Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

По меньшей мере пять солдат правительственных войск погибли и 26 получили ранения в ходе операции, проводимой в пятницу сотрудниками правоохранительных органов Филиппин против боевиков террористической организации "Абу Сайяф" (Abu Sayyaf).

Как сообщает агентство Синьхуа, перестрелка между боевиками и военными произошла в городе Талипао, расположенном в провинции Сулу на юге страны. По словам командующего операцией Аллана Аррохадо, в ходе перестрелки были уничтожены по меньшей мере четыре боевика "Абу Сайяф".

На юге Филиппин действует несколько группировок боевиков-исламистов. Одна из крупнейших — связанная с "Аль-Каидой" группировка "Абу Сайяф" — известна похищениями людей с целью выкупа. По данным на 2009 год, в ее состав входят порядка 380 боевиков, группировка часто казнит заложников, выкуп за которых не поступает в назначенные сроки.

В начале 2004 года ее боевики совершили крупнейший в истории Филиппин террористический акт — взорвали выполнявший внутренний рейс паром. Жертвами последовавшего пожара стали тогда более 200 человек. Исламисты в январе 2009 года захватили в заложники троих сотрудников Международного комитета Красного Креста (МККК), двое из которых были позже освобождены.

В департаменте обороны Австралии подтвердили, что следят за российскими корблями, в настоящее время проходящими через международные воды на севере страны.

В своем заявлении департамент указал, что движение кораблей «полностью соответствует» международным положениям о военных кораблях.

Согласно заявлению австралийских военных, вблизи морской границы страны курсируют флагман Тихоокеанского флота крейсер «Варяг», большой противолодочный корабль «Маршал Шапошников», спасательный буксир «Фотий Крылов» и танкер «Борис Бутома». Переполох был вызван местными СМИ, предположившими, что корабли, в целях демонстрации силы и даже более этого, причалят к берегам Австралии в момент проведения саммита, в приближающиеся выходные, при этом никаких просьб о морском визите с российской стороны не поступало, но, тем не менее, корабли находятся в непосредственной близости от континента. По информации «The Australian», причиной подобной трактовки стала, возможно, информация военных наблюдателей о том, что члены семьи одного из российских моряков в социальной сети оставили комментарии о направлении кораблей в сторону Австралии перед тем, как вернуться во Владивосток. Указывается, что корабли отплыли из Владивостока 23 октября.

По сообщению российского посольства в Австралии, со ссылкой на министерство обороны России, «четыре российских корабля находятся в нейтральных водах Кораллового моря, выполняя штатную деятельность, и не держат курс по направлению Австралии».

В департаменте обороны Австралии отметили также, что Россия уже посылала свои корабли в международные воды в период проведения международных саммитов. Так, происходило во время саммита АСЕАН в 2009 году, и во время визита Дмитрия Медведев в Сан-Франциско в 2010 году.

Австралийские пользователи социальных сетей отмечают намеренное стремление некоторых средств массовой информации к нагнетанию страха по отношению к России перед началом саммита «Большой двадцатки». Так, сначала появились неожиданно появились результаты журналистского расследования о российском происхождении вооружения на Восточной Украине, затем — статья о провокациях между Россией и НАТО (http://www.news.com.au/world/new-report-reveals-a-growing-list-of-provocative-clashes-between-russia-nato/story-fndir2ev-1227119063461) , теперь — обсуждение российских кораблей в международных водах.

Китай и Россия заключили соглашение в сфере развития гидроэнергетики, в соответствии с которым специалисты двух стран будут совместно строить гидроаккумулирующие электростанции (ГАЭС). Эти результаты достигнуты в ходе саммита АТЭС в китайской столице.

В рамках документа будут сотрудничать ОАО "РусГидро" и китайская компания Power Construction Corporation of China Ltd. Соглашение предусматривает создание совместного предприятия, в котором 51% акций будет принадлежать РусГидро, а 49% – Power China.

Первым проектом станет строительство Ленинградской ГАЭС мощностью 1560 МВт. Примерный объем инвестиций на эти цели оценивается в 138 млрд рублей.

Ранее сообщалось, что по итогам первой половины 2014 г., объем потребления электроэнергии в Китае превысил 2,62 трлн кВт-ч. Это на 5,3% больше, чем за первую половину 2013 г. Так, за январь-июнь текущего года в сельском хозяйстве Поднебесной было использовано 43,5 млрд кВт-ч электроэнергии. Это на 4,6% меньше, чем годом ранее. В промышленности страны понадобилось более 1,93 трлн кВт-ч с приростом на 5,1% в годовом выражении, в сфере услуг – 313,8 млрд кВт-ч с увеличением на 6,9%. В быту городского и сельского населения Китая электропотребление составило 337,8 млрд кВт-ч. Это на 6,6% больше, чем за январь-июнь 2013 г.

Руководящие круги Китая и США намерены до конца 2014 г. согласовать основные положения соглашения об инвестициях. Таковы итоги встречи председателя КНР Си Цзиньпина с президентом США Бараком Обамой в ходе саммита АТЭС.

Ранее сообщалось, что на долю Поднебесной приходится 15% привлеченных прямых зарубежных инвестиций в мире. При этом внешние инвестиции самой страны составляют 3% от мирового показателя.

Напомним, что в 2013 г. Китай вышел на второе место в мире по объему привлеченных зарубежных инвестиций. На первом месте расположились США. По итогам прошлого года, общий объем прямых иностранных инвестиций в китайскую экономику достиг $124 млрд. Данный показатель поставил очередной рекорд за всю свою историю.

Китайская экономика вышла на первое место в мире, сместив с этой позиции американскую. Об этом в начале октября 2014 г. сообщили эксперты Международного валютного фонда. Объем внутреннего валового продукта (ВВП) Китая больше, чем американский в пересчете на доллары по паритету покупательной способности. Однако китайский ВВП в рыночных валютных курсах меньше американского, как и ВВП в расчете на душу населения Поднебесной.

Китай и Россия заключили соглашение в сфере развития гидроэнергетики, в соответствии с которым специалисты двух стран будут совместно строить противопаводковые гидроэлектростанции (ГЭС) на Дальнем Востоке. Эти результаты достигнуты в ходе саммита АТЭС в китайской столице.

В рамках соглашение российское ОАО "РусГидро" будет сотрудничать с китайской корпорацией "Санься".

Документ предполагает создание совместного предприятия, 51% акций которого будет принадлежать РусГидро, а еще 49% – корпорации "Санься". Новая компания займется строительством ГЭС в Амурской области и Хабаровском крае РФ. Общая мощность станций достигнет 2000 МВт. Примерный объем инвестиций в создание противопаводковых ГЭС может составить до 230 млрд рублей.

Указанные сооружения помогут предотвратить материальный ущерб от наводнений как на китайском, так и на российском берегу Амура.

Ранее сообщалось, что по итогам первой половины 2014 г., объем потребления электроэнергии в Китае превысил 2,62 трлн кВт-ч. Это на 5,3% больше, чем за первую половину 2013 г. Так, за январь-июнь текущего года в сельском хозяйстве Поднебесной было использовано 43,5 млрд кВт-ч электроэнергии. Это на 4,6% меньше, чем годом ранее. В промышленности страны понадобилось более 1,93 трлн кВт-ч с приростом на 5,1% в годовом выражении, в сфере услуг – 313,8 млрд кВт-ч с увеличением на 6,9%. В быту городского и сельского населения Китая электропотребление составило 337,8 млрд кВт-ч. Это на 6,6% больше, чем за январь-июнь 2013 г.

Девятый Восточноазиатский саммит.

Перед открытием саммита состоялось краткое общение Дмитрия Медведева с Генеральным секретарём ООН Пан Ги Муном, Президентом США Бараком Обамой, Султаном Брунея Хассаналом Болкиахом и Премьер-министром Японии Синдзо Абэ.

Также прошли двусторонние встречи Председателя Правительства России с Президентом Республики Мьянма, Генеральным секретарём ООН и главами Правительств Социалистической Республики Вьетнам, Лаосской Народно-Демократической Республики, Королевства Камбоджа, Королевства Таиланд, Республики Индия.

По завершении саммита Дмитрий Медведев ответил на вопросы российских журналистов

Стенограмма:

Д.Медведев: Мы завершили работу. Наверное, это такой саммит, где не так много расхождений в позициях сторон, хотя они, безусловно, есть. Хотел бы сразу сказать, что мы правильно сделали, когда приняли решение стать страной – партнёром саммита АСЕАН, и в результате стали участниками восточноазиатских саммитов.

По вполне понятным причинам здесь производится огромное количество товаров. В Азии живёт больше половины человечества, естественно, больше половины ВВП создаётся, особенно в странах – участницах Восточноазиатского саммита, – здесь вообще крупнейшие экономики мира представлены. Для нас очень важно, конечно, держать руку на пульсе, обсуждать все основные вопросы, которые волнуют страны, входящие в Восточноазиатский саммит. Это один из форматов, в общем вполне продуктивный. Мы, естественно, участвуем и в других – и в Шанхайской организации сотрудничества, и в саммите АСЕМ (то есть в формате Азия – Европа), но и восточноазиатские саммиты весьма полезны. В следующем году уже будет 10 лет, как они созываются. Надеюсь, что мы отметим этот юбилей и наше присоединение к саммитам новыми решениями, включая концепцию безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Предложение об этом я только что сделал, выступая на пленарном заседании саммита. Всё остальное я готов разъяснить, отвечая на ваши вопросы.

Вопрос: ИТАР-ТАСС, Вероника Романенкова. У Вас помимо участия в саммите вчера и сегодня состоялось шесть двусторонних встреч с коллегами. Удалось ли достичь каких-то прорывных решений во время этих бесед? Почему азиатские партнёры заинтересованы в сотрудничестве с Россией? И что Россия ждёт от взаимодействия со странами Азии?

Д.Медведев: Азия – важнейший вектор нашего экономического сотрудничества. Дело не в каких-то осложнениях с Европой, с Соединёнными Штатами Америки. Нет! Просто нам действительно давным-давно нужно было прийти в Азию и начать полноценное сотрудничество, и участие в Восточноазиатском саммите – это хороший повод встретиться с партнёрами. Понятно, что это довольно короткие встречи, они не сопровождаются подписанием большого количества документов, но это сверка часов, это возможность что-то подтолкнуть, что, может, идёт не так быстро, акцентировать на чём-то внимание. У меня были очень полезные контакты практически со всеми нашими ключевыми партнёрами, если не брать Китайскую Народную Республику, потому как только что был визит Президента Российской Федерации в Китай, а совсем недавно к нам приезжал Премьер Госсовета Китайской Народной Республики Ли Кэцян. У нас тоже были полноценные переговоры с подписанием 40 с лишним документов. Все остальные коллеги были здесь, и мы со всеми переговорили. Это и наш ключевой партнёр Индия (встреча с новым премьером), и Вьетнам, с которым у нас тоже налажено полноценное сотрудничество (в следующем году будет тоже визит на правительственном уровне). Это, конечно, и страна – устроитель саммита Мьянма (здесь контактов не так много), последний председатель Совета министров, который здесь был, это, как известно, Никита Сергеевич Хрущёв, правда, он сумел побывать дважды: в 1955 и 1960 году.

И вот спустя много-много лет мы всё-таки вернулись сюда на высоком уровне, как принято говорить, и хотели бы развивать сотрудничество с Республикой Союз Мьянма.

Это и Камбоджа, с которой у нас тоже давняя история отношений, и сейчас мы говорим о развитии широкого круга торгово-экономических связей. Это и Лаос – в Лаосе мы относительно недавно были на мероприятиях, связанных с проведением саммита. И ещё Таиланд – тоже для нас очень важная страна. Я с удивлением, откровенно говоря, когда смотрел в справку, обнаружил, что у нас до 60 чартеров и рейсовых самолётов в неделю отправляется в Таиланд. Это огромное количество, 1,7 млн туристов в год. Это только туристическая составляющая, а есть и другие вопросы.

Вот это наши основные, ключевые партнёры. С руководителем каждой из стран, естественно, мы прошлись по наиболее важным вопросам, по проблемам, которые существуют. Я не буду сейчас на них специально останавливаться, потому что где-то это просто необходимость акцентировать внимание: вот, пожалуйста, обратите внимание на этот проект, – ну и наши партнёры соответственно тоже просят об этом же.

В общем, я доволен этими переговорами. Мне кажется, и партнёрам это было и полезно, и важно – именно вот так на полях саммита ВАС сверить часы с Российской Федерацией.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, у Вас была возможность пообщаться с Бараком Обамой. Скажите, если не секрет, о чём Вы успели с ним поговорить? Ваши впечатления от контакта с человеком, которого Вы давно знаете, с которым вместе делали перезагрузку отношений и который ввёл против нашей страны санкции?

Д.Медведев: Вы знаете, есть личная сторона отношений, а есть межгосударственная. В личном плане мы, естественно, обменялись наилучшими пожеланиями, передали привет семье – это нормальная практика межличностных отношений, я действительно довольно давно его знаю. Но никакого полноценного разговора на таком мероприятии, как саммит, естественно, не было. Относительно недавно у Президента Соединённых Штатов была возможность вкратце, как я понимаю, переговорить с Владимиром Владимировичем Путиным, это произошло во время посещения Китайской Народной Республики. Сейчас будет саммит «двадцатки». Естественно, какие-то нюансы мы обсуждаем, но, наверное, это всё-таки не тот формат, в результате которого можно преодолеть все существующие проблемы. Для того чтобы их преодолеть, нужно ровно то, о чём я говорил: нужно просто отказаться от санкций, нужно перевести отношения в обычную рабочую плоскость, нужно вернуться к нормальным, спокойным, продуктивным переговорам, тогда всё стабилизируется. А когда это произойдёт, зависит не от нас, потому что не мы санкции вводили, это была инициатива наших партнёров. Как известно, санкции – обоюдоострый инструмент, ничего хорошего в них нет, и я также об этом неоднократно говорил. Да, они доставляют неудобства – и тем, в отношении кого санкции введены, и тем, кто вводит санкции, это абсолютно точно, но существенного влияния на международные отношения они не оказывают. Тем более когда речь идёт об односторонних действиях, действиях, которые предпринимают отдельные государства, а не о международных санкциях, которые вводятся на основании Устава Организации Объединённых Наций, то есть речь идёт именно об односторонних или согласованных санкциях нескольких стран.

Мир так устроен, что все санкции рано или поздно заканчиваются и отношения возвращаются к какому-нибудь их первоначальному уровню. Может быть, одного жалко: вместо того, чтобы в условиях огромного количества вызовов… Сегодня, кстати, об этом был разговор, это и общая нестабильность мировых финансов, недостаточность импульсов развития мировой экономики, террористическая угроза типа «Исламского государства», на которое почему-то никто внимания не обращал, а тут, оказывается, это страшно опасно. Наконец, вирус, который передаётся, – лихорадка Эбола. Вместо того чтобы сейчас на этом сконцентрироваться, мы занимаемся другими вещами. И вот это на самом деле плохо. Надеюсь, что этот период международных отношений – в отношениях наших с Европой и Соединёнными Штатами Америки – будет преодолён, но подчёркиваю, шарик, как принято говорить, на их стороне, они должны принять необходимые решения.

Вопрос: Дмитрий Бутрин, «Коммерсант». АСЕАН в 2015 году создаёт экономическое сообщество, после чего, я так понимаю, активизирует создание зон свободной торговли со всем миром. Есть ли перспективы зоны свободной торговли с АСЕАН и Таможенным союзом?

Д.Медведев: Есть, конечно. Более того, только что, выступая, я сказал, что мы внимательно смотрим на те инициативы, которые уже сформулированы, в частности на инициативу глобального партнёрства, которую сформулировала Китайская Народная Республика, и Транстихоокеанского партнёрства, которая в значительной степени продвигается американцами. Это не значит, что мы к ним присоединяемся, но мы смотрим, что из этого получится.

И второе, о чём я сказал, – что мы в индивидуальном порядке ведём переговоры о создании зон свободной торговли с нашими партнёрами. Ближе всего продвинулась Социалистическая Республика Вьетнам, у нас с ними уже почти всё согласовано. Там есть нюансы определённые, но в принципе мы уже почти обо всём договорились. Если этот опыт окажется удачным (а в результате этого решения Вьетнам получит выход на объединённый рынок Евроазиатского экономического союза), то мы сможем использовать его и в отношении ряда других стран АСЕАН (а они об этом просят). Но нужно пройти первую фазу. Если получится, может быть, потом возникнут какие-то комплексные объединения.

Вопрос: Возвращаясь к теме санкций. Когда, на Ваш взгляд, прекратится их действие? И возможна ли ситуация, когда Россия могла бы отменить эти меры, или это должна сделать сначала Европа?

Д.Медведев: Во-первых, что они собираются делать, я не знаю. Это их решение. Это они всё придумали, создали головную боль себе и нам, конечно, определённые проблемы доставили. Поэтому пусть сами решают. Чем быстрее это закончится, мне кажется, тем лучше.

Я только что говорил по поводу того, насколько полезны санкции. Пользы от санкций – зеро.

В отношении наших ответных мер. Напомню, как они выглядят. Во-первых, это не санкции, а именно ответные меры. Во-вторых, по указу Президента они действуют год, но по инициативе Правительства они могут быть отменены раньше. На самом деле, конечно, их можно и пролонгировать. Но это именно ответные меры, просил бы их так и рассматривать.

У этих ответных мер есть и свои определённые последствия. Не все из них, наверное, позитивные, потому что мы не можем моментально заместить весь сегмент, который оказался вымытым в результате принятия известных государственных решений. Но есть и положительная сторона. Действительно, наши люди начинают привыкать к тому, что в магазинах значительную часть продовольственных товаров составляют наши товары. И это товары хорошего качества! Поэтому если говорить о перспективах отмены ответных мер, то даже когда их отменят – а это, конечно, тоже произойдёт, это очевидно абсолютно, – далеко не всё, что раньше было занято на продуктовых полках иностранными продовольственными товарами, будет восстановлено, потому что там уже прочно обоснуются товары, произведённые в нашей стране, качественные и вкусные, и товары, которые приходят из других стран – и стран Таможенного союза, и государств СНГ и, наконец, стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Кстати, все лидеры государств и правительств, с которыми я беседовал, естественно, проявляли большое желание заниматься поставками продовольствия на российский рынок.

Вопрос: «Интерфакс». Дмитрий Анатольевич, вопрос, который волнует почти всех экспертов. Долгое время стабильность курса рубля по отношению к доллару и к евро была своего рода частью договора с обществом. Сейчас курс рубля серьёзно девальвировался. У Вас нет опасения, что это как-то повлияет на поддержку обществом решений Правительства?

Д.Медведев: Вы знаете, если говорить об общественном договоре, то, конечно, курс никогда не был и не мог быть предметом общественного договора. Курс определяется спросом и предложением, стабильностью экономики и макроэкономическими процессами внутри страны и вовне. Но, действительно, наши люди привыкли к тому, что экономические условия в нашем государстве стабильны. В этом плане любая девальвация, конечно, никому удовольствия не доставляет. И Центральный банк об этом говорил, да и я как Председатель Правительства говорил, что произошло некоторое переослабление рубля, то есть рубль недооценён. Это результат и некоторых объективных экономических процессов, и спекулятивных сделок, которые всегда сопровождают такого рода ситуации, включая, естественно, и ситуацию с ценами на нефть. Я думаю, что через некоторое время, как, собственно, и прогнозируют аналитики, будет найдена точка равновесия. На мой взгляд, она должна быть, естественно, где-то в сторону укрепления рубля, но опять же это должно быть определено при помощи рыночных механизмов и тех мер регулирования, которые принял Центральный банк (это его компетенция, это его ответственность).

Одно могу сказать: для нас очень важно, чтобы сохранялись стабильные условия развития экономики, а они налицо. Во-первых, у нас фундаментально, как принято говорить, ничего не меняется, у нас большая подушка безопасности в виде резервов Правительства. Мы не собираемся их тратить без крайней нужды, что называется. Во-вторых, у нас обеспечивается приток валюты необходимой, для того чтобы покрывать наши обязательства. Поэтому все разговоры о том, что мы собираемся ограничить движение капитала или ввести какие-то дополнительные меры валютного регулирования, тоже ни на чём не основаны – это либо досужие разговорчики такие, либо попытки сыграть на этой ситуации.

Если говорить о текущем состоянии российской экономики, то при всех трудностях каких-либо драматических причин, которые бы влияли на курс рубля или вообще на ситуацию, не существует. Надеюсь, что в среднесрочной перспективе всё выровняется и будет приемлемо для всех экономических агентов.

Вопрос: Радио «Вести ФМ». В последнее время те меры, которые принимает Центробанк и Правительство, носят, можно сказать, мобилизационный характер. Означает ли это, что мы вернёмся в какой-то долгий период турбулентности? И вот та самая подушка безопасности, о которой Вы говорили чуть ранее, когда, по-Вашему, пригодится?

Д.Медведев: Никаких мобилизационных мер мы не принимаем. Я об этом говорил в Сочи. Более того, те решения, которые, например, принял Центральный банк, не имеют никакого отношения к мобилизации, к мобилизационному характеру экономики, каким-то ограничительным действиям. Наоборот, отказ от валютного коридора и массированной поддержки рубля – это, если хотите, скорее вполне либеральная мера, чем мобилизационная. Но дело даже не в том, что происходит на валютном рынке, не в том, что происходит с курсом, а в том, что это была одна из стратегических целей, которую Центральный банк перед собой ставил, на которую в определённый период было обращено внимание. И решение было принято. Поэтому мы никаких экстраординарных мер не принимаем. Я уже сказал об этом и ещё раз могу повторить: мы не вводим ограничения по валютным операциям, мы не пошли на обязательную продажу валюты, мы не вводим особых мер валютного контроля помимо тех, которые существуют. Поэтому говорить об экстраординарном регулировании не приходится.

Вопрос: Маленький уточняющий вопрос: Вы упомянули лихорадку Эбола и сказали о том, что на саммите шёл об этом разговор. Приняты какие-то совместные соглашения по борьбе в том числе и с этой лихорадкой?

Д.Медведев: Вы знаете, эта тема обсуждалась. Абсолютно все об этом говорили, и я об этом говорил в своём выступлении. Вот буквально несколько минут назад закончил разговор на эту тему с Генсеком Организации Объединённых Наций Пан Ги Муном, он тоже на эту тему специально, так сказать, завёл разговор.

Мне кажется, что нам пора консолидировать усилия в этом направлении. В каком плане? Каждая страна, естественно, действует по-своему. Наиболее тяжёлая ситуация в Африке сложилась, потому что сама инфекция, сам вирус оттуда происходит. Практически любое серьёзное государство ведёт исследования в этой сфере. Но для того, чтобы создать эффективную медикаментозную терапию, в некоторых случаях нужно, мне кажется, этими результатами делиться, а сейчас все работают абсолютно автономно. Это неплохо, с одной стороны, потому что могут возникнуть препараты разного качества, разного сегмента действия, но, с другой стороны, плохо, потому что это очень опасное заболевание. Собственно, об этом я говорил, выступая на пленарном заседании, в кулуарах, когда сейчас разговаривал с Пан Ги Муном и другими коллегами. Вот, мне кажется, на это нужно обязательно обратить внимание.

Что же касается других решений, то они у нас в стране приняты. Мы выделили уже несколько десятков миллионов долларов на работу – исследования, профилактику, приобретение оборудования, которое способно диагностировать как минимум первичные признаки лихорадки Эбола типа повышенной температуры, то есть термодатчики и так далее. Но явно ещё придётся очень многое сделать и на страновом, и на международном уровне, для того чтобы научиться эффективно противостоять этой очень опасной болезни.

Вопрос: Александра Баязитова, газета «Известия». Не так давно Министр финансов говорил о том, что, возможно, придётся пересматривать параметры бюджета, в случае если нефть упадёт ниже 80 долларов за баррель. Утром агентства передали, что она пробила эту планку. Как Вы считаете, нужно ли пересматривать параметры бюджета и когда это будет сделано? Вообще, что Вы думаете о нефти?

Д.Медведев: О нефти я думаю самое хорошее, нефть помогает нам жить. Что бы я ни говорил (а я, вы знаете, большой поклонник модернизации, инновационного развития экономики), мы все реалисты: без нефти, без углеводородов, без газа наша страна пока развиваться не может. Кроме того, сама углеводородная экономика – это драйвер инновационного развития, потому что генерирует разработки.

Если говорить о ценовых параметрах, то, действительно, сильное падение цен на нефть может потребовать пересмотра основных положений бюджетной политики. Но это должно быть сильное и устойчивое падение, а эти флуктуации – 79, 81, 85 – это, конечно, пока не о том. Но если падение продолжится и это будет серьёзное падение, нам придётся принимать определённые решения. Так все страны поступали, и мы, кстати, так поступили: я напомню, что в 2008–2009 годах именно так нам пришлось сделать после того, как произошло такое более драматическое обрушение цен на нефть. Мы должны быть реалистами.

Спасибо. Всем хорошего возвращения домой! До свидания!

Посещение Приморского океанариума.

Президент посетил строящийся Приморский океанариум Дальневосточного отделения Российской академии наук на острове Русский.

Владимир Путин осмотрел дельфинарий, куда пока ещё не запущены дельфины, аквариумы и батискаф. Главе государства также показали уникальный фильм, созданный российскими кинематографистами по новым компьютерным технологиям.

Научно-образовательный комплекс «Приморский океанариум» на острове Русский должен стать одним из крупнейших подобных объектов в мире. Его площадь превысит 30 тысяч квадратных метров, в океанариуме смогут разместиться 15–18 тысяч особей, 500–600 видов живых организмов.

Изначально объект планировалось открыть к началу саммита АТЭС-2012, но дата его ввода в эксплуатацию несколько раз переносилась. Владимир Путин лично следит за ходом работ и не раз призывал ускорить строительство. В связи с тем, что сооружение объекта продолжается уже несколько лет, по итогам осмотра Президент принял решение провести совещание с рядом чиновников, которые имеют отношение к строительству океанариума.

Два филиппинца пропали без вести, еще 11 были спасены после того, как сухогруз MV Vital 355 затонул в центральной части страны у берегов провинции Антик.

По данным новостного интернет-портала GMA News, кораблекрушение произошло в ночь на вторник, когда судно, принадлежавшее компании Miravill Shipping Lines и направлявшееся из порта Кармен на острове Себу на другой крупный филиппинский остров Палаван с 20 тысячами мешков цемента, встретилось с высокими волнами и затонуло.

Подобные инциденты не являются редкостью на втором по величине архипелаге на планете, где плохая техническая оснащенность судов часто приводит к катастрофам. Крупнейшая из них, остающаяся также самым большим кораблекрушением в мирное время за всю историю планеты, произошла к югу от Манилы в 1987 году. Тогда жертвами столкновения парома и небольшого нефтяного танкера стали свыше 4 тысяч человек. Михаил Цыганов.

Всерьез и надолго

Глобальные аспекты новой конфронтации России и США

Д.В. Суслов – заместитель директора исследовательских программ Совета по внешней и оборонной политике (СВОП), заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ.

Резюме Российско-американская конфронтация повышает вероятность раскола мира на «Большой Запад» и «Евразийский не-Запад». География размежевания напоминает о классической геополитике с ее «континентальными» и «островными» державами

Российско-американская конфронтация, спровоцированная украинским кризисом, чаще всего рассматривается как явление сугубо региональное. Однако ее корни гораздо глубже проблем Украины, ее природа – значительно сложнее геополитической схватки за эту страну, а последствия сказываются на связях США с другими центрами силы и на глобальном управлении в целом. Исход украинской коллизии, скорее всего, определит правила отношений великих держав на годы и десятилетия.

Столкновение миропорядков

Со времени распада СССР между великими державами не возникло консенсуса ни по одной из центральных категорий порядка: признаваемому распределению сил, правилам и нормам международного поведения и механизмам принятия решений. Пропасть между Соединенными Штатами и незападными центрами разверзлась, по сути, сразу после окончания биполярной конфронтации. Вашингтон провозгласил победу в холодной войне и стал рассматривать свое «глобальное лидерство» как важнейшее условие и даже основу международного порядка. Россия, Китай, Индия, Бразилия, Иран и другие отвергали такую постановку вопроса.

Москва с самого начала оказалась в авангарде несогласных. Даже в 1990-е гг. Россия шла на рискованные шаги, если считала, что ее жизненно важные интересы нарушаются. По мере перераспределения сил от старого Запада в пользу новых центров и ущемления Соединенными Штатами все более важных интересов России и отстаиваемых ею принципов мироустройства решительность Кремля возрастала.

В основе всех проблем российско-американских отношений после окончания холодной войны – одни и те же вопросы, на которые Москва и Вашингтон вот уже свыше 20 лет дают противоположные ответы. Имеет ли Россия как один из независимых полюсов многополярного мира право на собственный интеграционный проект в Евразии? Имеют ли вообще великие державы право на дружественное окружение, право самим создавать порядок безопасности по периметру своих границ и быть его центром? Должен ли международный порядок в Европе и Евроатлантике базироваться на расширении западных институтов вплоть до российских границ, притом что сама она из него априори вычеркнута, или же он должен строиться совместно Россией и Западом? Наконец, почему Соединенные Штаты считают возможным объявлять одни государства и режимы суверенными и легитимными, а другие нет, и свергать неугодные им режимы?

Аналогичные проблемы характерны для отношений США со всеми незападными центрами силы, в том числе демократическими. Индия и Бразилия критикуют интервенционистскую политику Вашингтона, его избирательный подход к государственному суверенитету и практику смены режимов не меньше России и Китая. Политика России в СНГ созвучна и озабоченности Дели военным присутствием Америки в Индийском океане, и попыткам Бразилии ослабить влияние Вашингтона в Латинской Америке, и стремлению КНР ограничить способность Соединенных Штатов проецировать военную силу в соседние с ним регионы.

Решающий раунд

В отличие от столкновений 1999, 2004 и 2008 гг., украинский кризис 2014 г. стал не просто очередной схваткой Москвы и Вашингтона за правила отношений между великими державами, но вывел ее на принципиально новый уровень.

Во-первых, борьба обострилась. Произошло самое драматичное за эти переходные 25 лет усугубление международного беспорядка. Степень нарушения каждой из сторон правил, которые другая считает жизненно важными, достигла апогея. Присоединение Крыма и поддержка Россией восстания в Донбассе показали, что отныне не только США, но и другие государства могут посягать на фундаментальные нормы международного права.

Во-вторых, на сей раз Россия и Соединенные Штаты практически лишили друг друга возможности свернуть конфронтацию и попытаться вновь улучшить отношения, так и не договорившись о правилах игры. За год с начала Евромайдана Москва и Вашингтон показали, что не готовы ни к компромиссу, ни к модели, при которой они «соглашаются не соглашаться» по Украине, но стремятся сотрудничать по другим вопросам (как было после кризиса 2008 г.). Напротив, единственным способом выхода из коллизии обе столицы рассматривают капитуляцию и навязывание противоположной стороне собственных правил игры.

Присоединив Крым, не допустив поражения ополченцев Донбасса, введя контрмеры в ответ на западные санкции, Россия осознанно отрезала себе пути к отступлению. Она доказала, что готова пойти на многое ради того, чтобы удержать Украину вне западной орбиты и предотвратить ее превращение в часть нового «санитарного кордона».

Запустив маховик политико-дипломатического и даже военно-политического (в мягкой форме) сдерживания России, взяв курс на ее экономическое ослабление и остановив сотрудничество с ней практически по всем направлениям, Соединенные Штаты тоже дали понять, что не готовы к компромиссам. Вашингтон рассматривает Россию как враждебное государство, угрозу своим интересам и международному порядку. Условием нового улучшения отношений отныне является смена российского политического режима (точнее – фундаментальное изменение внешней политики, что при нынешнем руководстве просто невозможно). Суть подхода США ясно отразил Барак Обама, назвавший Россию одной из главных угроз международной безопасности – наряду с радикальным «Исламским государством» и вирусом Эбола.

Причина категоричности – тот самый глобальный контекст. И Россия, и Соединенные Штаты оценивали действия друг друга на фоне более широких, не имеющих прямого отношения к Украине тенденций и факторов, и обе державы пришли к выводу, что именно сейчас сложились наилучшие условия для «решающего боя».

Россия воспринимала действия США по Украине на фоне плохо скрываемого ими раздражения от самого факта возвращения Владимира Путина на президентский пост. Она столкнулась с растущим неприятием российской внешней и внутренней политики, демонстративным отказом от попыток найти позитивную модель отношений «после перезагрузки» (отмена саммита в сентябре 2013 г.) и беспрецедентной с 1980-х гг. информационной кампанией против Олимпиады в Сочи. В результате еще до свержения Виктора Януковича в феврале 2014 г. в Москве полагали, что Вашингтон уже сделал осознанный выбор в пользу конфронтации.

Неудивительно, что в этом контексте решительная поддержка Соединенными Штатами государственного переворота на Украине представлялась Москве не чем иным, как политико-экономической войной против России. И более того, стремление Вашингтона во что бы то ни стало (включая поддержку военной кампании новых киевских властей) легитимировать итоги переворота представлялось попыткой превратить Украину в часть нового антироссийского «санитарного кордона» и лишить Москву важнейших внешнеполитических достижений последних лет (независимая роль в мировой политике, постепенное укрепление интеграции на постсоветском пространстве). Тем самым частично компенсировались бы провалы Вашингтона последнего десятилетия. Многие искренне верили, что после смены режима в Киеве вопрос о вступлении Украины в НАТО и появлении американской базы в Крыму – перспектива нескольких месяцев.

Одновременно российское руководство, видимо, исходило из того, что в 2013 г. страна достигла максимума внешнеполитического влияния, и в ближайшее время расклад сил будет меняться не в ее пользу (экономическая стагнация в России при оживлении экономического роста в США).

В Америке же действия России восприняли как появление нового российского внешнеполитического курса на постсоветском пространстве. Казалось, стал сбываться давний геополитический кошмар: «авторитарная» Россия перешла к воссозданию «империи». Это грозило лишить Соединенные Штаты важной составляющей наследия их «победы» в холодной войне – одного из столпов, на котором зиждутся американские представления о глобальном лидерстве. При этом следует учитывать особенную чувствительность США к российскому «ревизионизму» на фоне их собственных провалов 2000-х и 2010-х гг., положивших конец объявленному в начале 1990-х гг. «моменту однополярности». Терпя неудачи в Ираке, Афганистане, на Ближнем Востоке в целом, американцы нуждались в том, чтобы добиться своего по крайней мере в регионе, раздробленность которого остается важнейшим символом их недавнего триумфа.

Как минимум с осени 2011 г. в Соединенных Штатах неуклонно росло раздражение «путинской Россией». Ее внешняя и внутренняя политика, казалось, подтверждали все стереотипы. Еще за год до украинского кризиса в США стали воспринимать действия Москвы на постсоветском пространстве именно как восстановление империи. О чем в конце 2012 г. заявила бывшая тогда госсекретарем Хиллари Клинтон, обвинившая Россию в стремлении «ресоветизировать» постсоветское пространство.

Действия Москвы создавали, по мнению Вашингтона, опасный прецедент, поскольку демонстрировали его неспособность как самопровозглашенного лидера и гаранта международной безопасности предотвратить или обратить вспять грубое нарушение «региональной державой» установленных правил. Это ставит под сомнение возможность США не только играть роль глобального лидера, но даже претендовать на нее. Ведь если они не в состоянии удержать претендующую на региональную гегемонию державу от посягательств на суверенитет самого крупного государства Европы и важного для них «стратегического партнера», то могут ли они гарантировать безопасность своим союзникам? Не поведут ли себя другие подобным образом? Прежде всего это касается Китая, который как раз претендует на региональную гегемонию, ведет территориальные споры с большинством стран Восточной и Юго-Восточной Азии и при этом обладает потенциалом ядерного сдерживания и находится с Соединенными Штатами в ситуации экономической взаимозависимости. На кону основа основ лидирующего положения США в международной системе – их глобальная система союзов.

Надо учитывать еще два обстоятельства. Первое – как раз к осени 2013 г. провалилась последняя попытка администрации Обамы выстроить невраждебные отношения с Москвой. Отказ России, несмотря на уступку США по ПРО, приступить к новому раунду сокращения ядерного оружия, обострение ситуации вокруг Сирии и дело Эдварда Сноудена окончательно убедили Белый дом в бесперспективности попыток наладить с «путинской Россией» конструктивные отношения.

Второе – именно смена режима в конечном итоге представляется Соединенным Штатам наилучшим и, главное, вполне достижимым способом реагирования на вызов «путинской России». В Америке склонны объяснять многие неприятные для них черты внешней политики России внутриполитическими факторами. Действия в Крыму и на Донбассе преподносятся как стремление режима компенсировать собственную слабость и экономическую стагнацию агрессивной политикой «собирания земель» и воссоздания «империи». Воспрепятствовать перетеканию «идей свободы» с Украины в Россию. Мнение о том, что действия Москвы являются реакцией на попытку превратить Украину в часть антироссийского «санитарного кордона» и носят по сути защитный, а не агрессивный характер, разделяется меньшинством, не относящимся к внешнеполитическому мейнстриму.

Массовые протесты в крупных городах России в 2011–2012 гг., зависимость ее экономики от мировых цен на нефть и наступившая в 2012–2013 гг. экономическая стагнация убедили многих в Вашингтоне, что режим Путина на самом деле слаб, а его поддержка большинством населения основывается на «нефтяном благополучии», которое само по себе хрупко. Отсюда – попытки через персональные санкции повлиять на представителей российской элиты и настроить их против президента. И принятие таких экономических мер, которые не заставят Москву изменить политику в отношении Украины, но способны заметно ухудшить ее экономическое состояние в средне- и долгосрочной перспективе.

Итак, «ограниченная системная конфронтация» России и США – всерьез и надолго. Продлится она как минимум до конца следующего президентского цикла в Америке (то есть до середины следующего десятилетия) и закончится существенным ослаблением одной из сторон и установлением новых правил взаимоотношений. Как указывает видный исследователь-международник Том Грэм, «даже если Россия будет прилежно работать над политическим урегулированием, уважающим суверенитет и территориальную целостность Украины, Вашингтон продолжит пытаться наказывать, сдерживать и ослаблять Россию, рассматриваемую отныне в качестве противника».

Глобальные последствия

С самого начала украинского кризиса США столкнулись с необходимостью убедить своих союзников, что американские гарантии безопасности надежны и Америка не допустит повторения украинского сценария в отношении других стран. Причем не меньше, если не больше, чем членов НАТО, это касалось азиатских партнеров Соединенных Штатов. Они моментально расценили действия России как возможный образец для поведения Китая в Восточной и особенно Юго-Восточной Азии. Одной из первых отреагировала Япония, отменив 1 июля 2014 г. полувековой запрет на применение вооруженных сил за пределами страны. В опубликованной 5 августа 2014 г. «Белой книге» Министерства обороны Японии открытым текстом говорится, что поводом стали действия России в Крыму.

США предприняли шаги по двум направлениям. Во-первых, предоставили своим союзникам и партнерам более твердые гарантии безопасности, в том числе расширив военное присутствие на их территории и приняв более четкие и амбициозные планы действий в условиях кризиса. Во-вторых, ужесточили политику сдерживания, причем не только в отношении Москвы, но и Пекина.

Часто утверждается, что, отвлекаясь на новое противостояние с Россией, Америка ослабит давление на Китай и внимание к АТР в целом. В реальности – наоборот. Российско-американская конфронтация сама по себе не меняет распределение сил в мире. Главным соперником США остается Китай, а главным внешнеполитическим и внешнеэкономическим приоритетом – АТР. И именно приоритетность Азии заставляет Соединенные Штаты относиться к риску повторения там украинского сценария даже более внимательно, чем к реагированию на него в Европе. Предотвращение более агрессивной политики Пекина в АТР для Вашингтона не менее значимо, чем «наказание» Москвы и «выдавливание» ее из Украины.

Азиатское турне Обамы в апреле 2014 г. (Япония, Южная Корея, Филиппины и Малайзия) было призвано убедить американских союзников в том, что Вашингтон не допустит повторения в АТР украинского сценария. Как следствие, существенно усилилась политика сдерживания Китая. Накануне приезда в Японию Обама заявил, что американо-японский договор о сотрудничестве и безопасности, в соответствии с которым США несут ответственность за оборону своего союзника, распространяется и на спорные острова Сенкаку. То есть попытка КНР оспорить территории военным путем может привести к силовому вмешательству Вашингтона. Главным же результатом турне стало подписание нового соглашения с Филиппинами о «расширенном оборонном сотрудничестве», в соответствии с которым США впервые с 1991 г. получили право временно размещать на территории этой страны свои вооруженные силы. Показательно, что о расширении военного присутствия в Юго-Восточной Азии американцы объявили на четыре месяца раньше, чем об аналогичном решении относительно Европы, принятом лишь в начале сентября на саммите НАТО в Уэльсе.

Выступая с программной речью в военной академии Вест-Пойнт 28 мая 2014 г., Обама охарактеризовал Китай как оппонента, представляющего опасность для американских союзников и международного порядка. Военное усиление КНР и ее демарш в отношении спорных территорий упоминались в увязке с действиями России в отношении Украины. Четким свидетельством сдерживания стали слова Обамы о том, что «региональная агрессия… будь то в южной Украине или в Южно-Китайском море, или в любом другом месте мира, – окажет в конечном итоге влияние на наших союзников и может привести к нашему военному вмешательству».

Общим результатом расширения военного присутствия США в АТР, укрепления их системы союзов и активизации сдерживания КНР станет углубление геополитической поляризации этого региона, центрального для международных отношений XXI века.

К этому же результату ведет и другой эффект российско-американской конфронтации. Она лишает Москву возможности играть роль балансира, третьего центра силы в АТР, который самим фактом своего существования удерживал бы регион от поляризации. До последнего времени только Россия была теоретически способна выполнять данную функцию, если бы установила стратегический диалог по АТР с США и выстроила партнерские отношения с их союзниками в регионе, в том числе с Японией. Она была единственной из великих тихоокеанских держав, поддерживавшей невраждебные отношения с главными полюсами региона – Соединенными Штатами и Китаем. Индия, например, на эту роль не годится, так как относится к КНР с большим подозрением и рассматривает ее как соперницу. Без третьего игрока АТР будет «растягиваться» по двум полюсам, как бы ни пытались средние и малые страны этот процесс замедлить.

Замедлить этот процесс будет пытаться и Россия, которая не намерена отказываться от наращивания политического и экономического сотрудничества с американскими союзниками и партнерами в Азии. Если ей это удастся (многие страны Азии стремятся к тому же: за исключением Японии, ни одна из них не присоединилась к американским санкциям), то поляризация в АТР замедлится. Но этому будут всячески противиться как США, так и сам Китай, который негативно относится к стремлению России укрепить связи с американскими союзниками в АТР и в нынешних обстоятельствах будет ожидать от Москвы большей лояльности.

Помимо поляризации АТР российско-американская конфронтация усиливает еще более масштабную тенденцию глобального развития. Речь идет об опасности раскола мира на «Большой Запад» – США и их союзники в Европе и Азии – и «Евразийский не-Запад», включающий Россию, Китай, Индию и Иран (возможно, с Пакистаном, Афганистаном и Центральной Азией). При этом невозможно избавиться от ощущения, что география раскола напоминает разделительную линию между «континентальными» и «островными» державами в классической геополитике.

С одной стороны, эта конфронтация – мощный стимул к наращиванию всестороннего сотрудничества России с Китаем и незападными центрами силы вообще. Именно они будут выступать в ближайшие годы главными, а по сути единственными, стратегическими партнерами Москвы, и особое место среди них займет Пекин. Уже сейчас он является для России, а Россия для него, самым дружественным центром силы в мире, и в условиях российско-американской конфронтации эти отношения будут двигаться в сторону неформального союза. Причем поскольку конфронтация России и США сопровождается ужесточением американской политики сдерживания Китая, то сближение Москвы и Пекина будет обоюдным. Это усиливает позиции КНР в Евразии, и чем дольше будет длиться конфронтация Москвы и Вашингтона, тем больше возможностей появится у Пекина как в части военного усиления (за счет российских технологий), так и в экономике (за счет доступа к российским ресурсам и потребительскому рынку). Впервые с 1950-х гг. евразийский «хартленд» вновь объединяется на антиамериканской основе, при этом лидером выступает именно Китай.

Более того, это объединение носит более широкий характер. Оно сопровождается наращиванием сотрудничества в многоугольнике Россия–Китай–Индия–Пакистан–Иран, чему всячески способствует российско-американская конфронтация и обострение соперничества США и КНР. Москва и Пекин ищут выход в активизации партнерства с другими незападными центрами силы, и работа в многостороннем формате способна развеять страхи каждого из этих центров по отдельности перед тем, что это усиление может быть направлено «против него». В результате уже проявились тенденции к укреплению и возможному расширению ШОС, которая отныне является главным региональным институтом не только для КНР, но и для России. В случае вступления в организацию Индии, Ирана и Пакистана в качестве полноценных членов, что сегодня уже не кажется нереальным, многостороннее сотрудничество незападных центров силы Евразии перейдет на новый уровень. В условиях конфронтации Соединенных Штатов и России и обострения соперничества с Китаем это объединит Евразию на недружественных Вашингтону началах.

С другой стороны, эта тенденция сопровождается все большей консолидацией отношений Америки с союзниками в Европе и Азии, чему конфронтация с Россией, сопровождаемая возрастанием соперничества США и КНР, опять-таки серьезно способствует. Уже происходит укрепление НАТО и американских военных союзов в Азии, усиливается их направленность на сдерживание России. Весьма вероятно, что укрепление военных союзов будет сопровождаться ускорением создания в АТР и Евроатлантике экономических сообществ, ориентированных на Соединенные Штаты и исключающих Россию, Китай и другие центры силы в Евразии. Пока продвигаемые Вашингтоном проекты Трансатлантической зоны свободной торговли и Транс-Тихоокеанского партнерства буксуют. Но противостояние России и Америки, обострение их соперничества с Китаем, а также общее наращивание сотрудничества в рамках ШОС может придать им новый стимул.

Пытаясь в рамках конфронтации ослабить российскую экономику, США начали откровенно использовать свое гегемонистское положение в мировом экономическом управлении, особенно в финансовой сфере, отсекая возможности России пользоваться тем, что в условиях глобализации многие привыкли считать общим – финансовые рынки и инструменты, платежные системы и так далее. Одно дело, когда это применяется против такой страны, как Иран, и совсем другое – его использование против шестой экономики мира и члена «Большой двадцатки». Это стало важным напоминанием всем новым центрам силы, насколько они уязвимы до тех пор, пока оператором мирового экономического порядка являются Соединенные Штаты, и как быстро Америка может начать использовать это положение в политических целях против той или иной страны.

В результате до сей поры неторопливый процесс создания альтернативных инструментов международного управления значительно ускорился. Появились новые механизмы в рамках БРИКС. Возможна активизация экономического взаимодействия в рамках ШОС. Создание не-Западом дублирующих и неподконтрольных Вашингтону институтов, инструментов и процессов (банки развития, платежные системы, рейтинговые агентства, постепенный уход от доллара в международных расчетах и т.д.) стало реальным императивом для всех новых центров. Какое воздействие подобное раздвоение окажет на качество управления экономикой, остающейся глобальной, покажет время.

Наконец, конфронтация наносит удар и по качеству борьбы с глобальными вызовами безопасности, которая во многом зависела от российско-американского взаимодействия.

Окончание конфронтации и международный порядок

Гораздо большее влияние на международную систему окажет то, как закончится нынешняя российско-американская конфронтация. По сути, речь идет о решающем факторе в определении будущего международного порядка, который придет на смену затянувшемуся переходу после холодной войны. Правда, если окончание конфронтации увенчается «победой» США, то этот переход затянется, и международные отношения еще какое-то время будут развиваться в отсутствии порядка.

Поскольку выход из конфронтация вряд ли возможен без капитуляции одной из сторон, стоит говорить о двух основных сценариях ее разрешения.

Первый сценарий, реализовать который стремится Вашингтон, – это смена режима в России и ее новое международно-политическое падение. США будут добиваться, чтобы Россия отказалась от создания собственного экономического порядка (Евразийский экономический союз) и сферы безопасности (ОДКБ) в Евразии, от попыток вовлечь туда Украину, и, разумеется, будут настаивать на отречении от Крыма, что при сохранении нынешнего политического режима невозможно. Для Москвы и постсоветского пространства наступит «второе пришествие» Pax Americana, и в российско-американских отношениях на какое-то время вновь воцарятся «правила 1990-х». Все разговоры о России как независимом центре силы, лидере региональной международной подсистемы, равноправном участнике негегемонистского порядка в Европе и Евроатлантике можно будет забыть. Не исключено, что подобное ослабление вызовет новый всплеск центробежных тенденций в России и приведет к утрате не только Крыма, но и некоторых других территорий.

Реализация этого сценария станет чувствительным ударом для всех новых центров силы. Россия – один из лидеров борьбы за многополярное мироустройство – будет по сути выбита из числа поднимающихся полюсов. Это изменит и общий расклад сил между старыми и новыми лидерами, и вектор международного развития.

Дискурс последнего десятилетия об относительном ослаблении США и перераспределении сил в пользу новых центров лишится фундамента. Тезис же об американском лидерстве получит второе дыхание. Вновь станет популярным утверждение американских либералов-интернационалистов, что у незападных центров якобы нет иного пути, кроме присоединения к американоцентричному международному порядку на правах младших партнеров, что они не способны создать успешные альтернативные системы регионального и тем более глобального управления. Особенно если «выбивание» России совпадет с прогрессом в создании Транс-Тихоокеанского партнерства и Трансатлантической зоны свободной торговли.

Будет нанесен серьезный удар по БРИКС и вообще попыткам создать независимые от Запада механизмы глобального и регионального управления. Не исключено, что БРИКС распадется вовсе. Сегодня Россия – единственная страна клуба, у которой сложились устойчивые дружественные отношения со всеми участниками, и потому она выступает важным связующим звеном. В случае выпадения этого звена на первое место в отношениях между другими странами БРИКС могут выйти недоверие и противоречия геополитического или экономического характера, или же, что ненамного лучше, невнимание и равнодушие. Россия – единственная страна БРИКС, которая выстраивает внешнюю политику в категориях международного порядка, многосторонних правил и норм, а не просто продвижения частных интересов.

Структуры, подконтрольные США, получат значительное подспорье. Второе дыхание обретут Бреттон-Вудские институты и «Большая семерка». НАТО надолго утвердится в качестве доминирующего института безопасности всего евроатлантического региона, и ее влияние будет простираться вплоть до границ Китая, что усилит страхи Пекина перед стратегическим окружением.

Китай окажется в наибольшем проигрыше после России. Он лишится наиболее значимого дружественного соседа и единственного по-настоящему лояльного партнера среди новых центров силы. «Надежный и безопасный тыл» в Евразии, обеспечиваемый стратегическим партнерством с Россией, не входящей в западную орбиту, и жизненно необходимый Китаю для недопущения враждебного окружения и проведения уверенной стратегии в АТР, будет потерян.

Второй сценарий, за который борется Москва, – это принятие Соединенными Штатами новых правил игры, основанных на признании России как независимого полюса многополярного мира и уважении ее интересов, включая право на собственные проекты региональной интеграции и безопасности и полноценное участие в международном регулировании. Данный вариант предусматривает сохранение в составе Российской Федерации Крыма и выработку такого государственного устройства Украины, которое исключало бы ее превращение в антироссийское государство и интеграцию с западными структурами, гарантировало бы нейтральный статус и обеспечивало сохранение тесных связей с Россией.

Его реализация ознаменует окончание трансформации международной системы к новой многополярности. Будут ликвидированы остатки американского глобального лидерства в его вильсонианском понимании, причем не только в отношениях с Россией и странами постсоветского пространства, но и в глобальном масштабе.

Утверждение новых правил российско-американских отношений станет прецедентом для других держав, не согласных с лидерством США. Америка будет вынуждена де-факто признать право полюсов многополярного мира на региональные гегемонии, которые являются для данной структуры нормой. Хотя это снимет большую часть проблем и противоречий в отношениях Соединенных Штатов с другими центрами силы и позволит им в конечном итоге выстроить устойчивое и при этом более или менее равноправное партнерство, по глобальной системе американских союзов будет нанесен удар.

Пока реализация этого сценария кажется фантастической. Вашингтон двигается в обратном направлении, и общая трансформация политики США при Обаме – от выстраивания стратегических партнерств со всеми ведущими центрами силы в мире к консолидации вокруг себя союзников в Европе и Азии при ужесточении политики в отношении России и Китая – тому наглядное подтверждение.

Эта трансформация говорит о колоссальных трудностях адаптации Соединенных Штатов к многополярности. Она противоречит американской истории и идеологии, и ее трудно принять 20 лет спустя после того, как они, казалось, достигли конца истории. Равно как трудно признать, что вильсонианская традиция либерального интернационализма, в соответствии с которой США активно участвуют в международных отношениях в качестве лидера и с целью трансформации мира, не работает в условиях многополярности.

Рано или поздно в международных отношениях восторжествует историческая норма многополярности, баланса, региональных гегемоний и идеологического многообразия. И Америка будет вынуждена ее признать – как признала при Вудро Вильсоне, как бы ему ни хотелось от этой нормы отказаться.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230715 Дмитрий Суслов

Мегасделка на фоне кризиса

Почему интеграцию Евросоюза и Евразийского экономического союза надо обсуждать уже сейчас

Е.Ю. Винокуров – доктор экономических наук, директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития.

Резюме Идея соглашения об интеграции между Евросоюзом и Евразийским экономическим союзом кажется сегодня странной. Сотрудничество сворачивается на фоне обмена санкциями. Но новые устои часто зарождаются именно в кризисное время

Идея соглашения об экономической интеграции между Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом кажется сегодня странной. Отношения Евросоюза и России – страны, на которую приходится 87% ВВП и 75% населения ЕАЭС, – в глубоком кризисе. Экономическое сотрудничество сворачивается на фоне обмена санкциями. Отчетливо осознавая трудность момента, вспомним об истоках Евросоюза и дискуссиях 1944–1945 годов. Тогда закладывались основы европейской интеграции (равно как и Бреттон-Вудской системы, то есть современного мирового торгового и финансового устройства). Новые устои часто зарождаются именно в кризисное время. Кто мог подумать в 1944 г., что буквально спустя 10 лет европейские сообщества начнут обретать осязаемые формы?

Лидеры стран и официальные лица уже выражают поддержку идее европейско-евразийской экономической интеграции. Президент России Владимир Путин на саммите ЕС–Россия 28 января 2014 г. предложил приступить к рассмотрению идеи зоны свободной торговли с Евросоюзом. 5 февраля это поддержал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. А 12 сентября комиссар по вопросам расширения ЕС и политики соседства Штефан Фюле высказался в пользу переговоров по свободной торговле. По мнению Фюле, настало время для официальных связей на уровне двух союзов – Европейского и Евразийского – для начала переговорного процесса. К европейцам приходит понимание, что без России проблему «Восточного партнерства» не решить. Кроме того, возник новый субъект, с которым нужно работать – ЕАЭС (несколько лет ЕС упрямо игнорировал Таможенный союз и Евразийскую экономическую комиссию). Впрочем, срок полномочий Фюле подходит к концу.

Экспертное сообщество уже несколько лет обсуждает тему интеграционного соглашения Евросоюза и Евразийского экономического союза. Из новейших работ обращу внимание на доклад Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития «Количественный анализ экономической интеграции ЕС и ЕАЭС: методологические подходы» (апрель 2014 г.) и доклад «Тупик борьбы интеграций в Европе», вышедший в мае 2014 г. под эгидой Комитета гражданских инициатив. Сейчас, в обстановке глубокого кризиса в отношениях, на будущее «европейско-евразийских» связей нужно взглянуть по-новому с учетом создания ЕАЭС и в максимально прикладном ключе.

Предполагаемое соглашение – или пакет соглашений – в силу огромного круга поднимаемых тем должно иметь характер «мегасделки». Компромиссы будут взаимоувязаны. Важность различных тем неравноценна для сторон. Уступая в одном, партнер будет просить «размена» по другой проблеме. Работа предстоит долгая, тяжелая, иной раз будет казаться, что перспектив выхода на финишную прямую нет. Но шансы на успех существуют. Особый вопрос – это, конечно, позиция США, не заинтересованных в мегасделке. Нащупывание точек соприкосновения с интересами этой страны представляет отдельную тему, критически важную для успеха проекта, но выходящую за рамки данной статьи.

По нашему мнению, в контексте соглашения проблемы общего соседства могут получить долгосрочное рамочное решение. Речь идет прежде всего об Украине и Молдавии, но также о Грузии и Азербайджане. Из этих четырех стран сохранение статус-кво относительно приемлемо только для Азербайджана – при условии благоприятной ценовой конъюнктуры на рынках нефти и газа. В Грузии и Молдавии без участия России потенциал развития экономики существенно ограничен. Для Украины же альтернативы просто нет. Последние три страны самым непосредственным образом заинтересованы в успехе мегасделки ЕС–ЕАЭС. Иначе странам общего соседства просто не выйти на траекторию устойчивого роста.

Естественная взаимозависимость

В 2003–2004 гг. возрос интерес к экономическому сотрудничеству и интеграции между Европейским союзом и Российской Федерацией. Однако переговоры по общим пространствам ЕС и России зашли в тупик, и тема перешла в разряд периферийных. Фундамент для взаимной заинтересованности объективно есть. Для формирующегося Евразийского экономического союза тесное сотрудничество с Евросоюзом чрезвычайно важно:

ЕС – крупнейший торговый партнер России и Казахстана, более половины товарооборота Российской Федерации приходится на Европейский союз (Россия в свою очередь является третьим по значимости торговым партнером Евросоюза).

ЕС мог бы сыграть ключевую роль в решении проблем модернизации стран Таможенного союза.

Зарождающийся Евразийский экономический союз инициирует ряд соглашений о свободной торговле с менее значительными по размеру экономики и значимости партнерами, например Вьетнамом и Израилем. Сам по себе факт переговоров полезен: они помогут уточнить приоритеты, сформировать компетенции и отточить переговорную тактику. Между тем именно Евросоюз следует рассматривать как основного долгосрочного партнера.

Проблема Украины в конечном счете может быть решена только в рамках глубокой экономической кооперации ЕС и ЕАЭС, что повышает важность такого сотрудничества.

Для ЕС тесное экономическое сотрудничество с ЕАЭС также представляет принципиальную важность:

ЕАЭС – третий по величине торговый партнер Евросоюза после США и Китая. Влияние российских ограничений на импорт продовольствия показало степень взаимозависимости в торговле и заинтересованности европейских производителей в нормальных коммерческих отношениях.

Проблемы безопасности, включая общее соседство, могут быть решены только в сотрудничестве со странами ЕАЭС.

Существует структурная зависимость от «евразийских» углеводородов.

В общем, режим свободной торговли даст возможность предприятиям Евросоюза не только укрепить конкурентоспособность на важном рынке, но и улучшить условия торговли на рынках, смежных с ЕАЭС. Сочетание конкурентных преимуществ двух союзов дает возможность максимально эффективно реализовать «двойную ренту» – технологическую (со стороны ЕС) и природную (со стороны ЕАЭС). В результате возможен значимый эффект роста конкурентоспособности на всех рынках, прилегающих к пространству от Лиссабона до Владивостока.

Растущий тренд межрегионализма в мире

В последние два десятилетия интерес к региональной интеграции резко возрос, увеличилось количество вновь созданных региональных торговых соглашений. Регионализм превратился в доминирующий фактор развития мировой торговли, инвестиций и потоков труда. Он оказывает влияние как на экономические, так и на политические отношения между странами, ставя их перед выбором: вступать ли в тот или иной торговый блок, какую из форм интеграции предпочесть, какие компетенции передать на наднациональный уровень, какие институты отвечают интересам страны?

Резко выросло число региональных торговых соглашений (РТС). На начало 2014 г. ВТО получила 583 уведомления о создании РТС, из которых 377 являются действующими. ЕС уведомил о создании 47 РТС, США являются участником 14, Япония – 17, Чили – 24, Китай – 15, Бразилия – 4. Согласно базе данных ВТО, большинство созданных в мире РТС являются зонами свободной торговли и только 17 относятся к таможенным союзам. При этом реально функционируют только шесть ТС, из них три полноценные (Евросоюз, ЕС–Турция и ТС Белоруссии, Казахстана и России). Остальные, включая МЕРКОСУР и Южно-Африканский таможенный союз, имеют 30% и более изъятий из единого таможенного тарифа.

Всплеск регионализма объясняли многими факторами. В частности, его связывали с тем, что прогресс в переговорах в рамках ВТО шел очень медленно, особенно это касалось Дохийского раунда. К тому же срабатывал и «эффект домино»: страны считали, что издержки нахождения за пределами торгово-экономических союзов могли бы быть выше, чем от вступления в них. Однако в целом желание стран образовывать РТС вызвано стремлением стимулировать экономический рост за счет получения улучшенного доступа к рынкам, использования эффекта масштаба, привлечения прямых иностранных инвестиций, трансфера технологий и так далее.

В настоящее время формы экономической интеграции постоянно развиваются, усложняются и дополняют друг друга. Например, зона свободной торговли и таможенный союз могут содержать элементы более высоких уровней интеграции, в частности, снижение нетарифных барьеров, снятие ограничений в торговле услугами, движении капитала и рабочей силы, механизмы разрешения споров, политики содействия торговле, механизмы защитных мер, создание институциональных механизмов и так далее. Это связано с растущим пониманием того, что с точки зрения воздействия на экономику устранение только торговых барьеров может приводить к гораздо меньшим положительным эффектам, чем более глубокая интеграция.

Существует несколько стадий коммерческой либерализации и разновидностей интеграционных моделей.

Первая модель – двусторонние соглашения о свободной торговле, которые заключаются между двумя экономиками – может быть относительно простой. Большинство подобных договоренностей касаются только свободной торговли товарами, значительная часть включает товары и услуги, и лишь некоторые ставят более амбициозную цель создания таможенных союзов.

Вторая модель заключается в формировании региональных интеграционных блоков, самым ярким примером является Евросоюз. В Южной Америке группа МЕРКОСУР предприняла попытку сформировать эффективный таможенный союз, но ее единая торговая политика содержит многочисленные изъятия и не продвигается вперед. Многообещающую попытку представляет собой состоящая из 10 стран группа АСЕАН в Юго-Восточной Азии, которая, однако, не является таможенным союзом. Соглашение НАФТА между США, Мексикой и Канадой – еще одна региональная интеграционная инициатива, но она достаточно умеренна в степени интеграции ее членов и также не является таможенным союзом. Из недавних и самых динамичных примеров можно назвать Таможенный союз Белоруссии, Казахстана и России.

Третья модель – межрегиональные интеграционные соглашения, у которых может быть несколько вариантов. Наиболее впечатляющий – межконтинентальные инициативы, среди которых в работе в данный момент находятся две. Первая – Транстихоокеанское партнерство (ТТП), объединяющее большую часть Восточной и Юго-Восточной Азии и западное побережье Тихого океана за исключением Китая. Вторая – Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), переговоры по которому ведутся между Соединенными Штатами и Евросоюзом. Вызывающее оживленное обсуждение ТТИП ставит целью более глубокую конвергенцию в вопросах регулирования, что идет значительно дальше обычной свободной торговли.

Работа над ТПП и ТТИП продолжается. Обе инициативы ставят целью глубокую либерализацию большого объема мировой торговли в регионах Тихого и Атлантического океанов, и предполагаемая степень их интеграции всеобъемлюща и глубока. Эксперты полагают, что шансы транстихоокеанской инициативы минимальны – уж слишком она рыхлая. Зато у европейско-американской ТТИП перспективы серьезные. В интеграционные процессы такого рода заложен потенциал как минимум эрозии и частичной подмены современного режима ВТО.

Еще одна разновидность потенциального межрегионализма подразумевает соглашения между блоками и требует наиболее сложных переговоров. До настоящего времени прецедентов не было. Европейский союз пытается вести переговоры с МЕРКОСУР, но слабая внутренняя сплоченность участников последнего осложняет процесс. Между тем именно эта разновидность интеррегионализма с большой вероятностью будет играть возрастающую роль, делая систему глобальной торговли и инвестиций еще более многоуровневой и усложненной.

Характеристики и содержание мегасделки ЕС–ЕАЭС

Мегасделка представляет собой именно идею межрегионального интеграционного соглашения, объединяющего два блока. Дело это новое, а значит непростое. Каковы могут быть основные характеристики этого соглашения?

Во-первых, стороной мегасделки, какую бы юридическую форму она ни приняла, будет не Россия, а Евразийский экономический союз. Национальные представители (соответствующие департаменты министерств экономики, МИДов и так далее), разумеется, будут присутствовать и в решающей степени влиять на ход переговоров и финальные договоренности, но формально вести переговоры будет ЕЭК. Это важная характеристика, новая и непривычная как для стран ЕАЭС, так и для Евросоюза.

Во-вторых, участники ЕАЭС заинтересованы не просто в договоре о свободной торговле, а в глубоком, всеобъемлющем соглашении с Евросоюзом. Причина проста: «голая» зона свободной торговли невыгодна России и Казахстану с их сырьевым экспортом. Из-за существующей структуры торговли Россия и Казахстан не заинтересованы в узко сформулированном режиме свободной торговли с Евросоюзом (это верно и для Белоруссии, хотя в меньшей степени). При этом очевидные проблемы, связанные с уступками в торговле, должны быть компенсированы выгодами в других сферах. Нужен существенный прогресс по другим направлениям экономического сотрудничества для того, чтобы идея зоны свободной торговли обрела смысл. Таким образом, особо актуален характер соглашения как мегасделки, охватывающей широкий спектр проблем. Договор должен быть всеобъемлющим и конкретным.

В-третьих, прототипы такого соглашения между ЕС и ЕАЭС, затрагивающего массу вопросов, многообразны – от глубокого и всеобъемлющего соглашения о свободной торговле (DCFTA) до всестороннего торгово-экономического соглашения (ВТЭС – comprehensive economic and trade agreement, CETA). Последнее выступает юридической формой принципиальной договоренности, достигнутой в 2013 г. Евросоюзом и Канадой. СЕТА и уже упоминавшееся Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство Соединенных Штатов и Евросоюза могут рассматриваться в качестве особо полезных образцов для мегасделки ЕС–ЕАЭС.

В-четвертых, следует отметить, что полноценные переговоры невозможны без членства всех стран Евразийского экономического союза в ВТО. Соответственно России следует оказать поддержку Казахстану и особенно Белоруссии на переговорах в Женеве. В принципе Россия должна стать локомотивом для этих двух стран на их пути в ВТО.

Однако членство в ВТО – это не только вопрос Евросоюза или России, но и в очень большой степени позиция Соединенных Штатов. В США отношения с Россией – тема внутренней политики и межпартийной борьбы. Вероятно, таковыми они и останутся. Ждать резких улучшений не приходится: вспомним о поправке Джексона–Вэника, отмена которой для России потребовала более 20 лет. Кстати, она продолжает действовать в отношении Белоруссии и Казахстана.

Отдельный вопрос, на который еще предстоит дать ответ: как будут соотноситься нормы ТТИП ЕС–США и соглашения Евросоюза с Евразийским экономическим союзом?

В-пятых, круг потенциальных вопросов, которые могут стать предметом мегасделки (а она может быть оформлена как одно соглашение или пакет соглашений), включает десятки позиций. Вот лишь некоторые из них:

1. Торговля товарами (отмена импортных пошлин с четко оговоренным кругом изъятий).

2. Устранение нетарифных барьеров в торговле.

3. Регулирование трансграничной электронной торговли.

4. Торговля услугами.

5. Либерализация доступа на финансовые рынки.

6. Свободное движение капитала.

7. Регулятивная конвергенция (нормы и стандарты).

8. Права интеллектуальной собственности.

9. Взаимное признание дипломов, включая профессиональное образование.

10. Безвизовый режим, включая пакет соглашений о реадмиссии.

11. Особый режим для Калининградской области (инвестиционный или торгово-инвестиционный).

12. Общие регионы соседства.

13. Массовые обмены в сфере образования (Erasmus Mundus и так далее).

14. Применение Третьего энергопакета Евросоюза к проектам российского газового экспорта.

15. Развитие международной транспортной инфраструктуры (автомобильные и железнодорожные коридоры).

16. Создание общего рынка электроэнергии ЕС–ЕАЭС.

17. Регулирование частичного взаимного доступа к государственным закупкам.

18. Правила конкуренции.

19. Механизмы разрешения споров.

В-шестых, работа по соглашению в базовом сценарии займет несколько лет, а само всестороннее соглашение может быть заключено в 2020-х годах. К определению желательной или возможной даты заключения соглашения можно и нужно применять два подхода. Первый из них отталкивается от потребностей стран ЕАЭС в модернизации. В недавней статье в журнале «Евразийская экономическая интеграция» Александр Широв и Алексей Янтовский задаются вопросом о сроках создания зоны свободной торговли двух интеграционных блоков. Они исходят из базового аргумента: в настоящее время свободная торговля невыгодна для стран ЕАЭС в силу низкой конкурентоспособности евразийских производителей и высокого уровня закрытости рынков Евросоюза скорее за счет технологических стандартов, нежели за счет импортных пошлин. Модернизационные усилия внутри ЕАЭС, прогнозы повышения эффективности использования первичных ресурсов и роста обрабатывающих производств позволяют авторам предположить, что самым ранним сроком для обсуждаемой ЗСТ могут быть 2021–2024 годы.

Мы разделяем это мнение, принимая во внимание и технические факторы. Даже после относительного разрешения украинского кризиса и появления возможности начинать содержательные переговоры, они – чисто технически, в силу чрезвычайной сложности и насыщенности круга вопросов – займут как минимум несколько лет. Понятно, что легкими эти переговоры быть не обещают. Продлятся они пять-восемь лет. Чтобы иметь возможность поднять бокал за подписанное соглашение в середине 2020-х, нужно садиться за стол переговоров, как только позволит политическая ситуация. А задача экспертного сообщества и ответственных государственных органов – определить перспективную повестку и предпосылки для будущих переговоров уже сейчас.

Евросоюз. Россия. Казахстан. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. Таможня > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230706 Евгений Винокуров

Беспокойное партнерство

Риски сотрудничества с КНР глазами российского бизнеса

Александр Габуев - китаист, член Совета по внешней и оборонной политике

Резюме В условиях западных санкций российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии, прежде всего в Китае. Однако крупный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР и немало потенциальных рисков

В условиях западных санкций крупнейшие российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии. Основные надежды связаны с Китаем – второй экономикой мира и самым близким политическим партнером Москвы. Несмотря на это, частный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР немало потенциальных проблем и рисков. Их минимизация потребует совместных усилий предпринимательского сообщества и государства.

Санкции на дружбу

«Есть очевидный тренд к сближению позиций с азиатскими партнерами, обусловленный и экономическими, и политическими причинами. Китай заинтересован в российском рынке. Китайские компании готовы инвестировать в комплексное освоение российских месторождений, в энергетику, инфраструктуру, автопром и авиастроение. Есть обратный интерес у российского бизнеса, и не только сырьевых компаний… Я думаю, западные санкции могут серьезно ускорить наше сотрудничество», – сообщил миллиардер Геннадий Тимченко газете «Коммерсантъ» в интервью, опубликованном 15 сентября 2014 года. Заявления бизнесмена, обладающего, если верить Forbes, шестым состоянием в России (его активы оцениваются в 15,3 млрд долларов), отражают настрой, который российская политическая и деловая элита транслирует внутри страны и во внешний мир после введения западных санкций. Начиная с апреля 2014 г., чиновники и бизнесмены не устают повторять, что развитие партнерства со странами Азии, и прежде всего с могучим Китаем, станет ответом на политику ЕС и США. Периодически руководители государства корректируют этот сигнал, утверждая, что разворот России на Восток начался задолго до украинского кризиса, однако демонстративный характер российско-китайской дружбы бросается в глаза.

Геннадий Тимченко – наиболее показательная фигура в этом процессе. 20 марта 2014 г. он попал во второй «черный список», подписанный президентом США Бараком Обамой в ответ на действия России на Украине. Уже 29 апреля Тимченко стал сопредседателем в Российско-китайском деловом совете, сменив на этой должности руководившего советом десять лет Бориса Титова. В ходе майского визита в Шанхай Владимир Путин на встрече с российскими олигархами сказал, что Тимченко теперь в его глазах – «главный по Китаю». А 4 августа в интервью агентству ТАСС бизнесмен демонстрировал, что избавился от международных карточек Visa и MasterCard и перешел на китайскую систему UnionPay: «Как санкции ввели, сразу ее оформил. Отлично работает! И принимают карту во многих местах. В некотором смысле надежнее, чем Visa. По крайней мере, американцы не дотянутся».

Будучи теперь официально главным специалистом по Китаю среди крупных бизнесменов, Геннадий Тимченко может позволить себе публично рассуждать и о рисках партнерства. «Риск проиграть более сильному конкуренту всегда есть, но мне кажется, не он должен доминировать в вопросе наших отношений. Надо учитывать перспективы, которые открывает сотрудничество с азиатскими партнерами, с точки зрения привлечения капитала и технологий. В китайском языке, как известно, понятия “риск” и “возможность” можно передать одним иероглифом. Если мы объединим наши возможности, бизнес выиграет гораздо больше, чем потеряет», – заявил он «Коммерсанту». Впрочем, столь оптимистичный взгляд разделяют далеко не все российские бизнесмены и высокопоставленные чиновники.

Китайский поворот

В последние годы тема рисков постоянно присутствовала в дискуссиях на высшем уровне о расширении торгово-экономического сотрудничества с Китаем. Во многом это объясняется наследием 1990-х гг., когда торговля с КНР не была для российского государства и нарождавшихся олигархов приоритетом. Если в 1992 г. Китай по инерции был третьим торговым партнером России (сказывался задел, созданный в результате нормализации советско-китайских отношений в конце 1980-х гг.), то уже в 1993 г. он откатился на десятое место. За десятилетие после развала СССР главными чертами экономических отношений стали контракты в сфере ВПК (во многом именно китайские заказы поддержали находившуюся в кризисе оборонную промышленность России), хаотичная приграничная торговля и попытки китайцев приобрести сырьевые активы в Сибири и на Дальнем Востоке. При этом к началу 2000-х гг. КНР была лишь шестым торговым партнером РФ, товарооборот немногим превышал 40 млрд долларов в год.

После прихода Владимира Путина отношения с Китаем упорядочили. На политическом уровне достигнуты немалые успехи: в 2001 г. стороны подписали договор о дружбе, в 2004-м – дополнение к соглашению о российско-китайской границе, которое официально закрыло территориальный вопрос (РФ уступила КНР 337 кв. км спорных земель), началось оформление «мягкого альянса» во внешней политике, прежде всего – за счет совместных действий на площадке Шанхайской организации сотрудничества и голосований в СБ ООН.

Однако в экономике на сотрудничество с КНР были наложены неформальные ограничения: присутствие китайского бизнеса на Дальнем Востоке и в Сибири сокращено, заморожены планы совместных инфраструктурных проектов в Приморье, постепенно снизились объемы военно-технического сотрудничества, китайские компании не допускали к сырьевым активам и подрядным работам на мегастройках вроде саммита АТЭС во Владивостоке. В то время Москва была всерьез озабочена намерениями Пекина в отношении российского Зауралья. (Основным аргументом в пользу экспансионистских устремлений, якобы существующих у китайцев, был дисбаланс демографических потенциалов северо-востока КНР и российского Дальнего Востока.) Кроме того, Россия не желала превратиться в сырьевой придаток быстрорастущего соседа, Кремль хотел видеть страну донором технологий для большинства азиатских партнеров, включая и КНР. Наконец, Москву беспокоила проблема несанкционированного копирования российской техники, особенно вооружений. В результате, несмотря на 4,2 тыс. км общей границы и взаимодополняемую структуру экономик, объем торговли РФ и КНР никак не мог пробить планку в 60 млрд долларов. Сделки вроде контракта 2004 г. «Роснефти» с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) о поставке 48 млн тонн нефти (6 млрд долларов предоплаты от китайцев российская госкомпания использовала для покупки активов ЮКОСа) были исключением.

Изменения начали происходить в 2009 г. – в разгар мирового кризиса. Столкнувшись с дефицитом ликвидности на западных площадках, российские компании устремились за деньгами в Китай. Самой крупной стала нефтяная сделка: «Роснефть» и «Транснефть» на 20 лет заняли $25 млрд у Банка развития Китая на строительство нефтепровода в КНР – под залог поставок 15 млн тонн нефти в год. По итогам 2009 г. Китай стал первым торговым партнером России, обогнав Германию, и с тех пор удерживает эту позицию (89,2 млрд долларов в 2013 году). Несмотря на это, многие неформальные ограничения на инвестирование сохранялись. До недавнего времени китайцам не удавалось получить доли ни в одном крупном газовом месторождении, бюрократические барьеры возводились на пути создания совместных предприятий в машиностроении и автопроме (Москва опасалась, что китайские предприятия быстро захватят внутренний рынок за счет демпинга). Ограничивалось и присутствие финансовых институтов КНР в России. Например, китайские банки в отличие от западных не были допущены к розничному рынку. Даже те структуры, которые формально создавались для наращивания китайских инвестиций в экономику России (вроде совместного фонда China Investment Corporation и Российского фонда прямых инвестиций), ограничивались при вложении денег в «чувствительные» для Москвы отрасли.

Правда, уже в 2013 г. подход начал меняться. Китайской CNPC удалось купить 20% в проекте «Ямал СПГ» (контролирующий акционер – НОВАТЭК, совладельцами которого являются Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко), а «Роснефть» заключила соглашения о привлечении многомиллиардных авансов за будущие поставки нефти от CNPC и Sinopec. Новый подход объяснялся падением темпов роста российской экономики (1,3% по итогам 2013 г.) и опасениями Кремля относительно возможности финансировать долгосрочные расходы вроде майских указов президента, влияющих на лояльность избирателей.

Окончательный перелом произошел весной 2014 г. после введения санкций. По мере того как западные санкции становились комплексными (от «черных списков» США и Евросоюз перешли к запретам занимать деньги для ключевых российских банков и госкомпаний, а также к блокированию технологического сотрудничества в стратегических для России областях вроде ТЭКа), росла и потребность во внешнем противовесе. С учетом того, что Япония также объявила о санкциях (как член G7 и союзник США), а Южная Корея заняла выжидательную позицию, на роль главного спасителя России, естественно, выдвинулся Китай. Майский визит Путина в Шанхай принес около 40 соглашений, еще 38 были подписаны во время октябрьского визита премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна в Москву. Как признают высокопоставленные чиновники, с апреля 2014 г. неформальные ограничения на экспансию китайского капитала фактически сняты. Теперь Россия пытается компенсировать влияние западных санкций за счет получения от Китая рынков сбыта, инвестиций, прямых банковских кредитов, доступа к финансовым площадкам, а также критически важным технологиям. При этом и чиновники, и бизнесмены убеждены: углубление партнерства с КНР по всем этим направлениям сопряжено с проблемами уже сейчас и несет для России риски в будущем. Какие же проблемы и риски видит российская элита?

Скрытые угрозы

Главная проблема в сотрудничестве с Китаем, которую идентифицируют многие чиновники и бизнесмены – в коротком и среднем горизонте контакты с КНР не смогут целиком восполнить потери от разрыва с Западом даже при наличии большого желания со стороны Пекина. По общему признанию, Китай не готов обеспечить доступ к внешним источникам заимствований в объеме, достаточном, чтобы полностью заменить западные кредиты и возможность размещать акции в Лондоне и Нью-Йорке. КНР не удастся быстро стать для России источником критически важных технологий. А в случае, если Европейский союз сможет значительно сократить потребление российских углеводородов, китайский рынок не в состоянии заместить выпавшие доходы ни компаниям, ни бюджету. Правда, отказ Европы от российских энергоносителей в среднесрочной перспективе кажется невероятным.

Для значительной части элиты перспектива того, что главным экономическим партнером России станет КНР, связывается с целым набором специфических рисков. Часть из них являются производной от внутреннего устройства Китая, как его понимает (или не понимает) российский правящий класс. Другая часть связана с проблемами организации взаимодействия с Пекином, которая существует внутри России.

Во-первых, отечественной элите не ясны стратегические намерения Поднебесной в отношении России. В частных беседах первый и главный вопрос, который задают друг другу чиновники и бизнесмены: «Кто мы для китайцев? Чего они от нас хотят?». Многие убеждены, что долгосрочная цель Китая – колонизация России, а в основе нынешнего сближения Пекина с Москвой лежит желание в будущем поставить под контроль ресурсы Сибири и Дальнего Востока. В основе подобных представлений – достопамятный пограничный конфликт 1969 г., смутная информация о росте национализма в КНР, логика жесткого контроля над более слабым партнером, присущая многим представителям правящего класса России и проецируемая ими на китайскую элиту.

Пожалуй, один из главных факторов, который по-прежнему заставляет многих в Москве искать скрытую угрозу в желании Китая сближаться – разница демографических потенциалов в приграничных районах РФ и КНР. Если в Дальневосточном федеральном округе, занимающем 36% территории России (около 6,2 млн кв. км), проживают 6,2 млн человек (около 4,3% от всего населения страны), то в трех северо-восточных провинциях Китая (Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин) на территории 804 тыс. кв. км живут почти 110 млн человек. Подобные цифры заставляют вспомнить о концепции «желтой угрозы», популярной в конце XIX века. К тому же взгляды многих представителей элиты на Китай сформированы, как ни странно, западными авторами вроде Збигнева Бжезинского, открыто говорящего о риске колонизации китайцами зауральской России.

Страху добавляет и слабое владение статистикой о китайских мигрантах на российской территории. Хотя по данным официальной переписи 2010 г. количество китайцев не достигает 30 тыс. человек, а по экспертным оценкам (например, демографа Жанны Зайончковской из НИУ «Высшая школа экономики») составляет до 400 тыс. человек, многие бизнесмены и чиновники оперируют представлениями о «прозрачной границе» и «миллионах тайных мигрантов» за Уралом. Примечательно, что некоторые представители российской элиты в частных разговорах проецируют ситуацию в Крыму и на востоке Украины на российский Дальний Восток – якобы при расширении сотрудничества с КНР в регион неизбежно хлынет поток китайцев, которые потом объявят «народную республику» и постараются отделиться от России. Именно поэтому российские чиновники и бизнесмены столь нервозно воспринимают любые предложения китайской стороны об использовании ее рабочей силы при реализации совместных проектов.

Второй риск – отсутствие альтернатив в ходе поиска азиатских партнеров, вызванное санкциями. Нынешняя внешнеполитическая ситуация вокруг России, в том числе в Восточной Азии, дает Пекину козыри при обсуждении совместных с Москвой экономических проектов. В итоге Россия вынуждена выбирать варианты, максимально привязывающие ее к Китаю и лишающие возможности арбитража за счет сотрудничества с другими партнерами. Если до кризиса на Украине Москва обсуждала многие проекты на Дальнем Востоке не только с китайскими компаниями, но и с представителями Японии и Южной Кореи, то после санкций многие японские и корейские инвесторы отказались от проектов или взяли паузу. Как следствие, российским участникам, которым запуск того или иного проекта нужен для поддержания своего положения, ослабленного санкциями и почти нулевым ростом ВВП России, приходится ориентироваться исключительно на китайский спрос.

То же самое касается и государства. Например, если раньше Министерство по развитию Дальнего Востока, власти субъектов федерации в Дальневосточном федеральном округе старались максимально диверсифицировать круг контактов среди инвесторов из АТР, то теперь основные контрагенты – именно китайцы.

Особенно ощутимо это отражается на инфраструктурных проектах. Раньше Россия, во многом опоздавшая к бурному росту энергетического рынка АТР, стремилась наверстать упущенное за счет проектов строительства экспортной инфраструктуры на своем тихоокеанском побережье с возможностью выхода к широкому кругу клиентов (прежде всего заводы по сжижению природного газа, которые собирались строить в Приморье «Газпром» и «Роснефть»). Теперь же речь идет в основном о трубопроводах в КНР, ведь даже если Япония и Южная Корея будут готовы покупать российский СПГ, то они не смогут обеспечить кредиты на стройку или необходимые технологии из-за вероятной реакции США, а своих денег и технологий у российских компаний нет. Именно поэтому подписанный в мае 2014 г. контракт между «Газпромом» и CNPC о поставках 38 млрд кубометров газа в год в КНР по газопроводу «Сила Сибири» (ресурсной базой станут Ковыктинское и Чаяндинское месторождения) почти наверняка лишил перспектив проект «Владивосток СПГ», об отказе от которого менеджмент российской газовой монополии говорит почти как о решенном вопросе. Привязка же ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока исключительно к Китаю через наземные трубопроводы создает ситуацию, при которой Россия попадает на рынок с монополией покупателя, вольного диктовать условия.

Отсутствие диверсификации тем более опасно, учитывая весьма специфическое отношение компаний КНР к подписанным договорам – отличительные особенности юридической культуры китайцев воспринимаются российской элитой как очередной риск, проистекающий из отсутствия альтернативы.

Классический пример данного риска в российско-китайских отношениях уже продемонстрировали следующие события. В 2011 г. между «Роснефтью», «Транснефтью» и CNPC разгорелся спор о цене поставок российской нефти по отводу Сковородино – Мохэ от трубопровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО). Китайская сторона явочным порядком снизила платежи примерно на 10 долларов за баррель нефти, ссылаясь на то, что транспортное плечо от Сковородино до границы с КНР меньше, чем до конечного участка трубы в бухте Козьмино – недоплата должна была компенсировать китайцам эту разницу. «Роснефть» и «Транснефть» апеллировали к контракту, в котором четко фиксировался единый сетевой тариф на всей протяженности ВСТО, так что забирать разницу за прокачку нефти от Сковородино до Козьмино китайская корпорация была не вправе. Россияне грозили китайцам судом, однако даже в случае выигрыша перед ними маячила крайне мрачная перспектива – в случае разрыва контракта «Роснефть» и «Транснефть» остались бы с построенной на китайский кредит трубой в никуда и долгом в 25 млрд долларов на двоих, который пришлось бы возвращать живыми деньгами. В свою очередь, CNPC теряла существенно меньше, поскольку поставки нефти из России были для нее важны, но не критичны.

В итоге российским компаниям повезло: началась «арабская весна», и на фоне нестабильности на Ближнем Востоке Пекин решил не портить отношения с одной из двух стран (помимо Казахстана), поставлявших нефть в Китай по земле, а не по уязвимым морским маршрутам. И все же россиянам пришлось дать китайцам скидку в 1,5 доллара на баррель, что привело к потерям примерно в 3,5 млрд долларов на весь период действия контракта.

Еще один риск – невозможность получить финансирование в Китае на столь же выгодных условиях, что в Лондоне и Нью-Йорке. На крайнюю жесткость позиций китайских банкиров на переговорах жалуются все бизнесмены, пытающиеся найти финансирование в КНР, особенно когда речь идет о сложных и дорогих проектах с долгим сроком возврата инвестиций. Легче ситуация у стратегических госкомпаний вроде «Роснефти» и «Газпрома», которые могут рассчитывать на гарантии со стороны государства. Ситуация в финансовой сфере во многом напоминает риски, связанные с безальтернативным положением Китая как покупателя российских ресурсов, поставляемых через наземные маршруты. Теоретически потенциальным российским заемщикам будет легче избавиться от жесткого китайского займа (взяв где-то кредит на более выгодных условиях или получив поддержку государства), чем компании – бросить проект, связанный со строительством физической инфраструктуры. Но на практике из-за санкций и осторожности банкиров и инвесторов из других азиатских стран китайские финансовые институты оказываются в крайне выгодном положении – внутренних источников кредита в России на всех не хватит (банки из-за проблем с ликвидностью кредитуют все менее охотно, ЦБ печатный станок не включает, ресурсы Фонда национального благосостояния ограниченны).

Эта ситуация усугубляется сочетанием факторов, которые значительно усложняют доступ россиян к китайским деньгам. Поворот России к Китаю в свете украинского кризиса совпал с масштабной антикоррупционной кампанией в КНР, затронувшей банковский сектор. Пришедший в 2012 г. к власти генсек Компартии Китая Си Цзиньпин начал бороться со своим оппонентом, бывшим постоянным членом Политбюро ЦК КПК Чжоу Юнканом, курировавшим силовиков и энергетический сектор (в 1990-е гг. он возглавлял CNPC). Для сбора компромата на Чжоу была развернута масштабная проверка всех энергетических компаний с госучастием, а также кредитовавших их банков. В итоге многие топ-менеджеры госбанков были арестованы за выдачу невыгодных для государства кредитов, а новые руководители стараются теперь выдавать займы на максимально жестких условиях, чтобы не быть впоследствии обвиненными в неэффективном управлении госсобственностью. Российские потенциальные заемщики уже столкнулись с последствиями чисток – многие переговоры затормозились, а позиции китайцев ужесточились.

Второй негативный для россиян фактор – консерватизм китайских частных фондов и их нежелание вкладывать в Россию, связанное с традиционно слабым интересом частников к российскому рынку (основной поток инвестиций идет в развитые страны, Юго-Восточную Азию и Африку), а также с репутационными издержками. Китайцы обращают внимание как на низкие уровни России в рейтингах вроде Doing Business, так и на такие негативные прецеденты, как разгром Черкизовского рынка в Москве в 2009 г., в ходе которого китайские компании понесли многомиллиардные потери. Наконец, ограниченны и возможности использования россиянами фондовых площадок КНР. Биржи Шанхая и Шэньчжэня пока закрыты для иностранных эмитентов, их либерализация, впервые обещанная финансовыми властями КНР еще в 2007 г., постоянно откладывается. В Гонконге же у российских компаний неважная репутация из-за IPO «Русала» в 2010 г., когда после размещения котировки компании обвалились (вслед за ценами на алюминий в Лондоне). Учитывая, что размещение лоббировал тогдашний глава исполнительной власти Гонконга Дональд Цан, а значительную часть эмиссии выкупили российские госбанки (ВЭБ и Сбербанк), местные инвесторы теперь воспринимают любые IPO или размещение облигаций связанных с Россией компаний как политические акции, а потому относятся к ним настороженно.

Возможность формирования технологической зависимости от Китая тоже воспринимается в России как риск. Прежде всего эти опасения связаны с реализацией инфраструктурных проектов вроде строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали «Москва–Казань», меморандум о котором был подписан в октябре 2014 г. в ходе визита Ли Кэцяна в Москву. Документ предусматривает использование китайских технологий в обмен на предоставление финансирования, что может включать в себя, например, китайскую ширину колеи (в КНР она составляет 1435 мм вместо принятой у нас колеи в 1520 мм). Побочный риск – угроза российским производителям оборудования в случае, если китайцы будут жестко настаивать на использовании своих технологий в совместных проектах на российской территории (например, строительство электростанций), а также получат возможность возводить свои заводы в центральной России (особенно велики риски для автопрома). Специфические риски безопасности может нести и замена существующей телекоммуникационной инфраструктуры, где пока доминирует американская Cisco, на продукцию китайских компаний Huawei или ZTE. Чиновники и представители спецслужб полагают, что «закладки» американских спецслужб просто поменяются на «жучки» китайских, а отечественный технологический уровень не позволит их идентифицировать. Отдельный риск технологического сотрудничества – копирование российских технологий с последующим выходом китайцев на рынки третьих стран, где у них будет преимущество перед россиянами за счет демпинга и мер господдержки (договоры вроде подписанного в 1996 г. соглашения об охране интеллектуальной собственности пока не помогли решить эту проблему).

Враг внутри

Помимо рисков сотрудничества с КНР, связанных с внешнеполитической обстановкой вокруг России или особенностями самого Китая, российский бизнес идентифицирует проблемы взаимодействия, причины которых внутри страны. Главной считается недостаток экспертизы по Китаю как на уровне государства, так и на уровне бизнеса, а также неправительственного сектора. У этой проблемы несколько составляющих.

Во-первых, дефицит экспертизы на уровне самих компаний. В силу незначительного объема контактов до недавнего времени как государственные, так и частные корпорации ограничивались наймом переводчиков с китайского. Многие бизнесмены отдавали и эти компетенции на аутсорсинг. В результате внутри компаний не появилась критическая масса экспертов, в тонкостях владеющих особенностями работы на китайском рынке, обладающих широкими связями, глубоко понимающих систему принятия решений в КНР или правовую казуистику. Те компании, которые заняты воспитанием кадров для работы с Китаем, делают это недавно – в них не появилось топ-менеджеров со знанием китайского языка и китайской специфики. Руководство компаний не способно правильно оценить перспективы развития того или иного сектора, упуская возможности (так произошло с «Газпромом», который не воспользовался в 2000-е гг. шансом выйти на китайский газовый рынок на выгодных условиях). Кадровый дефицит непросто заполнить из-за особенностей российского китаеведческого образования: в нем традиционно уделяется большое внимание языку и освоению традиции и крайне плохо преподаются прикладные дисциплины. Как следствие, компании рискуют набирать с рынка либо экономистов с очень низким уровнем знания китайского языка, либо китаистов со слабыми компетенциями в области экономики (не говоря уже об узких отраслях) – и тех и других приходится растить внутри. Учитывая растущее значение Китая для российского бизнеса, это может стать источником проблем на переговорах, поскольку китайские компании, напротив, имеют обширные штаты специалистов по России.

Во-вторых, это неразвитость рынка внешней экспертизы по Китаю. Если глобальные компании способны привлечь для консультаций большое количество высококлассных консалтинговых структур, а также использовать компетенции западных университетов и аналитических центров для учета политических или макроэкономических рисков, то российские компании в значительной степени лишены такой возможности. В условиях кризиса финансирования после развала СССР компетенции академических и университетских специалистов, связанные с пониманием современного Китая, особенно применительно к потребностям бизнеса, были во многом утрачены. Из-за низкой приоритетности китайского направления в предыдущие годы государство и бизнес не вкладывались в развитие рынка внешней экспертизы. В неудовлетворительном состоянии и организации, призванные стать провайдерами услуг для компаний, вроде Российско-китайского делового совета (под эгидой ТПП) или существовавшего под крышей РСПП Российско-китайского центра торгово-экономического сотрудничества. Ни одна из этих структур, по признанию бизнесменов, не готова эффективно осуществлять полное и результативное сопровождение крупного проекта в КНР.

В-третьих, недостаточный уровень знаний о Китае и опыта работы с ним в госаппарате. Единственное ведомство, обладающее широким штатом китаистов – это МИД, но его сотрудники мало приспособлены к взаимодействию с бизнесом и продвижению его интересов. Китаисты в штате Минэкономразвития (ему подчинено и торгпредство) малочисленны и загружены формальной бюрократической работой. Всплеск интереса к Китаю со стороны российских корпораций практически парализовал эти структуры – бизнесмены жалуются на отсутствие помощи от дипломатов, а те в ответ сетуют на большое количество непрофильных запросов от бизнеса. На уровне же министров экономического блока и вице-премьеров, курирующих отношения с КНР, практическая экспертиза отсутствует полностью.

Дополнительная проблема – крайне сложная бюрократическая конструкция взаимодействия с Китаем, сложившаяся в российском правительстве. В отличие от работы с другими странами, где существует одна межправительственная комиссия, в российско-китайских отношениях таких форматов четыре – и все курируются вице-премьерами. Меньше всего бизнес заботит диалог по социальным и гуманитарным вопросам, который с российской стороны возглавляет вице-премьер Ольга Голодец, а с китайской – зампред Госсовета Лю Яньдун. В то же время компетенции трех других форматов пересекаются. Прежде всего существует межправкомиссия во главе с вице-премьером Дмитрием Рогозиным (его визави – вице-премьер Ван Ян). Ведется стратегический диалог в сфере ТЭК, начатый в 2009 г. вице-премьером Игорем Сечиным (ныне – президент «Роснефти») для концентрации полномочий по энергетическим переговорам с Китаем. В 2012 г. этот формат перешел по наследству к новому куратору ТЭКа в правительстве – вице-премьеру Аркадию Дворковичу (его визави – первый вице-премьер Госсовета Чжан Гаоли). Наконец, в сентябре 2014 г. по просьбе Владимира Путина создана российско-китайская межправкомиссия по приоритетным инвестиционным проектам, которую от КНР возглавил Чжан Гаоли, а от России – первый вице-премьер Игорь Шувалов. Полномочия комиссий, как и компетенции вице-премьеров, пересекаются, а координация по китайскому направлению не налажена. Это создает проблемы для компаний, которые вынуждены согласовывать свои действия с аппаратами сразу двоих, а то и троих вице-премьеров. Вдобавок влияние на ряд проектов имеет и курирующий Дальний Восток вице-премьер Юрий Трутнев.

К победе гармонизма

Хеджирование многих из описанных рисков не под силу российскому бизнесу и отвечающей за российско-китайские связи части правительства. Прежде всего, потому что российское руководство не намерено отказываться от политики в отношении Украины. А значит, скорого примирения с Западом, которое расширило бы пространство для маневра в сотрудничестве с КНР, ожидать не приходится. Впрочем, даже в заданных жестких рамках немало пространства для того, чтобы повысить эффективность организации работы с Китаем, что позволит снять хотя бы часть проблем, беспокоящих российскую элиту.

Москве стоит выработать долгосрочную стратегию в отношении Китая и других стран Восточной Азии, основанную на фактах и реалистичных прогнозах развития ситуации в регионе, а не на предрассудках и сиюминутных интересах отдельных внутренних игроков. Следует ответить на вопрос, каковы задачи России в регионе и может ли она сейчас претендовать на что-то большее, чем роль сырьевого придатка растущих азиатских экономик. Учитывая, что структура торговли России с Китаем похожа на структуру торговли с Евросоюзом (очень грубо ее можно уложить в формулу «российское сырье в обмен на иностранные машины»), изменить состав товарооборота возможно только в результате модернизации экономики. Пока же, ограничивая китайские инвестиции в освоение сырья, Россия, скорее всего, лишает себя источников экономического роста и бюджетных поступлений, которые можно было бы потратить на развитие – например, вложившись в человеческий капитал (образование и здравоохранение). Следует проанализировать все геополитические риски, исходя из того, что Россия является ядерной державой, а в войне обычными средствами Народно-освободительная армия Китая и так уже имеет по крайней мере паритет с дальневосточной группировкой Вооруженных сил России. В нынешних условиях, вероятно, следует сконцентрироваться на вопросах миграционной политики, привлекая китайскую рабочую силу только на временной основе с условием возвращения в КНР (положительный опыт такого рода накоплен во время строительства объектов к саммиту АТЭС), и организации эффективного контроля границы.

Необходимо изучить потенциал развития китайского рынка и выбрать ниши, которые обеспечат диверсификацию российского экспорта и дадут высокий доход. Самый очевидный путь – воспользоваться ростом среднего класса и городского населения, меняющего рацион и потребляющего все больше калорий. Плодородные земли в Приморье открывают и возможности экспорта продовольствия.

Наконец, России следует обязательно диверсифицировать контакты в регионе, работая с Японией и Южной Кореей, играя на страхах российско-китайского сближения (в том числе в США), не упуская из внимания перспективы развития Юго-Восточной Азии с ее 500 млн населения и ростом потребления ресурсов.

В целях решения всех трех задач необходимо в короткие сроки нарастить экспертизу по Восточной Азии. От государства и бизнеса потребуются сравнительно небольшие инвестиции в обучение чиновников работе с Китаем и другими азиатскими странами, развитие рынка независимой экспертизы и повышение качества востоковедческого образования (в том числе за счет расширения международного сотрудничества университетов и большей интеграции бизнеса в процесс подготовки кадров). Развитие экспертных компетенций потребует времени и не улучшит в одночасье переговорные позиции России в торге с Китаем (тем более в условиях санкций). Но в будущем позволит Москве проводить более дальновидную политику в регионе, который сохранит свое стратегическое значение для будущего страны даже после примирения с Западом.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230705 Александр Габуев

Политические лидеры как индикаторы экономического роста

Почему рынкам нужна политика, чтобы прогнозировать экономику

Ручир Шарма – возглавляет отдел быстроразвивающихся рынков и мировой макроэкономики в департаменте управления инвестициями Morgan Stanley и является автором книги "Страны, совершающие рывок: в погоне за следующими экономическими чудесами".

Резюме Инвесторы придирчивы. Они могут жестко наказывать успокоившиеся режимы и щедро вознаграждать новых руководителей, готовых решительно идти по пути перемен

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2014 год.

Нормальный ритм политики раз за разом ведет экономику большинства стран по кругу. Цикл начинается с кризиса, вынуждающего лидеров пойти на реформы, которые стимулируют восстановление экономики. Затем лидеры успокаиваются, а экономика вновь скатывается в кризис. Схема повторяется постоянно, и лишь немногие страны решаются на преобразования в хорошие времена, а другие годами почивают на лаврах. Легко понять, почему из почти 200 экономик мира только 35 достигли статуса развитых и сохраняют его, остальные все еще остаются развивающимися, многие навсегда.

Однако с 2003 г. цикл как будто нарушился. Мировая экономика вступила в уникальный период процветания, обусловленный снижением учетных ставок, ростом торговли и повышением цен на сырьевые товары. Глобальные попутные ветры были настолько сильны, что национальным лидерам не приходилось браться за реформы, чтобы стимулировать экономический рост; плоды буквально падали с деревьев им в руки. На пике этого бума в 2007 г. почти 60% мировых экономик вышли на годовой уровень роста по меньшей мере 5 процентов. Рекордное число стран значительно превысило 35% – средний показатель периода после Второй мировой войны. Еще удивительнее, что в 2007 г. только пять экономик демонстрировали спад. Казалось, все процветали, и мировые инвесторы без разбору вкладывали сотни миллиардов долларов в развивающиеся фондовые рынки, не заботясь о различиях между, скажем, Индией и Индонезией.

В 2008 г. разразился финансовый кризис, и попутные ветры стихли. К 2014 г. доля мировых экономик, растущих темпами 5% или выше, упала с 60 до 30 процентов. Угроза кризиса и рецессии нависла мрачной тучей, заставив инвесторов стать очень разборчивыми – совершенно по-новому. Рыночные игроки обычно принимают во внимание данные об экономических перспективах – показатели роста ВВП, занятости, торговли и т.д. – и реагируют именно на них. Но в последнее время инвесторы устремили взгляд в другую сторону – на политическое руководство. Фондовые рынки от Японии до Мексики переживают бум в надежде на политические изменения, особенно при появлении новых лидеров, которые кажутся способными на экономические реформы.

Политическое руководство становится все более значимым для перспектив экономики, а связанные с ним всплески надежд на фондовых рынках случаются все чаще, особенно в этом году, богатом на выборы. Из 110 развивающихся демократий в 44, включая шесть крупнейших, в 2014 г. уже состоялось или предстоит национальное голосование. Не везде выборы воздействовали на рынки: там, где особых надежд на смену не было, как в ЮАР или Турции, рынки в основном проигнорировали кампании. Но в странах, где набрали популярность многообещающие новички, рынки пристально следили за выборами. В Индонезии так называемый биржевой «бум Джокови» начался в декабре прошлого года, когда опросы стали предсказывать грядущее президентство Джоко «Джокови» Видодо, и сохранился после его победы в июле. Аналогичная картина – «бум Моди» – наблюдается в Индии с момента, как Нарендра Моди стал кандидатом оппозиции на пост премьер-министра в сентябре прошлого года, и продолжается после его победы в мае.

Прежде инвесторы никогда так часто не называли взлеты рыночной конъюнктуры именами людей, как это делают метеорологи с ураганами. Такое случается даже в развитом мире более зрелых экономик, где политики обычно не оказывают существенного влияния на перспективы роста. Когда в феврале реформист Маттео Ренци стал премьер-министром Италии, начались разговоры о «буме Ренци».

В то же время в Латинской Америке инвесторы настолько отчаялись увидеть новые лица в политике, что конъюнктурные взлеты стали происходить уже на фоне плохих новостей для действующих лидеров. Аргентинские рынки начали расти в конце прошлого года после сообщений об ухудшении здоровья президента-популиста Кристины Фернандес де Киршнер. А в Бразилии, где правящую Партию трудящихся винят в стагфляции, фондовый рынок оживляется каждый раз, когда падает рейтинг президента Дилмы Руссеф в преддверии октябрьских выборов. В Сан-Паулу инвесторы называют это поддержкой «кого угодно кроме Дилмы».

Почему политика вдруг стала оказывать такое серьезное влияние на финансовые рынки? Ответ стоит искать в структуре модели экономического роста, который в значительной степени опирается на высокие цены на сырье, низкие учетные ставки и другие глобальные факторы прибыли последнего десятилетия. В хорошие времена многие лидеры пренебрегали необходимостью продолжать реформы и разумно инвестировать доходы. В результате их страны борются за сохранение роста. Например, в трех крупнейших государствах-экспортерах сырья – Бразилии, России и ЮАР – рост ВВП в этом году опустился до 1% или ниже, а инфляция возросла почти до 6 процентов. Это заставило инвесторов внимательно следить за признаками появления новых лидеров с новыми идеями.

Еще одна причина повышения значимости политики для рынков связана с тем, что два условия, необходимые для упорядоченной смены руководства и быстрого оздоровления экономики – свободные выборы и свободные рынки, – в последние десятилетия распространились повсеместно. С тех пор как финансовые кризисы 1970-х гг. ослабили автократические режимы, число государств, где проходят свободные выборы, увеличилось втрое – приблизительно с 40 до 120. Однако только после падения Берлинской стены многие крупные развивающиеся страны сделали следующий необходимый шаг, начав открывать фондовые рынки для иностранного капитала. Но даже после этого они не появлялись на экранах радаров мировых инвесторов еще 10 лет, поскольку развитию экономик помешали валютные кризисы 1990-х годов. Поэтому до недавнего времени рассчитывать на их подъем было просто невозможно.

Лидеры рынков

Конъюнктурные всплески случались на мировых рынках и раньше, но в значительно меньших масштабах. Анализ того, как фондовые рынки отреагировали на 140 национальных избирательных кампаний в 30 крупных демократиях за последние 20 лет, показывает, что инвесторы особенно чутко реагируют в условиях, близких к сегодняшним, когда нацеленные на реформы кандидаты приходят к власти на фоне финансового или политического кризиса и реально начинают действовать. За 20 лет такому описанию соответствовали 16 лидеров. В среднем за первые полтора года их пребывания в должности активность фондовых рынков в этих странах превосходила средний показатель по развивающимся рынкам на рекордные 40 процентных пунктов.

Четыре лидера в этой группе, пришедшие к власти после валютных кризисов конца 1990-х гг., заслуживают особого внимания, поскольку представляют самое важное поколение экономических реформаторов последнего времени в развивающемся мире. Это Ким Дэ Чжун, президент Южной Кореи с 1998 по 2003 гг.; Владимир Путин, российский лидер с 2000 г.; Луис Инасиу Лула да Силва (Лула), президент Бразилии с 2003 по 2011 гг., и Реджеп Тайип Эрдоган, премьер-министр Турции с 2003 года. Наводя порядок в погрязших в долгах экономиках, они завоевали финансовое доверие к своим когда-то отсталым государствам и заложили основу для бума 2003–2007 гг. – самого мощного и масштабного в истории стран с развивающимся рынком.

Всем четверым удалось с впечатляющей скоростью трансформировать экономику своих стран в двигатель роста. Ким Дэ Чжун использовал финансовый кризис в Азии, чтобы провести ревизию банков страны и обремененных долгами конгломератов, выплатил кредит МВФ менее чем за три года, в результате страна вышла из тяжелой рецессии 1998 г. и демонстрировала рост выше 7% в последующие четыре года его единственного президентского срока. Лула да Силва сумел обуздать расточительство правительства, что помогло взять под контроль инфляцию, в результате экономический рост поднялся с 1,5% до более 3% во время его первого срока и превысил 4% во время второго. Эрдоган осуществил аналогичные фундаментальные изменения. Ему удалось постепенно избавить Турцию от кредитов МВФ, которые страна брала практически ежегодно на протяжении 40 лет. Рост ВВП превысил 7% во время его первого срока, однако во втором замедлился до 3 процентов. Но, вероятно, самые радикальные перемены произошли в России, где Путин унаследовал экономику, которая сокращалась на протяжении пяти из предшествующих шести лет, а крах национальной валюты происходил дважды в предыдущие 10 лет. Путин не только стабилизировал рубль, но и благодаря высоким ценам на нефть вывел страну на показатели роста ВВП на уровне 7% во время двух его первых президентских сроков.

Достижения превратили всех четырех реформаторов в любимцев рынков. Восстановив экономический рост, Ким Дэ Чжун, Лула да Силва, Эрдоган и Путин способствовали подъему на фондовых рынках, который продолжался много лет, но это исключительные случаи. Однако рынки чрезвычайно нетерпеливы и отворачиваются даже от самых сильных лидеров, если те перестают обеспечивать высокие темпы роста, или от самых многообещающих новичков, если те не демонстрируют результатов в первые 12–18 месяцев у власти. Подобная судьба постигла многих президентов и премьеров, среди которых такие когда-то казавшиеся перспективными фигуры, как Фернандо Энрике Кардозо в Бразилии, Джозеф Эстрада на Филиппинах и Дзюнъитиро Коидзуми в Японии. Все они пытались провести реформы, необходимые для восстановления экономического роста, но им это не удалось, и рынки наказали их соответствующим образом.

Волна надежды

Фондовые рынки умеют улавливать признаки появления новых руководителей, способных возродить экономику, но одновременно они научились считывать признаки спада, который обычно следует за периодом роста, когда лидеры становятся слишком успокоенными и довольными собой, чтобы продолжать реформы. В последние 20 лет фондовые рынки стран с развивающейся экономикой, где к власти приходили новые руководители, обычно демонстрировали доходность на 20 процентных пунктов выше среднего показателя для развивающегося мира во время первого срока, затем приближались к среднему уровню во время второго и падали на 6 пунктов ниже среднего уровня во время третьего. Третьи сроки – редкий случай, но они показывают, как рынки могут обойтись со стареющими режимами. Последние примеры – это Эрдоган и Путин, бывшие любимцы рынков, позволившие росту замедлиться после третьего прихода во власть. И в Турции, и в России темпы роста ВВП в последние годы находились на уровне 2% или чуть выше.

Последние ожидания в связи с появлением новых лидеров обусловлены масштабами финансового кризиса 2008 г. и последовавшего за ним длительного глобального спада. Во многих странах, наиболее пострадавших от замедления экономики, тревога по поводу непосредственного воздействия финансового кризиса сочеталась с обеспокоенностью многолетним отставанием. Из-за этих опасений избиратели оказались открытыми для новых решительных политиков, а рынки – готовыми их вознаградить.

Первый из недавней серии всплесков надежд фондового рынка начался на Филиппинах в 2010 г., после того как Бениньо Акино III стал президентом, пообещав очистить страну от коррупции и долгов. Вскоре экономика превратилась из хронически отстающей в одну из самых быстрорастущих в мире. Следующей была Греция – эпицентр кризиса в еврозоне, где фондовый рынок вырос более чем вдвое, после того как Антонис Самарас стал премьер-министром в июне 2012 г. и начал реализовывать обещанные жесткие реформы, включая сокращение зарплат и рабочих мест в госсекторе. Спустя месяц, в июле 2012 г., резкий подъем произошел в Мексике после победы Энрике Пенья Ньето, вступившего в президентскую должность в декабре и пообещавшего оздоровить экономику, которую душат монополии. Также в декабре наблюдался рост на рынке Японии до и после избрания премьер-министром Синдзо Абэ, намеревавшегося провести структурные реформы и меры стимулирования, чтобы разбудить спящую экономику.

Затем произошло, вероятно, самое неожиданное. В 2013 г., несмотря на репутацию Пакистана как убежища террористов, его фондовый рынок вдруг стал одним из лучших по показателям в мире. В значительной степени это было обусловлено ожиданиями, что новый премьер-министр Наваз Шариф сдержит обещания по увеличению налоговой базы, приватизации госкомпаний, ужесточению бюджетной дисциплины, а также займется другими экономическими реформами. Пока, несмотря на продолжающиеся бои с «Талибаном», Шариф держит слово, и инвесторы вознаграждают его.

Новые реформаторы – более разнородная группа, чем их предшественники. В 1980-е гг. большинство лидеров-звезд, таких как Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер, проводили рыночные преобразования. В конце 1990-х гг. и начале этого века главной целью для Ким Дэ Чжуна, Лула да Силвы, Эрдогана и Путина было обеспечение финансовой стабильности. У новых лидеров нет четкой общей темы. В период, когда каждая страна борется за нишу в условиях жесткой глобальной конкуренции, они используют набор мер, направленных на укрепление экономики (сокращение госдолга, сбалансированный госбюджет) и создание конкурентоспособного бизнеса (устранение бюрократических препон, борьба с монополиями). На Филиппинах Акино сосредоточился на том, чтобы отмежеваться от коррумпированных и неэффективных предшественников – от авторитарного Фердинанда Маркоса и его яркой жены Имельды до Эстрады, бывшей звезды фильмов в жанре экшн, оказавшегося куда менее проворным на посту президента. Акино избегает неконкретных разговоров, зато, когда я встречался с ним в Маниле в августе 2012 г., он в деталях рассказывал о проектах водоснабжения города и вылове сардин. Его честность сразу стала сигналом грядущих изменений, и рынки воспринимают главу государства как ориентированного на результат технократа, который и нужен Филиппинам.

Абэ, напротив, обещал Японии серьезную встряску. Он буквально «зажег» рынки в первые 100 дней премьерства своим масштабным планом по стимулированию стагнирующей экономики и повышению потенциала долгосрочного роста путем преодоления бюрократических преград и обеспечения реальной конкуренции в привилегированных отраслях. Пенья Ньето пришел к власти в том же месяце, что и Абэ, но более драматично, разорвав политический договор, который помешал его предшественникам решить основные экономические проблемы Мексики, включая влияние профсоюзов и монополий. Через несколько месяцев Пенья Ньето удалось провести реформы, значительно уменьшившие влияние могущественного профсоюза учителей, а также разобраться с телекоммуникационной монополией Карлоса Слима, самого богатого человека в Мексике.

Абэ начал с простых шагов по обеспечению роста (предоставление дешевых кредитов и девальвация валюты), но пока он не перешел к более сложным реформам в сфере конкурентоспособности (упрощение приема и увольнения сотрудников корпораций, увеличение притока мигрантов). Пенья Ньето продолжает предпринимать жесткие шаги (например, открытие государственного энергетического сектора для иностранных инвесторов), но ему еще не удалось добиться роста в краткосрочной перспективе. Учитывая это, а также скептицизм по поводу долгосрочных планов Абэ и Пенья Ньето, энтузиазм рынков начал падать как по сигналу в мае, когда пошел 18-й месяц их пребывания в должности.

Но ни одного из лидеров пока не стоит сбрасывать со счетов. К середине 2014 г. Абэ, Пенья Ньето и практически все новые реформаторы руководили экономиками, которые выглядели достаточно уверенно по сравнению с основными конкурентами. Несмотря на признаки ослабления, Япония в последние два года является одной из трех наиболее быстрорастущих экономик развитого мира. Мексике еще нужно ускорить темпы, но пока она вместе с Грецией и Пакистаном входит в число немногих развивающихся стран, где в ближайшие три года ожидается увеличение темпов роста. Филиппины с 2012 г. фактически опережают другие экономики мира по темпам роста. После победы Моди оптимистично выглядят и перспективы Индии, по крайней мере на ближайший год.

Пока рано говорить, оправдаются ли эти надежды на уверенный экономический рост в долгосрочной перспективе. Но историческая схема ясна: движение на фондовом рынке действительно имеет тенденцию предвосхищать реальные изменения в экономике. Обычно текущая оценка фондового рынка той или иной страны отражает наилучший суммарный мировой прогноз перспектив ее роста в целом. И эта оценка базируется на общем массиве экономической информации, собранной местными и иностранными инвесторами. В последнее время рынки стали учитывать появление новых лидеров как знамение перемен и часто реагируют на данные опросов или новости о выборах более активно, чем на экономическую статистику. В то же время инвесторы очень придирчивы: они могут жестко наказывать успокоившиеся режимы и щедро вознаграждать новых руководителей, готовых и способных решительно идти по новому пути.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230704 Ручир Шарма

Президент России Владимир Путин кратко пообщался с премьер-министром Австралии Тони Эбботтом во время перерыва в ходе работы саммита АТЭС в Пекине. Как рассказал РИА Новости пресс-секретарь российского лидера Дмитрий Песков, Путин и Эбботт обсудили ход расследования катастрофы малазийского «Боинга» под Донецком.

Австралийские медиа активно комментируют прошедший 15-минутный разговор, дружно сойдясь во мнении, что в ходе беседы премьер-министру Тони Эбботту не удалось исполнить обещание «пойти в лобовую атаку» на Владимира Путина (напомним, 13 октября во время своей пресс-конференции, Тони Эбботт обещал «жестко поговорить» о падении малайзийского «Боинга» на Украине, употребив термин «shirtfront» , означающий в регби столкновение с противником с целью повалить его на землю и отнять мяч).

Пресс-секретарь президента России сообщил, что «жестких выражений не звучало», и Тони Эбботт не пытался применить силовые приемы.

Австралийские средства массовой информации положительно оценивают предложение, поступившие от премьер-министра Австралии Тони Эбботта в адрес президента России Владимира Путина извиниться за сбитый 17 июля Boeing-777, а также выплатить компенсации родственникам 298 погибших пассажиров самолета. Эбботт напомнил, что в 1988 году, когда США случайно сбили иранский гражданский самолет, последовали и извинения, и компенсация. Премьер-министр добавил, что у него есть доказательства вины России, которая вооружила террористов, сбивших самолет. О реакции президента Путина на это предложение, однако, не упоминается.

Мировая пресса, в целом, отмечает, что оба лидера отметили решительную необходимость расследования причин трагедии рейса МН 17, отметив недопустимость ситуации, когда эксперты не могут попасть на место крушения самолета.

Напомним, «Боинг-777» Малазийской авиакомпании, который следовал рейсом МН17 Амстердам (Нидерланды) — Куала-Лумпур (Малайзия), разбился на востоке Украины 17 июля. На его борту находились 298 человек, все они погибли. Из них — 44 гражданина Малайзии, среди которых 15 членов экипажа, 27 граждан Австралии. Среди жертв также были граждане Бельгии, Индонезии, Германии, Филиппин, подданные Великобритании, Канады и Новой Зеландии. На данный момент следственной группе удалось идентифицировать останки 289 погибших.

Некоторые комментаторы, однако, считают подход Тони Эбботта не совсем политически корректным, когда премьер-министр оказывается «в ловушке собственных слов». Кроме того, что недопустимо говорить о чьей-либо вине до окончания расследования катастрофы «Боинга» над территорией восточной Украины, также упоминания во время беседы о действиях американцев, после того, как в ходе военных учений 1988 года был сбит пассажирский самолет, были не совсем точны, что свидетельствует, видимо, о неполноценной работе советников австралийского премьер-министра (так же, как в случае с «shirtfront»).

Напомним, самолёт авиакомпании Iran Air, совершавший коммерческий пассажирский рейс IR655 между Тегераном (Иран) и Дубаем (ОАЭ) , был сбит через несколько минут после вылета из Бендер-Аббаса над Персидским заливом ракетой, выпущенной с ракетного крейсера «Vincennes» ВМС США. Погибло 290 человек, включая 16 членов экипажа, среди пассажиров было 66 детей. Во время пуска ракеты крейсер Vincennes находился в территориальных водах Ирана. Американское правительство рассматривает случившееся как военный инцидент и считает, что команда крейсера действовала в соответствии с текущими обстоятельствами. Позже командир крейсера был награждён орденом «Легион почёта» за успешную службу в период с 1987 по 1989 год. 26 февраля 1996 года США согласились выплатить Ирану компенсацию в размере 61,8 млн. долларов США за 248 погибших, из расчета 300 тыс. долларов за каждую трудоспособную жертву и 150 тыс. за каждого иждивенца. Компенсировать стоимость самолёта (около 30 млн долларов) США отказались. Данная компенсация однозначно рассматривается США как односторонний добровольный акт, поскольку ответственность за случившиеся правительство США на себя не взяло. Вице-президент США в 1988 году Джордж Буш-старший, в частности, заявил: «Я никогда не буду извиняться за Соединённые Штаты Америки, несмотря ни на какие факты». Выплата компенсации прекратила дело, возбуждённое в 1989 году Ираном против США в Международном суде ООН.

Следующая встреча «лицом к лицу» российского и австралийского лидеров, возможно, состоится на саммите «Большой двадцатки» 15—16 ноября в Брисбене.

Российский Внешэкономбанк примет участие в создании Российско-китайского инвестиционного фонда перспективных инвестиций. Соответствующий меморандум подписан в ходе саммита главы стран Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС).

Как ожидается, объем фонда составит $100 млн. При этом 70% средств обеспечит китайская сторона, а 30% – российская. Новый фонд будет уделять особое внимание предприятиям реального сектора экономики в сфере освоения природных ресурсов, развития сельского хозяйства, недвижимости, торговли, чистых источников энергии, медицинского оборудования и фармацевтики и др.

Ранее сообщалось, что более 20 стран АТЭС, в том числе – Китай, намерены создать особую Азиатско-тихоокеанская зона свободной торговли. Об этом страны договорились в ходе 22-й неформальной встречи лидеров АТЭС 10-11 ноября 2014 г. в Пекине.

По итогам 2013 г., объем торговли между Поднебесной и другими членами АТЭС составил $2,5 трлн. На этот показатель пришлось до 60% от всей внешней торговли Китая. Отметим, что 21 государство АТЭС обеспечивает 48% мировой внешней торговли.

По итогам октября 2014 г., объем внешней торговли Китая достиг 2,27 трлн юаней ($368 млрд). Это на 8,4% больше, чем годом ранее, сообщило Главное таможенное управление КНР.

Так, за десятый месяц текущего года китайский экспорт составил 1,27 трлн юаней с приростом на 11,5% в годовом сопоставлении. Октябрьский импорт Поднебесной достиг 1 трлн юаней, увеличившись на 4,6% относительно уровня октября 2013 г. Активное сальдо торгового баланса достигло 278,7 млрд юаней – на 45,2% больше, чем в прошлом году.

За январь-октябрь 2014 г. объем внешней торговли Китая составил 21,7 трлн юаней. Это на 2,5% больше, чем за январь-октябрь 2013 г. Экспорт страны составил 11,7 трлн юаней, показав рост на 4,4% относительно аналогичного показателя прошлого года. Импорт Поднебесной достиг 10 трлн юаней с увеличением на 0,3% в годовом сопоставлении. Положительное сальдо торгового баланса выросло на 36,6% по сравнению с уровнем января-октября 2013 г. – до 1,7 трлн юаней.

В частности, за десять месяцев 2014 г. объем торговли Китая со странами Европейского Союза составил 3,12 трлн юаней с приростом на 9,8%, с США – 2,78 трлн юаней с увеличением на 5,5%, с государствами АСЕАН – 2,4 трлн юаней с повышением на 7,4%. В то же время торговля с Японией сократилась на 0,1% – до 1,59 трлн юаней.

Беспокойное партнерство

Риски сотрудничества с КНР глазами российского бизнеса

Александр Габуев - руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги.

Резюме В условиях западных санкций российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии, прежде всего в Китае. Однако крупный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР и немало потенциальных рисков

В условиях западных санкций крупнейшие российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии. Основные надежды связаны с Китаем – второй экономикой мира и самым близким политическим партнером Москвы. Несмотря на это, частный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР немало потенциальных проблем и рисков. Их минимизация потребует совместных усилий предпринимательского сообщества и государства.

Санкции на дружбу

«Есть очевидный тренд к сближению позиций с азиатскими партнерами, обусловленный и экономическими, и политическими причинами. Китай заинтересован в российском рынке. Китайские компании готовы инвестировать в комплексное освоение российских месторождений, в энергетику, инфраструктуру, автопром и авиастроение. Есть обратный интерес у российского бизнеса, и не только сырьевых компаний… Я думаю, западные санкции могут серьезно ускорить наше сотрудничество», – сообщил миллиардер Геннадий Тимченко газете «Коммерсантъ» в интервью, опубликованном 15 сентября 2014 года. Заявления бизнесмена, обладающего, если верить Forbes, шестым состоянием в России (его активы оцениваются в 15,3 млрд долларов), отражают настрой, который российская политическая и деловая элита транслирует внутри страны и во внешний мир после введения западных санкций. Начиная с апреля 2014 г., чиновники и бизнесмены не устают повторять, что развитие партнерства со странами Азии, и прежде всего с могучим Китаем, станет ответом на политику ЕС и США. Периодически руководители государства корректируют этот сигнал, утверждая, что разворот России на Восток начался задолго до украинского кризиса, однако демонстративный характер российско-китайской дружбы бросается в глаза.

Геннадий Тимченко – наиболее показательная фигура в этом процессе. 20 марта 2014 г. он попал во второй «черный список», подписанный президентом США Бараком Обамой в ответ на действия России на Украине. Уже 29 апреля Тимченко стал сопредседателем в Российско-китайском деловом совете, сменив на этой должности руководившего советом десять лет Бориса Титова. В ходе майского визита в Шанхай Владимир Путин на встрече с российскими олигархами сказал, что Тимченко теперь в его глазах – «главный по Китаю». А 4 августа в интервью агентству ТАСС бизнесмен демонстрировал, что избавился от международных карточек Visa и MasterCard и перешел на китайскую систему UnionPay: «Как санкции ввели, сразу ее оформил. Отлично работает! И принимают карту во многих местах. В некотором смысле надежнее, чем Visa. По крайней мере, американцы не дотянутся».

Будучи теперь официально главным специалистом по Китаю среди крупных бизнесменов, Геннадий Тимченко может позволить себе публично рассуждать и о рисках партнерства. «Риск проиграть более сильному конкуренту всегда есть, но мне кажется, не он должен доминировать в вопросе наших отношений. Надо учитывать перспективы, которые открывает сотрудничество с азиатскими партнерами, с точки зрения привлечения капитала и технологий. В китайском языке, как известно, понятия “риск” и “возможность” можно передать одним иероглифом. Если мы объединим наши возможности, бизнес выиграет гораздо больше, чем потеряет», – заявил он «Коммерсанту». Впрочем, столь оптимистичный взгляд разделяют далеко не все российские бизнесмены и высокопоставленные чиновники.

Китайский поворот

В последние годы тема рисков постоянно присутствовала в дискуссиях на высшем уровне о расширении торгово-экономического сотрудничества с Китаем. Во многом это объясняется наследием 1990-х гг., когда торговля с КНР не была для российского государства и нарождавшихся олигархов приоритетом. Если в 1992 г. Китай по инерции был третьим торговым партнером России (сказывался задел, созданный в результате нормализации советско-китайских отношений в конце 1980-х гг.), то уже в 1993 г. он откатился на десятое место. За десятилетие после развала СССР главными чертами экономических отношений стали контракты в сфере ВПК (во многом именно китайские заказы поддержали находившуюся в кризисе оборонную промышленность России), хаотичная приграничная торговля и попытки китайцев приобрести сырьевые активы в Сибири и на Дальнем Востоке. При этом к началу 2000-х гг. КНР была лишь шестым торговым партнером РФ, товарооборот немногим превышал 40 млрд долларов в год.

После прихода Владимира Путина отношения с Китаем упорядочили. На политическом уровне достигнуты немалые успехи: в 2001 г. стороны подписали договор о дружбе, в 2004-м – дополнение к соглашению о российско-китайской границе, которое официально закрыло территориальный вопрос (РФ уступила КНР 337 кв. км спорных земель), началось оформление «мягкого альянса» во внешней политике, прежде всего – за счет совместных действий на площадке Шанхайской организации сотрудничества и голосований в СБ ООН.

Однако в экономике на сотрудничество с КНР были наложены неформальные ограничения: присутствие китайского бизнеса на Дальнем Востоке и в Сибири сокращено, заморожены планы совместных инфраструктурных проектов в Приморье, постепенно снизились объемы военно-технического сотрудничества, китайские компании не допускали к сырьевым активам и подрядным работам на мегастройках вроде саммита АТЭС во Владивостоке. В то время Москва была всерьез озабочена намерениями Пекина в отношении российского Зауралья. (Основным аргументом в пользу экспансионистских устремлений, якобы существующих у китайцев, был дисбаланс демографических потенциалов северо-востока КНР и российского Дальнего Востока.) Кроме того, Россия не желала превратиться в сырьевой придаток быстрорастущего соседа, Кремль хотел видеть страну донором технологий для большинства азиатских партнеров, включая и КНР. Наконец, Москву беспокоила проблема несанкционированного копирования российской техники, особенно вооружений. В результате, несмотря на 4,2 тыс. км общей границы и взаимодополняемую структуру экономик, объем торговли РФ и КНР никак не мог пробить планку в 60 млрд долларов. Сделки вроде контракта 2004 г. «Роснефти» с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) о поставке 48 млн тонн нефти (6 млрд долларов предоплаты от китайцев российская госкомпания использовала для покупки активов ЮКОСа) были исключением.

Изменения начали происходить в 2009 г. – в разгар мирового кризиса. Столкнувшись с дефицитом ликвидности на западных площадках, российские компании устремились за деньгами в Китай. Самой крупной стала нефтяная сделка: «Роснефть» и «Транснефть» на 20 лет заняли $25 млрд у Банка развития Китая на строительство нефтепровода в КНР – под залог поставок 15 млн тонн нефти в год. По итогам 2009 г. Китай стал первым торговым партнером России, обогнав Германию, и с тех пор удерживает эту позицию (89,2 млрд долларов в 2013 году). Несмотря на это, многие неформальные ограничения на инвестирование сохранялись. До недавнего времени китайцам не удавалось получить доли ни в одном крупном газовом месторождении, бюрократические барьеры возводились на пути создания совместных предприятий в машиностроении и автопроме (Москва опасалась, что китайские предприятия быстро захватят внутренний рынок за счет демпинга). Ограничивалось и присутствие финансовых институтов КНР в России. Например, китайские банки в отличие от западных не были допущены к розничному рынку. Даже те структуры, которые формально создавались для наращивания китайских инвестиций в экономику России (вроде совместного фонда China Investment Corporation и Российского фонда прямых инвестиций), ограничивались при вложении денег в «чувствительные» для Москвы отрасли.

Правда, уже в 2013 г. подход начал меняться. Китайской CNPC удалось купить 20% в проекте «Ямал СПГ» (контролирующий акционер – НОВАТЭК, совладельцами которого являются Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко), а «Роснефть» заключила соглашения о привлечении многомиллиардных авансов за будущие поставки нефти от CNPC и Sinopec. Новый подход объяснялся падением темпов роста российской экономики (1,3% по итогам 2013 г.) и опасениями Кремля относительно возможности финансировать долгосрочные расходы вроде майских указов президента, влияющих на лояльность избирателей.

Окончательный перелом произошел весной 2014 г. после введения санкций. По мере того как западные санкции становились комплексными (от «черных списков» США и Евросоюз перешли к запретам занимать деньги для ключевых российских банков и госкомпаний, а также к блокированию технологического сотрудничества в стратегических для России областях вроде ТЭКа), росла и потребность во внешнем противовесе. С учетом того, что Япония также объявила о санкциях (как член G7 и союзник США), а Южная Корея заняла выжидательную позицию, на роль главного спасителя России, естественно, выдвинулся Китай. Майский визит Путина в Шанхай принес около 40 соглашений, еще 38 были подписаны во время октябрьского визита премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна в Москву. Как признают высокопоставленные чиновники, с апреля 2014 г. неформальные ограничения на экспансию китайского капитала фактически сняты. Теперь Россия пытается компенсировать влияние западных санкций за счет получения от Китая рынков сбыта, инвестиций, прямых банковских кредитов, доступа к финансовым площадкам, а также критически важным технологиям. При этом и чиновники, и бизнесмены убеждены: углубление партнерства с КНР по всем этим направлениям сопряжено с проблемами уже сейчас и несет для России риски в будущем. Какие же проблемы и риски видит российская элита?

Скрытые угрозы

Главная проблема в сотрудничестве с Китаем, которую идентифицируют многие чиновники и бизнесмены – в коротком и среднем горизонте контакты с КНР не смогут целиком восполнить потери от разрыва с Западом даже при наличии большого желания со стороны Пекина. По общему признанию, Китай не готов обеспечить доступ к внешним источникам заимствований в объеме, достаточном, чтобы полностью заменить западные кредиты и возможность размещать акции в Лондоне и Нью-Йорке. КНР не удастся быстро стать для России источником критически важных технологий. А в случае, если Европейский союз сможет значительно сократить потребление российских углеводородов, китайский рынок не в состоянии заместить выпавшие доходы ни компаниям, ни бюджету. Правда, отказ Европы от российских энергоносителей в среднесрочной перспективе кажется невероятным.

Для значительной части элиты перспектива того, что главным экономическим партнером России станет КНР, связывается с целым набором специфических рисков. Часть из них являются производной от внутреннего устройства Китая, как его понимает (или не понимает) российский правящий класс. Другая часть связана с проблемами организации взаимодействия с Пекином, которая существует внутри России.

Во-первых, отечественной элите не ясны стратегические намерения Поднебесной в отношении России. В частных беседах первый и главный вопрос, который задают друг другу чиновники и бизнесмены: «Кто мы для китайцев? Чего они от нас хотят?». Многие убеждены, что долгосрочная цель Китая – колонизация России, а в основе нынешнего сближения Пекина с Москвой лежит желание в будущем поставить под контроль ресурсы Сибири и Дальнего Востока. В основе подобных представлений – достопамятный пограничный конфликт 1969 г., смутная информация о росте национализма в КНР, логика жесткого контроля над более слабым партнером, присущая многим представителям правящего класса России и проецируемая ими на китайскую элиту.

Пожалуй, один из главных факторов, который по-прежнему заставляет многих в Москве искать скрытую угрозу в желании Китая сближаться – разница демографических потенциалов в приграничных районах РФ и КНР. Если в Дальневосточном федеральном округе, занимающем 36% территории России (около 6,2 млн кв. км), проживают 6,2 млн человек (около 4,3% от всего населения страны), то в трех северо-восточных провинциях Китая (Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин) на территории 804 тыс. кв. км живут почти 110 млн человек. Подобные цифры заставляют вспомнить о концепции «желтой угрозы», популярной в конце XIX века. К тому же взгляды многих представителей элиты на Китай сформированы, как ни странно, западными авторами вроде Збигнева Бжезинского, открыто говорящего о риске колонизации китайцами зауральской России.

Страху добавляет и слабое владение статистикой о китайских мигрантах на российской территории. Хотя по данным официальной переписи 2010 г. количество китайцев не достигает 30 тыс. человек, а по экспертным оценкам (например, демографа Жанны Зайончковской из НИУ «Высшая школа экономики») составляет до 400 тыс. человек, многие бизнесмены и чиновники оперируют представлениями о «прозрачной границе» и «миллионах тайных мигрантов» за Уралом. Примечательно, что некоторые представители российской элиты в частных разговорах проецируют ситуацию в Крыму и на востоке Украины на российский Дальний Восток – якобы при расширении сотрудничества с КНР в регион неизбежно хлынет поток китайцев, которые потом объявят «народную республику» и постараются отделиться от России. Именно поэтому российские чиновники и бизнесмены столь нервозно воспринимают любые предложения китайской стороны об использовании ее рабочей силы при реализации совместных проектов.

Второй риск – отсутствие альтернатив в ходе поиска азиатских партнеров, вызванное санкциями. Нынешняя внешнеполитическая ситуация вокруг России, в том числе в Восточной Азии, дает Пекину козыри при обсуждении совместных с Москвой экономических проектов. В итоге Россия вынуждена выбирать варианты, максимально привязывающие ее к Китаю и лишающие возможности арбитража за счет сотрудничества с другими партнерами. Если до кризиса на Украине Москва обсуждала многие проекты на Дальнем Востоке не только с китайскими компаниями, но и с представителями Японии и Южной Кореи, то после санкций многие японские и корейские инвесторы отказались от проектов или взяли паузу. Как следствие, российским участникам, которым запуск того или иного проекта нужен для поддержания своего положения, ослабленного санкциями и почти нулевым ростом ВВП России, приходится ориентироваться исключительно на китайский спрос.

То же самое касается и государства. Например, если раньше Министерство по развитию Дальнего Востока, власти субъектов федерации в Дальневосточном федеральном округе старались максимально диверсифицировать круг контактов среди инвесторов из АТР, то теперь основные контрагенты – именно китайцы.

Особенно ощутимо это отражается на инфраструктурных проектах. Раньше Россия, во многом опоздавшая к бурному росту энергетического рынка АТР, стремилась наверстать упущенное за счет проектов строительства экспортной инфраструктуры на своем тихоокеанском побережье с возможностью выхода к широкому кругу клиентов (прежде всего заводы по сжижению природного газа, которые собирались строить в Приморье «Газпром» и «Роснефть»). Теперь же речь идет в основном о трубопроводах в КНР, ведь даже если Япония и Южная Корея будут готовы покупать российский СПГ, то они не смогут обеспечить кредиты на стройку или необходимые технологии из-за вероятной реакции США, а своих денег и технологий у российских компаний нет. Именно поэтому подписанный в мае 2014 г. контракт между «Газпромом» и CNPC о поставках 38 млрд кубометров газа в год в КНР по газопроводу «Сила Сибири» (ресурсной базой станут Ковыктинское и Чаяндинское месторождения) почти наверняка лишил перспектив проект «Владивосток СПГ», об отказе от которого менеджмент российской газовой монополии говорит почти как о решенном вопросе. Привязка же ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока исключительно к Китаю через наземные трубопроводы создает ситуацию, при которой Россия попадает на рынок с монополией покупателя, вольного диктовать условия.

Отсутствие диверсификации тем более опасно, учитывая весьма специфическое отношение компаний КНР к подписанным договорам – отличительные особенности юридической культуры китайцев воспринимаются российской элитой как очередной риск, проистекающий из отсутствия альтернативы.

Классический пример данного риска в российско-китайских отношениях уже продемонстрировали следующие события. В 2011 г. между «Роснефтью», «Транснефтью» и CNPC разгорелся спор о цене поставок российской нефти по отводу Сковородино – Мохэ от трубопровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО). Китайская сторона явочным порядком снизила платежи примерно на 10 долларов за баррель нефти, ссылаясь на то, что транспортное плечо от Сковородино до границы с КНР меньше, чем до конечного участка трубы в бухте Козьмино – недоплата должна была компенсировать китайцам эту разницу. «Роснефть» и «Транснефть» апеллировали к контракту, в котором четко фиксировался единый сетевой тариф на всей протяженности ВСТО, так что забирать разницу за прокачку нефти от Сковородино до Козьмино китайская корпорация была не вправе. Россияне грозили китайцам судом, однако даже в случае выигрыша перед ними маячила крайне мрачная перспектива – в случае разрыва контракта «Роснефть» и «Транснефть» остались бы с построенной на китайский кредит трубой в никуда и долгом в 25 млрд долларов на двоих, который пришлось бы возвращать живыми деньгами. В свою очередь, CNPC теряла существенно меньше, поскольку поставки нефти из России были для нее важны, но не критичны.

В итоге российским компаниям повезло: началась «арабская весна», и на фоне нестабильности на Ближнем Востоке Пекин решил не портить отношения с одной из двух стран (помимо Казахстана), поставлявших нефть в Китай по земле, а не по уязвимым морским маршрутам. И все же россиянам пришлось дать китайцам скидку в 1,5 доллара на баррель, что привело к потерям примерно в 3,5 млрд долларов на весь период действия контракта.

Еще один риск – невозможность получить финансирование в Китае на столь же выгодных условиях, что в Лондоне и Нью-Йорке. На крайнюю жесткость позиций китайских банкиров на переговорах жалуются все бизнесмены, пытающиеся найти финансирование в КНР, особенно когда речь идет о сложных и дорогих проектах с долгим сроком возврата инвестиций. Легче ситуация у стратегических госкомпаний вроде «Роснефти» и «Газпрома», которые могут рассчитывать на гарантии со стороны государства. Ситуация в финансовой сфере во многом напоминает риски, связанные с безальтернативным положением Китая как покупателя российских ресурсов, поставляемых через наземные маршруты. Теоретически потенциальным российским заемщикам будет легче избавиться от жесткого китайского займа (взяв где-то кредит на более выгодных условиях или получив поддержку государства), чем компании – бросить проект, связанный со строительством физической инфраструктуры. Но на практике из-за санкций и осторожности банкиров и инвесторов из других азиатских стран китайские финансовые институты оказываются в крайне выгодном положении – внутренних источников кредита в России на всех не хватит (банки из-за проблем с ликвидностью кредитуют все менее охотно, ЦБ печатный станок не включает, ресурсы Фонда национального благосостояния ограниченны).

Эта ситуация усугубляется сочетанием факторов, которые значительно усложняют доступ россиян к китайским деньгам. Поворот России к Китаю в свете украинского кризиса совпал с масштабной антикоррупционной кампанией в КНР, затронувшей банковский сектор. Пришедший в 2012 г. к власти генсек Компартии Китая Си Цзиньпин начал бороться со своим оппонентом, бывшим постоянным членом Политбюро ЦК КПК Чжоу Юнканом, курировавшим силовиков и энергетический сектор (в 1990-е гг. он возглавлял CNPC). Для сбора компромата на Чжоу была развернута масштабная проверка всех энергетических компаний с госучастием, а также кредитовавших их банков. В итоге многие топ-менеджеры госбанков были арестованы за выдачу невыгодных для государства кредитов, а новые руководители стараются теперь выдавать займы на максимально жестких условиях, чтобы не быть впоследствии обвиненными в неэффективном управлении госсобственностью. Российские потенциальные заемщики уже столкнулись с последствиями чисток – многие переговоры затормозились, а позиции китайцев ужесточились.

Второй негативный для россиян фактор – консерватизм китайских частных фондов и их нежелание вкладывать в Россию, связанное с традиционно слабым интересом частников к российскому рынку (основной поток инвестиций идет в развитые страны, Юго-Восточную Азию и Африку), а также с репутационными издержками. Китайцы обращают внимание как на низкие уровни России в рейтингах вроде Doing Business, так и на такие негативные прецеденты, как разгром Черкизовского рынка в Москве в 2009 г., в ходе которого китайские компании понесли многомиллиардные потери. Наконец, ограниченны и возможности использования россиянами фондовых площадок КНР. Биржи Шанхая и Шэньчжэня пока закрыты для иностранных эмитентов, их либерализация, впервые обещанная финансовыми властями КНР еще в 2007 г., постоянно откладывается. В Гонконге же у российских компаний неважная репутация из-за IPO «Русала» в 2010 г., когда после размещения котировки компании обвалились (вслед за ценами на алюминий в Лондоне). Учитывая, что размещение лоббировал тогдашний глава исполнительной власти Гонконга Дональд Цан, а значительную часть эмиссии выкупили российские госбанки (ВЭБ и Сбербанк), местные инвесторы теперь воспринимают любые IPO или размещение облигаций связанных с Россией компаний как политические акции, а потому относятся к ним настороженно.

Возможность формирования технологической зависимости от Китая тоже воспринимается в России как риск. Прежде всего эти опасения связаны с реализацией инфраструктурных проектов вроде строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали «Москва–Казань», меморандум о котором был подписан в октябре 2014 г. в ходе визита Ли Кэцяна в Москву. Документ предусматривает использование китайских технологий в обмен на предоставление финансирования, что может включать в себя, например, китайскую ширину колеи (в КНР она составляет 1435 мм вместо принятой у нас колеи в 1520 мм). Побочный риск – угроза российским производителям оборудования в случае, если китайцы будут жестко настаивать на использовании своих технологий в совместных проектах на российской территории (например, строительство электростанций), а также получат возможность возводить свои заводы в центральной России (особенно велики риски для автопрома). Специфические риски безопасности может нести и замена существующей телекоммуникационной инфраструктуры, где пока доминирует американская Cisco, на продукцию китайских компаний Huawei или ZTE. Чиновники и представители спецслужб полагают, что «закладки» американских спецслужб просто поменяются на «жучки» китайских, а отечественный технологический уровень не позволит их идентифицировать. Отдельный риск технологического сотрудничества – копирование российских технологий с последующим выходом китайцев на рынки третьих стран, где у них будет преимущество перед россиянами за счет демпинга и мер господдержки (договоры вроде подписанного в 1996 г. соглашения об охране интеллектуальной собственности пока не помогли решить эту проблему).

Враг внутри

Помимо рисков сотрудничества с КНР, связанных с внешнеполитической обстановкой вокруг России или особенностями самого Китая, российский бизнес идентифицирует проблемы взаимодействия, причины которых внутри страны. Главной считается недостаток экспертизы по Китаю как на уровне государства, так и на уровне бизнеса, а также неправительственного сектора. У этой проблемы несколько составляющих.

Во-первых, дефицит экспертизы на уровне самих компаний. В силу незначительного объема контактов до недавнего времени как государственные, так и частные корпорации ограничивались наймом переводчиков с китайского. Многие бизнесмены отдавали и эти компетенции на аутсорсинг. В результате внутри компаний не появилась критическая масса экспертов, в тонкостях владеющих особенностями работы на китайском рынке, обладающих широкими связями, глубоко понимающих систему принятия решений в КНР или правовую казуистику. Те компании, которые заняты воспитанием кадров для работы с Китаем, делают это недавно – в них не появилось топ-менеджеров со знанием китайского языка и китайской специфики. Руководство компаний не способно правильно оценить перспективы развития того или иного сектора, упуская возможности (так произошло с «Газпромом», который не воспользовался в 2000-е гг. шансом выйти на китайский газовый рынок на выгодных условиях). Кадровый дефицит непросто заполнить из-за особенностей российского китаеведческого образования: в нем традиционно уделяется большое внимание языку и освоению традиции и крайне плохо преподаются прикладные дисциплины. Как следствие, компании рискуют набирать с рынка либо экономистов с очень низким уровнем знания китайского языка, либо китаистов со слабыми компетенциями в области экономики (не говоря уже об узких отраслях) – и тех и других приходится растить внутри. Учитывая растущее значение Китая для российского бизнеса, это может стать источником проблем на переговорах, поскольку китайские компании, напротив, имеют обширные штаты специалистов по России.

Во-вторых, это неразвитость рынка внешней экспертизы по Китаю. Если глобальные компании способны привлечь для консультаций большое количество высококлассных консалтинговых структур, а также использовать компетенции западных университетов и аналитических центров для учета политических или макроэкономических рисков, то российские компании в значительной степени лишены такой возможности. В условиях кризиса финансирования после развала СССР компетенции академических и университетских специалистов, связанные с пониманием современного Китая, особенно применительно к потребностям бизнеса, были во многом утрачены. Из-за низкой приоритетности китайского направления в предыдущие годы государство и бизнес не вкладывались в развитие рынка внешней экспертизы. В неудовлетворительном состоянии и организации, призванные стать провайдерами услуг для компаний, вроде Российско-китайского делового совета (под эгидой ТПП) или существовавшего под крышей РСПП Российско-китайского центра торгово-экономического сотрудничества. Ни одна из этих структур, по признанию бизнесменов, не готова эффективно осуществлять полное и результативное сопровождение крупного проекта в КНР.

В-третьих, недостаточный уровень знаний о Китае и опыта работы с ним в госаппарате. Единственное ведомство, обладающее широким штатом китаистов – это МИД, но его сотрудники мало приспособлены к взаимодействию с бизнесом и продвижению его интересов. Китаисты в штате Минэкономразвития (ему подчинено и торгпредство) малочисленны и загружены формальной бюрократической работой. Всплеск интереса к Китаю со стороны российских корпораций практически парализовал эти структуры – бизнесмены жалуются на отсутствие помощи от дипломатов, а те в ответ сетуют на большое количество непрофильных запросов от бизнеса. На уровне же министров экономического блока и вице-премьеров, курирующих отношения с КНР, практическая экспертиза отсутствует полностью.

Дополнительная проблема – крайне сложная бюрократическая конструкция взаимодействия с Китаем, сложившаяся в российском правительстве. В отличие от работы с другими странами, где существует одна межправительственная комиссия, в российско-китайских отношениях таких форматов четыре – и все курируются вице-премьерами. Меньше всего бизнес заботит диалог по социальным и гуманитарным вопросам, который с российской стороны возглавляет вице-премьер Ольга Голодец, а с китайской – зампред Госсовета Лю Яньдун. В то же время компетенции трех других форматов пересекаются. Прежде всего существует межправкомиссия во главе с вице-премьером Дмитрием Рогозиным (его визави – вице-премьер Ван Ян). Ведется стратегический диалог в сфере ТЭК, начатый в 2009 г. вице-премьером Игорем Сечиным (ныне – президент «Роснефти») для концентрации полномочий по энергетическим переговорам с Китаем. В 2012 г. этот формат перешел по наследству к новому куратору ТЭКа в правительстве – вице-премьеру Аркадию Дворковичу (его визави – первый вице-премьер Госсовета Чжан Гаоли). Наконец, в сентябре 2014 г. по просьбе Владимира Путина создана российско-китайская межправкомиссия по приоритетным инвестиционным проектам, которую от КНР возглавил Чжан Гаоли, а от России – первый вице-премьер Игорь Шувалов. Полномочия комиссий, как и компетенции вице-премьеров, пересекаются, а координация по китайскому направлению не налажена. Это создает проблемы для компаний, которые вынуждены согласовывать свои действия с аппаратами сразу двоих, а то и троих вице-премьеров. Вдобавок влияние на ряд проектов имеет и курирующий Дальний Восток вице-премьер Юрий Трутнев.

К победе гармонизма

Хеджирование многих из описанных рисков не под силу российскому бизнесу и отвечающей за российско-китайские связи части правительства. Прежде всего, потому что российское руководство не намерено отказываться от политики в отношении Украины. А значит, скорого примирения с Западом, которое расширило бы пространство для маневра в сотрудничестве с КНР, ожидать не приходится. Впрочем, даже в заданных жестких рамках немало пространства для того, чтобы повысить эффективность организации работы с Китаем, что позволит снять хотя бы часть проблем, беспокоящих российскую элиту.

Москве стоит выработать долгосрочную стратегию в отношении Китая и других стран Восточной Азии, основанную на фактах и реалистичных прогнозах развития ситуации в регионе, а не на предрассудках и сиюминутных интересах отдельных внутренних игроков. Следует ответить на вопрос, каковы задачи России в регионе и может ли она сейчас претендовать на что-то большее, чем роль сырьевого придатка растущих азиатских экономик. Учитывая, что структура торговли России с Китаем похожа на структуру торговли с Евросоюзом (очень грубо ее можно уложить в формулу «российское сырье в обмен на иностранные машины»), изменить состав товарооборота возможно только в результате модернизации экономики. Пока же, ограничивая китайские инвестиции в освоение сырья, Россия, скорее всего, лишает себя источников экономического роста и бюджетных поступлений, которые можно было бы потратить на развитие – например, вложившись в человеческий капитал (образование и здравоохранение). Следует проанализировать все геополитические риски, исходя из того, что Россия является ядерной державой, а в войне обычными средствами Народно-освободительная армия Китая и так уже имеет по крайней мере паритет с дальневосточной группировкой Вооруженных сил России. В нынешних условиях, вероятно, следует сконцентрироваться на вопросах миграционной политики, привлекая китайскую рабочую силу только на временной основе с условием возвращения в КНР (положительный опыт такого рода накоплен во время строительства объектов к саммиту АТЭС), и организации эффективного контроля границы.

Необходимо изучить потенциал развития китайского рынка и выбрать ниши, которые обеспечат диверсификацию российского экспорта и дадут высокий доход. Самый очевидный путь – воспользоваться ростом среднего класса и городского населения, меняющего рацион и потребляющего все больше калорий. Плодородные земли в Приморье открывают и возможности экспорта продовольствия.

Наконец, России следует обязательно диверсифицировать контакты в регионе, работая с Японией и Южной Кореей, играя на страхах российско-китайского сближения (в том числе в США), не упуская из внимания перспективы развития Юго-Восточной Азии с ее 500 млн населения и ростом потребления ресурсов.

В целях решения всех трех задач необходимо в короткие сроки нарастить экспертизу по Восточной Азии. От государства и бизнеса потребуются сравнительно небольшие инвестиции в обучение чиновников работе с Китаем и другими азиатскими странами, развитие рынка независимой экспертизы и повышение качества востоковедческого образования (в том числе за счет расширения международного сотрудничества университетов и большей интеграции бизнеса в процесс подготовки кадров). Развитие экспертных компетенций потребует времени и не улучшит в одночасье переговорные позиции России в торге с Китаем (тем более в условиях санкций). Но в будущем позволит Москве проводить более дальновидную политику в регионе, который сохранит свое стратегическое значение для будущего страны даже после примирения с Западом.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 ноября 2014 > № 2906381 Александр Габуев

Рабочие заседания лидеров экономик форума АТЭС.

Владимир Путин принял участие в рабочем заседании глав государств и правительств форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество». Обсуждались пути углубления региональной экономической интеграции, другие актуальные вопросы.

По завершении первого заседания участники форума приняли участие в совместном фотографировании и символической церемонии закладки Аллеи почётных гостей. По замыслу организаторов, новая аллея из сосен будет напоминать о состоявшемся в год 25-летия АТЭС пекинском саммите.

Кроме того, во время рабочего завтрака участники форума уделили внимание задачам укрепления всесторонней региональной взаимосвязанности и совершенствования инфраструктуры.

На втором заседании, которое состоялось позднее, обсуждалась тема содействия инновационному прогрессу, структурным реформам и росту экономики региона.

По итогам двухдневных дискуссий главы государств и правительств форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» приняли пекинскую декларацию с четырьмя приложениями, а также отдельное заявление по случаю 25-летия АТЭС.

* * *

Выступление на рабочем заседании лидеров экономик форума АТЭС

В.ПУТИН: Добрый день, дамы и господа!

В последние годы расширение торговых связей Азиатско-тихоокеанского региона сопровождалось заметным ростом экономики наших стран. Сегодня на долю АТЭС приходится 37 процентов мировой торговли, значительно улучшились и условия жизни населения. Это тоже факт, который является объективным. Во многом это результат развивающейся в АТР экономической интеграции.

В прошлом году в АТЭС достигнут качественный рубеж: впервые объёмы торговли внутри нашего объединения превысили размеры экспортно-импортных операций с внерегиональными странами. Для сохранения такой позитивной динамики необходимо и дальше углублять торгово-инвестиционное сотрудничество между нашими странами, активнее устранять избыточные административные барьеры, о которых мы постоянно говорим, улучшать доступ на рынке.

В этом контексте хотел бы высоко оценить подготовленную китайским председательством пекинскую дорожную карту по содействию в продвижении к Азиатско-Тихоокеанской зоне свободной торговли. Предусмотренные в ней меры помогут гармонизировать реализуемые на пространстве АТЭС интеграционные инициативы. Тем более что в АТР действует большое количество торговых соглашений, различающихся как по глубине либерализации, так и по количеству участников.

Конечно, это создает и потенциальную опасность разделения общего региона на отдельные конкурирующие между собой объединения. Нам, наоборот, необходимо действовать на основе принципов прозрачности и открытости, о чём здесь коллеги только что тоже говорили, при взаимном учете интересов и возможностей сторон. Исходим также из того, что любые новые договорённости не должны наносить ущерба многосторонней торговой системе ВТО.

В ходе российского председательства в АТЭС в 2012 году мы предложили модельную главу по транспарентности для включения в будущее соглашение о свободной торговле. Наша инициатива была воспринята всеми партнёрами, и теперь важно обеспечить максимально широкое применение этой модельной главы на практике.

Хотел бы также отметить и напомнить, что именно на принципах открытости, транспарентности и в полном соответствии с нормами ВТО Россия вместе с Казахстаном и Белоруссией, присоединяющейся Арменией создает Евразийский экономический союз, и с 1 января 2015 года на территории наших государств начнёт функционировать единый рынок. Значительный объем торговли приходится как раз на зону Азиатско-Тихоокеанского региона, эта доля в нашем торговом обороте в 2013 году превысила 26 процентов.

Мы ведём переговоры по соглашению о зоне свободной торговли с Вьетнамом, открыты для диалога с другими партнёрами, в том числе с существующими и создающимися интеграционными объединениями. Уверен, сопряжение интеграционных процессов в АТР, Евразии будет способствовать всеобъемлющему и устойчивому росту на благо народов наших стран.

Большое спасибо за внимание.

Китай. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 11 ноября 2014 > № 1223099 Владимир Путин

Состоялись краткие беседы Президента России с лидерами ряда зарубежных стран.

В Пекине на полях форума АТЭС состоялись краткие беседы Владимира Путина с Президентом Вьетнама Чыонг Тан Шангом, Президентом Индонезии Джоко Видодо, Премьер-министром Австралии Тони Эбботом и Президентом США Бараком Обамой.

В беседах с главами Индонезии и Вьетнама обсуждались, в частности, вопросы двусторонней повестки дня. Кроме того, с Президентом Вьетнама затрагивалась тема реализации ранее достигнутых договорённостей.

Главной темой беседы Владимира Путина и Тони Эббота стала катастрофа малайзийского авиалайнера. Лидеры решительно высказались за ускорение расследования причин трагедии. Отмечена недопустимость ситуации, когда эксперты не могут попасть на место крушения самолета. Президент России и Премьер-министр Австралии солидарно высказались за интенсификацию расследования происшествия. При этом В.Путин подчеркнул, что Россия с самого начала последовательно требовала беспристрастного, быстрого и эффективного разбирательства.

Президенты России и США кратко обсудили вопросы двусторонних отношений, а также ситуацию вокруг Украины, Сирии и Ирана.

Все встречи состоялись в перерывах между мероприятиями форума АТЭС.

Премьер- министр Малайзии Наджиб Разак использовал встречу с президентом РФ Владимиром Путиным в рамках саммита АТЭС в том числе для развития сотрудничества в туризме, сообщает малайзийская газета New Straits Times. "Множество российских туристов приезжают в Дубай или посещают остров Пхукет. Мы надеемся, что Малайзия также сможет стать привлекательной страной для ваших туристов", — заявил малайзийский премьер.

Премьер- министр провел подобные переговоры и с властями Гонконга. Ранее Китай занимал третье место по количеству приезжающих в Малайзию туристов после жителей Индонезии и Сингапура. Однако таинственное исчезновение авиалайнера Boeing 777-200 авиакомпании Malaysia Airlines, совершавшего рейс из Куала-Лумпура в Пекин в марте этого года, заметно снизило желание жителей Поднебесной совершать поездки в эту страну.

В первом полугодии 2014 года около 39 тысяч россиян посетили Малайзию, приток туристов увеличился на 21% по сравнению с прошлым годом. Объем двусторонней торговли между Малайзией и Россией вырос на 67% в 2013 году, а в первом полугодии 2014 года — еще на четверть по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. На встрече с малайзийским премьер-министром президент РФ Владимир Путин выразил надежду, что малазийские власти будут закупать больше оборонного вооружения у России в будущем, а малайзийская нефтегазовая компания Petronas увеличит инвестиции в нефтегазовые проекты в России.

Владимир Путин пригласил инвесторов из АТР в Россию

На встрече в рамках Делового саммита форума АТЭС президент Владимир Путин предложил компаниям Азиатско-Тихоокеанского региона воспользоваться возможностями для открытия производства в России. Глава государства пообещал инвесторам «действительно лучшие, конкурентоспособные условия для работы».

На заседании сессии в рамках Делового саммита форума АТЭС президент РФ Владимир Путин отметил, что для России взаимодействие с Азиатско-Тихоокеанским регионом – это стратегическое, приоритетное направление, сообщили Fishnews в пресс-службе Кремля.

Как подчеркнул глава государства, сегодня торговля со странами АТР обеспечивает более четверти всего российского товарооборота. «В перспективе мы планируем увеличить эту долю до 40% и предпринимаем конкретные шаги по расширению географии нашего экспорта, повышению доли несырьевых и высокотехнологичных товаров», – заявил президент.

Он обратил внимание на то, что на российском Дальнем Востоке планируется создать целую сеть территорий опережающего развития с льготными налоговыми условиями, упрощенными административными процедурами.

«Пользуясь случаем, хотел бы пригласить вас, уважаемые дамы и господа, воспользоваться открывающимися возможностями для организации производств на Дальнем Востоке Российской Федерации. Повторю, мы готовы создать вам действительно лучшие, конкурентоспособные условия для работы», – обратился Владимир Путин к представителям зарубежного бизнеса.

Президент добавил, что по сравнению с 2009 г. объем прямых инвестиций стран АТР в российскую экономику вырос вдвое. Сейчас они составляют почти 9 млрд. долларов.

Объем российских инвестиций в государства Азиатско-Тихоокеанского региона по итогам минувшего года – чуть больше 1 млрд. долларов – по словам главы государства, дисбаланс с поступлениями капитала из стран АТР в РФ планируется выправить.

«В том числе рассчитываем, что создание национального координационного центра по развитию экономических отношений со странами АТР позволит запустить новые проекты с участием нашей страны», – рассказал президент.

Он констатировал, что одним из ключевых партнеров для России в регионе остается КНР. Владимир Путин подчеркнул, что расчеты с Китаем в национальных валютах будут активизированы.

Глава государства напомнил, что с нового года заработает Евразийский экономический союз. Одна из стратегических целей ЕАЭС – более интенсивно подключаться к интеграционным процессам в АТР. Союз уже обсуждает соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом. «Открыты для такого предметного диалога и с другими странами региона», – заявил президент РФ.

Он также ответил на вопросы участников заседания. В частности, комментируя тему использования природных ресурсов (речь шла о древесине), Владимир Путин подчеркнул, что любая страна (и Россия в том числе) хотела бы, чтобы любое сырье, которое добывается на ее территории, обрабатывалось там же.

Глеб Никитин рассказал о перспективах развития российской промышленности.

Первый заместитель министра промышленности и торговли России Глеб Никитин рассказал о перспективах импортозамещения, о препятствиях экономического роста, а также о развитии отечественной промышленности.

– На Госсовете, посвященном импортозамещению, Владимир Путин заявил, что экономическая политика в России должна быть переориентирована на развитие реального сектора и что качественный рывок в повышении конкурентоспособности промышленности, на который раньше могли бы уйти годы, сейчас нужно совершить за 1,5–2 года. Почему, на ваш взгляд, для России именно сейчас стал так важен развитый промышленный сектор?

– Повышение внимания к реальному сектору и производству представляется мне одним из главных трендов мировой экономики и экономической политики развитых стран последних лет. Реиндустриализация, или стремление к возрождению производств на своей территории, является закономерным следствием понимания правительствами развитых стран того, что виртуальная экономика или экономика знаний и услуг не может быть надежной и единственной опорой для долгосрочного развития общества. Экономика без базиса, представленного реальным производством и созданием материальных продуктов, обречена на постоянную зависимость от различного рода конъюнктурных явлений.

Достичь конкурентоспособности на мировом рынке без внедрения новых технологий и реализации инновационных проектов невозможно. В XXI веке сырьевая экономика уже не может создать решающих конкурентных преимуществ одних стран перед другими. Путь, пройденный нашей страной за последние несколько лет в направлении инновационного развития, дает России задел и возможность нацелиться на создание технологий будущего.

Надо понимать, что инновации по своей сути – это маршрут от рождения идеи до ее практической реализации. Для сложной продукции (телеком-оборудования, дисплеев и т.п.) переход от НИОКР к собственно производству – очень тяжелый процесс, требующий четкой координации работы тех, кто придумал, и тех, кто будет это производить. Если инженер не понимает, как устроено производство, он не сможет ничего разработать. Показательно, что почти 25% рабочих мест в Европе в частном секторе, прежде всего высококвалифицированных, создаются промышленными предприятиями. И каждое новое рабочее место в промышленности создает 0,5–2 новых рабочих места в других секторах экономики.

Однако нельзя говорить о том, что акцент на развитие промышленного сектора – это сугубо российские реалии. Наша страна следует общемировой тенденции. Например, Германия, в наибольшей степени сохранившая свой промышленный потенциал, оказалась самой успешной из стран Европы в ходе преодоления финансово-экономического кризиса и в настоящий момент на фоне не самых лучших времен для стран Евросоюза является примером едва ли не самой успешной экономики на его территории. Этому успеху есть простое объяснение. Германия – одна из немногих стран Европы, имеющая высокий уровень доли промышленного производства в ВВП (около 22%). В 2013 году комиссия Евросоюза сформулировала задачу доведения доли промышленности в ВВП до 20% к 2020 году как приоритетную для всех стран.

Вслед за Европой США тоже обозначили курс на возвращение промышленного производства и разработку планов по стимулированию поддержки промышленных производителей. Штаты обеспечили себя сравнительно дешевым (сланцевым) газом, отказались от импорта и уже переходят к экспорту газа. Это привело к значительному удешевлению энергоресурсов на американском рынке, а значит, и к удешевлению производства. Поскольку значительная часть китайского экспорта предназначена для США, появились сомнения: стоит ли нести расходы на перевозку товаров с другого континента, если предприятия теперь стало выгоднее строить в самой Америке? Даже немецкие политики забили тревогу: есть вероятность того, что скоро и часть мощной немецкой промышленности будет переведена в Штаты по тем же причинам.

Не отстают от общемирового тренда и азиатские производители. К примеру, самой технологичной страной мира является Япония, поэтому в ее случае уместно говорить уже о государственной «сверхиндустриализации». Главное препятствие для Страны восходящего солнца – уязвимость перед стихиями. При этом получателями современных промышленных производств являются близлежащие Индия, Вьетнам, Индонезия, Филиппины и, самое главное, Китай. Дешевизна труда превратила Китай в мировую фабрику, где производится половина или треть всех электроприборов и изделий текстильной промышленности в мире.

Китай за последние примерно 20 лет очень многому научился у европейцев и американцев, прежде всего в сегменте IT-производств. Еще несколько лет назад смартфоны «родных» китайских брендов были желанны только для людей с низким уровнем доходов. Но в последнее время смартфоны из Китая становятся реальной угрозой нынешним лидерам, предлагая те же характеристики по намного более демократичной цене. Причем они нацелены не на рынки Северной Америки и Европы, а на страны СНГ и третьего мира, где присутствует высокий спрос именно на бюджетные устройства, выпускать которые так хорошо умеют китайцы.

Стоит заметить, что несмотря на различия в темпах и формах реиндустриализации на разных континентах, и в Европе, и в Азии, и в США поняли главное, что промышленность – это источник инноваций. По подсчетам аналитиков, в Германии и Южной Корее на НИОКР приходится 89% затрат частного промышленного бизнеса. Для Китая и Японии этот показатель составляет 87%, для США – 67%, для Мексики – 69%.

– Какие последствия от принятых санкций сегодня испытывает российская промышленность? Насколько мы оказались способными противостоять внешним вызовам?

– 2014 год поставил этот вопрос для нашей страны ребром. Угроза последствий санкций, создание и без того высоких барьеров для трансферта технологий, ограничение доступа к международному капиталу и многое другое, безусловно, наносят определенный вред экономике, но, с другой стороны, все это стало катализатором принятия ряда важных решений в нашей промышленной политике и шансом для отечественных промышленников.

Влияние санкций на реальный сектор и ритейл пока выражается, пожалуй, только в ограниченном кредитовании со стороны западных стран. Из-за этого российская промышленность действительно испытывает определенные сложности в реализации существующих и новых проектов, которые предполагали привлечение заемных средств из-за рубежа.

Однако мир не однополярен, и выход тут простой – осваивать новые рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона, Ближнего Востока, Латинской Америки. И состоявшийся в сентябре в Сингапуре деловой форум доказал готовность наших азиатских партнеров к сотрудничеству в области сельского хозяйства, транспорта и промышленности, а также заинтересованность в укреплении торгово-экономических связей с Россией в целом.

Так, мы планируем увеличить более чем в полтора раза объем торгово-экономического оборота между Россией и Индонезией. Он должен достичь 5 млрд долларов к 2016 году. Планируется, что заявленная цифра может быть еще выше за счет реализации инвестиционных проектов как в Индонезии, так и в России. Кроме того, идут переговоры по углублению интеграции с Аргентиной и Бразилией. На Ближнем Востоке торговое представительство России в Абу-Даби может начать работу в конце 2015 года. Одной из его основных задач будет сопровождение торговых, промышленных и инвестиционных проектов российских компаний на территории ОАЭ.

При этом важно подчеркнуть, что Россия по-прежнему открыта к инновационному сотрудничеству со своими прежними технологическими партнерами в странах Европы и США. Мы также настроены на многостороннюю взаимную научно-техническую кооперацию со всеми заинтересованными странами.

– Каким образом можно преодолеть возникшие сложности в вопросах кредитования российских предприятий?

– При возникающих потребностях в дополнительных кредитах отечественная промышленность и торговля будут взаимодействовать с теми странами, которые готовы давать фондирование, предоставлять дополнительные преференции в части получения более доступного финансирования, необходимого для развития мощностей и технологий. Мы, в свою очередь, поддержим их всеми заложенными в законе «О промышленной политике» инструментами.

При этом мы не сидим и не ждем, пока закон вступит в силу. С мая по октябрь Минпромторг уже заключил соглашения с восемью российскими банками, которые выразили готовность повысить доступность кредитов и упростить процедуру их получения компаниями под проекты импортозамещения, направленные на создание в стране новых производств и модернизацию действующих мощностей. Переговорный процесс с российскими финансовыми институтами продолжается.

– Тем не менее многие компании в последние месяцы демонстрируют негативный тренд – сокращают производство (автопроизводители, металлурги) и снижают прогнозы продаж. Компании говорят, что спрос на их продукцию падает во многом из-за того, что снижается доступность финансовых ресурсов у потребителей их продукции (как у населения, так и у бизнеса). Как вы считаете, могло бы им помочь смягчение денежно-кредитной политики Центробанка и повышение доступности кредитных ресурсов (снижение ставок по кредитам, увеличение сроков кредитования)?

– Достаточный уровень монетизации экономики деньгами означает наличие ликвидности у кредитных организаций, которая, в свою очередь, ведет к доступности заемного капитала для граждан и предприятий.

Но статистические данные о монетизации российской экономики (отношение денежной массы к ВВП) дают немало аргументов для того, чтобы утверждать, что насыщенность деньгами, необходимая для обеспечения экономического роста, пока не является достаточной. Так, в 2013 году в России уровень монетизации экономики составил 47,1%. Для сравнения: в среднем по миру монетизация экономики в 2012 году составляла 125,1%.

Взяв курс на таргетирование инфляции, Банк России последовательно проводит ужесточение денежно-кредитной политики, в том числе через повышение уровня ключевой ставки. Ключевая ставка была повышена трижды в этом году, на настоящий момент ее уровень составляет 8%. А это, в свою очередь, неминуемо ведет к удорожанию заемного капитала для всех экономических и рыночных агентов.

На 2013 год показатель эффективной процентной ставки для нефинансовых заемщиков находился на уровне 11–12%. Это значительно выше, чем в странах Европы и Азии, не говоря уже про США. При этом все это происходит на фоне крайне непростой внешнеполитической ситуации, которая привела к ослаблению рубля и ограничению доступа наших кредитных и коммерческих организаций к внешним рынкам капитала в текущем 2014 году.

Наша позиция, как и позиция большинства представителей бизнеса и исполнительной власти, состоит в том, что без смягчения кредитно-денежной политики и обеспечения доступности заемных средств для производственного сектора говорить о каком-либо рывке или серьезном экономическом росте в целом преждевременно.

– Кстати, раз вы заговорили о законопроекте «О промышленной политике». Недавно он был принят в Госдуме в первом чтении. В чем его значение? Что изменится, когда он будет принят? И не останутся ли все меры поддержки только на бумаге?

– Да, все верно, разрабатываемый нашим ведомством законопроект «О промполитике» прошел множество обсуждений и слушаний. Мы постарались организовать взаимодействие со всеми фракциями Госдумы и общественными организациями. Мнения всех, кто хотел принять участие в работе, были нами услышаны и учтены. По итогам доработок у нас получилась версия, в которую вошли все ключевые положения, не вызвавшие ни у кого нареканий. И мы очень благодарны депутатскому корпусу, который единогласно поддержал законопроект в первом чтении. Теперь мы рассчитываем на его конструктивную оперативную доработку к последующим чтениям, т.к. в условиях текущей экономической и политической ситуации правильно было бы принять этот документ до конца года.

Значение закона «О промышленной политике» в том, что он создает единую правовую базу, которая четко определяет правила, принципы и механизмы государственного стимулирования развития промышленности. И это не межотраслевой кодекс, где собраны все возможные меры стимулирования, а базовый, фундаментальный закон, который задает вектор развития промышленности. Он также устраняет существующие пробелы и противоречия отраслевого законодательства, вводит необходимые определения и нормы для реализации всех мер поддержки промышленности. Таким образом, создаются единые условия индустриального развития территорий.

Кроме общих норм, создающих плацдарм для принятия различных мер поддержки промышленной деятельности, устанавливаются совершенно конкретные институты. Например, важной новеллой этого закона являются специальные инвестконтракты, которые будут заключаться до 2025 года между федеральной властью, исполнительной властью субъектов РФ и инвесторами. По условиям этих соглашений инвестор берет на себя обязательства социального порядка и производства определенных объемов продукции, а государство гарантирует неизменность условий ведения бизнеса для инвестора, в том числе налоговых ставок, цен на землю и т.п.

Другими инструментами поддержки, прописанными в законе, являются налоговые льготы и преференции для новых комплексных проектов; механизм возвратного финансирования долгосрочных займов на конкурентоспособных условиях; новые принципы субсидирования НИОКР, предусматривающие обязательства со стороны бизнеса по выпуску определенных объемов продукции с использованием полученных результатов интеллектуальной деятельности; создание Государственной информационной системы промышленности для контроля за состоянием промпроизводства и выстраивания системы отраслевых балансов.

Закон тесно связан с уже принятой подпрограммой по индустриальным паркам, и сейчас активно обсуждается проект постановления Правительства о компенсации субъектам Федерации затрат на создание инфраструктуры таких парков через возмещение части федеральных налогов, уплаченных резидентами. Реалии таковы, что сегодня у наших предприятий просто нет возможности обновлять основные фонды. Потому что рентабельность настолько низкая, что у компаний не остается прибыли, чтобы модернизировать и развивать свое производство.

Даже если реализовать только эти инструменты, это уже существенным образом улучшит условия промышленного бизнеса в России, не говоря уже о том, что закон станет политическим козырем при разработке поправок в отраслевое законодательство в целях предоставления субъектам промышленной деятельности различных стимулирующих изъятий.

– Какие тенденции преобладают в обрабатывающих отраслях промышленности?

– Несмотря на общую тенденцию замедления экономики, наблюдается положительная динамика в обрабатывающих отраслях промышленности. Согласно прогнозу, тут ожидается рост на 3% по итогам года. С января по сентябрь совокупный рост в этом секторе промышленности уже составил 2,3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. При этом есть и явные прорывы: например, за первые девять месяцев года в производстве транспортных средств и оборудования наблюдался рост на 11,8% по отношению к аналогичному периоду прошлого года. Это вселяет уверенность в том, что по основным госпрограммам поддержки отраслей все плановые показатели и ориентиры будут достигнуты к 2020–2025 годам.

– Каких же показателей Минпромторг планирует достичь в перспективе в области развития отечественной промышленности в целом?

– Главным инструментом стратегического планирования для нас является многоотраслевая государственная программа «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности». На настоящий момент она включает в себя 21 подпрограмму по той или иной отрасли промышленности. Наиболее значимыми из них являются: «Развитие электронной и радиоэлектронной промышленности на 2013–2025 годы», «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности на 2013–2020 годы», «Развитие судостроения на 2013–2020 годы», «Развитие авиационной промышленности на 2013–2025 годы».

Основными показателями развития отечественной промышленности до 2020 года, в соответствии с государственной программой, являются: увеличение индекса промышленного производства до 134,6 % (накопленным итогом к уровню 2011 года); годовой прирост индекса производительности труда на уровне 4–5% начиная с 2014 года; годовой прирост высокопроизводительных рабочих мест на уровне 8–10%; годовой прирост объема инвестиций в основной капитал на уровне 6–8% начиная с 2015 года.

Также, помимо общих для всей промышленности показателей, для каждой конкретной отрасли определены свои собственные плановые ориентиры. К примеру, в автомобильной промышленности это повышение уровня обеспеченности населения автотранспортными средствами почти на 50%, до 363 авто на 1 тысячу человек, увеличение объема производства легковых автомобилей почти на 60%, до 3,1 млн штук в год и т.д.

При этом любая государственная программа не является застывшим документом. Работа по актуализации тех или иных ее элементов в соответствии с изменяющейся экономической конъюнктурой и внешнеполитическими условиями обязательно происходит, в том числе путем корректировки целей отечественной промышленности на среднесрочный и долгосрочный периоды. Это выражается в появлении новых подпрограмм (на завершающей стадии находятся подпрограммы по робототехнике, цифровым и аддитивным технологиям), изменении объемов бюджетного финансирования (в связи с подготовкой и внесением в ГД РФ проекта закона «О федеральном бюджете на 2015 год и на плановый период 2016–2017 годы»).

– Когда Минпромторг планирует представить программу по импортозамещению?

– Саму программу мы планируем запустить в реализацию до конца текущего года. Наше ведомство уложилось в поставленные президентом сроки и подготовило к 1 октября план импортозамещения по всем отраслям, включая наиболее важную сферу ОПК, где перед нами стоит задача в кратчайшие сроки выйти на 100%-ное импортозамещение.

Самое главное, что наш план не предполагает дополнительных бюджетных затрат. Мы предложили президенту исходить только из тех средств, которые уже заложены в государственных программах нашего ведомства. Дело в том, что расчеты показали: прямое бюджетное вливание громадных сумм обеспечило бы сокращение доли импорта в среднем с 50% до 31%, а если ничего не вкладывать дополнительно – то до 39%. Т.е. разница небольшая в процентах, а сумма, которая экономится, колоссальная.

Основные мероприятия разработанного нами плана нацелены на создание максимально комфортных условий для предприятий через корректировку нормативной базы, развитие регулятивных мер поддержки, ввод механизмов стандартизации. Реализация предложенного плана мероприятий всего за 2–3 года полностью обеспечит насыщение внутреннего рынка промышленной продукции, прежде всего в обрабатывающих секторах.

Государственная поддержка импортозамещения будет осуществляться в рамках бюджетного финансирования, предусмотренного действующими государственными программами. При этом в рамках программы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» будет утверждена подпрограмма «Развитие производства средств производства», которая объединит мероприятия по развитию станкостроения, тяжелого, энергетического и нефтегазового машиностроения, а также мероприятия по развитию новых перспективных секторов – робототехники, цифрового производства и аддитивных технологий.

– Не будет ли предоставление приоритета отечественным производителям в рамках госзакупок противоречить нормам ВТО?

– Нет, не будет. В условиях членства Российской Федерации во Всемирной торговой организации (ВТО) одной из нетарифных мер защиты российских производителей может выступать механизм государственных закупок. При этом данный механизм является допустимым с точки зрения обязательных правил ВТО, поскольку они не регулируют деятельность государства в области закупок. Существующее в данной сфере факультативное к основным документам ВТО международное Соглашение по правительственным закупкам в сфере международной торговли, ограничивающее возможности государства в сфере государственных закупок, является свободным для присоединения. До настоящего времени Российская Федерация данной возможностью не воспользовалась, а потому не ограничена в государственных и муниципальных закупках международными обязательствами.

– По ряду отраслей, например микроэлектронике и робототехнике, российские производители достаточно серьезно отстали. В Китае данная проблема решается за счет покупки патентов у западных компаний и институтов. Возможен ли такой подход в России для ускорения развития промышленности в рамках реализации программы импортозамещения?

– Этот вариант возможен, но все зависит от конкретной отрасли. Например, если мы говорим о робототехнике, то у нас в стране уже четвертый год выпускаются промышленные роботы грузоподъемностью от 15 до 350 кг, по техническим характеристикам не уступающие зарубежным аналогам. При этом данная российская разработка не имеет патентных ограничений. И речь идет не о единичном, а о серийном производстве. Эти роботы могут применяться в самых разных промышленных технологиях – сварке, транспортировке, сборке, нанесении различных материалов и пр. Хотя, действительно, есть отдельные прикладные направления, например медицина, где наши позиции в робототехнике не такие сильные.

Или взять, к примеру, российское станкостроение, где до недавнего времени не наблюдалось заметного прогресса. А ведь там, между прочим, за последние 4 года было создано 204 объекта интеллектуальной собственности, в том числе 86 ноу-хау.

Дальнейшее развитие станкостроение сейчас происходит достаточно динамично, особенно в контексте решения об образовании холдинга «Станкопром», входящего в Госкорпорацию Ростех.

Решение о его создании было продиктовано необходимостью объединить различные станкостроительные активы с целью создания системного интегратора для техперевооружения предприятий стратегических отраслей промышленности, осуществления единой технологической политики, консолидации компетенций и организации соответствующих производств в России.

Отмечу, что сейчас «Станкопром» становится ответственным за программу перевооружения предприятий ОПК и увеличение доли технологического оборудования российского производства на оборонных предприятиях к 2020 году с 10% до 60%. Это в полной мере отвечает ключевым тенденциям рынка, которые выражаются в универсализации станков и совершенствовании технологий обработки материалов (скорость, точность, температурные режимы), включая возникновение новых технологий (аддитивные технологии, точное литье, композиты). В долгосрочной перспективе к 2050 году новые технологии займут 25–40% рынка обработки материалов.

Однако в микроэлектронике ситуация иная. Например, каждое уменьшение размеров хотя бы на ступеньку увеличивает стоимость фабрики в геометрической прогрессии. Чтобы говорить о лидерстве, нужны миллиардные инвестиции и загрузка от 30 тыс. чипов в месяц. Только так можно выйти на окупаемость.

Гораздо целесообразнее разрабатывать концепцию и архитектуру устройств в России, а затем собирать их в странах Восточной Азии. Это мировая практика, которой следуют крупнейшие глобальные производители высокотехнологичных устройств. В российской индустрии в этой связи можно отметить компанию Yota Devices, производящую смартфон с двумя экранами YotaPhone. Смартфон, концепция и архитектура которого полностью разработаны и запатентованы в России, собирается в странах Восточной Азии. Выбор региона и площадки для производства YotaPhone объясняется репутацией производителя на рынке и его специализацией на беспроводных коммуникациях и бытовой электронике, а также низкой себестоимостью серийного производства. Это позволяет установить минимальную стоимость на YotaPhone в рознице и сделать его конкурентоспособным на мировом рынке, способным соперничать с моделями мировых производителей, занимающих прочные позиции в нише смартфонов??.

– На ваш взгляд, какова должна быть роль оборонных предприятий в реиндустриализации? Не нужно ли сделать больший упор на финансировании за счет бюджета предприятий, не связанных с военными разработками, сократив финансирование отдельных видов промышленных разработок в ОПК (например, Intel, который поставляет процессоры для Минобороны США, в то время как российский ОПК делает для себя собственные чипы, заточенные только под военные нужды)?

– Предприятия ОПК играют для любого государства стратегическую роль. Реиндустриализация – это лишь один из промежуточных этапов, дающий дополнительный стимул развитию промышленности. Инвестиции в эту область автоматически подтягивают за собой и другие отрасли экономики, поднимают уровень науки и образования, так как именно на производство продукта направлены сегодня кадровые ресурсы. И коль скоро внешнеполитическая конъюнктура может стать поводом для уменьшения доли продукции российского ОПК на мировом рынке, мы должны переориентировать сбыт в сторону внутреннего рынка.

Для поддержания достигнутого уровня развития вооружения и военной техники необходимо продолжать укрепление структур национальной оборонной и гражданской промышленности, длительные перерывы в реализации военных программ могут привести к утрате соответствующих навыков и наработок. Итогом ряда целевых программ, реализуемых в последние годы, стало создание опытных образцов продукции, которая отвечает требованиям стратегии импортозамещения. На следующем этапе начнется техническое перевооружение предприятий и выход на серийный выпуск этой продукции, сокращение финансирования может перечеркнуть результаты предыдущих мер господдержки.

В качестве успешного примера развития приведу «Вертолеты России»: в мировых продажах на долю этого холдинга приходится 14%, он по праву входит в число мировых лидеров в самых перспективных и динамично развивающихся направлениях, в том числе в сегментах среднетяжелых, сверхтяжелых, а также атакующих вертолетов. Компания успешно конкурирует с ведущими мировыми производителями, а также расширяет свое присутствие на стремительно растущих рынках Индии, Китая, в странах Южной и Центральной Америки, Ближнего Востока и Африки.

При этом не стоит забывать, что, в большинстве своем, организации, которые входят в сводный реестр ОПК, не являются предприятиями, работающими исключительно в интересах обороноспособности страны. Приблизительное соотношение продукции военного назначения к гражданской у них – 60% на 40%.

Или Уралвагонзавод (УВЗ), например, который выпускает различную военную продукцию, но в то же время в общем объеме производства у предприятия более половины приходится на гражданскую продукцию. Сейчас УВЗ – это еще и крупнейший производитель железнодорожных вагонов, а также спецтехники.

И тут важно понимать, что стимулирование промышленного производства в России сегодня напрямую зависит от успешности реализации ряда задач – адаптации на предприятиях новых технологий, коммерциализации научных идей, создания высокотехнологичных рабочих мест и, соответственно, привлечения высококомпетентных кадров, которые смогут работать на современном оборудовании по новым стандартам. Повысить качество обучения специальностям «под промышленность» можно путем интеграции нашей страны в международную инфраструктуру подготовки рабочих кадров. Целесообразно вкладывать деньги не только в практическую науку, но и эффективный менеджмент, чтобы получать промышленный продукт, который можно будет разрабатывать, производить и тиражировать не только в России, но и за рубежом.

Одними из форм работы по подготовке кадров станут открытие на базе вузов инжиниринговых центров, синергия учебных заведений с промышленностью для совместного проведения НИОКР, практик и стажировок. Получая теоретические знания, будущий выпускник уже должен знать, как и на каком оборудовании он практически сможет применять навыки.

Кстати, ваша ремарка о контракте Intel с Минобороны США – это яркий пример государственно-частного партнерства: около 30% разработок в области программирования для армии там делает именно бизнес. Мы для себя эти подходы и возможности синергии также прорабатываем. Нам необходимо привлекать в ОПК бизнес в качестве субподрядчиков под узкоспециализированные задачи. Это позволит сократить издержки крупных промышленных компаний на случай простоя мощностей (если будут отсутствовать чисто оборонные заказы) и вывести качество продукции на новый уровень.

– Если во главу углу ставить модернизацию оборудования, переобучение персонала, расширение производства, то за счет каких источников компании должны это осуществить? Как государство готово помогать промышленникам?

– Я уже говорил ранее, что основными инструментами помощи должны стать проектное финансирование и создание Фонда развития промышленности для обеспечения потребностей промышленных предприятий. Оба механизма предлагались Минпромторгом в начале года в ходе обсуждения новых мер экономической политики. В конечном итоге эти механизмы были разработаны во исполнение перечня поручений президента РФ от 14 мая 2014 года о дополнительных мерах по стимулированию экономического роста.

Механизм проектного финансирования подразумевает предоставление банками льготных кредитных средств проектам, отобранным в установленном порядке, под государственную гарантию (до 25% суммы кредита), а также рефинансирование Банка России на следующих условиях: банки будут рефинансироваться по формуле «ключевая ставка минус 1,5%» (в результате уровень маржи банков составит 2,5%). Размер процентной ставки не должен превышать уровня ключевой ставки плюс 1%, срок рефинансирования – 3 года с возможностью последующей пролонгации. В настоящее время Минэкономразвития ведется работа по подготовке необходимых нормативно-правовых актов.

Основными целями создания Фонда развития промышленности (Фонд) на базе Российского фонда технологического развития (РФТР) являются поддержка технологических проектов на стадии завершения НИОКР и содействие привлечению частных инвестиций. В качестве основного инструмента поддержки предполагается льготный заем с предоставлением обеспечения со стороны заемщика с учетом размера чистых активов компании. Размер ставки по займам будет определяться наблюдательным советом Фонда, исходя из спроса и возможностей производственно-технологических компаний.

В текущей ситуации предполагается ставка 5%, являющаяся привлекательной для большинства компаний, но при этом это позволит вести операционные расходы Фонда в размере 1,2–1,6% и сформировать резерв для частичного покрытия рисков невозврата займов. Фонд не ориентирован на получение прибыли, его роль – запустить механизм масштабного банковского финансирования производственно-технологических проектов, эффект от которого значительно превысит прямой финансовый результат деятельности Фонда.

Безусловно, эти инициативы не могут являться полным решением проблемы доступности дешевых кредитов. В этой ситуации не может быть панацеи – опыт развитых стран показывает, что успешная экономическая политика требует комплексных и разноплановых экономических механизмов.

– Каким образом можно сократить некоторое отставание нашей страны в уровне качества обучения таким высокотехнологичным специальностям?

– Такое отставание, особенно в сфере обучения рабочим специальностям, необходимо преодолевать путем интеграции нашей страны в международную инфраструктуру подготовки рабочих кадров и стимулирования человека к развитию собственных компетенций. Профессиональная подготовка российских рабочих высокотехнологичных секторов промышленности должна соответствовать международным стандартам. Успешным примером такой интеграции является участие России в чемпионате сквозных рабочих профессий по методике WorldSkills.

Решить проблему дефицита высококвалифицированных кадров можно только комплексно, усиливая связь производства с профильными учебными заведениями, которые готовят соответствующих специалистов. Важно обновить учебные программы, приведя их в соответствие современному мировому уровню индустриализации с его новейшими технологиями и оборудованием, с которыми молодым специалистам придется работать по окончании обучения. Работа по этим приоритетным направлениям ведется в рамках правительственной подпрограммы «Развитие инжиниринговой деятельности и промышленного дизайна».

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 10 ноября 2014 > № 1224132 Глеб Никитин

Денис Мантуров рассказал о развитии торгово-экономического сотрудничества со странами АТР.

В Пекине с 10 по 11 ноября 2014 года проходит саммит АТЭС. Он станет ключевым событием для делового сообщества Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), позволит расширить сотрудничество с ведущими компаниями. В преддверии саммита министр промышленности и торговли России Денис Мантуров рассказал о развитии торгово-экономического сотрудничества со странами АТР в интервью Московскому бюро Китайского информационного агентства (China News Service).

– Денис Валентинович, в октябре вы с рабочим визитом посетили Индонезию. Каковы итоги этой поездки? Какие у Минпромторга дальнейшие планы в направлении сотрудничества со странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), в частности с Китаем?

– За последние годы Россия начала переход на качественно новый этап торгово-экономических отношений со странами АТР. В области промышленности партнерство осуществляется преимущественно по таким направлениям, как гражданское авиастроение, автомобилестроение, машиностроение и металлургия. Но это в полной мере не раскрывает имеющегося потенциала сотрудничества. В перспективе важно расширить взаимодействие в легкой, химической и фармацевтической отраслях промышленности.

Состоявшийся в сентябре 2014 года в Сингапуре деловой форум доказал готовность наших азиатских партнеров к сотрудничеству в областях сельского хозяйства и транспорта. Идут переговоры по углублению интеграции с Индией, мы рассчитываем к 2015 году увеличить торгово-экономический оборот с этой страной до 20 млрд долларов. Во Вьетнаме планируется наше участие в поставках вертолетной техники и создание на базе СП Helitecho многофункционального регионального сервисного центра при участии компании «Вертолеты России», входящей в Госкорпорацию Ростех.

По итогам визита в Индонезию в октябре 2014 года мы планируем более чем в полтора раза увеличить объем торгово-экономического оборота между нашими странами – до 5 млрд долларов к 2016 году. Заявленная цифра может быть еще выше за счет реализации инвестиционных проектов в области нефтедобычи, фармацевтики, металлургии, машиностроения, транспорта, авиапрома как в Индонезии, так и в России. Приоритетной является реализация крупных совместных проектов в Индонезии – сооружение при участии ОК «РУСАЛ» и инвестиционно-промышленной группы VI Holding бокситно-глиноземных производств на Западном Калимантане, строительство ферроникелевого комплекса на Сулавеси с использованием уникальных российских технологических разработок, обеспечивающих высокоэффективные экономические результаты, и запуск производства автомобилей КАМАЗ.

Если говорить о российско-китайских отношениях, то перед нашими странами стоит амбициозная задача – довести товарооборот к 2015 году до показателя в 100 млрд долларов, а к 2020 году – до 200 млрд долларов. Вообще, это серьезный вызов для наших экономик. Задача поставлена непростая, и для ее достижения необходимо не только поддерживать и развивать кооперацию в традиционных секторах, но и искать новые точки роста торгово-экономического сотрудничества.

– В рамках саммита АТЭС-2014 пройдет пятая встреча глав КНР и РФ в этом году. Каково, по вашему мнению, значение этой встречи? Какие двусторонние соглашения в сфере промышленности и торговли, а также в других экономических областях могут быть подписаны в ходе визита Владимира Путина в Китай?

– Это стратегически важная встреча, где мы будем отрабатывать ранее намеченные проекты и предварительно согласованные намерения. Вообще, нормативно-правовая база по линии промышленности в целом у нас выстроена. Еще в декабре 2012 года с Министерством коммерции КНР был подписан меморандум о взаимопонимании, предусматривающий, в частности, совместные шаги по совершенствованию структуры двусторонней торговли путем увеличения доли инновационной и высокотехнологичной продукции, а также привлечение к участию в выставочно-ярмарочных мероприятиях на территории двух стран заинтересованных предприятий и соответствующих отраслевых ассоциаций. Сейчас в рамках межправкомиссии скоординирована работа по авиационной и лесопромышленной сферам и прорабатывается вопрос создания рабочей группы по сотрудничеству в области алюминиевой промышленности.

Напомню, что во время 19-й регулярной встречи глав правительств России и Китая 13 октября 2014 года было подписано свыше 30 соглашений, большая часть из которых требовала тщательной доработки и согласования деталей. Были подписаны меморандумы о взаимопонимании между Федеральным космическим агентством и Комиссией по китайской спутниковой навигационной системе о сотрудничестве в области глобальных навигационных систем.

Тогда же стороны заключили ряд соглашений: о сотрудничестве между Госкорпорацией Ростех и Китайской корпорацией аэрокосмической науки и техники; о стратегическом партнерстве ФГУП НИИ «Восход» и Inspur Group Cp., Ltd в сфере IT-безопасности.

Также был заключен рамочный контракт между «Сибирским лесом» и China CAMC Engineering о реализации инвестиционного проекта по строительству лесохимического комплекса.

– Насколько нам известно, вы тоже будете в составе российской делегации на саммите АТЭС-2014. У вас запланированы рабочие встречи с руководителями китайских профильных министерств и ведомств? Если да, то с кем и по какому кругу вопросов?

– Помимо участия в рабочих встречах президента Владимира Путина с председателем КНР Си Цзиньпином у меня в графике стоит рабочий завтрак с министром промышленности и информатизации Китая Мяо Вэем. В этом мероприятии будут участвовать главы и представители ряда ведущих российских компаний. Речь будет идти о совместных проектах с участием этих российских компаний.

– В рамках сотрудничества Китая и России реализуется ряд крупномасштабных проектов в различных областях промышленного производства. Как продвигается работа по ним? Планируются ли новые совместные проекты и если да, то какие?

– Промышленную кооперацию можно по праву считать локомотивом российско-китайского взаимодействия. В настоящий момент действительно активно ведется работа по ряду совместных проектов, охватывающих несколько базовых отраслей промышленности.

Самой актуальной темой промышленного взаимодействия в авиапроме является создание нового высокотехнологичного продукта – широкофюзеляжного дальнемагистрального гражданского самолета (ШФДМС). Мы не раз обсуждали этот проект, и сегодня можно с удовлетворением констатировать, что работа идет по плану. В июне этого года досрочно завершен исследовательский этап сотрудничества, и участники программы приступили к выполнению второго этапа – разработке аванпроекта. В сентябре 2014 года ОАК и КОМАК окончательно доработали и передали на рассмотрение в Минпромторг и китайской стороне бизнес-концепцию данного проекта. Рассчитываем, что окончательно доработанная бизнес-концепция проекта позволит принять решение о полномасштабном запуске программы.

Продолжается обсуждение проекта совместной разработки перспективного тяжелого гражданского вертолета. Взаимодействие по нему осуществляется между «Вертолетами России» и китайской вертолетной компанией Avicopter. В сентябре во время визита в Россию председателя совета директоров компании AVIC господина Линь Цзомина и исполнительного вице-президента Ли Фанюна стороны договорились о стратегическом партнерстве.

Углубляется сотрудничество России и Китая в области судостроения. Так, Крыловский государственный научный центр в январе 2013 года заключил контракт с Китайской международной компанией по судостроению и морской технике на разработку концептуального проекта крупнотоннажного танкера арктического плавания грузоподъемностью 110 тыс. т. Танкер предназначен для вывоза сырой нефти из порта Мурманска по Северному морскому пути в период летне-осенней навигации в восточные порты Китая.

В области машиностроения было подписано соглашение между НПК «Уралвагонзавод», «ВТБ Лизинг» и китайской компанией Honghua Group Limited. Сотрудничество предполагает производство тяжелых буровых установок эшелонного типа на территории России, а также подразумевает локализацию до 100% металлонесущих конструкций и до 50% компонентной базы на территории нашей страны.

В области автомобильной промышленности подписано соглашение о реализации проекта строительства завода по производству автомобилей Great Wall на территории Тульской области. Китайская компания планирует инвестировать в проект до 18 млрд рублей.

«Группа ГАЗ» сотрудничает с автомобильными компаниями КНР в области производства комплектующих для легких коммерческих автомобилей, организации дистрибуции легковых автомобилей, совместного производства дорожного грузовика FAW. Стороны уже договорились проработать дополнительные возможности по повышению степени локализации проекта, изучить возможность применения узлов и агрегатов FAW в продуктах «Группы ГАЗ».

В области металлургии стоит отметить активный диалог в алюминиевой промышленности ОК «РУСАЛ» и китайских предприятий. Кроме того, с China Aluminium Corporation Limited (CHALCO) обсуждается возможность достройки Тайшетского алюминиевого завода.

В 2015 году VI Holding планирует завершить строительство и полностью ввести в строй завод в провинции Хэнань по производству горяче- и холоднокатаного проката из алюминиевых сплавов мощностью соответственно 600 тыс. и 400 тыс. тонн в год, используемого для дальнейшего выпуска специализированной продукции. Объем инвестиций в проект составляет 1 млрд долларов.

Корпорация ВСМПО-АВИСМА, входящая в Госкорпорацию Ростех, более десяти лет сотрудничает с разными китайскими корпорациями, поставляя титановые биллеты для производства штамповок под самолетостроительные программы корпорации Airbus, титановые полуфабрикаты и штамповки по программе дальнемагистрального самолета С-919 и регионального самолета ARJ-21, титановые сварные трубы для строительства электростанций, включая атомные.

Китай является крупнейшим партнером России по внешней торговле химическими товарами. В 2014 году «Уралкалий» заключил контракт с консорциумом покупателей во главе с China National Agricultural Means of Production Group Corporation (CNAMPGC), по условиям которого в КНР будет поставлено 700 тыс. тонн хлористого калия.

Сотрудничество в области фармацевтической промышленности реализуют ОАО «Биомед им. И.И. Мечникова» (дочерняя структура «Фармстандарт») и китайская компания «Валвакс Биотехнолоджи Ко. Лтд.». Проект предполагает трансфер в Россию технологии производства поливалентной вакцины для профилактики пневмококковой инфекции.

– Для общемировой экономики сейчас характерен фактор неопределенности. В этой связи что может стать двигателем экономического и промышленно-торгового сотрудничества России и Китая?

– Основные трудности лежат в плоскости зависимости наших экономик от внешних конъюнктурных факторов. Снизить и преодолеть эту зависимость можно, только следуя одному из главных трендов экономической политики развитых стран последних лет – реиндустриализации. Сырьевые и виртуальные экономические модели более не способны создать решающих конкурентных преимуществ. Экономическая политика должна быть ориентирована прежде всего на развитие реального сектора.

Китай имеет огромную производственную базу по многим отраслям, и мы открыты новым идеям, включая создание совместных предприятий на территории России и трансфер технологий. Мы, в свою очередь, реализуем ряд мероприятий по поддержке и развитию промышленности, в том числе субсидирование части затрат по кредитам на закупки сырья и материалов, на техперевооружение, на НИОКР.

Мы будем осуществлять эти шаги в рамках подписанного с Министерством промышленности и информатизации КНР межведомственного меморандума об укреплении сотрудничества в области промышленности. Документ предусматривает укрепление взаимодействия по приоритетным направлениям промышленной кооперации.

Особую важность в этом вопросе приобретает проведение операций по обмену валютами для экспортных расчетов в рублях и юанях. В этом заинтересованы и китайские инвесторы, и российские бизнесмены.

В качестве двигателя развития российско-китайского взаимодействия в области промышленности рассматриваем кооперацию в выставочной сфере. Так, Китай выступит официальным партнером 6-й Международной промышленной выставки «ИННОПРОМ-2015», которая пройдет в период с 8 по 11 июля 2015 года в Екатеринбурге при поддержке Минпромторга России.

Благодаря достигнутому соглашению о партнерстве на «ИННОПРОМе-2015» планируется провести под единым брендом сразу пять тематических выставок: машиностроение, энергоэффективность, технологии для городов, оптика и лазеры и индустриальная автоматизация.

Полагаю, это станет серьезным стимулом для китайских производителей, которые заинтересованы в освоении российского рынка и локализации производства на территории нашей страны.

Китай. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 10 ноября 2014 > № 1224131 Денис Мантуров

С 1 января 2006 по 31 декабря 2013 года в мире погибли 593 журналиста, говорится в опубликованном в интернете докладе ЮНЕСКО.

"Когда мы думаем о рисках, связанных с профессией журналиста, то прежде всего на ум приходит образ зарубежного корреспондента. Особенно сейчас, после трагической гибели в Сирии Джеймса Фоули и Стивена Сотлоффа… Однако доклад показывает, что опасность подстерегает людей этой поистине опасной профессии и у себя дома", — пишет, комментируя документ, The New Republic.

Всего 6% из этих 593 человек погибли, работая за границей. Остальные были убиты у себя на родине.

Самыми опасными для журналистов странами за проанализированный в докладе период стали Ирак (107 убийств), Филиппины (63), Сирия (49), Сомали (45), Пакистан и Мексика (по 43), Гондурас (23), Бразилия (19), Россия (18), Индия (17), Афганистан (16) и Колумбия (12). Число убийств журналистов за эти 8 лет увеличилось в Латинской Америке, странах Карибского бассейна и арабских государствах. В Африке статистика насильственных смертей репортеров осталась на прежнем уровне, а в США и Европе снизилась.

Только 35 из 62 стран, где происходили убийства журналистов, представили международной организации информацию о состоявшихся в связи с ними судебных процессах, и только 38 преступлений можно считать полностью раскрытыми.

Большинство убитых журналистов (244, или 41%) — работники печатных изданий. На втором месте в печальной статистике сотрудники телеканалов (154, или 26%), на третьем радиожурналисты (123, или 21%).

Примерно 94% погибших журналистов — мужчины. Однако и женщины сталкиваются с большими рисками в своей работе, включая сексуальные нападения и преследования, не нашедшие отражения в докладе, сказано в документе.

56-страничный доклад будет представлен в конце ноября в Париже на 29-й сессии Международной программы развития коммуникаций (МПРК), учрежденной ООН в 1980 году в целях содействия развитию средств массовой информации.

Владимир Путин принял участие в работе Делового консультативного совета АТЭС.

Президент России и другие участники встречи глав государств и правительств форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» приняли участие в работе Делового консультативного совета (ДКС) АТЭС.

Это первая общая встреча лидеров на этом саммите. По традиции встречи в рамках форума АТЭС проходят без присутствия прессы.

ДКС – это основной диалоговый механизм между государством и бизнесом в рамках АТЭС. В Совет входят по три представителя крупного бизнеса от каждой страны. Россию в ДКС представляют глава «Базового элемента» Олег Дерипаска, гендиректор РФПИ Кирилл Дмитриев и председатель правления банка ВТБ Андрей Костин.

Деловой саммит форума АТЭС.

Владимир Путин принял участие в заседании сессии в рамках Делового саммита форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» на тему «Значение АТР для России».

Глава Российского государства, в частности, подчеркнул, что взаимодействие с АТР является стратегическим и приоритетным направлением для России. Кроме того, Президент информировал участников заседания о планах России по расширению сотрудничества со странами АТР, включающих наращивание торговли и льготные условия для инвесторов.

* * *

Стенографический отчёт о заседании сессии в рамках Делового саммита форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество»

В.ПУТИН: Уважаемые дамы и господа!

Деловой саммит АТЭС традиционно считается одной из самых представительных площадок для широких дискуссий по экономическим проблемам. Я рад возможности выступить по важнейшей для нас теме, имеющей для нас важнейшее значение, – по развитию сотрудничества России и Азиатско-Тихоокеанского региона.

XXI век уже называют «Тихоокеанским веком». Россия как часть АТР обязана использовать те конкурентные преимущества, которые предоставляет этот стремительно растущий центр экономики, технологии, инноваций.

В свою очередь, развитие таких регионов России, как Сибирь, Дальний Восток, – это тоже уникальный шанс для стран этого большого региона, возможность эффектно и эффективно использовать открывающиеся здесь перспективы и ещё больше укрепить свой потенциал.

Для России взаимодействие с АТР – стратегическое, приоритетное направление. И очень важно, что для наших отношений с подавляющим большинством стран региона характерен общий позитивный, конструктивный фон. Мы ценим такой настрой и намерены делать всё возможное, чтобы развивать многоплановое двустороннее и многостороннее сотрудничество.

Путь развития многих стран АТР мы рассматриваем как успешный пример достижения конкурентоспособности. Они вышли на передовые позиции в инновационном секторе, обладают значительными финансовыми и инвестиционными ресурсами. И даже в условиях негативных глобальных тенденций последних лет демонстрируют хорошую динамику, лишь немного снизив темпы роста.

Вместе с тем, чтобы не попасть в затяжную полосу такого замедления, странам региона понадобится провести значительные структурные реформы. Неслучайно наши китайские друзья, например, обозначили эту проблематику как один из приоритетов своего председательства в АТЭС.

Россия в данном случае не исключение. Для нас структурные преобразования в экономике имеют первостепенное значение. Сегодня торговля со странами Азиатско-Тихоокеанского региона составляет более четверти всего российского товарооборота. В перспективе мы планируем увеличить эту долю до 40 процентов и предпринимаем конкретные шаги по расширению географии нашего экспорта, повышению доли несырьевых и высокотехнологичных товаров.

На Дальнем Востоке мы планируем создать целую сеть территорий опережающего развития с льготными налоговыми условиями, упрощёнными административными процедурами. Предприятия, которые планируется здесь разместить, будут ориентированы на узкий экспорт несырьевых товаров, прежде всего для зоны АТР.

Пользуясь случаем, хотел бы пригласить вас, уважаемые дамы и господа, воспользоваться открывающимися возможностями для организации производств на Дальнем Востоке Российской Федерации. Повторю, мы готовы создать вам действительно лучшие, конкурентоспособные условия для работы. Кстати, по сравнению с 2009 годом объём прямых инвестиций стран АТР в российскую экономику вырос вдвое. Сейчас они составляют почти девять миллиардов долларов.

Объём российских инвестиций в государства АТР скромнее: по итогам прошедшего года – чуть более одного миллиарда долларов. И конечно, мы намерены активно выправлять этот дисбаланс. В том числе рассчитываем, что создание национального координационного центра по развитию экономических отношений со странами АТР позволит запустить новые проекты с участием нашей страны.

Одним из ключевых партнёров в регионе для нас остаётся Китайская Народная Республика. В рамках сотрудничества с этой страной намерены более активно использовать в расчётах национальные валюты. Уже осуществляются первые сделки за рубли и юани. Хочу отметить, что мы будем готовы расширять такие возможности и за счёт торговли энергоресурсами.

Сейчас такие возможности нашими экспертами изучаются. Работает межправительственная российско-китайская комиссия по инвестиционному сотрудничеству. Её главная задача – продвижение инвестиционных проектов в неэнергетической сфере на принципах взаимовыгодного сотрудничества.

Похожие форматы для развития диалога и практического взаимодействия в инвестиционной сфере планируем создать и с другими нашими партнёрами. Проблематика экономической интеграции уверенно выходит на первый план в повестке АТЭС.

Считаем важнейшим достижением китайского председательства согласование конкретных шагов по созданию будущей азиатско-тихоокеанской зоны свободной торговли. Этот формат должен учитывать интересы её будущих участников, прежде всего предпринимательского сообщества, а также особенности наших экономик, их существенные отличия в условиях развития. И конечно, будущая азиатско-тихоокеанская зона – зона свободной торговли – должна взаимодействовать с другими крупными региональными экономическими объединениями.

В этой связи, уважаемые дамы и господа, напомню, что с 1 января 2015 года заработает Евразийский экономический союз с участием России, Белоруссии, Казахстана и подключающейся к этому объединению Армении. Создаётся новый ёмкий региональный рынок, построенный на принципах ВТО. С унифицированными правилами конкуренции, без барьеров для движения капиталов, товаров, услуг и рабочей силы, с широкими возможностями для координации, обмена технологиями и инвестициями.

Одна из стратегических целей союза – более активно подключаться к интеграционным процессам в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Уверен, такие перспективы заинтересуют многих наших коллег из Азиатско-Тихоокеанского региона. Наш союз уже ведёт переговоры о соглашении о зоне свободной торговли с Вьетнамом. Открыты для такого предметного диалога и с другими странами региона.

Уважаемые дамы и господа! Здесь, на деловом саммите, представлены крупнейшие компании региона. Кто-то уже работает в нашей стране, в России, кто-то изучает такую возможность, поэтому подробно остановлюсь на вопросах, которые традиционно волнуют инвесторов.

Подчеркну, что долгосрочные цели развития страны остаются неизменными. Россия сохраняет макроэкономическую стабильность, и мы считаем это одним из наших достижений. Будем этим дорожить и в будущем, будем проводить аккуратную, сбалансированную бюджетную политику.

Наращивания госдолга не будет. Планируем удерживать его на безопасном, контролируемом уровне – менее 15 процентов ВВП.

Мы знаем, что сегодня значительным колебаниям подвержена национальная валюта – рубль. Вместе с тем наши финансовые власти предпринимают необходимые меры. Центральный банк страны продолжает политику таргетирования инфляции и будет делать это дальше.

Добавлю, что российский Центробанк активно занимается расчисткой балансов банковской сферы. Это давно назревший процесс. Полагаю, что инвесторы хорошо понимают необходимость таких шагов оздоровления кредитно-финансовой системы в целом.

Важно, что наши базовые показатели – по золотовалютным резервам, платёжному балансу – остаются на хорошем уровне. Это позволяет нам контролировать ситуацию без дополнительных экстраординарных мер. И вновь повторю: мы не собираемся вводить ограничения на движение капитала.

Большое внимание уделяем формированию благоприятной деловой среды, внедрению лучших практик по работе с инвесторами на региональном и муниципальном уровне. Главное, что позитивные изменения отмечают сами предприниматели и инвесторы, в том числе и наши иностранные друзья. Наши усилия были оценены и международными экспертами. По сравнению с 2010 годом наша страна в два раза улучшила свои позиции в известном рейтинге Doing Business.

Для привлечения инвесторов, снижения рисков, софинансирования проектов намерены использовать институты развития, часть резервов, накопленных в суверенных фондах, речь идёт об использовании части средств федерального ФНБ, других наших ресурсов. Будем совершенствовать доступ к кредитным ресурсам. Завершается разработка механизма проектного финансирования, мы рассчитываем на поддержку крупных, долгосрочных проектов.

В следующем году предбанковское финансирование предприятий будет вести новая структура – Фонд развития промышленности. В сфере инфраструктуры намерены вложить серьёзные ресурсы в модернизацию Байкало-Амурской и Транссибирской железнодорожной магистрали, рассматриваем их как основу трансконтинентального моста «Азия – Европа».

Реконструкция этих магистралей будет увязана с развитием портового комплекса Дальнего Востока, с внедрением системы управления движением поездов на основе новейших технологий ГЛОНАСС – глобальной навигационной системы России, а также с созданием так называемых «сухих портов» – транспортно-логистических центров. Всё это позволит значительно ускорить движение транзитных грузов.

Добавлю, что сейчас мы активно развиваем инфраструктуру Северного морского пути. Он должен стать современным, безопасным и экономически конкурентоспособным транспортным коридором, во многом ориентированным на грузы из стран Азиатско-Тихоокеанского региона.

Также предлагаем нашим партнёрам сотрудничество в области создания энергетической и телекоммуникационной инфраструктуры. Эти направления являются сейчас приоритетными для всего Азиатско-Тихоокеанского региона. Сложение наших усилий, уважаемые друзья и коллеги, наших возможностей может дать взаимовыгодный эффект.

Кстати, в такой чувствительной сфере, как энергетика, Россия демонстрирует пример инвестиционной открытости. Напомню в этой связи о масштабных сахалинских нефтегазовых проектах (доля японской, например, стороны в проекте «Сахалин-1» составляет 30 процентов, а в проекте «Сахалин-2» – более 22 процентов), а также о наших договорённостях с Китайской Народной Республикой по созданию инфраструктуры для поставок природного газа. Рассматриваем также возможность вхождения китайских партнёров в крупные добычные активы Российской Федерации.

Дамы и господа! Само положение России на евразийском пространстве предполагает её роль как мощного фактора сближения западной и восточной цивилизаций, поэтому мы стремимся укрепить наши отношения со всеми странами АТР, активно участвовать в строительстве свободной системы торговли, в экономическом и инвестиционном сотрудничестве.

Мы открыты как для диалога и дискуссий, так и для практической деятельности, готовы к реализации совместных программ на пространстве АТР и искренне хотим, чтобы предприниматели этого региона приезжали в Россию, добивались успеха. У нас действительно огромные, поистине неисчерпаемые возможности для совместной работы.

И в заключение хотел бы пригласить вас, уважаемые дамы и господа, на очередной Петербургский международный экономический форум. В будущем году он пройдёт 18–20 июня. Рассчитываю, что мы продолжим содержательный диалог по всем вопросам, которые представляют для нас взаимный интерес, и выйдем на новые интересные, масштабные проекты.

Благодарю вас за внимание. Спасибо.

ВОПРОС (как переведено): Господин Президент, Вы упомянули о создании Евразийского экономического союза с 1 января следующего года. Вы могли бы подробнее рассказать о том, какие конкретно возможности откроются в этой связи перед бизнесменами АТЭС и странами АТР?

В.ПУТИН: Мы много раз об этом говорили. Это один из наших основных интеграционных проектов на постсоветском пространстве. Я уже сказал, что в нём участвует Российская Федерация, Республика Беларусь и Казахстан. Сейчас мы на завершающем этапе присоединения к этому союзу и Армении. Практически оно состоялось – подписан Договор о присоединении Армении.

Для такой страны, как Китай, цифры, которые я приведу, может быть, не являются впечатляющими, но всё-таки, скажем, для европейского региона это рынок 170 миллионов человек. Самое главное, что все эти страны обладают (во всяком случае, Россия и Казахстан) большими, если не сказать, огромными минерально-сырьевыми ресурсами, транспортными возможностями. Это, если иметь в виду Белоруссию, приближение к европейскому рынку. И научный потенциал очень высокий. Но самое главное, что работа и принципы, которые заложены в основу работы этого объединения, построены на базовых требованиях Всемирной торговой организации, полностью и стопроцентно ей отвечают.

Мы перешли, как я уже говорил в своём выступлении, на более высокую стадию взаимодействия, интеграции. Мы полностью убираем таможенное регулирование, практически полностью между странами-участниками этого интеграционного процесса. Мы выходим на свободное движение капиталов, услуг, рабочей силы. Мы синхронизируем наше налоговое, финансовое законодательство и переходим к совместной работе по регулированию финансовых рынков.

Всё это, на мой взгляд, создаёт очень хорошие предпосылки для того, чтобы уверенно и безопасно работать на этом достаточно большом рынке, иметь возможность прогнозировать свою деятельность и получать хорошую прибыль, чувствовать себя защищёнными. Имею в виду (повторяю ещё раз, это очень важное обстоятельство), что принципы полностью соответствуют требованиям Всемирной торговой организации. Очень рассчитываем, что наши партнёры во всех регионах мира, в том числе и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, это скоро почувствуют.

ВОПРОС (как переведено): Я хотел бы задать вопрос Владимиру Владимировичу об инвестициях, о совершенствовании российского законодательства.

У нас есть бизнес в России, мы очень хотели бы организовать совместные предприятия в России, но мы изучали российские законы об иностранных инвестициях, то есть об инвестициях иностранных государств в России. Нам кажется, не всё там до конца ясно, особенно в части того, что существуют очень большие полномочия государственных органов в отношении иностранных инвесторов. Я хотел бы узнать, будут ли какие-то улучшения в этой сфере в России?

В.ПУТИН: Я уже говорил в своём выступлении, хотел бы это ещё раз подчеркнуть, мы считаем, во-первых, это одной из наших основных задач, а именно, создание благоприятных условий для инвестирования и вообще для ведения бизнеса в России. У нас существует целая программа действий, которую мы выработали не просто в бюрократических кабинетах, а в постоянном диалоге с нашим предпринимательским сообществом.

Есть так называемая «дорожная карта» по устранению административных барьеров. И, как я уже сказал, в целом ситуация меняется к лучшему. Мы значительно продвинулись и в рейтинге Doing Business. Но дело не только в этих рейтингах. Дело, конечно, в реалиях и в практической жизни.

Речь идёт и об облегчении регистрации предприятий. Речь идёт об облегчении подключения к инфраструктуре, к энергетической прежде всего инфраструктуре. Речь идёт о снижении давления со стороны, прямо скажем, правоохранительной системы. Это всё находится в поле нашего внимания постоянно. А анализ того, что происходит на рынке, обратная связь с предпринимательским сообществом дают нам основание полагать, что процесс движется в правильном направлении.

Наверное, далеко не всё ещё сделано, но мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что надо делать и как надо делать. Речь идёт и о фундаментальных вещах, о которых я тоже упоминал, прежде всего о бюджетной политике, о сохранении макроэкономических показателей и вообще принципов макроэкономической политики. Речь идёт о нашей поддержке экспорта. Здесь мы в начале, к сожалению, этого пути, но понимаем, что нужно делать и в этом направлении.

Речь идёт, повторяю, о поддержке экспорта. Поэтому если вы приходите в Россию, речь идёт не только о работе на российском рынке, но и о возможностях через Россию работать на рынке третьих стран. Это большой комплекс вопросов. Хочу подчеркнуть, каждый из сегментов этого плана находится под постоянным нашим вниманием совместно с предпринимательским сообществом России. Будем и дальше совершенствовать все механизмы.

ВОПРОС (как переведено): Уважаемый господин Президент! Я из Пекинской торгово-промышленной палаты. Нашими членами являются более 200 предприятий, в частности, предприятия, которые занимаются так называемым апстримом, то есть разведкой и добычей нефти. Мы также участвовали в визите китайского Премьера в Россию. И мы также собираемся строить в России цеха, исследовательский центр.

Но есть вопрос. Вы говорили о прямых сделках в рублях и юанях, то есть о возможности обмена. Но вопрос в ликвидности, то есть в будущем можно ли будет проводить такие расчёты более свободно?

В.ПУТИН: Вы затронули очень важный вопрос, который касается и мировых финансов, и мировой энергетики. Я считаю, что расчёты в национальных валютах, во всяком случае, между такими партнёрами, как Китай и Россия, – это очень перспективное направление нашего взаимодействия, которое поможет расширять наши возможности во взаимной торговле и существенно влиять на мировые рынки и финансовые, и энергетические.

Мы сейчас рассматриваем один из проектов вхождения китайских партнёров в одну из наших крупных добычных компаний при расчётах в юанях. Конечно, мы должны понять, как будем использовать немалые ресурсы, которые будут возникать у российского партнёра при получении китайской национальной валюты, но, имея в виду, что китайская экономика генерирует достаточно много востребованных на российском рынке товаров, мы считаем, что такие расчёты вполне возможны. Первое.

Второе. Есть преимущества у российского рубля, которые заключаются в том, что российский рубль является фактически свободно конвертируемой валютой, и я уже сказал о том, что мы не собираемся ограничивать движение капитала. У нас сегодня наблюдаются спекулятивные прыжки курса, но, думаю, это в ближайшее время тоже прекратится, имея в виду те действия, которые Центральный банк предпринимает в ответ на действия спекулянтов.

Должен сказать, что события на валютном рынке, которые мы сейчас видим в России, абсолютно не связаны с фундаментальными экономическими причинами и факторами. Всё это придёт в соответствующее равновесие, это носит конъюнктурный, сегодняшний характер, а в долгосрочной перспективе, конечно, расчёты в рублях и юанях очень перспективны. Это будет означать, если мы перейдём к такой крупномасштабной работе, что влияние доллара, скажем, в мировой энергетике будет объективно снижаться.

На самом деле это не плохо ни для мировой экономики, ни для мировых финансов, ни для мировых энергетических рынков, ни для доллара, потому что чем более разносторонними будут возможности расчётов в этой сфере, тем стабильнее будет и в мировых финансах, и в мировой энергетике. В конечном итоге это благоприятным образом, мне кажется, может отразиться и на самом долларе как на мировой резервной валюте. И он будет участвовать (доллар), разумеется, потом в обменных операциях, это касается и рубля, и юаня. Поэтому мне представляется, что это очень хорошая, вполне реальная перспектива, причём не отдалённая, а в самое ближайшее время мы можем это увидеть и услышать.

ВОПРОС (как переведено): Уважаемый Владимир Владимирович! Меня зовут Яна, я представитель крупнейшего китайского инвестиционного проекта «Бизнес-парк «Гринвуд» в Москве. Мы уже работаем в Москве, в России больше 15 лет. Мой вопрос: как Вы считаете, как можно использовать успешный опыт китайских проектов в России для стимулирования привлечения новых китайских инвесторов?

В.ПУТИН: Если Вы будете на таких форумах рассказывать, как вы успешны в России, это подвигнет и других Ваших партнёров и наших друзей ко входу на российский рынок и организации работы. То, что Вы сейчас сказали, это уже прекрасная реклама работы на российском рынке. Я Вас с удовольствием обнял бы и расцеловал. Спасибо большое.

РЕПЛИКА: Спасибо. И в добавление хотела бы сказать. На данный момент в «Бизнес-парке «Гринвуд» работает больше 370 компаний из 13 стран мира. Мы с удовольствием Вас пригласим с официальным визитом в китайский проект «Бизнес-парк «Гринвуд».

В.ПУТИН: Спасибо. Обязательно заеду к вам в гости.

ВОПРОС (как переведено): Здравствуйте, уважаемый Президент! Я из китайской компании. У меня есть два вопроса для Вас.

Во-первых, инвестиции в Россию. Все китайские предприятия всё ещё несколько беспокоятся, особенно по вопросам закона и безопасности на улицах. Это первый вопрос.

Второй вопрос. Россия – это очень большой производитель древесины. Есть всё-таки большие барьеры в этой сфере. Каким образом китайские предприятия могут зайти на российский рынок древесины?

В.ПУТИН: Первое, что касается безопасности, особенно внешней безопасности, безопасности на улицах. Уверяю вас, что в России на улицах не опаснее, чем в других странах, включая и Китай, включая и Соединённые Штаты или целый ряд европейских государств.

Кстати говоря, сегодня 10-е, да? Сегодня День работников Министерства внутренних дел Российской Федерации. Так что Вы очень кстати спросили. Давайте их все вместе поздравим! Пусть они знают, что даже здесь, на саммите АТЭС, мы думаем о качестве их работы. И надеемся на то, что они будут работать ещё лучше.

Спасибо.

Что касается древесины, которая Вас интересует. Я прекрасно понимаю как бы скрытую часть Вашего вопроса. Но думаю, что и Вы меня поймёте, когда я скажу, что любая страна (и Россия в этом смысле не исключение) хотела бы, чтобы любое сырьё, которое добывается на её территории, обрабатывалось там же. И чтобы экономика страны генерировала большую добавленную стоимость, чтобы на нашей территории создавались дополнительные рабочие места и поступали бы налоговые платежи во все уровни российской налоговой системы.

Поэтому наше законодательство выстраивалось в последнее время со скрипом, я бы сказал, с учётом пожеланий наших партнёров получать кругляк. Но всё-таки выстраивалось в том направлении, что мы должны заниматься переработкой на территории Российской Федерации. И мы будем стремиться к этому дальше.

Отвечая на Ваш вопрос о том, как обеспечить интересы иностранных компаний, в том числе интересы наших китайских друзей, хочу сказать, что ответ самый простой, элементарный – приходить в Россию и инвестировать в создание деревоперерабатывающих предприятий.

ВОПРОС (как переведено): Господин Президент, я возглавляю компанию в Китае. Мы занимаемся электронной коммерцией, помогаем малым, средним предприятиям торговать в интернете, поэтому региональное сотрудничество для нас не пустой звук. Мой вопрос в этой связи. Все мы знаем, что региональное сотрудничество – это центральный элемент работы АТЭС. Как Вы оцениваете нынешнее состояние и перспективы развития этого направления?

Благодарю Вас.

В.ПУТИН: Вы имеете в виду состояние электронной торговли или наше взаимодействие с Китаем? Я не очень понял Ваш вопрос.

РЕПЛИКА: Поскольку мы помогаем малым и средним предприятиям, то нам, конечно, хотелось бы, чтобы региональное сотрудничество развивалось в рамках АТЭС, нам было бы проще работать, потому что за счёт электронной торговли малые и средние предприятия могут выйти на мировые рынки, могут получить финансирование, понимаете?

В.ПУТИН: Да, я понимаю.

Во-первых, что касается взаимодействия на региональном уровне. Считаю, что это одно из ключевых направлений нашего взаимодействия, и более того, что касается регионального сотрудничества между регионами Российской Федерации и соответствующими регионами Китайской Народной Республики, оно развивается вполне успешно. Я сейчас не хотел бы приводить цифр роста торговли на региональном уровне, но они значительные и впечатляющие, они растут ото дня ко дню, от года к году. У нас налажены прямые, очень добрые отношения между руководителями соответствующих регионов Российской Федерации и Китайской Народной Республики. Это тоже очень хороший фактор сближения и бизнес-структур.

Вот вопрос профессиональный, тот, которым Вы занимаетесь, относящийся к электронной торговле, он тоже важен. Мы считаем, что это очень важный сегмент вообще мировой торговли, в том числе и для развития малого и среднего бизнеса. Но мы исходим из того, что и в России, скажем, уровень налогообложения этого вида деятельности не должен существенным образом отличаться от соответствующих практик, которые применяются в других странах.

Действительно (я понимаю, на что Вы намекаете), сейчас идёт дискуссия о том, какой уровень налогообложения должен иметь место в Российской Федерации применительно к электронной торговле. Объём электронной торговли у нас очень большой, он постоянно растёт. И конечно, государство должно обеспечить свои интересы, фискальная политика должна соответствовать и уровню развития этого сегмента торговли, и требованиям этого бизнеса.

У нас есть один вопрос, который мы должны будем согласовать как раз в рамках Таможенного союза и Евразийского союза, который начинает действовать с 1 января 2015 года, о чём здесь ваши коллеги спрашивали. Вот этот уровень налогообложения торговли должен быть у нас синхронизирован, имея в виду, что если в Казахстане будут одни цифры, в России – другие, а в Белоруссии – третьи, то весь бизнес переедет либо в Казахстан, либо в Россию, либо в Белоруссию.

Мы эту работу сейчас с коллегами проводим, но мы будем это делать сбалансированно, с тем чтобы не наносить неоправданно каких-то сильных ударов по бизнесу, а наоборот, оставлять для него благоприятный уровень работы, но обеспечить фискальные интересы государства. Мы заблаговременно об этом скажем, объявим. Это будет открытая свободная дискуссия, в том числе и на площадке парламентов России, Белоруссии и Казахстана.

Я знаю, что я должен освободить эту площадку для других коллег. Мне с вами было бы интересно говорить ещё побольше и по другим вопросам, знаю, что их много. Но я хочу вас поблагодарить за интерес к беседе в этой части со мной как с представителем Российской Федерации. Всех вас приглашаю в Россию и желаю вам всего самого доброго.

Спасибо большое.

Китай. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 10 ноября 2014 > № 1219986 Владимир Путин

Президент США Барак Обама заявил на саммите АТЭС, что максимальный срок действия новых виз для граждан США и Китая составит 10 лет.

"Во время моего визита США и Китай договорились реализовать новые договоренности в сфере виз", — сказал Барак Обама, чье выступление транслировалось в прямом эфире телеканалом CNN.

"Согласно новым договоренностям, студенческие визы и визы для (студенческого) обмена будут продлены до пяти лет; бизнес-визы и туристические визы будут выдаваться сроком до 10 лет" — добавил президент США.

Согласно нынешним двусторонним договоренностям, визы в США и КНР выдавались максимум сроком на один год.

Несмотря на заявления американского президента о том, что его страна продолжает быть тесно связанной с Азией, Обама не присутствовал на встрече с Деловым консультативным советом АТЭС. Как сообщалось ранее, на этой встрече также отсутствовал премьер-министр Австралии Тони Эббот.

Президент России Владимир Путин заявил, что сейчас наблюдаются спекулятивные прыжки курса рубля, но это в ближайшее время прекратится; по его словам, события на валютном рынке не связаны с фундаментальными экономическими причинами.

"У нас сегодня наблюдаются спекулятивные прыжки курса (рубля), но это в ближайшее время прекратится, имея в виду те действия, которые Центральный банк предпринимает в ответ на действия спекулянтов. Эти события, которые сейчас мы видим на валютном рынке, они абсолютно не связаны с фундаментальными экономическими причинами и факторами. Все это придет в соответствующее равновесие", — сказал Путин, выступая на саммите АТЭС в Пекине.

В пятницу, 5 ноября, антирекорды достигли 48,65 рубля за доллар и 60,27 рубля за евро. Однако в этот же день котировки опускались до 45,68 и 56,70 рубля, а в 20.00 мск находились вблизи уровней закрытия четверга — 46,70 и 58,22 рубля. ЦБ вечером выступил с заявлением, в котором подтвердил, что в любой момент может провести непредсказуемые интервенции на валютном рынке, и предупредил, что ожидает сохранения в течение некоторого времени резких колебаний курса рубля из-за адаптации к новой политике регулятора.

Соревнование Мечел и Facebook

Воздух тяжелее металла

/Rusmet.ru, Ковшевный Виктор/ Капитализация группы «Мечел» сегодня более, чем в 200 раз меньше, чем у Facebook, что вызывает у всех здравомыслящих людей непонимание.

Количество активных пользователей Facebook составляет около 1 млрд.человек. Только на одном из угольных месторождений Мечела угля хватит как минимум на две холодных зимы, чтобы обогреть 1 миллиард пользователей Facebook. Благодаря МЕЧЕЛУ миллиард выживет, а благодаря Facebook при наступлении холодов люди и написать друг другу не смогут при всем желании, потому что окоченевшими пальцами трудно стучать по клавиатуре. Тем не менее, цифры капитализации говорят об обратном. Как будто инвесторы Facebook верят, что социальная сеть и обогреет и накормит, а уголь Мечела - очередная безделушка, придуманная людьми для забавы.

Легко обсуждать недалеких, или наоборот, очень умных инвесторов Facebook. Но это неинтересно. Гораздо интереснее посмотреть, почему у нас, в своей стране, государство отказывается помогать горно-металлургической компании при решении проблем. Иногда, даже наоборот. Cовсем недавно чиновники одного министерства говорили о банкротстве компании, как единственном решении сложной финансовой ситуации.

В группу "Мечел" входят производители угля, железорудного концентрата, стали, ферросплавов, продукции высоких переделов, тепловой и электрической энергии. Чистый долг группы "Мечел" составляет $8 млрд. Среди основных кредиторов - три крупнейших российских банка (Газпромбанк, ВТБ и Сбербанк), а также западные банки. Профильные ведомства с участием банков-кредиторов, инвестконсультантов и представителей "Мечела" рассматривают возможность реструктуризации долгов компании и стабилизации ее финансового положения, не исключая при этом возможность банкротства.

К счастью, некоторые Министерства помогают. Хотя бы на словах. Минпромторг РФ неоднократно выступает против банкротства "Мечела". 9 ноября 2014 года, по сообщению ТАСС, о поддержке «Мечела» заявил журналистам министр промышленности и торговли РФ Денис Мантуров в кулуарах форума АТЭС в Пекине. Одновременно, министр признался, что он просто не знает, что делать в сложившейся ситуации и какие на сегодняшний день еще можно выработать решения, на которые согласились бы кредиторы. По его мнению, уже были предложены все варианты и кредиторами "Мечелу", и акционерами "Мечела" - кредиторам. "Кредитор всегда заинтересован в том, чтобы решить свои проблемы быстрее. Его производственная и социальная составляющие, как правило, меньше всего интересуют. Важно заботиться о своем участке, поэтому, естественно, они будут всегда ускорять процесс и выставлять те требования, которые будут подталкивать заемщика к принятию окончательного решения", - сказал министр. Вместе с тем Мантуров подчеркнул, что вариант господдержки "Мечела" не рассматривается. "Вопрос госгарантий может обсуждаться, но так вопрос пока не стоит", - сказал министр.

Воздух тяжелее металла. Такая логика современной экономики. Но во всем ли виновата «современная экономика»? В представленной таблице обратите внимание на две строчки - это затраты на исследования и маркетинг. Хозяйственники очень нужны сегодня России. У нас дефицит таких людей, поэтому Русмет искренне болеет за Игоря Зюзина. Кто у нас из крупных бизнесменов может гордиться построенными тремястами километрами железной дороги? Одновременно, на примере Мечела и Facebook мы видим две крайности. Одна крайность - ставка на природные ресурсы и инфраструктурные проекты, другая крайность - ставка только на интеллект и информационные технологии. Обычно, хозяйственники не видят ценности в науке, не понимают, зачем нужно тратить большие деньги на какой-то маркетинг. Если этого не понимают хозяйственники, которые кладут свою жизнь на производство, то что можно требовать от управленцев-бухгалтеров, которые видят только одни цифры, а не рабочие места и построенные порты.

У «Мечела» в средне- и долгосрочной перспективе все очень хорошо, главное - выжить сейчас. Об этом говорит Индекс устойчивости Мечела, рассчитанный по методике Русмет. Что Мечелу, что всем компаниям реального сектора необходимо обратить пристальное внимание на R&D и маркетинг. Сравнение с Facebook здесь корректное. Потому что исследовательские работы в сфере материаловедения и энергетики - значительно более сложные и затратные по уровню используемых знаний и технологий в области естественных и социальных наук. Здесь наши металлурги должны не отставать, а быть впереди своих зарубежных конкурентов.

Как результат, капитализация компаний реального сектора будет ближе к справедливой оценке. И дело даже не в капитализации. В ситуации, когда зарубежные рынки для России сжимаются, требуется понимание куда идти дальше. Нужно видеть своего потребителя в лицо. Не только видеть, но и создавать этого потребителя. Шаг за шагом.

Заключение

В СССР на науку тратили 5% от ВВП. Ситуация в современном мире выглядит так.

Страны мира, лидирующие по затратам на НИОКР, в % от ВВП, 2012

Израиль - 4,4

Финляндия - 3,88

Ю. Корея - 3,74

Швеция - 3,4

Япония - 3,36

Дания - 3,06

Швейцария - 2,99

США - 2,9

Германия - 2,82

Австрия - 2,75

....

32. Россия - 1,16

Любопытный факт

Вес мозга в % по отношению к массе тела

Новорожденный - 10-16

Взрослый человек - 2

Приматы - 0,6-1,9

Динозавры - 0,002-0,02

Если провести аналогию, то Facebook находится в стадии новорожденного. Одновременно, если горно-металлургические компании не хотят повторить судьбу динозавров, то нужно изменить свое отношение к науке и профессиональному образованию.

Таблица. Некоторые показатели группы МЕЧЕЛ и Facebook.

Денис Мантуров прибыл в Пекин для участия в саммите АТЭС.

Глава Минпромторга России Денис Мантуров прибыл с рабочим визитом в Пекин. Министр примет участие в ряде мероприятий саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) совместно с президентом России Владимиром Путиным.

В рамках саммита запланировано участие Дениса Мантурова в переговорах с председателем Китайской Народной Республики Си Цзиньпином, участие в двусторонних переговорах Владимира Путина с президентом Индонезии Джоко Видодо, премьер-министром Малайзии Наджибом Разаком, премьер-министром Японии Синдзо Абэ, а также участие в заседании российской части Делового совета стран АТЭС.

Встреча с Премьер-министром Японии Синдзо Абэ.

В Пекине на полях саммита АТЭС состоялась встреча Владимира Путина с Премьер-министром Японии Синдзо Абэ.

Обсуждались актуальные вопросы российско-японских отношений. Стороны подтвердили готовность к продолжению контактов по всем направлениям, в том числе относительно работы по мирному договору. Президент России и Премьер-министр Японии подробно прошлись по перечню двусторонних проектов торгово-экономического сотрудничества, который был составлен по итогам последнего визита главы Правительства Японии в Россию.

Уделено внимание также ряду тем международной повестки дня, в частности ситуации на Украине. В.Путин дал подробные пояснения по позиции Российской Федерации.

* * *

В.ПУТИН: Уважаемый господин Премьер-министр! Уважаемые коллеги! Позвольте вас поприветствовать.

Только вчера в Москве имел удовольствие присутствовать на фестивале японских боевых искусств. Хочу поблагодарить Вас, господин Премьер-министр, и тех наших коллег, которые принимали участие в организации этой работы, за удовольствие, которое они доставили российским любителям этих видов спорта. Это не только спорт, это значительная часть японской культуры, а это, в свою очередь, самое хорошее основание для развития двусторонних отношений, которые в последние годы развивались весьма успешно и в экономике, и в политической сфере.

Когда я говорю о политической сфере, имею в виду и возобновление наших переговоров по заключению мирного договора. В этой связи, конечно, рад возможности снова встретиться с Вами, на этот раз здесь, на полях АТЭС, и проанализировать совместно все стороны нашего взаимодействия.

Спасибо.

СИНДЗО АБЭ (как переведено): Господин Президент, я очень рад снова встретиться с Вами после нашей краткой встречи на полях саммита форума «Азия – Европа» в Милане. С учётом наших встреч во время моего первого премьерства это в общей сложности уже наша десятая встреча.

Хотел бы выразить благодарность за то, что Вы посетили фестиваль японских боевых искусств. Считаю, что понимание японских боевых искусств Вами как дзюдоистом означает и более глубокое понимание самой Японии. А это большой плюс для дальнейшего развития и укрепления японско-российских отношений.

Сегодня я хотел бы уделить время обмену мнениями по вопросу заключения мирного договора, а также по международным вопросам.

Встреча с Председателем КНР Си Цзиньпином.

В преддверии форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» Владимир Путин встретился с Председателем Китайской Народной Республики Си Цзиньпином.

По итогам встречи в присутствии Президента России и Председателя КНР подписан пакет документов о сотрудничестве, в частности в сфере энергетики, банковской и инвестиционной деятельности.

* * *

СИ ЦЗИНЬПИН (как переведено): Здравствуйте! Приветствую Вас, мой уважаемый друг, в Пекине, куда Вы прибыли для участия в саммите АТЭС.

В последнее время мы усилили стратегическое руководство и проектирование в двусторонних отношениях, осуществляем частые взаимные контакты, «тщательно ухаживаем за вечнозелёным деревом китайско-российской дружбы».

Осень – пора урожая и новых свершений. Курс на углубление всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия пользуется полной поддержкой в наших странах, отвечает чаяниям народов Китая и России, соответствует духу эпохи.

Какие бы изменения ни происходили на мировой арене, будем рассматривать усиление нашего сотрудничества как приоритетное направление внешней политики, укреплять взаимное политическое доверие, расширять всестороннюю взаимовыгодную кооперацию. Сегодня обсудим конкретные проекты в этой сфере.

В будущем году предстоит празднование 70-летия Победы во Второй мировой войне. Внешнеполитические ведомства выработали солидный перечень мероприятий, которые мы намерены реализовать в связи с этим юбилеем. Это даст новую возможность для защиты совместными усилиями послевоенного мирового порядка, упрочения уз дружбы и сотрудничества между нашими странами и народами.

В.ПУТИН: Уважаемый Председатель Си Цзиньпин, дорогой друг! Уважаемые коллеги! Позвольте вас поблагодарить за приглашение, за сегодняшнюю встречу.

Полностью согласен с Вами в том, что нами и нашими сотрудниками очень многое сделано для развития российско-китайских стратегических отношений. Хочу подчеркнуть, что они развиваются практически по всем направлениям. Это касается высокого взаимодействия на политическом уровне, это касается военного, военно-технического сотрудничества, это касается экономики.

Что касается экономического взаимодействия, то хотел бы отметить, что если в прошлом, 2013 году объём экономики, объём торгового оборота у нас вырос на 1,3 процента, то за первые девять месяцев текущего года он вырос уже на 7 процентов. И это, конечно, очень хороший результат, который говорит, что наши усилия не пропадают даром. Это говорит о том, что наши люди ближе узнают друг друга, теснее сотрудничают, добиваются новых успехов на благо развития наших экономик и социальной сферы, для того чтобы наши люди жили лучше, чтобы доходы у них были соответствующие, чтобы они могли решать насущные, текущие проблемы на самом бытовом уровне.

Что касается взаимодействия на международной арене, я тоже хотел это подчеркнуть, чрезвычайно важным является взаимодействие между Китайской Народной Республикой и Российской Федерацией, для того чтобы удерживать мир в рамках международного права, для того чтобы делать его более стабильным, более прогнозируемым. Мы с Вами многое сделали для этого и, уверен, будем и дальше работать в этом направлении.

Конечно, сегодняшняя наша встреча, этот визит должен придать дополнительный импульс нашим отношениям. Мы знаем, как непросто организовывать мероприятия подобного масштаба, как АТЭС. В то же время знаем, что наши китайские друзья умеют проводить такие крупные мероприятия.

Хотим вам пожелать успехов. Большое спасибо!

 Заявления для прессы по итогам переговоров с Президентом Перу Ольянтой Умалой.

В.ПУТИН: Уважаемые дамы и господа!

Визит главы перуанского государства в Россию – это первое событие такого уровня за 140 лет наших двусторонних отношений и 45 лет дипломатических отношений между нашими странами. Обе даты мы отмечаем в текущем году.

Переговоры с Президентом Республики Перу господином Умалой прошли в конструктивной и доброжелательной атмосфере. Уверен, достигнутые договорённости придадут серьёзный импульс наращиванию российско-перуанских связей.

Мы обсудили актуальные двусторонние и международные темы, наметили планы по дальнейшему развитию политического диалога, продвижению партнёрства по всем направлениям.

Большое внимание уделили расширению торгово-экономического сотрудничества. В этой области мы добились некоторых результатов. За последние пять лет товарооборот вырос в 2,5 раза. Мы с господином Президентом считаем в принципе возможным удвоить в предстоящие годы взаимную торговлю. Для этого необходимо качественно улучшить структуру торговых связей, стимулировать инвестиционные потоки. Отмечу, что сейчас открываются дополнительные возможности для увеличения поставок из Перу морепродуктов, фруктов, рыбы и другой сельхозпродукции.

Дали поручение Межправкомиссии активнее продвигать крупные проекты в таких перспективных сферах, как горнорудная отрасль, энергетика, автомобилестроение, авиа- и железнодорожный транспорт.

У нас уже есть хороший задел в разработке природных ресурсов. Перуанское предприятие с российским капиталом ведёт добычу меди в департаменте Ика. При этом ориентируемся на самые современные экологические стандарты. Роль, которую обе стороны отводят вопросам охраны окружающей среды, отражена в подписанном Соглашении о сотрудничестве в этой области.

У наших стран большие планы в сфере промышленной кооперации. С участием нашей компании КамАЗа создаётся совместное производство по сборке автобусов. Хорошие позиции на перуанском рынке у АвтоВАЗа, который поставляет в Перу автомобили «Лада». «Вертолёты России» продвигают в Перу технику марок «Ми» и «Ка». Объединённая авиастроительная корпорация ведёт переговоры о поставках гражданской авиационной техники.

Компания «Силовые машины» представила интересные предложения на поставку оборудования под ключ для нескольких перуанских ГЭС. «Интер РАО» прорабатывает перспективы подключения к проектам строительства новых электростанций. Готовы также предложить наш опыт и современные технологии при реализации планов по развитию атомной энергетики Перу, ядерной науки и медицины.

Серьёзные перспективы видим в сфере телекоммуникаций, освоения космоса, в том числе спутниковой связи и навигации. При участии специалистов из России в августе этого года был выведен на орбиту первый перуанский микроспутник «Часки-1», на очереди ещё два малых космических аппарата.

Российские компании внедряют в Перу мобильный интернет с применением широкополосной сети передачи данных четвёртого поколения. Прорабатывается возможность совместного использования российской глобальной навигационной системы ГЛОНАСС.

Интенсивно развиваются и двусторонние гуманитарные обмены. Ежегодно выделяем 30 стипендий для обучения граждан Перу в российских университетах, на данный момент 117 перуанских студентов обучаются в России на безвозмездной основе.

Широкий отклик нашли состоявшиеся в прошлом году в Перу гастроли труппы Государственного балета на льду Санкт-Петербурга и артистов Росгосцирка, а также других наших коллективов. В свою очередь, в России большой интерес вызвала выставка «Тысяча лет золота инков».

С 2011 года между нашими странами действует безвизовый режим, что способствует расширению гуманитарных контактов и деловых связей. Заинтересованы в активизации туристических обменов. Подписанное Соглашение о сотрудничестве в этой области, надеюсь, будет хорошим толчком для совместной работы.

В ходе переговоров уделили внимание и международным вопросам. Накануне саммита АТЭС в Пекине обсудили взаимодействие России и Перу в рамках этого форума. Россия заинтересована в совместной работе с интеграционными структурами латиноамериканского региона.

С удовлетворением отмечу, что обмен мнениями подтвердил близость позиции России и Перу по многим принципиальным вопросам глобальной повестки дня. С учётом этого договорились теснее координировать наши усилия на мировой арене.

Обсуждена совместная работа по противодействию незаконному обороту наркотиков. Основа для этого есть. В столице Перу Лиме для наркополицейских стран Южной Америки открыты курсы, которые ведут российские специалисты; обучение прошли уже 115 человек из 9 государств.

В заключение хотел бы дать высокую оценку состоявшимся переговорам. Подтверждён взаимный интерес в дальнейшем развитии российско-перуанских отношений, готовность наращивать диалог на всех уровнях.

Хочу поблагодарить господина Президента и всю его представительную команду за сегодняшнюю работу и за всё, что было сделано в плане расширения нашего взаимодействия в последнее время. Благодарю вас за внимание.

О.УМАЛА (как переведено): Добрый вечер!

Хочу сказать, что для нас этот визит представляет значительную важность. Благодарю за тёплый сердечный приём Правительство и Президента Путина, которые посвятили нам своё время, для того чтобы мы могли обсудить наши двусторонние связи и отношения, во-первых.

Во-вторых, хотел бы сказать, что впервые Президент Перу с официальным визитом посещает Россию. И я лично хочу отметить, что мне отрадно приехать сюда в этом качестве.

Наши двусторонние отношения являются историческими, и сегодня мы обсудили целый ряд вопросов, которые позволяют нам консолидировать наши дружеские связи, контакты в торговле, в экономике. И прежде всего мы понимаем, что наши экономики дополняют друг друга. И, подписав целый ряд соглашений и договоров, мы задаём стандарты для взаимной интеграции рынков двух стран.

Хотел бы в связи с этим отметить, что двусторонняя торговля выросла, тем не менее остаются значительные возможности и значительный потенциал, для того чтобы развивать наши отношения в других областях, где есть сильные стороны у России и у Перу.

Хотел бы также отметить, в том, что касается образования, мы развиваем сотрудничество с Россией, и наша национальная система стипендий способствует тому, что наши молодые люди получают высшее образование высокого качества – то, чем сейчас характеризуется система образования в России.

Далее, в-третьих, мы также обсуждали вопросы международного уровня, у нас есть точки соприкосновения по различным темам. В рамках визита Министра иностранных дел Лаврова в Латинскую Америку мы говорили о необходимости ещё больше развивать не только отношения Перу с Россией, но и отношения между Россией и всей Латинской Америкой.

Перу заинтересовано в развитии наших отношений, в знакомстве с функционированием Таможенного союза, Евразийского экономического союза. Перу входит в Тихоокеанский альянс, это ассоциация стран, похожая на Евразийский союз и Таможенный союз. Мы готовы разработать меморандум, который постепенно позволил бы нам сближаться с этой важной для Перу группой стран.

Хотелось бы также отметить, что капиталовложения России в Перу играют важную роль. Они достаточно диверсифицированы, но, полагаю, мы могли бы придать новую динамику этому процессу, так же как и экспорту из Перу. Это прежде всего продукты питания, например, виноград из Перу. Мы должны облегчить доступ к этим продуктам, мы должны объединить усилия, для того чтобы понять, как облегчить бюрократические процедуры, как в России, так и в Перу, чтобы не пострадал ни потребитель, ни производитель.

Также хотелось бы отметить сотрудничество, которое существует в рамках ВТС. Здесь мы хорошо продвигаемся вперёд. Мы здесь говорим о передаче технологий, о возможном совместном производстве, что позволяет нам каждый день укреплять сотрудничество между партнёрами.

Мы становимся прекрасными партнёрами России по всем аспектам. Я благодарен господину Путину за его время и ещё раз хочу повторить приглашение господину Путину приехать в Перу.

Большое спасибо.

Интервью ведущим китайским СМИ.

В преддверии визита в Китайскую Народную Республику, где состоится встреча лидеров экономик форума АТЭС, Владимир Путин дал интервью ведущим китайским СМИ.

ВОПРОС: В Пекине вскоре пройдёт очередной саммит АТЭС. Как Россия оценивает роль этого объединения? Чего российская сторона ждёт от предстоящей встречи? Как, по Вашему мнению, Россия и Китай могут укреплять своё сотрудничество в рамках данного форума, содействуя миру, стабильности и процветанию Азиатско-тихоокеанского региона?

В.ПУТИН: Поступательное развитие АТЭС на протяжении уже четверти века является убедительным свидетельством востребованности этого авторитетного объединения, в рамках которого согласовываются общие «правила игры» в торгово-экономической сфере на пространстве АТР.

Важно отметить, что все решения, вырабатываемые в рамках форума, принимаются на принципах взаимного уважения, учёта интересов друг друга, того, что называется «духом АТЭС». В современных условиях, когда некоторые страны предпочитают действовать на международной арене, прибегая к методам политического, экономического, а нередко и силового давления, роль АТЭС в качестве эффективного координирующего механизма в строительстве новой региональной архитектуры отношений просто незаменима.

Россия активно участвует в работе АТЭС. Полномасштабное подключение нашей страны к региональным интеграционным процессам способствует развитию национальной экономики и социальной сферы, содействует решению задач по подъёму регионов Сибири и Дальнего Востока.

Очередная встреча лидеров экономик АТЭС 10–11 ноября в Пекине, безусловно, станет одним из центральных событий в жизни АТР в нынешнем году. Как председатель АТЭС-2014, Китай подготовил солидный пакет инициатив. Так, планируется принять дорожную карту по содействию созданию Азиатско-тихоокеанской зоны свободной торговли. Разработан план конкретных шагов по усилению комплексной взаимосвязанности региона, содействию инновационному прогрессу и структурным реформам.

Хотел бы обратить внимание на преемственность сегодняшней повестки дня по отношению к тем вопросам, которые были предложены нами для обсуждения во Владивостоке в 2012 году. Считаю, что это отражает совпадение российских и китайских интересов в совместном развитии региона в целях всеобъемлющего, устойчивого и инновационного роста.

Настроены на традиционно тесное, конструктивное взаимодействие с Председателем Китайской Народной Республики Си Цзиньпином в ходе предстоящих дискуссий, а также при реализации решений саммита. Убеждён, что встреча лидеров АТЭС в Пекине внесёт весомый вклад в дальнейшее наращивание равноправного и взаимовыгодного партнёрства в регионе.

ВОПРОС: В настоящее время российско-китайские отношения развиваются особенно динамично. Стороны достигли важного прорыва в сотрудничестве в газовой сфере, успешно проходят мероприятия в рамках Годов молодёжных обменов. Как Вы оцениваете развитие связей между Россией и КНР на данном этапе? Каким образом российская сторона готова углублять отношения всеобъемлющего стратегического партнёрства с Китаем?

В.ПУТИН: Укрепление связей с КНР – внешнеполитический приоритет России. Сегодня наши отношения вышли на новый уровень всеобъемлющего равноправного доверительного партнёрства и стратегического взаимодействия, являются наилучшими за всю свою историю. Хорошо понимаем, что такое сотрудничество крайне важно как для России, так и, уверен, для Китая.

В международных делах нас объединяет близость или совпадение позиций по основным глобальным и региональным вопросам. Наши страны эффективно взаимодействуют на многосторонних площадках, тесно координируют свои действия по урегулированию актуальных международных проблем.

Российско-китайские отношения стали важнейшим фактором обеспечения внешнеполитических интересов двух стран в XXI веке, играют заметную роль в формировании справедливого, гармоничного, безопасного мироустройства. При этом наши двусторонние связи имеют серьёзную перспективу дальнейшего поступательного развития.

Особо отмечу, что перед нашими странами сегодня стоят схожие задачи. Прежде всего, это совершенствование инфраструктуры и стимулирование высокотехнологичных секторов. Во многом совпадают и наши отраслевые приоритеты: энергосбережение и повышение энергоэффективности, разработка новых информационных технологий, транспорт, атомная энергетика, космос, охрана окружающей среды, производство современных лекарственных средств и медицинской техники.

Заметно активизировалась кооперация в энергетической сфере. Построен и действует нефтепровод из России в Китай, заключены соглашения об увеличении поставок нефти. В соответствии с достигнутыми договорённостями растёт экспорт энергоресурсов в КНР, созданы совместные предприятия по разведке и добыче нефти и угля в России. Китайские компании подключились к проектам добычи газа на российском арктическом шельфе. Запущено строительство крупного совместного НПЗ в Китае. Успешно реализуются проекты в области мирного атома.

Безусловный прорыв текущего года – масштабное газовое соглашение. В мае мы договорились о поставках природного газа в Китай по восточному маршруту. Контракт заключён на 30 лет и предполагает поставки 38 миллиардов кубометров газа в год. Это крупнейшая долгосрочная сделка в истории двусторонних отношений и всей мировой торговли. Кроме того, у нас есть принципиальное взаимопонимание по вопросу открытия западного коридора поставок. Многие технические и коммерческие параметры этого проекта уже согласованы, что служит хорошей основой для достижения окончательных договорённостей.

Для России и Китая, стран с богатыми традициями и самобытной культурой, особое значение имеют гуманитарные связи. В ходе уникальных проектов: национальных Годов (в 2006 г. – Год России в Китае, в 2007 г. – Год Китая в России), Годов русского и китайского языков (2009–2010 гг.), Годов туризма России и Китая (2012–2013 гг.) – значительно расширились наши контакты в образовании, науке, культуре, туризме, спорте, здравоохранении.

После успешного проведения национальных Годов мы утвердили перечень наиболее удачных и резонансных мероприятий. Теперь они проводятся на регулярной основе. Речь, в частности, идёт об экономических, политологических и научных форумах, туристических ярмарках, днях культуры и кинофестивалях, форумах ректоров и образовательных выставках российских и китайских вузов, молодёжных слётах, спортивных соревнованиях. Последовательно выполняется и принятый в декабре 2012 года десятилетний План действий по развитию российско-китайского взаимодействия в гуманитарной сфере.

В 2014–2015 годах реализуется новый масштабный межгосударственный проект – Годы дружественных молодёжных обменов между Россией и Китаем. В его программе в целом около 600 мероприятий. В рамках церемонии открытия Годов в марте нынешнего года в Санкт-Петербурге состоялось первое выступление совместного российско-китайского молодёжного симфонического оркестра и студенческого хора под руководством В.А.Гергиева.

ВОПРОС: В будущем году отмечается 70-летний юбилей Победы над фашизмом. Россия и Китай проведут ряд мероприятий, посвящённых данному событию. Какое, по Вашему мнению, имеет значение совместное празднование этой даты двумя странами для поддержания исторической памяти, пресечения попыток отрицания результатов Второй мировой войны и содействия глобальному миру?

В.ПУТИН: 9 мая 2015 года в России будет отмечаться знаменательный юбилей – 70-летие Победы в Великой Отечественной войне. А 3 сентября 2015 года в Пекине состоятся торжественные мероприятия, приуроченные к 70-летию окончания Второй мировой войны и победы китайского народа, изгнавшего захватчиков со своей земли.

В ходе переговоров в Шанхае в мае текущего года мы с Председателем КНР Си Цзиньпином условились, что будем вместе праздновать эти памятные даты, это зафиксировано в Совместном заявлении.

В годы войны Советский Союз и Китай были союзниками, плечом к плечу боролись против общего врага. Наши страны с честью выдержали суровые испытания, вынесли на себе основную тяжесть сопротивления агрессорам. На заключительном этапе войны десятки тысяч наших соотечественников отдали жизнь за освобождение Северо-Востока Китая. Хотел бы поблагодарить китайских друзей за бережное отношение к памяти героев, к могилам павших, воинским мемориалам.

Скреплённое кровью боевое братство и взаимная помощь народов наших стран заложили прочную основу современных российско-китайских отношений. Сегодня Россия и Китай заинтересованы в укреплении глобальной стабильности и развитии широкого сотрудничества при опоре на международное право и центральную роль ООН. Мы выступаем против возврата к идеологическому противостоянию в мировых делах и решительно осуждаем любые попытки фальсифицировать историю Второй мировой войны.

Уверен, что предстоящее празднование юбилея Победы в России и в Китае ещё более укрепит двустороннее взаимопонимание и сотрудничество.

ВОПРОС: Какие факторы, по Вашему мнению, привели к падению мировых цен на нефть? Сможет ли этот процесс оказать существенное влияние на российскую экономику? Как российская сторона справляется с его негативным воздействием?

В.ПУТИН: Конечно, объективной причиной снижения мировых цен на нефть стало замедление темпов роста экономики, а значит, и энергопотребления в целом ряде стран. Кроме того, как стратегические, так и коммерческие запасы нефти в развитых странах находятся на уровне исторических максимумов. Сказываются и новации в технологии добычи нефти, которые привели к появлению новых объёмов углеводородов на региональных рынках.

При этом политическая составляющая в ценах на нефть также всегда присутствует. Более того, в некоторые кризисные моменты возникает ощущение, что в ценообразовании на энергоресурсы как раз и превалирует политика.

Другим негативным фактором является отсутствие чёткой прямой связи между физическими рынками нефти и финансовыми площадками, на которых ведётся торговля. При этом активно используются производные инструменты, которые многократно усиливают волатильность нефтяных цен. Такое положение вещей, к сожалению, создаёт условия для спекулятивных действий и, как следствие, для манипулирования ценами в зависимости от чьих-либо интересов.

Безусловно, мы не можем игнорировать складывающуюся конъюнктуру на нефтяном рынке, принимая во внимание важную роль поступлений от продукции ТЭК для доходной части бюджета. Предпринимаемые нами шаги носят комплексный и долгосрочный характер. Они предусматривают дальнейшую диверсификацию структуры и источников роста российской экономики, а также снижение чрезмерной зависимости от европейского рынка углеводородов, в том числе за счёт увеличения экспорта нефти и газа в страны АТР. Одновременно намерены оптимизировать бюджетные расходы, кредитно-денежную и налоговую политику.

Очевидно, что риски, связанные с новой ситуацией на мировом нефтяном рынке, затрагивают весьма широкий круг государств и компаний. Поэтому поддерживаем постоянный диалог по данной проблеме с ведущими производителями и потребителями энергетических ресурсов.

ВОПРОС: Недавно было объявлено о значительном прогрессе по созданию Транстихоокеанского партнёрства. Некоторые эксперты полагают, что Вашингтон стремится противопоставить новое объединение АТЭС в свете растущего влияния в регионе России и Китая. Как Вы оцениваете перспективы АТЭС в случае создания ТТП?

В.ПУТИН: Заключение региональных соглашений о свободной торговле различного формата – это одна из общемировых тенденций. Не случайно, что такая практика получила широкое распространение и в АТР, который становится центром глобальной экономической и политической активности. Сегодня здесь действует уже порядка 70 соглашений такого рода, ещё ряд проектов находится в стадии реализации. В их числе упомянутое Транстихоокеанское партнёрство, Всеобъемлющее региональное экономическое партнёрство.

Россия заинтересована в углублении региональной экономической интеграции. При этом исходим из того, что соглашения о свободе торговли должны не фрагментировать, а дополнять многостороннюю торговую систему, способствовать её консолидации и росту взаимосвязанности. Также нельзя противопоставлять, сталкивать между собой региональные объединения. Необходимо выстраивать такие соглашения на основе открытости, равноправия, учёта потребностей каждой экономики. Региональная интеграция должна носить прозрачный характер, обеспечивать обмен информацией между всеми переговорными процессами.

Именно такому подходу мы уделяем особое внимание в ходе работы над приоритетным для нас интеграционным проектом – Евразийским экономическим союзом. Параметры и принципы деятельности этого объединения прозрачны и осуществляются в полном соответствии с нормами и правилами Всемирной торговой организации.

Оценить, что реально достигнуто в рамках Транстихоокеанского партнёрства, пока непросто. Продвижение этой инициативы осуществляется в закрытом режиме даже для бизнеса и общественности самих договаривающихся государств, не говоря уже о других странах. На протяжении последних пяти лет, в течение которых идут переговоры, периодические заявления об успехах затем опровергаются. Последний раз это было перед саммитом АТЭС на Бали в ноябре 2013 года. Судя по сообщениям, речь скорее идёт о договорённостях продолжить переговорный процесс, который уже более года находится в замороженном состоянии. Сроки его возобновления пока не объявлены.

Очевидно, что Транстихоокеанское партнёрство – очередная попытка США построить выгодную для себя архитектуру регионального экономического сотрудничества. В то же время полагаю, что отсутствие в составе его участников таких крупнейших региональных игроков, как Россия и Китай, вряд ли позволит выстроить эффективное торгово-экономическое взаимодействие.

Многосторонняя система хозяйственных связей в АТР может быть прочной только при условии учёта интересов всех государств региона. Такой подход отражён в проекте пекинской дорожной карты по содействию формированию Азиатско-тихоокеанской зоны свободной торговли, который будет обсуждаться на предстоящей встрече лидеров АТЭС.

Китай. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 6 ноября 2014 > № 1219974 Владимир Путин

Государственная газета КНР Global Times накануне визита президента США Барака Обамы в Китай, где он должен принять участие в региональном саммите АТЭС, обрушилась на американского лидера с резкой критикой.

"Обама всегда говорит — "да, мы можем",- что приводит к завышенным ожиданиям людей. Но в результате для тех, кто его поддерживает эта работа оказывается бессодержательной и практически ничего не предлагает. "Общество США устало от его банальности", — отмечает издание.

А в качестве примера одного из основных недостатков политики американского президента издание называет приоритет интересов партии над интересами страны и народа, особенно, когда США сталкиваются с трудностями. По мнению редакции Global Times, "сплоченность в американском обществе слабеет".

Издание отмечает, что бездействие во внешней политике США также является проявлением "пустой риторики" Обамы – он смог вывести войска из Афганистана и Ирака, однако не принес в эти страны мир. Вместе с этим украинский кризис практически вернул Европу к временам холодной войны, и во время президентства Обамы выросло напряжение в отношениях между КНР и США.

"Буш, который осмеливался делать все, и Обама, который осмеливается не делать ничего, представляют разные партии, но у них одна судьба, — пишет Global Times. — Это их проблема или это проблема американской системы?"

10 ноября Обама будет находиться с государственным визитом в Китае, в ходе которого проведет переговоры с председателем КНР Си Цзиньпином. Он также примет участие в саммите Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества.

Более 20 стран АТЭС, в том числе – Китай, намерены создать особую экономическую зону – Азиатско-тихоокеанская зона свободной торговли. Об этом сообщило Министерство коммерции КНР в преддверии саммита государств АТЭС.

Напомним, что 22-я неформальная встреча лидеров АТЭС пройдет 10-11 ноября 2014 г. в Пекине.

По итогам 2013 г., объем торговли между Поднебесной и другими членами АТЭС составил $2,5 трлн. На этот показатель пришлось до 60% от всей внешней торговли Китая. Отметим, что 21 государство АТЭС обеспечивает 48% мировой внешней торговли.

Ранее сообщалось, что на период проведения саммита АТЭС в северо-китайской провинции Хэбэй планируется приостановить работу 2386 предприятий. Кроме того, будут остановлено строительство на 2445 площадках. Местные власти надеются сократить на 30% вредные выбросы в атмосферу, чтобы обеспечить чистый воздух в период проведения в Пекине саммита АТЭС.

По итогам встречи министров финансов стран Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) принята "Дорожная карта реализации государственно-частного партнерства в инфраструктуре на пространстве АТЭС". Китай выделит на эти цели $5 млн.

На севере Китая в провинции Хэбэй были введены строжайшие меры по сокращению выбросов загрязняющих веществ в атмосферу в ночь с 3 на 4 ноября 2014 г.

Данные меры были введены в пяти городах провинции Хэбэй.

С 6 ноября 2014 г такие меры начнут действовать в 3х других городах.

Данный шаг предпринят в целях предотвращения серьезного загрязнения воздуха в период проведения саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в Пекине.

Саммит АТЭС пройдет 10-11 ноября 2014 г.

Как рассказал руководитель Центра по реагированию на ЧС экологического характера и предупреждению высокого уровня загрязнения воздуха В.Сяоли, с 6 ноября 2014 г в Пекине, Тяньцзине и провинции Хэбэй ожидаются метеорологические условия, неблагоприятные для рассеивания загрязняющих веществ.

В числе мер по сокращению вредных выбросов - установление нормативов предельно допустимых выбросов для промышленных предприятий, которые в случае необходимости обязаны ограничить или даже приостановить производство.

Также полный мораторий на земляные работы на время проведения саммита, ограничение движения транспорта и др.

Власти рассчитывают, что данные меры будут способствовать уменьшению выбросов основных загрязняющих веществ на 30%, сообщил В.Сяоли.

Напомним, что в рамках плана оздоровления экологии Пекина и оптимизации энергетического баланса власти города обещали к концу 2014 г построить 4 ТЭС, работающих на природном газе.

До последнего времени в г Пекине работали 4 ТЭС, потребляющие в качестве топлива уголь.

Это и стало одной из причин образования смога и проблем с качеством воздуха.

Вьетнам: состояние экономики в 2014 г.

Дмитрий Мосяков

В средствах массовой информации публикуется много различной информации об экономическом развитии Китая, однако на Востоке есть много стран, с которыми России (да и не только) будет интересно и выгодно развивать сотрудничество в ближайшие годы. Одна из таких стран — Вьетнам, старый друг и торговый партнер, с которым у России существуют довольно тесные связи особенно в сфере военного сотрудничества, добычи нефти и газа, в атомной отрасли, в туризме. Как обстоят дела в экономике этого государства?

Говоря в целом можно сказать, что вьетнамская экономика продолжает стабильный рост — за 9 месяцев 2014г. прирост ВВП составляет 5,62%, инфляция ниже уровня в 5%. Ключевой индекс PMI, свидетельствующий о ситуации в производстве уже в течение 13 месяцев находится на уровне выше чем 50 баллов. В экспорте также наблюдается позитивная динамика. За 9 месяцев объем экспорта достиг 109,63 млрд. долларов США, что на 14,2% выше, чем аналогичный показатель 2013 г. Профицит торгового баланса составляет 2,47 млрд. долларов США.

Фондовая биржа СРВ продолжает оставаться в списке 5 самых быстроразвивающихся бирж в мире. За 9 месяцев 2014 г. ключевые индексы (VN-Index и HNX-Index) выросли на 19,9% и 30,4% соответственно по сравнению с аналогичным периодом 2013 г. Растет и вьетнамский рынок недвижимости, курс вьетнамского донга остается стабильным, валютные резервы страны достигли рекордного уровня в 35 млрд. долл. США.

Ситуация в экономике страны сегодня настолько благоприятна для инвестиций, что торговая палата США в Сингапуре внесла СРВ в список самых привлекательных в АСЕАН стран для американских бизнесменов. А хорошо всем знакомое агентство Fitch объявило недавно о намерении повысить рейтинг Вьетнама с уровня В+ до ВВ- в связи с устойчивой тенденцией роста экономики страны.

Следует отметить, что, как и любая растущая азиатская экономика, вьетнамская сталкивается с целом рядом актуальных проблем. Вьетнамские экономисты полагают опасным, что национальная экономика находится в тесной зависимости от предприятий принадлежащих иностранному капиталу, которые обеспечивают примерно 70% всего объема экспорта страны. Другая проблема — низкий спрос на внутреннем рынке, он ниже сегодня, чем год назад на 1,5%. Велико и количество ликвидированных компаний. За неполные 9 месяцев 2014 г. около 50 тыс. компаний разорились, что несколько больше, чем в 2013 г. Велик и объем просроченной задолженности экономических субъектов, процесс приватизации предприятий госсектора развивается медленными темпами. За восемь месяцев 2014 г. было приватизировано только 55 предприятий из 432, которые должны пройти эту процедуру до 2015 г.

Следует отметить, что все эти проблемы, хотя и создают определенные трудности в развитии экономики, но в целом их влияние совершенно не критично для ускорения ее развития. Ключевые показатели вьетнамской экономики выглядят очень позитивно, поэтому практически все международные рейтинговые агентства сделали прогнозы, прироста ВВП Вьетнама 5,4-5,6% в 2014 г., 6% и 6-7% в 2015 г. и 2016-2017 гг. соответственно.

Вьетнам не единственная страна Юго-Восточной Азии, которая демонстрирует сегодня такие позитивные результаты. Таиланд, Малайзия, Сингапур, Индонезия также показывают в 2014 г. довольно быстрые темпы экономического роста. Все это крупные и быстроразвивающиеся рынки с современной финансовой и индустриальной инфраструктурой. Сотрудничество с ними позволит не только снизить негативное последствие санкций на российскую экономику, но и придаст ей новый импульс развития.

Детям мигрантов в Италии станет проще получить гражданство. Новыми гражданами Италии могут стать более 400 000 детей.

По заверениям итальянского премьер-министра, условия получения гражданства для детей, родившихся на территории страны, будут упрощены еще до конца года, пишет The Local. Для получения новых документов ребенку, кроме подходящего места рождения, необходимо учиться в начальной или средней школе в Италии. На сегодняшний день из 802 785 иностранных школьников 51,7% родились в Италии. До нововведения, они не могут претендовать на гражданство до достижения 18 лет, но по новому закону, смогут получить итальянский паспорт еще в детстве.

Законодательные изменения будут осуществлены в рамках программы по стимулированию деторождения в Италии. По последним официальным данным, в стране легально проживает около 4 млн иностранцев, половина которых – выходцы из других европейских стран. Интересно, что чувствуют они себя зачастую счастливее местных жителей.

Преимущественно, родители потенциальных маленьких граждан Италии являются выходцами из Румынии, Албании, Марокко и Китая. Так же много представителей Филиппин, Молдовы, Индии, Украины и Перу.

Сама Италия является страной с одним из самых низких уровней рождаемости среди государств Европы. Коэффициент рождаемости на одну семью здесь составляет 1,6%, а для сохранения устойчивой численности населения необходим показатель в 2,1%.

В рамках той же программы премьер-министр пообещал ежемесячную выплату в размере €80 за каждого новорожденного семье с ежегодным доходом до €90 000. Новые условия будут действовать на протяжении трех лет.

В Томской ТПП прошёл круглый стол по перспективам сотрудничества со странами АСЕАН

Круглый стол прошел в формате видеоконференции и стал одним из цикла мероприятий Регионального центра поддержки экспорта "Особенности ведения бизнеса и перспективы сотрудничества со странами АСЕАН".

В web-конференции, состоявшейся в конференц-зале Томской ТПП приняли участие доцент кафедры мировой политики исторического факультета ТГУ, профессор Жана Монне Сергей Мирошников, заместитель торгового представителя РФ в Малайзии Юрий Мельников, генеральный представитель Российско-Сингапурского Делового Совета ТПП РФ в Сингапуре Александр Кано, торговый представитель РФ во Вьетнаме Максим Голиков, более 20 представителей малых и средних предприятий Томской области.

В приветственном слове директор центра развития ВЭД Томской ТПП Александр Беляев кратко рассказал о деятельности центра поддержки экспорта и опыте реализации бизнес миссий в страны АСЕАН.

Сергей Мирошников, имеющий богатый опыт международного сотрудничества, рассказал о направлениях сотрудничества томских вузов, кратко познакомил слушателей с особенностями деловой культуры стран ЮВА.

Далее в формате видеоконференции спикеры из Малайзии, Сингапура и Вьетнама рассказали о текущей ситуации на рынках стран АСЕАН, о деловом сотрудничестве этих стран с Россией, товарах и услугах, в которых заинтересованы предприниматели азиатских стран.

В ходе живого диалога зарубежные участники круглого стола ответили на вопросы томских предпринимателей, представили механизмы поддержки со стороны торгпредств и делового совета ТПП РФ.

Организатором семинаров выступил Региональный центр поддержки экспорта, действующий на базе Томской ТПП, при поддержке областного департамента промышленности и развития предпринимательства и Минэкономразвития России.

Съезд Российского союза ректоров.

Владимир Путин принял участие в пленарном заседании Х съезда Российского союза ректоров.

Обсуждались вопросы развития системы высшего образования в стране, в частности меры, направленные на повышение качества обучения и укрепления материально-технической базы вузов, а также поддержка науки в высшей школе.

Российский союз ректоров – общероссийская общественная организация, объединяющая более 700 руководителей высших учебных заведений. Юбилейный съезд Российского союза ректоров состоялся в Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова.

Перед началом заседания Владимир Путин осмотрел новый суперкомпьютерный центр МГУ имени Ломоносова. О работе комплекса и использовании суперкомпьютера «Ломоносов» Президенту рассказал ректор МГУ Виктор Садовничий. Главе государства продемонстрировали суперкомпьютерное моделирование изменения климата, моделирование космических кораблей, расчёты космической техники.

МГУ обладает самым крупным на сегодняшний день суперкомпьютерным комплексом в России. Его флагман – суперкомпьютер «Ломоносов» – построен на базе инновационных разработок российских учёных. Производительность машины достигает 1,7 петафлопс.

* * *

В.ПУТИН: Уважаемый Виктор Антонович! Уважаемые коллеги!

Очень приятно приветствовать вас на десятом, юбилейном съезде ректоров России. Здесь присутствуют руководители практически всех вузов нашей страны, а в России сейчас в этой системе у нас работают более 300 тысяч человек, обучается свыше пяти с половиной миллионов студентов – целая армия.

Система высшего образования была и остаётся мощным интеллектуальным ресурсом страны, она генерирует новые знания – и, разумеется, для этого и создавалась: готовит кадры для всех сфер жизни России.

За последние годы мы немало сделали, чтобы отечественные вузы, университеты развивались в соответствии с требованием времени, становились конкурентоспособными, задавали ориентиры передовым высокотехнологичным отраслям экономики.

У нас уже сформирована сеть ведущих университетов, реализуются планы по их дальнейшему развитию, и для этого выделены солидные бюджетные ресурсы.

Особое внимание уделяем вузовской науке, в том числе учреждены гранты господдержки научных исследований под руководством ведущих учёных, укрепляется система кооперации вузов и предприятий.

Принимаются меры по повышению и заработной платы профессорско-преподавательского состава. В соответствии с известными майскими указами к 2018 году она должна составить – и мы этого, и я тоже этого не забываю – не менее 200 процентов от средней заработной платы в соответствующем регионе Российской Федерации. И эти планы, безусловно, мы будем стремиться реализовывать, несмотря на известные сложности.

Отмечу в этой связи, что по итогам первого полугодия этого года заработная плата в системе высшей школы составила в среднем – имею в виду в среднем по стране – более 45 тысяч рублей. Конечно, где-то повыше среднего по региону, где-то пока не достигнута эта планка; в Москве, например, средний уровень заработной платы по региону достаточно высокий, и подобраться к этой планке непросто, но надо сказать, что и вузов здесь немало, если по-честному, и вы понимаете, на что я намекаю – 250 вузов в Москве. Специалисты, которые в этом зале находятся, понимают, что качество и количество в данном случае прямо пропорционально между собой связаны.

Хочу подчеркнуть: и рост заработных плат, и укрепление материально-технической базы вузов – всё это, прежде всего, инструменты развития, обновления высшей школы, инвестиции в решение базовой задачи – подготовку профессионалов, востребованных на рынке труда.

Надо признать, претензий к уровню высшего образования, к содержанию образовательных программ, к качеству преподавания пока ещё много, да вы и сами об этом знаете. Не каждый вуз готов работать по-современному, учить так, чтобы у выпускника оставались не только диплом, но и нужные знания и профессиональные навыки, которые он может использовать в своей практической деятельности после окончания высшего учебного заведения.

Убеждён, что высшей школе нужна большая открытость, нужны понятные механизмы, которые бы стимулировали перемены. И здесь серьёзную роль способно сыграть внедрение объективных систем оценки качества обучения – как вузовских, ведомственных, так и независимых. В этой связи в мае этого года было дано поручение Правительству, Министерству образования и науки.

Полагаю, что и Союз ректоров тоже должен подключиться к их выполнению. К вашему авторитетному мнению прислушиваются и в регионах, и на федеральном уровне. Вы лучше, чем кто-либо знаете, как наиболее эффективно и деликатно организовать эту работу, понимаете, что нужно сделать, чтобы система оценок, в том числе независимых, была неформальной, содержательной, непредвзятой и приносила реальную пользу всему этому сектору. При этом результаты оценки качества подготовки специалистов должны учитываться при принятии решений о государственной аккредитации вуза.

Наша высшая школа должна быть сильной, давать по-настоящему современное, достойное образование. Понятно, что освоить знания такого высокого уровня, такого качества может далеко не каждый человек. И, когда некоторые вузы зачисляют абитуриентов с очевидно неудовлетворительными знаниями, это не просто вызывает много вопросов. Подобная гонка за абитуриентами, а значит, и за финансированием, надо прямо сказать, подчас девальвирует высшее учебное заведение, размывает ценность, престиж, авторитет самого вуза. Какого качества специалистов мы получим на выходе? Понятно, что рассчитывать на хороший результат не приходится. В вузы должны поступать те, кто способен учиться там. Это относится к приёму на бюджетные места и тем, кто поступает в вуз на платной основе.

Наверное, в ходе дискуссий вы так или иначе приводили эту информацию, но для справки могу напомнить. По итогам проведения ЕГЭ в 2014 году Москва занимает первое место среди регионов по числу лиц, набравших по математике от 80 до 100 баллов. При этом здесь зафиксированы случаи зачисления на такие специальности, как «Авиационная и ракетно-космическая техника», «Аэронавигация», «Информационная безопасность», «Машиностроение», «Электро- и теплоэнергетика», абитуриентов, имеющих всего 24 балла по математике – по самому профильному, основному предмету, по сути дела. Есть и другие примеры, которые подтверждают тезис, который я только что сформулировал.

Уважаемые коллеги! Майские указы, о которых я уже упоминал, касающиеся высшей школы, реализуются на местах и в конкретных регионах, в конкретных вузах. Я не сомневаюсь, вы прекрасно знаете основные направления модернизации образования и те задачи, которые стоят перед нами всеми. Но хотел бы ещё раз обратить внимание на важность налаживания прямых тесных контактов с будущими работодателями ваших выпускников. Это абсолютно принципиальное требование для вузов, готовящих специалистов – и прежде всего инженерно-технического профиля.

Сегодня, в непростых экономических условиях, когда мы должны ускоренными темпами развивать несырьевые отрасли, на первый план, конечно, выходит максимальное сближение образования с производством, с практикой, с реальной жизнью. Создание прорывных технологий, обеспечение производств востребованными кадрами – это наша общая задача, и, конечно, такая связь с производством просто необходима. Российский союз ректоров, который имеет отделения в 72 регионах страны, может и должен внести свой вклад в достижение этой стратегической цели. Я очень рассчитываю, уважаемые коллеги, на ваше заинтересованное участие в этой работе.

И в заключение хотел бы вот о чём сказать, коснусь ещё одной темы, которая имеет прямое отношение к формированию современного облика высшей школы. Может быть, кто-то видел на экранах телевизоров, совсем недавно я встречался со студенческими спортивными клубами, и вот на что хотел бы обратить внимание. Вы знаете, это чрезвычайно важная работа – физическое состояние наших граждан, здоровый образ жизни. Я вас прошу поддержать эти начинания студентов. Вы знаете, когда я встречался с ними, вспоминал некоторые архивные материалы, которые почитываю: где бы и когда бы мы ни находились, почти на любом витке истории нашего тысячелетнего государства так или иначе всегда об этом говорили – о физическом состоянии и здоровье нации, и это всегда, во все времена выдвигалось как очень важная составляющая перспектив развития нашей страны.

Это общегосударственная задача, это не какая-то «развлекушка» – реально чрезвычайно важная вещь. И дело не только в том, чтобы нам сохранить какие-то материальные ресурсы и деньги на таблетках, – дело в том, что это действительно будущее нашей страны: будем мы образованными и здоровыми – у нас всё получится. Это одна из составных частей нашей совместной работы. Прошу вас просто обратить на это внимание и помочь тем молодым людям, которые эту работу организуют на местах в соответствующих высших учебных заведениях

Благодарю вас за внимание. Спасибо.

В.САДОВНИЧИЙ: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Дорогие коллеги!

Десятый съезд Российского союза ректоров, безусловно, важнейшее событие для образовательного сообщества, но и для жизни страны не меньше. Ведь образование – это один из самых важных факторов, ключевых факторов, который обеспечивает нашу достойную жизнь и в будущем обеспечивает конкурентоспособность, устойчивость развития нашей страны. О приоритетном внимании государства к образованию свидетельствует недавно принятый закон об образовании и Ваши, глубокоуважаемый Владимир Владимирович, встречи с нами. Мы высоко ценим Ваше участие в двух предыдущих съездах Российского союза ректоров. Только за последние три года прошло более 10 встреч с нами: на заседании Совета по науке и образованию, на собраниях Общероссийского народного фронта, на встречах спортивных, студенческих клубов и других встречах. Ваше сегодняшнее присутствие, Владимир Владимирович, говорит о том же – о Вашем постоянном внимании к системе образования. Мы выражаем Вам огромную благодарность, спасибо Вам.

В этом зале не только практически все ректоры России, но и наши коллеги из Казахстана, Белоруссии, Азербайджана, Таджикистана, Приднестровья, Абхазии. Здесь присутствуют депутаты Государственной Думы, представители различных общественных организаций. Давайте поприветствуем наших гостей в этом зале.

Уважаемые коллеги! Я должен сказать формальную фразу. На съезде зарегистрировались 487 членов Российского союза ректоров, кворум имеется, и мы можем объявить X съезд Российского союза ректоров открытым.

По уставу нам необходимо утвердить рабочие органы съезда. В розданных материалах есть предложения по составу. Если нет возражений, то прошу с ними согласиться. Нет возражений? Спасибо.

Главный вопрос нашей повестки дня: каким путём идти дальше нашей высшей школе? Требуются ли поправки к некоторым траекториям нашего движения? Что мешает нам более эффективно работать? И, главное, какую ответственность мы можем и должны взять на себя?

Утром в рамках работы нашего съезда состоялись заседания шести секций, в которых приняло участие около 600 участников и гостей съезда. Прошли конструктивные дискуссии. На этих дискуссиях выступили около 100 человек. Были выработаны важные предложения, обсуждалось будущее университетского образования, тот самый документ – доктрина «Новые университеты – для новой России», а также обсуждались задачи, стоящие перед высшей школой и Российским союзом ректоров.

Я хотел бы коротко остановиться на шести, на мой взгляд, ключевых моментах.

Первое – качество образования. Почему это главное? Потому что это вызов времени. Мир вышел на качественно новый уровень знаний. Если в начале ХХ века естественные науки завершили свою классическую стадию развития, то вслед за этим последовал всплеск новых открытий: теория относительности, деление ядра атома, полупроводники, электроника, лазеры, двойная спираль ДНК, и произошла революция информационных технологий, возникла генная инженерия, персонализированная медицина. Учёные стали понимать, что изучать надо не отдельные частицы, а общие закономерности, более сложные системы. Появились новые науки: синергетика, конвергентные науки, и всё это по-прежнему сопровождается громадным прорывом информационных технологий. И поэтому встаёт вопрос: чему и как учить. На наш взгляд, ответ один: надо научить учиться.

Прежние подходы изучения объёмов памяти, фактов без раскрытия глубинных связей между разными науками в настоящее время, на наш взгляд, непродуктивно. Как быть? Конечно, необходимо, с одной стороны, увеличить в учебных планах роль фундаментального ядра научных знаний, его основы, математики. Владимир Владимирович говорил об этом неоднократно. В то же время, поскольку мы привыкли учить студентов строго в рамках традиционных дисциплин: на физика учим, на биолога, на историков и так далее, – крайне важно ввести в учебные планы в качестве обязательных междисциплинарные курсы. К примеру, в Московском университете их 150, они обязательные и пользуются огромной популярностью у студентов. На наш взгляд, надо, тщательно обсудив, вернуться к вопросу о пятилетней и даже шестилетней подготовке ведущего инженерного корпуса нашей страны по монопрограммам, а также пятилетней подготовке учителей.

Давайте вспомним, в трудное послевоенное время в школах Советского Союза уже работали учителя с пятилетним педагогическим образованием. И этот факт, по-видимому, сыграл свою роль в том, что нам удалось первыми покорить космос, надёжно обеспечить обороноспособность, быть лидерами, как тогда говорили, в научно-техническом прогрессе.

Образование – скрепы государства, а значит, нужна мобильность студентов, аспирантов, преподавателей. В масштабах страны нельзя замыкаться, нужны практики, летние школы, повышение квалификации. Россия – огромная страна, у нас около тысячи вузов. И мы, союз ректоров, должны содействовать укреплению и единству российского образовательного пространства. Решению этой задачи мог бы содействовать межуниверситетский электронный ресурсный центр – такая общенациональная система дистанционного образования с интерактивным технологиями для всех категорий учащихся, для переподготовки и подготовки, повышения квалификации. Тем более, надо учитывать, мы подвергаемся активной экспансии зарубежных образовательных проектов в электронном формате, и нам необходимо развивать наши сильные образовательные традиции.

Второе – наука в высшей школе, об этом тоже говорил Президент. Уже из того, что было сказано, понятно, что учить студентов, не вовлекая их в научные исследования и не используя новейшие достижения науки, нельзя, тем более что научные школы многих российских вузов пользуются мировой известностью. Вместе с тем есть вопросы, которые необходимо рассмотреть и принять по ним решения.

К сожалению, разорвана важная цепь: образование – фундаментальные исследования – научный результат – внедрение его в технологию и производство. Отраслевые институты исчезли, а замены им мы пока не нашли. Хорошей альтернативой могут стать университетские научно-технологические долины, кластеры, технопарки, тесная связь с кооперациями, но, к сожалению, это ещё не вошло в нашу жизнь и не приносит, на наш взгляд, нужных результатов. Пока отсутствуют и чёткие механизмы имущественного взаимодействия даже государственных корпораций и университетов. Об этом много говорилось сегодня на секциях.

Для многих университетов важна возможность использования закреплённых за ними земельных участков в целях своего развития. Вот это здание построено именно благодаря этому взаимодействию. Однако есть постановление Правительства № 234, которое сейчас запрещает это делать. Конечно, вопрос использования земельных участков требует особого внимания, но мы бы просили Правительство найти механизм решения в интересах развития университетов – возможно, в отдельных случаях. Важную роль в принятии таких решений, это высказывалось, могли бы играть попечительские советы университетов.

О федеральных центрах коллективного пользования следует сказать. Когда мы включаем свет, мы не знаем, где находится электростанция. Центры коллективного пользования должны быть ресурсом, которым пользуются учёные нашей страны независимо от того, где они работают, в том числе, может, даже и наши зарубежные коллеги. А сейчас каждая научная организация сама закупает для себя необходимые приборы. Крупные федеральные центры коллективного пользования могли бы существенно оптимизировать процесс использования научного оборудования. Надо, чтобы они вошли в систему организации научной работы у нас в стране. Имеется Ваше поручение, Владимир Владимирович, по этому поводу, и сейчас, мне кажется, надо ускорить работу, она в самом начале, по созданию таких центров коллективного пользования.

Кстати, через эти центры и через совместные кафедры, технологические площадки с предприятиями мы могли бы поднять на новый уровень наше сотрудничество с Российской академией наук и её мощным потенциалом.

И ещё. Всем понятно, что наука в университетах должна быть приоритетом, но в 1990-х произошло обратное. Из бюджетов вузов ушла фундаментальная наука, это осталось только в некоторых университетах. Сейчас как раз обсуждается вопрос о том, чтобы в госзаданиях предусмотреть отдельным разделом финансирование научных работ, проводимых ведущими учёными и ведущими лабораториями. Нам кажется, это будет хороший шаг вперёд.

Осложняет нашу научную работу сейчас и требование финансовых гарантий со стороны университета при выполнении грантов, а при этом отсутствует авансирование работ. Тем самым университеты, выполняя грант, платят деньги сначала сами. Нам кажется, эти вопросы требуют соответствующего обсуждения.

Третье, университеты новой экономики. Все мы видим, что наша страна, её экономика сделали в последнее время огромные шаги в своём развитии. Достаточно сказать, что почти все наши уехавшие в 1990-е годы за рубеж коллеги, говорят: у вас сейчас жить лучше и условия для работы нормальные. Многие хотят вернуться и возвращаются. Это, безусловно, во многом заслуга руководства нашей страны и её Президента. Однако никогда в истории ни одного государства развитие экономики не было, как говорят математики, постоянно с положительной производной, по постоянно возрастающей. Тогда бы мы быстро ушли в бесконечность.

Будущее не будет простым для многих экономик мира – и нашей в том числе. Здесь действует много факторов, и специалисты это понимают. В этой сложной предстоящей партии выиграет та страна, которая среди многих возможных выберет правильный для себя путь. Поэтому наша с вами задача – оптимально определить стратегически значимые приоритеты там, где мы можем быть лидерами, и сконцентрироваться на них, дать этому необходимые силы и ресурс.

Главный залог успеха, на наш взгляд, – сочетание и поддержка наших преимуществ. Это огромный человеческий потенциал, широкое поле неосвоенных технологий, незапущенное производство, огромная территория, сырьевое богатство. Но всё это будут решать люди. Поэтому стратегически важно сейчас готовить специалистов, которые потребуются отраслям экономики, регионам через 5–10 лет в рамках уже нового технологического уклада. Хорошей площадкой должны стать инжиниринговые центры, другие формы взаимодействия университетов с промышленностью.

Я приведу лишь один пример. В результате такого сотрудничества на базе научных разработок Московского университета построено два завода: один в Туле – с оборонным предприятием «Сплав» по производству медицинского оборудования, другой – в Балашихе, по созданию материалов для тормозных систем гражданской и военной авиации. В Алексине запускается ещё один завод – для создания материалов для ракетной техники и кораблестроения. Я думаю, что подобные примеры может рассказать любой из вас и многие ректоры.

Что ещё нужно делать? Нам необходимо развивать мотивированный выбор траектории молодым человеком. Не делать так, что каждый сразу хочет закончить университет – и непонятно, какой он хочет. Надо эту мотивацию устраивать с самого начала профессионального образования, вплоть до высшего. Хорошие техникумы, сопряжённые с техническими университетами, должны готовить класс «голубых воротничков», очень нужных сейчас нам. А с другой стороны – необходим верный баланс сочетания образовательных стандартов и профессиональных, которые сейчас активно разрабатываются и будут законодательно вскоре закреплены. Важно, чтобы практико-ориентированный подход в профессиональных стандартах – он важен для работодателя, конечно, – не привёл к ослаблению роли фундаментального университетского образования, не сделать здесь ошибки. Мы привыкли, что часто в проводимых реформах мы занимаем крайнее положение маятника. Например, ввели обязательную болонскую систему четырёхлетнего образования, а забыли, что в промышленно развитых странах тщательно оберегают «жемчужины» с шести-, а то и восьмилетним образованием – например, École Polytechnique во Франции. В системе образования, как, может быть, нигде, прежде чем решать, надо семь раз отмерить. При этом надо учитывать, что технологии сегодня выходят на принципиально иной уровень. Это уже уровень молекулярной биологии, биоинженерии, наноуровень, а для этого необходимы моделирование, использование супервычислителей. Всё это требует при обучении усиления роли фундаментальной, естественно-научной и математической подготовки.

Университеты должны стать центрами развития регионов. Нам принадлежит важная роль в решении проблемы импортозамещения, в том числе продовольственной продукции. Что очень важно, решение этой проблемы – это не чисто экономическая, здесь есть и социокультурная, мировоззренческая составляющая, что «привозное – лучше».

К проблемам, возникшим в последние годы, следует отнести сильные потоки миграции перспективных кадров в столичные регионы и крупные города. Очень многие ректоры говорят, жалуются, звонят. Необходимо на уровне Правительства, на наш взгляд, начинать систематическую работу по решению этой проблемы. Надо создавать гибкую систему целевой подготовки, финансовой поддержки специалиста в самом начале его профессиональной карьеры, закрепить его стипендиями, премиями, грантами, другими обязательствами, чтобы он остался в регионе, – мы должны это сделать.

Университет сталкивается и с таким негативным действием демографического фактора, как сокращение числа абитуриентов, я имею в виду – ведущие университеты сталкиваются. И, значит, сокращается контингент обучающихся на платной основе. Нам действительно всё труднее выполнять свои дорожные карты, обязательства перед сотрудниками. Мы посчитали, что и этот вопрос надо спокойно обсудить с Правительством.

Четвёртое – образование и воспитание, роль гуманитарного знания. Гуманитарное образование оказывает определяющее влияние на развитие личности и нации в целом. Без него невозможно успешное развитие экономики, устойчивое развитие общества. Сейчас мы видим, что какое-то время назад мы упустили из виду две важные вещи: роль русского языка и истории государства нашего.

Русский язык – это важная скрепа в нашей многонациональной стране, его поддержка закономерно сопряжена с представлениями о нашей общей исторической судьбе, о судьбе народов России. Возвращение сочинения – правильный шаг, это очень верное Ваше решение, глубокоуважаемый Владимир Владимирович. Мы надеемся, что в будущем роль сочинения станет ещё более значимой.

Не менее важным является изучение отечественной истории, как дисциплины, показывающей единый исторический путь народов нашей страны, являющейся прочной основой патриотического воспитания. Нам кажется, что предмет «Отечественная история» тоже должен быть обязательным, как базовый при сдаче ЕГЭ и для получения школьного аттестата зрелости. Каждый гражданин нашей страны должен знать её историю, беречь традиции, любить свою землю и быть готовым за неё постоять.

И ещё об одном очень важном – о физической подготовке, Вы говорили об этом, уважаемый Владимир Владимирович, о подготовке молодых людей, их занятиях спортом. Студенческие спортивные клубы активно начали свою работу. На недавней встрече Президента с активом студенческих спортивных клубов многие предложения были обсуждены и поддержаны. Хорошее предложение прозвучало о сотрудничестве вузов со школами не только в учебных и научных делах, что мы делаем, но и в спорте. Мы должны это сделать.

И ещё. В своё время Московский университет выдвинул идею проведения фестивалей науки, и в этом году участниками IX Фестиваля науки стало более 2,5 миллиона людей. Молодёжь страны «заболела» наукой, можно сказать. А почему бы нам не организовать университетский фестиваль спорта? В течение года проходили бы массовые соревнования в наших университетах, а потом в определённые дни на определённых площадках в разных регионах университетские спортсмены подводили бы итоги, устраивали показательные выступления, знакомились бы друг с другом. Речь идёт о массовом спорте, но это ведь и ростки больших достижений. Я предлагаю идею фестиваля спорта продумать нам, уважаемые коллеги.

Пятое. Поиск и поддержка талантов. Россия богата талантами. Талантливые дети – бесценное национальное достояние. Это ресурс, из которого формируется интеллектуальная элита государства. Наша задача – найти их, поддержать и помочь реализовать себя. Много уже сделано. В олимпиадах школьников, которые мы организуем (я являюсь председателем этого совета), в прошлом году приняло участие 1,5 миллиона человек. В этом году мы ожидаем не меньше. Надо развивать также профессиональные конкурсы, проектные олимпиады в интересах социально-экономического развития регионов.

Очень важно вернуться к вопросу о создании школ-интернатов для одарённых детей. Они в своё время просто развернули в нужном направлении нашу систему школьного образования. Только одна школа-интернат при Московском университете за 50 лет своего существования подготовила 1000 докторов и 8 тысяч кандидатов наук – одна школа, пять академиков. Она занимает вот уже который год второе место в России по качеству подготовки школьников. Сейчас мы строим ещё одну школу для одарённых, через год её построим. Нам надо, университетам, обратить внимание на создание таких школ для одарённых при наших университетах.

Важна также работа университетов с талантливыми ребятами для подготовки их к участию в международных олимпиадах. Как всякие другие высокие достижения в международном масштабе, они требуют тщательной подготовки и соответствующей финансовой поддержки. Сейчас для организации школьных олимпиад, и проведения экспертиз заданий, и для подготовки команд в международных соревнованиях в том числе, мы, как правило, сами находим средства, но они уже для нас становятся значительными. Мы бы просили Министерство образования и науки выделить один или несколько специальных грантов для этой работы. Он окупится: таланты вернут этот капитал нашей стране.

И шестое – российские университеты в мировом образовательном пространстве. Да, современный мир становится всё более глобальным, однако очень важно здесь не поддаваться гипнозу, следуя внедряемым нам извне стандартам глобализации. Понятно, что мы живём в едином мире, на одной планете Земля, и лучший способ жить и развиваться разным странам – это сотрудничество. Но при этом мы – Россия, у нас своя история, свой менталитет и свои задачи. Мы должны учиться всему лучшему, перенимать всё передовое и при этом быть сильными, независимыми, способными обеспечить достойное будущее нашим людям. Как говорят на Востоке, надо выигрывать время, уверенно реагировать на изменения и делать конкретные дела.

Для университетов, конечно, очень важны международные связи, международное научно-техническое образовательное сотрудничество, академическая мобильность российских студентов и научно-педагогического сообщества, совместные программы, конференции, включённые в обучение стажировки. Всё большую роль играют совместные научные центры наши с зарубежными партнёрами. Мы всё это делаем и даже расширяем это для тех, кто сомневается.

Необходимым шагом в повышении международной конкурентоспособности российского образования является уже экспорт наших высококачественных образовательных услуг. Для этого нужно, конечно, выделять специальные стипендии и гранты и заниматься этим вопросом. Необходима финансовая поддержка на этом пути и строительство общежитий, ведь тогда иностранные студенты будут чаще выбирать нашу страну для учёбы, ректоры это хорошо знают.

Но надо честно признать, что на этом пути стоят не только наши недоработки и недостатки, но и мощная система конкурентной борьбы в международном масштабе. Нас уже приучили к индексу Хирша, импакт-факторам, названиям высокорейтинговых журналов и так далее. Конечно, играть надо уметь на любых полях и в плохую погоду, но необходимо объективное судейство. Нельзя допускать схему, что кто-то исследовал по специально им придуманной методике, опубликовал, – и всё, в России нет науки, нет образования, дело с ними иметь не надо, ехать учиться туда не надо. Находятся и те, кто на такие исследования начинает ссылаться.

Хочу сказать, что нам есть чем гордиться: своими достижениями в науке и образовании. Мы многое сделали первыми и рады, что весь мир пользуется этими достижениями, в том числе и те, кто утверждает, что в России нет науки или плохое образование. Вспомним: Ломоносов открыл атмосферу Венеры; Циолковский доказал возможность покорения космоса; Менделеев построил периодическую систему элементов; Попов изобрёл радио; Жуковский, Сикорский сумели обеспечить полёты летательных аппаратов, создали базу для современной авиации; Вернадский ввёл понятие ноосферы как глобальной сферы разума; Павлов открыл условный рефлекс. Мечников – природу иммунитета; Тимошенко научил весь мир строить мосты; Зворыкин изобрёл телевидение; Семёнов первым описал цепную реакцию; Курчатов, охладив некоторые горячие головы, обеспечил условия для сохранения глобального мира на планете, что мы и ощущаем; Королёв и Келдыш осуществили первый полёт человека в космос, мы запустили первый искусственный спутник, первый луноход; Басов и Прохоров создали первый лазер – этот перечень неполный. Можно многое сказать о современных наших успехах, и об этом обязательно будет сказано в своё время. Поэтому так важно вести работу по популяризации науки, пропаганде наших достижений, добиваться признания нашего вклада в мировую науку и образование.

Для объективной оценки университетов, в том числе и в целях повышения конкурентоспособности, необходимы рейтинги, но они должны строиться на критериях, определяющих качество образования, и адекватно отражать жизнь наших университетов. Такие рейтинги должны быть признаны в мировом сообществе и дополнять другие, тогда будет с чем сравнивать наши достижения и выбирать оптимальные решения, а не ориентироваться на заданные нам правила игры и бичевать себя.

Развивая международное сотрудничество, университеты могут стать той «мягкой силой», которая содействует укреплению имиджа России как страны, не требующей исключительного места в мире, но занимающей позицию, которую мы бы хотели, чтобы уважали. Мы должны трудиться на её благо.

Российский союз ректоров готов взять на себя ответственность за дальнейшее развитие высшей школы.

Позвольте ещё раз поблагодарить Вас, глубокоуважаемый Владимир Владимирович, за участие в нашей работе. Мы постараемся всё, что Вы сказали, всё намеченное выполнить.

Уважаемые коллеги, у нас работало шесть секций; модераторы, их было несколько, определили выступающих. Я хочу попросить первым выступить – это секция «Наука в университетах» – Гафурова Ильшата Рафкатовича, ректора Казанского федерального университета, Казань.

И.ГАФУРОВ: Спасибо большое. Глубокоуважаемый Владимир Владимирович, Виктор Антонович! Уважаемые коллеги!

Как только что Виктор Антонович сказал, я хотел бы доложить об итогах сегодняшнего заседания круглого стола на тему «Наука в высшей школе». Тезисно некоторые проблемные вопросы, которые [на секции] поднимались, Виктор Антонович уже озвучил, я несколько, может, подробнее расскажу о том, о чём мы говорили.

Прежде всего хочу сказать, что единодушным было мнение участников круглого стола о необходимости поддержания высокого уровня научных исследований в вузе. С одной стороны, состояние научных исследований играет решающую роль при выставлении рейтинговой оценки вуза, о роли рейтингов тоже говорилось немного, с другой стороны – наука рассматривается как база подготовки специалистов высокой квалификации.

Очевидными трендами современной системы высшего образования России стали создание новой вузовской иерархии, сети федеральных университетов, пула национальных исследовательских университетов, а также отбор и поддержка ведущих российских вузов в целях повышения их международной конкурентоспособности и вхождения в число топовых университетов мира. Причём отмеченная иерархия формировалась не волевым решением руководства, а на условии жёсткой конкурентной селекции. Видимо, как раз с этим фактом связано то, что основная часть вузовской науки именно сконцентрирована в этих университетах.

Все эти процессы позволили нам посмотреть на свои вузы со стороны, сравнить их с мировыми лидерами. Через этапы создания и анализа стратегии развития, осознания реальных миссий и целей прошли не только победители конкурсов, но и много других отечественных вузов. Эти процессы оказали огромное воздействие в целом на университетское сообщество.

Прежде чем перейти к обсуждению поднятых вопросов, хотелось бы отметить всестороннюю поддержку участниками дискуссии усилий руководства страны, направленных на модернизацию отечественной высшей школы и на концентрацию ресурсов и оптимизацию вузов исходя из принципов их эффективности.

Кроме того, участники дискуссии отметили положительное влияние на развитие науки в университетах, инициатив Правительства Российской Федерации; я хочу немного на них остановиться. Это, прежде всего, по переводу ведущих вузов в статус автономных учреждений и создание целой инфраструктуры финансирования работ по науке. Особенно хочется отметить мегагранты в рамках постановлений Правительства №№ 218 и 220. Мегагранты по 218-му постановлению мотивировали ведущие компании к кооперации с университетами для решения крупных практических задач.

В качестве примера приведу опыт Казанского федерального университета. Так, в результате выполнения проекта совместно с акционерным обществом «Нижнекамскнефтехим» учёными университета был создан катализатор для дегидрирования изопарафинов, который успешно прошёл все испытания и включён в технологическую цепочку производства изопренового каучука. А буквально вчера, 29-го числа, на площадке нашего нефтехимического гиганта с участием Андрея Александровича Фурсенко состоялось открытие катализаторной фабрики. Должен сказать, что соучредителями данной фабрики явились учёные университета и сам «Нижнекамскнефтехим», он будет выпускать более 2 тысяч тонн катализатора, что обеспечит полное импортозамещение потребности нефтехима в этом компоненте. Нами поставлена задача в ближайшие 3–4 года обеспечить не менее чем на 80 процентов импортозамещение катализаторов на этом крупнейшем в России нефтехимическом предприятии.

Подобных примеров успешной реализации совместных проектов вузов с промышленными компаниями можно привести немало, и об этом также упоминали коллеги во время обсуждения. В частности, «Бауманка» говорила о совместном проекте с Росатомом, и каждый, наверное, из здесь сидящих в зале также может привести хорошие примеры. Виктор Антонович упомянул то, что было сделано при помощи Московского государственного университета.

Уважаемый Владимир Владимирович! Просили бы Вас о пролонгации конкурсов в рамках 218-го постановления Правительства, как необходимой части дальнейших работ, в том числе и по импортозамещению. Такое поручение Вы давали, и мы готовы его реализовать. В целом должен сказать, что, когда перед нами ставится задача, мы можем концентрировать свои усилия и решать те задачи, которые ставятся.

Также хотелось бы особо отметить и постановление Правительства № 220 о привлечении в вузы ведущих учёных. Десятки лабораторий мирового уровня созданы под руководством всемирно известных учёных. Эти лаборатории поистине стали центрами притяжения молодёжи и стали поистине центрами превосходств. Предложение всех наших коллег – не только сохранить, но и развить эти инициативы, повышая их эффективность, с учётом полученного опыта. Здесь даже многие говорили о том, что те суммы мегагрантов, которые по 220-му постановлению получают приглашённые учёные, сегодня можно немного и сократить, но нужно увеличить просто их количество.

Между тем существуют и определённые проблемы. Здесь также коротко говорилось, и мы обсуждали более детально вопросы, связанные с оценкой науки и научной инновационной инфраструктуры. Более того, говорилось, что вопросы, касающиеся оценки эффективности научных исследований сегодня, должны в обязательном порядке рассматриваться в разрезе того, насколько наши научные исследования обеспечивают безопасность и конкурентоспособность нашей страны. Говорилось о том, что мы должны делать то, что мы должны делать, а не то, что мы умеем делать.

Конечно, всегда есть желание увидеть эффективность наших исследований и каким-то образом их оценить, в том числе и оценить денежные расходы. С этим трудно не согласиться. Определение оценки эффективности можно получить и с использованием количественных параметров, современные наукометрические инструменты позволяют оценить востребованность науки. Считается, что если это кому-то вообще интересно, то, чем мы занимаемся, то это в обязательном порядке должно быть опубликовано, причём в хороших высокорейтинговых журналах.

Следующий метод оценки – это экономический, который выражается в деньгах непосредственно. Точно так же говорили, что если наши разработки кому-то нужны, то можно их оценить по той сумме, сколько за них платят: либо государство через различные инструменты, фонды, либо это конкретные предприятия.

Но есть ряд направлений и тем, которые и публиковать сегодня невыгодно, и бизнес за них платить не готов. К таковым, в частности, относятся поисковые работы. Они могут быть не востребованы сегодня, но окажутся значимыми в будущем. Бизнес же традиционно осторожен в оценке будущего, он сегодня готов платить не за идею, а за конкретный продукт или за конкретное решение той или иной проблемы. Поэтому наше обсуждение показало, что университетам важно оформить и упаковать идею и в ряде случаев сформировать новую потребность, новый рынок для своей продукции.

Отработку этих решений предлагается осуществлять на базе университетских технопарков и бизнес-инкубаторов. Такая практика, к слову, успешная реализована во многих странах. Но мы столкнулись с рядом сложностей в вопросах создания вузовских технопарков и бизнес-инкубаторов. Номинально мы их, конечно, создаём, но, во-первых, мы ничего им не можем передать: ни оборудование, ни помещение. И проблема ещё заключается в том, что федеральные программы почему-то поддерживают только субъектовые и частные площадки, хотя сегодня имеющийся опыт свидетельствует об успешности технопарков и технополисов, созданных на базе или с участием вузов. Причём это участие должно быть каким-то образом юридически оформлено, чтобы наши взаимоотношения с этими организациями не выходили на уровень личных наших отношений.

Аналогичная ситуация и с важными государственными программами поддержки центров инжиниринга. Существующая система поддержки таких центров, когда роль вуза только в названии, а доля составляет менее одного процента (я говорю о долях в уставном капитале этих центров), видится нами слишком упрощённой. Вообще, позитивный тренд в экономике нашей страны возможен на базе развития малого высокотехнологического бизнеса именно в технопарках при университетах, с развёртыванием на их площадках малых инновационных предприятий, с привлечением в эти проекты венчурного капитала. Тем самым мы бы могли оказать определённое содействие в создании высокотехнологических рабочих мест, о чём говорилось и поручение в майских указах давалось: 25 миллионов должно быть создано. Но если университеты не подключатся, то я не думаю, что наши крупные предприятия смогли бы с этим справиться.

К сожалению, сегодняшняя ситуация такова, что различные ведомства действуют на этом поприще сами по себе, а вузы – как бы сами по себе. Хотелось бы надеяться, что в самое ближайшее время эта разобщённость прекратится, и инициаторы этих проектов будут двигаться в одном направлении слаженно на пользу общему делу.

Данный инструмент университетам нужен, поскольку именно через него можно осуществить сегодня и коммерциализацию научных разработок, и трансфер новых технологий в реальный сегмент. Сегодня становится всё более очевидной, особенно для ведущих вузов нашей страны, необходимость либо собственного опытного производства, либо определённым образом юридически закреплённого опытного производства на территории базовых предприятий.

Конечно, мы не могли на круглом столе обойти вопросы касательно участия в международных рейтингах. Отмечалось, что участие в международных рейтингах позволяет видеть основные тренды и приоритеты развития мировой науки и образования, позволяет знать, кто, чем и где занимается, чтобы не повторять чужих ошибок, используя лучшие технологии, выработать свои эффективные пути развития. Но это не должно быть повсеместным требованием.

В связи с этим понятны опасения, особенно наших коллег, занятых в гуманитарной сфере, которые ориентированы на решение задач скорее внутринационального, нежели глобального характера. Им, действительно, не приходится ожидать достойных оценок от международных экспертов, а посему считаем, что, участвуя в интернациональных рейтингах, совершенно не следует воспринимать их в качестве единственного или лучшего метода оценки собственной деятельности и тем более не стоит заниматься самобичеванием, как говорил Виктор Антонович, а то отсюда может возникнуть комплекс неполноценности, вот от чего нам в принципе надо точно избавиться. Если хотим двигаться дальше, нам надо помнить, что мы и по сути, и по форме другие, чем многие западные университеты.

Запад, как показывает сегодняшняя ситуация, не только един в оценке нашей системы образования, но он един и монолитен в подходах к оценке всего мирового устройства. Здесь единые ценности, единый военный блок, они сплочены более, чем в своё время члены ЦК КПСС, – всего, что касается нас, нашей страны. А система образования – это одна из наших частей, и ждать, что нас сразу впишут в приоритеты, наверное, не приходится.

Вообще же, оценка университета в основном зависит от его структуры и профиля подразделения. Скажем, естественно-научному блоку получить высокие рейтинги намного проще: публикации на английском языке, результаты исследований (они, по сути, универсальны и востребованы). Более того, через стену научного международного рейтингования выясняется, что мы делаем, каковы наши результаты, какие таланты работают в наших университетах и так далее.

При этом, конечно, надо учесть, что университеты, работающие в оборонном комплексе, а также разрабатывающие новые лекарства по федеральной целевой программе «Фарма-2020», возможно, тоже будут недооценены международными рейтингами по понятным причинам.

Помимо достижения высоких котировок в международных рейтингах с университетов никто не снимал решения задач, связанных с национальными интересами и социальной миссией. Здесь мне хотелось бы внести предложение о целесообразности создания образовательных холдингов, где подготовка, например, на уровне бакалавриатов, в основном гуманитарного, может быть, педагогического профиля, была бы сосредоточена в обособленных колледжах при университетах, а также филиалы можно было бы перевести в дочерние учреждения. Научное ядро, включая подготовку магистров с аспирантами, было бы целесообразно сконцентрировать в головном университете, который смог бы в таком формате участвовать в международных рейтингах с большим оптимизмом. Кстати, в международной практике такая система успешно действует, и нам надо просто внимательно на них посмотреть и, может быть, перенять определенный опыт.

В целях получения дополнительных стимулов для успешного участия ведущих российских университетов в глобальной конкуренции, об этом мы также говорили на «круглом столе», можно было бы в качестве эксперимента рассмотреть возможность присоединения к ним отдельных институтов и подразделений РАН, расположенных в тех же регионах, что и ведущие университеты. Тем самым мы бы сблизили свои весовые категории с потенциалом зарубежных референтных университетов, где, по сути, и наука, и образование сосредоточены в одном месте, а то в противном случае мы имеем разные весовые категории, а нас сравнивают как одинаковые университеты.

В виде некоего пилотного проекта (может быть, это не всем понравится, но я все-таки озвучу) – способность обеспечить продвижение в рейтингах. Мы могли бы предложить интеграцию классических университетов с медицинскими вузами в регионах, учитывая, насколько быстро можно достичь признания результатов в биомедицине и тем самым получить наибольший научный эффект, поскольку именно в этой области сегодня сосредоточено наибольшее количество исследований в мире, что, соответственно, влияет и на все индексы, и цитирование, и так далее. Наличие медицинских факультетов в классических университетах не только подняло бы рейтинги самих университетов, но и оказало бы определенное содействие в подготовке врачей, поскольку наш опыт показывает, что все научные открытия в этой области в последнее время, конечно, были сделаны, когда медицинские факультеты были в составах университетов.

Конечно, мы не могли обойти вопросы финансирования. Буквально несколько слов хочу сказать, пользуясь моментом. Понятно, что в условиях бюджетного дефицита просить государство об увеличении финансовой поддержки просто неуместно. Но, тем не менее, уважаемый Владимир Владимирович, касательно ведущих университетов, участвующих в проекте «5-100», хотелось бы, чтобы уровень финансирования все-таки сохранился и была выполнена заявка нашего Министерства, поскольку наши программы утверждены международным Советом, и все время вносить туда поправки просто неудобно. Также было бы целесообразно, наверное, и об этом мы говорили сегодня, найти иные источники и дать возможность привлечения в вузы дополнительных ресурсов со стороны бизнеса. Для этого можно было бы разработать определенные мотивационные факторы, как давая им определенные преференции, так и давая соответствующие моральные какие-то поощрения.

В заключение я хочу сказать, что все вопросы, которые обсуждались, конечно, проблемные, но уровень проблем сегодня совершенно другой, чем был два, три, четыре года назад. И за это хотелось бы сказать большое спасибо.

В.САДОВНИЧИЙ: Спасибо, Вы отчитались четко, поручения все выполнили.

Уважаемые коллеги, я бы хотел попросить выступить Алину Афакоевну Левитскую – ректора Северо-Кавказского федерального университета. Она один из модераторов секции «Гуманитарное образование и воспитание».

А.ЛЕВИТСКАЯ: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Глубокоуважаемый Виктор Антонович! Уважаемые коллеги, делегаты съезда, гости нашего съезда!

Участники нашей секции обсудили заданные темы нашей секции, вопросы, проблемы, их было очень много. Начали мы с того, что отметили единодушно не очень корректно сформулированную тему секции, название секции «Образование и воспитание», потому что мы все с вами знаем, что образование – это неразрывно связанные учебный и воспитательный процессы.

Я угроблю, наверное, отведенное мне время, если просто буду перечислять все темы. Просто скажу, что начиная от самых серьезных предложений, связанных с необходимостью внесения в действующий закон об образовании, в действующие стандарты существенных изменений, и заканчивая вопросами философии, идеологии современной детской игрушки – мы все это активно обсуждали, потому что это чрезвычайно важно для нашей молодежи, это все влияет на воспитание нашей молодежи, и договорились, что мы разобьем на две большие группы все наши предложения и замечания. Одна будет касаться этого раздела нашего проектного документа, мы его переделаем, взяв за основу то, что в нем есть. А вторая часть предложений будет адресована тем федеральным министерствам и ведомствам, к компетенции которых эти предложения и замечания относились. Поэтому с позволения участников секции, я об этом подробно больше не рассказываю.

Единственное, позволяю себе остановиться на том, что мы обсуждали все эти проблемы с позиций возможностей гуманитарного образования как своего рода особой системы координат для подготовки молодежи к жизни в многонациональном, многоязычном, поликультурном, полиментальном российском государстве и мире.

Мы были также единодушны, и честно себя покритиковали, в том, что в последнее десятилетие мы в большей степени были сосредоточены на проблемах, связанных с повышением качества профессионального образования, его конкурентоспособности, его практико-ориентированности, на формировании профессиональных компетенций, востребованных нашими крупнейшими работодателями, на усилении вклада вузовской науки в развитии экономики страны, на проблемах вхождения в рейтинги и так далее. Это все, конечно, чрезвычайно важно для системы нашего отечественного образования, но реалии современного мира таковы, что сегодня на первый план выходят как стратегические задачи – и в учебном процессе, и во внеучебной деятельности – формирования не только профессиональных компетенций, но таких личностных качеств, как гражданская зрелость, патриотизм, готовность к самопожертвованию, чувство ответственности, инициативность, лидерские качества, общая культура и так далее. Словом, те качества, без которых невозможна успешность известной формулы «кадры решают все».

Когда мы видим, как в разных странах мира, и далеких, и у наших ближайших соседей, сотни тысяч молодых людей становятся слепыми орудиями в руках преступных политиков, то понимаем, что этим юношам и девушкам не была своевременно сделана особая воспитательная «прививка», – «прививка», которая укрепляет духовно-нравственный иммунитет, повышает общекультурный уровень, усиливает гражданскую зрелость и личную ответственность молодого человека перед семьей, перед обществом, перед страной, перед народом. И мы задавали себе вопрос во время всех этих обсуждений: а мы в наших университетах все ли делаем для воспитания новых поколений представителей национальной интеллигенции, новых поколений управленческих элит, носителей востребованных этих качеств? И сегодня от университетского профессионального сообщества, может быть, как никогда требуется разработка соответствующих технологий, которые позволят точно определять параметры, механизмы, методики воспитательного воздействия на личность молодого человека с учетом особенностей трех профилей его идентичности: этнической идентичности, региональной идентичности, общероссийской идентичности.

Почему это так важно? У нас больше 10 лет на Северном Кавказе большая группа ученых и нашего университета, и Южного центра РАН ведет масштабные социологические исследования идентификационной матрицы. Эти исследования показывают, что российская гражданская идентичность молодежи юга России является устойчивой, но значительно уступает по значимости этническому и конфессиональному профилям самоидентификации молодого человека. Цифры опросов (я не буду вас грузить, только 2-3 цифры приведу) такие: этническую идентичность, как очень важную и важную называют почти 84 тысячи опрошенных, а соответствующую оценку гражданской идентичности, как важной и очень важной дают чуть больше 35 процентов опрошенных. Конфессиональную принадлежность, как очень важную, и важную оценивают 91 процент опрошенных молодых людей. Причем я хочу сказать, если 10 лет позиция гражданской идентичности, как важная была где-то на 10-м месте, потом на 7-м месте, сегодня она поднимается на 3-е, 4-е место, но продолжает уступать этнической и конфессиональным идентичностям. Когда мы анализируем, в чем дело, почему – ведь мы все эти годы работаем, мы в учебные процессы вводим междисциплинарные модули, инновационные курсы, 48 кафедр работают, на входе, на выходе анализируем, все в сознании меняется, – все равно такие цифры, становится понятно: основные смыслы, ценности, принципы человеческой жизни укладываются в понятийный аппарат именно этнической идентичности, этноконфессиональной идентичности, а факт принадлежности к российскому гражданству очень важен для молодых людей, но с точки зрения этих ценностей и смысла человеческой жизни он, конечно, уступает. Здесь мы понимаем, что наука наша сегодня в долгу перед нами, перед педагогами в том, чтобы разработать понятийный аппарат и дать научное глубокое описание понятиям, основам цивилизационной идентичности.

Что нас делает единой страной цивилизаций, что нас делает единой цивилизационной общностью, каковы доминанты этого культурного кода, который объединяет всех нас разной веры, разной национальности, разного языка, разной культуры в единый народ? В научной литературе такого описания нет, и нужны фундаментальные, системные, междисциплинарные, научные исследования, которые позволят нам уже дальше делать следующее движение и разрабатывать соответствующие технологии, методики воспитательного воздействия на молодежь, с тем чтобы именно цивилизационная идентичность осознавалась нашими молодыми людьми как ведущая. Это очень важно, потому что в условиях этой конкуренции между этнической и конфессиональными идентичностями и общероссийской идентичностью мы забываем о том, что именно эта конкуренция может определить цивилизационный выбор наших молодых поколений, то есть может уже завтра определять исторические судьбы России как страны цивилизации. Мы, конечно, стараемся это учитывать в многогранной работе с молодежью на Северном Кавказе и принимаем во внимание здесь, что у нас во всех субъектах Северного Кавказа, мы работаем плотно очень с Южным федеральным университетом и два федеральных университета здесь, на юге России. Мы понимаем, что лучше всего здесь сохранились многие из важнейших составляющих того культурного общецивилизационного кода, о котором довольно много в постановочном плане говорят и пишут ученые и политики. Я имею в виду такие значимые социальные ценности, как семья, почитание женщины-матери, институт уважительного отношения к старшим, забота о младших, «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам», приверженность представлениям о мужской чести и достоинстве, ценность воинской доблести и патриотического самопожертвования, институт добрососедства и так далее.

Факт сохранения всеми народами, живущими на Северном Кавказе, этих ценностей как чрезвычайно значимых в жизни человека и общества, на наш взгляд, позволяет нам в повседневной работе с молодежью позиционировать Северный Кавказ как часть российского общества, неразрывную часть российского государства, где важнейшие для всех россиян смыслы, ценности, принципы сохранились лучше в силу разных причин, чем в других регионах России. Мы стараемся использовать сегодня понимание этих особенностей северо-кавказского менталитета не только для достижения позитивных воспитательных эффектов в молодежной среде, но и для противопоставления образа такого, по-своему уникального региона России, другому Северному Кавказу, несимпатичный облик которого формировался на протяжении последних десятилетий.

Уважаемые коллеги! Мы на секции говорили еще и о том, что 20 августа 2013 года у нас в стране была принята федеральная целевая программа «Укрепление единства гражданской нации и этнокультурное развитие народов Российской Федерации». В этой программе очень четко прописаны как раз те цели и задачи, о которых мы сегодня много говорили, и еще будем говорить, будем вносить свои предложения. Но парадокс состоит в том, что механизм вхождения в эту программу таким образом прописан, что университеты не могут заявлять свои проекты. Поэтому, Владимир Владимирович, обращаемся к Вам с просьбой дать поручение государственному координатору – заказчику этой программы (раньше был Минрегион, теперь Минкультуры) проработать наши предложения, внести изменения в механизм конкурсных отборов, с тем чтобы мы могли участвовать в этой работе, потому что странно, что университеты в этом не участвуют. Например, федеральным университетам Правительством страны даже в миссии наших университетов прописана эта деятельность. И мы с Южным федеральным университетом сделали такую заявку, а подать ее на конкурс не можем. Дополнительного финансирования не нужно, нужно изменить только механизм вхождения в конкурс.

Спасибо.

В.САДОВНИЧИЙ: Спасибо огромное, Алина Афакоевна.

Уважаемые коллеги! В нашем зале присутствует большой отряд ректоров негосударственного сектора и даже есть ассоциация соответствующая. Мы говорим о едином пространстве и поэтому, может, не только поэтому, я хотел бы попросить выступить Зернова Владимира Алексеевича – ректора Российского нового университета. Он председатель ассоциации негосударственных вузов, секция «Международное сотрудничество». Пожалуйста.

В.ЗЕРНОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемый Виктор Антонович! Дорогие коллеги!

Многие вопросы осветил мой коллега из Казани, поэтому я только тезисно остановлюсь на том, что было на секции. Прежде всего, хочу выразить огромную благодарность коллегам из Нижнего Новгорода и лидеру Стронгину Роману Григорьевичу. Они не только задали темп обсуждению, но высказали огромное количество конструктивнейших предложений. Поэтому, прежде всего, Виктор Антонович, есть предложение под эгидой Российского союза ректоров провести конференцию по проблемам экспорта отечественного образования. Потому что здесь мы можем поставить эти вопросы, но решить их вряд ли сможем.

В современном мире конкурентоспособность системы образования во многом определяется конкурентоспособностью конкретных вузов, их позиционированием, их рейтингом. Об этом уже говорили, спорить с этим просто бессмысленно. Поэтому мы, как ассоциация, поддерживаем те меры, которые сейчас предпринимаются по повышению конкурентоспособности отечественных вузов. Но когда рейтинги только задумывались на заседаниях, в том числе Зальцбургского семинара, все ведущие эксперты мира отмечали, что не менее десятой части в топе [мирового рейтинга вузов] будут наши. Точнее, большинство говорило про 15-20, только некоторые говорили 10. Но реальность такова, что мы радуемся, если один или два вуза попадают в этот самый топ. Почему это произошло?

Мы много раз это обсуждали, не буду долго говорить, но в образовании очень слабая конкурентная среда.

Второе. На секции много раз обсуждалось (до этого на конференциях) – критерии оценки вузов внутри страны и в международных рейтингах между собой почти не коррелируют, и очень сложно определить лидеров. Критерии конкурентоспособности должны катализировать вузы и конкретных исследователей на достижение конкурентоспособных на мировом уровне результатов.

Известно, что две трети показателей любого мирового рейтинга – это генерация новых знаний. Поэтому если вуз показывает прорывные результаты, статьи и прочее, то, о чем говорил мой коллега, это должно все-таки отражаться и на внутренних критериях оценки.

В топе любого мирового рейтинга абсолютное большинство – это вузы негосударственной формы учредительства. А если брать первые десятки любого мирового рейтинга – только негосударственные вузы. У нас в стране, к сожалению, так сложилось, поддерживаются только вузы государственной формы учредительства. И даже если негосударственный вуз войдет в IREX, или в какой-либо еще мировой рейтинг, это никак на нем не отражается во внутренней деятельности. Почему?

Известно, что эффективность деятельности негосвузов намного выше, это мировая практика. Так, затраты на патенты, научные открытия существенно ниже в негоссекторе. Об этом много раз говорилось, и даже на коллегиях Министерства образования. Но чтобы вузы не превращались в фабрики по выдаче дипломов, необходимы четкие, ясные и, самое главное, легко верифицируемые критерии их оценки. За основу и на секциях, и на конференциях много раз мы предлагали принять критерии мировых рейтингов.

Сейчас эта проблема активно обсуждается – что делать с «фабриками» по выдаче дипломов? Вот приводили пример, по-моему, тоже из Нижнего Новгорода. Но если индекс Хирша [вуза] трудно отличить от нуля, а он работает, функционирует, то конечно, правильно делается, что с этим вузом нужно распрощаться, и правильно, что это и происходит.

Но с другой стороны, необходима и поддержка состоявшихся вузов. У нас, наверное, единственная страна в мире, которая делит вузы не по качеству, а по форме учредительства. Мы платим налоги, нам они не компенсируются, а если, не дай бог, у вуза есть земля и, не дай бог, в Москве, то налог на нее почти превышает всё то, что можно получить от деятельности (вот коллега из негосударственного сектора это поддерживает), которая может вестись. Поэтому не развиваются и школы, и другие [учреждения].

Еще одна проблема. Мы практически не учитываем экономическую устойчивость вуза. Доход от собственной деятельности, эндаумент, интеллектуальная собственность. Более того, статья 284 Налогового кодекса прямо говорит, что этот доход не должен превышать 10 процентов.

Например, наш вуз, мы уже успели получить доход от интеллектуальной собственности, и он уже около 10 процентов, нам налоговая четко говорит: что бы ты ни делал, но он у тебя не должен превышать. Отказываться от патента? Дарить? Но в мире есть четкие, ясные градации – 50 процентов. Из топовой части мирового рейтинга мы не нашли ни одного вуза, где бы этот доход был ниже 20, 30, а то и 45 процентов. И здесь не только стимуляция на развитие вуза, наоборот, хорошо, что вуз получает доход от интеллектуальной собственности, – меньше нагрузка, и есть что доплачивать преподавателям.

Конкретные предложения. Как уже говорили, за основу конкурентоспособности внутри страны принять четкие, ясные, легко верифицируемые параметры, лучше всего – это критерии мировых рейтингов, это соответствует духу и букве майских указов. И конечно, поддерживать вузы не только по форме учредительства, но и по результатам развития. Это относится не только к негосударственным, но и к вузам субъектов Федерации. Тот же университет «Дубна», он прекрасные имеет параметры по наукометрии.

Конечно же, то, что мы говорили про конференцию по экспорту образования. Проблема из проблем – это поддержка ученых, которые имеют прорывные технологии. Что делать? Доплачивать, если я опубликовал статью в журнале с высоким импакт-фактором. У нас такие есть преподаватели – [публикуются] и в Nature, и в Science. Это фактически то, что раньше было, прорывные технологии. Какое-то нужно все равно поощрение иметь.

Конечно же, чтобы мы развивали экспорт образования, необходима государственная программа, Владимир Владимирович. И это просьба – строительство кампусов, может быть, на несколько вузов, может быть, как-то по-другому, но это проблема проблем.

Практически все выступающие выражали, с одной стороны, благодарность, с другой стороны, просьбу не уменьшать поддержку экспорта русского языка, особенно в странах СНГ. Многие люди стараются учиться на русском языке, приезжают к нам. Людмила Алексеевна, спасибо огромное за эту поддержку, но желательно, чтобы она была еще выше, об этом говорили все выступающие.

Многие мировые вузы представляют собой консорциумы и холдинги в образовании, любой, какой ни возьми. У нас же эта форма, к сожалению, запрещена. Вот мой коллега говорил о взаимодействии с Академией наук. Если мы эту проблему решим, многие вопросы снимутся.

Ну и конечно, не могу обойти тему, которую мы многократно обсуждали с Виктором Антоновичем, это проблема мировых рейтингов. У нас она очень активно обсуждалась. Конечно же, играем на чужом поле, по чужим правилам. Можем ли выиграть? Мнение многих участников секции – можем, если будем играть в несколько раз лучше.

Но у нас есть и другое предложение. Я, готовясь к этому, специально посмотрел на позиционирование наших вузов по результатам поступления в них призеров международных олимпиад. Что меня на это натолкнуло? Любой физик, который будет в Кембридже, обязательно увидит дом Капица-хаус, где жил Петр Леонидович [Капица], и не пройдет мимо Тринити-колледжа, а там огромная доска, где написано, что 50 лет назад сюда поступил призер международной олимпиады.

Вот если бы мы такими знаками отмечали естественнонаучные факультеты МГУ и Физтех, хотя в МГУ, наверное, хватило бы места, где эти знаки разместить, а вот руководству Физтеха было бы сложно просто разместить их на зданиях, ведь победителей очень много.

На мой взгляд, нам необходимо сделать такой рейтинг. Если мы не сделаем, его очень быстро сделают китайцы. Мне об этом говорил представитель шанхайского рейтинга весной этого года. Он не понимает, почему мы не делаем. Он говорит: «Это же колоссальное достижение России!» Кстати, в первой тройке, ясно, мы, а в первой десятке – вторые или третьи, тут надо чуть-чуть посчитать, у меня данных не хватало. Но это колоссальный наш ресурс, колоссальный ресурс для повышения экспорта образования, и, главное, для того чтобы мы перестали сыпать не свой пепел на свои головы.

Ну и в заключение не могу не отметить, что поставив четкие и ясные задачи развития системы образования, мы сможем вернуть нашему образованию те позиции, которые мы всегда занимали на протяжении второй половины ХХ века, а именно мирового лидера. И это даст основу развития и конкурентоспособности экономики нашей страны.

Спасибо.

В.САДОВНИЧИЙ: Спасибо, Владимир Алексеевич.

Самая многочисленная, по понятным причинам, была у нас секция качества образования. Среди модераторов был Николай Михайлович Кропачев – ректор Санкт-Петербургского университета. Николай Михайлович, можно Вас попросить выступить?

Н.КРОПАЧЕВ: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Действительно, наша секция называется «Миссия университетов и современные условия повышения качества образования», я позволю себе добавить слова «и задачи общественной организации Российского союза ректоров».

Заседание этой секции действительно вызвало высокий интерес у участников – почти половина присутствующих сегодня в зале собралась на этой секции, поэтому предложений было очень много. Они все будут обобщены и переданы в президиум Российского союза ректоров и направлены в адреса всех вузов.

Выступавшие говорили не только о том, что мешает вузам выполнять их миссию, но и показывали способы решения. Я старался перед каждым из выступавших поставить вопрос, что вызвало напряжение, о том, какова может быть роль нашей общественной организации – Российского союза ректоров – в решении этих задач. Обобщая высказанные суждения и предложения, попробую резюмировать их следующим образом: в современных условиях важными факторами реализации миссии университетов является выявление и распространение нашей общественной организацией лучших практик, поиск механизмов и устранение сохранившихся наследственных заболеваний системы образования и формирование общих векторов движения.

Замечу, что идея распространения лучших практик косвенно содержится в уставе нашей общественной организации, где прямо говорится о необходимости сбора, изучения, анализа и распространения информации, касающейся сферы высшего образования в Российской Федерации. Однако для выполнения миссии университетов в современных условиях только информирования уже явно недостаточно. От информирования о лучших практиках, которое членов нашей общественной организации, в общем-то, ни к чему не обязывает, Российский союз ректоров как общественная организация, наверное, должен последовательно переходить к внедрению этих практик в вузах. Для этого надо использовать все инструменты, которые предоставлены нам действующим законодательством об общественных организаций, и права, которыми наделены ректоры вузов, входящие в нашу общественную организацию.

На съезде прозвучало множество примеров таких лучших практик. Это в области обеспечения качества подготовки выпускников, дистанционного образования, аттестации студентов, опыта создания баз практик учебных и научных, развития спорта, работы с талантливой молодежью, результатов коммерциализации, результатов научной деятельности в вузах и многое другое. Все они могут внедряться Российским союзом ректоров в жизнь наших вузов, создавая общее научно-образовательное пространство. Остановлюсь только на некоторых примерах.

Информационная открытость. Этот вопрос сейчас отчасти регулируется на законодательном уровне, вузам предписано размещать на сайте и в СМИ информацию для абитуриентов, кандидатов на должности, контролирующих организаций и общественности.

Однако все ли учтено, особенно если понимать, что в современном информационном обществе доступность этих и многих других сведений – залог качества и конкурентоспособности. Что мешало каждому вузу пять лет назад, например, взять и опубликовать информацию о средних зарплатах работников – деканов, проректоров, ректора? Ничего. Но мы, глядя друг на друга, ждали разрешения, и оно пришло в форме нормативного акта. А могли бы принять решение нашей общественной организацией и действовать соответствующим образом уже раньше.

Аналогичным образом можно было, не дожидаясь решения госорганов, самим договориться и внедрить в жизнь трансляцию защит диссертаций в Интернете. Вы понимаете, насколько это эффективно сказалось сейчас на качестве защит.

К примеру, сейчас нам нужно открывать информацию о наших ресурсах для проведения научных исследований, об образовательных программах, об условиях для проживания, для занятия спортом.

Доступность материально-технических ресурсов. Государство вкладывает огромные деньги, – и бюджетные, и какие-то почему-то они называются внебюджетными, хотя они тоже бюджетные, – в развитие материальной инфраструктуры для развития науки и образования. Такого еще не было в истории России уровня обеспечения. Тем самым заложены основы для развития университетов. Но как использовать этот ресурс максимально эффективно? Ведь научное оборудование перестает соответствовать современным требованиям через 3–5 лет. Думаю, что в наших с вами силах самим договориться и установить эффективные правила, а не только просить об этом министерство.

Виктор Антонович не раз говорил о необходимости создания единого образовательного пространства. Я бы сказал несколько иначе: научно-образовательного пространства. Уверен, что одной из основ, одним из элементов общенационального научно-образовательного пространства могли бы стать конкретные решения общественной организации Российского союза ректоров. Такую работу можно провести с привлечением руководителей научных институтов. В наших силах установить общие, то есть обязательные для членов нашей общественной организации правила жизни этого общенационального научного образовательного пространства, правила студенческих обменов, правила академической мобильности преподавателей, этические нормы, правила оценки качества специалистов, требования к открытости.

Об этических стандартах. Стабильное движение вперед возможно только при принятии, осознании, соблюдении и стремлении к развитию всеми участниками образовательных отношений базовых нравственных и научных ценностей, создание и сохранение которых является, в общем-то, миссией университетов. Трудности нормативного регулирования в этой области известны всем, но известны и позитивные опыты, которые есть в ряде вузов, которые решились и приняли этические кодексы, закрепили их в уставах. Это во многом позволяет снимать конфликты, которые ранее в этих вузах были чуть ли не нормой.

Наша общественная организация еще в 2012 году заявила о разработке этического кодекса для российского вузовского сообщества, в котором будут изложены положения профессиональной этики работников и обучающихся. Создание и принятие нашей организацией этического кодекса должно быть доведено до конца и, возможно, в самые короткие сроки.

Эти несколько примеров далеко не исчерпывают весь тот перечень позитивных практик, о которых говорилось, но я бы хотел сейчас подчеркнуть другое.

На протяжении длительного периода работы нашего Союза он обращался к Министерству образования и науки, к Правительству с просьбами и предложениями. Эти действия, обращения учитывались и приводили к конкретным результатам. И сегодня на секции выступающие не раз формировали обращение к Минобрнауке, к Правительству.

Мне кажется, что сегодня условия работы и государственная поддержка высшей школе таковы, что неприлично только просить и ставить вопросы. Нужно требовать. Требовать от самих себя, от академического сообщества, от руководства университетов, тем более руководство здесь представлено, в полной мере использовать те огромные возможности, которые нам предоставлены принятыми в последние годы государственными решениями. И союз ректоров, и ассоциации общественные, которых, вы знаете, несколько, и другие общественные организации, которые сегодня не назывались, могут и должны стать движущей силой этого процесса. Для этого у наших общественных организаций есть все организационно-правовые возможности.

Российской союз ректоров – общественная организация, построенная на принципах самоуправления. В части самоуправления обладает необходимой компетенцией. Органы управления в соответствии с уставом могут давать поручения членам союза, которые в свою очередь обязаны своевременно выполнять поручения руководящих органов. При выявлении хороших, а также плохих практик Российский союз ректоров не должен ограничиваться только распространением информации и просьбами к Министерству образования внедрять эти хорошие практики. Необходимо принимать решение об обязательности использования этой информации, инициировать соответствующие действия руководителей вузов.

Если мы начнем в полной мере использовать как созданные усилиями государства условия для развития системы образования, так и возможности нашего Союза для управления внедрением лучших практик, вклад нашей организации в повышение качества российского образования станет гораздо более значительным, более высоким. Следовательно, уставная задача развития системы высшего образования будет решаться гораздо более эффективно.

В заключение хотел бы остановиться еще на одном вопросе. Ко мне совсем недавно, позавчера, пришло два письма из одного и того же региона. Одно письмо пришло от ректора Донецкого национального технического университета, а второе – от ректора Луганского национального университета имени Тараса Шевченко. В этих письмах, в частности, говорится, в одном из них: «14 августа и 2 октября 2014 года университет был подвергнут массированному артобстрелу, в результате которого здания, сооружения, инфраструктура получили существенные повреждения и разрушения. Были также раненые и убитые сотрудники. Собственными силами за счет внутренних ресурсов университет сумел провести необходимые работы по ремонту и восстановлению материально-технической базы. 14 октября были начаты занятия в классически аудиторном режиме. Однако артобстрел 20 октября привел к новым разрушениям. Собственные ресурсы для ведения ремонтных работ исчерпаны. В условиях наступления зимних холодов нами предпринимаются экстренные меры по приведению учебных корпусов и общежитий в дееспособное состояние. Однако самостоятельно этой проблемы нам не решить. Просим принять эту информацию к сведению при определении перспектив наших взаимоотношений и сотрудничества».

Наш Союз ректоров порой принимает важные решения. Вы помните, как совсем недавно было принято важное решение, мы помогали пострадавшим от наводнения. Я предлагаю принять решение, и обязательно обязать всех членов нашей организации организовать помощь вузам Донбасса и Луганска.

В.САДОВНИЧИЙ: Спасибо, Николай Михайлович.

Московский университет уже три раза снабжал колонны и помогал, так что я призываю и других искать соответствующие способы. Спасибо.

Коллеги, у нас еще была секция «Экономика и вузы». Александр Леонидович Шестаков, ректор Южно-Уральского университета, 5 минут, если можно.

А.ШЕСТАКОВ: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Виктор Антонович! Уважаемые коллеги!

Секция «Вузы и новая экономика», была плодотворная дискуссия, я тезисно остановлюсь на основных вопросах, которые обсуждались на сессии.

Первый вопрос – это экономика, финансы университетов. Отмечалось, что в последние годы удалось добиться заметного роста финансирования образования в расчете на одного студента по бюджетному образованию на 26 процентов, по внебюджетному – на 38 процентов. Это произошло по разным причинам, это и повышение расходов на образование, это и сокращение численности обучающихся и еще ряд причин. Но в то же время норматив финансирования остается низким, на одного студента в среднем по стране 130 тысяч рублей – это низко даже по сравнению со средним, со школьным образованием. Так, по Москве 125 тысяч рублей на одного школьника. Сегодня не то время, когда нужно просить денег у Правительства, но мнение секции состоит в том, что в этих условиях нужно дать свободу университетам для зарабатывания денег, для использования инфраструктуры университета, комплекса университета с этой целью. И есть предложение позволить университетам, чтобы согласование по использованию имущества университетом давал наблюдательный совет университета. Это будет проще, это даст возможность университетам повысить свою экономическую состоятельность.

Также обращалось внимание на то, что внебюджетные средства часто рассматриваются как дополнительный доход университета. Здесь уже говорилось о том, что это те же средства, те же бюджетные средства, которые направлены на те же задачи. В этой связи пожелание о том, что все-таки считать внебюджетные средства такими же средствами, которые зарабатывает университет для ведения образования.

Вторая позиция. Рассматривался вопрос качества образования. Отмечалось, что ключевой момент в качестве образования – это наука, которая должна быть и есть в университетах. И с точки зрения повышения уровня науки целесообразно создавать исследовательские лаборатории. Исследовательские лаборатории, в которых бы участвовали и вносили участие в это (и финансовое, и реально организационное) крупные предприятия, крупные фирмы, в интересах которых часто это исследование проводится. В этой связи целесообразно дать преференции, налоговые преференции, финансовые преференции этим предприятиям, этому российскому бизнесу, для того чтобы он более активно вкладывал средства в развитие исследовательского сектора университетов.

В этой связи также звучало предложение, которое уже здесь было озвучено, что целесообразно включать институты Российской академии наук в комплексы, когда в результате происходит преобразование нашей системы. Это усилит научную составляющую университетов.

Третья позиция. Рассматривались вопросы, связанные с сетевыми технологиями. Сейчас эта проблема дебатируется, и здесь мы видим большое преимущество в развитии этих технологий в перспективе. Но я могу сказать, что сегодня сетевые технологии уже работают в части суперкомпьютерного образования, суперкомпьютерных расчетов. То суперкомпьютерное направление, которое было основано Виктором Антоновичем Садовничим, привело к тому, что в федеральных округах существуют серьезные суперкомпьютерные центры, и программа подготовки специалистов, программа выполнения расчетов, существует, университеты по факту работают друг с другом. И в этой связи высказывалось предложение, чтобы развитие этих сетевых технологий не приводило к сокращению финансовых средств в университетах за счет того, что это все-таки оптимизация нашей деятельности.

Второе предложение в этой части. Суперкомпьютерные технологии развиваются очень активно, требуют постоянного обновления. Здесь нужна федеральная поддержка по федеральным программам, которые это дело поддерживают. В этой связи предложение. Дееспособные центры, которые есть в каждом федеральном округе, каким-то образом поддержать в этом развитии.

Еще один вопрос рассматривался относительно роли университетов в экономике развития регионов. Сейчас существует такая ситуация, когда появился федеральный закон, в котором регионам предписано готовить и осуществлять стратегию своего развития. Этот закон сейчас требует нашего участия в подготовке стратегии развития регионов и в ее реализации. 218-е постановление Правительства – это очень хорошая модель, которая позволяет создавать новые технологии и реализовывать их. В этой связи мне представляется, что будет разумно увеличить размеры, число проектов по 218-му постановлению и привязать их к стратегии развития регионов. Может быть, стоит выделить квоту для региона относительно базовых отраслей, базовых, якорных проектов, которые их развивают.

И последнее, о чем я хотел бы сказать. В нашей жизни вопрос студенчества, вопрос общежития, вопрос платы за общежитие постоянно поднимается в университетской среде. Здесь звучало такое предложение, что, безусловно, нельзя отказываться от социальных функций общежитий, но и уравнивать плату общежития для всех категорий обучающихся неразумно, нерационально. И звучало предложение о том, что есть смысл перейти на целевое финансирование этих расходов за счет социальных стипендий тем студентам, которые в этом действительно нуждаются.

Вот основные предложения, вопросы, которые рассматривались на секции «Университеты и экономика». Доклад закончен.

В.САДОВНИЧИЙ: Спасибо. Александр Леонидович, много сделавший для поддержки инженерного образования.

Коллеги, у нас еще одна секция, модераторы определили, что выступит Сергей Николаевич Иванченко – ректор Тихоокеанского государственного университета, это заключительное выступление.

С.ИВАНЧЕНКО: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Уважаемый Виктор Антонович! Уважаемые коллеги, гости съезда!

Наша секция работала очень активно, представители от всех регионов от Дальнего Востока до западных территорий нашей страны, поэтому мы обсудили практически все вопросы, которые сейчас находятся на повестке дня и связаны именно с поиском и поддержкой талантов. Роль Министерства образования, роль государства, региональных органов власти и плюс к этому, конечно, наша с вами университетская работа, которая начинается, можно сказать, от детского сада и заканчивается уже подготовкой специалистов высшего звена.

Секция отмечает, что одной из важнейших задач российской высшей школы является обеспечение эффективного функционирования общенациональной системы работы с молодыми талантами. В их числе развитие механизмов поиска, выявления, поддержки и сопровождения таланта с помощью среды, в том числе и электронной, из обучающих и мотивирующих, побуждающих к будущей профессиональной деятельности программ и проектов.

По итогам работы секции были сформулированы предложения. Мы их обобщили. Чтобы не задерживать внимание, я зачитаю основные.

Первое. Обеспечить создание межуниверситетского информационно-образовательного интернет-портала и региональных центров компетенции, а также совершенствовать государственную информационную политику по популяризации достижений российской науки, по поддержке мероприятий по поиску и развитию талантов, обеспечению свободного доступа к информационным ресурсам по работе с талантливой молодежью и подготовке к интеллектуальным мероприятиям.

Второе. Предложить меры по включению региональных олимпиад и конкурсов в перечень олимпиад школьников с целью вовлечения талантливой молодежи, проживающей в Дальневосточном, Крымском федеральных округах и странах СНГ, а также профессиональных конкурсов и проектных олимпиад. В частности, это конкурсы и проектные олимпиады инженерного и аграрного профиля. Кстати, вузы, ассоциации, как раз аграрии, приняли очень активное участие в данной секции, и всех предложениях именно по развитию аграрного образования. Именно сейчас, на современном этапе, мы считаем, что развитие аграрного образования требует большой поддержки и особого внимания.

Необходимо также поддержать участие корпораций и предприятий в этой проектной деятельности на основе частно-государственного партнерства в интересах социально-экономического развития регионов и перспективных отраслей экономики. Мы знаем достаточно примеров, когда сейчас бизнес совместно с университетами создают профилирующие классы в школах, и затем уже непосредственно идет и профориентационная работа, и эти ребята поступают в наши университеты, и мы совместно работаем далее. Но здесь тоже есть определенные проблемы. Все они сдают ЕГЭ, и их дальнейшее обучение для данных предприятий возможно по целевому заказу. Хотя многие бизнесмены выходят с предложением о том, чтобы мы могли дать определенные льготы при зачислении данных ребят именно в те конкретнее вузы, чтобы они работали на тех конкретных предприятиях, именно в тех регионах, где они обучаются.

Следующее, третье. Расширить спектр вузовских программ по ранней профессиональной ориентации детей и молодежи, в том числе с ограниченными возможностями здоровья. Это тоже вопрос, который обсуждался очень активно на секции, и здесь выработаны пути поддержки системы кружков, центров технического творчества, летних школ, оздоровительных лагерей с тематическими сменами. Кроме того, на нашей секции также был заслушан доклад председателя общественной организации спортивных клубов, с которыми Владимир Владимирович встречался в Сочи. Я думаю, те начинания, которые были обозначены на этой встрече, были поддержаны участниками секции, и дальнейшее развитие совместно с вузами послужит дальнейшему развитию спорта в наших университетах.

У меня все. Спасибо за внимание.

В.САДОВНИЧИЙ: Спасибо, Сергей Николаевич.

В.ПУТИН: Уважаемые коллеги, я позволю себе несколько замечаний, неконцептуальных, конечно, но которые возникали по ходу выступлений коллег.

На предмет поиска талантов. Чрезвычайно важная работа, и, конечно, не менее важно помочь молодому человеку сориентироваться в огромном потоке информации, направить его в наиболее перспективную для конкретного человека нишу, не менее важная вещь, чем найти. И конечно, уже заранее нужно подумать, чтобы этот талант от нас никуда не утёк, нужно заранее уже совместно с будущими работодателями определять и будущий путь молодого человека. Это все должно быть решено в триедином пространстве.

Теперь по поводу одной из наиболее сложных тем – это уровень доходов преподавателей высшей школы. Вы знаете о планах и целой программе повышения уровня заработной платы учителей школ. Понятно, я думаю, для всех, почему это было сделано, почему мы решили именно со школ начать, подтянуть до средней зарплаты по регионам. Конечно, в известной степени это приводит к отдельным перекосам в системе оплаты труда, это касается и высшей школы. Вместе с тем на что хотел бы обратить внимание?

Ссылаться все время на Москву не очень корректно, здесь особая ситуация, здесь уровень жизни очень высокий, но даже здесь уровень доходов школьных учителей уже не только сопоставим, а в некоторых случаях, наверное, даже и повыше, чем уровень доходов в среднем по системе высшего образования. Конечно, это можно отнести как раз к так называемому перекосу, об этом, конечно, мы будем думать. И притом что нужно думать и об оптимизации системы высшего образования, про ту же Москву я сказал, 250 вузов, а если посмотреть, сколько человек работает на каждого конкретного студента? Есть же определенные нормы, мы к этому должны стремиться, нужно оптимизировать систему образования. Нужно посмотреть на то, сколько зарабатывают руководители вузов, сколько зарабатывает средний профессорско-преподавательский состав, на что тратятся другие деньги, которые вуз зарабатывает. Это требует серьезной оценки, и здесь как раз ваша роль – роль совета ректоров, на мой взгляд, очень серьезной может быть, разумеется, если ваша работа будет проходить так, как об этом сегодня коллеги говорили, то есть предельно открыто. Это касается не только системы образования, защиты диссертаций, что чрезвычайно важно, и нужно это обеспечить, но и такой очень чувствительной сферы, как сферы материальной. Но при всем этом, и я сказал об этом во вступительном слове, мы, безусловно, будем стремиться к исполнению, и на это буду настраивать и Правительство Российской Федерации, будем стремиться к исполнению тех параметров, о которых было заявлено еще в 2012 году.

Так, вразброс у меня будет в связи с тем, что разные коллеги выступали здесь, кое-что для себя помечал.

По поводу сложных процессов, которые происходят на юго-востоке Украины, в Новороссии, в Донбассе. Я прошу совет ректоров никого не обязывать все-таки. Я понимаю, что хочется как лучше, я знаю, как у нас люди настроены, как относятся к этим тяжелым, трагическим событиям. Уверен, что все, кто сможет, и так сделают все, что возможно для того, чтобы поддержать людей. Тем более, в таком благородном деле, как восстановление образовательных учреждений и помощь молодым людям.

Что касается распространения лучших практик. Безусловно, я здесь полностью с коллегой Кропачевым согласен, здесь Союз ректоров может сыграть свою очень важную роль своевременно, грамотно, тактично и профессионально выстроить эту работу. Это чрезвычайно важно.

Теперь центры коллективного пользования. Мы с Виктором Антоновичем обсуждали, перед тем, как зайти в зал, он похвастался некоторыми достижениями МГУ и с гордостью говорил об этих достижениях, они есть, безусловно, в том числе и очень солидная база – лабораторная, исследовательская. И я знаю, что и Академия наук, и ведущие вузы страны всегда выступали за развитие центров коллективного пользования. Это уже создано, работает, и, надеюсь, будет развиваться дальше.

Дальше, по поводу науки в вузах. Я тоже об этом сказал, но только на что бы хотел обратить внимание. Наука чрезвычайно важна для вуза, и именно поэтому мы приняли соответствующее решение, связанное с инновационной деятельностью в вузах. Это решение было направлено не только на то, чтобы дать возможность высшим учебным заведениям заработать и занять своих аспирантов, студентов старших курсов и преподавателей этим видом деятельности. Это было связано и с желанием немножко приподнять, даже не немножко, а именно приподнять вузовскую науку. Но все-таки (и здесь я позволю себе подискутировать с Виктором Антоновичем) главная задача высшего учебного заведения – подготовка специалистов.

То же самое относится и к другой теме, которую здесь коллега из частного высшего учебного заведения затронул. Разрешено зарабатывать столько-то, а мы можем заработать больше. Вуз создается не для того, чтобы деньги зарабатывать, а для того, чтобы студентов готовить. Хотя я не настаиваю на том, что именно 10 процентов, может быть, может быть 25, может 50, я не знаю, просто мы не должны упускать главного, чтобы не было выхолощено самое главное.

По поводу возвращения специалистов, скажем, из-за рубежа. Мы, конечно, будем приветствовать и всячески способствовать этому процессу, он имеет место и набирает обороты, но без всяких обид, понимаете, ведь жизнь сложна и многообразна. Сколько было проблем в 90-е годы, и спортсменов это коснулось, и деятелей искусства, науки, образования. Люди чувствовали себя невостребованными в своей собственной стране. Уехали, так сложилась жизнь, ничего здесь страшного нет. Мы будем приветствовать тех, кто хочет вернуться, но награждать не за то, что человек вернулся, а награждать за то, что он что-то может, и не за то, что он там не может трудоустроиться на сегодняшний день. Это тоже чрезвычайно важная вещь. Этот процесс должен быть абсолютно объективным, нацеленным на повышение уровня нашего образования, а не подчинен какой-то моде, понимаете? Это нам не нужно, никакой моды здесь быть не может.

Тезис очень хороший прозвучал: университеты должны стать центром развития регионов. Абсолютно точно. Вы знаете, это должно быть интеллектуальной доминантой университета – развитие региона. Именно поэтому мы приняли в свое время решение передать комплекс зданий и сооружений, которые строили на Дальнем Востоке для проведения саммита АТЭС, азиатской части мира, под нужды университета. Знаете, просто так сидели и думали: вот мы настроим, что с этим делать? Самое простое – это гостиницу какую-то сделать, потом передать региону, либо жилье даже, что чрезвычайно важно, нужно решать жилищную проблему. И все-таки, в конце концов, мы решили отдать под нужды высшего учебного заведения. Вместе с тем, и вот на что хочу обратить внимание, тезис «Университет должен быть центром развития регионов» должен быть наполнен конкретным содержанием. Для каждого конкретного региона стоят и общенациональные задачи, и свои региональные, которые на самом деле вписываются и в общенациональные. Что имею в виду? На примере Дальневосточного университета, нужно не просто порадоваться, что вуз получил такую площадку, или не горевать по поводу того, что там что-то технически не доделано, что-то не работает. Я надеюсь, что все в конце концов должным образом заработает, но самое главное, чтобы этот вуз, так же, как и другие в своих регионах, отвечали требованиям развития региона. Ну вот, скажем, для Дальнего Востока, что важно? Мы будем там, несмотря на все сложности, я еще этим позанимаюсь в ближайшее время, развивать судостроение, дальневосточный кластер судостроения. Мы там строим космодром, вы знаете. Нам нужны специалисты, работающие в этой сфере. У нас там уже на достаточно хорошем уровне развития находится авиастроение как гражданское, так и боевой кластер. Нам нужны специалисты в этой части. Понимаете, когда человек уезжает в Москву или в Петербург, потом вернуть его даже на очень хорошее предприятие в Комсомольске-на-Амуре достаточно сложно. Готовить нужно на месте, и это очень важно.

Оценка качества образования. Эти вопросы постоянно находятся в центре дискуссии. Нужно ли нам обращать внимание на международные рейтинги? Нужно. Мы не должны изолироваться ни в коем случае. Но нужно это, знаете, на ясном глазу всё оценивать. Ведь там свои критерии есть, эндаументы, о которых здесь упоминалось. Там одним из главных показателей дееспособности вуза является уровень эндаумента. Нет у нас пока такой практики, она широко не применяется, но это не значит, что от этого страдает качество образования. Там немножко другая система, потому что эндаумент позволяет привлекать со всего мира лучших профессоров. Ну, это – да. Это отражается на качестве? Отражается. Но это главный критерий уровня подготовки специалистов? Нет. А там это один из главных.

У нас много своеобразия и много того, что нас отличает от других. Но замыкаться в себе, в своей скорлупе, не смотреть, что происходит вокруг, тоже нельзя. Нужен ли нам собственный рейтинг? Ну конечно, нужно делать. И можно ли добиться какого-то признания в рамках этих международных рейтингов? Вряд ли. Вы знаете, почему? Да все просто и примитивно. Потому что эти рейтинги – это один из инструментов конкурентной борьбы на рынке образовательных услуг. Кто будет этот инструмент использовать себе во вред и в нашу с вами пользу? Ждать такого вряд ли представляется возможным. Ждать-то можно, но результата не получим ожидаемого. Тем не менее, повторяю еще раз, замыкаться нельзя. Надо внимательно смотреть и вырабатывать свои критерии. И можно ли выработать объективные критерии? Конечно, можно, сто процентов.

Теперь по поводу (здесь коллега Гафуров выступал) необходимости продолжения конкурсов. Это мы когда-то придумали, в том числе присутствующий здесь Фурсенко Андрей Александрович. Андрей Александрович, где Вы? Вас все время поругивают, но есть за что и похвалить. Это он придумал на самом деле эту форму: деньги давать предприятиям, чтобы они выдавали соответствующие средства вузам для выполнения конкретных задач, чтобы была увязка конкретных производственных задач с работой вуза и его финансированием. Я сейчас не знаю, Правительство продлило эту программу, или нет?

РЕПЛИКА: Продлило.

В.ПУТИН: Продлило. Вот действующий министр кивает головой, значит, все в порядке.

По поводу того, что мегагранты можно было бы разукрупнить и сделать их поменьше, но количеством побольше, я всегда знал, что в Татарстане живут люди не только умные, но и хитрые. Что такое разукрупнить мегагранты? Это, значит, уже будут не мегагранты, следующий шаг – сказать: надо увеличить финансирование этих мегагрантов. На самом деле это правильно, но это нужно сопоставлять с бюджетными возможностями, но действовать, конечно, желательно и в этом направлении.

Вот здесь конкретный вопрос: передача федеральными предприятиями в собственность вузов соответствующих помещений для организации технопарков, есть ограничения. Есть, потому что ведь это федеральная собственность, и нужно, для того чтобы отчуждать даже в пользу вуза, пройти определенную процедуру, потому что если мы до безобразия это все упростим, то мы создадим условия для злоупотреблений. И под видом вуза эти площади будут уходить, вместо вуза там сделают какую-нибудь баню со странным набором услуг. Все нужно, но надо аккуратнее, к этому нужно очень аккуратно подходить. Но если такая проблема существует, над этим точно надо подумать, с этим я согласен. И прошу коллег, которые здесь присутствуют, из Администрации, из Правительства подумать на эту тему, вместе с Союзом ректоров и с соответствующими специалистами, с юристами, может быть, изобрести такую формулу, которая позволила бы и злоупотребления исключить, и в то же время либерализовать эту работу.

Образовательные холдинги. Я не понял, почему запрещены? Разве они запрещены? Жорес Иванович Алферов сделал такой образовательный холдинг. Я понимаю, что он нобелевский лауреат, он может себе позволить действовать вне правил, но я там был, я чего-то не помню каких-то нарушений. У него и школа, и вуз, и сразу связь с Академией, с академическим институтом. Это работает у нас. Я не понимаю здесь опасений по поводу того, что есть какое-то нарушение, и знаю точно, что и Академия наук поддерживает этот процесс. Владимир Евгеньевич тоже здесь, по-моему, мне сказали. Да, был здесь, как до него дошло – сразу куда-то испарился. Я точно знаю, что он поддерживает, он мне об это буквально вчера рассказывал.

Поучаствовать в программах Минкультуры. Конечно, вузы должны участвовать в программах Минкультуры. Здесь другому ведомству, равноценному Минобразования, сложно будет с этим бороться. Я попрошу тогда Администрацию Президента с руководством Правительства переговорить, с Председателем. Конечно, вузы должны принимать участие в конкурсах не только по линии Минкультуры, но и при выполнении работ по линии других ведомств. Какие здесь могут быть ограничения, я не понимаю. Это искусственное ограничение, его нужно снять.

По поводу внимания к поддержке русского языка мне нечего добавить, кроме того, что я самым горячим сторонником этой работы являюсь, и всячески, конечно, будем помогать и поддерживать.

И в завершение. И Виктор Антонович об этом сказал, и коллега с Кавказа об этом говорила. Причем коллега Левитская отнесла эту работу – работу в гуманитарной сфере – к числу стратегических. Полностью с этим согласен. В чем дело? Если мы с вами не сможем сформировать, воспитать хорошего специалиста, у нас, конечно, не будет будущего. Это очевидный факт. Нам нужны люди со специальными знаниями и навыками. Но если мы не сможем воспитать человека с широкими, глубокими, всеобъемлющими, объективными знаниями в гуманитарной сфере, если мы не воспитаем человека самодостаточного, но осознающего себя частью большой великой многонациональной и многоконфессиональной общности, если мы этого не сделаем, у нас с вами не будет страны. Чрезвычайно важная задача стоит перед вами в гуманитарной сфере.

Спасибо вам большое. Я хочу пожелать вам успехов.

В.САДОВНИЧИЙ: Одну минуточку. Владимир Владимирович, Московский университет, Почта России и «Учительская газета» объявили всероссийский конкурс «Лучший урок письма». Сто тысяч школьников писали сочинение. Тема была – «Человек, которому я доверяю». Мы отобрали несколько сочинений на эту тему. Это пишут дети 9-х, 10-х классов. Они пишут о Вас, они доверяют Вам.

В.ПУТИН: Спасибо.

В.САДОВНИЧИЙ: Хотел бы подарить эти сочинения, Владимир Владимирович, может, Вы их посмотрите. Но здесь есть и поздравления с Вашим Днем рождения. Мы присоединяемся ко всему тому, что сказали дети. Спасибо Вам.

В.ПУТИН: Спасибо большое. Говорю без всякой этой иронии, это ко многому обязывает. Спасибо большое.

Россия > Образование, наука > kremlin.ru, 30 октября 2014 > № 1212158 Виктор Садовничий

В мировом рейтинге равноправия полов лидируют европейские страны

Первое место в рейтинге заняла Исландия. На второй позиции расположилась Финляндия. А «бронзу» взяла Норвегия.

Исследование Global Gender Gap Indeх проводилось Всемирным экономическим форумом. В нем проанализированы различия между мужчинами и женщинами в здоровье, образовании, экономике и политике 142 стран мира. Отчет измеряет размер гендерного неравноправия в четырех областях – уровень зарплаты и лидерства, доступ к базовому и высшему образованию, присутствие в политических структурах, продолжительность жизни.

Удивительно, что на шестом месте рейтинга расположилась Никарагуа, а на седьмом – Руанда. Россия же занимает 75 строчку. Нашу страну обогнали Беларусь, которая разместилась на 32 позиции, и Украина, которая находится на 56 месте.

Последние пять мест рейтинга заняли Мали, Сирия, Чад, Пакистан и Йемен.

ТОП-10 стран с самым большим уровнем равноправия между мужчинами и женщинами:

1. Исландия

2. Финляндия

3. Норвегия

4. Швеция

5. Дания

6. Никарагуа

7. Руанда

8. Ирландия

9. Филиппины

10. Бельгия

В Саудовской Аравии за сутки зафиксированы шесть случаев заражения смертельным коронавирусом MERS, сообщает агентство Reuters.

Это самый большой скачок заражения MERS-CoV ("верблюжьим гриппом") за последние месяцы. Власти видят причину в ненадлежащих больничных процедурах.

Теперь количество зараженных с начала октября составляет 32 человека.

По словам представителя министерства здравоохранения, люди могли быть инфицированы в одной из больниц города Таиф, где находятся на лечении зараженные ранее пациенты.

Сообщается, что два новых случая заражения коронавирусом приходятся на медицинский персонал, что ставит под сомнение соблюдение инфекционного контроля в медицинских заведениях.

Коронавирус впервые был обнаружен в сентябре 2012 года в Саудовской Аравии. У заразившихся наблюдаются симптомы, похожие на атипичную пневмонию. Переносчиками, по утверждению ученых, являются одногорбые верблюды, обитающие на Аравийском полуострове. По последним данным, опубликованным в среду саудовским Минздравом, число жертв коронавируса в этой стране составило 107 человек, общее число подтвержденных случаев обнаружения опасного заболевания возросло до 361.

Случаи заболевания коронавирусом до сих пор зарегистрированы в Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратах, Катаре, Иордании, Кувейте, Египте, Йемене, Великобритании, Тунисе, Омане, Франции, Германии, Греции, Италии, Малайзии, Филиппинах и США. Наибольшее число случаев зарегистрировано в Саудовской Аравии — 414, в том числе 115 с летальным исходом.

«Черные деньги» в мировой экономике

Как влияют мировые цены на нефть на металлургию

/Rusmet.ru, Виктор Ковшевный/ России пора установить новые приоритеты в оценке экономики и своего места в мире, потому что то, что происходит сегодня, можно назвать добровольным всеобщим заблуждением. СМИ поголовно заразились «вирусом нефти», связывая благополучие России с ростом или падением мировых цен на нефть. Цена нефти упала - доллар вырос, и наоборот. Были высказаны даже предположения о том, что мировая экономика рухнет, если цены на нефть не вырастут.

Точка зрения России, когда бюджет зависит от экспорта нефти, понятна. Для мира, и особенно - для России, нефть - это те же деньги, только такого цвета и вида. Но давайте посмотрим с другой стороны. Со стороны сильных и растущих экономик. В основе любой экономики - скелет, который формирует металлургия: металлургические заводы и металлопотребляющие отрасли, такие как машиностроение и строительство.

1. Китай.

В мире главным двигателем в последние годы был Китай, сделавший ставку на экспорт всего, что только можно себе представить. Поднебесная довольно быстро стала Мировой Мастерской, убивая своих конкурентов на зарубежных рынках. Любое производство сегодня невыгодно в любой точке мира, если нет хоть каких-то преференций со стороны местного правительства.

Главная проблема Китая - логистика: чем больше цены на нефть, тем больше себестоимость доставки китайских товаров до потребителей. Сырье для производства товаров Китай пока покупает на других континентах (хотя есть у него и собственное), в основном - в Австралии и Южной Америке, а энергоносители - на Ближнем Востоке.

Текущий год показал резкое замедление темпов роста экономики. При неизменных ценах на нефть рост грозил смениться падением, а это катастрофа, особенно для Китая, потому что любовь инвесторов непостоянна. Поэтому для КНР низкие цены на нефть - спасение.

2. США.

Теперь давайте посмотрим на общество потребителей, которые по оценкам экологов, оставляют за собой «экологический след» в 10 раз больше, по сравнению с другими нациями. Проще говоря, если бы все жители Земли были американцами, то землянам для жизни потребовалось бы 10 таких планет, как Земля.

Основу экспорта Америки составляет интеллектуальная собственность. Здесь цены на нефть никак не влияют. Глобальные поставки долларов миру тоже не страдают, потому что в основных странах-потребителях бумажных долларов печать давно идет на местных заводах, которые согласуют номера и серии на банкнотах с ФРС США.

Соединенные Штаты - богатейшая страна по природным ресурсам. Она без проблем может производить все сама, не прибегая к импорту. Но зачем это делать, если природные ресурсы можно просто взять, так же как и готовую продукцию? Взамен нужно только напечатать лишние нули на экране компьютера, управляя таким образом эмиссией.

Поэтому США низкие цены на нефть тоже выгодны, чтобы не обанкротились такие поставщики как Китай.

3. Европа.

Европа. Что можно о ней сказать? На уровне обывателя, особенно если он побывал хоть раз в жизни в Америке, здесь все дорого. Особенно - бензин. Например, болгарские таксисты, выражают резкое недовольство вступлением своей страны в ЕС, потому что цены на топливо выросли вдвое.

Снижение мировых цен на нефть Европа воспринимает позитивно, потому что вслед за ними здесь снижаются и внутренние цены на нефтепродукты, в отличие от России. Стоит отметить, что цены на другие энергоносители тоже следуют за нефтяными, что только добавляет оптимизма потребителям.

4. Ближний Восток.

Реальная себестоимость добычи нефти здесь на многих месторождениях не превышает сегодня 5 долларов за барель, а еще совсем недавно была и 1-3 доллара. Высокие цены на нефть озолотили нефтяных королей. Чем больше цены на нефть, тем больше цифры на их счетах.

Но у всех наступает момент в жизни, особенно, когда уже непонятно, куда девать деньги, подумать о том, что делать дальше. Супер-дорогие города построены, будут построены еще новые фантастические здания, которые остальной мир назовет очередным чудом света. По жилью еще несколько лет назад достигнута отметка в 1000 квадратных метров на жителя. Что еще сделать?

Стоит ли жить ради новых нолей на экране компьютера, или оставить свой след в истории и поиграть в политику? За такую игру можно и заплатить.

5. Влияние цен на нефть на металлургию

Теперь цифры. В 2009 году Русмет подготовил для выступления российской делегации на саммите АТЭС национальный доклад по устойчивому развитию в горно-металлургическом комплексе. Его главный вывод: чем ниже цены на нефть, тем лучше для металлургов. Таков результат расчетов по разработанной методике оценки устойчивости металлургии через индексы, которые являются критически важными для отрасли.

Устойчивость ГМК обратно пропорциональна ценам на нефть.

6. Россия.

Вернемся к России. Сегодня здесь все наоборот: сырьевая экономика напрямую заинтересована в высоких ценах на нефть. Если цены падают, сокращаются инвестпроекты и режутся бюджеты госпрограмм с большим металлопотреблением.

Доля транспорта в себестоимости металлопроката (с учетом логистических цепочек по доставке сырья) для конечного потребителя превышает 30%, поэтому металлурги с потребителями металла должны бы радоваться снижению издержек. Однако, в 2015 году предстоит очередное повышение жд-тарифов. Да и цены на топливо у нас не только не падают на фоне дешевеющей нефти, но даже демонстрируют готовность к росту, несмотря на остальной мир.

7. Новые приоритеты.

В ближайшей перспективе низкие цены на нефть означают продолжение роста мировой экономики. Низкие цены оказывают мощную поддержку ближайшим конкурентам России. Значит, продолжится вытеснение российской продукции с традиционных экспортных рынков. И продолжится рост нефтяной зависимости, как у наркомана.

Поэтому нужно срочно менять приоритеты. Самой читающей нации мира стоит одуматься и посмотреть на все с другой стороны. Это трудно, потому что сейчас чтение перешло от книг к социальным сетям, по использованию которых Россия сегодня лидирует, если проанализировать мировой интернет-трафик.

Бороться с настоящим и прошлым - проигрышное дело. Нужно ставить на будущее. Нужно на конференциях вырабатывать и затем проталкивать изменение законодательной базы. В первую очередь - налоговой. А обсуждение насущных проблем - это уже вторая и второстепенная тема.

В качестве положительного примера хочется привести начатую Минпромторгом РФ программу обновления парка и утилизации автомобилей. Бюджетный эффект признал даже Минфин: практически сразу на каждый вложенный бюджетный рубль государство через НДС и акцизные сборы получает обратно 1 рубль 25 копеек. А если подсчитать эффект не только в автопроме, а и в смежных отраслях, то на каждый вложенный рубль возврат составляет около 3 рублей.

Роль промышленности. Россия должна стать лидером в науке, технологиях, армии, сохранении природных богатств. Производителям в России должно быть выгодно производить. Это значит, что необходимы лучшие условия по сравнению с другими странами. Налоги и процентные ставки по кредитам, транспортная и энергетическая составляющие, субсидии и регулирование рынка со стороны государства должны быть лучше, чем у стран-конкурентов.

Планирование без прогнозов. Мы живем в эпоху перемен, когда бессмысленны любые прогнозы. Даже самым прибыльным отраслям и самым успешным корпорациям нередко сложно устоять перед очередным девятым валом очередного глобального или локального кризиса. Поэтому в странах с сильной экономикой на государственном и корпоративном уровнях с каждым годом расширяется использование языка устойчивого развития. Устойчивая экономика, устойчивое сельское хозяйство, устойчивое производство, устойчивое управление. Это не просто язык, это новая философия и система ведения хозяйственной деятельности.

8. Реализация

Приглашаем вас поддержать новое дело.

C 2009 года RUSMET разрабатывает концепцию устойчивости на основе расчета 12 ключевых индексов, отвечающих за природные ресурсы, кадровое обеспечение, добычу полезных ископаемых, энергетику, производство товаров с высокой добавленной стоимостью, логистику, отраслевую науку, ценообразование, потребление, образование отходов, переработку отходов и финансовое обеспечение (налоговая политика, субсидии, процентные ставки по кредитам, лизинг). Именно по этой методике, проанализировав, например, ситуацию с Мечелом, понимаешь, что у компании в средне- и долгосрочной перспективе все хорошо, а не так, как представляют ситуацию кредиторы, норовящие как стервятники растерзать компанию на лакомые куски. Очевидно, государству нужно дать компании поддержку, и далее она сама уже в трудный момент подставит плечо.

Методика RUSMET в 2010 году легла в основу итогового доклада АТЭС по устойчивому развитию в металлургии в Комиссию ООН по устойчивому развитию.

В интернете, на конференциях и по индивидуальным заказам на основе расчетов индексов устойчивости вырабатываются рекомендации:

по международной торговле и кооперации, государственной поддержке и регулированию экспорта-импорта;по поддержке или регулированию отраслей для государственных органов управления на внутреннем рынке;по модели рыночной стратегии компаний в зависимости от масштаба деятельности;по стратегии роста отдельной компании.

Рекомендации представляются в двух ракурсах:

«зеленый свет» – система мер для устойчивости, «красный свет» – система мер по ограничению устойчивости и дестабилизации ситуации.

Отрасли:

Вертикальные-интегрированные: металлургия, машиностроение (включая транспортное машиностроение и станкостроение), ОПК, нефтяная и газовая промышленность, угольная промышленность, сельское хозяйство, строительная индустрия и цементная промышленность. Горизонтальные: ЖД-перевозки, ИТ, логистическая инфраструктура, финансовое обеспечение и налоговая политика, энергетика, кадровое обеспечение, наука и повышение квалификации, управление отходами.

Структура ключевых тем конференций:

Куда идет рынок - определение картины будущего для стратегии государства и компаний.Ключевые проблемы отрасли в сравнении с другими странами. Общая ситуация и варианты решений. Ценообразование и прогноз тенденций изменения цен.Новые технологии и оборудование.Индексы устойчивости в разрезе отраслей и компаний.

В каждой отрасли набирается от 10 и более ключевых экспертов. Раз в месяц (квартал), они должны будут субъективно оценить по десятибальной системе 12 параметров. Возможно с комментарием, тогда этот комментарий может быть доступен в виде отдельной новости, с соблюдением авторства или анонимности - как пожелает сам эксперт.

Далее по разработанной формуле рассчитывается индекс устойчивости как всей отрасли в целом, так и по каждому из 12 ключевых параметров. Результат представляется в виде чисел и графиков.

В процессе взаимодействия с экспертами определяется будущее, ключевые или срочные проблемы, которые рассматриваются на ближайшей конференции.

Резолюции конференций, результаты обсуждений докладов, так же как и сами интересные доклады формируют основное содержание портала RUSMET.

9. Всем важно проснуться

В новое дело приглашаются как эксперты, так и инвесторы. Требуются как узкоотраслевые эксперты, хорошо знающие определенный сегмент рынка, так и специалисты с широким взглядом на отрасль или всю экономику.

Занятость - без отвлечения от обязанностей по основному месту работы, более того, очень важно, чтобы эксперт работал в реальной компании.

Потенциальным инвесторам высылается дополнительная информация для понимания доходности вложений в зависимости от масштаба участия.

Резюме и запросы на дополнительную информацию просим отправлять

на электронную почту vkovshevny@gmail.com

или факс +7 (495) 980-0608 с пометкой «для Ковшевного В.В.».

Запросы принимаются до 15 ноября 2014 года.

По итогам встречи министров финансов стран Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) принята "Дорожная карта реализации государственно-частного партнерства в инфраструктуре на пространстве АТЭС". Китай выделит на эти цели $5 млн.

В регионах АТЭС существует потребность в строительстве инфраструктурных объектов, которая с трудом удовлетворяется из-за ограниченных возможностей финансирования. И решением этой проблемы станет государственно-частное партнерство при реализации подобных проектов.

Власти КНР намерены создать Центр государственно-частного партнерства и выделить $5 млн из Китайского фонда содействия сокращению бедности и региональному развитию при Азиатском банке развития. Средства будут направлены на финансирование соответствующих инфраструктурных проектов.

Ранее сообщалось, что Китай, Россия, Республика Корея и Монголия планируют создание Союза импортно-экспортных банков Северо-Восточной Азии. Соответствующее соглашение представители этих стран подписали в городе Яньцзи, на территории северо-восточной китайской провинции Цзилинь. Как ожидается, в союз вступят: Импортно-экспортный банк Китая, Внешторгбанк России, Экспортно-импортный банк Республики Корея и Банк развития Монголии. Это банковское сообщество позволит расширить возможности финансирования инфраструктурного строительства и содействовать процессу экономического развития и интеграции в регионе.

Реорганизация АСЕАН с точки зрения дальнейшей либерализации в целях дальнейшего повышения ее инвестиционной привлекательности, в первую очередь для европейского бизнеса, будет продолжена, - заявил премьер-министр Малайзии Н.Разак, выступая на Евроазиатском бизнес-форуме в Милане.

Он подчеркнул, что Малайзия и дальше будет оставаться лидером в регионе в области корпоративного управления, транспарентности и эффективного регулирования экономики.

Н.Разак сообщил, что экономический рост страны обеспечил дополнительные инвестиционные поступления от европейских компаний, суммарный объем которых в экономику Малайзии превысил 17 млрд. долл. США.

Малайзия является активным сторонником соглашений о свободной торговле и будет всячески содействовать подписанию такого соглашения с Европейским Союзом. Кроме этого, принципы свободной торговли заложены и в соглашении о Транс-Тихоокеанском партнерстве, текст которого сейчас активно обсуждается заинтересованными участниками. Все это, безусловно, будет способствовать дальнейшему развитию торговли, появлению новых рабочих мест и росту благосостояния граждан региона в целом и Малайзии в частности.

Малазийский премьер-министр также заявил, что он надеется, что председательство Малайзии в АСЕАН следующем году будет способствовать формированию Экономического Сообщества АСЕАН с единым региональным рынком и производственной базой.

О китайском “лидерстве” в Азии и в мире в целом

Владимир Терехов

Прогноз МВФ о том, что по итогам 2014 г. ВВП Китая впервые несколько превысит американский ВВП (в пересчёте по паритету покупательной способности) вызвал в мировых СМИ шквал разнообразных эмоций. Что выглядит довольно странно на фоне критичного отношения в самом Китае к значимости подобных прогнозов, которые стали появляться ещё в середине прошлого десятилетия.

Именно китайские эксперты указывают на то, что, несмотря на 30-летний период непрерывного экономического прогресса, по уровню технологического развития и благосостояния населения их страна всё ещё далека от того состояния, которое позволило бы ей стать лидером мировых политических и экономических процессов. — Похвальная (и достойная подражания) сдержанность и трезвость самооценки на фоне вполне реальных достижений.

Хотя, конечно, в призывах не округлять глаза от надуманных страхов, обращённых прежде всего в сторону общественности главного геополитического оппонента, то есть США, нельзя исключить присутствие определённого “политического лукавства”. А у кого из нынешних ведущих мировых игроков его не наблюдается и отнюдь не в “определённых” дозах?

Чтобы претендовать на статус всестороннего (не только экономического, но и социокультурного) мирового лидера, Китаю потребуется десятилетие (возможно, не одно) хотя бы относительной “внешней тишины” для сосредоточения усилий в направлении дальнейшего экономического развития. В эти планы, естественно, не может входить “преждевременное” провоцирование страхов у геополитических оппонентов. Что неизбежно вызовет обострение внешнеполитической обстановки, а, следовательно, и необходимость перенацеливания ресурсов на ускоренное развитие военного потенциала.

Немаловажным представляется и вопрос о применимости к поведению Китая на международной арене постулатов различного рода современных вариаций на тему “реальполитик” Отто фон Бисмарка, являющихся продуктом европейской культуры и европейских (восходящих к Фукидиду) взглядов на движущие силы исторического процесса.

В силу понятных причин, вопрос о китайской специфике (и есть ли она вообще) в сфере международной политики сегодня находится в фокусе внимания зарубежных синологов.

У сторонников наличия подобной специфики просматривается мысль о том, что образу действий исторического Китая всё же не свойственна та европейская “дубовость”, которая ярко проявилась в ходе колониальных войн 19 в. В том числе (возможно и, прежде всего) на территории самого Китая. Согласно этой точки зрения, Китай всегда стремился избегать ситуации, когда возникает необходимость прибегать к использованию насилия в отношении соседей-вассалов. Связи с ними выстраивались таким образом, что “сателлиты” видели реальные выгоды от сложившегося формата отношений с “патроном”.

Подобные представления о содержании “особости” в образе поведения исторического Китая на международной арене уязвимы к контраргументам. В частности, сегодня в Синьцзяне и Тибете Китай ведёт себя иногда в стиле европейцев 19 в.

В любом случае, нынешний Китай – это явление изменчивой глобальной “политической погоды”, что подразумевает (как и в случае “естественной погоды”) бессмысленность приложения к нему каких-либо эмоционально окрашенных оценок в стиле “хорошо-плохо”.

Представляются не соответствующими реалиям и заявления о смене Китаем Японии в качестве лидера в азиатском феномене, получившем название “Стая летящих (диких) гусей” (СЛГ). Сам образ СЛГ родился в 30-е годы в рамках концепции “догоняющего развития”, как альтернативы формату отношений между европейскими метрополиями и их колониями.

Согласно стратегии СЛГ, экономический лидер не занимается эксплуатацией “по-чёрному” своих вассалов, а выстраивает взаимовыгодную схему связей с менее развитыми странами. В ходе такого взаимодействия происходит переток организационно-технологических достижений от лидера “стаи” к “гусям” первой (ближайшей к лидеру) “волны”, по мере развития которых уже их достижения перетекают к следующей “волне” и т.д.

С 60-х годов прошлого века лидером азиатской СЛГ была Япония. В существенной мере именно ей обязаны быстрым экономическим прогрессом “гуси первой волны” в лице Южной Кореи, Тайваня, Гонконга и Сингапура, которые с некоторых пор переобозначились в виде “азиатских тигров первой волны”. Сегодня на роль “тигров второй волны” претендует ряд стран – членов АСЕАН (Бруней, Индонезия, Вьетнам, Малайзия).

Но прежде чем говорить о смене Китаем Японии на посту “гусиного лидера”, полезно ответить на вопрос, а сохранилось ли вообще за прошедшие 50-60 лет строго “клиновое” построение азиатской стаи с одним “гусём” впереди.

Официальная статистика АСЕАН в области торговли и инвестиций за период 2010-2013 гг. выделяет четырёх основных торговых партнёров АСЕАН: Китай, Япония, ЕС, США. Их среднюю процентную долю в суммарной внешней торговле данной Ассоциации можно оценить следующим рядом чисел: 12,5%; 10,5%;10%; 8,5%. Хотя Китай занимает первую строчку среди внешних торговых партнёров АСЕАН, его отрыв от трёх других не носит подавляющего характера.

Кроме того, с позиций стратегии СЛГ гораздо более важное значение имеют показатели притока внешних инвестиций в экономику ведомых “гусей”. И здесь в лидерах оказывается ЕС, за которыми следуют Япония, США и, со значительным отставанием, Китай.

Таким образом, похоже, что азиатским “гусям второй волны” вообще расхотелось куда-то лететь, выстраиваясь “клином”. Вполне успешно можно, оставаясь на месте “дружной толпой”, выстраивать отношения сразу с несколькими мировыми экономическими лидерами, половина которых даже не находятся в Азии. Среди этих лидеров Китай является лишь “одним из”.

Петербургская фармацевтическая компания "Биокад" заключила два контракта на поставку лекарств за границу. Первый предполагает продажу лекарств на Филиппины стоимостью $3,2 млн, второй – в Парагвай стоимостью $625 тыс. Первые поставки лекарств начнутся в 2016 году. Всего за 2 года (2013-2014) компания BIOCAD заключила контракты на поставку лекарств за пределы России примерно на $500 млн.

Петербургская компания "Биокад" поставит на Филиппины и в Парагвай лекарства на $3,8 млн

Главные покупатели – Турция и страны Латинской Америки. На них приходится 62% всех экспортных контрактов на сумму $136,6 млн.

ЗАО "Биокад" — российская биотехнологическая компания, продуктовая линейка которой насчитывает 14 препаратов, направленных на лечение заболеваний в области онкологии и гематологии, гинекологии, неврологии и инфекционных заболеваний.

В России у "Биокада" есть производственные площадки в Московской области и в ОЭЗ "Санкт-Петербург". В 2013 году выручка компании составила 3 млрд рублей.

Акционерами "Биокада" являются структура, аффилированная с компанией Millhouse, (50%) и "Фармстандарт" (20%), которые купили доли в компании летом 2014 года. Оставшимися 30% компании владеет генеральный директор и основатель "Биокада" Дмитрий Морозов.

Управление по туризму Филиппин объявляет о запуске прямого сообщения между Москвой и Себу с декабря 2014 года.

Прямой чартерный рейс между Москвой и Себу будет запущен 26 декабря 2014 года и по плану будет осуществлять 12 рейсов каждые 13 дней авиакомпанией "ORENAIR". Данный рейс является совместным проектом компании «ADMIDI Corporation» и управления по туризму Филиппин.

Планируемый рейс станет первым прямым сообщением между Москвой и Филиппинами за последние годы, открывая новые возможности для развития деловых и туристических отношений между двумя странами. Это уже второй чартерный рейс из России на Филиппины – одно сообщение по этому направлению уже второй год успешно осуществляется с Дальнего Востока.

Филиппины – одно из самых удивительных мест на земле. Еще совсем недавно эта экзотическая страна была почти неизвестна миру. Сегодня благодаря заявленному рейсу это государство становится ближе к туристам. Филиппины привлекательное направление, поскольку сочетает в себе все необходимое для незабываемого отдыха — возможности для шопинга, богатое культурное наследие, живописные пляжи и экзотическую природу.

Продвижение чартерного рейса будет осуществляться как кампанией в интернете и на радио, так и в печатных СМИ.

ВВС Южной Кореи провели успешный пуск управляемой ракеты по морской цели с истребителя FA-50, сообщает Korea JoongAng Daily 10 октября.

Стрельба боевой ракетой выполнена 8 октября в Южно-Китайском море, сказали в ВВС. Истребитель FA-50 с высоты 1,2 км произвел пуск управляемой ракеты AGM-65G Maverick, которая поразила цель на расстоянии около 7 км. В качестве цели служил списанный корабль.

«Успешная боевая стрельба подтвердила возможности высокоточной атаки самолетами FA-50, созданными нашими собственными технологиями», заявил представитель ВВС.

FA-50 Fighting Eagle представляет собой легкий боевой самолет производства компании Korea Aerospace Industries. Это боевая версия сверхзвукового учебного самолета Т-50 Golden Eagle.

FA-50 предназначены для замены стареющего парка самолетов F-5 и их оперативное развертывание в ВВС Южной Кореи началось в прошлом году.

Легкий боевой самолет с максимальной скоростью 1,5М может нести боевую нагрузку до 4,5 т и оснащаться ракетами «воздух-воздух» и «воздух-земля» и бомбами общего назначения. Самолет также вооружен 3-ствольной пушкой.

В 2011 году Южная Корея заключила контракт на поставку 12 самолетов FA-50 в Индонезию. В прошлом году подписан контракт на поставку Ираку 24 самолетов, в начале этого года с Филиппинами заключена сделка на поставку 12 FA-50.

Яков Миркин:

Как Банк России может притормозить падение рубля?

Об экзотике – манипулирование, торговый пул крупнейших банков вместе с ЦБР – я сделал пост два дня назад.

Словесные интервенции Минфина и ЦБР? Не помогут, уже не помогают, не Бернанке, не Гринспен, не верят.

Бросить в бой всю мощь валютных резервов и Фонда национального благосостояния? В 2008 году это стоило $210 млрд. валютных резервов и закончилось, тем не менее, глубокой девальвацией рубля зимой 2009 года.

Что еще? Да куча всего. Между нами – ЦБР видит все позиции крупнейших банков на валютном и срочном рынках внутри дня на Московской бирже, а также по итогам дня. Ежедневно получает балансы крупнейших банков со всеми их длинными и короткими валютными позициями. Балансовыми, забалансовыми (валютные деривативы). Увидеть, кто из банков, особенно с госучастием, играет против рубля, кто является самым крупным спекулянтом – никаких проблем. Пошептать, что этого делать не нужно, в порядке частных консультаций, пригрозить пальчиком – никаких проблем.

Что еще может Банк России? Утяжелять нормативы против валютных позиций, ужесточать против них требования по резервированию, замораживать отдельные операции – все это то, чем с удовольствием занимаются центральные банки в минуту роковые. Все это гораздо дешевле, чем бесконечно насыщать рынок валютной ликвидностью и делать залповые вбросы живых долларов и евро на валютный рынок, которые немедленно и с удовольствием поглощаются теми, кто играет против рубля.

Все это первая и, может быть, самая крепкая линия обороны, чтобы у властей не разыгрались аппетиты и не началась тяжелая ломка счета капитала.

Какая?

Стопроцентная продажа валютной выручки, нормы выдачи валюты в одни руки, ужесточение или даже запреты на ее перевоз и вывоз, обложение переводов средств за рубеж конфискационными налогами, установление специальных (на отъем) валютных курсов при обмене валюты для ее вывода за рубеж.

Киев у нас, что ли? А то!

Много всего придумано в мире, как сделать стены прочнее и выше, чтобы сбить панику на валютном рынке. Много в чемодане всяких ограничений, разрешений, запрещений, уведомлений и, конечно, прекращений. Тома написаны о том, как это делалось в минимум ста странах.

Призывы партии и правительства к Новому финансовому году:

Граждане центральные банкиры, не доводите систему до закрытия счета капитала!

Берегите валютные резервы, заработанные тяжелым трудом Ваших соотечественников!

Уважаемые, правильно проезжайте повороты!

Андрей Нальгин:

О замораживании доллара

Пока блоггеры дружно пишут, как глубоко им наплевать на рост курса доллара к рублю, власти проявляют озабоченность. Видимо, жареный петух кого-то все-таки клюнул.

Правительство спешно собирает совещание, посвященное ситуации на валютном рынке. С докладами к премьер-министру Дмитрию Медведеву пришли глава ЦБ Эльвира Набиуллина, министр финансов Антон Силуанов и глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев.

По словам двух источников в финансово-экономическом блоке правительства, Набиулина намерена выступить с анализом влияния ситуации на валютном рынке на организации и население. Силуанов собирается доложить о влиянии последствий для бюджетной системы. Улюкаев будет говорить о том, как курсовые колебания отражаются на внешнеэкономической деятельности российских компаний (отсюда).

Довольно показательно, во-первых, что главу ЦБ – как бы независимого! – вызывает на ковер уже даже не президент, а премьер-министр. И, во-вторых, что власти вопреки всем заявлениям о переходе к свободно плавающему курсу готовы так или иначе влиять на валютный рынок. Даже не задумываясь о том, что из-за таких вмешательств общий уровень доверия к финансовой политике снижается, а негативные ожидания растут.

Остается надеяться, что повторения масштабных, но бессмысленных интервенций по образцу 2008 года все же не будет. Попытка «заморозить» курс или его «сгладить» стала бы одной из самых неудачных идей сейчас.

Сергей Журавлев:

Сентябрь. Промышленность: наше дело – труба, и оно пахнет керосином

Вдохновившись дополнительным рабочим днем в минувшем месяце, отечественная промышленность неожиданно нарастила количество выпускаемого и импортозамещаемого. В индекс промышленного производства вернулся рост в годовом сопоставлении – к сентябрю прошлого года он увеличился на 1,5% (за девять месяцев – также на 1,5%), к августу с сезонно-календарной очисткой – на 1,4% (по модели, применяемой Росстатом – на 1,6%). Квартальный прирост индекса к аналогичному кварталу прошлого года в июле-сентябре (1,5%) больше, чем в первом (1,1%), но ниже чем во втором (1,8%); однако в обрабатывающих производствах он меньше, чем в обоих предыдущих кварталах (1,8% против 2,4 и 2,8% соотв., в основном из-за эффекта базы прошлого года).

В парке «локомотивов роста» не отмечено каких-либо существенных изменений по сравнению с предыдущим месяцем. Занимая освобожденную от импорта нишу, выросло производство сыров и продуктов сырных (+16,7% к сентябрю прошлого года), жертвами импортозамещения пали также многочисленные убойные животные, рост производства мяса и субпродуктов из которых составил 12,2% в годовом сопоставлении, а также птицы (+10,3% соответствующего мяса год-к-году). Лишившись украинских конкурентов и вдохновляясь грядущей прокладкой очередных газотранспортных магистралей, расцветает сталелитейное и прокатное производство. Выплавка чугуна в сентябре выросла на 9,5% в годовом сравнении, соответственно, производство кокса металлургического – на 11%, проката – на 5,9%, а труб стальных – на 23,7%.

Правда, чего и куда гнать по этим трубам, не вполне понятно – в сентябре «национальное достояние», временно лишенное рынка сбыта в Украине, снизило добычу газ на 17% против сентября прошлого года. Добыча нефти в сентябре выросла на 0,8% год к году (за 9 месяцев с начала года – на 1,2%), а ее переработка – на 3,4% (с начала года соответственно на 5,1%), добыча газа нефтяного попутного – на 11,2% (с начала года +8,7%), выработка электроэнергии в сентябре была на 0,6% ниже прошлогодней (а за 9 месяцев – на 1%). Из нетопливных производств можно отметить продолжающийся бурный рост выпуска минеральных удобрений для нужд китайского села (+11,2% год-к-году в сентябре и 9,5% – с начала года), а также ряда видов стройматериалов – цемента (+4,9% в сентябре и 4,5% с начала года), кирпича (+3%, правда, за 9 месяцев производство его снизилось на 9,3%) и лесоматериалов (+3,5%, за 9 месяцев – снижение на 1,5% год-к-году); вырос также выпуск телеприемной аппаратуры (+5,3% год-к-году в сентябре, +0,7% за 9 месяцев с начала года), помогающей следить за новостями из Украины и госдепа США, других там, кажется, теперь не передают.

Производство грузовых автомобилей продолжало снижаться в сравнении с соответствующими месяцами прошлого года: –27,6% в сентябре против –24% в августе, но снижение выпуска легковых машин программа «деньги за рухлядь» замедлила – до –18% год-к-году в сентябре против –39% в августе. Продолжает достаточно быстро сокращаться производство в стране большинства видов инвестиционной машиностроительной продукции – электродвигателей, насосов, турбин, тракторов для сельского и лесного хозяйства и т.п. Отсутствие рекламы и сужение временных рамок продажи приносит свои плоды в деле снижения выпуска пива, которого за 9 месяцев выпито на 5,6% меньше, чем год назад (в сентябре – на 9%), имеется в виду выпуск продукции отечественного производства; любопытно будет понаблюдать в будущем году, если получится дожить, за изменением числа выкуриваемых сигарет.

Цифры – прирост к предыдущему месяцу с поправкой на сезон (не в годовом измерении).

Николай Кащеев:

Падающие гении

Когда китайцы, не меняя непроницаемого выражения лица, в ответ на трепетный вопрос: «Ну, и где же?...» с презрительной иронией ответили предложением построить за российский счет газопровод на китайской территории, все стало окончательно ясно. Китайцы – они из нового мира, их есть будущее, и они, вообще-то, будучи сами из грязи в князи, брезгливо посматривают на выпрыгивающих из штанов глупых, никчемных белых фундаменталистов. Хотим – купим «ваше все», не хотим – не купим, на вас свет клином не сошелся, вы не одни такие хорошие; проспитесь – тогда приходите. В структуре импорта нефти Китаем только два источника имеют долю хотя бы более-менее заметно выше 10% – Саудовская Аравия и чУдные others.

Китайцы, словно в фильме Джека Чана, хладнокровно уклонились от меткого поцелуя в десны, вдобавок, вдруг выяснилось, что поставки нефти из близкой Сибири имеют маловато преимуществ, если вообще имеют таковые, перед завозом из далекой Аравии. Ай-яй, как низко уже годами колеблется Baltic dry index*!

Что, об этом не говорили раньше? Не предупреждали? Да сколько угодно! Как могло получиться, что одна глупость, причем критическая для жизни страны, следует за другой? И одна глупость глупее другой?

Человек может чего-то не знать. Точнее, всего он точно знать и во всем разбираться он не может. Любой нача... простите, менеджер знает это. Если он не полный кретин. Но такими менеджеры не должны быть, правда ведь? Ведь у нас есть необходимые фильтры, чтобы не подпускать идиотов к рулю, то есть, к вентилю? Ок, успокоили. Так вот, этот разумный менеджер создает компетентную команду, которая и восполняет пробелы. Так примерно и было не столь давно. С натяжками, издержками, но было что-то в этом роде.

А потом происходит ситуация, ОЧЕНЬ распространенная в России. Просто очень! Нефть с газом растут в цене и прощают и отпускают грехи. Почти все, практически смертные. И растет, растет число скороспелых гениев на брокеражах, на смартлабах. И, увы, не только там: прирастают числом гениальные менеджеры. Разумные люди становятся массам и менеджерам скучны и занудны. Carpe diem! И когда день продолжается годами, то скороспелые гении становятся просто гениями и гуру по умолчанию. Борода бога прочно в их руках. Они величаво изгоняют из своего окружения наиболее надоедливых скептиков. А когда система, основанная на принципе «твори, что угодно, а оно все равно растет», начинает сбоить, они – внимание! – изгоняют оставшихся здравомыслящих, свалив на них собственные неудачи. Да и не нужны они гениям-то... А уж потом сами гении падают в провал, ломая себе кости и теряя зубы.

Мы, судя по всему, на последнем этапе как раз. К управлению подпущены люди, которые совершенно не при этих делах. Совершенно не про то (да и не про это, честно говоря...) Они не просто допущены, они по факту монополизировали штурвал, потому что даже слабые голоса разума, кажется, вообще не слышны дальше ФБ. И некоторых СМИ, которые, впрочем, видимо, велено продать особо подпущенным. Чтоб СМИ не портили убогую, но желанную (в меру убогой фантазии) картину мира, изображающую таковой в кривом, грязном зеркале, где амальгама облупилась от старости и сырости.

Важно только, чтобы эти падающие в провал «гении» не потянули с собой слишком много. А ровно столько, сколько положено.

*Болтик драй – индекс фрахта – просто наиболее широко известен из подобных.

Spydell:

Сфера влияния США

В прошлой статье я упоминал несколько необычный термин «зона американской оккупации». Что под этим понимается?

Страны в зоне американской оккупации лишены права на определение суверенной политики в вопросах национальной обороны, внешнеэкономической деятельности, энергетической безопасности и в денежно-кредитном регулировании. Страны могут решать вопросы, например, расписания школьных занятий, фактуры дорожной разметки или какие-нибудь региональные вопросы относительно промышленной политики, но все важные и стратегические вопросы – под контролем США.

Также зона американской оккупации предполагает участие в военных действиях на стороне США оккупированных стран, если это потребуется США или как минимум сохранение лояльности, нейтралитета в боевых действиях.

Далее более подробно:

Первое. Контроль над страной предполагает в первую очередь контроль над политической системой страны. Принципы демократии лишь имитируются. У людей иллюзия выбора среди равнозначных политических фигур. Кандидаты на выборы президента, премьер министра, ведущих министров одобряются США. Это же касается депутатов парламента и/или думы. Основные требования: абсолютная лояльность к США, готовность жертвовать национальными интересами в угоду требованиям США и беспрекословное выполнение поручений. Степень лояльности проверяется по готовности нанести ущерб своей стране, защищая интересы США. Политик тем лоялен, чем больше нанес ущерб национальным интересам в угоду США.

Замечательный пример с Европой. Страны ЕС в течение 25 лет с огромным трудом выстраивали бизнес на самом перспективном рынке Евразии (140 млн. человек, растущая платежеспособность, низкое насыщение спроса, восприимчивость к западноевропейской ментальности). По всем параметрам Россия – идеальный для ЕС рынок, который сейчас занимает третье место по товарообороту после США и Китая. Европейские компании налаживали логистические цепочки, торговые связи, инвестировали в рекламу и маркетинг, повышая лояльность к бренду. Огромная работа. Рынок сбыта столь огромен и перспективен, что практически незаменим на равнозначный в перспективе 15–20 лет.

Ну и что получили? Западные страны, как верные прихвостни США, пошли на пути очевидной конфронтации с Россией, не имея от этого практических дивидендов – только убытки. Репутационные потери, снижение товарооборота, убытки от деятельности. При этом ни одна из стран ЕС не имеет каких-либо геополитических амбиций в отношении России и близлежащих регионов. У ЕС совершенно другие задачи и приоритеты, к тому же масса внутренних проблем – стагнирующий спрос, дефляция, чудовищная безработица, огромные долги и проблемы с демографией. Зачем им терять рынки сбыта, которые с трудом завоевывали 25 лет с рисками роста безработицы из-за закрытия производственных мощностей ориентированных на Россию?

Инициатор конфликта – империализм США. Но политики ЕС, как омерзительные проамериканские проститутки поставили под угрозу свой бизнес, своих рабочих и свою промышленность, поставили под угрозу национальные интересы и принципы энергетической безопасности, чтобы выполнить приказ США по травли России. Зачем им конфликт с Россией, зачем им Украина? Зачем все это? Потому что они безвольные политические проститутки, лишенные права голоса и слова в отсутствии даже намеков на суверенитет. Жалкое и омерзительное зрелище, как горстка европодонков и негодяев сдают национальные интересы в угоду геополитическим амбициям США.

Вот, что значит оккупированная территория, лишенная суверенитета.

Второе. Вопросы обороны и ведения боевых действий. Ни одна страна в зоне американской оккупации не имеет право начинать боевые действия без директивы США. Они могут быть участниками воин, которые ведут США, но эти страны не могут быть инициаторами воин. Их задача – быть пушечным мясом, снабжением и помощью США, как это было уже в Ираке, Афганистане, Ливии, когда страны НАТО исполняли поручения США. Любые размещения внешних военных баз должны быть одобрены США. Это же касается любых военных действий.

Третье. Внешнеэкономическая деятельность. Любые вопросы относительно внешней политики и деятельности под полным контролем США. Например, Италия или Германия не могут начать сотрудничать и взаимодействовать со странами, которые враждебны к США или которые не одобрены США, как союзники или партнеры. То есть Германия не может наладить взаимодействие с Россией, отказавшись от поддержки Украины, так как эту инициативу заблокируют США.

Четвертое. Энергетическая безопасность. Все ключевые вопросы по энергетической безопасности курируются США. Например, цепочки поставок энергоносителей, формат заключения контрактов, с какими странами и в какой мере вести торговлю. Например, Япония не может отказаться от катарского СПГ в пользу российского, так как этот контракт не будет одобрен США. Или же страны ЕС не могут начать покупать нефть из Ирана, пока не получат добро от США.

Пятое. Контроль над активами. Компании США и инвестиционные фонды могут относительно свободно при необходимости повышать долевое участие в компаниях, находящихся в зоне американской оккупации, до блокирующего уровня. (Обычно все это обходится антимонопольными органами). Но обратная процедура в пользу американских компаний обычно не применима. Как правило, системообразующие стратегические компании США крайне редко переходят владельцам других стран.

Шестое. Денежно-кредитная политика и управление золотовалютными резервами. Страны в зоне американской оккупации лишены права на независимую денежно-кредитную политику. Соответственно, председатели ЦБ и совет директоров одобряются США. Например, денежно-кредитная политика США, ЕЦБ, Банка Японии и Банка Англии в полной мере синхронизированы между собой, и прекращение эмиссии от ФРС предполагает начало эмиссии от других стран. Так называемая согласованная эмиссия. Так же неплохой пример с золотом Германии, которое частично, но в достаточно больших объемах хранится США, но это золото не удалось репатриировать обратно в Германию (история 2012–2013 годов). Просто потому, что этого золота уже не существует, точнее сказать уже не принадлежит Германии, хотя сама Германия может считать все, что угодно. По бумагам может быть записано, что все в порядке, и золото принадлежит Германии, но немцы его уже никогда не вернут. Обычно все, что попадает в США, уже не принадлежит владельцам.

Седьмое. Технологии и патенты. Любые технологии и патенты, созданные на оккупированных территориях, предполагают обмен или продажу в пользу США, если это будет нужно и потребуется.

Какие страны находятся в зоне американской оккупации (не всегда предполагает наличие американских военных баз, но всегда контроль над политической системой страны):

Все 28 страны ЕС без исключения + Норвегия, Швейцария и Турция,

Япония,

Южная Корея,

Канада,

Австралия,

Мексика,

Чили,

Колумбия,

Определенное влияние на Сингапур, Таиланд и Филиппины,

Теперь еще Украина,

Израиль,

Страны Ближнего Востока и Африки, которые я перечислял в прошлой статье. В Африке сохраняется высокое влияние на ЮАР.

В списке не перечислял более мелкие страны с ВВП меньше $100 млрд.

Этот список без градации на степень оккупации. Например, Германия полностью оккупированная страна, тогда как Франция в меньшей степени. Или же давление США на Японию всегда больше, чем на Корею, но с другой стороны в условиях войны Корея будет на стороне США. Далее можно будет сравнить сферу влияния США и России. Там, конечно, все катастрофично для России, но об этом позже.

Владимир Миловидов:

Оптимизм и инвестиции

Психологические аспекты финансового рынка – сложная и многогранная тема. Я бы даже сказал, неисчерпаемая. Ведь рынок, причем любой, это, прежде всего, люди, их договоренности по поводу того, что они считают ценностью. И вот тут-то мнений и оценок несчетное множество. Десятки и сотни экономистов и философов бьются над этими темами не одну сотню лет. И каждое новое поколение подбрасывает мыслителям и теоретикам человеческих ценностей все новые задачки.

Возьмем, например, такое качество человека, как оптимизм. Как оно влияет на оценку ценностей, а, значит, на рынок? Хорош ли оптимист для рынка или не очень? На этот вопрос трудно ответить однозначно. Вот, скажем, биржевой игрок – «медведь». Оптимист или нет? В каком-то смысле оптимист, однако его оптимизм очень короткий по времени и рассчитан на негативные тенденции рынка. То есть общий пессимизм делает его уверенным в выбранной тактике, и он играет на понижение. Но рынок не может падать до бесконечности, значит, когда-то наступит рост, и тактика «медведя» должна либо дать сбой, или медведь должен переродиться в «быка». Будущее оптимиста-медведя крайне непродолжительное, его горизонт почти под ногами, а дальше? В этом смысле «медведь» – все же пессимист.

Другое дело – инвестор-»бык». У него всегда более долгий горизонт планирования, он готов преодолевать перепады конъюнктуры и терпеть временные падения цен. Самые сильные «быки» терпеливы и мужественны, и … оптимистичны. Их мотивация: вера в будущий рост или просто в будущее.

Взгляд в будущее инвесторов, да и вообще людей важен для рынка. Это создает фон, который оттеняет рост, дает ему выраженный настрой и силу. И как же с этим обстоят дела в мире?

Вот любопытное социологическое наблюдение настроения людей в разных странах, их оптимизма и уверенности в завтрашнем дне. Вопрос социологов: «До какой степени Вы считаете, что современные молодые люди в будущем будут жить лучше, чем сегодняшнее старшее поколение»?

Согласно полученным социологами данным самая оптимистичная молодежь живет в Китае: 81% верят в лучшую долю, В Индии таких 49%, в Бразилии – 45, в Южной Африке – 35%, а в России – 40, что на фоне остальных стран весьма прилично. А вот самые пессимистичные молодые люди живут в Европе и США. В Германии оптимистов 24%, в Великобритании – 20, в США 19, а во Франции вообще 7%.

А теперь посмотрим на другие цифры. Правда, они из исследования, проведенного двумя годами раньше – в 2012 году.

Согласно этим данным, самое большое число инвесторов-молодежи (лиц до 30 лет) в Африке, на Ближнем Востоке, в Азиатском регионе и в Латинской Америке. Гораздо меньше (почти в два раза) в Европе и в Северной Америке. К сожалению, по отдельным странам данные показатели сравнить не получается, но тренд просматривается: чем больше молодых оптимистов в стране, тем больше молодых инвесторов…

Россия в этом плане, похоже, имеет резерв и роста рынка, и инвестиционной активности. По крайней мере, на фоне традиционных «финансовых стран»…

Ну так, за оптимизм!

VIX – максимумы с конца 2011 года (когда в Италии был шок на долговом рынке, после которого ЕЦБ запустил LTRO)

Десятилетние госбонды США 1.9%, фьючерсы по ставке ФРС уже рисуют повышение ставок только в феврале 2016 года (еще недавно был август 2015 года)

Про то, что на фондовом рынке США пузырь уже писалось не раз, повторяться особо смысла нет.

У ФРС будет интересное заседание в конце месяца.

Инфляционные ожидания в США по TIPS

Каллен Роше:

Повышение ставок

Еще недавно обсуждалось возможное повышение ставок ФРС. А теперь чиновники ФРС обсуждают потенциальные возможности для большего QE. Это странно: небольшой спад на фондовом рынке, и люди начинают думать, что мир разваливается на части.

Посмотрите на эти графики. Как видите, шесть месяцев назад рынок ожидал повышения ставки в начале 2015 года. Я считаю, что это случился не ранее 2015 года.

Пол Кругман:

1937

С самого начала экономисты, которые изучали Великую депрессию, предупредил, что политикам необходимо избежать повторения ситуации 1937 года. В тот год правительство преждевременно пыталось сбалансировать бюджет, а ФРС преждевременно попытался нормализовать денежно-кредитную политику. Экономика в результате пошла под откос.

К сожалению, эти предупреждения были проигнорированы. Правда, ФРС, по крайней мере, начинает требовать более строгой денежной политики. ЕЦБ действительно поднял ставки, как и Швеция. И жесткие меры бюджетной экономии под страхом убийц облигаций были нормой везде, а тяжелее всего пришлось Европе. Европа сползает в двойную рецессию, это очень заметно. И мировая экономика в целом слабеет быстро.

Сегодня очередной этап, доходность десятилетних облигаций упала ниже 2%. Это опять же, немного, но все рыночные сигналы говорят о том, что в очередной раз наметился большой риск дефляции, или, по крайней мере, очень на должном уровне инфляции.

Я надеюсь, что ФРС прекратит говорить о стратегии выхода. Пока до выхода из этого кризиса далеко.

Тайлер Дерден:

Прости, Франция, ты больше не входишь в ядро еврозоны

Что означает «sacre bleu», «священная синева»? В то время, как фундаментальные показатели Франции – рекордная безработица, падение промышленного производства и экономического роста, рынок «был убежден в Драги всемогущество и поддержкой французских облигаций». Но рынок, похоже, разобрался, что к чему. Это ясно по отношению инвесторов к французским облигациям. Похоже, 2012 год возвращается. Что, Германия на очереди?

Рынки говорят Франции «нет» («non»)

Мистер Драги, задумайтесь о своей работе, в Европе финансовый кризис!

Майк Берд:

Банк Англии высказался откровенно

Говоря об экономике, главный экономист Банка Англии Энди Холдейн сказал, что она «корчится в агонии и экстаза». Вот такие интимные психологические сравнения от регулятора. Он говорит о замедлении глобального роста, повышении уровня международной политической напряженности и невозможности поднимать зарплаты в британской экономике. Хотя способность рост заработной платы, чтобы вернуться к британской экономики, несмотря на самое большое снижение безработицы в современной истории.

Фраза относится в равной степени и к США: происходит продажи акций и падение доходности облигаций в последние дни, несмотря на довольно прочные экономические показатели, по крайней мере, в сравнении с предыдущими годами.

Это довольно смелый комментарий от столь высокого чиновника. Некоторые аналитики ожидали, что повышение процентных ставок в Великобритании состоится уже в ноябре. Политика теперь выглядит так, как будто центральные банки по всему миру пытаются притормозить велосипед и обещают низкие ставки.

Джон Рубино:

У нас проблемы

Рост фондового рынка, как морской прилив, может скрыть множество разных явлений. Америке не стоит упускать из виду вот что. Взять несколько вопросов, которые, в свете последней коррекции, встает с новой силой:

Исламские государства угрожают взять Багдад, столицу Ирака и посольство США. Другими словами, мы готовимся потратить еще триллион долларов на мероприятие, на которое уже потрачено два триллиона и получен лишь хаос.

Эбола, злобный вирус, который ранее был достаточно учтив и оставался в Африке, сбежал и сейчас находится в туре по Европе и США. Либо же он мутировал и сумел побороть западные антиинфекционные барьеры. Если в Европе начнется эпидемия… сами понимаете, что последствия могут быть ужасающими.

Сильный доллар, между тем, имеет такое же влияние на мир, как более высокие процентные ставки в США. Замедление роста и желание забрать деньги с развивающихся рынков и вложить в трежерис. Истерика на валютных рынках и кризис ликвидности по всему миру.

Япония и Европа впадают в рецессию, которая может легко перерасти в депрессию. Это непременно скоро докатится и до Америки: островов стабильности в нашем хаотичном мире не бывает. Кто будет покупать наши товары, в том числе облигаций, которые будут финансировать наш дефицит, если другие крупные экономики остановится?

Бросовые облигации создадут эффект домино на рынках, начнется финансовая паника.

И это все происходит в октябре, в месяце, традиционно драматичном для фондовых рынков. И растущие цены на финансовые активы могут оказаться лишь иллюзией.