Машинный перевод:  ruru enen kzkk cnzh-CN    ky uz az de fr es cs sk he ar tr sr hy et tk ?
Всего новостей: 4269471, выбрано 58588 за 0.229 с.

Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

?
?
?
?    
Главное  ВажноеУпоминания ?    даты  № 

Добавлено за Сортировать по дате публикацииисточникуномеру


отмечено 0 новостей:
Избранное ?
Личные списки ?
Списков нет
Иран. Туркмения > Транспорт. Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 2 января 2025 > № 4759505

За 9 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 декабря 2024 года) экспорт продукции в Туркменистан по Сарахской железной дороге провинции Разави-Хорасан, расположенной на северо-востоке Ирана, вырос на 6 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта-21 декабря 2023 года).

Как передает Trend, об этом сообщил местным СМИ генеральный директор Железнодорожного управления провинции Хорасан Мустафа Насири Варг.

По его словам, за 9 месяцев по Сарахской железной дороге в Туркменистан было экспортировано 840 тысяч тонн продукции. В основном экспортировались цемент и изделия из железа.

Насири Варг отметил, что 810 тысяч тонн из экспортируемой продукции было загружено на станции в провинции Разави Хорасан.

За указанный период через Сарахскую железную дорогу было импортировано 61 тысяча тонн продукции. А это означает рост на 37 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. По этой железной дороге в основном импортировались хлопок и другие сельскохозяйственные продукты.

За 9 месяцев по Сарахской железной дороге было перевезено транзитом около 1,3 миллиона тонн продукции.

В прошлом году (21 марта 2023 г. -19 марта 2024 г.) по Сарахской железной дороге Ирана в Туркменистан было экспортировано 1,04 млн тонн продукции.

Иран. Туркмения > Транспорт. Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 2 января 2025 > № 4759505


Иран > Транспорт > trend.az, 2 января 2025 > № 4759504

За 9 месяцев текущего иранского года (с 20 марта по 20 декабря 2024 года) транзит продукции через порт Энзели в провинции Гилан на севере Ирана вырос на 34 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (с 21 марта по 21 декабря 2023 года).

Как сообщает Trend, об этом заявил местным СМИ Хусейн Юнеси, генеральный директор Управления портов и морского судоходства иранской провинции Гилан.

По его словам, за 9 месяцев через порт Энзели было перевезено транзитом 50 тысяч тонн продукции. Транзитными продуктами были зерно, топливо, оборудование и автомобили.

Юнеси отметил, что за 9 месяцев в порту Энзели было загружено и выгружено около 1,5 миллиона тонн грузов. В этом порту также было загружено и выгружено 3,5 тысячи контейнеров TEU.

Чиновник порта отметил, что за указанный период через порт Энзели было экспортировано 376 тысяч тонн нефти и ненефтяных продуктов. Экспорт продукции вырос на 51 процент по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Экспортируемой продукцией были в основном нефтехимическая продукция, строительные материалы, рудные минералы и др.

Отметим, что годовая пропускная способность иранского порта Энзели составляет 10 миллионов тонн. Этот порт считается одним из главных портов Ирана на Каспийском море.

Иран > Транспорт > trend.az, 2 января 2025 > № 4759504


Иран > Нефть, газ, уголь > trend.az, 2 января 2025 > № 4759503

Поставлена стратегическая задача увеличить производство бензина и дизельного топлива в Иране до 130 миллионов литров в сутки к завершению 14-го срока работы правительства.

Как передает Trend, об этом заявил заместитель министра нефти Ирана и генеральный директор Национальной компании по переработке и распределению нефтепродуктов Мохаммад Садег Азимифар.

Замминистра отметил, что для достижения этой цели в стране активно проводятся проекты по модернизации действующих нефтеперерабатывающих заводов, а также запланировано строительство новых мощностей.

«Приоритетом для нас является обеспечение стабильных и своевременных поставок сырья и нефтепродуктов», — подчеркнул он.

Иран > Нефть, газ, уголь > trend.az, 2 января 2025 > № 4759503


Россия. Евросоюз. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783127 Леонид Фишман, Виктор Мартьянов

Модерн – это не Запад

Стратегия России в постзападном миропорядке: преимущества «отсталости», право на отделение и выбор

Леонид Фишман, Доктор политических наук, профессор РАН, научный сотрудник Института государства и права РАН.

Виктор Мартьянов, Доктор политических наук, доцент, директор Института философии и права Уральского отделения РАН.

Для цитирования:

Фишман Л.Г., Мартьянов В.С. Модерн – это не Запад // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 203–220.

Европейский нарратив Просвещения и Модерна как способ самоописания и самолегитимации Запада в качестве образца для всего человечества отталкивался от впечатляющей картины взлёта капитализма. Дух капитализма окончательно оформился в эпоху великих географических открытий, которые создали асимметричную, прибыльную и контролируемую европейцами мировую систему обмена ресурсами.

«Появление в недрах экономики Средних веков особого сектора экономики, доходность капитала которого достигала сотен и даже тысяч процентов годовых, выступило в качестве своеобразного Вызова для человечества. Торговля сахаром, табаком, кофе, какао, чаем, рабами, каучуком, наркотиками (опиумом), пряностями, территориальные сделки с туземными племенами, возникновение биржевых механизмов спекуляции, каперство и т.п. позволили поддерживать в период 1500–1750-х гг. трёх- и четырёхзначную норму прибыли…»[1].

Экспансия, порабощение, колонизация и эксплуатация представлялись в романтическом и прогрессивном ключе как приобщение дикарей к цивилизации, распространение прогресса и даров высокой культуры. В частности, американский фронтир представал как расширение цивилизации на ничейные и дикие земли, как «“места свершения подвигов национальных героев” и пространства свободы. Однако постоянно отодвигаемый фронтир, сопряжённый с принципом “очищаемой территории”, стал одним из столпов американской завоевательной политики в отношении других государств…»[2]. В подобном контексте туземцы являлись лишь частью природы и ландшафта нетронутых ранее завоевателями, колонизаторами и прогрессорами земель, соответственно, за дикарями признавалось «лишь весьма ограниченное право на занимаемую ими территорию. В крайних случаях и здесь высшая культура имеет высшее право»[3]. Первоначально оппозиция варварства и цивилизации была статичной и пространственной, объясняя непреодолимые различия разных обществ. Модерн принёс идею истории, которая стала осмысляться как динамический процесс прогресса или цивилизовывания человечества, как неодновременный переход разных обществ от варварства к цивилизации.

Всеобщая возможность прогресса, развития и цивилизации использовалась для оправдания прогрессорства как исторической миссии белого человека.

Взлёт и падение Запада: последствия для социальных наук

Таким образом, социальные науки сформировались прежде всего как мысль метрополий и колонизаторов, связанная с экспансией, ограблением и эксплуатаций остального мира. Но она была завуалирована рассуждениями о благородной цивилизующей миссии белого, то есть западного человека. Науки, изучающие модерное (современное) общество, изначально имели мировоззренческо-методологический перекос: посредством «истории и трёх номотетических дисциплин – экономики, социологии и политической науки» западный мир в первую очередь «изучал себя, объяснял собственное функционирование и лучше контролировал происходящее»[4]. Для незападного же мира придумали ориенталистику, занимавшуюся относительно самостоятельными незападными цивилизациями, и антропологию, изучавшую западные колонии. Их целью стало оправдание экспансии Запада через утверждение о его моральном и техническом превосходстве[5].

В чём состояла родовая травма социальных наук? Они были придуманы для объяснения закономерностей принципиально новой социальной структуры, ценностей и способов воспроизводства порядков/иерархий модерного общества в ситуации временного превосходства Запада над всем остальным миром, когда Запад и Модерн являлись синонимами.

Западное обществознание появилось и развивалось как политический нарратив Модерна с присущим ему европоцентризмом и стремлением трактовать реальность через ряд бинарных понятийных оппозиций.

В них всегда присутствовал условно сильный и слабый член. Первый олицетворял магистральное направление истории, второй – то, что первым отвергалось, подавлялось, в лучшем случае подчинялось с целью перевоспитания. Прогрессорская мысль критикует отклоняющиеся от западного канона общества в рамках схемы норма/патология. При подобном оперировании дихотомиями «значительная часть бинарных оппозиций логически неполноценна, поскольку основана на выборе между наличием и отсутствием какого-либо признака А, не уточняя, какой признак наличествует при отсутствии А (дихотомии “демократический/недемократический”, “формальный/неформальный”, “прямой/косвенный”, “централизованный/децентрализованный”, “центр/периферия” и пр.). Язык политической науки тяготеет к тому, что бинарными являются не только суждения, но и сами исходные категории»[6]. В подобной перспективе мейнстрим утрирует отличия конкретных обществ, чтобы обосновать моральное, политическое, технологическое и иные виды превосходства одних обществ над другими. Критерии, избираемые для выстраивания бинарных оппозиций, либо идеологически ангажированы, либо субъективны (мнение экспертов), либо откровенно второстепенны, например, связаны с эффектами исторической неодновременности развития человечества, когда отдельные общества технологически опережают другие. Через призму морализаторских оппозиций незападные народы рассматривались как отсталые, неисторические, хотя и не совсем безнадёжные. Их можно было подчинить грубой или мягкой силой и цивилизовать. Эксплуатация и жестокость по отношению к ним выглядели оправданными, если вели к этой цели. Однако даже если цивилизаторская цель была бы достигнута, воспитанные Западом элиты этих народов никогда не будут равны элитам метрополий.

Превосходство Запада не могло длиться вечно.

Любые технологические преимущества конкретно-исторических обществ со временем становятся общедоступными. Незападный мир на протяжении нескольких поколений освоил передовые изобретения и социальные технологии, которые Европа создавала и апробировала в течение столетий. Можно наблюдать устойчивый процесс становления и укрепления независимых от Запада экономических, политических и культурных центров влияния, где утверждение Западом своих ценностей как общечеловеческих, а тем более попытки использовать их как предлог для давления или вмешательства во внутренние дела других, сталкиваются с растущим сопротивлением[7]. В результате модели самоописания Запада всё меньше подходят самим западным обществам, демонстрируя противоречия, конфликты, растущее социальное напряжение и методологическую ограниченность исходных рыночно-демократических постулатов. Освобождённые колонии тем более не вписываются в солидарные с Западом представления: «Доминируя, социология метрополии не предполагала никакой теории колониальных или постколониальных обществ, хотя подавляющее большинство стран мира было колониями… Налицо достойная сожаления тенденция изучать колониальные и постколониальные общества через призму лишь теории и концептов, основанных на опыте метрополий, – теория модернизации, веберовские патримониализм и бюрократия, построенные по модели индустриальной Великобритании марксистские теории»[8]. Соответственно, понятия, теории и концепции социальных наук, адресованные Западом не-Западу как универсальные, неизменно демонстрировали ограниченность и идеологическую ангажированность. Искривление и нерелевантность западных социальных теорий в реалиях остального мира подтверждено многочисленными междисциплинарными постколониальными исследованиями, вдохновлёнными Францем Фаноном, Эдвардом Саидом, Хоми Бабой и другими.

Утопическое обещание Запада остальному миру в виде универсального проекта Модерна как всеобщего освобождения, модернизации и равенства на мифических конкурентных и свободных рынках, где капитал и ресурсы почему-то утекают исключительно из стран Юга в страны Севера, давно развенчано. Критика противоречивости воплощения и двойных стандартов оценки Модерна в обществах не-Запада стала общим местом социальной теории, демонстрируя сочетание «роста автономии европейских элит с господством над природой и большинством европейского населения, а также колониальным господством»[9]. Более того, стратегии Запада в условиях распада колониальной системы всё чаще сводятся к прямому сдерживанию растущих центров силы, приостановке их модерного развития: «Достижение демократии в Западной Европе и других странах связано с множеством причин: усилением могущества рабочего класса по сравнению с другими, встроенным в национальную систему капитализмом, развитием покупательной способности рабочих людей, расширением и интеграцией внутренних рынков, политикой, направленной на увеличение внутренних инвестиций, более справедливым распределением доходов, возобновлением государством социальных и регулирующих функций… Но вовсе не этому способствуют как бы “демократические” инициативы западных правительств, а также неправительственных и международных организаций в странах “третьего мира”»[10]. В ещё большей степени это относится к откровенно недемократическим инициативам, когда Запад открыто поддерживал сепаратистов, людоедские режимы и сукиных сынов, действующих в американских интересах против других центров силы, террористические организации в Афганистане, Никарагуа, Сирии, Ливии, Югославии и т.д.

Контролируемый Западом мейнстрим социальных наук, как правило, основан на аксиоматическом утверждении, что претендует только на объективно обоснованное (математически и эмпирически) универсальное знание об истине. На деле в ядре социальных наук имплицитно присутствуют релятивные ценностные суждения по поводу должного социально-политического порядка. Господствующий нарратив социальных наук неизменно тавтологичен, представляя апологию социально-политического порядка. Иерархии власти, социального знания и регулятивных ценностных систем (идеология, традиции, религия, семья и т.д.) неизменно взаимосвязаны. Поскольку любые альтернативы мейнстриму ставят вопрос и об аксиомах социального знания, являющийся «одновременно вопросом о легитимности политического порядка, который они призывают/призваны обеспечить»[11].

Таким образом, социальные науки Запада предлагают остальному миру некритично заимствовать категориальный аппарат в виде самоописания метрополий – западных обществ в моменте их высшего подъёма.

В подобном контексте вскрывается манипуляция, когда обобщённый Запад присваивает себе роль прогрессора или привилегированного оценщика для других обществ, считая себя нормативным воплощением (материализацией) понятий демократии, рынка, свободы, справедливости и т.д.[12] Однако сравнительный анализ модерных обществ без труда выявит, что достойное и недостойное правление, демократия и автократия, рыночная конкуренция и плановая экономика, индивидуализм и коллективизм, отсталость и развитие и т.д. существуют в подобном раздельном, идеально-типическом виде преимущественно в системе воображаемых и самоутверждаемых координат конкретного идеолога/оценщика/эксперта[13]. Сложные модерные общества всей своей противоречивой онтологией будут являть любые сочетания и оттенки серого между данными полюсами.

Таким образом, риторика социальных наук, выстроенная на архетипической оппозиции прогресса/архаики, привилегированного/ущербного, не даёт убедительных оснований для универсальных классификаций модерного общества во всей сложности и динамике его противоречий. Бинарность мейнстрима отвлекает от изучения более сложных и важных сходств, вариаций и закономерностей функционирования социально-политических порядков современных обществ. Обществ, где реальные механизмы, институты и практики взаимодействия политических субъектов (лидеров, элит, групп, корпораций, классов), принятия политических решений и функционирования социальных правил чаще всего не дают серьёзных оснований разнести эти общества по принципиально различным клеточкам политологических классификаций, основанных на приведённых выше схемах[14]. Например, подавляющая часть современных обществ считает себя демократиями. Однако центр-периферийная структура миросистемы программирует неизбежные попытки закрепления иерархической дифференциации демократий с негативными прилагательными (нелиберальных, авторитарных, гибридных, частичных, фасадных, ограниченных и т.п.), в результате выхолащивается само понятие. Демократия превращается в пустое означающее, либо не применимое ни к одному реальному обществу, либо применяемое по специфическим критериям лишь к малой совокупности избранных обществ центра мироэкономики в виде либеральных демократий[15].

Более того, идеально-типические либеральные демократии не только не работают в реалиях самого Запада (конкуренция наблюдается лишь в наследственных элитах, а остальное население выступает в роли статистов), но и имеют жизнеспособные и легитимные альтернативы. Например, в виде политических форматов достижения справедливости в восходящих обществах Азии[16]. Демократия, рынок, гражданские свободы, права и иные ценности одновременно являются процедурами, механизмами и критериями распределения ресурсов. И если в одном обществе статистически превалируют государственные, а в другом рыночные механизмы обеспечения доступа граждан к жизненно важным ресурсам, это не определяет политического и экономического характера социума. Речь лишь о пропорциях, сложившихся в конкретно-исторических обществах, которые сами по себе относительны и не могут служить универсальным эталоном эффективности.

Глобальная (хотя и неодновременная) реализация базовой утопии либерализма во всех обществах, а также возвышение незападных цивилизаций привели к необходимости рассматривать каждое общество как часть человечества, на которую распространяются те же закономерности, что и на все остальные его части. Рост связей регионов, повышение плотности, эффективности и значимых последствий глобальных коммуникаций для каждого общества постепенно нивелируют начальные технологические асимметрии, географические преимущества и общую цивилизационную логику иерархии отличий.

Таким образом, социальные науки Запада предлагают остальному миру некритично заимствовать категориальный аппарат в виде самоописания метрополий – западных обществ в моменте их высшего подъёма.

Европейская/западная норма как привилегированный член подобной оппозиции со временем превратилась лишь в европейскую/западную специфику последующих трансформаций позднего или глобального Модерна, в который так или иначе включено всё человечество[17].

Ослабление военного, технологического и экономического лидерства Запада происходит быстрее, чем пересмотр оснований и традиций западного культурного доминирования. Последнее связано с тем, что выход из смысловой системы иерархической номенклатуры взаимосвязанных понятий мейнстрима возможен только посредством взгляда на неё извне, а это предполагает выработку альтернативных ценностно-институциональных координат и консолидирующих нарративов.

По мере обострения открытой конкуренции нарастают возможности и соблазны незападных субъектов усилить собственную культурную аргументацию («мягкую силу») в глобальном Модерне и объявить версии современности своих соперников ограниченными. Например, описать нацию-государство как специфическую политическую форму Запада, которой могут противостоять восходящие центры силы, описываемые как отдельные незападные цивилизации (Китай, Индия, Россия, Иран, Турция и т.д.)[18]. Подобные дискурсы убедительно показывают культурные ограничения и ценностно-институциональные недостатки западной модели Модерна, а также свои оригинальные домодерные культурные традиции. Когда появляется потребность в описании собственной цивилизационной современности в качестве альтернативы западоцентризму, возникают понятийные и методологические затруднения. Но в условиях ослабления Запада глобальный Модерн представляет открытую площадку борьбы за идейное влияние, где разные центры силы, включая Россию, могут соревноваться за универсализацию своего видения Модерна/Современности.

В ситуации открытости Модерна Россия имеет ряд исторических и культурных преимуществ.

Россия как Запад и не-Запад

Под влиянием одних и тех же процессов центр и периферия капиталистической миросистемы всё чаще обнаруживают сходство социальных изменений. Страновые различия объясняются прежде всего исторической неодновременностью процессов урбанизации, секуляризации, индивидуализации, демократизации, индустриализации, автоматизации, роботизации и т.д. Периферийные общества совершают бурный экономический подъём и движутся к демократии, а прежде образцовые западные рынки стагнируют, зрелые демократии усиливают протекционизм, пропитываются популистскими и националистическими настроениями, теряют наработанный ранее потенциал ценностно-институциональной универсальности[19]. Поднимающиеся незападные центры влияния обретают реальный суверенитет, технологическую и ресурсную автономию. Однако Запад и Модерн переплелись в аксиоматический идеологический конструкт в ядре социальных наук. Соответственно, описание постзападного глобального мира неизбежно выливается в критический пересмотр универсальных критериев Модерна, который невероятно трудно отделить от истории и культуры Запада.

У России и Запада единая история и цивилизационные корни, если исходить из версий христианства и концепции Третьего Рима, где мы продолжаем Византию, когда Рим погиб.

Это не означает, что Россия или Запад непременно лучше или хуже. Но значит, что Россия изначально позиционировала себя как страна, не обязательно следующая в фарватере западноевропейской цивилизации.

Своё происхождение мы напрямую ведём от Восточной Римской (Византийской) империи, которая передала своё историческое наследие Третьему Риму, в то время как родственный ей Западный Рим потерпел политическое и цивилизационное крушение. И сегодня мы имеем право уклониться от общего с Европой/Западом фарватера, если считаем, что он ведёт к крушению. Свободный выбор состоит в том, чтобы вовремя выйти из чужой колеи. Хотя последнее не гарантирует беспроблемного существования, не требующего борьбы, поскольку факторы, разрушительно действующие на условные Восточный и Западный Рим, во многом общие и никуда не исчезают. Но если гибельный фарватер вовремя покинуть, их можно переломить.

Происходит долгосрочное ослабление западных стран относительно альтернативных быстрорастущих центров силы – военных, демографических, технологических. Набирают мощь важные изменения и процессы, ведущие к системной трансформации всех модерных обществ, их ценностных основ, институтов и нормативного (мейнстримного) языка самоописания в социальных науках. Не менее значимый момент – трансформация сложного общества Модерна, охватывающая социальную структуру и ценностно-институциональное ядро всех современных обществ, как западных, так и незападных. Критически переосмысляется нормативный идеал прогресса в фундаменте Модерна: «“большой нарратив” политического прогресса во многих аспектах был заменён “малыми нарративами” о (частном) успехе и (частной) хорошей жизни»[20]. Кризис идеи всеобщего прогресса снижает привилегированную ценность будущего, несовершенным черновиком которого является настоящее и которому оно должно быть подчинено.

На передний план выступает ценность повседневности, существующей здесь и сейчас.

Когда Запад объективно и системно теряет глобальное влияние, исключенность, дистанцирование и снижение общей зависимости России от Запада из изъянов превращаются в преимущества, которые могут быть использованы в будущем. Ввиду относительно слабой развитости капитализма народы, входившие в Российскую империю, меньше подвергались колониальной эксплуатации. Из этого вытекало и несколько иное отношение к инородцам, равно как и другое отношение к политическим и культурным элитам других народов, представители которых включались в элиту империи наравне с русскими. Так формировался менее прогрессорский, более щадящий подход к другим народам. Отсталое российское имперское подданство оказывалось гуманней и эгалитарней более продвинутого европейского национализма с изрядной долей расистского колониализма. В советский период добавился интернационализм официальной коммунистической идеологии.

Национализм и ксенофобия отсутствовали у русского народа даже в период господства самых деспотических правителей: «Деспотический гнёт, согласно диалектике жизни, и объединял в “братстве по несчастью” русских и нерусских простолюдинов, и не позволял развиться национализму, который на Западе стал результатом утверждения капитализма и буржуазных свобод. Отсутствие политического национализма, из-за которого пролито столько крови в Новое и Новейшее время, это тоже одна из положительных сторон докапиталистического общества, которая в обществе социализма, в качестве отрицания отрицания, должна выразиться в виде господства интернационализма»[21]. Ряд исследований подтверждает парадоксальный способ исторического существования России как антиимперии, в которой ресурсы центра или метрополии и в Российской империи, и в СССР перераспределялись в пользу развития окраин и этнических меньшинств[22].

Из объективного положения России как не совсем западной (или альтернативно-западной) страны вытекала невозможность полного восприятия западных подходов. В силу двойственности положения («слабое звено в цепи империализма») в российском обществе сформировалась большая чувствительность к двойным стандартам, вытекавшим из противоречия между лозунгами Просвещения и Модерна и практиками их осуществления. Это, в частности, объясняет симпатии немалой части русского общества к леворадикальным направлениям западной политической мысли – социализму, анархизму, коммунизму. Зато отвергалась претензия просветительско-модерновой линии социального прогресса на безусловное моральное преимущество. Русская мысль XIX века, начиная от славянофилов, заканчивая народниками и большевиками, поднимает на щит проблематику морального преимущества отсталости, которая на Западе являлась периферийной.

Не меньшее значение имело иное восприятие одних и тех же научных парадигм, например, отрицание социал-дарвинизма в пользу теорий кооперации. Пётр Кропоткин опровергал претензии дарвинистской теории на то, что главным и единственным фактором эволюции является борьба за существование. Не отрицая наличия последней, главным фактором эволюции и вообще сохранения и видов в животном мире, и человеческих сообществ он считал «закон солидарности»[23]. Когда на Западе накапливается разочарование в мейнстриме Модерна и звучит его критика, в России происходят сходные процессы. Однако российский цивилизационизм не совпадает с западным. Хронологически его положения сформулированы Николаем Данилевским и Константином Леонтьевым ощутимо раньше, и исходили они из отрицания единого потока западоцентричной истории – чтобы не умереть вместе с Западом. Российский цивилизационизм изначально есть критика западоцентризма. Его глубинный пафос – отсоединиться от гибнущей западной цивилизации, утратившей цветущую сложность и вставшей на путь вторичного упрощения, чтоб не пропасть вместе с ней: «Нам, русским, надо совершенно сорваться с европейских рельсов и, выбрав совсем новый путь, стать, наконец, во главе умственной и социальной жизни всечеловечества»[24].

В российском цивилизационизме, если он не эпигонский, отсутствует зерно смерти, которое есть в западном. Западный цивилизационизм закономерным образом вытекает из пессимистической евроцентристской эсхатологии, сводящейся к победе Запада над Востоком или Севера над Югом в историческом масштабе.

В таком ракурсе закат Европы означает и закат всего человечества, поскольку остальные культуры поглощены Западом, и у человечества нет будущего.

В этом смысле советский коммунистический период может быть описан как рывок из гибельной колеи, в конце которой и России, и прочему человечеству предназначено умереть вместе с Западом. В русле советского марксизма западный капитализм того периода осмысляется как империалистический, а значит, вступивший на путь разложения и упадка. Об этом свидетельствуют сотрясающие его экономические, политические и военные кризисы, а также признаки нравственного и морального разложения правящих элит, соответствующие им явления в искусстве и т.д. Идеологизированная марксистская критика отчасти накладывается на традиционные русские представления о Западе как об обществах небезупречных в моральном отношении и на зародившиеся на Западе же концепции «Заката Европы». Россия, в отличие от дряхлеющей Европы, отождествляется с молодостью и пассионарностью, солидаризируется с народами, имеющими древнюю культурно-цивилизационную традицию, помогает им освободиться от колониального гнёта и научно-технической отсталости.

Российская версия Модерна в условиях мировой турбулентности

Деятельность России в советский период по культурному и материальному уравниванию незападных и западных народов способствовала углублению кризиса онтологии Модерна и его политического нарратива. Ответом стал западный нарратив модернизации, который в итоге вёл к той же цели. СССР не позволил Второй мировой превратиться в ещё одну империалистическую войну с переделом сфер влияния. Когда победителем оказался не один Запад, стало ясно, что прогресс не равнозначен вестернизации, «исторические тенденции абсолютно двусмысленны и потому не могут служить стандартом, или, иными словами, что примкнуть к победителям, вскочив в уходящий поезд будущего, не более разумно, нежели сопротивляться этим тенденциям»[25]. Советский Союз дал перспективу лучшего, более справедливого мира, в котором у незападных стран и народов оказался более широкий выбор (в том числе и в идеологическом смысле), чем просто стать вассалами одного из государств Запада, провозгласившего себя победителем.

Именно наличие такого выбора соответствовало глубинной сути Модерна в большей степени, чем простое подражание сильному и развитому, как прежде. В конечном счёте Россия способствовала тому, чтобы Модерн отсоединился от Запада, а Запад утратил монополию на Модерн в глобальном масштабе. Жертвы, принесённые ею в XIX–XX веках в борьбе с Наполеоном и Гитлером, а также в период холодной войны, объективно приносились для того, чтобы в мире сохранялось пространство выбора. Россия, вне зависимости от преобладающей в ней идеологии и политического режима, исторически способствовала сохранению и расширению этого пространства. Политика её оппонентов и противников нередко вела к его сокращению.

Сейчас Запад вновь вступил на дорогу, которая, с нашей точки зрения, ведёт к гибели. Но мы не так крепко с ним связаны, чтобы разделить его судьбу. Россию всегда корили отсталостью и провинциальностью в отношении Европы и Запада, а наша роль, дескать, в том, чтобы учиться, перенимать образцы и некритично копировать, как Пётр I. Когда Запад исторически возвышался и осуществлял экспансию в течение нескольких столетий, это выглядело убедительно. Однако глобальная экономическая, демографическая, технологическая и политическая онтология начали меняться. Это неизбежно ведёт к переосмыслению западоцентричных понятий, в которых описывалась мировая история, политика, экономика и т.д. Западоцентричный взгляд на перспективы человечества из универсального становится особым, одним из возможных.

То, что было отсталостью и недостатками России по сравнению с Западом, в случае его начинающегося заката может стать преимуществом.

История мировой науки, сведённая исключительно к истории науки западной, уже в период холодной войны достигла идеологического апогея. В ней Россия и вообще любой не-Запад занимают ущербное положение в качестве дискриминируемых полюсов таких понятийных дихотомий, как общества не-демократичные, не-рыночные, не-свободные, не-справедливые, не-либеральные, не-современные и т.д. Но морально и идеологически Россия никогда не претендовала на олицетворение западных идеалов и норм. Наоборот, мы можем взять лучшее из европейского наследия, отказавшись от специфического сплава прогрессорской миссии и имперской экспансии, которые в конечном счёте дискредитировали Запад и подорвали его власть. На парадигмальном уровне это означает критическое осмысление ряда базовых понятийных дихотомий, составляющих политический нарратив Модерна. В сущности, из них вытекает и западный цивилизационизм, и прогрессизм, и колониализм, и «конец истории».

Если у России свой особый путь, то он заключается в отстаивании универсального права на отделение от тех вариантов глобальной цивилизации, которые по разным причинам теряют привлекательность, но всё ещё сохраняют силу для принуждения несогласных. Отделение означает не автаркию и самоизоляцию, а отказ от пути, который выглядит гибельным и саморазрушительным. Такая особость может стать привлекательной, если не описывать её путём переворачивания бинарных оппозиций, а адресовать человечеству как достойный и доступный вариант социально-политического, экономического, культурного устройства.

Исчерпание объяснительного потенциала понятий и нарративов западного социально-политического мейнстрима обусловливает продуктивность поиска альтернатив, которые могут вырабатываться в том числе и в России. Ключевой вопрос связан с субъектностью российских элит и общества в целом как потенциальных обновителей глобальной утопии Модерна, которая более не тождественна Западу и ориентируется на интересы мирового большинства. Важный аспект укрепления автономии и суверенитета России как субъекта новой утопии в том, что постсоветская номенклатура неохотно рвёт с Западом, пытаясь обрести российскую субъектность, поскольку «до сих пор Запад был ей нужен как основной внешний источник идеологических канонов и разного рода эталонных практик»[26]. Это препятствует формированию способности к критике западного мейнстрима социальных наук, связанного с поддержанием сложившихся глобальных иерархий и идеологическими моделями естественного и саморегулируемого равновесия. Таковы доминирующие теории, которые оправдывают невмешательство науки и субъектов социальных перемен, реформ, экспериментов в управление социальными процессами через апелляцию к принципу самонастройки государства, рынка, культуры и т.д.

Стратегические интересы России, связанные с изменением западоцентричного порядка, предполагают неизбежность критики и пересмотра ключевых понятий и тезисов западного мейнстрима социальных наук. Он неотделим от интеллектуального и идеологического подавления незападных альтернатив и субъектов на мировой шахматной доске.

О пользе отстранённости

Ценностно-институциональное ядро всех модерных социально-политических порядков имеет гораздо больше общего, чем может показаться на уровне бинарных аксиом, вроде свобода/несвобода, демократия/авторитаризм и т.д. Российское общество как автономный, сложный и внутренне противоречивый объект изучения, безусловно, известно российским обществоведам лучше всех остальных. Однако российские социальные науки, являясь частью науки мировой, осведомлены и об исторических достижениях Запада, их факторах и цене. Из этого не следует ложной дилеммы конфликтного или ассимиляционного, зависимого или отрицающего Запад сценария дальнейшего существования России. Творческое осмысление не сводится к реакционным конструкциям и критике от противного или транзитологическим заимствованиям идей, понятий и институтов. Оба случая оставляют западоцентричную систему координат.

На фоне заката западного могущества отстранённое положение современной России от Европы и Запада имеет преимущества. Привычная роль связующего звена между Европой и Азией, Западом и Востоком, Севером и Югом позволяет вырабатывать многомерные и выверенные концепции и решения, которые не только связаны с исключительными интересами российского общества, но могут быть востребованы во всём мире. Россия напрасно и без уважительных поводов отказывается от борьбы за право европейского и западного первородства, по крайней мере, на уровне официальной риторики, которая на словах отдаёт предпочтение «традиции» в ущерб современности. Все исторические успехи России связаны как раз с моментами военно-политического и экономического лидерства в европейском и западном мире, когда состав гегемонов там претерпевал изменения. И без всей этой истории, культуры и идентичности современной России остаётся лишь поверхностная риторика различий, наивных обид, евразийщины и азиопщины. Россия таким образом культурно и идеологически обнуляет сама себя, представая в качестве удобного объекта критики как варварский противник, препятствующий масштабированию общеевропейской цивилизации. Наоборот, нарратив российского Модерна поверх властвующих европейских элит может быть обращён напрямую к европейцам и иметь немало сторонников. Мы вправе настаивать, что усилия России по сохранению всемирного пространства свободы, права на выбор и возможности ухода с гибельного пути имеют не меньшее значение для сохранения духа Модерна, чем усилия, предпринятые нашими оппонентами в прошлом, и большие, нежели те, которые они предпринимают сегодня.

Происходит необратимое обновление состава гегемонов мира – уже не евро- и западоцентричного, но в подлинном смысле глобального, где число субъектов радикально возросло.

Уходящие гегемоны Запада экстраполируют опыт прежнего империалистического внутреннего противоборства на новых субъектов и пытаются не допустить их укрепления. В идеологической области экстраполяция подразумевает приписывание незападным претендентам на лидерство грехов прежних, западных – национализма, фашизма, военного экспансионизма и ревизионизма. Такая экстраполяция оправданна лишь в той мере, в которой новые претенденты на гегемонию следуют путями старых и берут их в качестве образца. Однако последнее и необязательно, и невозможно, хотя иногда выглядит соблазнительно, особенно в сфере идеологии, если она конструируется по подражательному принципу экономии усилий. Это, в свою очередь, даёт коллективному Западу повод укрепиться в своих подозрениях.

Тем не менее трансформация мирового порядка создаёт запрос на синтезы в области социального знания, идеологии, морали и технологий, альтернативные американскому мейнстриму. Они дают новые основания для взаимодействия между обществами, которым может быть интересна Россия, если она предстаёт не полупериферией Запада, а релевантной и привлекательной моделью постзападного или альтернативного модерного общества в изменившихся условиях. Россия в глазах внешнего мира разделяет великие достижения Запада, но не была колониальной державой, в период СССР способствовала освобождению колоний и развитию «третьего мира», не несёт ответственности за двойные стандарты и несправедливую капиталистическую миросистему.

Выработка новых теоретико-методологических и идеологических синтезов – долгий путь, связанный с описанием социальной онтологии российского общества как воплощения достойного варианта развития. Придётся преодолеть издержки заёмных транзитологических теорий и шаблоны ранее сложившихся мифов о себе. Этот путь начинается с отказа от негативных, деморализующих и принижающих классификаций и оценок, которые накладываются колонизаторами на колонизируемых. Деколонизация мышления означает, что наше общество возвращает себе пространство утопии, автономию, ценность традиции, которые могут в сравнительном измерении претендовать не только на независимость от внешних субъектов, но и на универсальность для других обществ.

Авторы:

Леонид Фишман, доктор политических наук, профессор РАН, научный сотрудник Института государства и права РАН

Виктор Мартьянов, доктор политических наук, доцент, директор Института философии и права Уральского отделения РАН

Публикация подготовлена в рамках научного проекта (гранта) «Создание российской историографической модели политико-правовых знаний и её применение для разработки перспективных средств противодействия идеологическим искажениям цивилизационного развития России», осуществляемого федеральным государственным бюджетным учреждением науки Институтом государства и права Российской академии наук при финансовой поддержке Минобрнауки России (соглашение от 12 июля 2024 г. № 075-15-2024-639).

         

Сноски

[1] Балацкий Е.В. Поликаузальная концепция социальной эволюции // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2021. Т. 14. No. 6. С. С. 60.

[2] Спиридонова В. Контуры многоцивилизационного мира // Проблемы цивилизационного развития. 2022. Т. 4. No. 2. С. 17–18.

[3] Бернштейн Э. Условия возможности социализма и задачи социал-демократии. СПб.: Типография А.А. Гольдберга, 1906. С. 192.

[4] Валлерстайн И. Мир-система Модерна. Т. IV. Триумф центристского либерализма, 1789–1914. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. С. 309.

[5] Там же. С. 310.

[6] Старцев Я.Ю. 60 тезисов о языке политической науки // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. 2013. Т. 13. No. 3. С. 72–73.

[7] Барма Н., Вебер С., Ратнер Э. Мир без Запада // Россия в глобальной политике. 2008. Т. 6. No. 4. С. 19–33.

[8] Го Д., Романовский Н.В. Мыслить против империи: aнтиколониальная мысль как социальная теория // Социологические исследования. 2024. No. 1. С. 21.

[9] Вагнер П. От господства к автономии: две эпохи прогресса в мировой социологической перспективе // Антиномии. 2022. Т. 22. No. 2. С. 78.

[10] Гальперин С. Модерн и встраивание процессов экономического роста в национальные системы // Антиномии. 2022. Т. 22. No. 3. С. 114.

[11] Мартьянов В.С. Метаязык политической науки. Екатеринбург: УрО РАН, 2003. С. 235.

[12] Новые демократии и/или новые автократии? (Материалы круглого стола) // Полис. Политические исследования. 2004. No. 1. С. 175–177.

[13] Иванов В.Г. «Charts power» – «рейтинговая сила» как инструмент мягкой силы и экономическое оружие: технологии использования и стратегии противодействия. М.: ИНФРА-М, 2015. 188 с.

[14] Мартьянов В.С. В поисках другого мейнстрима // Полис. Политические исследования. 2021. No. 4. С. 112–131.

[15] Collier D., Levitsky S. Democracy with Adjectives: Conceptual Innovation in Comparative Research // World Politics. 1997. Vol. 49. No 3. P. 430–451.

[16] Mahbubani K. The New Asian Hemisphere: The Irresistible Shift of Global Power to the East. N.Y.: Public Affairs, 2008. 314 p.

[17] Мартьянов В.С. Политический модерн за пределами Европы: ценностное единство и институциональное разнообразие // Полития. 2010. No. 3–4. С. 54–65.

[18] Спиридонова В.И. «Цивилизационное государство» как вызов однополярной глобализации // Век глобализации. 2022. No. 1. С. 29–41.

[19] Фишман Л.Г. Бумеранг возвращается? // Свободная мысль. 2018. No. 1. С. 15–23.

[20] Reckwitz A. The Society of the Singularities. Cambridge, МА: Polity, 2020. P. 311.

[21] Вахитов Р.Р. Левый консерватизм марксиста М.А. Лифшица (Очерки консервативной мысли в СССР) // Ортодоксия. 2022. No. 4. С. 123.

[22] См.: Эткинд А. Внутренняя колонизация. Имперский опыт России. М.: НЛО, 2013. 448 с.; Мартин Т. Империя «положительной деятельности». Нации и национализм в СССР, 1923–1939. М.: РОССПЭН, 2011. 662 с.

[23] Кропоткин П.А. Взаимопомощь как фактор эволюции. М.: Самообразование, 2011. 256 с.

[24] Леонтьев К.Н. Письма о восточных делах / К.Н. Леонтьев // Восток, Россия и славянство. Т. 1. М.: Типо-литография Товарищества И.Н. Кушнерев и Ко, 1885. С. 310.

[25] Штраус Л. Прогресс или возврат? Современный кризис западной цивилизации / Л. Штраус // Введение в политическую философию. М.: Логос, Праксис, 2000. С. 277–278.

[26] Фишман Л.Г. Обойдёмся без миссии. Почему постсоветская номенклатура не может выработать национальную идеологию? // Дискурс-Пи. 2023. Т. 20. No. 2. С. 58.

Россия. Евросоюз. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783127 Леонид Фишман, Виктор Мартьянов


Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783124 Владимир Печатнов

Возвращаясь к истокам советского поведения

Владимир Печатнов

Доктор исторических наук, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, заслуженный деятель науки России.

Для цитирования:

Печатнов В.О. Возвращаясь к истокам советского поведения // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 170–182.

Без малого восемьдесят лет прошло с выхода знаменитой статьи Джорджа Кеннана в Foreign Affairs под названием «Истоки советского поведения», но дебаты о движущих силах советской внешней политики в годы холодной войны не стихают.

Свой вклад в дискуссии вносит новая большая книга профессора университета Джонса Хопкинса (США) Сергея Радченко – российского историка, сделавшего научную карьеру в Великобритании и Соединённых Штатах на изучении советской и китайской внешней политики. Книга вышла в солидном издательстве Кембриджского университета и называется «Править миром: заявка Кремля на глобальную власть в годы холодной войны» [1].

Казалось бы, что нового может дать очередной и весьма традиционный по жанру обзор советской внешней политики с упором на роль в ней советских лидеров? Но, во-первых, автор нашёл свежий документальный материал из российских, китайских и западных архивов, обнаружив (особенно в Китае) немало «изюминок», которые добавляют новые штрихи к уже известной картине. Во-вторых, китайский «угол» нужен Радченко не только как китаисту, но и в качестве важного фактора советской внешней политики, влиявшего на отношения Москвы и Вашингтона.

Однако главное внимание в книге (и с этим связана её концептуальная новизна) уделяется психологии принятия решений в Кремле – мотивам и представлениям советского руководства, определявшими его внешнеполитическое поведение. Автор даже сравнивает свою роль с задачей психоаналитика, пытающегося разобраться в проблемах сложного пациента на основе его собственных показаний. Показания содержатся в огромном массиве прежде недоступных архивных документов: «Продираясь через сотни, нет – многие тысячи страниц записей бесед, речей и записок, узнаёшь советских лидеров на очень личном уровне», – пишет Радченко. Что же нового удалось узнать в ходе проведённого психоанализа?

Комплекс Раскольникова?

Само поведение СССР на мировой арене в годы холодной войны, его конкретные внешнеполитические действия хорошо изучены и не вызывают у исследователей особых разногласий; основные споры идут о мотивах этих действий, гораздо труднее поддающихся точному пониманию.

Традиционно они трактовались либо преимущественно в идеологических, либо в геополитических категориях.

Эти монофакторные объяснения упрощали реальную картину, ибо в мотивах советского руководства идеологическое начало сложно переплеталось с поиском обеспечения безопасности в менявшемся геополитическом пространстве.

Для преодоления этой дихотомии предпринята попытка синтеза в виде «революционно-державной (или «революционно-имперской») парадигмы», предложенной ещё в конце 1990-х гг. двумя российскими историками[2]. Однако и этот двойной код мало что давал для раскрытия советских мотивов именно ввиду тесного и постоянно меняющегося переплетения этих двух начал и трудности отделения одного от другого. Российский политолог из Калифорнийского университета Андрей Цыганков предложил более сложное понятие «чести», как незаслуженно игнорируемой моральной основы советской и российской внешней политики в отношениях с Западом[3]. (Кстати, видимо, не случайно именно российские историки охотнее других погружаются в психологию Кремля, рассчитывая на свою особую способность проникнуть в его менталитет.) Цыганков связывает «честь» с великодержавной традицией, культурной уникальностью русской цивилизации, ревностным отношением к сохранению национального достоинства и суверенитета, образующих в сумме своего рода повышенное национальное самолюбие.

Но если для политолога Цыганкова исторический материал служит иллюстрацией его теоретической концепции, то историк Радченко не претендует на теоретическую новизну и идёт индуктивным путём – от архивов и документов, и на этой эмпирической основе выводит ещё один постоянно действующий мотив Кремля. Это неизбывное стремление советского руководства к признанию законности (легитимности) своего великодержавного статуса другими ведущими игроками на мировой арене.

В основе этого стремления, по мнению автора, лежит убеждение в том, что «по тем или иным основаниям Советский Союз заслужил свой высокий насест в глобальном миропорядке. Завоевание того, чтобы другие признали законность восседания СССР на этом насесте, и составляло главную заботу советской внешней политики от Сталина до Горбачёва». Именно такие амбиции, на взгляд автора, составляют сердцевину российской внешнеполитической идентичности, которая «предшествовала Советскому Союзу и пережила его, охватывая весь период холодной войны». Радченко не разбирает вопрос о происхождении этих амбиций, видимо, считая их самоочевидными. Он видит главную задачу в том, чтобы рассмотреть, как происходило «постоянное взаимодействие советских амбиций с теми, кто их признавал (и тем самым – легитимировал), а также с теми, кто отказывался это сделать, тоже на свой лад (как это ни парадоксально) легитимируя их». В этом ракурсе и состоит, по его мнению, предлагаемая в книге «радикально новая трактовка глубинных мотивов советской внешней политики». Здесь, кстати, можно усмотреть некоторую перекличку с понятием «чести» Цыганкова, поскольку честь в международных отношениях предполагает особое отношение к своей репутации и интересам.

Нет сомнений, что стремление к признанию окружающих – важный и естественный драйвер поведения. Вспоминается известный афоризм Льва Толстого о том, что человек подобен дроби: в знаменателе – то, что он о себе думает, в числителе – то, что он есть на самом деле. Так что чем больше знаменатель, тем меньше дробь. В известной степени это справедливо и в отношении целых государств, когда речь идёт о процессе «примирения самооценки нации с её оценкой другими державами» в формулировке Генри Киссинджера, на которую ссылается автор. Так что само по себе стремление России к подобному признанию не представляет собою чего-то исключительного.

Самооценка людей, как и целых государств, редко совпадает с оценкой окружающих, обычно превышая её. Всё дело в степени этого превышения или в «величине дроби».

Точно измерить эту величину вряд ли возможно, так что Радченко, скорее, исходит из допущения, когда утверждает, что специфика России состоит в гипертрофированном значении этого фактора как «главной заботы» советского/российского руководства. Остальные мотивы – поиск безопасности, идеология («взгляд на мир и место в нём России с вытекающими отсюда выводами»), по его мнению, вторичны и связаны с первым. В частности, подлинная безопасность государства невозможна без международного признания законности его интересов другими государствами. Но даже если принять это допущение, остаётся другой вопрос – откуда берётся эта российская одержимость внешним признанием, обострённая чувствительность к отказу в нём? Особенно если учесть, что острый и долговременный дефицит такого признания, по словам автора, создаёт хронический комплекс «онтологической небезопасности, толкающий в качестве компенсации к агрессии». Радченко находит метафору такого поведения в образе Раскольникова, убивающего старуху-процентщицу, чтобы доказать (в том числе – и самому себе), что он «не тварь дрожащая, а право имеет».

Автор не даёт подробного ответа на этот ключевой вопрос, хотя сама его постановка располагает к серьёзным размышлениям о слагаемых подобного комплекса, к которым можно отнести дилемму «догоняющего развития» России, её двойственное отношение к Западу с перепадами от подражания до враждебности, периодически возникающая неуверенность верхов в прочности своей власти и в способности обеспечить безопасность огромных по протяжённости и уязвимых для нападения границ. К этому можно добавить персоналистский характер политического режима СССР/России с его отождествлением лидера с государством, при котором любое ущемление достоинства первого превращается в унижение второго и наоборот.

Другая и, наверное, основная трудность поставленной Радченко задачи – доказать, что этот «комплекс Раскольникова» действительно был главным драйвером советской внешней политики, сохраняя своё значение и сегодня. На большом историческом материале от Сталина до Горбачёва автор приводит множество примеров, показывающих, что подобное стремление в разных его формах присутствовало в сознании и лексиконе советских руководителей. Но все эти примеры сами по себе ещё не доказывают решающей роли данного фактора в принятии политических решений, да и как вообще его можно выделить и взвесить, если даже сами лидеры вряд ли были способны чётко разложить свои мотивы по полочкам? О сложности подобной классификации говорит и теория принятия политических решений применительно к западной политической культуре[4]. Здесь мы неизбежно ступаем на зыбкую почву предположений и допущений.

Тем не менее если суммировать рассуждения автора, то в них просматривается несколько сквозных линий, пронизывающих всю внешнюю политику СССР: 1) стремление вписаться в «клуб» великих держав в качестве его равноправного и общепризнанного члена; 2) нежелание (неспособность) при этом поступаться своей самостоятельностью и суверенитетом, меняться в угоду Западу, становясь его подобием и младшим партнёром; 3) результирующее стремление, возникающее в случае упорного отказа в такой роли, к изменению миропорядка в свою пользу вплоть до оттеснения Запада в качестве мирового лидера.

Стремление к легитимации остаётся, но оно превращается в попытку заставить себя уважать уже в качестве врага.

Думается, что подобная матрица, при всём её схематизме, достаточно реалистично описывает алгоритм советско-российского поведения в отношениях с Западом. Однако, сосредоточившись на советской политике, Радченко опускает роль Запада/США в этом взаимодействии и потому не даёт ответа на ключевой вопрос о том, почему же Запад так упорно отказывал Советскому Союзу, а затем и России, в подобном признании? Для ответа полезно хотя бы кратко напомнить об опыте трёх основных попыток СССР/России к сближению с Западом со времен Второй мировой войны.

Три попытки

Пожалуй, ближе всего к признанию своей роли и интересов Советский Союз подошёл к концу той глобальной войны, заработав признание ценой громадных потерь и решающим вкладом в разгром общего врага. Но даже тогда он не стал полноправным членом клуба великих держав, в котором доминировали англосаксы. Вплоть до Тегерана основные стратегические решения принимались без его участия, союзники уклонялись от принятия на себя твёрдых обязательств и неоднократно нарушали уже данные обещания (прежде всего – по второму фронту), отказывая Москве в полном доверии. В этом сказывался комплекс превосходства и недоверия англосаксов (особенно англичан) в отношении нового и, на их взгляд, недостаточно цивилизованного союзника. Летом 1943 г. вернувшийся из Лондона посол Иван Майский попенял британскому послу в Москве Арчибальду Керру на то, что англичане обращаются с русскими как с «бедными сельскими родственниками», а не как с равными себе. «Я протестовал, – писал Керр приятелю из Форин-офис, – но в глубине души понимал, что он прав. Я чувствую, что мы по-прежнему держим их на расстоянии и не пускаем в свой клуб. Их всё ещё проверяют на входе, члены клуба смотрят на них с подозрением и всячески дают понять, что им здесь не место. В то же время с американцами мы лезем из кожи вон, чтобы они чувствовали себя с нами как дома: они даже заседают вместе с нами в правлении клуба и меняют его правила. Короче говоря, с Вашингтоном мы советуемся, а Москву просто информируем (курсив в оригинале. – Авт.). Таким образом мы не добьёмся ничего или почти ничего. Наши сельские кузены, которые всё видят, но которых не пускают, в один прекрасный день махнут рукой на наш клуб и устроят свой собственный. И мы тщетно будем стучаться в дверь, чтобы нас пустили… нам необходимо перестать быть снобами и тем более – глупцами. Чем скорее мы осознаем, что они заработали своё место в правлении, тем лучше»[5]. Однако это мнение в Лондоне и Вашингтоне разделяли далеко не все.

Правда, в конце войны, в Ялте и Потсдаме, западные союзники пошли навстречу признанию Советского Союза в качестве великой державы с легитимными интересами безопасности: согласились с его ключевой ролью в ООН, де-факто признали советское доминирование в Центральной и Восточной Европе и другие геополитические итоги войны, давали авансы на оказание финансово-экономической помощи после войны и расширение советского присутствия в Средиземноморье и в зоне Проливов. Однако как только нужда в советском участии в войне против Германии и Японии отпала, эти авансы были взяты назад, а признание де-факто советской сферы влияния сменилось стратегией сдерживания Москвы, направленной на сокращение этой сферы путём вытеснения недавнего союзника к границам 1939 года. Иными словами, речь шла о том, чтобы лишить Советский Союз геополитических плодов Великой победы, но сделать это «всеми средствами, кроме войны», как это формулировалось в ключевых стратегических документах США. Вопрос о легитимности советских запросов безопасности теперь уже и не ставился – какие-де могут быть законные интересы у тоталитарного государства?

Результат известен: Москва, как и предостерегал посол Керр, «махнула рукой» на западный клуб и устроила свой собственный.

Вместо «полюбовного разграничения сфер безопасности в Европе» в духе Ялты, на которое надеялись Максим Литвинов и другие советские дипломаты[6], произошло разграничение этих сфер через конфронтацию, хотя и без большой войны между СССР и США. Соперничество этих двух центров силы стало стержнем холодной войны.

Следующий шанс появился на рубеже 1960-х гг., когда Советский Союз стал глобальной державой с военно-политическим присутствием в ключевых регионах мира, сравнялся с Соединёнными Штатами по ракетно-ядерной мощи и избавился от наиболее одиозных черт сталинизма. Стало ясно, что советская система не собирается рушиться под бременем внутренних противоречий, и что с ней надо находить какой-то модус вивенди. Первыми к этому пришли Франция и ФРГ, к которым вскоре подтянулись и Соединённые Штаты, столкнувшиеся с «имперским перенапряжением» в результате войны во Вьетнаме, острым внутриполитическим кризисом и ослаблением своих мировых позиций. Москва, со своей стороны, в тот период тоже была заинтересована стабилизировать отношения с Западом для сокращения бремени и рисков неконтролируемой гонки вооружений, модернизации экономики и сдерживания Китая, отношения с которым резко обострились.

Возникло своего рода встречное движение, результатом которого стала разрядка конца 1960-х – начала 1970-х годов. Советский Союз наконец добился закрепления послевоенного статус-кво в Европе и де-факто признания своего доминирования в восточной части континента. Гонка стратегических вооружений ограничивалась и переводилась в более безопасное и регулируемое русло. Достигнуто полное дипломатическое признание ГДР и урегулирована трудная проблема Западного Берлина. На новый уровень вышло торгово-экономическое сотрудничество и культурные связи с Западом, развивался общеевропейский процесс. Был даже согласован на декларативном уровне кодекс поведения двух великих держав в духе мирного сосуществования. Казалось, что холодная война завершилась почётной для Москвы «ничьей» на основе признания Советского Союза в качестве ведущей наряду с США мировой державы.

Однако и это сближение было скоротечным. Обе стороны повели себя вопреки ожиданиям друг друга.

СССР не стал на путь либерализации политической системы по западному образцу, не превратился в «державу статус-кво», отказавшись от расширения влияния в «третьем мире», идеологической борьбы и глобальной геополитической конкуренции с Вашингтоном. В Москве искренне считали, что имеют не меньшее право, чем Соединённые Штаты, участвовать в этой «большой игре», и рассматривали американские протесты на сей счёт как вопиющее проявление двойных стандартов. Белый дом, со своей стороны, не смог предоставить Москве обещанных «пряников» в торгово-экономической области, которые должны были увеличить заинтересованность Кремля в сохранении партнёрства с Западом. А главное – Вашингтон не собирался мириться с новой ролью СССР как равноправного участника глобальной «большой игры», что угрожало их лидерству в мире. Известный американский дипломат и журналист Лесли Гелб, долгие годы возглавлявший Совет по внешним сношениям в Нью-Йорке, говорил об этом российским коллегам: «Мы не дадим Советскому Союзу играть в нашей сверхдержавной песочнице. Мы не станем признавать за ними это право. Мы не скажем: “Можете прийти и поиграть в нашей песочнице”»[7]. Вместо того чтобы признать в Советском Союзе равного партнёра, США (при позднем Джимми Картере и Рональде Рейгане) встали на путь нового рывка к военно-силовому превосходству и демонстративного отказа в легитимности советской системе, которая была во всеуслышание объявлена «империей зла» и приглашена «на свалку истории».

Третий этап начался с перестройки и продолжался до середины 1990-х годов. Начало ему положила смена прежней советской идеологической парадигмы на «новое мышление»: примат «общечеловеческих ценностей» над классовыми, единого взаимозависимого мира и «общей безопасности» – над межгосударственной враждой и гонкой вооружений, поиск «баланса интересов» и согласия вместо традиционной политики «баланса сил», «общая ответственность» социализма и капитализма за безопасность и развитие человечества.

Всё это фактически означало отказ от советского видения мира как арены борьбы двух враждебных систем по правилам «игры с нулевой суммой».

На рубеже 1990-х гг. углубление кризиса советской системы и распад СССР подорвали ресурсную базу противовеса мировому капитализму, поставив российское руководство перед необходимостью смены вектора всей внешней политики. Начался новый и гораздо более радикальный, чем прежде, разворот в сторону Запада – от копирования его социально-экономической модели до следования в кильватере его внешней политики, когда тогдашний глава МИДа Андрей Козырев (С 11.04.2025 внесён Минюстом РФ в реестр иноагентов.) считал, что само сохранение Россией статуса великой державы возможно только через партнёрство с США[8].

Таким образом, если и была когда-нибудь возможность перенаправить траекторию российского развития в западном направлении, то в те несколько лет на рубеже 1990-х годов. Но это потребовало бы от Соединённых Штатов новой большой стратегии подключения к российским реформам и создания обновлённой структуры безопасности с равноправным участием России. Необходимость такого подхода умозрительно понималась администрацией Билла Клинтона с её лозунгом 1993 г. – «Стратегический союз с российскими реформами». Но это был трудный путь, требовавший долгосрочного стратегического планирования, целеустремлённого политического лидерства и преодоления внутренних к тому препятствий как в Вашингтоне, так и в других столицах Запада. Поэтому на деле западная помощь оказалась мизерной и часто контрпродуктивной; «шокотерапия» по рецептам МВФ привела к дискредитации идей рынка и демократии в российском обществе. В итоге «не сумев помочь “мягкой посадке” российской экономики, Запад подорвал усилия российских демократов построить либеральную демократию на обломках советской империи», – заключает бывший посол США в Москве Джек Мэтлок[9].

Не оправдались и российские надежды на великодушие Соединённых Штатов и Запада во внешней политике, на безболезненное вхождение России в западное сообщество на плечах американцев. Инерция мышления холодной войны, соблазн закрепить плоды победы в ней, расширив сферу своего влияния, и подстраховаться на случай возрождения «российской угрозы» оказались сильнее учёта законных интересов безопасности самой России.

Старые западные комплексы – опасения сильной России, представление о её культурно-цивилизационной «инородности» благополучно пережили окончание идеологического размежевания между капитализмом и коммунизмом.

Экспансия НАТО и ЕС на Восток, подстёгиваемая ощущением безнаказанности, привела к изоляции России от европейской системы безопасности, а последняя попытка добиться «полюбовного разграничения сфер безопасности в Европе» в виде предложения президента Дмитрия Медведева 2009 г. была вежливо отвергнута. «Атлантические державы не стремились к сознательному унижению и маргинализации России, – пишет в своей недавней книге “Потерянный мир: как Запад не смог предотвратить вторую холодную войну” британский политолог Ричард Саква, – но в новом порядке для неё не было места»[10]. Сказалось и традиционное высокомерие англосаксов, уверовавших, что ослабленная Россия не сможет бросить вызов Западу и у неё просто нет иного выбора, кроме как смириться со своей второстепенной ролью. В этом они просчитались, как пишет кембриджский профессор Джонатан Хаслэм в книге с говорящим названием «Спесь»[11].

Очередное «ощетинивание»

Основным и самым опасным плацдармом нового соперничества стало окружающее Россию постсоветское пространство. «В середине 1990-х гг., – пишет британский историк Анатоль Ливен, – американский внешнеполитический и военный истеблишмент превратил свёртывание российского влияния на бывшей советской территории в стратегический приоритет Америки. Эта задача была поставлена, несмотря на то что данные регионы никогда прежде не представляли для США стратегического интереса». Причина в том, что «…для многих членов этого истеблишмента падение коммунизма не изменило их враждебности к России как государству; эта ситуация может измениться лишь при условии, если Россия станет полностью послушной американским желаниям не только во внешнем мире, но и в своём ближайшем окружении. Но никакое российское государство не может этого принять»[12].

Действительно, роль «ведомого» партнёра Соединённых Штатов не прижилась на уровне российской политической элиты, поскольку шла вразрез с российской великодержавной традицией равноправных союзов или доминирования в них России[13]. Не привилась она и в массовом российском сознании, основные константы которого изменить оказалось гораздо труднее, чем экономическое и политическое устройство[14]. Тем более что на сей раз, в отличие от начала холодной войны, речь шла уже не о ЦВЕ, а о соперничестве с Западом на ближних подступах к самому сердцу России – Прибалтике, Украине и Закавказье. Укрепление экономической базы и военного потенциала страны в сочетании с централизацией исполнительной власти привело, по Андрею Цыганкову, к «самой опасной комбинации – растущего ощущения унижения со стороны западных держав и возросших материальных ресурсов России»[15].

В итоге, как и в годы первой холодной войны, Россия «ощетинилась» и пожертвовала отношениями с Западом ради обеспечения безопасности своих границ.

Мало того, она вновь начала создавать свой международный «клуб» из противников западной гегемонии.

Этот разворот России поставил Запад перед новым изданием извечного «русского вопроса», который его мыслители от маркиза де Кюстина до Фридриха Энгельса видели в сочетании огромных людских и природных ресурсов страны с централизованным авторитарным режимом, преследующим чуждые Западу цели и способным использовать эти ресурсы против него без оглядки на своё общество[16]. Россия неисправима в своей авторитарно-великодержавной традиции, считают западные элиты, легко забывая при этом о собственной неисправимости, которая внесла немалый вклад в очередное «ощетинивание» России.

В заключение – небольшая поправка к тезису Сергея Радченко о проблеме легитимности как специфической «русской аномалии». В своей похвальной рецензии на его книгу патриарх американской историографии холодной войны профессор Джон Льюис Гэддис призывает использовать её как зеркало, в которое полезно смотреться и самим американцам, пусть даже с «огорчительными для себя результатами». Было бы заманчиво, пишет он, сделать из книги вывод о том, что «демократиям легче сохранять легитимность, чем авторитарным режимам», но «разве сами американцы вот уже на протяжении названного в их честь столетия не пытаются, как и Советский Союз, распространять свою идеологию? И сколько получателей их указаний теперь относятся к ним с уважением? И, наконец, способен ли политический процесс в США надёжно осуществлять умелое и гибкое лидерство?»[17] В самом деле, сомнения в легитимности статуса Америки как глобального лидера растут не только в окружающем мире, но и в самих США, где их претензии на управление миром сталкиваются с сопротивлением большой части общества. Так что новая книга Сергея Радченко – не только об СССР и России.

Автор: Владимир Печатнов, доктор исторических наук, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, заслуженный деятель науки России

         

Сноски

[1] Radchenko S. To Run the World. The Kremlin’s Cold War Bid for Global Power. Cambridge: Cambridge University Press. 2024. 768 p.

[2] Zubok V., Pleshakov C. Inside the Kremlin’s Cold War: From Stalin to Krushchev. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1996. 382 p.

[3] Tsygankov A.P. Russia and the West from Alexander to Putin: Honor in International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. 330 p.

[4] Mintz A., DeRouen K., Jr. Understanding Foreign Policy Decision Making. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. P. 15–37.

[5] Печатнов В.О. Дипломатическая миссия А. Кларк-Керра в Москве (1942–1946 гг.) // Новая и новейшая история. 2017. No. 4. С. 169–192.

[6] Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 06. О. 6. П. 14. Д. 143. Л. 84.

[7] Global Competiton and the Deterioration of U.S. – Soviet Relations, 1977–1980. Transcript of the Proceedings of a Conference of Russian and U.S. Policymakers and Scholars Held at Harbor Beach Resort, Fort Lauderdale, Florida, 23–26 March 1995 // National Security Archive. 26.03.1995. P. 14. URL: https://nsarchive.gwu.edu/document/19764-national-security-archive-doc-4-global (дата обращения: 01.11.2024).

[8] Адамишин А.Л. В разные годы: внешнеполитические очерки. М.: Весь мир, 2016. С. 296.

[9] Matlock J.F., Jr. Superpower Illusions. How Myths and False Ideologies Led America Astray – and How to Return to Reality. New Haven and London: Yale University Press, 2010. P. 112.

[10] Sakwa R. The Lost Peace. How the West Failed to Prevent A Second Cold War. New Haven and London: Yale University Press, 2023. P.327.

[11] Haslam J. Hubris. The Origins of Russia’s War Against Ukraine. L.: Head of Zeus. 2024. 368 p.

[12] Lieven A. America Right or Wrong: An Anatomy of American Nationalism. Oxford: Oxford University Press, 2004. P. 162.

[13] Богатуров А.Д. Истоки американского поведения // Россия в глобальной политике. 2004. Т. 2. No. 6. С. 91.

[14] Баталов Э.Я. Русская идея и американская мечта. М.: Прогресс, 2009. С. 62–65.

[15] Tsygankov A.P. Op. cit. P. 56.

[16] Печатнов В.О. О некоторых константах взаимного восприятия России/СССР и США. В кн.: В.В. Согрин (Ред.), Американский ежегодник 2020. М.: Весь Мир, 2020. С. 14.

[17] Gaddis J. Why Would Anyone Want to Run the World? The Warnings in Cold War History // Foreign Affairs. 2024. Vol. 103. No. 4. P. 161.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783124 Владимир Печатнов


Россия. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783123 Владимир Дегоев

Где и когда началась «большая игра»?

Белые пятна в хрестоматийной теме

Владимир Дегоев

Доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России.

Для цитирования:

Дегоев В.В. Где и когда началась «большая игра»? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 152–169.

Долгое время этот вопрос не вызывал разночтений. Считалось, что речь следует вести о русско-британском межимперском соперничестве в Средней Азии во второй половине XIX – начале XX века. Однако его истоки оставались за кадром, что странно, учитывая их доступность невооружённому взгляду историка.

Разумеется, «большая игра» – не научный термин, а метафора, в коем качестве она сегодня очень удобна для тиражирования в СМИ и для искусственной актуализации ряда проблем, которые предпочтительнее рассматривать в рамках исторического дискурса.

Искать и находить исторические параллели в предлагаемом тексте – дело вкуса. Нарочито выстраивать их автор не намерен, как, впрочем, и не собирается мешать тем, кто поставит перед собой такую задачу. Свою же мы видим, прежде всего, в концептуализации понятия «большая игра» в русле изучения её как конкретно-исторического явления, имевшего более широкие хронологические и географические границы и более широкий круг участников, чем принято считать.

Запоздалое прозрение Лондона

После присоединения Крыма и установления протектората России над Грузией в 1783 г. в Европе заговорили, что это лишь первый шаг в русском натиске на Восток. На очереди Стамбул, расчленение Османской империи, Кавказ, а дальше – Персия, Индия и даже Египет. Верить в экспансионистские замыслы России помогал лелеемый Екатериной «греческий проект», названный Ростиславом Фадеевым «бессмысленным призраком», «плодом археологических мечтаний учёной греческой партии»[1].

Больше всех усердствовала Англия. Первые тревожные мысли закрались в сознание её политиков в середине 1770-х гг., когда они ещё поддерживали Россию. Британский посол в Петербурге Чарльз Уитворт если не с явной опаской, то точно без удовольствия констатировал: «Последняя война России с Портой ясно показала, как мало остальная Европа знала силы и ресурсы этого государства»[2]. Подозрительность возросла после того, как провалилась британская политика «приручения» Петербурга в качестве ведомого союзника в континентальных делах и поставщика наёмных войск для дел заокеанских.

В планах Лондона по поддержанию европейского баланса сил Россия должна была сыграть роль гири, перемещаемой с одной чаши весов на другую в зависимости от британских интересов. А с началом Американской революции англичане рассчитывали использовать русские войска для подавления колонистов и даже предлагали Екатерине полноценный военный союз. На эти упования императрица ответила Декларацией о вооружённом нейтралитете (1780 г.).

О степени удивления, огорчения и недовольства Лондона можно судить по одному из писем британского посла в Петербурге Джеймса Гарриса. «Опыт, – сетовал он, – однако, скоро доказал Англии, на каком песчаном основании воздвигались эти надежды. Обращений наших за помощью сначала избегали, потом их отклоняли и, наконец, стали отвергать без всяких церемоний. Наши предложения насчёт союза для приобретений этих пособий, ценой соответствующих вознаграждений, обыкновенно подвергались той же участи, и мы неизменно встречали равнодушие, холодность и даже нечто ещё худшее там, где не без оснований рассчитывали найти если не открытые, то по крайней мере невидимые дружбу и поддержку».

Возможно, горечь англичан была бы не столь острой, дай они себе труд трезво задуматься, ради чего русские должны таскать для них каштаны из огня почти за десять тысяч вёрст от дома.

Лондон надолго затаил недобрую память о «вооружённом нейтралитете» – своеобразном водоразделе в отношениях двух стран. Но дело не только в злопамятстве. На востоке Европы ясно проступили очертания гигантской империи, приросшей всего за несколько десятков лет территориями, многократно превышавшими размеры самых крупных европейских государств. Куда бы она ни расширялась дальше, это представляло геополитическую и экономическую опасность для Великобритании, а также «наглый» вызов её имперскому статусу. Под вопросом могли оказаться притязания последней на роль «держательницы» европейского баланса, поскольку внутри него теперь появилась такая величина, которую будет непросто подчинить своим видам и которая, возможно, захочет построить континентальное равновесие на свой собственный манер, или разрушить его вообще.

А если Россия возьмёт Черноморские проливы и Стамбул, она получит рычаг либо для полного развала Османской империи, либо для тотального контроля над ней, открывающего перспективу продвижения в сторону Персии и, чего доброго, в Индию. Кроме того, она поставит под контроль выход в Средиземное море, а с ним все южные торговые пути, чем нанесёт убийственный удар по британским экономическим интересам.

Однако Лондон понимал, что открытая конфронтация с русскими грозит лишить его возможности вовлекать их в политику поддержания в Европе такого «равновесия сил», которое выгодно англичанам. Тот же Гаррис предлагал применить к России вполне иезуитскую стратегию: сделать вид, будто Англия всецело разделяет «романтическую идею» изгнания турок из Европы и воссоздания греческой империи. По его мнению, в «искреннем» сочувствии этой несбыточной мечте не следует бояться зайти слишком далеко, поскольку России придётся впустую растрачивать ресурсы на недостижимое, но при этом ещё и испытывать благодарность к «единомышленникам», из чего англичане смогут извлечь большую пользу.

Реальное поведение Лондона показало, что идея Гарриса не была принята: привлекая своей изощрённостью, она пугала таившимся в ней риском сыграть на руку Екатерине II, которая ведь тоже могла притвориться поверившей в чистосердечие англичан и начать действовать на турецком направлении гораздо решительнее. Более того, присоединение Крыма и протекторат над Восточной Грузией именно на это и указывали, вольно или невольно создавая впечатление, что императрица приступила к реализации «несбыточного» (с точки зрения Гарриса и, возможно, других) «греческого проекта».

Обуздать Россию, пока не поздно

Середина 1780-х гг. – переломный момент в британском восприятии России. Теперь она становится в глазах англичан всё более опасным их соперником на Востоке вообще и в Турции в частности. Тема русской угрозы получает широкое хождение в Лондоне, как будто она уже материализовалась и для противодействия ей нужны срочные меры. Причём алармистские настроения, обильно сдобренные русофобией, были уделом отнюдь не только каких-то заполошных публицистов, но и ответственных политиков. Премьер-министр Уильям Питт-младший с парламентской трибуны и в кабинетных совещаниях стращал неизбывным «завоевательным духом» «варварской» России и призывал остановить её, пока не слишком поздно. В 1791 г. он перейдёт от призывов к решительным действиям, едва не приведшим к англо-русской войне. Тут не обошлось без влияния уже упомянутого британского посла в Петербурге Чарльза Уитворта.

Активность России на Кавказе и в Персии вызвала нервную реакцию британского посланника в Стамбуле Роберта Эйнсли, любимца Абдул-Хамида I. Он внушил султану, что русские хотят объединиться с персами для войны с Турцией[3]. Интриги посла, направленные против русских дипломатов в Стамбуле, носили настолько неприличный характер, что вызывали раздражение даже у тех представителей дипломатического корпуса, которые не питали большой любви к России. Не являлись секретом адресованные Порте советы Эйнсли о необходимости подготовить турецкие черноморские крепости к сражениям против России[4]. Как и ходатайства посла перед лондонским кабинетом предоставить в его распоряжение военные корабли Англии, базировавшиеся в Средиземном море[5].

Добавим прямое участие английских морских офицеров в модернизации и повышение боеспособности турецкого флота.

Екатерина поручила своему послу в Лондоне графу Семёну Воронцову сообщить британскому правительству, что крайне удивлена враждебными действиями Эйнсли, идущими вразрез с официальными заявлениями кабинета о желании дружить с Россией. Когда правительство «решительно» открестилось от дипломата, императрица спросила, не стоит ли отозвать такого «ослушника», «на которого вся Европа говорит, что он огонь раскладывал»[6]. Но посол благополучно остался на своём посту.

Не только этот красноречивый факт раскрывал отношение Лондона к России. Весной 1788 г. последовал официальный запрет на предоставление русскому флоту логистической помощи, что лишило его возможности вести боевые действия в Средиземном море. Зато в Турцию английские военные поставки (корабли, пушки, порох и т.п.) шли регулярно. На протесты России Уильям Питт ответил, что ему об этом «ничего не известно»[7].

Французский проект «европейской безопасности»

В то время как Англия провоцировала войну прямо и открыто, роль Франции была опосредована общей международной ситуацией в Европе и мире. Несмотря на всю её запутанность, англо-французское соперничество оставалось главной доминантой. Париж искал союзников на континенте, чтобы преодолеть последствия (в том числе ущерб для престижа) поражения в Семилетней войне (1756–1763 гг.), а Лондон – чтобы закрепить результаты победы. Хотя Американская революция (1775–1783 гг.) в каком-то смысле явилась французским реваншем, напряжение между западными державами не ослабло, а лишь усилилось.

Компенсировать фиаско в Новом свете англичане стремились за счёт расширения экспансии в колониальном мире, а в Европе – путём укрепления доказавшей свою эффективность связки с Пруссией, вступления в Лигу немецких князей (1785 г.) и создания англо-прусско-голландского союза (1788 г.).

Испуганная Франция попыталась выстроить противовес. Обойтись без такого игрока, как Россия, было невозможно. Французы решили начать, заключив с русскими торговый договор (январь 1787 г.), тем более что за год до этого Петербург отказал англичанам, к их великому негодованию, в продлении коммерческих преференций, которыми те пользовались в России с 1766 года. Затем Версальский двор предложил Екатерине установить «теснейшие связи»[8], после чего должно было последовать слияние русско-австрийского и франко-испанского союзов в Четверной альянс.

Узнав об этом, британский статс-секретарь лорд Кармартен отправил в Петербург угрожающее послание. Екатерина не торопилась реагировать ни на эти запугивания, ни на французское предложение.

Она хотела взвесить на весах российских интересов – какие реальные выгоды сулит Париж и насколько сильна опасность, исходившая от Англии. В зависимости от этого императрица собиралась дать ответы.

Задуматься было над чем. В частности, повисал в воздухе вопрос, во что обойдётся России антибританская архитектура «европейской безопасности», и кто от этого больше выиграет? Как поверить в то, что Франция возьмёт да в одночасье откажется от исторической доктрины и практики «восточного барьера»? Какое «целомудренное» объяснение найти усердию французов в военно-географическом изучении берегов Чёрного моря, в строительстве османских крепостей в Очакове и Анапе, в «туристических» путешествиях по Крыму и по Кавказской линии? А что забыли французские офицеры в турецкой армии, готовящейся воевать против России?[9] Эти вопросы не прибавляли доверия к Франции, без которого идти на столь ответственный шаг, как союзный договор, было по меньшей мере опрометчиво.

А тут ещё недавняя история (1784–1785 гг.) с французским дипломатом Феррьером Совбефом, приехавшим в Персию подстрекать её к войне против России. Этот сюжет довольно запутан. На энергичный протест Петербурга Париж ответил дезавуированием Совбефа, заявив, что эмиссар самовольно вышел за рамки предписанной ему роли «простого наблюдателя». Отсюда родилась историографическая версия об «авантюристе», поставившем под угрозу перспективу русско-французского сближения. Безоговорочно принять её мешает сомнение в том, что Версальский двор с его богатейшими дипломатическими традициями и высочайшим профессионализмом воспитанных в них людей мог послать в столь чувствительную для России страну, как Персия, «авантюриста», да ещё и именно тогда, когда дело шло к союзу между Парижем и Петербургом. Скорее всего, когда Совбеф отправлялся на Восток, он имел на руках вполне определённые, антирусские инструкции. Но, видимо, когда он их уже выполнил, ситуация стремительно изменилась, потому пришлось принести его в жертву «большой политике» как злостного нарушителя официальных предписаний[10].

Укрепление англо-прусского альянса заставило Екатерину II закрыть глаза на двусмысленное поведение государства, наиболее пригодного для включения в австро-русский союз и выравнивания европейского баланса сил. Императрице пришлось пересилить себя и принять идею объединения с Францией, подозрительность к политике которой была столь же сильна, как и любовь к её культуре. Между тем Версаль взялся готовить проект союзного договора, предусматривавший взаимную помощь во всех случаях, кроме войн России с Турцией и Швецией, а также Франции с Англией, за исключением ситуации, если Англия первой нападёт на одну из договаривающихся сторон. Это был недвусмысленный сигнал о том, что от доктрины «восточного барьера» Париж не отказывается.

В конце концов, дальше договора о торговле, который Екатерина подписывала с тяжёлым сердцем, русско-французское сближение не пошло.

В правящих кругах Петербурга настороженность в отношении исторически беспрецедентного союза с державой, постоянно пакостившей России, была очень сильна. Кроме того, Париж, тоже несвободный от сомнений, не спешил с официальным оформлением документа. А вскоре ему стало не до внешней политики. Французская революция похоронила идею как двустороннего, так и Четверного союза.

Все эти события не привели Турцию к заключению, что её историческая связь с Францией разорвана и она брошена на произвол судьбы. Париж, чтивший наследие Ришелье, предпочитал при любых обстоятельствах сохранять за собой свободу действий в вопросе о европейском равновесии и в своей традиционной политике в отношении Османской империи, стараясь не смешивать эти две проблемы, чего в данном случае было вполне достаточно, чтобы придать Порте ещё больше решимости бросить вызов России.

Что касается позиции Пруссии, то она (хотя и по другой причине) тоже была проосманской и сыграла роль в развязывании конфликта. Прусские дипломаты не переставали напоминать султану о существовании русско-австрийского союза, опираясь на который Петербург будет только усиливать давление на Порту. Берлинский двор как бы исподволь, в том числе через прессу, предлагал туркам поразмыслить, чего это ради Екатерина совершила пышное путешествие в Крым летом 1787 года. Не осматривала ли она новые владения на предмет их дальнейшего расширения за счёт Османской империи?

Программные положения британской политики на Востоке: авторы и исполнители

В такой морально-психологической атмосфере Европы Турция решилась на войну, полагая, что упреждает Россию. Возможно, это произошло бы и без поощрения Англии и Пруссии, но их позиция, несомненно, придала Порте больше уверенности. Турки видели, что между Лондоном и Берлином идёт сближение, направленное против антиосманского русско-австрийского союза. В 1788 г. этот процесс завершился созданием англо-прусского контр-альянса, к которому вскоре примкнула Голландия. Эйнсли уговаривал Порту ни в коем случае не соглашаться на мирные переговоры, уверяя, что Англия собрала против России мощную общеевропейскую коалицию, которая лишь ждёт сигнала, чтобы обрушиться на неё[11].

Тройственный союз во главе с Уильямом Питтом всячески показывал решимость серьёзно навредить России, разжигая две параллельные войны (русско-турецкую и русско-шведскую), где она должна была либо потерпеть поражение, либо как минимум завязнуть в них без перспективы победы, в том числе дипломатической. Некоторые успехи на этом поприще были достигнуты весной 1789 г., когда английскому и прусскому посланникам в Стамбуле (Эйнсли и Генриху фон Дицу) удалось сорвать начатые Россией и Австрией мирные переговоры с турками при посредничестве французского посланника Шуазель-Гуффье. Такой саботаж проводился в рамках идеи о созыве международного конгресса для принуждения России к отказу от территориальных приобретений[12].

Уже состоявшиеся военные победы России и те, которые, скорее всего, не заставят себя ждать, становились кошмаром для Англии не столько сами по себе, сколько как прелюдия к громадным территориальным потерям Турции. Лондон призывал Порту ни в коем случае не соглашаться на русские условия, подбадривая сообщениями об отправке британского флота в Балтийское море для нанесения удара по Петербургу. Английский посол в России Чарльз Уитворт, угрожая применением морской силы, потребовал от русского правительства отказаться от территориальных претензий к Турции. Екатерина II, ясно давая понять, что говорить в таком тоне с великой державой недопустимо, ответила послу с язвительностью, на которую он сам напросился: «Я знаю, что ваш кабинет определил меня изгнать из Европы. Надеюсь, что, по крайней мере, он позволит мне удалиться в Царьград»[13].

Императрица наступила на больную мозоль не только англичан, но и всей Европы, издевательски намекнув, что «греческий проект» не снят с русской имперской повестки.

То, что вдохновляло Порту, естественно, озадачивало Екатерину II и заставляло её постоянно оглядываться на север, воюя на юге, и помнить о юге, воюя на севере. С каждым годом тревога императрицы росла, а с ней убывала решимость предъявить Турции требования, реально соответствовавшие масштабу её поражений. Это настроение передавалось русским дипломатам, которым пришлось действовать, исходя не из победных для России результатов войны, а из высочайшего повеления закончить её как можно скорее.

Екатериной руководил страх оказаться в дипломатической изоляции, который особенно усилился после того, как на конференции в Рейхенбахе в середине лета 1790 г. Лондону удалось с помощью Тройственного союза заставить Австрию заключить с Турцией перемирие (вскоре превратившееся в Систовский мир) на условиях статус-кво и не оказывать Петербургу военной помощи ни в каком виде. Питт одержал крупную морально-политическую победу, убив сразу нескольких зайцев: позволил туркам сосредоточиться на войне с Россией, предотвратил новый австро-прусский конфликт, создал в Европе расстановку сил, представлявшую опасность для Екатерины II и ставящую под сомнение реализацию её внешнеполитических планов в полном объёме. В марте 1790 г. в систему антирусской политики официально включена Польша, оформившая с Пруссией соответствующий договор.

Это было очень похоже на начальную фазу осуществления выдвинутого в мае 1789 г. английским посланником в Берлине Джозефом Юартом (Эвартом) грандиозного, в каком-то смысле футуристического, провидческого плана строительства под руководством Лондона европейского военно-политического блока, состоящего из Англии, Пруссии, Лиги немецких князей, Голландии, Польши, Дании, Швеции, Турции. Будучи ярым противником того, что позже будет названо «блестящей изоляцией», Юарт считал необходимым перейти от доктрины поддержания «равновесия сил» к установлению британской гегемонии в Европе и на Востоке путём нейтрализации главного конкурента – России.

Для этого нужно охватить её полукольцом враждебных государств от Балтики до Средиземного моря, в чём и состояло главное назначение новой европейской геополитической конструкции – «федерации», в его терминологии.

Идею горячо поддержали британский госсекретарь Фрэнсис Кармартен и его представители в Варшаве, Копенгагене и Стокгольме (Гейлс, Эллиот, Листон), подчеркнувшие тройное назначение этого «полумесяца» – закрыть «московскому великану» путь на Запад, нанести удар по французской торговле в Леванте, обеспечить для Англии надёжные коммуникации с Индией. Ближайшую задачу Лондона Юарт видел в принуждении России к миру на основе довоенного статус-кво. Иначе утрата Турцией её территорий в Северо-Западном Причерноморье обернётся сильным ударом по престижу Англии[14].

Все эти мысли были созвучны тому, о чём уже несколько лет подряд твердил Чарльз Уитворт. В мае 1790 г. градус его ненависти к России поднялся до призывов сжечь русские верфи в Архангельске и потопить русский флот в Севастополе, чтобы раз и навсегда проучить «этот высокомерный двор»[15].

Не эти взгляды сами по себе представляли опасность для Петербурга, а реальные возможности претворения их в жизнь. Соответствующие полномочия имелись у человека, попавшего под неотразимое влияние русофобского мировоззрения Юарта. Мы говорим о премьер-министре Уильяме Питте-младшем. Осенью 1790 г. он получил от своего «обольстителя» доклад под названием «Соображения о необходимости присоединения Польши, Турции и малых балтийских государств к оборонительной системе союзников (Тройственному союзу. – В.Д.)». Главный вывод этого документа состоял в утверждении, что на карту поставлено – ни много ни мало – будущее всей британской внешней политики[16].

Военная тревога 1791 ГОДА как предзнаменование

Над Россией навис призрак столкновения с европейской коалицией, что вынудило её перебросить силы с турецкого фронта на западную границу. Правда, это не мешало русским войскам наносить врагу поражение за поражением. Триумфы Александра Суворова, Петра Румянцева, Григория Потёмкина вызвали необычайную нервозность в европейских столицах, нашедшую отражение в дипломатической переписке, прессе и политической литературе, где высказывались предостережения относительно грядущих захватов Стамбула, Балкан, Кавказа, Персии и чуть ли не всего Востока. После того, как князь Потёмкин взял Очаков, открывавший ещё один выход в Чёрное море, Уильям Питт-младший, видимо, живо представив себе высадку русского десанта в Стамбуле, низложение султана и крах Османской империи, решил, что пора действовать. Британский флот был лихорадочно приведён в повышенную боевую готовность. Питт заявил в парламенте «о необходимости положить предел неумеренному властолюбию России и спасти Турцию от гибели»[17].

Лондон оказался на волоске от объявления войны России. Парламентская оппозиция во главе с велеречивым Чарльзом Фоксом призывала отказаться от безумного решения воевать с могущественной империей ради какого-то Очакова, о котором англичане слыхом не слыхивали[18]. Фокс обрушился на правительство, обвинив его в том, что сначала оно, на пару с Пруссией, подбило Порту на войну с Россией, а теперь, когда Россия победила, требует от неё отказа от законного трофея в виде Очакова. Демонстрируя превосходные познания в географии, оратор объяснил, что приобретение этой крепости было жизненно необходимо для русских, поскольку она запирала выход из Днепра в Чёрное море. Каким образом, риторически вопрошал он, потеря турками Очакова и других территорий может угрожать «спокойствию и выгодам» Англии? Требовать от Екатерины отказа от «вознаграждения за потраченные деньги и за кровь, пролитую в войне, которую её заставили вести», значит, проявлять «невыносимую наглость», заключил Фокс[19]. Он апеллировал не только к парламентариям, но и к общественному мнению трудового люда английских промышленных городов, благополучие которых во многом зависело от торговли с Россией. Эту же публику в качестве объекта приложения «мягкой силы» имел в виду русский посол в Англии Семён Воронцов, когда через прессу обратился к англичанам с разъяснениями относительно пагубных последствий войны с Россией и разослал пространные прокламации, поднявшие волну народных пацифистских митингов. Всё это заставило Питта дать отбой.

Возможно, особое значение «очаковского дела» нагляднее всего проявилось в исключительно символичном факте. Екатерина поручила Воронцову заказать мраморный бюст Чарльза Фокса, который она собиралась поставить в своих покоях рядом с великими античными риторами Демосфеном и Цицероном в знак признания его ораторского искусства, спасшего две страны от «войны несправедливой и беспричинной». Осознавая, что мир сохранён благодаря не только красноречию Фокса, но и «неутомимым трудам и ревностным подвигам» Воронцова, императрица пожаловала ему Владимирскую ленту и 6 тысяч столовых денег ежегодно[20]. Семён Воронцов, безусловно, заслужил награду. Справедливости ради, нужно сказать, что старался он не только по служебной необходимости, но ещё и по причине своего англоманства. Отчасти оно обусловило его прохладное отношение к политике Петербурга на Востоке, поскольку последняя грозила русско-английским столкновением. По его мнению, России не нужны были ни Чёрное море, ни Крым, ни Грузия[21]. По иронии судьбы, сын посла Михаил Воронцов в будущем станет русским наместником в Грузии, полюбит её всей душой и никогда не задастся вопросом – зачем она России.

Победе здравомыслия во многом помогла Французская революция. Её непредсказуемый ход вселял гораздо больше страха, чем захват Потёмкиным днепровского устья.

Очаковское дело, хотя и благополучно разрешившееся, возвестило о вступлении России и Англии в длительную эпоху острого межимперского соперничества на всём евразийском пространстве, позже получившего название «большая игра».

В 1791 г. военная тревога была устранена, а программная установка, сформулированная Уитвортом, осталась: «Если мы не можем рассматривать русских как друзей, то в наших интересах довести их как наших врагов до возможно большей слабости… Россия должна быть отодвинута на соответствующее ей место»[22]. В развитие этой и без того понятной мысли посол доказывал, что «непосредственный интерес» Англии требует «остановить успехи сего государства» на юге, в том числе через сокрушение черноморской торговли России и посредством войны чужими руками[23].

Востребованное наследство XVIII века

«Большая игра» началась с программных положений британской внешней политики, постепенно воплощаясь в конкретные способы их реализации, приведшие к первой военной тревоге 1791 года. Почти паническая реакция на неё Екатерины II, как и многие другие факты, говорили, что дело могло закончиться войной. После очаковского кризиса Лондон перешёл от политики ситуативного реагирования на события, связанные с русско-турецкими отношениями в контексте восточного вопроса, к долгосрочной стратегии безусловного сохранения целостности Османской империи, стратегии, направленной против главной, с точки зрения англичан, посягательницы на эту целостность – России. Кавказу предстояло занять в британских внешнеполитических планах место, соответствовавшее его растущей геостратегической роли как срединной части черноморско-каспийского пространства.

С начала XIX века поле «большой игры» расширяется на Восток и захватывает Кавказ. Англичане прямо или опосредованно участвовали в двух русско-персидских (1804–1813, 1826–1828 гг.) и в двух русско-турецких (1806–1812, 1828–1829 гг.) войнах под предлогом защиты «кавказских ворот в Индию» от русской агрессии. Активным игроком на этом поле становится Франция с собственными интересами в Турции и Персии, которые она была намерена решительно отстаивать и против России, и против Англии[24]. Вторая треть XIX века – кульминация русско-английских противоречий на Кавказе, вызвавших вторую, после Очакова, военную тревогу (1837 г.), она тоже едва не привела к войне, которая могла бы пойти по сценарию, похожему на «крымский». Британские агенты на Северо-Западном Кавказе были организаторами и непосредственными участниками боевых действий против русской армии. Они стремились претворить в жизнь идею создания «черкесского государства», которому отводилась роль вассала Англии и защитного барьера на пути России в Персию и Индию, хотя на словах провозглашалась гуманистическая задача приобщения горцев к европейской цивилизации и превращения их в самостоятельный субъект международной политики[25].

Высокое напряжение в отношениях между Российской и Британской империями на Востоке, по логике, должно было разрядиться в каком-то крупном событии. И им стала Крымская война, имевшая одной из целей – вытеснение русских с Кавказа, ради чего англичане, французы и турки превратили его в полномасштабный театр войсковых операций, сопровождавшихся изощрённой пропагандистской работой среди местного населения.

Внешние силы сделали немало, чтобы Кавказская война, шедшая параллельно с Крымской, затянулась на несколько десятилетий, имея реальные шансы закончиться раньше.

Действия англичан на Кавказе в 1854–1855 гг., помимо всего прочего, явились прологом к расширению ареала «большой игры» дальше на Восток, в Среднюю Азию, которая с лёгкой руки, точнее пера, крёстного отца этой метафоры, британского разведчика и писателя Артура Конолли, почему-то считается классической и чуть ли не единственной зоной межимперского соперничества. Между тем острота этого соперничества на Кавказе в 1830-е – 1850-е гг. не идёт ни в какое сравнение с событиями того же периода в Хиве, Бухаре и Коканде, теми, которые Конолли назвал «большой игрой», скорее предчувствуя её, чем констатируя, явно опережая время. В свои права «большая игра» как среднеазиатский феномен вступит намного позже. Применительно к 30-м гг. XIX века этот литературный образ выглядит как гипербола. Но если всё же пользоваться им, следует помнить, что британские действующие лица первого акта пока ещё не такой уж «большой» игры, дипломаты и разведчики Артур Конолли, Чарльз Стоддарт и Александр Бёрнс, проиграли его вчистую. Тому подтверждение – трагический финал их жизни, который, кстати говоря, с риском для жизни собственной пытались предотвратить эти «проклятые русские».

Не будем останавливаться на хорошо известных фактах второй половины XIX – начала XX века, когда русско-британские отношения в Средней Азии несколько раз приближались к грани столкновения. Скажем лишь, что Кавказ во время восточного кризиса 1870-х гг. вновь напомнил, что он не исчез из геополитического контекста «большой игры». Тогда, как известно, Лондон готов был бросить Петербургу перчатку, как в 1791, 1837, 1854 гг., и повторить Крымскую войну с непременным включением в неё кавказского театра, но по ряду причин не получилось[26].

В итоге

«Большая игра» в её хрестоматийном понимании закончилась в 1907 г. и больше никогда и нигде не повторялась в прежнем виде и с прежней интенсивностью. Это словосочетание можно употреблять как метафору, но не как научный термин. Проецировать его на современные международные отношения вообще и российско-западные в частности совершенно некорректно. Тем более некорректно строить на нём прямые параллели с сегодняшним днём и прогностические умозаключения.

Нынешняя ситуация на Западе и Востоке принципиально иная. Прежний имперский ресурс Великобритании давно исчерпан. Та роль, которую она «по старой памяти» пытается играть сегодня, ничем не подкреплена, кроме функции младшего партнёра США. Представить такое в XXI веке просто невозможно. Прежние объекты международной политики стали субъектами (пусть и неполноценными), и это кардинально меняет всю картину. Методологический посыл о «повторяемости истории» применительно к «большой игре» работает слабо или вовсе не работает. Ярые приверженцы актуализации этой метафоры, вплоть до превращения её чуть ли не в научную категорию, иногда пытаются обосновать свою «методологическую» позицию, добавляя эпитет «новая», но это мало что меняет, хотя вполне подходит для бесчисленных спекуляций в средствах массовой информации.

В последнее время предлагается ещё один способ осовременить «большую игру» и придать ей научность – структурировать её в виде широко используемого для других исторических феноменов концепта «ядро – периферия». Но является ли такой приём решением проблемы, если ядро «большой игры» постоянно блуждало и менялось местами с «периферией»? Первоначально оно находилось вовсе не в Средней Азии, а в Крымско-Черноморско-Кавказском регионе, где русско-британские противоречия были чрезвычайно накалены. Логичнее говорить об огромном сплошном пространстве геополитического напряжения, которое связано с понятиями «восточный» и «кавказский» вопросы. Только после Крымской войны это пространство реально расширяется на Восток. Если угодно назвать его «ядром», где тогда «периферия»?

Требует принципиального уточнения вопрос о числе более и менее активных игроков на кавказско-среднеазиатском геополитическом поле. Оно далеко не ограничивалось Россией и Великобританией.

Без других участников, субъектов и объектов этой игры (Франции, Турции, Персии, потентатов Средней Азии и Кавказа), она в значительной мере утратила бы свою игровую сущность и эпитет «большая». Между тем их роль в русско-британском соперничестве на Востоке зачастую игнорируется.

Чтобы не умножать сущности, которые, впрочем, иногда того требуют, мы намеренно уходим от логичного вопроса: а не пора ли вывести на поле «большой игры» просвещённую и русофобскую Европу, где Россия сталкивалась с Британией и другими своими соперниками с не меньшим ожесточением, чем в других районах, и с более тяжёлыми последствиями?

Мы попытались наметить некоторые пути изучения истории «большой игры». Она приобретает особое значение как научно-историческая проблема, изобилующая дидактическим материалом, который предназначен не для школярского зазубривания и механического копирования, а для творческого осмысления на предмет выявления в прошлом сложнейших переплетений случайного, закономерного, уникального и цикличного. Тогда «большая игра» наполнится куда более богатым содержанием без необходимости искусственно придавать ей статус теоретического концепта.

Автор: Владимир Дегоев, доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России

           

Сноски

[1] Фадеев Р.А. Кавказская война. М.: Эксмо, 2005. С. 395.

[2] Whitworth Ch. Commerce de la Grande-Bretagne et tableaux de ses importations et exportations progressives, depuis l’année 1773. Trad. de l’anglais. Paris: de l’Imprimerie Royale, 1777. P. 22–23.

[3] Кессельбреннер Г.Л. Хроника одной дипломатической карьеры (Дипломат-востоковед С.Л. Лашкарев и его время). М.: Наука, 1987. С. 115.

[4] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 47. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1885. С. 176, 199–200.

[5] См.: Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 27. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1880. С. 445–446; Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1881. С. 4–5.

[6] См.: Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 27. С. 446; Архив Государственного совета. Т. 1. Ч. 1. СПб.: Типография Второго Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1869. С. 473; Архив князя Воронцова. Т. XIII. М.: Типография А.И. Мамонтова, 1879. С. 134–135.

[7] Архив князя Воронцова. Т. XIX. С. 401; Станиславская А.М. Англия и Россия в годы второй турецкой войны (1787–1791) // Вопросы истории. 1948. No. 11. С. 30–31.

[8] Архив Государственного совета. Т. 1. Ч. 1. С. 516–517.

[9] См.: Русская старина. 1876. Т. XVI. С. 254; Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. М.: Наука, 1966. С. 255.

[10] Маркова О.П. Указ. соч. С. 253–254. К сожалению, автору этих строк из-за недостатка надёжных источников нечего предложить, кроме этой гипотезы.

[11] Станиславская А.М. Указ. соч. С. 38.

[12] Там же. С. 38.

[13] Петров А.Н. Вторая Турецкая война в царствование Екатерины II. 1787–1791 гг. Т. 2. СПб.: Типо-литография Р. Голике, 1880. С. 191–193.

[14] Станиславская А.М. Указ. соч. С. 35–36.

[15] Там же. С. 36.

[16] Там же.

[17] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. С. 114.

[18] См.: Соколов А.Б. «Очаковское дело». Англо-российский конфликт 1791 года // Отечественная история. 2002. No. 4. С. 3–22; Дегоев В.В. Краткий курс истории британской русофобии // Международная жизнь. 2022. No. 9. С. 36. Чарльза Фокса, который был в очень добрых отношениях с русским послом в Лондоне Семёном Воронцовым, принято считать русофилом. Но его русофильство, в отличие от бескорыстного, так сказать, идеалистического англоманства его друга, имело рациональное происхождение, связанное с принадлежностью Фокса к торгово-промышленному классу. Именно это обстоятельство, и ничто другое, объясняет его слова, что «Англия без дружбы российской всегда будет мало значить и с её неприязнию пропадёт». См.: Архив князя Воронцова. Т. IX. С. 444.

[19] Русский архив. 1879. Кн. 2. С. 207–208.

[20] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. С. 114–116.

[21] Архив князя Воронцова. Т. IX. С. 70, 173–174.

[22] Gerhard D. England und der Aufstieg Russlands: Zur Frage des Zusammenhangs der europäischen Staaten und ihres Ausgreifens in die außereuropäische Welt in Politik und Wirtschaft des 18. Jahrhunderts. München and Berlin: Oldenbourg, 1933. S. 321–322.

[23] Маркова О.П. Указ. соч. С. 256.

[24] Дегоев В.В., Стамова И.И. Приз для победителя. Международное соперничество на Кавказе в первой трети XIX века / под ред. А.В. Серегина. М.: МГИМО-Университет, 2013. 455 с.

[25] См.: Дегоев В.В. Кавказ и великие державы 1829–1864 гг. Политика, война, дипломатия. М.: Рубежи XXI, 2009. 560 с.

[26] Seton-Watson R.W. Disraeli, Gladstone and the Eastern Question: A Study in Diplomacy and Party Politics. N.Y.: Barnes & Noble, 1962. P. 99, 193, 217–218, 240–241, 419, 423.

Россия. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783123 Владимир Дегоев


Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783120 Дэвид Лэйн

Ещё одна революция отторжения? Нет

Дэвид Лэйн

Почётный профессор социологии Кембриджского университета и член Эммануил-колледжа.

Для цитирования:

Лэйн Д. Ещё одна революция отторжения? Нет // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 88–93.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Выдающийся австралийский учёный Лесли Холмс определил движения против коммунистического правления в Европе как «революции отторжения». Он рассуждал так: граждане знали, против чего они выступают, но не знали, что они хотят вместо этого. Одной из характерных черт недавних выборов в Западной Европе является то, что они демонстрируют общее неприятие политических партий, которые определяли «правые» и «левые» электоральные позиции с момента окончания Второй мировой войны.

В Великобритании Консервативная и Лейбористская партии лишились значительной части поддержки традиционного электората. Партии Марин Ле Пен во Франции, Джорджи Мелони в Италии, Сары Вагенкнехт в Германии, Виктора Орбана в Венгрии бросают вызов внутренней неолиберальной политике и внешнеполитическому курсу, основанному на постулатах НАТО. Вписывается ли в эту картину избрание Дональда Трампа президентом США?

Волны политического недовольства

Недовольство в разных странах порождается схожими внутренними проблемами, среди которых рост иммиграции, отрицательно влияющий на группы с низким доходом (низкооплачиваемая рабочая сила создаёт конкуренцию за жильё и государственные пособия). Существуют и более широкие экономические факторы.

Свободный рынок изменил структуру торговли, производство товаров физически переместилось в развивающиеся страны, забрав ранее хорошо оплачиваемые и относительно постоянные рабочие места, связанные с ручным трудом. Квалифицированный рабочий класс брошен на произвол судьбы и вынужден искать работу в торговых центрах, временную краткосрочную занятость или вообще не работать, завися от государственной или частной благотворительности. На его месте возник новый класс неручного труда с более высоким образованием и большой долей женщин. Растущие профессиональные группы – бухгалтеры, юристы, учителя и лекторы, исследователи, государственные служащие, специалисты в области здравоохранения, туризма и благополучия, агенты по недвижимости и специалисты по информационным технологиям получают стабильные доходы и комфортные условия труда. Финансовые услуги и спекулятивные сделки с жильём, владение капиталом, приватизация государственных активов и уменьшение роли государственного социального обеспечения привели к появлению более привилегированного социального класса с высокими доходами и высокой приватностью образа жизни. Во всех основных капиталистических странах произошло сокращение доли труда в национальном доходе.

Электоральные триумфы Дональда Трампа как раз опираются на эти перемены. Как и упомянутые выше растущие популистские движения, Трамп апеллирует к тем, кто проиграл от перехода на открытые рынки.

Однако он не бросает вызов американской политической системе. Его поддержка прочно укоренена в ней.

Общее число поданных голосов по-прежнему весьма сбалансировано, и разница между голосами за Трампа и за Харрис составляет всего два процента.

Американский случай: поддержка Дональда Трампа

Анализ результатов указывает на некоторые из вопросов, которые лежат в основе происходящего. Трампа поддерживали избиратели с разным уровнем доходов. У него было немного меньше сторонников, чем у демократов, среди тех, чей семейный доход составлял более 100 тысяч долларов в год – здесь демократы привлекли 51 процент по сравнению с 46 процентами у республиканцев. В группе с относительно низким доходом (менее 50 тысяч долларов) доля голосов составила 47 процентов у демократов и 50 процентов у республиканцев. Трамп привлёк непропорционально большое количество мужчин (55 процентов по сравнению с 42 процентами у Харрис), в то время как Харрис получила 53 процента голосов женщин, включая 91 процент чернокожих женщин (7 процентов электората). Доля женских голосов за Трампа составила 45 процентов. Трамп привлёк избирателей старшего возраста (56 процентов в возрастной группе 50–64 лет); Харрис – более молодых женщин (61 процент в возрастной группе 18–29 лет). Женатые мужчины в подавляющем большинстве проголосовали за Трампа (60 процентов). Его поддержали 63 процента избирателей, имеющих среднее образование или ниже; очень большая разница по сравнению с образовательным уровнем сторонников Демократической партии, которая привлекла 55 процентов выпускников колледжей.

По религиозной принадлежности за Трампа проголосовали 63 процента протестантов, 58 процентов католиков и только 22 процента иудеев. Те, кто не исповедует никакой религии, проголосовали за демократов (71 процент). Группа геев, лесбиянок, бисексуалов, трансгендеров в подавляющем большинстве (86 процентов) поддержала демократов. В то же время 65 процентов ветеранов отдали голоса за Трампа. За исключением чернокожих американцев (Трамп получил лишь 13 процентов их голосов), Трамп пользовался значительной поддержкой среди других этнических групп и получил 57 процентов голосов белых американцев (71 процент от общего числа опрошенных).

Итак, мы получаем картину широкого электората Трампа с гораздо большим количеством пожилых мужчин и немного большим количеством людей с низким доходом. У Харрис гораздо больше людей с высоким доходом, больше женщин и больше выпускников колледжей.

Почему голосуют за Трампа?

Объяснение, почему люди проголосовали так, как они это сделали, можно найти в условиях их жизни и в том, как эти условия изменились. Из общего числа людей, участвовавших в опросах, одна треть считала, что экономика страны работает «плохо» – и из них 87 процентов были сторонниками Трампа. С другой стороны, четверть респондентов полагала, что финансовое положение их семьи стало «лучше», чем четыре года назад. 82 процента из них были сторонниками демократов. Из тех, кто считал, что их положение стало «хуже» (46 процентов респондентов), 81 процент поддержал Дональда Трампа. Если говорить о влиянии инфляции, то 22 процента населения посчитали, что «инфляция стала тяжёлым испытанием для их семьи», и из них 74 процента проголосовали за Трампа. В то же время из тех, кто «вообще не испытал никаких трудностей» от инфляции, 77 процентов оказались сторонниками демократов. 24 процента от общей численности населения сообщили, что их экономическое положение «сегодня лучше», чем четыре года назад. 82 процента из них были сторонниками Харрис. Самая большая группа избирателей (46 процентов) заявили, что они живут «хуже», чем четыре года назад, – из них 81 процент надеется на Трампа.

Эти результаты показывают, что значительное число американцев недовольны состоянием экономики.

Самые важные для американского избирателя политические вопросы

Какие же вопросы были затронуты на выборах? Что побудило людей голосовать за того или иного кандидата? Когда их попросили выбрать наиболее важную проблему, которая повлияла на решение по голосованию за президента, 34 процентов респондентов назвали «состояние демократии» в Соединённых Штатах. Большинство из них (80 процентов) были сторонниками демократов. Второй по важности часто упоминаемой проблемой было «состояние экономики» (32 процента респондентов, из которых 80 процентов были за Трампа). Проблема абортов на третьем месте, её выделили 14 процентов респондентов. Из них три четверти были за Харрис и только 25 процентов за Трампа. Четвёртой была иммиграция (11 процентов от общего числа), причём 90 процентов были избирателями-республиканцами. Наконец, вопросы внешней политики посчитали важными только 4 процента респондентов: 57 процентов из них были за Трампа и 37 процентов – за Харрис. Поддержка Израиля разделилась поровну на три группы. 67 процентов, которые идентифицировали себя с демократами, считают, что политика США «слишком жёсткая». Во второй группе, названной «Политика недостаточно жёсткая», 82 процента были республиканцами. В третьей группе – «Политика примерно правильная» – 59 процентов были за демократов. Очевидно, что по вопросу Израиля налицо поляризация. Вопросы о конфликте на Украине респондентам не задавались.

Разочарование

В целом избрание Дональда Трампа выглядит однозначным свидетельством разочарования внутренней ситуацией. Его сторонники – те, кто проиграл в последние годы, столкнулся с издержками инфляции и деиндустриализации. Они в основном из сельской местности и в социальном плане представляют собой широкий социальный микс, особенно среди пожилых людей. Вопросы, мотивирующие избирателей-демократов, были более абстрактными конституционными вопросами: угроза либеральной демократии (со стороны оппонентов) и право на аборт. Демократическая поддержка пришла в основном из пригородов, со стороны более молодых и в основном женского пола.

Опросы показывают, что избиратели-демократы как группа не пострадали от ухудшения экономических условий. Новый средний класс вполне преуспевает.

Трамп одержал победу, потому что он сделал упор на политически резонансные темы: снижение доходов рабочего класса и предполагаемую иммиграционную угрозу.

Вопрос абортов в некоторой степени сфабрикован как проблема, потому что, хотя Трамп и выступал против абортов, это остаётся прерогативой штатов. Главным политическим разногласием между Трампом и Демократической партией был конфликт на Украине, в котором президент Байден глубоко заинтересован. Однако этот вопрос не фигурировал в качестве основного в СМИ и не был включён в опрос NBC News.

Что дальше?

Таким образом, избрание Дональда Трампа не похоже на «революцию отторжения». Он ставит вопросы, которые находят отклик у населения, – об иммиграции, участии в слишком большом количестве войн за рубежом, росте и конкуренции со стороны Китая, отрицательном торговом балансе и «зелёных» экологических вызовах. Камале Харрис не хватило не только харизмы, но и какой-либо фундаментальной личной политической позиции, кроме как по проблеме абортов. Она часто отказывалась отвечать на политические вопросы. В случае избрания её подмяли бы под себя советники и «глубинное государство», которое показало свою силу в первый срок Трампа на посту президента. Теперь он лучше подготовлен ко второму сроку и будет иметь политическую поддержку в Конгрессе и Верховном суде. Но это внутренние проблемы США с международными последствиями, а ни в коем случае не «революция отторжения» американской политической системы.

Можно ожидать, что Трамп станет продвигать более узкий спектр политики «Америка прежде всего».

Неолиберализм, вероятно, сохранится в национальной оболочке, а политика новой администрации будет всё больше определяться интересами бизнеса.

Также можно ожидать реиндустриализации экономики, более высоких импортных пошлин, жёсткого иммиграционного контроля, возложения финансирования НАТО на плечи европейских государств, поддержки американского военно-промышленного комплекса и участия в меньшем числе иностранных войн со смещением акцента на Китай и Иран.

Автор: Дэвид Лэйн, почётный профессор социологии Кембриджского университета и член Эммануил-колледжа

Данный комментарий написан по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован на его сайте в ноябре 2024 г. в разделе «Мнения», другие материалы этого раздела представлены по адресу: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783120 Дэвид Лэйн


Бразилия. Россия. БРИКС > Финансы, банки > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783117 Пауло Ногейра Батиста

Альтернативные валюты и платёжные системы: БРИКС и не только

Пауло Ногейра Батиста

Бразильский экономист, вице-президент Нового банка развития (2015–2017) и исполнительный директор Международного валютного фонда по Бразилии и другим странам (2007–2015).

Для цитирования:

Ногейра Батиста П. Альтернативные валюты и платёжные системы: БРИКС и не только // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 46–64.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Мы живём в мире, где одна национальная валюта – американский доллар и один национальный центральный банк – Федеральная резервная система США функционируют как международная резервная валюта и мировой кредитор последней инстанции.

Как говорили ещё в 1960-е гг., доллар даёт Соединённым Штатам долгосрочную «непомерную привилегию» гасить долги и приобретать реальные ресурсы, просто печатая деньги. А отсутствие настоящего глобального кредитора позволяет ФРС в период кризисов обеспечивать ликвидностью ограниченный круг своих союзников и сателлитов. Остальному миру в случае проблем с платёжным балансом приходится использовать дорогие международные резервы или обращаться в Международный валютный фонд (МВФ).

МВФ, как известно, прочно контролируется Западом, т.е. странами с высоким доходом во главе с США. Недружественным и непокорным Западу государствам Фонд навязывает жёсткие макроэкономические меры либо вообще лишает их экстренной финансовой поддержки. С другой стороны, страны, считающиеся геополитически близкими Западу, получают довольно щедрую помощь на вполне комфортных условиях. Отсутствие беспристрастности – превалирующая модель функционирования организации, норма. Так было всегда, но обострение геополитической ситуации во втором десятилетии нынешнего века сделало это неравенство более выраженным.

Ожидать фундаментальной реформы институтов Бреттон-Вудской системы бессмысленно[1]. Постепенная адаптация возможна и даже, вероятно, улучшит их работу, но принятие решений останется в руках Соединённых Штатов, Европейского союза и ещё нескольких стран с высоким доходом – изменений не предвидится. Таким образом, МВФ как не был, так и не станет глобальным кредитором последней инстанции. Распределение квот и прав голоса, а также другие правила, обеспечивающие Западу контроль над фондом, заморожены уже четырнадцать лет, и в обозримом будущем ситуация сохранится. То же самое – с некоторыми нюансами – можно сказать и о Всемирном банке.

Нет перспектив реформирования и специальных прав заимствования (SDR) в МВФ – системы, созданной в 1969 г. в качестве потенциальной международной валюты. Они как были, так и останутся ограниченной расчётной единицей и резервной валютой, поскольку США не допустят собственного перехода на второстепенные роли в Фонде.

Система международных платежей SWIFT также превратилась в геополитический инструмент для санкций, наказания и исключения государств и юридических лиц, которые Запад считает недружественными[2]. Даже официальные международные резервы больше не пользуются уважением. Несколько стран, в том числе Россия, Иран, Ливия, Сирия, Венесуэла и Афганистан, стали жертвами односторонних решений о замораживании или конфискации их зарубежных активов в долларах или евро, а также депозитов в золоте.

Право больше не действует, процветает пиратство.

Очевидно одно: существующая валютно-финансовая система не поддаётся фундаментальному реформированию. Можно провести поэтапную или частичную корректировку, но базовое неравноправие сохранится.

Как же реагировать на это развивающимся странам? Начнём с того, что следует реально смотреть на ситуацию и перестать надеяться, что фундаментальная реформа существующей международной системы (или несистемы) произойдёт как-нибудь сама собой. Хотя политкорректность заставляет нас говорить и вести себя так, будто бы остатки веры в реформы сохраняются, пора собрать волю в кулак и готовиться создавать равноправные и независимые альтернативы. Особую роль здесь способно сыграть объединение БРИКС. Его размер и растущая значимость дают уникальные возможности внести определённую степень порядка и справедливости в международные отношения. Безусловно, это сложная задача в краткосрочной и даже среднесрочной перспективе. Однако избежать вызова не удастся, если мы всерьёз настроены создать в XXI веке многополярный мир и избавиться от изъянов и искажений в существующих институтах, где доминирует Запад. Попробуем выделить основные черты этих независимых валютно-финансовых альтернатив, опираясь на шаги, которые БРИКС уже предпринимает в этом направлении[3].

Дедолларизация и альтернативы SWIFT

Начнём с альтернатив доллару и западной трансграничной системе межбанковских сообщений и платежей. В пользу создания альтернатив – два факта. Во-первых, у дедолларизации есть мощный союзник – сами Соединённые Штаты. Доллар и система SWIFT сис­тематически используются в качестве геополитического оружия. В одностороннем порядке вводятся не только первичные, но и вторичные санкции, от последних страдают страны, которые проводят транзакции с подсанкционными организациями и государствами, или пытаются это сделать. Подобная пагубная практика вынуждает страны искать пути замены доллара и SWIFT.

Второй факт вытекает из первого: обсуждая дедолларизацию, мы начинаем отнюдь не с нуля. Процесс запущен и идёт уже некоторое время. Он происходит постепенно, учитывая инерцию валютно-финансовых операций, но тренд очевиден и, вероятно, необратим. Ему способствует не только превращение валюты и системы трансграничных платежей в оружие, но и бесспорные налоговые и финансовые проблемы американской экономики. Доверие к валюте в конечном счёте зависит от уверенности, что экономикой страны-эмитента управляют ответственно и обеспечивают её устойчивость. А сомнения, что США соответствуют этим требованиям, сегодня обоснованны, учитывая фискальные проблемы, неуклонно растущий госдолг, нестабильность и повторяющиеся кризисы в американской финансовой системе.

На фоне этой неопределённости доля доллара в официальных резервах постепенно снижается, и за последние двадцать лет упала с более чем 70 процентов на уровень ниже 60 процентов, согласно данным МВФ[4]. Сокращение доли доллара не ведёт к увеличению доли евро, иены или фунта стерлингов, растут резервы в нетрадиционных валютах, прежде всего юанях. Следует также отметить, что МВФ может занижать показатели сокращения доли доллара, поскольку центральные банки не склонны демонстрировать переход на альтернативные резервные валюты.

Симптомом дедолларизации также стал рост цен на золото, отражающий защитные шаги центробанков, встревоженных политизацией доллара и опасающихся уязвимости американской экономики. Не только доллар, но и евро вместе с другими привычными резервными валютами теряют доверие, когда развитые страны вводят односторонние санкции вслед за Соединёнными Штатами. Подобные действия предпринимаются всё чаще, и рост спроса на золото закономерен, этот резервный актив можно спокойно хранить в своей стране.

Фактически монополия ФРС на роль мирового кредитора последней инстанции находится под угрозой из-за конкуренции с Народным банком Китая[5]. Двусторонние соглашения о свопах, заключённые Банком Китая с десятками центробанков развивающихся стран не только в долларах, но и в юанях, подорвали способность ФРС и МВФ диктовать условия государствам, столкнувшимся с проблемами платёжного баланса. В разгар сложных переговоров между Буэнос-Айресом и Вашингтоном на помощь Аргентине пришёл Народный банк Китая. Не вступая в конфронтацию с США, Народный банк Китая активировал двустороннюю линию свопов с Центробанком Аргентины и таким образом сделал своё влияние ощутимым. В результате произошло незначительное, но желанное изменение баланса сил между государством-должником и МВФ. Двусторонние свопы с Китаем, возможно, не оказали решающего влияния на исход переговоров Аргентины с Фондом, но их можно считать предвестником перемен.

Гораздо важнее резкий рост двусторонних транзакций в национальных валютах.

Не только внутри БРИКС, между БРИКС и другими развивающимися странами, но и за пределами БРИКС, особенно в Юго-Восточной Азии. Именно на этом направлении дедолларизация идёт быстрее. Проведение платежей напрямую в национальных валютах в обход доллара имеет преимущества – сокращаются транзакционные издержки и политические риски. Неудивительно, что такие страны, как Россия, Китай и Иран, перевели большую часть своей двусторонней торговли в национальные валюты. Так, более 90 процентов транзакций между Китаем и Россией сегодня идёт в национальных валютах. Больше половины трансграничных транзакций КНР проходит в юанях.

Более того, Китай, Россия и Иран, а также другие страны создали собственные системы межбанковских сообщений и платежей как альтернативу контролируемой Западом инфраструктуре SWIFT. В период председательства в БРИКС в 2024 г. Россия занималась проработкой детального предложения по новой многосторонней и независимой инфраструктуре, представила Трансграничную платёжную инициативу БРИКС (BCBPI), которая будет основана на национальных валютах и взаимодействии центробанков[6]. На саммите в Казани лидеры БРИКС выступили за дальнейшую работу в этой сфере и поставили министрам финансов и руководителям центробанков задачу продолжить обсуждение использования локальных валют, платёжных инструментов и платформ и доложить результаты в рамках следующего председательства.

Одна из задач, стоящих перед БРИКС, – углубление дискуссии, инициированной Россией, и достижение соглашения по дальнейшим шагам. Надеемся, это будет сделано в период председательства Бразилии в 2025 году.

Два коротких замечания относительно предложения России. Как отмечал Джеффри Сакс, BCBPI вряд ли будет неуязвима для западного давления, поскольку она по-прежнему опирается на коммерческие банки как на посредников. У коммерческих банков не будет стимула участвовать в BCBPI, если это может повлечь отключение от SWIFT. Поэтому, вероятно, необходимо создать специальные механизмы или специальные банки, независимые от SWIFT и предназначенные для работы в качестве посредников в BCBPI.

Есть ещё одна проблема, возможно, более серьёзная. Довольно расплывчатые заявления, сделанные лидерами БРИКС в Казани, отражают отсутствие консенсуса по российской инициативе. Некоторые государства, возможно, колеблются, одобрять ли новую систему в такой чувствительной сфере. Это существенное препятствие. Консенсус – укоренившаяся традиция в процессе принятия решений в БРИКС. Страны стараются не отходить от этой традиции, так как консенсус означает, что в решениях объединения учтены опасения и озабоченности всех участников.

Обратная сторона состоит в том, что консенсус, особенно если понимать его как единогласное решение, может оказаться рецептом паралича. В лучшем случае он может существенно замедлить действия. Когда группа состояла из пяти стран, принятие решений консенсусом уже представляло серьёзный вызов – вспомним ограниченный прогресс в развитии финансовых механизмов БРИКС.

В январе 2024 г. ещё четыре государства присоединились в качестве полноправных участников, и добиться консенсуса стало ещё сложнее. В случае дальнейшего расширения консенсус может оказаться неработоспособным. В таком случае БРИКС вряд ли выйдет за рамки расплывчатых коммюнике и заявлений об общих принципах. Фактически БРИКС уже находится в стадии относительной неэффективности и рискует превратиться в форум символической политической ценности. Возможно, это звучит слишком пессимистично на фоне огромного внимания СМИ по всему миру к мероприятиям БРИКС. Но если учитывать реалии, трудно избежать неприятных выводов, что группа рискует не оправдать ожиданий, если продолжит расширяться и работать на основе жёсткого принципа консенсуса.

Одно из решений – представлять любые инициативы, в том числе платёжную, исключительно как добровольные, запуск которых не требует поддержки всех стран объединения.

В таком случае не нужно будет использовать аббревиатуры БРИКС или БРИКС+. Платёжную инициативу БРИКС можно назвать, к примеру, новой международной платёжной системой (НМПС). Государства, желающие участвовать, совместно её запустят, другим присоединение открыто. Это и 13 стран – партнёров БРИКС, которые получили статус в Казани, и другие государства (ещё один повод не использовать название «инициатива БРИКС»).

Необходима резервная валюта

Транзакции в национальных валютах и новые платёжные платформы – без сомнения, необходимые шаги для обеспечения независимости от доллара США и западных систем[7]. Но они не позволят в полной мере решить проблему. Для полномасштабной дедолларизации нужна альтернативная резервная валюта[8] [9].

Мы часто игнорируем ограничения, связанные с трансграничными транзакциями в национальных валютах. Например, министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар отметил в недавнем интервью, что двусторонние валютные сделки работают достаточно хорошо и выглядят удовлетворительно для большинства стран БРИКС. Он добавил, что единая валюта потребует создания особой правовой архитектуры и урежет национальный суверенитет[10].

Оценка Джайшанкара, по-видимому, основана на не совсем верном понимании, что требуется и что предлагается в ходе последних дискуссий. Прежде всего, альтернативное средство расчётов никоим образом не предполагает замену национальных валют. Денежные единицы и центральные банки стран-участниц продолжат существовать, как и раньше. «Единая валюта» не повторит модели евро и не будет выпускаться единым центробанком. Поэтому не произойдёт никакой потери суверенитета, не будет общей монетарной политики и даже не потребуется координировать национальную монетарную политику. К этой теме я вернусь ниже.

Кроме того, сомнительно, что двусторонние сделки в национальных валютах работают достаточно хорошо. В действительности они работают слабо, и со временем ограниченность подобных двусторонних договорённостей станет более ощутимой. Трансграничные транзакции не могут обеспечить баланс, только резервная валюта позволит странам сводить дефициты и профициты.

Сама Индия – пример того, почему это так. Её торговля с Россией в основном ведётся в рублях и рупиях. Поскольку Индия имеет значительный дефицит, Россия аккумулирует большие объёмы индийской валюты. Центробанк России вряд ли хочет держать рупии, потому что это неконвертируемая и потенциально нестабильная валюта. Следовательно, Россия будет стремиться избавиться от нежелательного избытка индийской валюты.

Что можно сделать? Варианты отнюдь не идеальны. Можно попытаться найти инвестиционные возможности в Индии. Но это трудно и долго. Россия также столкнётся с ограничениями иностранных инвестиций, которые действуют в определённых секторах индийской экономики. Дополнительный импорт товаров и услуг из Индии, в свою очередь, рискует обернуться против России из-за избыточной конкуренции на некоторых рынках. Эти ограничения обходятся посредством трёхсторонних операций: избыток индийской валюты Россия может направить на приобретение товаров и услуг, а также на инвестиции в странах, где есть спрос на рупии благодаря прочным экономическим связям с Индией. Можно прибегать к третьим странам как к выпускному клапану, но вряд ли это оптимальное решение, особенно если дисбаланс в торговле с Индией значительный и постоянный. В результате избыток рупий вынудит Россию продавать их третьим странам по заниженному курсу.

Иными словами, подобные альтернативы напоминают систему бартера, когда участники либо пытаются сбалансировать двусторонние транзакции, либо ищут третьи страны, чтобы избавиться от нежелательного избытка валюты и получить нужные товары. Во избежание подобных сложных и неэффективных методов и придумали деньги – не только как общую единицу расчётов и платёжное средство, но и как средство накопления.

Если судить по заявлениям президента Лулы да Силвы на казанском саммите, Бразилия учитывает эти аспекты. В выступлении на основном заседании бразильский президент дал точную формулировку: «Пришло время двигаться вперёд и создавать альтернативные платёжные средства для транзакций между нашими странами. Речь не о замене наших валют. Но нам нужно работать над тем, чтобы многополярный порядок, который мы хотим построить, нашёл отражение и в международной финансовой системе»[11]. Будем надеяться, что Бразилия как председатель БРИКС в 2025 г. подготовит соответствующие дискуссии.

Юань как решение?

Прежде чем переходить к созданию нового платёжного средства, стоит задаться вопросом, нет ли существующей альтернативы. Почему бы не использовать китайский юань в качестве международной резервной валюты? Такой вариант может показаться привлекательным и прагматичным, но он не решит проблему. Для всех остальных стран, кроме Китая, использовать юань вместо доллара в некотором смысле всё равно что менять шило на мыло. В конечном итоге мы останемся в том же положении, что и сейчас – международная система будет опираться на одну национальную валюту и один центральный банк.

С точки зрения самого Китая, такое решение тоже проблематично. Не стоит игнорировать тот факт, что КНР при всех успехах остаётся страной со средним доходом и сталкивается с проблемами и препятствиями, кардинально отличающимися от тех, которые характерны для стран с высоким доходом, традиционных источников международных резервных валют. В отличие от других развивающихся стран, Китай успешно использует жёсткий валютный контроль и ограничения потоков капитала, чтобы защитить собственную экономику от хронической нестабильности международных финансов. Готов ли он отказаться от такой защиты ради расширения международной роли своей валюты? Захочет ли он иметь значительный дефицит платёжного баланса, чтобы предоставить мировой экономике альтернативу доллару? Растущий спрос на юань как на международную валюту повлечёт повышение его курса относительно других денежных единиц. В результате образуется дефицит платёжного баланса, что ослабит конкурентоспособность китайского экспорта, который является двигателем экономического роста страны.

Можно предположить, что Китай не захочет предлагать свою валюту в качестве глобального конкурента американского доллара.

Ключевые элементы новой валютно-финансовой системы

Таким образом, нам нужно создать новую международную резервную валюту (назовём её НРВ), которая станет основой новой международной валютно-финансовой системы (НМВФС). Эта система должна включать в себя ключевые элементы нынешней международной валютно-финансовой системы. Однако, как отмечалось выше, нынешняя система работает плохо и несправедливо, а кроме того, она превратилась в геополитический инструмент, оружие, которое Запад использует для шантажа остального мира ради защиты своих интересов и приоритетов. Новая система должна быть полностью независимой и соблюдать принципы справедливости и инклюзивности. НМВФС будет работать параллельно с существующей системой, даже взаимодействовать с ней и сможет перенять позитивные стороны действующих институтов, но она должна быть продумана так, чтобы не допустить западного вмешательства и политического давления.

Тема новой резервной валюты не раз поднималась в ходе дискуссий в БРИКС[12]. С исторической точки зрения процесс находится на начальном этапе и то, чего мы ожидаем, вряд ли произойдёт в ближайшем будущем или даже в среднесрочной перспективе. Тем не менее, учитывая проблемы нынешней валютно-финансовой системы и её явную несправедливость, поиск новых путей неизбежен.

Новая архитектура, как уже говорилось, будет функционировать параллельно с нынешней системой, но независимо от неё. Она может отзеркалить существующие институты, но не будет многосторонней (мультилатеральной) по своей сути. По крайней мере на начальном этапе это будет плюрилатеральная (несколько заинтересованных участников) структура, не включающая слишком много государств (таблица 1).

По причинам, указанным выше, не будем предполагать, что все участники БРИКС сразу присоединятся к инициативе, только добровольцы. Страны могут изначально принять решение воздержаться от работы в некоторых или во всех новых институтах. Можно ожидать, что девять членов БРИКС и 13 стран-партнёров включатся в дискуссии, а затем и переговоры, но никто не обязан входить в новые структуры. Воздержавшиеся страны сохранят право присоединиться позже, когда будут уверены, что НМВФС или хотя бы некоторые её элементы привлекательны и безопасны.

         

Таблица 1. Новая международная валютно-финансовая система (НМВФС), ключевые характеристики

           

Безопасность имеет огромное значение. БРИКС справедливо воспринимают в мире как силу, противодействующую гегемону, группу стран, обладающую экономической, территориальной и демографической мощью, чтобы бросить вызов международному статус-кво. Тем не менее не все готовы участвовать в инициативах, которые заденут Запад за живое. Соединённые Штаты – гегемон хотя и дряхлеющий, но сохраняющий существенную мощь и влияние. Вашингтон может оказывать давление на любые государства как кулуарно, так и напрямую. Дональд Трамп, например, публично заявлял, что будет наказывать страны, пытающиеся заменить доллар как резервную валюту, стопроцентными пошлинами на весь их экспорт в США. Конечно, Трамп известен умением блефовать и склонностью к громким заявлениям – гораздо больше, чем другие американские лидеры, но любые попытки лишить доллар устоявшейся роли доминирующей международной валюты, безусловно, вызывают негодование американского истеблишмента. Американцы с помощью союзников и сателлитов постараются сорвать любые инициативы, угрожающие контролируемым ими структурам или ослабляющие их.

Геополитический контекст затрудняет – или даже делает невозможным – прогресс в обсуждении и принятии практических решений, если БРИКС сохранит принцип консенсуса, особенно теперь, когда за столом переговоров собираются девять и более государств. Как показывает опыт, иногда даже простые шаги встречают сопротивление внутри группы. Тем не менее при наличии как минимум ясной цели и решимости двигаться к ней бразильское председательство в БРИКС в 2025 г. может сделать начальные шаги, перечисленные в таблице 2. Нужно завершить дискуссию, начатую Россией в 2024 г., и сформировать коалицию стран, готовых двигаться дальше. Предложение России, разумеется, нуждается в совершенствовании. В идеале НМПС можно будет сформировать и запустить как элемент будущей НМВФС к концу 2025 года.

Параллельно БРИКС способен начать дискуссию по новой расчётной единице (НРЕ), которая станет переходным механизмом к новой резервной валюте (таблица 2). Идея создать аналог SDR – расчётную единицу в форме корзины валют – прозвучала ещё в 2018 году. Опять же необязательно включать валюты всех стран БРИКС, достаточно тех, кто готов участвовать, плюс, возможно, присоединятся государства, не входящие в БРИКС. Распределение валют должно чётко соответствовать доле каждой страны в совокупном ВВП участников.

         

Таблица 2. Первые шаги

          

Успех расчётной единицы обеспечивает сетевой эффект: пользователи, в том числе потенциальные, склонны доверять платёжному средству, если оно широко распространено. А для этого нужно выстроить корзину так, чтобы она стартовала с паритета к доллару США (таблица 2). Это позволит НРЕ сразу зацепиться за традиционную роль доллара как международного стандарта. Однако не потребуется стабилизировать обменный курс НРЕ к доллару и фиксировать паритет как правило или правовую норму. Напротив, курс НРЕ будет автоматически колебаться в соответствии с изменением котировок валют в корзине к доллару и другим денежным единицам. Несмотря на это, можно ожидать, что НРЕ продемонстрирует относительную стабильность. Прежде всего, уровень инфляции в странах БРИКС достаточно низкий, что говорит в пользу умеренного колебания курсов их валют. Кроме того, на стабильность НРЕ будет работать тот факт, что валюты основных стран БРИКС находятся на разных сторонах ценовых циклов на сырьевые товары: Бразилия, Россия и ЮАР – экспортёры сырьевых товаров, а Индия и Китай – импортёры.

Естественно, НРЕ окажется бесполезной, если с самого начала не позиционировать её как мостик к следующему фундаментальному шагу – созданию новой резервной валюты как альтернативы доллару и другим нацвалютам, которые играют существенную роль в международных активах (таблица 3). Варианты движения к новой валюте обсуждались на мероприятиях БРИКС. Один из подходов, получивших особое внимание, – поддержка новой валюты золотом или комбинацией золота и других сырьевых товаров, которые входят в резервы некоторых стран БРИКС. Поддержать валюту – значит обеспечить её свободную конвертацию в поддерживающий актив по фиксированному или предсказуемому курсу. Этого не сделать, если поддерживающий актив (или активы) фундаментально нестабилен и зависим, как сейчас, от многочисленных непредсказуемых факторов, влияющих на спрос и предложение товара.

НРВ должна быть валютой XXI века, чтобы стать успешной. Это не реликт, не устаревшая система с привязкой к золоту или другим товарам. Привязка к какой-либо валюте или корзине валют тоже не нужна. НРВ должна быть фиатной с плавающим курсом.

         

Таблица 3. Новая резервная валюта (НРВ)

           

НРВ должна быть валютой XXI века, чтобы стать успешной. Это не реликт, не устаревшая система с привязкой к золоту или другим товарам. Привязка к какой-либо валюте или корзине валют тоже не нужна. НРВ должна быть фиатной с плавающим курсом.

Подчеркнём ещё раз: НРВ никоим образом не заменит национальные валюты стран-участниц. Любые противоположные заявления – либо результат непонимания, либо попытка подмены понятий с целью дискредитации. Таким образом, валюты участников продолжат существовать так же, как и раньше. Их центральные банки останутся национальными регуляторами, ответственными за валютную и курсовую политику, управление международными резервами, надзор за финансовой системой страны и выполнение других функций, прописанных в национальном законодательстве. Иными словами, новая резервная валюта не станет аналогом евро, который выпускается и регулируется единым центробанком (ЕЦБ). Создание НРВ не подразумевает потерю экономического суверенитета, поскольку не будет унификации валютной политики. Не потребуется даже координация этой политики (таблица 3).

НРВ будет играть исключительно международную роль, использоваться только для трансграничных транзакций и как резервный актив, функционируя параллельно с национальными валютами. Ей не нужна физическая форма – банкноты или монеты. Это может быть цифровая валюта по аналогии с цифровыми валютами центральных банков (CBDC), которые сейчас создаются в ряде стран. Она позволит совместить трансграничные транзакции в национальных валютах с решением проблемы дефицита и профицита, которая возникает из-за ограничений, связанных с операциями в нацвалютах и без международных накоплений.

Однако остаются базовые вопросы. Как обеспечить доверие к новой резервной валюте? Или как будет поддерживаться эта новая фиатная валюта? Доверие зависит от институциональной структуры – фундамента НРВ.

          

Таблица 4. Новый регулятор валютных резервов (НРВР)

      

Один из возможных вариантов – создание банка-эмитента, назовём его новым регулятором валютных резервов (НРВР), отвечающего за создание НРВ в соответствии с разработанными правилами (таблица 4). Участие стран в НРВР отражает их долю в НРЕ/НРВ. НРВР также будет отвечать за выпуск бондов, назовём их новыми резервными бондами (НРБ), в которые свободно конвертируется НРВ. В свою очередь, НРБ полностью гарантированы казначействами стран-участниц.

Финансовые механизмы, созданные БРИКС – Новый банк развития (НБР) и Пул условных валютных резервов (ПУВР), – станут естественными каналами для запуска НРЕ, а затем и НРВ (таблица 5). Изначальная цель НБР и ПУВР, когда они создавались в 2014 г., – обеспечить альтернативу Всемирному банку и МВФ, продемонстрировав недовольство БРИКС институтами Бреттон-Вудской системы.

           

Таблица 5. Международные финансовые организации НМВФС

5.1. Новый банк развития (НБР)

           

5.2. Пул условных валютных резервов (ПУВР)

           

При создании новой международной валютно-финансовой системы логично опираться на Новый банк развития и Пул условных валютных резервов. Они могут стать международными финансовыми организациями новой архитектуры. Однако для этого им требуется обновление и подзарядка. Для начала Банк и Пул могли бы использовать НРЕ, а затем НРВ в качестве единицы расчётов вместо доллара. Это относительно простой шаг. Гораздо важнее, чтобы Новый банк развития, активы и обязательства которого по-прежнему в высокой степени долларизованы, перешёл к использованию преимущественно национальных валют и НРВ и постепенно дедолларизировал свои займы и выпуск бондов. ПУВР следует двигаться к свопам в национальных валютах и НРВ.

НБР и ПУВР, особенно последний, всё ещё малы и находятся на начальной стадии развития. Новому банку развития необходимо расширить число участников, чтобы выйти на кредитование на глобальном уровне. Сейчас в банке всего десять участников (или восемь, если учитывать, что Уругвай пока не завершил парламентские процедуры, необходимые для присоединения к НБР, а присоединение Алжира одобрено совсем недавно). Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), возглавляемый Китаем и созданный в то же время, насчитывает 109 стран-участниц. ПУВР, который пока ограничивается пятью участниками-основателями, также должен привлекать новые страны, прежде всего те, которые присоединились к БРИКС в качестве полноценных членов или партнёров.

Расширение числа участников позволит привлечь новые капиталы, которые в совокупности с дополнительными ресурсами стран-основателей позволят финансовым механизмам БРИКС функционировать в более широком масштабе. Чтобы стать эффективными институтами новой международной валютно-финансовой системы, им необходимо повысить качество управления и уровень сотрудников. Следует создать надзорное подразделение в ПУВР, которого ждут уже десять лет, и разместить его в Шанхае, чтобы облегчить взаимодействие с НБР. Создание прочной, профессиональной и независимой системы макроэкономического надзора позволит сократить долю МВФ и увеличить размер свопов ПУВР, которые можно активировать без предварительных условий программы МВФ (таблица 5).

Полноценная НМВФС должна включать и другие элементы, не упомянутые в этой статье. Например, создание платёжных систем для кредитных карт и цифровых транзакций, позволяющих частным лицам и компаниям проводить платежи вне западных механизмов, которые перестают работать в случае введения санкций. Кроме того, нужно создать рейтинговые агентства или укрепить позиции существующих, чтобы наши страны стали независимыми от аналогичных западных структур – Moody’s, S&P и Fitch – которые, несмотря на повторяющиеся провалы и слабые показатели, продолжают монополизировать рынок кредитных рейтингов.

* * *

Может быть, мы слишком многого ожидаем от БРИКС? Возможно. Новая международная валютно-финансовая система не появится ни в краткосрочной, ни даже в среднесрочной перспективе. БРИКС – неоднородная группа, подверженная давлению и шантажу Запада. Чтобы отправиться в такое сложное путешествие, необходимы сильные лидеры и мощные политические предпосылки. Но это не должно нас останавливать. Нужно искать долгосрочное решение сложных проблем и пути преодоления хронического произвола нынешней международной архитектуры, контролируемой Западом. Попытки её фундаментального реформирования – даже постепенного – неоднократно проваливались, и, скорее всего, так будет и впредь. Наши страны стоят перед выбором: смириться с неравенством в западной финансовой системе или собрать все имеющиеся знания и отважиться начать строительство чего-то иного на благо не только БРИКС, но и всех развивающихся стран.

Автор: Пауло Ногейра Батиста – младший, бразильский экономист, вице-президент Нового банка развития (2015–2017) и исполнительный директор Международного валютного фонда по Бразилии и другим странам (2007–2015).

Эта работа стала основой выступления автора на 21-м ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи, Россия, в ноябре 2024 года. В сокращённом виде опубликована на сайте клуба «Валдай» в разделе «Мнения»: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/

        

Сноски

[1] См.: Galbraith J.K. The Dollar System in a Multipolar Word // International Journal of Political Economy. 2022. Vol. 51. No. 4. P. 321–330.

[2] См.: Giambruno N. The REPO Act: A Precursor to the Dollar’s Downfall // International Man. July 2024. URL: https://internationalman.com/articles/the-repo-act-a-precursor-to-the-dollars-downfall/ (дата обращения: 24.10.2024).

[3] XVI саммит БРИКС. Казанская декларация. Укрепление многосторонности для справедливого глобального развития и безопасности // BRICS Russia 2024. 23.10.2024. URL: https://cdn.brics-russia2024.ru/upload/docs/Казанская_декларация.pdf?1729693488382423 (дата обращения: 24.10.2024).

[4] См.: Arsanalp S., Eichengreen B., Simpson-Bell Ch. The Stealth Erosion of Dollar Dominance: Active Diversifiers and the Rise of Nontraditional Reserve Currencies. Working Paper WP/22/58, March 2022. Washington: IMF. 42 p.; Arsanalp S., Eichengreen B., Simpson-Bell Ch. Dollar Dominance in the International Reserve System: An Update // IMF Blog. 11.06.2024. URL: https://www.imf.org/en/Blogs/Articles/2024/06/11/dollar-dominance-in-the-international-reserve-system-an-update (дата обращения: 24.10.2024).

[5] См.: Kern M. The Start of De-Dollarization: China’s Move Away from the USD // Oilprice. 06.08.2024. URL: https://oilprice.com/Finance/the-Markets/The-Start-Of-De-Dollarization-Chinas-Move-Away-From-The-USD.html (дата обращения: 24.10.2024).

[6] BRICS Chairmanship Research. Improvement of the International Monetary and Financial System: Strengthening Multilateralism for Just Global Development and Security. Report Presented by the Ministry of Finance of the Russian Federation, the Bank of Russia, and Yakov and Partners // BRICS Russia 2024. URL: https://minfin.gov.ru/common/upload/press_center/2024/10/BRICS Research_on_IMFS_20241008.pdf (дата обращения: 24.10.2024).

[7] См.: Lissovolik Ya.D. Boosting the USE of National Currencies among BRICS // Russia in Global Affairs. 14.09.2018. URL: https://eng.globalaffairs.ru/articles/boosting-the-use-of-national-currencies-among-brics/ (дата обращения: 24.10.2024).

[8] См.: Lissovolik Ya.D. A BRICS Reserve Currency: Exploring the Pathways // BRICS+ Analytics. 21.12.2022. URL: https://brics-plus-analytics.org/a-brics-reserve-currency-exploring-the-pathways/ (дата обращения: 24.10.2024).

[9] См.: Ногейра Батиста П. Валюта БРИКС? // Современная мировая экономика. 2023. Т. 3. No. 1. С. 129–135.

[10] Smith Y. Indian Foreign Minister Throws Cold Water on the Idea of a BRICS Currency // Naked Capitalism. 26.09.2024. URL: https://www.nakedcapitalism.com/2024/09/indian-foreign-minister-throws-cold-water-on-the-idea-of-a-brics-currency.html (дата обращения: 24.10.2024).

[11] Discurso do presidente Lula em Sessão Plenária Aberta da XVI Cúpula do BRICS, Kazan (Rússia) // Presidência da República. 23.10.2024. URL: https://www.gov.br/planalto/pt-br/acompanhe-o-planalto/discursos-e-pronunciamentos/2024/10/discurso-do-presidente-lula-em-sessao-plenaria-aberta-da-xvi-cupula-do-brics-na-russia (дата обращения: 24.10.2024).

[12] См.: Nogueira Batista P., Jr. BRICS: Geopolitics and Monetary Initiatives in a Multipolar World – How Could a New International Reserve Currency Look Like? Paper Presented on the BRICS Seminar on Governance & Cultural Exchange Forum 2024 // Paulo Nogueira Batista Jr. 23.09.2024. URL: https://www.nogueirabatista.com.br/2024/10/16/brics-geopolitics-and-monetary-initiatives-in-a-multipolar-world-howcould-a-new-international-reserve-currency-look-like/ (дата обращения: 24.10.2024).

Бразилия. Россия. БРИКС > Финансы, банки > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783117 Пауло Ногейра Батиста


Россия. Украина. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783112 Константин Богданов

Не здороваться через порог

Константин Богданов

Кандидат технических наук, руководитель сектора стратегического анализа и прогноза Центра международной безопасности Национального исследовательского ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

Для цитирования:

Богданов К.В. Не здороваться через порог // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 24–29.

Ядерный фактор всё теснее переплетается с неядерными, и, как показывают дискуссии двух последних лет, не всегда удаётся отличить реальное от воображаемого. Вместе с этим всё труднее отделить и долгосрочные, системные тенденции трансформации ядерного сдерживания от сиюминутных острых реакций.

Ползучая эскалация украинского кризиса ни шатко ни валко шла весь 2024 год. Переход тактической инициативы к российским вооружённым силам сочетался с постепенной утратой ВСУ возможностей вести активные боевые действия. Сокращение резерва в законодательно установленных возрастных рамках мобилизации и нехватка артиллерийских боеприпасов медленно делали своё дело.

Ступеньки эскалации

Расширение географии украинских атак дальними дронами (вплоть до Санкт-Петербурга) и вылазки в Курскую и Белгородскую области весной 2024 г. должны были скрасить некоторое оперативно-стратегическое уныние Киева, но привели к масштабной акции возмездия со стороны России 22 марта. Волна ударов по украинским объектам энергогенерации закончилась только к середине апреля. Последующий обмен манёврами и контрманёврами тоже не способствовал деэскалации: российские вооружённые силы в мае 2024 г. вошли на территорию Харьковской области, а в ответ украинцы в августе вторглись в Курскую область. Это уже не рейд, а более серьёзная операция, по сути, продолжающаяся до сих пор. В ответ на это, а также на нашумевшую атаку баллистическими ракетами против Севастополя, когда пострадали гражданские на пляжах, Украина получила в конце августа вторую серию ударов по энергетической инфраструктуре. Затем начались новые атаки украинских дальних дронов, включая удар по арсеналу в Торопце.

Картина на земле кардинально не менялась: российская армия не быстро, но неуклонно двигалась вперёд в Донбассе, а украинская по-прежнему не имела резервов и ресурсов, чтобы ей всерьёз помешать, как случилось осенью 2022 года. Вся эта ни горячая, ни холодная, но тёплая ситуация могла бы длиться ещё долго, если бы не вызывала раздражения в штабах коллективного Запада. Раздражение объяснимо: в «лавочку» уже почти три года закачиваются немалые финансовые и, что ещё важнее, слабовосполняемые материальные ресурсы военного назначения, а отдачи в виде «стратегического поражения» России на горизонте не видится, скорее наоборот. Плюс 5 ноября Дональд Трамп выиграл билет в Белый дом, а заодно и заполучил полностью республиканский Конгресс на ближайшие два года.

Результатом стало разрешение наносить удары «по территории России» дальнобойным высокоточным оружием, переданным Западом, а конкретно – американскими тактическими баллистическими ракетами ATACMS и франко-британскими крылатыми ракетами SCALP/Storm Shadow. Понятие «по территории России» в этом случае следует признать давно лишённым всякого смысла, так как ракеты обоих типов активно применялись со второй половины 2023 г. по Крыму и бывшим областям Украины, являющимся ныне неотъемлемой частью Российской Федерации. Но у коллективного Запада всё своё, включая карты местности.

19 ноября удару шести тактических ракет ATACMS подвергся склад боеприпасов в Брянской области, а в ночь на 21 ноября крылатыми ракетами Storm Shadow атакован командный центр в Курской области. Реакция российского руководства оказалась предельно быстрой и резкой, что только подчеркнуло болезненность вопроса. На крыши днепропетровского «Южмаша» приземлилась гроздь боевых блоков неядерного «Орешника», а президент Путин посчитал необходимым в отдельном заявлении особо подчеркнуть критическую важность момента.

Где-то в этом месте ядерный фактор туго переплёлся с неядерными. Нечто подобное мы уже видели весь 2024 г. несколько южнее.

Ирано-израильское противостояние, драматически вылившееся в начале декабря в крах семейного предприятия Асадов в Сирии, весь год развивалось куда менее предсказуемо. Весной и осенью страны обменялись сериями ракетно-авиационных ударов. Если Израиль применял ударную авиацию с высокоточным оружием «воздух-земля», то Иран и в апреле, и в октябре использовал не только дальнобойные дроны, но и баллистические ракеты средней дальности в неядерном оснащении. Мир с некоторой оторопью наблюдал массированные налёты баллистических ракет на территорию пусть неофициальной, но вполне реальной ядерной державы.

Доктринальные новеллы

Результатом этой неядерно-стратегической ярмарки тщеславия не мог не стать пересмотр доктринальных воззрений. Россия анонсировала его ещё в конце сентября, а 19 ноября, в момент начала санкционированных Западом атак дальнобойным оружием, официально опубликовала новую редакцию «Основ государственной политики в области ядерного сдерживания».

Главным в этой версии следует считать признание особых отношений с Белоруссией. В 2023 г. Россия отказалась от многодесятилетней, ещё советской политики, определявшей «совместные ядерные миссии» НАТО как нарушение Договора о нераспространении ядерного оружия, и обзавелась собственным «младшим партнёром», которому в случае опасности будут передаваться ядерные боеприпасы для совместного применения. Теперь в доктрине есть и утверждение о полноценном «ядерном зонтике» над Белоруссией.

Документ изобилует отдельными эпизодами угроз и возможных (но не неизбежных) условий перехода к применению ядерного оружия. Значительная их часть прямо вызвана событиями, происходящими вокруг Украины. Например, в перечне угроз названа изоляция части территории страны и блокада доступа к «жизненно важным коммуникациям». Это явный ответ на периодически вспыхивающие в Восточной Европе разговоры, в том числе со стороны занимающих официальные посты военных, о возможности блокады Калининградского полуэксклава.

Одним из условий является «неконтролируемое распространение оружия массового поражения, средств его доставки, технологий и оборудования для их изготовления». Многие трактуют его как свидетельство приверженности основным международно-правовым режимам контроля над вооружениями. Но более очевидна связь с периодически возвращающейся темой ядерного или радиологического оружия на Украине, и этот пункт восходит к американской доктрине «силового контрраспространения» начала 1990-х годов. Наконец, угрозой названы «крупномасштабные учения» у границ России, этот пункт следует отличать от «наращивания» там же «группировок сил общего назначения».

«Старт баллистических ракет» (без указания типа оснащения) как условие возможного перехода к применению ядерного оружия дополнен длинным перечнем всего, что может стартовать: от самолётов стратегической и тактической авиации до беспилотников. Здесь вновь видна прямая реакция на опыт украинской кампании.

Но основой ядерной доктрины всегда была формула, выносимая в доктрину военную: ядерное оружие применяется тогда-то и тогда-то. С 2010 г. Россия жила по схеме «в ответ на применение ОМУ, а также при агрессии с применением обычных вооружений, когда под угрозу поставлено само существование государства». В ноябре 2024 г. вторая часть определения изменилась: теперь ядерное оружие применяется в ответ на такую агрессию конвенциональными средствами против России или Белоруссии, которая создаёт «критическую угрозу их суверенитету и (или) территориальной целостности».

Перед нами несомненное понижение ядерного порога, здесь не может быть двойных трактовок. Но понижение и повышение – понятия всегда относительные.

Вот, скажем, военная доктрина 2000 г., принятая сразу по итогам югославской кампании НАТО. Там мы видим ещё более угрожающую формулировку «в критических для национальной безопасности ситуациях» – естественно, без конкретизации ситуаций и меры их критичности.

То есть доктринальная формулировка 2024 г., принятая посреди острой фазы противостояния России и Запада, всё ещё куда более вегетарианская, чем формула 2000 года. Формула, пусть написанная в конце «малой холодной войны», которой стал второй срок Бориса Ельцина (особенно в сравнении с последующим первым сроком Владимира Путина), – но всё же не в период участия России в крупномасштабном вооружённом конфликте, подпитываемом странами Запада, и не в условиях ковровых экономических санкций.

Но, конечно, им обеим далеко до бессмертной американской классики: ядерное оружие применяется в «исключительных обстоятельствах» для защиты «жизненно важных интересов» Соединённых Штатов и их союзников. Иной раз трудно сказать, что хуже для мира и безопасности: предельно неконкретная доктрина в стиле «применю, когда захочу» или длинный перечень оснований, напоминающий столб, залепленный объявлениями. И то, и другое – не лучший знак, указывающий на неполную уверенность сторон в достоверности ядерного сдерживания – то есть в том, что до противоположной стороны доходит сигнал о необходимости ограничивать поползновения.

Ядерное же сдерживание – очень плохой кандидат на роль стратегической панацеи, а тем более политической.

Возмущённые люди, требующие немедленного применения тактического ядерного оружия не то на Украине, не то сразу против НАТО, прекрасно ощутили это на себе. Их эмоции можно понять. Очень, очень это неприятное ощущение, когда ты убедил себя в том, что Бомба – гарантия почти всего хорошего, а на выходе оказывается, что Бомба – всего лишь гарантия от такой же Бомбы, но чужой. Факт, очевидный для стратегического сообщества холодной войны, приходится (как при археологических раскопках) поднимать обратно на поверхность и восстанавливать.

Да, тогда очень боялись самой тени войны, потому что обе стороны чётко понимали: начнись в Европе между двумя лагерями что-то неядерное, но по-крупному, вопрос о преодолении ядерного порога неизбежно встанет через несколько недель или даже дней. Одно время Соединённые Штаты вообще заявляли, что даже думать не будут: если что-то начнётся, сразу применят, и всё. Этот опыт тоже придётся вспоминать заново, примеряя на себя, как и его последствия.

Стратегическая стабильность между Россией и США, кстати, незыблема. Именно по этой причине до сего момента, несмотря на все описанные крены и крутые повороты, украинские события – пример хорошо работающего ядерного сдерживания. Вспомните, что две предыдущие мировые войны начались из-за куда меньшего накала геополитических страстей. Живи мы в безъядерном мире, большая война между Россией и НАТО давно бы уже шла.

Это, безусловно, само по себе не спасает нас от ядерной войны, но как минимум создаёт у лиц, принимающих решения, понимание бесперспективности ядерного хода. Таков один из многих парадоксов ядерного сдерживания: неуклонно обеспечивать неизбежность ответных действий, совершенно бессмысленных со стратегической точки зрения. Впрочем, устроить ядерную войну не от тончайшего умысла, а от бессилия в отсутствие альтернатив – тоже слабое утешение.

Можно сказать спасибо инерции соглашений о контроле над вооружениями или искусным расчётам военно-стратегических балансов. Но стратегическая стабильность в отсутствие международно-политической разрядки играет с положившимися на неё злую шутку: она подталкивает стороны к активному противоборству в областях, с ней напрямую не связанных, – а это ведёт в запущенных случаях к тому, что мы видим сейчас на Украине или на Ближнем Востоке.

Автор: Константин Богданов, кандидат технических наук, руководитель сектора стратегического анализа и прогноза Центра международной безопасности Национального исследовательского ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН

Россия. Украина. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783112 Константин Богданов


США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783111 Дмитрий Стефанович

Многомерное поле технологического противоборства

Внедрение прорывных технологий в военной сфере как фактор стратегической дестабилизации

Дмитрий Стефанович

Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

Для цитирования:

Стефанович Д.В. Многомерное поле технологического противоборства // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 10–23.

Роль новых и прорывных технологий (emerging and disruptive technologies) в международной безопасности растёт на протяжении уже многих десятилетий. Даже ставшие привычными баллистические и крылатые ракеты в своё время рассматривались как нечто прорывное и меняющее «правила игры». Так же воспринимались первые искусственные спутники земли, технологии цифровой обработки изображений и так далее. Ключевое отличие сегодняшнего дня – темп, скорость изменений и внедрения новых технологий.

Они быстрее осваиваются военными ведомствами, хотя, конечно, процесс далеко не моментальный из-за понятных организационных особенностей. Технологические новинки постоянно заявляются лицами, принимающими решения, как приоритетное направление развития военной машины и как угроза со стороны противника. Не менее важным изменением стало растущее вовлечение коммерческих акторов и применение гражданских технологий как главных факторов технологического прогресса.

Кроме того, особенностью рассматриваемой сферы является невозможность единственно верного определения любой из прорывных технологий в качестве «стабилизирующей» или «дестабилизирующей». Иными словами, укрепляет она или подрывает стратегическую стабильность, понимаемую как ситуацию отсутствия стимулов для нанесения первого удара (в первую очередь в условиях взаимного ядерного сдерживания). По большому счёту всё сводится к конкретным сценариям применения тех или иных технологий, и на любое действие скорее всего всегда найдётся противодействие – как симметричное, так и асимметричное. Ситуация усугубляется тем, что в эру очередного соперничества великих держав гонка вооружений в новых областях (уже идущая в качественном измерении и начинающаяся в количественном) сопровождается развалом механизмов доверия и снижения рисков в традиционных сферах, а также стремительным ростом числа участников соответствующих процессов.

Развитие технологий и стратегическая стабильность

Новые и прорывные технологии в военной сфере можно условно разделить на три группы: обеспечивающие, боевые и универсальные.

В обеспечивающей части особое внимание следует уделить суперкомпьютерным и квантовым технологиям, инвестиции в которые ведут к повышению производительности и внедрению соответствующих решений в научно-исследовательские организации и конструкторские бюро. В результате растёт оперативность и, вероятно, качество выполнения задач, например, в следующих областях:

поддержание и модернизация ядерного арсенала при отсутствии (как минимум по состоянию на конец 2024 г.) натурных испытаний;

оптимизация процессов разработки перспективных образцов вооружения и военной техники за счёт сокращения числа испытаний благодаря качественно новым возможностям имитационного моделирования;

метеорология в интересах вооружённых сил по части прогнозирования различных условий обстановки и планирования операций с учётом максимального объёма внешних факторов.

Обеспечивающими являются и технологии, применяемые в военно-космической деятельности. Так, космические группировки (в том числе «мегасозвездия») дистанционного зондирования Земли, связи, а также наблюдения за космическими аппаратами могут быть использованы и для целеуказания ударным системам различных видов базирования для поражения целей на поверхности Земли (в том числе на море), в атмосфере, а в перспективе и на орбите.

Боевыми прорывными технологиями считаются, например, гиперзвуковые прямоточные воздушно-реактивные двигатели (ГПВРД) или другие типы гиперзвуковых двигательных установок. Они могли бы стать основой для ракетного оружия нового поколения, включая крылатые ракеты большой и сверхбольшой дальности различных типов, противокорабельные ракеты, а также использоваться в качестве элементов управляемых боевых блоков баллистических ракет (включая межконтинентальные).

Универсальные, комплексные по своему характеру – это, например, алгоритмы машинного обучения для анализа больших данных и технологии искусственного интеллекта в логистике. Результатом их развития станут летальные автономные системы вооружения и интеллектуальные бортовые системы управления ударными вооружениями следующих поколений. К таким можно отнести работы по созданию новых материалов, в первую очередь устойчивых к экстремальным температурам, а также по разработке новых видов ракетного топлива.

Последствия внедрения прорывных технологий также можно сгруппировать в три условные «корзины».

Первая. В том, что касается обеспечивающих технологий, развитие суперкомпьютерной техники позволяет эффективно обслуживать ядерный арсенал, снижать затраты на натурные испытания новых и модернизированных образцов вооружения и военной техники, а также проводить планирование операций на уровне детализации (в том числе метеорологической и эпидемиологической), недостижимом при существующих технологиях. Наращивание потенциала в военно-космической сфере также повышает эффективность планирования и ведения боевых действий – и условно наступательных, и оборонительных.

Вторая. Внедрение боевых технологий, например, оружия с использованием гиперзвуковых технологий (подробнее ниже), позволит сократить время на поражение цели и повысить вероятность преодоления противовоздушной и противоракетной обороны за счёт как скорости условной ракеты, так и непредсказуемости её манёвров. Такое повышение эффективности ведёт к сокращению наряда сил на поражение каждой цели, что, в свою очередь, может оптимизировать общий арсенал соответствующих средств. В дальнейшем не исключены новые раунды сокращения стратегических вооружений. Автономные боевые системы во всех сферах (воздушной, морской, наземной, космической) также способны сократить угрозы жизням военнослужащих и, как следствие, боевые (а в какой-то мере и небоевые) потери. Интеллектуальные бортовые системы управления повысят возможности высокоточного оружия большой дальности, барражирующих боеприпасов и гиперзвукового оружия.

Третья. Разработка эффективных алгоритмов машинного обучения позволяет оптимизировать и ускорить анализ разведывательных данных, повысить ситуационную осведомленность и, соответственно, эффективность принятия решений. Использование элементов искусственного интеллекта в логистике ведёт к повышению исправности парка вооружения и военной техники и снижению затрат, а также к более продолжительной устойчивости и сохранению боеспособности частей и соединений (в том числе из состава стратегических сил сдерживания) в боевых условиях.

Возвращаясь к изначальному вопросу о стабилизирующих и дестабилизирующих последствиях прорывных технологий, следует отметить, что ключевую роль будет играть воспринимаемый масштаб угрозы.

Появление практически любого нового образца вооружения и военной техники с элементами прорывных технологий в арсенале потенциального противника, особенно если это связано со сферой стратегических вооружений, может рассматриваться как попытка получить одностороннее преимущество и тем самым подорвать стратегическую стабильность.

Примеры такой логики наблюдаются в том числе на протяжении последних лет. Так, разработка в России новых средств доставки ядерного оружия, связанная в первую очередь с возможными угрозами из-за неограниченной разработки и развёртывания американских систем противоракетной обороны[1], была использована в США как аргумент в пользу совершенствования собственного ядерного арсенала[2]. Уточнение положений Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания также подразумевает учёт ряда новых угроз исключительно технологического характера, в том числе беспилотных летательных аппаратов, гиперзвукового оружия, оружия направленной энергии и противоспутникового оружия космического базирования[3].

Особенно важно внедрение прорывных технологий в системы боевого управления ядерными силами[4], в том числе в части искусственного интеллекта[5]. Как и в других областях, здесь пока отсутствуют консенсусные подходы, что не отменяет необходимости продолжать исследования в данной сфере, имея в виду возможные договорённости в будущем.

Администрация Джо Байдена делала упор на сохранение преимущества США, их союзников и партнёров во всех соответствующих областях (гиперзвуковое оружие в неядерном оснащении, средства для военной деятельности в космосе и в киберпространстве и т.д.), демонстрируя, однако, готовность сохранить ограничения на ядерные арсеналы[6]. Эти подходы, судя по всему, будут восприняты и даже усилены администрацией Дональда Трампа, например, путём замены слова «преимущество» (advantage) на «превосходство» (superiority). На такой основе крайне сложно представить возможность поиска совместных решений по укреплению стратегической стабильности, напротив, её уровень снижается.

Отдельные примеры прорывных технологий и их влияние

Полезно рассмотреть влияние отдельных прорывных технологий более детально. С точки зрения практического, наблюдаемого измерения такого влияния стоит остановиться на гиперзвуковом оружии, искусственном интеллекте и военно-космических технологиях. Они выбраны из всего спектра, потому что наиболее наглядно иллюстрируют разнонаправленные тренды. Кроме того, именно эти технологии уже используются в военной деятельности на постоянной основе, в том числе в ходе боевых действий.

Гиперзвуковые технологии – одно из наиболее востребованных направлений развития вооружений и военной техники, хотя, по сути, они представляют собой эволюционное развитие нескольких ранее существовавших типов ракетного оружия. Их можно отнести к подтипу более широкой категории высокоточного оружия большой дальности. Всё большее число стран разворачивают программы по созданию этих систем. Россия занимает лидирующие позиции в вооружениях, которые уже развёрнуты или даже были применены в боевых условиях (ракетный комплекс стратегического назначения «Авангард» с гиперзвуковым планирующим крылатым блоком, гиперзвуковая аэробаллистическая ракета воздушного базирования «Кинжал», гиперзвуковая ракета морского базирования «Циркон», баллистическая ракета средней дальности с гиперзвуковым боевым оснащением «Орешник»). Активные работы ведутся и в других странах, в первую очередь в США и Китае, но также в Великобритании, Франции, Японии, Индии, КНДР, Иране и других[7].

Не последнюю роль в обосновании этих программ играет вопрос статуса. Так, после успешного испытания гиперзвуковой ракеты наземного базирования министр обороны Индии акцентировал вхождение страны в группу государств, «обладающих потенциалом таких критически важных и продвинутых военных технологий»[8]. Видимо, фактор «статуса» играет роль, когда те или иные изделия, используемые в боевых условиях либо испытываемые, объявляются «гиперзвуковыми» в КНДР, Иране или представителями йеменского движения хуситов.

Вполне вероятно, что в дальнейшем, например, у Соединённых Штатов число носителей гиперзвукового оружия может значительно превысить потенциал России в этой области. Технологическое развитие не прекращается. Переход к использованию бортовых двигательных установок, а это, вероятно, наиболее перспективный путь развития гиперзвукового оружия, позволит сократить потери скорости из-за полёта в атмосфере и, возможно, обеспечить более интенсивное маневрирование.

Кроме того, страны ведут НИОКР в области противодействия гиперзвуковому оружию, и, несмотря на традиционно скромные успехи ПРО в целом, а также сохраняющееся преимущество наступательных вооружений над оборонительными, нельзя исключать возможность научно-технологических прорывов и в этой области[9].

Сочетание перечисленных факторов в перспективе грозит дальнейшей деградацией стратегических отношений между великими державами, хотя сейчас развитие гиперзвукового оружия в России скорее укрепило их устойчивость. Возможен и эффект стабилизации на региональном уровне[10]. Помимо этого, гиперзвуковое оружие в неядерном оснащении позволяет несколько «отдалить» ядерный порог в случае эскалации вооружённых конфликтов даже между ядерными державами[11].

Поддержание своеобразного «гиперзвукового паритета» в среднесрочной перспективе может стать одной из предпосылок для новых договорённостей в области контроля над вооружениями. В частности, не исключено следующее. Считается, что гиперзвуковое оружие более эффективно в качестве средства доставки ядерных боеголовок по сравнению с традиционными наступательными вооружениями. Поэтому общее число таких ядерных боезарядов может быть сокращено, в том числе на двухсторонней или даже многосторонней основе, тем более что, например, во Франции гиперзвуковые технологии рассматриваются в приложении к средствам доставки ядерного оружия. Более того, учитывая повышенное внимание к гиперзвуковой сфере, возможны попытки ограничить узкие категории высокоточного оружия большой дальности (например, гиперзвуковые системы средней дальности наземного базирования) с последующим применением выработанных подходов к более широким классам вооружений.

Искусственный интеллект в военном деле. Влияние технологий искусственного интеллекта на оборону и безопасность – важнейшая тема дискуссий во многих странах мира. На сегодняшний день этот условный термин используется для обозначения ряда достижений в науке и технике (не всегда связанных), в первую очередь в программном обеспечении (но также и в адаптированных вычислительных мощностях), затрагивающем автоматизацию и «интеллектуализацию» обработки данных и автономное принятие решений. Искусственный интеллект в военной области можно условно разделить на две большие категории: бортовые системы и системы поддержки принятия решений. Тем не менее и между ними есть пересечение, в частности, так называемая технология «роя дронов».

В ближайшем будущем наиболее значимую роль может сыграть использование технологий искусственного интеллекта в логистике. Ключевые противоречия находятся, напротив, в сфере ответственности человека за решения о применении летального оружия или, точнее, в том, что в связи с появлением смертоносных автономных систем такая ответственность размывается. В будущем можно ожидать и совершенствования систем искусственного интеллекта, и их проникновения в новые сферы, и дальнейшего расширения трактовки данного понятия. Особое значение имеет интеграция «гражданской» и «военной» сфер применения технологий искусственного интеллекта, связь здесь может быть и положительной. Так, использование больших языковых моделей (Large language models, LLM) и различных средств генерации изображений и видео помогает лучше понять ограничения технологий ИИ на данном этапе.

В ближайшее десятилетие технологии искусственного интеллекта будут интенсивно проникать во все сферы человеческой и государственной деятельности, оборона и безопасность не станут исключением.

Особое значение имеет развитие технологий анализа информационных массивов со спутников дистанционного зондирования Земли, космических систем ситуационной осведомлённости, систем раннего предупреждения, различных радиолокаторов (в том числе загоризонтных), как для получения качественно иного уровня ситуационной осведомлённости в глобальном масштабе, так и для более эффективного противодействия средствам разведки и рекогносцировки противника.

Отдельного внимания заслуживают этические вопросы применения технологий ИИ в военном деле. Конечно, подход некоторых «аболиционистов», призывающих к запрету любой автономии в боевых системах, нереален. Но определённая степень прозрачности в отношении цепочек принятия решений между оператором и самой боевой системой (в противокорабельных ракетных комплексах, системах противовоздушной и противоракетной обороны), а также процедур использования систем поддержки принятия решений (например, в рамках СПРН) повысила бы эффективность диалога на международной арене. Кроме того, такая прозрачность способствовала бы вовлечению более широких кругов специалистов, стартапов и так далее в работу по разработке и внедрению технологий искусственного интеллекта в интересах обороны страны.

Попытки Соединённых Штатов, пусть в какой-то мере поддержанные и КНР[12], продавить на международном уровне собственные взгляды на «значимый человеческий контроль» в сфере ИИ и в первую очередь в области систем боевого управления ядерными силами игнорируют крайнюю чувствительность этой сферы. Это выглядит несколько цинично в условиях подчёркнутого интереса США к внедрению ИИ в ядерную сферу[13]. Следует обратить внимание и на американскую практику вовлечения коммерческих акторов, которые становятся участниками внедрения в стратегическую сферу технологий с элементами искусственного интеллекта. Так, программное обеспечение Lattice компании Anduril будет использоваться для автономного обмена данными с военных спутников (в том числе спутников СПРН) и их автоматизированной обработки[14].

Военно-космическая деятельность. В космическую сферу проникает множество новых и прорывных технологий. Некоторые из них связаны с расширением возможностей разведки (ISR) благодаря мегасозвездиям спутников и инструментам на основе искусственного интеллекта, которые способны оптимизировать анализ данных. Потенциально это особенно серьёзная угроза, по крайней мере, она может так восприниматься из-за объединения ресурсов нескольких стран в рамках различных союзных структур. Постоянно растущая мобильность космических аппаратов, особенно для обслуживания на орбите и сближения, также интерпретируется как потенциальная угроза. Важным вопросом является наращивание потенциала противоракетной обороны и её противоспутниковых возможностей на основе направленной энергии и/или радиоэлектронной борьбы. Потенциал кибернетической и радиоэлектронной борьбы, способный подорвать восходящие линии связи с наземными станциями управления, также предоставляет довольно опасные возможности.

Дополнительное измерение проблеме военно-космической деятельности придадут в дальнейшем космические аппараты с ядерными двигателями. Заявления некоторых стран о необходимости установить или сохранить превосходство в космическом пространстве не способствуют предотвращению возможных конфликтов. Потенциал воздействия на космические аппараты противника также постоянно развивается. Так, Военно-космические силы США уже прямо говорят о необходимости создания средств для наступательных, ударных противокосмических операций[15].

Технологии в этой области можно разделить на две условные категории: разрушающие и неразрушающие. Это означает, что космические объекты либо разрушаются в результате воздействия, например, кинетических перехватчиков, либо их датчики и коммуникационные возможности временно выводятся из строя путём электромагнитного воздействия, применения кибероружия или оружия направленной энергии.

В условиях постоянно растущего «соперничества великих держав» мы уже находимся в опасной ситуации. Однако, поскольку те же самые великие державы, которые конкурируют, в большей степени зависят от космической инфраструктуры (несмотря на попытки создания альтернативных технологий), возможно достижение договорённости о том, что те или иные элементы космической инфраструктуры будут атакованы лишь в случае прямого конфликта между соответствующими державами. Правда, тогда переживать придётся не только и не столько о космосе. Частным проявлением этой проблемы является использование коммерческой космической инфраструктуры третьих стран в ходе вооружённых конфликтов[16]. Однако это тема отдельной статьи, хотя она напрямую связана с рассматриваемой проблемой.

Пересечение областей космической безопасности и кибербезопасности – крайне актуальная тема, особенно если касаться ядерной сферы. Так, наибольшую угрозу представляют возможные удары по системам боевого управления ядерными силами (NC3) как космического, так и наземного базирования[17]. Конечно, считается, что они обладают наивысшим уровнем защищённости, в том числе с точки зрения киберугроз, да и исторически стратегические ядерные силы развивались и готовились к боевым действиям в условиях полного отсутствия космической инфраструктуры.

В то же время задача сохранения связи и восстановления космического эшелона, безусловно, стоит на повестке дня и, насколько мы можем судить, решается за счёт обеспечения оперативных космических запусков по требованию (например, в рамках американской программы Tactically Responsive Space), а также перехода от условно «больших» космических аппаратов к «группировкам» малых спутников. Особую роль здесь играют возможности «Нового космоса»[18].

С военно-тактической точки зрения кибератаки на космическую инфраструктуру (в том числе её наземный эшелон) могут быть весьма эффективны: временное или постоянное выведение из строя ценных активов противника, лишение его военной машины важнейшего звена (в том числе элементов разведки, связи и целеуказания). Особенность киберпространства заключается в том, что вредоносное программное обеспечение, то самое «кибероружие», вполне доступно негосударственным акторам, чем могут воспользоваться уже государственные акторы из любой страны.

Развитие информационно-коммуникационных технологий делает космическую и соответствующую наземную инфраструктуру одним из ключевых направлений разведывательных и информационных операций.

Возможные стабилизирующие действия

Технологический прогресс ведёт к тому, что неядерные потенциалы становятся всё более смертоносными и приближаются к ядерному, если не по разрушительной мощи, то по способности выполнять военные задачи стратегического характера, и стремительно распространяются в глобальном масштабе[19]. В принципе, в этом и есть главная причина нынешнего российского подхода к контролю над вооружениями – поиск «решения» для «уравнения безопасности», которое должно охватывать все виды вооружений со стратегическим потенциалом, ядерные и неядерные, наступательные и оборонительные, чтобы не допустить условий для первого удара[20]. Таким образом, лишний раз подтверждается актуальность традиционно узкого понимания стратегической стабильности как ситуации, в которой у вероятных противников отсутствуют стимулы для первого удара. Что, конечно же, не мешает вести борьбу в так называемой подпороговой фазе, и прорывные технологии предоставляют для этого всё новые возможности[21].

Тем не менее некоторые действия могли бы быть полезными. Установить единые согласованные «правила игры» на «новых технологических площадках» невозможно. Но почему бы не заявлять такие правила в одностороннем порядке, как в части того, что считается приемлемым действием против вероятного противника в определённых обстоятельствах, так и в отношении того, что неприемлемо в принципе и спровоцирует быструю эскалацию. Примерами здесь могут служить российские совместные заявления о неразмещении оружия в космосе первыми, а также американская инициатива об ответственном подходе к искусственному интеллекту в военной сфере. Да, это далеко не идеальные решения, но как первые шаги могут рассматриваться.

В целях развития и углубления понимания новых и прорывных технологий имеет смысл разрабатывать тематические документы стратегического планирования на национальном уровне.

Когда конструктивный диалог по конкретным проблемам отсутствует на межгосударственном уровне, пользу может принести работа по созданию понятийно-категориального аппарата, своего рода глоссария по некоторым темам (например, «искусственный интеллект», «гиперзвуковые технологии», «оружие направленной энергии»). Это могло бы повысить эффективность диалога «второго трека». Всех проблем так не решить, более того, подобное может стать проблемой само по себе. Но такое упражнение представляется полезным, тем более есть и в целом успешные примеры последнего времени, например, Лексикон по космической безопасности, подготовленный Институтом ООН по исследованию проблем разоружения[22].

Усилия и на официальном, и на научно-экспертном уровне должны сосредоточиться на понимании восприятия угроз различными акторами. Добросовестность таких усилий – залог понимания действий друг друга, способ избежать навешивания ярлыков «несуществующих» на те или иные угрозы или озабоченности.

Прорывные технологии чреваты ядерным апокалипсисом, но могут и помочь его избежать. Задача научно-экспертного сообщества – глубоко анализировать последствия их развития и внедрения, а также стимулировать качественную подготовку и будущих операторов соответствующих систем вооружения и военной техники, и лиц, принимающих решения, чтобы воспрепятствовать реализации наиболее негативных сценариев.

Автор: Дмитрий Стефанович, научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН)

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда № 24-28-20253, https://rscf.ru/project/24-28-20253/

         

Сноски

[1] Послание Президента Федеральному Собранию // Президент России. 01.03.2018. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/56957 (дата обращения: 02.12.2024).

[2] US DoD Nuclear Posture Review // US Department of Defense. February 2018. URL: https://media.defense.gov/2018/feb/02/2001872886/-1/-1/1/2018-nuclear-posture-review-final-report.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[3] Указ Президента Российской Федерации от 19.11.2024 г. № 991 «Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» // Президент России. 19.11.2024. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/51312 (дата обращения: 02.12.2024).

[4] Kania E. Emerging Technologies, Emerging Challenges – the Potential Employment of New Technologies in Future PLA NC3. Special Report // Technology for Global Security. 05.09.2019. URL: https://securityandtechnology.org/wp-content/uploads/2020/07/kania_-_emerging_technologies_emerging_challenges_IST_nc3.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[5] Saltini A. AI and Nuclear Command, Control and Communications: P5 Perspectives // The European Leadership Network. 2023. URL: https://www.europeanleadershipnetwork.org/wp-content/uploads/2023/11/AVC-Final-Report_online-version.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[6] Remarks by National Security Advisor Jake Sullivan for the Arms Control Association (ACA) Annual Forum // The White House. 02.06.2023. URL: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/speeches-remarks/2023/06/02/remarks-by-national-security-advisor-jake-sullivan-for-the-arms-control-association-aca-annual-forum/ (дата обращения: 02.12.2024).

[7] Brockmann K., Stefanovich D. Hypersonic Boost-Glide Systems and Hypersonic Cruise Missiles: Challenges for the Missile Technology Control Regime // SIPRI. April 2022. URL: https://www.sipri.org/sites/default/files/2022-04/2204_hgvs_and_hcm_challenges_for_the_mtcr.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[8] DRDO Carries Out Successful Flight-Trial of India’s First Long-Range Hypersonic Missile off the Odisha Coast // Ministry of Defence of India. 17.11.2024. URL: https://pib.gov.in/PressReleasePage.aspx?PRID=2073994 (дата обращения: 02.12.2024).

[9] Богданов К., Климов В., Криволапов О., Стефанович Д., Чеков А. Сбить нельзя промахнуться: эволюция ПРО и её последствия для контроля над вооружениями // МДК «Валдай». 17.01.2023. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/reports/nelzya-promakhnutsya-pro/ (дата обращения: 02.12.2024).

[10] Чеков А.Д., Бабкина С.К. Гиперзвуковые вооружения: эволюция или революция? // Международные процессы. 2023. Т. 21. No. 2. С. 83–102.

[11] Massicot D. Lengthening the Bridge: The Role of Current Weapons and Emerging Technologies in Expanding the Pre-Nuclear Phase of Conflict // NATO Defense College. 29.07.2021. URL: https://www.ndc.nato.int/research/research.php?icode=707 (дата обращения: 02.12.2024).

[12] President Xi Jinping Meets with U.S. President Joe Biden in Lima // Ministry of Foreign Affairs of the People’s Republic of China. 17.11.2024. URL: https://www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/xw/zyxw/202411/t20241117_11527672.html (дата обращения: 02.12.2024).

[13] Hadley G. AI “Will Enhance” Nuclear Command and Control, Says STRATCOM Boss // Air&Space Forces. 28.10.2024. URL: https://www.airandspaceforces.com/stratcom-boss-ai-nuclear-command-control/ (дата обращения: 02.12.2024).

[14] Erwin S. Anduril Secures $99.7 Million Contract for Space Force Network Upgrade // Space News. 21.11.2024. URL: https://spacenews.com/anduril-secures-99-7-million-contract-for-space-force-network-upgrade/ (дата обращения: 02.12.2024).

[15] Hitchens T. “Stop Debating” over Space Weapons and Prepare for Conflict: Space Force General // Breaking Defense. 26.06.2023. URL: https://breakingdefense.com/2023/06/stop-debating-over-space-weapons-and-prepare-for-conflict-space-force-general/ (дата обращения: 02.12.2024).

[16] Ромашкина Н.П. Космос как часть глобального информационного пространства в период военных действий // Вопросы кибербезопасности. 2022. No. 6. С. 100–111.

[17] Acton J.M. Escalation Through Entanglement: How the Vulnerability of Command-and-Control Systems Raises the Risks of an Inadvertent Nuclear War // International Security. 2018. Vol. 43. No. 1. P. 56–99.

[18] Стефанович Д.В., Ермаков А.С. «Новый космос» двойного назначения: опыт США // Международная аналитика. 2024. Т. 15. No. 3. С. 57–69.

[19] Horowitz M.C., Schwartz J. To Compete or Retreat? The Global Diffusion of Precision Strike // SSRN. 20.12.2020. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3752391 (дата обращения: 02.12.2024).

[20] Deputy Foreign Minister Sergey Ryabkov’s Remarks at the Russia-US Dialogue on Nuclear Issues // James Martin Center for Nonproliferation Studies. 07.12.2020. URL: https://nonproliferation.org/wp-content/uploads/2020/12/201207_deputy_foreign_minister_sergey_ryabkov_remarks.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[21] Богданов К.В. Сдерживание в эпоху малых форм // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 3. С. 42–52.

[22] Ortega A.A., Samson V. (Eds.) A Lexicon for Outer Space Security. Geneva: UNIDIR, 2023. 42 p.

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783111 Дмитрий Стефанович


Иран > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 1 января 2025 > № 4759510

За 9 месяцев 2024-го года (20 марта-20 декабря 2024 г.) экспорт ненефтяных продуктов Ирана вырос на 18% в стоимостном выражении и на 13,8% в весовом отношении по сравнению с аналогичным периодом 2023-го года (21 марта-21 декабря 2023 г.).

Как сообщает Trend, об этом заявил местным СМИ заместитель министра экономики и финансов Ирана и генеральный директор Таможенной администрации Форуд Асгери.

По его словам, за 9 месяцев Иран экспортировал 116 миллионов тонн продукции на сумму 43,1 миллиарда долларов.

Асгери добавил, что за 9 месяцев Иран экспортировал продукции на сумму 11 миллиардов долларов в Китай, 9,4 миллиарда долларов - в Ирак, 5,3 миллиарда долларов - в ОАЭ, 5,2 миллиарда долларов - в Турцию, 1,7 миллиарда долларов - в Афганистан, 1,7 миллиарда долларов - в Пакистан и 1,4 миллиарда долларов - в Индию.

Представитель таможни сообщил, что на эти страны приходится 82,8% ненефтяного экспорта Ирана в стоимостном выражении.

Асгари отметил, что за 9 месяцев Иран экспортировал природный сжиженный газ на сумму 6 миллиардов долларов, пропан - на сумму 2,5 миллиарда долларов, метанол - на сумму 1,9 миллиарда долларов.

Отметим, что Иран в последние годы предпринимает усилия по увеличению ненефтяного торгового оборота.

Иран > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 1 января 2025 > № 4759510


Иран > Электроэнергетика > trend.az, 1 января 2025 > № 4759509

За 9 месяцев предыдущего иранского года (с 20 марта по 20 декабря 2024 года) на атомной электростанции Бушер в одноименной южной провинции Ирана было произведено 4,3 миллиона мегаватт-часов электроэнергии.

Как передает Trend, об этом сообщил местным СМИ исполнительный директор Иранской компании по эксплуатации атомной электростанции Бушер Реза Бенназаде.

По его словам, электроэнергия, вырабатываемая электростанцией, потреблялась в южных провинциях страны, в том числе в провинции Бушер.

Бенназаде добавил, что в настоящее время продолжается строительство 2-го и 3-го блоков Бушерской атомной электростанции. С вводом в эксплуатацию этих двух блоков производственный потенциал станции в целом увеличится до 3,1 тысячи мегаватт.

"В настоящее время на АЭС Бушер вырабатывается 1 тысяча мегаватт электроэнергии. Учитывая нехватку газа в стране, роль атомной электростанции очень значительна и неоспорима в сохранении ископаемого топлива", - отметил он.

Напомним, что 1-й блок иранской АЭС Бушер начал работу в 2011 году. В 2013 году эксплуатация блока была передана российской атомной компанией иранской компании. С 2013 года на этом блоке произведено максимальное количество электроэнергии - 1 тысяча мегаватт-часов. За 10 лет производство электроэнергии на АЭС Бушер составило более 65 миллиардов киловатт-часов.

Добавим, что строительство 2-го и 3-го блоков АЭС Бушер началось в 2017 году на площади 50 гектаров. Если эти блоки будут введены в эксплуатацию, каждый из них сможет производить 1 057 мегаватт электроэнергии. Ввод в эксплуатацию этих двух блоков позволит сэкономить 10 миллионов баррелей сырой нефти или 1,6 миллиарда кубометров газа в год и предотвратить выброс 7 миллионов тонн загрязняющих газов в окружающую среду.

Иран > Электроэнергетика > trend.az, 1 января 2025 > № 4759509


Иран > Транспорт > trend.az, 1 января 2025 > № 4759508

За 9 месяцев предыдущего иранского года (20 марта-20 декабря 2024 года) транзит грузов через порт имама Хомейни в провинции Хузистан на юго-западе Ирана вырос на 22 процента по сравнению с аналогичным периодом 2023 года (21 марта-21 декабря 2023 года).

Как передает Trend, об этом местным СМИ сообщил генеральный директор Управления портов и морского судоходства иранской провинции Хузистан Абу Талеб Герайлу.

По его словам, за 9 месяцев через порт имама Хомейни было перевезено транзитом более 2,5 миллиона тонн грузов.

Герайлу добавил, что за 9 месяцев в порту имама Хомейни было загружено и выгружено более 69 тысяч тонн контейнеров TEU. Это также показывает рост на 45 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Отметим, что за 9 месяцев в иранском порту имама Хомейни было загружено и выгружено 36 миллионов тонн грузов.

Добавим, что протяженность береговой линии иранской провинции Хузистан 1 186 километров. Основными портами этой провинции являются имам Хомейни, Шадган, Абадан, Хоррамшехр, Чавибде, Эрвендкенар и Саджафи.

А текущая пропускная способность иранских портов составляет более 285 миллионов тонн. Иран предпринимает шаги по увеличению пропускной способности портов до 500 миллионов тонн.

Иран > Транспорт > trend.az, 1 января 2025 > № 4759508


Иран > Металлургия, горнодобыча > trend.az, 1 января 2025 > № 4759507

За 9 месяцев текущего иранского года (20 марта - 20 декабря 2024 года) производство медного концентрата на Сунгунском медном комплексе провинции Восточный Азербайджан, расположенном на северо-западе Ирана, увеличилось на 6 процентов по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года (21 марта – 21 декабря 2023 г.).

Как сообщает Trend, об этом сказал глава Сунгунского медного комплекса Ирана Мохаммед Джафар Озмайи в заявлении для местных СМИ.

По его словам, за 9 месяцев на Сунгунском медном комплексе было произведено 256 тысяч тонн медного концентрата. Из этого концентрата можно произвести 58,9 тысячи тонн сырой меди.

Представитель комплекса отметил, что за 9 месяцев на комплексе было произведено 2,5 тысячи тонн молибденового концентрата. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года этот показатель увеличился на 6 процентов.

Озмайи добавил, что за 9 месяцев на комплексе было добыто около 49,8 миллиона тонн рудных минералов. Это на 23 процента больше, чем за аналогичный период прошлого года.

"За 9-й месяц (21 ноября - 20 декабря 2024 года) на комплексе добыто 5,83 миллиона тонн рудных минералов. Это на 10 процентов больше, чем за аналогичный месяц прошлого года (22 ноября - 21 декабря 2023 года)", - сказал он.

Отметим, что этот медный комплекс расположен на медном руднике Сунгун в Иране. Эта шахта считается одной из крупнейших шахт в Иране и на Ближнем Востоке. Сообщается, что запасы месторождения составляют более 5 миллиардов тонн.

Добавим, что по сообщению Национальной компании медной промышленности Ирана, запасы меди в стране составляют 19 миллиардов тонн. Сарчешме и Сунгун считаются главными медными рудниками Ирана.

Иран > Металлургия, горнодобыча > trend.az, 1 января 2025 > № 4759507


Иран. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 31 декабря 2024 > № 4759514

Иран является одним из ключевых зарубежных партнеров ЕАЭС - ЕЭК

Иран является одним из ключевых зарубежных партнеров Евразийского экономического союза (ЕАЭС).

Об этом Trend сказали в Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), комментируя получение Ираном статуса государства-наблюдателя при ЕАЭС 26 декабря 2024 года.

"Исламская Республика Иран является одним из ключевых зарубежных партнеров ЕАЭС. Предоставление этой стране статуса государства–наблюдателя – это очередной шаг, направленный на углубление сотрудничества", - сказали в комиссии.

В ЕЭК отметили, что расширение числа государств–наблюдателей при Союзе за счет предоставления такого статуса Ирану как одной из крупнейших экономик Евразии, свидетельствует об экономической привлекательности и эффективности евразийской экономической интеграции.

"Статус государства-наблюдателя позволит Ирану посредством участия своего представителя при ЕЭК в заседаниях органов Союза получить доступ к открытой информации об интеграционной повестке. Это будет способствовать лучшей осведомленности об актуальных аспектах евразийской интеграции, возможностях для работы на едином рынке Союза и, как следствие, выстраиванию комплексного и системного диалога с государствами–членами ЕАЭС", - сказали в ЕЭК.

Отмечалось, что с 2019 года действует Временное соглашение, ведущее к образованию зоны свободной торговли между государствами – членами ЕАЭС и Ираном, которое продемонстрировало свою эффективность. В 2023 году было принято решение продолжить сотрудничество уже на основе полноформатного соглашения о свободной торговле. Сейчас это соглашение проходит ратификацию в странах Союза.

"Решение об обретении официальным Тегераном статуса государства – наблюдателя, очевидно, стало результатом анализа итогов практического взаимодействия с ЕАЭС и оценки полученных экономических эффектов", - сказали в комиссии.

Также было отмечено, что Иран является одним из важнейших партнеров Союза. За время действия Временного торгового соглашения между государствами ЕАЭС и Ираном с 2018 по 2023 годы товарооборот увеличился почти в два раза.

"Диалог Союза с Ираном в вопросах торгово-экономического сотрудничества, отнесенных к компетенции Комиссии, уже на начальном этапе может способствовать дальнейшему увеличению объемов торговли товарами и услугами со странами ЕАЭС", - подчеркнули в ЕЭК.

Иран. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 31 декабря 2024 > № 4759514


Иран > Транспорт > trend.az, 31 декабря 2024 > № 4759513

За 9 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 декабря 2024 года) грузоперевозки по Аракской региональной железной дороге в различные районы Ирана выросли на 18% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта-21 декабря 2023 года).

Как сообщает Trend, об этом сказал местным СМИ генеральный директор Аракского управления железных дорог Ирана Саид Торки.

По его словам, за 9 месяцев Аракским региональным управлением железных дорог было перевезено 1,07 миллиона тонн грузов в различные регионы страны.

Торки добавил, что за 9 месяцев были перевезены в основном мазут, малосернистый мазут, полиэтилен, химикаты и пшеница.

По его словам, за 9 месяцев Аракским железнодорожным управлением было перевезено 4,14 тысячи тонн грузов с целью экспорта. Это на 6% больше, чем за аналогичный период прошлого года.

Представитель управления отметил, что за 9 месяцев транспортировка грузов составила 75,2 миллиона тонно-километров. Это на 47% больше, чем за аналогичный период прошлого года.

Отметим, что Аракское региональное управление железных дорог Ирана управляет 21 станцией в 5 провинциях (Кум, Центральная, Лорестан, Хамадан и Керманшах), общая протяженность этих железных дорог - 545 километров.

Иран > Транспорт > trend.az, 31 декабря 2024 > № 4759513


Иран > Транспорт > trend.az, 31 декабря 2024 > № 4759512

До сих пор Индия установила оборудование на сумму 85 миллионов долларов в порту Чабахар провинции Систан и Белуджистан на юго-востоке Ирана.

Как сообщает Trend, об этом заявил журналистам заместитель министра дорог и градостроительства Ирана и председатель Организации портов и морского судоходства Али Акбар Сафаи после церемонии подписания соглашений с частным сектором по развитию иранских портов.

По его словам, в общей сложности индийская сторона вложит в развитие порта Чабахар 120 миллионов долларов.

Индийская сторона использует 1-ю фазу порта Чабахар.

Сафаи отметил, что порт Чабахар играет значимую роль в международном транспортном коридоре Север-Юг, проходящем через Иран.

Отметим, что меморандум о взаимопонимании был подписан между Ираном, Индией и Афганистаном в 2016 году. Согласно меморандуму, иранский порт Чабахар используется для обмена продукцией между Индией и Афганистаном.

Согласно меморандуму, оператор порта Чабахар - индийская компания IPGL инвестирует в этот порт 85 миллионов долларов. В рамках меморандума в прошлом году в порту Чабахар были установлены 2 140-тонных крана из Индии стоимостью 7,5 миллиона долларов. Потенциал погрузки-разгрузки продукции в порту посредством кранов увеличился на 20 миллионов тонн в год.

Добавим, что 13 мая этого года между Ираном и Индией было подписано 10-летнее соглашение о развитии порта Чабахар. Согласно договору, индийская сторона потратит 120 миллионов долларов на поставку оборудования в порт и 250 миллионов долларов на строительство портовой инфраструктуры.

Иран > Транспорт > trend.az, 31 декабря 2024 > № 4759512


Иран. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 30 декабря 2024 > № 4759515

Беспошлинный доступ позволит нарастить ЕАЭС экспорт ряда товаров в Иран - ЕЭК

Беспошлинный доступ позволит нарастить государствам-членам Евразийского экономического союза (ЕАЭС) экспорт ряда товаров в Иран.

Об этом сказала Trend начальник отдела специальных вопросов торгового регулирования Департамента торговой политики Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Кира Данильчева.

Как пояснила представитель ЕЭК, полноценное соглашение о свободной торговле между Ираном и ЕАЭС было подписано в декабре 2023 года. Оно значительно расширяет область торговли, предоставляя преференциальный доступ почти для 90 процентов товаров. Кроме того, соглашение улучшает тарифные условия по сравнению с Временным соглашением, которое не позволял снижать тарифы на товары Ирана ниже 4 процентов.

К.Данильчева отметила, что торговля между сторонами растет одновременно в двух направлениях: стабильно растут экспортные поставки продукции ЕАЭС в Иран, поступательно расширяются поставки иранской продукции на рынок ЕАЭС.

"Учитывая традиционную экспортную специализацию экономик ЕАЭС, прогнозируется, что беспошлинный доступ позволит нарастить экспорт в Иран таких товаров как зерновые, мясная продукция, сушеные овощи, мороженое, шоколад, кондитерские изделия и т.д. В промышленной группе товаров условия доступа были улучшены по таким видам продукции как: изделия из металлов, продукция ЛПК-сектора, товары химической промышленности, различные транспортные средства, сельскохозяйственное оборудование, бытовая техника и т.д.", - сказала она.

Напомним, что с 2019 года торговля между государствами-членами ЕАЭС и Ираном осуществляется в рамках преференциального режима, установленного Временным соглашением, ведущим к образованию зоны свободной торговли между ЕАЭС и Ираном, от 17 мая 2018 года. Полноценное соглашение о свободной торговле между Ираном и ЕАЭС было подписано в декабре 2023 года. Председатель Коллегии ЕЭК Бакытжан Сагинтаев на встрече с министром промышленности, горнодобывающей промышленности и торговли Ирана Сейедом Мохаммадом Атабаком сообщил, что ЕЭК рассчитывает, что в ближайшее время полноформатное соглашение с Ираном вступит в силу.

Напомним, что 26 декабря по итогам заседания Высшего Евразийского экономического совета в Санкт-Петербурге, Ирану был предоставлен статус государства-наблюдателя при ЕАЭС.

Иран. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 30 декабря 2024 > № 4759515


Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 декабря 2024 > № 4777225 Сергей Лавров

Сергей Лавров: разумеется, у Трампа есть рычаги воздействия на Киев

Министр иностранных дел России Сергей Лавров в интервью РИА Новости подвел итоги уходящего 2024-го, оценил перспективы начала переговоров по урегулированию украинского конфликта в следующем году, рассказал о судьбе российских военных баз в Сирии после смены там власти и объяснил, каких изменений можно ждать в ракетно-ядерной сфере.

— На фоне агрессивной политики Запада Россия может выйти из Договора о СНВ до срока окончания его действия? Или Москва будет готова придерживаться количественных ограничений по ДСНВ и после февраля 2026 года?

— Объективная реальность такова, что в результате деструктивной политики США основы стратегической стабильности изрядно расшатаны, а местами разрушены. При этом ввиду крайней антироссийской заряженности пока еще действующих американских властей условия для стратдиалога с Вашингтоном сейчас отсутствуют. До момента отказа американцев от нынешнего антироссийского курса никаких переговоров с ними по контролю над вооружениями мы вести не станем.

Сказанное не означает, что Россия не будет осуществлять ряд мер по поддержанию приемлемого уровня предсказуемости в ракетно-ядерной сфере на добровольной основе, что мы и делаем. В частности, продолжаем придерживаться предусмотренных по ДСНВ количественных ограничений на соответствующие вооружения. Кроме того, остается в силе односторонний мораторий России на размещение наземных ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Предпринимаются и некоторые другие шаги. Однако, как мы неоднократно заявляли, актуальность данных мер напрямую зависит от того, насколько они отвечают нашим интересам. Ситуацию оцениваем на основе анализа дестабилизирующих действий США и НАТО в стратегической сфере и, соответственно, эволюции тех угроз, которые от них проистекают. На сегодня очевидно, что, например, наш мораторий на размещение РСМД уже практически нежизнеспособен и от него придется отказываться. США высокомерно проигнорировали предостережения со стороны России и Китая и на практике перешли к развертыванию вооружений указанного класса в различных регионах мира. Как недвусмысленно заявил президент Российской Федерации Владимир Путин, мы будем на это реагировать, причем реагировать соразмерно. Недавнее испытание новейшей гиперзвуковой системы средней дальности "Орешник", осуществленное нами в боевых условиях, убедительно продемонстрировало наши возможности и решимость в реализации компенсирующих мер.

В отношении ДСНВ напомню, что мы еще в процессе приостановления действия данного соглашения заявили о намерении соблюдать его центральные "потолки" в пределах жизненного цикла договора и предостерегли США от шагов, способных обессмыслить для нас эти усилия. Мы последовательно придерживаемся заявленного: четко вписывая процесс перевооружения российских стратегических ядерных сил в лимиты по ДСНВ, мы самым тщательным образом отслеживаем действия Вашингтона.

Что будет после февраля 2026 года, когда ДСНВ прекратит свое существование, мы сейчас загадывать резона не видим. В предстоящий год еще многое может случиться. Так что на данном этапе было бы преждевременно, да и неразумно анонсировать наши возможные ходы в этой чувствительной сфере. Будет день, будет пища.

— Ряд экспертов полагает, что у новой администрации США есть достаточно рычагов, чтобы начать переговоры по Украине. Вы разделяете такую точку зрения? Насколько вероятно начало переговоров по украинской тематике в 2025 году?

— Разумеется, такие рычаги есть и у новой, и у пока еще действующей администрации. Только применить их, эти рычаги, она должна к самой себе и своим киевским подопечным. Если бы в Вашингтоне действительно хотели положить конец конфликту, то прекратили бы поставки оружия Киеву, потребовали от своих сателлитов последовать примеру и приказали своим киевским марионеткам прекратить огонь, возобновить переговорный процесс без всяких условий, отменив указ Зеленского о запрете самому себе переговоров с руководством России.

Позиция нашей страны по урегулированию хорошо известна и остается неизменной. Мы готовы к переговорам, но они должны быть нацелены на устранение первопричин украинского кризиса и учитывать реальную ситуацию "на земле".

Президент Российской Федерации Владимир Путин четко обозначил наши принципиальные подходы в своем выступлении в МИД России 14 июня, а также в ходе пресс-конференции по итогам года 19 декабря. Речь, в частности, идет о демилитаризации и денацификации Украины, обеспечении ее внеблокового, нейтрального и безъядерного статуса, устранении долговременных угроз безопасности России, исходящих с западного направления, включая экспансию НАТО. Киев должен взять на себя конкретные обязательства по обеспечению прав, свобод и интересов русскоязычных граждан и, разумеется, признать территориальные реалии, закрепленные в Конституции Российской Федерации.

Реализация сформулированных главой государства конкретных предложений позволит положить конец конфликту, выйти на всеобъемлющие, долгосрочные, справедливые и юридически обязывающие договоренности. Только так возможно достичь прочного мира.

Пока же, судя по тому, что мы видим и читаем, Киев и Запад начали обсуждать возможность некоего прекращения огня и перемирия, чтобы получить передышку и во время нее повысить военный потенциал ВСУ, а затем возобновить усилия по нанесению России "стратегического поражения". Конечно, это тупиковый путь. Путь в никуда. Здесь не может быть никаких сомнений.

— В связи с последними событиями в Сирии планируется внесение каких-либо изменений в обновленный Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран, в частности, в раздел о взаимной военной помощи стран? Повлиял ли уход Башара Асада на необходимость более тесной координации с Тегераном в области обороны?

— Новый "большой" договор, текст которого уже давно готов и согласован сторонами, носит комплексный, долгосрочный и "всепогодный" характер и в этом смысле не требует каких-либо корректировок.

Договор призван юридически закрепить достигнутый за последние годы беспрецедентный прогресс в двусторонних отношениях, зафиксировать их выход на уровень стратегического партнерства.

Разумеется, столь всеобъемлющий документ имеет также международную составляющую. В нем в числе прочего уделяется особое внимание укреплению взаимодействия в интересах мира и безопасности на региональном и глобальном уровнях, закреплено стремление Москвы и Тегерана к более тесной кооперации в областях безопасности, обороны, борьбы с терроризмом и экстремизмом, противодействия многим другим общим вызовам и угрозам. В принципе, в той или иной мере все это делается и сейчас. Однако подписание договора, которое, как мы рассчитываем, состоится в ходе ближайшего контакта на высшем уровне уже скоро, откроет дополнительные возможности для дальнейшего расширения российско-иранского партнерства на приоритетных направлениях.

— В начале декабря этого года Дания передала Украине вторую партию истребителей F-16. Ранее вы говорили, что Москва будет рассматривать поставку Киеву этих самолетов как "преднамеренное сигнальное действие НАТО в ядерной сфере". Какие меры предпримет Россия в отношении Дании и других стран, которые поставляют и обеспечивают техническое обслуживание вооружений?

— Датские власти еще в августе 2023 года объявили о планах направить Киеву 19 истребителей F-16. В августе и декабре этого года сообщалось о состоявшейся передаче Украине первых двух партий этих самолетов. Копенгаген входит в число крупнейших доноров вооружений Киеву, участвует в подготовке украинских боевиков и поставке наемников в зону боевых действий, финансирует производство военной техники на предприятиях ВПК Украины за счет доходов от замороженных российских активов.

Неоднократно предупреждали, что, оказывая украинским нацистам массированную военную помощь, Дания, ее покровители и союзники провоцируют эскалацию конфликта, вынуждая Россию принимать адекватные меры по обеспечению безопасности страны, в том числе военно-технического характера.

Любые виды вооружений, поставленные западными странами киевскому режиму, являются законной целью и эффективно уничтожаются российскими военными.

— Российская сторона ведет переговоры с вооруженной оппозицией в Сирии относительно будущего военных баз Российской Федерации в стране? Получены какие-то гарантии их дальнейшего нахождения?

— Размещение российских военных баз в Сирии предусмотрено действующими межгосударственными договорами, заключенными в соответствии с нормами международного права. Каждый из них определяет условия функционирования этих объектов и содержит определенные обязательства обеих сторон.

Сирия — суверенная страна, которая имеет право заключать и расторгать договоры с иностранными партнерами. За десятилетия существования современного сирийского государства их было подписано множество. Вместе с тем нам неизвестно о проведении ее новыми властями работы по инвентаризации таких актов и их пересмотру. Каких-либо обращений на сей счет российской стороне не поступало. И это логично. В Сирии объявлен "переходный период" до 1 марта 2025 года и действующее правительство имеет статус временного, что налагает на его политику известные конституционные и институциональные ограничения.

Несомненно, произошедшая смена власти и изменение положения дел "на земле" вносят определенные корректировки в отношении российского военного присутствия в Сирии. Речь идет не только о сохранении наших баз или опорных пунктов, но и об условиях их функционирования, содержания и обеспечения, взаимодействия с местной стороной. Данные темы могли бы стать предметом переговоров с новым сирийским руководством.

— Считаете ли вы возможным в нынешних реалиях повторение "двойного решения НАТО" для урегулирования кризиса вокруг ракет средней и меньшей дальности? При каких условиях Россия была бы готова обсудить с США и НАТО вопрос о ликвидации таких ракетных систем?

— Не считаем целесообразным рассуждать о том, что может и чего не может происходить в головах тех, кто принимает решения в НАТО. Тем более что эти решения зачастую представляются нам, мягко говоря, неадекватными, если не выразиться сильнее.

Со своей стороны готовы к любому варианту развития событий. В случае создания новых ракетных угроз противники получат решительный отпор в виде военно-технических контрмер. В свою очередь, гипотетические шаги по формированию приемлемых условий для равноправного диалога будут приняты во внимание.

Мы неоднократно указывали, что нас может заинтересовать лишь комплексная работа по снижению конфликтного потенциала с акцентом на устранение первопричин фундаментальных противоречий в области безопасности. К таковым прежде всего относим многолетнюю экспансию НАТО на восток. Именно это во многом спровоцировало украинский кризис и продолжает представлять угрозу безопасности России. Вопросы контроля над вооружениями гипотетически также могли бы обсуждаться, но лишь в качестве одного из элементов более широкой повестки дня.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 декабря 2024 > № 4777225 Сергей Лавров


Иран. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 28 декабря 2024 > № 4759519

За 9 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 декабря 2024 г.) экспорт иранской продукции в страны-члены Евразийского экономического союза увеличился на 21% в стоимостном выражении и на 22% в весовом отношении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта-21 декабря 2023 г.).

Об этом сообщает Trend со ссылкой на Таможенную администрацию Ирана.

За 9 месяцев Иран экспортировал в государства-члены Евразийского экономического союза 3,86 миллиона тонн продукции на сумму 1,5 миллиарда долларов.

Иран экспортировал продукцию в Россию - на 1,96 млн тонн; 1,48 млн тонн - в Армению, 360 тыс. тонн - в Казахстан, 44 тыс. тонн - в Кыргызстан и 14 тыс. тонн - в Беларусь.

За 9 месяцев Иран импортировал из стран-членов Евразийского экономического союза 1,63 миллиона тонн продукции на сумму 1,21 миллиарда долларов. Импорт продукции снизился на 20% в стоимостном и на 45% в весовом отношении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Иран в основном импортировал продукцию из России, Казахстана и Беларуси.

Отметим, что 22 декабря 2024 года парламент Ирана ратифицировал соглашение о свободной торговле между Ираном и Евразийским экономическим союзом.

Добавим, что 25 декабря 2023 года в Санкт-Петербурге было подписано соглашение о свободной торговле между Ираном и Евразийским экономическим союзом. Предполагается, что после вступления в силу подписанного соглашения объем товарооборота между сторонами достигнет 18-20 млрд долларов в течение 5-7 лет.

Иран. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 28 декабря 2024 > № 4759519


Иран > Нефть, газ, уголь > trend.az, 28 декабря 2024 > № 4759518

В Иране наблюдается ежедневный дефицит газа объемом 250-300 млн кубометров в зимний период и 100 млн кубометров - в летний.

Об этом заявил министр нефти Ирана Мохсен Пакнежад на встрече с членами Комиссии Исламской консультативной ассамблеи парламента Ирана, созданной в соответствии со статьей 90 Конституции, сообщает Trend.

По его словам, в целом с начала текущего года (20 марта 2024 года) в газовую сеть страны ежедневно поступало в среднем 850 миллионов кубометров газа. Около 670 млн кубометров было израсходовано в жилых массивах, объектах торгово-общественного питания и малых промышленных предприятиях.

Он отметил, что нехватка газа фиксируется с прошлых лет. Министерство нефти контролирует инвестиции и добычу на газовых месторождениях. С другой стороны, оно может оказать определенную помощь с импортом и свопом газа, чтобы уменьшить объем дефицита газа.

Добавим, что Иран считается 2-й страной в мире по запасам газа (около 34 трлн кубометров). В Иране в настоящее время действуют 22 газовых месторождения. Сообщается, что добыча газа в Иране составляет 275 миллиардов кубометров в год.

Иран > Нефть, газ, уголь > trend.az, 28 декабря 2024 > № 4759518


Иран > Металлургия, горнодобыча > trend.az, 28 декабря 2024 > № 4759517

Объем экспорта железорудных гранул и концентрата из Ирана за 8 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 ноября 2024 г.) составил 11,3 миллиона тонн на общую сумму 898 миллионов долларов.

Об этом сообщает Trend со ссылкой на данные Ассоциации производителей стали Ирана.

Согласно статистике, за 8 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 ноября 2024 г.) объем экспорта железорудных гранул и концентрата из Ирана снизился на 12 процентов в стоимостном выражении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта-21 ноября 2023 г.) и увеличился на 5 процентов по весу.

За 8 месяцев прошлого иранского года (21 марта-21 ноября 2023 года) в Иране было произведено около 10,8 миллиона тонн железорудных гранул и концентрата на сумму около 1,03 миллиарда долларов.

Отмечается, что за 8 месяцев объем экспорта железорудных гранул из Ирана составил 6,88 миллиона тонн на сумму 576 миллионов долларов. Это на 8,9 процента меньше по стоимости и на 9 процентов больше по весу по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. За аналогичный период прошлого года объем экспорта железорудных гранул из Ирана составил 6,34 миллиона тонн на сумму 632 миллиона долларов.

Подчеркивается, что за 8 месяцев объем экспорта железорудного концентрата из Ирана составил 4,45 миллиона тонн на сумму 322 миллиона долларов. Это на 18 процентов в стоимостном выражении, а по весу - на 0,2 процента меньше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. За аналогичный период прошлого года Иран экспортировал 4,42 миллиона тонн железорудного концентрата на сумму 393 миллиона долларов.

Иран обладает значительным производственным потенциалом в секторе железной руды: в среднем ежегодно производится около 50 миллионов тонн гранул и 100 миллионов тонн концентрата.

В прошлом иранском году (с 21 марта 2023 года по 19 марта 2024 года) общий объем экспорта гранул и концентрата железной руды составил около 17,2 миллиона тонн на сумму $1,7 миллиарда. Это значительное увеличение – на 125 процентов в стоимостном и на 160 процентов в весовом выражении – по сравнению с предыдущим годом.

Иран > Металлургия, горнодобыча > trend.az, 28 декабря 2024 > № 4759517


Иран > Металлургия, горнодобыча > trend.az, 28 декабря 2024 > № 4759516

Увеличились объемы добычи рудных минералов в свинцово-цинковом комплексе Ангуран в Иране

За 8 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 ноября 2024 г.) объемы добычи рудных минералов из свинцово-цинкового комплекса Ангуран в провинции Занджан на северо-западе Ирана выросли на 13 процентов по сравнению с намеченным планом.

Об этом сообщает Trend со ссылкой на Иранскую организацию по развитию и модернизации рудников и горнодобывающей промышленности (IMIDRO).

За указанный период из комплекса Ангуран было добыто 558 тысяч (590 157) тонн рудных минералов. Планом предусматривалось добыть из комплекса 496 тысяч тонн минералов.

За 8 месяцев около 752 тысяч тонн минералов из свинцово-цинкового комплекса Ангуран было отправлено местным компаниям. А это на 23 процента больше, чем за аналогичный период прошлого года. За аналогичный период прошлого года местным компаниям было отправлено 609 тысяч тонн минералов.

За 8-й месяц (22 октября-20 ноября 2024 г.) из свинцово-цинкового комплекса Ангуран было добыто 56,8 тысячи тонн рудных минералов. Добыча полезных ископаемых выросла на 6 процентов по сравнению с аналогичным месяцем прошлого года (23 октября-21 ноября 2023 года). За аналогичный период прошлого года объем добытого минерала составил 53,8 процента.

Отметим, что свинцово-цинковый комплекс Aнгуран работает под управлением Иранской компании по разработке и добыче рудных минералов. Целью деятельности комплекса Ангуран является обеспечение сырьем заводов провинции и за ее пределами.

Иран > Металлургия, горнодобыча > trend.az, 28 декабря 2024 > № 4759516


Россия > Агропром > rg.ru, 28 декабря 2024 > № 4752359

Перед Новым годом цены на мандарины начали снижаться

Татьяна Карабут

В магазины перед праздниками хлынули импортные мандарины. За последний месяц (к 20 декабря) цены на мандарины снизились во многих регионах страны. Цены начинаются от 130 руб. за кг.

Так, в Москве мандарины подешевели на 4,9 процента. За год цены выросли всего на 5,4 процента, что намного ниже среднего по стране уровня инфляции, отмечают в Экспертно-аналитическом центре агробизнеса. Похожая динамика наблюдается во многих регионах - от Смоленска до Дальнего Востока. Например, в Ялте за последний месяц стоимость мандаринов снизилась почти на треть.

Председатель президиума Ассоциации компаний розничной торговли (АКОРТ) Игорь Караваев говорит, что сейчас в федеральных сетях представлено от 4 до 19 видов мандаринов. Стоимость начинается от 129,99 руб. за кг. Основные страны-поставщики - Турция, Марокко, Китай, Египет, Иран, Пакистан, Тунис, ЮАР.

"Проблем с поставками мандаринов нет, так как торговые сети заранее заключают долгосрочные контракты, что способствует стабилизации цен в высокий сезон и праздничные периоды", - поясняет Караваев.

Как и прогнозировалось ранее, к Новому году поставки мандаринов в Россию удалось наладить. Начали использоваться новые логистические маршруты и рынки поставок одних из ключевых фруктов к новогоднему столу. Отсюда и снижение цен, поясняет доцент кафедры экономической теории РЭУ им. Г.В. Плеханова Екатерина Новикова.

Она отмечает, что Турция и Египет серьезно нарастили поставки цитруса. Возросший объем поставок, а также специфика любых фруктов (скоропортящийся продукт) не дают возможности завышать стоимость товара в самый пик продаж, считает эксперт.

"По итогам 2024 года россияне съедят примерно 1,17 млн тонн мандаринов, из которых в декабре примерно 30 процентов. В пересчете на плоды в году получается 100 мандаринов, в том числе 33-34 в преддверии Нового года", - говорит главный отраслевой аналитик Центра отраслевой экспертизы Россельхозбанка Андрей Дальнов.

По его оценке, за 10 лет потребление мандаринов в России выросло на 39 процента. На Турцию приходится 40-50 процентов импорта, на втором месте Египет (20 %). А всего в 2024 году мандарины поставляются в Россию из 22 стран. В этом году появились мандарины даже из Зимбабве. Такая широкая география импорта позволяет стабилизировать поставки.

Россия > Агропром > rg.ru, 28 декабря 2024 > № 4752359


Россия. Украина. МАГАТЭ > Электроэнергетика > ria.ru, 27 декабря 2024 > № 4777355 Михаил Ульянов

Михаил Ульянов: Украина использует МАГАТЭ для давления на Россию

Украина в декабре инициировала проведение внеочередной сессии Совета управляющих МАГАТЭ. О том, как Киев пытается использовать организацию для политического давления на Россию, об участниках совета, поддержавших российскую позицию, о нападении на экспертов МАГАТЭ, а также о прогрессе в диалоге между Ираном и Агентством в интервью РИА Новости рассказал постоянный представитель России при международных организациях в Вене Михаил Ульянов.

– Как вы оцениваете итоги внеочередной сессии Совета управляющих МАГАТЭ, созванной по инициативе Украины?

– Действительно 12 декабря Украина инициировала внеочередную сессию Совета управляющих МАГАТЭ по теме: "Последствия нестабильности энергетической инфраструктуры, имеющие критическое значение для ядерной безопасности и физической ядерной безопасности атомных электростанций". Итоги этого мероприятия мы оцениваем однозначно негативно. Это не первый случай, когда украинская сторона действует в венских международных организациях вразрез с их мандатами, правилами и сложившимися практиками, ставя во главу угла не эффективное функционирование международных структур, а свои узкие сугубо национальные интересы. По итогам мероприятия была одобрена предложенная Киевом резолюция. В Совете управляющих большинство голосов принадлежит западным странам и их сторонникам. Они и обеспечили принятие резолюции 22 голосами "за". Россия и Китай проголосовали "против", а 10 стран Глобального Юга отказали резолюции в поддержке, воздержавшись при голосовании.

– Какие цели, на ваш взгляд, преследовала украинская сторона, инициируя это заседание?

– Совершенно очевидно, что проведение внеочередной сессии имело целью оказать на нас давление в связи с российскими ударами по украинской энергетической инфраструктуре, которая в значительной степени работает на нужды вооруженных сил и военно-промышленного комплекса Украины.

– Какие аргументы российской делегации прозвучали в ответ на обвинения? Есть ли среди участников Совета понимание и поддержка позиции Российской Федерации?

– Мы подвергли украинский проект резолюции аргументированной критике. Здесь есть два аспекта. Первый заключается в том, что, вопреки утверждениям Киева и его западных покровителей, внешнее энергоснабжение на атомных электростанциях имеет лишь некоторое, но далеко не определяющее значение с точки зрения обеспечения ядерной безопасности. Разработанные в МАГАТЭ стандарты ядерной безопасности либо вообще не упоминают внешнее энергоснабжение, либо отводят ему явно второстепенную роль. Приведу весьма показательный пример. В свое время МАГАТЭ вместе с профильными специалистами Организации экономического сотрудничества и развития разработали международную шкалу ядерных событий. В ней содержится классификация неполадок на АЭС с первого по седьмой уровени опасности в зависимости от того, сколь значительными могут быть негативные последствия в случае того или иного инцидента. Так вот, в соответствии с этой шкалой прекращение внешнего энергоснабжения даже на протяжении пяти дней оценивается как нулевой уровень угрозы. То есть продвигавшаяся на сессии Украиной и западниками линия была основана на гипертрофированных оценках рисков и носила ярко выраженный политический характер.

Второй аспект связан с тем, что МАГАТЭ занимается атомной, а не электрической энергией. Украина в своей резолюции навязала Секретариату МАГАТЭ несвойственные ему функции, связанные с оценкой на постоянной основе масштаба ущерба, нанесенного энергетической инфраструктуре Украины, включая подстанции. Все это выходит за рамки Устава МАГАТЭ и может быть квалифицировано как правовой нигилизм и превышение полномочий Совета управляющих.

Думается, что наши аргументы сыграли несомненную роль в том, что 12 из 35 членов Совета, то есть более трети, отказались поддержать резолюцию. Что же касается тех, кто проголосовал "за", то они в ходе достаточно продолжительной дискуссии так и не сумели предъявить мало-мальски убедительных контраргументов на озвученные нами тезисы.

– На днях ВСУ нанесли удар беспилотником по машине МАГАТЭ, задействованной в ротации. О чем может свидетельствовать это нападение? Какие интересы преследует украинская сторона?

– Перед каждой очередной ротацией персонала МАГАТЭ на Запорожской АЭС секретариат агентства запрашивает у российской и украинской сторон гарантии безопасности, а также согласие на установление "режима тишины" в день, когда новая смена специалистов МАГАТЭ прибывает на станцию, а те, кто уже отработали свой срок пребывания на АЭС, отправляются в обратный путь. Удар дрона по автомобилю МАГАТЭ 10 декабря представлял собой грубейшее нарушение взятых Киевом на себя обязательств. К счастью, никто не пострадал, хотя автомобилю были нанесены весьма серьезные повреждения. Почти сразу после того, как это произошло, украинская пропаганда на всех уровнях бездоказательно заявила о том, что удар был якобы нанесен российской стороной. Судя по всему, у них уже были заготовки, в том числе на английском языке. Между тем сотрудники, передвигавшиеся на этом автотранспорте, доложили о том, что удар в заднюю часть автомобиля был нанесен с той стороны, где располагаются формирования ВСУ. Какие цели и интересы преследовала украинская сторона, остается только гадать. Есть резоны предположить, что ставилась задача создать еще более нездоровую атмосферу на внеочередной сессии Совета управляющих, которая уже была запланирована к проведению через два дня после ротации. Если так, то эти расчеты себя не оправдали. Никто не предъявил нам каких-либо претензий. Практически все выступавшие, не называя, конечно, Украину по имени, говорили об абсолютной недопустимости действий, ставящих под угрозу жизнь и здоровье международного персонала.

– На внеочередной сессии Совета управляющих МАГАТЭ вы призвали изменить маршрут ротации экспертов агентства после атаки ВСУ на автомобиль МАГАТЭ. Как может выглядеть новый маршрут?

– Добраться до Запорожской АЭС можно либо по украинской, а затем по российской территории, как это происходит сейчас, либо только по территории России. Если развитие событий покажет, что Киев взял курс на создание угроз безопасности при передвижении сотрудников МАГАТЭ по нынешнему маршруту, то, видимо, придется подумать об альтернативных вариантах.

– Как складывается ситуация на Запорожской АЭС с точки зрения безопасности? Как вы оцениваете роль генерального директора МАГАТЭ Рафаэля Гросси в ситуации с безопасностью на АЭС?

– "Росэнергоатом" и администрация ЗАЭС прилагают все усилия для обеспечения безопасности этого объекта. Положение осложняется тем, что украинская сторона продолжает наносить удары по прилегающей к станции промышленной зоне, а также по городу атомщиков Энергодару. Кроме того, украинская сторона через соцсети осуществляет кампанию психологического террора в отношении сотрудников ЗАЭС. На различных открытых информационных ресурсах распространяются угрозы возможных расправ над ними. Четвертого октября Украина совершила террористический акт, подорвав автомобиль начальника бюро пропусков ЗАЭС Короткого. От полученных травм он скончался. Так что ситуация остается непростой. Что же касается роли гендиректора МАГАТЭ, то он относится к ситуации с безопасностью на ЗАЭС со всей серьезностью, учитывая в том числе и то обстоятельство, что впервые в мировой практике атомная электростанция оказалась в зоне боевых действий. Вместе с тем у нас есть к нему обоснованные нарекания. В докладах по ЗАЭС с подачи сотрудников секретариата агентства весьма неохотно говорится о достижениях, обеспеченных администрацией ЗАЭС, в то время как некоторые технические проблемы, с которыми сталкивается любая атомная электростанция, преподносятся в гипертрофированном виде. Гендиректор всячески уходит от того, чтобы публично указать на ответственность украинской стороны за создание угроз безопасности. Мы указываем на данные обстоятельства при обсуждении этих докладов на сессиях Совета управляющих МАГАТЭ.

– Какова ситуация с безопасностью на Курской АЭС на сегодняшний день? Есть ли необходимость нового визита Рафаэля Гросси на этот объект?

– На протяжении трех осенних месяцев с сентября по ноябрь на расстоянии от пяти до десяти километров от Курской АЭС фиксировались и уничтожались украинские БПЛА самолетного типа и баллистические ракеты. Бывало, что за один день российские вооруженные силы нейтрализовывали более 30 таких целей. В то же время нанесения ущерба самой станции не было. Никакой необходимости в новом визите Рафаэля Гросси на этот объект мы не видим.

– Когда планируется очередной визит Гросси в Россию и на Запорожскую АЭС?

– Гендиректор уже анонсировал в публичном пространстве свое намерение посетить в начале следующего года Киев, ЗАЭС и Москву. Этот вопрос в настоящий момент находится в проработке.

– Видите ли вы прогресс в диалоге между Ираном и МАГАТЭ после недавних консультаций? Есть ли понимание, когда будет очередная встреча? Имеет ли смысл проводить ее до того, как Дональд Трамп займет пост президента США? Что означает увеличение Ираном производства урана, обогащенного до 60%? Есть ли повод для беспокойства в этой связи?

– Сказать, что никакого прогресса в диалоге между Ираном и МАГАТЭ нет, было бы неверным, хотя движение носит ограниченный характер и постоянно сталкивается с определенными препятствиями. Важным моментом в последнее время стал визит гендиректора МАГАТЭ в Иран в середине ноября, в ходе которого Гросси встретился с руководством ИРИ, а также посетил ряд ядерных объектов, в том числе, выходящих за рамки соглашения между Ираном и МАГАТЭ о применении гарантий. Эта поездка позволила наладить контакт с новым правительством страны, а также выйти на в целом важные договоренности, которые, среди прочего, предполагали, что Иран не будет наращивать объемы урана с обогащением до 60%, рост которых вызывает особую озабоченность у западных стран. Однако эти же самые западные страны, в частности, США, Великобритания, Германия и Франция, вместо того, чтобы эти понимания поддержать и сформировать благоприятную атмосферу для их реализации, пошли по деструктивному пути, инициировав на сессии Совета управляющих МАГАТЭ в ноябре очередную антииранскую резолюцию, которая была принята западным большинством в совете. Естественно, в таких политических условиях Иран не только не смог выполнить договоренности с гендиректором, но и пошел на увеличение темпов наработки 60% урана.

Что касается беспокойства в этом контексте, то сам факт производства такого материала не нарушает обязательств ИРИ по ДНЯО и соглашению с МАГАТЭ о гарантиях. При этом важно, что Тегеран пошел на согласование дополнительных усиленных мер проверки со стороны Агентства на соответствующих производствах. Беспокойство вызывает непродуманная и близорукая политика европейских участников СВПД и США, неуклонно ведущая к очередному витку эскалации. Мы рассчитываем, между тем, на то, что контакты между Ираном и агентством как на политическом, так и техническом уровнях продолжатся вне зависимости от провокационных шагов отдельных стран. Со своей стороны работаем над формированием благоприятных условий для нормального, профессионального диалога между МАГАТЭ и Тегераном.

Россия. Украина. МАГАТЭ > Электроэнергетика > ria.ru, 27 декабря 2024 > № 4777355 Михаил Ульянов


Иран > Транспорт > trend.az, 27 декабря 2024 > № 4759520

С начала текущего иранского года по настоящее время (20 марта-20 декабря 2024 г.) транзит через порты Ирана вырос на 37 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Как сообщает Trend, об этом заявил местным СМИ заместитель министра путей сообщения и городского развития Ирана и председатель Организации портов и мореплавания Али Акбар Сафаи.

По его словам, за указанный период через иранские порты было перевезено около 9,37 миллиона тонн грузов.

Сафаи добавил, что в Иране ведется работа по увеличению транзита и грузоперевозок в рамках коридоров Восток-Запад и Север-Юг.

"С полным вводом в эксплуатацию автомагистралей и железных дорог транзит через порты страны может вырасти до 40 миллионов тонн в год", - отметил он.

Замминистра подчеркнул, что у министерства дорог и городского развития Ирана имеются совместные комиссии с соседними странами с целью увеличения транзита и грузоперевозок и регулярно проводятся встречи и заседания в этом направлении.

Он также сказал, что именно благодаря этому сейчас наблюдается рост транзита.

Отметим, что Иран расположен на ряде международных транзитных маршрутов (международный коридор Север-Юг, международный коридор Восток-Запад). Тем не менее инфраструктуры на траектории этих маршрутов, проходящих через страну, в полной мере не хватает, территория Ирана не считается безопасным маршрутом для международных грузовых компаний, против страны были введены международные санкции. Исходя из этого, международные компании не заинтересованы в транзите через Иран.

Иран > Транспорт > trend.az, 27 декабря 2024 > № 4759520


Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 27 декабря 2024 > № 4752656

Владимир Путин назвал ЕАЭС одним из центров многополярного мира

Айсель Герейханова

Евразийский экономический союз (ЕАЭС) утвердился как один из самодостаточных центров формирующегося многополярного мира, считает президент РФ Владимир Путин. Такое мнение он высказал на заседании Высшего Евразийского экономического совета, которое прошло в Ленинградской области на курорте "Игора".

В зимний сезон здесь обычно катаются лыжники и сноубордисты. Но на два дня курорт стал местом сбора лидеров стран СНГ и ЕАЭС. Место проведения выбирал сам Владимир Путин. Как ранее объяснял его пресс-секретарь Дмитрий Песков, российскому лидеру хотелось показать курорт гостям, потому что он является уникальным.

Некоторые участники, судя по появившимся в Cети фото, жили здесь же, неподалеку. Так, в Telegram-канале "Пул Первого" с утра перед саммитом ЕАЭС появилась фотография президента Беларуси Александра Лукашенко, который колет дрова на заснеженном дворе возле домика под номером 19. "Рабочее утро Первого. А как перед важными переговорами разминаетесь вы?" - гласила подпись к снимку.

Интеграция в рамках евразийской "пятерки" приносит выгоду каждому участнику объединения

Как рассказала "Российской газете" пресс-секретарь белорусского президента Наталья Эйсмонт, Лукашенко всегда этим занимается, когда есть возможность: и дома, и на выезде. "Но здесь есть возможность: природа, сезонный курорт. Погода, конечно, подвела. Президент брал с собой и лыжи, и форму, но погода не располагала", - сказала она. По ее словам, для Лукашенко колка дров - с одной стороны, физическая нагрузка, а с другой стороны - это разгрузка, настрой на предстоящие важные мероприятия.

А обсуждения предстояли действительно значимые. Заседании ЕАЭС в узком составе продлилось больше двух часов. "Обсудили текущие вопросы, добились необходимого консенсуса", - сообщил Владимир Путин по итогам.

В саммите очно приняли участие президенты Беларуси, Казахстана, Киргизии и России, а премьер-министр Армении Никол Пашинян, у которого ранее был выявлен коронавирус, выступил по видеосвязи. Открыл встречу президент РФ Владимир Путин. "Договору об учреждении Евразийского экономического союза в нынешнем году исполняется десять лет", - напомнил он. Российский лидер отметил, что ЕАЭС утвердился в качестве самостоятельного и самодостаточного центра формирующегося многополярного мира. Организация, по его словам, способствует расширению торговли и инвестиционных обменов, наращиванию деловых контактов, углублению кооперации. "Интеграционное взаимодействие приносит реальную выгоду каждому из участников нашего объединения", - подчеркнул Путин. По его словам, ЕАЭС обеспечивает стабильный устойчивый рост экономик как государств "пятерки", так и всего евразийского региона в целом. "Россия высоко ценит взаимовыгодное многоплановое сотрудничество с партнерами по ЕАЭС, и мы искренне заинтересованы в активизации всестороннего укрепления нашего интеграционного объединения", - сказал президент России.

В этом году председательствующая сторона в ЕАЭС - Армения. Премьер-министр Никол Пашинян заявил, что приоритеты председательства Еревана в ЕАЭС отражали важные сферы взаимодействия. "Создание общих рынков в энергетической сфере, устранение барьеров на внутреннем рынке ЕАЭС, развитие транспортно-логистической инфраструктуры и укрепление международных связей", - перечислил он. В числе приоритетов Пашинян также назвал развитие цифровых технологий, консолидацию усилий IT-сообществ для внедрения инновационных решений в агропроме.

Большая часть заседания в узком составе прошла в закрытом формате. Ранее сообщалось, что его участники обсудят вопросы формирования общего рынка газа ЕАЭС, а также общих рынков нефти и нефтепродуктов, разработку методики расчета нормативов распределения сумм ввозных таможенных пошлин между бюджетами государств - членов союза, механизмы и принципы ротации должностей членов коллегии Евразийской экономической комиссии.

В расширенном заседании помимо глав стран - участниц объединения приняли участие президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев и с видеообращением обратился президент Кубы Мигель Диас-Канель Бермудес. Бермудес отметил, что Куба придает огромное значение укреплению связей со странами ЕАЭС. "Вы можете рассчитывать на Кубу в качестве государства-наблюдателя", - сказал он. Отметим, что и Куба, и Узбекистан являются наблюдателями в ЕАЭС. Выступил и министр промышленности, рудников и торговли Ирана Сейед Мохаммад Атабак. По итогам встречи был подписан пакет документов, в том числе принято решение о предоставлении Ирану статуса страны-наблюдателя в ЕАЭС.

С 1 января 2025 года председательство в ЕАЭС переходит к Беларуси. Александр Лукашенко сообщил, что следующий саммит пройдет в Минске в конце мая. "Хочу попросить как председатель, если нашим наблюдателям интересен наш союз, я бы попросил их присутствовать на наших заседаниях, а не по телевизору рассказывать, как они ведут с нами сотрудничество", - отметил Лукашенко. При этом он оговорился, что Пашиняна это не касается. "Мы знаем, что вы не только сбрили бороду, но и приболели немножко", - сказал белорусский лидер. На это Пашинян заметил, что делегация Армении снова планирует принять участие в саммите в Минске по видеосвязи. "А что так? Далеко до Минска? Или некому вас подвезти? Но мы организуем доставку вашей делегации, если нужно", - отреагировал Лукашенко. Пашинян заявил, что у него уже было публичное заявление по этому поводу и оно остается в силе. "Может, телевизора не будет, чтобы вы дистанционно выступали", - ответил Лукашенко. "Нет проблем", - заключил Пашинян.

Дословно

Быть сильнее

Россия стремится к завершению конфликта на Украине. Об этом президент РФ Владимир Путин заявил в ходе пресс-конференции по итогам саммитов СНГ и ЕАЭС в Санкт-Петербурге.

"Вы верите, что в 2025 году конфликт будет закончен?" - спросили журналисты президента. Путин ответил: "Я в Бога верю, а Бог с нами". Комментируя высказывания зарубежных политиков о том, что конфликт на Украине может быть завершен уже в следующем году, президент отреагировал народной поговоркой. "У нас так говорят в народе: вашими бы устами да мед пить. Вот мы тоже стремимся к завершению конфликта", - сказал он.

Ранее в команде Дональда Трампа заявили, что конфликт может быть заморожен при условии отсрочки вступления Украины в НАТО на 10-20 лет. Путин прокомментировал это так: "Я не знаю, что сейчас говорят в формирующейся команде избранного президента США. Я знаю, что мне об этом говорил еще в 2021 году действующий пока президент Байден. Он мне предложил именно это: отсрочить принятие Украины в НАТО на 10-15 лет, потому что она сейчас "не готова". На что я резонно ответил: ну да, она не готова сегодня, вы ее подготовите и примете". Он отметил, что с точки зрения исторических расстояний и сроков это - "одно мгновение".

Президент заявил, что Россия продолжит достижение всех целей СВО в 2025 году и будет добиваться успехов на линии боевого соприкосновения. "Разумеется, исходим из того, что будем решать все задачи специальной военной операции. Это вообще задача номер один", - сказал он. Путин отметил, что "днем и ночью" интересуется ситуацией на фронте, а также снова высказался о возможности повторного применения "Орешника". "Если нужно будет, мы увидим, что требуется применение более мощного оружия средней дальности, мы его используем. Но мы не спешим", - сказал он.

Спросили президента РФ и о визите премьер-министра Словакии Роберта Фицо. Путин подтвердил, что Словакия готова предоставить площадку для переговоров России и Украины. "Да, мы не против, если до этого дойдет. Почему нет? Словакия занимает нейтральную позицию, и это приемлемый для нас вариант", - отметил он.

По словам Путина, обсуждалась и тема поставок газа. "Мы всегда выступали за поставки, всегда выступали за деполитизацию вопросов экономического характера, мы же не отказывались никогда от поставок в Европу", - подчеркнул президент РФ. Он напомнил, что Польша закрыла маршрут через свою территорию, хотя там действующий маршрут - достаточно только кнопку включить, и он пойдет через территорию Польши. Путин пояснил, что речь идет о трубопроводе "Ямал - Европа".

Президент сообщил, что Россия готова поставлять газ через Украину по контракту с любым контрагентом, но это невозможно в условиях иска от Киева. Ранее "Нафтогаз Украины" подал иск в арбитраж о якобы неполной оплате "Газпромом" услуг по транзиту. "Украина закрыла нам один из маршрутов, - рассказал Путин. - А у нас контракт с ними Ship or pay - транзитируй или плати. Они закрыли, а потом предъявили нам иск в суде с требованием оплатить то, что не шло транзитом через Украину. На вопрос "Газпрома": "Вы чего, с ума сошли? Вы же закрыли этот транзит". - "Мы закрыли, а вы платите нам все равно деньги". Бред какой-то".

Сейчас, по словам Путина, контракт по транзиту газа через Украину уже не получится перезаключить за несколько дней до Нового года. "Контракта нет, и за 3-4 дня заключить его невозможно", - пояснил он. Президент подчеркнул, что продлевать его не захотел именно Киев. При этом Россия все еще сохраняет транзит не менее 14 млн куб. метров газа через территорию Украины и оплачивает его. "Вот война войной - а мы же поставляли регулярно и платили, и платим до сих пор, кстати говоря, деньги за транзит", - указал Путин.

Его также спросили, что нужно сделать, чтобы прекратились попытки "поджигать" границы России. Журналисты привели прогнозы экспертов о том, что Молдавия может стать новой горячей точкой на карте, идут попытки расшатать ситуацию в Беларуси с помощью Запада. "Быть сильнее. С Новым годом!" - ответил президент.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 27 декабря 2024 > № 4752656


Иран > СМИ, ИТ > trend.az, 26 декабря 2024 > № 4759522

Высшим советом киберпространства Ирана решил в качестве первого шага отменить ограничения, наложенные на самые используемые в стране платформы WhatsApp и Google Play.

Об этом в среду сообщает Trend со ссылкой на информационный портал президента Ирана.

Отмечается, что накануне состоялось заседание "Высшего совета киберпространства Ирана" под председательством Президента Ирана Масуда Пезешкиана, председателя парламента Мохаммеда Багира Галибафа и председателя судебной системы Гуламхусейна Мохсена Эджейи.

На встрече был рассмотрен обзор политики, связанной с рядом ограничений в виртуальной сфере, и были выдвинуты замечания соответствующих органов.

На встрече также была отмечена поддержка локальных платформ.

Напомним, что на фоне социальных протестов в Иране за прошедшие годы были введены ограничения на большинство зарубежных платформ и приложений.

Отмена ограничения, которое в настоящее время применяется к двум вышеупомянутым платформам, рассматривается как шаг в направлении снятия ограничения, наложенного на другие платформы.

Иран > СМИ, ИТ > trend.az, 26 декабря 2024 > № 4759522


Иран. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 26 декабря 2024 > № 4759521

Иран получил статус наблюдателя при Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС).

Как сообщает Trend, соответствующее решение было принято сегодня на заседании Высшего Евразийского экономического совета в Санкт-Петербурге.

Напомним, что запрос Ирана о получении статуса государства-наблюдателя при ЕАЭС был рассмотрен в в августе 2024 года. Участники консультаций отметили поступательное развитие торгово-экономического сотрудничества государств-членов союза с Ираном.

Отметим, что экспорт иранской продукции в страны-члены ЕАЭС увеличился на 21 процент в стоимостном выражении и на 22 процента в натуральном выражении за первые девять месяцев текущего иранского года (с 20 марта по 20 декабря 2024 года) по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (с 21 марта по 21 декабря 2023 года).

За девять месяцев Иран экспортировал в страны ЕАЭС 3,86 миллиона тонн товаров на сумму около 1,5 миллиарда долларов.

Иран. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 26 декабря 2024 > № 4759521


Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 декабря 2024 > № 4756862 Сергей Лавров

Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова российским и зарубежным СМИ, Москва, 26 декабря 2024 года

Вопрос: Безусловно, сейчас самый главный вопрос – о переговорах. Раздаётся много голосов из дипломатических кругов, экспертов и т.д. Проще говоря – нас активно мирят. Но с кем сейчас в Киеве договариваться? Будущий специальный посланник избранного Президента США Д.Трампа по Украине К.Келлог выступил с инициативой. Как Вы видите ситуацию по этому вопросу?

С.В.Лавров: На эту тему многое уже было сказано. Президент В.В.Путин неоднократно обращался к этому вопросу, в том числе во время «Прямой линии», до этого в ходе заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай», других мероприятий.

Нас не может устроить пустой разговор. Пока всё, что мы слышим, это разговоры о необходимости придумать какое-то перемирие. При этом особо не скрывается, что оно нужно для того, чтобы выиграть время для продолжения накачивания Украины оружием, чтобы они «привели себя в порядок», осуществили дополнительную мобилизацию и т.д.

Перемирие – это путь в никуда. Нам нужны окончательные юридические договоренности, которые будут фиксировать все условия обеспечения безопасности Российской Федерации и законные интересы безопасности наших соседей. Но в контексте, который будет международно-правовым способом закреплять невозможность нарушения этих договоренностей. А они должны касаться первопричин украинского кризиса. Две главные из которых – это, во-первых, нарушение всех обязательств не продвигать НАТО на восток и агрессивное «поглощение» натовцами всего геополитического пространства вплоть до наших границ. Украине была уготована эта участь. Да и сейчас об этом продолжают говорить. Вторая первопричина – это абсолютно расистские действия киевского режима после госпереворота. Тогда официально было разрешено и затем законодательно закреплялось истребление всего русского: языка, средств массовой информации, культуры, даже использования русского языка в быту. И, конечно, запрет канонической Украинской православной церкви.

Нам говорят, что, мол, Россия выдвигает предварительные условия. Это не предварительные условия, а требования выполнить то, о чем раньше договаривались. Нам, как выясняется, лгали, когда заверяли, что НАТО не будет продвигаться на восток. И когда подчеркивали свою приверженность урегулированию на основе Устава ООН. Категорически забывая о том, что в этом Уставе есть не только подтверждение принципа территориальной целостности. Там есть и принцип равноправия и самоопределения народов. Причем Генеральная Ассамблея долгое время рассматривала взаимосвязь между этими принципами и постановила консенсусом в своей мудрости, что нужно уважать территориальную целостность всех государств, чьи правительства уважают принцип самоопределения, и в силу этого представляют всё население, проживающее на соответствующей территории.

Как может киевский нацистский режим представлять интересы крымчан, жителей Донбасса, Новороссии, которых он же сразу после госпереворота объявил террористами, и начал против них войсковую «антитеррористическую операцию»?

Инициативы Китая, Бразилии по украинскому кризису – все они подчеркивают необходимость уважения Устава ООН. От случая к случаю упоминается принцип территориальной целостности. Говорим с нашими китайскими, бразильскими друзьями, другими странами, которые сотрудничают в продвижении этой продиктованной самыми добрыми намерениями инициативы о том, что Устав ООН гораздо многограннее, чем просто принцип территориальной целостности. Принцип самоопределения народов не менее важен. Если бы не он, то наверное были бы проблемы с проведением деколонизации африканских и других народов. Именно этот принцип стал международно-правовой основой деколонизации. А она отразила нежелание, неготовность, невозможность африканских народов жить под управлением колонизаторов.

Ровно также население Крыма, Донбасса, Новороссии не хочет, не может и никогда не будет жить под управлением нацистов, которые захватили власть в Киеве. Стало быть, вступает в силу принцип самоопределения народов. Они самоопределились. Крымчане в 2014 г., Донбасс и Новороссия в 2022 г. Это уже реалии, отраженные в нашей Конституции.

Если мы хотим говорить всерьез, то нужно относиться к принципам Устава ООН не выборочно, а во всей их полноте и взаимосвязи. Конечно, не забывая столь любимый Западом принцип уважения прав человека. Это не они придумали, это написано в Уставе ООН. В самой первой статье Устава говорится, что все обязаны уважать права человека независимо от пола, расы, языка и религии. Русский язык законодательно истреблен на Украине. Религия – Каноническая Украинская православная церковь запрещена. Поэтому считаю, что все, кто хочет искренне помогать искать основы для урегулирования кризиса, не могут обходить вниманием его первопричины.

Напомню, что Председатель КНР Си Цзиньпин в своей инициативе о глобальной безопасности в феврале 2023 г., посвященной любым конфликтам и принципам их урегулирования, особо выделил в тексте этого документа необходимость увидеть и устранить первопричины любого конфликта для того, чтобы его урегулировать.

Вы упомянули г-на К.Келлога, который «анонсирован» в качестве будущего спецпредставителя Президента Д.Трампа по Украине. Он недавно заявил, что, мол, они увидели попытку России и Украины договориться в рамках Минского процесса, которая провалилась. Поэтому, мол, не будем её повторять, сказал он. Конечно, г-ну К.Келлогу еще предстоит поглубже погрузиться в украинское досье, но Минские договоренности – это была не попытка. Это были подписанные документы, гарантированные дополнительной декларацией лидеров России, Украины, Франции и Германии. В ней было сказано о том, что евроатлантическая безопасность будет учитывать интересы всех стран, что будут восстановлены усилия по созданию единого пространства от Атлантики до Тихого океана. Там много чего было сказано. Ничто из того, что было записано в этой декларации, равно как и в самом Минском документе касательно обязанностей украинского режима, не было выполнено. А ведь этот документ был согласован, подписан на высшем уровне и единогласно одобрен в Совете Безопасности ООН.

Наверное, г-ну К.Келлогу нужно поглубже в этом разобраться. Минские договоренности были не попыткой. Это было решение Совета Безопасности ООН, которое растоптали при поощрении Соединенных Штатов. П.А.Порошенко (подписывавший документ тогда в качестве президента Украины) и бывшие лидеры Германии и Франции А.Меркель и Ф.Олланд. Все трое два года назад признались, что не собирались их выполнять. Нужно было время накачать Украину оружием. И сейчас в воздухе витают все эти же идеи, которые гораздо менее обязывающие, чем Минские договоренности. Они преследуют ту же самую цель – выиграть время для нацистского режима.

Как сказал Президент В.В.Путин, мы готовы рассматривать любые серьезные и конкретные предложения. Рассуждать, гадать на кофейной гуще сейчас, наверное, преждевременно. Надеюсь, что Администрация Д.Трампа, включая г-на К.Келлога, вникнет в первопричины конфликта.

Всегда готовы к консультациям. Если кто-то не понимает нашу многократно и предельно ясно изложенную позицию, готовы всегда эту позицию подтверждать. Открыты к любым переговорам, если они будут по сути, о первопричинах и о тех принципах, о которых сказал Президент В.В.Путин в июне с.г., выступая в Министерстве иностранных дел. Особо отмечу, что они не являются никакими предварительными условиями. Это требование выполнить то, под чем все подписались, принимая Устав Организации Объединенных Наций.

Вопрос: В недавнем интервью Вы сказали, что окружение становится токсичным, когда кто-то видит, что с Вами разговаривает американец или европеец. Европейцы вообще убегают, когда Вас видят. При таком настрое западных политических деятелей возможно ли вообще решение каких-либо серьезных международных проблем? В настоящий момент дипломатия как инструмент внешней политики еще действует в международной жизни?

С.В.Лавров: Насчет методов, которые сейчас применяют наши западные коллеги в международном общении, можно много сокрушаться, но дело бесполезное. У них принято политическое решение – во всех смыслах добиться изоляции России. Выдвигаются безумные требования к остальным странам: не встречаться с российскими представителями, не принимать их, не ездить к ним, перестать торговать, покупать более дорогие энергоносители себе в убыток. Вот что сейчас является методами «западной дипломатии», которая сводится к угрозам, санкциям, наказаниям и шантажу.

Ж.Боррель, который недавно оставил пост Высокого представителя ЕС по вопросам внешней политики и политики безопасности, недавно заявил (будучи уже необременен официальными обязанностями), что Запад не смог изолировать Россию. Евросоюз обещал помогать Киеву сколько потребуется, но ничто не безгранично. Говоря о санкциях, он прямо сказал, что Китай заменил Европу и «Группу семи» в торгово-экономических отношениях с Россией. Уверен, что Ж.Боррель «прозрел» не за последнюю неделю. Все всегда понимали, что западные санкции наносят ущерб населению тех стран, которые их применяют.

В Америке недавно был ураган, который Президент Дж.Байден сначала не «заметил», но потом туда поехал. Там были какие-то «смешные» выплаты по 700 долл. на человека. Произошли массовые протесты в отношении того, что при таком отношении к собственным гражданам, более 150 млрд долл. направлены за последние пару лет на Украину. Во Франции тоже был неурожай, сельскохозяйственный кризис, фермеры протестовали. Германская промышленность просто «упала», рухнула.

Им виднее, как себя вести. У американцев такая политика – убирать конкурентов. Сейчас «убирают» Россию, уже начинают делать то же самое с КНР. Китаю ограничивают поставки различных чипов, элементов микроэлектроники, желая сдержать технологическое развитие. Китайский народ, как и российский всё равно сделает то, что необходимо для нашего развития. Но эти методы абсолютно ясны.

Помимо нас и Китая, Европа в значительной степени тоже стала жертвой курса Соединенных Штатов на устранение любых конкурентов. Мы всё это видим. Готовы (неоднократно об этом заявляли) говорить со всеми западными представителями, настроенными на равноправный диалог, поиск баланса интересов, на взаимовыгодные договоренности. Такие представители есть. Это Венгрия, Словакия. Другие члены Евросоюза тоже потихоньку начинают проситься на доверительные разговоры. Но «в открытую» мало кто решается.

В Евросоюзе действует «палочная дисциплина». Новая глава евродипломатии К.Калас диктует всем, как себя надо вести. Посмотрим, насколько брюссельская бюрократия, которую уже все сравнивают с более жестким вариантом советской авторитарной системы, будет в состоянии убедить страны-члены, что она лучше них знает настроение их населения и нужды этих народов.

Вопрос: Китай и Россия проводят работу по консолидации Мирового большинства, объединяют силы Глобального Юга. Во время саммита БРИКС в Казани наша медиакорпорация совместно с ВГТРК провели «круглый стол» СМИ стран БРИКС, на котором участники единогласно высказались за создание механизма доступа к объективной и справедливой информации. В 2025 г. в Китае состоится саммит ШОС. Вместе будем отмечать 80-летие Победы над фашизмом. Какие шаги страны Глобального Юга вместе с Китаем и Россией, по Вашему мнению, должны предпринять (в том числе в области СМИ), чтобы защитить международный порядок после окончания Второй мировой войны и мир во всем мире?

С.В.Лавров: Прекрасно понимаем, что Россия и Китай (это широко признается) действительно представляют собой стабилизирующий фактор в международных отношениях.

В качестве примера позитивного воздействия Пекина и Москвы на международную остановку приведу взаимодействие по линии БРИКС. В рамках этого объединения сотрудничают страны, представляющие разные континенты, цивилизации, религии, культуры. И всё это гармонично вписывается в договоренности, которые регулярно согласовываются в рамках объединения, которые без преувеличения охватывают все сферы деятельности – политику военно-политические вопросы, безопасность, экономику, культуру, образование, в общем, все сферы деятельности человечества.

Популярность БРИКС огромна. На саммите в Казани присутствовали делегации 35 государств и руководители шести многосторонних организаций, включая Организацию Объединенных Наций. Такая представленность говорит об авторитете этой структуры, о растущем интересе к сближению с объединением других организаций Глобального Юга и Востока, которые придерживаются независимой линии в международных делах.

Убеждён, что устойчивое развитие многополярного мира невозможно без налаживания взаимодействий между этими объединениями нового типа, где нет «ведущих» и «ведомых», «начальников», никаких приказов, которые необходимо исполнять, как мы это наблюдаем в Евросоюзе и в НАТО.

Надеюсь, что многополярный мир предполагает участие в этих процессах наших западных коллег. Они никуда не исчезнут с нашей планеты. Но как они будут себя позиционировать, как переживут такую тяжелую психологическую утрату доминирования, которым они наслаждались половину тысячелетия – это зависит от их политической культуры, понимания своего реального места в современной жизни и способности действовать сообразно этому реальному месту при уважении законных интересов и достижений других стран, включая государства БРИКС.

Что касается информационного аспекта работы объединения. Исходим из того, что необходимо в хорошем смысле разъяснять принципы, на которых функционирует БРИКС, на которых обеспечивается его информационная работа. Слишком много слухов и сознательных фейков о деятельности нашего объединения распространяется на Западе для того, чтобы отвадить от БРИКС страны Глобального Юга, расположенные на всех континентах Африки, Азии и Латинской Америки.

Продвижение информационного взаимодействия важно для того, чтобы укреплять позиции объединения и в целом Глобального Юга в универсальных структурах. Это ООН, АТЭС, ШОС, «Группа двадцати» и другие форматы. Во всех них российско-китайская связка играет важную, консолидирующую роль для государств Глобального Юга.

Вы упомянули предстоящий юбилей Победы во Второй мировой войне. Наши страны, Китай и Россия, приняли на себя основной удар немецкого фашизма и японского милитаризма, понесли самые крупные потери во Второй мировой войне. Наши лидеры договорились достойно отметить предстоящие юбилейные даты – 80-летие Победы в Великой Отечественной войне и во Второй мировой войне в Европе 9 мая 2025 г., и 3 сентября 2025 г. – 80-летие Победы во Второй мировой войне на Дальнем Востоке.

Убежден, что информационные структуры БРИКС и других организаций, где мы сотрудничаем с Китаем, будут достойно и широко освещать эти события.

Заинтересованы в дальнейшем укреплении медиасотрудничества в рамках БРИКС. В сентябре с.г. в Москве, когда Россия была председателем, прошел Медиасаммит, который был организован ТАСС при поддержке китайской стороны. Там были представители 60 средств массовой информации из 45 стран. В октябре с.г. состоялся упомянутый Вами круглый стол «Диалог СМИ стран БРИКС» в Казанском университете. Уверен, что подобные мероприятия должны быть регулярными и проводиться чаще.

Это создает альтернативные платформы для доступа к информации населения Глобального Юга и Востока и заинтересованным гражданам западных стран (а таковых все больше), кто хотел бы знать правду относительно происходящего за пределами контура Евросоюза и НАТО.

Вопрос: Москва постоянно утверждает, что она готова к переговорам. Несколько минут назад Вы еще раз это подтвердили. Президент России В.В.Путин на пресс-конференции заявил, что Москва готова вести переговоры с легитимными властями, каковым В.А.Зеленский не является. С кем тогда вести переговоры? Каким Москва видит исход специальной военной операции?

С.В.Лавров: Относительно легитимности нынешней «украинской власти» Президент В.В.Путин на «Прямой линии» четко сказал, что украинцы должны с этим разобраться сами, чтобы привести положение дел в Киеве в соответствие с украинской конституцией. Если они хотят, чтобы у них был легитимный президент – надо провести выборы.

Согласно Конституции Украины, как разъяснил В.В.Путин, легитимностью обладает только Верховная Рада и ее председатель. Но говорить об этом преждевременно. Самое главное не «подобрать» переговорную команду киевского режима, а разобраться с первопричинами этого кризиса, которые мы хотим устранить. А без их устранения никакой договоренности быть не может.

Подробно остановился на этих первопричинах, надеюсь, что все, кто заинтересован в продвижении переговоров, понимают, о чем идет речь. Повторю, это не предварительные условия. Это то, что всем участникам этого процесса и конфликта необходимо было давно выполнить в соответствии с уже взятыми на себя обязательствами, в том числе согласно Уставу ООН, принципы которого должны применяться во всей их полноте и взаимосвязи.

При таком понимании мы открыты к любым серьезным предложениям. Надеюсь, что все понимают, что временная приостановка огня, чтобы через какое-то время опять возобновить конфликт, неприемлема.

Настаиваем на необходимости окончательного завершения конфликта на устойчивой, юридически безупречной основе путем устранения его первопричин. Рассчитываю, что понимание безальтернативности такого подхода будет укрепляться.

Вопрос: Москва также утверждает, что ведет переговоры с новыми силами, которые контролируют власть в Сирии. Как можно охарактеризовать эти переговоры? Какими Вы видите будущие отношения Москвы и Дамаска?

С.В.Лавров: Что касается Сирии, мы не отзывали своих дипломатов из Дамаска. Наше Посольство продолжает там работать, как и многие другие.

Поддерживаем контакты с новыми сирийскими властями по линии нашего дипломатического представительства. Обсуждаем практические вопросы, касающиеся обеспечения безопасности российских граждан и безопасного функционирования нашего посольства. Заинтересованы и готовы к диалогу и по другим вопросам наших двусторонних отношений и региональной повестки дня.

Как подчеркнул Президент России В.В.Путин, мы открыты к контактам со всеми действующими общественно-политическими силами в Сирии. Поддерживаем эти контакты уже достаточно давно. До последних событий такие контакты были с большинством из них.

Отмечу, что глава новых властей Сирии А.аль-Шараа недавно выступал. Он давал интервью «Би-Би-Си», в котором назвал отношения между нашими странами давними и стратегическими. Мы разделяем такой подход. У нас много общего с сирийскими друзьями.

Мы внесли большой вклад в освобождение Сирии от колониальной зависимости, в подготовку кадров. Десятки тысяч сирийцев получили у нас образование. Сейчас обучаются 5 тыс. граждан Сирии. Будем готовы развивать такое взаимодействие.

Надеюсь, что по вопросам экономического, инвестиционного сотрудничества, где у нас уже есть определенные достижения прошлых лет, сможем возобновить работу с новыми руководителями, когда новая структура власти окончательно «устоится».

Это непростой процесс. Это переходный период, который, как было объявлено, является подготовкой к выборам. Предстоит согласовать основы проведения выборной кампании. Все ведущие страны подчеркивают необходимость сделать это таким образом, чтобы процесс был инклюзивным, чтобы в нем могли участвовать все политические и этноконфессиональные группы сирийского народа.

Повторю, что это непростой процесс, но мы готовы ему содействовать, в том числе в рамках Совета Безопасности ООН, деятельности «Астанинского формата», где Россия вместе с Турцией и Ираном и при участии целого ряда арабских стран готова играть роль в поддержку консолидации всех процессов в Сирии и организации выборов таким образом, чтобы они были всеми признаны и не вызывали никаких вопросов.

На эту тему у нас есть контакты с Саудовской Аравией, Ираком, Иорданией, Египтом, Катаром, ОАЭ, Бахрейном и Ливаном. Все они заинтересованы в том, чтобы Сирия не повторила путь, по которому пошло ливийское государство после того, как НАТО разрушило его, страну до сих пор приходится «собирать» по частям. Это пока не очень удается.

Важно, какую роль будут играть соседи Сирии. Слышали заявление Президента Турции Р.Т.Эрдогана. Понимаем законные озабоченности турецкого руководства и народа по поводу безопасности на границе с Сирией, где неоднократно уже случались инциденты, связанные с террористическими структурами, устраивавшими там беспорядки.

Эти законные интересы безопасности должны быть обеспечены таким образом, чтобы Сирия сохранила свой суверенитет, территориальную целостность и единство. В пользу этого Р.Т.Эрдоган высказывается. Мы это поддерживаем.

Важно разобраться с востоком Сирии. Там американцы незаконно оккупировали значительную часть территории, где расположены основные месторождения нефти, наиболее плодородные земли. Это все добывается и экспортируется. Деньги уходят на поддержку сепаратистских структур, которые американцы создали на востоке сирийского государства. Это необходимо принимать во внимание. Нельзя допустить развала Сирии на части. Некоторым этого хотелось бы.

Важно, чтобы Израиль понимал свою ответственность за общие усилия и не пытался обеспечивать свою безопасность за счет безопасности других. Этот принцип был провозглашен достаточно давно – принцип неделимости безопасности. Нельзя рассчитывать на то, что, уничтожив все военные объекты соседа, можно будет жить в мире и благости до скончания века. Это называется «посеять бурю», которая обязательно вернется тем, кто это делает.

Вопрос: Латинскую Америку и Россию давно соединяют узы больших исторических, культурных и человеческих симпатий. Какие конкретные шаги будут приняты Россией в наступающем году и в целом в будущем для укрепления наших связей? Каковы приоритеты российской политики в Латиноамериканском регионе?

С.В.Лавров: Вы абсолютно правы. Отношения между Россией и странами Латинской Америки и Карибского бассейна традиционно дружественные. У россиян и латиноамериканцев давние взаимные симпатии. Взаимное уважение проявляется и в сфере отношения к мировой культуре и культуре друг друга. Это прочно связывает наши народы.

Мы получаем сигнал от подавляющего большинства латиноамериканских стран о заинтересованности укреплять и расширять партнерство с Российской Федерацией. Активно развивается диалог и сотрудничество по политическим вопросам, по дипломатическим каналам на тему экономики, культурно-гуманитарного сотрудничества. Улучшается взаимодействие между регионами наших стран и даже муниципалитетами.

Это такая разветвленная структура взаимодействия. Готовы максимально ее углублять, развивать в той степени, в которой заинтересованы сами латиноамериканские страны.

В основе наших связей – равноправие, взаимная выгода и уважение. Нет никакой идеологии, доктрин, будь то «доктрина Монро» или какая-то другая.

Обращаем внимание, что администрация Дж.Байдена в последние четыре года своего правления несколько раз устами официальных представителей заявляла, что озабочена тем, что Россия направила делегацию в Никарагуа или в Венесуэлу и это, мол, создает риски для безопасности США.

Но надо иметь совесть. Потому что все прекрасно понимают, какие риски для безопасности других стран создают США, имея несколько сотен военных баз в более 100 странах, и при этом запрещают кому-то иметь отношения с Российской Федерацией. Это бесперспективный подход. Надеюсь, что новая администрация в Вашингтоне это осознает.

У нас хорошие планы на будущий год. Планируется ряд взаимных визитов, развиваем наши отношения не только по двусторонней линии, но и с региональными структурами, такими как СЕЛАК, АЛБА, ЦАИС, МЕРКОСУР, КАРИКОМ и многие другие.

Исходим из того, что год будет плодовитым на мероприятия. Особенно с учетом того, что в предстоящие месяцы у нас будет «парад» юбилеев установления дипломатических отношений между Россией и государствами Латинской Америки: в марте 2025 г. – с Венесуэлой и Доминиканской Республикой, в апреле 2025 г. – с Гватемалой, в июне 2025 г. – с Эквадором и Колумбией, в сентябре 2025 г. – с Кубой и Гондурасом, в октябре 2025 г. – с Аргентиной, а в декабре 2025 г. – с Мексикой. Каждый из этих юбилеев будет отмечен достойным образом. Мы планируем выставки, конференции, встречи общественных деятелей, молодежи и культурные мероприятия. Это позволит наметить новые перспективы наших отношений.

В 2025 году мы открываем полноценное Посольство в Доминиканской Республике. В июне 2025 г. будем рады видеть латиноамериканских гостей на Петербургском международном экономическом форуме. Там традиционно существует латиноамериканская секция.

В июне 2024 г. на ежегодном Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге главным гостем стал Президент Боливии Л.Арсе. Впервые в таком качестве участвовал представитель Латиноамериканского региона.

Обращу внимание на другие форумы, которые проходят в России и будут представлять интерес для наших латиноамериканских друзей. Это Восточный экономический форум, Российская энергетическая неделя, Санкт-Петербургский международный культурный форум и многие другие.

Несмотря на пандемию коронавируса, на санкционную войну, развязанную Западом, наш товарооборот с Латинской Америкой устойчив и остается стабильным все последние годы. Основные наши торговые партнеры – это Бразилия, Мексика, Эквадор, Аргентина, Колумбия, Чили. Заинтересованы в расширении наших торговых и инвестиционных связей с Никарагуа и Венесуэлой, в отношении которых наиболее серьезно сказываются незаконные санкции, вводимые США.

Реализуем двусторонние проекты с рядом государств в различных областях, в том числе в сферах высоких технологий. Заинтересованы в том, чтобы страны континента укрепляли свои контакты с ЕАЭС. Сейчас единственным внерегиональным наблюдателем в Евразийском экономическом союзе является Куба. Упоминал сотрудничество в образовательной, гуманитарной, культурной, спортивной сферах. Заинтересованы развивать это самыми быстрыми темпами.

Сегодня у нас обучается почти 5 тыс. латиноамериканских студентов за счет российских государственных стипендий. Знаем, что в некоторых латиноамериканских странах для того, чтобы получить такую стипендию, проводятся конкурсы. Там бывает до 10 претендентов на одну стипендию. Нам это приятно. Будем увеличивать ежегодные квоты.

Среди уникальных черт нашего сотрудничества – 27 из 33 стран Латинской Америки и Карибского бассейна имеют соглашения с Россией о безвизовых поездках наших граждан. Это рекорд в процентном отношении по сравнению с другими частями мира. Российские туристы без виз посещают Кубу, Доминиканскую Республику, Венесуэлу, достопримечательности в Перу, Мексике, Гватемале, бразильский карнавал, футбол в Латинской Америке. Все это привлекает туристов и обеспечивает увеличение турпотока.

В следующем году будет новая возможность приложить совместные усилия к развитию многостороннего взаимодействия. Проводим в сентябре 2025 г. Международный конкурс песни «Интервидение», уже более 25 стран выразили свою заинтересованность участвовать в нем, в том числе ряд стран Латинской Америки.

Готовы всячески приветствовать и привечать туристов из латиноамериканских стран, показывать Москву, Петербург, Байкал, Камчатку, Сочи, Суздаль, Алтай. У нас много живописных мест и исторических памятников. Есть такой вид туризма, как прокатиться по Транссибирской железнодорожной магистрали сквозь всю Россию до Тихого океана и окинуть ее одним взглядом.

Вопрос: С приходом к власти в США Администрации Д.Трампа Россия надеется выстроить с ней более прагматичные отношения. Вместе с тем известны угрозы многих представителей новой американской администрации в адрес многих друзей и союзников России среди стран Глобального Юга. Как это может отразиться на отношениях между Россией и США?

С.В.Лавров: Что касается действий администрации Соединенных Штатов, оформляющей свой «персональный состав», который вступит в полномочия 20 января 2025 г., – не питаем иллюзий и надежд. Не будем рассуждать о том, что, мол, придет такой-то президент, будет лучше в этом вопросе, а если придет другой, то постараемся еще где-то что-то сделать. Не будем гадать. Будем ждать, когда политика новой администрации будет окончательно сформулирована.

У нас есть полное понимание того, что в США существует двухпартийный консенсус в отношении России. Этот консенсус не дружественный, а, прямо скажем, русофобский. Независимо от партийной принадлежности правящая элита будет продвигать свою линию на то, чтобы Россия как конкурент была всячески ослаблена. Уже касался в начале нашей пресс-конференции этого вопроса. Соединенные Штаты стремятся всячески ослабить любого конкурента, будь то Россия, Китай или Европа. У них давно уже был провозглашен принцип, что ни одна страна в мире не должна быть сильнее, чем Соединенные Штаты. Понятно, что жизнь жёстче, чем всякие заявления и декларации, но для того, чтобы осознать неизбежность вести себя по-другому, Соединённым Штатам ещё предстоит пройти немалый путь, посмотреть, как реально развивается ситуация, и почувствовать на себе, что такое реалии многополярного мира.

Пока Россия в доктринальных документах Соединённых Штатов записана как «противник». В выступлениях представители нынешней администрации называли её и «врагом». Она также обозначена как «немедленная экзистенциальная угроза», Китай – это следующий «вызов». В действиях США последовательность сохраняется. Тем не менее слышим поступающие от команды Д.Трампа сигналы о заинтересованности в возобновлении диалога. Это абсолютно разумно и нормально.

Всегда, даже когда между странами враждебные отношения, поддержать диалог, посмотреть, кто что хочет донести до собеседника, – в этом и заключается смысл дипломатии. Дипломаты общаются даже во время войн. Если поступающие от новой команды в Вашингтоне сигналы о том, чтобы восстановить прерванный Вашингтоном после начала специальной военной операции диалог, серьезны, мы на них откликнемся. Но диалог прервали американцы, поэтому им делать первый шаг.

Мы ждем официального формулирования политики администрации Д.Трампа в отношении России. Если в Вашингтоне будут учитывать наши законные интересы, то диалог будет не бесполезным, а результативным. Если они учитываться не будут, все останется так, как есть.

Что касается упомянутых Вами угроз представителей новой администрации в адрес Глобального Юга и Востока (поднять тарифы, наказать тех, кто будет использовать не доллар, а какие-то другие валюты, платежные платформы), нас это не удивляет. Как уже сказал, подавление любых конкурентов, извлечение односторонних выгод всегда отличали политику Соединенных Штатов. В этом нет ничего нового. Линия на вмешательство во внутренние дела суверенных государств уже с давних пор отражает методы Вашингтона. Это будет продолжаться. К этому надо быть готовым.

Но жизнь должна заставить США понимать тенденции и реальные процессы современного мира, а также то, что диктат более не может быть главным инструментом функционирования международных отношений.

Вопрос (перевод с французского): Вчера, 25 декабря с.г., около десятка ракет были выпущены в сторону Украины. Почему это произошло в святой для сотен миллионов христиан праздник – Рождество? Вас не шокирует, как это было воспринято во всем мире?

С.В.Лавров: Что касается ведущихся боевых действий в рамках нашей специальной военной операции, а лучше сказать, в рамках войны, которую Запад, включая Францию, объявил Российской Федерации и ведет её руками украинского режима. Надеюсь, Вы как представитель журналистской профессии не только обратили внимание на происходящее в связи с действиями наших Вооруженных Сил 25 декабря с.г., но и следите за историей вопроса, сопровождаете все эти процессы, анализируете и понимаете гносеологию проблемы и направление ее развития.

Не хочу много говорить на эту тему. Многократно выражали наше неприятие поставок дальнобойных ракет западного производства киевскому режиму, включая французские SCALP, американские ATACMS, британские Storm Shadow. Предостерегали, что передача смертоносных вооружений будет вести лишь к эскалации, что киевский режим не в состоянии соблюдать правила ведения войны, международное гуманитарное право. Если Вы следите за той информацией, которую в Европе, может быть, «приглушают», то у нас она доступна по телевидению, в соцсетях, в интернете. Идут ежедневные удары беспилотниками либо вашими западными ракетами по откровенно гражданским целям. Гибнут мирные люди. Удары наносятся по машинам скорой помощи, школам, больницам, рынкам и другим гражданским объектам.

Никто из западных государств, поставляющих оружие нацистскому режиму в Киеве, ни разу не предостерег его от того, чтобы он занимался подобным грубейшим нарушением международного гуманитарного права и правил ведения войны. До тех пор, пока подобное поведение киевского режима будет продолжаться (а оно не просто поощряется, а направляется Западом, включая Францию), мы будем отвечать. Но отвечать не так, как это делает киевский режим по вашему наущению. Мы «прицеливаемся» исключительно по военным объектам, объектам военно-промышленного комплекса и другим объектам, которые связаны с обеспечением Вооруженных сил Украины.

20 декабря с.г., когда ракеты ATACMS и Storm Shadow ударили по гражданским целям в Российской Федерации, мы ответили высокоточным оружием по пункту управления СБУ, по киевскому конструкторскому бюро «Луч», который осуществлял проектирование и производство ракетных комплексов «Нептун», крылатых ракет и ракетных систем залпового огня, а также по позициям американского ЗРК «Патриот». Все цели поражены. Поражаем «точки», из которых ведутся обстрелы наших территорий, гражданских объектов и от которых гибнут мирные граждане.

Президент России В.В.Путин говорил, что цели для поражения на территории Украины мы подбираем, исключительно исходя из угроз Российской Федерации. Это могут быть военные объекты, предприятия оборонной промышленности. Центры принятия решений в Киеве вполне могут быть тоже такими целями. Отвечать по гражданским целям – не в наших правилах. Это правила нацистов, засевших в Киеве при поддержке Запада, и тех, кто поставляет им вооружение для уничтожения сугубо гражданской инфраструктуры и мирных граждан.

Вопрос (перевод с французского): В декабре с.г. Президент Франции Э.Макрон организовал встречу Д.Трампа и В.Зеленского в Париже. Не думаете ли Вы, что американский президент может поддерживать Киев больше, чем говорил в ходе своей кампании? Что Вы думаете об этой встрече, организованной по инициативе Франции?

С.В.Лавров: Уже привыкли к большому количеству инициатив, которые Франция объявляет, проводит различные встречи, конференции. Помню, как в декабре 2015 г. Президент Франции Ф.Олланд неожиданно объявил, что надо срочно созвать конференцию по Ливии. Съехались на эту конференцию, полтора дня поговорили, а потом все про все «забыли». Зато саму конференцию красиво показали по французскому телевидению.

Есть у наших коллег во Франции стремление играть инициативную роль по самым разным вопросам. Мы это приветствуем, но я не знаю, каков результат от таких «инициатив» и насколько стремление играть позитивную роль является искренним.

Не буду вдаваться в детали, чтобы никого не подвести. Несколько раз по закрытым каналам нам поступали обращения французских коллег с предложением помочь наладить диалог по украинскому вопросу без Украины. Кстати, в нарушение принципа, который Запад постоянно повторяет: «ни слова об Украине без Украины». Мы не отказываемся от контактов – готовы послушать. Но параллельно с этим Франция выступает главным инициатором направления «миротворческих войск» на Украину, готовит на своей территории боевые подразделения вооруженных сил Украины, напрямую заявляет о том, что нужно продолжать «долбить» Россию и добиться того, чтобы Украина подготовилась к переговорам с более сильных позиций. Такое двусмысленное поведение не вызывает стремления всерьез относиться к тому, что происходит по инициативе наших французских коллег.

Что касается встречи, состоявшейся в связи с церемонией открытия Нотр-Дам-де-Пари, то я не увидел «на картинке» каких-то обнадеживающих сигналов. У меня сохраняется чувство, что главным в этой встрече была именно «картинка», когда два политика и один расист нацистского толка сфотографировались на фоне этого собора.

М.В.Захарова: Завершая тему, которую поднял французский журналист, хотела бы обратить его внимание, что ровно две недели назад Премьер-министр Венгрии В.Орбан заявил на своей странице в соцсетях о том, что В.А.Зеленский отказался от рождественского перемирия.

Вопрос: Представитель НАТО П.Тернер, говоря о планах на 2025 г., заявил об усилении присутствия альянса на Украине. Он сказал, что в 2024 г. присутствие альянса здесь утроилось и они планируют еще больше его усилить в следующем году. Как Вы прокомментируете планы блока по расширению своего присутствия на Украине? Стоит ли ожидать официальной реакции Москвы на это расширение?

С.В.Лавров: НАТО – это, прежде всего, США. Американские спецслужбы – ЦРУ и другие – присутствовали на Украине задолго до госпереворота. А после него они там обосновались. В СБУ у них был целый этаж, а, может быть, и два. Несамостоятельность киевского режима в результате путча хорошо известна. Никто в этом не сомневается. Украиной руководят англосаксы и некоторые другие страны Североатлантического альянса и ЕС.

Что касается упомянутых Вами сообщений, то там был создан аппарат старшего представителя НАТО на Украине. Эта должность была введена по решению Вашингтонского саммита в июле с.г. По нашим данным, сейчас в этой «миссии» работают порядка 50 человек. Еще 20 должны появиться в следующем году. Возможно, об этом и шла речь в той информации, которую вы упомянули. Это не такое значительное событие. Но, тем не менее, это дополнительный факт, подтверждающий, что Вашингтон и его союзники «прибирают» Украину к рукам, «уплотняют» уже установленный контроль за всеми сферами жизни этого государства, включая сектор безопасности и обороны. Конечно, Запад всячески советует В.А.Зеленскому действовать в выгодном им ключе.

Посмотрите, как они открыто, бесцеремонно требовали понизить призывной возраст до 18 лет, не скрывая, что это в первую очередь в интересах США. Американский сенатор Л.Грэм, который, посетив Украину и фотографируясь с В.А.Зеленским, прямо заявлял, что на Украине, дескать, большое количество богатств, прежде всего редкоземельных минералов. По его словам, «нельзя отдать России эту житницу мира, самую богатую в Европе на редкоземельные металлы». Госсекретарь США Э.Блинкен известен тем, что до сих пор публично отстаивает необходимость войны на Украине (как он выразился) финансово-экономическими выгодами для США. А то, что многие плодородные земли и залежи минеральных ресурсов Украины достаточно давно приобретены американскими корпорациями, – не секрет.

Все, что мы излагаем в отношении украинского кризиса, все, что Президент России В.В.Путин обозначил в качестве принципов его урегулирования на основе устранения первопричин, опирающегося исключительно на международное право и существующие обязательства Запада и Украины, в полной мере остается нашей безальтернативной позицией.

Вопрос: Каково будущее переговоров в рамках «Астанинского формата» с учетом того, что он продемонстрировал высокую эффективность в координации со всеми сирийскими сторонами?

С.В.Лавров: Что касается Сирии и роли «Астанинского формата», то я уже касался этой темы. Он был создан по итогам специальной общенациональной конференции сирийских политических и этноконфессиональных сил. В рамках «Астанинского формата» мы собирались более 20 раз. Последняя встреча была в Дохе 7 декабря с.г. накануне сирийских событий. Мы имели возможность обсудить ситуацию с моими коллегами из Турции и Ирана с подключением спецпосланника Генсекретаря ООН Г.Педерсена. До сих пор обмениваемся оценками, мнениями.

Позиции Турции, Ирана и России заключаются в том, что этот формат может сыграть и на нынешнем этапе полезную роль. Тем более, что в его работе традиционно в качестве наблюдателей участвовали и арабские государства – Ливан, Ирак и Иордания. Проявляют интерес и монархии Персидского залива. Мы обозначили свою готовность помогать. Это же сделали и турки, и иранцы. О наших возможностях знают арабские страны, контактирующие сейчас с новыми властями в Дамаске. Учитывая то, что А.Шараа сказал о наших отношениях, назвав их давними и стратегическими, думаю, что новые сирийские власти смогут определиться, в каком конкретно виде, в каких формах «Астанинский формат» может оказать содействие процессам, которые сейчас начались в САР.

У нас плотные связи с сирийским народом еще со времен СССР. Тогда наша страна активно поддержала стремление сирийцев избавиться от французского колониализма. Все последующие годы мы способствовали созданию основ экономики, промышленности, социальной сферы Сирийской Арабской Республики. Нам понятно, что интерес сирийского народа заключается в том, чтобы установить хорошие отношения со всеми без исключения «внешними игроками». Считаем это правильным. Это один из главных факторов, который будет гарантировать единство, территориальную целостность и суверенитет сирийского государства. Всячески готовы этому способствовать.

Понятно, что на А.Шараа и его соратников сейчас оказывается большое давление со стороны Запада. Американцы и европейцы активизировались. Они хотят работать не на то, чтобы сохранить единство всех этнополитических сил в Сирии, а на то, чтобы «оторвать» себе побольше влияния и территории.

Что касается западного эгоизма, то показательно выступила новая глава евродипломатии К.Каллас, потребовав, чтобы Сирия перестала сотрудничать с Россией. А такая «важнейшая» держава, как Эстония устами своего министра иностранных дел заявила, что эта страна не будет оказывать поддержку новым властям в Дамаске, если они не «выгонят» российские военные базы из Сирии. Представляете, как «страшно»? Такое дипломатическое хамство становится привычным. Так действуют и украинские власти, оскорбляя всех подряд, кто не «подпевает» им хором, и наши европейские соседи. Надеюсь, что жизнь научит их уважать интересы всех без исключения государств и отказаться от неоколониальных замашек.

Будем работать дальше.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 декабря 2024 > № 4756862 Сергей Лавров


Турция > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 25 декабря 2024 > № 4760127

«Границы сердца» и «Лозаннский синдром»

Как Турция, переопределяя себя, перекраивает международные границы

Дмитрий Зеленцов

Наши физические границы отличаются от границ нашего сердца. От Европы до глубин Африки, от Средиземноморья до бескрайних степей Средней Азии; все наши братья, живущие в этих регионах, находятся в нашем сердце. Для нас Балканы — это одна половина нашего сердца, а Кавказ — другая половина.

Президент Турции Реджеп Эрдоган

В первые десятилетия XXI века мы стали свидетелями поистине эпохальных событий и тектонических сдвигов на мировой геополитической сцене. Одним из ключевых регионов, в которых происходили радикальные перемены, стал, как водится, Большой Ближний Восток. При этом в число важнейших игроков региона совершенно неожиданно ворвалась Турция, которая, казалось бы, навеки была приговорена к статусу второстепенной региональной державы где–то на южных задворках НАТО.

Во многом такому положению вещей способствовала собственная турецкая стратегическая культура, сформированная в 20–е годы прошлого столетия Мустафой Кемалем (Ататюрком) под воздействием травмы от распада Османской империи и доминировавшая в турецкой политике вплоть до начала XXI столетия.

Ситуация стала быстро меняться, когда в 2002 году к власти в Турции пришла Партия справедливости и развития (ПСР), лидером которой в настоящее время является Реджеп Тайип Эрдоган. Сам политический успех ПСР во многом стал неожиданностью с учётом её исламского характера и довольно строгого секулярного характера турецкой политической системы, заложенного ещё Кемалем.

В итоге под руководством ПСР Турция претерпела ряд исторических — социальных, политических, экономических и культурных — преобразований. Не осталась в стороне и внешняя политика Турции, которая становилась всё более независимой — более независимой, чем хотелось бы некоторым международным игрокам или политикам, особенно на Западе. Пошли даже разговоры о том, что «Запад теряет Турцию», которая преследует интересы, противоречащие интересам своих традиционных партнёров и союзников в регионе и мире.

Более того, за последние годы Турция сделала серьёзную заявку к пересмотру своего статуса «страны на задворках Запада». Так, в 2012 году Джордж Фридман, искусный аналитик глобальной геополитики, писал: «Турция интересна именно потому, что это место для изучения перехода от небольшой страны к сверхдержаве. Сверхдержавы не столь интересны, поскольку их поведение в целом предсказуемо. Но организовать переход к такой державе гораздо сложнее, чем руководить ею. Подобный переход помогает сохранять равновесие, когда мир вокруг вас находится в хаосе, а земля уходит из–под ног. Нагрузка, которую он оказывает на общество и правительство, огромна. Он выявляет каждую слабость и проверяет каждую силу. И для Турции пройдёт некоторое время, прежде чем переход приведёт к созданию стабильной платформы власти».

Турция прикладывает большие усилия, чтобы улучшить своё международное положение и получить больше влияния в политическом, военном и других отношениях. Это было особенно очевидно в стратегических инициативах, которые Анкара предприняла в Сирии, Ираке, на Балканах, в Африке или Восточном Средиземноморье.

Вдохновителем и архитектором внешней политики Турции при ПСР выступил Ахмет Давутоглу, советник Эрдогана по внешней политике, который в 2009–2014 гг. занимал пост министра иностранных дел, а в 2014–2016 гг. — премьер-министра.

Новаторское геополитическое видение Давутоглу стало способом избавления Турции от её изоляционистского мышления и восстановления её международного положения, которого, по его мнению, она заслуживала как наследница Османской империи. В течение первого десятилетия правления ПСР это видение реализовывалось, главным образом, с использованием «мягкой силы», дипломатии, экономики, апелляции к культурным и религиозным ценностям. Этот «мягкий» характер изменился, когда ПСР начала консолидировать власть против кемалистского военного истеблишмента (особенно после провала переворота 2016 года), а Турция столкнулась с геополитическими потрясениями, связанными с «арабской весной» 2010 года.

В событиях, будораживших в те годы Ближний Восток, турецкие лидеры увидели для себя не только угрозы, но и возможности пересмотреть геополитический статус-кво, практически неизменный с 20–х годов прошлого столетия и олицетворяемый Лозаннским договором (1923 г.).

Хаос в Ираке, гражданские войны в Сирии и Ливии, рост и расширение ИГИЛ* — всё это вело к фактическому перекраиванию карты Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья, зафиксированной в Лозанне почти 100 лет назад.

Происходящее дало повод турецким официальным лицам не только выступать с систематической критикой Лозаннского договора, но и предпринимать активные внешнеполитические усилия по его фактическому пересмотру. Более того, можно утверждать, что именно его «преодоление» и стало ключевым ориентиром турецкой внешней политики, в особенности во втором десятилетии XXI века. В связи с чем, к примеру, кипрский исследователь Зенонас Циаррас даже называет её основу «Лозаннским синдромом».

Крах Османской империи: осколки, травмы и зарождение «лозаннского синдрома»

Как возник этот самый «Лозаннский синдром» и каково его содержание? Что имеют в виду турецкие лидеры, когда ставят под сомнение Лозаннский договор и призывают к его пересмотру или обновлению? Какие границы имеет в виду Эрдоган, когда говорит о «границах нашего сердца» — рубежах, выходящих за пределы границ Турции?

Какое внешнеполитическое поведение предсказывает «Лозаннский синдром»?

Чтобы ответить на этот вопрос, стоит совершить небольшой исторический экскурс, обратившись к последним годам Османской империи.

К началу XX столетия, несмотря на ряд предшествующих значимых потерь, она всё ещё сохраняла обширные территории в Средиземноморье, на Ближнем Востоке и Северной Африке. Вступление Турции в Первую мировую войну на стороне Германии и Австро-Венгрии в конечном счёте не принесло османскому государству ничего, кроме потерь и истощения в военном, экономическом, финансовом и моральном отношении. В конце октября 1918 года Турция подписала с союзниками Мудросское перемирие и вышла из войны.

Фиксируя итоги отгремевшего конфликта, 10 августа 1920 года Османская империя подписала с Антантой Севрский договор. Его подписание означало крах империи, поскольку он превратил её «во всего лишь осколок государства в северной части Малой Азии со Стамбулом в качестве столицы». Договор, в частности, предусматривал передачу Греции всех европейских владений Турции, признание Армении как независимого государства, французский мандат над Сирией и Ливаном, британский мандат над Палестиной, Трансиорданией и Ираком (включая богатый нефтью Мосул), итальянскую сферу влияния на юго-западе Малой Азии, а в перспективе и самостоятельное курдское государство.

И хотя Севрский договор по факту так и не был реализован, он оставил неизгладимый травмирующий след в турецкой коллективной памяти, на долгие годы питая чувства «сжатия, отталкивания, изгнания, поражения, расчленения и дезинтеграции» и породив особое, болезненное и параноидальное, мышление среди правящей элиты.

По мнению Малика Муфти, с тех пор и на длительный период турецкая внешняя политика характеризовалась «убеждением, что внешний мир по существу враждебен и исполнен угроз; тревогой по поводу способности внешних врагов проникнуть в политическую жизнь, используя внутренние разногласия, что приводит к озабоченности национальным единством и однородности; сильной предвзятостью в отношении геополитического статус-кво и сильным отвращением к международным связям».

В те годы Турция всё больше погружается в хаос. Империя трещит по швам, провинции отваливаются от центра, страны-победительницы вводят свои войска, начинают оккупацию и всё больше вмешиваются во внутреннюю политику, государство охватывает гражданский конфликт.

На обломках империи — усилиями Мустафы Кемаля — возникает Турецкая республика, которая откажется от имперского видения и сосредоточится на строительстве строго светского государства в Анатолии. Два столпа Османской империи — Султанат и Халифат — уйдут в прошлое.

В таком контексте в 1923 году и будет подписан Лозаннский договор, который на десятилетия вперёд определит географические и политические контуры Турции. И хотя Кемалю удалось избежать наиболее болезненных проблем типа создания независимого курдского государства или отторжения значительных территорий в пользу Греции, Турция утратила контроль над Аравией, Египтом, Суданом, Триполитанией, Киренаикой, Месопотамией, Палестиной, Трансиорданией, Ливаном и Сирией и островами в Эгейском море. Таким образом, в Лозанне был окончательно поставлен крест на Османской империи.

Впрочем, в кемалистском нарративе Лозанна — в сравнении с Севром — рассматривается как исключительная дипломатическая победа, позволившая сохранить костяк Турции как национального государства. Однако для консервативных сторонников Османской империи и пантюркистов он стал большим разочарованием. Как выразился один из лидеров оппозиции Кемалю Али Сюкрю: «Каждое место, где раньше развевался флаг Османской империи, должно быть возвращено. Это желание разделяют все мусульмане».

В таком свете «Лозаннский синдром», как его определяет Циаррас, тесно связан с «ностальгией по международному статусу Османской империи, её внутреннему социально-политическому и культурному порядку, а также её геополитическому размеру и влиянию».

В итоге в турецком политикуме стали соперничать две стратегические культуры: республиканская, связанная с установками Кемаля на национальное светское государство, и имперская, окрашенная в религиозные тона, связанная с тоской по империи, желанием пересмотреть определённый в Лозанне статус-кво и жаждой реванша.

Именно с этой последней стратегической культурой связаны внешнеполитические устремления ПСР и президента Турции Реджепа Эрдогана.

«Славное османское прошлое»: исламисты пересматривают статус-кво

В одном из выступлений в середине 2010–х годов Эрдоган, открыто оспаривая Лозаннский договор и делая конкретные ссылки на Мосул (Ирак), Фракию, Кипр и Крым, заявил, что Анкара «не может игнорировать своих сородичей» на этих территориях. «Мы не можем провести границы в нашем сердце и никому не позволим этого сделать», — провозгласил он, имея в виду границы, установленные Лозанной. Эрдоган ясно дал понять, что эти границы неприемлемы как минимум эмоционально. Кроме того, он подверг резкой критике как главного переговорщика по Лозаннскому договору Исмета Инёню, так и самого Мустафу Кемаля, назвав их «двумя пьяницами», чья некомпетентность привела к ограничению территориальных границ Турции.

Однако триумф имперской стратегической культуры при Эрдогане готовился турецкими ревизионистами ещё со второй половины минувшего столетия. Как минимум с начала 1970–х годов некоторые учёные начали критиковать компромиссы Кемаля, уступившего «исконно турецкие территории», в частности, речь шла о Западной Фракии, островах Додеканес и городе Мосул.

Однако ревизионистские мотивы сквозят уже в политике премьерминистра Аднана Мендереса (1950– 1960 гг.). К примеру, внутри страны помимо либерализации экономики он ослабил контроль государства над религией, приняв менее строгую интерпретацию секуляризма. Во внешней политике при Мендересе Турция всё больше отходит от изоляционизма и обретает западную ориентацию, кульминацией чего становится вступление страны в НАТО в 1952 году. Кроме того, в контексте выстраивания архитектуры безопасности НАТО и противостояния советскому влиянию Турция предпринимает значительные усилия на Ближнем Востоке, например, присоединившись к Багдадскому пакту (1954 г.) с Ираком, Пакистаном, Великобританией и Ираном, который позже (1959 г.) был преобразован в военно-политический блок СЕНТО. Кроме того, Турция возвращается к кипрскому вопросу с прицелом вернуть себе остров.

По этим и другим причинам Эрдоган часто превозносит Мендереса и время его пребывания у власти как символ демократизации в истории кемалистского государства, хотя во второй половине 50–х тот сам проявлял всё более авторитарные черты. В конце концов в результате военного переворота Мендерес оказался в тюрьме, а затем был казнён. Как мы знаем, в 2016 году сам Эрдоган столкнулся с угрозой госпереворота со стороны военных, однако, в отличие от своего предшественника, ему удалось взять верх и сохранить власть.

Следующим этапом пересмотра кемалистского статус-кво стала деятельность Тургута Озала, основателя Партии Родины (ANAP). Озал был одновременно прагматиком и приверженцем консервативно-религиозных ценностей, а также, по слухам, членом суфийского ордена Накшбандия.

В 1988 году Озал стал первым премьер-министром Турции, совершившим паломничество в Мекку. Он назначил членов Накшбандия в свою администрацию и узаконил благотворительные пожертвования религиозным организациям.

Озал провозгласил, что целью его правления было достижение трёх целей: «взглянуть в лицо нашей османской истории и остановить геноцид против боснийцев; использовать наши общие с мусульманскими общинами османские воспоминания, чтобы расширить влияние Турции, и переопределить себя не в этническом плане, но в контексте османского ислама».

В итоге, хотя Озал не оспаривал геополитический статус-кво в территориальном плане, он всё же пытался преодолеть национальные границы через отношения с «родственными» группами и государствами на основе османской и исламской идентичности с целью получения большего влияния за рубежом и усиления торговых отношений.

Кроме того, в исторической перспективе следует сказать несколько слов о «Милли Гёрюш» (Движении национального мировоззрения) Неджметтина Эрбакана, с которым с 1970–х годов была связана ПСР. «Милли Гёрюш» было (и остаётся) известно своей антизападной, антиевропейской, антисемитской и панисламистской идеологией. Сам Эрбакан считал, что Лозаннский договор «был заключён для того, чтобы создать государство, в котором турки будут отчуждены от своей религии и всех своих институтов, захваченных мировым сионизмом». Он стремился возвысить Турцию до лидера мусульманского мира (уммы), чтобы противодействовать Западу и сформулировать альтернативную цивилизационную идентичность. Он считал, что турецкая внешняя политика «должна быть адаптирована с учётом османско-исламской истории». Когда Эрбакан на короткий период в 1996 году стал премьер-министром, он предпринял значительные внешнеполитические усилия в арабском и в целом мусульманском мире с целью создания «исламского общего рынка» и «исламского НАТО» под руководством Турции.

Однако, вероятно, наиболее показательным событием XX века в контексте возрождения имперской стратегической культуры стало турецкое вторжение на Кипр в 1974 году. Тогда Эрбакан, будучи лидером Партии национального спасения, участвовал в коалиционном правительстве премьер-министра Бюлента Эджевита и занимал пост вице-премьера. Движение «Милли Гёрюш» рассматривало операцию на Кипре как антизападную кампанию, отвечающую национальным интересам. Однако в то же время для них «важность военной победы Турции в 1974 году заключалась в том, что после почти 300 лет непрерывного территориального сокращения у Запада, наконец, была отвоёвана земля» и она возродила «славное османско-исламское прошлое».

И «Милли Гёрюш», и ПСР мечтали о сильной — даже авторитарной — президентской системе и более религиозном обществе. Они разделяли общее консервативное видение: заставить новую Турцию соответствовать, насколько это возможно, обычаям и традициям старой. Этот нарратив османистов и исламистов о «новой Турции» поразительно — и показательно — схож с целью, провозглашённой ПСР, — создать «Новую Турцию» к 100–летию создания Турецкой Республики.

И в этой связи стоит напомнить, что многие члены ПСР были участниками «Милли Гёрюш», а сам Эрдоган был протеже Эрбакана.

Турецкий Киссинджер и «границы сердца» президента Эрдогана

Уже в наше время сходные идеи выразил в своей книге «Стратегическая глубина» ключевой интеллектуал ПСР Ахмет Давутоглу, прозванный турецким Киссинджером.

Давутоглу сожалеет о том, что Турция отказалась от утраченных территорий Османской империи и сосредоточилась на защите новых границ. Кроме того, он критикует — вполне в духе «Милли Гёрюш» — пассивность предшествовавшей турецкой внешней политики. По мнению Давутоглу, для того, чтобы Турция нашла своё место в мире, необходимо тщательно оценить опыт последних лет Османской империи, поскольку страна находится в процессе переопределения себя, в том числе с точки зрения внешней политики.

Давутоглу утверждает, что, приняв минимально приемлемые границы, руководство Турецкой Республики отвергло сильную позицию в международной системе, а также потенциал стать государством, которое могло бы представлять собой альтернативу западной оси. Пойдя на компромисс по Лозаннскому договору, новое турецкое государство также проигнорировало транснациональную исламскую идентичность Османской империи и Халифата, тем самым препятствуя своему собственному влиянию на постосманском пространстве.

Ему вторит и сам Эрдоган. Например, в преддверии операции против ИГИЛ в Мосуле он заявил: «Турция примет участие в Мосульской операции и получит своё место за столом переговоров. И речи идти не может о том, чтобы мы остались в стороне. Потому что для нас в Мосуле есть история. … В настоящее время в Мосуле находятся наши братья и сёстры, в том числе арабы, туркмены и курды. Аналогично и на севере, ближе к границе, у нас есть родственники… Никто не должен ожидать, что мы уйдём из Башики».

Два месяца спустя он выразил аналогичные взгляды по поводу Лозаннского договора, говоря о ситуации в Сирии: «За десять лет, предшествовавших созданию нашей Республики, мы регрессировали с 3 млн кв. км [территории] до 780 тыс. кв. км. Они навязали нам Севр, и мы согласились на Лозанну. Вот и всё. Разве это то, чего мы заслуживаем? Мы были сверхдержавой XVII— XVIII веков; однако теперь это всё, что у нас осталось».

И, наконец, лейтмотив устремлений Эрдогана: «Как я всегда говорил, наши физические границы отличаются от границ нашего сердца. От Европы до глубин Африки, от Средиземноморья до бескрайних степей Средней Азии; все наши братья, живущие в этих регионах, находятся в нашем сердце. Для нас Балканы — это одна половина нашего сердца, а Кавказ — другая половина».

Подобные идеи разделяют и другие лидеры ПСР. К примеру, Метин Кюлюнк, вице-председатель партийного комитета по международным отношениям, член парламента и давний участник «Милли Гёрюш», в своё время опубликовал в «Твиттере» карту, изображающую видение великой Турции. Карта включает территории Северной Сирии, Северного Ирака, Болгарии, Греции, Армении, Грузии и всего Кипра, а в своём комментарии Кюлюнк оправдывал такое видение, ссылаясь на «тысячелетнюю историю».

С консолидацией власти ПСР к 2016 году эти образы стали доминировать не только в государственных институтах, но и в общественном дискурсе. Контролируя большинство СМИ в стране, Эрдогану удалось вывести собственные идеи и идеи более широкого исламскоосманского движения в мейнстрим.

К примеру, в консервативной проэрдогановской газете Yeni Safak обозреватель Ибрагим Карагюль обвинил Запад в том, что он «взял Турцию в заложники под видом вестернизации и европеизации». Он заявил, что Лозаннский договор был схемой ограничения Турции её нынешними (неудовлетворительными) границами: «Мы смогли удержаться здесь [в Анатолии]. Мы укрылись в «последней крепости». Нам было недостаточно Лозанны, поэтому мы никогда не были удовлетворены. Потому что нас никогда не устраивало то, что мы ограничиваемся Анатолией». В заключение Карагюль провозгласил, что после десятилетий терпения под контролем Запада пришло время Турции: «Сотни веков одностороннего доминирования Запада закончились. […] Мы освежили нашу память, мы возродили нашу региональную принадлежность, нашу политическую и культурную идентичность, а механизмы опеки начали постепенно разрушаться. Мы возвращаемся к своей сути, к себе, к своей силе и притязаниям».

По сути, Эрдоган и его сторонники убеждены, что цикл, начавшийся в 1923 году, подходит к своему завершению. Исторический разрыв будет излечен, и Османская империя в той или иной форме возвращается.

Уже упоминавшийся Ахмет Давутоглу писал: «Не вступая ни с кем в войну, не объявляя врагов и не нарушая ничьих границ, мы однажды снова соединим Сараево с Дамаском и Эрзурум с Батумом. Это источник нашей силы. Теперь они могут казаться отдельными странами; однако 110 лет назад Йемен и Скопье были частью одной страны. То же самое можно сказать и об Эрзуруме и Бенгази. … Для меня большая честь быть связанным с историей Османов, Сельджуков, Артукидов и Айюбидов, однако мы никогда не нацеливались на землю другого народа».

Впрочем, как мы увидим дальше, внешнеполитические усилия Турции отнюдь не обходились без войны, вражды или нарушений границ.

Для Давутоглу и других лидеров государства «создание Турецкой Республики было ошибкой, а её основатель Мустафа Кемаль — не столько дальновидным государственным деятелем, сколько ошибавшимся военным офицером, чей кругозор был ограничен ложью его времени».

Ответом стала активизация дипломатических усилий Анкары на Ближнем Востоке, а также военные операции, беспрецедентные как по своему характеру, так и по масштабу. Всё это рассматривается как возможность для дипломатического и военного экспансионизма или, другими словами, как средство пересмотра геополитического статус-кво в соответствии с турецким интересами в политической и экономической сфере, а также в сфере безопасности.

Эти процессы — особенно во втором десятилетии правления ПСР — совпали с постепенной переориентацией Турции с Европы (и в целом Запада) на Евразию, не в последнюю очередь за счёт более тесного партнёрства с Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), Россией и Китаем.

«Голубая родина». Турция выходит на морские просторы

Наряду с работами Давутоглу важным идейным проявлением имперской стратегической культуры Турции и её стремления к пересмотру статус-кво стала доктрина «Голубой Родины» (Mavi Vatan). Суть доктрины заключается в том, что континентальный шельф и морская акватория Турции (в особенности в Восточном Средиземноморье) имеют для государства такую же важность и значение, как и её сухопутная часть.

В 2019 году в рамках реализации доктрины Турция провела крупнейшие в своей современной истории военно-морские учения «Голубая Родина», которые проходили в акватории Чёрного и Эгейского морей, а также Восточного Средиземноморья. Кроме того, с тех пор в тех же морях регулярно проводятся учения «Морской волк».

Доктрина «Голубой Родины» отчасти наследует стратегии «двух с половиной войн» 1990–х годов, связанной с именем политика и дипломата Шюкрю Элекдага, в которой особая роль отводится Эгейскому морю.

Согласно этой стратегии, Турция должна иметь «адекватные, способные быстро разворачиваться и осуществлять сдерживание» силы как на Эгейском (против Греции), так и на южном (против Сирии) фронтах — это «две войны», и в то же время иметь возможность справиться с курдской угрозой на внутреннем фронте (т. е. «полувойной»).

Многие идеи Элекдага позже были развиты А. Давутоглу в книге «Стратегическая глубина» (2001). Давутоглу пишет, что вопросы Эгейского моря и Кипра «находятся в пространстве взаимодействия и транспортных связей Балкан и Ближнего Востока», что увеличивает важность Восточного Средиземноморья. Имея это в виду, он добавляет, что «Турция — это не только страна Эгейского моря, но и страна Восточного Средиземноморья, включённая в более широкую территориальную структуру, которая начинается от Адриатики и простирается до Александреттского залива и Суэцкого канала». И он добавляет: «Турция, которая была исключена из Эгейского моря и окружена на юге Румской администрацией Южного Кипра [имеется в виду Республика Кипр], означает, что её возможности для открытости миру были значительно ограничены».

Давутоглу отмечает, что нынешний статус-кво в Эгейском море ограничивает «жизненное пространство» Турции — и что угроза будет только нарастать, если Греция решит расширить свои территориальные воды.

Интересен и его взгляд на Кипр: «Страна, которая пренебрегает Кипром, не может играть решающую роль в глобальной и региональной политике. Она не может быть эффективной в глобальной политике, поскольку этот маленький остров занимает положение, которое может напрямую повлиять на стратегические связи между Азией и Африкой, Европой и Африкой, Европой и Азией. И она не может быть эффективной в региональной политике, поскольку Кипр своим восточным концом выглядит как стрела, направленная в сторону Ближнего Востока, а своим западным концом представляет собой краеугольный камень стратегического баланса в Восточном Средиземноморье, на Балканах и в Северной Африке».

Таким образом, в «Стратегической глубине» Давутоглу даёт первую всеобъемлющую формулировку стратегической культурной парадигмы, которая хотя и не является совершенно новой, но долгое время — после 1923 года — оставалась на периферии турецкой политики. Речь идёт о парадигме имперской османской стратегической культуры, которая становится доминирующей в годы правления ПСР.

Кульминацией этой новой внешней политики и стала концепция «Голубой Родины». Её интеллектуальным «отцом» является адмирал Джем Гюрдениз, который ввёл этот термин в 2006 году, будучи директором отдела планирования и политики штаба командования ВМС Турции. Его цель состояла в том, чтобы указать морские районы, на которые, по его мнению, должна распространяться юрисдикции Турции, в том числе те, на которые она пока таковой не имеет.

В частности, доктрина Mavi Vatan оспаривает границы исключительных экономических зон (ИЭЗ) Египта, Израиля, Кипра и Греции, предлагая пересмотренную версию морских границ, которая влечёт за собой гораздо более крупную ИЭЗ для Турции и размер её континентального шельфа.

Термин «Голубая родина» также использовали министр обороны Турции Хулуси Акар и адмирал Джихат Яйджи, который долгое время был доверенным лицом Эрдогана.

И доктрина, и военно-морские учения демонстрируют геополитические амбиции Анкары, в том числе её стремление стать военно-морской державой. В этой связи стоит отметить, что, по крайней мере, согласно «Глобальному индексу огневой мощи» 2021 года, совокупная военная мощь Турции занимает 11–е место в мире и 1–е место на Ближнем Востоке. При этом её военно-морская мощь занимает 20–е место в мире и 2–е в Восточном Средиземноморье (после Египта, занимающего 7–е место в мире).

Если посмотреть на проекцию военно-морской мощи Турции в сочетании с созданием передовых военных баз на Африканском Роге, в Северной Африке и Персидском заливе (например, в Сомали, Ливии и Катаре), помимо присутствия в Сирии, Ираке и на Кипре, а также её политико-экономическую деятельность, то усилия страны по расширению своей геополитической зоны влияния будут очевидны.

Это стратегическое измерение «Голубой Родины» было сформулировано более прямо почти за 20 лет до учений как цель Давутоглу: «Чтобы Турция стала настоящей региональной державой, ей необходимо усилить свое политическое и экономическое влияние на морских артериях, простирающихся от Эгейского моря до Адриатики и от Суэца до Красного моря. Для Турции неизбежно проводить активную политику в каждом пункте, который выводит Чёрное и Эгейское моря в открытые воды».

При этом, что интересно, тот же адмирал Гюрдениз ориентируется скорее на евразийские державы, чем на Запад. «Для Турции в XXI веке вполне разумно быть скорее евразийской, чем атлантической страной. Этому способствуют как география, так и обстоятельства, поскольку Вашингтонский консенсус разрушается… Следует также отметить, что ЕС как передовая база атлантической системы теряет свой особый вес. Мы увидим, как ЕС дистанцируется от США, а отношения с Китаем будут развиваться. В этих условиях я могу сказать, что Турция будет проводить более независимую политику, сохраняя статус члена НАТО. Турецко-российские отношения будут развиваться по мере совпадения интересов двух стран. Параллельно с этим в XXI веке Турция станет военно-морским государством, играя многоплановую роль для своих непосредственных соседей, а также в Красном и Аравийском морях, в Западном Средиземноморье, в Персидском заливе. Новая геополитическая ориентация потребует более тесного сотрудничества с Россией и Китаем».

Теперь — на нескольких наиболее показательных примерах — посмотрим, как вышеизложенные идеи и доктрины реализуются Турцией на практике.

Кипр: щит и плацдарм

По Лозаннскому договору Турция отказалась от любых прав на остров Кипр, приняв его аннексию со стороны Великобритании. Тем не менее Кипр раньше был частью Османской империи. А кроме того, в настоящее время — после вторжения 1974 года — Турция де-факто уже контролирует значительную часть острова. Естественно, что на различных картах «Великой Турции», в конце 2010–х гг. циркулировавших в проэрдогановских СМИ, весь остров входит в перечень турецких притязаний.

Кипр занимает важное место и в геополитическом видении, которое предлагает для Турции А. Давутоглу: «Балканская политика и ближневосточная политика больше не существуют независимо от глобального и регионального баланса, теперь это скорее ближневосточно-балканская политика, которая развивается с Восточным Средиземноморьем в качестве своего эпицентра, а Кипр является её важным инструментом».

Давутоглу определяет два аспекта важности Кипра для Турции: а) турецкая ответственность за «мусульманскую турецкую общину» острова и б) географическое положение и геостратегическая ценность Кипра. «Даже если бы там не было ни одного турка-мусульманина, Турции пришлось бы поднимать кипрский вопрос. Ни одна страна не может остаться равнодушной к острову, который расположен в самом центре её жизненного пространства».

Для Турции Кипр — это нечто большее, чем просто пространство сдерживания греческого влияния.

Военное присутствие Турции на оккупированном Кипре, начавшееся в 1974 году, является фактором, позволяющим Анкаре сохранять определённую власть и влияние в этом регионе. Это военное присутствие можно рассматривать как часть более широкой стратегической позиции её передовых баз, включающей Ирак, Сирию, Катар и Сомали. Кроме того, это также даёт Турции перевес в балансе сил в Восточном Средиземноморье преимущество, которое все турецкие правительства пытались сохранить, несмотря на свои идеологические разногласия.

Кроме того, региональные события в области энергетики — открытие месторождений природного газа у побережья Израиля, Кипра и Египта — с середины 2000–х годов повысили важность острова для Анкары и в рамках её энергетической стратегии. Управление его природными ресурсами создаёт несколько возможностей для Турции, которая хотела бы участвовать в энергетической архитектуре Восточного Средиземноморья. Это, в свою очередь, станет подспорьем в её усилиях стать центральным государством/гегемоном в регионе, способным определять здесь повестку дня и обеспечивать безопасность. Эти стремления проистекают как из регионального вакуума власти, так и из имперской стратегической культуры, доминирующей в турецком правительстве под руководством ПСР.

Турция отчётливо продемонстрировала свои намерения в вопросе природных ресурсов, когда в феврале 2018 года её военные суда помешали буровой платформе итальянской компании ENI достичь цели в кипрской исключительной экономической зоне (ИЭЗ). Платформа, которая по договорённости с греческими властями острова должна была изучить газовые месторождения, блокировалась турецким флотом с 9 по 22 февраля и в конце концов отправилась на следующую плановую операцию в Марокко. При этом Турция приобрела собственные буровые суда и с июня 2019 года неоднократно отправляла их для незаконных работ на континентальном шельфе и в ИЭЗ Республики Кипр. Тем самым она активно оспаривала статус-кво Лозаннского договора, поддерживая доктрину «Голубой родины», за что в конечном итоге получила санкции ЕС.

Мировая динамика XXI века в сочетании с консолидацией власти ПСР привела к более агрессивной внешней политике Турции, в том числе и в отношении Кипра. Более того, Кипр теперь воспринимался не только как «щит» против греческого влияния (или «эллинского окружения»), но и как передовая база и плацдарм для достижения более широких геополитических целей Анкары.

Ливия: общая история и ворота в Африку

Ливия занимала важное место в османском прошлом Турции. Как известно, Триполитания, примерно соответствующая территории современной Ливии, впервые была захвачена Османской империей ещё в 1551 году. При этом она оставалась последним регионом в Северной Африке, который османы контролировали накануне своего краха.

Сайт министерства иностранных дел Турции отмечает: «Турция имеет глубоко укоренившиеся отношения с ливийским народом. Благодаря своим историческим и культурным связям Турция придаёт первостепенное значение его безопасности и благополучию». В рамках своей внешней политики Турция рассматривает Ливию и другие страны арабо-мусульманского мира с точки зрения «старшего брата» и защитника, претендуя на роль лидера и гаранта безопасности.

А. Давутоглу, имея в виду, в том числе, и Ливию, писал: «Одной из сильных сторон нашей внешней политики… является продолжающийся процесс воссоединения с народами нашего региона, с которыми у нас общая история и которые готовы иметь общую судьбу. Эта цель будет продолжать определять наши внешнеполитические приоритеты, и мы не будем предпринимать шаги, которые отдалят нас от сердец и умов людей нашего региона ради краткосрочных политических расчетов… Благодаря расширению связей с соседями Турция получит возможность лучше играть свою роль ответственной страны на глобальном уровне».

Во времена Муаммара Каддафи в турецко-ливийских отношениях были взлёты и падения, но они оставались в основном позитивными, а при ПСР вообще значительно улучшились. Но всё изменилось, когда разразилась «арабская весна». Эрдоган призвал Каддафи уйти в отставку, а Турция приняла участие в операции НАТО в Ливии, хотя первоначально выступала против любого вмешательства. После этого Анкара пыталась продолжать политическое, дипломатическое и экономическое участие в делах Ливии, но из–за нестабильности это не всегда было легко.

Когда в 2014 году генерал Халифа Хафтар взял под свой контроль восточную Ливию, Турция отказалась признать поддерживаемое им правительство в Тобруке, которое признали ООН и ряд других стран. Анкара сделала выбор в пользу Всеобщего национального конгресса, базировавшегося в Триполи, в котором доминировали «Братья-мусульмане»*. В 2015 году Турция поддержала Правительство национального согласия (ПНС), созданное при посредничестве ООН в результате соглашения между Триполи и Тобруком. Когда в 2019 году армия Хафтара вновь развязала военные действия и уже была на подступах к Триполи, Турция начала широкомасштабную военную интервенцию в поддержку ПНС.

В речи, произнесённой двумя годами ранее, Эрдоган заявил: «Мы не будем простыми наблюдателям в ситуации вокруг Ливии. … Мы знаем, что, если не будем рассматривать проблему в широкой перспективе, они никогда не оставят нас в покое на этих землях. Судьба турецкого народа — взять на себя бремя всей географии от Балкан до Кавказа и от Центральной Африки до Центральной Азии. География — это судьба, и от своей судьбы нам не уйти. Наоборот, мы продолжим двигаться вперёд и, если позволит Аллах, построим безопасное и процветающее будущее не только для себя, но и для всех наших друзей».

Уже после интервенции Эрдоган оправдывал действия Турции, опять же исходя из представлений об общности: «Те, кто думает, что интерес Турции к Ливии обусловлен только экономическими, военными, дипломатическими и политическими причинами, ошибаются. Ливия никогда не была для Турции чужой страной. Ливия, наследие Барбароссы, на протяжении веков была важной частью Османской империи. У нас очень глубокие исторические, человеческие и социальные связи. Никто не может ожидать, что мы отвернёмся от наших ливийских братьев, которые ищут помощи у нашей страны».

Операция в Ливии была беспрецедентной в истории турецкого государства, особенно с учётом расстояния, разделяющего обе страны. Впервые со времён Османской империи Турция провела военную операцию так далеко от своих границ. Турция вместе с силами ПНС эффективно отразила наступление Хафтара и начала контрнаступление на восток, достигнув окраин Сирта.

Если ранее Анкара принимала косвенное участие в военных действиях в Ливии через связанную с правительством ЧВК SADAT Defense, то теперь военное вмешательство включало в себя беспилотники, радары и системы постановки помех, военную технику и артиллерию, разведку, военно-морскую поддержку и сухопутные войска, а также не в последнюю очередь участие поддерживаемых Турцией сирийских повстанцев. После победы над Хафтаром Турция и ПНС подписали два меморандума о взаимопонимании: один о делимитации морских зон, другой — о сотрудничестве в области безопасности.

Меморандум о взаимопонимании с Ливией о делимитации ИЭЗ стал попыткой укрепить и узаконить морские претензии Турции, учитывая, что до этого момента их разделяла только кипрско-турецкая администрация. Однако указанное разграничение остаётся произвольным, поскольку игнорирует суверенные права Греции и Египта, а также их право участвовать в переговорном процессе с Турцией по вопросам морских юрисдикций.

В целом участие Турции в ливийских делах вполне соответствует её ревизионистской стратегии в Восточном Средиземноморье (включая морские исследования и бурение). Достаточно сказать, что идея турецко-ливийской ИЭЗ пропагандировалась с 2011 года адмиралом Джихатом Яйджи, одним из идеологов «Голубой родины». Меморандум о взаимопонимании по морским зонам 2019 года стал точным воплощением его предписаний.

С помощью меморандума по безопасности и военному сотрудничеству Турции удалось консолидировать в Ливии своё военное присутствие и влияние. В частности, Анкара добилась для себя использования двух ливийских военных баз — военно-морской базы Мисрата и авиабазы Аль-Ватия, а также сохранения своих сил в стране.

Консолидация экономического, политического и военного присутствия Турции в Ливии также служит её более широкой политике в Африке. По состоянию на 2020 год Эрдоган посетил 28 африканских стран, а количество посольств Турции на континенте увеличилось с 12 в 2002 году до 42 в 2019–м. Помимо отношений, которые Анкара развивала в 2010–е годы с такими странами, как Сомали, Судан и Мавритания, в том числе в военном секторе, её опора в Ливии позволила расширить отношения и с соседними странами. В качестве примера можно привести Нигер, с которым Анкара подписала военный пакт в июне 2020 года. Всё это соответствует стремлению Турции добиться большего влияния на континенте и создать противовес влиянию Саудовской Аравии, ОАЭ, Франции и Египта.

А. Давутоглу с самого начала определил важность Африки и подчеркнул стратегическую роль как Средиземноморья, так и Ближнего Востока в достижении (Северной) Африки и увеличении международного влияния Турции: «Чтобы получить международное поле влияния в глубинах Африки или право голоса в Средиземноморье, Турция вынуждена установить стратегический мост между своей политикой в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке как частью её политики в прилегающем морском регионе и своей политикой на Балканах и Адриатике, которые, в свою очередь, являются частью её политики на прилегающей сухопутной территории, так что с этой конкретной стратегической точки зрения она поддерживает свою политику в Центральном Средиземноморье и Северной Африке».

Турция, возглавляемая ПСР, рассматривает Ливию как родственное пространство с общей историей и идентичностью, как территорию, которая была отрезана от своей естественной (османской) геополитической среды и где Анкара не только может справедливо проецировать своё влияние, но за которую берёт на себя ответственность, совершая стратегическое «возвращение» в районы, которые, по мнению А. Давутоглу, предыдущие правительства полностью оставили.

Очень похожие взгляды и стратегии можно увидеть во внешней политике Турции на Ближнем Востоке, особенно в случаях Сирии и Ирака. По словам А. Давутоглу, доминирование на Ближнем Востоке является «самым важным и необходимым шагом для любого государства, которое желает править глобально».

«Колониальная политика» в Сирии

Во время Первой мировой войны сирийский фронт (продолжение палестинского фронта) был, пожалуй, самым драматичным для Османской империи. Наступление британцев в Сирии в сентябре 1918 года имело решающее значение для разгрома истощённой османской армии, вынудив турков подписать Мудросское перемирие.

Для современной Турции Сирия стала восприниматься как серьёзная проблема после 2011 года. Несмотря на радикальное улучшение отношений между Анкарой и Дамаском в 2000–е годы начало сирийского конфликта в конечном итоге вынудило Турцию потребовать от президента Асада уйти в отставку. К концу года политика Турции в Сирии была направлена на смену режима, речь даже шла о военном вмешательстве. Эта позиция была связана с такими факторами, как растущие волны беженцев, обострение курдской угрозы, и желанием Анкары быть «на правильной стороне истории». В итоге в рамках своей стратегии Турция начала поддерживать прокси-группы, выступающие против Асада, а иногда даже и курдские силы.

К середине 2010–х годов курдская угроза стала гораздо более непосредственной и серьёзной, поскольку силы курдской Партии Демократического союза (ПДС) и её военного крыла — Отрядов народной самообороны (YPG) захватили большие территории в Восточной Сирии и продвигались на запад, вдоль реки Евфрат. Они уже создали де-факто государство под названием Республика Рожава (или Сирийский Курдистан) вдоль турецкой границы, не в последнюю очередь при поддержке США. Евфрат был «красной линией». После того как курдские силы пересекли его, Турция осенью 2016 года начала операцию «Щит Евфрата» и вторглась в страну совместно со своими антиправительственными прокси, установив в итоге зону контроля площадью свыше 2 тыс. кв. км на севере и создав военные базы в городах Аль-Баба и Азаза. В январе 2018 года в курдском кантоне Африн на северозападе Сирии Турция провела операцию «Оливковая ветвь» для «закрытия» турецкой границы от курдских угроз и угроз ИГИЛ. В октябре 2019 года последовала операция «Источник мира», в ходе которой турецкие силы захватили около 70 поселений. Впрочем, позднее турки оставили ряд занятых территорий, где их сменили сирийские правительственные войска.

Анкара представила свои операции в Сирии как оборонительные (в связи с террористической угрозой со стороны курдов и/или ИГИЛ), и в определённой степени это было правдой. Однако турецкая стратегия выходила за рамки обороны. Взяв под контроль в ходе операции «Щит Евфрата» район Джераблус — Азаз — Аль-Баб, Анкара стремилась усилить своё присутствие и расширить влияние способами, которые сирийское правительство назвало не иначе как «колониальными».

Так, Турция разместила здесь несколько военных объектов. Помимо прочего они служили тренировочными центрами для сирийских повстанческих групп. С 2016 года Турция также подготовила более 8000 сирийских арабов-суннитов в качестве полицейских для работы в районах, которые она контролировала. Эти сирийские силы безопасности присягали на верность Турции и президенту Эрдогану со словами: «Да здравствует Турция! Да здравствует Эрдоган! Да здравствует свободная Сирия

Поддерживаемая Турцией сирийская оппозиция выдавала людям новые удостоверения личности, уже на турецком языке. Кроме того, здесь появилось минимум пять отделений турецкой почты, были установлены указатели на турецком, турки осуществляли контроль над местным здравоохранением. Во всех этих делах непосредственное участие принимали министерство внутренних дел Турции и муниципалитет приграничного Газиантепа. Фактически местные советы подчиняются непосредственно губернаторам ближайших турецких провинций. То же самое и с контролируемыми Турцией территориями на северо-востоке Сирии.

Управление по делам религии (Диянет) в равной степени участвовало в насаждении влияния Турции в Северной Сирии. Оно отремонтировало или построило в регионе несколько мечетей, нанимая и обучая для службы в них местных сирийцев. Под его эгидой действует ряд благотворительных организации. По сути, Диянет действует здесь наравне с Национальной разведывательной организацией Турции (MIT).

Наконец, большое значение имеет демографическая политика Анкары в контролируемых регионах. Изза военных операций Турции десятки тысяч людей стали вынужденными переселенцами, большинство из них — курды. При этом в курдских районах Северной Сирии Анкара расселяет сирийских беженцев, нашедших убежище в Турции. По данным турецкого правительства, расселено более 400 тыс. беженцев, большинство из которых — сунниты. Это те, кого Эрдоган назвал «родственниками Турции», те, кто придерживается антиасадовских настроений и в известной степени лояльны Турции. Таким образом, Турция закрепляет здесь своё влияние, одновременно ослабляя курдское присутствие.

В целом можно сказать, что именно парадигма имперской стратегической культуры определяла долгосрочные цели политики Анкары в Сирии и в конечном итоге бросила вызов существующему статус-кво в практическом плане. Во многих отношениях различные зоны, созданные в Сирии в результате турецких операций, дефакто стёрли турецко-сирийскую границу и переместили её дальше на юг, вглубь сирийских территорий. Таким образом, Сирия стала ещё одним практическим проявлением ревизионизма во внешнеполитическом поведении Турции.

Ирак: курды-союзники и нейдачная попытка вернуть Мосул

На закате Османской империи турецко-иракские отношения в значительной степени вращались вокруг вопроса о Мосуле. После 1920 года турки предприняли попытку включить Мосул в состав своих территорий, однако в конце концов вынуждены были отказаться от претензий на него.

Мосул, безусловно, был важен не только территориально, но и экономически из–за своих богатых запасов нефти. В то же время, хотя в ХХ веке Турция и не особо охотно участвовала в деятельности тюркских сообществ за рубежом, случай с иракскими туркменами был исключением. В частности, после окончания холодной войны Турция стала вкладываться в значительное население иракских туркмен, сконцентрированное в районе Мосула (по оценкам Турции, это 3 млн человек).

Кроме того, на протяжении многих лет Турция проводила многочисленные трансграничные военные операции на севере Ирака. В 1980–е годы Анкара получила разрешение от иракского правительства на проведение таких операций для борьбы против сепаратистской Рабочей партии Курдистана (РПК). Так, в 1984 году Турция и Ирак подписали Соглашение о сотрудничестве в области безопасности границ, которое позволяло им входить на территорию друг друга на расстояние до 5 км без предварительного согласия. Однако соглашение разрешало «только преследование по горячим следам в случае террористических атак, а не долгосрочные широкомасштабные операции». В течение 1990–х годов Турция совершила 29 вторжений в Ирак. По крайней мере, два из них — к неудовольствию иракских властей — представляли собой многомесячные крупномасштабные операции (1995 и 1997 гг.) с участием примерно 35 тыс. военнослужащих на 80 и более километров вглубь страны. В то время это были самые крупные силы, когда–либо отправленные Турцией на чужую территорию.

Движущей силой этих военных вторжений было турецкое восприятие курдской угрозы, и турецкая политика, даже несмотря на нарушения соответствующего соглашения с Ираком, носила оборонительный характер. Те же опасения вновь всплыли во время вторжения США в Ирак в 2003 году и одного из наиболее значительных кризисов в американотурецких отношениях, который разразился, когда турецкий парламент запретил американским войскам доступ в Ирак через турецкую территорию. Опасения Турции начали ослабевать после 2005 года, когда Ирак принял новую федеральную конституцию, местные курды умерили свои надежды на независимое государство, а курдское региональное правительство (КРП, Иракский Курдистан) отмежевалось от деятельности РПК. Однако курдский вопрос и присутствие РПК на севере Ирака оставались проблемой в течение следующих нескольких лет. Когда в 2007 году было предотвращено крупномасштабное турецкое военное вторжение, отношения Турции и КРП изменились к лучшему и значительно улучшились в последующие годы — до такой степени, что КРП закрыло глаза на турецкие трансграничные операции в Северном Ираке и увязало собственную безопасность с Турцией. Улучшение отношений с КРП означало увеличение экономических выгод и политического влияния для Турции — как в Иракском Курдистане, так и в Ираке в целом.

Растущее влияние Турции в Ираке со временем приняло и другие формы. Наступление ИГИЛ в 2014 году и захват его боевиками Мосула лидеры Турции расценили не только как угрозу безопасности, но и как возможность. Благодаря успехам ИГИЛ в 2015 году турки развернули новый воинский контингент численностью около 3 тыс. в Башике, городе к северу от Мосула. Целью Анкары была подготовка курдов и арабов-суннитов для борьбы против ИГИЛ.

Впрочем, и без базы в Башике Турция создала комплексную систему сдерживания на севере Ирака. В конце концов всё вышло за рамки простых соображений безопасности и несло сильный элемент экспансионизма. Как и в случае с Ливией и Сирией, Турция воспользовалась вакуумом власти и потребностями безопасности (либо собственной, либо местного населения), чтобы укрепить свою стратегическую позицию.

В октябре 2016 года иракские власти решили, что турецкие силы, дислоцированные в Башике, являются «иностранными оккупационными силами», нарушающими суверенитет Ирака, и призвали к их выводу, сославшись на риск «региональной войны». Ответ Эрдогана был резким: «Не вам со мной разговаривать. Вы мне не ровня. У нас разный уровень и разный статус. Ваши вопли и крики в Ираке не имеют для нас значения. Вы должны знать, что мы пойдём своим путём. Турецкая армия не настолько слаба, чтобы подчиняться вашим приказам. Мы сделаем всё, что нам необходимо, как делали это до сих пор».

Кроме того, у Турции были большие планы на Мосул. «Можем ли мы оставить Мосул? — вопрошал Эрдоган. — Мы присутствуем в истории Мосула. А что они делают сейчас? Они замышляют отобрать Мосул у жителей Мосула и предложить его другим. Но мы настаиваем на том, чтобы в Мосуле жили жители Мосула».

Анкара стремилась максимально участвовать в операциях против ИГИЛ и тем самым добиться большего влияния и контроля в Мосуле и вокруг него. Однако её участие — из–за противодействия иракского правительства и США — было ограничено турецкими прокси, например, из числа курдов, туркменов и суннитов.

Через своих прокси — КРП или суннитскую «Хашд аль-Ватани» — Турция пыталась создать регион внутри Ирака, который был бы дружественным по отношению к её интересам, продолжал снабжать Турцию нефтью и позволял Турции действовать здесь, выступая при этом в качестве буфера между её собственными границами и Багдадом.

Не случайно почти 15 лет назад Давутоглу писал, что «неполитические границы» между Турцией и Ираком («Северная и Южная Месопотамия») находятся «под постоянным давлением реальных геополитических элементов», намекая на представление о том, что Северный Ирак является частью естественного геополитического пространства Турции.

Однако, несмотря на все усилия Анкары, позиции Турции в Ираке оставались ограниченными. Она по–прежнему сохраняет вооружённые силы и базы в Башике и на территории КРП, но ей не удалось добиться ни стабильного сдерживания (по–прежнему проводятся частые трансграничные операции против РПК), ни усиления своего влияния в Ираке, как это имеет место, например, в Сирии. Анкара стремилась стать центральным игроком, определяющим повестку дня после освобождения Мосула, как посредством своего присутствия, так и через «родственных» прокси. Но противодействие со стороны правительства Ирака и США послужило сдерживающим фактором, который помешал реализации её целей.

Более того, в сентябре 2017 года Турция столкнулась с ещё одной серьёзной проблемой, которая была связана с референдумом КРП о независимости. Несмотря на хорошие отношения, которые курдское региональное правительство поддерживало с Анкарой, президент КРП Масуд Барзани попытался извлечь выгоду из роли, которую его силы сыграли в битве против ИГИЛ, чтобы продвинуть независимость региона, а также пересмотреть свои отношения с центральным правительством в Багдаде. Однако Барзани не только не получил особой поддержки со стороны международного сообщества, но и вызвал гнев ключевых игроков, таких как Багдад, Иран и Турция, которые отреагировали различными мерами. Среди прочего Эрдоган пригрозил перекрыть поток нефти, экспортируемой из Иракского Курдистана через Турцию, который является важным источником доходов для КРП. В итоге, хотя иракские курды подавляющим большинством проголосовали за независимость, результаты референдума так и не были реализованы. Отношения Турции и КРП оставались холодными в течение следующих нескольких лет, но в конечном итоге вступили в процесс нормализации из–за общих политических, экономических и геостратегических интересов.

В целом в Ираке, как и в других случаях, Турция сочетала элементы обороны и нападения в своём внешнеполитическом поведении, чтобы противостоять угрозам безопасности, пересмотреть статус-кво и расширить своё влияние. Однако в случае с Ираком это была по большей части неудачная — или не совсем удачная — попытка ревизионизма. Турции не удалось ни защитить туркменские территории от шиитского влияния, ни расширить на них собственное присутствие. Аналогичным образом ей не удалось предотвратить референдум иракских курдов о независимости, несмотря на тесное сотрудничество, которое сложилось между Турцией и КРП с конца 2000–х годов. В этом смысле как ревизионистские, так и оборонительные цели Анкары оказались в значительной степени ограничены. С другой стороны, Турции удалось сохранить силы в Северном Ираке, что свидетельствует как о решимости Анкары, так и об ограниченных возможностях Багдада. Это присутствие может обеспечить некоторые рычаги воздействия в будущем по отношению к Багдаду и КРП и даже к другим игрокам, таким как Иран и США.

Подводя итог, можно сказать, что в последние два десятилетия Турция, всё более переосмысливающая себя, всё более порывающая со своим кемалистским — республиканским и секулярным — укладом и ориентирующаяся на османское — имперское и исламское — наследие, становится важным локомотивом пересмотра сложившейся во второй половине минувшего века геополитической картины мира.

Причём происходит это буквально явочным порядком, поскольку нарастающий хаос в международных делах даёт Турции множество поводов для реализации её ревизионистских амбиций, в основе которых стремление исправить «историческую ошибку» кемализма и Лозаннского договора.

Как мы видели, Турция предпочитает вмешиваться в дела стран, которые имеют для неё историческое, идеологическое (например, основанное на османском прошлом или религиозной/этнической идентичности) и геостратегическое значение (в контексте её геополитических устремлений) и которые пребывают в уязвимом положении, будь то в экономическом, военном или ином отношении. Её участие сопровождается различными видами поддержки государства-клиента, которую Анкара позже обменивает на стратегическое влияние, приближая физические границы к «границам своего сердца».

*террористические организации, запрещённые в рФ

Турция > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 25 декабря 2024 > № 4760127


США. Израиль > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 25 декабря 2024 > № 4760126

Доктрина «Семь войн»

внешняя политика США подчинена Израилю

Редакция Завтра

Предлагаем вниманию читателей фрагмент резонансного интервью профессора Колумбийского университета Джеффри Сакса Такеру Карлсону. Джеффри Сакс — американский политолог, экономист, который долгое время преподавал в Гарвардском университете, а с 2002 года работает в Колумбийском университете. Основной темой беседы с Такером Карлсоном являются трагические события в Сирии, обсуждение роли Израиля и США.

— Джеффри, за последние недели произошло так много событий в Сирии. Самое драматичное и, с моей точки зрения, неожиданное — это внезапная смена руководства. Произошла смена режима. Кто это сделал? Почему? И что это значит?

— Это часть 30-летних усилий. Это война Нетаньяху за передел сфер влияния на Ближнем Востоке. Война обернулась катастрофой. Но, как сказал сам Биньямин Нетаньяху после ухода Башара Асада, "Мы переделали Ближний Восток". И это нужно понимать. Политическая катастрофа в Сирии произошла не за одну неделю. Это результат постоянной войны на всём Ближнем Востоке.

Чтобы лучше понять, что произошло с Сирией, нужно вспомнить действительно примечательный случай. Уэсли Кларк, генерал, возглавлявший НАТО, отправился в Пентагон сразу после событий 11 сентября 2001 года. И, как известно, ему показали лист бумаги, на котором было написано, что через пять лет у нас будет семь войн. И он был совершенно ошарашен. Он сказал: "Какое это имеет отношение к делу?"

Но уже тогда многим политикам стало понятно, что неоконсерваторы и израильтяне собираются переделать Ближний Восток. И семь стран в списке Уэсли Кларка очень показательны: это Ливан, Сирия, Ирак, Иран, а затем в Африке — Ливия, Сомали и Судан. И шесть из этих семи стран уже сейчас, в 2024 году, находятся в состоянии войны. И я имею в виду, что мы, Соединённые Штаты, действуем от имени Израиля, в том числе в Сирии. И то, что произошло в Сирии несколько недель назад, стало кульминацией долгосрочных усилий Израиля по переделке Ближнего Востока по своему представлению.

Всё началось с того, что в 1996 году Нетаньяху и его американские советники подготовили политический документ под названием "Чистый прорыв", который американцы и Нетаньяху составили, когда Нетаньяху стал премьер-министром. После событий 11 сентября всё пошло полным ходом в рамках этого большого проекта по разделу сфер влияния на Ближнем Востоке. Первой из этих войн стала война в Ираке.

— "Чистый прорыв" — что это означает?

— "Чистый прорыв" — это то, как мы собираемся полностью избавиться от Ближнего Востока. Мы собираемся порвать с прошлым. У нас не будет "земли в обмен на мир", то есть идеи о том, что Израиль должен иметь по соседству палестинское государство. Нет, у нас будет великий Израиль, и мы просто будем громить всех, кому это не нравится. Мы сделаем это, развалив любое правительство, которое поддерживает палестинцев.

Это довольно шокирующее высокомерие. На мой взгляд, это было бы полной катастрофой для Соединённых Штатов и для Ближнего Востока. Это образ действий кабинета министров Нетаньяху с 1996 года, и с тех пор он был премьер-министром более половины прошедшего времени. Соединённые Штаты систематически вступают в войны от его имени. И то, что произошло в Сирии, является кульминацией этих усилий.

Итак, изначальный план по Ближнему Востоку включал семь войн за пять лет. Нетаньяху приехал в США после событий 11 сентября — 20 сентября 2001 года, если я правильно помню, и произнёс речь, в которой сказал: "Существует терроризм, но вы не боретесь с террористами. Вы боретесь с правительствами, которые поддерживают террористов". Вот в чём идея. Поэтому вы вступаете в войну. Вы не просто проводите антитеррористические мероприятия. Вы вступаете в войну. И первой из этих войн был Ирак, а следующей должна была стать Сирия. И в графике была эта замечательная идея — семь войн за пять лет. Согласно всем сведениям, которые мы теперь имеем от множества инсайдеров, из документов, из архивов, случилось то, что случилось: США увязли в Ираке. Там было повстанческое движение. Мы не перешли к следующей войне, которой должна была стать Сирия, 20 лет назад.

Однако в 2011 году при Обаме началось то, что действительно привело к падению Башара Асада на прошлой неделе. И на самом деле неважно, кто является президентом. Это долгосрочная политика американского глубинного государства. Обама приказал ЦРУ свергнуть Асада. Это началось в 2011 году.

— Но почему Бараку Обаме понадобилось свергнуть Асада?

— Потому что Израиль уже 30 лет руководит американской внешней политикой на Ближнем Востоке. Вот как это работает: в США есть израильское лобби, у нас есть стратегия "чистого прорыва", у нас есть план семи войн за пять лет.

И, что интересно, американские политики действительно осуществляют это безумие. Они не объясняют ничего из этого американскому народу. Они никому не рассказывают, но вы можете наблюдать эту долгосрочную стратегию шаг за шагом. У нас было шесть из этих семи войн. Единственная, которая ещё не случилась, — это Иран.

И, если вы посмотрите, каждый день сейчас основные мейнстримные СМИ подталкивают США к войне с Ираном. Нетаньяху настаивает на войне с Ираном. Они действительно пытаются начать это, чтобы сделать семь из семи. Но Обама, знаете, без особой причины начал две из этих войн из списка семи. Он начал войну, чтобы свергнуть ливийское правительство Муаммара Каддафи в начале 2011 года. В том же году он и Хиллари Клинтон, его госсекретарь, заявили, что Асад должен уйти. Помню, как я тогда почесал затылок, говоря: "О, это интересно. Как они собираются это сделать?" В то время Сирия была нормальной функционирующей страной, несмотря ни на что — что бы вы ни читали, что бы ни говорила сейчас американская пропаганда. Недавно я нашёл доклад Международного валютного фонда по Сирии за 2009 год, в котором сирийское правительство хвалили за реформы, быстрый экономический рост и ожидали дальнейшего стабильного экономического развития. Другими словами, Сирия была не пустошь и не поле боя, а нормальная страна.

— Представляла ли Сирия угрозу для Соединённых Штатов?

— Она не представляла никакой угрозы для Соединённых Штатов. Однако Нетаньяху считал её угрозой для Израиля по той простой причине, что Нетаньяху хочет контролировать всю Палестину. Он хочет властвовать над палестинским народом, не хочет существования палестинского государства, и это привело к появлению воинственной оппозиции. Это привело к появлению ХАМАС, к появлению "Хезболлы", это привело к появлению других групп сопротивления. Теория Нетаньяху такова: мы никогда не допустим создания палестинского государства, поэтому мы должны уничтожить любое правительство, которое поддерживает эти воинственные группировки против нас. Наша основная цель — великий Израиль. Это, кстати, не слишком достойная цель. Наличие палестинского государства по соседству и мир могли бы спасти, наверное, миллион жизней за последние 30 лет.

— Что такое великий Израиль?

— В зависимости от того, насколько безумны политики, великий Израиль означает, что Израиль контролирует не только свою географическую территорию, но и Западный берег, Голанские высоты, на которых они только что расширили подконтрольную себе территорию, и сектор Газа.

— Голанские высоты исторически являются частью Сирии.

— Они были частью Сирии. На них претендует Израиль, а теперь ещё и расширяет территории в Восточном Иерусалиме. То есть всё, что было захвачено в 1967 году, будет принадлежать Израилю. И Нетаньяху прямо заявил, что Израиль уже никогда не отдаст эти территории. Для этого есть две причины. Первая — Нетаньяху говорит, что существует проблема безопасности, потому что он не хочет вести переговоры о мире или о создании государства Палестина. Затем есть религиозные фанатики. Я бы использовал применительно к ним даже более жёсткие характеристики. Эти фанатики используют книгу Иисуса Навина, написанную 2700 лет назад. В этой книге говорится, что Бог дал евреям всё от реки в Египте, то есть Нила, до Евфрата. И в Израиле, и в правительстве есть фанатики, которые считают: да, это Божье повеление. Мы будем брать всё, что захотим.

— Итак, что включает в себя эта территория "от Нила до Евфрата"?

— Если посмотреть на это с более широкой точки зрения, то сюда входят Ливан, Сирия, часть Ирака, часть Египта. И некоторые из этих людей цитируют Библию и говорят: "Мы сделаем это". Это всё, конечно, печально и совершенно ужасно. Более консервативное видение израильтян — это то, что они называют "от реки до моря", от реки Иордан до Средиземного моря. Это буквальное видение правительством Израиля идеи Большого Израиля. Это идея о том, что семь миллионов палестинцев для Израиля — это совсем незначительная проблема. Поэтому можно провести этническую чистку, может быть, их можно выгнать, может быть, их можно просто контролировать с помощью военной силы.

Сейчас уже, вероятно, более 100 000 человек убито только в секторе Газа. По официальным подсчётам, в Газе из-под обломков извлечено 45 000 тел, но мы знаем, что с начала войны погибло гораздо больше. Это лишь пример того, что идея Большого Израиля противоречит идее заключения мира с палестинцами. Поэтому любой, кто поддерживает палестинцев, по определению представляет для Израиля смертельную угрозу. А когда у вас есть смертельная угроза, вы должны её ликвидировать. И это противоположно дипломатии. Как заявил Нетаньяху на прошлой неделе, это война за передел Ближнего Востока. Всё это, кстати, прописано в "Чистом прорыве" очень чётко.

Нужно понимать, что каждый президент США играл в этом проекте свою роль. Если вернуться к Обаме, то он начал войну с Сирией в 2011 году. Я был на шоу "Утро с Джо", когда это было впервые сказано, и Джо Скарборо спросил меня: "Что вы думаете?" И я сказал: "Ну, это довольно странно. Как Обама собирается это сделать?" Оказалось, что это будет 13 лет массовой войны, 300 000 погибших и разрушение страны. Вот чем это обернулось. Но Обама подписал приказ под названием "Операция "Древесина платана". Люди должны посмотреть этот приказ. Вы можете найти его в Интернете. Но вы не сможете найти его в основных средствах массовой информации, потому что это не обсуждается. Но это было так называемое президентское заключение о том, что ЦРУ должно работать с Турцией, с Саудовской Аравией, с другими странами, чтобы свергнуть правительство Асада. Таков был план, и мы вступили в войну.

— Никогда не было никакого обсуждения того, что́ американцы делали в Сирии.

— Конечно, это же не дело общественности. Это дело военной машины, поэтому ничего из этого не объясняется. Например, "Нью-Йорк таймс" упоминала операцию "Древесина платана", думаю, всего три раза в начале 2010-х годов. Итак, война, которая стоила США миллиарды долларов, которая повлекла смерти сотен тысяч людей, тайные действия ЦРУ — никогда на страницах СМИ не обсуждались. И даже когда правительство Асада пало на прошлой неделе, общественности не было дано никакой предыстории. Предполагается, что у нас амнезия, что мы не должны понимать, что происходящее — результат наших долгосрочных довольно катастрофических планов. И, кстати, как я уже говорил, Израиль стал движущей силой многих американских войн, и мы говорим: "Да, конечно! Это наш величайший союзник!"

Израиль обошёлся Соединённым Штатам в огромную сумму, в триллионы долларов. В геополитическом плане мы отдали в управление Израилю всю свою внешнюю политику. И это абсолютно разрушительно. Интересно вернуться назад и посмотреть, как Нетаньяху выступает перед американским народом. Посмотрите видео 2001-го, 2002 годов. В 2002 году, в октябре, он приезжает и даёт показания в Сенате. Есть хорошее видео, где он обещает, какой замечательной будет война в Ираке. Потому что у Саддама Хусейна есть оружие массового поражения, и он говорит: "Да, я в этом уверен на 100%!" Полная ложь, между прочим, и в то время израильтяне знали, что это ложь. И это он призывал свергнуть Саддама Хусейна. Говорил, что потом диктаторы будут свергнуты повсюду, что молодёжь Ирана восстанет. Это его идеи, разработанные вместе с американскими политическими консультантами, вместе с неоконсерваторами в правительстве США за последние 25 лет. Они никогда не извинялись за то, что втянули Соединённые Штаты в бесчисленные войны на Ближнем Востоке, потратили триллионы долларов, увеличили американский долг. И что они делают? Создают хаос.

Итак, вернёмся к семи странам: что произошло с ними с 2001 года? Ливан сейчас едва существует как страна. Сирия — она будет разорвана на куски. Не верьте тому, что говорится про территориальную целостность. Израиль только что вторгся с юго-запада вглубь Сирии. Турция — с севера. У России есть свои военные базы. У Соединённых Штатов и курдов — свои. Это место станет полем боя на долгие годы. Ирак — мы все знаем, какая трагедия произошла с Ираком. Триллионы долларов потрачено на войну, полная дестабилизация страны. Посмотрите на три другие войны. Соединённые Штаты развалили Судан. Почему? Судан был врагом Израиля, поэтому мы должны развалить Судан. Поэтому мы поддержали южносуданцев. Теперь у нас есть настоящая трифекта: масштабная гражданская война в Судане и масштабная гражданская война в Южном Судане. Другими словами, мы развалили страну, и теперь в обеих её половинах идёт гражданская война. Сомали, по сути, не существует как страна. Ливия — её не существует, это поле боя, зона боевых действий. Итак, шесть из шести. И Нетаньяху радуется, что теперь мы перейдём к Ирану.

— Кто заплатил за все эти войны?

— Вы. Я. Американские налогоплательщики. Откуда взялись 28 триллионов долларов долга? Мы заплатили, вероятно, 7 триллионов долларов, если вы сложите их, например, согласно исследованиям Университета Брауна. Что-то около 7 триллионов долларов ушло на военные расходы. Израиль один не смог бы продержаться и дня. Нетаньяху говорит: "Мы — львы!" Да нет, вы — лжецы. Это мы, Соединённые Штаты, вас финансируем, вооружаем, платим за всё это. И это странно для меня, потому что мы говорим "да", чтобы защитить нашего союзника. Мы, США, проводим произраильскую внешнюю политику, которая не имеет смысла, не ведёт ни к какому миру. Она, по сути дела, ведёт к эскалации боевых действий на всём Ближнем Востоке. А мы говорим: "Это хорошо для нас". Почему это хорошо для нас? Что Соединённые Штаты получат от всего этого? Мы не получили от этого ничего, кроме масштабной геополитической изоляции.

Последние голосования в ООН, например, оставили Соединённые Штаты в одиночестве, наравне с Израилем. Сейчас на нашей стороне такие государства, как Микронезия. На нашей стороне Науру с его 12 000 человек, может быть, ещё пара стран. Весь остальной мир говорит: "Что происходит?" А происходит бесконечная война на Ближнем Востоке. А всё потому, что мы защищаем кого-то с представлениями VII века до нашей эры о том, какой должна быть географическая территория их государства.

Кстати, позвольте рассказать вам одну интересную историю. Война в Сирии началась в 2011 году. Как всегда, ЦРУ изображало её как местное восстание борцов за свободу. Говорили, что это сирийцы протестуют против правительства и режима в Сирии. Может быть, и есть местная оппозиция, но ЦРУ обеспечивает вооружение, поставки тяжёлого оружия, финансирование, подготовку, лагеря, обеспечивает политическую организацию всего протестного процесса. Всё это началось в 2011 году. В 2012 году — уже кровавая баня, погибло множество людей, мирных жителей, во многих древних исторических местах, потому что Сирия — это место зарождения человечества и цивилизации. И вот одному очень высокопоставленному дипломату, которого я хорошо знал, было поручено попытаться найти мирное решение. Мир — хорошая идея. Может быть, нам не нужна кровавая бойня. Я встретился с ним весной 2012 года, и он сказал, что попытка провалилась. Я спросил, почему провалилась? Он сказал, что у нас было полноценное мирное соглашение, но оно было заблокировано только одной стороной. У нас были разные силы в Сирии, региональные, но оно было заблокировано одной стороной. Кем оно было заблокировано? Его заблокировало правительство Соединённых Штатов. Почему? Ну, потому что их условием было то, что Асад должен уйти в первый же день соглашения, им не нужен был политический процесс. Все остальные согласились на политический процесс, но Соединённые Штаты сказали: нет, нам нужна смена режима. Асад должен уйти в первый же день. И это оказалось невозможным. Так закончилась попытка установления мира. Поэтому мы должны понимать, что это была американская операция.

— Никогда я не понимал и до сих пор не понимаю, почему мы все должны ненавидеть Асада. Говоря за себя, я не испытываю сильных чувств к Асаду, так или иначе. Очевидно, что он защищает христиан, и я благодарен ему за это как христианин. Но… Почему я должен ненавидеть Асада? Тулси Габбард поехала и встретилась с Асадом. С тех пор она подвергается всевозможным нападкам. Кто-нибудь когда-нибудь объяснял, почему американцы должны ненавидеть Асада?

— Потому что в каждой операции по смене режима, которую мы проводим, мы должны быть уверены, что противник — худший злодей со времён Гитлера или это просто реинкарнация Гитлера.

— Что будет дальше в Сирии?

— Война будет продолжаться. Сейчас на пороге война с Ираном. Всё возможно. Нетаньяху очень хочет, чтобы США вошли в Иран и разбомбили его. Вероятно, некоторые советники президента Дональда Трампа считают так же. В новой администрации вперемешку сторонники старой жёсткой школы и люди с совершенно иными взглядами. Поэтому будет внутренняя борьба за сердце и душу новой администрации. Но будут и те, кто скажет, что да, сейчас самое время продолжать войну. Объективные предпосылки созданы: "Хезболла" и ХАМАС ослаблены, Сирия пала, ПВО уничтожено. Так что теперь мы можем летать и наносить удары по Ирану.

Конечно, всё это глубоко ошибочное заблуждение, и я думаю, очень важно это понять. До сих пор ни одна из развязанных нами шести войн не привела к стабильности, к миру, тем более к решению геополитических проблем.

США. Израиль > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 25 декабря 2024 > № 4760126


Россия. Сирия. Турция > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 25 декабря 2024 > № 4760125

Кто победил в Сирии

и зачем Эрдогану Тартус и Хмеймим

Станислав Тарасов

Турецкое издание "Дик газетэ", комментируя заявление президента России Владимира Путина на традиционной большой пресс-конференции о том, что Москва заключила соглашения с правительством Башара Асада о российских базах в Сирии сроком на 49 лет, делает вывод, что Россия "намерена остаться в стране на длительное время". При этом Россия предложила использовать базы в Латакии и Тартусе для доставки гуманитарной помощи в Сирию. Газета также подчёркивает, что "за всё время после свержения Асада не было ни одного случая военных столкновений российских наземных соединений с сирийскими вооружёнными группировками". При этом приводятся слова Путина о том, что "Россия поддерживает контакты со всеми группировками, которые контролируют ситуацию в Сирии, и со всеми странами региона", и что "подавляющее число из них говорит нам, что были бы заинтересованы, чтобы наши военные базы в Сирии остались".

В то же время пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил, что дальнейшая судьба этих объектов "будет определяться в ходе диалога". Но "Дик газетэ" в своих суждениях идёт дальше. Несмотря на то, что ранее глава МИД Турции Хакан Фидан в интервью "Франс 24" говорил, что "Анкара не поддерживает присутствие каких-либо иностранных военных баз в Сирии", газета приводит слова российского президента: "Россия не проиграла в Сирии, у неё была чёткая цель — борьба с терроризмом, и она выполнена". Теперь, пишет газета, "присутствие Москвы на Ближнем Востоке выгодно всем региональным государствам, так как Москва противодействует дикой империалистической агрессии Запада, и её политика не носит империалистического характера". По мнению издания, "присутствие России на Ближнем Востоке выгодно всем силам в Сирии, а также Израилю, Ливану, Ираку, Ирану, Турции и даже Иордании". Это важно для баланса сил, а что касается Анкары, то она "отдаёт себе отчёт в том, что даже при возможном федеративном устройстве Сирии для неё существуют большие риски, тогда как позиция России в поддержку территориальной целостности Сирии также отвечает её национальным интересам". Более того, Эрдоган опасается, что Израиль будет действовать в Сирии в духе западной "справедливости", и турецкий президент рассчитывает на возможность совместных действий с Россией, чтобы "заложить фундаментальные основы стабильности не только в Сирии, но и в регионе".

Турция после свержения Асада явно поспешила считать себя "главным победителем в Сирии", полагая, что отныне она может вершить судьбу этой страны. Но, как считает турецкое издание "Джумхуриет", "Анкара скоро почувствовала себя жертвой раскручиваемого в национальных и в мировых СМИ имиджа страны с неоосманскими амбициями". По этому поводу из Анкары шли многочисленные заявления, но для реализации такой политики она никогда не располагала необходимыми экономическими и военными ресурсами. Тем не менее даже новоизбранный президент США Дональд Трамп, касаясь событий в Сирии, заявил, что "за этим стоит Турция, у которой будет ключ к событиям в Сирии". "Они хотели этого тысячу лет, — подчеркнул Трамп. — И добились своего".

Внешне всё вроде бы так и есть, ведь утверждается, что именно подконтрольная Анкаре вооружённая оппозиция захватила Дамаск. Но контролирует ли она боевиков и политиков в группировке "Хайят Тахрир аш-Шам" (ХТШ)*, которая доминирует во временном правительстве Сирии? Американцы дали понять, что прежде они поддерживали негласные отношения с джихадистами и "вели процесс вчерне, оговаривая контуры будущего обустройства Сирии и временного правительства". По словам госсекретаря Энтони Блинкена, "этот кабинет должен быть инклюзивным и несектантским". Практические условия формирования такого правительства уже оговаривала в ходе визита в Дамаск помощник госсекретаря США по делам Ближнего Востока Барбара Лиф. Не только от имени США, но и ряда арабских стран, участников региональной конференции в Акабе (Иордания), на которую была приглашена и Турция, Лиф выставила чуть ли не ультиматум Дамаску.

Что касается Турции, то США заявили, что "признают большую роль и историческое влияние этой страны в Сирии, но вне контекста интересов национальной безопасности в Сирии". Сделано это в то время, когда Эрдоган сообщил, что "он общается с новой сирийской администрацией, чтобы определить имена людей, которые будут управлять страной в предстоящий период". Так встал вопрос, кто же победил в Сирии — США или Турция, и что делать дальше с этой победой, ведь у этих двух стран разные планы послевоенного устройства страны, хотя они вместе заявляют о необходимости сохранения территориальной целостности Сирии. Но турок не устраивает сценарий федерализации Сирии и появление Сирийского (даже автономного) Курдистана, который в будущем может стать ядром для создания большого курдского государства. Если сирийские курды для Эрдогана являются террористами, то для США они — оплот в Сирии и возможность контролировать ситуацию в соседнем Ираке. При этом все понимают, что избежать такого хода событий можно только при восстановлении авторитарного правления в Сирии. Теоретически в такой роли могут выступить только джихадисты со своей идеей халифата или Турция с реанимацией контуров бывшей Османской империи, что вызывает отторжение у стран арабского мира. Более того, на этом треке их интересы тактически совпадают с планами США и Израиля. Помимо этого, как заявил представитель Пентагона Патрик Райдер, "численность американского воинского контингента в Сирии доведена до двух тысяч", и что это произошло сразу же после того, как вооружённые отряды сирийской оппозиции начали наступление на Алеппо. Так Пентагон даёт понять Эрдогану, что курдский Союз демократических сил (СДС) — это не филиал объявленной в Анкаре террористической Рабочей партии Курдистана (РПК), обозначая право курдов участвовать в формировании властных структур в Сирии, где рождаются новые геополитические реалии в варианте пока только внутри сирийских границ. В стране меняется баланс сил. "Хезболла" в Ливане и Сирии заметно ослабла, изменилась и роль Ирана в его конфликте с Израилем, что сказалось на их присутствии на "арене" Сирии. С отступлением этих "игроков" курдские силы стали заполнять образовавшийся вакуум.

В такой сложной ситуации Эрдоган намерен активизировать работу со своим участием в формате астанинского процесса с привлечением России и Ирана, чтобы выстроить геополитический волнорез на сирийском направлении против фактически сложившейся коалиции США — Израиль — арабские страны. Если Россия пойдёт на закрытие своих военных объектов на территории Сирии, то это лишит её мотивации участия в работе такого формата. Поэтому Турция пытается сохранить российское военное присутствие в Сирии даже ради символического значения. Неслучайно в турецких СМИ циркулирует версия о наличии неких закрытых договорённостей Москвы с Анкарой по вопросу сохранения её военных позиций в этой стране.

Анкара также намерена активнее работать и с Ираном. Эрдоган в формате саммита "Исламской восьмёрки" (D-8) в Каире провёл встречу с президентом Ирана Масудом Пезешкианом, на которой заявил, что "быстрое восстановление Сирии возможно с участием международного сообщества", и указал на "необходимость сохранения территориальной целостности и единства Сирии". Напомним, что ранее духовный лидер Ирана аятолла Хаменеи не только обвинил США и Израиль в свержении президента Сирии Асада, но и указал на причастность к этому "соседнего государства (Турции. — Авт.)". Но и тут происходят некоторые метаморфозы. Москва и Тегеран чуть ли не одновременно заявили о том, что вступили в прямой контакт с фракциями в новой власти в Сирии, и стали проявлять готовность к диалогу для стабилизации двусторонних отношений, минуя Анкару. Кстати, только после этого глава МИД Турции Хакан Фидан заявил, что, мол, "Турция не осуществляла в Дамаске захват власти и не является державой, которая намерена управлять Сирией". Поэтому, по его словам, "в Сирии не должно быть ни турецкого, ни персидского, ни арабского господства".

Но и тут есть тонкий нюанс. Турецкие СМИ впервые стали открыто размышлять о возможностях при определённых условиях признания Россией автономного статуса сирийских курдов, что, по мнению турецких экспертов, "перебрасывает Москву в стан западной коалиции по Сирии". Поэтому конфликт в Сирии приобретает многослойный и многоплановый характер с расширяющимся списком внешних игроков. Израиль вообще пошёл на оккупацию Голанских высот. При этом в своём проекте "расширения" он выдвигает лозунг защиты друзского меньшинства, а ранее в Ливане выдвинул лозунг сохранения христиан. Эрдоган тоже не стесняется в своих суждениях, напоминая, что обширные территории Сирии некогда входили в состав Османской империи.

В Сирии происходит то, с чем она столкнулась ещё в 20–30-е годы прошлого века. В переписке генерала Гуро, губернатора Сирии, с премьер-министром Франции Александром Мильераном обсуждалось несколько проектов по разделению Сирии. Например, разделение Сирии на основе этнических и конфессиональных разногласий: Великий Ливан, государство Дамаск, государство Друзских гор, государство Алеппо и государство Алавитов. Сейчас всё это может стать современной реальностью. В 30-х годах прошлого века Франция присоединила александреттскую часть к Турции в обмен на поддержку Турцией Франции во Второй мировой войне. Сейчас Запад заявляет, что "в Сирии существует турецкая опасность, потому что Сирия раздроблена и разрозненна, и целями её бессильных националистических группировок легко манипулировать внешним силам". Но по факту пока на юге сирийская граница отступает перед еврейской границей, а на севере она сужается перед турецкой границей.

Сейчас, как отмечается в отчёте, опубликованном на сайте государственного телеканала "Хабер", Эрдогану после слов о том, что Алеппо и Дамаск "могли бы быть провинциями Турции, если бы Первая мировая закончилась по-другому", следует сменить прежний имидж собирателя земель Османской империи на эффективного посредника — медиатора в Сирии, чтобы решить главные для себя задачи.

По всему раскладу, у Анкары фактически нет шансов обозначить территориальные приобретения, если не брать в расчёт некоторые приграничные районы, особенно населённые туркоманами. Но и их Анкара может присоединить только в случае развала Сирии, хотя если он состоится, то может охватить и Турцию через курдский фактор. Поэтому Эрдоган ищет союзников и рассчитывает на Москву, так как она не участвовала в разделе Османской империи, а потом оказала помощь в сохранении турецкой территории и независимости. Будет ли так на сей раз?

Илл. израильская оккупация Голанских высот по годам на 2024 г.

*запрещённая в РФ террористическая организация

Россия. Сирия. Турция > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 25 декабря 2024 > № 4760125


Пакистан. Индия. Бангладеш > Нефть, газ, уголь. Приватизация, инвестиции > oilcapital.ru, 24 декабря 2024 > № 4750498

К газопроводу «Пакистанский поток» могут присоединиться страны Индостана

Пакистан строит планы на строительство крупнейшего газопровода в Индостане

Часть стран Индостана, в который помимо самой Индии входят еще 6 густонаселенных стран мира, могут войти в проект новой газовой магистрали «Пакистанский поток», заявили в пакистанском Минэнерго. Министр Пакистана упомянул Бутан, Бангладеш, Непал, Шри Ланку и Мальдивы. И, конечно, Индию, хоть с Пакистаном отношения у страны не самые благоприятные. Но их участие в проекте, как и поставщик сырья, сейчас обсуждаются, сказал министр.

Однако пока проект находится на стадии идее, поскольку неизвестен даже поставщик сырья.

«НиК»: Пакистан не может похвастаться реализацией газовых проектов, скорее они все тормозятся в этой стране. Напомним, что соглашение о строительстве газопровода «Пакистанский поток» (ранее — «Север-Юг») Москва и Исламабад подписали еще в 2015 году, в 2021 году был подписан новый документ о практической реализации этого проекта. Однако пока его в Пакистане никто так и не начал строить.

Похожая ситуация произошла и с Ираном, который хотел протянут газовую трубу «Мир» от своих месторождений до газодефицитного пакистанского рынка. В результате Тегеран свой участок газопровода полностью построил, а Пакистан так ничего и не сделал по проекту. В Исламабаде обосновали эту задержку тем, что идея поставок голубого топлива из Ирана очень не понравилась США, поэтому пакистанские компании и банки боятся работать над его реализацией.

Стоит отметить, что Исламабад часто обращается за помощью в МВФ, поэтому вынужден учитывать интересы этой организации и Соединенных Штатов.

Участвует Пакистан и в проекте ТАПИ из Туркменистана в Индию, но там реализация тормозится из-за Афганистана, который обещает, но никак не достроит свой участок газовой трубы.

Пакистан. Индия. Бангладеш > Нефть, газ, уголь. Приватизация, инвестиции > oilcapital.ru, 24 декабря 2024 > № 4750498


Россия. СНГ. ЕАЭС. СЗФО > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 24 декабря 2024 > № 4750182 Юрий Ушаков

Юрий Ушаков рассказал о программе саммита СНГ

Галина Мисливская

Международная повестка президента РФ Владимира Путина в этом году была насыщенной. Как рассказал журналистам помощник главы государства Юрий Ушаков, в графике этого года было более 220 мероприятий, и программа еще не исчерпана - ближайшие три дня российский лидер проведет под Петербургом, где встретится с коллегами по СНГ в рамках неформального саммита Содружества, а также Высшего Евразийского экономического совета.

По словам Ушакова, в мероприятиях этого года вместе с Владимиром Путиным участвовали руководители 54 государств. Это были переговоры, встречи, телефонные беседы, подключения по видеосвязи и другое. Кроме того, президент совершил 11 зарубежных визитов. За 2024 год он по два раза посетил Беларусь и Казахстан, а также побывал в Китае, Узбекистане, КНДР, Вьетнаме, Азербайджане, Монголии и Туркменистане. Кроме того, президент РФ принимал участие в многосторонних встречах на площадках ЕАЭС, СНГ, ОДКБ, ШОС, БРИКС, выступил на Петербургском международном экономическом форуме и на Восточном экономическом форуме, напомнил Ушаков.

Впереди - новая серия встреч, они пройдут в курортной зоне "Игора" в Ленинградской области. "24 декабря вечером наш президент там примет президента Таджикистана Эмомали Рахмона", - рассказал представитель Кремля. Лидеры побеседуют в формате "один на один", чтобы подробно обсудить состояние двусторонних отношений в разных сферах, а также поговорить о вопросах миграции. Таджикистан, напомнил помощник президента РФ, в будущем году принимает председательство в Содружестве.

Владимир Путин за этот год провел больше 220 международных мероприятий

25 декабря пройдут основные встречи неформального саммита СНГ. "Наш президент подведет итоги российского председательства в СНГ в 2024 году, после этого лидеры смогут пообщаться друг с другом в неформальной обстановке", - рассказал Ушаков. Среди возможных тем - международные вопросы, сотрудничество внутри СНГ и других интеграционных объединениях. Подписание документов на саммите не планируется.

А вот на заседании Высшего Евразийского экономического совета 26 декабря подписанные документы будут, и немало - порядка двадцати, рассказал Юрий Ушаков. Встреча пройдет там же, где и саммит СНГ, в ней примут участие главы стран, входящих в Евразийский экономический союз (ЕАЭС).

"Вначале проводится заседание в узком составе, где лидеры в закрытом порядке обсудят некоторые важные практические вопросы", - рассказал Ушаков о программе работы Совета. По его словам, речь пойдет о формировании общего рынка газа ЕАЭС, о ходе формирования общих рынков нефти и нефтепродуктов, о ходе исполнения распоряжения Высшего Евразийского экономического совета от декабря 2023 года о разработке методики расчета нормативов распределения сумм ввозных таможенных пошлин между бюджетами государств - членов Союза. Кроме того, участники обсудят бюджет организации на следующий год и вопросы ротации должностей членов коллегии Евразийской экономической комиссии. Тогда же будет принято решение о времени и месте проведения следующего заседания Высшего Евразийского совета.

"По итогам саммита планируется подписание ряда важных документов, - сообщил Ушаков. - Среди них - решение о предоставлении Исламской Республике Иран статуса государства-наблюдателя при ЕАЭС". Всего будет подписано порядка 20 документов, добавил он.

Россия. СНГ. ЕАЭС. СЗФО > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 24 декабря 2024 > № 4750182 Юрий Ушаков


Иран. Таджикистан > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 23 декабря 2024 > № 4759525

За 8 месяцев текущего иранского года (21 марта - 20 ноября 2024 г.) импорт Ираном продукции из Таджикистана увеличился на 18,8% в стоимостном выражении и на 32,2% в весовом отношении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта-21 ноября 2023 г.).

Об этом сообщает Trend со ссылкой на статистику Таможенной администрации Ирана.

По данным статистики, импорт Ираном продукции из Таджикистана за 8 месяцев составил 20,9 тыс. тонн на сумму 48,5 млн долларов.

Импорт Ираном продукции из Таджикистана за последние 8 месяцев прошлого года составил 15,8 тыс. тонн на сумму 40,8 млн долларов.

За 8 месяцев Иран импортировал из Таджикистана хлопок, шелковую ткань, различное оборудование и так далее.

По статистике, товарооборот между Ираном и Таджикистаном за 8 месяцев составил 320 тысяч тонн на сумму 229 миллионов долларов.

Добавим, что за 8 месяцев текущего иранского года (20 марта - 20 ноября 2024 г.) импорт Ираном ненефтяных продуктов составил 24,5 млн тонн на сумму 45,1 млрд долларов. За 8 месяцев импорт Ираном ненефтяных продуктов увеличился на 6,9% в стоимостном выражении и снизился на 1,73% в весовом отношении по сравнению с прошлым годом (21 марта - 21 ноября 2023 г.).

Следует отметить, что при импорте продукции Иран в основном делает упор на импорт необходимых товаров, в которых нуждается страна, и налагает определенные ограничения на импорт в страну продукции, производимой в стране.

Иран. Таджикистан > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 23 декабря 2024 > № 4759525


Иран > Недвижимость, строительство. Госбюджет, налоги, цены > trend.az, 23 декабря 2024 > № 4759523

За 8 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 ноября 2024 г.) стоимость движимого государственного имущества, проданного в Иране, выросла на 22% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта-21 ноября 2023 г.).

Как сообщает Trend, об этом заявил местным СМИ председатель Организации по продаже государственного имущества Абдулмаджид Эджтехади.

По его словам, за 8 месяцев в стране было продано движимого государственного имущества на сумму 71 триллион риалов (около 133 миллионов долларов).

Эджтехади отметил, что с августа 2024 года в стране было продано движимое имущество на сумму 50 триллионов риалов (около 93,7 миллиона долларов).

По его словам, за прошедшие 3 года в стране Организацией по продаже государственного имущества было определено состояние движимого имущества на сумму 1,1 квадриллиона риалов (около 2,06 миллиарда долларов).

Отметим, что данная организация функционирует при министерстве экономики и финансов Ирана. До Исламской революции в Иране (1979) функции этой организации выполнялись иранской таможней.

Иран > Недвижимость, строительство. Госбюджет, налоги, цены > trend.az, 23 декабря 2024 > № 4759523


Сирия. Катар > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > oilcapital.ru, 23 декабря 2024 > № 4750820

Новые власти Сирии рассчитывают на помощь Катара в энергетике

Глава новой сирийской власти заявил, что Катар готов вложиться в проекты в Сирии

Катар готов инвестировать в сирийскую энергетику, а также морские порты и аэропорты, заявил глава новой власти Сирии Ахмед аш-Шараа.

21 декабря в сирийском Дамаске вновь открылось катарское посольство, которое не работало 13 лет с 2011 года. Власти Катара ранее заявляли, что сирийское посольство в Дохе все эти годы было представлено оппозицией.

Согласно экспертной оценке «НиК», у Катара нет серьезных намерений вкладывать деньги в новые энергопроекты на территории Сирии. При этом без иранской нефти стране будет сложно запустить нефтепереработку, так как в богатых черном золотом районах страны стоят американские военные базы, которые не захотят делиться сырьем.

Эксперты, опрошенные «НиК», считают, что один из нашумевших проектов Сирии и Катара — газопровод с катарских месторождений через Сирию в Европу — после смены власти не встретит препятствий в реализации (и ему даже будет рада Турция). Только дело в том, что сам Катар сделал ставку на СПГ, а со стороны Европы с ее «зеленым» курсом никто не гарантирует спрос на такой долгоиграющий проект.

Сирия. Катар > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > oilcapital.ru, 23 декабря 2024 > № 4750820


Россия. США. ОПЕК > Нефть, газ, уголь > rg.ru, 23 декабря 2024 > № 4750274

США могут вынудить ОПЕК и Россию вступить в гонку по добыче нефти

Сергей Тихонов

Себестоимость добычи сланцевой нефти в США подешевела почти до 40 долл. за баррель и, вероятнее всего, опустится до 36 долл. уже в следующем году. Такие данные приводит S&P Global, говоря о Пермском бассейне, обеспечивающем основной прирост добычи сланцевой нефти в Северной Америке. А это означает, что надежды на саморегулирования рынка - снижение производства нефти в США в случае падения котировок барреля до 60-50 долл. и ниже, не оправданы.

Новоизбранный президент США Дональд Трамп уже объявил, что рассчитывает поднять добычу нефти в стране с нынешних рекордных 13,6 млн баррелей в сутки (б/с) еще на 3-4 млн б/с. Фактически этот объем заместит все официальное сокращение добычи странами ОПЕК+ (не считая добровольных сокращений). Можно было бы сказать, что сделка ОПЕК+ из-за этого лишается смысла, а ее участники просто теряют рынок. Но здесь важно, в какой срок США смогут так нарастить добычу. И насколько цифра безубыточности добычи - 40 долларов за баррель - соответствует действительности.

Кроме того, страны ОПЕК и Россия сами имеют неплохой потенциал для наращивания добычи нефти. А запас прочности по цене безубыточности производства в большинстве случаев на Ближнем Востоке или традиционных месторождениях нашей страны больше, чем для сланцевой нефти. Впрочем, потенциал, как в случае США, так и в случае ОПЕК и России, еще нужно реализовать.

Совокупные мощности роста добычи нефти ОПЕК и России могут соперничать с потенциалом США, Гайаны и Бразилии

Сначала о планах США. Как замечает руководитель практики по оказанию услуг компаниям нефтегазового сектора Kept Максим Малков, 40 долл. за баррель - очень условный показатель равновесной себестоимости добычи в США. Он достигнут при текущих объемах добычи и макроэкономических показателях. Себестоимость американской сланцевой нефти очень чувствительна к наращиванию объемов добычи. Требуется кратная интенсификация бурения и применения технологий гидроразрыва пласта (ГРП), поэтому быстро и дешево нарастить добычу на 3 млн баррелей в сутки вряд ли получится. Технические возможности для этого есть, но вряд ли будет достигнута экономическая целесообразность. При этом мировой рынок нефти сегодня находится в достаточно неустойчивом состоянии, он очень чувствителен к любым дополнительным объемам предложения на фоне достаточно слабого спроса, особенно со стороны Азии. Тем не менее, при текущем равновесии и таких ценах все участники рынка успешно зарабатывают. Новая "ценовая война" не выгодна никому из участников рынка, в том числе и США, считает эксперт.

Схожую оценку дает директор по исследованиям компании "Имплемента" Мария Белова. Она уточняет, что согласно долгосрочным прогнозам Агентства энергетической информации США, рост добычи нефти в 3 млн б/с в течение 3-4 лет достижим только в сценарии высоких цен на нефть (выше текущего уровня). Ожидания же по увеличению производства нефти в США в 2025 году относительно 2024 года - это всего плюс 0,5 млн б/с. С учетом того, что средняя себестоимость добычи сланцевой нефти, а только она может обеспечить быстрый рост, 45 долл. за баррель, а на перспективных активах - уже 60 долл., нефтедобытчики США могут быть не заинтересованы в увеличении своего производства, которое может обрушить шаткое равновесие на нефтяном рынке и привести к падению цен.

Оценка безубыточности в 40 долларов - это средняя температура по больнице, согласен глава Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. Но время идет, технологии развиваются, это позволяет использовать меньше буровых, и в результате, действительно, себестоимость добычи сланцевой нефти снижается. В самом ближайшем будущем США преодолеют рубеж - 14 млн б/с. Может быть, стремительного роста в 3-4 млн б/с и не случится, но нефть из США представляет серьезную угрозу для ОПЕК+.

Эксперт предостерегает от недооценки возможностей американской нефтяной отрасли. "Сейчас опять слышны голоса, что добыча в США уперлась в потолок, сланцевая нефть исчерпала потенциал, но этим разговорам уже почти 10 лет, а производство только растет", - говорит Симонов. К тому же у США есть возможности нарастить производство не только сланцевой нефти. Большие запасы остались в Мексиканском заливе на шельфе, но уходить за ними приходится глубже, уточняет он

Эксперт по энергетике Кирилл Родионов отмечает, что прошлые прогнозы роста добычи в США делались при действующих налоговых и регуляторных условиях, то есть при администрации Джо Байдена. Ясно, что приход к власти Дональда Трампа изменит эти условия, а значит поменяются перспективы наращивания добычи нефти в сторону повышения. И уже в следующем году Минэнерго США улучшит ожидания по добыче, как минимум, на 2026 год. Родионов подчеркивает, что помимо США есть еще Гайана и Бразилия, которые также суммарно собираются увеличить добычу нефти к 2028 году на те же самые 3 млн б/с. За счет этого, вместе с США эти страны смогут закрыть весь ожидаемый прирост спроса на нефть в мире. Участникам же ОПЕК+ придется отказаться от сделки по сокращению добычи нефти, чтобы банально не потерять рынок.

Впрочем, совокупные возможности для роста добычи стран ОПЕК+ вполне могут соперничать с потенциалом не только США, Гайаны и Бразилии, но еще и Канады. Быстрее и больше всех могут нарастить добычу: Саудовская Аравия и ОАЭ. Большой потенциал есть у Ирана, но он под санкциями США, Ливии - но там не прекращается гражданская война, и Венесуэлы, которая не может нарастить добычу из-за отсутствия средств и технологий. Огромный потенциал у России, но здесь свои особенности.

Как отмечает Малков, у российских компаний есть некоторые резервы свободных мощностей, но, конечно, они меньше, чем 3 млн б/с. Существенное наращивание добычи потребует вовлечения новых запасов, включая Арктику и трудноизвлекаемые запасы (ТРиЗ).

По мнению Симонова, за 3-4 года увеличить добычу на 3 млн б/с, Россия, конечно, не в состоянии, хотя потенциал для этого имеется. У нас есть шельф Арктики, Каспийского, Балтийского и Охотского морей, есть бажен (Баженовская свита - группа нефтематеринских горных пород, где сконцентрирована большая часть горючих сланцев России, содержащих как твёрдое органическое вещество, так и жидкую легкую нефть) и другие ТрИЗы. Но это дорогая нефть, а налоговая политика у нас не стимулирует разработку этих запасов. Наоборот, она направлена на максимально возможное изъятие денег из нефтяной отрасли, сетует Симонов.

Эксперт уточняет, что добыча нефти в целом, а добыча трудноизвлекаемой нефти тем более, связана с серьезными вложениями на начальном этапе, имеет длинный инвестиционный цикл, а у нас каждый год меняется режим налогообложения нефтянки. У нас на уровне государства к нефтяной отрасли подход, как к дойной корове, от которой нужно взять по максимуму и забыть про нее, перейдя к новой диверсифицированной экономике. Часто можно даже услышать, что современной экономике нефть не нужна. А теперь посмотрим, как действовали те же США последние 15 лет. Они свою добычу нефти увеличили больше, чем в два раза, почти до 14 млн б/с, а у нас производство снизилось, и сейчас чуть менее 9 млн б/с, отмечает Симонов.

Схожее мнение высказал Родионов, который уточнил, что для освоения ТрИЗ нужны особые, облегченные налоговые условия, а они каждый год только ужесточаются. Кроме того, негативный эффект для ТрИЗ имеют санкции на оборудование, к примеру для добычи с шельфа. Эксперт считает, что для роста производства нефти в России нужно сочетание трех факторов: стабильные налоговые условия, освобождение от технологической зависимости или снятие санкций, а также прекращение действия сделки ОПЕК+, которая уже мало на что влияет.

Россия. США. ОПЕК > Нефть, газ, уголь > rg.ru, 23 декабря 2024 > № 4750274


Россия > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт > premier.gov.ru, 23 декабря 2024 > № 4750127 Марат Хуснуллин

Марат Хуснуллин дал старт движению по ряду дорожных объектов в пяти регионах

Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин принял участие в торжественной церемонии открытия дорожных объектов в Чеченской Республике, Волгоградской и Ленинградской областях, Чувашской Республике и Красноярском крае.

«Работа по строительству и обновлению дорог в стране не останавливается ни на один день. Стратегическая задача на ближайшее время – обеспечить бесшовную логистику в рамках опорной сети, чтобы как можно больше наших граждан могли воспользоваться качественными дорогами. Основу опорной сети формируют международные коридоры: “Россия„ от Санкт-Петербурга до Владивостока, “Север – Юг„ от Балтики до Каспия и Чёрного моря, Европа – Западный Китай от Санкт-Петербурга через Казахстан в Китай. Отмечу, что за шесть лет в среднем по регионам достигнуты все показатели национального проекта “Безопасные качественные дороги„. Дорожный каркас России развивается благодаря системной поддержке Президента, Председателя Правительства, опережающему финансированию, профильным министерствам, ведомствам, губернаторам и их региональным командам, неустанному труду строителей. Большое спасибо всем, кто принимал участие в строительстве открытых сегодня дорожных объектов», – отметил Марат Хуснуллин.

Так, в Чеченской Республике открыли движение по заключительному этапу обхода Гудермеса. Вся трасса является важнейшей артерией, которая существенно улучшит транспортную инфраструктуру региона и выведет транзит с улиц Гудермеса, а также города Ойсхара. Обход войдёт в состав международного транспортного коридора «Север – Юг», на котором также запланированы обходы Грозного, Хасавюрта, Махачкалы и Дербента.

В Волгоградской области открыли движение по первому участку обхода Волгограда протяжённостью 25 км. Новая дорога также войдёт в состав международного транспортного коридора «Север – Юг». Ранее транзитные потоки в Азербайджан и Иран следовали через весь город, который протянулся на 90 км вдоль Волги. Предварительно новый обход поможет вывести за пределы города до 15 тыс. транзитных машин в сутки.

В Ленинградской области после реконструкции запущен шестиполосный участок трассы А-181 «Скандинавия» – альтернатива узкому Выборгскому шоссе и удобный обход всех населённых пунктов. Также в шестилетнем плане дорожной деятельности запланирован проект строительства кольцевой автодороги в Санкт-Петербурге (КАД-2), который реализуется по поручению Президента.

В Чувашской Республике запущено движение по новому мосту через реку Суру на трассе М-7 «Волга». Длина мостового перехода, который построили в рамках национального проекта «Безопасные качественные дороги», – 2,4 км. Когда не было железных дорог, река исторически являлась главной транспортной артерией для доставки грузов из мордовского края в центральную и северную части страны. Мост поможет более чем в два раза повысить пропускную способность участка М-7 на границе Нижегородской области и Чувашской Республики.

В Красноярском крае открыто движение по обходу Канска, одного из старейших городов Сибири. В XVIII веке он стал центром транзитной торговли на историческом сухопутном маршруте – Сибирском тракте, поэтому решение перенаправить груз из города было крайне важным. Обход вошёл в транспортный маршрут «Россия».

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Транспорт > premier.gov.ru, 23 декабря 2024 > № 4750127 Марат Хуснуллин


Китай. Иран. США > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 23 декабря 2024 > № 4749574

Китай снижает покупку нефти в Иране, опасаясь санкций США

16 млн баррелей иранской нефти «застряли» в Малайзии — их не берут НПЗ Китая

Китайские заводы сократили закупки иранской нефти, требуя антисанкционных гарантий. Иран все больше нефти хранит на танкерах в Азии.

Китайские покупатели иранской нефти все больше опасаются санкций со стороны США и требуют от Тегерана антисанкционных гарантий по танкерам, везущим черное золото в Поднебесную. В итоге иранская нефть скапливается на плавучих хранилищах в Юго-Восточной Азии.

Как пишет Bloomberg, сейчас объемы иранской нефти в танкерах у побережья Малайзии оказались самым высоким за пять месяцев. Так, на 15 декабря на морской стоянке находится порядка 16,82 млн баррелей иранской нефти.

«НиК» напоминает, что последние санкции США коснулись «теневого флота» судов, нелегально перевозящих черное золото Ирана по всему миру. Эти санкции оказались настолько жесткими, что китайские НПЗ притормозили закупки иранской нефти. Но, как известно, санкционные ограничения имеют возможности обхода или объезда, что наглядно показывает практика поставки Ирана своей нефти на глобальные рынки.

Китай. Иран. США > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 23 декабря 2024 > № 4749574


Иран. Египет > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 22 декабря 2024 > № 4759527

За 8-й месяц текущего иранского года (20 марта - 20 ноября 2024 г.) товарооборот Ирана с Египтом увеличился на 67% в стоимостном и 65% в весовом отношении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта - 21 ноября 2023 г.).

Как сообщает Trend, об этом сказал представитель комитета по международным отношениям и развитию торговли Палаты промышленности, рудников и торговли Ирана Рухулла Латифи в заявлении для местных СМИ.

По его словам, за 8 месяцев товарооборот Ирана с Египтом составил 35,9 тыс. тонн на сумму около 17,2 млн долларов.

Латифи сообщил, что за 8 месяцев Иран экспортировал в Египет 28,1 тыс. тонн продукции на сумму около 13,8 млн долларов. Это рост на 41% в стоимостном и на 30% в весовом отношении по сравнению с тем же периодом прошлого года.

Он отметил, что Иран экспортировал в Египет изделия из железа и стали на сумму 13,3 миллиона долларов, лабораторные принадлежности на сумму 142 тысячи долларов, фисташки на сумму 105 тысяч долларов и др.

За 8 месяцев Иран импортировал из Египта 7,76 тыс. тонн продукции на сумму около 3,39 млн долларов. Импорт продукции увеличился на 592% в стоимостном выражении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Иран импортировал из Египта автоматические выключатели на 1 миллион долларов, различные виды бритв на 165 тысяч долларов и др.

Отметим, что согласно отчету Таможенной администрации Ирана, ненефтяной товарооборот Ирана за 8 месяцев составил 128 миллионов тонн на сумму 83,2 миллиарда долларов. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года товарооборот увеличился на 11,3% в стоимостном и на 11,1% в весовом выражении.

Иран. Египет > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 22 декабря 2024 > № 4759527


Иран > Металлургия, горнодобыча > trend.az, 22 декабря 2024 > № 4759526

За 8 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 ноября 2024 г.) производство сырой стали в Иране снизилось на 4,3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта-21 ноября 2023 г.).

Об этом сообщает Trend со ссылкой на отчет Ассоциации производителей стали Ирана.

Согласно отчету, за 8 месяцев производство сырой стали в Иране составило 20,4 миллиона тонн. В то время как за аналогичный период прошлого года в стране было произведено 21,3 миллиона тонн сырой стали.

В отчете говорится, что за 8 месяцев производство стальной продукции в Иране составило 14,8 млн тонн. Это на 0,3% меньше, чем за аналогичный период прошлого года. За аналогичный период прошлого года производство стальной продукции в стране составило около 14,9 млн тонн.

Отмечается, что за 8 месяцев в Иране было произведено 28,3 млн тонн губчатого железа. За указанный период производство губчатого железа выросло на 11,2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. За аналогичный период прошлого года производство губчатого железа в стране составило 25,4 миллиона тонн.

За 8 месяцев в стране было произведено 43,1 миллиона тонн железорудных окатышей (снижение на 2,8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года). За аналогичный период прошлого года производство железорудных окатышей составило 44,3 миллиона тонн.

В отчете говорится, что за 8 месяцев производство железорудного концентрата составило около 47,8 млн тонн. Производство железорудного концентрата выросло на 5,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. За аналогичный период прошлого года в стране было произведено 45,1 миллиона тонн железорудного концентрата.

Добавим, что за прошлый иранский год (21 марта 2023 г. -19 марта 2024 г.) было произведено 32,1 млн тонн сырой стали. Производство сырой стали в Иране выросло на 5,5% по сравнению с предыдущим годом (21 марта 2022 г.-20 марта 2023 г.). Производство сырой стали в предыдущем году составило 30,4 миллиона тонн.

Отметим, что потенциал производства стали в Иране составляет около 40 миллионов тонн в год. Иран планирует увеличить свой потенциал производства стали до 55 миллионов тонн к 2025 году.

Иран > Металлургия, горнодобыча > trend.az, 22 декабря 2024 > № 4759526


Иран > Внешэкономсвязи, политика. Агропром > trend.az, 21 декабря 2024 > № 4759530

Названы данные по экспорту сельхозпродукции из провинции Курдистан

За 8 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 ноября 2024 года) из провинции Курдистан, расположенной на северо-западе Ирана, было экспортировано 320 тысяч тонн сельскохозяйственной продукции на сумму 130 миллионов долларов.

Как сообщает Trend, об этом заявил местным СМИ директор отдела развития торговли Управления сельского хозяйства иранской провинции Курдистан Пуя Шахсавари.

По его словам, экспорт вырос в весовом отношении на 9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта-21 ноября 2023 года).

Шахсавари отметил, что за 8 месяцев из провинции было экспортировано 29 тысяч тонн продукции животноводства на сумму 27 миллионов долларов и 3 тысячи тонн рыбной продукции на сумму 3 миллиона долларов.

Отметим, что согласно отчету Таможенной администрации Ирана, за 8 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 ноября 2024 года) экспорт ненефтяных продуктов составил около 104 миллионов тонн на сумму около 38,2 миллиарда долларов. Экспорт ненефтяных продуктов Ирана вырос на 18% в стоимостном выражении и на 14,6% в весовом отношении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта-21 ноября 2023 года).

Иран > Внешэкономсвязи, политика. Агропром > trend.az, 21 декабря 2024 > № 4759530


Иран > Госбюджет, налоги, цены > trend.az, 21 декабря 2024 > № 4759528

Правительство Ирана направило для рассмотрение парламентом более 180 проектов

Нынешнее правительство Ирана одобрило более 180 проектов, одобренных предыдущими правительствами, и направило их для рассмотрение парламентом.

Как передает Trend, об этом заявил вице-президент Ирана по парламентским делам Шахрам Дабири местным СМИ.

Комментируя сообщения в иранских местных СМИ о повторном внесении в парламент проекта о деноминации иранской валюты, Дабири заявил, что указанный проект был представлен иранскому парламенту в 2019 году и каких-либо новых данных по данному проекту нет.

Дабири сообщил, что после прихода к власти иранское правительство одобрило продолжение парламентской экспертизы проектов, оставшихся от предыдущих правительств, и рассматриваемый проект является одним из таких проектов.

"В настоящее время проект деноминации валюты и изменения названия национальной валюты (с риала на тумен) рассматривается в Экономическом комитете парламента Ирана", - отметил он.

Отметим, что иранский парламент принял проект деноминации национальной валюты в 2020 году (удаление четырех нулей) и проект изменения названия национальной валюты в первом чтении. Однако Экспертный совет вернул проект в парламент в связи с устранением недостатков в проекте.

Иран > Госбюджет, налоги, цены > trend.az, 21 декабря 2024 > № 4759528


Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 20 декабря 2024 > № 4777372 Абдулмуслим Абдулмуслимов

Абдулмуслим Абдулмуслимов: Дагестан с уверенностью вступает в 2025 год

О реализации крупных проектов экономического развития Дагестана, преодолении западных санкций, борьбе с майнингом и теневой экономикой, а также о решении проблем социальной сферы, в частности, в области строительства жилья, объектов социальной сферы, в интервью РИА Новости рассказал председатель правительства Республики Дагестан Абдулмуслим Абдулмуслимов.

- Абдулмуслим Мухудинович, 2024 год для Дагестана ознаменовался немалым количеством важных проектов, какие-то объекты начали строить, какие-то уже запустили. Из последнего на ум приходит запуск строительства крупнейшей в России ВЭС и обхода Дербента. Какие топ-5 важных для республики проектов вы бы могли отметить за уходящий год? Каким он в целом стал для Дагестана?

- Вы правы, в нашей республике реализуется достаточно большое количество проектов в реальном секторе и в социальной сфере. Я приведу ряд примеров по отраслям. В сфере промышленности на территории Сулейман-Стальского района в текущем году ООО "Сильвер Классик" построен и введен в эксплуатацию крупнейший на Северном Кавказе завод "Эксонор" по изготовлению полимерных труб, мощностью 3 тыс. тонн продукции в месяц. Это трубы диаметром от 16 мм до нескольких метров для сельского хозяйства, электро-, водо-, тепло- и газоснабжения. Продукция рассчитана на внутренний и внешние рынки.

Также в начале года между Республикой Дагестан, Минпромторгом России и нашим градообразующим предприятием ООО "Дагестан Стекло Тара" подписан специальный инвестиционный контракт в целях реализации проекта по модернизации и расширению цеха для производства стеклотары, отвечающей евростандартам в объеме 144 млн. штук в год. Проект реализуется с привлечением льготного займа федерального Фонда развития промышленности. Данный проект важен для нас как в плане развития промышленности, так и в плане обеспечения наших производителей пищевой продукции и напитков современной стеклянной тарой и увеличения экспортных поставок.

В сфере АПК приоритетом для нас является создание мощностей по хранению сельскохозяйственной продукции, плодов и овощей. В текущем году КФХ "Сад" ввело в эксплуатацию плодоовощехранилище стоимостью 5 тыс. тонн, практически завершено строительство первой очереди фруктохранилища ООО "Полоса" мощностью 12,5 тыс. тонн. В наших планах довести мощности хранения плодов и овощей с регулируемой средой до 100 тыс. тонн в период до 2030 года.

В сфере энергетики приоритет отдается развитию возобновляемых источников энергии. Помимо упомянутой вами ветроэлектростанции мощностью 300 МВт в Новолакском районе, начата реализация проекта по строительству солнечной электростанции на 100 МВт в Дербентском районе. На очереди еще ряд крупных проектов в данной отрасли.

В сфере логистики в текущем году начались практические работы по строительству нового универсального склада Ozon в Дагестане общей площадью 120 тыс. кв. метров. Это очень значимый для экономики республики проект с учетом создания около 2000 рабочих мест.

Много проектов в сфере транспорта. На федеральной сети дорог в границах Дагестана проводится большая работа. Это проектирование и строительство трех обходов городов Хасавюрт, Махачкала и Дербент, капитальный ремонт участков федеральной дороги с переводом их в 4-х полосное движение с разделением транспортных потоков на всем протяжении по территории республики. В 2024 году сдано в эксплуатацию 21,83 км федеральных дорог. Это значимые проекты для республики, увеличится транзит грузов, сократится время в пути, улучшится экология городов, и, самое главное, обеспечивается безопасность дорожного движения.

В социальной сфере хочу отметить входящий в традицию марафон открытия объектов образования. Так, 1 сентября 2024 года введено в эксплуатацию 20 школ на 7122 ученических места в 12 муниципальных районах и трех городах Республики Дагестан. В 2023 году в День знаний было открыто 19 школ.

- Как санкции в отношении России сказались на экономике Дагестана, на объемах производства, на экспорте? С какими государствами республика налаживает или укрепляет отношения в условиях санкций недружественных стран?

- Западные санкции в определенной степени оказали свое влияние на экономические процессы в республике. В частности, отмечу, что на первых порах наши промышленные предприятия столкнулись с удорожанием стоимости импортного оборудования и проблемами с его логистикой. Но на сегодняшний день они поменяли поставщиков, налажены связи с ориентацией на лояльные к Российской Федерации страны. В целом на общих показателях роста производства санкции не отразились, здесь уже положительная динамика по базовым отраслям.

Что касается внешнеэкономической деятельности, с ростом значения транспортного коридора "Север-Юг" улучшаются и ее показатели. Динамика товарооборота демонстрирует стабильный рост. В 2023 году он увеличился на 12 процентов, в том числе экспорт вырос на 21 процент, а импорт - на 4 процента. За первое полугодие 2024 года также наблюдается рост товарооборота на 5 процентов, экспорта - на 8 процентов, импорта - на 3 процента.

География экспортно-импортных операций участников внешнеэкономической деятельности республики включает более 70 стран. Основными торговыми партнерами Дагестана остаются Беларусь, Китай, Иран, Армения, Ирак, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Турция.

Основной отраслью экспорта региона являются продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье, в том числе злаки, продукция мукомольно-крупяной промышленности, напитки, мясо и мясные продукты, рыба.

Растет интерес к республике, в текущем году Дагестан посетили 10 делегаций – представителей иностранных государств, под руководством руководителей дипломатических корпусов, регионов, органов власти из Объединенных Арабских Эмиратов, Индонезии, Индии, Узбекистана, Казахстана, Ирана, Азербайджана. Для республики приоритетными направлениями остаются развитие сотрудничества с государствами-участниками СНГ, расширение стратегического взаимодействия с Беларусью в рамках Союзного государства, углубление и расширение сотрудничества со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, Африки и Ближнего Востока.

- Полтора года назад в Дагестане создали зональные рабочие группы по увеличению доходной части бюджета и легализации теневого сектора экономики. Какая часть экономики республики сегодня находится в "тени" и есть ли уже результаты от работы зональных групп?

- Вопрос определения доли теневой экономики для нас достаточно острый. Надо сказать, что единой методологии по расчету доли теневой экономики не существует, что и понятно: нет отображаемых показателей для проведения расчетов. Разные экспертные группы дают свои оценочные значения. В нашей Стратегии социально-экономического развития на период до 2030 года отмечается, что с учетом структуры экономики Республики Дагестан и анализа отдельных макроэкономических показателей региона можно говорить о доле "теневой" экономики в пределах 30-35 процентов.

В целях легализации теневого сектора экономики и увеличению доходной части бюджета в апреле прошлого года принято решение о формировании 5 зональных групп: Центральной, Северной, Горной, Южной и отдельно по городу Махачкала. Главной задачей этих групп было оказание методологической помощи муниципальным рабочим группам и решение вопросов межведомственного взаимодействия при проведении мероприятий по постановке на налоговый учет лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, недвижимого имущества (земельных участков и объектов капитального строительства) и лиц, выполняющих работы по найму без заключения трудовых договоров. Соответственно, в эти группы были включены представители руководящего состава заинтересованных министерств и ведомств республиканского и федерального уровня с правом оперативного реагирования на возникающие в ходе работы вопросы.

Если говорить о результатах: за 11 месяцев 2024 года поступления налоговых и неналоговых доходов в консолидированный бюджет Республики Дагестан увеличились на 10,8 млрд рублей по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Рост составил 122,7 процента! Налоги на совокупный доход (доходы по специальным налоговым режимам от предпринимательской деятельности) на 1 декабря 2024 года выросли на 76,3 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Если говорить отдельно про УСН, поступления по этому виду налога выросли на 76,8 процента (на 1 273,8 млн рублей). Вы знаете, в целях поддержки предпринимателей в условиях внешних санкций нами принято решение о снижении налоговой нагрузки по УСН до минимально возможного размера по налоговому кодексу РФ. Сохранили пониженные ставки в размере 1 процента от объекта "доходы" и 5 процентов от объекта налогообложения "доходы-расходы" и на 2025 год. Мы видим, что эти решения находят понимание среди предпринимательского сообщества. По НДФЛ дополнительные поступления составили 4,2 млрд. рублей. Рост по сравнению с прошлым годом на 22,8 процента. Имущественные налоги показывают рост на 40,1 процента, дополнительно поступили 2,2 млрд. рублей. Почти на 20% выросло количество субъектов МСП, зарегистрированных в едином реестре субъектов малого и среднего предпринимательства Федеральной налоговой службы.

Глава Республики Дагестан Сергей Алимович Меликов держит на контроле работу зональных групп. Результаты работы, как мы видим, неплохие. Важно сохранить положительную динамику роста поступлений доходов в консолидированный бюджет республики, удерживая приемлемый для предпринимателей уровень налоговой нагрузки. Эта работа будет продолжена и в следующем году.

– Дагестан стал по-настоящему туристическим регионом. С каждым годом растет турпоток. Каков положительный эффект для экономики республики? Можете привести цифры, которые свидетельствуют об этом?

– Дагестан уверенно превращается в один из ведущих туристических регионов России. С каждым годом поток туристов, посещающих республику, демонстрирует устойчивый рост. За последние три года туристический поток увеличился более чем в два раза. Если в 2020 году в республике побывали 840 тысяч человек, то в 2023 году этот показатель достиг 1,75 миллиона человек. В 2024 году мы ожидаем роста количества туристов до 1,85 миллиона. С января по ноябрь 2024 года он увеличился на 4,3%.

Увеличение туристического потока подтверждает и общий рост пассажиропотока. Аэропорт города Махачкалы за 2023 год обслужил рекордное количество пассажиров 2 млн 800 тыс. 468 человек. С января по ноябрь текущего года обслужено 2 млн 714 тыс. 72 человека, что на 4,3% больше, чем за аналогичный период прошлого года (2 млн 601 тыс. 792 человека). Рост туристической активности благотворно влияет на ключевые показатели отрасли и способствует развитию частного бизнеса. Согласно данным органов статистики, объем предоставляемых туристических услуг в 2023 году составил 17,625 миллиарда рублей, что на 9,674 миллиарда рублей больше, чем в 2022 году (7,951 миллиарда рублей). В текущем году ожидается, что этот показатель превысит 18 миллиардов рублей. Эти показатели наглядно демонстрируют, что туризм играет ключевую роль в экономическом развитии республики. Он стимулирует рост различных отраслей экономики, способствует созданию новых рабочих мест и развитию инфраструктуры.

– В республике приступили к реализации масштабных проектов в отрасли туризма, создается прибрежный кластер. Что сделано в 2024-м году и какие планы на 2025-й?

– Масштабный проект "Каспийский прибрежный кластер" реализуется активными темпами и станет значимым шагом в развитии морского и пляжного туризма в регионе. Новый комплекс обещает стать ключевой точкой притяжения для туристов, предлагая уникальные возможности для отдыха и развлечений. В рамках проекта планируется обустройство береговой полосы Каспийского моря протяженностью 6 км, создание современной набережной, спортивных и развлекательных зон, а также строительство новой туристической инфраструктуры.

Проект предусматривает возведение гостиниц категории от 3 до 5 звезд и коттеджей общей вместимостью до 14 тысяч мест размещения. Кроме того, будут построены аквапарк, тематические парки, парк аттракционов, центр водных видов спорта и яхтенная марина.

В рамках особой экономической зоны уже реализуются крупные инвестиционные проекты, такие как ТРК "Золотые пески", ТРК "Ривьера Каспия" и Молодежный научный туристический центр "Звездный берег". В настоящее время бизнес-сообщество проявляет активный интерес к ОЭЗ, и уже порядка 10 компаний рассматривают возможность стать резидентами.

На текущий момент утверждены проекты планировки и межевания территории. Завершено определение параметров инфраструктуры, необходимой для функционирования курорта. АО "КАВКАЗ.РФ" уже приступило к проектно-изыскательским работам и разработке проектно-сметной документации для инженерной и транспортной инфраструктуры, благоустройства, а также строительства многофункционального центра и общежитий для персонала. Республика Дагестан, в свою очередь, начала работу по проектированию дорожной инфраструктуры и системы водоснабжения. Завершение всех работ запланировано на конец 2024 года.

С момента передачи полномочий республике по 7 заявкам заключены соглашения на общую сумму инвестиций в 20,7 млрд рублей. В рамках создания детского центра "Дагестан" согласована концепция его строительства на территории площадью 63 га, предназначенной для размещения 1500 детей. Реализация проекта будет осуществляться в три этапа, ожидается, что в 2027 году центр сможет принять первых 400 детей. Из крупных сетевых отелей, которые планируют реализовать свои проекты на территории курорта "Каспийский прибрежный кластер", можно выделить сеть AZIMUT Hotels. Этот бренд уже зарекомендовал себя как один из лидеров в гостиничном бизнесе, и его участие не только поднимет уровень сервиса, но и еще больше усилит инвестиционную привлекательность курорта.

– Аэропорт Махачкалы динамично развивается, каждый год открываются новые направления. В этом году возобновились полеты в Минск. Какие еще новые направления прорабатываются республикой? (интересны международные рейсы)

– Вы правы, наш аэропорт динамично развивается, превращаясь в важный узел транспортной инфраструктуры региона. При поддержке федерального правительства строится новая бетонная искусственная взлетно-посадочная полоса. В принятии данного решения я хочу отметить ключевую роль Главы Республики Дагестан Сергея Алимовича Меликова, который продвигал данный вопрос на всех уровнях федеральной власти. В 2025 году прорабатывается вопрос по открытию таких направлений как: Махачкала – Тбилиси; Махачкала – Батуми; Махачкала – Кутаиси; Махачкала– Ереван.

– Затронем несколько проблемных вопросов. Одним из факторов, негативно влияющих на энергосистемы Дагестана, является майнинг. Вы, Абдулмуслим Мухудиноич, одним из первых резко высказывались по этой теме, и даже первым сообщили о выявлении "подземной" майнинг фермы. Глава РД Сергей Меликов попросил федеральный центр запретить майнинг в Дагестане. Что даст региону решение о запрете, если легального майнинга в республике практически нет, а нелегальный, итак, под запретом?

– Для начала стоит отметить, что с 1 ноября текущего года вступили в силу правила, которые позволяют законно добывать криптовалюты на территории Российской Федерации. Закон был подписан президентом страны Владимиром Владимировичем Путиным. В соответствии с указанным законом майнингом могут законно заниматься индивидуальные предприниматели и юридические лица, зарегистрированные в специальном реестре Федеральной налоговой службы (ФНС). Физлица могут добывать криптовалюту без включения в реестр, но в пределах лимитов энергопотребления не более 6000 киловатт-часов в месяц. В случае его превышения физлицу для осуществления майнинга потребуется регистрация в качестве ИП и включение в специальные реестры, которые ведет Федеральная налоговая служба.

Что касается вашего вопроса, то да, действительно, в Дагестане официально майнингом никто не занимается, однако серьезную угрозу энергосистеме представляют лица, которые занимаются этим в тени. За 3 квартала текущего года на территории республики выявлено 35 случаев хищения электрической энергии при осуществлении предпринимательской деятельности майнинг-фермами. Объем причиненного сетевой организации ущерба составляет порядка 162 млн рублей. Как правило при майнинге существенно растет энергопотребление, что отражается на качестве и надежности электроснабжения добросовестных потребителей ввиду того, что электрические сети на такие нагрузки не рассчитаны.

Запрет на майнинг цифровой валюты в отношении ряда территорий Российской Федерации с наиболее критичными режимно-балансовыми параметрами и территорий с субсидируемой ценой на электроэнергию в периоды прогнозируемого дефицита целесообразен.

Хотя закон не определяет отдельных уголовных или административных санкций для майнеров, которые нарушат такой запрет, предоставлена возможность в судебном порядке отсоединить устройства от сети или изменить показатели потребления. Возможно, что появятся и иные санкции.

– Как известно, в Дагестане на сегодня часть населения не обеспечена качественной питьевой водой. Насколько существенна эта проблема в регионе и как она решается?

– Да, действительно, такая проблема имеется и нет смысла говорить, что все в этом плане хорошо. В Дагестане на сегодняшний день часть населения не обеспечена качественной питьевой водой и связано это с тем, что в высокогорных горных и предгорных районах в связи с климатическими изменениями на первоисточниках уменьшается дебит воды. Также одной из причин является высокий износ более 75-80% существующих централизованных систем водоснабжения и водоподготовки, которые построены в 70-80 гг. прошлого столетия.

Вопрос обеспечения качественной питьевой водой населения республики находится на нашем постоянном контроле и решается в том числе реализацией федерального проекта "Чистая вода", а со следующего года национальным проектов "Инфраструктура для жизни", а также республиканской инвестиционной программы.

Так, в этом году в рамках федерального проекта "Чистая вода" национального проекта "Жилье и городская среда" в Дагестане реализуются мероприятия по строительству 4-х объектов водоснабжения с общим объемом средств в размере – 1,4 млрд рублей. Строительно-монтажные работы на данных объектах производятся в сложнейших условиях - климатических и высокогорных. Ввод этих объектов в строй позволит обеспечить чистой питьевой водой более 49 тыс. жителей республики.

Помимо этого, в рамках республиканской инвестиционной программы в 2024 году реализуются 34 объекта водоснабжения с общим объемом финансирования 850,34 млн рублей. В текущем году планируется ввести в эксплуатацию 13 объектов, в результате чего будет обеспечено качественной питьевой водой население численностью 43,84 тыс. человек.

– Глава Дагестана раскритиковал руководство Махачкалы за хаотичное строительство, выдачу разрешений в неположенных местах, после чего власти города объявили о приостановке всех строительных работ. Можно ли улучшить строительный облик в Махачкале? Даже если впредь идти по пути КРТ, ведь все, что построено хаотично, уже нельзя снести.

– На мой взгляд, улучшение строительного облика Махачкалы возможно, но для этого потребуется комплексный подход, направленный на исправление существующих проблем и предотвращение их повторения в будущем.

Глава Дагестана Сергей Меликов справедливо обратил внимание на проблему хаотичной застройки, которая стала следствием необоснованной выдачи разрешений на строительство в неположенных местах. Приостановка строительных работ и проведение анализа обеспеченности объектов инфраструктурой — это важные шаги, направленные на систематизацию градостроительной деятельности. Минстроем Дагестана уже создана рабочая группа, которая занимается изучением инженерной, социальной и транспортной обеспеченности многоквартирных жилых домов. Результаты ее работы позволят выработать конкретные меры для решения накопившихся проблем.

Что касается реализации механизма комплексного развития территорий (КРТ), то это одна из перспективных стратегий, которая может улучшить облик города и создать комфортную среду для жизни. Примером может служить проект в микрорайоне "Ипподром", где предусмотрено создание современной жилой застройки с развитой социальной (школы, детские сады) и инженерной инфраструктурой. Такой подход позволяет не только создавать новые качественные пространства, но и обеспечивать их всем необходимым для комфортной жизни.

Конечно, снос уже построенных хаотично объектов — это сложный и болезненный процесс, зачастую невозможный из-за юридических или социальных причин. Поэтому важно акцентировать внимание на предотвращении подобных ошибок в будущем. Прозрачное регулирование выдачи разрешений на строительство, строгий контроль над соблюдением градостроительных норм и использование механизма КРТ помогут минимизировать хаотичную застройку и улучшить общий облик города.

Таким образом, при условии системного подхода к развитию Махачкалы, включающего как исправление текущих проблем, так и внедрение комплексного планирования, можно создать более комфортную и эстетически привлекательную городскую среду.

– Дагестан в прошлом году взял шефство над Михайловским районом. Вы посещали его лично. Какой объем работ удалось сделать за два года, и какие планы на 2025-й?

– В прошлом году Республика Дагестан взяла шефство над Михайловским районом Запорожской области, и за это время удалось сделать значительный объем работ. В 2022 году мы восстановили 25 объектов, среди которых 6 образовательных учреждений, центральная районная больница, объекты водоснабжения, культурные центры и административные здания. Эти объекты были определены как первоочередные для восстановления, учитывая их социальную значимость и уровень повреждений.

В 2023 году продолжились активные восстановительные работы, охватывающие 16 объектов инфраструктуры, включая школы, амбулаторию, кинотеатр, дом культуры, объекты водоснабжения и водоотведения. Подрядные организации уже завершили ремонт на 11 из них, включая дом культуры, школу, амбулаторию и несколько объектов водоснабжения. Также была передана дополнительная техника и гуманитарная помощь, что значительно улучшило условия жизни местного населения.

На 2025 год запланированы работы по восстановлению 8 объектов, среди которых два объекта образования, три объекта культуры и три объекта водоснабжения. Эти проекты позволят завершить основные этапы восстановления инфраструктуры района, а также создать условия для дальнейшего социального и культурного развития. Важно отметить, что планы по восстановлению инфраструктуры на 2024 и 2025 годы продолжают уточняться в тесном сотрудничестве с администрацией Михайловского муниципального округа. Кроме того, уже разработаны и утверждены планы по восстановлению объектов инфраструктуры на 2026-2030 годы. В них включены работы на 14 объектах в 2026 и 2027 годах, 17 объектов в 2028 году, и по 8 объектов в 2029 и 2030 годах. Эти планы были одобрены на заседании Рабочей группы по реализации специального инфраструктурного проекта и доведены до Минстроя России и ППК "Фонд развития территории".

– Известно, что в Дагестане в последние годы ведется масштабная работа по строительству и капремонту школ и детских садов. Насколько на сегодня решена проблема перегруженности школ и очередей в сады?

– Да, в последние годы у нас в республике проводится значительная работа по строительству новых школ и детских садов. Мы понимаем, насколько важен доступ к качественному образованию и отдаем должное усилиям, направленным на улучшение инфраструктуры объектов образования. Так, в текущем году свои двери распахнули 22 новые школы на 8118 уч. мест и 12 детских садов на 1540 уч. мест. Также, до конца года в планах закончить и открыть еще 7 новых школ и 3 детских сада. Более того, у нас продолжается строительство еще 22 новых школ, 17 из которых строятся в рамках НП "Образование", которые планируется завершить и ввести в эксплуатацию в 2025 году.

Также в рамках программы по модернизации школьных систем образования за три года мы отремонтировали колоссальное количество объектов – 381 здание общеобразовательных организаций. Тем не менее, несмотря на эти усилия, вопрос перегруженности школ и очередей в детские сады остается актуальным. Текущие образовательные учреждения сталкиваются с высокой нагрузкой из-за возрастающего числа детей в нашем регионе. Так, 350 школ из 1388 (25%) с 282 967 обучающимися учатся с превышением допустимой наполняемости 40% и более. Также в республике сохраняются риски по обеспечению 100% доступности дошкольного образования. Так, у нас функционирует 1165 образовательные организации, реализующие программы дошкольного образования, с контингентом воспитанников 113 920 детей в возрасте от 2 месяцев до 7 лет и старше. Вместе с тем, в очереди на зачисление в государственные и муниципальные дошкольные образовательные организации остается 10 237 детей. 100-процентная доступность дошкольного образования достигнута только в 34 муниципальных образованиях.

Мы осознаем, что для решения этих проблем необходимо комплексно подходить к развитию образовательной инфраструктуры. Строительство новых учреждений — это только часть решения. Важно также оптимизировать использование существующих ресурсов, улучшать условия в уже действующих школах и детских садах, а также внедрять современные методики и программы, направленные на снижение нагрузки.

В ближайшие годы мы планируем продолжать активную работу в этом направлении, стремясь создать систему, которая обеспечит каждому ребенку возможность получить качественное образование, а родителям — уверенность в том, что их дети будут обеспечены местами в детских садах и школах.

Так, в рамках исполнения перечня поручений президента Российской Федерации по реализации Послания президента РФ Федеральному Собранию РФ по Республике Дагестан прошли отбор и в период 2025-2027 гг. в рамках новых национальных проектов предусматривается осуществление мероприятий по капитальному ремонту 16 дошкольных образовательных организаций, 48 школ и 2 зданий колледжа, а также строительство 2 новых школ и 6 детских садов. Таким образом, несмотря на достигнутый прогресс по капитальному ремонту, а также в строительстве новых школ и детских садов, мы будем продолжать работу над решением текущих проблем, связанных с перегруженностью и очередями и только в результате совместных усилий, сможем создать действительно эффективную, доступную и качественную систему образования для наших детей.

– Сегодня в Дагестане находятся около 200 беженцев из Палестины, в том числе около 100 детей. Как у них дела?

– В Республике Дагестан продолжается работа по размещению и социально-бытовому обустройству граждан, вынужденно покинувших территорию Государства Палестина. Сегодня у нас находятся 185 граждан, вынужденно покинувших территорию Государства Палестина, которые проживают в пункте временного размещения. В настоящее время гражданами Российской Федерации, из общего числа прибывших граждан, являются 138 человек, 59 граждан поставлены на миграционный учет по месту пребывания и получили временное убежище на территории РФ. Прибывшие граждане полностью обеспечены одеждой и средствами первой необходимости. На постоянной основе оказывается психологическая помощь, проводятся медицинские осмотры. 9 семей получают единое пособие в связи с рождением и воспитанием ребенка. 69 детей обучаются в одной из местных школ, 4 ребенка продолжают дистанционное обучение, 21 ребенок дошкольного возраста посещает местный детский сад. Все дети обеспечены необходимыми для школы принадлежностями и одеждой.

Что касается обучения детей, 13 человек обучаются в высших учебных заведениях Республики Дагестан, 6 человек приняты в медицинский институт, все они освобождены от оплаты за обучение. На базе Дагестанского государственного медицинского университета обеспечено проведение профессиональной переподготовки 25 прибывших граждан, имеющих медицинское образование, 6 из них уже завершили обучение и получили аккредитацию. Многие из обучающихся изъявили желание трудоустроится в рамках программы "Земский доктор". На сегодняшний день 1 человек уже проходит стажировку для последующего трудоустройства в Дагестанский центр микрохирургии глаза в г. Каспийске, еще 6 человек взяты на испытательный срок в частную клинику. С остальными ведется работа в части трудоустройства на имеющиеся вакансии в подведомственные учреждения Регионального Минздрава. Среди трудоустроенных есть 2 преподавателя английского и арабского языков, - они приняты на работу в Республиканский физико-математический лицей-интернат.

– АПК остается ключевым сектором экономики Дагестан. Чем аграрный сектор может похвастаться в 2024-ом? И какие новые направления регион планирует развивать в этой сфере?

– Действительно, агропромышленный комплекс является ключевым сектором экономики Дагестана. Это связано с высокой долей продукции сельского хозяйства в валовом региональном продукте - около 18%, и значительной долей сельского населения. В последние годы демонстрирует положительную динамику роста. И это в условиях изменения внешнеполитической обстановки, а также наблюдавшихся в последние годы природных катаклизмов – засухи и маловодья. Как я уже говорил выше, объем производства продукции сельского хозяйства всех категорий сельхозпроизводителей за январь-ноябрь 2024 года составил 228,7 млрд рублей или 106% (рост на 6% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года). Развитие сельского хозяйства связано в том числе с увеличением направлений государственной поддержки за счет средств федерального и республиканского бюджетов, реализацией ряда инвестиционных проектов, усилиями наших аграриев! В текущем году достигнуты исторические показатели по объему урожая риса – 165 тыс. тонн, а также винограда - 301,5 тыс. тонн.

В республике произведено 1,5 млн тонн овощей (1,3 млн тонн в 2023 году), в том числе около 700 тыс. тонн капусты. Мы довели производство картофеля до 365 тыс. тонн (в 2023 году – 356 тыс. тонн). А это те позиции, по которым перед нами были поставлены конкретные задачи Минсельхозом России, и наши аграрии с этой задачей достойно справились.

Традиционными для нас отраслями сельского хозяйства являются виноградарство и садоводство. Наши усилия направлены на расширение их площадей и по этому показателю мы лидеры. Параллельно занимаемся созданием питомников. В текущем году производство плодов ожидаем на уровне 231 тыс. тонн (220 тыс. тонн в 2023 году).

Дагестан – самый крупный животноводческий регион. Мы один из немногих регионов, который за "постсоветский период" не только не допустил сокращение поголовья скота, но и обеспечил прирост. В республике производится около 270 тыс. тонн мяса, 950 тыс. тонн молока, 250 млн штук куриных яиц. Благодаря восстановлению мощностей рыбного порта и флота наращиваются объемы добычи рыбы. В текущем году прогнозируется добыча 27,0 тыс. тонн рыбы, в том числе 22 тыс. тонн кильки, а также продукции аквакультуры в объеме 7,0 тыс. тонн.

Большинство из озвученных видов продукции включены в Доктрину продовольственной безопасности страны.

А что касается определения новых направлений отмечу, что с учетом природно-климатических условий и нашего исторического опыта мы знаем свои приоритеты, так называемые "точки роста", и наши усилия будут направлены именно на них. К примеру, производя в значительном объеме плодоовощную продукцию, мы в полной мере обеспечиваем себя ею лишь в сезон уборки урожая. Это связано с отсутствием достаточных мощностей по их хранению. Сегодня мы имеем хранилища общей мощностью 30,2 тыс. тонн, что покрывает лишь четверть потребности. Наши усилия будут направлены на создание благоприятных условий для реализации инвестиционных проектов, предусматривающих создание объектов хранения. Сейчас уже реализуются проекты на общую мощность 100 тыс. тонн единовременного хранения.

Наиболее проблемными для нас являются такие позиции как яйцо куриное (самообеспеченность 28,9%) и рыба (самообеспеченность 50,1%). Даже по таким позициям как производство мяса и молока мы еще не вышли на установленные в Доктрине продовольственной безопасности минимальные пороги. И это при наличии соответствующей сырьевой базы. Соответственно, наши усилия будут направлены на развитие этих направлений. Как отдельный инструмент, мы предусмотрели государственную поддержку из республиканского бюджета, за счет которой мы стимулируем привлечение инвестиций. Как результат, сегодня в каждой из этих сфер реализуются инвестиционные проекты - Буйнакская птицефабрика, овощехранилище в Ногайском районе, Ирганайская форель, Алияк, КУМК.

В целом в агропромышленном комплексе республики остаются ряд проблем, которые сдерживают дальнейшее развитие и выход отрасли на новый качественный уровень развития, среди которых можно отметить низкую техническую и технологическую укомплектованность, отсутствие кадров и низкий уровень внедрения научных разработок в селекции и генетике. Решение этих проблем весьма значимо в рамках решения поставленной президентом России Владимиром Владимировичем Путиным задачи по увеличению к 2030 году объема производства российского АПК не менее чем на четверть по сравнению с 2021 годом, а экспорта – в полтора раза. В этой связи весьма своевременным и актуальным является разработка нового национального проекта по обеспечению технологического лидерства "Технологическое обеспечение продовольственной безопасности", который состоит из 5 федеральных проектов. И мы ставим для себя целью найти свое место в каждом из федеральных проектов, чтобы за счет привлечения федеральных инструментов обеспечить в перспективе решение наших ключевых проблем.

– Не раз отмечалось, что строящиеся в Дагестане комплексы и полигоны должны помочь решить мусорную проблему. Но что насчет горящих свалок, на которые часто жалуются жители? Особенно в местности Черкес-Кутан вблизи Махачкалы. Почему не удается решить проблему горячих свалок, и есть ли у властей видение, как устранить проблему раз и навсегда?

– В Дагестане уже имеется опыт рекультивации крупных объектов накопленного вреда окружающей среде. В рамках реализованного федерального проекта "Чистая страна" в 2023 г. на территории республики были ликвидированы четыре крупные несанкционированные свалки – в Буйнакске, Каспийске, Хасавюрте и Южно-Сухокумске. За счет этого в хозяйственный оборот было возвращено 35,4 га земель, улучшено качество жизни 227 тыс. человек. Вопрос включения свалки "Черкес кутан" в федеральный проект для нас приоритетный, но при реализации этой задачи возникли некоторые проблемы, связанные с земельным вопросом.

Эта несанкционированная свалка существует более 25 лет и занимает площадь более 20 га. За весь период ее существования периодически возникают очаги возгорания, что обусловлено неправильным захоронением отходов и метеорологическими условиями, что влечет загрязнение атмосферного воздуха, и соответственно, причинение вреда здоровью граждан в близлежащих населенных пунктах и ухудшения общей экологической обстановки. Ввиду того, что федеральный проект "Чистая страна" завершается в 2024 году, дальнейшая рекультивация объектов накопленного вреда окружающей среде производится в рамках федерального проекта "Генеральная уборка". В настоящий момент прорабатывается вопрос включения в федеральный проект "Генеральная уборка" несанкционированной свалки для ее последующей рекультивации.

– Составляя вопросы на интервью, я открыл список министров, чтобы освежить в памяти все сферы - так вот, там 19 министров, а сфер еще больше, кто-то из них отвечает за 2-3 сферы. А Вы как председатель правительства несете ответственность за все сферы - от экономики до спорта. На Вас не давит такой груз ответственности, и как Вы с ним справляетесь?

– Быть председателем правительства такого большого и колоритного региона, как Дагестан, большая ответственность, но и большая честь. Здесь успех зависит от способности адаптироваться к изменяющимся условиям и находить оптимальные решения, координируя деятельность всех органов исполнительной власти. Многое зависит от команды, хочу сказать, что у нас она профессиональная, подготовленная. Желание делать больше для родной республики увеличивается, когда видишь результаты работы на земле, например, когда в высокогорное село наконец-то начинает поступать газ, или строится новая школа в населенном пункте, где объекты образования не обновляли десятки лет. Когда видишь радость на лицах людей во время открытий таких объектов, — это воодушевляет. Их реакция, оценка, их искренняя благодарность. Под руководством главы нашей республики Сергея Алимовича Меликова, благодаря его личному участию в эффективной реализации приоритетных для региона проектов, благодаря поддержке президента, правительства России и федеральных органов власти нам удается шаг за шагом укреплять экономику Дагестана, повышать качество жизни наших земляков. И мы с уверенностью вступаем в 2025 год, продолжая комплексную работу по созданию благоприятных условий для жизни дагестанцев и гостей республики, которых мы всегда готовы гостеприимно встречать, в любой сезон года.

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 20 декабря 2024 > № 4777372 Абдулмуслим Абдулмуслимов


Иран. Киргизия > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 20 декабря 2024 > № 4759531

За 8 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 ноября 2024 года) экспорт иранской ненефтяной продукции в Кыргызстан увеличился на 49,7 процента в стоимостном выражении и на 11,3 процента в весовом отношении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта-21 ноября 2023 года).

Об этом сообщает Trend со ссылкой на статистику Таможенной администрации Ирана.

Согласно статистике, Иран за 8 месяцев экспортировал в Кыргызстан 40,4 тысячи тонн ненефтяных продуктов на сумму 74,4 миллиона долларов.

За аналогичный период прошлого года экспорт иранской ненефтяной продукции в Кыргызстан составил 36,3 тысячи тонн на сумму 49,7 миллиона долларов.

В статистике отмечается, что за 8 месяцев Иран экспортировал в Кыргызстан в основном нефтехимическую продукцию, сельскохозяйственную и промышленную продукцию.

За указанный период товарооборот Ирана и Кыргызстана составил около 42,6 тысячи тонн на сумму 76,7 миллиона долларов.

А экспорт ненефтяных продуктов Ирана составил около 104 миллионов тонн на сумму около 38,2 миллиарда долларов. Экспорт ненефтяных продуктов Ирана вырос на 18 процентов в стоимостном выражении и на 14,6 процента в весовом отношении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (21 марта-21 ноября 2023 года).

Иран. Киргизия > Внешэкономсвязи, политика > trend.az, 20 декабря 2024 > № 4759531


ОАЭ. БРИКС. Россия > СМИ, ИТ > russianemirates.com, 20 декабря 2024 > № 4758696

Вступление Объединенных Арабских Эмиратов в альянс БРИКС будет способствовать дальнейшему развитию культурных связей с Россией, сообщил генеральный консул РФ в Дубае и северных эмиратах Олег Фомин.

Дипломат напомнил, что в 2022 году прошли Дни культуры России в ОАЭ, в 2024-м – Дни культуры ОАЭ в России. Олег Фомин также отметил, что в ОАЭ растет интерес и к российскому кинематографу – за последние 2 года в арабской в стране вышли в прокат более 10 фильмов российского производства.

«Кино является важной частью культурной повестки, которая подкрепляет более широкое развитие отношений России и ОАЭ», – подчеркнул генеральный консул на открытии Фестиваля российского кино, который уже во второй раз проходит в Объединенных Арабских Эмиратах с 19 по 21 декабря 2024 года.

Фестиваль российского кино (RFF) – фестиваль, проводимый РОСКИНО при поддержке Министерства культуры Российской Федерации с 2020 года. Главная цель RFF – познакомить зарубежных зрителей с разнообразием современного российского контента: от художественных фильмов различных жанров и сериалов до анимационных и документальных лент

Вступление Объединенных Арабских Эмиратов в БРИКС призвано способствовать глобальному экономическому развитию и процветанию, сообщило ранее Министерство иностранных дел ОАЭ.

В ведомстве отметили, что присоединение к БРИКС отражает приверженность ОАЭ содействию экономическому процветанию и построению стратегических и экономических партнерств.

Кроме того, ОАЭ стремятся продвигать общие цели устойчивого развития и глобального процветания, укрепляя свой статус надежного многостороннего партнера и важного международного центра.

БРИКС - межгосударственное объединение, созданное в 2006 году. Россия с 1 января занимает пост председателя организации. Помимо РФ, Бразилии, Индии, Китая и ЮАР, с начала 2024 года к БРИКС присоединились также Египет, Эфиопия, Иран и Саудовская Аравия.

Председательство России в БРИКС проходит под девизом укрепления многосторонности для справедливого глобального развития и безопасности. В рамках своего председательства РФ организовала более 200 политических, экономических и общественных мероприятий.

ОАЭ. БРИКС. Россия > СМИ, ИТ > russianemirates.com, 20 декабря 2024 > № 4758696


Россия. Азербайджан. Иран. ЮФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fish.gov.ru, 20 декабря 2024 > № 4753441

Россия и все прикаспийские страны продлевают запрет на коммерческий промысел осетровых видов рыб

В г. Астрахани состоялась 8-я сессия Комиссии по сохранению, рациональному использованию водных биологических ресурсов Каспийского моря и управлению их совместными запасами. Встретились представители всех прикаспийских государств: России, Азербайджана, Ирана, Казахстана и Туркменистана. Российскую делегацию возглавил заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству Василий Соколов.

Стороны представили Комиссии отчеты по результатам рыбохозяйственной деятельности в 2023 году. Обсудили вопросы совместных научных исследований и выпусков молоди осетровых видов рыб при осуществлении искусственного воспроизводства, договорились о проведении совместной осетровой съемки, а также согласовали объемы вылова водных биоресурсов в Каспийском море на 2025 год.

В 2023 году выпуск молоди осетровых видов рыб составил: российскими предприятиями – 34,5 млн штук; казахстанскими – 1,9 млн, азербайджанскими – 618,7 тыс.

Стороны согласились продлить запрет на коммерческий промысел осетровых видов рыб на 2025 год и не устанавливать на 2025 год квоты экспорта на икру и мясо осетровых видов рыб. Вылов осетровых в будущем году, как и ранее, будет осуществляться только в целях научных исследований и искусственного воспроизводства.

Для защиты рыбных запасов прикаспийские страны синхронизируют мероприятия по рыбоохране и искусственному воспроизводству.

Российской стороной предложено проведение Форума рыбаков Прикаспийских государств, а также издание ежегодного бюллетеня Каспийской комиссии и юбилейного Сборника научных статей по исследованиям Каспийского моря.

По итогам 8-й сессии подписан Протокол заседания Комиссии, в котором отражены принятые решения.

С 1 января 2025 года председательство в Каспийской Комиссии переходит в порядке ротации Туркменистану.

Десять лет назад, 29 сентября 2014 года в г. Астрахани президентами всех прикаспийских государств было подписано Соглашение о сохранении и рациональном использовании водных биоресурсов Каспийского моря, для реализации которого создана Комиссия по сохранению, рациональному использованию водных биоресурсов Каспийского моря и управлению их совместными запасами.

Источник: Объединенная пресс-служба Росрыболовства

Россия. Азербайджан. Иран. ЮФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fish.gov.ru, 20 декабря 2024 > № 4753441


Азербайджан. Иран. Казахстан. Россия. ЮФО > Рыба. Экология. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 20 декабря 2024 > № 4751484

«Каспийская пятерка» продлила запрет на промысел осетровых

Прикаспийские государства договорились о продлении моратория на коммерческий промысел осетровых рыб на 2025 г. Вылов осетровых по-прежнему будет разрешен только для научных исследований и в целях искусственного воспроизводства.

В Астрахани завершила работу восьмая сессия Комиссии по сохранению, рациональному использованию водных биоресурсов Каспийского моря и управлению их совместными запасами. Представители Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркменистана обменялись информацией о промысле водных биоресурсов на Каспии, обсудили результаты научных исследований и мероприятий в сфере искусственного воспроизводства рыбных запасов.

Участники сессии договорились о проведении совместной осетровой съемки и согласовали объемы вылова совместно управляемых видов водных биоресурсов на 2025 г. Как сообщили Fishnews в пресс-службе Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии, стороны согласились продлить запрет на коммерческий промысел осетровых на 2025 г. и не устанавливать квоты экспорта на икру и мясо этих рыб. Вылов осетровых в следующем году, как и ранее, планируется осуществлять только в научно-исследовательских целях и для искусственного воспроизводства.

Российская сторона также предложила провести форум рыбаков прикаспийских государств. Еще одна инициатива касалась издания ежегодного бюллетеня Каспийской комиссии и юбилейного сборника научных статей по исследованиям Каспийского моря.

Fishnews

Азербайджан. Иран. Казахстан. Россия. ЮФО > Рыба. Экология. Приватизация, инвестиции > fishnews.ru, 20 декабря 2024 > № 4751484


Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter