Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Украинская вакцина трансатлантической солидарности

Резюме Обострение ситуации на Украине стимулировало интенсификацию трансатлантического диалога. Под лозунгами противодействия «российскому экспансионизму» и «единства демократических стран» в последние месяцы значительно вырос объем контактов между Вашингтоном и европейскими столицами.

Украинский кризис способствовал укреплению трансатлантического единства. Ключевыми элементами нового консенсуса стали рост американской вовлеченности в европейские проблемы и консолидация союзников. Достижению единства способствовало почти забытое уже противопоставление России евроатлантическому сообществу. Подобное положение дел не может не беспокоить Москву, существенно ограничивая пространство ее внешнеполитического маневрирования. В то же время достигнутый компромисс носит ситуативный и исключительный характер на фоне сохраняющихся принципиальных противоречий между странами евроатлантического пространства.

Обострение ситуации на Украине стимулировало интенсификацию трансатлантического диалога. Под лозунгами противодействия «российскому экспансионизму» и «единства демократических стран» в последние месяцы значительно вырос объем контактов между Вашингтоном и европейскими столицами.

Сближение позиций проявляется в двух основных измерениях. С одной стороны, возрастает вовлеченность США в европейскую проблематику. Впервые за долгие годы регион попал в фокус внешней политики Вашингтона. С другой — наблюдается редкое единодушие среди основных европейских игроков. Несмотря на частные различия в подходах к украинской проблеме, им удалось сформулировать согласованную линию поведения и добиться ее реализации.

С учетом сохранения противоречий, определявших состояние отношений внутри евроатлантического сообщества в последние годы, встает вопрос о том, насколько устойчивой может оказаться новая сплоченность Запада. Для Москвы, которая не раз использовала зазор в позициях западных союзников для привлечения внимания к собственным интересам, он представляет практическую значимость.

Трансатлантическое партнерство в 2000-х гг.

На протяжении почти полутора десятилетий вовлеченность США в европейские дела существенно снижалась. После распада социалистического блока Вашингтон опасался как хаоса и дестабилизации на огромном евразийском пространстве, так и появления нового геополитического конкурента. К началу 2000-х годов оба эти опасения по большей части развеялись, и США стали больше беспокоить распространение радикальных исламистских сил на Ближнем Востоке и стремительный рост Китая. Внимание к европейской проблематике стало ослабевать.

Европейские союзники начали восприниматься, скорее всего, как мобилизационный ресурс, который можно было задействовать при реализации политики в других регионах. Не случайно в этот период практическое, а не символическое значение приобрели обязательства взаимной помощи в рамках НАТО, которые были реинтерпретированы в духе новой глобальной роли альянса.

Парадокс ситуации — основой трансатлантической солидарности изначально были американские гарантии безопасности европейским партнерам. В 2000-х гг. положение изменилось на 180 градусов. Теперь уже США рассчитывали (не всегда обоснованно) на поддержку союзников при реализации своих инициатив. Собственно европейские проблемы США, за редким исключением, волновали мало.

В этих условиях одним из основных предметов торга между США и их союзниками в последнее десятилетие стал уровень оборонных расходов. Формальным результатом этой дискуссии стала согласованная в рамках НАТО планка — военный бюджет каждого участника альянса должен составлять не менее 2% ВВП. Тем не менее, за редким исключением, европейские страны до нее не дотягивают.

В результате поддержание порядка в Европе и дальнейшее расширение евроатлантического сообщества Вашингтон стремился делегировать Европейскому союзу. Даже «оранжевая революция» на Украине и августовский кризис 2008 г. в Грузии лишь на короткое время возвращали регион в фокус внешней политики Соединенных Штатов.

Американское возвращение в Европу

С начала протестных выступлений в Киеве в 2013 г. вовлеченность США в региональные дела существенно возросла. Вашингтон сумел проявить себя как однозначный лидер западного сообщества. США оказывали мощное политическое давление на стороны политического противостояния в декабре 2013 — феврале 2014 годов, они же и первыми пообещали финансовую помощь Украине после смены власти. В последние полгода высокопоставленные эмиссары из Вашингтона бывают в Киеве едва ли не еженедельно[1].

Соединенные Штаты инициировали практику политико-экономического устрашения Москвы, задействовав широкий инструментарий санкций. Наибольший резонанс в обществе получили запрет на въезд в США отдельных российских политиков и бизнесменов, замораживание их счетов, ограничения против некоторых российских банков [1; 2; 3]. Параллельно США пошли на прекращение выдачи лицензий на товары двойного назначения, отказ от научного сотрудничества, прекращение диалога по взаимодействию в сфере финансового регулирования. Им удалось мобилизовать и своих партнеров, например, обеспечив фактическое прекращение взаимодействия по линии Россия-НАТО и заморозив российско-болгарское сотрудничество по «Южному потоку».

Однако если персональные санкции против представителей политической и экономической элиты стали предметом шуток в московском истеблишменте, то замораживание сотрудничества в финансово-экономической и научно-технологической сферах будет иметь долгосрочные негативные последствия.

Одновременно США активно взялись за успокоение стран Центральной и Восточной Европы, которые в очередной раз постарались использовать «российский экспансионизм» для привлечения к себе международного внимания. В ходе визита в Варшаву в июне 2014 г. Барак Обама прямо подтвердил приверженность США своим военно-политическим обязательствам перед странами Прибалтики, Румынией и Польшей.

Ключевым компонентом американского «дипломатического наступления» 2014 г. стал запуск диалога по украинской проблематике с лидерами Западной Европы. За последние месяцы Барак Обама наладил практически постоянные консультации с руководителями Великобритании, Германии, Франции как в двустороннем, так и в многостороннем формате. Их результаты воплотились в решениях ЕС и НАТО о сворачивании отношений с Россией и активизации сотрудничества с Украиной, политике международных финансовых институтов по содействию новым властям в Киеве, а также в жесткой риторике возрожденной «Группы семи» в отношении Москвы.

Кризис и «программирующее лидерство» США

Сегодня вовлеченность США в европейские проблемы прослеживается более явственно, чем еще полгода назад. Впервые за долгое время дипломатическая машина Вашингтона работает здесь на полную мощность.

Вместе с тем США продолжают руководствоваться в регионе принципами экономии сил и средств. При всех громогласных заявлениях на поддержку новых украинских властей Вашингтон выделил менее 200 млн долларов. В большей степени он полагается на инструменты, не требующие непосредственного финансирования, такие как механизм кредитных гарантий, а также на поддержку партнеров. В частности, МВФ согласился предоставить Украине помощь объемом более 17 млрд долларов. Всемирный банк объявил о финансировании проектов еще на 3,5 млрд. 11 млрд евро обещала зарезервировать для Украины Европейская комиссия.

Аналогичным образом большая часть переговоров по разрешению конфликта на Украине осуществляется без американских посредников. Вашингтон выступал в качестве инициатора переговоров лишь при планировании и проведении четырехсторонней встречи в Женеве (с участием ЕС, России, США и Украины) в апреле 2014 г. Во всех других случаях Соединенные Штаты предпочитали оставаться в тени.

Встречу Виктора Януковича и представителей оппозиции в феврале 2014 г. организовали министры иностранных дел Германии, Польши и Франции. Лидеры европейских стран Ангела Меркель и Франсуа Олланд выступают в качестве ключевых посредников в налаживании диалога между президентами России и Украины. Создание переговорного формата по урегулированию ситуации на юго-востоке Украины проходило при участии представителей ОБСЕ.

Вместе с тем США удерживают ключевую роль в координации действий западных стран, придерживаясь стратегии «программирующего лидерства». В первую очередь Вашингтон стремится определять общую повестку дня, формулировать совместные цели и артикулировать согласованные подходы. При этом основное бремя дипломатических усилий и финансовых расходов ложится на европейских партнеров США.

Подобный подход был не раз опробован действующей американской администрацией, несмотря на его критику со стороны республиканской оппозиции внутри страны. Как показывает пример других кризисов, в частности сирийского, такой подход не всегда позволяет достигать поставленных целей. Вместе с тем, в сравнении с агрессивной и затратной стратегией команды Джорджа Буша-младшего он дает лучшие гарантии против болезненных провалов.

Новый европейский консенсус

Особенностью нынешнего кризиса стало то, что впервые за длительный срок европейские союзники США выступают с общих позиций.

Наблюдаемое нынче единодушие нетипично. Со времен обсуждения иракской проблемы в 2003 году международные кризисы неоднократно становились источником острых противоречий внутри евроатлантического сообщества. Успех нынешних американских попыток консолидировать западное сообщество обусловлен прежде всего ситуацией в самом регионе.

Нет ничего удивительного в том, что даже между столь близкими государствами сохраняются разногласия по отдельным вопросам международной повестки дня. Как отмечает отечественный исследователь А. Д. Богатуров, открытое проявление существующих трений может даже благотворно сказываться на развитии альянсов — оно способствует поддержанию «динамической стабильности» в отношениях партнеров, предотвращая накопление взаимного недовольства.

Между тем в последние годы разногласия между европейскими странами обострились и приобрели системный характер. Прежде всего это касается противоречий относительно перспектив развития ЕС. В то время как страны еврозоны при активной роли Германии пошли по пути углубления финансовой интеграции, один из лидеров объединения — Великобритания — заявляет о возможности выхода из него. Высказанные Лондоном угрозы носят беспрецедентный характер. Ни один из многочисленных кризисов в ЕС в прошлом не сопровождался подобными демаршами.

Вместе с тем серьезные противоречия по принципиальным вопросам сотрудничества сопровождаются удивительным единодушием между государствами — членами ЕС в отношении украинского кризиса. В ходе последних встреч и обсуждений европейские тяжеловесы — Берлин, Лондон, Париж — сформулировали комплементарные позиции как к развитию сотрудничества с Киевом, так и по поводу действий России. Они нашли отражение не только в их собственной политике, но и в практике ЕС.

Сформировавшийся консенсус оказался приемлемым и для стран, придерживающихся более радикальной позиции по ситуации на Украине (государств Прибалтики, Польши и Румынии). При ограниченности собственных военно-политических и экономических возможностей этих стран показательная жесткость их позиции в отношении России[2] остается элементом дипломатического маневрирования. В том, что касается практических действий, они остаются в рамках более сдержанного евроатлантического консенсуса.

После бегства Януковича из Киева в феврале 2014 г. новое руководство Украины практически немедленно получило заверения в европейской поддержке. Символичным стало подписание уже 21 марта 2014 г. политической части соглашения об ассоциации между ЕС и Украиной. В то же время европейские лидеры не устают повторять требования масштабных политических и социально-экономических реформ на Украине. Их реализацию связывают, прежде всего, с личностью нового президента страны Петра Порошенко.

Государства — члены ЕС поддержали и санкционное давление на Москву. Стремление избежать наиболее болезненных для их собственных экономик ограничений побуждает ведущие страны объединения активно использовать дипломатические средства урегулирования ситуации, не закрывая дверей перед Российской Федерацией и максимально оттягивая введение болезненных мер, которые могут иметь долгосрочные последствия.

Истоки «евроатлантического концерта»

Наблюдаемое сближение позиций ведущих государств Европы объясняется их устойчивыми интересами. В то же время их цели не столько совпадают, сколько дополняют друг друга. Такое положение наиболее ярко проявляется в стратегиях двух ключевых европейских игроков — Великобритании и Германии.

Для Лондона включение стран Восточной Европы в евроатлантическое сообщество — давний приоритет. На протяжении многих лет Великобритания выступала в поддержку расширения ЕС, в том числе за счет Украины [https://www.gov.uk/government/speeches/eu-enlargement-a-uk-perspective]. Этот процесс Лондон рассматривает как альтернативу углублению интеграции Евросоюза. Увеличение числа членов и ассоциированных партнеров ЕС, существенно различающихся в социально-экономическом и культурном плане, по мысли Великобритании, должно привести к размыванию роли традиционного ядра объединения, которое все больше склоняется к реализации федералистских устремлений.

Между тем для ФРГ Украина, как и вся Восточная Европа, в первую очередь представляет объект инвестиционно-экономической экспансии. За последние десятилетия немецкие компании в значительной степени освоили рынки Центральной Европы[3]. Они также активно действуют на постсоветском пространстве. Прежде всего именно им будет выгодно внедрение норм и стандартов ЕС, снятие тарифных барьеров, укрепление политических отношений в рамках Углубленной и всеобъемлющей зоны свободной торговли с Украиной. Все это позволит германскому бизнесу еще больше нарастить свое присутствие в регионе.

Таким образом, интересы представителей противоположных подходов к развитию ЕС в случае украинского кризиса оказываются комплементарными. Подобная ситуация не является исключительной в современной европейской дипломатии. На фоне продолжающихся дебатов относительно будущего интеграции мало кого удивляют согласованные действия Великобритании и Германии по лоббированию экономического сближения европейского объединения с Соединенными Штатами, выражающегося в переговорах по Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнерству. В этом вопросе интересы немецкой промышленности и лондонского Сити совпадают. Возникновение же ситуативного германо-британского консенсуса существенно повышает шансы достижения общеевропейского и евроатлантического согласия.

В отношении ситуации вокруг Украины к Великобритании с ФРГ оперативно примкнула и Франция. Париж традиционно поддерживает повышение роли ЕС и европейской дипломатии в международных делах. Его пассивность в кризисе у самых границ интеграционного объединения привела бы к дискредитации этих приоритетов.

При этом Франция, действуя в русле общих подходов, не демонстрирует сравнимого с ее партнерами энтузиазма по реализации стратегии сдерживания Москвы. В частности, она не отказалась от ранее согласованных поставок России вертолетоносцев типа «Мистраль», несмотря на введенные санкции и давление Вашингтона.

Пределы западного единства и возможности для России

В условиях ситуативного совпадения интересов основных его участников обострение ситуации в Восточной Европе приводит к оперативной консолидации западного сообщества. Подобное же единство наблюдалось в период «оранжевой революции» в Киеве в 2004 году. Оно также проявлялось в отношении урегулирования в Приднестровье и политических преследований оппозиции в Белоруссии.

Прошлый опыт также свидетельствует — в условиях деэскалации в регионе евроатлантический консенсус столь же быстро распадается. В этом случае интерес США к европейскому региону падает, и Вашингтон переориентируется на другие проблемы. Аналогичным образом снижается и вовлеченность части европейских государств — прежде всего, Франции, но также и Великобритании. Германия переходит к балансированию своих интересов на российском и украинском направлении. Страны Прибалтики, Польша и Румыния без поддержки союзников вынуждены действовать осторожнее, даже в тех случаях, когда их риторика остается алармистской.

Последние две недели уже демонстрируют проявление различий в тональности поведения отдельных стран евроатлантического сообщества. В то время, как Германия и Франция мобилизовали свои посреднические усилия, позиция США по отношению к российской политике остается более скептической. В то же время внимание Вашингтона все более занимает рост дестабилизации в Ираке, что грозит отвлечь его от восточноевропейской проблематики.

России необходимо учитывать повышенную чувствительность партнеров, даже когда они не демонстрируют аналогичной внимательности в отношении ее приоритетов. Консолидация евроатлантического сообщества на антироссийских основаниях не соответствует ее интересам, а скорейшая деэскалация на Украине, пусть она и не будет сопровождаться достижением всех тактических целей Москвы, позволит избежать фронтального противостояния с евроатлантическим сообществом.

Более того, она создаст дополнительные возможности на стратегическую перспективу. Нормализация международной и внутриполитической обстановки лишит правящую элиту в Киеве преимуществ, которые она сегодня получает от мобилизации западной поддержки. В результате ей вновь придется лавировать между ЕС и Россией — внутренних ресурсов развития страны очевидно не хватает.

Что еще более важно, подобная нормализация создаст предпосылки для возобновления взаимодействия с европейскими партнерами в наиболее чувствительных областях, прежде всего в вопросах торгово-инвестиционного и научно-технического сотрудничества. Она также будет способствовать восстановлению предсказуемости в отношениях российских и западных компаний и позволит реанимировать диалог между бизнес-сообществами. Перспективы восстановления российско-американского сотрудничества — менее определенные.

Деэскалация ситуации на Украине не будет означать восстановления сотрудничества России и ее западных партнеров на прежнем уровне. Часть изменений в обозримой перспективе носит необратимый характер. К такого рода результатам относится, прежде всего, возможное расширение присутствия НАТО в Центральной и Восточной Европе. Кроме того, опасения в отношении энергетической безопасности европейских стран, пробужденные украинским кризисом, будут способствовать либерализации экспорта газа из США. Все эти результаты будут иметь негативное значение для России, но они не создают непреодолимых трудностей для нее

В то же время, если Москве удастся обеспечить modus vivendi с Киевом по ситуации на юго-востоке Украины, стоит ожидать эрозии антироссийского консенсуса в западном сообществе. На первый план в отношениях между его участниками выйдут разногласия по поводу направлений развития Европейского союза, затрат на оборону в странах Европы, условий Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства. В отличие от частного украинского сюжета, эти вопросы имеют для евроатлантического сообщества принципиальное значение.

[1] Например, вице-президент США Джо Байден дважды побывал в Киеве с начала 2014 года — в апреле и в июне. Во втором случае он представлял Соединенные Штаты на церемонии инаугурации нового президента Украины Петра Порошенко. В марте Украину посетили две представительные делегации американского Конгресса; еще одна группа членов Палаты представителей побывала в стране в апреле. В мае представители Конгресса также участвовали в наблюдении за ходом голосования на президентских выборах на Украине. Сенатор Джон Маккейн также представлял законодательную ветвь власти на инаугурации Петра Порошенко. Госсекретарь США Джон Керри нанес визит на Украину в марте, а директор ЦРУ Джон Бреннан — в апреле. В апреле и июне Киев также посетили две представительные делегации Министерства обороны США. Кроме того, за первое полугодие 2014 г. состоялось около десятка визитов на Украину заместителей, помощников, а также специальных представителей госсекретаря.

[2] В частности, Польша потребовала разместить на ее территории две бригады НАТО, что, безусловно, не вызвало бы одобрения Москвы.

[3] Блохина А. Е. Некоторые аспекты деятельности ТНК в странах ЦВЕ: проблемы и перспективы // Пространство и время в мировой политике и международных отношениях: материалы 4-го конвента РАМИ. — М.: МГИМО, 2007. Т. 1. С. 128.

Украина. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 июля 2014 > № 2911871 Игорь Истомин

С 1 августа авиакомпания Emirates прекращает осуществлять рейсы между Киевом и городом Дубай (Объединенные Арабские Эмираты), сообщили в авиакомпании, сообщают Вести.

До этой даты перевозчик будет выполнять рейсы согласно расписанию: по понедельникам, средам, четвергам, пятницам и воскресеньям. Время вылета из "Борисполя" в 00.55 ив 07.00 прибытие в аэропорт Дубай.

На сайте Emirates до сих пор предлагается до 20 июля забронировать билеты в обе стороны Киев-Дубай. Эконом-тариф -6340 грн, бизнес-класс - 29 930 грн.

Спроса нет

Приостановку сообщения между Киевом и Дубаи в авиакомпании объясняют снижением спроса из-за политической неопределенности в Украине. Оператор системы бронирования билетов e-travels Инна подтвердила "Вестям", что в этом году направление ОАЭ мало популярно.

"Ни одного заказа даже на чартеры у нас не было. Люди интересуются более бюджетным отдыхом: Черногорией, Грецией, Болгарией", - рассказала она. Как писали "Вести", по этой же причине в марте закрыла это направление авиакомпания Wizz Air Украина, осуществлявшая рейс Киев - Дубаи трижды в неделю с октября 2013 г.

Последний рейс из аэропорта "Жуляны" в аэропорт Аль-Мактум был выполнен 16 марта. Emirates осуществлял рейс из Киева ежедневно с 19 января 2014 г. В начале выполнения рейсов в Киев, перевозчик планировал рассмотреть использование самолетов большей вместимости на этом маршруте, но с 1 мая сократил частоту полетов с семи до четырех раз в неделю. Остались МАУ и Fly Dubai Пассажиров, которые успели купить билеты на рейсы Emirates после 1 августа, авиаперевозчик обещает пересадить на рейсы альтернативной авиакомпании.

Сейчас в Дубаи трижды в неделю (среда, пятница, воскресенье) из Жулян летает авиакомпания Fly Dubai, а также МАУ из аэропорта "Борисполь" (понедельник, среда, суббота).

У Fly Dubai билет в одну сторону стартует от 187 у.е., а у МАУэконом-тариф в обе стороны составляет от 1243 дирхем (3965 грн. по курсу НБУ), "бизнес"- 2780 дирхем (8868 грн). Вылет в 20.00, в Дубаи в 2.00; обратный рейс - понедельник, среда, суббота - вылет из ОАЭ в 3.20, в Киеве в 7.40.

Еврокомиссия по-прежнему занимает жесткую позицию по газопроводу "Южный поток", настаивает на приостановке проекта и готова вести разбирательства со странами ЕС, участвующими в проекте, заявил журналистам глава директората Еврокомиссии по энергетике Доминик Ристори.

Еврокомиссия считает, что проект "Южный поток", направленный на диверсификацию маршрутов экспорта российского газа в Европу, не соответствует нормам третьего энергопакета. В ответ Россия начала разбирательство в ВТО по применению норм этого энергопакета, запрещающих компаниям, добывающим газ, владеть магистральными трубопроводами в ЕС.

"В текущем контексте наша позиция по "Южному потоку" ясна: газопровод не имеет места в том контексте, в котором у нас имеются такие трудности с Россией. Мы предложили приостановить "Южный поток" и пересмотреть анализ этого проекта в свете энергетической безопасности (Евросоюза). Учитывая текущее развитие ситуации на Украине и отношения России с Украиной, эта позиция сейчас не может измениться", — сказал Ристори.

Еврокомиссия настаивает, что проект должен полностью отвечать требованиям законодательства Евросоюза. "У нас нет причин изменять это", — заявил он.

"Как вы знаете, мы уже открыли разбирательство, связанное с "Южным потоком". Мы сделаем то же при необходимости в подобных условиях", — сказал представитель ЕК.

На вопрос, идет ли речь о возможности начала разбирательств в отношении стран ЕС, которые должны получать газ в рамках строящегося газопровода, он ответил: "Это наша позиция". Однако за открытие антимонопольных разбирательств в Еврокомиссии отвечает не энергетический департамент, а департамент по конкуренции.

Россия подписала межправительственные соглашения по строительству "Южного потока" с Австрией, Болгарией, Венгрией, Грецией, Сербией, Словенией и Хорватией. Еврокомиссия считает, что эти соглашения противоречат нормам третьего энергопакета. Власти Болгарии уже заявили о приостановке работ по проекту после предупреждения Еврокомиссии о несоблюдении норм ЕС.

Между тем глава МИД Италии, председательствующей в ЕС, Федерика Могерини на прошлой неделе заявила, что проект "Южный поток" очень важен для всей Европы, и необходимо стремиться к тому, чтобы в ближайшие месяцы найти взаимоприемлемые решения по этой проблеме.

Трое из каждых четырех опрошенных шведов, то есть подавляющее большинство, сохраняет дни отпуска, откладывая их на осень или зиму. Только один из десяти, то есть, 10 % планирует взять весь отпуск целиком и летом.

Одна из причин того, что шведы отходят от традиции "индустриального" отпуска, когда большинство брало отпуск в июле, является то, что во многих отраслях именно лето является "кульминационным" сезоном, например, в области туризма, ресторанно-гостиничного бизнеса и т.п.

Вторая причина - осенью и зимой поездки в отдаленные от Швеции места становятся дешевле, особенно в Азию. Любители лыжного спорта откладывают отпуск на сезон с января по март.

Третья причина: возможность добавить пару дней отпуска к субботе и воскресенью, чтобы поехать на уик-енд. Дешевые предложения таких коротких поездок то и дело возникают, поэтому лучше иметь в запасе несколько сэкономленных отпускных дней.

В среднем, у работающих шведов есть по закону 25 отпускных дней. К ним добавляются выходные и получается больше месяца. 14 % опрошенных ответили, что у них - после лета - остается больше 20 дней "сэкономленных" от отпуска.

По данным Eurostat, большое всех берут отпуск целиком и летом французы - 30 дней (по данным на 2010 год).

За жителями Франции идут:

Словения - 29 дней

Венгрия - 28

Кипр - 27

Люксембург - 27

Болгария - 26

Германия 26

Румыния 26

Исландия 26

Дания 25 дней.

В июне 2014 года спрос на недвижимость в Болгарии вырос на 15%.

В первом летнем месяце увеличились не только продажи недвижимости, на 15% за год, но и цены на нее.

Большинство сделок с жильем было осуществлено в ценовом диапазоне от €50 тыс. до €70 тыс., но были также и отдельные продажи недвижимости стоимостью до €100 тыс., поскольку покупатели искали апартаменты больших размеров, передает портал Novinite.

«За последние несколько месяцев мы наблюдали значительный рост спроса на апартаменты от 60 кв.м и больше», - говорит менеджер по маркетингу одного агентства недвижимости Калоян Богданов. «Рост продаж апартаментов с тремя спальнями существенный», - отмечает он.

По словам специалиста, в Софии покупатели обычно ищут квартиры вблизи двух линий метро и в историческом центре города.

Также Калоян Богданов заявляет, что около 20% всех транзакций в сегменте продажи домов для отдыха были осуществлены с покупателями, планирующими сдавать эту недвижимость в аренду.

А вот поток иностранных инвестиций в Болгарию за год сократился на 76%.

С начала 2014 года из аэропорта "Киев" открылись несколько новых направлений:

- авиакомпания WizzAir -Украина открыла новые рейсы Киев-Ларнака (Кипр), Киев - Неаполь (Италия);

- авиакомпания "Дарт" запустила чартерную программу по направлению Тиват (Черногория);

- авиакомпания YanAir запустила чартерную программу по направлению Бургас (Болгария) и начала выполнять регулярные рейсы сообщением Киев-Одесса;

- авиакомпания URGA начала выполнять регулярные рейсы по направлению Киев-Львов.

Возобновили свои рейсы:

- авиакомпания "Aegean Airlines" - рейс Киев-Каламата (Греция);

- авиакомпания "Vueling Airlines" - рейс Киев-Барселона (Испания);

С 9 июля 2014 года наравне с национальными болгарскими визами в стране признаются визы Румынии, Хорватии и республики Кипр.

Туристы по визам вышеперечисленных стран смогут находиться на территории Болгарии не более 90 дней в каждый 180-дневный период, пишет Travel.ru.

Если же иностранная виза будет выдана на срок менее 90 дней, то по его истечению в Болгарии она тоже станет недействительна.

Право пребывания в стране также имеют и обладатели вида на жительство, который выдали Кипр, Румыния и Хорватия. Количество дней пребывания в полугодии подсчитывается по аналогии с шенгенскими визами.

Напомним, что популярный у россиян болгарский Солнечный Берег недавно был назван самым дешевым европейским курортом. А благодаря визовому новвовведению отдых на побережье страны стал еще более доступным.

Румыния обошла многие европейские страны по уровню риска капиталовложений в свою экономику. Из 43 государств с наиболее неустойчивой экономикой она оказалась на 26-м месте, перед ней в список попали Таиланд и Перу. В соответствии с рейтингом Bloomberg гораздо безопаснее инвестировать в экономику таких стран как Болгария, Венгрия, Китай, Чили и Малайзия.

Поэтому квартиры и апартаменты в Болгарии могут стать не только местом для отменного отдыха, но и дополнительным заработком денег.

Самыми опасными странами для инвесторов названы Венесуэла, Нигерия, Египет, Пакистан и Аргентина. Среди европейских стран в этом списке лидируют Украина и Россия.

А вот наиболее надежными стали Тайвань, Катар, Объединенные Арабские Эмираты, Чили.

Шведам дешевле всего проводить отпуск в таких странах, как Болгария, Литва или Польша, согласно индексу, опубликованному в газете Свенска Дагбладет.

В пятерку самых дешевых - с учетом курса шведской кроны и шведских цен - стран вышли: Вьетнам (41), Филиппины (45), Болгария, Литва и Польша (47).

Болгария - на третьем месте, а Литва и Польша разделили 4-е место.

Провести отпуск в Болгарии для шведа, таким образом, почти вдвое дешевле, чем в Швеции, поскольку индекс цен там составляет 46, а в Швеции 100 - согласно данным "отпускного индекса" фирмы Forex.

Дороже всего Монако, где все цены в полтора раза выше шведских.

"ЮЖНЫЙ ПОТОК" КАК СВЯЗУЮЩЕЕ ЗВЕНО. КТО ПЫТАЕТСЯ "ОТВЯЗАТЬ" ЕВРОПУ ОТ РОССИИ

Москва рассчитывает на поддержку проекта "Южный поток" со стороны Еврокомиссии. Эксперты полагают, что препятствия в его реализации - чистая политика

Украина не оплатила июньские поставки российского газа. Как сообщили в концерне, общий долг перед "Газпромом" превысил 5 млрд долларов.

Россия активизировала усилия по спасению "Южного потока", по которому газ должен пойти в Европу в обход Украины. Москва рассчитывает, что Еврокомиссия примет решения для реализации проекта. Это заявил глава российского МИДа Сергей Лавров после переговоров с руководством Словении. Любляна подтвердила, что выступает за "Южный поток".

Ранее Брюссель выступил против строительства газопровода по дну Черного моря, объясняя это несоответствием проекта антимонопольным нормам ЕС. В начале июня Болгария по требованию Евросоюза приостановила реализацию проекта. Но потом министр энергетики страны заявил, что строительство никто не останавливал, и София готова к продолжению диалога.

Почему европейские чиновники выступают против "Южного потока"?

Сергей Правосудов, гендиректор Института национальной энергетики

"По-моему, тут очевидно, что это чистая политика, потому что [непонятно,] как объяснить ситуацию гражданам южной Европы, когда у них зимой не будет газа из-за того, что Украина будет отбирать их газ из транзитной трубы. Сейчас делается ставка на то, чтобы между Россией и Европой полыхал такой пожар в виде Украины, в первую очередь американцы в этом заинтересованы, потому что они не получают российский газ. Еврокомиссия активно блокирует все проекты "Газпрома" как только может. Это происходит откровенно, без объяснений. Если для каких-то альтернативных газопроводов делаются исключения, вводятся режимы наибольшего благоприятствования, то на российские проекты - причем они не чисто российские, они же с европейским участием всегда - идет очень жесткое давление, самые жесткие меры применяются. Не знаю, что должно произойти, почему такое сознание у европейских чиновников".

Кто именно в Брюсселе тормозит строительство "Южного потока"?

Павел Салин, директор центра политологических исследований Финансового университета

"В Европе есть группа бюрократов, в первую очередь на уровне Брюсселя, которые находятся под влиянием США, у которых задача восстановить вот этот Трансатлантический союз, который существовал в годы холодной войны. Соответственно, для этого необходимо экономически отвязать Европу от России. Но одна из самых тесных привязок, понятно, энергетическая, отсюда и игра против поставок российского газа в Европу. Поэтому я бы не стал называть какую-то конкретную страну, к тому же очень крупные европейские энергетические компании либо участвуют в проекте, либо имеют какие-либо материальные преференции".

Глава норвежского концерна Statoil Хельге Лунд считает, что замены российскому газу в Европе пока нет.

"Мы можем краткосрочно увеличить наш объем, однако Норвегия не может заменить Россию на длительную перспективу". Такую позицию высказал Лунд в интервью Sueddeutsche Zeitung, отвечая на вопрос, есть ли у Европы альтернативы поставкам "Газпрома".

По данным Европейского статистического управления уровень цен на товары и услуги в Чехии составляет 71% по сравнению в среднем с ЕС. По уровню цен Чехию опережают Болгария, Польша, Румыния, Литва и Хорватия. На одном уровне Чехия находится со Словакией и Латвией. По сравнению с Данией в Чехии данный уровень в два раза ниже.

Данная статистика определена на основе сравнения цен 2400 товаров и услуг в ЕС в рамках программы по увеличению покупательной силы населения.

Právo, 21.06.2014

Бюджет Чешской Республики пополнился 73 млн. чеш. крон по итогам заседания Совета Международного банка экономического сотрудничества, которое прошло в Москве в начале июня. Средства получены за счет распределения прибыли по итогам деятельности банка за последние годы. МБЭС был основан в 1963 г., как один из финансовых институтов СЭВ, а Чешская Республика является одним из учредителей, наравне с Россией, Словакией, Болгарией, Румынией, Монголией, Кубой и Вьетнамом.

Právo, 16.06.2014

При выборе мест проведения отпусков в этом году чехи больше ориентируются на цены. По результатам опроса, проведенного агентством STEM/M ARK, для большинства жителей Чехии самым важным критерием при выборе места проведения отдыха, независимо ? за границей или дома является стоимость тура. При этом на будущие расходы обращает больше внимания та категория жителей, которая планирует отпуск на родине. Не секрет, что большинство чехов желают провести больше отпуск за границей, чем дома.

В этом году 35% жителей страны планируют отпуск провести на родине, 16,5% ? в Чехии и за границей, 22% ? за границей и 26,5 – отпуск не планируют. Чехи предпочитают для отдыха Хорватию, Италию, Словакию, т.е. те страны куда можно доехать автомобилем или автобусом. Затем следуют Испания, Турция, Греция и Болгария.

Что касается расходов, то например, в категории до 10 тыс.крон на человека на отпуск в Чехии планируют потратить 83% жителей. На отдых за границей большинство чехов рассчитывает потратить до 15 тыс.крон.

Právo, 27.06.2014

Въезд в болгарскую Албену этим летом будет платным.

Чтобы уменьшить трафик движения и снизить уровень шума в период активного туристического сезона, на болгарском курорте вводятся новые правила парковки и стоянки.

В июле и августе въезд в Албену на автомобиле и стоянка до 30 минут остаются бесплатными. А вот в случае более длительного пребывания за каждые 24 часа с момента въезда на территорию курорта, нужно будет заплатить €3, пишет Болгария Сегодня со ссылкой на представителей Досугового центра.

Для туристов с автомобилями, которые проживают в гостиницах курорта, будут действовать несколько иные условия. Такие отдыхающие будут вносить ту же плату, но однократно, при их размещении. В случае выезда и въезда обратно в комплекс во время пребывания будет взыматься сбор в €1 на стойке регистрации отеля.

Представители морского курорта заявляют, что новые правила направлены на то, чтобы город был тихим и чистым местом для отдыха, а также для увеличения дополнительных пешеходных и велосипедных дорожек.

Вернуть доверие к европейским ценностям

Карл Эрьявец Министр иностранных дел Республики Словении

Министр иностранных дел республики Словении Карл Эрьявец отвечает на вопросы «Вестника Европы»

«Вестник Европы»: Двадцать лет назад о Словении говорили как о стране, «сбежавшей с Балкан». За эти годы Словения с интегрировалась в Европе, в НАТО, предпринимала участие во многих акциях ЕС и НАТО.

Как бы Вы охарактеризовали опыт приобретенный за годы членства в Европейском Союзе? Как изменилась психология людей, стали ли они ощущать себя больше «европейцами», чем словенцами, вырос ли интерес к проблемам Большой Европы, выборам Европарламента?

Карл Эрьявец: С тех пор как Словения стала членом ЕС, прошло 10 лет. Вхождение в Евросоюз ускорило весь переходный процесс и прогресс Словении во многих областях. Словения зарекомендовала себя успешным членом Евросоюза, мы стали первой новой страной в процессе расширения 2004 года, которая стала председателем Совета ЕС и ввела в обращение новую валюту евро.

Европейскими гражданами считают себя 68 процентов словенцев, что на 5 процентов выше, чем средний показатель за ЕС (63 %). Наивысшим достижением они полагают свободное передвижение лиц, внутренний рынок, переход на евро, программу по обмену студентов «Эразмус» — в общем, словенцы чувствуют себя европейцами.

Но, с другой стороны, конечно, нельзя не согласиться с тем, что в странах — членах ЕС снижается уровень доверия к институтам ЕС, а также слабая заинтересованность граждан в Европейском Союзе. Знаковым показателем является участие в выборах в Европейский парламент, который остается низким (в 2009 году он составлял в Словении немногим более 28%, а по всему ЕС — 43%).

Нельзя забывать, что Европейский Союз является не только экономическим и финансовым сообществом, но и сообществом, которое защищает демократические ценности, соблюдение прав человека и правового государства, а также борется за мир и безопасность. И такой Европейский Союз необходимо сохранить. При этом Евросоюз должен найти ключ для сохранения экономической успешности, с тем чтобы сохранить социальное государство.

Сегодня Европа, наверное, находится в самой сложном положении с тех пор, как начался интеграционный процесс. Геополитические изменения, связанные с глобальным экономическим и финансовым кризисом, ставят перед нами целый ряд вопросов, но в то же время и предлагают новые возможности. Окончание экономического, финансового и долгового кризиса является нашим приоритетом, мы должны как можно быстрее найти эффективные решения и вернуть доверие к европейским ценностям. Европейскому Союзу необходимо вернуть роль глобального игрока.

Кризис евро и меры по углублению экономического и монетарного союза означают, что необходимо перенести еще бóльший суверенитет стран-участниц на уровень ЕС, ибо уже существует опасность, что демократический дефицит в ЕС увеличится.

Я сам вижу необходимость в более активном включении национальных парламентов в дела ЕС и межпарламентское сотрудничество. Частично это является задачей прежде всего национальных правительств, которые обязаны проводить более активную проевропейскую политику, качественную коммуникацию и диалог с гражданами.

Выборы в Европейский парламент в 2014 году станут важным переломным моментом, быть может, первым важным шагом к прямым выборам Президента ЕС (кандидаты будут выдвигаться европейскими политическими группировками).

Словения хочет быть активным членом сообщества, поэтому будущее Европы мы сделали главной темой восьмого «Стратегического форума Блед» — «Изменения в Европе и мире» («A Changing Europe in a Changing World»), прошедшего в сентябре. Этот форум в предыдущие годы показал себя одной из наиболее значительных в регионе конференций на высоком уровне.

«ВЕ»: Какова динамика отношений со странами бывшей Югославии?

К.Э.: Западные Балканы являются ключевыми внешнеполитическими приоритетами Словении. Между всеми странами региона на всех уровнях проходят интенсивные двусторонние контакты — помимо политического и все более возрастающего экономического сотрудничества, протекает также регулярный обмен позитивным опытом интеграции и приближения к ЕС. Словения является решительным сторонником процесса расширения Евросоюза. В этом году я уже посетил Македонию, Сербию, сейчас идет процесс согласования встреч с остальными министрами региона, с которыми я встречусь еще в этом году — или у них в гостях, или буду принимать их в Словении. Наше преимущество заключается в хорошем знании ситуации, поэтому Словения остается авторитетным собеседником и защитником интересов стран региона.

«ВЕ»: Экономический кризис больно ударил по многим европейским странам, говорят о разделении Европы на южную —кризисную и северную —более-менее благополучную. Видные германские экономисты предлагают отказаться от евро. Словению называют среди проблемных стран, которым может потребоваться помощь ЕС. Как это отражается в сфере внешней политики?

К.Э.: Сначала я должен подчеркнуть, что речь идет о глобальном финансовом кризисе, который больнее всего ударил именно по Европейскому Союзу и его членам. Еще и потому, что проект экономическо-монетарного союза был не завершен, а также по причине слабого надзора за банками. Европейский кризис — это, по сути, банковский кризис. Сейчас мы пытаемся это исправить, очень многое уже сделано. То, что страны-участницы еврозоны выработали европейский финансовый механизм для спасения проблемных стран, — лишь одно из конкретных доказательств солидарности.

Конечно, мы могли бы преодолеть кризис не столь болезненно, если бы Евросоюз был организован как федерация с мощными органами в Брюсселе. А поскольку их нет, то многие ключевые аспекты экономической и финансовой политики переданы координационным органам между странами-участницами. И для обеспечения конкурентоспособности государствам самим приходиться проводить в жизнь ключевые структурные реформы. С этой точки зрения (а также с точки зрения совершенно различных проблем в странах-участницах), я с трудом согласился бы на деление между севером и югом Европы. С необходимостью проведения структурных реформ сталкиваются и страны центра. В связи с изменившимися экономическими и политическими условиями для Словении является важным, чтобы она еще более углубленно сотрудничала и крепила свою деятельность не только в рамках ЕС и в своем непосредственном окружении, но и в более широком международном сообществе. Но наряду с этим она должна провести некоторые структурные реформы. Считаю, что мы наметили правильные реформы. В настоящее время все наши силы направлены на их реализацию.

Несмотря на нынешнюю ситуацию (и в то же время именно из-за них), Словения продолжает активно выступать на внешнеполитической сцене, в регионе Западных Балкан, а также при разработке макрорегиональных стратегий в ЕС. В настоящее время Словения является председательствующей страной в Адриатическо-Ионической инициативе, основной целью которой является формирование Адриатическо-Ионичеcкого макрорегиона до конца нынешнего года.

Как я уже сказал ранее, мы принимаем также активное участие в обсуждении будущего ЕС. Мы хотим более интегрированного Союза в банковской, экономической и фискальной (налогово-бюджетной) областях, что сможет также обеспечить демократичность процессов.

Кроме того, Словения ведет диалог со стратегическими партнерами. В области внешней политики ключевое место отведено экономической дипломатии, которая открывает двери нашим компаниям на третьих рынках. Словения проводит последовательную и распознаваемую многостороннюю дипломатию на международных форумах, мы являемся принципиальными и бескомпромиссными защитниками прав человека.

«ВЕ»: Турцию называют среди стран, с которыми Словения поддерживает заинтересованные отношения. Недавно вашу страну посетил председатель турецкого меджлиса; Ваш председатель парламента говорил, что Словения поддерживает идею вступления Турции в ЕС (идея, которую разделяют не все в ЕС), а отношения между странами назвал стратегическими.

С другой стороны, в Южной Европе пишут о возвращении и даже экспансии Турции на Балканы, ее заинтересованности в восстановлении исторического (османского) влияния в Средиземноморье. Что Вы можете сказать об этом?

К.Э.: Словения является решительным сторонником расширения Европейского Союза. И в случае с Турцией мы сразу же после вступления в ЕС заняли конструктивную позицию с целью полноправного членства Турции. Конечно, при этом мы все время подчеркиваем, что Турция, как и все остальные кандидаты, в переговорах о присоединении должна провести необходимые реформы и согласовать свою правовую систему с европейской. Я лично убежден, что тесные отношения ЕС и Турции необходимы и что активное продолжение переговорного процесса с этой страной представляет интерес и для Евросоюза.

У Словении и Турции существует стратегическое партнерство, что поднимает наши отношения на более значительный уровень. В ноябре прошлого года проходило заседание словенско-турецкой совместной экономической комиссии (сопредседателями которого мы были вместе с турецким министром по таможенным делам и торговле Язици). Экономики обеих стран взаимодействуют, в частности, в области транспорта, логистики и туризма.

Благодаря своему геостратегическому положению Турция является главным мостом между Европой и Азией. Поэтому естественно, что на основе своих хороших экономических показателей Турция становится важным игроком в международных отношениях. Это проявляется и в растущем турецком присутствии на Балканах, причем можно утверждать, что ключевой интерес этого — в первую очередь экономический. Исторические связи при этом им только помогают. В то время как ЕС и Балканы переживают тяжелый экономический и финансовый кризисы, мы рады всем партнерам, которые могут внести свою лепту в инвестиционный прорыв, ибо тем самым укрепляется также стабильность региона. А стабильность Западных Балкан — это, безусловно, тот фактор, в котором заинтересованы все, поэтому он является дополнительной причиной для укрепления отношений ЕС и Турции.

«ВЕ»: Охарактеризуйте позицию Словении в сирийском кризисе; считаете ли Вы необходимым участие мирового содружества в прекращении кровопролитной гражданской войны в этой стране? Как Вам видится «дорожная карта» разрешения этого кризиса?

К.Э.: В дебатах, проходящих в рамках Европейского Союза и на других форумах, Словения на первый план выдвигает политическое решение сирийского кризиса, а недавний договор США и России о проведении международной конференции по Сирии представляется мне шагом в правильном направлении.

Скорейшее разрешение сирийского кризиса необходимо из-за все возрастающих региональных последствий войны и опасности расширения конфликта через границы гражданской, а тем самым и дестабилизации всего региона. Особенно актуальным является все ухудшающееся гуманитарное положение в стране, количество расселенных лиц и беженцев в соседних странах. Международное сообщество должно принять на себя часть своей ответственности и защитить гражданское население Сирии.

Словения всегда была активным членом международного сообщества при решении сирийского вопроса: мы принимаем участие в Группе друзей сирийского народа, вместе с некоторыми другими коллегами — министрами иностранных дел я писал письмо, с тем чтобы передать ситуацию в Сирии на рассмотрение Международного трибунала.

«ВЕ»: В России к Словении традиционно относятся тепло как к одной из близких славянских стран, хотя и самой западной из всех.

Двадцатилетие дипломатических отношений между нашими странами было отмечено на высшем уровне; складывается впечатление; что у России со Словенией наиболее спокойные, предсказуемые и благополучные из всех постюгославских государств, несмотря на Ваше членство в НАТО И ЕС. Отчего это? Как Вам —и нам —это удалось?

К.Э.: Это правда, наши отношения находятся на очень высоком и дружеском уровне. Между странами установлено стратегическое партнерство. Интенсивность сотрудничества, особенно в экономической и культурной областях, возрастает. Политический диалог регулярно проходит на высоком уровне. Между государствами заключена Декларация о дружбе и сотрудничестве между странами, которая была подписана в 2002 году во время визита тогдашнего премьер-министра Дрновшека в Москве. Все это время мы строили наши двусторонние отношения. В последние годы в наших двусторонних отношениях, помимо визитов на высшем уровне, произошли многочисленные важные события.

Политический диалог интенсивен и во время моего мандата. Недавно (3 мая 2013 г.) в Словении находился с визитом российский министр иностранных дел Сергей Лавров. Уже традиционно делегации Государственной Думы и Совета Федерации РФ, а также Русской Православной церкви принимают участие в мемориальных июльских торжествах у Русской часовни на перевале Вршич. В прошлом году мы отметили 20-летний юбилей установления дипломатических отношений между нашими странами. Словения считает Россию важным партнером в европейской и мировой истории международных отношений. Россия играет большую роль для обеспечения мира и стабильности во всем мире.

Словения является молодым государством, показавшим себя за последние двадцать лет успешным и авторитетным членом международного сообщества. Нам удалось войти во все наиболее важные международные организации, мы успешно выполнили трудную задачу председательствования в Совете ЕС. Эту важную функцию мы выполняли первой из славянских стран, поэтому эта возможность была использована для продвижения богатого славянского культурного наследия к широкой европейской общественности.

Нынешний год для славянских народов является особым, поэтому будут проходить многочисленные мероприятия по случаю 1150-летия славянской письменности и культуры. Сотрудничество в области культуры между нашими народами является обширным и приносит многие конкретные результаты. Словенская сторона размышляет о том, чтобы в ближайшем будущем открыть в Москве культурно-информационный центр. Исходя из положительного опыта Российского центра науки и культуры в Любляне я убежден в том, что и Словенский центр в Москве смог бы внести значительный вклад в дело взаимопонимания и укрепления связей между словенским и русским культурным языковыми пространствами.

«ВЕ»: Как Вам представляется динамика и перспективы словенско-российских политических и экономических отношений?

К.Э.: Мы пригласили российских инвесторов поучаствовать в проекте приватизации банков и некоторых компаний, которую в ближайшее время будет проводить Словения.

Мы заинтересованы в укреплении сотрудничества с отдельными регионами РФ. Растет число российских туристов, приезжающих в Словению. Россия входит в число тех стран и тех рынков, на которых Словения повысит динамику своей работы (кроме РФ в этом перечне стоят также Индия, Китай, Турция и Казахстан).

Мы хорошо осознаем экономическую роль и значение России, которая является одним из крупнейших и перспективных рынков.

«ВЕ»: Охарактеризуйте позицию Словении в ЕС по вопросам миграции, расширения присутствия иного религиозного и этнокультурного населения. Мы знаем, что, скажем, в соседней Швейцарии или Франции эта проблема сейчас стоит особенно остро. Как вы охарактеризуете ситуацию в Словении и Вашу позицию в ЕС и Совете Европы по этому вопросу?

К.Э.: Словения является привлекательной страной для мигрантов, в частности, граждан республик бывшей СФРЮ, которые ищут возможности для лучшей жизни. Таким образом, Словения меняет свое бывшее положение транзитной страны на целевую страну для переселения. Полноправным членством в ЕС она гармонизировала свою правовую систему в этой области с правовой системой Европейского Союза. Одним из главных принципов Резолюции по миграционной политике Республики Словения является принцип равноправия, свободы и взаимного сотрудничества, который, в первую очередь, касается политики интеграции. Путем различных программ словенское правительство стремится к улучшению социальной включенности и экономической независимости рабочих мигрантов, предупреждению нарушений их прав, способствованию их трудоустройству, а также образованию рабочих мигрантов и интеграции их семей в словенское общество. В Словении создана эффективная система интеграции иностранцев. С начала выполнения программ по включению в словенское общество (2008 г.) общее количество мигрантов, которые обучались словенскому языку, а также знакомились со словенской историей, культурой и конституционным устройством, с программами межкультурного диалога, составляет более девяти тысяч человек.

В этих областях мы также активно работаем в Совете Европы, уделяя соответствующее внимание миграциям в связи с представлением убежища и процедурой возврата мигрантов, борьбе против ксенофобии, нетерпимости и дискриминации, а также проблематики внутренней эмиграции людей. Свою деятельность мы согласуем с госорганами стран-участниц и международными организациями (ЕС, UNHCR, ОБСЕ и IOM). Мы поддерживаем усилия Совета Европы, чтобы деятельность организации была направлена не только на освоение новых инструментов и стандартов, но и на то, чтобы уже принятые стандарты и инструменты (конвенции, рекомендации, направления) также выполнялись.

«ВЕ»: В Словении работает атомная станция КРШКО, единственная в бывшей Югославии. Она старая; как Ваша страна вообще относится к энергетической проблематике, развитию атомной энергетики, нетрадиционным видам энергии?

К.Э.: Атомная электростанция Кршко играет важную роль в деле энергоснабжения, ведь она предоставляет более трети всей энергии. Такая структура, которая уравновешенно разделена между гидро- и термоэнергетикой, обеспечивает нам смешанный состав энергоисточников. Удастся ли нам сохранить такую структуру в будущем — это еще будет предметом тщательных анализов.

Несмотря на некоторые возражения против использования атомной энергии, необходимо согласиться с тем, что она повышает надежность нашего энергоснабжения и в то же время не вызывает дополнительного парникового эффекта. Конечно, при этом необходимо позаботиться о надежном и безопасном способе хранения радиоактивных отходов. Что касается нетрадиционных источников же энергии, я хотел бы сказать, что Словения активно внедряет обновляемые источники энергии, их доля в конечном потреблении в последние годы увеличивается. Если так пойдет и дальше, то нам удастся добиться поставленной цели — иметь в конечном потреблении четверть энергии из возобновляемых источников энергии.

«ВЕ»: В ноябре прошлого года Москву посетила правительственная делегация Словении во главе с премьером Яншей, она встречалась с президентом Путиным; говорили о перспективах увеличения товарооборота до 1 млрд евро. Речь, среди прочего, шла об окончательных соглашениях по проекту «Южный поток». С тех пор в Словении сменилось правительство. Премьер Аленка Братушек уже встречалась с руководством Газпрома. В какой стадии находится этот проект? Не изменилось ли отношение к нему?

К.Э.: Правительство Словении поддерживает проект «Южный поток». В переговорах с Европейской комиссией мы стараемся разъяснить, что подписанное между Правительством РС и Правительством РФ Соглашение о сотрудничестве при сооружении газопровода на территории Словении (подписан 14 ноября 2009 г.) вполне соответствует третьему законодательному пакету европейской Энергетической Хартии. Словения внесла свой существенный вклад к принятию решения № 12 на Совете ЕС 4 февраля 2011 г., в котором говорится, что «Европа должна увеличить диверсификацию своих путей и источников снабжения».

Мы стоим на позиции, что подписанное соглашение полностью соответствует требованиям правовой системы (Acquisom communitaire). Мы готовы вместе с Европейской комиссией обсуждать его в двустороннем порядке, с тем чтобы устранить возможные недостатки. Считаем, что «Южный поток» необходимо рассматривать в соответствии с законодательством ЕС и учитывать процедуры исключения в этом законодательстве. Словенская сторона намерена и обязана рассматривать данный проект в соответствии с требованиями Третьего энергетического пакета.

Конечно, этот проект нуждается в политической поддержке и четко выраженной заинтересованности стран-участниц по всей трассе, от Болгарии до Италии включительно. В Словении он имеет статус государственного значения и в соответствии с этим включен в пространственные планы. Мы считаем, что работы по проекту протекают согласно утвержденному плану. Председатель правительства Аленка Братушек во время встречи с министром Сергеем Лавровым подчеркнула, что в настоящий момент этот проект является самой важной инвестицией в Словении.

«ВЕ»: Некоторые малые страны обладают в мире бóльшим влиянием, нежели их процент в мировом населении или доля в мировом ВВП. Имеет большое значение их исторический и культурный запас, их моральная позиция в сложных мировых конфликтах. Словения активно занимается продвижением идеи о всемерном осуждении и запрете геноцида. Прокомментируйте вашу позицию в этом вопросе.

К.Э.: Словения активно защищает соблюдение прав и безопасности человека, постоянно осуждает массовые зверства и является инициатором многочисленных международных выступлений за повышение ответственности стран и их руководителей за грубые нарушения прав человека.

Благодаря своему историческому опыту и опыту ближнего зарубежья она чувствует особую ответственность за то, чтобы укреплять международные усилия за предотвращение потенциальных геноцидов и других зверств. Конечно, мы должны осознавать, что слишком быстро изменить деятельность международного сообщества нельзя, но усилия любой, пусть даже маленькой страны в этой области всегда ощутимы и ценимы. Так же обстоит дело с инициативой по созданию мира без геноцида, которую словенская сторона представила на 67-м заседании Генеральной ассамблеи ООН в сентябре прошлого года в Нью-Йорке.

Словения является активным сторонником концепции о защите, согласно которой суверенитет — это не только право государств, но и их ответственность. На каждом государстве лежит ответственность по защите собственного населения, и государства должны помогать друг другу при этом. А международное сообщество тоже должно вмешиваться, но только в соответствии с существующими правилами (одобрение Совета Безопасности ООН), если у той или иной страны произойдет сбой при выполнении обязательств по защите людей.

«ВЕ»: В некоторых странах Европы снова поднимает голову антисемитизм, растет расовая и религиозная нетерпимость. Как, по Вашему мнению, обстоит дело в Словении?

К.Э.: В Словении мы не видим никаких проявлений антисемитизма. Мы являемся активными членами Международного союза памяти о Холокосте (International Holocaust Remembrance Alliance) и соблюдаем принципы Стокгольмской декларации (поддержка просветительской работы, расследования и сохранения памяти о Холокосте на национальном и международном уровнях). 27 января отмечается национальный день памяти о Холокосте, и в этом году у нас было рекордное число мероприятий. В качестве министра иностранных дел я был почетным покровителем отдельных мероприятий, которые проходили в рамках проекта «Šoa-Шоа — вспоминаем 2013» в организации Центра еврейского культурного наследия «Синагога Марибор».

В этом году Министерство иностранных дел совместно с Министерством образования, науки и спорта, Институтом народного образования и некоторыми ведущими учеными проводит проект по просвещению по теме Холокоста.

Что касается расовой нетерпимости, то на международном уровне мы боремся за принципиальное обсуждение проблематики дискриминации и расовой нетерпимости. Вместе с Бельгией Словения внесла в Генеральную Ассамблею ООН биеннальную резолюцию в поддержку Международной конвенции о ликвидации всех видов расовой дискриминации. Резолюция была вновь единогласно принята в 2012 году.

В качестве кандидата в члены Совета ООН по правам человека в период 2016 — 2018 гг. Словения в рамках международных организаций будет и далее бороться за реализацию региональных и универсальных международных правовых инструментов для борьбы против фашизма, расовой дискриминации, ксенофобии и других видов нетерпимости.

«ВЕ»: И напоследок: расскажите о своих литературных вкусах. Какие книги для Вас были самыми важными, каких писателей вы назовете в числе близких?

К.Э.: Я люблю читать исторические, биографические и автобиографические романы политических деятелей и личностей из мира искусства. Особенно люблю русскую классику, больше всего «Войну и мир» Льва Толстого.

Перевод —Александр Садыков

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2013, №37

Словения. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 3 июля 2014 > № 1116738 Карл Эрьявец

Южная Европа и европейская безопасность

Антон Беблер1

В течение двух последних десятилетий некоторые регионы Южной Европы часто становились наиболее опасными очагами напряженности на нашем континенте. Недавний глобальный финансовый кризис, с его первоначальным эпицентром в США, вызвал особенно глубокие экономические и социальные проблемы в ряде средиземноморских стран — членов ЕС и стал угрозой для евро, весьма заметного и важного символа европейской интеграции. Политические кризисы, социальные потрясения, вооруженное насилие и войны в Северной Африке и на Ближнем Востоке привели к увеличению притока в Европу из Северной Африки беженцев и людей, ищущих работу. К этому добавились многолетняя напряженность и конфликты в средиземноморском регионе Южной Европы. Это, в свою очередь, отрицательно повлияло на социальную стабильность и политический климат в балканских странах. Последовавшая затем политическая напряженность внутри государств — членов ЕС поставила под угрозу и работу Шенгенской системы — также одного из важнейших институтов европейской интеграции.

И без того шаткая экономическая и политическая стабильность в восточной части Южной Европы пострадала особенно сильно, тем самым почти нивелировав и так скромные достижения последнего десятилетия. Согласно статистическим данным о вооруженных конфликтах, существующих в мире, которые были составлены Центром исследования проблем мира (PCR) Университета Упсала, в сравнении с другими континентами Европа, после кризисного пика в начале 1990-х годов, сегодня демонстрирует относительное спокойствие. Однако реальное значение этого результата переоценивать не следует. Точно так же, как и везде, хотя и менее значительно, чем в Азии и Африке, на нашем континенте или на его границах сохраняется серьезный конфликтный потенциал. Это относится и к Юго-Восточной Европе, а также — и даже в большей степени — к соседним странам Средиземноморья, Северному и Южному Кавказу и к Ближнему Востоку. Помимо существования политики силы, нерешенных межгосударственных территориальных и политических споров, внутреннего религиозного экстремизма, конкуренции за энергоносители, воду и другие дефицитные природные ресурсы, внешнего вмешательства и пр., конфликтный потенциал в Европе увеличился и в связи с глобализацией. В том числе с ее эффектом массовой информации, а в долгосрочной перспективе — в связи с неизбежным процессом индивидуального и коллективного освобождения, которое изнутри дестабилизировало установленные авторитарные политические порядки, особенно в многонациональных и многоконфессиональных обществах.

Основы безопасности Юго-Восточной Европы

Между геополитическим развитием Евро-Атлантического региона и региональной безопасностью в Юго-Восточной Европе (ЮВЕ) существует ощутимая взаимосвязь. Сдвиги в соотношении сил среди основных внерегиональных держав повлияли на (дис)баланс между конфликтом и сотрудничеством стран друг с другом, а также внутри региона. Однако некоторые реальные или потенциальные угрозы все еще представляют опасность для ЮВЕ и других регионов Европы. Кроме того, в течение последних двух десятилетий страны ЮВЕ сами являются заметным источником опасности, распространяющейся и на другие части континента. Четко выделяются две особенности региона ЮВЕ: его необычайная разнородность и высокая чувствительность элит к внешним воздействиям и сдвигам в отношениях между крупными державами континента. Страны Юго-Восточной Европы всегда существенно отличались от других европейских регионов, в частности от скандинавских стран. Не случайно Збигнев Бжезински назвал геополитическую линию разлома, простирающуюся от стран ЮВЕ на восток, вплоть до Тихого океана «Евразийскими Балканами»2.

Геополитическая нестабильность в странах ЮВЕ имеет глубокие исторические корни. Страны ЮВЕ частично пересекаются со странами Восточного Средиземноморья, Центральной и Восточной Европы и Черноморского региона. Балканский полуостров всегда представлял собой уникальную в культурном, лингвистическом и религиозном плане смесь народов и этнических меньшинств в Европе3.

Впоследствии Юго-Восточная Европа так и не смогла стать единым регионом с точки зрения культуры, политики и экономики. Данному региону явно не хватает своего центра тяжести.

Балканы уже давно зарекомендовали себя как наиболее нестабильный регион Европейского континента. На протяжении ХIХ и ХХ веков балканские восстания, революции, перевороты, государственные распады, войны, терроризм и другие формы насилия являлись стимулом к более широким социальным потрясениям и войнам между континентальными державами. Последние всплески вооруженного насилия и войн на Балканах произошли в 1991–1995 и в 1998–2003 годах4. Эти всплески в значительной степени были вызваны позитивными изменениями в Евро-Атлантическом регионе, а именно: концом «холодной войны», распадом Советского Союза, Восточной Европы и Социалистической Федеративной Республики Югославии, роспуском Организации Варшавского Договора и последующим переходом к демократической политической системе и рыночной экономике.

Социальная нестабильность, экономические трудности и политические волнения стали почвой для межнациональных конфликтов. Дополнительную остроту данным конфликтам придавали современные СМИ. Политики же безжалостно использовали эти конфликты в своих интересах.

Политическая нестабильность вместе с насилием с 1970-х годов привела к распаду Кипра, Молдавии и Югославии. Процесс «балканизации» удвоил число де-факто существующих государств в Юго-Восточной Европе с восьми до шестнадцати. В результате новых балканских войн было убито до 130 тысяч человек, а от двух до трех миллионов человек стали беженцами или вынужденными переселенцами. Самые трагические последствия наблюдались на территории Боснии и Герцеговины, Хорватии и Косова. Еще одним печальным результатом тех войн стало стрелковое оружие и боеприпасы, которые в неограниченном количестве поступали на общеевропейский черный рынок и контролируются организованными преступными группировками.

Даже по самым грубым подсчетам, здесь было установлено около миллиона противотанковых и противопехотных мин. Несмотря на то что при финансовой поддержке США и ряда стран — членов ЕС деятельность по разминированию ведется весьма успешно, осталось еще более двух тысяч квадратных километров потенциально опасных областей в Боснии и Герцеговине и в Хорватии, на которых, возможно, установлено 400 тысяч мин. В результате бомбардировок НАТО в 1999 году в сельской местности на землях Сербии еще находят огромное количество смертельно опасных остатков кассетных бомб.

Юго-Восточная Европа стала единственным регионом на Европейском континенте, где было размещено несколько миротворческих миссий ООН, но который тем не менее стал зоной военной интервенции НАТО. В 1995 году, после неудачных попыток со стороны ООН, СБСЕ / ОБСЕ и ЕЭС / ЕС6 и только после значительных колебаний западные державы под руководством США решили силой навязать мир в западной части Балканского полуострова. Конец военным действиям на территории Хорватии, Боснии и Герцеговины, Косова и Македонии был положен лишь к 2003 году.

Политическая раздробленность, вооруженные конфликты, а также провал коммунистической политики индустриализации в странах ЮВЕ привели к разрухе и нанесли ущерб экономике и инфраструктуре региона6. В результате этого большинство социалистических государств бывшей Югославии и Восточной Европы до сих пор так и не достигли уровня 1991 года ни в промышленности ни в сельском хозяйстве.

В некоторых частях западной части Балканского полуострова потери в результате военных действий, перемещения человеческих и природных ресурсов, разрушения ранее единой транспортной и энергетической системы, экономического разделения и потери экспортных рынков уничтожили большинство позитивных результатов предшествующего экономического прогресса. Ущерб, распределившийся очень неравномерно, значительно увеличил различия в ВНП на душу населения7 среди стран региона и повысил уровень безработицы. В беднейших государствах Юго-Восточной Европы уровень безработицы стал самым высоким на континенте.

Балканские войны привели к резкому росту торговли оружием, спонсируемой правительствами или при их попустительстве. Эти войны также способствовали тому, что уровень организованной преступности в Западной Европе увеличился в разы. Безработица и нищета в странах региона стимулировали коррупцию, организованную преступность, нелегальную миграцию и многочисленные виды незаконной торговли, особенно наркотиками и стрелковым оружием.

Тектонические геополитические сдвиги в начале 1990-х годов и кризис политики нейтралитета и Движения неприсоединения, провозглашенной Броз Тито привели к радикальной политической и военной перестройке в странах Юго-Восточной Европы. В результате значительного снижения советского/российского влияния практически весь регион в политическом и экономическом плане стал ориентироваться на Запад. Окончание конфликта между НАТО и странами Варшавского Договора и отсутствие крупных минеральных, энергетических и других природных ресурсов привели к катастрофическому снижению геополитического значения региона. Страны Юго-Восточной Европы перестали быть объектом открытой борьбы за политическое и военное господство сверхдержав. Поэтому внерегиональные источники конфликтов на самой территории либо на границах стран ЮВЕ были сведены к минимуму. Западные Балканы больше не являются пороховой бочкой Европы, как это было в 1914 году. Эпоха религиозных и идеологических войн и перекройки государственных границ на Балканах, похоже, закончилась. Но в итоге регион получил долговременную международную дурную славу как источник опасности и больших неприятностей.

Ситуация в области безопасности в настоящее время

«Европейская стратегия безопасности», принятая в 2003 году, в качестве основных глобальных угроз для стран — членов ЕС утвердила следующие: распространение оружия массового поражения, недееспособные государства, терроризм и организованную преступность, информационную безопасность, энергетическую безопасность и изменения климата8. В других документах ЕС также упоминаются реальные или потенциальные проблемы, нерешенные конфликты между странами и внутри соседних государств и обеспечение внешних границ Европейского Союза. Реальная ситуация в странах ЮВЕ и уж тем более общественное восприятие угроз безопасности весьма существенно отличаются от официальных оценок ЕС.

Респонденты, участвовавшие в опросах общественного мнения в большинстве европейских стран, в целом были больше озабочены другими аспектами мировой безопасности, такими как безработица, преступность, коррупция, стихийные бедствия (наводнения, пожары) и т.д.

Однажды навязанное мнимое спокойствие в регионе сохранялось на Западных Балканах посредством международного протектората в Боснии и Герцеговине и в Косово. В БиГ СПС (SFOR) под руководством НАТО были заменены гораздо меньшим контингентом СЕС (EUFOR) в количестве двух тысяч человек (при поддержке небольшого специального подразделения НАТО, имеющего возможность быстрого вмешательства в конфликт). В Косово остаются около шести тысяч солдат НАТО в многонациональных силах СДК (KFOR), в то время как миссия Евросоюза ЕВЛЕКС (EULEX) насчитывает 2300 человек — с учетом международной полиции, прокуроров, сотрудников пенитенциарных учреждений, административных контролеров и т. д. Численность миссии ЕВЛЕКС, вероятно, будет уменьшена в 2013 году.

Демаркационную линию между двумя частями Кипра с 1975 года охраняет миссия ВСООНК, которая сегодня насчитывает около шестисот миротворцев. И после двух десятилетий, прошедших со времен локальной мини-войны, российский миротворческий контингент в Приднестровье насчитывает около 335 военнослужащих.

Хотя гораздо менее интенсивно, чем во времена «холодной войны», но все же возобновилось соперничество между США и Россией за влияние в странах ЮВЕ. Российская сторона в качестве основного инструмента использует экспорт энергоносителей и значительные инвестиции, особенно в энергетический сектор Сербской Республики, Сербской и Боснии и Герцеговине, а также в недвижимость в Черногории. На территории, расположенной вблизи к странам ЮВЕ, по-прежнему присутствуют арсеналы оперативно-тактического ядерного оружия США и России. Многочисленное военное присутствие в Приднестровье, крупные морские и воздушные базы на украинской территории в Крыму, корабли русского флота на Черном море и сменяемая эскадрилья в Восточном Средиземноморье обозначили уменьшающиеся военные амбиции России — по сравнению с уровнем СССР до 1990 года. С другой стороны, военное присутствие США в Юго-Восточной Европе, заметно увеличилось — в основном из-за нестабильности на Ближнем и Среднем Востоке. В дополнение к Шестому флоту американских ВМС в Средиземном море и присутствию ВВС США в Италии, Греции и Турции американцы создали крупную наземную базу Бондстил в Косово и приобрели права на использование военной подготовки и транзитной инфраструктуры в Румынии и Болгарии. В июле 2011 года США заключили соглашение с Румынией о размещении на ее территории элементов противоракетной обороны. Эти мероприятия обозначают будущую роль стран Юго-Восточной Европы в провозглашенном США и НАТО театре военных действий против потенциальной угрозы со стороны Ирана (в то время как Россия негативно расценивает подобное развитие событий и видит в нем непосредственную угрозу для себя).

Одним из важных аспектов безопасности в Юго-Восточной Европе после окончания «холодной войны» явилось то, что были весьма значительно сокращены расходы на оборону, содержание армии, запасы обычных вооружений, производство оружия и экспорт. Эти движения отражены в запасах тяжелых обычных вооружений до и вскоре после осуществления ДОВСЕ, подписанного в 1990 и в 2011 годах (см. таблицу 1).

Таблица 1

Русских по-настоящему можно узнать только здесь

Прощальное интервью

Беседа с Адой Филип-Сливник — бывшим послом Республики Словения в России с 2009 по август 2013 г.

Корреспондент: Ваше превосходительство, поделитесь, под занавес Вашей долгой миссии в качестве посла в России, впечатлениями о стране пребывания...

Посол: Это не первая и не вторая моя московская история... Мой муж был журналист, корреспондент газеты «Борьба», его направили в Москву, я приехала с ним, тогда еще совсем молодая. Была осень 1982 года, мрачное время, последний год правления Брежнева. Муж привез меня в квартиру и признался, что еще не все рассказал мне о предстоящей жизни... Сказал, что мне еще придется познакомиться с тараканами. Я не знала, что это такое. Потом я быстро адаптировалась к московской жизни, стояла в очередях, заводила друзей. В общем, это были хорошие годы, хотя и трудные. Нам платили мало денег в валюте, «Березка» была для нас недоступна, так что мы жили как все москвичи того времени. Уровень жизни в Югославии тогда был значительно выше. У вас же во всем был дефицит.

Корр.: Как вы думаете —с расширением Евросоюза будут ли развиваться какие-то новые интегральные проекты в бывшей Югославии —через Брюссель?

П.: Думаю, что нет, вряд ли. Хорватия вступила в ЕС, Сербия стоит на пороге, перед ними сейчас трудная задача — пройти весь этот путь интеграции… Евросоюз осуществляет экономически обусловленные проекты.

Корр.: Но есть же большие инфраструктурные, транспортные проекты, например: реконструкция дорожной сети, скоростные железнодорожные маршруты…

П.: Да, конечно; это есть. Через Словению идет так называемый пятый транспортный коридор, Барселона — Киев, будет, конечно, вестись реконструкция железных дорог; но все это делается не как какие-то особые «постюгославские» проекты. Такой задачи просто никто не ставит. Каждая страна строит свои участки этих магистралей, все в этом заинтересованы.

Корр.: Кстати, что Вы можете сказать о газопроводе «Южный поток», согласования по которому практически завершены. Словения в нем активно участвует. Насколько я понимаю, ЕС к этому относится без особенного энтузиазма, даже несколько напряженно...

П.: Может быть, и напряженно. Но позиция Евросоюза состоит в том, что, с одной стороны, Европа нуждается в газе, в расширении его поставок, и, с другой — в диверсификации этих поставок. В соответствии с третьей корзиной Европейской энергетической Хартии, Евросоюз озабочен тем, чтобы появлялись новые источники, но не желает допускать монополизма никаких партнеров, чтобы была прозрачная и разветвленная структура поставок и транспортировки газа.

Корр.: Кстати, в России к этой «корзине» относятся довольно нервно.

П.: Тут, скорее, взаимное недопонимание, отчего и возникает напряженность. В конце концов, все хотят честных, понятных, стабильных торговых отношений, не обременённых никакими другими обстоятельствами. Мы покупаем газ — и ничего, в данном случае, кроме газа. Никаких других обязательств, это естественное желание Евросоюза. Чтобы были новые маршруты и новые поставщики газа. Европа не хочет быть зависимой; но я думаю, что какой-то компромисс будет достигнут. Уже три члена Евросоюза участвуют в этом проекте «Южный поток» — Болгария, Венгрия, Словения. Еще и Хорватия теперь член ЕС, но через нее газопровод не пойдет; туда планируется ответвление, как и в Австрию. Напрямую труба пойдет через Болгарию, Венгрию, Словению и дальше в Италию.

Корр.: А что Вы думаете о нынешнем кризисе? Как, по-вашему, виден «свет в конце тоннеля»?

П.: Я в принципе оптимистка; в конце концов, кризис когда-нибудь кончится. Но вот когда? Нас критикует Брюссель; нам необходимо провести какие-то трудные реформы, потому что их слишком долго не делали, откладывали на потом... У нас шел активный рост: либо на старых достижениях, либо на кредитах, но без структурных реформ. Теперь пришло их время. У нас еще осталось слишком много социализма. Образование, здравоохранение, все у нас было бесплатно; гарантирован ранний выход на пенсию. В девяностые годы многие ушли на пенсию, потому что для женщин пенсионный возраст у нас был 50 лет. Теперь же пенсионеров стало слишком много. Одна моя подруга уже 15 лет получает пенсию и, конечно, работает: продает косметику, хорошо зарабатывает. И таких вот работающих пенсионеров очень много. А пенсии у нас, по сравнению с русскими, высокие. Сколько ты платил в Пенсионный фонд, столько и получишь. Правда, есть проблема, с теми, кто работал в федеральных организациях (например дипломаты), с ними сложности, трудно собрать документы, получить из Белграда... Гарантии, оставшиеся от социализма, плюс гарантии, приобретенные со вступлением в ЕС, — это ведь должно было когда-то кончиться. От бизнеса, от политиков, от всего народа требуется больше трезвости и реалистичности. Реформы всегда — это политический процесс. Одни интересы, другие, иногда противоположные, их проводят различные партии. Сейчас столкнулось много интересов, и возник такой долгий политический кризис. Общество отчетливо разделилось почти пополам: левые и правые партии. То, что поддерживают одни, невыгодно другим. Левые требуют как можно больше государственной поддержки, правые — как можно меньше. К сожалению, возможно, все это время мы слишком прислушивались к нашим профсоюзам. Их требования часто не соответствовали экономическим возможностям страны. Можно сказать, что профсоюзы, в известном смысле, правили страной. Если делалось что-то не так, как они хотели, они угрожали вывести людей на улицы. И выводили. Помню, еще в девяностые годы на демонстрацию вышли старые революционерки, ветераны коммунистической партии, с требованием поднять пенсии. Была зима, и они митинговали в шубах. Это было смешно: у нас южная страна, шуба — не как в России — необходимый тип одежды, у нас шуба — признак очень состоятельных людей. Было очень смешно; акция произвела противоположный эффект. С тех пор пенсионеры старшего поколения больше не протестовали на улицах.

Корр.: Что вы считаете самой успешной частью своей миссии посла в России?

П.: Трудно сказать. Я думаю, человеческие отношения. Это я поставила бы на первое место. У нас появилось много друзей Словении, и не только в Москве. Завязались отношения с Подмосковьем и даже с футбольными командами. Малаховка, Чехов, Кострома, Калуга... Я во всех этих городах и поселках бывала. Филологов-словенистов объединяли, собирали, бизнесменов постоянно приглашали, они уже привыкли ходить в наше посольство. Все постепенно поняли, что посольство, оказывается, не только бюрократическое учреждение, оно может быть полезно и для контактов с русскими партнерами. Мы звали всех: приезжайте к нам.

Корр.: Это очень хорошая формула: посольство должно быть полезно людям. Сколько я куда ни ездил, в посольства никогда не обращался.

П.: В посольствах никогда не были?! Понятное дело. Я тоже не ходила! Это обычно так и есть. Но мы хотели это изменить. Постепенно наши компании, типографии, турфирмы привыкли проводить здесь свои презентации. Особенно компании, которые здесь имеют своих представителей. И знаете: если посольство приглашает своих русских партнеров, тем тоже бывает интересно прийти, даже на высшем уровне.

Корр.: А бывало так, что из этих встреч в посольстве возникал какой-то интересный проект?

П.: Точно я не могу сказать, это не измеришь и не вставишь в отчет, но я знаю, что многие здесь начали свои знакомства, деловые контакты, и теперь хорошо работают. Это не какие-то грандиозные проекты; но я многих познакомила, даже они сами об этом забыли. То же и в культурной сфере — с издательствами, университетами, архивами, библиотеками. Например, с Библиотекой иностранной литературы, с госпожой Екатериной Гениевой, мы осуществляем грандиозный проект «Библиотека словенской литературы». Уже вышло несколько книг наших прозаиков. А как это начиналось? К нам зашла госпожа Гениева, она собиралась в Рим. Я ее спросила: может быть, вы по дороге заедете к нам в Любляну? Она поехала, познакомилась с множеством наших интеллектуалов. И уже через восемь месяцев в их издательстве «Рудомино» вышла первая книжка — представляете? Началось многолетнее сотрудничество. И книги эти очень тепло были встречены. А теперь издатели и в других странах начали интересоваться нашими писателями. Для того чтобы писатель из малой страны стал европейски известным, его должны перевести хотя бы на один великий европейский язык. Например, на русский. Так что знакомство с госпожой Гениевой было очень удачным.

Корр.: И нас с Фондом Гайдара Екатерина Юрьевна увлекла Словенией, в прошлом году мы дважды посещали вашу страну, которую так любил наш друг Егор Гайдар. Вручали нашу Карамзинскую медаль «Вестника Европы» замечательному человеку Саше Славецу...

П.: Да, его семья уже не первое поколение поддерживает Русскую часовню, поставленную русскими военнопленными в 1915 году на месте гибели их товарищей под лавиной, на перевале Вршич.

Корр.: Мы были там. Это удивительное, с такой трогательной заботой сохраняемое место. И памятник русским солдатам, погибшим здесь. А вокруг горы, леса, снежные вершины, синее небо…

П.: Эта часовня, восстановленная и реставрированная, стала символом словенско-русских братских отношений. Теперь там бывают самые высокие российские гости; русские туристы едут туда поклониться русским могилам, находящимся так далеко от родины. Каждый год в конце июля там собираются первые лица нашего государства — Президент, Премьер, Председатель парламента... И в этом году тоже.

Корр.: И такое большое историческое дело долгие годы поддерживала одна семья бескорыстных словенских людей...

П.: В вашей стране к Словении все относятся очень доброжелательно. В нашей — тепло относятся к России. Это самое главное. В несколько раз вырос поток туристов, деловые отношения становятся широкими, захватывают разные регионы. Я ведь много ездила по России, побывала во многих областях, помогала нашим и вашим бизнесменам. Через человеческие контакты, установившееся между людьми доверие, начинаются и большие дела.

Корр.: Вернемся к Вашей жизни. А Ваша вторая командировка в Москву, —с какими чувствами Вы сюда возвращались?

П.: Это был драматический для России 93-й год, у нас возникло новое словенское государство. Здесь впервые открывалось наше посольство. Мы с одной сотрудницей приехали сюда, занимались организационной работой, потом приехал первый посол... Я здесь тогда проработала полтора года. В девяносто шестом году я занималась открытием посольства в Словакии.

Корр.: Уже как посол?

П.: Нет, опять как организатор. Работала там шесть месяцев, опять вернулась. В 2007 году я стала первым послом Словении в Словакии. Я всю жизнь кручусь между Россией и Словакией. Братислава — красивый город, и близко... Иногда это плохо. Семья недалеко, легко можно махнуть домой на выходные. Но послу так нельзя, всегда надо спрашивать разрешения. Дипломатическая служба требует внутренней дисциплины, это входит в профессию. Хорошо, что родные могли ко мне приезжать. Отец из Каринтии приезжал на машине, там до Братиславы три часа езды. Друзья, сыновья…

Корр.: А как у Вас шли дела с Россией?

П.: Когда я приехала послом в Россию в 2009 году, это было время мирового спада. И торговый оборот падал каждый квартал. В начале 2010 года упал еще на несколько процентов, а потом понемногу начал восстанавливаться. В 2011-м он поднялся, а в 2012-м вырос на 18 процентов. Так что 2012 год был выше, чем 2008-й, который был рекордным. Наш экспорт в Россию был на 840 миллионов евро, а российский экспорт — около 600 млн. Это согласно нашей статистике; по вашей статистике больше, она в долларах, и лучше звучит. Во-вторых, наша статистика работает по старой югославской системе; услуги туда не входят. А ведь у нас много услуг: туризм, рестораны, отели, медицина. Строительство здесь и там; в нашу статистику не входят инвестиции. Я думаю, что если все учесть, мы приближаемся к товарообороту в два миллиарда долларов в год. Это совсем неплохо для страны с населением в два миллиона человек. Экономическое сотрудничество идет хорошо, несмотря на кризис в Европе и в Словении.

Корр.: Вы покидаете Москву, здесь у Вас остается много друзей...

П.: Настоящих друзей не бывает слишком много... Они всегда в твоем сердце. Я со своими сыновьями редко разговариваю по телефону, ну, раз в месяц.

Корр.: А по «Скайпу» не общаетесь?

П.: Нет, нет, нет! По «Скайпу» я не разговариваю. Это такая коварная вещь: а когда приходится встречаться, не о чем разговаривать. Когда не видишься полгода, год, как же приятно общаться, рассказывать, что произошло... Одно исключение: раз в неделю я должна позвонить маме, иначе она будет думать, что со мной не все в порядке. Друзья… Я сохранила связи с теми друзьями, которые были у меня в 93–94 годах. С теми, которые были у меня в 1980-е, не сохранила, потому что они разбежались по всему миру. В те годы у меня был здесь один приятель, он все мечтал: «Как бы я хотел поехать в Германию и прокатиться по их автобанам! Почему меня не выпускают?» Но потом в Германию уехала сестра его жены... Когда я вернулась сюда в девяностых годах, я их искала; у меня остался телефон его мамы, я позвонила ей. Она сказала: как, вы не знаете? Он погиб. В Германии разбился на машине. Он слишком быстро ехал. Но мечту свою реализовал. Контакты с друзьями девяностых остались и будут продолжаться. Так было и в Словакии. Но теперь мне нужно будет налаживать отношения с моими словенскими друзьями. Меня слишком долго не было.

Корр.: Дипломаты часто —довольно одинокие люди, потому что когда они возвращаются домой через много лет, выясняется, что жизнь на родине прошла без них.

П.: Да... Но остаются родные, друзья юности, коллеги — так что я не думаю, что одиночество — обязательная судьба дипломата. Когда выйду на пенсию, придется какое-то занятие, хобби себе искать.

Корр.: У Вас нет хобби?

П.:Нет.

Корр.: Совсем никакого?

П.: Совсем никакого. Придется искать. Может быть, в культурной сфере. В социально-культурной. Политика меня точно не интересует. Помогать кому-то, каким-то группам населения, нуждающимся в помощи. Я так живо могла себе представлять боль других людей. Я была не слишком реалистичным человеком, могла упасть в обморок от каких-то страшных рассказов — так сильно сопереживала чужой боли.

Корр.: Скажите, Ада, какое все-таки у Вас общее ощущение от нынешней России?

П.: Ох!.. В одном интервью меня об этом спрашивали. Я восхищалась Москвой, а корреспондент меня спросил: а вы выезжали из Москвы больше чем на сто километров? Да, выезжала. Я объехала чуть ли не всю Россию. Конечно, Словения — она маленькая, развивается более равномерно, в старые времена тоже так было. У нас политика децентрализации, упор на роль местного самоуправления была во всей Югославии; и внутри республик так было. Так что у нас в маленьких деревнях часто много лучше жить, чем в городе. Инфраструктура, дороги, технология быта. Здесь, в России, все по-другому. Большие контрасты. Наверное, во всех странах так было: столица поднимала уровень, а потом и жители столицы стали требовать, чтобы улучшать дороги до их дач, чтобы и там были автозаправки, магазины и кафе… Я думаю, это будет следующий шаг. И он уже делается, этот шаг; Во многих местах, где я бывала, произошли огромные изменения, я могу сравнивать. Конечно, там, где остались одни старушки, где молодежи нет, трудно ожидать обновления. Но большинство населения, которому лет тридцать, уже и не знает, как было раньше. И та часть населения, которой тридцать–пятьдесят, может себе позволить гораздо больше, чем раньше. Но знаете что: всего ни у кого и нигде в мире нет.

Корр.: А что вы можете сказать об изменении отношения людей к религии —в Словении и здесь, в России?

П.: Здесь разница большая. Вы знаете, наши верующие католики не такие, как в Польше: там религия веками была оппозиционна власти, она объединяла народ. В Словении все иначе. В праздники, на Рождество особенно, церкви и соборы были полны людей, даже вокруг стояли. А теперь нет... Теперь уровень религиозности заметно и быстро снижается.

Корр.: Как я понимаю, у вас и влияние клерикальной католической партии тоже снизилось…

П.: Последние десять лет ее вообще практически больше нет. После нескольких крупных скандалов, связанных с ней, она так и не оправилась. У нас общество в целом не религиозно. Ну, может быть, процентов десять верующих людей... У нас религия считается каким-то сугубо частным делом. Два-три раза в год зайдут в храм. Ну, моя мама раза четыре. Это сейчас скорее воспринимается как традиция, уважение, дань памяти предков. Мои сыновья вообще посещают в храмы в других странах и смотрят на них как на памятники архитектуры. Это — часть культуры, часть образования, которые ты подсознательно впитываешь в себя. Ты живешь по нормам, которые вокруг тебя. Знаешь, что нельзя того, нельзя этого... Это уже универсальные человеческие законы, а не только христианские: не укради, не убий, чти отца своего... Это общечеловеческие мировые законы. Так что религиозность у нас снижается. А в России, мне кажется, растет. Хотя оценивать это явление надо с осторожностью. Его нужно изучать.

Корр.: Я недавно видел фильм в интернете про крестный ход в Кировской области. Тысячи людей идут по полям, лесам, болотам, многие тысячи людей. Это впечатляет. Такую Россию и мы-то не очень знаем...

П.: Знаете, что меня удивляет? Почему люди верят каким-то бабкам, которые им гадают, предсказывают судьбу, заклинают, заговаривают кого-то. Это какие-то архаические, языческие структуры сознания выходят на поверхность. И очень многие верят в это, тратят большие деньги на этих колдунов. И даже на телевидение их приглашают... Какое-то средневековье рядом с современностью. Это удивительно. И часто совмещается в одних и тех же людях. Это мне странно… Я видела Россию разную: во времена Брежнева, Ельцина, Медведева, Путина. Я жила здесь. И когда работала в Любляне, не оставляла вниманием Россию, очень часто бывала здесь с делегациями... И вот что скажу: я думаю, люди сейчас живут лучше, чем жили раньше. Но мы такие существа, что хотим больше и больше. Всегда стремимся к какой-то мечте. Дача, дом на море, вилла на океане. Всегда мечтаем, чтобы твои потомки жили лучше, чем жили мы. Но в этом понимании лучшего некоторые запутываются, хотя в принципе понять их стремление можно... Если бы люди не стремились к лучшему, они бы и сейчас жили на деревьях. И они хотят, чтобы было что-то и для души. У многих всё есть, а душа пустая. Меня настораживает, когда люди хотят наполнить душу любовью к Богу, а наполняют ее агрессией и ненавистью к другому. Люди ищут, чем заполнить душу, ищут Бога, но почему-то через какую-то нетерпимость. Если все будут себя вести так — к чему это приведет, мы видим на примере бушующих страстей на Ближнем Востоке. Есть и гораздо более агрессивные люди.

Я знала одну девушку, австралийку (или новозеландку, не помню). Она фотограф, в девяностые путешествовала через Россию на поезде и как придется. Она остановилась в России не на три дня, как собиралась, а на два месяца. И знаете, что ей нравилось? Человеческие отношения, студенческая среда, все друзья. Она говорила, что в Австралии, в европейских странах слишком много индивидуализма, каждый сам по себе. Но в то время она была очарована межчеловеческими отношениями, они жили в какой-то съемной квартире, четыре или пять человек, я была у них, некоторые спали на полу. Там была и одна словенка, она заболела, я ей помогала от посольства, поэтому и познакомилась с этой командной, с которой она жила в Москве. Но двадцать лет спустя и в России стало больше индивидуализма, чем было в 93-м году. И у нас тоже, конечно.

Корр.: Вы стали лучше понимать русский характер?

П.: Русский символ — русский медведь. В 1993-?94 гг. у меня здесь была учительница русского языка. Она меня как-то спросила: что вы там думаете о медведе, о русском медведе? Как вы его видите на Западе? Я ответила: ну, это животное, мощное, сильное, может быть опасным, агрессивным... Она была в шоке: «Что вы, медведь — самая любимая игрушка каждого русского ребенка! Он ласковый! Во всех русских сказках есть медведь. Он добродушен, возможно, наивен, его все обводят вокруг пальца, подсовывают то вершки, то корешки. Но он никогда не агрессивен». А я об игрушках даже не подумала, подумала о настоящем медведе — их в наших лесах тоже много.

Если же говорить о русских... Никто не может определить, какие они, типичные русские. На Западе считается: они не очень общительные, замкнутые, а вот когда выпьют, становятся раскованными, веселыми… Я думаю, в общении с иностранцами у русских еще подсознательно осталась настороженность, идущая со времен «холодной войны». Сначала они неприступны, а потом, когда их узнаешь, это теплые, добрые люди... Но на Западе так не думают, потому что русских по-настоящему можно узнать только здесь, у них дома. Конечно, они могут ругаться, как итальянцы, но в принципе это очень чувствительные люди, которые мгновенно переходят из одного настроения в другое. Здесь женщины часто плачут. Я такого нигде не видела: кажется, они могут заплакать в любую минуту. У нас такого нет. Вы думаете, я ошибаюсь? В восьмидесятых годах все-таки мы были иностранцы, совсем уж близких друзей у нас не было. Никто не знал, следят ли за ним, или за нами. В девяностые годы всё стало по-другому... А теперь снова возникает дистанция.

Корр.: Времена меняются, меняются и люди. Что вы думаете о молодежи?

П.: Когда мы росли, нам хватало палок, песка, тряпичных кукол, ну велосипеда — это уже как роскошь. А теперь у детей компьютеры, модные смартфоны, но общения между ними все меньше. И они все более одиноки. Или вот сладости. В нашем детстве мама раз в месяц пирог испечет, дедушка пряник принесет… А теперь этими сладостями дети буквально закормлены. За полвека всюду изменения колоссальные произошли. И ребенок теперь в семьях один, от силы — двое детей. А вокруг родители, дедушки, бабушки, дяди и тети. Он вырастает, но к двадцати годам все еще ребенок, неспособный к самостоятельной жизни. Такого прежде никогда не было. Это и у нас так. Они быстро устают, у них всегда не хватает времени. А если сам заводят ребенка: всё, у меня ребенок, учиться некогда. У меня тоже был ребенок, я окончила университет, как у вас говорится, с «красным дипломом». И потом уже было двое сыновей — я училась и работала, делала свою карьеру. Училась даже ночью. Я каждый вечер приходила домой, готовила ужин — горячий, из трех блюд, салат, мясо, десерт... И когда дети ложились спать, я садилась за компьютер и писала то, что нужно было написать. И без бабушек, без дедушек, они у меня остались в Каринтии.

В общем, я так скажу: можно совмещать учебу, работу, карьеру и семью. Но это очень трудно, это точно. И у моих подруг (они тоже послы) у обеих и семьи, и дети, и карьера...

После Первой мировой войны, когда рухнула Австро-Венгерская империя и Словения вошла в возникшее Королевство сербов, хорватов и словенцев (а потом в Югославию), моя бабушка осталось совсем без денег... Австрийские деньги меняли на югославские так, что у них не осталось ничего. А Словения тогда была самая зажиточная из всех трех... Они были благополучные люди и всего лишились. Эта травма у них осталась на всю жизнь. Она была актриса провинциальная, играли спектакли из сельской жизни на площадях. Она поздно вышла замуж. Во время войны были карточки, талоны. Мама говорит, что хлеба была мало, но картошка и овощи были. А дедушка не курил, и свои табачные талоны менял на сахар. Она с теплотой вспоминала воскресенье. Потому что по воскресеньям они устраивали спектакли, они играли для детей. Они были уже в возрасте, почти под пятьдесят, но играли с детьми в старые детские игры. Бабушка потом со мной в них играла. А я со своими детьми — уже нет…

Интервью провел В.Ярошенко.

Июль 2013 г. Москва, посольство Словении

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2013, №37

Болгарский Китен назван самым доступным морским курортом.

Небольшой городок на болгарском побережье стал самым дешевым курортом не только в Болгарии, но и в соседних Греции и Турции.

С июня по сентябрь нынешнего года в Китене средняя стоимость номера с двумя комнатами составит около €33 за ночь, пишет Novinite.com со ссылкой на специализированный поисковый сайт trivago.co.uk.

На втором и третьем местах идут города Равда и Созополь, где аналогичные апартаменты обойдутся в €38-43 за ночь. Интересно, что эти три болгарских курорта являются самыми доступными морскими направлениями в собственной стране, а также в Греции и Турции.

Дороже всего в Болгарии обойдется отдых в Албене. Здесь за ночь придется отдать €95, но это все равно будет дешевле, чем на любом другом турецком или греческом курорте. Также рейтинг доступных морских курортов включает в себя болгарские Бургас - €50 за ночь, Варну - €52, Приморско - €55, Святой Влас - €59, Солнечный Берег - €63, Золотые Пески - €75, Поморие - €80 и Несебр - €92.

На фоне этих данных сосем не удивляет новость о том, что согласно последнему отчету Евростата, Болгария уже не первый год подряд становится самой дешевой страной Евросоюза.

Возврат к прошлому и бегство в будущее

Крым, «русский вопрос» и заветы Макиавелли

Резюме: Игнорируя военные вопросы, Европа проявляет слепоту. Ее же проявляет и Россия, отвергая ценности гражданского общества. Обеим полезно перечитать Макиавелли: военную сферу никогда не следует отделять от политики.

Статья опубликована в журнале Revue des deux mondes (June 2014).

Аннексия Крыма с новой остротой ставит на повестку дня так называемый «русский вопрос». Нынешний кризис можно рассматривать как одно из главных последствий европейской демилитаризации и российской ремилитаризации. После окончания холодной войны европейские лидеры снизили расходы на оборону, желая получить свою долю «мирных» дивидендов. В отличие от Владимира Путина, они, по-видимому, забыли заветы Макиавелли, считавшего, что «государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки», поскольку «основание всех государств – хорошее войско». Для европейцев оказался полным сюрпризом тот факт, что мировая держава, обладающая вторым по мощи ядерным потенциалом и являющаяся постоянным членом Совета Безопасности ООН, а следовательно, гарантом стабильности международного порядка, беспрепятственно отняла у другого государства, независимого с 1991 г., стратегически важную область.

Серьезность ситуации обусловлена проблемами троякого рода, поэтому стороны, если они действительно хотят деэскалации конфликта, должны сочетать решимость с осмотрительностью. Хотя никто объективно не заинтересован в обострении, есть тем не менее несколько факторов, которые способствуют сохранению постоянной напряженности. Во-первых, разрыв между амбициями России и ее реальными ресурсами создает опасность «бегства в будущее». Во-вторых, реакция Запада на кризис пока сводится к санкциям против Москвы; учитывая, что на карту поставлены взаимоотношения с Россией, страной, связующей Европу и Азию, такие меры представляются явно недостаточными. Европа должна признать неудачу попытки построить с Москвой прогнозируемые отношения. В-третьих, кризис выявил глубокие расхождения, даже антагонизм, в действиях и ментальности российских и западных руководителей. Не имея военного опыта, европейские лидеры столкнулись с «ограниченной войной» в классическом межгосударственном варианте, не очень понимая ее глубинный смысл. Другое дело Путин, который с момента прихода к власти строил особые отношения с военными, прибегая к «классической» стратегии. Впрочем, с тем же успехом ее можно назвать «анахроничной».

Поэтому необходимо разграничивать рассмотрение сиюминутных вопросов и анализ глубинных причин кризиса, отказаться от газетного стиля и от изображения друг друга в черно-белых красках: это лишь препятствует взаимному восприятию сторон. Незачем демонизировать Путина, с которым еще придется вести переговоры. Демонизация является следствием снижения интеллектуального уровня дискуссий о России, особенно во Франции: отношение к Москве вновь сделалось темой, вызывающей раскол в обществе, разделяющей его на сторонников и противников Кремля, не допуская полутонов. В нашем анализе мы попытаемся сочетать краткосрочную перспективу со среднесрочной и долгосрочной. Соответственно, рассмотрим действия Владимира Путина; отношения между Россией и Западом; место Москвы в международной системе. Взаимоотношения России с остальным миром касаются нас всех.

Владимир Путин в прошлом и настоящем

Нельзя обойти вниманием фигуру Владимира Путина, ибо он кажется инициатором и олицетворением возрождающегося русского национализма. Многое уже было сказано и написано об этом «альфа-самце», символизирующем повышение роли России на международной арене с 2000 года. Путин, которого нередко представляют «холодным игроком в шахматы», вызывает восхищение единомышленников, о чем свидетельствует его популярность в России, и с энтузиазмом воспринимается в определенных кругах за рубежом, где есть запрос на вождей-харизматиков. Некоторые аспекты заслуживают особого внимания.

Бросается в глаза контраст между российским президентом и западными лидерами – контраст, подчеркиваемый едва скрытым презрением, которое Путин демонстрирует по отношению к своим партнерам. Не следует забывать и о характерных чертах его биографии: юный хулиган, которого КГБ направляет на истинный путь; офицер разведки, возвращающийся из ГДР на родину без гроша в кармане; президент, ставший миллиардером. Особенно это стоит учитывать, когда он вступает в конфликт с лидерами, не имеющими опыта применения физической силы. Владимир Путин напоминает прирученного хищника, который движим страхом близкого конца. Европейские лидеры сделаны из другого теста и живут по другим законам. Как всякий уважающий себя «авторитет», Владимир Путин инстинктивно чувствует, что человек, даже если он занимает президентскую должность, отступает перед напором дикой силы.

Культ силы закладывает основу для прочного утверждения личного культа президента. В мире, где царит сила, не нужно, чтобы тебя любили, нужно, чтобы боялись, из чего следует, что нельзя проявлять слабость, ибо слабые проигрывают сильным. Подобное видение вещей побуждает рассматривать историю России как череду испытаний, в ходе которых страна несколько раз оказывалась на грани выживания, но неизменно возрождалась и утверждала свою власть. Подчеркивание исключительной способности России восстанавливаться после очередной катастрофы создает впечатление незыблемости и прочности такого государства, и Кремль, разумеется, эксплуатирует эти образы. Подобная трактовка относится в первую очередь к истории нового времени, но остается актуальной и для новейшего периода благодаря использованию темы Второй мировой войны и распада СССР. Если рассматривать историю в таком контексте, негативные последствия аннексии Крыма и беспорядков на востоке Украины – детские игры по сравнению с великими потрясениями, которые России довелось пережить. Исторический фон структурирует идеологию Владимира Путина, проводящего мысль о величии и уникальности России и приписывающего ей мессианскую роль.

Идеология, являясь отражением пережитого опыта и глубинных чувств ее носителей, не сводится к набору идей. Эрнст Нольте объясняет, что «когда не находятся в гармонии такие четыре элемента, как ситуация, пережитый опыт, эмоции и идеология, люди действуют исходя лишь из собственных личных интересов». И добавляет: «Представление о себе, складывающееся у некой группы людей или партии, образ себя, которому обязательно противопоставляется образ другого, находит высшую форму выражения в литературе, а низшую – в пропаганде». Нынешнее уравнение имеет несколько неизвестных, включая эволюцию личности Владимира Путина, который отныне, по-видимому, руководствуется идеологией силы и чувством личного могущества. Обладая огромным самомнением, он стремится к укреплению позиций внутри страны и одновременно к проверке на прочность западных государств. Второе неизвестное – это как раз вопрос о том, насколько серьезно он оценивает потенциал Запада.

Отношения между Россией и Западом в период кризиса

Различие во взглядах вылилось в жесткую информационную войну между заинтересованными сторонами. Она мешает нормальному взаимопониманию и создает риск аналитических ошибок, явно не способствующих принятию верных решений. Остановимся на трех проблемах, заслуживающих пристального внимания.

Начнем с отношений между Россией и Европейским союзом. В их основе лежит парадокс: последние 15 лет эти отношения не прекращали укрепляться в экономической сфере, но в политической они застопорились с 2008 года. Стороны не могут договориться о юридической форме нового рамочного соглашения; товарообмен между Москвой и европейскими столицами носит двусторонний характер в ущерб координирующей роли Европейской комиссии; отношения Европы и России сильно ухудшила программа «Восточное партнерство». Эта польско-шведская инициатива, направленная на укрепление восточного фланга Евросоюза, объединяет шесть бывших советских республик (Белоруссию, Молдавию, Украину, Грузию, Армению и Азербайджан) и предусматривает заключение двусторонних соглашений с ЕС на основании принципа «кондициональности». В Москве программа воспринимается как попытка вмешательства в дела этих государств с целью отдалить их от России и рассматривается как признак неспособности Евросоюза мыслить геополитическими категориями.

Наряду с этим Москва никогда не переставала углублять зависимость от нее бывших союзных республик, а в некоторых случаях открыто оспаривать их суверенитет (как это произошло с Украиной). Впрочем, и Россия, и Европейский союз – части единого механизма; любое нарушение его работы невыгодно обеим сторонам, каждой по своим причинам. Подобная взаимозависимость особенно ощутима в энергетической сфере. Несмотря на периодически возникающие конъюнктурные риски, сотрудничество в данной области обещает быть длительным и даже, как ни парадоксально, имеет шансы стать более интенсивным со временем.

Рассмотрим далее взаимоотношения России и НАТО. По мнению Москвы, Североатлантический альянс представляет двойную угрозу. Во-первых, речь идет об обязательствах, взятых на себя альянсом накануне объединения Германии и распада СССР. С точки зрения Кремля, последующее расширение НАТО явилось прямым нарушением тех договоренностей. Сейчас не время обсуждать обоснованность данных претензий, однако мы должны помнить о кардинальном значении этого вопроса для российской военно-политической элиты. Во-вторых, 20 лет НАТО проводит курс на экспедиционную политику, отмеченную широкомасштабными военными операциями в разных точках земли (на Балканах, в Афганистане и Ливии). Осуществляя их, западные державы демонстрируют весьма вольный подход к международному праву: они ставят выше «право вмешательства» и «обязанность защищать». В самом деле, фундаментальные расхождения между Россией (вкупе с некоторыми другими странами вроде Китая) и западными державами по вопросу функционирования международной системы за последние несколько лет только углубились. На этом фоне стали более решительными и действия России, которая с 2008 г., со времени войны с Грузией, все чаще бросает вызов НАТО в воздухе, на море и в сфере интернет-технологий. Грузинская война, закончившаяся победой России над более слабым противником, выявила оперативные недостатки российской военной машины, которая после этого начала перестраиваться и адаптироваться к современным условиям. Некоторые признаки свидетельствуют о росте ее боевой мощи: возврат к постоянному присутствию российского атомного флота на море, активное присутствие России в восточной части Средиземного моря, спецоперации в Крыму и на востоке Украины. Путин хочет подвергнуть НАТО испытанию, чтобы оценить сплоченность альянса и силу его реакции. Кремль прекрасно осведомлен о разногласиях между членами альянса относительно ядерной сферы и защиты территориальной целостности. Операция в Крыму позволила не только связать одну из разорванных нитей российской истории, но, главное, продемонстрировать решимость пресечь любое, даже частичное, движение Украины в сторону НАТО. Подобного курса Россия придерживалась с 1991 г. с той разницей, что раньше Кремль не был достаточно уверен в себе, чтобы нанести упреждающий удар.

И наконец, разберем отношения России с Соединенными Штатами. Здесь тоже продолжают действовать старые модели. В советской и российской дипломатии наблюдается тенденция вбивать клин между Европой и Соединенными Штатами, для того чтобы ослабить трансатлантические связи. В американской дипломатии, напротив, существует традиция препятствовать развитию связей России с Европой в сфере энергетики. Возвращение России на международную арену позволяет Кремлю претендовать на прямой диалог с Вашингтоном по ряду вопросов глобального (ядерное оружие, противоракетная оборона, безопасность в сфере информационных технологий) и регионального (Сирия, Иран, Украина) значения. Кроме того, Кремлю без труда удается разжигать антиамериканские настроения, распространенные в российском обществе, чтобы укреплять таким образом сплоченность нации. Посредством идеологической кампании, которую Кремль ведет со времени «оранжевой революции» 2004 г., Россия надеется нанести символическое поражение Соединенным Штатам, всячески подчеркивая нерешительность Барака Обамы и делая ставку на скорый закат США.

Пути России

Чтобы определить будущее место России на международной арене, необходим многосторонний анализ. Владимир Путин и его окружение, прошедшие за последние двадцать лет эволюцию от изгоев, которыми они были в начале 1990-х, до влиятельных государственных деятелей, наводящих страх, образуют целое политическое поколение. Оно видит в новом свете окончание холодной войны, зафиксированное в Парижской хартии для новой Европы. Продолжая Хельсинкские соглашения, Парижская хартия была направлена на создание единого евроатлантического пространства в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) – пространства, основанного на незыблемости таких политико-юридических принципов, как стабильность межгосударственных границ. Итак, этот период конца холодной войны ретроспективно рассматривается как следствие геополитического ослабления России. В процессе формирования путинская генерация впитала американскую геополитическую доктрину и выработала в качестве противовеса американской собственную идеологию, построенную на принципе святости государственного суверенитета. Вероятно, следовало бы проанализировать факт усвоения Путиным и его окружением некоторых идей американского неоконсерватизма (вопреки категорическому его неприятию на словах); чтобы предугадывать все колебания российской политики, необходимо серьезно изучить неоконсерватизм, в особенности транслируемый им образ СССР и России.

Обращения к холодной войне недостаточно для того, чтобы наметить траекторию пути России. Не вдаваясь в глубины истории, следует остановиться на Крымской войне (1854–1855), которая закончилась тяжелым поражением царской России от османской Турции, Франции и Британии. Значение этой войны до сих пор недооценено, хотя Орландо Фигес сделал попытку объяснить, какие серьезные последствия она имела для европейской и ближневосточной геополитики. В памяти русских крымская кампания сохранилась как «восточная война»; здесь мы видим прямую связь с «восточным вопросом». Следует отметить моменты, не потерявшие актуальности до сих пор: это и защита восточных христиан, и значение святых мест, и экспедиционная политика англичан и французов. Не стоит забывать и о жестокости боев: при осаде Севастополя погибло более 120 тыс. российских солдат (с французской стороны в этой кампании было задействовано 310 тыс. человек). Крымская кампания – также религиозная война, которая велась во имя православной веры (на стороне русских сражались сербские, болгарские и греческие войска) и выявила хрупкость равновесия между христианами и мусульманами в районе Черного моря. В целом эта война унесла жизни 750 тыс. человек и обнаружила некоторые признаки будущей «тотальной войны»; она оставила у русских горькие воспоминания о союзе христианского Запада и мусульманской Турции, объединившихся против их страны.

Таким образом, «русский» и «восточный» вопросы, которые стояли на повестке дня еще в конце XIX века и вновь обрели актуальность сейчас, под воздействием трех факторов (Второй мировой войны, холодной войны и «однополярного» мира 1990-х гг.), накладываются друг на друга, создавая некую «болевую точку». Поэтому нынешний кризис не следует рассматривать ни в узких рамках российско-украинских отношений, ни даже в более широких рамках отношений России с Европой, поскольку его невозможно понять без учета следующих элементов: отказа Америки от военного влияния в Европе, экономического кризиса в Европейском союзе, сирийско-иранского вопроса, значение которого распространяется далеко за пределы региона, и ужесточение режима Партии справедливости и развития в Турции. Все эти факторы имеют значение.

* * *

В заключение надо сказать, что нынешний кризис может повлечь за собой раздробление Украины, что будет иметь серьезные последствия для стран, которые связывают Черное море с Балтийским. Он служит началом длительного периода напряженности в отношениях Запада с Россией, злоупотребляющей обретенной свободой действий. Возможно, данный прогноз окажется ошибочным, поскольку Москва пренебрегает двумя факторами, которые не замедлят сказаться через довольно непродолжительное время: это, во-первых, рост среднего класса и его ожиданий и, во-вторых, распыление сил страны на различные блоки и коалиции. Игнорируя военные вопросы, Европа проявляет слепоту. Ее же проявляет и Россия, отвергая ценности гражданского общества. По этой причине обеим сторонам было бы полезно перечитать Макиавелли: они бы поняли, что военную сферу никогда не следует отделять от политики.

Тома Гомар – руководитель отдела стратегического развития Французского института международных отношений (Ifri).

Евросоюз. Украина. ЮФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 июля 2014 > № 1144833 Тома Гомар

За флажки

Россия в авангарде пересмотра мирового порядка

Резюме: Украина лишь открывает серию конфликтов, которыми сопровождается становление полицентричной системы международных отношений. Необходим многосторонний механизм раннего предупреждения и урегулирования кризисов в Европе и северной Евразии.

Малые причины могут порождать большие последствия. Сто лет назад террористический акт, подготовленный небольшой группой сербских националистов, запустил цепную реакцию событий, закончившихся мировой войной и крушением нескольких империй. В наши дни короткая запись в Фейсбуке, содержавшая призыв к единомышленникам собраться на центральной площади украинской столицы, привела к катаклизму, потрясшему Европу и резко ускорившему трансформацию мирового порядка. Украинский кризис в самом разгаре, и он, очевидно, принесет еще немало горьких плодов. Национал-демократическую революцию и начало вооруженного конфликта на востоке Украины трудно характеризовать иначе, как трагедию страны, независимое существование которой неразрывно связано с возникновением и распадом Советского Союза. Общим прошлым обусловлено и активное участие России в этом кризисе. Впрочем, не только прошлым. Будущее, в котором Украина и Россия отчуждены друг от друга, участвуют в различных интеграционных проектах и военно-политических союзах, слишком многим в Москве казалось неприемлемым. Встряска подтолкнула Кремль к действиям, которые можно рассматривать и как отчаянную попытку отстоять важнейшую геополитическую позицию, и как решимость вырваться «за флажки» мирового порядка, где России отводится роль вечного побежденного в холодной войне.

Фактор Путина

Украинский кризис, конечно, имеет объективные причины, к числу которых относятся и сохраняющаяся инерция распада СССР, и мины в межгосударственных отношениях на постсоветском пространстве, заложенные еще в советское время, и реалии постбиполярного мира. Но экстраординарное значение приобрел и личностный фактор. Роль президента России Владимира Путина в решающие моменты кризиса была ключевой. Еще «оранжевая революция» 2004 г. рассматривалась российским лидером как геополитический вызов и модель дестабилизации политического режима, которая при благоприятных обстоятельствах, если им позволить сложиться, может быть перенесена и на отечественную почву. Последующее развитие событий – российско-украинские газовые войны, раскол между лидерами первого Майдана и их политическое фиаско, сближение Москвы и Киева, пагубная для Виктора Януковича попытка балансирования между европейским и евразийским интеграционными проектами и, наконец, второй Майдан – подтверждало, что Украина становится для Путина пространством одного из решающих в его политической судьбе противоборств. Ни для кого из других внешних акторов Украина никогда подобного значения не имела. Именно поэтому мало кто ожидал от российского президента столь решительного перехода от вязкой позиционной борьбы к игре на повышение ставок. При этом, однако, путинскую политику на Украине имеет смысл рассматривать именно как активную контригру, как готовность путем концентрации имеющихся в распоряжении ресурсов и неожиданных ходов переломить неблагоприятные изменения в соотношении сил.

Вместе с тем следует с большой долей осторожности отнестись к суждениям о предопределенности действий российского президента, о том, что они обусловлены внутренней логикой консолидации авторитарного режима или необходимостью соответствовать великодержавному запросу значительной части российского общества, «зомбированного» агрессивной антизападной пропагандой. Более детальный анализ политических шагов Владимира Путина в период его третьего президентского срока выявляет намного более нюансированную картину, свидетельствующую не только о намерениях более жестко отстаивать геополитические интересы, как их понимают в Кремле, но и о стремлении создать почву для восстановления конструктивного диалога с Западом. Во всяком случае, об этом говорят и освобождение Михаила Ходорковского, и – в особенности – усилия, направленные на создание положительного имиджа России как страны-хозяйки XXII зимних Олимпийских игр. Вполне вероятно, что совпадение по времени сочинской Олимпиады, столь значимой для Путина, и смены власти в Киеве воспринималось особенно болезненно, поскольку, с одной стороны, триумф организаторов спортивного праздника оказался явно перекрыт победой Евромайдана, а с другой – именно в этот момент у российского руководства были связаны руки. После феерической церемонии закрытия игр Кремлю как будто уже ничего не оставалось кроме признания нового порядка на Украине. Насколько можно судить, именно к этому настойчиво подталкивали российское руководство лидеры Соединенных Штатов и Евросоюза, при этом не обещавшие никакого содействия в учете российских интересов украинской стороной. В эти же дни переформатированное большинство Верховной рады и переходное правительство в Киеве работали в режиме «взбесившегося принтера», печатая одно за другим решения, очень быстро поставившие под вопрос саму украинскую государственность. Такими решениями, безусловно, стали попытка отмены языкового закона Колесниченко–Кивалова и расформирование подразделений спецназа МВД «Беркут». За ними мог последовать пересмотр внеблокового статуса Украины и харьковских соглашений.

Выбор Путиным курса на воссоединение Крыма и России, безусловно, спровоцирован переворотом в Киеве и ожиданиями его тяжелейших геополитических последствий. Но было бы поверхностно характеризовать это решение как спонтанное. Напротив, все предыдущие годы лидерства Путина можно рассматривать как подготовку к переходу крымского Рубикона. По крайней мере, временной интервал между двумя наиболее известными внешнеполитическими заявлениями Путина – выступлением на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности 10 февраля 2007 г. и почти что исповедальной Крымской речью 18 марта 2014 г. – был периодом окончательного разочарования в возможности достижения равноправного партнерства в отношениях с США и ЕС. По мере роста этого ощущения крепла убежденность в неотвратимости кризиса в отношениях с Западом, причем наиболее вероятным ареалом обострения считалась именно Украина. Правда, основные ожидания начала открытой конфронтации фокусировались на 2015 г., когда на Украине должны были состояться очередные президентские выборы. Очевидно, что именно к этому событию как моменту решающей схватки готовились не только Кремль, но и Запад, прежняя украинская власть и ее противники. Пост киевского журналиста Мустафы Найема, который через социальные сети призвал сторонников европейского выбора Украины выйти на Майдан Незалежности, перечеркнул эти расчеты.

Неконтролируемое развитие событий на Украине казалось потоком, направление которого уже никому изменить не под силу. Путин на это решился, противопоставив воле Евромайдана волю поборников русского ирредентизма. Тем самым он совершил необратимый шаг в отношениях не только с Украиной и Соединенными Штатами, но и в отношениях между властью и обществом внутри России.

До самого последнего времени голос представителей российского общества в дискуссиях относительно российско-украинских отношений звучал не слишком громко. Заявления о готовности к максимально возможному сближению России и Украины пользовались широкой поддержкой, но взаимодействие двух стран явно не входило в число проблем, наиболее значимых для общества. На экспертном уровне украинская проблематика в преддверии кризиса обсуждалась более активно, но связи между экспертами и структурами, участвующими в выработке политического курса, скорее ослабевали. Централизация процесса принятия политических решений в случае Украины была доведена до предела; насколько можно судить, наиболее ответственные решения принимались единолично президентом России. Стоит отметить, что в оперативном отношении успех действий по воссоединению Крыма с Россией в немалой степени был обусловлен именной такой гиперцентрализацией и прямым контролем со стороны главы государства.

Установление российского суверенитета над Крымским полуостровом предсказуемо получило широкую общественную поддержку, подняв до небывалых высот президентский рейтинг. То, что до начала марта было только делом Владимира Путина, в считанные недели стало общим делом и общей ответственностью власти и общества. Подъем ирредентизма обеспечил полную перезагрузку легитимности третьего срока Путина; страница новейшей российской истории, связанная с политическими протестами на Болотной площади и проспекте Сахарова, оказалась перевернутой. Власть получила карт-бланш на переход к мобилизационной модели развития, хотя нет достаточной уверенности, что российское общество, столкнувшись с тяготами миссии «русского мира», останется столь же сплоченным, как в момент крымской эйфории. Вместе с тем сформировался мощный общественный запрос на продолжение всесторонней поддержки миллионов русских и русскоязычных людей за пределами российских границ, о которой заявил президент Путин в Крымской речи. Необходимость соответствовать этому запросу становится фактором, если и не детерминирующим российскую внешнюю политику, то, во всяком случае, очерчивающим пределы компромиссов в отношении Украины. Из самого запроса на солидарность с «русским миром» могут вырасти новые силы и фигуры, способные в будущем изменить российский политический ландшафт.

В то же время для части политических и экономических элит России возвращение Крыма стало подобием «белого слона». Им ничего не оставалось, как присоединиться к дискурсу «Крым наш», тщательно скрывая при этом растерянность и опасения за собственное будущее. После мартовских торжеств по случаю присоединения Крыма и Севастополя и по мере введения Западом новых санкций скрытое давление этих элит значительно возросло и, по всей видимости, повлияло на готовность Кремля оказывать прямую поддержку ополченцам Донбасса.

Важнейшая роль Владимира Путина в украинских событиях и связанной с ними деструкции мирового порядка явно обострила и личностную конкуренцию в клубе глобальных лидеров. В случае Барака Обамы это кажется особенно интригующим, поскольку американский президент не слишком склонен к чрезмерной персонификации в государственных делах и мировой политике. «Заслуга» в данном случае во многом принадлежит консервативным оппонентам хозяина Белого дома в самой Америке, твердящим о «сильном Путине» и «слабом Обаме». Еще более существенно понимание западными партнерами специфики процесса принятия политических решений в России. Путинская вертикаль власти, которую в последние годы российский лидер готовил и к противостоянию с Западом (т.н. национализация элит), функционировала весьма эффективно на крымском этапе украинского кризиса. Но российский персоналистский режим отличается структурной уязвимостью, компенсируемой жестким контролем со стороны лидера. Ослабление позиций лидера создает угрозу системе власти в целом. В этом контексте западные санкции, призванные нанести удар по ближайшему окружению Владимира Путина, не кажутся такими уж символическими.

Нет сомнений, что в обозримом будущем именно за Путиным останется последнее слово в формировании украинской политики. Но теперь он будет вынужден учитывать не только давление Запада и разноречивые сигналы российских элит, но и набирающие силу ирредентистские настроения.

Марс и Венера на хуторе близ Диканьки

Известная метафора Роберта Кагана, уподобившего воинственные Соединенные Штаты Марсу, а изнеженную Европу – Венере, вполне применима и к украинскому кризису. Европейский союз с его политикой «Восточного партнерства» внес в раздувание кризиса едва ли не основной вклад, впервые вступив на ранее неизвестную ему стезю геополитического соперничества. При этом в отношении постсоветского пространства собственно европейская стратегия как синтез интересов ведущих стран ЕС, по сути, не была сформулирована. Вместо этого евробюрократия пошла по шаблонному пути, предпочтя передоверить выработку политического курса группе государств, заявивших о своем особом опыте и знании соответствующего региона. Такое делегирование было оправданным, когда в разработке европейской политики соседства в отношении южного и восточного Средиземноморья ведущая роль отводилась Франции с ее колониальным опытом и разветвленными связями со странами региона, за которыми не стоял никакой другой мощный геополитический игрок. Напротив, политика «Восточного партнерства», замысленная ее основными проводниками как вытеснение влияния России в западной части постсоветского пространства, с неизбежностью втянула Евросоюз в конкурентную геополитическую борьбу. В результате альтернативный вариант, предполагающий долгосрочную экономическую интеграцию ЕС, России и постсоветских государств Балто-Черноморья, отход от логики игры с нулевой суммой и переориентацию на стратегии взаимного выигрыша, всерьез не рассматривался даже на экспертном уровне.

Повышение ставок в геополитическом противостоянии неоднократно вызывало растерянность в структурах Европейского союза, ответственных за выработку общей внешней политики. И в момент отказа Виктора Януковича от подписания соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС, и в революционных обстоятельствах, когда достигнутый 21 февраля при посредничестве министров иностранных дел Германии, Франции и Польши политический компромисс не продержался даже суток, и в ситуации, когда США настойчиво требуют введения против России секторальных санкций, эффективность единой европейской внешней политики снижается до уровня, близкого к параличу. В этих обстоятельствах на помощь растерянной Венере спешит самоуверенный Марс.

С начала второго Майдана основным оппонентом России становятся Соединенные Штаты, увидевшие в украинском кризисе не только угрозу европейской стабильности, но и шанс вдохнуть новую жизнь в постепенно увядающее глобальное лидерство. Вплоть до присоединения Крыма к России США в основном решали региональные задачи, с лихвой восполняя слабость европейской дипломатии (ее образная оценка заместителем госсекретаря и женой Роберта Кагана Викторией Нуланд имела большой резонанс). Установление российского контроля над Крымом моментально перевело кризис в глобальный контекст, поскольку это действие Москвы свидетельствовало о переходе от эрозии постбиполярного мирового порядка к его осознанной ревизии.

Российский суверенитет над Крымом имеет исключительное значение как прецедент, свидетельствующий об отказе следовать международному порядку, в котором нормоустанавливающей инстанцией являются Соединенные Штаты. Несмотря на то, что масштабы крымского вызова незначительны и не создают реальной угрозы американским позициям в мире, сама возможность несанкционированного территориального изменения служит индикатором способности Вашингтона поддерживать порядок, в котором за ним остается последнее слово.

С этой точки зрения активные действия США, направленные на мобилизацию союзников для сдерживания путинской России, достаточно предсказуемы. Причем наибольшее значение в данном случае будет иметь не само сдерживание, а именно мобилизация, придающая новый смысл деятельности руководимых Соединенными Штатами военно-политических союзов. В этих условиях ЕС приходится признавать необходимость дальнейшего американского военного присутствия на территории европейских государств, более того, соглашаться с созданием существенной военной инфраструктуры на территории стран, ранее входивших в Организацию Варшавского договора. Во время украинского кризиса деление на «старую» и «новую» Европу, предложенное в свое время Дональдом Рамсфельдом, достигло логического завершения: при активной поддержке Соединенных Штатов позиция «новой» Европы по вопросам военной и энергетической безопасности усиливается настолько, что ей, по крайней мере на словах, приходится следовать и грандам «старой» Европы. По отношению к России «новая» Европа становится санитарным кордоном, который в ближайшее время может быть укреплен за счет Украины (по крайней мере ее западных и центральных регионов) и Молдавии (за вычетом Приднестровья и, вероятно, Гагаузии). Впрочем, конфигурация «новой» Европы теперь заметно отличается от той, которая существовала десять лет назад. Активно участвовать в организации санитарного кордона готовы Польша, страны Балтии и Румыния; в силу разных причин намного меньший энтузиазм демонстрируют Болгария, Венгрия, Словакия и Чехия. Тем не менее в тандеме с «новой» Европой Вашингтон в состоянии уверенно контролировать политику безопасности всего Евросоюза, равно как и усилия по возобновлению диалога между ЕС и Россией.

Судя по всему, администрация Барака Обамы постарается использовать напряженность вокруг Украины и для решения более масштабной задачи – скорейшего достижения соглашения с Европейским союзом об учреждении Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства. Появление этого крупнейшего экономического блока будет означать создание новой опоры пошатнувшегося американоцентричного мирового порядка. Одновременно США активизируют усилия по созданию аналогичной группировки в Азиатско-Тихоокеанском регионе, призванной составить конкуренцию «китайскому дракону».

Как можно видеть, региональные и глобальные стратагемы, реализуемые в контексте украинского кризиса, отстоят довольно далеко от того, чтобы обеспечить достойное будущее жителям различных регионов Украины. Этой стране «не повезло» стать ареной, на которой разыгрывается первая из битв за будущее мироустройство. И вне зависимости от исхода схватки украинцы оказываются в числе проигравших.

Безальтернативный поворот на Восток

Решившись стать в авангарде пересмотра мирового порядка, Россия принимает на себя основные контрудары со стороны Соединенных Штатов и их союзников. Этот пересмотр потенциально выгоден большому количеству глобальных и региональных игроков, которые с неподдельным интересом наблюдают за ходом противостояния России и Запада. При этом крупнейшим бенефициаром становится КНР. Китай, приближающийся к грани открытого соперничества с США за мировое лидерство, получает благодаря украинскому кризису передышку (возможно, на несколько лет), избегая прямой конфронтации и сохраняя возможность сместить Америку с пьедестала первой экономики мира. Но этим выигрыш Пекина далеко не ограничивается.

Новый раунд российско-китайского сближения прогнозировался многими экспертами начиная с того момента, как Владимир Путин принял решение вернуться в Кремль в качестве президента на третий срок. Немало аналитиков предупреждали, что слишком усердные попытки «поймать китайский ветер» в российские паруса очень серьезно осложнят взаимодействие с Соединенными Штатами, а также создадут трудности в отношениях с Евросоюзом. Сильный крен в сторону Китая существенно ограничивает для России возможности маневрирования между основными глобальными игроками. Однако крымский выбор Владимира Путина в любом случае сделал невозможным сохранение прежней модели партнерского взаимодействия как с США, так и с Евросоюзом. Соответственно, неизбежны и новые шаги навстречу Китаю.

В самый острый период украинского кризиса Москва, несомненно, рассчитывала на то, что Китай окажется для нее надежным тылом. Эти ожидания оправдались. Воздерживаясь от выражений солидарности с действиями России, Пекин тем не менее предотвратил ее международную изоляцию и во многом нивелировал воздействие западных санкций. Подписание газового контракта на 400 млрд долларов показало, что китайские лидеры рассматривают отношения с Россией в долгосрочной стратегической перспективе. Пекин добился весьма благоприятных условий поставок газа, но явно не стал «дожимать» Москву в тяжелый для нее момент и дал ей в руки козырь, позволяющий вести энергодиалог с Евросоюзом с твердых позиций. В результате российско-китайское взаимодействие переходит в фазу, когда действия сторон, оставаясь де-юре отношениями соседей и стратегических партнеров, де-факто начинают ориентироваться на логику союзничества. Но это взаимодействие уже сейчас не является полностью равноправным и скорее всего не будет таковым и впредь.

Западные санкции, уже наложенные на Россию, и в особенности те, которые пока озвучиваются лишь в качестве угроз, создают благоприятные условия для кумулятивного роста китайских инвестиций в российскую экономику. Судя по всему, Москве придется снять большинство ограничений на доступ китайских инвесторов к российским активам, которые вводились из соображений безопасности или сохранения равноправия в двусторонних экономических отношениях. Если это произойдет, иначе будут выглядеть и перспективы Евразийского экономического союза, создаваемого с 1 января 2015 года. Данный интеграционный проект, естественным лидером которого является Россия, вполне может быть совмещен с продвигаемой председателем КНР Си Цзиньпином инициативой «Нового шелкового пути». Такая синергия позволит реализовать амбициозные инфраструктурные программы, обеспечивающие радикальное упрощение доступа китайских товаропроизводителей к рынку не только Евразийского союза, но также и к европейскому. В более отдаленной перспективе возможно и формирование на пространстве Северной Евразии секторальных объединений, фундаментом которых станет китайская экономическая мощь. Подобное развитие событий будет впечатляющей антитезой прекраснодушным идеям о едином экономическим пространстве «от Лиссабона до Владивостока», предметное обсуждение которых так и не было начато до момента перерастания украинского кризиса в острое геополитическое противостояние.

В новой парадигме сотрудничества России также предстоит доказывать, что она служит для КНР надежным тылом и тем самым исключает возможность полного окружения Поднебесной кольцом государств, ориентированных на Вашингтон. По всей видимости, России придется изменить акценты даже в своем отношении к нарастающей напряженности в Южно-Китайском море: если еще в прошлом году Москва с осторожностью демонстрировала симпатию к Ханою, то теперь ей, скорее всего, понадобится показать полную беспристрастность либо понимание аргументов китайской стороны. Аналогичным образом становится крайне сложно сохранить прежний баланс отношений в треугольнике Москва–Токио–Пекин, даже несмотря на демонстративную неохоту, с которой правительство Синдзо Абэ присоединилось к инициированной Бараком Обамой волне антироссийских санкций.

На глобальном уровне новое качество российско-китайского взаимодействия вероятнее всего обернется началом системных, хотя и достаточно осторожных усилий двух держав, направленных на размывание глобального доминирования институтов и практик Вашингтонского консенсуса. Постепенное ослабление позиций доллара в торговых расчетах между странами ШОС и БРИКС, развитие и взаимное признание национальных платежных систем участников этих объединений, учреждение странами БРИКС собственного Банка развития, создание Россией и Китаем международного рейтингового агентства в противовес «большой тройке» Moody's, Fitch и Standard & Poor's могут стать первыми предвестниками переструктурирования глобальной экономики. Вполне вероятно, что именно России придется на первых порах принять на себя наибольшие издержки этого перехода. Однако едва ли стоит питать в связи с этим особые иллюзии: альтернатива Вашингтонскому консенсусу возможна, но это будет Пекинский консенсус. Впрочем, для России и других стран, которые решатся выступить агентами такого рода изменений, в долгосрочной перспективе благом окажется уже сама ситуация соревновательности центров экономической мощи, международных финансовых институтов и макроэкономических моделей.

Довольно неожиданным, но не менее значимым по последствиям эффектом посткрымского поворота России к Китаю может стать «национализация» интернета. Помимо близости позиций двух стран в отношении роли ICANN и управления интернетом решимость российской власти создать собственный аналог проекта «Великий золотой щит» (Great Firewall) способна привести к своеобразному реваншу вестфальского порядка во всемирной паутине. Знаменитый принцип cuius regio eius religio в середине второго десятилетия XXI века можно будет переформулировать примерно так: «чей сервер, того и сеть».

Украинский кризис сделал поворот России к Китаю неотвратимым. Но является ли этот поворот необратимым? Возможно, не столь уж далек от истины Чарльз Краутхаммер, заявивший о повторении Путиным в Шанхае знаменитого маневра Никсона–Киссинджера, и о том, что теперь аналогичная геополитическая комбинация направлена уже против США. По мнению Краутхаммера, расширенное российско-китайское партнерство «знаменует первое появление глобальной коалиции против американской гегемонии начиная с падения Берлинской стены». Очевидно, эта коалиция будет существовать до тех пор, пока не выполнит хотя бы части своих задач. По всей видимости, только осознание неизбежности утраты доминирующих позиций сможет заставить одну из будущих американских администраций предпринять усилия по восстановлению отношений с Москвой, предполагающие ту или иную форму признания российских интересов как на Украине, так и на всем постсоветском пространстве. Проблема в том, что это может произойти достаточно поздно, когда Россия окажется в слишком большой зависимости от китайской экономической мощи. К тому же, как показал опыт перезагрузки, лидерам Соединенных Штатов очень трудно выдвигать действительно привлекательные для Москвы предложения, даже если этого настоятельно требуют американские интересы. Тем не менее решимость находиться в авангарде пересмотра мирового порядка, опираясь на почти союзнические отношения с Китаем, не должна означать заведомого отказа России от готовности к поиску новой модели баланса сил как на глобальном уровне, так, в частности, и в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Украинские перспективы: Финляндия? Босния? Приднестровье?

Хотя общие контуры урегулирования, позволявшего найти выход из геополитического противостояния или по крайней мере снизить его остроту до приемлемого для большинства вовлеченных в него сторон уровня, были очевидны едва ли не на следующий день после бегства Януковича, до сих пор ни один из ведущих игроков украинской драмы не решился артикулировать готовность пойти на такой компромисс. Суть компромисса описывается хорошо знакомым термином финляндизация. Именно о финляндизации как об оптимальном выходе из кризиса писали Збигнев Бжезинский в первые дни после переворота в Киеве, а Генри Киссинджер – накануне присоединения Крыма к России. Финляндизация в их трактовке означала установление уважительных отношений добрососедства, неприсоединение Украины к военным альянсам и, напротив, интенсивное развитие экономического сотрудничества как с ЕС, так и с Россией. От России же требовалось признание свершившихся перемен, отказ от претензий на какие-либо части украинской территории и от попыток дестабилизировать новую власть в Киеве. В качестве дополнительного бонуса для Москвы также предлагалось полномасштабное развитие сотрудничества с Евросоюзом.

В принципе финляндизация Украины – это примерно то, что могло бы произойти, если бы европейские лидеры не настаивали на безоговорочном подписании Украиной соглашения об ассоциации и свободной торговле в Вильнюсе, а прислушались к призывам Москвы найти в формате трехсторонних переговоров взаимоприемлемое решение. В этом случае Россия не чувствовала бы себя изолированной в результате привязки соседней страны к альтернативному интеграционному проекту, а сама Украина, сполна используя преимущества эксклюзивных отношений с Россией, чуть с меньшей скоростью продолжала бы дрейф в сторону Евросоюза. Так или иначе, но финляндизация означает постепенный вывод Украины за пределы «русского мира».

Сразу же после победы Евромайдана финляндизация оказалась значительно менее привлекательной опцией как для пришедших к власти противников режима Януковича, так и для Кремля. Для первых нетерпимой и противоречащей революционному мандату была сама возможность даже частичного признания неких особых интересов Москвы на Украине. Что касается Кремля, то для него финляндизация означала бы вынужденное признание очередного fait accompli, причем смириться предстояло не только с необходимостью вести дела с новым недружественным правительством, но и с насильственной сменой законной, хотя и предельно коррумпированной власти.

Российский вариант политического урегулирования на Украине, наряду с сохранением внеблокового статуса, предполагал федерализацию и конституционные гарантии использования русского языка. Объективно федерализация никак не противоречит либерально-демократическому вектору развития Украины (т.е. идеалам, изначально декларированным Евромайданом), более того, способствует его закреплению на уровне взаимодействия между центральной властью и регионами. Однако при этом федерализация становится преградой для диктата этнонационализма, побуждая к закреплению на конституционном уровне прав и баланса интересов различных территориальных общин, этнических и языковых групп. А это уже напрямую противоречит радикально-националистическим установкам, ставшим доминантой программы Евромайдана накануне свержения режима Януковича.

Преобразование Украины в федеративное государство, в котором регионы будут влиять на решение вопросов о присоединении к тем или иным экономическим объединениям или военно-политическим блокам, могло бы стать дополнительной, конституционно закрепленной гарантией сохранения ее внеблокового статуса. Столь радикальное перераспределение полномочий между Киевом и украинскими регионами в принципе совместимо со сценарием финляндизации, но при этом означает возможность реализации интересов внешних игроков не только через контакты с центральными властями, но также посредством влияния на региональные политические и экономические элиты.

Присоединение Крыма к России и решительное непризнание международной правомочности этого акта со стороны Киева и Запада перевело Украину в то же положение, в котором после 2008 г. находится Грузия, – страны, имеющей неурегулированный территориальный спор с соседним государством. Членство в НАТО переходит в разряд гипотетических возможностей. В этом смысле конституционные гарантии внеблокового статуса превращаются в своеобразное архитектурное излишество, некую надстройку над суровой реальностью государства, в котором революционный переворот создал вакуум легитимной власти и условия для утраты территориальной целостности. Но одновременно такая формально внеблоковая держава, если она сумеет сохраниться в качестве унитарного государства, будет консолидироваться на основе радикального неприятия всего, что связано с Москвой. Если первые 23 года своего независимого существования эта страна весьма неуверенно развивалась под брендом «Украина – не Россия», то теперь бренд меняется на «Украина – анти-Россия». Если же антироссийская направленность становится нациеформирующей идеей, то, скорее всего, даже федерализация не сможет здесь ничего изменить. В лучшем случае – ослабить или затормозить.

Предопределенность длительного российско-украинского антагонизма и реальная угроза сецессии ряда регионов юго-востока Украины заставляют обращаться в поисках новой формулы компромисса уже не к примеру Финляндии эпохи холодной войны, а к опыту Боснии и Герцеговины после подписания Дейтонского соглашения 1995 года. По сути дела, как и в случае с Боснией, речь могла бы идти о конфедерализации, позволяющей погасить конфликт за счет максимального ограничения полномочий центральной власти и обеспечения широкой самостоятельности частей такого государства, в том числе и в вопросах отношений с соседними странами. Правда, по условиям Дейтонского соглашения, субъекты (этнитеты) Боснии и Герцеговины не имеют права на сецессию, хотя связаны между собой менее тесно, чем один из них с Сербией, а другой – с Хорватией. Преимущество дейтонской модели для Москвы могло бы видеться в том, что, обеспечивая особый статус и легализуя пророссийскую ориентацию Донбасса (возможно, и других регионов украинского юго-востока), она радикально ограничит дееспособность боснизированной Украины в качестве международного игрока. Практически все усилия украинского государства, стабилизированного по дейтонским лекалам, будут уходить на поддержание внутреннего равновесия между регионами. В то же время не исключено, что применение дейтонской формулы к Украине не только принесет ей относительную внутреннюю стабильность, но в среднесрочной перспективе создаст более благоприятные возможности для экономического роста, чем однонаправленная ориентация на Европейский союз.

Не стоит, однако, забывать, что Дейтонский мир был заключен сторонами боснийского конфликта под мощнейшим давлением Соединенных Штатов, которые вместе с союзниками по НАТО использовали и такой аргумент, как бомбардировки (операция «Обдуманная сила»). На момент написания статьи Россия подобных аргументов не применяла; очевидно также, что без готовности США и ЕС склонить Киев к принятию дейтонской модели урегулирования Москва не сможет в одиночку добиться этого результата. Слабой киевской власти (а она такой остается и после избрания президентом Украины Петра Порошенко) гораздо проще продолжать малоэффективную военную операцию против ополченцев Донбасса, чем признавать их представителей полноценными участниками переговорного процесса. Если же переговоры будут идти в отсутствие одной из сторон конфликта, а компромиссы базироваться на неафишируемых договоренностях великих держав, при первом же удобном случае достигнутое согласие может подвергнуться ревизии. Между тем устойчивость Дейтонского соглашения не в последнюю очередь обеспечивается детальной проработкой всех его условий, почти не оставлявших простора для интерпретации (единственным серьезным исключением довольно долго оставалась неопределенность статуса стратегически значимого округа Брчко).

Сегодня Дейтон представляется наиболее оптимальным решением. Однако побудить Киев и Запад принять это решение при нынешнем соотношении сил едва ли получится. Как минимум позиции самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик должны быть не менее крепкими, чем позиции боснийских сербов перед началом дейтонских переговоров. К сожалению, дейтонский вариант едва ли можно реализовать без предварительного осуществления другого сценария – приднестровского. А это уже вопрос цены, которую Москва способна и готова заплатить за «приднестровизацию» Донбасса, включая и цену новых санкций. Однако настоящий драматизм очередного выбора, который предстоит сделать президенту Путину, состоит в том, что и отказ от приднестровского варианта имеет немалую политическую, экономическую и символическую цену.

* * *

Эта статья передана в редакцию «России в глобальной политике» в момент кратковременного спада напряженности, связанного со вступлением в должность нового президента Украины и переговорами ключевых участников конфликта, состоявшимися во время юбилейных торжеств в Нормандии. Сам факт интенсификации международных контактов и, в частности, встреча Владимира Путина и Петра Порошенко говорят о том, что бремя кризиса становится для всех сторон слишком тяжелым. Избрание президентом Украины олигарха Порошенко спустя три месяца после революции, имевшей не только националистическую, но и антиолигархическую направленность, свидетельствует об усталости большинства избирателей и от революции, и от раздирающего страну противостояния. Однако это не значит, что Порошенко получил мандат на такое урегулирование конфликта, которое было бы приемлемым для России и ополченцев Донбасса. Власть Порошенко не консолидирована, он не имеет устойчивой опоры в нынешнем составе Верховной рады и не обладает конституционными полномочиями для назначения большинства членов правительства. Поэтому основные усилия будут брошены бывшим шоколадным королем на укрепление собственных позиций на политической арене Украины путем проведения досрочных парламентских выборов. Между тем до военной победы над силами ДНР и ЛНР еще очень далеко. Однако любой серьезный компромисс между новым президентом Украины и сепаратистскими движениями Донбасса открывает путь к третьему Майдану, то есть к новому витку дестабилизации. Динамика кризиса далеко не исчерпана, и вслед за временной разрядкой последуют новые обострения.

Украинский кризис уже сильно повлиял на российскую внутреннюю политику. Обновленная (крымская) легитимность третьего президентского срока Владимира Путина может быть использована для осуществления мобилизационного сценария. К последнему будут прежде всего подталкивать уже введенные западные санкции, а также находящиеся в стадии обсуждения меры наказания Москвы. Возрождение американского курса на отбрасывание России, скорее всего, заставит Кремль не только изменить методы экономического управления, но и ускорит процесс обновления элит, приведет к дальнейшему сокращению автономии гражданского общества. Вариант модернизации в партнерстве с Западом утратил актуальность на многие годы; остается вариант мобилизации в партнерстве с Китаем.

Восстановление сотрудничества России с Западом, прежде всего со странами Евросоюза, связано с возможностью хотя бы частичной стабилизации обстановки на Украине. Но характер отношений в любом случае претерпит значительные изменения. Политика ЕС в отношении России, основывавшаяся на ожиданиях, что эта страна рано или поздно повторит путь демократического транзита, пройденный другими государствами Центральной и Восточной Европы, зашла в тупик. Новая политика должна строиться на ином восприятии, близком к тому, как в Европе воспринимают Китай. Подобная смена ракурса будет способствовать прагматизации и инструментализации отношений Россия–Евросоюз. Дискуссии о ценностях и цивилизационной близости на какое-то время имеет смысл заморозить. Приоритетным могло бы стать создание действенного многостороннего механизма раннего предупреждения и урегулирования кризисов в Европе и северной Евразии. Такой механизм окажется особенно востребованным в условиях дальнейшей ревизии постбиполярного мирового порядка. Украинский кризис лишь открывает целую серию конфликтов, которыми будет сопровождаться становление полицентричной системы международных отношений.

Д.В. Ефременко – доктор политических наук, зав. отделом социологии и социальной психологии Института научной информации по общественным наукам РАН.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 июля 2014 > № 1144827 Дмитрий Ефременко

08 июня2014 г. Вице-премьер Сербии и Министр строительства, транспорта и инфраструктуры З. Михайлович заявила, что Сербия вынуждена приостановить реализацию проекта по строительству сербского участка газопровода «Южный поток». Данное заявление было сделано после сообщения болгарского премьера П. Орешанског об остановке проекта «Южный поток» на территории Болгарии вследствие требований Еврокомиссии, которая обвинила Болгарию в нарушении европейских правил при объявлении тендера на строительство «Южного потока». З. Михайлович отметила, что Болгария является узловой страной в данном контексте, и пока не будут окончены переговоры между Болгарией и Брюсселем и ЕС и Россией или пока Россия не изменит маршрут газопровода, говорить о реализации проекта на территории Сербии пока не приходится. Брюссель требует, что бы двусторонние соглашения о строительстве «Южного потока» были приведены в соответствие с нормами Третьего энергопакета.

В ГП «Сербиягаз», являющимся ответственным за реализацию проекта в Сербии, заявили, что в настоящее время ведутся переговоры с «Газпромом» о предоставлении Сербии займа для реализации данного проекта, а в конце июня с.г. запланировано подписание договора с подрядчиком. По их мнению, работа по проекту не будет останавливаться, пока Правительством Сербии не будет принято соответствующее решение о замораживании проекта.

05 июня2014 г. Сербские СМИ отмечают, что пока Европа продолжает компанию против строительства «Южного потока», в «Газпроме» убеждены, что работы по проекту будут продолжаться и победит деловая логика. Такого же мнения придерживается и Сербия, единственная страна на трассе газопровода, которая не является членом ЕС. Оптимизм прибавляет и тот факт, что потребности Европы в газе в ближайшие годы возрастут на 30%, что дает основания полагать, что Брюссель и Москва договорятся по этому вопросу. Будущее проекта зависит от готовности Болгарии выдержать политическое давление Брюсселя. 04 июня Еврокомиссия сообщила, что Правительство Болгарии должно в течение месяца затормозить строительство газопровода. По мнению Еврокомиссии, Болгария нарушает правила ЕС и за это должна понести наказание. В Брюсселе подчеркивают, что ЕС поддерживает позицию Украины, которая против строительства «Южного потока», т.к. этот газопровод не будет проходить по территории Украины, что тем самым облегчит России возможность перекрыть газ Украине не ставя под угрозу потребителей в ЕС. Министр энергетики Сербии А. Антич в интервью газете «Новости» заявил, что «Южный поток» является исключительно важным энергетическим проектом, который обеспечит Сербии стабильность снабжения газом. Он отметил, что Сербия воспринимает данный проект как европейский, а интонации из Брюсселя и требования Еврокомиссии слышны уже продолжительное время. Сербия внимательно следит за развитием ситуации. Сербия не является определяющим фактором того, будут ли работы по проекту продолжены или нет. Сербия надеется что будут, однако следует подождать ответов на эти вопросы.

В Минэнерго Сербии подчеркивают, что строительство сербского участка «Южного потока» является лишь частью вопроса, который решается между ЕС и Россией. В случае, если будет необходимо дополнить подписанные документы, Сербия поступит в соответствии с достигнутыми договоренностями и в соответствии с действиями других стран-участников проекта. Что касается последствий, которые Сербия может ощутить со стороны ЕС, если не откажется от остановки проекта, то эти последствия будут больше связанны с процессом евроинтеграций Сербии, а не с судебными спорами, как это может быть в случае с Болгарией.

В Минэнерго Сербии отмечают, что в настоящее время ведется работа над проектной документацией и решаются вопросы имущественного характера на трассе «Южного потока», а также ведется работа по определению альтернативных газопроводов и связыванию с газопроводами Болгарии, Румынии, Македонии и Хорватии.

На территории России откроются дополнительные болгарские консульства.

Заместитель министра экономики Болгарии, курирующий туризм, сообщил, что на этой неделе консульская служба в Москве выдаст 200-тысячную визу за год.

В 2014 году объемы выданных россиянам документов по сравнению с 2013-м в меньшую сторону не изменились и даже немного подросли. Например, 200-тысячная виза найдет своего хозяина на четыре дня раньше, чем годом ранее, пишет NewsBG.ru.

Замминистра Бранимир Ботев в своем интервью подтвердил, что интерес со стороны российских туристов к стране огромен, что не может не радовать болгарскую сторону. Уже в ближайшей перспективе запланировано открытие новой консульской службы в Санкт-Петербурге и консульства в Екатеринбурге. Также в других российских регионах, откуда отмечается большой поток туристов в Болгарию, могут появиться болгарские консульства.

Кроме того Ботев отметил, что рост потока иностранных отдыхающих в Болгарии фиксируется почти со всех основных туристических рынков. Чтобы развить успех, Болгария нуждается в одной атакующей и агрессивной рекламной кампании. Возможно, в свете подобного заявления россиянам стоит ожидать новых интересных туристических предложений от болгарской стороны.

Причиной большой притягательности болгарских курортов является не только теплое море и живописная природа. Не последнюю, а может быть, и самую важную роль в этом играет невысокая стоимость отдыха.

СОВЕТ ЕС ОДОБРИЛ ВВЕДЕНИЕ ЕВРО В ЛИТВЕ С БУДУЩЕГО ГОДА

Брюссель признал Вильнюс готовым к присоединению к зоне единой европейской валюты

Совет ЕС на заседании в Брюсселе одобрил введение в Литве евро с 1 января 2015 года, признав тем самым эту прибалтийскую республику готовой к вступлению в зону хождения единой европейской валюты.

Литва, таким образом, откажется от национальной валюты - литовского лита - как с 1 января 2014 года сделала Латвия, отказавшись в пользу евро от своей национальной валюты латвийского лата, и станет 19-м по счету членом еврозоны, передает Reuters.

"Евро не только принесет выгоду литовскому бизнесу и жителям страны, введение евро поможет обеспечить здоровую и ответственную финансовую политику, не допустит победы финансового популизма", - отметила в связи с происходящим президент Литвы Даля Грибаускайте. Сами литовцы смотрят на идею перехода на евро с пессимизмом.

Курс пересчета литов на евро установит Европейский Центробанк, и произойдет это примерно к концу июля текущего года. Тогда же ожидается принятие официально оформленного решения о присоединении Литвы к еврозоне.

Сейчас курс лита к евро зафиксирован на отметке в 3,4528 лита за 1 евро. Минфин Литвы прогнозирует, что ЕЦБ для пересчета примет такой же курс, так как данное соотношение зафиксировано уже достаточно давно. Тем не менее, Евроцентробанк имеет право изменить курс пересчета в любую сторону, но не более, чем на 15% от ныне зафиксированного.

Валюта евро была введена в безналичное обращение с 1 января 1999 года, и в наличное - с 1 января 2002 года. Сейчас евро использует 18 стран ЕС: Австрия, Бельгия, Германия, Греция, Ирландия, Испания, Италия, Кипр, Латвия, Люксембург, Мальта, Нидерланды, Португалия, Словакия, Словения, Финляндия, Франция и Эстония. Еще 6 гособразований используют евро, не входя в ЕС, по договоренности. Это Ватикан, Монако, Сан-Марино, Сен-Пьер и Микелон, Майотта и Андорра. Также евро используется без договоренности в Косово и в Черногории.

Список стран ЕС, не использующих в качестве своей денежной единицы евро, с вхождением в зону евро Литвы сократится до всего лишь 9 стран: Болгария (болгарский лев), Великобритания (фунт стерлингов), Венгрия (форинт), Дания (датская крона), Польша (польский злотый), Румыния (румынский лей), Хорватия (хорватская куна), Чехия (чешская крона), Швеция (шведская крона). Свою валюту используют также не входящие в ЕС Швейцария (швейцарский франк) и Норвегия (норвежская крона).

ЭЛИТНОЕ ЖИЛЬЕ ЗА РУБЕЖОМ: ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ, ЧТОБЫ КУПИТЬ

Тимур Акулов

Bfm.ru выяснил у экспертов рынка элитной недвижимости, с какими трудностями приходится сталкиваться покупателю за рубежом.

Приобретение недвижимости в других странах таит в себе подводные камни, о которых порой неизвестно до последнего момента. Мы выяснили, что необходимо знать об элитной недвижимости за рубежом и как выбрать нужную страну.

Эксперты центра зарубежной недвижимости Tranio.Ru выделяют несколько факторов для выбора страны и места жительства. Соответствие бизнес-интересам покупателя, наличие рядом необходимой инфраструктуры (например, школы или университеты), будет это мегаполис или сельская местность. Нужна политическая и экономическая стабильность - это Великобритания, Германия или Швейцария. Теплый климат - Испания, Италия, Франция. Получить вид на жительство при покупке недвижимости можно в Болгарии, Греции, Испании, Латвии и Португалии.

Рейтинги лучших для жизни стран показывают, что в топ-10 неизменно входят одни и те же регионы: Швейцария, Соединенные Штаты, Канада и Австралия. Здесь есть стабильность, хорошие условия для жизни и ведения бизнеса, большие возможности для личного роста и прозрачное законодательство.

Учитывая последние события - введение некоторыми странами санкций против России - рынок зарубежного элитного жилья для россиян немного приостановил свой рост. Покупатели ждут, что будет дальше, и не торопятся вкладывать большие деньги в недвижимость за границей. Однако в целом, отмечает руководитель отдела продаж Tranio.Ru Марина Филичкина, покупки продолжаются. Среди наиболее популярных стран выделяют Испанию (недорогая недвижимость у моря), Германию (экономическая и политическая стабильность), Италию и Францию (традиционно популярные направления), Черногорию (низкие цены, отсутствие визы).

Сергей Сандер, Директор компании The Leading Properties of the World

"Можно выбрать для себя наиболее предпочтительный вариант, приехать и пожить какое-то время, арендовать квартиру, и уже затем сделать окончательный выбор. Если говорить о проблемах, то существуют сложности с перечислением денег из России в ряд стран. Например, в Италии, Великобритании, Чехии иностранцам довольно сложно получить ипотечные кредиты для покупки недвижимости. А в некоторых странах, как в Германии или Швейцарии, это довольно просто".

Другие проблемы, которые отмечает Сергей Сандер, это налоги - иногда очень трудно разобраться в местном налогообложении, а так же содержание дома - каким образом будет осуществляться управление недвижимостью, ремонт, подбор домашнего персонала (при необходимости).

Юлия Кожевникова, Эксперт интернет-центра зарубежной недвижимости Tranio.Ru

"Покупатели элитной недвижимости редко пользуются кредитами, но можно отметить несколько стран, где ипотеку взять трудно или невозможно. Как правило, греческие банки отказывают иностранцам в ипотечном кредите, если заявитель не подает налоговую декларацию в Греции и не имеет доходов на территории страны. Приоритетным фактором для решения о выдаче кредита является официальный доход, который должен быть подтвержден налоговыми декларациями за последние 3-5 лет. Банки ОАЭ не предоставляют ипотечные кредиты россиянам без резидентской визы, работы или бизнеса в этой стране. В Таиланде тоже не выдают кредиты нерезидентам - тем, у кого есть только туристические визы".

В Нью-Йорке, чтобы получить квартиру в кооперативе, нужно предоставить декларацию о доходах в США - у нерезидентов обычно такой возможности нет, отмечает Юлия Кожевникова.

В Швейцарии для иностранцев действует закон Коллера. Нерезиденты должны получить согласие на сделку у кантональных и федеральных властей. В курортных зонах страны этого добиться еще сложнее: к примеру, рядом с горнолыжными трассами, в городах Мотре или на берегу Женевского озера. Помимо этого, иностранец не может купить жилье площадью больше 200 кв. метров.

В ОАЭ гражданам стран, не входящих в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), разрешено полностью владеть собственностью только в определенных районах эмиратов Аджман, Дубай, Рас-эль-Хайма и Умм-эль-Кайвайн.

Марина Филичкина, Руководитель отдела продаж Tranio.Ru

"В Австрийских городах Тироль и Форальберг граждане стран, не входящих в ЕС, не имеют право приобретать недвижимость на физическое лицо. А в Болгарии, чтобы купить землю или дом с участком, необходимо зарегистрировать фирму, что обойдется в сумму от 500 до 750 евро".

Нужно учитывать и стоимость жизни внутри страны. Согласно исследованиям Eurostat, сегодня самая дорогая страна в ЕС - это Дания. Цены на товары и услуги здесь выше на 40% среднего показателя по Евросоюзу. За его пределами первое место делят Швейцария и Норвегия. В 2012 году норвежские цены превысили среднеевропейские на 86%, а швейцарские - на 55%. Но в 2013 году Швейцария вновь вырвалась на первое место - цены на товары и услуги превышали средний показатель по ЕС на 56%, а норвежские резко упали до 55%.

Элитный сектор, готовый предложить покупателям самые волшебные условия проживания, всегда пользуется спросом. Стоит помнить, что в каждой стране есть свои особенности оформления сделок с недвижимостью. Так что при выборе страны для переезда или инвестиций в элитную зарубежную недвижимость нужно руководствоваться не только личными предпочтениями, но и состоянием региона и его законодательством.

ГЕННАДИЙ КОЗОВОЙ ПОКИДАЕТ ПОСТ ГЕНДИРЕКТОРА "РАСПАДСКОЙ"

С 1 июля этот пост займет вице-президент Evraz plc и руководитель дивизиона "Уголь" Сергей Степанов

ОАО "Распадская" официально объявило о принятом решении назначить с 1 июля 2014 года Сергея Степанова генеральным директором ЗАО "Распадская угольная компания" (управляющая организация ОАО "Распадская"). Геннадий Козовой, ранее занимавший эту должность, продолжит работу в ОАО "Распадская" в качестве члена совета директоров, сообщили в компании.

"Геннадий Козовой проработал в Компании 36 лет, пройдя путь от электрослесаря до генерального директора. Под его руководством "Распадская" стала одной из крупнейших угольных компаний России, предприятием мирового уровня. Мы благодарны Геннадию Ивановичу за годы самоотверженного труда на благо компании, за эффективное руководство огромным коллективом и исключительное стратегическое видение. Мы намерены и далее использовать его выдающийся опыт", - отметил председатель Совета директоров ОАО "Распадская" Терри Робинсон. "Мы приветствуем назначение Сергея Степанова и ожидаем, что под его руководством угольный бизнес "Евраза" продолжит свой рост".

Сергей Степанов был назначен вице-президентом "Евраза" и руководителем дивизиона "Уголь" в декабре 2012 года. В июне 2013 года он стал генеральным директором принадлежащего "Евразу" ОАО "ОУК "Южкузбассуголь".

До прихода в "Евраз" Сергей Степанов был исполнительным директором компаний Nordgold и ОАО "Воркутауголь", а также занимал руководящие позиции в ЗАО "Северсталь-ресурс" и ОАО "Суал-холдинг".

Ранее совладелец и председатель совета директоров Evraz Александр Абрамов говорил, что компания рассчитывает на то, что Козовой продолжит работу на посту гендиректора угольной компании и в 2014 году. В 2013 году, когда Evraz консолидировал 82% "Распадской", холдинг заявлял, что Козовой останется руководителем компании как минимум до конца 2013 года, но о заключении с ним контракта на последующие годы ничего не говорилось.

Геннадий Козовой - миноритарный акционер Evraz, он владеет 5,56% акций. Подтверждений неофициальной информации о том, что недавно Козовой продал свой пакет представителям Evraz, нет - об изменениях в реестре акционеров не сообщалось. По состоянию на текущий момент рыночная стоимость пакета акций Козового в Evraz составляет порядка 130 млн долларов.

ОАО "Распадская" - одна из крупнейших угольных компаний РФ. Представляет собой единый производственно-территориальный комплекс по добыче и обогащению угля, расположенный в Кемеровской области. Компания имеет лицензии на ведение горных работ на территории обширного угольного месторождения к юго-западу от Томусинского участка Кузнецкого угольного бассейна, который обеспечивает 75% добычи коксующегося угля в России. По последним расчетам, извлекаемые запасы ОАО "Распадская" в состоянии обеспечить ее деятельность на 55 лет. 100% продукции, производимой ОАО "Распадская", - это коксующийся уголь. ОАО "Распадская" - один из ведущих поставщиков угольной продукции на крупнейшие российские металлургические предприятия - Магнитогорский металлургический комбинат (ММК)), Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК) и предприятия Evraz Group. "Распадская" также экспортирует продукцию на Украину и в страны Восточной Европы (Румынию, Венгрию, Болгарию). Компания изучает перспективы выхода на рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона, включая Японию, Южную Корею и Индию.

Выручка компании по МСФО за 2013 год составила 545,43 млн долларов, незначительно изменившись по сравнению с 2012 годом (543,1 млн долларов). Операционный убыток компании в 2013 году составил 110,26 млн долларов (по сравнению с операционной прибылью в 5,65 млн долларов годом ранее). Чистые убытки компании за 2013 год составили 126,16 млн долларов, увеличившись более чем в 4 раза по сравнению с 2012 годом (29,53 млн долларов).

С 16 января 2013 года ОАО "Распадская" является дочерним предприятием Evraz plc. Evraz plc - крупная металлургическая и горнодобывающая компания, в состав которой входят предприятия в России, США, Италии, Чехии, ЮАР и на Украине. Крупнейшими акционерами Evraz являются Роман Абрамович (31,31%), Александр Абрамов (21,81%), Александр Фролов (10,89%), Евгений Швидлер (3,11%) (все - через кипрскую инвесткомпанию Lanebrook Ltd), Геннадий Козовой (5,56%), Александр Вагин (5,5%).

Закат греческой металлургии

Беспрецедентное снижение спроса на стальную продукцию фактически парализовало национальную сталелитейную отрасль

/Rusmet.ru, Олег Зайцев/ Еще несколько лет тому назад никто и подумать не мог о грядущей катастрофе в греческой металлургии. Начиная с 2000 года, по данным World Steel Association (WSA), производство стали в Греции постоянно росло, и в 2007 году был достигнут рекордный показатель: 2,55 млн. т. Затем, однако, наступила глубокая рецессия, которую поначалу многие греческие специалисты списывали на глобальный финансово-экономический кризис.

Глубокая рецессия

Но время шло, а металлургическая промышленность страны продолжала падать, достигнув, как говорят греческие эксперты, точки невозврата в конце прошлого года. По его итогам в стране было выплавлено не более 1 млн. стали, то есть производство за последние семь лет упало более чем в 2,5 раза.

Бесспорно, одной из главных причин падения спроса на стальную продукцию в Греции является критическая ситуация в строительной отрасли, которая является ключевым национальным потребителем металла. В стране сегодня без работы сидят около 120 тыс. строителей. По данным аналитической и консалтинговой компании Business Monitor International (BMI), в 2013 году рецессия в строительном секторе Греции стала еще глубже, чем годом ранее, а сегодня нет никаких оснований говорить о том, что в текущем году ситуация в этой отрасли может стабилизироваться. Напротив, вероятным выглядит дальнейшее падение из-за высоких налогов, сокращения банковского кредитования и роста безработицы.

По оценкам Статического управления Греции (Hellenic Statistical Authority – ELSTAT), строительная активность в стране в 2013 году упала почти на 30% по сравнению с 2012 годом. Начало восстановления этой отрасли, как прогнозируют в ELSTAT, может состояться не ранее 2017 года.

Между тем, совокупные мощности металлургических предприятий Греции составляют порядка 4 млн. т в год, однако спрос на металл в стране никогда не достигал этого показателя, даже когда потребление стали было относительно высоким. В частности, в 2007-2008 годах оно составляло от 2,2 млн. до 2,5 млн. т, то есть мощности греческой металлургии не использовались в полном объеме даже до кризиса. Однако по состоянию на сегодняшний день спрос на металл в Греции упал до катастрофической отметки – 250 тыс. т (уровень 1962 года). Стремительное снижение реального спроса на сталь в сочетании с высокой стоимостью электроэнергии и природного газа вынуждает многие национальные металлургические компании существенно сократить или вовсе остановить производство стальной продукции.

«Греческая металлургия умирает», – говорят местные аналитики, указывая, что металлургическая компания Halivourgiki, чьи обязательства по банковским кредитам уже превысили 1 млрд. евро, планирует практически полностью остановить производство стали. В течение прошлого года завод Halivourgiki функционировал лишь на 10% от своей номинальной мощности. В настоящее время предприятие, в новое оборудование для которого в течение нескольких последних лет было вложено более 250 млн. евро, работает только в ночные часы (одна смена с 22.00 до 6.00) с целью снижения операционных расходов.

По данным греческого Союза промышленных потребителей энергии (Hellenic Union of Industrial Consumers – UNICERN), тарифы на электроэнергию и газ, применяемые для промышленности Греции, являются самыми высокими в Европе. За последние девять лет стоимость электроэнергии в стране увеличилась в среднем на 50%. Во второй половине прошлого года греческий премьер-министр Греции Антонис Самарас даже написал письмо Президенту РФ Владимиру Путину с просьбой посодействовать в снижении цен на газ, который поставляет в Грецию корпорация «Газпром». Вышеуказанные тарифы более чем в два раза выше, чем, к примеру, в Италии, Германии, Франции и соседней Болгарии.

В сталелитейном секторе Греции тарифы на газ с 2005 года увеличились на 126% – от 23 до 52 евро за МВт-час. За газ греческие металлурги платят на 20% больше, чем их коллеги в других странах Евросоюза. Шансов выжить при таких расценках, как полагают эксперты UNICERN, у греческой металлургии практически нет.

Тем временем, Halivourgiki объявила о намерении сократить 95% персонала. В середине прошлого года 150 рабочих уже уволились из компании по схеме добровольного выхода на пенсию, а оставшимся сотрудникам заработная плата была сокращена на 20%. По состоянию на начало апреля текущего года в компании осталось только 63 человека.

Безрадостные перспективы

На фоне сокращения ВВП Греции на 4% в прошлом году, закрытия сотен компаний и роста безработицы до 28% критическая ситуация сложилась и в других национальных металлургических компаниях. Еще один ведущий производитель стальной продукции в Греции компания Halivourgia Ellados из-за тех же проблем с падением спроса и ростом расходов на энергоносители принял решение полностью остановить свой завод в городе Аспропиргос.

«Главная причина катастрофического положения греческой металлургии – это падение за последние пять лет спроса на сталь на 85%. Теперь у нас появляются проблемы еще и с экспортом стальной продукции, поскольку она существенно проигрывает в конкуренции, к примеру, с итальянским, французским и испанским прокатом, производство которого менее затратно. Для того чтобы совсем не потерять национальную сталелитейную отрасль, правительство должно подумать о снижении для нее тарифов на газ и электричество», – говорит Николас Мариоу, генеральный директор Sidenor SA – крупнейшей металлургической компании Греции (мощность – 2,8 млн. т в год), входящей в состав бельгийской промышленной группы Viochalko Group.

Сегодня компания Sidenor, имеющая заводы в городах Салоники и Волос, тоже функционирует только по выходным и в ночное время (когда тарифы на газ и электричество ниже), пытаясь уменьшить операционные и энергетические затраты. С другой стороны, заработная плата рабочих и служащих Sidenor только в текущем году была уменьшена на 40%.

По словам Мариоу, слабая надежда на выживание металлургической отрасли Греции появилась после того, как греческое правительство попыталось на законодательном уровне принять решение, позволяющее национальной компании «Независимый оператор энергопередающих систем» (IPTO) подписывать специальные контракты с крупными потребителями электроэнергии. Согласно этим контрактам предусматривалось, что Оператор имеет право отключать таких потребителей во время пиковых нагрузок в обмен на скидку в 25% на стоимость электроэнергии.

Однако и этим надеждам не суждено было сбыться, поскольку Европейская Комиссия заблокировала любые подобные решения, принимаемые греческим Министерством по делам защиты окружающей среды, заявив, что такие скидки являются незаконными государственными субсидиями. Это стало последним ударом для компаний Halyvourgiki и Halyvourgia.

По данным Александроса Тиктопоулоса, президента греческой Ассоциации производителей стали (Association of Hellenic Steel Industries), большинство задекларированных правительством мер по поддержке национальной металлургии находится сегодня в замороженном состоянии. Греческое правительство, по сути, потеряло интерес к сталелитейному сектору. Банки Греции тоже отказываются предоставлять кредиты металлургическим компаниям, пока они не предоставят развернутый и подробный бизнес-план своей деятельности на перспективу.

«Наши производители стали просят, чтобы в греческой металлургии действовали те же правила и регулятивные нормативы, которые уже в течение многих лет применяются в других странах Европейского Союза, например, в Италии. В первую очередь, это касается налоговой политики, а также тарифов на газ и электричество», – говорит Александрос Тиктопоулос.

Возможно, предотвратить полный закат греческой металлургии поможет план экономического развития «Греция 2021», который обнародовал в середине мая текущего года премьер-министр Антонис Самарас. Согласно этому плану, в ближайшие семь лет доходы греческого госбюджета должны составить 50 млрд. евро, а в стране будет создано 770 тыс. новых рабочих мест. Греция, как утверждает премьер, будет следовать новой модели развития, в соответствии с которой правительство сфокусирует усилия на научно-исследовательской деятельности и инновациях, уделив основное внимание развитию ключевых отраслей экономики и национальной металлургии в частности. Впрочем, говорить сегодня о каких-либо видимых тенденциях улучшения ситуации в сталелитейной отрасли Греции вовсе не приходится.

По материалам World Steel Association, Business Monitor International, Kathimerini, Financial Mirror, Balkans News Correspondent

«Холдинг БДЖ» выдвинул предложение своим кредиторам о списании долга на 26 млн.евро (то есть на 30%). В качестве компенсации со своей стороны БДЖ готово рассчитаться с долгами не за 10, а за 6 лет.

«Стандарт»

В Министерстве экономики и энергетики Болгарии заявили, что в подземном газохрапилище Чирен в Болгарии хранится около 355 млн. куб.м. природного газа. В Министерстве также подсчитали, что этого количества газа хватит на 100 дней.

«Стандарт»

С 1 октября 2014 года болгарский Национальный статистический институт может начать публиковать статистику объема ВВП страны с учетом так называемых скрытых источников дохода (проституция, распространение наркотиков и контрабанда). (Источник: «Стандарт») Болгария > Госбюджет, налоги, цены > ved.gov.ru, 27 июня 2014 > № 1110187

Межправительственные соглашения в рамках проекта строительства газопровода "Южный поток" защищены международным правом, они не могут быть изменены в одностороннем порядке, заявил глава "Газпрома" Алексей Миллер.

"Со всеми странами — участницами проекта "Южный поток" подписаны межправительственные соглашения. Деятельность компании и реализация проектов на территории этих стран регулируется на основании этих межправительственных соглашений", — сказал Миллер на пресс-конференции в пятницу.

Он подчеркнул, что в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров, международный договор занимаем главенствующее положение над внутренним законодательством, как отдельных стран, так и экономических союзов, в частности ЕС.

"В одностороннем порядке никакие изменения в эти договоры не могут быть внесены, а также эти договоры не могут быть в одностороннем порядке денонсированы. Поэтому проект "Южный поток" и межправительственные соглашения, на базе которых Россия работает со странами-партнерами, они защищены международным правом", — подчеркнул глава "Газпрома".

Газопровод "Южный поток" мощностью 63 миллиарда кубометров планируется проложить по дну Черного моря из России до Болгарии для диверсификации поставок газа в ЕС. Далее "голубое топливо" будет распределяться по различным странам Европы — как по транзитным для "Южного потока", так и по тем, куда придут газопроводы-отводы.

Еврокомиссар по энергетике Гюнтер Эттингер на этой неделе заявил, что создание газопровода "Южный поток" должно быть приостановлено, пока он не будет соответствовать нормам третьего энергопакета ЕС. ЕК настаивает, что добывающая компания не может быть одновременно и собственником трубы. "Газпром" полагает, что таким образом в ЕС пытаются дискриминировать российскую компанию.

Жизнь в Швейцарии снова подорожала.

Европейское статистическое управление Eurostat опубликовало ежегодный обзор цен на потребительские товары и услуги.

Традиционно Eurostat исследует ситуацию не только на территории Евросоюза, но и в некоторых соседних странах, таких как Ирландия, Норвегия, Швейцария, бывшие республики Югославии, не входящие в ЕС, и Турция, пишет Наша Газета.

В пределах Евросоюза самой дорогой страной уже не первый год остается Дания. Цены здесь превышают среднеевропейские на 40%. Такое серьезное лидерство ей обеспечивают продовольствие и безалкогольные напитки (+40%), личный транспорт (+55%), гостиничный и ресторанный бизнес (+49%).

Самой дешевой по итогам 2013 года оказалась Болгария. Местные цены примерно в два раза ниже общеевропейских (-52%). Такой показатель обеспечили невысокие расценки в отелях и ресторанах (-53%) и низкая стоимость табачных изделий и алкогольных напитков (-41%). Немного дешевле, чем в странах ЕС, оказались цены в прибалтийских государствах. В Эстонии - на 20%, в Латвии – на 29%, в Литве – на 35%.

Если же обратиться к данным по странам, находящимся за пределами ЕС, то лидеры и на одной и на другой чаше весов поменяются. Дороже всего на этот раз окажется жизнь в Швейцарии, где товары и услуги превышают среднеевропеские расценки на 56%. Впрочем, зарплаты здесь также высоки. Крепкое второе место занимает Норвегия и ее 55% сверх средних расценок по ЕС. Напомним, что именно эти две страны с переменным успехом борются за высокое звание "самой дорогой страны" уже на протяжении многих лет. А вот первое место с конца завоевала бывшая югославская Республика Македония, жизнь в которой стала на 53% дешевле, чем в странах Евросоюза.

Золотой же серидины удается придерживаться Франции (+9%), Германии (+2%) и Италии (+3%).

В чем истинные цели США на Ближнем Востоке

Петр Львов

После визита госсекретаря Дж.Керри в Ирак стало окончательно ясно, что Вашингтон не намерен влезать своими вооруженными силами в нынешний иракский конфликт, и готов принять сценарий распада этой страны на 3 части – курдскую, шиитскую и суннитскую. Для США сейчас важнее наращивать конфронтацию с Россией с целью подрыва устоев нынешней российской власти и ослабления ее экономики, используя украинский конфликт. Одновременно Белому Дому откровенно хочется втянуть Иран в вооруженный конфликт в Ираке, чтобы Тегеран сначала завяз там в межэтнических и межконфессиональных разборках, а затем обвинить Тегеран во вмешательстве во внутренние дела суверенного арабского государства и потребовать от СБ ООН принятия соответствующих мер по 7-й главе Устава ООН, разрешающей применение силы. А заодно и загнать ИРИ под новые финансово-экономические санкции, а возможно и включить в их набор ядерную программу Ирана, поставить под контроль ракетную программу и другие военные разработки иранского ВПК по примеру того, что было сделано после иракской агрессии против Кувейта по резолюции 687 СБ ООН в отношении Багдада при Саддаме Хусейне.

Так что план Вашингтона по использованию иракского конфликта для недопущения резкого увеличения экспорта нефти из Ирака и Ирана более чем понятен. Обе эти страны ведь могли выйти через 5-6 лет на уровень нефтяного экспорта в 20 млн. баррелей в день. В результате, произошел бы обвал мировых цен на нефть у основного ее экспортера и главного партнера США в регионе – Саудовской Аравии с последующим крушением нынешнего «престарелого» режима Аль – Саудов, возможным выходом из состава саудовского королевства населенной шиитами Восточной провинции, где добывается почти вся нефть КСА. И тогда не менее 70% всего экспорта нефти из Персидского залива контролировали бы государства «шиитской дуги» во главе с ИРИ.

Кроме того США и сами хотят начать экспорт своей нефти. Так что конкуренты им вовсе не нужны. Кстати, введение новых санкций против Ирана позволило бы Западу свернуть и планы по развитию газовой отрасли этой страны, прежде всего крупнейшего месторождения Южный Парс. Значит, катарский режим и далее будет оставаться основным поставщиком сжиженного газа из зоны Персидского залива. А американцы продолжат навязывать Европе проекты экспорта из США сжиженного сланцевого газа.

Налицо борьба за передел нефтяного и газового рынка в мире, которая реализуется Белым Домом через конфликты на Украине и в Ираке. Для сохранения своей гегемонии Соединенным Штатам, которые лишь на 3% покрывают свои потребности в нефти за счет импорта из Ирака, необходимо поставить под контроль все поставки из этого района, а также потребление своих конкурентов: Европы, Китая, Японии, Индии. Поэтому понятно, почему Вашингтон сейчас отдал иракский конфликт на откуп Саудовской Аравии и странам ССАГПЗ, которые открыто призывают к уходу премьер — министра Н.аль-Малики и всячески поддерживают суннитские племена Ирака и их боевые отряды, включая ИГИЛ. Наступление этих сил, поддерживаемых Турцией и Саудовской Аравией, совпадает с почти успешным завершением первого раунда американо-иранских переговоров по ядерной проблематике. Сдержать Иран, используя с этой целью Сирию и Ирак, — вот основная задача Саудовской Аравии, Турции и Израиля.

Правда, начав понимать хитрые замыслы США, в Тегеране не спешат вводить в Ирак крупные вооруженные силы. Похоже, иранские руководители просчитали возможные последствия подобной интервенции. Защита шиитских святых мест в Кербеле, Неджефе и Самарре – это очень важно для Тегерана, но выживание нынешнего иранского режима и выход из западных финансово-экономических санкций через переговоры по ядерной программе намного важнее. Кроме того, иранцы понимают, что в любой момент Израиль может нанести ракетные и бомбовые удары по объектам ядерной инфраструктуры ИРИ, особенно если ее армия будет занята войной в Ираке. А ведь президент Роухани уже готов быль попасться на эту уловку под слащавые речи американских политиков, заявив, что возьмет под защиту шиитские святыни в Ираке в случае нападения на них суннитских вооруженных группировок.

Надо отметить, что визит госсекретаря выпал на те дни, когда боевики из «Исламского государства Ирака и Леванта» и их союзники из суннитских вооруженных формирований взяли под свой контроль два ключевых пограничных пункта – один на границе с Сирией, другой – на границе с Иорданией. Так что декларируемая ИГИЛ цель – утверждение исламского государства на территории Ирака и Сирии – получает вполне зримые очертания. Поэтому отчасти приезд Керри можно рассматривать скорее как давление, которое американская администрация оказывает на иракскую власть. В Вашингтоне считают, что правительство во главе с премьером Нури аль-Маликом должно уйти в отставку – в интересах будущего страны, которая иначе может расколоться на суннитскую, шиитскую и курдскую части. Правда, сомнительно, что даже смена преимущественно шиитского правительства в Багдаде на кабинет, представляющий интересы всех крупнейших общин в Ираке, заставит боевиков из ИГИЛ и их союзников отказаться от планов взятия Багдада и создания суннитского государства «джихада».

Весьма показательны и другие факты. Так, 20 июня, когда иракцы вовсю убивали иракцев, Израиль получил первую партию сырой нефти из иракского Курдистана. Это свидетельство новой политической ситуации, сложившейся в данном районе, вызывает много вопросов относительно того, что происходит в Ираке, и тех, кто за всем этим стоит.

Учитывая высокую боеспособность и организованность приблизительно 8-и тысяч боевиков ИГИЛ, прибывших из пограничных районов Сирии и Турции (страны-члена НАТО, которая их у себя принимает и вооружает), а также размах их наступления, разворачивающегося в то время, как в стране дислоцированы 7,5 тысяч американских военных инструкторов и 300 тысяч иракских военнослужащих, обученных американскими и натовскими инструкторами, хочется задать вопрос Бараку Обаме: входит ли эта и ей подобные вооруженные группировки в американскую сеть «оставленных позади» на Ближнем Востоке для решения в будущем других заданий Белого Дома? Обращает на себя внимание также то, насколько похоже действуют сторонники Евромайдана на Украине и «повстанцы» в Ираке и Сирии. Очень похоже, что их обучали одни и те же инструкторы: разведслужбы США, Великобритании, других стран НАТО, Саудовской Аравии и Турции.

Явно не является простым совпадением и нынешняя эскалация насилия в Ираке как крупного поставщика энергоресурсов с введением Москвой предоплаты за российский газ, поставляемый на Украину, а также подписание газового соглашения России с Китаем на сумму 400 миллиардов долларов.

И еще кое-что интересно — пока развеиваются иллюзии относительно того, что Ирак увеличит добычу нефти с нынешних 3 миллионов баррелей в день до 12 миллионов к 2017 году, спекулянты подняли цены со 110 до 113 долларов за баррель (а в перспективе она может дойти и до 150), при том, что перебоев в поставках не было.

Ну и хотелось бы подчеркнуть главное: стратеги ЦРУ, АНБ и Пентагона сумели превратить арабо-израильский конфликт, который считался главным в этом районе, сначала в палестино-израильский, а теперь и в суннито-шиитсикй. А под сурдинку Вашингтон заодно положил конец либо самому существованию, либо кардинально ослабил мощь шести наиболее влиятельных полусветских и умеренных исламских государств арабского мира: Египта, Ирака, Судана, Ливии , Йемена и Сирии.

Кстати, в феврале с.г., незадолго до своей отставки, директор Разведывательного управления министерства обороны США генерал Майкл Флинн (Michael Flynn) предупреждал Конгресс о попытках захвата Ирака исламистами. Он понимал: новая война выгодна американской экономике, т.к. устраняет конкурентов и полностью подчиняет себе в экономическом плане страны этого региона. Новая террористическая угроза опять станет источником баснословных доходов американских торговцев оружием, средствами безопасности и т.д.

Можно вспомнить и следующее. Вследствие срыва натовского плана по строительству газопровода Туркмения — Афганистан — Пакистан – Индия (ТАПИ) (именно это стало одной из главных причин оккупации Афганистана) туркмены поставляют сейчас свой газ Китаю по трубопроводу длиной в 7 тысяч километров, а по другому трубопроводу обеспечивают газом Иран, укротив таким образом среднеазиатские амбиции США и их союзников. А совсем недавно, в результате давления со стороны США Болгария (полностью зависящая от российского газа) и Сербия приостановили строительство газопровода «Южный поток», российского проекта-конкурента «Набукко», который должен быть запущен в 2015 году. Предполагалось, что ежегодно по нему будет перекачиваться около 60 миллионов кубометров газа в Европу. Поскольку строительство «Набукко» тоже заморожено, то он может начать прокачивать иранский газ.

Как только Иран выйдет на западный рынок, увеличатся возможности по реанимации газопровода «Набукко», который предполагалось построить от Каспийского моря до Европы в обход России. Но азербайджанского газа для заполнения трубы не хватило, и строительство этого любимого детища Белого дома (с целью уменьшить зависимость Европы от российского газа) было заморожено. Даже в случае нормализации отношений Тегерана с Западом, этот газопровод сохранит политическое значение, и его судьба будет зависеть от постоянных изменений в области поставок энергоресурсов.

И на время войн в Сирии и Ираке останавливается строительство газопровода с месторождения «Южный Парс» (самое крупное в мире) протяженностью 6 тысяч километров, который должен был соединить Персидский залив со Средиземным морем и пройти по территории Ирака, Сирии и Ливана. В этих условиях Катар, Саудовская Аравия, Турция и Израиль могут вздохнуть спокойно – Тегеран теперь не сможет быстро укреплять свою экономическую мощь.

А вообще, нужно еще иметь в виду геополитику — целью всех этих действий Вашингтона является удушение сначала российской, а затем и китайской экономики, сохранение статуса США как единственной мировой сверхдержавы. Только что-то много сомнений в том, что Вашингтон способен этого добиться. Но пока что из-за всего этого проливается кровь тысяч ни в чем не повинных людей в Ираке, Сирии и на Украине.

Нижняя палата испанского парламента приняла в четверг поправки в законопроект о реформе судебной системы, которые определяют порядок юридического преследования в случае необходимости бывшего короля Хуана Карлоса и других членов королевской семьи, сообщает газета Pais.

"За" проголосовали лишь правящая Народная партия Испании, а также депутаты от Астурийского форума и Союза народа Наварры, пишет газета. Крупнейшая оппозиционная партия страны Испанская социалистическая рабочая партия воздержалась, равно как и Канарская коалиция и каталонская партия Конвергенция и союз. Остальные выступили против.

Однако Народная партия, обладающая большинством в конгрессе, смогла провести предложенные правительством поправки в законопроект о реформе судебной системы.

Поправки касаются не только Хуана Карлоса, но также его супруги королевы Софии, супруги нынешнего монарха Фелипе VI королевы Летисии, а также наследницы испанского престола принцессы Астурийской 8-летней Леонор и ее будущего супруга.

В случае выдвижения каких-либо исков или обвинений все они могут предстать перед Верховным судом страны, при этом никакие другие суды не имеют права заниматься их юридическим преследованием. Новый глава государства Фелипе VI будет пользоваться неприкосновенностью.

Предыдущая редакция обсуждаемого закона о реформе судебной системы, который находится на рассмотрении парламента, также предполагала возможность разбирательств в отношении членов королевской семьи в Верховном суде, однако король Хуан Карлос оставался неподсудным как глава государства. После его добровольного отречения возникла необходимость внесения изменений в законопроект.

После решения нижней палаты поправки к закону будут переданы в сенат.

В т.н. «докладе о конвергенции» Европейского Центрального банка, в котором оценивается готовность к переходу на общую европейскую валюты 8 государств ЕС – Литвы, Польши, Венгрии, Чехии, Болгарии, Хорватии, Румынии и Швеции, было отмечено, что из этих 8 стран только Литва соответствует всем необходимым критериям конвергенции. Эти критерии следующие: - страна должна иметь уровень инфляции, не превышающий более чем на 1,5% средний показатель для трех стран ЕС с наиболее низкими темпами инфляции; - дефицит бюджета не должен превышать 3% ВВП, а государственный долг должен быть не выше 60% ВВП; - процентная ставка не должна превышать уровень, средний для трех стран ЕС с наиболее низкими темпами инфляции, более чем на 2 процентных пункта; - четвертый критерий - соблюдение установленных пределов курсовых колебаний в рамках Европейской валютной системы в течение минимум 2 лет.

Из указанных четырех критериев конвергенции Польша не выполняет два - колебание курса национальной валюты и предельный уровень дефицита бюджета. Хотя в текущем году правительству удалось сформировать бездефицитный бюджет, это было достигнуто благодаря одноразовому эффекту, полученному в результате переводу средств из частных пенсионных фондов в государственный. Однако уже осенью этого года в ЕС вступает в силу новая методология, в соответствии с которой польский бюджет будет иметь отрицательное сальдо ниже допустимых трех процентов. Что касается польского госдолга, то он остается на уровне немногим ниже 60%.

На основании представленного ЕЦБ доклада Еврокомиссия рекомендовала принять Литву в зону евро. Окончательное решение будет принято министрами финансов стран ЕС в июле, после чего Литва сможет начать подготовку к замене лита на евро с 1 января 2015 года.

Rzeczpospolita, 06.06.2014

Аренда коммерческой недвижимости в болгарской столице подорожала на 8%.

Основной причиной роста арендных ставок специалисты считают нехватку высококлассных офисных помещений.

В первом квартале 2014 года в Софии зафиксировано годовое повышение арендных ставок на офисные площади на 8%, пишет Novinite.com.

На сегодняшний день арендная плата за квадратный метр в коммерческой недвижимости класса люкс колеблется от €10,5 до €12 в месяц, сообщает директор консалтинговой компании Colliers International Иглика Йорданова.

При этом в Софии есть не боле 20 офисных зданий «первого класса», где свободные площади на данный момент составляют всего около 10%. Для сравнения, вакантные площади во всех коммерческих зданиях Софии составляют около 18%, а в тот же период 2013 года их было около 25%. Именно нехватка предложений и толкает арендные ставки вверх.

К тому же, ведущей тенденцией на рынке офисной недвижимости в Софии стало заметное увеличение спроса на помещения площадью от 100 до 1500 квадратных метров, что только усугубляет дефицит коммерческих площадей. Ситуацию можно решить за стчет более активного строительство коммерческой недвижимости. Например, уже в первом квартале 2014 года в стране было построено на четверть больше офисных объектов, чем в третьем квартале 2013-го.

Соглашение о строительстве "Южного потока" в Австрии является кульминацией политической борьбы вокруг газопровода, поскольку одна из самых стабильных и уважаемых европейских стран бросила вызов европейским чиновникам, подписав документы с Россией, пишет портал Zerohedge.com.

Таким образом, почти через месяц после заключения более чем успешного газового контракта с главой КНР Путин смог не только документально закрепить стремление России снабжать Европу газом посредством еще одного газопровода, который будет строиться полностью в обход Украины, но и одержать серьезную политическую победу, отмечает издание. Российскому президенту удалось вызвать раскол в самом сердце еврозоны – ведь Австрия открыто бросила вызов своим европейским союзникам и встала на его сторону.

Разумеется, Еврокомиссия в ярости и решительно заявляет, что строительство "Южного потока" нарушает законодательство ЕС, пишет Zerohedge.com. Европейцы понимают, насколько важен российский газ для энергетического будущего Евросоюза, однако дело не только в энергетике, но и в политике. Однако Австрия показала всему Евросоюзу очевидный пример прагматичного подхода в случае с "Южным потоком", "наплевав" тем самым на интересы своих партнеров, таких как премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон или канцлер Германии Ангела Меркель, считает Zerohedge.com.

Накануне российский президент Владимир Путин и его австрийский коллега Хайнц Фишер и подписали соглашение о строительстве австрийского участка газопровода "Южный поток" в рамках визита Владимира Путина в Вену.

Газопровод "Южный поток" мощностью 63 миллиарда кубометров планируется проложить по дну Черного моря из России до Болгарии. Далее голубое топливо будет распределяться по различным странам Европы — как по транзитным для "Южного потока", так и по тем, куда придут газопроводы-отводы. Пропускная способность австрийского участка, соглашение о строительстве которого было подписано во вторник, составит 30-32 миллиарда кубометров в год.

Глава Газпрома Алексей Миллер заявил во вторник, что Газпром ведет конструктивный диалог с Еврокомиссией по строительству болгарского участка газопровода "Южный поток".

"Крупные проекты всегда сталкиваются с теми или иными рабочими моментами. Я могу сказать, что мы находимся в конструктивном диалоге с Еврокомиссией. На сроках реализации проекта это пока не сказалось никак", — заявил Миллер на пресс-конференции после церемонии подписания с председателем правления австрийской нефтегазовой компанией OMV Герхардом Ройссом договора о создании совместного предприятия South Stream Austria для строительства австрийского участка газопровода "Южный поток".

"Что касается еврокомиссара по энергетике господина Эттингера, то я нахожусь в ежедневном контакте с ним", — добавил Миллер. "Мы решаем проблемы по мере их поступления".

Ранее пресс-секретарь OMV Роберт Лехнер сообщил журналистам, что первый газ по австрийскому участку газопровода пойдет в конце 2016 — начале 2017 года. Участок протяженностью 50 километров до австрийского города Баумгартен предусматривается мощностью 32 млрд кубометров в год

ДАУНШИФТИНГ ДЛЯ РАНТЬЕ: КТО И КУДА УЕЗЖАЕТ ИЗ МОСКВЫ

Тимур Акулов

Новая тенденция - сдать недвижимость в Москве и уехать за границу. Идеальный план. Жить на другом краю света, заниматься тем, что нравится. Вырезать фигурки из дерева, кататься на серфе. Или покачиваться в гамаке где-нибудь на южном Бали, попивая свежевыжатый сок. Bfm.ru провел собственное исследование и выяснил, насколько это реально.

Не секрет, что обладать квартирой в Москве - значит обеспечить себе, как минимум, страховку на безбедное будущее. Цены на недвижимость растут, география столицы расширяется. Там, где недавно было глухое Подмосковье, сегодня строят московское метро.

Сдавать в аренду столичную недвижимость можно и не отрываясь от московской жизни. С приходом дачного сезона это стало еще реальнее - в километровых пробках в сторону области стоят и те, кто отдал в аренду квартиру и переехал жить на дачу. Средств от аренды с лихвой хватает на оплату загородной резиденции, при этом работать по-прежнему можно ездить в Москву. Есть и такие, кто столичному округу предпочитают регионы. Едут на юг, где денег от сдачи простой московской "однушки" хватает на аренду домика под Анапой, и еще остается.

Однако в последнее время стало модно уезжать за рубеж. Московские рантье в своем большинстве предпочитают теплые страны.

Роман Бабичев, Руководитель отдела аренды компании "Азбука Жилья"

"География людей, переезжающих за границу и живущих там на средства от сдачи своей квартиры, огромна. В основном это страны Юго-Восточной Азии: Таиланд, Индонезия (остров Бали), Индия (ГОА). В эти страны едут люди не старше 35-40 лет. Мало кто живет там постоянно, в основном переезжают в середине осени и возвращаются в Москву в конце весны - начале лета. Чтобы жить в свое удовольствие, например в Таиланде, достаточно сдавать "двушку" тысяч за 40 в месяц. На эти деньги там можно снять двухкомнатную квартиру - примерно $300-350, и на остальные деньги питаться. Люди постарше, от 45-50 лет, не очень хорошо переносят жару, и поэтому уезжают в страны, где климат похож на российский. Например, в Болгарию".

Легче сорваться и куда-то уехать, когда ты молод. Поэтому возраст "дауншифтеров" зачастую не превышает 30 лет. Молодыми движет жажда приключений. Другая категория - это люди семейные. Они уезжают с детьми в жаркие страны, а так же в теплые регионы Европы.

"Дистанционная аренда" несет в себе и некоторые сложности. Не переживать за свое имущество, находясь на другом конце света, хозяевам помогают риелторы.

Андрей Петухов, Директор по маркетингу и продажам компании "Миан24 Профессионалы недвижимости"

"Для людей, которые сдают квартиры в Москве, а живут в других странах, есть удобный сервис - доверительное управление недвижимостью. За небольшую комиссию клиент может не беспокоиться за свою квартиру и получать доход "на карточку", находясь в любой части света".

Что касается цен, то аренда "однушки" эконом-класса в Москве стоит от 25 тыс. "Двушку" можно снять от 30 тысяч, "трешку" - от 35. Эксперты отмечают, что за эти деньги реально уехать жить в Азию. Самый дешевый вариант - ГОА, в остальных азиатских странах с доходом менее 25 тысяч прожить будет сложно, считает Роман Бабичев. По его мнению, смысл уезжать жить за границу есть при условии, что доход от аренды составляет минимум 40 тысяч.

Дороже стоит бизнес-класс. Аренда подобного жилья в Москве начинается от 50, 70 и 90 тысяч - соответственно наличию комнат. За такие деньги рантье могут поглядывать на теплые страны Европы. Аренда квартиры или небольшого дома в Италии или Болгарии - от 800 евро. Чуть дороже обходится жизнь на побережье Испании - по словам экспертов, неограниченно есть паэлью и пить вкусное вино здесь можно с доходом от 80 тысяч - большая часть уйдет именно на аренду жилья.

Самый прибыльный сегмент рынка - элитный, где цены за "однушку" могут переваливать за сотню. Квартиры с двумя-тремя комнатами стоят 150, 200 тысяч и больше. Однако этот рынок наименее востребован. Людей, готовых столько платить за аренду, мало. Однако они есть. Тем самым, владельцы недвижимости где-нибудь на Остоженке могут легко рассматривать переезд в любую точку мира.

Андрей Петухов выделяет дауншифтеров, как особую группу арендодателей. Они бросают карьеру и уезжают "искать себя", как правило, в жаркие страны. В тенденции "сдать жилье в Москве - жить за границей" преобладают именно эти люди. Есть и те, кто покупает столичные метры сознательно, с целью получения дохода от сдачи в найм. Для таких людей не возникает вопроса, в какой стране жить. Помимо Азии и Европы, они могут рассматривать, к примеру, западное побережье США.

Московские рантье разъезжаются по всему свету. Вопрос о том, куда переехать зависит как от личных предпочтений, так и от финансовых возможностей. Тем, кто хочет жить в приличной европейской стране, и рассчитывать придется на сумму приличную. Доход от аренды должен быть не меньше 80 тысяч. Гораздо дешевле можно жить в Азии - нужно иметь 30-40 тысяч.

Беззаботная жизнь для рантье в других странах реальна - нужно лишь сдать свою квартиру в Москве. Потом выбрать страну, на которую хватит денег от аренды. А дальше - наслаждаться жизнью, став частью модного движения дауншифтинга

САМОЙ ДОРОГОЙ СТРАНОЙ ЕВРОСОЮЗА В 2013 ГОДУ СТАЛА ДАНИЯ

Второе место досталось Швеции

Эксперты признали Данию самой дорогой страной в Евросоюзе в 2013 году. Соответствующее исследование опубликовала пресс-служба европейского статистического бюро.

Специалисты сравнивали цены на 2400 наименований товаров и услуг, которые пользуются активным спросом у потребителей. В результате они пришли к выводу, что в 2013 году цены на услуги и товары в Дании были выше общеевропейского уровня на 40%. Эксперты выяснили, что в Дании самые дорогие в Евросоюзе продукты и безалкогольные напитки, бытовая электроника, частный транспорт, рестораны и гостиницы.

Второе место в этом рейтинге досталось Швеции, уровень цен которой выше европейского на 30%. Третье место разделили Люксембург и Финляндия (23%). Согласно исследованию, самые низкие цены в Евросоюзе зафиксированы в Болгарии, Румынии и Польше.

Ранее шведский Стокгольм вошел в десятку самых богатых городов мира. Эксперты учитывали долю ВВП на душу населения. Самым богатым регионом ЕС оказался центральный Лондон (Великобритания). Вслед за ним расположились Люксембург и Брюссель (Бельгия).

Дания является самой дорогой страной среди 28 стран — членов Евросоюза по данным Евростата, сообщает The Copenhagen Post.

Сравнительный анализ цен 2400 потребительских товаров и услуг в странах Европы показал, что в Дании цены на товары и услуги на 40% выше среднего уровня по Евросоюзу. Датчане больше всего платят за продукты питания и безалкогольные напитки, а также в список самых дорогих товаров входят бытовая техника, личные транспортные средства, рестораны и отели.

Самыми дорогими странами ЕС после Дании являются Швеция, Люксембург и Финляндия, сообщается в докладе Евростата. Однако за пределами Евросоюза есть еще более дорогостоящие страны – в Швейцарии уровень цен такой же, как и в Дании, а в Норвегии потребители сильно "переплачивают" за алкоголь и табак – на 59% по сравнению с ценами Еврозоны.

Самые дешевые цены были обнаружены в Болгарии, Румынии и Польше.

Болгарам нужно 10 лет для того, чтобы заработать на новое жилье.

Среднестатистический житель Болгарии может позволить себе купить новую квартиру площадью 74 кв.м за €50 000 лишь спустя 10 лет.

Таковы данные исследования, проведенного компанией Deloitte, передает портал Novinite.

Жители Дании, Германии и Португалии могут позволить себе купить новое жилье за два-три года. Для того, чтобы приобрести новую недвижимость, покупателям понадобится получать средний доход в течение 7,9 лет во Франции, 8,5 лет в Великобритании и 10,4 лет в России.

В Чехии, Италии, Венгрии и Польше для покупки средней квартиры среднему покупателю понабится от 7,2 до 7,4 лет.

Россия и Австрия в рамках визита президента России Владимира Путина подпишут соглашение о создании проектной компании для строительства австрийского участка "Южного потока", сообщил журналистам помощник президента РФ Юрий Ушаков.

"В рамках визита (Путина в Австрию — ред.) 24 июня будет подписано соглашение акционеров совместной проектной компании SouthStream Austria", — сказал Ушаков.

С российской стороны документ подпишет глава "Газпрома" Алексей Миллер, и с австрийской — гендиректор компании OMV Герхард Ройсс.

"Этот документ регулирует спектр вопросов, связанных с деятельностью совместной компании, определяет ее структуру, структуру управления, права и обязанности участников, а также там предусматривается фиксация принципов финансирования и распределения прибыли между акционерами", — пояснил Ушаков.

Идея строительства участка "Южного потока" на территории Австрии рассматривалась на начальном этапе обсуждения проекта, но была отложена, в том числе из-за требований Еврокомиссии к проекту. Затем "Газпром" вернулся к этой идее. В апреле Миллер и Ройсс подписали меморандум о намерениях по реализации проекта в Австрии.

Документ предполагает строительство австрийского участка газопровода "Южный поток" пропускной способностью до 32 миллиардов кубометров в год с конечным пунктом в Баумгартене. Газопровод пройдет от Черноморского побережья Болгарии через территорию Сербии и Венгрии в Австрию.

О том, насколько ситуация в Ираке может отразиться на работе "ЛУКойла" в регионе, о взгляде на безопасный транзит энергоносителей и дальнейших планах компании нам рассказал президент НК "ЛУКойл" Вагит Алекперов. Беседу провел экономический обозреватель ТК "Россия-24" Алексей Бобровский.

Вагит Юсуфович, как события в Ираке влияют на планы "ЛУКойла" в этой стране, как вы оцениваете ситуацию с точки зрения рисков для нефтяного рынка?

Да, последние события на севере Ирака сегодня вызывают много вопросов. Но я и совет директоров компании верит в стабильный Ирак. Верит в способность и премьер-министра Ирака, правительство, которое сейчас формируется, стабилизировать ситуацию.

Наш проект находится на юге Ирака, в районе Басры, там сегодня пока стабильно. Мы вышли уже на уровень добычи более 200 тысяч баррелей в день. Все-таки мы наращиваем объемы производства, проект эффективен, и мы надеемся, что эта территория, южная территория, населенная шиитами, иракцами-шиитами, даст возможность компании достаточно стабильно работать.

У нас нет угроз террористических актов, нет сегодня забастовочных движений. Хотя мы, конечно, усилили систему безопасности и охрану наших ребят.

С точки зрения транспортировки этой нефти, которая добывается в том числе и на юге Ирака, есть ли поводы для беспокойства, все-таки нефтепровод и даже газопровод - они проходят через территорию Ирака в Сирию и дальше на запад. А есть маршрут, который проходит через Персидский залив. Вот здесь как вы оцениваете риски?

Наши месторождения ориентируются сегодня на южный коридор. То есть через Персидский залив, он сегодня стабильно работает. Плюс ко всему 10 дней назад я в Болгарии подписал дополнение к нашему соглашению о строительстве нового крупного экспортного нефтепровода, который будет также компенсирован.

Конечно, затраты будут компенсированы правительством Ирака, который позволит экспортировать с южного направления 3 миллиона баррелей в год. Это огромный объем. Наша компания является не только организатором, но и в будущем инвестором этого проекта.

Этот нефтепровод будет построен в те сроки, которые согласованы. Что даст возможность нам на большую перспективу ориентироваться на южный маршрут, который сегодня достаточно стабильный.

Заканчивая тему Ирака. У вас есть ощущение, что ситуация относительно быстро разрешится и можно готовиться по одному из сценариев какой-то затяжной истории?

Когда идет борьба с терроризмом, сложно что-то прогнозировать, особенно такие разовые террористические акты. Вы знаете, что на территории Ирака каждый день практически случаются террористические акты. С участием смертников или просто теракты, которые сегодня уносят много человеческих жизней.

Но мы верим в сформированное правительство и в систему, которая сегодня в Ираке существует. А ведь выборы прошли достаточно стабильно, спокойно. То есть идет формирование нового правительства. Но в то же время такой очаг, как Сирия, конечно, будет влиять на Ирак.

Те движения террористические, которые сегодня есть в Ираке, конечно, они де-факто существуют, это силы, с которыми иракское правительство должно вести борьбу, и оно должны сегодня стабилизировать ситуацию.

Как ни странно, на ценах на нефть это сказывается, цены растут. И в целом, говоря сейчас о мировом рынке нефти, есть несколько таких поводов для дискуссии, для споров. Ну, во-первых, все очевиднее становится, на мой взгляд, что трубопроводы - мы говорим и о газе, и о нефти - это самый надежный способ доставки нефти до потребителя. И даже уже японцы в очередной раз начинают поднимать вопрос, а не построить ли им нефтепровод, хотя понятно, что это очень сложное направление. И тем не менее. Как вам видится развитие этой отрасли в среднесрочной, долгосрочной перспективе?

Сегодня рынок нефти и рынок газа уже стали глобальными. Потому что совершенствуются технологии СПГ, производство. Газ стал так называемым рыночным продуктом. Это благодаря тому, что технологии развиваются, удешевляется процессы сжижения газа, этот процесс будет происходить.

Но в то же время вы правильно сказали, что трубопроводный транспорт наиболее стабильный, наиболее предсказуемый вид доставки. Конечно, особенно для нашей страны. Есть рынок Европы, есть рынок Китая. Этот вид транспорта определяющий.

То, что касается тенденций мировых, то сегодня растет потребление углеводородов. Подключаются новые страны потребления углеводородов. Юго-Восточная Азия, Африка, Южная Америка. У которых все больше и больше потребностей в топливе. Нужно расти, поддерживать свою промышленность, растет потребление энергетики.

Мы верим в рынок углеводородов на среднесрочный период. Все прогнозы сегодня говорят о том, что тенденция роста цены будет продолжаться. Это не только инфляционные ожидания, это и потому, что этого продукта на рынке в среднесрочном периоде будет не хватать.

Его необходимо восполнять. А восполнять за счет чего? Это глубоководная вода, это сложно построенные месторождения, в том числе и сланцевые. Простых месторождений, доступных для разработок, все меньше и меньше остается в добывающих странах. В том числе и в нашей стране.

В России тоже сегодня основная масса объемов добывается из месторождений, провинции, которые были открыты в 60-70-80-е годы. Мы тоже должны озаботиться тем, что как компенсировать естественное снижение объемов производства, потому что запасы исчерпаемые, и поэтому мы сегодня вкладываем деньги в технологии, в развитие новых методов повышения нефтеотдачи поста, выход на глубокую воду.

Компании работают уже сегодня на глубине воды 1600 метров. Мы освоили эти глубины. Мы сегодня озабочены тем, что будет не только завтра, но и послезавтра в нашей отрасли. Мы достаточно хорошо к этому готовимся.

Недавний доклад МЭА говорит о том, что большие вложения именно в нефтегазовую отрасль, в разработку месторождений - это залог успешного развития экономики глобальной, не только в России, не только в традиционных таких сырьевых странах. А как вам видится дискуссия о переводе российской экономики на инновационные рельсы?

Инновации - достаточно широкое понятие. Сегодня пробурить горизонтальную скважину длинной 7-10 километров - наиболее инновационные технологии. Потому что необходимо пройти по пласту 10 метров и 7 км в горизонталь.

Это и есть инновации?

Да, сегодня это и есть инновации. Мы говорим еще о том, что сегодня самые современные научные разработки применяются в том числе и в нефтяной отрасли, не только при бурении скважин, но и при нефтепереработке.

Применение при переработке, применение новых компонентов, для того чтобы эта переработка была и более качественной, и более безопасной. Этот факт сегодня существует. Я в то же время не отрицаю ни в коем случае и то, что все отрасли должны инновационно развиваться.

Мы сегодня заказчики у десятка отраслей. Начиная от компонентных материалов до трубопроката. Сегодня у нас уже повышенные требования. Потому что трубы должны не просто производиться в большом количестве, но и быть качественными. Это дает нам возможность работать в агрессивной среде, защищать от агрессивной среды, защищать от серы.

То есть там тоже инновационные технологии, нанотехнологии применяются, для того чтобы поверхность не разрушалась. Все это должно быть вкупе. Нефтяная и газовая отрасль - локомотив, через который можно в том числе и инициировать, и стимулировать развитие инновационных технологий в параллельных отраслях.

Ваше недавнее соглашение с "Газпромом" очень позитивно было воспринято рынком с точки зрения импульса развития компании. Как вы видите выгоду "ЛУКойла" в стратегическом направлении?

Соглашение с "Газпромом" - это прорывное соглашение. "Газпром" пошел на то, что вместе с нами он предложил совместно разрабатывать месторождение Медвежье в Арктике. Это прорыв при существующем нашем законодательстве.

Вы знаете, что запрещено российским частным компаниям работать на Арктике, хотя я не понимаю почему. Мы все российские национальные компании. Это ограничение надо убирать. Но мы с "Газпромом" совместными усилиями сможем внедрить самые современные технологии, для того чтобы и безопасно, и технологически совершенно разрабатывать месторождения.

Плюс у нас с "Газпромом" есть долгосрочный контракт на продажу газа. Что тоже дает нам уверенность в разработке наших газовых месторождений. Мы не стремимся стать экспортером газа. Мы стремимся к тому, чтобы стабильность нормы рентабельности при разработке месторождений была обеспечена. А "Газпром" должен присутствовать на внешнем рынке. Потому что рынок газа, не рынок нефти. То есть долгосрочные контракты, контракты, ориентированные уже на конечного потребителя, - это, конечно, миссия "Газпрома".

А "Газпрому" что нужно от "ЛУКойла"?

"Газпром" тоже получает партнера, который сегодня имеет опыт работы на шельфе. Это надо признать. Наша компания, наверное, одна из немногих компаний в России, которая самостоятельно, как оператор, подчеркиваю, управляющий проектом, реализовывает шельфовый проект.

Не только геологоразведка, но уже и разрабатывает месторождения, как на Балтике, на Каспии, в Египте и в других странах. Поэтому "Газпрому" тоже нужен тот опыт, который у нас накоплен, внедрить его на своих месторождениях. Это взаимовыгодные условия. Плюс, конечно, наш газ, он в балансе "Газпрома" также учитывается, для того чтобы обеспечивать внутренний рынок и экспортные поставки.

УКРАИНА ТЯНЕТ ЕВРОПУ В ТРУБУ

Дмитрий Ланин

Премьер-министр Украины Арсений Яценюк предложил привлечь европейские и американские компании к управлению газотранспортной системой. Пойти на такой шаг западные компании могут по политическим мотивам

Правительство Украины нашло новый способ помешать строительству "Южного потока". В Верховную раду внесен законопроект о совместной с ЕС эксплуатации и модернизации украинской газотранспортной системы, заявил министр кабинета министров страны Остап Семерак.

Анонсированный законопроект разрешает правительству создать нового оператора газотранспортной системы (ГТС) страны. Новая компания получит магистральные газопроводы и подземные хранилища "в управление и/или концессию или аренду на срочной платной основе без права отчуждения".

49% акций оператора ГТС предлагается продать европейским и американским инвесторам. По неофициальным данным, соответствующие переговоры правительство уже ведет с голландской Shell и американскими ExxonMobil и Chevron. Контрольный пакет компании оператора ГТС останется в собственности государства.

Законопроект также предусматривает возможность создания отдельной компании для управления подземными хранилищами газа. Ее акционерный капитал может быть разделен по такому же принципу: контрольный пакет останется за государством, а у американских и европейских инвесторов будет возможность купить до 49% ее акций.

Выбор компаний-партнеров для развития операторов ГТС и подземных хранилищ предполагается сделать по итогам соответствующих конкурсов.

Все эти шаги, по словам премьер-министра страны Арсения Яценюка, позволят остановить строительство "Южного потока". "Это дает нам возможность иметь новые условия транспортировки российского природного газа. Это дает возможность остановить строительство "Южного потока" и направить все объемы, которые планировались по "Южному потоку", через Украину, так как в этом будут в первую очередь заинтересованы страны-члены ЕС", - заявил он в своем выступлении в Верховной раде.

По оценкам Яценюка, в случае запуска "Южного потока" объем транзита российского газа через Украину упадет до 45 млрд кубометров в год. Для сравнения, в прошлом году через страну в Европу "Газпром" отправил более 85 млрд кубометров газа и заплатил за это около 1,4 млрд долларов.

"Хотя доходность такого проекта в масштабах западных нефтегазовых компаний не слишком велика, зарубежные инвесторы могут заинтересоваться долей в украинской ГТС, - рассуждает аналитик Raiffeisenbank Андрей Полищук. - Доля в ГТС стала бы определенной гарантией бесперебойности поставок газа в западную Европу".

В пользу интереса европейских компаний к доле в украинской ГТС косвенно указывает и давление Еврокомиссии на проект "Газпрома" "Южный поток". Под давлением Брюсселя на прошлой неделе о приостановке работ по проекту заявили Болгария и Сербия.

Заявление Яценюка - это попытка укрепить свою переговорную позицию, считает партнер консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин. "Правительство Украины пытается выдать желаемое за действительное. Половина мощностей ГТС страны не востребована, поскольку "Газпром" предпочитает пользоваться белорусской ГТС, "Северным потоком" и другими маршрутами. В таких условиях возврат от таких инвестиций для любой компании маловероятен", - считает эксперт.

Парламент Украины сегодня принял предложение правительства без энтузиазма, и его обсуждение было включено в повестку работы Рады только с третьей попытки. Но уже в первом чтении депутаты отказались рассматривать законопроект и решили отложить на неопределенный срок для более детальной проработки. Премьер в ответ пообещал депутатам провести специальное заседание кабинета министров, на котором будет обсужден документ

В рейтинге самых богатых стран Евросоюза Чехия занимает 17-е место. Такие данные опубликовало Европейское статистическое агентство Eurostat.

Валовой внутренний продукт (ВВП) ВП Чехии в пересчете на душу населения составляет 80% от уровня, установленного Евросоюзом. Среди «старых» стран ЕС уровень ВВП менее, чем Чехии, лишь в Греции и Португалии. Самый высокий уровень жизни в Люксембурге, где ВВП составляет 264% от уровня ЕС. Последнее место в рейтинге занимает Болгария с показателем в 47%. Ниже уровня, установленного Евросоюзом, оказались показатели ВВП в Италии и Испании.

Семь украинских авиакомпаний получили от Мининфраструктуры разрешения на выполнение 23 новых внутренних и 29 международных рейсов.

Соответствующее решение Комиссии по формированию и реализации государственной политики по эксплуатации воздушных линий, в которую входят представители Мининфраструктуры и Госавиаслужбы, было утверждено приказом Министерства инфраструктуры от 10 июня 2014 г. №242.

Крупнейший национальный авиаперевозчик авиакомпания "Международные авиалинии Украины" (МАУ) получила разрешение на выполнение рейсов из Киева в Нахичевань и Ленкорань (Азербайджан), а также из Харькова и Львова в Батуми (Грузия).

Авиакомпания "Днеправиа" получила право на осуществление полетов из Харькова в Ереван (Армения), Тбилиси, Батуми и Кутаиси (Грузия), Бургас и Варны (Болгария), Баку (Азербайджан), Москву (РФ), из Ивано-Франковска - в Вену (Австрия), Варны и Бургас (Болгария ), Тель-Авив (Израиль), Милан (Италия), Ригу (Латвия), Гамбург (Германия), Бухарест (Румыния), Варшаву (Польша) и Санкт-Петербург (РФ), из Днепропетровска - в Бургас и Варну (Болгария ).

Авиакомпания "Ян Эйр" получила разрешение на международные полеты из Киева в Ларнаку (Кипр) и Батуми (Грузия), на внутренние - из Киева в Одессу и Харьков.

Авиаперевозчику UmAir разрешено эксплуатировать маршрут из Киева в Багдад (Ирак).

"Мотор Сич" получила право на выполнение рейсов в столицу Украины из Запорожья, Ужгорода, Луганска, Одессы, Днепропетровска, Львова, Донецка и Херсона.

Дочерняя структура турецкой авиакомпании Atlasjet - "Атласджет Украина" получила право на выполнение внутренних рейсов из Киева во Львов, Одессу, Днепропетровск, Запорожье, Тернополь, Харьков, Херсон, Черновцы, Донецк, Луганск и Симферополь.

Компания "Урга" уже с 18 июня начинает работать на линии Киев-Львов. Также комиссия предоставила права авиакомпаниям "Урга" и "Крунк" на выполнение полетов за пределами Украины.

Каждый авиаперевозчик формирует программу полетов в соответствии с графиком открытия и выполнения рейсов с учетом НОТАМ Госавиаслужбы. На сегодняшний день авиакомпании не могут осуществлять полеты в аэропорты Симферополя, Донецка и Луганска.

Первая мировая: как Европа загнала себя в ловушку

Дмитрий Яковлевич Травин родился в 1961 году в Ленинграде. В 1983 году окончил экономический факультет ЛГУ. Научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Сто лет назад, 28 июня 1914 года, в Сараево выстрелом боснийского террориста, которого поддерживала тайная организация «Черная рука», связанная с сербской разведкой, был убит австрийский эрцгерцог Франц Фердинанд. Это обусловило начало Первой мировой войны, которая разразилась в августе и шла затем целых четыре года. На войне погибло 8,5 миллионов человек. 21 миллион было ранено. Ясно, что такую цену воюющие державы заплатили не за жизнь одного эрцгерцога. У войны были иные причины. Какие?

Почему возникают войны?

Самый простой способ объяснить возникновение любой войны состоит в том, чтобы объявить свою страну защитником великих ценностей, а противника — злобным агрессором. Подобный подход характерен для националистов. С ним практически невозможно полемизировать на начальном этапе войны, когда у обеих сражающихся сторон есть еще много нерастраченной энергии.

Однако если вооруженное противостояние затягивается, число жертв растет, и усталость начинает доминировать над энтузиазмом, эффективным становится подход, который демонстрируют левые силы. Они говорят, что причина войны — в жадности капиталистов, устроивших ее ради получения прибылей от продажи оружия и ради захвата колоний, которые можно эксплуатировать. В общем, войну империалистическую левые силы стремятся превратить в войну классовую.

Первая мировая война начиналась с массового националистического психоза, когда даже социалисты различных стран «бряцали оружием» и обеспечивали в парламентах поддержку своим «эксплуататорским» правительствам. А завершалась война серией революций, в ходе которых народ свергал «эксплуататоров», чьи знамена еще недавно вели его в бой.

Для того чтобы нам сегодня разобраться в истинных причинах войны, вряд ли стоит прибегать к использованию подходов, фабриковавшихся в прошлом не для анализа, а лишь для мобилизации масс. На самом деле такая страшная бойня, какой оказалась Первая мировая, в наименьшей степени зависит от злобы и корысти отдельных людей, классов, народов. Она — порождение объективных обстоятельств. Война так долго вызревала, что в августе 1914 года ее уже трудно было миновать. У каждого из государств, схлестнувшихся в схватке, имелись чрезвычайно убедительные причины для столкновения с соседом.

Первая мировая похожа на матрешку, раскрывая которую обнаруживаешь все новые фигурки меньшего размера. Англия с Францией не могли не вступить в войну, потому что в нее вступила Германия. Та в свою очередь не могла не откликнуться на действия России. Наша страна прореагировала на агрессию Австро-Венгрии против маленькой Сербии. Но Австро-Венгрия начала войну не по прихоти, а потому, что Сербия, несмотря на формальную слабость, представляла для нее серьезную угрозу. Наконец, надо отметить, что и у сербов имелись серьезные основания для того, чтобы ввязаться в конфликт.

Попробуем последовательно раскрутить всю эту историю, начав из глубины, то есть с Сербии — со страны, которая имела меньше всего военных ресурсов, однако дала повод для конфликта великих держав.

Сербия между мечом и оралом

За свое освобождение от турецкого ига сербы сражались на протяжении десятилетий так, как ни один другой народ на Балканах. В 1833 году они получили автономию, в 1878 году — независимость. Однако независимая Сербия оказалась в тяжелейшем положении, которое напоминает не столько судьбу благополучных европейских стран, сколько судьбу нынешних развивающихся государств, не имеющих при этом серьезной экономической базы для развития.

Зажатая между двумя грозными империями — Османской державой и Австро-Венгрией, каждая из которых держала в подчинении множество славян, — Сербия должна была быть постоянно готова к обороне. Военные расходы составляли в ее бюджете порядка 40 %. Ни о какой серьезной промышленности или торговле в этой ситуации даже мечтать не приходилось. Маленькая, но гордая страна представляла собой вооруженный крестьянский мир, постоянно разрывающийся между пахотой и военным делом.

Более того, Сербия от своих соседей была отделена не только государственными, но и религиозными границами. Одна из соседних великих держав исповедовала ислам, другая придерживалась католичества. Сербы же сохраняли православие, унаследованное от погибшей в XV веке Византии. Естественно, маленькая страна не могла, в отличие от огромной России, претендовать на формирование Третьего Рима (силенок для этого было маловато). Однако Сербия ощущала себя хранителем истинной веры, которая должна была помочь человечеству воспрянуть духовно после тысячелетий неправедной жизни.

Святой Николай Сербский вместо теории «Третьего Рима» наделил свой народ концепцией «Небесной Сербии», которой предстоит спасти все человечество. Трудиться над спасением будет весь православный мир, вооруженный сербской программой и российскими ресурсами (идеи — наши, бензин — ваш).

Храня истинную веру и ощущая свое великое предназначение, Сербия (в отличие от Словении и Хорватии, интегрированных в состав Австро-Венгрии), естественно, плохо воспринимала идущие из буржуазной Европы экономические импульсы. Ведь разве может что-либо хорошее идти от проклятых еретиков-папистов?

В общем, сербы, постоянно разрывавшиеся между мечом и оралом, вооруженные идеей «Небесной Сербии» и ощущавшие призвание к мессианству, к подвигу во имя всего человечества или хотя бы во имя славянства, были по духу воинами, а не бюргерами. При всей условности такого рода сравнений я все же рискнул бы сопоставить менталитет сербов столетней давности с нынешним менталитетом чеченцев. Понятно, что можно найти десятки отличий, но важно выделить и одно сходство. В условиях постоянного противостояния формируются поколение за поколением, умеющие хорошо воевать и вынашивающие великие идеи, но не стремящиеся к тому, чтобы развивать бизнес, строить заводы и города, планировать на десятилетия вперед мирную жизнь.

Россия сегодня хорошо понимает, что если не сформировать в Чечне рабочие места, которые станут привлекательными для детей вчерашних воинов, Северный Кавказ останется надолго источником напряженности. Отсюда — попытки осуществлять там инвестиции (увы, не слишком удачные). Австро-Венгрия столетней давности, в отличие от нынешней России, не могла даже пытаться осуществлять инвестиции в Сербии, поскольку это было иное государство. Да к тому же подобная политика в ту эпоху вообще не практиковалась.

Вена относилась к Белграду настороженно. Тем более что в результате двух балканских войн, прошедших в 1912–1913 годах, Сербия усилилась за счет Турции.

Белград же видел на территории соседней империи огромное пространство для своей деятельности, поскольку там проживали братья-славяне, чуждые этнически как немцам, так и венграм, но кровью и языком тесно связанные с сербами. Кому же, как не Сербии, обладающей независимостью и имеющей богатый боевой опыт, стать центром притяжения для всего южнославянского населения?

В общем, у маленькой Сербии имелись серьезные основания для того, чтобы впиться в разбухшее тело соседней империи, не имеющей этнического и, следовательно, идейного единства. Неудивительно, что Австро-Венгрия испытывала постоянное беспокойство от наличия такого соседа.

Судя по всему, непосредственно летом 1914 года сербское государство еще было к большой войне не готово. Но как сдержать народ, для которого схватка с врагом за сто лет восстаний и войн стала образом жизни? Дело неумолимо шло к катастрофе, причем власти фактически не контролировали ситуацию. «Черная рука» помогла боснийцу Гавриле Принципу убить эрцгерцога, а затем Сербия, воодушевленная своим мессианством, уже не могла отступить, когда Вена выставила Белграду жесткий ультиматум.

Но почему Австро-Венгрия не могла спустить эскалацию конфликта на тормозах? Ведь народы империи, в отличие от сербов, совсем не рвались в бой.

Ужас династии Габсбургов

Беда Австро-Венгрии состояла в том, что она не могла не огрызаться, поскольку понимала: одним укусом дело никак не обойдется. Или, точнее, серьезный укус вызовет заражение всего ослабленного имперского тела, и это приведет в конечном счете к болезни, а затем к смерти.

Нас часто вводит в заблуждение традиционное наименование империи. Кажется, будто бы она в основном состояла из австрийцев и венгров. Но это не так. Более половины проживавших на ее территории народов относилось к числу славян. Это были чехи, поляки, хорваты, словаки, словенцы, босняки и даже русины (те, кого мы привычнее именуем западными украинцами и белорусами). Австро-Венгрией империя называлась не по имени доминирующих народов, а по имени двух корон, которые она объединяла. Империя представляла собой дуалистическую монархию. Австрия и Венгрия во многом были самостоятельными государствами с собственными правительствами. Но кайзер из династии Габсбургов (к моменту начала войны им был Франц Иосиф) сидел одновременно на австрийском и венгерском престолах.

То есть австрийцы и венгры были не многочисленными, а привилегированными народами. Они имели свою собственную государственность, тогда как славяне оказались просто распределены между двумя частями дуалистической монархии. Чехами, поляками, словенцами управляли из Вены, а хорватами, словаками и русинами — из Будапешта.

Славянам подобная ситуация совершенно не нравилась. Одни народы в большей, другие в меньшей степени стремились к самостоятельности. Хотя бы к такой, которую обрели венгры в рамках империи. Но ни Вена, ни даже Будапешт этого не хотели. Получался конфликт сравнительно небольшого привилегированного меньшинства со славянским большинством, не понимавшим, почему оно не имеет права на формирование собственных государств.

Вот почему Австро-Венгрия так опасалась сербской политической и тем более военной активности. Маленькая Сербия была сильна не столько собственными вооруженными силами, сколько симпатиями со стороны южных славян — подданных императора Франца Иосифа.

Габсбурги уже имели неприятный исторический прецедент, когда маленький Пьемонт выступил инициатором объединения Италии, в результате чего Австрия потеряла земли, населенные итальянцами. Францу Иосифу совершенно не хотелось, чтобы Сербия сделала по отношению к южным славянам то же самое, что Пьемонт сделал по отношению к итальянцам. Причем он понимал, что если потеря немногочисленных итальянских подданных означала лишь сокращение размеров державы, то потеря многочисленных славянских неизбежно обернется гибелью империи. В общем, к моменту убийства эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараеве на повестке дня фактически стоял вопрос самого существования Австро-Венгрии. И к этому никак нельзя было отнестись с прохладцей.

Пробуждение славянства

Тут, правда, возникает другой важный вопрос. Если империя со своим славянским населением худо-бедно существовала на протяжении многих столетий, да еще и расширяла границы, стремясь захватить новые земли, то почему именно к 1914 году возникли серьезные опасения в отношении будущего?

Дело в том, что у любой державы подобного рода есть свой жизненный цикл. Здоровье молодой империи, возникшей в Средние века или в начале Нового времени, намного лучше здоровья пожилой империи, раздираемой внутренними противоречиями в начале ХХ столетия. Связано это с появлением в XIX веке такого сложного явления, как национализм.

В империи Габсбургов времен расцвета, как и в любой иной империи того времени, люди ощущали себя подданными монарха, а не представителями той или иной нации. Для них могли иметь серьезное значение религиозные конфликты, классовые противоречия, столкновения между семейными кланами. Однако стремление подданных к формированию национального государства династию Габсбургов долгое время не беспокоило.

Но в эпоху, когда немцы или итальянцы стали ощущать себя народом и стремиться к объединению, славяне решили, что они — ничуть не хуже. Они тоже имеют право на свое национальное государство. Только им требовалось для формирования такого государства не объединяться, а отделяться.

Понятно, что формирование нации — это долгий процесс. Сначала образованные интеллектуалы создавали для своих народов национальную культуру. Формировали литературный язык, на котором простые люди могли бы читать и писать. Затем все чаще стали говорить об автономии в составе империи — хотя бы по венгерскому образцу. Наконец, к началу ХХ века стал актуальным вопрос о независимости. Поляки мечтали о возрождении государства, которое было у них в недавнем прошлом. Хорваты и словенцы ориентировались на соседние независимые славянские страны — Сербию и Болгарию. Чехи все чаще подумывали, не предложить ли корону святого Вацлава какому-нибудь русскому великому князю, хотя опасались при этом, что русские порядки для свободолюбивой Праги будут хуже зависимости от Габсбургов.

Конечно, сами по себе славянские народы были слишком слабы для того, чтобы поднять восстание против империи. И до поры до времени Габсбурги чувствовали себя сравнительно спокойно, несмотря на укрепление славянского национализма. Однако со времен русско-турецкой войны 1878 года ситуация кардинальным образом переменилась. Турция резко ослабла и перестала быть угрозой для славян. Балканские войны 1912–1913 годов показали даже, что славяне вместе с греками могут самостоятельно (без поддержки со стороны) наносить туркам поражение. Зато усилившаяся при Александре II Россия стала все больше интересоваться славянскими делами. Она освободила «братушек» от басурманского ига и готова была усиливать дальше свой патернализм. В частности, в отношении Сербии.

Таким образом, в ответ на убийство эрцгерцога Франца Фердинанда Австро-Венгрия не могла ограничиться полумерами. Война против Сербии фактически была войной за сохранение империи, в которой славянство бурлило, ориентируясь не только (и даже не столько) на Сербию, сколько на могущественную Россию, способную освободить их от власти Вены и Будапешта так же, как раньше она освободила других славян от власти Стамбула.

Но что же нужно было России на Балканах? Почему она так стремилась заниматься землями, весьма далекими от ее границ? Могла ли наша страна проявить миролюбие и не ввязываться в Первую мировую, обернувшуюся падением царского престола, революцией, Гражданской войной и такими бедствиями, какие, наверное, в тот момент не испытала ни одна другая страна Европы?

Свои и чужие

Для ответа на эти вопросы нам надо слегка уйти в прошлое — к временам Великих реформ Александра II, положивших начало российской модернизации. Раньше их было принято ругать — мол, ободрал царь крестьян, как липку, в пользу помещиков. Теперь, напротив, принято хвалить, поскольку именно эти реформы легли в основу рыночного развития страны. Но на самом деле любые серьезные преобразования в экономике — это палка о двух концах. С одной стороны, появляются новые возможности. С другой — людям, привыкшим жить по-старому, очень трудно адаптироваться к меняющемуся образу жизни.

Если бы удалось придумать такие реформы, при которых люди могут ничего в своей жизни не менять, но при этом пользоваться благами быстро растущей экономики, то модернизация всех только радовала бы. Однако даже в самых благополучных странах мира подобных чудес не бывает.

В пореформенной России разоряющиеся крестьяне быстро двинулись из деревни в город. С одной стороны, их труд на заводах и фабриках заложил основы российской индустриализации, что можно расценить как большое достижение. С другой стороны, были и серьезные проблемы, поскольку жить этим людям в городе оказалось очень тяжело из-за низких заработков, долгого рабочего дня, плохого жилья, болезней, антисанитарии… Наверное, все эти люди стали бы в скором времени легкой добычей агитаторов, убеждавших их подняться на классовую борьбу, если бы в противостояние с коммунистической идеологией не включилась идеология националистическая.

Вчерашние крестьяне, вырванные из привычно деревенской общины и растерявшиеся от городских тягот, отчаянно нуждались в том, чтобы примкнуть к какому-то сообществу. Проще говоря, поделить мир на своих и чужих. В деревне ясно было, кто свой, кто чужой. А в городе?

Один вариант такого деления предлагали марксисты: свои — это все пролетарии, чужие — капиталисты, помещики, попы и даже сам царь. Однако идее классовой борьбы противостояла идея, согласно которой мы все — русские, православные. Самодержавный царь — наш символ, наш лидер, наш гарант. Дворянство — наша славная армия. Священство — духовная опора. И даже буржуи — тоже наши, поскольку дают сирым и убогим заработать на кусок хлеба. В общем, все мы — одна большая семья. Нечто вроде сельской общины (в которой вчера еще жил пролетарий), только расширенной до масштабов всей страны.

А как же враги? А как же чужие? Ведь трудно по-настоящему сплотиться людям, если они не видят, против кого им следует дружить. Как, скажем, рабочему возлюбить своего эксплуататора, если нет образа врага, который намного страшнее капиталиста? Без такого врага пролетарии становятся легкой добычей социалистов-агитаторов, поскольку житейские трудности ежедневно дают повод для того, чтобы ненавидеть хозяина.

Для малых народов врагом становятся живущие по соседству представители народов имперских. Малым народам кажется, что все беды — от империи, и если ее разрушить, то жизнь вскоре наладится. А где же найти врага большим народам?

От Великих реформ к Великой войне

Для пореформенной России огромное значение имела идея панславизма. Наша страна, как самая большая и сильная славянская держава, брала на себя защиту малых славянских народов, страдавших под игом Османской и Австро-Венгерской империй. Соответственно, появлялись и враги — две империи, которые необходимо было разрушить ради освобождения «братушек».

Сама по себе идея освобождения славян не была новой. Мысль о том, чтобы захватить Константинополь, а «по дороге» помочь страдавшим от турок народам, в российских элитах лелеяли с XVII века, если не раньше. Но вплоть до эпохи Великих реформ борьба с Османской империей была делом элит, а не народа. При матушке Екатерине, например, у турок оттяпали огромные земли, но никакого народного энтузиазма это не вызвало. Таврида нужна была князю Потемкину, ставшему Потемкиным-Таврическим, но не простому мужичку, пахавшему землю в своей деревне и ничего толком не знавшему о басурманах.

Совсем иначе обстояло дело во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Она впервые вызвала поистине широкий народный энтузиазм в крупных русских городах. Сам Достоевский активно агитировал за войну в своем «Дневнике писателя». И не случайно. Ведь мысль об освобождении славян от турецкого гнета прекрасно вписывалась в его взгляды, согласно которым нельзя допускать даже слезинку на глазах одного несчастного ребенка. Война на страницах «Дневника писателя» превращалась из кровавого дела в дело благородное, и эта идея была близка тысячам российских горожан-разночинцев.

Борьба с Австро-Венгрией в 1914 году была, согласно логике панславизма, продолжением борьбы с Османской державой за свободу братьев по крови, страдающих от деспотии. В первые месяцы этой войны действия царя сопровождались волной народного энтузиазма. Причем теперь уже не только разночинного. Экономический подъем и урбанизация за пару предвоенных десятилетий существенно расширили ряды рабочего класса, и благодаря этому мысль о борьбе со страшными врагами за славянское братство проникла в самые низы общества. Если неграмотный крестьянин, живущий в российской глубинке, по-прежнему оставался далек от геополитических проблем, то пролетарий, живущий в городе и помаленьку осваивавший грамоту, мог уже влиться в огромную массу людей, приветствовавших борьбу за великую идею.

В общем, Первая мировая война поначалу вызвала в России искренний моральный подъем, сплачивавший народ и, соответственно, укреплявший державу, порядком разбалансированную в предшествующий период развития марксистской пропагандой и революцией 1905 года. Панславизм и маленькая победоносная война были лучшим способом притушить на время классовые конфликты и перенести тяжесть растущей ненависти «униженных и оскорбленных» пролетариев с внутреннего врага на внешнего.

В принципе сильная власть, понимающая опасности мировой войны, могла бы, конечно, удержаться от участия в балканском конфликте. Но российская власть в тот момент была слабой. Ее подкосили поражение в войне с Японией, революция 1905 года, распутинщина, непопулярность самодержавия и личная непопулярность Николая II. Соблазн укрепить свои позиции на волне искреннего народного энтузиазма был необычайно велик. Тем более что дело спасения маленькой, но гордой Сербии представлялось весьма благородным. А прогнившая Австро-Венгрия отнюдь не представлялась столь уже серьезным противником.

Ход Первой мировой и впрямь показал, что разбить австрийцев мы можем. Однако, к несчастью для нашей страны, на стороне Австро-Венгрии выступила Германия, обладавшая значительно лучше подготовленной армией. Для Германии эта война окончилась столь же плачевно, как для России. Так что же заставило «рассудительных» немцев вляпаться в ту же историю, в какую вляпались «эмоциональные» русские? Как ни странно, мотивы двух наших народов были чрезвычайно похожими.

Германские мотивы

На первый взгляд вопрос о том, почему в Первую мировую войну ввязалась Германия, выглядит наиболее простым. Есть ряд традиционных, но при этом вполне верных ответов.

Во-первых, Берлин должен был выполнить свои союзнические обязательства в отношении Вены, причем не просто в силу порядочности, а исходя из собственных чрезвычайно важных интересов. Если бы Россия разгромила Австро-Венгрию и славянский национализм привел бы к распаду этой империи на части, то Германия лишилась бы единственного серьезного союзника в Европе, а значит, в случае будущей войны оказалась бы одна против стран Антанты.

Во-вторых, Германия имела веские основания считать, что является наиболее сильной в военном отношении державой, а потому может рассчитывать на успех блицкрига, то есть на победу в кратчайшие сроки без мобилизации значительных ресурсов. Опыт франко-прусской войны 1870 года показал, что Францию германская военная машина может разгромить довольно быстро. Англия вообще не имела крупной сухопутной армии, а те войска, что у нее были, находились за Ла-Маншем или в различных отдаленных колониях и доминионах. Что же касается России, то большие пространства и бюрократическая волокита, характерные для нашей страны, затрудняли быструю мобилизацию. Немцы надеялись при помощи блицкрига разобраться с проблемами на Западном фронте еще до тех пор, пока созреет реальная угроза на Восточном.

В-третьих, быстро развивающаяся Германия в экономическом отношении к лету 1914 года уже могла считаться наиболее сильной страной мира. Она обогнала Англию. Причем германская экономика, в отличие от английской, уже много лет целенаправленно милитаризировалась, то есть применительно к военным задачам обладала значительно большим КПД. Немецкая элита предлагала своему народу пушки вместо масла, и это делало Германию особенно опасной в годы войны.

Впрочем, здесь кроется главная загадка. Почему немецкий народ, которого «обделяли маслом», активно поддерживал кайзеровский милитаризм? Почему в Германии Первая мировая война вызвала мощный патриотический подъем? Ведь на Германию никто не нападал, и перед немцами не стоял вопрос о защите своей родины от агрессора.

По сути дела, именно страстное стремление немцев к войне сделало ее мировой. Без вмешательства Германии Россия с Австро-Венгрией худо-бедно разобрались бы с балканскими проблемами, и число жертв было бы несоизмеримо меньшим. Не произошло бы революции в Германии, да, возможно, и в России. Гитлер не стал бы германским фюрером, поскольку кайзер остался бы на своем посту. Не сформировалась бы проблема немецкого реваншизма. В общем, не было бы той базы для Второй мировой войны, которую дала Первая мировая.

Впрочем, все эти допущения не так уж и важны, поскольку немцы явно хотели воевать. И связано это было с тем, что немецкий взгляд на мир существенно отличался от английского, французского или бельгийского.

Культура против цивилизации

Для нас сегодня западноевропейские народы все на одно лицо. В том смысле, что все они нам видятся поклонниками рынка и демократии. Мы часто говорим, что-то вроде: «У нас дела обстоят так-то, а на Западе — так-то», считая при этом, будто Запад имеет единые взгляды по ключевым политическим вопросам. Такого рода подходы к пониманию Запада и сейчас не слишком верны, а сто лет назад они вообще нисколько не соответствовали действительности.

В частности, немцы жестко противопоставляли себя Западу, то есть прежде всего французам, англичанам, бельгийцам, американцам. Немцы полагали, будто западная цивилизация развивается плохо. Она представляет собой мир чистогана, эксплуатации и бездуховности. Она задыхается от противоречий, возникающих между трудом и капиталом. В ней нет таких выдающихся достижений культуры, какими отличается Германия. Да и управляются западные страны неправильно. Германская патерналистская система значительно лучше, чем сложившаяся на Западе демократия. В демократических странах люди разобщены, тогда как нужно, чтобы власть заботилась о народе, поддерживала слабых, собирала народ в единый большой кулак.

Немцы жестко противопоставляли западную цивилизацию германской Культуре. Если для нас Цивилизация и Культура — близкие по смыслу слова, то немцы столетней давности вкладывали в них прямо противоположный смысл. Они были сторонниками Культуры и противниками Цивилизации. Причем германские интеллектуалы постоянно подчеркивали это различие. Словом, простые немцы, желавшие сплотиться вокруг своего кайзера, и духовные вожди нации, стремившиеся возвеличить германскую Культуру, были заодно.

В общем, можно сказать, что народ искал свой особый путь развития примерно так же, как ищут его по сей день в нашей стране. Немцы хотели создать светлый и правильный мир, в котором не будет тех проблем, что характерны для капиталистических демократий Запада. Именно в Германии под руководством «железного канцлера» Отто фон Бисмарка возникли первые системы социального страхования рабочих. И хотя в целом уровень жизни немецких пролетариев был явно ниже уровня жизни английских трудящихся, социальное страхование создавало иллюзию, будто бы кайзер и капиталисты заботятся о простом народе.

Выше шла уже речь о том, как модернизация общества создавала серьезные проблемы в России и способствовала тому, что миллионы людей в промышленных городах начинали искать объединяющую их национальную идею. Примерно то же самое происходило в Германии. Поиски национальной идеи в этой стране на несколько десятилетий опережали российские изыскания, причем наши мыслители многое заимствовали у немцев даже в такой необычной сфере, как придумывание национальных отличий.

Германская экономика вынуждена была, как и российская, наверстывать отставание от западных соседей. Конечно, немцы наверстывали быстрее и к 1914 году уже вышли в лидеры, однако трудности догоняющей модернизации у всех стран бывают примерно одинаковыми.

Бисмарк, в частности, очень опасался сильной германской социал-демократии. На родине Карла Маркса марксизм имел даже больший потенциал, чем в России. И поэтому германские правящие круги сделали все возможное для того, чтобы сгладить конфликт рабочих с капиталистами и развивать у народа ощущение, будто все немцы, как одна большая семья, противостоят иным народам, а немецкая «правильная Культура» противостоит «неправильной Цивилизации».

Им было за что сражаться

В общем, немцам, воспитанным в националистическом духе, было за что сражаться на фронтах Первой мировой.

Национализм 1914 года не был еще национализмом реваншистским, как перед началом Второй мировой войны. Он не предполагал еще такой массовой ненависти к евреям. Он не предполагал формирования лагерей смерти. И все же это был национализм, сплачивающий общество, указывающий ему четкую цель и указывающий врага, которого следует победить для достижения этой цели.

Без понимания того, как формировался германский национализм перед Первой мировой войной, мы никогда не поймем того германского фанатизма, который сплотил народ вокруг фюрера через пару десятилетий. И кстати (заметим это попутно), без понимания мессианского стремления нашего народа к освобождению славян перед Первой мировой войной мы никогда не поймем того мессианского стремления к мировой пролетарской революции и к освобождению всего мира от гнета капитала, которое сплачивало советских людей до тех пор, пока утопичность коммунистической идеи не стала для всех очевидной.

Итак, подведем некоторые итоги. Мы понимаем теперь, почему Сербия в 1914 году провоцировала Австро-Венгрию, почему та вынуждена была объявить войну, почему Россия вступилась за братьев-славян и почему Германия вступилась за своих союзников. Но мировая война не стала бы таковой, если бы на германский вызов не ответили Франция и Англия. Что же двигало этими благополучными странами, которые, казалось бы, давно уже пережили стремление воевать?

Ни французы, ни англичане особо не хотели проливать кровь на фронтах Первой мировой. И все же они не уклонились. Почему?

Международный баланс сил

Франция не могла бы уклониться от участия в Первой мировой войне, поскольку Германия напала на нее, предприняв циничный обходной маневр с фланга и оккупировав по пути Бельгию, которая, наверное, предпочла бы вообще не участвовать в кровавых европейских разборках. В общем, формально не только Бельгия, но и Франция была жертвой. Тем не менее надо отметить, что у нее был свой мотив для противостояния Германии. Потеряв во время франко-прусской войны Эльзас и Лотарингию, Париж, естественно, вынашивал реваншистские планы, намереваясь вернуть утраченное.

Британские мотивы для участия в войне были более сложными. Формально англичанам ничего не грозило, поскольку они жили на острове, а британский флот обладал в 1914 году столь значительной мощью, что мог предотвратить высадку любого десанта. Однако идея отсидеться за Ла-Маншем не сильно прельщала политиков из Лондона. Британия в качестве «мастерской мира» на протяжении всего предшествующего столетия стремилась серьезно влиять на европейские дела, дабы те не создавали преград к ведению бизнеса. Лондон хорошо помнил, как в самом начале XIX века Наполеон установил континентальную блокаду Англии, стремясь обрезать все товаропотоки и поставить эту страну на колени без прямого столкновения французских кораблей с победоносным британским флотом. Допускать каких-либо новых континентальных блокад (скажем, в германском исполнении) Лондон, естественно, не желал.

Более того, со времен наполеоновских войн бизнес стал поистине глобальным. Состояние дел в колониях было не менее важным, чем в Европе. А колонии, в отличие от британского острова, оказывались сравнительно уязвимыми для противника с сильной сухопутной армией. Например, в Индию немцы при желании могли попасть не только с моря, но и с суши. Особенно при наличии союза с Османской империей, контролировавшей тогда весь Ближний Восток.

Таким образом, важнейшей задачей англичан на протяжении всего XIX века и в начале ХХ столетия было поддержание международного баланса сил. Как только одна из держав становилась более мощной, чем другие, Лондон предпринимал дипломатические и военные усилия для того, чтобы приостановить страну, способную в перспективе поставить под свой контроль всю Европу. В наполеоновскую эпоху европейцы совместными усилиями притормаживали Францию. Во времена Крымской войны жертвой оказалась Россия. И наконец к 1914 году англичанам пришлось заняться Германией.

В общем, при серьезном рассмотрении вопроса выясняется, что для Британии тоже не было выбора: воевать или не воевать в Первой мировой. Любое разрушение международного баланса грозило в перспективе развалом всей той системы процветания, которую англичане выстраивали, по меньшей мере, с середины XVIII века. Возможная утрата статуса «мастерской мира» для Британии была в известной мере сопоставима с возможной утратой славянских земель для Австро-Венгрии. Парадоксально, но факт: англичане отчаянно защищались, хотя на них формально никто не нападал.

Схватка за нефть

Другой важный момент: борьба Британии и Германии за новые возможности, предоставляемые колониальными территориями.

В привычной нам марксистской системе политэкономического анализа принято говорить, что империалистические державы боролись между собой за новые прибыли. В общем, являлись корыстными и бессовестными агрессорами. Но можно подойти к исследованию данного вопроса и с иной стороны.

Первые десятилетия ХХ века были временем, когда начался массовый переход с угля на нефть в качестве основного топлива. Политики оказались вынуждены принять во внимание этот факт, поскольку он существенным образом влиял на обороноспособность. Прежде всего, с угля на нефть переводили военно-морской флот. Однако уже к началу Первой мировой было ясно, что существование армии невозможно без автомобилей и, соответственно, без бензина. Перспективы танков и авиации еще просматривались не очень явно, однако прозорливые политики должны были задумываться также о том, что вскоре эти виды вооруженных сил тоже потребуют топлива, причем, естественно, не угля.

Борьба за нефть становилась в Первую мировую одним из важнейших вопросов. Тот, кто оставался без нефти, фактически в обозримой перспективе оставался без боеспособной армии. Но кто же из ключевых политических игроков имел в это время свою собственную нефть?

Бесспорно, Соединенные Штаты и Россия. Эти страны лидировали по добыче. Кроме того, под боком у американцев была Мексика с ее уже разведанными запасами. Кое-что имела Австро-Венгрия, хотя возможности этой империи были несопоставимы с возможностями России и Америки. Но ни Британия, ни Германия на собственной территории запасов нефти не имели, и это качественным образом отличало их положение в начале ХХ века от того положения, которое они имели в XIX столетии, когда богатые месторождения угля делали англичан и немцев лидерами индустриализации и милитаризации.

Немцам и англичанам уже в ту эпоху предстояло сойтись в схватке за нефть, которая была не столько даже схваткой за прибыли (как говорят марксисты), сколько схваткой за выживание. Уже разведанная и потенциально доступная для них нефть имелась в Месопотамии (Ираке) и в Персии (Иране). Зайти в эти регионы можно было с двух сторон: с моря и с суши. Первый вариант был наиболее перспективным для англичан, второй — для немцев и их союзников турок. По этой причине ни англичане, ни немцы не могли бы спокойно осваивать месторождения нефти без превентивного устранения своего главного конкурента. Если бы Первой мировой не случилось, Германия и Британия все равно рано или поздно схлестнулись бы между собой в Азии.

Урок Первой мировой

Таким образом, получается, что ни Англия, ни Франция, ни Германия, ни Россия, ни Австро-Венгрия, ни даже Сербия не могли уклониться от войны. По большому счету от нее не могла уклониться и Османская империя, уже де-факто вовлеченная в глобальный конфликт двумя балканскими войнами.

В общем, можно сказать, что Первая мировая была не столько следствием принятия целенаправленных решений конфликтующими политиками различных стран и даже не столько результатом столкновения финансовых групп в борьбе за прибыли, сколько закономерным итогом длительного исторического развития Европы. Задолго до 1914 года в жизни различных народов происходили события, которые объективно вели к будущей схватке, хотя в тот момент, когда они происходили, даже самый прозорливый аналитик не смог бы с уверенностью предсказать неизбежность войны.

Думается, что это очень важный вывод и в то же время главный урок, который мы можем сто лет спустя извлечь из истории Первой мировой. Остановить войну в последний момент очень сложно. Практически невозможно, поскольку политики не свободны в своих решениях. Они зависят от того исторического пути, по которому их страна подошла к началу войны. Они зависят от желаний, проявляемых их народами (как было в Сербии, России и Германии). Они зависят от особенностей национальной экономики (как было в Англии). Они зависят от итогов прошлых войн и реваншистских настроений (как было во Франции перед Первой мировой и в Германии перед Второй). Они зависят от веками складывавшегося политического устройства собственного государства (как было в Австро-Венгрии и в Османской державе).

Сегодня многим кажется, будто мы живем в цивилизованном мире и очень далеки от новой мировой войны. Но если взглянуть на ряд важных процессов, происходящих в недрах великих держав XXI века, может выясниться, что земля у нас под ногами уже потихоньку сотрясается.

Что нас ждет впереди?

Германия и Россия были не последними модернизирующимися странами в мире. Сегодня по пути подобных преобразований активно движется Восток. И нет никаких оснований полагать, что модернизация Индии, Ирана или Китая должна проходить проще, чем у Германии или России прошлых веков.

В каждой из модернизирующихся стран люди переселяются из деревни в город. В каждой из этих стран горожане первого-второго поколений оказываются захвачены разного рода агитацией. В каждом из государств с быстро развивающейся промышленностью люди испытывают трудности и желают взять на вооружение какую-либо великую идею для того, чтобы проще было сплотиться.

О том, что в исламских государствах взяли на вооружение религиозный фундаментализм, как некогда у нас использовали национализм или социализм, не говорит сегодня только ленивый. Некоторые комментаторы даже называют борьбу с международным терроризмом Третьей мировой войной, в которой, по сути дела, христианский мир противостоит исламскому.

Впрочем, на самом деле расколотый внутренними конфликтами исламский мир вряд ли является по-настоящему серьезным соперником Запада, даже несмотря на множество уже совершившихся трагедий, связанных с терактами. Гораздо важнее то, что на Востоке постепенно созревает огромная по численности населения, невероятно мощная экономически и до зубов вооруженная держава — Китай.

Сегодня Китай выглядит страной чрезвычайно миролюбивой. И дай Бог, чтобы он таким оставался и дальше. Тем не менее следует принять во внимание, что в авторитарном Китае все острые внутренние конфликты пока загнаны внутрь. Всякий протест подавляется. Никто не имеет права всерьез оспаривать у коммунистических боссов права на управление страной и определение долгосрочной стратегии развития.

Однако не секрет, что коммунистическая идеология в Китае мертва. Эта страна давно уже превратилась в капиталистическую, и все характерные для буржуазного общества конфликты там углубляются. Пройдет какое-то время, и Китаю понадобится иная идеология. Руководители страны должны будут каким-то образом сдерживать нарастающие внутренние противоречия и, скорее всего, перенаправлять агрессивность горожан первого-второго поколений куда-то вовне. А если старый авторитарный режим падет в результате какой-нибудь революции, то новая власть для того, чтобы обрести поддержку толпы, должна будет тем более указать народу врага.

В общем, скорее всего, рано или поздно китайский национализм или какая-то иная форма агрессивной внешней политики себя проявят. У Китая есть спорные острова с Японией и Вьетнамом. А уж в отношениях с Россией спорны не только острова, но огромные дальневосточные территории. Но самое главное: Китай XXI века вскоре станет оспаривать у Соединенных Штатов право на мировое лидерство, поскольку по размеру ВВП он Америку догонит, а по численности населения он давно уже доминирует. Добавим к этому традиционное китайское представление о том, что все люди, кроме подданных императора Поднебесной, являются варварами, — и вот вам почва для чрезвычайно серьезного конфликта.

Речь не идет, конечно, о том, что новая мировая война должна будет разразиться в традиционных формах. Обладание ядерным оружием делает такую войну маловероятной, поскольку гипотетическое прямое столкновение Китая с Америкой кончится за несколько минут гибелью всего человечества. Однако сегодня мир активно осваивает современные формы глобального противостояния, и в этом смысле человечество ждет, скорее всего, печальное будущее.

Можно ожидать серию локальных войн, подпитываемых из Пекина и Вашингтона материальными и финансовыми ресурсами. Можно ожидать, что Китай, стремящийся преодолеть нынешний однополярный мир, будет стремиться поставить под свой контроль как можно больше стран и регионов мира. Можно ожидать формирования какой-то новой идеологии, с помощью которой Пекин постарается объединять Третий мир в борьбе против Первого.

Подчеркиваю, это все будет определяться не волей и желанием отдельных политических лидеров, а ходом объективных процессов, близких по духу тем, которые сто лет назад обусловили начало Первой мировой войны. И мы в России должны понимать, что в этом глобальном противостоянии нашей стране придется так или иначе определяться: вставать ли на сторону очередной державы, стремящейся к переделу сложившегося мира (в том числе нашего Дальнего Востока), или же вместе со «старым миром» стремиться сохранить статус-кво.

Опубликовано в журнале:

«Нева» 2014, №6

Александр Новак: На наших глазах меняется система взаимоотношений энергетики и геополитики.

Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак выступил на пленарной сессии 21го Мирового нефтяного конгресса, посвященной геополитическому сотрудничеству и обеспечению долгосрочной энергетической устойчивости.

«На наших глазах меняется система взаимоотношений энергетики и геополитики. Целью геополитики становятся не энергоресурсы, а обеспечение рентабельности их добычи и достижение конкурентных преимуществ по сравнению с другими производителями», - обратился Министр к гостям Конгресса.

Как отметил Александр Новак, сегодня высок соблазн использовать геополитические рычаги для изменения баланса отношений между поставщиками и потребителями энергоресурсов на уже сложившихся рынках. Наиболее показательными, по мнению Министра, являются процессы, происходящие на европейском энергетическом рынке.

Дестабилизирующим партнерские отношения фактором глава Минэнерго назвал широко обсуждаемую в Европе тему «диверсификации» поставок газа и «освобождения от газовой зависимости» от России. «Реальная альтернатива такой «диверсификации» - замещение дешевого российского газа дорогим газом азиатских и американских производителей», - отметил Александр Новак.

Предложение Польши о создании единого европейского института для централизованной закупки нефти и газа в ЕС, по словам Александра Новака, - «нерыночный вариант, напоминающий возврат в прошлое советской эпохи». Неконструктивной, по мнению главы российского энергетического ведомства, является и жесткая позиция Еврокомиссии по эксплуатации трансграничных инфраструктурных проектов с российским участием – газопроводов ОПАЛ, Южный поток, Ямал-Европа. призванных в первую очередь, повысить устойчивость и безопасность поставок энергоресурсов в европейские страны. Александр Новак рассказал, в частности, что на некоторых партнеров по проекту «Южный поток» оказывается давление: «Нашим болгарским коллегам пригрозили полным сворачиванием финансирования страны из средств еврофондов. При этом никаких оптимальных решений, учитывающих интересы инвесторов и потребителей, не предлагается».

В очередной раз Министр коснулся в своем выступлении и газового конфликта с Украиной: «Происходит прямая подмена понятий: стремление получить деньги за поставленный товар называется «эскалацией» кризиса, а нежелание клиента платить – «попыткой найти компромисс». На мой взгляд, такой диалог не связан с поиском компромисса, у него совершено другие цели».

По поводу экономических санкций, которые вводятся в отношении России, глава Минэнерго отметил, что они «бьют и по чужим, и по своим»: «Американским и европейским компаниям предлагается замораживать выгодные совместные проекты с участием российских компаний, пересмотреть свои инвестиционные планы, что в свою очередь влияет на волатильность цен».

Но даже сложные политические конструкции в современном глобальном мире не гарантируют преимуществ на энергетических рынках, уверен Александр Новак: «Российские нефть и газ являются абсолютно конкурентоспособными и ликвидными. У российских энергетических компаний появляются новые рынки сбыта в Азии, да и европейские потребители еще не разучились отличать выгодные предложения от невыгодных. В России инициированы масштабные процессы диверсификации ТЭК – по направлениям и видам поставок, по развитию внутреннего рынка энергоресурсов, по созданию новых производств и технологий».

В завершение своего выступления Министр рассказал о роли России в глобальном энергетическом пространстве: «Российская Федерация не стремится к доминированию на мировых энергорынках. Наша задача - способствовать на национальном и международном уровне формированию простых и понятных правил распределения энергоресурсов, сводя к минимуму влияние на них политики».

«Я еще раз подчеркиваю готовность Российской Федерации активно участвовать в выработке согласованных решений по всем актуальным вопросам развития энергетики. Надеюсь, что проходящий в Москве Конгресс станет еще одним шагом к достижению этой цели», - заключил Александр Новак.

ОАО «Управляющая компания холдинга «Белорусские обои» завершает реализацию инвестиционного проекта по организации производства высококачественных виниловых обоев, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении пресс-службы концерна «Беллесбумпром».

На предприятии установлены новые технологические линии общей производственной мощностью 9,9 млн условных кусков виниловых обоев в год. Стоимость обоепечатных линий составила 9,9 млн. евро. Полный ввод оборудования в эксплуатацию планируется осуществить в июле 2014 г.

Реализация данного проекта позволит белорусским производителям нарастить экспорт продукции с высокой добавленной стоимостью.

На долю ОАО «Управляющая компания холдинга «Белорусские обои» с входящими в его состав ПУП «Белобои» и ПУП «Гомельобои» приходится 90% общего объема производства обоев в Республике Беларусь.

В структуре продаж холдинга «Белорусские обои» наибольший удельный вес занимают поставки на экспорт (70% в объеме реализации). Продукция экспортируется в 19 стран. Основные рынки сбыта — страны СНГ (Россия, Украина, Казахстан, Молдова) и дальнее зарубежье (Литва, Латвия, Польша, Болгария и др.).