Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Япония и Южная Корея возобновят импорт иранской нефти в декабре-январе

Япония и Южная Корея планируют возобновить импорт нефти из Ирана в декабре – январе, сообщила Национальная иранская нефтяная компания (NIOC). Ранее США выдали этим и другим шести странам временные разрешения на закупки иранской нефти в условиях санкций.

«В Японии крупнейшая нефтеперерабатывающая компания JXTG Holdings планирует восстановить закупки нефти с декабря. Fuji Oil Co начнет закупать нефть и конденсат с января», – говорится на сайте NIOC. Южная Корея возобновит закупки иранской нефти также с января, поскольку большинство танкеров зарезервированы до этого времени. Азиатские покупатели могут забирать нефть из иранских хранилищ в китайском порту Далянь, указывается на сайте NIOC.

Ранее о возможном возобновлении импорта сообщал Reuters со ссылкой на источники. По данным агентства, Япония сможет закупать с января до 100 тыс. б/с, тогда как до введения санкций объемы импорта составляли 160 тыс. б/с.

Санкции США против Ирана вступили в силу с 5 ноября. При этом американские власти выдали восьми странам и территориям временные разрешения на 180 дней на импорт иранской нефти, среди них Индия, Япония, Республика Корея, Италия, Греция, Турция и Китай, а также входящий в его состав Тайвань.

Россия консультируется с ЕС по поводу создания механизма для защиты работающих с Ираном компаний

Россия ведет консультации с ЕС по вопросу создания механизма для защиты работающих с Ираном компаний. Об этом в среду заявил журналистам заместитель главы МИД России Сергей Рябков, сообщает IRNA со ссылкой на ТАСС.

По его словам, европейские коллеги до сих пор не сумели найти "оптимальную схему институционализации этого механизма, его юридического оформления". "Из-за этого механизм не был запущен параллельно с восстановлением жестких антииранских санкций США 5 ноября", - указал высокопоставленный дипломат. При этом он отметил: "Но, что важно, идею европейцы не отбросили. Мы продолжаем консультации с ними и нашими иранскими друзьями по данному вопросу".

"Это один из элементов комплексного подхода к задаче по защите Совместного всеобъемлющего плана действий [СВПД] от разрушения", - подчеркнул заместитель министра иностранных дел России

"Мы привержены этому документу, убеждены, что он эффективно выполняет свою функцию, то есть гарантированно обеспечивает высокую степень транспарентности в отношении иранской ядерной программы", - добавил Рябков.

Однако, отметил Рябков, в части обеспечения экономических бонусов для самого Ирана в СВПД есть проблемы. "Нам нужно удвоить наши усилия, чтобы подтянуть эту сферу. Именно этим мы сейчас и занимаемся как с европейцами, так и с иранцами", - заключил он.

Он особенно отметил, что Россия не предлагала Израилю и США снять часть санкций с Ирана в обмен на вывод его военных советников из Сирии.

Заместитель главы МИД России напомнил, что иранские военные советники находятся на территории Сирии по приглашению законного правительства этой страны. "Поэтому вопросов юридического или иного свойства мы здесь не видим", - констатировал он.

13-я Азиатско-Тихоокеанская региональная конференция пройдет в Тегеране

13-я Азиатско-Тихоокеанская региональная конференция пройдет в Тегеране в конце ноября с участием десятков стран, рассказал глава Иранской палаты кооперативов.

Бахман Абдоллахи заявил на пресс-конференции в Тегеране в среду, что это событие указывает на неспособность американской политики изолировать Иран, сообщает агентство Fars News. Конференция состоится с 26 по 30 ноября 2018 года.

"Конференция совпадает с началом санкций, и поэтому мы попытались сохранить ее на самом высоком уровне, поскольку одна из целей США в наложении экономических санкций заключается в том, чтобы изолировать Иран политически", - сказал Абдолллахи.

"Участие 30 стран с четырех континентов в конференции является демонстрацией неудачи политики США изолировать Иран политически", - добавил он.

13-я Азиатско-Тихоокеанская региональная конференция состоится в Тегеране в сотрудничестве с Иранской палатой кооперативов.

Последний тур мероприятия был организован в Индии, где Иран получил честь принять следующее заседание.

В общей сложности 30 стран, а также 250 менеджеров планируют принять участие в этом мероприятии.

Более 20 % платежей между Россией и Ираном осуществляются в национальных валютах

Более 20 процентов платежей в торговле между Россией и Ираном, в настоящее время, осуществляются в национальных валютах, и эта цифра растет, заявил посол Ирана в России.

Мехди Санаи далее сказал в интервью телеканалу новостей "Россия-24": "Согласно нашей статистике, Центральные банки ведут диалог, и этот механизм развивается, другого выхода нет".

Он отметил, что платежи Ирана с Ираком и Турцией также осуществляются в национальных валютах, сообщает ТАСС.

Европа, добавил он, теперь пытается создать новый механизм оплаты для сотрудничества с Ираном, чтобы показать, что она является политически независимой и желающей сохранить ядерное соглашение JCPOA.

Дипломат отметил, что Иран не может ждать практических шагов Европы вечно, и эта ситуация должна проясниться, как можно скорее.

Санаи добавил, что Иран останется в ядерной сделке до тех пор, пока он выигрывает от этого соглашения.

Что касается внешней политики США, нестабильность в мире сейчас является результатом односторонности США, отметил иранский дипломат.

Он отметил, что иранская экономика раньше в основном (около 80 процентов) была зависима от нефтедолларов, но теперь эта зависимость составляет менее 40 процентов.

В северо-западном Иране появилась новая железная дорога.

На этой неделе, в присутствии президента Ирана Хасана Роухани, в северо-западном Иране был открыт новый 182-километровый железнодорожный маршрут.

В проект было инвестировано 5,13 триллиона риалов (более 39 миллионов долларов). Железная дорога имеет возможность перевозить один миллион пассажиров и 1,5 миллиона тонн грузов в год, сообщает IRNA.

Часть маршрута, связывающего Марадже в Восточном Азербайджане с Махабадом в провинции Западный Азербайджан (85 км), была открыта ранее в 2013-2014 годах.

Открытие остальных 97 километров означает, что две северо-западные иранские провинции (Восточный и Западный Азербайджан) теперь связаны с национальной железнодорожной сетью.

Сообщается, что проект создал 180 прямых рабочих мест. В отчетах говорится, что он поможет сэкономить 50 миллиардов риалов (380 000 долларов США) в год.

Как было объявлено в прошлом году правительством, данная железная дорога была одним из пяти крупнейших железнодорожных проектов, которые должны были связать между собой провинциальные столицы Ирана и национальные железнодорожные сети.

Эта железная дорога считается третьим приоритетным проектом из пяти. Два других (один соединяющий столицу с городом Хамадан на юго-западе, а другой, соединяющий Керманшах с самой западной частью страны) были открыты в мае 2017 года и марте 2018 года, соответственно.

Количество банковских кредитов в Иране выросло на 14,2 %

В течение первых семи месяцев текущего 1397 иранского финансового года, с 21 марта по 22 октября 2018, банки и кредитные учреждения Ирана предоставили 3,58 квадриллиона риалов (27,33 млрд. долларов США) различным секторам, говорится в сообщении Центрального банка Ирана.

Согласно отчету на веб-сайте регулятора, кредиты выросли на 445,2 трлн. риалов (3,39 млрд. долларов США) или на 14,2% по сравнению с соответствующим периодом прошлого года, и были предоставлены, по оценкам, 5,22 млн. заемщиков.

Как обычно, сектор услуг оказался на вершине списка с 2,91 млн. кредитов на 1,46 квадриллиона риалов (11,15 млрд. долларов). За ним последовали промышленные и горнодобывающие компании, которые заимствовали 993,31 трлн. риалов (7,58 млрд. долларов).

Иранское нефтяное месторождение Форузан увеличит добычу газа

После завершения первого этапа плана по сбору попутного нефтяного газа на месторождении "Фороузан" в Персидском заливе, к концу текущего 1397 иранского финансового года (20 марта 2019) на региональные газоперерабатывающие установки будет передано около 15 млн. кубометров природного газа.

"Укладка труб с месторождения Форузан и до острова Харг завершена. Газ будет транспортироваться через четыре месяца", - сообщается на сайте Национальной иранской нефтяной компании.

Нефтяное месторождение Форузан расположено на иранском континентальном шельфе в 100 км к юго-западу от острова Харг в Персидском заливе. Добыча нефти на нем была начата в 1975 году.

Нефть с месторождения Форузан транспортируется на расположенный на острове Харг нефтетерминал по 20-дюймовому морскому нефтепроводу.

Китайская компания CNPC тормозит разработку 11-ой фазы иранского месторождения "Южный Парс"

Китайская компания "China National Petroleum Corporation" откладывает свое решение о разработке 11-ой фазы гигантского иранского месторождения "Южный Парс" в Персидском заливе.

Китайская компания, ставшая одним из разработчиков этого проекта, до сих пор не приступила к выполнению каких-либо операций на месторождении, заявил заместитель министра нефти Ирана по международным делам, сообщает Financial Tribune.

"Отменив свое соглашение о разработке месторождения, французская энергетическая компания "Total" в прошлом месяце представила документы проекта своему партнеру CNPC. Однако CNPC ничего не сделала до сих пор", - сказал Амир Хоссейн Заманиния.

Было проведено несколько встреч между нефтяными специалистами Ирана и компаний для обсуждения деталей передачи доли.

Товарооборот между Ираном и 28 государствами-членами ЕС вырос на 7,5%

Товарооборот между Ираном и 28 государствами-членами Европейского союза в течение первых трех кварталов 2018 года составил 14,89 млрд. евро, что на 7,5% больше, чем в аналогичном периоде прошлого года.

Иран экспортировал в страны ЕС товаров на более чем 8,3 млрд. евро, что свидетельствует о 25,1-процентном росте, в то время как импорт товаров составил 6,59 млрд. евро, что на 8 % меньше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, сообщает Financial Tribune.

Пятью крупнейшими торговыми партнерами Ирана за этот период были Италия, Испания, Германия, Франция и Греция с товарооборотом более 3,78 млрд. евро, 2,31 млрд. евро, 2,28 млрд. евро, 2,25 млрд. евро и 1,11 млрд. евро, соответственно.

Иран критикует международные правозащитные организации за слабую реакцию на убийства детей в Йемене и Палестине

Заместитель главы судебной власти Ирана по правовым вопросам Забихолла Ходайян раскритиковал международные правозащитные организации за их слабую реакцию на преступления, совершенные против йеменских и палестинских детей во время войны и конфликтов.

"Мы считаем, что права человека не должны быть инструментом достижения политических целей. Неумение международных органов честно противостоять нарушителям прав детей и подростков в некоторых странах является источником глубокого сожаления", - сказал Ходайян на встрече с сотрудником ЮНИСЕФ по защите детей Изабеллой Кастрогюванни в Тегеране в среду, сообщает Fars News.

Он напомнил о жестокостях коалиции Саудовской Аравии против угнетенных йеменских детей и о преступлениях, совершенных Израилем против палестинского народа, особенно детей, и выразил сожаление в связи с тем, что международные органы не предпринимают никаких надлежащиъ мер для предотвращения и осуждения этих преступлений.

В течение последних трех лет жестокой войны, осуществляемой коалицией во главе с Саудовской Аравией, в Йемене умерли от голода около 85 000 детей.

Официальные данные ООН говорят, что со времени начала бомбардировок коалицией во главе с Саудовской Аравией, в Йемене было убито более 10 000 человек. По другим данным, эта цифра может составлять 56 000 убитых.

Ряд западных стран, США и Великобритании, в частности, обвиняются в соучастии в продолжающейся агрессии, поскольку они снабжают режим Эр-Рияда современным оружием и военной техникой, а также оказывают материально-техническую и разведывательную помощь.

Иран нашел способы получить платежи за сырую нефть, несмотря на санкции США

Глава Центрального банка Ирана (CBI) Абдолнассер Хеммати объявил в среду, что страна нашла способы получить платежи за сырую нефть, поставляемую в Южную Корею, Китай и Индию, несмотря на санкции США.

"У нас много обменов с другими государствами, в том числе с Южной Кореей, Китаем и Индией, и мы можем импортировать их товары взамен экспорта сырой нефти им", - сказал Хеммати журналистам в кулуарах заседания кабинета министров в Тегеране, сообщает Fars News.

"Мы можем поменять валюты этих стран по-разному, но нам не нужно упоминать эти способы и раскрывать их врагам", - добавил он.

Хеммати также подчеркнул, что Иран обладает достаточными валютными резервами в стране и за ее пределами, которые могут быть использованы в случае необходимости.

Глава CBI в начале этого месяца также объявил, что его страна проводит позитивные переговоры с 8 государствами, которым были предоставлены отсрочки от санкций США за покупку нефти из Тегерана.

Хеммати подчеркнул, что США не смогли реализовать свою политику, чтобы нейтрализовать экспорт сырой нефти из Ирана, заявив, что Тегеран проводит серьезные и позитивные переговоры с 8 странами, которые были освобождены от эмбарго на нефть.

Он также подчеркнул усилия Ирана по снижению зависимости от нефтяных доходов, заявив, что не нефтяной экспорт страны составил $27 млрд. за первые 7 месяцев текущего иранского года (начался 21 марта).

"Экспорт увеличился на 13% по сравнению с тем же периодом прошлого года", - сказал Хеммати.

Иран подписал несколько контрактов с компаниями из ЕС по оснащению порта Чабахар

Высокопоставленное должностное лицо из Иранской организации портов и морского судоходства (PMOI) объявило в среду, что страна подписала несколько контрактов с европейскими компаниями, по дальнейшему оснащению стратегического порта Чабахар, несмотря на санкции США.

"Поставка оборудования для порта Шахид Бехешти в Чабахаре снова была включена в повестку дня", - заявил в среду член правления PMOI Мохаммад Реза Аллахьяр, сообщает Fars News.

"С этой целью был подписан ряд контрактов, а европейские компании будут сотрудничать с нами в этой области, и будет закуплено специальное оборудование, включая дноуглубительные машины", - добавил он.

Провинциальный генеральный директор PMOI в юго-восточной иранской провинции Систан и Белуджистан Бекруз Агайи объявил в начале этого месяца, что более 30 миллионов евро было инвестировано в секцию логистики порта Чабахар с начала текущего 1397 иранского календарного года (с 21 марта 2018 года).

Руководитель провинциального отделения PMOI отметил, что "Порт Чабахар играет важную роль в региональных и международных транспортных маршрутах".

Он подчеркнул, что порт Чабахар является "важным и дешевым способом для не имеющих выхода к морю стран, таких как Афганистан, подключиться к открытым морям".

Тот факт, что Иран вложил более одного миллиарда долларов в первую фазу строительства порта Шахид Бехешти в Чабахаре для возведения инфраструктуры, показывает, насколько важен этот порт, сказал Агайи.

Он рассказал, что транзит 110 000 тонн пшеницы и зерна в Афганистан является примером, демонстрирующим важность морских перевозок.

Говоря о том, что Порт Чабахар известен как "Ворота народов", Агайи добавил, что факт освобождения этого порта от санкций США будет способствовать продвижению этого порта на международном уровне.

Военные возможности Ирана изменили оценку Ирана врагами

Заместитель командующего КСИР Ирана бригадный генерал Хоссейн Салами заявил в среду, что военные возможности Ирана изменили оценку Ирана врагами, и они больше не угрожают Ирану военным вариантом.

"Сегодня мы устранили возможности врагов угрожать нам военными вариантами, и если они ошибутся в своей оценке, мы заставим их это исправить", - заявил в среду вечером бригадный генерал Хоссейн Салами на церемонии в Тегеране, на которой присутствовали представители народного ополчения "Басидж", сообщает Mehr News.

Салами рассказал, что сила сдерживания Ирана заслуживает доверия, и противник сегодня прибегает к тому, чтобы тратить средства на прекращение существования иранского народа, проводя экономическую войну против страны.

Старший военный чиновник далее отметил, что враг превратил каждую часть иранской экономики и жизни людей в поле битвы с целью заставить людей чувствовать себя разочарованными в исламском строе.

Заместитель командующего КСИР отметил: "Сегодня мы надеемся больше, чем когда-либо".

Он осудил Дональда Трампа за то, что тот назвал иранскую нацию террористами, подчеркнув, что Иран, как никогда, сломает вражеские заговоры, опираясь на внутренние ресурсы.

Россия и Иран обсуждают расширение транспортных связей

Министр дорог и городского развития Ирана Мохаммад Эслами и министр транспорта России Евгений Дитрих встретились в среду в Москве, обсуждая пути развития двустороннего сотрудничества.

Официальные лица встретились в кулуарах "Недели транспорта России-2018", которая проходит 20-22 ноября в Художественной галерее "Гостиный двор" в Москве, сообщает Tehran Times.

В ходе встречи, стороны подчеркнули необходимость развития железнодорожного сотрудничества, ускорения совместных проектов и необходимости сотрудничества по завершению международного транспортного коридора Север-Юг.

Международный транспортный коридор Север-Юг начинается с Хельсинки в Финляндии и проходит через Россию, Азербайджан и Иран заканчивается в Мумбаи, Индия.

Министр Ирана также провел отдельную встречу с президентом ОАО "РЖД" Олегом Белозеровым.

Президент Ирана поддержал слова главы МИД в отношении отмывания денег в стране

Президент Ирана Хасан Роухани в среду защитил недавние замечания министра иностранных дел Мохаммада Джавада Зарифа об отмывании денег, заявив, что не только Иран, но весь мир страдает от отмывания денег, сообщает Tehran Times.

В интервью газете "Хабар Онлайн", опубликованном 10 ноября, Зариф сказал: "В конце концов, отмывание денег является реальностью в нашей стране, и многие из них выигрывают от отмывания денег".

Он добавил, что те, кто зарабатывает миллиарды долларов от отмывания денег, тратят миллионы долларов, чтобы предотвратить принятие законопроектов, требующих большей финансовой прозрачности.

Комментарии вызвали волну возмущенных ответов от некоторых консервативных политиков, которые призывали к импичменту министра иностранных дел и потребовали от Зарифа, чтобы он привел конкретные доказательства и примеры.

Выступая на заседании кабинета министров в среду, Роухани сказал: "Почему мы боремся с такими очевидными проблемами? Да, весь мир страдает от отмывания денег. Покажите мне хотя бы одну страну во всем мире, в которой отмывание денег не происходит, и покажите мне хотя бы одну страну во всем мире, в которой коррупции, наркотических средств и поддельных продуктов не существует".

"Мы все должны стремиться к борьбе с отмыванием денег и коррупцией", - сказал он, риторически спросив: "Почему мы так много спорим друг с другом?".

Главного иранского дипломата также вызвали для более подробного объяснения в Комитет по национальной безопасности и внешней политике меджлиса, заставив его повторить, что он не обвинял ни одно государственное учреждение по отмыванию денег.

В понедельник, начальник судебной системы страны аятолла Садек Амоли Лариджани подверг критике замечания Зарифа, заявив: "Если в стране существует широко распространенное отмывание денег, почему вы не сообщили об этом в судебную систему?".

Амоли Лариджани предупредил, что власти "не должны произносить слова, которые будут вонзены в сердце системы, как кинжал".

Во вторник депутат Хоссейн-Али Хаджи-Делигани заявил, что ходатайство об импичменте Зарифа из-за его неспособности предъявить доказательства своим словам, было составлено, и подписи собираются, сообщает Mehr News.

Отвечая на критику, Роухани далее сказал, что в Иране существуют коррупция, взяточничество и наркомания, и "мы не должны сердиться на кого-то, кто заявляет об этих проблемах".

Глава аппарата президента Ирана Махмуд Ваези также открыто поддержал министра иностранных дел. "Позиция Зарифа верна, и на самом деле это позиция администрации", - сказал он журналистам в кулуарах заседания кабинета министров в среду.

Ваези выразил сожаление, что "несмотря на свою правильную позицию, некоторые люди атакуют г-на Зарифа из-за их вражды к нему за некоторые из мер, которые он принял".

МИД Ирана опроверг слухи о выходе Ирана из ядерного соглашения

Пресс-секретарь иранского МИД назвал некоторые новости, опубликованные в виртуальном пространстве, о подготовке Министерства иностранных дел Ирана к выходу из Совместного всеобъемлющего плана действий (JCPOA) ложными высказываниями.

Он отметил, что распространение слухов об этом, негативно влияет на рынок, и они инспирированы некоторыми местными и зарубежными кругами, сообщает IRNA.

Бахрам Касеми подчеркнул, что слухи о подготовке выхода Ирана из ядерного соглашения, "безусловно, ложные, необоснованные и целенаправленные".

По данным IRNA, некоторые виртуальные сети, связанные с монетным и валютным рынками, распространили данные слухи.

Ассоциация участников рынка больших данных расширила связи

Анна Устинова

Ассоциация участников рынка больших данных будет сотрудничать с Медиа-Коммуникационным союзом (МКС), а также вести диалог о сотрудничестве с Аналитическим центром при правительстве РФ (АЦ) и Российской ассоциацией электронных коммуникаций (РАЭК). Вчера же в ходе конференции RIW-2018 ассоциация подписала меморандум о сотрудничестве с Институтом развития интернета (ИРИ). Участники соглашения намерены совместно разработать кодекс этики в области использования данных.

Ассоциация участников рынка больших данных и Институт развития интернета вчера на Russian Internet Week 2018 (RIW) подписали меморандум о сотрудничестве. Напомним, что в октябре ПАО "МегаФон", Mail.Ru Group, oneFactor, АО "Тинькофф Банк", ООО "Яндекс" и ПАО "Сбербанк" создали Ассоциацию участников рынка больших данных (см. новость ComNews от 18 октября 2018 г.). Позднее к ней присоединилось АО "Газпромбанк". Основная цель ассоциации - создание условий для развития технологий и продуктов в сфере больших данных в России.

Ассоциация и ИРИ собираются совместно разработать кодекс этики в области использования данных к августу 2019 г. Ассоциация больших данных и ИРИ также будут готовить консолидированные предложения по реализации государственных мер поддержки развития сферы данных, а также другие инициативы и правила в этой области. Кроме того, стороны будут содействовать повышению осведомленности граждан о технологиях обработки данных и форматах отраслевого взаимодействия между участниками рынка.

Директор ИРИ Сергей Петров сообщил журналистам, что для института - это первый практический шаг при взаимодействии с ассоциацией. "Данный меморандум - первый важный шаг на пути к выработке системного подхода к работе с данными с учетом интересов не только бизнеса, но и государства и граждан. ИРИ выступает площадкой для выстраивания межотраслевого диалога для развития интернет-индустрии, и мы всегда рады открытой позиции участников рынка. Кодекс, который мы планируем разработать в диалоге с интернет-индустрией, должен стать основой принципов взаимодействия участников сферы данных и, при необходимости, базой для регуляторных инициатив", - прокомментировал событие Сергей Петров.

Президент ассоциации и по совместительству операционный директор "МегаФона" Анна Серебряникова сообщила журналистам о том, что организация будет сотрудничать с Медиа-Коммуникационным союзом. Также ассоциация ведет диалог с АЦ и РАЭК.

Ассоциация создала внутри объединения четыре комитета - стратегический, технологический, комитет по PR-взаимодействию и правовой. До конца года участники планируют определиться с тем, кто войдет в эти комитеты.

Как подчеркнула Анна Серебряникова, ассоциация будет придерживаться прозрачных правил оборота данных. Туда войдут следующие постулаты: разграничение больших данных, персональных и иных данных, информирование клиентов и просвещение граждан, единые стандарты безопасности, единая методология обезличивания, взаимодействие с системами государственных данных, разработка кодекса этики и применение международного опыта и отказ от излишнего нормативного регулирования больших данных.

К слову, ассоциация восприняла внесенный в Госдуму недавний законопроект о регулировании больших пользовательских данных (см. новость ComNews от 25 октября 2018 г.) отрицательно. "Что касается регулирования, мы бы хотели начать с soft-law, с меморандумов, кодексов, общих норм и правил, а потом уже пытаться уложить это в нормативную форму. В первую очередь, мы должны понять, как мы хотим регулировать эту сферу, а уже потом вырабатывать конкретные формулировки", - подчеркнула Анна Серебряникова.

Глава ассоциации заметила, что пока никакой коммерческой составляющей у организации нет. Однако она допустила, что есть единственное направление, которое может когда-нибудь стать коммерческим, - это взаимодействие со стартапами. По ее словам, участники ассоциации хотели бы предоставлять данные, которые есть у них, для того чтобы стартапы пробовали свои модели и искали правильные механизмы взаимодействия. "Сначала мы будем это делать на бесплатной основе, в виде "песочницы", - пояснила Анна Серебряникова. Ожидается, что бесплатно данные для стартапов ассоциация начнет предоставлять в начале следующего года. Однако она добавила, что если это направление будет стремительно развиваться, то могут возникнуть и коммерческие модели.

Кирилл Коктыш: Белоруссия берет «по совести»

Российско-белорусские отношения в нефтегазовой сфере вступают в новую стадию. С 1 ноября Россия приняла решение минимизировать поставки нефтепродуктов в Белоруссию по меньшей мере до конца 2019 г. Одновременно Минск и Москва приступили к обсуждению компенсации потерь, которые Белоруссия понесет от налогового маневра в российской нефтяной отрасли, – определенные рамочные решения, похоже, уже приняты, но детали пока не обнародованы.

На первый взгляд может показаться, что Белоруссия в этой ситуации оказалась в крайне затруднительном положении, однако у ее президента Александра Лукашенко обязательно найдутся аргументы, позволяющие рассчитывать на максимальные компенсации выпадающих доходов.

Главный из этих аргументов, если оставить в стороне известную стилистику переговоров Лукашенко, – надежность Белоруссии в качестве партнера России в торговле углеводородами на мировом рынке, считает один из ведущих экспертов по российско-белорусским отношениям доцент МГИМО Кирилл Коктыш. По его мнению, система, выстроенная Лукашенко, гарантирует, что Россия в этой сфере не столкнется с «украинскими» рисками вне зависимости от того, кто будет руководить Белоруссией дальше.

«НиК»: Каковы ближайшие последствия последних решений России для внутреннего рынка нефтепродуктов и бюджета Белоруссии? Не испытает ли он ценовой шок?

– Белорусские цены на нефтепродукты всегда были зеркально уравновешены с российскими и максимально к ним приближены. Все колебания на российском рынке, как правило, повторяются и на белорусском. Сопоставимую цену выгоднее и проще держать в том числе и для того, чтобы избежать спекулятивных потоков при пересечении нефтепродуктами границы. Белоруссия и Россия – это сообщающиеся сосуды. При открытой границе с Россией проводить в Белоруссии принципиально иную политику на таком массовом рынке, как нефтепродукты, особенно не получится.

Поэтому российский налоговый маневр на белорусский рынок, конечно, повлияет, поскольку он будет вести к нарастающему выпадению доходов из белорусского бюджета.

Как эти доходы можно компенсировать, насколько я могу судить, обсуждалось в ходе трех осенних встреч на высшем уровне между Путиным и Лукашенко. Во время последней встречи, состоявшейся в Могилеве, какая-то формула была найдена, принципиальные вопросы решены, хотя конкретные механизмы не были озвучены публично. Каким будет формат компенсации – прямым, косвенным или еще каким-либо, – можно пока только спекулятивно рассуждать. Общая логика понятна: если вы находитесь с кем-то в партнерских отношениях и ваш партнер меняет правила игры, то решить, каким будет выход, можно только совместно.

«НиК»: Еще в сентябре зампред «Белнефтехима» Владимир Сизов признал в интервью ведомственному изданию, что «сейчас, когда цены на сырье для белорусских НПЗ выравниваются с мировой конъюнктурой, ведется работа, результатом которой должно стать формульное ценообразование на нефтепродукты в зависимости от цен на нефть», и обтекаемо заметил, что выработка искомой формулы идет непросто. Насколько активно возможное подорожание горючего обсуждается в белорусских СМИ и соцсетях? Можно ли сравнивать резонанс этой темы с Россией?

– Для Белоруссии эта тема не настолько горячая в том числе потому, что цена на нефтепродукты в стране, по большому счету, везде одинаковая – это касается и государственных АЗС «Белнефтехима», и частных заправок.

Поэтому все понимают, что цена на горючее в стране регулируется государством, что нет отдельной «войны» государства с нефтяниками с разными интересами – вместо этого государство предпринимает попытки сбалансировать рынок и все находятся по одну сторону баррикад.

В Белоруссии рынок нефтепродуктов регулировать гораздо проще просто потому, что масштабы экономики другие по сравнению с Россией. В Белоруссии можно предпринимать эффективные меры регулирования при самом тщательном контроле государства – в России для этого просто не хватает ресурсов.

«НиК»: В какой степени, по вашему мнению, на решении России сократить поставки нефтепродуктов в Белоруссию сказалось то, что значительная их часть, как утверждается, реэкспортировалась Белоруссией на Украину?

– Все-таки главной причиной было то, что доходы от этих нефтепродуктов выпадали из российского бюджета. Но если говорить о поставках нефтепродуктов на Украину через Белоруссию, то большая часть поставщиков – это российские компании. Поэтому речь шла не о пресечении недружественной схемы, где главным бенефициаром была Белоруссия, а механизма, которым в полной мере пользовались компании из России. Белоруссия выступала неким демпфером, через который можно было проводить сделки в полном соответствии с законодательством.

«НиК»: Будет ли теперь Белоруссия снижать объемы поставок топлива на Украину? Есть точка зрения, что этот рынок для нее даже более важен, чем Европа, поскольку он является высокомаржинальным.

– Естественно, выпадение российских нефтепродуктов скорректирует поставки на Украину, но не за счет внутреннего потребления, для которого Белоруссия производит достаточно топлива. По большому счету, масштабный украинский рынок для белорусских нефтепродуктов возник не так давно, во многом в связи с конфликтом на Украине.

Он действительно бывает высокомаржинальным, но он не очень стабилен, и говорить, что он способен потеснить европейский рынок, не приходится.

«НиК»: В чем выражается нестабильность украинского рынка для Белоруссии?

– Причин много. Ситуация, когда права собственности постоянно оспариваются и перераспределяются – а именно это на Украине и происходит в последние годы, – не способствует восприятию этого рынка в качестве долгосрочного и устойчивого. Вне зависимости от тех контрагентов на Украине, с которыми работают белорусские поставщики, продолжающееся перераспределение собственности означает, что украинский рынок будет трансформироваться и дальше, причем резко и непредсказуемо, а это значит, что есть риск невыполнения обязательств. Поэтому вряд ли в Белоруссии воспринимают украинский рынок так же, как рынки России и Европы, которые имеют под собой большой исторический фундамент.

«НиК»: С чем связана активизация движения Белоруссии в ВТО – власти страны говорят о перспективах вступления в эту организацию в ближайшие год-два? Как это событие может отразиться на положении Белоруссии на европейском рынке нефтепродуктов?

– Мне кажется, основной мотив вступления Белоруссии в ВТО связан с тем, чтобы не выделяться из числа других стран. Россия и другие ключевые партнеры Белоруссии уже являются членами ВТО, и здесь можно увидеть желание стоять с ними в одном ряду. Другое дело, что сама ВТО трансформируется.

Сначала это был некий привилегированный клуб, потом это была организация, которая дискриминировала страны, в этот клуб не входящие, а теперь ВТО превратилась в структуру, членство в которой, наверное, нужно ради престижа, но уже не дает каких-то бонусов и не предотвращает дискриминацию.

Вряд ли вступление Белоруссии в ВТО повлечет за собой какие-то практически последствия – эта организация все меньше влияет на непосредственно экономические процессы.

«НиК»: Белорусская сторона не раз говорила о необходимости развития общего рынка нефтепродуктов и газа в ЕАЭС. Соответствует ли духу и букве евразийского партнерства решение России ограничить экспорт нефтепродуктов в Белоруссию только принципиально необходимыми их видами?

– Противоречие здесь примерно такое же, как между красным и круглым. Налоговый маневр в России и ЕАЭС – это две разные реальности. К тому же задача формирования единого рынка нефтепродуктов России и Белоруссии ставилась еще при организации Союзного государства в 1999 г. Белоруссия неоднократно поднимала вопрос о доступе к внутрироссийским ценам на нефтепродукты, но Россия неизменно настаивала на том, что это должно произойти только к 2024 г.

Теперь в связи с налоговым маневром под вопросом оказывается сам смысл этого доступа: останутся ли внутренние цены на нефтепродукты в России ниже или же они автоматически будут равны внешним ценам?

Пока ответ на этот вопрос остается неясным. Возможно, что налоговый маневр в России вообще снимет понятие «внутренних цен» с повестки дня. Да и 2024 г. еще не скоро.

«НиК»: Какие основные экономические аргументы Белоруссия может привести для России в пользу максимальных компенсаций потерь от налогового маневра? Или же аргументация будет больше эмоциональной?

– Есть много чисто прагматических факторов. Белоруссия – ключевой партнер России по торговле углеводородами, в зависимости от конъюнктуры рынка через белорусскую территорию проходят $100-120 млрд в год. В лучшие времена таких партнеров было два, вторым была Украина. И тот факт, что после событий на Украине Белоруссия не ставит под угрозу транзит углеводородов из России, а продолжает обеспечивать безопасность и стабильность, и является выполнением ее партнерских обязательств в этом бизнесе.

Те несколько миллиардов долларов, которые Белоруссия ежегодно получает от этого транзита и которые либеральные эксперты называют «российскими дотациями» для Белоруссии, в самой Белоруссии считают справедливой долей маржи в общем бизнесе.

Украинские риски повлекли для России строительство двух очередей «Северного потока», «Турецкого потока» – сколько все это стоило в денежном выражении и сколько потребовало политических усилий, хорошо известно. То обстоятельство, что с Белоруссией даже близко не возникает подобных вопросов, с лихвой окупается белорусской долей в углеводородном транзите. Эта доля соразмерна рискам, я бы даже сказал, совестлива.

«НиК»: В какой степени отсутствие этих рисков объясняется ролью личности в истории, в смысле – фактором Лукашенко?

– Думаю, что эти риски в принципе не проявятся. Лукашенко создал институционализированную систему, которая будет работать вне зависимости от присутствия или отсутствия конкретного чиновника. Все институциональные механизмы, которые можно было задействовать на сравнительно небольшой территории, в Белоруссии работают если не как часы, то в максимально близком к этому режиме. Созданная Лукашенко система будет еще очень долго воспроизводить себя просто потому, что она уже построена и функционирует.

«НиК»: Лукашенко неоднократно заявлял о необходимости искать альтернативных России поставщиков нефти для белорусских НПЗ, такие поставки время от времени делались (из Азербайджана, Ирана и т. д.), но всякий раз в «тестовом» режиме. Могут ли последние решения России стать новым стимулом для этого?

– С рыночной точки зрения российская нефть для Белоруссии всегда будет вне конкуренции. Периодические демарши, которые время от времени возникали, были не только попыткой найти альтернативных поставщиков, но и понятными переговорными жестами, вполне осмысленной игрой. Любой субъект, имеющий возможность монопольного давления, – российское правительство тут совершенно не исключение – будет использовать эту возможность по полной программе. Можно вспомнить фразу покойного Черномырдина во время газового конфликта с Туркменией: «Если хотите, можете транспортировать свой газ у себя в карманах». Это был случай, когда давление оказалось чрезмерным – Туркменистан просто нашел альтернативных поставщиков, а России от этого не стало лучше.

«НиК»: Туркмении тоже вряд ли стало лучше – судя по доносящимся оттуда новостям, в стране жесточайший кризис.

– Там вопрос заключается в том, делятся элиты своими доходами с населением или не делятся. Но проблема поиска новых рынков Туркменией была решена – еще первый президент Туркмении Сапармурат Ниязов смог устойчиво вписаться в китайский рынок, сильно подорвав на тот момент конкурентные позиции «Газпрома». Не случилось бы этих противоречий с Туркменией, Россия могла бы обсуждать с Китаем гораздо лучшие условия по цене на газ. Поэтому то, что Лукашенко торгуется с Россией, причем торгуется жестко, – правильное и разумное поведение, позволяющее заключать сделки, которые каждая из сторон затем считает достаточно удачными.

«НиК»: Можно ли ожидать новых попыток поиска альтернативных поставщиков, если компенсации за налоговый маневр белорусскую сторону вдруг не удовлетворят?

– Не очень понятно, откуда эти поставщики могут взяться. Белоруссия давно демонстрирует интерес к развитию сотрудничества с Ираном, но делать это можно, опять же, только через Россию. Нефть, опять же, в карманах не повезешь, нужна инфраструктура для ее транспортировки. В этом плане на сегодняшний день альтернативы российской нефти не предвидится.

А если учесть, что после ввода в строй Белорусской АЭС энергетический баланс Белоруссии станет сильно профицитным, то можно будет признать, что вопрос с энергобезопасностью страна решила всерьез и надолго. Есть расчет и на то, что благодаря АЭС Белоруссия сможет снизить долю нефтепродуктов в экспорте.

«НиК»: Есть ли у нового премьера Белоруссии Сергея Румаса, который ранее возглавлял Банк Развития Белоруссии, собственная платформа экономической политики, включая доктрину в нефтегазовой сфере, или же это очередная техническая фигура?

– В существующей модели белорусской политики премьеру может доставаться только тактика, а стратегия будет прерогативой президента, который определяет стратегию и по Конституции. Меняется стиль исполнения уже выработанного курса, возможно, будут другие инструменты, но не идет речи о том, что новый премьер будет генерировать какую-то альтернативную стратегию.

«НиК»: С предыдущим правительством Лукашенко расстался не очень доброжелательно. Относилось ли к нефтегазовым вопросам его заявление о «пофигическом отношении правительства к поручениям президента»?

– Это высказывание было связано с ошибками в управлении. Предыдущий премьер-министр не смог полноценно справиться с модернизацией и строительством ряда инфраструктурных объектов, в том числе тех, которые планируется задействовать для участия в китайской инициативе «Один пояс – один путь», где Белоруссия должна стать единственным пока транспортно-логистическим хабом за пределами Китая. Этот проект для Белоруссии, возможно, даже более важен, чем все, что связано с нефтью.

Беседовал Николай Проценко

Белоруссия. Россия > Нефть, газ, уголь. Госбюджет, налоги, цены > oilcapital.ru, 21 ноября 2018 > № 2843092 Кирилл Коктыш

«Все позволено» и новая уязвимость

Неизбежен ли «Карибский кризис» в киберпространстве?

В.А. Орлов – профессор МГИМО-Университета МИД России, заведующий Центром глобальных проблем и международных организаций Дипломатической академии МИД России, основатель ПИР-Центра.

Резюме Диалог по кибервопросам становится в условиях кровожадной внутриполитической борьбы в США проблематичным. В этой связи, неудивительно, что ряд экспертов в Соединенных Штатах ожидает применения Россией кибероружия как неизбежности: око за око…

Дело было 18 лет тому назад. Мне принесли рукопись книги. Называлась она «Информационные вызовы национальной и международной безопасности». Это сейчас проблематика международной информационной безопасности (МИБ) – или «кибербезопасности», как ее, сильно упрощая, еще называют – у всех на слуху и находится в топе глобальных угроз. А тогда о МИБ не то чтобы никто не говорил: говорили, конечно, особенно в узких экспертных кругах, но как-то «через запятую», и эта проблема оказывалась на заднем плане. А вскоре случилось 11 сентября, и угроза международного терроризма на время затмила все остальные.

Листая старые страницы

Но достаточно мне было пролистать принесенную мне рукопись, как я понял: речь идет об аналитическом труде неординарного калибра. И о глобальной угрозе калибра гораздо большего, чем мне самому казалось до той поры.

Особенное внимание в работе уделялось сценариям кибервойн… хотел сказать «кибервойн будущего», однако авторы справедливо обращали внимание, что это уже «войны настоящего». Авторы книги предупреждали о возможности перерастания киберконфликта в ракетно-ядерный. Они были убеждены, что при двустороннем вооруженном конфликте совершенно непредсказуемой является реакция стороны, подвергшейся воздействию информационного оружия: «Может сложиться ситуация, когда выявление факта применения информационного оружия даже в очень ограниченном масштабе может привести к «испугу» и предположению, что вскрыта только «вершина айсберга» информационной атаки. Вслед за таким выводом может последовать ограниченное или массированное применение ядерного оружия».[1]

«Запретить разработку и использование информационного оружия на нынешнем этапе вряд ли удастся, как это сделано, например, для химического или бактериологического оружия, – делали авторы неутешительный вывод. – Понятно также, что ограничить усилия многих стран по формированию единого глобального информационного пространства невозможно. Поэтому развязки возможны только на пути заключения разумных соглашений, опирающихся на международное право и минимизирующих угрозы применения информационного оружия»[2].

Рукопись я тогда без промедления опубликовал, и вышедшая книга не прошла незамеченной. Хорошо помню ажиотаж на брифинге в пресс-центре МИД РФ по случаю ее выхода.

Голые и напуганные

Прошло 18 лет. За эти годы беспрецедентно шагнули вперед информационные технологии. Интернет стал сродни кислороду: отключи – и люди задохнутся; зависимость от интернета сделалась тотальной. Об информационных войнах теперь не пишет только ленивый, а в студенческой среде будущих международников про кибер хотят писать свои выпускные работы гораздо больше студентов, чем про ядерку. В ООН год не один год заседала Группа правительственных экспертов (ГПЭ), обеспокоенных проблематикой МИБ[3]. Простые люди чувствуют себя перед угрозами, исходящими из информационного пространства, используя название известного телешоу, будто «голые и напуганные». «Голые» – потому что ничем не защищены. «Напуганные» – потому что знают, что ничем не защищены. Страх и растерянность, граничащие с паникой и паранойей, то и дело окутывают, будто смог, целые страны.

И несмотря на все это, – воз и ныне там. Международное сообщество за все эти годы ни на йоту не приблизилось к выработке того, что могло бы стать «киберДНЯО» - юридически обязывающим договором о нераспространении кибероружия, который поставил бы заслон перед информационными войнами. «Это невозможно. В отличие от ядерного оружия, в случае с кибероружием мы далеко не всегда сможем идентифицировать источник атаки. Больше того, мы почти никогда не сможем отделить государственные субъекты от негосударственных», – разводят руками маститые эксперты. Правда, не менее маститые эксперты не видят тут ничего невозможного: «Я бы предложила создать (…) международную конвенцию по нераспространению кибероружия и признанию невозможности для всех стран распространения кибероружия, - заявила Наталья Касперская, президент группы компаний InfoWatch. – Необходимо об этом говорить и стремиться к этому, чтобы все страны, особенно ведущие, такую конвенцию подписали»[4].

В качестве либо компромисса, либо первого шага по преодолению «кибербеспредела» выдвигаются идеи по выработке международных «кодексов поведения» в киберпространстве, например, оглашенный на днях президентом Франции «Парижский призыв к обеспечению доверия и безопасности в киберпространстве»[5] или документ по международным нормам кибербезопасности, представленный в 2014 г. корпорацией Майкрософт на саммите Global Cyberspace Cooperation в Берлине[6].

Действительно, первый шаг делать надо, и он не обязательно должен быть юридически обязывающим и всеобъемлющим – хотя и важно, чтобы уже на первом этапе были представлены интересы различных регионов мира. Однако общая слабость «мер по укреплению доверия» и к «кодексов поведения» – аморфность, неверифицируемость и необязательность для исполнения. ДНЯО – крупнейший международный договор ХХ века, ставший краеугольным камнем глобальной безопасности – тем и силен, что близок к всеохватности: в его юрисдикции –192 государства планеты. Глобальный характер информационных угроз требует и глобального ответа: договора, столь же авторитетного и универсального, каким в ядерной области является ДНЯО.

В этих условиях, не окончательным решением, но весомым шагом на пути к нему могли бы стать двусторонние соглашения между ключевыми субъектами информационного пространства. Однако кризис, который мы сегодня наблюдаем – и который на наших глазах усугубляется – в системе договоров по контролю над вооружениями – не позволяет говорить о реалистичности таких двусторонних юридически обязывающих соглашений в информационной сфере (или, если угодно, в области кибероружия) – по крайней мере, на ближайшую перспективу.

Значит, все позволено.

И вот это чувство вседозволенности, – оно пьянит. Оно развращает. О масштабах американских операций в киберпространстве мы догадывались и раньше. Но благодаря разоблачениям Эдварда Сноудена, сделанным в июне 2013 г., кое-что из тайного стало явным. Степень американского (и британского[7]) кибервмешательства по всему миру является беспрецедентной. Основной мишенью информационных атак со стороны американского государства оказалась горстка еще пока не только де-юре, но и де-факто суверенных государств, проводящих независимую внешнюю политику. Так, США неоднократно – и в основном успешно – применяли кибероружие против Ирана, в том числе и против его мирной ядерной инфраструктуры. Но все-таки центральным объектом для американских информационно-кибернетических операций была и остается Россия.

Новая уязвимость

Этим летом я пересек девятнадцать Соединенных Штатов. Говорил с простыми людьми где-нибудь в Оклахоме или в Вайоминге. Пытался разобраться, что тревожит «одноэтажную Америку» сегодня. И как простые американцы относятся к России. А относятся они к России в основном или хорошо, или никак. Никакой «русофобии», которой страдают вашингтонские элиты, я в американской глубинке не заметил… правда, если при наших разговорах был выключен телевизор. Но вот если телевизор был как на зло включен – и если он был включен не на спортивных каналах, а на новостных, – тогда в наши разговоры начинали вклиниваться совершенно сюрреалистичные мотивы: «российской угрозы»… «вмешательства России в американские выборы»… «косвенного контроля со стороны России за многими местными американскими СМИ», «коварства Кремля»… и т.п. Конечно, все это подавалось простым американцам под соусом «Путина – диктатора и душителя свободы». Правда, в ненависти американских СМИ к российскому президенту проглядывало и нечто фрейдистское, а именно – зависть: «Вот нам бы самим не помешало сейчас такого, как Путин; только своего; сугубо американского». Но если русофобии в американской глубинке я не встретил, зато вот что встретил: ощущение уязвимости. И здесь глубинка вполне совпадает с Вашингтоном, хотя в столице это ощущение уязвимости еще острее.

С чего бы это?

16 июля 1945 г. Соединенные Штаты обрели монополию над ядерным оружием, когда испытали атомную бомбу в Аламогордо под кодовым названием «Троица». Но чувство монополии и безнаказанности не прошло у Соединенных Штатов и 29 августа 1949 г., когда атомную бомбу испытал Советский Союз. Вроде бы исключительность США в ядерных вооружениях была подорвана… однако еще несколько лет разрыв в ядерных арсеналах наших двух стран был столь велик – и настолько он был в пользу Соединенных Штатов, – что те продолжали чувствовать себя комфортно и неуязвимо. И даже когда СССР стал сокращать разрыв в ядерных вооружениях, совершенствовать точность и дальность ракетных носителей, даже когда он 30 июня 1961 г. испытал на Новой Земле водородную «царь-бомбу», – и тогда Вашингтон не воспринимал Москву в ядерном соревновании на равных, ощущая себя уверенно-защищенно.

Понадобился Карибский кризис октября 1962 г., появление советских ракет и ядерного оружия на Кубе, в «подбрюшье» Соединенных Штатов, чтобы до американского руководства дошло: мир изменился. Ядерной неуязвимости Соединенных Штатов больше нет и не будет. Надо отдать должное президенту Джону Кеннеди. Когда читаешь расшифровки его совещаний в Белом доме в дни Карибского кризиса[8], видишь, день за днем, как он мужает, тщательно вникает в ситуацию, вникнув, удерживает своих министров и советников от сползания к ядерной войне, как находит в себе силы к компромиссу. И это несмотря на огромное внутриполитическое давление, на призывы «показать себя с русскими пожестче», «ответить со свой мощью», ведь Карибский кризис разворачивался за считанные дни до промежуточных выборов в Конгресс.

Уроки были извлечены. Через каких-то девять месяцев СССР и США ставят свои подписи под Договором о запрещении ядерных испытаний в трех средах (атмосфере, космосе и под водой), вокруг которого несколько лет топтались переговорщики и находили многочисленные предлоги, почему «нельзя подписывать»: а все потому, что не было политической воли лидеров, что не получали «сигнал сверху». Вскоре начинается работа над Договором о нераспространении ядерного оружия, чему не препятствует смена хозяина Белого дома после убийства Кеннеди. Понимание, что нельзя ставить судьбы своих стран, судьбы всего мира на грань ядерной катастрофы пришло как раз в разгар Карибского кризиса. Совместные советско-американские усилия по предотвращению распространения ядерного оружия в мире вкупе с двусторонне выстроенной системой ядерного сдерживания и архитектурой контроля над вооружениями позволили избежать сползания к бездне.

Конечно, нельзя игнорировать тот факт, что между ядерным и кибероружием имеются колоссальные различия. Как справедливо замечает Игорь Иванов, «ядерное оружие создавалось и развертывалось не в целях последующего применения, а для сдерживания потенциальных противников. Страх глобальной ядерной войны предполагал максимальную осторожность и высокую ответственность ядерных держав. С кибероружием дело обстоит иначе – мало кто сейчас считает, что его применение создает непосредственную угрозу всему человечеству. А потому соблазн применить может оказаться слишком большим. При этом кибероружие в значительной степени анонимно, кибератака может быть произведена практически из любой точки планеты, и реальный киберагрессор останется неопознанным, а следовательно – и ненаказанным»[9].

Страх перед кибероружием не синонимичен страху перед оружием ядерным. Но он тоже велик, и нарастает, и особенно мучителен как раз оттого, что нет того «золотого петушка», который позволил бы легко определить, с какой стороны – с запада ли, с востока, или еще откуда – «лезет рать».

Ощущение новой уязвимости, что по «невидимым сетям» вероятный противник (будь то негосударственный субъект или, с большей вероятностью, государство) может добраться и до систем управления ядерным оружием, и до личных электронных почтовых ящиков влиятельных лиц, и до систем подсчета голосования, и до объектов критической инфраструктуры[10], кого-то вводит в ступор, кого-то доводит до паранойи, а кого-то подталкивает к планированию зеркальных или асимметричных ответных действий «на поражение». Око за око, зуб за зуб. Даже если и око, и зуб – виртуальные. Хотя грань-то между виртуальным и реальным как раз и размывается, и так недалеко до того, чтобы слепым да беззубым остаться. Именно ощущение вот этой новой уязвимости – сродни ощущению времен Карибского кризиса, что на США направлены с Кубы советские ракеты – я все больше замечаю и в Вашингтоне, и за его пределами.

Я не хотел бы сейчас спекулировать по поводу того, что произошло или не произошло два года назад в отношении подготовки к американским президентским выборам. Для меня очевидно, что американские избиратели свой выбор сделали не под «внешним» влиянием, а исходя из своих собственных убеждений. Те, кто думают иначе, по-моему, не уважают свой собственный народ, считая, что он настолько подвержен внешней манипуляции. Вообще, «российская угроза», «российский след» для многих в Вашингтоне сегодня не более чем удобный повод «поквитаться» со своими внутриполитическими оппонентами. Поляризация американских элит зашла так далеко, что для драки здесь любые средства хороши. А Россия просто удобно попалась под руку, вот «российским следом» и швыряются друг в дружку.

Но, в то же время, настороженность в отношении России присутствует. И присутствует не только в стане демократов, но и в стане республиканцев, которых сегодня кто-то наивно причисляет к «русофилам». Ее причина – куда глубже, чем попытка докопаться до ответа на вопрос, вмешивалась ли Россия в американские выборы. Ее причина – как раз в этом ощущении новой уязвимости. Россия не вмешивалась… но ведь могла вмешаться… и еще может. Санкциями кибервойны не остановишь, а только масла в огонь подольешь.

Война

Потому что эта война уже идет. Кто-то не заметил? Впрочем, неудивительно, что не заметили. Потому что это вообще-то преимущественно невидимая война. Именно такая, которой и положено быть кибервойне[11].

Российские специалисты уже довольно давно определили характеристики таких кибервойн. Они, в частности, обратили внимание на необычайную сложность задач тактического предупреждения и оценки ущерба: «Существует реальная возможность того, что представленные национальному военно-политическому руководству оценки правоохранительных органов и разведывательных служб по конкретным случаям воздействия или ситуациям будут довольно противоречивы. Нападающая сторона, используя информационное оружие, способна с беспрецедентной оперативностью проводить стратегические операции и после выполнения задач мгновенно возвращаться в установленные пределы киберпространства»[12].

Для проведения операций, целью которых является дестабилизация внутреннего положения государства-противника, по мнению российских специалистов, в качестве наиболее эффективного канала выступают средства массовой информации. При этом могут применяться различные способы оказания воздействия через СМИ, в том числе и связанные с воздействием на инфраструктуру самих СМИ: оказание воздействия через национальные СМИ противника. В случае, если это невозможно, а также в целях достижения большего эффекта – формирование альтернативных каналов информационно-психологического воздействия (альтернативные СМИ, иновещание, (…) интернет); оказание внешнего давления на политическое руководство и общественное мнение государства-противника, создание международного климата, препятствующего реализации планов противника. При этом, подавление существующих систем национального вещания, например уничтожение ретрансляционных спутников, телевизионных и радиовещательных станций специалисты относят к наименее эффективным методам в сравнении с вышеперечисленными.[13]

Диалог по кибервопросам становится в условиях кровожадной внутриполитической борьбы в США проблематичным. В этой связи, неудивительно, что ряд экспертов в Соединенных Штатах ожидает применения Россией кибероружия как неизбежности: око за око… не как превентивный, но как ответный удар. Тем более там видят, что Россия способна все более эффективно и многопланово, к тому же асимметрично, действовать в информационном поле. Только, в отличие от войны ядерной, здесь могут быть сотни тысяч незримых обменов такими ударами; правда, лишь немногие из них будут направлены для использования уязвимости сугубо военной; остальные – для использования уязвимости политической или психологической.

Раз война, значит крупнейшие американские IT-корпорации реагируют. В частности, создают «оперативные штабы», или war rooms. Первенство здесь принадлежит Facebook, при участии принадлежащих этой компании Instagram и WhatsApp. В ее war room нет окон (в прямом смысле этого слова), и есть двадцать «борцов с фейковым проникновением», число которых со временем предполагается довести до двадцати тысяч Как сказал Марк Цукерберг, выступая перед Конгрессом, «мы слишком поздно заметили российское вмешательство, и теперь всеми силами стремимся стать лучше». По словам главы отдела кибербезопасности Facebook, «наша работа - засечь любого, кто попытается манипулировать общественным мнением. Найти и обезвредить»[14].

Карибский киберкризис?

Неужели, чтобы дойти до осознания важности «договариваться» по киберделам, шире – по всей повестке МИБ[15] – придется пережить некий «Карибский киберкризис»? Или все это не более чем очередные модные «страшилки»? Не хотелось бы впадать в фатализм. Но еще меньше хотелось бы принимать позу страуса, игнорируя тот очевидный факт, что хотят того или нет крупнейшие мировые игроки, но они скатываются к такому «Карибскому кризису». Потому что кибервойна идет. Без правил. С высокой долей неопределенности. С раскручиваемой спиралью напряженности. С гонкой кибервооружений. И, конечно, нет никаких гарантий, что новый кризис будет контролируемым и что он приведет к «катарсису» в вопросах регулирования МИБ. Ведь только выпусти киберджинна из бутылки… Как заметил недавно Сергей Нарышкин, «движимые химерами прошлого, Соединенные Штаты начинают все больше походить на самонадеянного библейского силача Голиафа, который, как известно, был повержен юным Давидом.(…) Важно прекратить безответственную игру на повышение ставок и отказаться от проецирования силы в межгосударственных отношениях. Не доводить дело до нового Карибского кризиса».[16]

Готовясь к саммиту в Хельсинки в июле с.г., российская сторона подготовила проект Совместного заявления президентов России и США, где на первой же странице, третьим пунктом (следом за вопросами стратстабильности и нераспространения, а также терроризма) было предложено ориентировать профильные российские и американские государственные органы на продолжение и углубление проведенного нами обсуждения проблематики незаконной деятельности в киберпространстве, принятие совместных и параллельных мер по недопущению дестабилизирующего воздействия на критическую инфраструктуру и внутренние политические процессы в наших странах, включая выборы[17]. Как известно, Совместного заявления в Хельсинки принято не было.

Американское «все позволено» уже наталкивается на серьезное противодействие, причем не только России, но и ее ключевого стратегического партнера в глобальных делах – Китая[18]. Но даже это пока не приводит американцев к понимаю не просто важности, но необходимости договариваться.

Напротив, только что принятая Национальная стратегия для киберпространства США предполагает не только оборону, но и наступательные действия в отношении военной и киберинфраструктуры Китая и России. Ведущие американские специалисты с опытом работы на ключевых «киберпостах» в Пентагоне в эти дни высказывают вот такие рекомендации: «Соединенным Штатам следует дистанционно поражать инфраструктуру системы управления российскими вооруженными силами через заражение вирусами или посредством внедрения вредоносных объектов в эту систему через завербованных лиц. Потенциально, США могли бы вырубить электроснабжение вокруг российских военных баз, с которых ведется российская кибердеятельность. Также можно было бы, в партнерстве с частными компаниями, выдавить русских из негосударственных интернет-сетей и закрыть элементы российского сегмента интернета»[19]. Поэтому усиливается тревожное ощущение, что новые – настоящие, а не «фейковые» – поистине драматические события в киберпространстве еще только предстоят.

[1] Под ред. А.В. Федорова и В.Н. Цыгичко. Информационные вызовы национальной и международной безопасности. М.: ПИР-Центр, 2001. 94-95 с.

[2] Информационные вызовы национальной и международной безопасности. Под ред. А.В. Федорова и В.Н. Цыгичко. М.: ПИР-Центр, 2001. С. 198-199.

[3] Полное ее название: Группа правительственных экспертов по достижениям в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности. О судьбе ее мандата см.: Демидов Олег. Многостороннее регулирование киберпространства: «лебедь, рак и щука». ПИР-Центр, 14 ноября 2018. http://www.pircenter.org/blog/view/id/355

[4] MCIS 2017. Материалы конференции, с. 107

[5] О том, почему этот «призыв» не имеет шансов на реализацию, см.: Демидов Олег. Многостороннее регулирование киберпространства: «лебедь, рак и щука». ПИР-Центр, 14 ноября 2018. http://www.pircenter.org/blog/view/id/355

[6] http://aka.ms/cybernorms

[7] По сообщениям прессы, Сноуден получил доступ к данным электронной разведки не только США, но и Великобритании; в его распоряжении могли находиться до 58 тыс. британских секретных документов. – См.: ТАСС. 15 ноября 2013 г.

[8] См.: The Kennedy tapes: inside the White House during the Cuban missile crisis. Harvard University Press, 1998.

[9] Иванов И.С. Как трава сквозь асфальт. Россия в Глобальной Политике, № 4, 2018

[10] О киберугрозах для гражданской ядерной инфраструктуры я подробно писал в работе, подготовленной для Всемирного экономического форума. См.: Vladimir Orlov. Our nuclear facilities are increasingly vulnerable to cyber threats. This is what policy makers need to know. October 5, 2016

https://www.weforum.org/agenda/2016/10/our-nuclear-facilities-are-increasingly-vulnerable-to-cyber-threats-this-is-what-policy-makers-need-to-know

[11] См.: Дылевский И.Н., Комов С.А., Петрунин А.Н.. Об информационных аспектах международно-правового понятия «агрессия». Военная мысль, №10, 2013, с. 3-12.

[12] Информационные вызовы национальной и международной безопасности. Под ред. А.В. Федорова и В.Н. Цыгичко. М.: ПИР-Центр, 2001. С. 93.

[13] Информационные вызовы национальной и международной безопасности. Под ред. А.В. Федорова и В.Н. Цыгичко. М.: ПИР-Центр, 2001. С. 122-123.

[14] См.: https://techcrunch.com/2018/10/18/facebook-election-war-room/

[15] Термины имеют значение. Два десятилетия назад Россия предложила повестку дня по вопросам «международной информационной безопасности». Термин тогда многим в мире пришелся не по вкусу, и в экспертном сообществе быстро привилось упрощенческое и хлесткое: «кибербезопасность». Тем не менее, с позиций сегодняшнего дня и сегодняшних угроз куда лучше понимаешь, что именно комплексный подход к международной информационной безопасности должен быть взять за основу при поиске глобальных «развязок».

[16] Выступление Директора Службы внешней разведки Российской Федерации Сергея Нарышкина на конференции MCIS-2018. 4 апреля 2018 http://mil.ru/mcis/news/more.htm?id=12170190@cmsArticle

[17] Наиболее глубокий и при этом оперативный анализ этого вопроса проделали Елена Черненко и Екатерина Мареева в статье «Кибертрофированное сознание. США боятся кибератак, но отказываются бороться с ними вместе с Россией». Коммерсант, 9 августа 2018.

[18] При том, что и Россия, и Китай, координируя свои международные подходы в области МИБ, на деле пока, в основном, играют каждый сам за себя, стараясь хотя бы «не стрелять по своим».

[19] Jonathan Reiber. What Happens When the US Starts to ‘Defend Forward’ in Cyberspace? Defense One. November 5, 2018. https://www.defenseone.com/ideas/2018/11/what-happens-when-us-starts-defend-forward-cyberspace/152580/

Россия. США. Весь мир > СМИ, ИТ. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 21 ноября 2018 > № 2826808 Владимир Орлов

Хотите мира, готовьтесь к ядерной войне

Стратегия нового соперничества между великими державами

Элдридж Колби – директор оборонной программы Центра новой американской безопасности. В 2017–2018 гг. работал заместителем помощника министра обороны США, отвечал за стратегию и развитие вооруженных сил.

Резюме США конкурируют с великими державами, надеющимися эксплуатировать страх Вашингтона перед сползанием к ядерной пропасти. Освобождение от иллюзий – оптимальное сдерживающее средство. Лучший способ избежать ядерной войны – это быть готовым вести ограниченную ядерную войну.

Менее чем за три десятилетия ядерное оружие утратило центральное место в оборонной стратегии США, отойдя на второй план. С 1990-х гг. Соединенные Штаты резко сократили ядерные резервы и сконцентрировались на обычных вооружениях и нерегулярных вооруженных формированиях. Политика в области ядерных вооружений полностью сосредоточилась на пресечении появления ядерного оружия в таких странах, как Иран и Северная Корея, а видные политические деятели и столпы национальной безопасности даже призывали к полной отмене ядерного оружия. То, что во время холодной войны было краеугольным камнем стратегии, перестало быть приоритетом.

Сразу после окончания холодной войны, когда США обладали беспрецедентной мощью в мире, такой подход казался разумным. Вашингтону не нужна была ядерная стратегия против Ирака или Сербии. Но сегодня вернулась конкуренция между великими державами. Россия хочет пересмотреть статус-кво в Европе, сложившийся после холодной войны. Усиливающийся Китай стремится к доминированию в Азии, а затем и за ее пределами. Для осуществления своих целей каждая из этих стран развивает вооруженные силы, идеально приспособленные для сражения с Соединенными Штатами и победы над ними в будущей войне. И возможности, предоставляемые современными мобильными ядерными установками, являются ключевой частью их стратегий.

Подобные возможности могли бы позволить России или Китаю оказывать давление на американских союзников и блокировать любые попытки США нанести ответный удар. Это должно вызывать сильную тревогу среди американских политиков: большая стратегия Соединенных Штатов опирается на сеть альянсов, призванных поддерживать благоприятный расклад сил и обеспечивать беспрепятственную торговлю США со всеми странами и их доступ к любому региону мира. Альянсы действуют до тех пор, пока есть гарантия их надежной защиты от внешних угроз. Но если Россия и Китай могут победить в войне с Соединенными Штатами в Европе и Азии, то эти ревизионистские страны будут продавливать свои интересы любой ценой, что может иметь для США болезненные и, возможно, катастрофические последствия. Задача Вашингтона понятна. Он должен продемонстрировать Москве и Пекину, что любая попытка применить силу против его друзей и союзников, скорее всего, закончится неудачей и будет чревата такими издержками и рисками, которые значительно перевесят любую выгоду. Для этого нужны мощные обычные вооружения, а также правильная стратегия и потенциал для ведения ограниченной ядерной войны и победы в ней.

Следовательно, впервые за целое поколение правильная оборонная стратегия означает выбор правильной ядерной стратегии. Это требует не просто модернизации имеющегося арсенала чрезвычайно разрушительного стратегического ядерного оружия и систем его доставки. Арсенал, призванный нанести немыслимый урон в апокалиптической войне, необходим для сдерживания наиболее зловещих и коварных ударов. Но угроза применения такого оружия в ограниченной войне ради защиты союзников, находящихся на расстоянии многих тысяч километров от берегов США, выглядит слишком экстремально и потому малоубедительно. Вряд ли она будет воспринята всерьез.

Вместо этого Соединенным Штатам нужны системы вооружений, способные заполнить пропасть между войной с применением обычных средств и смертельно-опустошительным ядерным конфликтом. В частности, Вашингтону следует наращивать усилия в области разработки тактического ядерного оружия малой мощности и связанных с ним стратегий, которые могли бы эффективно остановить нападение России или Китая на союзников США, но при этом не спровоцировать ядерный апокалипсис. Демонстрация потенциальным противникам возможностей – лучший способ избежать необходимости применять их на практике.

Творить благо, пока все благополучно

В годы холодной войны США делали ставку на ядерное оружие. Поначалу, когда Соединенные Штаты имели подавляющее ядерное превосходство над Советским Союзом, они полагались на угрозу молниеносного и решительного ядерного удара для сдерживания советской агрессии в Европе. В начале 1960-х гг. американские стратегические силы значительно превосходили советский ядерный потенциал. Оборона НАТО в Европе ощетинилась ядерными боеголовками, тогда как обычные вооружения в основном играли роль второй скрипки. Когда Советы нарастили ядерные мышцы, и преимущество улетучилось, Вашингтон решил, что с помощью ядерной стратегии он не сможет надежно защитить Западную Европу. В итоге было решено усилить обычные вооружения и разработать стратегии ограниченного ядерного удара, чтобы затормозить советское вторжение и убедить Москву завершить любую войну, не доводя дело до ядерного Армагеддона. Таким образом, хотя Вашингтон продолжал инвестировать в стратегические ядерные силы, он также разрабатывал тактические ядерные вооружения и возможности, призванные компенсировать отставание от стран Варшавского договора по части обычных вооружений. Слава Богу, стратегии не пришлось применить на практике – возможно потому, что они были достаточно серьезной угрозой, чтобы убедить Советский Союз не начинать такую авантюру, как серьезное наступление на Запад. Это свидетельствовало о ценности данной стратегии для обеспечения сдерживания.

После распада СССР Соединенные Штаты переключили внимание на страны-изгои, которые теперь представляли главную угрозу их интересам, хотя и гораздо более умеренную. Традиционные вооруженные силы США демонстрировали способность наносить быстрое поражение таким неприятелям, как иракская армия Саддама Хусейна 1990–1991 гг., сербские вооруженные силы в 1998–1999 гг. или правительство талибов в Афганистане 2001 года. Если ядерные стратегии казались болезненно избыточными еще в годы холодной войны, то в эпоху полного доминирования Соединенных Штатов в мире они стали выглядеть просто абсурдно.

Соответственно Вашингтон сделал главный акцент на обычных вооруженных силах, которые можно было использовать для превентивных ударов и смены режимов за рубежом. США резко сократили ядерный потенциал и его роль в оборонной стратегии. Теперь американские стратеги были больше всего озабочены перспективой приобретения ядерного оружия террористами или государствами-изгоями. Вот почему сменявшие друг друга администрации работали над сдерживанием расползания ядерных вооружений и их запретом, чтобы применение ядерного оружия допускалось лишь в самых крайних случаях. Данный подход казался привлекательным: с учетом неоспоримого превосходства США в конвенциональных вооружениях в случае всеобщего запрета ядерных вооружений и отказа от них американская мощь еще больше усилилась бы.

Более того, данная стратегия пользовалась поддержкой всего политического спектра. Неудивительно, что «голуби» аплодировали избавлению от оружия, которое так ненавидели; но даже «ястребы» приветствовали смену парадигмы. В конце концов, ядерное оружие повышало критический порог для военных действий. Президент Джордж Буш-старший сократил число ядерных боеголовок в американском арсенале на 5 тыс. единиц в 1992 г., и каждая последующая администрация, демократическая и республиканская, продолжала сокращать ядерные запасы. В итоге ядерный потенциал США сжался до малой доли от его непомерного размера времен холодной войны.

Гром среди ясного неба

Но если этот подход когда-то имел смысл, то сегодня уже нет. Россия и Китай совершили впечатляющий рывок в военном строительстве и могут реально угрожать стратегическим интересам США и их союзников. Ушли те дни, когда американцы были способны легко пресечь нападение Китая на Тайвань и когда даже мыслей не приходило о наступлении России на страны Балтии.

Проблема не только в том, что все более изощренные и могущественные обычные вооруженные силы России и Китая готовы нанести удар по союзникам и партнерам Соединенных Штатов (таким как Польша и страны Балтии в Европе или Япония и Тайвань в Азии). Дело в том, что любая конфронтация с Россией или Китаем в будущем может перерасти в обмен ядерными ударами. Во-первых, в случае ожесточенного сражения с неопределенным исходом у каждой из сторон может появиться искушение достать ядерную саблю для обострения ситуации и проверки решимости противника, либо для того чтобы просто продолжить сражение. Во-вторых, если Москва захватит Прибалтику или Пекин вторгнется на Тайвань, они, вероятно, пригрозят применением ядерного оружия или даже применят его, чтобы не допустить контратак со стороны США или чтобы резко снизить эффективность таких контратак. Фактически это центральный столп их доктрин победоносной войны и потенциальная тактика, к которой они могут прибегнуть, чтобы нанести урон Соединенным Штатам и получить преимущество.

Эта угроза – не плод больного воображения. Россия потратила большую часть своих ограниченных денежных средств на создание современного и разнообразного ядерного арсенала. Значительная его часть предназначена для нанесения удара по конкретным военным целям, а не для того, чтобы стереть с лица земли крупные города одним злодейским ударом. Например, Россия размещает значительное число ядерных боеголовок на подлодках и кораблях ВМФ, включая противокорабельные крылатые ракеты, ядерные торпеды и ядерные глубинные бомбы. Как следует из российских военных учений и журналов, главная идея ядерной стратегии Москвы в том, чтобы использовать ядерное оружие целенаправленного действия и вести войну на своих условиях. Ставка делается на то, что применение ядерного оружия запугает США и заставит их отступить. Эта стратегия известна под названием «эскалация ради деэскалации».

Если бы Россия захотела бросить вызов НАТО, она могла бы разместить «зеленых человечков» – солдат или офицеров разведки без опознавательных знаков – в Польше или Прибалтике, пытаясь посеять замешательство и сформировать общественное мнение в пользу Москвы, как она сделала это в Крыму в 2014 году. Затем она могла бы направить туда обычные войска с повышенной огневой мощью, способные быстро захватить территории, окопаться на них и развернуть грозные оборонительные рубежи. Завершить подобную операцию возможно угрозой применения ядерного оружия или реальных ядерных ударов для отражения любой контратаки с применением обычных вооружений, которую войска США и НАТО могли бы начать для защиты своих союзников. Например, Москва могла бы нанести ядерный удар по американским базам в Западной Европе или по американской флотилии в Атлантике. В этом случае у Вашингтона будет очень простой выбор: урегулирование или полномасштабная ядерная война.

Китай проявлял больше сдержанности в наращивании ядерных вооружений, чем Россия, но он также разрабатывает современные ядерные вооружения, которые можно применить в региональном конфликте, такие как баллистические ракеты DF-21 и DF-26. Это именно тот вид оружия, который понадобится Китаю, чтобы поставить Вашингтону шах и мат в Азии. Если Китай захочет форсировать вопрос Тайваня или диктовать условия урегулирования территориальных споров с Японией, он мог бы опереться на вновь обретенное богатство и мощь для политической изоляции одной из этих стран. В случае эскалации Китай мог бы попытаться захватить Тайвань или спорные территории с помощью обычных вооруженных сил и подготовиться к тому, чтобы блокировать действенный ответ США и союзных войск. Если этого окажется недостаточно, Китай может использовать свои все более точные и гибкие ядерные силы для нанесения удара по американским воздушно-морским базам в западной акватории Тихого океана, чтобы проверить, как далеко пойдут Соединенные Штаты для защиты своих союзников и партнеров. Главное здесь в том, что, если США хотят сохранить архитектуру своих альянсов в Европе и Азии, они должны адаптировать стратегию к противостоянию с противником, готовым к эскалации с применением ядерного оружия.

Правильно оценить угрозу

Прежде всего нужно отбросить устаревшие исходные предпосылки, которые продолжают влиять на сегодняшние дебаты по поводу ядерной стратегии США. С одной стороны – «голуби», доказывающие, что ядерную войну просто нельзя ограничить или контролировать и что призрак ядерной разрухи достаточно страшен, чтобы сдержать полномасштабную ядерную войну. Они считают: главное – позаботиться о том, чтобы никто не думал иначе и не начал раскачивать лодку, так как в этом случае ситуация может выйти из-под контроля. Между тем все, что нужно Соединенным Штатам, чтобы сдержать Россию или Китай – сравнительно небольшой ядерный арсенал с единственной целью уничтожить очень ценные, но незащищенные цели, такие как города. Согласно данной аргументации, такой угрозы достаточно при условии, что все стороны сохранят мощные, но ограниченные обычные вооруженные силы и будут тщательно избегать столкновений.

Этой логики придерживаются влиятельные политики. В 2012 г. исследовательская группа под председательством Джеймса Картрайта, бывшего вице-председателя Объединенного Комитета начальников штабов, пришла к выводу, что «в современном мире невозможно представить себе ситуацию», в которой ядерный удар был бы в интересах США или России. В своем докладе группа призвала Соединенные Штаты существенно сократить ядерный потенциал и полностью уничтожить тактическое ядерное оружие. А в письме, подписанном в этом году бывшим министром обороны Уильямом Перри и другими тяжеловесами, утверждалось: «Маловероятно, что есть такое явление, как ограниченная ядерная война; подготовка к ней – это глупость».

К сожалению, подобная точка зрения игнорирует возможные побудительные мотивы противников США в войне и факты, говорящие об их вероятном поведении. Россия и, в меньшей степени, Китай размещают все более высокоточное ядерное оружие небольшой мощности, которое практически бесполезно в тотальной ядерной войне, но полезно при ограниченном обмене ядерными ударами. Похоже, они верят в возможность ограниченной ядерной эскалации, и что она может принести им победу в столкновении с Соединенными Штатами.

Это не должно удивлять Вашингтон. Риски балансирования на грани ядерной войны могут быть огромными, но не менее впечатляющей окажется и отдача в виде получения ядерных преимуществ над противником. В конце концов, ядерное оружие – главная козырная карта: если удастся убедить неприятеля, что она будет разыграна, а вы готовы пойти на такой риск, ничто не станет более сильным доводом. Американцам следовало бы это понимать – ведь они оттачивали такой подход против Советского Союза в годы холодной войны. Однако «голубиная» стратегия оставит США без надлежащих средств для реализации описанных возможностей, воодушевит противников на то, чтобы воспользоваться данным упущением и сделать войну, в том числе ядерную, более вероятной.

Вместе с тем чрезмерно «ястребиное» мышление также вводит американских политиков в заблуждение. Многие «ястребы» видят решение в развитии всех родов войск, способных стреножить ядерный арсенал России или Китая, и в то же время развернуть массированную ракетную оборону, чтобы блокировать любой удар возмездия. Если бы Соединенные Штаты усовершенствовали данный подход, то могли бы нанести первый разоружающий удар по неприятелю. Длинная тень одной лишь этой угрозы разубедила бы Россию или Китай и удержала их от нападения на друзей или союзников США.

Проблема в том, что такую стратегию просто слишком трудно потянуть в финансовом отношении; это очевидный блеф. Уничтожение или подавление всех ядерных сил России и Китая было бы умопомрачительным вызовом. А если уж вести ядерную войну, необходимо делать это совершенно и филигранно, либо не ввязываться в нее вообще: ведь если хотя бы несколько термоядерных бомб просочится через противоракетную оборону, это будет означать ужасающее количество смертей и страшные разрушения. Цена, которую заплатит американский народ, была бы совершенно несоизмерима с интересами, ради которых стоило начинать бойню.

Чтобы полностью разоружить Россию или Китай, Соединенным Штатам придется не только уничтожить или подавить огромное число мобильных пусковых комплексов, рассредоточенных на большой территории, подводных лодок и самолетов, но сделать это единовременно, максимум в течение нескольких часов, чтобы предотвратить контрудар. Для этого пришлось бы отыскать и зафиксировать мобильные цели, отслеживать их перемещения, уничтожая их и подтверждая их гибель. США находят эту задачу чрезвычайно трудной даже против таких сравнительно слабых противников, как Ирак.

Между тем противоракетной обороне пришлось бы предотвращать удары вражеских ракет по целям на своей территории, но пока противоракетные системы имели дело с примитивными баллистическими и крылатыми ракетами, а не с передовыми системами доставки России и Китая. Чрезвычайно трудно защититься от баллистических ракет, движущихся в несколько раз быстрее звука, не говоря уже о коварных и незаметных для радаров крылатых ракетах и подводных торпедах. Как сказал в 2015 г. Джеймс Виннефельд, тогдашний вице-председатель Объединенного комитета начальников штабов, «ракетная оборона против угроз высокого уровня слишком трудна, слишком дорога и слишком дестабилизирующая с точки зрения стратегии, чтобы хотя бы попытаться ее развернуть». Попросту говоря, нет правдоподобного сценария, при котором чрезмерно «ястребиный» подход имел бы смысл. А явный блеф нельзя считать мудрой долгосрочной стратегией.

Иметь правильный арсенал

В конечном итоге логика сдерживания указывает на необходимость найти в оборонной стратегии США в отношении новых соперников-сверхдержав баланс между двумя противоречащими друг другу требованиями. Какими бы действиями ни угрожал Вашингтон, они должны быть достаточно мощными, чтобы обуздать неприятеля, но не настолько апокалиптическими, чтобы выглядеть неправдоподобными. Баланс найти не так легко. Страна, пытающаяся защитить свою территорию, возможно, сумеет убедить противников, что рискнет ядерным уничтожением, чтобы избежать оккупации иностранными войсками. Но когда Вашингтон произносит подобные угрозы, чтобы защитить от агрессии союзников, находящихся далеко от американских границ, то эти угрозы кажутся куда менее правдоподобными. Один американский чиновник как-то процитировал слова бывшего государственного секретаря Генри Киссинджера: «Великие державы не совершают самоубийство ради союзников».

Хорошая новость в том, что Соединенные Штаты могут защитить союзников, не нацеливаясь при этом на весь ядерный арсенал противников и не начиная поход на Москву или Пекин. Вместо этого американские войска должны иметь возможность остановить вторжение на территорию союзников за счет молниеносного удара по обычным и тактическим ядерным силам, которые Россия или Китай предполагают использовать для захвата и удержания желаемой территории. Если США сделают такое, Россия или Китай могут закончить на этом конфликт – исход, который, вероятно, устроит Вашингтон. Но если они все же решат продолжать противостояние даже после того, как американцы отразят первоначальное наступление, бремя эскалации полностью ляжет на их плечи.

Рассмотрим это на примере КНР: вместо быстрого захвата Тайваня и создания на суше новой фактической ситуации китайским лидерам придется делать выбор между отступлением и риском полномасштабной, продолжительной войны с США, не говоря уже о действиях, которые могут предпринять американские союзники в ответ на крупномасштабную агрессию китайцев в Восточной Азии. Как только путь для быстрого вторжения будет заблокирован, любая дальнейшая эскалация, к которой, возможно, прибегнет Китай, обречена на провал, поскольку приведет к решительному ответу Соединенных Штатов и их союзников.

Обычные вооруженные силы США спокойно выполнили бы большую часть работы по блокированию наступления противника посредством замедления продвижения, ослабления наступающих войск и в идеале остановки агрессии. Соответственно, центральным столпом стратегии должно быть повышение боеготовности обычных вооруженных сил, чтобы они сражались вместе с союзническими армиями. Но не менее важную роль должны играть и американские ядерные силы, особенно предназначенные для ведения ограниченной войны. Например, Россия или Китай способны встать на путь ядерной эскалации, вынуждая дать адекватный ответ или идти на риск поражения. Более того, в случае уменьшения американского воинского контингента в предстоящие десятилетия, особенно в Восточной Азии, они могут сделать ставку на ядерный потенциал для противодействия обычным вооруженным силам Китая.

Для осуществления этой стратегии Вашингтону необходимо инвестировать в современные тактические ядерные боеголовки и системы доставки, предназначенные для регионального сражения. Сегодня американский арсенал состоит в основном из стратегических вооружений, созданных для ведения крупномасштабной ядерной войны со стратегическими силами противника, ударам по руководству противоборствующей армии и тому подобное. Почти все тактические ядерные вооружения США были демонтированы. Немногие оставшиеся могут лишь ограниченно использоваться в войне с Россией или Китаем. Этот пробел признан в «Обзоре состава и количества ядерных сил 2018 года», выпущенного Пентагоном. В нем заявлено о намерении модернизировать тактические бомбы, доставляемые по воздуху, и разработать ядерные боеголовки малой мощности для баллистических ракет, установленных на подлодках. Но Соединенным Штатам следует пойти дальше и разработать или адаптировать умеренное число ядерных боеголовок и систем доставки, способных нанести ущерб ключевым российским или китайским традиционным целям, прежде всего тем, которые нужны для вторжения в Прибалтику или на Тайвань: сухопутные войска на укрепленных позициях, маневренные войска, военно-морские флотилии и ударные корабли. Требуются новые боеголовки, имеющие меньшую мощность, чем большинство боеголовок в нынешнем арсенале. Их нужно оптимизировать для уничтожения укрепленных шахт, где находятся вражеские ракеты, а не для остановки обычных войск. Эти вооружения не заменят обычные вооруженные силы. Однако они помогут нейтрализовать те преимущества, которые Россия и Китай способны извлечь из своих ядерных потенциалов. Идти на риск конфронтации с хорошо оснащенной американской армией – значит обрекать себя на поражение или самоубийственную эскалацию.

Испытанное и проверенное средство

Поскольку эффективного сдерживания не может быть без действенной связи, Вашингтону также необходимо изменить способ донесения до сведения противников своей ядерной стратегии. В последние десятилетия правительство США подчеркивало, что ядерную войну невозможно контролировать. В этой точке зрения, очевидно, есть рациональное зерно, поскольку переход «красной черты», связанной с применением ядерного оружия, действительно чрезвычайно рискован. Но если слишком много внимания обращать на невозможность контролировать ядерную войну, тем самым можно фактически пригласить неприятеля к эскалации. Противники логично заключат: если Вашингтон настолько убежден, что любые ограниченные ядерные операции неизбежно приведут к эскалации до уровня Армагеддона, он никогда не осмелится пересечь эту черту, разве только ради собственного выживания, но не ради защиты союзников.

Соответственно, официальным лицам США нужно изменить эту риторику. Им следует и дальше подчеркивать, что ядерная война может быстро выйти из-под контроля, и последствия предстоят катастрофические. Вместе с тем следует демонстрировать – делом во время армейских учений, обучения личного состава и разрабатываемых возможностей, а также словом в официальных заявлениях – что Соединенные Штаты готовы к ограниченным и действенным ядерным операциям. Это станет сигналом для России и Китая, что у США есть воля и возможности расстроить любые планы балансирования на грани ядерной войны.

Такая ядерная стратегия совместима с контролем над вооружениями. В конце концов, цель контроля над вооружениями – не разоружение, а стратегическая стабильность. На практике это означает, что все стороны уверены в собственной способности нанести эффективный ядерный удар возмездия, но оставляют место для сотрудничества с целью снижения риска непреднамеренной войны из-за случайности или просчета. В течение нескольких десятилетий доминирующими идеями в американской ядерной политике было сокращение, минимизация и уничтожение. Этот подход можно было обосновать в 1990-е гг. и начале нового века, но с тех пор мир изменился. Сегодня США конкурируют с великими державами, считающими, что могут успешно противостоять Соединенным Штатам, и надеющимися эксплуатировать страх Вашингтона перед сползанием к ядерной пропасти. Освобождение от подобных иллюзий – лучшее сдерживающее средство. Хотя это звучит парадоксально, но лучший способ избежать ядерной войны – готовность к ведению ограниченной ядерной войны.

Для критиков данный подход – рецидив мышления времен холодной войны. Но когда речь идет об оборонной стратегии, оно, возможно, и неплохо. В конце концов, мышление времен холодной войны позволяло США и их союзникам сдерживать крупномасштабную агрессию в течение 45 лет, несмотря на численное превосходство обычных войск противника в Европе. Соединенным Штатам повезет, если им удастся добиться такого же результата в течение следующих 50 лет. Определенная разновидность мышления времен холодной войны станет именно тем, что так нужно сегодня Вашингтону и его союзникам.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6 за 2018 год. © Council on foreign relations, Inc.

Россия. США. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 21 ноября 2018 > № 2826791 Элдридж Колби

Ядерное табу исчезает?

Нина Танненвальд

Как разрушилась система разоружения

Нина Танненвальд – директор программы международных отношений Института Уотсона в Бостонском университете. Автор книги «Ядерное табу: США и неиспользование ядерного оружия с 1945 года» (The Nuclear Taboo: The United States and the Non-Use of Nuclear Weapons Since 1945).

Резюме После десятилетий, когда крепло понимание того, что ядерное оружие неприемлемо, мир движется в противоположном направлении. Государства вновь стали ценить ядерное оружие. Ядерное табу теряет силу. Но это нельзя считать необратимым, таков выбор лидеров.

Пятого апреля 2009 г. президент США Барак Обама, выступая в Праге, подтвердил свою приверженность «миру без ядерного оружия». Для достижения этой цели он обещал согласовать договор о сокращении вооружений с Россией, ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) и провести глобальный саммит по проблеме полного уничтожения ядерных арсеналов. Он признал, что мир вряд ли станет безъядерным в обозримом будущем, тем не менее американский президент впервые в истории представил план поэтапного отказа от ядерного оружия. Предшественник Обамы Джордж Буш-младший, напротив, увеличил ядерные запасы и отказался от контроля над вооружениями.

Мировое сообщество ликовало. Ядерное разоружение вновь вернулось в мировую повестку. В сентябре того же года Совет Безопасности ООН единогласно принял резолюцию, одобряющую идеи Обамы и подтверждающие различные меры разоружения и нераспространения ядерного оружия. В октябре Нобелевский комитет присудил Обаме премию мира за его стремление к ядерному разоружению. Спустя 60 лет после того, как человечество впервые увидело разрушительную силу ядерной реакции, единственная страна, когда-либо применявшая ядерное оружие, представила миру план, как вернуть джинна в бутылку.

Но вернемся в 2018 год. Спустя почти 10 лет ядерное разоружение остается далекой мечтой. Все ядерные державы тратят огромные средства на усовершенствование своих арсеналов. США и Россия лидируют, проводя масштабные программы модернизации, предусматривающие разработку новых боеголовок и средств их доставки. Китай стабильно увеличивает арсенал и разрабатывает новые системы доставки, включая ракеты с многозарядными боеголовками. Подобные разработки оказывают дестабилизирующее воздействие, поскольку у других стран появляется стимул ударить первыми, чтобы вывести эти системы из строя. Индия и Пакистан, давно соперничающие друг с другом, тоже расширяют и модернизируют арсеналы. Если нынешние тенденции сохранятся, в ближайшие 10 лет суммарные ядерные запасы Китая, Индии и Пакистана могут вырасти на 250 боеголовок – с 560 до 800. Кроме того, некоторые страны одобрили опасно агрессивные ядерные доктрины и смягчили правила применения ядерного оружия.

Одновременно начала разваливаться система соглашений по контролю над вооружениями. Сокращение вооружений США и России, на долю которых приходится 90% мирового ядерного оружия, застопорилось из-за роста напряженности между двумя странами. На многостороннем уровне глобальные усилия по предотвращению распространения ядерного оружия – в том числе предусмотренные Договором о нераспространении (ДНЯО) – тоже терпят крах. Нормы и механизмы мониторинга ДНЯО помогли остановить распространение ядерного оружия, благодаря им в мире сегодня всего девять ядерных держав – гораздо меньше, чем предсказывал Джон Кеннеди, который в 1963 г. говорил о «15, 20 или 25 государствах». Но основы этого договора рушатся. Государства, не обладающие ядерным оружием, согласились таковыми и оставаться в обмен на обязательство ядерных держав стремиться к разоружению, но сегодня возникло ощущение, что последние нарушили свою часть сделки.

Еще большую тревогу вызывает восхваление самого разрушительного оружия человечества некоторыми мировыми лидерами. Президент России Владимир Путин и северокорейский лидер Ким Чен Ын вновь превратили ядерное оружие в символ национальной мощи – они рассказывают о возможностях своих стран, проводят военные парады и даже прибегают к ядерным угрозам. Есть еще президент США Дональд Трамп, который хвастался размерами своей «ядерной кнопки», угрожал ответить КНДР «с яростью, которой мир никогда не видел», и поддержал масштабную программу наращивания американского арсенала.

Как после речи в Праге о «мире без ядерного оружия» мы оказались в нынешней ситуации? Дело не только в Трампе. При всем стремлении к ядерному превосходству он не создавал нынешний кризис в сфере разоружения и нераспространения, он лишь усугубил уже возникшие тренды. Еще до прихода Трампа к власти рост геополитической напряженности, агрессивные действия России, модернизация оружия и доминирование в Конгрессе республиканских «ястребов», враждебно относящихся к принципам международного права и многосторонним соглашениям, затруднили дальнейшее сокращение вооружений. Мощная волна противодействия поглотила идеи Обамы о безъядерном мире.

С момента наступления ядерной эпохи мир постепенно шел к консенсусу относительно того, что ядерное оружие настолько разрушительно и ужасающе, что его использование неприемлемо. Эту идею часто называют ядерным табу. Но сегодня нормы и институты ядерного нераспространения рушатся. Соглашения по контролю над вооружениями разорваны. На смену сотрудничеству пришел односторонний подход. На смену сдержанности пришла избыточность. Человечество рискует столкнуться с будущим, в котором ядерное табу – выстраданная норма, обеспечивающая мир на планете, – окажется забыто.

Долгосрочная стратегия

Усилия Обамы по разоружению стартовали успешно. В 2009 г. он отказался от плана администрации Буша-младшего разместить перехватчики системы ПРО в Европе, предложив более умеренную альтернативу, которая не так пугала Россию. В 2010 г. Соединенные Штаты и Россия заключили новый договор по СНВ – относительно скромное, но значимое соглашение, по которому стороны обязались сократить количество размещенных стратегических ядерных боеголовок почти на треть, до 1550. Договор должен был ознаменовать новый этап сокращения вооружений. Вскоре после его подписания администрация Обамы провела первый из четырех глобальных саммитов по ядерной безопасности, который принес ощутимые результаты в обеспечении сохранности ядерных материалов. В 2011 г., подчеркнув, что США сохранят потенциал для нанесения упреждающего ядерного удара, администрация Обамы пообещала не разрабатывать новые боеголовки. С 2012 г. американцы начали переговоры по иранской ядерной программе, которые через несколько лет завершились подписанием Совместного всеобъемлющего плана действий.

Предпринятые Обамой шаги также способствовали изменению представлений о применении ядерного оружия. В Обзоре состава и количества ядерных сил, опубликованном его администрацией в 2010 г., существенно сужены условия, при которых Соединенные Штаты допускали применение ядерного оружия. Речь шла лишь о «чрезвычайных обстоятельствах» для защиты жизненно важных интересов США и их союзников. В документе впервые официально одобрялось ядерное табу: «В интересах Соединенных Штатов и всех стран мира – продлить 65-летний период неприменения ядерного оружия навсегда».

Однако Обаме не удалось достичь амбициозных целей, заявленных в Праге. У Договора СНВ-3 не было продолжения. Несмотря на умеренную ядерную доктрину администрации, Пентагон продолжил мыслить категориями холодной войны и отдавал приоритет нанесению упреждающего ядерного удара. В конце 2010 г. администрация Обамы одобрила масштабную модернизацию арсенала, предполагалось выделить до 1 трлн долларов на разработку нового поколения бомб и систем доставки. Речь в том числе шла о небольших боеголовках для точечных ударов, которые, как опасались сторонники разоружения, проще использовать. Сотрудники делали вид, что наращивание ядерного потенциала не противоречит идеям разоружения, в результате неядерные государства стали более цинично относиться к заявлениям США.

Особенно удивительно, что администрация, говорившая о необходимости «моральной революции» в ядерной сфере, отказалась поддержать кампанию ООН, призванную привлечь внимание к «гуманитарным последствиям» применения ядерного оружия. Запущенная в 2012 г. отчасти под влиянием пражского выступления Обамы, она объединила активистов гражданского общества и неядерные государства. Была проведена серия конференций в поддержку уничтожения ядерного оружия. США вместе с другими постоянными членами Совбеза ООН бойкотировали мероприятия. Тем не менее в результате кампании под эгидой ООН начались переговоры и состоялось голосование по полному юридическому запрету ядерного оружия. К документу присоединились уже 60 подписантов. Сторонники запрета не ждут, что ядерные державы в ближайшее время подпишут документ. Их цель – осудить обладание ядерным оружием и его применение. Проигнорировав кампанию, США и другие постоянные члены Совета Безопасности упустили возможность возглавить движение за полный запрет ядерного оружия и сосредоточиться на мерах, позволяющих снизить ядерные риски, но при этом приемлемых для них самих.

Что пошло не так

Почему Обама не смог выполнить обещания по безъядерному миру? Ответ во многом связан с ухудшением отношений с Россией, главным партнером США в сфере разоружения. Для российского руководства решение администрации Буша-младшего о выходе из Договора по ПРО в 2002 г. означало начало новой гонки вооружений – причем качественной, основанной на новых возможностях, а не количественной. К 2011 г. Россия приступила к модернизации систем времен холодной войны – как стратегических, так и тактических. Началась разработка нового вооружения, в том числе крылатых ракет морского и воздушного базирования, способных нести обычные и ядерные боеголовки. Кроме того, Россия проводила военные учения с использованием обычного и нестратегического ядерного вооружения.

Ситуация ухудшилась после возвращения Владимира Путина на пост президента в 2012 году. Российское руководство давно выступало против расширения НАТО на Восток и размещения элементов американской системы ПРО в Европе. Но теперь упорство в ядерных вопросах достигло пика. (Из-за давления консерваторов Обама не был готов идти на уступки, ограничиваясь заверениями в том, что система ПРО не направлена против России.) В 2013 г. Обама предложил новое соглашение о дальнейшем сокращении стратегических ядерных вооружений, но Путин не заинтересовался этой идеей, а через год вторгся на Украину. Затем Россия вышла из программы Нанна-Лугара «Совместное уменьшение угрозы», в рамках которой США помогали России обеспечивать безопасность хранения ядерных материалов. Периодически Москва угрожала другим странам применением ядерного оружия. Так, посол России в Дании заявил в 2015 г., что, если Копенгаген присоединится к системе ПРО НАТО, датские военные корабли станут целью российских ракет. В 2016 г. Россия бойкотировала саммит по ядерной безопасности – глобальный форум, впервые организованный администрацией Обамы в 2010 году. Именно так были вбиты последние гвозди в гроб российско-американских отношений в сфере безопасности.

Но не только Россия блокировала инициативы Обамы, то же самое делали союзники Соединенных Штатов. На базах НАТО в Бельгии, Германии, Италии, Нидерландах и Турции насчитывается от 180 до 200 ядерных бомб. Некоторые члены альянса, в частности Германия и Нидерланды, с энтузиазмом отнеслись к идее отказа от ядерного оружия, но из-за агрессивных действий России европейские правительства перестали поддерживать уменьшение роли ядерных вооружений в политике безопасности НАТО. Особенно пренебрежительно к стратегии Обамы отнеслась Франция – Париж отказывался обсуждать предложения по разоружению в рамках НАТО, опасаясь, что речь пойдет и о его собственном арсенале. Польша и прибалтийские государства, напуганные действиями России, не поддержали отказ от ядерного сдерживания.

Американские союзники блокировали ядерные инициативы Обамы до конца его президентского срока. Когда летом 2016 г. Обама предложил политику «неприменения первым», Франция, Япония, Южная Корея и Великобритания высказались против изменения ядерной доктрины США и начали лоббировать свою позицию. Учитывая растущую напряженность в отношениях с Россией и КНДР, военные ведомства американских союзников опасались, что отказ от упреждающего удара будет воспринят как слабость. Белый дом отступил.

Повестка Обамы по контролю над вооружениями вызвала противодействие и внутри страны, особенно со стороны «ястребов» с Капитолийского холма и из Пентагона. В обмен на поддержку республиканцами в Конгрессе договора по СНВ 2010 г. Обама выделил миллиарды долларов на модернизацию ядерных вооружений, которую республиканцы считали давно назревшей. Контролируемый республиканцами Сенат выступил против ратификации ДВЗЯИ, хотя Соединенным Штатам не нужно проводить ядерные испытания, учитывая возможность симулировать их на суперкомпьютерах.

Пентагон никогда не поддерживал стратегию безъядерного мира Обамы. Там продолжали считать, что внушительный ядерный арсенал необходим, чтобы сохранить уверенность союзников в том, что США способны их защитить. Пентагон и Госдепартамент выступили против гуманитарной кампании ООН, расценив ее как попытку делегитимации ядерного сдерживания, от которого зависела безопасность Соединенных Штатов и их союзников. Сотрудники Госдепа отнеслись к пражской повестке с большим энтузиазмом, чем их коллеги из Пентагона, но опасались, что, поскольку кампания требует быстрых результатов, придется отказаться от терпеливого, пошагового подхода к разоружению. Белый дом хотел сохранить единство союзников и считал, что участие в кампании даст неверный сигнал и продемонстрирует слабость. (В итоге США приняли участие в одном мероприятии в Вене в 2014 году.) Даже американские эксперты по контролю над вооружениями в частных беседах признавали, что, поскольку Соединенным Штатам не удается добиться заявленных громких целей по разоружению, включая ратификацию ДВЗЯИ и дальнейшее сокращение вооружений совместно с Россией, пошаговый подход выглядит неубедительно.

Обама столкнулся с международными и внутриполитическими препятствиями при реализации пражской повестки, но на самом деле его действиям мешали внутренние противоречия. Во-первых, трудно сочетать масштабную программу модернизации и разоружение. Более того, продвигая стратегию безъядерного мира, администрация отдавала приоритет безопасности США, а основой американской оборонной политики оставалась угроза ядерного возмездия. Сотруднику Совета национальной безопасности удалось сформулировать это противоречие в беседе с колумнистом The Washington Post: администрация «постоянно ищет дополнительные пути достижения прогресса» по пражской повестке Обамы и при этом пытается «обеспечить надежный сдерживающий фактор для США, наших союзников и партнеров». Поэтому администрация выступила против гуманитарной кампании ООН, реальная командная работа – самый сложный аспект разоружения.

Заинтересованность Обамы в разоружении была искренней и глубокой, она возникла еще во время учебы в Колумбийском университете, когда в кампусе набирало популярность движение за замораживание ядерного оружия как ответ на военную программу Рейгана. На старших курсах, в 1983 г., он написал доклад о том, как договориться с СССР о сокращении вооружений, доклад был опубликован в студенческом журнале. К моменту прихода в Белый дом идеи ядерного разоружения зрели в его голове уже 26 лет.

Новая ядерная чрезмерность

Став президентом, Трамп открыл новый период – пугающей ядерной избыточности. Он не только с энтузиазмом поддержал программу модернизации Обамы, но и запланировал масштабное наращивание ядерного потенциала. Практически все элементы американского ядерного арсенала будут усовершенствованы за баснословную сумму – 1,7 трлн долларов за 30 лет. В частности, 100 млрд пойдут на программу межконтинентальных баллистических ракет, включая создание 666 новых ракет, разработку новейших «взаимозаменяемых» боеголовок, которую отложила администрация Обамы, создание 80 новых видов начинки для боеголовок в год. Кроме того, предусмотрено увеличение расходов на разработку, испытание и размещение нового ядерного вооружения. Эти изменения закреплены в доктрине, опубликованной в феврале 2018 г., а очередной Обзор состава ядерных сил США содержит призыв к разработке двух новых боеголовок и расширению способов использования ядерного оружия. Сегодня Соединенные Штаты активно наращивают военную мощь – самыми агрессивными темпами с момента окончания холодной войны.

Вряд ли стоит ожидать, что Трамп займется переговорами по контролю над вооружениями. Когда после избрания его спросили об увеличении арсенала, Трамп ответил: «Пусть это будет гонка вооружений. Мы опередим и превзойдем всех». Его советник по национальной безопасности Джон Болтон является последовательным критиком Договора СНВ-3, который он называл «односторонним разоружением», как и «ястребы» в Сенате. Пока администрация Трампа не отказывается от договора, срок действия которого истекает в феврале 2021 г., но США нужно начинать переговоры с Россией о его продлении. Если соглашение не будет продлено, американские и российские ядерные силы останутся без регулирования впервые с 1972 года.

В то же время Трамп разрушает нормы ядерной безопасности. Судя по различным интервью, он плохо понимает роль ядерного оружия и не беспокоится по поводу правил неприменения, нераспространения и разоружения. Трамп намекал, что у Японии и Южной Кореи должно появиться собственное ядерное оружие. Он не подтверждал обязательства США в качестве участника ДНЯО заниматься разоружением, как это делали все президенты с 1970-х годов. Его заявление о выходе Соединенных Штатов из иранской ядерной сделки нанесло еще один удар по режиму нераспространения. Если Иран решит разорвать сделку и вернется к работе над ядерной программой, на Ближнем Востоке развернется гонка вооружений. Решение Трампа также разрушило перспективы аналогичной сделки по ядерной программе КНДР, Пхеньян вряд ли может ожидать, что достигнутое соглашение просуществует долго. А эксцентричное поведение и агрессивная риторика Трампа заставляет опасаться, что США способны неожиданно нажать на ядерную кнопку. По сообщениям СМИ, Трамп как-то спросил эксперта по внешней политике, зачем ядерное оружие, если его нельзя применить. Впервые после окончания холодной войны вероятность того, что американский президент может всерьез задуматься о применении ядерного оружия, превратилась в пугающую реальность.

Основания для разоружения

Неприменение ядерного оружия с 1945 г. – единственное и самое важное достижение ядерной эпохи. Лидеры должны приложить максимум усилий, чтобы сохранить эту 73-летнюю традицию. Несмотря на некоторые отступления после обнародования пражской повестки Обамы, разоружение по-прежнему остается правильной целью для Соединенных Штатов.

В мире насчитывается 15 тыс. единиц ядерного оружия, многие из них – в состоянии повышенной боевой готовности. Риск ядерного пуска или обмена ударами из-за случайности или ошибки остается высоким, а последствия даже одного подобного инцидента окажутся катастрофическими. С начала ядерной эпохи произошло достаточно много потенциально опасных происшествий, которые могли привести к ядерной детонации или к ядерной войне. Происходящая сегодня качественная гонка вооружений, сочетающая усовершенствование обычного и ядерного вооружения в рамках стратегии сдерживания, повышает риск применения ядерного оружия. Новые технологии увеличивают вероятность того, что обычный удар спровоцирует ядерную атаку из-за неправильного восприятия или ошибочных расчетов. Угроза уничтожить миллионы людей ради национальной безопасности – плохая политика и моральное банкротство.

Многие утверждают, что ядерное оружие – это американский «инструмент мира», который удерживает великие державы от большой войны и поэтому необходим как гарантия безопасности. Но не нужно быть яростным противником ядерного оружия, чтобы прийти к тому же выводу, что и бывшие госсекретари Генри Киссинджер и Джордж Шульц, бывший министр обороны Уильям Перри и экс-сенатор Сэм Нанн: в 2007 г. они публично заявили, что разоружение – стремление к «глобальному нулю» – отвечает интересам США. Эти государственные деятели осознали, что ядерное сдерживание несет с собой огромные риски и затраты. Аргументы в пользу сдерживания не всегда оказываются обоснованными. Что случится, если сдерживание не сработает?

Растущие риски катастрофической ядерной войны перевешивают неопределенные преимущества сдерживания для Соединенных Штатов. Учитывая подавляющую обычную военную мощь США, реальный вызов им может бросить только другая держава, обладающая ядерным оружием. Это означает, что Соединенным Штатам будет комфортнее существовать в мире, где ни у кого не будет такого оружия.

Конечно, в нынешнем международном контексте ядерное разоружение вряд ли возможно. Сегодня все ядерные державы используют стратегию ядерного сдерживания. Но они могут предпринимать шаги по разоружению. Во-первых, им нужно вновь взять на себя обязательства по ядерным ограничениям. Например, отменить повышенную боевую готовность ядерных сил и начать диалог о переходе к политике взаимного отказа от упреждающего удара. США и Россия должны начать переговоры о продлении СНВ-3. Кроме того, ядерным державам пора искать пути конструктивного участия в договоре о запрете ядерного оружия, а не просто игнорировать его. Например, они могли бы предложить большую прозрачность и рассказать, насколько их планы ядерной войны соответствуют гуманитарным критериям. Эти шаги вписались бы в масштабные усилия – возможно, под эгидой ООН, – которые позволили бы возложить на ядерные державы ответственность за последствия реализации их ядерных доктрин и решений о применении оружия. Наконец, должно измениться само представление политиков и дипломатов об «ответственной ядерной державе»: это понятие может относиться только к государству, которое демонстрирует выполнение конкретных обязательств по разоружению.

После десятилетий действия соглашений о контроле над вооружениями, сотрудничества и растущего понимания неприемлемости ядерного оружия мир движется в противоположном направлении. Геополитическая напряженность обострилась. Возобновилась гонка вооружений. Государства вновь стали ценить ядерное оружие. Ядерное табу теряет силу. Но все эти тренды нельзя считать необратимыми, это выбор наших лидеров. Ядерное разоружение должно быть долгосрочным проектом. Сегодняшние политики, возможно, не реализуют поставленную задачу, но они обязаны к этому стремиться.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6, 2018 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Россия. США. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 21 ноября 2018 > № 2826789 Нина Танненвальд

В рамках Транспортной недели-2018 обсудили вопросы перевозки грузов между Россией, Азербайджаном и Ираном

Во встрече приняли участие заместитель министра транспорта РФ Алексей Семёнов, заместитель министра транспорта, связи и высоких технологий Азербайджанской Республики Велизаде Эльмир Тофик оглы и заместитель Министра дорог и градостроительства Исламской Республики Иран Шахрам Адамнежад.

Стороны рассмотрели вопросы перевозок грузов между тремя странами и также отметили увеличение их объёмов.

По результатам обсуждения принято решение по созданию совместной рабочей группы по решению вопросов дальнейшего развития перевозок между странами, а также соответствующей системы мониторинга.

Иран остается в ядерном соглашении, но могут быть рассмотрены разные сценарии

Тегеран, безусловно, продолжит выполнение своих обязательств по Совместному всеобъемлющему плану действий на данный момент, но может рассмотреть различные сценарии, заявил во вторник посол Ирана в России Мехди Санаи.

"На данный момент нет решения [в этой связи], но можно рассмотреть различные сценарии", - сказал Санаи в интервью телекомпании "Россия-24".

Дипломат добавил, что такие сценарии можно рассмотреть, если Иран увидит, что другие страны, участвующие в JCPOA, "не выполняют своих обязательств".

Ранее в этом месяце Вашингтон ввел второй пакет санкций против нефтяного сектора Ирана.

60 % электроэнергии в Иране было произведено частным сектором

Министр энергетики Исламской Республики Иран Реза Ардеканян рассказал, что 60 процентов от общего производства электроэнергии в стране было произведено частным сектором.

Ардеканян отметил, что производство электроэнергии в частном секторе было поддержано правительством и что 225 электростанций начнут работать до следующего года, и 5 тысяч 223 МВт будут добавлены к объему производства электроэнергии благодаря этим электростанциям, сообщает IRNA.

Ардеканян заявил, что строительство новых электростанций, особенно на возобновляемых источниках энергии, являются одним из приоритетов министерства.

Экспорт продукции иранской горнодобывающей промышленности вырос на 6%

За 7 месяцев текущего 1397 иранского календарного года (21 марта - 21 октября 2018), экспорт продукции иранской горнодобывающей промышленности составил 5 млрд. 810 млн. долларов США, что на 6% больше, чем в предыдущем году.

По данным IRNA, на долю стали приходилось 48 процентов экспорта продукции иранской горнодобывающей промышленности в размере 5,8 миллионов тонн стали стоимостью 2 миллиарда 780 миллионов долларов, сообщает IRNA.

Экспорт меди на экспорт составил 8 процентов от общего объема экспорта продукции горнодобывающей промышленности и составил 492 миллиона долларов. Доля цемента составила 6 процентов.

Из-за ухода компаний ЕС из Ирана, китайские фирмы увеличивают своё присутствие в этой стране

Бельгийская газета "L'Écho" отметила, что из-за ухода некоторых европейских компаний из Ирана, китайские компании пытаются увеличить своё присутствие в этой стране.

По данным издания, Китай пользуется отсутствием ЕС на иранском рынке экспорта нефти.

"Хотя Европейский Союз прилагает все усилия, чтобы найти решение для запуска специального механизма для расчётов с Ираном, ему ещё не удалось достичь этого", - заявиил источник газеты.

Европейские усилия, поддержанные Китаем и Россией по Ирану, создали серьёзную проблему для США.

Газета заявила, что Европейский Союз в настоящее время преследует цель, которая состоит в поддержании Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе.

Многие европейские эксперты предупреждают, что китайские компании увеличат своё влияние при долгосрочном отсутствии европейских компаний в Иране, отмечает IRNA.

В Иране созданы прогрессивные нанокомпозиты для теплоизоляционных материалов

Иранские исследователи из Технологического университета Амира Кабира (AUT) произвели нанокомпозиты, которые могут быть использованы в качестве теплоизоляционных материалов для управления тепловой энергией в строительстве и текстильной промышленности.

Адъюнкт-профессор AUT доктор Маджид Монтазер рассказал ISNA, что были достигнуты успехи в использовании материала с изменениями фазового состояния (PCM) - вещества в области сохранения тепловой энергии, добавив: "В этих исследованиях, используя нанотехнологии, мы предприняли усилия для повышения эффективности PCM и устранения их недостатков".

Исследователь рассказал, что метод синтеза, используемый в этих исследованиях, был простым, недорогим, одноступенчатым и быстрым.

Монтазер отметил, что PCM - это плавящееся и затвердевающее при определенной температуре вещество, способное хранить и выделять большие количества энергии.

Глава МИД Ирана назвал Россию идеальным политическим и торговым партнером

Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф назвал Россию очень хорошим политическим и торговым партнером для Ирана.

В интервью французской газете "Le Figaro" Зариф сказал, что Россия является идеальным политическим и торговым партнером для Исламской Республики Иран.

Россия очень хорошо понимает Иран, поскольку Москва и сама была подвергнута строгим санкциям со стороны США, отметил высокопоставленный иранский дипломат, отмечает информационное агентство Tasnim News.

Он заявил, что Вашингтон пытается оказать давление на соседей Ирана для осуществления антииранских санкций, однако такие попытки ни к чему не приведут.

Объем торговли между Ираном и Россией за первое полугодие 2018 года вырос на 28,3%

Объем торговли между Ираном и Россией за первые шесть месяцев 2018 года составил 945 млн. долларов США, что на 28,3% больше, чем за аналогичный период прошлого года, сообщает Федеральная таможенная служба России.

Иран экспортировал в Россию товаров на 315,9 млн. долларов США за тот же период, что свидетельствует о 38,71-процентном росте, отмечает IRNA.

На продовольствие и сельскохозяйственные товары приходилось 77,37% иранских товаров, предназначенных для России, а 11,6% российского импорта из Ирана составляют металлы и металлоконструкции.

Химические продукты и механизмы были также среди других крупных иранских товаров, экспортируемых в Россию.

8 ноября Россия заявила, что может начать расчеты с Ираном в национальных валютах, чтобы продолжить двустороннее сотрудничество, несмотря на санкции США против Исламской Республики.

Об этом заявил министр энергетики России Александр Новак, который отметил, что Москва продвигает этот план, поскольку не признает санкции США против Ирана.

Он также подчеркнул, что урегулирование платежей с Ираном в национальных валютах позволит Москве развивать сотрудничество с Тегераном.

Иран продолжает поддерживать угнетенный палестинский народ

Представитель верховного лидера Ирана в Корпусе стражей Исламской революции (КСИР) Али Саиди подчеркнул, что Иран продолжает поддерживать угнетенный палестинский народ в его борьбе против Израиля.

"Исламская Республика Иран всем сердцем поддерживает Палестину", - сказал Саиди, выступая на форуме в Тегеране во вторник, сообщает Fars News.

Он добавил, что, полагаясь на группы сопротивления, палестинский народ сегодня стал настолько могущественным, что может противостоять Израилю, сказав: "Сегодня те, кто мечтал о правлении от Нила до Евфрата, не могут спать из-за страха перед ХАМАСом".

Его комментарии основывались на сообщения израильского веб-сайта, известного своими тесными связями с военными разведывательными службами сионистского режима, признавшего, что палестинское движение сопротивления ХАМАС теперь обладает "изменяющими игру" ракетами, которые могут поражать цели в Израиле со значительной легкостью и точностью.

В статье, опубликованной в субботу на сайте DEBKA, говорилось, что его источники определили тип современных ракет, использовавшихся ХАМАСом в ходе недавних нападений на оккупированные Израилем территории, которые нанесли значительный ущерб, привели к жертвам и вынудили израильское правительство согласиться на прекращение огня с палестинцами.

Сайт отметил, что ракеты были калибра 333 мм и имели среднюю дальность полета 11 километров.

В докладе добавлено, что эти ракеты способны уничтожать "артиллерийские установки Израиля, батареи "Железного купола", концентрации бронетехники – будь то на земле или в укрытиях, а также боевое инженерное оборудование и командные центры".

"Они запускаются не со стационарных батарей, а с любого боевого автомобиля 4×4 или джипа, каждый из которых несет по две ракеты", - говорится в статье. В статье также отмечается, что главным преимуществом этих ракет является мобильность пусковых установок, которая позволяет ХАМАС вести огонь из любого района в Секторе Газа, что мешает израильским радарам, замечать их.

Статья появилась через несколько дней после того, как израильтяне подписали соглашение о прекращении огня с ХАМАСом после того, как в результате ракетных нападений сил сопротивления на южные оккупированные территории был убит один израильтянин и ранено более 80 израильтян.

Решение израильского правительства принять соглашение о прекращении огня при посредничестве Египта побудило министра по военным вопросам Авигдора Либермана уйти в отставку.

ХАМАС назвал эту отставку "признанием поражения” и "политической победой " палестинского сопротивления.

Экспорт нанотехнологической продукции из Ирана составит около $175 млн. к концу года

Прогнозируется, что к концу текущего 1397 иранского календарного года (20 марта 2019 года), экспорт нанотехнологической продукции из Ирана составит 30 млрд. риалов (около 175 млн. долларов США), рассказал во вторник официальный представитель Инновационного совета по нанотехнологиям Ирана, сообщает IRNA.

Реза Асадифар отметил, что в период с 1394 по 1396 годы (2015-2017), нанотехнологическая продукция экспортировалась в 50 стран мира.

Он рассказал об этом на форуме по экономике нанотехнологий, который состоялся 19-20 ноября в Тегеране.

"Форум предоставил возможность, чтобы фирмы объявили о своих технологических требованиях к ученым и инновационным компаниям", - сказал он.

Он рассказал, что нанотехнологии используются во многих отраслях промышленности, таких как печатная электроника, литиевые батареи, солнечные батареи и водопроводные краны.

По его словам, одиннадцать производителей сантехнических кранов, которые занимают 50 процентов рынка в Иране, используют нанотехнологии в своих продуктах.

По его словам, количество нанотехнологических товаров увеличилось с 13 в 2008 году до 494 продуктов в 2018 году.

В 2018 году в области нанотехнологий в стране работает 194 компании, из которых 60 процентов были инициированы как нанотехнологические компании.

Он назвал Ирак, Турцию, Афганистан, Грузию, Индию, Туркменистан, Азербайджан, Армению и Китай в качестве основных пунктов для экспорта продукции нанотехнологий.

Экспорт Ирана в Катар упал на 11% по объему и увеличился на 44% по стоимости

Экспорт Ирана в Катар упал на 11% по объему и увеличился на 44% по стоимости за первые семь месяцев текущего 1397 иранского календарного года (21 марта - 21 октября 2018).

После того, как Саудовская Аравия, Египет, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) и Бахрейн, по политическим причинам, разорвали свои дипломатические отношения с Катаром, для Исламской Республики Иран была создана прекрасная возможность для расширения деловых связей с Катаром, отмечает Mehr News.

Согласно исследованиям, проведенным по внешней торговле Ирана со 100 странами мира, статистика показывает, что объем не нефтяного товарооборота между Ираном и Катаром за семь месяцев текущего 1397 иранского финансового года (21 марта - 21 октября) составил 858 541 тонн стоимостью 1 500 568 000 долларов США.

В то время как товарооборот сократился на 11% по весу, стоимость увеличилась на 44%, что указывает на то, что в Катар были экспортированы более качественные товары по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

В Министерстве экономики Ирана будет создан центр для противостояния санкциям США

Председатель Экономического комитета парламента Ирана Мохаммадреза Пуребрахими заявил, что в Министерстве экономики и финансов страны будет создан аналитический центр, чтобы противостоять санкциям США.

По сообщению пресс-службы иранского парламента ICANA, Мохаммадреза Пуребрахими выступил с речью после заседания в Экономическом комитете парламента, в котором приняли участие новоизбранный министр экономики Фархад Дейпасанд, а также старшие директора крупнейших иранских банков.

Поребрахими также рассказал, что было решено создать специальное ведомство по борьбе с санкциями в Министерстве экономики и финансов для мониторинга действий США в отношении банковского сектора Ирана.

Далее он сказал, что расширение сферы полномочий банковской системы и реформирование структуры банковской системы было еще одним направлением сегодняшнего заседания в Экономическом комитете парламента.

Иранский парламентский чиновник далее отметил, что часть контрмер против банковских санкций должна оставаться конфиденциальной, и этот вопрос будет обсуждаться только в офисе по борьбе с санкциями.

Банковские вопросы, связанные со следующим бюджетным законопроектом, были еще одним вопросом, обсуждавшимся на сегодняшнем заседании, добавил он.

В Иране создан современный бронеавтомобиль "Туфан"

Противоминный бронированный военный автомобиль "Toufan" производства Организации оборонной промышленности Ирана (DIO) был представлен во вторник и поставлен в Сухопутные войска Корпуса стражей Исламской революции (КСИР).

Автомобиль был представлен на церемонии во вторник, в которой принял участие министр обороны Ирана Амир Хатами, сообщает Mehr News.

Он описал "Toufan’ как противоминную, защищенную от засад, 4x4 военную машину, предназначенную для обеспечения высокой мобильности и способную проходить через водные преграды глубиной до 1,5 метров, а также вертикальные препятствия высотой до 50 см.

Он добавил, что "Toufan" способен перевозить десять пассажиров, а также оснащен шинами run-flat, что позволяет бронеавтомобилю покинуть зону конфликта и ехать при этом на расстояние 50 км.

"Toufan’ также может быть оснащен полутяжелым оружием и поставляется с баллистической защитой для пассажиров и экипажа. Машина может передвигаться со скоростью 100 км/ч, добавил он.

По данным Хатами, подобный автомобиль иностранного производства стоит до $ 500 000 на мировых рынках, но иранская версия была изготовлена и поставлена сухопутным силам КСИР с гораздо более низкой ценой.

Названы два политика, которые будут баллотироваться на пост президента Ирана в 2021 году

Реформистский депутат иранского парламента Ильяс Хазрати заявил, что первый вице-президент Ирана Эсхаг Джахангири и председатель фракции реформистов в парламенте "Омид" ("Надежда") Мохаммад Реза Ареф будут баллотироваться на пост президента Ирана в 2021 году.

"Насколько я знаю, г-н Ареф намерен участвовать в выборах 1400 года (2021). Разумеется, г-н Джахангири тоже будет участвовать", - сказал Хазрати в интервью Tasnim News, опубликованном во вторник.

Ареф был кандидатом на президентских выборах 2013 года, но отозвал свою кандидатуру по совету Мохаммада Хатами, который был президентом Ирана в 1997-2005 годах. Джахангири участвовал в выборах 2017 года, но он отозвал свою кандидатуру в пользу президента Роухани, который баллотировался на второй срок.

Национальный фонд развития Ирана предоставил около $430 млн. для наукоемких компаний

Национальный фонд развития Ирана (NDF) предоставил 18 триллионов риалов (около 430 миллионов долларов) для наукоемких компаний в текущем 1397 иранском календарном году (заканчивается 20 марта 2019 года), сообщает Mehr News в понедельник.

Согласно трехстороннему соглашению, подписанному между NDF, вице-президентом Ирана по науке и технике, а также Организацией по планированию и бюджету, деньги предоставлялись наукоемким компаниям в форме займов, рассказал чиновник из аппарата вице-президента по науке и технике Сейед Мохаммад Сахебкар.

Он добавил, что процентные ставки по банковским кредитам для компаний, работающих в области водных ресурсов, сельского хозяйства, природных ресурсов и окружающей среды, составляют 10 процентов, а для фирм, работающих в промышленности и на шахтах, этот показатель составляет 12 процентов.

В начале июля, заместитель вице-президента по инвестициям в области науки и техники Алиреза Далири сказал, что за последние пять лет Иран предоставил 120 триллионов риалов (2,8 миллиарда долларов) для 1400 наукоемких компаний.

В течение предыдущего 1396 иранского календарного года (март 2017- март 2018), наукоемкие компании получили от банков 38 триллионов риалов (около 905 миллионов долларов).

На острове Киш пройдет заседание ведущих иранских и российских университетов

Тегеранский университет примет у себя 4-ое совместное заседание ведущих иранских и российских университетов на острове Киш в Персидском заливе 24 ноября, сообщает ISNA в понедельник.

Встреча состоится в целях расширения сотрудничества между университетами двух стран. В ней примут участие ректоры университетов, сотрудники посольств, представители Министерства науки, исследований и технологий Ирана.

Обмен опытом управления университетами в международном масштабе, сотрудничество по продвижению в мировых университетских рейтингах и позициях, обсуждение подходов университетов к прикладным и фундаментальным исследованиям войдут в число вопросов, которые будут обсуждаться на 4-ом саммите ведущих иранских и российских университетов.

Мероприятие впервые состоялось в Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова 28 октября 2015 года, а 20 октября 2016 года в Тегеранском университете состоялось второе издание, в котором приняли участие ректоры 13 иранских и 18 российских университетов.

27 октября 2017 года в Москве на площадке Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова в присутствии руководителей иранских и российских вузов состоялся 3-й саммит ведущих иранских и российских университетов.

Россия откроет кредитную линию на 3 млрд. евро для финансирования МТК "Север-Юг"

Россия решила открыть кредитную линию в размере 3 млрд. евро для финансирования Международного транспортного коридора Север-Юг (INSTC), который соединяет Индию с Россией через Иран.

Министр дорог и городского развития Ирана Мохаммад Эслами сообщил журналистам перед отъездом в Москву во вторник, что он обсудит сотрудничество между Тегераном и Москвой в железнодорожной отрасли в рамках INSTC, сообщает информационное агентство Tasnim News.

Индия, Россия и Иран проведут трехстороннюю встречу по INSTC 23 ноября, чтобы скорее запустить скоростной, автомобильный и железнодорожный маршрут протяженностью 7200 км, говорилось в официальном заявлении в прошлом месяце.

Министр торговли и промышленности Индии Суреш Прабху рассказал, что этот коридор является важной инициативой, предпринятой Индией, Россией и Ираном для развития транспортного сотрудничества и расширения возможностей связей с государствами Центральной Азии.

"INSTC - это самый короткий мультимодальный транспортный маршрут, связывающий Индийский океан и Персидский залив через Иран с Россией и Северной Европой", - говорится в заявлении Министерства торговли и промышленности.

Оценочная пропускная способность коридора составляет от 20 до 30 миллионов тонн товаров в год и он сократит время и затраты от 30 до 40 процентов.

Иногда военные западных стран решают, что пора провести очередную пиар-акцию, чтобы показать налогоплательщикам, насколько эффективно используются их деньги. Очень часто для таких пиар-акций привлекают сочувствующих гражданских журналистов, которым показывают малую часть из того, на что расходуются сотни миллиардов долларов или фунтов. Для нас, то есть для тех, кто находится под прицелом армий западных (а Россия объявлена противником США и американских сателлитов на самом высшем уровне), полезно взглянуть на оружейные арсеналы и диверсионные методы, которые уже применяются против нас и при этом зачастую пользуются полной поддержкой наших сограждан.

К сожалению, наши оппоненты хорошо усвоили опыт холодной войны и вполне эффективно работают над тем, чтобы Россия повторила судьбу СССР. Это вполне очевидно из скандального репортажа журналиста британского издания Wired, который посмотрел изнутри на то, как работает британское военное подразделение, специализирующееся на информационной войне. Оружие 77-й бригады британской армии — мемы, вирусные видео и миллионы фейковых аккаунтов в соцсетях, с помощью которых они продвигают нужные Лондону вбросы среди ничего не подозревающих жертв британской информационной войны.

Журналист (который на самом деле не журналист, а сотрудник НКО, занимающийся исследованиями в сфере информационных войн) не скрывает списка приоритетных регионов, в которых работают британские специалисты по информационной войне: Россия, Китай, Великобритания, Аргентина, Иран, Ближний Восток, КНДР. Конечно, утверждается, что вся деятельность британских военных сконцентрирована на защите от информационной агрессии противников (прежде всего России). Но рядом сообщается, что британские "инфобригады" работают прицельно на группы населения в России (а также Китае, Иране и далее). Легко догадаться, что британские военные трудятся в инфополе и соцсетях не для того, чтобы сеять там разумное, доброе и вечное.

Говорят, что война — это продолжение политики другими средствами, но современная война — это прежде всего масштабная маркетинговая операция. Россиянам "впаривают" ненависть и презрение к собственному государству, истории, согражданам, властям и армии, используя те же самые приемы, с помощью которых транснациональные корпорации рекламируют газировку и автомобили. Как отмечается, "больше половины (военных в 77-й бригаде. — Прим. ред.) — это "резервисты с гражданки", которые работали на полные ставки в маркетинге или сфере исследования потребителей".

Вот как описывается "внутренняя кухня", на которой готовятся и оттачиваются инфовбросы: "Одна из комнат — место для исследования аудиторий: их состав, демографические характеристики и привычки людей, до которых они хотят достучаться. Другая комната — место для аналитической работы, сфокусированной на понимании "отношений и настроений", которые можно почерпнуть из больших массивов данных соцстей. В другой комнате — полно офицеров, которые заняты производством видео- и аудиоконтента. Еще в одном месте команды специалистов разведки плотно анализируют то, как месседжи воспринимаются (аудиторией. — Прим. ред.), и обсуждают, как сделать их еще более резонансными".

Очень вероятно, что когда рядовые пользователи российских соцсетей в очередной раз наталкиваются на панический вирусный видеоролик о том, в какой пропащей стране они живут, то его авторы находятся не в России, а в Лондоне.

Это не означает, что в стране нет проблем и их не надо обсуждать. Но это значит, что добавлять к реальным проблемам фейковые, да еще и "разгоняемые" нашими геополитическими оппонентами, как минимум неразумно. А как максимум — тянет на сознательную деструктивную работу. Можно вспомнить, с какой легкостью предшественники 77-й бригады британской армии в эпоху холодной войны, еще без всяких соцсетей, крушили СССР, когда самая читающая страна в мире как будто под гипнозом решила разменять статус великой державы на надежду жить как в голливудских фильмах. Это не значит, что в Советском Союзе не было проблем и о них не надо было разговаривать. Это означает, что доступ к легендарным 300 сортам колбасы можно было получить без крупнейшей геополитической катастрофы XX века.

Как признают сами британские военные, в их работе есть "белые", "серые" и "черные" операции. То есть операции, когда достаточно говорить правду, операции, в которых правду нужно смешивать с ложью, и операции, основанные исключительно на лжи. Правда, в статье Wired утверждается, что явная ложь используется только в тех случаях, когда речь идет о борьбе с "повстанцами, террористами и пиратами", но нужно быть очень наивным человеком, чтобы в это поверить. А еще надо вспомнить, что "повстанцами" в Великобритании называют, например, сторонников донбасских республик, а среди американских политиков (то есть тех, кто оказывает решающее влияние на то, как функционирует НАТО) очень популярна идея о том, что Россия — это "государство — спонсор терроризма". В отношении нас позволено абсолютно все. Китай и Россия — это экзистенциальные угрозы, с которыми США и их союзники по НАТО (то есть и Великобритания) собираются бороться настолько активно, насколько это вообще возможно, что явственно следует из заявлений и официальных документов военных ведомств этих стран.

Стоит отметить: британские СМИ фактически пытаются убедить собственную аудиторию в том, что информационные операции в целом (и в частности 77-я бригада) нужны для войны с Россией и террористами, а значит, всю западную "информационную военщину" нужно простить за те преступления против приватности рядовых британцев, о которых в свое время сообщали Эдвард Сноуден и Гленн Гринвальд.

Тогда мировая общественность, напомним, узнала о том, что британские шпионы используют целый арсенал незаконных методов для подавления в том числе и внутренних политических врагов: дискредитируются оппозиционные политики и организации, накручиваются и "скручиваются" просмотры к политическим видео, почтовые ящики и личные сообщения "неблагонадежных пользователей" вскрываются, а целые армии ботов, маскирующихся под обычных пользователей соцсетей, создают "общественное давление", необходимое для поддержки принятия тех или иных политических решений. Сейчас западной аудитории объясняется, что те, кто этим занимаются, на самом деле ведут отчаянную борьбу с российской информационной агрессией. А значит, их нужно понять, простить и лайкнуть их страницу в соцсети.

При этом нельзя сказать, что британские военные и американские политики лукавят, когда демонстрируют одновременно гнев и панику в ситуациях, когда они сталкиваются с самыми скромными российскими попытками влиять на западное инфополе, даже если речь идет о рекламе в соцсетях, на которую было потрачено меньше десяти фунтов. Они знают, насколько эффективным и деструктивным может быть информационное оружие.

Говорят, что XXI век — это век профессиональных военных и "высокотехнологичных войн", в которых больше не будут участвовать многомиллионные армии, сидящие по окопам. Возможно, это и так, но нельзя не заметить, что линия фронта сейчас проходит прямо по страницам соцсетей, а вирусные видео могут быть даже более деструктивными, чем танковые прорывы былых времен. Воленс-ноленс каждый пользователь соцсетей в том или ином виде становится участником информационных войн, даже если он на 100% уверен, что никаких информационных войн не существует. В этих условиях бдительность, здравый смысл и хладнокровный патриотизм граждан — это элементы защиты родины, которые по своей важности вполне могут сравниться с системами ПВО.

Иван Данилов, автор блога Crimson Alter

Объем экспортного зерна и продуктов перемола, погруженного на станциях Алтайского края, за 10 месяцев 2018 года увеличился в 2,5 раза по сравнении с этим же периодом прошлого года, сообщила пресс-служба Западно-Сибирской железной дороги.

«С начала года 294 тыс. тонн зерновой продукции отправлено в Белоруссию, Азербайджан, Таджикистан, Узбекистан, Казахстан, Афганистан, Турцию, Иран, Бангладеш, Монголию, Латвию, Литву, Бельгию и Данию. В октябре текущего года зарубежные потребители получили около 50 тыс. тонн зерна и продуктов перемола (рост к октябрю 2017 года в 1,9 раза)», — говорится в сообщении.

В пресс-службе Западно-Сибирской магистрали отмечают, что положительная динамика погрузки зерна и продуктов перемола обусловлена большим урожаем зерновых в регионе, развитием железнодорожной инфраструктуры, увеличением скорости перевозки грузов по железной дороге, внедрением новых сервисов, а также расширением рынка сбыта сельскохозяйственной продукции.

В 2018 году основными покупателями алтайского зерна являются Китай (66 тыс. тонн), Бангладеш (35 тыс. тонн), Монголия (30 тыс. тонн), Иран (13 тыс. тонн), Египет (14 тыс. тонн), Турция (12 тыс. тонн) и Дания (11 тыс. тонн). Продукты перемола активно экспортируются в Узбекистан (23 тыс. тонн), Таджикистан (10 тыс. тонн), Белоруссию (10 тыс. тонн) и Казахстан (4,5 тыс. тонн).

Всего за 10 месяцев 2018 года в Алтайском регионе Западно-Сибирской дороги погружено и отправлено в регионы России и зарубежье более 1,2 млн тонн зерна и продуктов перемола, что на 21% больше, чем в январе - октябре прошлого года.

Анна Булаева

В Турции продажи недвижимости иностранцам взлетели на 134% за год

В октябре 2018 года покупатели из-за границы приобрели в Турции 6276 объектов недвижимости. Это на 134,2% больше, чем годом ранее.

По данным Турецкого статистического института (TurkStat), всего в октябре 2018 года было продано 146 536 единиц жилья, что на 15% превышает показатели предыдущего месяца, пишет Hurriyet Daily News.

Что касается покупательской активности иностранцев, то лидировали в этом отношении выходцы из Ирака (1439 объектов). Следом идут представители Ирана (557), Кувейта (378), Германии (341) и России (336). Самым популярным городом оказался Стамбул, где покупатели заключили 2283 сделки. Далее идут Анталья (1160) и провинция Бурса (448).

С привлечением ипотеки было зафиксировано 8065 сделок, что на 79,1% ниже показателя аналогичного месяца прошлого года. Доля таких продаж составила всего 5,5%.

Всплеск покупательской активности произошел после того, как 19 сентября власти объявили о снижении порога инвестиций для получения турецкого гражданства. Теперь паспорт страны можно получить в обмен на вложения в местную недвижимость на сумму $250 000, вместо ранее требуемого $1 млн.

Виртуальная контрреволюция

Движение Alt-Right и его общественно-политические перспективы

Борис Межуев - кандидат философских наук, доцент философского факультета МГУ, председатель редакционного совета сайта «Русская идея».

Резюме В эпоху разбуженного бессознательного может победить тот, кто внесет в это царство воображения принцип реальности. Устав от виртуальных игр любого толка, «молчаливое большинство» обратится к чему-то, олицетворяющему старую забытую норму.

После феерической по разгулу страстей президентской избирательной кампании 2016 г. в США в политический лексикон различных стран мира вошел новый термин alt-right, или «альтернативные правые». Термин все чаще употребляют журналисты либеральных изданий, желающие подчеркнуть связь между этим течением и взглядами 45-го президента Соединенных Штатов Дональда Трампа. Особенно часто отмечалась принадлежность к «альтернативным правым» советника президента Стивена Бэннона.

После событий в Шарлоттсвилле (штат Вирджиния) в августе 2017 г. и выступления президента с равным осуждением столкнувшихся там «альтернативных правых» и представителей движения «антифа» обвинения многократно усилились. Немалую роль в этом сыграла и популистская волна в Европе, усиление в некоторых странах правых антииммиграционных течений, разновидностью которых на американской почве сразу же было признано движение alt-right. К этому прибавилось еще и общее неприятие либералами и медиасредой равным образом всех течений в правом консервативном лагере – от «религиозных правых» до сторонников Чайной партии.

У отечественного читателя, который, как правило, знает американскую общественную жизнь по перепечаткам материалов сайта CNN и статей The New York Times, могло сложиться впечатление, что в Америке все консерваторы радикальнее младшего Буша или покойного сенатора Маккейна примерно на одно лицо – что все это сплошь неграмотные фермеры, враги ислама и супер-ястребы. Реальность, однако, намного сложнее, и в этой реальности российскому читателю невозможно разобраться без длинного введения в историю американского консерватизма XX века. Надо признать, что в самих Соединенных Штатах прекрасно отличают alt-right от других радикально правых течений, только в прошлом году на эту тему вышло очень хорошее исследование молодого преподавателя Университета Алабамы Джорджа Хоули «Осмысление альтернативных правых» (Making Sense of the Alt-Right), в котором довольно объективно, хотя и без малейшей симпатии, прослеживается генезис и эволюция этого идейного течения.

Каждое радикальное правое течение, откалывающееся от мейнстрима, заостряет какой-то один компонент, одну составляющую консервативного кредо: «религиозные правые», пик влияния которых пришелся на эпоху Рейгана, сделали упор на тему легализации абортов как симптом окончательной дехристианизации Америки, сторонники недавно отшумевшей Чайной партии выбрали объектом своей критики налоговую и бюджетную политику демократической администрации, для неоконсерваторов самым главным пунктом повестки была супервоинственная политика Америки и ее способность действовать на свой страх и риск, не обращая внимания ни на ООН, ни на союзников, ни тем более на оппонентов. Всех этих радикалов мейнстрим так или иначе смог принять в свои ряды, оставив за бортом лишь самых непримиримых. Alt-right – защитники «белой идентичности» в США и радикальные противники феминизма (можно сказать, сторонники идеи «мужского превосходства»). Эти люди прекрасно понимают, что в силу радикальности их взглядов они навеки будут отторгнуты истеблишментом, и отчасти именно этот факт привлекает к ним «рассерженную белую молодежь», презирающую нормы политкорректности. В этом плане можно сравнить alt-right с хиппи 1960-х гг. – которые, конечно, не имели ни малейших шансов на самостоятельное политическое будущее, но однако своим влиянием на молодежную среду смогли серьезно переформатировать либеральную политику Америки, внеся в нее темы феминизма и экологии, которые сегодня более всего раздражают правых радикалов. Но все же, чтобы еще более детально разобраться с «альтернативными правыми», нужно погрузиться в историю возникновения американского консерватизма как такового. Ибо вне общей картины значение конкретного явления, которое мы описываем, останется не ясным.

Кузница консерватизма

Знаменитое эссе Сэмюэля Хантингтона 1957 г. «Консерватизм как идеология» представляет собой оптимальную стартовую точку для начала разговора о любых ответвлениях и разновидностях консерватизма, в первую очередь американского. Напомню, что в этой ставшей хрестоматийной статье Хантингтон противопоставил «консерватизм» как ситуационистскую идеологию идеологиям идеациональным, таким как либерализм и социализм. Смысл этого разделения в том, что в отличие от социалистов и либералов консерватор не может откровенно указать на цементирующую его систему взглядов фундаментальную ценностную установку, и поэтому вынужден ссылаться не столько на те или иные ценности, сколько на сложившийся уклад жизни, якобы выдержавший проверку временем.

Проще говоря, либерал в состоянии ссылаться на идею свободы как на высшую ценность, социалист – на приоритет равенства, а консерватор не может столь же определенно указывать на идею иерархии и принцип, в основе этой иерархии лежащий. И поэтому он просто пытается сохранить институты, обусловленные существованием этой иерархии, не надеясь реабилитировать лежащий в ее основе принцип.

Консерваторы защищают традиционный институт семьи, но отказываются говорить, что гетеросексуалы обладают какими-то преимуществами перед приверженцами иной сексуальной ориентации, консерваторы отстаивают сложившиеся порядки, когда уже не могут найти правильных слов для защиты тех идей, во имя которых эти порядки некогда были созданы.

Признаемся, что характеристики Хантингтона нельзя распространить в полном объеме на консерваторов всех времен и народов. Существовали в истории и другие консерваторы, в том числе русские славянофилы, не боявшиеся внятно указывать на те ценности, которыми они руководствовались в защите одних институтов и критике других. Однако хантингтоновская экспликация консерватизма была абсолютно адекватна для описания идеологического опыта консерватизма американского.

Как только в начале 1950-х гг. стало очевидно, что идея политолога Леона Харца об отсутствии в США иной политической традиции, кроме либеральной, не выдерживает критики, и американский консерватизм приобретает внятные организационные очертания с опорой в первую очередь на традиции Юга страны, выяснилось, что защищать эти традиции, взяв на вооружение идеи «белой исключительности» и расовой несовместимости, оказывается уже невозможно во все более и более либерализирующейся Америке.

В Соединенных Штатах тех, кто считает белую расу превосходящей другие в интеллектуальном и культурном отношениях, называют «сторонниками превосходства белых» (the white supremacy). Это не всегда справедливо, потому что сегодня даже самые откровенные расисты уже не мечтают о возвращении к временам рабства или расового неравноправия. Что вызывает до сих пор их категорическое неприятие – это политика насильственной десегрегации 1960-х гг., в рамках которых федеральная власть сливала школы, созданные для белых и черных, а детям всех этно-расовых групп предписывалось совместно принимать пищу и ездить на общих школьных автобусах. Поскольку политика десегрегации проводилась администрацией при поддержке федеральных судебных органов (в первую очередь Верховного суда), сопротивление этому процессу постепенно приняло именно консервативный (в хантингтоновском смысле) характер. Защищались сложившиеся устои жизни, а не идеи, некогда породившие эти устои, но уже, безусловно, отжившие.

Аргументы противников десегрегации носили уклончивый, ситуационистский характер – они не выступали против расового равноправия и даже десегрегации самой по себе, протестуя исключительно против вмешательства федерального государства в дела штатов и частных корпораций, негодуя против тирании Верховного суда, расширения прав государства и сужения полномочий гражданского общества.

Так, собственно, и возник специфический американский консерватизм XX века. Его сторонники боролись уже не против расового равенства во имя белой идентичности, они выступали против государства, насаждающего свои порядки вопреки мнению малых региональных сообществ. Всем было более или менее понятно, что глубинная подоплека этого сопротивления Большому государству в первую очередь расовая, и в том числе за вполне политкорректным американским консерватизмом скрывается страх белого Юга перед расовым смешением, грозящим растворить сообщества белых в «кипящем котле» мультирасовой Америки. Однако откровенно обвинить консерваторов в расовой нетерпимости было все же невозможно: они не говорили о расе, они говорили о правах корпораций, штатов и региональных сообществ. В арсенале консерваторов появились аргументы не только из наследия Эдмунда Берка, но также из произведений теоретиков австрийской школы экономики, Фридриха Хайека и Леопольда фон Мизеса, которые видели в расширении административных полномочий государства в эпоху Нового курса Рузвельта дорогу к тоталитарному рабству.

Важнейшим эпизодом в становлении консервативного движения при его размежевании с откровенным расизмом стала избирательная кампания кандидата от Республиканской партии, сенатора от штата Аризона Барри Голдуотера на президентских выборах 1964 г., на которых, кстати, с большим отрывом победил действующий президент Линдон Джонсон. За четыре года до начала кампании, в 1960 г., Голдуотер выпустил книгу «Совесть консерватора», которая оказалась манифестом будущего идейного течения. Фактическим автором этого произведения был спичрайтер Голдуотера Брент Бозелл, зять издателя журнала The National Review Уильяма Бакли-младшего. Именно Бакли стал идейным и организационным родоначальником нового консервативного движения, выдвинувшего сенатора от Аризоны в качестве своего первого общенационального лидера.

Любители теории заговора сегодня видят в деятельности Бакли и его единомышленников плод хитроумного плана ЦРУ и других спецслужб – якобы Бакли послушно выполнял волю той организации, тайным сотрудником которой являлся. Так это или нет, нам вряд ли удастся узнать, но редактору The National Review удалось действительно на полвека идеологически переформатировать целое направление американского консерватизма. Нельзя сказать, что консерватизма не существовало и до Бакли, но после него это движение приобрело совершенно другой смысл.

Прежде всего консерватизм стал гораздо более политкорректным и гораздо менее склонным к теориям заговора, из риторики консерваторов исчезло апеллирование к этно-культурной идентичности, к субкультуре белой Америки. Точно также исчезли из нее обвинения представителей республиканского истеблишмента в скрытом атеизме и прокоммунистических настроениях. Консерватизм в духе Бакли и Голдуотера перестал руководствоваться изоляционистскими представлениями о приоритетах внешней политики США. На смену восходящей еще к эпохе Второй мировой войны идее «Америка прежде всего», которую в правом секторе американской политики представлял неудачливый участник трех республиканских праймериз, сенатор от штата Огайо Роберт Тафт, пришла концепция жесткого сдерживания коммунизма во всех частях света. Здесь противоречий у консерваторов со столь же воинственными в тот момент либералами практически не было.

Итак, Бакли собрал «новый» консерватизм из трех частей: либертарианской концепции «малого государства», религиозного (или в американском лексиконе – социального) консерватизма – то есть в первую очередь неприятия легализации абортов – и антикоммунистической внешнеполитической повестки. В рамках так называемого «фьюзионизма» (термин Фреда Мейера) в одно движение предлагалось объединиться недоверчивым к федеральной власти мелким фермерам и предпринимателям, христианским религиозным активистам и активным борцам с коммунизмом, в том числе представителям различных «антикоммунистических» диаспор – кубинской, польской, израильской. За бортом альянса остались изоляционисты-консерваторы типа вышеупомянутого Тафта, атеисты-либертарианцы (здесь в первую очередь на ум приходит имя популярной писательницы Айн Рэнд), ну и, конечно, неприкрытые расисты, в том числе антисемитского толка. Но те, кого все последующее время будут называть «белыми супрематистами», – сторонники белого превосходства, или, точнее, «белого сепаратизма» – не имея никакого иного политического представительства и возможности самостоятельно участвовать в политике, были вынуждены голосовать на выборах за новоиспеченный американский консерватизм как за меньшее зло по сравнению с левыми и либералами с их прямыми восторгами перед обретенным Америкой XX столетия расовым и культурным разнообразием. Консерваторы хотя бы не насаждали это разнообразие сверху и держались каких-то традиционных религиозных принципов – только по этой причине они заслуживали поддержки вытесненных на обочину политики расистов.

Бакли и его соратники, конечно, прекрасно понимали, что их движение подпитывается не только антикоммунизмом, но также энергетикой именно этих маргинальных идеологических крайностей – буржуазным эгоизмом с социал-дарвинистскими нотками в духе Айн Рэнд и расовым самосознанием белого южанина. Но поскольку откровенным сторонникам «белой идеи» в большую политику вход был заказан, расово озабоченным южанам волей-неволей приходилось голосовать за выдвиженцев консервативного истеблишмента, у которых в руках были популярные издания общенационального масштаба типа The National Review, серьезные финансовые спонсоры и явная поддержка спецслужб и ВПК.

С 1964 по 2008 год консервативное движение прошло длинный и сложный путь, вехами которого стали противодействие контркультуре 1960-х гг., рейгановская революция 1980-х гг., взлет неоконсерваторов в начале «нулевых» и откол от мейнстрима так называемых палеоконов. Для нашей темы – становления «альтернативных правых» в Америке – имеет значение в первую очередь последнее событие. В 1992 г., когда Советский Союз приказал долго жить и стратегия сдерживания коммунизма во всем мире перестала быть актуальной, небольшая часть новых консерваторов решила, что можно вернуться на старые позиции – то есть отказаться от имперского внешнеполитического курса. Эти люди назвали себя «старыми правыми», и на республиканских праймериз 1992 г. номинацию в кандидаты в президенты от их имени пытался получить бывший спичрайтер Ричарда Никсона и сотрудник администрации Рональда Рейгана Патрик Бьюкенен.

«Старые правые» (The Old Rights) имели внутри себя две большие фракции: идейным лидером одной был экономист и публицист Мюррей Родбардт, его сторонники называли себя «палеолибертарианцами». По существу, эти люди хотели возвращения к консерватизму в духе Роберта Тафта, то есть умеренно-изоляционистской Америке с максимально свободным рынком и открытыми границами. Лидером второй группы можно было бы назвать самого Бьюкенена, но ее крестным отцом, то есть человеком, который дал этой группе имя, считают философа Пола Готтфрида. Как бы в противовес неоконсерваторам – бывшим либералам, пришедшим в консервативный лагерь в эпоху Рейгана на волне антикоммунизма, Готтфрид стал использовать понятие «палеоконсерваторы».

«Палеоконсерваторы» сходились с «палеолибералами» в критике сверхактивной внешней политики США как уже не соответствующей национальным интересам после краха коммунизма. Однако «палеоконы» были нацелены на сохранение традиционной культурной идентичности Америки и по этой причине выступали за ограничительные меры в отношении миграции, преимущественно нелегальной и мексиканской. Разумеется, к «палеоконам» постепенно стал перетекать расово озабоченный электорат белого Юга, точнее, его часть. Другая часть – преимущественно протестантские ортодоксы крайнего толка – сохранилась в мейнстриме, в том числе внешнеполитическом, занимая – в силу религиозных убеждений – крайне произраильские позиции в отношении американской политики на Ближнем Востоке.

Бьюкенен не сумел ни выиграть номинацию, ни показать хорошего результата на выборах 1992 г., равно как и в 2000 г., когда выступал от имени Партии прогресса. В 2002–2003 гг. неоконсерваторы, заняв ключевые позиции в администрации младшего Буша, сыграли главную роль в пропагандистской обработке общественного мнения для одобрения интервенции в Ирак. Вся бьюкененовская коалиция – и палеолибертарианцы, и палеоконсерваторы – выступили против этой войны, оборвав тем самым все связи с консервативным мейнстримом, который чем дальше, тем больше становился неотличим от неоконсерваторов по всем пунктам политической повестки.

«Палеоконам» и особенно либертарианцам тем не менее удалось достичь кое-каких важных результатов – в 2002 г. они основали популярный журнал The American Conservative, явившийся серьезным соперником The National Review в правой среде. Умеренное крыло этой группы установило хороший рабочий контакт с реалистами, объединившимися вокруг журнала The National Interest и Никсон-центра. Наконец, из этой среды стали выходить политики с определенной степенью влияния на общество и ненулевыми шансами на политический успех, в первую очередь – сенатор от штата Кентукки Рэнд Пол. И тем не менее все это было далеко от реального успеха – как в плане влияния на истеблишмент, так и в плане общественной популярности.

Возникновение альтернативы

Собственно, именно этот кризис старого палеоконсерватизма и стал отправной точкой для стремительного подъема нового течения – «альтернативных правых», или alt-right. Своим названием «альтернативные правые» обязаны тому же философу Полу Готтфриду, который, как мы помним, ранее изобрел «палеоконсерватизм». Выступая в Менкенском клубе в ноябре 2008 г. после президентских выборов с речью «Упадок и подъем альтернативных правых», Готтфрид сделал неутешительный вывод о состоянии «палеоконсервативного» движения, которому не хватило сил и энергии завоевать симпатии молодежи. По мнению Готтфрида, причина, по которой «альтернативный консерватизм» оказался в тупике, состояла именно в том, что ведущие «палеоконсервативные» СМИ типа «Американского консерватора» сознательно устранялись от «чувствительных» тем расовых различий и противоречий, в то время как их не боялись ставить и выносить на первый план более маргинальные сетевые СМИ, вроде TakiMag и VDARE.com.

На этих ресурсах относительно свободно велась речь о современных исследованиях в области генетики, о сравнениях показателей IQ у представителей разных этнических групп и, соответственно, ставились болезненные для общества вопросы о преимуществах раздельного обучения белой и черной молодежи в связи с неодинаковыми темпами их обучения. Лидеры «палеоконов» кроме самого Готтфрида и скончавшегося в 1995 г. философа Сэма Фрэнсиса все эти темы оставляли за скобками, предпочитая говорить только об опасностях неконтролируемой миграции.

Готтфрид делал вывод, что «палеоконсерватизм» может выжить если не в среде консервативного мейнстрима, куда его никогда не примут обратно, то в расширяющемся универсуме сетевых пользователей, но тогда его представители должны окончательно покинуть рамки политкорректности и вступить в союз с теми, кого сам Готтфрид и назвал «альтернативными правыми». Кстати, из его речи нельзя было сделать окончательный вывод, каков объем этого понятия, считает ли автор себя и других «палеоконов», отвергнутых мейнстримом, «альтернативными правыми», или же это понятие должно вобрать в себя только людей, способных откровенно говорить на темы биологических различий и расовой несовместимости. Название доклада допускало и то и другое истолкование – в упадке находились, вероятно, одни «альтернативные правые» – скажем так, старого, относительно политкорректного толка, а подъем – в сетевой среде – переживали совсем другие.

Однако уже помимо намерений самого Готтфрида понятие «альтернативные правые», или же в сокращении «thе alt-right», стало распространяться именно на те ресурсы и тех авторов, для которых выражение «белая раса» не было табуировано. И основную роль в популяризации этого понятия и его смысловом наполнении сыграл молодой ученый, выпускник Университета Дьюка в Северной Каролине Ричард Спенсер.

В конце нулевых Спенсер сблизился с Готтфридом и, по свидетельству некоторых современников, подсказал ему и сам термин «альтернативные правые», и ту мысль, что именно с расовыми радикалами может быть связано возрождение клонящегося к упадку палеоконсервативного движения. В 2007 г., однако, Спенсера уволили из «Американского консерватора» именно за радикализм в вопросах расовой идентичности, и спустя три года, в марте 2010 г., он создал свое собственное издание, которое так и стало называться – AlternativeRight.com. По существу, момент создания этого ресурса и стал стартовой точкой нового движения.

К тому времени в сети уже существовало множество популярных изданий, так или иначе разрабатывающих тему «белой идентичности». Как правило, создавали эти ресурсы «изгои» консервативного движения, в то или иное время выпавшие из мейнстрима. В 1991 г. коммерсант и путешественник Джаред Тейлор, американец, родившийся в Японии и получивший образование в Париже, стал выпускать журнал «Американский Ренессанс», в котором открыто говорил о проблемах совместимости различных рас в западном обществе. В 1999 г. бывший редактор The National Review Питер Бримелоу запустил проект VDARE.com, названный по имени Вирджинии Дэйр, первого ребенка английских поселенцев, родившегося в Новом Свете. Наконец, в 2001 г. начал выходить в свет по внешней видимости научный журнал The Occidental Quarterly, главным редактором которого стал психолог Кевин Макдональд.

До 2010 г. все эти люди не знали, что составляют некое общее движение под названием alt-right, но когда этот термин вошел в оборот благодаря Ричарду Спенсеру, все они охотно взяли это слово для самоименования. Ранее у этих публицистов в ходу были иные термины: самый популярный из них white advocacy – то есть защита белого населения. Тейлор также обозначил себя как «расового реалиста», тем самым отвергнув представление о себе как стороннике «превосходства белых». Наконец, у будущих «альтернативных правых» прослеживалось некоторое различие в отношении к еврейству: для наиболее умеренного из них – Тейлора – евреи принадлежали к «белой расе»: темы еврейского засилья были ему в целом чужды. Напротив, Макдональд приобрел известность в основном как критик группового поведения евреев, неприятным особенностям которых он находил некое квази-психологическое объяснение. Но в целом антиеврейское направление весьма ясно дает о себе знать в среде alt-right: наиболее близок по своей направленности изданию Макдональда портал Сounter-currents, главный редактор которого Грег Джексон прямо объявляет себя поклонником английского фашиста Освальда Мосли и оправдывает политику Гитлера по отношению к евреям и другим нациям.

Однако возникает ощущение, что до появления Спенсера эти разнородные течения существовали в виртуальном пространстве совершенно самостоятельно и без всякой надежды на вовлечение в реальный политический процесс. Спенсер придал этим силам организационную форму, он попытался (хотя и безуспешно) связать их с право-популистскими течениями в Европе и, самое главное, сумел вовлечь alt-right в мобилизационную кампанию в пользу Дональда Трампа. Во время этой избирательной кампании он совершил, вероятно, самую главную политическую ошибку, а именно в ноябре 2016 г., в после триумфа любимого кандидата, в ответ на нацистское приветствие кого-то из его аудитории выкрикнул «Хайль Трамп, хайль наш народ, хайль победа». Этот запечатленный на видео выкрик сразу же был использован либеральной прессой для дискредитации не столько Спенсера, сколько Трампа, и, надо сказать, президенту приходилось предпринимать много усилий для того, чтобы избежать ассоциации со Спенсером и его движением.

Сделать это ему было тем сложнее, что, как справедливо подчеркивают сами «альтернативные правые», глубинным мотивом поддержки не только Трампа, но и республиканской партии в целом действительно являются аргументы расового характера: за республиканцев голосуют во многом потому, что в них видят защитников «белых» американцев, в то время как демократы воспринимаются лоббистами интересов этнических и гендерных меньшинств.

Выходка Спенсера обернулась в том числе расколом «альтернативно-правого» движения. Из него выделилось умеренное крыло, так называемые alt-lite, то есть «умеренно-альтернативные», они еще называют себя «новыми правыми», – те публицисты и сетевые активисты, которые все-таки отказались мыслить западную идентичность в расовых категориях и остановились на категориях социокультурных. Спенсер оставил созданный им ресурс AlernantiveRight.com, который впоследствии был запрещен как экстремистский, и теперь его публикации можно встретить лишь на сайте возглавляемого им Центра национальной политики. После истории с гибелью участника движения антифа во время беспорядков августа 2017 г. в Шарлоттсвилле, где Спенсер попытался собрать форум «Объединенных правых» в знак протеста против сноса памятника герою Конфедерации Роберту Ли, «альтернативные правые» немного снизили боевой пыл, и сегодня движение переживает кризис, возможно, временный.

Виртуальное пространство «альтернативной правой» совершенно необозримо, и перечисление одних имен – подлинных или мнимых – авторов, которые пишут на соответствующих ресурсах, заняло бы несколько страниц. Поэтому мы воздержимся от перечислений фамилий и попытаемся сформулировать некоторые общие впечатления от прочитанного. Прежде всего отметим, что, безусловно, alt-right представляет собой продукт колоссальной демократизации информационного пространства, вызванного распространением Интернета и социальных сетей. Разрыв между элитными и маргинальными СМИ резко сократился, и, соответственно, культурному и политическому истеблишменту стало намного труднее сдерживать радикальные настроения своего электората, которые находят выход в тех или иных сетевых ресурсах. В этом смысле сайты alt-right, само это движение в целом представляет собой в каком-то смысле некий аналог виртуальной порно-культуры – продукт политической десублимации западного человека, обернувшейся выведением его политического бессознательного на поверхность. Как раньше, до появления Интернета, многие люди даже не догадывались о своих скрытых сексуальных предпочтениях, точно так же многие воспитанные в условиях либеральной политической корректности люди до взрыва сетевых СМИ не знали о том, что они скрытые расисты или во всяком случае искренние противники «смешения рас», пресловутого этно-культурного «разнообразия». И в этом смысле западному человечеству после этой политической десублимации действительно предстоит новая жизнь: как невозможно заставить человека забыть о ранее вытесняемом в культурное пространство его темном сексуальном либидо, точно так же невозможно заставить человека закрыть глаза на его столь же темное политическое либидо, в основе которого может лежать природная ксенофобия, особенно сильная в мультирасовой Америке.

Сами «альтернативные правые», кстати, прекрасно сознают и это сходство своих квази-политических программ с порно-фантазиями, и невозможность, или во всяком случае проблематичность, погасить разбуженное воображение аргументами морального или правового характера. На наиболее радикальных, можно сказать хулиганских, сайтах alt-right традиционные консерваторы называются непереводимым на русский язык без специального пояснения термином «как-серваторы». «Cuck» – уменьшительное слово от уничижительного «cuckold», что можно очень условно перевести и привычным нам «рогоносец», только с тем добавлением коннотации вуайеристского удовольствия, которое получает мужчина, наблюдающий свою супругу в объятиях любовника. И как правило – на порно-сайтах – любовника черной расы. Понятен презрительный подтекст этого определения – согласно наиболее радикальным «альтернативным правым», слабые белые консерваторы спокойно наблюдают, как их родная Америка падает в объятия физически более сильного черного меньшинства. Разумеется, в период президентства Барака Обамы все эти оскорбления в адрес «как-серваторов» звучали все чаще и чаще.

Думаю, отчасти этими же соображениями и ассоциациями объясняется довольно серьезная озабоченность некоторых представителей alt-right, и в целом всего этого течения, распространением и прогрессом феминизма. Вроде бы темы расовой совместимости и женской эмансипации мало связаны, тем не менее мы видим, что у «альтернативных правых» эти сюжеты сочетаются довольно легко и, можно сказать, органично. Один из лидеров той части «альтернативных правых», что откололась от движения Спенсера и назвала себя alt-lite, сетевой публицист и общественный активист Майк Сернович вообще весьма в малой степени интересуется проблемами расовой идентичности – его пафос нацелен почти исключительно против феминизма и попыток подрыва «мужского превосходства» в обществе. Тем не менее до нацистской выходки Спенсера он не отрицал своей принадлежности именно к alt-right – это означает, что само течение представляло собой не просто расизм ку-клукс-клановского толка, но именно реакцию на болезненную деградацию белого мужского населения Запада, атакованного различными лево-прогрессистскими течениями и прежде всего радикальным феминизмом.

Но нужно сказать, что и радикалы «альтернативных правых», те, что не стесняются симпатий к Гитлеру и европейским нацистам, также не чужды антифеминистского алармизма. Один из таких теоретиков, Фрэнсис Роджер Девлин, кстати, защитивший диссертацию по концепции «конца истории» Александра Кожева, выпустил год назад книгу «Сексуальная утопия у власти», в которой предсказал будущее направление, которое изберет женская сексуальная эмансипация. По мнению Девлина, финалом процесса будет сексуальный промискуитет женщин, их нацеленность на наиболее привлекательных самцов и, соответственно, сексуальная депривация большей части мужчин (как можно предположить, в первую очередь белых мужчин) и массовый отказ от материнства.

Конечно, страхи и опасения относительно последствий сексуальной революции всегда были характерной чертой консервативной среды. Здесь же мы видим совершенно ясную попытку сопротивления не только в реальном, но в первую очередь в виртуальном пространстве, поскольку вся эта «сексуальная утопия» на сегодняшний день реализуется прежде всего именно в пространстве воображения, а не в реальном мире, где пока царят более привычные нам нравы. Именно поэтому, в отличие от всамделишных расистских организаций, я бы назвал alt-right своего рода «виртуальной контрреволюцией», не только в том смысле, что данное движение и существует в основном в Интернете и соцсетях, но и в том отношении, что оно реагирует часто не столько на реальные процессы, сколько на разбуженное сексуальной революцией воображение, в котором черные любовники отнимают жен у белых мужей, а эмансипированные женщины сражаются за внимание горстки сексуально привлекательных мужчин, оставляя большую часть сильной половины человечества в состоянии постоянной фрустрации.

Конечно, нельзя все движение сводить к этому фактору, но если не обращать на него внимание, становится непонятным, почему сторонники alt-right не записываются просто к Ку-клукс-клан или подобные организации, а представляют собой какое-то относительно новое явление, не похожее на расизм конца XIX и начала XX века. Тем не менее, несмотря на виртуальность этой контрреволюционной мобилизации, электорально она оказывается весьма и весьма эффективной. Хиллари Клинтон как кандидат в президенты, конечно, являлась наилучшим персональным воплощением той утопии расового смешения и матриархата, который для «альтернативных правых» был чем-то вроде царства Антихриста для христиан. При этом следует отметить, что большая часть «альтернативных правых», включая самого Ричарда Спенсера, – атеисты, и апеллирования к религиозной традиции мы в их текстах практически не находим. Вместо ссылок на Священное писание присутствуют частые обращения к Ницше, Шопенгауэру, Шпенглеру – вообще всему реакционному модерну Европы конца XIX и начала XX века.

Итак, характеризуя движение alt-right как «виртуальную контрреволюцию», мы ни в коей мере не хотим принизить его актуальное политическое значение. Просто следует понимать, что разбуженное бессознательное становится важнейшим фактором политической жизни современного мира – как в его лево-прогрессистском, так и право-реакционном сегментах. На десятки сайтов, в которых Хиллари Клинтон провозглашалась «исчадием зла» по вышеуказанным основаниям, приходились сотни, где ее будущее президентство приветствовалось как светлая заря новой эпохи матриархата, вернувшегося после трех тысячелетий патриархальной скуки. И в этой ситуации любые будущие выборы станут рассматриваться – по крайней мере молодежной аудиторией – в том числе и через призму вот этого виртуального противоборства. Кстати, этот фактор является одним из убедительных аргументов в пользу тезиса о кризисе демократии вообще – но это уже немного другая тема.

Новый популизм

Еще один важный сюжет, который нельзя не затронуть в связи с «альтернативными правыми» – их взаимосвязь с популистскими течениями в Европе и в том числе с той разновидностью европейского популизма, которую представляет конкретно в США, а до недавнего времени и в администрации Трампа, бывший редактор портала Breitbart.com Стивен Бэннон. Конечно, с птичьего полета все эти движения воспринимаются как некое общее течение с небольшими и малозначимыми ответвлениями. Между тем это не совсем так. Европейский популизм имеет прежде всего антииммигрантский характер и в первую очередь направлен против мусульманской иммиграции в страны Европы. Между тем у «альтернативных правых» мы практически не обнаруживаем никакой особой антипатии к мусульманам – именно по этой причине неоконам и всему произраильскому спектру американской политики сложно рассчитывать на поддержку в этой среде. Практически все alt-right единодушны в критике военной операции США в Ираке и Сирии, нигде у них нет ни малейшей антипатии к Ирану, все довольно лояльны в отношении путинской России.

Похоже, войдя в избирательную кампанию Трампа в качестве ее главного менеджера, Стивен Бэннон ставил перед собой две задачи. Во-первых, заручиться поддержкой, как видно, немалочисленной, аудитории alt-right в электоральном соперничестве с Хиллари. Это ему блестяще удалось. Во-вторых, сделать alt-right устойчивой электоральной опорой нынешней администрации в ее иммиграционной, экономической и тех аспектах внешней политики, которые включали в себя расторжение сделки с Ираном и возобновление санкционного давления на эту страну с целью смены теократического режима. Вот при реализации этой задачи возникли сложности. Иммиграционные законы Трампа, носившие в первую очередь антимусульманский характер, большого энтузиазма у alt-right не вызвали, тем более что они осуществлялись робко и непоследовательно. Фактически их реализация блокировалась судебными органами низших инстанций. Трамповский протекционизм они в целом одобрили, но без особого восторга. Что же касается произраильского курса Трампа, он был осужден однозначно и безусловно – я не нашел на сайтах alt-right иных, кроме как негативных, мнений по поводу, скажем, иранской политики администрации. Питер Бримелоу, и здесь он не расходится с другими активистами и теоретиками движения, в интервью The Washington Post прямо заявил, что и Трамп, и Стивен Бэннон не принадлежат к движению «альтернативных правых», и их сближают с ними только две вещи – стремление остановить иммиграцию и борьба с политической корректностью. Однако Бэннон действует более чем хитро и явно пытается перехватить популярный термин у сторонников «белой идеи», и в то же время максимально отмежеваться от расизма. Нельзя исключать, что это ему удастся, и он сможет стать вторым Уильямом Бакли, только трансатлантического уровня (в силу его контактов с европейскими популистами), который будет способен создать «новый консерватизм» на трех китах – миграционного рестрикционизма (нацеленного в первую очередь против Мексики), торгового протекционизма (с особенным прицелом в сторону Китая) и внешнеполитического интервенционизма (с потенциальной жертвой в лице Ирана). Но очевидно, что те изначальные alt-right, кто до сих пор владеет этой франшизой, не собираются дарить ее Бэннону и будут бороться не только за удержание этого понятия, но также и за сохранение его особого смысла, не позволяя бывшему советнику Трампа в очередной раз использовать движение в далеких от его изначальных задач целях.

Но если посмотреть с другой стороны, в эпоху разбуженного бессознательного может победить тот, кто уверенно и искусно внесет в это царство воображения принцип реальности. В свое время подобное блестяще сделал Рональд Рейган, ставший для миллионов американцев олицетворением доброго отца семейства, который вернулся в дом после ссор и скандалов рассерженных юнцов с непутевыми или мягкотелыми папашами. Скорее всего, и сейчас, устав от виртуальных игр в расизм и мачизм (или, напротив, в сексуальный промискуитет с расовой начинкой), «молчаливое большинство» обратится к чему-то старомодному и добропорядочному, олицетворяющему старую забытую норму. Речь не только о строгих семейных добродетелях, верности и личной порядочности, но и о старой доброй толерантности и «дружбе народов», только не с позиции слабости, а с высоты незакомплексованного и сильного белого человека, как его изображали в своих фильмах Стэнли Крамер или же Роберт Маллиган.

Этим могут воспользоваться демократы, если предложат своим избирателям на президентских выборах фигуру, никак не ассоциирующуюся с так называемой политикой идентичностей – как левого, так и правого толка. Собственно, к такому выбору призывает сегодня либеральный истеблишмент Фрэнсис Фукуяма, наверное, самый популярный политолог Америки, в статье «Против политики идентичностей», опубликованной в последнем выпуске журнала Foreign Affairs (статья представляет фрагмент готовящейся к выходу в свет книги Фукуямы «Идентичность»). Фукуяма возлагает ответственность за пробуждение правого популизма на левых теоретиков идентичностей, резко заостривших вначале расовый, затем женский вопросы, завершив процесс реабилитации меньшинств поднятием проблемы трансгендеров. В итоге западные демократии столкнулись с вызовом популистских, этно-националистических и расистских течений. «Нужно искать идентичности, которые не разъединяют, но объединяют», – завершает свою статью политолог. Нельзя исключать, что в самой близкой перспективе его призыв найдет понимание не только у элит, но также у избирателей.

Но это ни в коем случае не означает, что темное политическое бессознательное, прорвавшееся в область публичной политики, можно будет снова отсечь от живых течений общественной жизни. Подлинное решение всех этих неприятных даже для обсуждения и экзистенциально болезненных проблем возможно лишь посредством некоего глубинного религиозного возрождения, которое только и сможет вернуть современному жителю виртуальной деревни утраченную человечность.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 ноября 2018 > № 2826786 Борис Межуев

Грани зазеркалья

Фёдор Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Резюме Примета года – все как-то разом забеспокоились по поводу ядерной угрозы. Не сговариваясь и еще до того как Дональд Трамп объявил устаревшим договор о ракетах средней и меньшей дальности. Впрочем, уже после того, как он аннулировал ядерные договоренности с Ираном.

Примета года – все как-то разом забеспокоились по поводу ядерной угрозы. Не сговариваясь и еще до того как Дональд Трамп объявил устаревшим договор о ракетах средней и меньшей дальности. Впрочем, уже после того, как он аннулировал ядерные договоренности с Ираном.

Это не новая интеллектуальная мода. Нынешние алармистские настроения – симптом быстро нарастающего неблагополучия. Система институтов, которые обеспечивали «долгий мир» с середины прошлого века, изнашивается, но главное – не соответствует новому социально-политическому контексту, возникающему повсеместно. Речь больше не идет о ремонте, масштаб изменений требует совсем другого дизайна всей конструкции.

Человечество по-прежнему обладает оружием гигантской разрушительной силы, применение которого может стать фатальным. В условиях равновесия и эффективных международных институтов ядерный фактор играл стабилизирующую роль, служил гарантией того, что стратегическая конкуренция не сорвется в штопор. Но насколько такая роль сохраняется теперь, когда не осталось ни баланса сил, ни исправно работающих механизмов? Возродившийся страх вполне объясним.

Нина Танненвальд бьет тревогу – ядерное табу размывается. Психологически началось привыкание к тому, что ядерное оружие – это, в общем, тоже оружие, а не путь к апокалипсису. Значит, в принципе, нельзя полностью исключать его применение. Алексей Фененко ставит под сомнение стержневой постулат ХХ века – любая война между ядерными державами превратится в ядерную и станет угрожать уничтожением мира. Поэтому, мол, сдерживающий эффект очень силен. Автор полагает, что его как раз не надо преувеличивать. Элдридж Колби возрождает классический подход: лучший способ избежать ядерной войны – быть готовым ее вести. А Эндрю Футтер не в первый раз на страницах нашего журнала поднимает тему переплетения старых и новых угроз: кибербезопасность систем ядерного оружия и риски ее нарушения.

«Жизнерадостную» тему продолжает Кейтлин Талмадж, которая предлагает рассмотреть сценарии ядерной эскалации между США и Китаем, сама она полагает такой сценарий не самым вероятным, но возможным. Василий Кашин в ответ подробно разбирает военную стратегию КНР, которая а) не исключает ведения полноценных войн, б) делает упор на развитие ядерных сил. Есть, правда, новости и получше. Константин Худолей считает, что прошлогодняя эскалация угроз и напряженности на Корейском полуострове была пиком, после чего все стороны, как и во время Карибского кризиса, поняли риски конфликта вокруг ядерной программы КНДР. А Алексей Куприянов обращает внимание на явное потепление, которое происходит между двумя весьма подозрительно относящимися друг к другу ядерными державами – Индией и Китаем. Прохор Тебин пытается дать комплексную картину военных угроз России и способов ответа на них в ближайшие два десятилетия.

Сколь совершенными ни были бы арсеналы, конфликты начинаются в умах. О состоянии последних – специальный раздел. Иван Крастев рассуждает о том, почему люди на исходе второго десятилетия XXI века словно бы заблудились в комнате бесчисленных кривых зеркал. Сергей Соловьев вспоминает предыдущую эпоху, когда казалось, что рушатся общественные устои, – 50 лет назад планету потрясли бунты возмущенной молодежи. Брюс Джексон с удивлением оглядывает тридцатилетие перемен – 1989-2019, пытаясь понять, почему так много из прекрасно задуманного пошло вкривь и вкось. Борис Межуев сосредотачивает внимание на феномене американских «альтернативных правых», о которых активно заговорили в связи с Трампом. Это течение существенно многообразнее, чем сам нестандартный 45-й президент, а относительный подъем подобного мировоззрения – продукт самых сложных процессов в политике и идеологии предшествующих десятилетий. Особенный аспект душевной кондиции общества затрагивает Бахтияр Тузмухамедов – откуда и почему вновь возникло такое явление, как терроризм одиночек. Тоже весьма характерно. А музыкант Сергей Шнуров, часто очень точно отражающий в своем творчестве дух времени, указывает на растущий контраст между амбициями мировых лидеров и их реальной способностью что-то сделать.

Когда мир в прошлый раз опасался атомной войны, тоже хватало политических игр, но тогда, по крайней мере, к этой теме относились крайне серьезно. Пугающий парадокс сегодняшнего дня – постмодернистское зазеркалье, когда непонятно, где кончается вышучивание и начинается запугивание, распространилось и на сферу самого смертоносного в истории оружия. Неуютно именно то, что теряется грань.

Россия. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 ноября 2018 > № 2826782 Федор Лукьянов

Министры транспорта России и Ирана провели встречу в Москве

Встреча министра транспорта РФ Евгения Дитриха и министра дорог и градостроительства Исламской Республики Иран Мохаммада Ислами прошла 20 ноября в Москве в рамках Транспортной недели.

Речь шла о текущем состоянии двустороннего сотрудничества во всех сферах транспорта и перспективах его развития. Также обсуждались возможные совместные проекты. Отмечен рост перевозок пассажиров и грузов между странами.

Кроме того, участники встречи подчеркнули заинтересованность в развитии международного транспортного коридора «Север-Юг».

Роковой бюджет: покинет ли Россия ОЗХО

ОЗХО одобрила увеличение бюджета организации

ОЗХО получит дополнительное финансирование, что позволит организации расширить свой мандат и называть виновных в проведении химических атак. Россия выступает категорически против подобной «политизации» организации, однако предложенные ей поправки не прошли. Российские чиновники и эксперты оценивают этот шаг как «антироссийский» и готовы применить в качестве ответа любые возможные меры, вплоть до выхода из ОЗХО.

Увеличение бюджета Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО) на 2019 год позволит реализовать программу финансирования для подразделения, которое будет заниматься определением виновных в химической атаке.

За проект бюджета на 2019 год проголосовали 99 государств. «Против» — 27 стран, среди них Россия и Иран, сообщает РИА «Новости».

За наделение ОЗХО «правом атрибуции» — указания на виновника химической атаки — на летней сессии ОЗХО проголосовали 82 члена организации против 24.

Механизм «атрибуции» даст возможность организации не только устанавливать сам факт применения химического оружия, но и выяснять, кто именно его применил.

Ранее собранные данные ОЗХО передавало в Совбез ООН, который выносил решение о применении санкций против той или иной страны.

Россия и Китай пытались внести поправку к конвенции, которая предусматривала создание рабочей группы по оценке правомерности расширения мандата ОЗХО. Однако поправка не была принята. В ее поддержку выступили лишь 30 стран, еще 82 проголосовали против.

Обсуждение проходило в достаточно жестком тоне — представители Великобритании и США выступали с критикой России и Сирии. Посол США при ОЗХО Кеннет Уорд заявил, что Россия вместе с сирийцами «скрывала правду» о том, что творится в Сирии.

Глава МИД России Сергей Лавров охарактеризовал расширение мандата ОЗХО как предоставление организации «функции обвинителя», что, по его словам, является «грубейшим нарушением мандата» этой организации. Об этом Лавров заявил во время выступления на Российском совете по международным делам.

В Великобритании и США, которые активно поддерживали расширение мандата, не скрывают, что решение наделить организацию ранее несвойственными ей функциями было принято на волне обвинений России в отравлении в Лондоне экс-полковника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери Юлии.

США и европейские страны также считают, что новый механизм поможет предотвращать события подобные применению химического оружия в Сирии. Вашингтон неоднократно заявлял, что химическое оружие использовал официальный Дамаск, союзником которого является Россия.

В поддержку наделения ОЗХО новыми полномочиями именно из-за ситуации вокруг Сирии говорил и представитель международной правозащитной организации Human Rights Watch Луис Шарбонно. В своей статье на сайте организации он отметил, что бюджет ОЗХО предусматривает «скромные» траты в размере $2,3 млн на работу экспертной группы по Сирии. Она, по его словам, в 2019 году должна будет определить виновных в трех случаях применения химического оружия в Сирии.

Постоянный представитель России в ОЗХО Александр Шульгин заявил, что наделение организации атрибутивным механизмом направлено против России. Более того, по его словам, первый этап атрибуции направлен также на свержение законных сирийских властей.

«А потом будет второй этап — универсальная атрибуция. Это явно антироссийский проект», — добавил Шульгин, которого цитирует ТАСС.

Он подчеркнул, что Россия и ее союзники будут делать все, чтобы вернуть развитие событий на площадке ОЗХО в конструктивное русло, к практике консенсуса и диалога. Однако вместе с тем, отвечая на вопрос о возможном выходе России из ОЗХО, Шульгин заявил, что российская сторона рассматривает «все варианты».

Как отмечает в беседе с «Газетой.Ru» бывший инспектор ООН, специалист в области уничтожения химического оружия Антон Уткин, на данном этапе выходить из организации России не стоит, так как борьбу лучше вести, находясь внутри организации.

«У нас есть сторонники, и не надо их бросать», — говорит эксперт. При этом он считает, что если антироссийские тенденции будут продолжать развиваться, Россия может покинуть организацию, создав альтернативную структуру.

Она, по словам Уткина, должна следовать конвенции ОЗХО без взаимодействия с самой организацией.

Хотя новые функции ОЗХО еще не применялись на практике, это не мешает западным странам выступать с обвинениями в адрес России и принимать в ее отношении ограничительные меры. Вашингтон ранее заявлял, что против России в ноябре могут быть введены санкции, если Москва в течении 90 дней не допустит на свои объекты инспекторов ОЗХО. В Госдепе заявляли, что основания для подобных требований им дает собственный закон от 1991 года, который действует на основании конвенции.

Россия, в свою очередь, заявила, что запасы советского химического оружия были полностью уничтожены, что было подтверждено ОЗХО. В Москве также отмечают, что то же самое нельзя сказать о самих США, которые не полностью уничтожили собственные запасы химоружия. Этот факт ранее подтвердил «Газете.Ru» Ральф Трапп, в прошлом сотрудник технического секретариата ОЗХО.

«Программа по уничтожению химического оружия в США действительно осуществляется с задержками, но я не думаю, что это связано с какими-то политическими решениями», — сказал эксперт. По его словам, проблемы связаны с американской бюрократической системой.

Иракский Курдистан решил продолжать бизнес на рынке Ирана в любых условиях

Старшие курдские чиновники заявили, что Иракский Курдистан решил продолжать бизнес на рынке Ирана в любых условиях, и сказали, что Эрбиль поможет Тегерану пройти эпоху санкций.

"Иракский Курдистан поможет иранскому народу и правительству под санкциями США", - сказал в понедельник в рамках выставки в провинции Альборз председатель Союза экспортеров и импортеров Иракского Курдистана шейх Мустафа Абдул Рахман, сообщает Fars News.

Чиновник из Иракского Курдистана подтвердил, что у Ирана большие возможности в области производства и промышленности, и сказал: "Мы очень рады, что мы живем в непосредственной близости от Исламской Республики Иран".

Между тем шейх Абдул Рахман приветствовал расширение торгово-экономического сотрудничества с Ираном и сказал: "Между Ираном и Ираком существует хорошее сотрудничество".

"Из-за высокого качества иранских товаров мы приветствуем присутствие различных иранских продуктов на рынках Иракского Курдистана", - добавил он.

Чиновник отметил, что в целях расширения взаимного торгового сотрудничества между Ираном и Ираком необходимо устранить препятствия на пути денежных и банковских отношений.

Глава МИД Ирана: Иран не только переживет санкции США, но и будет процветать

Министр иностранных дел Ирана Зариф заявил в понедельник, что "Иран не только переживет вновь введенные санкции США, но и будет процветать".

Министр иностранных дел Ирана Мохаммед Джавад Зариф выступил после встречи с министром иностранных дел Великобритании Джереми Хантом в Тегеране в понедельник и ответил на вопросы, заданные корреспондентом The Guardian.

По словам The Guardian, Зариф сказал: "Мы привыкли к давлению и привыкли сопротивляться давлению. Санкции всегда причиняют боль и вред обычным людям, но санкции редко меняют политику, и это всегда было проблемой санкций для США. Они не возвращают людей за стол переговоров. По сути, они укрепляют решимость к сопротивлению".

"Мы обязательно выживем. Мы не только выживем - мы будем процветать. Мы постарались минимизировать влияние санкций на население, но пострадают простые люди, пострадает экономика", - добавил глава МИД Ирана.

Зариф выразил уверенность, что иранская нефтяная промышленность найдет рынки сбыта, несмотря на то, что меры США резко подтолкнули экспорт вниз. "Всегда есть рынки для нефти, это зависит от условий и цены", - сказал он. "Я считаю, что Иран всегда будет продавать нефть", - заверил он.

Зариф также оспорил утверждения государственного секретаря США Майка Помпео о том, что санкции не распространяются на гуманитарные поставки, например, на продовольствие и медикаменты.

"США ввели финансовые санкции против Ирана... Когда вы хотите перевести деньги, банк не спрашивает, идет ли речь о еде или других предметах – поэтому санкции всегда бьют по еде и медицине", - разъяснил ситуацию иранский дипломат.

"США не выполняют своих обещаний. Мы считаем, что все санкции являются незаконными и находятся в противостоянии с резолюций Совета Безопасности ООН, но США не верны даже в отношении обязательств, которые они взяли на себя", - отметил Зариф.

Зариф также рассказал, что Иран расстроен медленными темпами ЕС относительно помощи европейским компаниям, которые хотят продолжать торговать с Ираном.

Что касается обещанного ЕС финансового механизма для поддержания торговли с Ираном под американскими санкциями, Зариф сказал: "Важно то, что Европа взяла на себя политическое обязательство, но, к сожалению, насколько это возможно, это движется очень медленно".

Глава МИД Ирана также рассказал: "Хант дал мне обязательство, что Великобритания верна ядерной сделке, но нам также нужно увидеть некоторые действия".

Что касается Йемена, Зариф сказал, что Иран настаивал на прекращении огня в течение многих лет. "Гуманитарный кошмар там не может продолжаться", - сказал он. "Все йеменцы готовы сесть за стол переговоров при условии, что коалиция [под руководством Саудовской Аравии] позволит им это сделать", - добавил министр.

Министр иностранных дел Великобритании Джереми Хант и министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф встретились в понедельник в Тегеране и обсудили двусторонние отношения, а также региональные вопросы. Находясь в Тегеране с однодневным визитом, Хант также встретился с секретарем Высшего Совета национальной безопасности контр-адмиралом Али Шамхани.

Не нефтяной товарооборот Ирана с другими странами составил почти $53 млрд. за 7 месяцев

Не нефтяной товарооборот Ирана с другими странами за первые семь месяцев текущего 1397 иранского финансового года (21 марта - 22 октября 2018) составил около 53 млрд. долларов США, при этом экспорт превысил импорт.

По словам генерального директора Отдела расширения коммерческих услуг в Организации содействия торговле Ирана (TPO) Фархада Нури, в течение семимесячного периода было ввезено и экспортировано не нефтяных товаров почти на 53 миллиарда долларов, причем экспорт оказался больше импорта, сообщает Mehr News.

"Экспорт достиг 27 миллиардов долларов, а импорт за последние семь месяцев составил 26 миллиардов долларов", - сказал чиновник, отметив, что, несмотря на односторонние санкции США, торговый баланс страны оставался положительным в течение этого периода.

По словам Нури, более 70% экспорта было отправлено на пять соседних рынков. Основными покупателями иранской продукции являются Ирак, ОАЭ, Афганистан, Туркменистан, Азербайджан, Казахстан, Китай и Индия.

Он добавил, что TPO пытается расширить присутствие иранских производителей на других региональных рынках, но не представил более подробной информации.

Транзит товаров через Иран вырос на 7 %

В течение первых семи месяцев текущего 1397 иранского календарного года (21 марта - 22 октября 2018), через Иран было пропущено 5,77 млн. тонн нефти и не нефтяных товаров.

Эти показатели говорят о росте транзита товаров через Иран на 7% по сравнению с соответствующим периодом прошлого года, сообщает Financial Tribune.

По словам генерального директора Бюро транзита и международных перевозок Дорожно-эксплуатационной организации Ирана Резы Нафиси, более 3,46 млн. тонн от общей суммы (около 60%) были не нефтепродуктами, а остальные 2,31 млн. тонн относились к нефтепродуктам.

В этом году, в Иране будет произведено гранатов на 22 % больше, чем год назад

Согласно оценкам, 915 000 тонн гранатов будет произведено в Иране в текущем 1397 иранском году, который заканчивается 20 марта 2019 года.

Данный прогноз говорит об увеличении производства гранатов в Иране на 22% по сравнению с предыдущим годом, сообщает Financial Tribune.

"В прошлом году (март 2017- март 2018 гг.), из страны было экспортировано около 15000 тонн гранатов на сумму около 1,5 млн. долларов США.

Основными направлениями экспорта были Армения, ОАЭ, Южная Корея, Ирак, Туркменистан, Катар, Германия, Швейцария, Россия, Австрия, Индия, Франция и Пакистан.