Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

South32 остановила электролизную линию на заводе Mozal из-за гибели работников

Австралийская горнопромышленная компания South32 сообщила о приостановке работы серии электролизеров на мозамбикском алюминиевом заводе Mozal после инцидента 7 ноября, вызвавшего гибель двух человек. Один человек получил ранения.

South32 сообщила, что линия электролизеров Potroom A была остановлена на время проведения расследования обстоятельств инцидента.

Россельхознадзор принял участие в работе Международного экспертного форума «Россия-Ближний Восток»

9 ноября в Пятигорске советник Руководителя Россельхознадзора Василий Лавровский принял участие в заседании Международного экспертного форума «Россия-Ближний Восток».

В своем докладе Василий Лавровский отметил, что России стоило больших трудов попасть на продовольственные рынки стран Ближнего Востока и Северной Африки ввиду сильной конкуренции со стороны традиционных экспортеров из Латинской Америки, США, Евросоюза, Канады, Австралии, поэтому российские поставщики дорожат налаженными связями и доверием потребителей.

Российское зерно, мясо, молочная продукция продолжают поступать в страны, являющиеся продовольственными хабами на ближневосточном направлении – Турцию, Египет, Саудовскую Аравию, Иран и ОАЭ, однако кружные пути удорожают конечную продукцию.

Россельхознадзор выступает гарантом безупречного качества и высокой безопасности российского продовольствия. Применяя современные методы контроля и сертификации растительной и животноводческой продукции, гарантирующие надежную прослеживаемость продовольственных грузов, он исключает возможность заноса в страны-импортеры опасных болезней животных и растений.

Хорошим вкладом в развитие собственного сельского хозяйства в странах ближневосточного региона является научно-техническое сотрудничество, поставки диагностикумов и вакцин для животных.

Потомки американских нефтяных магнатов финансируют экоактивистов, выступающих за прекращение добычи природного топлива

Анна Белорусцева

Волна протестов экоактивистов, захлестнувшая Европу, Канаду, США и Австралию, вряд ли стала бы возможной без финансовой поддержки "зеленых" извне. Главными донорами выступили американские организации Climate Emergency Fund и The Equation Campaign - их возглавляют потомки покойных нефтяных магнатов. Компании стали попечителями 11 организаций экологов, 7 из которых базируются в Европе. Climate Emergency Fund увидела свет с подачи Эйлин Гетти, внучки основателя нефтяной компании Getty Oil Жана Пола Гетти.

Семейство продало бизнес четыре десятилетия назад, наследница считает своим долгом ответить за экологические "грехи" предков и использовать все доступные ей ресурсы для борьбы с климатическим кризисом. Она является ярой сторонницей так называемых подрывных акций вроде скандальных музейных перформансов с порчей картин томатным супом и картофельным пюре. К слову, семья Гетти значится попечителем лондонской Национальной галереи, где и подверглось "нападению" полотно Ван Гога "Подсолнухи".

Эйлин ничуть не смутило громкое выступление экоактивистов Just Stop Oil ("Просто остановите нефть"), напротив, она испытала приятный шок от увиденного акта вандализма. За время работы в Climate Emergency Fund только госпожа Гетти пожертвовала из личного кармана миллион долларов, попутно собирая взносы от других состоятельных попечителей и сердобольных заступников природы со всей планеты. Ставки повышаются, когда дело заходит о годовом бюджете компании: только в 2022 году CEF "раздала" активистам из 25 стран гранты в общей сложности на 1,7 миллиона долларов. Штаб-квартира организации расположена в Беверли-Хиллз - злачное место, где обитают "сливки" Голливуда.

Неудивительно, что совет директоров наполовину состоит из деятелей киноиндустрии: сценариста фильма-катастрофы "Не смотрите наверх" Адама МакКея, режиссеров документальных фильмов Гералин Уайт Дрейфус и Шеннон О Лири Джой, а также кинопродюсера и по совместительству племянницы Джона Кеннеди Рори Кеннеди. Пока Climate Emergency Fund поощряет неоднозначные выступления экоактивистов преимущественно в Европе, The Equation Campaign под руководством праправнуков основателя нефтяной корпорации Standard Oil Джона Рокфеллера щедро одаривает заступников окружающей среды в США. К 2030 году Ребекка Рокфеллер Ламберт и Питер Гилл Кейс планируют выделить экологическим организациям, действующим рядом с американскими трубопроводами и нефтеперерабатывающими заводами, 30 миллионов долларов.

31 октября спасательные службы в Берлине не смогли вовремя попасть на место тяжелого ДТП. Причиной стала очередная акция радикальных экологов из группы "Последнее поколение", перекрывших одну из центральных автомагистралей немецкой столицы. Пострадавшая в ДТП женщина в итоге скончалась. Позже, правда, выяснилось, что спасатели, даже если бы прибыли вовремя, вряд ли смогли бы помочь. Произошедшее тем не менее вызвало в Германии сильный резонанс - при всем сочувствии немецких журналистов и политиков к целям климатического движения никто из них даже не попытался оправдать экоактивистов. "Тот, кто своим протестом подвергает риску жизнь и здоровье других, теряет всякую легитимность и наносит вред климатическому движению", - заявил министр экономики и климата Роберт Хабек, представляющий в немецком правительстве партию "зеленых". Слова Хабека можно назвать выражением общего для Германии мнения. Еще накануне инцидента в Берлине три четверти немцев заявляли, что их отношение к климатическому движению из-за акций "Последнего поколения" изменилось в худшую сторону. Сейчас же с тем, что протесты радикальных экологов зашли слишком далеко, соглашается подавляющее большинство жителей страны - в опросе, проведенном на днях на своем сайте телеканалом RTL, такое мнение высказали 89 процентов участников.

Сами экоактивисты отвергают все звучащие в их адрес обвинения. По их словам, они всегда во время своих акций оставляют проезд для служб спасения, а к образованию пробки в Берлине привели неправильные действия полиции. Но возмущение вызывают не только перекрытия улиц и автобанов. Всего за год своего существования "Последнее поколение" прошло путь от в общем-то безвредных акций по раздаче на улицах продуктов с истекающим сроком годности до нарушения работы газовой инфраструктуры, вандализма в музеях и атак на офисы немецких правящих партий. Радикализация налицо, и некоторые в Германии говорят об этом уже прямым текстом. Глава профсоюза полицейских Германии Райнер Вендт считает, что наиболее экстремистски настроенные представители экологов идут прямым путем к терроризму. "В случае необходимости они смирятся и с человеческим жертвами", - высказывается Вендт в интервью Welt. Один из лидеров оппозиционного блока ХДС/ХСС Александр Добриндт требует наказывать экоактивистов за их акции лишением свободы, чтобы не допустить возникновения новой волны терроризма в Германии. Представители экологов также предвидят сценарий, когда в ответ на действия властей часть движения уйдет в подполье и еще больше радикализуется.

Подготовил Василий Федорцев

Оттенки латиноамериканского регионализма

ДМИТРИЙ КРАВЦОВ

Руководитель Бюро изучения стран Латинской Америки и Карибского бассейна, советник посольства России в Аргентине (2008–2012).

Формирование многосторонней системы, соответствующей новому распределению глобальной власти и основным геополитическим и геоэкономическим трансформациям, должно обеспечить новым ведущим региональным державам их надлежащее место в международной повестке. Однако возвышение этих государств в глобальной иерархии власти, новая решающая роль, которую они могут играть в международной системе в качестве равных держав, и новая идентичность, которую они проецируют, ставят вопрос: будут ли они заботиться об интересах более слабых государств в регионах своего влияния или только о своих собственных?

В новом мировом сценарии ведущие региональные державы становятся глобальными игроками, которые усиливают различия взглядов, требуя демократизации международной системы и настаивают на создании форм более тесного взаимодействия для справедливого управления мировым контекстом, полным неопределённостей, кризисов и конфликтов. Современный мир меняется очень быстро и лидеры крупных развивающихся государств хорошо осознают, что многосторонность, диверсификация отношений, универсальность международного права, сокращение экономического и политического разрыва между странами и демократическое партнёрство должны стать теми опорами, на которых будут строиться формирующиеся структуры глобального управления будущего, что позволит всем вместе противостоять глобальным вызовам, которые превышают возможности отдельных держав и коллективные стратегии разрозненных блоков.

Являясь новыми акторами в меняющемся нестабильном постгегемонистском порядке, восходящие державы оказываются в индивидуальной и глобальной проекции как системы ООН, так и международных финансовых институтов, которые сталкиваются с серьёзными проблемами эффективности и легитимности. Всё чаще восходящие державы выступают за необходимость построения более справедливой системы отношений с широким участием стран Глобального Юга в принятии решений, чему способствует усиление многосторонности, сопровождаемое явными признаками мягкого балансирования, демонстрируемые БРИКС и G20, которые, бросая вызов G7, стремятся сдержать международную финансовую нестабильность и избежать глобальной рецессии, считая, что создание новых структур глобального управления требует двух основных реформ: новой системы коллективной безопасности и новой международной экономической и торговой системы.

В первом случае главным требованием является укрепление системы международного права для остановки его эрозии. Приоритет отдаётся эффективной многосторонности, которая должна восстановить легитимность международных институтов в таких важных областях, как права человека, защита окружающей среды и мирное урегулирование споров. Есть идея, связанная с упорным желанием многих стран реформировать Совет Безопасности ООН, включая постепенную отмену права вето и расширение состава его постоянных членов за счёт новых участников.

Что же касается второго направления реформ, то главной задачей региональных лидеров является борьба с протекционизмом путём устранения барьеров и искажений, влияющих на экспорт развивающихся стран. Кроме того, они голосуют за корректировку сферы защиты интеллектуальной собственности, которая в настоящее время не несовместима как с их технологическим уровнем, так и с их приоритетными целями развития. В этих рядах много сторонников реформы Бреттон-Вудских институтов, ратующих за то, чтобы развивающиеся страны имели доступ к финансированию приоритетных проектов и могли защитить себя от финансовых кризисов.

Происходящее вызывает всё большую обеспокоенность у участников «элитного клуба» G7. Сегодня фокус внимания европейских и англосаксонских интеллектуалов направлен на решение вопроса: как создать условия, при которых присутствие новых региональных держав за «большим столом», где принимаются глобальные решения, будет не только взаимовыгодным (и контролируемым), но и снизит риск создания (через коалиции) новыми региональными державами эффективных сетчатых структур принятия решений? Это трудная задача с учётом того аспекта, что растущее значение различных регионов мира в реконфигурации постуниполярного мирового порядка привело за последнее десятилетие к возникновению мультирегиональной системы международных отношений. Очевидно одно, изменения необходимы, но как сделать эти изменения наиболее благоприятными для G7 и для развитых стран в целом – основная задача для западной цивилизации. Мир быстро меняется и сегодня для решения глобальных проблем государствам приходится полагаться на более сильную форму многосторонности.

Учитывая, что проблемы всё активнее пересекают границы, наиболее целесообразным подходом к их решению является тесное международное сотрудничество.

Анализируя в концептуальном и историческом измерениях интеграцию, многочисленные исследования обычно используют в качестве параметра и эталона процесс, кульминацией которого стало создание Европейского союза. Эта идея была вдохновлена контекстом, возникшим после Второй мировой войны, когда Европа начала отходить от реалистического видения, определяющего анархию в качестве упорядочивающего принципа, заменяя его идеей существования пространства, более широкого, чем национальное государство, в котором существует общая история, политические принципы и культура. В гонке за укреплением силы сдерживания это означало отход от мнения, что выживание государства основано на военной и экономической конкуренции между соседями, которая поддерживала бы баланс сил как определяющий фактор военного и политического порядка в Европе.

Безусловно, европейскую интеграцию необходимо исследовать в связке с теоретическими основами федерализма, которые исходят от таких авторов, как Альтьеро Спинелли и Эрнесто Росси. В своём труде «Вентотенский манифест» они утверждали, что полный суверенитет национальных государств представляет опасность для выживания Европы (поскольку желание гарантировать свою защиту приводит к войнам), предложив наднациональный подход в качестве альтернативного решения. Этих мыслей придерживались и другие классики федерализма, например, француз Ги Эро и немец Карл Иоахим Фридрих, продвигающие тезис о том, что преследование национальных интересов, приводящее к балансу сил, больше не является жизнеспособным в ХХ веке, и что опасения по поводу национального суверенитета должны быть преодолены формами идентичности, более широкими, чем нация; общим элементом идентичности должна была стать универсалистская либерально-демократическая традиция, направляющая государства через федеральные институты[1].

Румынский теоретик Дэвид Митрани шёл в этом вопросе ещё дальше, заявляя, что национальное государство неэффективно в выполнении некоторых функций, особенно технических, которые лучше поручить специализированным европейским организациям, выполняющим их на основе не политических, а экономических и технократических критериев. Он подчёркивал, что решение заключается в создании международных образований, которые могли бы взять на себя некоторые функции национального государства; основная мысль заключалась в том, что эти институты повысят взаимозависимость и, следовательно, снизят риск войны[2]. В конечном итоге эти идеи нашли отражение в Едином европейском акте (1986) и в Договоре о Европейском союзе (1992) – документах, завершивших полемику по вопросу европейской интеграции. Таким образом, завершилось строительство европейского регионализма вокруг идеи институционализации общих элементов, связанных с ослаблением некоторых аспектов суверенитета национальных государств в пользу наднациональных европейских органов, обязательных для всех членов союза.

Исследуя тему латиноамериканского регионализма, первое, на что стоит обратить внимание – международные конфликты, порождённые утверждением государственных суверенитетов, не были проблемой в Латинской Америке. Там теоретические установки исходили из того, что укрепление доверия, наряду с выявлением общих идентичностей и общих ценностей, формирует то, что конструктивизм называет когнитивными регионами: в большей степени, чем географическое соседство, они связаны с убеждением, что человек живёт в сообществе безопасности, члены которого ожидают, что конфликты будут разрешаться ненасильственным путём. Такое понимание проблемы пионерами латиноамериканского регионализма способствовало тому, что различные исторические и культурные элементы, которые объединяют Латинскую Америку в настоящее время, не привели к формированию цельного проекта регионализации, который вышел бы за рамки экономического сотрудничества и придал бы ему прочный уровень институционализации.

Эффективным механизмом реализации поисков форм и методов интеграции на американском континенте стала созданная в 1948 г. Экономическая комиссия ООН для Латинский Америки и Карибского бассейна (CEPAL) – проект, который возник не в ответ на угрозу внутренних региональных военных конфликтов, а в связи с заботой о развитии. Этот тип регионализма отличался от европейского тем, что был обусловлен глобальными факторами. Его стержнем была протекционистская торговая интеграция, которая реагировала на выявление общих направлений, но не имела цели уступить суверенитет в пользу региональных межгосударственных образований. Нежелание латиноамериканских государств передавать суверенитет наднациональным организациям длительное время вызывало критику. К разочарованию многих латиноамериканских интеллектуалов в среде критиков часто игнорировались два важных фактора:

исторические трудности в процессе государственного строительства в Латинской Америке, способствовавшие формированию иного понятия суверенитета, чем на европейском континенте;

исторически сложившиеся различные идеи о делимитации территории – латиноамериканизм, панамериканизм и южноамериканизм – идеи, которые демонстрируют разногласия, когда дело доходит до определения того, кто населяет регион, поскольку каждая из них подразумевает совершенно разные геополитические и экономические интересы.

Первый фактор характеризуют исторические трудности, с которыми столкнулись некоторые латиноамериканские государства при создании своей государственности, что является одним из ключевых элементов в понимании их нежелания отказаться от суверенитета в пользу наднационального образования. Колониальное состояние латиноамериканской территории лишало её возможности опираться на сильное институциональное присутствие европейских монархий, сравнимое с ситуацией в Европе: как правило, территории в Америке управлялись на расстоянии и без возможности для центральной власти осуществлять абсолютный суверенитет и достаточное принуждение, чтобы гарантировать строгое выполнение реальных мандатов. Поэтому государственность, которая развивалась в этих колониях имела иной темп и телеологическую эволюцию, чем та, которая прогрессировала в Европе. Чтобы понять особую динамику, сформировавшую латиноамериканские национальные государства, необходимо остановиться на ряде ключевых характеристик процессов их возникновения и консолидации. Основным социальным классом в кастовой системе американских колоний, основанных Испанией в XVI веке, был креольский народ, который создавал национальное государство не на основе религиозных, этнических или культурных критериев, а на основе суверенного идеала как политического образования: жители новых территорий в первую очередь добивались от государства обещания юридического равенства и политической свободы – это использовалось как инструмент для обоснования своих претензий на независимость перед испанским королевским двором.

Другая особенность заключается в том, что только с XIX века фундамент национальной идентичности стал приобретать пограничные контуры, крепившиеся на идеях и интересах элит различных территорий американского континента, чему способствовало осознание ими размера собственных природных ресурсов, что стало ключом к воплощению одного из фундаментальных элементов государства – способности управлять на ограниченной территории. Такая диспозиция резко контрастировала с централистской и эксплуататорской политикой, которая пыталась стимулировать реформы Бурбонов и которая, наряду с идеями эмансипации эпохи Просвещения, в дальнейшем станет одним из сильных толчков в процессах обретения новыми государствами независимости. В целях консолидации государственного проекта (чтобы добиться признания и лояльности) местная аристократия, выступающая за независимость от испанской короны, должна была учитывать необходимость формирования культурной интеграции, что вело к построению нации.

В итоге новые независимые государства оказались перед дилеммой определения типа государственного устройства, который они должны были принять. Рассматривалось два варианта: централизм и федерализм, причём последний был предпочтительнее не только потому, что его успешно применяли в США, но и потому, что он позволил бы сохранить региональную автономию. Однако в процессе государственного строительства в новых республиках возник широкий спектр конфликтов и напряжённостей, спровоцировавших насилие во многих районах. Фундаментальной проблемой была трудность, которую испытывали жители в проявлении своей лояльности к абстрактной сущности – государству; в колониальный период они привыкли демонстрировать свою лояльность лишь одному человеку – губернатору или вице-королю.

В период вакуума власти, возникшего в результате процессов приобретения независимости, место губернатора или вице-короля на обширной территории американского континента заняли каудильо[3], которые управляли экономическими и военными ресурсами в пределах формальных границ своих территорий. Персонализация власти в рамках процесса построения политико-государственного порядка, позволила им создать режим с разделением властей, хотя на практике это было лишь формальностью. Распространено мнение, что изначально поколение освободителей оставалось чуждым идее единой Америки, хотя и до, и после интеграционных инициатив Симона Боливара существовало понимание не только континентальной солидарности, но и желание создания конфедерации освобождённых братских народов. В результате сложившаяся в XIX веке в регионе форма правления сформировала две противоречивые концепции: латиноамериканизм и панамериканизм.

Латиноамериканизм

Впервые идея латиноамериканизма проявилась в 1830-х гг. во Франции, где сложились уникальные исторические и культурные обстоятельства: старые этнокультурные понятия, от которых в то время отказывался нарождающийся романтический историзм, получили органичную интеграцию в концепциях, которые отныне должны были широко циркулировать на философском, научном, идеологическом и политическом уровнях. Этому способствовали результаты европейских экспедиций в Западное полушарие. В 1836 г. француз Мишель Шевалье классифицировал Северную Америку как протестантскую и англоязычную, а Южную Америку, напротив, как латинскую и католическую – в этой формуле была заложена отправная точка идеи Латинской Америки; с течением времени прилагательное Latin América, трансформировалось в существительное, дав название целому континенту[4]. Это произошло в 1865 г. с лёгкой руки колумбийского интеллектуала Торреса Кайседо, когда после первоначального периода разрозненного использования данное название было с чувством культурной идентичности принято к использованию в среде испано-американских буржуа, проживающих в Париже. Другими словами, его появление с грамматическими производными, означало нечто большее, чем идиоматическое введение набора неологизмов – это было внедрение новой концепции отношений американского континента с Европой, когда традиционный дуализм «Америка – Европа» прекратил своё существование, образовав две линии отношений: США – Европа, Латинская Америка – Европа.

Изначально латиноамериканизм не был заявлен в качестве автоматического процесса, который резко мог менять свою ориентацию по мере изменения внешней политики его участников. Он понимался как региональный проект с политическими и экономическими элементами, который реагировал на изменения в моделях развития вовлечённых правительств, а не на изменения в их индивидуальной политике. Поэтому в середине ХХ века процесс интеграции в Латинской Америке происходил в три этапа. Первый касался создания CEPAL – это было переосмысление проблемы отсталости региона. Архитектором этого проекта был известный аргентинский экономист Рауль Пребиш, который поставил в центр своих предложений вопрос, как улучшить условия коммерческой торговли между Северным и Южным полушариями, или, как он говорил, между «центром и периферией». Отправной точкой в его теории было то, что в то время как центр имел современный производственный аппарат (специализированный и диверсифицированный), периферийные территории являлись добывающими, неспециализированными (моноэкспортными). Считая, что причиной такого состояния периферии является слабость обрабатывающей промышленности, а решением – протекционизм, ориентированный на государство, цель региональной интеграции заключалась в укреплении латиноамериканской государственности. Такая точка зрения была поддержана многими латиноамериканскими экономистами и социологами, среди которых можно выделить бразильцев Селсу Фуртаду, Теотониу дус Сантоса и Фернанду Энрике Кардосу, а также чилийца Энцо Доменико Фалетто. Дискуссии велись вокруг того, как преодолеть эту трудность, и предложенный подход подразумевал применение протекционистских и импортозамещающих стратегий.

В 1990-х гг. интеграция в Латинской Америке перешла во вторую стадию, получившую название «открытый регионализм», что соответствовало неолиберальному видению, которое набирало силу в мире и в которой интеграция была заменена открытостью и гармонизацией рынков. Это стало бы основой для включения в международную сферу деятельности через повышение конкурентоспособности. Как и в первом случае, цели латиноамериканских государств были в основном коммерческими, а политическая интеграция не являлась актуальным вопросом: идея заключалась в том, чтобы образовать хорошо функционирующие рынки с соседними странами, а не с великими державами. В этот период был создан MERCOSUR, а ранее существовавшие организации, в частности Андское сообщество наций (CAN), изменили свою интеграционную стратегию с развития на открытый регионализм. В Латинской Америке традиционно соблюдался принцип невмешательства, а внешнее вмешательство исходило в основном от игроков за пределами региона. Так называемый подход ограниченного пространства, состоящего из общих элементов, был построен вокруг идеи внерегиональной угрозы суверенитету. Эта идея пространства, появившаяся в мышлении латиноамериканских интеллектуалов в середине ХХ века, говорила о единстве Латинской Америки как о защитной стратегии моноэтнических и многокультурных наций. Поэтому отношения в рамках третьего этапа, которые предстояло изменить, – это отношения между латиноамериканскими государствами и внерегиональными державами.

В результате оказалось, что искали не формулу, как заставить группу соседних государств перестать быть взаимной угрозой, а решение, как повысить независимость от внерегиональных держав и сделать жизнеспособной проекцию собственной автономии.

В этом контексте интересными представляются размышления немецкого политолога Эрнста Хааса о неофункционализме. Сравнивая европейскую и латиноамериканскую интеграцию, он утверждал, что последняя изначально была слабой, поскольку основана на экономических целях, которые трудно поддерживать в долгосрочной перспективе. Его аргумент заключается в том, что интеграция является продуктом не альтруизма, а удобства, поэтому заинтересованные стороны привержены ей только в том случае, если это выгодно им самим[5].

Но что же было на практике? Со второй половины XX века движения, направленные на интеграцию латиноамериканского континента в различных сферах, хотя и были разнообразны, имели много нестыковок, так как существовали теоретические и практические антагонизмы между странами региона.

Пример Венесуэлы и Колумбии хорошо иллюстрирует данный процесс – правительства этих государств прошли путь от высокого уровня конвергенции в своих политических и экономических моделях развития до дивергенции. В январе 1992 г. президенты Карлос Андрес Перес (Венесуэла) и Сесар Гавириа Трухильо (Колумбия) решили создать интегрированное пространство между двумя странами. Это сближение было связано с их предыдущим опытом работы в «Группе Контадора», созданной в 1983 г. для переговоров о прекращении кризиса в Центральной Америке; из неё в 1989 г. была образована G3 (Венесуэла, Колумбия и Мексика), в рамках которой участники разработали план действий по достижению экономической интеграции по конкретным отраслям, что соответствовало модели открытого регионализма. План отказывался от замещающей индустриализации в качестве приоритета, стремясь сделать интеграцию совместимой с политикой, направленной на повышение международной конкурентоспособности латиноамериканских стран.

Но в процессе сотрудничества стороны выявили несколько узловых проблем. Дело в том, что в начале 1990-х гг. в Колумбии были приняты реформы, направленные на повышение гибкости, прозрачности и свободы рыночных сил, в то время как в Венесуэле таких реформ не проводилось. На успехи совместного сотрудничества также негативно влияли и различные идеологические ориентации, которые усилились после избрания Уго Чавеса на пост президента Венесуэлы. С этого момента внешняя политика страны была сфокусирована вокруг целей формирования антиамериканской оси, отказа от экономического неолиберализма и придания ценности своему главному экономическому ресурсу – нефти.

Напротив, Колумбия проводила внешнюю политику, ориентированную на цели сохранения и обеспечения преференциальных торговых отношений с США в рамках механизма ATPDEA – системы торговых преференций, в соответствии с которой американская администрация предоставляла странам Латинской Америки беспошлинный доступ к широкому спектру экспортных товаров. В результате по истечении десяти лет сотрудничества в подходах правительств Венесуэлы и Колумбии стали наблюдаться важные расхождения: если в 1990-х гг. они поддерживали модель экономического развития, в которой особое внимание уделялось либерализации торговли, приватизации и большему подчинению диктату рынка, то в XXI веке между ними уже не наблюдалось подобного сближения.

Тогда Венесуэла взяла курс на создание ALBA – социалистического проекта стран Латинской Америки и Карибского бассейна. Этот альянс, основанный на создании сотрудничества для компенсации существующего неравенства между странами полушария, возник как альтернатива Зоны свободной торговли Америки (FTAA). С самого начала его участники придерживались антиимпериалистической и антиамериканской политической и идеологической позиции. В установках венесуэльского правительства, ALBA позиционировался в качестве «твёрдого ядра латиноамериканской интеграции», однако альянс не имеет устава, к которому присоединившиеся государства были бы юридически привязаны в соответствии с нормами международного права; его «принципы» составляют двусторонние или трехсторонние документы, подписанные главами государств. Кроме того, на практике альянс имеет две коалиции: в первую входят Венесуэла, Боливия, Никарагуа и Эквадор на политической и идеологической основе; во вторую – страны Карибского сообщества, где преобладают экономические интересы (в основном субсидированная нефть и финансовая помощь). Такая конфигурация ставит участников альянса в центр действий, и среди них Венесуэла занимает ведущую роль, учитывая её экономическую значимость в сфере поставок энергоресурсов (с 2005 г. участники альянса получают венесуэльскую нефть по льготным ценам в рамках программы PetroCaribe).

Колумбия выбрала иной путь – Тихоокеанский альянс (АР), в котором также принимают участие Коста-Рика, Мексика, Перу и Чили. Это торговый блок, созданный для углубления экономической интеграции и определения согласованных действий в переговорах с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Идеологическая основа блока – всё та же модель открытого регионализма, который сочетает производственную интеграцию, движение капитала, свободную торговлю товарами и услугами с выходом на международный рынок на основе конкурентоспособности, достигнутой на региональном уровне. За время своего существования АР добился важных результатов – сегодня суммарно это восьмая экономика мира с населением около 230 млн человек; ежегодно АР привлекает 56 млн туристов, прибывающих в Латинскую Америку, что фактически делает его международным эталоном с точки зрения интеграции. АР постоянно расширяется, например, в рамках XVI саммита, состоявшегося в январе 2022 г., было подписано соглашение о свободной торговле с Сингапуром; идут переговоры и с другими государствами-наблюдателями – Австралией, Канадой и Новой Зеландией, которые являются кандидатами на получение статуса ассоциированного государства.

Панамериканизм

Вторая концепция – панамериканизм, была сформулирована США в целях достижения ключевого интереса: найти новые рынки для своей растущей промышленности, что соответствовало исторически сложившейся политике экспансионизма, которая носила территориальный характер и была направлена против жителей территорий, расположенных к югу от США и осуществлялась с помощью методов завоевания, отделения и поглощения. Использование термина Pan América было связано с распространением в XIX веке так называемых «панизмов» – международных идеологических движений, стремящихся объединить (предпочтительно вокруг доминирующего центра) разрозненные страны, имеющие более или менее близкое родство в этнической, языковой или культурной сферах (пангерманизм, панславизм, панбританнизм, панэллинизм, панлатинизм и панарабизм).

В конце XIX века эта политика в действиях США приобрела новую форму – коммерческое освоение Западного полушария: на состоявшейся в Вашингтоне в период со 2 октября 1889 г. по 19 апреля 1890 г. конференции был учреждён Международный союз американских республик для взаимного обмена экономической информацией, а при нём постоянное Коммерческое бюро, по существу подчинённое Государственному секретарю США. Автором этого проекта был американский политик Джеймс Г. Блейн, который призывал к активному участию в делах Латинской Америки – он пытался заключить мир между Перу, Боливией и Чили, которые участвовали в войне на Тихом океане с 1879 по 1883 г., а также разрешить пограничный спор между Мексикой и Гватемалой. Именно Джеймс Г. Блейн руководил вашингтонской конференцией, которая привела к созданию Панамериканского союза. С тех пор всё, что связано с движениями, возглавляемыми США в надежде построить идею единства Западного полушария, называется панамериканским. Историческая веха этой концепции пришлась на 1948 г.: с момента учреждения CEPAL панамериканизм претерпел решающую трансформацию, он превратился в межамериканизм – изменение, которое признало существование разных Америк на одном континенте. Его структура была сформирована в период холодной войны и включала в себя различные институты и договоры: Межамериканский совет по обороне (1942); Межамериканский договор о взаимной помощи (1947); Организацию американских государств (1948); Межамериканский банк развития (1959); Латиноамериканскую ассоциацию свободной торговли (1960) и Латиноамериканскую экономическую систему (1975).

В то время как в послевоенной Европе геополитика была похоронена вместе с немецким экспансионизмом, в Латинской Америке она процветала и бесконтрольно расширялась.

Бразилия всегда смотрела в сторону Атлантики, представляя из себя сердце Южной Америки и грозного соседа пограничных с ней стран. Ещё в 1933 г. бразильский генерал Мариу Травассос опубликовал «Континентальную проекцию Бразилии», в которой он систематизировал видение локальной геополитики – соединение огромных пространств, путём проведения двунаправленных линий между Атлантикой и Тихим океаном и от бассейна Амазонки до бассейна Ла-Платы.

Внешняя политика Аргентины традиционно подчёркивала уникальную региональную латинскую составляющую страны в противовес индивидуалистическому и материалистическому протестантизму США, пытаясь возглавить Южный конус.

Соседняя с ней Чили исторически стремилась контролировать свои территории, определив Тихий океан в качестве центрального стержня земного шара, через который должна расширяться страна. Поэтому её внешняя политика вращалась вокруг ряда тематических узлов: защиты территории, полученной в Тихоокеанской войне (1879–1883), поиска путей превращения в морскую державу в южной части Тихого океана, вокруг контроля над Магеллановым проливом, мысом Горн и интереса к Антарктиде.

В конце XX века старое национальное соперничество уступило место попыткам интеграции. С этого времени границы, водные пути, водоразделы и природные ресурсы стали рассматриваться как основа для сотрудничества в целях развития Южной Америки. Однако южноамериканизм нельзя рассматривать как последовательную политику государств субрегиона. Ключевым фактором здесь является заинтересованность Бразилии в наличии региональной платформы, которая позволяет ей запускать многочисленные производственные процессы в странах Южного конуса под гарантией того, что именно она является ведущей региональной державой. Это справедливо, так как именно Бразилия приложила наибольшие усилия и взяла на себя наибольшие затраты в плане регионализации на южноамериканском пространстве. В 1990 г., по случаю визита в Аргентину президента Бразилии Фернанду Афонсу Колор ди Мелу, правительства двух стран объявили о создании экономического сообщества и пригласили принять в нём участие Парагвай и Уругвай. В результате в марте 1991 г. был создан MERCOSUR, который приобрёл институциональную структуру с подписанием Протокола Оуро-Прето. Создание общего рынка Южной Америки стало попыткой переформулировать стратегические интересы стран субрегиона в меняющемся международном контексте.

В XXI веке MERCOSUR, является наиболее представительным интеграционным проектом южноамериканского региона, в рамках которого страны-участницы стремятся сформировать не просто таможенный союз, а сообщество ценностей, выражающихся в защите демократии, прав человека и основных свобод, уделяют повышенное внимание борьбе с бедностью, охране окружающей среды и устойчивому развитию. В последнее время эта платформа стала хорошей средой для разрешения возможных дипломатических кризисов между странами Южной Америки. Вместе с тем MERCOSUR не удалось создать более развитую институциональную структуру, которая позволила бы ему справиться как с напряженностью и конфликтами между его первоначальными партнёрами (Бразилия, Аргентина, Уругвай и Парагвай), так и с напряжённостью и конфликтами между его ассоциированными членами.

Формирование Союза южноамериканских наций (UNASUR) возникло в ходе бесчисленных саммитов высшего уровня, которые часто проводятся по всей Латинской Америке с интеграционными целями, а его основными движущими силами были правительства Бразилии и Венесуэлы. По латиноамериканской традиции, это организация, где отсутствует механизм юрисдикции. Её институты представляют собой смесь параметров Группы Рио и других интеграционных механизмов. В настоящее время UNASUR представляет собой пространство для политического диалога. Однако, если в ближайшие годы Союз не достигнет какого-либо значительного прогресса в своём развитии, то это просто будет способствовать написанию новой главы в интеграционистской риторике, которая за последние десятилетия обогатила список аббревиатур и акронимов, относящихся к регионализации Латинской Америки.

***

Возможность вмешательства интеграционных структур в сферу деятельности государств-участников и верховенство закона над их национальными правами составляют фундаментальные характеристики наднациональности, которая происходит от передачи суверенитета наднациональным органам, обладающих полномочиями по принятию решений и независимостью по отношению к государствам. В этом контексте латиноамериканская регионализация продолжает оставаться желанной целью. А учитывая особенности сегодняшнего мира, говорить о полноценной интеграции в ближайшие годы – утопично. Из-за различных потребностей южноамериканских государств, а также заметной асимметрии между ними, условия для такой интеграции отсутствуют. Асимметрия и различные экономические потребности приводят к возникновению и подписанию торговых соглашений с третьими странами из других регионов мира, которые часто содержат нормы, не совместимые с многосторонними положениями местных интеграционных процессов, поэтому созданные в субрегионе организации или институциональные структуры не пошли дальше возможностей зон свободной торговли и несовершенных таможенных союзов. Для многих из них рынки США, Европы и Китая более важны, чем местный рынок.

Одним из вызовов, стоящих перед странами Латинской Америки, является необходимость продвижения соглашений в различных областях (социальной, экономической, культурной, экологической, энергетической, правоохранительной), которые выходят за рамки политических и идеологических различий региона. Чтобы стать глобальными игроками с высоким авторитетом для поддержки процессов построения регионального и глобального управления, ведущие региональные державы, в первую очередь Бразилия и Аргентина, должны делать больше, чем двустороннее сотрудничество и дипломатическая многосторонность, находя и помогая формированию новых политических акторов, которые могут внести свой вклад в демократизацию региональной системы. Несмотря на некоторое отставание, они в перспективе вполне могут стать ключевыми игроками, чьи характеристики, лидерские амбиции и активная внешняя политика сделают их желательными в качестве партнёров.

СНОСКИ

[1] Héraud G. Les principes du fédéralisme et la fédération européenne. Paris, Presses d’Europe, 1968; Friedrich C. J. Trends of Federalism in Theory and Practice. London, United Kingdom, Pall Mall Press, 1968.

[2] Mitrany D. A Working Peace System. An Argument for the Functional Development of International Organization. Chicago: Quadrangle Books, 1943.

[3] Наиболее известные каудильо – Хуан Мануэль Росас (Аргентина), Андрес де Санта-Крус (Боливия), Хосе Антонио Паэс Эррера (Венесуэла), Томас Сиприано де Москера (Колумбия), Висенте Рамо́н Герре́ро Сальданья (Мексика), Хосе Гаспар Родригес де Франсия (Парагвай), Агустин Гамарра-и-Мессиа (Перу) и Хосе Хервасио Артигас (Уругвай).

[4] Jennings J. Democracy before Tocqueville: Michel Chevalier’s America // The Review of Politics, Vol. 68 (3), 2006. Pp. 398-427.

[5] Haas E. B. The Uniting of Europe and the Uniting of Latin America // Journal of Common Market Studies, Vol. 5(4), 1967.

ЛатАмерика > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 ноября 2022 > № 4313736 Дмитрий Кравцов

Karora Resources увеличила производство золота в III квартале, но снизила прибыль

Горнопромышленная компания Karora Resources сообщила, что ее совокупное производство золота составило в третьем квартале 2022 г. 38437 унций, что на 25% больше, чем в предыдущем квартале. По итогам первых трех кварталов года выпуск золота компанией составил 96578 унций. Плановый ориентир на 2022 г. составляет у Karora 120-135 тыс. унций.

Чистый доход Karora в третьем квартале года вышел на показатель 4,4 млн канадских долларов, или 0,03 канадского доллара на акцию, на 5,9 канадского доллара меньше, чем в таком же периоде 2021 г. (10,3 млн канадских долларов).

Снижение прибыли компания связывает в основном с существенным обесценением активов и амортизацией в связи с запуском проекта в Хиггинсвилле (Западная Австралия), а также с ростом издержек на добычу и переработку и с высокими административными расходами.

Karora нацелена на достижение планового показателя добычи золота к 2024 г. нга уровне 185-205 тыс. унций на интегрированном производстве на Beta Hunt Gold Mine и Higginsville Gold Operations. Также корпорация владеет высокосортным проектом Spargos Reward, который был введен в эксплуатацию в 2021 г.

Livent нацелилась на бурный рост и приобретения активов

Как сообщает Reuters, производитель лития Livent Corp. нацелился на приобретения в Канаде и других странах в свете намерений увеличить объемы выпуска продукции. "Мы рассматриваем Канаду как ключевой элемент наших расширяющихся мощностей, - заявил главный исполнительный директор Livent Пол Грейвз. - Мы должны стать крупнее и не можем не проявлять активности".

Ранее на текущей неделе Livent сообщила о лучших, чем ожидалось, квартальных доходах и повысила средний финансовый прогноз по году, хотя максимальное значение прогноза "срезала" ввиду озабоченности инфляционными процессами.

В 2020 г. Livent организовала в Канаде СП для покупки в Квебеке литиевого проекта Nemaska, который должен заработать к 2025 г. с производственной мощностью 34 тыс. т лития в год. В итоге Nemaska сможет выйти на производственный показатель 100 тыс. т в год, но Livent ищет и другие возможности роста и развития в Канаде.

Г-н Грейвз отметил также, что его компания заинтересована в проведении сделок в Аргентине, где она уже контролирует проект по получению лития из рапы, и в Австралии.

Ключевыми потребителями Livent являются General Motors Co., BMW и Tesla.

Сталелитейные гиганты Китая предупреждают о слабом спросе на железную руду

Как сообщает Financial Review, CISA предупредила, что спрос на сталь, являющийся ключевым фактором роста цен на железную руду в Австралии, останется слабым, поскольку отрасль борется с «суровыми» условиями, включая меры контроля COVID-19, рост цен на сырье и угрозу глобальная рецессия.

Китайская ассоциация железной руды и стали (CISA) также заявила, что крупные сталелитейные заводы страны столкнулись с растущими убытками, поскольку крупнейший в мире потребитель основных экспортных товаров Австралии столкнулся с первым продолжительным спадом после двух десятилетий быстрого роста, вызванного двузначным экономическим ростом.

Отраслевой орган, который представляет более 200 сталелитейных заводов, заявил, что потребление стали в Китае упало на 4,2% до 741 млн тонн за первые девять месяцев года, а общий спрос на сталь в перерабатывающей промышленности был «относительно слабым».

Китайские сталелитейные компании также сообщили об увеличении убытков на 71% за тот же период, в то время как отдельные данные показали, что в октябре в Китае были остановлены 44 сталелитейные доменные печи.

«Сталелитейная промышленность по-прежнему сталкивается с серьезными условиями на внутреннем и внешнем рынках», — заявили высокопоставленные представители отраслевого органа на конференции в Пекине в конце прошлой недели. Комментарии ранее не были широко известны за пределами Китая.

Прогноз рисует мрачную картину крупнейшего в мире рынка стали, который в течение многих лет обеспечивал рекордный спрос на главный экспортный товар Австралии. В пятницу цены на железную руду упали ниже $80 за тонну до двухлетнего минимума.

По данным Platts, ориентировочная цена на железную руду во вторник составляла $80,15, в то время как сингапурский контракт в среду торговался без изменений на уровне $78,10. Цены упали на 42% чуть более чем за шесть месяцев со $138,95 за тонну в конце апреля.

Растут опасения, что сосредоточенность лидера Си Цзиньпина на перераспределении богатства в ущерб экономическому росту во время его третьего срока, карантинные меры из-за COVID-19 и долговой кризис в секторе недвижимости угрожают аппетиту китайского правительства к инфраструктурным стимулам, которые в прошлом стимулировали спрос на сталь.

Управляющий директор китайского гиганта Sinosteel Australia Дэвид Сан заявил 2 ноября, что производство стали вырастет, как только прекратятся сбои в политике Китая по борьбе с COVID-19.

«Я так долго работаю в индустрии, и эти вещи всегда цикличны. Мы видели $38 и $200. Трудно сказать, когда, но я уверен, что скоро он снова вырастет», — сказал г-н Сан в интервью The Australian Financial Review.

«Политика нулевых случаев COVID-19 имела значение. Когда его экономика подвергается воздействию, это будет иметь последствия. Но это кратковременный эффект».

Австралийские горнодобывающие компании также назвали падение цен циклическим.

«Мы не совсем удивлены, есть сезонный аспект», — сказал председатель Fenix Resources Джон Велборн. «У нас была аналогичная проблема в то же самое время в прошлом году, и тогда мы тоже не моргнули, и это оказалось очень благоприятным, потому что цены сильно отскочили».

В важном обращении перед тем, как в прошлом месяце он был назначен лидером на третий срок, г-н Си дал понять, что удвоит усилия по политике нулевого COVID и отдаст приоритет перераспределению доходов, а не росту экономики.

Нет никаких признаков прекращения пандемических ограничений в Китае, в то время как растущий государственный долг может ослабить аппетит к стимулированию инфраструктуры, который в прошлом подпитывал спрос на сталь.

Ожидается, что в этом году ВВП Китая упадет ниже 3%, что значительно ниже целевого показателя правительства в 5,5%, при этом экономисты ожидают, что в ближайшие годы рост замедлится.

CISA также сообщила, что китайские производители стали несут огромные убытки из-за длительного спада на огромном рынке недвижимости страны и политики нулевого COVID. В то же время мировой спрос на сталь также слабеет, поскольку центральные банки ужесточают денежно-кредитную политику.

По сообщениям, более 80% из 500 сталелитейных заводов Китая терпят убытки. CISA заявила, что прибыль ее компаний-членов упала на 71% до 92,8 млрд юаней ($19,9 млрд.) за первые девять месяцев года. Выручка за тот же период снизилась на 9,3%.

CISA заявила, что производство также пострадало из-за роста стоимости угля и железной руды. Затраты на закупку коксующегося угля выросли на 51% за первые три квартала, в то время как цены на импортируемую железную руду снизились по сравнению с прошлым годом, но остаются значительно выше цен 2019 и 2020 годов. Аналитики говорят, что цены на такие продукты, как арматура и горячекатаный рулон, также упали, что ударило по прибыли производителей стали.

«В то же время из-за эпидемии и роста цен на энергоносители логистические затраты предприятий черной металлургии также резко выросли, что привело к увеличению затрат предприятий», — говорится в сообщении CISA.

В нем говорилось, что строительство инфраструктуры и производство демонстрируют признаки улучшения в третьем квартале, ссылаясь на политику правительства по стабилизации экономики, но предупредили, что «общий спрос на сталь вниз по течению» был слабым.

Данные MySteel показали, что в октябре на заводах на севере и северо-западе Китая было остановлено 44 доменные печи, что составляет 150 000 тонн производственной мощности в день из-за производственных ограничений и потерь. В конце месяца 28 из них не возобновили производство, что повлияло на 100 000 тонн производственных мощностей.

«Также будут предприняты дополнительные усилия для наблюдения за недавно возросшим спросом на сталь, полученную в развивающихся секторах, и для продвижения применения высококачественных и энергоэффективных материалов из стали и железа в различных областях», — сказал Цюй Сюли, вице-председатель CISA, в комментариях, опубликованных в China Daily на этой неделе.

Цены на железную руду часто падают во время австралийской весны, так как китайская строительная промышленность снижает активность в преддверии зимы. Цены на эталонную железную руду составляли $87,20 за тонну 18 ноября прошлого года; время, когда австралийский доллар был более чем на 10% сильнее по отношению к валюте США.

Три крупные австралийские компании по добыче железной руды — Rio Tinto, BHP и Fortescue — по-прежнему имеют комфортную прибыль по цене 80 долларов США за тонну, но при текущих ценах жизнь таких компаний, как Mineral Resources и микрокапиталов, таких как Cufe Limited, которая приостановила свой рудник JWD в Западная Австралия в понедельник.

Крупнейший производитель железной руды в Австралии Rio Tinto в среду отказался комментировать цены на железную руду.

Вице-президент BHP по анализу рынка Хью Маккей сообщил аналитикам в начале октября, что диапазон фундаментальной поддержки цен на железную руду составляет от $80 до $100 за тонну; комментарий, который подразумевает, что цены вряд ли упадут ниже текущих уровней в течение какого-либо продолжительного периода.

Выступая на брифинге для инвесторов 27 октября, генеральный менеджер Fortescue по продажам и маркетингу Бен Кучел сказал, что спрос в Китае может столкнуться с дальнейшими сбоями в ближайшие месяцы, поскольку крупные промышленные предприятия закрываются для улучшения качества воздуха. Но он оставался уверенным, что продукт Fortescue будет пользоваться большим спросом.

«Мы по-прежнему наблюдаем высокий спрос: ноябрьские поставки полностью распределены, а предполагаемые запасы продукции Fortescue в портах Китая находятся на низком уровне», — сказал он 27 октября.

«Спрос на сталь в Китае в этом году оказался устойчивым, и мы по-прежнему ожидаем, что производство сырой стали составит около одного миллиарда тонн, несмотря на препятствия из-за продолжающихся ограничений, связанных с COVID, и сохраняющейся слабости в секторе недвижимости Китая.

«Мы приближаемся к зиме в Северном полушарии, поэтому обычно вы видите повышенный уровень сокращений, связанных с охраной окружающей среды и поддержанием качества воздуха, в частности, в северном Китае. Я подозреваю, что в ближайшие месяцы будет ряд сбоев, связанных с защитой качества воздуха».

В Сиднее г-н Сан сказал, что австралийская горнодобывающая промышленность также может быть поддержана улучшением двусторонних отношений между Пекином и Канберрой. Г-н Сунь сказал, что его утешили недавние признаки готовности улучшить отношения.

«Я думаю, что отношения при новом [лейбористском] правительстве значительно улучшились. Я думаю, что китайское правительство готово улучшить отношения, и я надеюсь, что правительство Австралии готово сделать то же самое».

Производство стали в Китае упало на 2,2% до 1,006 млрд тонн за первые девять месяцев года, сообщает MySteel. Среднесуточная выплавка стали по стране в июле составила 2,63 млн тонн, что является самым низким показателем в году, хотя в августе и сентябре она выросла.

«В целом спрос и предложение в обрабатывающей и строительной отраслях в октябре были слабыми, спрос на сталь упал в месячном исчислении, рыночный спрос на ноябрь также ожидался слабым, а краткосрочные цены на сталь могут продолжает снижаться», — говорится в отчете аналитиков MySteel на китайском языке.

Китай сокращает инвестиции в австралийские горнодобывающие проекты

Как сообщает Financial Review, сложные дипломатические отношения между Пекином и Канберрой сокращают китайские инвестиции в австралийские горнодобывающие проекты, так же как становится все труднее обеспечить капитал, по словам управляющего директора китайской государственной дочерней компании Sinosteel Australia Дэвида Сана.

Китайские инвестиции в Австралию в прошлом году составили $778 млн, что на 70% меньше, чем в 2020 году, и по сравнению с пиковым значением около $16 млрд. в 2008 году, поскольку двусторонние отношения между странами ухудшились, сообщила Сан на Международной конференции по горнодобывающей промышленности и ресурсам (IMARC) 2022 в Сиднее. . Это, в сочетании с непрозрачным, длительным и сложным процессом Совета по рассмотрению иностранных инвестиций (FIRB), привело к тому, что китайские инвесторы ищут возможности в других местах.

«Потенциал для китайских инвестиций в Австралии огромен, потому что между нашими двумя экономиками так много синергии», — сказал Сан.

Австралийским фирмам становится все труднее получить доступ к финансовой поддержке из-за экономических потрясений во всем мире, роста стоимости проектов, вызванного инфляцией, и растущей обеспокоенности традиционных кредитных учреждений по поводу экологических, социальных и управленческих (ESG) в горнодобывающей промышленности. В то же время переход к низкоуглеродной экономике требует строительства большого количества новых шахт для добычи критически важных минералов для продуктов возобновляемой энергетики.

FIRB утверждает, что у него низкий уровень отказов от инвестиций в добычу полезных ископаемых в Австралии, но Sun утверждает, что этот процесс для китайских фирм настолько длительный, что многие из них сдаются, и это отговаривает других даже от рассмотрения этого процесса. Он также добавил, что трудно понять причины, по которым FIRB принимает или отклоняет заявки, и их решение является окончательным.

Австралия не планирует в ближайшее время следовать примеру Канады в ограничении китайских инвестиций в добычу или переработку важнейших полезных ископаемых и металлов, заявила федеральный министр ресурсов Австралии Мадлен Кинг в кулуарах IMARC. Австралия традиционно была поставщиком энергетического топлива в виде угля и газа, но у нее есть богатые залежи важнейших полезных ископаемых, железной руды и бокситов, которые необходимы для реализации проектов по возобновляемым источникам энергии.

«Мы должны начать новую волну инвестиций в наш ресурсный сектор и еще раз продемонстрировать, как Австралия не только сокращает выбросы у себя дома, но и является важным игроком в глобальных усилиях по достижению нулевых выбросов», — сказал Кинг IMARC.

Sinosteel инвестировала в Австралию через совместное предприятие Channar по добыче железной руды с британо-австралийской горнодобывающей компанией Rio Tinto в 1987 году. Она также планирует развивать проект по добыче железной руды на Среднем Западе, который она приобрела в 2019 году, возможно, в рамках совместного предприятия с австралийским производителем железной руды Fortescue.

BHP предупреждает об инфляционных рисках в 2023 году

Как сообщает агентство Reuters, компания BHP Group Ltd заявила 2 ноября, что инфляционное давление останется проблемой в следующем году, но Китай станет источником стабильности спроса на сырьевые товары.

После российско-украинского конфликта в этом году горнодобывающая промышленность оказалась под давлением из-за узкого места в поставках, которое спровоцировало инфляцию и устранило инфляцию, обусловленную спросом, которой в отрасли пользовалась ранее, сказал в своем выступлении на конференции Джеймс Агар, директор по групповым закупкам BHP. Международная горная и исследовательская конференция в Сиднее.

«Мы ожидаем, что отставание от инфляционного давления останется постоянной проблемой в 2023 финансовом году», — сказал Агар. По его словам, в глобальном масштабе краткосрочные макроэкономические перспективы остаются очень неопределенными и хрупкими.

Горнодобывающие компании предупреждают, что высокая инфляция может ударить по краткосрочному спросу и планам медленного роста, хотя в начале этого года стремительный рост цен на железную руду и другие ресурсы способствовал росту прибыли. С тех пор цены на железную руду упали из-за мрачных перспектив Китая, крупнейшего в мире производителя стали.

Агар сказал, что Европа и Великобритания «почти наверняка столкнутся с рецессией», а экономика США замедлится. Но спрос Китая на товары вернется, когда вступят в силу меры правительства по стимулированию экономики.

«Мы думаем, что Китай станет источником стабильности спроса на сырьевые товары в течение следующих 12 месяцев, поскольку политика стимулирования будет постепенно вступать в силу», — сказал Агар.

«Хотя стимулы привели к росту в инфраструктуре и автомобилях, мы ожидаем, что улучшение в жилищном секторе займет немного больше времени. Политика нулевого Covid остается навесом, который создает дополнительную неопределенность», — сказал он.

Российская нефть между «потолком» и дисконтом

Российскому нефтегазу придется выбирать между дисконтом для Азии и навязанным Западом «потолком»

До 5 декабря и эмбарго на российскую нефть в ЕС остается меньше месяца. Страны G7 надеются к этой дате приурочить еще и «потолок» цен на сырье из России. Поэтому нашим компаниям, которые теряют крупнейший рынок сбыта, придется решать весьма сложную задачу: куда перенаправить свои поставки? И неважно, насколько успешно будет заменять российскую нефть Европа, Брюссель сделал свой выбор. А вот российскому нефтегазовому бизнесу придется выбирать между дисконтом, с которым он поставляет нефть в Азию, и «потолком», навязанным G7. Согласитесь, выбор не самый приятный, особенно если учесть, что Россия, как это декларируется, является равноправным участником глобального нефтегазового рынка.

Выше цена, но и больше скидка

В последнее время хорошей новостью для российских компаний, по сути, стало лишь то, что средняя цена российской экспортной нефти Urals за январь–октябрь 2022 года выросла на 17,86% — до $79,57 за баррель. В январе–октябре 2021 года она составляла $67,51 за баррель. Скидка на российскую экспортную нефть марки Urals колебалась в сентябре от $18 до $22,5 за баррель, что уже неплохо, так как ранее она доходила даже до $40, в частности в июле держалась на уровне $32-35 за баррель.

Стоит отметить, что, по данным Минэкономразвития, средняя цена нефти сорта Urals в 2022 году колебалась от $93 до $68 за баррель.

Если сравнивать с прошлым годом, то результаты вполне приличные. Однако, учитывая, что средняя цена Brent составляла $90, очевидно, что прибыль от экспорта нефти могла бы быть гораздо выше, ведь ранее дисконт Urals к Brent был $1-2. Более того, в январе текущего года российская нефть активно продавалась с премией. Причем все разговоры о военной премии в цене нефти в 2022 году, а также о «необходимом» снижении стоимости российской нефти из-за СВО на Украине не имеют никого отношения к действительности. Напомним, что аналитики Goldman Sachs еще в начале 2022 года ожидали скачка стоимости нефти Brent до $100 за баррель из-за такого фундаментального фактора, как дефицит предложения. Поэтому российские компании стали просто заложниками геополитической ситуации.

Вместе с тем 1 ноября страны ОПЕК+ снизили квоту на добычу нефти на 2 млн баррелей в сутки по сравнению с уровнем августа, то есть предложение еще должно сократиться. Плюс к этому 5 декабря вступает в силу эмбарго на российскую нефть со стороны ЕС, что также может убрать с рынка большие объемы, поскольку очевидно, что не вся нефть будет перенаправлена в Азию. Аналитики Reuters считают, что рынок может лишиться еще 2 млн баррелей в сутки. Поэтому, по идее, цены должны еще вырасти. И тут страны G7 все активнее стали говорить о «потолке» цен на российскую нефть.

Дырявый «потолок»

В первых числах ноября эту меру согласовали страны G7, члены ЕС и Австралия. По замыслу «Группы семи», когда ограничение начнет действовать, покупатели по всему миру не смогут приобретать сырье из России дороже определенной планки. В то же время предельную цену до сих пор не определили. Вначале велись разговоры о коридоре $40-60, позже страны G7 заявили предположительный лимит цен на нефть из РФ на основе диапазона от $63 до $64 за баррель. При этом Bloomberg сообщил, что США не станут вводить ограничение раньше 19 января. Хотя до этого Минфин США сообщал, что на танкеры с российской нефтью, загруженные до 5 декабря, не будет распространяться ценовой потолок, если их разгрузят до 19 января. Данное заявление было сделано ввиду того, что лимит цен должен был заработать вместе с эмбарго.

Кроме того, в G7 уточняли, что «потолок» будет включать только морские поставки, а предельная цена, которую должны озвучить до 5 декабря, не будет включать транспортные и торговые расходы. Wall Street Journal, в свою очередь, сообщила, что партия российской нефти, перевозимая по морю, будет подпадать под ограничение цены только тогда, когда она впервые продается покупателю на суше, а значит повторные продажи той же нефти не должны будут подпадать под ограничение.

Все эти разговоры о потолках выглядят достаточно эфемерно, учитывая, что президент России однозначно дал понять, что российские компании не будут поставлять нефть тем, кто поддержит любые рыночные ограничения. И основные покупатели российских углеводородов эти ограничения не поддержали. Например, министр нефти и природного газа Индии Хардип Сингх Пури в ответ на вопрос о нефтяных контрактах с Россией заявил:

«Я не подписываю контракты с Россией. Это делают нефтяные компании. И наши нефтяные компании не будят меня по утрам, чтобы спросить, что вы хотите на завтрак — на 2 млн больше баррелей из России, на 3 млн баррелей меньше откуда-нибудь. Мы так не работаем. Мир непрост, кто у кого покупает, я узнаю постфактум».

Таким образом, власти Индии поддержали свободный рынок, как, собственно, и Китай. Ведь дисконт, с которым они покупают российскую нефть, — это рыночный инструмент, и в настоящий момент он является платой за отсутствие страхования поставок сырья из России.

«Потолок» или скидка?

Однако США уверены в успехе предприятия с «потолком», хотя они сами уже давно официально не покупают российское сырье, а в Европе эмбарго вступит в силу 5 декабря. Тем не менее 4 ноября и госсекретарь США Энтони Блинкен заявил:

«Россия может принимать какие угодно решения, но я думаю, что она будет заинтересована в том, чтобы и дальше продавать энергоресурсы (в условиях „пололка“ цен) [...] России нужно продавать энергоресурсы, чтобы страна, экономика продолжали функционировать», — цитирует Блинкена «Интерфакс».

Любопытно, как из этой некрасивой ситуации пытаются выкрутиться французы. Автор статьи в издании Causeur предлагает предоставить льготный режим любой партии российской нефти, которая будет продаваться по цене меньше установленного Западом «потолка» или равной ему. То есть сейчас индийские или китайские компании покупают российскую нефть с дисконтом и перепродают ее в ЕС. Франция же, судя по всему, предлагает подобный механизм, чтобы перехватить инициативу, то есть чтобы европейские компании поставляли российскую нефть в Азию.

Пока все подобные предложения по ограничению цен, как и слова Блинкена, направлены скорее на внутреннюю аудиторию стран G7. Очевидно также, что «потолок» цен может сильно повлиять на весь рынок углеводородов, так как вынудит снижать стоимость поставок других поставщиков. Катар, например, уже заявил, что при установке «потолка» цен на российские энергоносители поток катарского газа в Европу может остановиться, так как это вмешательство в рыночное ценообразование и создание помех для конкуренции, грозит сокращением инвестиций.

По словам эксперта Фонда национальной энергетической безопасности и Финансового университета Станислава Митраховича, изначально предполагалось, что все страны, которые не ввели эмбарго на российскую нефть, захотят ее покупать, только если она не будет превышать определенный уровень стоимости. Но очевидно, что в таком формате «потолок» цен работать не будет:

«В формате перевозки нефти по всему миру, если она будет не очень дорогой, российская сторона сделки заключать будет. Компании из РФ станут трактовать их не как „потолок“ цен, а как скидку. То есть российская сторона будет давать скидку индийской компании и продавать нефть по $70, это будет вписываться в ограничение цен, и какая-нибудь судоходная компания из Кипра или Греции повезет нашу нефть индийскому покупателю. На Западе будут говорить, что $70 — это „потолок“ цен (price cap), в России — что это скидка. Я думаю, российская позиция ближе к истине, поскольку дисконт — это коммерческое решение, а price cap — госрегулирование. Но даже это решение отодвигается, так как все боятся, что часть нефти не попадет на мировой рынок, приводя к росту стоимости сырья. Если бы какая-нибудь Южная Корея захотела официально присоединиться к „потолку“ цен, она бы уже присоединилась бы и к эмбарго, как это сделали ЕС, Великобритания и США», — пояснил эксперт.

Слишком много картелей

Заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов заметил, что суть этой предельной системы цен на российскую нефть не в самих ценах, а в том, чтобы сохранить российские объемы на рынке и при этом как-то наказать Россию, лишив ее части дохода от нефтяного экспорта:

«Установление этих предельных цен было утверждено еще летом странами G7 и ЕС. Комплементация „потолка“ цен в странах Евросоюза началась после введения восьмого пакета санкций, в рамках которого эта система получила законодательную основу. Суть его заключается в том, что непосредственно с эмбарго вводится еще и запрет на морскую транспортировку российской нефти компаниями из стран, которые приняли это эмбарго. Когда принималось решение об эмбарго, предполагалась, что в России обрушится добыча, а другие нефтяные экспортеры резко нарастят производство и компенсируют выпадающие российские объемы. Однако все решения по эмбарго принимались в апреле, а уже в мае стало ясно, что российская добыча не только не падает, но и начала восстанавливаться. Кроме того, стало понятно, что ни один крупный производитель нефти не готов замещать российские объемы. Поэтому, по сути, американские и европейские компании оказались отрезаны от значительного ломтя рынка морских перевозок. При этом российские объемы никуда с рынка не ушли, они просто обходят США и ЕС. То есть на локальном рынке произошло перераспределение, но в мировом масштабе изменений не произошло. Отменять ранее веденные санкции было неудобно, поэтому решили вводить какую-то иную систему ограничений», — рассказал эксперт.

По его словам, установление предельных цен — это создание картеля покупателей:

«Россия говорит, что она не будет поставлять тем, кто введет „потолок“. А США отвечают, что будут они поставлять, поскольку если третьи страны будут покупать нефть по „потолку“, то российские компании получат доступ к европейским страховщикам и перевозчикам нефти. То есть для России это должно быть привлекательно тем, что наши компании смогут использовать западную инфраструктуру транспортировки нефти. Но тогда Индии и Китаю также надо четко заявить, что они покупают российскую нефть только по предельным ценам. Пока к „потолку“ присоединилась только Австралия, а также высказали готовность присоединиться Новая Зеландия, Норвегия и, возможно, Южная Корея. Рынков ЕС и США это не касается, так как у них действует эмбарго», — отметил Фролов.

При этом он напомнил, что Россия не будет поставлять нефть в те страны, которые ввели предельные цены:

«Но у России должны быть суда и свои страховщики. Работа в этом направлении ведется. Создается своя экосистема морских перевозок. Сейчас скидки на нашу нефть, которая поставляется в Азию, связаны с теми рисками, которые возникают из-за уже имеющихся ограничений США на морские перевозки российских углеводородов. Поэтому стоимость нефти, отправляемой по нефтепроводу ВСТО, гораздо ближе к общемировой, чем на сорт Urals, который требует танкерных перевозок», — пояснил эксперт.

Он предположил, что система «потолка» заработает в течение ближайших двух недель:

«США и ЕС хотят установить такую цену, которая позволила бы нашим компаниям зарабатывать деньги. Они собираются заманить наших нефтяников в эту систему, чтобы не допустить исчезновение российской нефти с мирового рынка. Для российских компаний перевозить нефть по этим правилам будет иметь экономический смысл, но с политической точки зрения это будет выглядеть более чем отвратительно. Компании, конечно, могут отойти от твердой позиции не экспортировать тем, кто присоединился к „потолку“, но смысла в этом нет. Австралия и Новая Зеландия не являются значимыми покупателями российской нефти. Если Россия остановит поставки, цены вырастут. Поэтому именно из этого соображения России нет смысла присоединяться к этой системе», — заявил Фролов. Он подчеркнул, что установление лимита цен на российскую нефть будет хорошей демонстрацией того, как можно и нужно поступать и с другими экспортерами:

«Картель покупателей имеет смысл, только если есть война между поставщиками — сейчас ее нет», — резюмировал Фролов.

Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков заметил, что США заявили о «потолке» цен, и они от этой идеи не отступятся:

«Другое дело, в какой форме он будет работать. Будут ли распространяться вторичные санкции на тех, кто к ним не присоединился, например, на китайские судоходные компании. Потому что, с одной стороны, США говорят, что покупателей штрафовать не будут, с другой — сам этот механизм свидетельствует, что никто не сможет страховать или перевозить российскую нефть выше объявленного странами G7 и ЕС „потолка“. Пока непонятно, кто это будет контролировать, тем не менее не вызывает сомнения, что в какой-то форме этот механизм обязательно будет работать. На данный момент США невыгодно, чтобы этот механизм препятствовал экспорту российской нефти. Поэтому сейчас мы видим много заявлений по поводу того, что это легкая мера, и она на экспорт влиять не будет», — считает эксперт.

При этом он отметил, что «потолок» цен будет эффективен только при его соблюдении всеми покупателями российской нефти:

«Индия, Китай, Турция, страны Юго-Восточной Азии участвовать в этом не хотят. Россия в качестве ответа должна не продавать свою нефть странам, которые ввели „потолок“ цен. Мы говорим потребителям, что сейчас они могут покупать российскую нефть со скидкой, а это порядка $20 за баррель, но если они присоединятся к „потолку“ цены, продажи прекратятся. И они не только лишатся нашего выгодного предложения, но при сокращении экспорта Россией будут покупать нефть по $150 за баррель», — заявил Юшков.

Если подытожить вышесказанное, становится очевидно, что для России главное — отказаться от политики полумер и четко придерживаться той позиции, которую ранее озвучил президент России Владимир Путин:

«Все административные ограничения в области мировой торговли ведут только к диспропорциям и повышению цен».

Ведь если вас ставят в неравное положение в глобальной торговой системе, необходимо менять саму систему. То есть продолжать выстраивать собственную логистику, развивать российские торговые площадки по продаже нефти. Наконец, отказаться от услуг западных ценовых агентств, которые не только влияют на российскую налоговую систему, но и успешно подсказывают странам G7, какие санкции и ценовые ограничения можно вводить против поставок российских углеводородов.

Фиксированную ставку на нефть из РФ договорились установить страны G7 и Австралия

Установить фиксированную максимальную ставку на российскую нефть вместо динамического коридора договорились страны G7 и Австралия, сообщил Reuters, ссылаясь на источники. Тем не менее динамический коридор также обсуждается, уточняет агентство. Решение по фиксированному потолку цен на нефть из РФ, как ожидается, может быть принято уже в конце ноября.

По данным источника, фиксированная предельная цена будет регулярно пересматриваться и не будет скидкой от индекса мировых цен на нефть. Такой механизм якобы поможет повысить стабильность на мировом рынке нефти, а также упростит соблюдение требований и минимизирует нагрузку на участников рынка.

Однако фиксированный потолок цен также порождает определенные трудности, отмечают источники агентства. Поскольку предполагается, что потолок цен будет подвергаться регулярной ревизии, а это потребует проведения большого количества встреч и совещаний, усилит бюрократические процессы между участниками этого соглашения. О том, какая именно цена может быть установлена, в каких пределах, источники Reuters не сообщили.

Как бы то ни было, Москва, напоминает ТАСС, неоднократно предупреждала, что остановит поставки нефти и нефтепродуктов в страны, которые примут решение об ограничении стоимости нефти из РФ в любом варианте.

США не хотят отказываться от первого ядерного удара

Об этом свидетельствуют ключевые военно-политические стратегии, обнародованные Белым домом.

После долгих раздумий нынешняя администрация США обнародовала серию ключевых военно-политических стратегий: 12 октября вышла «Стратегия национальной безопасности», а 27 октября – сразу три документа: «Стратегия национальной обороны», «Обзор ядерной политики» (ядерная стратегия) и «Стратегия противоракетной обороны». Наша редакция попросила прокомментировать эти документы Владимира Козина, члена-корреспондента Академии военных наук России, автора монографии «Ключевые военные стратегии США: их национальные и международные последствия».

– Владимир Петрович, чем вызвана публикация одновременно трёх американских стратегий – обороны, ядерной и противоракетной?

– Обычно каждая из этих важнейших национальных стратегий публикуется с временным интервалом. Такой практике следовали практически все американские президенты. Но поскольку подготовка этих доктринальных военно-стратегических установок по каким-то причинам затянулась, нынешняя администрация решила обнародовать сразу три документа. Тем более что такое государство, как США, не может долгое время руководствоваться стратегиями, одобренными несколько лет назад, к тому же утверждёнными политическим конкурентом – предыдущим президентом-республиканцем Дональдом Трампом. Да и союзники по НАТО, надо полагать, заждались изложения военно-стратегических установок своего «старшего партнёра». Джо Байдена подтолкнули к этому крайне важные для демократов промежуточные выборы в конгресс США, которые пройдут 8 ноября.

– Учитывая, что за океаном все активнее разыгрывают ядерную тему, обновлённая ядерная стратегия США несомненно вызывает интерес. Что вы скажете по этому поводу? Как она определяет роль ядерного оружия в американской внешней и оборонной политике?

– Прежде всего хотел бы пояснить, что обнародован несекретный вариант стратегии. Имеется ещё текст c особой степенью секретности, который не публикуется. Известно лишь, что он содержит список целей ядерного нападения в первом превентивном и упреждающем ударе по четырём категориям объектов потенциальных противников США и НАТО. Цели определены по каждой стране в отдельности.

Замечу также, что из обновлённой стратегии исчезли 14 оснований для применения ядерного оружия, которые были изложены в такой же стратегии Трампа. Предполагаю, что они перешли в секретный вариант ядерной стратегии Байдена.

Что касается обнародованной её части, то в ней сразу оговорено, что ядерная стратегия 2022 года дополняет две основополагающие национальные стратегии: национальной безопасности и обороны, которые также вышли в октябре этого года. При этом подчёркивается приверженность политике эффективного ядерного сдерживания и расширенного ядерного сдерживания. В последнем случае под этим понимают предоставление ядерного зонтика всем 29 союзникам по НАТО, а также внеблоковым партнёрам США: Австралии, Израилю, Южной Корее и Японии. Такая формулировка употребляется всегда, это уже стало прочной традицией.

Американское ядерное оружие стратегического и тактического назначения призвано сдержать агрессию против страны и укрепить её безопасность, заверить в поддержке союзников и партнёров, а также обеспечить успех, если сдерживание окажется неудачным. Подчёркнуто: ничто не может заменить ядерное сдерживание.

Ядерное оружие сохранится в военном потенциале США в будущем на неопределённый период времени. Оно составит важный элемент комбинированной и более широкой триады, чем ядерная, в которую входят три оперативно связанные между собой компонента: ракетно-ядерные вооружения, система ПРО и силы общего назначения (СОН).

В стратегии также обращается внимание на возможность перерастания боевых действий с применением СОН в боевые действия с использованием ядерных вооружений. Надо напомнить: в последние годы вооружённые силы США проводят масштабные обычные военные учения, которые заканчиваются нанесением условных ядерных ударов.

В стратегии содержится установка на определение среди союзников оптимального взаимодействия между ядерными и неядерными потенциалами стратегического назначения. Делается акцент на внедрение перспективных технологий и инновационного дизайна при создании ракетно-ядерных арсеналов.

– Каким образом изменится американский стратегический и тактический ядерный потенциал в свете реализации новой стратегии?

– Американское военно-политическое руководство продолжит основательную модернизацию всех видов национальных стратегических и тактических ядерных вооружений, средств их доставки, а также командно-штабной системы управления ядерными силами и оперативного взаимодействия с ними.

Постепенно произойдёт техническое обновление всех трёх компонентов стратегических ядерных сил (СЯС). В 2023–2027 годы будет продолжаться создание новой МБР – «Сентинел», которая в американских документах ранее называлась «МБР стратегического сдерживания наземного базирования». Она заменит «Минитмен-3» в полном объёме, то есть их общее количество сохранится в неизменном виде: ровно 400 единиц. На них будут установлены боезаряды двух видов: W87-0/Mk21 и W87-0/Mk21A.

Появление такой МБР опровергает мнение ряда экспертов, считающих, что американские СЯС перейдут на диаду, полностью исключив из традиционной стратегической триады ядерные ракеты межконтинентальной дальности наземного базирования.

– А что с морским компонентом СЯС США?

– С 2030 года ПЛАРБ типа «Огайо» начнут заменять атомными ракетоносцами типа «Колумбия». Их общее количество будет доведено минимально до 12 субмарин. На них останутся прежние баллистические ракеты «Трайдент-II D5», которые завершат вторую фазу продления срока их службы. Будет выполнена программа замены ядерных боезарядов W88 Alt 370. На некоторых ПЛАРБ сохранятся БРПЛ с боезарядом малой мощности W76-2 (по открытым данным, от пяти килотонн и меньше).

США параллельно окажут содействие Великобритании в деле замены ядерных боезарядов на британских ПЛАРБ.

СЯС воздушного базирования будут представлены модернизированным тяжёлым бомбардировщиком В-52Н, который останется в строю до 2050 года, а также новым бомбардировщиком В-21 «Рейдер», который заменит стратегический бомбардировщик В-2А. Предполагаемое общее количество самолётов В-21 – минимум 100 машин.

Произойдёт замена крылатых ракет воздушного базирования на ракету повышенной дальности с ядерным боезарядом W80-4 для установки на бомбардировщиках, которые при патрулировании будут находиться «в зонах ожидания нанесения удара».

Будут выведены из состава ядерных сил боезаряды воздушного базирования В83-1 и крылатые ракеты морского базирования в ядерном снаряжении. Сроки пока не объявлены.

Продолжатся программы замены ядерных авиабомб трёх модификаций – В61-3, В61-4 и В61-7 тактического назначения на более высокоточную корректируемую авиабомбу В61-12 с мощностью боезаряда от 0,3 до 50 килотонн. Предстоит, кроме того, замена носителей ядерного оружия в виде тактических истребителей F-15E на F-35A, которые уже поступили и продолжают поступать на вооружение ряда государств – членов НАТО и внеблоковых стран – партнёров США. Самолёты F-35A, сертифицированные под доставку ядерных авиабомб, будут переданы даже безъядерной Финляндии, которая официально пока не стала членом НАТО. В Хельсинки уже заказали 64 такие машины.

– Как прописан в стратегии российский сюжет? Какие новации просматриваются в нём?

– Оценки ядерной политики России даются вслед за КНР. Они прописаны в довольно агрессивно-обвинительном ключе и с упорным утверждением, что российская сторона в последнее время делает упор на возможность применения ядерного оружия против Украины. И это при том что российское военно-политическое руководство ни разу не сделало какого-то заявления на этот счёт.

Утверждается, что Россия располагает 2000 тактическими (в тексте стратегии – нестратегическими) ядерными боезарядами, а также боезарядами на перспективных носителях, которые не засчитываются в суммарные уровни, определённые двусторонним российско-американским Договором СНВ-3. Касательно количества у России ядерных боезарядов тактического назначения надо отметить, что ни Москва, ни Вашингтон никогда не объявляли их количества, поскольку не вели переговоры об их ограничении или сокращении.

– А что в документе сказано о Китае, учитывая, что в недавно утверждённой «Стратегии национальной безопасности» он назван государством, представляющим особую угрозу для США?

– В документе обращается внимание, что КНР создала стратегическую ядерную триаду, стремится повысить степени её живучести, надёжности и эффективности, осуществляет программу модернизации своих ядерных вооружений, а к концу текущего столетия попытается довести национальный ядерный арсенал до одной тысячи ядерных боезарядов. Предполагается, что это позволит китайской стороне расширить опции использования ядерных сил в преддверии какого-то кризиса или в ходе его развития. Естественно, кризис не обозначен, но можно предположить, что имеется в виду Тайвань.

– Исходя из изложенных в стратегии Байдена планов по модернизации американской стратегической триады, а также стремления США подмять под себя весь мир, перспективы достижения договорённостей по контролю над вооружениями представляются, скорее всего, призрачными. Как вы считаете?

– Согласен с вами. Тем более что и в обнародованной ядерной стратегии США просматриваются явные противоречия на этот счёт. Например, голословно провозглашается, что Соединённые Штаты имеют желание снизить опору на ядерные вооружения в глобальном масштабе, а также уменьшить их роль в стратегии страны. Но при этом никакие практические инициативы во имя достижения обозначенной цели не выдвигаются.

Скажем, с одной стороны, содержится положение о продолжении контактов с другими ядерными государствами по контролю над ядерными вооружениями. Но с другой, в ядерную стратегию включены такие оговорки: по возможности, только на основе взаимности, при наличии доверия и с целью снижения ядерных рисков. Не много ли оговорок на этом пути? Да и при желании их все можно трактовать и применять по-своему, под предлогом обеспечения национальных интересов.

Американская сторона по-прежнему ставит задачу вовлечь КНР в переговорный процесс по контролю над ядерными вооружениями. А что США сделали для этого? Ничего. Наоборот, обозначили цель укрепления их военного потенциала в многовекторной среде: в космосе, кибер- и воздушном пространстве, под водой, а также намерены усилить ракетно-ядерные средства в Индо-Тихоокеанском регионе.

В американском документе говорится о возможности снижения уровня боеготовности ядерных сил США. Высказана заинтересованность в предотвращении ядерной войны, которая имела бы катастрофические последствия для Соединённых Штатов и всего мира. Звучит позитивно. А чем подкреплена такая точка зрения? Какими политическими инициативами и военно-техническими мерами? Их нет.

Более того, США снижают порог применения ядерного оружия. Об этом свидетельствуют и заметно участившиеся масштабные ядерные учения США и НАТО, регулярное патрулирование воздушного пространства Европы американскими стратегическими бомбардировщиками близ границ России и КНР, многонациональные операции ВВС альянса с самолётами «двойного назначения», проводимые в непосредственной близости от российских рубежей…

Записано, что американская сторона хотела бы уменьшить готовность противников нанести первый ядерный удар по США. Но сам Белый дом не отказался от стратегии нанесения первого ядерного удара и не намерен отказываться от неё и впредь.

В ядерной стратегии 2022 года одновременно открыто зафиксировано положение о необходимости повышения надёжности ядерного потенциала Североатлантического союза, а также более тесного взаимодействия СЯС США с ядерными силами Великобритании и Франции. Записано, что боевая готовность самолётов «двойного назначения» и возможность применения новой авиабомбы В61-12 в зонах передового базирования, то есть близ российской территории, не должна снижаться.

Многих американских законодателей весьма тревожит тот факт, что все американские президенты, включая нынешнего, имеют единоличное право отдавать приказ СЯС США применить ядерное оружие в первом ударе под сомнительными предлогами. Изменить этот порядок пока не удаётся.

В завершение выскажу мнение: с такими подходами и практическими действиями американской стороны, с её отказом вывезти всё тактическое ядерное оружие из Европы и Азии и демонтировать комбинированную оборонительно-наступательную глобальную систему ПРО на Евразийском континенте говорить с Соединёнными Штатами о взаимном и проверяемом контроле над вооружениями, увы, нереально.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

США. Россия. Китай > Армия, полиция. Образование, наука > redstar.ru, 7 ноября 2022 > № 4207504 Владимир Козин

Подъемная ноша: депутат Сергей Колунов уверен, что российские заводы смогут нарастить выпуск лифтов

В июне ведущие иностранные производители лифтового оборудования покинули рынок России, которому приходится адаптироваться к радикально изменившимся условиям. О том, чем отличаются российские лифты от импортных, как отечественные лифтостроители компенсируют отсутствие зарубежных поставок и что сделать, чтобы лифты реже ломались, «Стройгазета» беседовала с депутатом, членом комитета Госдумы РФ по строительству и ЖКХ, первым заместителем парламентской рабочей группы по вопросам лифтового хозяйства и повышению эффективности замены лифтов в жилых домах Сергеем КОЛУНОВЫМ.

«СГ»: Сергей Владимирович, с чего начиналось и к чему пришло российское лифтостроение?

Сергей Колунов: Начиналось оно с освоения советского наследства. В СССР существовали специализированный научно-исследовательский институт «Центрлифтсоюз», занимавшийся вопросами лифтостроения, и три крупных завода: в Москве, Могилеве и Самарканде. НИИ создавал ГОСТ с требованиями к работе лифтов (в России они до сих пор самые жесткие в мире) и планировал распределение по заводам заказов.

Во второй половине 1950-х в стране началось массовое панельное строительство, города буквально «поползли вверх», нужно было срочно налаживать производство лифтов: до этого они делались лишь по индивидуальным проектам — для сталинских высоток, например.

Первым по времени создания и по достигнутым объемам производства стал Карачаровский механический завод, запустивший в серию две линейки лифтов грузоподъемностью 400 и 630 килограмм. В 1967 году был построен Самаркандский лифтостроительный завод, еще через два года — «Могилевлифтмаш». Кроме обычных пассажирских, производились лифты больничные, корабельные, военные, лифты для атомных станций, другая специальная техника.

Вместе с СССР распался и оставшийся без финансирования «Центрлифтсоюз», конструкторский коллектив которого перешел работать на производство. Несколько лет назад прекратил существование Самаркандский завод, но многие его специалисты еще ранее оказались востребованы в российском лифтостроении.

Сегодня в России уже полтора десятка лифтовых заводов, некоторые из них начинали со смежной специализации. Так, Щербинский лифтостроительный завод изначально задумывался как завод, обслуживающий нужды ЖКХ, он занимался ремонтом и реконструкцией лифтов для ЖКХ, оградами, мусорными баками, мусоропроводами и прочей «коммунальной» продукцией. Но в 1990-е он уже вошел в «большую тройку» российских лифтостроительных заводов (если включать в нее и завод в Могилеве, всегда работавший больше на российский рынок, чем на белорусский).

Кроме того, с 1980-х годов в России стало налаживаться производство американской компании Otis Elevator, изначально работавшей в Москве, Киеве и Санкт-Петербурге, но затем локализовавшей производство в городе на Неве (петербургский завод до объявления Otis Elevator об уходе из России занимал до 20% отечественного рынка).

В 1990-е годы появилось еще несколько лифтовых заводов: например, подмосковный «Евролифтмаш», принадлежащий группе компаний ПИК московский МЭЛ. Значительную часть рынка Сибири обслуживает завод «Сиблифт», выпускающий порядка 100 лифтов в месяц. Остальные заводы работают, как правило, в своей небольшой нише, производя по 20-30 лифтов ежемесячно.

Для сравнения, Могилевский завод выпускает ежемесячно до 1 400 лифтов, до 1 000 поставляя в Россию. А Щербинский завод довел производство до 1 100 лифтов в месяц (рекорд 2021 года) — лучший на сегодня результат в России.

«СГ»: Насколько совместимы технические характеристики выпускаемых этими заводами лифтов?

С.К.: Основные характеристики изначально были одни и те же: грузоподъемность до 2,5 тонн, скорость до 2 метров в секунду — стандартные пассажирские лифты. В то же время конструкторские бюро, сформированные из бывших сотрудников профильного НИИ, помогли производству освоить выпуск специализированной техники от больничных и грузовых лифтов до лифтов для атомных станций.

В 1990-е появилось разнообразие в проектах различных заводов: кто-то делал упор на увеличение размеров кабины, кто-то — на ее грузоподъемность, появились конструктивные различия, связанные с привлечением разных поставщиков запчастей. На каждом заводе — своя испытательная башня для тестирования оборудования разных производителей; после выбора подходящего создается стандартный проект, сертифицируемый Ростехнадзором.

Несмотря на конструктивные отличия, все российские лифты соответствуют действующему ГОСТ, «пройти» который в состоянии далеко не вся импортная техника. Существующие в России технологии позволяют делать лифты для зданий высотой до 33 этажей; все, что выше, требует скоростных лифтов с применением специальных технологий, которые никогда ни в СССР, ни в России не разрабатывались: до 1990-х в этом и не было потребности. Кроме того, отечественному лифтостроению 60-70 лет, а ведущий мировой производитель лифтов — Otis Elevator — создан в середине XIX века и накопил колоссальный опыт.

«СГ»: Может ли Россия войти в клуб производителей скоростных лифтов и что для этого требуется?

С.К.: Этот клуб достаточно небольшой, 90% рынка делит «большая четверка»: американская Otis Elevator, финская Kone, германские Schindler и ThyssenKrupp AG. В последние годы к ним подтянулись китайские, корейские, турецкие и греческие компании, научившиеся делать скоростные лифты. Например, китайские производители собирают для небоскребов в Шанхае и других крупных городах страны лифты со скоростью движения до 10 м/сек. Средняя скорость лифта для небоскреба сегодня — 6-8 м/сек., но в штучном порядке ведущие мировые производители делают лифты со скоростью до 14 и даже 16 м/сек. (такие лифты устанавливаются, например, в некоторые небоскребы в Дубае); для сравнения — в небоскребах «Москвы-Сити» используются лифты со скоростью до 6 м/сек., есть и лифты со скоростью 3-4 м/сек.: все зависит от этажности и рассчитываемой нагрузки на лифт. Есть нормативы по времени подъема на определенные этажи, и если существует понимание, что расчетное нормативное время будет превышено, необходимо использовать более скоростной лифт. Если превышается норматив по загрузке, у лифта неизбежно будет возникать очередь, значит, требуется установка дополнительных лифтов.

В небоскребах за рубежом часто используется «умная» система управления лифтами: человек нажимает кнопку с номером этажа, а система говорит ему, к какому лифту необходимо подойти; система регулирует не только пассажиропоток, но и скорость движения лифтов, управляя одновременно блоком до 12 лифтов. Такие системы установлены в московских небоскребах на Кутузовском проспекте и в Сити, но для России это пока больше дань моде, к тому же очень дорогая.

Большинство составных элементов высокоскоростных лифтов без особых проблем можно сделать в России, но вот станцию управления и лебедку как основной тягловый элемент пока что производить с необходимым качеством не получается: Сарапульский электромеханический завод уже лет 10 экспериментирует с созданием подходящей лебедки, последние два года созданные им образцы тестируются заводами, но результаты пока не соответствуют уровню лебедок Otis Elevator или Kone.

«СГ»: Перспективы «новых иностранцев» на российском рынке: зароют ли Турция и Китай нишу, которую освободили Otis Elevator и Kone?

С.К.: По техническим характеристикам — да. Скорость движения их лифтов — до 4-6 м/сек. — более чем достаточно для России. Но ведущие зарубежные производители работают в стране еще с советских времен и успели создать развитую сервисную службу, чего нет у новых поставщиков. Создание складов запчастей, обучение электромехаников ремонту — все это требует времени. На ремонт даже самого малого элемента может потребоваться от 2-3 дней до недели и больше. По нормативам Ростехнадзора при застревании лифта срок эвакуации пассажира — 25 минут, а контрольное время ремонта и запуска отремонтированного лифта — 2-3 часа; при простое в несколько дней неизбежен «социальный взрыв», а то и проблемы со здоровьем людей.

Сегодня застройщики вынуждены максимально оперативно выбирать между китайскими, турецкими и иными «несанкционными» производителями. Но без опытного тестирования оценить качество их продукции невозможно.

По законодательству, гарантия застройщика на конструктивные элементы построенного здания — не более трех лет. Затем ответственность переходит к управляющей компании и эсксплуатирующей организации, и если у них не будет необходимых запчастей, любая поломка станет серьезной проблемой.

Под большим вопросом соответствие китайских и турецких лифтов требованиям российских ГОСТ. Например, во французском филиале Otis Elevator работает 5 тыс. конструкторов, регулярно мониторящих ситуацию в мире, отслеживающих любые изменения в технологиях конкурентов и в нормативной базе различных стран. Под новую ситуацию оперативно вносятся конструктивные изменения в станцию управления, во все узлы и системы безопасности лифтов, что позволяет поставлять лифты Otis Elevator в любую страну мира. Аналогичной работой занимаются и другие ведущие производители, а у китайских и прочих компаний второго эшелона подобной системы непрерывной модернизации под технические и нормативные правила разных стран нет.

Возможны и проблемы с качеством продукции. Например, в начале 2000-х Карачаровский механический завод пытался задействовать в производстве лифтов китайские компоненты. Изначально обсуждалось использование станций управления китайского производства: они были дешевле и компактнее уже использовавшихся — но не соответствовали российским ГОСТ. Было принято решение укомплектовать станции управления китайскими платами и напаиваемыми на них компонентами вместо более дорогих финских. Испытания станций с новой начинкой прошли успешно, но в реальном использовании лифты с такими станциями управления стали «вставать» уже через полгода эксплуатации — и заводу пришлось за свой счет произвести замену китайской «начинки» станций управления на оправдавшую себя финскую.

Наученные горьким опытом, заводы сегодня организуют многомесячное тестирование новых компонентов в испытательных башнях. Но когда требуется срочная замена компонентной базы, на необходимое тестирование может просто не хватить времени.

«СГ»: Насколько совершенны и безопасны современные лифты?

С.К.: Не будет преувеличением сказать, что современный лифт использует новейшие достижения техники, пройдя долгий путь от управления с помощью тумблеров, ламповых блоков и громоздких многотонных лебедок. Для транспортировки восьмитонной лебедки для лифта Останкинской башни в свое время понадобилось перекрывать на ночь движение во всей Москве.

Современная система управление лифтом компактна и надежна. Леденящие кровь кадры из фильмов ужасов, когда лифт с людьми срывается и летит в шахте, — абсолютная фантастика: даже если перерубить топором все страховочные тросы и отключить электроэнергию, выведя из строя ограничитель скорости и другие механизмы безопасности, лифт не сможет пролететь больше одного этажа: его остановят специальные уловители. В случае пожара электроника опустит лифт на первый этаж и выпустит людей, открыв двери, после чего лифт будет заблокирован.

«СГ»: Почему тогда люди жалуются на качество работы лифтов?

С.К.: Вопрос в качестве обслуживания. Ростехнадзор вот уже много лет не проводит контрольных проверок лифтов — за исключением ввода лифта в эксплуатацию и списания его через 25 лет. Еще Ростехнадзор ведет реестр: каждому лифту, как автомобилю, присваивается индивидуальный номер, дающий право на его эксплуатацию. Гарантийный срок работы лифта — 3 года, а срок эксплуатации — 25, и 22 из них — на совести эксплуатирующей организации. В паспорте каждого лифта — инструкция по эксплуатации, согласно которой раз в 12 лет должны меняться лебедка и станция управления, раз в 3 года — электродвигатель, раз в год — тросы; подлежат регулярной замене датчики блокировки, обратной связи, другие элементы электроники; механик должен ежедневно осматривать лифт, еженедельно смазывать рабочие механизмы. Но никто сегодня эти инструкции не выполняет.

Проблема с качеством обслуживания — законодательная: без контроля госорганов у эксплуатирующих организаций нет стимула соблюдать нормативы. Есть вопросы и к частоте проведения тендеров на обслуживание лифтов: раньше они проводились раз в три года, теперь — ежегодно. И какой смысл эксплуатирующей организации привлекать квалифицированных специалистов, платя им хорошие зарплаты, если через год ее могут поменять на кого-то другого? В России тысячи эксплуатирующих организаций, качество работы которых никто не пытается оценить. Эти организации не связаны ни с одним из лифтостроительных заводов, отсутствует система отраслевой сертификации.

При этом в России тысячи лифтов различных конструкций множества производителей. Профессиональному электромеханику все равно, какой лифт обслуживать, главное — наличие паспорта лифта и необходимых запчастей. Но если в советские времена на одного механика приходилось 20-25 лифтов, то сегодня до 50-70. При такой нагрузке он не всегда успевает вовремя чинить вышедшие из строя агрегаты, а ежедневный осмотр и еженедельную смазку механизмов уже давно никто не делает.

Эксплуатирующие организации экономят на качестве обслуживания, доводя лифты до аварийного состояния. Средняя стоимость обслуживания одного лифта в Подмосковье — 4,5 тыс. рублей, но, бывает, на эти цели отпускается менее 3 тыс. При этом в элитных поселках и городках содержание каждого лифта стоит до 12 тыс. рублей — и там все лифты работают как часы. А большинство управляющих компаний по-прежнему стремятся на очередном тендере «уронить» цену обслуживания лифта как можно ниже.

«СГ»: Какие российские технологии производства лифтов уступают зарубежным?

С.К.: Таких технологий немного: это создание узлов, связанных с электроникой лифта, производство лебедки. Но это беда не только российского лифтостроения, но и всех высокотехнологичных отраслей.

Существует также зависимость от поставок элементной базы для производства станций управления из Тайваня и Китая, откуда импортируются как сами платы, так и терристоры, конденсаторы, диоды, триоды и другие элементы, напаиваемые на платы для создания микросхем. Часть поставок шла раньше из европейских стран, теперь поставщиком будет выступать Индия.

«СГ»: Как обстоит дело с импортным оборудованием для производства лифтов и его обслуживанием?

С.К.: Пока проблем нет, обслуживающие организации проводят необходимую работу. Требуемые расходники, фильтры и смазочные масла в России есть в достаточном количестве. Другое дело, что в отдельных производственных станках стоят турбины. Они номерные, и при заказе необходимо указывать, какую именно требуется заменить. Здесь может повториться ситуация с турбиной для «Северного потока-2», «застрявшей» в Канаде.

«СГ»: Могут ли влиять на работу лифтов погодные условия?

С.К.: Это, опять же, вопрос качества компонентов и соблюдения правил эксплуатации. В Москве работает крупнейшая из эксплуатирующих организаций России — компания «Мослифт», обслуживающая 72 тыс. лифтов. Не так давно она установила 40 турецких станций управления лифтами в районе Марьино. Во время сильной грозы все 40 станций сгорели. Это результат того, что не были проведены их тщательные испытания.

По правилам эксплуатации, лебедка, машинное помещение и все важные компоненты лифта подлежат заземлению, но эксплуатирующая организация не всегда следит за исправностью заземления – и тогда может происходить регулярное выгорание лифтовых плат. Не только из-за погодных условий, но и из-за перепадов напряжения вследствие изношенности электросетей.

«СГ»: В чем главная проблема лифтового хозяйства России?

С.К.: В его крайней изношенности: уже 30% лифтов (110-130 тыс. единиц) вышло за рамки нормативного срока и требует немедленной замены. Невыполнение этой работы ведет к конфликтам жителей с управляющими компаниями и эксплуатирующими организациями. И проблема нарастает как снежный ком: ежегодно в стране заканчивается срок эксплуатации у 10 тыс. лифтов. Сам по себе уход иностранных производителей с российского рынка не усугубит существенно эту проблему: «выпавшее» количество лифтов восполнят российские заводы и Могилевский завод.

Ежегодно все отечественные заводы производят 42-45 тыс. лифтов, из них около 15 тыс. идут на замену отработавших, остальные — на новые строительные объекты. Постепенно российские заводы смогут нарастить выпуск лифтов, но не сразу. Кроме того, лифт — достаточно дорогое устройство. Стремительно увеличивающееся количество лифтов, требующих срочной замены, говорит о том, что решить проблему без подключения государственного финансирования, возможно, уже не получится.

Но и в этом случае для быстрой замены потребуется на несколько лет перенаправить работу отечественных лифтостроительных заводов только на замену по срокам эксплуатации, обойдя вниманием потребности застройщиков.

«СГ»: А в каких странах самое развитое лифтовое хозяйство?

С.К.: В мире более 25 млн лифтов. На первом месте с большим отрывом Китай (порядка 5 млн лифтов), на втором Италия (1,5 млн), на третьем США (более 1 млн). Порядка 800 тыс. лифтов в Испании, свыше 700 тыс. в Германии. По числу лифтов на тысячу жителей лидирует Испания с показателем 20. На втором месте — Италия (15), на третьем — Южная Корея (12). В России этот показатель равен 3,6, в США — 3, в Китае — 2,2, в Бразилии — 1,6. Лидерство Испании связано с тем, что 65% испанцев живут в многоквартирных домах. Для сравнения, в США 70% населения живет в одно-двухэтажных домах на одну семью, поэтому лифты — удел офисных зданий, небоскребов и относительно небольшого числа многоквартирных домов.

9% всех лифтов США находится в Нью-Йорке, где каждодневно совершается 35 млн поездок на лифтах. Пассажир лифтов в США совершает в среднем 4 поездки в день, чаще всего поднимаясь на 4-5 этажи. За год американские лифты преодолевают расстояние в 2,18 млрд км.

Свыше 60% мировых продаж лифтов приходится сегодня на Китай, где количество лифтов на 1 тыс. жителей в крупных городах существенно выше, чем в среднем по стране (в Гонконге — 10, в Шанхае — 7,5). 80% китайского рынка лифтов — в руках зарубежных Otis Elevator, Kone, ThyssenKrupp. Но все большую активность проявляют и отечественные компании, самые известные из которых — Shenyang Brilliant Elevator, Koyo Elevator, SJEC Corporation, Suzhou DIAO Elevator, осуществляющие полный цикл работ от конструкторской разработки до сборки и испытаний.

«СГ»: Как можно оценить мировой рынок лифтостроения и его перспективы?

С.К.: Сегодня это порядка 130 млрд долларов США с прогнозом 185 млрд к 2027 году — несколько больше, чем объем мирового рынка станкостроения (около115 млрд долларов США с прогнозируемой перспективой роста к 2027-му до 165 млрд).

Росту мирового лифтостроения способствуют повышающаяся концентрация населения в крупных агломерациях, неостановимо «тянущихся вверх», и его старение, связанное с увеличением продолжительности жизни и падением рождаемости даже в средне- и малоразвитых странах.

С пониманием этого обстоятельства связаны инвестиции в развитие собственного лифтостроения не только в странах с активным высотным строительством (Китай, Южная Корея и Япония), но и в тех, где оно только начинается (Греция или Турция). Есть и страны-исключения: ОАЭ и Австралия, например, предпочитают использовать импортные лифты (в первом случае большую часть рынка занимает Otis Elevator, во втором его делят ThyssenKrupp и Kone); не имеет собственного лифтостроения Тайвань, в столице которого, Тайбэе, в небоскребе «Тайбэй 101» установлены самые скоростные лифты в мире от японской Toshiba Elevator (их скорость достигает 17 м/сек., что позволяет подняться до 101 этажа на высоту 509 метров за 30 секунд; обратный же путь занимает около минуты).

А пальма первенства «самого высотного» принадлежит туристическому лифту во французском горнолыжном курорте Шамони: шахта его вырублена в скале, а максимальная высота подъема — 3 777 м.

Рынок лифтостроения сегодня высококонкурентен, а стремление региональных компаний расширить свое присутствие в мире часто ведет к продаже контрольных пакетов акций ведущим мировым игрокам. Например, так поступила крупнейшая ирландская компания по изготовлению, монтажу и техническому обслуживанию лифтов Ennis Lifts, став частью Kone.

Глобализация отрасли не позволяет ответить на вопрос, какая из стран лидирует в производстве лифтов. Крупнейший производитель лифтовых систем — американская Otis Elevator (доля на мировом рынке — примерно 28%), в ней по всему миру работает более 70 тыс. человек, из них лишь 9 тыс. в США, большая часть конструкторов — граждане других стран. Можно ли признать ее американской, если численность ее европейского персонала превышает численность сотрудников в США?

«СГ»: Как быстро развиваются технологии мирового лифтостроения?

С.К.: Лифт — единственное средство передвижения, работающее в режиме 24/7. Любая долговременная остановка лифта — транспортный коллапс местного значения, значит, лифт должен быть технологичным, комфортным, но простым в обслуживании. Да и разработка новой модели лифта занимает долгое время, поэтому в лифтостроении нет ежегодной смены моделей, регулярного изменения технологий. Например, ловитель лифта изобретен Элишем Отисом в середине XIX века и принцип его работы, несмотря на ряд усовершенствований, до сих пор неизменен. Флагманская модель лифта компании Otis, Gen2, появилась в 2000 году — и до сих пор считается одной из самых совершенных моделей электрического лифта в мире.

У каждого ведущего производителя лифтов есть фирменные технологии. Kone первой создала лифт, не требующий машинного отделения и противовеса. Otis с 2000 года использует вместо металлических тросов полиуретановые ремни. Schindler разработала первый в мире бесканатный лифт без традиционного подъемного оборудования — лифт движется за счет колес, прижимающих его к стенкам шахты. Существуют также специальные технологии для особых условий. Например, американская Daytona Elevator производит недорогие компактные вакуумные лифты для двух-трехэтажных домов; шахта таким лифтам не нужна: вместо нее — труба из поликарбоната и небольшой вакуумный насос. Mitsubishi Electric работает над лифтами для сверхвысоких небоскребов будущего: конструкторы компании создали систему из нескольких лифтов, движущихся в одной шахте.

Несмотря на значительное многообразие типов и конструкций современных лифтов, все они состоят из основных элементов, имеющих принципиально одинаковое значение, неизменное с момента создания первых лифтов. Это обстоятельство повышает окупаемость инвестиций в лифтостроение относительно IT и других отраслей, где стремительная смена технологий затрудняет конкуренцию с мировыми лидерами рынка.

«СГ»: Может ли российское лифтостроение занять достойное место в мире?

С.К.: При должной поддержке государства для этого есть все предпосылки. В частности, рынок, на котором можно развиваться, осваивая все более сложные технологии производства.

Россия, как и Испания — страна многоквартирных домов, но далеко не все они оснащены лифтами. Например, в Германии лифт ставится в каждый дом выше четырех этажей, а в нашей стране только в городах-миллионниках более 32 тыс. пятиэтажек без лифта. А сколько их в городах меньше миллиона? Значительная часть этих домов в ближайшие годы подлежит сносу и расселению новые дома с лифтами. Таким образом, уже внутренний рынок обеспечивает большой потенциал развития. Добавьте к этому рынок бывших республик СССР: процент требующих замены лифтов там очень велик, а создать приемлемое лифтостроение в постсоветские годы так и не удалось.

Иными словами, у России есть потенциальный рынок, работа на котором позволяет рассчитывать на окупаемость инвестиций в создание полностью локализованного национального лифтостроения. Освоив его, можно побороться за долю и на зарубежных рынках. А господдержка отечественного лифтостроения может стать одним из важных направлений работы по импортозамещению.

«СГ»: В чем уникальность Серпуховского лифтостроительного завода?

С.К.: Конкуренция со стороны российского завода Otis Elevator вызвала к жизни необходимость создания отечественных лифтов, по уровню комфорта не уступающих зарубежным аналогам.

Была разработана линейка лифтов повышенного уровня комфорта, получившая название WELLMAKS. Продукция проектировалась в расчете на конкуренцию с лифтами классов «эконом+» и «бизнес», выпускаемыми заводами Otis Elevator в России, Франции и Китае. Взятая за основу удачная модель одного из итальянских производителей была творчески переработанная российскими инженерами и в течение года выпускалась на Щербинском заводе. Но при одновременном производстве лифтов WELLMAKS и обычных лифтов в одних и тех же цехах, на одном и том же оборудовании было трудно выдержать необходимое качество, поэтому акционеры Щербинского завода приняли решение создать для WELLMAKS отдельное производство.

Для этого в 2013 году в Серпухове был построен лифтостроительный завод, 60% акций которого принадлежало Группе компаний «СУ-155». Производственные мощности комплектовались новейшим оборудованием, превосходившим по качеству оборудование многих европейских производителей. Была возведена уникальная испытательная башня высотой 93 метра с возможностью тестирования одновременно до 9 лифтов со скоростью до 8 м/сек. и грузоподъемностью до пяти тонн. Единственный ее конкурент в Европе — башня компании Kone высотой 200 м, для создания которой была использована бывшая военная шахта. Но завод проработал совсем недолго: «СУ-155» попало в ситуацию банкротства, и завод был вынужден брать под залог оборудования кредиты для нужд всей группы компаний, в которую входило более 60 предприятий. Кредиты эти «СУ-155» не вернуло, а заводу пришлось сократить всех сотрудников и на шесть лет законсервировать производство. Обретя нового собственника, завод снова начинает работать. В планах — выход на производство тысячи лифтов в месяц в течение пяти лет. Серпуховский лифтостроительный завод сегодня — самый подготовленный из существующих в России для создания отечественных скоростных лифтов.

Справочно:

По официальным данным, парк лифтов в жилом комплексе России — более 433 тыс., из них в Москве — свыше 112 тыс., в Подмосковье — более 51 тыс., в Санкт-Петербурге — свыше 45 тыс. Порядка 30% лифтов (то есть до 130 тыс.) отработало нормативный 25-летний срок эксплуатации и требует срочной замены. В 22 регионах износ лифтового хозяйства составляет более 50%. Почти половина регионов направляет в региональные фонды капитального ремонта на замену лифтов суммы, не позволяющие своевременно их менять. Стоимость пассажирского лифта эконом-класса — от 1,2 млн до 4,8 млн рублей.

Авторы: Сергей ЗЕЛЕНЦОВ

Номер публикации: №42 04.11.2022

Россия > Недвижимость, строительство. Транспорт. Госбюджет, налоги, цены > stroygaz.ru, 4 ноября 2022 > № 4216405 Сергей Колунов

WSJ: США и союзники установили параметры ограничения цен на российскую нефть

Ограничение будет распространяться только на первую точку продажи российской нефти, которая происходит на суше, пишет Wall Street Journal со ссылкой на собственные источники.

США и их союзники достигли соглашения о том, какие продажи российской нефти будут ограничены ценовым пределом, стремясь конкретизировать детали новой крупной программы санкций до ее начала 5 декабря.

На каждую партию российской нефти, перевозимой по морю, будет распространяться ценовой потолок только тогда, когда она впервые будет продана покупателю на суше, а это означает, что перепродажа той же нефти не должна подпадать под ограничения.

При этом посреднические сделки с российской нефтью, происходящие в море, все равно должны подпадать под ограничение цены. Но если этот груз переработан в нефтепродукты (например, бензин), то он снова может торговаться в море без ограничения.

Кроме того, отмечает WSJ, страны "Большой семерки" и Австралия планируют запретить своим фирмам страховать транспортировку российской нефти, если ту будут продавать ниже установленной цены. То есть Запад фактически намерен диктовать цену, по которой Россия должна продавать свою нефть, ведь большая часть мировых морских услуг базируется именно в этих странах.

Окончательно с предельной ценой на российскую нефть США и их партнеры еще не определились, но надеются решить этот вопрос в ближайшие недели, говорится в статье.

Ранее агентство Reuters сообщило, что страны G7 (Великобритания, Германия, Италия, Канада, США, Франция и Япония) и Австралия договорились установить фиксированный потолок цен на российскую нефть.

Напомним, что в начале октября Евросоюз утвердил очередной пакет санкций против России. Он подразумевает запрет на транспортировку нефти по морю третьим странам, в случае, если стоимость топлива на борту выше установленного предела. Предположительно, потолок цен могут установить в диапазоне в 63-64 доллара за баррель. В более раннем плане Минфина США предлагалось установить его на уровне $40 за баррель.

Спад добычи железной руды, вероятно, будет углубляться, пока экономика Китая не оживет

Как сообщает агентствот Bloomberg, железная руда — один из товаров с наименьшими доходами в этом году, и падение цен, вероятно, будет только углубляться до тех пор, пока экономика Китая не начнет возрождение.

Фьючерсы в Сингапуре падают семь месяцев подряд, что является худшим падением с момента дебюта контракта в 2013 году. Руда стоит около $81 за тонну, что составляет примерно треть ее пика в мае прошлого года.

Китай на сегодняшний день является крупнейшим покупателем железной руды, в основном из Австралии и Бразилии, для обеспечения годового производства стали, которое за последние два года превысило 1 млрд. тонн. Таким образом, это один из определяющих сырьевых материалов китайской экономики и опора сырьевого бума, который рискует стать далеким воспоминанием, поскольку рынок недвижимости колеблется, а Пекин упорствует в своем сдерживающем рост вирусном контроле.

Надежды на то, что осенью, в пиковый сезон китайской строительной активности, условия улучшатся, рухнули к концу съезда Коммунистической партии в октябре. Встреча, проводимая два раза в десятилетие, не смогла оказать крупномасштабную поддержку сектору недвижимости и не наметила пути выхода из чащи правил Covid Zero, которые сковывали спрос на товары и нарушали операции от торговых центров до заводов и предприятий. строительные площадки.

Сталелитейная промышленность Китая предупреждала о кризисе с лета, а в третьем квартале крупные заводы понесли свои первые совокупные убытки как минимум с 2018 года, когда Bloomberg начал собирать данные. В ответ они сократили свои закупки железной руды.

Замедление глобального роста оставляет металлургическим предприятиям мало возможностей для выхода из проблем за счет экспорта. Меры по борьбе с загрязнением окружающей среды, ограничивающие работу в зимний период, и государственное ограничение годового производства стали для ограничения выбросов углерода дополняют мрачную картину спроса в ближайшие несколько месяцев.

По оценкам UBS AG, ежедневное производство стали в Китае упадет примерно на 5% в этом квартале по сравнению с сентябрьским уровнем, если власти добьются своей цели по снижению годового производства в 2022 году.

По данным Gavekal Dragonomics, на рынок недвижимости Китая приходится 39% потребления стали. Этот сектор находился в резком спаде более года после того, как Пекин вмешался, чтобы сдуть то, что, как он опасался, было пузырем.

Ситуация не улучшается: продажи 100 лучших разработчиков в прошлом месяце упали на 28%. В то время как государственные расходы на инфраструктуру для поддержки экономики компенсировали некоторые потери для производителей стали, отрасль по-прежнему испытывает спад вместе с более широкой производственной базой Китая, согласно последнему опросу менеджеров по закупкам.

Крутое падение цен на железную руду контрастирует с другими металлами, используемыми в строительстве, такими как медь и алюминий, которые выигрывают от дополнительного спроса, связанного с переходом энергии от ископаемого топлива.

Железная руда — это отдельный случай. В последние годы крупные горнодобывающие компании добились огромных успехов в снижении затрат, и на них не оказывается сильного давления в плане сокращения предложения. Себестоимость добычи Rio Tinto Group в Пилбаре, например, составляет около $20 за тонну, а ее невероятная ориентация на эффективность означала, что она все еще могла зарабатывать деньги, когда в 2015 году фьючерсы на железную руду упали до рекордно низкого уровня в $36 за тонну.

Без каких-либо серьезных изменений в политике Китая ожидается, что отсюда цены, вероятно, снизятся. Последние прогнозы Citigroup Inc. и Goldman Sachs Group Inc. предусматривают падение цены до $70 за тонну через три месяца.

Железная руда в Сингапуре подешевела на 0,3% до $80,30 за тонну по состоянию на 10:19 по местному времени.

Неподтвержденные сообщения в социальных сетях в начале этой недели, в которых говорилось, что правительство оценит, как выйти из Covid Zero, немного помогли росту цен. Тем не менее, многие по-прежнему скептически относятся к тому, что политика подписи президента Си Цзиньпина может быть легко отменена всего за несколько месяцев, и во всяком случае волнение указывает на рынок, который почти полностью зависит от того, что будет дальше от Пекина.

Конкуренция и сотрудничество: парадокс в стратегии США

БЕН СКОТТ

Научный сотрудник Института Lowy, в прошлом – австралийский дипломат.

В новой Стратегии национальной безопасности США, по крайней мере, признаётся наличие проблемы, хотя пока ещё не предлагаются пути её решения.

На первой странице Стратегии национальной безопасности администрации Байдена, опубликованной недавно, определены «два стратегических вызова».

Первый – то, что обычно описывается как возвращение «соперничества великих держав» и что в стратегии характеризуется как «соперничество… между крупными державами» за формирование новой эры.

Второй – «общие трансграничные вызовы», включая «изменение климата, отсутствие продовольственной безопасности, инфекционные заболевания, терроризм, дефицит энергии и инфляция». Часто называемые «транснациональными проблемами», это вызовы, которые «в силу своей природы… требуют от правительств сотрудничества для ответа на них».

Как Вашингтон может одновременно решать обе стратегические задачи? Как конкурировать с Китаем, Россией и другими странами, одновременно налаживая международное сотрудничество в борьбе с изменением климата? В Стратегии эта проблема описывается как «сотрудничество для решения общих проблем в эпоху конкуренции», но её также можно охарактеризовать как конкуренцию во взаимозависимом мире.

Белый дом откровенно признаёт сложность данной проблемы и то, что у него пока нет понимания, как её решить. Попытка разобраться с этим парадоксом привела к самому запутанному предложению в документе: «Мы не сможем преуспеть в конкуренции с крупными державами, предлагающими иное видение мира, если у нас не будет плана сотрудничества с другими странами для решения общих проблем, и мы не сможем этого сделать, если не поймём, как обострение конкуренции в мире влияет на сотрудничество и как необходимость сотрудничества влияет на конкуренцию».

Как достичь этого понимания? В следующем предложении говорится: «Нам нужна стратегия, которая не только ищет ответ на эти два вызова, но и признаёт взаимосвязь между ними, и адаптируется под них».

Именно так. Вывод 48-страничной Стратегии национальной безопасности – «нам нужна стратегия».

В отсутствие такой стратегии Вашингтон попытался применить несколько подходов к разрешению этого парадокса «конкурентного сотрудничества».

Первый подход – это стремление к разделению на категории. Это было сжато выражено в аккуратной формулировке госсекретаря Энтони Блинкена о том, что подход США к Китаю будет «конкурентным, когда это необходимо, с опорой на сотрудничество, когда возможно, и конфронтационным, если это потребуется». Администрация Байдена решительно отвергает любую связь между этими видами деятельности. Она не хочет, чтобы её воспринимали так же, как администрацию Барака Обамы, преуменьшавшего геополитическую конкуренцию, чтобы склонить Пекин к сотрудничеству. Напротив, в новой Стратегии национальной безопасности нынешняя администрация настаивает: «Ни одна страна не должна сдерживать прогресс в решении экзистенциальных транснациональных проблем… из-за двусторонних разногласий».

Хотя это требование может быть морально оправданно, оно не помешало Китаю (и России) поступить совершенно противоположным образом. После того как спикер Палаты представителей Нэнси Пелоси посетила Тайвань, Пекин отменил все переговоры о сотрудничестве с Вашингтоном. Министр иностранных дел Китая Ван И высказался более философски, заявив, что Вашингтон «хочет, чтобы сотрудничество в области изменения климата стало оазисом в отношениях… однако, если оазис окружён пустынями, он рано или поздно тоже превратится в пустыню». Таким образом, разделение на категории работает только при условии согласия обеих сторон. Если же между ними нет согласия, проблема превращается в игру нервов (кто первым моргнёт).

Второй подход. Усилия Пекина по использованию в своих интересах таких вопросов, как изменение климата, и, в более близкой перспективе, готовность Москвы рисковать ядерной катастрофой – олицетворяют противоположный подход к конкуренции во взаимозависимом мире. Вашингтон использует менее экзистенциальные взаимозависимости там, где это возможно, чтобы не ставить под угрозу само существования человечества. Благодаря глобальной зависимости мировой экономики от доллара США, финансовые санкции стали невоенным оружием, избранным Америкой. Но чем чаще используется этот меч, тем больше он тупится.

Чем чаще эксплуатируется зависимость стран, тем больше они стремятся к самодостаточности.

Третий подход к парадоксу конкурентной взаимозависимости заключается в минимизации зависимостей, уязвимостей и поддержки конкурентов. Последним шагом Вашингтона на пути к «отсоединению» от Китая стал ряд мер экспортного контроля в отношении искусственного интеллекта и полупроводниковых технологий, которые, по словам одного из экспертов, представляют собой «новую политику США по активному удушению крупных сегментов китайской технологической промышленности – удушению с намерением её убить». Вашингтон делает этот шаг сейчас, чтобы защитить своё конкурентное преимущество в области передовых полупроводников. Но существует явный риск, что подобные шаги ускорят достижение Китаем технологической независимости и тем самым уменьшат силу рычага, используемого сегодня Соединёнными Штатами.

Наименее модный подход к проблеме «сотрудничества в эпоху конкуренции» заключается в расширении взаимозависимости и сотрудничества с целью создания рычагов влияния и ограничения конкуренции, в том числе путём создания большего количества каналов связи. В настоящее время мало стран заинтересовано в таком подходе, но любая попытка американцев «понять, как более конкурентный мир влияет на сотрудничество и как необходимость сотрудничества влияет на конкуренцию», будет неполной без признания имеющегося потенциала.

Может ли Вашингтон действительно разработать новую стратегию, чтобы распутать парадокс конкуренции и сотрудничества? Описанные выше подходы не привели к созданию какой-либо очевидной господствующей теории. Представляется более вероятным, что решения о том, когда и как сотрудничать и конкурировать, будут приниматься в каждом конкретном случае индивидуально. Они будут зависеть от контекста и временных рамок. По мере обострения геополитической конкуренции экономическая эффективность может превратиться в уязвимость цепочки поставок, и наоборот. Но в идеале эти решения не будут основываться только на узком анализе затрат и выгод отдельных сделок. Тот факт, что Белый дом стремится к более глубокому пониманию сложных взаимоотношений между конкуренцией и сотрудничеством, даёт основание для надежды, что он будет лучше справляться с обеими задачами одновременно.

The Interpreter

США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 3 ноября 2022 > № 4313737 Бен Скотт

Ведущий поставщик лития Albemarle Corp сообщил о самом прибыльном квартале в своей истории«Мы добились отличных результатов в III квартале, чему способствовал высокий спрос на литий-ионные батареи», - сказал генеральный директор Albemarle Кент Мастерс. «Будучи одним из крупнейших в мире производителей лития, мы располагаем хорошими возможностями для обеспечения глобального энергетического перехода. С приобретением завода по переработке лития в Циньчжоу (Китай) и завершением расширения производства Kemerton II в Австралии, мы находимся на пути к увеличению мощностей по переработке лития более чем в два раза по сравнению с прошлым годом».

Компания, базирующаяся в Шарлотте, штат Северная Каролина, сообщила, что объем продаж лития в III квартале 2022 года составил $1,5 млрд, что на $1,1 млрд больше по сравнению аналогичным периодом прошлого года. Объем производства также увеличился на 20% в связи с расширением проекта La Negra в Чили и увеличением продаж для удовлетворения растущего спроса. Скорректированный показатель EBITDA увеличился на $985,8 млн до $1,1 млрд, поскольку рост цен более чем компенсировал рост затрат. Компания также выиграла от преждевременной поставки сподумена с Talison, изначально ожидавшейся в IV квартале.

Компания подтверждает свой прогноз по литию на весь 2022 год. Ожидается, что скорректированный показатель EBITDA вырастет на 500-550% в годовом исчислении, а рост средней цены реализации составит 225-250% благодаря ранее перезаключенным контрактам и повышению рыночных цен. Рост объемов производства в 2022 году ожидается на 20-30%, в основном за счет ввода новых мощностей, а также увеличения объемов торговли.

Горизонт утопий

Цивилизационные вызовы эпохи постмодерна

Сергей Черняховский

Аспекты нашего узнавания будущего, в частности, в том, готовы ли мы выявить и рассмотреть вопросы перспективности и особенностей самопозиционирования ведущих мировых политических векторов в отношении сохранения либо разрушения базовых цивилизационных основ классической культуры и современного мира.

Посттерроризм в мире постмодернизма

Отличие классического, овеянного революционной романтикой старого терроризма от политического бандитизма, получившего в современном мире одноимённое название, явственно и очевидно.

Ещё во времена начала второй чеченской кампании некоторые российские военные резонно выражали сомнение в оправданности приписывания организаторам безадресных массовых политических убийств того же имени, которым в России именовали Засулич, Желябова и Халтурина, — и именовали со сдержанным восхищением.

Однако это имя всё-таки утвердилось, что, как представляется, способствовало некоторой «респектализации» достаточно гнусного и бесчеловечного явления.

Классический революционный терроризм был направлен против адресного врага: против противостоящей революционерам политической элиты. Объектом его были персоналии, в той или иной степени заслужившие ненависть если и не всего общества, то достаточно широких социальных групп. Угроза народной казни нависала над верхушкой политического класса, ответственной за выработку и проведение определённой политической линии. В результате эти акции могли вызвать и действительно вызывали общественное сочувствие.

Политический бандитизм современности, укрывающийся за маской революционного романтизма прошлого, наносит удар не по самой власти, а по абсолютно не имеющим отношения к политике, ни в чём не виновным группам, поэтому вызвать сочувствия он по определению не может.

Стремясь отождествить эти два явления, власть имущие решают двойную задачу.

С одной стороны, они дискредитируют саму идею политического террора как средства устрашения власти и тем самым работают на обеспечение собственной безопасности.

С другой стороны, они отчасти способствуют романтизации сегодняшнего «посттерроризма», направляя имеющийся протестный потенциал возможного террористического действия в явно более удобное и безопасное для себя русло.

Следует признать, что, если с нормальной точки зрения, безадресный постерроризм явно бесчеловечнее классического революционного терроризма народовольцев и эсеров, то, с точки зрения власти, — он значительно более безопасен для самой власти. Поскольку от него страдают не представители последней, а рядовые граждане, жизнь которых, по мнению определённого типа власти, столь же мало ценна, как и по мнению инициаторов посттеррора.

Классические террористы подвергали давлению носителей власти, добиваясь от них изменения политической линии. Посттеррористы оказывают давление на общество, запугивают определённые его составляющие, заставляя уже общество оказывать давление на власть в целях изменения той же политической линии.

В этом определённая специфика, вызванная условиями постмодерна.

Представим себе, что народовольцы, вместо того чтобы метать бомбы в царя и великих князей, стали бы взрывать церкви и вокзалы, понуждая общество оказать давление на правительство: эффект был бы противоположным, общество, скорее, потребовало бы от власти жёсткого подавления террористов.

Представим себе, что противники сталинской системы позволили бы себе захватить роддом или концертный зал и угрожать его взрывом, требуя, скажем, выпустить из тюрьмы тех или иных участников какого-либо (действительного или мнимого) антисоветского заговора. Это немедленно привело бы к отмобилизации системы и показательной карательной реакции — причём при восторженном сочувствии общества, публично и искренне требующем «смерти врагам народа», а подобная акция надолго стала бы хрестоматийным примером «нечеловеческого звериного лика врагов советской власти».

Но в обоих случаях мы имеем дело с обществами, обладающими устоявшимися системами ценностей (верными или неверными — это абсолютно иной вопрос), с людьми, чётко понимающими, что у них в жизни есть нечто, что больше их биологического существования, обладающими чем-то, за что можно умирать.

Современный мир, всё больше условно характеризуемый как «постмодернистский», практически не предполагает наличия ценностей, больших, чем человеческая жизнь. И не потому, что жизнь он рассматривает как концентрат таких ценностей, а потому, что не видит в ней ценностей больших, чем подобное «простое» существование.

Обществу, которое занято тем, что оно «просто живёт» — абсолютно или почти абсолютно безразлично, какую политику проводит его правительство. Оно, вполне естественно, не хочет платить жизнями своих членов ни за какую политику.

В этом действительно слабость современной «Западной цивилизации», точнее, — современного состояния «Западной цивилизации». Эта слабость точно учитывается и рассчитывается творцами посттеррора. С одной стороны, они демонстрируют Западу его сегодняшнюю субстанциальную слабость, отсутствие потенциала для дальнейшего развития, стремятся деморализовать его, склонить к цивилизационной капитуляции. С другой стороны, мобилизуют и вдохновляют своих сторонников, демонстрируя им, что их собственный человеческий потенциал, готовность умирать за свои цели значат больше, чем всё технологическое преимущество Запада.

Наконец, они показывают всему тому на Западе, что испытывает потребность обладать в жизни смыслами бо́льшими, чем животное существование, что только они в сегодняшнем мире являются обладателями таких смыслов.

Определённый соблазн для последних заключается в том, чтобы признать: Западная цивилизация исчерпала себя, что она бесперспективна, что Запад сам является причиной борьбы против него, сам несёт в себе разрушение и свою будущую смерть.

Отсюда, в частности, в современной российской политической философии появляются тезисы об инородности России по отношению к «западному пути», подкреплённые, кстати, вполне резонными указаниями на циничность и двуличность политики ведущих мировых держав в отношении её интересов.

Однако в действительности ограничен и утрирован сам тезис о наличии «западного и не западного пути», сама попытка вывести Россию из рамок «Западной цивилизации».

Никто в реальности не показал какого-либо иного пути прогресса, кроме того, который пробил себе дорогу на Западе. К XX веку мы получили либо примеры движения вперёд, поступательного развития человечества, в первую очередь продемонстрированный Европой и её дочерними цивилизационными образованиями (Северной Америкой, Австралией), и, во вторую, теми не западными странами, которые, как Китай, Япония или новые индустриальные страны (НИС), оказались побуждены к активному развитию европейским влиянием, либо примеры исторического застоя и загнивания там, где к XX веку история сформировала свои тупиковые варианты.

Совсем другой вопрос, что кризис и безволие современного Западного мира — это кризис и умирание лишь одной ветви, одного варианта европейской цивилизации.

Россия в ключевые моменты своей истории демонстрировала не свою «неевропейскость», а свою европейскую инвариантность. Демонстрировала, что по пути прогресса и исторического восхождения, начатого Афинами и Римом, можно идти иначе, чем шли классические западные страны. Это всегда был тот же путь, с теми же общими закономерностями, то есть, в принципе, единственно возможный путь прогресса, но в нём всегда были свои альтернативы. И наиболее полно и ярко это проявилось именно в XX веке, когда, взяв вполне европейскую доктрину марксизма, страна продемонстрировала иной вариант прогресса, не выходящего за рамки базовых европейских ценностей.

Умирание мира модерна в сегодняшних западных странах, торжество в них постмодернистских начал — действительно главный источник слабости европейской цивилизации. Порождающий наступающую тенденцию контрмодерна и архаизации.

Этот вариант европейской цивилизации действительно демонстрирует бессилие в защите своих базовых ценностей.

Но это не значит, что от этой исторической тенденции надо отказываться в пользу каких-то иных мифических путей развития, оборачивающихся контрмодерном и варваризацией.

Это значит лишь, что надо искать и предлагать иной вариант модерна, можно назвать его альтермодерном или сверхмодерном, который способен дать новое дыхание европейской цивилизации, наполнить её новым прочтением и прочувствованием базовых европейских ценностей, способных дать прогрессу новый импульс и сделать его достаточно сильным, чтобы выдержать не только силовой, но и смысловой вызов сил, взявших сегодня на своё вооружение посттероризм.

Антиэнтропийный консерватизм и его ограничения

Период деструкции, которым обернулись неудачные и концептуально непроработанные попытки проведения трансформаций на территории СССР в последние три десятилетия, вполне естественно, среди прочих: как отрефлексированных, так и неотрефлексированных реакций, — актуализировал значение и звучание консерватизма, в самом широком спектре его подчас причудливых современных воплощений: от экономического консерватизма групп, выдающих себя за либералов, до консерватизма сохранения советского наследия; от архаичного традиционализма, видящего идеалы чуть ли не в допетровской Руси, до «социального консерватизма», к которому апеллирует часть властвующей элиты. Поскольку консерватизм по определению есть «сохранение», то период начавшегося социального распада вполне естественно в своей антитезе актуализировал тему «консервации», при широком расхождении во взглядах на то, что именно подлежит этой консервации.

В основе этого кризиса, который многими аналитиками и исследователями рассматривается как кризис истории, лежали два фактора.

С одной стороны, к середине 1980-х было более или менее ясно, что встаёт вопрос о новом этапе развития, о переходе на более высокую ступень. Только характеристики ступени оказались неосознанными, предложенные трансформации оказались плоскостными инвариантами, ориентированными на развитие не «вперёд и вверх», а «в бок и в сторону», либо «назад и вниз».

С другой — бесконцептуальность осуществлённых в результате вариантов трансформации обернулась запуском механизма исторического и социального регресса в широком диапазоне.

Последнее поменяло обычное место консерватизма по отношению к вектору движения общества: если в нормальном, поступательном, движении консерватизм выступает противником движения как развития, определённым противником прогресса, в ситуации попятного цивилизационного движения консерватизм в значительной степени приобрёл не свойственную ему роль защитника достигнутых завоеваний прогресса, защитника освоенного пространства цивилизации от обрушающих его энтропийных процессов.

В своём наиболее позитивном виде, в своих наиболее интеллектуально проработанных вариантах (которые, кстати, не так уж часто встречаются) он приобрёл вид «антиэнтропийного консерватизма», который не ищет, что бы ещё разрушить из достигнутого уровня цивилизации, а пытается сохранить сущность её гуманистических достижений, выходя на определённое центральное звено проблемы: вопрос о сохранении идентичности.

Однако и в этом своём виде, вполне оправданно пытаясь выстроить заслон на пути варваризации, он оказывается противоречив и ослаблен противоречиями тех начал, к которым он пытается апеллировать.

В своём позитивном значении антиэнтропийный консерватизм более или менее чётко и оправданно называет проявления тех угроз, которые нависли над цивилизацией в результате запуска регресса как на пространстве СССР, так (что мы сегодня видим) и во всём остальном мире.

Веротерпимость, рождённая Веком Просвещения, в современной Европе оказалась воплощена не в преодолении ограничений религиозного сознания, а в «неоязычестве», когда утверждаются религиозные формы, стоящие по своей организации ниже монотеистических религий.

Атеизм, заключающийся в принятии сложной научно обоснованной картины мира и его гуманистических ценностей с отказом от гипотезы о «высшем существе», оказался подменён «антитеизмом», по сути, означающем культ изничтожения «высшего существа» без принятия ценностей, вызревших в монотеистическую эпоху.

Постулат о самоценности каждой личности был подменён де-факто провозглашением права индивида на пренебрежение к социуму. Право на неприкосновенность личной жизни — легализацией сексуальных извращений. Признание права национальных меньшинств на самобытность — ущемлением достоинства наиболее развитых народов.

Признание права каждого на неограниченное развитие было подменено провозглашением права сильных над «слабыми», на возвышение сильных и презрение к «слабым», т.е. к основной массе, и провозглашением прав последних на «боковое развитие», то есть на отказ от своей человеческой сущности. Идея достойной жизни для каждого — культом совершенствования гипертрофированного потребления. Естественный процесс интернационализации всех сторон общественной жизни — экспансионистской версией глобализации, по сути, означающей диктат одной части мира в отношении другой.

Поэтому, когда антиэнтропийный консерватизм говорит о сохранении христианских основ современной цивилизации, в частности — русской, о необходимости сохранения державной мощи российского государства (справедливо отмечая, что её нельзя рассматривать как фетиш), о значении идеи «общего спасения» и «общего блага», о значении сохранения выработанных русской цивилизацией духовных ценностей, о роли солидаризма, об ответственности элиты и отдельного человека перед социумом — он, объективно, не противостоит прогрессу, как это было бы при защите тех же начал, если бы речь шла о движении общества в поступательном направлении, а защищает достигнутые завоевания, противостоит энтропии попятного реакционного движения. Защищаемые им постулаты могли бы быть ниже достигнутого, если бы они противопоставлялись движению вперёд, но на сегодня — они выше тех уровней, которые обозначены векторами развития энтропии.

Так, например, христианство и атеизм, боровшиеся друг с другом последние столетия, на сегодня объективно оказываются союзниками в удержании мира от падения к дохристианским (и вообще домонотеистическим) формам сознания.

Однако, выстраивая этот рубеж противостояния цивилизационному распаду, антиэнтропийный консерватизм сталкивается с ограничениями по нескольким направлениям.

Первое. Выстраивая рубеж обороны на уровне «допросветительской» эпохи, антиэнтропийный консерватизм не учитывает, что переход от этого уровня к Веку Просвещения был предуготовлен уже несколько столетий назад определившимся исчерпанием «допросветительского уровня», его неспособностью в рамках своей парадигмы обеспечить движение общества вперёд. Век Просвещения стал возможен не потому, что сумел разбить постулаты старого общества, а потому, что эти постулаты перестали объяснять реалии жизни и интеллектуально обеспечивать развитие. Реформация была вызвана к жизни загниванием католицизма, роскошью церкви и торговлей индульгенциями, Эпоха Просвещения — ограничениями, которые религия и традиция выстроили на пути науки и общественной самоорганизации.

Антиэнтропийные консерваторы возлагают свои надежды в деле остановки регресса на «православные основы жизни русского народа». И повторяют тезис о том, что православие было, является и будет основой русской жизни.

Даже в первой, относительно верной, части этого тезиса сквозит неточность: не православие определило нормы русской общинной жизни, а специфика русской истории, организации жизни и культурных алгоритмов создали те действительно интересные формы православия, которые получили название «русское православие». В силу ряда особенностей формирования русской истории и цивилизации, подробно говорить о которых надо отдельно, русская культура приобрела такие важнейшие черты, как установки на поиск высшей истины, её абсолютизация, определённое мессианство. Кстати, не надо переоценивать и традиции русской общинности: установка на значение личности, на подвиг индивида просто пронизывает русскую традицию. В своём стремлении к постоянному поиску высшей истины и её последующему ниспровержению русская традиция несёт в себе глубинную установку на перманентно воспроизводящийся раскол, который наполняет всё содержание русской истории. И именно эта установка на воспроизведение раскола содействовала тем великим рывкам, которые неоднократно совершала страна в своём развитии.

Второе ограничение. Антиэнтропийные консерваторы, противостоя процессу исторического регресса, в своих духовных и философско-политических принципах апеллируют к тому, что можно в самой русской традиции назвать «героическим мученическим стоянием». Но процесс не останавливается стоянием. Процесс останавливается противоположно направленным процессом, то есть — действием.

А такое действие должно иметь цели, проект, механизмы.

И говорить «все вместе строим соборность» — не означает ничего.

В лучшем случае это значит — всем вместе строить XVII век.

Не соборность творила историю России, а репрессии и бунты, народные вожди и просвещённые тираны, — кто угодно, только не соборность. XVII век стал не Веком Народного Единения, а «Бунташным Веком». И для выхода из исторического тупика этого столетия потребовалась воля Петра, на костях выстроенные Петербург и Русский флот, переплавленные на пушки колокола, отброшенные обычаи и превращённое в государственную службу официальное православие.

Всё это, конечно, не отрицает, что антиэнтропийный консерватизм не нужен, и он не только стремится к объективно необходимому — противостоянию регрессу, но и действительно ему противостоит. Рубеж, который он пытается выстроить, так или иначе замедляет антиэнтропийное движение, то есть объективно служит защите прогресса и цивилизации. И в этом смысле — уже сегодня делает «общее дело».

Вопрос в том, что материал, из которого он складывает свою баррикаду, — непрочен. Да и просто остановить энтропийный процесс ею нельзя: нужен другой процесс, способный вернуть историю в её естественное русло и пойти вперёд.

Энтропийный прогрессизм современности

Всё поменялось местами — с левыми вообще происходит что-то странное. Для них, наследников Великих Революций, стало характерно постоянное пораженчество, постоянное нежелание драться — и в прямом, и в переносном смысле слова. Рождённые Эпохой Просвещения и верой в возможность создания царства Разума, поднимавшие санкюлотов на битву с тиранами Европы, готовые подняться с оружием в руках на защиту любого подвергшегося угнетению народа, создававшие в неравной (в Западной Европе) борьбе партизанские отряды, дравшиеся с нацистским нашествием, они весь свой прорывной темперамент обратили в бессильную филантропию. На сегодня, похоже, они оказались способны только на одно: делить деньги, сконцентрированные ненавистной буржуазией, и раздавать государственные пособия всем подряд, включая откровенных маргинальных иждивенцев, не желающих работать. Начав когда-то с протеста против паразитов-богачей, они сегодня заняты тем, что видят своё призвание в кормлении паразитов с другого социального полюса.

Абсолютно непонятно, что́ они сегодня готовы предложить миру: какое устройство, какой порядок, какое будущее.

Когда в мире потерпели поражение коммунисты, казалось, в 90-е годы, что их эстафету берут социалисты. По континенту покатился «левый марш», в ведущих странах Европы социалисты взяли власть. Казалось, вот-вот и они докажут свою историческую правоту в споре и с правыми, и с более левыми. И всё окончилось позором и поражениями. Встав у штурвала, они так и не смогли сказать, куда следует направить корабль цивилизации. Более того, их политика оказалась более правой, чем политика предшественников.

Весь свой пафос они свели к безбрежной толерантности, абсолютизации прав всех и всяческих меньшинств, образ угнетённого мускулистого пролетария и крестьянина в их защитной деятельности оказался заменён образом накурившегося марихуаны гомосексуалиста или мусульманского бандита. Поднявшись в XVIII веке на защиту права человека на свободу и развитие, они сегодня стали защитниками лишь одного «права» — «права» маргиналов на варварство и вырождение.

Вместо провозглашения идеи создания справедливого и свободного общества они стали глашатаями сохранения пороков нынешнего.

В значительной степени здесь, наверное, играет роль некая историческая старость, связанная с двухсотлетним возрастом.

Но корни глубже. За этим вырождением — столетние споры, более чем столетнее внутренне раздвоение левой и социалистической идеи.

Ещё в те времена, когда историю социализма, в частности — утопического, изучали, принято было разделять утопические учения на две группы: коммунистические утопии (Мор, Кампанелла) и социалистические теории (от Уинстенли до Сен-Симона и Оуэна).

Одни думали о том, как изменить мир, другие — о том, как его несколько подправить. Именно это позже легло в основу иного классического различения рубежа XIX–XX веков в известном тезисе Бернштейна, обернувшегося делением сначала на революционную и оппортунистическую социал-демократию, затем, соответственно, на коммунистов и социал-демократов. Одни были носителями идеи создания Нового Мира, другие — носителями приспособления к существующему.

Вообще, в трактовке самого понятия «утопия» утвердилось некое ограниченное понимание. Отсылаясь к этимологии «У-Топос» — традиция стала читать его как «то, чего нет и быть не может». Спора не вызывает первая половина «то, чего нет». Но вторая — абсолютно произвольна. Если чего-то нет, это не значит, что его быть не может. Его, может быть, нельзя создать, а может быть, — можно. Недаром некоторые авторы называют утопию «лишь преждевременно открытой истиной».

Профессиональные политологи всегда точно понимали это различие. Вебер, отнюдь не грешивший коммунизмом и утопизмом, писал: «Верно, что политика — это искусство возможного. Но возможное потому и становилось возможным, что стремились к стоящему за ним невозможному». Плывя из Испании строго на Запад, действительно нельзя достичь Азии. Но именно потому, что помешает Америка. И когда Колумб попытался сделать такую попытку, он её и открыл.

Современные социалисты Запада утонули в сегодняшнем дне. Они могли двигаться вперёд, пока дорогу их социально-защитной политике прокладывал русский коммунизм, точнее, — обращённый в будущее ленинизм, как ледокол, расчищавший дорогу в будущее и взявший на себя всю тяжесть проектного движения вперёд. Социалисты иногда помогали ему. Но чаще покрикивали и ругали за «издержки» движения вперёд, а то и прямо присоединялись к его противникам.

В какой-то момент ледокол, принявший на себя вызовы современного мира, замёрз во льдах. Но замерзать стал не только ледокол, замерзать стал и очищенный им ото льда путь, по которому с комфортом плыли социалисты, гордясь своим мерным движением вперёд. И оказалось, что они абсолютно не способны принять его эстафету, оказалось, что сами они могут плавать только там, где льда уже нет.

Социалисты оказались неспособны предложить своё видение будущего, а не только создавать его. Погружённые в пространство современного постмодерна, из всех европейских гуманистических идей они абсолютизировано наследовали только одну: право каждого жить так, как он хочет — идею множественности истин, в конечном счёте оборачивающуюся отказом от признания любого прорывного проекта, вообще любой единой ценности и любого мобилизующего смыла. Среди прочего, с одной стороны, это оказалось признанием права инокультурных, а по сути — варварских, меньшинств Европы не ассимилироваться в европейскую культуру. С другой — это обернулось и слабостью европейского мира. Лишённый смыслов, он ничего не мог противопоставить варварским, но достаточно накалённым смыслам и ценностям иных, более примитивных культур.

Если признаётся право каждого жить и молиться по-своему, значит, признаётся право инокультурного начала не ассимилироваться в основной культуре. И не только признаётся — просто оказывается, что ассимилироваться не в чем.

И это обозначает и иную цивилизационную угрозу. В условиях, когда европейская цивилизация действительно столкнулась с этими первыми проявлениями нависшей над прогрессистским вектором развития общества опасности, прогрессисты — и либералы, и социалисты — оказываются морально не способны ответить на новые вызовы.

И это вполне чётко обозначает разделение на два типа левого, в данном случае даже не столько в чисто политическом плане, сколько в плане мировоззренческом.

Одна идея — идея сегодняшней сытой жизни: идея сытой деградации, выдаваемой за наследницу левых идей. Другая идея: собственно, наследующая историческую левую идею, — идея свободы исторического творчества. Да, первое право человека — право на достойную жизнь. Но если свести понятие достойной жизни к понятию защищённости и сытости, человек, по сути, сводится к животному.

Суть же его, всё же, в другом. В том, чтобы творить мир. Человек, в конечном счёте, от животного отличается не тем, что ест на скатерти с помощью вилки и ножа, а тем, что имеет нечто большее, чем еда. Нечто, за что он способен отдать свою жизнь.

И здесь оселок, на котором расходятся два понимания левого. Левого как защиты сегодняшнего комфорта всех и каждого и левого как права человека на акт творения мира, творения своего разумного будущего.

Позорный, вполне мюнхенский и коллаборационистский призыв к капитуляции перед новым варварством, оглашаемый сегодня сплачивающейся вокруг нацизма Европой, лишь ещё раз выявил проблему кризиса левого движения, отсутствия его проектности.

И это ставит вопрос о необходимости реинкарнации левого движения, способной уйти от абсолютизации «права каждого жить так, как он хочет» к созданию проектных форм бытия, то есть способной предложить миру не только новую утопию, но и способность драться за её утверждение.

Создать утопию — не значит «сочинить сказку». Это значит, во-первых, не признавать существующий мир лучшим из возможных; а во-вторых, «принять вызов, согласившись на построение нового мира».

Похоже, что с вызовами нового межэпохального перехода можно справиться только тем же способом, которым человечество справлялось с такими переходами прежде — созданием новой Утопии.

Собственно левое и новый тип прогресса

Говоря о задачах реиндустриализации России, следует обозначить пласт ещё более важных обстоятельств. Индустриализация как таковая, как цивилизационное явление означает развитие особого типа сознания, мироощущения. Человек индустриального мира видит окружающее как познаваемое — и доступное преобразованию.

То есть его отношение лишено подчинения трансцендентной детерминированности, выражаемой в гипотезе о «высшем существе», он ощущает свою возможность окружающий его мир изменить, и в то же время оно лишено готовности этот мир изничтожать в рамках создания своей альтернативы существующему. Он твёрдо ощущает в своём отношении к миру как подвластность этого мира созидательной деятельности человека, так и «неслучайность», обоснованность имеющегося состояния мира, для своего преобразования требующего расширения познания.

Мир индустрии возникает благодаря Миру науки — развитию познания, но он в своём развитии производит новое познание по знакомой формуле:

Мир науки –> Мир индустрии –> Мир Науки* = феномен Индустриализации, за которым следует Мир науки* –> Мир индустрии* –> Мир науки** = феномен Индустриализации* или Реиндустриализации.

Носитель этого типа сознания — человек индустриального мира — создаёт тем самым основу нового типа Прогресса — Вертикального Прогресса, когда движущей силой его становится не стремление к Насыщению, Развлечению и Комфорту (НРК-Прогресс, или традиционный Прогресс), а стремление к Познанию, Созиданию и Преобразованию (ПСП-Прогресс, или Прогресс Возвышения).

Таким образом меняется и роль человека в социуме: от роли обречённого на подчинение придатка производства — до роли демиурга, субъекта «ре-Творения» мира, а сам человек, существующий в своей двуполюсности физиологического и романтического, сохраняя биологическое начало, преодолевает рубеж ограничения физиологическим, достигая, метафорически говоря, состояния гегелевского единства «в-себе-и-для-себя» абсолютного духа. Становится тем звеном в отношениях человека и культуры как «второй природы», благодаря которому мир сам становится элементом человека, но не как довлеющий над ним, а как ему подчинённый и его продолжающий и усиливающий.

Путин закрыл дверь в прошлое

о выступлении президента на Валдайском форуме

Михаил Хазин

Владимир Путин произнёс чрезвычайно важную речь. Но прежде напомню: в США произошли очень серьёзные изменения. Два года Байдена радикально изменили ситуацию, стало понятно, что план «вернём всё к временам Обамы» не работает. Более того, идёт экономический спад, который составляет где-то 6—8% ВВП. Все предприниматели это видят, капитал не возобновляется. Похоже, что примерно месяц тому назад американский истеблишмент принял решение эту финансовую глобалистскую инфраструктуру вместе с командой Байдена выкидывать на помойку, возвращаться на линию AUKUS и задействовать план Трампа по восстановлению реального сектора экономики — с Трампом или без. США будут отказываться от любых глобалистских проектов: они слишком дорогие. Второе, они должны в рамках AUKUS ослабить Англию, потому что британский монарх является главнокомандующим канадской и австралийской армиями… Не исключено, что мы частично возвращаемся к ситуации 1950-х—1960-х годов, когда СССР и США дружно делили колониальную систему Великобритании.

Речь Путина была целиком посвящена будущему. Иными словами, впервые Путин позволил себе закрыть дверь во всё это прошлое — с господством транснациональных банков, ВТО, МВФ и т. д. Путин сказал, что впервые Запад становится в мире меньшинством, но мы не должны забывать, что у него имеются интересы. Некоторым проектам финансовых глобалистов, включая современный украинский режим, придётся тяжело, и это ещё мягко сказано… И обратите внимание: «Прошлое закончено, его уже обсуждать бессмысленно». Уже закончено!

И ещё одно обстоятельство: Путин говорит о многополярном мире, а Си на Съезде сказал о биполярном. Для Си наступают очень тяжёлые времена. Потому что уход США на линию AUKUS означает для Китая резкое сокращение экспорта. Китай ждёт серьёзный экономический кризис, и Си нужно провести через него Китай. Для него этот переходный период, около 10 лет, самый судьбоносный. И в рамках этого кризиса и Россия, и Китай, и Индия, как они и договорились в Самарканде, будут пытаться противостоять умирающей, но от этого всё равно ещё очень сильной либеральной глобалистской инфраструктуре, не исключено, что вместе с отступившими США, потому что глобалисты будут драться. И это, безусловно, биполярная схема: все против глобалистов. Поскольку для России эти 10 лет могут быть значительно менее жёсткими, чем для Китая или, скажем, для США, то Путин описывает уже то, что будет после кризиса. По этой причине никаких противоречий у Путина и Си нет: Си делает акцент на ближайшие 10 лет, а Путин – на то, что будет после этих 10 лет.

США. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 3 ноября 2022 > № 4202399 Михаил Хазин

Экс-главу минздрава Британии отстранили от работы за участие в реалити-шоу

Анна Белорусцева

Страсти в рядах тори не утихают: на этот раз отличился экс-глава минздрава Альбиона Мэтт Хэнкок, записавшийся в участники реалити на выживание. За тягу в шоу-бизнес и нежелание исполнять обязанности парламентария на протяжении нескольких недель депутата отстранили от работы в Вестминстерском дворце.

Теперь он будет лишь независимым представителем от своего избирательного округа. Коллеги критически встретили новость о самовольстве Хэнкока, а шотландский профсоюзный лидер Дэйв Пенман и вовсе пожурил тори за безответственное отношение к службе: "Иметь работу, где ты можешь сам решить, когда уйти в отпуск на месяц, бросить ее и свои обязанности, получать кучу денег и при этом сталкиваться с небольшими последствиями... Я уверен, что он послужит источником вдохновения для других госслужащих", - сыронизировал политик.

Примечательно, что парламентарий и ранее был замешан в партийных скандалах. В 2021 году Хэнкок покинул пост министра здравоохранения из-за того, что нарушил собственные антиковидные меры и закрутил роман с помощницей, бульварная пресса распространила пикантные фотографии Мэтта с любовницей. Не получив место в кабмине Риши Сунака, Хэнкок поставил крест на партийной карьере и направился в австралийские дебри для участия в реалити-шоу "Я знаменитость, заберите меня отсюда!".

Там тори будет жить в спартанских условиях и бороться за звание "Короля джунглей". Кроме того, участники программы должны выполнять так называемые испытания от зрителей. Аудитория голосует за героя, которому придется собрать волю в кулак и всячески взаимодействовать с экзотической живностью: змеями, пауками и т.д. Британцы уже прочат Мэтту звание рекордсмена по количеству испытаний, публика будет отыгрываться на нем за "грехи" на посту главы минздрава. По оценкам экспертов, за страдания эпатажному парламентарию выплатят внушительный гонорар в 350 тысяч фунтов стерлингов.

Цифровая революция

Xurshidbek Jiyanbekov

Китайский рынок марганцевой руды вял и малоактивен

Согласно данным шанхайского информационного источника SMM, по состоянию на 2 ноября стоимость марганцевой руды в китайских портах составила: австралийской - 45,5-46 юаней за единицу метрической тонны, южноафриканской полукарбонатной марганцевой руды - 35-35,5 юаней за единицу метрической тонны, габонской руды - 40-41 юаней за единицу метрической тонны, бразильской руды - 40-40,5 юаней за единицу метрической тонны, южноафриканской руды с высоким содержанием железа - 31-31,5 юаней за единицу метрической тонны. В портах южного Китая стоимость руды составила: австралийской - 45,5-46 юаней за единицу метрической тонны, южноафриканской полукарбонатной марганцевой руды - 35-36 юаней за единицу метрической тонны, габонской руды - 42-43 юаней за единицу метрической тонны, бразильской - 41-42 юаней за единицу метрической тонны, южноафриканской руды с высоким содержанием железа - 31-31,5 юаней за единицу метрической тонны.

На данный момент количество сделок по продаже марганцевой руды относительно невелико, спрос на марганцевую руду вял, а заводы, выпускающие сплавы, покупают марганец по мере необходимости. Портовые запасы марганцевой руды относительно высокие. По прогнозу экспертов, цены на марганцевую руду могут еще снизиться.

Newcrest Mining снизила производство золота и меди в III квартале

Золотодобывающая компания Newcrest Mining сообщила, что в третьем квартале 2022 г. она произвела 527 тыс. унций золота (-17% к предыдущему трехмесячному периоду) и 32 тыс. т меди (-16%) и уверенно движется к выполнению плановых ориентиров на 2023 финансовый год, ожидая повышения объемов выпуска меди. Вследствие запланированных ремонтно-профилактических работ на мощностях компании в третьем квартале у нее сократилась совокупная пропускная способность перерабатывающих заводов. Кроме того, на выработке отразилось снижение качества руды на проектах Lihir, Cadia и Brucejack.

Общие издержки компании составили $1098 на стоимость унции золота, что на 23% больше, чем в предыдущем периоде, вследствие уменьшения объемов продаж золота и его добычи.

Конфронтация в Европе и прорыв в Азии

Концепция «Азиатского Средиземноморья» может стать кульминацией нового раунда сотрудничества в Западно-Тихоокеанском регионе

ФЭН ШАОЛЭЙ

Декан и профессор Школы перспективных международных и региональных исследований Восточно-Китайского педагогического университета.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Фэн Ш. Конфронтация в Европе и прорыв в Азии // Россия в глобальной политике. Т. 20. № 6. С. 189-193.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Обратим внимание на некоторые глубинные тренды нынешней меняющейся обстановки.

Во-первых, в течение многих лет бытовало мнение, что Соединённые Штаты не способны вести одновременно две войны – с Москвой и Пекином. Однако, похоже, Вашингтон не откажется от попытки ослабить Россию путём поддержки Украины, параллельно рассматривая Китай в качестве основного соперника. Интересно рассуждение директора Европейского совета по международным отношениям Марка Леонарда, что в долгосрочной перспективе после нынешнего конфликта Европа может найти гибкий и разнообразный многосторонний формат, чтобы урегулировать отношения с крупными державами, в том числе Россией и Турцией. Поэтому европейский порядок может стать более «азиатским». А поскольку США продолжают смещать внимание на Индо-Тихоокеанский регион и укреплять свои альянсы здесь, Азия будет двигаться дальше в направлении «европеизации».

Подобное мнение наглядно свидетельствует, что отношения между Востоком и Западом тесно связаны, а при резкой турбулентности ситуации мало кто может остаться в стороне – особенно ведущие державы и их региональные блоки и структуры.

Проблема в том, что практика поиска врагов давно исчерпала свою полезность. По этому поводу старший научный сотрудник Совета по международным отношениям США Чарльз Капчан справедливо отметил: если Соединённые Штаты объявят врагами одновременно Китай и Россию, то «Западу придётся столкнуться не только с китайско-российским блоком, но и с намного большим числом стран, которые объединятся для отстаивания своих интересов и перестройки миропорядка». Этот тезис чётко доказан в Азии. В частности, президент Индонезии Джоко Видодо, отказавшись от «групповщины» и сколачивания кружков, твёрдо пригласил Россию на саммит G20. Более того, в Азии действует проверенный более чем полувековым опытом механизм АСЕАН. С 1967 г. страны этого объединения, ведя себя умеренно и без шума, постепенно добились мирного экономического роста, сравнимого с мировыми гигантами. Принципиальной позицией, доказавшей свою эффективность, служил нейтралитет и отказ от выбора стороны. «Модель АСЕАН», без сомнения, более выгодна Азии, чем «модель НАТО».

Во-вторых, в США с приближением промежуточных выборов нарастает инфляция, результаты соцопросов не особенно благоприятствуют Джозефу Байдену и его партии. Поэтому, с одной стороны, США продолжают оказывать военное давление на Россию, надеясь сломить сопротивление долгосрочного стратегического противника. С другой стороны, Вашингтон периодически посылает сигналы, что стремится не к победе, а к решению проблемы на мирных переговорах. В информационном пространстве, вероятно, недооценивают огромное антивоенное давление в самой Америке. Речь здесь идёт как о Демократической партии, так и об академической элите, отставных высокопоставленных чиновниках и представителях бизнеса. Призывы прекратить накалять ситуацию вокруг Украины звучат постоянно. Если же демократы проиграют промежуточные выборы или к власти в 2024 г. придут республиканцы, российско-украинская война может принять принципиально иной оборот. Аналогичные изменения происходят и в Европе. Нетрудно объяснить, почему влияние европейских и американских санкций на Россию начинает ослабевать.

В целом стран, выступающих против антироссийских санкций и не желающих выбирать чью-либо сторону, намного больше, чем государств, которых убедили Европа и США. Особенно значимы государства БРИКС, ШОС, АСЕАН и Ближнего Востока. Тем более что во время российско-грузинской войны в 2008 г. и крымского кризиса в 2014 г. нейтралитет неуклонно сохраняли даже такие ключевые державы, как Индия. Вполне возможно, что эта масштабная группа стран ещё прочнее сплотится на платформе призывов к миру и стабильности, противодействия санкциям и нежелания выбирать чью-либо сторону. Все силы, которые выступают за мир, должны в первую очередь решительно противостоять любым попыткам расширения НАТО в Азию и провоцирования разделения Азии.

В-третьих, параллельно с осуществлением специальной военной операции Россия применяет энергетические и финансовые инструменты для противодействия Западу. Весь государственный аппарат функционирует в штатном режиме. Россия не только не потерпела поражения, а наоборот, будет дальше влиять на развитие региональных и международных процессов как великая держава.

Исходя из вышесказанного, необходимо рассмотреть вопрос о том, как шаг за шагом создать азиатскую региональную структуру, чтобы избежать повторения в Азии европейской трагедии. С точки зрения экономической архитектуры, в настоящее время в АТР фактически существуют три региональных механизма: ВРЭП (Всеобъемлющее региональное экономическое партнёрство, RCEP), ВПТТП (Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнёрстве, CPTPP) и пока полностью не сформированное ИТЭРС (Индо-Тихоокеанское экономическое рамочное соглашение, IPEF). По происхождению ВРЭП имеет региональные эндогенные характеристики; ВПТТП последовательно возглавлялось США и Японией, в то время как ИТЭРС разработано Вашингтоном. По характеру и целям механизма ВРЭП является традиционным соглашением о либерализации торговли, направленным на снижение тарифов и поощрение взаимных инвестиций и торговли. ВПТТП называется соглашением о свободной торговле «высокого уровня», с акцентом на цифровую торговлю, защиту прав собственности, трудовые стандарты, охрану окружающей среды и другие более высокие требования в дополнение к традиционным вариантам ВРЭП. ИТЭРС в основном направлено на реструктуризацию производственной цепочки в АТР с целью конкуренции с Китаем. В целом ВРЭП, ВПТТП и ИТЭРС отражают готовность различных сторон конкурировать и сотрудничать в АТР.

Все три формата, по сути, сталкиваются с проблемой того, как выстроить должные отношения с Россией, которая решительно выбрала путь развития с «поворотом на Восток». С одной стороны, отношения с Россией ещё не нашли отражения в вышеперечисленных трёх механизмах, а с другой – от того, как быстро тот или иной механизм включит в свою повестку дня вопрос координации и сотрудничества с Россией, во многом будут зависеть их успехи.

В конце XX века французский экономист Франсуа Жипулю выдвинул концепцию «Азиатского Средиземноморья». Согласно ей, западная часть Тихого океана с многочисленными азиатскими странами – широкое пространство от Северного Ледовитого океана до Малаккского пролива – во многом напоминает пространство Средиземноморья, содействующее долгосрочному экономическому процветанию и развитию в различных областях – политика, общество и формирование цивилизации.

При активизации попыток США создать «групповщину» в АТР (группа AUKUS, Индо-Тихоокеанский «квартет», альянс «Пять глаз» и так далее) необходимо в полной мере использовать огромные геоэкономические преимущества региона, противостоять конфронтации за счёт сотрудничества, завоёвывать общественную поддержку посредством взаимовыгодной кооперации.

В этом ключе концепция «Азиатского Средиземноморья» может быть применена как кульминация нового раунда сотрудничества в Западно-Тихоокеанском регионе и как базовая стратегия, прокладывающая путь наперерез сильному врагу.

Объективные предпосылки продвижения концепции «Азиатского Средиземноморья» заключаются в следующем:

Во-первых, в дополнение к напряжённой конфронтации между Востоком и Западом сегодня всё ещё существует обширное срединное пространство. При скрупулёзном планировании, постепенном устранении враждебности возможно заполучить поддержку большего количества стран и превратить вызовы и сдерживание во взаимовыгодное и беспроигрышное взаимодействие в рамках долгосрочного экономического сотрудничества.

Во-вторых, инерция развития азиатского региона определяет, что в ближайшие десятилетия общемировая ситуация будет постепенно эволюционировать. От абсолютного фокусирования на европейском и американском рынках в течение последних тридцати лет неизбежно движение в сторону сохранения фокуса на европейском и американском рынках, но с поиском обязательной стратегической точки опоры в континентальной Евразии. Первоначальная цель китайской инициативы «Пояса и пути» состоит именно в расширении географии сотрудничества Евразии для более масштабного взаимодействия с её западной частью. В этих условиях азиатские страны, включая Китай, по-прежнему выбирают дальнейший путь сотрудничества в западном направлении евразийского континента, в том числе через Россию.

В-третьих, судя по вышеупомянутым трём рамкам сотрудничества в АТР, нет сомнений в том, что цель ВРЭП – избежать разрыва между развитием российского Дальнего Востока и Сибири (к чему Россия прилагает огромные усилия) и азиатско-тихоокеанским процессом, а также найти больше возможностей сотрудничества между ними. Во многих аспектах Сибирь и Дальний Восток демонстрируют всё большую взаимодополняемость с азиатским регионом в целом, соответственно, у Китая и других азиатских стран есть огромные возможности для участия в переустройстве инфраструктуры на российском Дальнем Востоке. Однако при нынешнем противостоянии между Востоком и Западом азиатские страны, включая даже и Японию, по-прежнему демонстрируют готовность поддерживать и развивать энергетическое сотрудничество с Россией. В этом смысле идея «Азиатского Средиземноморья» – не просто мечта.

Данный текст написан для Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован на сайте клуба. Другие материалы автора можно найти по адресу: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/3775/

Евросоюз. Азия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313686 Фэн Шаолэй

Свет восходящей звезды?

Новый миропорядок глазами Турции

АНДРЕЙ БАКЛАНОВ

Заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор, руководитель секции исследований стран Ближнего Востока и Северной Африки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Бакланов А.Г. Свет восходящей звезды? // Россия в глобальной политике. Т. 20. № 6. С. 166-173.

Статья подготовлена в рамках гранта факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»: «Влияние политики Ирана и Турции на трансформацию Ближнего Востока и постсоветского пространства».

Международная обстановка всё более взрывоопасна. Ряд международных организаций, призванных гармонизировать развитие человечества, беречь его от повторения ужасов мировых войн, не могут адаптироваться к новым условиям и теряют эффективность. Предпринимаются попытки создать альтернативные структуры, функции и возможности которых ещё только формируются, либо кардинально трансформировать имеющиеся. Некоторые государства особенно напористо воздействуют на этот процесс, стремясь повысить своё значение в международной системе.

К последним, без сомнения, относится Турция. Анкара примеряет на себя роль успешного, авторитетного, умелого посредника в решении наиболее сложных и резонансных конфликтов. Реджеп Тайип Эрдоган постоянно говорит, что его страна вышла на первые позиции в мире в вопросах оказания масштабной гуманитарной помощи.

Путь наверх

Анкара давно намерена расширить региональное и международное влияние, практически это началось сразу после Второй мировой. Исходные позиции были неблагоприятны. Турции долго припоминали небезупречное поведение в предыдущие годы. Так, она объявила войну Германии лишь в феврале 1945-го. Естественно, Турция не принимала сколько-нибудь весомого участия в создании ООН и в мировых делах в целом. Поэтому и сегодня в Турции, в частности, президентом Эрдоганом, понятие «послевоенное устройство» воспринимается более чем прохладно. Сейчас Анкара позиционирует себя как наиболее активного сторонника реформы Организации Объединённых Наций. Сегодняшний момент – паралич СБ ООН, возникший вследствие раскола между его постоянными членами, подрыв доверия к деятельности ряда многосторонних организаций и структур, включая МАГАТЭ, ОЗХО и других – Турция считает благоприятным для форсированного продвижения своих предложений.

Анкара обстоятельно готовилась обсуждать идеи реформирования ООН на нынешней, 77-й сессии Генеральной Ассамблеи. Посольства Турции провели панельные дискуссии по специальному позиционному документу на эту тему в двенадцати странах мира (Великобритания, Франция, Италия, Аргентина, Норвегия, Швеция, Россия и др.)[1]. Страна готова инициировать движение к «новой Организации Объединённых Наций», которая будет «не на словах, а на деле» соответствовать чаяниям народов мира. К сегодняшнему дню предложения Турции приобрели целостный характер, хотя они и не в полной мере учитывают мнения других стран, выявившиеся в процессе обсуждений.

Основная цель предложений – «создание более инклюзивной, прозрачной и подотчётной многосторонней системы для построения более справедливого мира». Эту абстракцию Анкара дополняет готовностью «присутствовать и на поле, и за столом переговоров», в первую очередь в «непосредственном географическом пространстве». В качестве такового турецкие специалисты, как правило, называют Ближний и Средний Восток, Северную Африку, Средиземноморье, Чёрное море, Каспийский регион, Кавказ, Западную Азию. Активность в проблемных точках этого обширного района (Ливии, Сирии), поиск решений в сфере транспортировки энергоносителей, недавние акции в Нагорном Карабахе – всё это свидетельствует о твёрдом настрое Анкары играть особую, даже эксклюзивную роль в региональных и международных делах.

Турция предлагает начать с «восстановления роли ООН в мировых делах». Для этого отказаться от «устаревших» форматов функционирования Организации и заменить их новыми. Основной объект критики – Совет Безопасности: его полномочия и порядок деятельности определялись в условиях, полностью отличных от сегодняшних. Турецкие представители напоминают, как изменился состав ООН, число её членов возросло с 51 в 1945 г. до 193 сейчас. По мнению новых членов, их голос практически не учитывается в деятельности СБ, на который Устав ООН возложил основные полномочия в сфере безопасности.

«Закостенелым», недостаточно гибким, утверждают представители Турции, является состав постоянных членов Совбеза с правом вето. Именно вследствие этого, считает Анкара, СБ ООН не удаётся предотвращать и преодолевать конфликты и принимать решения относительно крупных гуманитарных катастроф, в частности, в Руанде, Боснии, Косово, Сирии. Постоянные члены СБ ООН используют исключительный статус «в своих целях», а не для «общего блага мира». Это ведёт, по мнению турецкой стороны, к тому, что «Совет Безопасности доминирует в ООН» в качестве «тоталитарного механизма», а не обслуживает интересы членов Организации.

Что предлагается?

Представительство вместо представления

Прежде всего расширить состав Совбеза и избирать двадцать постоянных членов вместо нынешних пяти. Одним из главных критериев подбора в престижную группу является «справедливое географическое представительство» государств — членов ООН. Речь о странах Азии, Латинской Америки и Африки. Наиболее нетерпимым считается то, что ни одна из стран Африканского союза, имеющего суммарную территорию 30 млн км и население 1,5 млрд человек, не представлена в СБ ООН. Судя по имеющейся информации, турецкая сторона имеет также и «резервную позицию» – возможность включения в Совбез по критерию «особых заслуг» в деле укрепления международного мира и безопасности. Это выигрышно для самой Турции, так как представительство в СБ по линии географических групп для неё весьма проблематично – есть серьёзные конкуренты. По-видимому, заметная активность Анкары в вопросах миротворчества и «добрых услуг» наряду с другими причинами обусловлена заинтересованностью в использовании этого фактора для укрепления позиций в качестве приоритетного кандидата на вхождение в Совет Безопасности.

Важную роль в продвижении турецкого видения изменений системы ООН играет лично президент Эрдоган. Его книгу «Мир больше пяти» можно рассматривать в качестве программного манифеста. Проводя параллель с началом ХХ века, Эрдоган пишет: «Лига Наций… не справилась с возложенными на неё функциями, превратилась в стороннего наблюдателя процессов, которые привели ко Второй мировой войне. Мы можем получить сегодня такой же результат – новые страдания людей и огромные разрушения, если сохраним без изменений нынешний состав Совета Безопасности»[2]. По мнению Реджепа Эрдогана, Совбез не сможет выполнять свои функции, если не изменит состав. СБ ООН, подчёркивает президент Турции, – в существующей структуре отнюдь не служит интересам международного мира и справедливости, он является отражением политики пяти постоянных членов. Никакое решение не может быть принято, если за него не проголосует пятёрка постоянных членов СБ. Но члены Совета Безопасности представляют только азиатские, европейские страны и страны американского континента.

С религиозной точки зрения СБ отражает взгляды в основном приверженцев христианства. Другие мировые религии (ислам и буддизм) на постоянной основе в Совете не присутствуют. Организация Исламского сотрудничества, в которую входит 56 государств, не имеет веса при принятии решений в СБ. Важные этнические группы – арабы, турки, индийцы, индонезийцы, африканцы – вообще не представлены среди постоянных членов. Что касается непостоянных членов Совета, то они избираются на два года и не имеют влияния на принятие решений в СБ[3]. Как отмечает Реджеп Эрдоган, в Совет могли бы входить двадцать членов, меняющиеся по процедурам ротации.

Турецкие политические деятели и дипломаты осознают: работа по отбору «наиболее достойных» новых членов СБ ООН может быть заблокирована противоречиями между крупными странами, давно претендующими на повышение их статуса в международной жизни. Так, позиционный документ Турции к 77-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН прямо указывает на наличие разногласий: «Италия против Германии, Аргентина против Бразилии, Пакистан против Индии, Южная Корея против Японии»[4].

Вторым направлением совершенствования деятельности ООН, по мнению Турции, является принципиальное изменение распределения полномочий между Советом Безопасности и Генеральной Ассамблеей, прежде всего в вопросах мира и войны, укрепления стабильности и международной безопасности. Анкара предлагает расширить полномочия Генассамблеи, сократив полномочия Совета Безопасности. То есть Генеральная Ассамблея станет «законодательным органом», а Совет Безопасности – исполнительным.

Предложение перераспределить полномочия главных органов ООН возникало и раньше. Как правило, это было связано с очередным провалом Совета Безопасности в урегулировании острых международных ситуаций. Однако паралич Совбеза вряд ли стоит связывать только с конструктивными изъянами в структуре Организации. Проблема в расколе среди ведущих стран мира – между коллективным Западом во главе с Соединёнными Штатами, с одной стороны, и Россией, КНР, рядом других государств – с другой.

Предлагаемая рокировка делегированными полномочиями не сделает ООН более действенным механизмом укрепления режимов безопасности и мира.

Не ООН единой

Активная линия Турции по вопросам реформирования ООН сочетается со стремлением Анкары «не отстать» от процессов формирования новых региональных и международных объединений, призванных компенсировать несовершенства ранее созданных структур, включая ООН. Особое место отводится Шанхайской организации сотрудничества. Это наглядно проявилось во время недавнего участия Эрдогана в саммите ШОС в Узбекистане. Президент Турции трактовал тяготение Анкары к деятельности ШОС как отражение твёрдого курса его страны на «возвращение в Азию, исконную родину турецкого народа» Он дал следующую характеристику ШОС: «Шанхайская организация сотрудничества рассматривается нами как современный представитель климата толерантности и древней культуры Азии, поэтому мы придаём большое значение улучшению наших отношений с этой организацией. Благодаря нашему статусу партнёра по диалогу в течение последних десяти лет это место – одно из наших окон в Азию»[5]. В Самарканде Эрдоган официально объявил о намерении Турции изменить формат взаимодействия с ШОС – с «партнёра по диалогу» до полноправного члена этой организации. Он надеется сделать этот шаг на следующей встрече ШОС в верхах в Индии в 2023 году.

Присоединение Турции к ШОС может иметь особое значение с точки зрения формирования нового миропорядка, ведь Турция – член НАТО.

Ранее президент России подчёркивал, что ШОС не является блоком, она строится на общем понимании государствами-членами преимуществ интеграции на основе справедливого учёта интересов друг друга и противостояния политике диктата и давления. По-видимому, намерение добиваться полноценного членства возникло у Эрдогана на фоне развития ситуации в мире, во взаимоотношениях Турции с государствами Запада, особенно с Европой. Турцию там не ждут, континент увязает в тяжёлых экономических проблемах и внутренних спорах.

Не радуют турецкое руководство и разрабатываемые сейчас на Западе новые интеграционные схемы. Влиятельный американский журнал Foreign Affairs недавно опубликовал статью бывшего представителя США в НАТО Иво Даалдера и вице-президента Совета по международным отношениям Джеймса Линдсея с характерным названием «Последний шанс сформировать лучший международный порядок». «Российское вторжение на Украину подтвердило истину, которая заключается в том, что мировой порядок, установившийся после Второй мировой войны, может рухнуть», – констатируют авторы[6]. Они предлагают ряд мер для выправления создавшейся ситуации. Особое значение при этом придаётся созданию «группы 12» в составе «Большой семёрки» (США, Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания, Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея, а также представитель ЕС). В дискуссиях, имеющих отношение к вопросам безопасности, должен принимать участие также представитель НАТО[7].

Реализация такого предложения будет означать определённое отстранение Турции, не упоминаемой в списке полноправных членов будущей группы, от возможности на равных участвовать в миростроительстве. В этих условиях членство в ШОС и с политической, и с институциональной точки зрения может иметь бесспорное преимущество.

Вместе с тем не нужно переоценивать значение критического отношения Эрдогана к США и Западу в целом. Нынешнее политическое руководство Турции не намерено покидать западный лагерь, НАТО. На западном направлении Турция добивается, чтобы союзники и партнёры в большей мере учитывали её интересы. Для реализации такого курса по инициативе Анкары создан новый механизм «стратегического диалога» с Соединёнными Штатами. Принципиальная договорённость достигнута 31 октября 2021 г. на встрече президентов Байдена и Эрдогана в Риме. Стороны условились сконцентрировать внимание прежде всего на преодолении разногласий, чтобы создаваемый механизм стратегического партнёрства способствовал обоюдному доверию. Диалог будет происходить на уровне руководства внешнеполитических ведомств. 4 апреля 2022 г. в ходе визита заместителя госсекретаря США Виктории Нуланд в Анкару состоялось первое заседание такого «стратегического механизма». 18 мая 2022 г. в Нью-Йорке произошла встреча уже на уровне первых лиц дипломатии – госсекретаря Энтони Блинкена и министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу. 14 сентября 2022 г. в Вашингтоне прошло очередное заседание на уровне заместителей руководителей внешнеполитических ведомств Седата Юнала и Венди Шерман. В совместном заявлении подтверждено стремление сторон крепить связи. Особо отмечена необходимость консультироваться по проблемам поставок энергоносителей[8].

Своё отношение к роли, которую призвана сыграть Турция, Эрдоган образно выразил, выступая на Мировом экономическом форуме в Cтамбуле 28 сентября 2014 г.: «Турция – восходящая звезда региона и всего мира»[9]. Многие тогда посчитали это художественным преувеличением, но такая амбициозная цель – что называется, «руководство к действию», практический ориентир, отражающий планы Анкары выйти на авансцену международной жизни в качестве одного из самых влиятельных государств, заявить претензию на то, чтобы к её голосу прислушивались и принимали во внимание серьёзным образом.

То, с каким энтузиазмом Анкара подхватила идею Владимира Путина превратить Турцию в главный хаб для российского газа, – ещё одно свидетельство максимально активного настроя.

* * *

Ряд положений турецкой программы не соответствует российскому видению реформирования ООН, Совета Безопасности. Мы – за сохранение принципа «вето», так как в противном случае может иметь место использование «механического большинства» при решении проблем, затрагивающих национальные интересы России. Также нашему подходу не соответствует предложение Анкары «поменять местами» полномочия Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности. «Досье» Совета Безопасности – вопросы войны и мира, использование санкционных и силовых методов. Такие вопросы оперативно можно рассматривать только при ограниченном числе стран. Тех, которые в силу военного потенциала способны оказывать реальное воздействие на обсуждение, принятие решений и мониторинг выполнения принимаемых решений. Тем не менее следует продолжать плотное политическое взаимодействие с Турцией, в том числе и по вопросам реформы ООН.

Выправить ситуацию в ООН, Совете Безопасности можно только на пути возвращения «к истокам» – выполнения всеми членами СБ и ООН обязательств, сформулированных в Уставе Организации. Эту цель сегодня разделяют страны – участницы ШОС, БРИКС, африканские, азиатские и латиноамериканские государства. Важно, чтобы и такая авторитетная, с большим потенциалом страна, как Турция, действовала совместно с нами для снижения уровня напряжённости, перехода к всё более масштабному сотрудничеству в области экономики, торговли, образования.

СНОСКИ

[1] «О серии дискуссий по реформе системы Организации Объединённых Наций». Посольство Турецкой Республики в Москве, сентябрь 2022 года.

[2] Erdoğan R.T. “The World Is Bigger Than 5”. The Vision of New Turkey. Cumhurbaşkanlığı Yayınları, 2017. Р. 16.

[3] Ibid. Р. 12.

[4] «О серии дискуссий по реформе системы Организации Объединённых Наций». Позиционный документ Посольства Турецкой Республики в Москве, сентябрь 2022 года. С. 3.

[5] Churriyet, 16.09 2022.

[6] Daalder I.H., Lindsay J.M. Last Best Hope // Foreign Affairs. 2022. Vol. 101. No. 4. Р. 120.

[7] Ibid. Р. 124.

[8] Daily Sabah, Istabbul, September, 16, 2022.

[9] Erdoğan R.T. Op. cit. P. 28.

Турция. США. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313684 Андрей Бакланов

«Судьба человечества вновь тесно переплелась с судьбой России»

Как будет выглядеть мировая ситуация на выходе из нынешнего кризиса

ЯХЬЯ ЗУБИР, Cтарший научный сотрудник Ближневосточного совета по глобальным делам (Доха, Катар).

ХАМИД ДАБАШИ, Профессор иранистики и сравнительного литературоведения Колумбийского университета (Нью-Йорк).

АРВИНД ГУПТА, Глава и соучредитель фонда Digital India Foundation.

КИШОР МАХБУБАНИ, Заслуженный научный сотрудник Азиатского исследовательского института при Национальном университете Сингапура.

РАСИГАН МАХАРАДЖ, Генеральный директор Института экономических исследований в области инноваций при Техническом университете Цване (ЮАР).

СЯН ЛАНЬСИНЬ, Приглашённый научный сотрудник Белферского центра Гарвардского университета, заслуженный научный сотрудник Стимсоновского центра (США).

ДАЯН ДЖАЯТИЛЛЕКА, Доктор наук, дипломат (Шри-Ланка).

БРАМА ЧЕЛЛАНИ, Почётный профессор стратегических исследований в Центре политических исследований (Нью-Дели).

МЕХДИ САНАИ, Доцент международных отношений Университета Тегерана.

КАРЛОС ЭНРИКЕ КАРДИМ, Посол по особым поручениям, социолог, профессор Института политологии Университета Бразилиа.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Зубир Я., Дабаши Х., Гупта А., Махбубани К., Махарадж Р., Сян Л., Джаятиллека Д., Челлани Б., Санаи М., Кардим К.Э. «Судьба человечества вновь тесно переплелась с судьбой России» // Россия в глобальной политике. Т. 20. № 6. С. 82-96.

Бурные события на мировой арене ведут к неизбежным изменениям, но каким именно? И можем ли мы понять, как будет выглядеть мировая ситуация на выходе из нынешнего кризиса? Мы спросили об этом у ведущих интеллектуалов из стран, находящихся за пределами западного сообщества.

Яхья Зубир, старший научный сотрудник Ближневосточного совета по глобальным делам (Доха, Катар).

В марте 2022 г. президент США Джозеф Байден заявил: «Сейчас настало время, когда всё меняется. Создаётся новый мировой порядок, и мы должны его возглавить. Мы должны объединить этим весь свободный мир». Глава европейской дипломатии Жозеп Боррель сравнил Евросоюз с садом, в то время как «остальной мир отнюдь является не садом, а скорее джунглями, и джунгли могут захватить сад». Два заявления предполагают, что однополярному миру, в котором доминируют Соединённые Штаты и Европейский союз, бросили вызов поднимающиеся державы – Китай и Россия, а также глобальный Юг, отвергающий гегемонию Запада. Кроме того, можно предположить, что западные элиты хотели бы объединиться против остального мира.

Пока США и ЕС теряют доминирование, переходная бесполярная система сталкивается с вызовами со стороны развивающихся держав. В этих условиях формируется новый мир, где оспаривается либеральный порядок. Начнётся ли новая холодная война или (при оптимистичном сценарии) возникнет многополярная система, предсказать трудно.

Предпосылкой пессимистического сценария – практически Армагеддона, к которому приведет невообразимая Третья мировая война, – является то, что Запад будет препятствовать любому дипломатическому, мирному разрешению российско-украинского конфликта. Он продолжит тотальную войну с Москвой посредством масштабных поставок вооружений Украине в надежде добиться смены режима в России или распада страны. США и НАТО будут и дальше осуществлять такую политику, избегая прямой конфронтации. Исход конфликта в значительной степени определит тип нового миропорядка.

Однако независимо от результата международная система останется разделённой, а вызовы, брошенные западной гегемонии, не исчезнут. Потому что сохранятся схемы поведения, сформировавшиеся за последние десять лет. Китай останется ведущей экономической и технологической державой, Россия по-прежнему будет стремиться к признанию своих интересов и статуса великой державы.

Развитие российско-украинского конфликта идёт на пользу Китаю из-за энергетического кризиса, ослабляющего ЕС и Японию. Пекин усилит свои позиции, укрепится многомерный альянс КНР и РФ. Поэтому Соединённые Штаты, считающие Китай «самым мощным геополитическим вызовом» своему доминированию, будут следовать стратегии сдерживания Пекина на глобальном уровне. Прежде всего речь идёт об Индо-Тихоокеанском регионе.

Существенные изменения происходят и на глобальном Юге. На фоне российско-украинского конфликта вновь возникла тенденция неприсоединения – многие государства глобального Юга отказываются подчиняться своим патронам. Запад утратил моральный авторитет, правительства и население стран региона отлично помнят, что интервенции под эгидой американцев привели к хаосу во многих уголках мира. Именно поэтому большая часть глобального Юга не встала на ту или иную сторону в конфликте России и Запада, несмотря на давление, оказываемое на многие развивающиеся державы. Давление не даст результатов и в будущем, глобальный Юг будет стремиться в альтернативные объединения – Шанхайскую организацию сотрудничества или БРИКС. Государства глобального Юга продолжат поддерживать хорошие отношения и с Россией, и с Китаем. Буллинг со стороны Запада фактически ускорит присоединение к альтернативным объединениям и дистанцирование от США и их союзников.

Новый миропорядок обеспечит консолидацию незападных ценностей и норм, которые сформировались в России, Китае и на глобальном Юге.

Именно эти ценности способствовали упадку либерального порядка. Двойные стандарты Запада, преобладавшие в последние годы, должны исчезнуть. Незападные государства, безусловно, станут стремиться к более равноправному миру, где будет меньше несправедливости и патернализма. Они продолжат бороться за независимую внешнюю политику и невмешательство в свои внутренние дела. Они заинтересованы объединяться со странами, которые нацелены на развитие, а не на эксплуатацию природных ресурсов. Африканские державы уже демонстрируют, что не собираются больше терпеть проявления неоколониализма. Тенденция сохранится и в новом многополярном мире.

Чтобы сформировался стабильный, менее хаотичный миропорядок, западные страны должны признать: либеральная модель – не единственный возможный путь и её ни в коем случае нельзя навязывать. Какими бы привлекательными ни были западные ценности, нельзя заставить следовать им тех, кто их не разделяет. У каждого государства собственные ценности. Признание нового мироустройства, состоящего из разнообразных компонентов, позволит снизить глобальную напряжённость и укрепить сотрудничество в борьбе с такими глобальными вызовами, как изменение климата, загрязнение окружающей среды, продовольственная безопасность, терроризм и бедность. Рост цен на продовольствие и энергоресурсы, падение уровня жизни и другие проблемы будут провоцировать нестабильность не только на глобальном Юге, но и в развитых странах.

Осознание того, что попытки сохранить однополярное доминирование ведут мир к Судному дню, должно побудить к строительству другого миропорядка, в котором будут с уважением относиться к тревогам всех участников по поводу безопасности. Миропорядка, где будет пространство для беспристрастной дипломатии. Возврат к вестфальским принципам и коллективной безопасности – возможно, лучший сценарий.

Хамид Дабаши, профессор иранистики и сравнительного литературоведения Колумбийского университета (Нью-Йорк).

Для моего поколения иранцев две выдающиеся своим многообразием литературные традиции объединились, став источником нашего национального литературного наследия: русская и американская. У нас едва ли развились вкус или привязанность к европейской словесности (даже к французским, английским или итальянским шедеврам), если только кто-то не лез из кожи вон ради исследования произведений Золя, Оруэлла или Пиранделло. Однако от Александра Пушкина до Ивана Тургенева в русской литературе и от Марка Твена до Уильяма Фолкнера в американской – эти литературные традиции стали наиболее распространенными и неотъемлемыми источниками формирования нашего вкуса, когда мы исследовали произведения своих писателей, таких как Мохаммед Али Джамалзаде, Садег Хедаят, Эбрахим Голестан или Садек Чубак.

Это было справедливо в той части, в которой сформировались наши представления о гуманитарных науках. В области общественных наук мы имеем похожий опыт. На моё раннее образование в колледже в Иране в начале 1970-х гг. глубокое влияние оказали исследования российских ученых по иранской и исламской проблематике. Такие имена, как Василий Владимирович Бартольд или Илья Павлович Петрушевский (среди бесчисленного множества других) стали основой нашего понимания особенностей национальной истории. Я помню появление переводов их работ на фарси: так как написаны они были с твердых марксистских позиций, издатели тревожились, что это может оскорбить чувства некоторых мусульман. Поэтому приглашали учёных-шиитов, чтобы те составляли межстрочные примечания или комментарии к персидским переводам. В итоге мы только выиграли. Выпущенные таким образом тома научили нас контрапунктному или «полифоническому» мышлению.

Подобный синкретический склад ума позволяет лучше понимать важнейшие аспекты наших нынешних и будущих затруднений: экологические бедствия и необходимость такого способа познания, который выходит за рамки близорукого своекорыстия. Пример: всякий раз, когда я читаю о российских и иранских экономических интересах в Каспийском море, то невольно представляю себя посреди этого великолепного озера и смотрю на многие вещи глазами его морских обитателей, размышляя о значении кораллового рифа в подводной экосистеме. Между прочим, это пример того, как критическое синкретическое суждение может и должно преодолевать глубоко укоренившийся «племенной» триумфализм.

Мы можем мыслить аналогичными категориями, задаваясь вопросом, какие геополитические тенденции станут преобладать в будущем и что они могут означать для международных отношений – точнее, для устойчивого взаимодействия людей за пределами их укоренившихся границ? Оценивая сегодня перспективы нашей хрупкой планеты, растущее истощение материальных ресурсов, вплоть до пригодного для дыхания воздуха и питьевой воды, усугубляемое экологическими бедствиями, я хорошо понимаю, что это приведет к разгулу трайбализма наций, конкурирующих за всё более скудные источники средств к существованию. Это поистине мрачная перспектива. Но на что я надеюсь и чего ожидаю от такого состояния, так это возможностей для перекрестного опыления культур и возникновение питательной среды для такого культурного обмена с целью преодоления точно таких же недружественных границ. Когда Россия начала кампанию против Украины, чтобы защитить свои стратегические интересы, в большинстве американских и европейских СМИ внезапно возродилась классическая русофобия. В статье, написанной мной весной, я обратился к Николаю Гоголю и отметил его украинские и русские корни, чтобы отдать дань литературному гению, победившему и объединившему обе свои родины.

В будущем нашу планету, несомненно, ожидает рост международной напряжённости, порождающей всевозможные формы насильственной ксенофобии.

Ключевая задача, стоящая перед нами, – двигаться в направлении, прямо противоположном страху перед чужестранцами, перебрасывать мосты и переходить границы, меняющие карту мира.

Это не полет фантазии. Речь идёт о реальной географии человеческих контактов, закамуфлированных надуманными противопоставлениями: Восток против Запада, мужчина против женщины, чёрные против белых, Европа против остального мира.

Я читал Анну Ахматову, Владимира Маяковского, Назыма Хикмета, Фаиза Ахмада Фаиза, Махмуда Дервиша и Пабло Неруду на персидском языке. Что бы ни было потеряно при переводе с их родных языков, они вдвойне выиграли, приобщившись к языку Фирдоуси, Хафиза Ширази, Форуг Фаррохзад и Ахмада Шамлу.

Арвинд Гупта, глава и соучредитель фонда Digital India.

Джо Либерман однажды заметил: «Наша национальная безопасность заключается не только в защите границ, но и в преодолении разногласий». Сегодня многосторонняя система, сформировавшаяся в 1990-е гг., переживает системную встряску: территориальные споры, соперничество в технологической сфере и изменения климата приводят к образованию многочисленных трещин. Проблемы безопасности, с которыми сталкиваются национальные государства, вытекают из их озабоченности по поводу территориального, технологического и экономического суверенитета. С появлением многополярного мира национальным государствам приходится решать эти проблемы, прокладывая себе путь через творческое сотрудничество, чтобы избежать ненужных конфликтов, преодолеть разногласия и отстоять свои национальные интересы. Путь вперёд во всех этих областях достаточно неопределённый, однако конечный итог – мир, экономический рост и устойчивое развитие – являются общими целями для всех национальных государств.

Первый вызов – восприятие размежевания географических территорий, находящихся под контролем национальных государств, и защита установленных физических границ. Этот вызов является продолжением старого мирового порядка, и возникающие в связи с ним споры ставят вопрос о военной готовности, географическом соседстве, балансе сил и политической стабильности в регионе. Путь к решению таких вопросов требует продуманной оборонной стратегии, сотрудничества между союзниками, торговых связей и т.д. Послужной список многосторонних организаций и партнёров в разрешении сложных пограничных споров едва ли можно считать образцовым. Тем не менее путь вперёд связан с появлением групп единомышленников среди национальных государств с целью недопущения того, чтобы односторонние действия приводили к изменению статус-кво территориальных споров на сухопутных границах и в открытом море.

Вторая проблема – обеспечение технологического суверенитета. Во время пандемии государственные чиновники и руководители многонациональных корпораций извлекли ценные уроки, когда цепочки поставок сырья для полупроводников и критических технологий серьёзно пострадали из-за зависимости от нескольких производственных центров в мире. В дополнение к этой зависимости отмечены значимые провалы в сфере безопасности данных из-за трансграничных потоков данных и отсутствия подотчетности для установления ответственности за нарушение доверия. Чтобы решить проблемы с цепочкой поставок, национальные государства начали производить критически важное оборудование – полупроводники и электронику – на своих территориях, дабы противостоять потрясениям. Доступ к трансграничным потокам данных становится затруднительным из-за нежелательных случаев подавления геоэкономики, лежащей в основе подобных контактов, и обмена соображениями геополитической целесообразности.

Наконец, если и можно указать на проблематику, которая одинаково волнует все страны, то это изменение климата. Как и при решении любых спорных вопросов, все признают угрозу, но стратегия ответа на вызов столь же различна, как и люди, от которых зависит принятие ключевых решений. Предметом спора является, например, финансирование внедрения устойчивых к климату технологий и постепенного отказа от загрязняющих производств. Страны с развивающейся экономикой поставили амбициозные цели по достижению нулевого уровня выбросов углекислого газа, однако вопрос финансирования обнажил трещины в нынешнем мировом порядке. Правда, на этом фронте наблюдается значительный прогресс.

Любое государство хочет защитить свой территориальный суверенитет, использовать технологии для расширения прав и полномочий своих граждан, а также создавать возможности для устойчивой жизнедеятельности. Эти интересы можно обеспечить лишь посредством сотрудничества национальных государств, преодоления разногласий с государствами-единомышленниками и одновременного отстаивания национальных интересов.

Международный порядок должен учитывать эти устремления развивающихся стран, чтобы отражать мир таким, каков он есть.

Кишор Махбубани, заслуженный научный сотрудник Азиатского исследовательского института при Национальном университете Сингапура.

Изучая наше время, историки будущего с изумлением обнаружат, что Европа когда-то доминировала в мире, особенно в XIX и первой половине XX века. Они будут удивлены, потому что в XXI веке Европа – и в первую очередь Евросоюз – явно сбилась со своего пути.

Причина проста. Европейский союз утратил ориентиры, потому что там забыли, что геополитика состоит из двух слов: география и политика. География ЕС, без сомнения, отличается от американской. Тем не менее большинство европейских стратегов уверены в полном совпадении интересов Евросоюза и США. На самом деле существуют различия по трём аспектам.

Во-первых, озабоченность США возвращением Китая на лидирующие позиции понятна. Американцы теряют способность доминировать в Тихоокеанском регионе. У ЕС там нет фундаментальных геополитических интересов. В долгосрочной перспективе основная геополитическая угроза для Европы обусловлена демографическим взрывом в Африке. В 1950 г. население Африки составляло половину европейского, а к 2100-му население Чёрного континента будет превышать число жителей Европы в десять раз. Поэтому в интересах Европейского союза способствовать экономическому развитию Африки, чтобы не допустить массовой миграции в Европу. Лучший партнёр в продвижении долгосрочного экономического развития Африки – Китай. Поэтому, когда некоторые страны Европы подписывают заявление НАТО, в котором Китай назван угрозой, они фактически стреляют себе в ногу. Приносят в жертву собственные геополитические интересы.

Во-вторых, будучи постпредом Сингапура при ООН более десяти лет, я видел, что Соединённые Штаты выработали долгосрочную политику ослабления многосторонних организаций – таких как ООН, потому что она сдерживает одностороннее доминирование США. Всё это я зафиксировал в работе «The Great Convergence». Почему Вашингтон это делает – понятно. Непонятно, почему ЕС поддерживает такую американскую линию. К примеру, Евросоюз был согласен с усилиями Соединённых Штатов по снижению доли обязательных взносов в бюджет ВОЗ с 62% в 1970-м до 19% в 2010-м. В бюджете 2022–2023 гг. доля обязательных взносов упала до 15,6%. Из-за сокращения объёма доступных ресурсов ВОЗ оказалась зависима от прихоти своих (преимущественно западных) доноров и не может реализовывать долгосрочные планы. Но как показали последние два года, в интересах ЕС именно укреплять, а не ослаблять многосторонние организации.

В-третьих, Евросоюз действует неразумно, цепляясь за полномочия, которые были получены, когда доля Европы в глобальном ВВП была значительно выше. К примеру, ЕС по-прежнему настаивает на давно устаревшем правиле, согласно которому главой МВФ должен быть европеец – в результате более быстро растущие азиатские экономики лишены возможности участвовать в управлении глобальной экономикой.

Каким может быть решение? Простым! Европейцам нужно научиться быть такими же прагматичными, как азиаты, и попытаться создать более инклюзивные, а не эксклюзивные политические условия.

К примеру, в Восточной Азии большинство стран стремятся поддерживать хорошие отношения и с Китаем, и с Соединёнными Штатами, несмотря на растущие между ними противоречия. Кроме того, в Азии создана такая структура, как всестороннее региональное экономическое партнёрство (RCEP), которое в том числе объединяет Китай и союзников США (Японию, Южную Корею, Австралию). Иными словами, дальнейший путь для Европы очевиден: извлечь уроки из азиатского прагматизма. Вместо того чтобы пытаться доминировать, европейцам нужно научиться идти на компромисс и делиться властью. Толика скромности тоже может оказаться полезной.

Расиган Махарадж, генеральный директор Института экономических исследований в области инноваций при Техническом университете Цване (ЮАР).

В середине ноября 2022 г. Организация Объединённых Наций подтвердит, что численность населения нашей планеты достигла восьми миллиардов человек. Это, конечно, статистическое приближение. Как раз к моменту фиксации данного демографического расширения проект доклада «Краткое изложение для политиков: разные ценности и оценка Межправительственной научно-политической платформы по биоразнообразию и экосистемным услугам» (IPBES. 2022. Summary for Policymakers of the Methodological Assessment Report on the Diverse Values and Valuation of Nature, Intergovernmental Science-Policy Platform on Biodiversity and Ecosystem Services, Bonn) сообщает следующее: «Беспрецедентное изменение климата и сокращение биоразнообразия влияют на функционирование экосистем и негативно сказываются на качестве жизни людей».

Ни одна из этих характеристик современной конъюнктуры не выражает в полной мере главного противоречия, лежащего в основе беспрецедентных потрясений, охвативших мир во втором десятилетии третьего тысячелетия нашей эры. Человечество разрослось и расширило ареал своего обитания по всей планете до такой степени, что на Земле больше не осталось «диких» или нетронутых природных пространств. Как Homo sapiens мы достигли размеров, масштабов и распространения нашей популяции благодаря накоплению знаний и их распространению в человеческой среде. Наши производственные возможности, способности и компетенции продолжают совершенствоваться и расти, несмотря на сохранение неравноправных и ужасающе несправедливых производственных отношений.

Перспективы достижения общего и умеренного процветания для всех в пределах планетарных границ и нашего биологического вида, выходят на первый план.

К сожалению, вместо того, чтобы сосредоточиться на решении этой задачи, нынешнее поколение остаётся заложником анахроничных и неэффективных институтов, возникших в процессе жестокой борьбы, противоречий и компромиссов ХХ века. Несмотря на кардинально изменившиеся обстоятельства, стремление достичь хотя бы временной гегемонии определяет современный баланс сил. Накапливаются убедительные доказательства того, что мы всё больше подвергаемся опасности из-за стремления к бесконечному росту в рамках конечной экологической системы. Но власть имущие склонны выбирать прибыль, а не жизнь людей. Наш биологический вид столкнулся с зоонозной вирусной атакой (COVID-19). В противовес тому, что, несомненно, должно было бы считаться нашим просвещённым своекорыстным интересом – действовать коллективно, сообща и сострадательно, институты глобального управления, такие как Всемирная торговая организация (ВТО) и другие, стремились скорее сохранить экономические выгоды для одних членов, не считаясь с угрозами для жизни многих других. Так, реального прогресса в расширении производства вакцин за пределы транснациональных фармацевтических олигополий не видно даже через два года после того, как Индия и ЮАР предложили ВТО отменить ограничения на интеллектуальную собственность в отношении медицинских технологий, связанных с профилактикой коронавируса. Искусственное поддержание дефицита и обеспечение прибыли способствуют самореализации прозорливого предвидения Фредрика Джемисона о том, что «сегодня легче вообразить конец света, чем конец капитализма».

Именно на этой материальной основе становится всё более реально прагматичное переосмысление мира, которого мы хотим, в котором нуждаемся и которого должны требовать. Покойный интеллектуал-революционер Стивен Банту Бико почти полвека назад утверждал, что «(самое) мощное оружие в руках угнетателя – разум угнетённого». Это утверждение актуально и уместно сегодня, когда мы сталкиваемся с реалиями нынешней эпохи всеобщей дебилизации, критически её оценивая и одновременно пытаясь обеспечить своё выживание.

Следует дальше развивать научно-технический потенциал, возможности и компетенции путём углубления сотрудничества и взаимодействия. Необходимо противостоять стремлению к дальнейшей коммерциализации, ограждению и эгоистичному присвоению знаний в эпоху, когда общедоступные блага и услуги всё более необходимы. Изобилие и умеренное процветание для всех в пределах планетарных границ достижимо, но мы должны прислушаться и к словам Никколо Макиавелли, который почти пять веков назад признал: «Нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми. Кто бы ни выступал с подобным начинанием, его ожидает враждебность тех, кому выгодны старые порядки, и холодность тех, кому выгодны новые. Холодность же эта объясняется отчасти страхом перед противником, на чьей стороне – законы; отчасти недоверчивостью людей, которые на самом деле не верят в новое, пока оно не закреплено продолжительным опытом. Когда приверженцы старого видят возможность действовать, они нападают с ожесточением, тогда как сторонники нового обороняются вяло, почему, опираясь на них, подвергаешь себя опасности».

Сян Ланьсинь, профессор международной истории и политики, научный сотрудник Белферовского центра Гарвардской школы Кеннеди, директор Института политики безопасности Китайского национального института международного обмена и юридического сотрудничества ШОС.

Сегодня Запад, похоже, всё больше стремится соорудить глобальный «экуменический мир» поверх демократий. Вся эта кампания созвучна любимому на Западе риторическому инструменту противопоставления «добра и зла», который придумали неоконсерваторы в годы администрации Джорджа Буша-младшего. В ход идёт сравнение событий на Украине с тайваньской политикой Китая. Российская интервенция на Украину теперь рассматривается как прелюдия к чему-то гораздо более зловещему и опасному, будто операция России на Украине – просто плохая погода, тогда как смертоносное изменение климата будет вызвано Пекином, который захочет захватить Тайвань. Используя историческую аналогию, Путин – не более чем шутовской «Муссолини», вторгшийся в Эфиопию в 1930-е гг., в то время как «Гитлер» в Пекине готовит свой роковой шаг.

Но Россия всё же является частью христианской цивилизации, а вот Китай назначен соперником номер один для Соединённых Штатов, по мнению теологов демократического «экуменического мира», главным «неверным» во всех измерениях – религиозном, культурном, политическом, историческом и даже расовом. Здесь риск выше всего. Трансатлантическая солидарность и двухпартийный консенсус в Вашингтоне по поводу того, какую политику проводить в отношении КНР, могут неизбежно повлечь за собой не только курс на смену режима, но и переход от «политики одного Китая» к подходу «один Китай, один Тайвань». Это чревато тяжёлыми просчётам всех трёх сторон – Пекина, Вашингтона и Тайбэя. Вероятность войны в Тайваньском проливе станет как никогда высокой.

Даян Джаятиллека, доктор наук, дипломат (Шри-Ланка).

Происходит столкновение проектов мирового порядка в переломный для человечества момент.

С Глобального Юга мне представляется, что мир должен быть многополярным и стремиться к всеобщему равновесию (эту идею сформулировал Симон Боливар, а позже поддержал Хосе Марти). Многополярность означает демократический, плюралистичный мировой порядок, позволяющий автономно достигать синтеза и слияния различных, иногда даже противоборствующих источников. Глобальное равновесие не даст одной державе возможности доминировать над нами.

Сегодня эта точка зрения парадоксальным образом уместна и неуместна одновременно. Уместна потому, что мы должны знать, куда плывём в бурных водах. А неуместна не только потому, что нынешний глобальный порядок кардинально отличается от этих двух устремлений, турбулентен и находится в переходной стадии. Главное, что реализуется мощный проект, являющийся антиподом многополярности и равновесия, нацеленный на то, чтобы обратить вспять продвижение к этим целям и доказать их системную недостижимость.

Воспринимая агрессивность России и подъём Китая как угрозу своей давней цели – глобальному лидерству и мировому порядку при постоянной западной гегемонии, коллективный Запад запустил проект восстановления и расширения этой гегемонии, пока не закрылось окно возможностей для сдвигов глобальных стратегических и экономических сил. Начав с окружения ключевых государств Евразии – России и Китая, Запад теперь перешёл к наступательной стратегии, которая выражается в прокси-войне на западном для РФ фронте – на Украине.

Именно поэтому были проигнорированы давние предупреждения крупных фигур от Джорджа Кеннана до Генри Киссинджера, звучавшие после холодной войны, о рисках стратегической экспансии Запада, в том числе на Украину. Точно так же игнорировались недавние призывы Киссинджера к деэскалации конфликта путём признания сфер влияния на Украине по аналогии с Ялтинскими соглашениями. Вместо этого Запад приступил к открытой эскалации с точки зрения планирования, поставок оружия, активной вовлечённости, а также стратегических политических и военных целей.

Украина – «центр шторма» глобальных противоречий, место, где происходит конденсация конфликта конкурирующих проектов, которые касаются мирового порядка и судьбы человечества.

С одной стороны, однополярная гегемония Запада, с другой – многополярное, более аутентичное демократическое и плюралистичное мироустройство. Заявленные Западом цели и политика нанесения поражения России направлены на дальнейшее окружение Китая, чтобы уничтожить его достижения и не допустить укрепления его роли в мировом порядке.

Как и во Второй мировой войне, судьба человечества вновь тесно переплелась с судьбой России и будет определяться на российском фронте. Запад ведёт против России уже не гибридную войну и не ограниченную обычную войну. Ведётся тотальная война, которая достигла абсолютной формы, хотя и в рамках обычной. Российский потенциал сдерживания, основанный на превосходстве обычных вооружённых сил, предполагается разрушить, оставив лишь немыслимо опасный фактор ядерного сдерживания. (Возможно, именно такие ночные кошмары видел маршал Сергей Ахромеев перед своей смертью в 1991 г.)

Судьба России, Китая и всего человечества зависит от трех факторов: 1) учитывая экзистенциальный характер угрозы, сможет ли Россия вести тотальную, абсолютную войну, но императивно в пределах неядерной и избегая массовой мобилизации; 2) перед лицом общей угрозы смогут ли Россия и Китай совершить качественный рывок до уровня стратегической интеграции, которой очевидно добился Запад; 3) впитала ли российская армия наследие Красной армии и вдохновляется ли её примером.

Брама Челлани, почётный профессор стратегических исследований в Центре политических исследований (Нью-Дели).

Сегодня мир находится на перепутье, и риски эскалации затянувшейся кампании на Украине растут. Поэтому некоторым может показаться, что будущий глобальный конфликт будет отличаться от того, что мир видел до сих пор. В конце концов нынешний международный кризис представляет собой самый опасный период со времён окончания холодной войны.

Однако если исключить риск случайного обмена ядерными ударами между великими державами, то закономерности глобального конфликта вряд ли кардинально изменятся. Конкуренция и столкновение всегда были характерны для международных отношений.

Прежде всего нельзя предполагать, что в будущем лидеры стран будут действовать более рационально, чем лидеры нынешних или прошлых лет. Один только этот год дал нам множество примеров нерациональных решений политических лидеров, породивших острые геополитические и геоэкономические проблемы, включая глобальный энергетический кризис.

В будущем иррациональные политические решения, скорее всего, останутся ключевым фактором глобальной конфронтации.

Что касается иностранного вторжения в суверенные государства, то если страна, подвергшаяся атаке, начинает сопротивляться, державы-соперники, скорее всего, будут оказывать ей военную помощь, чтобы обескровить оппонента и ослабить его мощь в долгосрочной перспективе. Именно это США делали в Афганистане в 1980-е гг. против советских войск, и именно это они делают сегодня на Украине. На этом фоне можно с уверенностью заключить, что международные конфликты вряд ли когда-нибудь закончатся. Это не означает их одобрения – мы лишь констатируем очевидное: международные отношения – не о морали, а о получении относительных преимуществ.

Мехди Санаи, доцент международных отношений Университета Тегерана.

Действует ли ещё дипломатия в современном мире? Если да, то какая? Отвечая на вопрос, в чём разница между сегодняшней дипломатией и классической, можно выделить три вызова, с которыми сталкивается классическая дипломатия. Прежде всего она утратила монополию, которой когда-то обладала, и сегодня в международном взаимодействии используются различные методы. Кроме того, заметную роль играют публичная дипломатия, медиадипломатия, народная дипломатия и другие формы. Иными словами, дипломатическая арена сейчас открыта для новых акторов, которые иногда демонстрируют большее влияние, чем дипломаты.

Более того, в отличие от периода холодной войны, которая была звёздным часом аналитиков и дипломатов, в нынешних условиях постоянно меняющейся международной системы и непредсказуемости событий именно их участь наиболее незавидна. Возможно, нынешняя ситуация, войны и огромные человеческие жертвы за последние два десятилетия отчасти обусловлены неспособностью дипломатии выполнять свои функции. Дипломатия просто не успевает за темпами изменений и трансформации, и поэтому её эффективность в разрешении противоречий снизилась. Главная задача дипломатии – предотвращать войны, и очень хочется надеяться, что классическая дипломатия полностью не утратит эту способность.

Наконец, дипломатия обычно работала в вакууме и непубличном пространстве, сегодня, когда влиятельные медиа внимательно следят за всем, что происходит во внешней политике, а на принятие решений воздействует общественное мнение, классическая дипломатия не ощущает прежнего комфорта.

Публичное пространство сопровождает внешнюю политику до и после принятия решений.

Последний аспект привёл к тому, что классическая дипломатия столкнулась с фундаментальным вызовом: сохранить идентичность и одновременно следовать новым правилам и требованиям. Базовая часть классической дипломатии – это неэффективные ритуалы и протоколы, которые стали скучными и уже не способны влиять на ход событий.

Ну и необходимо отметить разницу между дипломатическими практиками в странах Востока и Запада. Дипломатия – способность к диалогу и способ ведения переговоров, который позволяет сохранять взаимопонимание и добиваться максимальной реализации интересов за счёт наименьших уступок. Эта концепция не различается на Востоке и на Западе. Но нельзя не обращать внимания на то, что дипломатическую деятельность осуществляют дипломаты, за которыми стоят общества, ими представляемые. И тут важны специфические качества и приоритеты, которые определяются политическими культурами. А они на Западе и на Востоке очень разные.

Карлос Энрике Кардим, посол по особым поручениям, социолог, профессор Института политологии Университета Бразилиа.

Россия сейчас в центре внимания по понятными причинам. Пришло время для всеобъемлющего изучения России, не ограничиваясь шлейфом советологии, который по-прежнему тянется. Ральф Дарендорф говорил мне, что после распада СССР многие «специализированные институты» должны быть закрыты. Специалисты по России остро требуются сейчас везде – в Вашингтоне, Бразилии, Лондоне, Париже, Берлине, Риме, Пекине и так далее. Они нужны и в самой Москве.

Россия являет миру много удивительного. В своё время я был потрясён рассказом Евгения Примакова о роли Анастаса Микояна в Карибском кризисе 1962 г.: узнав о смерти жены во время ключевой встречи с Фиделем Кастро, он был глубоко подавлен, но принял решение продолжить переговоры, чтобы не допустить ядерного конфликта между США и Советским Союзом. Он продемонстрировал высочайший уровень ответственности дипломата.

Когда я писал книгу о выдающемся бразильском дипломате и государственном деятеле Руе Барбозе (A raiz das Coisas. Rui Barbosa: o Brasil no Mundo), в основном речь шла о его работе на второй мирной конференции в Гааге в 1907 году. Благодаря этому я узнал, что первую Гаагскую конференцию созвали по инициативе российского императора Николая II. Бразильская дипломатия допустила тогда ошибку – отказалась участвовать в конференции 1899 г. из-за внутренних проблем. Бразилия и Мексика были единственными приглашёнными латиноамериканскими государствами, потому что у них были диппредставители в Санкт-Петербурге. Мексика приняла приглашение. На мирных конференциях в Гааге 1899 и 1907 гг. не были достигнуты соглашения по разоружению и механизмам арбитража, однако они закрепили позиции Николая II как влиятельной фигуры международной политики по продвижению мира. Участникам удалось заложить основы Постоянной палаты третейского суда, который до сих пор работает в Гааге. Кроме того, конференции считаются предшественниками Лиги Наций и ООН. Во Дворце мира в Гааге висит портрет Николая II. Макс Вебер, величайший социолог XX века, автор работ о протестантизме и капитализме, вернулся из США в 1905 г., несмотря на очень сложную ситуацию в Европе. Как писал социолог Роберт Михельс, «больше всего его привлекало именно то, что делала России. В этом отношении интуиция Вебера по поводу пути, которым следует идти, гораздо важнее академического качества его работ о России».

Россия. Украина. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313678 Яхья Зубир, Хамид Дабаши, Арвинд Гупта, Кишор Махбубани, Расиган Махарадж, Сян Ланьсинь, Даян Джаятиллека, Брама Челлани, Мехди Санаи, Карлос Энрике Кардим

Россия: шансы на реванш. Для начала – экономический

Сценарий ускорения российской экономики до 10 процентов роста в год может стать реальностью

СЕРГЕЙ БЛИНОВ

Макроэкономист, автор телеграм-канала «М2».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Блинов С.Н. Россия: шансы на реванш. Для начала – экономический // Россия в глобальной политике. Т. 20. № 6. С. 61-80.

Разворачивающийся на Западе кризис в существенных чертах повторяет картину экономических неурядиц Соединённых Штатов полувековой давности[1]. Успешно справившись со своими проблемами к середине восьмидесятых годов, США неожиданно легко повергли в прах экономику конкурирующей с ними за мировое лидерство второй сверхдержавы – Советского Союза.

Вместе с тем выход американской экономики из череды кризисов 1970-х гг. не был следствием осознанной экономической политики, но в определённой степени стал результатом счастливого стечения обстоятельств. Совсем не факт, что коллективный Запад сможет сегодня повторить успех Америки эпохи Рональда Рейгана. Нынешние нелады в глобальной мировой экономике дают России реальный шанс взять реванш за экономическую битву, бездарно проигранную СССР. Но используют ли российские политические элиты и экономические власти этот шанс – тоже далеко не факт. Пока они к этому не готовы.

Чтобы благоприятный для России геополитический реванш реализовался, существенны два базовых условия:

Власти США должны продолжать дублировать свои ошибки 1970-х гг. (и пока что Федеральный Резерв уверенно ведёт американскую экономику по проторённому тогда тернистому пути).

Власти же России, наоборот, должны сделать свою «работу над ошибками» и вырвать экономику из 14-летней трясины стагнации.

Стойкий подсанкционный солдатик

Для начала ответим на весьма важный вопрос: почему (к приятному удивлению одних и неприятному других) экономика России оказалась значительно более устойчива к санкционному давлению, чем ожидалось?

В начале специальной военной операции (СВО) большинство экспертных центров в России и за границей прогнозировали, что спад российской экономики из-за санкций будет измеряться двузначными цифрами. К примеру, апрельский прогноз ЦБ допускал падение валового внутреннего продукта (ВВП) по итогам 2022 г. на 8—10%, а в четвёртом квартале года – на 12—16%[2]. Майский прогноз Еврокомиссии предполагал, что российский ВВП в 2022 г. сократится на 10,4%[3], а ОЭСР предсказывала падение на 10%[4].

Однако затем прогнозы стали смягчаться и выглядели уже не столь катастрофичными. Так, в августе вице-премьер Андрей Белоусов заявил, что экономический спад по итогам 2022 г. вряд ли превысит 3%, но всё может оказаться и ещё лучше. В сентябре Министерство экономического развития обнародовало новый прогноз: -2,9%, что с заявлениями Белоусова полностью совпадает. В унисон им авторитетный западный инвестиционный банк JPMorgan Chase & Co. пересмотрел первоначальный прогноз (-7%) и ожидает падение лишь на — 3,5%[5]. 12 октября МВФ объявил новый прогноз, по которому падение составит лишь -3,4%[6].

Прогнозные оценки российских и западных аналитических служб, заверим читателя, будут улучшаться и дальше. Скажем больше: в 2022 г. российская экономика, вероятно, не только не упадёт, а даже слегка, на 1,0—1,2%, вырастет. Могла бы, о чём ниже, под прессом санкций вырасти и ещё существенней, но огрехи денежно-кредитной политики российских властей пока быстрого роста экономики не допускают.

Почему не удался экономический блицкриг Запада

Почему же экономический блицкриг коллективного Запада не задался? Краткий ответ: в 2022 г. стали невозможны губительные для экономики валютные интервенции Центрального банка. Ведь детонатором (или спусковым крючком) всех без исключения постсоветских кризисов российской экономики становились именно они. Так было и в 1998, и в 2008, и в 2013—2014 гг., когда российский ЦБ ради защиты падающего рубля активно продавал доллары и евро на валютном рынке. В 1998 г. в топку интервенций пошли не только имевшиеся скудные резервы, но и специальные займы МВФ. В 2008 г. за пять месяцев глава ЦБ Сергей Игнатьев «спалил», по образному выражению Владимира Путина, резервов на 200 млрд долларов (на сумму 5,6 трлн рублей – более трети (!) всей рублёвой денежной массы на начало кризиса). В 2013–2014 гг. Эльвира Набиуллина использовала немногим меньше — 177 млрд долларов (эквивалент 4,4 трлн рублей).

Бесполезная (ни Сергею Дубинину, ни Сергею Игнатьеву, ни Эльвире Набиуллиной уберечь рубль от резкой девальвации не удалось) растрата международных резервов – не самая большая беда такой политики. Гораздо хуже, что в ходе интервенций ЦБ взамен проданной на внутреннем рынке валюты получал рубли – и навсегда изымал их из экономики.

Последнее обстоятельство особенно важно подчеркнуть: ведь не только политики, но и многие профессиональные экономисты и в России, и на Западе не понимают, что, проводя валютные интервенции (продал валюту, получив за неё рубли), ЦБ тем самым «стерилизовал» рубли, или, говоря по-русски, уничтожал. Стерилизация рублёвой денежной массы валютными интервенциями, то есть масштабное изъятие рублей из экономики (= резкое сжатие совокупного платёжеспособного спроса), и становилось шоком, который запускал все перечисленные выше кризисы[7].

Отправился было по этому пути ЦБ и на этот раз. «Для стабилизации ситуации на финансовом рынке Банк России принял решение начать интервенции на валютном рынке», – известила Неглинная, 12, в первый же день СВО, 24 февраля. Только за один этот день интервенции составили около 1 млрд долларов (из экономики было изъято 84 млрд рублей). С такой же скоростью резервы сгорали осенью 2008 г., что буквально загнало экономику России в глубочайший кризис (Россия упала тогда больше всех в «Большой двадцатке»).

Казалось, и в этот раз ничто уже не остановит набирающий обороты маховик интервенций. Но… Страстно желая причинить как можно больший ущерб российской экономике, США и Евросоюз молниеносно, 27 февраля, прямо в выходной день, заморозили все международные резервы России в долларах и евро (около 300 млрд долларов), а также лишили ЦБ возможности совершать операции с этими валютами. «Я думаю, российские финансовые институты и другие участники рынка понимают, что без возможности России защитить свою валюту та сорвётся в свободное падение», – самонадеянно заявил уже 27 февраля высокопоставленный представитель Белого дома[8]. Валютные интервенции ЦБ, таким образом, стали технически невозможны. И тем самым коллективный Запад объективно лишил Банк России единственной имевшейся у него возможности быстро вогнать российскую экономику в глубокий кризис.

Повторим ещё раз: экономический блицкриг против России не сработал только потому, что, запретив Банку России операции с долларами и евро, Запад сделал повторение разрушительных для экономики масштабных валютных интервенций прежних лет невозможным. А значит, стало невозможно повторить кризисы по сценарию 1998, 2008, 2013—2014 годов.

Отметим, что вред валютных (или золотовалютных) интервенций – это не уникальная особенность нашей страны, а общее экономическое правило, действовавшее ещё в эпоху «золотого стандарта». Например, во времена Великой депрессии в такую ловушку попали Франция и Бельгия[9].

«Славное путинское десятилетие»

Итак, экономике вредно, когда ЦБ продаёт валюту (проводит валютные интервенции) на внутреннем рынке. Но если ЦБ валюту, наоборот, покупает (т.е. пополняет золотовалютные резервы или расплачивается валютой по внешним долгам), на экономике это сказывается благотворно. И дело не в росте международных резервов Центрального банка, а опять-таки в рублях. Если ЦБ покупает на внутреннем рынке иностранную валюту на «свежеотпечатанные» рубли, то обеспеченных скупленной валютой рублей в экономике становится больше. Такой приток полновесных рублей (= рост платёжеспособного совокупного спроса) и был главной причиной быстрого экономического роста в России в 1999—2008 годах. Денежная масса её экономики за этот период увеличилась более чем в 23 раза, с 0,6 до 14 трлн рублей.

Это важно отметить особо: не приток нефтедолларов, как ошибочно считают и в России, и на Западе, а масштабное добавление Банком России новых, обеспеченных нефтедолларами рублей в экономику сыграло решающую роль.

Примечательно, что и само «славное путинское десятилетие» помог подготовить всё тот же коллективный Запад, и тоже… санкциями.

Напомним, что постдефолтному правительству Евгения Примакова (сентябрь 1998 – май 1999) предстояло срочно выплатить по внешним обязательствам более 7 млрд долларов. Но контролируемый американцами МВФ перекредитовывать «коммунистическое», как они считали, правительство Примакова наотрез отказался.

В результате главе ЦБ Виктору Геращенко и премьер-министру Евгению Примакову пришлось пойти на вынужденный шаг: ЦБ стал скупать на открытом рынке валюту за «свежеотпечатанные» рубли, а правительство отправляло её на погашение внешнего долга. Специально насыщать постдефолтную экономику рублями ни Геращенко, ни Примаков не собирались. Но благодаря быстрому росту рублёвой денежной массы (к августу 1999 г. темпы её роста достигли 73% годовых) экономика всех приятно удивила. Достаточно напомнить, что эксперты правительства прогнозировали в 1999 г. спад на 3%, а прогнозы ЦМАКП, которым тогда руководил нынешний первый вице-премьер Андрей Белоусов, предрекали ещё более глубокое падение – на 4–6%. Экономика же в 1999 г. выросла, причём на весомые 6,4%.

Плоды именно этой, вынужденно суверенной, кредитно-денежной политики пожинал затем пришедший на пост премьер-министра в августе 1999 г. Владимир Путин: в III и IV кварталах 1999 г. рост ВВП превышал 11% (!) годовых. Всего же за четыре года (1999—2002) внешний госдолг России сократился со 139 до 97 млрд долларов. Денежная масса благодаря этому выросла более чем в три раза, с 0,6 до 2 трлн рублей.

С 2003 г. к необходимости платить по внешним долгам добавился ещё один повод интенсивно «чеканить» новые рубли: рубль надолго (на 5,5 лет) перешёл к укреплению. Министр финансов Алексей Кудрин, справедливо опасаясь «голландской болезни», вовремя инициировал борьбу с его укреплением. Механизм борьбы был всё тот же: Центральный банк в гигантских количествах скупал на открытом рынке валюту в резервы, тем самым вливая в экономику так нужные ей для роста новые рубли. ЗВР за эти 5,5 лет (с января 2003 по июль 2008) выросли более чем на полтриллиона долларов (с 47 до 597 млрд). Но для экономики было гораздо важнее, что денежная масса за это же время увеличилась в семь раз, с 2 до 14 трлн рублей.

Результат – экономический рост стабильно выше шести, а в 2006 и 2007 гг. и восьми процентов в год – говорит сам за себя.

Могла ли экономика расти быстрее?

В нулевые экономика могла бы расти ещё быстрее, если бы Банк России в итоге не позволил всё-таки рублю укрепиться: курс с января 2003 г. по июль 2008 г. вырос с 32 до 23 рублей за доллар. Правильнее было бы удержать курс стабильным, то есть купить ещё больше валюты в резервы и добавить ещё больше «обеспеченных нефтедолларами» рублей в экономику. Ещё правильнее было бы покупать в обеспечение эмитируемых рублей не только валюту, но и другие активы, включая золото, облигации, акции российских «голубых фишек». Такое «количественное смягчение» могло бы обеспечить рост экономики не на 7—8%, а на 10—12% в год.

Помешало этому одно: ни в первом (1999—2002), ни во втором (2003—2008) эпизоде экономические власти реального механизма роста экономики не понимали. Ни Евгений Примаков, ни Алексей Кудрин, инициировавшие благодатное добавление рублей в экономику, перед собой такую цель не ставили. Первого заботило, чем платить внешние долги, второго – как не допустить чрезмерного укрепления рубля. И не случайно Примаков буквально до последних дней на посту главы правительства уговаривал главу МВФ Мишеля Камдессю всё-таки дать России кредит. А Алексей Кудрин непрестанно сетовал (и продолжает это делать), что добавлять в экономику рубли – это и значит разгонять инфляцию. Но на то они и законы экономики, что работают, даже если конкретные их исполнители ставят совсем другие цели.

Промежуточный вывод

Нетрудно предсказать, что аналогичный нулевым годам манёвр – масштабную скупку активов (важно помнить, что иностранная валюта – это не деньги, это тоже актив!) на внутреннем рынке в обеспечение эмитируемых новых рублей – придётся повторить и сейчас. Иного способа обеспечить стремительно растущие финансовые запросы армии, оборонной промышленности и новых территорий полновесными, не «порченными» инфляцией деньгами у российских властей нет. Ни практически, ни теоретически. Очевидно также, что ни экспортных доходов, ни валютных сбережений населения на качественное обеспечение новых рублей не хватит. Под давлением обстоятельств Центральный банк будет вынужден обратиться к стандартной практике американских коллег и во всё возрастающих объёмах, напрямую или через агентов, скупать на внутреннем рынке ценные бумаги государства, других российских эмитентов.

Вполне возможно, что Банк России отважится пойти даже дальше американцев и начнёт, в обеспечение эмитируемых новых рублей, приобретать на внутреннем рынке не только ценные бумаги, но и ценные материальные активы: редкоземельные и цветные металлы, например, или, что было бы эффективнее, всю номенклатуру дефицитных на мировом рынке товаров российского экспорта. Для решения главной задачи – обеспечить фронт и тыл добротным финансовым ресурсом в необходимых объёмах – конкретный вид обеспечения рубля на самом деле не важен. Главное, чтобы обеспечение было качественным.

Бросающаяся в глаза зацикленность российских властей исключительно на иностранной валюте при практически полном игнорировании других, не столь ограниченных извне активов понятна. Вплоть до 24 февраля 2022 г. валюта была самым ликвидным из доступных на внутреннем рынке активов. Сегодня, в рамках многочисленных санкционных режимов, это уже не так.

Оказываясь в руках российских держателей – государства, бизнеса и населения – этот актив мгновенно обесценивается.

Однако в нулевые годы свою полезную функцию – насыщать экономику полновесными рублями и стимулировать тем самым её рост – масштабная скупка валюты для выплаты внешних долгов и пополнения международных резервов успешно выполняла. Кстати сказать, экономический рост на фоне наращивания ЗВР – далеко не только российская особенность. «Упрямый и до сих пор мало исследованный экономистами факт состоит в том, что [развивающиеся] страны, ускоренно накапливающие золотовалютные резервы, растут быстрее других… Существует явная зависимость между темпами экономического роста и темпами накопления валютных резервов, независимо от того, как мерить резервы – по отношению к ВВП или по отношению к импорту. Статистический анализ показывает, что эта связь очень устойчива и сохраняется даже тогда, когда принимаются в расчёт и другие традиционные факторы экономического роста: доля инвестиций в ВВП, исходный уровень хозяйственного развития (ВВП на душу населения), темпы роста населения» – отмечали академик Виктор Полтерович и доктор экономических наук Владимир Попов («Последняя надежда», журнал «Эксперт», 2002 г.).

То, что для авторов статьи оставалось своеобразной загадкой («мало исследованный экономистами факт»), хорошо объясняется тем, что при наращивании ЗВР в национальную экономику добавляются национальные деньги. А насколько велика роль денег в экономике, известно давно.

Важное открытие шестидесятых

Ещё меркантилисты XV—XVII веков отмечали, что чем больше в стране золота и серебра (это и были деньги того времени), тем больше процветают торговля и ремёсла (говоря современным языком, процветает экономика).

Но простая мысль, что и сокращение объёма денег в стране (причём не только монет из драгоценных металлов, но и бумажных, и безналичных) автоматически приводит к кризису, долго никому в голову не приходила.

Честь этого важнейшего открытия принадлежит Милтону Фридману (1912—2006), основоположнику монетаристской макроэкономической теории, лауреату Нобелевской премии по экономике (1976). В их с Анной Шварц фундаментальной «Монетарной истории Соединённых Штатов 1867–1960 годов» убедительно показано, что основной причиной экономических кризисов в почти столетний период американской истории были сокращения денежной массы (наличных и безналичных денег людей и предприятий).

Причиной Великой депрессии (1929—1933) тоже стала резкая нехватка денег. Фридман однозначно указал и на виновника постигшей Америку катастрофы – ФРС США, американский центробанк. Именно Федеральный резерв, действуя из самых благих намерений, ужал денежную массу американской экономики на целую треть – и вверг страну в самый жестокий в её истории экономический кризис (график 1).

«ВВП есть функция денежной массы», – так можно было бы сформулировать основной постулат теории Фридмана. Прямым следствием этого постулата стало известное «правило Фридмана»: чтобы экономика устойчиво росла, он рекомендовал наращивать денежную массу постоянными темпами 4–5%. Прагматичные американцы уроки Фридмана выучили, и с тех пор сокращений денежной массы и, соответственно, новых изданий Великой депрессии не допускали. В том числе благодаря новоиспечённому нобелевскому лауреату Бену Бернанке (см. «Деньги, золото и Великая депрессия» на сайте ФРС)[10].

Вместе с тем столь же прагматичные попытки американских властей в конце 1960-х гг. действовать от обратного, то есть простимулировать рост экономики денежной накачкой, сработали не так, как ожидалось. Вместо роста экономики на выходе получили рост безработицы и всплеск инфляции, а экономика затормозила. Тот период затяжной стагнации на фоне высокой инфляции стали называть «стагфляцией» (смесь стагнации и инфляции). А любые попытки добиться экономического роста денежной накачкой тогда же заклеймили как априори вредные.

Соответственно, в умах экономического истеблишмента сначала в Соединённых Штатах, а по мере успехов глобализации и повсеместно, укрепилась противоположная концепции Фридмана мысль. А именно: что не деньги правят миром. Наоборот, правильно устроенная рыночная экономика сама создаёт себе столько денег, сколько ей требуется. Этой господствующей в мире экономической концепции вот уже 30 лет искренне привержены и российские экономические и денежные власти.

Нет ничего практичнее хорошей теории

Тем не менее списывать Милтона Фридмана с корабля современности экономический истеблишмент поторопился. Оказалось, что теория его по-прежнему верна[11], а ошибки в конкретных выводах и рекомендациях были обусловлены предметом его многолетних исследований – экономической историей США. Характерная особенность которой – более чем полтора века (1800—1960) низкой инфляции (график 2).

Привычная во времена Фридмана низкая инфляция означала, что в расчётах ею можно пренебречь. Номинальный рост – что денежной массы, что валового внутреннего продукта – был примерно равен росту реальному. И Фридман естественным образом не принимал инфляцию в расчёт. Когда же американская экономика попала в зону высокой инфляции, рекомендации Фридмана оказались неадекватны.

Стоит же поправку на инфляцию учесть, как всё становится на свои места. «Реальный ВВП есть функция реальной денежной массы, РДМ» – такая модифицированная формулировка основного постулата Фридмана на удивление хорошо объясняет экономическую динамику любой страны вне зависимости от того, низкая там инфляция или высокая[12].

Ничего сложного в применении этой формулы нет:

Растёт денежная масса в стране быстрее, чем растут цены (что и означает, что денежная масса растёт в реальном выражении), – растёт и ВВП страны.

Растёт денежная масса медленнее цен (то есть сокращается в реальном выражении) – ВВП страны падает.

И теперь понятно, почему оригинальное «правило Фридмана» (наращивать денежную массу постоянными темпами в 4–5%) не оправдывало себя в эпоху высокой инфляции: например, при росте цен на 10% в год следовать правилу Фридмана – значит сокращать реальную денежную массу и погружать экономику в рецессию.

В модифицированном виде «правило Фридмана» можно представить как «главное правило экономического роста»: чтобы экономика росла, денежная масса в стране должна расти быстрее цен. В приведённом выше примере (при инфляции в 10%) обеспечить экономический рост можно только одним способом – наращивать денежную массу быстрее, чем на 10%.

Яркий тому пример – Турция. С января 2020 по сентябрь 2022 г. цены там выросли в 2,3 раза (на 130%). Но Центральный банк Турции главному правилу экономического роста следовал исправно: денежная масса выросла ещё больше, в 2,9 раза (на 190%). Именно поэтому, несмотря на галопирующую инфляцию и ослабление лиры, экономика Турции на зависть быстро растёт. Росла даже в ковидный 2020-й (из «Большой двадцатки», кроме Турции, это удалось только Китаю). И в первом полугодии 2022 г. уверенно продолжила расти: прирост ВВП превысил 7%.

Экономические проблемы США, тогда и сейчас

Вот и череду американских рецессий 1970-х гг. проще всего объяснить тем, что ФРС раз за разом нарушала главное правило экономического роста – и денежная масса начинала расти медленнее цен, что с определённым лагом по времени приводило к рецессиям (график 3).

Другими словами, для кризиса не обязательно, чтоб

ы, как в Великую депрессию, денежная масса сжималась. Достаточно, чтобы она росла медленнее цен. (То есть на самом-то деле сжималась, только сжималась не номинально, а в реальном выражении.)

Так и происходило в США в те годы.

В августе 1969 г. началось сжатие РДМ – в январе 1970 г. началась рецессия (лаг 5 месяцев).

В октябре 1973 г. началось сжатие РДМ – в декабре 1973 г. началась рецессия (лаг 2 месяца).

В октябре 1978 г. началось сжатие РДМ – в феврале 1980 г. началась двойная рецессия 1980—1982 гг. (лаг 14 месяцев).

Выход из кризиса начался только тогда, когда возглавивший в августе 1979 г. Федеральный резерв Пол Волкер решительно (значительно выше уровня инфляции) и надолго повысил ставку, но не стал препятствовать денежной массе расти быстрее, чем цены.

Опыт 1970-х гг. даёт нам ключ к пониманию глубины проблем сегодняшней Америки. С апреля 2022 г. в США вновь наблюдается сжатие РДМ, причём сильнейшее с 1980 года. По данным на 1 сентября, при инфляции в 8,3% денежная масса подросла всего на 4,1% – главное правило экономического роста не выполняется. Если ФРС продолжит свой нынешний курс (а пока смены курса не видно), то рецессия экономики – вопрос лишь времени[13]. Причём – ближайшего.

Сценарии для России

Российская экономика подчиняется тем же законам, что и американская. И главное правило экономического роста в России действует как часы. Как только денежная масса растёт медленнее цен, сразу наступает кризис. (При младореформаторах (1991—1998), например, денежная масса увеличилась в 417 раз, но цены выросли в 2500 раз. Соответственно, покупательная способность денежной массы все эти годы непрерывно сокращалась, что и было причиной практически непрерывного падения российского ВВП.) Но, как и в Соединённых Штатах, если денежная масса растёт быстрее цен, экономика тут же начинает подъём (график 4).

Причём имеет значение, насколько рост денежной массы опережает рост цен. Или, говоря другими словами, важно, насколько быстро растёт реальная денежная масса (РДМ). Если опережает значительно, как в 1999—2008 гг. (РДМ росла быстро), то и ВВП растёт быстро. Если опережает слабо, как в 2016—2019 гг. (РДМ росла медленно), то и рост ВВП – слабый.

Главное правило роста российской экономики можно представить в очень удобном для практических целей формате – своеобразной «таблице умножения ВВП».

Воспользуемся ею для прогноза возможных сценариев развития событий.

Кризисный сценарий, предполагающий глубокое (-9% и более) сжатие реальной денежной массы, и, соответственно, резкий спад экономики, практически исключён. Как мы уже пояснили выше, коллективный Запад опрометчиво лишил российский Центробанк способности проводить масштабные валютные интервенции. А без таких интервенций ввести российскую экономику в кризисное состояние невозможно. (Хотя известная шутка гласит, что нет таких ситуаций, из которых невозможно выйти с позором.)

Стагнационный сценарий представляется сейчас самым вероятным. Упасть экономике не дадут. Взлететь – не позволят. Сложившиеся за три квартала 2022 г. тренды говорят, что реальная денежная масса по итогам года вырастет примерно на 4%. Это, в соответствии с таблицей умножения ВВП, приведёт к росту экономики на чуть более одного процента. Конечно, в условиях беспрецедентных санкций экономические власти и такой мизерный рост будут продавать населению и президенту как огромное достижение. Но по факту это будет означать всего лишь продолжение уже привычной 14-летней стагнации (среднегодовой рост экономики с 2009 г. не превышает 0,9%).

Отметим, что в директивах Банка России на 2023—2025 гг. именно эти макроэкономические параметры и заложены: рост реальной денежной массы согласно «Основным направлениям денежно-кредитной политики» составит менее 7% в год[14]. Ждать, что на таком скудном денежном пайке экономика вдруг станет расти быстрее 2%, не приходится.

Сценарий ускорения (до необходимых воюющей стране 10—12%) роста пока выглядит маловероятным. Не в силу военных действий, западных санкций или каких-то иных объективных причин. Главный барьер экономического роста – ментальный: нынешнее руководство ЦБ искренне считает, что деньги в экономике появляются не благодаря Центробанку, а в силу кредитной активности финансового сектора, то есть доброй или злой воли коммерческих банков. И цели руководители ЦБ ставят соответствующие – ведущие к стагнационному сценарию (см. выше).

Но чисто технически рост экономики на 10—12% в год возможен.

Причём, как свидетельствует опыт во многих отношениях модельного для нынешней ситуации 1999 г., вывести экономику на такие темпы роста можно за три-шесть месяцев. И поддерживать высокие темпы роста (особенно учитывая низкую по сравнению с теми же США базу старта) практически неограниченно долго. Всё, что денежным властям нужно делать – сознательно следовать алгоритму, которому Банк России бессознательно следовал в 1999–2008 гг., при Викторе Геращенко и Сергее Игнатьеве[15]. Требуется лишь немного адаптировать апробированный алгоритм к нынешней обстановке.

Адаптировать его придётся в двух основных отношениях.

Во-первых, стандартная для «славного десятилетия» скорость роста денежной массы в 50—60% годовых обеспечивалась, как показано выше, масштабной скупкой валюты (преимущественно долларов) на внутреннем рынке для погашения внешних долгов и пополнения международных резервов. Сегодня Центробанк может и должен масштабно закупать на внутреннем рынке другие, гораздо более надёжные активы.

Государственные облигации, золото, платину, палладий – ничто не мешает Центробанку покупать эти активы уже сейчас.

Корпоративные облигации, акции российских «голубых фишек» и иные фондовые активы – для этого, возможно, потребуется больше смелости от ЦБ. При этом осуществляться всё это может через покупку Центробанком облигаций институтов развития (ВЭБ, например) или других уполномоченных правительством организаций, а остальную «черновую» работу по выбору активов и их покупке могут осуществлять эти институты.

Цветные металлы и, шире, любую другую номенклатуру российского экспорта. Такие покупки тоже возможны через приобретение облигаций государственных структур типа «Росрезерва».

Можно было бы, наверное, покупать на внутреннем рынке и валюты «дружественных» стран, но надёжность такого рода активов сомнительна. В нынешней геополитической ситуации переход стран из «дружественных» в «недружественные» и обратно будет скорее правилом, чем исключением.

Сразу оговоримся, что указанные выше виды активов для скупки приведены лишь для примера. Кто хочет – ищет возможности, кто не хочет – ищет причины. При желании специалисты ЦБ и сами могли бы найти и множество способов наращивать денежную массу, и подходящие для этого активы.

Во-вторых, нужно ещё жёстче и последовательнее, чем даже в нулевые, бороться с инфляцией. Чем ниже инфляция, тем легче денежным властям добавлять новые рубли в экономику, тем масштабнее может быть денежная накачка. Причём подавлять инфляцию нужно не сжатием денежной массы, как это предпочитают делать сейчас, а повышением ставки. Напомним, что в славные 1999—2008 гг. именно высокие (до 55%), существенно превышавшие инфляцию ставки позволяли ЦБ наращивать денежную массу высокими темпами. Инфляция при этом безо всякого таргетирования непрерывно снижалась – с 36% по итогам 1999 г. до 12% по итогам 2007 года.

Банк России пока что действует ровно наоборот: ключевая ставка сейчас почти в два раза ниже годовой инфляции – на уровне 7,50%. На языке прошлых веков это называлось «порчей монеты».

Высокая цена «дешёвых кредитов»

В стремлении к низким ставкам Эльвира Набиуллина не одинока. Заблуждение, что снижение ставки (= дешёвые деньги) благо для экономики, с ней разделяют самые широкие круги бизнесменов и политиков, включая и президента Владимира Путина. Разделяют, несмотря на то что это противоречит фактам как российской, так и зарубежной истории и практики.

Тот же Пол Волкер добился выхода американской экономики на траекторию устойчивого 25-летнего роста не снижением, а резким повышением учётной ставки. Экономика Японии при высоких ставках росла темпами 7% в год – знаменитое «экономическое чудо» 1955—1991 годов. И наоборот, при нулевых ставках все последние 30 лет растёт очень медленно, на 0,9% в среднем в год – три не менее знаменитых «потерянных десятилетия».

То же и в России. В 1999—2008 гг., когда экономика росла в среднем более чем на 7% в год, ставки ЦБ ни разу не опускались ниже 10%. И в среднем за десятилетие составили 21%. То есть в «славное путинское десятилетие» быстрому росту экономики высокие ставки никак не мешали. И наоборот, с 2009 г. ставки ЦБ редко превышают 10% (только эпизодически, в периоды турбулентности конца 2014 – начала 2015 г. и с марта по май нынешнего года). Среднее значение ставки – 8%. Но экономика всё это время растёт в среднем на 0,9% в год. Низкие ставки её ускорению никак не способствуют. Что экономике для роста нужны «дешёвые» деньги, не подтверждает и опыт Великой депрессии: ставки тогда были на исторических минимумах, но росту экономики это не помогало.

Вывод прост. Деньги не должны быть «дешёвыми» и теряющими свою ценность. Деньги должны быть «дорогими», свою ценность сохраняющими. Но таких – дорогих, полновесных – денег в экономике должно быть много. Чем больше, тем лучше. Говоря образно: когда ваши карманы набиты деньгами, никакие кредиты вам не нужны.

Экономический рост и геополитика. Вместо заключения

«Сегодняшнее геополитическое положение России, прямо скажем, небывалое. Кто-то может его ругать, кто-то хвалить, я сознательно не хочу ставить плюсов или минусов, но думаю, что все согласятся с тем, что оно беспрецедентно. Откуда оно взялось? Ему было бы неоткуда взяться без фантастического российского экономического роста в период 1999—2006 годов. Удвоения ВВП не было, но тем не менее был мощный 8—9-процентный рост. Небольшое количество стран в мире может такими результатами похвастаться. Без этой базы не было бы российского оружия в Сирии и многого другого», – справедливо говорил либеральный, как он сам себя называет, империалист Анатолий Чубайс в довоенном и доковидном 2018 году. И тогда же прозорливо предупреждал, что низкие, 1—2% в год, темпы роста ставят на геополитических амбициях страны жирный крест: «Два процента роста через какое-то время поставят не просто вопрос про Сирию, а про место России в мире. Я уж не говорю о том, что они поставят вопрос о военно-промышленном комплексе РФ, про автаркию, санкции, инновационное развитие, технологические приоритеты и т.д. Россия не может рассчитывать в долгой перспективе на сохранение существующего места в мире – при существующей экономической политике в России. Не сходится!»

Экономика России не упаде?т под градом санкций, как многие ожидали, – об этом мы сказали выше. Но в нынешней обстановке не упасть – мало. Чтобы победить, надо быстро расти.

Серье?зное препятствие для быстрого роста только одно: головы денежных властей страны пове?рнуты в другую сторону. Но нужда, гласит народная мудрость, – лучший учитель. Восстановление новых территорий, необходимость обеспечения армии и тыла – все эти жизненно важные для России потребности может обеспечить только быстрорастущая экономика, что без адекватных действий ЦБ невозможно. Уже скоро высшему политическому руководству страны приде?тся либо добиться от Банка России быстрого роста экономики, либо сменить его руководство. И тогда кажущийся фантастическим сегодня сценарий ускорения российской экономики до 10% роста в год станет реальностью.

СНОСКИ

[1] Блинов С. Восьмое криптопослание Госдуме // Эксперт. 23.11.2020. URL: https://expert.ru/expert/2020/48/vosmoe-kriptoposlanie-gosdume/ (дата обращения: 23.09.2022).

[2] Среднесрочный прогноз Банка России по итогам заседания Совета директоров по ключевой ставке 29 апреля 2022 года // Банк России. 29.04.2022. URL: http://www.cbr.ru/collection/collection/file/40964/forecast_220429.pdf (дата обращения: 23.09.2022).

[3] European Economic Forecast // European Commission. Institutional Paper No. 173. Luxembourg, May 2022. 204 p. URL: https://ec.europa.eu/info/system/files/economy-finance/ip173_en.pdf (дата обращения: 23.09.2022).

[4] OECD Economic Outlook. 2022. Vol. 2022. No. 1. 231 p. URL: https://www.oecd-ilibrary.org/economics/oecd-economic-outlook/volume-2022/issue-1_62d0ca31-en (дата обращения: 23.09.2022).

[5] Сапожников А. Bloomberg: Россия избежала худшего сценария рецессии // Коммерсантъ. 6.07.2022. URL: https://www.kommersant.ru/doc/5447762 (дата обращения: 23.09.2022).

[6] Countering the Cost-of-Living Crisis // World Economic Outlook. IMF. Report October 2022. Washington, DC, 2022. 186 p. URL: https://www.imf.org/en/Publications/WEO/Issues/2022/10/11/world-economic-outlook-october-2022 (дата обращения: 23.09.2022).

[7] Блинов С. Россия-2024: взгляд из 2020 года // Московский центр Карнеги. 14.02.2020. URL: https://carnegie.ru/2020/02/14/ru-pub-81072 (дата обращения: 23.09.2022).

[8] США заявили, что рубль «сорвётся в свободное падение» // РИА «Новости». 27.02.2022. URL: https://ria.ru/20220227/ssha-1775319836.html (дата обращения: 23.09.2022).

[9] Блинов С. Медвежья услуга больших резервов // Дзен. 5.01.2020. URL: https://dzen.ru/media/m2econ/medvejia-usluga-bolshih-rezervov-5e122ea1c49f2900b11326b5 (дата обращения: 23.09.2022).

[10] Bernanke B. Money, Gold and Great Depression // The Federal Reserve Board. 2.03.2004. URL: https://www.federalreserve.gov/boardDocs/speeches/2004/200403022/default.htm (дата обращения: 23.09.2022).

[11] Блинов С. Реальные деньги и экономический рост // Munich Personal RePEc Archive. 16.10.2015. URL: https://mpra.ub.uni-muenchen.de/67256/1/ (дата обращения: 23.09.2022).

[12] Блинов С. Инфляция и экономический рост // Munich Personal RePEc Archive. 2.04.2017. URL: https://mpra.ub.uni-muenchen.de/78087/1/ (дата обращения: 23.09.2022).

[13] Блинов С. Инфляция в США и её последствия // Дзен. 17.05.2021. URL: https://dzen.ru/media/m2econ/infliaciia-v-ssha-i-ee-posledstviia-dlia-rossii-609fdfef106dc30e5401627d (дата обращения: 23.09.2021).

[14] Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2023 год и период 2024 и 2025 годов. Проект от 27 сентября 2022 года. М.: Банк России, 2022. 159 с. URL: http://www.cbr.ru/content/document/file/139691/on_project_2023(2024-2025).pdf (дата обращения: 23.09.2022).

[15] Блинов С. О росте ВВП на 5% // Эксперт. 29.07.2019. URL: https://expert.ru/2019/07/29/rost/ (дата обращения: 23.09.2022).

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313677 Сергей Блинов

Победителю достаётся всё

Следование правилу «победитель получает всё» приводит к установлению монополистического порядка

ВЛАД ИВАНЕНКО

Экономист (г. Конкорд, США).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Иваненко В. Победителю достае?тся все? // Россия в глобальной политике. Т. 20. № 6. С. 49-60.

В 1911 г. Джек Лондон написал рассказ «Мексиканец» – историю о мексиканском революционере, который вызвал на поединок знаменитого американского боксёра с уговором, что победитель получит весь денежный приз. Сюжет не может не вызывать эмоционального отклика у читателя – в то время как американец хочет «поколотить маленького грязного латиноамериканца», тот самоотверженно ищет способ заработать деньги, чтобы купить оружие для поддержки революции на родине.

Отбрасывая эмоции в сторону, стоит отметить, что концепция «общества, в котором победителям достаётся всё», хорошо известна учёным. Книга с таким названием была опубликована в 1995 г. экономистами Робертом Франком и Филипом Куком. Исследователи рассмотрели теоретическую модель подобного социума и пришли к выводу, что в «обществе, в котором победителям достаётся всё», неправильно рассредоточены экономические ресурсы, наблюдается неравенство в распределении доходов и, как следствие, начинается ползучая монополизация политической власти.

В области международных отношений следование правилу «победитель получает всё» приводит к установлению монополистического, однополярного мирового порядка, в центре которого государство, имеющее беспрецедентное экономическое, социальное, культурное и военное влияние.

В таком мире нет места переговорам.

Исключением не может считаться даже ситуация, когда удовлетворение условий другой стороны влечёт за собой выгоды для гегемона, поскольку доминирующая держава не имеет возможности продемонстрировать действительную силу, а может лишь применять все возможные инструменты для пресечения в зародыше малейшей угрозы извне. Таким образом, начинается противостояние, исход которого будет неудачным и для одной, и для другой стороны, как это всегда бывает в играх с отрицательной суммой. При этом совершенно неважно, кто одержит верх – гегемон или его соперник.

«Ревизия» глобалистов и националистов

Первыми глобалистами можно считать купцов, занимавшихся трансграничной торговлей в средневековой Европе, и испанских конкистадоров, осваивающих новые земли в Латинской Америке. Деятельность этих двух социальных групп способствовала созданию торговых цепочек, которыми охотно пользовались «цивилизованные страны», контролировавшие торговые пути, для обмена своих товаров на «колониальные». В политическом пространстве то же развитие событий привело к образованию колониальных империй, использовавших военную силу для установления собственного «закона и порядка» на зависимых территориях.

Колониализм с его открытой эксплуатацией колоний метрополиями практически исчез в XX веке (в основном из-за военного упадка «старых» европейских империй), но в мире сохранилось неравенство, причём даже после того, как бывшие колонии формально получили независимость. Это противоречит доминирующей экономической теории, которая предсказывает сближение благосостояния бывших колоний и метрополий и предполагает, что глобальной торговлей управляют новые движущие силы, хотя и скрытно. Поскольку поиск причин, благодаря которым современные глобалисты имеют определённую власть и влияние, выходит за пределы данной статьи, ограничимся тем, что поместим глобалистов и националистов в рамки разработанной американским социологом Иммануилом Валлерстайном в 1970-е гг. методики анализа мировых систем для выявления основного конфликта между двумя группами.

Валлерстайн определяет мир как «социальную систему, имеющую границы, структуру, группы участников, правила легитимации и связанность». Она состоит из национальных государств, но представляет собой нечто большее, чем простую сумму её составных частей. Валлерстайн утверждает, что «жизнь мировой системы характеризуется конфликтом противоборствующих групп, которые удерживают её от распада, но вместе с тем разрывают на части, поскольку каждая группа всегда стремится изменить систему для своей выгоды»[1]. С этой точки зрения глобальное неравенство становится необходимым условием для создания импульса, поддерживающего непрекращающийся поток товаров между «богатыми» и «бедными» странами. Неравенство усугубляется существованием «центральных стран», которые нацелены на капиталоёмкое производство, требующее высокой квалификации, и «периферийных стран», вынужденных специализироваться на низкоквалифицированном, трудоёмком производстве и добыче сырья. Граница между центром и периферией размыта, поэтому центральные страны, занимающие пограничное положение, могут меняться местами со странами периферии и наоборот. Но чтобы такой переход произошёл мирно, необходимо получить одобрение наиболее влиятельных стран центра, которые должны быть готовы принять новичка в свой клуб.

Анализ мировых систем соответствующим образом конструирует современный мир и объясняет, почему некоторые страны добиваются успеха (и их приглашают, например, в ОЭСР), но в нём нет ничего о том, что происходит, когда пограничная, полупериферийная страна (например, Россия) решает бросить вызов статус-кво, отказываясь терпеливо ждать очереди на вступление в клуб великих держав. Чтобы дать ответ на этот вопрос, требуется другой ход мысли. Поскольку данная статья посвящена конкретному противостоянию (Россия против западноцентричного мирового порядка), уместно обратиться к концепции, разработанной в России. С её основными положениями можно ознакомиться в статье бывшего помощника Путина Владислава Суркова «Куда делся хаос? Распаковка стабильности»[2].

Ссылаясь на второй закон термодинамики, который гласит, что энтропия в изолированных системах возрастает, Сурков утверждает, что ни одна суверенная нация не может поддерживать внутренний порядок, не экспортируя некоторую форму хаоса (энтропии) во внешний мир (системную среду). Исходя из этого предположения, если страна стремится присоединиться к центру, но не получает от него приглашения, она должна бросить вызов существующей глобальной системе и взаимодействовать с ней как со своей «средой», в которую она «экспортирует хаос». Этот аргумент (экспорт хаоса) был истолкован на Западе преимущественно как теоретическое обоснование российского экспансионизма, однако его идейная составляющая является гораздо более тонкой и может дополнить мысль Валлерстайна о мировых системах, обогатив её новой движущей силой глобальных революций, лозунгом, известным веками – Divide et Impera («разделяй и властвуй»): нации, которые могут быть разделены, становятся слабыми и подвергаются эксплуатации.

Тем не менее, если дерзость России можно объяснить внутренними импульсами – требованием величия российской нации, стремлением достичь статуса сильной державы путём отрицания статус-кво, без ответа остаётся вопрос, почему коллективный Запад отреагировал на сложившуюся ситуацию столь иррационально.

Теория игр утверждает, что «горячие» войны происходят из-за информационной асимметрии: один или оба противника ошибаются и переоценивают свои чистые выгоды.

Россия, похоже, не ожидает выгоды от войны – Владимир Путин неоднократно заявлял, что «в этом конфликте не будет победителей» и он «избежал бы его, если бы это было возможно». Возглавляемый США альянс, напротив, может верить в достижение чистой выгоды от войны между Россией и Украиной, ожидая, что Россия потерпит неудачу. Президент США Джозеф Байден официально заявил, что «Путин не может оставаться у власти». Точку зрения Байдена поддержал министр обороны США Ллойд Остин, выразив надежду «увидеть Россию ослабленной до такой степени, чтобы она больше не могла делать то, что она сделала на Украине». Таким образом, риторика политических деятелей нынешних стран центра даёт основания полагать, что они ожидают «хорошей взбучки» соперника в лице России. Немного позже мы продолжим разговор о мотивах экономических и финансовых субъектов центральных стран, разделяющих подобные упования.

Это экономика, глупец: кто отдаёт распоряжения

Политикам нравится верить, что они управляют нациями, а впоследствии будут управлять всем миром. Но вникнув глубже в механику процесса разработки и реализации политического курса, можно прийти к умозаключениям, которые не позволяют столь однозначно сделать вышеупомянутые обобщения. Так, спрос на новые политические меры в обществе растёт незаметно, пока его не подхватят несколько активистов или СМИ, которые почувствуют их политическую привлекательность. Поскольку получение прибыли является главной движущей силой в рыночной экономике, возникла индустрия связей с общественностью, работники которой занимаются поиском зарождающихся идей и проясняют неоднозначные моменты с помощью опросов общественного мнения. Когда обнаруживается, что рассматриваемые темы соответствуют времени и месту и являются актуальными, они подхватываются и культивируются СМИ, в том числе социальными сетями, чтобы направить общественное мнение в позитивное или негативное русло. Когда общественные настроения набирают вес и привлекают внимание политических советников, политики включают в свою повестку волнующие общество вопросы и впоследствии обсуждают их в парламенте. После завершения дебатов и выработки новых политических решений они переходят ко второй фазе – их реализации. Данный этап также полон подводных камней, поскольку принятые меры могут либо целиком и полностью одобряться, либо скрыто саботироваться теми, кто следит за их выполнением или обязан им следовать.

Индустрия связей с общественностью включает в себя частные учреждения, которые не связаны правилами (за исключением иностранных лоббистов в США, которые должны соблюдать Закон о регистрации иностранных агентов) и могут работать на любого состоятельного клиента. Таким образом, принятое Западом политическое решение не удовлетворять российские требования безопасности, выдвинутые в декабре 2021 г., очевидно, обсуждалось и было одобрено по крайней мере некоторыми представителями западной неполитической элиты. Кто из них выиграет от нарушения глобальных процессов, в которые была вовлечена Россия, и как?

Государства, принадлежащие центру и периферии, обладают разным весом на международной арене, поэтому весьма логичным является вывод о том, что их экономические и финансовые субъекты также обладают разным влиянием в глобальных цепочках и в зависимости от этого поддерживают глобалистские или националистические повестки дня. Также возможна ситуация, при которой экономические и финансовые субъекты центральной страны поддерживают националистическую политику, если их положение в глобальной цепочке оказывается подчинённым, в то время как субъекты периферийной страны следуют глобалистской логике, если стремятся к доминирующим позициям.

Предполагая, что показатели статистики международной торговли имеют положительную корреляцию с положением национальных субъектов в международных производственно-сбытовых цепочках, можно сделать выводы о глобалистских или националистических предпочтениях, используя в качестве косвенного показателя соотношение экспорта и импорта – чем выше численное значение, тем более вероятной является поддержка субъектами глобалистской политики и наоборот. В качестве примера рассмотрим мировой автомобильный рынок (см. таблицу 1).

Данные, представленные в таблице 1, свидетельствуют о том, что производители легковых автомобилей в Японии, Корее, Канаде, Мексике и группе европейских стран с Германией в центре, занимают доминирующее положение на мировом автомобильном рынке. По этой причине они поддерживают глобалистскую политику и несут убытки, когда глобальные производственно-сбытовые цепочки разрываются. Напротив, для производителей автомобилей в США, Китае и той части Европы, которая включает Великобританию, Францию и Италию, разрыв глобальных цепочек будет означать новые возможности на рынке, следовательно, субъекты этих стран с большей вероятностью поддержат националистическую политику. Поскольку Россия не фигурирует в данном списке, производственно-сбытовые цепочки между приведёнными странами не будут затронуты, а военные действия на Украине вызовут молчаливую реакцию автопроизводителей (есть лишь эпизодичные сообщения о неудобствах, испытываемых немецкими производителями автомобилей). Однако данные позволяют сделать вывод о потенциальном расколе внутри ЕС и НАФТА ввиду разных интересов, который может перерасти в реальную проблему, если популярность националистических настроений продолжит усиливаться.

Теперь рассмотрим крупнейших финансовых игроков, которые, вероятно, были бы готовы поддержать конфронтацию между Западом и Россией (см. таблицу 2).

Ситуация с крупными финансовыми игроками представляется менее ясной. Однако на основе дополнительных наблюдений можно сделать вывод, что отношения американских и китайских финансовых групп не складываются. Во-первых, группы не заключали крупных сделок слияний и поглощений, что указывает на отсутствие взаимного доверия. Во-вторых, похоже, что Великобритания, которая пыталась сформировать финансовый альянс с Китаем (в 2015 г. она стала одним из основателей Азиатского банка инфраструктурных инвестиций со штаб-квартирой в Пекине), изменила своё решение и начала выступать против Китая, следуя американским требованиям. Если американские финансовые круги столь настойчиво пытались помешать своему ближайшему союзнику сотрудничать с китайскими банкирами, они, вероятно, чувствовали в подобной дружбе угрозу. В противном случае, почему они были так обеспокоены?

Как бы то ни было, финансовые субъекты США поддержали санкции против России, в том числе и исключение российских банков из системы SWIFT, несмотря на то что такой шаг привёл к убыткам, зафиксированным в финансовых отчётах крупных американских и европейских банков. С другой стороны, замораживание активов Центрального банка России и других субъектов, попавших под санкции, дало западной банковской системе доступ к «свободным» средствам на сумму не менее 300 млрд долларов, что с лихвой компенсировало их потери. Но в долгосрочной перспективе западные финансовые субъекты будут в проигрыше из-за снижения доверия к их способности сохранять стоимость, и, следовательно, поддержка ими антироссийских санкций обусловлена дополнительными причинами.

Скромное обаяние либеральной демократии

В 1972 г. испанский режиссёр Луис Бунюэль представил общественности сюрреалистический фильм «Скромное обаяние буржуазии» (“Le Charme discret de la bourgeoisie”). Фильм повествует о пяти встречах группы буржуазных друзей, каждый раз неудачно пытающихся насладиться изысканным ужином. Но они продолжают собираться вместе, находясь в полной уверенности, что получать внимание и обходительное обращение от окружающих – их естественное право.

Люди, живущие в либеральных демократиях, чувствуют то же самое. Они хотят, как гласит латинская поговорка, хлеба и зрелищ (panem et circenses), и, само собой разумеется, такой стиль жизни стоит очень дорого. Власти либеральных демократий, к которым относятся страны центра, например, группа G7, должны обеспечивать непрерывный приток ресурсов из периферийных стран для поддержания высокого уровня жизни и удовлетворения потребностей своих граждан. Когда власти чувствуют, что финансовая ситуация выходит из-под контроля, они прибегают к уже ставшей обычной практике государственных займов. При этом возникающие долги требуется – по крайней мере, с 1980-х гг., когда подобная мера получила широкое распространение, – не только обслуживать, но и погашать. Как следствие, государственный долг в странах центра со временем существенно увеличился, чего нельзя сказать о размере долга стран периферии. Давайте рассмотрим объёмы государственного долга стран-лидеров двух блоков – G7 и БРИКС (см. таблицу 3).

Очевидно, что у стран G7 – за исключением Германии – беспрецедентные объёмы государственного долга в отличие от стран БРИКС, особенно России. Теперь давайте посмотрим, как со временем рос объём государственного долга США (см. график 1).

На графике 1, демонстрирующем динамику объёма государственного долга США с 1990 по 2022 гг., можно наблюдать два резких скачка. Первый связан с Великой рецессией 2007–2009 гг., во время которой долг вырос с 63 процентов ВВП (по данным апреля 2008 г.) до 100 процентов (по данным апреля 2013 г.). В этот период события разворачивались следующим образом: сначала Федеральная резервная система США (далее – ФРС) позволила крупнейшей инвестиционной компании “Lehman Brothers” обанкротиться, а затем изменила политику на количественное смягчение, которое подразумевало ввод большого объёма средств в проблемный финансовый сектор. Второй скачок произошёл в марте 2020 г., и снова ФРС стала виновницей увеличения государственного долга со 108 процентов (по данным января 2020 г.) до 135 процентов (по данным апреля 2020 г.).

ФРС сама по себе представляет интересную структуру и заслуживает более подробного рассмотрения. Она не может считаться обычным центральным банком, поскольку в неё входят двенадцать федеральных резервных банков, которые являются частными учреждениями, несущими ответственность перед своими акционерами (к числу последних относятся местные банки). ФРС управляется Советом управляющих, он назначается президентом и утверждается Сенатом. По сути, ФРС – это государственно-частное партнёрство, призванное поддерживать баланс между максимальной занятостью и стабильным уровнем цен с помощью проведения операций на открытом рынке и установления базовых процентных ставок. Но время от времени ФРС принимает меры, выходящие за рамки её заявленных компетенций.

Например, проводя политику количественного смягчения в 2008–2014 гг., ФРС вышла на рынок для покупки ипотечных ценных бумаг и государственного долга США (трежерис), то есть с целью непосредственного ввода капитала на рынок и стимулирования ликвидности. Таким образом, впервые в своей истории ФРС объединила роли регулятора, надзорного органа и участника экономических отношений. Это создало конфликт интересов, поскольку ФРС обладала техническими средствами для получения дополнительной прибыли за счёт совершения операций, напоминающих инсайдерскую торговлю.

В 2020 г. ФРС снова пришла на помощь финансовым рынкам. На этот раз вмешательство ФРС носило ещё более необычный характер. Помимо покупки ипотечных ценных бумаг и государственного долга США как в 2008–2014 гг. – на этот раз в неограниченном количестве, – ФРС решила направить помощь далеко за пределы финансового сектора. Когда я работал над статьёй «Невидимая глобальная революция»[3] два года назад, я упомянул в тексте, что «недавние скачки фондовых индексов… были спровоцированы вмешательством крупных институциональных игроков», но личности этих игроков в то время ещё не были известны. Тот факт, что ФРС покупала корпоративные облигации, свидетельствует о том, что она предоставляла деньги напрямую нефинансовому сектору, играя роль обычного банка. Но насколько успешной была нетрадиционная политика ФРС?

Америка чихнула – мир слёг с простудой

Потенциальный ответ на этот вопрос можно найти в истории Британской империи. В 1945 г. в меморандуме, получившем распространение среди членов британского военного кабинета и описывающем ошеломляющий долг, накопленный правительством Великобритании за годы Второй мировой войны, известный экономист Джон Мейнард Кейнс писал: «Хитростью и добротой мы убедили внешний мир одолжить нам более 3 млрд фунтов стерлингов. Размер этого долга сам по себе является защитой. Старая поговорка верна. Задолжал своему банкиру 1 тысячу фунтов стерлингов – и ты в его власти, а когда ты должен ему 1 миллион фунтов стерлингов – ситуация меняется на противоположную». Итак, если правительству Великобритании было достаточно 3 млрд фунтов стерлингов, чтобы держать своих кредиторов в страхе, насколько более эффективными были бы 30 трлн долларов, заимствованные американским правительством с той же целью?

Эта история не закончилась благоприятно для британцев, которым пришлось после войны распустить свою империю, несмотря на предпринимавшиеся попытки сохранить её. Было бы по-другому в случае США?

Вызов, брошенный Россией старому порядку, стал первым в череде будущих потрясений – сегодня можно ожидать и враждебных действий со стороны Китая. Мир вступает на неизведанную территорию, и неожиданное может произойти в любой момент, поэтому строить прогнозы бессмысленно.

Оригинальная версия статьи была опубликована на сайте Russia in Global Affairs 14 сентября 2022 года. См.: https://eng.globalaffairs.ru/articles/the-winner-takes-it-all/

СНОСКИ

[1] Wallerstein I. The Modern World-System I: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World-Economy in the Sixteenth Century. University of California Press. 2011

[2] Сурков В. Куда делся хаос? Распаковка стабильности // Актуальные комментарии. 20.11.2021. URL: https://actualcomment.ru/kuda-delsya-khaos-raspakovka-stabilnosti-2111201336.html (дата обращения: 17.10.2022).

[3] Ivanenko V. An Invisible Global Revolution // Russia in Global Affairs. 2020. Vol. 18. No. 2. P. 48-53. URL: https://eng.globalaffairs.ru/articles/an-invisible-global-revolution/ (дата обращения: 17.10.2022).

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313676 Влад Иваненко

Российский допинг для американской гегемонии

Восприятие России как угрозы не усиливает материальную базу американской гегемонии

АЛЕКСАНДР НЕСМАШНЫЙ

Младший научный сотрудник Центра евроазиатских исследований ИМИ МГИМО(У) МИД России.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Несмашный А.Д. Российский допинг для американской гегемонии // Россия в глобальной политике. Т. 20. № 6. С. 35-48.

Статья отражает результаты исследования, выполненного за счёт гранта Российского научного фонда № 22-18-00664, https://rscf.ru/project/22-18-00664/.

В среде экспертов и исследователей-международников в последние десять лет стало модно говорить об упадке американской гегемонии. Утверждение, которое раньше активно продвигали лишь некоторые марксисты[1], постепенно становится общепринятым: пик доминирования Соединённых Штатов в мировой политике прошёл[2].

О закате гегемонии всерьёз заговорили не впервые. Похожие настроения царили и в 1980-е годы. Тогда оптимисты утверждали, что на смену периоду единоличного верховенства Вашингтона в западном мире придёт эпоха трёхсторонней гегемонии (США, Япония, ФРГ)[3] или сформируется некий гармоничный мир «после гегемонии»[4]. У подобных настроений были причины: в 1968–1980 гг. доля Соединённых Штатов в мировом ВВП сократилась с 39 до 26 процентов, а экономики Японии и ФРГ по совокупному объёму почти догнали США. Японские автомобили и другие промышленные товары вытесняли американские примерно так же, как китайская микроэлектроника захватила американский рынок сегодня.

Однако слухи об упадке оказались сильно преувеличены: вместо обещанного заката наступил период супергегемонии. Американцам удалось устранить конкуренцию со стороны Японии соглашением Плаза 1985 г.: ревальвация иены вскрыла уязвимые места японской финансовой системы и тем самым обеспечила азиатскому тигру «потерянные десятилетия» экономического спада. Но главное – окончание холодной войны и распад Советского Союза вдохнули новую жизнь в американский проект. Вашингтон наслаждался идейной монополией периода «конца истории», когда любые его внешнеполитические инициативы не встречали значимого сопротивления. Соединённые Штаты не только смогли снизить военные расходы, но и существенно расширили сферу своего влияния. Американские советники вводили страны социалистического блока в мировую экономику. Пусть и не сразу, но расширилась НАТО. На этом фоне в 1994 г. удалось реформировать ГАТТ, учредив ВТО и укрепив таким образом режим свободной торговли на мировом уровне. Основы созданного американцами мирового порядка упрочились.

Нынешняя трансформация во многом похожа на динамику 1970-х гг.: мировой финансовый кризис в основном ударил по развитым странам, как и нефтяной кризис 1973-го; Соединённые Штаты опять выводят свои войска из азиатской страны, покидая союзников; доля США в мировом ВВП снова просела от пиковых значений. Однако исход процессов сорокалетней давности подсказывает, что и в сегодняшней обстановке ставить крест на американской гегемонии рано.

На чём стоит гегемония

Под гегемонией понимается легитимное лидерство, которое, в отличие от формальной империи[5], осуществляется в условиях де-юре равенства государств. Гегемония зиждется на двух столпах. Во-первых, она основана на предоставлении клубных и общественных благ, что регулируется международными режимами. Например, в поддержании единства советского блока далеко не последнюю роль играл СЭВ. Те же режимы иногда обеспечивают вклад союзников в достижение общих целей, чтобы избежать проблемы «безбилетника». Во-вторых, гегемон должен обладать механизмами принуждения, основная цель которых – обеспечить выполнение правил, когда они устраивают гегемона, или заставить других переписать правила, если гегемон сочтёт это необходимым. Эти два элемента создают систему позитивных и негативных стимулов для других её участников, которые принимают решение, примыкать ли к гегемону и к какому. Примкнувшие постепенно вплетаются в сеть формальных и неформальных институтов, меж­элитных социальных отношений, призванных обеспечить лояльность союзников гегемона и их готовность нести издержки ради целей, определяемых гегемоническим проектом.

США предоставляли своим союзникам доступ к двум основным благам, которые являются скорее клубными (то есть касаются лишь тех, кто входит в гегемонический блок), чем общественными: к безопасности и экономическому процветанию. Безопасность обеспечивается через сеть двусторонних (система оси и спиц в Азии, соглашения о свободной ассоциации) и многосторонних альянсов (НАТО, Пакт Рио, АНЗЮС, AUKUS и «Пять глаз»). Исторически Соединённые Штаты внесли вклад в экономическое развитие своих союзников через План Маршалла, а также различные двусторонние программы. Основную же роль в сохранении и накоплении богатства играют институты Вашингтонского консенсуса и ГАТТ-ВТО. Впрочем, экономика и безопасность – это лишь фундамент: США в разные исторические периоды содействовали глобальному управлению в различных функциональных областях (например, деколонизация, глобальное управление интернетом, стратегическая стабильность, ядерное нераспространение, борьба с изменением климата и другие), зачастую вступая в ситуативные коалиции с другими участниками международной системы. На протяжении отдельных периодов либералы пытались добавить ещё один элемент в данное уравнение – демократизацию. Хотя отдельные моменты этой стратегии воплотились в жизнь (деятельность USAID, различных фондов, операции по смене режима), демократия так и не стала общественным благом, поддержание которого США могли бы поставить себе в заслугу. Слишком ненадёжными и разрушительными по своим последствиям оказались рецепты по её распространению.

Вопреки устоявшемуся мнению, современная теория однозначно утверждает, что гегемония и миропорядок аналитически разделимы[6]. Гегемон способен как создавать порядок, так и разрушать его в случаях, когда отдельные нормы или режимы противоречат его целям. Это означает, что ослабление порядка не обязательно подразумевает ослабление гегемона, и наоборот. Что касается собственно гегемонии, в исходной древнегреческой трактовке под ней понималось лидерство в рамках военного союза[7]. Гегемон выступает своего рода брокером собственных интересов и интересов своих союзников, являясь основным центром координации коллективных действий.

Гегемонов в международной системе, как, например, в биполярный период, может быть несколько, причём каждый со своим блоком.

Гегемон предлагает некий проект (того, что нужно делать сейчас, и будущего порядка) и требует от союзников усилий по его продвижению. Союзники готовы нести соответствующие издержки, если поддерживают проект и/или боятся принуждения. Но гегемония сильнее, когда нужнее: тогда можно обеспечить больше усилий для достижения целей своего проекта и затратить меньше усилий для принуждения союзников. Полезность клубных благ для разных членов гегемонистского блока неодинакова. Например, развивающиеся страны, которые специализируются на экспорте продукции с низкой добавленной стоимостью и/или негативным эффектом масштаба, получают меньше выгод от свободной торговли, чем развитые. С другой стороны, многочисленные программы международного содействия развитию, кредитные инструменты МВФ в большей степени интересуют развивающиеся страны. И ещё пример: то, что некоторые правительства могут воспринимать как благо (например, борьба с коммунистической идеологией), другие воспримут как зло.

Относительно сферы безопасности американский политолог Стивен Уолт утверждал, что важно не то, насколько слабой является страна, а то, насколько защищённой она себя чувствует[8]. Угроза со стороны далеко расположенного государства, как правило, воспринимается более спокойно, чем угроза соседа. Чем более экспансионистскими и агрессивными кажутся соседи, тем острее страна чувствует потребность в защите. И тогда присоединение к гегемонистическому проекту наиболее востребовано, страна готова пойти на значительные издержки, чтобы получить внешнюю протекцию, особенно когда она неспособна защитить себя самостоятельно.

Американская гегемония и демонтаж мирового порядка

Нельзя сказать, что Соединённые Штаты раньше не проводили демонтаж отдельных элементов мирового порядка. После окончания биполярного противостояния США практически перестали нуждаться в поддержке стран «третьего мира», и в 1996 г. вышли из ЮНИДО, организации, которая фокусируется на промышленном развитии, а не на «благотворительном колониализме». Республиканцы не поддержали Римский статут и Международный уголовный суд, фактически заблокировав деятельность наднациональных институтов в сфере уголовного правосудия. Уже эти примеры отражают один из основных элементов американской стратегии последних тридцати лет: создавать клубные блага для себя и своих союзников, а не общественные блага для всего мира.

Однако не так важно, что происходит с формирующимися режимами, как то, как меняется структура глобального управления вокруг ключевых функций: обеспечения безопасности и условий для экономического развития[9].

В сфере глобальной торговли Соединённые Штаты перестали быть спонсором свободного трансграничного передвижения товаров и стали одним из самых активных его оппонентов. Сначала (после 2001 г., так называемого «Дохийского тупика») США не смогли согласовать с другими странами проект реформы ВТО. Затем, в 2016 г., Соединённые Штаты воспользовались технической процедурой ветирования, чтобы заблокировать назначение новых членов (судей) Апелляционной палаты Органа по разрешению споров ВТО[10]. В результате к 2019 г., когда подошёл к концу срок полномочий старых арбитров, высший судебный орган ВТО прекратил функционировать, а значит – любые торговые споры в рамках ВТО могут вечно ожидать рассмотрения, что позволяет безнаказанно вести торговые войны. США подорвали один из двух основных режимов мирового порядка, который сами и создали. Что ещё более показательно, в Вашингтоне по этому вопросу возник двухпартийный консенсус. В отличие от скорейших шагов по возврату в Парижское соглашение, Джо Байден не спешит изменять политику предшественника по вопросу функционирования Апелляционного органа ВТО. Объём благ, предоставляемых в рамках американского гегемонистского проекта, уменьшился – особенно этот процесс затронул развитые и крупные развивающиеся страны.

Торговые войны и политически мотивированные санкции стимулируют поиск альтернатив американскому экономическому проекту, способствуя распаду единой системы на техноэкономические блоки[11]. Впрочем, деградация глобального экономического управления пока не достигла терминальной стадии, и многие мировые финансово-экономические режимы продолжают функционировать, в том числе при определяющей роли Вашингтона.

В новых реалиях соперничества великих держав решающую роль для определения состояния гегемонии играет режим безопасности, выстроенный вокруг военных союзов США. После окончания биполярного противостояния НАТО потеряла былое предназначение и столкнулась с кризисом идентичности: зачем нужна организация без угрозы со стороны Советского Союза? Однако почти сразу замаячила возможность переориентировать институты на другие задачи[12]. Войны в Югославии потребовали от альянса разработки форматов ограниченного вмешательства в локальные конфликты. Для оправдания этих действий удобными оказались концепции «права на защиту», «человеческой безопасности» и «гуманитарной интервенции». Если на первом этапе (1993–1995) американцы ограничились установлением бесполётной зоны с мандата ООН, то операция «Обдуманная сила» (1995), также санкционированная СБ ООН, и несанкционированные бомбардировки Сербии (1999) являли собой качественно новый уровень вмешательства. В дальнейшем силы НАТО оказались задействованы в Афганистане и Ливии.

Однако союзники Соединённых Штатов по НАТО менее остро воспринимали угрозу локальных конфликтов, нежели некогда угрозу со стороны СССР. В Европе сформировалось сообщество безопасности и постсовременное общество, в которых дилемма безопасности была по большей части решена. Как результат – в НАТО возникла проблема поддержания целевого уровня военных расходов в 2 процента ВВП. Например, Германия в 2000–2010-е гг. тратила лишь 1,1–1,3 процента ВВП на оборону, а Франция, проводящая большое количество самостоятельных военных операций в Африке, не каждый год достигала двухпроцентного показателя.

Военные расходы внутри альянса – вклад государства в поддержание общей обороноспособности. А в рамках контрактов с американскими союзниками существенную выгоду получает американский ВПК – таков один из механизмов компенсации расходов США на гегемонию. Угрозы, с которыми сталкивались страны Европы и которые воспринимались как более важные (изменение климата, беженцы), решались не с помощью американских военных баз в Европе, деятельности НАТО и увеличения оборонных расходов. США в последние двадцать лет тратят около 4 процентов своего ВВП на военные расходы. Лишь малую часть можно объяснить защитой от Северной Кореи и тем более от Ирана. После фактического сворачивания войны с терроризмом расходы на поддержание военного присутствия за рубежом больше не приносят немедленных выгод. Однако позволяют поддерживать инфраструктуру гегемонии в «мирное» время в рамках обмена относительной лояльности участников гегемонистского блока на защиту от потенциальных угроз[13].

В Европе возрастало число недовольных таким обменом, особенно по мере того, как Соединённые Штаты отказывались от активной роли в поддержании отдельных выгодных странам Европы режимов мирового порядка, всё больше прибегали к инструментам принуждения в отношении стран ЕС. Понятно, что это произошло не на пустом месте. США столкнулись с реальной угрозой гегемонии – Китаем, который наращивает международное сотрудничество и совместно с другими великими и средними державами выстраивает альтернативные институты, прежде всего в финансово-экономической сфере. С КНР, в отличие от Японии, гораздо сложнее договориться – Китай мощнее экономически, он никогда не входил в американскую сферу влияния, он не зависит от Соединённых Штатов в военной сфере, имеет отличные от западных ценности, а его элита не так сильно интегрирована в глобальную. В новых условиях Вашингтон переориентировал свой проект на противостояние Китаю, демонтировал торгово-экономический режим, который способствовал китайскому подъёму, а также воспользовался инструментом принуждения своих союзников с целью сдерживания КНР.

Европа не поддержала американские претензии к ВТО и торговую войну против Китая. По геополитическим причинам у Китая и Евросоюза меньше разногласий. Дополнительный импульс процессу обретения Европой суверенного стратегического мышления придал выход из ЕС Великобритании, традиционно поддерживающей более тесные отношения с США. В последние годы дискуссии по поводу этого процесса сосредоточились вокруг понятия стратегической автономии[14]. Сторонники такого курса недовольны тем, что страны Европы уязвимы перед внешним давлением и фактически неспособны без содействия внешних сил добиваться внешнеполитических целей.

Европейские политики и эксперты постоянно подчёркивают, что стремление к стратегической автономии не подрывает НАТО и европейско-американское сотрудничество. В реальности страны Евросоюза выстраивали, пусть и весьма неспешно, военно-политическую основу для проведения суверенной политики – под брюзжание стран Восточной Европы о том, что Европа принимает недостаточно мер для сдерживания России.

В России на европейские усилия в области безопасности принято смотреть свысока. Вместе с тем после учреждения в 1999 г. общей внешней политики и политики безопасности силы ЕС провели шесть наземных военных операций в Македонии, ДРК, Боснии, Чаде и ЦАР, три военно-морских операции, ряд полицейских и тренировочных миссий за рубежом. Это примерно сопоставимо по количеству (пусть и не по масштабу) с количеством российских военных операций за рубежом за тот же период. Ну и среди российских операций действительно многосторонней была лишь недавняя миротворческая миссия в Казахстане. В Европейском союзе же есть институты коллективных военных действий, которые допускают, но не требуют участия США.

Показательно, что анонсированный, но так и не реализованный Трампом вывод около 10 тысяч американских военнослужащих из Германии вызвал неоднозначную реакцию в стране – согласно опросу, 47 процентов немцев поддержали сокращение числа американских солдат на их территории и только 28 процентов выразили мнение, что эта цифра должна остаться прежней[15]. А цель была «наказать» не повышающую свои военные расходы Германию.

Результат курса на автономию проявился и в текущем кризисе – ЕС организует собственную, не под эгидой НАТО, тренировочную миссию для Украины.

Все? это означает, что европейские союзники США меньше нуждаются в американской гегемонии, и стремятся к большей независимости.

Впрочем, суверенизацию Европы не следует переоценивать. Идейная общность Европы и Америки, сплочённость их элит, а также близкий уровень развития экономик способствует тому, что их преференции в отношении друг друга часто совпадают. Зато за пределами ЕС американское пренебрежение преференциями в отношении союзников в последние десятилетия вытолкнуло многих (включая Филиппины, Таиланд, Турцию и целый ряд стран Латинской Америки) из общей «обоймы» гегемонистского блока, фактически повернув вспять процесс его расширения.

Украинский конфликт и допинг для гегемона

Кризис на Украине 2014 г. привёл к тому, что НАТО вернулась к первоначальной задаче – сдерживанию России. А Соединённым Штатам наконец удалось заставить своих союзников наращивать расходы на оборону. На саммите в Уэльсе в сентябре 2014 г. закреплены обязательства «остановить любое снижение расходов на оборону» и «стремиться к тому, чтобы приблизиться к рекомендуемому показателю в 2 процента ВВП в течение десятилетия»[16]. Можно сказать, что в 2014 г. европейские союзники США подтвердили сплочённость гегемонистского блока, продемонстрировав готовность идти на существенные издержки, связанные с санкциями и контрсанкциями. Однако тогда процесс всё же не был всеобъемлющим и необратимым[17]. Европейские члены НАТО, кроме Польши и стран Балтии, не восприняли действия России как угрозу национальной безопасности. Например, Германия держала в 2014–2018 гг. оборонные расходы на минимальном уровне за всю современную историю.

Разница в восприятии действий России странами Европы определяется в том числе географией. В 2014 г. угрозу со стороны России в основном почувствовали страны Балтии и Польша, чей политикум, правда, не переставал говорить об «угрозе с Востока» с момента распада Варшавского блока. После миграционного кризиса, начавшегося в 2015 г., ряда терактов в странах Европы и на фоне секьюритизации изменения климата российская угроза отошла на второй план[18]. Согласно опросам общественного мнения, Россия была лишь шестой в списке наиболее важных угроз, а в отдельных странах ЕС могущество США и Китая считали более насущной опасностью[19]. В Соединённых Штатах, наоборот, восприимчивость к российской угрозе выросла на фоне подозрений о вмешательстве в президентские выборы 2016 года.

Однако к тому времени европейцы были уже не так воодушевлены американскими попытками сделать сдерживание России частью гегемонистского проекта: несмотря на отсутствие полноформатного взаимодействия, в 2016–2020 гг. началась реализация «Северного потока – 2», были установлены контакты между ЕС и ЕАЭС, чего ранее не делалось по политическим соображениям. Иллюстрацией дистанции между берегами Атлантики могут послужить санкции после отравления Скрипалей в 2018 г.: США ввели серьёзные финансовые ограничения против российского госдолга, а Евросоюз ограничился расширением «чёрных списков» и высылкой небольшого числа дипломатов.

Несмотря на очевидные аналогии с кризисом 2014 г., новый виток эскалации в 2022 г. привёл к последствиям принципиально иного уровня. Подавляющее большинство жителей ЕС считает события на Украине угрозой национальной безопасности своих стран[20]. Восприятие России как угрозы привело к резкому росту заинтересованности в сотрудничестве с США и НАТО. В Швеции и Финляндии число сторонников членства в НАТО превысило половину, в итоге две скандинавские страны полностью отказались от политики нейтралитета.

Серьёзность европейских опасений подтверждается ростом оборонных расходов. Германия сформировала специальный фонд на 100 млрд евро для модернизации вооружённых сил. По оценкам немецких экспертов, Европа имеет весь спектр производственных мощностей, необходимых для создания современных систем вооружений, однако именно партикуляризм стран Евросоюза препятствует решению проблем обороноспособности и оперативной совместимости[21]. И хотя эксперты говорят о больших сложностях в реальной ремилитаризации Европы, сегодняшние обстоятельства наилучшим образом способствуют принятию соответствующих решений.

На санкционном фронте ранее невиданное единодушие: удаётся согласовывать ограничительные меры на полях таких диалоговых форумов, как «Большая семёрка», в рамках антироссийских ограничений страны Запада открыто отказались от соблюдения принципа наибольшего благоприятствования, одной из двух основополагающих норм международного торгового режима ВТО. За пределами Европы показательно присоединение к санкционному давлению Японии, Сингапура, Южной Кореи и Тайваня, которые старались не ухудшать отношения с Россией в 2014 году. Впрочем, они смотрят на мир через другую призму: именно угроза со стороны Китая является основным источником их повышенной лояльности американскому проекту.

Конечно, остаётся проводящая независимый курс Турция, но в целом гегемония заметно усиливается: США практически не сталкиваются с сопротивлением союзников при реализации своих инициатив. Кризис укрепляет союзнические связи, позволяет отработать инструментарий экономической войны, даёт повод отказаться от тех элементов старого порядка, которые уже не устраивают Соединённые Штаты. Глава европейской внешней политики Жозеп Боррель прямо призывает «прекратить теологические дискуссии по поводу стратегической автономии»[22]. В результате в период формирования нового мирового порядка Вашингтон входит с крайне лояльными союзниками, готовыми не просто поддерживать его на словах, но и нести сопутствующие издержки. Мы наблюдаем закат мирового порядка, у истоков которого стояли Соединённые Штаты, однако никто не может гарантировать, что следующий мировой порядок не будет снова американским. Никто из других претендентов на то, чтобы сказать веское слово по поводу будущих правил мирового устройства, таким союзническим ресурсом не обладает.

Но как допинг не заменит полноценные тренировки, так и восприятие России как угрозы не усиливает материальную базу американской гегемонии и не помогает сформулировать более привлекательный проект.

В долгосрочной перспективе конфликт на Украине отвлекает США от Китая, основного претендента на гегемонию.

Сегодня увеличение европейской военной мощи, безусловно, выгодно Соединённым Штатам – они давно этого добивались. Однако, если кризис будет урегулирован или хотя бы эффективно заморожен (что сейчас кажется невероятным, но в конечном итоге неизбежно) и Европа перестанет бояться Россию, успев к тому времени запустить свою оборонную промышленность, разогретый европейский ОПК превратится в чеховское ружьё, которому понадобится найти новое применение. Это сделает военную поддержку США ненужной, а учитывая её высокий «ценник», даже вредной. В такой перспективе оба пряника американского проекта – экономическое развитие и обеспечение безопасности – перестанут работать в Европе. Ведь известно, что одного принуждения для поддержания гегемонии недостаточно.

Вместо заключения

В разрушении мирового порядка многие видят упадок Америки, но это не обязательно так. В осыпающемся мире правит сильный, а объём военных и экономических ресурсов США и их союзников остаётся непревзойдённым. Деградация международных институтов открывает возможности для переписывания правил. На протяжении последних лет Соединённые Штаты последовательно действовали против свободной торговли с преференциями для развивающихся стран, поскольку такой режим обеспечил превращение Китая в новую сверхдержаву.

Российская спецоперация на Украине даёт возможность сделать основные принципы мировой торговли избирательным инструментом, а не всеобщим благом. Если раньше американские усилия по подрыву режима ВТО наталкивались на оппозицию Европы, то теперь, по крайней мере в отношении России, никаких затруднений не возникнет.

Конечно, Соедине?нным Штатам не выгодно размывание ялтинского слоя международного порядка. Раньше запрет на применение силы для разрешения международных споров игнорировался лишь Соедине?нными Штатами. После иранских ракетных ударов, азербайджанского наступления в Карабахе, турецких интервенций и российской спецоперации на Украине США фактически лишились монополии на нарушение международного права. Впрочем, нельзя сказать, чтобы этой монополией они распоряжались достаточно мудро.

СНОСКИ

[1] Du Boff R.B. US hegemony: continuing decline, enduring danger // Monthly Review. 2003. Vol. 55. No. 7. P. 1-15. DOI:10.14452/MR-055-07-2003-11_1; Wallerstein I. The decline of American power: The US in a chaotic world. New York and London: New Press, 2003. 324 p.

[2] Tamaki N. Japan’s quest for a rules-based international order: the Japan-US alliance and the decline of US liberal hegemony // Contemporary Politics. 2020. Vol. 26. No. 4. P. 384-401. DOI: 10.1080/13569775.2020.1777041; Лахман Р. Пассажиры первого класса на тонущем корабле: Политика элиты и упадок великих держав. М.: Издание книжного магазина «Циолковский», 2022. С. 524–534; Cooley A., Nexon D. Exit from hegemony: the unraveling of the American global order. Oxford University Press, 2020. 280 p.; Сафранчук И., Лукьянов Ф. «Американское стремление сохранить свою гегемонию похоже на сизифов труд» // Россия в глобальной политике. 1.03.2022. URL: https://globalaffairs.ru/articles/amerikanskiy-sizifov-trud/ (дата обращения: 12.10.2022).

[3] Gill S. Hegemony, consensus and Trilateralism // Review of International Studies. 1986. Vol. 12. No. 3. P. 205–222. DOI:10.1017/s0260210500113932.

[4] Keohane R. After hegemony. Princeton: Princeton University Press. 1984. 290 p.

[5] Schroeder P. Is the U.S. an Empire? // History News Network. URL: https://historynewsnetwork.org/article/1237 (дата обращения: 12.10.2022).

[6] Ikenberry G.J., Nexon D.H. Hegemony studies 3.0: The dynamics of hegemonic orders // Security Studies. 2019. Vol. 28. No. 3. P. 395-421.

[7] Андерсон П. Перипетии гегемонии. 2018. Издательство Института Гайдара. С.10. 296 с.

[8] Walt S.M. Alliance formation and the balance of world power // International security. 1985. Vol. 9. No. 4. P. 3-43.

[9] Nesmashnyi A.D., Zhornist V.M., Safranchuk I.A. International Hierarchy and Functional Differentiation of States: Results of an Expert Survey // Mgimo Review of International Relations. 2022 Vol. 15. No. 3. P. 7-38. DOI: 10.24833/2071-8160-2022-olf2.

[10] Калачигин Г. Апелляция «в никуда» // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. № 5. С. 193-206. DOI: 10.31278/1810-6439-2022-20-5-193-206.

[11] Likhacheva A.B. Unilateral Sanctions in a Multipolar World // Russia in Global Affairs. 2019. Vol. 17. No. 3. P. 109-131. DOI: 10.31278/1810-6374-2019-17-3-109-131.

[12] Wallander C.A. Institutional assets and adaptability: NATO after the Cold War // International organization. 2000. Vol. 54. No. 4. P. 705-735.

[13] Истомин И., Байков А. Альянсы на службе гегемонии: деконструкция инструментария военно- политического доминирования // Полис. Политические исследования. 2020. № 6. С. 8-25. DOI: https://doi.org/10.17976/jpps/2020.06.02.

[14] Howorth J. Strategic autonomy and EU-NATO cooperation: threat or opportunity for transatlantic defence relations? // Journal of European integration. 2018. Vol. 40. No. 5. P. 523-537; Fiott D. Strategic autonomy: towards ‘European sovereignty’in defence // European Union Institute for Security Studies (EUISS). 2018. No. 12. P. 1-8; Tocci N. European strategic autonomy: what it is, why we need it, how to achieve it. Rome: Istituto Affari Internazionali, 2021. 39 p.; Щербак И. Стратегическая автономия Евросоюза на перепутье // Научно-аналитический вестник Института Европы РАН. 2021. № 2. С. 34–40.

[15] Kirchick J. You wouldn’t know it from the coverage, but most Germans are fine with Trump’s withdrawal of US troops // Brookings. 11.08.2020. URL: https://www.brookings.edu/blog/order-from-chaos/2020/08/11/you-wouldnt-know-it-from-the-coverage-but-most-germans-are-fine-with-trumps-withdrawal-of-us-troops/ (дата обращения: 24.03.2022).

[16] Заявление по итогам встречи на высшем уровне в Уэльсе // НАТО. 5.09.2014. URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_112964.htm?selectedLocale=ru (дата обращения: 24.03.2022).

[17] Истомин И., Болгова И., Сушенцов А., Ребро О. Логика эволюции НАТО: достижения и перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 2020. Т. 64. № 1. С. 26-34. DOI: https://doi.org/10.20542/0131-2227-2020-64-1-26-34.

[18] Pezard S., Radin A., Szayna T.S., Larrabee F.S. European Relations with Russia: Threat Perceptions, Responses, and Strategies in the Wake of the Ukrainian Crisis // Santa Monica: Rand Corporation, 2017. 99 p. URL: https://www.rand.org/pubs/research_reports/RR1579.html (дата обращения: 24.03.2022).

[19] Stokes B., Wike R., Poushter J. Europeans Face The World Divided // Pew Research Center. 13.06.2016. URL: https://www.pewresearch.org/global/2016/06/13/europeans-see-isis-climate-change-as-most-serious-threats/ (дата обращения: 24.03.2022).

[20] Public opinion in the European Union. Standard Eurobarometer 97. Summer 2022 // European Union. September, 2022. URL: https://europa.eu/eurobarometer/surveys/detail/2693 (дата обращения: 01.10.2022).

[21] Röhl K.H., Bardt H., Engels B. Zeitenwende für die Verteidigungswirtschaft? // Institut der deutschen Wirtschaft. 15.08.2021. URL: https://www.iwkoeln.de/fileadmin/user_upload/Studien/policy_papers/PDF/2022/IW-Policy-Paper_2022-Verteidigungswirtschaft.pdf (дата обращения: 01.10.2022).

[22] Borrel J. The future of Europe is being defined now // EEAS. 3.03.2022. URL: https://eeas.europa.eu/headquarters/headquarters-homepage/112157/future-europe-being-defined-now_en (дата обращения: 24.03.2022).

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 ноября 2022 > № 4313675 Александр Несмашный

BHP Group и ArcelorMittal испытали улавливание углерода на сталелитейных заводах в Европе и США

Как сообщает агентство Reuters, компания BHP Group объединяется с производителем стали ArcelorMittal и двумя другими для тестирования новой технологии сокращения выбросов углерода при производстве стали на двух заводах в Бельгии и Северной Америке.

В испытаниях на сталелитейной доменной печи ArcelorMittal в Генте в Бельгии и на другом заводе в Северной Америке также участвуют японская компания Mitsubishi Heavy Industries Engineering (MHIENG), разработавшая технологию улавливания углерода, и Mitsubishi Development Pty, еще один поставщик угля для производства стали.

Выбрасывая более 3 миллиардов тонн углекислого газа в год, на сталелитейную промышленность приходится 7-9% глобальных выбросов парниковых газов (ПГ).

«Что действительно интересно в этом партнерстве, так это то, что ... это не настольное упражнение, а реальное приложение на действующем предприятии», — сказала коммерческий директор BHP Вандита Пант.

Горнодобывающая компания номер один в мире произвела более 37 миллионов тонн металлургического угля, необходимого для производства стали, в финансовом году до июня.

Крупные горнодобывающие компании сотрудничают с технологическими фирмами и другими участниками цепочки поставок, чтобы найти способы уменьшить свой углеродный след и помочь сократить выбросы в некоторых из наиболее энергоемких отраслей.

Партнерство BHP, например, также включает партнерство с индийской Tata Steel, которая использует биомассу в качестве источника энергии.

«Не существует серебряной пули, нет единого пути или технологии для снижения выбросов углерода в сталеплавильном производстве», — сказал Пант.

«В рамках этих партнерских отношений мы охватываем множество различных технологий и географических регионов ... чтобы обеспечить снижение выбросов парниковых газов в стали и поддержать снижение углеродоемкости в доменных печах», — сказал Пант.

Личинок европейского угря станут пускать в Россию

Из перечня продукции, на которую распространяются антисанкционные меры, вывели стекловидных личинок европейского речного угря (Anguilla anguilla). Мера должна помочь в искусственном воспроизводстве этой рыбы.

Соответствующие изменения утверждены постановлением правительства РФ от 29 октября 2022 г. № 1926, сообщает корреспондент Fishnews. Поправка вступила в силу.

Ранее с этой инициативой выступило Минэкономразвития. Министерство отмечало, что для искусственного восстановления запасов угря нужны личинки из стран Западной Европы.

Напомним, продовольственное эмбарго было введено в ответ на ограничения западных стран в отношении России. Ввоз определенных видов сельхозпродукции, сырья и продовольствия запрещен из США, стран Евросоюза, Канады, Австралии, Норвегии, Украины, Албании, Черногории, Исландии и Лихтенштейна, Великобритании. В октябре срок действия ограничений продлили в очередной раз — до конца 2023 г.

Fishnews

Бремя смуглых

пресса пишет, что Сунак — вариант долгосрочный, рассчитанный на смягчение последствий кризиса

Илья Титов

19 октября в "Завтра" был опубликован текст о незавидных перспективах премьерства Лиз Трасс. Очевидный прогноз сбылся — уже 20 октября Лиз объявила об уходе с должности, а спустя пять дней во главе государства встал её соперник по летним выборам лидера Консервативной партии — Риши Сунак. Таким образом, 44-дневная Трасс не только с огромным отрывом побила 118-дневный рекорд премьера Джорджа Каннинга, умершего на своём посту в 1827 году, но и стала отличной вешалкой для всех собак.

Английская пресса уличает подлую экс-премьершу в том, что именно из-за неё британская экономика сыплется на глазах, сетевой рейтинг как Консервативной партии, так и Парламента в целом валяется где-то на уровне рейтинга палочки Коха и громкого чавканья за столом, а общество вынуждено чередовать новости о росте процента недоедающих с хрониками очередных политических кризисов в Лондоне. Словом, этого человека с улицы, профессиональную кабинетчицу и дурочку из рабочей семьи просто бросили под поезд в лучших традициях английской системы управления. На её место пришёл тот, кто странным образом куда ближе к британской элите, чем дочка йоркширских медсестры и преподавателя, — индус Сунак.

Про то, что это за товарищ, было достаточно написано за последние дни. Родившийся в Англии сын потомков выходцев из бедного Пенджаба, он окончил Винчестерскую школу, Линкольн-колледж Оксфорда и отучился в калифорнийском Стэнфорде, после чего рванул работать в Goldman Sachs, кузницу кадров для европейской бюрократии — сословия «технократов». Затем был лондонский хедж-фонд The Children's Investment и получение гринкарты (а по некоторым слухам — слишком многочисленным, чтоб их игнорировать, — и американского гражданства). Покупка места в Парламенте от округа Ричмонд в Северном Йоркшире, где консерваторы стабильно побеждали примерно со времён Иоанна Безземельного, стала первым шагом политической карьеры будущего премьера. Покупал, разумеется, не за свои — подсобил IT-магнат Нараяна Мурти, по странному совпадению ставший в 2009 году зятем тогда многообещающего банкира из Сити. С индийскими богачами всё сложно: Forbes говорит о 4,5 миллиардах долларов, Fortune пишет о 5 с копейками, но миллиард фунтов, которым по разным данным обладает одна только Акшата, супруга британского премьера, намекает, что товарищ Нараяна банально прибедняется. Мурти осыпан американскими медалями, французскими орденами и британскими премиями, он сопредседательствовал на Давосском форуме и заседал в совете «продвигающего демократию» Фонда Форда. Словом, даже по меркам индийской элиты это человек максимально непростой — вхожий в массу совместных предприятий и фондов с самыми заметными деятелями глобалистской волны. Его тесть, Сунак, стал премьером Британии весьма странным образом. Ещё в начале июля, до отставки Бориса Джонсона, он стал одним из тех, кто этого самого Бориса бессовестно кинул — его отставка стала первым актом массового исхода министров, показавшего всей стране, что у Джонсона не осталось поддержки. Тогда, будучи канцлером Казначейства (преемник Саджида Джавида и предшественник Наджима Захави), Сунак считался одним из наиболее надёжных сторонников Бориса в правительстве. Но перспектива подняться выше была слишком соблазнительна: Риши перешагнул через «труп» Бориса и выдвинул свою кандидатуру на выборах главы партии. Тогда таким путём пошли многие: вместе с Сунаком в борьбу включились победившая в итоге Трасс, быстро слившийся министр обороны Бен Уоллес и примкнувшая к ним Пенни Мордант, причём Сунак считался фаворитом вплоть до объявления новым лидером партии Лиз Трасс.

Итоговую победу Трасс связывают со множеством факторов: нелепой верой британской верхушки в идиотский план по снижению налогов для богатых; словами Елизаветы II о том, что при её жизни индус не станет британским премьером; поисками максимально фактурной и показательно некомпетентной вешалки для собак. Как бы то ни было, время Трасс минуло. Время Джонсона тоже ушло и, видя, как изящно он устранился от очередного витка борьбы в период кризиса, думается, ещё не пришло.

Сунак стал премьером вообще без голосования — после самоустранения Бориса он остался единственным кандидатом. Легитимность руководителей, приходящих к власти в системах непрямых выборов, обычно строится на парламентском большинстве их партии. Консерваторы выиграли свои выборы в 2019-м, будучи на подъёме после обещаний жёсткого брекзита, воодушевившись харизмой Бориса и наблюдая своих главных оппонентов — лейбористов в страшном кризисе. Сегодня партия большинства, имеющая 365 из 650 мест в Палате общин, в пух и прах проигрывает все опросы. Центры изучения общественного мнения пишут, что если бы в ноябре прошли выборы, консерваторы лишились бы на них 300 мест. Это привело бы к интересной ситуации: после прихода к власти лейбористов оппозицией (второй силой в Парламенте) стали бы шотландские националисты. Шотландцы, к слову, Сунака не признали, объявив его приход к власти «смертью демократии». Впрочем, Сунак первым делом пообещал никаких досрочных выборов не объявлять, дабы дотянуть до плановых выборов в 2024 году: к тому времени оптимисты из штаба консерваторов надеются худо-бедно выправить электоральную ситуацию от уровня «коллапс и катастрофа» до уровня «просто беда». Ясно то, что Сунак оказался на том месте, где должен был оказаться ещё в августе.

Интереснее расистских пассажей умирающей старухи или веры в наивность британских элит представляются две трактовки: одна учитывает внутренний контекст, вторая строится на международной обстановке.

Сунак — спасательный круг для британской экономики. Так ещё летом писала пресса, обычно испытывающая подозрение к любым консерваторам. Человек из лондонского Сити очевидно не будет делать таких глупостей, к которым Британию толкала Лиз и её (теперь уже бывший, наверное) друг Квази Квартенг, пробывший месяц с небольшим канцлером Казначейства — министром финансов, по-нашему.

В этом свете стоит взглянуть на то, кто занимает этот пост в правительстве Сунака. А занимает его... Джереми Хант. В упомянутом в начале текста материале двухнедельной давности рассказывалось о Ханте — последнем назначении Лиз Трасс. Потомок британского фашиста Мосли, масон, муж землячки Си Цзиньпина и в целом весьма примечательный гражданин был попыткой Трасс вырулить из кризиса, сохранив должность. Лиз должность не сохранила, зато Хант в кабинете остался. Сложно сказать, насколько долго он будет продолжать руководить Казначейством — ввиду последних валютных интервенций Банка Англии и того факта, что из скудеющего британского бюджета оплачивать все эти художества придётся именно Казначейству, должность видится расстрельной. Возможно, именно в этом состоит ответ на недоумение прессы. Журналисты, узнав о продолжении работы Ханта, задались вопросом: как человек с такими китайскими связями получил ключевой пост в правительстве индийского глобалиста Сунака? Ханта могут первым бросить под поезд, одновременно кинув кость недовольным избирателям и избавившись от игрока конкурирующей команды.

Британская пресса тем временем ведёт себя иначе, чем какая-либо другая западная. Общий настрой журналистов по всем странам «цивилизованного мира» состоит в подборе эвфемизмов — те самые «отрицательные росты» и «хлопки газа», знакомые нам по упоминаниям российской прессой, вовсю цветут и пахнут в прессе европейской и американской. Причиной тому — нежелание плодить негатив: упоминание депрессии, инфляции и рецессии (этот термин, кстати, сам в своё время вводился в обиход как эвфемизм депрессии) может настроить публику против симпатичной мейнстримной прессе власти.

В Британии, где значительная часть журналистов имеет лейбористские убеждения, а консерваторы открыто критикуют в прессе убивающих репутацию Тори политиков, ситуация радикально иная. Именно с этим связаны полюбившиеся нашим соцсетям заголовки английских всепропальщиков и регулярные вопли о «коллапсе уровня жизни». Нет, эти заголовки и вопли не лишены оснований: рост инфляции на 15–20% (и это по данным Банка Англии), подъём цен на тепло и свет и резкое увеличение стоимости еды и продуктов первой необходимости, рост спроса на просрочку и лозунги в духе «UK Don’t Pay» («Британия, не плати») или «Heat Or Eat» («Есть или греться») намекают на то, что Британия действительно увязла в самом глубоком кризисе из всех, что встречались кому-либо из ныне живущих.

Но пессимизм в британской прессе связан именно с желанием критиковать консервативное правительство. Как же новое консервативное правительство реагирует на критику? Никак. Риши Сунак решил, что лучшая защита — это игнорирование, и решил просто-напросто не объявлять свой план по спасению британской экономики где-то до середины ноября. Вот так премьер, за которого вообще никто не голосовал, встал во главе страны; лидер партии парламентского большинства, имеющей рейтинг в районе 22%, заранее объявляется спасительным кругом британской экономики, не представив ни одной программы, плана или хотя бы комплекса обещаний. Британия — страна парадоксов.

Каким же образом индобританский глобалист-технократ настроен биться на внешних фронтах? Ещё в преддверии летних выборов главы партии в прессе утверждалось, что Сунак будет действовать в интересах США — очевидный вывод с учётом его происхождения, биографии и гринкарты. Проблема в том, что интересы США ныне не так однозначны, как может показаться. Дело не в Байдене, назвавшем нового премьера «Раши Суноки», и не в пресловутых демократах и республиканцах, которые в начале ноября устроят свою разборку в американских избирательных комиссиях, а в том, что расхождение планов Лондона и Вашингтона вышло из плоскости рассуждений экспертов по теневой политике, прочно закрепившись в крупной прессе.

Лондону тесно в рамках нынешнего НАТО, Британии принципиально важны победа в Восточной Европе и экспансия на Тихом океане. Главным среди американских ястребов, отношения с которым у нынешнего премьера точно наладятся, станет Майкл Блумберг. Престарелый нью-йоркский миллиардер известен тем, что именно с его именем связывают наиболее рискованные внешнеполитические авантюры демократов: так, Politico утверждает, что пресловутый полёт Пелози на Тайвань осуществился по инициативе и на деньги Майкла, одного из ключевых спонсоров Пелози.

Как Блумберг связан с Сунаком? В совет собранного Блумбергом Нового экономического форума входят Аджайпал Банга, бывший председатель Американо-индийского делового совета, членами которого были также Нараян Мурти и Нандан Нилекани, председатель и сооснователь Infosys, корпорации, основанной тем же Мурти. Словом, связи Блумберга и индийских глобалистов ясны, как и намерения, которые имеет Сунак на главном государственном посту Британии.

Рассуждения о том, что Сунак как «свой человек» будет играть в интересах Индии, выглядят наивными — у Индии нет явных направлений, на которых Риши мог бы помочь своей исторической родине. Столь же беспочвенными смотрятся теории о том, что назначение Сунака является попыткой Лондона переманить Индию на свою сторону в глобальной игре — упоминаются и подающий признаки жизни альянс AUKUS, и противостояние Индии и Китая. Индия — и этого не учитывают сторонники таких теорий — уже занимает своё желаемое место, строя политические и торговые отношения со всеми, включая как бы враждебный Пекин.

Словом, нужно судить о перспективах Риши Сунака почти без учёта его этнического фона. Куда важнее его семейные и профессиональные связи, особенности его биографии и вроде бы идеологически мотивированные шаги на должности премьера. С последним моментом уже многое проясняется: The Financial Times со ссылкой на источники в правительстве пишет, что Сунак готовится восстановить запрет на добычу сланцевой нефти в Британии. Шаг, который отлично смотрелся бы в безмятежном 2019-м, становится одним из первых решений нового премьера в кризисном 2022-м. Сунак не вызывает у прессы тех же чувств, что вызывали Трасс или Джонсон, — ему не пророчат скорую отставку. Даже лояльная лейбористам и скорая на критику пресса пишет, что Сунак — вариант долгосрочный, рассчитанный на смягчение последствий кризиса и выход на предвыборную прямую в хоть немного вменяемом состоянии. Вот только с учётом всего, что происходит вокруг, кажется, что даже нахождение на Даунинг-стрит ставленника Сити, глобалиста и технократа со связями в глобалистской аристократии не даёт никаких долгосрочных гарантий.

Великобритания > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 1 ноября 2022 > № 4201348 Риши Сунак

США разместят бомбардировщики B-52 в Австралии. Эксперты полагают, что эти действия направлены на сдерживание Китая

Александр Ленин

Соединенные Штаты планируют разместить на севере Австралии шесть межконтинентальных стратегических бомбардировщиков B-52, которые способны нести ядерные заряды. Об этом сообщает агентство Reuters со ссылкой на осведомленные источники, которые предпочли остаться анонимными.

Для этого в 320 километрах к юго-востоку от города Дарвина на территории военно-воздушной базы "Тиндал" к 2026 году построят специальные объекты. В частности, там появятся оперативный центр управления эскадрильи B-52, инфраструктура для ремонта и технического обслуживания самолетов, летное поле и стоянка. Рядом установят топливные резервуары и бункер для хранения боеприпасов. В предварительном плане расходы на указанные работы оценивают в сумму около 100 миллионов долларов США.

Премьер Австралии Энтони Альбанезе уклончиво прокомментировал сложившуюся ситуацию. По его словам, Канберра время от времени принимает участие в оборонных альянсах с США. "Конечно, есть визиты в Австралию, в том числе в Дарвин, где на ротационной основе базируются американские морские пехотинцы", - отметил глава австралийского правительства. При этом в австралийском оборонном ведомстве и вовсе уклонились от общения с журналистами на эту тему.

Действительно, в северной части Австралии имеется ряд объектов, где военнослужащие США проводят совместные тренировки и учения с австралийскими коллегами. Старт этой активности был дан во время президентства Барака Обамы.

По мнению некоторых аналитиков, действия Вашингтона направлены на сдерживание Китая, военная мощь которого продолжает расти достаточно быстрыми темпами. С таким мнением, в частности, выступила исследователь Бекка Вассер из Центра новой американской безопасности (Center for a New American Security (CNAS) в Вашингтоне. Не исключено, что американцы усиливают свое присутствие в регионе в свете возможного обострения конфликта вокруг Тайваня.

В прошлом году США, Великобритания и Австралия, которые входят в трехсторонний оборонный альянс AUKUS, заключили сделку в сфере обороны, по условиям которой Канберре предоставят технологии для развертывания атомных подводных лодок. Как пишет западная пресса, это вызвало раздражение в КНР.

Тем не менее, в сентябре британский министр обороны Бен Уоллес и его австралийский коллега Ричард Марлз договорились об организации тренировок для военных из Австралии на недавно введенной в строй британской атомной субмарине HMS Anson. В СМИ указывается, что США активно прорабатывают вопрос о строительстве для Австралии атомных подлодок, которые Канберра сможет получить уже к 2030 году. Все эти инициативы позволят автралийцам ускоренными темпами создать собственный атомный флот.

Кстати, в этом году американцы разместили четыре стратегических бомбардировщика B-52 на военно-воздушной базе "Андерсен", которая находится на острове Гуам в западной части Тихого океана.

Американская авианосная группа ВМС США во главе с новым атомным авианосцем USS Gerald Ford в середине ноября прибудет в Европу. Об этом сообщает издание UK Defence Journal. На его борту базируется около 90 самолетов, вертолетов и беспилотников, в том числе истребители-бомбардировщики пятого поколения F-35. Авианосная группа зайдет в военно-морскую базу Портсмут на юге Англии. Точная дата прибытия корабля не разглашается. В походе USS Gerald Ford будет сопровождать ракетный крейсер, эсминец и ударная атомная подводная лодка. В конце октября этот американский авианосец заходил с визитом в порт Галифакс в Канаде. В настоящий момент в европейских водах вблизи Хорватии находится другая ударная группа во главе с американским авианосцем USS George Bush. Она совершает тренировочные маневры в Адриатическом море.

Игорь Истомин, кандидат политических наук, ведущий научный сотрудник Центра перспективных американских исследований ИМИ МГИМО МИД России:

Планы США по размещению бомбардировщиков B-52 в Австралии необходимо рассматривать в более широком контексте. В недавно вышедшей Стратегии национальной безопасности США еще раз подтверждено, что Китай обозначен в качестве ключевого долгосрочного противника американцев. Соответственно, Вашингтон проводит комплексную политику по сдерживанию и противодействию Китаю. Она имеет несколько измерений: экономическое, технологическое и военно-стратегическое. Это началось не прямо сейчас. Еще при администрации Барака Обамы была достигнута договоренность о размещении американских морских пехотинцев в Австралии.

В последние годы, с прошлого года особенно, США все больше испытывают опасения по поводу увеличения стратегического ядерного потенциала Китая. И, соответственно, американцы наращивают свои возможности в этой области тоже. В этом контексте и нужно рассматривать размещение бомбардировщиков на австралийской территории. Появлялась информация о том, что Китай может существенно нарастить свои ядерные силы или планирует это сделать. В отношении КНР нет той транспарентности по количеству носителей, которая есть у России и США. Мы открыто заявляем эти цифры. Китай же эти цифры не раскрывает. Поэтому США создают возможности для нанесения ударов по Китаю в случае необходимости с разных направлений. И это логично.

Если исходить из гипотетического развития ситуации вокруг Тайваня, где не исключено обострение, со стороны администрации Джо Байдена несколько раз звучали сигналы о готовности принимать решительные меры в случае военного конфликта в районе острова. Полностью эту политику стратегической неопределённости, стратегической двусмысленности США не развеивают. Они до конца не говорят, что будут делать в случае конфликта. Что довольно естественно, потому что сценарии развития конфликта могут быть разные. И роль самого Тайваня в развитии этого противостояния тоже может быть разной. Но тем не менее, это демонстрация того, что США наращивают свой потенциал на случай возможных различных сценариев обострения. Сейчас крупнейшая точка - это, конечно, Тайвань. Но вокруг Китая по периметру морской границы существует целый ряд таких проблемных точек, которые периодически обостряются. Как я думаю, в Пентагоне проигрывается много сценариев.

Австралия является крайне важным союзником и партнером для США в политике сдерживания Китая. Я уже отметил, что это началось при Бараке Обаме, продолжилось при Дональде Трампе и получает развитие при Джо Байдене. Австралия встроена в американскую политику через целый ряд механизмов. Это и пресловутый трехсторонний альянс AUKUS (входят Австралия, Великобритания и США - прим. "РГ"), про который много говорят в последнее время. Но нельзя забывать, например, про Четырехсторонний диалог по безопасности QUAD, в котором участвуют Австралия, Индия, США и Япония.

В экономической сфере также есть ряд трехсторонних форматов США - Япония - Австралия, не говоря уже о двусторонних связях. Австралия - это один из краеугольных камней, но особенность политики США в этом регионе, может быть, в отличие от той же Европы, заключается в том, что американцы не кладут все яйца в одну корзину. Вашингтон параллельно развивает разные форматы и во многих из них участвует Австралия.

Потолок цен на нефть для России: что делать

Георгий Бовт

США отложили введение потолка цен на российскую нефть на время после промежуточных выборов в конгресс 8 ноября. Также появилась информация (поспешно опровергнутая, впрочем), что они работают над планом по смягчению этих ограничений, чтобы избежать потрясений на рынке. От самой идеи не отказались, хотя все последствия этого беспрецедентного шага не ясны никому. Во главу угла поставлена сугубо политическая задача, во имя которой решили пожертвовать законами рынка: надо лишить русских "сверхдоходов" от продажи нефти, чтобы они не смогли финансировать военные действия на Украине. Попробуем разобраться в возможных последствиях и "подводных камнях".

Министр финансов США Джанет Йеллен ранее обозначила ценовой предел в 60 долларов за баррель как тот, который сохранит для России стимул продолжать добычу нефти и не уходить с рынка, дабы его не обрушить. Неоднократные заявления Москвы о том, что мы не будем поставлять нефть странам, которые согласятся на такие условия (об этом говорил и лично Владимир Путин), Йеллен в расчет принимать не хочет. А зря.

Позже появилась информация, что потолок может быть установлен на уровне 63-64 долларов. Что косвенно свидетельствует о неуверенности санкционеров в том, что их затея вообще сработает. Фактическую цену определят перед запланированным на 5 декабря введением европейского эмбарго на российскую нефть (с февраля 2023 г. его дополнит эмбарго на нефтепродукты) и связанных с этим ограничений на ее страхование и транспортировку морем.

Пока никто, кроме G7, а также ЕС и Австралии не выразил желания присоединиться к такому механизму. И у его авторов есть небезосновательные опасения, что без поддержки Индии, Китая и стран третьего мира эта затея вообще не сработает. Южная Корея вроде бы в частном порядке сообщила американцам, что планирует выполнить требования, были попытки вовлечь Новую Зеландию и Норвегию, но пока результаты неизвестны. Предвидя сложности с внедрением потолка, Вашингтон заранее отказался от идеи вводить вторичные санкции для стран, которые откажутся его соблюдать. Это разумно, поскольку иначе пришлось бы вводить санкции для половины мира (включая Индию и Китай), такое даже США позволить себе не могут.

В среднем доход в месяц от продажи нефти для России составлял ранее около 20 млрд, сейчас не менее 15 млрд долл. По замыслу санкционеров, в случае полного успеха их "квазиэмбарго" наша страна должна будет потерять от 1,5 до 2 млн баррелей экспорта в сутки - в основном за счет сокращения тех морских перевозок, которые идут сейчас в Европу. Потери в деньгах составят примерно пятую часть нынешних объемов. Но это в худшем случае, и это уже не смертельно на фоне всех остальных происходящих событий. Если же Москва исполнит угрозы не продавать нефть тем, кто хочет заставить ее подчиниться требованиям G7, то цена на "черное золото" может взлететь и выше 100 долларов за баррель (сейчас около 90), потянув за собой и другие цены. Так что уже в период отопительного сезона издержки смелого антирыночного эксперимента первыми могут ощутить на себе не российский минфин, а сами санкционеры.

Для наших экспортеров жизнь тоже осложнится, глупо это отрицать, настаивая, что мы всех "ценами закидаем". Никогда не стоит недооценивать противника, в данном случае в экономической войне. Ответ Россия начала разумно готовить загодя. А именно собирать "теневой танкерный флот", чтобы с его помощью обходить ограничения на морские перевозки. Также российские страховщики готовы заменить европейских, которые контролируют 90% страхового рынка морских перевозок нефти.

Количество приобретенных нами под разными "крышами" и юрисдикциями танкеров точно неизвестно. Не надо, конечно, такой статистикой официально разбрасываться, пусть гадают. На Западе существуют оценки в 70-75 появившихся в распоряжении РФ дополнительных судов. В то же время, по подсчетам агентства S&P Global Commodity Insights, России может все равно не хватить еще 100-110 танкеров разного класса для перенаправления поставок из Европы в другие регионы. Надо ведь еще учесть, что транспортировка нефти в Европу занимает неделю, а в Индию и Китай морем - от трех недель.

Сейчас РФ экспортирует нефть морем в основном танкерами класса Aframax (245 метров, дедвейт до 120 тыс. тонн) и Suezmax (способные проходить через Суэцкий канал, 285 м, дедвейт до 200 тыс. т). Для транспортировки нынешних объемов в максимум 3,5 млн/бар/сутки морем потребуются более 150 судов первого класса, 65 второго и еще 18 танкеров крупного класса VLCC (330 м, дедвейт до 400 тыс. т). Однако западные оценки "дефицита" танкеров у РФ могут не учитывать возможности предоставить услуги перевозок со стороны Индии и Китая. Это наш потенциальный плюс.

Минус может состоять в том, что в борьбе за "теневой танкерный флот" мы вступаем в конкуренцию с Ираном и Венесуэлой, которые такими методами пользуются давно. И они нам - дружественные страны. Те же западные оценки исходят из понимания общей численности "теневого флота", работающего как раз на Иран и Венесуэлу, в 102 судна класса Aframax, 58 судов класса Suezmax и 80 - класса VLCC. То есть они все подсчитаны, их число не безгранично, и нам надо будет как-то с партнерами договариваться.

Другой потенциально уязвимый момент может состоять в том, что наши партнеры-импортеры из дружественных стран, хотя и откажутся формально от соблюдения потолка цен, могут использовать его как аргумент для получения еще больших скидок. Просто бизнес, ничего личного. В результате актуальная цена как раз может оказаться близкой к "потолочной".

В этой связи уже приходилось встречать мнение, согласно которому России было бы выгоднее продавать нефть за 60-64 долл., чем полностью останавливать торговлю, в том числе с "недружественными странами". Поскольку, мол, такой потолок будет сопоставим с ценами, по которым Россия будет продавать нефть в итоге. Тогда как издержки на "теневой флот" и окольные пути транспортировки могут оказаться непомерными. А если в мире наступит рецессия, то спрос на нефть снизится, и цена пойдет вниз к тем же 60 долл. Резон в таких рассуждениях есть, но на то должно быть политическое решение.

Есть другой вариант: не идти пока путем формального согласия на ценовой потолок. Не надо, как говорится, падать раньше выстрела. Этот вопрос теперь больше политический, а не экономический. Уступки могут породить искушение для усиления диктата. С дружественными странами при этом де-факто цены могут быть в том числе и "потолочным". Однако по мере того, как и если (!) будут освоены новые логистические, страховые и прочие возможности по обходу санкций, можно будет думать о дальнейшем изменении цены экспорта в ту или иную сторону. Надо посмотреть еще и насколько солидарными окажутся на практике действия санкционеров, притом что они, конечно, сразу скажут, что "механизм заработал".

Мы входим в "неизведанные воды", где придется быстро ориентироваться и принимать решения по ходу дела. Просчитать все заранее пока нельзя.

Индонезия хочет создать никелевый картель?

Индонезия изучает возможность создания структуры наподобие ОПЕК для стран, добывающих никель и другие полезные ископаемые, используемые для аккумуляторов. Об этом министр инвестиций страны Бахлил Лахадалиа заявил в интервью газетеFinancial Times, опубликованном в понедельник.

"Я вижу целесообразность в создании ОПЕК для управления торговлей нефтью, что обеспечивает предсказуемость для потенциальных инвесторов и потребителей. Индонезия изучает возможность создания схожей структуры управления для наших полезных ископаемых, включая никель, кобальт и марганец", - сказал политик.

Он уточнил, что Джакарта еще работает над структурой будущей организации и пока не обращалась с этим предложением к другим странам, добывающим никель.

Как отмечает издание, на страну приходится четверть мировых запасов никеля, она является лидером по добыче этого металла. Значимые позиции в добыче никеля также занимают Россия, Канада и Австралия.

Китайский юань поднялся на пятое место в мире по объёму валютных операций

По данным Банка международных расчётов, в этом году на китайскую валюту приходится 7% общемировых транзакций. Юань, занимавший 8-е место в апреле 2019 года, в новом рейтинге обогнал валюты Австралии, Канады и Швейцарии. Теперь юань опережают только доллар, евро, иена и фунт. Банк международных расчётов публикует данные о внебиржевом кассовом обороте валютного рынка раз в три года на основе отчётов центральных банков со всего мира.

Причины роста доли китайской валюты – экономический рост КНР и разворот попавшей под санкции России в сторону китайского рынка. По данным SWIFT, ещё в марте её не было даже среди 15 стран, активно использующих юань, в апреле наша страна оказалась уже на 12-м месте по использованию юаня. А в июле и августе объёмы платежей в юанях настолько выросли, что Россия заняла третью строчку в рейтинге этой международной системы платежей. Кстати, важно отметить, что с 2015 в КНР года функционирует и альтернативная SWIFT собственная система – CIPS (Cross-Border Interbank Payment System), которая была введена в целях интернационализации юаня и для снижения зависимости от американской финансовой системы.

Что касается внутрироссийской статистики торговли китайской валютой, то например, на конец октября среди клиентов ВТБ доля юаней в структуре безналичной покупки иностранной валюты превысила 80% по всему объёму сделок. Причём среднее количество ежедневных операций в юанях по итогам июля-сентября в 10 раз превышает аналогичный показатель апреля-июня.

Средняя сумма одной операции в сентябре составила около 20 тысяч юаней, что вдвое выше отметок на начало года и в шесть раз – августа, говорится в пресс-релизе банка. Эксперты объясняют тенденцию увеличения спроса на торговлю в юанях льготным курсом, который сейчас применяется для совершения сделок. Кроме того, клиенты ВТБ стали интересоваться новыми инструментами для вложения своих финансов. Так, розничные клиенты ВТБ с начала года открыли вклады в китайской валюте на сумму 4 млрд. юаней, что эквивалентно 36 млрд. рублей. Привлекательность вкладов в этой валюте объясняется ещё и отсутствием комиссии за счета в юанях, в то время как за хранение долларов и евро банки начинают её вводить.

Ответы на вопросы журналистов

По окончании переговоров с Президентом Азербайджана и Премьер-министром Армении Владимир Путин ответил на вопросы представителей российских СМИ.

В.Путин: Добрый вечер!

Пожалуйста, какие вопросы есть?

Л.Самсония: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Лана Самсония, Интерфакс.

Я бы хотела спросить про результаты трёхстороннего саммита. Вы уже назвали встречу полезной, создающей атмосферу для дальнейших договорённостей. Было принято совместное заявление, но часть, как Вы сами сказали, была из этого заявления изъята. Если возможно, расскажите, о чём не удалось договориться сторонам и насколько результаты этой встречи коррелируются с результатами встречи, которая прошла в Праге без участия России.

В.Путин: Что касается встречи в Праге без участия России, почему без участия – для нас понятно, и никому объяснять не нужно: наши европейские партнёры проводят свою политику таким образом, чтобы пытаться Россию исключить из всяких форматов. Ясно совершенно, что это в некоторых ситуациях абсолютно нереалистично, невозможно – так, как, например, в этом случае. Но мы со своей стороны всегда приветствуем любые усилия, направленные на урегулирование. Поэтому, что касается того, как это коррелируется, – коррелируется вполне естественным образом, и мы поддерживаем всё, что направлено на снижение противостояния и на урегулирование, как я уже об этом сказал.

Что касается вопросов, которые не удалось согласовать, – можно ли об этом сказать? Можно. Но не нужно. Потому что, если они до сих пор не урегулированы, то, на мой взгляд, не нужно заострять на них внимание прессы, общественности, а нужно просто спокойно, в закрытом режиме добиваться согласования. Это очень тонкие вещи, чувствительные для обеих сторон, и я не считаю себя вправе их выпячивать без согласования с партнёрами.

К.Панюшкин: Добрый день. Константин Панюшкин, Первый канал.

Скажите, пожалуйста, какова всё-таки судьба наших миротворцев в регионе? Первое.

Второе. Не очень много сегодня говорили о делимитации границы, когда и как она будет организована?

И третье. Об этом немного есть заявлений, но всё же – какова судьба мирного договора Армении и Азербайджана?

В.Путин: Что касается миротворцев, то это прописано в нашем совместном заявлении в ноябре 2020 года, когда был прекращён конфликт. Здесь добавить нечего.

По мирному договору – его пока нет. Здесь пока преждевременно говорить об основных составляющих этого документа, поскольку всё-таки это предмет компромиссов наверняка, которые должны быть достигнуты с обеих сторон при посредничестве, если обе договаривающиеся стороны захотят, в том числе и нашей страны.

Демаркация, делимитация границы – это важнейший вопрос, Вы правы абсолютно, с этим согласен. Мы сегодня, действительно, много об этом говорили. Есть некоторые предпосылки того, что в целом путь найден. Если внимательно прочитать и сегодняшнее заявление, то Вы там найдёте предварительные оценки, предварительные – если не договорённости, то предпосылки того, что эти договорённости могут быть достигнуты.

Повторяю, много говорили об этом: мы готовы предоставить имеющиеся в нашем распоряжении карты ещё Генерального штаба Советской армии. Это самые точные карты, как мы понимаем. И готовы на этой базе, обсуждая с обеими сторонами, двигаться. Мы договорились о том, что эти контакты, эти переговоры, эти консультации будут продолжены.

Что-то ещё?

К.Панюшкин: Вы сказали, по миротворцам добавить нечего. Просто Пашинян накануне поездки в Россию говорил о том, что он хотел бы продлить мандат с пяти лет сразу, может быть, даже до двадцати. Он предлагал это Вам? Как это обсуждалось?

В.Путин: Мы об этом говорили. Но для этого нужны наши совместные договорённости.

Вы знаете, это же будет зависеть от других вопросов, которые Вы сейчас тоже задали: от возможного заключения мирного договора и вопроса о демаркации и делимитации границ.

Если эти вопросы будут решены, тогда вопрос о миротворцах по-другому будет стоять. Если не решены или решены в каком-то объёме, тогда от этого зависит и судьба нашего миротворческого контингента. Но в любом случае и одна, и другая стороны выразили слова благодарности России за ту работу, которую мы там проводим.

Пожалуйста.

П.Зарубин: Добрый вечер! Павел Зарубин, телеканал «Россия».

В.Путин: Добрый вечер.

П.Зарубин: Одна из главных мировых тем – это приостановка участия России в зерновой сделке. И конечно, уже поднялся новый мощный хор из голосов лидеров западных стран. Они все обвиняют Россию в провоцировании мирового голода. Байден вообще назвал решение России возмутительным.

Да, мы уже слышали заявление Министерства обороны России, но можно Вас спросить: всё-таки почему Россия такое решение приняла? Как Вы относитесь к этим обвинениям в срыве договорённостей?

Ведь ООН и Турция заявили о том, что они будут продолжать выпуск судов, и что тогда дальше? Как вообще этот процесс дальше, на Ваш взгляд, может происходить?

Спасибо.

В.Путин: Весь этот процесс вывоза зерна с территории Украины был организован под предлогом обеспечить интересы беднейших стран. Мы на это пошли именно в интересах беднейших стран.

Я сейчас данные последних часов и последних дней не помню, но в целом это выглядит так: [около] 34 процентов зерна попадает в Турцию; 35, чуть побольше, – в страны Евросоюза. И только 3–4 процента, по данным Минсельхоза, – может быть, иногда бывало чуть побольше, – до 5 процентов, эта цифра колеблется, потому что больше вывозят туда-сюда, – только 3–4, ну, может быть, 5 процентов, шло в пользу так называемых беднейших стран по классификации ООН. Послушайте: разве для этого мы всё делали?

Но дело даже не в этом. А дело в том, что та атака, которая была предпринята, – безуспешная, но тем не менее она была предпринята, – со стороны Украины по кораблям Черноморского флота – надо отдать должное нашим морякам и поблагодарить их, конечно, за то, что они оказались на высоте положения, отразили все атаки, – но эти беспилотники – и подводные, и воздушные – частично шли в коридоре, по которому вывозится зерно с Украины. Таким образом они создали угрозу и для наших кораблей, которые должны обеспечить безопасность вывоза зерна, и для гражданских судов, которые этим занимаются. А мы же обязались обеспечить эту безопасность.

Но если, Вы меня извините за простоту выражения, Украина долбанёт по этим судам? Виноватыми будем мы, так же как все сейчас трещат по поводу того, что делает Россия, не вспоминая о том, чем это вызвано, а вызвано это созданием угрозы для этого гуманитарного коридора.

Я не видел в окончательном виде заявление Министерства обороны, но примерно знаю, Министр обороны нашел возможность мне сегодня в ходе дня доложить свою позицию, я с ней согласился. Он справедливо говорит: они угрозу создают и для наших кораблей, и для гражданских судов. А мы же должны обеспечить безопасность гражданских судов.

Поэтому мы не говорим о том, что мы прекращаем своё участие в этой операции, нет. Мы говорим о том, что мы приостанавливаем.

Одним из организаторов этой работы был Генеральный секретарь Организации Объединённых Наций, и сотрудники ООН принимают активное участие в этой работе, за что мы им благодарны, безусловно. Но пусть тогда они проведут работу с Украиной, и Украина должна гарантировать, что угроз для гражданских судов и для судов обеспечения России создаваться не будет.

Послушайте, я не знаю, Минобороны давало это или нет, но это же не шутки – эти подводные аппараты шесть метров длиной, по-моему, 500 тонн там взрывчатки. Попадёт – там ни от зерна, ни от корабля ничего не останется. А виноваты будем мы.

Поэтому Минобороны России правильно ставит вопрос о том, чтобы провести дополнительную работу с Организацией Объединённых Наций, а те в свою очередь – с Украиной, с тем чтобы Украина гарантировала безопасность этого коридора. Ничего здесь необычного я не вижу, это вопрос согласования позиций, работы и обязательств – в данном случае со стороны украинских партнёров.

А.Христенко: Александр Христенко, канал «Россия».

Владимир Владимирович, мобилизация в России была объявлена Вашим указом. Министр обороны Шойгу объявил о её завершении. Стоит ли нам ждать Вашего указа и по этому поводу?

В.Путин: Да нет, я думаю, с юридической точки зрения… Да, конечно, это было сделано моим указом, потому что по-другому по закону и невозможно. Но это было сделано по предложению Министерства обороны, это естественно, а сейчас Министерство обороны предложило мобилизационные мероприятия завершить.

Я с юристами, кстати, поговорю. Даже, откровенно говоря, не задумывался над этим. С юристами поговорю, нужно ли указом объявлять о том, что она завершена. Но она завершена. Точка поставлена. Министерство обороны первоначально вообще гораздо меньшую цифру называло, но потом в конце концов пришли к выводу, что нужна мобилизация 300 тысяч. Обращаю внимание на то, что было сказано Министром обороны при докладе: 41 тысяча находится в боевых порядках Вооружённых Сил. Это значит, что 260, точнее, 259 тысяч – часть из них находится в войсках, в составе группировки, но участие в боевых действиях не принимает, а проводит слаживание, а остальная часть находится на полигонах. То есть почти 260 тысяч человек вообще не участвуют в боевых действиях, а проходят подготовку. Так или иначе, в той или иной степени. На этом мобилизация завершена.

И.Руднева: Добрый вечер. Илона Руднева, РИА «Новости».

Недавно Вы предложили создать газовый хаб в Турции, [Президент] Эрдоган эту идею поддержал. Есть ли новости сейчас по этому вопросу? На какой стадии процесс находится? Может быть, есть возможные покупатели газа?

Спасибо.

В.Путин: Покупатели газа всегда есть. В мире этот продукт очень востребован. Это самый экологически чистый углеводород и идеальный первичный источник энергии для переходного периода к «зелёной» энергетике, идеальный. Меньше всего выбросов от его использования. Поэтому я думаю – не думаю, я знаю, что потребителей много и желающих приобрести российский газ тоже много.

Что касается выбора Турции как возможного хаба для поставок в данном случае в Европу, то, мне кажется, понятно, почему мы это делаем, почему мы это предложили. Потому что работать напрямую с европейскими партнёрами очень сложно. Кроме того, мы ещё знаем трагические события, связанные с подрывом газопроводов.

Европейцы, как часто это бывает, как почти всегда бывает, рот закрыли, молчат, как будто так оно и надо, несмотря на то что это реально в корне подрывает их интересы. Больше того, кто-то ещё наглости набирался думать, что это Россия сама взорвала. Такую бредятину трудно себе представить, что кто-то додумался, но, тем не менее, придумывают всякую такую чушь.

Мне сегодня Миллер доложил с утра, что они обследовали – допустили, кстати, «Газпром» к обследованию места взрыва. Две воронки – три и пять метров глубиной – может быть, уже «Газпром» дал эту информацию, я не знаю. Вырвало трубу длиной 40 метров. Разрыв составляет, всего трубы разошлись на 259 метров, по-моему. А этот кусок трубы, который был вырван, его изогнуло на 90 градусов и отбросило на 40 метров в сторону, как раз в сторону «Северного потока – 2», который тоже оказался повреждённым, видимо, и этим взрывом, и осколками, остатками этой трубы. Так что это очевидный теракт.

Нам трудно это контролировать, потому что это же всё в особой экономической зоне Дании, Швеции, потом дальше Германии.

С Турцией в этом смысле нам проще работать. Во-первых, потому что Президент Эрдоган – человек слова: если мы с ним договариваемся о чём-то – может быть, трудно договориться, но, если договариваемся, мы стараемся исполнять. Первое. И второе – нам легче контролировать акваторию Чёрного моря.

Поэтому это вполне реалистичный проект, и мы довольно быстро сможем это сделать. А желающих заключить контракты будет достаточно. В этом нет никаких сомнений.

Посмотрим, что будет происходить этой зимой, следующей зимой. Но уверен, контракты будут заключены. Сомнений нет никаких. В конце концов мы и европейские страны можем использовать как транзитные для поставок в другие регионы мира. Но я не сомневаюсь, что и в Европе найдётся немало желающих.

Что ещё? Пожалуйста, Андрей.

А.Колесников: Газета «Коммерсантъ».

Владимир Владимирович, Вы добиваетесь мирного договора для Армении и Азербайджана, но я бы хотел спросить, как насчёт собственной страны?

Вы не раз говорили про то, что Россия готова к переговорам с Украиной, но Владимир Зеленский, например, своим указом запретил себе разговаривать с Вами, да и точек соприкосновения, пересечения, на которых можно было бы договориться, на мой взгляд, вообще не просматривается.

Всё-таки, с Вашей точки зрения, что Россия конкретно могла бы на таких переговорах предложить Украине из того, на чём можно договориться?

Спасибо.

В.Путин: Для того чтобы начать предлагать на переговорах, нужно, чтобы они состоялись, и заранее выкладывать на стол свою переговорную позицию не всегда целесообразно, для того чтобы добиться своих национальных целей. Иногда это нужно делать в последний раз, либо выставляя такие требования, которые дипломаты называют запросными, и потом постепенно двигаться к общему знаменателю, который удовлетворил бы обе стороны.

Но для того, чтобы добиваться договорённостей, нужно сесть за стол переговоров и договариваться. Вот мы с ними в Стамбуле договорились, они взяли потом и всё выбросили в корзину, а сейчас вообще сами себе, как Вы правильно заметили, запретили с нами о чём-то говорить. Как мы можем сейчас обсуждать возможные договорённости, если с той стороны нет даже желания с нами разговаривать?

Мы подождём, может быть, созреют какие-то необходимые условия, а наша добрая воля известна, она никаким изменениям и сомнениям не подлежит.

Что ещё? Пожалуйста.

П.Зарубин: После теракта на Крымском мосту Вы сказали, что в случае повторения подобных терактов ответ России будет соразмерным. Являются ли сегодняшние массированные удары по территории Украины ответом на недавние события в Севастополе?

Спасибо.

В.Путин: Отчасти так и есть. Но это не всё, что мы могли бы сделать.

Пожалуйста.

А.Юнашев: Здравствуйте. Александр Юнашев, Life.

Владимир Владимирович, в продолжение [вопроса о] возможных или невозможных мирных переговорах с Зеленским. Вас несколько раз спрашивали, поедете ли Вы на G20, где, возможно, будет Зеленский. Вы несколько раз говорили, что решение ещё не принято. Может быть, уже принято?

И что с Таиландом? На саммит АТЭС поедете?

Спасибо.

В.Путин: Нет, пока эти решения не приняты.

Но поскольку мы уже всё дальше и дальше отходим от темы сегодняшних переговоров и от предмета сегодняшних переговоров, то, мне кажется, на этом можно бы и завершить.

Большое вам спасибо.

Азербайджан. Армения. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > kremlin.ru, 31 октября 2022 > № 4200430 Владимир Путин

RWE построила еще одну ветроэлектростанцию на крупнейшем угольном разрезе Германии

На рекультивированных землях карьера Гарцвайлер, где добывался бурый уголь (лигнит), подключена к сети еще одна ветряная электростанция мощностью 28,5 мегаватт (МВт).

Пять ветряных турбин проекта Bedburg A 44n стоимостью 30 миллионов евро способны генерировать достаточно зеленой электроэнергии, чтобы удовлетворить ежегодные потребности 28 000 домохозяйств. Турбины дополняют существующую ветряную электростанцию Königshovener Höhe с 21 турбиной и увеличивают электрическую мощность почти на 30 процентов. Всего RWE эксплуатирует турбины общей мощностью 95 МВт на территории города Бедбурга.

В случае «Bedburg A 44n» инновационным является не только выбор места на рекультивированной земле на карьере Гарцвайлер (Garzweiler): четыре новых ветряных турбины подают электроэнергию в сеть общего пользования через существующую инфраструктуру. Пятая турбина будет снабжать электроэнергией строящийся современный поселок Бедбург-Кастер. Часть электроэнергии пятого ветряка снабжает этот поселок косвенно, направляя часть своей продукции в систему накопления энергии. Остальное поступает в общую сеть снабжения.

Катя Вюншель, генеральный директор компании RWE Renewables по береговой ветроэнергетике и солнечной энергии в Европе и Австралии:

«Северный Рейн-Вестфалия и, в частности, Рейнский горнодобывающий район являются одним из основных направлений нашей стратегии роста, куда мы инвестируем 4 миллиарда евро к концу десятилетия. Мы хотим реализовать все возможные ветровые и солнечные проекты. Чтобы обеспечить успех преобразования энергетики, мы также полагаемся на успешное партнерство с муниципалитетами. Мы рады возможности успешно ввести в эксплуатацию еще одну ветряную электростанцию в городе Бедбург».

Саша Сольбах, мэр города Бедбург:

«Сегодня важный день для города Бедбург на пути к нулевому выбросу CO? к 2045 году. В будущем мы продолжим поддерживать расширение использования возобновляемых источников энергии, инвестировать в защиту климата и подавать хороший пример в качестве энергетического муниципалитета».

Как и в случае с ветряной электростанцией Königshovener Höhe, город Бедбург владеет 49-процентной долей в новой ветряной электростанции, а RWE — 51-процентной долей.

Чтобы еще больше повысить осведомленность граждан о возобновляемых источниках энергии в муниципальном районе Бедбург, RWE и администрация запланировали и внедрили отображение производственных данных от 21 существующей ветряной турбины Königshovener Höhe и пяти новых ветряных турбин Bedburg A. Расширение 44н на муниципальном сайте. На сайте можно просмотреть шесть показателей энергопотребления, которые обновляются каждые пять минут. Ключевые показатели включают среднюю мощность или производство ветряной электростанции за последние десять минут (МВт), среднюю скорость ветра (м/с), текущее производство электроэнергии с начала текущего календарного года (МВт/ч), общее количество произведенного электричества, сокращение выбросов CO? с начала текущего календарного года и с момента установки.

Герман Плиев

Религия справедливости

на Украине мы вступили в жестокий бой с Западом, указывая другим народам путь к освобождению

Александр Проханов

Недавний Валдайский форум был великолепен. Среди подмосковного осеннего леса, тёмных сосен и золотых берёз в чудесном дворце, напоминающем бело-алые дворцы Баженова, собрались мыслители со всех континентов. На этот раз было гораздо меньше политологов и философов из Европы, Америки и Австралии. Англосаксонский мир был потеснён. Сегодня здесь господствовали китайцы, индусы, азиаты, африканцы, латиноамериканцы. Видно, что Россия поворачивается с одного бока на другой, скрипя изношенной мировой кроватью, на которой она покоилась все эти десятилетия.

На подиуме появлялись экономисты, политологи, философы, послы, профессора, генералы. Из. разношёрстных суждений, эмоций, интеллектуальных экспромтов вырисовывалась новая картина мира. Мир лишается на глазах гегемона и властителя, мир напоминает не выстриженный под линейку английский парк, но гигантскую великолепную клумбу со множеством цветов, где каждый, самый малый, бутон готов расцвести и украсить собой этот вселенский сад. Все говорили о завершении однополярного англосаксонского мира, чья мечта о вековечном стремлении доминировать выражается метафорой «град на холме».

Из этой американской крепости, помещённой на вершине горы, стражи озирают другие народы и страны, приютившиеся на склонах. И если в этих покорённых народах и странах забрезжит смута и неповиновение, из американских башен их посыпают крылатыми ракетами и усмиряют. Сегодняшний мир - это крах американской мечты.

Манифестальной была речь президента Владимира Путина. Он произносил её с амвона Русской Мечты- мечты, облечённой в метафору «Храм на холме». Русская Мечта - это стремление к идеальному бытию, к гармонии, к небесному фаворскому свету, к тому идеальному царству, где нет несправедливости, гнёта, насилия могущественного над слабым, где побеждена самая жестокая вселенская несправедливость- смерть.

Путин обращался с амвона русского храма ко всему человечеству. Избрал то место, из которого слышится далеко и высоко. Он говорил о Западе, который заковал мир в тысячу видимых и невидимых цепей, заманил в свою ловушку и держит на коротком поводке народы и целые континенты. Владеет экономикой, финансами, рынками сбыта, умами, элитами, запустив свои чуткие щупальца во все сферы народной жизни, лишая народную жизнь самобытности, возможности цвести, обрекая её на унылое бездуховное прозябание. Путин говорил, что мир рвёт эти бесчисленные цепи. Разрыв этих цепей даётся миру нелегко, порождает жестокие схватки. Сегодняшний мир есть схватка, где рушится истлевающая идея мирового господства западной цивилизации. Другие великие цивилизации - востока и юга планеты - вырываются из-под западного цивилизационного ига. Эта борьба - жестокая, кромешная. Россия сражается сегодня с западным монстром почти в одиночку, в напряжении всех своих исторических сил и возможностей.

Война на Украине - это бесстрашный вызов, который бросила Россия мировому гегемону. Этот русский удар сдвинул с места тектонические мировые платформы. Мир содрогнулся, заскрипел и пришёл в движение.

Угрюмый, задуманный Западом монолит мира раскалывается на множество миров. Россия на Украине ведёт войну не с киевским режимом, не с Зеленским, не с полком «Азов»*. Она ведёт борьбу с громадной, могучей сатанинской силой, которая возжелала управлять мировым развитием и судьбами покорённых народов. И эта борьба вновь выводит Россию на передовую человеческих мечтаний, человеческих стремлений к свободе, независимости. Россия подаёт миру пример, как сбрасывать со своих плеч иго Запада, пример того, как справедливость становится главным инструментом мирового развития.

В осколках разбегающегося ветхого мира уже брезжат неясные образы нового, загадочного, ещё не сформулированного миропорядка. Россия принимает участие в конструировании нового мира и предлагает этому миру идеологию - идеологию справедливости.

Путин произнёс свою речь ярко, взволнованно. Своей чёткостью речь напоминала изысканную резьбу на камне, уточнённую графику на сверкающем бивне мамонта. Эту речь сегодня осваивают и расшифровывают в закрытых политических клубах, в тайных сообществах, генеральных штабах, центрах мировых разведок. При всей чёткости в этой речи много таинственного, что дано угадать людям, владеющим смыслами.

Русская Мечта - это мечта об идеальном бытие, о Царствии Небесном, куда стремится народ на всём протяжении своего тысячелетнего пути. В этом мире Русской Мечты нет войн, насилий, покорённых и убиваемых народов, а царят гармония, симфонизм, царит справедливость не только социальная, но и божественная, устанавливающая гармонию между всем сотворённым миром. В храме божественной справедливости не будет обижен ни один человек, не затоптан ни один цветок, не погаснет ни одна звезда.

Божественная справедливость кроется в недрах всех мировых религий, и сама является надмирной священной религией, храмом, в котором все мировые религии имеют свои алтари. В своём приближении к Русской Мечте, в стремлении к божественной справедливости русским приходится преодолевать невероятные препятствия, выдерживать кровавые сражения, одолевать непроглядные бездны. Нам приходится одерживать победы во вселенских битвах. Русская Победа – это Победа над силами ада, победа божественного небесного света. Вероучение Русской Мечты, религия справедливости, идеология Русской Победы – это и есть сокровенные возвышенные смыслы, именуемые русской идеей.

Справедливость есть кодовое слово, понятное всем народам, всем вероучениям, всем мировым культурам. Исламская революция Ирана - это восстание справедливости. Жестокая борьба палестинцев - это мученичество во имя справедливости. Китайская мечта о великом китайском возрождении, которое веками попиралось иноземцами, - это упование на вековечную справедливость. Африка - это кипяток, в котором бурлит попранная справедливость. Венесуэла, Куба, Никарагуа начертали на своих гербах «справедливость».

Война, которую ведёт на Украине Россия - это война за справедливость. Избавление людей Донбасса от избиений - что может быть справедливей? Соединение в единое целое рассечённого, расчленённого народа - что справедливее этого? Восстановление единства российских земель, разрубленных в 1991 году американским топором, - в этом божия справедливость.

Мы сражаемся на Украине с фашизмом – с этим воплощением адской несправедливости. На Украине мы вступили в жестокий бой с Западом, указывая другим народам путь к освобождению, принося великую российскую жертву во имя всё той же божественной справедливости.

*запрещённая в РФ террористическая организация

. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 30 октября 2022 > № 4201343 Александр Проханов

Glencore снижает прогноз производства цинка, никеля и угля на 2022 годGlencore PLC сообщила о снижении с начала года производства пяти из десяти видов своей продукции, и понизила прогноз на весь год по трем из них.

За первые девять месяцев этого года производство меди упало на 14%, цинка – на 18%, свинца – на 21%, золота – на 15% и серебра – на 25%.

Однако производство кобальта за этот период выросло на 41%, никеля – на 15%, феррохрома – на 4%, угля – на 7%, а нефти – на 16%.

Ожидается, что производство цинка за год составит около 945 тыс. тонн (+/- 25 тыс.т), производство никеля – 110 тыс. тонн (+/- 4 тыс. т), а угля – около 110 млн тонн (+/- 4 млн т).

Прогнозы производства для всех остальных сырьевых товаров остались без изменений по сравнению с теми, которые были даны на момент публикации отчета за второе полугодие.

Компания указала на ряд проблем, которые повлияли на ее деятельность, среди которых экстремальная погода в Австралии, забастовки на никелевых предприятиях в Канаде и Норвегии, проблемы с поставками в Казахстан.

Отгрузки железной руды Fortescue выросли на 4,2%, но затраты растут

Как сообщает агентство Reuters, австралийская Fortescue Metals Group сообщила о росте отгрузок железной руды в первом квартале на 4,2% в четверг, чему способствовало увеличение производства на ее ключевых предприятиях в Западной Австралии, а также рост цен на дизельное топливо и оплату труда привели к увеличению затрат. .

Производственный отчет четвертой в мире компании по добыче железной руды был опубликован на фоне снижения цен на металлургическую продукцию, поскольку строгие ограничения Китая в связи с COVID-19 и находящийся под давлением сектор недвижимости подорвали его экономику.

На прошлой неделе конкурент Rio Tinto спрогнозировал годовые поставки железной руды на нижнем уровне своего предыдущего прогноза, в то время как BHP заявила, что ожидает, что макроэкономическая неопределенность продолжит влиять на цепочки поставок, стоимость энергии и рынки труда в краткосрочной перспективе. срок.

Цены на железную руду к концу 2022 года будут самыми низкими за последние три или четыре года, и ожидается, что они останутся низкими и в следующем году, как показал опрос Reuters, проведенный ранее в этом месяце.

Fortescue отгрузила 47,5 млн тонн железной руды в квартале, закончившемся в сентябре, по сравнению с 45,6 млн тонн годом ранее. Аналитик RBC Capital Markets Каан Пекер сказал, что квартальный результат в целом соответствует оценкам брокерской компании.

Однако прямые затраты горнодобывающей компании подскочили на 16% до $17,69 за метрическую тонну.

Компания сохранила свой годовой прогноз без изменений, рассчитывая отгрузить от 187 до 192 млн тонн руды в 2023 финансовом году.

Горнодобывающая компания заявила, что ее проект Iron Bridge будет поставлять 22 млн тонн высококачественного магнетитового концентрата в год, а первая добыча запланирована на март 2023 года, и подтвердила свою смету расходов в размере от 3,6 до 3,8 млрд долларов.

Акции Fortescue выросли на 0,8% до 16,26 австралийских долларов к 23:27 по Гринвичу, в то время как более широкий рынок вырос на 0,3%.

Фьючерсы на железную руду свернули рост на фоне проблем с мировым спросом на сталь

Как сообщает агентство Reuters, фьючерсы на железную руду изменили ранний рост 26 октября, при этом базовая цена в Далянь достигла самого низкого уровня почти за восемь недель, поскольку ослабление мирового спроса на сталь перевесило замедление экспорта ингредиентов для производства стали из Австралии и Бразилии.

Железная руда, наиболее продаваемая в январе на Даляньской товарной бирже Китая, завершила дневные торги с понижением на 1,3% до 662,50 юаня ($91,25 ) за тонну после достижения самого низкого уровня со 2 сентября на уровне 658,50 юаня в начале сессии.

На Сингапурской бирже эталонная ноябрьская железная руда подешевела на 1,3% до $87,60 за тонну по состоянию на 07:21 по Гринвичу. Он достиг минимума контракта в $87,55 сразу после восстановления до $90 во время утренних торгов.

«Слабый спрос на сталь оказывает давление на цены во всем мире», — говорится в заметке аналитиков по сырьевым товарам ANZ. «США возглавили падение почти на 50%. В большинстве других регионов наблюдается снижение на 20-25%». По их словам, рентабельность сталелитейных заводов в Китае стала отрицательной.

В то время как опасения по поводу надвигающейся глобальной рецессии и проблем с китайской экономикой сохраняются, некоторые аналитики говорят, что поддержка железной руды, по-видимому, держится на уровне около $90 за тонну.

По данным Refinitiv, экспорт железной руды из Австралии в этом месяце составил 61,9 млн тонн по сравнению с 76,8 млн тонн в сентябре. Экспорт из Бразилии составил 23,4 млн тонн по сравнению с 31,8 млн тонн в сентябре.

Однако из-за низкого спроса запасы железной руды в портах Китая по состоянию на 21 октября достигли 131,2 млн тонн, что стало первым недельным ростом после неуклонного снижения в течение пяти недель, свидетельствуют данные консалтинговой компании SteelHome.

Фьючерсы на китайскую сталь также упали: арматура на Шанхайской фьючерсной бирже снизилась на 0,1%, а горячекатаный рулон сократился до 0,1%. Катанка подорожала на 0,7%, а нержавеющая сталь подешевела на 0,3%.

Другие ресурсы в Даляне также оставались под давлением: снижение коксующегося угля и кокса составило 1,8% и 0,9% соответственно.

"Вместо Елизаветы": спасет ли Британию кризисный менеджер-мультимиллиардер

Александр Хабаров

В британских социальных сетях сейчас популярна шутка о встрече нового премьер-министра Риши Сунака с королем Карлом III. "Я вместо Елизаветы", — говорит Сунак. "И я вместо Елизаветы", — отвечает король. Сунак не просто первый премьер-министр, которого официально назначил Карл, он еще и самый экзотичный. Выходец из индийской семьи возглавил правительство бывшей Британской империи — такого в истории Англии еще не было.

Назначение Сунака в Британии называют коронацией. И вовсе не потому, что он садится в кресло премьера как на трон. Просто процесс избрания нового лидера страны проводился на редкость келейно — главу правительства утвердили всего лишь 193 депутата от Консервативной партии. Эта малочисленная группа людей взяла на себя функции 46,5 миллиона избирателей, которые голосуют на всеобщих выборах в британский парламент. И хотя формально не были нарушены процедурные правила — имеющая парламентское большинство правящая партия может менять лидера по своему регламенту — вопросы о справедливости такого выбора задает оппозиция.

По опросам, лейбористы опережают консерваторов почти на 30 процентов (51 процент против 23). Падение популярности тори началось еще при Борисе Джонсоне, когда разразились скандалы с его вечеринками в период пандемии. Рейтинги добила его преемница Лиз Трасс. "Потребовалось 200 лет для того, чтобы создать офис премьер-министра. Чтобы превратить все в комедию, Лиз Трасс хватило несколько недель. Самое унизительное, что она при этом была уверена, что все делала правильно. Бог знает, что это было. Видимо, сокращение влияния страны в мире неизбежно ведет к тому, что ее лидеры мельчают", — сокрушается один из самых авторитетных британских журналистов Джереми Паксман.

Отправной точкой для перманентного кризисного состояния британской политики оказался Brexit. Хотя по замыслу его сторонников разрыв с Евросоюзом должен был стать толчком к возвращению глобального влияния Британии. Начиная с 2016-го, в стране сменилось пять премьер-министров. Трое из них — за последние два месяца. Это говорит о том, что нащупать верный путь развития в новых условиях британцы пока не смогли. Лидер британских либерал-демократов Эд Дейви на днях в сердцах воскликнул, что даже Россия в условиях санкций лучше справляется со своими проблемами.

Риши Сунак фактически выполняет функции кризисного менеджера, де-факто генерального директора Соединенного Королевства. Но кем он нанят, большой вопрос. Совершенно точно, что избиратели к этому никакого отношения не имеют — сегодня все диктуют финансовые рынки. После обвала, устроенного правительством Лиз Трасс, новый премьер-министр объявил своей главной задачей финансовую стабилизацию. Сунак в недавнем прошлом инвестиционный банкир. Трудно сомневаться в его компетентности в финансовой сфере, но для управления страной это еще не все. "Инвестиционные банкиры с реальной экономикой практически не связаны. <…> Они не занимаются производством, не поставляют покупателю реальный продукт. Вся их работа посвящена финансовым рынкам, корпоративным маневрам, покупке и продаже активов. Их главная цель — извлечение прибыли, вне зависимости от того, как это влияет на реальную экономику, национальные интересы и наемных работников. Если надо "сократить" фунт или развалить успешную компанию ради быстрой прибыли, значит, так тому и быть", — считает Аэрон Дэвис, профессор Университета Веллингтона в Новой Зеландии.

Несмотря на то что финансовые услуги остаются важной частью британской экономики, наиболее серьезные проблемы сегодня именно в реальном секторе: высокие цены на энергоносители угрожают рентабельности целого ряда производств. Еще хуже состояние социальной сферы: на глазах разваливается национальная система здравоохранения — катастрофически не хватает медперсонала, свыше 130 тысяч вакансий, скорую помощь в Лондоне можно ждать по несколько часов, и пандемия здесь ни при чем. Рассчитывать на быстрое решение этих проблем британцам не стоит: подчиняя все задаче успокоить рынки, правительство Сунака сейчас пытается сбалансировать дефицитный бюджет, что означает дальнейшее сокращение социальных расходов. Необходимо сэкономить минимум 40 миллиардов фунтов стерлингов.

Неизвестно, как воспримет население ожидаемый режим жесткой экономии, хотя другого варианта, возможно, и нет. Издание "Экономист" считает, что хороших сценариев для Великобритании сегодня не существует: "Чтобы ни делал Сунак, предстоящие месяцы будут грустной сагой о высоких ценах, растущих ставках, падении уровня жизни, неопределенности со счетами за электроэнергию, угрозе забастовок и разрушении механизмов социальной защиты. Личное богатство Сунака, аура "человека из Давоса" и то, каким образом он получил свой пост, — все это грозит недовольством избирателей".

Состояние Сунака сейчас оценивают в 200 миллионов фунтов стерлингов, к ним добавляются капиталы его жены Асхаты Мурти — еще 700 миллионов фунтов. Так получилось, что семья нового премьер-министра богаче королевской семьи. Тесть Риши Сунака, миллиардер Нарайана Мурти, занимает шестое место в списке богатейших людей Индии. Свой бизнес он начинал фактически с нуля: первоначальный капитал его компании Infosus составлял всего лишь 540 долларов. Деньги, кстати, предоставила ему жена — Судха Мурти, она была первой женщиной-инженером, работавшей в индийском автогиганте Тата. Сегодня Infosus — это международная корпорация, специализирующаяся на высоких технологиях. На нее работают 250 тысяч человек.

Асхата Мурти и Риши Сунак познакомились во время учебы в США, в Стэнфордском университете. Нарайана Мурти тепло воспринял будущего зятя, написав дочери в январе 2009 года: "Я увидел его именно таким, каким ты мне его описывала, — умным, симпатичным и, что самое главное, честным". По поводу последнего пункта в рядах британских политиканов есть вопрос. Считается, что Сунак подсиживал Бориса Джонсона: одна из фотографий, подтверждающих участие бывшего премьера в незаконных вечеринках была сделана из окон офиса амбициозного "мистера Риши". В разгар скандала выяснилось, что команда Сунака уже тогда подготовила его предвыборный сайт.

Приступив к исполнению своих полномочий по формированию кабинета, новый премьер-министр проявил себя как рациональный администратор. Он не стал ломать копья и даже придержал своих врагов к себе ближе: министры обороны и иностранных дел Бен Уоллес и Джеймс Клеверли остались на своих местах, несмотря на то что оба они открыто выступили в поддержку пытавшегося вернуться в резиденцию премьера Бориса Джонсона. Обоим силовикам предстоит взять на себя бремя ответственности за Украину — эта ноша пока остается обязательной в британской внешней политике, и первым делом Сунак позвонил Зеленскому. Ничего не поделаешь, такой теперь в Лондоне ритуал: звонок в Киев все равно что аудиенция у монарха, иначе нельзя.

Таким же дежурным был звонок Байдену, тот даже не сразу вспомнил имя нового коллеги — какой-то "Раши Саннук", да и не важно, как его звать. Но не в том сейчас положении Лондон, чтобы копить обиды. Сюда поступил, может быть, более важный сигнал. Он пришел со стороны премьер-министра Индии Нарендры Моди: "Я был рад пообщаться с Риши Сунаком и поздравить его с назначением на пост премьер-министра Великобритании. Мы будем вместе работать над тем, чтобы укреплять наше всеобъемлющее стратегическое партнерство. Мы также договорились о важности скорейшего заключения масштабного и сбалансированного соглашения о свободной торговле".

Индийские корни Сунака и связи его семьи, безусловно, помогут Британии в продвижении своих интересов в Индии. Лондон, очевидно, делает на это ставку. Уже сегодня туда прилетает британский министр иностранных дел Джеймс Клеверли: "Наши отношения с Индией крайне важны; одна из крупнейших демократий в мире, Индия — наш естественный партнер в Индо-Тихоокеанском регионе". AUKUS — военно-технический союз Австралии, Великобритании и США — также является частью стратегической программы Лондона в Юго-Восточной Азии, которую сейчас намерены активно развивать. Так что появление азиата в главном офисе Соединенного Королевства может быть не таким уж и случайным проявлением равноправия.

Сунак в политике новичок: депутатом британского парламента он стал всего лишь семь лет назад, но карьера его сложилось на редкость удачно. Судя по первым шагам, Сунак не стремится стать "мальчиком для битья" и, в отличие от его предшественницы, предпочитает действовать осторожно, не принимая резких экономических и тем более кадровых решений, пытаясь сохранить баланс среди различных фракций внутри Консервативной партии. Даже с проектом бюджета он решил повременить, перенеся его с 31 октября на 17 ноября, чтобы дать возможность успокоиться рынкам, которые на его назначение отреагировали позитивно. Потомок выходцев из некогда самого бедного региона Индии, штата Пенджаб, все еще остается темной лошадкой, на которую взвалили груз неподъемных проблем, но получится ли у него добиться их решения, покажет время.

Держать планету под прицелом

Такова цель новой стратегии национальной безопасности США.

Администрация Джо Байдена наконец-то разразилась «Стратегией национальной безопасности» – своего рода дорожной картой по продвижению интересов Америки по планете, сохранению однополярного мира во главе с США. Содержание и особенности документа наша редакция попросила прокомментировать известного политолога Владимира Козина, члена-корреспондента Академии военных наук России, автора монографии «Ключевые военные стратегии США: их национальные и международные последствия».

– Владимир Петрович, какое место занимает новая стратегия среди американских документов такого уровня? Последуют ли за ней другие концептуальные документы военного характера?

– Как и при предыдущих американских президентах, «Стратегия национальной безопасности» 2022 года является ключевой среди прочих приоритетных американских военно-стратегических установочных документов. Она задаёт генеральную тональность и определяет функциональную направленность других основополагающих стратегий, которые после неё могут появиться позже. Это – стратегия национальной обороны, ядерная, космическая, противоракетная, а также киберстратегия.

Что касается обнародованной 12 октября стратегии, то в ней Соединённые Штаты названы «глобальной державой с глобальными интересами», которая «будет продолжать руководить с силой и целеустремлённостью». Причём США как сверхдержава будут стремиться к расширению своего присутствия в каждом отдельном регионе планеты. «Если один регион погрузится в хаос или окажется под властью враждебной силы, это пагубно повлияет на наши интересы в других», – подчёркивается в стратегии.

– В этой связи, естественно, возникает вопрос, в каких формулировках в стратегии отражена линия Вашингтона относительно России, Китая и других стран?

– Согласно документу, Вашингтон намерен «сдерживать» Россию, которая, как утверждается в нём, представляет «угрозу для международной системы». Белый дом также закрепил за нашей страной статус «актуальной угрозы безопасности в Европе». Кроме того, по мнению США, действия России в Арктике несут риски «непреднамеренного конфликта».

– Словом, прежние необоснованные упрёки… А что о КНР?

– Собственно говоря, практически в таком же ключе идёт речь и о Китае. В частности, в стратегии записано, что «Китайская Народная Республика вынашивает намерение и проявляет всё большую способность изменить международный порядок». Также отмечается, что конкуренция Пекина с США проявляется не только в Индо-Тихо­океанском регионе, но и постепенно наращивается в глобальном масштабе. Высказываясь в поддержку концепции «одного Китая», новая «Стратегия национальной безопасности» в то же время прямо говорит о поддержке Тайваня, а также американского потенциала по противодействию любой попытке Пекина прибегнуть к силе или принуждению в отношении названной территории.

В новой американской военно-стратегической установке обращено внимание на важность «сдерживания агрессии КНР, России и других государств», словно кто-то из них уже приступил к враждебным действиям против Соединённых Штатов. Разработчиками стратегии была инкорпорирована формулировка о том, что американская сторона «будет уделять первостепенное внимание сохранению прочного конкурентного преимущества над КНР, одновременно сдерживая всё ещё глубоко опасную Россию».

Следует заметить также, что в предыдущей стратегии, утверждённой в 2017 году Трампом, столь резкие выражения отсутствовали. Появление их в документе Байдена говорит о более агрессивной политике Вашингтона, которая может вылиться в развязывание Соединёнными Штатами под управлением «демократов» одновременно двух войн – и против КНР, и против Российской Федерации.

– Надо полагать, что вести её США намерены не одни, а с активным втягиванием в военное противостояние союзников по НАТО и другим военным альянсам?

– Совершенно верно. В попытке усилить способность США реагировать на общие вызовы стратегия Белого дома призывает к углублению и модернизации альянсов в области обороны и разведки. Таких как НАТО, АУКУС (с Австралией и Великобританией, куда входят и США), Five Eyes (с Австралией, Канадой, Новой Зеландией и Великобританией) и Quad (с Австралией, Индией и Японией).

В частности, согласно принятому доктринальному документу, НАТО – этот военный союз коллективного Запада – будет укреплять свои глобальные военные потенциалы и вмешиваться во внутренние дела других суверенных государств. Он также будет продолжать линию на расширение своего состава. Вступлением в его ряды Швеции и Финляндии укрупнение альянса «трансатлантической солидарности» за счёт приёма новых членов не закон­чится.

Для Индо-Тихоокеанского региона стратегия предусматривает наращивание коллективного потенциала партнёров США в регионе и укрепление связей между странами-единомышленниками. Альянс AUKUS, основанный на обмене технологиями ядерных подводных лодок США и Великобритании и другими ноу-хау, связанными с обороной, с Австралией, будет «иметь решающее значение для решения региональных проблем».

– Учитывая, что США принуждают киевский режим продолжать военные действия до последнего украинца, нетрудно догадаться, что в стратегии идёт речь и об Украине…

– Действительно, украинский сюжет занимает значительное место в этом документе. Так, в нём отмечается, что «США продолжат поддерживать борьбу Украины за свою свободу. Мы поможем Украине восстановиться экономически. И мы будем поощрять региональную интеграцию с Европейским союзом».

США намерены и впредь оказывать Украине военно-техническую помощь, без какого-то указания на возможные сроки или какие-то условия её прекращения. С конца февраля этого года она уже превысила 17,5 млрд долларов. Для обоснования такого подхода авторы новой стратегии не поленились изложить целый список «негативных действий» нашего государства на украинской территории, которые Россия никогда не совершала.

«Война на Украине подчёркивает важность динамичной оборонно-промышленной базы для Соединённых Штатов и их союзников и партнёров», – говорится в документе. При этом речь идёт не только о том, чтобы эта база была «способна быстро производить проверенные средства, необходимые для защиты от агрессии противника, но и имела возможность внедрять инновации и творчески разрабатывать решения по мере изменения условий боя».

Обращает на себя внимание, что США предпочли в стратегии не отражать вопрос о вступлении Украины в НАТО. Нет ни даже приблизительных перспектив об украинском членстве в альянсе, ни обещаний принять Украину в состав этого блока. Тем самым Вашингтон ещё раз подтверждает, что Украина для США является всего лишь пешкой на геополитическом поле, которой можно легко пожертвовать для достижения своих корыстных целей.

– Вы сказали, что США намерены действовать на мировой арене с опорой на силу, то есть на свой военный потенциал. В этой связи возникает вопрос, а что говорится в новой стратегии относительно ядерного оружия?

– Прежде всего следует отметить, что сегодня Вашингтон усиленно насаждает в мировом сообществе мнение о готовности России применить ядерное оружие вообще и против Украины в частности. При этом никаких доказательств тому не приводится. Замечу, что российское военно-политическое руководство ни до специальной военной операции, ни в её ходе никогда не заявляло о возможности применения этого вида оружия массового поражения в отношении Украины или вообще об угрозе его использования в этой части Европы. Это противоречило бы действующей ядерной доктрине России и не отвечало бы генеральному замыслу специальной военной операции, которая осуществляется с применением только неядерных средств.

Тем не менее в американской стратегии отмечается, что Соединённые Штаты не позволят России или другой державе достичь своих целей с помощью применения или угрозы применения ядерных вооружений. При этом администрация Джо Байдена намерена активизировать усилия по модернизации стратегической ядерной триады. В документе подчеркнуто, что ядерное сдерживание США «остаётся главным приоритетом» страны и является фундаментальным компонентом «интегрированного сдерживания», которое охватывает основные компоненты американских вооружённых сил – сухопутные войска, ВМС, ВВС, ПРО, космические силы и кибервойска.

США также намерены совершенствовать свои тактические ядерные силы, которые в нарушение Договора о нераспространении ядерного оружия уже несколько десятилетий размещены на территории европейских союзников по НАТО. Более того Пентагон регулярно привлекает их для отработки совместных действий по применению ядерного оружия. Кстати, в октябре над территорией Северо-Западной Европы проходило именно с этой целью учение «Стойкий полдень». В нём принимают участие ВВС 14 стран альянса и порядка 60 самолётов, в том числе американские стратегические бомбардировщики В-52.

– В нынешних условиях очевидно, принимая позицию Вашингтона, что нет смысла вести даже речь о контроле над вооружениями. И тем не менее говорится что-либо в новой стратегии на эту тему?

– Ещё как. Однако отражённые в документе положения по широкой проблематике контроля над вооружениями не позволяют рассчитывать на изменение американского курса в этой области. Подходы Вашингтона к решению многих проблем этой сферы, которые демонстрирует администрация Байдена и на словах, и на деле, свидетельствуют о том, что США загнали этот процесс в ещё более глухой тупик.

Содержащееся же в новой стратегии упоминание о готовности Вашингтона разработать договор СНВ-4 и перестроить механизмы европейской безопасности вступает в противоречие с негативными ответами США на прошлогодние декабрьские предложения Москвы о взаимных гарантиях безопасности. А высокопарные слова о важности укрепления режима нераспространения ядерного, биологического и химического оружия натыкаются на нарушения Вашингтоном всех трёх обозначенных ограничительных направлений.

– И какой главный вывод можно сделать из американской обновлённой стратегии?

– Пока нынешняя американская администрация будет находиться у власти, перспектива выправления российско-американских и китайско-американских отношений по всем направлениям, кроме узконаправленного и ограниченного сотрудничества в использовании орбитальных космических станций России и США, скорее всего, останется на нулевой отметке.

Остальные пять американских стратегий, которые упоминались, будут, увы, также иметь вызывающе агрессивный и милитаристский характер применительно к Российской Федерации и КНР. Военно-политическая ситуация в мире останется напряжённой и временами будет приобретать даже весьма опасный характер.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

США. Россия > Армия, полиция > redstar.ru, 28 октября 2022 > № 4196370 Владимир Козин

Выступление заместителя руководителя делегации Российской Федерации, заместителя директора Департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД России К.В.Воронцова в порядке права на ответ в ходе тематической дискуссии по разделу «Космос: разоруженческие аспекты» в Первом комитете 77-й сессии ГА ООН, Нью-Йорк, 26 октября 2022 года

Уважаемый господин Председатель,

В связи с рядом инсинуаций в отношении космической деятельности России, озвученных делегациями США и Ирландии, вновь заявляем, что отвергаем их как несостоятельные. Подробные пояснения на этот счет мы уже дали вчера. Но еще раз повторим, что деятельность Российской Федерации в космическом пространстве осуществляется в строгом соответствии с международным правом, включая Договор о космосе 1967 года, не направлена против кого-либо и ни для кого не создает никакой опасности.

Вместе с тем важно напомнить, что с 1950-х годов США последовательно проводят курс на использование космического пространства для проведения боевых операций и размещение в нём ударных систем вооружений в целях достижения военного превосходства вплоть до тотального господства в космосе.

В 2020 г. Минобороны США приняло «Оборонную космическую стратегию», в которой определены задачи в отношении космоса на ближайшие десять лет, а также пути их реализации. Космическое пространство рассматривается США в качестве арены для ведения боевых действий, причём не только в оборонительных целях для сдерживания, но и для «нанесения поражения противнику при враждебном использовании космического пространства». Аналогичные задачи затверждены в опубликованном в том же году первом доктринальном документе Космических сил (КС) США «Spacepower». Для навязывания воли США КС предписывается применять силу (в т.ч. «для физического уничтожения военного потенциала противника») или угрозу силой в космосе, из космоса или в отношении космоса. Подобные документы разработаны Австралией, Великобританией, Францией и НАТО.

В порядке реализации этих установок Вашингтоном и его союзниками осуществляются масштабные программы по разработке систем вооружений, предназначенных для применения силы или угрозы силой в космосе, из космоса или в отношении космоса, в т.ч. в упреждающем порядке. Речь идёт, прежде всего, о создании противоракетной группировки космического базирования (в т.ч. средств перехвата), а также средств несанкционированного воздействия на объекты орбитальной космической инфраструктуры.

В рамках указанной деятельности Вашингтон без каких-либо предварительных оповещений испытывает на орбите новейшие ударно-боевые средства различных типов, в т.ч. с уничтожением своих космических аппаратов. Так, 20 февраля 2008 г. была применена противоракета SM-3 для уничтожения американского спутника «USA-193». Отмечаем также осуществлявшееся Пентагоном в 1980-е годы тестирование противоспутникового оружия на платформе самолета F-15А.

Как известно, потенциалом применения оружия в космосе обладает и американский многоразовый беспилотный космический челнок Х-37В, способный длительное время находиться на орбите, совершать маневры и нести полезную нагрузку. Наши запросы американской стороне относительно прояснения конкретных целей и задач, которые отрабатываются на платформе Х-37В в рамках его текущей миссии, остаются без ответа.

В связи с продвигаемой концепцией «ответственного поведения» в космосе подтверждаем нашу обеспокоенность тем, что принятие неких мер, де-факто вводящих новые правила использования космического пространства, в отсутствие универсального правового режима международных договоров по ПГВК, будет контрпродуктивным. Без ответа остаются и вопросы о том, кто и на основании каких именно критериев будет определять степень ответственности государств. Видим в таком подходе риски политизации и вынесения субъективных суждений манипулятивного характера в интересах определенной группы государств. Это чревато серьезными негативными последствиями для дальнейших усилий по сохранению космоса свободным от оружия.

Убеждены, что запуск переговоров по международной договоренности, запрещающей размещение любых видов вооружений в космосе, применение или угрозу применения силы в отношении космических объектов или с их помощью, – самый верный путь к снижению напряженности и снятию озабоченностей государств в контексте обеспечения безопасности космической деятельности.

Благодарю за внимание.

Риск обесценивания валют усугубляет глобальный продовольственный и энергетический кризис

Из-за роста цен на сырьевые товары инфляционное давление может сохраниться дольше

Обесценивание валют большинства развивающихся стран ведет к росту цен на продовольствие и топливо, что может усугубить продовольственный и энергетический кризисы – с которыми многие из этих стран уже столкнулись, – говорится в последнем докладе Всемирного банка «Перспективы товарно-сырьевых рынков».

В докладе говорится, что на фоне опасений по поводу надвигающейся глобальной рецессии цены в долларовом выражении на большинство сырьевых товаров снизились с недавних пиковых значений. С момента вторжения России в Украину в феврале 2022 года до конца прошлого месяца цена на нефть марки Brent в долларах США упала почти на 6 процентов. Тем не менее, из-за обесценивания валют почти в 60 процентах стран-импортеров нефти, относящихся к категории стран с формирующимся рынком и развивающейся экономикой, в этот период наблюдался рост цен на нефть в национальной валюте. Почти в 90 процентах этих стран также отмечался более значительный рост цен на пшеницу в местной валюте по сравнению с ростом цен в долларах США.

Повышение цен на энергоносители, которые используются в сельскохозяйственном производстве, приводит к росту цен на продовольствие. В течение первых трех кварталов 2022 года цена на продовольствие в Южной Азии в среднем выросла более чем на 20 процентов. Рост цен на продовольствие в других регионах, включая Латинскую Америку и Карибский бассейн, Ближний Восток и Северную Африку, Африку к югу от Сахары, Восточную Европу и Центральную Азию, в среднем составил от 12 до 15 процентов. Восточная Азия и Тихоокеанский регион были единственным регионом, где темпы роста цен на продовольствие были низкими; отчасти это объясняется в целом стабильными ценами на рис, который является основным продуктом питания в регионе.

«Цены на многие сырьевые товары снизились по сравнению с пиковыми значениями, однако они все еще высоки по сравнению со средним уровнем за последние пять лет, – заявил Пабло Сааведра, вице-президент Всемирного банка по вопросам справедливого роста, финансов и институтов. – Дальнейший скачок мировых цен на продовольствие может усугубить проблему отсутствия продовольственной безопасности в развивающихся странах. Для того, чтобы стимулировать предложение, содействовать распределению и поддержать реальные доходы, необходим целый комплекс мер».

С начала войны на территории Украины цены на энергоносители были весьма нестабильными, однако сейчас ожидается их снижение. После того, как в 2022 году они резко выросли примерно на 60 процентов, в 2023 году прогнозируется их снижение на 11 процентов. Несмотря на это замедление динамики, цены на энергоносители в следующем году все равно будут на 75 процентов выше, чем в среднем за последние пять лет.

Ожидается, что в 2023 году цена на нефть марки Brent составит в среднем 92 доллара за баррель, что значительно выше среднего пятилетнего уровня в 60 долларов за баррель. Согласно прогнозам, цены на природный газ и уголь в 2023 году снизятся с рекордных максимумов 2022 года. Однако к 2024 году ожидается, что цены на уголь в Австралии и природный газ в США все еще будут вдвое выше средних цен за последние пять лет, а цены на природный газ в Европе могут быть почти в четыре раза выше. Прогнозируется значительное увеличение добычи угля, поскольку несколько крупных экспортеров наращивают объемы производства, и это ставит под угрозу достижение целей, связанных с изменением климата.

«Сочетание высоких цен на сырьевые товары и длительного обесценивания валют приводит к росту инфляции во многих странах, – заявил Айхан Косе, главный экономист Управления по вопросам справедливого роста, финансов и институтов и директор Группы прогнозов Всемирного банка, которая готовит доклад «Перспективы товарно-сырьевых рынков». – Директивные органы стран с формирующимся рынком и развивающихся экономик имеют ограниченные возможности для управления самым серьезным глобальным инфляционным циклом за последние десятилетия. Им необходимо тщательно выверять монетарную и налогово-бюджетную политику, четко доносить свои планы и быть готовыми к периоду еще большей волатильности на мировых финансовых и товарных рынках».

Ожидается, что в следующем году цены на сельскохозяйственную продукцию снизятся на 5 процентов. Цены на пшеницу в третьем квартале 2022 года упали почти на 20 процентов, но остаются на 24 процента выше, чем год назад. Снижение цен на сельскохозяйственную продукцию в 2023 году связано с тем, что мировой урожай пшеницы оказался лучше, чем ожидалось, поставки на рынке риса стабильны, а также с тем, что возобновился экспорт зерна из Украины. По прогнозам, цены на металлы в 2023 году снизятся на 15 процентов, главным образом вследствие более низких темпов роста мировой экономики и опасений по поводу замедления темпов роста в Китае.

Цены на сырьевые товары в перспективе подвержены многим рискам. Рынки энергоносителей испытывают значительные проблемы с предложением, поскольку в Европе усилится беспокойство по поводу доступности энергии в течение предстоящей зимы. Более высокие, чем ожидалось, цены на энергоносители могут отразиться на ценах на неэнергетические товары, особенно на продовольствие, что усугубит проблемы, связанные с отсутствием продовольственной безопасности. Более резкое замедление темпов роста мировой экономики также представляет собой один из ключевых рисков, особенно для цен на сырую нефть и металлы.

«Прогноз в отношении снижения цен на сельскохозяйственную продукцию предполагает учет целого ряда рисков, – отметил Джон Баффес, старший экономист Группы прогнозов Всемирного банка. – Во-первых, перебои в экспорте со стороны Украины или России могут вновь нарушить мировые поставки зерна. Во-вторых, дополнительный рост цен на энергоносители может привести к повышению цен на зерно и пищевое масло. В-третьих, неблагоприятные погодные условия могут снизить урожайность; 2023 год, вероятно, станет третьим годом подряд, когда будет ощущаться воздействие Ла-Нинья, из-за чего возможно снижение урожайности основных сельскохозяйственных культур в Южной Америке и на юге Африки».

Опасения по поводу возможной мировой рецессии в следующем году уже способствовали резкому снижению цен на медь и алюминий. В Специальном разделе доклада рассматриваются факторы, определяющие цены на алюминий и медь, а также последствия для стран с формирующимся рынком и развивающихся экономик, экспортирующих эти сырьевые товары. Цены, вероятно, останутся нестабильными по мере того, как будет происходить энергетический переход и спрос будет смещаться от ископаемых видов топлива к возобновляемым источникам энергии, что будет выгодно некоторым производителям металлов. В докладе подчеркивается, что экспортеры металлов могут максимально использовать открывающиеся возможности для роста в среднесрочной перспективе, ограничивая при этом влияние волатильности цен за счет хорошо продуманной налогово-бюджетной и монетарной политики.

Железная руда падает из-за разочаровывающего сезона спроса на сталь в Китае

Как сообщает агентство Reuters, фьючерсы на железную руду упали во вторник, 25 октября, при этом базовые контракты Даляня достигли семинедельного минимума, в то время как цены в Сингапуре упали ниже $89 за тонну, так как пиковый сезон спроса на сталь в строительстве в Китае подходит к концу с разочаровывающими результатами.

Железная руда, наиболее продаваемая в январе на Даляньской товарной бирже, завершила утренние торги снижением на 1,5% до 672,50 юаня ($92,10) за тонну после того, как достигла самого низкого уровня со 2 сентября на уровне 662,50 юаня.

На Сингапурской бирже базовый ноябрьский контракт на сталелитейный компонент упал на 2,7% до $88,20 за тонну, самого низкого уровня с ноября.

«Пик сезона подходит к концу. Ожидавшееся ранее восстановление спроса не оправдало ожиданий, не говоря уже о том, чтобы превзойти ожидания», — отмечают аналитики Huatai Futures.

Спрос на сталь в ведущих производителях Китая, особенно в строительном секторе, обычно возрастает в сентябре и октябре.

«Доверие рынка к ценам на сталь ослабло», — заявили аналитики Huatai, при этом общее настроение, вероятно, останется подавленным по мере приближения глобальной рецессии, снижающей спрос на сырьевые товары.

Другие затраты на сталелитейное производство также упали: коксующийся уголь Далянь и кокс снизились на 3,4% и 1,3% соответственно.

«Напряженность со стороны предложения снизилась», — заявили аналитики Huatai, сославшись на ослабление ограничений, связанных с COVID, в некоторых производственных областях и готовность производителей кокса увеличить объемы производства.

Цены на сталь на Шанхайской фьючерсной бирже были в основном ниже: арматура потеряла 1,4%, горячекатаный рулон упал на 0,9%, а катанка упала на 1,2%. Нержавеющая сталь подорожала на 1,1%.

Последние экономические данные Китая также были неутешительными, в то время как падение китайского юаня CNY=CFXS добавило медвежьих настроений, преобладающих после съезда Коммунистической партии Китая.

«Итоги партийного съезда предполагают мало шансов на изменение политики в краткосрочной перспективе», — сказал экономист Национального банка Австралии Тейлор Ньюджент, сославшись на политику Китая по нулевой эпидемии COVID-19 и на высший руководящий орган, состоящий из сторонников президента Си Цзиньпина.

США сохранят пошлины на горячекатанный прокат из 7 стран, включая Россию

Как сообщает Yieh.com, 21 октября 2022 г. Комиссия по международной торговле США (USITC) рассматривала отмену действующих антидемпинговых пошлин на импорт горячекатаного проката из Австралии, Японии, Нидерландов, России, Южной Кореи, Турция и Великобритании и компенсационной пошлины (CVD) на те же товары из Южной Кореи. Комиссия посчитала, что отмена пошлин, вероятно, приведет к продолжению или повторению материального ущерба в течение разумно предсказуемого времени.

Согласно утвердительному решению USITC, существующие пошлины на импорт соответствующих продуктов из вышеупомянутых продуктов останутся в силе.

Однако, USITC также определила, что отмена существующих распоряжений о пошлинах на бразильскую горячекатаную сталь вряд ли приведет к продолжению или повторению материального ущерба в течение разумно предсказуемого времени. Таким образом, пошлины на соответствующие продукты из Бразилии будут аннулированы.

South32 отчиталась об объемах производства глинозема и алюминия в июле-сентябре

Австралийская South32 сообщила, что ее производство алюминия выросло в первом квартале текущего финансового года (2023 г.) на 13% год к году, до 279 тыс. т. Рост показателя в июле-сентябре в основном связывается с поддержанием максимального уровня производительности на южноамериканских заводах компании и успешным перезапуском алюминиевого завода в Бразилии.

Выпуск глинозема компанией в отчетном периоде снизился на 2% год к году, до 1.26 млн т.

Согласно прогнозу, производство алюминия South32 увеличится в 2022 г. до 1,19 млн т. Выпуск глинозема составит, по оценкам, в текущем году 4 млн т.

Бундестаг призывает к созданию охраняемой морской зоны в Антарктике

Немецкий парламент единогласно высказался за создание морской охраняемой зоны в антарктическом море Уэдделла.

В пятницу Бундестаг проголосовал за предложение, призывающее Федеральное правительство выступить за создание этой охраняемой территории на Антарктической конференции в Австралии, которая начинается в понедельник. Там же будет обсуждаться соответствующее предложение Европейского союза.

Море Уэдделла в шесть раз больше Германии и является пристанищем для многих видов, которые особенно распространены в ледяной среде обитания. С 2016 года регулярно подаются заявки на присвоение ему статуса охраняемой территории – пока безуспешно. Охраняемая территория в море Уэдделла будет занимать около 2,2 миллиона квадратных километров и станет крупнейшей морской охраняемой территорией в мире.

Комиссия по сохранению морских живых ресурсов Антарктики (АНТКОМ) собирается в Австралии на двенадцатидневную конференцию. Хотя 25 из 27 членов (включая ЕС) выступают за то, чтобы взять море Уэдделла под защиту, до сих пор не удалось добиться прорыва из-за противодействия Китая и России. Все решения АНТКОМ должны приниматься единогласно.

Присвоение статуса охраняемой территории направлено, в частности, на предотвращение воздействия на дикую природу, вызванной международным рыболовством. Он также призван дать сигнал о том, что другие морские районы также должны быть защищены, и продвинуться к достижению общей цели – поставить под защиту в общей сложности 30 процентов морской акватории к 2030 году. На сегодняшний день под защитой находится лишь около семи процентов мирового океана.

Источник: dpa