападении по отношению к соседям, и Иран даже готов подписать пакт о ненападении с соседними государствами; этот вопрос был недавно поднят и министром иностранных дел (Зарифом). Конечно, мое собственное предложение заключается в подписании Пакта о ненападении с рядом стран и формирование коалиции с некоторыми другими странами", - заявил в воскресенье генерал Рахим Сафави, сообщает Fars News.

Он выразил надежду, что региональные государства поймут, что их врагами являются американцы и сионисты, а не Иран.

Генерал Рахим Сафави напомнил арабским региональным государствам о предательстве США своих слуг и марионеточных режимов, включая шаха Ирана, Зина эль-Абидина Бен Али в Тунисе, Хосни Мубарака в Египте и Муаммара Каддафи в Ливии, и отметил: "Как сказал Верховный лидер, американцы должны покинуть регион Западной Азии, и они обязательно уйдут".

Он добавил, что если арабские региональные государства будут мыслить мудро, они не потерпят гегемонии Вашингтона, который называет их дойными коровами.

Россельхознадзор провел встречу с ветеринарной службой Тунисской Республики

29 мая в Париже в рамках 87-ой Генеральной сессии Всемирной организации по охране здоровья животных (МЭБ) прошли переговоры между делегациями Россельхознадзора и ветеринарной службы Тунисской Республики.

Обсуждалась возможность посещения тунисских предприятий, осуществляющих поставки морепродуктов на российский рынок, в июне 2019 года. Тунисская сторона выразила готовность принять российских специалистов в ближайшее время.

Кроме того, ведомства обсудили ветеринарные сертификаты на поставку российской животноводческой продукции в Тунис (готовой мясной продукции, молока и молочной продукции, мяса мелкого рогатого скота, говядины и мяса птицы).

Представители Россельхознадзора передали по два экземпляра ветеринарных сертификатов на поставки молока, молочной продукции и мяса птицы для подписания. Экспорт указанных товаров в Тунисскую Республику начнется сразу после подписания этих документов тунисской стороной.

На прошлой неделе западные читатели могли увидеть много заголовков типа "Россия собиралась устроить насильственную афроамериканскую революцию в США" и "Фирма, базирующаяся в Израиле, вмешивалась в иностранные выборы". Именно так, тут важно не перепутать: "Россия" и "фирма, базирующаяся в Израиле".

За широко распространяемой "сенсацией" о расовых беспорядках, которые якобы Россия собирается организовать в США, чуть ли не тренируя в Африке будущих "повстанцев", как обычно в таких случаях, не стоит ровным счетом ничего. Основана она исключительно на докладе лондонского "центра по вбросу компромата", живущего на деньги Ходорковского. И даже самые заядлые критики России в западных СМИ вынуждены признавать, что подлинность представленных "документов" не подтверждена и нет никаких признаков того, что за приписываемыми российским гражданам действиями стоит государство. Но это не мешает тем же СМИ выносить в заголовки слово "Россия". В конце концов, читатели-то в основном обращают внимание на заголовки, а не на текст самих статей.

Гораздо менее тиражируемый скандал, связанный с нехорошим поведением "фирмы, базирующейся в Израиле", почему-то никто не связывает с государством. Во всяком случае, вы нигде не найдете заголовков вроде "Израиль провоцировал расовые беспорядки в Африке". И если бы такой где-нибудь был опубликован, уверен, тут же появились бы возмущенные комментарии (вполне оправданные, надо заметить) о неприемлемости привязывания целого государства к неподобающему поведению отдельных его граждан.

Речь идет о шуме вокруг израильской фирмы Archimedes ("Архимед"). Facebook объявила, что удаляет 265 страниц и аккаунтов, связанных с данной фирмой. По данным людей Цукерберга, израильские "архимеды" занимались распространением фейковых новостей, нацеленных преимущественно на аудиторию стран Северной и Центральной Африки (Тунис, Нигерия, Нигер, Сенегал и другие). Кроме того, они писали о политических кампаниях в Юго-Восточной Азии и Латинской Америке. По данным Facebook, аудитория этих подозрительных аккаунтов — до трех миллионов человек. В общей сложности с декабря 2012 года по сегодняшний день этими аккаунтами было потрачено на рекламу 812 тысяч долларов.

Что это за таинственная Archimedes и кто за ней стоит, путем несложных вычислений установила онлайн-газета The Times of Israel. Например, она нашла прямую связь этой компании с довольно известной в Израиле рекламной фирмой Grey Content Ltd, получившей в 2016-2017 годах государственные контракты на значительные суммы (до девяти миллионов долларов).

То есть подозрительные "архимеды", если следовать данной цепочке, имеют определенные связи и с израильскими госструктурами (в отличие от тех российских граждан, которых западные СМИ пытаются привязать к подготовке американских "повстанцев"). Но повторимся: по логике тех же массмедиа, российские граждане — это Россия, а израильские — всего лишь "фирма, базирующаяся в Израиле".

Мало того, The Times of Israel выяснила, что до недавнего времени Archimedes возглавлял бывший агент разведки Элинадав Хейманн, который до этого руководил мощной лоббистской группой "Европейские друзья Израиля", базирующейся в Брюсселе и нацеленной на работу с Европарламентом и Еврокомиссией. Можно себе представить, что было бы, если бы подобные связи с российским государством и столь весомыми структурами обнаружились бы у кого-то из тех граждан, которым с подачи Ходорковского пытаются приписать подготовку расовых бунтов в США.

Не секрет, что практически во всех политических кампаниях в той или иной степени применяют черный пиар. Этим занимаются и израильские, и российские, и американские политтехнологи. И да, все они в последние годы активно используют социальные сети. Правда, пока это делали, скажем, пиарщики Барака Обамы, это преподносилось западными СМИ как "передовые избирательные технологии". А когда те же методы задействовали Дональд Трамп или сторонники Brexit, массмедиа дружно набросились на них. А уж если где-то всплывает слово "русские", можно не сомневаться: сразу же последуют обвинения в адрес всего российского государства.

Вспомним хотя бы свежий скандал, похоронивший австрийскую правительственную коалицию. Многие западные СМИ совершенно проигнорировали тот факт, что "девушка-олигарх", фигурировавшая во всех статьях, — латышка, а не россиянка. Зато дружно вынесли слово "Россия" в заголовки. А вот заявление премьер-министра Австрии Себастьяна Курца о том, что режиссер этой "чернухи" — по всей видимости, израильский политтехнолог Таль Зильберштейн, западные СМИ предпочли попросту не услышать.

Курц прекрасно знает, кто такой Зильберштейн, поскольку тот работал в ходе избирательной кампании 2017 года на оппонентов нынешнего премьера Австрии и пользовался такими грязными методами, что это довело его до скамьи подсудимых. Согласно израильским СМИ, Зильберштейн стоял за разжиганием антисемитского скандала в Австрии через ложные фейковые аккаунты в соцсетях. Согласитесь, знакомая технология. Чем-то напоминает "архимедов".

И ничего, вся эта шумиха не помешала Зильберштейну появиться уже после этого на Украине и работать на кампанию Петра Порошенко против Владимира Зеленского, используя как основной инструмент все тот же черный пиар. И то, что политтехнолог в свое время состоял на должности стратегического советника бывших премьер-министров Израиля Эхуда Барака и Эхуда Ольмерта, тоже, казалось бы, дает какие-то основания для привязки к скандалу израильского государства как такового. Но вы можете себе представить, чтобы Курц или тем более Зеленский ввели санкции против Израиля за "вмешательство в выборы" своих стран?

Владимир Корнилов.

Крым наш: эксперты оценили требование НАТО к России вывести войска с полуострова

"НАТО по-прежнему не признает принадлежность Крыма к России и требует вывести российские войска с полуострова", - заявил глава военного комитета Североатлантического альянса Стюарт Пич. Эксперты отмечают, что требование возврата Крыма по-прежнему остается фундаментальным со стороны Запада для нормализации отношений.

Илья Гращенков, руководитель Центра развития региональной политики:

- Немного не понял это заявление. Статус заявителя предполагает, что это может быть официальной позицией НАТО, после высказывания которой должна немедленно начаться спецоперация по освобождению Крыма от российской оккупации. Но если нет - то его следует отнести к статусу риторических заявлений.

Но вопрос еще и в том, когда возникает такое риторическое заявление. А оно возникает на фоне того, что тыл России начинают постепенно будоражить внутренние разногласия, на международной арене Россия продолжает проигрывать, против нее вводятся все более жесткие санкции. И очевидно, что в Кремле мониторят ситуацию и думают над тем, как если и не наладить отношения с Западом, то не потерять хотя бы уже существующие. Но они только продолжают ухудшаться, и потому заявление представителя НАТО хоть и риторическое, но служит жестким напоминанием о том что Запад, где все-таки на сегодняшний день торжествует бюрократия, в понимании того, что вся власть находится у процедур. А запущенные процедуры по удушению России санкциями, причиной которых, пусть и формальной, стало присоединение Крыма, говорят о том, что на каждом витке ухудшения позиций внутри России Запад не будет ослаблять эти санкции и все время будет напоминать о том, что Крым все-таки остается той точкой, которую просто так никто не спишет и его новый статус не признает. Главный военный альянс требует его возвращения и это является одним из основных требований Запада к России.

Запад дает понять, чтобы в Кремле не обольщались, что Крым можно на что-то разменять. И напоминают всякий раз, как в Римской империи, что "Карфаген должен быть разрушен". Россия на это риторическое заявление скорее всего ответит своим риторическим, например - устами пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, который скажет что ничего мы не отдадим, Крым - часть России, забудьте. Как это обычно и бывает - система вошла в полное взаимопонимание двух бюрократий. Их бюрократия говорит "Отдай!", наша - "Нет, не отдам!" Российская бюрократия синхронизировалась с западной и стороны постоянно бомбардируют друг друга ничего не значащими заявлениями. Но, повторюсь, важна фиксация "точки невозврата", а ей по-прежнему остается Крым. России не удалось перекинуть мяч на сторону соперника, на что так надеялись и после ввода войск в Сирию и после каких-то событий в Европе. Но нет - Запад подчеркивает, что именно Крым остается фундаментальным в вопросе нормализации отношений с Россией.

Сергей Марков, руководитель Института политических исследований, политолог:

- Устами Пескова Стюарту Пичу отвечать скорее всего не будут, его уровень ниже, он недостоин Пескова. Ему ответил спикер крымского парламента. Заявление абсолютно дежурное, о том, что они проблему Крыма не забыли. И ему ответили также дежурно. Вопрос признания Крыма в составе России, конечно, не придет просто так, а только после какого-то глобального кризиса. Если произойдет какая-нибудь война или что-нибудь еще в этом роде. Померяются силой и будут лишь тогда договариваться о новом мировом устройстве.

Алексей Макаркин, вице-президент Центра политических технологий:

- Конечно, это риторическое заявление, потому что реальных возможностей принудить Россию уйти у НАТО нет. Поэтому - стандартное заявление, призванное еще успокоить Украину, потому что украинский политический класс время от времени испытывает беспокойство по поводу того, будут ли США поддерживать Украину дальше, в том числе и в оборонном контексте. И вот послан сигнал - да, будут поддерживать.

На Украине есть опасения по поводу Трампа, что тот договорится с Путиным, обменяет Украину на Венесуэлу и так далее. Раньше они боялись, что Украину поменяют на Сирию. И им дается понять, что разменивать никто не будет, поддержка Украины сохранится. Но что касается конкретно крымской проблемы, то, конечно, в НАТО прекрасно понимают, что здесь и у НАТО и у США какие-либо рычаги отсутствуют, но надо постоянно напоминать о своей позиции.

Точно такая же позиция была у американцев и в советские времена по поводу стран Балтии - они не признавали их вхождения в состав СССР. Другое дело, что когда в 1970-е годы началась разрядка, на переговорах были достигнуты компромиссы и прибалтийскую тему отодвинули, перестали концентрировать на ней внимание. Многие даже стали забывать, что у Америки есть такая позиция, но официально от неё не отказались и в конце 1980-х годов, в перестройку об этой проблеме снова вспомнили.

Николай Платошкин, заведующий кафедрой международных отношений и дипломатии Московского гуманитарного университета, историк, дипломат:

- Стюарт Пич - это второразрядный чиновник и двоечник к тому же. НАТО - оно вообще не может признавать или не признавать Крым. Это прерогатива суверенных государств - участников Организации Объединенных наций. И вы знаете, что какие то из них признали его частью России, какие-то нет. Но международные организации типа НАТО тут ни при чём, они не могут что-то признавать или не признавать. Поэтому - высказался, ну и Бог с ним.

Рафаэль Ордуханян, журналист, политолог, доктор политических наук:

- Ситуация с крымской проблемой уже дошла на мой взгляд до абсурда. Уже много парламентариев и в США и в Европе прекрасно понимают статус Крыма. И подобные заявления шиты такими белыми нитками - с нежной заботой якобы о населении Крыма, которое на их взгляд подвергается там какой-то дискриминации. На мой взгляд это не поддается серьезному политологическому анализу, воспринимать такое всерьез уже нельзя. Я убежден, что они и сами уже не верят в свои заявления такого рода.

Но существует мантра, существует такая манихейская теория. Надо ее произносить, надо её говорить.Надо кормить дракона, каждый день посылать ему по девушке, чтобы он её ел. Почему - неизвестно, но такая вот традиция.

Весь мир уже многое понял - я это видел и в английской прессе, и в немецкой, не говоря о восточноевропейской, там пишут, что Крым исторически никогда не был украинским. А политики произносят все вещи только потому, что их нужно произносить.

А Крым на самом деле мог бы стать наоборот, местом сотрудничества России и Украины, но подобные заявления науськивают украинских политиков лишь на прекращение любого диалога с Москвой. Вот и снова оживились националисты на Украине, которые кричат - "Запад с нами, Запад за нами". О каком улучшении отношений, о котором демонстративно заявляет Зеленский, в такой ситуации можно говорить? Так что это вредит и российско-американским и российско - украинским отношениям. И ситуацию с Крымом нельзя сравнивать с ситуацией с Прибалтикой в советские времена, потому что в Советском Союзе прибалтийские республики всё же имели свою субъектность и даже сталинская конституция давала им возможность на выход из состава СССР. В случае с Крымом такого нет.

Когда доставщик — учитель, а его начальник окончил ПТУ

Анастасия Миронова о том, каково оказаться образованным чернорабочим

Среди мигрантов, которые возят нас на такси, продают нам еду или развозят ее по домам, много интеллигентных людей. Мы все привыкли, что чернорабочие узбеки, таджики, киргизы могут оказаться по предыдущей своей жизни врачами, учителям, программистами. Это нормально, это нас не пугает. А вот о том, что в России люди с фамилиями Иванов, Петров, Андреев могут точно также, имея диплом о высшем образовании и опыт работы по профессии, оказаться в службе доставки, мы до запуска рекламы одной из таких служб не задумывались.

Вообще, колонку я хотела написать не об этом. Постеры с учителями и журналистами в униформе меня очень поразили. Но сказали про это уже много. И почти никто не писал от первого лица, какого, собственно, быть таким курьером, официантом или мойщиком машин — именно с образованием, опытом хорошей работы и точно такими же коллегам. Просто потому что мало кто в нашей сфере такой опыт имел. А у меня он был. И я хочу рассказать, как я тоже была мигрантом и подрабатывала официанткой.

В 2000-х годах я училась в Лондоне и достаточно долго подрабатывала в кафе и ресторанах. Я была официанткой в марокканском заведении, где шеф-поваром работал бывший корабельный инженер из Марокко, посуду мыли два египтянина-программиста, а шаверму крутил сирийский профессор истории, который бежал из страны после конфликта его дяди, генерала, с Асадами.

Ну и я, любитель литературы, обладатель красного диплома филфака. В другом ресторане, итальянском, я попала в окружение математика, двух женщин-ботаников, антикризисного управляющего и историка военных конфликтов. Еще там были какие-то учителя, врачи, зоотехники, но я уже не помню. Запомнила только, что разговоры наши в свободную минуту были интересны, что мы все неплохо знали английский.

И если бы на нас не было черных фартуков, если бы в руках мы не держали подносы, ножи и тарелки, все бы подумали, что перед ними — компания молодых преподавателей, которые в перерыве заскочили в университетский кафетерий выпить кофе.

Знаете, какое у меня самое яркое и самое тяжелое впечатление от тех времен? Нет, вовсе не необходимость носить тарелки и спрашивать посетителей: «Вам понравилось?» И не эта чертова униформа с фартуком. Самое главное — в том, что все наше руководство и большинство наших клиентов были глупее нас.

Это надо пережить. Представьте английский ресторан, где из местных, лондонцев, только управляющий и менеджер. И это их профессия. Скорее всего, они закончили минимум классов и не ходили в колледж. Они начали карьеру с официантов и дослужились до руководящих постов. Эти люди не работали нигде, кроме кафе и ресторанов, по местным меркам они неучи и почти бедняки, у них с примерно 99-процентной вероятностью нет отдельного жилья, они живут с родителями или в съемной комнате. Всю жизнь они едят на работе, уносят домой нераспроданную еду.

Работать и быть обязанным, постоянно разговаривать с такими людьми для меня оказалось испытанием. И для многих моих коллег-иммигрантов тоже.

Потому что мы все-таки были в своих странах не самыми отсталыми людьми. Мы учились, у нас было на родине какое-никакое жилье. Все мы приехали либо учиться бесплатно, либо полностью за свои деньги, соответственно, были или неплохо образованы, или состоятельны. Дома мы ходили по выставкам и концертам, много путешествовали, единицы из нас не играли ни на каком музыкальном инструменте.

Ну и мы, разумеется, владели минимум одним иностранным языком. Я, например, прекрасно знала английский и польский, сносно читала и говорила на французском. И была порой по числу освоенных языков в коллективе какого-нибудь бистро ближе к концу рейтинга, потому что встречала на кухне бразильцев, которые знали испанский, английский, французский, немецкий. Многими языками владели мои коллеги из стран Магриба, в норме было, что билингв араб-бербер говорил, разумеется, на французском, а также английском и немецком. А наше руководство ни на каком языке, кроме родного, не говорило. Нигде не путешествовало, в лучшем случае раз-два в год выезжало в соседние страны.

Я помню управляющую одного из ресторанов сети Carluccio's по имени Клэр, которую глубоко впечатляло, что кто-то из ее официантов и посудомоек бывал в США, путешествовал по Судану или знает три языка.

В кафе к нам заходил нередко Брайан Мэй из Queen. Я готовила ему кофе — без кофеина, обезжиренное молоко. Мэй оказался очень вежливым человеком, он всегда что-нибудь милое говорил, пока ждал. И стал с еще большей охотой со мной разговаривать, когда оказалось, что я отлично знаю историю британского рока, прочитала кучу книжек про их группу и помню, как и из чего именно Брайан Мэй сделал свою первую гитару. Еще у нас была аргентинская девушка, культуролог, с ней, например, Мэй обсуждал аргентинский артхаус, она рассказывала про молодого режиссера Диего Лермана, я с радостью подключалась к беседе — я же знала, кто такой Лерман. А Клэр не знала. Заходившая к нам Эми Уайнхауз часто болтала с двумя польками, а с Клэр — нет.

Бывало, что в Лондоне я подрабатывала в кейтеринговом агентстве, которое обеспечивало персоналом разные крупные банкеты, в том числе устраиваемые известными благотворительными организациями. На нескольких таких вечерах я видела, например, королеву, Робина Уильямса, дочь Оззи Осборна и много других знаменитостей.

Один раз был в зале Леонардо ди Каприо. Такие банкеты и последующая уборка могут занимать 15-20 часов, непосредственно ужин длится 4-7 часов. Пока гости едят, официанты сидят за шторкой и ждут перемены блюд. Все общаются. Мы увидели Ди Каприо и стали его обсуждать. Многие из нас неплохо знали его актерские работы. Я сидела на полу в черной рубашке, в черных штанах, с черными фартуком и белым колпаком, а вокруг меня были точно так же одетые люди, которые смотрели с Ди Каприо не только «Титаник», но и «Дневник баскетболиста», «Что гложет Гилберта Грейпа», «Полное затмение» и даже «Кафе «Донс Плам». Мы там, на полу, спорили, удалась ли Ди Каприо роль французского поэта Артюра Рембо, потому что некоторые читали Рембо и видели его фото.

А наши менеджеры, управляющие, распорядители залов, те важные мужчины в строгих костюмах, которые ходили по полированному паркету с рациями и следили, чтобы тысяче гостей своевременно подавали блюда, ничего этого не знали. Помню с тех вечеринок мучительные моменты, когда все уже почти убрано за гостями и ты сидишь в ожидании такси. Если все заканчивалось поздно, агентство вызывало такси, в которые садились группами в зависимости от того, кто где живет.

Я почему-то всегда попадала в такси с местными управляющими. Люди вежливые, они считали своей едва ли не обязанностью болтать с подчиненными. А для меня это было мукой, потому что о чем можно мне болтать с парнем, который даже не окончил школу и 20 лет бегал с подносом? Обсудили погоду, меню, конфеты, которые лежат на столе, скидки в магазинах. И что? Час ждешь, час едешь. О чем говорить? Им, конечно, интересно поболтать о новостях, о политике, о кино. Они даже, узнав, что ты литературовед, что-то могут сказать про литературу. Но какая же скука такую болтовню слушать!

От полного разочарования спасал только языковой барьер. В первое время все англоговорящие люди кажутся эмигранту умными, их язык — развитым. Это ведь английский! Не сразу понимаешь, что свободно говоря на английском языке человек может быть пустоголовым дураком. Не сразу начинаешь различать говоры и слышишь, где речь образованного человека из хорошего района, а где — язык работяги с доков.

Тем более что выглядят британцы очень опрятно, одеваются со вкусом, они ухожены, особенно мужчины. Ты можешь познакомиться в кафе с приятным человеком, даже увлечься им и мечтать о первом свидании, а потом выясняется, что он водит экскаватор и не умеет написать по-английски без ошибок слово «beautiful». А если речь о твоем управляющем, то понимание приходит еще позже.

Кстати, в том марокканском ресторане у нас была одна британка. Она работала официанткой на полставки, жила на пособия и писала заказы с чудовищными ошибками. Конечно, нам было неинтересно с ней разговаривать.

И представьте, что в основном посетители ресторана были менее образованы, чем мы. Ну потому что в Великобритании нет такой распространенности высшего образования и ученых степеней, какая сложилась в нашем коллективе. Ты выходил в полный зал и понимал, что подавляющее большинство людей за столиками меньше учились и меньше знают, чем ты. Но они в красивых одеждах заказывают кус-кус, а ты в фартуке и с подносом им это несешь.

Хорошо еще, что в Великобритании люди органически вежливы, коренные жители не любят холуйства и никогда сами не оскорбляют обслуживающий персонал. Там, в общем-то, не стыдно быть официантом или прислугой. Не так, как у нас.

Зачем я это пишу? Социальный проект, где указывают настоящие профессии и образование курьеров, призван убедить нас в том, что эти люди нас достойны и интересны. А надо бы еще сделать рекламу, в которой убедить всех этих курьеров, уборщиков, продавцов и закручивателей шавермы, что большинство их клиентов тоже интересны. Потому что в каком-нибудь рабочем районе узбек из ларька оказывается, как я в Лондоне, образованнее и развитее не только своего руководства, но и многих посетителей.

Представьте, как два учителя физики смотрят на толпу маргиналов с петербургской окраины, которая каждый день вечером приходит есть к ним за 150 рублей шаверму и запивает ее пивом из банки. Так примерно и смотрят, как я в Лондоне смотрела на потомственных официантов. Вежливо, но без интереса. Только там они были чужие, британцы, а у нас теперь — смотрят вот так свои.

Телепродюсер и репортер Наталья, побывавшая в куче стран, приезжает с пиццей в общежитие к семьям разнорабочих, они гнут перед ней оставшиеся после производственной травмы семь с половиной пальцев и с наслаждением унижают за плохо упакованную коробку.

Беда образованного человека не в том, что он должен 50 км в день таскать на себе тяжелейший короб. Гораздо страшнее, что он обязан раскланиваться перед теми, с кем по своей воле никогда не стал бы даже разговаривать. Вот это нам нужно понять. Как мы смотрим и как должны смотреть на официантов и развозчиков, уже более или менее известно. Но вряд ли большинство из россиян представляют, как развозчики пиццы смотрят на них в ответ.

Социальная реклама, в которой рассказывают, что сотрудники на самом деле иногда имеют высшее образование и крайне сложные профессии, наверное, была снята для того, чтобы повысить уважение к своим курьерам и самой немного бравурнуть: дескать, вот у нас какие трудятся ребята! Это больше похоже на имиджевый проект, нежели социальный. Но получилось не очень бодро. Как всегда в России: хотели сделать хорошо, а вышло весело и страшно. Я встречала статьи, в которых экономисты называют эту рекламу катастрофой. Согласна. Только не реклама катастрофа, а то, что она вскрыла.

Ведь страшно же от вида красивых и, простите, русских лиц со следами интеллектуальной работы и в форме доставщиков. Да простят меня узбек и уроженец Африки, которые тоже попали в эту рекламу. Про Африку и Узбекистан мы так знали, что там плохо. А про себя знать не хотели.

Мы у себя в стране привыкли, что вежливые и прекрасно говорящие на русском языке узбеки метут пол, а чернокожие студенты московских вузов раздают нам рекламу в костюме чебурека. Неприятно, но не ново. А вот к тому, что Андрей, Ольга и Наталья, офицер, альпинист и журналист, ходят по городам страны с коробами, нам еще надо привыкать. Я, например, давно помню, что если в ларьке с шавермой или батарейками работают два узбека, они могут быть оба учителями физики. А теперь я буду это помнить, встретив на кассе, в такси, в доставке людей со славянскими лицами.

Прошли времена, когда эта работа была профессиональной. То есть, в этих сферах работали люди без какого-либо серьезного образования и всю жизнь. А теперь появились, как мы узнали из рекламы, вместо профессиональных курьеров курьеры-офицеры, курьеры-репортеры, курьеры-учителя… И они, повторяю, каждый день должны услужливо разговаривать с людьми, с которыми никогда бы не стали общаться по своей воле.

19-я Международная выставка сельского хозяйства, животноводства и сельскохозяйственной техники SIPSA-FILAHA-2019

C 7 по 10 октября 2019 года в Алжире, в Торгово-выставочном центре SAFEX при поддержке Министерства сельского хозяйства, развития сельских районов и рыболовства Алжира состоится 19-я Международная выставка сельского хозяйства, животноводства и сельскохозяйственной техники SIPSA-FILAHA 2019 (Salon International de l’Agriculture, de l’Elevage et de l'Agroéquipement).

Официальный сайт выставки – https://www.sima-sipsa.com

На форуме SIPSA-FILAHA в 2018 году были представлены 550 экспонентов из 32 стран мира. Выставка заняла 7 крупных павильонов Торгово-выставочного комплекса SAFEX общей площадью более 30 000 м2. Мероприятие посетили более 23 000 профессионалов отрасли. Отдельные страны, такие как Франция, Италия, Испания, Турция, Китай, традиционно представлены на выставке национальными экспозициями. Почетным гостем выставки 2018 года стали Нидерланды, в 2019 году в качестве почетного гостя выступит Турция.

Среди направлений выставки в 2019 году представлены: сельскохозяйственные машины и оборудование, посевное, ирригационное, насосное оборудование, оборудование для обработки почвы, сооружения и материалы для строительства комплексов для разведения животных, селекция и репродукция птицы и КРС, пищевые добавки, корм, удобрения и средства защиты растений, тепличное оборудование и др.

Кроме того, в рамках выставки SIPSA-FILAHA 2019 предполагается проведение следующих отраслевых специализированных форумов: SIAFIL-EXPORT (Международный форум, посвященный вопросам экспорта овощей и фруктов, а также развития овощеводства и садоводства), AGRIAQUA(Международный форум, посвященный вопросам водных ресурсов и сельского хозяйства), FIFAVIC(Международный форум Европы и стран Магриба по вопросам птицеводства), FILPLAIT(Межотраслевой форум, посвященный индустрии молока и молочных продуктов, FIV (региональный форум стран Магриба, посвященный вопросам здоровья животных, ветеринарии и продукции животноводства).

Представители Оргкомитета выставки выразили надежду на участие российских компаний в ближайших мероприятиях.

В рамках выставки возможно проведение переговоров и презентаций для широкого круга посетителей.

За дальнейшее взаимодействие по вопросам организации данного мероприятия назначен консультант Торгпредства Дадаян Эрик Георгиевич ( моб. Тел. +213 542 00 00 10, e-mail: algeria@minprom.gov.ru, torgpredalg@mail.ru).

Представители Россельхознадзора приняли участие в 7-ом заседании Российско-Тунисской межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно техническому сотрудничеству

26 апреля 2019 года в Тунисе состоялась 7-ое заседание Российско-Тунисской межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно техническому сотрудничеству, в котором приняли участие представители Минсельхоза России и Россельхознадзора.

Ранее, в период с 24 по 25 апреля, в рамках экспертных консультаций российская и тунисская стороны согласовали положения Протокола указанного заседания в части сотрудничества в области сельского хозяйства.

Стороны высказали намерения об увеличении объемов взаимной торговли сельскохозяйственной продукцией между двумя странами на взаимовыгодных условиях.

Кроме того, в ходе консультаций экспертов тунисская сторона передала экземпляр согласованного ветеринарного сертификата на пищевое яйцо и яйцепродукты, экспортируемые из России в Тунис. Российская делегация также предоставила письмо, содержащее комментарии к ветеринарным сертификатам на экспорт из России в Тунис готовой мясной продукции, молока и молочной продукции, мяса мелкого рогатого скота, говядины, мяса птицы.

Российская сторона поблагодарила тунисских коллег за согласование указанного сертификата и заверила тунисскую сторону в скорейшем рассмотрении представленных комментариев.

Стороны договорились обсудить эти комментарии в рамках 87-й Генеральной сессии МЭБ в Париже в период с 26 по 31 мая 2019 года.

Тунисские коллеги сообщили о готовности принять российскую делегацию для инспекции рыбоперерабатывающих предприятий и сообщили о том, что в ближайшее время сориентируют Россельхознадзор о сроках такой инспекции в своем официальном письме.

Стороны отобразили в Протоколе заседания, что предприятия-производители животноводческой продукции, заинтересованные в экспорте своей продукции на рынки двух стран, будут проинспектированы по принципу взаимности до конца 2019 года.

Кроме того, стороны договорились нарастить взаимодействие по линии контролирующих органов в области качества, безопасности и фитосанитарного состояния зерна и продуктов его переработки, в том числе в формате обмена актуальными требованиями.

На заседании российско-тунисской Межправкомиссии обсудили вопросы транспортного сотрудничества

26 апреля в Тунисе прошло 7-ое заседание российско-тунисской межправительственной Комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Участие в заседании принял заместитель министра транспорта РФ Алексей Семёнов.

В рамках комиссии стороны обсудили сотрудничество в морской, воздушной и железнодорожной сферах, а также российско-тунисское межправительственное соглашение о международном автомобильном сообщении.

Выйти на устойчивые договорённости о примирении

Иного пути преодоления ливийского кризиса не существует.

Египет поддерживает усилия по борьбе с терроризмом для обеспечения безопасности и стабильности в Ливии. Об этом заявил в воскресенье президент Арабской Республики Египет Абдель Фаттах ас-Сиси, сообщила его канцелярия. Лидер АРЕ встретился в Каире с командующим Ливийской национальной армией (ЛНА) маршалом Халифой Хафтаром для обсуждения событий в Ливии.

«Президент подтвердил поддержку Египтом усилий по борьбе с терроризмом, экстремистскими и повстанческими группировками в целях достижения безопасности и стабильности на всей территории страны в интересах ливийского народа и создания цивилизованного суверенного государства, – отмечается в распространённом коммюнике. – Это позволит начать восстановление и возрождение Ливии в самых различных областях в соответствии с чаяниями великого ливийского народа».

Военная ситуация на юге Триполи за последние дни принципиальных изменений не претерпела. Формированиям, лояльным правительству национального согласия Фаиза Сараджа, удалось замедлить наступление ЛНА. В результате контратак ими отбит населённый пункт Эль-Азазия на юго-западе столицы. Основные силы Хафтара связаны боестолкновениями в южных пригородах. Бои не отличаются высокой интенсивностью и ожесточённостью. Стороны, видимо, стремятся избежать больших разрушений в предместьях столицы.

Вместе с тем военные действия не могут не повлиять негативно на жизнь мирного населения. Не менее 18 тысяч человек были вынуждены покинуть свои дома из-за боестолкновений, сообщает Международная организация по миграции (МОМ). «Из-за развернувшегося 5 апреля на юге Триполи вооружённого конфликта по крайней мере 3650 семей (порядка 18 250 человек) были переселены из своих домов», – говорится в заявлении МОМ. Указывается, что боевые столкновения уже привели к перебоям в подаче электричества, связи и воды, многие магазины закрыты. Организацию при этом беспокоит судьба 3600 беженцев, которые продолжают оставаться в центрах задержания мигрантов в Триполи.

Официальный представитель ЛНА бригадный генерал Ахмед аль-Мисмари в минувшее воскресенье указал на заход иностранных грузовых судов в порт Мисураты, куда из-за рубежа доставляются военное снаряжение, боеприпасы и наёмники для участия в боях за Триполи. По его словам, ЛНА «использовала только 50 процентов своих возможностей в битве за Триполи, остальные силы будут введены своевременно и в нужном месте». Он предостерёг от попыток воспрепятствовать действиям авиации ЛНА.

Надо отметить, что эпизодическое применение авиации обеими сторонами малоэффективно. Устаревшие машины в основном используют НУРС и особой точностью не отличаются. Западные эксперты указывают, что ВВС ЛНА располагают машинами советского производства (около десятка МиГ-21, три МиГ-23, два Су-22), а также двумя французскими самолётами «Мираж-F1» и шестью американскими поршневыми лёгкими штурмовиками Air Tractor AT-802U. Имеются и вертолёты (до двух десятков Ми-35 и Ми-8.) Технику пилотируют в основном убелённые сединами ветераны ВВС ливийской Джамахирии.

ЛНА стала использовать авиабазу в Эль-Ватии (130 км к юго-западу от столицы), где до начала боёв за Триполи располагались американские военнослужащие. Для боевых вертолётов может быть задействован и бывший международный аэропорт южнее города.

В целом же военно-политическая ситуация в Ливии продолжает оставаться уравнением со многими неизвестными. Помимо ЛНА маршала Хафтара и конгломерата разношёрстных исламистских группировок, на которые опирается ПНС, имеется немало других игроков на ливийском поле. Среди них особое место занимают военизированные формирования Мисураты, превратившейся фактически в город-государство. Именно её военный аэродром является основной базой для авиации ПНС. «Военный совет Мисураты», находящийся под духовным влиянием «Братьев-мусульман» (организация запрещена в РФ), сейчас поддерживает правительство Сараджа, направив значительные силы для обороны Триполи с юго-востока.

___________

«Поддерживаем усилия спецпредставителя Генерального секретаря ООН Гасана Саляме по реализации разработанной им дорожной карты нормализации ситуации в Ливии. У нас общая задача – помочь ливийцам преодолеть имеющиеся разногласия и выйти на устойчивые договорённости о нацио­нальном примирении. В этих целях Россия – мы тоже сегодня об этом говорили – работает со всеми без исключения политическими силами Ливии».

Министр иностранных дел России С.В. Лавров на пресс-конференции по итогам V сессии Российско-Арабского форума сотрудничества на министерском уровне. Москва, 16 апреля 2019 г.

___________

Кроме того, имеются «бригады Зинтана», сформированные местными исламистами (порядка пяти тысяч боевиков). Зинтан, расположенный в 160 км юго-западнее Триполи в Джебель-Нафусе (горах Нафуса), – это ещё один город-государство в западной Ливии. В 2011 году его военный совет революционеров возглавил Усама аль-Джували, ставший в послереволюционном Триполи министром обороны, а затем командующим западным военным округом в вой­сках ПНС.

Вместе с тем в Зинтане немало и сторонников ЛНА, сейчас старейшины города выступают на стороне Хафтара и даже потребовали выхода бригад Зинтана из вооружённого противостояния на стороне ПНС, угрожая лишить боевиков возможности быть похороненными на городском кладбище.

Существенный фактор в Триполитании (западной части Ливии) – ополчение высшего совета амазигов, насчитывающее, оценочно, около шести тысяч бойцов. Амазиги – так называют себя ливийские берберы – проживают на северо-западе страны: прибрежный город Зувара, Налут у границы с Тунисом, селения в горах Нафуса. Они традиционно придерживаются редкой ветви ислама – ибадизма. Салафиты не считают ибадитов мусульманами, что предопределяет сложные отношения между амазигами и пришедшими в Триполитанию подразделениями ЛНА.

Никуда не делись и исламисты Киренаики, вытесненные Хафтаром из Дерны и Бенгази. Они, как и игиловцы, утратившие контроль над Сиртом, ушли южнее – в малонаселённые районы, и оттуда их банды на вооружённых внедорожниках совершают нападения на населённые пункты…

Это далеко не полный перечень ключевых вооружённых группировок Ливии, обеспечивающих себя за счёт поборов с местных предпринимателей и торговцев, грабежей, контрабанды, наркотрафика, нелегальных перевозок беженцев в Евросоюз.

По оценке экспертов-арабистов, дальнейший ход событий будет зависеть (помимо позиции региональных игроков – средиземноморских стран Евросоюза, Египта, Турции) именно от провинциальных элит западной Ливии. Не случайно по «восточной традиции» командование ЛНА в последние месяцы предпочитало договариваться с руководителями вооружённых группировок, контролирующих те или иные населённые пункты Триполитании и Феццана (юг страны), об их присоединении к ЛНА или хотя бы лояльности. Как порой говорят на Востоке, перед ишаком с золотом открываются ворота любой крепости…

Владимир Молчанов, «Красная звезда»

Суданские военные помешали США устроить революцию

Политическая обстановка в Судане начала стабилизироваться после того, как военные на прошлой неделе отправили в отставку президента страны Омара аль-Башира.

Виктор Блинов

Такой ход событии явно не вписывался в планы США по реализации стандартного сценария революции с затяжной гражданской войной, партизанами и вводом миротворцев. В чем причина провала американцев, выясняли журналисты ФАН.

По их мнению, включение военных Судана в политический процесс страны было в какой-то мере вынужденным. За несколько дней до отставки Омара аль-Башира протестная активность увеличилась. Еще немного, и начались бы столкновения, в ходе которых насилия вряд ли удалось бы избежать. Вмешательство военных завершилось мирной отставкой.

Важно подчеркнуть, что Судан с 2007 года находится под санкциями США, Евросоюза и ООН. Эти ограничения негативно сказались на состоянии экономики. Президент аль-Башир явно не устраивал западные страны.

Известно, что за революциями вроде «Арабской весны» стоит Запад. В Судане хотели реализовать тот же сценарий по отработанной методике. Небольшое народное волнение искусственно усиливалось и с помощью различных инструментов. Вскоре по задумке должно было начаться настоящее восстание. А дальше – военная интервенция США или сил НАТО.

Важную роль в нагнетании обстановки сыграли социальные сети. Местных призывали выходить на улицу и активно участвовать в протестах. А для мирового сообщества публиковали якобы зверства полиции и специально сделанные кадры «недовольных режимом». Провокации же просто не выкладывали в Интернет, а вот ответ полицейских выставляли как акт неудержимой агрессии. Омар аль-Башир пытался как-то бороться с такой информационной атакой. Он попытался заблокировать соцсети, но протестующие быстро распространили VPN.

Американские политтехнологи тоже приложили свою руку к организации суданских акций. В декабре символом суданского протеста стал мужчина с камнем в поднятой руке. Довольно знакомый образ — в разных вариациях он мелькал не в одной «цветной революции». У ФАН уже был репортаж о «руке победы» Джорджа Сороса. Она же стала первым символом протестного движения.

В ходе последней волны протестов, которая и привела к снятию аль-Башира, западные политтехнологи несколько видоизменили «образ революции». Им стала 22-летняя Алаа Салах – «женщина в белом», которую стали называть «статуей свободы Судана». Она обычная студентка Суданского международного университета. Ее фото на машине стало вирусным, а сама она начала раздавать многочисленные интервью западной прессе.

За десятилетия организаций революций в самых разных государствах мира западные страны научились очень хорошо заметать следы. Поэтому напрямую обвинить их довольно сложно. Одно можно сказать совершенно точно – если бы военные не взяли ситуацию под свой контроль, то Судан ждала бы незавидная судьба Ливии или Туниса.

Омар аль-Башир вряд ли был идеальным президентом, но протесты в стране начались не просто так. Недовольство и давление росло даже тогда, когда правительство предпринимало конкретные шаги для урегулирований конфликта.

В какой-то момент провокации со стороны коммунистической партии Судана стали слишком агрессивными, и стало понятно, что без применения силы не обойтись.

Военные моментально вмешались, отправили в отставку аль-Башира, объявили в стране комендантский час и режим чрезвычайной ситуации. Такие меры помогли остудить пыл народа и завершить протестные акции. На сегодняшний день необходимость в комендантском часе отпала, и его отменили, а люди ждут формирования правительства.

Получается, что армия Судана в буквальном смысле спасла страну от кровавой революции, многочисленных человеческих жертв и развала страны.

В течение ближайших двух лет в Судане будет сформировано гражданское правительство. А пока руководящие функции лежат на Военном совете.

Работа уже началась: на прошлой неделе совет провел консультации с представителями различных партий.

Тем не менее, все это не нравится Соединенным Штатам Америки. Вооруженные силы Судана не оставили шанса на эскалацию конфликта для ввода войск. Однако США продолжают попытки дестабилизации. Военный совет объявил переходный период в два года и трехмесячный режим ЧС. Это время нужно стране, чтобы переварить последствия политического кризиса. Вашингтон настаивает на том, что власть нужно отдать гражданским уже сейчас.

Очевидно, что Запад провалил попытку организовать «цветную революцию» в Судане и ждать отмены санкций было бы наивно. Омар аль-Башир остается в стране, выдавать его Международному уголовному суду пока не собираются. Это обстоятельство не добавит стране стратегических партнеров с Запада. Поэтому рассчитывать остается на тех, кто уже сотрудничал с Суданом или выразил к этому готовность.

Сейчас одна из главных проблем страны – экономическая нестабильность. Тем не менее, шансы на быстрое восстановление у Судана есть. В этом выражают заинтересованность и некоторые партнеры. Например, Саудовская Аравия планирует направить в страну гуманитарную помощь.

Новый арабский порядок: власть и насилие на современном Ближнем Востоке

Марк Линч

Перевод с английского Екатерины Захаровой

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Перевод Екатерина Захарова

Марк Линч — профессор политологии и международных отношений Джорджтаунского университета (Вашингтон, округ Колумбия, США), старший сотрудник Центра Карнеги за международный мир, автор книги «The New Arab Wars: Uprisings and Anarchy in the Middle East» (2016).

[стр. 15—27 бумажной версии номера] [1]

В 2011 году улицы арабских городов заполнили миллионы протестующих. Народные волнения, начавшиеся в Тунисе и Каире, предвещали крах автократий и начало демократизации. В какой-то момент стало казаться, что в скором времени на Ближнем Востоке прежний, устоявшийся порядок сменится новым, более совершенным. Однако вскоре все эти надежды рухнули. Некоторые арабские государства не выдержали потрясений и погрузились в пучину гражданских войн. Другие же устояли и смогли восстановить контроль над своими гражданами. Но, как бы то ни было, семь лет спустя от былых надежд на кардинальное изменение ближневосточной политики не осталось и следа.

Впрочем, из прошедших потрясений все же родился новый арабский порядок — оказавшийся совсем не таким, каким его представляли. Эффективные новые демократии в регионе так и не сложились, но зато взаимоотношения региональных держав стали принципиально иными. Привычные местные «тяжеловесы» в лице Египта, Ирака и Сирии ощутимо ослабли. Богатые и репрессивные режимы Персидского залива — Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, — наоборот, укрепились. Увеличение числа слабых и разваливающихся государств открыло новые возможности для политической конкуренции и вмешательства в дела соседей, а также предопределило появление новых действующих лиц и освободило пространство для политического маневрирования. Традиционные союзы и старые споры больше не определяют динамику международных отношений в регионе. Каналами перераспределения власти на Ближнем Востоке стали непрямые военные действия и торговля влиянием.

На сегодняшний день внешняя политика почти каждого арабского государства представляет собой реакцию на совокупность существующих угроз и открывающихся возможностей. Страхи, вызванные нарастающей дестабилизацией внутриполитической обстановки, усилением Ирана и отстраненной позицией США, сочетаются со стремлением выгодно воспользоваться слабостью соседей и разбродом на международной арене. Подобная динамика втягивает ближневосточные державы в разрушительные конфликты, сеющие хаос во всем регионе, а любые намеки на утверждение в этой части мира сколько-нибудь устойчивого политического баланса оказываются несостоятельными. Новый порядок характеризуется полным отсутствием какого-либо порядка.

Торжество беспорядка

Череда несчастий, которые обрушились на Ближний Восток, без преувеличения безмерна. Гражданская война в Сирии, погубившая полмиллиона гражданских лиц и изгнавшая из родных мест десять миллионов, обернулась одной из самых масштабных гуманитарных катастроф в истории человечества. Ирак добился значительных успехов в борьбе с «Исламским государством» (ИГ), но население освобожденных территорий заплатило за это огромную цену. Следствием гражданской войны в Йемене стала самая масштабная эпидемия холеры в истории человечества и угроза голодной смерти, нависшая над восемью с половиной миллионами человек. От государственности Ливии почти ничего не осталось.

Даже государствам, избежавшим коллапса, приходится нелегко. Египет все еще переживает последствия военного переворота 2013 года, поскольку репрессивная внутренняя политика тормозит политический процесс и развитие туризма, подогревая протестные настроения и народное недовольство. В Бахрейне по-прежнему неспокойно после кровавого подавления религиозных волнений 2011 года: власти не нашли иного способа положить им конец, кроме как расправиться с политической оппозицией. Относительно благополучные государства в лице Иордании, Марокко и Туниса столкнулись с серьезными экономическими проблемами, разочарованием молодежи и нестабильностью на границах. Почти во всех странах региона экономические и политические проблемы, толкнувшие арабский мир в кризис 2011 года, сегодня ощущаются более остро, чем семь лет назад.

Между тем регион не испытывает недостатка в очагах потенциальных конфликтов. После выхода США из ядерной сделки с Ираном весьма реальной стала перспектива нанесения американского или израильского удара по этой стране, что может в свою очередь развязать полноценную войну. Бойкот Катара, инициаторами которого выступили Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, расколол Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, прежде казавшийся наиболее успешной международной организацией арабского мира. Из-за участившихся израильских бомбардировок, трансграничных операций турецкой армии и сохраняющегося иранского военного присутствия гражданская война в Сирии не только не прекращается, но приобретает новые формы — и это при том, что вооруженное сопротивление режиму Башара аль-Асада почти подавлено. Затянувшаяся гражданская война в Йемене грозит перекинуться на соседние страны. Ракеты, запускаемые повстанцами-хуситами, падают на территории Саудовской Аравии, ответные удары саудовских ВВС убивают мирных йеменских граждан, а Объединенные Арабские Эмираты приступили к строительству на Сомалийском полуострове военно-морской базы, задуманной для ужесточения блокады Йемена и содействия воюющим там армиям возглавляемой Эр-Риядом коалиции. Наконец, постоянные вспышки насилия в Газе и неудачи проектов, предполагающих соседство в Палестине двух государств, вновь угрожают вывести палестинскую тему на первый план мировой политики.

На фоне этих событий США под руководством Дональда Трампа с воодушевлением солидаризируются со своими местными единомышленниками, в списке которых Египет, Израиль, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. Однако американской попытке восстановить что-то похожее на порядок, существовавший на Ближнем Востоке до 2011 года, грозит неудача, поскольку сегодня этот регион превратился в зону острой политической конкуренции. Любое стремление консолидировать здешние властные институты остается нереализованным из-за расширения рядов государств-неудачников и неразрешимости кризиса управления. Если же власти того или иного государства начинают усердствовать в упрочении своего внутреннего доминирования или внешнего влияния, то они неизменно рискуют сделать свое положение еще более опасным. Стремление администрации Трампа усилить поддержку авторитарных режимов, не обращая внимания на тектонические сдвиги, принципиально блокирующие воссоздание старого порядка, не сможет обеспечить ни региональной стабильности, ни продвижения американских интересов.

Неустойчивый баланс

Во вмешательстве ближневосточных государств в дела соседей едва ли можно усмотреть что-то новое, но структура и динамика региона сегодня значительно отличаются от того, что было ранее. 1950—1960-е годы прошли под знаком «арабской холодной войны», как метко определил этот период арабист Малкольм Керр. В то время Египет под руководством президента Гамаля Абделя Насера конкурировал с прозападными арабскими режимами и консервативно настроенной Саудовской Аравией по широкому кругу вопросов — от косвенного вмешательства во внутренние дела Иордании, Ливана и Сирии до прямой военной интервенции в Йемене. Одновременно набирал силу и панарабизм — доктрина о единстве арабской нации, исходившая из того, что и солидарность, и соперничество региональных флагманов должны осуществляться на основе антиколониализма, арабского братства и ненависти к Израилю.

Традиционно историки придерживаются той точки зрения, что в 1970-е межгосударственному идеологическому противостоянию на Ближнем Востоке пришел конец. Со смертью Насера и наступлением нефтяного изобилия ближневосточные страны стали больше интересоваться сохранением своих политических режимов, а не фундаментальными идеологическими спорами. Именно в это время государства региона обзавелись карательным аппаратом, способным противостоять массовым протестам. Соответственно, по мере укрепления внутренней безопасности прежние возможности для косвенного вмешательства из-за границы заметно сузились. (Это правило сработало везде, за исключением Ливана, где длившаяся с 1975-го по 1990 год гражданская война создала благоприятные условия для разнообразного внешнего давления.) Даже иранская революция 1979 года, которая явила новые формы надгосударственной мобилизации исламистов, воодушевленных крахом деспотичного американского ставленника, оказалась не в силах возродить былые практики прокси-войн. Вместо этого, консолидировавшиеся арабские государства объединились против общего внешнего врага в лице Израиля и усилили натиск на внутреннего врага в лице исламистов.

Однако вопреки общераспространенному мнению эра «крепкой государственности» на Ближнем Востоке подошла к концу еще до катаклизмов 2011 года. Уже в 1990-е сложившийся в регионе политический порядок начал меняться под воздействием глобализации. Новые экономические модели заставляли здешние правительства урезать расходы на социальные нужды и сокращать рабочие места в бюджетной сфере. Крупные страны арабского мира стали беднеть, а их социальная инфраструктура начала ветшать. Даже богатые государства, живущие за счет нефти, почувствовали себя заложниками глобальной экономики, столкнувшись в 2008 году с финансовым кризисом и колебаниями нефтяных цен. Постепенной дестабилизации режимов, привыкших контролировать информационные потоки и ограничивать свободу выражения, также способствовали спутниковое телевидение, смартфоны, социальные сети и другие современные информационные технологии. После 2001 года основы регионального сотрудничества были подорваны началом глобальной войны с террором и хаосом, набиравшим обороты вследствие американской оккупации Ирака, и провалом израильско-палестинского мирного процесса. К 2010 году у старого политического порядка на Ближнем Востоке не осталось иных опор, кроме необходимости сдерживать Иран и желания препятствовать демократическим преобразованиям.

Волнения 2011 года начались не на пустом месте: они стали кульминацией структурных трансформаций, начавшихся гораздо раньше. Народное недовольство экономическим застоем и отсутствием политических свобод назревало как минимум десятилетие. Спутниковое телевидение, Интернет и другие транснациональные каналы коммуникации превратили регион в единое политическое пространство, что позволило протестам стремительно перекинуться с Туниса на Египет, а затем охватить и прочие близлежащие государства. Одновременные и повсеместные неурядицы позволили проверить государства арабского мира на прочность: некоторые из них легко приспособились к новым условиям, другие едва-едва смогли с ними совладать, а третьи просто рухнули.

Если внутриполитические последствия народных волнений были вполне очевидными, то вызванному ими изменению регионального баланса сил наблюдатели уделили гораздо меньше внимания. Политические гиганты прошлых десятилетий, такие, как Сирия или Египет, настолько глубоко погрузились во внутренние конфликты, что утратили способность влиять на положение дел за границей. Но богатые государства Персидского залива, напротив, сумели наилучшим образом приспособиться к новым реалиям. Деньги, медиа-империи и ключевые позиции в разветвленных транснациональных структурах — в организации «Братья-мусульмане» в случае Катара или в международном бизнес-сообществе в случае Объединенных Арабских Эмиратов — позволили им эффективно использовать «мягкую силу». Несмотря на небольшие размеры, эти государства обладают хорошо подготовленными и прекрасно оснащенными армиями, которые поддерживаются щедро оплачиваемыми наемниками. Это позволило им применить «жесткую силу» в Ливии и Йемене в том диапазоне, в каком прежние политические тяжеловесы региона действовать не могли. Еще важнее, что все эти режимы установили почти тотальный контроль над собственным населением, тем самым предельно минимизировав перспективы стороннего вмешательства в свои внутренние дела. Другие арабские государства — более крупные, менее богатые и не такие авторитарные — не смогли обезопасить себя подобным образом. Сказанное остается верным даже в тех случаях, когда новые региональные лидеры сталкиваются друг с другом. Например, Саудовская Аравия совместно с Объединенными Арабскими Эмиратами почти год пыталась дестабилизировать Катар, прибегнув к разрыву дипломатических отношений, распространению ложной информации и введению торгово-экономического эмбарго. Однако все эти усилия оказались безрезультатными, поскольку у Катара хватило финансовой и репрессивной мощи, чтобы справиться с любыми потенциальными вызовами, вызревающими внутри страны.

Время прокси-войн

В реалиях нового порядка власть на Ближнем Востоке также реализуется по-новому. Народные восстания поставили под сомнение устойчивость политических режимов даже в тех государствах, где «арабская весна» отшумела относительно мирно. В то же время возникшие из-за нее «несостоявшиеся» государства и гражданские войны открыли для наиболее удачливых игроков новые возможности — прежде всего в плане распространения собственного влияния. Волна народного возмущения в определенном смысле объединила арабский мир, но при этом ее опыт заставляет арабских правителей видеть в любом региональном событии свидетельство возвышения соседей и сигнал исходящей от них угрозы. Подобный подход был воспринят всеми ближневосточными государствами. Руководствуясь стремлением распространить свое влияние, либо, напротив, воспрепятствовать в подобной же экспансии зловредным соседям, почти каждый арабский режим оказался соучастником какой-нибудь гражданской войны или другой политической распри.

Если примеры Туниса и Египта продемонстрировали, какая судьба может ожидать лидеров, непоколебимо уверенных в своей способности предотвратить любые угрозы собственному правлению, то пример Ливии показывает, как политическая смута в одной стране может с выгодой использоваться другими странами. Когда в Ливию пришла «арабская весна», три государства Персидского залива — Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, — а также Турция, решили воспользоваться благоприятным моментом, чтобы выступить против ненавистного им лидера Джамахирии Муамара Каддафи. Страны Залива использовали свои медиа-империи для того, чтобы привлечь внимание к беззаконию, творимому ливийским режимом (хотя, например, в Бахрейне в тот же период власти вели себя столь же антигуманно). Они инициировали принятие Лигой арабских государств специальной резолюции по Ливии, призванной подтолкнуть США и ООН к гуманитарной интервенции в эту страну. Кроме того, они щедро снабжали оружием и деньгами приглянувшиеся им формирования ливийских ополченцев, выступавших против Каддафи.

Подобное непрямое вмешательство повлекло за собой долгосрочные и негативные последствия. Например, и Катар, и Объединенные Арабские Эмираты в период восстания поддерживали ливийскую оппозицию, но у них были разные местные фавориты. После краха режима вооруженные оппозиционеры, сохранившие независимые друг от друга зарубежные источники помощи, затормозили превращение Ливии в жизнеспособное государство и способствовали развязыванию гражданской войны. На сегодняшний день военная поддержка, оказываемая Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами альянсу «Достоинство Ливии», который возглавляет командующий Ливийской национальной армией Халифа Хафтар, уже взявший под контроль восточную часть страны, делает военное противостояние в Ливии все более ожесточенным.

Но разрушительный эффект, вызванный иностранным вмешательством в дела Ливии, проявился далеко не сразу. В эйфории 2011 года государства Залива и Турция, подобно США, рассматривали собственную интервенцию как «историю успеха»: они видели, что помощь, оказываемая их местным ставленникам, приносит плоды, и надеялись, что поддержка американцев, европейцев и ООН позволит им расправиться с соперниками. Воодушевившись этим опытом, они расценили народные выступления против сирийского президента Башара аль-Асада как уникальный шанс вырвать Сирию из-под влияния Ирана и решительно изменить баланс сил в регионе в свою пользу. Когда же в начале 2012 года стало понятно, что ливийский сценарий в Сирии не повторится, поскольку международной интервенции против аль-Асада Совет Безопасности ООН не поддержит, государства Залива и Турция занялись вооружением сирийских повстанцев. Как они полагали, даже если избранный ими сценарий не сработает и нынешний сирийский режим сохранится, то ближайший союзник Ирана все равно будет обескровлен, а борьба развернется на поле их главного соперника.

Поддержка сирийских повстанцев из-за рубежа обернулась катастрофическим взрывом насилия при отсутствии видимых путей для его укрощения. И хотя основная тяжесть ответственности за преступления военного времени лежит на сирийских правительственных силах, зарубежные спонсоры оппозиционеров так же внесли свой вклад в разжигание войны. При этом новые политические технологии, опробованные в регионе ранее, в Сирии начали давать сбой: всякий раз, когда повстанцы одерживали верх, на стороне аль-Асада выступали симпатизирующие ему внешние силы в лице Ирана, движения «Хезболла» и России. Таким образом, за победой одной из сторон неизменно следовал реванш другой стороны, а это лишь умножало страдания и жертвы. Ярчайшим примером этого порочного круга стали события 2015 года, когда в ответ на укрепление оппозиционеров в северной Сирии Россия всей своей мощью обрушилась на Алеппо.

Конкурирующие в Сирии стороны практикуют искусство прокси-войны по-разному. С одной стороны, для сторонников аль-Асада объединяющей целью вмешательства остается поддержка его режима. Иранцы, например, преуспели в спонсировании местных ополчений, непосредственное руководство действиями которых зачастую осуществляется Корпусом стражей исламской революции. С другой стороны, Катар, Саудовская Аравия и Турция видят друг в друге не столько союзников, сколько соперников, и поэтому их разрозненные и противоречивые действия нередко оборачиваются против них самих. (Что касается вмешательства в сирийский конфликт Объединенных Арабских Эмиратов, то оно остается незначительным.)

Попытки США консолидировать действия катарских, саудовских и турецких ставленников в Сирии обернулись неудачей: их спонсоры продолжали бороться между собой, отказываясь подчиняться единой стратегии. Ситуация усугубилась тем, что в решающий для конфликта период конца 2012-го — начала 2013 года к спонсорству повстанцев подключились сети салафитов из стран Персидского залива, а это перевело снабжение сирийской оппозиции под контроль частных лиц. Итогом стало обострение напряженности и смещение идейных установок повстанческих групп к джихадистской части политического спектра. По мере того, как война разгоралась все жарче, государства Залива и Турция, надеясь опереться на более действенную военную силу, переходили к поддержке радикальных исламистских группировок. Так на свет появилось «Исламское государство» — структура, не подчинявшаяся ни одной из указанных стран, но быстро нашедшая для себя место на обломках разваливающейся Сирии.

После многолетних попыток формировать, вооружать и контролировать сирийскую оппозицию дистанционно США все-таки решились на прямое вмешательство в Сирии, целью которого, однако, оказался не аль-Асад, а ИГ. В каком-то смысле эта инициатива оказалась успешной, поскольку американцы уничтожили квазигосударство исламистов не только в Сирии, но и в Ираке. Кроме того, четко поставленная цель операции позволила американцам избежать затяжного конфликта с аль-Асадом и Россией. Но при этом реализация даже ограниченной операции против ИГ повлекла за собой немалые сложности и непредвиденные последствия. Пока американцы и русские на протяжении нескольких лет боролись за доминирование в Сирии, поддерживаемый Тегераном и Москвой дамасский режим понемногу отвоевывал территории, занятые выдыхающимися повстанцами.

Даже победа над ИГ и фактически полное восстановление правительством аль-Асада контроля над сирийской территорией не приблизили окончания конфликта. Немощность Сирии по-прежнему соблазняет амбициозных политических игроков. Так, кампания по борьбе с ИГ привела к расширению турецкого вмешательства в дела этой страны. В 2015 году США, также испытывая острую нужду в местных ставленниках, готовых сражаться с ИГ, избрали себе в союзники Отряды народной самообороны, состоящие преимущественно из курдов. На их основе и с участием некоторых других группировок были созданы Сирийские демократические силы, вооружаемые американцами. Военные успехи курдов не обрадовали Анкару; угроза курдского сепаратизма заставила турецкие власти в 2017 году подготовить вторжение в северные области Сирии. Параллельно с этим Израиль начал наращивать авиаудары по объектам Ирана и движения «Хезболла», находящимся на сирийской территории. Иначе говоря, разгром армией аль-Асада оппозиционных его режиму сил и завершение войны с ИГ никак не сказались на интернационализации сирийского конфликта, которая по-прежнему набирает обороты.

Хотя ее случай остается самым вопиющим, Сирия была далеко не единственной страной Ближнего Востока, где развернутая региональными акторами борьба за влияние обернулась человеческими жертвами и политическими неурядицами. Их усилия дестабилизировали даже те страны, которым удалось избежать гражданских войн. Наихудшим примером в данном отношении выступает Египет. В 2013 году Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты поддержали военный переворот, который организовал генерал Абд аль-Фаттах ас-Сиси, лишивший власти первого демократически избранного египетского президента Мухаммеда Мурси, члена организации «Братья-мусульмане» и протеже Катара. Но, несмотря на десятки миллионов долларов, полученных ас-Сиси от его покровителей из стран Персидского залива, созданный им репрессивный режим не смог вернуть Египет к нормальной жизни. Даже в Тунисе, сумевшем относительно успешно приспособиться к реалиям «арабской весны», конкуренция Катара и Объединенных Арабских Эмиратов породила внутреннюю нестабильность, поскольку масштабные вливания денежных средств из-за рубежа и внешняя поддержка местных политических сил исказили естественный процесс развития молодой демократии.

Дилеммы безопасности

Региональная турбулентность на Ближнем Востоке стала следствием классической дилеммы безопасности. Попытки государств укрепить собственное положение в регионе неизменно проваливаются, поскольку неизбежно сталкиваются с противодействием конкурентов. В результате слабее становятся все: каждый арабский режим сегодня живет с глубочайшим ощущением угрозы. Несмотря на браваду, нередко демонстрируемую властями арабских стран, их ужасает перспектива новой волны народных протестов. Стремительное распространение беспорядков в 2011 году свидетельствует, что пламя, вспыхнувшее в одном месте, может запросто охватить весь регион. Когда в мае 2017 года Иордания столкнулась с экономически мотивированными протестами, Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты поспешили возобновить оказание финансовой помощи Амману, чтобы утихомирить его возмущенных подданных.

Но, когда государства пытаются нейтрализовать потенциальных возмутителей спокойствия, ужесточая контроль над обществом, это обычно лишь усугубляет ситуацию. Чем сильнее государственное давление, тем больше ожесточения в народных массах и тем ощутимее запрос на демократизацию. Подобная динамика хорошо просматривается в Египте, где организованные ас-Сиси гонения на исламистов постепенно распространились и на гражданских активистов, журналистов, деятелей науки. В результате от генерала отвернулись многие из тех сторонников по коалиции, кто в свое время поддержал совершенный им военный переворот.

Дилеммы безопасности, возникающие во внутренней политике, помогают объяснить кажущиеся странности политики внешней. Обратимся к примеру Саудовской Аравии и политическим решениям наследника саудовского престола Мохаммеда бин Салмана. Консолидировав власть, он внедрил во внутреннюю жизнь королевства ряд заметных новаций: например, в ходе запущенных им социальных реформ женщинам разрешили водить автомобили и посещать кинотеатры. В то же время он развернул преследования активисток, выступавших за права женщин, арестовывал и запугивал представителей местных элит, оттеснил на второй план влиятельные группировки религиозного истеблишмента. Однако укрепление позиций принца внутри королевства нельзя рассматривать в отрыве от разрушительного и ультраагрессивного курса, проводимого им за границей. Еще до укрепления своей власти внутри страны он принял решение вмешаться в гражданскую войну в Йемене, рассчитывая на то, что быстрая победа за рубежом позволит ему мобилизовать дополнительную поддержку дома. Вместо этого саудовские войска увязли в трясине чужой войны. Таким же безнадежным предприятием в 2017 году оказалась и экономическая блокада Катара, целями которой были утверждение гегемонии Саудовской Аравии в Совете сотрудничества арабских стран Персидского залива и устранение внутренней угрозы, исходящей от поддерживаемых катарцами «Братьев-мусульман». Катар, однако, оказался сильнее, чем предполагалось, а политика Саудовской Аравии ударила по ней самой: блокада ухудшила отношения королевства с Вашингтоном, затруднила сдерживание Ирана и необратимо, как представляется, подорвала авторитет упомянутого Совета сотрудничества. В обоих случаях — и в йеменском, и в катарском — королевство угодило в одну и ту же ловушку: не имея достаточных сил, чтобы решительно одолеть внешнего врага, оно не может отступить, опасаясь негативных последствий в своих собственных границах.

Соперничество между арабскими государствами и Ираном представляет еще одну иллюстрацию того, как работают дилеммы безопасности. Хотя опасения, которые у арабских политиков вызывает иранская экспансия, не лишены оснований, они вряд ли основаны на адекватной оценке могущества современного Ирана. Парадоксальным образом, однако, чем больше арабских государств втягиваются в конфронтацию с Ираном, тем сильнее он становится. Например, имевшийся в Йемене миниатюрный форпост шиитского влияния из-за вмешательства в здешнюю гражданскую войну Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии превратился в мощную базу для стратегического альянса иранцев с повстанцами-хуситами и усиления прочих ориентированных на Иран сил. Аналогичным образом и в Сирии содействие, оказываемое странами Залива и Турцией местным оппозиционерам, в итоге привело к превращению Ирана во влиятельнейшего игрока на сирийском политическом поле. Наконец, в Ливане не поддающиеся разумному объяснению действия Эр-Рияда, несколько недель удерживавшего в заложниках ливанского премьер-министра Саада Харири, спровоцировали внутриполитический кризис, который привел к ослаблению ориентированной на саудитов суннитской коалиции в ливанском парламенте.

Разумеется, вся эта новая динамика во многом обусловлена межгосударственной конкуренцией в регионе, но в то же время это закономерное следствие слабости и хрупкости государств, которые, стремясь преодолеть собственные дилеммы безопасности, создают вокруг себя вакуум власти. И даже если какая-то региональная держава первоначально не собирается использовать образовавшуюся пустоту для расширения собственного влияния, ей приходится идти на это, поскольку иначе это сделает кто-то из соседей. А вступив в экспансионистскую гонку, страна будет исходить из того, что недостаточная поддержка ее ставленников неминуемо усилит агентов, представляющих интересы ее противников. Именно такие страхи препятствуют снижению напряженности в Ливии, Сирии и Йемене. Даже придя к осознанию, что вмешательство во внутренние дела ослабевших соседей проваливается, ближневосточные политические акторы остаются заложниками состязательной логики, диктуемой дилеммами безопасности — они не могут ни выиграть, ни уйти.

Становление новой нормы

Бремя неразрешимых дилемм безопасности, которое тяготит Ближний Восток, настолько значительно, что, несмотря на всю поддержку, исходящую от США, она едва позволит преодолеть кризис. Желая опереться на сотрудничество с Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами в ядерной сделке с Ираном, администрация Барака Обамы в минувшие пять лет поставила в эти страны беспрецедентное количество оружия, что ничуть не сделало их более устойчивыми. Даже отказ Вашингтона от риторического отстаивания демократизации и прав человека не смог упростить задач по преодолению внутренних вызовов, решаемых региональными автократиями. Последующий отказ США от ядерной сделки лишь усилил обеспокоенность арабских государств, опасающихся усиления иранского могущества. Односторонняя поддержка, оказываемая Вашингтоном Тель-Авиву на фоне эскалации насилия в секторе Газа, усугубила международную изоляцию еврейского государства, а в будущем, вероятно, приведет к новым конфликтам. И, хотя США способствовали заметному сближению израильтян с суннитскими государствами Персидского залива, эти усилия почти сошли на нет из-за противостояния Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов с Катаром.

Несмотря на то, что нынешний американский президент считает Иран врагом, а авторитарное правление его не слишком смущает, арабские режимы больше не рассматривают Соединенные Штаты в качестве гаранта собственного выживания или обеспечения своих внешнеполитических интересов. Интересно, что в новом ближневосточном раскладе даже ближайшие союзники США считают целесообразным сближение с Китаем, Россией и Европейским союзом. Именно этим, в частности, сегодня заняты Египет, Саудовская Аравия, Турция, Объединенные Арабские Эмираты и даже Иордания. По их мнению, такая линия гарантирует надежный тыл в случае неадекватного поведения США — но при этом она же способна и усугубить те дилеммы безопасности, которые дестабилизируют прочие измерения региональной политики.

Администрация президента Трампа пытается совладать с новыми реалиями. Тем не менее резкие изменения политического курса и абсолютно противоречивые импульсы, исходящие из разных министерств и ведомств американского правительства, сбивают с толку как союзников, так и противников США. Безусловно, Саудовской Аравии и Объединенным Арабским Эмиратам может импонировать избранная Трампом жесткая линия в отношении Ирана и поддержка им войны в Йемене, однако прочие аспекты американской политики — например, предъявляемые им требования прекратить экономическую блокаду Катара или увеличить объемы нефтедобычи, а также намеки на вывод американских войск из Сирии — напротив, создают новые раздражители.

Как бы то ни было, сумбурному правлению Трампа нужно учитывать глубочайшие структурные сдвиги на Ближнем Востоке, которые стали бы проблемой и для любого другого американского президента. Нынешние Соединенные Штаты не имеют ни сил, ни влияния, чтобы навязать региону свою модель политического порядка. Скорее всего эпоха американской гегемонии в этой части Земного шара ушла безвозвратно, поскольку местные реалии стали фундаментально иными. Преодолеть наследие войн и политических катастроф, последовавших за «арабской весной», будет очень непросто — нанесенный ими урон слишком велик.

Перевод с английского Екатерины Захаровой

[1] Перевод осуществлен по изданию: Lynch M. The New Arab Order: Power and Violence in Today’s Middle East // Foreign Affairs. 2018. September—October. P. 116—126.

Майские праздники: каникулы россиянам не по карману

Во сколько россиянам обойдется отдых на майские праздники

Евгения Петрова

Россиянам не по карману отдых на майские праздники. Более половины граждан никуда не поедут на весенние каникулы, а треть проведут праздники на даче. Те же, кто собираются на отдых, выбирают самые экономные направления, преимущественно страны СНГ или отечественные черноморские курорты. В целом же цены на билеты в среднем обойдутся им на 10-12% дороже, чем в прошлом году.

Средний чек на авиабилеты туда-обратно по России на майские праздники за год вырос на девять процентов — с 7 891 до 8 660 рублей, за границу – на 14%, с 18 732 до 21 364 рублей. Об этом «Газете.Ru» рассказали в интернет-сервисе Biletix. Железнодорожные билеты подорожали на 11% — с 2 398 до 2 671 рублей.

Рост цен подтверждают и аналитики других компаний. Так, по информации сервиса путешествий Туту.ру, прайс на поездки по России и дальнему зарубежью в праздничные дни увеличился на 12% по сравнению с билетами на те же даты в прошлом году. Поездки в Европу выросли на 8%. А в среднем чек на перелет по самым популярным направлениям увеличился на 10%.

Однако нельзя сказать, что путешественников это остановило. Аналитики Biletix сообщают, что продажи авиабилетов с вылетом в период майских праздников все-таки выросли: по внутренним направлениям — на 12%, по зарубежным – на 24%.

По данным порталов для путешественников, самостоятельные туристы преимущественно выбирают поездки в те места, где максимально меньше могут потратить денег во время отдыха. Так, самыми популярными внутренними направлениями на майские праздники стали Сочи, Симферополь, Калининград, Москва и Минеральные воды. За границей – Ереван, Тбилиси, Прага, Тель-Авив и Ташкент. Среди железнодорожных направлений лидируют поездки в Санкт-Петербург, Москву, Орел, Смоленск и Казань. Также популярны Латвия, Белоруссия и Абхазия.

В то же время ситуация в секторе организованного туризма мало изменилась. Спрос на туристические путевки остался на прошлогоднем уровне, а по отдельным направлениям наблюдается рост в районе 5-10%, рассказали в TEZ TOUR.

В Ассоциации туроператоров России (АТОР) подсчитали, что минимальная стоимость пляжного тура на майские праздники составит 26 тысяч рублей.

По информации туроператора TUI, средний чек на покупку тура майские праздники составляет около 40 тысяч рублей, при этом динамика продаж таких туров на 15% выше прошлогодней.

В среднем длительность поездок на майские составляет 7 дней, а самое популярное время — с 27 апреля по 3 мая. Такую схему предпочитают 57% организованных путешественников.

Турпакеты могут обойтись дешевле самостоятельного путешествия, если человек прибегал к раннему бронированию. В это время отельеры предоставляют значительные скидки, отмечают туроператоры. По Турции, например, они доходят до 40%.

Среди зарубежных направлений на первом месте Турция. Также в пятерку входят ОАЭ, Тунис, Греция и Таиланд, отмечают в АТОР.

При этом многие жители нашей страны тратам на отдых в майские праздники предпочитают времяпрепровождение на собственном дачном участке. Согласно недавнему исследованию Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), такой способ проведения каникул предпочитают треть опрошенных (35%). При этом почти две трети россиян — 63% планируют вовсе провести майские праздники дома.

«Среди жителей сел эта доля выше – 72%, тогда как среди жителей Москвы, Санкт-Петербурга и городов-миллионников, наоборот, ниже – 47% и 52% соответственно», — отмечают в ВЦИОМ. В другой город России поедут 6% наших сограждан, а 4% — отдохнут за пределами бывшего СССР, выяснили социологи.

У 59% респондентов нет планов на майские каникулы, которые они хотели бы реализовать, но по каким-то причинам откладывают, а вот 5% опрошенных признались, что хотели бы поехать за границу, 4% — на море, столько же были бы не прочь съездить в Крым или путешествовать по другим регионам России.

Но основная причина, мешающая им реализовать свои планы, — дороговизна отдыха. В этом признались 70% «мечтателей». Каждый десятый откладывает планы на отдых из-за занятости на работе, 8% — из-за состояния здоровья. Статистика напрямую дает понять и подтверждает тот факт, что не всем «барский» отдых по карману.

В январе 2019 года Росстат последний раз публиковал данные о доходах россиян по итогам месяца: так, реальные доходы граждан снизились на 1,3% по сравнению с январем 2018 года. А всего с 2014 года реальные доходы россиян упали почти на 11%. На фоне пятилетнего падения реальных доходов граждан ведомство перешло на новую методику и теперь будет публиковать данные только раз в квартал.

При этом Минэкономразвития ухудшило прогноз по росту реальных зарплат в России на 2019 год до 1,1%. Это следует из сценарных условий прогноза социально-экономического развития на 2019–2024 гг. В сентябре прошлого года ведомство было более оптимистичным и прогнозировало на уровне 1,4%. По уточненному прогнозу улучшение ситуации с зарплатами ожидается только в 2020 году — чиновники прогнозируют рост реальных зарплат в следующем году до 2%, а в 2021-2024 гг. ожидается рост на уровне 2,7%.

АвтоВАЗ временно прекратит экспорт в Европу из-за ужесточения экологических норм, планирует вернуться туда с новой глобальной моделью, сообщил РИА Новости представитель концерна.

"В связи с ужесточением экологических норм в европейских странах мы корректируем нашу экспортную активность в этом регионе. Несомненно, что в какой-то момент нам придется покинуть их на некоторое время. Тем не менее, у нас есть планы создать в тесном сотрудничестве с нашими партнерами из альянса глобальную модель и вернуться на эти рынки", - сказал собеседник агентства.

По итогам 2018 года экспорт АвтоВАЗа вырос на 57% по сравнению с предыдущим годом и составил 38,052 тысячи автомобилей, сообщала компания. Автомобили Lada продаются в 34 странах, начаты поставки в Турцию, Тунис, Чили, на Кубу. Lada Vesta заняла 30% экспортных поставок по итогам 2018 года.

Приоритетными экспортными рынками Волжского автозавода остаются страны СНГ. Так, в Казахстане за минувший год было продано 13,192 тысячи машин Lada (+51% в годовом выражении), "АвтоВАЗ" занимает первое место по продажам в стране с долей рынка 22,3%. В Белоруссии Lada занимает второе место по продажам, 2018 году они выросли в 2,8 раза до 10,464 тысячи машин, доля рынка - 19,2%. В Узбекистане компания также на втором месте - было продано 2,649 тысячи авто (рост почти в 4,6 раза) при доле рынка 3%.

Вторая «арабская весна»? Как в Судане свергли президента

Армия Судана объявила об отстранении президента от власти

Александр Братерский

В Судане военные устроили переворот, отстранив от власти правившего 30 лет президента Омара аль-Башира и отправив в отставку правительство. И это уже второй случай за последнее время на севере Африки, что заставило экспертов заговорить о начале второй волны «арабской весны». Впрочем, есть мнение, что эти процессы — обычный транзит власти, пусть и совпавший по времени. Москва и Вашингтон пока что сдержанно оценивают перевороты в Африке, однако противоречия могут обостриться.

В ночь на 11 апреля военные отстранили от власти президента Судана Омара аль-Башира, который правил страной 30 лет.

Этому предшествовали продолжительные протесты населения, вызванные бедственным состоянием экономики государства, а непосредственным толчком к народным выступлениям стало подорожание хлеба в три раза.

В настоящее время аль-Башир находится под арестом. К тому же в отношении низложенного президента действует ордер Международного уголовного суда, согласно которому аль-Башир обвиняется в преступления против человечности, а также геноциде во время конфликта в Дарфуре.

В свое время аль-Башир, кадровый военный, получил образование в США и Пакистане. Он активно занимался исламизацией государства. За время его правления в стране существенно сузилось поле гражданских свобод. При этом политик обладал определенным авторитетом в арабском мире — именно после его визита в Сирию в декабре 2018 года и встречи с лидером этой страны Башаром Асадом начались разговоры о возможности возвращения Сирии в Лигу Арабских государств.

Башир стал уже вторым многолетним правителем арабоязычной Африки, который ушел с должности под давлением населения.

В марте подобная история произошла с президентом Алжира Абделем Азиз Бутефликой, который объявил о планах переизбраться на свой пост в пятый раз (он пришел к власти в 1999 году). Именно это стало спусковым крючком для акций протеста в столице страны. После массовых демонстраций по всему Алжиру Бутефлика принял решение уйти с поста, однако здесь правящая элита пока что сохраняет устойчивое положение.

В случае если события в Судане приобретут более драматичный характер, США и Россия могут начать продвигать разную повестку по отношению к этой стране, считает ведущий эксперт Gulf State Analytics в Вашингтоне Теодор Карасик.

«США считают, что события в Африке могут нанести урон планам России, но, учитывая, что Вашингтон сокращает свое присутствие в регионе, события явно стимулируют те политические силы в Соединенных Штатах, которые полагают одной из ключевых проблем безопасности именно возвращение России в Африку», — говорит эксперт «Газете.Ru».

В Кремле заявили, что внимательно следят за обстановкой в Судане. По словам пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова, Москва рассчитывает, что ситуация в ближайшем времени будет урегулирована. «Надеемся, что там не будет эскалации обстановки, которая может привести к человеческим жертвам», — добавил Песков.

Больших интересов у России в Судане нет, однако в 2017 году во время визита в Москву президент аль-Башир говорил о возможности создания российской военной базы в этой стране. Правда, дальше разговоров дело не пошло.

Во времена президентства демократа Барака Обамы отношения США и Судана были натянутым, а сам аль-Башир заявлял, что его государство «распалось на две части» как раз из-за «агрессивных действий США».

Речь идет о референдуме 2011 года, в результате которого было организовано государство Республика Южный Судан.

При этом после того как в 2015 году Хартум оборвал сотрудничество с США по борьбе с терроризмом, администрация Обамы пошла на частичное снятие санкции с Судана, отмечается в недавней статье Foreign Policy. Издание пишет, что при президенте Дональде Трампе разведслужбы стран стали теснее сотрудничать, была отменена часть американских санкций, оживился дипломатический диалог. В статье также говорится, что в Вашингтоне не слишком жестко реагировали на начавшиеся еще в феврале протесты.

«Арабской весне» дорогу?

Влиятельное британское издание Financial Times, рассказывая о событиях в Алжире и Судане, говорит «о второй арабской весне», напоминая о событиях 2011 года, когда в Египте, Тунисе и Алжире молодежные исламские и демократические движения свергли авторитарных лидеров.

Обозреватель издания Эндрю Ингланд отмечает, что ситуации в Судане и Аожире отличаются друг от друга, однако, по его мнению, в них есть и общие тенденции: «В основе протестов лежит глубокое чувство разочарования, которое испытывают молодые люди в репрессивном регионе, омраченном безудержной безработицей».

Автор также отмечает, что подобная ситуация должна «стать предупреждением» для других правителей стран региона, где долгое время пребывают у власти авторитарные руководители.

Подобное мнение разделяет и эксперт Российского совета по международным делам Юрий Бармин. По его мнению, факторы, повлиявшие на развитие событий в Судане и Ливии, те же, что были во время «арабской весны» 2010-2011 года: «Многолетняя диктатура, коррупция, власть военного класса. Все то, в общем, что провоцировало арабскую весну в 2010/11 году. В этом смысле события — это продолжение».

Бармин не исключает, что еще одной страной региона, где могут произойти подобные явления, может стать даже Египет.

«Там генерал [Абдул-Фаттах] ас-Сиси (президент Египта. — «Газета.Ru») создал режим, который целиком полагается на внешнюю поддержку и на военный класс, то есть фактически вернул эру [Хосни] Мубарака (экс-глава Египта — «Газета.Ru»)».

В 2011 году массовое давление на власть со стороны молодежи привело к свержению Мубарака и приходу к власти сил «братьев-мусульман» (организация запрещена в России) во главе с Мухаммедом Морси. Однако вскоре после избрания президентом Морси был свергнут военными во главе с генералом ас-Сиси.

Впоследствии генерал был избран президентом страны и смог принести Египту политическую стабильность, укрепив отношения как с Россией, так и США.

В свою очередь, ведущий эксперт аналитической группы Gulf State Analytics в Вашингтоне Теодор Карасик категорически против того, чтобы трактовать события в Алжире и Судане как новую «арабскую весну», и обозначает эти события лишь как «серию транзитов власти».

Эксперт отмечает, что в отличие от масштабов 2011 года, события сегодняшнего времени не столь значительны. И в Алжире, и в Судане власть после ухода лидеров сохраняет старая элита.

Стоит отметить, что

подходы Вашингтона и Москвы к «арабской весне» были диаметрально противоположны. Администрация президента США Барака Обамы приветствовала их, говоря, что они способствуют демократизации региона. В Москве считают, что они принесли хаос и нестабильность в регион, а стандарты жизни значительно ухудшились.

Считается, что именно это стало одним из факторов вмешательства Москвы в сирийский конфликт, так как в Кремле опасались, что крушение сирийской власти приведет к еще большему кризису на Ближнем Востоке, который косвенно затронет и российскую часть Кавказа. Эти стремления имели мало общего с желанием защитить лично лидера этой страны Башара Асада, который, в отличие от своего отца покойного — президента Хафеза Асада, был мало связан с Москвой.

Конфликт в Сирии, который в самом начале тоже рассматривался как попытка «арабской весны», развел Москву и Вашингтон по разные стороны баррикад.

Позиции сегодняшней администрации США в отношении происходящего в различных арабских странах не столь однозначны. Дональд Трамп неоднократно давал понять, что Вашингтон будет иметь дело с авторитарными режимами, если они следуют в фарватере американской политики. Недавно президент Египта был принят в Белом доме, а Трамп даже назвал его «великим президентом».

Особняком от Алжира и Судана, на первый взгляд, стоят события в Ливии — другой стране региона, где генерал Халифа Хафтар попытался силой взять Триполи. В этом городе власть контролирует признанное ООН и многими странами Запада правительство Фаиза Сараджа. Хафтара — бывшего генерала армии Каддафи, впоследствии перешедшего к нему в оппозицию, — трудно представить в числе революционеров, однако ряд экспертов полагают, что именно ситуация в соседней стране дала ему возможность начать наступление на Триполи.

«Ничему не удивляться, быть ко всему готовым!»

в Северной Африке «загорелось как-то необыкновенно, быстро и сильно, как не бывает даже при бензине»

Олег Щукин

4 апреля командующий Ливийской национальной армией фельдмаршал Халифа Хафтар приказал начать наступление на Триполи с целью «освобождения столицы от террористов».

«Загорелось как-то необыкновенно, быстро и сильно, как не бывает даже при бензине», — цитата из булгаковского романа сегодня как нельзя лучше подходит к ситуации в Северной Африке (Магрибе), где войска из Бенгази штурмуют столицу «нефтяной» Ливии, откуда в спешном порядке выведены американские военнослужащие, а в соседнем «газовом» Алжире массовые протесты оппозиции, в рядах которой видное место занимают сторонники «исламского социализма» и террористических организаций, запрещённых в России, добились освобождения правящим с 1991 года президентом этой страны Абдельазизом Бутефлики своего поста. Добавьте к этому угрозы Саудовской Аравии отказаться от продажи своего «чёрного золота» исключительно за доллары, если Соединённые Штаты примут закон “No Oil Producing and Exporting Cartels Act” (NOPEC), и вы поймёте, какая лавина почти мгновенно стронулась после «золотого» решения Банка международных расчётов в Базеле.

Теперь у монархий Персидского залива появился выбор между долларом и золотом, итог которого априори ясен: благородный металл является куда более стабильным и надёжным активом, чем радужные бумажки, которые ревностным приверженцам ислама даже неприлично в руки брать — в отличие от старого, «вечнозелёного» доллара. Проблема только в том, кто, когда и как сделает этот выбор. Наступление Хафтара — это выбор, прежде всего, Египта и Саудовской Аравии, чья правящая династия традиционно «зациклена» на золоте. Как утверждает большинство информационных источников — правда, по преимуществу, западных — Хафтар рассчитывает и на поддержку со стороны Москвы, с которой последние годы стремился наладить максимально хорошие отношения.

Его главный противник, премьер-министр «правительства национального согласия» Фаиз Сарадж, признанный ООН в качестве легитимного правительства Ливии, как утверждают, опирается на поддержку США, Италии, Катара и ОАЭ. О роли Франции и Турции поступают противоречивые сведения. Во всяком случае, официальный Триполи обвиняет Париж в поддержке Хафтара, а Турция, которая после «дела Хашогги» активно выступает против Эр-Рияда, является сегодня нашим союзником в Сирии и участвует в целом ряде совместных с Россией экономических проектов («Турецкий поток — 2», АЭС «Аккую», контракт на покупку С-400 и т.д.). В боевых действиях вокруг Триполи задействована тяжёлая техника, авиация и военно-морские силы.

После уничтожения Муаммара Каддафи и Ливийской Джамахирии осенью 2011 года Россия лишилась всех своих инвестиций в экономику Ливии и, самое главное, участия в ряде весьма перспективных проектов на территории этой страны. Поэтому для нас не настолько важно, кто и когда победит во внутриливийском конфликте — важно, чтобы победившая сторона в обязательном порядке учитывала интересы России. И не ухудшала ситуацию на других «участках глобального фронта».

С Алжиром ещё веселее, чем с Ливией: после отставки Абдельазиза Бутефлики и возможного прихода к власти представителей «исламской оппозиции» все договорённости по алжирскому газу, которым в значительной степени снабжается Южная Европа, могут быть подвергнуты пересмотру. В 2017 г. Алжир добыл 93 млрд. кубометров "голубого золота", из них больше половины ушло на экспорт, прежде всего — в Испанию. Но для того, чтобы стать альтернативой российско-турецкому маршруту, экспортный потенциал Алжира желательно увеличить хотя бы на 20—25 млрд. "кубов" в год. А для этого есть два пути: или увеличить добычу, или снизить внутреннее потребление. Первое — дорого и долго, второе — быстро и дёшево (см. газовую историю Украины после Евромайдана). Да и весь европейский рынок газа, где конкурируют, при участии Алжира, Катар и Россия, тоже ждут большие потрясения.

Как бы то ни было, уже ясно, что геополитический «пейзаж» современного мира вошёл в период очень сильных, можно даже сказать — тектонических потрясений, когда традиционные «сферы влияния» и «разломы» (они же «линии фронта») будут претерпевать весьма неожиданные и сверхбыстрые изменения. И главным лозунгом этой эпохи снова станет: «Ничему не удивляться, быть ко всему готовым!»

Ольга Зиновьева, сопредседатель Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня", президент Международного общества "Россия - Германия"

Владимир Лепехин, директор Института ЕАЭС, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"

К 20-летию со дня возвращения А.А. Зиновьева на Родину

"Целились в коммунизм, а попали в Россию".

(Александр Зиновьев)

Александр Александрович Зиновьев – выдающийся советский и российский мыслитель и писатель, который лет 30-40 назад поставил вопросы, активно обсуждаемые сегодня в самых разных аудиториях, в прессе и социальных сетях. Впрочем, не просто поставил: ещё в прошлом веке Зиновьев дал ответы на многие вопросы относительно того будущего, свидетелями наступления которого мы сегодня являемся. "После распада Советского Союза в мире началась эпоха эволюционного спада, эпоха тотальной социальной реакции, - писал Зиновьев в книге "Идеология партии будущего" (2003 г.), - Направленность этой реакции – антикоммунизм, антисоциализм, антидемократизм и антилиберализм. Важнейшим компонентом этой реакции является искусственно создаваемое и всячески поощряемое тотальное помутнение умов".

О том, как планируется история, кому и зачем это нужно, размышляет Ольга Зиновьева, сопредседатель Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня", президент Международного общества "Россия - Германия".

Стремясь сформулировать свои ответы в удобной и понятной для простого человека форме, философ и логик Зиновьев обратился к языку художественной прозы и создал новый литературный жанр - так называемый "социологический роман", который в контексте современных и актуальных интеллектуальных дискурсов можно определить и как художественно оформленные аналитику и футурологию.

В итоге никто точнее и ярче Александра Зиновьева не описал и не объяснил законы функционирования советской административной системы, по-прежнему и во многом ошибочно называемой в российских медиа "социалистической". Никто лучшее него не понял природу позднесоветского "массового человека", названного писателем "гомосоветикусом". Никто, по крайней мере, в 90-е годы прошлого года не понимал всей глубины и масштаба той катастрофы, с которой столкнулась Россия, бросившись в объятия западных социокультурных, экономических и политических парадигм.

Логический интеллект Александра Зиновьева беспощадно перемолол наполнившую Россию до краев лавину квазидемократических штампов – но это очевидно лишь мыслящим людям; тем же, кто не читал книг Зиновьева, кто живет бездумно и беспечно, милее, как известно, штампы и стереотипы, а не живая и адекватная мысль.

К настоящему времени живой ум и нравственное здоровье сохранили, как мы полагаем, лишь те, кто в целях самозащиты от глобалистских установок использовал знание, основанное на высокой национальной культуре и традициях Большой русской философии, Великой русской литературы, а также на идеалах социальной (антропоцентрической) революции. Те, в том числе, кто вооружился щитом из книг и методологии Александра Зиновьева.

В чём магия и основная ценность трудов этого мыслителя?

Для любого современного российского политика или общественного деятеля ценность научных теорий измеряется, в первую очередь, точностью прогнозов, а в случае с трудами Зиновьева мы можем утверждать, что анализ прошлого и настоящего этот ученый почти всегда сочетал с прогнозированием будущих событий. Отметим также, что его проекции оказывались в итоге весьма точными, и самое, пожалуй, точное предсказание Александра Зиновьева – его оценка завтрашнего дня так называемой западной цивилизации. Взять хотя бы повесть "Глобальный человейник", написанную им незадолго до возвращения семьи Зиновьевых в Россию в 1998 году.

Повесть эта - классическая антиутопия, ставшая, однако, приговором не социализму и каким-то иным сверхпопулярным в ХХ веке версиям поиска "всеобщего коммунитарного счастья" вроде романов "Мы" российского фантаста Евгения Замятина и "1984" англичанина Джорджа Оруэлла, но Западу, оказавшемуся на момент публикации названной повести как бы у самой вершины планетарного могущества.

"Глобальный человейник" Александра Зиновьева по факту продолжает традицию, заложенную еще Олдосом Хаксли в его знаменитой антиутопии "О дивный новый мир" (и продолженную Брэдбери, Шекли и некоторыми другими западными писателями фантастами), - выставлять напоказ потроха современной западной демократии, мутирующей в пародию на идеал. То есть, в то самое время, когда многие россияне и, в первую очередь, так называемые элитарии устремились в Европу и США, Зиновьев предупреждал их о неизбежных грядущих разочарованиях. Он дал точную оценку очередному национальному умопомешательству, объяснив согражданам те перспективы, на пороге которых оказался Запад, увлечённый потребительскими и расистскими играми.

Автор "Глобального человейника" и набросками, и в деталях описал то, что не предположительно, но совершенно точно случится с западоцентричным миром спустя четверть века после публикации данной повести. Зиновьев предсказал третью мировую (гибридную) войну – и снова против России, войну Запада против "нового Карфагена" - Сирии (в книге это арабская страна Кари), "русских хакеров", роботопедагогику, легализацию педофилии, контрактование секса, создание Википедии и много чего ещё. Он предсказал даже такие частности, как появление через 20 лет после публикации своей повести некоего виртуально-глянцевого существа по имени Ева Адамс, являющегося собирательным образом современных персонажей вроде Пэрис Хилтон, "Саши Спилберг" и иже с ними.

Весьма точную и адекватную оценку ближайшего будущего западной цивилизации мы видим в книгах Зиновьева "Мы и Запад", "Глобальное общество и Россия", "На пути к сверхобществу", а также фундаментальном его труде "Запад: феномен западнизма". И сегодня на наших глазах разворачивается описанное в этих книгах превращение мира в глобальный и все более токсичный организм, в котором безраздельно властвует так называемый "западоид" - человек (нет, не человек даже, а попросту гоминид) аморальный и бездушный, без чести, совести и самосознания. Этакий инфицированный обществом потребления персонаж, принимающий рекламу и пропагандистские штампы за истинное знание, а научное знание – за пропаганду и рекламу.

Некоторые произведения Александра Зиновьева читать воистину страшно. Не потому, что они переполнены сценами ужаса, но потому, что после их прочтения отчетливо понимаешь – предсказанное русским пророком будущее всевозможных фантасмагорий и нарастающих деменций и девиаций уже наступило, и это только начало. Впереди – передел и даже отмена государств и других форм организованной защиты людей в пользу глобальной и анонимной блокчейн-матрицы, которая неизбежно превратит каждый человеческий организм в батарейку с заранее установленным сроком годности. Впереди (совсем близко) - насильственное изменение пола, поставленная на поток эвтаназия, жёсткая кластеризация социумов, отмена собственности для большинства "свободных" индивидов даже на собственное тело и иные "инновации" и "оптимизации" западных трансгуманистов и их хозяев - "корпоратократов".

Разве все сколько-нибудь живые люди в этом уже почти наступившем будущем не объявлены неудачниками и недочеловеками, в то время как мёртвые (духовно) персонажи официально причислены к классу "избранных" и наделены статусами с разной степенью допуска к кормушкам? "Сильные мира сего" в таком обществе недосягаемы и невидимы: они сверхвысоко - на самом верхнем уровне виртуальности, а между ними и народом три слоя киборгов-силовиков и столько же слоёв политиков-шоуменов, превращающих любую серьёзную идею и всякую глубокую и правдивую мысль в пыль, прах и розовую пудру.

ХХ век, по мнению Зиновьева, "был, может быть, последний человеческий век. На смену ему надвигается громада веков сверхчеловеческой или постчеловеческой истории, истории без надежд и без отчаяния, без иллюзий и без прозрений, без обольщений и без разочарований, без радости и без горя, без любви и без ненависти".

А что Россия? Каково её место в мире, объятом "тектоническими сдвигами"?

Предсказания будущего нашей страны – это, как мы полагаем, второй мощный пласт прогнозов Зиновьева. И этими, отнюдь не оптимистическими предсказаниями наполнены его книги "Революция в Царьграде", "Смута", "Гибель "империи зла", "Русский эксперимент", "Катастройка", "Посткоммунистическая Россия", "Русская трагедия. Гибель утопии" и другие.

Книги Зиновьева с критикой советских реалий были встречены на Западе бурными овациями, а вот его труды о скором и неприглядном будущем человечества повергли западоидов (термин Зиновьева) и глобалистов в шок, после чего имя русского мыслителя и его труды были практически преданы остракизму. С конца 90-х годов прошлого века и особенно после знакового, протестного против бомбардировок Югославии силами НАТО, возвращения семьи Зиновьевых на Родину, в Москву в 1999 году, в западных странах на издание книг Зиновьева фактически был наложен мораторий.

Есть ли перспективы у творческого наследия Александра Зиновьева? С нашей точки зрения, они напрямую связаны с возможностью мира преодолеть угрозы, связанные с глобализацией. Они связаны с поиском человечеством выхода из мрака формирующегося и искусно формируемого сегодня глобального империума. Во всяком случае, Зиновьев называл будущий "дивный, новый мир" всё-таки ЧЕЛОВЕЙНИКОМ, а не террариумом. И это даёт нам какую-то надежду, веру в то, что, возможно, ещё не всё потеряно. Александр Зиновьев не был бы самим собой, если бы не оставил нам надежды в самой безнадёжной ситуации, если бы не дал подсказки – как сохранить страну и выстоять русскому народу. "Боль ощущается не так остро, если имеешь твёрдое решение выстоять".

Нужно просто внимательно читать его книги и помнить его фронтовой девиз: "Положение безнадёжное, мы окружены. Поэтому, вперёд – на прорыв!"

Ольга Зиновьева.

Когда российские политики окончательно исполнились мнения, что с заокеанским партнером каши не сваришь, причем несварение всерьез и надолго, президент США Трамп решил вселить в россиян оптимизм, намекнув, что сваришь — и превкусную.

Второго апреля на предъюбилейной встрече с генеральным секретарем НАТО Столтенбергом (70-летний юбилей альянса был спустя два дня — 4 апреля) Трамп выразил глубокое удовлетворение тем, что мощь блока возрастает год от года, а союзники вняли его словам и планомерно увеличивают военные расходы, после чего сообщил: "Я надеюсь, что у нас будут хорошие отношения с Россией, так же как и с Китаем, со всеми остальными. Думаю, мы поладим с Россией".

В былые времена (в том числе и в советские) такое высказывание вызвало бы в Кремле и его окрестностях как минимум некоторый интерес.

С одной стороны, тогда господствовало убеждение, что президент США просто так ничего не брякает — тем более на такую общеинтересную тему. Если выражает готовность жить ладком да порядком — значит, посылает сигнал. Или по крайней мере пускает пробный шар.

С другой стороны, считалось (не всеми, но многими, в том числе и многими влиятельными), что контры между нашей страной и Америкой вызваны цепью взаимных недоразумений и при наличии доброй воли с обеих сторон недоразумения можно превратить во взаимопонимание. О том была разрядка, а потом — новое политическое мышление.

С тех пор, однако, многое изменилось. Веры в то, что американские важные лица как-то блюдут международные законы и обычаи, осталось немного. Если они с каким-то диким вдохновением растаптывают даже и письменные соглашения, все-таки к чему-то обязывающие, если еще более вольно они относятся к международным обычаям, формально не прописанным, но прежде считавшимся необходимым элементом хорошего тона, то всерьез относиться к всего лишь намекам и сигналам, и прежде никого ни к чему не обязывающим, было бы совсем странно. "Сигнализируете? Ну-ну".

Тут получилось как с неудобозабываемым Борисом Абрамовичем: в какой-то момент возобладало мнение, что договариваться с ним можно лишь в присутствии двух свидетелей и нотариуса, а потом выяснилось, что и нотариальное заверение ничего не гарантирует. После чего Борис Абрамович отбыл в Лондон.

Что же касается веры в добрую волю, она тоже сильно пошатнулась. Возобладало мнение, что разрядка и новое политическое мышление — это очень интересно, но при серьезных геополитических расхождениях, настолько серьезных, что доходящих даже до небольшого разногласия по земельному вопросу — кто кого в землю закопает, одна добрая воля мало что значит. Ибо уж больно сильны объективные противоречия, приобретающие даже антагонистический характер.

При этом по некоторым вещам договариваться нужно и даже в принципе возможно, но сигналы, тайные любовные призывы, etc. интересуют уже гораздо меньше.

Депутат бундестага Александр Ной призвал распустить НАТО, "показавшее истинное лицо". В эфире радио Sputnik политолог Николай Димлевич прокомментировал это заявление, отметив, что альянс – это в первую очередь производная американского ВПК.

Но при этом нельзя сказать, что трамповское дружелюбие вообще ничего не значит. Оно интересно тем, что работает на гипотезу — довольно убедительную, согласно которой нынешний президент США чужд идеологического подхода в международных делах. Или, по крайней мере, он не является главенствующим.

Когда говорят о западной русофобии, тамошние хозяева дискурса почему-то очень обижаются — но будь по-ихнему. Не русофобия, а непримиримость Катона Старшего, по любому поводу утверждавшего: "Ceterum censeo Carthaginem (resp.: Russiam) delendam esse" ("И все-таки я считаю, что Карфаген должен быть разрушен"). Какой-нибудь сенатор-русофоб — это просто последователь римского героя.

Так вот Трамп — совершенно не герой, а равно не русофоб. В отличие от покойного сенатора Маккейна или от здравствующих британских политиков он чужд мономании, а равно идеологической непримиримости. Россия (Китай, КНДР, Израиль, Иран, Венесуэла) — не более чем фигуры на шахматной доске. Мы же не демонизируем неприятельского ферзя, хотя бы он и занимал весьма неприятную для наших фигур позицию. Так и Трамп. Надо будет — съест, не подавится, но при этом без всякого ожесточения и без всякой веры в сияющую демократию. Чему-чему, но мессианской вере он вполне чужд.

Такой простосердечный цинизм Трампа на фоне идеологически мотивированных "Ceterum censeo..." американских или британских политиков есть не самое дурное свойство. Он придает ему некоторую человечность.

Впрочем, эту человечность на хлеб не намажешь и каши с ней все равно не сваришь. Да, он не упертый фанатик, чего нет, того нет, но не то что для мира и дружбы, даже для простого улучшения отношений этого недостаточно. Будь он авторитарным лидером с надлежащими авторитарными полномочиями, поворот во внешней политике был бы более вероятен. Хотя и здесь не без сложностей. Павел I — куда уж авторитарнее — разорвал с англичанами и подружился с Бонапартом, но дружба была недолгой. Продвигатели демократии организовали ему апоплексический удар.

Но при отсутствии авторитарных полномочий и зависимости от конгресса Трамп вынужден строить всю свою политику на сделках и компромиссах. Может быть, это хорошо — великая сила разделения властей, — но очевидно, что ему приходится идти на самые разнообразные компромиссы в самых разных целях, и такая цель, как улучшение отношений с Россией, в списке приоритетов не первая и даже не десятая. Как говорили при советском плановом хозяйстве, ресурсы на это дело будут выделяться по остаточному принципу. Что бы там Трамп в сердце своем не желал.

Так что "мы поладим с Россией", однако, скорее всего, не в этой жизни. Но, конечно, приятно, что и в президенте США есть добрые чувства. "И крестьянки любить умеют".

Максим Соколов.

Восстановление ливийской государственности возможно лишь через политический диалог

Затянувшийся кризис в Ливии является прямым следствием нелегитимного военного вмешательства НАТО.

В прошлый четверг Ливийская национальная армия начала наступление на столицу страны Триполи, где располагается правительство национального согласия. Продвигаясь с южного направления, она к концу недели вышла к пригородам и стремится перерезать автотрассы, ведущие в столицу. В Нью-Йорке прошло экстренное закрытое заседание Совета безопасности ООН, по итогам которого было заявлено, что военного пути разрешения конфликта не может быть.

Маршал Халифа Хафтар командующий Ливийской национальной армией (ЛНА), в свою очередь отмечает, что операция проводится с целью освобождения столицы страны от хозяйничающих там вооружённых группировок. «Сегодня мы завершаем наше триумфальное шествие, путь борьбы и сражений, сегодня мы откликнулись на призыв народа в нашей дорогой столице, как и обещали, – заявил маршал в аудиообращении к ливийцам. – Сегодня мы выбьем землю из-под ног угнетателей, которые сеяли зло и несправедливость в нашей стране, – пробил час и пришло время, чтобы войти в столицу».

Официальный представитель ЛНА бригадный генерал Ахмед аль-Мисмари на пресс-конференции в Бенгази пояснил, что операция начата с целью спасти родину от терроризма и занять Триполи «ради достоинства и престижа сильной державы». По его словам, война с террором не противоречит политическому процессу. Вооружённые группировки, находящиеся в столице, считает он, «не позволят провести выборы и не допустят каких-либо политических решений».

Напомним, что в Ливии с 2011 года, когда во внутренние дела этого государства незаконно вмешалась группа стран НАТО, царят хаос и анархия. Страна стала источником региональной нестабильности, рассадником терроризма. По оценке авторитетных экспертов, Ливия оказалась фактически «в плену объединённых в альянсы хорошо вооружённых местных банд и джихадистов».

Формально сегодня Ливия разделена между двумя правительствами. На западе страны (в Триполи) существует сформированное при поддержке Евросоюза правительство национального согласия премьера Фаиза Сараджа, он же возглавляет президентский совет. На востоке (Тобрук) действует временный кабинет министров Абдаллы Абдуррахмана ат-Тани, опирающийся на избранную в 2014 году палату представителей (парламент Ливии) и поддерживаемый Ливийской национальной армией. Итоги парламентских выборов 2014 года не были признаны исламистскими группировками (от «Братьев-мусульман» до «Аль-Каиды» и «Исламского государства»*), что и привело к расколу страны и двоевластию. Признанным лидером на востоке страны стал Халифа Хафтар, профессиональный военный, который в 2014 году возглавил войсковые подразделения, вытеснившие из Бенгази, крупнейшего города востока страны, отряды радикальных исламистов (в марте 2015 г. палата представителей утвердила его на посту командующего ЛНА).

С начала года ЛНА проводила масштабные операции на юго-востоке и юго-западе страны против окопавшихся там исламских радикалов, контрабандистов и криминальных банд. К апрелю подразделения закрепились в основных городах юго-запада и на расположенных там нефтяных месторождениях. Полностью зачищены и юго-восточные окраины Ливии. Под контролем ЛНА находится почти вся граница с Чадом и Суданом.

В результате успешных действий войск под командованием Хафтара значительная часть населения Ливии, включая племенных вождей, по оценке экспертов, увидела в маршале национального лидера, который сможет объединить страну. Это придаёт ему уверенности, что он сумеет, опираясь на армию, покончить с анархией в стране и восстановить её единство.

5 апреля по инициативе ливийской стороны состоялся телефонный разговор специального представителя Президента России по Ближнему Востоку и странам Африки, заместителя министра иностранных дел РФ Михаила Богданова с Хафтаром. Командующий ЛНА, как сообщил МИД России, «поделился информацией о предпринятых в последние дни действиях Ливийской национальной армии, нацеленных, как подчёркивалось, на активизацию борьбы с присутствующими в различных частях страны, в том числе в районе столицы Триполи, террористическими и экстремистскими группировками, которые представляют опасность для стабильности ливийского общества».

Днём ранее, 4 апреля, по инициативе ливийской стороны состоялся телефонный разговор Михаила Богданова с министром иностранных дел ПНС Ливии Мухаммедом Сиялой.

С российской стороны была подтверждена неизменная принципиальная позиция в поддержку единства, территориальной целостности и суверенитета Ливии, налаживания с этой целью устойчивого межливийского диалога при координирующей роли спецпредставителя генсекретаря ООН по Ливии Гасана Саляме.

Вооружённая эскалация в Ливии совпала по времени с прибытием в Триполи генерального секретаря ООН. Антониу Гутерриш приехал в ливийскую столицу для поддержки своего спецпредставителя Саляме, который планировал провести Ливийскую национальную конференцию в период с 14 по 16 апреля. Предполагалось, что в ней должны принять участие делегаты всех противоборствующих сторон. Им необходимо составить «дорожную карту» для объединения разрозненных государственных институтов и проведения общенациональных выборов.

Гутерриш призвал прекратить вооружённую эскалацию, указав, что ООН продолжает прилагать усилия, чтобы «успокоить ситуацию» и организовать конференцию в Гадамесе (оазис на северо-западе страны – на стыке границ Ливии, Туниса и Алжира).

Судя по сообщениям из Ливии, в воскресенье в районе Триполи продолжались боевые действия. Правительство национального согласия (ПНС), опираясь на лояльные ему вооружённые формирования, пытается остановить наступление ЛНА. Его основной ресурс составляют ополчения ряда городов западной Ливии, в том числе Мисураты, третьего по величине города страны (в 210 км восточнее столицы). «Военный совет Мисраты» пообещал остановить «зловещее наступление» Хафтара, который называн им «мятежным тираном».

В субботу и воскресенье авиация ПНС наносила удары по позициям ЛНА. В связи с этим командование ЛНА объявило о введении бесполётной зоны для боевой авиации в западном регионе страны. «Мы будем наносить удары по любым аэропортам на западе, откуда производятся боевые вылеты», – говорится в коммюнике. 7 марта ЛНА в ответном порядке задействовала свою авиацию по целям в пригороде Триполи.

* * *

«Следим за перемещением вооружённых сил, в том числе Ливийской национальной армии, но и других группировок, включая тех, кто является незаконными вооружёнными формированиями и контролирует значительную часть столицы страны и ряд других территорий. <…> Мы выступаем за то, чтобы не было попыток в одностороннем порядке назначать виновных.

Причина ливийского кризиса заключается в том, что натовцы сделали с этой страной в 2011 году. Именно с тех пор она превратилась в разрушенное государство (давайте называть вещи своими именами) и в «чёрную дыру», через которую на юг идут террористы, незаконная контрабанда оружия, а на север — потоки нелегальных мигрантов. Я считаю, контрпродуктивно пытаться выносить суждения в отношении какой-то одной стороны, а остальных — выгораживать. Без понимания коренных причин очень трудно двигаться вперёд.

Мы, как и Египет, выступаем за то, чтобы сами ливийцы определяли свою судьбу, начали инклюзивный, деловой диалог без искусственных сроков, которые им пытаются навязать извне, и без того, чтобы их кто-то подгонял помимо их воли. <…> Мы поддерживаем контакты со всеми ливийскими политическими силами и посылаем им одни и те же сигналы. Никогда не пытались «ставить» на кого-то. Убеждён, именно так надо действовать и в нынешнем случае».

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров на совместной пресс-конференции по итогам переговоров с министром иностранных дел АРЕ. Каир, 6 апреля 2019 г.

_________________

* Все три террористические группировки запрещены в РФ.

Владимир Молчанов, «Красная звезда»

Бомбардировки НАТО? Чем разрешится конфликт в Ливии

Как будет развиваться конфликт в Ливии

Михаил Ходаренок

Военный конфликт в Ливии развивается стремительно. Информация, поступающая из зоны боевых действий, приходит с большим опозданием и не отличается достоверностью. Как будут развиваться дальнейшие события в Ливии, прогнозирует военный обозреватель «Газеты.Ru» Михаил Ходаренок.

На основе событий, происходящих в настоящее время в Ливии, пока можно сделать лишь несколько предварительных выводов. Пока складывается впечатление, что вооруженная борьба в этой стране не имеет черт ожесточенного и кровопролитного конфликта, при котором стороны руководствуются всего двумя принципами — «война до победного конца» и «ни шагу назад». Об этом говорит сравнительно небольшой уровень потерь личного состава, а также имеющегося вооружения и военной техники.

Похоже, стороны на данном этапе заняты не столько осуществлением безостановочных как наступательных, так и оборонительных операций, сколько демонстрацией своих возможностей и намерений.

Точных данных о боевом и численном составе Ливийской национальной армии (ЛНА) под руководством Халифы Хафтара, ее боевых и оперативных возможностях в настоящее время нет. В основном она оснащена техникой, оставшейся еще от армии Муамара Каддафи. Хотя в последнее время часть вооружения (и главным образом, боеприпасы) для Хафтара поступала через Египет (среди всего прочего назывались самолеты МиГ-21 и вертолеты Ми-35). Нет сомнений, что оружие в ЛНА приходило также и по всем остальным возможным каналам.

Также нет никаких достоверных данных и об оснащении вооруженных формирований Правительства национального согласия (ПНС) во главе с Файезом Сарраджем, сформированного при поддержке ООН и ЕС, которое в настоящее время находится в столице Ливии Триполи.

Таким образом, проанализировать на основе имеющейся информации более или менее объективным образом имеющееся соотношение сил и средств сторон конфликта пока не представляется возможным. Нет и самого главного — не столько количества имеющегося в распоряжении фельдмаршала Халифы Хафтара и Сарраджа оружия, сколько данных о его исправности и обеспеченности обеих сторон материальными средствами для длительного ведения боевых действий, в первую очередь — боеприпасами и продовольствием.

Нет никаких сведений и о морально-психологическом состоянии личного состава как ЛНА, так и формирований Файеза Сарраджа. А именно это в конечном счете предопределит итог вооруженного противоборства.

Рассмотрим все возможные варианты развития обстановки в Ливии.

Сценарий, при котором в конфликт возможно вооруженное вмешательство США и части стран НАТО, в настоящее время вовсе не исключен.

Причем вооруженным формированиям альянса на оперативное развертывание войск (сил) потребуется всего лишь несколько суток, а дежурными силами авиационно-ракетные и ракетные удары со стороны моря могут быть нанесены чуть ли не немедленно.

Чтобы рассеять и разогнать по ливийским пустыням полупартизанскую армию фельдмаршала Халифы Хафтара, силам Североатлантического альянса потребуется не больше недели. Никакого суперсовременного оружия для этого вовсе не потребуется. Объединенные военно-воздушные силы НАТО в этом случае обойдутся по большей части обычными бомбами свободного падения.

Удары крылатыми ракетами воздушного и морского базирования, а также другими высокоточными боеприпасами будут нанесены разве что по местам дислокации штабов Халифы Хафтара. Других объектов для поражения современным высокоточным оружием у фельдмаршала сегодня просто нет.

Да и предлог для вооруженного вмешательства США и некоторых других государств-участников НАТО в ситуацию в Ливии может быть самым благовидным. Поскольку Правительство национального согласия во главе с Файезом Сарраджем в этой стране сформировано при поддержке ООН и ЕС, то и повод для последующих бомбардировок может быть выбран следующего содержания — «восстановление конституционного порядка и борьба с незаконными вооруженными формированиями».

Такой вариант до конца исключать нельзя, тем более если успехи формирований ЛНА станут уж слишком очевидны и создастся реальная угроза геополитическим интересам объединенного Запада в этом регионе.

Однако при подобном развитии событий крайне реальны и другие, причем самые неблагоприятные сценарии, по сравнению с которыми массовый исход населения Северной Африке в Европу покажется еще цветочками.

В настоящее время звучат мнение, что противоборствующие стороны в Ливии должны остановить дальнейшую эскалацию ведения боевых действий и последующая стабилизация обстановки в стране будет возможна только на основе политических решений, а не военных действий. Утверждается, что у ливийского конфликта нет военного решения, а есть только политическое, которое способно объединить страну и обеспечить гарантию безопасности, стабильности и процветания для всех ее жителей.

Однако это только звучит красиво, но вряд ли подобный вариант реален в конкретных условиях Ближнего Востока в целом и в Ливии в частности.

Во всяком случае, пока еще ни в одной стране этого региона подобный подход еще ни разу не сработал и нигде, несмотря на все усилия, пока так и не дал позитивного результата. Во-первых, как правило, слишком велики противоречия между ведущими вооруженную борьбу группировками, во-вторых, даже в самом лучшем случае ни к чему другому, как к консервации конфликта, такой подход не ведет. И рано или поздно война полыхнет снова.

Поэтому наиболее реальный путь умиротворения ситуации обстановки в Ливии, как бы это цинично на первый взгляд не звучало — победа сильнейшего.

Именно победитель в этой вооруженной борьбе сможет объединить страну, разгромить противоборствующие группировки (принудить их сложить оружие и отказаться от дальнейшего ведения боевых действий), стабилизировать ситуацию и навести в стране элементарный порядок.

Потом, через некоторое время, вполне возможны и выборы, и реализация других демократических процедур. Но говорить о них сейчас, причем в стране, охваченной смутой и находящейся в состоянии гражданской войны, означает на практике, что надо слишком сильно оторваться от действительности.

А на какие-то договоренности надо выходить уже с лидером, одержавшим победу в вооруженном противоборстве. Все остальные подходы и приемы — не более чем военно-политическое лукавство, подливание масла в огонь и затягивание конфликта.

Как правило, в странах Магриба, Ближнего и Среднего Востока на протяжении последних несколько десятилетий все так и было — порядок в стране, ее территориальную целостность восстанавливала победившая группировка. И практически никогда этого не происходило на основании каких-либо промежуточных договоренностей.

Внедрение инноваций, эффективной политики и увеличение инвестиций в водный сектор Ближнего Востока и Северной Африки имеет решающее значение для достижения нашей амбициозной цели по искоренению всех форм неполноценного питания, поддержания мира и стабильности, заявил сегодня Генеральный директор ФАО Жозе Грациану да Силва.

Он выступил на конференции «Дни земли и воды для Ближнего Востока и Северной Африки», совместно организованной Лигой арабских государств и ФАО в Каире, Египет (31 марта - 4 апреля), на которой страны оценивают прогресс в решении проблемы дефицита воды в регионе и обмениваются знаниями и опытом.

Выступая на конференции, Грациану да Силва сказал, что, в то время как конфликты и экстремальные климатические явления способствуют росту голода в регионе, дефицит воды приводит к потере средств к существованию в сельской местности, что вынуждает людей мигрировать из сельских районов в города. Он отметил, что «каждый третий в стране считается бедным вследствие дефицита воды» в регионе.

Грациану да Силва подчеркнул, что для эффективной борьбы с дефицитом воды необходимы «политика и инвестиции нового поколения». При этом он отметил важность усиления межведомственной координации между водохозяйственной, продовольственной и торговой политикой, а также внедрения механизмов, стимулирующих фермеров на более рациональное использование водных и почвенных ресурсов.

«Также важно помнить, что дефицит воды не всегда является следствием физической нехватки воды. Многие районы не получают доступ к водным ресурсам из-за отсутствия инвестиций в сектор», - подчеркнул он.

Сельское хозяйство несет на себе основное бремя дефицита воды

В своем выступлении Грациану да Силва отметил, что возрастающее учащение засух, повышение средних температур и дефицит водных ресурсов сильнее всего ударят по сельскохозяйственному сектору.

Поэтому крайне важно продвигать способы производства продуктов питания, требующие использования меньшего количества воды, например, посредством внедрения инновационных технологий орошения, посадки засухоустойчивых культур и разведения пород домашнего скота, которые легче переносят высокие температуры, сказал Грациану да Силва.

«Также не исключено повышение уровня моря и засоление водоносных горизонтов. Наводнения и повышение уровня солености пресной воды могут повлиять на основные сельскохозяйственные районы, такие как дельта Нила», - предупредил он.

Прогресс, достигнутый странами в регионе

Грациану да Силва похвалил страны Ближнего Востока и Северной Африки за «большие достижения в их долгой и непрерывной борьбе с дефицитом воды».

«Например, страны Персидского залива являются первопроходцами в области опреснения воды. Алжир, Марокко, Иордания и Тунис предприняли огромные усилия по установлению системы сбора дождевой воды. Египет и Ливан быстрыми темпами продвигаются в отношении развития капельного орошения. Также достигнут существенный прогресс в области очистки сточных вод», - сказал он.

Тем не менее, глава ФАО отметил, что, несмотря на весь этот прогресс, страны региона должны продолжать поиск инновационных методов для решения предстоящих задач, которые становятся все более сложными.

Согласно прогнозам, к концу столетия частота засух может возрасти на 60 процентов по сравнению с нынешним уровнем в регионе.

«Фактически, ни один другой регион не сталкивается с такой острой проблемой опустынивания и дефицита водных ресурсов, как Ближний Восток и Северная Африка, главным образом вследствие применения неустойчивых моделей землепользования, эрозии почвы, песчаных бурь, обезлесения и стремительной деградации пастбищных угодий», - сказал Грациану да Силва.

Дефицит воды и ожирение

В своем обращении Грациану да Силва также подчеркнул, что дефицит воды усугубляет проблему ожирения. «Вследствие нехватки воды зависимость региона от импорта продовольствия возрастает. Это может способствовать росту количества людей, страдающих избыточным весом и ожирением. Глобальные продовольственные рынки привели к расширению доступа к продуктам, подвергшимся глубокой степени переработки, которые являются очень дешевыми, но калорийными с высоким содержанием жира, сахара и соли», - сказал он.

«В самом деле, рацион питания, состоящий из местных свежих продуктов, часто стоит дороже, чем импортные полуфабрикаты. По данным Всемирной организации здравоохранения, здесь, в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, доля взрослых, страдающих ожирением, составляет около 30 процентов. В некоторых странах региона этот показатель может достигать почти 40 процентов», - сказал он, подчеркнув необходимость обсуждения торговых правил, касающихся импорта нездоровых продуктов питания.

Фермеры должны быть частью решения

Отметив, что фермеры и сельские домашние хозяйства должны быть в центре стратегий по борьбе с дефицитом воды, он сказал: «Мы должны не только побудить их применять более эффективные технологии, но и обеспечить сельским домохозяйствам доступ к питьевой воде. Это крайне важно для достижения продовольственной безопасности и улучшения питания».

По словам Грациану да Силвы, сокращение пищевых отходов и продовольственных потерь также важно для сохранения природных ресурсов, особенно пресной воды, а также почв и сельскохозяйственных угодий.

Все эти меры требуют интенсивных исследований, соответствующей инфраструктуры и институциональной базы, отметил он.

Грациану да Силва добавил, что Региональная инициатива ФАО по борьбе с дефицитом воды для стран Ближнего Востока и Северной Африки, запущенная в 2013 году, оказывает поддержку государствам в решении каждой из этих задач.

В начале этой недели на конференции ФАО представила новые Руководства по инвестициям в ирригационные системы, в которых были представлены инновационные подходы, инструменты и ресурсы для решения проблем, препятствующих развитию ирригации, таких как дефицит воды, конкуренция за общие природные ресурсы и влияние изменения климата.

Усиление регионального сотрудничества

Сегодня ФАО также подписала соглашение с Арабской организацией развития сельского хозяйства об укреплении партнерства и активизации совместных усилий в таких областях, как продовольственная безопасность в затронутых конфликтом странах, инвестиции в сельское хозяйство и рыболовство, планирование и обучение для анализа политики в сельском хозяйстве, борьба с трансграничными болезнями животных и развитие сектора финиковых пальм с помощью методологии создания цепочек добавленной стоимости.

В отношении Сирии, Израиль должен быть благодарен Ирану

Шум и ажиотаж, поднятые США и Израилем вокруг оккупированной части сирийских Голанских высот, не спадают. Как мы уже отмечали ранее, всё это происходит на отнюдь неоднозначном фоне авиаудара Израиля по северо-сирийскому Алеппо. Сейчас, благодаря «чуткости» израильтян, в деле раздувания «счастья» в связи с «очень успешными» результатами этого авианалёта с ракетными ударами, тоже разгорается пропагандистская шумиха. Словно бы и не было официальных заявлений сирийских СМИ и военных кругов о том, что основную часть израильских ракет удалось сбить, что жертв нет, есть только частичные разрушения и т. д.

К примеру, вот что рассказывали об «удаче» израильских ВВС в ночь с 26 на 27 марта. Мол, используя прикрытие ночи, израильские ВВС «смогли поразить большинство намеченных целей, одновременно уклоняясь от сирийских ПВО». И опять — ну влюблены израильтяне в Иран! — «израильские ВВС нанесли удары по сирийским и иранским военным целям в районе Шейх-Наджар, на авиабазе Найраб и в международном аэропорту Алеппо». Далее, однако, признаётся, что «сирийской ПВО удалось поразить ряд израильских ракет, однако часть из них достигла целей». Маршрут израильских ВВС по пути в Алеппо до сих пор, мол, неизвестен. «Сирийские подразделения ПВО не смогли отследить ракеты, пока они не начали поражать цели. Источник также сообщил, что удары по целям вызвали несколько мощных взрывов, которые были слышны по всей провинции Алеппо», и так далее.

Вначале об «иранских военных целях». Вновь сошлёмся на экс-министра обороны Израиля Авигдора Либермана, публично признававшегося в 2017 г. — ну, нет в Сирии ни иранских войск, ни иранских баз, ни, само собой разумеется, «иранских военных целей». Будут ли? Теория вероятности, видимо, не дала бы никому права исключать возможность появления в Сирии — а почему только в Сирии?.. — неких пунктов базирования иранских военных советников. А в будущем — и военных баз, почему бы нет? Вон, у Китая военно-морская база в Джибути, в районе Африканского Рога, строится ещё одна в Пакистане. Иран ничем не хуже Китая. Далее — сирийский официоз, помимо сообщения агентства SANA от 28 марта, которое знает уже весь мир, более никак не реагировал на авианалёт Израиля. Из этого можно сделать предположение, что никакого такого мало-мальски серьёзного успеха израильские ВВС не достигли. А вот что «выцарапалось» в процессе уточнения обстоятельств, в немалой степени удивило. Оказывается, поставленные Россией в Сирию зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) С-300 ещё не до конца развёрнуты. В основном прикрыт только Дамаск и его округа. И тут у нас — существенная возможность ловить на лжи тех, кто утверждает, что якобы «после израильских ударов по Дамаску иранцы предпочли перевести свои объекты на север». С какой стати, если в первую очередь батареями ЗРК С-300 прикрыт сейчас именно Дамаск и прилегающие к сирийской столице регионы? Уместно напомнить о предупреждении президента Ирана Хасана Рухани от 16 января этого года: «Американцы обеспокоены возможностями иранской нации и поэтому стремятся оказать максимальное давление, но это давление будет бесплодным… Хотя у нас есть проблемы, иранская нация намного умнее, чем думают враги». Это предупреждение в полной мере касается Израиля и любых произраильских кругов где бы то ни было…

Второй вопрос — что касается израильских ракет, то, слава Богу, не отрицается, что только «часть из них достигла целей». То есть подтверждается официальное сообщение сирийских военных от 28 марта, что в целом сирийские силы ПВО успешно отразили ракетную атаку израильских ВВС. Что можно из этого вывести? Во-первых, ракет было явно не слишком много, если даже без помощи ЗРК С-300 сирийским ПВО удалось успешно отразить нападение. Во-вторых, что там и где конкретно в черте Алеппо разрушено, никто не сообщает. То есть оценить реальные итоги израильского авианалёта можно, только лично побывав в тех местах, которые означены как цели авиаатаки. И только тогда можно будет всерьёз рассуждать — что там было 27 марта, успех израильских ВВС или сирийских сил ПВО. В-третьих, откровенные глупости в виде «маршрут израильских ВВС по пути в Алеппо до сих пор неизвестен» или «сирийские подразделения ПВО не смогли отследить ракеты, пока они не начали поражать цели» — это расчёт на идиотов и домохозяек, поскольку малозамеченным к Алеппо можно подойти исключительно со стороны побережья акватории Средиземного моря — полёт со стороны сирийско-израильской границы или через воздушное пространство Ливана были бы чётко перехвачены, раз уж вокруг Дамаска развёрнуты установки С-300. В случае же «морского маршрута» встаёт вопрос — а израильтяне ли летали? Куда логичней предположить, что — американцы. В Средиземном море постоянно курсирует хотя бы один авианосец США. Вот что писали турецкие СМИ 11 апреля 2018 г. в связи с выдвижением к берегам Сирии американской военно-морской ударной группы во главе с авианосцем «Гарри Трумэн»: «США наметили 22 цели первостепенной важности на территории Сирии. Среди них — военные аэродромы и ряд стратегических объектов в Хомсе, Дамаске, Хаме, Дэйр-эз-Зоре и Ракке, а также Тартусе, где находятся в настоящее время российские военнослужащие». И кто сказал, что в конце марта 2019-го США могли или не могли «подсобить» Израилю при ракетном обстреле Алеппо?.. Ну, а «не могли отследить» — это вообще чушь несусветная, коли сами круги, приписывающие себе «авторство» за авианалёт на Алеппо, признаются, что только части их ракет удалось долететь до целей. Значит, всё прекрасно видели, и не над собой же сбивали сирийцы те ракеты, которые им удалось сбить.

Мы уже упоминали в предыдущих разборах ситуации, что, судя по резкой активизации террористов в «зоне деэскалации» Идлиб, за которую ответственна Турция, и по тому обстоятельству, что начиная с 27 марта сирийская армия и союзные ей силы возобновили «работу» по ликвидации террористов на севере провинции Хама, в регионах, прилегающих к провинции Алеппо, в случае с авиаударом по городу Алеппо мы имели дело с попыткой неких сил (тут неважно — США или Израиля) с воздуха обеспечить успешность действий террористических банд из Идлиба. Заверяем читателей — если воспринимать сообщения сирийского агентства SANA со ссылками на военные источники Сирии как единственно достоверный источник, то мы увидим, что с 28 марта по 1 апреля идут активные военные действия против двух группировок — «Джебхат ан-Нусра» * и «Катаиб аль-Изза» *, а также, ближе к Идлибу, и группировки протурецких боевиков «Хизб ат-Туркестани» *. Последняя террористическая организация особа интересна, помимо Сирии, конечно, властям Турции (поскольку именно турки — «опекуны» «Хизб ат-Туркестани» *), а также России, Ирана и Китая. Думается, что нет нужды объяснять — почему. В этой банде, как сообщалось в предыдущие годы, сосредоточены выходцы из китайского Синьцзяня, из республик Средней Азии, из некоторых автономий России, из Афганистана и так далее. Итак, три террористических группировки собирались под прикрытием авианалёта предпринять нечто в направлении Алеппо. Мало того, что ракетный обстрел был нейтрализован, пусть и не на 100%, помощь с моря бандитам не помешала сирийской армии и её союзникам «в поле» продолжать громить три банды.

В том, что авианалёт с моря могли совершить не израильтяне, а американцы, с чем и была, вероятно, связана «нерешительная скромность» сирийской ПВО — одно дело завалить израильтянина, другое — американца, авианосцы тут неподалёку, могут «добавить»… — убеждает тот факт, что 29 марта, как сообщал общеарабский канал Al Arabia, госсекретарь США Майкл Помпео заявил, что одной из главных целей Вашингтона на Ближнем Востоке является изгнание России и Ирана из Сирии. «Мы работаем со всеми нашими союзниками, чтобы события в Сирии не привели к укреплению там Ирана и России. Это комплексная стратегия», — подчеркнул Помпео. Со всеми союзниками — и это в первую очередь означает совместно с Турцией, которая выступает проводником интересов США и Израиля в формате «Астанинской тройки», а также с Израилем. Помпео сказал именно так — «Ирана и России», а не только об одном «Иране». Сопоставляем это с сообщениями турецких СМИ от апреля 2018 г. о том, что среди первостепенных целей морской авиации США отдельной чертой указывалась и военно-морская база России в сирийском Тартусе — есть ещё у кого-нибудь сомнения, что болтовня США и Израиля о нежелательности присутствия в Сирии одного лишь Ирана — это просто игра «тень на плетень», а на самом деле Вашингтон и Тель-Авив стремились и стремятся к изгнанию из Сирии именно российских военных? Причём, отметим — чем дальше, тем наглей Турция. О повышении наглости Анкары свидетельствует такой факт: как передавало турецкое агентство Anadolu, 30 марта министр обороны Турции Хулуси Акар в сопровождении командующих родами войск страны проинспектировал воинские части, дислоцированные на границе с Сирией. В рамках поездки глава военного ведомства принял участие в открытии Совместного операционного центра по управлению планируемой «антитеррористической операцией» в районах Сирии, расположенных к востоку от реки Евфрат. А ведь там-то никто не давал разрешения туркам что-то «проводить»! Ни Иран, ни Россия, ни даже США с Израилем, хотя за последних ручаться — себе дороже. Как они по-уличному «кинули» курдов Африна, — думается, помнит весь мир.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, хоть и был занят местными выборами, но ранее в тот же день заявлял, что в случае, если США не устранят «угрозу терроризма в районах Сирии, расположенных к востоку от реки Евфрат», Анкара предпримет все необходимые шаги в данном направлении. Подготовка к операции завершена, подчеркивал турецкий лидер. Разумеется, все помнят, что военно-политическое руководство Турции уже несколько месяцев предупреждает Вашингтон, сохраняющий своё военное присутствие на востоке Сирии, о своей готовности осуществить вторжение вглубь сирийской территории для создания на северо-востоке САР «зоны безопасности». Главная мишень турецкой армии — ну конечно же, «Отряды народной самообороны» (YPG) сирийских курдов, поддерживаемые американской стороной, но в то же время признанные официальной Анкарой «террористической организацией», связанной с запрещённой в Турции Курдской рабочей партией (PKK). И именно курды отрядов YPG из состава проамериканской марионеточной структуры «Сирийские демократические силы» (SDF) 28 марта рапортовали о якобы взятии «последнего оплота ИГ*» — городка Багуз на востоке Сирии в Заевфратье, куда так стремится Турция. Кстати, мы обратили внимание на то, что одно из заявлений США в конце марта содержит вполне себе прямой намёк на то, что Вашингтон готовит очередной «слив» сирийских курдов на заклание туркам. 25 марта специальный представитель США по взаимодействию с Сирией Джеймс Джеффри на пресс-конференции в Госдепартаменте США, как сообщало агентство Anadolu, отчётливо заявил, что США сотрудничают со своим союзником по НАТО Турцией в «зоне безопасности» вдоль турецкой границы, и в состав контролирующих её сил не войдут сирийские курдские «Отряды народной самообороны» (YPG). «Мы ищем решение, которое отвечало бы потребностям каждого, — сказал Джеффри на пресс-конференции. — То, над чем мы работаем с Турцией, это создание безопасной зоны некоторой длины вдоль турецкой границы, где не было бы сил YPG, потому что Турция очень нервничает по поводу YPG и их связей с PKK».

Сетовать по поводу непрекращающегося неблагоразумия сирийских курдов, входящих в состав проамериканских SDF, мы не станем. Трудно понять, почему после Африна сирийские курды из YPG вообще ещё считаются с американцами, которые, как видно из речей Джеймса Джеффри, хотят курдов северо-восточной Сирии отдать… да, верно — снова под турецкую оккупацию. Наверное, сирийские курды из проамериканской группировки SDF — психологические мазохисты, им нравится и хочется быть изнасилованными турецкими войсками и протурецкими бандитами, в согласовании с США, как это было в Африне, к примеру. Посетуем по поводу тех, например, в России и Иране, кто до сих пор в упор не видит, что в Сирии их партнёр по «Астанинской тройке», Турция — это союзник именно США (читай: Израиля), а никак не России и Ирана. А ведь сейчас — самый удобный момент, во-первых, переубедить курдов из YPG и переориентировать их на Москву, Тегеран и Дамаск; а во-вторых, прижать к углу Турцию и заставить её «определиться». Если Анкара и далее хочет на равноправных началах с Россией и Ираном участвовать в сирийском урегулировании, то: 1) полностью открещивается от США и Израиля, 2) никуда в северо-восточную Сирию не влезает и никак не угрожает здешнему населению, а это не только курды, а также и армяне, ассирийцы, друзы, бедуины и т. д. Более того, турки отводят свои войска от сирийской границы на всём её протяжении на 30−50 км от пограничной линии и, само собой, убираются из Африна, Джераблуса, Эль-Баба и окрестностей Манбиджа. И последнее — турки сами, силами своей армии и служб безопасности, доказательно (что называется — «на глазах» у России и Ирана) ликвидируют физически всех своих тюркских террористов из «Хизб ат-Туркестани» *. Согласимся — только при таких условиях можно будет верить Анкаре и в её заверения о приверженности территориальной целостности Сирии.

Чтобы завершить «курдо-американо-турецкую страницу» Сирии, мы не можем не указать на то, что 29 марта курды из «Сирийских демократических сил» (SDF) провели военный парад в городе Эль-Камышлы провинции Хассеке. Это недалеко от турецкой границы. Парад был посвящён одержанной победе над ИГ* в городке Багуз, отмечал ливанский новостной ресурс Al-Masdar News. Курды-бойцы SDF маршировали со своими флагами, прошли также армейские автомобили, играл оркестр. Видео с этого мероприятия доступно в интернете. Ранее очень многими СМИ писалось, что на 2020 финансовый год Пентагон США запросил 550 млн долларов на подготовку и развитие «местных сирийских военных формирований». И на этом основании делался крайне ошибочный вывод: «Таким образом, США ушли от ранее достигнутых с Турцией договоренностей по сирийским курдам. Анкара, постоянно угрожающая проведением военной операции против курдских формирований, не осмеливается, однако, её начать. Президент США Дональд Трамп как-то заявил, что в случае наступления на сирийских курдов Соединенные Штаты «истощат Турцию экономически». В настоящее время под контролем SDF находится 28% территории страны. Это огромная часть северо-восточной Сирии, которая граничит как с Ираком, так и с Турцией. В данном регионе находится 70% нефтяных месторождений страны». А теперь этот ошибочный вывод накладываем на сногсшибательные (для сирийских курдов и их «болельщиков», как и радетелей идеи о том, что, мол, «США всё гарантировали курдам»!..) признания спецпредставителя США по взаимодействию с Сирией Джеймса Джеффри на пресс-конференции в Госдепартаменте США 25 марта: «…То, над чем мы работаем с Турцией, это создание безопасной зоны некоторой длины вдоль турецкой границы, где не было бы сил YPG, потому что Турция очень нервничает по поводу YPG и их связей с PKK». Неужели опять не видно, что, как и в случае с Африном, курды Заевфратья уже сданы Вашингтоном на «суд» Анкаре?..

Тем временем сирийские Голанские высоты по-прежнему щекотят нервы обывателям и воякам — причём это стало повсеместным занятием. Мы уже подчёркивали, что ни одна страна в мире, даже — всегда послушная, как комнатная собачка Вашингтона, соседняя Канада, и то не рискнула поддержать президента США Дональда Трампа и Израиль в их совместной радости по поводу попытки «узаконения» аннексии Голанских высот. Но этим двум — Вашингтону и Тель-Авиву, хорошо и вдвоём, им никто боле не нужен. И весь мир они десятилетиями именно игнорируют, издеваются неприкрыто над планетой. Издание Times of Israel 28 марта написало, что Госдепартамент США заявил, что администрация Белого дома готовится перерисовать все правительственные карты Израиля и прилегающего региона, чтобы включить Голанские высоты в состав Израиля. Новые карты будут «соответствовать» недавнему изменению политики США, которая признаёт оккупированную сирийскую территорию Голанских высот в составе Израиля, заявил пресс-секретарь Госдепартамента. Это подтвердил и Брайан Хук, спецпредставитель США по Ирану, который также заявил, что Госдепартамент «перерисует» карты и опубликует их, «как только они будут готовы». Госдепартамент США пока не уточнил, видят ли США израильско-сирийскую границу вдоль линии прекращения огня 1974 г. или вдоль западной границы демилитаризованной зоны, патрулируемой силами наблюдателей ООН. В связи с готовящимся американо-израильским «праздником», приведём такие данные: на заседании Совета Безопасности ООН 27 марта 2019 г. 14 членов из 15, кроме США, осудили этот шаг, назвав аннексию Израилем региона «недействительной и не имеющей международной юридической силы». Вся Лига арабских государств (ЛАГ), даже страны, являющиеся врагами Сирии и потворствовавшие террористической агрессии против Дамаска (Саудовская Аравия, например), сейчас в одном строю — полностью отвергают американо-израильский сговор. «Лидеры стран ЛАГ выступили в поддержку Сирии в вопросе принадлежности Голанских высот», говорится в проекте коммюнике 30-го саммита международной организации, проходящего в Тунисе. Глава дипломатии ЕС еврокомиссар Федерика Могерини на саммите ЛАГ в Тунисе заявила, что ЕС не признаёт суверенитет Израиля над Голанскими высотами и выступает против решения американских властей о признании права Израиля на «сирийские Голанские высоты» и впредь также не признаёт израильскими территории, оккупированные в 1967 г. Могерини добавила, что умышленно не замечать международные резолюции по Голанам — это не решение проблемы.

О реакциях России, Китая, Ирана, Турции и ещё ряда других государств мы уже сообщали в более ранних материалах, посвящённых теме Голанских высот. Так что же мы видим? Помнится, Трамп и его сионистское окружение в Белом доме в качестве одного из «обоснований» подводили такой лже-постулат: мол, так уж сложилось долгие десятилетия напролёт, пора бы и узаконить. По такому принципу, напомним мы американцам, да и израильтянам, Израиль вообще никогда не должен был бы стать независимым! Ну, так ведь историческая-то Филистимия-Палестина вон сколько веков была ж частью то той империи, то этой. Какие евреи, какой Израиль?! Узаконенная оккупация — это, если взглянуть на всё в ретроспективе, означает оставление оккупированными Греции, Сербии, Болгарии, Валахии-Румынии, Боснии и Герцеговины, бывшей югославской республики Македония (рука не поворачивается писать «Северная Македония»…), Грузии, Армении, Азербайджана, Кипра, Мальты… Да, пожалуй, большей части современных государств — членов ООН и других авторитетных международных организаций! Более того, «обоснования» Трампа и сионистов — это полнейшее отрицание политики деколонизации, осуществлявшейся в том числе и США, в мире, сразу начиная со дня учреждения ООН.

Но ведь и именно — в соответствии с курсом деколонизации народ Израиля и получил независимость на земле Филистимии, называйте её хоть Феластын, хоть Ханаан. Индии вообще, по сути, нет — а есть страна Бхарат, если на то пошло. Вопрос не в том, кто и как называет одну и ту же землю. Вопрос в исторической справедливости. И вопрос в том, кто же проживает на этой земле. На Голанах испокон веку жили и живут друзы — особая ветвь шиизма, коли так. И неважно сегодня, по чьей вине с 1948 г. тут шли войны — важно, кто в итоге пострадал. А это — друзы. И давайте вот что увидим. Уже несколько дней не стихают протесты друзов в соседних с Голанами провинциях — Кунейтре и Сувэйде, ведь в итоге евреи отнимают земли их, друзов! Дело дошло до того, что к друзам в протестах присоединились и сунниты южной провинции Дераа, считающейся так называемой «колыбелью сирийской арабской весны». Акции протестов идут по всей Сирии, во многих мусульманских странах. Да везде, где есть более или менее многочисленные общины выходцев из Сирии — в Европе, в Латинской Америке, Азии, Африке… При этом все прекрасно понимают, что заставить США и Израиль отказаться от аннексирования Голанских высот можно только одним образом — нанести этим обеим странам военное и политическое поражения на мировой арене. О том, что Вашингтон и Тель-Авив будут, закусив удила, развивать экспансию сионизма, есть много свидетельств.

28 марта ливанский ресурс Al-Masdar News привёл несколько цитат из выступления лидера ливанской шиитской партии «Хезболла» («Партия Бога») шейха Хасана Насраллы в связи с признанием США суверенитета Израиля над Голанами. Шейх Насралла призвал арабские страны в качестве ответного шага выйти из Арабской мирной инициативы в ходе саммита Лиги арабских государств в Тунисе. По мнению Хасана Насраллы, «после признания Голанских высот мы должны ожидать в любой день и час, что Трамп объявит о признании суверенитета Израиля над Западным берегом». И положит конец резолюциям ООН о создании арабского независимого государства в Палестине, раскроем мы скобки в заявлении шейха Насраллы… Пару слов об Арабской мирной инициативе — она была принята в 2002 г. Исходя из её текста, она направлена на заключение всеобъемлющего мира с Израилем и окончание арабо-израильского конфликта. Израиль, в свою очередь, должен был уйти с захваченных им в 1967 г. территорий (Голанских высот и ферм Шебаа), а также признать Государство Палестина на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа со столицей в Восточном Иерусалиме. Восточный Иерусалим аннексирован — ибо с «лёгкой руки» Трампа единый Иерусалим провозглашён столицей только Израиля. Сейчас идёт попытка аннексирования Голанских высот… Шейх Насралла (красивое имя — «Победа Бога» в переводе с арабского…) прав — на очереди американское «узаконение» оккупации Западного берега Иордана и, соответственно, ликвидации Палестинской автономии. А вот и сообщение агентства SANA от 31 марта: «Оккупационные власти Израиля объявили о новом плане строительства 4927 жилых единиц для еврейских поселенцев на Западном берегу реки Иордан. Палестинские СМИ сообщили, что новый план предусматривает создание 1427 единиц жилья для расширения пяти еврейских поселений, построенных на палестинской земле в оккупированном Иерусалиме, и 3500 других жилых единиц в различных районах Западного берега. Это угрожает захватом новых обширных участков земли палестинцев».

Политика США и Израиля будет неизменна, пока мир не даст оккупантам по рукам и по ногам. Иного не дано — дипломатические увещевания на современных гитлеров не действуют. Впрочем, не действовали они и на нацистский Третий рейх, пока его не разгромила Советская армия в 1941−45 гг. Кто-то возразит — ой как некорректно сравнивать действия США и Израиля с гитлеризмом! А как ещё соизволите называть то, о чём постпред России в ООН заявил на заседании Совета Безопасности Объединённых Наций 27 марта? Боевики группировки «Хайят Тахрир аш-Шам» * и «Белые каски» готовят в сирийской провинции Идлиб новые провокации с отравляющими веществами, подчеркнул российский дипломат. Российский постпред подчеркнул, что ситуация в сирийской провинции Идлиб «эволюционирует в опасном направлении». «Серьёзную обеспокоенность вызывают вновь поступающие сообщения о том, что боевики «Хайят Тахрир аш-Шам» *при содействии пресловутых «белокасочников» готовят очередные инсценировки с применением отравляющих веществ», — сказал Небензя, добавив, что эта группировка контролирует почти 90% сирийской провинции Идлиб. А вот что сказал на брифинге в Дамаске 29 марта представитель Минобороны России, начальник российского Центра по примирению враждующих сторон в Сирии Виктор Купчишин: в Идлибе террористы группировки «Хайат Тахрир Аш-Шам» * при участии спецслужб Франции и Бельгии, и организации «Белые каски» готовят провокации с применением отравляющих веществ против мирных жителей. По информации Центра, в Идлиб уже прибыли представители спецслужб Франции и Бельгии, которые обсудили с главарями террористов организацию видеосъёмок, которые должны подтверждать применение отравляющих веществ, в котором затем обвинят Россию и правительство Сирии. В частности, сотрудники спецслужб Бельгии уже снимали на видео авиаудары ВКС России по объектам террористов в Идлибе, чтобы потом использовать эти кадры для обвинений России в применении химоружия. Российский Центр предупреждает, что террористы могут не ограничиться инсценировкой химатаки, применив реальные отравляющие вещества, доставленные в Идлиб 23 марта под контролем спецслужб Франции. Мы утверждаем — в Сирии против всех народов этой страны применяется откровенный и изощрённый фашизм. И руководят этим фашизмом — именно власти США и Израиля, и никак иначе. Остальные — в том числе Турция, страны — члены ЕС являются просто гнусными марионетками Вашингтона и Тель-Авива.

Так что, вот бы о чём подумать правителям США и Израиля, а не об очередной попытке всё-таки сколотить никогда не имевшую в мировой истории общность под условным названием «Великий Израиль». Об опасности быть приравненными к немецкому нацизму — правда, в виде ксенофобствующего религиозно-политизированного расизма в отношении тех, кто не желает ни бежать из Палестины, ни становиться иудеями и ассимилироваться, ни соглашаться на роль современных рабов Израиля в «гражданских костюмчиках». Кстати, палестинские арабы-христиане могут немало интересного и занимательного рассказать о том, как их, можно сказать, почти что первородных христиан мира, сегодня вынуждают либо жить в гетто, либо же бежать с родной земли. Израиль и США очень хотят дождаться прямых обвинений в фашизме на Ближнем Востоке? Что ж, долго ждать не придётся, по крайней мере, на сей раз. Не зря ведь ещё 17 февраля в Бендер-Ленге, как сообщало иранское агентство Mehr News, выступая на митинге перед жителями южно-иранской провинции Хормозган, президент Ирана Рухани во всеуслышание подчёркнуто напомнил и недавнюю историю, и вообще — весь смысл происходящего на Ближнем Востоке: «Иран хочет установить братские связи со всеми странами региона, и мы никогда не начинали никакой агрессии в регионе. Те, кто считает, что сионисты и американцы могут обеспечить им безопасность, ошибаются. Мы, мусульмане, должны обеспечить безопасность всего региона, но, к сожалению, некоторые соседние страны выбрали неверный путь и побежали в убежище Америки и сионистов, и они думают, что Иран жаждет их ресурсов. В тот день, когда Саддам напал на Иран, мы сказали соседним странам, что Иран победит своего врага, и они должны знать, что наёмники не обеспечат им безопасность».

А 23 марта, т. е. за два дня до позорного заявления Трампа по Голанским высотам, министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф, в ответ на заявление госсекретаря США Майкла Помпео о том, что «Трамп был послан Богом, чтобы спасти сионистский режим от Ирана», отметил следующее, сообщало иранское агентство IRNA: «В ответ на любезное служение госсекретаря США сионистам… напомню, что иранцы спасли евреев от рабства и геноцида. А сионисты даже исказили Тору [Пятикнижие Моисе?ево (греч. πεντ?τευχος) или Кни?ги Моисе?евы — прим.], и она служила страхам об исламофобии. Но вот то, что говорит Тора: — Иранский царь спас евреев от рабства в Вавилоне.

— Другой иранский царь спас евреев от геноцида.

— Создатели геноцида поощрялись Негевом, а не Ираном.

— Царь Ирана — единственный иностранец, которого называют «Христос». И хотим заранее предупредить желающих поднять необоснованную шумиху по процитированному сообщению агентства IRNA о заявлении главы МИД Ирана Джавада Зарифа от 23 марта — если что, подавайте в суд на агентство IRNA или на министра иностранных дел ИРИ Джавад Зарифа, если у вас хватит смелости на такие шаги…

И вот что ещё хочется отметить в связи с тем, что мир опять пришёл в возбуждение из-за вопросов, связанных с Сирией. Общественность планеты отчётливо видит: все последние «успехи» Израиля — это именно итог «политики канонерок» США, но в её интерпретации в соответствии с уровнем и системами современных вооружений эпохи 2000−2030 гг. XXI века. Оккупировать часть территории той или иной страны, подогнать к её берегам (не оккупированной части) военно-морской флот… Участие в финансировании химических провокаций против этой страны… И итог — Штаты «дарят» не своё имущество, т. е. Голаны, братскому Израилю. Как тут не вспомнить о совете сирийской дипломатии Вашингтону — так любите Израиль? Подарите ему Северную и Южную Каролины. И как тут не вспомнить о ныне опальном, а некогда — яром антирусском «ястребе"- республиканце, представителе «шотландского клана» вашингтонского политикума Патрике Джозефе Бьюкенене (или, по-гэльски, Бучанане), который ещё в 1990 г. назвал Конгресс и Сенат США «территорией, оккупированной Израилем». «Неоконсерваторы» США добились его ухода из Республиканской партии, обозвав вослед «палеоконсерватором». Отошедший от активности во внутриполитической жизни США, сейчас Бьюкенен является автором очень многих книг и очерков, обозревателем в различных изданиях, главой фонда «Американское дело» («The American Cause») и редактором журнала «Американский Консерватор» («The American Conservative»). Но, Боже ты мой — как прав он был в 1990-м, предвидя, по сути, перерождение Республиканской партии США в вашингтонский филиал израильского полит-блока «Ликуд»! Так что от чистой души советуем Израилю вообще никого не благодарить за «жест с широкого плеча» Трампа — а где это видано, чтобы хозяин-оккупант, выражаясь языком американского экс-республиканца, шотландца Бьюкенена, благодарил за что-то раба-подневольного под оккупацией? Нонсенс. Раб подарил оккупанту то, что тот захотел — и всё. Правда, у раба вытребовали вещь, принадлежащую третьей стране. Ну и так бывает. У раба ж — официальный статус ядерной державы, в отличие от Израиля, обладающего ядерным оружием неофициально. А кто хочет подробностей — извольте, обращайтесь за информацией и помощью к спецслужбам Ирана. Там — всё знают о вооружениях Израиля, в том числе ядерных.

Некие круги в Израиле, правда, почему-то решили, что надо благодарить… Россию и Владимира Путина — мол, «не дали пасть режиму Башара аль-Асада», а то бы… вот возобладал бы подход Барака Обамы и клинтоновцев, было бы «жарко». Даже если и так — то, увы, опять Израилю благодарить, да ещё на коленях, надо бы Иран, а не Россию. Ведь Россия вошла в сирийскую войну, в основном, в 2014−15 гг., да и то — не без согласований с Ираном. А вот с 2011−12 гг. организацией помощи в обороне Сирии от террористической агрессии занимался только Иран, который и бросил клич всем шиитским общинам мира: на помощь братьям в Сирии! Именно благодаря Ирану, не пал Дамаск, не был свергнут Башар аль-Асад. Российские ВКС начали летать над Сирией и точечно уничтожать террористов лишь с осени 2015-го — что ж Израиль столь неблагодарен в отношении истинных защитников Сирии, иранцев и шиитов, в том числе друзов, чью землю — Голаны, Израиль собрался прикарманить навечно? Недавно Верховный лидер Исламской революции, аятолла Сейед Али Хоссейни Хаменеи принимал членов боевой организации шиитов Афганистана «Фатимион» и сердечно благодарил их за вклад в войну против прозападных марионеток-террористов в Сирии и Ираке. А слабо Израилю тоже поблагодарить афганских шиитов-хезарейцев за помощь в отстаивании «режима Башара аль-Асада»?

Или вот ещё одно «изречение» из Израиля — мол, «сегодняшняя Сирия — это расчленённое и обезоруженное государство. Дамаск держит свои 40 с чем-то процентов территории благодаря российским ВКС». Ну, даже не чушь — детский лепет. В 2018 г. уже признавалось, что Дамаск вернул себе контроль над более чем 60% конституционной территории Сирии. Кто ж это за полгода, да даже — за три месяца 2019-го снова оттяпал от Сирии ещё 18−20%% сирийской территории? Всё-таки, разберёмся, что ж на сегодняшний день у Сирии оккупировано и не контролируется Дамаском. Округ Голан провинции Кунейтра — ну, пусть от силы 1% сирийской территории. Город Эр-Ракка — под оккупацией американцев и проамериканской SDF — в большей части провинции Ракка контроль сирийского государства и союзных ему сил. Ну, пусть ещё 1% сирийской территории. Провинция Идлиб, города Африн, Джераблус, Эль-Баб и ряд пригородов Манбиджа — под турецкой оккупацией. Это согласны считать 10% сирийской территории. Сам город Манбидж — американо-французсская оккупация и отряды проамериканских SDF — плюсуем ещё 1%. Итого — 13−14%% территории Сирии. Ладно, берём данные ресурса Al Masdar News: «В настоящее время под контролем SDF находится 28% территории страны. Это огромная часть северо-восточной Сирии, которая граничит как с Ираком, так и с Турцией». То есть — то самое, в основном, Заевфратье, которое США и Израиль, ещё раз «слив» сирийских курдов из SDF Анкаре, предпочли бы видеть оккупированным именно турками.

Предлагаем читателям самостоятельно разобраться, а кому сами сирийские курды начали передавать контроль над теми провинциями северо-восточной Сирии, где они компактно проживают — т. е. провинции Дэйр-эз-Зор и Хассеке. 27 марта — SANA сообщает: «Жители провинции Тартус собрались на многолюдный митинг в знак протеста против признания президентом США Дональдом Трампом суверенитета Израиля над оккупированными сирийскими Голанами. В городе Эль-Хассеке состоялась подобная акция против данного решения американского лидера и в знак солидарности с сирийскими гражданами на Голанах. Участники подтвердили, что сирийский народ настаивает на освобождении Голан до линии 4 июня 1967 года». 31 марта — то же SANA сообщает: «Сирийским обществом Красного Полумесяца совместно с Международным комитетом Красного Креста (МККК) был отправлен в район Тель-Хамис провинции Хассеке гуманитарный конвой, состоящий из палаток, продуктов питания и предметов домашнего обихода в качестве помощи населению, пострадавшему от паводка в результате обильных дождей. Гуманитарный груз включает 3000 одеял, 1500 матрасов, 3000 продовольственных наборов и 500 палаток». Не убеждает, насколько существенен контроль Дамаска над курдонаселёнными регионами Заевфратья? Ладно — вот это убедит любого скептика, то же SANA сообщает, 30 марта: «В провинции Дейр-эз-Зор в рамках укрепления процесса локальных примирений состоялась процедура урегулирования правового положения лиц, ранее уклонившихся от военной службы, и тех, кто дезертировал из армии. Глава призывной комиссии в Дейр-эз-Зоре Машхур Шадуд заявил, что сегодня был урегулирован статус десятков лиц; таким образом, общее их число составило около 600 человек. Граждане, урегулировавшие своё положение, выразили благодарность компетентным органам за их усилия в вопросах примирения, подтвердив, что защита Родины — это большая честь для всех сыновей Сирии».

Итак, в курдонаселённых регионах Сирии восстановлены: 1) уголовная ответственность за дезертирство и уклонизм от службы в регулярной армии (а не курдских отрядах); 2) военный учёт призывников среди курдов, армян, ассирийцев, друзов и других. Кстати, хотя на самом деле численность вооружённых сил Сирии существенно ниже, чем до войны, идущей семь лет, но это от 120 до 150 тысяч отмобилизованных и опытных солдат и офицеров, научившихся тактике боя в пустыне, в улочках городов, в горах и на побережье, в подземелье, в тоннелях и т. д. И плюс — от 180 до 250 тысяч шиитских добровольцев со всего мира, готовых всегда к самопожертвованию, пусть они в Сирии и на так называемой ротационной основе воевали и воюют. Сегодняшняя Сирия в военном плане — никакого сравнения с той, довоенной Сирией. При Иране и России рядом, действительно, мощь ударов сирийской армии по террористам возрастает. И печальная судьба боевиков группировки «Хизб ат-Туркестани» * на севере провинции Хама — тому жуткое подтверждение. Есть мнение, что лучше б Израиль, вместо того, чтобы подзуживать Майкла Помпео на «работу» в направлении «чтобы события в Сирии не привели к укреплению там Ирана и России», убедил бы своего прилежного и послушного служку срочно вывести американские войска из Сирии, а заодно и — погнать из Сирии турецкие войска. И мир в этой многострадальной стране, благодаря сотрудничеству Дамаска с Москвой и Тегераном, очень быстро восстановится. А иранцы и сирийцы не забудут, сколько израильтян они пленили в 2016 году в Алеппо на позициях террористов.

* — организация, деятельность которой запрещена в РФ

Сергей Шакарянц

Источник: https://regnum.ru/news/polit/2603514.html

Эксперты рассказали "НИ", грядёт ли вторая волна "Арабской весны"

Президент Алжира, 82-летний Абдель Азиз Бутефлика покинул свой пост после нескольких недель протестов с требованием его отставки. В Турции оппозиция также неожиданно выиграла выборы мэров крупнейших городов страны. Может ли это привести к обострению обстановки на Ближнем Востоке и даже второй волне революций в регионе?

После того, как Абдель Азиз Бутефлика заявил об отставке, на улицы городов Алжира вышли тысячи демонстрантов. Они отреагировали на это заявление массовым уличным праздником, звучат автомобильные клаксоны. Один из протестующих в эфире национального телевидения поблагодарил Аллаха. Впрочем, и сами массовые протесты в Алжире стали лишь следствием - у Бутефлики серьезно обострились проблемы со здоровьем и глава генштаба алжирской армии Ахмед Гаед Салах потребовал объявить его неспособным выполнять свои обязанности и отстранить от должности. Из Алжира пытались уехать представители богатейших семей страны, но им запретили пересекать границу, а некоторые из нуворишей были задержаны. "НИ" собрали мнения экспертов по теме "второй арабской весны".

Андрей Чупрыгин, старший преподаватель школы востоковедения НИУ ВШЭ:

- Конечно, это никакая не новая "Арабская весна", ни в Алжире ни в Турции ничего такого не происходит. Если взять Алжир, то там просто смена персоналии, то есть первого лица. Бутефлика - человек уже пожилой, больной, болезнь у него достаточно тяжелая. Инсульт, и он от него еще не оправился.

Но это не значит, что там не произойдёт смена политической обстановки. Бутефлика сказал, что он не будет участвовать, но если послушать других первых лиц страны, то ничего нового от них не слышали. Это продолжение политики Бутефлики, для России тем более никаких изменений не пройзойдет - не будет ни дальнейшего сближения ни удаления.

Что же касается возможности гражданской войны в Алжире между исламистами и сторонниками светского пути, то Алжир на протяжении последних лет представляет собой слабое звено среди стран на Севере Африки. Последний саммит Лиги арабских государств в Тунисе закончился в общем-то ничем. Члены этой организации обратились к Алжиру с просьбой помочь Ливии выйти из кризисной ситуации. Но Алжир и сам в непростой ситуации - исламистский фактор там был в последние десятилетия силен всегда. И силён до сих пор. Исламисты могут воспользоваться ситуацией и попробовать "взять" предстоящие выборы. Но опыт соседних стран показывает что даже в разбитой-развалившейся Ливии они никак не могут взять полную власть. Нет у них поддержки.

А что касается Турции - то там оппозиция "взяла" Анкару. Пишут - "несмотря на репрессии". Но что значит - репрессии? Пишут, что Эрдоган тех посадил, этих посадил. Но и на предыдущих выборах он победил с минимальным отрывом. Он стабильно выигрывает в сельской местности, в муниципалитетах, а в крупных городах его позиции слабы или он даже проигрывает и ничего странного в этом нет. И в России посмотрите на итоги выборов в Москве, Санкт-Петербурге и других крупных городах. Понятно, что у каждого политика своя электоральная база, а судя по тому, какую политику Эрдоган ведет в последние годы - видно, что он опирается прежде всего на негородское население.

Дмитрий Микульский, доктор исторических наук, научный сотрудник Института востоковедения РАН:

- Я думаю, что это нельзя назвать новой "Арабской весной". Надеюсь, что в Алжире ситуация купируется властями. Уход Бутефлики - процесс регулируемый, он был совершенно необходим в виду слабого состояния здоровья,он сделался фактически калекой. Так что это отставка, происходящая в рамках правящей партии, Фронта национального освобождения. Найдутся другие кадры - слава Богу, потому что стабильный Алжир - это благо для всей Северной Африки.

В Алжире очень сильные спецслужбы, сильная жандармерия. Я не раз там бывал и видел что буквально каждый околоток контролируется полицейским или жандармом. Поэтому я уверен, что светским властям удастся спасти Алжир от повторений кровавых событий 1990-х годов. Разве что в отдаленных горных районах и традиционных кварталах столицы они попробуют устроить бунты, но их купируют.

Что же касается Турции,то происходящие там изменения демократическо-парламентского характера. Несмотря на репрессии, что много людей после попытки переворота посадили в тюрьмы - оппозиция-то сохранялась. Определенные традиции демократической жизни, многопартийности, в Турции есть, так что все это закономерно. Но, наверное,определенное иностранное вмешательство тоже присутствует. Посмотрим.

Егор Седов, журналист, эксперт по ближневосточным революциям 2010-2011 годов:

- Больше всего происходящее в Алжире напоминает так называемую "медицинскую революцию" (или "медицинский переворот" - она же "Первая Жасминовая революция") в соседнем Тунисе в 1987 году, когда тогдашнего диктатора и первого президента Хабиба Бургибу сменил диктатор и второй президент Зин аль-Абидин Бен-Али. Бургиба тоже был тяжело болен, хотя и не до такой степени, как Бутефлика. Тогда в Тунисе был созван консилиум, и престарелого Бургибу отстранили из-за недееспособности.

Пока что в Алжире - хунта. Реально - военная элита, которая пытается удержать власть на фоне массовых протестов. Хунта и добилась решения об отставке.Что дальше? Сложно пока сказать. Но не исключено и то, что произошло в Тунисе после Второй Жасминовой революции ("Арабской весны")- движение к демократии.

Что касается выборов в Турции и почему Эрдоган не боится того, что оппозиционеры стали мэрами крупнейших городов - сложно понять, до какой степени Эрдоган "не боится". Виду не покажет, факт. Но его режим вступает в полосу довольно тяжелых испытаний. Сам же он в свое время заметил: "Кто выиграл Стамбул - выиграл Турцию". Даже, заметим, не Анкару, а именно ключевой город. Теперь эти слова ему напомнили. Но с другой стороны - это похоже и вот на что - на выборы 1989 года в Ленинграде. Тогда народ "прокатил" всех провластных кандидатов. Но немедленного коллапса СССР не наступило.

"Вторая волна" ближневосточных революций теперь вряд ли будет. Они, скорее всего, пойдут разрозненно. Арабским революциям 2011 года сильно поспособствовал климат планеты: чрезвычайно засушливое лето предыдущего 2010 года, снижение экспорта продовольствия, повышение цен на продукты питания... особенно сильно это ударило по Северной Африке.

Теперь такого, скорее всего, не случится, но революции, конечно, будут вспыхивать. Где напряженность и авторитаризм, там и они - рано или поздно. Тот же Алжир уже бунтовал в ходе "Арабской весны", но Бутефлика тогда оказался хитрее и удачливее соседей.

Рамис Юнус, американский политолог, эксперт по странам Ближнего Востока

- Демократические традиции с самого начала 90-х настолько сильно укоренились в Турции, что прошедшие муниципальные выборы четко показали приверженность турецкого общества основам демократии и светского пути развития этой страны и являются началом заката эры Эрдогана, который своим популизмом и авторитарным правлением за последние годы нанес огромный урон авторитету Турции на политической карте мира, испортив при этом отношения со всеми своими стратегическими партнерами по НАТО - главным военно-политическим альянсом западного мира, где Турция всегда играла важную роль и занимает особое место и очень важно, чтобы Европа и США правильно услышали бы этот месседж Турции и ее общества. Поэтому сравнивать политические процессы в России с Турцией, включая и выборы всех уровней немножко не корректно,так как у России такого опыта демократии практически не было. Однозначно должно поменяться поколение политиков, сформировавшихся во времена Советского Союза, так как ждать от них демократических преобразований в стране немножко наивно, тем более учитывая, что эти люди командуют сегодня политическим "парадом" во всех сферах общественно-политической жизни России.

- События в Алжире можно и нужно рассматривать не как новую "арабскую весну", а как продолжение арабской революции, которая в 2011 году не завершилась сменой президента Бутефликак, как это было в других арабских странах. Напомню, что тогда президент Бутефлика смог удержать власть, пойдя на уступки оппозиции и приняв законы по демократизации политической системы страны, благодаря чему было принято более либеральное законодательство о выборах и отменен многолетний режим чрезвычайного положения. Однако в последние годы недовольство президентом Алжира росло из-за коррупции и плохой экономической ситуацией в стране, безработицей и нехваткой жилья. Львиная доля доходов Алжира приходится на продажу нефти, страна так и не смогла за многие годы дифференцировать свою экономику. А решение президента Бутефлика выдвинуться на новый срок просто оказалось за чертой допустимых компромиссов и как результат новые протесты и его вчерашняя отставка. Теперь самое главное, чтобы ситуацией не воспользовались радикальные исламисты, как это было в некоторых арабских странах. Учитывая, что исламское политическое движение, которое никуда не исчезло из Алжира, продолжает свою деятельность, можно допустить, что они очень быстро могут набрать силу. Поэтому Евросоюз и особенно Франция, как бывшая метрополия Алжира должны внимательно следить за идущими там процессами и не догонять поезд, а его направлять, иначе если ситуация в стране выйдет из-под контроля, то во Францию хлынут многочисленные беженцы из Алжира, что может создать огромные проблемы для этой страны.

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Весна, осень — и снова весна?

[стр. 13—14 бумажной версии номера]

Когда рубрика, посвященная итогам «арабской весны», еще только замышлялась, многим наблюдателям казалось, что революционная волна на Ближнем Востоке и в Северной Африке необратимо пошла на спад. Для подобного суждения были веские основания. Тунис и Египет, с которых в 2010 году все начиналось, едва-едва вырвались из цепких рук исламистов, главных выгодоприобретателей арабских потрясений (причем в Египте за это пришлось заплатить реставрацией военной диктатуры). Йемен, молодежь которого в 2011-м с ликованием изгоняла засидевшегося президента, продолжает тонуть в пучине гражданской войны и иностранной интервенции. В Сирии Башар аль-Асад разгромил требовавших его смещения оппозиционеров на поле боя, а от государственности Ливии, в 2012-м триумфально избавившейся от диктатуры Каддафи, и вовсе почти ничего не осталось. Разочарование и апатия, пришедшие на смену революционному воодушевлению, запечатлелись и в экспертных оценках: революции на Ближнем Востоке и в Северной Африке стали изображаться как очередная неудача арабского мира, желающего прорваться в современность, но фатально неспособного сделать это.

Теперь, однако, после того, как алжирцам удалось отбить притязания недееспособного старца избраться на пятый срок, а суданцы потребовали от армии снять с работы надоевшего за три десятка лет «национального лидера», все изменилось. Создается впечатление, что начинается очередной раунд, что «арабская весна» возвращается — после продолжительной «арабской осени». Причем свежая волна, устраняющая диктаторов мусульманского мира, снова грозит охватить весь регион. Именно Алжир дестабилизировал Судан, но теперь Судан подстегивает Алжир. А если алжирские студенты с их замечательным лозунгом «Уходите все!» возобладают, то эхо отзовется и в других странах, как затронутых первой «весной», так и сумевших до поры уберечься от нее. Трудно составить исчерпывающий список претендентов на будущую зачистку, но кое-какие его контуры все же просматриваются. Так, по соседству с Алжиром лежит Марокко, где с предыдущим всплеском народного возмущения власти справились, хотя многочисленные задачи, стоявшие перед королевством несколько лет назад, остались нерешенными. Ситуацию в Египте, как и в Тунисе, тоже трудно считать стабильной. Иордания преодолела волнения 2017 года только благодаря срочной финансовой помощи монархий Персидского залива. Короче говоря, на арабской улице еще много работы и народной метле будет где развернуться.

Сам по себе этот факт отраден: ведь диктаторы есть не только у арабов, и им полезно почаще повторять, что вечно править нельзя — надо и честь знать. Арабский мир тысячами нитей связан с остальным человечеством, а происходящие в нем процессы прямо или косвенно затрагивают все без исключения регионы планеты. Во времена патологического оживления консерватизма, охранительства, легитимизма, затронувшего, кстати, не одну только Россию, напоминание о том, что общественные перемены есть не аномалия, а норма, что вечный культ «стабильности» в финальном своем изводе означает чистый проигрыш, что консервация общественных отношений в XXI веке стала синонимом деградации, в исключительной степени полезно. А поэтому — да здравствует «арабская весна», на наших глазах становящаяся перманентной! [Андрей Захаров]

TELNETGroup и GKLaunchServices подписали контракт на запуск первого спутника Туниса «Challenge ONE» на борту российской ракеты «Союз-2.1а» с РБ «Фрегат» в 2020 году. Церемония подписания проходила в Центре цифровых исследований Сфакс под председательством Генерального директора TELNET Group Мохамеда Фриха и Генерального директора АО «Главкосмос Пусковые Услуги» Александра Серкина.

«Challenge ONE» — это научно-исследовательский и инновационный проект, предлагающий новый подход в области информационных технологий и их практического применения. Результаты работы «Challenge ONE» будут применены для создания группировки из 30 спутников.

Через год после первого анонса своего спутникового проекта TELNET представила достижения своих разработчиков в рамках первого открытого показа КА «Challenge ONE» в лаборатории.

Также в рамках мероприятия было подписано соглашение о сотрудничестве в области аэрокосмических исследований и разработок между TELNET Group и Центром цифровых исследований Sfax.

Основанная в 1994 году и сертифицированная по стандартам ISO9001 и TL9000, TELNET представляет собой группу компаний, занимающихся разработкой программного обеспечения, механических продуктов и электроники. Группа предлагает консалтинговые услуги в области работы с «ближними» и «дальними» подрядчиками, услуги по НИОКР, а также экспертные знания в области телекоммуникаций, мультимедиа, энергетики, платежных решений и авиакосмической промышленности.

АО «Главкосмос Пусковые Услуги» является оператором коммерческих пусков. Компания была создана по решению Госкорпорации «Роскосмос» и уполномочена заключать и реализовывать коммерческие контракты на запуск космических аппаратов с использованием ракет-носителей семейства «Союз-2» с российских космодромов.

Прибрежье Испании заполоняет голубой краб

Голубой краб активно распространяется у средиземноморского побережья Испании. Всеядный эмигрант сокращает запасы местных беспозвоночных, однако и сам стал ценным промысловым ресурсом.

Исходный ареал голубого краба (Callinectes sapidus) - атлантическое побережье Северной и Южной Америки. В дельте реки Эбро, протекающей в провинции Таррагона на северо-востоке Испании, этот вид был впервые замечен в 2012 г. Предполагают, что краб попал туда в балластных цистернах судов, пришедших из США.

Природные условия на новом месте очень подошли вселенцу, пишет The Guardian. Самкам синего краба нужна и пресная, и соленая вода для завершения репродуктивного цикла. Они откладывают до 8 млн икринок 18 раз в течение двух лет. Кроме того, в дельте Эрбро много моллюсков, как диких, так и аквакультурных – этими беспозвоночными с удовольствием питается завезенный краб. По словам главы ассоциации рыбаков города Сан-Карлос-де-ла-Рапита Хуана Балаге, особи инвазивного вида пожирают все на своем пути, в результате сократились уловы местного краба и моллюсков.

В 2018 г. в дельте Эбро выловили 53 тонны вселенца общей стоимостью 136 тыс. евро. Теперь здесь ежедневно добывают около 1 тонны, сообщает корреспондент Fishnews.

Местные рыбопромышленники не против американского мигранта, пока его добыча приносит прибыль. По словам Хуана Балаге, на рынке Таррагона на голубого краба есть спрос. Его уже используют как компонент некоторых блюд из риса и морепродуктов, являющихся визитной карточкой региона.

Между тем голубой краб успешно заселяет и южное побережье Средиземноморья, в особенности Туниса. Впервые этот вид был замечен в водах республики в 2014 г. По информации Министерства сельского хозяйства страны, за первые семь месяцев 2018 г. тунисские рыбаки выловили 1450 тонн голубого краба общей стоимостью около 3 млн евро. Большая часть уловов отправляется в замороженном виде в Азию.

Первое время краболовы просили помощи у правительства для борьбы с вселенцем. Теперь же к нему относятся в Тунисе настолько бережно, что стараются не оказывать излишний промысловый пресс на популяцию.

Fishnews

Анархия, нефть и федерация: Ливия после «арабской весны»

Андрей Захаров, Леонид Исаев

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Андрей Александрович Захаров (р. 1961) — специалист по сравнительному федерализму, редактор журнала «Неприкосновенный запас», доцент Российского государственного гуманитарного университета.

Леонид Маркович Исаев (р. 1987) — арабист, доцент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Санкт-Петербург).

[стр. 60—82 бумажной версии номера] [1]

Результаты прошедшей в середине ноября минувшего года в Палермо масштабной конференции по Ливии оказались, как и ожидали многие наблюдатели, достаточно скудными: ее участникам так и не удалось добиться прогресса в урегулировании ливийского конфликта, а в качестве итога им пришлось ограничиться общими декларациями о стремлении к скорейшему компромиссу, обеспечиваемому мирным путем. Прошлогодняя конференция также показала, что внешние игроки в ливийском конфликте не столько напрямую влияют на события, сколько используются в корыстных целях ведущими военно-политическими группами внутри страны, для которых главным предметом торга даже сейчас, спустя почти восемь лет после свержения диктатуры Муамара Каддафи, по-прежнему остается перераспределение полномочий в будущей государственной структуре — если, конечно, такую структуру вообще удастся создать.

Но, несмотря на предельную расплывчатость контуров будущего, не вызывает сомнений радикальный отказ едва ли не всех ливийских акторов от избыточно централизованной управленческой модели, которую внедрила в свое время Джамахирия:

«После десятилетий предельно сконцентрированного правления политические деятели, ученые и гражданские активисты упорно размышляют над тем, как рассредоточить центральную власть, наделив ею города и регионы страны»[2].

По крайней мере такое единодушие можно считать принципиальной отправной точкой для выстраивания каких-то реалистичных планов. Более того, в кажущейся беспросветности ливийской ситуации — а по словам комментаторов, «после Каддафи страна остается полем боя, на котором и огнем, и словом продолжают сражаться между собой мириады военно-политических группировок»[3], — неспособность ни одной из сторон ливийского конфликта однозначно взять верх и подчинить себе остальных парадоксальным образом способствует умиротворению.

Метастазы распада

Будущему успеху урегулирования способствует и то важное обстоятельство, что ливийский раскол, в отличие от гражданских конфликтов в других арабских странах, содержит гораздо меньше ингредиентов, стимулирующих непримиримость и ожесточение: в Ливии антагонисты воюют друг с другом не ради утверждения высоких истин религиозного, политического или этнического свойства, а за прозаические, вполне «земные» вещи, которые можно потрогать руками. Авторы недавнего доклада о децентрализации Ливии отмечают:

«Ливийские ополчения и политические силы имеют определенные племенные основы, но у них почти полностью отсутствуют те токсичные религиозно-идеологические мотивации, которые поддерживают циклическое воспроизведение насилия в других странах региона. Их более волнует борьба за собственный кусок государственного пирога, а также за сохранение своего доминирования в территориально ограниченных зонах, обладающих для них ценностью»[4].

Столь же слабым образом в ливийской драме проявляет себя и голый трайбализм: несмотря на наличие на территории страны 140 племен и кланов, сколько-нибудь заметным политическим «весом» обладают лишь около 30 из них, причем в реализации племенного или кланового влияния материальные выгоды давно перевешивают кровное родство[5].

Вынужденная и невольная федерализация все чаще упоминается среди опций, способных приблизить изнуренную бесконечным гражданским противостоянием страну к разрешению ее фундаментальных проблем. Недавно Африканский союз — влиятельное международное объединение, в составе которого более полусотни членов, — выступил с предложением созвать в июле 2019 года новую, еще более глобальную конференцию по ливийскому урегулированию под эгидой ООН. Наряду с темой всеобщих выборов, которые международное сообщество хотело бы провести осенью текущего года, на встрече неминуемо, в том или ином разрезе, будет обсуждаться и вариант федеративного государства для Ливии — и не исключено, в итоге обозначатся конкретные шаги и меры, к нему ведущие. Впрочем, несмотря на основательные предпосылки, подталкивающие сегодня к федерализации, такому исходу может помешать непродуманное внешнее вмешательство, от которого в последние месяцы настойчиво предостерегают зарубежные и местные аналитики[6]. В настоящее время, между тем, одним из главных инициаторов и организаторов такого вмешательства способна выступить Россия.

Судя по всему, сложившийся в Ливии баланс сил не позволяет ни одной из основных противоборствующих групп добиться безраздельной победы военным путем. На сегодня страна крайне сегментирована и поделена местными игроками на своеобразные зоны ответственности — «десятки ополчений по всей Ливии заявили о притязаниях на “собственные” кусочки ее территории»[7], — но при этом ни одна из этих зон не является экономически самодостаточной. Например, бóльшая часть месторождений, нефтепроводов, а также нефтеналивных терминалов находится в сфере влияния Ливийской национальной армии (ЛНА) маршала Халифы Хафтара, опекающего в основном Киренаику, традиционно вооружаемого Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами, поддерживаемого Саудовской Аравией, а в последнее время установившего близкие отношения с Москвой. Однако, несмотря на то, что под началом этого деятеля сосредоточена самая крупная военно-политическая группировка, насчитывающая до 25 тысяч регулярных военнослужащих, ополченцев и наемников, а также имеющая, в отличие от конкурентов, внушительную авиацию[8], нормальная работа подконтрольной ему экономической инфраструктуры невозможна без договоренностей с иными внутриливийскими силами.

Как и положено, распределение экономической власти оборачивается вполне ожидаемыми политическими последствиями. Именно в силу отмеченных особенностей нет серьезных оснований ожидать скорого распада ливийского государства, предвосхищавшегося специалистами после на редкость бесславного упразднения Ливийской Джамахирии и временами казавшегося неминуемым на фоне все новых раундов гражданской войны. Анализируя многочисленные заявления о самоопределении, которые со времен «арабской весны» делали разнообразные местные элиты, нужно отделять друг от друга действительное стремление к административной автономии и разговоры о ней, используемые здешними игроками в качестве рычага политического давления на своих контрагентов, будь то местные, региональные или международные партнеры. Перепады между политической риторикой, которая в рассматриваемом контексте оформляется по-арабски цветисто, и политическим действием, которое оказывается по-арабски скромным, в ливийском случае особенно велики, а игнорирование этого факта способно ввести в заблуждение даже искушенного наблюдателя. Между тем, против целенаправленного развала Ливии сегодня работают два чрезвычайно серьезных фактора.

Во-первых, как уже отмечалось выше, несмотря на общую неоднородность и даже пестроту местного общественного ландшафта, «ливийская национальная идентичность избавлена от таких этнических и религиозных разломов, которые зачастую делают гражданские войны абсолютно безудержными». В отличие от Ливана или Сирии, с которыми Ливию принято — причем несправедливо — сравнивать, этничность и религия в ее случае проявляют себя по большей части в конфликтах локального уровня, в то время как «основным драйвером гражданской войны в общенациональном масштабе выступает политика, а именно вопрос о том, кем и как будет управляться послереволюционное государство»[9]. Как следствие борьба многочисленных «антагонистов» оказывается вялотекущей и вполне братской. О том же говорит и статистика, фиксирующая число погибших в вооруженных конфликтах во всем мире: так, в 2017 году, когда гражданская война в Ливии пусть тихо, но продолжалась, в стране погибли в 2,7 раза меньше людей, чем в Йемене, и в 46,7 раза меньше, чем в Сирии (981 против 2670 и 45 878 соответственно)[10]. Иначе говоря, ливийская драма, несмотря на всю ее кажущуюся безысходность, представляет собой конфликт малой интенсивности, природа которого в обозримой перспективе едва ли изменится.

Во-вторых, курс на реальную сецессию любой части этой взбаламученной североафриканской страны, обосновываемый административно-территориальными, культурно-историческими, этническими либо любыми иными резонами, не вписывается в стратегию рационального выбора, которой, безусловно, несмотря на внешне неоспоримый хаос, придерживаются все вовлеченные в ливийскую драму акторы. В случае Ливии гипотетическая независимость любого сегмента национальной территории способна лишь ухудшить положение элит конкретного региона, вынужденно, но неразрывно связанных с иными местными элитами. Следовательно, вопреки тому, что «нет никаких оснований полагать, будто ливийская гражданская война в обозримом будущем завершится безоговорочной военной победой одной из сторон, поскольку силовое равновесие здесь поддерживается извне»[11], ее участники и дальше будут следовать курсом business as usual. Извлекать ренту по отдельности в ливийском контексте невозможно, и поэтому сама жизнь требует определенной сплоченности тех, кто занимается этим. А раз так, будут найдены и выработаны соответствующие механизмы, позволяющие обеспечить нужный расклад.

Внешне, впрочем, метастазы распада могут показаться более чем устрашающими. После крушения диктатуры Каддафи единая прежде Ливия развалилась на несколько враждующих между собой крупных территориальных фрагментов или центров организованного насилия, иногда даже претендующих на государственный статус, и бесчисленное количество мелких образований, опекаемых городскими или сельскими ополчениями. Как и следовало ожидать, линии дезинтеграции прошли по административным границам трех областей, сложившимся еще в эпоху Османской империи и подтвержденным в 1930-х итальянскими колонизаторами, — хотя и не ограничились ими.

Запад есть Запад, Восток есть Восток — а Юг есть Юг

Уже в марте 2012 года, через несколько месяцев после крушения Джамахирии, Переходный совет Киренаики, собравшийся в Бенгази и объединивший здешних племенных, военных и политических руководителей, потребовал самой широкой автономии для этой области и возвращения Ливии к федеральной Конституции 1951 года, учреждавшей государственный союз трех территорий: Востока (Киренаики), Запада (Триполитании) и Юга (Феццана). Для инициаторов акции лидерство Киренаики в этом процессе выглядело естественным. И дело не только в том, что с провозглашения независимости именно этой бывшей итальянской колонии эмиром Идрисом ас-Сенуси 1 июня 1949 года начиналось создание под патронажем англичан Объединенного королевства Ливии, завершившееся через два года. Поскольку главный город Киренаики был освобожден от войск Каддафи в то время, когда вокруг столицы соседней Триполитании (и всей Джамахирии) еще продолжались бои, среди части местных революционеров возникла идея, воспользовавшись вакуумом власти, перенести столицу из Триполи в Бенгази. Это было вполне объяснимо, поскольку «для многих обитателей Киренаики революция 2011 года стала восстанием не только против режима Каддафи, но и против гегемонии Триполитании»[12].

Уместно отметить, что ливийский Восток смог сохранить свою историческую идентичность даже в период итальянской оккупации, причем местные жители никогда не отождествляли себя с населением ливийского Запада. Ограниченность коммуникаций и разорванность политического пространства, отличавшие Ливию в османскую эпоху, оборачивались тем, что восточная часть этих владений султана тяготела к Египту, а западная их часть ориентировалась на страны Магриба, и в особенности на Тунис. Поскольку именно Киренаика была вотчиной суфийского ордена Сенусийя, с конца XIX века выступавшего главной социально-экономической силой всего региона Сахары и Сахеля, а также давшего стране ее первого (и пока единственного) монарха[13], режим Каддафи никогда не доверял местным элитам. Так, после переворота 1969 года в столице региона Бенгази базировались элитные подразделения, рекрутируемые исключительно в лоялистских общинах Триполитании. Конфликт Запада и Востока тлел на протяжении всех четырех десятилетий, отведенных Джамахирии историей. Разумеется, после крушения диктатуры противоречия не могли не выйти на поверхность. Привилегии и вольности, на которых настаивали в Бенгази, основывались не только на стародавнем, хотя и героическом, сопротивлении итальянским оккупантам, но и на более весомых аргументах: в регионе, на который приходились около половины ливийской территории и более трети ливийского населения, располагаются самые крупные и производительные нефтяные месторождения, ранее обеспечивавшие три четверти национального дохода. Неудивительно, что именно в Киренаике после 2011 года громче всего звучали голоса, настаивавшие на федерализации Ливии. Так, согласно послереволюционным социологическим данным, если в этой области за восстановление федеративного государства выступали 15% граждан, то в Ливии в целом эту идею поддерживали лишь 8%[14].

После того, как учрежденный в Триполи Национальный переходный совет в том же 2012 году категорически отверг этот план «конституционной реставрации», обвинив федералистов в стремлении развалить страну, на улицах Бенгази начались стычки между сторонниками федерации и ее противниками. Дело в том, что на ливийском Западе к постреволюционным проектам децентрализации и автономизации сразу же отнеслись с подозрением, усмотрев в них «попытку традиционных восточных элит, связанных с кланом ас-Сенуси, восстановить и упрочить утраченное после 1969 года общенациональное влияние»[15]. Более того, региональную деволюцию отвергали не только в столице — против нее выступили такие влиятельные общенациональные игроки, как верховный муфтий Ливии, консервативный шейх Садик аль-Гарьяни и организация «Братья-мусульмане». Кроме того, у федеративного проекта было немало противников и в самом Бенгази. Результатом этих словесных и не только словесных распрей стало то, что революционные власти Киренаики отказали революционным властям Триполи в признании, тем самым ослабив и без того немощное центральное правительство. Из-за этого конфликта международно признанный ливийский парламент (Палата представителей Ливии) по-прежнему работает не в Триполитании, где расположена национальная столица, а в находящемся на территории Киренаики захолустном Тобруке (это двенадцатый по численности населения город страны). Кстати, именно этот орган в феврале 2015 года утвердил Халифу Хафтара на посту главнокомандующего Ливийской национальной армией, с чем категорически не согласилось правительство в Триполи.

Лежащая на востоке страны Триполитания всегда была особенным регионом, что также проявилось по ходу революции. Еще в период османского правления в городе Триполи образовался небольшой, но влиятельный слой интеллектуалов, которые пропагандировали идеи арабского национализма и исламской реформы, вызревавшие в эпоху модерна во всем ближневосточном и североафриканском регионе. К началу итальянского вторжения, развернутого перед Первой мировой войной, элиты ливийского Запада отличались республиканскими настроениями, которые противоречили династическим проектам ордена Сенусийя, популярным на Востоке. Не приходится удивляться, что именно в этой части страны в 1918—1922 годах обосновалась недолговечная Триполитанская республика — «первая попытка внедрения республиканской формы правления в арабском мире»[16], — которую итальянцы смогли ликвидировать только с приходом к власти Бенито Муссолини. Революционное восстание против Каддафи в столичном регионе также имело свою специфику.

«В Триполитании административные структуры прежнего режима были уничтожены в ходе ожесточенной и кровавой кампании, в которой самое активное участие принимали разнообразные исламистские ополчения. В Киренаике, напротив, ничего подобного не было, поскольку в первые же дни беспорядков ключевые фигуры и организации Джамахирии массово стали переходить на сторону повстанцев»[17].

И если на Западе высокий градус насилия обусловил столь же высокую активность вооруженных исламских радикалов, то на Востоке, где смена элит происходила довольно мягко, исламисты столкнулись сначала с ощутимым противодействием, а потом и с силовым отпором, не позволившим им консолидироваться.

После свержения диктатуры революционерам, обосновавшимся в Триполи, так и не удалось консолидировать власть. Помимо признанного ООН Правительства национального согласия, которое возглавляет Фаиз Сарадж, в ливийской столице действует и Высший государственный совет под руководством Халеда аль-Мишри — консультативный орган, созданный в соответствии с Ливийским политическим соглашением 2015 года для содействия кабинету министров из Триполи и парламенту из Тобрука. Эти структуры откровенно не ладят между собой, причем ни одна из них не способна реализовать свои полномочия даже в пределах столичного региона, не говоря уж о стране в целом. Правительство, опирающееся на несколько вооруженных формирований общей численностью около шести тысяч бойцов, выглядит мощнее, но его силовой потенциал гасится поделившими Триполи между собой 25—30 вооруженными группировками, среди которых преобладают четыре, считающиеся наиболее сильными[18]. В настоящее время ни главный город Ливии, ни западная часть страны в целом не имеют фактически никакой центральной власти. Именно здесь наиболее ярко раскрывается проблема самовластья неуправляемых ополчений, численность бойцов которых с падением старого режима не только не сократилась, но, наоборот, постоянно множится. «Общее число революционеров, сражавшихся с Каддафи по всей стране, не превышало 40 тысяч, — говорит лидер одной из таких группировок. — Мы не понимаем, почему это число сегодня выросло до 200 тысяч, и не знаем, откуда вдруг взялись еще 160 тысяч ветеранов»[19]. Объяснение, впрочем, лежит на поверхности: вооруженная милиция — это в первую очередь доходный бизнес, у которого в современной Ливии просто нет альтернативы.

Наконец, вслед за Киренаикой и Триполитанией в постреволюционный период об обособлении задумалась и ливийская периферия. Южная область Феццан, населенная преимущественно кочевниками, хотя и не только ими, в 2013 году тоже объявила о своей автономии, создав Верховный совет Феццана, в ведение которого были переданы формирование региональной армии, содержание судебной и полицейской системы, защита провинциальных границ, а также контроль над нефтяными и газовыми месторождениями. По заявлениям здешних старейшин, первый шаг к федерализации был сделан из-за слабости центральной власти и игнорирования ею потребностей южан. Важно отметить, что инициаторами этого политического демарша, не имевшего, впрочем, видимых последствий, выступили племена, ранее тесно сотрудничавшие с правительством Каддафи — кадафа, магарха и туареги[20]. Ливийская часть Сахары, помимо Феццана включающая в себя и южную окраину Киренаики, в годы Джамахирии вообще считалась оплотом режима (как, кстати, и горы Нафуса, о которых речь пойдет ниже). Но, если феццанские арабы и туареги легко находили взаимопонимание с властями Каддафи, то третья составляющая населения юга, а именно народность тубу, которая насчитывает в Ливии около 50 тысяч человек и живет на юго-западе страны, подвергалась жестокой маргинализации — и потому инициативу лоялистов, желавших обособиться от нового режима, не поддержала. Эти темнокожие кочевники, основная масса которых расселена в соседних Чаде и Нигере, устав от засух конца 1970-х — начала 1980-х, зачастую искали прибежища в пухшей от нефтедолларов Ливии. Местные власти, однако, подвергали их агрессивной арабизации, подавляя развитие культуры и языка[21]. Кроме того, гнев тубу вызывало и то обстоятельство, что именно их земли стали зоной боевых действий во время развязанной Каддафи пограничной войны с Чадом, продолжавшейся без малого десятилетие — с 1978-го по 1987 год.

Перечисленные обстоятельства помогают понять, почему в 2011 году тубу с легкостью поднялись на восстание, причем самостоятельно, не получая помощи со стороны других центров сопротивления. Ни Триполи, ни Бенгази не могли оказать тубу эффективного содействия, но зато им помог Судан, незадолго до начала революции возмущенный попытками Каддафи вмешаться в конфликт в Дарфуре. В итоге созданная тубу вооруженная милиция сумела даже принять участие в охране находящихся на территории Киренаики нефтяных месторождений. В последние месяцы ополченцы тубу стали важным подспорьем Ливийской национальной армии Хафтара, приступившей в январе 2019 года к «зачистке» южных регионов страны и восстановлению контроля над местными нефтяными объектами. По сообщениям прессы, «перед началом операции в Феццане командование ЛНА заручилось поддержкой Высшего совета шейхов и старейшин проживающих в этих местах племен тубу и обратилось с призывом к местному населению оказывать всяческое содействие принимающим участие в операции армейским подразделениям»[22]. Ирония истории заключается в том, что в прошлом столетии Халифа Хафтар был одним из героев войны Джамахирии с Чадом, оставившей у тубу самые неприятные воспоминания.

Понятно, что подобное взаимодействие не может не вызывать недовольства у южных арабов и туарегов, традиционно конкурирующих с тубу за территории, ресурсы и торговые пути. Особенно болезненно на подъем тубу реагировали туареги, которые с уходом Каддафи лишились влиятельного защитника, выступавшего посредником в спорах их единоплеменников с правительствами Нигера и Мали. (После крушения французской колониальной империи кочевые маршруты туарегов пролегали, кроме Ливии, по территориям еще нескольких стран; по этой причине численность их в той или иной стране не поддается учету, а конкретно в Ливии варьирует от 10 до 100 тысяч человек.) В прежние времена туареги подчеркивали свою лояльность режиму: власти с удовольствием рекрутировали их в элитные войска Джамахирии, взамен предлагая ливийское гражданство. Во время гражданской войны 2011—2012 годов некоторые вожди туарегов пытались вербовать наемников для Каддафи, из-за чего оказались в санкционных списках ООН[23]. Кстати, благодаря именно их поддержке ключевые фигуры режима в тот же период смогли бежать в Нигер. Хотя о стремлении к независимости ливийские туареги не заявляют, у них тоже есть собственное вооруженное ополчение, решающее в основном экономические задачи: совместно с бригадами Зинтана, о которых речь впереди, они контролируют потоки мигрантов, оружия, наркотиков и потребительских товаров, идущие из Феццана через горы Нафуса к средиземноморскому побережью Ливии. Интересно, однако, что с ополченцами Зинтана Халифа Хафтар тоже находит общий язык.

С монополией на насилие покончено

Полифония вооруженных группировок, ополчений, милиций, отстаивающих те или иные местнические интересы и не умеющих договариваться между собой, пресекла вызревание в постреволюционной Ливии нового властного ядра.

«Свержение прежнего режима оставило вакуум, который заполнялся среди прочего временными правительствами, революционерами, политическими партиями и неправительственными акторами, продвигавшими собственные повестки и не имевшими никаких навыков взаимодействия друг с другом»[24].

В данном отношении показателен опыт Триполитании, где в 2011—2013 годах оформились сразу несколько центров влияния, позволяющих себе не считаться с заседающими в Триполи революционными политиками и их вооруженными отрядами, тоже опирающихся на военную силу и нередко враждующих между собой. В этой роли выступили: а) третий по величине ливийский город Мисурата, население которого превышает 500 тысяч человек; б) примыкающий к границе с Тунисом горный массив Нафуса, в котором расположен имеющий выраженную специфику город Зинтан, а также проживает полумиллионное национальное меньшинство ливийских берберов (амазигов); в) находящийся между Триполи и Бенгази портовый город Сирт. В каждом из перечисленных мест сложилось свое ядро вооруженных акторов, активно применявших насилие для продвижения собственных интересов. Сирт, впрочем, в последнее время свое самостоятельное значение утратил, поскольку обосновавшийся здесь единственный в Ливии оплот «Исламского государства» к настоящему моменту полностью уничтожен объединенными усилиями прочих ливийских формирований и международных игроков.

Военный совет Мисураты, который, по некоторым данным, сейчас имеет в своем распоряжении шесть—восемь тысяч дружинников, был сформирован в ходе осады этого стратегически важного города войсками Каддафи. В ходе жестоких боев за обладание находящимся здесь глубоководным портом — главным центром внешней и внутренней торговли и, соответственно, важнейшим экономическим активом — гражданское и военное руководство города явило такой уровень боевой сплоченности и политической целеустремленности, какого не сумело продемонстрировать никакое другое местное ливийское ополчение. В разгар противостояния в 2011—2012 годах в бригадах Мисураты состояли 30 тысяч бойцов, принадлежавших к 200 различным минигруппировкам; это означает, что здешние вооруженные формирования, несмотря на нынешнее снижение численности, сохраняют большой мобилизационный потенциал[25]. Из-за того, что город избрали своей базой ливийские «Братья-мусульмане», его военно-политические структуры получают помощь от Катара и Турции — традиционных спонсоров этой организации. Это, соответственно, означает, что местные ополченцы считают своим главным противником Хафтара с его Ливийской национальной армией, у которого, как отмечалось выше, совсем иные спонсоры. Наконец, уместно добавить, что именно Военный совет Мисураты сыграл наиболее заметную роль в семимесячных уличных боях 2016 года за освобождение Сирта от «Исламского государства», потеряв 700 бойцов убитыми и 3200 ранеными[26].

Правда, боевой дух местной армии имеет и оборотную сторону: во время боев с подразделениями Джамахирии и в ходе освобождения Триполи ополченцы из Мисураты отличились необычайной жестокостью, в массовом порядке пытая и расстреливая бывших лоялистов. Широкую известность приобрели и коллективные репрессии, которым они подвергли расположенный в 35 километрах южнее Мисураты город Таверга. 42 тысячи его жителей без учета пола и возраста были изгнаны из своих домов после того, как Военный совет Мисураты обвинил их племенную группу в пособничестве войскам Каддафи во время восстания, а также в массовых изнасилованиях женщин из семей повстанцев. Стоит отметить, что для мусульманской страны последнее обвинение беспрецедентно: по словам Салаха аль-Маргани, министра юстиции Ливии в 2012—2014 годах, «ливийская правовая система знает, как работать с индивидуальными случаями изнасилования, но она бессильна там, где один город обвиняет в массовых изнасилованиях другой город»[27]. Сегодня город Таверга абсолютно опустошен, а его жилая, коммерческая и производственная инфраструктура подвергается систематическому и целенаправленному разрушению, делающему возвращение жителей в родные места невозможным. Эти гонения, кстати, стали проявлением нередкой для Ливии межплеменной или даже расовой неприязни: Таверга традиционно населена темнокожими ливийцами, предки которых были выходцами из глубинных районов Африки, в то время как в Мисурате преобладают светлокожие потомки арабов, турок и черкесов, причем считается, что в давние времена первые находились в рабстве у вторых.

После падения Каддафи возвысившейся в Триполитании Мисурате бросил вызов небольшой — около 20 тысяч жителей — город Зинтан, находящийся в горах Нафуса. Два преимущества этого горного массива — относительная изоляция, обеспечившая региону спокойствие даже в период наиболее острой фазы войны, и непосредственный выход к границам с Тунисом, Алжиром и Нигером — позволили области Нафуса стать самостоятельным центром влияния. Более уместно, впрочем, множественное число, поскольку общины, проживающие в этом горном массиве, различаются не только по политическим, но также по религиозным и этническим критериям. Если окрестности Зинтана, населенные суннитами, при Каддафи считались оплотом лоялистских настроений, то компактно обосновавшееся в горах берберское меньшинство (амазиги), напротив, в годы Джамахирии подвергалось гонениям. Ливийские берберы исповедуют ибадизм — направление в исламе, заметно отличающееся и от суннизма, и от шиизма. Они с самого начала с трудом вписывались в унифицирующий религиозно-националистический нарратив, продвигаемый «молодыми офицерами» после революции 1969 года, постоянно испытывая давление со стороны правительства. В отличие от нотаблей Зинтана, среди вождей амазигов не было сомнений в том, поддерживать ли восстание против Каддафи.

Впрочем, если Зинтан и колебался, то не слишком долго. Каддафи с почтением относился к этому городу, поскольку местные уроженцы годами пополняли его офицерский корпус, а здешними рекрутами комплектовали элитные войска режима. Однако, когда представители Джамахирии попытались привлечь Зинтан к подавлению восстания 2011 года, они не встретили поддержки. Вместо этого руководители города учредили Военный совет Зинтана, формирования которого, во-первых, не позволили войскам Каддафи взять горы Нафуса под свой контроль, а во-вторых, не допустили их к границе с Тунисом, имеющей стратегическое значение для противоборствующих сторон. При этом Зинтан отказался передать свое ополчение под начало так же воевавшего с диктатором Национального переходного совета, основанного в Триполи. Бригады Зинтана участвовали в освобождении ливийской столицы, где прославились тягой к мародерству и грабежам. Вместе с тем их боеспособность и плотные связи с бывшими спецслужбами Каддафи позволили Военному совету Зинтана на первых порах взять под контроль аэропорт Триполи (правда, ненадолго) и, что еще важнее, главные нефтяные месторождения юго-западной Ливии (Элефант и Шарара). Важным «козырем» в политическом торге, который Зинтан вел с Национальным переходным советом, оказался плененный его ополченцами сын Каддафи Саиф аль-Ислам, который несколько лет содержался в местной тюрьме, а в 2015 году был отпущен на свободу. В настоящее время бригады Зинтана, составляющие от трех до шести тысяч бойцов, выступают важным союзником Ливийской национальной армии маршала Хафтара в западной части страны.

Что касается ливийских берберов, численность которых составляет около полумиллиона человек, то сформированный ими в дни восстания Верховный совет амазигов опирается на шеститысячную милицию и защищает в первую очередь безопасность этого национального и религиозного меньшинства. Его главными программными лозунгами остаются прекращение политики «арабизации», обеспечение берберам языкового равноправия и предоставление им гарантий участия в предстоящей разработке национальной конституции. Протестуя против низкой, по их мнению, квоты для этнических меньшинств, установленной в ходе прошедшего в феврале 2014 года избрания Конституционной ассамблеи, общины берберов почти полностью бойкотировали голосование. Они неоднократно и настойчиво выражали недовольство временной Конституционной декларацией 2011 года из-за того, что этот документ, как и во времена Каддафи, не уделяет должного внимания лингвистическому равноправию для национальных меньшинств[28]. Амазигов Ливии довольно активно поддерживают единоверцы из аравийского султаната Оман, где ибадиды составляют около половины населения.

Трехцветное полотно

Конечно, на события последних лет, а также на взаимоотношения трех частей арабского государства между собой повлиял предшествующий политический опыт. После обретения в 1951 году независимости Ливия стала федеративной монархией, состоявшей из трех субъектов, обладавших широкой автономией. Подобный проект, однако, был вынужденным: в глазах местных политических брокеров все остальные варианты были еще хуже. И само учреждение монархии, и провозглашение федерации рассматривались ими в качестве компромиссов, на которые приходилось идти ради того, чтобы избежать новой колониальной опеки. Между тем шансы на такой исход действительно были велики. После изгнания в 1943 году итальянских оккупантов Ливия перешла под контроль двух военных администраций, британской и французской, причем Париж и Лондон поначалу не предполагали запросто расставаться с новыми территориями. Предвосхищая рассмотрение вопроса о будущей судьбе Ливии в ООН, намеченное на сентябрь 1948 года, державы-победительницы выступили с так называемым «планом Бевина—Сфорца», согласно которому бывшие итальянские владения предстояло передать в доверительное управление европейским державам. Согласно плану, на десять лет Великобритания должна была получить Киренаику, Франции отходил Феццан (французы мечтали присоединить его к Французской Экваториальной Африке), а Италии, ставшей к тому моменту республикой, вновь доставалась Триполитания (на ее территории после войны оставались около 40 тысяч итальянских переселенцев). Однако мощное недовольство ливийских нотаблей, а также бурные протесты СССР заставили ООН отказаться от предложенного европейцами сценария. В ноябре 1949 года Генеральная Ассамблея приняла решение о том, что Ливия должна получить независимость до 1 января 1952 года.

Несмотря на неудовлетворенные колониальные аппетиты, европейцы (и американцы) приняли самое деятельное участие в оформлении на карте мира нового политического образования. Как пишет специалист по ливийской истории: «Соединенное королевство Ливия изначально было случайным государством: великие державы создавали его в собственных интересах, а местные провинции лишь одобрили это начинание, опасаясь иных, менее приятных, альтернатив»[29]. Разумеется, запас прочности у этой искусственной конструкции изначально был невелик. Во-первых, к моменту провозглашения независимости страна была не просто нищей, а запредельно нищей: среднедушевой доход ливийца в начале 1950-х равнялся 25 долларам в год(!), детская смертность была на уровне 40%, а неграмотные составляли 94% населения[30]. Понятно, что, когда львиная доля национального дохода обеспечивается за счет сдачи бронетанкового металлолома времен Второй мировой войны и арендной платы за две военные базы НАТО, трудно ожидать федералистского процветания. Во-вторых, новоявленный монарх и глава ордена Сенусийя Идрис I ас-Сенуси не стремился к возлагаемой на него ноше: эмир Киренаики был скромным исламским книжником, всегда тяготившимся государственными обязанностями — он не позволил разместить свой портрет на новых банкнотах и назвать своим именем аэропорт в Триполи и до конца жизни мыслил клановыми, племенными или в лучшем случае религиозными категориями. Современные представления о государственности были для него чуждыми. Всякое проявление политического разнообразия казалось королю и его окружению настораживающей нелепостью, что уже в 1952 году позволило им с легкостью распустить все ливийские политические партии, а в 1963-м упразднить сам федеративный проект.

Но главный недуг федерации заключался все-таки не в этом. Дело в том, что провинции, в начале 1950-х внезапно оказавшиеся в едином государстве, фундаментально не доверяли друг другу. В ходе разработки государственного проекта для будущей Ливии на федерализации особенно громко настаивали Киренаика и Феццан, опасавшиеся, что при унитарной схеме Триполитания подомнет их под себя. В самой Триполитании, напротив, федерализм не вызывал никакого энтузиазма[31]. Такие установки выглядят вполне понятными, если учесть, что к провозглашению независимости население Триполитании составляло 750 тысяч, Киренаики — 300 тысяч, а Феццана — 60 тысяч человек. В итоге в ходе конституционных дискуссий, предшествовавших образованию новоявленного союза, его будущие участники расходились почти во всем. Тем не менее под давлением международных кураторов договоренность была достигнута и конституционно оформлена: федерация родилась. Одной из ее особенностей стали широчайшие совместные полномочия центра и регионов, предоставлявшие провинциям богатый диапазон прав. Желая избежать ненужной политической ревности, в молодом государстве учредили сразу две столицы, обладавшие равным статусом: национальный парламент поочередно работал то в Триполи, то в Бенгази — главных городах Триполитании и Киренаики. Как и подобает любой федерации, в стране был создан двухпалатный парламент, состоявший из палаты представителей, где регионам отводилось число мест, пропорциональное населению (Триполитании — 35, Киренаике — 15, Феццану — 5), а также сената, в который каждый регион делегировал по восемь представителей. Разумеется, федеративное устройство благоприятствовало малонаселенным Киренаике и Феццану, которые в период монархии заметно укрепили свой политический потенциал.

Впрочем, почти сразу же на поверхность вышли и все пороки нового государственного устройства. Вплоть до упразднения федерации слабо связанные друг с другом центры власти постоянно конфликтовали по самым разным поводам, включая налогообложение, электоральную политику, экономические проекты. Управленческих структур было слишком много, поскольку функции федеральной бюрократии дублировались в регионах: фактически в стране одновременно функционировали четыре правительства — федеральное и три региональных, — каждое из которых имело собственного руководителя, легислатуру, кабинет министров и набор административных служб. Неудивительно, что по численности государственных служащих на душу населения небогатая королевская Ливия занимала одно из первых мест в мире. Так, в 1959 году в федеральном правительстве страны, население которой, уместно напомнить, составляло чуть больше миллиона человек, работали 1200 чиновников, а в Триполитании и Киренаике – шесть и четыре тысячи соответственно. На выплату заработной платы центральной и региональной бюрократии уходили 12% валового национального продукта[32].

Но в 1959 году в Ливии были открыты богатейшие месторождения нефти, и это все изменило. Всего за несколько лет страна стала четвертым в мире производителем углеводородного сырья. И почти сразу же выяснилось, что федерализм и нефть плохо согласуются друг с другом. Модернизация, ускорившаяся с началом нефтяного бума, требовала сосредоточения властных полномочий в одних руках — теперь нужно было упорядочить распределение сырьевой ренты. К федералистской схеме предъявлялись две основные претензии: во-первых, внезапно ставшее актуальным включение в экономический оборот все новых месторождений требовало долгих и трудных согласований с провинциальными властями; во-вторых, если бы доходы от нефти распределялись так, как это предписывала федералистская Конституция, то тогда разбогатевшие и окрепшие провинции могли бы позволять себе слишком многое — а это подрывало бы экономический курс центральных властей и, возможно, обернулось бы для них политическими вызовами. В итоге в 1963 году король Идрис преобразовал Ливию в унитарное государство, а федеративный опыт сделался предметом острой критики.

Что же касается наступившей в 1969-м эпохи Джамахирии, то она совсем не располагала к федералистским экспериментам: децентрализация надолго стала неактуальной, а прямые контакты между регионами жестко пресекались центром. Иначе говоря, если современная Ливия и вернется к федеративной модели, то это будет федерация нового типа: вместо политических амбиций региональных кланов движущим фактором ее образования станут их экономические интересы. Политика в новом государстве будет подчиняться экономике, а не наоборот. Таким образом, путь Ливии по-настоящему причудлив: если полвека назад обретение нефтяных богатств покончило с децентрализацией власти, то теперь та же самая нефть опять заставляет ливийцев рассредоточить власть. Причем зачастую этот процесс сопровождается реанимацией былого федералистского нарратива, облекаемого в форму славного исторического мифа: по крайней мере трехцветный флаг королевской Ливии был очень популярен среди инсургентов, свергавших Каддафи — особенно в Киренаике, хотя и не только.

Хаос и федерация

Таким образом, ливийцы сейчас вновь становятся федералистами, но как бы внепланово и невольно. На этот раз, в отличие от середины ХХ столетия, к переосмыслению природы собственной государственности их подталкивают не иностранные державы, но запросы самой ливийской жизни. Основным фактором, стимулирующим этот процесс, выступает неоспоримый военно-политический факт: ни одна из вооруженных группировок, действующих в Ливии, неспособна взять под монопольный контроль углеводородные богатства страны. Причем новый раунд гражданской войны, открывшийся в 2014 году и расколовший страну на две коалиции — «Ливийское достоинство» и «Ливийскую зарю», — в указанном отношении ничего не изменил. Констатация пата важна еще и потому, что в Ливии, в отличие от Сирии или Ирака, топливно-энергетическая инфраструктура практически не была разрушена, несмотря на долгие годы внутреннего противостояния и внешней интервенции, и в периоды мирных интерлюдий незамедлительно включалась в работу, принося ее обладателям немалые средства[33]. Безусловно, в каждом конкретном случае ливийские нефтегазовые объекты кто-то контролирует — но ключевая деталь в том, что подобных контролеров слишком много: у одних группировок в руках добыча сырья, у других — переработка, у третьих — доставка. Полный же цикл пока недоступен никому, поскольку противоборствующим сторонам не хватает сил, чтобы заполучить всю производственную цепочку целиком. Именно это создает предпосылки для действенной сделки, федеративной по своей природе, которая, по-видимому, в конце концов и будет заключена вопреки пестрому и многочисленному составу ее участников. Изучая опыт федеративного строительства в США, американский историк Чарльз Бирд в начале XX века выдвинул гипотезу, что склонность политиков к федеративным решениям подогревается в первую очередь экономическими предпосылками — более конкретно: желанием всех вовлеченных сторон стать богаче[34]. На протяжении минувшего столетия эта точка зрения не раз критиковалась[35], но нынешний ливийский опыт, похоже, вновь свидетельствует в ее пользу.

Как отмечалось выше, в настоящее время доступ к нефтегазовой инфраструктуре Ливии делят между собой несколько военно-политических группировок, сосредоточенных в разных регионах страны или же действующих на всей ее территории и состоящих в весьма сложных отношениях друг с другом. Все они так или иначе имеют свою долю в нефтегазовом секторе, причем некоторые, пользуясь влиянием лишь в одном регионе или даже городе, способны тем не менее заявлять о себе на общенациональном уровне — благодаря контролю хотя бы над кусочком трубопровода, проходящего через их земли. Среди них есть малые и большие — скажем, численность «штыков» Ливийской национальной армии превышает количество бойцов Верховного совета амазигов в три раза, — но количественные показатели, как в настоящей федерации, не являются критерием политической мощи того или иного объединения, поскольку все зависят друг от друга.

Кроме того, бесспорное на первый взгляд территориальное и численное превосходство Ливийской национальной армии не должно вводить в заблуждение. Ее внутренний состав настолько разнороден — от иностранных наемников до умеренных исламистов, — что практически не вызывает сомнений исключительно ситуативный характер этого военно-политического союза. Несмотря на распространенное мнение об исключительно светском характере ЛНА, до трети ее состава составляют боевики различных исламистских группировок, связанных с Саудовской Аравией. По большей части это последователи саудовского богослова Раби аль-Мадхали, в 2016 году издавшего фетву о необходимости поддержки Халифы Хафтара. Их альянс с Ливийской национальной армией обусловлен в первую очередь неразрешимыми противоречиями с идейными конкурентами в лице «Братьев-мусульман» и иных сторонников политического ислама, поддерживающих Правительство национального согласия. Разумеется, как справедливо отмечают наблюдатели, «наличие отрядов салафитов в одном лагере с ЛНА подрывает репутацию Хафтара как бескомпромиссного борца с джихадистами»[36]. Еще одно обстоятельство, играющее не в пользу Хафтара, — иностранные наемники, представленные в его частях такими группировками, как Суданская освободительная армия или Фронт перемен и согласия в Чаде[37]. К слову, именно они сыграли важную роль в военных операциях по захвату и удержанию некоторых ключевых нефтяных месторождений. Иначе говоря, любая фракция Ливийской национальной армии не постесняется сменить союзников, если только это покажется более выгодным. В сущности это колосс на глиняных ногах. Хотя, разумеется, нельзя отрицать и того, что фигура «объединителя нации», на лавры которого претендует маршал из Бенгази, остро востребована ливийским обществом, изнуренным многолетней и безысходной войной. «Если бы Хафтара не существовало, ливийцам пришлось бы его выдумать, — пишет один из исследователей. — Для страны, находящейся в таком разброде, его появление не выглядит странным. Удивительно лишь то, что он или кто-то, подобный ему, не появился значительно раньше»[38].

Наконец, уместно снова подчеркнуть, что отсутствие в нынешнем ливийском размежевании какой-либо идеологической составляющей потенциально облегчает задачи федеративного строительства. В Ливии, в отличие от некоторых других арабских стран, так же затронутых «арабской весной», в процессе торга, который обычно предшествует образованию федерации, антагонизм идейных или религиозных установок не будет фигурировать вовсе, а это сведет распределение компетенций и полномочий к сугубо техническим аспектам. Такая диспозиция благоприятствует заключению федеративного договора, делая его в первую очередь экономически целесообразным и вынося за скобки улаживание идейных конфликтов. Иначе говоря, федерация в Ливии, несмотря на торжествующий сегодня хаос, представляется более близким к реализации проектом, чем, например, федерализация Сирии или Йемена. Кстати, учитывая отторжение, с которым к подобным проектам относятся некоторые солидные политические игроки, федеративное переустройство можно проводить не напрямую, лобовым порядком, а косвенно, облекая его в формы децентрализации. По наблюдениям ученого, изучающего процесс государственного строительства в постреволюционной Ливии, федерализм и децентрализация в ливийском конституционном дискурсе не равнозначны: если требование децентрализации означает перенос части столичных учреждений и государственных корпораций из Триполи в другие города, то лозунг федерализма символизирует предоставление более широкой самостоятельности историческим регионам[39]. Понятно, что о первом договориться значительно легче, чем о втором, но согласие на запуск децентрализации с большой вероятностью повлечет за собой и начало федерализации.

Что может помешать Ливии договориться об условиях рассредоточения власти? В первую очередь внешнее вмешательство. Если кто-то из участников ливийской игры, надеясь склонить чашу весов на свою сторону, попытается явным образом, как в 2011 году, вовлечь в конфликт союзников извне, то это нарушит устоявшийся шаткий баланс и с новой силой разожжет гражданскую смуту. В таких условиях появление на ливийской территории регулярных формирований или частных военных компаний третьих стран не может не настораживать. Начиная с 2015 года, когда Ливийская национальная армия начала получать из Египта устаревшее российское оружие, ее представители подчеркивали колоссальную роль этих поставок для упрочения позиций ЛНА в Киренаике в частности и потенциала «Ливийского достоинства» в целом[40]. Но о прямой вовлеченности Российской Федерации в гражданское противостояние речь все же не шла, несмотря на реверансы Москвы в адрес Хафтара. В последнее время, однако, все чаще появляется информация о военных специалистах из России, которые либо собираются в Ливию, либо уже там находятся[41]. Разумеется, Москву можно понять: вакуум власти в сочетании с богатствами арабской страны создают манящие возможности — тем более, что попытки закрепиться на этом участке Африки, обзаведясь там полноценной военно-морской базой, предпринимались нашей страной и ранее; как известно, после завершения Второй мировой войны Советский Союз безуспешно пытался участвовать в дележе итальянского колониального наследства и просил международное сообщество передать ему мандат на управление частью ливийской территории. Тем не менее исторические прецеденты не могут быть вескими аргументами для текущей политики, особенно если учесть, в какие опасные дебри они способны порой завести.

Разумеется, потенциальное российское вмешательство не автономный фактор, а возможность его активации будет определяться не только внутрироссийскими, но и сторонними обстоятельствами. В частности, многое будет зависеть от миротворческих усилий, предпринимаемых в Ливии странами Европейского союза и НАТО. Их ливийская политика, однако, пока характеризуется несогласованностью и разобщенностью: например, оживившаяся в последнее время активность Италии, вспомнившей о своем долге бывшей метрополии, вызывает настороженность, а то и раздражение у некоторых ее соседей. Между тем, учитывая весьма теплые связи, установившиеся между популистами из Рима и Кремля, обе стороны могут — теоретически — играть на ливийском поле скоординированно. Впрочем, насколько сложным и предсказуемым окажется ливийский пасьянс, покажет только будущее.

***

Пока этот текст готовился к печати, Ливийская национальная армия маршала Хафтара начала масштабное наступление на Триполи. Однако, как и прогнозировалось в нашей статье, очередная попытка монополизировать политическую власть в Ливии, судя по всему, оказалась безуспешной.

[1] Со стороны Леонида Исаева исследование выполнено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2019 году при поддержке гранта РНФ № 18-18-00254.

[2] Pickard D. Decentralization in Libya // Atlantic Council. 2013. October 1 (www.atlanticcouncil.org/blogs/menasource/decentralization-in-libya).

[3] Libya Remains a Battleground Eight Years after Gaddafi Revolt // Al Jazeera. 2019. February 17 (www.aljazeera.com/news/middleeast/2019/02/libya-remains-battleground-years-gaddafi-revolt-1902170625….

[4] Empowered Decentralization: A City-Based Strategy for Rebuilding Libya. Washington, D.C.: The Brookings Institution, 2019. P. 3 (www.brookings.edu/wp-content/uploads/2019/02/FP_20190213_libya.pdf).

[5] См.: Erdağ R. Libya in the Arab Spring: From Revolution to Insecurity.New York: Palgrave Macmillan, 2017. P. 26.

[6] См., например: El-Gamaty G. How Can Libya Be Stabilized? // Al Jazeera. 2018. August 31 (www.aljazeera.com/indepth/opinion/libya-stabilised-180830151116488.html).

[7] Fraihat I. Unfinished Revolutions: Yemen, Libya, and Tunisia after Arab Spring. New Haven; London: Yale University Press, 2016. P. 26.

[8] Приводимые в настоящей статье данные о военном потенциале Ливийской национальной армии и других вооруженных группировок извлечены из целого ряда российских и зарубежных источников. См., в частности: Семенов К. Кому принадлежит Ливия? // Российский совет по международным делам. 2018. 9 ноября (http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/komu-prinadlezhit-liviya/); Мустафин Р. Из «революционеров» — в мафиози: будущее Ливии сегодня определяет человек с ружьем // Независимое военное обозрение. 2018. 24 августа (http://nvo.ng.ru/wars/2018-08-24/1_1010_future.html); Empowered Decentralization…

[9] Mundy J. Libya. Cambridge: Polity Press, 2018. P. 178.

[10] См. программу данных о конфликтах, которую поддерживает Университет Упсалы (Швеция) (https://ucdp.uu.se/#/year/2017).

[11] Fraihat I. Op. cit. P. 33.

[12] Mundy J. Op. cit. P. 114.

[13] Подробнее об ордене и его социальной роли в Ливии см.: Vandewalle D. A History of Modern Libya. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. P. 18—20.

[14] См.: Schnelzer N. Libya in the Arab Spring: The Constitutional Discourse since the Fall of Gaddafi. Wiesbaden: Springer VS, 2016. P. 75.

[15] Mundy J. Op. cit. P. 118.

[16] Vandewalle D. Op. cit. P. 27.

[17] Mundy J. Op. cit. P. 133.

[18] Подробнее о вооруженных формированиях, контролирующих сейчас ливийскую столицу, см.: Мустафин Р. Из «революционеров» — в мафиози…

[19] Fraihat I. Op. cit. P. 27.

[20] См.: Schnelzer N. Op. cit. P. 75.

[21] См.: Zurutuza K. Tebu Cultural Awakening: «We May Not Be Arabs, But We Are Libyans» // Al Jazeera. 2018. October 13 (www.aljazeera.com/news/2018/10/tebu-cultural-awakening-arabs-libyan-181011085101279.html).

[22] Мустафин Р. Столица и юг Ливии снова в огне // Независимая газета. 2019. 17 января (www.ng.ru/world/2019-01-17/6_7485_livia.html).

[23] Mundy J. Op. cit. P. 113.

[24] Fraihat I. Op. cit. P. 23.

[25] Mundy J. Op. cit. P. 101.

[26] Ibid. P. 196.

[27] Подробнее об этих репрессиях см.: Fraihat I. Op. cit. P. 33—37 (цит. по: P. 35—36); см. также: Libya: Militias Terrorizing Residents of «Loyalist» Town // Human Rights Watch. 2011. October 30 (www.hrw.org/news/2011/10/30/libya-militias-terrorizing-residents-loyalist-town).

[28] Abdelwahed M. Libya: Amazighs Demand Language Be Recognized in Constitution // Al Jazeera. 2018. May 25 (www.aljazeera.com/news/2018/05/libya-amazighs-demand-language-recognized-constitution-18052510503615….

[29] Vandewalle D. Op. cit. P. 40.

[30] Ibid. P. 42.

[31] Ibid. P. 46—47.

[32] Ibid. P. 42.

[33] См.: Erdağ R. Op. cit. P. 2.

[34] Beard C. An Economic Interpretation of the Constitution of the United States. New York: Macmillan, 1913.

[35] См., например: Riker W. Federalism: Origin, Operation, Significance.Boston; Toronto: Little, Brown and Company, 1964. P. 17—19.

[36] Мустафин Р. Из «революционеров» — в мафиози…

[37] Подробнее см.: Семенов К. Указ. соч.

[38] Fraihat I. Op. cit. P. 31.

[39] Schnelzer N. Op. cit. P. 71.

[40] См.: Mundy J. Op. cit. P. 198—201.

[41] См., например: ЧВК Вагнера нашли в Ливии // Лента.ру. 2019. 4 марта (https://lenta.ru/news/2019/03/04/chvk_livia/).

Сегодня, 24 марта, в подмосковном Щёлково Министр спорта Российской Федерации Павел Колобков посетил финальные турниры Всероссийских соревнований по мини-футболу среди команд мальчиков и девочек 10-11 лет и 12-13 лет (общероссийский проект «Мини-футбол – в школу»).

Главная особенность проекта – полный запрет участия в соревнованиях воспитанников специализированных спортивных школ.

Павел Колобков поздравил победителей и призёров турниров, а также вручил гостям соревнований – сборной России по мини-футболу, завоевавшей серебряные награды III летних юношеских Олимпийских играх 2018 года, – специальный приз FIFA за честную игру (fair play).

«Мне очень приятно сегодня находиться в этом зале, – сказал глава Минспорта России. – В 14 раз мы проводим наши соревнования «Мини-футбол – в школу», и ежегодно количество их участников увеличивается в среднем на 100 тысяч [человек]. В этом сезоне на всех этапах состязаний приняли участие 1,4 млн футболистов и футболисток. Более 12 тыс. школ вовлечены в организацию и проведение соревнований. И конечно, я хочу поблагодарить учителей и директоров школ, руководителей регионов России, которые поддерживают наш проект».

«Сегодня в этом зале мы чествуем наших ребят – призёров III летних юношеских Олимпийских игр, – продолжил Павел Колобков. – Безусловно для нас это историческое событие. И я благодарю всех, кто принимал участие в подготовке наших спортсменов. Знаково, что среди этих ребят есть те, кто принимал участие в проекте «Мини-футбол – в школу». У всех, кто сегодня выступал на соревнованиях, есть возможность завоевать медали на крупных международных турнирах в составе сборной России. Я с особым удовольствием вручу награду ФИФА Fair Play, которой награждают самую лучшую и дисциплинированную команду, нашей юношеской сборной по мини-футболу. Желаю всем удачи. Успехов в учёбе и, конечно, в спорте!».

В финальных турнирах Всероссийских соревнований по мини-футболу среди мальчиков и девочек 10-11 лет и 12-13 лет приняли участие 56 команд. Тройки лидеров распределились следующим образом.

Девочки, 10-11 лет

1-е место: Бельтырская средняя образовательная школа (Республика Хакасия);

2-е место: средняя школа № 2070 г. Москвы;

3-е место: средняя школа № 3 пгт. Ильиногорска (Нижегородская область).

Лучший вратарь: Ульяна Матвиенко (СОШ № 27, Хабаровск).

Лучший бомбардир: Валерия Белова (СШ № 3, Ильиногорск).

Лучший игрок: Мария Архангельская (СШ № 2080, Москва).

Девочки, 12-13 лет

1-е место: средняя образовательная школа № 2 г. Олонец (Республика Карелия);

2-е место: средняя образовательная школа № 100 г. Ижевска (Удмуртская Республика);

3-е место: лицей № 5 г. Камышлова (Свердловская область).

Лучший вратарь: Елизавета Болдырева (СОШ № 2, с. Иргаклы, Ставропольский край).

Лучший бомбардир: Ирина Гарбач (СОШ № 583, Санкт-Петербург).

Лучший игрок: Софья Синцова (СОШ № 2, Олонец, Карелия).

Мальчики, 10-11 лет

1-е место: средняя образовательная школа № 108 г. Челябинска;

2-е место: средняя образовательная школа № 3 г. Нефтекумска (Ставропольский край);

3-е место: средняя образовательная школа № 1 п. Тюльпан (Оренбургская область).

Лучший вратарь: Владимир Кузьминых (СОШ № 108, Челябинск).

Лучший бомбардир: Илья Куценко (ЛЦО Лесколково, Ленинградская область).

Лучший игрок: Вадим Сус (СОШ № 3, Нефтекумск, Ставропольский край).

Мальчики, 12-13 лет

1-е место: средняя образовательная школа № 5 г. Набережные Челны (Республика Татарстан);

2-е место: средняя образовательная школа № 73 г. Воронежа;

3-е место: средняя образовательная школа № 80 г. Иркутска.

Лучший вратарь: Вениамин Макаров (СОШ № 80, Иркутск).

Лучший бомбардир: Владислав Синявин (Бабаевская СОШ, Вологодская область).

Лучший игрок: Рамиль Мухаметдинов (СОШ № 5, Набережные Челны).

30 марта в подмосковном Щёлково определятся победители и призёры Всероссийских соревнований по мини-футболу среди команд мальчиков и девочек 14-15 лет и 16-17 лет.

Общероссийский проект «Мини-футбол – в школу» реализуется с 2005 года. Его цели:

- комплексное решение проблем двигательной активности и укрепления здоровья обучающихся;

- пропаганда здорового образа жизни среди подрастающего поколения;

- стимулирование педагогической деятельности руководителей и педагогов общеобразовательных учреждений в части совершенствования внеклассной физкультурно-оздоровительной работы;

- продвижение в субъектах Российской Федерации общероссийского проекта «Мини-футбол – в школу» и популяризация физической культуры и спорта среди детей и подростков;

- выявление лучших общеобразовательных учреждений по организации внеклассной работы с учащимися.

Общее руководство подготовкой и проведением соревнований осуществляют Министерство спорта Российской Федерации, Министерство просвещения Российской Федерации, Российский футбольный союз и Ассоциация мини-футбола России.

«Арабская весна» и ее итоги: религия и политика

Валери Хоффман

Перевод с английского Екатерины Захаровой

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Перевод Екатерина Захарова

Валери Хоффман — специалист по современному исламу, профессор религиоведения Колледжа свободных наук Иллинойского университета (Урбана-Шампейн).

[стр. 38—59 бумажной версии номера] [1]

Принято считать, что ислам не предполагает обособления политического от религиозного. Хотя этот тезис по-прежнему вызывает полемику, исследователи продолжают настаивать, что природа взаимоотношений между политикой и исламом уникальна[2]. Действительно, было бы ошибкой утверждать, что именно мусульманство предопределяет политические реалии Ближнего Востока, но одновременно никаких сомнений не вызывает уверенность большинства жителей этого региона в том, что только учение пророка Мухаммеда способно обеспечить базис социальной справедливости и, следовательно, политической легитимности.

Требования людей, которые протестовали в государствах, охваченных «арабской весной», преимущественно не имели отношения к религии. Они выступали за демократию, свободу, человеческое достоинство и искоренение коррупции, не делая отсылок к религиозной проблематике. Первые очаги протестной активности появились в небольших тунисских городах Сиди-Боузид и Кассерин, где в основном проживает рабочий люд. Это были стихийные возмущения, спровоцированные дурным обращением с трудящимся человеком, издевательствами над ним и его беспросветным положением. В случае торговца фруктами Мохаммеда Буазизи отчаяние оказалось настолько велико, что 17 декабря 2010 года он совершил самосожжение. Тунисские блогеры, узнавшие об акциях протеста и жестоком обращении полиции с их участникам, были молодыми и образованными представителями среднего класса с секулярным мировоззрением. Они организовали акции в поддержку протестующих в столице Туниса, продемонстрировав тем самым солидарность с бедствующими рабочими южных регионов страны и резкое неприятие коррумпированного политического режима. Они настаивали на свободе и демократии, требуя смены власти. Последнее из этих желаний исполнилось 14 января 2011 года, когда президент Туниса Зин аль-Абедин Бен Али бежал из страны, а некоторые члены его правительства, попытавшиеся сделать то же самое, были арестованы.

«Арабская весна» и светские протесты

Неожиданный успех массовых демонстраций, во многом обусловленный нежеланием тунисских военных стрелять в народ, подстегнул аналогичную социально-демографическую группу египтян — молодых, образованных и технологически продвинутых — организовать протестные акции в Каире на площади Тахрир. В 2008 году молодежное движение «6 апреля» уже использовало Facebook для поддержки рабочих промышленного города Эль-Махалла-эль-Кубра, поднявшихся на забастовку под лозунгом повышения зарплаты. На протяжении многих лет власти Египта не справлялись с обеспечением выпускников университетов ранее обещанными им рабочими местами в бюджетной сфере. Подобная политика привела к тому, что уровень безработицы среди молодых египтян, получивших высшее образование, в десять раз превышал аналогичный показатель для той группы молодежи, которая подобного образования не имела[3]. В довершение всего неолиберальный экономический курс, реализуемый в Египте с середины 1970-х, когда президент Анвар Садат начал проводить политику «открытых дверей», привел к такому резкому скачку цен, что зарплаты на государственной службе больше не позволяли людям обеспечивать свои семьи. Многие были вынуждены искать себе вторую или даже третью работу.

В свою очередь низкий уровень оплаты труда полицейских оборачивался всепоглощающей продажностью, взяточничеством, рутинными пытками задержанных и общей безнаказанностью. В большинстве своем жертвами полицейского произвола становились исламисты, чья участь не слишком интересовала светскую молодежь. Но ситуация изменилась, когда 6 июня 2010 года в Александрии двое полицейских, задержав в Интернет-кафе молодого Халеда Саида, забили его до смерти в соседнем переулке[4]. Брату убитого удалось сфотографировать его изуродованное тело; снимок разошелся по Сети, подстегнув протестные акции против полицейского произвола. Ваиль Гоним, директор по маркетингу офиса «Google» в Дубае, создал в Facebook группу «Все мы Халед Саид». К январю 2011 года в нее вступили пять тысяч человек[5]. Тем не менее никто в Египте не ожидал каких-либо масштабных перемен — пока не пришел день, когда граждане Туниса изгнали своего президента Бен Али.

Начало египетских акций протеста было запланировано на 25 января 2011 года. Дата выбиралась неслучайно: это национальный День полиции, а демонстранты как раз намеревались выступить против полицейской жестокости и потребовать отставки министра внутренних дел Хабиба аль-Адли. Также они настаивали на отмене закона о чрезвычайном положении, на протяжении десятилетий позволявшего произвольно арестовывать людей, ограничивать их конституционные права и пресекать политическую деятельность общественных организаций. Если бы протестующие взывали только к собственной социально-демографической группе, то протест быстро бы выдохся. Но в бедных кварталах Каира услышали их лозунги, осуждавшие высокие цены, низкие зарплаты, безработицу и коррупцию, — и жители городских окраин тоже начали стекаться на площадь Тахрир. Полиция и силы безопасности ответили на протест с прежней жестокостью. Поэтому 28 января, в «день гнева», в центре города оказалось еще больше людей: здесь были мужчины и женщины, молодые и пожилые, бедные и состоятельные, образованные и неграмотные. Впервые среди них оказалось значительное число исламистов.

Поначалу, учитывая явно нерелигиозный характер протестных акций, лидеры крупнейшей исламистской организации Египта «Братья-мусульмане» отказались принять участие в демонстрации 25 января. Некоторые молодые «братья», которые все же пришли на площадь Тахрир, подчеркивали при этом, что находятся здесь как египтяне, ратующие за свободу и справедливость, но не как исламисты, поддерживающие создание исламского государства. Однако «в ответ на всеобщую мобилизацию простых египтян руководство “Братьев” изменило свою первоначальную позицию и вечером 27 января официально обратилось к членам организации с призывом действовать»[6]. Тем самым «Братья-мусульмане» поставили свои недюжинные организационные возможности и многочисленных сторонников на службу демократии. Без умения этой организации вести за собой людей протесты могли бы кончиться ничем.

Между тем патриарх Коптской православной церкви Шенуда III «официально выразил свою поддержку президенту Хосни Мубараку и его легитимному правлению, призывая представителей коптской общины бойкотировать манифестации»[7]. Тем не менее среди 11% населения Египта, совокупно принявших участие в акциях протеста, оказалось немало коптов. Поэтому 11 февраля 2011 года, когда президент Мубарак ушел в отставку, патриарх подготовил новое заявление, в котором говорилось, что «коптская церковь признает благое начинание благородных молодых египтян, “молодежи 25 января”, тех, кто совершил в Египте славную революцию, мучеников нации, проливших за нее свою бесценную кровь»[8].

В порыве стремления к единой цели протестующие всячески подчеркивали нераздельность мусульман и коптов Египта. В пятницу, 4 февраля, коптские демонстранты образовали на площади Тахрир живое кольцо, чтобы защитить совершавших пятничный намаз мусульман от полиции. А через день, в воскресенье, мусульмане ответили коптам таким же благородным жестом, дав им возможность отслужить на площади мессу. Вероятно, необыкновенное зрелище распятия, поднятого на площади в центре Каира, вызвало слезы радости у многих христиан, привыкших к запрету публичного использования христианских символов и иных проявлений христианской веры. Протестные акции стали ярчайшим свидетельством межконфессионального единства, воплощением которого также выступали красочные изображения, появившиеся на ранее пустующих стенах по всему Каиру. После того, как 11 февраля 2011 года военные заставили президента Мубарака уйти в отставку, в Египет из Катара после полувековой ссылки возвратился Юсуф аль-Кардави — видный член «Братьев-мусульман» и богослов, окончивший университет Аль-Азхар. Когда на следующий день после изгнания Мубарака у него спросили, должен ли теперь Египет начать жить по шариату, он ответил: «Сохранить свободу людей важнее, чем утвердить шариатские нормы»[9]. 18 февраля в пятничной проповеди на площади Тахрир аль-Кардави недвусмысленно адресовал свое послание как мусульманам, так и коптам[10], заявив, что на революционной площади межконфессиональным розням пришел конец[11].

Единственным восстанием «арабской весны», в ходе которого восторжествовал религиозный раскол, стали беспорядки в небольшом островном государстве Бахрейн, где суннитская монархия угнетает шиитов, составляющих большинство населения. Первоначально шииты протестовали бок о бок с суннитами, тоже требуя демократических реформ, свободы самовыражения и ликвидации коррупции — того же, на чем настаивали люди, вышедшие на улицы в других арабских странах. Как справедливо отмечают Лин Нойхед и Алекс Уоррен:

«Недовольство граждан Бахрейна не имело связи с религией — в его основе лежали предъявляемые правящей династии Аль Халифа повсеместные требования ограничить полноту власти в пользу народа, наделить реальными полномочиями избираемый парламент, повысить прозрачность управленческих практик и положить конец дискриминации. Но уже к концу года общественные разногласия начали выливаться в религиозные формы. […] Сунниты, которые в начале 2011 года считали, что реформы помогут снять политическую напряженность, к концу года уже были уверены, что шиитов удовлетворит только свержение монархии. В свою очередь шииты, которые на заре протестов полагали, что мирных реформ будет достаточно, к концу года были твердо убеждены: семья Аль Халифа должна уйти»[12].

По мысли тех же авторов, несмотря на жесткий отпор, который встретили протестующие, в Бахрейне все же удалось избежать вооруженного конфликта, поскольку люди выходили на улицы без оружия[13]. В отличие от Ливии и Сирии, где Катар и Саудовская Аравия вооружали повстанческие группировки, в Бахрейне та же Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты помогли правительству подавить народное возмущение.

Возможно, обострение конфликтов и разногласий религиозного толка было неизбежным следствием народных волнений на Ближнем Востоке. Но причина этого кроется отнюдь не в безусловной вражде между суннитами и шиитами или мусульманами и христианами. Диктаторы и прежние владыки региона предупреждали мировое сообщество, что, если они потеряют власть, бразды правления перейдут к исламистам. Особенно чутко отнеслись к этому предупреждению Соединенные Штаты. Президент Барак Обама отнюдь не спешил поддержать борцов за демократию в арабском мире. Эти опасения не были беспочвенными: в странах, где инакомыслие подавлялось, просто не было политических партий, способных вырвать власть у диктаторов, вцепившихся в нее мертвой хваткой, — и поэтому представители сильной и организованной политической оппозиции собирались не в стенах парламентов, а в мечетях. «Братья-мусульмане», будучи старейшей, наиболее крупной и слаженно работающей исламистской организацией региона, создали родственные по духу группы по всему суннитскому Ближнему Востоку. В Египте действовал запрет на создание политических партий по религиозному принципу, но в эпоху Мубарака «Братья-мусульмане» присоединялись к другим политическим партиям и благодаря этому получали места в парламенте. Именно им обязаны своим появлением «Партия справедливости и развития» в Марокко и «Фронт исламского действия» в Иордании. Обе партии добивались некоторых электоральных успехов в пределах, определяемых дозволением монархов этих государств. Партия «Аль-Ислах» в Йемене стала самой видной оппозиционной силой, выступившей против президента страны Али Абдаллы Салеха. Но первого электорального успеха ближневосточные исламисты добились на выборах в Турции — единственной стране региона, государственность которой построена на сугубо секулярной основе. Турецкая «Партия справедливости и развития» пришла к власти в 2002 году и остается у руля по сей день. Администрация президента Джорджа Буша-младшего приняла в свое время специальную программу, нацеленную на продвижение демократии, но победа движения ХАМАС на парламентских выборах в Палестине в 2006 году показала, насколько уязвим демократический процесс, если поддерживающие его либеральные ценности отсутствуют.

30 января 2011 года после почти 23-летнего изгнания в Тунис возвратился Рашид аль-Ганнуши — лидер «Партии возрождения» («Ан-Нахда»), созданной в 1989 году Тунисским исламистским движением и долгое время подвергавшейся репрессиям со стороны властей. Первые после начала «арабской весны» выборы состоялись в Тунисе 23 октября 2011 года. На них определялся состав Национальной конституционной ассамблеи, членам которой предстояло разработать текст новой Конституции. Как и ожидалось, «Партия возрождения» получила большинство мест. Вместе с тем секулярная традиция Туниса подтвердила свою силу: так, устремления изменить правовой статус женщин, гарантированный им Кодексом гражданского состояния 1956 года, или же попытки рассуждать о них как о «дополнении» мужчины в ущерб принципу равноправия были решительно пресечены. Однако это не смогло предотвратить убийства двух виднейших светских политиков, произошедшего в 2013 году и совершенного, по-видимому, салафитами.

«Арабская весна» и религиозные конфликты

Учитывая вышесказанное, внезапное появление салафитов на улицах Туниса стало шоком. Сам вид длиннобородых мужчин в просторных одеждах и женщин в платьях до земли, прячущих свои волосы и лица, каких нередко можно увидеть в Египте или других ближневосточных странах, рядовым тунисцам, особенно из среднего класса, напоминал о далеком прошлом — о временах, когда и в их стране люди появлялись на улицах в традиционных сафсари. «Салафизм» означает сохранение древних мусульманских устоев жизни, а сам термин происходит от слова «салаф», которым обозначали относительно либеральное и модернистское реформаторское движение под началом Мухаммеда Абдуха (1849—1905) и Рашида Риды (1865—1935). Эти люди хотели возродить динамизм, присущий молодому исламу, не воспроизводя при этом образ жизни и обыкновения первых мусульман. В наше время, однако, салафитами стали называть наиболее косных сторонников буквального толкования священных текстов; их лучше было бы именовать исламскими фундаменталистами, поскольку они хотят возродить ислам в его первозданном виде и следовать буквальным трактовкам шариата. Салафиты заставили содрогнуться светскую интеллигенцию Туниса, выступив с требованием создания исламского государства под черным флагом «Аль-Каиды». После революции они разрушали гробницы марабутов[14] — исламских святых, мужчин и женщин, — почитание которых было неотъемлемой частью местной культуры. В мусульманском мире принято преклоняться перед избранными «друзьями» Бога. Их могилы притягивают паломников, которые надеются получить Божье благословение, соприкоснувшись с их добродетельностью и святостью. Ибн Таймия Дамасский (1265—1328) считал подобные практики идолопоклонством, но популярность святых была настолько велика, а основанные ими суфийские ордена настолько сильны, что на закате жизни этот богослов оказался в тюрьме. Лучшим доказательством его идейного поражения стало то, что после смерти его могила на суфийском кладбище сама сделалась местом массового паломничества — несмотря на все его выпады против таких практик. Но в XVIII веке учение Ибн Таймии было с живостью воспринято воинственным движением ваххабитов, идеология которых составила фундамент трех последовательно сменявших друг друга государств саудитов, включая и нынешнее Королевство Саудовская Аравия, основанное в 1932 году. Саудовцы тоже уничтожали гробницы и другие религиозные святыни, а салафиты распространили эту практику по всему исламскому миру. Уход диктаторов Ирака, Туниса, Египта и Ливии развязал салафитам руки, и они начали крушить памятники культуры, оскорблявшие их представления об «истинном» исламе, причем их агрессивные действия почти не встречали сопротивления. Высокопоставленные религиозные деятели Египта, шейх университета Аль-Азхар и великий муфтий — оба состоят в суфийских орденах, — гневно реагировали на разрушение салафитами суфийских святынь[15]. Надо сказать, что суфийские ордена, которые играют заметную роль в египетской культуре, долгое время оставались в стороне от политики. Однако, отзываясь на салафитский натиск, некоторые последователи суфизма объявили о создании новых политических партий[16] — в большинстве своем, впрочем, так и не проявивших себя[17].

В Египте за акциями протеста последовали многочисленные нападения на коптские церкви. Высший совет вооруженных сил, взявший власть после отставки президента Мубарака, отказался предпринять какие-либо меры для защиты христианских храмов и прекращения насилия. Напротив, 11 октября 2011 года военные крайне жестоко подавили акцию протеста коптов у здания телецентра в каирском квартале Масперо, направляя бронетехнику прямо в собравшуюся толпу, из-за чего многие люди погибли под гусеницами танков. В тот день 27 протестующих были убиты и 329 ранены. В телеобращении Совета говорилось, что копты сами атаковали военных, а народ Египта призывался на защиту собственной армии. Некоторые мусульмане с готовностью откликнулись на призыв генералов — и число жертв среди беззащитных протестующих еще более возросло. Появлялись многочисленные сообщения о том, что военные не пускают к пострадавшим медиков. Межконфессиональное единение, сложившееся в дни протестов, теперь целенаправленно разрушалось[18]. Неделю спустя после событий в Масперо христиане и мусульмане собрались на мосту Каср-эль-Нил почтить память погибших, безмолвно протестуя против грубого попрания справедливости военными.

Первоначально «Братья-мусульмане» пытались успокоить тех, кто опасался исламистского переворота: они заявляли, что не собираются создавать политическую партию или выдвигать кандидата на президентских выборах. Но со временем оба эти заявления оказались опровергнутыми: они учредили партию «Свобода и справедливость» и начали выдвигать кандидатов на выборные должности. Египетские салафиты, которые традиционно отказывались участвовать в электоральной политике, тоже изменили тактику. В Египте появились несколько салафитских партий, самой заметной из которых стала «Аль-Нур». Их успех, как и сокрушительное поражение секулярных партий в первом туре парламентских выборов, повергли в шок светских активистов, в свое время инициировавших восстание 25 января. В ходе президентских выборов, состоявшихся весной 2012 года, во второй тур вышли генерал, ранее занимавший пост премьер-министра в правительстве Мубарака, и Мухаммед Мурси, кандидат от «Свободы и справедливости». Выбирая между представителем старого режима и ставленником «Братьев-мусульман», египтяне отдали свои голоса Мурси, посчитав такой исход меньшим из зол. В моральном отношении «Братья» заметно превосходили политиков, связанных с правлением Мубарака или Высшим советом вооруженных сил, перенявшим у старого режима прежние коррупционные практики. Таким образом, военные уступили пост президента своему давнему врагу — «Братьям-мусульманам», но при этом армия по-прежнему оставалась мощной политической силой.

Президентство Мурси оказалось неэффективным, и он утратил народную поддержку. Несмотря на то, что в ходе голосования его поддержали менее 52% избирателей, он решил, что победа предоставляет ему абсолютную свободу рук, и не видел необходимости искать союза с другими политическими силами. Ему не хватило решимости попытаться навязать неоднородному и многочисленному населению Египта нормы шариата, но зато он быстро растратил репутационный капитал, который «Братья-мусульмане» успели аккумулировать, поддержав революцию и занимаясь благотворительностью. Большие сегменты электората от него просто отвернулись. Между тем нападения на церкви не прекращались, и это заставило патриарха коптской церкви Феодора (Тавадроса) II публично выступить с осуждением правительства, что для Египта было весьма необычным явлением[19].

В период президентства Мурси все громче звучали обличительные и ненавистнические речи в адрес шиитов. Своим присутствием на выступлении салафитского лидера 15 июня 2013 года, в котором последний назвал шиитов «неверными, достойными смерти», президент Мурси молчаливо одобрил подобную агрессивную риторику. На следующий день в Гизе были убиты четверо шиитов[20]. 21 июля 2016 года организация «Египетская инициатива в области прав человека» опубликовала доклад, в котором сообщалось о семидесяти случаях нападений на шиитов в период с января 2011-го по май 2016 года[21]. Шииты, доля которых в населении Египта настолько мала, что не учитывается статистикой, неожиданно оказались в крайне опасном и уязвимом положении.

Вопреки здравому смыслу население Египта, несомненно, ожидало, что первый президент страны, избранный на честных и свободных выборах, изменит жизнь к лучшему. Но самонадеянность Мурси и его нежелание вступать в союзы с не-исламистами послужили причинами новых народных волнений. Министр обороны Египта, генерал Абд аль-Фаттах ас-Сиси, публично предупредил, что разворачивающийся конфликт «может привести к крушению государства». Это было заявление из разряда тех, которые делают военные, намеревающиеся совершить государственный переворот[22]. Сегодня уже известно, что именно армия была истинным организатором сбора подписей в поддержку досрочных президентских выборов, инициированного движением «Таммаруд»[23]. Политические маневры Мурси были настолько неуклюжими, что он заставил отвернуться от себя даже других исламистов. Салафиты, например, с ликованием приветствовали военный переворот 3 июля 2013 года. Мурси был отстранен от власти, а «Братья-мусульмане» признаны террористической организацией, членство в которой стало уголовно наказуемым деянием. Тысячи исламистов — и прочих политических активистов — были арестованы, а сотни из них приговорены к смерти.

Итак, непосредственным выгодоприобретателем от революционных беспорядков в Тунисе, Египте и Марокко стали исламисты. Однако после переворота, произведенного египетскими военными, сторонники тунисской «Партии возрождения» начали всерьез опасаться, что и их ждет та же участь. Эти страхи, а также волна возмущения, поднявшаяся в стране после убийства светских политиков, подтолкнули эту исламистскую партию к проведению досрочных выборов, на которых победу одержала коалиция светских политических сил «Голос Туниса» («Nidaa Tounès»)[24].

Исключением из правила стала Ливия: «арабская весна» в этом государстве не принесла исламистам легкой победы. Каддафи пришел к власти в 1969 году в результате военного переворота. Продвигаемая им оригинальная трактовка ислама и его политическая философия были изложены в «Зеленой книге», которая, подобно «Маленькой красной книжице» Мао Цзэдуна, была написана «простым и ясным языком, изобилующим легко запоминающимися лозунгами»[25]. Ливийские школьники должны были заучивать выдержки из «Зеленой книги» и читать их вслух нараспев — точно так же, как в других мусульманских странах заучивают и декламируют строки из Корана[26]. Каддафи распустил все имевшиеся в стране политические и деловые организации, перевел предприятия в совместную собственность рабочих и служащих и передал их под управление народных комитетов. Себя он наделил множеством титулов, среди которых были «братский вождь и руководитель революции» и «царь царей Африки». Вечный ужас и фактическое рабство, терзавшие граждан Ливии под гнетом страдающего мегаломанией, крайней жестокостью и беспредельным гедонизмом диктатора, ярко описаны в шокирующей книге французской журналистки Анник Кожан «Гарем Каддафи»[27]. Свидетельством того, насколько сильно ливийцы ненавидели своего вождя, стала жуткая уличная расправа над ним. Навязываемая им идеология так и не прижилась: после свержения диктатора в Ливии не осталось никого, кто был бы готов сказать о нем доброе слово.

С одной стороны, несмотря на глубокий консерватизм ливийского общества, после краха диктатуры исламистам не удалось прийти к власти электоральным путем. Но, с другой стороны, в Ливии не оказалось политической силы, которая была бы достаточно мощной для того, чтобы взять под контроль всю территорию страны. Многочисленные вооруженные ополчения вступали в стычки друг с другом прямо на улицах крупнейших городов. За четыре беспокойных года в стране семь раз менялся глава правительства, а один из премьер-министров в октябре 2013 года был даже ненадолго похищен. Переходное правительство было вынуждено покинуть Триполи в августе 2014 года, когда столицу захватили ополченцы из Мисураты, учредившие собственный кабинет министров и собственный парламент. 11 сентября 2012 года в Бенгази, где годом ранее началось восстание против Каддафи, группа боевиков-салафитов напала на консульство США, убив американского посла в Ливии Джона Кристофера Стивенса и еще троих американцев. Некоторые области на востоке страны оказались под полным контролем исламистов. После того, как правительство «Братьев-мусульман» в Египте было свергнуто армией, боевики из «Исламского государства» начали расправляться с египетскими рабочими в Ливии. Самым известным из этих случаев стало демонстративное обезглавливание двух десятков коптов на побережье вблизи Мисураты, состоявшееся 15 февраля 2015 года и заставившее Египет на следующий день нанести бомбовый удар по Ливии[28]. Однако, несмотря на то, что во всех резонансных актах насилия фигурировали исламисты, было бы ошибкой утверждать, что гражданская война в Ливии ведется между исламистами и их противниками: в этот конфликт вовлечены носители различных интересов и мотиваций[29].

«Арабская весна» и гражданские войны

Йемен представлял собой типичное слабое государство, юго-восток которого — мухафазы Абьян, Эль-Бейда, Шабва и Хадрамаут — фактически контролировался фундаменталистами из «Аль-Каиды на Аравийском полуострове». В результате событий «арабской весны» президент республики Али Абдалла Салех лишился своего поста, однако созданный им политический режим устоял, поскольку оппозиционные силы Йемена не были консолидированы. Наиболее видное место в их ряду занимала партия «Ислах» («трайбалистско-исламистский альянс»[30]), но бесцеремонность, с какой она присвоила себе заслуги в организации протестов, оттолкнула от этой группы многих возможных союзников[31]. После отставки президента Салеха его место занял вице-президент Абд-Раббу Хади. В 1994 году, по прошествии четырех лет после того, как Народная Республика Южного Йемена и Йеменская Арабская Республика объединились в Республику Йемен, южная часть страны восстала против северной, обвинив ее в ущемлении своих прав. Хади был уроженцем юга, но в тех событиях командовал правительственными силами, подавившими восстание южан. Видным деятелем «Ислах» была Таввакуль Карман, удостоившаяся в 2011 году Нобелевской премии мира совместно с двумя дамами из Либерии — президентом страны Элен Джонсон-Серлиф и активисткой миротворческого движения Леймой Гбови. Однако довольно скоро слава Таввакуль Карман как политика померкла. Кроме того, позиция партии «Ислах» оказалась ослаблена после того, как конференция Национального диалога, продолжавшаяся десять месяцев, с марта 2013-го по январь 2014-го, так и не смогла выработать устраивающего все политические группировки плана будущего устройства страны[32].

Одной из групп, последовательно вытесняемых из политической жизни Йемена, традиционно были хуситы (они же «хути»). Вопреки зачастую повторяемым утверждениям, что они якобы принадлежат к шиитами-двунадесятникам, хути — шииты-зейдиты. В свою очередь зейдизм есть одна из трех основных ветвей шиизма — наряду с двунадесятничеством (имамизмом) и исмаилизмом. Двунадесятничество сегодня преобладает в Иране, Ираке, Ливане и Бахрейне. Исмаилиты же оказывали сильное влияние на политику в стародавние времена, в Х—ХI веках, но сейчас они представляют лишь конфессиональные меньшинства среди мусульман Индии и в сообществах индийцев за ее пределами. В X—XI веках в центральной части Аравийского полуострова и Марокко существовали даже имаматы зейдитов, но в наши дни заметное число приверженцев этого ответвления шиизма проживает лишь на севере Йемена. Имам-зейдит правил почти всей современной территорией Йемена до 1962 года, пока военный переворот не превратил монархию в республику. Новые республиканские власти относились к зейдитам враждебно. По словам Наджама Хайдера, «хотя последние имамы зейдитов явно благоволили богословам-суннитам, их тем не менее сегодня принято считать фанатиками, одержимыми идеей преследования всех прочих религиозных общин. В свете сказанного и революция интерпретировалась как победа основной массы йеменского населения над зейдизмом — племенным и местечковым верованием»[33]. Государство подвергало гонениям сторонников зейдизма и сокращало финансирование их сообществ, поощряло распространение суннизма на их территории, объявляло экстремистскими их классические доктрины, закрывало их учебные заведения. В этой новой атмосфере враждебности многие зейдиты отказались от своей веры, сделавшись суннитами. «В сложившихся обстоятельствах человек просто не мог быть одновременно гражданином Йемена и зейдитом», — пишет Хайдер[34].

Острое переживание несправедливости и пренебрежения со стороны государства спровоцировали подъем движения «Ансар Алла», сторонников которого часто называют «хуситами», поскольку представители хути доминируют в его руководстве. Восстание, поднятое хуситами в 2004 году, было жестоко подавлено, а на конференции Национального диалога хуситов представлял единственный делегат. Кстати, вскоре после того, как он не согласился с предложенным пересмотром границ мухафазов, сочтя его несправедливым, его попросту убили[35]. Добиваясь для себя допуска к принятию решений, хуситы в сентябре 2014 года выступили походом на йеменскую столицу Сану, где взяли в осаду президентский дворец. Президент Хади распустил парламент и 22 сентября бежал в Саудовскую Аравию, оставив столицу в руках хуситских формирований, у которых вовсе не было намерения ее покорять. Но теперь город стал плацдармом, откуда власть хуситов постепенно распространялась на остальные регионы страны. Против них выступили остатки правительственной армии и сепаратисты-южане, а на юго-востоке им бросила вызов «Аль-Каида». Тем не менее 25 марта 2015 года хуситы заняли Аден, бывшую столицу Южного Йемена и центр сопротивления сепаратистов-южан; одновременно они продолжали воевать с «Аль-Каидой» в других йеменских регионах.

Саудовская Аравия, сосед Йемена, считала хуситов чем-то вроде нерегулярной армии Ирана, своего главного соперника в регионе. В действительности же финансовая помощь, получаемая хуситами от иранцев, оставалась незначительной, а сами хуситы не были агентами Ирана, не признавали какой-либо связи с этой страной и не придерживались иранской формы шиизма. Однако после падения режима Саддама Хусейна Иран открыто вмешивался в политику Ирака и выступил на стороне Башара аль-Асада в гражданской войне в Сирии. По этой причине само соседство йеменских шиитских общин с северными рубежами Саудовской Аравии, а также распространение шиитских доктрин на юге Аравийского полуострова доставляли саудовцам серьезное беспокойство. Йемен, беднейшее государство арабского мира, всегда зависел от помощи Саудовской Аравии, а многие его граждане работали в этой стране. Теперь же помощь прекратилась; одновременно были перекрыты поставки нефти, продуктов питания и иных необходимых для жизни товаров. 26 марта 2015 года коалиция арабских государств, в которую, помимо возглавившей ее Саудовской Аравии, вошли Катар, Бахрейн, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Египет, Иордания, Марокко и Судан, начала интенсивные бомбардировки Йемена. Целью этих ударов выступали вооруженные формирования хуситов, однако в ходе бомбежек были убиты сотни мирных жителей и сильно пострадали некоторые районы столицы, включая исторические кварталы Саны, находящиеся под защитой ЮНЕСКО[36]. Хотя США выражали обеспокоенность в связи с большим числом жертв среди гражданского населения, это не помешало им по-прежнему снабжать саудовцев оружием и оказывать коалиции логистическую поддержку. Произведенные в США кассетные бомбы, применение которых запрещено международными соглашениями, причиняли огромные страдания жителям Йемена, и без того находящимся на грани голода. Попытки наладить переговорный процесс, предпринимаемые под эгидой ООН, остались безрезультатными: миротворцы даже не смогли свести конфликтующие стороны лицом к лицу. К октябрю 2016 года в результате военных действий погибли 4125 и были ранены 7207 гражданских лиц[37]. К маю 2017 года две трети из 26 миллионов жителей Йемена начали испытывать нехватку продовольствия, а еще семь миллионов уже страдали от острого недоедания. Кроме того, в стране свирепствовали эпидемические заболевания, погубившие сотни жизней и угрожавшие еще большим уроном[38].

Однако из всех внутренних конфликтов, начало которым положила «арабская весна», самым драматичным оказался сирийский. Волнения в Сирии начались с требований демократизации страны и отставки ее президента. Изначально конфликт не был обременен религиозной составляющей, но само устройство сирийского государства таково, что конфессиональная проблематика неизбежно должна была оказаться в эпицентре противоречий. С 1920-го по 1946 год, когда Сирия была подмандатной территорией Франции, колонизаторы, желавшие предотвратить возможность массового восстания, передали командование местными вооруженными силами религиозному меньшинству — алавитам, составлявшим всего 12% сирийского населения. Алавиты сохранили контроль над сирийской армией и после ухода французов; в частности, именно это в 1970 году позволило алавиту Хафезу аль-Асаду совершить успешный военный переворот. Алавиты представляют ответвление шиитов-двунадесятников, для которого характерен неприемлемый для суннитов культ почитания (или даже обожествления) двоюродного брата и зятя пророка Али ибн Абу Талиба — первого из двенадцати почитаемых шиитами имамов[39]. В эпоху правления партии «Баас» Сирия оставалась секулярным государством, но ближайшим ее союзником в регионе в последние десятилетия выступал шиитский Иран. По этой причине одним из видных участников гражданской войны, разразившейся в Сирии в 2012 году, стала поддерживаемая Ираном и базирующаяся в Ливане группировка «Хезболла». Сирийская оппозиция никогда не была единой: Свободная сирийская армия, подготовкой и оснащением которой занимались США, представляет собой коалицию идеологически разнородных групп. При этом Катар щедро финансировал и поддерживал «Братьев-мусульман», а Саудовская Аравия вооружала и спонсировала «Фронт ан-Нусра», сирийский филиал «Аль-Каиды», который довольно быстро стал основным противником сирийских властей[40]. Учитывая доминирование джихадистов в рядах повстанцев, сирийские христиане и алавиты закономерно связывали собственное выживание с сохранением прежнего политического режима. Свободной сирийской армии трудно приписывать приверженность демократическим идеалам, о чем свидетельствует хотя бы история американского журналиста Тео Падноса, который сбежал из плена «Ан-Нусры», но на посту Свободной сирийской армии вновь был возвращен ее бойцами своим прежним тюремщикам[41]. Поддержка, которую Соединенные Штаты оказывают Свободной сирийской армии, обернулась непредумышленным альянсом американцев с «Аль-Каидой», поскольку обоих акторов объединяет желание любой ценой отстранить Башара аль-Асада от власти.

Президент США Барак Обама неоднократно и публично говорил, что аль-Асаду следует оставить свой пост. Но со временем смещение аль-Асада перешло для США в разряд второстепенных задач, поскольку оформилась новая, более серьезная угроза интересам Америки на Ближнем Востоке — «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ). США не смогли помешать сирийской армии пытать своих сограждан, убивать детей, бомбить гражданское население и разрушать жилые кварталы города Хама. 20 августа 2012 года президент Обама заявил: если применение сирийскими военными химического оружия против гражданского населения подтвердится, то это станет для США «красной линией», за которой последует американская интервенция. Однако после 21 августа 2013 года, когда сирийская армия провела самую масштабную химическую атаку за всю войну, Обама решил уступить Конгрессу, отказавшемуся одобрить нанесение удара по Сирии. Государственный секретарь Джон Керри выступил тогда с заявлением, что США не станут вводить войска в Сирию, если ее правительство позволит международной команде экспертов провести ликвидацию химоружия. Россия подхватила его слова, после чего начался процесс вывоза и уничтожения сирийских химических арсеналов[42].

«Аль-Каида в Ираке» неоднократно упоминалась в заголовках новостей в связи с ее жестокостью. После того, как в 2006 году ее лидер Абу Мусаб аз-Заркави был убит американцами, его группировка через почти неохраняемую границу перебралась в соседнюю Сирию. В этой стране она стала известна под именем «Исламский призыв для Ирака и Сирии» (сокращенно с арабского — ДАИШ). После волнений в Рамади в 2013 году власть иракского правительства пошатнулась, и ДАИШ вновь активизировалась на иракской территории, захватывая нефтеперерабатывающие заводы и похищая ради огромных выкупов иностранных журналистов и сотрудников гуманитарных организаций. Поскольку власти США и Великобритании отказывались выкупать своих граждан, тех предавали смерти с ужасающей жестокостью, а сами акты убийства записывали на камеру и выкладывали в Интернет. Боевики ДАИШ зверски убивали мужчин, не принадлежащих к суннитам, и обращали в рабство немусульманских женщин (в особенности из общин езидов), выставляя их, снабженных ценниками, на продажу на специальных рынках под открытым небом. В июне 2014 года, когда формирования ДАИШ захватили иракский Мосул, их лидер Абу Бакр аль-Багдади со ступеней главной мечети города официально возвестил о создании «Исламского государства Ирака и Леванта». Позже оно было переименовано в «Исламское государство Ирака и Сирии», а затем просто в «Исламское государство» (ИГ). Сам Аль-Багдади принял символический титул халифа.

Последний раз исламский правитель обладал этим титулом во времена Османской империи; в 1924 году Ататюрк вообще упразднил халифат. Провозглашение халифата превращало ДАИШ в нечто большее, чем просто террористическая организация, какой всегда оставалась, например, «Аль-Каида». Это событие воодушевило многих мусульман во всем мире, поскольку, по их мнению, означало конец всем унижениям, каким правоверных подвергали европейские колонизаторы, американские империалисты и евреи, дерзнувшие создать свое государство в самом сердце арабского мира. Десятки тысяч молодых мусульман хлынули на Ближний Восток даже из таких отдаленных краев, как США и Индонезия, чтобы присоединиться к ДАИШ. Большинство джихадистов прибыли из Туниса[43], на втором месте оказались выходцы из Саудовской Аравии, воинствующий ваххабизм которой ранее способствовал пополнению рядов «Аль-Каиды»[44]. Кстати, «Аль-Каида» и ДАИШ считают себя заклятыми врагами аравийского королевства, поскольку, с их точки зрения, оно предало собственные основополагающие идеи ради контрактов с США, но сказанное не отменяет того факта, что религиозные постулаты «Аль-Каиды» и Саудовской Аравии фундаментально схожи. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что именно саудовцы щедро финансировали «Аль-Каиду» и ее региональные подразделения, составляя при этом одну из самых многочисленных национальных групп среди боевиков ИГ. Пока мир с ужасом наблюдал за массовыми казнями, распятиями на крестах и обезглавливанием мужчин, а также обращением в рабство и массовыми изнасилованиями женщин, будучи не в состоянии распознать источник привлекательности происходящего для молодежи, все большее число неприкаянных и озлобленных мусульман стекалось в Сирию, чтобы присоединиться к исламистам. Подконтрольная боевикам сирийская территория расширялась, а их столицей стала Ракка, расположенная на севере страны. Лидеры исламистов заявляли, что они сотрут границу между Ираком и Сирией, установленную колонизаторами.

Появление нового участника гражданской войны в лице ИГ спровоцировало оформление новых тактик и складывание невиданных прежде альянсов. Когда в октябре 2014 года возникла реальная угроза того, что находящийся на турецко-сирийской границе город Кобани попадет в руки ИГ, Турция, которая прежде поддерживала сирийских повстанцев-исламистов и покупала нефть у сил аль-Багдади, поддалась давлению со стороны США и пошла на беспрецедентный шаг: она позволила «Курдской рабочей партии», своему давнему и непримиримому противнику, передислоцировать вооруженные формирования по турецкой территории, перебросив их на подмогу защитникам Кобани[45]. Подвергая бомбардировке военные объекты ИГ в Сирии, американцы и французы опирались на негласное содействие сирийской армии и движения «Хезболла». В сентябре 2015 года о подключении России к военной кампании в Сирии объявил и президент Владимир Путин, но при этом из сотен бомб, сброшенных российскими самолетами, лишь немногие поражали ИГ. В большинстве своем они обрушивались на подразделения «Ан-Нусры» и Свободной сирийской армии, то есть на оппозицию, представлявшую угрозу для режима Башара аль-Асада. По замечанию Максима Трудолюбова, «по-видимому, Россия принимает за ИГИЛ всех, кто против аль-Асада»[46]. Развернутая Путиным сирийская кампания получила широкое одобрение внутри страны, поскольку стала символом возвращения России в разряд тяжеловесов мировой политики.

Масштабы катастрофы, вызванной войной в Сирии, сопоставимы лишь с последствиями Второй мировой войны. Население довоенной Сирии составляло 23 миллиона человек, но из-за боевых действий половина этих людей превратилась в вынужденных переселенцев. Причем более четырех миллионов сирийцев бежали от войны в соседние страны, что создало реальную угрозу для их и без того шаткой стабильности. Сказанное особенно верно в отношении Ливана. В августе 2015 года Европа оказалась неподготовленной к захлестнувшему ее потоку мигрантов, многие из которых бежали из Сирии. По данным Сирийского центра политических исследований, к февралю 2016 года в вооруженном конфликте погибли 470 тысяч человек[47]. Среди них много мирных граждан. По данным Сирийской правозащитной сети, число гражданских лиц, убитых в период с марта 2011-го по март 2017 года, составило 206 923. Главное, однако, состоит в том, что конца войне в Сирии пока не видно.

Политика или религия?

Однако, несмотря на то, что после краха режима Саддама Хусейна на Ближнем Востоке наблюдается явная эскалация религиозных конфликтов, не следует объяснять это явление, ссылаясь на многовековую вражду суннитов и шиитов или же на ожидаемые следствия ослабления авторитарных режимов. Жестокое противостояние между суннитами и шиитами не было исторически предопределенным и потому не является неизбежным. Обострение же межконфессиональных противоречий на Ближнем Востоке обусловлено наложением друг на друга нескольких факторов, которые перечисляются ниже.

1. Ушедшие колонизаторы реализовали в регионе принцип «разделяй и властвуй», поощряя доминирование меньшинств: суннитов в Ираке и алавитов в Сирии. Такое положение сохранилось и при авторитарном правлении иракских и сирийских баасистов, несмотря на его секулярную природу. Но распределение властных полномочий и привилегий по конфессиональному признаку превращает принадлежность к определенной группе в крайне важное обстоятельство. Из него рождается недовольство большинства правящим меньшинством и страх меньшинства уступить свои позиции большинству. В свою очередь немусульманские меньшинства ищут союза с властвующими мусульманскими меньшинствами, надеясь объединенными усилиями отстоять свое право на существование, отразив натиск негодующего большинства.

2. Саудовская Аравия использовала свои нефтяные доходы для распространения ваххабизма — воинственной формы радикального ислама, сторонники которой с XVIII столетия враждуют с последователями шиизма и суфизма.

3. Революция в Иране и установление там нового, враждебного по отношению к США, режима встревожили американцев, которые привыкли полагаться на иранского шаха как на преданного им стража, поддерживавшего порядок в зоне Персидского залива. Учреждение исламской республики в стране, населенной преимущественно шиитами, обеспокоило также Саудовскую Аравию, которая лишалась ценимого ею статуса образцового мусульманского государства на Ближнем Востоке. Подобно аравийскому королевству, Исламская республика Иран, по крайней мере на начальном этапе, стремилась распространять свою идеологию за пределами страны. Подъем движения «Хезболла» в Ливане и его активное включение в арабо-израильский конфликт показывают, насколько сильно Иран влияет на положение дел в арабском мире.

4. В ирано-иракской войне 1980—1988 годов обе стороны стремились использовать конфессиональный фактор в собственных интересах. В то время, как режим Саддама Хусейна ассоциировал шиизм с персидской культурой, а суннизм — с арабской, иранское руководство изображало свое противостояние иракской агрессии в качестве акта борьбы с безверием и старалось апеллировать к притесняемым шиитам Ирака. Хотя эта война проходила в основном под националистическими лозунгами, ретроспективный анализ позволяет увидеть в ней предвестие будущего обострения религиозных конфликтов.

5. Альянс Соединенных Штатов и Саудовской Аравии с Пакистаном, в основе которого лежала их совместная помощь афганским моджахедам, воюющим с СССР, послужил заделом для распространения радикального салафизма в Южной Азии и на Ближнем Востоке.

6. После того, как в 1991 году американо-британские силы одержали победу в «войне в заливе», президент Джордж Буш-старший воодушевил иракских диссидентов на устранение Саддама Хусейна, но при этом не оказал им никакой конкретной помощи. В результате при подавлении поднятого ими восстания власти Ирака перебили почти 30 тысяч шиитов[48], что углубило в их рядах чувство несправедливости и возмущения.

7. Одним из самых мощных катализаторов межконфессионального противостояния на Ближнем Востоке стало вторжение США в Ирак в 2003 году. Последовавший вслед за ним крах авторитарного режима меньшинства и проведение свободных выборов привели к тому, что у власти оказалось правительство, состоящее из преобладающих в стране шиитов. Роспуск прежней армии, наложенный на бывших баасистов запрет занимать государственные должности и возвышение большинства, ранее подвергавшегося гонениям со стороны суннитских властей, в совокупности способствовали обострению межконфессиональных противоречий. Присутствие же в Ираке американских оккупационных войск побудило суннитов из разных стран присоединиться к тому, что представлялось им суннитским джихадом.

8. В Сирии и Йемене религиозная составляющая конфликта, изначально вызванного социально-экономическими и общественно-политическими факторами, формировалась вместе с вовлечением в него сторонних участников: Ирана и движения «Хезболла», с одной стороны, и Саудовской Аравии, Катара и Объединенных Арабских Эмиратов, — с другой. По-видимому, правы те авторы, которые полагают, что за вспышками религиозного насилия стояли не сущностные различия между суннизмом и шиизмом, а раздувание этих различий в политических целях[49].

***

На первых этапах «арабской весны» протестующие выходили на улицы, требуя свободы, демократии, уважения человеческого достоинства и улучшения условий жизни. Но крушение некогда могучих диктатур открыло дорогу для выхода на поверхность самых разнообразных религиозных конфликтов. Салафиты выступили против приверженцев суфизма и секуляризма, исламские фундаменталисты — против христиан и езидов, шииты — против суннитов. В регионе, где полвека назад религия фактически выбыла из политической повестки, а трения между суннитами и шиитами были едва ощутимы, вновь бушует насилие, зачастую оправдываемое ссылками на религиозные постулаты или опасениями, что власть достанется конкурирующей религиозной группе. Устранение или ослабление ближневосточных авторитарных режимов привело в Ливии, Сирии и Йемене к гражданским войнам, в которые были втянуты также соседние государства и негосударственные акторы из иных стран. Конечно, было слишком наивно надеяться, что на смену тирании непременно придет демократия, но даже самые убежденные пессимисты не могли предположить, насколько мощный всплеск насилия последует за «арабской весной». Политизация религии, понемногу разворачивавшаяся с 1970-х, достигла ужасающего апофеоза.

Перевод с английского Екатерины Захаровой

[1] Перевод осуществлен по изданию: Hoffman V.J. Religion and Politics in the Arab Spring and Its Aftermath // Idem. (Ed.). Making the New Middle East: Politics, Culture, and Human Rights. Syracuse: Syracuse University Press, 2019. P. 47—70.

[2] Hamid S. Islamic Exceptionalism: How the Struggle over Islam Is Reshaping the World. New York: St. Martin’s Press, 2006. P. 5.

[3] LaGraffe D. The Youth Bulge in Egypt: An Intersection of Demographics, Security, and the Arab Spring // Journal of Strategic Security. 2012. Vol. 5. № 2. P. 73.

[4] Danahar P. The New Middle East: The World after the Arab Spring. London; New York: Bloomsbury, 2015. P. 91.

[5] Ibid.

[6] Hellyer H.A. Faking Egypt’s Past: The Brotherhood and January 25 // Al Arabia News. 2014. January 20 (http://english.alarabiya.net/en/views/news/middle-east/2014/01/20/Faking-Egypt-s-past-the-Brotherhoo…).

[7] Guirguis M. The Copts and the Egyptian Revolution: Various Attitudes and Dreams // Social Research: An International Quarterly. 2012. Vol. 79. № 2. P. 512.

[8] Ibid. P. 513.

[9] Al-Qaradawi: Freedom Takes Priority over Islamic Law // Egypt Independent. 2012. February 12.

[10] Kirkpatrick D. After Long Exile Sunni Cleric Takes Role in Egypt // The New York Times. 2011. February 18 (www.nytimes.com/2011/02/19/world/middleeast/19egypt.html?_=0).

[11] Murphy D. Egypt’s Revolution Unfinished, Qaradawi Tells Tahrir Masses // The Christian Science Monitor. 2011. February 18 (www.csmonitor.com/World/Middle-East/2011/0218/Egypt-revolution-unfinished-Qaradawi-tells-Tahrir-mass…).

[12] Noueihed L., Warren A. The Battle for the Arab Spring: Revolution, Counter-Revolution and the Making of a New Era. New Heaven: Yale University Press, 2013. P. 136.

[13] Ibid. P. 161.

[14] Исламский паломник, побывавший в Мекке. — Примеч. перев.

[15] El-Kashef I. The Shrine Affair // Al-Ahram Weekly. 2011. April 7 (http://masress.com/en/ahramweekly/26273).

[16] Contested Sufi Electoral Parties: The Voice of Freedom Party and the Liberation of Egypt Party // Islamopedia Online. 2011. December (www.islamopediaonline.org/country-profile/egypt/electoral-parties/contested-sufi-electoral-parties-v… ).

[17] El Masri S. Sufi Islam in Egypt // Daily News Egypt. 2012. October 21 (https://dailynewssegypt.com/2012/10/21/sufi-islam-in-egypt/).

[18] Tadros M. Egypt’s Bloody Sunday // Middle East Research and Information Project. 2011. October 13 (https://merip.org/2011/10/egypts-bloody-sunday/).

[19] Associated Press: Coptic Pope Tawadros III Criticizes Egypt’s Islamist Leadership, New Constitution // AhramOnline. 2011. February 5 (http://english.ahram.org.eg/NewsContent/1/64/64135/Egypt/Politics-/Coptic-Pope-Tawadros-II-criticise…).

[20] Lynching the Shias Follows Months of Hate Speech // Human Rights Watch. 2013. June 27 (www.hrw.org/news/2013/06/27/egypt-lynching-shia-follows-months-hate-speech).

[21] Hidji A. How Do Egypt’s Religious Authority View Shi’ites? // Al-Monitor. 2016. August 12 (www.al-monitor.com/pulse/originals/2016/08/egypt-divide-sunni-shiites-accusations-abuse-azhar.html).

[22] Danahar P. Op. cit. P. 118.

[23] Dreyfuss B. Egypt’s Fake Mass «Rebellion»? // The Nation. 2013. July 11 (www.thenation.com/article/egypts-fake-mass-rebellion/); Giglio M. A Cairo Conspiracy // The Daily Beast. 2013. July 12 (www.thedailybeast.com/articles/2013/07/12/a-cairo-conspiracy.html).

[24] Beinin J. Sanitizing the Tunisian Revolution // Stanford University Press Blog. 2015. October 13 (https://stanfordpress.typepad.com/blog/2015/10/sanitizing-the-tunisian-revolution.html).

[25] Metz H.C. «The Green Book» // Libya: A Country Study. Washington, D.C.: Library of Congress, 1987 (http://countrystudies.us/libia/80.htm).

[26] Anderson L. Qaddafi’s Islam // Esposito J. (Ed.). Voices of Resurgent Islam.New York: Oxford University Press, 1987. P. 134—149; Mayer A.E. Islamic Resurgence or New Prophethood: The Role of Islam in Qadhdhafi’s Ideology // Hillal Dessouki A. (Ed.). Islamic Resurgence in the Arab World. New York: Praeger, 1982. P. 196—219.

[27] Cojean A. Gaddafi’s Harem: The Story of a Young Woman and the Abuses of Power in Libya. New York: Grove Press, 2013.

[28] Alrababa’h A., Wehrey F. Rising Out of Chaos: The Islamic State in Libya // Carnegie Endowment for International Peace. 2015. March 5 (https://carnegie-mec.org/diwan/59268).

[29] McQuinn B. Debunking Three Dangerous Myths about the Conflict in Libya// The Conversation. 2015. January 20 (http://theconversation.com/debunking-three-dangerous-myths-about-the-conflict-in-libya-36521).

[30] Noueihed L., Warren A. Op. cit. P. 199.

[31] Bruck G. vom, Alwazir A., Wiacek B. Yemen: Revolution Suspended? // Gerges F. (Ed.). The New Middle East: Protest and Revolution in the Arab World. Cambridge: Cambridge University Press, 2014. P. 294—297.

[32] Thiel T. Yemen’s Imposed Federal Boundaries // Middle Ease Research and Information Project. 2015. July 20 (https://merip.org/2015/07/yemens-imposed-federal-boundaries/).

[33] Haider N. What Do the Leaders of Yemen’s Houthis Want? // Al Jazeera. 2015. February 7 (http://america.aljazeera.com/opinions/2015/2/what-do-the-leaders-of-yemens-houthis-want.html).

[34] Ibid.

[35] Thiel T. Op. cit.

[36] Gladstone R. Explosion Destroys Ancient Cultural Heritage Site in Yemen Capital // The New York Times. 2015. June 12(www.nytimes.com/2015/06/13/world/middleeast/yemen-sana-explosion-houthis-saudi-arabia.html).

[37] Cole J. The U.S. Goes to War with Houthis in Yemen (Openly) // Informed Comment. 2016. October 13 (https://juancole.com/2016/10/houtis-yemen-openly.html).

[38] Dingli S. Saudi-U.S. War on Yemen: No Victory, but Cholera, Famine and State Collapse // The Conversation. 2016. May 31 (https://theconversation.com/after-two-years-of-war-yemenis-face-cholera-famine-and-state-collapse-77…).

[39] Freidman Y. The Nysauri-‘Alawis: An Introduction to the Religion, History and Identity of the Leading Minority in Syria. Leiden: Brill, 2009.

[40] Danahar P. Op. cit. P. 376.

[41] Padnos T. My Captivity: Theo Padnos, American Journalist, on Being Kidnapped, Tortured and Released in Syria // The New York Times. 2014. October 29 (www.nytimes.com/2014/10/28/magazine/theo-padnos-american-journalist-on-being-kidnapped-tortured-and-…).

[42] Danahar P. Op. cit. P. 403—405.

[43] Этот факт обескураживает, если принимать во внимание давнюю светскую традицию Туниса. Попытку его объяснения см. в работе: Hamid S. Islamic Exceptionalism: How the Struggle over Islam Is Reshaping the World. New York: St. Martin’s Press, 2016. Ch. 7.

[44] Hashim M. Iraq and Syria: Who Are the Foreign Fighters? // BBC News. 2014. September 3 (www.bbc.com/news/world-middle-east-29043331).

[45] Parkinson J. In Reversal, Turkey to Open Passage to Kobani for Kurdish Fighters // The Wall Street Journal. 2014. October 20 (www.wsj.com/articles/turkey-to-allow-transfer-of-iraqi-kurdish-fighters-to-kobani-1413810406).

[46] Trudolyubov M. Sheikh Putin of Syria // The New York Times. 2015. October 22 (www.nytimes.com/2015/10/23/opinion/sheikh-putin-of-syria.html).

[47] Boghani P. A Staggering New Death Toll for Syria’s War — 470 000 // Frontline. 2016. February 11 (www.pbs.org/wgbh/frontline/article/a-staggering-new-death-toll-for-syrias-war-470000/).

[48] Mass Grave Unearthed in the Iraq City // BBC News. 2005. December 27 (http://news.bbc.co.uk/2/hi/middle_east/4561872.stm).

[49] См.: Hashemi N., Postel D. (Eds.). Sectarianization: Mapping the New Politics of the Middle East. Oxford: Oxford University Press, 2017.

Уроки «арабской демократизации» в Северной Африке

Николай Сурков

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Николай Юрьевич Сурков (р. 1981) — старший научный сотрудник Центра ближневосточных исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН.

[стр. 28—37 бумажной версии номера]

«Арабская весна» 2011 года в той или иной степени затронула все североафриканские государства, однако результаты этого процесса оказались совершенно разными, несмотря на сходство названных стран между собой. После «арабской весны» многие исследователи пытались разобраться, почему результаты революционных событий в регионе так несхожи. Этот вопрос снова обрел актуальность с началом в 2019 году внутриполитического кризиса в Алжире. Местный политический режим сумел пережить революционную волну 2011-го, однако, как показали недавние события, процесс демократизации идет и здесь — собственными темпами и со своей спецификой. Я попытаюсь проанализировать внутренние факторы, обусловившие различия в динамике демократизации в трех странах Северной Африки.

Выбор Египта, Туниса и Алжира в качестве объектов для сравнения объясняется сходством их социально-экономического и политического развития. В социально-экономическом плане, как свидетельствуют базовые индикаторы, к началу «арабской весны» три рассматриваемых государства находились примерно на одном уровне развития. По данным Всемирного банка, в Египте подушевой ВВП по паритету покупательной способности в 2010 году составлял 9659 долларов США, в Тунисе — 10 225 долларов США, а в Алжире — 12 610 долларов США. Коэффициент Джини, отражающий уровень имущественного неравенства, в этих странах на 2011 год составлял 31,5, 35,8 и 27,6 соответственно. Общая безработица фиксировалась на уровнях 8,6%, 13,1% и 10%, а безработица среди молодежи — 24,3%, 29,4% и 21,5%. Ожидаемая продолжительность жизни, которая может рассматриваться как косвенный показатель качества жизни, составляла 70, 74 и 74 года[1].

Специфика североафриканской демократизации

Все рассматриваемые страны к началу «арабской весны» являлись президентскими республиками с элементами представительной демократии. По уровню демократического развития Египет, Тунис и Алжир в 2010 году также находились примерно в одном диапазоне. В рейтинге «Индекс демократии», который регулярно готовит журнал «The Economist», Египет занимал 138-е (3,07) место, Тунис — 144-е (2,79), Алжир — 125-е (3,44)[2]. Поскольку значение ни одного из показателей не превышало 4, политические режимы во всех трех государствах считались авторитарными.

Демократизация представляет собой комплексный процесс, однако основными критериями ее успеха являются демонтаж авторитарного правления и установление такого режима, который характеризуется широкими политическими правами населения, многопартийностью, регулярными выборами, свободной и открытой электоральной конкуренцией. С этой точки зрения, Египет — иллюстрация провала демократизации в результате фактической контрреволюции (индекс демократии по состоянию на 2018 год составил здесь 3,36), Тунис — единственный успешный кейс (индекс 6,41 соответствует «проблемной демократии» — flawed democracy), а Алжир — пример страны, где попытки демонтажа авторитаризма были погашены еще на начальном этапе (индекс демократии в 2018 году составил 3,50)[3].

При рассмотрении процессов демократизации чаще всего используется подход, в рамках которого принято выделять три фазы: либералbзацию, транзит и консолидацию[4]. Под либерализацией обычно понимается ослабление контроля со стороны авторитарного режима, что позволяет оппозиции начать активную деятельность. Так создаются предпосылки для изменений. Под транзитом имеется в виду непосредственный демонтаж авторитарного режима и создание демократических институтов. Эта фаза может проходить мирно, путем переговоров правительства и оппозиции (диалог), а может сопрягаться с насилием (разрыв). Консолидация же представляет собой окончательное утверждение демократических институтов и укоренение демократических ценностей в сознании общества и политической элиты.

В случае Египта и Туниса классическая схема оказалась нарушенной. В первую очередь следует отметить, что фаза либерализации в этих странах практически отсутствовала. В обоих случаях транзит происходил насильственным путем, через массовые выступления, которые переросли в уличные столкновения и вынудили военных встать на сторону демонстрантов. Что касается фазы консолидации демократии, то главные различия между Египтом и Тунисом проявились именно на этом этапе: если в первой стране консолидация провалилась, то во второй был достигнут заметный прогресс. В свою очередь в Алжире процесс демократизации шел иначе, чем в Египте и Тунисе. Протесты 2011 года не спровоцировали транзита, но зато стартовала частичная либерализация, в стране тогда появились оппозиционные партии и независимые СМИ. Процесс либерализации привел к тому, что весной 2019 года в Алжире началась реализация другого, нежели в Египте и Тунисе, сценария транзита — через диалог.

Теория модернизации Сеймура Липсета строится на корреляции между экономическим развитием и демократией[5]. Другими словами, чем богаче нация, тем скорее она воспримет демократию. Однако, как показано выше, по своему экономическому развитию все три рассматриваемые страны находятся примерно на одном уровне. Более того, выступления населения были спровоцированы экономическими трудностями (безработицей, ростом цен, инфляцией), причем как в Египте, так и в Тунисе после смены власти экономические проблемы лишь усугубились. Это позволяет утверждать, что успех демократизации в Тунисе и ее провал в Египте нельзя объяснить только экономическими причинами. С точки зрения социальных групп, совершивших «арабские революции», заметных различий так же не наблюдается. Во всех рассматриваемых странах движущей силой протестов и последующей демократизации была и остается молодежь. Средний класс, который для Липсета является важным элементом демократизации, в арабских странах — в Египте, например — оказался скорее контрреволюционной силой, поскольку был напуган размахом выступлений городской бедноты и перспективами дальнейшей дестабилизации[6].

Институциональный подход и армия

Поскольку теория модернизации не дает ответа на вопрос о причинах успеха или провала демократизации в затронутых «арабской весной» странах Северной Африки, следует обратиться к институциональному подходу. Накануне «арабской весны» в трех рассматриваемых государствах существовали весьма схожие политические режимы. Тем не менее можно выделить один институт, по месту и роли которого они сильно различались. Это — вооруженные силы.

Армия в Египте

На протяжении второй половины ХХ века Египет постоянно сталкивался с военными угрозами, поэтому вооруженные силы оказывают значительное влияние на его политику и экономику. По состоянию на 2010 год численность египетских вооруженных сил составляла около 835 500 человек[7]. Со времен революции «Свободных офицеров» (1952), которую возглавил полковник Гамаль Абдель Насер, все президенты страны — за исключением Мухаммеда Мурси — были выходцами из офицерского корпуса. Из числа бывших военных назначаются и губернаторы провинций, министры, послы. Престиж армии в обществе очень высок, а статус офицерского корпуса выше, чем у бизнесменов или интеллигенции[8].

Президент Хосни Мубарак в основном полагался на МВД и спецслужбы, поэтому к началу «арабской весны» армия в глазах населения оставалась непричастной к злоупотреблениям режима. Это позволило ей сыграть роль миротворца в ходе событий 2011 года. Именно военные остановили столкновения между сторонниками и противниками президента на площади Тахрир в Каире; они же убедили Мубарака уйти в отставку и передать власть Высшему совету вооруженных сил. После революции, однако, внутриполитический кризис усугубился, поскольку общество раскололось на исламистов и сторонников светского государства. Демократически избранного президента Мухаммеда Мурси обвинили в попытке провести на все ключевые посты в государстве представителей «Братьев-мусульман». Как отмечает Мартин Нидлер, захват власти военными наиболее вероятен в тех случаях, когда правительство считается нелегитимным или неэффективным: военные как бы заполняют образовавшийся вакуум[9]. Именно такой сценарий переворота был реализован в Египте. В июле 2013 года военные отстранили Мурси от власти, жестко подавили протесты его сторонников и стали безраздельно доминировать в общественной и политической жизни. К 2019 году они сформировали параллельную управленческую структуру и неофициально курируют работу всех министерств и ведомств.

Армия в Тунисе

Тунису не пришлось добиваться независимости силой оружия; страна также не участвовала в крупных войнах и конфликтах. Поэтому вооруженные силы здесь сравнительно немногочисленны: по состоянию на 2010 год в них служили всего 47 800 человек[10]. Тунисские военные традиционно оставались вне политики. Основатель государства Хабиб Бургиба сознательно не допускал излишнего усиления вооруженных сил и не назначал военных на административные посты. Зин аль-Абидин Бен Али продолжил эту политику: его режим опирался на партийные структуры, спецслужбы и МВД. Кроме того, в отличие от Египта или Алжира, военные не играют в стране заметной экономической роли[11].

В ходе революционных событий 2011 года армия заняла нейтральную позицию и отказалась открывать огонь по протестующим. Считается, что именно генералитет вынудил Бен Али бежать из страны. В дальнейшем военные также отказывались вмешиваться во внутреннюю политику, позиционируя себя исключительно как защитников нации от внешних угроз. К осени 2013 года недовольство светской части тунисского общества достигло пика: исламистов обвиняли в «краже революции» и попытках захвата государственной власти. Ситуация, казалось, благоприятствовала перевороту. Однако тунисские военные не пожелали последовать примеру своих египетских коллег. Специалисты по-разному объясняют причины такого поведения. Так, одна версия исходит из корпоративной культуры, которая, как предполагается, не приемлет вмешательства в политику и нарушения Конституции[12]. Другая, более прагматичная, объясняет сдержанность генералитета тем, что после революции президент Монсеф Марзуки продвигал на командные посты выходцев из бедных регионов страны, которые раньше имели мало шансов на повышение[13]. Невмешательство армии заставило исламистов и светские силы искать компромисс, который позволил сохранить гражданское правление, а в дальнейшем и продолжить процесс консолидации демократии.

Армия в Алжире

Алжир располагает одними из сильнейших вооруженных сил на Африканском континенте. По состоянию на 2010 год их численность достигала 317 200 человек[14], причем власти страны не жалеют средств на закупку современной боевой техники. В этой стране армия на протяжении всей современной истории оказывала большое влияние на политику. Это объясняется долгой антиколониальной борьбой, а также тем, что после обретения независимости именно люди в погонах выступали основным кадровым резервом для гражданских структур. Алжирские военные позиционируют себя в качестве «стражей революции» и гаранта стабильности. В 1988-м и 1992 году они открыто вмешивались в политику, чтобы подавить протесты и отстранить от власти исламистов, победивших на парламентских выборах. Особенно ощутимым влияние армии было в ходе гражданской войны 1992—1999 годов. В дальнейшем алжирский генералитет пытался демонстративно дистанцироваться от политики, но тем не менее накануне «арабской весны», по оценкам западных наблюдателей, реальная власть в стране принадлежала 10—15 военачальникам, которые также контролировали ключевые секторы экономики, включая добычу нефти и газа[15]. Президент Абдель Азиз Бутефлика в этой системе играл роль «гражданского фасада».

В силу отмеченных обстоятельств во время протестов зимы и весны 2011 года алжирские вооруженные силы, в отличие от армий Египта и Туниса, позволили полиции разогнать выступления оппозиции. При этом значительная часть населения оставалась пассивной, опасаясь новой гражданской войны. Но к 2019 году ситуация изменилась. Выросло новое поколение, которое гражданской войны не застало; в глазах молодежи Бутефлика из символа послевоенной стабилизации превратился в символ паралича власти. В результате молодежные протесты приобрели невиданный прежде размах, оставаясь при этом подчеркнуто мирными. Чтобы не допустить дальнейшей дестабилизации, командование вооруженных сил решилось инициировать смену главы государства. Начальник генерального штаба Ахмед Гаид Салах предложил признать президента Бутефлику недееспособным и провести внеочередные выборы. Однако этот шаг был воспринят обществом как попытка помешать процессу демократического транзита: протесты возобновились, на этот раз под лозунгами полного отстранения старой элиты от управления страной и проведения свободных выборов. В свою очередь командование армии открыто пригрозило применить для разгона демонстраций силу, намекнув, что беспорядки могли быть инспирированы внешними силами. Такой ход событий показывает, что армия остается решающей силой на алжирской политической сцене, причем в реальных переменах она не заинтересована. В подобной ситуации демократический транзит на основе диалога крайне затруднен, зато вероятность всплеска насилия заметно возрастает.

Влияние элит и гражданского общества

При всей важности вооруженных сил их роль была бы гораздо менее заметной, если бы они не взаимодействовали с элитами, которые в конечном счете формулируют политический курс и принимают политические решения[16]. Как известно, для успеха демократизации элиты должны быть готовыми играть по демократическим правилам — например признавать в случае необходимости свое поражение на выборах и идти на компромисс с оппонентами.

Египетскую элиту события «арабской весны» застали врасплох. В результате она была оттеснена новыми силами — исламистами, которые прежде находились на полуподпольном положении. Используя выборные механизмы, «Братья-мусульмане» пытались монополизировать власть, установив контроль над законодательной и исполнительной ветвями, и не желали делать уступок светским силам, которые к 2012 году оправились от постреволюционного шока. Президент Мухаммед Мурси был сторонником жесткого курса и, вместо диалога со светской оппозицией, пошел на углубление раскола, что в итоге спровоцировало военный переворот, поскольку Мурси воспринимали как узурпатора[17]. Бескомпромиссный подход исламистской элиты привел к тому, что светские политики выбрали меньшее из зол и поддержали военный переворот 2013 года, несмотря на его антидемократический характер.

В Тунисе революция тоже вызвала поляризацию общества и противостояние секулярных и религиозных сил. Однако там светские и исламистские элиты оказались способными на компромисс, что позволило в 2013 году преодолеть кризис и продолжить процесс консолидации демократии. Ива Беллин в этой связи особое внимание обращает на роль тунисских лидеров. Она отмечает, что лидер религиозной партии «Ан-Нахда» Рашид Ганнуши продемонстрировал гибкость и сумел наладить сотрудничество со светскими оппонентами, включив их в состав коалиционного правительства[18]. Он не стал добиваться исламизации и не цеплялся за власть в 2013 году, что позволило обеспечить одно из ключевых условий демократизации: мирную передачу власти посредством выборов.

В Алжире в 2011 году правящая элита тоже обнаружила определенную пластичность, снизив цены, отменив режим чрезвычайного положения и разрешив деятельность оппозиционных партий. Но при этом бюрократические и деловые круги поддерживали режим даже после его обращения к силовым мерам, направленным на прекращение протестов. Сплочение элит, пусть и временное, позволило в тот период преодолеть кризис и не допустить разрыва. В 2019 году, на новом витке противостояния, былое единство элит уже утрачено, хотя они демонстрируют приверженность диалогу, опасаясь повторения негативного сценария, реализовавшегося в Ливии и Сирии.

На ход демократизации в Египте, Тунисе и Алжире также повлиял разный уровень развития институтов гражданского общества. При этом необходимо учитывать то обстоятельство, что региональная специфика этой сферы способна серьезно затруднить процесс транзита. Дебора Джернер и Филип Шродт пишут:

«Перенос западных институтов гражданского общества на Ближний Восток, выступающий целью многих американских и европейских проектов развития, напоминает попытку налить кофе в чашку, которая уже полна: в ней окажется очень мало нового кофе, зато на столе будет лужа»[19].

Здесь имеется в виду, что в традиционных обществах Ближнего Востока исторически сложилось широкое разнообразие различных институтов, которые выполняют те же функции консолидации граждан за пределами государственного контроля, что и институты гражданского общества на Западе. В частности, велика роль семейных и клановых связей, деревенских общин, религиозных структур и объединений. Но их наличие затрудняет внедрение элементов либеральной демократии западного образца, поскольку природа их взаимоотношений с государственной властью принципиально иная. Из трех рассматриваемых стран больше всего присутствие традиционных социальных структур заметно в Египте, и в результате там хуже всего приживается демократия.

Анализируя процессы демократизации на Ближнем Востоке, следует также учитывать исламский фактор. С одной стороны, ислам не выступает против демократии, более того, считается, что принцип совещательности присутствует в нем изначально. В то же время с исламом связаны по большей части консервативные тенденции — например в плане ограничения прав женщин или религиозных меньшинств. Как отмечалось выше, начавшаяся в условиях «арабской весны» в Египте и Тунисе исламизация стала причиной раскола в обществе. В случае Египта это закончилось кризисом, потребовавшим вмешательства военных, и срывом консолидации демократии. В случае Туниса противостояние исламистов и сторонников светских ценностей привело к тому, что в стране с 2011-го по 2018 год сменились одиннадцать правительств. Наконец, в Алжире угроза исламизации и рецидива гражданской войны используется как веский аргумент против любых попыток смены режима.

Промежуточные итоги

Сравнительный анализ случаев Египта, Туниса и Алжира показывает, что в Северной Африке ход демократизации предопределялся прежде всего вмешательством (или невмешательством) военных. Но если в Египте раскол общества, вызванный неспособностью противоборствующих сил договориться друг с другом, послужил для армии сигналом к захвату власти и последующему ограничению демократии, то в Тунисе армия, столкнувшись с противостоянием исламистов и секуляристов, пошла по иному пути, вынудив политических оппонентов искать компромисс и сохранив тем самым демократию. В Алжире же, как показали события весны 2019 года, в условиях сращивания режима и армии военные блокируют транзит, причем как через диалог, так и через разрыв, желая ограничить демократизацию стадией частичной либерализации.

Вторым по значению фактором демократизации выступили элиты североафриканских стран. В Египте светская элита обнаружила готовность пожертвовать демократией ради нейтрализации исламистов, дав дополнительный стимул военным. В Тунисе элиты, напротив, продемонстрировали стремление к сохранению демократических механизмов. А в Алжире элитарные группировки скорее солидарны с армией в стремлении не допустить реальных перемен, чреватых нестабильностью. Таким образом, можно сделать вывод, что без ориентированной на демократию элиты трудно ожидать реальных политических сдвигов, поскольку даже после свержения народом авторитарного режима существует возможность его быстрой реставрации под разными предлогами и в разных формах. Ситуация усугубляется тем, что в силу сохранения в Северной Африке традиционной специфики гражданского общества его структуры зачастую не способны влиять ни на военных, ни на политиков.

[1] Data for Egypt, Arab Rep., Tunisia, Algeria (https://data.worldbank.org/?locations=EG-TN-DZ&name_desc=true).

[2] Democracy Index 2010: Democracy in Retreat. A Report from the Economist Intelligence Unit(https://graphics.eiu.com/PDF/Democracy_Index_2010_web.pdf).

[3] The Retreat of Global Democracy Stopped in 2018. Or Has It Just Paused? // The Economist. 2019. January 8 (www.economist.com/graphic-detail/2019/01/08/the-retreat-of-global-democracy-stopped-in-2018).

[4] См.: Растоу Д.А. Переходы к демократии: попытка динамической модели // Полис. 1996. № 5. С. 10.

[5] См.: Lipset S.M. The Social Requisites of Democracy Revisited: 1993 Presidential Address // American Sociological Review. 1994. № 1. P. 2—3.

[6] Подробнее см.: Сурков Н.Ю. Сиси рискует повторить ошибки «фараона» // Российский совет по международным делам. 2018. 30 марта (https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/sisi-riskuet-povtorit-oshibki-faraona/).

[7] Armed Forces Personnel (https://data.worldbank.org/indicator/MS.MIL.TOTL.P1?locations=EG-TN-DZ).

[8] См.: Сурков Н.Ю. Вооруженные силы в политике и экономике современного Египта // Армии на современном Востоке / Под ред. Д.В. Стрельцова. М.: Аспект Пресс, 2018. С. 50—61.

[9] См.: Needler M.C. The Concepts of Comparative Politics. New York; London: Praeger, 1991. P. 60.

[10] Armed Forces Personnel.

[11] См.: Lindsay J.B. Tunisia // Gasiorowski M., Yom S. (Eds.). The Government and Politics of the Middle East and North Africa. Boulder: Westview Press, 2016. P. 481—482.

[12] См.: Bellin E. The Puzzle of Democratic Divergence in the Arab World: Theory Confronts Experience in Egypt and Tunisia // Political Science Quarterly. 2018. Vol. 133. № 3. P. 435—474.

[13] См.: Grewal S. How Tunisia’s Military Has Changed During Its Transition to Democracy // The Washington Post. 2018. March 8 (www.washingtonpost.com/news/monkey-cage/wp/2016/03/08/how-tunisias-military-has-changed-during-its-t…).

[14] Armed Forces Personnel.

[15] См.: Spencer K. Powerful Military Makes Regime Change in Algeria Unlikely // Deutsche Welle. 2011. February 14 (https://p.dw.com/p/10h3A).

[16] См.: Whitehead L. Democratization: Theory and Experience. Oxford: Oxford University Press, 2002. P. 34, 65.

[17] Подробнее см.: Zogby Research Services. After Tahrir: Egyptians Assess Their Government, Their Institutions, and Their Future. Washington, D.C., 2013 (https://d3n8a8pro7vhmx.cloudfront.net/aai/pages/9778/attachments/original/1438876330/After_Tharir.pd…).

[18] Bellin E. Op. cit. P. 466.

[19] См.: Gerner D., Schrodt P. Middle Eastern Politics // Schwedler J., Gerner D. (Eds.). Understanding the Contemporary Middle East. Boulder: Lynne Rienner Publishers, 2008. P. 99.

«Газпром нефть» на 11% увеличила розничную продажу авиатоплива в 2018 году

Оператор авиатопливного бизнеса «Газпром нефти» — «Газпромнефть-Аэро» — по итогам 2018 года заправил «в крыло» более 2,7 млн тонн топлива, увеличив на 11% аналогичный показатель 2017 года. Общий объем продаж вырос на 9% и составил свыше 3,6 млн тонн.

В 2018 году международная география сбытовой сети расширилась до 260 аэропортов в 66 странах. «Газпромнефть-Аэро» впервые начала заправки в Малайзии и Гамбии, а также существенно нарастила присутствие в аэропортах Китая и Туниса. Благодаря позитивной динамике продаж авиатоплива — прежде всего, в странах АТР, в ОАЭ, Сербии и Египте — на 15% увеличились объемы зарубежных заправок: этот показатель по итогам года составил 246 тыс. тонн.

«Газпромнефть-Аэро» первой из российских авиатопливных операторов начала реализацию стратегии цифрового развития бизнеса. В 2018 году была проведена первая заправка регулярного рейса с применением цифрового смарт-контракта, основанного на технологии блокчейн*. Также «Газпромнефть-Аэро» успешно протестировала концепт роботизированной системы налива нефтепродуктов в аэродромный топливозаправщик.

«В 2018 году мы актуализировали стратегию развития авиатопливного бизнеса с горизонтом до 2030 года. Ключевыми целями долгосрочной стратегии являются вхождение „Газпромнефть-Аэро“ в ТОП-10 крупнейших международных операторов, удвоение объемов розничных продаж и пятикратный рост зарубежных заправок „в крыло“. Достижение этих амбициозных ориентиров будет обеспечено активным ростом нашей международной сети и внедрением в производственные процессы лучших технологических и цифровых практик, а также позитивной динамикой спроса на авиационное топливо в России», — отметил Владимир Егоров, генеральный директор «Газпромнефть-Аэро».

Оператор авиатопливного бизнеса "Газпром нефти" — "Газпромнефть-Аэро" — по итогам 2018 года заправил "в крыло" более 2.7 млн т топлива, увеличив на 11% аналогичный показатель 2017 года. Общий объём продаж вырос на 9% и составил свыше 3.6 млн т. Об этом гворится в сообщении "Газпром нефти".

В 2018 году международная география сбытовой сети расширилась до 260 аэропортов в 66 странах. "Газпромнефть-Аэро" впервые начала заправки в Малайзии и Гамбии, а также существенно нарастила присутствие в аэропортах Китая и Туниса. Благодаря позитивной динамике продаж авиатоплива — прежде всего, в странах АТР, в ОАЭ, Сербии и Египте — на 15% увеличились объемы зарубежных заправок: этот показатель по итогам года составил 246 тыс. т.

"Газпромнефть-Аэро" первой из российских авиатопливных операторов начала реализацию стратегии цифрового развития бизнеса. В 2018 году была проведена первая заправка регулярного рейса с применением цифрового смарт-контракта, основанного на технологии блокчейн*. Также "Газпромнефть-Аэро" успешно протестировала концепт роботизированной системы налива нефтепродуктов в аэродромный топливозаправщик.

"В 2018 году мы актуализировали стратегию развития авиатопливного бизнеса с горизонтом до 2030 года. Ключевыми целями долгосрочной стратегии являются вхождение „Газпромнефть-Аэро“ в ТОП-10 крупнейших международных операторов, удвоение объемов розничных продаж и пятикратный рост зарубежных заправок „в крыло“. Достижение этих амбициозных ориентиров будет обеспечено активным ростом нашей международной сети и внедрением в производственные процессы лучших технологических и цифровых практик, а также позитивной динамикой спроса на авиационное топливо в России", — отметил Владимир Егоров, генеральный директор "Газпромнефть-Аэро".

"Газпромнефть-Аэро" — дочернее предприятие компании "Газпром нефть". Операционную деятельность по заправке воздушных судов и реализации авиационного топлива "в крыло" компания ведет с 1 января 2008 года. С декабря 2008 года "Газпромнефть-Аэро" является стратегическим партнером Международной Ассоциации Воздушного Транспорта (IATA) в области авиатопливообеспечения.

"Газпромнефть-Аэро" является лидером авиатопливного рынка России по объему розничной реализации. В операционной работе компания использует технологии, обеспечивающие соответствие самому высокому статусу уровня безопасности топливных операций: Green

Использование технологии блокчейн позволяет авиакомпаниям моментально оплачивать топливо непосредственно при заправке воздушных судов без предоплаты, банковских гарантий и финансовых рисков для участников сделки.

Включение продовольственных вопросов и вопросов, связанных с улучшением питания, в городское планирование является ключом к достижению устойчивого развития, включая цель «Нулевого голода» и обеспечения здорового питания для всех, сказал сегодня Генеральный директор ФАО Жозе Грациану да Силва.

«Нам нужно взаимодействовать с городами, потому что именно в городах становится все больше и больше людей, которые живут, едят и работают, и именно здесь нам необходимо выполнять глобальные обязательства на местном уровне», - сказал Грациану да Силва на презентации Рамочной программы ФАО для формирования повестки дня в области городского продовольствия: целостный подход для обеспечения устойчивого развития.

Генеральный директор ФАО отметил, что городские районы также являются местом, где разрабатываются законы и нормативные акты. «Именно здесь устанавливается регулирование продовольственных систем, и именно поэтому ФАО все в большей степени работает с городами», - добавил он.

По меньшей мере, 55 процентов населения мира уже проживает в городских районах - и эта доля, как ожидается, увеличится по меньшей мере до 65 процентов к 2050 году, и почти 80 процентов всей произведенной в мире пищи в настоящее время потребляется в городах. Урбанизация затрудняет решение проблемы обеспечения всех жителей доступными продуктами питания при одновременном соблюдении принципов здорового питания и сохранении природных ресурсов и биоразнообразия.

Ссылаясь на недавнее совещание высокого уровня ООН с мэрами и официальными лицами, отвечающими за городскую продовольственную политику в Нью-Йорке, Генеральный директор ФАО подчеркнул, что развитие городов более нельзя рассматривать отдельно от развития сельских районов. «Эти два процесса должны дополнять друг друга, - сказал он. - Вместо того, чтобы рассматривать урбанизацию и преобразование сельских регионов как отдельные процессы, мы должны воспользоваться этой взаимозависимостью, чтобы преодолеть разрыв между городом и деревней».

«Мы должны противостоять ложной дихотомии разделения города и деревни, - сказал со своей стороны лауреат Всемирной продовольственной премии 2018 года и Исполнительный директор Глобального альянса по улучшению питания (GAIN) Лоуренс Хаддад. - Городская продовольственная среда действительно формирует ту корзину продуктов, которую потребители могут покупать и потреблять. Похоже, сейчас действительно настало время сделать большой шаг вперед на пути к улучшению питания и продовольственных систем, что, в свою очередь, также привлечет инвестиции и создаст возможности для трудоустройства».

«Очень важно внимательно выслушать и определить потребности граждан и превратить их в конкретные проекты. Нам также необходимо повысить осведомленность о важности новой культуры питания, такой, которая будет способствовать уменьшению неравенства, особенно среди детей», - сказал мэр Туниса Суад Абдеррахим. Она сказала: «Вы не можете просто случайно стать «мэром» (maire - фр.). «Мэр» - это, прежде всего, «мать» (mère - фр.), что означает быть рядом с нашими согражданами, прислушиваться к их опасениям и решать их проблемы, как это делала бы любая «мать».

«Размышления и выработка политики в отношении продовольственных систем неизменно признаются в качестве центральных элементов для реализации инклюзивных действий в области климата, развития городов, сокращения масштабов нищеты и развития циркулярной экономики. Заниматься продовольственными проблемами означает иметь дело со всеми этими направлениями», - сказала Анна Скавуццо, вице-мэр Милана, которая также отвечает за реализацию Миланского пакта о продовольственной политике, направленного на построение более устойчивых городских продовольственных систем и решение проблемы пищевых отходов.

Рамочная программа

Направленная на поддержку лиц, ответственных за принятие решений на разных уровнях, Рамочная программа предлагает различные идеи о том, как города во всем мире могут реализовать программы по созданию рабочих мест, укреплению местных продовольственных производственно-сбытовых цепочек и сокращать вызывающие опасения огромные объемы пищевых отходов, характерные для многих городов.

В ней также содержится информация о том, как ФАО вместе со своими партнерами может помочь правительствам улучшить политическую среду посредством принятия скоординированных законов, нормативных актов, управления и расширения институциональных возможностей, а также принять соответствующие меры в соответствии с конкретными задачами, как, например, сокращение цепочек поставок, создание механизма инклюзивных государственных закупок продуктов питания, развитие инновационного агропродовольственного бизнеса, оптимизация цепочек поставок и построение устойчивой биоэкономики.

Рамочная программа также направлена на распространение передовой практики путем обмена информацией об управлении продовольственными системами.

ФАО оказывает поддержку городам по всему миру с целью улучшения питания городского населения. В частности, Организация поддерживает создание Всемирного центра устойчивого продовольствия в Валенсии (Испания), целью которого является повышение осведомленности о здоровых и устойчивых городских продовольственных системах, который будет открыт 1 апреля 2019 года, а Королева Испании Летиция примет участие в качестве Специального посла ФАО по питанию.

Ждем новой войны? Американская ЧВК Engility едет в Тунис

По сообщению СМИ Туниса, на территорию этой африканской страны в ближайшее время будет переброшена американская ЧВК Engility.

Виктор Ружин, военный эксперт

Новость об активизации американских наемников в Северной Африке заслуживает самого пристального внимания. После Ирака, Афганистана, Сирии Соединенные Штаты заинтересовались Тунисом. Зачем? И не внесет ли присутствие американских военных дестабилизацию уже и в эту страну?

Напомню, что американская Engility была создана путем слияния нескольких частных военных компаний, которые запятнали свою репутацию преступлениями против человечности в различных регионах мира. Engility является правопреемницей другой американской ЧВК - Military Professional Resources Inc. (MPRI). Наемники данной компании отметились во многих горячих точках на Ближнем Востоке и Балканах.

Например, во время конфликта в Югославии бойцы из MPRI «работали» на четыре основные противоборствующие стороны, участвуя в провокациях и разжигая конфликт. В результате их действия способствовали развалу страны. Впоследствии представители этой компании «отметились» во время конфликтов в Йемене и на Филиппинах. Также они были замечены при подготовке грузинских «коммандос» перед конфликтом в Южной Осетии в 2008 году.

Сегодня в Тунисе сложилась крайне нестабильная внутриполитическая ситуация. Страна так и не отошла от событий «арабской весны» 2011 года, колыбелью которых являлась. Массовые протесты продолжаются по сей день, теракты и вооруженные столкновения на улицах тунисских городов - это обычное явление.

В последнее время Тунис стал одной из главных перевалочных баз для террористов, бегущих с Ближнего Востока. Боевики «Исламского государства» и «Аль-Каиды» (обе организации запрещены в России) пытаются закрепиться в Северной Африке. Этому способствует напряженная социальная обстановка и отсутствие четких действий со стороны государственной власти. К тому же присутствие американских наемников на территории страны еще более усугубит обстановку.

Именно поэтому появление ЧВК Engility в Тунисе – это тревожный знак.

Примечательно, что мировые СМИ как бы не замечают активность американских ЧВК, зато с удовольствием описывают "ужасы" о российских частных военных компаниях.

Арабская весна 2.0: в Алжире разгорается революция

Как Алжир протестует против пятого срока президента Бутефлики

Александр Братерский

С 2013 года 82-летний президент Алжира Абдель Азиза Бутефлика прикован к инвалидной коляске и почти не появляется на публике. Тем не менее, недавно он объявил о своем намерении идти на пятый срок. Население страны не оценило его стремление: в столице уже несколько дней продолжаются массовые беспорядки. В свое время Алжир устоял во время событий «арабской весны», но в нынешних условиях она может настигнуть это государство.

Число манифестантов на центральных площадях и улицах постоянно увеличивается. Полиция перекрывает основные улицы, чтобы помешать продвижению участников акций протестов к зданию администрации президента и Конституционного совета. Силовики, как передает с места событий ТАСС, используют против демонстрантов водометы.

Катализатором протестов стало решение президента Алжира Абделя Азиза Бутефлики выдвинуть свою кандидатуру на первый пост государства уже в пятый раз. Конституция Алжира не ограничивает число президентских сроков.

Между тем сам виновник протестов в настоящее время находится в больнице Женевы в критическом состоянии. Врачи скорой планировали провести операцию, но состояние здоровья главы государства не позволило это сделать. Медики опасаются, что сердце 82-летнего Бутефлика не сможет выдержать наркоза.

Проблемы со здоровьем у алжирского президента начались уже давно. В 2013 году Бутефлика пережил микроинсульт. С тех пор он передвигается на инвалидной коляске и редко появляется на публике. Даже о своем намерении выдвинуться на пятый срок он объявил не лично, а с помощью письма.

Сейчас, находясь в швейцарской больнице, Бутефлика обратился к протестующим с новым письмом, сказав, что в случае своей победы он не будет оставаться на президентском посту полный срок, однако его противников это не удовлетворило.

Как заявил телекомпании «Аль-Джазира» один из лидеров протестного движения и заместитель главы движения «Объединение за культуру и демократию» Реда Боудраа, действия президента страны — «это новый маневр режима в попытках выиграть время». Он отметил, что протестующие не верят обещаниям президента уйти в отставку в ближайшем будущем.

«Как старый солдат, он отказывается уходить, но это ввергло его богатую нефтью и газом страну в пучину кризиса», — пишет о Бутефлике издание The New York Times.

Весна прошла стороной

Ветеран алжирской политики, который с середины 1950-х годов участвовал в борьбе за независимость от Франции, Бутефлика стал президентом страны в 1999 году. В те времена он пользовался популярностью среди населения страны, так как с его именем связано окончание многолетнего конфликта между правительством и исламистами.

В 2011 году во многих странах региона вспыхнули события так называемой «арабской весны», которые способствовали падению местных авторитарных правительств.

Так, президент соседнего с Алжиром Туниса Зин аль-Абидин Бен Али бежал из страны. В Египте пала власть многолетнего президента Египта Хосни Мубарека, а к власти пришли «братья-мусульмане» (организация запрещена в России) во главе с Мохамедом Морси. Правда, его правление было недолгим, и вскоре их сместили военные во главе с генералом Абдель Фаттах ас-Сиси.

Опытный политический игрок Бутефлика смог удержать власть, пойдя на уступки оппозиции и приняв законы по демократизации политической системы страны. Благодаря этим реформам было принято более либеральное законодательство о выборах и отменен многолетний режим чрезвычайного положения. Однако в последние годы недовольство политиком росло из-за коррупции и плохого состояния экономики страны.

Старший научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов называет Бутефлику «харизматичным президентом», который немало сделал для страны, отмечая при этом, что «протесты — это сигнал для правящей элиты».

Протесты усугубляются экономической ситуацией в стране, безработицей и нехваткой жилья, поясняет эксперт. Львиная доля доходов Алжира приходится на продажу нефти, страна так и не смогла за многие годы дифференцировать свою экономику. Увеличить доходы мог бы помочь туризм — в стране много красивых мест, но эта отрасль пока находится в зачаточном состоянии.

«Пока средства, которые Алжир направляет на диверсификацию своей экономики, в значительной степени уступают тем тратам, которые государство несет на поддержание государственных предприятий, социальные выплаты и оборону», — отмечается в одной из экспертных статей на сайте Института Ближнего Востока.

Идут часы президента

Желание президента выиграть время, несмотря на растущие протесты, может быть связано с тем, что президент и его сторонники пытаются найти преемника. «Правительство ищет пути, чтобы продолжить возможность сохранить власть после ухода Бутефлики», — говорит ведущий эксперт вашингтонской аналитической группы GSA Теодор Карасик.

Долгов из Центра арабских исследований Института востоковедения РАН отмечает, что протесты пока не выдвинули харизматичную фигуру, сопоставимую с Бутифликой, а легальная оппозиция в парламенте «не претендует на то, чтобы взять власть в стране».

При этом группировки исламистского толка подавлены и разрознены, говорит эксперт. «Протестные силы неспособны повести людей за собой», — говорит Долгов.

В свою очередь, Теодор Карасик отмечает, что фактор исламистов, «за которыми пристально наблюдают, учитывая прошлое страны», нельзя списывать со счетов. При этом эксперт считает, что процессы в стране могут разворачиваться стремительно: «Правительство Алжира понимает, что часы тикают».

В случае ухода с политической арены нынешнего президента, который остается для многих символом стабильности, в Алжире может начаться свой вариант «арабской весны», предупреждает в комментарии на сайте Валдайского клуба его программный директор Борис Барабанов: «…исламское политическое движение, которое никуда не исчезло, очень быстро наберет силу».

В бывшей метрополии Алжира Франции пока молчат по поводу происходящего в этой стране. Как отмечает французский телеканал RFI, активно высказываясь по поводу событий в Венесуэле, Макрон сохраняет молчание.

Эксперты телеканала объясняют это пониманием французских властей, что неосторожно сказанное слово может напомнить об истории колониального прошлого.

Кроме этого в Париже опасаются, что в случае, если ситуация в стране выйдет из-под контроля, во Францию хлынут многочисленные беженцы из Алжира.

Стоит отметить, что о том, что происходит в Алжире, во Франции узнают не из новостей из далекой страны. Протесты против решения президента Алжира выдвигаться на пятый срок прошли в Париже 3 марта. Они были организованы местной алжирской диаспорой во Франции. В них приняли участие более 6 тысяч человек.

За протестами в Алжире следят и в России, так как между странами существует немало торговых и политических связей — в свое время Алжир был одним из крупных партнеров СССР в регионе.

Для Москвы предпочтительнее всего была бы стабильность в стране и сохранение нынешней власти, пусть и без Бутифлики, говорят эксперты по региону.

По поводу событий в Алжире высказался пока лишь Владимир Жириновский. В понедельник он сказал журналистам, что Бутифлика «совсем обнаглел», когда решил выдвигаться на пятый срок.

Российско-болгарский бизнес-форум в сфере туризма

Дмитрий Медведев и Премьер-министр Болгарии Бойко Борисов приняли участие в работе форума.

Из стенограммы:

Н.Ангелкова (Министр туризма Болгарии) (как переведено): Уважаемые дамы и господа, дорогие гости, друзья!

Для меня огромное удовольствие приветствовать вас от всего сердца на болгаро-российском бизнес-форуме в области туризма в Софии. Это огромная честь. Среди нас Председатель Правительства России господин Медведев и Премьер-министр Республики Болгария господин Борисов. Это подтверждает значение туризма в качестве катализатора развития экономического сотрудничества между двумя государствами, дружественных связей между нашими народами. Традиции и отношения между нашими странами в области туризма долговечны, имеют богатую перспективу. Болгария всегда была одним из самых традиционных и надёжных мест отдыха для российских туристов.

Туризм – это одна из приоритетных отраслей болгарской экономики. Увеличилось количество иностранных туристов на 34% и увеличились доходы исторических и культурных объектов благодаря связям между нашими народами. Мы стремимся обеспечить лучшие условия для российских туристов и утвердить позиции Болгарии в этой отрасли. Более ста компаний и организаций поддерживают проведение этого форума.

Для меня честь предоставить слово господину Медведеву.

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги, уважаемый господин Премьер-министр Республики Болгария Бойко Борисов! Я смотрю в зал и думаю, что, если бы мы проводили, скажем, форум по газу, количество людей здесь было бы принципиально другим. Сейчас всё заполнено практически до последнего кресла. Это означает только одно: между Россией и Болгарией туризм есть, причём он на очень неплохом уровне. Но, прежде чем перейти к туризму, хочу ещё раз поблагодарить своего коллегу за тёплый приём, который был оказан российской делегации – мы много времени провели вместе, обсуждали очень разные вопросы, – за высокий уровень организации всех наших мероприятий. А те, кто туризмом занимается, отлично понимают, что самое главное – принять гостей и организовать их трафик, передвижение, интересное времяпрепровождение.

Хочу также сказать, что для меня это не первый визит в Болгарию. Каждый раз я сюда приезжаю с большим удовольствием. Так было 11 лет назад, и так есть и сейчас. Не буду повторять банальности о том, сколь близко связаны наши народы, какие исторические события определяют характер отношений между нашими людьми, интерес к культуре, традициям. Всё это понятно, это то общее, что определяет развитие наших стран. Но, с другой стороны, это гостеприимство как раз и коренится в истории культурных традиций. Если бы его не было, то, наверное, большое количество наших граждан, наших туристов здесь бы не присутствовало. Действительно, особая атмосфера, приветливость, с которой всегда здесь встречают наших гостей, – это фирменный знак болгарской туристической отрасли.

Назову некоторые интересные факты. Около полумиллиона российских туристов каждый год приезжает в Болгарию – это всем известная цифра. Значительная часть этих гостей, граждан нашей страны, имеет недвижимость на побережье (по разным оценкам, до 300 тысяч). Туристов привлекает отличный климат, хорошая туристическая инфраструктура за разумные деньги, гостиницы, пляжи. И безопасность, что также очень важно для туризма. Словом, здесь созданы все условия для хорошего, полноценного отдыха, в том числе с детьми.

Болгары тоже отдыхают в России. Их не так много, но отдыхают, причём общий турпоток в Россию из-за рубежа растёт. За последние пять лет он увеличился в полтора раза – до 50 тысяч с небольшим.

России есть что предложить. Это показал опыт крупных событий, которые были, – Олимпиады, чемпионата мира по футболу. Есть традиционные места, где принимают гостей. Я имею в виду не только Москву, Санкт-Петербург, Сочи, но и массу мест, где дикая природа, где можно получить совершенно незабываемые впечатления. Мы стараемся работать в этом направлении, чтобы открыть для наших болгарских друзей и для всех, кто интересуется Россией, нашу страну. Не буду перечислять все регионы. Каждый из них особенный, по-своему интересный.

Сейчас самое главное для нас – уделить пристальное внимание уровню сервиса, потому что где-то он очень высокий, чего не было ещё совсем недавно, а где-то сервис пока хромает. Мы стараемся ориентироваться на мировую практику, на истории успеха в этой сфере. Надо обновлять существующую инфраструктуру, которая нужна путешественникам. Здесь очень важно появление новых маршрутов, которые только набирают популярность. И строительство новых гостиниц. Это обязательно нужно делать. Кстати, совсем недавно, буквально неделю назад, я подписал специальное решение Правительства о том, чтобы присвоить всем гостиницам звёзды. Причём сделать это step-by-step, то есть постепенно. Это сделать нужно обязательно, чтобы гарантировать туристам необходимый уровень сервиса. Причём чтобы эти звёзды по возможности отвечали реальному сервису, а не были дутыми. Господдержку получают и туристические кластеры, и различного рода инфраструктурные объекты: кафе, кемпинги и так далее.

Что ещё важно? У нас сейчас реализуется довольно крупный проект «Международная кооперация и экспорт». Он предусматривает работу по упрощению визового режима для туристов из разных стран. Этим действительно нужно заниматься. Это сложная задача. Если говорить о туристическом обмене с Евросоюзом, то мы в какой-то момент на этом пути находились, но потом в силу известных причин всё это заглохло, и ничего выдающегося не происходит. Но мне кажется, если говорить о нормальном туристическом общении, то, конечно, без упрощённых виз, без нормальных способов въезда и выезда, включая электронные визы, просто не обойтись. И мы в России готовы идти на самые современные виды визовых решений.

Есть такое направление, как экологический туризм. Он есть и у вас, есть и в нашей стране. Если говорить о России, то наша страна занимает первое место в мире по площади заповедников и национальных парков. У нас в этом смысле территория огромная. Природа нас щедро наградила. Поэтому мы сделаем всё, чтобы как можно большее количество людей могло с этой красотой познакомиться, увидеть её собственными глазами, разумеется, без ущерба для природы.

Есть туризм очень важный для наших болгарских партнёров и для нашей страны тоже, особенно с учётом близости культуры, – это исторический туризм. И в этом смысле, я думаю, это тоже очень важное направление, которым нам нужно заниматься.

Вчера во время ужина мы с моим коллегой – Премьер-министром Бойко Борисовым обсуждали некоторые вопросы, которые имеют прямое отношение к нашей сегодняшней встрече. Я имею в виду коммуникации между нашими городами, между морскими портами. Это на самом деле очень важное направление, особенно в условиях, когда соседи, что называется, не спят и тоже развивают такие коммуникации. Причём я имею в виду все средства – это и морские перевозки, и авиаперевозки. Но тот, кто будет здесь работать менее стандартно, наверняка сможет получить лучшие условия и большее количество туристов. Думаю, что нужно обязательно этим заняться, чтобы туристический поток между нашими странами был гораздо интенсивнее.

Я знаю, что представители Болгарии планируют приехать в Москву на международную туристическую выставку «Интурмаркет», которая будет в ближайшие дни. Уверен, вы там хорошо проведёте время и у вас возникнет желание вновь приехать в Россию. В любой отрасли современной экономики (а туризм – это экономическое направление, это вид бизнеса) сейчас открываются особые возможности, и наша задача – подойти к ним максимально нестандартно. Все, кто сможет предложить интересный туристический продукт, безусловно, окажутся в выигрыше.

Желаю всем интересной работы!

Б.Борисов (как переведено): Уважаемые коллеги, уважаемые господа министры, дорогие участники форума! В условиях действия санкций, в условиях исключительно высокой степени напряжённости в многополюсном уже нашем мире нам удаётся с коллегой Медведевым поддерживать достаточно хорошие прагматические рабочие отношения. Не следует разделяться в рамках нашей нации на русофилов, русофобов, давайте займёмся прагматическими, важными для болгар вопросами.

Вчера вечером с огромным удовлетворением я наблюдал, как мой коллега, любитель-фотограф, снимал наши интересные места. Когда речь шла о фракийском кладе, он воскликнул, что в Китае не было даже письменности в это время. Действительно, есть исключительно интересные объекты, которые мы могли бы предложить в сфере культурного туризма, исторического, религиозного, паломнического туризма, если хотите. Сотни миллионов государство направляет на восстановление церквей, монастырей, мечетей, для того чтобы люди могли посетить эти объекты. Несмотря, повторяю, на исключительно сложные международные отношения, нам всегда удавалось поддерживать нормальный, хороший тон, который позволяет нам там, где не действуют санкции со всей своей гильотиной, в максимальной степени развивать отношения между нашими странами. В 59 городах уже работают выездные и стационарные центры визового обслуживания для максимального комфорта туристов. Вчера с мэром Бургаса, с коллегой Медведевым мы разговаривали о паромной переправе Бургас – Новороссийск, потому что сотни тысяч россиян, помимо туристов, которые посещают страну, имеют недвижимость в Болгарии. Подобная паромная переправа позволит им на автомобилях приезжать в Болгарию, транспортировать багаж. Это облегчило бы работу туристической отрасли.

Конкуренция в этой отрасли, может быть, говоря дипломатически, даже коварна в какие-то моменты.

То, о чём мы говорили с министром туризма, с объединением муниципалитетов, по-моему, может быть сделано для того, чтобы противостоять конкуренции Греции и Турции, которые дотируют чартерные авиарейсы. Мы хотели бы рассмотреть скрупулёзно возможности оказания поддержки этой отрасли. Возможно, развивать летний, зимний, лыжный, охотничий, гольф-туризм. Все эти возможности существуют в этих сферах. Неслучайно на таких базах, как «Спорт Палас», «Белмекен», постоянно ведётся подготовка и российских спортсменов, что дополнительно содействует развитию этой сферы деятельности. Мы постараемся проявлять большую гибкость, потому что, о чём говорил Премьер-министр Российской Федерации, в условиях такой конкуренции турист выбирает лучшее место для отдыха, обслуживание, качество питания и безопасность.

Наша сбалансированная внешняя политика в значительной степени способствует достижению безопасности. Мы поддерживаем прекрасные отношения с Ираном и Израилем, Ливаном и Саудовской Аравией, Катаром и Египтом, Сербией и Косово и так далее. Мы поддерживаем прекрасные отношения с Палестиной. С каждым лидером этих стран. Мы постарались сделать так, чтобы наш национальный интерес был защищён, была обеспечена безопасность. С российскими спецслужбами, с болгарскими полицейскими органами мы работаем исключительно активно, значительно раньше, чем начинается сезон морского отдыха и на горнолыжных курортах, для того чтобы обеспечить должный уровень безопасности. Это совсем нелегко. Но именно поэтому мы придерживаемся исключительно миролюбивой политики, чтобы в максимальной степени обеспечить защиту от противоправных действий.

В сфере детского туризма, о чём мы говорили с Премьером Медведевым, существует прекрасный, исключительный пример с «Камчией» – это детский лагерь. Мы можем расширять эту сферу деятельности. Там проводятся обучение, спортивные мероприятия. Можем осуществлять подобную деятельность гораздо шире в других детских лагерях, на других курортах, там, где российское Правительство оказывает содействие, делает соответствующие дотации.

К сожалению, санкции оказывают особенно серьёзное воздействие на сферу сельского хозяйства. Сотни миллионов мы теряем в этой области, поэтому я всегда настаивал вернуться за стол переговоров, прекратить развитие всевозрастающих конфликтов. Мы активно говорили с коллегой об угрозах, существующих в регионе и во всём мире. Акценты были расставлены прежде всего в области энергетики, экономики, но в этих нескольких сферах, о которых мы сегодня говорили, я вижу большие возможности.

Заканчивая, я хотел бы сказать, что, надеюсь, эти два дня в Болгарии и хорошая погода – мы смогли показать вам не только музеи, но и храм Святого Александра Невского, ротонду Святого Георгия – создали необходимое впечатление, которое поможет нам общими усилиями поднять уровень туристического обслуживания, потому что любой прагматичный человек знает, что качество это исключительно важно.

Стабильная позиция курса лева в течение уже 20 лет, соблюдение финансовой дисциплины имеет исключительно большое значение. И мы ждём июня, чтобы нас пригласили в зал ожидания для евро. Валюта других стран колеблется. Это создаёт хорошие предпосылки. Мы гордимся, с другой стороны, тем, что наша валюта стабильная, прочная, привязанная к курсу евро, что делает нас исключительно прогнозируемыми для всех остальных сфер бизнеса и экономики и в отношении других инвесторов, которые работают в Болгарии.

Позвольте поблагодарить вас за ваше участие в форуме. За то, что мы могли в исключительно честном и откровенном духе обсуждать темы, которые нас интересуют.

М.Орешкин: В аудитории представители бизнеса, и я как раз посмотрю на экономику процесса. Если мы возьмём последние годы, то увидим, что турпоток из России в Болгарию снизился на 25%, за последний год упал на 8%. В чём здесь якорная причина? В том, что болгарский лев привязан к евро и за последние пять лет мы увидели очень серьёзное укрепление болгарской валюты к российскому рублю, а за последние полтора года – очень серьёзное укрепление болгарской валюты относительно стран – прямых конкурентов (Турция, Тунис, Египет). Мы посмотрели статистику за август прошлого года: турпутёвка в Болгарию на 15–20% дороже путёвки в Сочи, Турцию или Тунис.

На этом фоне конкурентоспособность болгарского продукта падает, больше туристов остаётся в России, едет в Турцию. Понятно, что это проблема для Болгарии фундаментальная, связанная с тем, что привязку болгарского лева к евро не отменить. Поэтому акцент с точки зрения дальнейшего развития надо делать на уникальных особенностях Болгарии, на факторах, которые связывают Болгарию и Россию. Именно об этом сказал Дмитрий Анатольевич в своём выступлении. Акцент на культурно-исторические темы, взаимное движение туристов в Россию и Болгарию – именно здесь есть ниша, в которой Болгария может себя найти и выгодно отличаться от конкурентов, в первую очередь от Турции.

В России сейчас туризму придаётся первоочередное значение. Мы ожидаем сильных темпов роста в этой отрасли. Мы будем уменьшать барьеры. Например, история с так называемой регуляторной гильотиной, которая будет реализовываться в ближайшее время, очень важна для развития туристической отрасли, потому что будут серьёзно снижаться издержки.

Д.Медведев: Объясните, что это такое, а то сейчас половина зала в обморок упадёт. Мы не собираемся никого казнить, хотя о нас много чего думают. Регуляторная гильотина – это про другое.

М.Орешкин: У нас запланирован полный пересмотр регуляторики, который будет касаться всех сфер российской экономики, в том числе отелей, ресторанов – всего того, что делает конкурентоспособный туристический продукт. Здесь издержки для тех, кто инвестирует в Россию, будут уменьшаться.

Второй способ для болгарских инвесторов заработать на российских туристах – инвестировать в Россию, в инфраструктуру внутри России. И продолжать получать доход от российских туристов, но уже как доход от инвестиций, сделанных на российской территории.

Всех коллег приглашаем. Скоро пройдёт ряд туристических выставок в Москве. А в сентябре – большая ассамблея ЮНВТО (Всемирная туристская организация ООН), 150 стран-участниц. С удовольствием ждём болгарских коллег.

Президент Алжира пойдет на пятый срок, но обещает быстро покинуть свой пост

Абдель Азиз Бутефлика подтвердил свою кандидатуру на выборах 18 апреля. Однако он заявил, что в случае победы примет новую конституцию и организует досрочные президентские выборы, в которых участвовать не будет. Зачем потребовалась такая непростая комбинация?

В Алжире 3 марта продолжились массовые выступления молодежи, которая протестовала против того, чтобы 82-летний Абдель Азиз Бутефлика, находящийся у власти с 1999 года, шел на новый президентский срок. При этом один из главных потенциальных соперников Бутефлики бывший премьер-министр Али Бенфлис в воскресенье отказался от участия в предстоящих президентских выборах.

Безусловно, недовольство тем, что давно нездоровый и пожилой президент снова идет во власть, понятно. Но его неучастие было бы еще опаснее, считает руководитель исследований в Институте диалога цивилизаций Алексей Малашенко:

«При всем том, что он очень слаб здоровьем, это человек высокой культуры, прозападной ориентации, но он явно пересидел. Однако он устраивает элиту в Алжире, и реального оппонента ему на сегодняшний день очень трудно подобрать. В 90-е годы была чудовищная гражданская война, до четверти миллиона трупов, и общество боится: не приведи Господь, кто-то будет делить власть, и тут же появляются исламисты экстремистского толка. Да, авторитарный режим — это плохо, но попробуй найди ему еще чего-нибудь в Алжире. Алжир не Тунис».

Президент Туниса Беджи Каид Эс-Себси заявил, что алжирский народ «свободен высказывать свое мнение по поводу власти» и у него как у единственного в мире арабского демократического государства «нет права давать уроки кому-либо». Тем не менее МВД этой страны в последний момент отменило выданное ранее согласование на проведение митинга поддержки алжирских противников Абделя Азиза Бутефлики.

Алжир оказался в весьма сложной ситуации, потому что в стране нет влиятельной оппозиции, считает старший научный сотрудник Института Африки РАН Владимир Кукушкин:

«Алжирские власти сумели каким-то образом не позволить оппозиции создать мощных группировок, наиболее воинственную часть радикальных исламистов удалось нейтрализовать. А вот что касается оппозиции светской и нерадикальной, частично удалось как-то интегрировать в парламент, но там не могут такой союз эффективно установить, поэтому сильной оппозиции пока не наблюдается».

Протесты против того, чтобы Абдель Азиз Бутефлика продолжил управлять страной третье десятилетие подряд, проходили не только в Алжире. Так, на площади Республики в Париже также состоялась большая демонстрация, на которую вышли не менее 6 тысяч человек. Многие французы вне зависимости от их этнических корней исторически связаны с этой страной.

Андрей Жвирблис

Дубай, ОАЭ. Объединенные Арабские Эмираты заняли ведущие строчки в мировом рейтинге психического благополучия – среди 94 стран-участниц. ОАЭ набрали 28 баллов из 30 возможных, отмечается в рейтинге Mental Wellbeing Index, составленном компанией Soul Sanctuaries.

В числе ближайших преследователей – Индонезия (26), Монголия (25), Кения (25), Таиланд (24), Исландия (24), Мальта (24), Канада (24) и США. (24). Самой неблагополучной страной с точки зрения психического благополучия стала Бурунди. Любопытно, что весьма низкие баллы получили Бангладеш, Конго, Украина, Бенин, Китай, Венгрия, Сербия, Марокко и Тунис.

ОАЭ выбились в лидеры благодаря большому числу солнечных дней. Исследование было составлено на основе шести критериев: психическое здоровье, уровень счастья, количество солнечных часов, общественная жизнь, природа и уровень доброты.

Источник: The National

Евросоюз создает новый черный список

Еврочиновники продолжают заниматься любимым делом - составлением всевозможных черных списков юрисдикций. В очередной такой список, одобренный Европейской комиссией 13 февраля 2019 года, вошли "страны, имеющие серьезные недостатки в борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма" (англ. Countries with Weak Anti-Money Laundering and Terrorist Financing Regimes).

Новый список разработан во исполнение Четвертой и Пятой анти-отмывочных директив. Главной его целью заявлена "защита финансовой системы Евросоюза посредством предотвращения рисков легализации преступных доходов и финансирования терроризма".

Список составлялся на основе исследования 54-х "приоритетных юрисдикций", которые:

• имеют систематическое влияние на целостность финансовой системы ЕС; или

• признаны Международным валютным фондом в качестве "международных оффшорных финансовых центров" (англ. International Offshore Financial Centres); или

• являются экономически значимыми для Евросоюза и имеют с ним тесные связи.

Уровень угроз в исследуемых странах определялся путем анализа их правовых инструментов борьбы с отмыванием денег и финансированием терроризма, а также эффективности применения этих инструментов на практике.

В своей работе Еврокомиссия учитывала опыт и методологию Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (англ. Financial Action Task Force on Money Laundering, сокр. FATF), межправительственной организации, которая занимается разработкой международных стандартов в этой сфере.

Кто попал в черный список

По результатам исследования, в итоговый перечень вошло 23 юрисдикции:

1. Американские Виргинские Острова.

2. Американское Самоа.

3. Афганистан.

4. Багамские Острова.

5. Ботсвана.

6. Гана.

7. Гуам.

8. Йемен.

9. Ирак.

10. Иран.

11. Ливия.

12. Нигерия.

13. Пакистан.

14. Панама.

15. Пуэрто-Рико.

16. Самоа.

17. Саудовская Аравия.

18. Северная Корея.

19. Сирия.

20. Тринидад и Тобаго.

21. Тунис.

22. Шри-Ланка.

23. Эфиопия.

Смысл списка

Европейские банки и другие субъекты, на которых распространяются правила по борьбе с отмыванием денег, должны будут применять усиленную проверку (англ. Increased Checks / Due Diligence) финансовых транзакций, проводимых с резидентами юрисдикций из черного списка.

Еврокомиссия будет внимательно отслеживать прогресс перечисленных стран в устранении выявленных недостатков. Кроме того, в ближайшее время европейцы планируют проанализировать ряд других юрисдикций, не попавших под первоначальное исследование. Таким образом, состав списка будет периодически корректироваться.

Отдельно отметим, что новый черный список не следует путать с европейским списком "юрисдикций, не сотрудничающих в налоговых вопросах" (англ. List of Non-Cooperative Jurisdictions for Tax Purposes). Цели и механизмы применения этих двух инструментов существенно различаются.

Вступление в силу

Список стран, имеющих серьезные недостатки в борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма, был одобрен Европейской комиссией в виде так называемого "Делегированного регламента" (англ. Delegated Regulation). В течение месяца этот документ будет подан на утверждение в Европейский парламент и Совет. Утвержденный регламент вступит в силу через 20 дней со дня его опубликования в официальном вестнике Евросоюза (англ. Official Journal of the European Union).

Число сделок с недвижимостью в Марокко стремительно растёт

В связи со снижением цен на недвижимость в течение 2018 года на 0,4%, количество покупок в стране выросло на 12% с третьего по четвёртый квартал, согласно данным от банка Аль-Магриб и национального агентства ANCFCC.

Данные Центрального банка показали падение цен на недвижимость на 2,4%, сообщает Morocco World News.

Цены на жильё в Марокко выросли на 0,8%. Квартиры подорожали на 0,6%, дома – на 0,8%, виллы – на 5,9%. Несмотря на более высокие цены, количество сделок увеличилось в каждой категории на 15%, 31% и 40% соответственно. За год в городах страны цены на жильё выросли на 0,7%, а на сельскохозяйственные земли - на 2,9%. Однако земли в коммерческом секторе подешевели на 17,4%.

В Касабланке цены на жильё упали на 0,4%, а на землю - на 3,2%. Коммерческие активы подорожали на 6,2%, а в целом продажи выросли на 7,4%. В Танжере жильё выросло в цене на 0,8%, на 0,9% для сельскохозяйственных и на 3,4% для коммерческих земель. В связи с увеличением сделок с квартирами общие продажи выросли на 8,5%. В Марракеше жильё подорожало на 1,1%, сельскохозяйственные и коммерческие земли подешевели соответственно на 0,5% и 2%. За 2018 год число сделок в регионе выросло на 19%.

Кстати, в Марокко построят самый высокий небоскрёб Африки.

Баллы вместо индекса: как связаны бедность и коррупция

Коррупция не только создает бедность, она ослабляет государственную власть и угрожает стабильности мира

Лернастан Айрапетов

То, что уровень бедности той или иной страны так или иначе связан с уровнем коррупции, понятно давно. А вот как именно проявляется эта зависимость, показывает диаграмма:

Обозначения на диаграмме: 1 – Люксембург; 2 – Швейцария; 3 – Норвегия; 4 – Дания; 5 – Новая Зеландия; 6 – США; 7 – Сингапур; 8 – Швеция; 9 – Финляндия; 10 – Эстония; 11 – Литва; 12 – Латвия; 13 – Германия; 14 – Великобритания; 15 – Австрия; 16 – Франция; 17 – Италия; 18 – Словения; 19 – Тайвань; 20 – Грузия; 21 – ЮАР; 22 – Бразилия; 23 – Китай; 24 – Армения; 25 – Россия; 26 – Венесуэла; 27 – Судан.

Для оценки уровня коррупции в странах мира использованы баллы коррупции К, которые рассчитываются как:

К = 100 — Т, где

Т — индекс восприятия коррупции Transparency International.

На диаграмме по оси X указаны баллы коррупции за 2018г., а по оси Y – ВВП на душу населения в год в тысячах американских долларов по данным МВФ также за 2018г. Учтены страны с ВВП на душу населения больше 2000 долларов в год. В диаграмме использованы данные двух независимых друг от друга организаций, Transparency International и МВФ, и они удовлетворительно коррелируют и аппроксимируются степенной функцией Y = 4499,7 Х^(-1,531) при коэффициенте достоверности аппроксимации R^2 = 0,64.

Использование баллов коррупции вместо индекса восприятия коррупции (ИВК) позволяет более четко определять уровень коррупции в стране: с ростом уровня коррупции растут и баллы ее характеризующие (а ИВК — уменьшаются, что не вполне логично). Это также позволяет строить наглядную диаграмму связи уровня коррупции с ВВП на душу населения в странах мира.

В левой стороне диаграммы располагаются высокоразвитые страны с низким уровнем коррупции, в правой – бедные страны с высоким уровнем коррупции. Чем более коррумпирована страна, тем она беднее.

Условно все страны можно поделить на четыре группы. Богатые страны с ВВП на душу населения более 30 тысяч долларов в год. Страны среднего достатка населения с ВВП на душу населения от 15 до 30 тысяч долларов в год. Бедные страны с ВВП на душу населения от 5 до 15 тысяч долларов в год. Беднейшие страны с ВВП на душу населения менее 5 тысяч долларов в год.

Диаграмма достаточно наглядно иллюстрирует положение стран мира в пространстве право-экономика, характеризует качество жизни граждан, одновременно показывая и их материальное положение, и их отношения с государством. Она дает немало возможностей для анализа.

В сравнении с данными 2017г. больших изменений в 2018г. не произошло. Подавляющее большинство стран мира улучшили свое экономическое положение. Лишь несколько стран не смогли этого сделать. Как ни странно, среди них оказалась вполне благополучная европейская Австрия. В 2018г. рост ВВП на душу населения Австрии не просто замедлился, а перешел в отрицательную зону и уменьшился на 6,4% в сравнении с 2017г.

Катастрофическая ситуация складывается в Венесуэле. Здесь ВВП на душу населения сократился в 2017г. почти на 21%, а в 2018г. — более чем на 28%. За 2 года Венесуэла потеряла почти половину своей экономики. И это страна с огромными запасами нефти. Популистская промарксистская политика руководства страны разрушает ее экономику, тяжелым бременем ложится на плечи граждан. Популизм руководства никак не уменьшает коррупцию в стране. Сегодня Венесуэла — одна самых коррумпированных стран с уровнем коррупции 82 балла. «Проклятие ресурсов» сказывается на Венесуэле в полную силу. Но есть и другие примеры того, как ответственная политика позволяет использовать природные ресурсы во благо гражданам страны: Норвегия (16; 73.775), Катар (38; 72.961), ОАЭ (30; 37.068), Кувейт (59; 29.411). (Первые две цифры в скобках — уровень коррупции в баллах, остальные — ВВП на душу населения в тысячах американских долларов).

Положение России никак не улучшается. Скорее даже наоборот. Уровень коррупции в 2018г. повысился с 71 до 72 баллов. Эпизодические отставки и посадки коррумпированных чиновников не способны ограничить коррупцию. Для этого государство в целом должно быть устроено таким образом, чтобы оно противодействовало коррупции. Авторитарная монолитная «сильная» вертикаль власти бессильна перед преступным личным интересом, незаконным обогащением, круговой порукой, коррупцией. А дробная, субтильная, либеральная демократия с горизонтальным взаимодействием ветвей власти на всех уровнях государственного устройства их успешно подавляет. Такая система сверху донизу настраивается на профилактику коррупции. России нужна новая модель развития, глубокие комплексные политические, экономические, социальные реформы.

Локомотивом развития мировой экономики является Китай. В 2018г. ВВП на душу населения в Китае увеличился на 8,22%. Для страны с населением 1,3 миллиарда человек — это выдающийся результат. В 2004 г. в Конституцию Китайской Народной Республики были включены положения о защите прав человека и защите частной собственности. Это был переворот, революция, проведенная «сверху». Китай отказался от догматического марксизма и фактически стал на капиталистический путь развития, чем и определяются его успехи.

Из бывших советских республик наибольшего успеха достигли прибалтийские страны Эстония (27; 20.597), Литва (41; 17.054) и Латвия (42; 16.194); из бывших стран соц. лагеря наиболее успешны Словения (40; 22.770) (ранее входила в состав Югославии), Чехия (41; 18.365) и Словакия (50; 18.323). В этих странах невысокий уровень коррупции и средний достаток населения. А Молдавия, Таджикистан и Киргизия не попали на диаграмму, поскольку имеют ВВП на душу населения меньше 2000 долларов в год.

В 2018г. хорошего результата достигла Грузия. ВВП на душу населения увеличился на 9,28%. Невысокий уровень коррупции в 42 балла, создание инфраструктуры и активное развитие туризма позволяют Грузии получать ощутимые результаты. Они могут быть еще большими если открыть транспортные коридоры, восстановить железнодорожное сообщение с Россией и наладить торговые отношения и с Россией, и с ЕАЭС.

ВВП на душу населения в Армении увеличился в прошлом году почти на 5%. Это меньше чем 6,2%, достигнутые в 2017г. Бурные политические события 2018г., «бархатная революция», смена власти снизили темп роста экономики. Но все же удалось закрепиться в положительной зоне и не скатиться в рецессию. Это внушает надежду. Если заявленная новой властью борьба с коррупцией не останется просто словами, а будет программой ее деятельности, если новая власть построит в Армении правовое государство, которое на всех его уровнях будет противодействовать коррупции, тогда можно будет надеяться и на более высокие темпы экономического роста. Государство в целом должно быть настроено на профилактику коррупции, отдельными посадками коррупцию не одолеть.

Качество жизни имеет вполне конкретные количественные измерения. Это позволяет речи политиков и программы партий измерять количественными социально-экономическими показателями. Экономика ставит оценку политике.

Отсчет уровня коррупции начинается не с нуля, а с 12-ти баллов. Это свидетельствует о том, что даже в самых высокоразвитых странах имеются коррупционные проявления. И все же отмечается некоторая тенденция к снижению уровня коррупции в мире. Средневзвешенный уровень коррупции по учтенным 125 странам в 2017г. составил 50,784 балла, а в 2018г. - 50,72 балла. Разница совсем не большая, но она показывает общую тенденцию.

В мире накоплено огромное богатство, но распределено оно крайне неравномерно как внутри большинства стран, так и между странами. Более того, сохраняется тенденция к росту неравенства. Как было уже отмечено, ВВП на душу населения в Китае увеличился в 2018г. на 8,22%, а в США только на 3,56%. Кажется китайцы быстрыми темпами догоняют американцев. Но это ошибочное впечатление. Когда мы рассматриваем абсолютные значения ВВП, то получаем совершенно иную картину. ВВП на душу населения в Китае в прошлом году увеличился на 776 долларов (8833 х 0,0822 = 776), а в США — на 2099 долларов (58952 х 0,0356 = 2099). Таким образом в 2018г. каждый китаец стал беднее американца в среднем на 1323 доллара (2099 - 776 = 1323). И эта разница каждый год растет. Богатые быстро богатеют, а бедные так и остаются бедными, и это не может не вызывать тревогу. Мир должен быть устроен более справедливо, иначе социального взрыва не избежать.

Для более полной оценки социально-экономического положения в стране значение имеет не только среднее значение ВВП на душу населения, но и его распределение между гражданами. Простым, внятным и весьма эффективным является децильный коэффициент R/P10% — отношение среднего дохода 10% самых богатых к среднему доходу 10% самых бедных граждан страны. При большом значении коэффициента нарушается социальная справедливость в обществе. А слишком малые значения коэффициента могут ограничить экономическую активность. Так в Японии при низком значении коэффициента, равном 4,5, низка и экономическая активность. Оптимальным можно считать R/P10% = 7..10. В России децильный коэффициент по разным данным оценивается от 17 до 24. В социальном государстве, а Российская Федерация по Конституции социальное государство, децильный коэффициент не должен превышать 10.

Страну на диаграмме можно найти по ее координатам Х и Y в ниже приведенном перечне. В нем не указаны страны, по которым нет данных по ВВП или по индексу восприятия коррупции и страны с ВВП на душу населения меньше 2000 долларов в год. Четыре азиатские страны:

Восточный Тимор, Лаос, Индия и Узбекистан в 2018г. преодолели порог в 2000 долларов и также отмечены на диаграмме.

Дания (12; 57.070). Новая Зеландия (13; 39.230). Швейцария (15; 80.113). Сингапур (15; 55.253). Швеция (15; 52.825). Финляндия (15; 45.013). Норвегия (16; 73.775). Нидерланды (18; 48.066). Люксембург (19; 110.864). Канада (19; 43.306). Великобритания (20; 45.111). Германия (20; 44.408). Австралия (23; 52.643). Исландия (24; 63.787). Австрия (24; 47.536). Гонконг (24; 47.327). Бельгия (25; 42.457). Ирландия (27; 59.335). Япония (27; 36.313). Эстония (27; 20.527). Франция (28; 40.039). США (29; 61.053). ОАЭ (30; 37.068). Уругвай (30; 16.639). Барбадос (32; 17.257). Бутан (32; 3.850). Чили (33; 13.715). Чили (33; 13.266). Сейшельские Острова (34; 16.820). Багамские острова (35; 25.171). Португалия (36; 20.889). Бруней (37; 26.428). Тайвань (37; 22.875). Катар (38; 72.961). Израиль (39; 37.276). Ботсвана (39; 6.610). Словения (40; 22.770). Польша (40; 13.816). Кипр (41; 24.166). Чехия (41; 18.365). Литва (41; 17.054). Испания (42; 28.841). Латвия (42; 16.194). Сент-Винсент и Гренадины (42; 7.786). Грузия (42; 4.581). Южная Корея (43; 27.999). Доминика (43; 8.090). Кабо-Верде (43; 3.361). Коста-Рика (44; 12.948). Сент-Люсия (45; 8.661). Мальта (46; 26.718). Намибия (47; 5.704). Италия (48; 31.570). Оман (48; 14.198). Гренада (48; 10.218). Маврикий (49; 10.581). Словакия (50; 18.323). Саудовская Аравия (51; 21.005). Иордания (51; 6.185). Хорватия (52; 12.942). Малайзия (53; 11.772). Румыния (53; 10.428). Венгрия (54; 12.833). Вануату (54 3.192). Греция (55; 19.799). Черногория (55; 7.292). Беларусь (56; 5.610). Ямайка (56; 5.325). Соломоновы острова (56; 2.113). Суринам (57; 9.285). ЮАР (57; 4.930). Тунис (57; 3.833). Марокко (57; 3.511). Болгария (58; 7.594). Кувейт (59; 29.411). Тринидад и Тобаго (59; 19.670). Турция (59; 10.402). Индия (59; 2.026). Аргентина (60; 10.623). Китай (61; 9.559). Сербия (59; 5.796). . Босния и Герцеговина (62; 4.714). Шри-Ланка (62; 4.607). Индонезия (62; 4.178). Свазиленд (62; 2.620). Панама (63; 15.489). Македония (63; 5.600). Гайана (63; 4.741). Монголия (63; 4.182). Бахрейн (64; 24.439). Таиланд (64; 6.400). Колумбия (64; 6.349). Албания (64; 4.816). Филиппины (64; 3.542). Бразилия (65; 7.690). Перу (65; 6.030). Сальвадор (65; 4.614). Алжир (65; 4.270). Армения (65; 3.915). (Восточный Тимор (65; 2.103). Эквадор (66; 5.359). Вьетнам (67; 2.502). Украина (68; 2.432). Мальдивы (69; 10.274). Габон (69; 8.775). Джибути (69; 2.225). Казахстан (69; 8.111). Доминиканская республика (70; 7.707). Парагвай (71; 4.001). Боливия (71; 3.362). Гондурас (71; 2.398). Лаос (71; 2.054). Ливан (72; 11.996). Мексика (72; 9.321). Россия (72; 9.264). Иран (72; 5.342). Папуа — Новая Гвинея (72; 2.157). Гватемала (73; 4.371). Нигерия (73; 3.521). Азербайджан (75; 3.865). Никарагуа (75; 2.251). Узбекистан (77; 2.019). Туркменистан (80; 7.087). ДР Конго (80; 2.153). Ангола (81; 3.338). Ирак (82; 4.670). Венесуэла (82; 3.364). Ливия (83; 8.169). Экваториальная Гвинея (84; 9.891). Судан (84; 2.462).

Всего представлено 129 стран, из них 25 могут считаться богатыми, 23 – страны со средним достатком населения, остальные 81 - бедные и беднейшие страны. Если же учитывать 193 страны, представленные в ООН, то бедными и беднейшими окажутся более 75% стран мира. Коррупция и войны создают разруху и бедность. Но войны и сами часто являются следствием коррупции. Коррупция не только создает бедность, она ослабляет государственную власть и угрожает стабильности мира.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > newizv.ru, 19 февраля 2019 > № 2894755