Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Все базы и военные корабли США в регионе Персидского залива и далее досягаемы ракетами КСИР

Все американские базы в региональных государствах, включая Афганистан, ОАЭ и Катар, а также их военные корабли в Персидском заливе находятся в пределах досягаемости ракет Корпуса стражей Исламской революции (КСИР), заявил один из высших командиров КСИР.

"Американские базы вокруг нас находятся в пределах нашей досягаемости и являются для нас легкой добычей", - заявил командующий аэрокосмическими силами КСИР бригадный генерал Амир Али Гаджизаде в интервью государственному телевидению Ирана IRIB.

Он указал на американскую авиабазу Эль-Удейд в Катаре, авиабазу Аль-Дхафра в ОАЭ и аэродром Кандагар в Афганистане, заявив, что эти базы раньше были угрозами для Ирана, но теперь являются возможностями для поражения целей.

Американские авианосцы в Оманском заливе, с 40-50 истребителями и 6000 военнослужащих, теперь находятся в пределах досягаемости баллистических ракет Ирана, которые пользуются мощной силой и дальностью в 700 км, добавил он.

Генерал Гаджизаде также сослался на разведку беспилотников Исламской Республики, заявив, что теперь Иран даже знает, в каком ангаре аэродрома Кандагар размещен разведывательный аппарат RQ-170 Sentinel - беспилотный летательный аппарат США, один из которых был захвачен Ираном около семи лет назад в районе иранского города Кашмар около афганской границы.

По словам командующего АКС КСИР, Иран использовал реконструированную версию дрона RQ-170 для сбора информации на позициях ИГИЛ в Сирии и Ираке.

В настоящее время в Иране находится самая большая коллекция захваченных или сбитых американских и израильских беспилотных летательных аппаратов, включая американские MQ1, MQ9, "Shadow", "ScanEagle" и RQ-170, а также "Гермес" израильского режима, добавил Гаджизаде.

Израильский беспилотник был перехвачен и сбит в октябре 2014 года силами КСИР на пути к ядерному объекту Натанз в центральной провинции Исфахан.

В области беспилотных летательных аппаратов Иран теперь является одной из четырех или пяти ведущих стран мира, а также первой силой в регионе, сказал генерал Гаджизаде.

"Например, у иранского беспилотника "Шахед-129" были круглосуточные полеты над позициями террористов в Сирии и Ираке, и он также использовался сирийской армией, русскими, силами "Хезболлы" и другими", - добавил он.

В последние годы иранская программа БПЛА расширилась более чем дюжиной моделей, применяющихся для различных функций: от наблюдения до сбора разведывательных данных, проведения бомбардировок и операций смертников. Они играют значительную роль в борьбе с террористами такфиристами.

Ранее, в понедельник, командующий иранским флотом рассказал, что США и их союзники эффективно снизили количество своих военных кораблей в Персидском заливе.

"С начала текущего года цифры показывают, что американцы и их союзники покинули Персидский залив, и у них нет значимого присутствия в регионе, и, конечно же, ... их присутствие не принесло никакого результата, а только нестабильность и разлад между региональными государствами", - заявил контр-адмирал Ханзади в интервью каналу новостей Al-Alam.

Он также отметил, что небольшое количество иностранных военных кораблей, которые все еще находятся в Персидском заливе, не имеют права нарушать международные морские правила и положения.

Вчера официальный представитель МИД России Мария Захарова заявила, что придание Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) функции установления виновных в его использовании может стать поводом для применения силы против стран в обход Совета Безопасности ООН. По словам Захаровой, "полную ответственность за подрыв ОЗХО несут США, Великобритания и Франция".

Сама операция по расширению функций ОЗХО, напомним, была проведена в конце июня по инициативе Великобритании, на специальной Конференции стран — участниц Конвенции по запрещению химоружия. Устанавливать виновных в применении отравляющих веществ ранее имели право только международные суды и Совбез ООН. Решение приняли простым "голосованием меньшинства" — предложение британцев поддержали 82 страны, 24 проголосовали против, а остальные из 193 воздержались.

Для выполнения новой функции в ОЗХО создается некая атрибутивная группа, по мнению России, являющаяся нетранспарентным механизмом, деятельность которого может "самым произвольным образом использоваться группой политически ангажированных стран".

Официальная риторика Москвы по теме отличается крайней жесткостью. В частности, прямо заявлено, что тройка стран-инициаторов (упомянутые США — Франция — Великобритания) добилась своего от других государств с помощью "шантажа и подкупа". Это слова не журналиста, общественного деятеля или депутата, а министра иностранных дел России Сергея Лаврова.

Москва прилагала серьезнейшие усилия для недопущения такого развития событий — но три дня назад 20 ноября было принято решение об увеличении бюджета организации, а дополнительные средства будут направлены, в том числе, на создание атрибутивной группы. Кроме того, страны-участницы отвергли российско-китайское предложение о создании рабочей группы для оценки правомерности расширения мандата ОЗХО.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, против кого Запад намерен использовать подмятую под себя организацию. Список основных "целей" хорошо известен. Не говоря о том, что за последние пару лет мир твердо заучил, кто у нас тут главный по использованию химического оружия — начиная с сирийской Думы и заканчивая Скрипалями в Лондоне.

Но если до сих пор все ограничивалось заявлениями представителей тех или иных государств, то очень скоро, вероятно, появятся официальные "документы" от самой ОЗХО. И в них будет написано, что организация провела расследования и "хайли лайкли" может утверждать, что ответственность за те или иные отравления несет Россия. Все необходимые доказательства, как водится, будут в наличии — "только мы их вам не покажем".

В этой ситуации возникнет закономерный вопрос: а надо ли оставаться потенциальным "странам-мишеням" в составе утратившей всякую беспристрастность организации, которая будет использовать наработанную ранее репутацию, чтобы за их же деньги выдвигать против них же клеветнические обвинения?

А чтобы убедиться, что они будут именно такими, достаточно вспомнить историю с жителями Думы, которых Россия весной привезла в штаб-квартиру ОЗХО и которые в подробностях рассказали, что никакой химатаки в Думе вообще не было, что это была постановка "Белых касок". Какой была реакция Запада на этот брифинг? Правильно, никакой. Он его вообще проигнорировал усилием воли — и продолжил повторять откровенную ложь. После того как она была разоблачена в стенах самой ОЗХО.

В итоге сейчас многими озвучивается мысль: не лучше ли будет превентивно выйти из состава ОЗХО?

Но официально Россия пока сохраняет сдержанность и намерена повременить с принятием решения. По словам постоянного представителя страны в ОЗХО Александра Шульгина, "надо просчитать все плюсы и минусы, посмотреть на военно-политические, финансовые, экономические аспекты — тут целый комплекс вопросов".

Обычно в ситуациях коррозии значимых международных институтов (что в последние годы случается частенько, с тем же Советом Европы, например) Москва до последнего дает понять, что она сохраняет надежду на урегулирование проблем и готова к сотрудничеству. Один факт, что в данном случае Россия зашла с "козырей" в виде прозрачного намека на военно-политические последствия, демонстрирует, насколько серьезно воспринимает происходящее российское руководство.

Однако даже более важным представляется другой момент.

Какие бы цели ни ставил перед собой Запад "приватизацией" ОЗХО, он в любом случае уже опоздал.

Понятно, что это способ обойти Совбез ООН, где для него костью поперек горла сидят Россия и Китай. Что ж, теперь создается альтернативный механизм легитимации нужных Штатам и их союзникам решений.

Закавыка, однако, в том, что теперь главная проблема не в легитимации, а в самих решениях.

Да, в период своей безоговорочной гегемонии Запад добивался нужных ему решений Совбеза ООН — будь то санкции против Ирана или военная операция в Ливии. Но когда шансов на поддержку Совбеза не было, он прекрасно обходился и без нее. Как было, например, с вторжением в Ирак.

Теперь же даже наличие формального основания в виде вердикта ОЗХО ничего не решит. Ну выдаст атрибутивная группа обвинительное решение в адрес России, или Ирана, или Северной Кореи, или Китая — и что?

Штаты восстановили санкции против Ирана — и никакого одобрения Совбеза ООН им для этого не понадобилось. Однако половина мира просто проигнорировала их решение. А другая — формально к ним присоединилась, но неофициально стала искать пути обхода.

Любые надежды, что бумаги от ОЗХО станут весомым аргументом, который вернет гегемону его прежнее безоговорочное влияние, весьма наивны. Скорее, это станет очередным ударом по репутации Запада, поскольку продемонстрировало, что тот утратил всякие возможности "прогибать" под себя Совбез ООН, как он это делал больше двадцати лет.

Так что главным результатом нынешних пертурбаций стал очередной шаг — в формулировке российского МИД — по "размыванию основ международного права и многосторонних соглашений".

Ирина Алкснис

Глава МИД России Сергей Лавров в пятницу в Риме обсудил с новым президентом Ирака Бархамом Салехом вопросы двустороннего сотрудничества стран, а также международную повестку дня, сообщило российское внешнеполитическое ведомство.

"В ходе беседы состоялся заинтересованный обмен мнениями по широкому кругу актуальных вопросов международной и региональной повестки дня", — говорится в сообщении на сайте МИД РФ.

В ведомстве добавили, что с российской стороны была подтверждена неизменная поддержка единства, суверенитета и территориальной целостности Ирака, непреложности разрешения всех внутрииракских проблем и противоречий самими иракцами в рамках всеохватывающего национального диалога с учетом интересов всех этноконфессиональных групп иракского общества, в том числе в свете завершившегося недавно процесса формирования нового правительства страны.

"Были также затронуты ключевые аспекты двустороннего российско-иракского сотрудничества, обсуждены пути его дальнейшего наращивания. Акцентирована важность активного задействования ресурса межправительственной российско-иракской комиссии по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству, очередное восьмое заседание которой намечено на первый квартал 2019 года в Багдаде", — отметили в МИД РФ.

5 декабря 2018 года состоятся праздничные мероприятия в рамках «Встречи поколений», посвященной 100-летию Российского государственного геологоразведочного университета имени Серго Орджоникидзе, прямого наследника Московской Горной Академии.

На праздновании 100-летия МГА-МГРИ-РГГРУ будут присутствовать представители Правительства РФ, члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы, руководители профильных министерств и ведомств Российской Федерации, в том числе Министерства науки и высшего образования РФ, Министерства природных ресурсов и экологии РФ, академики и члены-корреспонденты РАН, руководители предприятий и организаций геологической отрасли, коллеги из высших учебных заведений.

В числе приглашенных ученые-геологоразведчики из Австрии, Австралии, Азербайджана, Алжира, Анголы, Армении, Афганистана, Белоруссии, Болгарии, Вьетнама, Грузии, Египта, Италии, Ирака, Казахстана, Канады, Катара, Киргизии, Колумбии, КНР, Монголии, Нидерландов, Польши, Саудовской Аравии, Судана, США, Таджикистана, Узбекистана, Украины, ФРГ и других стран.

В программе праздничных мероприятий 5 декабря 2018 года, которые будут проводиться в здании МГРИ-РГГРУ на улице Миклухо-Маклая, дом 23, встреча выпускников Университета. Выпускники смогут посетить Музей истории, ознакомиться с интерактивными площадками, сфотографироваться в 3D. В рамках празднования юбилея также запланирован круглый стол, посвящённый проблемам кадрового и научного обеспечения геологоразведочной отрасли. Кроме того, состоятся юбилейное заседание и праздничное театрализованное представление.

Перерыв подходит к концу?

Военная стратегия Китая на современном этапе

Василий Кашин – кандидат политических наук, старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН.

Резюме Китайская армия не участвовала в боевых действиях со времени затухания пограничных конфликтов с Вьетнамом в конце 1980-х гг. и воспринимает 30-летнее отсутствие боевого опыта как проблему. В скором времени перерыв может подойти к концу.

Взгляды военно-политического руководства КНР на военную политику и важнейшие вопросы военной стратегии отражаются в специальных документах – так называемых «Директивах по военной стратегии», или, в другом переводе, «Направлениях военной стратегии» Центрального военного совета КНР. В этих документах описываются основные задачи китайских вооруженных сил, угрозы, с которыми сталкивается страна, излагаются взгляды китайского руководства на характер современных военных действий и тенденции в развитии военного искусства, а также определяются цели и задачи дальнейшего военного строительства.

Это крайне важные документы, разрабатываемые на длительную перспективу. За всю историю КНР «Директивы по военной стратегии» выпускались девять раз. Их подписывает председатель Центрального военного совета КНР, высшего органа управления китайскими вооруженными силами. Как правило, этот руководитель занимает также и высший партийный и государственный посты (генерального секретаря ЦК КПК и председателя КНР). Принятие Директив происходит обычно по итогам расширенного заседания Центрального военного совета, на котором руководитель выступает с программной речью о дальнейшем развитии вооруженных сил. Последние Директивы сохраняют действие в среднем в течение 10 лет. В прошлом эти документы не публиковались полностью, но с 1998 г. Китай приступил к обнародованию Белых книг по национальной обороне, где давалось описание текущих приоритетов военной политики в адаптированном для публики виде.

Белая книга по военной стратегии Китая 2015 г. является и документом для широкой аудитории, и обладает статусом «Директив по военной стратегии». Будучи общим программным документом, Белая книга 2015 г. предоставляет довольно ограниченный объем данных о ведущихся в китайской армии преобразованиях. Собственно, уже после публикации этого документа, в конце 2015 г., Китай приступил к масштабной реформе органов управления и всей структуры вооруженных сил. Тем не менее в документе отражается круг задач, стоящих перед Народно-Освободительной армией Китая (НОАК) на новом этапе развития.

Важнейшими задачами НОАК сейчас являются:

защита суверенитета и территориальной целостности Китая на земле, в воздухе и на море;

обеспечение воссоединения Родины (т.е. установления эффективного контроля над Тайванем);

обеспечение интересов и безопасности Китая в новых сферах (киберпространство, космос и т.п.);

обеспечение зарубежных интересов Китая;

стратегическое ядерное сдерживание и обеспечение гарантированного ответного удара;

участие в мероприятиях по укреплению международной и глобальной безопасности;

борьба с проникновением враждебных сил, сепаратизмом и терроризмом;

участие в мероприятиях по ликвидации последствий природных и техногенных катастроф, несение охранной службы, оказание помощи народному хозяйству.

По сравнению с изложением целей и задач НОАК в прежние годы привлекает внимание их более амбициозный и наступательный характер. Прошлые программные выступления председателей ЦВС и Белые книги по национальной обороне, скорее, ставили акцент на обеспечении территориальной целостности и суверенитета, сохранении правящего в КНР режима и обеспечении возвращения Тайваня. Подчеркивался оборонительный характер военного строительства и его подчиненность задачам экономического развития. Например, в Белой книге о национальной обороне 2004 г. прямо утверждалось, что работа в сфере военного строительства «должна служить общим целям экономического строительства». Рассуждения о защите «зарубежных интересов» в том виде, в котором они представлены в 2015 г., еще десять лет назад были совершенно немыслимы.

Таким образом, с 2014 г. начался переход КНР от завещанной патриархом китайских реформ Дэн Сяопином в начале 1990-х гг. пассивной внешней политики к более активному курсу, за которым с 2017 г. утвердилось название «дипломатии великой державы с китайскими особенностями». На саммите АТЭС в Дананге в ноябре 2017 г. председатель КНР Си Цзиньпин охарактеризовал этот курс как продвижение «строительства нового типа международных отношений, предполагающих взаимное уважение, равенство и справедливость, а также взаимную выгоду и партнерство всех сторон». Речь идет, таким образом, о претензиях Пекина на формулирование новых правил и принципов международных отношений, которые могут стать альтернативой существовавшему до сих пор «либеральному мировому порядку».

Расширение геополитических амбиций вытекает из значительного глобального присутствия в экономике, играющего все более значимую роль для долгосрочных перспектив китайского хозяйства. Начавшаяся после кризиса 2008 г. реструктуризация китайской экономики привела к существенному снижению ее зависимости от экспорта. Если в 2007 г. экспорт был равен примерно 35% китайского ВВП, то в 2017 г. – 18,5 процентов. Снизился и вклад чистого экспорта в темпы экономического роста – от 1,5 процентного пункта в 2007 г. до 0,63 процентного пункта в 2017 г., притом что большую часть периода после 2008 г. вклад чистого экспорта в рост китайской экономики вообще был отрицательным.

С другой стороны, усугубляются другие составляющие зависимости китайской экономики от внешнего мира. Объем китайских прямых иностранных инвестиций за рубеж в 2004–2017 гг. превысил 2,2 трлн долларов. Страна более чем на 60% зависит от импорта нефти, зависимость от импорта железной руды 78,5%, нарастает необходимость в прочих видах сырья и продовольственных товаров. На фоне происходящего с 2012 г. сокращения численности трудоспособного населения и роста зарплат Китай пытается осуществить технологический рывок, превратившись в крупного мирового экспортера высокотехнологичной продукции и услуг.

Это, в свою очередь, невозможно без новой волны инвестиций в производственные и сбытовые активы за рубежом, развития системы соглашений о зонах свободной торговли с перспективами выхода на многосторонние соглашения и других мер экономической дипломатии. Несмотря на то что Китай перестал быть экспортно ориентированной экономикой, он приобретает все более серьезную зависимость от своей глобальной экономической империи и испытывает растущую потребность в активной защите интересов по всему миру. Масштабы китайской экономики не позволяют сосредоточиться на какой-либо одной ее части, сократив присутствие в других. Китай уже стал главным торговым партнером для многих стран Азиатско-Тихоокеанского региона и Африки, он является важнейшим фактором, влияющим на развитие экономик Европы, Ближнего Востока и Латинской Америки.

Китайские вооруженные силы, судя по известным на настоящее время данным, еще с конца 1990-х гг. строились в предвидении неизбежного изменения места КНР в мире и вытекающего из этого конфликта с США. Со второй половины 1990-х гг. наметился опережающий по отношению к ВВП рост китайского военного бюджета. С 1997 по 2015 г. военный бюджет в реальном выражении вырос более чем в пять раз. При этом с 1998 по 2007 гг. китайская экономика росла в среднем на 12,5%, а военный бюджет – на 15,9 процента.

После удара ВВС США по китайскому посольству в Белграде во время косовской операции НАТО в мае 1999 г. руководство КНР глубоко пересмотрело перспективы отношений с Соединенными Штатами. Результатом стала амбициозная военно-техническая программа, известная как «программа 995» (995 – «май 99»), направленная на форсированную модернизацию вооруженных сил путем создания принципиально новых систем вооружений, некоторые из которых описывались китайским словом «шашоуцзянь» (что-то вроде «палицы убийцы»). Речь идет о ключевых системах оружия, имеющих решающее значение для будущих военных действий и дающих их обладателю важные преимущества. Сам термин в китайских открытых источниках впервые появляется с 1999 г. и, вероятно, напрямую связан с «программой 995». К таковым типам оружия предположительно относятся новые виды баллистических и крылатых ракет, в том числе противокорабельных, системы противоспутникового оружия и, возможно, перспективные виды боевой авиации, кибероружие, средства РЭБ.

Выбор приоритетов развития вытекал из изменений взглядов военно-политического руководства КНР на характер будущей войны. Основополагающим фактором для всей внешней политики Пекина с момента образования страны и до конца 1970-х гг. была догматическая вера Мао Цзэдуна и многих лиц из его окружения в неизбежность Третьей мировой, которая должна завершиться торжеством социализма в планетарном масштабе. Подготовка к ней велась с учетом сильных и слабых сторон Китая (малоразвитая промышленность; огромные человеческие и значительные природные ресурсы; низкая урбанизация и т.п.). В основе китайского военного планирования лежала разработанная Мао еще в период гражданской войны 1930-х гг. концепция «активной обороны»: войскам КПК придется иметь дело, как правило, с лучше вооруженным, обученным и организованным противником. В таких условиях НОАК и поддерживающим ее иррегулярным формированиям следовало, отходя вглубь своей территории, изматывать противника, принуждать его к дроблению сил, растягиванию коммуникаций, совершению стратегических и политических ошибок с последующим переходом в контрнаступление, разгромом и изгнанием врага. Данная концепция с успехом применялась коммунистами в войне с Японией и принесла им победу в гражданской войне.

Подобные взгляды на военно-политическую ситуацию в мире предопределяли ряд особенностей китайского военного строительства. К таким подходам можно отнести создание системы тотальной мобилизации (массовое народное ополчение и «отделы народного вооружения» на уездном уровне и выше), производство технически простых, но достаточно эффективных видов оружия, поддержание огромной пятимиллионной и преимущественно сухопутной армии, решавшей параллельно многочисленные экономические и полицейские задачи. Производились масштабные мероприятия по рассредоточению промышленных объектов, была создана не имеющая аналогов в мире сеть подземных сооружений, способных укрыть многие миллионы человек. Специальное внимание уделялось идеологической обработке армии (порой в ущерб профессионализму) и населения для обеспечения их морально-политической устойчивости в случае ядерной войны.

Прогресс китайских реформ был во многом связан со способностью китайского руководства после Мао постепенно отказаться от подобных установок (полностью отброшенных к середине 1980-х гг.). Следующим важнейшим фактором, повлиявшим на китайское военное планирование, стало осмысление разгрома иракской армии в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 г. с минимальными потерями. Результатом оказался пересмотр роли современных технологий в войне. Согласно известным фрагментам, «Директивы по военной стратегии» 1993 и 2004 гг., как и Белая книга 2015 г., ориентируют военное строительство на подготовку к локальным войнам, которые считаются наиболее вероятными.

При этом в 1993 г. они определялись как «локальные войны в условиях применения современных технологий», в 2004 г. – как «локальные войны в условиях применения информационных технологий», а в 2015 г. – «локальные войны в условиях информатизации». Подобное изменение формулировок свидетельствует о признании определяющей роли информационных технологий и информации в современной войне и, соответственно, значительном приоритете подготовки к информационному противоборству во всех его формах.

В сфере политики и идеологии важная роль информационной войны отражена в концепции «трех войн», описанной в принятых Главным политическим управлением НОАК «Принципах организации политической работы в Народно-Освободительной армии» (2003 г.). Под «тремя войнами» понимаются «медиа-война», или «война за общественное мнение» (идейная мобилизация главным образом собственного населения в ходе конфликта), «психологическая война» (дезинформация, операции влияния, подавление воли к сопротивлению руководства и населения противника) и «юридическая война» (использование внутренних и международных правовых актов для достижения политических целей войны). Китайские подходы частично базируются на собственном опыте, но во многом – на осмыслении американского опыта психологических операций в 1990-е годы. В течение 2000-х – 2010-х гг. Китай создал значительные по масштабам структуры и технические возможности для ведения «трех войн», играющие важную роль в китайском планировании.

Если говорить о технических аспектах информационного противостояния, то в конце 1990-х гг. генерал Дай Цинмин (в последующем – начальник четвертого управления Генерального штаба НОАК) разработал концепцию «интегрированных электронно-сетевых операций», предполагавшую скоординированное применение кибероружия, средств радиоэлектронной борьбы и огневого поражения информационной инфраструктуры противника для разрушения его системы управления и нивелирования его информационного превосходства. Следует отметить, что информационное превосходство видится китайцам одновременно как главное преимущество и главная уязвимость американских вооруженных сил.

Китай уделяет значительное внимание созданию разведывательных и наступательных возможностей в киберпространстве, развитию войск РЭБ и созданию специализированных видов оружия (например, противоспутникового) для поражения информационной инфраструктуры противника. В 2015 г. Китай стал первой страной мира, создавшей отдельный вид вооруженных сил, ориентированный на ведение информационной борьбы – так называемые Войска стратегической поддержки, в которых объединен имеющийся потенциал радиоразведки, киберопераций, РЭБ, космической разведки.

Несмотря на повторение идеологических штампов прошлого, относящихся к «активной обороне» и опыту «революционных войн», китайские военные теоретики вынуждены снабжать их оговорками («в новых условиях» и т.п.), в некоторых случаях практически сводящих к нулю первоначальный смысл этих понятий. Китай уже не может исходить из того, что ему практически всегда придется иметь дело с технически превосходящим противником, обладающим меньшей численностью. При этом человеческие ресурсы также не могут более рассматриваться как неисчерпаемые и легкодоступные.

В настоящее время Китай является третьей, а по многим составляющим – второй военной державой мира. НОАК после волн сокращений урезана до 2 млн человек; кроме того, имеются порядка 8 млн резервистов, проходящих регулярные сборы (около месяца в году) и войска внутренней безопасности Народной вооруженной полиции численностью около 600 тыс. человек (примерный аналог Росгвардии). Приоритетами в развитии НОАК сейчас являются не доминировавшие в эпоху Мао сухопутные силы, а флот и средства стратегического ядерного и неядерного сдерживания.

С технической точки зрения производство большинства видов вооружений в Китае приблизилось к уровню передовых держав – по крайней мере китайская техника практически всегда относится к тем же поколениям, что и массово применяемая техника ведущих стран (в частности, в 2017 г. Китай стал второй страной после США, начавшей поставку в войска истребителей пятого поколения собственного производства).

Китай строит мощный океанский военно-морской флот, нацеленный на одновременное решение двух важнейших задач. Первая из них связана с завоеванием господства на море в пределах как минимум первой цепи островов, ограничивающей омывающие Китай моря (Желтое, Восточно-Китайское, Южно-Китайское) и, возможно, второй цепи островов (о. Иводзима, о. Бонин, Марианские острова, Гуам и т.п.). Решение этой задачи тесно связано с важнейшей целью китайской политики – восстановлением контроля над Тайванем.

В американской литературе китайская стратегия в этом направлении описывается как «стратегия ограничения доступа» (Anti-Access/Area Denial, A2/AD), хотя китайцы избегают использования подобных терминов. Тем не менее КНР наращивает возможности по ограничению способности сил США действовать в Западной части Тихого океана с опорой на асимметричные инструменты, такие как значительный арсенал неядерных баллистических и крылатых ракет, системы ПВО большой дальности, современные неатомные подводные лодки, морское минное оружие, развертывание донных сетей гидрофонов в прилегающих морях и т.п.

Вторая задача связана с обретением эффективных инструментов проецирования силы для защиты китайских интересов по всему миру. Для этого создается мощный океанский надводный флот. Уже в следующем десятилетии он будет включать в себя несколько авианосцев (в том числе атомные, оснащенные электромагнитными катапультами), около трех десятков эсминцев водоизмещением от семи тысяч тонн, оснащенных ЗРК большой дальности и универсальными системами оружия, крупные и современные десантные корабли (десантно-вертолетные корабли-доки, универсальные десантные корабли). Производится резкое наращивание численности китайской морской пехоты, с 2017 г. базой в Джибути положено начало развитию системы китайских военных баз за рубежом.

Китай по-прежнему занимает, согласно большинству оценок, предпоследнее (перед Великобританией) место среди постоянных членов Совета Безопасности ООН по числу развернутых ядерных боеголовок – но одно из лидирующих, если не первое место по количеству одновременно реализуемых крупных научно-технических программ разработки новых стратегических вооружений. Это работа над тремя семействами межконтинентальных баллистических ракет (тяжелая жидкостная, средняя и легкая твердотопливные), несколькими типами баллистических ракет средней дальности, новым стратегическим бомбардировщиком, новыми типами атомных ракетных подводных лодок и ракетами для них. С высокой интенсивностью ведутся работы над разными видами гиперзвукового оружия, совершенствуется система управления ядерными силами. Строится система предупреждения о ракетном нападении и стратегическая система ПРО.

Созданные Китаем значительные неядерные стратегические силы (около 2300 баллистических ракет средней дальности и крылатых ракет наземного базирования) в сочетании с модернизацией китайских ядерных сил уже превратились в значимый фактор мировой политики. Именно они уже стали триггером крупных изменений в политике США в сфере стратегических вооружений – решении о выходе, либо существенной модификации Договора о ракетах средней и меньшей дальности 1987 года. Несмотря на то, что американское намерение пересмотреть отношение к договору обосновывается некими российскими нарушениями, ему предшествовала нараставшая в предыдущие годы дискуссия об изменении баланса сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В ходе этой дискуссии ряд видных американских военных руководителей и экспертов заявляли о негативном влиянии договора на безопасность США перед лицом растущих китайских ракетных сил.

Ядерное сдерживание Китая, с американской точки зрения, имеет ряд важных особенностей, проявившихся еще в годы холодной войны. Межконтинентальные баллистические ракеты, базирующиеся в Северной Америке, имеют ограничения по применению против КНР в случае, если Россия не вовлечена в конфликт: летящие на Китай через Северный полюс МБР могут быть восприняты российской системой предупреждения о ракетном нападении как атака на Россию. Исторически американское ядерное планирование в отношении Китая отводило центральное место атомным ракетным подводным лодкам и, особенно, тактическому ядерному оружию, применяемому ВВС и авиацией флота. Учитывая резкий рост и развитие системы ПВО КНР, замена авиации баллистическими и крылатыми ракетами выглядит предопределенной. Размещение американского ядерного оружия в странах АТР, вероятно, вызовет резкую активизацию китайских программ как в области производства баллистических ракет, так и средств ПРО, положив начало новому витку гонки вооружений в регионе.

Китай – единственный постоянный член СБ ООН, явно наращивающий число ядерных боеголовок на стратегических носителях. До сих пор нет бесспорного ответа на вопрос о целях и масштабах этого роста. Речь может идти как о реакции на американские программы (ПРО, быстрый глобальный удар), так и о более далеко идущих планах – достижении паритета. Развитие Китая в данной области будет иметь важные последствия для подходов к стратегической стабильности, поскольку впервые может возникнуть третья крупная ядерная держава.

Значительный технологический рывок, осуществленный НОАК в 2000–2010-х гг., привел к тому, что главные проблемы китайского военного строительства носят теперь не технический, а организационный характер. С 2015 г. Китай реализует программу амбициозных военных реформ, призванных привести организацию и систему боевой подготовки НОАК в соответствие с новыми реалиями. Армия профессионализируется, становится все более мобильной и опирающейся на достижения современной науки и образования. Типичный боец НОАК теперь является выходцем из города, а значительная часть офицерского корпуса готовится в ведущих гражданских вузах по специальным программам, построенным по образцу программ американского Корпуса подготовки офицеров резерва (Reserve Officers’ Training Corps).

Таким образом, армия превращается во все более важный и эффективный инструмент китайской внешней политики. Китайская армия не имеет опыта участия в боевых действиях со времени затухания пограничных конфликтов с Вьетнамом к концу 1980-х и воспринимает 30-летнее отсутствие боевого опыта как одну из важных проблем. Вполне вероятно, что в скором времени этот перерыв подойдет к концу.

Китай > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 22 ноября 2018 > № 2826796 Василий Кашин

Ядерный выбор Пекина

Почему конфликт США и Китая может выйти из-под контроля

Кейтлин Талмадж – доцент Школы дипломатической службы Джорджтаунского университета.

Резюме Война между США и КНР маловероятна, но перспектива военной конфронтации – например, в результате нападения Китая на Тайвань – уже не кажется нереальной. А вероятность перехода этого противостояния в ядерную фазу выше, чем полагают многие политики и эксперты.

С нарастанием мощи Китая увеличивается и риск войны с США. При Си Цзиньпине КНР усилила политическое и экономическое давление на Тайвань и построила военные объекты на коралловых рифах в Южно-Китайском море. В результате Вашингтон стал опасаться, что китайский экспансионизм угрожает союзникам и американскому влиянию в регионе. Проход американских эсминцев через Тайваньский пролив вызвал громкие протесты Пекина. Американское руководство задумалось об отправке туда еще и авианосца. Китайские истребители перехватили американский самолет в небе над Южно-Китайским морем. А президент Дональд Трамп тем временем довел до кипения давние экономические споры.

Война между двумя странами маловероятна, но перспектива военной конфронтации – например, в результате нападения Китая на Тайвань – уже не кажется нереальной. А вероятность перехода этого противостояния в ядерную фазу выше, чем полагают многие политики и эксперты.

Китайские специалисты обычно не рассматривают такую возможность. В американских исследованиях о потенциальной войне с Китаем ядерное оружие вообще исключается из анализа, так как считается несоответствующим цели конфликта. В 2015 г. Деннис Блэр, бывший командующий американскими войсками в Индо-Тихоокеанском регионе, оценил вероятность ядерного кризиса между США и Китаем как «близкую к нулю».

Такая уверенность ошибочна. Применение против Китая обычных военных действий в традиционном стиле Пентагона – это потенциальный путь к ядерной эскалации. После окончания холодной войны фирменный подход США к войне прост: ударить вглубь территории противника, чтобы быстро и с минимальными затратами уничтожить его ключевые военные активы. Но Пентагон вывел эту формулу на основе операций в Афганистане, Ираке, Ливии и Сербии, а у них не было ядерного оружия. Китай же не просто обладает ядерным оружием, оно интегрировано в обычные вооруженные силы, поэтому удар не может быть избирательным. Таким образом, в случае военной операции Соединенных Штатов против конвенциональных сил КНР под угрозой окажется и ядерный арсенал. Китайское руководство может принять решение применить ядерное оружие, пока оно не уничтожено.

Отношения США и Китая переполнены взаимными подозрениями, поэтому лидеры двух стран должны осознавать: обычная война может перерасти в ядерную. В абсолютном выражении риск невелик, но последствия для региона и мира в целом будут катастрофическими. И пока Вашингтон и Пекин следуют своим нынешним внешнеполитическим стратегиям, риск сохранится. Значит, лидерам обеих стран нужно избавиться от иллюзии, что удастся свести все к ограниченным боевым действиям. Им нужно в первую очередь сосредоточиться на урегулировании политических, экономических и военных вопросов, которые могут привести к войне.

Новый вид угрозы

Основания для оптимизма есть. Во-первых, Китай уже давно придерживается неагрессивной ядерной доктрины. После первого ядерного испытания в 1964 г. Китай избегал гонки вооружений холодной войны, создав гораздо меньший и простой арсенал, чем позволяли его возможности. Китайские руководители последовательно считали ядерное оружие полезным только как инструмент сдерживания ядерной агрессии и давления. Для выполнения этой задачи всегда было достаточно небольшого количества. До сих пор Китай придерживался политики отказа от упреждающего удара, т.е. обещал не применять ядерное оружие первым.

Перспектива ядерного конфликта также выглядит как пережиток холодной войны. Тогда США и их союзники жили в страхе, что страны Варшавского договора стремительно завоюют Европу. Силы НАТО были готовы нанести упреждающий удар. Вашингтон и Москва постоянно боялись, что их ядерные силы будут застигнуты врасплох внезапной атакой противника. Взаимный страх увеличивал риск того, что одна из супердержав поспешит с ударом, посчитав, что на нее напали. Существовала также опасность несанкционированных ударов. В 1950-е гг. из-за слабых мер безопасности на ядерных объектах на территории НАТО и отсутствия гражданского контроля над военными возник серьезный риск ядерной эскалации без прямого приказа американского президента.

Хорошая новость в том, что все эти страхи времен холодной войны никак не связаны с современными отношениями Вашингтона и Пекина. Ни одна из стран не может быстро завоевать территорию противника в результате обычной войны. Никто не боится внезапной ядерной атаки. В обеих странах выстроена достаточно прочная система гражданского политического контроля над ядерным оружием. Теоретически осталась лишь удобная логика взаимного сдерживания: в войне двух ядерных держав ни одна из сторон не нанесет ядерный удар, опасаясь ответа противника.

Но есть и плохая новость: триггером способна стать обычная война, угрожающая ядерному арсеналу Китая. Конвенциональные силы могут представлять угрозу для ядерных, что ведет к эскалации напряженности – особенно если превосходящие обычные силы США столкнулись с противником с относительно небольшим и уязвимым ядерным арсеналом, как у Китая. Если в ходе американской операции под ударом окажутся ядерные силы, руководство КНР может прийти к выводу, что цель Вашингтона – не только победа в обычной войне, а выведение из строя или уничтожение китайского ядерного арсенала, возможно, как прелюдия смены режима. В тумане войны Пекин может посчитать, что ограниченная ядерная эскалация – небольшой первый удар, позволяющий избежать полномасштабного ответа американцев, – оптимальный вариант защиты.

Стрельба в проливе

Самая опасная точка в отношениях Соединенных Штатов и Китая – Тайвань. Пекин давно стремится присоединить остров к материковой части страны, что противоречит желанию Вашингтона сохранить статус-кво в проливе. Нетрудно представить, как это может привести к войне. Например, Китай решит, что окно для восстановления контроля над островом закрывается, и бросится в атаку с использованием ВВС и ВМС для блокады тайваньских портов или бомбардировок. Американское законодательство не предусматривает вмешательства в подобных случаях. Однако в Законе об отношениях с Тайванем говорится, что США будут рассматривать «любую попытку определить будущее Тайваня немирными средствами, включая бойкот и эмбарго, как угрозу миру и безопасности в западной части Тихого океана и повод для серьезного беспокойства». Если Вашингтон встанет на защиту Тайбэя, единственная мировая супердержава и ее потенциальный соперник вступят в первую войну великих держав в XXI веке.

Операция Соединенных Штатов с применением обычных вооружений поставит под угрозу, выведет из строя или уничтожит часть ядерного арсенала Китая – независимо от того, было ли это изначально целью Вашингтона. Если США будут вести боевые действия в стиле последних 30 лет, такой исход практически гарантирован.

Рассмотрим сценарий с подводными лодками. Китай может задействовать ударные субмарины с обычным вооружением для блокады тайваньских портов, бомбардировок острова или атак против сил США и их союзников в регионе. В этом случае американские ВМС начнут противолодочную операцию, под ударом окажутся четыре китайские подлодки, оснащенные баллистическими ракетами с ядерными боеголовками, которые обеспечивают ядерное сдерживание на море. Китайские подлодки используют общую коммуникационную систему, удар по ее передатчикам лишит Пекин связи с подводным флотом, руководству КНР останется гадать, что случилось с морскими ядерными силами. Кроме того, для защиты субмаринам с баллистическими ракетами нужны ударные подлодки, как тяжелым бомбардировщикам нужны маневренные истребители. Если американцы начнут топить китайские ударные подлодки, субмарины с баллистическими ракетами останутся без защиты и окажутся уязвимы.

Еще опаснее, если Соединенные Штаты, охотясь за ударными субмаринами, случайно затопят китайский ракетоносец. Ударные подлодки могут сопровождать ракетоносцы, особенно если Китай решит передислоцировать их ближе к территории США. Поскольку идентификация цели – одна из самых сложных проблем ведения боевых действий под водой, американская подлодка может на расстояние выстрела подойти к китайской, так и не определив ее тип, особенно в условиях повышенного шума, как в Тайваньском проливе. Банальные фразы об осторожных действиях подходят для мирного времени. В условиях войны, особенно если китайская субмарина уже наносила удары, американцы могут решить сначала атаковать, а потом уже разбираться.

Помимо ощущения уязвимости небольшой размер подводного ядерного флота означает, что в результате двух подобных инцидентов будет уничтожена половина средств сдерживания морского базирования. Китайские ракетоносцы, избежавшие уничтожения, утратят связь с командованием, лишатся сил сопровождения и не смогут вернуться в разрушенные порты. В этом случае Китай останется вообще без морских средств ядерного сдерживания.

На берегу может сложиться схожая ситуация. Американцам придется противостоять растущим ракетным силам. Большая их часть находится в непосредственной близости от Тайваня и готова ударить баллистическими ракетами по острову или союзникам, пришедшим на помощь Тайбэю. Победа США опять же будет зависеть от способности вывести из строя баллистические ракеты с обычными боеголовками. И сделать это невозможно, не затронув ядерные силы. Китайские баллистические ракеты с обычными и ядерными боеголовками нередко размещаются на одной базе, т.е. имеют общую систему транспортировки и снабжения, маршруты патрулирования и другую инфраструктуру. У них также может быть общая система командования и управления, или американские военные не смогут различить эти системы, если они все же разделены.

Кроме того, китайские баллистические ракеты способны нести как обычные, так и ядерные боеголовки, и различить две модификации американская воздушная разведка не в состоянии. В военное время при ударе по обычным ракетам могут быть уничтожены ракеты с ядерными зарядами. Чтобы направить пилотируемый летательный аппарат на стартовые шахты и ракетные базы, нужно хотя бы частично контролировать воздушное пространство над Китаем, а для этого необходимо вывести из строя систему ПВО. Но вывод из строя береговых систем ПВО Китая оставит без защиты и ядерные силы.

Подвергнувшись атаке, китайские лидеры будут опасаться, что под угрозой окажутся межконтинентальные баллистические ракеты, размещенные в глубине страны. На протяжении многих лет эксперты указывали на неудачные попытки американцев обнаружить и уничтожить иракские ракеты Scud во время «Войны в заливе» в 1990–1991 гг., отмечая, что мобильные комплексы невозможно найти. Поэтому предполагалось, что Китай сможет сохранить средства ядерного сдерживания независимо от ущерба, который США нанесут береговым районам. Однако последние исследования говорят об обратном. Китайские межконтинентальные баллистические ракеты больше и менее мобильны, чем иракские Scud, их трудно перемещать незаметно. Соединенные Штаты, скорее всего, внимательно следят за ними в мирное время. Поэтому неудачная охота за иракскими Scud 30 лет назад вряд ли убедит Китай в том, что оставшиеся ядерные силы находятся в безопасности, особенно в период активной фазы обычной войны.

Резкая критика Китаем размещения региональной системы ПРО США для защиты от возможных атак КНДР отражает эти опасения. В Пекине считают, что эта система поможет Вашингтону нейтрализовать ракеты, которые Китай может запустить в ответ на удар Соединенных Штатов по своему арсеналу. С точки зрения Пекина, такой вариант возможен, если обычная война уже начала серьезно подрывать другие элементы китайских ядерных сил. И неважно, что Китай утратит возможность следить за состоянием своих сил в режиме реального времени, поскольку ослепление противника – обязательный пункт в американских военных учебниках.

Иными словами, традиционная стратегия США по достижению победы в обычной войне скорее всего поставит под угрозу большую часть ядерного потенциала КНР на море и на суше. Действительно ли американские военные целились в ядерные арсеналы – неважно. Главное, что китайское руководство будет считать, что страна под угрозой.

Уроки прошлого

Возникает вопрос: как отреагирует Китай? Проявит ли он сдержанность и выполнит обещание не наносить первый удар, когда ядерные силы окажутся в опасности? Или он воспользуется этим оружием, пока оно есть, рассчитывая, что ограниченная эскалация остановит Вашингтон или заставит его отступить?

В заявлениях Китая и исследованиях экспертов сохраняется двойственность по этому вопросу. Непонятно, какие элементы КНР считает основой своих сил ядерного сдерживания. Например, если Китай признает силы ядерного сдерживания морского базирования относительно небольшими и слабыми, потеря подводных ракетоносцев не приведет к кардинальному пересмотру военных расчетов.

Проблема в том, что военное время может изменить представления Китая о намерениях США. Если Пекин воспримет подрыв своих ядерных сил морского и наземного базирования как намеренную попытку лишить его средств сдерживания или даже как прелюдию к ядерному удару, он посчитает ограниченную ядерную эскалацию способом прекратить конфликт. Например, Китай может применить ядерное оружие для уничтожения американских авиабаз, представляющих наибольшую угрозу. Также возможен ядерный удар без конкретной военной цели – по ненаселенному району или морю, – чтобы дать понять: США пересекли красную линию.

Такая эскалация кажется неправдоподобной, но история Китая говорит об обратном. В 1969 г. аналогичное развитие событий привело Пекин на грань ядерной войны с Советским Союзом. В начале марта того года китайские войска напали на советских пограничников на фоне роста напряженности вокруг спорного участка границы. Спустя менее двух недель страны уже вели необъявленную войну на границе с использованием тяжелой артиллерии и авиации. Эскалация конфликта происходила стремительно, и к концу марта Москва грозила применить ядерное оружие, чтобы заставить Пекин отступить.

Изначально руководство КНР игнорировало эти предупреждения, но, когда стало известно, что СССР обсуждает планы ядерного удара с другими странами, оценку угрозы пришлось кардинально изменить. Как свидетельствуют архивные документы, Москва не собиралась выполнять ядерные угрозы, но китайские руководители воспринимали ситуацию по-другому. В том конкретном случае они полагали, что советский ядерный удар неминуем. Когда Москва направила своих представителей на переговоры в Пекин, в КНР подозревали, что на борту самолета с делегацией находится ядерное оружие. Напуганное китайское руководство провело испытание термоядерного оружия в пустыне Лобнор и привело в боевую готовность ядерные силы – этот шаг опасен сам по себе, так как повышает риск несанкционированного или случайного пуска. Только после длительной подготовки к советским ядерным ударам, которые так и не состоялись, Пекин согласился на переговоры.

Сегодня Китай – не та страна, что во времена Мао Цзэдуна, но конфликт 1969 г. остается важным уроком. КНР начала войну, считая, что ядерное оружие не будет задействовано, хотя советский арсенал был на несколько порядков мощнее, как сегодня американский арсенал превосходит китайский. Когда война пошла не по плану, Китай пересмотрел оценку ядерной угрозы и практически дошел до паранойи. Более того, давал понять, что рассматривает возможность применения ядерного оружия, хотя ответный удар был бы разрушительным. Неоднозначная информация и сосредоточенность на пессимистическом сценарии вынудили Пекин учитывать ядерные риски, которые за несколько месяцев до конфликта казались невероятными. Та же схема может повториться и сегодня.

Теряться в догадках

США и Китай в состоянии принять меры, чтобы уменьшить риски. Активный диалог и обмен информацией – официальный и неофициальный, на высоком и рабочем уровнях, между политиками и военными – позволят выстроить отношения, которые обеспечат деэскалацию в случае конфликта. Между военными двух стран уже работает горячая линия, но постоянной связи между политическим руководством пока нет. Проверенная, надежная инфраструктура позволит политикам и военным поддерживать связь и в случае кризиса.

Но налаживание коммуникации не решит проблем, заложенных в военных доктринах и внешнеполитических стратегиях. Поскольку стандартное ведение войны Соединенными Штатами скорее всего загонит Китай в ядерный угол, Вашингтону стоит рассмотреть альтернативные стратегии, чтобы не затронуть китайский ядерный арсенал. Так, некоторые аналитики предлагают давить на Пекин с помощью дальней морской блокады, другие считают, что кампанию нужно ограничить воздушными и морскими операциями у берегов Китая. В обоих случаях главная цель – избежать ударов по материковой части страны, где находятся ядерные силы.

Проблема в том, что в материковой части Китая сосредоточены и обычные вооруженные силы. США добровольно не оставят их нетронутыми, учитывая традиционное стремление сократить свои потери и быстро уничтожить мощь противника. Если Китай использует материковые базы, чтобы выпустить баллистические ракеты по силам Соединенных Штатов и их союзников, вряд ли американский президент прикажет военным проявить сдержанность ради деэскалации. Союзники тоже не примут осторожного подхода, поскольку будут оставаться уязвимыми из-за нетронутой военной мощи Китая. Никто не хочет, чтобы война между США и Китаем перешла в ядерную фазу, но если американцы, чтобы избежать эскалации, позволят обычным вооруженным силам Китая превратить Тайвань – не говоря уже о Японии или Южной Корее – в пепелище, вряд ли это станет считаться победой.

Конечно, Пекин тоже мог бы предпринять шаги для улучшения ситуации, но такой вариант маловероятен. Китай выбрал разработку обычных и ядерных боеголовок для одних и тех же ракет и их размещение на одних и тех же базах. Вероятно, он видит в этом стратегическое преимущество. Поскольку взаимосвязанность увеличивает риск ядерной эскалации, Пекин, возможно, полагает, что это способствует сдерживанию – Соединенные Штаты изначально не решатся начать войну.

Но так же как Китай выигрывает, если США поймут, что нет безопасного способа вести войну, Соединенные Штаты выигрывают, если Китай осознает, что война обернется для него не только поражением, но и приведет к ядерному разоружению. Этот страх мог бы стать рычагом воздействия в случае конфликта или даже удержать Китай от его начала.

Ни одна из сторон не видит смысла во взаимных увещеваниях в мирное время. Напротив, считается, что это способствует нестабильности. Но тогда лидеры США и Китая должны осознавать последствия выбранной политики. Угроза эскалации уменьшает риск войны, но если она все-таки начнется, то будет более опасной. Трезвая оценка реальности должна заставить лидеров обеих стран искать пути урегулирования политических, экономических и военных споров, не прибегая к войне, которая может быстро превратиться в катастрофу для региона и мира в целом.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6 за 2018 год. © Council on foreign relations, Inc.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 ноября 2018 > № 2826795 Кейтлин Талмадж

От войны армий – к войне обществ

Резюме В условиях всеобщей напряженности впору говорить не только о войне как совокупности приемов военного искусства, а о том, как меняется само понятие войны. Она всегда следует за технологиями, характером политики государств и их целями. И она неизменно приносит сюрпризы – к такому выводу приходят участники Валдайской дискуссии.

Данный материал – изложение сессии по будущему войны, которая состоялась в рамках XV ежегодного Валдайского форума 17.10.2018. Участники – Ричард Вайц, директор Центра военно-политического анализа в Институте Хадсона (США); Тома Гомар, директор Французского института международных отношений; Станислав Кузнецов, заместитель председателя Правления Сбербанка; Арвинд Гупта, директор фонда Вивекананды (Индия); Андрей Фролов, главный редактор журнала «Экспорт вооружений»; Эндрю Монаган, директор по исследованиям России, обороны и безопасности Северной Европы Центра изучения изменений характера войны Pembroke College Оксфордского университета (Великобритания). Вел дискуссию доцент МГИМО МИД России Андрей Безруков.

Мир переживает очередную глубокую трансформацию. Взрывное развитие технологий влечет экономические перемены, фундаментально меняется политика, по-иному формируются альянсы. В условиях всеобщей напряженности впору поговорить о войне и изменениях, происходящих с самим понятием войны. Война всегда следует за технологиями, за политикой государств и их целями. И она неизменно приносит сюрпризы.

По мнению Эндрю Монагана, изучающего характер войны, в последнее время она представляет собой весьма размытую концепцию. Тем не менее, есть три неизменных фактора: агрессия одной стороны против другой, отпор пострадавшей стороны и масштабность военных действий. Для понимания характера будущей войны необходимо принимать во внимание опыт войн прошлого, но прежде всего настоящего (Украина, Йемен, Сирия, Ирак, Афганистан). Не теряет актуальности концепция «тумана войны» Карла фон Клаузевица: факторы неопределенности, страдания, смятение, непонимание того, что делают враги, как сложатся погодные условия. Каждая война индивидуальна из-за географических условий, общественной специфики, уровня и глубины тактических и операционных разработок. Каждой эпохе присуща своя война в зависимости от господствующих идей, эмоций и конкретных продуктов конкретного общества. Самая важная характеристика войны – ее динамика. Мы не можем назвать войной отдельные столкновения, в отличие от регулярных ответов конфликтующих сторон.

Совокупность определенных свойств не делает войну гомогенным понятием – в зависимости от эпохи характер войны меняется, и одним лишь непрерывным совершенствованием военных технологий и развитием общества суть этих изменений объяснить невозможно. Чтобы понять характер войны XXI века необходимо знать, в чем состоит ее цель: почему государство или альянсы вступают в войну? И самое важное – кто сражается? Первоочередным становится вопрос о технологиях, робототехнике, беспилотниках.

Развитие технологий ведет к совершенствованию средств ведения войны, расширению ее географии и переходу в новые сферы (космос, киберпространство). С другой стороны, современные военные технологии уже подошли к некоему технологическому пределу, когда достижения каких-то новых характеристик и обновлений – существенный прорыв, а их улучшение требует неимоверных усилий, и на современной технологической базе в крупносерийном варианте, скорее всего, сложно реализуемы.

По утверждению Андрея Фролова, «качественный скачок в военных технологиях может произойти только при общемировом переходе на новый технологический уровень». Более того, с каждым новым поколением, оружие элементарно дорожает, что означает непременное ограничение государствами самих себя, ввиду отсутствия ресурсов.

Тем не менее, работы по усовершенствованию ведутся, и в этом смысле очень показателен 2018 год. 1 марта Владимир Путин, выступая перед Федеральным Собранием, упомянул ряд российских систем, которые вызвали очень бурную реакцию как в России, так и за рубежом. Часть из них ничего принципиально нового собой не представляет, но некоторые заявлены как оружие на новых физических принципах. Продолжая свою мысль, Фролов напомнил об обозначенной Путиным еще в 2012 г. «отдаленной перспективе создания оружия на новых физических принципах: лучевого, геофизического, волнового, генного и психофизического». Очевидно, подобные системы вооружений станут качественно новым инструментом достижения политических и стратегических целей, будут сопоставимы по результатам применения с ядерным оружием, но более приемлемы в политическом и военном плане. А значит, роль стратегических ядерных сил в сдерживании агрессии и хаоса будет постепенно снижаться. Однако технологическое развитие ведущих стран не исключает противостояния с негосударственными игроками. Оппонентами государств вполне могут стать и крупные корпорации. Парадокс в том, что как раз эти корпорации и будут разрабатывать оружие, необходимое странам для межгосударственной борьбы.

Более того, с уверенностью можно говорить о противостоянии человека и машины, когда технологически более слабый противник будет стараться применять асимметричные действия. В качестве примера эксперт привел конфликт на Ближнем Востоке, когда ИГИЛ (запрещено в России. – Ред.), «пытаясь уйти от беспилотников, натягивает на улицах какие-то куски ткани и роет тоннели», добавив, что «похоже, то же самое мы будем видеть и в будущем, только на каком-то другом технологическом переделе». Ричард Вайц, продолжая тему беспилотников, отметил, что США пытаются отойти от создания уникальных, дорогих видов оружия к более «интеллектуальным видам вооружения при сокращении общих расходов на военный бюджет».

Точку зрения Азии – региона с высоким спросом на оружие и, неким процветанием гонки вооружений – изложил Арвинд Гупта. По мнению эксперта, в условиях рассыпающегося миропорядка и размывания понятий конфликта и войны, количество гибридных войн, в которых наличие различных факторов (экономика, технологии, дипломатия) одинаково важно, будет увеличиваться. И на вопрос о том, как будут заканчиваться гибридные войны, объективно никто не может дать ответа. В этом смысле, «разница между войнами в их узком толковании, и конфликтами истончается. К насилию ведут различные факторы, и война – только один из аспектов. Мы живем в мире, где все взаимозависимо и взаимосвязано. И именно поэтому «туман войны» сгущается».

О том, что война – не только технологии, а, в первую очередь, страдания и человеческие потери, говорил Тома Гомар. Именно число жертв в двух мировых войнах привело мировое сообщество к пониманию, что прежде всего необходимо искать пути избегания всякой войны. И сегодня в странах Европы, как и в России, обеспокоены ослабеванием инструментов коллективной безопасности, которые формировались в ходе и после холодной войны как способы предотвращения новой войны. По мнению эксперта, «одной из основных трудностей архитектуры безопасности является новая комбинация традиционных вооружений с ядерным арсеналом. Наступил «новый ядерный век», куда более сложный в связи с увеличением количества ядерных держав, а также качественно возросшего потенциала обычных вооружений, поражающие способности которых обрели стратегический характер».

Когда речь заходит о расширении географии войны, в первую очередь на ум приходит киберпространство. «Киберудар может произойти в любое время. И никакой концепции того, что мы называем войной, там просто невозможно найти. Достаточно будет одного гения, который сумел лучше других понять, как функционирует система, для того чтобы положить ее на лопатки», —считает Андрей Безруков.

В то же время Станислав Кузнецов представил весьма оптимистичный прогноз для киберпространства. По словам эксперта, не стоит путать понятия «кибервойна» и «кибермошенничество», несмотря на тонкую грань между ними. «Сегодня более 84% всех событий в киберпространстве совершают люди, которые точно идентифицируются как мошенники. Эта цифра не подлежит сомнению, так как финансовые организации, крупнейшие банки в особенности, сегодня являются мишенью номер один. У хакеров нет границ; абсолютно неважно, с какой территории они атакуют. Цель у них одна – украсть деньги». Другое дело, что киберпреступность сегодня чувствует себя безнаказанной, в основном из-за отсутствия слаженных действий государств и регламентирующих документов. На данный момент в мире существует лишь одна конвенция по киберпреступности – Европейская конвенция 2001 года. «Политики очень долго договариваются; у бизнеса есть много возможностей договориться значительно быстрее» – ресурс, о котором стоит задуматься.

Ближе, чем кибермошенничество, к кибервойне находится кибертерроризм. Вполне можно констатировать, что мир вплотную к нему приблизился. Ключевой момент – отсутствие межгосударственного доверия и дефицит площадок для диалога по вопросам кибербезопасности. В этом смысле бизнес-пространство отличается пока в лучшую сторону, там доверие сохраняется, что повышает шансы договориться по сущностным вопросам. Однако, не хватает обмена данными и технической платформы, где было бы возможно совершить обмен информацией о вирусах, способных остановить фабрики, заводы и атомные станции. Этим и опасна война в киберпространстве – она может затронуть абсолютно всех, нанеся во многом непоправимый ущерб.

Границы войны измерить весьма трудно. Усложняет ситуацию и такое явление как вепонизация (weaponization — использование в качестве оружия в военных целях различных сфер человеческой деятельности). В США, Китае и России по-разному реагируют на вепонизацию. Например, Пентагон пытается более тесно взаимодействовать с Государственным департаментом в вопросах безопасности и киберугроз. В России проводятся совместные учения с Министерством транспорта и с Министерством чрезвычайных ситуаций. В Китае также происходит взаимодействие на межминистерском уровне. Возникают более тесные связи даже во внеправительственном секторе, между неправительственными структурами и военными. В США, по утверждению Вайца, все больше внимания обращают на взаимодействие военных с гражданскими компаниями по киберугрозам. И пока неясно, насколько гражданские готовы к этому сотрудничеству.

В начале века много говорилось о том, что уровень призыва в армию, его массовость снижаются, и ведущей военной единицей становятся маленькие, хорошо подготовленные военные подразделения. Теперь разговор, напротив, идет о всеобъемлющей вепонизации. Подразумеваются ли под этим термином банкиры или генетические инженеры, вооруженные с ног до головы? Отвечая на эти вопросы, Монаган сделал акцент на глубинных изменениях, происходящих на уровне общества. Яркий пример — уход от призывных армий и массовой мобилизации евроатлантического сообщества после Первой мировой войны. Обусловлено это было как раз общественными настроениями. Массовый призыв мог привести к протестам. «Мы видим, что при попытке переопределить понятие войны возникает путаница. Нет единого понимания, что считать актом войны, а что актом конкуренции. В частности, в России экономические санкции многими воспринимаются как начало войны. Продолжая мысль о вовлеченности общества, нужно вспомнить термин “война восприятия”, где поле восприятия – это также поле боя, где само государство должно навязывать такое свое восприятие», – считает Монаган, добавляя, что «мы переходим от войны, как войны армий, к войне всех обществ».

Таким образом, на данный момент экспертное сообщество не готово дать однозначное определение характеру будущей войны, как и не способно с точностью предугадать поведение государств и обществ. Даже классическое определение войны как использования силы для достижения политических целей устраивает далеко не всех. И лишь еще более уплотняет и без того сгущающийся туман войны. Однако есть момент, который, напротив, четко проясняется — ни одна страна, ни одно правительство, ни одна группа людей не могут решить эту проблему в одиночку. Необходимо налаживать диалог, генерировать новый согласованный режим безопасности, если мы не хотим гибели мира в новой масштабной войне. Как резюмировал Андрей Безруков, «может быть, люди будут ходить, но ни одно здание не устоит».

Изложила Анна Жихарева

Россия. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 22 ноября 2018 > № 2826794 Анна Жихарева

Более 20 % платежей между Россией и Ираном осуществляются в национальных валютах

Более 20 процентов платежей в торговле между Россией и Ираном, в настоящее время, осуществляются в национальных валютах, и эта цифра растет, заявил посол Ирана в России.

Мехди Санаи далее сказал в интервью телеканалу новостей "Россия-24": "Согласно нашей статистике, Центральные банки ведут диалог, и этот механизм развивается, другого выхода нет".

Он отметил, что платежи Ирана с Ираком и Турцией также осуществляются в национальных валютах, сообщает ТАСС.

Европа, добавил он, теперь пытается создать новый механизм оплаты для сотрудничества с Ираном, чтобы показать, что она является политически независимой и желающей сохранить ядерное соглашение JCPOA.

Дипломат отметил, что Иран не может ждать практических шагов Европы вечно, и эта ситуация должна проясниться, как можно скорее.

Санаи добавил, что Иран останется в ядерной сделке до тех пор, пока он выигрывает от этого соглашения.

Что касается внешней политики США, нестабильность в мире сейчас является результатом односторонности США, отметил иранский дипломат.

Он отметил, что иранская экономика раньше в основном (около 80 процентов) была зависима от нефтедолларов, но теперь эта зависимость составляет менее 40 процентов.

21 ноября 2018 года Секретарь Совета безопасности РФ Н.П. Патрушев провел в Москве ежегодную встречу секретарей Совбезов государств-участников Содружества Независимых Государств. Главы делегаций обсудили тематику обеспечения национальной и международной безопасности на пространстве СНГ. В мероприятии принял участие директор Росфинмониторинга Ю.А. Чиханчин.

Особое внимание было уделено борьбе с международным терроризмом и экстремизмом. В частности, обсуждались пути пресечения финансирования боевиков.

«Организован обмен аналитической информацией о ситуации вокруг «Исламского государства», «Аль-Каиды» и аффилированными с ними структур в Афганистано-Пакистанском приграничье и на Ближнем Востоке. Отработаны совместные мероприятия по пресечению деятельности членов международных террористических организаций в ходе командно-штабных и практических учений антитеррористической направленности. Дополнительное развитие получило военно-техническое сотрудничество», — сообщил Н.П. Патрушев.

Также за этот период были проведены встречи министров иностранных дел СНГ на площадке Совета Безопасности ООН для обсуждения тематики, касающейся построения регионального партнерства в Центральной Азии.

В своем докладе Ю.А. Чиханчин рассказал о направлениях совместной работы по пресечению финансирования террористической деятельности, в том числе противодействию легализации доходов, полученных преступным путем.

На сегодняшний день сотрудничество государств-участников Содружества в этих направлениях ведется как в двустороннем формате, так и в рамках таких международных организаций как Совет руководителей подразделений финансовой разведки государств-участников СНГ и региональная группа по типу ФАТФ – Евразийская группа по противодействию отмыванию денег и финансированию терроризма.

Как подчеркнул глава российской финансовой разведки, «общими усилиями нам удалось создать на постсоветском пространстве достаточно эффективную «антиотмывочную» систему, соответствующую международным стандартам».

В рамках Евразийской группы по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма был разработан финансовый профиль террориста-боевика. Эта работа была положена в основу международной операции «Барьер», осуществляемой в формате Совета руководителей подразделений финансовой разведки государств – участников СНГ – отраслевого органа Содружества.

Целью операции «Барьер» является противодействие финансированию терроризма, методология которой основана на анализе финансовых потоков, направляемых с территории России на территории иностранных государств, граничащих с территориями, подконтрольными террористам.

В связи с динамично меняющейся оперативной обстановкой в сирийско-иракской и афгано-пакистанской зонах, перечень территорий контроля регулярно корректируется Советом руководителей подразделений финансовой разведки государств – участников СНГ.

Ю.А. Чиханчин напомнил, что согласно Рекомендациям ФАТФ, основным результатом, на который страны должны ориентироваться, является пресечение фактов финансирования терроризма.

На этом направлении нашей работы особую эффективность показала система внесудебной заморозки, а именно – создание в России Межведомственной комиссии по противодействию финансированию терроризма. За прошедшие два года был заблокирован доступ к финансовой системе более чем 1,6 тыс. физическим и 5 юридическим лицам. Данный механизм внесудебной блокировки активов позволил инициировать проект взаимной заморозки и на международной площадке ЕАГ.

«Еще одним направлением нашей работы на пространстве СНГ является проведение оценок национальных «антиотмывочных» систем на соответствие международным стандартам ФАТФ, осуществляемая в рамках Евразийской группы по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма, - рассказал директор Росфинмониторинга, - Для успешного прохождения оценки необходимо не только максимально полное соответствие системы международным стандартам, но и высоко развитая межведомственная координация заинтересованных национальных ведомств, активное международное сотрудничество и взаимодействие с частным сектором».

Хотите мира, готовьтесь к ядерной войне

Стратегия нового соперничества между великими державами

Элдридж Колби – директор оборонной программы Центра новой американской безопасности. В 2017–2018 гг. работал заместителем помощника министра обороны США, отвечал за стратегию и развитие вооруженных сил.

Резюме США конкурируют с великими державами, надеющимися эксплуатировать страх Вашингтона перед сползанием к ядерной пропасти. Освобождение от иллюзий – оптимальное сдерживающее средство. Лучший способ избежать ядерной войны – это быть готовым вести ограниченную ядерную войну.

Менее чем за три десятилетия ядерное оружие утратило центральное место в оборонной стратегии США, отойдя на второй план. С 1990-х гг. Соединенные Штаты резко сократили ядерные резервы и сконцентрировались на обычных вооружениях и нерегулярных вооруженных формированиях. Политика в области ядерных вооружений полностью сосредоточилась на пресечении появления ядерного оружия в таких странах, как Иран и Северная Корея, а видные политические деятели и столпы национальной безопасности даже призывали к полной отмене ядерного оружия. То, что во время холодной войны было краеугольным камнем стратегии, перестало быть приоритетом.

Сразу после окончания холодной войны, когда США обладали беспрецедентной мощью в мире, такой подход казался разумным. Вашингтону не нужна была ядерная стратегия против Ирака или Сербии. Но сегодня вернулась конкуренция между великими державами. Россия хочет пересмотреть статус-кво в Европе, сложившийся после холодной войны. Усиливающийся Китай стремится к доминированию в Азии, а затем и за ее пределами. Для осуществления своих целей каждая из этих стран развивает вооруженные силы, идеально приспособленные для сражения с Соединенными Штатами и победы над ними в будущей войне. И возможности, предоставляемые современными мобильными ядерными установками, являются ключевой частью их стратегий.

Подобные возможности могли бы позволить России или Китаю оказывать давление на американских союзников и блокировать любые попытки США нанести ответный удар. Это должно вызывать сильную тревогу среди американских политиков: большая стратегия Соединенных Штатов опирается на сеть альянсов, призванных поддерживать благоприятный расклад сил и обеспечивать беспрепятственную торговлю США со всеми странами и их доступ к любому региону мира. Альянсы действуют до тех пор, пока есть гарантия их надежной защиты от внешних угроз. Но если Россия и Китай могут победить в войне с Соединенными Штатами в Европе и Азии, то эти ревизионистские страны будут продавливать свои интересы любой ценой, что может иметь для США болезненные и, возможно, катастрофические последствия. Задача Вашингтона понятна. Он должен продемонстрировать Москве и Пекину, что любая попытка применить силу против его друзей и союзников, скорее всего, закончится неудачей и будет чревата такими издержками и рисками, которые значительно перевесят любую выгоду. Для этого нужны мощные обычные вооружения, а также правильная стратегия и потенциал для ведения ограниченной ядерной войны и победы в ней.

Следовательно, впервые за целое поколение правильная оборонная стратегия означает выбор правильной ядерной стратегии. Это требует не просто модернизации имеющегося арсенала чрезвычайно разрушительного стратегического ядерного оружия и систем его доставки. Арсенал, призванный нанести немыслимый урон в апокалиптической войне, необходим для сдерживания наиболее зловещих и коварных ударов. Но угроза применения такого оружия в ограниченной войне ради защиты союзников, находящихся на расстоянии многих тысяч километров от берегов США, выглядит слишком экстремально и потому малоубедительно. Вряд ли она будет воспринята всерьез.

Вместо этого Соединенным Штатам нужны системы вооружений, способные заполнить пропасть между войной с применением обычных средств и смертельно-опустошительным ядерным конфликтом. В частности, Вашингтону следует наращивать усилия в области разработки тактического ядерного оружия малой мощности и связанных с ним стратегий, которые могли бы эффективно остановить нападение России или Китая на союзников США, но при этом не спровоцировать ядерный апокалипсис. Демонстрация потенциальным противникам возможностей – лучший способ избежать необходимости применять их на практике.

Творить благо, пока все благополучно

В годы холодной войны США делали ставку на ядерное оружие. Поначалу, когда Соединенные Штаты имели подавляющее ядерное превосходство над Советским Союзом, они полагались на угрозу молниеносного и решительного ядерного удара для сдерживания советской агрессии в Европе. В начале 1960-х гг. американские стратегические силы значительно превосходили советский ядерный потенциал. Оборона НАТО в Европе ощетинилась ядерными боеголовками, тогда как обычные вооружения в основном играли роль второй скрипки. Когда Советы нарастили ядерные мышцы, и преимущество улетучилось, Вашингтон решил, что с помощью ядерной стратегии он не сможет надежно защитить Западную Европу. В итоге было решено усилить обычные вооружения и разработать стратегии ограниченного ядерного удара, чтобы затормозить советское вторжение и убедить Москву завершить любую войну, не доводя дело до ядерного Армагеддона. Таким образом, хотя Вашингтон продолжал инвестировать в стратегические ядерные силы, он также разрабатывал тактические ядерные вооружения и возможности, призванные компенсировать отставание от стран Варшавского договора по части обычных вооружений. Слава Богу, стратегии не пришлось применить на практике – возможно потому, что они были достаточно серьезной угрозой, чтобы убедить Советский Союз не начинать такую авантюру, как серьезное наступление на Запад. Это свидетельствовало о ценности данной стратегии для обеспечения сдерживания.

После распада СССР Соединенные Штаты переключили внимание на страны-изгои, которые теперь представляли главную угрозу их интересам, хотя и гораздо более умеренную. Традиционные вооруженные силы США демонстрировали способность наносить быстрое поражение таким неприятелям, как иракская армия Саддама Хусейна 1990–1991 гг., сербские вооруженные силы в 1998–1999 гг. или правительство талибов в Афганистане 2001 года. Если ядерные стратегии казались болезненно избыточными еще в годы холодной войны, то в эпоху полного доминирования Соединенных Штатов в мире они стали выглядеть просто абсурдно.

Соответственно Вашингтон сделал главный акцент на обычных вооруженных силах, которые можно было использовать для превентивных ударов и смены режимов за рубежом. США резко сократили ядерный потенциал и его роль в оборонной стратегии. Теперь американские стратеги были больше всего озабочены перспективой приобретения ядерного оружия террористами или государствами-изгоями. Вот почему сменявшие друг друга администрации работали над сдерживанием расползания ядерных вооружений и их запретом, чтобы применение ядерного оружия допускалось лишь в самых крайних случаях. Данный подход казался привлекательным: с учетом неоспоримого превосходства США в конвенциональных вооружениях в случае всеобщего запрета ядерных вооружений и отказа от них американская мощь еще больше усилилась бы.

Более того, данная стратегия пользовалась поддержкой всего политического спектра. Неудивительно, что «голуби» аплодировали избавлению от оружия, которое так ненавидели; но даже «ястребы» приветствовали смену парадигмы. В конце концов, ядерное оружие повышало критический порог для военных действий. Президент Джордж Буш-старший сократил число ядерных боеголовок в американском арсенале на 5 тыс. единиц в 1992 г., и каждая последующая администрация, демократическая и республиканская, продолжала сокращать ядерные запасы. В итоге ядерный потенциал США сжался до малой доли от его непомерного размера времен холодной войны.

Гром среди ясного неба

Но если этот подход когда-то имел смысл, то сегодня уже нет. Россия и Китай совершили впечатляющий рывок в военном строительстве и могут реально угрожать стратегическим интересам США и их союзников. Ушли те дни, когда американцы были способны легко пресечь нападение Китая на Тайвань и когда даже мыслей не приходило о наступлении России на страны Балтии.

Проблема не только в том, что все более изощренные и могущественные обычные вооруженные силы России и Китая готовы нанести удар по союзникам и партнерам Соединенных Штатов (таким как Польша и страны Балтии в Европе или Япония и Тайвань в Азии). Дело в том, что любая конфронтация с Россией или Китаем в будущем может перерасти в обмен ядерными ударами. Во-первых, в случае ожесточенного сражения с неопределенным исходом у каждой из сторон может появиться искушение достать ядерную саблю для обострения ситуации и проверки решимости противника, либо для того чтобы просто продолжить сражение. Во-вторых, если Москва захватит Прибалтику или Пекин вторгнется на Тайвань, они, вероятно, пригрозят применением ядерного оружия или даже применят его, чтобы не допустить контратак со стороны США или чтобы резко снизить эффективность таких контратак. Фактически это центральный столп их доктрин победоносной войны и потенциальная тактика, к которой они могут прибегнуть, чтобы нанести урон Соединенным Штатам и получить преимущество.

Эта угроза – не плод больного воображения. Россия потратила большую часть своих ограниченных денежных средств на создание современного и разнообразного ядерного арсенала. Значительная его часть предназначена для нанесения удара по конкретным военным целям, а не для того, чтобы стереть с лица земли крупные города одним злодейским ударом. Например, Россия размещает значительное число ядерных боеголовок на подлодках и кораблях ВМФ, включая противокорабельные крылатые ракеты, ядерные торпеды и ядерные глубинные бомбы. Как следует из российских военных учений и журналов, главная идея ядерной стратегии Москвы в том, чтобы использовать ядерное оружие целенаправленного действия и вести войну на своих условиях. Ставка делается на то, что применение ядерного оружия запугает США и заставит их отступить. Эта стратегия известна под названием «эскалация ради деэскалации».

Если бы Россия захотела бросить вызов НАТО, она могла бы разместить «зеленых человечков» – солдат или офицеров разведки без опознавательных знаков – в Польше или Прибалтике, пытаясь посеять замешательство и сформировать общественное мнение в пользу Москвы, как она сделала это в Крыму в 2014 году. Затем она могла бы направить туда обычные войска с повышенной огневой мощью, способные быстро захватить территории, окопаться на них и развернуть грозные оборонительные рубежи. Завершить подобную операцию возможно угрозой применения ядерного оружия или реальных ядерных ударов для отражения любой контратаки с применением обычных вооружений, которую войска США и НАТО могли бы начать для защиты своих союзников. Например, Москва могла бы нанести ядерный удар по американским базам в Западной Европе или по американской флотилии в Атлантике. В этом случае у Вашингтона будет очень простой выбор: урегулирование или полномасштабная ядерная война.

Китай проявлял больше сдержанности в наращивании ядерных вооружений, чем Россия, но он также разрабатывает современные ядерные вооружения, которые можно применить в региональном конфликте, такие как баллистические ракеты DF-21 и DF-26. Это именно тот вид оружия, который понадобится Китаю, чтобы поставить Вашингтону шах и мат в Азии. Если Китай захочет форсировать вопрос Тайваня или диктовать условия урегулирования территориальных споров с Японией, он мог бы опереться на вновь обретенное богатство и мощь для политической изоляции одной из этих стран. В случае эскалации Китай мог бы попытаться захватить Тайвань или спорные территории с помощью обычных вооруженных сил и подготовиться к тому, чтобы блокировать действенный ответ США и союзных войск. Если этого окажется недостаточно, Китай может использовать свои все более точные и гибкие ядерные силы для нанесения удара по американским воздушно-морским базам в западной акватории Тихого океана, чтобы проверить, как далеко пойдут Соединенные Штаты для защиты своих союзников и партнеров. Главное здесь в том, что, если США хотят сохранить архитектуру своих альянсов в Европе и Азии, они должны адаптировать стратегию к противостоянию с противником, готовым к эскалации с применением ядерного оружия.

Правильно оценить угрозу

Прежде всего нужно отбросить устаревшие исходные предпосылки, которые продолжают влиять на сегодняшние дебаты по поводу ядерной стратегии США. С одной стороны – «голуби», доказывающие, что ядерную войну просто нельзя ограничить или контролировать и что призрак ядерной разрухи достаточно страшен, чтобы сдержать полномасштабную ядерную войну. Они считают: главное – позаботиться о том, чтобы никто не думал иначе и не начал раскачивать лодку, так как в этом случае ситуация может выйти из-под контроля. Между тем все, что нужно Соединенным Штатам, чтобы сдержать Россию или Китай – сравнительно небольшой ядерный арсенал с единственной целью уничтожить очень ценные, но незащищенные цели, такие как города. Согласно данной аргументации, такой угрозы достаточно при условии, что все стороны сохранят мощные, но ограниченные обычные вооруженные силы и будут тщательно избегать столкновений.

Этой логики придерживаются влиятельные политики. В 2012 г. исследовательская группа под председательством Джеймса Картрайта, бывшего вице-председателя Объединенного Комитета начальников штабов, пришла к выводу, что «в современном мире невозможно представить себе ситуацию», в которой ядерный удар был бы в интересах США или России. В своем докладе группа призвала Соединенные Штаты существенно сократить ядерный потенциал и полностью уничтожить тактическое ядерное оружие. А в письме, подписанном в этом году бывшим министром обороны Уильямом Перри и другими тяжеловесами, утверждалось: «Маловероятно, что есть такое явление, как ограниченная ядерная война; подготовка к ней – это глупость».

К сожалению, подобная точка зрения игнорирует возможные побудительные мотивы противников США в войне и факты, говорящие об их вероятном поведении. Россия и, в меньшей степени, Китай размещают все более высокоточное ядерное оружие небольшой мощности, которое практически бесполезно в тотальной ядерной войне, но полезно при ограниченном обмене ядерными ударами. Похоже, они верят в возможность ограниченной ядерной эскалации, и что она может принести им победу в столкновении с Соединенными Штатами.

Это не должно удивлять Вашингтон. Риски балансирования на грани ядерной войны могут быть огромными, но не менее впечатляющей окажется и отдача в виде получения ядерных преимуществ над противником. В конце концов, ядерное оружие – главная козырная карта: если удастся убедить неприятеля, что она будет разыграна, а вы готовы пойти на такой риск, ничто не станет более сильным доводом. Американцам следовало бы это понимать – ведь они оттачивали такой подход против Советского Союза в годы холодной войны. Однако «голубиная» стратегия оставит США без надлежащих средств для реализации описанных возможностей, воодушевит противников на то, чтобы воспользоваться данным упущением и сделать войну, в том числе ядерную, более вероятной.

Вместе с тем чрезмерно «ястребиное» мышление также вводит американских политиков в заблуждение. Многие «ястребы» видят решение в развитии всех родов войск, способных стреножить ядерный арсенал России или Китая, и в то же время развернуть массированную ракетную оборону, чтобы блокировать любой удар возмездия. Если бы Соединенные Штаты усовершенствовали данный подход, то могли бы нанести первый разоружающий удар по неприятелю. Длинная тень одной лишь этой угрозы разубедила бы Россию или Китай и удержала их от нападения на друзей или союзников США.

Проблема в том, что такую стратегию просто слишком трудно потянуть в финансовом отношении; это очевидный блеф. Уничтожение или подавление всех ядерных сил России и Китая было бы умопомрачительным вызовом. А если уж вести ядерную войну, необходимо делать это совершенно и филигранно, либо не ввязываться в нее вообще: ведь если хотя бы несколько термоядерных бомб просочится через противоракетную оборону, это будет означать ужасающее количество смертей и страшные разрушения. Цена, которую заплатит американский народ, была бы совершенно несоизмерима с интересами, ради которых стоило начинать бойню.

Чтобы полностью разоружить Россию или Китай, Соединенным Штатам придется не только уничтожить или подавить огромное число мобильных пусковых комплексов, рассредоточенных на большой территории, подводных лодок и самолетов, но сделать это единовременно, максимум в течение нескольких часов, чтобы предотвратить контрудар. Для этого пришлось бы отыскать и зафиксировать мобильные цели, отслеживать их перемещения, уничтожая их и подтверждая их гибель. США находят эту задачу чрезвычайно трудной даже против таких сравнительно слабых противников, как Ирак.

Между тем противоракетной обороне пришлось бы предотвращать удары вражеских ракет по целям на своей территории, но пока противоракетные системы имели дело с примитивными баллистическими и крылатыми ракетами, а не с передовыми системами доставки России и Китая. Чрезвычайно трудно защититься от баллистических ракет, движущихся в несколько раз быстрее звука, не говоря уже о коварных и незаметных для радаров крылатых ракетах и подводных торпедах. Как сказал в 2015 г. Джеймс Виннефельд, тогдашний вице-председатель Объединенного комитета начальников штабов, «ракетная оборона против угроз высокого уровня слишком трудна, слишком дорога и слишком дестабилизирующая с точки зрения стратегии, чтобы хотя бы попытаться ее развернуть». Попросту говоря, нет правдоподобного сценария, при котором чрезмерно «ястребиный» подход имел бы смысл. А явный блеф нельзя считать мудрой долгосрочной стратегией.

Иметь правильный арсенал

В конечном итоге логика сдерживания указывает на необходимость найти в оборонной стратегии США в отношении новых соперников-сверхдержав баланс между двумя противоречащими друг другу требованиями. Какими бы действиями ни угрожал Вашингтон, они должны быть достаточно мощными, чтобы обуздать неприятеля, но не настолько апокалиптическими, чтобы выглядеть неправдоподобными. Баланс найти не так легко. Страна, пытающаяся защитить свою территорию, возможно, сумеет убедить противников, что рискнет ядерным уничтожением, чтобы избежать оккупации иностранными войсками. Но когда Вашингтон произносит подобные угрозы, чтобы защитить от агрессии союзников, находящихся далеко от американских границ, то эти угрозы кажутся куда менее правдоподобными. Один американский чиновник как-то процитировал слова бывшего государственного секретаря Генри Киссинджера: «Великие державы не совершают самоубийство ради союзников».

Хорошая новость в том, что Соединенные Штаты могут защитить союзников, не нацеливаясь при этом на весь ядерный арсенал противников и не начиная поход на Москву или Пекин. Вместо этого американские войска должны иметь возможность остановить вторжение на территорию союзников за счет молниеносного удара по обычным и тактическим ядерным силам, которые Россия или Китай предполагают использовать для захвата и удержания желаемой территории. Если США сделают такое, Россия или Китай могут закончить на этом конфликт – исход, который, вероятно, устроит Вашингтон. Но если они все же решат продолжать противостояние даже после того, как американцы отразят первоначальное наступление, бремя эскалации полностью ляжет на их плечи.

Рассмотрим это на примере КНР: вместо быстрого захвата Тайваня и создания на суше новой фактической ситуации китайским лидерам придется делать выбор между отступлением и риском полномасштабной, продолжительной войны с США, не говоря уже о действиях, которые могут предпринять американские союзники в ответ на крупномасштабную агрессию китайцев в Восточной Азии. Как только путь для быстрого вторжения будет заблокирован, любая дальнейшая эскалация, к которой, возможно, прибегнет Китай, обречена на провал, поскольку приведет к решительному ответу Соединенных Штатов и их союзников.

Обычные вооруженные силы США спокойно выполнили бы большую часть работы по блокированию наступления противника посредством замедления продвижения, ослабления наступающих войск и в идеале остановки агрессии. Соответственно, центральным столпом стратегии должно быть повышение боеготовности обычных вооруженных сил, чтобы они сражались вместе с союзническими армиями. Но не менее важную роль должны играть и американские ядерные силы, особенно предназначенные для ведения ограниченной войны. Например, Россия или Китай способны встать на путь ядерной эскалации, вынуждая дать адекватный ответ или идти на риск поражения. Более того, в случае уменьшения американского воинского контингента в предстоящие десятилетия, особенно в Восточной Азии, они могут сделать ставку на ядерный потенциал для противодействия обычным вооруженным силам Китая.

Для осуществления этой стратегии Вашингтону необходимо инвестировать в современные тактические ядерные боеголовки и системы доставки, предназначенные для регионального сражения. Сегодня американский арсенал состоит в основном из стратегических вооружений, созданных для ведения крупномасштабной ядерной войны со стратегическими силами противника, ударам по руководству противоборствующей армии и тому подобное. Почти все тактические ядерные вооружения США были демонтированы. Немногие оставшиеся могут лишь ограниченно использоваться в войне с Россией или Китаем. Этот пробел признан в «Обзоре состава и количества ядерных сил 2018 года», выпущенного Пентагоном. В нем заявлено о намерении модернизировать тактические бомбы, доставляемые по воздуху, и разработать ядерные боеголовки малой мощности для баллистических ракет, установленных на подлодках. Но Соединенным Штатам следует пойти дальше и разработать или адаптировать умеренное число ядерных боеголовок и систем доставки, способных нанести ущерб ключевым российским или китайским традиционным целям, прежде всего тем, которые нужны для вторжения в Прибалтику или на Тайвань: сухопутные войска на укрепленных позициях, маневренные войска, военно-морские флотилии и ударные корабли. Требуются новые боеголовки, имеющие меньшую мощность, чем большинство боеголовок в нынешнем арсенале. Их нужно оптимизировать для уничтожения укрепленных шахт, где находятся вражеские ракеты, а не для остановки обычных войск. Эти вооружения не заменят обычные вооруженные силы. Однако они помогут нейтрализовать те преимущества, которые Россия и Китай способны извлечь из своих ядерных потенциалов. Идти на риск конфронтации с хорошо оснащенной американской армией – значит обрекать себя на поражение или самоубийственную эскалацию.

Испытанное и проверенное средство

Поскольку эффективного сдерживания не может быть без действенной связи, Вашингтону также необходимо изменить способ донесения до сведения противников своей ядерной стратегии. В последние десятилетия правительство США подчеркивало, что ядерную войну невозможно контролировать. В этой точке зрения, очевидно, есть рациональное зерно, поскольку переход «красной черты», связанной с применением ядерного оружия, действительно чрезвычайно рискован. Но если слишком много внимания обращать на невозможность контролировать ядерную войну, тем самым можно фактически пригласить неприятеля к эскалации. Противники логично заключат: если Вашингтон настолько убежден, что любые ограниченные ядерные операции неизбежно приведут к эскалации до уровня Армагеддона, он никогда не осмелится пересечь эту черту, разве только ради собственного выживания, но не ради защиты союзников.

Соответственно, официальным лицам США нужно изменить эту риторику. Им следует и дальше подчеркивать, что ядерная война может быстро выйти из-под контроля, и последствия предстоят катастрофические. Вместе с тем следует демонстрировать – делом во время армейских учений, обучения личного состава и разрабатываемых возможностей, а также словом в официальных заявлениях – что Соединенные Штаты готовы к ограниченным и действенным ядерным операциям. Это станет сигналом для России и Китая, что у США есть воля и возможности расстроить любые планы балансирования на грани ядерной войны.

Такая ядерная стратегия совместима с контролем над вооружениями. В конце концов, цель контроля над вооружениями – не разоружение, а стратегическая стабильность. На практике это означает, что все стороны уверены в собственной способности нанести эффективный ядерный удар возмездия, но оставляют место для сотрудничества с целью снижения риска непреднамеренной войны из-за случайности или просчета. В течение нескольких десятилетий доминирующими идеями в американской ядерной политике было сокращение, минимизация и уничтожение. Этот подход можно было обосновать в 1990-е гг. и начале нового века, но с тех пор мир изменился. Сегодня США конкурируют с великими державами, считающими, что могут успешно противостоять Соединенным Штатам, и надеющимися эксплуатировать страх Вашингтона перед сползанием к ядерной пропасти. Освобождение от подобных иллюзий – лучшее сдерживающее средство. Хотя это звучит парадоксально, но лучший способ избежать ядерной войны – готовность к ведению ограниченной ядерной войны.

Для критиков данный подход – рецидив мышления времен холодной войны. Но когда речь идет об оборонной стратегии, оно, возможно, и неплохо. В конце концов, мышление времен холодной войны позволяло США и их союзникам сдерживать крупномасштабную агрессию в течение 45 лет, несмотря на численное превосходство обычных войск противника в Европе. Соединенным Штатам повезет, если им удастся добиться такого же результата в течение следующих 50 лет. Определенная разновидность мышления времен холодной войны станет именно тем, что так нужно сегодня Вашингтону и его союзникам.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6 за 2018 год. © Council on foreign relations, Inc.

Россия. США. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 21 ноября 2018 > № 2826791 Элдридж Колби

Экспорт нанотехнологической продукции из Ирана составит около $175 млн. к концу года

Прогнозируется, что к концу текущего 1397 иранского календарного года (20 марта 2019 года), экспорт нанотехнологической продукции из Ирана составит 30 млрд. риалов (около 175 млн. долларов США), рассказал во вторник официальный представитель Инновационного совета по нанотехнологиям Ирана, сообщает IRNA.

Реза Асадифар отметил, что в период с 1394 по 1396 годы (2015-2017), нанотехнологическая продукция экспортировалась в 50 стран мира.

Он рассказал об этом на форуме по экономике нанотехнологий, который состоялся 19-20 ноября в Тегеране.

"Форум предоставил возможность, чтобы фирмы объявили о своих технологических требованиях к ученым и инновационным компаниям", - сказал он.

Он рассказал, что нанотехнологии используются во многих отраслях промышленности, таких как печатная электроника, литиевые батареи, солнечные батареи и водопроводные краны.

По его словам, одиннадцать производителей сантехнических кранов, которые занимают 50 процентов рынка в Иране, используют нанотехнологии в своих продуктах.

По его словам, количество нанотехнологических товаров увеличилось с 13 в 2008 году до 494 продуктов в 2018 году.

В 2018 году в области нанотехнологий в стране работает 194 компании, из которых 60 процентов были инициированы как нанотехнологические компании.

Он назвал Ирак, Турцию, Афганистан, Грузию, Индию, Туркменистан, Азербайджан, Армению и Китай в качестве основных пунктов для экспорта продукции нанотехнологий.

В Турции продажи недвижимости иностранцам взлетели на 134% за год

В октябре 2018 года покупатели из-за границы приобрели в Турции 6276 объектов недвижимости. Это на 134,2% больше, чем годом ранее.

По данным Турецкого статистического института (TurkStat), всего в октябре 2018 года было продано 146 536 единиц жилья, что на 15% превышает показатели предыдущего месяца, пишет Hurriyet Daily News.

Что касается покупательской активности иностранцев, то лидировали в этом отношении выходцы из Ирака (1439 объектов). Следом идут представители Ирана (557), Кувейта (378), Германии (341) и России (336). Самым популярным городом оказался Стамбул, где покупатели заключили 2283 сделки. Далее идут Анталья (1160) и провинция Бурса (448).

С привлечением ипотеки было зафиксировано 8065 сделок, что на 79,1% ниже показателя аналогичного месяца прошлого года. Доля таких продаж составила всего 5,5%.

Всплеск покупательской активности произошел после того, как 19 сентября власти объявили о снижении порога инвестиций для получения турецкого гражданства. Теперь паспорт страны можно получить в обмен на вложения в местную недвижимость на сумму $250 000, вместо ранее требуемого $1 млн.

Виртуальная контрреволюция

Движение Alt-Right и его общественно-политические перспективы

Борис Межуев - кандидат философских наук, доцент философского факультета МГУ, председатель редакционного совета сайта «Русская идея».

Резюме В эпоху разбуженного бессознательного может победить тот, кто внесет в это царство воображения принцип реальности. Устав от виртуальных игр любого толка, «молчаливое большинство» обратится к чему-то, олицетворяющему старую забытую норму.

После феерической по разгулу страстей президентской избирательной кампании 2016 г. в США в политический лексикон различных стран мира вошел новый термин alt-right, или «альтернативные правые». Термин все чаще употребляют журналисты либеральных изданий, желающие подчеркнуть связь между этим течением и взглядами 45-го президента Соединенных Штатов Дональда Трампа. Особенно часто отмечалась принадлежность к «альтернативным правым» советника президента Стивена Бэннона.

После событий в Шарлоттсвилле (штат Вирджиния) в августе 2017 г. и выступления президента с равным осуждением столкнувшихся там «альтернативных правых» и представителей движения «антифа» обвинения многократно усилились. Немалую роль в этом сыграла и популистская волна в Европе, усиление в некоторых странах правых антииммиграционных течений, разновидностью которых на американской почве сразу же было признано движение alt-right. К этому прибавилось еще и общее неприятие либералами и медиасредой равным образом всех течений в правом консервативном лагере – от «религиозных правых» до сторонников Чайной партии.

У отечественного читателя, который, как правило, знает американскую общественную жизнь по перепечаткам материалов сайта CNN и статей The New York Times, могло сложиться впечатление, что в Америке все консерваторы радикальнее младшего Буша или покойного сенатора Маккейна примерно на одно лицо – что все это сплошь неграмотные фермеры, враги ислама и супер-ястребы. Реальность, однако, намного сложнее, и в этой реальности российскому читателю невозможно разобраться без длинного введения в историю американского консерватизма XX века. Надо признать, что в самих Соединенных Штатах прекрасно отличают alt-right от других радикально правых течений, только в прошлом году на эту тему вышло очень хорошее исследование молодого преподавателя Университета Алабамы Джорджа Хоули «Осмысление альтернативных правых» (Making Sense of the Alt-Right), в котором довольно объективно, хотя и без малейшей симпатии, прослеживается генезис и эволюция этого идейного течения.

Каждое радикальное правое течение, откалывающееся от мейнстрима, заостряет какой-то один компонент, одну составляющую консервативного кредо: «религиозные правые», пик влияния которых пришелся на эпоху Рейгана, сделали упор на тему легализации абортов как симптом окончательной дехристианизации Америки, сторонники недавно отшумевшей Чайной партии выбрали объектом своей критики налоговую и бюджетную политику демократической администрации, для неоконсерваторов самым главным пунктом повестки была супервоинственная политика Америки и ее способность действовать на свой страх и риск, не обращая внимания ни на ООН, ни на союзников, ни тем более на оппонентов. Всех этих радикалов мейнстрим так или иначе смог принять в свои ряды, оставив за бортом лишь самых непримиримых. Alt-right – защитники «белой идентичности» в США и радикальные противники феминизма (можно сказать, сторонники идеи «мужского превосходства»). Эти люди прекрасно понимают, что в силу радикальности их взглядов они навеки будут отторгнуты истеблишментом, и отчасти именно этот факт привлекает к ним «рассерженную белую молодежь», презирающую нормы политкорректности. В этом плане можно сравнить alt-right с хиппи 1960-х гг. – которые, конечно, не имели ни малейших шансов на самостоятельное политическое будущее, но однако своим влиянием на молодежную среду смогли серьезно переформатировать либеральную политику Америки, внеся в нее темы феминизма и экологии, которые сегодня более всего раздражают правых радикалов. Но все же, чтобы еще более детально разобраться с «альтернативными правыми», нужно погрузиться в историю возникновения американского консерватизма как такового. Ибо вне общей картины значение конкретного явления, которое мы описываем, останется не ясным.

Кузница консерватизма

Знаменитое эссе Сэмюэля Хантингтона 1957 г. «Консерватизм как идеология» представляет собой оптимальную стартовую точку для начала разговора о любых ответвлениях и разновидностях консерватизма, в первую очередь американского. Напомню, что в этой ставшей хрестоматийной статье Хантингтон противопоставил «консерватизм» как ситуационистскую идеологию идеологиям идеациональным, таким как либерализм и социализм. Смысл этого разделения в том, что в отличие от социалистов и либералов консерватор не может откровенно указать на цементирующую его систему взглядов фундаментальную ценностную установку, и поэтому вынужден ссылаться не столько на те или иные ценности, сколько на сложившийся уклад жизни, якобы выдержавший проверку временем.

Проще говоря, либерал в состоянии ссылаться на идею свободы как на высшую ценность, социалист – на приоритет равенства, а консерватор не может столь же определенно указывать на идею иерархии и принцип, в основе этой иерархии лежащий. И поэтому он просто пытается сохранить институты, обусловленные существованием этой иерархии, не надеясь реабилитировать лежащий в ее основе принцип.

Консерваторы защищают традиционный институт семьи, но отказываются говорить, что гетеросексуалы обладают какими-то преимуществами перед приверженцами иной сексуальной ориентации, консерваторы отстаивают сложившиеся порядки, когда уже не могут найти правильных слов для защиты тех идей, во имя которых эти порядки некогда были созданы.

Признаемся, что характеристики Хантингтона нельзя распространить в полном объеме на консерваторов всех времен и народов. Существовали в истории и другие консерваторы, в том числе русские славянофилы, не боявшиеся внятно указывать на те ценности, которыми они руководствовались в защите одних институтов и критике других. Однако хантингтоновская экспликация консерватизма была абсолютно адекватна для описания идеологического опыта консерватизма американского.

Как только в начале 1950-х гг. стало очевидно, что идея политолога Леона Харца об отсутствии в США иной политической традиции, кроме либеральной, не выдерживает критики, и американский консерватизм приобретает внятные организационные очертания с опорой в первую очередь на традиции Юга страны, выяснилось, что защищать эти традиции, взяв на вооружение идеи «белой исключительности» и расовой несовместимости, оказывается уже невозможно во все более и более либерализирующейся Америке.

В Соединенных Штатах тех, кто считает белую расу превосходящей другие в интеллектуальном и культурном отношениях, называют «сторонниками превосходства белых» (the white supremacy). Это не всегда справедливо, потому что сегодня даже самые откровенные расисты уже не мечтают о возвращении к временам рабства или расового неравноправия. Что вызывает до сих пор их категорическое неприятие – это политика насильственной десегрегации 1960-х гг., в рамках которых федеральная власть сливала школы, созданные для белых и черных, а детям всех этно-расовых групп предписывалось совместно принимать пищу и ездить на общих школьных автобусах. Поскольку политика десегрегации проводилась администрацией при поддержке федеральных судебных органов (в первую очередь Верховного суда), сопротивление этому процессу постепенно приняло именно консервативный (в хантингтоновском смысле) характер. Защищались сложившиеся устои жизни, а не идеи, некогда породившие эти устои, но уже, безусловно, отжившие.

Аргументы противников десегрегации носили уклончивый, ситуационистский характер – они не выступали против расового равноправия и даже десегрегации самой по себе, протестуя исключительно против вмешательства федерального государства в дела штатов и частных корпораций, негодуя против тирании Верховного суда, расширения прав государства и сужения полномочий гражданского общества.

Так, собственно, и возник специфический американский консерватизм XX века. Его сторонники боролись уже не против расового равенства во имя белой идентичности, они выступали против государства, насаждающего свои порядки вопреки мнению малых региональных сообществ. Всем было более или менее понятно, что глубинная подоплека этого сопротивления Большому государству в первую очередь расовая, и в том числе за вполне политкорректным американским консерватизмом скрывается страх белого Юга перед расовым смешением, грозящим растворить сообщества белых в «кипящем котле» мультирасовой Америки. Однако откровенно обвинить консерваторов в расовой нетерпимости было все же невозможно: они не говорили о расе, они говорили о правах корпораций, штатов и региональных сообществ. В арсенале консерваторов появились аргументы не только из наследия Эдмунда Берка, но также из произведений теоретиков австрийской школы экономики, Фридриха Хайека и Леопольда фон Мизеса, которые видели в расширении административных полномочий государства в эпоху Нового курса Рузвельта дорогу к тоталитарному рабству.

Важнейшим эпизодом в становлении консервативного движения при его размежевании с откровенным расизмом стала избирательная кампания кандидата от Республиканской партии, сенатора от штата Аризона Барри Голдуотера на президентских выборах 1964 г., на которых, кстати, с большим отрывом победил действующий президент Линдон Джонсон. За четыре года до начала кампании, в 1960 г., Голдуотер выпустил книгу «Совесть консерватора», которая оказалась манифестом будущего идейного течения. Фактическим автором этого произведения был спичрайтер Голдуотера Брент Бозелл, зять издателя журнала The National Review Уильяма Бакли-младшего. Именно Бакли стал идейным и организационным родоначальником нового консервативного движения, выдвинувшего сенатора от Аризоны в качестве своего первого общенационального лидера.

Любители теории заговора сегодня видят в деятельности Бакли и его единомышленников плод хитроумного плана ЦРУ и других спецслужб – якобы Бакли послушно выполнял волю той организации, тайным сотрудником которой являлся. Так это или нет, нам вряд ли удастся узнать, но редактору The National Review удалось действительно на полвека идеологически переформатировать целое направление американского консерватизма. Нельзя сказать, что консерватизма не существовало и до Бакли, но после него это движение приобрело совершенно другой смысл.

Прежде всего консерватизм стал гораздо более политкорректным и гораздо менее склонным к теориям заговора, из риторики консерваторов исчезло апеллирование к этно-культурной идентичности, к субкультуре белой Америки. Точно также исчезли из нее обвинения представителей республиканского истеблишмента в скрытом атеизме и прокоммунистических настроениях. Консерватизм в духе Бакли и Голдуотера перестал руководствоваться изоляционистскими представлениями о приоритетах внешней политики США. На смену восходящей еще к эпохе Второй мировой войны идее «Америка прежде всего», которую в правом секторе американской политики представлял неудачливый участник трех республиканских праймериз, сенатор от штата Огайо Роберт Тафт, пришла концепция жесткого сдерживания коммунизма во всех частях света. Здесь противоречий у консерваторов со столь же воинственными в тот момент либералами практически не было.

Итак, Бакли собрал «новый» консерватизм из трех частей: либертарианской концепции «малого государства», религиозного (или в американском лексиконе – социального) консерватизма – то есть в первую очередь неприятия легализации абортов – и антикоммунистической внешнеполитической повестки. В рамках так называемого «фьюзионизма» (термин Фреда Мейера) в одно движение предлагалось объединиться недоверчивым к федеральной власти мелким фермерам и предпринимателям, христианским религиозным активистам и активным борцам с коммунизмом, в том числе представителям различных «антикоммунистических» диаспор – кубинской, польской, израильской. За бортом альянса остались изоляционисты-консерваторы типа вышеупомянутого Тафта, атеисты-либертарианцы (здесь в первую очередь на ум приходит имя популярной писательницы Айн Рэнд), ну и, конечно, неприкрытые расисты, в том числе антисемитского толка. Но те, кого все последующее время будут называть «белыми супрематистами», – сторонники белого превосходства, или, точнее, «белого сепаратизма» – не имея никакого иного политического представительства и возможности самостоятельно участвовать в политике, были вынуждены голосовать на выборах за новоиспеченный американский консерватизм как за меньшее зло по сравнению с левыми и либералами с их прямыми восторгами перед обретенным Америкой XX столетия расовым и культурным разнообразием. Консерваторы хотя бы не насаждали это разнообразие сверху и держались каких-то традиционных религиозных принципов – только по этой причине они заслуживали поддержки вытесненных на обочину политики расистов.

Бакли и его соратники, конечно, прекрасно понимали, что их движение подпитывается не только антикоммунизмом, но также энергетикой именно этих маргинальных идеологических крайностей – буржуазным эгоизмом с социал-дарвинистскими нотками в духе Айн Рэнд и расовым самосознанием белого южанина. Но поскольку откровенным сторонникам «белой идеи» в большую политику вход был заказан, расово озабоченным южанам волей-неволей приходилось голосовать за выдвиженцев консервативного истеблишмента, у которых в руках были популярные издания общенационального масштаба типа The National Review, серьезные финансовые спонсоры и явная поддержка спецслужб и ВПК.

С 1964 по 2008 год консервативное движение прошло длинный и сложный путь, вехами которого стали противодействие контркультуре 1960-х гг., рейгановская революция 1980-х гг., взлет неоконсерваторов в начале «нулевых» и откол от мейнстрима так называемых палеоконов. Для нашей темы – становления «альтернативных правых» в Америке – имеет значение в первую очередь последнее событие. В 1992 г., когда Советский Союз приказал долго жить и стратегия сдерживания коммунизма во всем мире перестала быть актуальной, небольшая часть новых консерваторов решила, что можно вернуться на старые позиции – то есть отказаться от имперского внешнеполитического курса. Эти люди назвали себя «старыми правыми», и на республиканских праймериз 1992 г. номинацию в кандидаты в президенты от их имени пытался получить бывший спичрайтер Ричарда Никсона и сотрудник администрации Рональда Рейгана Патрик Бьюкенен.

«Старые правые» (The Old Rights) имели внутри себя две большие фракции: идейным лидером одной был экономист и публицист Мюррей Родбардт, его сторонники называли себя «палеолибертарианцами». По существу, эти люди хотели возвращения к консерватизму в духе Роберта Тафта, то есть умеренно-изоляционистской Америке с максимально свободным рынком и открытыми границами. Лидером второй группы можно было бы назвать самого Бьюкенена, но ее крестным отцом, то есть человеком, который дал этой группе имя, считают философа Пола Готтфрида. Как бы в противовес неоконсерваторам – бывшим либералам, пришедшим в консервативный лагерь в эпоху Рейгана на волне антикоммунизма, Готтфрид стал использовать понятие «палеоконсерваторы».

«Палеоконсерваторы» сходились с «палеолибералами» в критике сверхактивной внешней политики США как уже не соответствующей национальным интересам после краха коммунизма. Однако «палеоконы» были нацелены на сохранение традиционной культурной идентичности Америки и по этой причине выступали за ограничительные меры в отношении миграции, преимущественно нелегальной и мексиканской. Разумеется, к «палеоконам» постепенно стал перетекать расово озабоченный электорат белого Юга, точнее, его часть. Другая часть – преимущественно протестантские ортодоксы крайнего толка – сохранилась в мейнстриме, в том числе внешнеполитическом, занимая – в силу религиозных убеждений – крайне произраильские позиции в отношении американской политики на Ближнем Востоке.

Бьюкенен не сумел ни выиграть номинацию, ни показать хорошего результата на выборах 1992 г., равно как и в 2000 г., когда выступал от имени Партии прогресса. В 2002–2003 гг. неоконсерваторы, заняв ключевые позиции в администрации младшего Буша, сыграли главную роль в пропагандистской обработке общественного мнения для одобрения интервенции в Ирак. Вся бьюкененовская коалиция – и палеолибертарианцы, и палеоконсерваторы – выступили против этой войны, оборвав тем самым все связи с консервативным мейнстримом, который чем дальше, тем больше становился неотличим от неоконсерваторов по всем пунктам политической повестки.

«Палеоконам» и особенно либертарианцам тем не менее удалось достичь кое-каких важных результатов – в 2002 г. они основали популярный журнал The American Conservative, явившийся серьезным соперником The National Review в правой среде. Умеренное крыло этой группы установило хороший рабочий контакт с реалистами, объединившимися вокруг журнала The National Interest и Никсон-центра. Наконец, из этой среды стали выходить политики с определенной степенью влияния на общество и ненулевыми шансами на политический успех, в первую очередь – сенатор от штата Кентукки Рэнд Пол. И тем не менее все это было далеко от реального успеха – как в плане влияния на истеблишмент, так и в плане общественной популярности.

Возникновение альтернативы

Собственно, именно этот кризис старого палеоконсерватизма и стал отправной точкой для стремительного подъема нового течения – «альтернативных правых», или alt-right. Своим названием «альтернативные правые» обязаны тому же философу Полу Готтфриду, который, как мы помним, ранее изобрел «палеоконсерватизм». Выступая в Менкенском клубе в ноябре 2008 г. после президентских выборов с речью «Упадок и подъем альтернативных правых», Готтфрид сделал неутешительный вывод о состоянии «палеоконсервативного» движения, которому не хватило сил и энергии завоевать симпатии молодежи. По мнению Готтфрида, причина, по которой «альтернативный консерватизм» оказался в тупике, состояла именно в том, что ведущие «палеоконсервативные» СМИ типа «Американского консерватора» сознательно устранялись от «чувствительных» тем расовых различий и противоречий, в то время как их не боялись ставить и выносить на первый план более маргинальные сетевые СМИ, вроде TakiMag и VDARE.com.

На этих ресурсах относительно свободно велась речь о современных исследованиях в области генетики, о сравнениях показателей IQ у представителей разных этнических групп и, соответственно, ставились болезненные для общества вопросы о преимуществах раздельного обучения белой и черной молодежи в связи с неодинаковыми темпами их обучения. Лидеры «палеоконов» кроме самого Готтфрида и скончавшегося в 1995 г. философа Сэма Фрэнсиса все эти темы оставляли за скобками, предпочитая говорить только об опасностях неконтролируемой миграции.

Готтфрид делал вывод, что «палеоконсерватизм» может выжить если не в среде консервативного мейнстрима, куда его никогда не примут обратно, то в расширяющемся универсуме сетевых пользователей, но тогда его представители должны окончательно покинуть рамки политкорректности и вступить в союз с теми, кого сам Готтфрид и назвал «альтернативными правыми». Кстати, из его речи нельзя было сделать окончательный вывод, каков объем этого понятия, считает ли автор себя и других «палеоконов», отвергнутых мейнстримом, «альтернативными правыми», или же это понятие должно вобрать в себя только людей, способных откровенно говорить на темы биологических различий и расовой несовместимости. Название доклада допускало и то и другое истолкование – в упадке находились, вероятно, одни «альтернативные правые» – скажем так, старого, относительно политкорректного толка, а подъем – в сетевой среде – переживали совсем другие.

Однако уже помимо намерений самого Готтфрида понятие «альтернативные правые», или же в сокращении «thе alt-right», стало распространяться именно на те ресурсы и тех авторов, для которых выражение «белая раса» не было табуировано. И основную роль в популяризации этого понятия и его смысловом наполнении сыграл молодой ученый, выпускник Университета Дьюка в Северной Каролине Ричард Спенсер.

В конце нулевых Спенсер сблизился с Готтфридом и, по свидетельству некоторых современников, подсказал ему и сам термин «альтернативные правые», и ту мысль, что именно с расовыми радикалами может быть связано возрождение клонящегося к упадку палеоконсервативного движения. В 2007 г., однако, Спенсера уволили из «Американского консерватора» именно за радикализм в вопросах расовой идентичности, и спустя три года, в марте 2010 г., он создал свое собственное издание, которое так и стало называться – AlternativeRight.com. По существу, момент создания этого ресурса и стал стартовой точкой нового движения.

К тому времени в сети уже существовало множество популярных изданий, так или иначе разрабатывающих тему «белой идентичности». Как правило, создавали эти ресурсы «изгои» консервативного движения, в то или иное время выпавшие из мейнстрима. В 1991 г. коммерсант и путешественник Джаред Тейлор, американец, родившийся в Японии и получивший образование в Париже, стал выпускать журнал «Американский Ренессанс», в котором открыто говорил о проблемах совместимости различных рас в западном обществе. В 1999 г. бывший редактор The National Review Питер Бримелоу запустил проект VDARE.com, названный по имени Вирджинии Дэйр, первого ребенка английских поселенцев, родившегося в Новом Свете. Наконец, в 2001 г. начал выходить в свет по внешней видимости научный журнал The Occidental Quarterly, главным редактором которого стал психолог Кевин Макдональд.

До 2010 г. все эти люди не знали, что составляют некое общее движение под названием alt-right, но когда этот термин вошел в оборот благодаря Ричарду Спенсеру, все они охотно взяли это слово для самоименования. Ранее у этих публицистов в ходу были иные термины: самый популярный из них white advocacy – то есть защита белого населения. Тейлор также обозначил себя как «расового реалиста», тем самым отвергнув представление о себе как стороннике «превосходства белых». Наконец, у будущих «альтернативных правых» прослеживалось некоторое различие в отношении к еврейству: для наиболее умеренного из них – Тейлора – евреи принадлежали к «белой расе»: темы еврейского засилья были ему в целом чужды. Напротив, Макдональд приобрел известность в основном как критик группового поведения евреев, неприятным особенностям которых он находил некое квази-психологическое объяснение. Но в целом антиеврейское направление весьма ясно дает о себе знать в среде alt-right: наиболее близок по своей направленности изданию Макдональда портал Сounter-currents, главный редактор которого Грег Джексон прямо объявляет себя поклонником английского фашиста Освальда Мосли и оправдывает политику Гитлера по отношению к евреям и другим нациям.

Однако возникает ощущение, что до появления Спенсера эти разнородные течения существовали в виртуальном пространстве совершенно самостоятельно и без всякой надежды на вовлечение в реальный политический процесс. Спенсер придал этим силам организационную форму, он попытался (хотя и безуспешно) связать их с право-популистскими течениями в Европе и, самое главное, сумел вовлечь alt-right в мобилизационную кампанию в пользу Дональда Трампа. Во время этой избирательной кампании он совершил, вероятно, самую главную политическую ошибку, а именно в ноябре 2016 г., в после триумфа любимого кандидата, в ответ на нацистское приветствие кого-то из его аудитории выкрикнул «Хайль Трамп, хайль наш народ, хайль победа». Этот запечатленный на видео выкрик сразу же был использован либеральной прессой для дискредитации не столько Спенсера, сколько Трампа, и, надо сказать, президенту приходилось предпринимать много усилий для того, чтобы избежать ассоциации со Спенсером и его движением.

Сделать это ему было тем сложнее, что, как справедливо подчеркивают сами «альтернативные правые», глубинным мотивом поддержки не только Трампа, но и республиканской партии в целом действительно являются аргументы расового характера: за республиканцев голосуют во многом потому, что в них видят защитников «белых» американцев, в то время как демократы воспринимаются лоббистами интересов этнических и гендерных меньшинств.

Выходка Спенсера обернулась в том числе расколом «альтернативно-правого» движения. Из него выделилось умеренное крыло, так называемые alt-lite, то есть «умеренно-альтернативные», они еще называют себя «новыми правыми», – те публицисты и сетевые активисты, которые все-таки отказались мыслить западную идентичность в расовых категориях и остановились на категориях социокультурных. Спенсер оставил созданный им ресурс AlernantiveRight.com, который впоследствии был запрещен как экстремистский, и теперь его публикации можно встретить лишь на сайте возглавляемого им Центра национальной политики. После истории с гибелью участника движения антифа во время беспорядков августа 2017 г. в Шарлоттсвилле, где Спенсер попытался собрать форум «Объединенных правых» в знак протеста против сноса памятника герою Конфедерации Роберту Ли, «альтернативные правые» немного снизили боевой пыл, и сегодня движение переживает кризис, возможно, временный.

Виртуальное пространство «альтернативной правой» совершенно необозримо, и перечисление одних имен – подлинных или мнимых – авторов, которые пишут на соответствующих ресурсах, заняло бы несколько страниц. Поэтому мы воздержимся от перечислений фамилий и попытаемся сформулировать некоторые общие впечатления от прочитанного. Прежде всего отметим, что, безусловно, alt-right представляет собой продукт колоссальной демократизации информационного пространства, вызванного распространением Интернета и социальных сетей. Разрыв между элитными и маргинальными СМИ резко сократился, и, соответственно, культурному и политическому истеблишменту стало намного труднее сдерживать радикальные настроения своего электората, которые находят выход в тех или иных сетевых ресурсах. В этом смысле сайты alt-right, само это движение в целом представляет собой в каком-то смысле некий аналог виртуальной порно-культуры – продукт политической десублимации западного человека, обернувшейся выведением его политического бессознательного на поверхность. Как раньше, до появления Интернета, многие люди даже не догадывались о своих скрытых сексуальных предпочтениях, точно так же многие воспитанные в условиях либеральной политической корректности люди до взрыва сетевых СМИ не знали о том, что они скрытые расисты или во всяком случае искренние противники «смешения рас», пресловутого этно-культурного «разнообразия». И в этом смысле западному человечеству после этой политической десублимации действительно предстоит новая жизнь: как невозможно заставить человека забыть о ранее вытесняемом в культурное пространство его темном сексуальном либидо, точно так же невозможно заставить человека закрыть глаза на его столь же темное политическое либидо, в основе которого может лежать природная ксенофобия, особенно сильная в мультирасовой Америке.

Сами «альтернативные правые», кстати, прекрасно сознают и это сходство своих квази-политических программ с порно-фантазиями, и невозможность, или во всяком случае проблематичность, погасить разбуженное воображение аргументами морального или правового характера. На наиболее радикальных, можно сказать хулиганских, сайтах alt-right традиционные консерваторы называются непереводимым на русский язык без специального пояснения термином «как-серваторы». «Cuck» – уменьшительное слово от уничижительного «cuckold», что можно очень условно перевести и привычным нам «рогоносец», только с тем добавлением коннотации вуайеристского удовольствия, которое получает мужчина, наблюдающий свою супругу в объятиях любовника. И как правило – на порно-сайтах – любовника черной расы. Понятен презрительный подтекст этого определения – согласно наиболее радикальным «альтернативным правым», слабые белые консерваторы спокойно наблюдают, как их родная Америка падает в объятия физически более сильного черного меньшинства. Разумеется, в период президентства Барака Обамы все эти оскорбления в адрес «как-серваторов» звучали все чаще и чаще.

Думаю, отчасти этими же соображениями и ассоциациями объясняется довольно серьезная озабоченность некоторых представителей alt-right, и в целом всего этого течения, распространением и прогрессом феминизма. Вроде бы темы расовой совместимости и женской эмансипации мало связаны, тем не менее мы видим, что у «альтернативных правых» эти сюжеты сочетаются довольно легко и, можно сказать, органично. Один из лидеров той части «альтернативных правых», что откололась от движения Спенсера и назвала себя alt-lite, сетевой публицист и общественный активист Майк Сернович вообще весьма в малой степени интересуется проблемами расовой идентичности – его пафос нацелен почти исключительно против феминизма и попыток подрыва «мужского превосходства» в обществе. Тем не менее до нацистской выходки Спенсера он не отрицал своей принадлежности именно к alt-right – это означает, что само течение представляло собой не просто расизм ку-клукс-клановского толка, но именно реакцию на болезненную деградацию белого мужского населения Запада, атакованного различными лево-прогрессистскими течениями и прежде всего радикальным феминизмом.

Но нужно сказать, что и радикалы «альтернативных правых», те, что не стесняются симпатий к Гитлеру и европейским нацистам, также не чужды антифеминистского алармизма. Один из таких теоретиков, Фрэнсис Роджер Девлин, кстати, защитивший диссертацию по концепции «конца истории» Александра Кожева, выпустил год назад книгу «Сексуальная утопия у власти», в которой предсказал будущее направление, которое изберет женская сексуальная эмансипация. По мнению Девлина, финалом процесса будет сексуальный промискуитет женщин, их нацеленность на наиболее привлекательных самцов и, соответственно, сексуальная депривация большей части мужчин (как можно предположить, в первую очередь белых мужчин) и массовый отказ от материнства.

Конечно, страхи и опасения относительно последствий сексуальной революции всегда были характерной чертой консервативной среды. Здесь же мы видим совершенно ясную попытку сопротивления не только в реальном, но в первую очередь в виртуальном пространстве, поскольку вся эта «сексуальная утопия» на сегодняшний день реализуется прежде всего именно в пространстве воображения, а не в реальном мире, где пока царят более привычные нам нравы. Именно поэтому, в отличие от всамделишных расистских организаций, я бы назвал alt-right своего рода «виртуальной контрреволюцией», не только в том смысле, что данное движение и существует в основном в Интернете и соцсетях, но и в том отношении, что оно реагирует часто не столько на реальные процессы, сколько на разбуженное сексуальной революцией воображение, в котором черные любовники отнимают жен у белых мужей, а эмансипированные женщины сражаются за внимание горстки сексуально привлекательных мужчин, оставляя большую часть сильной половины человечества в состоянии постоянной фрустрации.

Конечно, нельзя все движение сводить к этому фактору, но если не обращать на него внимание, становится непонятным, почему сторонники alt-right не записываются просто к Ку-клукс-клан или подобные организации, а представляют собой какое-то относительно новое явление, не похожее на расизм конца XIX и начала XX века. Тем не менее, несмотря на виртуальность этой контрреволюционной мобилизации, электорально она оказывается весьма и весьма эффективной. Хиллари Клинтон как кандидат в президенты, конечно, являлась наилучшим персональным воплощением той утопии расового смешения и матриархата, который для «альтернативных правых» был чем-то вроде царства Антихриста для христиан. При этом следует отметить, что большая часть «альтернативных правых», включая самого Ричарда Спенсера, – атеисты, и апеллирования к религиозной традиции мы в их текстах практически не находим. Вместо ссылок на Священное писание присутствуют частые обращения к Ницше, Шопенгауэру, Шпенглеру – вообще всему реакционному модерну Европы конца XIX и начала XX века.

Итак, характеризуя движение alt-right как «виртуальную контрреволюцию», мы ни в коей мере не хотим принизить его актуальное политическое значение. Просто следует понимать, что разбуженное бессознательное становится важнейшим фактором политической жизни современного мира – как в его лево-прогрессистском, так и право-реакционном сегментах. На десятки сайтов, в которых Хиллари Клинтон провозглашалась «исчадием зла» по вышеуказанным основаниям, приходились сотни, где ее будущее президентство приветствовалось как светлая заря новой эпохи матриархата, вернувшегося после трех тысячелетий патриархальной скуки. И в этой ситуации любые будущие выборы станут рассматриваться – по крайней мере молодежной аудиторией – в том числе и через призму вот этого виртуального противоборства. Кстати, этот фактор является одним из убедительных аргументов в пользу тезиса о кризисе демократии вообще – но это уже немного другая тема.

Новый популизм

Еще один важный сюжет, который нельзя не затронуть в связи с «альтернативными правыми» – их взаимосвязь с популистскими течениями в Европе и в том числе с той разновидностью европейского популизма, которую представляет конкретно в США, а до недавнего времени и в администрации Трампа, бывший редактор портала Breitbart.com Стивен Бэннон. Конечно, с птичьего полета все эти движения воспринимаются как некое общее течение с небольшими и малозначимыми ответвлениями. Между тем это не совсем так. Европейский популизм имеет прежде всего антииммигрантский характер и в первую очередь направлен против мусульманской иммиграции в страны Европы. Между тем у «альтернативных правых» мы практически не обнаруживаем никакой особой антипатии к мусульманам – именно по этой причине неоконам и всему произраильскому спектру американской политики сложно рассчитывать на поддержку в этой среде. Практически все alt-right единодушны в критике военной операции США в Ираке и Сирии, нигде у них нет ни малейшей антипатии к Ирану, все довольно лояльны в отношении путинской России.

Похоже, войдя в избирательную кампанию Трампа в качестве ее главного менеджера, Стивен Бэннон ставил перед собой две задачи. Во-первых, заручиться поддержкой, как видно, немалочисленной, аудитории alt-right в электоральном соперничестве с Хиллари. Это ему блестяще удалось. Во-вторых, сделать alt-right устойчивой электоральной опорой нынешней администрации в ее иммиграционной, экономической и тех аспектах внешней политики, которые включали в себя расторжение сделки с Ираном и возобновление санкционного давления на эту страну с целью смены теократического режима. Вот при реализации этой задачи возникли сложности. Иммиграционные законы Трампа, носившие в первую очередь антимусульманский характер, большого энтузиазма у alt-right не вызвали, тем более что они осуществлялись робко и непоследовательно. Фактически их реализация блокировалась судебными органами низших инстанций. Трамповский протекционизм они в целом одобрили, но без особого восторга. Что же касается произраильского курса Трампа, он был осужден однозначно и безусловно – я не нашел на сайтах alt-right иных, кроме как негативных, мнений по поводу, скажем, иранской политики администрации. Питер Бримелоу, и здесь он не расходится с другими активистами и теоретиками движения, в интервью The Washington Post прямо заявил, что и Трамп, и Стивен Бэннон не принадлежат к движению «альтернативных правых», и их сближают с ними только две вещи – стремление остановить иммиграцию и борьба с политической корректностью. Однако Бэннон действует более чем хитро и явно пытается перехватить популярный термин у сторонников «белой идеи», и в то же время максимально отмежеваться от расизма. Нельзя исключать, что это ему удастся, и он сможет стать вторым Уильямом Бакли, только трансатлантического уровня (в силу его контактов с европейскими популистами), который будет способен создать «новый консерватизм» на трех китах – миграционного рестрикционизма (нацеленного в первую очередь против Мексики), торгового протекционизма (с особенным прицелом в сторону Китая) и внешнеполитического интервенционизма (с потенциальной жертвой в лице Ирана). Но очевидно, что те изначальные alt-right, кто до сих пор владеет этой франшизой, не собираются дарить ее Бэннону и будут бороться не только за удержание этого понятия, но также и за сохранение его особого смысла, не позволяя бывшему советнику Трампа в очередной раз использовать движение в далеких от его изначальных задач целях.

Но если посмотреть с другой стороны, в эпоху разбуженного бессознательного может победить тот, кто уверенно и искусно внесет в это царство воображения принцип реальности. В свое время подобное блестяще сделал Рональд Рейган, ставший для миллионов американцев олицетворением доброго отца семейства, который вернулся в дом после ссор и скандалов рассерженных юнцов с непутевыми или мягкотелыми папашами. Скорее всего, и сейчас, устав от виртуальных игр в расизм и мачизм (или, напротив, в сексуальный промискуитет с расовой начинкой), «молчаливое большинство» обратится к чему-то старомодному и добропорядочному, олицетворяющему старую забытую норму. Речь не только о строгих семейных добродетелях, верности и личной порядочности, но и о старой доброй толерантности и «дружбе народов», только не с позиции слабости, а с высоты незакомплексованного и сильного белого человека, как его изображали в своих фильмах Стэнли Крамер или же Роберт Маллиган.

Этим могут воспользоваться демократы, если предложат своим избирателям на президентских выборах фигуру, никак не ассоциирующуюся с так называемой политикой идентичностей – как левого, так и правого толка. Собственно, к такому выбору призывает сегодня либеральный истеблишмент Фрэнсис Фукуяма, наверное, самый популярный политолог Америки, в статье «Против политики идентичностей», опубликованной в последнем выпуске журнала Foreign Affairs (статья представляет фрагмент готовящейся к выходу в свет книги Фукуямы «Идентичность»). Фукуяма возлагает ответственность за пробуждение правого популизма на левых теоретиков идентичностей, резко заостривших вначале расовый, затем женский вопросы, завершив процесс реабилитации меньшинств поднятием проблемы трансгендеров. В итоге западные демократии столкнулись с вызовом популистских, этно-националистических и расистских течений. «Нужно искать идентичности, которые не разъединяют, но объединяют», – завершает свою статью политолог. Нельзя исключать, что в самой близкой перспективе его призыв найдет понимание не только у элит, но также у избирателей.

Но это ни в коем случае не означает, что темное политическое бессознательное, прорвавшееся в область публичной политики, можно будет снова отсечь от живых течений общественной жизни. Подлинное решение всех этих неприятных даже для обсуждения и экзистенциально болезненных проблем возможно лишь посредством некоего глубинного религиозного возрождения, которое только и сможет вернуть современному жителю виртуальной деревни утраченную человечность.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 ноября 2018 > № 2826786 Борис Межуев

Эпоха странных заблуждений

1989–2019: самоосмысление и история

Брюс Питкерн Джексон – ведущий научный сотрудник Гудзоновского института.

Резюме Самоосмысление деградирует, а недавняя история не поддается пониманию. В глобальной политике исчезла перспектива. Поскольку американские и российские лидеры неверно интерпретируют недавнюю историю, создание мира и реконструкция институтов кажется невыполнимой задачей.

Отношения с Россией – самая обсуждаемая тема в американской внешней политике и одновременно одна из самых сложных. Представления о состоянии отношений с ней знаменуют определенные вехи нашей собственной истории. Нынешнее поколение отсчитывает срок современного периода с момента «падения стены», характеризует его как «постсоветский», так же как предыдущее использовало слово «послевоенный», чтобы обозначить возобновление нормальной жизни. Конечно, термин «послевоенный» более понятен. Он напоминает о жертвах, достижениях и историческом значении поколения Второй мировой войны. Термин «постсоветский» не предполагает аналогичной исторической уверенности. Осознание недавнего прошлого поможет понять, где мы сейчас и куда движемся. Опираясь на знания о XX веке, американцы обычно соотносят важные события и исторические изменения с началом или концом конфликта. Слова, ассоциирующиеся с нынешней ситуацией, подразумевают некоторую неопределенность, постоянный конфликт, политическую статичность и историческую растерянность.

Америка почти столетие очень внимательно относилась к России, но это не принесло значимых результатов. Сегодня отношения двух стран, возможно, хуже, чем когда-либо. Если внимательно взглянуть на период 1989–2019 гг., что важного мы обнаружим в нашем недавнем прошлом и как оно связано с настоящим? Найдем ли общую историю, которая поможет понять сегодняшние вызовы? Или нынешнее положение дел станет еще менее внятным?

Строго говоря, американо-российские отношения – клубок гносеологических проблем. Достаточно ли мы знаем о событиях, которые произошли с 1989 по 2019 год? Насколько уверены в своей интерпретации? В какой степени восприятие недавнего прошлого влияет на оценку нынешней ситуации? Можно ли по-другому взглянуть на последние 30 лет, чтобы найти более тесную связь с настоящим? Например, почему постсоветская Россия все больше напоминает СССР в 1989 г., а Западная Европа сегодня столь разительно отличается от уверенной в себе Европы после падения Берлинской стены?

Самоосмысление и политическое настоящее

Считается, что живущие в определенную историческую эпоху не до конца понимают все ее обстоятельства. Так, накануне Первой мировой войны в Вене, казалось бы, должны были предвидеть грядущую дезинтеграцию Австро-Венгерской империи и хотя бы в общих чертах прогнозировать последствия этого для войны и мира. Иными словами, сто лет спустя мы полагаем, что жившие тогда должны были прочитать «Марш Радецкого» Йозефа Рота за десятилетия до написания книги. Мы убеждены, что невозможно было тогда не понимать того, что очевидно для нас сегодня. На самом деле никто из очевидцев тех знаменательных периодов европейской истории не был способен предсказать свою судьбу. Как правило, люди не понимают значимости исторических событий, разворачивающихся на их глазах, и не осознают причин разрушения собственной жизни.

Сегодня мы полагаем, что современный период начался в 1989 г. с упадка СССР в результате морального и политического триумфа США. После этого начался расцвет демократий. Благодаря глобализации демократия стала неизбежной, и потому наступил конец истории. Это, в свою очередь, повлекло за собой «цветные революции», ставшие нормой в системе, которой управляли Соединенные Штаты при минимальной поддержке Евросоюза. После 1989 г. опасность для миропорядка мог представлять только ревизионизм России, наращивание военной мощи Китая и стремление диктаторских режимов «третьего мира» получить ядерное оружие. Хотя конец истории так и не наступил, для нас период с 1989 г. по настоящее время – целая эпоха.

Какие ее аспекты считать достоверными? Вероятно, детального рассмотрения заслуживают три: распад Советского Союза, «большой взрыв» демократий и триумф Запада.

Исчезновение Советского Союза

Обычно оно воспринимается как драматический политический крах, положивший конец холодной войне, поскольку исчез один из полюсов биполярной системы миропорядка. Возникшую пустоту заполнила американская гегемония. Киссинджер первым заявил, что главная задача современности – заполнить вакуум, образовавшийся после распада СССР, с помощью преимущественно европейских институтов, в которые можно было бы интегрировать Россию. Но этого не случилось. В 1990-е гг. на территории бывшего СССР в основном происходила дальнейшая фрагментация и разрушение экономики.

Норман Дэвис в книге «Исчезнувшие царства: подъем и падение наций и государств» предлагает альтернативную интерпретацию. Если говорить просто, после распада империи, который в большей степени событие экономическое, а не политическое, наступает постимперский упадок, когда следующее поколение занимается имитацией старого режима из обломков империи. Например, после распада Римской империи вестготы основали королевство в Аквитании, максимально похожее на Рим по языку, законам и политической модели. Советский Союз, по этой логике, тоже не был побежден политической идеей. Правящая геронтократия просто утратила силы и энергию. Но основные атрибуты советской империи не исчезли в одночасье. В постсоветских государствах они сохранились в прежней, узнаваемой форме и отчасти напоминают фарс:

Неумелые руководители управляют постсоветскими государствами в стиле старой номенклатуры и под контролем Кремля.

Россия и Украина не способны реформировать свою экономику, неэффективность которой привела к краху советской системы.

В России остались незыблемыми прочные политические позиции военных.

Изоляция от Европы и Запада, характерная для советского периода с 1917 по 1989 г., по-прежнему является определяющим фактором для России и постсоветских государств.

Наконец, национальный вопрос доминирует в политике Москвы и Киева так же, как национальная идентичность, этническая принадлежность, язык и религия в 1930-е гг. при Сталине.

Что изменилось с политической точки зрения? Имена политических стратегов, ответственных за большевистскую революцию, хорошо известны. А где же гиганты мысли, которые предвидели и смогли объяснить мировой порядок после окончания холодной войны? Их нет, если не считать нескольких малоизвестных неоконов с другой стороны земного шара. Самым простым объяснением изменений после 1989 г. можно назвать геоэкономику, которая вышла на первый план и разрушила устаревшую идеологию. События 1991 г. в большей степени были обусловлены давно назревшей экономической коррекцией, а не политическим вымиранием, завершившим эпоху жестокости.

Триумф демократии и конец истории?

Высокопоставленный сотрудник Белого дома сказал мне как-то, что если бы он осознавал последствия объединения Германии в 1990 г., то начал бы выступать за расширение НАТО гораздо раньше и более агрессивно. Это признание позволяет судить о смятении, которое вызвал крах СССР, и непонимании последствий этого неожиданного события для остальной Европы. Спустя несколько лет собеседник понял свою ошибку и решил, что современный период постсоветского мира – благоприятное время для глобального распространения демократии, «цветные революции» будут происходить спонтанно, и Соединенные Штаты смогут расширить демократический мир до пределов человеческого воображения.

Уверены ли мы, что обновленная интерпретация объединения Германии правильнее первоначального впечатления? Факты жестоко обошлись с гегельянской точкой зрения на историю, которая была в моде в начале 1990-х годов. С июля 1997 г. (приглашение в НАТО) до саммита блока в Праге в 2002 г. Североатлантический альянс, а затем ЕС распространились на 120 млн граждан стран Восточной Европы. Масштабная экспансия демократии продлилась менее пяти лет. Европейская интеграция завершилась задолго до саммита НАТО в Стамбуле в 2004 году. Преумножение демократий в Европе, проходившее под эгидой американского расширения НАТО, резко оборвалось 1 марта 2003 г., когда парламент Турции отказался поддержать планы США по вторжению в Ирак.

После того как впервые сформировалась коалиция несогласных, ни одна «цветная революция» не достигла заявленной цели – социальных преобразований, и ни одна революция в евроатлантическом мире радикально не изменила существующую модель управления в национальных государствах. В свете этих провалов «цветные революции» начала 2000-х гг. напоминают революции 1848 г., которые обещали либеральную демократию, а привели к возврату автократии. На самом деле, после того как переходные демократии были признаны годными в 2003 г., автократии продемонстрировали лучшие результаты по сравнению с основанными на реформах демократиями во всем мире. Потенциально более сильные демократии в Центральной Азии и Закавказье, а также Турция, отказались от европейских амбиций, так и не найдя постоянного места в институциональной Европе.

В ретроспективе пятилетний период стремительной европейской интеграции выглядит исключением в контексте почти 30-летнего отрезка между 1989 и 2018 годом. Замедление европейской интеграции не стало следствием изменений в Советском Союзе или расцвета демократий на Западе. Ослабленная Европа с ее недугами сегодня больше напоминает заключительную фазу холодной войны или прелюдию постсоветского упадка. Небольшие государства, связанные Варшавским договором после Второй мировой войны, воспользовались шансом и вернулись в Европу, в которой жили на протяжении столетий. Этот феномен вряд ли стоит считать фундаментальным геополитическим изменением или предвестником совершенно нового мироустройства. Скорее номинальное расширение Европы напоминает возврат к ситуации перед Первой мировой войной, когда либеральные демократии соседствовали в Восточной Европе с националистическими автократиями.

Вашингтон и Москва неверно истолковали перегруппировку стран, увидев диаметрально противоположные причины этого процесса. Вашингтон был убежден в бесконечной экспансии демократий, освобожденных в результате краха «империи зла», а Москва видела лишь надвигающееся удушение России Североатлантическим альянсом с его новыми членами. Фактически это был наиболее вопиющий вакуум власти у границ России с царских времен, и его так и не удалось заполнить с помощью демократической экспансии. Демократического цунами не произошло, а география постсоветского мира практически не изменилась. Мы знаем лишь, что в отсутствие Версальского договора или оккупационных войск Красной армии небольшие государства, расположенные вокруг Северо-Германской низменности, возвращаются к европейской отправной точке, но не дальше – как в географическом, так и в политическом смысле.

Хаотичное настоящее Запада

Два основных события нашего политического поколения – исчезновение Советского Союза и триумф западных демократий – оказались истолкованы ложно, став продуктом массового заблуждения. Мы живем в хаотичном, политически волатильном мире. А если судить по приведенным выше безосновательным идеям и массовым заблуждениям – мы живем в эпоху идиотов.

Умеренные политики и реалисты полагают, что необъяснимый рост популизма, нативизма и меркантилизма лишил Запад политического воображения, что привело к грубой политике и торговым войнам. Более идейные утверждают, что Россия дестабилизирует демократии, вмешиваясь во внутренние дела других государств с помощью соцсетей или бессмысленных заговоров. По какой-то причине обе школы политической мысли считают эти опасности равнозначными с политической и геополитической точки зрения. Однако стоит отметить, что обособленность, как правило, возрастает в периоды экономического спада, а Россия нередко действует агрессивно. С исторической точки зрения это нормальные явления.

Вера в то, что нынешний период – чрезвычайно опасный или невероятно триумфальный, кажется ошибочной, как и наши искаженные взгляды на недавнее прошлое. То, как мы описываем наше время, в большей степени определяется расплывчатыми представлениями о прошлом, а не анализом настоящего. Даже лозунг «Вернем Америке величие» ретроспективен и регрессивен.

Последние 30 лет характеризовались фрагментацией государств, крахом институтов и массовой экономической миграцией. Обиды и ревизионизм России никак с этим не связаны. В XIX веке национализм и языковая общность обусловили создание национальных государств, в XXI веке национализм стал причиной разобщенности и нестабильности в государствах. Украинцы потеряли сон, переживая, настоящие ли они украинцы. Русские пролили много крови и потратили огромные средства, чтобы сохранить завоевания Екатерины Великой. Но реальность заключается в том, что Запад, неотъемлемой частью которого является Россия, – нравится это кому-то или нет – сегодня меньше и слабее в экономическом и военном отношении, чем был на протяжении нескольких столетий.

Симметричные заблуждения

В наши дни историческое самоосмысление становится редким явлением, гораздо больше распространены взаимные и даже массовые заблуждения. Например, такие разные лидеры, как Дональд Трамп и Владимир Путин, придерживаются одинаковых ошибочных взглядов на происходящее:

Оба рассматривают экономическую конкуренцию как злонамеренную политику.

Оба не разбираются в экономической теории и путают экономическое и политическое.

В результате Трамп говорит об экономическом восстановлении как о своей заслуге, а Путин заявляет, что предотвратил события, которые и не могли случиться, как, например, экспансия Европы на постсоветском пространстве.

Оба не могут обеспечить стабильных экономических реформ, а Трампу они вообще неинтересны.

Оба предпочитают изоляционизм взаимодействию в сложном мире.

Оба верят в меркантилизм.

Оба считают многосторонние институты опасными.

Оба полагают, что обиды и непредсказуемое поведение – хороший способ борьбы с глобализацией.

Оба находят в прошлом ответы на проблемы настоящего.

Оба оторваны от времени, в котором обладают значительной властью.

Чем хаотичнее период, тем сложнее его интерпретация и выше потребность в когнитивном единстве, которое подталкивает людей к общим ошибкам – это аксиома. Конечно, такой феномен не внушает оптимизма. Многие влиятельные люди, не осознавая исторических обстоятельств, бегут в противоположных направлениях. На этой минорной ноте коснемся нескольких тем, политическое восприятие которых может существенно отличаться от реальности. Многие из них связаны с американо-российскими отношениями, для которых характерно взаимное недопонимание.

Традиционное сдерживание и география

Принято считать, что ревизионизм и реваншизм России лишил силы стратегию ядерного сдерживания, а Европа оказалась уязвимой для атак «вежливых людей» и киберпреступников. От всеобщей войны якобы удерживает наращивание военных сил США и милитаризация НАТО. В свою очередь Москва считает, что Североатлантический альянс уже окружил Россию и начинает ее душить. Это креативный, но ошибочный подход.

Всего два года назад президент Обама заявил, что Соединенные Штаты не намерены воевать с Россией, и назвал аннексию Крыма ужасающим проявлением буйного государственного поведения. Что изменилось за последние 24 месяца?

Североатлантический альянс ослаблен как никогда в своей истории. Инджирлик, Авиано и Рамштайн уже не являются надежными базами, с которых можно атаковать российские войска. Даже доступ США в воздушное пространство ЕС в военное время нельзя считать решенным вопросом. В случае конфликта в районе Курска или Ростова американской армии потребуется около года, чтобы перебросить на поле боя бронетанковую дивизию. По той же причине военные операции России в Чечне, Грузии, Донбассе и у границ Эстонии не впечатлили никого, кроме местных политиков, карьера которых зависит от того, насколько они напуганы перспективой атаки со стороны России.

Силы США и НАТО не могут сблизиться с российскими войсками, не подвергнув себя неприемлемым рискам, а Россия не может приблизиться к Европе, не подставив себя под удар превосходящей силы. Традиционное сдерживание вполне стабильно сегодня. Если перефразировать советскую поговорку, Россия делает вид, что угрожает прибалтийским государствам, а США притворяются, что защищают их.

Гибридные войны и их непредвиденные последствия

В контексте стабильного сдерживания возобновление опосредованной войны на Украине и гибридные боевые действия в зонах вакуума между державами – опасное отклонение. Если сдерживание действительно стабильно, теоретически противники должны согласовать механизм, который позволит контролировать противостояние и не допустить дорогостоящих авантюр. Мир и прекращение враждебности должны быстро становиться послевоенным институтом. На Украине этого не произошло. Минские соглашения, предложение о размещении миротворцев ООН и даже договоренность о сбалансированном транзите газа, которые потенциально могли стать подобными институтами, появились и исчезли. Осталась лишь системная нестабильность и риск распада государства в центре Европы. По идее и Соединенные Штаты, и Россия должны предпочесть независимую и суверенную Украину по образцу нейтральной и процветающей Финляндии, а не балканский вариант.

Экономические санкции и моральные риски

Санкции – еще один проблемный феномен нашего времени. Чтобы избежать войны (такой вариант неприемлем), мы разработали экономическое оружие, которое оказывает давление на противников, но не связано с кровопролитием. Но экономические санкции не дадут значительных результатов, хотя эти меры безболезненны, незатратны и чрезвычайно популярны. Однако при отсутствии ограничительных условий санкции представляют серьезную опасность для международной системы. Конфликт – очень увлекательное дело, если армии не нужно воевать, чтобы победить противника. Какое-то время ответом на санкции становятся новые санкции, потому что нет причин отказываться от такого удобного оружия. Но затем возникают моральные риски геополитического эквивалента Великой рецессии. Неограниченные экономические санкции не способны стать стабилизирующим институтом. Санкции по определению односторонни и носят принудительный характер.

Контроль над вооружениями как институт

Поскольку политические лидеры и обыватели склонны преувеличивать военные угрозы и опасность политических конфликтов, они обычно игнорируют такие возможности, как переговоры по контролю над вооружениями, которые ограничивают дорогостоящие и опасные виды оружия. Когда традиционное сдерживание стабильно, а количество экзистенциальных вопросов в отношениях великих держав минимально, бенефициарам мирового порядка имеет смысл сокращать вооружение, которое может быть использовано против них. Обычно победители стремятся закрепить свои приобретения с помощью удобных институтов. Это касается и контроля над вооружениями.

Стабильность и процветание

Мы уже говорили об игнорировании геоэкономических условий, торговых отношений и экономических реформ в хаотичный период истории. В нормальных условиях благополучие населения является ключевым элементом стабильности государства и его способности защищать себя. Тем не менее Россия не пыталась проводить значимые экономические реформы в последние 30 лет, а президент США прилагает максимум усилий, чтобы разрушить существующие торговые отношения и задавить союзников пошлинами и санкциями. Мне это кажется полным непониманием экономических основ Запада.

* * *

То, что считается судьбоносными событиями недавнего прошлого и основой политического настоящего, возможно, происходило совсем не так, как представляется нам. Советская империя не исчезла, наступил постсоветский упадок, закрепивший неспособность к реформам и модернизации. Общемирового ренессанса демократии тоже не случилось. Новая Европа – Турция, Венгрия, Польша, Украина и Россия – продолжают жить в прошлом даже больше, чем сама Старая Европа. Мы не увидели триумфа Запада и появления глобальной системы международного порядка.

Последние 30 лет стали периодом дезинтеграции, фрагментации, сепаратизма, миграции и ухода в изоляцию. Как и жители Вены накануне Первой мировой войны, современные политические лидеры и избиратели не понимают реальных обстоятельств и не видят тревожных признаков катастрофы. Реализм стал редкостью. Саморазрушающие решения могут привести к необратимому экономическому упадку, и это станет концом исторического периода, который мы никак не можем понять.

По-видимому, распад последних тоталитарных государств Европы XX века, как сталинистских, так и Югославии, продолжился и в XXI веке. По-прежнему подавляются права человека, происходят организованные властями покушения и убийства, военные агрессии, но на смену ГУЛАГу и идеологии пришли сектантская борьба и этнический национализм, которые стали определяющими характеристиками распадающихся государств.

Роберт Кейган считает, что демонические джунгли задушат институты либеральной демократии, но на самом деле эти институты вышли из употребления из-за пренебрежения и апатии их бенефициаров, а не из-за козней внешних сил. Вряд ли эти сбои и наше замешательство обусловлены падением великих империй и неизбежным триумфом демократии. Американо-российские отношения остаются прежними: не очень хорошими, не такими плохими, как мы представляем, но неизменно вызывающими беспокойство. Изменился человеческий фактор, играющий важную роль в демократии. Самоосмысление падает, а недавняя история не поддается пониманию. В глобальной политике исчезла перспектива. В случае с американо-российскими отношениями остались две изолированные, обиженные державы, которые заблудились в мелких конфликтах. Поскольку американские и российские лидеры неверно интерпретируют недавнюю историю, создание мира и реконструкция институтов кажется невыполнимой задачей. Идея о том, что в наших хаотичных реалиях невозможно установить порядок, также не имеет исторических оснований.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 ноября 2018 > № 2826784 Брюс Джексон

Иракский Курдистан решил продолжать бизнес на рынке Ирана в любых условиях

Старшие курдские чиновники заявили, что Иракский Курдистан решил продолжать бизнес на рынке Ирана в любых условиях, и сказали, что Эрбиль поможет Тегерану пройти эпоху санкций.

"Иракский Курдистан поможет иранскому народу и правительству под санкциями США", - сказал в понедельник в рамках выставки в провинции Альборз председатель Союза экспортеров и импортеров Иракского Курдистана шейх Мустафа Абдул Рахман, сообщает Fars News.

Чиновник из Иракского Курдистана подтвердил, что у Ирана большие возможности в области производства и промышленности, и сказал: "Мы очень рады, что мы живем в непосредственной близости от Исламской Республики Иран".

Между тем шейх Абдул Рахман приветствовал расширение торгово-экономического сотрудничества с Ираном и сказал: "Между Ираном и Ираком существует хорошее сотрудничество".

"Из-за высокого качества иранских товаров мы приветствуем присутствие различных иранских продуктов на рынках Иракского Курдистана", - добавил он.

Чиновник отметил, что в целях расширения взаимного торгового сотрудничества между Ираном и Ираком необходимо устранить препятствия на пути денежных и банковских отношений.

Не нефтяной товарооборот Ирана с другими странами составил почти $53 млрд. за 7 месяцев

Не нефтяной товарооборот Ирана с другими странами за первые семь месяцев текущего 1397 иранского финансового года (21 марта - 22 октября 2018) составил около 53 млрд. долларов США, при этом экспорт превысил импорт.

По словам генерального директора Отдела расширения коммерческих услуг в Организации содействия торговле Ирана (TPO) Фархада Нури, в течение семимесячного периода было ввезено и экспортировано не нефтяных товаров почти на 53 миллиарда долларов, причем экспорт оказался больше импорта, сообщает Mehr News.

"Экспорт достиг 27 миллиардов долларов, а импорт за последние семь месяцев составил 26 миллиардов долларов", - сказал чиновник, отметив, что, несмотря на односторонние санкции США, торговый баланс страны оставался положительным в течение этого периода.

По словам Нури, более 70% экспорта было отправлено на пять соседних рынков. Основными покупателями иранской продукции являются Ирак, ОАЭ, Афганистан, Туркменистан, Азербайджан, Казахстан, Китай и Индия.

Он добавил, что TPO пытается расширить присутствие иранских производителей на других региональных рынках, но не представил более подробной информации.

В этом году, в Иране будет произведено гранатов на 22 % больше, чем год назад

Согласно оценкам, 915 000 тонн гранатов будет произведено в Иране в текущем 1397 иранском году, который заканчивается 20 марта 2019 года.

Данный прогноз говорит об увеличении производства гранатов в Иране на 22% по сравнению с предыдущим годом, сообщает Financial Tribune.

"В прошлом году (март 2017- март 2018 гг.), из страны было экспортировано около 15000 тонн гранатов на сумму около 1,5 млн. долларов США.

Основными направлениями экспорта были Армения, ОАЭ, Южная Корея, Ирак, Туркменистан, Катар, Германия, Швейцария, Россия, Австрия, Индия, Франция и Пакистан.

Экспорт Ирана в Ирак за семь месяцев текущего года вырос на 30 процентов

По словам председателя Иранско-иракской совместной торгово-промышленной палаты Яхьи Аль-э Эсхага, экспорт Ирана в Ирак за первые семь месяцев нынешнего 1397 иранского календарного года (21 марта - 22 октября 2018) вырос на 30 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

За семимесячный период этого года экспорт Ирана в соседнюю страну составил 6 миллиардов долларов, сообщает IRIB в воскресенье.

Экспорт Ирана в Ирак, главным образом, состоял из продовольствия и строительных материалов, заявил Аль-э Эсхаг.

Председатель Иранско-иракской совместной торгово-промышленной палаты далее назвал экономические и политические связи между двумя странами, как стратегические и долгосрочные, и отметил, что сохранение этих связей очень важно для обеих сторон.

Он подчеркнул, что иракский рынок является очень хорошим рынком для Ирана, и Иран должен сохранить этот рынок и извлечь выгоду из него для своего экономического роста.

Если сделки между Ираном и Ираком будут осуществляться посредством национальных валют двух стран, многие проблемы в отношении финансовых операций будут устранены на пути двусторонних экономических связей, отметил чиновник.

Аль-э Эсхаг объявил, что, к счастью, между Центральными банками Ирана и Ирака были проведены различные переговоры, и они вскоре смогут запустить соответствующую систему.

Визит президента Ирака в Тегеран имеет большое значение

Бывший посол Ирана в Ираке Хасан Данаифар заявил, что визит президента Ирака Бархама Салиха в Тегеран означает, что Ирак придает большое значение своим отношениям с Ираном, несмотря на санкции США против Исламской Республики.

В редакционной статье, опубликованной в воскресенье в газете "Etemaad", Данаифар сказал, что несмотря на давление Вашингтона на Багдад, чтобы он поддержал санкции против Ирана, Ирак продемонстрировал свою политическую независимость, отказавшись от этих санкций.

"В последнее время, США оказывают давление на центральное правительство Ирака для осуществления своих санкций против Ирана и они отправили делегации в Багдад и Иракский Курдистан в соответствии с такой политикой", - сказал он, добавив, что ирано-иракские связи по-прежнему сильны независимо от кампании давления администрации Трампа против Тегерана.

"Американцы проявляют враждебность по отношению к Ирану, и это то, что делает враг. Но мы ожидаем, что наши друзья также покажут свою дружбу", - заметил Данаифар.

Бывший посол также отметил, что легко сказать, чтобы Ирак удовлетворял свои энергетические потребности откуда-то, кроме Ирана, но это практически невозможно.

Поэтому следует сказать, что, несмотря на давление США, политические и экономические отношения между Ираном и Ираком будут продолжаться, добавил бывший дипломат.

Салих прибыл в Тегеран в субботу и встретился с ведущими иранскими политиками, включая лидера Исламской революции аятоллу Али Хаменеи, президента Хасана Роухани, секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани, спикера парламента Али Лариджани и министра иностранных дел Мохаммада Джавада Зарифа.

На совместной пресс-конференции с президентом Роухани, президент Ирака заявил, что его страна не забудет поддержку Ираном иракцев в их борьбе против режима террористов Саддама Хусейна и ИГИЛ.

"Сегодня я привез четкое послание из Багдада о том, что мы в Ираке очень хорошо понимаем важность отношений с Ираном", - заявил он.

Тайное дело: США выдвинули обвинения против Ассанжа

В США выдвинули обвинения против Джулиана Ассанжа

Министерство юстиции США выдвинуло обвинения против создателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа, который все еще находится в изоляции в лондонском посольстве Эквадора, сообщает The Washington Post. Тем не менее, американские власти верят, что рано или поздно суд над Ассанжем пройдет на территории Соединенных Штатов.

США заждались

О том, что Минюст США готовит обвинения в адрес Джулиана Ассанжа, первой сообщила газета The Wall Street Journal. Издание отметило, что американские власти «настроены оптимистично» и планируют провести суд над создателем WikiLeaks именно на территории Соединенных Штатов.

Чуть позже Washington Post сообщило о том, что обвинения уже выдвинуты, но находятся под грифом «секретно» — так будет продолжаться до тех пор, пока Ассанж не будет арестован. Этот факт был обнаружен в обнародованном постановлении суда по другому делу, не связанному с Ассанжем.

Если верить источникам, помощник прокурора Келлен С. Двайер, ведущий дело WikiLeaks, раскрыл факт наличия обвинений случайно.

«Единственное, что может быть более безответственным, чем наказывать человека за разглашение правды, может быть публикация в открытом постановлении той информации, которая не предназначалась для широкой публики, не уведомив при этом мистера Ассанжа. Очевидно, я не знаю, были ли действительно выдвинуты обвинения и по какому поводу, но уголовное дело, заведенное за публикацию правды, создает очень опасный прецедент», — заявил один из адвокатов Джулиана Ассанжа Барри Поллак.

Пока до конца не понятно, что именно вменят Ассанжу в вину — ранее обвинители рассматривали преступный сговор, кражу государственной собственности и нарушение «закона о шпионаже». Тем не менее, чтобы предстать перед американским судом, создателю WikiLeaks сначала необходимо приехать в США, что очень маловероятно. Кроме того, если он покинет посольство Эквадора в Лондоне, его сразу же арестуют британские полицейские, у которых к Ассанжу тоже есть вопросы.

Отношения Ассанжа и Эквадора, который предоставляет ему убежище, сильно ухудшились с тех пор, как к власти в южноамериканской стране пришел президент Ленин Морено.

Он назвал Ассанжа «камнем в ботинке» и заявил, что его постоянное присутствие в посольстве неприемлемо.

Американские обвинители рассматривали возможность выдвижения публичных обвинений против Ассанжа, чтобы спровоцировать его изгнание из здания дипмиссии. Тем не менее, пока между создателем WikiLeaks и эквадорскими властями установлен шаткий мир.

Не так давно посольство направило своему «постояльцу» новый свод правил, согласно которому он обязан соблюдать чистоту, убираться в собственной ванной комнате и туалете, а также заботиться от своем коте. Кроме того, расходы на еду и стирку он должен оплачивать самостоятельно.

Ассанж — в приоритете

Впервые о подготовке обвинений против Ассанжа стало известно весной 2017 года — тогда ряд зарубежных СМИ сообщили о том, что американские власти готовят основания для ареста австралийца.

Охота на Ассанжа развернулась с новой силой после публикации WikiLeaks почти 8 тыс. документов, рассказывающих о секретных хакерских инструментах ЦРУ, с помощью которых ведомство взламывало компьютеры, мобильные телефоны и даже телевизоры граждан США и иностранцев. Кроме того, на сайте Ассанжа до этого были размещены 250 тыс. правительственных телеграмм и записи разговоров военных из Ирака и Афганистана.

Тогда генеральный прокурор США Джефф Сешнс заявил о том, что арест Ассанжа является приоритетом Минюста, так как ведомство не потерпит тех, кто раскрывает информацию, являющуюся конфиденциальной.

«Мы уже начали работать в этом направлении, и как бы ни повернулось дело, мы намерены отправить некоторых людей в тюрьму», — сообщил Сешнс.

Если во время президентства Барака Обамы Ассанжа и WikiLeaks защищала Первая поправка к конституции, защищающая свободу слова, то со временем в этом деле появились новые подробности. Теперь у властей якобы есть доказательства того, что WikiLeaks помогла бывшему сотруднику Агентства национальной безопасности (АНБ) Эдварду Сноудену публиковать конфиденциальные данные ведомства, из-за чего Ассанж фактически становится соучастником похищения.

Нет спасения от С-400: чем плох новый немецкий истребитель

СМИ назвали новейший немецкий истребитель «бессильным против С-400»

Новейшие самолеты Eurofighter германского бундесвера бессильны против российских зенитно-ракетных систем С-400, пишут немецкие СМИ. Изначально немецкий истребитель задумывался как средство борьбы с другими самолетами, поэтому ему не хватает вооружения для противостояния наземным целям. Даже истребители сопровождения не способны защититься от С-400 — радиус действия их ракет ниже, чем радиус поражения «Триумфа».

Сверхсовременные истребители Eurofighter, принятые на вооружение ФРГ, оказались бессильны против российских зенитно-ракетных систем (ЗРС) С-400 «Триумф». Об этом сообщает газета Frankfurter Allgemeine Zeitung.

Этот самолет изначально задумывался для воздушных сражений с истребителями и бомбардировщиками противника, и ему не хватает дополнительных вооружений для защиты и противостояния наземным целям.

К примеру, говорится в статье, у Eurofighter нет возможности использовать установки ракет «воздух-земля». Поэтому защититься от С-400 они теоретически могут только при сопровождении многоцелевых истребителей Panavia Tornado.

Но и эскорт отнюдь не является панацеей от российской ЗРС: ракеты этих истребителей сильно уступают в радиусе действия ракетам С-400, констатируют авторы статьи.

Заместитель президента Российской академии ракетно-артиллерийских наук (РАРАН) Константин Сивков полагает, что подавление авиацией НАТО системы С-400 не обойдется для агрессора без потерь, передает НСН.

«С-400 обладает высокой помехозащищенностью, имеет большую дальность стрельбы, зачастую превосходящую дальность применения противорадиолокационных ракет. Он многоканальный, обеспечивает одновременный обстрел по большому количеству целей», — подчеркнул эксперт.

Стоит отметить, что состояние авиапарка ФРГ остается плачевным. Лишь один из четырех новых истребителей Eurofighter пригоден к эксплуатации в данный момент, сообщила газета Die Welt со ссылкой на данные германского минобороны.

Фактически, только 39% новой военной техники, поставленной на вооружение Германии в 2017 году, пригодно к использованию в настоящее время.

Из 97 единиц крупногабаритной техники, которые поступили в арсенал вооруженных сил Германии в 2017 году, в настоящее время пригодно к использованию только 38 единиц, говорится в материале. В бундесвере особо обеспокоены транспортными самолетами A400M и боевыми бронированными машинами «Пума». Например, из 71 единицы ББМ «Пума» к использованию готовы только 27, а из восьми самолетов A400M — только четыре.

Российская военная техника, напротив, пользуется славой надежной и высокотехнологичной продукции. К примеру, свежей новинкой является Су-57 — российский многоцелевой истребитель пятого поколения, который предназначен для уничтожения всех видов воздушных целей в дальних и ближних боях, поражения наземных, надводных целей противника с преодолением систем ПВО противника, осуществления мониторинга воздушного пространства на больших удалениях от места базирования, разрушения системы управления действиями авиации противника.

Накануне телеканал CNBC со ссылкой на источники в американской разведке сообщил, что 13 стран мира проявили интерес к российской ЗРС С-400, несмотря на угрозу санкций. Вопрос о покупке С-400 обсуждали в Саудовской Аравии, Катаре, Алжире, Марокко, Египте, Вьетнаме, Ираке и ряде других стран, передает канал. Тем не менее, некоторые державы могут отказаться от идеи приобрести российскую новинку «под дипломатическим нажимом», говорится в сообщении.

Ранее Вашингтон пригрозил своим союзникам санкциями, если те решат купить российские ЗРС С-400. С таким заявлением в августе выступила официальный представитель Госдепартамента США Хизер Науэрт. Она подчеркнула, что зенитные ракетные комплексы, созданные в РФ, несовместимы с системами НАТО и американскими ЗРК THAAD.

С-400 «Триумф» — созданная в 1990-х годах российская зенитная ракетная система средней и большой дальности, предназначенная для перехвата любых воздушных целей, уничтожения авиации, крылатых и баллистических ракет.

В классификации НАТО эта система называется «Ворчуном». Кроме целей в небе, С-400 может применяться против наземных объектов.

Дальность действия достигает 400 км, а с подключением дополнительных модулей С-400 может поражать цели на расстоянии до 600 км, если они летят на высоте до 30 км.

С-400 пользуется популярностью на мировом рынке вооружений. Интерес к комплексу проявляют крупные игроки — к примеру, в начале октября 2018 года Россия и Индия заключила договор на поставку С-400. Таким образом, Индия стала уже третьим иностранным покупателем ЗРК. По словам начальника штаба сухопутных войск Бипин Равата, Нью-Дели купил «Триумфы», несмотря на угрозы Вашингтона ввести санкции.

В 2015 году контракт на поставку ЗРС С-400 был подписан с Китаем. В КНР «Триумф» назвали лучшим зенитным комплексом в мире. Осенью 2018 года США ввели санкции в отношении департамента обеспечения министерства обороны КНР из-за покупки Пекином 10 самолетов Су-35 и оборудования для ЗРС С-400.

Следующим покупателем С-400 стала Турция — соответствующий договор стороны заключили в Анкаре в декабре прошлого года. Страны договорились о передаче двух батарей С-400, которые будут обслуживаться турецкими военными, для чего они пройдут обучение в Вооруженных силах России. Параллельно станет развиваться и военно-техническое сотрудничество для организации производства зенитных систем в Турции.

На прошлой неделе в западных финансовых СМИ начали появляться сообщения, указывающие на то, что Россия на полном серьезе занялась вопросами дедолларизации, и даже более того: в этот процесс вовлекаются не только страны и компании, которые добровольно готовы в нем участвовать, но и те партнеры России, которые предпочли бы пока постоять в стороне от валютных войн. В результате жертвы российской необъявленной кампании против американской валюты вынуждены на условиях анонимности жаловаться британским СМИ и задавать классический вопрос в стиле "а нас-то за что?" Если так будет продолжаться дальше, то можно будет констатировать, что у российской кампании по дедолларизации мировой торговли даже появился неформальный лозунг: не можешь — поможем, не хочешь — заставим. Важный момент: на этот раз процесс решили "продавливать" на двух самых чувствительных сегментах мировой торговли — то есть в сфере энергоносителей и оружия.

Президент Владимир Путин неоднократно высказывался в поддержку этого процесса и даже отмечал, что, когда произойдет отказ от использования доллара в качестве основной валюты для торговли нефтью, "у доллара наступят тяжелые времена как у универсальной расчетной единицы". Достаточно вспомнить множество публичных и непубличных программ дедолларизации, которые всплывали в инфополе за последние месяцы, чтобы констатировать, что процесс избавления от доллара — это задача государственной важности и усилия по ее решению пользуются поддержкой на государственном уровне. Сейчас можно увидеть первые явные признаки работы над этой задачей, которую проводят государственные компании или компании со значительным государственным влиянием.

Агентство Рейтер с плохо скрываемым удивлением сообщает: "Крупные российские энергетические компании давят на западных покупателей нефти, требуя использовать евро вместо доллара для платежей, и вводят в контракты штрафные санкции (для покупателей. — Прим. ред.), ибо Москва ищет защиты от возможных новых санкций США".

Суть действий российских компаний: если контракты оплачиваются в евро, то даже полное отключение от американской долларовой финансовой системы никак не повлияет на финансовую деятельность российских нефтяных экспортеров, а штрафные санкции нужны для тех покупателей, которые, испугавшись возможных ограничений США, решат не платить за нефть или не принимать те объемы, на которые подписаны контракты с российскими экспортерами. Фактически европейцам в горло запихивают известный по экспортным контрактам "Газпрома" принцип take or pay — "бери или плати", согласно которому покупатель обязан при любых условиях или купить и оплатить товар, или заплатить штраф за недобранные объемы поставок.

Особенно интересно в этой истории то, что она буквально рвет в лоскуты аргументы многих российских экспертов и экономистов, которые с экранов ТВ и страниц финансовой прессы заявляли о том, что попытки дедолларизации приведут к катастрофе, к экономической изоляции России, а также к тому, что страна превратится в Венесуэлу и нашу нефть перестанут покупать и при этом мы еще и останемся без нужного нам высокотехнологичного импорта и иностранных лекарств.

В общем-то, слушать мнения о дедолларизации, высказанные паникерами, которые предрекали нам голодную смерть без польских яблок, латвийского сыра и испанского хамона, — в любом случае плохая идея. Но все-таки полезно посмотреть на ситуацию глазами западных бизнесменов и журналистов. Судя по тексту Рейтер, российские экспортеры энергоносителей именно давят на своих западных контрагентов, а те, вместо того чтобы поднять на флаг лозунг "доллар или смерть!", вынуждены "прогибаться" по одной простой причине. Россия хоть и не монополист на рынке нефти, но заменить российские объемы поставок зачастую или слишком дорого, или слишком сложно (то есть сложнее, чем согласиться на российские условия), или вообще невозможно в принципе. Особенно в условиях, когда значительный сегмент европейской нефтепереработки "заточен" именно под российскую нефть.

Британские журналисты описывают ситуацию в терминах, которые не оставляют особой надежды на то, что все останется как прежде: "Все крупные мировые нефтяные компании опираются на Россию для поставок на свои нефтеперерабатывающие заводы, особенно в Европе и Азии. Из-за этого они просто не могут отказаться от контракта, если их не устраивают новые условия, выдвинутые на ежегодных пересмотрах контрактных условий. По сообщениям источников из сферы нефтяного трейдинга, переговоры с "Газпромнефтью" и "Сургутнефтегазом" прогрессируют медленно и болезненно. Несколько западных покупателей смогли согласиться на компромисс, но другие все еще продолжают сложные переговоры с нефтедобытчиками". Процесс дедолларизации однозначно запущен — и, как утверждают источники Рейтер, аналогичные меры в плане хеджирования валютных и санкционных рисков предпринимает "Роснефть". А это однозначно указывает на то, что наблюдаются не изолированные инициативы, а общая тенденция изменения валютной конфигурации российского экспорта.

Это не означает, что дальше все будет легко и просто, но стоит помнить, что даже самая дальняя дорога начинается с одного шага.

По пути дедолларизации идет и "Газпром", но пока новости об этом приходят не в плане продаж, а в плане финансирования. За последние месяцы нефтяной гигант, не привлекая особого внимания СМИ, смог разместить внушительную сумму еврооблигаций, причем, как сообщают западные источники, в условиях новых облигационных выпусков прописана возможность производить оплату по ним в евро, рублях или другой валюте. Это важный момент, потому что в 2014 году американцы рассчитывали, помимо всего прочего, еще и на "долговое удушение" российских компаний, в том случае, если бы они не имели доступа к долларам для выплаты своих долгов. Теперь даже если "Газпром" вдруг отключат от доступа к долларовой системе, то он сможет расплачиваться по облигациям в евро, рублях или другой валюте. Судя по тому, что его облигации были успешно раскуплены западными банками, они согласны на такие условия. Как говорится, "у доходности нет национальности".

Казалось бы, именно вышеизложенные новости должны были бы вызвать наиболее болезненную реакцию наших западных партнеров, но оказалось, что еще сильнее их беспокоят не те, кого российская сторона в том или ином виде склоняет к работе в альтернативных валютах на энергетическом рынке, а те страны, которые сами обращаются к России, несмотря на угрозу санкций со стороны США. Когда Индия подписала контракт на поставку систем С-400 в рублях для того, чтобы обойти американскую финансовую систему, это было воспринято как двойное поражение американской дипломатии, ибо, с одной стороны, не сработала угроза американских санкций за покупку российского оружия, а с другой — индийцы еще посыпали рану солью, расплатившись другой валютой. Но это было только начало: как сообщают источники американского телеканала CNBC — еще тринадцать государств заинтересованы в покупке российских систем ПВО, несмотря на угрозу американских санкций. Дополнительная проблема для США заключается в том, что они даже не могут "отключить счета" покупателям российского оружия, ведь тогда те могут последовать индийскому примеру и расплачиваться в рублях, что сделает сделки еще и непрозрачными для вездесущей американской финансовой разведки. Среди стран-покупателей фигурируют Саудовская Аравия, Ирак, Вьетнам, Марокко — и если даже они готовы рискнуть и вызвать гнев Вашингтона ради того, чтобы купить российское оружие (вероятно, за рубли), — то у США действительно большие проблемы с сохранением финансовой и военной гегемонии на планете.

Процесс только начинается, но вот остановить его уже вряд ли получится.

Иван Данилов, автор блога Crimson Alter

Плевать на санкции: С-400 хотят купить 13 стран

CNBC: не менее 13 стран проявляют интерес к российской системе С-400

Сразу 13 стран проявили интерес к приобретению новейшего российского зенитно-ракетного комплекса С-400 «Триумф», невзирая на угрозы США применить к покупателям санкции. Об этом сообщает телеканал CNBC со ссылкой на источники в американском разведывательном сообществе. Вопрос о покупке С-400 обсуждали, в основном, в странах Северной Африки, Аравийского полуострова и Юго-Восточной Азии.

Российские зенитно-ракетные системы С-400 «Триумф» заинтересовали правительства сразу 13 стран мира. Об этом сообщает телеканал CNBC со ссылкой на источники в американской разведке.

При этом угрозы применения Вашингтоном санкций в отношении покупателей российского ЗРС не напугали потенциальных клиентов.

Вопрос о покупке С-400 обсуждали в Саудовской Аравии, Катаре, Алжире, Марокко, Египте, Вьетнаме, Ираке и ряде других стран, передает канал. Тем не менее, некоторые державы могут отказаться от идеи приобрести российскую новинку «под дипломатическим нажимом», говорится в сообщении.

Ранее Вашингтон пригрозил своим союзникам санкциями, если те решат купить российские ЗРС С-400. С таким заявлением в августе выступила официальный представитель Госдепартамента США Хизер Науэрт. Она подчеркнула, что зенитные ракетные комплексы, созданные в РФ, несовместимы с системами НАТО и американскими ЗРК THAAD.

Президент Американского института в Москве Эдуард Лозанский считает подобную политику недальновидной, передает НСН.

«Это заявление находится в полном соответствии с общей политикой США об изоляции России и ослаблении ее экономики, наложении санкций не только на страны, которые можно назвать союзниками России, но и на ближайших союзников по НАТО. Это недальновидная политика», — полагает эксперт.

Впрочем, она может принести некоторые тактические успехи, добавил американист. Некоторые страны изменят решение под давлением, но все равно, со стратегической точки зрения, они будут искать других союзов и альянсов.

«Сейчас мы видим, что Америка становится все более одинокой», — подчеркнул Лозанский.

По мнению военного эксперта, главного редактора журнала «Национальная оборона» Игоря Коротченко, за российскими С-400 «Триумф» иностранные государства встают в очередь, потому что хотят защитить свой суверенитет от США на десятилетия вперед.

В условиях современного военного противостояния российские зенитно-ракетные комплексы превосходят зарубежные аналоги, убежден Коротченко.

«Нынешние войны ведутся с использованием крылатых ракет, других видов высокоточного оружия, авиации, это бесконтактные войны. Противостоять такому виду войн могут только страны, обладающие развитой системой противовоздушной обороны. Как раз основой для такой системы является С-400», — заявил он в разговоре с ФАН.

С-400 «Триумф» — созданная в 1990-х годах российская зенитная ракетная система средней и большой дальности, предназначенная для перехвата любых воздушных целей, уничтожения авиации, крылатых и баллистических ракет. В классификации НАТО эта система называется «Ворчуном» (англ. — Growler). Кроме целей в небе, С-400 может применяться против наземных объектов.

Дальность действия достигает 400 км, а с подключением дополнительных модулей С-400 может поражать цели на расстоянии до 600 км, если они летят на высоте до 30 км.

С-400 пользуется популярностью на мировом рынке вооружений. Интерес к комплексу проявляют =крупные игроки — к примеру, в начале октября 2018 года Россия и Индия заключила договор на поставку С-400. Таким образом, Индия стала уже третьим иностранным покупателем зрк. По словам начальника штаба сухопутных войск Бипин Равата, Нью-Дели купил «Триумфы», несмотря на угрозы Вашингтона ввести санкции.

В 2015 году контракт на поставку ЗРС С-400 был подписан с Китайской Народной Республикой. В КНР «Триумф» назвали лучшим зенитным комплексом в мире. Осенью 2018 года США ввели санкции в отношении департамента обеспечения министерства обороны Китая из-за покупки Пекином 10 самолетов Су-35 и оборудования для ЗРС С-400.

Следующим покупателем С-400 стала Турция — соответствующий договор стороны заключили в Анкаре в декабре прошлого года. Страны договорились о передаче двух батарей С-400, которые будут обслуживаться турецкими военными, для чего они пройдут обучение в Вооруженных силах России. Параллельно станет развиваться и военно-техническое сотрудничество для организации производства зенитных систем в Турции.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган вскоре после этого заявил, что зенитные ракетные системы С-400 российского производства не будут «пылиться в арсеналах» — турецкая армия будет использовать их «в случае нужды».

Российские Вооруженные силы также активно используют С-400. В пресс-службе концерна ВКО «Алмаз-Антей» сообщили о передаче Минобороны РФ очередного полкового комплекса ЗРС С-400 «Триумф». По словам представителя концерна, результаты начальных стрельб показали, что техника работает без нареканий.

Представители политических, деловых и академических кругов десяти стран арабского Востока собрались на Международный российско-арабский форум, который прошел в Севастопольском государственном университете, сообщила пресс-служба вуза.

В российско-арабском форуме приняли участие среди прочих представители Алжира, Иордании, Ирака, Египта, Ливана, Марокко, Объединенных Арабских Эмиратов, Палестины, Сирии, Судана, а также эксперты МГИМО, Московского университета, академического Института востоковедения, Высшей школы экономики.

Помимо пленарных заседаний состоялись круглые столы "Ближний Восток и Северная Африка: основные геостратегические тренды", "Роль глобальных и региональных медиа на Ближнем Востоке", а также открытые лекции и мастер-классы для студентов Севастопольского университета.

"Наша встреча в Севастополе не случайна. В формировании мира, который складывается на наших глазах, ключевым моментом стало возвращение Крыма и Севастополя в состав России. Севастополь сегодня – символ изменяющейся России. Я надеюсь, что эта конференция станет кирпичиком в формировании нового прекрасного мира", — приводит пресс-служба слова ректора Севастопольского университета Владимира Нечаева.

"Мы считаем, что сотрудничество с авторитетными аналитическими и информационными агентствами на Ближнем Востоке – часть политики научной дипломатии. И университет, и "Аль-Раи" являются центрами анализа тех процессов, о которых должны знать люди, чтобы правильно понимать, как устроен современный мир", — сказал Нечаев.

Директор института общественных наук и международных отношений Севастопольского университета Иван Чихарев сообщил, что ученый совет его вуза принял решение создать центр арабистики, к сотрудничеству в котором будут привлечены институт стран Азии и Африки МГУ и Институт востоковедения. Уже в 2019 году пройдет набор в магистратуру для будущих востоковедов и арабистов.

Экспорт аквакультурной продукции из иранской провинции Мазендаран вырос на 125 %

Генеральный директор Рыбохозяйственной организации иранской провинции Мазендаран рассказал, что экспорт аквакультурной продукции из провинции вырос на 125 процентов за семь последних месяцев, достигнув 2,18 млн. долларов США, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Валиолла Мохаммадзаде заявил во вторник, что за семь месяцев этого 1397 иранского календарного года (начиная с 21 марта 2018) из Мазендарана было экспортировано 4 230 тонн аквакультурной продукции.

"За этот период, в Ирак и Афганистан было отправлено 3000 тонн аквакультурной продукции стоимостью 2 миллиона долларов", - заявил он, сообщает IRNA.

Иран получил положительное сальдо внешней торговли в размере $ 1 млрд. за 7 месяцев

Иран получил положительное сальдо внешней торговли в размере $ 1 млрд. за семимесячный период с 21 марта по 22 октября, рассказал заместитель главы Организации содействия торговле Ирана.

Реза Мудуди добавил, что не нефтяной экспорт из Ирана с начала текущего 1397 иранского календарного года, с 21 марта по 22 октября, составил $27 млрд., сообщает ISNA.

Не нефтяной экспорт за семимесячный период составил 67,36 млн. тонн на сумму 27,22 млрд. долларов, что свидетельствует о росте на 13,35 % по стоимости и о снижении на 1,3 % по объему по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Указывая на огромный рынок соседних с Ираном стран и на роль, которую Иран может играть на этом рынке, Мудуди сказал: "Этот рынок оценивается примерно в $1 трлн.". "Из общего объема экспорта Ирана, 45% пришлось на соседние страны", - отметил он.

Цифры, опубликованные Таможенной администрацией Исламской Республики Иран (ICANA), показывают, что Иран экспортировал не нефтяные товары на сумму почти 13 миллиардов долларов в 15 соседних стран (через сухопутные и морские границы) в период с 21 марта по 22 сентября, что на 27,96 процента больше по сравнению с суммой за тот же период прошлого года.

Соседние с Ираном страны по суше, а именно Афганистан, Пакистан, Азербайджан, Турция, Ирак, Туркменистан и Армения, а также соседние страны по морским границам, а именно Оман, Катар, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн, Казахстан и Россия, были в списке 100 основных пунктов назначения экспорта Ирана.

Только Саудовская Аравия, имеющая морскую границу с Ираном, не попала в этот список, так как отношения Тегерана и Эр-Рияда в последние годы существенно испортились.

Мудуди рассказал, что Ирак и Китай были главными экспортными направлениями для иранских товаров, добавив, что стоимость экспорта в эти две страны увеличивается из года в год.

Стоимость экспорта в Ирак увеличилась на 55 процентов, в то время как экспорт в Китай вырос на 11 процентов, добавил он.

США снова эвакуировали террористов ИГИЛ из Сирии

Вертолеты международной коалиции доставили террористов ИГИЛ из деревни Свейдия, находящейся в северо-восточной сельской местности недалеко от города Хасака вблизи иракской границы, в неизвестное место.

СМИ сообщили, что 10 ноября 2018 года вертолеты возглавляемой США международной коалиции провели десантную операцию вблизи Хасаки и перевезли 3 человек, вероятно, связанных с ИГИЛ, из села Свейдия в неизвестном направлении, пишет Mehr News.

Глава политического подразделения сирийской армии генерал Хасан Ахмад Хасан ранее заявил в интервью Sputnik, что США и их союзники поддерживают террористов в Сирии, а не воюют с ними, скорее контролируя их и выдавая задания. Чтобы доказать свою точку зрения, генерал озвучил сообщения о том, что руководители ИГИЛ были эвакуированы более одного раза в безопасные места американскими самолетами и вертолетами.

В частности, 22 сентября и 7 октября SANA сообщала, что коалиция вывезла террористов и главарей ИГИЛ из провинции Дейр-Эз-Зор, где находится опорный пункт ИГИЛ.

В Бишкеке состоялось заседание спецслужб тюркоязычных государств

В Бишкеке под председательством государственного комитета национальной безопасности Кыргызской Республики состоялось XХI заседание конференции специальных служб тюркоязычных государств (ТЮРКОН). Сообщает ГКНБ КР в среду.

В работе заседания приняли участие руководители и представители специальных служб Азербайджана, Казахстана, Турции, Узбекистана и Кыргызстана, а также в качестве наблюдателей на Конференции присутствовали представители спецслужб других государств.

В ходе заседания стороны обсудили вопросы оперативной обстановки в Афганистане, а также в сирийско-иракской зоне вооруженного конфликта и ее влияние на состояние безопасности государств – членов ТЮРКОН.

Участники конференции отметили, что террористические организации постоянно совершенствуют формы и методы своей деятельности. Одним из определяющих влияний на активизацию терроризма и религиозного экстремизма являются локальные вооруженные конфликты, в первую очередь, в афганской и сирийской зонах конфликта. В частности, религиозные экстремисты под воздействием массированной пропаганды в сети Интернет выезжают в «горячие точки» и, получив боевой опыт и диверсионно-террористическую подготовку, возвращаются к себе на родину для выполнения задач, поставленных зарубежными террористическими организациями.

Кроме того, участники заседания провели открытый обмен мнениями в отношении заслушанных докладов, по итогам которых решено о принятии мер по реализации достигнутых договоренностей и обеспечить необходимый контроль над их исполнением.

Напомним, 20 мая 1998 года в г.Стамбул специальными службами Азербайджанской Республики, Республики Казахстан, Кыргызской Республики, Турецкой Республики и Туркменистана подписан Протокол о создании Конференции спецслужб тюркоязычных государств. Конференция учреждена специальными службами тюркоязычных государств, имеющих общие интересы и желающих расширения сотрудничества между собой на основе принципа равноправия и равной ответственности. Официальными языками Конференции являются английский, турецкий и русский.

"Газпром-нефть" продолжает интересоваться проектами в Иране

"Газпром-нефть" продолжает интересоваться проектами в Иране, несмотря на возобновление санкций со стороны Вашингтона в отношении Тегерана, сообщил журналистам первый заместитель главы компании Вадим Яковлев, сообщает IRNA со ссылкой на ТАСС.

"Интересуемся, продолжаем наблюдать", - сказал он, отвечая на вопрос, повлияли ли американские санкции против Ирана на интерес "Газпром-нефти" к проектам в этой стране. О конкретных проектах пока речи не идет, добавил Яковлев.

"Газпром-нефть" также интересуется проектами разведки, добычи и первичной переработки в Египте, Омане, ОАЭ и Ираке.

Убийство Хашогджи стало подарком для Ирана

Администрация президента США Дональда Трампа не готова признать это, но ближневосточная стратегия Вашингтона столкнулась со значительными преградами, обостряемыми теперь убийством оппозиционного журналиста Джамаля Хашогджи в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле. Тот факт, что администрация стала оказывать давление на Эр-Рияд с целью подтолкнуть его к перемирию в Йемене, является очевидным сигналом того, насколько пострадала репутация Саудовской Аравии, находящейся в основе этой стратегии. Возможно, даже в глазах главы Белого дома, пишет Вали Р. Наср в статье для американского издания The New York Times.

Цель этой стратегии заключалась в том, чтобы совместно с Саудовской Аравией сдерживать влияние Ирана на Ближнем Востоке. Вместо этого теперь можно ожидать, что Тегерану будет намного проще оказывать свое влияние, даже на фоне жестких экономических санкций, введённых Вашингтоном на прошлой неделе. И свобода эта, скорее всего, будет использована для проведения маневров и заключения соглашений, а не для проведения какой-либо агрессии.

В исламской республике едва ли ожидают изменения политики США после убийства Хашогджи. Напротив, ослабление доверия к Саудовской Аравии в регионе, скорее всего, укрепит иранское руководство в той убежденности, что верна их нынешняя стратегия. Она строится на том, чтобы сопротивляться давлению Вашингтона, мобилизовать внутренние ресурсы, полагаться на ЕС, Китай и Россию для сохранения открытыми каналов с Ираном, а также укреплять имеющиеся у Тегерана альянсы и позиции.

За прошедший год Тегерану удалось избежать эскалации напряженности в отношениях с Белым домом отчасти благодаря уверенности в приверженности России выбранному курсу в Сирии. Нет признаков того, что Иран откажется от арабской республики, несмотря даже на то, что страна удивительно спокойно себя ведёт на фоне неоднократных ударов израильской авиации по иранским базам в стране.

Более того, опасения возможной конфронтации в Ираке, после того как в Басре было сожжено консульство исламской республики, оказались безосновательны. Вместо этого Тегеран спокойно помог Багдаду создать политический альянс, из которого сформировалось новое правительство, полагающееся на поддерживаемые Ираном вооружённые формирования, роспуска которых требуют в США.

Теперь политическое руководство Ирана может ожидать, что ослабленная Саудовская Аравия, вероятно, будет вынуждена положить конец своей военной кампании в Йемене и блокаде Катара. И вместе с этим Тегеран стремится к переговорам с королевством, которое может оказаться готово к ним, — особенно если Эр-Рияд последует совету Вашингтона и положит конец войне в Йемене. Власти королевства могут посчитать необходимым исправить отношения с Исламской республикой для балансировки своих отношений с Турцией, которая встала на сторону Катара и восприняла крайне негативно убийство гражданина Саудовской Аравии на своей территории.

Сохранение спокойствия, таким образом, позволяет руководству Ирана иметь большую уверенность в своих переговорной позициях, возможно, даже с самими Соединёнными Штатами, о своей ядерной и ракетной программах. Правящие круги в Тегеране уже, кажется, уверены, что экономика республики адаптировалась к большей части экономического давления США. Кроме того, Тегеран может продавать достаточно нефти и сохраняет коммерческие связи с ЕС, Китаем, Россией и Индией, благодаря чему не произойдет коллапс его экономики. Как консерваторы, так и сторонники умеренный политики смогли сформировать единый фронт, под знаменем которого можно объединить население, с помощью чего сокращается риск народного возмущения, к которому, как надеялись в США, приведут экономические проблемы.

Администрация Трампа отказалась от ядерной сделки с Ираном, указывая на то, что этот договор не способен сдержать влияние Ирана в регионе. Вместо него они хотят заключить новое соглашение, которое бы гарантировало достижения этих целей. Тем не менее, теперь Трампу будет намного сложнее выполнить его обещание заставить Иран сесть за стол переговоров на своих условиях. Если Тегеран вообще пойдёт на какие-либо обсуждения, его позиция не будет носить характер абсолютной слабости. Всё, что нужно Тегерану, — это продолжать выполнять условия ядерной сделки, подписанной с бывшим президентом США Бараком Обамой, и позволить политике «максимального давления» Трампа зайти в тупик. Тогда Тегеран, возможно, будет готов говорить.

С самого начала администрация Трампа считала, что она может сдержать региональное влияние Ирана, создав близкие отношения с молодым наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом ибн Салманом. Тем не менее, из-за целого ряда вопиющих просчетов Эр-Рияда, итогом которых стало убийство Хашогджи, королевство столкнулось с огромным числом проблем, благодаря чему у Тегерана появилось больше пространства для стратегического маневрирования.

Попытки положиться на Саудовскую Аравию в сдерживании Ирана всегда носили сомнительный характер. Королевство никогда по-настоящему не могло эффективно противодействовать региональному присутствию исламской республики в регионе, а в последние годы это присутствие лишь усилилось. Например, Саудовская Аравия, по сути, умыла руки в Сирии, оставив Соединённые Штаты разбираться с Ираном и последствиями этого конфликта.

Самые серьезные просчеты Саудовской Аравии начались в 2015 году: непродуманная война в Йемене, за которой последовала безуспешная блокада Катара. После этого Эр-Рияд попытался показать премьер-министру Ливана Сааду Харири, взятому в заложники, что не стоит полагаться на шиитскую группировку «Хезболла». Целью всех этих неумелых шагов было показать арабскому миру, что не нужно иметь дело с Ираном или его союзниками. Однако результат всех этих действий был кардинально противоположен, и теперь основные игроки в регионе — среди них и друзья Белого дома — считают Саудовскую Аравию большей угрозой, нежели Иран.

Толчком к этому стало дело Хашогджи. Оно вскрыло основную слабость ключевого аспекта стратегии Трампа, ударив также по позициям наследного принца. Поэтому теперь надуманной кажется способность Саудовской Аравии помочь Израилю сдержать Иран и предоставить политическую поддержку для заключения окончательной сделки с Палестиной. Была ослаблена позиция и Тель-Авива, тогда как позиции Турции, которая также стремится к более значительному влиянию в регионе и, подобно Ирану, обеспокоена возникающим альянсом между Израилем и Саудовской Аравией, лишь укрепились.

Теперь стало очевидным, что Саудовская Аравия не сможет возглавить региональную коалицию по выдавливанию Ирана из Сирии, Ливана, Ирака, а затем Йемена. Если Трамп не планирует с такой целью отправлять многочисленные вооружённые контингенты, которым придется оставаться в регионе в течение значительного времени, чтобы не позволить Ирану восстановить свое влияние, тогда он может надеяться достигнуть стабильности в регионе, лишь фокусировавшись на окончании ближневосточных войн. Затем ему придётся оставить свои надежды, что благодаря «максимальному давлению» он может решить проблему Ирана в регионе. Если признать эти реалии, иранское влияние никуда не исчезнет, оно просто будет встроено в определённые рамки. При этом у арабского мира появится время для восстановления, что, в конечном счете, является наилучшим способом сдерживания Тегерана.

Что до Ирана, то ему не нужно играть мускулами. Тегерану нужно лишь подождать, пока администрация Трампа полностью не поймёт расклад сил на Ближнем Востоке. По мере того как будет испаряться мираж Трампа об арабском порядке в регионе, со всей очевидностью будет проявляться неприятная реальность: арабский мир не сможет эффективно оспорить региональное влияние Тегерана, как и нет способов осуществить это с помощью американских угроз и жесткой риторики.

Максим Исаев

Источник: https://regnum.ru/news/polit/2518010.html

Стратегическая ошибка: что Медведев исправляет в Ливии

Представители Анкары и Триполи демонстративно покинули конференцию по Ливии

Международная конференция по ливийскому урегулированию в Палермо, в которой приняли участие представители 30 стран, завершилась неоднозначно. Хотя большинство участников оценили конференцию как успешную, представители некоторых делегаций покинули ее в знак протеста. Россию на конференции представлял Дмитрий Медведев, чье мнение по ливийскому вопросу в 2011 году в корне разошлось с позицией Владимира Путина.

В итальянском городе Палермо завершилась двухдневная международная конференция по урегулированию в Ливии.

В мероприятии, организованном итальянской стороной, приняли участие высокопоставленные представители 30 стран, в том числе и России, а также крупных международных организаций.

Причина столь пристального внимания к ливийской проблеме неудивительна.

В настоящее время Ливия — один из самых проблемных регионов мира, где, как и в Сирии, уже несколько лет не прекращается гражданская война.

«В Ливии сейчас наиболее сложная ситуация во всем регионе»,— констатирует специалист по региону, бывший посол РФ в Саудовской Аравии Андрей Бакланов.

В стране фактически существует двоевластие. На востоке, в столице Ливии Триполи, действует поддерживаемое ООН Правительство национального согласия под руководством Фаиза Сараджа. Однако парламент и кабинет министров, поддерживаемые Ливийской национальной армией и ее главой маршалом Халифом Хафтаром, не признают эту власть и контролируют западную часть страны.

Переговоры двух сторон до сих пор так и не привели к политическому урегулированию конфликта. Однако ситуация еще сложнее, чем кажется. Территория Ливия поделена между местными племенами, безоговорочный контроль над которыми удалось получить лишь покойному ливийскому лидеру Муаммару Каддафи.

Успех или провал?

Кризис в Ливии стал головной болью для многих стран мира, особенно для Италии. Именно с ливийского побережья в страну прибывает наибольшее число нелегальных мигрантов.

Для обсуждения и поиска решения ливийской проблемы итальянский премьер Джузеппе Конте пригласил представителей ООН, Лиги арабских государств, Африканского союза, Международного валютного фонда и Всемирного банка.

Среди участников переговоров также были председатель Европейского совета Дональд Туск и Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини. В конференции также приняли участие представители Египта, Туниса, Швейцарии, Греции, Турции, Мальты, Алжира, России и других стран.

Спецпредставитель генсека ООН по Ливии Гассан Саламе назвал прошедшее мероприятие «успехом» и «важной отправной точкой в борьбе за мир, стабилизацию и процветание ливийского народа». Однако это мнение разделяют не все участники мероприятия.

Вице-президент Турции Фуат Октай покинул конференцию с чувством «глубокого разочарования».

Не вдаваясь в подробности, он пояснил, что внутриливийское урегулирование невозможно, «пока некоторые страны продолжают подрывать процесс ради собственных мелких интересов».

Джузеппе Конте выразил сожаление в связи с действиями делегации Турции, но также отметил, что их «решение не изменило положительного климата встречи».

Андрей Бакланов в разговоре с «Газетой.Ru» также отмечает, что турецкий демарш вряд ли помешает урегулированию. «Чем более широкий круг тех, кто участвует в переговорах, тем для переговорного процесса лучше. Но мы видим, и по сирийскому опыту, и по другим, что по этой формуле, близкой к идеальной, ничего не происходит», — говорит он.

Дипломат считает, что если процесс урегулирования «продолжит двигаться вперед», то другие участники вернутся за стол переговоров, «боясь остаться в стороне».

Тем не менее, еще один демарш на конференции не может не вызывать беспокойства.

Источник «Газеты.Ru», присутствовавший на мероприятии сообщил, что во время выступления представителя Халифы Хафтара, вся делегация его оппонентов во главе с Фаизом Сараджем встала и демонстративно покинула помещение. «Я бы назвал это провалом»,— передает «КоммерсантЪ» слова главы российской контактной группы по внутриливийскому урегулированию Льва Деньгова.

Хотя, как сообщает собеседник «Газеты.Ru» «на результативность обсуждения это не повлияло». Переговоры двух сторон в итоге все-таки состоялись, но, как отмечает агентство Reuters, их результат остается неизвестным — Хафтар и Сарадж не подписали каких-либо соглашений и не сделали совместных заявлений.

Кроме того, Халиф Хафтар и президент Египта Абдул-Фаттах Ас-Сиси покинули конференцию до завершения официальных церемоний, проигнорировав ужин, совместную фотографию и другие политические формальности.

Согласие Сараджа и Хафтара — главный залог политического урегулирования в Ливии. При этом участие в конференции последнего долгое время оставалось под вопросом. Хотя сам маршал подтверждал свое участие, без которого вся конференция лишилась бы смысла, незадолго до мероприятия в СМИ просочились слухи, что он не приедет.

Существует мнение, что Хафтара к этому решению подтолкнула Россия. Незадолго до конференции, 9 ноября, маршал провел в Москве встречу с министром обороны РФ Сергеем Шойгу.

Россия исправляет ошибки

К слову участие России в конференции тоже не было лишено интриги. Хотя сам факт присутствия российской делегации не вызывал сомнений, оставался открытым вопрос, кто именно будет представлять Москву.

Джузеппе Конте во время своего недавнего визита в Москву лично приглашал президента России Владимира Путина принять участие в конференции. Тогда глава российского государства пообещал, что «Россия будет представлена на очень высоком уровне».

В итоге представлять Россию в Палермо выпало премьер-министру страны Дмитрию Медведеву.

При этом в 2011 году Медведев и Путин диаметрально разошлись во мнениях о резолюции ООН, разрешившей военную операцию против режима Муаммара Каддафи.

Владимир Путин, занимавший на тот момент кресло премьер-министра, резко высказался против этой резолюции, назвав ее «неполноценной» и «ущербной».

«Она разрешает все и напоминает средневековый призыв к крестовому походу. Фактически она позволяет вторжение в суверенную страну», — говорил он тогда. О действиях США за рубежом Путин высказался еще жестче, заявив, что в них нет «ни логики, ни совести». Он также припомнил Вашингтону бомбежки Югославии и военные операции в Афганистане и Ираке.

«Теперь на очереди Ливия, под предлогом защиты мирного населения. Но при нанесении бомбовых ударов по территории гибнет как раз это мирное население. Где же логика и совесть? Нет ни того, ни другого», — говорил Путин.

Спустя всего три часа со специальным заявлением «в связи с ситуацией в Ливии» выступил президент Медведев. Он вышел к журналистам в черной кожаной куртке с золотой вышивкой «Верховный главнокомандующий» на груди.

Президент одернул главу правительства, назвав «недопустимым использование выражений, которые, по сути, ведут к столкновению цивилизаций». Это выражения «типа «крестовых походов», уточнил Медведев. «Это неприемлемо. В противном случае все может закончиться гораздо хуже, чем даже это происходит сегодня, — предупредил он. — Я считаю, нужно всем быть максимально аккуратными в оценках».

Резолюцию Совбеза ООН Медведев тоже оценил совершенно иначе, чем Путин. Отвечая на вопрос, почему Россия не наложила на резолюцию вето, а только воздержалась от голосования по ней, он отметил, что «не считает эту резолюцию неправильной», поэтому решение не накладывать вето было принято «сознательно» в соответствии с его инструкциями для МИД.

Сказав, что Россия не будет принимать участие в военной операции в Ливии, Медведев возложил ответственность за авиаудары на власти страны: «Всё, что происходит в Ливии, связано с абсолютно безобразным поведением, которое осуществлялось руководством Ливии, и теми преступлениями, которые были совершены против собственного народа. Об этом не нужно забывать. Всё остальное является последствиями», — заявил он тогда.

«Как практика показывает, первоначальная наша реакция на ливийские события была ошибочная, это надо признать»,— отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» дипломат Бакланов.

«Голосование в ООН и наша бледная позиция привели к тому, что инициативу в Ливии захватили западные страны. Но мы же ведь не первый год с ними работаем, и представляем, с кем мы имеем дело. Поэтому я думаю, что мы учли этот опыт и эту нашу стратегическую очень крупную ошибку по Ливии, которая была сделана», — говорит эксперт.

При этом дипломат подчеркивает, что акцентировать внимание на личностях в данном случае было бы неправильно, поскольку внешнеполитические решения не принимаются единолично.

«Многие, кстати говоря, в тот момент считали, что отказ от вето — это оптимальный вариант. Ошиблись. Но это жизнь, и ошибаться — совершенно нормально. Поэтому здесь какие-то ярлыки клеить совершенно не нужно. Сделали ошибку, преодолели — и надо идти дальше. Те, кто, кстати говоря, иногда ошибаются, потом гораздо более осторожную, взвешенную и разумную политику проводят», — рассуждает Бакланов.

Стоит отметить, что для России участие во внутриливийском урегулировании — не только вопрос «исправления ошибок». Экономические интересы России в Ливии обширны и оцениваются в несколько миллиардов долларов. Как отмечает Андрей Бакланов, раньше Ливия была для России крупнейшим на Ближнем Востоке экономическим и военным партнером. «И, конечно, мы заинтересованы в том, чтобы масштабы нашего взаимодействия снова достигли того уровня, который был утрачен в результате печальных событий 2011-го и последующих годов», — говорит эксперт.

Хотя участие в ливийской конференции премьер-министра, который обычно дистанцируется от внешнеполитических вопросов, может вызывать вопросы, причина для этого, вероятно, вполне тривиальна.

Дело в том, что президент России на данный момент находится с визитом в Сингапуре, где принимает участие в Восточноазиатском саммите и саммите АСЕАН. В рамках этой поездки у Владимира Путина также запланированы несколько двусторонних переговоров на высшем уровне, в том числе с премьер-министром Японии Синдзо Абэ, который, как сообщают СМИ, намерен ускорить переговоры по курильскому вопросу.

Генерал Сафави: Трамп ведет свою страну к падению из-за своих неразумных решений и политики

Главный военный помощник верховного лидера Ирана генерал-майор Яхья Рахим Сафави заявил, что президент США Дональд Трамп ведет свою страну к падению из-за своих неразумных решений и политики.

"Неразумные лидеры принесут унижение народам, и поэтому, конечно, США пойдут на спад из-за неразумного президента, и он будет побежден в противостоянии с мощью нашей страны и Фронтом сопротивления", - сказал генерал Рахим Сефави, выступая на церемонии в городе Казвин в воскресенье, сообщает Fars News.

Он также преуменьшал последствия санкций США против Ирана и сказал, что иранская нация непобедима.

"Но враги Ирана потерпят поражение, и США скоро будут вынуждены покинуть Западную Азию, Сирию, Ирак, Афганистан и Персидский залив, чтобы избежать (окончательного) провала", - предсказал он.

Ирак получил 45-дневную отсрочку на выполнение санкций США против Ирана

Ирак получил 45-дневную отсрочку на выполнение санкций США против Ирана, что позволяет этой стране продолжать импортировать природный газ и электричество из Ирана, сообщает Reuters со ссылкой на посольство США в Ираке.

"Соединенные Штаты предоставили Ираку временное освобождение от санкций в течение 45 дней для продолжения покупки природного газа и электроэнергии из Ирана", - говорится в официальном блоге посольства США в Ираке в Facebook.

"Это облегчение дает Ираку время для принятия мер по обеспечению энергетической независимости", - говорится в материале.

Иракские чиновники из Центрального банка заявили в августе, что экономика страны настолько тесно связана с Ираном, что Багдад попросил Вашингтон освободить его от некоторых санкций.

Нынешняя временная отсрочка обусловлена тем, что Ирак не платит Ирану за импорт в долларах США.

Иран поможет Ираку построить железную дорогу Шеламче-Басра

Иранские техники и инженеры должны завершить иракскую часть железной дороги Шеламче-Басра, рассказал в воскресенье сотрудник компании "Железные дороги Исламской Республики Иран" (RAI).

"Поскольку иракцы заявили, что они не могут позволить себе строительство железной дороги к Басре, на строительство этой железной дороги была решено получить финансирование из Ирана, которое позже будет возвращено иракской стороной", - заявил заместитель начальника отдела инфраструктурных и технических исследований Мазийар Яздани в воскресенье, сообщает Fars News.

Он добавил, что железная дорога свяжет через Шаламче Иран с Ираком, а затем с портом Латакия в северо-западной части Сирии, чтобы вызвать серьезный импульс в транзите товаров между Ираном и Сирией.

Иран и Ирак в 2014 году согласились проложить путь для соединения железнодорожной сети двух стран.

Ираку было необходимо построить только 32 километра железной дороги, чтобы связать железную дорогу Ирана с железнодорожной системой Басры, которая затем могла бы проложить путь для соединения иранских городов с иракскими городами Багдад, Кербела и Казмайн.

Железнодорожная система Ирана связана с железными дорогами Центральной Азии, Китая и России, и если будет построена 32-километровая железная дорога Шаламче-Басра, Ирак может перевозить грузы и пассажиров в Россию и Китай и наоборот.

Даже, если ЕС поддержит санкции, Иран не столкнется с проблемой продажи своей нефти

Председатель Торгово-промышленной палаты Ирана и Ирака Яхья Эль-Исхаг заявил, что даже если Евросоюз (ЕС) не разработает механизм, позволяющий нефтяным компаниям и предприятиям продолжать торговать с Ираном и уклоняться от санкций США, Иран не столкнется с проблемой продажи своей нефти.

Эль-Исхаг указал на недавние санкции Вашингтона против Тегерана и сказал, что США ошибочно полагали, что они смогут начать международную кампанию против Исламской Республики, но со вступлением в силу санкций, некоторые европейские страны выразили печаль по этому вопросу и заявили, что они не хотят соблюдать это эмбарго, сообщает Tasnim News.

"Этот вопрос, безусловно, является поражением для санкций США и успехом для Ирана", - добавил чиновник.

Он также указал на так называемый Механизм специального назначения (SPV), механизм ЕС, призванный облегчить торговлю с Ираном в эпоху санкций США, и сказал, что даже если план ЕС не будет реализован, Иран не столкнется с проблемой продажи нефти и покупки товаров.

"Однако мы не можем сказать, что санкции не повлияют (на торговлю с Ираном)", - сказал чиновник.

Европейский союз пообещал противодействовать возобновлению санкций президента США Дональда Трампа в отношении Ирана, в том числе посредством внедрения нового закона о защите европейских компаний от карательных мер.

Президент Ирака призывал к расширению связей в области экономики и безопасности с Ираном

Президент Ирака Бархам Салих уделил особое внимание давним связям с Ираном и призывал к расширению связей в области экономики и безопасности с Исламской Республикой.

Он заявил об этом в статье, опубликованной в местном СМИ в иракском регионе Курдистана, заявив, что Ирак имеет прочные и надежные связи с Исламской Республикой Иран и желает продолжить развитие отношений и сотрудничества для большего экономического роста и региональной безопасности, сообщает Mehr News.

Он добавил, что новое правительство Ирака стремится осуществить инфраструктурные реформы в Ираке, бороться с коррупцией, решить проблему безработицы, утвердить закон о выборах и провести переговоры для решения проблем, стоящих перед Эрбилем и Багдадом.

Он отметил, что Ирак заплатил высокую цену в борьбе с терроризмом, добавив, что искоренение терроризма требует продолжения регионального и международного сотрудничества, поскольку терроризм напрямую связан с безопасностью всех стран.

Премьер-министр Японии Синдзо Абэ, по данным местных СМИ, намерен предложить президенту России Владимиру Путину "ускорить переговоры по решению территориального вопроса" между странами. Абэ, как ожидается, захочет обсудить заключение мирного договора на основе Совместной советско-японской декларации 1956 года.

Вне зависимости от того, каких успехов может в реальности добиться Япония на очередном витке переговоров (все предыдущие были, по сути, бегом на месте), стоит отметить, что нынешние отношения с Россией никак не могут удовлетворять Японию. Потому что Россия могла бы решить множество фундаментальных японских проблем, в первую очередь в сфере энергетики. Но для Японии в ее нынешнем политическом положении это остается "возможностью, которую невозможно использовать". И Япония от этого вполне неиллюзорно страдает.

…Но вначале — немного базовых фактов. Япония — островное государство, омываемое двумя морями и океаном, именно они формируют климат, который самым непосредственным образом влияет в том числе и на энергетику. Население страны — 126 миллионов человек, площадь 377,9 тысяч квадратных километров. Забавный факт: российские либералы и борцы за все хорошее очень любят оперировать старой парадигмой о том, что, дескать, крохотная Япония умудряется процветать и стремительно развиваться и без громадных запасов полезных ископаемых, коими так богаты недра России. В реальности по площади Япония превышает такие страны, как, например, Германия или Великобритания. Что же касается того, что товарищи самураи не копаются в собственных недрах, то дело тут в том, что они очень бы хотели и даже очень активно вели добычу еще каких-то 40 лет назад, но, к сожалению, недра исчерпались. Чтобы не быть голословными, предлагаем вам самостоятельно ознакомиться с картой всех горнодобывающих предприятий, которые существовали на территории Японии. Как хорошо видно, трудолюбивые островитяне исходили свои земли вдоль, поперек и сверху вниз.

Если говорить об энергоносителях, то ситуация следующая. Сайт нефтегазовой компании Японии — Japan Petroleum Exploration ltd. — сообщает всем пытливым умам, что на территории страны сегодня учтены и активно работают следующие нефте- и газодобывающие предприятия.

• Остров Хоккайдо: месторождение Yufutsu, начало работы — 1996 год

• Префектура Акита: месторождения Sarukawa (только нефть, 1959 год), Ayukawa (1995 год) и Yurihara (1984 год)

• Префектура Ямагата: месторождение Amarume, разрабатывается с 1960 года

• Префектура Ниигата: нефтегазовое месторождение Iwafune-oki (1990), а также месторождения газа Higashi-Niigata (1959), Shiunji (1963), Katakai (1960), Yoshii (1968) (См. карту нефтегазовых месторождений Японии)

Все перечисленные объекты расположены на западном побережье страны, но их мощность столь ничтожна, что суммарно они покрывают менее процента потребности страны в этих видах топлива. Страна с таким населением и развитой промышленностью, естественно, потребляет громадные объёмы энергоресурсов, тут климат и потребности индустрии шагают тесно обнявшись. Далее только факты.

Япония занимает третье место в мире по объёму потребления нефти, уступая лишь США и Китаю, чьё население, соответственно, почти втрое и в десять раз больше японского. Наши соседи в год расходуют около двух миллиардов баррелей нефти, ежесуточно "съедая" 4,5 миллиона. Поскольку качать из своих недр японцам нечего, 99,7 процента своей потребности в нефтепродуктах они покрывают за счёт импорта. Осознавая столь глобальную зависимость, по побережью построили не один десяток нефтехранилищ суммарным объёмом 570 миллионов баррелей. Подразумевается, что этих запасов в случае полного прекращения поставок хватит для обеспечения всех нужд страны на протяжении ста семидесяти суток.

Если по потреблению нефти японцы на третьем месте в мире, то по объему импорта на солидном втором. Основные страны-поставщики:

1) Саудовская Аравия (31,1процента)

2) ОАЭ (25,4 процента)

3) Катар (10,2 процента)

4) Иран (11,5 процента)

5) Кувейт (8,2 процента)

6) Индонезия (2,8 процента)

7) Судан (2,9процента)

8) Оман (1,5 процента)

9) Ирак (1 процент)

Прочие (4,8 процента)

Правительство Японии крайне озабочено ситуацией на газовом рынке Азиатско-Тихоокеанского региона, в частности, тем, что все большая часть СПГ уходит в Китай. Чтобы гарантировать бесперебойность поставок, Япония даже предложила ОАЭ "залог" в размере трех миллиардов долларов. По итогу стороны договорились, арабы деньги взяли, но настоятельно попросили японцев активнее работать над развитием промышленной инфраструктуры, правда, не в Японии, а у себя. А то ведь мировой рынок газа такой непредсказуемый — мало ли как спотовые цены могут измениться.

При чем тут Россия? Островитяне годами активно прощупывали вероятность увеличения объемов поставок газа из России, в частности, их крайне интересовал проект "Сахалин-2". Его оператором сегодня выступает компания "Сахалин Энерджи" (кстати, на фоне вала новостей из Сабетты и Ямала как-то подзабылось, что первый в России завод по производству сжиженного природного газа был запущен именно в рамках "Сахалина-2", и случилось это в 2009 году).

Русский газ был японцам нужен столь отчаянно, что по их инициативе силами компаний Japan Pipeline Development and Operation (JPDO) и Japan Russian Natural Gas (JRNG) был разработан проект прокладки газопровода с Сахалина. Планировалось, что МГП будет иметь мощность 20 (двадцать) миллиардов кубометров в год, а его "нитки" по расходящимся маршрутам протянутся сразу к двум точкам в Японии: Ниигате и Хоккайдо. С учётом объемов потребления газа в 123 миллиарда кубометров строительство этого газопровода позволило бы Японии одним махом закрыть 1/6 своей потребности. Стоимость проекта оценивали в шесть миллиардов долларов, и Япония готова была самостоятельно оплатить половину суммы, а вторую закрыть при помощи заемных средств.

В итоге компании Mitsui и Mitsubishi выкупили 22,5 процентов акций "Сахалин Энерджи" и начали активно покупать СПГ, производимый на заводе в городке Корсакове. А вот с проектом МГП ничего не вышло. В 2014 году Япония, безропотно послушная воле США, ввела против России санкции "за Крым". И в итоге — под мощным прессингом "вашингтонского обкома" отказалась от проекта, который мог бы решить множество проблем энергетики островного государства.

…Пожалуй, единственный энергетический ресурс, с которым у Японии все не очень печально, — это уголь. Создатель с присущим ему юмором подарил Японии неплохие залежи угля, правда, разместил их на строго противоположных концах страны. Первый кластер угольных шахт расположен в самой южной части страны в префектурах Фукуока, Сага и Нагасаки, второй — на Хоккайдо. На юге уголь хуже качеством: мощность пластов невысокая и форма его залегания не самая благоприятная. Но все это нивелируется развитой транспортной инфраструктурой и близостью к большому количеству торговых портов. Как известно, смертельный бич любой горнодобывающей отрасли — логистика, которая порой дает удорожание конечного продукта в два-три раза. На Хоккайдо же каменный уголь разведан и добывается давно, но при этом, о чудо, выясняется, что Хоккайдо — довольно удаленный, малонаселенный (привет тем, кто воображает, что Курилы нужны Японии, потому что им жить негде) и слаборазвитый в плане инфраструктуры регион. И добываемый там уголь, доехав до ближайшего порта или внутреннего потребителя, становится дороговат. Сегодня в Японии работают всего три угольных шахты: Yoshio, Kamimio и Tsunawaki.

Канадский сайт статистики сообщает нам, что Япония по объемам закупки и импорта угля плотно держит мировую пальму первенства. Только за 2017 год она потратила на покупку черного золота 23 миллиарда долларов. Именно во столько обошлись ввезенные 209 миллионов тонн. Вдумаемся в эту цифру — почти 18 процентов мирового угольного рынка уходит в Японию. Второе и третье место в данном списке — у Китая и Индии, каждая из этих стран в десять раз больше Японии, но за тот же период ими потрачено 18,5 и 15,2 миллиарда соответственно (при громадной собственной добыче, естественно). Структура угольного импорта в пересчете на финансовую составляющую выглядит следующим образом:

1. Австралия: 14,3 миллиарда долларов (с 2013 года уменьшение на 5,8 процентов)

2. Индонезия: 2,9 миллиарда долларов (-22,1 процента)

3. Россия: 2,1 миллиарда долларов (+46,3 процента)

4. Канада: 1,5 миллиарда долларов (-3,2 процента)

5. США: 1,2 миллиарда долларов (+13,1 процента)

Премьер-министр Японии Синдзо Абэ на 73-й сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке. 25 сентября 2018

Обращают на себя внимание именно те страны, которые наращивают экспорт угля — Россия и США. Ни для кого не секрет, что сегодня единственный живой игрок на рынке атомной энергетики — это Россия в лице "Росатома", который напродавал реакторов и всего прочего к ним на сумму более трехсот миллиардов долларов. США уже даже не пытаются изображать потуги вернуться на рынок мирного атома, потихоньку сворачивая собственный профильный сектор и выводя из эксплуатации свои старенькие АЭС. Ставку в конкуренции на мировом рынке энергетики США сделали на уголь и сопутствующую ему инфраструктуру генерации. Неукоснительно следуя America's First Energy Plan, который Трамп подписал еще осенью 2017 года, американцы фактически заставили японцев покупать больше собственного угля, ведь именно на росте экспорта и зиждется потенциальное возрождение угольных шахт и разрезов в Вайоминге и Кентукки. Россия никаких громогласных заявлений не делала, а тихой сапой наращивала добычу в Кузбассе, "расшивала" железнодорожные ветки в Хабаровском крае и модернизировала угольные порты в Советской Гавани и Ванино. Результаты можно сравнить по цифрам чуть выше.

Нужно добавить, что основной категорией углей, которые импортирует Япония, являются коксующиеся, без которых, как известно, сталелитейная промышленность не работает. Однако в последние три года, аккурат с момента пикового дефицита электроэнергии по причине остановленных АЭС, Япония стала активно наращивать импорт энергетических марок. К 2015 году было с нуля построено пять угольных ТЭС, к 2020-му построят еще семь, а к 2030-му их число возрастет до сорока. Акцент ставится на том, что уголь будет использоваться в первую очередь для производства электроэнергии. Программа уже утверждена, деньги выделены, а всем вопящим "зеленым" предложено прогуляться вишневым лесом.

Подведем итог. Безусловно, мы и дальше будем наблюдать стремительный возврат Японии к своим основным генерирующим мощностям — атому, при этом газ и нефть тоже не потеряют актуальности. Не менее востребованным будет и уголь, который уже не первое десятилетие активно хоронят, а его рынок год от года все пухнет, а цены все растут. Как бы это ни расстраивало поклонников возобновляемых источников энергии, климат и промышленность заложников не берут, а спать в теплой квартире гораздо приятнее, чем в холодной, да и телефон с ноутбуком чем-то надо заряжать.

Сергей Савчук, для РИА Новости

«Дадим им поразмышлять»: ОПЕК на грани распада

В Саудовской Аравии изучают перспективы после распада ОПЕК

Рынок нефти ждут глобальные потрясения. Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) может прекратить свое существование. Саудовская Аравия давно уже ведет свою игру, а ключевые решения принимаются де-факто без учета мнения большинства «простых» членов картеля. Демонтировать организацию призывают и в США. Эксперты считают, что заменить ОПЕК может союз Саудовской Аравии и России.

Существующий порядок на мировом рынке нефти ждет серьезный передел. Организация стран-экспортеров нефти — ОПЕК — может скоро уйти в прошлое, уступив место другим стратегическим альянсам и договоренностям. Открыто об этом стараются не говорить, но в рядах членов картеля уже наметился раскол.

Так, один из ключевых участников ОПЕК — Саудовская Аравия — всерьез рассматривает перспективы существования вне этого формата. Финансируемый из казны королевства Центр нефтяных исследований имени короля Абдаллы (KAPSARC, крупный экспертно-аналитический центр) проводит исследование на тему: как возможный распад ОПЕК повлияет на страну и нефтяной рынок в целом.

В воскресенье, 11 ноября, в кулуарах министерской встречи мониторингового комитета сделки ОПЕК+ министр энергетики королевства Халед аль-Фалех весьма неопределенно ответил на вопрос, действительно ли Саудовская Аравия рассматривает сценарий роспуска ОПЕК, «Исследовательские центры любят исследовать, и мы не будем их лишать такой возможности. Мы попросили их изучить все возможные сценарии, но я убежден, что нефтяному миру нужны ответственные производители, которые будут регулировать рынок добросовестно. Давайте дадим им поразмышлять.

Я думаю, что это профессиональное исследование покажет, что кооперация ответственных производителей, снижающая излишнюю волатильность, - это хорошо для рынка», - сказал он. (Цитата по ТАСС).

Впрочем, The Wall Street Journal, который со ссылкой на источники и сообщил первым о таком исследовании, отмечает, что Эр-Рияд действительно сомневается в целесообразности существования картеля на фоне выявившихся в последние годы возможностей договариваться с Россией.

Исследование, о котором идет речь, - скорее сценарный анализ, нежели прогноз, отмечает директор группы по природным ресурсам и сырьевым товарам рейтингового агентства Fitch Дмитрий Маринченко. Саудовской Аравии необходимо понимать, как может развиваться ситуация, если ОПЕК все же перестанет эффективно функционировать - например, в случае сильного ухудшения ситуации на Ближнем Востоке. Возможным вариантом может стать усиление кооперации с Россией - вместе эти две страны обеспечивают почти четверть мирового спроса на нефть, чего в принципе также достаточно, чтобы влиять на цены, отмечает эксперт.

По мнению авторов исследования, причиной для роспуска ОПЕК может стать достижение пикового спроса на нефть и его последующее снижение.

Рассматриваются разные сценарии. Первый — после роспуска ОПЕК конкуренция за падающий рынок между крупнейшими нефтедобытчиками ожесточается. Второй — Саудовская Аравия берет на себя функции регулятора, пытаясь сама сохранять стабильность на рынке, корректируя свои объемы нефтедобычи.

То, что центр ведет такую работу, подтвердил глава KAPSARC Адам Семински. Однако при этом он заверил, что речь идет о штатном исследовании, которое не стоит рассматривать как сигнал о намерении властей Саудовской Аравии покинуть картель.

Источники WSJ также заверяют, что руководство страны не планирует прекращать членство в ОПЕК, однако позволит учесть критику объединения со стороны президента США Дональда Трампа, который часто винит картель в завышении цен.

Разговоры о том, что ОПЕК в существующем виде изжила себя и ничего уже не решает, идут давно. В течение последних лет де-факто серьезных решений по регулированию рынка ОПЕК не принимала. При этом эксперты все чаще говорят о расколе в рядах членов картеля.

К примеру, в июне перед очередной встречей в формате ОПЕК+ (члены картеля плюс страны, присоединившиеся к соглашению по снижению добычи в 2016 году) участники альянса не могли прийти к компромиссу по поводу увеличения добычи, сроков и объемов для каждой из сторон.

В итоге было принято формальное, размытое и очень общее соглашение, которое, как отмечал Bloomberg, было «состряпано согласно давним традициям картеля, который должен был увеличить объем производства, не сказав, какие страны будут его наращивать или на сколько».

При этом Иран — третий по объему производства член ОПЕК — остался недоволен решением картеля, так как оно фактически давало зеленый свет санкциям в отношении республики со стороны США. Однако учитывать политическую составляющую в ОПЕК отказались.

Другой крупный игрок — Венесуэла — растерял свои позиции. Ее добыча на фоне санкций со стороны США и общего экономического спада в стране упала ниже исторического минимума. В такой ситуации сложно на что-то влиять. Ливия после свержения Муаммара Каддафи по-прежнему раздираема внутренними противостояниями, что катастрофически отражается на ее уровне добычи. Ирак заинтересован в максимальном развитии собственного экспорта и при любой возможности пытается выторговать себе дополнительные квоты.

Многие африканские страны на фоне недавнего падения нефтяных цен не обеспечили своевременные инвестиции в добычу, в результате чего их объемы добычи также снижаются.

Дело не только в том, что Эр-Рияд — лидер по объемам добычи и запасов среди членов картеля, но и в том, что у саудитов низкая себестоимость добычи и реальные возможности регулировать объемы производства. При этом королевство — традиционный союзник США, которые являются и одним из ключевых импортеров, и лидером по добыче черного золота.

Если вспомнить историю, то Саудовская Аравия уже влияла в одиночку на рынок. Так, в декабре 1985 года страна заявила намерении вернуть себе долю рынка, после чего цены на нефть начали снижаться, опустившись до отметки $10,42 за баррель в марте 1986 г. по сравнению с пиковым значением ноября 1985 г. в $31,72 за баррель.

В конце 2014 года с легкой руки Эр-Рияда было принято решение не снижать квоты на добычу: таким образом королевство рассчитывало выдавить с рынка конкурентов с более высокой себестоимостью добычи, в частности американских добытчиков сланцевой нефти. И в результате нефтяные котировки ускорили падение, в какой-то момент рухнув до $27 за баррель.

Отказаться от этой стратегии саудитов заставило резкое сокращение доходов и бюджетный дефицит, вышедший в район 10% ВВП. Выправить ситуацию с ценами удалось только после заключения соглашения ОПЕК+, ключевым участником которого, помимо Саудовская Аравии, стала Россия.

Сейчас обсуждается формат, в котором будет продолжено сотрудничество ОПЕК+. При этом Россия не собирается становиться членом картеля.

Угрозу для ОПЕК представляет не только внутренний раскол, но и действия США. Палата представителей Конгресса рассматривает законопроект No Oil Producing and Exporting Cartels Act (NOPEC), предлагающий предоставить властям США право оспаривать действия ОПЕК в суде, как нарушения антимонопольного законодательства и попытки манипулирования ценами на энергоносители.

Проект закона уже опубликован в твиттере, и 13 июня его перепостил сам Дональд Трамп. С идеей принять специальный закон о картелях, который ограничил бы деятельность ОПЕК, США выступали еще 10 лет назад.

В своей книге, выпущенной в 2011 году, Трамп называл членов ОПЕК «нефтяными бандитами» и подчеркивал, что своими действиями картель открыто нарушает закон, который запрещает подобные договоренности — по сути ценовой сговор в глобальном масштабе.

Если закон будет принят, то американские власти смогут арестовывать счета и активы членов ОПЕК, попадающие под юрисдикцию Вашингтона. С учетом того, что у саудитов и других ближневосточных нефтяных монархий в Северной Америке находятся сотни миллиардов долларов, NOPEC разрушит картель.

Это не уничтожит нефтяной рынок, но сделает его крайне турбулентным и непредсказуемым. Такая ситуация на руку только биржевым спекулянтам, а вот мировую экономику демонтаж «рыночных скреп» может отправить в глубокий нокаут.

Запретная связь: как солдаты пропадают в интернете

Как регулируется доступ в интернет для военнослужащих

Государственная дума приняла в первом чтении закон, ограничивающий использование интернета военнослужащими российской армии. Однако на сегодняшний день большинству солдат российской армии уже запрещено выходить в сеть. Как в реальности работают и выполняются армейские правила, регулирующие доступ в интернет и использование мобильной связи, рассказывает «Газета.Ru».

Ненужный запрет

«Информация, размещенная военнослужащими в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», применяется для информационного и информационно-психологического воздействия, а также в отдельных случаях для формирования предвзятой оценки государственной политики Российской Федерации… За нарушение указанного запрета в соответствии с Дисциплинарным уставом Вооруженных Сил Российской Федерации, каждый военнослужащий, независимо от его должности и звания, может быть привлечен к дисциплинарной ответственности властью соответствующего командира», — такая формулировка используется в пояснительной записке к проекту федерального закона «О внесении изменения в статью 271 Федерального закона «О статусе военнослужащих», который был принят в первом чтении 8 ноября Государственной Думой.

При этом даже до обсуждения депутатами нового закона у большинства военнослужащих, причем как срочников, так и контрактников, не было официальной возможности выйти в интернет, неся военную службу, так как в почти во всех армейских подразделениях разрешается пользоваться только самыми простыми моделями кнопочных мобильных — без камеры и интернет-модема.

Мобильные телефоны солдат срочной службы обычно хранятся у заместителя командира роты и выдаются личному составу раз в неделю по субботам или воскресеньям, примерно на один час. По у сути у солдата вообще нет никакой возможности выйти в интернет, не нарушая приказ командира.

«Газета.Ru» поговорила с военнослужащими элитных частей московского военного округа о сложных взаимоотношениях между современными информационными технологиями с одной стороны — и российскими вооруженными силами с другой.

Как смартфоны «призываются» в армию

По личным наблюдениям собеседников «Газеты.Ru», степень проникновения смартфонов среди личного состава их военной части достигает 80%, несмотря на категорический запрет их использования.

Никаких специальных устройств для подавления мобильной связи в обычных воинских частях сейчас не используется. Более того, качественная мобильная связь нужна и самому командному составу, так как упрощает решение не боевых задач.

Как же смартфоны попадают в руки военнослужащих? Как правило, это происходит после «учебки», то есть после перевода на место несения службы, когда разрешаются встречи срочников с родственниками. При этом степень родства по документам проверяется эпизодически. Так, досмотр содержимого рюкзака корреспондента «Газеты.Ru» при проходе КПП на территорию военной части проводился солдатами срочниками под надзором офицера и был довольно поверхностным.

Так как в большинстве случаев прохождение срочной службы проходит недалеко от места жительства, то у членов семей всегда есть возможность лично навестить военнослужащего и передать ему смартфон.

Даже если солдат проходит службу далеко от дома, к его услугам большой теневой оборот средств мобильной связи прямо в части. Свои старые аппараты могут продать сослуживцам и демобилизующиеся.

По словам собеседников «Газеты.Ru», смартфоны — один из самых ходовых товаров на «черном» рынке военной части.

Как хранят «военные» смартфоны

Главная проблема при использовании смартфона военнослужащими срочной службы — его хранение. Смартфон может изъять офицер или сержант, а также его могут украсть.

«Да, из мебели у солдата обычно одна тумбочка на двоих, которую периодически досматривают, а казарма — это опен-спейс на всю роту. Но народ у нас изобретательный.

Так как в карманах формы носить смартфон нельзя (могут потребовать показать содержимое кармана и изъять аппарат), смартфоны часто носят под формой в специально сшитых чехлах, похожих на спортивные.

Смартфоны крепятся на плече, бедре, животе. Кому как удобнее. На ночь устройства часто прячут в матрас, аккуратно распоров его по шву. В общем, есть варианты. Культура «нычек» в армии высокая, видимо, такая же высокая, как и в местах заключения. Помимо смартфона, необходимо спрятать зарядку и power-bank, если таковой есть», — рассказывает источник «Газеты.Ru».

Для «армейских» смартфонов нужен специфический набор требований, обусловленный характером их использования. Поскольку они носятся скрытно, то должны быть компактными — и сегодняшняя мода на большие экраны совсем не в военном тренде.

Возможности открыто заряжать смартфон у военнослужащего нет. Розеток, как правило, в казарме мало, а желающих зарядить много, так что зарядка смартфона — это всегда квест, который солдат-срочник решает раз в несколько дней. В таких условиях время автономной работы имеет решающее значение. Из аксессуаров самой большой популярностью пользуется power-bank.

Фитнес-трекеры следят не только за калориями

Скандал, разгоревшийся в американской армии в январе 2018 года вокруг приложением STRAVA и спортивных трекеров, опять поднял проблему сохранения режима секретности при использовании смартфонов. Фитнес-трекеры и смартфоны с установленным приложением STRAVA отслеживали перемещение солдат армии США и передавали данные на сервера STRAVA. С помощью этих треков удалось вычислить даже маршруты армейских патрулей. Геопозиционирование в социальных сетях вообще одна из главных «смартфонных» проблем в армии.

Первый подобный случай датируется еще 2007 годом. Тогда в Ираке американская авиация потеряла в результате миномётного обстрела сразу четыре вертолета Apache. За день до обстрела военнослужащие выложили в Facebook селфи на фоне вертолетов с геометками, что и позволило противнику определить место их базирования. С тех пор в армиях стран НАТО регулярно переиздаются и дополняются правила пользования социальными сетями в зоне боевых действий.

По словам собеседников «Газеты.Ru», в российской армии тоже пользуются фитнес-трекерами, и довольно активно. Это удобный и дешевый аксессуар, заменяющий часы и показывающий уведомления, которые приходят на смартфон. Причем, в отличие от смартфонов, использование таких браслетов не запрещено.

Режим использования мобильных телефонов, смартфонов и другой мобильной электроники командир каждой части определяет сам отдельным приказом.

В больших частях эти правила более жесткие.

Для чего солдату смартфон

Смартфон для солдата — это в первую очередь общение с родными, друзьями, девушками или женами, у кого они остались «на гражданке». Помимо общения, востребован и развлекательный контент — YouTube, фильмы, музыка, игровые стримы, новости.

«Для солдата важно не терять ощущение связи с домом, с обычной гражданской жизнью. После того как срок службы сократили до года, у тех, кто служит в больших частях увольнительных, по сути, не стало. Они даются раз в неделю (если нет взысканий) и действуют только на территории части. То есть без права выхода за КПП. Нередко солдаты покидают расположение военной части один раз за все время службы — во время полевых стрельб», — подчеркнул один из собеседников «Газеты.Ru».

«Я бы наверно с ума сошел, если бы у меня здесь не было смартфона и мобильного интернета.

Сидишь в части безвылазно, как на зоне. Вокруг одни и те же тела в камуфляже. Изо дня в день одно и тоже. А так хоть окно в мир какое-то. Понимаешь, что где-то жизнь продолжается, и скоро она продолжится и для тебя», — сказал солдат российской армии, согласившийся побеседовать с корреспондентом «Газеты.Ru».

Вовлеченность молодых военнослужащих российской армии в социальные сети, потребление мобильного контента и возможность дистанционного поддержания привычных социальных связей помогает им преодолеть тяготы армейской службы. Запрос на мобильный интернет среди срочников так велик, что даже угроза дисциплинарных взысканий не слишком их пугает.

До 80 тысяч б/с снизила «Газпром нефть» полку добычи нефти на проекте Бадра

Снизить полку добычи нефти на проекте Бадра с 170 тыс. б/с до 80 тыс. договорилась «Газпром нефть» с Ираком, сообщил первый замгендиректора российской компании Вадим Яковлев. «Мы достигли договоренности по текущей полке добычи и о механизме, который позволяет ускорить возмещение затрат… В этом году средний уровень добычи достигнет 80 тыс. б/с, это и есть полка», – сказал Яковлев в интервью агентству Energy Intelligence.

Первоначально консорциум по разработке проекта планировал довести максимальную суточную добычу на Бадре до уровня 170 тыс. б/с.

Месторождение Бадра находится в провинции Вассит на востоке Ирака. Промышленная добыча нефти на месторождении начата в мае 2014 года. Геологические запасы Бадры оцениваются в 3 млрд баррелей нефти. Месторождение разрабатывает консорциум в составе «Газпром нефть» (статус оператора, 30%), Kogas (22,5%), Petronas (15%) и ТРАО (7,5%). Доля иракского правительства, которое представляет Oil Exploration Company, составляет 25%.

Речи госсекретаря США против генерала Солеймани не принесут ничего, кроме позора правительству США

Политический руководитель идейно-политического бюро канцелярии главнокомандующего Вооруженными силами Ирана заявил, что недавние высказывания госсекретаря США Майка Помпео против генерал-майора Касема Солеймани не принесут ничего, кроме позора правительству США в глазах угнетенного народа.

Генерал Солеймани является очень популярной фигурой среди населения Ирана и региона, и последние позиции государственного секретаря США Помпео являются позорными для правительства США, заявил бригадный генерал Мехди Санаирад корреспонденту Mehr News в четверг.

Затем он отметил антииранские высказывания Помпео на совместной пресс-конференции с министром финансов Стивеном Мнучиным пару дней назад и добавил, что "позиция Помпео в этом отношении является результатом полного провала и поражения США в течение сорока лет после славной победы Исламской революции".

Победы Оси Сопротивления в Ираке и Сирии под мудрым руководством генерал-майора Солеймани сорвали все планы и заговоры Соединенных Штатов в регионе, так что планы американского правительства в регионе обречены на провал, добавил он.

Санаирад указал на недавнюю позицию американских властей по Йемену и добавил: "Мы являемся свидетелями отступления Соединенных Штатов от своих позиций в Йемене, и это результат сдвига баланса в регионе, и США рассматривают Иран в качестве основного фактора, стоящего за ним".

Исламское пробуждение и создание Оси сопротивления побудили народы региона отказаться от американского господства, сказал он, добавив: "Конечно, неверные стратегии США навязали им немало неудач".

Вице-премьер Катара предложил создать новую коалицию стран региона с участием Ирана

Во время своей поездки в Багдад, вице-премьер Катара предложил создать новую коалицию стран региона, сообщают иракские СМИ.

Как сообщает IRNA, иракские СМИ заявляют, что заместитель премьер-министра и министр иностранных дел Катара шейх Мухаммед бин Абдулрахман бин Джассим Аль-Тани предложил создать пятистороннюю коалицию, состоящую из Ирака, Ирана, Катара, Турции и Сирии.

Заместитель премьер-министра Катара в среду прибыл в Ирак с официальным двухдневным визитом и встретился с высшими иракскими официальными лицами.

После раскола в Совете сотрудничества стран Персидского залива (PGCC) в 2017 году и блокады Катара некоторыми членами PGCC, Доха пересмотрела свою внешнюю политику и установила более тесные связи с Ираном и Турцией.

Сотрудник МЧС России стал лауреатом IV Международного конкурса фотожурналистики имени Андрея Стенина

Одним из лауреатов конкурса стал фотокорреспондент портала «МЧС Медиа» Информационного центра ОКСИОН МЧС России Степан Змачинский. Награда была вручена ему в Москве на торжественной церемонии чествования победителей.

Организатором конкурса выступает информационное агентство «Россия сегодня» под эгидой Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО. Конкурс проводится в четырех номинациях: «Главные новости», «Спорт», «Моя планета» и «Портрет. Герой нашего времени».

В этом году в нем приняли участие фотографы из 77 стран в возрасте от 18 до 33 лет. На суд компетентного жюри было представлено 6 тысяч снимков. За право стать обладателем гран-при международного конкурса боролись 25 участников 14 государств, включая Россию, Ирак, Иран, Испанию, Италию, Белоруссию, Израиль, ЮАР и другие.

На фото, которое Степан представил на конкурс, запечатлен Владимир Верхозин, офицер отдела спасателей десантников Центра «Лидер», выпрыгивающий из вертолета Ми-8 Жуковского авиационно-спасательного центра ведомства. Прыжок с парашютом совершается на высоте 3 тысяч метров.

Торжественная церемония награждения финалистов прошла на сцене выставочного комплекса Государственного исторического музея России. В мероприятии приняли участие член Совфеда Федерального Собрания РФ Алексей Пушков, официальный представитель МИД РФ Мария Захарова, гендиректор МИА «Россия сегодня» Дмитрий Киселев, директор объединенной дирекции фотоинформации МИА «Россия сегодня» Александр Штоль, известные деятели культуры и искусства, представители СМИ.

После награждения в Выставочном комплексе Государственного исторического музея состоялось открытие выставки работ лауреатов. В этом году выставка включила около 200 экспозиций лучших молодых фотожурналистов мира.

СПРАВКА:

Андрей Стенин, фотокорреспондент агентства «Россия сегодня», погиб 6 августа 2014 года на юго-востоке Украины, в Донбассе во время обстрела втоколонны под Донецком, ему было 33 года. По заданию редакции он освещал конфликт в регионе. Посмертно журналиста наградили орденом Мужества. В память об Андрее Стенине уже четвертый год проводится международный конкурс фотожурналистов. Сегодня конкурс - единственная в России международная площадка, открывающая новые имена в современной фотографии.

Для сирийской армии 2018 год стал прорывным в плане освобождения значительных территорий от боевиков террористических группировок. Глава политуправления сирийской армии Хасан Ахмад Хасан рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Заману Рамазанову о том, как Турция и террористы "Исламского государства"* обменивались территориями без ущерба друг другу, о сведении к минимуму вероятности успешных израильских атак против Сирии и о том, возможно ли повторение сценария 2011 года в САР с последующим появлением подобных ИГ* группировок.

— Замглавы МИД РФ Сергей Вершинин, комментируя соглашение по провинции Идлиб, не исключал точечные операции против боевиков в демилитаризованной зоне. Каковы пределы терпения Дамаска?

— Благодарю вас и ваше агентство за эту встречу и предоставленный шанс рассказать о различных аспектах и последствиях того, что происходит на самом деле. Говоря об Идлибе, невозможно не коснуться темы навязанной сирийскому государству почти что мировой войны. Кроме того, когда мы говорим об Идлибе, мы говорим о части соглашения, заключенного в Сочи. Сочинская договоренность была достигнута потому, что американская администрация не заинтересована в выполнении данных России обязательств — в отделении террористов от, как они их тогда назвали, умеренных боевиков, при том, что каждый восставший с оружием против своего государства не является "умеренным".

Из этой ситуации нужно было найти выход, им оказалась сочинская платформа, которая определила четыре зоны деэскалации: Идлиб, район между Хамой и Хомсом, Восточную Гуту и южный регион. Три из этих зон вернулись под контроль сирийского государства, над этими зонами поднят сирийский флаг.

С точки зрения логики и научного подхода к реальности доказано, что и Идлиб не станет исключением в полном смысле этого слова. Турция может затягивать сроки, может маневрировать, однако необходимо сконцентрироваться на двух вещах. Во-первых, мы в XXI веке, в 2018 году говорим о том, что больше нет так называемой нулевой войны, когда одна сторона выигрывает все, другая сторона все теряет.

Эта война сложная, в ней участвуют или соревнуются несколько сил на нескольких направлениях. Очевидно, что основным планом было разделение Ближнего Востока в рамках четкой американской стратегии. Благодаря стойкости сирийского государства и помощи друзей Сирии, в первую очередь России, удалось не допустить распространения этого плана. Здесь мы увидели проявление того, как взаимодополняли друг друга российская тихая дипломатия и качественное выполнение военного долга сирийскими военными, что обеспечило очистку значительных территорий и, безусловно, приведет к очистке оставшихся районов.

Достижение достойных результатов зависит от того, насколько взаимодополняющими и согласованными будут военная, государственная, политическая, экономическая службы государства с российской дипломатией. Однако в любом случае несмотря на то, что Турция это часть НАТО, судьба Идлиба и остальных сирийских территорий будет такой же — они все вернутся в лоно родины, очищенные и освобожденные от терроризма, его покровителей и его структуры.

— Продолжая тему Турции, мы знаем об имеющейся проблеме оккупированных турецкими войсками территорий в Африне и Манбидже. Каковы возможные решения этой проблемы и возможно ли проведение там военной операции сирийской армией?

— Тем, кто считает, что Сирия оставит какой-либо клочок земли под контролем турецких, американских или каких-то еще сил, стоит подумать еще раз. Когда мы говорим о вторжении Турции в Африн или в другие районы, то понятно, что на момент вторжения данные территории были под контролем ИГ*. Операция расширялась на десятки, если не больше, километров, однако не было ни одного раненого ни у ИГ*, ни со стороны турецких сил или поддерживавших их группировок.

Что это значит? Это означает, что произошла операция сдачи, передачи территории, а руководит всей операцией, вне зависимости от ее масштаба, Турция, остающаяся представителем НАТО в регионе. В то же время она все еще неспособна реализовать свои военные планы. Один раз они использовали Турцию, другой — Францию, в другой раз — Британию. Теперь они опираются в основном на турок. Почему? Потому что у Турции протяженная граница с Сирией, почти 900 километров. Вторжение Турции в Африн или другую часть Сирии очевидно нарушает международное право. Это означает, что данная война не просто война, она состоит из многих аспектов, это война экономическая, политическая, разведывательная, дипломатическая, в ней участвует много сторон — это Россия и Сирия против терроризма, но в то же время там еще участвуют США и страны Атлантики, поддерживавшие эти террористические группировки.

Турция через границу пропустила десятки тысяч боевиков в Сирию. Несмотря на это, Сирия вместе с ее сторонниками очистит эти регионы от терроризма, как и другие территории в прошлом. Говоря о возвращении территорий, оккупированных как Турцией, так и поддерживаемых Турцией сил, или же находящихся под руководством США и НАТО и коалицией во главе с США, стоит отметить, что есть несколько способов возвращения этих территорий. Сирийцы, привыкшие быть образцом самопожертвования и того, как они дорожат своими правами, успешно возвратят Африн и не только Африн под контроль государства, будь то через отличный политический процесс или процесс урегулирования. А если в итоге не будет таких вариантов, то армия не будет стоять сложа руки, когда ситуация зайдет в тупик.

— "Сирийские демократические силы", как они утверждают, ведут операцию против боевиков "Исламского государства"* совместно с международной коалицией. При этом коалиция неоднократно наносила авиаудары по мирным жителям и самим курдам. На днях SDF объявили о приостановке операций против ИГ*. Готова ли армия САР вместе с курдами проводить операции против ИГ* на севере, если курды откажутся от сотрудничества с США?

— Хочу лишь разъяснить некоторые термины. Нет такого понятия "курдские силы", есть так называемые "Сирийские демократические силы", в которых есть и курды, и арабы. Возможно, арабов там даже больше. Во-вторых, попытки придать религиозную или этническую окраску это часть замысла по разделу Сирии, который хотят навязать, но им это пока не удалось и не удастся.

Еще один момент: США время от времени хватаются за курдскую дубинку и начинают махать ей то над головой Турции, то над головой Сирии, то Ирака, то Ирана. После того, как этот козырь использовался и был раскрыт, то им уже невозможно стало пользоваться до бесконечности.

Говоря об освобождении SDF ряда районов от ИГ*, мы говорим о том же юмористическом спектакле, что и в случае с турецким вторжением: никаких боев не было, состоялась передача территории. Единственный маэстро — США или так называемая международная коалиция. Именно эта коалиция руководит ИГ* и контролирует его деятельность, именно она распределяет задачи по группировкам, то есть раздаются роли, не больше и не меньше.

Однако в конце концов у сирийского государства четкая позиция: оно призвало всех, в том числе братьев-курдов, вернуться в лоно родины и встать на стороне государства и сирийской армии, поэтому предосудительно говорить "курдские силы", так как у нас есть курдский элемент общества, которым мы гордимся. Это и члены общества, и министры, они есть во всех частях государства.

Давая этнические или этноконфессиональные названия, мы тем самым служим плану по разделению региона, о котором четко объявили США, что они хотят навязать так называемое новое видение Ближнего Востока, разрушив имеющуюся политическую структуру и заново собрав ее в угоду американским стратегическим интересам. Но они потерпели неудачу, как и в ряде других эпизодов своих планов. Единственный факт, который доказан всему миру, — США и их сторонники не борются с терроризмом, а лишь притворяются, что сражаются с ним сами или через SDF. Отличное доказательство тому — американские самолеты, на которых перевозили руководителей ИГ*.

Когда сирийская армия продвигалась в том или ином районе, американская авиация совершала прямую агрессию против нее, а кроме американской, еще израильская или авиация других стран, входящих в американскую коалицию, доказавшую, что на самом деле она сражается со всем, кроме терроризма. Она борется с проявлениями повседневной жизни, с сирийскими людьми, с присутствием Сирии и ее цивилизацией, со всеми элементами жизни, но с чем не воюет, так с терроризмом, и это вполне естественно, что с терроризмом они не воюют. Почему? Потому что терроризм — дело рук этой коалиции.

— Завершились ли поставки комплексов С-300 в Сирию и в каком объеме? Кто будет контролировать поставленные Россией С-300: сирийская армия или все-таки право пуска будет у российских военных?

— Я не могу вдаваться в такие детали, понятно, что есть понятие военной тайны, и эти детали являются ее частью. Минобороны РФ объявило, что поставки завершены. Сирийские офицеры доказали в реальности, что обладают высокой квалификацией в обращении с самыми современными технологиями и современным оружием. Как с ним будут обращаться — вопрос важный. Эти ракеты, они какие? Они для нападения? Нет, они для обороны, поэтому это право сирийского государства — как в координации с российскими друзьями, так и независимо защищать свое небо, когда происходит атака. Естественно, что если есть возможность ответа на агрессию, то задействованы все возможные средства.

— Можно ли теперь полностью исключить вероятность успешных израильских атак против Сирии?

— В военной стратегии нет понятия нулевой вероятности. Мы не можем сказать, что такая вероятность сведена к нулю, потому что мы говорим об открытом небе, о протяженных границах, о различных технологиях. Мы говорим, на мой взгляд, о том, что один из аспектов и проявлений этой войны то, что это война между военной промышленностью России и американо-атлантической, с другой стороны. Поэтому я не могу сказать, что в итоге не будет такой вероятности, однако сведена к минимуму вероятность достижения целей этой агрессии.

— На каком уровне находится военно-техническое сотрудничество Сирии и России?

— Весь мир сейчас говорит о том, что техническое и политико-дипломатическое сотрудничество РФ и Сирии оставило свой отпечаток на международных отношениях. Стойкость сирийского государства и помощь российских друзей помогли этому, безусловно. Я не могу сказать, что мир тот же, что и раньше. Понятия однополярного мира больше не существует, оно вымерло. Но о появлении многополярного мира также никто не заявлял, хотя он и существует.

Как минимум об уровне российско-сирийского военного сотрудничества известно то, что это сотрудничество смогло противостоять терроризму в грязнейших и худших его проявлениях — ИГ* и "Нусра"*, и именно оно положило конец большей их части. В то же время другие утверждают, что они якобы борются с терроризмом, а на самом деле только и делают, что поддерживают терроризм.

Таким образом, во-первых, ВТС РФ и Сирии оставило свой четкий отпечаток, оно привело к уничтожению самых злобных террористов, это очевидно, и обеспечило фундамент, на котором можно строить.

(Западом — ред.) было подготовлено большое количество террористов, и мы говорим не о сотнях или тысячах, мы говорим о десятках, если не сотнях тысяч, которых тренировали, вооружали, которых снабжали всеми видами оружия — легким, средним, тяжелым… Когда мы говорим об этих успехах (в уничтожении террористов — ред.), то все факты, логика, наука, стратегические военные расчеты указывают на то, что на основе этого сотрудничества можно выстраивать, можно открывать новые горизонты, которые как минимум приведут к определению новых правил столкновений в очень горячем регионе — на Ближнем Востоке.

— Президент Сирии Башар Асад в октябре объявил об очередной амнистии для дезертиров и уклонистов от военной службы. Каковы ее результаты на данный момент, есть ли какие-то данные о числе решившихся на амнистию? Какие меры принимаются по отношению к ним?

— Благодарю вас за этот важный вопрос, на котором стоит остановиться. Сирийское государство относится к своим сыновьям совсем не с точки зрения мести, отнюдь — оно обращается с ними как мать: даже если сын ошибся, оно делает все возможное, чтобы возвратить его на правильный путь, а не отомстить ему. Когда президент Башар Асад издал указ об амнистии, это показало, как широка душа сирийского государства, как оно и лично господин президент стремятся вернуть всех сыновей родины в лоно государства.

Говоря об указе об амнистии, мы отмечаем, что наказания за все нарушения, совершенные до издания указа, не будут исполняться. Этот указ словно мыло, которое очищает черное пятнышко с белого одеяния. После издания указа все, что связано с преступлениями, не существует, преступление и его последствия стерты, вычеркнуты — имеются в виду уклонение от призыва и дезертирство.

Безусловно, у указа уже есть эффект, уже через 2-3 дня несколько СМИ снимали, как десятки парней пришли (сдаваться — ред.), и меньше чем через два часа у каждого из них в руках был указ о приписке к новой военной части в соответствии с указом.

Те, кто дезертировали, возвращаются в военную часть, чтобы дослужить. Те, кто не явился в военкомат, тем дается четыре или шесть месяцев. Не раз объяснялось, что призывы для запасников, изданные девять месяцев назад, больше недействительны. Если будет необходимо набрать больше, будет новый призыв.

Таким образом, указ затронул старый призыв и уклонение от него. Как минимум надеюсь, что этот указ станет стимулом для молодежи, чтобы такие нарушения не повторялись, потому что когда направляется повестка, а (призывник) не является, то снова возникает нарушение.

Все совершенные до даты издания указа нарушения аннулированы полностью. Это позволит вернуться в страну многим, ведь есть прямое соотношение — чем больше в страну будут возвращаться уклонившиеся от обязательной службы и от призыва из запаса и отправляться служить в части, тем больше солдат можно будет демобилизовать из тех, кто все еще служит.

— Каково отношение Сирии к растущему числу военных баз стран, незаконно находящихся на территории Сирии? В СМИ поступают сообщения о строительстве военной базы Франции рядом с Раккой. Есть ли у вас сведения о французской базе, о ее предназначении?

— Франция — участник возглавляемой США коалиции, которая объявила о своем намерении добиваться раздела Сирии, о стремлении расколоть страну и весь регион. Это их основная логика действий. Есть два подхода к ситуации: либо логика международного права, либо логика закона джунглей, которая состоит в том, что сильный уничтожает слабого. Принцип международного права гласит, что никакое государство и никакая сила не имеет права на какое бы то ни было военное вмешательство на территории другого государства, кроме как на основании просьбы последнего либо при наличии соответствующего мандата Совета Безопасности ООН. Оба эти варианта в данном случае исключены.

Это дает нам вполне ясную картину: любое военное присутствие, за исключением основанного на просьбе сирийского государства, не является легитимным. Тем самым единственно законным является лишь российское военное присутствие, а также присутствие иранских сил и сил национального сопротивления Ливана (движения "Хезболлах"), которые пришли в страну и находятся на территории сирийского государства на основании его просьбы. Любые другие формы военного присутствия, будь то турецкое, американское, британское, французское, немецкое либо стран Персидского залива, любые другие формы военного присутствия, дислоцирования вооруженных сил являются незаконными. Поскольку государство не контролирует те или иные географические регионы, такое государство и те, кто его поддерживает, имеют право бороться с подобным незаконным присутствием, с этой оккупацией всеми возможными средствами.

Исходя из этого, вне зависимости от того, идет ли речь о создании одной или более баз либо о планах их создания, какая цель за этим стоит? Основная цель — сохранить статус-кво как можно на более длительный срок в свете неспособности реализовать главную цель, заключающуюся в том, чтобы добиться раскола сирийского государства. Какова в этом случае их задача? Стоящая перед ними задача — сохранить статус-кво на максимально возможный срок. Они не смогут этого сделать, но это означает новые жертвы, новую необходимость для сирийского государства расплачиваться за это. Однако тот, кто уже заплатил цену и выдержал почти восьмилетний период самой бесчестной войны в истории человечества, не обесценит все предшествующие жертвы, позволив создать какую-либо базу, неважно, французскую или чью-либо еще.

Всегда, в любое время за все сделанное приходится платить. Военная стратегия в целом, и не только она, основана на двух вещах: затраченные средства и полученный доход. Конечно, принесенные жертвы очень велики. У каждого погибшего в сражениях своя история, каждый погибший — это целый мир для родных, жены, матери, детей, братьев и сестер, это бесспорно. Однако это совершенно не означает, что тот, кто отказывался подчиниться и проявлял стойкость на протяжении восьми лет, в конечном итоге подчинится.

Второй момент, на котором я остановлюсь, заключается в том, что эта война длилась дольше, чем Первая и Вторая мировая войны. Есть некоторые территории, которые оставались осажденными на сроки более длительные, чем все прежде известные в мировой истории. Мы пережили ряд переломных этапов, многие из которых сирийскому государству удалось преодолеть; со всей уверенностью можно сказать, что будут преодолены и все оставшиеся испытания. Возможно, за это потребуется заплатить еще большую цену. Народ, армия и руководство сирийского государства доказали на деле, что готовы заплатить такую цену и способны это сделать.

— Президент РФ Владимир Путин заявил, что боевики ИГ* к востоку от Евфрата уже казнили десять из 700 удерживаемых ими заложников, в основном европейцев. Известно ли сирийской армии о подробностях этой ситуации?

— У меня нет детальной информации по этой ситуации. А что касается присутствия ИГ* к востоку от Евфрата, то оно так же, как и их присутствие рядом с районом Ат-Танф, происходит с благословения США и коалиции, управляемой Вашингтоном. Невозможно говорить о том, что государство, утверждающее, что оно первая в мире военно-техническая держава, что присутствующее с военной силой, разведкой (в Сирии) государство — США — не знают, как покончить с этими (ИГ*). Они действуют по их указам и в соответствии с их желаниями и по их планам. Поэтому вполне могут быть 700 заложников. Разве они не брали в заложники жителей целых городов?

Это факт, что коалиция под руководством США — враждебная, а логика, на которую опираются США, противоречит международному праву, гуманитарному праву, а подобные их действия только усложнят ситуацию. При этом усложнение ситуации не заставит тех, кто прав, избавляться от своих прав.

— Боевики практически ежедневно обстреливают снарядами город Алеппо. Когда планируется операция по зачистке пригорода Алеппо от террористов, а конкретно района Рашидин, откуда боевики обстреливают город?

— Я считаю, что эта тема взаимосвязана с другими. Террористы, обстреливающие районы Алеппо в эту минуту, делают это под взором и с благословения Турции, утверждающей, что она якобы хочет реализовать соглашение (по Идлибу) с русскими друзьями. Я не вижу никакой разницы между снарядами, падающими на Алеппо сегодня, и снарядами, вчера падавшими на Дамаск.

Так же, как были зачищены окрестности Дамаска от террористических группировок, будет очищена территория вокруг Алеппо. Когда? Это решать военному руководству, определяющему приоритеты и способ решения согласно масштабному видению и стратегии, которую согласовывают с русскими друзьями и не только с русскими.

Напрасно считать, что сирийское государство одиноко в этой войне, у него есть друзья и партнеры, с которыми необходима координация. Когда будет достигнуто соглашение по военному плану, то он, конечно, будет осуществлен. Если будет решено отложить (операцию), то так и состоится.

Основной вопрос здесь это суверенитет сирийского государства. Именно оно принимает первое и последнее решение относительно всего, что происходит на сирийской территории. Сирийский народ обладает исключительным правом решать, какая форма правления и стиль жизни в Сирии.

 Заман Рамазанов.

Сирия. Россия > Армия, полиция > ria.ru, 8 ноября 2018 > № 2786035 Хасан Ахмад Хасан

Ирак увеличит экспорт нефти в Китай в 2019 году

На 60% намерен увеличить Ирак поставки нефти в Китай в 2019 году, сообщил глава иракской нефтяной маркетинговой компании SOMO (State Oil Marketing Organization) Аля аль-Ясири. «Ирак готов поставлять около 1,45 млн б/с в Китай в 2019 году, основываясь на переговорах с долгосрочными покупателями», – рассказал аль-Ясири агентству Bloomberg в кулуарах China International Import Expo. На данный момент поставки иракской нефти в КНР оцениваются в 900 тыс. б/с. Среди покупателей иракской нефти в Китае – Chinaoil и Unipec, отметил глава SOMO.

По словам аль-Ясири, в городе Тяньцзинь SOMO создает с китайской Zhenhua Oi совместное предприятие, которое, как планируется, будет продавать ежегодно около 8 млн тонн нефти менее крупным независимым нефтеперерабатывающим заводам (НПЗ), а также крупным нефтехимическим предприятиям.

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на XVII Совещании руководителей спецслужб, органов безопасности и правоохранительных органов иностранных государств-партнеров ФСБ России, Москва, 7 ноября 2018 года

Уважаемые коллеги,

Рад очередной возможности выступить на Совещании руководителей специальных служб, органов безопасности и правоохранительных органов иностранных государств – партнеров ФСБ России. Ваши ежегодные встречи закрепились в качестве полезного формата взаимодействия, нацеленного на упрочение безопасности всех наших государств и их граждан.

Сегодня такое сопряжение усилий весьма актуально. Мир сталкивается с многочисленными вызовами. Особую тревогу вызывает всплеск международного терроризма. Несмотря на значительные успехи в борьбе с ИГИЛ, другими группировками, террористы по-прежнему представляют самую серьезную угрозу для всех без исключения стран. Они адаптируются к меняющимся реалиям, диверсифицируют источники и каналы получения финансовой и материально-технической поддержки своей деятельности, в том числе посредством укрепления связей с наркобизнесом и организованной преступностью.

Сегодня уже упоминалось, что три года назад на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Президент России В.В.Путин призвал сформировать универсальный фронт противодействия этому глобальному злу. Пока, однако, налаживанию подлинно коллективных скоординированных действий по-прежнему мешают геополитические амбиции, «скрытые повестки», двойные стандарты, а зачастую – стремление использовать радикалов для решения собственных корыстных задач на международной арене.

В настоящее время возможности бандформирований в Сирии и Ираке регулярно пополнять свой «бюджет» серьезно подорваны. Тем не менее, сопротивление террористов в этом регионе сломлено не до конца. Одна из причин – продолжающаяся внешняя материальная подпитка радикалов, в том числе вооружениями.

Россия неоднократно привлекала внимание к этой проблеме. Мы провели в сентябре с.г. в Москве международную конференцию, посвященную «Противодействию незаконным поставкам оружия в контексте борьбы с международным терроризмом». В ней приняли участие 132 представителя из 25 государств и 10 международных организаций. Конференция положила начало выработке единых подходов к борьбе с нелегальными поставками оружия террористам, способствовала сближению позиций государств в сфере антитеррора в целом. Будем и далее последовательно работать над укреплением сотрудничества на этом важном направлении.

Потерпев военное поражение в Сирии, террористические группировки создают новые плацдармы, вербовочные сети, «спящие ячейки» в других странах. Они продолжают пользоваться как сохраняющейся разобщенностью международного сообщества, так и тем, что не все государства предприняли необходимые законодательные и правоохранительные меры на национальном уровне.

Одно из наиболее опасных последствий такой политики –«иностранные террористы-боевики» (ИТБ), которые массово возвращаются в страны происхождения либо в третьи государства. При этом террористы стараются перемещаться в страны, законодательство и правоприменительная практика которых затрудняют их уголовное преследование.

Проблема ИТБ требует комплексного решения, в т.ч. международно-правового. Критически важно обеспечить неотвратимость наказания тех, кто вовлечен в террористическую деятельность – как это зафиксировано в соответствующих резолюциях СБ ООН. Призываем к активному и добросовестному международному взаимодействию, в том числе по вопросам взаимной правовой помощи, своевременного информирования о передвижениях причастных к терроризму лиц, их экстрадиции.

В фокусе самого пристального внимания должна оставаться и борьба с распространением террористической и экстремистской идеологии.

Определяющая роль в решении этих задач принадлежит государствам и их компетентным органам. А международное антитеррористическое сотрудничество необходимо выстраивать строго на основе универсальных правовых норм, Устава ООН, резолюций Совета Безопасности, которые лежат в основе деятельности соответствующих структур Секретариата ООН.

Россия сохраняет сдержанное отношение к любым инициативам, не учитывающим упомянутые ключевые принципы. Имею в ввиду в частности продвигаемую рядом государств концепцию «противодействия насильственному экстремизму» (ПНЭ). И проблема здесь не в названии, не в термине, а в содержании данной концепции, которая не только игнорирует согласованные ООН правовые рамки антитеррора, но и допускает вмешательство во внутренние дела суверенных государств под предлогом поддержки гражданского общества перед лицом авторитарных режимов, действия которых, дескать, и являются первопричиной распространения радикальных настроений. Авторы этой концепции, по сути, готовы оправдать экстремистов, обосновать их вывод из-под уголовной ответственности. Понятно, что нельзя с этим соглашаться.

Россия обладает уникальным и успешным опытом противодействия терроризму и экстремизму. В свое время нам пришлось фактически в одиночку на собственной территории бороться с этими угрозами, которые к тому же подпитывались извне. Тем не менее, мы не только разгромили террористов, но и закрепили достигнутое принятием комплекса законодательных, политических, социально-экономических мер, уделяя особое внимание упрочению межнационального, межконфессионального общественного согласия. К этой работе были привлечены институты гражданского общества, религиозные деятели. В результате сформирована общегосударственная система противодействия терроризму.

Опираясь на накопленный опыт, Россия готова участвовать в разработке универсальных стандартов сотрудничества в противодействии любому экстремизму как «предтече» терроризма. На этом пути уже достигнуты важные результаты.

В июне прошлого года государства-участники Шанхайской организации сотрудничества подписали Конвенцию по противодействию экстремизму, которая содержит выверенные совместные подходы к борьбе с питающим терроризм экстремизмом, в том числе в его ненасильственной форме, причем она предусматривает сотрудничество еще на этапе подготовки и организации покушений на законы и традиционные ценности соответствующего общества. Конвенция накладывает на государства-участники обязанность бороться с распространением экстремистской идеологии, пресекать публичную поддержку и подстрекательство к терроризму. Предлагаем всем зарубежным партнерам изучить этот документ на предмет возможного присоединения к нему – Конвенция открыта для подписания любым государством.

Уважаемые коллеги,

Уже приходилось говорить, что налаживанию честного, эффективного взаимодействия на антитеррористическом треке не способствуют попытки определённых сил использовать различные радикальные группировки для разжигания экстремистских настроений, дестабилизации внутриполитической ситуации в той или иной стране. К сожалению, такая деструктивная практика сохраняется. Яркий пример – это поддержка некоторыми игроками на Ближнем Востоке пресловутых «Белых касок», о которых сегодня уже упоминалось и которые под прикрытием псевдогуманитарной деятельности осуществляют откровенные провокации и инсценировки с целью создать повод для незаконного применения силы против суверенных государств.

Призываем все страны, все неправительственные организации, которые работают в «горячих точках», не допускать какого-либо взаимодействия с экстремистами, строго следовать нормам международного гуманитарного права и одобренным ООН принципам бескомпромиссной борьбы с терроризмом.

Уважаемые коллеги,

В распоряжении международного сообщества немало эффективных рычагов антитеррористического сотрудничества. Убежден, что итоги вашей дискуссии будут содействовать их более эффективному задействованию на благо наших народов в целях упрочения глобальной и региональной безопасности.

Благодарю за внимание и желаю успешной работы.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > mid.ru, 7 ноября 2018 > № 2799202 Сергей Лавров

Командующий КСИР Ирана заступился за генерала Солеймани

Командующий Корпусом стражей Исламской революции (КСИР) генерал-майор Мохаммад Али Джафари выразил сожаление по поводу высказываний государственного секретаря США Майка Помпео против командующего силами КСИР генерал-майора Кассема Солеймани и охарактеризовал их, как смешные.

"Мистер Помпео, если вы не беспокоитесь о своей репутации, то хотя бы подумайте о репутации своей страны", - сказал генерал-майор Мохаммад Джафари во вторник в своем обращении к Помпео, сообщает Tasnim News.

"Почему вы делаете эти нелепые заявления, которые исходят из позиции слабости?", - добавил он.

"Вы действительно верите, что Саудовская Аравия, у которой на руках кровь тысяч невинных людей в Йемене и Бахрейне, а также своих же граждан, борется с терроризмом?", - задался вопросом командующий КСИР.

Он также подчеркнул важную роль генерал-майора Солеймани в спасении иракских и сирийских народов от террористов ДАИШ (ИГИЛ) и других группировок такфиристов, и заявил, что у США и их региональных союзников на руках кровь угнетенных народов региона.

Выступая на пресс-конференции в понедельник, Помпео раскритиковал генерала Солеймани и сказал, что "это человек, у которого на руках американская кровь. Он убил американских солдат, и это не смешно".

"И действия, которые предпринимает Исламская Республика Иран, касаются не маленьких глупостей, которыми люди занимаются здесь, в Вашингтоне, в округе Колумбия, а очень серьезных вопросов, которые затрагивают всю Европу, весь Ближний Восток и мир, и наших молодых мужчин и женщин, которым сегодня угрожает опасность", - добавил он.

Стоимость экспорта электроэнергии из Ирана достигнет $33 млрд. к 2026 году

Стоимость ежегодного экспорта электроэнергии из Ирана, как ожидается, достигнет 33 миллиарда долларов в 1404 иранском календарном году (март 2025 года - март 2026), заявил заместитель министра финансов по планированию и экономическим вопросам.

Мохсен Бахтияр рассказал, что достижение этой цифры требует от правительства Ирана применения всего имеющегося потенциала и утверждения новых законов, сообщает IRIB.

24 октября министр энергетики Ирана Реза Ардаканян объявил, что ежедневный экспорт электроэнергии страны в соседние страны достиг 2000 мегаватт (МВт).

По словам заместителя министра энергетики Ирана Хушанга Фалахатяна, за первую половину текущего года, Иран экспортировал 5,162 миллиона киловатт-часов (мкВт) электроэнергии по сравнению с 4,146 мкВт в прошлом году.

"Иран обменивает электроэнергию со своими соседями: Арменией, Азербайджаном, Турцией, Пакистаном, Афганистаном, Туркменистаном, Ираком, а также Нахичеванской Автономной Республикой, причем Турция, Ирак, Пакистан и Афганистан являются только импортерами иранской электроэнергии", - рассказал Фалахатян.

Между двумя переворотами

Со дня великой национальной катастрофы, именуемой Февральской и Октябрьской революциями, минул 101 год. Но мы до сих пор не знаем всей правды о тех грозных событиях. А это значит, что остаёмся заложниками, лишенными права извлечь уроки из прошлого. Как в октябре (ноябре) 1917-го власть перешла от либералов к большевикам? Этот вопрос волнует многих неравнодушных к судьбе страны людей.

Если верить советским учебникам…

Официальная версия, представленная в сохранившемся школьном учебнике по «Истории СССР» для 9 класса, по которому я учился, фактически мало чем отличается от сегодняшней трактовки тех событий. Согласно ей, «народные массы, вдохновляемые партией большевиков, совершили буржуазно-демократическую революцию», свергнув в феврале 1917 года царя. Но захватившие власть помещики и капиталисты были далеки от настоящего народа, который представляли большевики: «Политика Временного правительства находилась в непримиримом противоречии с интересами трудящихся».

Буржуи добровольно не хотели отдавать бразды правления в руки рабочих и крестьян. В итоге в стране установилось двоевластие: Временного правительства, признанного тут же союзниками царской России - Англией, Францией и США, и самопровозглашённого Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Продолжаться так долго не могло.

Вот и пришлось большевикам устраивать ещё одну революцию - Октябрьскую: «Ленин разоблачил антинародный характер Временного буржуазного правительства… Он выдвинул историческую задачу: завоевание политической власти рабочим классом, установление диктатуры пролетариата». Одним словом, нас всеми силами пытаются убедить, что ничего общего у большевиков и либералов не было и быть не могло.

Из тех же учебников мы помним, что в июле 1917-го большевики провели попытку захвата власти, которая окончилась провалом. Сам Ленин, опасаясь за свою жизнь, скрылся в Разливе, а верные Временному правительству войска рыскали по столице, хватали его соратников, громя заодно их штабы и типографии.

Тогда же некоторые газеты опубликовали сенсационные сообщения, что Ленин - германский шпион, а немцы тут же начали успешное наступление на фронте. И хотя ситуация в стране к концу осени стремительно ухудшилась, известное утверждение Владимира Ильича, что власть большевики подняли буквально с земли, приобретает особый смысл. Попробуем разобраться в этом, взглянув на события с точки зрения открывшихся фактов, которые не были известны ранее.

Масонское закулисье

Есть серьёзные основания полагать, что большевики и «временные» под руководством Александра Керенского действовали заодно. Отправной точкой думать так позволяет высказывание хорошо информированного политика, британского премьер-министра и масона Бенджамина Д,Израэли, бросившего за несколько лет до описываемых событий туманную фразу: «Мир управляется совсем иными людьми, о которых даже представления не имеют те, кто не заглядывает за кулисы». Давайте это сделаем!

Документально подтверждено, что Временное правительство состояло практически из одних масонов, входивших в ложу «Великий Восток народов России» с подчинёнными ей структурами. А одна из главных их целей - борьба с легитимными монархиями. Все подобные тайные организации жёстко структурированы и связаны между собой. Финансируются и управляются богатыми и влиятельными людьми.

Наиболее активными из братьев, или «вольных каменщиков», как они именуют себя, считаются английские масоны. Сумев проникнуть во все органы власти и фактически подчинив своему влиянию двоюродного брата Николая II, короля Георга V, они и организовали Февральский переворот.

Это подтверждает объяснившая многое фраза другого британского премьер-министра Ллойд Джорджа, сказанная им в парламенте, когда стало известно о падении монархии в России: «Одна из главных целей войны достигнута». Есть многочисленные, «всплывшие» не так давно воспоминания, в том числе французских дипломатов, что именно через британское посольство снабжались деньгами участники мятежа и народных волнений. Доказано, что и сам посол Джордж Бьюкенен активно вмешивался во внутренние дела России. Фактически стоял в центре заговора. Как же так, ведь Британия являлась союзницей Российской империи?!

На самом деле она серьёзно опасалась победы и роста международного авторитета нашей страны. К тому же ей, согласно секретному договору, получившему название «соглашение Сайкса-Пико», заключённому между Британией, Францией и Российской империей, отходили не только стратегически важные черноморские проливы Босфор и Дарданеллы, но и нефтеносные районы нынешнего Северного Ирака, принадлежавшие тогда Турции - союзнице Германии.

Одним словом, несамостоятельность Керенского и его кабинета не вызывает у серьёзных историков сомнений. Февральская революция, ставившая основной целью свержение русской монархии и аннулирование неудобных договоренностей, делалась, как видно, в интересах даже не немцев, организовавших прибытие Ленина в Россию в пломбированном вагоне, а британских масонов.

Игра в поддавки

А вот с Владимиром Ульяновым и его детищем - Октябрьской революцией не всё так просто. Ильич не состоял в рядах «вольных каменщиков», но обуянный жаждой власти, готов был пойти хоть на союз с чёртом. Его «вычислили» немцы и через агента Александра Парвуса - Гельфанда фактически завербовали с целью вывода России из войны любыми путями. Прибыв на Родину, он выполнял их заказ, разваливая в первую очередь армию. Но на пути у него стоял ставленник англичан - Александр Керенский.

Одним из обязательств Керенского перед британскими кураторами было продолжение войны, которая должна завершиться поражением Германской и Австро-Венгерской монархий. Но, получив власть, он не оправдал надежд, увлёкся популизмом и, быстро растратив авторитет, привёл фактически возрождённую Николаем II русскую армию к развалу. И тогда Керенского решено было поменять на более делового человека.

Его поиском занимались масонские «кадровики». Такими фигурами стали Лейба Бронштейн, больше известный как Лев Троцкий, и Янкель (Яков) Свердлов. Последний, кстати, был родным братом проживавшего в Америке Вениамина Свердлова, связанного с американскими банкирами.

Так вот Троцкий и Свердлов должны были занять в большевистской партии лидирующие места и окончательно подчинить Россию интересам масонов и международного финансового капитала. Знал ли об этих планах Ленин? Скорее всего догадывался, но, проявляя невиданные качества политического эквилибриста, лавировал между немцами и новыми наметившимися хозяевами.

В развитие этой мысли интересно проследить, как Керенский боролся с Лениным, который открыто призывал к вооружённому восстанию. У большевиков не было влияния даже в штабе грядущей революции Петросовете, не говоря уже о многотысячном гарнизоне, поэтому остановить их не представлялось большой проблемой. Достаточно было окружить и занять верными Временному правительству войсками Смольный. Этот план предлагал Верховный главнокомандующий генерал Николай Духонин, готовый для этого снять с фронта боевые части.

Керенский не только отказался от весьма дельного предложения, но в итоге вообще запретил трогать заговорщиков, даже вопреки представленным ему военной контрразведкой неопровержимым фактам готовящегося вооружённого переворота.

Происходила своего рода игра в «поддавки», когда Керенский скорее делал вид, что ловит Ленина, а тот успешно скрывался от него.

«Наши с вашими договорились»

Тем временем 20 октября (по старому стилю), за 5 дней до намеченного Октябрьского переворота состоялось малоизвестное, но крайне важное совещание. На нём присутствовали американские разведчики Томпсон и Роббинс, действовавшие под прикрытием Красного Креста, глава британской военной миссии генерал Нокс. Временное правительство представлял генерал Неслуховский.

На этом заседании принято важное решение о смене Керенского - настаивали американцы, англичане не возражали. Кого же готовили на замену? На этот вопрос есть ответ. Накануне штурма Зимнего влиятельная «Нью-Йорк таймс», торопясь быть первой, оповестила Америку, что в России совершён государственный переворот и во главе правительства встал Лев Троцкий.

Он прибыл в Россию накануне на пароходе из США, где жил некоторое время. Американский паспорт ему был выдан лично президентом страны Вильсоном. Почему он не стал главой нового правительства - тема отдельного исследования. Но хорошо известно о его непотопляемости в первых советских органах власти и занимаемых им важных постах. Яков Свердлов, уральский боевик с нижегородскими корнями, фактически стал тенью Ленина, занимаясь кадровыми вопросами, возглавив ВЦИК - высший законодательный, распорядительный и контролирующий орган государственной власти РСФСР в 1917-1918 годах. К тому же он являлся теневым финансистом Ильича.

Вишенкой на торте в нашем кратком расследовании - ещё один малоизвестный факт: когда революционеры под командованием Владимира Антонова-Овсеенко ворвались в опустевший Зимний дворец, там шло очередное заседание Совета министров Временного правительства. Вот как описывает эту эпохальную сцену публицист Валерий Шамбаров, ссылаясь на достоверные источники: «В 1 час 50 минут ночи отряд нагрянул в Малую столовую, где заседало правительство. Антонов-Овсеенко объявил его низложенным. А генерал-губернатор Петрограда Пальчинский (недавно назначенный на эту должность Керенским. - Прим. авт.) тихо пояснил присутствующим: «Всё в порядке: наши договорились с вашими». Внутри дворца никаких боёв не было. Министров отправили в Петропавловскую крепость. Антонов-Овсеенко лично сопровождал их во избежание эксцессов. Беспокоиться за свою судьбу им было нечего, через некоторое время их выпустили на свободу… При взятии дворца присутствовали американцы - Рид, Вильямс, Гумберт».

К слову, почти все отпущенные на свободу 15 министров-капиталистов прожили долгую и вполне счастливую жизнь.

Какой можно сделать вывод? А то, что обе антироссийские революции организованы за рубежом и проплачены иностранными инвесторами. Что-то изменилось 101 год спустя?

Роман ИЛЮЩЕНКО

(Щит и меч № 41, 2018 г.)

Администрация Дональда Трампа совершила огромную ошибку, выйдя из соглашения с Ираном по ядерной программе, за это Вашингтону придется заплатить, уверен бывший помощник президента США Барака Обамы по Ближнему Востоку Роберт Малли, который играл ключевую роль в формировании политики предыдущей администрации Штатов по Ирану, Ираку и странам Персидского залива, а также принимал участие в переговорах "шестерки" и Ирана по ядерной программе. Выход из Совместного всеобъемлющего плана действий, по его мнению, не только изолировал Вашингтон, но и создал опасный прецедент — теперь будущие администрации также могут захотеть пересмотреть соглашения, достигнутые самим Трампом. Малли считает, что в Белом доме одержимы желанием нанести ущерб и дестабилизировать Иран, хотя открыто о смене режима никто и не говорит. О ситуации вокруг ядерной сделки и новых американских санкциях бывший высокопоставленный представитель американской администрации, а ныне президент "Международной кризисной группы" рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Татьяне Калмыковой.

— Сейчас в Вашингтоне говорят, что если бы сделка с Ираном по ядерной программе была оформлена как договор, то мы бы не оказались в такой ситуации. Исходя из вашего опыта, что можно было бы сделать иначе для сохранения будущих соглашений?

— То, что происходит, ужасно. Но подумайте о том, где бы мы были сейчас, если бы у нас не было сделки. Если бы у нас была администрация Трампа и Иран, который бы, соответственно, продолжал развитие своей ядерной программы без ограничений. Мы бы, скорее всего, двигались в сторону столкновения. Возможно, военного. Поэтому, я думаю, мы можем найти некое утешение и реальное удовлетворение тем фактом, что есть сделка, которая пока что сдерживает Иран, и Иран все еще уважает ее условия, несмотря на то что США из нее вышли. Я пока еще не пребываю в траурном настроении.

Надеюсь, Иран продолжит соблюдать соглашение. Во многом это будет зависеть от того, что делают Европа, Россия, Китай и другие страны. Я не уверен, что можно было еще что-то сделать (по-другому — ред.). Многие говорят: "Если бы это было договором". Но мы только что увидели, что президент Трамп может сделать с договором (выход из ДРСМД — ред.). Если бы это (Совместный всеобъемлющий план действий — ред.) было договором, то от него все равно можно было бы избавиться исполнительным указом. Не нужно никаких других шагов.

Что правда, так это то, что те, кто вели переговоры по сделке, не делали ставку на президентство Трампа. Это верно. Это одно из обстоятельств, которое не было учтено. Но любой договор, любая сделка, любое политическое соглашение в конечном счете зависит от доброй воли и приверженности вовлеченных сторон. В данном случае одна сторона решила по каким-то причинам, я думаю нам известным, что не хочет придерживаться сделки. И против этого нет защиты. Нет защиты от суверенного права или суверенного решения страны заявить, что мы планируем выйти.

— В этом случае, что бы вы посоветовали иностранным партнерам, которые обеспокоены ситуацией, при которой одна из сторон может начинать заново переговоры по сделке каждые четыре года?

— Это не частое явление. Я думаю, администрация допустила огромную ошибку. Какой бы ни была цель в отношении Ирана, это не способ ее достичь. Многие администрации, которые приходят к власти в США или других странах, даже если они не согласны с решением, принятым их предшественником или предшественниками по какой-либо международной сделке, проявляли некое уважение. Они понимали, что это создаст прецедент: если они выходят, то это значит, что другой может выйти из сделки, которую заключат они. Если завтра Трамп заключит сделку с какой-либо страной, означает ли это, что их успех будет просто эпизодом, от которого другие могут быстро отступить? Поэтому существуют закономерные ограничения в международном плане, о которых знает каждый: если выходишь из сделки, то нет никаких гарантии, что ту, которую заключишь ты, будут уважать в будущем. Поэтому, я считаю, США заплатят цену за выход из сделки.

Иран в некоторой степени имеет превосходство, которое они сами подрывают тем, что они, очевидно, сделали во Франции, а теперь в Дании (страны обвинили иранские спецслужбы в подготовке терактов на своей территории, Иран обвинения отверг – ред.). Но, по крайней мере, на протяжении некоторого времени у них было превосходство — Иран и весь остальной мир против США, а не США и весь остальной мир против Ирана. А так было до заключения ядерной сделки. И все же придется поплатиться за выход из сделки, переговоры вокруг которой велись в многостороннем формате. Также она была одобрена Советом Безопасности (ООН). Я думаю, что сигнал для всех тех стран, которые заключили сделку или которые считают, что она была хорошей, это попытаться сделать все, что возможно, чтобы она выжила вопреки и в отсутствие США.

— В интервью РИА Новости замглавы МИД Ирана Аббас Аракчи заявил, что после выхода США из сделки был нарушен баланс, и теперь Европа, Россия и Китай должны его восстановить. Считаете, возможно компенсировать то, что они потеряли?

— Невозможно полностью компенсировать (потери из-за выхода США). И я не думаю, что возможно компенсировать даже их большую часть. Другими словами, Иран будет в более плохом положении из-за выхода США, даже несмотря на то что делает Европа, Россия, Китай. Я думаю, что иранцы — и хотя они могут говорить, что хотят полной компенсации — они знают, что этого не произойдет. США являются слишком сильным игроком. Угроза санкций велика, компании уходят (с иранского рынка — ред.). Я думаю, трудность сейчас заключается в том, чтобы убедиться, что Иран получает достаточно выгод от сделки, и в его интересах ее сохранить. Несмотря на то, что эти выгоды гораздо меньше того, что они ожидали. Я знаю, что Аббас это говорит, я знаю, что другие это говорят. Я думаю, они осознают, что не смогут получить полной компенсации. Это попросту нереалистично.

— Они говорят, что если не получат этого, то тогда выйдут из соглашения. Это просто своего рода игра?

— Я не думаю, что это игра. Я думаю, что иранцы сейчас проводят политические и экономические расчеты. С экономической точки зрения, они изучают, достаточно ли тех выгод, которые они получают, находясь в сделке, даже несмотря на то, что они гораздо меньше того, на что они рассчитывали. Другими словами, если новый механизм, над которым работают европейцы и который включает сотрудничество русских, позволит Ирану продавать некоторую нефть Европе; если китайцы, индийцы продолжат покупать значительные объемы нефти — стоит ли все это, чтобы остаться в сделке. Даже несмотря на то, что объемы могут быть меньше, даже если инвестиции бизнеса меньше ожидаемых. Это один из аргументов, почему они бы остались (в сделке). Если это (продажа нефти — ред.) сократится почти до нуля и не будет различий между тем, где они находились до снятия санкций и тем, где они находятся сейчас, то это изменит их расчеты.

Другой расчет — политический. Это то, о чем я говорил ранее. С иранской точки зрения, иметь Европу и остальной мир с Ираном против Трампа — лучше, чем иметь США и весь остальной мир против них. Это помогает им политически и дипломатически. Это помогает показать им, что они не находятся в изоляции.

Я думаю, что оба расчета работают наилучшим образом в том случае, если они думают, что администрация Трампа пробудет один срок. Если они будут убеждены или побоятся, что это будет два срока, тогда расчет может поменяться. Они, вероятно, не смогут продержаться шесть лет при интенсивных санкциях США, не реагируя на это.

Я думаю, что часть их расчета заключается сейчас в том, что они все еще думают, что это продлится два года, и потом будет другая администрация. Другая администрация может быть не идеальной, но по меньшей мере с ней можно будет работать. В то же время, эта администрация, кажется, с одержимостью сосредоточена на Иране и на том, чтобы нанести им ущерб, задушить, дестабилизировать. Определенно, они сжимают их экономически. Но если это продлится только два года, то они (иранцы — ред.) могут это проглотить, сделать глубокий вдох, и посмотреть, что произойдет дальше.

— Давайте поговорим о новых санкциях, которые вступят в силу. Как вы видите развитие ситуации? Возможно ли сокращение импорта иранской нефти до нуля?

— Это невозможно. И я думаю, администрация сама уже готовится предоставить исключения из санкций до тех пор, пока имеется тенденция к сокращению (импорта нефти — ред.). Такие страны как Индия не сократят импорт до нуля, Китай точно не сократит, Япония и Южная Корея… Это может иметь большое влияние на их экономику. Это будет иметь большое влияние на стоимость нефти, даже если Саудовская Аравия попытается восполнить это в некоторой степени. Есть свидетельства, что администрация достаточно реалистично настроена в отношении того, что мы не сможем добиться сокращения (импорта иранской нефти) до нуля.

— Кому, вы считаете, они предоставят исключения из санкций?

— Идут разговоры об Индии, Турции, Китае. Я не вовлечен в эти разговоры, но я считаю, что это касается большинства стран, которые говорят, что не смогут сократить импорт до нуля. Я знаю, что Индия об этом заявила. Это просто невозможно. Некоторые из их нефтеперерабатывающих предприятий построены только для обработки иранской нефти. Это самая дешевая нефть, которую они могут получить. Готовы ли США или другие страны компенсировать эту разницу, и что они будут делать с теми перерабатывающими предприятиями, предназначенными только для иранской нефти? Я думаю, что мы увидим по меньшей мере половину стран, если не больше, которые получат исключения из санкций или же просто заявят США, что не смогут сократить импорт до нуля и будут жить с последствиями.

— Как заработают эти новые нефтяные санкции с учетом проблем с Саудовской Аравией из-за исчезновения журналиста Хашукджи? Будет ли это иметь какое-то влияние?

— Нет. Я думаю, что если это что-то и сделает, так это окажет больше давления на Саудовскую Аравию и ее руководство для удовлетворения требований США. Саудиты говорили до этого: "Мы не будем увеличивать наши поставки для компенсации потерь". Я подозреваю, и есть соответствующие сигналы, что саудиты поправили это. Они находятся под большим давлением, поскольку они ощущают себя более уязвимыми после убийства Хашукджи. Думаю, они, вероятнее всего, попытаются удовлетворить запросы США. В этом случае, это помогает усилиям США по оказанию давления на Иран.

— Значит они будут более склонны к сотрудничеству?

— Я так полагаю. Они уже в некоторой степени сотрудничают. Они, вероятно, будут сотрудничать еще больше, поскольку саудовское руководство не может позволить себе сейчас борьбу с США.

— Вы упомянули новый механизм, над которым работает Европа для обхода американских санкций. Иранцы надеялись, что он заработает до 4 ноября…

— Я не знаю, какое окажет влияние то, что случилось в Дании. Европейцы сказали мне, что они планировали представить пакет (мер — ред.) Ирану перед 4 ноября. Это было их намерением. Это могло измениться. Я не знаю, что произошло в Дании. Есть все причины полагать, что это является правдой. Почему Иран сделал это сейчас? Является ли это вопросом безразличия или уделением первостепенного внимания тому, что они считают крайне необходимым для их внутренней стабильности? Это является ложкой дегтя в бочке меда. Я не уверен, но это может возыметь эффект на то, с чем выйдут европейцы.

— Как вы представляете себе этот новый механизм?

— Насколько я понимаю — это будет сочетание параллельного финансового канала и бартерной системы. Не вдаваясь в технические детали, главное — иметь механизм, который был бы неуязвим по отношению к санкциям США. Этот механизм не включает в себя организации, деньги или все то, что касается финансовой системы США. Если это ее затрагивает, то длинная рука США может достичь их и наложить санкции. Они работают над своего рода параллельной финансовой системой, бартерными обменами. В обмен на нефть вы получаете товары. Что-то из этого работает через третьи страны, такие как Россия, и что-то может быть просто финансовым каналом, который независим или не затрагивает американский доллар.

— Считаете, что этот механизм будет действительно работать?

— Зависит от того, как вы определите слово "работать". Я не думаю, что он будет работать в той мере, что Европа сможет свободно вести торговлю с Ираном. Это будет ограничено, и это еще не было опробовано. Политический символизм, вероятно, настолько же важен, как и экономические выгоды. Опять-таки, для Ирана это доказательство того, что Европа старается, Европа готова противостоять президенту Трампу, что Европа готова проявлять изобретательность и стремиться к механизму, пусть он и не является идеальным.

— Одна из статей журнала Forbes вышла под заголовком "Санкции Трампа по Ирану отдали большую победу России". Речь идет про нефтяные санкции. Согласны ли с этим определением?

— Это поможет производителям нефти, поскольку цены начнут расти. И Россия является одним из значимых производителей нефти. Это определенно увеличит ее относительную власть на нефтяном рынке. В этом нет сомнений. В Пентагоне гораздо более заинтересованы — и, я уверен, вам это известно — в балансе между державами и конкуренцией с Россией. Борьба с Ираном для них вторична. Но для большинства в Белом доме, для советника по национальной безопасности (Джона Болтона — ред.), для госсекретаря (Майка Помпео — ред.), кажется, приоритетом является Иран — его действия на Ближнем Востоке и вне региона. Так что расплата за сдавливание и ущемление Ирана — это предоставление выгод для такой страны как Россия. Я думаю, они (в администрации — ред.) готовы это проглотить.

— Помпео заявлял, что США стремятся к тому, "чтобы Иран стал нормальной страной". Что значит — "нормальной"?

— Это является его общим обозначением 12 условий, которые он выдвинул и которые включают в себя все — от внешней до внутренней политики и прав человека. Это целый ряд вопросов, которые откровенно означают, хотя они это и не говорят… Они не говорят, что речь идет о смене режима. Но те изменения, которые они просят, настолько фундаментальны, что нельзя представить их выполнение с нынешним режимом. Никто, кого я знаю, всерьез не считает, что Иран будет смотреть на этот список (требований США — ред.) и думать: "ох, какое из них мы выполним". Это некого рода заявление в рамках общего курса — мы будем оказывать давление на Иран, чтобы нанести им урон и посмотреть, какие за этим придут изменения.

— Усилят ли эти требования США и факт выхода из сделки положение сторонников жесткой линии в Иране, а не умеренных?

— Я не думаю, что администрация хочет усиления умеренных. Это могло быть так в случае с другими администрациями. Эта администрация не видит особой разницы между так называемыми умеренными и сторонниками более жесткой линии. В их глазах они выглядят одинаково. Они считают, что такие люди как (глава МИД Ирана Мохаммад Джавад — ред.) Зариф и (президент Ирана Хасан — ред.) Роухани являются красивым лицом уродливого режима. В этой связи, усиление умеренных для них является плохим исходом, поскольку это поможет им продолжать политику, которую они всегда проводили, но при этом получать приемы в Елисейском дворце, на Даунинг-стрит, и красную дорожку везде. По большому счету, они предпочитают иметь сторонников жесткого курса у власти, поскольку для них (администрации США — ред.) — это истинное лицо Ирана. И это является своего рода странным зеркальным отображением позиции Ирана. Я думаю, что иранцы иногда предпочитают сторонника более жесткой линии в США, поскольку считают именно это истинным лицом США.

Но усилит ли это сторонников жесткого курса? Скорее всего, что курс на выход из сделки, переговоры по которой проводили более прагматичные силы, поможет тем, кто придерживается жесткой линии.

Оказание большего военного и экономического давления на Иран также усилит КСИР. Исторически санкции против Ирана помогали таким как КСИР, поскольку они лучше способны обходить санкции и искать другие пути. Будь то на политическом, военном или экономическом уровне, можно предположить, что курс США усилит силы, придерживающиеся более жесткого курса в Иране, в краткосрочной перспективе. Но я не уверен, что это то, чем вообще обеспокоена администрация.

— Означает ли это, что администрация Трампа не заинтересована в начале переговоров?

— На счет этого я не знаю. Я принимаю на веру слова президента Трампа. Я думаю, что президент Трамп действительно хотел бы, чтобы Иран вернулся за стол переговоров. Он хотел разорвать сделку и потом получить свою собственную сделку с Ираном. Это нереалистичный подход, и, вероятно, та сделка, которая у него на уме, является нереалистичной. Но я не сомневаюсь в том, что это то, что бы он хотел видеть. Думаю, такие люди как госсекретарь Помпео и Джон Болтон, вероятно, считают, что этого не произойдет. Иран не придет просить президента Трампа о другой сделке. Но я думаю, что он был бы очень рад встрече с президентом Роухани, как это было и с (лидером КНДР — ред.) Ким Чен Ыном.

— Что могут сделать иранцы для сохранения сделки?

— Если они в действительности вовлечены в террористический заговор во Франции, Дании или еще где-то в Европе, то это лучший способ разрушить сделку. Поскольку рано или поздно европейцы должны будут ввести санкции. И как только они присоединятся к санкциям, я думаю, для Ирана будет очень трудно оставаться в сделке. Я не думаю, что европейцы, Россия, Китай выйдут из соглашения. На усмотрение Ирана решить — придут ли они к выводу, что имеющиеся условия таковы, что лучше остаться в сделке или же выйти из нее. Отчасти, это будет зависеть от их действий. Если они отдалят Европу своим курсом, то думаю, мы увидим введения санкций со стороны европейцев.

— Перед началом ядерных переговоров было общее согласие, что вы не вносите в повестку такие вопросы как баллистические ракеты, ситуация на Ближнем Востоке. Уже после заключения сделки были ли разговоры о том, что пора начать подобные переговоры?

— Мы надеялись… Мы говорили иранцам, что мы готовы говорить по региональным вопросам. В действительности мы были готовы вести дискуссии по региональным вопросам по ходу (ядерных) переговоров.

— А были готовы они?

— Наполовину. У нас никогда не было систематических переговоров по региональным вопросам. Были разговоры между госсекретарем (Джоном) Керри и его коллегой по некоторым региональным проблемам. Иран участвовал в заседании Международной группы поддержки Сирии (МГПС). У нас были дискуссии по Йемену. Я думаю, было бы правильным шагом — параллельно или же после (ядерных переговоров) — начать дискуссии по всем этим вопросам.

Давайте предположим, что те в администрации Трампа, кто говорят, что это была плохая сделка, поскольку она не решает все эти проблемы, правы. Я не согласен с ними, но предположим, что они правы. Лучшим способом это сделать, было бы предложить: "давайте соблюдать сделку, и теперь начнем другие переговоры по тем вещам, которые хотим мы — баллистических ракетах, "Хезболле" и так далее". Но у США по-прежнему первичное эмбарго по отношению к Ирану. Между США и Ираном нет торговли. Даже до введения санкций велась торговля только запчастями к самолетам, коврами и фисташками. Это не помогает их экономике. Если бы у нас были переговоры, на которых бы мы сказали: "хорошо, есть и другие вопросы, которые мы тоже можем внести в повестку, но мы хотим услышать от вас некоторые вещи по вашему региональному курсу"… Я думаю, это было бы очень сложно. Это бы продлилось гораздо дольше, чем ядерные переговоры. Но иметь такую дискуссию было бы важно.

— Почему это не сработало?

— Конечно, я не являюсь беспристрастным наблюдателем, но мой анализ заключается в том, что иранцы не были готовы. Под иранцами я подразумеваю верховного лидера и тех, в чьих руках реально находится власть. Они чувствовали, что уже многое проглотили после ядерной сделки, которая оказалась противоречивой в Иране. Им нужно было взять паузу перед тем, как сделать следующий шаг. И это шаг никогда не был сделан. Опять-таки, мое мнение, они прождали слишком долго. И теперь они имеют дело с администрацией, с которой провести такие дискуссии будет гораздо сложнее. Я думаю, что рассказ с их стороны будет таков, что США не выполняли сделку добросовестно. Даже при (президенте США Бараке — ред.) Обаме у банковского сектора не было свободы. Поэтому они бы сказали, что, с их точки зрения, пока США не начнут добросовестно выполнять ядерную сделку, они не готовы всерьез начать переговоры по другим вопросам. Я думаю, это то, что бы они сказали. И я считаю, это правда. Мы не выполняли все таким образом, как они хотели.

Татьяна Калмыкова.

США. Иран. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 4 ноября 2018 > № 2780051 Роберт Малли