Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Заместитель министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Алексей Волин провел рабочую встречу с советником Посольства Исламской Республики Иран в Москве Махмудом Мозаффари. Стороны обсудили вопросы взаимодействия в сфере массовых коммуникаций.

Встреча состоялась накануне визита Алексея Волина в Иран для обсуждения перспектив российско-иранского сотрудничества. Участники затронули темы предстоящей повестки, в числе которых — взаимодействие в информационной сфере, совместное российско-иранское кинопроизводство, использование новых мобильных платформ, а также совместное распространение кино- и сериальной продукции.

В настоящее время между Россией и Ираном уже ведется активная работа в медиаотрасли. Так, ФГУП «Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания» (ВГТРК) взаимодействует с иранскими коллегами в рамках Азиатско-Тихоокеанского вещательного союза и на основании долгосрочного соглашения о сотрудничестве между ВГТРК и Гостелерадио Исламской Республики Иран. На территории Ирана также вещает телеканал Russia Today («Россия сегодня»). ФГУП «Информационное агентство России “ТАСС”» на постоянной основе освещает события экономической, политической и культурной жизни Ирана. На информационных лентах международного информационного агентства «Россия сегодня» выходят сообщения по иранской тематике на 26 иностранных языках.

Дальнейшее сотрудничество будет продолжено, в том числе через обмен журналистскими делегациями и участие в совместных российско-иранских медиафорумах. В ходе встречи стороны также обсудили подготовку предстоящего Каспийского медиафорума, цель которого — налаживание прямых связей между средствами массовой информации прикаспийских государств. Форум пройдет летом 2016 года в Астрахани.

Федерализм в Йемене: на обломках счастье сложно строить

25 марта 2016 г. исполнился год с начала военной кампании, реализуемой в Йемене коалицией во главе с Саудовской Аравией. Операции «Буря решимости» и «Возвращение надежды» не принесли их инициаторам желаемого результата. Осознавая это, 19 марта министерство обороны Саудовской Аравии заявило о том, что военная миссия королевства в Йемене близится к завершению. На смену военным действиям, как полагают саудовские власти, должен прийти процесс стабилизации. Но в каком контексте он будет развиваться? Саудовское военное вторжение реанимировало традиционный раскол страны на Север и Юг: части остаются в составе единого государства, но крайне слабо взаимодействуют между собой. Это, в свою очередь, неизбежно и скоро возродит дискуссию о федерализации Йемена, активно протекавшую до саудовского вторжения, а после него заглохшую.

Одно из самых молодых государств мира, Йеменская республика, закрепившая свои нынешние границы в 1990 г., стала воплощением давнего стремления правящих кругов Народно-Демократической Республики Йемен (НДРЙ) и Йеменской Арабской Республики (ЙАР) к политическому единству. С момента независимости и северяне, и южане не раз предпринимали попытки нащупать ту модель, которая могла бы гарантировать взаимовыгодное сосуществование двух абсолютно разных политических образований в рамках общего государственного пространства. Приемлемая формула была утверждена на встрече глав двух государств в Сане в апреле 1990 г., а 22 мая было обнародовано совместное решение о создании Йеменской республики. К сожалению, воспользоваться богатым опытом мирового федерализма йеменцам не удалось. Подтверждением тому стала гражданская война 1994 г., спровоцированная «оккупационной» политикой северян в отношении Юга. Вместо того чтобы пойти по пути уступок, сопутствующих любой федерализации, центральные власти в начале 1990-х гг. взяли курс на лишение южан сложившейся за годы независимости идентичности. По словам британского специалиста Питера Солсбери, элита времен президента Салеха «предпочла сокрушение и подавление «раскольников» интегрированию локальных групп в открытую и подотчетную управленческую систему» [1]. Иначе говоря, проблема разрешилась силовым путем и утверждением авторитарной власти, пресекавшей любой сепаратизм.

Политическая система Севера предоставляла Югу лишь «перспективу ретроградной эволюции в собственное прошлое, от которого население Юга с большим облегчением избавилось благодаря радикальным реформам, проведенным режимом НДРЙ в 1970-е гг.» [2]. В конечном счете, упорное нежелание правительства в Сане вести торг с региональными элитами привело к тому, что южане при первой же возможности воспользовались слабостью центра и заявили о желании выйти из единого государства.

История определяет настоящее

На первый взгляд, события 25-летней давности имеют мало общего с происходящим сегодня. Но это не совсем так — хотя бы потому, что обозначившаяся с лета 2015 г. условная «линия фронта», разделившая хусито-салеховский лагерь и его противников, почти идеально совпадает с бывшей границей между НДРЙ и ЙАР. Оценивая этот факт, следует иметь в виду, что былая экспансионистская политика Севера сформировала в рядах политической элиты южан стойкий сепаратистский комплекс. Победившему в 1994 г. режиму удалось лишь отсрочить назревающий конфликт: разлом по линии «Север-Юг» вновь обозначил себя после отставки Али Абдаллы Салеха в 2012 г. и начала работы Всеобщего национального диалога, в рамках которого обсуждалась реформа государственного устройства. К тому моменту подавляющее большинство йеменского политического класса не сомневалось в том, что единственная возможность сохранить Йемен в границах 1990 г. — федерализация страны.

Самой логичной и напрашивающейся опцией выглядело разделение Йемена на два субъекта федерации, территориально копирующих независимые государства, которые существовали до 1990 г. Однако обсуждение данного проекта быстро выявило его непрактичность, прежде всего из-за недовольства северян. Правящие круги Саны понимали, что в памяти южан свежи воспоминания о кровавых событиях 1994 г. Следовательно, подобная федеративная модель, по мнению северной элиты, предполагала риск полного прощания с Югом, едва ли готового вновь мириться с ролью политического аутсайдера. В итоге в декабре 2013 г. рабочая группа по проблемам Юга, приняв решение о преобразовании Йемена из унитарного государства в федерацию, не смогла договориться о количестве административных образований и их границах. Пока шло обсуждение, опасения йеменского руководства получили подтверждение — страна оказалась на грани полномасштабного конфликта, в котором вновь противостояли друг другу северяне и южане. Формальным поводом к обострению послужила хуситская революция 2014 г., которая была интерпретирована южным движением «Хирак» как переворот и после которой Мирное движение Юга и Революционное движение за освобождение Юга объявили о запуске процесса самоопределения, продолжающегося до сих пор.

Попытки хуситов достичь компромисса с лидерами «Хирака» не увенчались успехом, несмотря даже на то, что для хуситов федерализация по принципу «Север-Юг» была бы оптимальной. Почуявшие запах свободы южане к концу 2014 - началу 2015 г. уже не собирались соглашаться даже с самым выгодным для себя федералистским проектом, надеясь на дальнейшее ослабление (или полный крах) государственных структур на Севере.

Чуть ранее, в феврале 2014 г., участники диалога, как показалось, достигли согласия по альтернативному проекту президента Хади, предполагавшему формирование на территории страны шести провинций — четырех на Севере и двух на Юге. (Ими должны были стать Азал, Саба, Джанад, Тахама, Аден и Хадрамаут, причем города Сана и Аден получали особый статус.) Еще через месяц президент дал указание заложить в проект новой йеменской конституции принципы разграничения полномочий между центром и регионами. После этого не раз высказывалось опасение, что федерализм в Йемене погубит единое государство, но проверить его состоятельность не удалось: в стране началась гражданская война, сопровождающаяся внешней интервенцией. Тем не менее даже в теоретическом плане идея планируемой йеменской федерализации сталкивалась с серьезными возражениями. Прежде всего проект создания шести провинций не учитывал внутренние дисбалансы, традиционные для йеменской жизни. Так, если в регионе Джанад плотность населения составляет 370 человек на квадратный километр, то в Хадрамауте ту же площадь населяют всего 7 человек. При этом на долю Хадрамаута и Сабы совокупно приходятся 70 процентов экономического потенциала страны, в то время как остальным провинциям, в которых проживают 80 процентов йеменцев, достаются лишь оставшиеся 30 процентов.

Чуть подробнее, чем просто детали

Имеющиеся на сегодня договоренности обходят стороной важнейшие экономические аспекты функционирования будущей федеральной системы: во-первых, разграничение компетенций центральных, региональных и местных властей, и, во-вторых, принципиальнейшее распределение нефтегазовых доходов [3]. Конференция национального диалога затронула эти темы лишь вскользь, ограничившись констатацией того, что природные богатства Йемена принадлежат всему народу. Кроме того, создание новых «этажей» власти усугубит бремя и без того немалых государственных расходов: в Йемене на зарплаты бюджетников идет более 30% всех государственных расходов (10% ВВП). Для небогатой страны создание новых административных структур, сопровождающее федерализацию, может обернуться финансовой катастрофой.

Помимо серьезных экономических аргументов против проекта выдвигаются и весомые политические резоны. Вполне ожидаемым оказалось то, что отстаиваемый Хади план «шести субъектов» встретил жесткое противодействие со стороны хуситов и южан. Первых не устраивает низкий экономический потенциал будущей провинции Азал, вотчины «Ансар Аллах»: не имея выхода к морю и не обладая полезными ископаемыми, эта территория заведомо обречена на вечный статус дотационного региона. В свою очередь, южане, дорожащие идеей единого и неделимого южного Йемена, с крайним недоверием отнеслись к попыткам разобщить их вотчину на два субъекта, Хадрамаут и Аден. Их, в частности, страшит перспектива утраты контроля над месторождениями углеводородов, расположенными именно в южной части страны. Неудивительно, что план Хади привел к выходу ряда южных движений из Всеобщего национального диалога. «Объявление о создании шести регионов — переворот против того, что было согласовано в ходе диалога», — заявил экс-министр внутренних дел Южного Йемена Мухаммед Али Ахмед [4]. Шестичленную схему категорически отвергает и Йеменская социалистическая партия, которую возглавляет бывший руководитель Южного Йемена Али Насер Мухаммед, настаивающий на сохранении нынешнего биполярного деления. В итоге «федеративный рецепт, который был призван умиротворить южан и учесть их минимальные требования, еще больше разгневал их».

Очевидно, что схема «шести субъектов» наилучшим образом отвечает интересам центральной власти, предоставляя ей возможность играть на противоречиях между регионами, которые попадают в зависимость от федерации. Но будущее его в условиях распадающейся государственности представляется туманным. По-видимому, желание местных политиков сохранить Йемен в нынешних границах в скором времени вновь сделает актуальной идею федерации, состоящей не из шести, а из двух субъектов, и предусматривающей за Югом широкие полномочия. Такой сценарий вероятен не только потому, что элита северян теперь относится к нему более мягко, нежели два года назад, но и из-за того, что часть южного истеблишмента, в том числе ряд фракций «Хирака» и Йеменская социалистическая партия, по-прежнему выступает за автономию. Еще в конце 2011 г. ими были выработаны так называемые «каирские принципы», в соответствии с которыми началу переговоров о федерализации страны должно предшествовать признание суверенитета Юга, утраченного в 1990 г.

Пять лет назад Сана и страны Персидского залива, под патронажем которых проходил Всеобщий национальный диалог, отказались идти на уступки южанам. Но реалии 2016 года меняют ситуацию: и для Саудовской Аравии, и для Севера, находящегося в основном под контролем хуситов и клана Али Салеха, федерализация страны по принципу «Север — Юг» стала бы сейчас самым оптимальным решением. Саудовская Аравия, уставшая от изнурительной интервенции, в последние месяцы вынуждена переключить внимание на Сирию, где разворачивается ее «холодное» противоборство с Ираном. Поэтому и ее вполне могла бы удовлетворить двучленная федерация, способствующая ослаблению хуситов и позволяющая королевству хотя бы частично восстановить каналы влияния на политические процессы в Йемене. Северянам же федерация двух субъектов предоставила бы возможность не только выйти из войны, но и избавиться от саудовской блокады.

У сторонних наблюдателей, однако, остаются сомнения. Основная претензия к намечаемым преобразованиям заключается в том, что федерализм, допуская наличие у составных частей государства собственных вооруженных формирований, налогов и политической инфраструктуры, теоретически облегчает противоборствующим группам вражду друг с другом. Ведь йеменская гражданская война 1994 г. стала возможной из-за того, что бюрократические и военные системы двух частей Йемена не сделались к тому моменту единым государственным целым. Результатом внедрения федерализма в разделенных обществах может оказаться не сплачивающий, а раскалывающий «этнический федерализм» [5]. И в этой связи стоит процитировать вывод британского исследователя, актуальный не только для Йемена, но и для других арабских государств: «Нет никаких гарантий того, что региональные лидеры, оказавшись в федеральной системе, начнут действовать более ответственно, чем их былые контрагенты, представлявшие центральную власть в централизованных системах» [6].

1. Salisbury P. Federalism, Conflict and Fragmentation in Yemen. London: Saferworld, Oct. 2015. P. 2.

2. Серебров С.Н. Революция и конфликт в Йемене // Конфликты и войны XXI века (Ближний Восток и Северная Африка). М.: Институт востоковедения РАН, 2015. C. 300.

3. В 2011 г. доходы от нефти составляли в Йемене от 60 до 70 процентов всех поступлений государственного бюджета.

4. Цит. по: Yemen Agrees On 6-region Federation // The National (Abu Dhabi). 10.02.2014.

5. Salisbury P. Op. cit. P. 6.

6. Ibid. P. 7.

Леонид Исаев

К. полит. н., старший преподаватель департамента политической науки НИУ – Высшая школа экономики, эксперт РСМД

Андрей Захаров

К. филос. н., редактор журнала «Неприкосновенный запас: дебаты о политике и культуре», доцент РГГУ

Асад уколол Россию федерализацией

Башар Асад отверг самостоятельность сирийского Курдистана

Владимир Дергачев, Игорь Крючков

В Сирии с новой силой вспыхнул старый конфликт между центральным правительством в Дамаске и курдами. Последние жалуются, что их не подключают к работе над новой конституцией страны и мирным переговорам, поэтому готовы бойкотировать будущие выборы. Президент Сирии Башар Асад, в свою очередь, выступил против автономии курдов и федерализации страны, не желая отдавать власть и идти на поводу у России.

Президент Сирии Башар Асад считает, что Сирия слишком маленькая, чтобы в ней была федерализация, рассказал политик в интервью РИА «Новости» 30 марта. «Она, возможно, меньше, чем большинство республик России. С точки зрения социологии для федерации необходимо присутствие составляющих общества, которые, возможно, не могут ужиться друг с другом», — добавил Асад. Означала ли эта фраза Асада, что части общества внутри Российской Федерации не могут ужиться друг с другом, сирийский лидер не уточнил.

Вне зависимости от этого основная мысль Асада была предельно ясной. Дамаск против любых разговоров о федерализации, которые уже давно ведутся не только между делегациями сирийской оппозиции, но и среди иностранных посредников, включая Россию. Основные переговоры о будущем Сирии проходят в Женеве под эгидой ООН.

На фоне символической победы сирийских сил в Пальмире, усилившей переговорные позиции президента Башара Асада, Дамаск сталкивается со все возрастающим недовольством курдов. Курды пытаются вписаться в женевский процесс, чтобы после войны закрепить самопровозглашенную автономию и не возвращаться к довоенному статусу единой Сирии.

Межсирийские переговоры возобновились в Женеве 14 марта. В планах переговорщиков — подготовить почву для создания правительства национального единства и подготовки новой конституции Сирии. Делегации уже обсуждают черновые варианты реформированного основного закона.

В женевском процессе участвуют делегация официального Дамаска, сирийская оппозиция созданного в Эр-Рияде Высшего комитета по переговорам (ВКП), представители оппозиционной группы, созданной по итогам встреч в Каире и Москве, а также сирийская оппозиция, оформившаяся на российской базе Хмеймим после объявленного в феврале перемирия.

А вот курдов на переговоры не звали, и надежда курдов на широкую федерализацию со стороны Дамаска пока не оправдывается. В итоге курды объявили о готовности бойкотировать назначенные Дамаском парламентские выборы 13 апреля.

Курды в борьбе за автономию

Курдская партия «Демократический союз» представляет интересы большинства сирийских курдов, выступивших за федерализацию и автономно от Дамаска 17 марта провозгласивших «демократическую систему Рожавы и Северной Сирии». Эту конструкцию курды представили как самостоятельный регион на севере Сирии во время конференции в городе Румейла. На мероприятии собралось около 200 делегатов военных и гражданских организаций сирийских курдов, ассирийцев, арабов, армян и туркоманов из северных районов страны, в том числе городов Алеппо и Аль-Шанбе.

Автономия состоит из трех анклавов в Северной Сирии: Африн, Кобани и Джазира. Общее население самопровозглашенного субъекта федерации — 4,5 млн человек. Население всей Сирии до войны оценивалось в 18 млн человек.

Сохраняя нейтралитет с Дамаском (тот в ходе войны потерял контроль над северными территориями), курды вели успешные военные действия против террористической организации «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России). В итоге они увеличили свои территории почти в два раза.

Со времени провозглашения автономии курды и их союзники освободили от радикалов ИГ районы, где проживают преимущественно арабы и ассирийцы. Поэтому федерацию Северной Сирии эти три народности считают компромиссным вариантом. По мнению участников мартовской конференции в Румейле, провозглашение Северной Сирии должно было положить начало федерализации всей страны.

Дамаск опасается распада страны

Начавшийся в результате гражданской войны сценарий разделения Сирии на несколько автономных частей пока не реализуется де-юре. Пока президент Башар Асад не готов пойти на федерализацию страны, опасаясь ее расчленения и полной потери того же Алеппо, который до войны был экономическим центром Сирии.

В Дамаске сегодня опровергают любые формы федерализма, в том числе и на женевских переговорах, где курды до сих пор не представлены. Асад ссылается на то, что даже в собственных регионах курды составляют всего около трети населения в пределах своих кантонов. Однако сами курды утверждают, что автономия создается под все народности на северных территориях.

Сирийских курдов поддерживают и в Иракском Курдистане. «Предлагаемая федеративная система является подходящим решением для будущего устройства Сирии», — цитирует ливанское ТВ «Аль-Маядин» Масуда Барзани, президента Иракского Курдистана, региона, получившего автономию от Багдада. У иракских и сирийских курдов есть общие интересы. Курдские политики не раз выражали надежду на создание единого Курдистана как отдельной страны.

Важную роль в будущем устройстве Сирии и судьбе курдов сыграет позиция Москвы и Запада. Пока Кремль, военный и политический союзник Асада, выступает осторожно в этом вопросе.

С одной стороны, МИД России неоднократно заявлял, что вопрос о государственном устройстве страны нельзя решить в одностороннем порядке, то есть Кремль не одобрил курдскую автономию. С другой стороны, в новом году было открыто представительство сирийских курдов в Москве. Кремль старается сохранить хорошие отношения с курдами, которые являются одной из наиболее серьезных сил в Сирии. По крайней мере, включить их в женевский процесс.

Замглавы МИД России Михаил Богданов ранее говорил, что «общесирийские интересы должны превалировать над узкопартийными и этноконфессиональными», а саму страну «нельзя растаскивать в разные стороны, это будет плохо для самих сирийцев и для региона».

Однако несмотря на позицию Дамаска и Москвы, опасающихся окончательного распада страны, правительственные силы уже давно не контролируют ситуацию на севере страны. По факту там существует вполне реальная автономия. Причем требующая официального представительства в международных переговорах.

Игра вокруг федерализации

«Башар Асад, выступив против идеи федерализации, высказал официальную позицию Дамаска. Она понятна. Нынешние власти Сирии не хотят делиться полномочиями с регионами, они подозревают, что этот процесс может привести к полному развалу страны, — рассказал «Газете.Ru» Владимир Евсеев, заведующий отделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ. — Однако другие стороны переговоров по преодолению сирийского конфликта также обладают своим видением. Союзник Дамаска Иран выступает против федерализации. США — за. Россия, в принципе, не против постепенного усиления самостоятельности отдельных регионов Сирии».

По мнению эксперта, Дамаск может согласиться на так называемую мягкую федерализацию. Этот вариант предполагает, что официально федерализация объявляться не будет, но фактически полномочия регионов Сирии будут расширены. Башар Асад пока демонстрирует Москве, что он не собирается соглашаться на такой вариант без дополнительных российских уступок.

По мнению эксперта Московского центра Карнеги Алексея Малашенко, нужно понимать, что, если иностранные посредники будут слишком давить на Дамаск, мирный процесс может развалиться. По его словам, на данный момент неясно, по какому принципу проводить федерализацию. Согласно регламенту ООН, делегации в Женеве могут сближать позиции по изменению конституции Сирии с последующим созданием правительства национального единства до начала 2018 года.

«Развал Сирии, между тем, вряд ли кого-то сегодня удовлетворит. Ближний Восток и так разваливается на части, — добавил собеседник «Газеты.Ru». — Курдская федерация в Сирии, например, может потенциально быть весьма опасным фактором».

Курды — самый большой разделенный народ мира без своего государства. Они давно и последовательно выступают за создание независимого Курдистана, который должен занимать пограничные территории Сирии, Турции, Ирака и Ирана. Если сепаратистские настроения в курдских районах усилятся, это может привести к новому региональному конфликту.

Впрочем, пока курды не поднимают ставки до создания отдельного государства и выхода из Сирии и готовы ограничиться юридическим закреплением автономии. Они полагают, что власти Сирии пойдут на компромисс с курдами только в том случае, если будет оказано международное давление со стороны России, США и других стран.

«Многое зависит и от ситуации на поле боя. Сейчас, после захвата войсками Асада города Пальмира, у них появилась возможность развить наступление на Дейр-эз-Зор и Ракку», — рассказал Евсеев.

О продолжении наступления на Ракку 30 марта в интервью говорил и Асад. Этот город считается сирийской столицей запрещенного в России террористического «Исламского государства».

Если властям Дамаска удастся вернуть контроль над этими городами и — что не менее важно — удержать их в сфере своего влияния, это с большой степенью вероятности будет означать, что Асаду удастся убрать вопрос федерализации со стола переговоров в Женеве.

Важное значение на переговорах о федерализации Сирии имеет позиция Турции, главного противника курдов. Страна, которая остается союзником США и стран ЕС по НАТО. Анкара предоставляет свои аэродромы для ВВС западных союзников, которые продолжают наносить удары по сирийским позициям ИГ. Турция сохраняет важную роль в решении миграционного кризиса, захлестнувшего Европу. На турецкой территории находится около 3 млн сирийских беженцев, и от Анкары зависит, какой процент этих людей отправится в Европу в поисках лучшей жизни.

Эти факторы не позволяют США слишком активно продвигать свою позицию относительно федерализации на женевских переговорах по Сирии. Тем более Анкара считает террористическими любые курдские организации, включая Народные силы самообороны, которые поддерживает Вашингтон. Эти курдские отряды не раз демонстрировали свою эффективность в боях с ИГ. Однако, похоже, Анкару это не слишком волнует. Турецкая артиллерия продолжает наносить удары по курдским регионам на севере Сирии.

Это не вызывает восторга среди американского политического истеблишмента. 29 марта в The New York Times вышла авторская колонка Джонатана Шанцера, работавшего аналитиком по вопросам терроризма в минфине США в начале президентского срока Барака Обамы. В ней Шанцер утверждал, что власти Турции как члена НАТО слишком непредсказуемы и используют излишнюю военную силу для продвижения своих интересов в Сирии. «Говоря проще, Турция все меньше подходит для международной организации, защищающей ценности Запада», — гласил текст.

За сканью скань

Тамара ЦЕРЕТЕЛИ, Красное-на-Волге, Костромская область

Костромская область — место, где термин «Золотое кольцо России» имеет дополнительное значение. Потому как именно здесь производится половина всех отечественных ювелирных изделий. Корреспондент «Культуры» отправилась в центр промысла, село Красное-на-Волге, и побывала на предприятии «Красносельский ювелирпром».

Свое название село Красное, расположенное в 32 километрах от Костромы, по старой русской традиции ведет от «красивого» — уж очень живописные тут места. Правда, в первую очередь поражают дороги, вернее, их отсутствие. По ювелирному центру страны, где перерабатывается до двадцати тонн золота в год, не то что проехать — пройти невозможно. Смотришь все время под ноги, даже на витрины толком внимания не обращаешь — а ведь здесь на каждом шагу вывески: «Драгоценные камни», «Серебро России», «Золотов».

Два раза в день мимо этих магазинов тянутся колонны корпоративных автобусов — в Красном и его окрестностях около трехсот ювелирных предприятий, людей не хватает, сотрудников возят из Костромы. Особо впечатляет вереница из двух дюжин белоснежных «Мерседесов», величественно ползущих — нестись они по понятным причинам не могут — мимо деревенских изб. Наверное, у бездорожья здесь свой резон: попробуй, ограбь какой-нибудь завод с бриллиантами, если с места преступления не скроешься — разве что по воздуху. Впрочем, Костромская область вообще славится «непроходимостью». Все-таки Иван Сусанин родом отсюда.

Что до изящного ремесла, то им в окрестностях села на Волге занимались издревле. В пяти километрах отсюда археологи открыли так называемое Дурасовское городище — остатки финно-угорского поселения рубежа IX–X веков. Ни одного орудия, связанного с земледелием, обнаружено не было, зато исследователи нашли ювелирные инструменты и украшения. То есть уже тысячу лет назад здесь работали на том же поприще, что и сегодня. Правда, древние мастера к красноселам отношение имели опосредованное. Первое упоминание о Красном датируется «лишь» 1569 годом. А уже в конце XVI столетия на этом месте возводят Богоявленскую церковь — великолепный шатровый храм. Стоит он и сегодня, кстати, на Красной площади — есть тут такая.

Вплоть до XIX века жители занимались в основном разведением лошадей — село было государевым, здесь находилась Конюшенная слобода. Ювелиры тоже встречались, но упоминания о них единичные. В конце XVIII столетия Екатерина II даровала эти земли любимой фрейлине Прасковье Бутаковой, а в начале 1800-х Красное перешло князьям Вяземским. Среди владельцев был и Петр Андреевич, друг Пушкина. Князь, человек демократических взглядов, давал крепостным свободу действий. Его крестьяне, не имея возможности прокормиться сельским хозяйством — почва малоплодородная, — обратились к ремеслам. В том числе к «драгоценному».

Ювелирное дело под влиянием Костромы стало набирать обороты, и уже к середине века превратилось в основное занятие красноселов всех возрастов. Развитию промысла способствовало и наличие великой транспортной магистрали — Волги. По ней сюда сплавляли металл, а готовый продукт отправляли на крупнейшую в России Нижегородскую ярмарку. Там произведения жителей Красного расходились на ура — посуда и столовые приборы, дешевые украшения, рассчитанные на массового покупателя. Например, медные серьги-калачи стоили 2–3 копейки за пару, в то время как фунт сахара оценивался в 15–17 копеек. Специализировались красноселы и на культовых предметах — почти всю страну обеспечили крестиками и нагрудными иконками. А уж местные цепочки, которые плели в основном женщины! Их везли в Персию, Среднюю Азию, Индию… В общем, брали количеством. Работали тогда, как правило, с серебром, а то и с медью, золото встречалось редко.

Бурное развитие ремесла привело к тому, что в 1897 году в село из Костромы перенесли пробирную палату — местным кустарям было хлопотно ездить в город для клеймения товара. Кстати, учреждение и сегодня находится в Красном — сюда привозят ювелирные изделия не только со всей Костромской, но также Ярославской и Ивановской областей.

В том же году в селе открываются классы технического рисования. В 1904-м они реорганизованы в художественно-ремесленную мастерскую золото-серебряного дела. Здание для новоявленной школы построили по проекту Бенуа. Сегодня здесь Музей ювелирного искусства. Но и мастерская не сгинула — ее переименовали в КУХОМ — Красносельское училище художественной обработки металлов. Это было единственное в СССР учреждение, где готовили ювелиров. Студенты стекались в Красное со всего Союза. Сегодня — с появлением конкурентов — ажиотаж спал, и конкурс уже не тот. Но школа КУХОМа, уверяют в училище, по-прежнему на высоте.

Одно время обучение, как и весь промысел, оказалось на пороге исчезновения. Это случилось после октябрьского переворота. Несмотря на вполне «революционное» название села, его обитатели наотрез отказались принимать власть Советов. Ленин в то время писал о Красном: «Жители живут как мещане и земледелием не занимаются»… Местные даже устроили восстание. Пришлось направлять в село карательный отряд для усмирения бунтовщиков — в результате казнили около 400 человек. Мятеж подавили, а у серебряных дел мастеров хотели было отобрать инвентарь и материалы, да объединить ювелиров в колхоз...

Но красноселам повезло: пока решалась их судьба, выяснилось, что некому изготовить по госзаказу сто тысяч красноармейских звездочек. Костромские коллеги от почетного задания отказались, побоялись не уложиться в срок. Зато ремесленники из Красного согласились. И выполнили — все-таки когда-то специализировались на массовом производстве. В общем, промысел был спасен.

В 1919-м местные умельцы объединились в артель, от которой и ведет историю завод «Красносельский ювелирпром». Поначалу пришлось выпускать сугубо утилитарные вещи: ключи, штампованные пуговицы, гвозди... Госзаказы тоже приходили — на военные знаки различия, наградные жетоны с портретами Маркса, Энгельса, Ленина. Со временем ассортимент расширился — стали популярны письменные приборы, статуэтки.

А потом появились и эксклюзивные юбилейные изделия — например, блюдо, посвященное десятилетию революции. В 1937 году красноселы представили свои работы на Всемирной выставке в Париже. Среди экспонатов были сканно-филигранные подстаканники и портсигары, французы пришли в восторг и присудили золотые медали. А через два года в Нью-Йорке ажурный герб Советского Союза получил Гран-при.

С тех пор скань сделалась визитной карточкой села — техника, проникшая сюда лишь в начале ХХ века, превратилась в самое «красное» искусство. Украшения, сувениры, вазочки — несмотря на стопроцентный ручной труд и сложнейшую технологию, металлическое «кружево» могли себе позволить все слои населения. Скань пошла в массы и прочно там обосновалась. При этом филигранные предметы становились подарками и для первых лиц государства. Например, партийное руководство на юбилей Брежнева заказало красносельскому заводу кубок с портретом Леонида Ильича. Лик генсека выполнили в эмали — ее, кстати, часто комбинируют со сканью. Еще один ажурный сувенир отправили в Америку — презентовали заморскому президенту. Ряды счастливчиков пополнил и кронпринц Дании Фредерик. Наследник престола, контр-адмирал флота получил из рук Дмитрия Медведева филигранный фрегат.

В 1990-е красносельская скань чуть не канула в Лету. Да и не только она — на грани банкротства оказался сам завод. В 98-м производство стало частным. «Правда, дух социализма здесь неискореним», — шутят сотрудники. Например, полировщикам и шлифовщикам по-прежнему выдают молоко за вредность…

Предприятию пришлось переориентироваться: если во времена СССР основным материалом были цветные металлы, то сейчас используют исключительно драгоценные. Стали работать и с бриллиантами, коих в советскую пору в глаза не видели. Однако, по красносельской традиции, упор делается на серебро.

Сегодня на ювелирном рынке конкуренция такая, что одними сувенирами жив не будешь. Только в Красном с десяток крупных предприятий. «А сколько еще нелегалов, — вздыхают на заводе. — Почти в каждом дворе сидят».

Если в царские времена брали количеством, то теперь — разнообразием: серебряная посуда, подстаканники, столовые приборы, скань, украшения с бриллиантами и без, чеканные иконы, крестики, зажимы для галстука, серьги для пирсинга — всего около 50 000 наименований. Плюс — заказы от клиентов. «Легче перечислить, чего мы не делали, — смеются на предприятии. — Ну, наверное, пока золотой унитаз у нас не просили».

«Раньше ведь какой ассортимент был: три вида серег-калачей — маленькие, средние, большие. Обручальное кольцо — узкое, широкое, «бочонок», — вспоминают мастера. — Идешь по улице — на всех одинаковые украшения, да и женщины мечтали «о таком, как у соседки». Сегодня, слава Богу, иначе. Теперь хотят эксклюзивное, даже спрашивают при покупке: «А большая партия изделия?»

Впрочем, лицо завода — не украшения, а скань. Делают ее сегодня из серебряной проволоки, а не из медной, как раньше. Среди прочего изготавливают раритеты, над которыми целый год трудятся 10–12 человек. В некоторых произведениях количество деталей, что гнут вручную ювелирными пинцетами, достигает миллиона. Например, последнее время предприятие стало представлять на выставках макеты (один к ста) прославленных соборов. Среди них Храм Христа Спасителя, Спас на Крови, Исаакиевский, Ипатьевский монастырь, мечеть Кул-Шариф...

Обычно такие изделия покупают коллекционеры — богатые ценители прекрасного. Последнее творение местных ювелиров — Спасская башня, рассматривая которую боишься дышать. Кстати, руководит экспериментальной мастерской, где создаются подобные арт-объекты, художник по имени Андрей Рублев. Пожалуй, только здесь можно услышать: «Где Андрюха Рублев, не видел?»

ИТ-эксперты против законопроекта об НДС

Игорь Агапов

Эксперты рабочей группы Института развития Интернета (ИРИ) высказались против основных положений законопроекта "О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации" (известен как "закон о налоге на Google") в связи с тем, что он предусматривает отмену действующего освобождения российских ИТ-компаний от уплаты налога на добавленную стоимость (НДС).

В то же время большинство экспертов согласны с целесообразностью обязать иностранные ИТ-компании, оказывающие услуги на территории России, уплачивать НДС в нашей стране.

Законопроект был принят Госдумой в первом чтении 26 февраля. Проектом предлагается установить особый порядок налогообложения иностранных компаний, предоставляющих российским потребителям через Интернет платный доступ к своему контенту: базам данных, программному обеспечению, играм, музыкальным произведениям, книгам, видеопродукции. В частности, речь идет об обязанности таких компаний уплачивать НДС в России.

Одновременно законопроектом предусмотрено внесение поправок в пп.26 п.2 ст.149 Налогового кодекса РФ, отменяющих положение об освобождении от НДС операции по реализации прав на использование программ для ЭВМ и баз данных. Поскольку в этих поправках не уточняется национальная принадлежность компаний, которых эти поправки касаются, в случае их принятия льгот по уплате НДС лишатся и российские ИТ-компании.

Опрос, проведенный ИРИ среди 179 экспертов ИТ-отрасли (результаты имеются у ComNews), показал, что против отмены льгот по НДС для российских ИТ-компаний высказались 72% опрошенных экспертов и лишь 13% поддерживают эту идею. Кроме того, 63% специалистов считают, что нужно сохранить действующую преференцию, определенную пп.26 п.2 ст.149 Налогового кодекса РФ (предусматривает освобождение от НДС операции по реализации исключительных прав на программы для электронно-вычислительных машин и базы данных).

Большинство экспертов оценили влияние законопроекта на развитие ИТ-отрасли в стране как отрицательное. В частности, 57% опрошенных ответили положительно на вопрос о том, несет ли законопроект в целом какие-либо риски или негативные последствия, 62% специалистов ИТ-отрасли уверены, что нельзя принимать законопроект без внесения в него изменений.

Причины такого отношения к проекту нового закона видны из других ответов участников опроса. Так, 58% из них считают необходимыми изменения правил налогообложения ИТ-компаний, связанных с НДС, а 53% видят целесообразность в уравнивании прав российских и зарубежных компаний в части налогообложения. При этом 50% специалистов полагают, что нужно ввести обложение НДС электронных услуг, оказываемых иностранными организациями, а 29% против этого.

По мнению 44% отраслевых специалистов, предложенный в законопроекте механизм неэффективен, тогда как одобряют его только 25% экспертов, а 28% воздержались от ответа. Также большинство (43%) опрошенных полагают, что задачу уравнивания российских и зарубежных компаний предложенный закон не решает, противоположного мнения придерживаются лишь 24% экспертов. А предлагаемые проектом компенсационные меры в виде возврата уплаченного НДС считают неэффективными 34% участников опроса (по мнению 28% эти меры эффективны).

В итоге опрошенные представители ИТ-отрасли высказались не просто против отмены НДС для российских компаний, а практически единодушно (79%) - за дополнительные льготы в виде, например, снижения ставки по налогу на прибыль.

В то же время в ряде российских СМИ появились публикации, основанные на пресс-релизе ИРИ с кратким изложением результатов опроса, в которых эти результаты интерпретируются как поддержка отраслью рассматриваемого Госдумой законопроекта.

Эксперты, с которыми побеседовал корреспондент ComNews, высказываются однозначно против предлагаемых проектом нововведений.

Генеральный директор консалтинговой ИТ-компании "Ашманов и партнеры" Игорь Ашманов считает негодным этот законопроект в том виде, в каком он сейчас существует.

"Идея заставить иностранные компании платить НДС в России хороша. Но если распространить эту обязанность и на российские ИТ-компании, это ухудшит их положение. Поэтому законопроект нужно отложить и отправить на доработку", - заявил Игорь Ашманов.

Исполнительный директор Ассоциации предприятий компьютерных и информационных технологий (АП КИТ) Николай Комлев отрицательно относится к замене существующих льгот для ИТ-компаний компенсациями.

"Любые компенсации, включая возврат НДС, требуют планирования средств в госбюджете на эти цели. А если этих средств в бюджете почему-то не хватит, то и компенсаций не будет", - считает Николай Комлев.

Эксперт в области корпоративного права, председатель коллегии адвокатов Москвы "Вашъ юридический поверенный" Константин Трапаидзе убежден, что в случае принятия законопроекта в существующем виде зарубежные компании только выиграют.

"Если законодатели обяжут все ИТ-компании - не разбирая, иностранные или российские - платить НДС, то Google или Amazon найдут способ уклониться от выполнения этого закона, а наши компании - нет. Результатом станет ослабление позиций отечественных ИТ-компаний и получение зарубежными конкурентного преимущества на нашем рынке. Авторы законопроекта, таким образом, объективно действуют в интересах иностранных компаний", - уверен юрист.

Председатель комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Леонид Левин ранее говорил о целях рассматриваемого законопроекта применительно к созданию инструмента взимания НДС с иностранных компаний, предоставляющих услуги в России с использованием сети Интернет. В этом качестве, по оценке Леонида Левина, законопроект имел хорошие шансы на принятие. Однако, оценивая существующий текст проекта, глава думского комитета подчеркнул, что он нуждается в доработке, "чтобы интересы отрасли не пострадали и благая идея собираемости налогов не осложнила жизнь российской ИТ-индустрии".

Согласно постановлению Госдумы, в текст законопроекта, принятый в первом чтении, до 26 марта должны быть внесены поправки, после чего комитету Думы по бюджету и налогам поручено доработать указанный законопроект с учетом поступивших поправок и внести его на рассмотрение во втором чтении. На момент публикации материала дата второго чтения законопроекта не назначена.

США: мы не не приглашаем Иран на саммит по ядерной безопасности

Иран не будет приглашен на саммит по ядерной безопасности, поскольку США считают, что «все участники должны играть конструктивную роль в процессе». Такое заявление сделала старший директор совета национальной безопасности при Белом доме Лора Холгейт.

«Как мы объявили с самого начала, цель саммита, стать площадкой для ответственных дискуссий между странами с разными подходами и перспективами, но не ареной для международной дискуссии», — отметила она.

«Мы рассчитывает, что на саммите страны-участницы будут играть конструктивную роль. И поэтому Исламская республика Иран не получит приглашение на мероприятие», — также добавила Холгейт.

По информации Iran.ru, между тем Россия отказалась от участия в данной встрече, мотивируя свою позицию тем, что саммит является желанием США «навязать свои указания ряду международных организаций, включая Международное агентства по атомной энергии».

Россия не видит оснований для рассмотрения в ООН испытаний Ираном баллистических ракет

Россия не видит смысла выносить на рассмотрения в Совете Безопасности ООН вопрос об испытаниях Ираном баллистических ракет, поскольку для этого нет никаких оснований. Об этом заявил глава департамента по нераспространению и контролю над вооружениями МИД РФ Михаил Ульянов.

«Любая страна, тем более, если речь идет о члене Совета безопасности, может эти вопросы ставить, любая страна может писать в Совет Безопасности. Но в данном случае нам не совсем понятны причины. Нравится кому-то или не нравится, что Иран производит пуски баллистических ракет — это история отдельная. Истина состоит в том, что никаких запретов на такие пуски в резолюции 2231 нет», — сообщил дипломат в интервью агентству РИА Новости.

При этом Ульянов также пояснил, что «запреты были в период санкционного режима в резолюции 1929, но эти запреты отменены, и в новой резолюции содержится только призыв».

«Призыв касается даже не баллистических пусков вообще, а только пусков баллистических ракет, специально спроектированных таким образом, чтобы нести ядерный боезаряд. Никто, ни одна страна ни привела никаких свидетельств того, что те ракеты, которые испытывают иранцы, спроектированы таким образом, чтобы нести ядерный боезаряд. А если этого нет, то и разговаривать не понятно о чем», — добавил дипломат.

В большой нефтяной гонке Россию и Саудовскую Аравию может обойти Иран

Алексей Тихонов

Россия реализует простую, жестокую и очень рискованную нефтяную стратегию. Рекордная добыча, рекордный экспорт и остановка на ремонт НПЗ. Так Россия готовится к встрече министров нефти в Дохе.

Мы договаривались о квотах, а не об экспорте»

17 апреля в столице Катара – Дохе, будет проходить встреча представителей нефтяных держав - стран ОПЕК и России.

К этому моменту, судя по информации Reuters, поставки российской нефти на мировой рынок достигнут отметок нефти 2013 года, то есть максимально высоких. Эта статистика станет результатом длительных переговоров о необходимости сокращения объемов нефтедобычи. Весьма странным результатом, более похожим на объявление войны.

Цены на нефть начали рушиться с июня 2014 год. Крушение остановилось в январе 2015 года на уровне около 50 долларов. Затем последовало восстановление рынка (до отметок около 70 долларов). Но затем начался новый период падения, и цены достигли отметок в 30 долларов. В этот момент и начались переговоры о необходимости сокращения добычи черного золота.

18 февраля в Дохе встретились представители России и Саудовской Аравии. Разговор продолжался полтора часа и, по данным агентства Bloomber, стороны договорились об ограничении роста добычи. Рынок немедленно среагировал - цены подскочили на 4 доллара за баррель, что принесло саудитам около миллиарда долларов дополнительных доходов.

Но уже вскоре на рынке появилась новая информация. Объемы добычи в феврале 2016 года вышли в России на рекордные рубежи, достигнув отметки 10.92 млн баррелей в день. Эту цифру также опубликовал Bloomberg, который сделал свои расчеты на основе сведений, представленных российским Министерством энергетики.

Таким образом, информация о рекордных показателях экспорта хорошо вписалось в статистику добычи, но при том прямо противоречило сведениям о достигнутых договоренностях в Дохе. Представители Минэнерго в этом противоречий не видят.

«Мы вели дискуссию об ограничениях на добычи. И тему экспорта не затрагивали», - пояснил на голубом глазу ситуацию журналистам министр Александр Новак.

По форме он, конечно, абсолютно прав. Любые картельные соглашения, заключаемые внутри или «рядом» с ОПЕК, касаются именно квот на добычу. Но также очевидно, что в состав этого картеля входят страны, прежде всего ориентированные на экспорт нефти. И статистика экспорта автоматически следует за статистикой добычи.

Странности нефтяного ремонта

Есть еще одно простое объяснение выбрасывания дополнительной нефти на мировой рынок, к которому прибегнула Россия на фоне переговоров с ОПЕК. Дело в том, что в стране начались масштабные ремонтные работы на крупнейших НПЗ. Речь идет о кластере башкирских НПЗ, а также Ярославском, Рязанском, Новокуйбышевском, Комсомольском, Нижегородском НПЗ и еще на нескольких предприятиях. Другими словами, российский нефтеперерабатывающий комплекс встал на плановые ремонтные работы. По крайне мере на этом сценарии настаивает все то же Министерство энергетики.

Таким образом на переговоры в Дохе Россия выходит с огромными ресурсами, готовыми к экспорту, масштаб которого, по сути, определяется исключительно возможностями инфраструктуры. Можно предположить, что Россия таким образом готовит себе переговорную позицию. Завершающим штрихом в ее стратегии стало заявление заместителя министра энергетики РФ Кирилла Молодцова, который определил среднюю себестоимость добычи барреля российской нефти в $2, а себестоимость добычи трудноизвлекаемых и шельфовых запасов в $20. В комплекте с заявлениями президента «Роснефти» Игоря Сечина о готовности к цене $10 за баррель, эти оценки и прогнозы стали напоминать сценарий «тотальной нефтяной войны». Большая нефтяная игра В теории игр эта стратегия хорошо известна под условным названием «в цыпленка» (или кто первый струсит). Две машины несутся другу друг навстречу, проигрывает тот, кто свернет первым. Вторым игроком в этой стратегии, который несется навстречу России, является Саудовская Аравия. Страна традиционно считается самым дешевым производителем нефти, способным в очень короткое время залить рынок. Но, судя по всему, себестоимость нефти для саудитов уже давно превратилась в пустой звук, так как социальные издержки прочно «вшиты» в систему государственного управления и не могут быть ликвидированы. Тем более не может быть проведена и девальвация национальной валюты, которая смогла бы усилить конкурентные преимущества собственных производителей. В этом случае рост цен на импортные товары просто уничтожит социальную базу местного режима. В этом отношении нынешняя Саудовская Аравия поменялась местами с СССР. Во второй половине 80-х саудиты могли себе позволить игру на выживание, а Россия - нет. Сейчас у российских властей неограниченный ресурс на девальвацию и ограниченные социальные обязательства. Именно этим объясняется такая решительность российских чиновников из Минэнерго. Стратегия саудитов в 80-е годы стала возможной еще и потому, что тогда из большой нефтяной игры был выключен Иран, главный противник арабских нефтяников.

Сейчас он включается в нее, но отказывается играть по уже установленным правилам. Саудиты готовы обсуждать сокращение добычи с Россией, не взирая на позицию Ирана. Однако активизация переговорной позиции последнего грозит превратить «игру в цыпленка» в настоящую «русскую рулетку». Когда победителем оказывается случайный участник, а стратегия не играет никакого значения.

В иранской СЭЗ «Кешм» открывается филиал российского банка TEMP

Председатель Правления российского банка TEMP Михаил Гаглоев во время встречи с директором свободной экономической зоны (СЭЗ) «Кешм» Хамидом Резой Момени сообщил об открытии в ближайшее время в названной СЭЗ филиала банка TEMP с целью упрощения процесса торгово-экономического сотрудничества между двумя странами.

Михаил Гаглоев обратил особое внимание на то, что Иран – это страна с древней цивилизацией, с которой у России сложились очень давние торгово-экономические отношения.

Хамид Реза Момени, представляющий Иран на проходящей в Москве выставке «Путешествия и туризм» MITT – 2016, также указал на то ,что открытие филиала российского банка в СЭЗ «Кешм» с будет иметь большое значение в плане расширения инвестиционного сотрудничества. Он с одобрением отнесся к этому факту и указал на то, что экономические развитие зоны всецело зависит от успешной деятельности банков и страховых организаций.

Хамид Реза Момени подчеркнул, что Россия в период санкций Запада действовала по отношению к ИРИ как дружественная страна, а политика Ирана на постсанкционный период направлена на придачу приоритетного значения странам, которые оставались с ним рядом в трудный период санкций.

Иран будет участвовать во встрече нефтедобывающих стран

Министр нефти Ирана Биджан Зангане будет представлять ИРИ на переговорах стран-добытчиков нефти, однако договариваться о заморозке нефтедобычи Тегеран не намерен. Об этом сообщает агентство Блумберг со ссылкой на информированный источник.

Встреча нефтедобывающих стран в расширенном формате состоится 17 апреля в Дохе (Катар). По заявлению главы Минэнерго России Александра Новака, предварительно участие в данной встрече подтвердили около 15 стран. При этом российский министр выразил надежду, что число участников будет больше.

Напомним, что ранее 16 февраля Россия, Саудовская Аравия, Катар и Венесуэла на встрече в Дохе договорились о сохранении добычи в 2016 году на уровне января, если другие государства присоединятся к данной инициативе. Среди других стран о своей готовности заявили Алжир, Эквадор, Оман, Нигерия, Кувейт и ОАЭ.

По информации Iran.ru, Иран подчеркивал, что начнет взаимодействие с другими странами в вопросе о заморозке добычи нефти только после того, как нефтедобыча в ИРИ достигнет уровня 4 миллионов баррелей в день. В настоящее время, по данным ОПЕК, этот показатель в Иране достигает 3,1 миллиона баррелей в день.

Фишер: отмена визита Роухани не повлияет на ирано-австрийские отношения

Президент Австрии Хайнц Фишер выразил уверенность в том, что отмена и перенос назначенного на конец марта визита иранского президента Хасана Роухани в Вену не повлияет на отношения между двумя странами.

«Это совершенно естественно, что каждое государство самостоятельно принимает решения о безопасности первых лиц. Этот перенос не повлияет на качество отношений с Ираном, и совместная работа в политической, экономической, культурной и научной сфере будет комплексно продолжаться», — цитирует слова Фишера пресс-служба администрации президента.

«Канцелярия президента Хайнца Фишера сообщает, что визит президента Ирана Роухани и его делегации, который должен был состояться 30-31 марта был перенесен иранской стороной в целях безопасности», — также отмечается в сообщении.

Как сообщал Iran.ru, в течении двухдневного пребывания в австрийской столице иранский президент намеревался встретиться с президентом Австрии Хайнцем Фишером, канцлером Вернером Файманом. Также ожидалось подписание ряда соглашений о сотрудничестве.

Хасан Роухани отменил визит в Австрию

Официальный визит президента Исламской республики Иран Хасана Роухани в Австрию, который был запланирован на конец марта, отменен по соображениям безопасности. Об этом сообщает во вторник канцелярия австрийского президента.

«Канцелярия президента Хайнца Фишера сообщает, что визит президента Ирана Роухани и его делегации, который должен был состояться 30-31 марта был перенесен иранской стороной в целях безопасности», — говорится в сообщении.

При этом отмечается, что визит Хасана Роухани в Багдад, который был запланирован на 27-29 марта также отложено по этим же причинам на короткий срок.

По информации Iran.ru, в течении двухдневного пребывания в австрийской столице иранский президент намеревался встретиться с президентом Австрии Хайнцем Фишером, канцлером Вернером Файманом. Также ожидалось подписание ряда соглашений о сотрудничестве.

Роухани: повышение обороноспособности - стратегическая задача Ирана

Президент Ирана Хасан Роухани заявил, что Исламская республика продолжит повышать свою обороноспособность и это можно отнести к основным стратегическим задачам страны, добавляя что безопасность Ирана в беспокойном регионе - результат хорошего отношения между правительством и народом.

«Мы будем использовать любые возможности, чтобы повысить уровень нашей обороноспособности и это также может быть стратегической политикой», - заявил Роухани в ходе первого в новом году совещания администрации президента в Тегеране.

«Однако в то же время мы должны оставаться бдительными так, чтобы не давать врагам Ирана повод использовать расширяющиеся возможностями страны в своих интересах», - также добавил Хасан Роухани.

Замечания Роухани появились после того, как американское Министерство финансов поместило в черный список две иранских компании за поддержку ракетной программы Ирана.

По информации Iran.ru, иранский президент также упомянул ядерное соглашение между Ираном и мировыми державами, отмечая, что сионисты в США, Европе и на Ближнем Востоке стараются саботировать Совместный комплексный план действий всеми возможными способами.

Сирия благодарна Ирану за помощь в освобождении Пальмиры

Министр обороны ИРИ, Хусейн Дехкан, во время телефонного разговора со своим сирийским коллегой Фахдом Джасимом аль-Фурайджем подчеркнул, что поддержка сирийского народа и легитимного правительства будет продолжена.

Дехкан поздравил весь сирийский народ, а также армию и правительство с освобождением города Пальмира (Тадмор), имеющего международное историческое значение. Успех сирийской армии генерал объяснил силой веры, единства и стойкости этого народа.

Иранский министр также выразил уверенность в необходимости продолжения боевых действий вплоть до полной ликвидации «раковой опухоли» терроризма в ближневосточном регионе с зачисткой от террористических группировок всех населенных пунктов, еще остающихся под их контролем.

По информации Iran.ru, министр обороны Сирии Фахд Джасим аль-Фурайдж выразил благодарность всему иранскому народу и его правительству за помощь стране в тяжелое время. «Безо всяких сомнений, поддержка и помощь союзников Сирии, в первую очередь Ирана, оказала большое значение в недавних победах сирийской армии над террористами, и освобождение Тадмора (Пальмиры) станет большим шагом на пути к окончательной победе над террористами и их спонсорами» - заявил сирийский генерал.

Западные страны требуют рассмотреть запуск Ираном баллистических ракет в ООН

США, Франция, Германия и Великобритания призвали Совет Безопасности ООН вновь рассмотреть вопрос о проведении Ираном пусков баллистических ракет и обсудить возможные ответные меры.

В совместном письме, которое было направлено странами председателю санкционного комитета Совбеза по Ирану, постпреду Испании Роману Марчеси и генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну, утверждается, что действия Тегерана якобы противоречат резолюции 2231 по ядерному соглашению.

В документе запуск ракет малой и средней дальности охарактеризованы как «дестабилизирующие и провокационные», поскольку иранские ракеты Shahab-3 и Qiam-1 являются «ракетами, обладающими способностью нести ядерный заряд».

«Мы предлагаем, чтобы данные действия Ирана были обсуждены Советом Безопасности в формате комитета по резолюции 2231 — органа, созданного для дополнительного мониторинга выполнения резолюции для того, чтобы Совбез мог обсудить ответные меры», - гласит текст обращения.

Как сообщал Iran.ru, иранское руководство, а также высокопоставленные представители Вооруженных Сил ИРИ неоднократно заявляли, что ракетная программа Ирана не имеет никакого отношения к ядерному соглашению, поскольку иранские баллистические ракеты не могут нести ядерный заряд ввиду отсутствия ядерного оружия у Ирана.

Администрация США отмечает позитивную роль РФ в решении глобальных вопросов ядерной безопасности, в частности в достижении соглашения с Ираном и урегулировании ситуации вокруг КНДР.

"Факт в том, что Россия смогла эффективно сотрудничать с США по важным приоритетам в ядерной области, предотвращая доступ Ирана к ядерному оружию. Участие России в группе "5+1" было критически важным для достижения конечного соглашения и его реализации", — заявил пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест.

"Россия также эффективно сотрудничает с нами, когда речь идет о Северной Корее. Они поддержали санкции (против КНДР) в СБ ООН… Есть области, где у нас есть высокие приоритеты и где Россия является эффективным партнером", — напомнил Эрнест.

Таким образом он ответил на вопрос, как США расценивают отказ РФ от участия в саммите по ядерной безопасности, который пройдет в Вашингтоне 31 марта – 1 апреля. При этом Эрнест подтвердил позицию США, что Россия, отказываясь от участия, изолирует себя от международного сообщества.

РФ принимала участие в трех саммитах по физической ядерной безопасности (ФЯБ) — в Вашингтоне (2010 год), Сеуле (2012 год) и Гааге (2014 год). Саммиты сыграли свою роль, в деле укрепления ФЯБ достигнут значительный прогресс. Как полагают в Москве, к настоящему времени политическая повестка дня этих встреч в верхах исчерпана. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков также объяснил неучастие Владимира Путина в ядерном саммите в Вашингтоне дефицитом взаимодействия по этой тематике в ходе предварительной подготовки.

Григорий Дубовицкий

Администрация президента США Барака Обамы продолжит взаимодействие с Россией по ключевым вопросам, заявил заместитель госсекретаря США Томас Шеннон в интервью по итогам своего визита в Москву.

"Сделать ясным, что эта администрация (Барака Обамы — ред.) в последние 10 месяцев своего срока будет вести деловые отношения (с Россией)", — ответил Шеннон в эфире радиостанции "Эхо Москвы" о целях своего визита в Россию.

"Для меня как заместителя госсекретаря было очень важным показать (во время визита — ред.), что у нас есть постоянное взаимодействие, и оно продолжается – по Сирии, по Ирану, по другим вопросам Ближнего Востока. Также мы начали закладывать основу по предстоящим переговорам по контролю над вооружениями", — рассказал он.

Президент Сирии Башар Асад рассказал в эксклюзивном интервью РИА Новости о своих оценках женевских переговоров, планах в военной и политической сферах, своем видении мирного урегулирования и политического перехода в стране. Среди других тем, которые были затронуты в ходе его беседы в Дамаске с генеральным директором МИА "Россия сегодня" Дмитрием Киселевым, — российско-сирийское сотрудничество в различных сферах, оценка роли России в борьбе с терроризмом.

— Освобождение Пальмиры, безусловно, мировая новость, и, по моему мнению, еще не до конца осознанная. Важно, что это произошло после вывода основной части российских ВКС из страны. Как это происходило и на какие другие города армия планирует пойти?

— Пока эту новость не усвоили. На самом деле некоторые в мире ее осознали, но не хотят верить. Прошло два дня после освобождения Пальмиры, а ряд стран, предположительно вовлеченных в борьбу с терроризмом или являющихся частью международной американской коалиции, еще не объявили свою оценку. Я хочу быть ясным — режимы во Франции в Великобритании, мы от них не слышали никакого комментария.

На это есть причины: во-первых, оккупация Пальмиры террористами около года назад стала свидетельством провала коалиции, отсутствия серьезности в борьбе с терроризмом, особенно в борьбе с ИГ ("Исламское государство", организация запрещена в РФ — ред.). Освобождение Пальмиры также происходило при поддержке России, это другой момент, показывающий их несерьезность.

Как мы этого добились? Очень просто. Во-первых, у нас было желание очистить Сирию полностью от террористов, это даже не обсуждается. Нет никаких вариантов защитить Сирию, кроме как бороться с терроризмом. Конечно, политический процесс тоже, но борьба с терроризмом — это основное. И у нас есть такая воля, у сирийского народа есть такая воля, сирийская армия настроена освободить каждый регион, нас при этом поддерживают друзья — российская поддержка была основной и действенной в достижении этих результатов, поддержка наших друзей в Иране также, "Хезболлах", других групп в Сирии, которые сражаются вместе с армией.

Конечно, после освобождения Пальмиры нужно двигаться в ближайшие районы, которые ведут к восточным частям страны, например Дейр-эз-Зору. В то же время нужно начать работу в направлении Ракки, которая является сейчас главным оплотом ИГ.

— В настоящее время много говорят о сирийских беженцах. Большая часть беженцев, направляющихся в Европу, позиционирует себя как сирийцы, даже пакистанцы. По оценкам властей Германии, 77% из них не имеют документов, удостоверяющих личность. Хотелось бы понять, как вы оцениваете количество беженцев, которые были вынуждены покинуть свою страну, и какова причина их бегства из Сирии? Какое количество внутренне перемещенных лиц в самой Сирии? Хотелось бы поставить точки над i в этом вопросе.

— Разумеется, точных цифр относительно числа тех, кто эмигрировал из Сирии, или тех, кто стал внутренне перемещенными лицами внутри самой страны, не существует. Мы можем оперировать только примерными цифрами, потому что есть люди, которые мигрируют внутри Сирии, но они не регистрируются в качестве перемещенных лиц. Эта категория направляется в те деревни в Сирии, в которых у них есть родственники, и там они регистрируются в семьях, в которых останавливаются. В поисках безопасности большинство этих людей стремятся покинуть районы, которые контролируют террористы, направляясь в те районы, которые находятся под контролем государства. Однако я не думаю, что проблема кроется в цифрах.

Проблема заключается в том, что вплоть до настоящего момента многие государства не проводят серьезной работы по вопросу решения проблемы сирийских беженцев. Эти государства имеют дело с проблемой эмиграции, как будто проблема касается только ее внешнего аспекта. Они хотят принимать беженцев в некоторых европейских странах, предоставив им кров и помощь, возможно, они отправляют какую-то помощь внутренне перемещенным лицам в Сирии. Все это не является решением существующей проблемы.

Терроризм — вот настоящая проблема. Мы должны бороться с ней на международном уровне, потому что терроризм касается не только Сирии. Терроризм существует в Ираке. Напрямую он поддерживается Турцией. Напрямую его поддерживает правящая королевская семья Саудовской Аравии, а также часть западных государств, особенно Франция и Великобритания. Что же касается остальных государств, то они смотрят, наблюдают. Какой-то серьезной работы по этому вопросу с их стороны не проводится. Я думаю, что в этом вопросе проблема гораздо больше проблемы самих цифр.

— Я уверен, что вы ждете возвращения сирийцев на родину, однако это произойдет после начала восстановления страны. У вас есть оценки масштабов разрушений и ущерба, которые понесла Сирия за последние несколько лет?

— Экономический ущерб и ущерб инфраструктуре превышают 200 миллиардов долларов. Экономические вопросы можно уладить непосредственно, когда в Сирии стабилизируется обстановка. Но восстановление инфраструктуры требует длительного времени. Мы приступили к работе по восстановлению инфраструктуры страны еще до того, как закончится кризис, чтобы по возможности смягчить влияние последствий экономического ущерба и ущерба, нанесенного инфраструктуре страны, на сирийских граждан, и в то же время с тем, чтобы уменьшить поток миграции за пределы страны. Возможно, некоторые захотят вернуться, когда увидят, что есть надежда на улучшение ситуации. Причина миграции не только в терроризме и ситуации в области безопасности. Она кроется в блокаде, в введенных против Сирии западных санкций. Многие люди покинули безопасные районы, в которых нет терроризма, из-за уровня жизни. Граждане больше не могут обеспечивать себя всем необходимым. Так что нам, как государству, необходимо предпринимать шаги, хотя бы самые элементарные, для улучшения экономической ситуации и ситуации в области сферы услуг в Сирии. Это то, чем мы сейчас занимаемся в плане восстановления.

— Конечно, Сирия будет опираться на помощь международного сообщества. На чью помощь вы будете опираться в восстановлении страны и как вы представляете себе роль российских компаний и российского бизнеса?

— Процесс восстановления в любом случае выгоден тем компаниям, которые в нем участвуют, особенно если им удастся получить кредиты от тех стран, которые их поддержат. Конечно, мы ожидаем, что процесс будет опираться на три основных государства, которые поддержали Сирию во время этого кризиса, — это Россия, Китай и Иран. Но я полагаю, что многие страны, которые были против Сирии, я имею в виду в первую очередь западные страны, попытаются направить свои компании для участия в этом процессе. Однако для нас в Сирии нет никакого сомнения, что мы обратимся в первую очередь к дружественным странам. Абсолютно точно, если бы вы задали этот вопрос любому сирийскому гражданину, его ответ, политический и эмоциональный, будет таким, что мы приветствуем в первую очередь компании из этих трех стран и главным образом из России. Если говорить об инфраструктуре, то она охватывает, может быть, даже не десятки, а сотни различных областей и специализаций. Поэтому я думаю, что перед российскими компаниями будет очень широкое пространство для того, чтобы внести свой вклад в восстановление Сирии.

— Господин президент, перейдем к политической части. Как вы оцениваете результаты переговоров в Женеве по Сирии, которые завершились на прошлой неделе?

— Конечно, пока еще мы не можем сказать, что на женевских переговорах что-то достигнуто, однако мы начали с основных вещей, а именно — с выработки основных принципов, на которых будут строиться переговоры, потому что любые переговоры без определенных принципов, на которые они опираются, становятся хаотичными и не могут ни к чему привести, оставляют каждой стороне возможность для проявления упорства и позволяют другим странам необъективно в них вмешиваться. Сейчас мы начали с документа о принципах. В основном мы работали с господином де Мистурой, а не с противоположной стороной, с которой будем вести переговоры. Мы продолжим обсуждение и диалог по поводу этого документа во время следующего раунда. Сейчас я могу сказать, что то, что было достигнуто в ходе предыдущего раунда, это начало выработки курса на успешные переговоры, и если мы будем продолжать этот курс, то остальные раунды будут продуктивными.

— Еще вот о чем хотел спросить: каковы позиции, которыми будет руководствоваться Сирия во время следующего раунда переговоров? Когда будет обсуждаться так называемый политический переход? Будет подниматься тема о переходном органе власти, какова ваша точка зрения относительно механизма его формирования?

— Во-первых, что касается определения "переходный период", то такого определения не существует. Мы в Сирии полагаем, что понятие политического перехода означает переход от одной конституции к другой, а конституция — это то, что определяет форму необходимого политического устройства на следующем этапе. Таким образом, переходный период должен проходить при нынешней конституции, а к новой конституции мы перейдем после того, как за нее проголосует сирийский народ. До тех пор чем мы можем заниматься сейчас, как мы себе это представляем в Сирии, — это правительство. Эта переходная структура или переходный формат — это правительство, сформированное различными сирийскими политическими силами: оппозиционными, независимыми, нынешним правительством и другими. Главная цель этого правительства — работа над конституцией, затем представление ее сирийцам на голосование, а после — переход к новой конституции. Ни в сирийской конституции, ни в конституции какой-либо другой страны в мире нет ничего, что называлось бы переходным органом власти. Это нелогично и неконституционно. Каковы полномочия этого органа? Как он будет регулировать повседневную жизнь граждан? Кто его будет оценивать? Сегодня есть Народный совет (парламент — ред.) и конституция, которая регулирует деятельность правительства и государства. Поэтому решение — это правительство национального единства, которое подготовит новую конституцию.

— По поводу этого правительства хотел бы спросить: каков механизм его формирования? Кто его будет назначать? Может ли это сделать парламент, который будет избран 13 апреля? Или вы лично? Или вы разрешите международное участие в этом? Как будет сформировано правительство?

— В этом состоит цель Женевы — межсирийский диалог, в ходе которого мы согласуем формат этого правительства. Мы, конечно, пока не выработали окончательное представление, потому что другие сирийские стороны еще не согласились на этот принцип. Некоторые дали свое согласие, однако когда мы все вместе одобрим принцип, мы скажем, как это будет реализовано на практике. Логично, чтобы там были представлены независимые силы, силы оппозиции и силы, лояльные государству. Это в принципе. Что касается того, как это будет распределяться с технической точки зрения, то, как вы знаете, есть министерства с портфелями и без, есть министры, которые войдут в правительство без опыта работы в нем, и как они будут решать насущные проблемы граждан? Есть много подробных вопросов, которые нам необходимо обсудить в Женеве, однако это несложные вопросы. Я не считаю их сложными, их все можно решить. Народный совет не будет играть никакой роли в данном процессе, в этом участвуем мы и оппозиция из-за рубежа. Народный совет контролирует работу правительства, однако в Сирии он не назначает кабинет министров.

— Считаете ли вы, что в структуре нового парламента будут представлены новые составляющие (имеются в виду партии — ред.)?

— Это зависит от сирийских избирателей. Будут ли новые составляющие в сирийском обществе? Недостаточно просто иметь новые партии, как это было на парламентских выборах 2000 года. Вы можете создать сто партий, однако это не значит, что они будут представлять всех на выборах. Какую форму одобрит сирийский гражданин для того, чтобы пойти и проголосовать? Этот вопрос, как вы знаете, быстро не решается. Для его решения нужно время.

Каждой новой партии необходимо донести свою точку зрения, политическую программу до граждан. В таких сложных условиях, возможно, граждане в силу своей природы не захотят испытывать новшества. Возможно, когда улучшится ситуация с безопасностью, мы будем смотреть на это более позитивно. Тогда для граждан политика будет играть более важную роль, чем опасения по вопросам повседневной жизни. Сегодня граждане в первую очередь думают о своей безопасности, сохранности своей жизни, затем о бытовых проблемах, образовании детей, здоровье. Только после этого уже задумываются о других вопросах. Поэтому в нынешних условиях я не ожидаю, что мы станем свидетелями каких-либо коренных, кардинальных изменений.

— Каким образом ваши успехи "на земле" и победы правительственных сил помогут политической трансформации? Некоторые полагают, что это укрепит ваши переговорные позиции в Женеве, есть ли в этом угроза политическому процессу?

— Это очень важный вопрос. Потому что есть те, кто обвиняет нас и Россию в этом, когда пытаются представить вмешательство России для противостояния терроризму как вмешательство для поддержки президента или сирийского правительства и, таким образом, как помеху на пути политического процесса. Возможно, это могло бы быть так, если бы мы не проявляли гибкость с самого начала, если бы мы действительно упорствовали.

Однако если вернуться к политике сирийского государства пять лет назад, то мы откликались на все инициативы без исключения, исходящие ото всех сторон, даже если они не были дружественными. Цель в том, чтобы не упустить ни единого шанса для урегулирования, не попробовав его. Поэтому я могу вкратце ответить на этот вопрос, что российская военная поддержка, поддержка, оказанная друзьями Сирии, и военные достижения сирийской армии — все это приведет к ускорению политического урегулирования, а не наоборот. Мы не меняли свою позицию ни до поддержки от России, ни после. Мы направились в Женеву и продолжаем проявлять гибкость. Однако в то же время эти победы окажут влияние на силы и государства, которые препятствуют урегулированию, потому что эти государства, в первую очередь Саудовская Аравия, Турция, Франция и Великобритания, делают ставку на наше поражение на поле боя, чтобы навязывать свои условия на переговорах. Так что эти военные действия и успехи приведут к ускорению политического урегулирования, а не помешают ему.

— Итак, о будущем мы еще не говорили. Как вы себе представляете наличие иностранных военных баз на территории Сирии в будущем? На каких условиях останутся эти базы? Нуждается ли Сирия в них?

— Если мы говорим о текущем периоде, периоде борьбы с терроризмом, да, безусловно, мы нуждаемся в их присутствии, так как они эффективны в борьбе с терроризмом, даже если ситуация в Сирии в плане безопасности стабилизируется. Процесс борьбы с терроризмом не является чем-то быстрым или мимолетным. Терроризм за десятилетия распространился в этом регионе, и понадобится долгое время, чтобы одолеть его. Это с одной стороны, с другой — они (базы — ред.) связаны не только с борьбой с терроризмом, но и с международной обстановкой в целом. При всем сожалении, Запад в течение холодной войны и после нее и даже сегодня не изменил свою политику: он хочет гегемонии в принятии международных решений, и, увы, ООН не смогла выполнить роль хранителя мира в мире, вот даже сейчас, чтобы вернуть себе свой истинный статус. Военные базы необходимы нам, вам, для международного баланса в мире. Это истина, согласны ли мы с этим или нет, однако сейчас это необходимость.

— Насчет баз: о каких конкретно государствах вы сейчас говорите?

— Я говорю только о России, других стран нет. Потому что с Россией у нас отношения, которым больше шести десятилетий, они построены на доверии и ясности. С другой стороны, Россия сейчас в своей политике опирается на принципы, мы тоже опираемся на принципы. Поэтому, когда в Сирии появляются российские военные базы, это не оккупация, наоборот, это усиление дружбы и связи, это усиление стабильности и безопасности. И мы хотим именно этого.

— Представляете ли вы себе или допускаете ли возможность превращения Сирии в государство с федеральным устройством? Если ответ — да, то в какой форме должно быть представлено самоуправление курдов? Каков объем их полномочий?

— С точки зрения географии Сирия очень маленькая страна, чтобы в ней была федерализация. Она, возможно, меньше, чем большинство республик России. С точки зрения социологии для федерации необходимо присутствие составляющих общества, которые, возможно, не могут ужиться друг с другом.

Этого в истории Сирии не было, а это основной принцип. Я не думаю, что Сирия готова к федерализации, нет естественных факторов для того, чтобы она была возможна. Конечно, мы в итоге, как государство, говорим, что согласимся со всем, на что будет согласен народ. Вопрос федерализации связан с конституцией, для конституции необходимо народное согласие, однако есть понимание того, что необходимо какое-то изменение в плане курдской федерации. Большинство курдов хотят жить в рамках единой Сирии, в рамках централизованной власти в политическом плане, а не федеральном. Мы не должны путать курдов, желающих федерального режима, и всех курдов. Возможно, есть люди — не курды, их мало в общем масштабе, которые тоже к этому стремятся, однако идея в том, что это предложение не вынесено общественностью Сирии. Я не считаю, что это предложение, в случае его вынесения на голосование, получит одобрение сирийского народа.

— Однако сейчас идут разговоры о новой конституции. Можете ли вы подтвердить, что план новой конституции будет готов в августе? Эту дату установил Джон Керри после переговоров в Кремле. В то же время РФ не заявляла о своей позиции. Это позиция Керри, который объявил это в Москве.

— Черновой вариант конституции будет готов, возможно, в течение нескольких недель. Эксперты присутствуют, есть готовые предложения, которые можно собрать воедино. Время уходит, скорее, на обсуждение. Остались несколько вопросов, причем не о том, сколько времени уйдет на формулирование текста конституции, вопрос в том, каков политический процесс, с помощью которого мы придем к обсуждению конституции. Мы, как государство, можем сегодня заняться составлением текста конституции и предложить его гражданам, однако, когда мы говорим о политических силах, кто эти политические силы? Мы не знаем. Мы задаем этот вопрос де Мистуре — он не знает. Даже американцы не знают, и Запад иногда. А некоторые государства, особенно Саудовская Аравия, хотят свести всю другую сторону лишь к оппозиции Эр-Рияда, в которой присутствуют террористы. Значит, необходимо, чтобы оппозиция представала единой, однако этого нет. Когда же это случится, тогда мы и будем разговаривать с ними о конституции. Что касается августа, то это подходящее и достаточное время.

Зачем России много золота

Российский ЦБ за февраль увеличил запасы золота на 11 тонн

Петр Орехин

Россия и Китай продолжают наращивать закупки монетарного золота, а Германия постепенно возвращает свой золотой запас из зарубежных хранилищ. Интерес к золоту поддерживает нестабильность на мировых финансовых рынках и ожидания нового глобального кризиса.

В феврале закупки золота российским ЦБ составили 356 тыс. унций (тройская унция равна 31,1 грамма), сообщил «Интерфакс» со ссылкой на данные Международного валютного фонда (МВФ). Народный банк Китая уведомлял ранее, что купил 320 тыс. унций. Из других крупных покупателей можно выделить Казахстан, который, по информации МВФ, приобрел в феврале 85 тыс. унций.

Согласно данным Банка России, за февраль в стоимостном выражении объемы золота в золотовалютных резервах выросли с $51,379 млрд до $57,269 млрд.

Российский финансовый регулятор определяет монетарное золото как «принадлежащие Банку России и правительству Российской Федерации стандартные золотые слитки и монеты, изготовленные из золота с пробой металла не ниже 995/1000. В эту категорию включается как золото в хранилище, так и находящееся в пути и на ответственном хранении, в том числе за границей».

Банк России начал активно наращивать объем золотого запаса еще в 2009 году. Если взять рыночную стоимость тройской унции золота и его монетарный эквивалент в золотовалютных резервах ЦБ, то с 1 января 2007 года по 1 марта 2016-го физический объем золотого запаса вырос в 3,6 раза. В стоимостном выражении золотой запас подскочил в 7 раз — с $8,164 млрд до $57,269 млрд. Доля золота в золотовалютных резервах увеличилась с 2,7% до 15,1%.

По данным World Gold Council, на март 2016 года самыми крупными запасами монетарного золота обладали Соединенные Штаты — им принадлежало 8,134 тыс. тонн. На втором месте — Германия с 3,381 тыс. тонн. Третье место занимает не страна, а Международный валютный фонд с 2,814 тыс. тонн. У Италии и Франции 2,452 и 2,436 тыс. тонн соответственно. Далее следуют Китай (1779 тыс. тонн), Россия (1436 тысю тонн) и Швейцария (1040 тыс. тонн). На этом клуб обладателей тысячи и более тонн золота заканчивается.

Доля золота в золотовалютных резервов у всех стран разная. У США на него приходится 73,3%. Больше только у Таджикистана — 12,6 тонн золота составляют 87,5% его резервов. У немцев, французов и итальянцев доля золота — 60,7–67,4%.

А вот Китай, несмотря на то что постоянно в последние годы покупает золото (только за август — декабрь прошлого года Народный банк купил около 85 тонн драгметалла), довел его долю в резервах лишь до 1,9%. Но тут случай особый, поскольку из-за многолетнего превалирования экспорта над импортом, страна скопила гигантские валютные активы. Общий размер китайских золотовалютных резервов оценивается в $3,4 трлн.

Рост спроса на золото наблюдается также в частном и в корпоративном секторе Китая. По сведению американского издания The Wall Street Journal, в текущем году резко вырос спрос на золото в слитках и монетах, а спрос на ювелирные изделия снизился.

Патрик Дж. Сеиф, главный исполнительный директор Finemetal Asia Ltd, которого цитирует издание, говорит, что продал за первые три недели марта золота в слитках больше, чем за весь февраль. По его словам, в десять раз подскочили продажи 250-граммовых слитков.

Сопоставимый с китайским спрос среди населения и компаний есть еще только в Индии, где пик спроса наступает в период свадеб.

Золото считается у инвесторов «защитным» активом, в него вкладываются в ситуации, когда нет уверенности в устойчивости финансовых рынков. Собственно говоря, именно так обстоит дело в Китае, биржевые индексы которого падали и в прошлом году, и в январе этого года.

Золото, как и другие инвестиционные товары, пережило в XXI веке серию подъемов-спадов. В конце июня 2011 года цена на золото достигла исторического максимума — $1900 за унцию. С середины июня 2012 года, когда унция золота торговалась на уровне $1800, началось снижение котировок, а весной 2013 года рынок этого драгметалла пережил обвал, подешевев почти на четверть. Сейчас биржевая стоимость тройской унции золота колеблется в районе $1200, но это все равно в четыре с лишним раза выше показателя января 2000 года. Для сравнения: цена барреля нефти Brent выросла всего в 1,6 раза (на начало 2000 года баррель стоил около $25). Так что высокий инвестиционный спрос на золото вполне оправдан.

Государства покупают золото по разным причинам. Золото нельзя заморозить на счетах, так как, например, это сделали США с деньгами Ирана, наложив на него санкции. Кроме того, золото — нейтральный актив, в отличие от тех же казначейских американских облигаций. При этом оно достаточно ликвидно.

Среди экономистов, журналистов и политиков весьма популярна версия, что Китай, Россия и некоторые другие страны, скупая золото, готовятся к вероятному краху долларовой системы и возврату к золотому стандарту.

Обвальное падение цен на сырьевые товары, сокращение объемов мировой торговли, огромные долги, накопленные национальными правительствами и корпорациями, исчерпание центробанками инструментов поддержки устойчивого роста, опасения «жесткой посадки» Китая, участившиеся панические обвалы на крупнейших фондовых площадках укрепляют уверенность скептиков-конспирологов в том, что конец нынешней валютной системы (и всей конструкции мировой экономики) уже близок. И если это действительно произойдет, то обладание большими запасами золота станет реальным конкурентным преимуществом.

Принципиальным моментом выступает место хранения золотого запаса. Если он находится не внутри страны, а в хранилищах Нью-Йорка, Лондона, Парижа или Цюриха, то вряд ли вы можете полностью считать его своим. В Банке России «Газете.Ru» сообщили, что ЦБ «хранит монетарное золото в России».

А вот недавние попытки Германии и других стран вернуть себе свое золото оказались не очень успешны. Америка практически ничего никому не отдала, не пустила в кладовые аудиторов и даже не представила список номеров слитков. Национальные правительства сделали вид, что ничего не произошло.

Германия, начав забирать золото из чужих хранилищ в 2013 году, смогла вернуть себе 366 тонн. Из которых, по данным из открытых источников, Нью-Йорк отдал всего 5 тонн. Между тем именно там хранится почти 40% немецкого золотого запаса (второго по величине в мире). Чуть больше — 41,5% — сейчас хранится во Франкфурте-на-Майне. Об этом недавно сообщил глава Бундесбанка Йенс Вайдман в интервью медиахолдингу Fumke Group.

В целом процесс возврата золота идет крайне тяжело. Только к 2020 году Германия планирует довести долю золота, находящегося в Германии, до 50%.

По словам Йенса Вайдмана, золотые запасы ФРГ перевозятся в рамках принятой в 2013 году программы Бундесбанка, которая предполагает постепенное возвращение основной доли золота страны для того, чтобы упростить процесс проверки его подлинности и инвентаризации.

Естественно, что на этом фоне плодятся многочисленные конспирологические теории. Самая популярная состоит в том, что на самом деле никакого золота в США нет, оно давно продано, а вместо него в лучшем случае лежат позолоченные вольфрамовые слитки (этот метал по плотности наиболее близок к золоту). Якобы однажды из Америки в Китай ушла партия такого «вольфрамового золота». Фальшивку сумели разоблачить, но скандал быстро замяли.

Впрочем, некоторые страны предпочли вообще избавиться от золота и проблем с ним связанных. Так, в начале марта стало известно, что запасы драгметалла в Канаде сократились почти до нуля впервые за 80 лет. Власти страны решили, что резервы выгоднее хранить в более ликвидных активах, прежде всего в американских гособлигациях.

Чья стратегия окажется правильной — России и Китая или Канады — возможно, станет ясно уже в ближайшем будущем.

Штайнмайер постигает основы миграционного кризиса

Визит главы МИД Германии в Центральную Азию

Александр Братерский

Глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер начал сегодня свой визит в страны Центральной Азии: Узбекистан, Таджикистан и Киргизию. Германия как центральная страна ЕС надеется найти здесь альтернативу российскому газу, а также показать общественности, что пытается понять корни миграционного кризиса, захлестнувшего Европу.

Узбекистан станет первой страной, которую посетит глава МИД Германии, председательствующей в этом году в ОБСЕ. Здесь Франка-Вальтера Штайнмайера примет президент Узбекистана Ислам Каримов. Дипломат также побывает в Киргизии и Таджикистане. Турне продлится три дня.

Узбекистан — государство, которое играет для ЕС ключевую роль в регионе в связи с тем, что старается держать дистанцию от интересов России и охотно идет на переговоры с ЕС и США об экономических проектах.

В узбекском Самарканде в ноябре прошлого года была принята совместная декларация партнерства и сотрудничества США и пяти стран региона: Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, Казахстана и Туркменистана. Германия, ведущая экономика Европы и неформальный лидер ЕС, также стремится укреплять свои связи с Узбекистаном и другими государствами Центральной Азии.

«Германия плотно работает в регионе, и у нее, как и у ЕС, есть своя отдельная повестка в Центральной Азии», — объясняет директор Евразийского коммуникационного центра Алексей Пилько.

От беженцев и России

«Центральная Азия лежит в тени международного внимания, однако здесь сталкиваются интересы трех региональных сил: России, Китая и Ирана, — написал в преддверии поездки Штайнмайера немецкий журнал Der Stern. — Поэтому важно, чтобы Германия активно продвигала здесь свою повестку». Кроме того, по данным немецкой прессы, визит главы МИД Германии важен и для общественного мнения: Берлин хочет показать, что пытается понять причины нынешнего миграционного кризиса в Европе и рассматривает все возможности снизить поток беженцев.

Кроме того, после терактов в Брюсселе европейские власти обеспокоены информацией об активизации радикальных исламистских организаций в регионе, а также сообщениями о том, что террористическое «Исламское государство», запрещенное в России, постепенно укрепляется в Центральной Азии.

В 2007 году Германия выступила в качестве инициатора принятия «Центральноазиатской стратегии ЕС». Целью документа было вовлечение стран региона в торгово-экономические связи и политические связи с Германией. Как говорилось в документе, цель стратегии состояла в «формировании в Центральной Азии стабильных, независимых и процветающих стран, приверженных демократическим ценностям и принципам рыночной экономики». В качестве приоритетов называются содействие безопасности и стабильности, укрепление энергетической безопасности и развитие торговли и инвестиций.

Однако немецкие политики и экономисты рассматривали Центральную Азию также как возможность снизить зависимость ЕС от российской энергии. По данным BP, запасы углеводородов в Узбекистане составляют 2,5 млрд т условного топлива, более 60% из этого объема приходится на природный газ.

У Германии лучшие позиции из числа стран ЕС для переговоров о сотрудничестве в сфере энергетики с Центральной Азией. Это единственная страна ЕС, у которой есть посольства во всех странах региона.

После афганской кампании

Узбекистан многие годы имел особое значение для Германии. У обеих стран было налажено военное сотрудничество в связи с операцией НАТО в Афганистане. На протяжении почти 13 лет ВС Германии использовали базу в Термезе для переброски военных в Афганистан. В декабре прошлого года база была закрыта. При этом экономические связи между обоими государствами были достаточно скромными, и немецкое правительство рассматривает возможность их расширения несмотря на критику со стороны оппозиции. Представители левых сил неоднократно упрекали руководство Германии, что оно закрывало глаза на массовые нарушения прав человека в этой стране.

Во время визита главы МИД Германии тема прав человека, вероятно, будет упомянута немецким дипломатом, однако Штайнмайер вряд ли будет делать на этом упор. Главным вопросом будут перспективы экономического сотрудничества: в делегации министра будет несколько крупных бизнесменов. Узбекистан, чья экономика пострадала из-за ухудшения экономической ситуации в России, нуждается в германских инвестициях. В прошлом году между странами был подписан ряд контрактов на сумму в $2,8 млрд.

При этом к особой роли в регионе Узбекистан уже не стремится, отмечает профессор МГИМО Иван Сафранчук. Он называет отношения Узбекистана с Германией и ЕС «прагматичным партнерством» и отмечает, что сегодня руководство страны проводит «линию на снижение геополитической игры» в регионе.

Следующей остановкой главы МИД Германии станет Киргизия. Здесь немецкий дипломат будет обсуждать вопросы экономического сотрудничества, а также выделения стране немецких кредитов в размере около €50 млн. Он также будет принят президентом страны Алмазбеком Атамбаевым.

В свою очередь в Таджикистане, где Штайнмайера примет глава страны Эмомали Рахмон, надеются получить от Германии помощь в борьбе с исламистами, которые проникают в страну из Афганистана. Визит министра предусматривает поездку в один из центров на территории страны, где тренируются афганские пограничники.

Германия свернула миссию в Афганистане в рамках НАТО, однако существует опасение возможной дестабилизации власти в этой стране. Берлину необходима относительно спокойная ситуация в Афганистане, так как в последнее время правительство начало активно возвращать туда беженцев-афганцев, отказывая им в получении статуса беженца. Кроме того, Берлин обеспокоен данными о подъеме исламистских идей как на границе с Афганистаном, так и во всей Центральной Азии.

«Из-за С-400 работаем без выходных»

Почему заводы не справляются с заказами на С-400

Павел Котляр

Почему страна не успевает производить новые комплексы С-400, какие приятные бонусы принесла операция ВКС в Сирии и что даст ракетчикам новый завод в Нижнем Новгороде, «Газета.Ru» разбиралась с помощью военных экспертов.

«Из-за С-400 работаем без выходных», — обмолвился в конце 2015 года в разговоре один из сотрудников рязанского оборонного конструкторского бюро «Глобус». Это предприятие, на котором производятся системы контроля технического состояния новейших российских зенитно-ракетных комплексов, — одно из многих в цепочке производства знаменитых ракет, производящихся концерном «Алмаз-Антей».

Однако заказов на поставку новейших комплексов в последние годы стало так много, что выстроенная цепочка перестала справляться с производством. С этой целью в Нижнем Новгороде еще в 2011 году был заложен Нижегородский завод 70-летия Победы по производству зенитно-ракетных комплексов С-400, С-300 и других оборонительных средств, открытый накануне Владимиром Путиным. Еще один завод, на котором будут собирать сами ракеты для современных перспективных зенитных комплексов, был открыт Дмитрием Рогозиным в Кирове в феврале.

Завод же, открытый в Нижнем Новгороде, создан для сборки прочих составляющих. Ими, возможно, будут пусковые и радиолокационные станции различного назначения — как боевые, так и станции обнаружения и разведки, входящие в состав радиотехнических частей войск воздушно-космической обороны.

До последнего времени сборка комплексов С-300 и С-400 осуществлялась главным образом на трех предприятиях.

Ракеты — на московском заводе «Авангард», сложные антенные комплексы — на Обуховском заводе в Санкт-Петербурге, остальная сборка — на Нижегородском машиностроительном заводе, на площадке которого и открыто новое производство. Новый завод расположился на площади 60 га, в его строительство было вложено 45 млрд руб. Известно, что на нем будут организованы раскрой и листовая штамповка металла, сварка узлов, изготовление деталей из резины и пластмассы и другие технологические процессы.

Растущие потребности в ЗРК и, как следствие, в производственных мощностях — результат огромного спроса на них внутри страны и за рубежом. «Как стало известно в последние 25 лет, начиная с «Бури в пустыне», основная угроза суверенитету, территориальной целостности стран и жизни граждан в мире приходит с неба, — рассказал «Газете.Ru» директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов. — Позднее это подтвердили бомбардировки Югославии, вторжение в Ирак, Ливию, и это должно было случиться в Сирии, если бы мы туда не перебросили нашу авиацию и затем ПВО».

Эксперт напоминает, что исторически СССР и Россия компенсировали недостатки боевой авиации высоким уровнем развития систем противовоздушной обороны. «Когда в начале 80-х годов Руцкого сбили на Су-25 в Афганистане, у пакистанцев уже были F-16, а наши МиГ-29 и Су-27 только проходили испытания. Поэтому парировать эту угрозу можно было только системами ПВО. Наши советские предки это понимали, и, поскольку мы в это дело вкладывались, была сохранена школа, и мы по-прежнему являемся законодателями мод в области ПВО. Аналогичные системы можно получить только в США», — считает он.

Необходимость защищать воздушное пространство может возникнуть в ходе локальных конфликтов наподобие войны в Грузии 2008 года, а также в случае глобального конфликта, когда Россия обязана защитить свои ядерные центры и быть способной нанести ответный удар.

В этих условиях, считают эксперты, даже при сокращении военного бюджета, Минобороны выделяет задачи, которые являются приоритетными, и не экономит на них — это ПРО и ПВО.

«К сожалению, похоже, обстоятельства таковы, что нам требуется серьезное перевооружение, и сейчас отношение государства к этому вопросу крайне позитивное. По внутреннему ощущению, мы стоим на пороге если не столкновения, то чего-то, похожего на «холодную войну», — делится военный эксперт, редактор портала «Вестник ПВО» Саид Аминов. — Поэтому несмотря на большой экспорт выросли объемы внутреннего оборонного заказа, и доля его начинает превышать экспортные объемы».

Во многом нехватка производственных мощностей в производстве С-300 и С-400 связана с повысившимся интересом к их закупкам со стороны традиционных зарубежных заказчиков. По мнению Пухова, общее у таких стран — независимая внешняя политика, платежеспособность и понимание того, как будут устроены войны будущего. В пуле этих стран первый контрактант С-400 — Китай, а также Индия, которая долгое время не интересовалась, а теперь начала закупать системы ПВО, Венесуэла, Алжир, Иран.

При этом среди покупателей могут появляться и новые, довольно неожиданные заказчики.

«Несколько лет назад такая страна, как Уганда, закупила дорогие самолеты Су-30 и другое вооружение почти на миллиард долларов. Кто мог еще недавно подумать, что она закупит столько вооружения или что Египет, находившийся на грани дефолта, закупит С-300В, кстати, тоже работающую по баллистическим целям?» — рассуждает эксперт.

Операция России в Сирии недвусмысленно показала потенциальным заказчикам, что угрозы целостности государству могут исходить с неба, и продемонстрировала, какова роль ПВО в защите от них, несмотря на то что поставленный в арабскую республику российский комплекс С-400 пока не применялся, а его работа служит предостережением для ВВС Турции.

И этот интерес уже выразился в повышении спроса на российские средства радиоэлектронной борьбы, ударные самолеты и ПВО за последние несколько месяцев.

Немаловажным фактором, определяющим интерес зарубежных заказчиков к системам С-400, является то, что в отличие от трехсотых ракет эта система может работать и по баллистическим целям. «Если это баллистическая совершенная цель, которую запустила Америка, это одно. А если это не самая современная ракета, которую запустили иранцы, китайцы или северные корейцы сошли с ума, то это совсем другое дело», — считает Пухов.

Африка присматривается к «Суперджету»

«Ильюшин Финанс» провела переговоры с авиакомпаниями из ЮАР и Марокко о поставках SSJ100

Евгения Сазонова

Продавцы SSJ100 не теряют надежды расширить рынок сбыта за пределами России. Самолет сватали в такие страны, как Иран, Египет, Бельгия, Ирландия, но пока реально эксплуатирует его только мексиканский Interjet. Теперь в поисках потенциальных клиентов «Ильюшин Финанс» забрался в ЮАР и Марокко.

Как рассказал «Газете.Ru» источник в лизинговой компании «Ильюшин Финанс», на прошедшей в начале марта в ЮАР конференции Air Finance были проведены переговоры с авиакомпаниями из ЮАР и Марокко о поставках Sukhoi Superjet 100 (SSJ100).

«Наши специалисты вели переговоры по поставкам данных самолетов в авиакомпании ЮАР и Марокко. Безусловно, речь не идет о штучных поставках. Предложение с нашей стороны поступало на поставку нескольких самолетов», — сказал собеседник. Подробнее о переговорах источник «Газеты.Ru» не стал говорить, ссылаясь на то, что они носили предварительный характер. Также он отказался назвать авиакомпании, с которыми прошли переговоры.

По подсчетам «Газеты.Ru», в ЮАР работает около 15 местных авиакомпаний, из которых крупнейшая — South African Airways, а в Марокко насчитывается не более шести перевозчиков, самая крупная из которых — Royal Air Maroc.

Оперативного ответа о возможном интересе к SSJ100 компании не предоставили. В «Гражданских самолетах Сухого» (ГСС) комментировать переговоры отказались.

«Ильюшин Финанс» и ГСС подписали в 2013 году контракт общим объемом 20 самолетов: 8 — твердый контракт и 12 — опцион. В прошлом году на авиасалоне МАКС глава лизинговой компании Александр Рубцов говорил, что они могут увеличить опцион еще на 12 машин. Однако это может произойти только за счет экспортных поставок, отмечал Рубцов.

Первый полет SSJ100 совершил в мае 2008 года, а в 2011 году был запущен в коммерческую эксплуатацию. Первым эксплуатантом этого самолета стала армянская Armavia, которая вернула его спустя полтора года из-за собственных финансовых трудностей. В настоящее время крупнейшими его эксплуатантами являются «Аэрофлот», в парке которого сейчас 26 лайнеров, мексиканская авиакомпания Interjet, у нее 19 лайнеров, и «Газпромавиа», у которой 10 самолетов в версии увеличенной дальности полета.

При этом на текущий момент Interjet является единственным зарубежным авиаперевозчиком, который эксплуатирует отечественные лайнеры.

В начале года сообщалось, что ГСС планирует подписать твердый контракт с ирландской компанией Cityjet на поставку 15 самолетов. Но пока контракт остается неподписанным. Кроме того, велись переговоры о поставке SSJ100 в Иран, Непал, Египет, Казахстан.

«Когда речь идет о переговорах, продающая сторона не ограничиваются тем, что говорит: «У нас есть классный самолет, и стоит недорого». Решается очень широкий спектр вопросов, который касается финансирования, обучения персонала, поставки самолета по графику, компоновки самолета и так далее. Авиакомпании ведут очень рискованный низкомаржинальный бизнес, поэтому выбор самолета для них — вопрос буквально жизненно важный, учитывая стоимость сделки», — поясняет затяжной характер продвижения «Суперджета» исполнительный директор портала «Авиапорт» Олег Пантелеев.

Он подчеркивает, что иностранные производители работают с еще большим фронтом потенциальных покупателей. При этом не последнюю роль оказывает политическая поддержка, в том числе и высшего руководства стран. «Мы видим, как интенсивно продвигаются переговоры, когда они проходят под патронажем высокопоставленных чиновников», — говорит эксперт.

По мнению главного редактора портала Avia.Ru Романа Гусарова, региональный самолет, способный покрывать 3–4 тыс. км, может быть интересным авиакомпаниям этих стран. «По своим техническим характеристикам SSJ100 вполне на мировом уровне. Другое дело, сможем ли мы обеспечить необходимые для рынка финансово-экономические условия, такие как выгодные покупателям условия финансирования сделок, гарантию остаточной стоимости, приемлемый уровень качества, оперативности и стоимости поддержания летной годности и многое другое. Именно такой комплексный продукт сегодня требует рынок от производителя авиатехники», — считает эксперт.

По данным ГСС, на сегодняшний день эксплуатируется 66 самолетов SSJ100. В 2016 году ГСС планирует произвести 20 лайнеров SSJ100, а поставить — 31. По итогам 2015 года было произведено 17 самолетов, а поставлено 25, включая перепродажу.

Арабы открывают для себя, что у США нет постоянных друзей, есть лишь постоянные интересы

Александр КУЗНЕЦОВ

16 марта в журнале The Atlantic Magazine была опубликована статья Джеффри Голдберга под названием «Доктрина Обамы». Статья представляет собой монтаж отрывков из бесед автора с президентом США. Учитывая, что Голдберг входит в привилегированный журналистский пул, статья, по всей видимости, была согласована с пресс-службой Белого дома. Впервые преданы гласности высказывания Обамы, содержащие не только жесткую критику в адрес Саудовской Аравии, но и сомнения в целесообразности дальнейшего стратегического партнерства с саудитами.

До недавнего времени стратегический альянс с Эр-Риядом являлся одним их краеугольных камней политики США на Ближнем Востоке. Отношения между США и Саудовской Аравией регулировались «пактом Куинси», заключенным в 1945 году между президентом США Франклином Рузвельтом и основателем современного саудовского государства королем Абдель Азизом на борту американского крейсера «Куинси».

По существу «пакт Куинси» содержал всего два пункта: США гарантируют безопасность Саудовской Аравии, а королевская семья Саудов гарантирует энергетическую безопасность США бесперебойными поставками нефти. На территории королевства были размещены американские войска, выведенные оттуда только в 2002 году.

В 1960-е годы круг общих интересов Вашингтона и Эр-Рияда существенно расширился. Американцы получили в лице КСА партнера по борьбе с арабским лево-националистическим движением, лидером которого в то время был президент Египта Гамаль Абдель Насер. Еще более тесное сближение Эр-Рияда с Вашингтоном произошло в начале 1980-х годов на почве поддержки моджахедов, организованных для борьбы против советских войск в Афганистане.

Саудовцы помогли Вашингтону нанести удар по советской экономике, увеличив добычу нефти и сбив цены на нее на мировом рынке. С саудовской помощью США сумели добиться трёх важных целей одновременно: ослабили геополитические позиции СССР, подорвали влияние левых арабских националистов (насеристов и баасистов) и создали противовес иранским фундаменталистам, пришедшим к власти после свержения в Иране в 1979 году монархии.

Альянс был взаимовыгодным: американцы дали зеленый свет саудовской пропаганде суннитского ислама в наиболее нетерпимой, сектантской версии ваххабизма. Тысячи мечетей и медресе, построенных на саудовские деньги от Нигерии до Индонезии, привели к серьезным изменениям в религиозной доктрине суннизма по всему миру.

Поворотным пунктом в отношениях стратегического партнёрства США и Саудовской Аравии явился август 2013 года, когда Б.Обама отказался послать американскую авиацию для бомбардировок Сирии, на чём настаивал Эр-Рияд. Одной из причин отказа было нежелание Белого дома превращаться в заложника интересов семьи Саудов.

Последние высказывания Обамы, которые приводит Джеффри Голдберг, показывают глубину расхождений между Вашингтоном и Эр-Риядом. В частности, американский президент, отметил, что Саудовская Аравия должна научиться жить в регионе вместе с Ираном и, более того, разделить с ним сферы влияния. Этим однозначно дано понять, что Вашингтон не станет, как прежде, прикрывать Саудовскую Аравию в случае возникновения конфликта с Ираном и не будет занимать откровенно просаудовскую позицию.

Коснулся Обама и негативного влияния ваххабитского ислама на стабильность в Азии. Он вспомнил, что в детстве, когда он жил в Индонезии, ислам в этой стране носил мирный характер. Однако со временем, по мере распространения ваххабитской пропаганды, ислам в стал принимать все более воинственный облик. «Саудиты и другие арабы из стран Персидского залива, - заявил Обама, - наводнили Индонезию своими деньгами, учителями и проповедниками. В 1990-е годы саудиты активно финансировали ваххабитские медресе и обучали фундаменталистской версии ислама, которую продвигает правящая семья Саудовской Аравии».

Джеффри Голдберг пишет, что на его прямой вопрос о том, является ли Саудовская Аравия союзником США, американский президент улыбнулся и сказал: «Всё это очень сложно». Монархов стран Персидского залива Б. Обама небрежно назвал «беспечными ездоками» (free riders).

В Эр-Рияде отреагировали немедленно. Отповедь Обаме дал принц Турки аль-Фейсал. Сын короля Фейсала бин Абдель Азиза и брат покойного министра иностранных дел Сауда аль-Фейсала, он в течение двенадцати лет (1990-2002 годы) возглавлял саудовскую разведку, затем был послом КСА в Вашингтоне и Лондоне.

Ответ Турки аль-Фейсал Бараку Обаме прозвучал очень эмоционально: «Нет, господин президент, мы не «беспечные ездоки». Мы инициировали встречи для борьбы с ДАИШ, на этих встречах была создана антитеррористическая коалиция. Мы снабжаем оружием и финансируем сирийских борцов за свободу, ведущих войну с самым худшим террористом, Башаром Асадом, а также с ДАИШ и «Джабхат ан-Нусрой». Мы единственные финансируем антитеррористический центр при ООН. Мы покупаем казначейские обязательства США, довольствуясь небольшим процентом прибыли, и тем самым помогаем вашей экономике. Мы даем кров 30.000 американских граждан и платим им в долларах за их знания и умения в бизнесе и в экономике. Мы посылаем тысячи наших студентов в ваши университеты».

Более всего Турки аль-Фейсала задело то, что президент США приравнял саудовское королевство, «которое связывают с Америкой 80-летние узы дружбы», к Ирану, руководители которого «не перестают называть Америку враждебной страной». Бавший глава саудовской разведки даже не стал упоминать о всех благодеяниях, которые саудиты оказали Америке. В их числе, например, покупка огромного количества американского оружейного неликвида, который саудовская армия не может ни обслужить, ни освоить. Только после начала «арабских революций» Эр-Рияд заключил с Вашингтоном контракты на покупку вооружений почти на 60 миллиардов долларов, выплатив, по сути дела, дань военно-промышленному комплексу США

Как видно, в Эр-Рияде за 70 лет тесных отношений с Вашингтоном так и не поняли главного: у американцев нет постоянных друзей, есть лишь постоянные интересы. Все бывшие друзья Вашингтона, преданные «тихими американцами» - Маркос, Сухарто, Саддам Хусейн, Мубарак – ощутили это на себе в полной мере.

Столкнувшись с этим на фоне сирийского кризиса, арабы не могут не отмечать и другое - верность России своим союзническим обязательствам. Близкий к саудовскому истеблишменту генеральный директор телекомпании «Аль-Арабийя», финансируемой королевской семьей, Абдуррахман аль-Рашед опубликовал в газете «Аш-Шарк аль-Аусат» свой ответ президенту США: «Отвращение Обамы по отношению к Ближнему Востоку не назовёшь политически мудрым. Русские, которые со времен царей мечтали о выходе к теплым морям, теперь их бороздят. Все лидеры стран региона на протяжении последних двух лет были вынуждены идти в Кремль по причине умышленного отсутствия там Америки. Теперь они выстроили с Россией крепкие и разноплановые отношения, чего раньше не было».

Всё говорит об изменении парадигмы политики США на Ближнем Востоке. США не зависят больше от поставок нефти из Персидского залива, и центр тяжести американской политики смещается с Ближнего Востока в Азиатско-Тихоокеанский регион, обещая сделать XXI век веком американо-китайского соперничества.

Одинаково демонстрировать свою мощь во всех точках американцам уже сложно, и они будут постепенно уходить с Ближнего Востока, оставляя другим груз созданных ими, но не решённых проблем.

В Арабском мире всё чаще раздаются голоса тех, кто положительно оценивает данное обстоятельство. Известный арабский журналист, редактор газеты «Раи аль-йаум» Абдельбари Атван пишет: «Америка устала от арабов и их капризных выходок и ищет более предсказуемых союзников в Юго-Восточной Азии и в Африке. По нашему мнению, это в высшей степени благотворно для Ближнего Востока, который вернется к опоре на собственные силы. Страны региона будут стремиться к терпимости и сотрудничеству вместо того, чтобы лезть в военные авантюры. Они вынуждены будут диверсифицировать свои экономики, стремиться к социальной гармонии и счастью вокруг себя».

Спрос ЕС стимулирует рост мировой торговли подсолнечным маслом

Согласно данным аналитиков Oil World, в октябре-феврале 2015/16 МГ отгрузки подсолнечного масла из трех ключевых стран возросли на 17% – до 2,95 млн. тонн против 2,52 млн. тонн за аналогичный период годом ранее.

Из указанного объема Украина поставила на внешние рынки 2,04 (1,72) млн. тонн продукции, Россия – 0,71 (0,68) млн. тонн и Аргентина – 202 (114) тыс. тонн.

Ключевым фактором роста объемов мировой торговли подсолнечным маслом в текущем сезоне является существенный рост спроса стран ЕС на продукцию на фоне значительного сокращения производства и переработки подсолнечника в Европе. Так, с начала сезона в данном направлении было поставлено 0,64 млн. тонн масла, что более чем в 2 раза превышает результат годом ранее (0,28 млн. тонн).

Также рост спроса на подсолнечное масло наблюдается со стороны Китая, который в текущем сезоне импортировал 358 (202) тыс. тонн продукции. В свою очередь, Индия, Иран и Северная Африка несколько переориентировались на закупки более привлекательных в ценовом плане масел.

"Россия обманула Иран и уступила Саудовской Аравии и Турции".

Бывший посол Ирана в ООН Хуррам Али (Khurram Ali) заявил, что выводя войска из Сирии «Россия обманула Иран» (Russia has deceived Iran), сообщает «Военный Паритет» со ссылкой на Eurasnews (28 марта).

Экс-дипломат заявил, что «эта акция Москвы сыграла на руку Саудовской Аравии и Турции», что привело к ослаблению позиций Ирана в регионе. Это заявление приводит новостной сайт Asriran, известный своей близостью к президенту страны Хассану Рухани (Hassan Rouhani).

«Иран пытается защитить территориальную целостность Сирии. Но в результате отступления России стратегия Ирана потерпела неудачу. Я могу сказать, что они (Турция и Саудовская Аравия) выиграли кампанию в Сирии», резюмировал Али.

Русская цена Пальмиры

Егор ХОЛМОГОРОВ, публицист

Вызволение Пальмиры — одно из самых радостных событий в мировой истории за последние десятилетия. Это символ надежды на то, что волна варварства и одичания не накроет планету с головой.

Пальмира — важнейший памятник древности, сохранившийся для современного человека. В ряду с ней находятся разве что египетские пирамиды, храмы в Луксоре, античные развалины Рима и Афин да мрамор Олимпии. Жемчужина в пустыне, возникшая на перепутье караванных маршрутов между Европой и Персией, поражала архитектурной избыточностью и в то же время строгостью линий. Величественная колоннада вдоль центральной улицы вдохновляла зодчих. И не случайно, что Петра творенье наши предки нарекли «Северной Пальмирой». Впервые это сравнение применил в 1793-м экономист А. К. Шторх в «Картине Санкт-Петербурга», и оно оказалось куда более точным, нежели «Северная Венеция». Если сопоставление с последней шло по внешнему признаку, — город на воде, каналы, то с Пальмирой по сущности — правильность и стройность, впечатляющие перспективы и отмеренная вкусом роскошь. В далеких сирийских песках, на стыке Востока и эллинизма, среди обширных равнин и величественных форм черпала вдохновение русская архитектура. И до самой хрущевской «кампании по борьбе с излишествами» наши города жили среди этих античных конфигураций.

Есть несомненный символизм в том, что, когда древняя Пальмира попала в руки варваров и они начали ее разрушать, именно люди из Пальмиры Северной пришли на помощь. Роль наших Вооруженных сил в планировании и осуществлении операции огромна — бок о бок с сирийцами и ливанцами сражались летчики и спецназовцы. Ни в коем случае нельзя преуменьшать и значение советников-штабистов. И, безусловно, именно русскому оружию Пальмира обязана скорым освобождением.

Весь мир увидел невероятное мужество и профессионализм наших воинов. Из уст в уста, из газеты в газету передается быль о подвиге русского спецназовца, окруженного боевиками и вызвавшего огонь на себя. Нигде точное наведение не имело такого значения, как в Пальмире, — иначе бомбы могли бы упасть на памятники древности. Поступок Александра Прохоренко стал подвигом и во имя культуры. Своей геройской гибелью он словно ответил всем потенциальным коллаборационистам, ищущим себе всевозможные возвышенные оправдания. Ради сохранения нескольких полотен и статуй глупо капитулировать. За спасение великого наследия предков надо биться насмерть…

Все, у кого есть хоть немного совести и здравого смысла, признают и победу сирийской армии, и решающий вклад Москвы. Президента США Обаму и английского премьера Кэмерона, посмевших в этом усомниться, собственная же пресса (отдадим ей должное) подвергла обструкции…

Мы привыкли укорять наших правителей, и порой справедливо, за ненужные конфликты, в которые страна влезала далеко за своими пределами. Приходилось слышать подобные оценки и минувшей осенью. Конечно же, ситуация в Донбассе касается нас куда больше, нежели Ближний Восток. Но все-таки сирийскую войну нельзя отнести к числу бесполезных. И вызволение Пальмиры — тому доказательство.

Это замечательное событие в политической и культурной истории мира. Заслуженный предмет национальной гордости, сделавший бы честь любому государству и армии. Однако теперь это именно наша гордость и наш успех. Говоря по-простому, «звездочка на фюзеляж».

И она особенно важна сегодня, когда на Западе все громче звучат возражения против авантюрной русофобской политики, когда Дональд Трамп называет НАТО бессмысленной организацией и задает американцам вопрос: чего ради им злить Россию на Украине, вместо того чтобы сражаться рука об руку с ней против террористов? В этот момент наше громкое достижение в борьбе с черным халифатом — ровно то, что требуется для скорейшего отрезвления западных народов. Добиться славной победы большим подвигом и малой кровью — то, что было нужно здесь и сейчас.

Мы освободили древнюю Пальмиру. Мы ее разминируем. И мы будем рады участвовать в восстановлении. Подобные планы Владимир Путин обсудил по телефону с гендиректором ЮНЕСКО Ириной Боковой. В конечном счете, как напомнил Башар Асад, Пальмира не первый раз разрушается — и тем не менее остается средоточием красоты. Самый страшный ущерб нанес римский император Аврелиан, боровшийся с «пальмирскими сепаратистами» и в 273 году уничтоживший город практически до основания. По сравнению с воинственным цезарем исламисты «похозяйствовали» весьма скромно, хотя и чувствительно. Боевики взорвали два языческих храма и знаменитую на весь мир арку. Последнее невозможно объяснить даже религиозным фанатизмом — чистое изуверство и садизм. Однако все это реально восстановить, и, полагаю, вклад России окажется заметным.

А еще где-то чуть в стороне от древней жемчужины имеет смысл возвести маленький «новодел» — триумфальную колонну в честь освободителей. С надписями на арабском, русском, персидском и латыни, чтобы археологи будущего гадали, к какой эпохе относится этот памятник, и спорили: являются ли Римская и Русская империя одним и тем же великим государством? Ведь даже на картах их территории соприкасаются в Крыму, а в письменных источниках Москва именуется Третьим Римом. А теперь вот еще и загадочная колонна…

Русские — это те, кто приходит и берет под охрану древние города. Мы вернули Херсонес и Пантикапей, отбили Пальмиру, обороним Ольвию и «Южную Пальмиру» — Одессу. А если придется, защитим и Виндобону, и Сирмий, и Колонию Клавдия, и Лютецию Паризиорум, и даже Лондиниум и Эборакум. Хотя из последних ничто не станет нам дороже Горловки, Авдеевки, Славянска и Мариуполя.

Спасая древнюю культуру, мы не пытаемся выслужиться перед «человечеством» и удостоиться похвалы. Мы хотим остаться самими собой. Народом великой истории и цивилизации, чье пространство судьбы покрывает целых три Пальмиры.

ТРИ КОНТЕЙНЕРНЫХ ОПЕРАТОРА СОЗДАЛИ СЕРВИС

Международные перевозчики Hyundai Merchant Marine (HMM), FESCO и CMA CGM объявили о запуске нового еженедельного сервиса CRS (China Russia South Service) между Китай и Кореей и Россией. Сервис еженедельный, на нём будут работать три судна вместимостью от 2,7 тыс. до 4,6 тыс. TEU. Суда будут транспортировать грузы между портами Гонконг, Сямэнь, Нинбо, Шанхай, Пусан, Владивосток (ВМТП), Восточный, Пусан, Гонконг.

Ранее, FESCO в партнерстве с ОАО «Морской торговый порт Оля» запустила транскаспийский интермодальный сервис FESCO Russia Iran Service (FRIS) для перевозки грузов между Россией и Ираном.

27 января подписал меморандум о создании логистического коридора "Калуга-Далянь" с представителями администрации Калужской области. По замыслу инициаторов проекта, товары из Северо-Восточного Китая и Южной Кореи через порт Далянь по Китайской Восточной Железной Дороге (КВЖД) и Транссибирской магистрали будут доставляться в европейскую часть страны.

Экспорт электроэнергии из Ирана в Пакистан вырастет до 3 тыс. МВт

Министр энергетики Ирана Хамид Читчиян, рассказывая в интервью агентству ИРНА о результатах поездки в Пакистан в составе делегации, сопровождающей президента Хасана Роухани, напомнил о том, что Иран обменивается электроэнергией с семью соседними странами и в четыре из них, Турцию, Ирак, Пакистан и Афганистан, только экспортирует электроэнергию.

По словам министра, история экспорта электроэнергии в Пакистан насчитывает около 13 лет, и в ходе встречи с федеральным министром водных ресурсов и энергетики Пакистана Ходжа Мухаммадом Осифом во время визита решено увеличить экспорт электроэнергии в Пакистан на 40% от сегодняшнего объема и этой связи подписать четвертое приложение к двустороннему договору от 2002 года.

Хамид Читчиян отметил, что президент Ирана в ходе визита в Пакистан прямо заявил, что Иран готов к обеспечению энергетической безопасности Пакистана и к удовлетворению потребностей этой страны и его народа в природном газе, нефти, водных ресурсах и электроэнергии.

Иранская экономическая делегация направляется в Австрию

Сегодня, 29 марта, в Австрию направляется делегация в составе более 110 представителей деловых кругов Ирана. Цель данного визита заключается в переговорах с руководством Австрии и деловыми кругами этой страны.

Программой визита экономической делегации Ирана в Вену предусматривается посещение различных промышленных предприятий, встречи с руководителями городских властей, переговоры с представителями частного сектора Австрии.

В четверг утром, 31 марта, с участием президентов двух стран состоится представительный бизнес-форум, в ходе которого представители деловых кругов обменяются мнениями и обсудят проблемы, мешающие развитию двусторонних отношений.

Члены иранской делегации проведут со своими австрийскими коллегами консультации по таким темам, как промышленное производство, инфраструктурное строительство, здравоохранение, сельское хозяйство, пищевая промышленность.

Как известно, совсем недавно президент Австрии посетил с визитом Иран во главе высокопоставленной экономической делегации в составе около 200 представителей деловых кругов Австрии.

Иранская экономическая делегация пробудет в Австрии до пятницы, 1 апреля.

Генерал Ноурузи: Иран - одна из самых благополучных стран в отношении безопасности

Согласно заявлению высокопоставленного чиновника правоохранительных органов Исламской Республики Иран, несмотря на непростую ситуацию в регионе, ИРИ считается одним из самых безопасных и стабильных государств мира.

В рамках визита в город Мехран в западной провинции Илам, генерал Ноурузи отметил, что присутствие туристов, включая граждан европейских, африканских и азиатских стран в Иране говорит о спокойствии и безопасности в Исламской Республике.

По информации Iran.ru, в своем выступлении генерал Ноурузи также добавил, что Иран кроме того славится своей приверженностью к исполнению всех своих обязательств по контрактам и соглашениям.

Наряду с Ноурузи другой высокопоставленный представитель правоохранительных органов генерал Хосейн Аштари в недавнем выступлении обозначил безопасность Ирана как «беспримерную на международном уровне», подчеркивая, что защита этой безопасности является долгом каждого иранца. По его словам, такой уровень был достигнут благодаря мудрым наставлениям аятоллы Хаменеи.

Рябков: переговоры с замгоссекретаря США затронут иранскую тематику

Основные вопросы на переговорах замглавы МИД РФ и заместителя госсекретаря США Тома Шеннона будут касаться Сирии, также стороны затронут проблемы в отношениях России и США, и иранскую тематику. Об этом заявил замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков.

«Это продолжение переговоров с Джоном Керри по сути дела, тематика та же самая, что с госсекретарем. Основное внимание — сирийским делам, где многие вопросы находятся в динамике каждодневной буквально. Мы также должны продолжить обсуждение двусторонних проблем в отношениях с США. И это, строго говоря, главный сюжет, которым я буду заниматься», — сообщил Рябков.

«У нас давно не было возможности обсудить на этом уровне ход выполнения совместного всеобъемлющего плана действий с Ираном, а там продолжаются определенные процессы в связи с реализацией договоренностей. Это тоже займет время. Хотелось бы обратить внимание, что за последнее время США предприняли ряд действий и сделали заявление в связи с тем, что они воспринимают недавние ракетные пуски Ирана как нарушение резолюции, у нас другой подход к этому вопросу. Так что здесь тоже будет предметный разговор», — также добавил он.

По информации Iran.ru, заместитель госсекретаря США по политическим делам Томас Шеннон будет находиться в Москве в течение трех дней. Американский дипломат встретится с высокопоставленными российскими официальными лицами.

Армения инициировала начало переговоров о Договоре о создании зоны свободной торговли между Евразийским экономическом союзом (ЕАЭС) и Ираном, заявил во вторник вице-премьер, министр международной экономической интеграции и реформ Армении Ваче Габриелян.

В конце декабря страны ЕАЭС совместно с Ираном начали работу по зоне свободной торговли. Отмечалось, что стороны запускают совместное исследование перспектив заключения соглашения о свободной торговле. Исследовательская группа должна будет определить возможности максимизации экономических выгод от соглашения, дать конкретные предложения по возможному формату и рамкам обязательств сторон.

"Это была инициатива Армении. На основе этого в ЕАЭС была сформирована рабочая группа, которая обрабатывает вопросы. Есть пять стран, широкий спектр вопросов, поэтому вопрос обрабатывается. Не так, чтобы вопрос был поднят без исследования влияния на экономические сферы, взаимоотношения. Это сложный процесс, который проводится сейчас", — сказал Габриелян журналистам.

ЕЭАС — международное интеграционное экономическое объединение, созданное на базе Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана и Единого экономического пространства и функционирующее с 1 января 2015 года. Армения стала полноправным членом ЕАЭС со 2 января 2015 года, к лету прошлого года членом ЕАЭС стала Киргизия. Союз предполагает свободное перемещение между странами союза товаров, услуг, капиталов и трудовых ресурсов. В мире растет интерес к ЕАЭС, предложения о сотрудничестве и создании зон свободной торговли поступают от стран Азии, Африки, Южной Америки.

Гамлет Матевосян.

Визит в Австрию президента Ирана Хассана Роухани, запланированный на конец марта, отменен в целях безопасности, сообщает во вторник канцелярия австрийского президента.

"Канцелярия президента сообщила, что запланированный на 30-31 марта визит президента Ирана Роухани и его делегации был перенесен иранской стороной в целях безопасности", — говорится в сообщении.

Также добавляется, что намеченное посещение Роухани Багдада с 27 по 29 марта также по соображениям безопасности было отложено на короткий срок.

Как ожидалось, иранский лидер должен был провести два дня в австрийской столице, встретиться с президентом республики Хайнцем Фишером, канцлером государства Вернером Файманом и подписать соглашение о сотрудничестве.

Рубль подрос на нефтяных дрожжах

До 17 апреля эксперты не ждут сюрпризов ни от черного золота, ни от валюты

Сергей Путилов

Рубль вошел в жесткую корреляцию с ценами на нефтяном рынке, замеревшем в ожидании судьбоносной встречи стран – экспортеров черного золота, намеченной на 17 апреля. Вчера цена барреля несколько росла, а вслед за ней укрепился и рубль. Официальный курс евро, установленный Центральным банком с 29 марта 2016 года, составляет 75,69 рубля. По сравнению с предыдущим значением курс снизился на 70 копеек. Официальный курс доллара составляет 67,78 рубля. По сравнению с предыдущим значением доллар подешевел на 65 копеек.

Рынок нефти в настоящий момент ждет итогов встречи между странами – производителями нефти, намеченной на 17 апреля в Дохе. Предполагается, что в столице Катара они юридически закрепят февральскую договоренность по замораживанию добычи. В таком случае, как полагают оптимисты, дисбаланс между спросом и предложением на нефтяном рынке может выровняться в течение года-двух, даже если больше вообще ничего не делать.

Однако в 2016 году ожидается также еще и падение добычи в США – на 800 тысяч баррелей в сутки по оценкам Международного энергетического агентства (МЭА). Соответственно баррель получает поддержку. После того как его стоимость опустилась до отметки в 26 долларов, цены прибавили около 50%. Но рост этот был в основном на ожиданиях. По факту состояние спроса и предложения не изменилось.

«Рынок хочет увидеть фактические соглашения между странами-производителями и реально уходящие с этого рынка баррели, прежде чем продолжить рост. Поэтому мы оказались в диапазоне 38–42 доллара за баррель. Для таких цен на нефть курс доллара в районе 67–70 рублей, в принципе, адекватный. Потому мы и видим, что котировки российской валюты пробуют закрепиться в этом районе», – пояснил «НИ» аналитик ГК Forex Club Валерий Полховский.

По оценке нашего собеседника, в ближайшие несколько недель рынок нефти, скорее всего, будет ждать встречи стран-экспортеров. Если там будут достигнуты все намеченные соглашения, цены могут подняться в район 50 долларов за баррель, а рубль сможет укрепиться до 60-ти.

В эту картину может вмешаться фактор Ирана. Страна, только что вышедшая из-под многолетних санкций, не готова сразу замораживать свою добычу. «Иран, безусловно, воспринимался как угроза предложению. Однако последняя статистика показывает, что он наращивает добычу гораздо медленнее, чем предполагалось. Кроме того, ожидается, что соглашение о замораживании добычи будет подписано даже без участия Ирана», – сказал г-н Полховский.

«Цены на нефть и курс рубля сейчас благополучно консолидируются на текущих уровнях. Марка Brent торгуется около круглой отметки в 40 долларов за баррель, российская валюта к доллару – на уровне 67–69 рублей. После крутой зимней турбулентности, когда цены на нефть сначала сильно обвалились, а потом также стремительно ринулись отыгрывать потери, сейчас нефти, а соответственно и рублю, нужна небольшая передышка, чтобы котировки могли просто «остыть», – сказал «НИ» генеральный директор аналитического сообщества ThetaTrading Дмитрий Эдерман.

Как пояснил эксперт, в ближайшее время мы можем увидеть снижение цены нефти и курса рубля. Черное золото за последние пару месяцев прибавило в цене более 50%. Могут еще быть попытки роста барреля с текущих 40,5 долларов до 42,5, но все же более вероятна сейчас коррекция, просто по техническим причинам. Нефть должна скорректироваться в район 36–38 долларов за баррель», – отметил эксперт.

По его мнению, после коррекции рынок нефти, вероятно, войдет в период консолидации. «На пару месяцев к лету цены могут застрять в коридоре 36–42 долларов за баррель. В свою очередь на фоне снижения цен на нефть рубль к доллару вернется выше отметки 70. Европейская валюта к рублю на этом движении, вероятно, поднимется выше отметки в 80», – прогнозирует г-н Эдерман.

Теракты в Бельгии: взгляд ближневосточных медиа

Террористические атаки в Бельгии с содроганием и возмущением восприняты в политических, общественных кругах Ближнего Востока. Их осудили президенты Ирака и Ирана, король Саудовской Аравии, главы МИД Катара, Алжира, Сирии, Египта, Алжира и других стран.

«Удар в самое сердце Европы», «Трусливые взрывы в Европе». Такими и подобными им заголовками сегодня пестрят комментарии в СМИ и социальных сетях региона. Они клеймят иррациональность, жестокость одержимых ненавистью самоубийц, от которых страдают, прежде всего, мирные жители разных национальностей.

Бесчинства, под которыми расписался ДАИШ, также угроза для самих арабских и мусульманских общин, существующих во всей Европе, подчеркивают арабские авторы. Многие мусульмане стали их заложниками. Отношения к ним после каждого подобного акта, подстегивающего исламофобские настроения и тенденции в Европе, все более ухудшаются.

Горстки социально связанных криминальных и террористических злоумышленников, утверждает арабский публицист и эксперт Рами Хури, оперируют все более автономно и локально, что затрудняет их выслеживание и захват. Они видят, что их вдохновителей и лидеров из ДАИШ, «Аль-Каиды», других экстремистских банд все сильнее теснят и уничтожают, поэтому и рассыпаются на мелкие группки.

С ним соглашаются многие эксперты и политологи, анализирующие последние резонансные вылазки террористического подполья. Они вновь обращаются к корням международного терроризма.

В медийной среде феномен ДАИШ и иже с ним трактуются как продукт внутреннего развития под влиянием различных внешних сил — региональных и мировых.

Закладка его основ, по словам Рагды Дерхам — американо-ливанской публицистки, дипломатического корреспондента ряда газет, произошла в Афганистане при американо-саудовско-пакистанском партнерстве. «Джихад» был политическим продуктом ЦРУ и использовался против СССР, для его подрыва.

Затем от джихадистов отказались. Они оказались «армией без войн» и напомнили о себе 11 сентября 2001 г. в США. Затем после американского вторжения в Ирак они нашли работу в этой стране, где и произошло их оформление в ДАИШ.

Вспышку террора в Бельгии ряд ближневосточных СМИ ассоциируют с войной в Сирии и в Ираке. По мнению Ливанского центра исследований и консалтинга, после сужения сферы влияния ДАИШ в этих странах вслед за введением перемирия месяц назад в Сирии происходит перемещение даишистов в сторону Европы.

Тунисская газета «Ля Пресс» призывает объявить мировую войну терроризму, действующему от Абиджана до Стамбула, от Бен-Гердана (Тунис) до Брюсселя. По ее словам, двойные стандарты, двойные мерки лишь играют на руку терроризму. В Сирии западные страны подставляют плечо террористам, снабжая их оружием и другими средствами, предоставляя им логистическую помощь. Но у этих подопечных собственная «повестка дня», указывает тунисская газета. Поэтому у их оружия оказалась столь «мощнейшая отдача», которая повергла Бельгию в ужас.

Ряд комментаторов Ближнего Востока выражает надежду, что новый вызов террористов в Бельгии подстегнет политиков, толкнет к единению международного сообщества в борьбе против этого зла.

Иракский журналист А.В. Аль-Абуди подмечает, что каждый раз когда в Европе гремят террористические взрывы, то в ней поднимается волна мощного осуждения, к которой присоединяются многие государства.

Но только Россия занимает наиболее четкую и ясную позицию, ставит точки над «i», провозглашая: нет плохих или хороших террористов, что является хорошим примером для других стран, считает иракец.

ОАО «Борисовский ДОК» (г. Борисов, Республика Беларусь, входит в состав концерна «Беллесбумпром») до конца года планирует увеличить выручку на 30% до 400 млрд белорусских рублей ($20 млн), об этом сообщает пресс-служба «Беллесбумпрома».

«Дома из клееного бруса сейчас особенно востребованы в Европе, да и в нашей стране постепенно формируется подобный тренд», — рассказал генеральный директор предприятия Андрей Таицкий.

В 2015 г. Борисовский ДОК вышел на рынки Италии, Бельгии, Нидерландов и Королевства Бахрейн. Сейчас ведутся переговоры с Грецией, Ираном, Коста-Рикой, Великобританией.

Расширение географии экспорта компании в первую очередь связанно с ростом производственных мощностей. Объем производства пиломатериалов на предприятии вырос на 25%, сборных деревянных конструкций — на 61,9%, других изделий — на 6,3%.

Взятие Пальмиры: Победа в бою, но не перелом в войне

После четырех дней интенсивных боев сирийская армия сумела восстановить контроль над Пальмирой, одним из ключевых в стратегическом плане городов в центральной Сирии. Силы ИГ захватили Тадмур (под таким названием город известен в Сирии) в мае 2015 г., когда экстремисты беспрепятственно преодолели путь в сотни километров через пустыню с севера на юг и не встретили почти никакого сопротивления со стороны правительственных войск. «Исламское государство» воспользовалось тем, что большая часть сторонников Б. Асада была переброшена из Пальмиры в Идлиб, где шли ожесточенные бои с повстанцами, что и позволило ИГ захватить город.

Пальмира, помимо всемирно известного памятника архитектуры, — важнейший транспортный узел в Сирии. Единственная трасса, которая проходит через этот город, соединяет контролируемый правительством Хомс и столицу Дамаск с нефтедобывающими районами Северо-Востока Сирии, контролируемыми боевиками ИГ. Фактически, отвоевав Пальмиру, войска, контролируемые Б. Асадом, разблокировали дорогу на столицу «Исламского государства», Ракку. Победа в битве за Пальмиру еще и глубоко символична для Б. Асада, ведь зверское уничтожение памятников боевиками ИГ в 2015 г. было воспринято как покушение на наследие всего человечества. Теперь же именно сирийский президент получает все лавры спасителя мирового наследия, хотя это вряд ли реабилитирует его в глазах западной политической элиты.

Можно сказать, что победа в Тадмуре — ожидаемое событие хотя бы потому, что это не самая сильная позиция ИГ. Тот факт, что джихадисты бежали и сохранили большую часть своих сил, говорит еще и об их готовности отступить из Пальмиры. Этот исторический район находится в изоляции и на достаточном удалении от основных территорий «Исламского государства» вдоль реки Евфрат. Для ИГ, которому перерезали многие источники финансирования, сейчас важнее сохранить силы для защиты своих основных территорий, нежели содержать огромный контингент на периферии.

В адрес Москвы и Дамаска уже звучат упреки, что наступление на Пальмиру не было начато раньше. Но именно в этом скрыты некоторые слабые стороны сирийской армии. Подтвердилось, что армия Б. Асада пока еще слаба и не готова вести бой на нескольких направлениях. Наступление на Пальмиру стало возможным только после того, как утихли бои на Востоке Сирии с наступлением перемирия 27 февраля 2016 г. Утихшие бои в Латакии, в Алеппо и в окрестностях Дамаска позволили правительству перекинуть дополнительные силы к востоку от города Хомс для проведения военной операции в Пальмире.

Россия сыграла ключевую роль во взятии этого стратегического пункта. Вплоть до весны 2016 г. лишь редкие российские авиаудары приходились на Пальмиру. Только в марте 2016 г. Россия резко увеличила их интенсивность и произвела удары по 146 целям ИГ только за три дня с 22 по 24 марта 2016 г. Именно благодаря участившимся российским авиаударам стало очевидно, что правительство Сирии в скором времени решится на наступление в направлении Пальмиры.

В то же самое время с большой вероятностью можно сказать, что помимо поддержки с воздуха Россия была также активно вовлечена в операцию на земле. В дни наступления в социальных сетях появились кадры использования ракетных систем «Смерч» и огнеметных систем «Буратино» под Пальмирой. Некоторые российские СМИ также распространили информацию о сотнях бойцов частных военных компаний, которые могли принимать участие в боях. Онлайн ресурсы ИГ в свою очередь сообщили о нескольких убитых военнослужащих из России, что позднее было частично подтверждено Кремлем.

Ключевой вопрос для Москвы теперь состоит в том, как использовать победу в Пальмире в свою пользу в переговорном процессе по Сирии. Именно то, как будет строиться дальнейшая борьба с ИГ, станет основным камнем преткновения в переговорном процессе и инструментом торговли в руках России.

Помимо общей геополитической выгоды для Москвы крайне важна легитимизация президента Б. Асада в глазах западного политического сообщества, поэтому Москва будет стремиться дать импульс давно продвигаемой ей идее о создании антитеррористической коалиции. Фактически эта коалиция должна выглядеть как объединение двух уже существующих альянсов во главе с США и Россией. Анти-асадовская коалиция вряд ли на это согласится, но у Москвы есть новый козырь: она вместе с Дамаском может оттягивать наступление на Дэйр-Эззор, что усиливает давление на Вашингтон.

Президент Б. Асад при этом явно воодушевлен своими успехами и собирается использовать победу в Пальмире в свою пользу. Он уже неоднократно своими комментариями ставил Москву в неловкое положение, сначала ставя под сомнение сирийское перемирие, затем обещая вернуть всю территорию страны под своей контроль при помощи военной силы. После освобождения Пальмиры Башар Асад заявил, что победа в этом городе говорит о правильности стратегии сирийской армии в войне против террора. Эта стратегия в свою очередь совсем неоднозначная, потому как наряду с уничтожением террористов, а зачастую и оппозиции, массовых жертв среди гражданского населения Б. Асаду избежать так и не удалось.

При том что освобождение Пальмиры — это действительно огромная победа для сирийцев, удержать город под правительственным контролем будет не так просто. Силы ИГ ушли из города, но сохранили состав, и по-прежнему находясь в опасной близости к Пальмире наверняка предпримут попытку перехватить контроль над городом, но не столько ради самой Пальмиры, сколько ради подтверждения собственной мощи. Если же вдруг обострится обстановка на Западе Сирии и президенту Б. Асаду придется перебрасывать туда часть сил с востока Хомса, то Пальмира может еще раз пасть по такому же сценарию, как и в мае 2015 г.

Когда утихнет победное настроение в Дамаске, Москве и Тегеране, партнерам придется решить, как продвигаться дальше вглубь территории ИГ. Первостепенная задача — это расколоть «Исламское государство» на две части в долине реки Евфрат — иракскую и сирийскую. Без координации с возглавляемой США международной коалицией, которая ведет свою кампанию против ИГ в Ираке, этого достичь не удастся. Антитеррористическая коалиция, идею которой долгое время продвигает Москва уже, кажется, находит отклик в Вашингтоне, где осознали бесполезность нескоординированных военных действий. Но идея коалиции и сопутствующих ей уступок, которые должны сделать друг другу стороны, пока совсем не находит поддержки в Тегеране, Рияде и Дамаске.

Юрий Бармин

Аналитик по России и ее стратегии на Ближнем Востоке, магистр философии международных отношений, Кембриджский университет, эксперт РСМД

Кто не рад разгрому «воинов джихада» в Пальмире

Николай БОБКИН

Когда 30 сентября 2015 года Россия начала воздушную кампанию в Сирии, на Западе не верили в её успех. Дамаск поддержали лишь Россия и Иран. Ираку подключиться к этому союзу американцы не позволили. В те дни президент США открыто насмехался над малочисленностью этой коалиции. Кремлю предрекали второй Афганистан.

Однако пять с половиной месяцев спустя часть российской группировки из Сирии была выведена, причём на военных возможностях сирийской армии и её союзников это не сказалось. С 27 марта над Пальмирой больше не развевается черное знамя «Исламского государства» (ИГ). Город полностью очищен от боевиков и перешел под контроль сирийских властей.

Освобождение Пальмиры нанесло колоссальный моральный удар «халифату», не знавшему до сих пор неудач в захвате всё новых территорий. Кстати, когда в прошлом году Пальмира была оккупирована «воинами джихада», многие предсказывали, что за падением этого стратегически важного центра последует падение Башара Асада. Теперь о тех предсказаниях не вспоминают.

Освобождение Пальмиры было бы невозможно без поддержки России. Это во всеуслышание признал и президент Асад. На коалицию во главе с Соединёнными Штатами у Дамаска надежды нет. Президент САР указывает на отсутствие у западной коалиции серьезных намерений противостоять терроризму и мизерные результаты, достигнутые американцами. Правда, Вашингтон это не смущает. Желание переделывать мир по своему шаблону не позволяет американским политикам признать ответственность США за распространение терроризма на Ближнем Востоке.

Сирия – лишь одна из стран, попавшая под каток политики США. И то, что Госдепартамент отказывается признать освобождение Пальмиры успехом в борьбе с ИГ, вполне объяснимо. Представитель Госдепа Марк Тонер раскрыл алгоритм действий, избранный Вашингтоном: установить режим прекращения огня, положить конец гражданской войне, сформировать новое правительство, а «потом мы можем говорить о сотрудничестве в борьбе с Daesh».

Вопрос даже не в том, когда наступит это «потом». Вопрос в том, какое будущее ждёт Сирию. Тонер и об этом сказал: сирийский народ не должен выбирать между ИГ и Асадом. То есть по логике Белого дома сначала нужно убрать действующего президента, а с борьбой против ИГ можно не торопиться. Видимо, из этого и надо исходить, прогнозируя дальнейшую политику США в сирийском вопросе.

Вместе с тем успешная операция по освобождению Пальмиры переворачивает картину событий в Сирии не в пользу американцев. Детали этого сражения указывают на возможность дальнейшего развития наступления на позиции джихадистов с перспективой нанесения им на сирийской территории решающего поражения.

На проведение операции по освобождению Пальмиры потребовалось три недели. Наступление на город началось с подготовительного удара российских лётчиков 9 марта. Поддержка с воздуха оказывалась наступающим сирийским войскам практически ежедневно. Так, только за одни сутки 26 марта российские самолеты произвели 40 вылетов и нанесли удары по 158 объектам террористов.

До полного разгрома ИГ ещё далеко, но путь к наступлению открыт. Пальмира является ключевым транспортным узлом между центральной, южной и северной частями Сирии. Готовить новые наступательные операции переговорный процесс не помешает, режим перемирия на войну против ИГ не распространяется. Впереди Эр-Ракка и Дайр-эз-Заур - города, остающиеся пока в руках джихадистов. Их отделяет от Пальмиры только пустыня, а ведущие к ним дороги перешли под контроль сирийской армии.

Это-то, похоже, и беспокоит Вашингтон и Лондон. Барак Обама и Дэвид Кэмерон никак не прокомментировали взятия Пальмиры. «Это ведь самое большое военное поражение ИГИЛ в Сирии за последние два года. Произошло освобождение Пальмиры, древнего города римлян. А мы молчим, - пишет британское издание The Independent. – Значит, выиграли плохие парни, не так ли? В противном случае мы бы все уже давно праздновали».

В том-то и дело. Поражениям боевиков ИГ рады в США далеко не все. Республиканец Рудольф Джулиани сделал в эфире Fox News шокирующее заявление, сказав, что Хиллари Клинтон можно считать одним из основателей «Исламского государства». В Иране утверждают, что США и сегодня оказывают ИГ военную помощь. Начальник Генерального штаба Вооружённых сил Ирана генерал Фирузабади рассказал журналистам, что американские военные самолеты делают регулярные рейсы в аэропорты контролируемых террористами городов, чтобы поставлять туда оружие, деньги и продукты питания. Военное руководство Ирана придерживается мнения, что американцы лишь наблюдают за борьбой с ИГ и ничего не предпринимают.

Могут ли США помешать дальнейшей борьбе сирийской армии против джихадистов?

Скорее, они будут пытаться это делать, чтобы не допустить прямого влияния успехов правительственных войск на переговоры по политическому урегулированию и на перемену отношения международного сообщества к Башару Асаду в положительную сторону.

Кстати, первое заявление об освобождении Пальмиры президент САР сделал на встрече в Дамаске с делегацией парламентариев, представителей интеллигенции, ученых и журналистов из Франции. Меняется в пользу Дамаска общественное мнение и в других странах Европы. Не пришло ли для европейцев время признать также то, что успехи в борьбе с терроризмом в Сирии, сделавшие ситуацию в этой стране более стабильной, были достигнуты исключительно благодаря России?

Европа закрывает глаза на военные преступления и репрессии в Турции

Михаил АГАДЖАНЯН

Прямой параллелью к соглашению Турция - ЕС стало резкое усиление активности турецкой армии и служб безопасности на юго-востоке страны.

В районах компактного проживания курдов развернулась военная операция, которую в Анкаре неизменно именуют «контртеррористической». Борьба с запрещённой в Турции Рабочей партией Курдистана (РПК) переросла в подавление курдского сопротивления. В Брюсселе после сделки с Анкарой всеми силами стараются не замечать разгоревшийся в Турецком Курдистане пожар.

У захлебывающейся от потока мигрантов Европы нет ни сил, ни желания возвысить голос в защиту курдского народа Турции.

24 марта появилось сообщение о том, что в МИД России изучили материалы телеканала Russia Today (RT) о преступлениях турецких военных и полицейских в городе Джизре, провинция Ширнак. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров направил письмо верховному комиссару ООН по правам человека. «В письме выражается недоумение, - подчеркнула представитель МИД РФ Мария Захарова, - отсутствием комментария Верховного комиссара ООН по событиям в Джизре… Мы рассчитываем, что в обозримой перспективе такие оценки будут даны. На наш взгляд, ни в коем случае нельзя оставлять без реакции сообщение о трагедии, в ходе которой около 150 человек, по имеющейся у нас информации, были сожжены заживо».

В Джизре, который лежит в развалинах, как и ещё один город в провинции Ширнак – Силопи, карательные подразделения турецкой армии совершили действия, в которых по всем признакам присутствует состав военных преступлений. Так, помимо указанного журналистами RT сожжения курдов, известен случай массового умерщвления повстанцев в одном из подвалов Джизре. Зная, что там находятся раненые бойцы РПК, а среди них и безоружные гражданские лица, турецкие военные приняли решение в плен никого не брать. Подвал забросали гранатами, уничтожив около 70 человек.

Населённые курдами районы Турции охвачены военными действиями с августа 2015 года. До конца прошлого года турецкая армия и силы безопасности «зачищали» район Сур в самом крупном городе этой части страны Диярбакыре. Параллельно шли уличные бои в Джизре и Силопи. К январю бойцы РПК покинули эти населённые пункты, но очаг сопротивления в Суре сохранился. Войсковая операция перекинулась ближе к границам Турции с Ираном, Ираком и Сирией.

Переведённые на режим военного положения города стали удобной мишенью для турецкой армии, которая не выбирает средства и методы подавления курдского мятежа. В Джизре, Силопи, Диярбакыре турки ведут огонь из танков и артиллерии по жилым кварталам. Только за первую неделю боевых действий новый район «контртеррористической» операции покинули около 90 тыс. местных жителей. Из городов, куда вторглась турецкая армия, бегут все, кто может. Из 70-тысячного населения Юксекова бежало около 40 тыс., 90-тысячный Нусайбин покинуло 50 тыс. жителей.

Всего с августа 2015 года места постоянного проживания оставили более 400 тыс. человек. Счёт жертв только среди гражданского населения идёт на сотни.

«Половина Джизре больше не пригодна для проживания, другая половина серьёзно разрушена», – говорит турецкий правозащитник Раджи Билиджи, возглавляющий отделение Human Rights Assosiation в Диярбакыре. Город разрушен так же, как и сирийский Кобани, уничтоженный боевиками «Исламского государства» летом 2014 года.

Европа молчит. Там страшатся, что в ответ на критику турецких властей те направят в Евросоюз новые массы беженцев.

Заявления российского внешнеполитического ведомства и отдельные критические публикации в СМИ заставляют международные организации реагировать, но реакция эта выглядит своеобразной. Верховный комиссар ООН по правам человека Зейд Раад аль-Хусейн выразил, например, озабоченность тем, что Евросоюз может предпринять «коллективную высылку» беженцев. А пока он делится своими тревогами, турецкие власти, прикрываясь соглашением с ЕС, совершают военные преступления против курдов.

Односторонней выглядит позиция Управления верховного комиссара ООН по правам человека и в вопросе с положением беженцев в Турции. Происходящих здесь нарушений прав человека международные чиновники не замечают. На днях, например, стало известно, что турецкие власти осуществили принудительную депортацию группы афганских граждан. Власти Турции не позволили беженцам пройти все процедуры для получения статуса беженца и незамедлительно отправили их в Афганистан, откуда они бежали из-за угроз со стороны боевиков «Талибана».

Директор Amnesty International по региону Европы и Центральной Азии Джон Далхайсен комменнтирует: «В соглашении ЕС – Турция ещё не успели высохнуть чернила, а турецкие власти без каких-либо угрызений совести и в нарушение процедур соискания на статус беженца депортировали группу афганцев туда, где им угрожает непосредственная опасность»

Как известно, ЕС и Турция договорились о возврате в Турцию нелегальных мигрантов, прибывших с её территории, в обмен на беженцев, которым ЕС готов дать убежище. План предусматривает финансовую помощь и политические уступки Анкаре (обещания либерализации визового режима для турецких граждан и возобновления переговоров о вступлении Турции в ЕС).

Что в результате? Турция расчётливо воспользовалась слабостью запаниковавшей из-за террористической угрозы Европы. Выгоды, которых добилась Анкара, не сводятся к обещаниям выделить ей 3 млрд евро и распространить на турецких граждан безвизовый режим. Турция добивается признания за ней роли передового форпоста Евросоюза в сдерживании угроз с Ближнего Востока. Без членства Турции в ЕС решить эту задачу невозможно, внушают турецкие власти.

Конечно, спешить с европейской интеграцией 78-милионной мусульманской страны, отягощённой комплексом острых внутренних проблем, в Европе не станут, но Евросоюз готов закрывать глаза на жёсткое подавление турецкой армией курдского сопротивления, на так называемое расширенное толкование турецкими властями понятия «терроризм» ⁽¹⁾, на рост турецкого репрессивного аппарата, который срочно пополняется 15 тысячами новых сотрудников.

Пораженческое желание европейцев купить благосклонность Анкары в обмен на «терпимое» отношение к военным преступлениям и репрессиям, творимым турецкими властями, может разрушить европейскую цивилизацию изнутри едва ли не быстрее, чем физическое проникновение в Европу новых масс беженцев.

_________________

⁽¹⁾ Эрдоган заявил, что после теракта 13 марта в Анкаре турецкое правительство предполагает расширить толкование понятия «терроризм», так как нет разницы между тем, кто использует оружие, и тем, кто использует своё положение. На таком основании к «террористам» могут быть причислены журналисты, юристы, активисты различных общественных организаций, выступающие с критикой произвола властей.

Эрдогана ждут холодные штаты Америки

Обама не хочет встречаться с Эрдоганом во время его визита в США

Александр Братерский

Президент Турции начинает визит в США, который не обещает быть легким. В Белом доме уже заявили, что американский президент не будет встречаться с турецким лидером. Между Турцией и США накопилось немало раздражающих факторов, и «перезагрузки» стоит ждать уже от нового хозяина Белого дома.

Президент Турции прибывает в Вашингтон на саммит по ядерной безопасности, где будет присутствовать и Барак Обама. Однако личной встречи между президентами не предусмотрено. Лидер США не приедет и на открытие турецкой мечети в Мериленде, где ему предлагал встретиться Эрдоган. Вместо Обамы с турецким президентом встретится вице-президент США Джо Байден.

Визит Эрдогана продлится с 29 марта по 4 апреля. Как предсказывает The Wall Street Journal,

турецкого президента в США ждет холодный прием. Среди проблемных точек в отношениях издание называет борьбу Эрдогана с курдами, а также его давление на оппозицию и СМИ.

Издание отмечает, что этот визит Эрдогана в США будет в корне отличаться от его приезда в Америку в 2013 году. Тогда президент Обама принимал турецкого коллегу с почестями и всячески демонстрировал ему свое расположение.

Идея фикс для Эрдогана

Отношения Обамы и Эрдогана, некогда дружеские, в последнее время действительно испортились на фоне сирийского конфликта. Важный союзник США на Ближнем Востоке, член НАТО Турция недовольна тем, что Вашингтон поддерживает курдские отряды, которых в этой стране причисляют к террористическим группировкам. Для США же курдские боевые группировки — это союзники в борьбе с террористическими организациями в Сирии. Эрдоган активно выражал недовольство поддержкой США курдов и в середине февраля заявил, что политика США по отношению к курдам «привела к рекам крови».

В свою очередь, президент США Барак Обама ранее призывал турецкого лидера прекратить артиллерийский обстрел курдских позиций на территории Сирии. Турция наносит удары с 14 февраля, уверяя, что борется с терроризмом.

Сегодня, когда в Сирии начался процесс политического урегулирования под эгидой России и США, Турция как активный политический игрок практически осталась не у дел. При этом свертывание российского участия в Сирии лишило Турцию одного из главных предлогов тормозить мирный процесс.

Ранее Анкара даже заявляла о том, что начнет сухопутную операцию в Сирии, однако после объявления о выводе отечественных войск турецкому руководству не удалось заручиться поддержкой со стороны США.

Как отмечают эксперты, главная идея фикс Эрдогана — отстранить от власти режим сирийского президента Башара Асада. Однако на данном этапе эта задача вряд ли достижима. К тому же в адрес Эрдогана раздается все больше критических замечаний как со стороны Европы, так и со стороны Израиля, которые обвиняют Турцию в торговле нефтью с террористами из «Исламского государства» (запрещено в РФ).

Как отмечает Теодор Карасик, ведущий специалист вашингтонского экспертного центра Gulf State Analytics, находясь в Вашингтоне, Эрдогану придется «выслушать немало вопросов о роли Турции в Средиземноморье и на Ближнем Востоке, а также о двойных стандартах в отношении ИГ».

Кроме того, США не в восторге от того, как Анкара давит на власти ЕС, угрожая увеличить миграционный поток в Европу. Вашингтон не может не чувствовать, как эффективен этот шантаж Эрдогана, желающего усилить свое влияние на Евросоюз, который США давно считают своей зоной влияния.

Враг у ворот

На пресс-конференциях в США Эрдоган также может столкнуться с неприятными вопросами о турецкой внутренней политике: относительно ситуации в гуманитарной сфере и прав журналистов. Многие либеральные издания в США открыто называют Эрдогана диктатором.

В штате Пенсильвания, который находится всего лишь в нескольких километрах от Вашингтона, проживает злейший враг Эрдогана — турецкий имам Фетхуллах Гюлен.

Он обладает серьезным влиянием на противников президента Турции внутри страны и рассматривается многими как потенциальный лидер оппозиции в изгнании. Как сообщило на прошлой неделе издание USA Today, несколько видных американских конгрессменов из числа республиканцев и демократов посетили мероприятие, подготовленное несколькими турецкими группами в США, связанными с движением Гюлена.

Незадолго до визита Эрдогана в США американскими властями был арестован влиятельный турецкий бизнесмен Реза Зарраб. По данным прессы, он был связан с высшим руководством Турции. На территории США турецкий предприниматель организовывал торговлю с Ираном в обход американских санкций.

За время конфликта в Сирии и у Турции, и у США накопилось раздражение друг к другу. В связи с этим отношения между союзниками по НАТО находятся на весьма низкой точке. «Это беспрецедентная ситуация», — говорит научный сотрудник Института США и Канады Владимир Батюк.

Вернуть «Патриоты»

Эрдоган и Обама вряд ли смогут улучшить отношения, считает собеседник «Газеты.Ru». Срок пребывания американского президента у власти заканчивается в конце года. Тем не менее для Эрдогана уже сейчас важно выстроить отношения с новым руководством США — пусть пока только теоретическим. Не исключено, что Эрдоган может использовать поездку в Америку, чтобы встретиться с главным кандидатом в президенты от демократов, экс-госсекретарем Хиллари Клинтон. Согласно последним соцопросам, у нее больше всего шансов стать новым лидером США.

Батюк предполагает, что «преемник Обамы может пересмотреть отношения с Турцией». Вероятно, при следующем президенте Турция получит назад ракетные комплексы Patriot, которые были вывезены в США осенью прошлого года на плановый ремонт. До сих пор они так и не были возвращены обратно.

По мнению экспертов, США могут затягивать ремонт комплексов, чтобы продемонстрировать свое недовольство политикой Анкары. Тем не менее военное сотрудничество между Вашингтоном и Турцией останется приоритетом.

«Американо-турецкие отношения следует в первую очередь рассматривать через призму НАТО. Нельзя забывать, что США и Турция — крупнейшие члены этой организации, поэтому от состояния их взаимоотношений во многом зависит самочувствие всего альянса», — говорит американист Арег Галстян.

«Несмотря на ряд проблем и противоречий, Анкара остается для США серьезной региональной державой, которая, по убеждению ведущих политических элит в Вашингтоне, разделяет западные ценности, — считает эксперт. — Это значительно отличает ее от таких региональных мусульманских держав, как Египет, Саудовская Аравия, Катар и Иран».

По мнению Галстяна, отношения с Анкарой останутся важным пунктом в продвижении американских интересов в постоянно меняющемся регионе. С одной важной оговоркой: для США Турция времен «холодной войны» и Турция сегодня — разные по стратегической значимости субъекты.

«Левиафан» остался без США

Израиль отказал американцам в разработке шельфовых месторождений газа

Алексей Топалов

Высший суд Израиля заблокировал сделку по разработке шельфовых месторождений «Левиафан» и «Тамар» консорциумом во главе с американской Noble Energy. Суд не устроили налоговые условия сделки. Отказ от сделки — угроза как освоению газовых запасов Израиля, так и планам страны по экспорту газа в Европу.

Высший суд справедливости Израиля признал неконституционной сделку по разработке израильских газовых месторождений на шельфе Средиземного моря и экспорту газа с них. Решение суда блокирует сделку израильского правительства с консорциумом добывающих компаний, который возглавляет американская Noble Energy. Ее партнерами выступают Isramco Negev, Avner Oil Exploration, Delek Drilling и Dor Gas Exploration.

Речь идет о разработке месторождений «Левиафан» и «Тамар», запасы которых на данный момент оцениваются примерно в 700 млрд кубометров (общие запасы газа Израиля составляют около 900 млрд кубометров). В конце 2013 года Израиль заявлял, что готов пригласить к разработке своего шельфа российский «Газпром».

Израильский высший суд недоволен одним из пунктов сделки, который подразумевает, что ни нынешнее, ни будущее правительство страны в течение 10 лет не сможет менять условия разработки месторождений. Речь идет в том числе о том, чтобы не изменялось налогообложение. Суд дал правительству год, чтобы внести в договор соответствующие коррективы.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что такое решение ставит под серьезную угрозу разработку газовых запасов Израиля.

Нетаньяху отметил, что Израиль воспринимается как государство с чрезмерным вмешательством в бизнес. И никто не будет обрадован тем, что газ останется в недрах Средиземного моря, а израильские граждане не получат сотни миллиардов шекелей, говорит премьер.

В 2014 году Noble Energy уже была вынуждена заявить о приостановке инвестиций в разработку израильского шельфа, так как Антитрастовый комитет Израиля поднял вопрос о пересмотре условий предоставления лицензии на месторождение «Левиафан» (открытое именно Noble Energy). Тогда вопрос удалось уладить именно благодаря усилиям Нетаньяху.

При этом одной из самых обсуждаемых тем была возможность экспорта газа с «Левиафана» и «Тамара» в Европу.

В 2011 году Израиль говорил о поставках 500 млрд кубометров в течение 30 лет, то есть по 16–17 млрд кубов в год (для сравнения, Россия поставляет в Европу 150–160 млрд кубов в год). В январе 2016 года Израиль, Кипр и Греция провели переговоры о прокладке газопровода и договорились о создании трехстороннего комитета по изучению экономической целесообразности такой трубы. Ветка газопровода должна пройти из Израиля по кипрской территории и далее в Грецию, откуда уже израильский газ мог бы поступать в страны Европы. Нетаньяху тогда назвал переговоры «историческими», по его словам, последний раз киприоты, греки и евреи сидели за столом переговоров 2000 лет назад.

На израильский газ рассчитывает и Турция, которая после обострения отношений с Россией, обеспечивающей около 60% потребления Турции, в конце прошлого года заявляла о возможности полного отказа от российских поставок. Эксперты рынка, впрочем, тогда отмечали, что полностью отказаться от газа из России для турок нереально — слишком велики объемы (27 млрд кубометров в 2015 году), их просто нечем заместить.

«Ценовая конъюнктура за последнее время изменилась кардинально, — напоминает глава Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. — Инвестиционный цикл при добыче и поставках газа весьма велик, и никто не знает, сколько будет стоить газ через несколько лет. Но решение нужно принимать уже сейчас».

Газ дешевеет вслед за нефтью, и, по оценкам Симонова, к третьему кварталу текущего года цена 1 тыс. кубометров газа на юге Европы составит $110–120. «Газпром» такую цену выдержит, хотя доходы компании, безусловно, сократятся, — говорит эксперт. — А вот поставки из Израиля вряд ли будут рентабельны и при цене в $140». Кроме того, отмечает глава ФНЭБ, сейчас будет весьма сложно найти инвестора для строительства газопровода, а запасы израильского шельфа при этом еще окончательно не подтверждены. При непредсказуемой ценовой конъюнктуре нельзя оставлять налоги неизменными, резюмирует Симонов.

Кроме этого, США и Европа в последнее время активно сближаются с главным региональным соперником Израиля — Ираном, причем именно Штаты сыграли ключевую роль в отмене экономических санкций против этой страны (были отменены в середине января 2016 года). А Исламская Республика Иран (ИРИ), в свою очередь, все активнее лоббирует поставки в ЕС собственного газа. Такая возможность обсуждалась еще со времен провалившегося проекта газопровода Nabucco. Сейчас Иран говорит о возможности поставок в Европу до 30 млрд кубометров в год, причем, как ранее заявляла ИРИ, ряд западных компаний уже проявили интерес к этим поставкам. Иран обладает крупнейшими в мире запасами газа. По оценке британской ВР, они составляют около 34 трлн кубометров (17–18% от мировых), что примерно на 2,5 трлн кубов больше, чем у России, занимающей второе место.

Иностранные инвесторы рвутся модернизировать иранский порт, в т.ч. под разгрузку зерна

Инвесторы из Китая, Германии, Южной Кореи и России выразили заинтересованность в инвестировании иранского порта Энзели и обратились с предложениями заключить соответствующие контракты. Об этом заявил директор Организации портов и мореходства провинции Гилян Сейед Али Наими, передает Iran/ru.

По его словам, грузопоток, следующий через порт Энзели, существенно вырос, и есть основания надеяться, что в ближайшие полгода объем разгрузочно-погрузочных работ продолжит свой рост.

Порт Энзели занимает стратегически важное месторасположение в зоне Каспийского моря. Через него проходит около 20 судоходных линий, по которым ходят суда под иранским флагом.

За последний год в порту Энзели, отметил Наими, реализован ряд проектов: построены новые волнорезы, причал, обустроен новый участок портовой территории площадью 4 га, построен склад площадью 600 кв. м, построен зерновой элеватор вместимостью 15 тыс. т продукции. Кроме того, в порту завершено строительство пассажирского терминала.

Иран планирует экспортировать излишки пшеницы

Иран планирует экспортировать 400 тыс. т пшеницы, поскольку имеющиеся ресурсы пшеницы, с учетом больших запасов, превысили внутренние потребности. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на MENAFN.

В 2015г. Иран собрал 13 млн. т пшеницы. Объем закупок пшеницы в государственный фонд у иранских фермеров вырос до 8,08 млн. т, что на 1,4 млн. т больше, чем в 2014г.

В текущем году, несмотря на недостаток осадков, урожай может вырасти до 14 млн. т благодаря мерам по стимулированию производства пшеницы. МСХ Ирана планирует закупить у фермеров на 1,4 млн. т больше пшеницы, чем в прошлом году.

Внутреннее потребление пшеницы, вероятно, вырастет с 17,5 до 18,0 млн. т.

В Берлине обсудили новую политику Европы в отношении Ирана

Орхан Саттаров

С момента снятия с Ирана международных санкций прошло около двух месяцев. В надежде на преференции и крупные заказы в Тегеран заспешили многочисленные экономические делегации стран Евросоюза. Но эта страна по-прежнему остается "темной лошадкой" для Европы. Политики и эксперты продолжают задаваться вопросом, чего ждать от ИРИ после заключения "ядерной сделки" - откроется ли Иран Европе политически, станет ли он союзником Запада в регионе, следует ли делать ставку на Тегеран вместо традиционного партнерства с проблемным Эр-Риядом? Наконец, как быть с Израилем, перед которым Германия несет особую историческую ответственность? Этим и многим другим вопросам, касающимся нового формата отношений с Ираном, была посвящена очередная подиумная дискуссия в Германском обществе внешней политики.

Одной из тем обсуждения стал успех условной фракции "реформаторов" в Иране на прошедших недавно выборах в экспертный совет. Многолетний председатель Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганг Ишингер считает, что после успеха "реформаторов" на прошедших парламентских выборах и выборах в экспертный совет не следует питать чрезмерных ожиданий по поводу возможного "открытия" Ирана Западу. "Я разделяю мнение, что произошедшее стало штрафной карточкой для сторонников жесткой линии так называемых "хардлайнеров", нежели большим прорывом "реформаторов", который можно было бы расценить как предпосылку для значимого разворота Ирана на Запад", - считает опытный дипломат. "Мы должны сохранять на низком уровне ожидания по поводу того, что Иран начнет открываться Западу или же фундаментально пересмотрит свою политику в отношении Ирана, иначе нас ожидает лишь разочарование", - отметил Вольфганг Ишингер. По его мнению, не проявляющая политической активности значительная часть молодого населения Ирана стремится к большей открытости, что обязательно проявило бы себя, если бы в Иране состоялись полноценные обширные выборы. Однако руководство страны понимает это, и участие этой группы населения в политическом процессе тормозится.

Комментируя негативную реакцию политического руководства Израиля на атомную сделку с Ираном, на которое пошло мировое сообщество, Вольфганг Ишингер заметил, что многие в Израиле не разделяют позиции официального Тель-Авива. Руководство Израиля, по словам дипломата, так и не смогло ответить на вопрос о том, какой могла бы быть альтернатива ядерной сделке. Участники дискуссии также обсудили недавние пуски баллистических ракет Ираном, воспринятые многими наблюдателями в качестве антиизраильской провокации. Несмотря на нескрываемый антиизраильский подтекст теста баллистических ракет, по мнению эксперта DGAP, политолога Али Фатулла-Нейад, Иран не преследует такой стратегической цели как уничтожение Израиля. "С начала исламской революции эта тема используется "хардлайнерами" для зарабатывания политических очков. И этот эпизод лишь подчеркивает наличие в Иране различных центров и групп во власти. Конечно, в самом иранском населении царят "антисионистские" настроения, и именно эта группа населения является адресатом подобной политики "хардлайнеров". Даже несмотря на двойное поражение "хардлайнеров", они не оставляют попыток торпедировать процесс сближения с Западом" - отмечает политолог.

Эксперт положительно расценил сам факт отмены санкций, поскольку это открывает множество новых перспектив, в том числе, для крайне ослабленного за последнее десятилетие гражданского общества Ирана. С другой стороны Иран, как и ряд других стран региона, столкнулся с крайне сильными социально-экономическими проблемами, в том числе, и из-за рухнувших мировых цен на энергоносители. "Огромное число людей в Иране живет за чертой бедности, по некоторым оценкам, 40% всего населения. Если взглянуть на экономическую политику президента Рухани, то остается немного оптимизма по поводу того, что он окажется в состоянии разрешить эти проблемы", - заметил политолог. Он напомнил, что бюджет минувшего года (по иранскому календарю он закончился 19 марта) характеризуется двумя основными моментами: с одной стороны, сокращались расходы на социальную поддержку, с другой – увеличивались и без того высокие затраты на поддержку силового аппарата. "Подобная экономическая политика не соответствует ни цели разрешения экономических проблем Ирана, ни снижению роли автократического элемента в иранском руководстве. Новый бюджет предусматривает большую приватизацию, но насколько правительство окажется в состоянии осуществить ее – очень большой вопрос" - считает Фатулла-Нейад.

Участники дискуссии, среди которых был и внешнеполитический спикер фракции "Зеленые" в Бундестаге Омид Ноирпур, едины во мнении, что однозначная ставка на Тегеран в качестве регионального союзника взамен на традиционное партнерство с Эр-Риядом стала бы ошибочным шагом. Основной задачей Запада в сложившихся условиях является выстраивание диалога между Тегераном и Эр-Риядом и стабилизация ситуации, характеризуемой гегемониальным противостоянием двух держав на Ближнем Востоке. Необходимо снизить напряженность, обусловленную страхами Саудовской Аравии и ее союзников в связи с возвращением Ирана на мировую сцену.

В ходе обмена мнениями была также высказана критика в адрес Европы, в своей иранской политике полностью выведшей за скобки вопросы прав человека и фактически отказавшейся от декларированной "политики ценностей" в диалоге с Тегераном. "Думаю, в Тегеране заметили, что, в тот момент, когда определенная страна переходит в статус "партнера" Запада, то оттуда более не раздается критика в связи с вопросами прав человека. Это видно по политике Запада в отношении Анкары или Каира, в отношении которых практически не высказывается критики, хотя за последние два года ситуация с правами человека там лишь ухудшилось", - сказал Фатулла-Нейад, напомнив при этом, что Иран остается мировым лидером по числу казней на душу населения. "В Тегеране регистрируют подобные двойные стандарты в подходе Запада. Здесь уже претензии следует адресовать западным странам. Пока во внешней политике Запада царит подобная двойственная мораль, автократические системы будут использовать ситуацию для репрессий против неугодных режиму людей", - считает эксперт.

В свою очередь, руководитель Мюнхенской конференции Вольфганг Ишингер не согласился с обвинениями в "двойственной морали" Запада. "Этот упрек не оправдан. Необходимо делать реальное политическое различие между представлением собственных ценностей (бесспорно, мы должны всегда и везде, максимально отчетливо демонстрировать и представлять наши ценности) и оперативной политикой. Так, если мы будем на переговорах в Тегеране бить кулаками по столу и требовать от беспомощного иранского министра иностранных дел соблюдения прав человека в Иране (а что ему делать с "хардлайнерам" в иранском руководстве?), то это послужит лишь нашему самоудовлетворению, но не более", - заметил дипломат. "Если кто-то думает, что путем агрессивных выступлений на совместных с иранцами пресс-конференциях можно повлиять на ситуацию с правами человека в этой стране хоть на йоту, то он заблуждается. Конечно, мы должны вести переговоры также и с репрессивными, авторитарными и диктаторскими режимами – если бы надо было в международной политике говорить только с друзьями, "хорошими" и демократичными правительствами, то на Земле воцарился бы рай. Дипломатия – это диалог с оппонентами, представляющими позиции, совершенно отличные от наших", - подытожил председатель Мюнхенской конференции.

Юрий КАГРАМАНОВ

Обаяние Птолемея

+++ ——

Каграманов Юрий Михайлович — культуролог, публицист, постоянный автор «Дружбы народов». Последние публикации в «ДН»: «Крик Майастры. Перспектива консервативной революции в Европе» (№ 2, 2013); «Нерон высадился в Америке» (№ 8, 2013); «На подходе ко второму Просвещению» (№ 1, 2014); «Призрак Закона» (№ 7, 2014); «Кого ждет "триумф воли"? Противоборство идеологий на Украине» (№ 3, 2015).

Попытка понять Вселенную — одна из немногих вещей, которые чуть поднимают человеческую жизнь над уровнем фарса и придают ей черты высокой трагедии.

Ганс Кюнг «Начало всех вещей»

Столкновение мусульманской и христианской по своему происхождению цивилизаций становится важнейшим событием времени. Еще каких-нибудь лет сто назад такое столкновение показалось бы невероятным — слишком неравны были силы. Среди европейцев господствовало убеждение, что «род людской там спит глубоко» и если начинает просыпаться, то с настроением, отвечающим ожиданиям европейских учителей.

«Обиженные» за свой предмет западные востоковеды, а тем более мусульманские авторы напоминают нам, что в конце I — начале II тысячелетия мусульманская, или арабская (точнее, арабоязычная) цивилизация далеко превосходила Европу в части развития науки и культуры и что христиане многому научились у мусульман. Это, конечно, так, но следует иметь в виду, что своими тогдашними успехами мусульманская цивилизация обязана перемещением своего центра тяжести из края бедуинов-верблюжатников в регион Благодатного полумесяца (Двуречье, Сирия, Палестина), Ирана и Египта, а это были земли, богатые культурным наследием, эллинистическим и персидским.Носителями этой цивилизации были не столько арабы, сколько персы и греки, но так или иначе, все они, за небольшим исключением тех, кто не перешли в ислам, а оставались христианами (несторианами), были мусульмане.

До нас дошли изображения мусульманских ученых того времени, очень напоминающие иллюстрации к гетевскому «Фаусту» — похожая келья со сводчатым потолком, лампада, свитки, череп на столе, астрологические таблицы, алхимический куб и т.п. Разве что на ученой голове чалма вместо берета с ушками. Кто знает, быть может, первая «фаустовская цивилизация» вызревала уже в мусульманском мире. Одновременно с успехами наук процвели некоторые искусства. Указанному времени принадлежат, в частности, великая персидская поэзия и сопутствующие ей искусства, допустимые у мусульман, — музыкальное и танцевальное.

Но потом «что-то случилось». Историки мусульманской цивилизации фиксируют явные признаки ее упадка уже в середине XIII века (взятие монголами столицы Халифата Багдада в 1258 году и последующий его разгром объясняют упадок лишь отчасти, так как завоеватели не продвинулись дальше Евфрата). Спустя два столетия, к середине XV века, культура в большинстве мусульманских стран окончательно «уснула» или по крайней мере «задремала», заглохла философия, а естественные и точные науки превратились в подобие криков (высыхающих русел рек в пустыне).

Европейцы далеко не сразу все это заметили. Как раз середина XV века ознаменовалась громким успехом мусульман-османов, взявших Константинополь и далее продолживших наступление в глубь Европы, затянувшееся на два с лишком столетия (последний раз они штурмовали столицу западной империи Вену в 1683-м). Было как-то несвоевременно говорить об упадке применительно к успешно наступающей стороне. Только в XVIII столетии, когда османы покатились назад, европейцам открылось, как далеко сами они ушли вперед в сравнении с мусульманскими соседями. Об этом писали Монтескье и Вольтер, хотя ни тот, ни другой не обратили внимания на то, какую роль в отставании мусульманских стран сыграла религия; оба автора посчитали, что причиною его стало политическое их устройство.

Одним из первых, если не первым, кто указал на религию как на основную причину отставания мусульманских стран, явился Эрнест Ренан (автор знаменитой «Жизни Иисуса» по основной своей профессии был ученым-семитологом). В книге «Аверроэс и аверроизм» (1853) Ренан написал: «По уровню своего развития арабские (то есть арабоязычные — Ю.К.) ученые до конца XII века превосходили европейских ученых… Но теология поставила их дальнейшим успехам непреодолимый барьер». И далее: «Арабская (точнее, арабоязычная — Ю.К.) философия являет собою едва ли не единственный в истории пример почти полного умирания, почти не оставившего следов в культуре народа, который ее создал. Ислам в данном случае продемонстрировал узость своего гения»1.

Сказанное Ренаном в большой мере сохраняет силу сегодня. После относительно короткого исторического периода, когда мусульманский мир был смущен и озадачен достижениями христианского мира (становящегося все менее христианским) и даже попытался встать на путь псевдоморфоза, прямого подражания ему, происходит возвращение к истокам, к «колодцу истины», открытому в аравийских песках четырнадцать столетий назад.

Но почему остановились в росте наука и культура на мусульманском Востоке в первые века II тысячелетия? Пытаясь ответить на этот вопрос, исследователи обычно сосредоточиваются на фигуре Абу Хамида аль-Газали (1058–1111), крупнейшего мусульманского теолога и философа, заслужившего прозвище Обновитель ислама. В доктринальных спорах его времени аль-Газали занял позицию, которая стала определяющей для мусульманства на все последующие столетия.

Заслугой аль-Газали перед исламом считается то, что он сумел найти modus vivendi между суфиями (сам прошел через опыт суфия) и шариатистами. Каждый мусульманин, учил аль-Газали, должен соблюдать шариат, но нравственное поведение есть лишь шаг на пути к Богу; надо еще воспитывать в себе внутреннее чувство, приближающее к Нему. С другой стороны, суфий в своих религиозных переживаниях должен не забывать о шариате и «не отрываться от масс».

Это вообще характерно для мусульман: стремление к единодушию. Даже самым утонченным суфиям это свойственно. Самый яркий пример: аль-Халладж (858—922). В своих мистических вознесениях он был настолько «опьянен» Богом, что отождествил себя с Ним. За что был казнен (четвертован). Уже на плахе, в состоянии агонии он кричал примерно следующее: «Я прав, потому что я растворился в Боге и меня уже нет, а есть только Он». И в то же время: «И вы правы, что меня казните, оттого, что я посмел возвыситься над вами». Удивительный пример, европейской историей, кажется, незнаемый.

Но здесь нас интересует другое, а именно, что аль-Газали поставил веру выше науки. Если ибн-Рушд, ставший широко читаемым на христианском Западе (под латинизированным именем Аверроэса), фактически уравнял их в правах, то аль-Газали «поставил на место» науку, назвав ее «служанкой богословия». Ученый, писал он, «не должен обжигать язык о непостижимое». Некоторые исследователи считают поэтому аль-Газали ответственным за свертывание науки на мусульманском Востоке. На самом деле аль-Газали вовсе не призывал к разрушению обсерваторий и сожжению книг, что возымело место некоторое время спустя (особенно после монгольского нашествия, воспринятого как кара Божия за грехи). Астрономия и математика (наиболее развитые тогда науки), говорил аль-Газали, не имеют никакого отношения к исламу; пусть развиваются и дальше в отведенных им и мало посещаемых «закоулках», но они не должны «сбивать с толку» простого мусульманина.

Завет, оставленный аль-Газали простому мусльманину: «Не смотри по сторонам».

Но можно ли допустить, что остановка науки и культуры в мусульманском мире была вызвана усилиями одного только богослова, хотя бы и очень крупного? Полагаю, что о ее причине лучше сказать метафорически: душа мусульманства раньше других узрела впереди Ангела с мечом в руке, преграждавшего становящийся рискованным путь (Числа 22:21—34).

Аль-Газали иногда сравнивают с Фомой Аквинским (1225–1274), который тоже ставил веру выше науки. Святой (в католичестве) Фома читал аль-Газали (Альгазеля в латинской транскрипции) и по его примеру назвал науку «служанкой богословия». Но у Фомы «служанка» получила гораздо большую свободу, а с течением времени даже стала помыкать «хозяином». Как писал Н.А.Бердяев, Фома дал мощный толчок «рационализированной ментальности» — поначалу в собственно богословской сфере, а после далеко за ее пределами.

Аль-Газали и Фома Аквинский — вершинные явления в истории соответственно мусульманского и католического богословия. Аль-Газали поощрил некое стяжение духовных сил, зиждущихся на авторитете Корана. У Фомы больше доверия к «миру» и нет такой острой настороженности в отношении творческого начала в человеке, какая читается у Обновителя ислама. Не ангел-губитель виделся ему впереди, а ангел-хранитель.

Пафос теологии Фомы, его земной оптимизм до сих пор живы в западном обществе, давно уже независимо от католической доктрины. Хотя оснований для оптимизма становится все меньше. Что евро-американская цивилизация, поднявшаяся на христианских дрожжах, движется к закату, на самом Западе становится едва ли не общим местом (по крайней мере, в интеллектуальных кругах, хотя и массовая культура уже не может от этой перспективы отворачиваться), а ее продолжающиеся успехи, поскольку таковые еще имеют место, сравнивают с отрастанием волос и ногтей у мертвеца. И все больше вероятность того, что исполнится предсказание М.Цветаевой: «последним любовником» Запада станет Азраил (мусульманский ангел смерти).

Какие ошибки были допущены на пути, намеченном Фомой?

У Роберта Фроста есть замечательное стихотворение «Неизбранная дорога». Некто на развилке двух дорог выбрал менее хоженую; хотя и другую дорогу держал в памяти:

О, первую я держал про запас!

Но, помня, как путь увлекает нас —

Я знал, что обратно вернусь едва ли.

Нельзя вернуться в прошлое, чтобы там остаться. Но можно вернуться, чтобы попытаться исправить допущенную однажды ошибку.

Важнейшей ошибкой на западном пути представляется та, какою закончился космологический спор, возникший в ходе процесса над Галилеем (точнее, таких процессов было два — в 1616 и 1633 годах).

На этом процессе ошиблись все. Не исключая и Галилея. Там ведь речь шла не только о том, какая система мира является истинной — гео- или гелиоцентрическая. Автор фундаментального исследования «Упрямый Галилей» Игорь Дмитриев пишет, что в глазах римской курии и особенно папы Урбана VIII «Галилей был виноват не в том, что теории Птолемея он предпочитал теорию Коперника (последнюю решительно отвергли Лютер с Кальвином, а отнюдь не католическая церковь. — Ю.К.), а в том, что он посмел утверждать, будто в человеческих силах построить научную теорию, точно описывающую реальность и раскрывающую подлинные причинно-следственные связи. Здесь не было ситуации «церковники и натурфилософы» — и те, и другие разделились в своих взглядах на гелиоцентризм. Для Урбана VIII нет физически истинных теорий (это относится и к Птолемею), есть теории, которые лучше «спасают явления», и есть такие, которые делают это хуже»2. Замечательное, между прочим, выражение: «спасать явления».

Галилей не напрасно считается основоположником современной науки: он верил, что наука способна исследовать и познать окружающий нас мир «до дна». При этом он оставался безупречным католиком и ничто из того, что написано в Священном Писании, не подвергал сомнению, даже если написанное противоречило данным науки. В последнем случае выход из положения Галилей видел в том, что на его родном языке называется ladoppiaverita, двойная (или двойственная) истина. Концепция двойной истины появилась еще у Аверроэса и получила развитие у западных схоластов. Согласно этой концепции Бог открывает Себя не только в Священном Писании, но и в «книге природы», которая тоже заслуживает изучения (как в плане чувственно-эмпирическом, так и в плане логико-математическом). Хотя как быть в том случае, если они друг другу противоречат, никто внятного ответа не дал.

В свою очередь ошиблись и клирики — как те, что были за Галилея, так и те, что выступили против. Первые недооценили опасность, какую представляла новая теория для религиозного мировоззрения. Вторые опасность оценили, но вместо того, чтобы найти для научных исследований соответствующее «место», попытались остановить неостановимое.

Опасность, собственно, была двоякой. Во-первых, о чем уже было сказано, она состояла в том, что ученые вознамерились создать законченную картину мира, основываясь исключительно на данных науки. Во-вторых, было положено начало (но только начало) разрушению устоявшейся за века космологии птолемеевского типа — с неподвижной Землей в центре Вселенной. Если Земля «все-таки вертится» (И.Дмитриев считает, что эту знаменитую фразу «упрямый Галилей» все-таки произнес,только, конечно, не в судилище, а где-то в другом месте и в другое время), не означало ли это, что она «уходит из-под ног»? В сердца многих думающих людей закрадывалась тревога. Джон Донн (который был также англиканским священником) писал в 1611 году, то есть еще до первого процесса Галилея, что необходимо иметь в космосе точку опоры, иначе мир превратится в хаос.

Галилей еще верил, что солнце неподвижно и является центром Вселенной. Следующие века обрушили на голову человечества череду оглушительных открытий: оказалось, что солнце — лишь одна из множества звезд, притом далеко не самая «важная», что оно тоже движется, как и все прочие звезды, отнюдь не «прикрепленные» к небесному своду, что не существует самого свода (это тоже Галилей открыл), была обнаружена структурная бесконечность Вселенной, состоящей из невероятного множества невероятно пространных галактик, какие-то невероятные черные дыры и, наконец (условно говоря, ибо конца еще не видно), факт «разбегания» Вселенной во все стороны, неведомо куда и неведомо зачем.

У жизнерадостного Брехта — жизнерадостный Галилей (в пьесе «Жизнь Галилея»): «А небеса, оказывается, пусты. Поэтому раздается веселый хохот». Исторический Галилей не считал небеса пустыми, а что касается хохота, то, как известно, хохочет тот, кто хохочет последним. Почти тремя столетиями ранее Брехту «ответил» Джон Мильтон в «Потерянном и возвращенном рае». О Боге:

Все мирозданье предоставил Он

Любителям догадок, может быть,

Над ними посмеяться возжелав.

Может быть, Он заставил Вселенную «разбегаться» специально потому, что захотел посмеяться над сделавшимся (Его же волей или, может быть, попущением) избыточно пытливым человеком: а ну, попробуй, догони! Попробуй, узнай!

В научной картине мира Земля оказалась ничтожной пылинкой, затерянной во Вселенной и приводимой в движение слепыми силами, а человек — случайным и эфемерным созданием, непонятно зачем появившимся на свет. Пишет американский физик и математик (неотомист по своим философским взглядам) Вольфганг Смит: «Переход от традиционной космологии к современной имеет следствием радикальное сужение нашего взгляда на мир»3. Традиционной Смит называет космологию, включающую «обличение вещей невидимых».

Космология птолемеевского типа обращалась не только к уму, но и к сердцу человека: солнце для него вечером «заходило» и, где-то ночью «отдохнув», утром «всходило» снова, небо, приветливое или хмурое или даже гневное, когда оно «не в настроении», в любом случае оставалось одновременно таинственным и понятно-домашним, «хоры стройные светил», поющие под музыку чисел, образуют фигуры, по крайней мере в человеческом восприятии тоже очень понятные, антропо- и зооморфные — Дева и Близнецы, Волопас и Персей, Лебедь и Большая Медведица и т.д., и т.п. Тот же Смит, развивая мысль Фомы, пишет, что антропоморфизм во взгляде человека на космос — не поэтическая фигура, его следует понимать буквально: «Человек и космос являют собою примеры, так сказать, одной и той же схемы или директивного проекта… Ни в коей мере человек не является чужаком во враждебном или безразличном к нему космосе, но является центром интегрального космоса»4.

Как ни победительна, на первый взгляд, научная картина мира, «ненаучной» — интуитивной — половиной своего ума человек сопротивлялся и сопротивляется заявленной ею монополии на понимание сути вещей. В первых рядах сопротивляющихся даже не церковники, большинство из которых старается так или иначе учитывать открытия науки (на Западе их называют конкордистами, соглашателями), но люди искусства, что естественно: художественная интуиция во многом противоположна научному познанию. Ярче других интуитивную позицию выразил Новалис: ученые превратили «бесконечную прекрасную музыку мироздания в монотонный скрип чудовищной мельницы, которая приводится в движение потоком случайностей и по этому же потоку плывет, мельница в себе, без создателя и мельника…» Нетрудно заметить, что такая картина Вселенной послужила образцом, по которому выстраивалась и позднеевропейская цивилизация.

Эдгар По, специально занимавшийся астрономией, в рассказе «Разговор с мумией» устами одного из своих героев советовал обращаться за астрономическими сведениями к Птолемею. Не исключено, что это было мнение самого писателя, ибо известно, что По верил в грядущее стяжение «рассыпающегося» звездного мира.

Знаменитый дирижер и композитор Вильгельм Фуртвенглер высказал мнение, что вся классическая (тональная) европейская музыка исходила из космологии Птолемея, тогда как атональная (Шенберг, Веберн и другие, за ними последовавшие) — из космологии Коперника и его продолжателей. Йозеф Гайдн, например, рассматривал небо в самый мощный из имевшихся тогда телескопов, ужасался и восхищался тем, что видел, но потом, коленопреклоненно помолившись, садился или, скорее, становился за конторку и сочинял ораторию «Сотворение мира», ощущая себя, если верить Фуртвенглеру, в лоне птолемеевой Вселенной.

Презреть научную картину мира мог также иной философ. И какой! Адресуясь к «объективистам», А.Ф.Лосев писал, а лучше сказать, витийствовал: «Вы влюблены в пустую и черную дыру, называете ее "мирозданием", изучаете в своих университетах и идолопоклонствуете перед нею в своих капищах… А я люблю небушко, голубое-голубое, синее-синее, глубокое-глубокое, родное-родное, ибо и сама мудрость, София Премудрость Божия голубая-голубая, глубокая-глубокая, родная-родная»5.

В.В.Розанов припечатал: Коперник был «просто глуп»; ибо вопрос о солнце и планетах — нравственный, а не математический.

Помощь сторонникам Птолемея пришла с неожиданной стороны.

Аль-Газали, как мы помним, не возражал против развития астрономии и других наук, но отводил им место в неких специальных урочищах, изолированных от рядовых мусульман (а что урочища эти с течением времени захирели, не его вина). Единодушие уммы на основе Корана для аль-Газали важнее всего остального. А в Коране всего важнее космология. Когда мусульмане видят, что в небе царит порядок, пишет обновитель ислама, тогда порядок воцаряется и в их душах; в противном случае сердца оказываются «темны и разорены». Правду сказать, о космологии в Коране говорится довольно туманно, как, впрочем, и о многом другом, но эти туманности сродни поэтическим. Есть доля истины в том, что пишет автор книги «Классический ислам» Густав фон Грюнебаум: «Теология Корана по своему воздействию аналогична поэзии». Исходя из Корана, не ясно, например, следует ли считать Землю плоской или шарообразной. Но одно в Коране утверждается непреложно: Земля есть неподвижный центр мира.

В этом Коран полностью совпадает с Птолемеем. Вот почему крепко сшитая (хоть и не лишенная, как постепенно обнаруживали сами ее сторонники, математических ошибок) система Птолемея стала для мусульманских философов натурфилософским подспорьем коранического взгляда на Вселенную. В Коране картина возникает такая: Земля — круглая (в разных толкованиях — плоский круг или полушарие; в последнем случае нижнее полушарие занимает джаханнам, ад), ее окружают равномерно зубчатые горы, за которыми простирается океан; небесную твердь образуют семь хрустальных куполов, в которых располагаются солнце, луна и звезды; над каждым из куполов поют ангелы6. Этот простой и по-своему эстетически привлекательный (впечатливший Пушкина и Гете) «портрет» Вселенной исламскими фундаменталистами до сих пор считается единственно возможным; всякий другой для них — фантасмагория, внушенная Иблисом и способная внести смуту в умы добрых мусульман.

Европе тоже не чуждо было беспокойство по поводу того, что меняющаяся картина Вселенной способна расшатать веру в массе «простых людей». Галилей, например, считал, что «Святому Духу было угодно в тех вопросах, которые не имеют отношения к теме спасения, приспособить слова Писания к способностям простого человека, хотя в природе все обстоит иначе»; а если открыть «простому человеку», как все обстоит в природе «на самом деле», это может породить у него сомнения также и в вопросах спасения. Даже Век Просвещения испытывал сомнения, стоит ли открывать «всю правду» всем без исключения. Гелертерски осторожный Вагнер в гетевском «Фаусте», спрашивавший,

Как управлять нам паствой незнакомой,

Когда мы от нее так далеки?

в данном случае выразил озадаченность всего «образованного сословия». Вольтер, тот был решительно против того, чтобы приобщать к знанию «замарашек»; внедрение «великих идей в малые головы», писал он, ни к чему хорошему не приведет (высказывание, которое, на мой взгляд, следует «намотать на ус»). И только энциклопедисты во главе с Дидро и д’Аламбером решили, что звонкий девиз Просвещения — Sapere aude, «возымей смелость знать», должен быть отнесен и к тем, кого называли «замарашками». Впрочем, даже в знаменитой «Декларации прав человека и гражданина» (1789), написанной Мирабо и Мунье и отредактированной Лафайетом, о праве на образование еще ничего не говорится.

Только в следующие два столетия идея всеобщего образования в масштабе западной цивилизации осуществилась практически повсеместно. Особенно она форсировалась в СССР, который в отношении науколюбия был усердным продолжателем Просвещения. Чем заканчивается образовательная эйфория (что у нас, что у них), хорошо известно: мировоззренческой путаницей, смешением научных или околонаучных сведений с самыми дикими суевериями и, в результате, утратой сколько-нибудь надежных жизненных ориентиров7. Заодно это увлечение сопровождается понижением уровня образования, от начальных школ до самых престижных университетов. Это мир, в котором нет «верха» и «низа» не только в физическом, но и в аксиологическом смысле. Как пишет шотландский богослов Томас Торранс, человек Европы, некогда видевший себя «в ладони Бога», ощущает теперь «выброшенность в открытый мир, в котором мы не очерчены конечными константами, а наоборот, находимся под влиянием безграничной и непостижимой необъятности»8.

О том же — американский философ Кен Уилбер: «Темной стороной парадигмы Просвещения было то, что она в своем безоглядном стремлении к эмпиричности опрометчиво схлопнула Левосторонние измерения Космоса с Правосторонними — схлопнула внутренние глубины с обозримыми поверхностями и решила, что все… достойное познания, обретается путем простого картографирования этих видимых явлений. Это оставило за бортом самого картографа — сознание, внутренние Левосторонние измерения, — и когда пару веков спустя он очнулся, то с ужасом обнаружил себя во Вселенной, не имеющей ни ценности, ни смысла, ни цели, ни глубины…»9 Почему-то автор называет левосторонним то, что принято называть правосторонним, но если поменять их местами, все здесь будет, на мой взгляд, бесспорно.

Что будет дальше, во многом зависит от нежданной встречи с гостями из VII века. Исламские фундаменталисты всех мастей проявляют спасительную косность, сохраняя космологические представления, изначально общие у ислама с христианством, равно как и согревающее тепло коммюнотарности, наполовину утраченное в Европе и Америке. И если сегодня, как пишет французский журнал «Causeur», «католицизм едва жив (то же можно сказать и о протестантских деноминациях. — Ю.К.), а борцовская и завоевательная энергия шумит в крови ее конкурента»10, то этим своим преимуществом ислам отчасти или даже главным образом обязан космологии.

Сами мусульмане отдают себе отчет в том, сколь важна для них космология. У ваххабитов это проявляется в истерическом неприятии каких бы то ни было научных исследований, касающихся небесных явлений. Если они становятся хозяевами на той или иной территории, то первым делом разрушают обсерватории, а астрономов, перекликаясь с пушкинским Пугачевым (из «Истории Пугачева»), подвешивают «поближе к небу».

Повторю, что речь идет о ваххабитах. В шиитском Иране никаких препятствий астрономам, как и вообще ученым, по крайней мере естественникам и точникам, не чинится, но «фронт» против Европы держат именно ваххабиты.

Необходимость новой «космологической революции» ощущается и в Европе, и Америке. Об этом свидетельствует, например, вышедшая в США книга Джоэля Примака и Нэнси Абрамс (первый — физик, вторая — культуролог) «Взгляд из центра Вселенной». Авторы исходят из того, что необходимо вернуть человеку достоинство, утраченное им, когда научные исследования продемонстрировали ему его космическую незначительность. Птолемей и другие греки, пишут они, «считавшие Землю центром Вселенной, ошибались астрономически, но были правы психологически: Универсум надо видеть из центра, где мы есть, а не с периферии или снаружи»11. В подтверждение своего взгляда Примак и Абрамс могли бы привлечь так называемый антропный принцип, о котором они почему-то умалчивают. Суть его в том, что, как показали измерения, наша планета уникальна во Вселенной в том смысле, что только в ее пределах сложилось такое сочетание параметров, физических, химических и всяких иных, которое сделало возможным существование человека.

Чтобы вернуть человеку достоинство, пишут Примак и Абрамс, мы должны замкнуться в той Вселенной, которую можем считать «нашей», доступной «простому человеческому пониманию». А явления макро- равно как и микромира, все эти фотоны и нейтрино, кварки и черные дыры, белые карлики и красные великаны и всякие такие прочие «странности», которые еще только предстоит открыть, все равно не будут поняты человеком до конца; зачем они вообще нужны, ведомо только «богу» (неверующие авторы заключают это слово в кавычки). А человеку достаточно того, что он может охватить глазом и услышать ухом, не прибегая к помощи специальных инструментов за исключением тех случаев, когда они практически необходимы.

Интенция, по моему убеждению, своевременная, но решение — сомнительное. На ум приходит знаменитая гравюра XVI века «Скептик, или Пилигрим на краю Земли» (авторство приписывается Себастьяну Мюнстеру): некий пилигрим головой пробивает простертый над Землею шарообразный покров и открывает невиданные картины. Может ли пилигрим втянуть голову обратно?

На мой взгляд, правильное решение близко тому, к которому и Галилей пришел и которое формулируется как doppia verita, двойная правда, с той существенной оговоркой, что наука должна умерить свои притязания и не посягать на области, ей недоступные. К космологии это относится в первую очередь.Как справедливо пишут Примак и Абрамс, «космология — не игра ума; она способна изменить фундаментальные институты общества»12.

Строго говоря, истина — одна, но у нее есть разные стороны — и соответственно двоится познавательная способность человека. Еще Платон заметил, что есть низшие истины (иначе — низшая сторона единой истины), которые ходят голыми, и есть высшие, которые облекаются в миф. В данном случае миф — не вымысел, но органически свойственный человеку и художественно оформленный способ видения вещей, могущих быть понятыми только интуитивно.

Вопрос о совмещении двух столь различных способов познания может быть только поставлен. Замечу, что в середине прошлого века прот.Василий Зеньковский, подводя итог развития русской философии в «Истории русской философии» (Париж, 1948), писал, что православное богословие не разработало целостного учения о познании, а западное пошло по ложному пути. Пока что можно воспользоваться метафорами того же Платона: научное познание можно приравнять к тому, что он называет «постижением текущих вещей» и что осуществляется через «прикосновение» (можно, наверное, сказать и так: через «ощупывание»). В таком случае научное познание — своего рода «щуп», которым может воспользоваться и слепой, что в основном сейчас и происходит. Но куда надежнее такой «щуп» в руках мировоззренчески, духовно зрячих.

Галилей, великий первооткрыватель голых истин (кстати говоря, психологически не случайно, что флорентийский мыслитель посчитал естественным для людей ходить голыми), дал толчок умственному движению, которое в настоящем привело к господству своего рода гносеологического натуризма. Испарилась некая дымка, стоявшая в воздухе, и все было увидено в «настоящем» свете — и все стало неправдоподобно и зачастую смешно.

А все, относящееся к бесконечному пространству, окружающему нашу Землю, — страшновато и, главное, непонятно. В романе Томаса Манна «Волшебная гора» в ходе знаменитого спора прогрессиста Сеттембрини с консерватором Нафтой последний сокрушается по поводу того, что человек лишился своего «величественного положения в космосе», но при этом выражает уверенность, что пройдет всего два-три столетия и «Птолемей возьмет верх над Коперником» (сам автор романа сохраняет позицию «над схваткой», а значит, считает позицию каждого из спорящих по крайней мере имеющей право на существование).

Если это предсказание осуществится, то, учитывая, что с момента выхода романа прошло уже почти столетие, ждать осталось еще одно-два столетия. Но «сыны Измаила» не дадут европейцам столько времени на раскачивание. В них живет уверенность, о которой некогда сказал Омар Хайям (не только поэт, но и выдающийся для своего времени астроном):

Цель Творца и вершина творения — мы.

Это убеждение придает им твердость поступи, делающую их опасными для тех, кого они считают врагами. Вряд ли стоит пояснять, что Хайям подразумевал под местоимением «мы» всех людей.

В.С.Соловьев в свое время писал, что такая великая религия, как ислам, должна иметь какое-то провиденциальное назначение. Похоже, что оно сейчас приоткрывается: у мусульман сохранился внутри некий гироскоп, делающий возможным духовное прямохождение, которого сейчас не хватает европейцам. То, что в случае ваххабитов оно сочетается с ожесточением и порою зверскостью, дела не меняет.Вера в жестокого Бога делает жестоким. А масла в огонь тут еще подливают уроки виртуальной жестокости, на которые не скупится Запад в лице вполне безрелигиозных горе-художников.

Пришло время сопоставить духовный опыт двух близкородственных цивилизаций — во многом друг друга дополняющих и оспаривающих — на всем протяжении их истории; и сделать из такого сопоставления необходимые выводы.Интуиция подсказывает, что путь, пройденный христианской цивилизацией (частью которой, хотя и совсем особенной, является Россия), несмотря на все допущенные ошибки, в каком-то высшем смысле был необходим.Но в этом надо еще убедить самих себя и tutti quanti, всех прочих.

Нельзя откладывать это дело в долгий ящик, ибо в противном случае, как говорится в арабских сказках, «случится то, что должно случиться» — пыльная буря ваххабизма занесет аравийскими песками останки европейской цивилизации.

А христианство в этом случае отделится от цивилизации, которой оно дало свое имя.

________________________

1 Renan E. Averroes et l averroisme. — Paris:Duran,1853.www.bibliotrutt.eu/artman2/publish/tome2/Notes_7_suite_D_clin_culturel_de_l_Islam_41.php

2 Дмитриев И. Упрямый Галилей. — М.: НЛО, 2015.— С. 752.

3 Smith W. Sagesse de la cosmologie ancienne. — Paris:L’Harmattan, 2008. — P. 16.

4 Ibid. P.17.

5 Лосев А. Диалектика мифа — Из ранних произведений. — М: Правда, 1990.— С. 530.

6 Из этой структуры ваххабиты изгоняют ангелов, считая их чем-то вроде «архитектурных излишеств». Они вообще отвергают любых посредников между человеком и Богом.

7 О некоторых преимуществах эпохи, предшествовавшей всеобщему образованию, писал Йохан Хейзинга: «В старые времена крестьянин, шкипер или ремесленник находил в целостности своего знания духовную схему, которой он поверял жизнь и мироздание. Он сознавал свою некомпетентность и не брался судить о том, что выходит за черту его кругозора… Именно благодаря своей ограниченности он бывал мудрым». Тогда как сегодня перед ним открывается духовный горизонт, «слишком широкий для глаз, не вооруженных критической оптикой». (Хейзинга Й. В тени завтрашнего дня.— М.: АСТ, 2004. — С. 129).

8 Торранс Т. Пространство, время и воплощение. — М.:ББИ, 2010. — С. 89.

9 Уилбер К. Краткая история всего. — М.:Постум, 2015.

10 Causeur, 4 juillet 2015.

11 Primack J. and Abrams N. The View from the Center of the Universe. — Santa Cruz: University of California, 2006. — P. 131.

12 Ibid. P.275.

Дружба Народов 2016, 3

Алексей МАЛАШЕНКО

Цивилизации не конфликтуют — они притираются

+++ ——

Малашенко Алексей Всеволодович — российский востоковед, исламовед, политолог. Доктор исторических наук, профессор. Один из ведущих российских специалистов по проблемам ислама. Мы публикуем фрагмент новой книги А.Малашенко, над которой он сейчас работает.

Почему ислама боятся и еще будут бояться?

Для начала я бы привел две тому причины. Одна — демографическая, то есть опережающий сравнительно с приверженцами других монотеизмов рост численности мусульманского населения. Другая — географическое расширение исламской ойкумены. Ислам продвигается по Африке, утверждается в Европе, шагает по Уралу, Сибири, поднялся в верхние широты вплоть до Северного Ледовитого океана.

Грозит ли миру исламизация? В конце концов миру грозит все — от нового столпотворения континентов, воссоздания праматерика Гондваны до шального астероида. Всем нам, даже мусульманам, грозит когда-нибудь конец света. В отличие от тотальной исламизации, это точно известно.

Теперь о причине третьей — о политической активности мусульман, которая все чаще проявляется, порой в радикальных, даже крайних формах.

Религиозный радикализм имманентен для нашей истории, для человеческого бытия, хоть иногда может казаться временным, как детская корь. Он не сводится к философическим штудиям, к религиозному прекраснодушию, к вербальным угрозам. Радикальный ислам, если следовать метафорическому стилю, — это часть тела (цивилизации), сжатый кулак, готовый к защите или к нападению.

Исламизм — устойчивый, исполинский тренд, объявший весь мусульманский мир. Он складывается из идеологии, политической практики и собственно религии. Чего хотят исламские радикалы? А хотят они выстроить государство и общество на основе исламской традиции. Такое, которое было создано в VII веке пророком Мухаммадом и продолжало существовать при его «заместителях» — праведных халифах. Рискуя обидеть мусульман, скажу: нет исламского государства и быть не может. Это — утопия, чарующая идеологема. Но мнением верующих во Всевышнего, именем которого этот миф предлагается, пренебрегать нельзя. Это невежливо и… опасно. Мы обязаны их уважать. Как уважали советский народ, когда его заставляли строить коммунизм, а сейчас тянут по национальному пути развития, который столь же утопичен, как и джихад (мирный, конечно) во имя светлого исламского будущего.

Что было при пророке, установить трудно, историки, даже богословы пишут разное. Была община, было протогосударство, спаянное уверовавшими в ислам и пророчество Мухаммада, его сподвижниками, готовыми идти за него и его религию на смерть. Вопрос — соответствовало ли это государственное образование только-только формировавшимся догматам новой религии?

К тому же трое из четырех правивших после Мухаммада праведных халифов — Абу Бакр (632-634), Омар (634-644), Осман (644-656) и Али (656-661) — погибли не своей смертью, но были убиты их противниками, которые, по нынешним меркам, могли бы быть включены в список террористов. Третий халиф — Осман принял смерть, по одной версии, за чтением Корана, по другой — за его редактированием, иными словами, за выяснением, что в священной книге действительно было ниспослано пророку Аллахом, а что подкорректировано его доброхотами. Впрочем, Библию и Тору тоже «подправляли»

Но как бы «Шарли Эбдо», а в 2005 г. копенгагенская газета «Юлландс постен» ни карикатуризировали исламского пророка, это не пошатнуло его статус творца последнего монотеизма, религиозного и политического гения даже в глазах воинствующих атеистов. Человека, по-настоящему великого, вообще невозможно унизить. Не обиделся же Бог на сборники комиксов талантливого французского хулигана Жана Эффеля «Сотворение мира» и «Сотворение человека», где Всевышний нарисован обаятельным хитрым старикашкой.

Исламисты-утописты — радикалы. Они выступают за полную перестройку государства и общества. Они хотят его модернизировать, хотя слова «модернизация» и не произносят. Под ней они понимают очищение мусульманского мира от вредных, веками прилипавших к нему заимствований (с Запада), возвращение назад, в эпоху Мухаммада, чтобы затем, возродив истинный ислам, совершить бросок вперед, опередив остальные цивилизации. Иначе говоря, отринув темное настоящее, попасть из «светлого прошлого» в «светлое будущее». Траектория движения в него извилиста. Отсюда и путаница. Один известный таджикский мусульманский политик искренне называл себя одновременно и фундаменталистом, и реформатором (исламским). Получается, что движение к идеальному исламскому строю идет сразу в двух противоположных направлениях. Есть в этом нечто диалектическое — повторить давнюю успешную модель только на более высоком качественном уровне. Был же первобытный коммунизм. Был потом и советский.

Исламизм — религиозный, но обмирщенный феномен, встроенный в политику, экономику, социальные проблемы. Конечная цель исламистов — реализация исламской альтернативы. Однако есть и другая — отомстить. Отомстить остальному миру за неудачи ислама, за колониальное прошлое, за отсталость, за то, что зовется глобализацией.

Исламское государство — воплощение исламизма

Ярким воплощением исламизма начала XXI века стало Исламское государство. По выражению ливанской исследовательницы Лины Хатыб, «появление самопровозглашенного исламского государства означает начало новой эры джихадизма». Можно даже сказать — его кульминацию. Вот только слово «джихадизм», означающее исламистскую экстрему, звучит слишком односторонне.

До «исламского государства» самой знаменитой организацией мирового масштаба была — «Аль-Каида» (в переводе с арабского «база», «основа»). Были и остались движения, партии и группировки регионального и национального масштабов — афганские талибы, палестинское Исламское освободительное движение Палестины (ХАМАС), нигерийский «Боко Харам» (на языке хауса — «западное образование запрещено»), оседлавшая постсоветское пространство Хизб ут-Тахрир (Исламская партия освобождения), египетские «Братья-мусульмане», северокавказские группы и сотни, если не тысячи, других «артелей», в названия которых включены слова «джихад», «шариат», «халифат», «имарат». Совокупность этих организаций — при всех их различиях — есть целостный феномен. В противном случае всех их можно было бы уподобить букету из случайных цветов. Увы, это не цветочки и даже не ягодки. Если продолжить ботаническую аналогию, то мы стоим перед глубоко вросшим в цивилизационную почву вечнозеленым и плодоносящим древом.

В плане истории здесь нет ничего экстраординарного: на протяжении веков в мусульманском мире от Атлантического океана до Индостана возникали и распадались десятки халифатов, халифы которых считали себя общемусульманскими владыками, а на самом деле главенствовали лишь в отдельных регионах. Последним халифатом считала себя и Османская империя, от которой осталась республиканская, стремящаяся в Европу Турция.

ИГ, когда его хотят унизить, называют «группировкой», а еще в российских СМИ упоминание его велено снабжать комментарием «запрещенная в России организация». На деле же оно — «маленький исламистский дракон», к середине 2015 г. откусивший половину территории у Сирии, треть у Ирака. Число неформальных граждан ИГ исчисляется миллионами (от 6 до 10), и, заметьте, массового повстанческого движения, подобного тому, что было в Белоруссии в Великую Отечественную, там не наблюдается: исламисты не оккупанты, они — свои.

Нельзя сказать, что ИГ возникло как черт из табакерки. Оно прошло сравнительно долгий путь становления. Возникло в 2003 г. под названием «Аль-Каида в Ираке» и тогда действительно было частью этой организации. В 2006-м оно переименовалось в Исламское государство Ирака, затем приняло название Исламского государства Ирака и Сирии (иногда говорят «ИГ Ирака и Леванта»). И только в 2014-м ИГ объявило себя Всемирным халифатом. Давайте с этого места использовать термин «ИГ-халифат».

Политики и журналисты пытаются переименовать ИГ-халифат, используя арабскую аббревиатуру, — с таким предложением выступил, в частности, генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун. Получается ДАИШ — «Дауля ислямийя филь‘Ирак ва аш-Шам», то есть «Исламское государство Ирака и Сирии». Сути дела это не меняет. Куда оригинальнее звучат предложения российского мусульманского духовенства называть ИГ «дьявольским государством» (по-арабски — «дауля Иблис»).

После образования ИГ-халифата в 2014 г. он воспринимался всеми, включая мусульманских политиков, как не более чем еще один почти рядовой случай экстремизма. Нечто вроде уцененной «Аль-Каиды».

Однако по мере того, как ИГ-халифат укреплялся и расширял за счет Сирии и Ирака свою территорию, размеры которой к концу 2015 г. колебались в пределах 40—90 тыс. кв. км., а количество населения — от 6 до 9 и даже 10 млн. чел. (для справки: Кыргызстан — около 6 млн., Таджикистан — 8,5, Беларусь — 9,5 млн.), он стал квалифицироваться как качественно новый феномен. Образование же формально широчайшей (62 страны) анти-игиловской коалиции подтвердило его мировой статус. С сентября 2015 г. на передовую линию войны против ИГ-халифата вышла Россия. Но и после этого о победе над ИГ говорить было рановато. Если в 2016-м не произойдет решительных перемен, то в июне ИГ-халифат отпразднует двухлетний юбилей.

Тем временем попытки понять, что на самом деле есть ИГ-халифат, продолжаются. Свою версию предложил американский аналитик из очень престижного Гарвардского университета Стивен Уолт. Он считает, что «несмотря на религиозный характер, ИГИЛ стоит в длинном ряду революционеров, занимавшихся государственным строительством»1 . В этом же ряду, по мнению Уолта, находятся революции во Франции, России, Китае, на Кубе, в Камбодже. С одной стороны, с этим можно согласиться, поскольку игиловцы действительно — революционеры, пусть и самобытные. Сопоставление их с прочими маратами и полпотами некоторым образом снижает степень их исторической оригинальности. Вершители Французской, а равно и Великой Октябрьской революции были не менее жестоки, чем исламисты-экстремисты. Не будем также забывать, что все эти революции побеждали (одни на короткое, другие на более длительное время), и окружающему миру с победителями приходилось считаться, а кое-кого даже официально признавать.

С другой стороны, с некоторыми соображениями ученого согласиться трудно. Это касается его утверждения, будто Исламское государство не способно распространяться, в том числе «путем заразного примера». Да, материальный потенциал ИГ-халифата невелик, его ВВП сопоставим с ВВП Барбадоса. И «подмять под себя» Иорданию, всю Сирию, курдов, отрезать кусочек у Саудовской Аравии для него «маловероятно». Но обратите внимание: Уолт пишет именно «маловероятно», а не невозможно. Значит, пусть и минимальные, шансы экспансии у ИГ-халифата все-таки существуют. Его соседи об этом крепко задумались. Перенос военных действий на их территории все же возможен.

Тем более сохраняется «заразный пример» ИГ-халифата с его призывами к соблюдению шариата и социальной справедливости. С конца 2015-го ИГ-халифат всерьез начал осваивать новые территории в Африке, прежде всего в расколотой на три части Ливии, куда, по слухам, его руководство хотело бы перебраться в случае, если нажим анти-игиловских коалиций станет невыносим. В Ливии ИГ-халифата ждут местные исламисты, а оттуда лежит прямая дорога на юг, в африканские страны, в Нигерию, например, где с 2002 г. «живет и работает» «Боко Харам», известная своими терактами, направленными против христиан, подрывами церквей, нападением на военных, захватом в 2014 г. 270 школьниц, которых, как пояснил его организатор, пора было выдавать замуж. В марте 2015 г. «Боко Харам», принеся клятву верности ИГ-халифату, стала называться «Западноафриканской провинцией Исламского государства» и действует уже от его имени. В конце 2015 г. террористы от лица ИГ-халифата захватили 170 заложников в отеле «Рэдиссон Блю» в столице Мали Бамако.

ИГ-халифат проникает в Египет, внедрился в Афганистан, ползет по Юго-Восточной Азии. Он уже и в Европе. Прошлым летом писали, что 4 тыс. исламистов прибыли на Старый континент вместе с массами мигрантов. Тогда казалось, что эта цифра завышена. Теперь начинает думаться иначе. И дело даже не в том, что у них в кармане «игиловский партбилет». Дело в том, что им очень близка игиловская идеология. В декабре 2015 г. на вокзале в Кёльне (и в некоторых других немецких городах) произошел жуткий инцидент, который можно назвать «европейским погромом»: две тысячи мигрантов стали нападать на проходивших по улице женщин. Они срывали с них одежду, цинично оскорбляли их, пытались изнасиловать. Европа «встала на уши», хотя солидарной реакции так и не последовало. Но вот что хочется спросить: есть ли здесь «рука ИГ-халифата» или чересчур сексуально озабоченные мигранты-мусульмане действовали спонтанно?

И последнее. Слово революция применительно к исламистским деяниям несколько условно. Не заключить ли его в кавычки? Почему? Потому что революция подразумевает движение вперед, модернизацию. В идеологии же ИГ-халифата доминирует возвратное движение в «старые добрые времена». Это, скорее, «революция наоборот». Кстати, такой же «антиреволюцией» могла стать Исламская революция в Иране, но там, помимо походивших на советское Политбюро смурных кумских аятолл, были еще и прагматики, понимавшие, что одним шариатом без модернизации не обойтись.

Уолт ничего не писал про то, что ИГ-халифат создан на деньги ЦРУ, что это сборище бандитов и что он вообще никакого отношения к исламу не имеет. Буржуазный ученый — что с него возьмешь! А после его материала я прочел парочку статей наших «официальных аналитиков», а вечером включил телевизор, где разыгрывалось очередное шоу из разряда «говорим правду и одну только правду». Телемитинг, на котором клеймился Запад, сотворивший (на свою голову. — А.М.) исламизм, терроризм, даже ваххабизм, продолжался около часа, но о том, что происходящие в мусульманском мире события являются частью мирового исторического процесса, не было сказано ни слова. А ведь иные из участников шоу числятся обладателями ученых степеней…

ИГ-халифат представляет собой причудливую комбинацию радикалов и фанатиков. Судят о нем по последним. Между тем ИГ-халифат интересен не жуткими казнями (некоторые специалисты по кино говорят о возможности инсценировок), а стремлением создать государственные структуры — армию, полицию, финансовую систему, медицину, то есть стать настоящим государством, а затем — кто знает — может, и в самом деле «халифатом XXI века». Они мечтают о легитимности, о признании мировым сообществом, хотя вслух об этом и не говорят. Ведь признан же революционно-исламский Иран, где поначалу местные фанатики-извращенцы в тюрьмах насиловали девушек, чтобы те не попали в рай, куда девственность давала им пропуск. Знакомый иранец, состоявший в Иранской партии труда (так называлась местная компартия), как-то принес мне книжку о том, что творилось в постреволюционных местах заключения.

Конфликт цивилизаций?

Можно ли рассматривать происходящее в контексте конфликта цивилизаций? И да, и нет. Да, потому что исламистский тренд противостоит остальному, главным образом евро-христианскому миру, делая упор на исключительность исламской цивилизации. Если выражение «столкновение (clash) цивилизаций» вызывает неприятие, поскольку звучит слишком апокалиптично, то вряд ли можно возражать против выражения «конфликт идентичностей», что звучит намного мягче.

Но одновременно мы являемся свидетелями острого внутриисламского конфликта, в ходе которого радикалы критикуют тех мусульман, которые под влиянием Запада отошли от канонов ислама, предали забвению его традиции в угоду чуждым своей религии инновациям. Так что и исламо-исламское противостояние обретает черты противостояния с внешним миром.

В 2007 г. в брифинге Московского центра Карнеги под страшным названием «И все-таки они сталкиваются» я писал о «растущем между мусульманами и христианами взаимном непонимании и отторжении», которое «постоянно воспроизводится, притом со все большей непримиримостью, консервируя конфликт ценностей и идентичностей», а еще, что «антитерроризм выглядит разновидностью "клэша", ибо, хотя он и развернут против экстремистов, вызывает раздражение немалой части исламского сообщества»2 . Тогда это выглядело некорректно, сейчас — банально.

Мы живем, обречены жить, в гуще конфликта идентичностей. Этого избежать невозможно. Зато можно эти трения сглаживать, уходя от крайних форм их проявления. «Арабская весна», с которой многие американцы и европейцы связывали надежды на демократизацию Ближнего Востока, наоборот, увенчалась исламизмом и актуализировала общее ощущение наступившего «столкновения цивилизаций».

В эпицентре оказался ИГ-халифат, которому предшествовали несколько отошедшие в тень успехи исламистов в Тунисе (где собственно эта «Арабская весна» и началась), в Ливии, Египте, их активность в Сирии. Укрепили свои позиции афганские талибы. Возросли политические амбиции шиито-исламистского Ирана. Изменения произошли на всем исламском ландшафте. Одним из их результатов явилось оживление деятельности террористов.

«Аль-Каида» как «классический» терроризм уже не отвечает стратегическим целям исламизма. В начале 2000-х французские криминологи Ален Бауэр и Ксавье Рауфер писали, что «Аль-Каида — бесконечна». Но с появлением ИГ-халифата она закончилась, точнее, как бы закончилась. ИГ-халифат, как ни парадоксально, нацелен на созидание, а не на разрушение. Но! Но «Аль-Каида» не забыта, и ИГ-халифат возвращается к ее методам, к театральной изощренности убийства людей. Show must go.

То, что совершают люди ИГ-халифата на Ближнем Востоке — в Ираке, Сирии, Ливии, Турции и т.д. — не в счет. Там — гражданская война, которая всегда идет без правил. Но вот подрыв 31 октября 2015 г. над Синаем аэробуса с российскими туристами явился началом целой серии терактов в Европе, то есть за пределами Ближнего Востока, а за ними последовал ряд взрывов, убийств или, как минимум, покушений на оные, и уже совсем привычными стали заметки о предотвращении терактов и поимке игиловцев, их готовивших. Сведения поступают отовсюду — из Парижа, Мюнхена и даже из дагестанского селения Рыбас. Ребята из ИГ-халифата шастают по всему миру, который угрожают обрушить.

После шестикратной «серии» терактов в Париже градус толерантности резко упал. Теперь модно делить мир на черное и белое, писать об «открывшихся в ад дверях», о третьей мировой войне. Исламистов сравнивают с фашистами, коалицию борцов с ИГ-халифатом — с антигитлеровской коалицией. В ноябре 2015 г. одна из программ Би-би-си была озаглавлена «После Парижа — противостояние цивилизаций». Однако это не так. Мир кардинально не изменился даже после 11 сентября. «Новые эпохи» уже неоднократно наступали с появлением пулемета, самолета, атомной бомбы, а еще раньше — лука и стрел. Теперь появился терроризм (исламистский), который рассматривается как нечто непредвиденное и случайное, тогда как на самом деле, при здравом суждении, этот терроризм есть не более чем одна из объективных тенденций мирового развития.

«Террор, — писал коллега по Московскому центру Карнеги Андрей Колес-ников, — превращается в рутину». Уточним: давно превратился. И речь не о младшем брате Ленина Александре, не о нечаевщине, не о «Красных бригадах» или ирландских католиках. То были скорее эпизоды, пусть и растянувшиеся во времени. Теперь имеется в виду террор религиозных экстремистов. Общество долго приучали к выражению «международный террор», избегая эпитета «религиозный». Теперь мы стали искренней.

Учиним провокацию и зададимся вопросом: а ИГ-халифат ли стоит за всем этим бандитизмом? С одной стороны, конечно. Зачем ему это? Оно сооружает халифат.

Издержки тернистого пути

Звучит парадоксально, но те мусульмане, которые разделяют идеи исламского государства, спешить в него не торопятся — слишком уж тернист к нему путь, да и сопровождается немалыми издержками. Одно дело критиковать и стремиться к власти. Совсем другое, заполучив власть, буднично и успешно трудиться во имя собою же поставленных целей. У коммунистов это не вышло. Ни иранским революционерам, ни талибам в Афганистане, ни ХАМАС’у в секторе Газа добиться ошеломляющих успехов на этом пути не удается.

Разные подходы к построению исламского государства существуют и среди исламистов. Одни полагают, что форсировать его создание не следует, тем более что рано или поздно триумф ислама все равно наступит. Это, так сказать, умеренная фракция исламистов. Другие выступают за более энергичные действия. И только третьи готовы для ускоренного достижения великой цели идти напролом, на любые, в том числе самые жестокие, меры. Это — фанатики, экстремисты.

Фанатики отрезают головы, бросают на дома самолеты, убивают христиан за то, что они христиане, расстреливают людей на пляжах и в редакциях, торгуют рабынями... Что удивительно: «…плохие поступки творятся людьми, которые, совершая террористические акты, выглядят в глазах набожных мусульман добрыми, делают это во имя мировой морали»3.

Фанатики не остановятся перед применением химического, бактериологического и атомного оружия, если до него доберутся. Министр иностранных дел России Сергей Лавров в сентябре 2015 г. упомянул, что у них уже есть «компоненты химического оружия». Исключать этого нельзя, тем более, что эти компоненты разбросаны по всему Ближнему Востоку. Они были и у Саддама Хусейна, и у Башара Асада. О возможности обретения исламистами «химии» заговорили французские спецслужбы. Они же предупредили о возможности использования экстремистами бактериологического оружия. А ведь чтобы запустить какую-нибудь бактерию, вирус и прочую гадость хоть в Рейн, хоть в Сену, хоть в Волгу, большого ума не надо. В китайской провинции Синцзян, например, местные экстремисты одно время пристрастились травить колодцы.

30 лет тому назад разговоры об обретении мусульманскими радикалами ядерного оружия казались неумной шуткой. Конечно, бомбу еще в 1989 г. сделали в Пакистане. Сегодня у пакистанцев сотня ядерных зарядов (применять их во имя создания халифата они не собираются). То был ответ на созданное в 1974 г. индийское ядерное оружие — ныне его чуть меньше 40 единиц. Потом появилась иранская ядерная программа. Заговорили об исламской, или шиитской бомбе. В начале 1990-х ходили слухи, что иранцы эту бомбу уже сооружают, что обернулось кошмаром для Израиля и Саудовской Аравии. Но к 2015 г. все «устаканилось». Президент Ирана Хасан Рухани, по персидским меркам либерал, подписал соответствующее соглашение с остальным миром, и Иран приступил к демонтажу центрифуг (это такие штуковины, способные обогащать уран до уровня, начиная с которого он годится для создания атомной бомбы) в главном центре местной ядерной программы г. Натанзее.

В середине 1990-х я услышал изящный термин «ядерный пистолет» — имелось в виду миниатюрное оружие, которое способен сунуть за пазуху каждый террорист. Это ведь проще, чем таскать на себе неудобный в общественном транспорте пояс шахида. Да, такой «товарищ маузер» до сих пор остается в области фантазии. Но теоретически его смастерить возможно. Клепали же босые талибы «на коленке» копии лучшего в мире автомата Калашникова. В январе нынешнего года прошла информация, будто в столице ИГ-халифата городе Ракка местные умельцы научились собирать ракеты «земля—воздух», способные сбивать как минимум вертолеты, как максимум — пассажирские лайнеры (пока, впрочем, ничего не сбили).

Есть в России генерал Владимир Дворкин, по совместительству профессор, некогда помощник президента Путина, один из главных знатоков проблем разоружения. Однажды в его присутствии я брякнул что-то про этот самый пистолет. Генерал глянул на меня, как врач психдиспансера на любимого пациента. Теперь же при упоминании миниатомного оружия он пожимает плечами.

Конечно, использование оружия массового поражения можно считать борьбой за ислам, джихадом. Но в этом прежде всего видится месть окружающему миру, стремление его напугать и унизить, а еще и компенсация за бессилие и комплекс неполноценности из-за невозможности реализовать свою утопию, в чем им, экстремистам, и мешает тот самый «остальной мир».

Фанатики идеи и фанатики религии

Фанатики бывают разные — фанатики идеи и фанатики религии. Религиозные фанатики честнее, чем светские. Как бы ни относиться к Бен Ладену, при его состоянии в $ 300 млн. отправиться в Афганистан, отсиживаться в каких-то пещерах Тора-Бора или жить в заброшенной казарме в Судане, да еще под постоянной угрозой, что тебя сцапает американская или какая другая спецслужба, и притом все равно лезть на рожон — это на очень большого любителя.

Фанатиком-революционером был аятолла Рухолла Хомейни, чей род восходит к самому пророку. Он фанатично верил в успех революции, хотя в Иране, который в 1960-е иногда называли «мусульманской Францией», она казалась невозможной. Шах проводил реформы, названные «Белой революцией». Набиравший популярность аятолла назвал ее «черной». В 1962 г. он возглавил забастовку (!) мусульманского духовенства. Далее тюрьма, ссылка, Турция—Ирак—Франция. Наверно, можно было и утихомириться. Но «вновь продолжается бой». Политики и эксперты уверяли друг друга, что в Иране ничего не случится. Дескать, не тот градус религиозного революционаризма. Они не верили, фанатик Хомейни верил. И оказался прав.

Фанатики не радикалы. Фанатизм, если вдуматься, есть компрометация радикализма, даже его дискредитация. Радикал почти всегда прагматик, он добивается конкретных политических и экономических целей, пусть рьяно, но отнюдь не игнорируя окружающую обстановку. Радикал готов к маневру, к торгу с оппонентом. Фанатик — непримирим, и в этом залог его неудачи.

В фанатика может эволюционировать «обыкновенный» радикал, если он отчаялся в достижении своей цели, особенно если не видит хоть малейшего «встречного движения» со стороны оппонента. Восхождение по «исламистской лестнице» — процесс сложный. Путь от умеренного исламиста до радикала и далее до фанатика-экстремиста может быть и коротким, и долгим.

Бывает и обратное движение. Под давлением обстоятельств, устав от собственной непримиримости, фанатики могут прозреть. Кстати, Хомейни накануне своей кончины, продолжая рассуждать о шариате, задумался о трудностях экономики, то есть ощутил неизбежность прагматизма.

Наивными представляются попытки отлучить от ислама радикалов и фанатиков типа Бен Ладена, Шамиля Басаева, а теперь еще и целиком ИГ-халифат, представить его как искусственное образование. Такие попытки мы наблюдаем каждый день. Российская пропаганда подает появление и успех исламистов как результат интриг Запада, главной целью которого называется дестабилизация обстановки в ближневосточном регионе и устранение из него России. Начальник Чечни Рамзан Кадыров постоянно повторяет, что ИГ, как и другие исламистские организации, создано западными спецслужбами. Он также считает, что теракты направлены на «разжигание антиисламских настроений». Глава мусульманской Ассоциации общественных объединений Мухамед Саляхетдинов, комментируя теракт в Париже, сказал, что «заказчиков нужно искать не среди мусульман», что «ИГ управляется извне» и никакого отношения к исламу не имеет.

Такая оценка призвана «деисламизировать» ИГ и в целом феномен религиозного радикализма. Исламизм квалифицируется как занесенная извне болезнь, вылечить которую можно исключительно с помощью «силовой хирургии». Все это — от бессилия, от страха перед растущей популярностью радикалов, от слабости ориентированного на обрядность формально аполитичного «традиционного ислама». Его проповедники избегают обсуждения острых мирских проблем или просто дают религиозную интерпретацию официальной политики и идеологии. Доминирующий среди российских мусульман ханафитский мазхаб сегодня консервативен, он обернулся скучной архаикой, а ханафитское богословие застыло. Один татарский имам как-то поведал мне: «Встречаешься с молодежью, чтобы поговорить об исламе, а они — если вы про ханафизм, то не надо. Нам про это неинтересно».

Задача перевоспитать молодежь, повернуть ее к традиционному исламу, совершенствуя религиозное образование, остается сотрясением воздуха. Ведь если предлагать полноценное, не выборочное знание религии, то придется вести разговор и о салафитах, и о ваххабитах, то есть о нетрадиционном исламе, излагать различные точки зрения. И чтобы проводить качественное обучение, нужны соответствующие богословские кадры. А их почти нет. Те, кто обучался исламу за рубежом, приезжают, если можно так выразиться, с излишним багажом знаний, а зачастую и с обновленным религиозно-политическим сознанием, отличающимся от официальных установок примкнувших к власти духовных авторитетов. Проповедовать традиционный ислам выпускники арабских, турецких, пакистанских и прочих вузов не могут и не хотят. Тем более, что среди тех, кто тянется к нетрадиционному исламу, немало образованных молодых людей, худо-бедно знакомых с современной «неортодоксальной» исламской религиозной мыслью.

Попадается, конечно, и другая мусульманская молодежь, для которой по большому счету ислам не столь важен. Они тоже считают себя мусульманами, но при этом нарушают все возможные шариатские запреты, особенно те, которые касаются выпивки. Пьющая часть мусульманской молодежи предпочитает предаваться запрещенным страстям вдали от родных мест, что делает ее похожей на принцев из мусульманских монархий Персидского залива, которые, оказавшись на европейской или американской чужбине, отрываются там по-черному.

Так не лучше ли открыто признать, что ИГ-халифат — это тоже, пусть и «искаженный», но ислам? От признания радикалов «плохими мусульманами», но тем не менее мусульманами, авторитета у муфтиев и имамов не убавится. Скорее, их даже больше зауважают за прямоту.

Действенны ли запреты?

В этом же русле можно рассматривать многочисленные запреты на самую разную исламскую якобы экстремистскую литературу, будь то неугодный кому-то перевод Корана на русский язык азербайджанского исследователя Эльмира Кулиева, описание жизни Ибн Абдель Ваххаба и вообще любые неудобные и непонятные книги. Так были запрещены труды пакистанского ученого Абу аль-Аля Маудуди, который во всех нормальных энциклопедиях, включая советские, упоминается как богослов, исламский просветитель. Труды о нем философа-исламоведа Мариэтты Тиграновны Степанянц вошли в мировую науку, а она, между прочим, писала о нем как о выдающемся мусульманском мыслителе. И этот «антинаучный кошмар» публиковался в цензурное атеистическое время. Книга Маудуди «Основы ислама», благодаря стараниям правоохранительных органов в Новом Уренгое, попала в перечень запрещенной Минюстом литературы. В марте 2015 г. решением Первомайского райсуда Владивостока были признаны экстремистскими 11 материалов, среди которых под номером 5 значился труд Маудуди «Книга об одежде». А вот в Норвегии осторожная и чуждая радикализму местная мусульманская община гордится тем, что сумела издать перевод Корана на норвежский язык. Предисловие к нему принадлежит перу Маудуди.

Гонению подвергся и знаменитый исламский богослов Сайид Кутб, который боролся против друга СССР Гамаля Абдель Насера, готовил на него покушение, за что и был повешен. Однако его запретили в России не за это, а за богословские труды. Некоторые из них я читал. Поверьте, на том же основании за радикализм можно осудить и англичанина Роберта Оуэна, и французских социалистов-утопистов Анри Сен-Симона и Шарля Фурье.

В 2015 г. судебно-государственное рвение достигло вершины маразма. Южно-Сахалинский городской суд запретил брошюру «Мольба к Богу: ее значение и место в Исламе», изданную в Москве еще в 2009 г. Решение судьи Н.В.Перченко было мотивировано тем, что в брошюре приводятся коранические аяты — «Поистине, вся слава принадлежит Одному Аллаху, который, ниспослав последнее откровение, священный Коран, даровал своим рабам ясное указание, сказав: "Тебе мы поклоняемся и Тебя молим о помощи"» (сура «Аль-Фатиха»), «Он — Живой, и нет божества, кроме Него. Взывайте же к Нему, очищая перед Ним веру. Хвала Аллаху, Господу миров» (сура «Гафир», 40:54 аят) и т.д. В этих словах, по мнению готовивших материалы к решению суда экспертов, «аллах противопоставляется неопределенному множеству богов, существующих в других религиях и являющихся ложными, а мусульмане, поклоняющиеся "Аллаху", характеризуются как истинные и противопоставляются многобожникам… принадлежащим другим конфессиям… В данных фрагментах указывается на преимущество одной группы лиц перед другими людьми на основании их отношения к религии, принадлежности к исламу, к мусульманам». До запретов на цитаты из священных книг не додумывался еще никто. Дополнительная пикантность ситуации заключается в том, что в брошюре использовались цитаты из коранических аятов в переводе знаменитого арабиста Игнатия Юлиановича Крачковского, на котором воспитаны поколения отечественных востоковедов.

…И тут разразилось ЧП федерального масштаба.

На следующий день после решения Южно-Сахалинского суда Рамзан Кадыров написал в своем Инстаграме, что считает решение суда возмутительным… экстремистским и провокационным. «Хочу напомнить прокурору и судье, что с "Аль-Фатиха" начинаются все молитвы и действия полутора миллиардов мусульман в мире. Они читают её десятки млрд. раз в сутки, совершая обязательные и поощряемые молитвы. Судья считает их всех экстремистами? Я и мои боевые товарищи, читая Коран, защищали целостность России, воевали и воюем с международным терроризмом, осуждаем экстремизм во всём мире... Следующим моим шагом будет требование о признании этого решения носящим экстремистский характер, умышленно направленным на подрыв стабильности в России…

Я лично ПРИЗОВУ их к ответу, ибо для меня в этой жизни нет ничего выше Корана. И я готов защищать его до конца. Я осознаю всю ответственность за свое требование и готов ее нести. Те, кто вынесли данное решение, это — национальные предатели и шайтаны»4 . Ярость Кадырова была поддержана мусульманским духовенством — муфтии и имамы почувствовали, что от любимца президента Путина никакому суду не отмахнуться. Председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин выразил надежду, что сахалинский эпизод наконец-то положит конец «фестивалям районных судов», которые пытаются признать экстремистскими и классическую богословскую литературу, и современных авторов. «Судам следует запретить выносить решения по религиозной литературе без специальной экспертной оценки», — вторил Гайнутдину его заместитель по СМР Рушан Аббясов. Сопредседатель СМР Нафигулла Аширов заявил, что «светские люди без привлечения религиозных деятелей не должны выносить решения, особенно по сакральным текстам»5.

Солидарность с Рамзаном Кадыровым выразили не только мусульмане. «Чудовищным» назвал приговор, вынесенный Южно-Сахалинским судом, диакон Андрей Кураев, по словам которого, фразы, признанные экстремистскими, являются общими для всех религий. А совсем уж либеральный писатель Дмитрий Быков признал, что он впервые солидарен с чеченским лидером. Мой знакомый, популярный телеведущий, охарактеризовал судей и консультировавших их экспертов емким словом «чудаки».

Но еще забавнее южно-сахалинского казуса была забытая ныне история с «Завещанием» аятоллы Хомейни, которое было признано экстремистским еще в 2008 г. и не кем-нибудь, а самим… Городищенским районным судом Пензенской области. В том же году Федеральная регистрационная служба РФ включила «Завещание» скончавшегося в 1989 г. лидера Исламской революции в список запрещенной литературы.

Запрещенную литературу «отменить» не дано никому и никогда. Чем она запретней, тем интересней. Каждая власть эту банальную истину забывает — что немецкие национал-социалисты, что праведные коммунисты, включая Надежду Крупскую. Однажды из Парижа рисковый папин приятель привез маленького, исполненного крохотным шрифтом «Доктора Живаго». Я читал и восхищался им две ночи напролет. Потом, при Горбачеве, я прочел его в спокойной «демократической обстановке». Во второй раз читать было скучно.

В Исламском институте киргизского города Ош есть приличная религиозная библиотека. Половина, если не больше, книг стояли нетронутыми, с неразрезанными страницами. Но вот сочинения Сайида Кутба были зачитаны до дыр, испещрены пометками. А ведь труды-то были на арабском языке.

В 1972 г., возвращаясь из Египта со студенческой практики (работал военным переводчиком), я засунул купленный на каирском базаре Хан-Халили Коран среди грязных рубашек. Так и удалось вывезти запрещенную тогда в отечестве священную книгу. Политпогода за окном поменялась, но извести советское запрещательство из душ чиновников и прокуроров, наверное, не удастся никогда. Чем они трусливее и безграмотнее, тем круче градус перестраховки.

Чем отличается Коран от Пастернака? Первый можно читать бесконечно. И не потому, что ты мусульманин, а потому, что есть в нем нечто неизъяснимо мистическое. Один алжирец как-то спросил меня: «Ты зачем учил арабский язык — ведь он иностранцу нужен, только чтобы Коран читать». Я не понял тогда, что этот умный сержант, командир хозяйственного взвода на факультете ПВО, имел в виду. Теперь, по прошествии более 40 лет, думаю: может, тот парень был прав. Коран по-арабски — совсем другое, нежели те же слова, написанные по-русски или по-английски. Один из персонажей книги Мишеля Уэльбека «Покорность» говорит: «В основе его (Корана. — А.М.) лежит глубинный принцип поэзии: единство звучания и смысла, позволяющее выразить мир».

Опасен ли исламизм для России?

Бинарного, в стиле «да — нет», ответа на этот вопрос не существует. Кто-то с ходу воскликнет: «Нет, ислама не надо бояться!» Но многие думают иначе. Люди-то наши ислама побаиваются. И исламофобия нарастает. Если раньше, в 1990-е, «исламская опасность» связывалась с обстановкой на Северном Кавказе, откуда и исходил терроризм, то во втором десятилетии наступившего века она ассоциируется с Ближним Востоком, с мусульманским миром, с таинственным и непонятным для большинства Исламским государством.

Россия была, есть и будет поликонфессиональным государством, в котором уживаются носители самых разных религий, прежде всего христианства и ислама. А еще, согласно ноябрьским 2015 г. опросам Левада-центра, Россия — великая держава. За оное звание проголосовало две трети опрошенных. Во что держава превратится в будущем, никто не ведает. Но то, что акценты ее поликонфессиональности будут расставлены иначе, чем сегодня, весьма вероятно. Речь идет и о демографии, и о мигрантах. Они Россию не разрушат. Они ее изменят.

Моноконфессиональные, моноэтничные государства устойчивее разномастных. Кстати, этих «моно» остается все меньше. Чем больше мы хотим сохранить свою примордиалистскую идентичность, тем больше она размывается. Порой даже трудно подсчитать, сколько в тебя влито разных кровей, а в каком-то смысле и культур. Однажды в Америке я, не помню уже по какому поводу, сказал, что «по крови» я на 12,5 процентов украинец, на что последовала реплика: «Вы там у себя что, подсчитываете проценты крови?» Возразить было нечего.

Но, как ни крути, к своей религиозной идентичности мы относимся бережно, хотя и ходим в церковь только на Пасху. И просчитываем ее не в процентах, а ощущениями: мы — они. Я цифрам — да простят меня «левадисты» Лев Гудков и Алексей Левинсон — доверяю не полностью. Я их всегда боялся и в них сомневаюсь. Мы живем ощущениями своей и чужой идентичностей. «В нашем городе чересчур много приезжих», — промелькнуло среди титров «Служебного романа». Никто не подозревал чем приезжие могут обернуться. Тогда они звались лимитчиками, которые, хотя и приезжали «на ловлю счастья и чинов» из других городов и городков, считались своими, пусть и «второсортными», но своими. Сегодня чужие — это мигранты, они чужие в прямом и любом другом смысле слова.

Наши идентичности разбегаются по разным векторам — гражданскому (российскому), этническому, региональному и, конечно, религиозному. Религиозная самоидентификация становится все более глубокой.

Когда распался СССР, даже раньше, накануне его распада, советские люди с удивлением обнаружили, что они не только советские, но еще и отличающиеся друг от друга по религиям. Об этом они (мы) и раньше догадывались, особенно на Пасху и Курбан-байрам, но особого значения этому не придавали. И вдруг на тебе — кругом мусульмане. Конечно, среди граждан попадались ламаисты, католики, иудеи и даже язычники, но эти были не столь заметны. А мусульмане… Их оказалось слишком много, и это бросалось в глаза.

У меньшинств религиозная и этническая самоидентификация проступала гораздо острее, чем у православного большинства. Вспомнились накопившиеся за столетия «исторические обиды» — кто кого угнетал, кого за что сажали. Кому-то захотелось большей автономии. В Татарстане записали в конституции про свой суверенитет. Во всех национальных республиках появилось по собственному президенту, флагу и гимну. В Чечне захотели независимости.

В общем, распрямилась сжатая пружина. И побежали впереди всех искренние националисты, обиженные советские генералы вроде командира дивизии стратегических бомбардировщиков чеченского летчика Джохара Дудаева, неоцененные харизматики, обалдевшие от разрешенной религии «истинно верующие», жулики, просто дураки и дуры, особенно не получавшие удовлетворения от личной жизни. Разговаривать со всем этим обозленным этнокультурным и религиозным социумом было некому, да и не о чем. Бывшие советские политики умели только призывать к дружбе и цитировать классиков марксизма-ленинизма. В 1976 г. в зачитанном Леонидом Ильичом Брежневым Отчетном докладе XXV съезду КПСС говорилось о борьбе партийных организаций по «патриотическому воспитанию трудящихся», о том, как «изживаются отдельные проявления национализма и шовинизма… проявления местничества, попытки воспевать патриархальщину». «Патриархальщина» — это, конечно, не о мусульманах, а об удушавшейся вплоть до 1988 г., до тысячелетнего юбилея крещения Руси, русско-православной идентичности. Об исламском фундаментализме, об исламе вообще тогда писалось только в материалах «для служебного пользования». Если бы в то время отвечавшему за идеологию и моральный облик советского человека секретарю ЦК Михаилу Андреевичу Суслову доложили, что спустя чуть меньше четверти века после его кончины в Чечено-Ингушской АССР начнется джихад против центральной власти, он бы в это не поверил и счел провокацией. Вряд ли знал он и само слово «джихад».

А ведь существовали в то советское время на уровне областей советы по делам религий. Был и «большой» Совет по делам религий при Совете министров СССР. Занимались они в основном сбором информации для партийных и прочих органов. Дело это было весьма полезное, однако использовались поступавшие сведения исключительно для борьбы с религиозными предрассудками, а также с сектантами — баптистами, иеговистами, адвентистами седьмого дня и прочими «вредителями».

Итак, засверкали этно-конфессиональные молнии, грянули чеченские грозы. На Северном Кавказе начался джихад. Телевидение ежедневно показывало, как идет война с мусульманами. В СМИ освещение ее было в общем объективным, я бы даже сказал, раздражающе честным — в «лихие девяностые» запрета на правду не было, хотя военные и пытались утаить от общественности совершавшиеся ими преступления6 , чеченские сепаратисты смаковали свою приверженность исламу и абсолютную справедливость своих целей, ради которых можно было и слегка позверствовать. Было много крови, много погибших.

Войне сопутствовали теракты, которые не прекратились и после ее завершения. Любая гражданская война есть по сути бесконечная череда терактов, и не принципиально, кто их совершает — «белобандиты», «комиссары в пыльных шлемах» или «простые» шахиды и муджахеды.

До терактов, особенно московских, наши сограждане относились к кавказской бойне не скажу равнодушно, но, скорее, как к сугубо «кавказскому делу». Отсюда, кстати, популярное в 1990-х — «да отпустить их на все четыре стороны, пусть катятся со своим исламом…» С наступлением «эры терроризма», особенно после терактов в столице, люди опешили. Нас-то за что? — удивлялись зрители Дубровки, пассажиры метро. О том же могли бы спросить и пассажиры нескольких взорванных террористами-смертниками самолетов.

Ответ же на этот вопрос, по логике террористов, прост: вы все — русские, европейцы, американцы, арабы, индийцы — несете ответственность за дела ваших правительств. Следовательно, вы должны разделить их вину и за контртеррористическую операцию в Чечне, и за бомбардировки Исламского государства, и мало ли еще за что. За карикатуры на пророка Мухаммада — а их было уже немало — общую ответственность несет вся Европа. «Карикатурный скандал, — писал в 2010 г. редактор той самой "Юлландс Постен" Флеминг Росе, — продемонстрировал, каким может быть мир в XXI веке, и поднял вопрос о том, как будут уживаться разные народы, если разделяющие их границы ослабнут или исчезнут совсем». Пять лет спустя мы видим, как они и их религии уживаются.

И не думайте, что нести коллективную ответственность за ошибки и преступления власти удел лишь французов, американцев, русских и прочих «неверных». Отнюдь. Еще большего наказания заслуживают мусульмане, терпящие своих президентов, королей и прочих «султанов», которые изменили исламу, предали забвению его традиции. Эти лицемеры (по-арабски — мунафики) еще хуже иноверцев. А те, кто против них не выступает, — такие же изменники и должны быть наказаны с особой строгостью, не считаясь с полом и возрастом. История знает примеры таких «наказаний». Таким способом в XVIII в. на Аравийском полуострове боролся против остатков язычества Ибн Абд аль-Ваххаб, так в 1990—1991 гг. в Алжире отстаивали «истинный ислам» экстремисты из местной «Исламской армии», когда длившаяся почти два года гражданская война унесла до двухсот тысяч жизней мирных жителей. Так воюют талибы. И уж конечно ИГ-халифат.

Нынешние единомышленники Ибн Абд аль-Ваххаба борются против Запада и его мусульманских «эпигонов». По исламской доктрине, это тоже язычество. И Запад, и язычники отвергают Бога, предают забвению ценности высокой морали, не мечтают ни о чем другом, кроме материальных благ. Идущая с Запада глобализация есть современная версия язычества. А к язычникам ислам беспощаден.

В Коране на этот счет есть немало грозных аятов. Например:

«… Убивайте многобожников неверных

Везде, где б вы их ни нашли» (сура «Ат-Тауба», аят 5).

И еще:

«Убей их —

Таким должно быть возмездие неверным» (сура «Аль-Бакара», аят 191).

И впрямь страшно. Но если вписать эти аяты в тогдашнюю историческую обстановку, гиперкровожадными они уже не покажутся. Кстати, для раскаявшихся язычников дорога в ислам всегда была открытой. Коран оставлял «лазейку» для одумавшихся неверных. Не следует забывать, что и язычники в VII в. были беспощадны к первым мусульманам. Ну, прямо как ограниченные контингенты некоторых сверхдержав в Афганистане.

Язычниками считались и коммунисты. С началом горбачевской перестройки многие из них раскаялись, вернулись в истинную веру и стали регулярно посещать мечеть. Некоторые ставшие президентами независимых государств (бывших советских республик) даже приносили клятву на Коране. Наивный человек, я верю, что они клялись почти искренне.

Но вернемся к российским делам. Так вот: череда терактов только усилила убежденность в том, что Чечне нужно дать независимость. А чеченский конфликт способствовал отчуждению мусульман от остального российского общества. Росли встречные обиды. Сейчас неприязнь к мусульманам растет в связи с ростом мусульманской миграции из Центральной Азии. Помимо чисто бытового раздражения антимигрантские настроения обусловлены еще и следующим соображением: сегодня этот мусульманский узбек (таджик, киргиз) в Москву, в Питер, на Урал приехал и дворником устроился, а завтра убежит к какому-нибудь Бен Ладену или в ИГ, а то и взорвет чего-нибудь.

Идиосинкразия

Итак, изначально идиосинкразия в отношении ислама была следствием внутренней ситуации. Правда, уже в 1990-е в Россию проникал из-за рубежа «чужой» ислам. В страну ворвались исламские организации, например, знаменитые саудовские «Аль-Харамейн», «Саар Фаундейшн», кувейтский фонд «Ибрахим аль-Ибрахим». Из радикальных движений первыми, еще в советские времена, добрались «Братья-мусульмане», чья небольшая группировка обосновалась где-то на Северном Кавказе. Давным-давно меня провезли по тогдашним местам их крохотных лагерей, и каждый раз это были новые склоны и новые лесные опушки.

В 1990-е к иностранному исламу, как к «300 арабам», которые воевали (а может, и не воевали) на стороне чеченцев, и знаменитому Хаттабу относились как к экзотике. «Закордонный терроризм» россиян особенно не касался. Джихад за рубежом особенно не пугал, как и «зарубежный ислам», боксировавший с Западом, взрывавший американские посольства, казармы и корабли. Сочувствовать израильтянам мы научились не сразу.

И то, что тамошний и тутошний, «наш» исламы — одна религия, а те и эти мусульмане составляют единую умму, мы осознали не сразу. Ну, что может быть общего между выпивающим татарином, танцующим лезгинку дагестанцем и ковыляющим на верблюде по аравийской пустыне бедуином или исламским иранским революционером?

Оказалось, общее есть: тот же ислам. И вот сосед мусульманина по лестничной клетке вдруг спрашивает его: «А что, твой Бен Ладен тоже мусульманин?» Увы, как ни старайся доказать обратное, именно Бен Ладен сегодня — самый известный мусульманин. Он стал неформальным брендом ислама. Не станем доказывать гипотетическому соседу, что мусульмане бывают разные. Это прописная истина, но легкий осадок от новости о религиозной общности соседа и террориста в душе у него остается.

С начала 2000-х российское общество стало косо поглядывать на ислам не из-за внутренних проблем, а из-за того, что происходило за рубежом. «Внешний» ислам стал волновать больше, чем «внутренний».

После 11 сентября 2001-го еду в поезде Москва—Казань. Пью водку с соседом по купе. То ли татарин, то ли хохол, то ли еще какой француз. И после четвертой он вдруг спрашивает меня, то ли хохла, то ли кацапа: «А что, если они трахнут по Кремлю, или по ГУМу, или по Лужникам?» Боялся мой случайный попутчик ислама — все равно какого, того ли, этого ли. Но поводом же был не Шамиль Басаев, а далекий Бен Ладен, который до России по-серьезному так и не добрался. Хотя и подкрадывался.

Одни «исламскую угрозу» преувеличивают, другие, напротив, твердят о ее искусственности, о том, что эта угроза на руку кремлевским политикам и эфэс-бэшникам, для которых она — дополнительный повод для призыва к сплочению всех и вся вокруг власти и средство для получения права на любые действия против всяческого инакомыслия, хоть исламского, хоть «болотного». Сын прислал почерпнутое им из фейсбука фото пришпиленной к двери детского садика записочки: «Ввиду угрозы терроризма просьба закрывать дверь на крючок». А что здесь смешного, особенно если каждый день смотреть федеральные телеканалы?

Детсадовское объявление можно и расширить — «ввиду угрозы терроризма, глобализации и цветных революций». Эксперты все чаще задумываются: чем больше власть будет пугать общество — терроризмом или вышеупомянутыми «цветными»? Вообще-то Кремлю по барабану, кем стращать и с кем бороться, — с терроризмом ли, с оранжевыми, розовыми, гвоздичными и прочими революциями. Интересно, забыли там, что революция 1917-го тоже была цветной — красной? И тоже была поощряема из-за рубежа. Германией — так точно. «Иностранный агент» до сих пор покоится в саркофаге в центре Москвы, и ничего. Пусть себе лежит на радость борющейся против зарубежных агентов думской фракции КПРФ.

Так какой из угроз — западной, разноцветно-революционной или исламо-террористической — мы больше всего должны бояться? Вопрос риторический: какую назначат главной — той и будем бояться.

Впрочем, если западная угроза России навязывается, то ислама у нас боятся или побаиваются «добровольно». Этот страх подогревается ситуацией на Ближнем Востоке, в относительно близком к России Афганистане, в далеких африканских Сомали, Мали, Нигерии, а теперь еще и в периодически сотрясаемой терактами Европе. До Парижа с его шестикратным терактом в конце 2015 г. рукой подать. А массовое убийство террористами зрителей в парижском «Батаклане» очень похоже на московскую Дубровку 2002 года.

Несмотря на настойчивые разъяснения, что мир борется против экстремизма, значительная часть населения — что в Европе, что в России — все более откровенно воспринимает эту войну как войну с исламом.

Что делает и может сделать ИГ в России?

Главной исламской угрозой с 2014 г. объявлено Исламское государство, которое, как иногда чиркает бойкое журналистское перо, запустило свои щупальца и в Россию. Щупальца щупальцами, но разобраться, что делает и может сделать ИГ в России, имеет смысл.

Мы живем в подвижном, путаном мире с непредсказуемым будущим. Многое из того, что автор пишет сейчас, в самом начале 2016-го, к его исходу может показаться ошибочным и глупым. Но, господа, я не прошу прощения. Нельзя предсказать факт, но можно спрогнозировать тенденцию. А тенденция такова, что даже если этот, сегодняшний, ИГ-халифат сгинет, то это не будет концом исламизма.

Большинство российских мусульман не поддерживают ИГ-халифат, чьи амбиции и действия — жестокие публичные казни, разрушение Пальмиры, разграбление музеев, теракты — для них неприемлемы. Но ведь немало и тех, кто разделяет его стратегический концепт, его генеральную линию — исламизацию общества, следование законам шариата. Эти люди считают создание исламского государства (халифата) допустимым и верят, что именно в таком государстве наконец-то удастся реализовать идею социальной справедливости, уничтожить коррупцию, избрать мудрого правителя, который будет отстаивать интересы народа. Назвать таких людей радикалами язык не повернется. Но, с другой стороны, они мечтают о радикально ином государственном устройстве, не так ли?

Прежде чем критиковать наших «радикалов» (уместны ли здесь кавычки?), к ним нужно хорошенько присмотреться. Не рубить, не подумав, с правоохранительного плеча. Они, как и все мы, хотят как лучше, пользуясь выражением Виктора Степановича Черномырдина, а не «как всегда». И они имеют право думать, что в настоящем ИГ-халифате «как всегда» не будет.

Салафиты и салафитствующие

Сегодня исламских радикалов чаще называют салафитами. Чего хотят эти наивные салафиты? Получается, что они тоже вроде горьковского Луки живут «ради лучшего», только на исламским манер. Того же хотят салафиты и в остальном мусульманском мире — жить по исламу времен пророка Мухаммада, соблюдать религиозные обряды, соблюдать шариат и его запреты — не пить вина, не играть в азартные игры, женщинам носить хиджаб, а также уджару, милию, паранжу, тербту, буши или как там это еще называют в разных концах мусульманской земли.

Сейчас подходящий момент, чтобы довести до сведения иноверных: о ношении женщинами покрывала было четко сказано в Коране, в частности, в 59-м аяте суры «Аль-Ахзаб»:

Скажи своим супругам, о пророк!

И дочерям, и женам верных,

Чтоб на себе они плотнее покрывала закрывали…

Почему здесь уместно сказать про женское покрывало? Да потому, что зовется оно повсюду по-разному, но традиция-то одна — от Атлантики до Тихого океана. Форма одежды не только важный маркер принадлежности к чему-то, но еще и фактор консолидации. Как религиозный радикализм.

Салафизм обращен к мирским вопросам, к политике. Он предлагает свой вариант идеального государства, и это государство, понятно, исламское. «Нарисовать» его в государстве светском, да к тому же в таком, где мусульман меньшинство, задача невозможная. Как вариант — выход из его состава мусульманских территорий с последующим созданием там государственной системы, обеспечивающей полноценное следование исламскому образу жизни. На «мусульманизацию» же России уйдет несколько поколений, если она вообще состоится. В 2001 г. мы с коллегами Хансом-Георгом Генрихом и Людой Лобовой опубликовали в Вене книгу под названием «Станет ли Россия мусульманским обществом?»7 . Название придумывали сообща. Конечно, мы поторопились. Но все же…

Пока же главная и решаемая задача салафитов — спасти собственные души, сохранить истинный ислам в самих себе и по мере сил и возможностей распространять его среди окружающих. Однако последнее пресекается властями и традиционным духовенством, которые видят в салафитах серьезных конкурентов.

Кроме салафитов есть еще салафитствующие. Под последними понимаются мусульмане, которые, не принимая непосредственного участия в деятельности салафитов, не состоя в их кружках, относятся к этому направлению с интересом и уж во всяком случае его не отвергают...

Салафизм можно считать и мусульманским диссидентством, и религиозно-политическим направлением. Впрочем, сами салафиты участвовать в политическом процессе по правилам банальной демократии не хотят. Они числят себя вне политики. Хотя, вру: на Ближнем Востоке, в том же Египте, они принимают участие в выборах, однако удачи им это не принесло.

Салафиты — инакомыслящие мусульмане, и запретить им мыслить по-своему невозможно. Сравнение — на первый взгляд бессмысленное — с диссидентами советских времен наводит на парадоксальные параллели. Диссиденты выступали против советской власти, но понимали, что свергнуть ее невозможно. Они занимались пропагандой, мизерными тиражами издавали рукописные «антисоветские материалы», их главной трибуной были зарубежные «голоса»: «Свобода», «Голос Америки», Би-би-си. Они, конечно, «подрывали устои», «рыхлили почву», но их донкихотство было, главным образом, формой самораскрепощения. Улавливаете сходство?

Круг советских диссидентов был крайне узок, не более нескольких сотен человек. Счет пассивно «диссидентствующих», недовольных системой, шел на миллионы.. Салафитов на несколько порядков больше, чем советских инакомыслящих. Сколько в России салафитствующих никому не известно. Диссиденты верили, что в конечном итоге советская власть рухнет, и она обвалилась, салафиты верят в мусульманскую Россию.

Салафиты делают картину поликонфессиональности России контрастнее, ибо проводят водораздел между мусульманами и всеми остальными. Я их в этом не обвиняю, просто констатирую факт. Они хотят жить «по-исламски» там, где большинство принадлежит к другой религии. Они имеют на это право. Но как это право реализовывать? Среди живущих в Европе мусульман пустила корни идея о возможности разработки «шариата для меньшинства». Что это — непонятно. Зато один из крупнейших исламских идеологов Юсеф Карадави походя заметил, что «ислам для меньшинства» — это временное явление, и рано или поздно шариат в Европе станет «шариатом для большинства».

Где обитают салафиты? Везде.

Салафизм утвердился не только на Северном Кавказе, утверждается в Поволжье, за Уралом. Исламисты активны в Приволжском федеральном округе, где проживают до 40 % мусульман России, растет число салафитских кружков. Они укрепляют свои позиции в мечетях, организуют митинги, выступления. Определить точное количество действующих в регионе «исламских оппозиционеров» не представляется возможным. Применительно к Татарстану чаще всего называют 3 тыс. салафитов и салафитствующих8 .

По мнению вице-премьера Александра Хлопонина, «с точки зрения проникновения радикального ислама сейчас болевые точки… это Север, Поволжье и Урал»9 . Но это не «болевые точки», а фрагменты глобального религиозно-политического тренда, характерного для всего мусульманского мира.

Глобальный религиозно-политический тренд

И тренд этот прямо или косвенно, но связан с тем самым ИГ-халифатом, где на практике якобы и реализуются исламские идеалы. Во имя борьбы за идеалы тысячи мусульман едут из России на Ближний Восток, чтобы поддержать ИГ-халифат. Общее число таких «безумцев» во всем мире исчисляется десятками тысяч.

Желающих драться за «истинный ислам» было немало и ранее. В 1990-е выходцы с Северного Кавказа ехали на помощь афганским талибам, в 2012—2014 г., еще до появления ИГ-халифата, самые нетерпеливые российские мусульмане отправлялись сражаться в Сирию в рядах оппозиции Башару Асаду. Так что в появлении россиян в составе ИГ-халифата ничего принципиально нового нет.

По поводу присутствия дагестанцев, например, в рядах ИГ-халифата министр внутренних дел Дагестана Абдурашид Магомедов высказал удивление: «Мы хотим понять, откуда появилась эта (салафитская. — А.М.) идеология?»

Могу чуть-чуть подсказать. Вот, скажем, ввели в России систему «ПЛАТОН» по взиманию налога с автомобилей весом свыше 12 тонн. Для шоферов-дальнобойщиков — это катастрофа. Среди водителей около 17 тыс. дагестанцев, которые могут лишиться работы, притом что уровень безработицы и так высок. Где искать справедливость? В какой форме выразить своей протест? А если попробовать в религиозной? Вот так и заталкивают людей в исламскую оппозицию.

Свое перемещение на Ближний Восток кавказцы именуют «хиджрой», сравнивая ее с хиджрой в 622 г. пророка Мухаммада из Мекки в Медину, куда он переехал во имя спасения ислама. В 2013 г., еще до провозглашения ИГ, в сирийском городе Халеб возникла организация «Аль-Мухаджирин», то есть участники хиджры. К таким «апатридам» неофициально приезжали кавказские чиновники и уговаривали их не возвращаться на родину, а остаться на Ближнем Востоке. Власть рассчитывала таким образом ослабить «свою» исламистскую оппозицию. Снижение активности исламистов и уменьшение количества жертв на Северном Кавказе в 2014— 2015 гг. действительно явилось следствием отъезда боевиков на Ближний Восток.

Среди тех, кто сражается за ИГ-халифат, не только мусульмане Кавказа. По информации ФСБ, в составе ИГ есть выходцы с Поволжья. Периодически появляется информация, что несколько человек ушли на ту войну из Москвы, Санкт-Петербурга, Тюмени, Новосибирска, Астрахани… Занятная информация приходит из Крыма, откуда на джихад, по сведениям крымского аналитика Александра Бедрицкого, уехали якобы 500 человек (эта цифра сильно завышена).

Едут туда и из Центральной Азии. По мнению казахстанского аналитика Ерлана Карина, только из Казахстана на Ближний Восток ушли от 100 до 300 чел.10 На сотни идет счет добровольцев из Таджикистана, Кыргызстана и Узбекистана, примерно 500 человек отправились в ИГ-халифат из Азербайджана, 400 — из Грузии (в основном из населенного чеченцами Панкисского ущелья, а с недавнего времени из Аджарии11 ).

Сколько всего иностранных бойцов в ИГ-халифате, сосчитать не может никто. ЦРУ называло цифры от 20 до 31,5 тыс., наше ФСБ — от 30 до 50 тыс. Но будем относиться ко всей этой статистике с осторожностью. Проверить ее невозможно. Любая статистика по исламистам лукава. Не каждый, кто уезжает бороться за дело ИГ-халифата, информирует о своем намерении соответствующие органы. А в самом ИГ-халифате такого рода учет не ведется — военкоматов там нет.

Как попадают в Исламское государство? Вербовка муджахедов ведется по всей России. Само слово «вербовка» не всегда соответствует тому, как происходит приобщение правоверных к ИГ-халифату. Призыв (да’ва) поддержать его транслируется через интернет, в российском секторе которого действуют десятки тысяч соответствующих аккаунтов. Работают (данные середины 2015 г.) 38 игиловских вебсайтов; самые популярные — «Аль-Хайят» и «Аль-Фуркан», издается журнал «Дабик», который назван так по имени сирийского поселения, под которым в соответствии с исламской доктриной должно произойти последнее, окончательное столкновение мусульман со всеми их врагами, после чего мир навечно превратится в Дар уль-ислам («Обитель ислама»).

Пропаганда ИГ-халифата осуществляется и через светские социальные сети, например, через «Одноклассников». Голос ИГ-халифата звучит на 23 языках, среди которых русский стоит на 3-м месте. (Русский является языком общения носителей радикального ислама в самой России — таджиков, узбеков, кавказцев.)

Интернет выполняет важную коммуникативную функцию, однако его роль не стоит абсолютизировать. Наиболее эффективны личные контакты, встречи эмиссаров ИГ-халифата с молодыми мусульманами. Вербовочные пункты разбросаны по всем регионам — Северному Кавказу, Поволжью, Сибири. Они есть во всех крупных, в том числе столичных городах. Их функционирование построено по сетевому принципу. Как у Аль-Каиды, между прочим. Иногда эти пункты подпольно действуют при контролируемых радикалами мечетях.

Среди тех, кто призывает мусульман на помощь ИГ-халифату, есть исламские проповедники, из которых наибольшую известность приобрели уроженец Кабардино-Балкарии Надир Медетов (Абу Халид) и дагестанец Исрапил Ахмеднабиев (Абу Умар Саситлинский). Начав свой да’ва на Северном Кавказе, они в 2015 г. были вынуждены бежать за рубеж — в Турцию и Сирию, откуда их голос продолжает звучать.

Для многих чеченцев — некоторые переходят в ИГ-халифат после совершения хаджа в Мекку — действия в его составе есть продолжение войны за независимость с последующим созданием исламского государства на «освобожденной» территории. В войсках ИГ-халифата есть чеченские подразделения под символичными названиями: бригады Хаттаба, Шамиля Басаева, Джохара Дудаева.

Главный объект внимания вербовщиков — мужчины в возрасте до 40 лет. Их зовут не только сражаться, но и предлагают работу по специальности. ИГ-халифат нуждается во врачах, а после захвата нефтепромыслов — еще и в инженерах-нефтяниках, шоферах (вспомните о российских дальнобойщиках). Кандидатов соблазняют возможностью самореализации в экстремальной ситуации, наконец, предлагают деньги. Так, руководитель уничтоженного в 2015 г. вербовочного пункта в Астрахани Зелимхан Шапаев прельщал потенциальных «игиловцев» ежемесячным жалованием в 2 тыс. долларов.

Но в основном едут в ИГ-халифат не за длинным долларом, а по зову сердца, из романтических побуждений.

Уговаривают на поездку в ИГ-халифат целые семьи. Известны случаи, когда решение переехать на Ближний Восток принималось, так сказать, на семейном совете. За мужем следовали его жена и дети. Ходили байки, будто в ИГ-халифате открыты детские сады для русскоговорящих детишек. Однако, оказавшись в экстремальной ситуации, живя в условиях постоянного риска, жены новоявленных игиловцев часто пытались вернуться на родину.

Призыв обращен не к одним мужчинам. На него откликнулись 550 женщин из Европы и США12. В России рекрутирование «женского персонала» развернуто не столь масштабно. Тем не менее попытки переправить россиянок в ИГ-халифат имели место. В мае 2015 г. добраться до него попыталась студентка Варвара Караулова, однако была задержана на турецко-сирийской границе. Был ли ее поступок результатом вербовки, сказать не берусь. По одной версии, целью Карауловой было преподавание в ИГ-халифате русского языка. По версии ее родителей, причиной поездки стало увлечение девушки молодым человеком.

Любопытно мнение об истории с Карауловой представителей духовенства. Доцент кафедры теологии Рязанского госуниверситета протоиерей Сергий Рыбаков считает, что «вся среда у нас работает на формирование подобных взглядов. Никто не объясняет молодежи, в чем вред язычества (при чем здесь язычество? — А.М.) и религиозного экстремизма». А муфтий Тюменской области Фатых-хазрат Гарифуллин рассуждает о профилактике, о проведении семинаров, на которых можно «по полочкам разложить — где экстремизм, а где настоящий ислам». Последнее напоминает лекции по научному атеизму, которые в советские времена проводились обществом «Знание».

О том, что стремление попасть в ИГ-халифат может быть продиктовано разочарованностью в жизни, искренней верой в то, что где-то там, пусть даже в виртуальном халифате, кто-то борется за справедливость, духовные лица даже боятся упоминать. Возможно, оттого, что им нечего предложить взамен.

Как бы ни относиться к поступку Варвары Карауловой, она заняла позицию, которую можно уважать. Дорого бы я дал, чтобы прочесть лет через 30 ее мемуары. Вот это был бы бестселлер.

На сайте журнала «Сноб» я предложил свою беллетризованную версию «вербовки», а точнее, перехода человека на сторону ИГ-халифата13 . Кто-то из прочитавших мой рассказик заметил, что он смахивает на шутку, кто-то сказал, что я слишком упрощаю… Но вероятность в принципе такой версии никто не отрицал. Тем более, что некоторый опыт личного общения с теми, кто, разочаровавшись жизнью здесь, проникся верой в справедливость жизни там, я встречал.

Вербовка в ИГ-халифат продолжается. По словам Секретаря Совбеза Николая Патрушева, остановить ее нет возможности14 . Полностью разрушить эту сеть не удастся, она превратилась в устойчивую структуру российского исламизма. Эта сеть создает основу для формирования так называемых «экстерриториальных джамаатов», члены которых объединяются и взаимодействуют уже не по территориальному принципу, но на основе единства религиозно-идеологических убеждений.

Возвращение из ИГ-халифата

В ИГ-халифат не только едут, оттуда и возвращаются. Зачем?

Патрушев считает, «что лица, получившие такой боевой опыт и при этом остающиеся религиозно и политически заряженными, по возвращении на постоянное место жительства… могут стать весьма серьезной угрозой безопасности своих стран»15. И хотя до последнего времени эти люди себя особенно не проявляли, они сохраняют серьезный деструктивный потенциал.

Чем они занимаются? Большинство ведет себя тихо. Пока. Зато есть активное меньшинство, которое, как считают в правоохранительных органах, готовится к совершению терактов. Периодически в СМИ появляются сообщения, что то в Дагестане, то в Ингушетии, то в Кабардино-Балкарии, то в Татарстане, порой даже в Чечне уничтожены пара-тройка боевиков, вернувшихся из-за границы. Проводимые спецслужбами операции сдерживают активность исламистов. Но возможны и другие причины их пассивности: во-первых, вероятная реструктуризация исламистской оппозиции, во-вторых, то, что время для решительных действий еще не пришло.

В январе 2016 г. Государственная дума вдруг задумалась о судьбе «возвращенцев» из ИГ-халифата, и депутаты предложили обещать раскаявшимся амнистию. К ним предложили относиться как к жертвам. В позиции думцев есть здравый смысл. Да и не они первые задумались о проблеме «перебежчиков» — первым это сделал осенью Рамзан Кадыров, который стал называть «попавших в сети экстремистов» заблудшими душами. Можно, конечно, утверждать, что «бывших боевиков» (как и сотрудников КГБ) не бывает, но гибкий разумный подход к этим людям необходим. Так будет лучше и для них, и для государства.

Перспективы ИГ-халифата в России

Вскоре после своего возникновения ИГ-халифат попытался «подчинить» себе российских исламистов. Не имея достаточно сил для самостоятельного вмешательства во внутренние дела России, его руководители рассчитывали на сотрудничество с местной оппозицией.

Наиболее уязвимы здесь — Дагестан, Кабардино-Балкария, в меньшей степени Чечня, на территориях которых действует созданный в 2007 г. Доку Умаровым (Абу Усман) Имарат Кавказ (ИК). После гибели в 2006 г. Шамиля Басаева (Абдаллах Шамиль Абу Идрис) Умаров, ставший главой «независимой» Чеченской Республики Ичкерия, удостоился от власти титула «террориста №1 России». До Басаева Доку Умарову было далеко. За ним не стояло террористических акций, сравнимых с захватом в 1995 г. госпиталя в Буденновске. Слабый здоровьем, вялый Доку Умаров, хотя и провозгласил своей целью создание «свободного исламского государства», не сумел добиться сплоченности своего окружения. В 2010 г. в ИК произошел раскол, который так и не удалось преодолеть. Складывалось впечатление, что Имарат исчерпал свои возможности и уже не представлял значимой угрозы для стабильности в северокавказском регионе и уж тем более за его пределами.

Умаров был странным человеком, поступки которого давали власти лишний повод для разговоров об угрозе терроризма. Он принял на себя ответственность за теракты, которые он, очевидно, на самом деле не организовывал. Подрыв «Невского экспресса» в 2009 г., взрывы в московском метро в 2010-м, в аэропорту Домодедово в 2011-м совершили другие люди, и возникало ощущение, что они действуют, исходя из личных побуждений.

Приобщение ИК к ИГ-халифату началось в 2014 г. Тогда на верность ему присягнули (по скайпу) влиятельные полевые командиры Сулейман Зайлабидинов, Абу Мухаммад Агачульский. В июне 2015 г. клятву принес и командир кавказского батальона «Рияд ас-Салихин», руководитель так называемого «чеченского вилайета» ИК, Аслан Бютукаев, одно время считавшийся фактическим главой Имарата. Бютукаев клялся от имени сразу всех чеченских боевиков. В том же 2015 г. о своей преданности ИГ-халифату один за одним заявили пять дагестанских мусульманских проповедников.

Байят на верность ИГ-халифату дают и простые обыватели, среди которых есть студенты. Один из них, учившийся на пятом курсе юридического факультета Дагестанского университета, так объяснял свой выбор: «Халифат — это справедливое общество, где будут жить и судить по законам Аллаха. Каждый мусульманин, стремящийся к довольству Аллаха, должен приложить все усилия для появления такого общества, и, конечно, когда оно появится, не должно остаться преград для того, чтобы переселиться туда»16 .

В июне 2015 г. сторонники ИГ-халифата в Дагестане, Чечне, Ингушетии и Кабардино-Балкарии опубликовали на русском языке обращение, в котором просили поддержки основного крыла организации. И они ее получили. Пресс-секретарь ИГ-халифата Абу Мухаммад аль-Аднани тут же заявил о создании на Северном Кавказе отдельной игиловской административной единицы. На пост ее главы назначен Абу Мухаммад аль-Кадари.

Стремление части кавказских исламистов приобщиться к ИГ-халифату понятно, ибо таким образом они позиционируют себя не просто как борцы с российским федеральным центром, но уже как участники мирового джихада, что повышает их статус в собственных глазах. Да и, кроме того, очевидно, есть расчет на получение финансовой помощи, подобно той, которую получали чеченские сепаратисты

в 1990-е годы.

Но отношения ИГ-халифата и ИК складываются непросто. Дело в том, что ИК всегда выступал как самостоятельная организация. Возглавивший ее в 2014 г. Алиасхаб Кебеков (Али Абу Мухаммад) понимал, что ИГ, несмотря на единство религиозной идеологии, является его конкурентом, поскольку постепенно отбирает у Имарата самых нетерпеливых бойцов. Поначалу Кебеков говорил, что его муджахеды имеют право выбора, где сражаться за ислам, но затем призвал их вернуться на родину, а в конце концов стал клеймить их отъезд на Ближний Восток как предательство. Кебеков призвал членов Имарата отказаться от терактов против мирного населения и самоподрывов, что свидетельствовало о его разногласиях с ИГ-халифатом. В 2015 г. в ходе антитеррористической операции Кебеков был убит.

Имарат возглавил богослов Абу Усман Гимринский (Магомед Сулейманов), который вообще не признавал ИГ-халифата и уж конечно не одобрял отъезд кавказцев на Ближний Восток. Трудность положения Гимринского заключалась в том, что его легитимность как амира ИК изначально была поставлена под сомнение, поскольку он не избирался на совете (шуре): собрать кворум не получилось, и он (совет) фактически «самоликвидировался». Гимринский пребывал главой ИК всего лишь несколько месяцев и августе 2015 г. вместе с несколькими соратниками погиб при столкновении с силовиками.

На Северном Кавказе сплочение исламистов под чьим-либо единым руководством невозможно. ИГ-халифату вряд ли удастся поставить под свой контроль всю исламистскую оппозицию: среди нее остаются полевые командиры, которые не захотят подчиняться чужой воле. Да и история чеченских войн свидетельствует о неоднозначном отношении, а порой даже неприязни кавказцев к арабам, в глазах которых они (кавказцы) выглядели «плохими мусульманами».

Не исключено, что через какое-то время ИК восстановится как отдельная, самостоятельная организация, возможно, под иным названием.

На фоне амбиций ИГ-халифата на российском направлении его реальные возможности выглядят ограниченными. Ни о каком создании там подконтрольных ему «исламских территорий» речи не идет. В это наверняка не верит и его глава Абу Бакр аль-Багдади. Проводить аналогии с чеченскими войнами, когда на стороне сепаратистов сражался целый «исламистский интернационал», некорректно. Не появится на Северном Кавказе авторитетный зарубежный полевой военачальник, схожий со знаменитым в 1990-е арабом Умаром ибн аль-Хаттабом (убит в 2002г.), но вот угрожать России игиловцы могут и делают это с удовольствием. После начала российской военно-воздушной операции в Сирии появился видеоролик «Скоро, очень скоро», в котором России были обещаны «моря крови» и удары по городам. Главными объектами назывались, естественно, Москва и Казань.

Да, дестабилизировать обстановку в России ИГ-халифат не может. Но все ведь с чего-то начинается, в том числе и с таких вот «забавных» роликов. Они могут предшествовать реальным событиям, таким как события над Синаем, в Париже, в Нигерии, Мали и так далее.

«Хизб ут-Тахрир аль-ислямий»

Что это я все про ИГ-халифат да про ИГ-халифат. В России ведь есть еще одна интересная организация — «Хизб ут-Тахрир аль-ислямий» (Исламская партия освобождения). ХТИ возникла еще в 1953 г. в Иерусалиме, ее ячейки существуют по всему миру, но особенно заметна она стала на постсоветском пространстве — сначала в Центральной Азии, а в последние годы и в России. ХТИ также за транснациональный халифат, который она намеревалась создать в Ферганской долине, а затем распространить на всю Центральную Азию. Не получилось.

Президент Узбекистана, где ХТИ пустила самые глубокие корни, сразу почуял угрозу, а нюх у него замечательный. Кого-то Ислам Абдулганиевич Каримов (говорили о 7 тысячах) посадил, прочих планомерно выдавил из страны. Помнится, одна из московских газет опубликовала по этому поводу статью, смешно озаглавив ее «Ислам против ислама».

Гонимые светским узбекским режимом тахрировцы стали искать более спокойные, но близкие к родине места обитания. И нашли таковые в Российской Федерации, куда стали переправляться в гуще прочих мигрантов из Центральной Азии. И Россия их приютила, став благодушной мачехой.

Надо признать, они занимаются своей общественно-религиозной деятельностью осторожно. Их «фишка» — не бросаться в глаза, не отличаться от остальных людей, мусульман и немусульман. Они не носят «ваххабитские» бороды и не кричат к месту и не к месту «Аллах акбар», тем более не призывают к немедленному свержению конституционного строя. Они против применения любого насилия. Цель ХТИ максимально расширить круг своих приверженцев, на которых они могут опереться. Точное число членов партии по всей России не называется — счет, скорее всего, идет на тысячи. Например, в Татарстане в 2014 г. их насчитывалось более 400 человек. Именно в этой республике активность тахрировцев заметно возросла в 2012 — 2014 гг. Они организовали несколько манифестаций и даже автопробег на машинах, украшенных черными знаменами — цвета халифата и самой ХТИ. В 2013 г., в канун Универсиады, ХТИ провело в Казани демонстрацию, участники которой прошли по центру столицы Татарстана в футболках «Хочу жить в халифате». Во главе выступал бывший депутат Верховного совета республики Тауфик Василов. Раньше его звали Анатолий Васильев, но о русских мусульманах отдельный разговор.

ХТИ считает, что она и только она является носителем высшей истины и появление ее якобы было предсказано еще в Коране:

И пусть поднимутся средь вас те люди,

Что призовут к добру и праведное возгласят.

(Сура «Семейство Имран», аят 104).

Сказать по правде, любое движение, определяя свою роль среди мусульман, могло процитировать этот коранический аят. Это вроде как для коммунистов обязательные ссылки на Ленина.

Чиновники не сразу обратили внимание на исламистскую партию. Возможно, это объясняется тем, что сами тахрировцы стремились найти с ними общий язык и демонстрировали свою лояльность. Запрещена она была как террористическая организация только в 2003 г. Однако предъявлять им обвинение в попытке насильственного захвата, что делали некоторые российские прокуроры, неправильно.

В 1990-е в Узбекистане гуляла шутка: открой форточку — и в нее влетит листовка Хизб ут-Тахрир. Шутка соответствовала действительности. Сколько тахрировцев вместе с мигрантами перебралось в Россию, сказать не берется никто. Количество мигрантов из этой бывшей советской республики — около одного миллиона. Интернациональные ячейки ХТИ — состоящие из выходцев из Центральной Азии, наших татар и даже кавказцев — разбросаны почти по всем регионам России. Ей удается объединять радикально настроенных представителей различных мусульманских этносов. Исламисты всех сортов больше сотрудничают друг с другом. Это способствует их выживанию, окрыляет их, а заодно способствует росту их авторитета среди мусульман. Так что не спешите открывать форточку, а то что-нибудь залетит на кухню, и потом будете остаток жизни доказывать в Басманном суде, что вы не пособник терроризма.

Мне доводилось общаться с тахрировцами — в Тюмени, в Екатеринбурге, в Москве… Симпатичные молодые люди в галстуках, ношение которых ислам не одобряет. Они знали, кто я, и вести исламскую пропаганду среди меня не пытались.

Заключение. Бояться нельзя бояться

Так боимся мы ислама или нет?

Да, боимся и, похоже, будем бояться и дальше. Почему?

Во-первых, мусульман в мире становится все больше. Они осваивают Европу, северную Евразию, продвигаются по Африке.

Во-вторых, потому что последние 40 лет мусульманский мир в буквальном смысле бурлит — там происходят революции, развиваются радикальные религиозные движения, которые переносят свою активность на немусульманские земли. Слова радикализм, экстремизм, терроризм привычно ассоциируются с носителями ислама. И сколько бы ни заклинали толерантные светские политики и «умеренное» духовенство, что ни Аль-Каида, ни Исламское государство-халифат, ни «Боко Харам», ни «Имарат Кавказ», ни… еще сотни организаций, партий и движений — это, мол, никакой не ислам, это не так. Мы боимся терроризма именно исламского, правильнее сказать, исламистского. Обывателю же на эти терминологические нюансы глубоко наплевать, он видит только то, что учинил взрыв или на кого-то напал мусульманин, а не буддист и не язычник.

Об уверенности в том, что весь терроризм именно исламский, свидетельствует растущая по всему миру исламофобия, которая приводит к победам на европейских выборах националистические партии.

В-третьих, боязнь ислама проявляется в быту. Известны попытки высадить из самолета женщин в хиджабах, случаи, когда пассажиры метро, завидя даму в темном покрывале, выходили из вагона. Именно у мусульман — что в Париже, что в Москве — чаще всего проверяют документы. В европейских городах — Брюсселе, Амстердаме, Париже — не каждый полицейский отважится зайти навести порядок в мусульманские анклавы.

Все это субъективные факторы страха.

Но есть фактор объективный. Ислам как совокупность религии и политики воспринимается как изменение климата — то ли всемирное потепление, то ли наступление нового ледникового периода, — защититься от которого невозможно. А еще он кажется похожим на метеорит, который стремительно приближается к земле и который невозможно сбить никакой ракетой. Безумные разговоры о том, что на них — талибов, чеченцев, игиловцев, иранских революционеров — надо бросить атомную бомбу, не просто паранойя, но еще и отражение беспомощности перед исламом.

При всем том у европейцев все еще сохраняется колониальное (постколониальное) восприятие самих мусульман. Этот комплекс «старшего брата», комплекс превосходства над арабами, турками, афганцами… Они — «туземцы». Остаточная «мания величия» есть оборотная сторона страха.

Но может, все не так уж и страшно? Человечество всегда обреталось в условиях конфликтных ситуаций. Ни исчезновение античной Греции, ни обрушение Римской империи, ни монгольские экспансии, ни мировые войны, ни чума, ни холера, ни инквизиция не уничтожили человечество, хотя в отдельности многие homo sapiens и страдали. Основатель инквизиции Томас Торквемада (1420—1498), тот самый, который начал преследование мавров, а заодно и евреев, в человеческом плане не лучше и не хуже Усамы бен Ладена (1957—2011), который с большим опозданием за мавров и отомстил. Тот был истым католиком, этот — истым мусульманином. Близнецы-братья, хотя и через эпохи. История преемственна. Религиозные традиции никто не отменял.

Но мы-то выжили и выживаем, и достигли кое-каких успехов в обустройстве личной и общественной жизни.

Непростота наших межцивилизационных отношений нормальна, объективно неизбежна. Назовем это межцивилизационными, пусть и болезненными, трениями, но без трения, как известно, нет и движения. Так говорит физика. «Борясь» против ислама, Запад совершенствует механизмы демократии, гражданского общества. Борясь против Запада, ислам осознает достижения своего оппонента и использует его технологии, политическую культуру. Порою кажется, что консервативность ислама идет Западу на пользу. Мусульманская традиция «намекает»: не зарывайтесь, не перелиберальничайте.

«Возвратное мировоззрение», фундаментализм присущ всем культурам — христианская не исключение. Просто в исламе в силу его изначальной политизированности он выглядит жестче, острее и… органичнее.

Наверное, нужна заключительная фраза. Что-то вроде «все люди братья» или «у нас у всех один Бог». Но известно, что существует не только «братская любовь», но и «братская ненависть». Да, в единственность Бога верят отнюдь не все люди. Мы были и останемся разными. Навсегда.

Так вот по поводу ислама. Хотите — бойтесь его, хотите — нет. Но при всем при том старайтесь его понять.

_______________________

1 Здесь и далее цитаты из: Стивен Уолт: ИГИЛ как революционное государство // Россия в глобальной политике. Т. 13. №6. Ноябрь-декабрь. 2015.

2 Малашенко Алексей. И все-таки они сталкиваются. Московский Центр Карнеги. Брифинг, ноябрь 2007, Т.9, вып.4.

3 Juergensmeyer Mark. Terror in the Mind of God. University of California Press, 2000. P. 7.

4 Страница Рамзана Кадырова «ВКонтакте» https://vk.com/ramzan — пост от 10.09.2015

5 Совет муфтиев обжалует решение суда относительно книги «Мольба к богу» — http://govoritmoskva.ru/news/51852/

6 См., например, изданную «Мемориалом» книгу «Здесь живут люди. Чечня: хроника насилия». — М.: Звенья, 2003.

7 Will Russia Become a Muslim Society? Hans-Georg Heinrich, Lidmila Lobova, Alexey Malashenko (eds.) Peter Lang International Verlag der Wissenschaften. Frankfutt am Main 2011.

8 Гордеев Я. На пороховой бочке. Откуда в Поволжье террористы URL: http://newtimes.ru/articles/detail/43421

9 Хлопонин Александр. «Я за то, чтобы запреты остались» // РБК, 18 июня 2015.

10 Карин Ерлан. «Солдаты халифата»: мифы и реальность. — Алматы: Издательский дом Vласть, 2014. С. 172.

11 Nino Burchuladze. The ISIS «skype warriers» of Pankisi gorge. Giorgian Journal, 25 June — 1 July 2015.

12 Dymples Leong. Why ISIS Appeals to Muslim Women in Western Countries: Need for Counter Message. №136.2015 dated 10 June 2015. S.Rajaratnam School of International Studies.

13 http/snob.ru/selected/entry/100184

14 Елагин Александр. Дорога к джихаду // The New Times». 29 июня 2015.С. 9.

15 Совбез РФ: боевики «Исламского государства» из стран СНГ могут стать угрозой национальной безопасности. Info Islam. http://www.ifo-islam.ru/publ/novosti/rissiya/sovbez_rf_boeviki_islamskogo_gosu...

16 Чем молодежь Кавказа притягивает «Исламское государство»? http://www/kavkaz-uzel.ru/blogs/1226/psots/21667

Дружба Народов 2016, 3

Серьёзные риски дипломатического гостеприимства

Автор: Сергей КОЖЕМЯКИН. (Соб. корр. «Правды»). г. Бишкек.

Туркмения превращается в объект соперничества региональных и мировых держав. Играя на геополитических противоречиях, власти республики пытаются извлечь максимальную для себя выгоду, при этом забывая об опасностях подобной неразборчивости в связях.

В ТЕЧЕНИЕ двух десятилетий после развала Советского Союза Туркмения оставалась в стороне от бурных политических ветров. Этому способствовала официально провозглашённая Ашхабадом политика нейтралитета. В последние годы, однако, нейтральный статус республики серьёзно поколеблен.

Первой причиной усиления интереса к стране стало открытие гигантских месторождений газа, выведшее Туркмению на четвёртое место в мире по запасам этого вида топлива. Вторая причина связана с усилением геополитического влияния Китая и Ирана. Располагаясь по соседству с этими государствами, а также будучи тесно связанной с ними экономическими отношениями, Туркмения рассматривается противниками Пекина и Тегерана как удобный плацдарм для подрывной деятельности.

Внешним признаком повышенного внимания к республике являются резко участившиеся визиты иностранных делегаций. За последние полгода здесь побывали президент Турции, премьер-министр Японии, эмир Катара, госсекретарь США и множество других зарубежных гостей рангом ниже. Визитами вежливости эти события назвать сложно. Туркменское руководство напоминает нынче хлебосольного хозяина, который, будучи не в силах отказать, готов приютить первого встречного гостя.

После визитов Синдзо Абэ и Тайипа Эрдогана Ашхабад открыл двери для японского и турецкого капиталов. В начале марта на юге республики было начато строительство газоперерабатывающего завода. Стоимость проекта оценивается в 1,7 миллиарда долларов. Основным спонсором стройки выступает Япония, а возводить завод будут турецкие компании. Кроме того, консорциум японских фирм осуществляет строительство газохимического комплекса в посёлке Киянлы на берегу Каспийского моря (на снимке). Предприятие будет выпускать 81 тысячу тонн полипропилена и 386 тысяч тонн полиэтилена в год.

Но самым масштабным проектом, в котором участвуют компании из Японии, является строительство нового международного морского порта в Туркменбаши (бывшем Красноводске). На это Токио выделяет 2 миллиарда долларов. Если же вспомнить соглашение об участии Японии в обустройстве крупнейшего в стране газового месторождения Галкыныш, масштабное проникновение Страны восходящего солнца в Туркмению станет очевидным.

Повышенный интерес к республике проявляют и в арабском мире. 10 марта Туркмению посетил госминистр Объединённых Арабских Эмиратов и руководитель национальной нефтяной компании Султан аль-Джабер. Во время его встречи с президентом Гурбангулы Бердымухамедовым были обсуждены вопросы участия инвесторов из ОАЭ в развитии энергетического комплекса. В настоящий момент арабские компании разрабатывают нефтяное месторождение Челекен на Каспии, но сотрудничество решено расширить.

А за несколько дней до госминистра Туркмению посетил эмир Катара Тамим бин Хамад Аль Тани. Подробности визита официальные туркменские СМИ не разглашают. Сообщается лишь, что стороны обсудили вопросы взаимодействия в нефтегазовой и нефтеперерабатывающей сферах, а также подписали документы по сотрудничеству в сфере транспорта, финансов, туризма, спорта, культуры и образования. Тем не менее интерес Катара к Туркмении вполне объясним: являясь одним из крупнейших экспортёров природного газа, эмират внимательно следит за шагами Ашхабада в аналогичной сфере.

Укрепляя связи с новыми партнёрами, руководство республики пытается сохранить их и с партнёрами традиционными. Во время визита Бердымухамедова в Иран в феврале была достигнута договорённость значительно увеличить взаимный товарооборот, доведя его до 60 миллиардов долларов в год. Увеличивается экспорт туркменского газа в Китай, между Ашхабадом и Пекином заключены соглашения о строительстве предприятий по выпуску нефтегазового оборудования, целлюлозы и т.д.

Тем не менее это дипломатическое гостеприимство превращает Туркмению в арену столкновения интересов различных держав. Очевидно, например, что главный мотив Японии кроется в антикитайской стратегии Токио, а арабскими монархиями движет стремление нанести удар по Ирану. Таким образом, неразборчивость в связях грозит Ашхабаду непредвиденными последствиями.

Сотрудничество с Россией отвечает стратегическим интересам США, заявил госсекретарь Джон Керри в интервью телекомпании CBS.

Он отметил роль России в достижении сделки с Ираном и реализации соглашения о прекращении огня в Сирии.

Как отметил Керри в отношении Сирии, "Россия считает, что сами сирийцы должны определять свое будущее в рамках политического процесса".

На этой неделе госсекретарь посетил Москву и провел переговоры с главой российского МИД Сергеем Лавровым, а также с президентом Владимиром Путиным. Это был уже третий визит Керри в Россию за неполный год.

В ходе встреч обсуждались вопросы двусторонних отношений, ситуация в Сирии и на Украине. Госсекретарь США заявил, что мир столкнулся с кризисом небывалых масштабов, и заявил, что Россия и США могут внести в борьбу с терроризмом такой же исторический вклад, каким стало создание антигитлеровской коалиции в борьбе с фашизмом.

Дмитрий Злодорев.

КНР наращивает скорость

Автор: Корреспондент «Жэньминь жибао» ЧЖАН МЭНСЮЙ.

В последнее время иностранные журналисты на пресс-конференциях МИД КНР постоянно задают вопросы о развитии сотрудничества Китая с соседними странами в области строительства высокоскоростных железнодорожных магистралей. В частности, их интересуют подробности, связанные с трудностями в реализации этих проектов.

ВЕРОЯТНО, они не обратили внимания на важную новость: с повышением качества технологии высокоскоростных железных дорог происходит трансформация термина «Сделано в Китае».

Премьер Госсовета КНР Ли Кэцян в «Докладе о работе правительства в 2016 году» подчеркнул, что общая протяжённость эксплуатируемых в Китае железных дорог 121 тыс. км, из них более 19 тыс. — высокоскоростные. Таким образом, на Китай приходится более 60% всех высокоскоростных железных дорог в мире. К 2020 году общая протяжённость высокоскоростных железных дорог КНР достигнет 30 тыс. км и они соединят более 80% крупных городов страны.

Китайские высокоскоростные железнодорожные магистрали развивались с нуля, темпы их строительства можно сравнить со скоростью движения по самым высокоскоростным дорогам. Во время праздника Весны в этом году журналист газеты «Лос-Анджелес таймс» Джули Макинен проехалась на высокоскоростном поезде из Пекина в Шаньси. Она была поражена и подготовила материал, в котором описала своё путешествие и констатировала: «Когда наблюдаешь за стремительным развитием КНР, каждое его новое захватывающее достижение заставляет забыть восторг от предыдущего».

Китайские высокоскоростные железные дороги начали активно выходить на зарубежные рынки. По словам председателя Госкомитета по делам развития и реформ Сюй Шаоши, страна уже приступила к строительству таких дорог между Джакартой и Бандунгом, а также к реализации железнодорожных сообщений Китай—Лаос, Китай—Таиланд и железнодорожной ветки Венгрия—Сербия. Начаты инженерные изыскания по ряду других проектов. По информации компании «Китайские железные дороги», работы над проектами строительства высокоскоростной железной дороги Москва—Казань, а также скоростной ветки в западной части США стремительно продвигаются.

По словам депутата ВСНП, заместителя главного инженера корпорации China Railway Tunnel Group Ван Мэншу, Китай ведёт переговоры о строительстве высокоскоростных железных дорог с 30 государствами, среди которых США, Россия, Бразилия, Таиланд, Турция, Саудовская Аравия и Иран. «Реализация первого железнодорожного проекта в Индонезии вызвала интерес многих стран, разные государства надеются создать у себя высокоэффективную транспортную систему, улучшить связь с регионами и заложить более прочный фундамент для экономического роста», — заявил Ван Мэншу.

Несмотря на то, что Китай начал строить высокоскоростные железные дороги позже Германии и Франции, все его крупные компании железнодорожного оборудования, пользуясь преимуществами, связанными с низкими затратами, а также благодаря рациональным срокам поставок и гибкой модели финансирования, развиваются очень стремительно. Ван Мэншу отмечает: КНР настойчиво стремится создать конкуренцию традиционным игрокам на этом рынке — странам Европы, Японии и Канаде. В будущем КНР планирует пойти дальше, начав разрабатывать «умный поезд», используя интеллектуальные технологии: вводится цифровой контроль за скоростью поезда, за регулированием условий комфорта, за обнаружением неполадок.

«Высокоскоростные железные дороги изменили мою жизнь, и я надеюсь, что в Турции их будет построено больше», — заявил в интервью журналисту «Жэньминь жибао» офисный работник одной из турецких компаний по имени Пара во время запуска высокоскоростной дороги Стамбул—Анкара. Эта первая железная дорога, построенная компаниями КНР за рубежом, а также первый проект, который они взяли на себя у ворот Европы.

У КНР есть возможность производить и экспортировать первоклассные высокоскоростные поезда и соответствующее оборудование, что преображает международный имидж страны.

9 марта Chicago Transit Authority — CTA (компания муниципального транспорта города Чикаго) объявила: китайская компания CSR Sifang Co. Ltd., дочернее предприятие крупного китайского производителя вагонных составов CRRC Co. Ltd., выиграла тендер на поставку в Чикаго 846 составов метро. Общая сумма проекта составляет 1,3 млрд. долларов США. Начиная работу над проектом, Китай построит в Чикаго завод по сборке составов метро. Это будет первое вагоностроительное предприятие за последние 35 лет в американском городе. Его запуск позволит создать 169 новых рабочих мест. Ожидается, что первый китайский метропоезд будет сдан в Чикаго в 2019 году и введён в эксплуатацию к началу 2020 года.

Власти Ирана в субботу официально заявили о непричастности к хакерским нападениям на американские банки после обвинения Минюста США.

Власти США в четверг предъявили обвинения иранским хакерам в причастности к атаке на компьютерные системы крупных американских банков, а также дамбы Нью-Йорка. Министерство юстиции США выдвинуло обвинения против семерых граждан Ирана. В документах ведомства они характеризуются как "опытные хакеры". Американские власти полагают, что эти люди работали на иранское правительство.

"Исламская республика Иран никогда не имела опасные кибер-действия на повестке и не поддерживает такие меры", — цитирует агентство Франс Пресс заявление МИД Ирана.

Согласно обвинительному заключению США, нападению злоумышленников подверглись по меньшей мере 46 крупных американских банков и компаний.