Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

США решили развалить Саудовскую Аравию

Сергей Петров,

Специально для Iran.ru

Пока весь мир не может понять, почему мировое сообщество никак не может справиться с ИГ/ДАЕШ, которое сильно потрепано ударами ВКС России с воздуха, действиями «на земле» иранского КСИР и ливанской шиитской Хизбаллы в поддержку лояльных Башару Асаду ВС Сирии и военных формирований сирийского населения, Ближний Восток продолжает быстро накаляться, что крайне негативно отражается на мировых нефтяных ценах, и без того сильно опущенных политикой Саудовской Аравии в сфере экспорта «черного золота». Цена нефти на прошлой неделе неоднократно перешагивала психологическую отметку ниже 27 долл. за баррель, пока остановившись на 29-30 долл. Это сильно бьет по нефтедобыче США, особенно из сланцев, что вынуждает Вашингтон искать политические механизмы стимулирования цен на «чёрное золото». Поэтому не случайно из Вашингтона и Лондона стали поступать сообщения, пока еще не слишком громкие, о готовности США пойти на развал саудовского королевства или по крайней мере на смену нынешнего короля Салмана, которое, кроме игры на нефтяной цене, проявляет непокорность и по многим внешнеполитическим вопросам, нанося тем самым удар по американским интересам в регионе.

Что стоит за расхождением между Вашингтоном и Эр-Риядом

США полагают, что причиной их проблем является непримиримая позиция в ОПЕК КСА, объём добычи нефти в котором достиг еще в прошлом году исторического максимума в 10,3 млн. баррелей в день. А перед США стоит стратегическая задача — обойти Россию к 2020 г. по объёму добычи сырой нефти и таким способом сильно подорвать российский нефтеэкспорт в Европу, тем самым еще больше ослабив и без того деградирующую экономику России. Прогнозируется, что РФ к этому времени будет производить 10,15 млн. баррелей в сутки, а США — 11,58 млн. баррелей. А достичь этой цели можно только резко опустив Саудовскую Аравию с позиций мирового лидера нефтяного экспорта.

Саудовская Аравия «провинилась перед США и в других вопросах: прежде всего в Сирии, Йемене, Ираке и т.д., где она поддерживает силы, не учитывающие американские интересы, а выступающие исключительно в интересах королевства. Более того, саудовцы пошли на демонстративное сближение с Россией, чтобы продемонстрировать Америке свою самостоятельность и недовольство тем, что американцы постепенно уменьшают поддержку династии Аль Саудов, уходя тем самым от военной поддержки саудовских авантюр по разжиганию «цветных» революций на Ближнем Востоке и в Аравии, которые сильно подорвали американские позиции в регионе. В Вашингтоне решили, что настал момент отыграть назад утраченное.

Место Ирана в саудовско-американских разногласиях

Но особенно «расстроила» США позиция КСА по Ирану, с которым Вашингтон связывает огромные надежды будущего переустройства региона, на который приходится до 2/3 мировой добычи нефти и почти 40% мирового производства газа, из которых большую часть в скором будет давать ИРИ после полного снятия санкций и модернизации нефтегазовой инфраструктуры. Американские стратеги еще в 2014 году поняли, что Иран есть и далее будет оставаться одним из инструментов не только геополитики и тем более ведущей региональной державой Ближнего и Среднего Востока, а также зоны Персидского залива, но и, что немаловажно, влиятельным участником ценовой игры на мировых рынках энергоносителей. И Белому дому крайне нужно, чтобы этот инструмент как можно скорее оказался прежде всего в руках США.

И это при том, что Москва вполне могла заблокировать это своей позиций по ИЯП, поддержав Тегеран назло Западу. И все бы поняли, почему такая поддержка России была бы логичной. Это был бы ответ России на введенные Западом антироссийские санкции под предлогом событий на Украине. И вполне можно было бы одно разменять на другое. Но этого не случилось. Почему – большой вопрос, на который ответ знают только посвященные. В результате Москва проиграла, ничего не получив взамен. А Иран получил шанс оторваться от России и потенциально в любой момент перейти в западный лагерь, который может предложит этой стране инвестиции в любом объеме и самые передовые технологии. Причем даже сами представители нынешней американской администрации, а также сенаторы-республиканцы не скрывают того, что разворот Вашингтона в сторону Ирана отражает не только тактику США «не класть все яйца в одну корзину» (в плане создания еще одного, наряду с Ираком, например) противовеса традиционному ближневосточному лидеру и главному игроку на мировом нефтяном рынке, а также «локомотиву» ближневосточных «цветных» революций — Саудовской Аравии. Только пока не просчитано одно – а готов ли Иран играть по такого рода американским схемам, даже если речь идет о развале или серьезном ослаблении своего главного конкурента в региона – КСА?

Пока, видимо, еще нет, раз Тегеран позволил себе послать подальше американский ультиматум по поводу продолжения им программы баллистических ракет сразу после решения Вашингтона снять санкции с ИРИ. Но в любом случае, проигрывающие от всего этого

стороны уже понятны – это прежде всего Россия, которая очень долго следовала в фарватере западных антииранских санкций, затем слишком долго думала стоит ли сотрудничать с Ираном, а также в силу своих нынешних проблем (экономика в упадке) и отсутствия развитых технологий, и сама Саудовская Аравия, которая и так трещит по швам, в том числе из-за своей недальновидной политики в сфере ценообразования на нефть, а также огромных затрат на войны в Сирии, Йемене и Ираке. Дело дошло до того, что из Эр-Рияда просочилась информация о намерении короля Салмана уйти и передать власть своему сыну – нынешнему министру обороны − в обход правил престолонаследия в королевстве.

Что следует ожидать?

Все это подтверждает тот факт, что война в Сирии, конфликт в Ираке и йеменский кризис служат ключевым этапом в переделе мирового рынка нефти, который не возможен без ослабления Саудовской Аравии и усиления Ирана. Не случайно Вашингтон и многие страны ЕС замолчали глупость саудовских властей, которые в начале января с.г. казнили известного шиитского проповедника и правозащитника аятоллу Нимра ан-Нимра и его 3-х шиитских сподвижников, а вместе с ними еще и 43 суннитских правозащитников. США сейчас выгодно раздуть суннито-шиитский конфликт. Отсюда – их довольно спокойная реакция на то, как отреагировал Тегеран на подобную бессмысленную и жестокую расправу над шиитскими деятелями КСА. В Вашингтоне откровенно радовались тому, что между Саудовской Аравией и Ираном разразился мощный политический конфликт, от которого Эр-Рияд только проиграл. Поэтому, кстати, американцы приостановили и реализацию своего решения, принятого в начале осени 2015 года, о начале раздела Ирака на три части – Шиитостан, Суннитостан и Курдистан, причем с опорой на действия ИГ/ДАЕШ в Ираке. Сейчас США не хотят вызывать раздражение у иранского руководства, которое не заинтересовано в развале Ирака, при котором шииты могут потерять часть ныне контролируемой ими территории, в том числе исторически бывшей суннитскими районами, включая Багдад, который находится на линии разделения шиитов и суннитов, а главное – потерять крупнейшее Северное месторождение нефти вблизи Киркука, которое благодаря ИГ/ДАЕШ перешло под контроль курдов. А ведь США и их союзники могли давно и без особого труда раздавить ИГ/ДАЕШ в Ираке, причем без слишком массированного собственного участия своих сухопутных войск в наземной операции вместе с иракской армией и войсками коалиции арабских стран, прежде всего государств ССАГПЗ, Египта и Иордании во главе с Саудовской Аравией. Но Вашингтон упорно не идет на это. Но обязательно на это пойдет, как только Иран попадет в орбиту его влияния. Правда, и иранцы не горят желанием снова попасть на американский крючок, имея длительный и весьма печальный опыт «взаимодействия» с американским коварством, подпитываемым британскими стратегами. Ведь именно англичане, лучше всех из внешних игроков знающие Ближний Восток, разработали схему раздела КСА на 4-5 частей, примерно по тем линиям, которые существовали еще 90 лет назад между государственными образованиями Аравии (Хиджаз, Аль-Асир, Аль-Хисаа и т.д.), то есть до образования саудовского государства как единое целое.

Сдерживающей силой выступает также Израиль. Правда с его мнением в Вашингтоне все меньше считаются, как, впрочем, и наоборот. Не случайно Израиль так встревожился после принятия решения президентом России Владимиром Путиным снять эмбарго на поставку ИРИ систем ЗРК С-300. Ведь израильтяне рассматривают активность Ирана в регионе исключительно в рамках возможности подрыва собственных позиций на Ближнем Востоке, а также с точки зрения положения Саудовской Аравии, которая сейчас откровенно выступает единым фронтом с еврейским государством против усиления шиитских общин в регионе. Саудовскую Аравию, и опирающиеся на ее финансовые вливания Египет и Иорданию, а также другие карликовые монархии Персидского залива не устраивают попытки иранцев утвердиться в Аравии, поскольку это сильно ослабляет Эр-Рияд – основную опору всех консервативных арабских суннитских режимов и военную диктатуру в АРЕ. Противостояние между Ираном и Саудовской Аравией растёт буквально ото дня ко дню. И как только Москва сняла запрет на поставку С-300, уже на следующий день министр нефти Ирана Бижан Зангане потребовал от ОПЕК сократить производство нефти на 5% или 1,5 млн баррелей в день. И тут же министр нефти Саудовской Аравии аль-Наими пригласил к себе российского посла в Эр-Рияде для передачи руководству РФ послания по вопросам цены на нефть. Налицо попытка оторвать Москву от Тегерана, «купив» РФ щедрыми посулами финансовой помощи, инвестициями и огромными сделками в сфере ВТС. И, похоже, Москва опять повелась на это, хотя в свое время саудовцы обманули Кремль, так и не подписав ни одного из ранее запарафированных контрактов в сфере ВТС и не дав ни одного доллара на инвестиции в экономику РФ в обмен на то, что Москва не заблокировала в СБ ООН западный проект резолюции о введении финансово-экономических санкций против ИРИ.

Не зря ведь и эмир Катара приехал в Москву 18 января с.г. Да еще получил в подарок от российского президента сокола для охоты, что шейхами Аравии ценится гораздо выше самой высокой правительственной награды. И это при том, что Доха – основной спонсор террористических организаций в Сирии, причем наиболее жестоких и непримиримых, и воюющих против присутствия в САР группировки ВКС России, типа «Джабхат ан-Нусра». Не исключено, что именно ее боевики убили российского пилота СУ-24. И еще Москве прекрасно известно об особо теплых отношениях Дохи с Анкарой, в том числе по линии спецслужб, и особенно плотное взаимодействие Катара и Турции по сирийскому вопросу, носящее откровенно антироссийский и антииранский характер. То есть ближайший друг Эрдогана удостаивается необычных почестей в Москве, и это при том, что Эрдогану Россия де-факто объявила бойкот и даже разорвала с Турцией практически все связи, дававшие десятки миллиардов долларов. Это означает одно – эмир Катара Тамим наобещал в Москве многое, что «заслужил» охотничьего сокола. Об этом свидетельствуют многочисленные фотографии с переговоров и церемонии вручения птицы, где среди главных лиц с российской стороны почему-то присутствует министр обороны Сергей Шойгу. А действительно – что ему там делать, если до сих пор с Катаром не было ни военного, ни военно-технического сотрудничества? А в самом Катаре обучали и лечили боевиков антиасадовской оппозиции, да еще и офицеры катарского спецназа воюют командирами в террористические отряды сирийской вооруженной оппозиции? Только вот всякие контракты, в том числе в ВТС, и вливания эмирата в экономику РФ даже 10-15 млрд.долл. ничего не дадут, если санкции против Москвы сохранятся, а цены на нефть упадут дальше или останутся на нынешнем уровне. Зато мы получили настороженность Ирана своим сближением с Катаром.

Сирийский пасьянс, йеменский фактор и новый возможный расклад сил

А тут еще информационный вброс из Лондона − президент Владимир Путин якобы попросил президента Сирии Башара Асада уйти в отставку. Об этом 22 января с.г. написала влиятельнейшая Financial Times со ссылкой на двоих высокопоставленных сотрудников западной разведки. По данным издания, бывший глава ГРУ Игорь Сергун, который умер в начале января с.г., ездил в Сирию, чтобы передать это послание главе Сирии. Асад в резкой форме отказался и дал Сергуну понять, что отношения между Россией и Сирией не могут развиваться без руководства Асада.

Но вот с Йеменом нет сомнений. Йеменский фронт сильно сузил саудовцам пространство для манёвра. С каждым авианалетом и бомбовым ударом по шиитским районам Саны и других йеменских городов арабская коалиция во главе с Эр-Риядом рискует перекинуть пламя войны на собственную территорию. Восточная провинция КСА, население которой в подавляющем большинстве шииты, и где добывается почти вся нефть королевства, превращается в бомбу замедленного действия, от взрыва которой династия Саудов может просто потерять власть и привести страну к распаду. Чего и хотят в США. Ведь управлять более мелкими государствами проще, чем крупной и строптивой страной, правители которой избалованы изобилием нефтедолларов, на которые они скупают другие страны или влиятельные политические организации в них для последующей смены через них неугодных режимов. И еще в прошлом году в Иран.ру неоднократно появлялись материалы аналитиков о том, что возможно грядет создание новой империи на Аравийском полуострове, которая объединит под своими знамёнами шиитов и исмаилитов, проживающих на территориях Саудовской Аравии, Йемена, Бахрейна, Ирака и других стран региона с населением почти 75 млн человек.

Сейчас явно нарастает международный конфликт огромного масштаба, в который уже втянуты многие государства: Саудовская Аравия, Катар, Кувейт, ОАЭ, Египет, Иордания, Бахрейн, Марокко, Пакистан, Судан. Ситуация вполне может перерасти в широкое противостояние между суннитами и шиитами, а впоследствии и в более острый конфликт между арабскими странами и Ираном, на стороне которого выступят шииты Ирака, Ливана и Сирии. С учётом того, что через Баб-эль-Мандебский пролив из Красного моря в Индийский океан проходит до 20 тыс. судов ежегодно, война в Йемене способна спровоцировать транспортный коллапс, еще более ослабив позиции Саудовской Аравии в мировом нефтеэкспорте, а значит усугубив и без того сложные социально-политические и конфессиональные проблемы в КСА. И как тут не напомнить, что операция Эр-Рияда и его союзников против йеменских шиитских повстанцев-хуситов началась с молчаливого согласия, хотя и без участия Вашингтона. А это означает одно – Вашингтон втянул ослабленную сирийской войной Саудовскую Аравию в новый конфликт в стране, где интересы и влияние Ирана просто огромны.

********

Сейчас на Ближнем Востоке образовывается новая геополитическая конфигурация: США блокируются с Ираном, а Россия − с Израилем. Не случайно израильский премьер Биньямин Нетаньяху во время недавнего визита в Россию «прозрел» на предмет того, что будущие поставки систем С-З00 Тегерана — стремление Москвы поддержать баланс сил между арабским миром во главе с Саудовской Аравией и Египтом, с одной стороны, и ИРИ и ее союзниками в шиитской части арабского мира, с другой. Причем обе противоборствующие стороны исключительно богаты нефтью и газом, что жизненно важно для США. Отсюда можно сделать вывод: сближению Израиля и России на фоне обострения их отношений с Вашингтоном и на базе общности интересов в борьбе с радикальным исламизмом ничего не препятствует. А военное взаимодействие РФ с ИРИ в Сирии и Ираке, желательно еще и в Йемене, а также развитие ВТС с Тегераном, позволяет Москве сдерживать быстрый переход Ирана в орбиту влияния Вашингтона, что может мгновенно отразиться на сирийском и иракском конфликтах, и самым серьёзным образом ударить по интересам РФ в Закавказье и на Северном Кавказе, а также в Центральной Азии. Но сближаясь с КСА и Катаром на не совсем понятной основе (ясен финансово-материальный мотив, но не совсем понятно, что в обмен должна сделать Россия, кроме как уступить по Сирии и Ираку), Москва рискует посеять большие сомнения в Тегеране. В конце концов наступит момент, когда России придется определяться, с кем ей быть на Ближнем Востоке. И хорошо бы при этом помнить, что за всеми этими интригами стоят США, которые вовсе не утратили своих позиций в КСА и Катаре, ССАГПЗ в целом, но при этом вполне способны привлечь к себе Тегеран супер современными технологиями и безграничными финансовыми ресурсами.

Саудовская Аравия. США > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 27 января 2016 > № 1626424

Иран ставит на газ

У иранского сжиженного газа нет будущего

Алексей Топалов

Иран намерен активно развивать поставки сжиженного газа. Однако сроки, названные Ираном, эксперты считают слишком оптимистичными. При нынешних ценах на энергоносители найти инвесторов будет сложно, а главное — уже к 2018 году рынок СПГ будет переполнен, так как введут в строй новые мощности Австралия и США.

Иран планирует наращивать свое присутствие на рынке сжиженного природного газа. По словам управляющего директора Национальной компании по экспорту газа Ирана (NIGEC) Алирезу Камели, уже сейчас Исламская республика ведет переговоры по поводу сжиженного газа с европейскими компаниями, включая международного оператора танкеров-газовозов Golar LNG. Строительство судов может быть завершено менее чем за два года.

Поставки газа в сжиженном виде — на данный момент оптимальный вариант для Ирана, обладающего самыми крупными в мире запасами (33 трлн кубометров, что по оценке британской ВР составляет 17-18% мировых запасов и на 2,5 трлн кубов превосходит запасы России. Однако российский «Газпром» только собственные запасы оценивает в 36 трлн кубометров).

Тегеран еще в конце прошлого года заявлял, что в ближайшее время станет ведущим игроком на мировом газовом рынке, к 2020 году страна намерена довести добычу до 1,3 млрд кубов в сутки, что почти в три раза превышает нынешний уровень производства.

Если Исламская Республика осуществит свои планы, то годовая добыча газа у нее составит 474,5 млрд кубов в год. Для сравнения, добыча «Газпрома» в 2015 году по неофициальным данным (официальные компания пока не публиковала) составила 418,47 млрд кубов (-5,73% по сравнению с предшествующим годом).

Иран ранее также говорил, что готов поставлять в Европу до 30 млрд кубометров газа, но для этого нужно строить газопроводы (сейчас фактически действует только труба из Ирана в Турции, по которому поставляется около 9 млрд кубометров).

В то же время мощности по приему СПГ в Европе уже есть. По данным Фонда национальной энергетической безопасности, всего Европа способна принять около 150 млн тонн. Самые крупные мощности у Испании и Великобритании (45 и 38 млн тонн соответственно). Однако использует свои терминалы Европа менее чем на 20%. В прошлом году было регазифицировано порядка 38 млрд кубометров (примерно 28,1 млн тонн сжиженного газа). По словам замглавы ФНЭБ Алексея Гривача, это связано с тем, что СПГ дороже трубопроводного газа, причем не только из-за расходов на сжижение и регазификацию, но и из-за затрат на транспортировку уже регазифицрованного газа по сетям.

Европа технически готова принять иранский газ, впрочем Тегеран вряд ли сможет построить мощности по производству СПГ в течение 2-4 лет, считает член экспертного совета Союза нефтегазопромышленников России Эльдар Касаев.

У Ирана все еще ощущается нехватка денег для инвестирования в сжижающие проекты.

Период жестких экономических санкций дал о себе знать, да и рухнувшие цены на нефть не позволяют серьезно заработать за счет большего экспорта даже после снятия некоторых санкционных ограничений. Учитывая крайне высокие политические, военные и правовые риски работы в Иране, зарубежные инвесторы, на которых так рассчитывает Тегеран, не готовы вкладывать свои средства в иранский ТЭК.

«Нынешняя эскалация конфликта Саудовской Аравии с Ираном лишь подлила масла в огонь, в котором могут сгореть все инвестиционные проекты зарубежных игроков», — предупреждает Касаев.

Сомневается в успешном выходе Ирана на рынок СПГ и вице-президент Argus Вячеслав Мищенко. Он указывает, что цены на энергоносителях сейчас на исторических минимумах, рынок насыщен газом (как и нефтью), и кто будет инвестировать в таких условиях — сказать сложно.

Но главное — уже к 2018 году готовится ввод в строй новых мощностей по сжижению газа общим объемом в 133 млн тонн (основная часть — в США и Австралии, 60 млн тонн и 53 млн тонн соответственно).

Причем газ этот контрактуется уже сейчас, и большая часть его пойдет именно на азиатские рынки. России в плане конкуренции на рынках АТР бояться пока нечего — объемы с единственного действующего СПГ-проекта в России («Сахалин-2», контролируемый «Газпромом») полностью законтрактованы на много лет. Аналогичная ситуация с готовящимся ко вводу в строй «Ямал-СПГ» (основной акционер «НОВАТЭК») — еще в 2014 году сообщалось, что ямальский газ законтрактован более чем на 90%.

Сложности могут возникнуть позднее, когда будут запущен проект «Роснефти» «Дальневосточный-СПГ» на Сахалине и еще один завод «Газпрома», «Владивосток-СПГ» в Приморском крае. Однако реализация этих проектов затягивается — в основном из-за санкций Запада, запрещающих поставку ряда технологий и оборудования для глубоководных работ, а главное — ограничивающих доступ к западным рынкам капитала.

В 2013 году российское Минэнерго заявляло, что к 2030 году Россия займет 20% мирового рынка СПГ (на сегодняшний день он оценивается примерно в 240 млн тонн).

Рынки Азиатско-Тихоокеанского региона по-прежнему являются для поставщиков более предпочтительными, по сравнению с Европой, но разрыв в ценах уже сократился до минимума. По данным ARGUS, на конец 2015 года в Северо-Восточной Азии СПГ стоил $7 за 1 млн британских термических единиц (БТЕ), или около $250,6 за 1 тыс. кубов, если сразу переводить в кубометры. При этом падение цены за прошлый год составило более 30%, с $11 за 1 млн БТЕ. Для сравнения, в Европе на конец года СПГ стоил $5-6 за 1 млн БТЕ, а в США — $5,8.

Основными поставщиками сжиженного газа в мире являются Катар (в 2015 году поставил на мировой рынок 75 млн тонн), Австралия (27 млн тонн) и Малайзия (25 млн тонн). Россия поставляет около 10 млн тонн с Сахалина.

Однако сейчас со своим СПГ на рынок выходят Соединенные Штаты, которые еще в 2013 году заявляли, что американский газ укрепит энергобезопаность Европы и Украины и снизит их зависимость от России.

Впрочем, пока со сроками поставок сжиженного газа из США определенности нет. Глава East European Gas Analysis Михаил Корчемкин указывает, что на данный момент Штаты поставляют СПГ только с завода на Аляске, мощность которого всего 1,5 млн тонн в год, и при этом загружен он только на треть.

Крупнейший производитель сжиженного газа в США компания Cheniere в середине января собиралась начать подготовку к отправке первой партии СПГ через терминал Sabine Pass в Мексиканском заливе, однако из-за технических неполадок сроки были перенесены. Согласно планам компании,к концу года терминал должен выйти на полную мощность, и через него можно будет отправлять более 31 млн тонн сжиженного газа в год.

Характерно, что примерно в то же время Литва, которая должна была закупать СПГ у Cheniere, заявила о своем отказе от сделки, аргументировав его тем, что американский газ не соответствует литовским требованиям качества.

Алексей Гривач указывает, что поставки сжиженного газа из Америки в Европу убыточны для поставщика.

Только затраты на сжижение, регазификацию и транспортировку американского газа составляют около $5 на 1 млн БТЕ. «При этом в Европе СПГ стоит примерно столько же», — отмечает Гривач.

Впрочем, американские производители газа будут вынуждены поставлять его в Европу даже себе в убыток, так как необходимо привлекать новые средства (например, под будущую долю рынка). Это, кстати, хорошо видно на примере той же Cheniere. В среду стало известно, что компания обратилась сразу к 13 финансовым структурам в попытке получить кредиты на общую сумму в $2,8 млрд.

Как сообщает LNG World News, Cheniere планирует погасить ранее полученную ссуду в $400 млн на строительство трубы Creole Trail Pipeline (которая как раз соединяет Sabin Pass с магистральными газопроводами) и произвести выплаты по обеспеченным векселям на $1,7 млрд и $420 млн. оставшиеся средства компания намерена пустить на текущие расходы.

Новая мировая и региональная роль Ирана

Владимир Алексеев,

Специально для Iran.ru

После конфликта с Саудовской Аравией и решения США и ЕС снять санкции с Ирана мировая и региональная роль Тегерана стала звучать уже по-другому. Это довольно ярко проявилось в позиции ИРИ в связи с казнью в КСА 47 местных шиитских деятелей, включая известного правозащитника и проповедника аятоллы Нимра аль-Нимра. Иранцы весьма резко отреагировали на кровавую расправу над шиитами по ничтожным обвинениям. Затем они также резко отказались выполнить ультиматум Вашингтона сразу после отмены санкций в связи с решением Ирана продолжать разработку программы производства и развития баллистических ракет. Тем самым Тегеран показал всему миру, что он и далее намерен твердо следовать независимому курсу, который в первую очередь отвечает его собственным национальным интересам.

Последствия кризиса с Саудовской Аравией

С первой минуты после появления в СМИ новости о том, что саудовские власти в начале января с.г. казнили 47 шиитских деятелей, которые защищали интересы шиитского меньшинства в королевстве, а на него приходится до 20% населения КСА, стало ясно, что это было местью Эр-Рияда Тегерану за военную помощь законному правительству Башара Асада в борьбе против террористических группировок в Сирии, финансируемых Саудовской Аравией и Катаром, которые за последние несколько недель были сильно потрепаны ударами группировки ВКС РФ, частями иранского КСИР и отрядами ливанской шиитской Хизбаллы, а также шиитскими добровольцами из Ирака. Террористы медленно, но отступают, правительство САР отвоевывает позиции, потерянные весной и летом 2015 г., а Эр-Рияд все яснее осознает, что вложенные им десятки миллиардов долларов на поддержку вооруженной оппозиции, оказались выброшенными на ветер. Но месть оказалась совершенно глупой и нанесла удар по самому КСА. В шиитских районах королевства прокаталась волна массовых выступлений, на подавление которых были брошены полиция, силы безопасности и Национальная гвардия. Режим зашатался. Более того, с середины января с.г. из Эр-Рияда стала поступать информация о том, что 80-летний король Салман хочет отречься от престола и посадить вместо себя своего 34-летнего сына министра обороны Мухаммеда, имеющего статус заместителя наследного принца. Иначе стране грозит коллапс, как социально-экономический, так и политический. То есть королевство слабеет, а Иран, где никто не ставит под сомнение внутреннюю стабильность государства, набирает силу и влияние. И если деградация социально-экономической ситуации КСА явно продолжится из-за продолжающегося падения цен на нефть, спровоцированного самим же Эр-Риядом ради того, чтобы утопить своих основных конкурентов в лице России, Ирана и Венесуэлы, то ИРИ переживет дальнейшее падение нефтяных цен, поскольку его экономика больше основана на промышленном и сельскохозяйственном производстве, нежели зависит от доходов от экспорта углеводородов. И тогда Тегеран существенно усилит свою роль в регионе и влияние на шиитские Ирак и Йемен, а также ливанскую Хизбаллу. Тем более что брожения шиитов прошли также в Кувейте и на Бахрейне. И Иран здесь ни при чем: обвинения КСА и ряда других арабских стран в иранском вмешательстве во внутренние дела государств Аравии – это очередной миф саудовской пропаганды, чтобы оправдать собственные просчеты и неудачи.

Возрастание экономической мощи Ирана

Иран подтверждает намерение двукратно увеличить экспорт нефти после снятия экономических санкций. «Уже через несколько месяцев мы снова сможем экспортировать до 2-х миллионов баррелей в день», – заявил три недели назад вице-президент Исламской Республики Исхак Джахангири. Ведь в связи с торговыми ограничениями, обусловленными конфликтом с Западом, вызванным ядерными разработками Ирана, в последние годы страна вывозила в среднем всего 1 млн. баррелей нефти в день при объеме ее добычи в 2015 г. 2,8 млн.б/д, если верить данным Международного энергетического агентства.

После недавнего решения Вашингтона и ЕС экономические санкции против Тегерана юридически окончательно сняты. Россия сделала это еще несколько месяцев назад. Для фактического снятия санкций потребуется ещё некоторое время – предположительно до марта 2016 года. Однако все равно потребуется еще года полтора-два, чтобы существенно нарастить экспорт нефти. Ведь нефтедобывающая производственная инфраструктура сильно изношена под воздействием санкций и нуждается в глубокой модернизации. А теперь это возможно, тем более что многие страны ЕС прямо-таки горят желанием влезть в иранскую нефтедобычу со своими инвестициями и технологиями. В любом случае Иран играет не последнюю роль на международном нефтяном рынке. Текущий потенциал добычи Тегерана – 3,6 миллиона баррелей в день.

При этом, воспользовавшись разблокированными счетами в западных банках и привлечением иностранных инвесторов и технологий, ИРИ сможет быстро наладить также и производство СПГ, что существенно нарастит валютные поступления в госбюджет Исламской республики. Другие сектора экономики, прежде всего промышленность и транспорт, а также электроэнергетика теперь имеют все шансы к развитию и модернизации, тем самым увеличивая общий вес иранской экономики в регионе Персидского залива, что вызывает злобу и зависть саудовского режима и других членов ССАГПЗ. Подъем экономики существенно укрепит позиции нынешних властей Тегерана в обществе, которое и так сильно консолидировано на волне антисаудовских настроений после казни аятоллы Нимра аль-Нимра и его сподвижников.

Возрастание внешнеполитической роли Ирана

Как бы ни скрежетали зубами от злобы саудовские, катарские, бахрейнские, эмиратские и кувейтские суннитские правители, но внешнеполитическая роль Ирана будет неизбежно возрастать, причем за счет успехов в тех регионах, где консервативные аравийские монархии осуществили грубое вмешательство во внутренние дела, в том числе и прежде всего искусственно натравливая суннитов на шиитов. Речь идет прежде всего о Сирии, Ираке, Йемене и Ливане. Именно там дряхлые короли и эмиры Аравии разожгли «цветные» революции и учинили гражданские войны с сильным конфессиональным привкусом вражды суннитов с шиитами. Результат налицо: в Багдаде бал единолично правят шиитские партии, из представителей которых состоит все иракское правительство, ориентированное на Тегеран. То есть Иран получил в лице мощнейшей и богатой нефтью арабской страны надежного союзника, который долгие годы до этого был его злейшим врагом. А сунниты превратились в террористов ИГ/ДАЕШ, с которыми теперь борется весь мир, включая Россию, США, Францию, Великобританию.

В Сирии сунниты, хоть и не все, за саудовские и катарские деньги стали воевать с правительством Башара Асада, где много шиитов-алавитов, и которое обеспечивало всем сирийцам возможность вести бизнес без ущемления прав любой конфессии, обеспечивало, хоть и в усеченном виде, права и свободы граждан всей САР, обеспечивало стабильность и спокойствие вместо войны и убийств. А теперь они отступают, многие из суннитов возвращаются в лагерь Башара Асада, поняв, куда их завела пропаганда и деньги аравийских монархов. При этом многие из них потеряли близких родственников, разрушены семьи, а 2 млн.чел стали беженцами в Турции и Европе. И теперь конец мятежа, спровоцированного КСА и Катаром, уже не за горами. И главным бенефициантом здесь станут Иран и Россия. А ось Тегеран-Багдад-Дамаск способна стать ведущей силой Ближнего Востока как в политическом, так и экономическом плане.

И, наконец, Йемен, где хуситы-шииты, поддерживаемые Ираном, блокировались с суннитскими силами во главе с бывшим президентом Али Салехом, и успешно отражают все наступления арабской коалиции во главе с Саудовской Аравией. Уже ясно, что дальнейшее вливание денег просаудовским силам во главе с президентом Мансуром Хади в лучшем случае приведет к распаду Йемена на Север и Юг, причем на Юге власть вполне может захватить Аль-Каида Аравийского полуострова. А хуситы, пользуясь нынешней дестабилизацией ситуации в Саудии, тем более в случае смены там власти, вполне могут двинуться в приграничные районы КСА, населенные йеменскими племенами, среди которых много шиитов, а также в провинцию Наджран на юге королевства, где проживают в основном одни шииты-исмаилиты. То есть опять победителем выходит Иран, который получит доступ к Красному морю, Индийскому океану и главное – Баб эль-Мандебскому проливу, через который проходит до 70% всех грузов из Европы в Азию. И тогда Иран вполне может претендовать на роль не только ведущей страны Персидского залива и Среднего Востока, но и всего Ближнего Востока.

**************

Все это прекрасно просчитано западными, российскими, индийскими и китайскими экспертами. Поэтому уже сейчас разгорелась борьба за лакомый кусок иранской экономики. Ведь Иран – это в ближайшей перспективе гигантский потенциал получения быстрых экономических дивидендов. Иран – это важнейший и надежный союзник любой державы мирового уровня на Ближнем Востоке. Иран – это важнейшая страна всего региона Ближнего и Среднего Востока. Не зря туда еще до снятия санкций устремились лидеры европейского бизнеса. Только Москва пока очень медлит и, похоже, как и раньше, к сожалению, не знает, как выстраивать свою политику по отношению к Ирану в новой геополитической ситуации. Но такая ситуация не может долго продержаться. Ведь Ирану нужны инвестиции и технологии сегодня и сейчас. ЕС готов все это предоставить. А Россия, по всей видимости, не очень. Иначе как объяснить приезд в Москву катарского эмира – воспитанника идейного лидера «Братьев-мусульман» шейха Юсефа аль-Кардави и главного спонсора войны в Сирии? Хочется верить, что Россия все-таки не поддастся на щедрые, но всегда пустые обещания аравийских шейхов, которые хотят перетащить Москву на свою сторону в условиях, когда США до выборов нового президента будет не до них. Поссорив Москву с Тегераном, коварные арабские шейхи смогут нейтрализовать процесс усиление Ирана в регионе.

На пороге большой войны

Автор: Сергей КОЖЕМЯКИН.

Ухудшение саудовско-иранских отношений, вызванное казнью шиитского проповедника Нимра ан-Нимра, кардинальным образом изменило ситуацию на Ближнем Востоке. Коалиция в составе арабских монархий, Турции и ряда других стран взяла курс на выдавливание из региона Ирана.

В прицеле — Иран

История любит преподносить интересные совпадения. Нынешний ближневосточный кризис произошёл спустя ровно пять лет после начала «арабской весны» — предыдущего политического катаклизма регионального масштаба. Совпадение это или умысел неких тайных сил — пусть решают конспирологи. Не вызывает сомнений одно: последние события являются логическим продолжением «арабской весны».

Ещё тогда, во время войны в Ливии и на первом этапе сирийского конфликта, оформился альянс, решивший «снять сливки» с «арабской весны» и переформатировать политический ландшафт Ближнего Востока. Основными его игроками стали США, Саудовская Аравия, Турция и Катар. Каждый из них преследовал собственные, сугубо прагматичные цели, но все они упирались в одно большое препятствие — Иран.

Руководство Исламской республики понимало, что, если оно будет сидеть сложа руки и позволит коалиции одержать победу, рано или поздно черёд на «исправление» дойдёт и до самого Ирана. Эта необъявленная война продолжалась почти пять лет. Она охватила не только Сирию, чья разгромленная войной экономика поддерживается многомиллиардной помощью Тегерана, а фронт — иранскими офицерами и спецназом. Наступление в Ираке боевиков «Исламского государства», направляемых всё тем же негласным альянсом, также было остановлено благодаря вмешательству Ирана. Если добавить к этому Ливан, едва не вошедший в орбиту саудовского влияния, и Йемен, где проиранское движение хуситов борется с агрессией арабских монархий, размах противостояния станет очевидным.

На всех этих направлениях Иран сумел удержать фронт. Удержать в условиях санкций и фактической изоляции. Но в 2015 году ситуация изменилась. Минувшим летом Тегеран и страны «шестёрки» наконец достигли соглашения по иранской ядерной программе. Вашингтоном и его союзниками двигало не вдруг пробудившееся миролюбие. В наступившем году в США пройдут президентские выборы, и демократы включились в гонку с довольно потрёпанной репутацией. Администрация Обамы не выполнила большинства предвыборных обещаний, основанных на отказе от агрессивной внешней политики Буша-младшего. В этих условиях соглашение с Ираном является для реноме Демократической партии «спасительной соломинкой».

Другими словами, США если не окончательно покинули антииранскую коалицию, то приостановили своё участие в ней. В декабре 2015-го МАГАТЭ приняло решение закрыть «ядерное досье» Тегерана: по данным Совета управляющих организации, Иран в полном объёме и в срок выполняет взятые обязательства. 17 января санкции, связанные с ядерной программой, были наконец сняты.

Иллюзий относительно западного «пряника» в Тегеране не испытывают: там понимают, что он может смениться «кнутом» в любой момент. Но передышку иранские власти собираются использовать максимально эффективно. Как заявил министр нефти Бижан Зенгене, страна увеличит экспорт нефти на 500 тысяч баррелей в день сразу после снятия санкций и ещё на 500 тысяч — в течение последующих шести месяцев. Помимо уже действующих месторождений в районе Персидского залива, Иран намерен заняться разработкой залежей на дне Каспийского моря.

Но, кроме нефти, у страны есть ещё и природный газ. По его запасам она занимает первое место в мире, а по экспорту не входит даже в первую двадцатку. В Тегеране намерены исправить этот перекос. Среди уже существующих проектов выделяются газопровод «Мир», по которому сырьё будет поступать в Пакистан и, возможно, в Китай, а также отдельная ветка в Индию. Завершается строительство второго газопровода из Ирана в Ирак. В перспективе его можно будет протянуть и в Сирию, до побережья Средиземного моря. По крайней мере, такой план существовал до начала конфликта. Бытует мнение, что этот масштабный проект и стал одной из причин развязывания гражданской войны в Сирии.

Помимо усиления позиций на нефтегазовом рынке, Тегеран в ускоренном порядке укрепляет обороноспособность. До сентября в Иран должны поступить два полковых комплекта российских зенитно-ракетных систем С-300ПМУ-2. Десятки специалистов из Исламской республики пройдут подготовку в Военно-космической академии им. А.Ф. Можайского.

Альянс агрессивных сил

Ждать, пока Иран окончательно превратится в региональную державу, его противники не собираются. Им во что бы то ни стало нужно спровоцировать Тегеран на применение силы и вернуть режим изоляции. Именно в этом и заключается причина жестокой расправы над Нимром ан-Нимром. Проповедник был арестован в 2012 году по обвинению в «разжигании розни и неповиновении королю». В действительности вся его вина заключалась в том, что ан-Нимр защищал права шиитского меньшинства в Саудовской Аравии. Имея 15-процентную долю в населении королевства, шииты подвергаются дискриминации. Ваххабитские богословы (ваххабизм является официальной религией страны) клеймят их как рафидитов-вероотступников. Неудивительно, что нападения на шиитские мечети и убийства шиитов фанатиками-ваххабитами являются в Саудовской Аравии обыденным явлением. Все акции протеста с требованием равноправия жестоко подавляются.

Однако не стоит думать, что обезглавливание ан-Нимра стало локальной провокацией. Скорее, она является финальным аккордом, завершившим многомесячный процесс. Так, одной из целей саудовской политики по снижению нефтяных цен является борьба с Ираном. За несколько дней до казни проповедника министр нефти королевства Али ан-Нуайми заявил, что Эр-Рияд не собирается ограничивать добычу сырья. В Саудовской Аравии рассчитывают, что огромные золотовалютные резервы помогут стране перенести период низких цен легче, чем Тегерану, у которого таких запасов нет.

Экономикой активность Эр-Рияда не ограничивается. В декабре минувшего года Саудовская Аравия объявила о создании так называемой Исламской военной коалиции из 34 стран. Помимо арабских монархий, в неё вошли Турция, Пакистан, Египет и ряд других государств Северной Африки. Центр по координации совместных действий будет располагаться в Эр-Рияде. В качестве главной цели провозглашена борьба с терроризмом. Но истинной задачей коалиции является борьба с Ираном. Об этом говорит хотя бы тот факт, что ни Иран, ни его союзников — Сирию и Ирак — в альянс не пригласили. Как заявил министр обороны Саудовской Аравии и заместитель наследника престола Мухаммед ибн Салман, целью коалиции будет не только «Исламское государство», но и «другие террористические группировки». В связи с этим нужно отметить, что ни «Джабхат ан-Нусру», ни другие исламистские группировки в Эр-Рияде никогда не назывались террористическими. Зато данное определение широко используется для характеристики хуситов, «Хезболлы» и других проиранских организаций. Иран же в риторике саудовских властей и вовсе является «главным спонсором террора».

Таким образом, под предлогом борьбы с терроризмом Эр-Рияд хочет развязать себе руки для агрессии. В первую очередь, в Сирии. И это не гипербола. Как заявил глава МИД Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр, сотрудничество участников блока будет заключаться в прямом вооружённом вмешательстве «в случае угрозы членам коалиции». Между тем тот же аль-Джубейр совсем недавно заявлял, что, если политическое урегулирование в Сирии не достигнет цели, свержение Асада произойдёт военным путём. Кроме того, власти Саудовской Аравии открыто говорят об «оккупации Ираном сирийской территории». Эти предположения подтверждает доклад американской аналитической компании «Стратфор». В нём говорится о том, что Эр-Рияд пытается скоординировать размещение войск на территории Сирии.

От провокаций к войне

Ближайшим союзником королевства является Турция. В конце декабря её президент совершил визит в Саудовскую Аравию. «В последнее время в отношениях между странами достигнут такой успех, которого не было в предыдущие годы, — заявил Тайип Эрдоган перед отлётом в Эр-Рияд. — Взгляды в военной сфере у Турции и Саудовской Аравии сходны… Мы смотрим одинаково на события на Ближнем Востоке». По итогам визита эти слова получили практическое оформление. Стороны договорились о создании Совета стратегического сотрудничества, с помощью которого будет координироваться партнёрство Анкары и Эр-Рияда в военно-политической сфере. Ещё одной новостью последних недель стало создание военной базы Турции в Катаре, в непосредственной близости от иранских границ.

Одновременно Анкара стала выступать с резкими антииранскими выпадами. В интервью телеканалу «Аль-Джазира» Эрдоган заявил, что союз Ирана, России, Сирии и Ирака стремится «установить во всём регионе свой режим, основанный на разжигании межконфессиональной розни». А в телефонном разговоре с президентом Ирана Хасаном Роухани он пригрозил «высокой ценой за информационную кампанию против Турции» (речь идёт о публикациях в иранских СМИ с доказательствами коммерческих связей семьи Эрдогана и исламистов). В ответ официальный представитель иранского правительства отметил, что даже лидеры сверхдержав не позволяют себе разговаривать с руководством Ирана в таком тоне.

Генеральной репетицией наступления на Тегеран стало экстренное заседание Лиги арабских государств (ЛАГ) в Каире 25 декабря. Созвано оно было по инициативе Багдада для осуждения турецкого вторжения в Ирак (см. «Правду» от 18—21 декабря), но в последний момент повестку дня изменили, и ЛАГ большинством голосов осудила «иранское вмешательство во внутренние дела арабских стран».

Усилиями Саудовской Аравии на Ближнем Востоке сколочен антииранский альянс. Казнь ан-Нимра стала своего рода сигналом к началу открытых действий. Спровоцированные ею антисаудовские протесты в Иране использованы Эр-Риядом и его союзниками для разрыва дипломатических отношений с Тегераном. В Йемене саудовская авиация нанесла массированные удары (в том числе с применением запрещённых кассетных боеприпасов) по позициям хуситов, сорвав тем самым режим прекращения огня и запланированные на ближайшее время мирные переговоры. Кроме того, бомбардировке подверглось посольство Ирана в Сане. Под вопросом оказалось и продолжение переговоров по Сирии в Женеве.

Антииранские провокации наверняка продолжатся. Коалиция пошла ва-банк. Она готова ввергнуть регион в кровавый конфликт, лишь бы ослабить Тегеран. Шансов противостоять Ирану в одиночку ни Саудовская Аравия, ни её сателлиты из числа арабских монархий не имеют, поэтому ставка будет делаться на стравливание Тегерана с Турцией, Пакистаном, США и другими странами. Например, Израиль уже фактически поддержал альянс: местная пресса со ссылкой на источники в правительстве сообщила о готовности израильских ВВС сбивать иранские самолёты над Сирией. Вряд ли и США выступят в роли миротворца. Несмотря на соглашения по ядерной программе, Вашингтон продолжает видеть в Тегеране врага.

Большая война на Ближнем Востоке реальна как никогда. И возможна она стала исключительно благодаря преступной и бездарной политике Запада, делающего ставку на откровенно агрессивные режимы и экстремистские силы.

Самое удивительное в поездке главы китайского государства на Ближний Восток (в Саудовскую Аравию, Египет и Иран) — это даже не невиданные объемы будущих китайских инвестиций в регион, обозначенные в его выступлениях. Это еще и стоящая за цифрами уверенность, что большой войны на Ближнем Востоке не будет, а будет бурное экономическое развитие при лидирующей роли Китая. Вдобавок отметим почти полную завесу молчания над поездкой Си Цзиньпина в американских и прочих западных СМИ. Зато в китайских СМИ до сих пор только об этой завершившейся на выходных поездке и пишут, отодвигая прочие международные новости на второй план.

Пора создавать будущее

Инвестировать в экономику Ближнего Востока сейчас? Когда война с (бесспорно запрещенным в России) ДАИШ разгорается все активнее, когда вдруг вспыхнули и затем угасли слухи насчет "второго фронта" — американских баз на востоке Сирии и западе Ирака, то есть возможного активного вмешательства США в войну, после того как Россия переломила ее ход?

Кто вообще решится на серьезную экономическую политику на Ближнем Востоке после того, как отношения двух ключевых поставщиков нефти в Китай, Саудовской Аравии и Ирана, дошли в этом месяце до грани войны (по крайней мере до разрыва отношений) после казни в Саудовской Аравии известного иранского проповедника?

Вообще-то вторая держава мира, Китай, с самого начала арабских бунтов в 2011 году вела себя в регионе предельно осторожно и незаметно именно по этой причине — что суть большей части событий в регионе состоит в ирано-саудовской вражде, а выбирать лишь одного поставщика нефти из двух не хотелось. И совсем не хотелось, чтобы война стала совсем горячей и нефтяные поставки нарушились бы из обоих источников.

Но сегодня уже не 2011 год. Поездка Си Цзиньпина говорит о том, что китайцы проанализировали ситуацию и поняли, что пора активизироваться, пора выработать новую ближневосточную политику и начинать ее проводить. Будущее следует начинать делать вот сейчас.

Общая суть этой новой политики содержится в речи, произнесенной Си в Каире, вот ее полный текст. Там достойна внимания фраза, что Китай не собирается "заполнять вакуум" (понятно какой — после ослаблений позиций США в регионе). Ну, понятно, значит — не собирается, а просто видит для себя новые возможности. И еще интересна общая убежденность Китая в том, что большой войны все-таки не будет. Таковая в речи и прочих заявлениях Си просто игнорируется. Вместо войны и разорения Китай видит на Ближнем Востоке громадные возможности для индустриализации, технологического скачка и развития. И рассчитывает на ведущую роль по этой части.

Кстати, нельзя не вспомнить, что единственным пока что мировым лидером, упоминавшим планы устройства региона после войны (в Сирии и Ираке) был Владимир Путин, в нескольких выступлениях осенью прошлого года. Вот теперь Си делает примерно то же. Прочие за таким долгосрочным видением не замечены.

Возвращаясь к Китаю, неважно, будет ли в регионе "вакуум" после ослабления США, важно, что Китай даже в условиях конкуренции с американским бизнесом рассчитывает на превосходство своих технологий и громадные финансовые возможности, которых нет у США. Причем не в каком-то будущем, а сегодня.

Если США вводят санкции…

Всего Си Цзиньпин подписал в трех странах 52 соглашения. Нашлось немало желающих сложить все упомянутые в них суммы. Получается так: 600 миллиардов долларов ключевому партнеру, Ирану. И еще 20-миллиардный совместный инвестиционный фонд с ОАЭ и Катаром, и 10-миллиардная кредитная линия на индустриальное развитие, и идея валютных свопов (должен же юань быть мировой валютой!), и еще 15 миллиардов целевых кредитов…

Оценка в триллион долларов (а она встречается) выглядит здесь все-таки завышенной. Но 800 миллиардов можно насчитать. Другое дело, что никто не ожидает нескольких чемоданов с деньгами, которые доставят в регион уже завтра. Перед нами скорее общее представление о масштабах возможного китайского участия в местной экономике в предстоящие 20-30 лет, выраженное в межправительственных и прочих протоколах о намерениях. Но не только их. Бизнес Китая с Ираном уже сегодня превышает 30 миллиардов долларов в год, а новые, подписанные Си Цзиньпином в Тегеране документы, — это уже не протоколы о намерениях.

Если говорить о том, как восприняли поездку Си на Западе, то можно порекомендовать довольно подробный аналитический материал New York Times о том, как Китай использовал санкции против Ирана к обоюдной пользе. Эмоции — между досадой и удивлением. Это к разговору насчет "заполнения вакуума".

В целом заметно, что если США пытаются ограничить свои деловые операции с той или иной страной, втягивая в это дело союзников, то Пекин неизменно бросается в образовавшуюся брешь, делая санкции бессмысленными и выигрывая себе мощные позиции на будущее.

Так же, кстати, было и с Россией в прошлом году; пусть в наших идеологических битвах прозападные либералы и пытаются выступить с доносом — где китайские деньги? Плохо считают и страдают выборочной слепотой; но это отдельный вопрос.

И вот Иран, против которого, кроме незаконных односторонних санкций США и ЕС, действовали еще и санкции ООН. Но все время их применения Китай закупал там нефть, построил в Тегеране метро, наводнил город своими автомобилями, создал банк для расчетов, через который Иран научился финансировать свою торговлю со странами Азии. В результате Китай уже несколько лет как держит первое место среди экономических партнеров Ирана. И как только с него сняли санкции, первым мировым лидером, приехавшим в Тегеран, оказался Си Цзиньпин: китайские СМИ с радостью это подчеркивают.

Впрочем, проекты с Египтом (включая развитие военных связей) тоже очень заметно фигурировали в поездке.

А Саудовская Аравия? Похоже, Китай договорился с этой страной насчет баланса в своей ближневосточной политике; в этом, возможно, главная суть визита. Делу не помешало множество китайско-саудовских соглашений в области поставок нефти, коммуникаций, охране окружающей среды, аэрокосмической отрасли, науке, технологии и культуры.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"

Россия и США не дадут Саудовской Аравии сорвать переговоры по Сирии

Юрий Богданов, Марина Балтачева

Межсирийские переговоры в Женеве откладываются на неопределенный срок. Причиной стали противоречия между главными политическими игроками в регионе. Турция и Саудовская Аравия пытаются торпедировать процесс, несмотря на усилия России и США. Эксперты уверены: Москва и Вашингтон должны занять более жесткую позицию и помешать другим странам дискредитировать переговоры.

В запланированных на конец января межсирийских переговорах в Женеве возникает все больше вопросов, нежели ответов. В намеченный день, 25 января, они уже не состоятся. В понедельник госсекретарь Джон Керри выразил надежду, что ясность по срокам наступит в течение ближайших двух суток. Он добавил, что согласен со спецпосланником ООН по Сирии Стефаном де Мистурой в том, что приглашения на переговоры не нужно отправлять, пока не будут урегулированы все противоречия. Еще в прошлый четверг Керри признал, что межсирийские переговоры в Женеве могут быть отсрочены на один или два дня из-за «проблем логистики». Тогда же де Мистура добавил, что дата 25 января не является «священным днем» для начала переговоров, однако ООН нацелена провести их до конца января.

Глава российского МИДа Сергей Лавров также заявлял, что «называются различные даты, но окончательное решение принимает генсек ООН по совету и рекомендации своего спецпосланника Стефана де Мистуры». При этом Лавров добавил, что намерения переносить переговоры на февраль ни у кого нет. «Это позиция и России, и США. Мы уверены, что в январе такие переговоры должны начаться», – отметил он.

Сложный состав

Камнем преткновения в переговорах является вопрос о том, кто будет представлен на них. Ясно одно: крупных международных игроков там ждать не стоит. Это подтвердил и Сергей Лавров после встречи с Джоном Керри. Он сообщил, что ни США, ни Россия, ни другие участники международной группы поддержки Сирии, «безусловно», не будут непосредственными участниками этого процесса. «Но мы будем эти переговоры сопровождать в тех формах, которые будут наиболее полезны для того, чтобы сирийцы достигали договоренности о том, как им совместно решать задачи переходного периода, о том, какая у них будет новая конституция, как готовиться к досрочным выборам и многое другое», – уточнил он.

Власти Сирии уже уведомили спецпосланника ООН Стефана де Мистуру о составе правительственной делегации на межсирийских переговорах в Женеве, которую возглавит постпред Сирии в ООН Башар аль-Джафари.

Больше всего вопросов вызывает состав на этих переговорах представителей так называемой сирийской оппозиции. Здесь взгляды России и Запада далеко не всегда совпадают.

Согласованного между сторонами списка оппозиционеров, не принадлежащих к террористическим структурам и имеющих возможность принимать участие в политическом процессе, до сих пор нет. Сергей Лавров пояснил, что Москва направила свои пожелания «о том, как бы мы видели состав переговорщиков со стороны оппозиции, Стефану де Мистуре, американцы, как я понимаю, тоже, как и другие участники международной группы поддержки Сирии». Итоговый список сейчас прорабатывается. При этом Москва сохраняет позицию неприемлемости участия в переговорах группировок, которые считаются экстремистскими, таких как «Джаиш аль-ислам» («Армия ислама», поддерживается Саудовской Аравией).

Однако незадолго до встречи Сергея Лаврова и Джона Керри координатор оппозиции САР Риад Хиджаб на пресс-конференции в столице Саудовской Аравии сообщил, что сирийские оппозиционеры выдвинули на переговоры одного из полевых командиров «Джаиш аль-ислам» Мухаммеда Аллуша. Он добавил, что в состав делегации войдет 17 человек и возглавит ее Асаад аз-Зоуби. Он также отличился на пресс-конференции, подчеркнув, что «выдвижение Аллуша стало ответом в адрес России».

Глава МИД Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр уже выражал несогласие с формулировкой ООН о том, что стороны должны получить от Стефана де Мистуры приглашения на межсирийскую встречу, «когда страны международной группы поддержки по Сирии придут к согласию насчет того, кого из оппозиции следует пригласить». Напомним, что Эр-Рияд недавно объявил себя площадкой для переговоров представителей сирийской оппозиции. Саудовская Аравия занимает крайне негативную позицию относительно президента Сирии Башара Асада.

На давление патрона «будет серьезная реакция»

Выдвигаемый на переговоры боевиками-товарищами Аллуш в понедельник пожаловался на давление уже со стороны Джона Керри, который якобы «стремится заставить его присутствовать» на переговорах. При этом он добавил, что на действия США «будет серьезная реакция», уклонившись от дальнейших комментариев. Напомним, ряд группировок оппозиции заявили, что они будут присутствовать на переговорах, только если официальное правительство Сирии прекратит бомбардировки, снимет блокаду с районов, находящихся под их контролем, и освободит пленников. Ранее спецпредставитель президента России по Ближнему Востоку и странам Африки, замглавы МИД России Михаил Богданов отметил, что сирийская оппозиция не должна выдвигать предварительных условий для начала переговоров с правительством. «Они (оппозиция) будут нести ответственность историческую за срыв переговоров», – подчеркнул он.

Несмотря на угрозы «серьезной реакции», Джон Керри остался весьма доволен встречей с руководителями Саудовской Аравии и представителями других стран – членов Совета по сотрудничеству государств Персидского залива, которая прошла в воскресенье. По ее итогам он заявил, что США и их союзники готовы начать переговоры. «Мы хотим, чтобы процесс сдвинулся с мертвой точки», – цитировал госсекретаря Голос Америки.

Обвинения в давлении он опроверг. «Я не знаю, откуда это исходит. Возможно, речь идет о попытке оказания давления, возможно, это внутренняя политика, но ситуация не такая», – заявил он в понедельник, сообщает ТАСС. «Переговоры предстоит вести им, – добавил госсекретарь США. – Я сказал им, что все будет по взаимному согласию. У вас (сирийской оппозиции) есть право вето, у него (президента Сирии Башара Асада) оно тоже есть. Так что вам решать, как продвигаться дальше». Позиция США, по его словам, не изменилась. «Мы продолжаем поддерживать оппозицию политически, финансово и в военном плане», – подчеркнул Керри.

Турция против курдов

Ранее в субботу из женевских переговоров по Сирии пригрозила выйти Турция, возмущенная предполагаемым участием в них сирийских курдов. Источник во всемирной организации рассказал Foreign Policy, что Турция категорически отказывается вести переговоры с курдской партией «Демократический союз». Переубеждать Анкару отправился вице-президент США Джозеф Байден.

Аналогичная работа была возложена и на Джона Керри, который должен был уговорить Саудовскую Аравию и сирийских оппозиционных лидеров в Эр-Рияде не бойкотировать переговоры, если ООН пригласит на них представителей враждебных им отрядов сирийской оппозиции. Судя по противоречивым сообщениям от обеих сторон переговоров, рано делать выводы, удалось ему это или нет.

Сирийские курды при этом все настойчивее вытесняют ИГ, тем самым продвигая контролируемые ими территории ближе к Турции, что, безусловно, крайне тревожит последнюю. В ООН при этом подчеркивают, что «мирный процесс должен быть представлен всеми сторонами конфликта, иначе нам никогда не удастся достичь взаимопонимания».

Напомним, ненавидимые турецкими и саудовскими властями сирийские курды согласны договариваться о предоставлении им автономии с правительством Башара Асада. Глава курдской партии «Демократический союз» (КДС) Салех Муслим уже приезжал в Москву на переговоры с заместителем министра иностранных дел России Михаилом Богдановым в декабре 2013 года, апреле 2014 года и августе 2015 года.

Участие курдов в переговорах поддерживает не только Россия. Накануне в западных СМИ появились многочисленные сообщения о том, что США на контролируемой курдами территории ведут строительство первой базы ВВС в Сирии, чтобы доставлять им снаряжение и боеприпасы. Также сообщается, что Штаты организовали работы по удлинению взлетно-посадочной полосы у города Римелан в провинции Хасака. В результате не трудно предположить, что на участии курдов в переговорах будет настаивать и Вашингтон.

Саудиты блефуют

Саудовская Аравия и Турция имеют больше всего претензий по поводу участников межсирийских переговоров. Однако их мнение не будет решающим в этом процессе, так как он координируется более весомыми игроками. Президент Института религии и политики, востоковед Александр Игнатенко отметил в беседе с газетой ВЗГЛЯД, что интересы России и США по поводу грядущей встречи совпадают, и давление со стороны Саудовской Аравии будет нивелировано общими усилиями.

«Саудовская Аравия включила в список участников межсирийских переговоров радикальные группировки, которые сама же создала. Эти группировки вместе с Эр-Риядом в настоящий момент блефуют. Их задача – принять участие в этих переговорах с перспективой стать частью сирийской власти. Саудиты пытаются превратить Венский процесс в Эр-Риядский процесс, но того не хотят ни Россия, ни Иран, ни США. Вашингтон и Москва стремятся совместно провести эти переговоры для того, чтобы дать старт переговорному процессу на совершенно другом уровне», – сказал Игнатенко.

Игнатенко полагает, что Россия и США не дадут Саудовской Аравии сорвать мирные переговоры по Сирии. «На сегодняшний день ситуация выглядит таким образом, что Вашингтон и Москва говорят саудовцам: либо будет представлена широкая делегация сирийской оппозиции и курдов, либо будет представлена оппозиция, которая не имеет никакого отношения к Саудовской Аравии. У Эр-Рияда небольшой выбор. Я уверен, что Венский процесс сегодня может принять такую форму, что он будет невыгоден саудитам», – подытожил эксперт.

Собеседник напомнил, что Россия настаивает на участии в переговорах курдов, которые пока что не представлены. «Более того, США и Россия видят в качестве одного из главных участников Иран. Саудовская Аравия, в свою очередь, на дух не переносит эту страну. Эр-Рияд пытается дискредитировать Иран как страну – спонсора терроризма и страну, которая вмешивается в дела арабских стран. Буквально сегодня саудовская пресса написала, что Иран вмешивается в дела не только исламских стран, но и латиноамериканских», – подытожил эксперт.

«Мнения каждой группировки учитывать нет смысла»

Главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» РИСИ, политолог Аждар Куртов отметил в беседе с газетой ВЗГЛЯД, что в центре сирийских переговоров должен стоять вопрос борьбы с террористической организацией «Исламское государство», а не политические вопросы и частные требования.

«Однако вопросом борьбы с террористами ИГИЛ проблема межсирийских переговоров не исчерпывается. Там есть очень сложный клубок межнациональных, межконфессиональных отношений. Зачастую региональные игроки, такие как Турция, Саудовская Аравия и Катар, придерживаются диаметрально противоположных позиций. Анкара не хочет видеть на переговорах сирийских курдов. Саудовская Аравия поддерживает одни группировки, Катар – другие. Есть также интересы великих держав. Существуют десятки разных оппозиционных организаций в Сирии, каждая из которых использует сирийскую проблему в качестве трибуны для саморекламы», – сказал Куртов.

Собеседник полагает, что проблемы межсирийских переговоров нужно решать не совсем демократическим путем. Мнения каждой организации, оппозиционной группы учитывать нет смысла, полагает Куртов. «Необходимо отсечь те организации, мнение которых не очень важно. Самое главное сейчас – это прекратить гражданскую войну в Сирии. Кто поддерживает эту линию, тех можно допустить за стол переговоров. Частные требования здесь просто-напросто неуместны. Для этого необходимо сделать все, что возможно. Затем группировки и даже страны, которые не хотят двигаться в этом направлении, будут просто поставлены перед фактом», – подытожил эксперт.

Копирование американской модели "плавильного котла" дорого обходится Европе. Сегодня очевидно, что, хотя Европа и принадлежит к западному миру, ей присуща некая самобытность, которая проявляется в особой энергетике притяжения и отталкивания иных культур и цивилизаций.

Тем не менее "разброд и шатание" в высших эшелонах власти в Европе по вопросам миграции — серьезная угроза единству Европейского союза.

Германский канцлер Ангела Меркель, ставшая на защиту максимальной открытости и толерантности по отношению к новой волне пришельцев, не так давно признала провал политики мультикультурализма. Если это так, то какой может быть будущая политика в отношении миллионов мигрантов, которые оседают в Европе? Ответа на этот вопрос в Берлине нет.

Брюссель, пытавшийся в "спокойные годы" выработать единый подход к проблеме миграции, сегодня даже не пытается "оседлать" эту тему, понимая, что не может выписать единого рецепта, не вызвав при этом бурю негодования.

В свое время Германия, как и многие другие страны Западной Европы, придерживалась идеологии "Трех А" в отношении выходцев из стран третьего мира. Считалось, что мигранты-мусульмане сначала должны адаптироваться, затем ассимилироваться и наконец абсорбироваться, то есть полностью раствориться в новом для них социуме.

Этого не произошло по многим причинам. Достаточно сказать, что сегодня каждый четвертый представитель турецкой общины, проживающий в Германии, не знает немецкого языка, а каждый второй вообще не общается с немцами. Директива ЕС о праве на воссоединение семьи перечеркнула надежды на роль смешанных браков: мужчины предпочитали приглашать родных и невест со своей родины.

Создание моноэтнических и моноконфессиональных общин, по сути дела замкнутых анклавов, способствовало разрешению мусульманам строить мечети. Главным финансистом такого строительства по всей Европе выступила Саудовская Аравия.

В одном из исследований Института востоковедения РАН говорится: "Мечети стали центрами отчуждения мусульман от западноевропейского социума. Все это происходило в рамках прав и свобод, предусмотренных демократическими конституциями западноевропейских стран".

Вопросы образования молодежи, курсы по изучению Корана, разрешение споров среди мусульман, между гастарбайтерами и работодателями, между членами общины и властными структурами — все это решалось внутри анклавов, где непререкаемым и конечным авторитетом выступал имам. Почти во всех странах Западной Европы начали действовать шариатские суды, которые "полностью господствуют в мусульманской диаспоре, оттеснив государственные судебные органы. Главным финансистом шариатских судов в Европе выступает Катар".

В итоге в отношении замкнутых мусульманских структур в Европе родился выразительный термин — "точечный халифат".

Попытки растворить и "вестернизировать" мусульман-мигрантов провалились.

"Именно в нулевые годы в Западной Европе появилось третье и даже четвёртое поколение гастарбайтеров, на интеграцию которого рассчитывали власти ЕС. Потомки мусульман-иммигрантов, пользовавшиеся многочисленными льготами и привилегиями государств-реципиентов, стали всё чаще отказываться от изучения местных языков, от восприятия европейской культуры, демонстрируя при этом свою приверженность Корану и мусульманской умме".

Сразу после Второй мировой войны в Западную Европу ежегодно прибывало 60-70 тыс. иммигрантов, главным образом из мусульманских стран, а к концу столетия — от 700 тысяч до 1 млн человек. При этом доля приезжих в отношении численности населения достигла 10,3% к 2000 году, к 2013-му эта доля возросла почти до 15%, а сегодня, после известных событий, может существенно увеличиться.

Все эти обстоятельства заставляют целый ряд государств — членов ЕС — занимать жесткую позицию в отношении мигрантов. Так, глава правительства Словакии Роберт Фицо заявил в недавнем интервью: "Если бы мы впустили в страну несколько тысяч человек в соответствии с квотами, местное население бы их добровольно не приняло. Пришлось бы организовать для них специальный центр, где бы они создали собственный мир со своей преступностью, беззаконием и безработицей".

Фицо полагает, что вышедший из-под контроля миграционный процесс влечет за собой серьезную террористическую угрозу. При этом он ссылается на немецкие спецслужбы, которые признали, что угроза террористических атак сегодня еще выше, чем при падении башен-близнецов в Нью-Йорке.

Нападения в Кёльне, считает словацкий премьер, ясно дают понять, что мы имеем дело с иррациональным поведением мигрантов. По мнению Фицо, "лучшая превентивная мера — это не допустить возникновения закрытой общины". Он полагает, что "вся мусульманская община является серьезной угрозой европейскому жизненному укладу".

Фицо приходит к печальному выводу: "Мы не можем себе позволить, чтобы в Словакию приехало несколько тысяч мигрантов из Северной Африки и с Ближнего Востока. Как показала практика других европейских государств, интегрировать их в другую среду не представляется возможным".

Глава кабинета министров Словакии, конечно, рискует, называя вещи своими именами. Один из моих немецких коллег недавно заметил: "В Германии тех, кто не разделяет позиции Меркель в отношении мигрантов, называют фашистами".

Большая часть мигрантов — это молодые мужчины в возрасте от 25 до 35 лет. При этом молодые мужчины составляют до 80% всех мигрантов.

Своеобразный портрет рисует Роберт Фицо: "Обычно это хорошо одетые люди с кредитными картами, имеющие мало общего с мигрантами, которые бегут от голода и жажды. Я допускаю, что среди них есть и те, кому нужна помощь, которую мы окажем, в частности в случае с сирийскими христианами, жизни которых были в опасности".

Надо сказать, что в целом ряде европейских стран благосклоннее относятся к христианам, выходцам с Ближнего Востока, которые пережили катастрофу не меньшую, а, может, и большую, чем беженцы-мусульмане. Ведь именно христианские общины подверглись самому жестокому преследованию по религиозному признаку.

К тому же, вне всяких сомнений, беженцы-христиане в этноконфессиональном плане не представляют особых проблем для европейцев. Больше того, секулярная Европа может надеяться, что именно эти беженцы, пострадавшие за веру, если не возродят, то напомнят европейцам об их цивилизационных корнях.

Ведь до сих пор картина межконфессиональных отношений между коренными жителями и мусульманами-иммигрантами выглядела, мягко говоря, неадекватно: в Германии 500 тыс. этнических немцев приняли ислам, во Франции — 300 тыс. коренных французов. Это дает основание экспертам сделать вывод: "Европейское христианство (в основном католичество и протестантизм) фактически сдает свои позиции". Бывший президент Ливии Муаммар Каддафи в свое время даже призвал итальянцев обратиться к исламу.

Конечно, сегодня среди целого ряда экспертов-оптимистов бытует мнение, что Европа сильна и богата и способна "переварить" и справиться с потоком инородной беженской массы. Однако история знает другие примеры, когда сильнейший не всегда выходил победителем.

"И по истечении года выступило против него войско Сирийское, и вошли в Иудею и в Иерусалим, и истребили из народа всех князей народа, и всю добычу, взятую у них, отослали к царю в Дамаск. Хотя в небольшом числе людей приходило войско Сирийское, но Господь предал в руку их весьма многочисленную силу за то, что оставили Господа Бога отцов своих".(2-я книга Паралипоменон, гл. 23, 24).

Армен Оганесян, главный редактор журнала "Международная жизнь", для МИА "Россия сегодня"

Начавшийся в Астане путь к миру в Сирии будет тернист

Александр КУЗНЕЦОВ

23 января в столице Казахстана Астане начались переговоры между представителями сирийского правительства и вооружённой оппозиции. Именно вооружённой, так как эмигрантская политическая оппозиция от переговорного процесса отодвинута (в декабре 2015 года в Эр-Рияде под эгидой Саудовской Аравии была сформирована специальная группа для переговоров с сирийским правительством во главе с бывшим премьер-министром САР Риядом Хиджабом, перешедшим в июле 2012 года в лагерь противников Асада). Правительственную делегацию Сирийской Арабской Республики на переговорах в Астане возглавляет представитель САР в ООН Башар Джафари, а делегацию вооружённой оппозиции – лидер одной из группировок боевиков «Джейш аль-Ислам» Мухаммед Аллюш.

Делегация оппозиционеров в Астане включает представителей достаточно сильных вооружённых формирований: «Аджнад аш-Шам», «Джейш аль-Ислам», «Северный Фронт», «Армия Идлиба», «Лива Нураддин Зенги», «Фастаким». Однако одна из крупнейших группировок боевиков – «Ахрар аш-Шам» – заявила о том, что не примет участия в переговорах и мириться с правительством Асада не собирается. Отказу руководства «Ахрар аш-Шам» участвовать в переговорах предшествовал раскол в этой организации; кризис совпал с установлением правительством Сирии контроля над Восточным Алеппо. Одна часть полевых командиров «Ахрар аш-Шам» стремится присоединиться к переговорному процессу, другая часть образовала 10 декабря новое движение «Джейш аль-Ахрар» во главе с бывшим лидером «Ахрар аш-Шам» Хашимом аш-Шайхом.

Группировка «Ахрар аш-Шам» появилась на свет с самого начала вооружённого конфликта в Сирии в 2011 году и считается одной из наиболее боеспособных в рядах вооружённой оппозиции. В течение долгого времени её покровителями были Турция и Катар. В последнее время в контактах с «Ахрар аш-Шам» активизировался шейх Абдалла Мухайсини, шариатский судья бывшей «Джабхат ан-Нусры», известный тесными отношениями со странами Персидского залива и пытавшийся в своё время примирить запрещённые в России террористические «Джабхат ан-Нусру» с «Исламским государством» (ИГ). После падения Восточного Алеппо Мухайсини публично «извинился» перед его жителями и заявил, что поражение «воинов джихада» в Алеппо связано с раздорами между моджахедами и коррупцией в их рядах.

Начало межсирийских мирных переговоров в Астане стало большим совместным достижением российской и турецкой дипломатии. В то же время ряд препятствий могут серьёзно осложнить переговоры.

Первое из таких препятствий – противодействие со стороны вооружённых группировок, которые оказались исключёнными из переговорного процесса. Прежде всего, это «Джабхат фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра»), боевики которой перемешаны на фронтах с боевиками других, более умеренных вооружённых групп. Свой отказ участвовать в переговорах «Ахрар аш-Шам» формально мотивировала наступлением правительственных войск в районе Вади Барада, которое боевики сочли нарушением перемирия. Наступление началось после того, как джихадисты перекрыли подачу воды из водохранилища в районе Вади Барада и вылили мазут в ряд резервуаров, на какое-то время лишив питьевой воды 5 миллионов жителей сирийской столицы. Учитывая, что большинство жителей Дамаска – сунниты, этот варварский акт уже невозможно оправдать «борьбой с антинародным режимом нусайритов (алавитов)».

Можно предположить, что разрушение жизненно важных систем и установление водной и газовой блокады крупных населённых пунктов станет в ближайшее время основной тактикой джихадистов. ИГ уже установило контроль над крупными газовыми месторождениями и резервуарами в провинции Дейр эз-Зор; в окрестностях Дамаска боевики убили отставного генерала Ахмеда аль-Гадбана, пользовавшегося в Восточной Гуте большим авторитетом и пытавшегося убедить джихадистов прекратить водную блокаду Дамаска.

Одновременно возрастает террористическое давление на Турцию, о чём свидетельствует новогодняя атака ИГ на ночной клуб в Стамбуле, когда были убиты 39 человек.

Участвуя в мирных переговорах, Турция решает вполне определённые задачи. Прежде всего, она стремится не допустить образования на турецко-сирийской границе единого курдского анклава. Летом 2016 года курдские вооружённые формирования пытались соединить кантоны Африн и Кобани по линии Азаз - Джараблус, но турецкая военная операция «Щит Евфрата» помешала этим планам. Позднее курды попробовали соединить контролируемые ими районы в 24 километрах южнее, пробив коридор Манбидж – Африн, но турецкая армия не допустила и этого. По некоторым данным, после установления сирийским правительством контроля над Алеппо турецкие власти договорилась с отдельными вооружёнными формированиями боевиков, сражавшимися в этом городе, о проведении военных операций на севере Сирии. Если эта информация соответствует действительности, восстановление правительственного контроля над Идлибом будет проходить легче.

В Анкаре крайне недовольны партнёрством, которое при прежней американской администрации Вашингтон установил с курдами. 14 января министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявил, что если США попытаются привлечь к сирийским переговорам курдов из Партии демократического союза (ПДС), то турецкая сторона в таких переговорах участвовать не будет, так как с таким же успехом к переговорам можно привлечь «Исламское государство». Турция рассчитывает принять участие в распределении власти в САР после мирного урегулирования.

Препятствием к достижению мира в Сирии может стать и отсутствие полного взаимопонимания между спонсорами мирного процесса. Не совпадают, например, точки зрения Тегерана и Москвы на приглашение к участию в мирных переговорах по Сирии Соединённых Штатов. Министр иностранных дел ИРИ Мохаммед Джавад Зариф отметил, что его страна «крайне негативно относится к приглашению США к участию в переговорах в Астане». О том же заявил и секретарь Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) Ирана Али Шамхани: «Нет причины приглашать США к участию в конференции в Астане, и им нечего делать в процессе дальнейшего урегулирования в Сирии».

Иран стремится прибрести дополнительные гарантии своего присутствия в Сирии. Подтверждением этому служит визит премьер-министра САР Имада аль-Хамиса в Тегеран, состоявшийся 19 января. В ходе его переговоров с президентом ИРИ Хасаном Роухани были достигнуты договорённости о передаче в иранскую собственность 5 тысяч гектаров сельскохозяйственных угодий в одном из наиболее плодородных районов Сирии и около тысячи гектаров для размещения нефтяных и газовых терминалов.

Одним словом, начавшийся в Астане путь к миру в Сирии будет тернист. Можно считать успехом, если на первом этапе удастся сделать необратимым процесс прекращения огня и обеспечение нормальной жизнедеятельности районов севера Сирии. К этому подталкивает и крайняя усталость от войны всех противоборствующих сторон сирийского конфликта.

Саудовская Аравия: возможна скорая смена власти

Петр Львов

В Саудовском королевстве начались процессы, которые многие ожидали. Особенно после того, как нынешний монарх Салман сменил умершего старшего брата Абдаллу в январе 2015 года, а затем произвел довольно необычные перестановки в верхних эшелонах власти, назначив главу МВД Мухаммеда бин Наифа из клана Абдаллы наследным принцем, а своего 33-летнего сына Мухаммеда – представителя, как и сам король, клана Судейри – заместителем наследного принца. Уже тогда стало ясно, что последует непродолжительный переходный период, после которого Салман попытается передать власть Мухаммеду, а не Наифу, а сам, вследствие болезни Альцгеймера, уйдет на покой, став чем-то вроде «короля-отца» без реальной власти, но сохранив право совещательного голоса при принятии важнейших решений. Это нарушение традиции престолонаследия от брата к брату, которую собираются заменить «вертикальным переходом», то есть передачей власти от отца к сыну. И произвести подобную «реформу» можно только путем де-факто государственного переворота, либо же с одобрения совета престолонаследия, куда входит по разным данным от 7 до 11 человек из ближайших родственников короля династии Аль Сауд.

Сначала на прошлой неделе из Эр-Рияда пришли сообщения о том, что болезнь короля обострилась, и он хочет отречься от престола в пользу наследного принца. Однако затем стала поступать информация, в основном из соседних стран, прежде всего Катара и ОАЭ, что члены королевской семьи и шейхи основных племен, на которые опираются Аль Сауды, крайне недовольны резким ухудшением экономической и социальной ситуации в стране, а значит – и уменьшением своих личных доходов. Ведь не секрет, что Эр-Рияд начал повышать выброс нефти на мировой рынок для снижения ее цены, чтобы максимально ослабить позиции своих главных конкурентов – России, Ирана и Венесуэлы. Но при этом королевство само пострадало, «распечатав» свой резервный фонд и уменьшив финансирование многих социальных программ.

А тут еще казнь в начале января 47 шиитских деятелей, включая известного и популярного правозащитника имама Нимра аль-Нимра, причем исключительно в отместку Ирану и Хезболле за то, что те своей помощью Сирии сорвали саудовские планы по свержению Б.Асада. Это привело к волнениям в шиитских районах КСА, где добывается подавляющая часть нефти. Страна оказалась на грани гражданской войны по конфессиональному признаку, да еще устроила конфликт с Ираном, что вызвало недовольство на Западе. Ведь США и особенно ЕС нужен политически лояльный Иран, куда можно вложить гигантские инвестиции, особенно в нефтегазовый сектор, а затем использовать это для дальнейшего выдавливания России с газовых рынков Европы и мирового нефтяного рынка. А так Тегеран вынужден продолжать опираться на Москву в противостоянии с Саудовской Аравией, чтобы гарантировать свою безопасность и продолжить линию на оказание военной помощи Сирии, Ираку и хуситским повстанцам-шиитам в Йемене, которые удерживают столицу и многие провинции от наступления просаудовской военной коалиции.

Но на днях пришли новые сообщения, в том числе со ссылкой на весьма авторитетный Institute for Gulf Affairs, о том, что король Саудовской Аравии Салман готовится отречься от престола в пользу своего сына Мухаммеда, поскольку довел страну своей политикой до грани катастрофы и взрыва изнутри.

Сейчас 80-летний Салман уговаривает своих братьев из совета престолонаследия согласиться со своей схемой, которая предусматривает отказ от «линейной» или «диагональной» системы наследования – от брата к брату по старшинству и ее замены на «вертикальную схему», поскольку уйти он готов, но только если власть передаст сыну и министру обороны Мухаммеду бин Салману, а не Мухаммеду бин Наифу (он приходится племянником королю). Все это делается якобы «ради стабильности королевства». Хотя в реалии понятно – дальнейшее пребывание Салмана может закончиться распадом королевства и выходом из его состава шиитских районов, а также Хиджаза и региона, примыкающего к Йемену, где проживают в основном йеменские племена, включая хуситов – шиитов и исмаилитов, тоже шиитов. Тем более, что глава МВД в свое время увлекался кокаином, и смог «произвести на свет» только двух дочерей. А сейчас он уже неспособен выполнять роль «производителя» детей. Если Салману удастся осуществить описанную схему, он станет первым саудовским монархом, отказавшимся от престола в пользу сына.

А то, что в стране нарастает кризис, свидетельствует то, что еще с начала января с.г. власти Саудовской Аравии начали предпринимать первые шаги по реформированию экономики. Король Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд начал 2016 год с сокращения субсидий и планирует важные реформы, чтобы избавить экономику страны от полной нефтяной зависимости. После десятилетий использования обширных нефтяных ресурсов для субсидирования предприятий, выплаты щедрых зарплат и финансирования социальных льгот мировое падение цен на нефть сильно ударило по благосостоянию Саудовской Аравии. Доходы от экспорта нефти только за 2015 год сократились вдвое. И еще неизвестно, кто в конечном счете больше пострадает – Россия или КСА, где другие секторы экономики дают мизер в госбюджет. «Я считаю, что мы находимся на выходе из политики «государства всеобщего благосостояния», – заявил саудовский экономист Турки Фадаак, говоря о «психологическом сдвиге» в сознании правящей верхушки государства. «Конечной целью этих мер (реформ короля Салмана) является реструктуризация саудовской экономики таким образом, чтобы выйти из полной зависимости от нефти», – подчеркнул аналитик. Вопрос в другом – реально ли это? По мнению ведущих мировых экспертов – нет, а все рассуждения на сей счет – это не более чем фантазии.

Хотя изначально казалось, что Салман, пришедший к власти год назад после смерти своего брата короля Абдаллы, продолжит его курс. После коронации Салман щедро одарил бюджетными средствами государственных служащих, вооруженные силы, студентов, потратив на выплаты и субсидии более 30 млрд долларов. А цены на основные товары и услуги, включая бензин, электричество и воду удавалось удержать на низком уровне благодаря государственным субсидиям от нефтяных доходов. Однако из-за падения цен на нефть бюджет страны под давлением подобных расходов оказался перегружен. Самое важное сейчас – это решиться перейти от системы социального обеспечения к производительной экономике. Но для этого государству и подданным королевства придется затянуть пояса. А они к этому не готовы. И все обвинения в экономическом коллапсе полетят в адрес Салмана. Поэтому ему лучше уйти сейчас, пока пар не вырвался наружу в виде социальных протестов и волнений населения.

Интересно, что Саудовская Аравия реалистично составила бюджет на 2016 год с учетом цены нефти в 29 долларов за баррель и предприняла ряд усилий по преодолению кризиса. В прошлом году дефицит саудовского бюджета составил почти 98 миллиардов долларов, оказавшись выше запланированного из-за роста расходов на выплату зарплат госслужащим, военным и пенсионерам, социальных расходов. В 2016 году власти королевства решили отложить почти 49 миллиардов долларов в специальный фонд для обеспечения финансирования важных проектов в случае нового падения цен на нефть. Но ведь именно Саудовская Аравия стала в 2014 году инициатором новой тактики нефтяного картеля – вместо снижения уровня добычи нефти и поднятия цены на нее ОПЕК по настоянию Эр-Рияда сохранила его на прежнем уровне.

Так что в ближайшее время станет ясно: пойдет ли Эр-Рияд дальше путем деградации с коллапсом в конце пути, или же власть сменится и более прагматичные молодые технократы перейдут к реалистичной нефтяной политике. При этом им придется еще и закончить весьма затратные военные авантюры в Сирии и Йемене, а также конфронтацию с Ираном и Россией.

F-15 для Катара и F-18 для Кувейта. Маккейн «за».

Два влиятельных американских сенатора подняли вопрос, почему США отложили вопросы по поставкам истребителей для ВВС Катара и Кувейта на два года, сообщает defensenews.com 22 января.

В настоящее время ждут утверждения запросы Катара на закупку истребителей F-15E Strike Eagle и Кувейта на F-18E/F Super Hornet. По словам источника в Конгрессе, министерство обороны и Государственный департамент высказались в поддержку продаж, однако Белый дом спустил этот процесс на тормозах.

20 января председатель сенатского комитета по вооруженным силам Джон Маккейн (John McCain) предположил, что администрация Обамы в свете новых отношений с Ираном пытается снизить напряженность в регионе, но эти шаги лишь усиливают антагонизмы. «Динамика отношений с союзниками только ухудшилась, поскольку администрация Белого дома очень медленно реагирует на запросы наших друзей и партнеров, и мы сделаем все от нас зависящее, чтобы ускорить решение этих вопросов (продажу истребителей Катару и Кувейту – прим. Военный Паритет)», заявил сенатор.

Председатель комитета Сената по внешним связям Боб Коркер (Bob Corker) заявил, что в феврале или марте Белый дом должен утвердить вопросы поставок вооружений. По его словам, Катар стремится приобрести 73 самолета F-15E, в том числе 36 в первом транше с поставками в течение 42 месяцев.

Их оппонент сенатор Клэр МакКэскил (Claire McCaskill) от Демократической партии заявила, что США должны с осторожностью продавать оружие, особенно в этой части планеты, где сохраняется опасная нестабильность.

ВВС Кувейта желают приобрести 28 истребителей F-18 на сумму примерно 3 млрд долл США. «Долгий бюрократический процесс утверждения возможных контрактов по поставкам вооружений действительно не отвечает ничьим интересам. Кувейт участвует в двух военных кампаниях – против ИГИЛ и в Йемене. США должны ускорить эти продажи», заявил преподаватель командного училища Генштаба ВС Кувейта Абдулла аль-Шауджи (Abdullah al-Shayji). Стремление Кувейта приобрести «Супер Хорнеты» является хорошей новостью для компании-производителя Boeing, пишет издание.

Председатель КНР Си Цзиньпин в субботу завершил своей ближневосточный тур визитом в Ираном. До этого он побывал в Саудовской Аравии и Египте. Итогом поездки китайского лидера стали десятки двусторонних соглашений, подписанных с каждой из посещенных стран. Кроме того, Пекин установил отношения всеобъемлющего стратегического партнерства с двумя из них — с Ираном и Саудовской Аравией. Китайско-египетские отношения находятся на этом уровне с 2014 года.

Ближневосточный тур председателя КНР вызвал большой ажиотаж как в китайских СМИ, так и в СМИ принимающих стран. За несколько дней до официального объявления о готовящейся поездке правительство Китая опубликовало первый в истории страны документ о стратегии отношений со странами арабского мира.

Саудовская Аравия

Первой страной в графике председателя КНР стала Саудовская Аравия. Анонсируя на брифинге 18 января ближневосточный тур Си Цзиньпина замглавы МИД Китая Чжан Мин сообщил о планах установить отношения всеобъемлющего стратегического партнерства с Эр-Риядом.

По итогам визита Китай и Саудовская Аравия подписали 14 соглашений и меморандумов, которые затрагивали главным образом энергетику, но также и другие сферы сотрудничества. В частности, речь шла о развитии китайской инициативы "Экономического пояса Нового Шелкового пути", "Морского Шелкового пути 21 века", научно-техническом сотрудничестве. Но главным документом стало совместное заявление о повышении уровня отношений двух стран.

"Установление всеобъемлющего стратегического партнерства между Китаем и Саудовской Аравией — это тенденция, которая отмечает новую стадию двусторонних отношений", — приводил слова Си Цзиньпина МИД КНР после встречи с принцем Мохаммедом бин Салманом.

Китайский лидер также заявил, что Пекин рассчитывает наращивать торговлю нефтью, продвигать сотрудничество в "зеленой энергетике", безопасности. Кроме того, он выразил надежду, что "страны региона усилят взаимодействие и координацию, чтобы вместе построить Ближний Восток с устойчивым миром, стабильностью и процветанием". В свою очередь, саудовский принц отметил, что Эр-Рияд "рассчитывает усилить двустороннюю взаимную политическую поддержку и углубить взаимодействие в сферах экономики, торговли, энергетики и безопасности".

В развитие этой договоренности стороны решили создать высокую двустороннюю комиссию.

Египет

Символическую значимость египетской части поездки придавал тот факт, что она стала первым визитом китайского лидера в эту арабскую страну за последние 12 лет. Кроме того, в 2016 году исполняется 60 лет со дня установления дипломатических отношений между двумя странами.

По итогам переговоров в Каире, Египет и Китай подписали более двадцати соглашений и протоколов о двустороннем сотрудничестве в различных областях. Церемонию подписания транслировало египетское телевидение. В числе важнейших соглашений: о сотрудничестве в сфере гражданской авиации, о проектировании развития русла Суэцкого канала, в сфере электроэнергетики, высшего образования и науки, сфере СМИ, банковской сфере, а также сфере международного и торгово-экономического сотрудничества.

"Стороны договорились сотрудничать в 15 проектах в сферах электроэнергетики, транспорта и инфраструктуры. Ожидается, что общий объем инвестиций достигнет 15 миллиардов долларов США. Некоторые из этих проектов уже стартовали. Мы уверены, что все это поможет развитию египетской экономики ", — сказал председатель КНР на пресс-конференции по итогам переговоров с президентом Египта Абдель Фаттахом ас-Сиси.

Наиболее важные совместные проекты — а их всего более 20-ти — намечены в области энергетики, промышленности, торговли, науки и культуры, СМИ, освоении космоса, в банковской сфере. Так, только в проект развития русла Суэцкого канала Китай на нынешнем этапе планирует вложить около 2,5 миллиарда долларов. Пекин принимает активное участие в реализации этого амбициозного проекта главы Египта, уже реализована первая очередь китайско-египетской зоны торгово-экономического сотрудничества, а во время визита председателя КНР в Египет была торжественно открыта вторая очередь.

В свою очередь Каир заверил в поддержке масштабных китайских проектов в рамках современного "Шелкового пути". Так, в четверг был подписан меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве в рамках проектов "Экономический пояс "Шелкового пути" и "Морской Шелковый путь XXI века".

Визит Си Цзиньпина в Египет завершился в четверг в городе Луксор на юге страны, где китайский лидер дал старт культурному году Китая в Египте, приуроченному к 60-летию дипотношений. Министерство туризма Египта выразило надежду, что визит лидера КНР приведет к росту числа китайских туристов в Египте и будет способствовать подъему египетской туристической отрасли, в особенности, в области "ознакомительного туризма".

Призывы к миру

Еще одним важным пунктом визита в Египет стало выступление Си Цзиньпина в штаб-квартире Лиги арабских государств, где он обратится к арабскому миру с речью.

Председатель КНР призвал все конфликтующие стороны на Ближнем Востоке урегулировать разногласия политическим путем. По словам китайского лидера, народы Ближнего Востока заслуживают мира и стабильности и не должны страдать.

Си Цзиньпин пообещал выделить Сирии, Ливии, Йемену, Ливану и Иордании порядка 35 миллионов долларов, еще более 7,5 миллиона пойдут на помощь палестинцам в восстановлении инфраструктуры и проекты в области энергетики. 300 миллионов долларов будут вложены в китайско-арабское сотрудничество в правоохранительной области.

Кроме того, китайский лидер заявил о создании совместных инвестиционных фондов с Катаром и ОАЭ в области энергетики на общую сумму 20 миллиардов долларов.

Иран

На брифинге 18 января замглавы МИД Китая Чжан Мин, говоря о визите Си Цзиньпина в Иран, сделал упор на то, что Пекин последовательно развивает сотрудничество с Тегераном. Он пообещал, что "Китай и Иран будет работать для того, чтобы сделать этот визит поворотной точкой в двусторонних отношениях".

Сам Си Цзиньпин в статье СМИ Ирана, текст которого опубликован на сайте МИД Китая, подчеркивал важность достижения и начала имплементации всеобъемлющего соглашения по иранской ядерной программе "для общего развития и процветания". При этом на официально уровне не прозвучало намерения КНР установить с Ираном, как и с Саудовской Аравией, отношения стратегического партнерством. Об этом стало известно только во время самого визита в субботу, 23 января.

"Мы провели детальный обмен мнениями по широкому кругу вопросов. Мы достигли широкого консенсуса. Это был очень дружественный диалог. Мы также сегодня договорились повысить уровень наших отношений до всеобъемлющего стратегического партнерства и опубликовали соответствующее заявление", — заявил Си Цзиньпин на пресс-конференции по итогам встречи с президентом Ирана Хасаном Роухани.

Председатель КНР подчеркнул, что это решение говорит о том, что Китай и Иран полностью уверены в уровне политического взаимодействия и намерены поддерживать друг друга в вопросах, представляющих взаимный интерес. В частности, стороны условились поддерживать стабильное и долгосрочное сотрудничество в энергетической сфере. Си Цзиньпин отметил, что Китай готов оказать Ирану необходимую финансовую помощь.

Кроме того, китайский лидер заверил, что Пекин поддерживает заявку Ирана на полноправное членство в ШОС на фоне снятия с Тегерана санкций ООН, которые являлись препятствием для вступления страны в организацию.

Президент Ирана, в свою очередь, назвал время визита китайского лидера "историческим и правильным". Си Цзиньпин стал первым лидером мирового уровня, который посетил Иран после снятия санкций, введенных против Тегерана из-за его противоречивой ядерной программы. Он также сообщил, что стороны подписали ряд "важных двусторонних соглашений" и обсудили план торгово-экономического сотрудничества на следующие 25 лет.

"Сегодня мы также обсудили 25-летний план развития двустороннего торгово-экономического сотрудничества. Мы поставили цель повысить объем двустороннего товарооборота в следующие 10 лет до 600 миллиардов долларов", — сказал Роухани.

Кроме того, по словам иранского президента, Пекин и Тегеран договорились укрепить сотрудничество в обмене разведывательной информацией и совместной борьбе с региональными угрозами, терроризмом и экстремизмом.

Всего стороны подписали в общей сложности 17 соглашений, в том числе в сфере мирного атома. Это был первый визит в Иран председателя Китая за последние 14 лет.

Прагматик Си Цзиньпин

Подводя итоги ближневосточного тура Си Цзиньпина, руководитель программы "Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе" Московского центра Карнеги Александр Габуев отметил, что "ничего экстраординарного в этой поездке нет", поскольку это была и практика его предшественников, в том числе Ху Цзиньтао.

"Это регулярная практика. Несмотря на падение цен на нефть, Пекин зависит от углеводородов и страны Ближнего Востока – и Саудовская Аравия и Иран, который только вышел из-под санкций, — являются важными партнерами для обеспечения китайской энергобезопасности, поэтому регулярный диалог по развитию и сохранению прагматичных отношений – это то, чем будет заниматься любой другой китайский лидер", — заявил он.

При этом он поставил под сомнение тезис, что Китай пытается вытеснить каких-то международных игроков с Ближнего Востока, поскольку "прекрасно понимает ограниченность своих возможностей в регионе". Китай, по его словам, будет развивать сотрудничество в своих национальных интересах. "Это, прежде всего экономика, необходимость продолжать следить за ситуацией с "Исламским государством" (запрещенная в РФ террористическая группировка — ред.), но главным образом на территории Синьцзяна, но залезать туда в качестве серьезного игрока даже близко не собирается", — добавил он.

Эксперт также призвал не переоценивать значение установления отношений стратегического партнерства с Тегераном и Эр-Риядом.

"Это символический шаг. У Пекина есть масса способов, чтобы описывать отношения с важными для себя партнерами. У них целая иерархия того, какие бывают стратегических отношений. Самая продвинутая форма с Пакистаном, довольно продвинутая с Россией, а здесь пока просто стратегические, они отражают просто растущие глобальные интересы Пекина, которые ограничиваются прежде всего экономикой", — пояснил он.

Ситуация была бы кардинально другой, если бы Китай установил такие отношения с одной из этих двух стран, добавил он. "Выбрав обе – Пекин нашел золотую середину. Тем более сейчас международная обстановка, снятие санкций с Ирана создают такую возможность", — отметил Габуев.

Китай. Иран. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 23 января 2016 > № 1621227

Костин: «Запад проявляет интерес к приватизации в РФ, а курс рубля — сейчас такой, какой и должен быть»

Несмотря на санкции, ВТБ активно сотрудничает с западным бизнесом. И курс рубля — также не проблема. Как заявил в интервью Business FM президент-председатель ВТБ, у банка большой запас американской валюты

Цены на нефть и курс рубля падают, санкции давят, но рыночные игроки с большим интересом присматриваются и надеются не пропустить момент, когда нужно будет начинать вкладываться в Россию. Об этом главному редактору Business FM рассказал президент-председатель ВТБ Андрей Костин, который сейчас находится на экономическом форуме в Давосе.

Андрей Леонидович, Эльвира Набиуллина не поехала в Давос, хотя планировала, потому что на нашем финансовом и банковском рынке происходили бурные события. Я вас попрошу дать собственный комментарий тому, что было. Тема первая: у нас был грандиозный всплеск девальвации в течение одного дня. Никто из журналистов и аналитиков не нашел конкретную причину, и сегодня все откатилось. Объяснения тоже скорее такие лирические и традиционные. Вы можете дать объяснения вчерашним событиям и сегодняшнему возврату?

Андрей Костин: Мне сложно отсюда комментировать эти темы. Я думаю, что ЦБ лучше знает. Я думаю, это определенная конъюнктура, определенные рыночные волнения. Вы знаете, я не очень на это внимание обращал. Мне кажется, что и наше население на это не очень обращает, понимая, что как бы вот такие колебания ежедневные возможны. Мне кажется, это игра рынка, но в целом я думаю, что курс сегодня примерно определил свой уровень, и я не думаю, что будут какие-то сильные изменения его.

И второе, коли курс определил свой уровень, на данный момент это цифра 80-82. Кстати, постоянно крупнейшие банки меняют прогнозы, вот сегодня Morgan Stanley на I квартал с 67 рублей за доллар до 82 поднял прогноз, который, собственно, и есть. В связи с этим именно курсом Ассоциация российских банков обратилась к ЦБ. Это у нас очень обсуждается тоже. Просили пересмотреть нормативы по резервам, особенно по резервам под валютные активы, чтобы этот курс не применялся к резервированию. Иначе, как было высказано, в том числе у нас на радио, очень серьезные проблемы возникнут у многих банков, а вслед за ними и у клиентов, потому что валютные кредиты будет давать практически невозможно. Пока ничем не завершилась дискуссия. У вас есть позиция по этому вопросу?

Андрей Костин: Строго говоря, если исходить из наших собственных интересов и целей, то мы достаточно капитализированы, чтобы выдержать такого рода изменение курса, но, наверное, было бы не совсем честно с моей стороны сказать, что это единственный правильный подход, потому что мы получили серьезную докапитализацию в прошлом году со стороны правительства. Мы рассчитывали как раз на то, что могут быть серьезные потрясения или серьезные какие-то отклонения, потому что в целом для нас год был умеренно успешный. Мы, в общем, не понесли каких-то убытков, и этот новый капитал помогает нам сегодня спокойно переносить такого рода скачки. Но, наверное, для многих наших собратьев коммерческого сектора, это более сложная задача, поэтому я думаю, что ЦБ мог бы рассмотреть какие-то меры ослабления регулирования, временные, именно с учетом вот такого рода ситуаций. Я думаю, что здесь какие-то подвижки, какие-то компромиссы должны быть между достаточно жестким регулированием, которое, наверное, особенно в период напряженной ситуации нужно как-то сохранять, и все-таки послаблениями, которые помогли бы банкам пережить вот эту ситуацию, которая сложилась, действительно, достаточно драматично и достаточно быстро. Я надеюсь, что ЦБ услышит банки и все-таки какую-то гибкость проявит в этом вопросе.

По поводу встреч ваших личных в кулуарах, непосредственно на панелях. Вы участвовали в ряде мероприятий и со многими встречались. Я просто процитирую доклад экспертов глобального экономического форума, где было несколько ключевых фраз про Россию. Во-первых, высокий очень риск инфляции. Во-вторых, как раз в преддверии форума по политической повестке в этом докладе содержится оценка, что пока не видно разрешения украинской проблемы, а, следовательно, мы знаем, что именно с этим увязаны санкции, и очень высокий риск гиперинфляции — 86%. Ну, именно потому, что для России, для Азербайджана, собственно, для большинства стран СНГ. Вот такой фон. Как бы вы прокомментировали этот консенсус-прогноз?

Андрей Костин: Здесь, конечно, очень много вопросов со стороны наших партнеров, и всех волнует, прежде всего, что будет с Россией в условиях новых цен на нефть. Потому что не секрет, все знают, что Россия — это крупная нефтепроизводящая страна, и наш бюджет, и многие другие факторы во многом зависят от нашей нефтяной отрасли и от цен на нефть, поэтому здесь вопросов много. Но, что касается ваших конкретных вопросов, то начало года по оценкам, по крайней мере, специалистов ЦБ, насколько я знаю, они лучше всего смотрят за этим, инфляция пока не разгоняется, несмотря на всякие такие движения. То есть пока у ЦБ, как я понимаю, есть все основания считать, что, с точки зрения инфляции, нам удастся снизить ее до, по крайней мере, параметров либо таких, либо близких к тем, которые они планировали. Поэтому будем смотреть, только начало года идет еще, но я думаю, что необязательно будет всплеск инфляции. И есть все возможности не только удержать инфляцию, но и дальше снижать ставку рефинансирования. Поэтому, мне кажется, что здесь, в общем-то, ситуация пока находится под контролем.

Как раз по поводу санкций, этот экспертный доклад, правда, готовился до того, но там фигурировала эта тема, что не видит пока большинство экспертов выхода из украинской ситуации и, соответственно, отмены санкций.

Андрей Костин: Я думаю, что это не совсем так. Во-первых, были продлены сроки выполнения минских соглашений. Вы знаете, что сейчас Россия укрепила команду переговорщиков, кстати, это позитивно воспринимается. И вот даже информация доходит от украинских представителей, что это позитивно воспринимается — назначение Грызлова как переговорщика. И мы все-таки видим, что и американская администрация начинает, на мой взгляд, вовлекаться в этот процесс, причем в плане того, чтобы побуждать украинскую сторону двигаться в направлении выполнения соглашений. Потому что, как правильно и говорил уже неоднократно наш президент, в общем-то, выполнение минских соглашений сегодня в первую очередь зависит от позиции украинской стороны и от того, насколько успешно они смогут выполнить взятые на себя обязательства, в том числе и по регулированию политических вопросов, вопросов выборов и так далее. Вообще, надо сказать, что все-таки тот факт, что сегодня на Донбассе практически не стреляют, в общем-то, фактор такой, который означает некую разрядку этой ситуации, снижения напряженности, более спокойный диалог. Поэтому я как раз вижу обнадеживающие факторы. Даже тот факт, что сегодня Керри говорил о возможности выполнения минских соглашений в течение нескольких месяцев. Это говорит о том, что и та сторона просматривает какие-то обнадеживающие факторы, обнадеживающие горизонты в этом вопросе. Поэтому я бы не был столь пессимистичен. Я как раз считаю, что есть возможности продвижения в области политического урегулирования, а в оконцовке — снятия санкций. Повторяю, здесь давление довольно сильное будет со стороны европейцев и бизнеса, да я думаю, что и многие правительства уже понимают бессмысленность и вредность этих санкций.

В ваших встречах и разговорах, какие темы вы бы выделили как самые главные? Допустим, обсуждение все-таки некоего прогноза по ценам на нефть, потому что понятно, что для российской экономики в этом году — это все-таки определяющий фактор, политические темы или некие локальные, связанные с бизнесом? Хотя, в принципе, ВТБ сейчас довольно сложно осуществлять международный бизнес напрямую, находясь под санкциями.

Андрей Костин: Мы в наших беседах пытаемся концентрироваться на каких-то более специфических, конкретных целях. Я не беру какие-то выступления, но с одной стороны, это большое количество интервью. Я в первый день дал пять интервью телевизионных, крупнейшим западным каналам — CNN, BBC, SNBC, Bloomberg. Здесь еще речь шла о ситуации в России, нашей политике, экономической политике. Прежде всего, что Россия будет делать для того, чтобы все-таки сохранить и экономический рост, и как будем противодействовать негативным факторам. Здесь больше разъяснительная политика, связанная с тем, что у нас как бы нет сегодня катастрофической ситуации, что это ситуация управляемая, главное, что мы работаем, правительство разрабатывает ряд мер, и в целом мы, конечно, этот период пройдем. Что касается наших многочисленных встреч и с руководителями западных банков, и американских, и европейских, и у меня была встреча и с министром финансов Катара, и с министром финансов Индии, и с фактически и.о. премьер-министра Южной Африки. Там речь шла больше о нашем сотрудничестве, возможностях расширения сотрудничества, об инвестициях взаимных. Мы подписали соглашение с компанией Alibaba о развитии двустороннего сотрудничества, в том числе в области новых банковских технологий в России. То есть здесь идет разговор уже более конкретный. Нам, конечно, приходится и в ходе этих бесед объяснять, что происходит в России, повторяю, потому что это, конечно, первый вопрос. Но в целом эти беседы нацелены, прежде всего, на развитие двустороннего сотрудничества и на решение конкретных задач.

Что касается непосредственно бизнес-процессов. Я правильно понимаю, что ваши контакты сместились именно в сторону Азии и Африки? Это как-то количественно можно определить? Два года назад среди ваших визави сколько было американских и европейских коллег?

Андрей Костин: Я бы так не сказал. Они более сбалансированы просто-напросто. Я встречался и с руководителями крупнейших американских банков, и с руководителями крупнейших европейских банков.

Извините, а с ними сейчас есть о чем поговорить, когда ВТБ находится под санкциями?

Андрей Костин: Конечно. Ну, мы же работаем с ними. Поверьте, у нас к санкциям неправильное отношение. Санкции относятся только к двум темам. Это долгосрочное привлечение долгосрочных кредитов и размещение акций. Но все остальные операции мы же с банками делаем, поймите. И расчетные операции, и многие другие. Сегодня работаем в рабочем режиме. И, кстати, западные банкиры нам во многом помогают, потому что в 14-м году, когда санкции вводились, там была паника, непонимание, а сейчас мы работаем, у нас абсолютно рабочие отношения со всеми этими банками. Поэтому мы, конечно, обсуждаем возможности, как, не выходя за рамки санкций, работать в этих рамках, осуществлять свою нормальную деятельность и пользоваться, в том числе поддержкой наших партнеров из этих стран. Но повторяю, у нас много встреч. Да, я думаю, примерно 50 на 50 сейчас. И у нас с индийскими бизнесменами большие встречи были, и с арабскими. Здесь, конечно, вопросы инвестиций, в том числе и в Россию. Достаточно большой интерес продолжает быть. Но и мы сегодня стали работать. Мы сегодня достаточно активно работаем и на индийском рынке. Поэтому тут взаимные интересы. Вот ЮАР мы обсуждали, ЮАР очень заинтересован в том, чтобы российские финансовые институты активнее выходили на рынок ЮАР, работали с местными банками. Так что здесь достаточно широкое поле для сотрудничества. Я думаю, что 50 на 50 — это наши встречи с развитыми и развивающимися представителями этих стран.

Вот этот вектор понятен, но последний, самый важный вопрос. Мы прекрасно понимаем, что как раз того самого фондирования с европейских, американских финансовых рынков России очень не хватает. Какие-то процессы, аналогичные из Азии, может быть, из Африки, они на ваш взгляд, в какой-то степени могут компенсировать закрытие?

Андрей Костин: Конечно, могут. Но я бы сказал так, вот с точки зрения фондирования, допустим, банковской деятельности, нам она сегодня не нужна. Реально не нужна, потому что у нас сегодня даже избыток есть долларовой ликвидности, потому что сегодня наши клиенты предпочитают брать кредиты в рублях, подавляющее большинство. И, в общем-то, спрос на долларовые кредиты резко упал. И нам занимать на Западе сегодня валюту абсолютно не надо, у нас хватает ликвидности в полной мере. Нам ближайший год-два не нужен будет и капитал, поэтому этот вопрос не стоит. Что касается инвестиций в реальный сектор экономики, в инфраструктуру, да, здесь нам, конечно, иностранные инвестиции нужны, и мы будем над этим работать. Вы знаете, недавно состоялся визит эмира Катара в Москву, его встреча с нашим президентом. По развитию этого мы здесь тоже встречались с катарскими представителями, и у них есть большой интерес к развитию, расширению инвестирования в российскую экономику, они ищут хорошие проекты. То же самое можно отнести и к другим странам Ближнего Востока. Сегодня у них денег, конечно, поменьше немного, потому что цены на нефть упали, но, тем не менее, интерес к инвестированию остается, у китайцев остается. Но и у западников тоже. Западники просто внимательно смотрят. Они, по-моему, считают, что еще время не наступило, но поверьте, они сейчас очень много вопросов задают и о планах правительства по приватизации. Они сегодня понимают, что российские активы дешево стоят, они понимают, что в случае отмены санкций эти активы будут все равно стоить дороже, поэтому я бы сказал, что такие рыночные игроки с большим интересом все равно присматриваются и надеются не пропустить этот момент, когда нужно будет начинать вкладывать в Россию.

Илья Копелевич

Россия > Финансы, банки > bfm.ru, 22 января 2016 > № 1624486 Андрей Костин

Иран и «вся королевская рать» — от холодной войны к горячей?

Всплеск конфронтации между королевством Саудовская Аравия (КСА) и Исламской республикой Иран (ИРИ), вызванный казнью известного шиитского проповедника Нимра ан-Нимра, постепенно переходит в вялотекущую фазу. Является ли он «случайностью», или перед нами очередной шаг к большой войне на Среднем Востоке?

Начнём с предыстории и хроники конфликта. В 2011-м ан-Нимр поддержал выступления шиитов на востоке страны. 8 июля 2012-го он был арестован (арест сопровождался перестрелкой и попыткой бегства). 15 октября 2014-го шейх был приговорён к смертной казни за разжигание розни и создание террористической ячейки. Это спровоцировало более чем резкую реакцию Тегерана, обещавшую стать ещё более радикальной в случае приведения приговора в исполнение.

2 января в Саудовской Аравии были казнены 47 человек, большинство по обвинению в причастности к террористическим атакам «Аль-Каиды» в 2003 — 2004 гг., включая лидера местной ячейки организации. Однако пятеро из казнённых были шиитами — в том числе ан-Нимр.

В Восточной провинции выступления не были многочисленными — власти заранее ввели туда значительные силы безопасности и бронетехнику. В единственной перестрелке погиб один человек. Однако за пределами КСА реакция была намного более «наглядной». Почти сразу же начались протесты шиитского большинства в Бахрейне. Протесты продолжались как минимум до 11−12 января.

В Тегеране протестующие ворвались в посольство. Было подожжено и частично сгорело консульство в Мешхеде. Полиция активно противодействовала, арестовав около 40 человек.

3 января. Утром посольство в Тегеране вновь пытались атаковать. Аятолла Али Хаменеи заявил: «Без сомнения, то, что кровь этого невинного мученика была пролита незаконно, будет иметь последствия, священное возмездие не минует саудовских политиков».

4 января. Саудовская Аравия разрывает дипломатические и торговые отношения с Тегераном. В тот же день её примеру последовал Бахрейн. Дипломатические отношения с ИРИ разорвал также Судан. ОАЭ отозвали посла.

5 января. Кувейт отозвал своего посла из Тегерана.

6 января. Эрдоган выступил с обвинениями в адрес Ирана. Катар отозвал своего посла из Тегерана. Джибути разорвало дипломатические отношения с Ираном.

7 января. Иран обвинил авиацию КСА в ударе по своему посольству в Йемене. Вечером того же дня глава Минобороны королевства, сын короля Абдаллы Мухаммад ибн Салман Аль-Сауд выступил с примирительным заявлением. «Это то, чего мы совсем не ожидаем, и кто бы ни подталкивал страны в этом направлении, он должен быть не в себе. Война между Саудовской Аравией и Ираном — это начало огромной катастрофы в регионе, и она отразится на всем остальном мире. Мы наверняка такого не допустим». Власти Сомали разорвали дипотношения с Тегераном.

9 января. Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ, состоит из Саудовской Аравии, ОАЭ, Катара, Кувейта, Бахрейна и Омана) пригрозил Ирану «дополнительными мерами» в случае дальнейшего раскачивания ситуации. Представитель КСА прямо упомянул новые санкции.

10 января. Начальник генштаба пакистанской армии генерал Рахил Шариф сообщил, что любая угроза территориальной целостности Саудовской Аравии вызовет ответную реакцию Исламабада и якобы, заявил о готовности «уничтожить Иран». Лига арабских государств (ЛАГ) выразила поддержку КСА в конфликте с Ираном.

11 января — атака на здание саудовской госбезопасности в Эль-Катифе. Иран ввёл продуктовое эмбарго в отношении КСА.

14 января. Коморские острова разорвали дипломатические отношения с Ираном.

16 января. Турция заявила, что разместит в Катаре военную базу.

История ирано-саудовского соперничества насчитывает более полувека. Его накал менялся, однако при этом страны с завидным упорством оказывались по разные стороны баррикад независимо от внутриполитических колебаний. Упрощая, в 50−70-х основным драйвером разногласий были гегемонистские устремления обоих игроков, стремившихся установить контроль над малыми государствами Персидского залива и «перетягивание каната» в рамках ОПЕК (Иран стремился сохранить за собой позиции нефтяного поставщика № 1); фон составляли идеологические противоречия. При этом тегеранский режим парадоксальным образом играл роль прозападной, произраильской и, разумеется, светской стороны, в то время как Эр-Рияд эволюционировал от вполне антизападных настроений в 50-х — начале 60-х до роли ситуативного регионального смутьяна с твёрдой антиизраильской позицией и «подрывными» инициативами в стиле нефтяного эмбарго в отношении США. Тем не менее наличие общих противников сделало своё дело — Иран и КСА оказались на одной стороне в противостоянии революционерам всех мастей и претендовавшему на региональную гегемонию просоветскому Египту и во время йеменского, и во время оманского кризисов.

Ситуация резко изменилась после исламской революции 1979-го в Иране. Страны Залива во главе с Эр-Риядом стали основным спонсором начавшего в 1980-м войну Ирака. Затраты КСА на поддержку Саддама Хусейна в 1980−88 оцениваются в $ 30,9 млрд. Значительная часть поставок оружия проходила через собственно Саудовскую Аравию, посадки и техническое обслуживание иракских самолётов на саудовских аэродромах не были из ряда вон выходящим событием. По сути, ирано-иракская война была «гибридной» войной монархий Залива против Ирана — только их массированная помощь позволила явно уступавшему по всем параметрам Ираку противостоять ИРИ. При этом людские потери Ирана в войне составили около 900 тыс. человек (при довоенном населении в 37,5 млн.), материальные — порядка $ 500 млрд в современных ценах. Начавшаяся в 1984-м «танкерная война» привела к прямым столкновениям — известен по крайней мере один воздушный бой (1984) между иранской и саудовской авиацией, стоивший иранцам одного самолёта; в 1986−88 было повреждено 8 судов под саудовским флагом. Наиболее резонансным событием того периода стали столкновения 1987-го между иранскими паломниками и саудовской полицией в Мекке, стоившие жизни 275 иранцам.

Война де-факто закрепила доминирование Саудии среди нефтяных монархий Аравии — в 1981-м был образован Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Экономически это соглашение привело к устранению тарифных барьеров. В 1983 г. началось создание объединенных вооруженных сил (ОВС) блока «Щит полуострова». Силы должны были подчиняться генсеку ССАГПЗ, непосредственное командование поручалось саудиту. В 1984 г. была выработана стратегия обороны аравийских монархий, которая предусматривала:

1. Опору на собственные силы и отказ от обращения к военной помощи к иностранным государствам.

2. Оказание коллективной помощи любой стране-члену ССАГПЗ.

3. Развитие объединённых вооружённых сил.

4. Координацию закупок вооружений.

Иными словами, Эр-Рияд обзавёлся собственным экономическим и военным блоком.

Девяностые были временем относительного затишья. Иран был ослаблен длительной войной и санкциями. КСА, наглядно убедившись в слабости своей армии во время войны в Заливе и полностью завися от снизившихся цен на нефть (подушевой ВВП обвалился с $ 25 тыс до $ 7 тыс), также не проявляла особой геополитической активности. ССАГПЗ как оборонный блок практически остановился в развитии — вопреки декларациям об опоре на собственные силы, монархии переложили заботу о своей безопасности на США, что, впрочем, не мешало аравийским монархиям активно наращивать закупки вооружений. Единственным полем опосредованной борьбы между двумя потенциальными гегемонами оказался Афганистан, где Иран активно поддержал Северный альянс, а Саудия — «Талибан».

Новый виток напряжённости пришёлся на середину «нулевых». В 2003-м США свергли суннитский светский режим Хусейна, что неизбежно должно было привести к доминированию шиитского большинства после прекращения оккупации.

В июне 2004-го на севере Йемена начался «шиитский мятеж» — восстание зейдитов (основной «компонент» хуситов). В Ливане после победы так называемой «Кедровой революции» (по классическому «цветному» сценарию) и вывода сирийских войск к власти пришло просаудовское движение «Аль-Мустакбаль» («Будущее»). Однако, столкнувшись с противодействием коалиции шиитов (просирийская «Амаль» и «Хезболла») и христиан («Свободное патриотическое движение»), «Будущее» не смогло одержать безусловную победу — так просирийский президент удержался у власти. В 2006-м, после Второй Ливанской войны, коалиция во главе с «Хезболлой» ещё более укрепила свои позиции.

Однако самым неприятным моментом для КСА и её союзников стал рост влияния шиитов в Ираке. В январе 2005-го в Багдаде к власти пришло правительство, состоящее из трёх шиитских партий; в июне между Ираном и Ираком было подписано соглашение о военном сотрудничестве. Реакция Эр-Рияда была весьма резкой. Министр иностранных дел КСА Сауд аль-Фейсал: «Иранцы в настоящее время входят на территорию, умиротворенную войсками Соединенных Штатов. Они входят в правительство, платят деньги, ставят везде своих людей, даже создают собственные милиции для защиты своих интересов. У нас все это не укладывается в голове. Мы выдержали долгую войну, чтобы помешать Ирану оккупировать Ирак, затем выгоняли иракских оккупантов из Кувейта, и все это для того, чтобы своими руками передать Ирак иранцам?».

Иными словами, активность и влияние шиитов на Ближнем и Среднем Востоке заметно возросли. В значительной мере это стимулировалось быстрым развитием их естественного лидера — Ирана. Рост ВВП ИРИ в 2004 составил 6%, при этом речь шла не только о нефтедобыче — так, на «страну-изгой» приходилось 63% производства стали в регионе, и оно возрастало на 8−10% в год. Ситуацию в машиностроении неплохо иллюстрирует динамика автопрома в том же 2004-м — производство легковых автомобилей за год возросло на 37%. Примерно та же динамика сохранялась вплоть до кризиса 2008-го: в 2005-м ВВП Ирана увеличился на 4,7%, 2006-м — 5,8%, 2007-м — 10,8%.

Между тем на Бахрейне шииты составляют 75% населения, в Кувейте 30−45%, в ОАЭ — 15−20%, в Катаре — 10%. В Саудовской Аравии «еретики» составляют, по разным оценкам, от 8 до 20% населения, но являются большинством (60%) в крайне болезненном для Эр-Рияда месте — в восточной прибрежной области, где сосредоточены практически все запасы саудовской нефти. При этом в том же КСА они официально лишены права занимать высшие руководящие должности и служить в любых силовых структурах. Неофициальная дискриминация намного жёстче. Нимр ан-Нимр: «С самого рождения вы живёте в атмосфере страха, угроз и всякого рода злоупотреблений. Нас всюду преследуют, и мы боимся всего. Мы боимся даже стен. Кто из нас не знает, что такое шантаж и беззаконие, с которыми мы постоянно сталкиваемся в этой стране?»

Однако вместе с ростом влияния Ирана перед автократиями Залива и их союзниками замаячил призрак конца «идиллии» апартеидного толка и тень «шиитского полумесяца» (территория от Ливана до Бахрейна как зона доминирования Тегерана). При этом воинственность нефтяных «королей» весьма стимулировалась позицией США — уже в 2002-м Иран был отнесён к «оси зла», а с 2003-го начала активно раскручиваться кампания вокруг иранской ядерной программы.

В итоге данные Wiki Leaks демонстрируют весьма агрессивные настроения аравийских монархов уже более семи лет назад: так, во время визита директора ЦРУ Дэвида Петрэуса в Эр-Рияд король Абдалла призывал США «отрезать голову змее».

Посткризисное развитие событий продолжало ту же линию. В феврале 2009-го Иран начал испытания АЭС в Бушере; спустя день после их начала (изначально отмеченного вполне нейтральным комментарием Госдепартамента) американский посол в ООН Сьюзан Райс обвинила Тегеран в поддержке терроризма и стремлении получить ядерное оружие. В сентябре произошло первое непосредственное столкновение саудитов с поддерживаемыми Ираном силами — КСА попыталась оказать помощь в подавлении зейдитского восстания, что обернулось гибелью 73 солдат. В том же году коалиция, возглавляемая «Хезбаллой», получила на выборах почти половину мест в ливанский парламент.

В 2009-м впервые прозвучали и заявления Эр-Рияда о готовности обзавестись собственным ядерным оружием. В дальнейшем они повторялись регулярно.

Весьма показательным для иллюстрации настроений монархий залива стало интервью посла Эмиратов в США в 2010-м, заявившего, что, несмотря на экономические издержки и вероятность внутренних восстаний, превентивный удар по Ирану является предпочтительным по сравнению с дальнейшим развитием его ядерной программы. Таким образом, позиция «нефтяных королей» была впервые озвучена публично, при этом наиболее экономически связанной с Тегераном монархией. Ровно то же, по сообщениям Wiki Leaks, озвучивалось в частном порядке: так, наследный принц Абу-Даби Мохаммед бин Зайед аль-Нахайян назвал войну «значительно лучшей альтернативой в сравнении с долгосрочными последствиями, связанными с обладанием Ираном ядерным оружием».

Слова не расходились с делами — Саудия и её сателлиты раскручивали гонку вооружений. Военные расходы Ирана в 2009-м (точнее, с учётом иранского календаря, в марте 2009 — марте 2010) составили $ 11,8 млрд, или 3,2% ВВП, в то время как у КСА в том же году они составили около $ 40 млрд, или 8% ВВП (ещё в 2006-м он составлял «лишь» $ 31 млрд.). Военный бюджет ОАЭ был примерно равен иранскому — $ 13 млрд или 6% ВВП.

«Арабская весна» 2011-го ещё более запутала клубок противоречий в Заливе и окрестностях. Её наиболее заметным следствием непосредственно в странах ССАГПЗ стали выступления шиитов в Бахрейне, подавленные саудитами (84 убитых). Выступления продолжились и в 2012-м — так, в марте число протестующих составило 100 тыс. человек при общей численности населения страны в 1,23 млн. Меньшие по масштабам протесты шиитов прошли в Кувейте и на востоке Саудовской Аравии; саудовские власти ответили репрессиями и стрельбой на поражение.

Однако ключевые события произошли за пределами аравийских монархий. Началась война в Сирии, где в очередной раз столкнулись интересы Саудовской Аравии, Катара и Ирана. В Йемене Эр-Рияд активно способствовал смещению президента Салеха и установлению просаудовского режима Хади, однако на практике оно обернулось усилением влияния хуситов. В 2014-м гражданская война вступила в открытую фазу.

Одним из последствий этого стало продолжение раскручивания гонки вооружений. Динамика военного бюджета КСА до войны в Йемене выглядела самым недвусмысленным образом: 2010 — $ 45 млрд., 2012 — $ 52,5 млрд., 2013 — $ 67 млрд., 2014 — $ 80,8 млрд., что практически равно военному бюджету России. Импорт вооружений по ССАГПЗ в целом вырос в 2010—2014 на 71% по сравнению с периодом 2006−2010.

Собственно просаудовский блок развивался достаточно быстро, но… своеобразно. В 2009-м оформился монетарный союз, в 2009—2011-м была создана единая энергосистема.

В декабре 2012-го монархии договорились о создании единого военного командования. Однако, начиная с 2011-го стали очевидны противоречия между Саудовской Аравией и пытавшимся играть самостоятельную роль Катаром, вылившиеся в открытый конфликт в марте 2014-го, когда КСА, ОАЭ и Бахрейн отозвали своих послов из Дохи. Конфликт был урегулирован лишь к концу года, и интеграция продолжилась — прежде всего, в военной сфере. Так, в ноябре 2014-го было принято решение о создании совместных военно-морских сил.

Менее очевидным процессом, идущим в рамках ССАГПЗ, является поддерживаемое пропагандой формирование новой «культурной идентичности» — халиджи («залив»). В последние десять лет он зашёл достаточно далеко.

На общую динамику нарастающей конфронтации наложились внутриполитические факторы. В январе 2015-го королём стал Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд, начиная с 2011-го занимавший пост министра обороны — с весьма прозрачными для политики КСА в регионе последствиями; антишиитские взгляды нового короля достаточно хорошо известны. Как и один из предыдущих королей, Фахд (до 2005-го), новый монарх принадлежал к клану («семёрке») Судейри. Непосредственный предшественник Салмана, Абдалла, принадлежал к клану Шаммар. Уже первые шаги нового короля подтвердили фактическое отстранение от власти клана Ас-Сунайян, наиболее влиятельный представитель которого, принц Бандар бен Султан, рассматривавшийся как вполне реальный претендент на трон, был отправлен с поста руководителя внешней разведки ещё Абдаллой. Его пост занял представитель клана Аль-Джилюви — Мухаммед Бен Найеф. В апреле, после изменения порядка престолонаследия он стал наследным принцем.

Однако де-факто и Джелюви и Шаммар были достаточно быстро оттеснены на вторые роли. Сын короля Моххамед бен Салман, стал министром обороны, председателем совета по экономике и развитию и руководителем государственной нефтяной компании «Арамко»; в пределах остальных «командных высот» в экономике произошла массовая зачистка занимавших их принцев с заменой на связанные с Мохаммедом «кадры». Иными словами, при поддержке Вашингтона клан Ас-Судейри и ближайшие родственники короля почти монополизировали достаточно аморфную до этого саудовскую «администрацию». При этом за кристаллизацией последней стоит проект радикальной либерализации саудовской экономики, до сих пор, по сути, представляющей собой «нефтяной феодализм».

Интервенция в Йемене в марте 2015-го в значительной мере была следствием острой необходимости в «маленькой победоносной войне», способной укрепить позиции принца. Равным образом, казнь ан-Нимра, инициатива которой, по некоторым сведениям, исходила от того же Мохаммеда бен Салмана, очевидно, имела целью спровоцировать ограниченный кризис, твердая позиция в ходе которого должна отчасти реабилитировать господствующий клан после неудачной кампании. Впрочем, статистика казней, достигшая невиданных за последние два десятилетия высот, демонстрирует общее усиление репрессивности режима — и причины его вполне прозрачны.

Иными словами, к конфронтации с Тегераном Эр-Рияд толкают и потенциально фатальные для КСА геополитические противоречия, и клановые интересы, в значительной мере маркирующие собой разные варианты развития королевства.

Перейдёт ли холодная война в горячую фазу?

ИРИ по определению в этом не заинтересована — стране тривиально практически нечем воевать. Иранские ВВС — это летающий музей. В их составе 60 «Тайгеров» F-5 и порядка 40 их местных клонов («истребитель для бедных», выпускался с 1959-го года), 24 китайских клона Миг-21, 25 F-14 «Томкет», 35 Миг-29, 10 Мираж-1. Иными словами, прикрыть собственную территорию истребительная авиация ИРИ не в состоянии. Ударная авиация — это 65 «Фантомов» в варианте бомбардировщика, 24 бомбардировщика Су-24 и 5 штурмовиков Су-25. Подавляющая часть иранской авиации практически исчерпала свой ресурс. ПВО Ирана тоже пока пребывает в «эфемерном» состоянии.

Флот Ирана в Персидском заливе — это три далеко не новых дизельных ПЛ («Варшавянка»), четыре «фрегата» (английский проект «Воспер» 60-х годов и его местное развитие) водоизмещением 1,3 — 1,5 тыс. тонн, несущие по 4 китайских ПКР С-802 (примерный аналог «Экзосет», дальность 120 км), три корвета и довольно многочисленный «москитный» флот из разнообразных катеров, часто весьма не новых. В любом случае в условиях тотального превосходства противника в воздухе его ценность стремится к нулю.

Единственная серьёзная надежда Тегерана — это довольно многочисленные береговые установки противокорабельных ракет и баллистические ракеты. При этом следует учитывать, что общепринятые представления о ракетном потенциале Ирана сильно преувеличены.

Основа его ракетных сил — жидкостные «Шахаб-3» разных модификаций и их дальнейшее развитие «Гадр». Дальность «Шахаб-3» составляет 1,3 тыс. км, масса боевой части 0,7−1 т. Круговое вероятное отклонение по официальным данным — 200 м, однако у северокорейского прототипа «Шахаб» («Нодон-1») оно составляет 2,5 км. Иными словами, базовый вариант ракеты с «обычной» боеголовкой — весьма сомнительное средство для поражения даже таких масштабных целей, как нефтяные терминалы и НПЗ. При этом, несмотря на мелькающие в западных СМИ астрономические цифры в 600 единиц, реальное количество этих ракет не превышает сотни. На поздних версиях дальность доведена до 2000 км, точность — до 30 м (очевидно, сильное преувеличение — учитывая обычную иранскую практику, на порядок), однако количество подобных ракет измеряется первыми десятками. Наиболее современной БРСД Ирана является твердотопливная «Седжил», однако их, видимо, крайне мало.

Прибрежные районы Саудовской Аравии, Катар, Бахрейн и ОАЭ находятся в пределах досягаемости иранских ракет малой дальности, начиная с «Шахаб-2» (вариация на тему пресловутого «Скада»; современная «модель» — «Киам -1»). На конец «нулевых» Иран располагал 64 установками и максимум 200 ракетами. КВО прототипа, от которого «Шахаб» отличается в основном увеличенным запасом топлива и облегчённой боеголовкой, составляет 450 м. Ещё одним экзотическим образцом вооружения, способным сыграть «стратегическую» роль в конфликте, является противокорабельная баллистическая ракета «Халидж Фарс» (вариант «Киам» с дальностью 300 км и официальным КВО в 8,5 м). Хотя точность ракеты заведомо завышена, вероятно, она действительно способна достаточно эффективно поражать крупные танкеры и другие корабли подобных размеров.

Посмотрим на другую сторону Залива. Как было замечено выше, элита ССАГПЗ не испытывает недостатка в воинственных настроениях, и при этом они достаточно эффективно транслируются в массы. 53% населения КСА считают Иран основным противником, на фоне 22% ИГИЛ и 18% Израиля. Технические возможности вполне соответствуют желаниям — даже второй эшелон аравийских монархий вооружён очень хорошо.

Так, ВВС ОАЭ сильнее иранских — они включают в себя 79 современных лёгких истребителей F-16 и 68 «Мираж 2000», при этом количество F-16 намечено увеличить ещё на 30 единиц.

Однако малые государства Залива, естественно, находятся в гигантской тени КСА. ВВС последней на данный момент — 82 F-15C/D, 70 F-15S, 32 «Тайфуна». Иными словами, в составе ВВС Саудии 184 современных истребителя, большинство из которых — тяжёлые F-15. Дополнением к ним служат 82 «Торнадо». В составе ВВС имеются также 6 самолётов ДРЛО, что значительно расширяет возможности воздушной группировки.

В рамках действующих контрактов намечено довести число «Тайфунов» до 74, закупить 84 F-15SA и модернизировать до их уровня 68 F-15 ранних модификаций. При выполнении этих контрактов ВВС КСА будут как минимум сопоставимы с российскими по количеству самолётов поколения 4+. Основа ПВО — 96 установок «Пэтриот», планируется их модернизация до уровня РАС-3.

Флот Саудии — 7 фрегатов (включая три «Эр-Рияд» постройки начала «нулевых», 4,5 тыс. тонн), 4 корвета, не считая катеров. При этом в 2012−13 королевство активно искало возможности по увеличению флота, включая 4−6 фрегатов и 5 (в перспективе — до 25) дизель-электрических субмарин.

Ракетный потенциал КСА вечно находится в тени иранского, однако это лишь следствие западного медийного освещения. На вооружении Королевских стратегических ракетных сил, во-первых, состоят до 60 жидкостных ракет «Дунфэн-3» китайского производства с дальностью в 2800 км и массой боевой части в 2,15 т. Круговое вероятное отклонение у поздних модификаций составляет порядка 1 км. Во-вторых, в 2014-м в том же Китае были закуплены на порядок более современные «Дунфэн-21». Речь о твердотопливной ракете в составе полноценного мобильного комплекса. Дальность составляет 1450−1800 км, масса боеголовки — 600 кг, по результатам испытаний 2010-го КВО составило порядка 40 м.

Иными словами, превосходство аравийских монархий на море огромно, в воздухе колоссально. Ракетный потенциал КСА как минимум сопоставим с иранским — при меньшей численности он отличается более высокой точностью.

Дополнительным козырем Эр-Рияда является нынешнее, весьма просаудовское правительство наиболее мощной (и при этом ядерной) державы региона. Пакистан зависит от помощи КСА и переводов гастарбайтеров из стран Залива; при этом саудиты оплатили почти 60% стоимости ядерной программы Исламабада. В итоге, позиция его элиты в отношении безусловной защиты территориальной целостности КСА не подлежит сомнению.

Тем не менее в краткосрочной перспективе переход конфликта в горячую фазу по инициативе Эр-Рияда малореален — у саудитов существуют нетривиальные затруднения с реализацией своего очевидного военно-технического преимущества.

Во-первых, армия КСА — включая ВВС — достаточно наглядно показала свою низкую боеспособность в Йемене.

Во-вторых, наиболее прямолинейный вариант решения этой проблемы закрыт. Традиционно её предполагалось решать за счёт привлечения пакистанских военных (это вполне открытая особенность саудовского военного строительства), однако даже нынешнее правительство Пакистана не слишком хочет участвовать в «наступательных» действиях Эр-Рияда. Так, несмотря на безусловную поддержку операции в Йемене на словах, Исламабад не пожелал предоставить для неё войска.

В-третьих, программы перевооружения армии королевства не завершены и пробуксовывают — в первую очередь это касается ВВС, где задерживаются поставки новых F-15 и модернизация устаревших.

В-четвёртых, падение нефтяных цен привело к сокращению военного бюджета КСА — расходы намечено сократить на 30%.

Наконец, в-пятых, чрезмерная агрессивность саудитов уже спровоцировала негативную реакцию в Вашингтоне.

Однако в средне- и долгосрочной перспективе риски военного столкновения будут расти. Иран располагает всеми необходимыми предпосылками для дальнейшей индустриализации и технологического роста и без интенсивного внешнего давления будет развиваться чрезвычайно быстро. При этом на глазах аравийских монархий материализуется пресловутый «шиитский полумесяц», а КСА, которой неизбежно придётся вступить в «эпоху перемен», критически заинтересована в обнулении шиитского фактора во внутренней политике. На этом фоне Иран откровенно проигрывает аравийским монархиям гонку вооружений. Иными словами, соблазн силового решения иранского вопроса может оказаться слишком большим.

Дополнительным фактором служит вполне очевидное втягивание Анкары в конфликты Персидского залива и де-факто реинкарнация традиционного соперничества между Турцией и Ираном.

Наконец, следует учитывать, что отказ неугодных режимов от оружия массового поражения никогда не служил для Запада и его сателлитов поводом для долгосрочного ослабления давления — он всегда провоцировал его усиление вплоть до военного вмешательства. Стандартная схема агрессии выглядит отнюдь не как «наличие ОМП — интервенция»; напротив, наличие значительного количества оружия массового поражения масштабную агрессию практически исключает. Фактический способ действий выглядит так «наличие ОМП — кампания по его „изъятию“ (угрозы, санкции, обещания) — удар по разоружённому противнику». Эту схему мы наблюдали в Ираке, Ливии и в смягчённой версии в Сирии, где беззастенчивая поддержка боевиков Анкарой стартовала именно после химического разоружения Асада. Иными словами, отказ Ирана от ядерной программы не снизит напряжённость в регионе — скорее, он ведёт к её резкому усилению в средне- и долгосрочной перспективе.

При этом России, если она захочет поддержать Тегеран, придётся столкнуться с блоком государств, чей военный бюджет суммарно превосходит российский, ракеты уже сейчас потенциально угрожают Москве, а приобретение ядерного оружия не составляет неразрешимой проблемы. В то же время приход к власти в Иране прозападного режима создаёт для РФ абсолютно неприемлемые геополитические риски.

Единственный рациональный вариант в складывающейся ситуации — это максимально насытить ИРИ современным оружием. Кроме того, следует понимать, что создание хотя бы ограниченной ПРО — это не роскошь для Тегерана, а необходимость. Что подтверждается оперативной реанимацией контракта на поставку Ирану российских оборонительных систем.

Насыщенный и динамичный день в рамках визита председателя КНР Си Цзиньпина в Египет завершается в четверг в городе Луксор на юге страны, где китайский лидер дает старт культурному году Китая в Египте, приуроченному к 60-летию установления дипломатических отношений между двумя государствами.

Министерство туризма Египта выразило надежду, что визит лидера КНР приведет к росту числа китайских туристов в Египте и будет способствовать подъему египетской туристической отрасли, в особенности, в области "ознакомительного туризма".

Стратегическое партнерство

Во время встречи в верхах Си Цзиньпина и президента Египта Абдель Фаттаха ас-Сиси, лидеры двух стран заявили о выходе двусторонних отношений на уровень прочного стратегического партнерства.

По словам лидера Китая, общий объем инвестиций в египетскую экономику в результате реализации подписанных в ходе нынешнего визита соглашений составит порядка 15 миллиардов долларов. Наиболее важные совместные проекты — а их всего более 20-ти — намечены в области энергетики, промышленности, торговли, науки и культуры, СМИ, освоения космоса, в банковской сфере.

Только в проект развития русла Суэцкого канала Китай на нынешнем этапе планирует вложить около 2,5 миллиарда долларов. Пекин принимает активное участие в реализации этого амбициозного проекта главы Египта, уже реализована первая очередь китайско-египетской зоны торгово-экономического сотрудничества, а во время визита председателя КНР в Египет была торжественно открыта вторая очередь.

В свою очередь Каир поддержит масштабные китайские проекты в рамках современного "Шелкового пути". Так, в четверг был подписан меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве в рамках проектов "Экономический пояс "Шелкового пути" и "Морской Шелковый путь XXI века".

По мнению египетских экспертов, участие в этих проектах не только поставит Египет в центр мировой торговли, но и принесет в казну на ежегодной основе порядка 20 миллиардов фунтов (более 2,5 миллиарда долларов).

Председатель КНР также пригласил египетского президента принять участие во встрече G20, которая пройдет в Китае в сентябре этого года.

Помощь Ближнему Востоку и призыв к миру

Выступая с трибуны штаб-квартиры Лиги арабских государств (ЛАГ), Си Цзиньпин призвал арабские страны к миру и призвал все конфликтующие стороны урегулировать разногласия политическим путем. По словам китайского лидера, народы Ближнего Востока заслуживают мира и стабильности и не должны страдать.

Си Цзиньпин пообещал выделить Сирии, Ливии, Йемену, Ливану и Иордании порядка 35 миллионов долларов, еще более 7,5 миллиона пойдут на помощь палестинцам в восстановлении инфраструктуры и проекты в области энергетики. 300 миллионов долларов будут вложены в китайско-арабское сотрудничество в правоохранительной области.

Кроме того, китайский лидер заявил о создании совместных инвестиционных фондов с Катаром и ОАЭ в области энергетики на общую сумму 20 миллиардов долларов.

Визит миротворца

По мнению политического эксперта Мухаммеда Тухани, визит китайского лидера в Египет нацелен не только на получение очевидной экономической выгоды от двустороннего сотрудничества, но и на "сдерживание угрозы региональной войны".

"США вместе с союзниками в регионе пытаются разжечь масштабный конфликт. В этом смысле, визит Си Цзиньпина, его обращение к членам ЛАГ свидетельствует о намерении эту угрозу снять",- считает эксперт.

По его мнению, региональная война не выгодна Пекину и он сделает все возможное, чтобы ее предотвратить. "Посещение председателем КНР также Саудовской Аравии и Ирана только подтверждает эти слова", — уверен Тухани.

Маргарита Кислова.

Глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров и эмир Катара Тамим бен Хамад аль-Тани в ходе встречи в Москве обсудили вопросы сотрудничества, в частности, речь шла о строительстве Соборной мечети в столице республики и начале финансирования строительства объекта, сообщает пресс-служба главы Республики Ингушетия.

По словам Евкурова главной целью встречи было обсуждение ситуации на Ближнем Востоке. Он отметил, что без России «невозможно распутать клубок ближневосточных проблем» и что Россия всегда готова поддерживать отношения со всеми странами, которые заинтересованы в сотрудничестве. Стороны подробно обсудили и проект строительства Соборной мечети в Магасе.

По словам Евкурова, эмир Катара подтвердил намерение профинансировать строительство в Ингушетии Соборной мечети и Исламского университета (проект помимо Соборной мечети вместимостью более 8000 человек включает в себя и Исламский учебно-культурный центр, а площадь застройки — более 11 000 кв. метров). В ходе встречи также обсуждались вопросы инвестирования в агропромышленный комплекс республик.

По информации EADaily, строительство Соборной мечети и Исламского университета в Ингушетии было запланировано еще в начале весны прошлого года. В апреле 2015 года в мэрии столицы Ингушетии Магасе заявили, что главный мусульманский объект республики должен стать «самой большой мечетью Европы». Тогда же, весной 2015 года, началось строительство Исламского учебно-культурного центра. «В центр войдут Духовное управление мусульман, исламский университет, общежитие и культурно-досуговый комплекс. Архитектурное сооружение занимает около 20 гектаров и возводится поэтапно. Здесь уже установили место, а вскоре появятся автомойки при выезде со стройплощадок», — сообщили в апреле 2015 года в пресс-службе мэра Магаса Беслана Цечоева.

Первый камень на месте будущего духовного центра был заложен в 2011 году. Площадь застройки, по планам проектировщиков, должна была составить более 11 тыс. кв. метров. В июне 2014 года в Ингушетии побывала делегация Катара для обсуждения вопроса финансирования центра. Катарская сторона подтвердила готовность оказать республике содействие в возведении храма, договоренность о котором была достигнута в марте 2014 года года во время дружеского визита в Катар ингушской делегации во главе с членом Совета Федерации, председателем попечительского совета фонда «Азан» Ахметом Паланкоевым.

Вопрос финансирования строительства исламского комплекса глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров обсуждал в октябре прошлого года с послом Катара в Российской Федерации Саудом бен Абдаллой аль Махмудом. Евкуров лично проверяет ход возведения мусульманского мегакластера в Магасе. В ходе одной из проверок Евкуров отметил, что религиозный комплекс может покрывать часть расходов на содержание за счет собственных доходов. «Безусловно, парковка и большинство других сопутствующих услуг будут бесплатны, но, к примеру, магазины и кафе „халяль“ могут приносить неплохую прибыль», — сказал глава Ингушетии.

Первоначально планировалось, что Соборная мечеть Магаса и Исламский центр будут открыты в конце 2015 года. В январе 2016 власти Ингушетии заявили, что объекты будут сданы не позже конца 2016 года.

Россия и Катар: новое в международной политике

Борис ДОЛГОВ

Визит эмира Катара Тамима Бен Хамада Аль-Тани в Москву 17 – 19 января и его переговоры с Владимиром Путиным незамеченными пройти не могли. И это касается не только двусторонних отношений. Главными темами переговоров двух лидеров стали перспективы политического урегулирования сирийского кризиса и положение на нефтегазовом рынке. Было подтверждено намерение обеих сторон активизировать усилия в решении существующих здесь проблем.

Визит катарского эмира происходил в преддверии очередного раунда многосторонних переговоров по Сирии, предстоящих в конце января. На новом этапе участие в переговорах должны принять представители руководства Сирийской арабской республики (САР) и делегация сирийских оппозиционных сил. До сих пор, однако, в рядах самой оппозиции нет единства по вопросу о том, какие группы оппозиции будут представлены на переговорах. Остаются разногласия и между странами, участвующими в переговорном процессе: Россия, Иран, Ирак, Сирия, с одной стороны, Саудовская Аравия, Катар, Турция, страны Запада – с другой. Прежде всего, нет согласия в отношении того, какие сирийские оппозиционные группировки считать террористическими, а какие – «умеренной оппозицией». Что касается Катара, то этот эмират, оказывая существенную финансовую поддержку наиболее радикальным исламистским силам, играет в затянувшемся сирийском кризисе, который уже принял глобальные очертания, одну из ключевых ролей. Вот почему январские переговоры эмира Катара с президентом России, возможно, будут иметь существенное влияние на развитие ситуации в Сирии.

Эмират Катар невелик (площадь -11,5 тыс. кв. км, население - около 2 млн. человек), но влияние государства определяют не только размеры площади и населения. Обладая крупными запасами углеводородов (третье место в мире по запасам газа после России и Ирана, около 3,7 млрд. баррелей доказанных запасов нефти) и солидными финансовыми ресурсами, помноженными на незаурядную политическую энергию эмира, Катар представляет собой влиятельную силу не только на Ближнем Востоке, но и в Европе.

В период правления эмира Хамада бен Халифа, а затем его сына, нынешнего эмира Тамима Катар стал одним из привилегированных партнеров Франции как в экономике, так и в политике (свободно говорящий по-французски эмир Тамим Бен Хамада Аль-Тани обучался в парижской Сорбонне и сохранил любовь к Франции). Катарские инвестиции на десятки миллиардов евро вкладывались в самые передовые инновационные направления французской индустрии, такие как авиация, новейшие вооружения, а также в недвижимость (дворцы XVII века, наиболее престижные магазины в центре Парижа на Елисейских полях), гостиничную отрасль, игорный бизнес, средства массовой информации (Радио Европа-1, журнал Paris Match, канал Аль-Джазира на французском языке) и даже в спорт (покупка в 2011 году футбольного клуба Paris Saint Germain – PSG). Министры, известные государственные и политические деятели Франции, бизнесмены, журналисты регулярно приглашаются в Катар на различные симпозиумы, где заключаются сделки, налаживаются и укрепляются деловые и личные связи. Надо сказать, что это касается не только французского истеблишмента. Столица Катара город Доха на побережье Персидского залива стал деловым центром и элитной зоной отдыха мирового значения, где охотно встречаются представители влиятельных политических и деловых кругов.

Сравнительно новым направлением инвестиций Катара является социальная сфера Франции, а именно, развитие пригородов больших городов, в которых проживает основная часть французской арабо-мусульманской диаспоры. Руководство Катара намерено, в частности, финансировать строительство «Дома Катара» в Париже и строительство мусульманского культурного центра «Ан-Нур» в Мюлузе, где планируется построить грандиозную мечеть.

Здесь надо отметить, что далеко не все во Франции испытывают в связи с этим восторг. Часть французского политического истеблишмента выражает озабоченность по поводу действительных намерений Катара и целей его капиталовложений в инфраструктуру и места мусульманских культов французских пригородов, указывая на риск потери французскими властями своего суверенитета в районах, где уже и так существуют серьёзные проблемы. В частности, партия «Национальный фронт» (НФ) устами его лидера Марин Лё Пен называет сложившееся положение «катаризацией» Франции. Марин Лё Пен, уже заявившая о своём намерении баллотироваться в президенты Франции на выборах в апреле 2017 года, считает, что финансово-экономическая поддержка Катаром французских районов с преобладающим мусульманским населением на самом деле имеет целью «продвинуть мусульманский фундаментализм в сердце Франции».

Что касается российско-катарских отношений, то в последние годы они развивались достаточно неоднозначно. Были, например, возмутительные инциденты с нарушением дипломатической неприкосновенности российского посла в аэропорту катарской столицы. Катар, будучи членом Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), в котором задаёт тон Королевство Саудовская Аравия (КСА), поддержал, как и все члены ССАГПЗ, вмешательство НАТО в Ливии и продолжает поддерживать так же, как и КСА, вооруженные исламистские группировки в Сирии и бомбардировки Йемена саудовскими ВВС.

На мировом нефтегазовом рынке Катар следует в русле политики Саудовской Аравии, которая является стратегическим союзником США. На этом направлении вряд ли стоит ожидать каких-либо изменений. В то же время интересы Эр-Рияда и Дохи отнюдь не тождественны. Опираясь на значительные финансовые возможности, Катар преследует как на Ближнем Востоке, так и в других районах мира свои собственные интересы.

Лавров и Керри «добавят конструктива» по Сирии

Сергей Лавров и Джон Керри встретятся в Женеве

Александр Братерский

В среду в Цюрихе пройдет встреча главы МИД России Сергея Лаврова и главы Госдепа США Джона Керри. Главной ее темой будут предстоящие переговоры представителей сирийской оппозиции и правительства. США планируют устранить все разногласия по Сирии с Россией до 25 января, когда начнутся переговоры между оппозицией и правительством страны в Женеве.

Первая встреча главы МИД России и главы Госдепа США в этом году имеет важнейшее значение: обе стороны будут обсуждать вопросы предстоящей на следующей неделе встречи представителей оппозиции и правительства страны 25 января в Женеве.

Как заявила ранее официальный представитель МИДа Мария Захарова, есть надежда, что встреча «добавит конструктива общему процессу сирийского урегулирования».

В свою очередь, официальный представитель Госдепартамента США Джон Кирби заявил накануне переговоров, что США намерены устранить все разногласия, которые существуют у обеих стран по Сирии до 25 января. «Нет ничего плохого в том, чтобы вести эти обсуждения, чтобы честно излагать друг другу, как мы видим будущее», — сказал Кирби.

США и Россия договорились о том, что встреча правительства и оппозиции пройдет без предварительных условий. В настоящее время консультации с представителями оппозиционных групп проводит специальный посланник ООН по Сирии Стаффан де Мистура, который должен завершить свои совещания со всеми участниками урегулирования.

Одной из главных проблем переговоров остается ситуация с формированием списков оппозиционных групп, а также тех организаций, которые можно назвать террористическими.

В российском внешнеполитическом ведомстве хотят, чтобы ответственные за составление списков представители иностранных государств усилили работу в этом направлении.

Дипломаты отмечают, что это является одной из ключевых деталей переговорного процесса. Ранее постпред России Виталий Чуркин заявил, что в случае, если списки не будут согласованы, это ставит под вопрос встречу в Женеве.

При этом согласовать списки довольно сложно — это признают все игроки в Сирии, так как страна практически превратилась в поле битвы для самых разных боевых групп, которые то сражаются друг против друга, то заключают временные союзы. «Террорист для одного, спаситель для другого», — характеризует «Газете.Ru» ситуацию один из бывших американских дипломатов, работавших в регионе.

На первый взгляд более «выигрышной» смотрится позиция России — она находится в Сирии по приглашению законного правительства и опирается на регулярные сирийские войска, которые ведут наземные операции против исламистов.

Однако на стороне России в Сирии де-факто воюет ливанская шиитская группировка «Хезболла», которую во многих странах считают террористической. В свою очередь, против Асада борются несколько радикальных исламистских группировок, помощь которым оказывают Турция, Катар и Саудовская Аравия.

Важным предметом дискуссий между США и Россией является вопрос судьбы президента Сирии Башара Асада.

США и Россия пока не договорились о том, какую роль должен играть в переговорах с оппозицией президент Асад. США уже не требуют немедленного ухода сирийского лидера от власти, однако хотят, чтобы Россия употребила свое влияние на Асада. «Мы знаем, что Россия имеет влияние на режим, и мы хотим, чтобы они использовали свое влияние на режим Асада, чтобы запустить венский процесс», — сказал Кирби.

Речь идет о подписанных в Вене документах, которые определяют формирование переходного правительства страны с участием представителей власти и оппозиции, а также о написании новой конституции и проведении новых выборов уже в начале 2017 года. Глава МИД России Лавров заявил по итогам венских переговоров в ноябре прошлого года, что венские переговоры не исключают участия Асада в президентских выборах в стране.

Правда, в недавнем разговоре с журналистами Bild президент России Владимир Путин впервые ответил на вопрос о возможности предоставления убежища сирийскому лидеру, сказав, что это «пока несвоевременно».

Встреча глав внешнеполитических ведомств пройдет несколько дней спустя после фактического выхода из изоляции Ирана, с которого несколько дней назад были сняты многолетние американские и европейские санкции. Это обстоятельство дает большие возможности для иранской дипломатии, в том числе в переговорах с европейскими странами, которые, как и США, участвуют в операции против ИГ, запрещенной в России, в Сирии.

Керри и Лавров на встрече, очевидно, будут учитывать этот фактор в переговорах, так как влияние Ирана, политического и военного спонсора сирийского режима, может значительно возрасти. Известно, что Иран обладает в Сирии гораздо более сильными позициями, чем США и Россия. Иран потратил огромные средства на поддержку президента Асада и надеется получить в связи с этим серьезное влияние на Сирию после урегулирования, однако в случае, если нефтяные цены упадут сильнее, это может ухудшить иранские позиции, отмечают эксперты.

Вне зависимости от договоренностей между Россией и США по Сирии определяющую роль в конфликте сегодня играет террористическая группировка ИГ, которая ведет войну в Сирии против всех: и Асада, и его союзников, и США, и американских партнеров по коалиции.

Несмотря на бомбардировки объектов джихадистов как Россией, так и США и их союзниками, добиться коренного перелома пока не получилось. Войскам Асада при поддержке России удалось освободить несколько небольших населенных пунктов, но ключевые города страны по-прежнему остаются в руках террористов.

Визит в Россию эмира Катара

Виктор Михин

Москва, похоже, превращается в своеобразную Мекку, куда многие политические руководители приезжают, чтобы решать вопросы мировой политики. Особенно это касается арабских деятелей, которые за последние полгода не только посещали российскую столицу, но и регулярно консультировались с президентом России Владимиром Путиным по телефону.

Последним на днях в этой череде стал неуступчивый эмир Катара Тамим Бен Хамад Аль Тани, встречу с которым В. Путин начал с заслуженного упрека: «Мы ждали вас ещё осенью прошлого года», — мягко укорил он. И действительно, когда все ближневосточные монархи в прошлом году гурьбой ехали в Россию, Катар идти на контакт не спешил. Хотя вопросов для обсуждения у двух стран очень много, и некоторые из них отлагательства никак не терпели.

Следует напомнить, что Катар — одно из богатейших государств мира, и по данным МВФ эта страна последние несколько лет с большим отрывом лидирует в мире по такому показателю, как ВВП на душу населения. Катар — 3-й в мире по запасам природного газа, 6-й в мире экспортёр природного газа и крупный экспортёр нефти и нефтепродуктов (21-е место в мире). Входит в Организацию стран-экспортеров нефти. Начиная с 1992 года Катар тесно сотрудничает с США в военной сфере. На расположенной поблизости от аэропорта Абу Наклах базе аль Удейд дислоцирован 609-й Центр управления воздушными и космическими операциями Центрального командования вооружённых сил США (один из четырёх подобных зарубежных центров армии США).

Вполне естественно, что эмиру Катара было в заснеженном Кремле заявлено В.В. Путиным: «Катар — очень важная составляющая часть ситуации на Ближнем Востоке, в заливе. Рассчитываем обсудить с вами эту ситуацию, обменяться мнениями, искать решения и развязки по наиболее сложным и проблемным вопросам». Президент России выразил уверенность, что усилия двух стран по строительству отношений станут фундаментом для дальнейших шагов, а визит эмира Катара послужит укреплению сотрудничества.

«Россия занимает основную роль в достижении мировой стабильности, Катар хочет развивать отношения с Москвой, чтобы найти решение проблем на Ближнем Востоке» — не остался в долгу эмир Катара Тамим Бен Хамад Аль Тани. «Разумеется, мы также обсудим обстановку на Ближнем Востоке, развитие событий и проблемы, от которых страдает наш регион. Роль России является сегодня основной в том, что касается стабильности в мире. И мы очень хотим развивать отношения с Россией и найти решение проблем, в том, что касается стабильности стран нашего региона», — заявил катарский эмир.

«Мы обсудили ситуацию в Сирии, Йемене, Палестине, нам удалось понять позиции друг друга, — заявил на пресс-конференции по итогам переговоров министр иностранных дел России С. Лавров. — В целом была подтверждена обоюдная нацеленность, чтобы в рамках международных усилий повышать эффективность антитеррористических действий». По словам министра, руководители России и Катара сошлись во мнении, что за кризисами в арабских странах нельзя забывать о палестинской проблеме и необходимости возобновления прямых переговоров между Палестиной и Израилем на основе имеющейся международной правовой базы с целью создания палестинского государства.

Вполне естественно, что одним из главных политических вопросов, обсужденных на переговорах, был сирийский. Расхождения между Россией и Катаром, а также рядом других стран в вопросе легитимности нынешних властей Сирии остаются одной из главных проблем урегулирования в этой стране. «Мы, наверно, должны признать, что одним из наиболее острых вопросов в усилиях по сирийскому урегулированию является расхождение, в том числе между Россией, Катаром и целым рядом других стран, в том, что касается легитимности нынешнего сирийского руководства. И в это упирается процесс, который был начат еще в 2012 году с Женевского коммюнике и который преследовал цель организации переговоров по мирному урегулированию этого кризиса», — заявил С. Лавров еще в прошлом году на пресс-конференции по итогом переговоров с министром иностранных дел Катара Халедом бен Мухаммедом аль-Атыйей. В Женевском коммюнике прописана необходимость реформ на основе взаимного согласия всего спектра сирийского общества. Тогда, напомнил министр, Запад отказался одобрить коммюнике в Совете Безопасности ООН по предложению РФ, «потому что в нем не было ни слова о необходимости смены режима». В результате политический процесс так и не начался.

Если подвести итоги нынешнему сирийскому обсуждению, то за общими фразами о борьбе с международным терроризмом мало что стоит, и, видимо, стороны остались на своих прежних позициях. А они таковы. Россия, как и в прошлом, настаивает на мирном решении этого кровавого конфликта, на том, что только сирийский народ имеет право решать свою судьбу и избирать своего президента. Катар, руководство которого совсем потеряло реальный взгляд на международную обстановку из-за огромных свалившихся на них денег, хочет решать судьбу Сирии и ее народа по своему усмотрению. Маленький Катар с 350-тысячным коренным населением, оформившийся как эмират не более 200 лет тому назад и получивший независимость из рук Великобритании только в 1971 году, пытается навязать волю почти 20 миллионам сирийцев, Сирии, цивилизация которой зародилась здесь ещё в IV тысячелетии до н. э. И на межсирийских переговорах, которые начнутся в этом месяце, Россия и Катар, по всей видимости, выступят с разных позиций.

Катар по-прежнему стремится поставить своих марионеток во главе сирийского государства и для этого без стеснения финансирует различные террористические организации, перед которыми поставлена одна цель — сместить законно избранного президента Б. Асада. Ну, а кто же придет ему на смену? Видимо, здесь история с запломбированным вагоном повторится, и в страну будут переброшены из-за границы некие «оппозиционеры». Правда, многие аналитики предрекают, что если Б. Асад уйдет, то альтернативой ему будут террористы из «Исламского государства».

Скорее всего, более перспективным явилось обсуждение сотрудничества в энергетике, переработке, машиностроении и АПК. Как известно, Катар является крупным поставщиком газа на мировой рынок, в том числе СПГ. Ранее в декабре сообщалось, что на встрече главы МИД РФ Сергея Лаврова и главы МИД Катара Халеда бен Мухаммеда аль-Атыйя стороны подтвердили готовность поддерживать друг друга на энергетических, в том числе газовом, рынках. Пока же РФ и Катар являются конкурентами как поставщики газа на рынки, в частности, Европы. Были обсуждены взаимодействие в вопросах развития экспортной стратегии поставок газа в условиях существующей конъюнктуры рынка. Возможно, что Катар может предлагать какие-то уступки в энергетической сфере в обмен на уступки с российской стороны. Но, вполне понятно, что в значительной мере это будет завязано на политические вопросы.

Следует напомнить, что в 2013 году Катар посетил председатель Совета директоров ОАО «Газпром», специальный представитель президента России по взаимодействию с Форумом стран-экспортеров газа (ФСЭГ) Виктор Зубков. В ходе состоявшихся встреч с тогдашним премьер-министром, министром иностранных дел страны Хамадом Бен Джасемом и министром энергетики и промышленности Мухаммедом ас-Садой обсуждались перспективные направления российско-катарского взаимодействия в газовой отрасли — реализация совместных проектов в третьих странах с целью создания новых рынков сбыта природного газа. В ходе пребывания Виктора Зубкова в Дохе состоялась церемония открытия офиса регионального представительства ОАО «Газпром». Представительство функционирует в полной мере, осуществляет контакты с «Катар Петролеум», «Катаргаз», «Расгаз», Научно-исследовательским центром переработки газа на предмет поиска новых направлений взаимодействия. Стратегическое значение имеет сотрудничество Катара с РФ в рамках стран-экспортеров газа (ФСЭГ).

На встрече со спикером российской Госдумы Сергеем Нарышкиным стороны согласились, что приложат все усилия, чтобы решения о проведении в их странах чемпионатов мира по футболу не были пересмотрены. Об этом заявил РИА Новости глава международного комитета Госдумы Алексей Пушков, присутствовавший на их встрече.

Как известно, швейцарская полиция в конце мая 2015 года начала расследование, которое непосредственно касается выборов России и Катара в качестве стран-хозяек чемпионатов мира 2018 и 2022 годов соответственно и которое проистекает из данных отчета экс-главы следственной палаты комитета по этике ФИФА Майкла Гарсии. «Россия и Катар решительно настроены на проведение чемпионатов мира по футболу 2018 года и 2022 года в России и Катаре. Как известно, есть противники тех решений, которые были приняты ФИФА. В частности, наш визави подтвердил, что эти решения должны быть абсолютно неизменными, и что будут приложены все усилия, чтобы эти решения не были пересмотрены», — сказал А. Пушков.

Анализируя визит катарского эмира и его переговоры с В. Путиным, многие аналитики сходятся во мнении, что именно Россия, а не США за последнее время стала центром, где решаются многие мировые вопросы. И если принять во внимание, что российское руководство всегда исходило из мирных принципов решения всех вопросов, проблем и споров, то именно эти принципы служат на благо всех народов земного шара.

Иран готовится конкурировать с Газпромом

Ольга Самофалова

Иран, обладающий крупнейшими в мире запасами газа, объявил о готовности экспортировать его в традиционную вотчину Газпрома – на европейский рынок. Снятие санкций с Тегерана открывает ему двери на рынок СПГ и к трубопроводным проектам, в частности «Южному газовому коридору». Стоит ли беспокоиться Газпрому о потере своей доли в Европе?

Иран готов поставлять газ в Европу, заявил директор по международным связям Национальной иранской газовой компании (НИГК) Азизолла Рамезани.

«Расположение Ирана, обладающего крупнейшими запасами газа в мире, позволяет ему продавать газ во все страны», – приводит во вторник агентство «Мехр» слова иранского чиновника, приветствовавшего визиты в Тегеран партнеров из Европы с целью активизировать двусторонние отношения в области энергетики и газа.

По мнению Рамезани, экспорт не должен ограничиваться соседними странами или регионом, «соответственно, поставки газа в отдаленные страны, особенно в страны – члены ЕС, должны быть включены в повестку дня». В этой связи он особенно подчеркнул, что «экспорт газа в Европу имеет международные и политические преимущества в дополнение к экономическим выгодам». «В настоящее время Россия продает газ в Европу, поставляя его по трубопроводу протяженностью три тысячи километров. Иран также может поставлять», – выразил мнение директор НИГК.

По его словам, «для передачи природного газа в европейские государства проработаны различные маршруты». В частности, «природный газ может поставляться в Европу через Черное море, Сирию, Ирак, Турцию или через несколько трубопроводов».

У Ирана есть два пути нарастить экспорт газа: трубопроводный и СПГ танкерами. Оба варианта в новых условиях снятия санкций с Тегерана становятся вполне реальными. Однако в ближайшие годы Газпрому не о чем беспокоиться.

Что может предложить Тегеран Европе

Первая проблема Ирана – это наличие сырья. По запасам газа Иран значительно превосходит тот же Азербайджан. Однако за годы санкций в газовой добыче могло произойти такое же запустение, как и на нефтяных месторождениях Ирана. Иран заявляет о планах нарастить добычу с текущего уровня в 700 млн кубометров до 1 млрд кубометров в сутки, а также нарастить экспорт газа до 200 млн кубометров в сутки к 2018 году. Если перевести в годовые показатели, то сейчас Иран добывает 255 млрд кубометров в год, а за два года собирается нарастить добычу до 365 млрд кубометров в год и из них отправлять на экспорт 73 млрд кубометров в год.

Однако снятие санкций – это одно, а найти деньги в разработку месторождений – совсем другое. Для сравнения, в настоящий момент Иран экспортирует около 30 млн кубометров газа в Турцию в год. Даже если Тегерану удастся найти инвесторов в разработку газовых месторождений и выйти на плановые показатели, то 73 млрд кубометров – это не такой большой объем экспорта в сравнении с российским. Напомним, что Газпром занимает 30% европейского рынка, продавая туда 160 млрд кубометров газа ежегодно.

Есть большие сомнения, что все эти 73 млрд кубов Иран повезет в ЕС. Во-первых, для таких поставок еще надо построить инфраструктуру. Реальностью такие планы могут стать далеко за 2020 годом. Во-вторых, у Ирана есть кому продавать свой газ – в соседние страны: Ирак, Пакистан. Это пока более выгодные проекты, и реализовать их можно намного быстрее. Кроме того, Иран строит также большие планы по газификации страны, в частности в секторе электрогенерации.

«Сейчас у Ирана нет никакого задела для экспорта газа. Ресурсы есть, а газа и инфраструктуры нет. Готового предложения для рынка не имеется, механизма привлечения инвестиций тоже. Были проведены предварительные консультации, в Берлине, например, по поводу того, как Иран собирается развивать отношения с внешним миром, с инвесторами. И все», – говорит газете ВЗГЛЯД замгендиректора Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач. Более того, даже когда инвесторы появятся, с момента принятия инвестиционных решений до момента выхода газа на рынок пройдут годы, добавляет он.

Планы поставок СПГ

Еще до санкционного режима Иран прорабатывал ряд проектов по экспорту своего СПГ. Был даже заключен контракт с немецкой компанией Linde по строительству Iran LNG (СПГ-терминала), в рамках которого хотели экспортировать 10,5 млн тонн в год. Но санкции заморозили этот проект, когда он наполовину был завершен.

Теперь Тегеран возобновил свои планы по строительству заводов по сжижению газа и по покупке плавучих СПГ-терминалов, которые позволят ему экспортировать СПГ. Ряд европейских компаний уже ведут переговоры с Ираном по строительству СПГ-терминалов и танкеров.

Иран ведет переговоры о запуске пяти СПГ-проектов в течение следующих трех лет, заявил накануне исполнительный директор Национальной иранской газовой компании (NIGC) Хамид-Реза Араки. Ирану только что развязали руки, поэтому логично, что Тегеран хочет рывком вернуться и на рынок нефти, и на рынок газа. Однако пока не ясно, насколько коммерчески привлекательными такие планы покажутся покупателям.

«СПГ требует, кроме инвестиций, и еще технологий, которых в Иране нет. Попытки реализовать самостоятельно проекты Iran LNG и Pars LNG, после того как из них вышли западные партнеры на фоне очередной порции санкций, не увенчались успехом», – напоминает Алексей Гривач.

Кром того, конъюнктура рынка углеводородов, мягко говоря, не способствует новым инвестициям. «Иран – это все равно высокорискованная история, потому что сегодня сняли санкции, а завтра – снова ввели. Такое уже было. Просто сейчас держать под санкциями и Россию, и Иран – это чревато большими проблемами. Это такая форма геополитической игры. Но в новом тайме игра может пойти по-другому», – считает Алексей Гривач.

В Европе построено много СПГ-терминалов, так что со стороны Европы инфраструктурных проблем нет. С другой стороны, все эти терминалы на 80% стоят пустыми. И дело не в том, что нет желающих продавать СПГ европейцам. Проблема в том, что самим европейцам невыгодно покупать СПГ, который, как правило, вдвое дороже трубопроводного газпромовского газа. Поэтому не факт, что Европа станет покупать большие объемы СПГ у Ирана, как она сейчас не покупает его много у того же Катара, например.

Трубопроводный проект

А вот желание Ирана поставлять свое голубое топливо по трубопроводам в Европу может стать коммерчески более успешным. Тем более что, пока Тегеран был под санкциями, Азербайджан и Туркменистан активно работали с Евросоюзом в этом направлении.

Речь идет о строительстве «Южного газового коридора», интерес к которому Иран проявлял всегда. Но только урегулирование ядерной проблемы и снятие санкций открыли стране дверь в проекты такого рода. Точнее сказать, изначально Европа рассчитывала на сырье именно из Ирана, а не из Азербайджана. Баку со своим месторождением Шах-Дениз лишь успешно воспользовался ситуацией санкционного давления на Тегеран.

С одной стороны, «Южный газовый коридор» – это расширение действующего Южнокавказского газопровода Баку – Тбилиси – Эрзурум. В сентябре 2014 года Баку уже начал работы в этом направлении. Второй этап – это постройка газопровода TANAP в Турцию. Третий этап – продление его по территории Европы в виде газопровода TAP. Этот многоступенчатый проект активно поддерживает Евросоюз.

По плану, первый азербайджанский газ с месторождения Шах-Дениз должен прийти в Турцию в 2018 году. Начало экспорта газа с Шах-Дениз в Европу было намечено в 2019 году, но сроки перенесли на 2020 год. Выросли также и суммарные инвестиции в этот проект – с 45 до 50 млрд долларов.

Проект «Южный газовый коридор» со снятием санкций с Ирана стал более чем привлекателен. «С экономической точки зрения иранской стороне этот проект крайне интересен – одни только инвестиции в иранскую инфраструктуру благодаря этому проекту могут превысить 15 млрд евро, а ежегодные поступления могут составить даже при нынешних ценах до 10 млрд. Это позволит существенно увеличить экономический потенциал республики и довести рост ВВП до 4–5% уже в ближайшие два–три года. В результате экономика Ирана может восстановиться до уровня 2011 года, когда цены на нефть находились в районе 100–120 долларов за баррель», – считает старший аналитический обозреватель MFX Broker Роберт Новак. Что касается объемов поставок, то, по его мнению, в зависимости от мощности газопровода они могут составить до 55–60 млрд кубометров газа в год.

Однако Алексей Гривач из Фонда национальной энергетической безопасности указывает на те же проблемы и для трубопроводных проектов для доставки газа из Ирана в Европу. Это крайне дорогие и долговременные задачи.

«Речь почему-то идет о том, чтобы иранский газ через Азербайджан тащить, а не напрямую из Ирана. Хотя изначально в центре всех историй с поставками газа с Ближнего Востока в Европу был Иран. У Ирана возможные объемы газа значительно превосходят азербайджанские. Поэтому Ирану надо строить свою систему доставки газа, а не через Азербайджан. Иначе получается, что не ручеек попадает в Волгу, а Волга попадает в ручеек», – считает газовый эксперт.

Впрочем, объяснение этому может быть связано с безопасностью поставок из Ирана. «Тот экспорт, который сейчас идет в Турцию, регулярно подвергается атакам», – говорит Гривач.

Будут попытки подключиться к этому проекту. Хотя этому есть объяснение, связанное с безопасностью поставок из Ирана на турецкий рынок.

При участии Ирана в «Южном газовом коридоре» иранский газ будет конкурировать в первую очередь не с российским, а с азербайджанским. Будет два потока сырья: азербайджанский поток может поставить в Европу только 10 млрд кубов, а иранский поток предполагает более серьезный потенциал.

«По запасам Иран может экспортировать сопоставимые с Россией объемы газа. Вопрос в том, есть ли для этого рынки и инфраструктура. Это все требует значительных инвестиций и решения вопросов с транзитом», – добавляет эксперт. Это проекты находятся явно за пределами 2020 года, согласен он.

«И надо понимать, что за условия для газа будут на рынке Европы. Ситуацию, когда там одновременно будут большие объемы российского, большие объемы иранского газа и еще какого-то плюс СПГ, я считаю маловероятной. Потому что все проекты требуют больших инвестиций. И для принятия решения об инвестициях нужны гарантии их возврата», – говорит эксперт. Проект будет реализован только при наличии законтрактованных покупателей.

Чтобы заполучить европейских клиентов, Ирану надо будет предложить такие условия, которые были бы лучше российских. «Это сейчас маловероятно. И для чего это Ирану? Что он от этого получит? Иран – это страна, сильно страдающая от низких цен на нефть. Кроме того, Иран был одним из главных сторонников газового картеля и одним из главных участников ОПЕК, призывающей сократить объемы добычи и тем самым повлиять на уровень цен», – заключает эксперт.

Это значит, что Иран вряд ли захочет сбирать и так низкие цены в Европе, работать себе в убыток. Скорее Тегеран создаст с Москвой газовый картель, чтобы контролировать разные рынки сбыта. Тем более что у России с Ираном много энергетических проектов.

Ближний Восток и суннитско-шиитские противоречия

Сергей Иванов,

Заведующий кафедрой дипломатии и консульской службы Дипломатической академии МИД РФ

Положение дел на Ближнем Востоке на протяжении многих веков существенно влияло на ситуацию в соседних регионах, прежде всего в Европе. Однако в наше время из Ближневосточного региона исходят угрозы, несопоставимые с теми, которые имели место ранее. Они носят многоплановый характер: от создания миграционного хаоса в связи с массовым наплывом беженцев, чреватого изменением европейской культурной и этнической идентичности, до подрыва стабильности и безопасности через экспорт терроризма и радикального ислама.

Последствия «арабской весны», которую с большими или меньшими потерями пережили почти все расположенные в этом регионе страны, выразились в еще большей разобщенности, сломе институтов государственности, росте недоверия и умножении конфликтов.

Социально-политические неурядицы в странах региона стали оправданием для нелегитимного вмешательства США и их союзников во внутренние дела расположенных там государств, что привело где-то к падению правящих режимов, а где-то - к разжиганию застарелых конфликтов и углублению противоречий.

Начавшись как выступление так называемой «арабской улицы», недовольной действиями правящих кругов (в Тунисе, Египте, Ливии, Бахрейне, Сирии и других арабских странах), в основном их социально-экономическим курсом, размахом коррупции и непотизма, определенные силы в регионе и вне его протесту низов пытались придать характер религиозного столкновения суннитов с шиитами. Эта междоусобица не нова, она известна на протяжении десятков веков.

Вопрос в том, почему события на Ближнем Востоке сейчас преподносятся как суннитско-шиитское столкновение и кто заинтересован, чтобы они выглядели так?

Действительно, самые острые проблемы сегодняшнего дня на Ближнем Востоке - войну в Сирии и борьбу с международным терроризмом и религиозным экстремизмом в виде так называемого «Исламского государства» (ИГ) и других исламских фундаменталистских группировок, действующих в регионе, а также йеменский конфликт - можно рассматривать под углом зрения традиционного суннитско-шиитского соперничества. Формально рассуждая, все эти явления на самом деле имеют религиозный подтекст, но не больше. Кстати, наиболее активные суннитские игроки на ближневосточной арене, такие как Саудовская Аравия и Катар, с начала событий в Сирии и Йемене выдавали их за борьбу суннитов с шиитами, которую они возглавили, чтобы перестроить регион в соответствии со своими установками.

Тому, что события в Ираке, а затем и Сирии имеют черты религиозного антагонизма между суннитами и шиитами, которые оказались по разные стороны баррикады, во многом способствовали крайне недальновидные действия вашингтонской администрации и ее союзников. Новые власти в Багдаде, пришедшие при помощи американцев на смену режима С.Хусейна, вместо того чтобы консолидировать страну под объединительными лозунгами и целями, взяли курс на установление шиитской монополии на власть, по сути, выдавив суннитов из всех сфер управления государством, превратив их в маргиналов, лиц второго сорта.

В Сирии Запад делал все возможное, чтобы натравить суннитов на шиитов, которые, дескать, несут ответственность за диктаторский режим Б.Асада. И это как нельзя лучше отвечало планам Эр-Рияда и Дохи, которые всемерно способствовали эскалации сирийского конфликта. Поэтому иракские, а позже и сирийские, сунниты не только не стали препятствовать становлению террористического анклава под названием «ИГ», но и приютили его на своих племенных землях, что позволило джихадистам беспрепятственно наращивать силы и вербовать сторонников на деньги западных спецслужб и спонсоров из стран Персидского залива, а также Турции. Таким образом, были сформированы суннитские вооруженные отряды, выступившие как против иракских, так и сирийских легитимных властей, представленных преимущественно шиитами.

Это привело к тому, что «джинн суннитского терроризма, выпущенный из бутылки», не только вышел из-под контроля своих покровителей, но и бросил вызов мировому сообществу. По сути дела, в этом вызове содержится экзистенциальная угроза существованию современной цивилизации в нынешнем ее виде, ибо лидеры ИГ провозгласили планы создания построенного на основах шариата мирового исламского халифата от Атлантики до Китая и от Европы до Африки, что подразумевает прежде всего уничтожение существующих на упомянутых территориях независимых государств.

Разумеется, от декларации этих целей верхушкой ИГ до их реализации - дистанция огромного масштаба, но не принимать их всерьез означает проявлять чрезмерное благодушие, тем более что о популярности и восприимчивости фундаменталистских лозунгов среди мусульман в разных частях света говорит сам факт появления в рядах боевиков самопровозглашенного халифата все новых адептов, счет которым пошел уже на десятки тысяч, в том числе из бывшего Советского Союза.

Идеология, взятая на вооружение верхушкой этого квазигосударства, представляет собой крайне радикальную трактовку ислама суннитского толка, не терпящего инакомыслия и внерелигиозных форм салафитского сознания (что, впрочем, до поры до времени не исключает наличия в рядах ИГ мусульман-суннитов других толков, главным образом суфических*, (*Но основными рекрутами для пополнения рядов ИГ были и остаются сунниты, исповедующие ханбалитский толк ислама.) но однозначно радикальных и политизированных).

Свою историю ИГ ведет с 2006 года, когда разрозненные отряды суннитских боевиков-фундаменталистов, выступивших против центрального иракского правительства, состоявшего из шиитов, объединились в «Совет моджахедов шуры» (полевых командиров). Организация быстро приобрела популярность среди иракских, но и не только, суннитов, к ней примкнули брошенные на произвол судьбы остатки офицерского корпуса и рядового состава - суннитов баасистской армии времен С.Хусейна. Основной зоной действия объединившихся отрядов суннитских джихадистов Ирака стала провинция Анбар (запад страны), население которой в основном сунниты.

Своей беспрецедентной жестокостью к инакомыслящим, не исключая и соперничающие группировки, а также благодаря популистским лозунгам Совет сумел консолидировать свою власть над провинцией Анбар, по сути дела, выведя ее из-под юрисдикции властей в Багдаде.

Это позволило лидерам организации провозгласить в начале 2013 года создание «Исламского государства Ирак» (ИГИ), позже - в связи с переносом своей экстремистско-террористической деятельности на территорию востока и севера Сирии - переименованного в «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ).

К этому времени относятся активные попытки главарей ИГ подмять под себя другие экстремистские суннитские группировки. В Африке это было наиболее заметно на примерах событий в Ливии и Нигерии в деятельности террористической группировки «Боко Харам», а на Ближнем и Среднем Востоке (помимо уже упомянутых Сирии и Ирака), в Афганистане - «Талибан». Кто-то из главарей присягнул на верность ИГ, кто-то до сих пор колеблется. Ясно одно: в результате этой активной экспансионистской деятельности ИГ стало «головной болью» всего мирового сообщества.

В 2014 году лидер ИГ Абу Бакр аль-Багдади (ас-Самарраи) заявил, как уже отмечалось, о создании исламского халифата пока на территории Ирака и Сирии, правовой основой которого стали законы шариата, а себя аль-Багдади назначил халифом Ибрагимом (в честь внука пророка Мухаммеда).

Так сложилось, что районом фронтального противостояния между суннитами и шиитами стал Персидский залив и сопредельные территории, а очевидными полюсами этого противостояния со стороны суннитов выступает Саудовская Аравия, а шиитов - Иран.

Распространение и по времени, и в пространстве ведущих течений в исламе - шиизма и суннизма - происходило на Ближнем Востоке, в Северной Африке, Западной и Центральной Азии неравномерно. В силу этого адепты данных течений проживают не сплошным массивом с четко очерченными конфессиональными границами, а вперемешку: к примеру, в оплоте шиизма - Иране есть районы с компактно проживающими суннитами, такие как Хузестан (в арабской версии - Арабистан), и, наоборот, в Саудовской Аравии существуют территории, к примеру Восточная провинция, жители которой преимущественно шииты. Другой пример - Бахрейн, население которого часто рассматривается некоторыми политическими и религиозными деятелями в Тегеране как 29-я провинция Ирана из-за принадлежности большинства населения к шиизму. Можно также упомянуть о существенном преобладании шиитов над суннитами в Ираке (до сих пор ведутся споры, насколько их больше, чем суннитов, - в три или четыре раза).

Новый острый этап суннитско-шиитской междоусобицы на Ближнем и Среднем Востоке связан с геополитическими подвижками вследствие «арабской весны» - повышением роли Саудовской Аравии, других суннитских государств в арабском и мусульманском мире, с одной стороны, с другой - ослаблением позиции Ирана в результате санкционного давления Запада, подорвавшего иранский экономический, финансовый и военный потенциал, дезинтеграцией единого государства в Ираке*.(*В целом попытки исламистов поруководить процессами преобразований на Ближнем Востоке были успешными лишь на первом этапе «арабской весны» и только в некоторых странах, прежде всего Тунисе и Египте, причем продолжались недолго.)

Изменение баланса сил между суннитами и шиитами в пользу первых в результате этих подвижек породило в Саудовской Аравии, Катаре и некоторых других мусульманских странах суннитского толка иллюзию того, что можно без особых последствий воспользоваться конъюнктурой для дальнейшего наступления на интересы шиитов, прежде всего для уменьшения политического веса последних в странах традиционного расселения, и не только.К примерам такого рода можно отнести активизацию претензий суннитского руководства ОАЭ к Тегерану по поводу принадлежности трех островов в Персидском заливе (Абу-Муса, Большой и Малый Томб), находящихся сейчас под юрисдикцией Ирана, а также действия суннитского королевского режима Бахрейна по подавлению с помощью саудовской армии восстания шиитов в этом государстве, до сих пор отказывающегося уравнять в правах шиитов с суннитами.

При всей хаотичности событий в Сирии следует отметить, что основные объединительные лозунги для формирования антиасадовской оппозиции, невзирая на степень ее радикализации, состоят не только в неприятии Президента Б.Асада и требовании его ухода, но и в прекращении доминации в Сирии алавитов (шиитов), другими словами - изменении сложившегося за многие десятилетия конфессионального статус-кво в этой стране.

В этой связи следует напомнить, что политика президентов Асадов (отца - Хафиза и его сына Башара) в религиозной сфере была и остается весьма мягкой, учитывает многоконфессиональный состав сирийского населения. Ей характерна толерантность, свобода деятельности различных конфессий и их бесконфликтное сосуществование. Основное требование Дамаска, чтобы религиозные общины не занимали радикальные позиции, угрожающие свободе вероисповедания, безопасности и стабильности в стране. Если же такое случалось со стороны отдельных религиозных авторитетов и их сторонников, то с ними велась безжалостная борьба (как во время события в Хаме в конце 1970-х - начале 1980-х годов при Президенте Х.Асаде). Кроме этого, Президент Сирии по статусу совмещает пост генсекретаря правящей сирийской партии Баас (Партии арабского социалистического возрождения), которая является светской, то есть соблюдает дистанцию в отношениях с религией.

Иллюстрацией к вышесказанному является положение сирийских суннитов, которых Эр-Рияд и Доха выставляют в качестве притесняемых правящим режимом, а на самом деле они занимали и занимают в стране весьма влиятельные позиции в бизнесе и банковской сфере, входят в состав высшего чиновничества и офицерства.

Судя по широкой вовлеченности саудовских и катарских правящих кругов в события в Ираке и Сирии на стороне оппозиционных сил против легитимных властей этих стран, в Эр-Рияде и Дохе вынашивают планы потеснить шиитов в этих странах, не допустить укрепления так называемой «шиитской дуги» от Ирана до Ливана. И в этом деле они нашли полную поддержку Анкары, которая разыгрывает свои геополитические карты, сохранившиеся со времен Османской империи. При этом метят не только в асадовскую Сирию и шиитский Ирак, но и в стоящий за ними Иран.

Такие действия еще более накаляют обстановку на Ближнем Востоке, прежде всего в зоне Персидского залива, ставшего в последние 10-15 лет объектом чрезвычайной военной активности внерегиональных игроков, главным образом Вашингтона.

Тегеран в ответ стал активно поддерживать хуситов в Йемене (группу шиитских племен, проживающую на северо-востоке страны, получившую обобщенное название - «хуситы» в честь известного проповедника и теолога аль-Хуси, популярного среди племен). В Эр-Рияде посчитали, что хуситы представляют слишком большую угрозу национальным интересам страны, прежде всего в связи с возможным утверждением власти шиитов в Йемене и формированием шиитского окружения Саудовской Аравии: с востока - Иран и собственные шииты, с севера - Ирак с его шиитским большинством, а теперь еще и с юго-запада - хуситы. Поэтому реакция саудитов не заставила себя ждать: в марте 2015 года они сколотили при одобрении Вашингтона антихуситскую коалицию арабских суннитских стран. Оправданием для этого стала якобы необходимость восстановления в правах свергнутого Президента Йемена, суннита АбдРаббо Мансура аль-Хади.

Таким образом, действия суннитской коалиции против хуситов также внешне укладываются в парадигму новой фазы суннитско-шиитского противостояния, спровоцированного Западом.

И если до нынешнего этапа суннитско-шиитские противоречия не проявлялись столь очевидно, были латентными, то с вмешательством вооруженных сил суннитской коалиции конфликт в Йемене приобрел черты религиозного столкновения суннитов с шиитами (хуситами).

Как и полагается на войне, участвующие в ней стороны несут потери (по данным мировых СМИ, от авианалетов коалиции в Йемене за восемь месяцев погибло около 7 тыс. человек, преимущественно мирных жителей). Но даже в условиях военного превосходства коалиции хуситы наносят ей чувствительные удары: так, по данным иранского агентства «Фарс», в ходе боев в провинции Мариб в Йемене в середине сентября этого года погиб старший сын эмира Дубая Рашид ибн Мохаммед аль-Мактум, хуситам удалось также сбить несколько самолетов коалиции и даже вторгнуться на время в приграничные районы Саудовской Аравии*. (*Непосредственно военные действия в Йемене ведет боевое крыло хуситов – организация «Ансар Алла».)

Демонстрируя двойные стандарты (поддерживая сирийскую оппозицию и в то же время отказываясь от поддержки оппозиции в Йемене), Запад, по сути, принимает на себя долю ответственности за продолжение йеменского конфликта, подключаясь к антишиитскому фронту, который пытаются создать саудиты и катарцы, несмотря на острые разногласия между ними.

Благосклонно относясь к действиям суннитской коалиции против хуситов Йемена, Вашингтон и его союзники вольно или невольно способствуют обострению суннитско-шиитских разногласий, которые грозят Ближнему и Среднему Востоку нескончаемой чередой религиозных разборок.

Позиция России заключается в том, что неправомерно смотреть на события в регионе через призму взаимоотношений между суннитами и шиитами, что на деле означает не только упрощать ситуацию, но и провоцировать полномасштабное столкновение между ними. Безусловно, во всех этих событиях можно найти религиозную составляющую, но делать ее первопричиной всего происходящего в регионе, как бы этого ни хотелось саудитам и катарцам, нет оснований. Они являются стечением обстоятельств, возникших в результате эволюции каждой конкретной ситуации со своими чертами и особенностями.

На Ближнем Востоке в настоящее время происходят глубокие социально-политические процессы, вызванные объективными причинами, поэтому крайне однобоко объяснять их лишь религиозными противоречиями. На глазах меняется политический ландшафт региона, на авансцену выходят новые силы и этноконфессиональные общности, под вопрос поставлено само существование некоторых стран в их нынешних границах.

К сожалению, этими процессами в большинстве случаев воспользовались террористы различных мастей, поднявшие религиозные знамена. Они толкают регион назад, в средневековье, в эпоху религиозных войн. Мир недавно на парижском примере и в случае с крушением российского пассажирского самолета еще раз убедился в варварских методах, которые террористы используют для достижения своих целей. При этом для них неважно, кто становится жертвами их терактов: шииты, сунниты, христиане, иудеи или кто-то еще. Очевидно, что религия лишь камуфляж для прикрытия человеконенавистнических планов, направленных против всего цивилизованного мира.

Позиция России в отношении событий на Ближнем Востоке, как это подтверждено в многочисленных выступлениях в последнее время Президента В.В.Путина и министра иностранных дел С.В.Лаврова, вполне определенна: решение всех спорных ситуаций в регионе следует искать на основе компромисса между конфликтующими сторонами, достичь которого можно лишь политико-дипломатическими методами, за столом переговоров, при активном содействии внерегиональных игроков, и Россия, учитывая наше близкое соседство и традиционные связи, - в числе самых деятельных и заинтересованных. Нашей страной неоднократно предлагались конкретные планы по урегулированию конфликтов в регионе, как на палестино-израильском треке, так и в зоне Персидского залива*. (*Еще в середине 2000-х годов наша страна выдвинула Концепцию обеспечения безопасности в зоне Персидского залива, которая в целом была положительно воспринята в ряде стран региона, но, к сожалению, не получила дальнейшего развития в связи с нежеланием других стран отказаться от опоры в вопросах безопасности на внешние силы.) Но главная роль - за региональными игроками, которые должны быть настроены на поиски мира и национального согласия на широкой этноконфессиональной основе, чтобы избежать масштабной ближневосточной катастрофы.

При этом из переговоров по переформатированию региона, разумеется, должны быть исключены экстремисты, в том числе религиозные, уже нанесшие большой урон Ближнему и Среднему Востоку и превратившие этот район в рассадник международного терроризма.

Что же касается попыток определенных сил в регионе и их западных союзников приписать нашей стране поддержку шиитов против суннитов, то они выглядят неубедительно и направлены на то, чтобы вовлечь Россию в межисламские разборки, столкнуть с суннитским миром с перспективой переноса этого конфликта на российскую территорию.

Россия встала на сторону законных сирийских властей с целью помочь им справиться с террористическим «интернационалом», не имеющим ни национальности, ни гражданства. Поэтому борьба всего цивилизованного мира с ним должна вестись повсеместно и скоординированно, оставляя в стороне политические разногласия и узкогосударственные интересы.

В минувшую пятницу в столице Буркина-Фасо Уагадугу радикальные исламисты атаковали кафе, а затем захватили заложников в отеле Splendid, где живут граждане западных государств, в том числе сотрудники ООН. Жертвами атак террористов стали 27 человек из 18 стран, еще около 30 человек были ранены. По предварительным данным, нападение совершили боевики присягнувшей на верность "Исламскому государству" группировки "Аль-Мурабитун", в ноябре и августе прошлого года захватывавшей отели в Мали.

За день до теракта в Уагадугу в столице Индонезии Джакарте около торгового центра Sarinah, где сосредоточены дорогие гостиницы, посольства и офисные здания, прогремела серия взрывов. В результате 7 человек (включая террористов-смертников) погибли и около 20 были ранены.

И снова ответственность за теракт взяли на себя боевики "Исламского государства".

В этом ряду следует упомянуть и Турцию: здесь в минувший вторник был осуществлен теракт в самом центре Стамбула, в результате которого погибли 10 иностранных туристов.

Я уже не говорю про теракты в Ираке и Афганистане, которые следуют с такой частотой, что их уже перестают замечать даже в СМИ. А в Сирии в минувшие выходные в провинции Дэйр-эз-Зор боевики ИГ убили около 280 человек, включая женщин и детей.

В России на минувшей неделе терактов, к счастью, не было, но спецслужбам тоже пришлось поработать, например, в Нальчике, где были продолжены контртеррористические мероприятия против членов радикальных группировок.

Исламское государство как франшиза

География терактов потрясает. Где "Исламское государство", где Буркина-Фасо и где Джакарта? Но действительно ли ИГ имеет свои ячейки на пространстве от Тихого океана до Атлантического?

Полагаю, что террористические группировки, действующие на разных континентах, далеко не всегда являются структурами "Исламского государства". Скорее, это совокупность местных радикальных групп, использующих раскрученный и уже узнаваемый во всем мире бренд ИГ по типу франшизы.

С другой стороны, названные выше теракты, безусловно, связаны между собой темой радикального исламистского протеста против Запада и глобализации. И этот протест становится уже не просто способом разборок в местных этно- и религиозных конфликтах, но, как я полагаю, ключевым направлением в мировом антиглобалистском тренде.

С учетом тех процессов, которые навязывает миру Запад (глобализация, монополизация, универсализация, секуляризация и проч.), и той ненависти, которую испытывают в "технологически порабощаемых" обществах к прогрессу по-американски, во многих странах мира нарастают системные протестные настроения, которые, увы, не могут быть реализованы никакими иными способами, кроме самых радикальных.

В традиционалистских обществах люди все чаще решают, что беззастенчивости глобального рынка, идеологии, технологии, образу жизни, военной силе и крестовым походам западных спецслужб, ломающих через колено одну страну за другой, можно противостоять только предельной архаикой и откровенным зверством.

Собственно говоря, идея ответа на силу и жестокость власти (в данном случае речь идет о власти Запада) встречной силой и еще большей жестокостью всегда была ключевой в любом террористическом движении.

По факту исламистский террор представляет собой реакцию на насаждаемые Западом ценности. На Западе гей-парады — у радикальных исламистов гаремы; там феминизм — здесь казни и нападения на женщин в европейских городах; там уверенность в исключительности американо-британского правосудия — здесь законы шариата.

Ракка вместо Мекки

Если единая мировая террористическая сеть еще не существует, то она, судя по всему, складывается. Не исключено, что большинство терактов последней недели координировались из единого центра (сетевые коммуникации этому способствуют) и преследовали конкретные цели. Вопрос — какие?

Полагаю, что системных целей у террористов, как минимум, три.

Во-первых, обширная география терактов призвана продемонстрировать размах исламистского влияния своим потенциальным сторонникам. И это не просто самореклама, но способ вербовки боевиков для ИГ.

Сегодня, с учетом антиглобалистской окраски радикального ислама, кадровым ресурсом "Исламского государства" становится любая мусульманская страна. Полтора миллиарда человек, проживающих в мусульманских странах и анклавах, должны, по замыслу идеологов ИГ, знать, где находится новая Мекка: это Ракка в Сирии.

Серия терактов по всему миру — это своего рода позывные для "своих", сигнал о том, что "братья по джихаду" присутствуют везде, и любого, кто готов бороться с "неверными" с оружием в руках, ждут в Ракке.

Во-вторых, одной из целей терактов в различных странах мира, направленных, кстати, в основном против граждан западных стран, состоит в том, чтобы показать Западу его "перспективы". Это своего рода шантаж западных политиков и предупреждение, что террористы могут объявить джихад любому государству. Ну а тот факт, что европейские страны, благодаря таким европолитикам, как Меркель, стали заложниками "Исламского государства", уже не требует доказательств.

В-третьих, теракты, конечно же, используются и в абсолютно утилитарных интересах. К примеру, теракт в Джакарте выгоден саудитам и их союзникам, которые оказались в крайне сложной ситуации в связи с продолжающимся падением мировых цен на нефть.

Полагаю, что с целью притормозить это падение саудиты на днях попытались вывести конфликт с Ираном на более высокий уровень. Неисключено, что и за терактом в Джакарте стоят подобные углеводородные интересы. Тем, кто считает такой сценарий сомнительным, напомню, что Индонезия — крупнейший в мире (!) поставщик сжиженного газа. То есть не Россия, строящая трубопроводы, а именно Индонезия — основной конкурент того же Катара.

Где ждать новых терактов от радикальных исламистов

Итак, с одной стороны, "Исламское государство" (организованное в том числе бывшими военнослужащими армии Саддама Хусейна) показывает угнетаемым странам пример того, как можно и нужно бороться с Западом — не политическими дискуссиями, в которых у порабощенных государств нет шансов быть услышанными, а силой оружия.

С другой стороны, терроризм "снизу" под прикрытием квазиислама становится реакцией на американский глобалистский гибридный террор "сверху", прикрываемый лозунгами о свободе и демократии. И сегодня мы видим, что международный терроризм стал неотъемлемым элементом глобализма, однояйцевым близнецом американской "исключительности".

Следовательно, в любом теракте могут быть заинтересованы и сами террористы, и глобалисты, использующие мировую террористическую сеть в своих интересах.

Полагаю, что в ближайшее время теракты в Европе могут повториться. Будут нарастать и провокации против шиитов в Ираке и Йемене, что позволит саудитам сохранить ускользающие выходы на Баб-эль-Мандебский и Ормузский проливы. Продолжатся теракты и в Турции, что даст возможность Эрдогану как-то "объяснять" чиновникам ЕС, почему он не может перекрыть поток беженцев в Европу, а своим избирателям — зачем он проводит зачистки курдов и борется с Асадом.

Однако помимо всех этих и других потенциально "привлекательных" для террористов мест (Сирии, Ливана, Ливии, Афганистана, Украины и проч.) территорией повышенной террористической активности станет зона Малаккского пролива.

Взрывы в Джакарте — лишь первый звоночек. Активизация террористических групп в текущем году может произойти в соседних Малайзии и на Филиппинах: в Малайзии это может стать поводом для усиления в ней влияния США, а на Филиппинах они будут совершаться в знак протеста против такого усиления.

Владимир Лепехин

Заявление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Катара Х.Аль-Атыей, Москва, 18 января 2016 года

Завершились переговоры между Президентом Российской Федерации В.В.Путиным и Эмиром Государства Катар Тамимом Бен Хамадом Аль Тани. Наши лидеры встречались не первый раз – Его Высочество Эмир посетил церемонию открытия Олимпийских игр в Сочи в феврале 2014 г. и тогда уже встречался с Президентом России В.В.Путиным.

В целом политические контакты носят регулярный характер. В августе 2015 г. я посетил с визитом Доху, где был принят Его Высочеством Эмиром и провел содержательные переговоры с моим коллегой и другом, Министром иностранных дел Катара Х.Аль-Атыей. В декабре 2015 г. г-н Министр посетил Москву. Мы также рассмотрели целый ряд двусторонних и региональных проблем, прежде всего, в контексте урегулирования различных кризисов на Ближнем Востоке и на Севере Африки.

В ходе сегодняшних переговоров Президент России В.В.Путин и Его Высочество Эмир Катара Тамим Бен Хамад Аль Тани подтвердили твердый настрой с обеих сторон на дальнейшее укрепление и углубление сотрудничества в самых разных областях.

Несмотря на скромный объем товарооборота, были даны поручения выполнять те договоренности, которые были достигнуты в прошлом году на первом заседании Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Лидеры наших стран поручили также провести очередное заседание Межправительственной комиссии в этом году и дали указание обеспечить более тесное вовлечение в эту работу деловых кругов, опираясь уже на установленные связи между Российским фондом прямых инвестиций и Катарским инвестиционным агентством. В целом инвестиционное сотрудничество с обеих сторон было расценено как главный приоритет. Нам отрадно отметить, что такие российские компании, как «Газпром», «Лукойл», «Интер РАО», «РЖД» проявляют прямой интерес к сотрудничеству с катарскими партнерами. При обсуждении наших общих задач в сфере энергетики Президент России В.В.Путин и Его Высочество Эмир Катара Тамим Бен Хамад Аль Тани договорились использовать как двусторонние каналы взаимодействия, так и наше сотрудничество по линии контактов между ОПЕК и государствами, не входящими в эту Организацию, а также в рамках Форума стран-экспортеров газа.

Сделан новый шаг в области гуманитарного сотрудничества. Подписано Межправительственное соглашение о взаимодействии в области культуры, которое придаст этим контактам системный характер. Развитию контактов, безусловно, будет способствовать еще одно соглашение о безвизовом режиме для обладателей дипломатических паспортов, которое было подписано сегодня министрами иностранных дел двух государств.

У нас традиционно тесные связи в области спорта. Сегодня Президент России В.В.Путин и Его Высочество Эмир Катара Тамим Бен Хамад Аль Тани подтвердили обоюдный настрой на самое тесное взаимодействие в этой области, в том числе в контексте подготовки к проведению чемпионатов мира по футболу в России в 2018 г. и в Катаре в 2022 г.

При обсуждении международных проблем Президент России В.В.Путин и Его Высочество Эмир Тамим Бен Хамад Аль Тани по понятным причинам основное внимание уделили взаимодействию по урегулированию сирийского кризиса, в том числе в рамках Международной группы поддержки Сирии (МГПС), в которую входят Россия и Государство Катар. На уровне глав государств мы подтвердили приверженность достигнутым в «Венской группе» договоренностям, которые были закреплены резолюцией СБ ООН и предполагают необходимость обеспечения всех условий, чтобы сирийский народ сам свободно определил свою судьбу. Россия и Катар рассчитывают, что в соответствии с имеющимися договоренностями и резолюцией СБ ООН переговоры между Правительством в Дамаске и сирийской оппозицией начнутся в самое ближайшее время, уже в этом месяце.

Наши лидеры также затронули вопросы, связанные с положением в Йемене, Ливии, в других странах ближневосточного региона.

В целом была подтверждена обоюдная нацеленность на то, чтобы в рамках международных усилий повышать эффективность антитеррористических действий. Согласованы конкретные шаги, которые могут этому способствовать. Россия и Катар будут и далее стремиться к обеспечению максимальной результативности в борьбе с терроризмом.

У лидеров наших стран также единая позиция в том, что за всеми сегодняшними горячими кризисами нельзя забывать о палестинской проблеме, о необходимости возобновления прямых переговоров между Палестиной и Израилем на основе имеющейся международно-правовой базы с целью достижения двугосударственного урегулирования, создания государства Палестина, которое будет жить в мире и безопасности со всеми своими соседями.

В завершение переговоров Президент России В.В.Путин и Его Высочество Эмир Катара Тамим Бен Хамад Аль Тани договорились оставаться в тесном контакте по всем этим и другим вопросам.

Россия. Катар > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 18 января 2016 > № 1639329 Сергей Лавров

Перспективы стратегического сотрудничества России и Ирана в области обеспечения региональной безопасности

Важным направлением российско-иранского сотрудничества является совместное противодействие псевдоисламским религиозным течениям нетрадиционного характера. В современном исламском движении Иран выделяет две категории.

К первой категории он относит движения освободительного характера, борющиеся с диктатом и доминированием Запада, ко второй - радикальные исламистские группировки, находящиеся под контролем западных стран: «Исламское государство», «Боко Харам», «Талибан», «Аль-Каида» и ряд других, преследующие идеи ваххабизма и салафизма. По словам Верховного лидера ИРИ Али Хаменеи, «массовые антиавторитарные и антиамериканские настроения в регионе пробудили исламские движения – движения против империализма, против Америки. И Запад это использует, целенаправленно превращая их в радикальных исламистов». Противодействие, оказываемое Исламской республикой радикальным движениям салафитского направления, использующим терроризм как один из ведущих инструментов своей деятельности, сближает позиции Ирана и России. В связи с этим Иран, так же, как и Россия, подвергается давлению террористических организаций салафитского толка (в Иране, например, к числу таких организаций относится «Джундалла»). Дестабилизация обстановки в Сирии и Ираке, связанная с активизацией террористической группировки «Исламское государство» (ДАИШ), вызвала усиление сотрудничества двух стран по противодействию распространению экстремизма. В сентябре 2015 года в Багдаде при участии России, Ирана, Ирака и Сирии был создан информационный центр для координации борьбы с «Исламским государством». Основными функциями данного центра стали сбор, обработка и анализ текущих данных о ситуации в Ближневосточном регионе, распределение информации по назначению и оперативная ее передача генеральным штабам указанных стран. Следует полагать, что после начала Россией воздушной операции против сил «Исламского государства» в Сирии, военное сотрудничество между Ираном и Россией только усилится, так как при осуществлении сухопутной операции против ИГ поддержку вооруженным силам Сирийской Арабской Республики оказывают военнослужащие Корпуса стражей Исламской революции ИРИ Примечательным фактом эффективного сотрудничества России и Ирана в ходе антитеррористической операции в Сирии является то, что штурман российского Су-24, сбитого турецкими ВВС 24 ноября 2015 года, был спасен в ходе спецоперации, которой руководил генерал КСИР Касем Сулеймани.

В качестве следующего направления двустороннего сотрудничества следует отметить противодействие наркоугрозе и борьбу с накотрафиком. Как отметил министра внутренних дел Исламской Республики Иран Абдолреза Рахмани-Фазли, иранские спецслужбы страны ежегодно перехватывают около 500 тонн наркотиков, тем самым предотвращая транзит значительной части наркотических веществ в Европу. Между соответствующими профильными ведомствами России и Ирана на данный момент действуют соглашения о взаимодействии, включающие в себя протоколы об организации приграничного сотрудничества и совместные планы по борьбе с наркотиками. В этой связи важной задачей является развитие информационного и организационного взаимодействия по противодействию наркоугрозе, представляющей собой один из инструментов дестабилизации региональной безопасности.

Важнейшим направлением двустороннего сотрудничества России и Ирана является противодействие вмешательству в решение вопросов региональной безопасности внерегиональных игроков – в первую очередь США и других западных держав. С точки зрения среднесрочной внешнеполитической стратегии Ирана безопасные, стабильные и независимые в политической и военной сфере страны региона, в том числе Ирак и Сирия, представляют собой идеальный вариант для Ирана. Военное присутствие в регионе США под предлогом борьбы с ИГ и другими радикальными силами не может соответствовать интересам Ирана. Кровопролитные этнические конфликты, деятельность радикальных группировок, слабость центральной власти в Ираке, Сирии, Афганистане в управлении страной являются проблемами, затрагивающими безопасность Ирана.

Большое значение имеет развитие военно-технического, научного и экономического сотрудничества двух стран. В настоящее время складываются оптимальные условия для интенсификации российско-иранских отношений во всех указанных сферах. 9 ноября 2015 года генеральный директор госкорпорации «Ростех» Сергей Чемезов заявил о подписании российско-иранского контракта по поставке в Иран систем противовоздушной обороны С-300. В декабре 2015 года иранская сторона подтвердила отзыв иска по делу об аннулировании контракта на поставку систем С-300 в 2007 году, находящийся на рассмотрении в Международном третейском суде. Иран заинтересован в развитии сотрудничества с России в сфере развития энергетики. Также следует отметить имеющийся потенциал в области промышленного сотрудничества. Так, 21-22 декабря 2015 года в Тегеране прошла совместная российско-иранская выставка «Торгово-промышленный диалог: Россия – Иран 2015», на которой была представлена продукция крупнейших промышленных мероприятий двух стран. Российскую делегацию на выставке возглавил министр промышленности и торговли Денис Мантуров, который провел переговоры с министром промышленности, рудников и торговли Ирана Мохаммедом Реза Нематзаде. В существующих условиях западных санкций перед Россией стоит проблема обеспечения своей экономической безопасности, в первую очередь в сфере импортозамещения, что обусловливает важность российско-иранского экономического сотрудничества, которое может позволить решить задачи промышленной и продовольственной безопасности двух стран.

В условиях возросшего значения информационных методов борьбы перед Россией и Ираном встает необходимость объединения усилий по противодействию информационно-пропагандистского давления со стороны Запада. России следует учитывать более чем тридцатилетний иранский опыт противостояния деструктивной пропаганде. Также большую важность приобретают вопросы координации действий России и Ирана по информационному противостоянию пропаганде религиозного экстремизма, информационное сотрудничество, обмен передовыми технологиями в информационной сфере и разработка общих подходов к обеспечению информационной безопасности в частности и гуманитарной безопасности в целом.

Необходимо подчеркнуть важность координации совместных действий России и Ирана на международном уровне по противодействию реализации концепции «однополярного мира» и защите традиционных духовных ценностей на основе мирового культурного многообразия. Неприятие американского гегемонизма в регионе Ближнего Востока сближает позиции Ирана и России. В условиях действующих против Российской Федерации экономических санкций, инициированных западными странами и сохраняющегося переходного периода по снятию аналогичных санкций с Ирана, для двух стран актуальными становятся меры взаимной дипломатической поддержки. Венское соглашение по иранской ядерной программе было заключено при активной роли России, с самого начала переговорного процесса поддерживавшей право Ирана на мирный атом. В свою очередь, иранское руководство с момента введения антироссийских санкций выступило с их осуждением. Официальный представитель МИД ИРИ Марзие Афхам в апреле 2014 года заявила о том, что «Соединенные Штаты и Евросоюз не должны относиться к другим странам с позиций собственного превосходства». Также следует отметить, что Иран не принимал участие в принятии Генеральной Ассамблеей ООН антироссийской резолюции, осуждавшей проведение референдума о присоединении Крыма к России.

В заключение необходимо констатировать тот факт, что Венское соглашение объективно не может изменить общий политический курс Ирана и его подходы к обеспечению безопасности (укрепление обороноспособности страны, противодействие амбициям западных стран, борьба с радикальными исламистскими организациями), что дополнительно обеспечивает предпосылки для дальнейшего развития российско-иранских отношений. Сохраняющееся стремление западных акторов игнорировать степень влияния Ирана на ситуацию в Сирии и Ираке также может способствовать расширению взаимодействия между Россией и Ираном. Следует подчеркнуть, что сирийский кризис очень сложен по своей природе, и в нём задействовано множество акторов, преследующих собственные интересы - таких, как США, Саудовская Аравия, Катар и Турция, что ещё больше затрудняет возможность его урегулирования, а следовательно – вызывает рост обеспокоенности Ирана. Таким образом, потенциал российско-иранского сотрудничества по обеспечению региональной безопасности включает в себя широкий комплекс областей взаимодействия, что в первую очередь объясняется сбалансированной внешнеполитической стратегией двух стран, основанной на защите собственных государственных интересов и стремлении к поддержанию стабильности и безопасности в регионе.

Александр Новак принял участие во встрече Президента России Владимира Путина с Эмиром Катара Тамимом Бен Хамадом Аль Тани.

 Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак принял участие во встрече Президента Российской Федерации Владимира Путина с Эмиром Государства Катар Тамимом Бен Хамадом Аль Тани, находящимся в России с официальным визитом.

Лидеры государств обсудили взаимодействие в энергетике, в частности, речь шла о газовой сфере. Стоит отметить, что обе страны являются членами ФСЭГ.

Стороны также отметили, что в последние годы между Россией и Катаром наблюдалась координация на высоком уровне, что является хорошей базой для дальнейшего развития отношений.

Президент России Владимир Путин предложил эмиру Катара Тамиму Бен Хамаду Аль Тани обсудить совместные позиции в энергетике. Об этом свидетельствует стенограмма переговоров В.Путина с эмиром Катара, размещённая на сайте Кремля.

"У нас есть необходимость поговорить о взаимодействии и согласовании позиций в энергетике, особенно в газовой сфере, поговорить об инвестиционном сотрудничестве и, конечно, обсудить ситуацию в регионе", - сказал В.Путин.

Президент России отметил, что Катар - очень важная составляющая часть ситуации на Ближнем Востоке, в заливе.

"Мы рассчитываем обсудить с Вами эту ситуацию, обменяться мнениями, поискать решения и развязки по наиболее сложным, проблемным вопросам", - сказал В.Путин.

Напомним, ситуация на Ближнем Востоке резко осложнилась из-за резкого обострения отношений ведущих государств региона - Саудовской Аравии и Ирана. Катар в этом конфликте поддержал Саудовскую Аравию, отозвав 6 января своего посла из Ирана.

Катар занимает третье место в мире по запасам природного газа после России и Ирана. Доказанные запасы страны превышают 25 трлн куб. м.

Президент РФ Владимир Путин в понедельник в Кремле проведет переговоры с эмиром Катара Тамимом Бен Хамад Аль Тани, сообщает пресс-служба Кремля.

Отмечается, что лидер Катара будет находиться в Москве с официальным визитом с 17 по 19 января по приглашению президента РФ.

"В ходе предстоящей встречи приоритетное внимание будет уделено комплексному наращиванию российско-катарского сотрудничества в торгово-экономической, инвестиционной, энергетической и гуманитарной сферах. Предполагается обстоятельный обмен мнениями по актуальным вопросам международной повестки дня, прежде всего ситуации в регионе Ближнего Востока и Северной Африки", - говорится в сообщении.

ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ

Ранее Минэнерго подтвердило журналистам, что лидеры РФ и Катара обсудят сотрудничество в энергетике и других отраслях. Сопредседателем межправкомиссии по развитию торгово-экономического сотрудничества двух государств является министр энергетики РФ Александр Новак. Он сообщил, что страны рассматривают "различные вопросы развития сотрудничества и в энергетике, и в других отраслях более высокого передела - переработке, машиностроении, сельскохозяйственной продукции".

Новак уточнил, что у РФ и Катара нет совместных проектов в газовой отрасли. "По газовой отрасли у нас взаимодействие идет в рамках Форума стран-экспортеров газа, а по реализации конкретных проектов на территории России или Катара - таких проектов нет", - сказал он.

Ранее глава МИД РФ Сергей Лавров по итогам встречи со своим коллегой в Катаре в декабре 2015 года заявил, что рынки энергоносителей должны быть свободны от конъюнктурных и политизированных воздействий.

"Мы, в принципе, за то, чтобы рынки энергоносителей были освобождены от каких-то конъюнктурных, спекулятивных, политизированных воздействий и чтобы они регулировались балансом интересов между производителями, экспортерами и покупателями", — подчеркнул Лавров.

При этом Лавров отметил, что никто не заинтересован в том, чтобы рынки энергоносителей "бросало из огня в полымя", так как это не добавляет здоровья мировой экономике. Он подчеркнул, что Россия и Катар продолжат консультации по стабилизации мировых энергорынков.

ГАЗGAZA -3,11% КАК РАЗМЕННАЯ МОНЕТА

При этом Катар является крупным поставщиком газа на мировой рынок, в том числе СПГ. Ранее в декабре сообщалось, что на встрече главы МИД РФ Сергея Лаврова и главы МИД Катара Халеда бен Мухаммеда аль-Атыйя стороны подтвердили готовность поддерживать друг друга на энергетических, в том числе газовом, рынках.

РФ и Катар являются конкурентами как поставщики газа на рынки, в частности, Европы, сказал РИА Новости заместитель гендиректора по газовым проектам Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач. В то же время предполагаемые объемы поставок СПГ с завода "Ямал СПГ" не смогут конкурировать с уже существующими объемами поставок СПГ из Катара, уточнил он.

Представители РФ и Катара в ходе предстоящих переговоров могут обсуждать взаимодействие в вопросах развития экспортной стратегии поставок газа в условиях существующей конъюнктуры рынка, считает Гривач. При этом эксперт не исключает, что "Катар может предлагать какие-то уступки в энергетической сфере в обмен на уступки с нашей стороны". "Я думаю, что в значительной мере это будет завязано на политические вопросы", - добавил эксперт.

Он отметил, что проектов в газовой сфере между РФ и Катаром сейчас нет, однако несколько лет назад предпринимались попытки привлечь инвестиции Катара в российские проекты. "Но до конкретики дело не дошло", - сказал аналитик.

РАЗНОГЛАСИЯ ПО СИРИИ

Между Москвой и Дохой существуют разногласия в отношении оценки ситуации в ближневосточном регионе. Российская сторона довольно скептически отнеслась к "арабской весне". В Москве неоднократно указывали, что именно эти события и стали одной из причин резкого подъема экстремизма, крайне исламистских движений в регионе, разрухи в Ливии, нынешнего кризиса в Сирии.

"Мы, наверно, должны признать, что одним из наиболее острых вопросов в усилиях по сирийскому урегулированию является расхождение, в том числе между Россией и Катаром и целым рядом других стран, в том, что касается легитимности нынешнего сирийского руководства. И в это упирается и процесс, который был начат еще в 2012 году с Женевского коммюнике и который преследовал цель организации переговоров по мирному урегулированию этого кризиса", — заявил Лавров на пресс-конференции по итогам переговоров с министром иностранных дел Катара Халедом бен Мухаммедом аль-Атыйей.

Лавров отметил, что в Женевском коммюнике прописана необходимость реформ на основе взаимного согласия всего спектра сирийского общества. Тогда, напомнил министр, Запад отказался одобрить коммюнике в Совете Безопасности ООН по предложению РФ, "потому что в нем не было ни слова о необходимости смены режима". В результате политический процесс так и не начался, добавил Лавров.

С 30 сентября Россия по запросу президента Башара Асада начала наносить в Сирии точечные авиаудары по объектам "Исламского государства" (арабское название - ДАИШ) и "Джебхат ан-Нусры" (обе группировки запрещены в РФ). За это время Воздушно-космические силы при участии кораблей Каспийской флотилии и подлодки Черноморского флота "Ростов-на-Дону" уничтожили несколько сотен боевиков и тысячи объектов террористов.

КОНТАКТЫ С ВОСТОЧНЫМИ МОНАРХАМИ

В последнее время контакты Путина с ближневосточными монархами и лидерами региона стали проходить довольно часто.

На минувшей неделе он разговаривал по телефону с королем Иордании Абдаллой II. Это уже был третий контакт лидеров за минувшие полгода, до этого король встречался с российским президентом в ноябре и в августе 2015 года.

В ноябре в Тегеране на полях газового саммита Путин общался с верховным лидером Ирана аятоллой Али Хаменеи и лидером Ирана Хасаном Роухани. Кроме того в Анталье в рамках саммита "Большой двадцатки" прошла двусторонняя встреча с королем Саудовской Аравии Сальманом Бен Абдель Азизом Аль Саудом. В этом же месяце Путин обсудил ближневосточную проблематику с эмиром Кувейта Сабахом аль-Ахмедом ас-Сабахом.

Ряд контактов с лидерами Ближнего востока у Путина состоялся и в октябре. Пожалуй, самым знаменательным из них стал визит в Москву президента Сирии Башара Асада 20 октября.

В Санкт-Петербурге летом на полях Международного экономического форума состоялась встреча Путина и преемника наследного принца, министра обороны Саудовской Аравии Мухаммеда бен Сальмана, который еще и в октября приезжал на переговоры в Сочи. А 11 октября в Сочи президент РФ также принимал наследного принца Абу-Даби, заместителя верховного главнокомандующего ВС ОАЭ Мухаммеда Аль Нахайяна.

В прошлом году российский президент также общался с премьер-министром Ирака Хайдаром Абади и президентом Египта Абдель Фаттахом ас-Сиси.

Кроме того, Путин активно поддерживает диалог с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. Они неоднократно общались по телефону, а также встречались на полях конференции по климату в Париже 30 ноября и ранее в сентябре в ходе официального визита Нетаньяху в Москву.

Президент России Владимир Путин и эмир Катара Тамим Аль-Тани договорились интенсифицировать усилия по поиску политического решения сирийского конфликта, заявил глава МИД Катара Халед аль-Атыйя.

"Руководители двух стран договорились о том, что необходимо искать политическое решение в Сирии. Поэтому лидеры договорились интенсифицировать усилия для того, чтобы положить конец боевым действиям, убийствам и голоду среди мирного населения", — сказал он журналистам по итогам переговоров президента РФ Владимира Путина и эмира Катара Тамима Бен Хамада Аль Тани.

"Также было условлено добиваться того, чтобы сирийский народ смог осуществить свою волю, и для этого необходима поддержка арабских стран, а также международных игроков", — сказал катарский министр.

По его словам, лидеры двух стран сошлись во мнении, что промедление в урегулировании сирийского кризиса приведет лишь к дальнейшему ухудшению обстановки, а также обострению межрелигиозного противостояния. "Мы, со своей стороны, подтвердили неприемлемость раскола по религиозному признаку", — подчеркнул катарский министр.

"Мы подтверждаем, что Катар не поддерживает какую-либо форму насилия и терроризма", — добавил он. По его словам, в Катаре считают, что положить конец терроризму можно лишь путем возвращения гражданам их прав. По его словам, лидеры двух стран едины во мнении, что Россия и Катар могут сыграть позитивную роль в установлении стабильности и безопасности в регионе.

Катарский министр также отметил, что стороны подтвердили необходимость сделать Ближний Восток зоной, свободной от оружия массового поражения. Он также отметил, что стороны обсудили палестинскую проблему. "Мы считаем, что необходимо оказать давление, чтобы снять незаконную блокаду сектора Газа, прекратить поселенческую деятельность на Западном берегу и прекратить иудеизацию Иерусалима", — подчеркнул он. Катарский министр отметил, что основное внимание на переговорах уделялось сирийской проблематике на фоне ухудшения гуманитарной ситуации для сирийцев во многих регионах. "Мы считаем, что сирийский народ постигло групповое наказание", — сказал глава МИД Катара.

Иран: сложности выхода на мировой газовый рынок

Иран запускает фазы 15 и 16 газового месторождения Южный Парс. Отмечается, что фазы 15 и 16 были полностью введены в эксплуатацию 11 января, что привело к увеличению добычи на 50 млн куб. м газа в сутки.

Заместитель министра энергетики Рокнеддин Джавади отметил, что к лету следующего года будут введены в эксплуатацию еще шесть новых фаз.

Иран добывает около 420 млн куб. м газа в сутки на месторождении Южный Парс. Каждая стандартная фаза Южного Парса дает 25 млн куб. м в сутки, исключение составляет лишь фаза 12, которая дает 82 млн куб. м газа в сутки.

Стоимость введения в эксплуатацию фаз 15 и 16 составила $6 млрд.

Однако министр нефтяной промышленности Ирана Биджан Намдар Зангане заявил, что стоимость реализации нефтяных проектов в Иране снизится вдвое, после того как будут сняты санкции.

Он выразил надежду на то, что все фазы месторождения Южный Парс, за исключением фазы 14, будут введены в эксплуатацию к августу 2017 г., а объем добычи составит 700 млн куб. м газа в сутки и 1 млн баррелей газоконденсата в сутки.

За день до ввода в эксплуатацию фаз 15 и 16 начала функционировать четвертая установка по переработке на Южном Парсе, которая будет перерабатывать газ, добываемый на фазах 17 и 18. В настоящий момент мощность установки – 50 млн куб. м в сутки.

Эти две фазы дают вместе 23 млн куб. м в сутки с двух платформ, а следующие две платформы, которые будут запущены, будут давать дополнительно 50 млн куб. м в сутки.

Запасы Южного Парса оцениваются в 30 трлн куб. м газа и 18 млрд баррелей конденсата. Месторождение занимает 9 700 кв. км, из которых 3 700 кв. км расположены на территории Ирана в Персидском заливе. Эта территория разделена на 29 фаз разработки.

Остальная часть месторождения расположена на территории Катара.

11 января Зангане отметил, что Ирану потребуется $20 млрд для разработки оставшихся фаз Южного Парса.

Иран инвестировал $64 млрд на разработку Южного Парса, из которых $9 млрд были инвестированы во время президентского срока Хасана Роухани (с середины 2013 г.).

"Я сказал президенту (Роухани), что для завершения разработки на Южном Парсе нам нужно $500-600 млн ежемесячно в течение следующих двух лет," – заявил Зангане.

Он также заявил, что к сентябрю 2017 г. почти все фазы Южного Парса будут введены в эксплуатацию.

Иран добывает газ на фазах 1-10, 15 и 16. Фазы 12, 17 и 18 также введены в эксплуатацию, правда не на полную мощность.

Иран планирует нарастить добычу газа с текущего уровня в 700 млн куб. м в сутки до 1000 млн куб. м в сутки, а также нарастить экспорт газа до 200 млн куб. м к 2018 г.

Для сравнения, в настоящий момент Иран экспортирует около 30 млн куб. м газа в Турцию в год.

Сложности экспорта

Иранский генеральный секретарь Форума стран-экспортеров газа Мохаммад Хосейн Адели во время пресс-конференции в Тегеране заявил, что на мировом газовом рынке существуют ряд сложностей, которые в основном связаны со снижением темпов роста мировой экономики. Кроме того, это также связано с геополитическими вопросами, по его словам.

На страны, входящие в Форум стран-экспортеров газа, приходится большая часть мировых запасов газа, однако у него нет таких полномочий, как у ОПЕК: так, форум не может устанавливать квоты на добычу, что обуславливается разницей между практикой заключения контрактов на поставку газа и нефти.

Кроме того, в две организации входят разные страны: так, Россия является членом Форума стран-экспортеров газа, но только наблюдателем в ОПЕК.

Адели заявил, что мировая экономика так и не восстановилась от финансового кризиса 2007-2008 гг. Это, а также более высокая энергоэффективность, привело к снижению спроса.

"Появление новых продавцов СПГ – еще один риск для газового риска," – говорит Адели, отмечая, что США используют современные технологии добычи сланцевого газа, так что страна из импортера газа превратилась в экспортера.

Австралия, страна ОЭСР, которая не планирует входить в состав картелей, уже сейчас является экспортером СПГ, и ее добыча в течение следующих лет будет расти.

Еще одна проблема, с которой сталкивается Форум стран-экспортеров газа, это реэкспорт, который может привести к проблемам в вопросе ценообразования, так как реэкспортируемый газ зачастую конкурирует с газом изначального производителя.

Еще одна проблема – это геополитические вопросы, которые оказывают существенное влияние на газовый рынок.

Например, ситуация на Украине привела к существенным изменениям на европейском газовом рынке, который стремится снизить зависимость от российского газа.

Это не является проблемой ни для газа, ни для России в целом. Так как Европе вряд ли удастся полностью уйти от использования газа, так как это потребует значительных денежных и временных затрат, а у нее не так много альтернативных видов топлива, которое было бы так же дешево и эффективно, как газ.

Пока что Евросоюз стремится получать газ из других источников, включая страны Прикаспийского региона, такие как Азербайджан и Туркменистан.

Экспорт СПГ

Помимо экспорта трубопроводного газа Иран также планирует строительство заводов по сжижению газа, а также покупку плавучих СПГ-терминалов, что позволит ему экспортировать СПГ.

Некоторые европейский компании уже ведут переговоры с Ираном по строительству СПГ-терминалов и танкеров.

Исполнительный директор Национальной иранской газовой компании (NIGC) Хамид-Реза Араки заявил, что Иран ведет переговоры о запуске пяти СПГ-проектов в течение следующих трех лет.

Иран уже заключил контракт с немецкой компанией Linde по строительству проекта Iran LNG, в рамках которого планируется поставлять 10,5 млн тонн в год.

Санкции, которые были введены против Ирана в связи с его ядерной программой, затормозили разработку проекта, когда он наполовину уже был завершен.

Помимо экспорта газа Иран планирует приостановить потребление таких видов жидкого топлива, как дизель и мазут, которые в основном используются на электростанции.

В 2012 г. Иран сжег около 22 млрд литров жидкого топливо на ЭС. Но благодаря росту использования газа в секторе электрогенерации их объем снизился до менее 10 млрд литров в первые 286 дней текущего финансового года, который начался 21 марта 2015 г.

За этот период (с 21 марта по 31 декабря) спрос на дизельное топливо снизился на 38,4%, а спрос на тяжелую топливную нефть снизился на 31,5% в секторе электрогенерации. За тот же период Иран направил около 47 млрд куб. м газа на электрогенерацию.

Ирану потребуется направлять 70 млрд куб. м газа в год на электрогенерацию, чтобы полностью прекратить использование жидких топлив.

Россия «сверит часы» по Сирии с Катаром

Владимир Путин встречается с эмиром Катара

Александр Братерский

Президент России Владимир Путин примет сегодня в Кремле эмира Катара Тамима бен Хамада аль-Тани. Визит эмира Катара несет важное значение для сирийского урегулирования, так как Катар является одним из важнейших игроков в Сирии и несколько лет активно помогал антисирийской оппозиции.

Визит в Россию — первый для эмира Тамима бен Хамада аль-Тани в качестве главы страны. Вместе с эмиром прилетела большая делегация руководства страны, которая будет проводить переговоры с Министерством энергетики России. Катар обладает одними из самых больших в мире запасов газа, однако совместных проектов у России и Катара в этой области пока нет.

Главными темами, которые Путин собирается обсудить с эмиром Тамимом бен Хамадом аль-Тани, станут вопросы политического урегулирования в Сирии. «Предполагается обстоятельный обмен мнениями по актуальным вопросам международной повестки дня, прежде всего ситуации в регионе Ближнего Востока и Северной Африки», — говорится в сообщении пресс-службы Кремля.

По информации «Газеты.Ru», речь будет идти о поисках компромисса в сирийском урегулировании, где стороны занимают диаметрально противоположенные позиции. Катар долгие годы оказывал поддержку различным исламистским движениям в Сирии для свержения президента Башара Асада, союзника России в регионе. Одной из популярных версий начала войны в Сирии якобы стал отказ этой страны в 2009 году проводить через свою территорию газопровод, который шел из Катара. Вместо этого маршрута Асад предпочел договариваться о другом газопроводе — через территорию Ирана.

Катар не участвует в ведомой США коалиции против запрещенной в России группировки ИГ, однако оказывает финансовую помощь различным исламистским группам, которые борются против режима президента Асада.

Немаловажным является и тот факт, что эмирату Катар принадлежит телевидение «Аль-Джазира», которое является мощнейшим инструментом информационной политики на Ближнем Востоке.

Как отмечают эксперты, в преддверии встречи по Сирии в Женеве в конце января российский президент пытается еще раз «сверить часы» с различными региональными игроками. Катар не участвует в международных переговорах по Сирии, однако его роль в урегулировании может быть существенной.

Визит важен и для улучшения отношений между Россией и Катаром. В 2004 году на территории этой страны российские спецслужбы убили чеченского полевого командира Зелимхана Яндарбиева, после чего арестовали двух россиян.

Инцидент произошел, когда у власти был отец нынешнего правителя Катара Хамад бен Халифа аль-Тани. Известно, что нынешний эмир Катара, тогда наследный принц, встречался с тогдашним главой МИДа Игорем Ивановым, после чего россияне, осужденные за убийство полевого командира чеченских сепаратистов, были возвращены на родину для отбывания наказания, однако позже их освободили.

За визитом эмира Катара в Москву будут внимательно следить в Турции, которая ревностно относится к роли Москвы в регионе, тем более на фоне ухудшения отношений из-за сбитого ею российского самолета. Турция является региональным союзником эмирата и вместе с ним оказывает помощь организации «Братья-мусульмане».

В связи с этой поддержкой обе страны столкнулись с жестким противостоянием со стороны Саудовской Аравии, которая оказывала помощь свергнувшему братьев египетскому генералу Абдель-Фаттаху ас-Сиси, который стал президентом Египта.

Усилия Дохи и Анкары по свержению режима Асада в Сирии также не увенчались успехом, отмечает американский консервативный журнал The National Interest. «На практике стратегия Турции и Катара по изменению режима в Сирии провалилась, а поддержка этими странами противников Асада из числа исламистов усложнила их отношения со стратегическими союзниками и соседями», — пишет издание.

В свою очередь, Defense News отмечало в конце декабря, что в связи с военными действиями России в Сирии произошел определенный раскол между мусульманскими странами, которые участвуют в сирийском конфликте даже по одну линию фронта. В то время как Саудовская Аравия, Катар и Турция выступали против какого-либо участия России в Сирии, ОАЭ, Иордания и Египет смотрели на действия России с оптимизмом.

По мнению ведущего эксперта вашингтонской аналитической группы Gulf State Analytics Теодора Карасика, Катар хочет знать больше о российских планах в Сирии, а «также провести дискуссию по теме сжиженного газа на самом высоком уровне». По словам Карасика, в Сирии Катар «не отступает от своей прежней линии, однако может выступать в роли посредника».

Кроме этого, продолжает эксперт, власти страны пытаются выяснить информацию о похищенных в Ираке в декабре во время охоты членов правящей семьи и узнать, не обладают ли какой-то информацией об этом в России, учитывая ее влияние в регионе. В свою очередь, Москве, которая начала диалог с талибами в Афганистане, важны контакты Дохи с этим исламистским движением.

Встреча с Эмиром Катара Тамимом Бен Хамадом Аль Тани.

Владимир Путин встретился с Эмиром Государства Катар Тамимом Бен Хамадом Аль Тани, находящимся в России с официальным визитом по приглашению главы Российского государства.

В.Путин: Ваше Высочество, дорогие гости, уважаемые друзья, позвольте вас сердечно поприветствовать в Москве!

Мы ждали Вас ещё осенью прошлого года. Надеюсь, что все усилия, которые мы прилагали к строительству наших отношений в последние годы, послужат хорошей базой для дальнейших шагов, в том числе и в ходе Вашего визита, надеемся, будет дан дополнительный толчок в наших отношениях.

У нас есть необходимость поговорить о взаимодействии и согласовании позиций в энергетике, особенно в газовой сфере, поговорить об инвестиционном сотрудничестве и, конечно, обсудить ситуацию в регионе.

Катар – очень важная составляющая часть ситуации на Ближнем Востоке, в заливе. Мы рассчитываем обсудить с Вами эту ситуацию, обменяться мнениями, поискать решения и развязки по наиболее сложным, проблемным вопросам.

Добро пожаловать.

Тамим Бен Хамад Аль Тани (как переведено): Господин Президент, в первую очередь позвольте поблагодарить Вас, российское Правительство и российский народ за гостеприимство. Я рад находиться сегодня в Москве.

Как Вы уже сказали, господин Президент, в последние годы имела место координация на высоком уровне между двумя странами. Мы также хотим, чтобы всё это послужило солидной базой для того, чтобы в дальнейшем развивать отношения до более продвинутой стадии.

Разумеется, как Вы также сказали, нам есть что обсудить. У нас есть общие интересы в сфере энергетики, в области газа, также Россия и Катар являются членами ФСЭГ [ Краткая справка Форум стран – экспортёров газа (ФСЭГ) Форума стран – экспортёров газа].

Очень важным представляется инвестиционное сотрудничество. В последнее время было достигнуто много позитивных результатов, я имею в виду в первую очередь сотрудничество с РФПИ [Российским фондом прямых инвестиций] по инвестиционным направлениям.

Разумеется, мы также обсудим обстановку на Ближнем Востоке: последнее развитие событий и проблемы, от которых страдает наш регион.

Роль России сегодня является основной в том, что касается стабильности в мире, и мы очень хотим развивать отношения с Россией и найти решение ряда проблем в том, что касается стабильности в некоторых странах нашего региона.

Ещё раз большое спасибо за сотрудничество.

В.Путин: Спасибо.

Катар. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 18 января 2016 > № 1614101 Тамим Бен Хамад Аль Тани

Российско-китайский ответ на THAAD

Василий Кашин

К.полит.н., с.н.с. Центра стратегических проблем СВА, ШОС и БРИКС ИДВ РАН, с.н.с. Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, эксперт РСМД

12 января 2017 г. в Москве представители России и Китая договорились о принятии совместных мер против размещения американской системы ПРО THAAD на территории Южной Кореи. Каково значение развертывания системы на Корейском полуострове для безопасности в регионе и какие контрмеры могут предпринять Москва и Пекин?

Российско-китайское соглашение о совместных мерах по обеспечению своих стратегических интересов и баланса сил в регионе в ответ на будущее развертывание в Южной Корее американской системы ПРО THAAD на данном этапе следует рассматривать скорее как шаг по усилению политического давления на Сеул. О готовности немедленно предпринять конкретные военные шаги говорить, по всей видимости, преждевременно.

Решение о развертывании на территории Южной Кореи батареи комплекса ПРО THAAD было принято летом 2016 г., а само развертывание должно произойти до конца 2017 г. Разразившийся в Южной Корее в октябре 2016 г. острый политический кризис, начало процедуры импичмента президента Пак Кын Хе поставили судьбу соглашения под вопрос. На этом фоне Китай активизировал политическое и экономическое давление на Южную Корею с целью добиться если не отмены, то существенной модификации корейско-американского соглашения по THAAD.

Данное соглашение с самого начала носило весьма спорный характер с точки зрения интересов Южной Кореи. Американский THAAD едва ли способен обеспечить защиту важнейших объектов и населенных пунктов на корейской территории. Стремясь вывести крайне дорогостоящий комплекс из-под возможного удара северокорейской дальнобойной артиллерии, тяжелых реактивных систем залпового огня и многочисленных ракет малой дальности, его решили расположить на значительном удалении от демилитаризованной зоны. В результате комплекс, судя по некоторым публикациям, вообще не способен обеспечивать защиту агломерации Сеула, где сосредоточено до половины населения Южной Кореи. Кроме того, арсенал средств нападения, имеющийся в распоряжении КНДР, слишком разнообразен, чтобы одна батарея THAAD могла серьезно повлиять на ситуацию.

Между тем ценой размещения комплекса стало резкое ухудшение отношений Южной Кореи с Китаем, не только сильнейшей державой региона, но и важнейшим экономическим партнером. С точки зрения китайцев, входящая в состав комплекса РЛС дальнего обнаружения AN/TPY2 может быть эффективна для фиксации пусков китайских баллистических ракет средней дальности, развернутых в Северо-Восточном Китае. Особого внимания стоит тот факт, что хотя США вполне согласились продать THAAD таким своим партнерам, как Объединенные Арабские Эмираты и Катар, система, размещенная в Корее, будет принадлежать армии США. Следовательно, она может быть задействована в сценариях конфликтов между Китаем и США, не затрагивающих Корейский полуостров.

Размещение комплекса произошло, вероятно, под серьезным американским давлением. Данная мера подвергается критике рядом видных южнокорейских оппозиционных политиков, которые, благодаря политическому кризису в стране, вполне могут прийти к власти в обозримом будущем. Самое время для эскалации давления на Сеул. Это давление со стороны КНР принимает порой довольно конкретные формы и включает в себя, помимо прочего, внеочередные налоговые, санитарные и прочие инспекции в отношении многочисленных корейских предприятий в Китае.

Целью для Китая на данном этапе выступает как максимум отмена решения о размещении THAAD, а как минимум — отсрочка его реализации, введение дополнительных условий, исключение возможности дальнейшего усиления группировки ПРО. В отличие' от Китая, российский стратегический ядерный потенциал не страдает напрямую от размещения этого комплекса ПРО в Корее. Российские базы межконтинентальных баллистических ракет и атомных ракетных подводных лодок находятся далеко от Кореи, и Россия не производит баллистические ракеты средней дальности, для борьбы с которыми главным образом предназначен этот комплекс. Но Россия в принципе возражает против приближения систем ПРО США к своим границам и выступает единым фронтом с Китаем из этих общих политических соображений.

Конкретный российско-китайский военный ответ на THAAD, если он будет, зависит от успешности кампании политического давления на Сеул, которую Пекин и Москва будут вести в ближайшие месяцы. Еще в 2016 г. Россия и Китай впервые провели совместные учения (компьютерную симуляцию) действий сил ПРО на театре военных действий, и эти учения, как было позднее объявлено, повторятся в 2017 г. Таким образом, очевидным вариантом ответа может быть активизация российско-китайского взаимодействия в сфере ПРО и его расширение с ПРО на театре военных действий на стратегическую ПРО. Вероятным представляется также проведение совместных учений по преодолению ПРО противника и уничтожению ее ключевых объектов. В любом случае, наличие на южнокорейской территории американского объекта ПРО превращает Южную Корею в заложника любого военного кризиса между Китаем и США, даже если истоки этого кризиса будут находиться на расстоянии тысячи километров от Корейского полуострова.

Россия отнесется к Катару снисходительно

Юрий Богданов

В понедельник эмир Катара шейх Тамим бин Хамад аль-Тани приедет в Россию для переговоров с Владимиром Путиным. По данным осведомленных источников, будут затронуты проблемы Сирии, а также цены на энергоресурсы. Эксперты уверены, что визит лидера страны, у которой с Россией сложились напряженные отношения, происходит не для галочки, а в рамках поиска компромисса.

Эмир Катара шейх Тамим бин Хамад аль-Тани 18 декабря посетит Россию, где проведет переговоры с Владимиром Путиным, а также встретится с рядом российских политиков. «Визит продлится один день», – цитирует его слова агентство Sputnik.

По данным других осведомленных источников, на переговорах, по всей видимости, будут затронуты наиболее актуальные проблемы, в частности, ситуация в Сирии и кризис в отношениях между странами Персидского залива и Ираном.

Непростые отношения

Тамим аль-Тани стал эмиром Катара 25 июня 2013 года, когда его отец Хамад бен Халифа аль-Тани решил отказаться от власти в пользу своего сына. Тамим аль-Тани является одним из самых молодых глав государств в мире, ему 35 лет. С первого дня своего правления эмир Катара проводит активную внешнюю политику. Так, авиация эмирата принимает участие в борьбе против террористической организации ИГИЛ в Сирии в составе американской коалиции.

Исторически российско-катарские отношения складывались непросто.

Напомним, что один из лидеров чеченских сепаратистов Зелимхан Яндарбиев, перебравшийся в Катар, был ликвидирован в 2004 году в столице эмирата Дохе – предположительно, в результате операции российских спецслужб.

Другой запоминающийся момент – избиение российского посла Владимира Титоренко осенью 2010 года.

Арабские СМИ активно писали также и о другом эпизоде, произошедшем в здании ООН в Нью-Йорке в феврале 2012 года. По информации арабской газеты Al Bawaba, после того как Москва применила вето на резолюцию, предусматривающую военную операцию в Сирии, катарские дипломаты раскритиковали позицию России. Арабское СМИ утверждало, что в ответ на это представитель России в ООН Виталий Чуркин заявил катарскому дипломату примерно следующее: «Если ты еще раз заговоришь со мной в таком тоне, Катара больше не будет». Однако Москва официально не признала подлинность данного эпизода.

Эксперты уверены, что Доха не согласна с позицией Москвы практически по всем вопросам регионального и мирового характера. Так, Катар, будучи суннитской страной, утверждает, что Москва поддерживает шиитов, а не суннитов. Глава российского МИДа Сергей Лавров неоднократно отмечал, что Россия и Катар придерживаются кардинально противоположных точек зрения по проблеме сирийского урегулирования и будущего президента Сирии Башара Асада.

Наблюдатели объясняют поведение Катара его амбициями. Катар прикладывал руку к свержению правящих режимов в Тунисе, Ливии и Египте. Катарские власти также настойчиво выступали за уход в отставку президента Сирии Башара Асада. «Если военное вторжение защитит сирийский народ от жесткого режима, мы сделаем это», – прямо угрожал Асаду в октябре глава МИД Катара Халед аль-Атыйя. Отметим, что аль-Атыйя считается крайне влиятельной фигурой в эмирате, фактически «серым кардиналом».

Неоднократно высказывались мнения о непосредственной причастности Катара к финансированию противников Асада, не исключая и ИГИЛ. Отметим, что весной 2014 года минфин США опубликовал доклад, в котором утверждалось, что частные пожертвования со стороны граждан Катара и Саудовской Аравии переправляются в ИГИЛ.

Генеральная репетиция

Как бы то ни было, отношения Москвы и Дохи, похоже, сдвигаются с мертвой точки.

Ранее газета ВЗГЛЯД подробно разбирала визит главы МИД Катара Халеда аль-Атыйя 26 декабря 2015 года. Тогда главной темой беседы стало урегулирование конфликта в Сирии и обсуждение перспектив экономического сотрудничества.

«Мы заинтересованы, как и Катар, чтобы Сирия была мирной, независимой, суверенной страной, где бы уважалась территориальная целостность, уважались права всех этноконфессиональных и прочих групп, – заявил тогда Сергей Лавров. – Это, кстати, те принципы, которые мы разделяем не только в отношении Сирии, но и Ирака и Йемена».

Кроме того, министр сообщил, что обсуждалась, в частности, ситуация, которая сложилась между Ираком и Турцией в связи с «непрошенным введением турецких войск на территорию Ирака». Лавров напомнил, что требование о прекращении этих действий было выдвинуто Лигой арабских государств (ЛАГ) в адрес Турции. «Суверенитет Сирии тоже нарушается, потому что, наряду с гражданской войной между правительством и оппозицией, на территории Сирии присутствуют неприглашенные боевики со всего мира, в том числе из России», – отметил Лавров.

По итогам переговоров министры провели пресс-конференцию. По словам Лаврова, Россия и Катар намерены поддерживать регулярный политический диалог на всех уровнях. «У нас общее мнение о том, что есть хорошие возможности для наращивания торгово-экономических связей, увеличения объемов взаимной торговли», – сказал он.

«Снисходительное отношение»

Комментируя визит катарского эмира, арабист, президент Института религии и политики Александр Игнатенко предположил в беседе с газетой ВЗГЛЯД, что сторонам удастся к чему-то прийти, иначе эта встреча не затевалась бы.

«Я очень внимательно слежу за катарским государственным телеканалом Al Jazeera. Большую часть своего времени этот медиаресурс уделяет надуманной и раздутой проблеме якобы бомбежек ВВС России мирных объектов в Сирии, – подчеркивает эксперт. – Этому посвящается почти все эфирное время канала. Одним словом, Катар ведет жесткую антироссийскую пропаганду. Отношения между нашими странами непростые. Однако из этого не следует, что Россия должна игнорировать Катар. Эмират – это серьезный игрок в регионе Ближнего Востока, с которым следует, по крайней мере, вести диалог. Я думаю, что Россия, как великая держава, должна относиться к Катару с некоторой долей снисходительности».

Собеседник отмечает, что одним из главных вопросов переговоров Владимира Путина и эмира Катара Тамима аль-Тани может стать антироссийская пропаганда Дохи, которая в свою очередь имеет серьезное влияние в арабском и исламском мире. «Большая часть переговоров будет посвящена сирийской проблематике. Есть еще один важный нюанс, который заключается в том, что в сирийском конфликте Катар противостоит не только Ирану и России, но и Саудовской Аравии», – сказал Александр Игнатенко.

«Действия России в Сирии приносят свои плоды»

Профессор Института стран Азии и Африки при МГУ, арабист Владимир Исаев предположил в интервью газете ВЗГЛЯД, что одной из главных тем переговоров могут стать газовые вопросы, так как Катар и Россия – это крупнейшие производители природного газа в мире.

«Катар всеми силами пытается прорваться на европейский газовый рынок. Сирийский конфликт – это своего рода еще одна попытка провести газовые трубы Дохи в Европу. Тем не менее Москва и Доха являются партнерами по организации газовой ОПЕК. Правда, пока ничего положительного из этого не получилось. С другой стороны, Катар поддерживает организации, которые мы считаем террористическими. Например, «Джебхат ан-Нусра» была создана в Турции, но на деньги Катара. Этого никогда ни турки, ни катарцы не отрицали. Одним словом, на повестке дня будут два вопроса: Сирия и газ. Приезд эмира Катара означает, что действия России в Сирии приносят свои положительные плоды», – сказал Владимир Исаев. Собеседник согласен с точкой зрения Александра Игнатенко, что для галочки такие встречи не назначаются и сторонам, скорее всего, удастся что-нибудь решить.

«Возможности для геополитической игры»

Главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Российского института стратегических исследований при президенте России, политолог Аждар Куртов отметил в комментарии газете ВЗГЛЯД, что России необходимо вести постоянный диалог с Катаром, это дает реальные возможности для геополитической игры в регионе.

«Россия имеет массу противоречий с США и Европейским союзом, но это же не значит, что не нужно встречаться с представителями этих стран, – отметил Куртов. – Дипломатия очень важна и необходима, со всеми нужно договариваться и вести постоянный диалог. С Катаром у нас сложные отношения, но у нас нет войны или открытого конфликта. У России с Катаром главное противоречие сегодня – это сирийский конфликт. Они выступают за смену действующей власти, мы эту власть поддерживаем. Катар играет свою собственную игру в Сирии. Очень часто цели и задачи Катара не совпадают, скажем, с саудовскими. В этом смысле у России есть возможности для геополитической игры. Москва могла бы сыграть на противоречиях между Саудовской Аравией и Катаром».

Вдобавок собеседник отмечает, что сегодня в свете сирийского конфликта отношения с главным союзником Катара – США – несколько ухудшились, и Москва могла бы использовать эти противоречия в свою пользу.

Эксперт отмечает, что у России и Катара, помимо всего прочего, есть и общие проблемы. «Резкое падение цен на нефть снизило стоимость природного газа, что является главным источником дохода у Катара и важным ресурсом для пополнения российского бюджета. Согласование позиций в газовой сфере пошло бы на пользу и Катару, и России. США в свою очередь начали экспортировать газ, что ударило по его стоимости. Я уверен, что стороны обсудят и этот вопрос. В любом случае, я уверен, что прорывных решений не будет. Однако, несмотря на это, компромиссы возможны», – прогнозирует политолог.

«Боевики ИГ сейчас вырезают целые семьи»

Михаил Мошкин

«Ужасающая резня... Женщины, дети, старики убиты якобы за сотрудничество с сирийской армией», – такие сообщения поступают из пригородов окруженного террористами ИГ города Дейр-эз-Зор, где от рук исламистов за день погибло несколько сотен мирных граждан. Трагедия в Дейр-эз-Зоре – плод бездействия западных «борцов с террором», которые, в отличие от России, уклоняются от реального противодействия ИГ, отмечают эксперты.

Международный комитет Красного Креста (МККК) со всей серьезностью воспринимает сообщения о массовом убийстве в сирийской провинции Дейр-эз-Зор и ожидает официального подтверждения ранее поступивших трагических сообщений. Об этом в воскресенье заявил агентству Sputnik представитель МККК в штаб-квартире организации в Женеве.

Напомним, ранее в воскресенье стало известно о том, что боевики террористической организации «Исламское государство» убили около 280 человек в окрестностях города Дейр-эз-Зор, куда Россия ранее сбросила гуманитарный груз. Позже число жертв террористов, по данным Agence France-Presse, увеличилось до 335. Кроме того, исламисты взяли в заложники более 400 человек, среди захваченных – женщины и дети.

Сирийские правительственные войска (104-я бригада республиканской гвардии), обороняющие северную часть этого города и удерживающие авиабазу, долгие месяцы находятся «в котле». Ранее территория провинции и большая часть провинциального центра были захвачены мятежниками из «Сирийской свободной армии», но в июле 2014 года их вытеснили боевики ИГИЛ. Окруженным правительственным войскам в ходе боев, продолжающихся более года, удалось отбить несколько серьезных атак террористов, последнюю из них – осенью 2015 года. По данным ООН, около 200 тысяч жителей осажденного города испытывают острую нехватку продовольствия. Гуманитарная поддержка жителей осажденного Дейр-эз-Зора стала возможной благодаря операции российских ВКС.

В захваченных кварталах и пригородах Дейр-эз-Зора террористы жестоко мстят всем заподозренным в сотрудничестве с властями и правительственной армией.

Сотни мирных жителей убиты, сотни в заложниках

«Ужасающая резня, устроенная сегодня боевиками ИГ в Аль-Багилии в Дейр-эз-Зор. 280 жертв, среди них женщины, дети, старики. Обоснование – (убиты якобы за) сотрудничество с сирийской армией», – сообщает в воскресенье агентство Sputnik. «Из деревни Аль-Багилия поступают сведения о том, что боевики ИГ сейчас вырезают целые семьи», – сказано в сообщении.

Государственные СМИ Сирии сообщают, что погибли в основном пожилые люди, женщины и дети, в то время как активисты сирийской оппозиции заявляют, что жертвами ИГ стали солдаты сирийской армии, ополченцы и члены их семей.

По словам представителя МККК в Дамаске, район, где произошло нападение, блокирован, гуманитарные организации имеют к нему ограниченный доступ. Убийства продолжаются, сообщают местные жители.

Ливанский телеканал «Аль-Майядин», близкий к сирийским властям, также сообщил, что боевики ИГ расправились с десятками людей, в числе которых женщины и дети. Их тела были сброшены в реку Евфрат. Позже поступили сообщения о том, что боевики ИГ взяли в заложники более 400 человек, среди плененных – женщины и дети.

По данным AFP, террористы захватили людей в пригородных кварталах, а также в ближайших к городу населенных пунктах. «В заложниках оказались женщины и дети из местной суннитской общины, а также члены семей проправительственных ополченцев», – сообщил «Интерфаксу» Рами Абдель Рахман, руководитель базирующегося в Лондоне сирийского Наблюдательного совета по правам человека. По словам Рахмана, заложников увезли вглубь территории, контролируемой ИГИЛ.

«Мировое сообщество не может справиться с двумя дивизиями?»

«Имеет место «нормальная» для ИГИЛ практика, «нормальная» для тех ситуаций, когда боевиков не удается разгромить. Поскольку никто, за исключением российских ВКС, не собирается это делать, ситуация именно такова», – констатировал в комментарии газете ВЗГЛЯД президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. Пока Россия не начала операцию по помощи законным властям Сирии, серьезной борьбы с ИГ никто не вел, констатирует собеседник.

В этой связи к «мировому сообществу», провозгласившему своей целью борьбу с терроризмом, возникают вопросы. «Количество боевиков организации «Исламское государство», которую воспринимают едва ли не как главную угрозу человечеству и много разных глупостей на этот счет говорят, – порядка 30 тыс. человек на фронтах в двух странах, Сирии и Ираке. Если две дивизии – это то, с чем мировое сообщество не в состоянии справиться, то это, конечно, интересно».

Если бы все заинтересованные стороны, «делающие вид, что воюют в Сирии, выполняли те функции, которые непосредственно выполняет Россия, то от исламистов не было бы и следа», констатирует Сатановский. «Но когда в коалицию, возглавляемую американцами, входят основные спонсоры ИГ, основные патроны этой структуры – Турция, Катар, Саудовская Аравия, не следует удивляться, что борьба с терроризмом идет там столь «успешно», – полагает Сатановский.

Также не следует удивляться тому, что Евросоюз готов тратить миллиарды евро на поддержку Турции, «спасающей» ЕС от беженцев из Сирии, но не стремится разобраться с источником угрозы, в то время как в самой Сирии сотнями вырезают тех, кто не успел или не смог бежать. «Европа как минимум с XVII века с турками заигрывала, их подкупала и делала все для того, чтобы турки были морально глубоко удовлетворены, невзирая на то, какой кровью это было куплено», – полагает Сатановский, по мнению которого Европа прикрывает глаза на то, что Турция ведет себя в регионе Ближнего Востока точно так же, как в конце XIX или начале XX века. «Почему Европу должна волновать, например, резня езидов, обращение их в рабство, удары по курдам или любые другие «меры», которыми решаются вопросы?» – задается вопросом собеседник.

«Спрямление «рваного» фронта»

Россия делает все, что возможно – поддерживает военную кампанию сирийской армии и ее союзников и делает это успешно, вновь подчеркивает Сатановский.

Как, в свою очередь, подчеркнул в комментарии газете ВЗГЛЯД первый заместитель председателя комитета Совета Федерации по обороне и безопасности, полковник запаса Франц Клинцевич, «только за три месяца при поддержке российских ВКС сирийским правительственным войскам удалось выровнять фронт, который до этого был «рваным».

В частности, с началом российской помощи законному правительству Сирии войскам Башара Асада удалось отодвинуть фронт на значительное расстояние от столицы Дамаска и провинциальных центров Хама и Хомс, продвинуться по направлению к Пальмире.

Как в свою очередь напоминает Евгений Сатановский, по данным Минобороны, за 100 дней работы ВКС и ВМФ России в Сирии освобождено более 200 населенных пунктов, ранее захваченных ИГИЛ и группировкой «Джебхат ан-Нусра». «Вдвое было сокращено финансирование боевиков «Исламского государства», – отмечает Сатановский.

Российское участие помогло армии Сирийской арабской республики и проправительственным ополченцам установить контроль более чем над 1 тыс. кв. км территории. Как сообщило накануне RT, при поддержке авиации сирийской армии удалось установить контроль над стратегически важным городом Сальма в провинции Латакия, который почти 4 года находился в руках боевиков «ан-Нусры».

«Преследуют собственные цели»

Но и сейчас, отмечает Клинцевич, специфика сирийского конфликта такова, что остаются окруженные города, которые удается поддерживать при помощи доставки гуманитарных грузов, в том числе поставляемых морем и по воздуху из России. «При помощи российской и сирийской (в данном случае, в первую очередь – сирийской) военно-транспортной авиации осуществляется доставка гуманитарных грузов, десантирование этих грузов в окруженный регион», – отмечает собеседник.

«ДАИШ (арабская аббревиатура, обозначающая ИГ – прим. ВЗГЛЯД) по-прежнему удерживает под контролем значительные захваченные территории», – напоминает Клинцевич. При этом сирийские вооруженные силы, даже при столь значительной поддержке, восстанавливаются довольно плохо в силу того, что они долгое время находились в уязвимом положении, полагает собеседник. Поэтому не в состоянии деблокировать некоторые окруженные территории.

Одну из главных угроз, приводящих к трагедиям наподобие тех, что произошли в Дейр-эз-Зор, Клинцевич видит в отсутствии единой «антиигиловской» коалиции, которая так и не сложилась. «С чумой XX века – фашизмом – удалось справиться только вместе, совместными усилиями. Ни одной стране это было бы не под силу сделать в одиночку – Советский Союз нес самую большую нагрузку – и материальную, и людскую, но без антигитлеровской коалиции он не смог бы справиться с фашизмом. Сегодня ДАИШ и международный терроризм – это точно такой же вызов в условиях XXI века. Посмотрите на Турцию – все ее заигрывания с ДАИШ, его «подкармливание» привели лишь к разрастанию этой угрозы; контролировать эту силу нельзя, и договориться невозможно», – отмечает Клинцевич. Но и руководимая США коалиция, и вновь создаваемая «исламская коалиция против «Исламского государства» преследуют лишь собственные интересы, констатирует Клинцевич.

Отмена санкций против Ирана обрушила арабские рынки

Объявление о снятии санкций против Ирана со стороны ЕС и США привело к резкому падению фондовых индексов стран Персидского залива, являющихся геополитическими соперниками Ирана.

В субботу, 16 января, в рамках совместного заявления верховного представителя ЕС по иностранным делам Федерики Могерини и главы МИД Ирана Джавада Зарифа, а также публикации указа президента США Барака Обамы стало известно о полной отмене санкций в отношении Ирана со стороны ЕС и частичной – со стороны США.

Власти ЕС и США признали прогресс в реализации договоренностей по иранской ядерной программе, которые были подписаны 15 июля 2015 г., отменив основные ограничения против Ирана.

Официальное объявление об отмене санкций в отношении Ирана в воскресенье, 17 января, вызвало обвал котировок на рынках акций Саудовской Аравии, Катара, Кувейта, Объединенных Арабских Эмиратов и Бахрейна.

На фондовой бирже Саудовской Аравии Tadawul падение в моменте превышало 7%, индекс TASI опускался ниже уровня 5500 пунктов – минимального значения с начала 2011 г. В итоге основной биржевой индекс Саудовской Аравии завершил торги на отметке 5520 пунктов, снизившись на 5,4%.

В других странах Персидского залива также было отмечено резкое снижение котировок. Рынок акций Катара по итогам торгов 17 января рухнул на 7,2% до уровня 8527 пунктов. На фондовой бирже Абу-Даби (ОАЭ) падение составило 4,2%. Рынок акций Кувейта потерял 3,2%.

Основным фактором для этих стран Персидского залива стали не опасения по поводу того, что Иран зальет рынки нефтью, а сам факт отмены ограничений, которые были наложены на Иран со стороны ЕС и США.

Большая часть населения ближневосточных монархий во главе с Саудовской Аравией исповедует суннитское течение ислама, данные страны де-факто являются противниками Ирана на Ближнем Востоке и прямо или косвенно участвуют в текущих войнах в Сирии и Йемене, открыто или завуалированно поддерживают экстремистские террористические группировки суннитского толка в Сирии (в частности, "Джейш аль-Фатх", "Ахрар аш-Шам" и ряд других), а также ведут военную кампанию против хуситов (шиитов-зейдитов) и наносят авиационные удары по городам и населенным пунктам Йемена, контролируемых хуситами.

Отношения между Ираном и Саудовской Аравией (и союзными ей суннитскими странами) в начале 2016 г. претерпели новое обострение после казни в Саудовской Аравии 47 человек, включая шейха Нимра ан-Нимра, одного из лидеров шиитского меньшинства в Саудовской Аравии. После этого Иран и Саудовская Аравия разорвали дипломатические отношения друг с другом.

Уголовный суд Каира в субботу перенес на 18 февраля очередное заседание по делу об оскорблении египетских судей, подсудимыми в котором выступает экс-президент Египта Мухаммед Мурси и еще 24 представителя запрещенного в Египте движения "Братья-мусульмане" — адвокаты, журналисты, политики, сообщает новостной портал "Йоум7".

Защита подсудимых попросила перенести слушания, чтобы ознакомиться с очередным докладом прокуратуры, переданном судьям на субботнем заседании.

Этот процесс стартовал в мае 2015 года. По данным прокуратуры, подсудимые причастны к неоднократным публичным оскорблениям представителей судейского корпуса страны с трибуны парламента, в телевизионных выступлениях, соцсетях. Мурси инкриминируется публичное обвинение судьи в мошенничестве.

Это четвертое судебное разбирательство, подсудимым в котором проходит Мухаммед Мурси. По одному из процессов (за шпионаж в пользу иностранных разведок) экс-президент получил высшую меру наказания. Еще одно разбирательство (подстрекательство к убийству демонстрантов во время беспорядков у резиденции главы государства в декабре 2012 года) завершилось для Мурси 20-летним заключением. Другое дело о шпионаже в пользу Катара и измене родине находится в процессе рассмотрения. За эти преступления в случае доказательства вины Мурси также может грозить казнь.

Маргарита Кислова.

Президент России Владимир Путин 18 января проведёт встречу с Эмиром Катара Тамимом Бен Хамад Аль Тани, который будет находиться в Москве с первым официальным визитом в Россию. Об этом сообщает пресс-служба Кремля.

В ходе предстоящей встречи приоритетное внимание будет уделено комплексному наращиванию российско-катарского сотрудничества в торгово-экономической, инвестиционной, энергетической и гуманитарной сферах. Предполагается обстоятельный обмен мнениями по актуальным вопросам международной повестки дня, прежде всего ситуации в регионе Ближнего Востока и Северной Африки.

Напомним, ситуация на Ближнем Востоке резко осложнилась из-за резкого обострения отношений ведущих государств региона - Саудовской Аравии и Ирана. Катар в этом конфликте поддержал Саудовскую Аравию, отозвав 6 января своего посла из Ирана.

Саудовская Аравия создает новый суверенный фонд

Саудовская Аравия планирует создать новый суверенный фонд для управления частью богатства, полученного от продажи нефти и диверсификации своих инвестиций. Инвестиционные банки и консультанты уже получили просьбу о предоставлении предложений по проекту.

Бюджет королевства сейчас испытывает серьезные проблемы. Дефицит находится на рекордно высоком уровне, а чистые зарубежные активы сократились более чем на $100 млрд за 15 месяцев.

Новый фонд может включать в себя десятки миллиардов долларов, иметь совершенно иную стратегию инвестирования, и это должно повлиять на некоторые ведущие компании в мире, особенно в США, где находятся основные фонды, управляющие иностранными активами Саудовской Аравии.

Источники Reuters отмечают, что предложения саудовцы разослали еще в конце прошлого года, но размер нового фонда нигде не указывается.

Судя по имеющейся информации, фонд будет сосредоточен на инвестировании в бизнес за пределами энергетической отрасли, то есть в промышленность, производство химических веществ и транспортировку. Источники подчеркнули, что окончательное решение не было принято, изучается несколько вариантов.

При этом менеджеры нового фонда смогут напрямую инвестировать в компании, а не просто направлять инвестиции через иностранных управляющих, и это может максимизировать прибыль.

Фонд может быть запущен в ближайшие 1-2 года, а его офис будет находиться в Нью-Йорке.

В настоящий момент Валютное агентство Саудовской Аравии (SAMA) управляет большей частью нефтедолларов, полученных королевством, но о специфике управления ничего неизвестно, поскольку вся информация закрыта.

Чистые иностранные активы SAMA составили в ноябре $628 млрд, что заметно меньше, чем рекордно высокий уровень в $737 млрд в августе 2014 г. Правительство вынуждено активно тратить деньги, учитывая резкое падение цен на нефть, и, судя по всему, при текущих ценах активы очень быстро снизятся до $500 млрд.

Деньги вложены в основном в ценные бумаги, такие как казначейские облигации США и депозиты в банках за рубежом. Акции, как полагают, составляют лишь небольшую часть портфеля ценных бумаг, возможно, около 20%. Но основная часть активов, судя по всему, все равно выражена в долларах США.

Консервативные инструменты с низким уровнем риска критикуются чиновниками из-за низкого размера прибыли, особенно учитывая мировые процентные ставки. В 2014 г. принц Аль-Валид бен Талал призвал правительство создать новый фонд, чтобы получать более высокую прибыль.

При этом министр финансов Ибрагим Алассаф настаивал, что в этом нет никакой необходимости. Ситуация изменилась, после того как король Салман занял трон в январе прошлого года и создал совет по экономике и развитию под председательством его сына, принца Мохаммеда бин Салмана.

По совету западных консалтинговых фирм, принц Мохаммед реализует ряд реформ, учитывая падение цен на нефть. Шаги включают в себя сокращение расходов, повышение налогов и приватизацию. План нового суверенного фонда является частью этой кампании.

При разработке своих реформ Саудовская Аравия рассмотрела политику других богатых нефтяных стран-экспортеров Персидского залива. Часть нового фонда будет работать как частный инвестор, покупая крупные пакеты акций в зарубежных компаниях, как это делают суверенные фонды Катара и Абу-Даби, но также будет использовать другие формы инвестиций.

Компания Avantcha, занимающаяся распространением чайной продукции премиум-класса в ОАЭ, теперь обслуживает клиентов и из других стран.

Дистрибьютор чая премиум-класса Avantcha анонсировал возможность доставки своей продукции не только на территории ОАЭ, но и в Бахрейне, Египте, Иордании, Кувейте, Ливане, Омане, Катаре и Саудовской Аравии.

Ассортимент, включающий в себя 130 отобранных вручную рецептов в настоящее время доступен для заказа на сайте Avantcha.

Компания была основана в ОАЭ в 2014 году и функционирует с использованием концепции поиска высококачественных рецептов на международном рынке для создания продуктовой линейки листового чая и травяных настоек, упакованных в Эмиратах.

Комментируя географическое расширение присутствия Avantcha, Маркус Збинден, соучредитель компании, сказал: “До сих пор наш чай был доступен только в некоторых торговых точках и для заказа в ОАЭ. Но так как спрос растет во всем регионе, мы рады предложить комплексную службу доставки, которая охватывает область от стран Персидского залива до Леванта и Египта.”

У Китая нет причин воевать против ИГ

Марина Балтачева, Екатерина Нерозникова, Юрий Богданов

Китай может присоединиться к военной операции против ИГ в составе российской коалиции. К такому выводу пришли американские СМИ, пообщавшись с источниками в военных кругах. Эксперты по Китаю не согласны с доводами США: террористическая угроза для Пекина преувеличена, у китайцев нет причин начинать войну. При этом Китай преследует в Сирии свои интересы, в первую очередь денежные.

Китай может присоединиться к России в борьбе с ИГ в Сирии, сообщила The Washington Times. По данным издания, Пекин весьма обеспокоен растущим числом вступивших в ИГ боевиков китайского происхождения: «Вопрос в том, на чьей стороне они будут», – заявил газете чиновник, знакомый с обсуждением роли КНР в борьбе с ИГ.

КНР, скорее, присоединится к российским ВС, проводящим операцию в Сирии, нежели вступит в международную коалицию по борьбе с ИГ под руководством США, подчеркнула The Washington Times. Официальный представитель МИД республики Хун Лэй отказался комментировать эту информацию. «Мне неизвестно об указанных вами сообщениях», – ответил дипломат агентству ТАСС.

Напомним, в ноябре прошлого года, когда боевики ИГ убили китайского заложника, председатель КНР Си Цзиньпин назвал терроризм общим врагом человечества, а Хун Лэй в своем заявлении добавил: «Правительство Китая решительно осуждает этот зверский поступок и обязательно накажет в строгом соответствии с законом преступников, совершивших это деяние». Уже тогда заговорили, что Китай может примкнуть к российской коалиции против ИГ. Однако дальнейших инициатив от КНР по Сирии не последовало, Пекин продолжал дистанцироваться от конфликта. Лишь в конце 2015 года глава китайского МИДа Ван И предложил провести ряд встреч сирийской оппозиции и правительственной делегации именно в столице КНР.

Вынужден осторожничать

Эксперты отмечают, что у Китая огромные интересы в Сирии, в экономику которой Пекин вложил десятки миллиардов долларов. Еще после начала российской операции Башар Асад говорил, что китайцы «поддерживают роль России и усилия России в этой области». Кроме того, Китай всячески заинтересован в поддержании хороших отношений с Ираном – российским партнером по коалиции против ИГ. Вместе с тем у КНР тесные экономические связи и с рядом других региональных игроков, например с Саудовской Аравией и Катаром. Все это заставляет Китай осторожничать.

На протяжении последних двух десятилетий Китай лишь утвердил свою традиционную позицию миролюбия и невмешательства. При этом ранее газета ВЗГЛЯД отмечала, что давление США с одной стороны и сближение с Россией с другой заставляют Пекин постепенно переходить к новой политике в отношении использования военной силы. Пока что Китай ограничивается ее демонстрацией, например, в непосредственной зоне интересов в Южно-Китайском море.

ИГ снаружи и внутри

Терроризм угрожает Китаю не только извне в лице боевиков ИГ. Министр Ван И неоднократно подчеркивал, что Китай также пострадал от терактов, и «борьба с террористическими силами «Восточного Туркестана», в том числе террористической организацией «Исламское движение Восточного Туркестана», должна стать важной частью усилий по борьбе с международным терроризмом».

Напомним, Ван И говорил о главной мишени Китая – мусульманском регионе Синьцзян на северо-западе республики, населенном уйгурами. Китайские и тайваньские СМИ уже не раз сообщали о том, что представители уйгурских сепаратистских группировок (борющихся за создание на месте Синьцзян-Уйгурского автономного района независимого Восточного Туркестана) установили контакты с ИГ. Более того, в ноябре начальник Главного управления Генштаба Игорь Сергун предупредил, что из Афганистана, который превращается в очередной плацдарм ИГ, исламисты намерены двигаться в сопредельный китайский Синьцзян «для наращивания своей силы».

В результате в конце декабря Китай принял первый в истории страны закон о борьбе с терроризмом, который дает право военным вести операции за рубежом и создает систему антитеррора внутри страны. Таким образом, Народно-освободительная армия Китая могла бы полноправно присоединиться к российским ВКС в Сирии.

Тигры дерутся, а Китай смотрит

Заместитель директора Института Дальнего Востока РАН, китаист Андрей Островский считает, что участие Китая в военных операциях против ИГ маловероятно. «У Китая там есть свои интересы, но основная военная доктрина Китая – так называемая доктрина оборонной достаточности – не вмешиваться в зарубежные дела, – напомнил он в беседе с газетой ВЗГЛЯД. – Военная политика Китая – вступать в военные действия тогда, когда наносится ущерб интересам страны, в пределах территории Китая. ИГИЛ, как известно, далеко за пределами Китая, так что с точки зрения оборонительной доктрины Китая он вряд ли направит туда свои войска», – поясняет эксперт. Участие Китая в борьбе с ИГ может быть только пропагандистским, добавил Островский, и сохранится в рамках международных организаций.

Уйгурская проблема, о которой говорят в США, слишком преувеличена, считает Островский. «Ее чрезмерно заостряют. Да, такая проблема действительно существует, и есть какая-то часть уйгуров, которая перешла на сторону ИГИЛ. Но и примерно такое же количество граждан России на их стороне, насколько мне известно», – отметил собеседник.

«Китай действует исключительно с точки зрения рациональности, и основная его концепция в этом плане – когда мудрая обезьяна Сунь Укун сидит на горе, а тигры борются в долине. И Китай никогда не будет влезать в драку, если его лично не тронули», – убежден Островский.

Заведующий отделом востоковедения НИУ ВШЭ, специалист по Китаю Алексей Маслов также не ждет от Китая военных действий. Он напомнил в комментарии газете ВЗГЛЯД, что Китай никогда в своей истории не принимал участия в военных операциях за пределами своих территорий.

«Китай исторически всегда предлагал разрешить любые проблемы и конфликты политическими и дипломатическими способами, а не военными. И я не думаю, что Пекин начнет какую-то военную операцию. Здесь надо учитывать, что буквально за несколько дней до Нового года китайцы встретились с представителями Башара Асада и предложили им огромные инвестиции, почти 6 миллиардов долларов. С другой стороны, Китай всегда показывал и подчеркивал, что у него есть и средства, и возможности вести зарубежные военные операции. Хотя они делают это, скорее, в рамках пиара», – сказал Маслов.

Экономика превыше всего

Главным вопросом для Китая был и остается денежный, и это касается в том числе сирийского конфликта. В вопросе выбора союзника Китай также исходит из позиции целесообразности, отмечает Андрей Островский. «В данном случае для него целесообразный союзник – Россия, поскольку Соединенные Штаты Америки в экономическом плане достаточно сильно давят на Китай. Хотя с точки зрения внешней торговли наши объемы не сравнить с американо-китайскими: политические разногласия не влияют на объемы внешней торговли. У Америки и Китая объемы уже под 600 млрд долларов, а у нас за прошлый год они упали на 25 процентов, и сейчас мы еле набираем 70 млрд в год», – добавил он.

Алексей Маслов прогнозирует, что Китай будет стремиться и из сирийского кризиса выжать максимальную экономическую выгоду. «После того как с ИГИЛ будет покончено силами США или России, Китай придет в Сирию как крупный инвестор и попытается подчинить себе нефтяные и иные ресурсы этой страны. Политически Китай будет стремиться согласовывать свои действия со всеми сторонами – и с Россией, и с США», – уверен эксперт.

Анкара и Тегеран: Конфликт или партнерство?

Обмен более чем резкими заявлениями между Анкарой и Тегераном в декабре прошлого и в начале января нынешнего года поставил вопрос о том, не прибавиться ли к уже существующему списку связанных с Ближним Востоком конфликтов еще и противостояние Ирана и Турции. Актуальность этого вопроса тем более возросла после теракта 12 января в Стамбуле, который США и НАТО уже пытаются представить Эрдогану и Давутоглу как аргумент для расширения сотрудничества Анкары с Западом в Сирии.

Причем, данный вопрос имеет для Тегерана и, в определенной мере, для Москвы, вполне прикладное значение. Очередной всплеск напряженности в отношениях с саудитами заставляет иранское руководство внимательно наблюдать за маневрами турецких политиков – не используют ли они развитие событий как предлог для пусть и тактического, но достаточно неприятного Тегерану сближения с Эр-Риядом. Чего здесь больше – стремления Эрдогана извлечь из конфронтации Ирана и саудитов максимум выгод для экономики Турции? Или же все серьезнее, и речь идет о временном альянсе, смещающим баланс сил в регионе?

Не менее актуальны ближайшие перспективы ирано-турецких отношений и для Москвы, решение которой максимально «наказать» Анкару пока остается неизменным. В конце концов, для российских политиков важно иметь адекватное представление о том, до каких границ ее позиция по Турции получит поддержку в Иране, чтобы избежать недавних разочарований, таких, например, как позиция Китая по Крыму или реакция ряда государств-членов ЕврАзЭс в вопросе ответных антизападных санкций.

С чего все началось на этот раз?

Наивным было бы утверждать, что конфликт возник на пустом месте. Позиция Анкары в отношении ситуации в Сирии всегда воспринималась в Тегеране с, мягко говоря, раздражением. И было отчего – война в этой стране развела два государства, отношения между которыми всегда находились в коридоре между партнерством и конкуренцией, по разные стороны баррикад. Поддержка Дамаска обходится Ирану с 2014 года в безвозвратные расходы на сумму свыше десяти миллиардов долларов из бюджета, то есть – почти 2,4% номинального ВВП. Подводя, тем самым, расходы Исламской республики на поддержание внешнеполитического потенциала к опасной черте перенапряжения. Но главные потери Тегерана в Сирии – люди, элита КСИР, беззаветно преданные идеалам Исламской революции.

Причем, эти потери наносят в том числе те, кого Турция поддерживает, вооружает и финансирует. В таких условиях разделять политику и экономику, чем, собственно, длительное время в двухсторонних отношениях и занимаются Анкара и Тегеран, достаточно сложно, рано или поздно – прорвет. К тому же Иран в течение прошлого года с максимальной подозрительностью наблюдал за флиртом турецкого руководства с саудитами и Катаром. И хотя через официальные, полуофициальные и совсем уж неформальные каналы турецкая сторона убеждала иранцев, что речь идет исключительно о решении хозяйственных вопросов – кредитовании деньгами монархий нуждающейся в финансовых вливаниях турецкой экономики – особого доверия это не вызывало. В итоге, напряжение достигло такой точки, что оказалось достаточно информационной утечки в СМИ подробностей телефонного разговора Эрдогана с Роухани в начале декабря, чтобы накопившиеся у сторон взаимные претензии выплеснулись в публичное пространство.

Как утверждают, в разговоре с Роухани Эрдоган потребовал пресечь выступления иранских масс-медиа и заявления некоторых политиков об участии близких ему лиц в торговле игиловской нефтью. Более того, по утверждению некоторых источников, Эрдоган якобы сказал Роухани о том, что иранской стороне прекрасно известно, что эта нефть принадлежит Иракскому Курдистану и не стоит, дескать, иранскому президенту повторять тезисы российской пропаганды.

Ментальность иранцев такова, что если хочешь проблем в отношениях с этой страной – поговори с ним высокомерно, а просьбу изложи в виде требования. Реакция последует незамедлительно, конкретно и весьма неприятно может удивить. Как, собственно, и произошло уже 4 декабря, когда официальный представитель иранского МИДа Хосейн Джабер Ансари призвал Турцию вести себя более достойно, «воздерживаться от авантюр и нести ответственность за выбранную политическую позицию».

Для средств массовой информации и политиков Ирана это заявление послужило своеобразным сигналом к началу дискуссии о подлинной роли Турции в регионе. Уже 5 декабря советник верховного лидера по внешней политике Али Акбар Велаяти, ключевая фигура в отношениях Ирана с внешним миром, напомнил турецкому руководству, что выпады Эрдогана «ни к чему, кроме нагнетания напряженности, не приведут». Его поддержал другой «тяжеловес», глава парламентской комиссии по вопросам национальной безопасности и внешней политики Аловуддин Боруджерди. Который, отбросив столь присущую ему взвешенность, наотмашь хлестанул «по больному» − порекомендовал Эрдогану «заняться внутренними проблемами страны, а не создавать новые сложности во внешней политике». Да еще и назвав при этом большой ошибкой как решение Анкары атаковать российский Су-24, так и ввод батальона турецких вооруженных сил в Ирак.

Естественно, что после этих выступлений авторитетнейших в Иране политиков местная пресса не отказала себе в возможности выложить все, что уже накопилось – от обвинений в поддержке терроризма до корыстных интриг в Иракском Курдистане. Не забыв, разумеется, и про странные телодвижения Эрдогана в сторону Катара и Саудовской Аравии.

Турецкий президент в долгу, что называется, не остался. После событий, связанных с захватом посольства саудитов в Тегеране, он прямо обвинил иранские власти в том, что они не приняли необходимых мер для его охраны, причем, сделал это столь двусмысленно, что из подтекста, при желании, вполне можно было сделать вывод, что как будто сами иранские власти этот захват и организовали. А следом сделал заявление, которое вообще можно трактовать как разрыв, – обвинил Иран в том, что обостряя отношения с Саудовской Аравией, Тегеран нагнетает обстановку в регионе. Что, в общем, достаточно созвучно с теми гневными декларациями, которые 9 января звучали в Эр-Рияде, на внеочередной встрече министров иностранных дел монархий Персидского залива-членов ССАГПЗ.

Шпаргалка для Эрдогана

У неискушенного наблюдателя и после столь громких заявлений турецкого президента, и после взаимных публичных баталий практически не осталось сомнений, что, «великий турок», во-первых, решил порвать с Тегераном, а, во-вторых, в конфликте Ирана с саудитами окончательно принял сторону Эр-Рияда.

После взрыва в Стамбуле появилось и в-третьих: теперь-то уж Анкара откажется от своей «особой позиции» в сирийском вопросе и полностью согласится со взглядами возглавляемой Вашингтоном международной антитеррористической коалиции и на этот самый «международный терроризм», и на будущее Сирии, и роль курдов во всех этих планах. Причем, согласившись с последним пунктом, Анкара должна будет признать справедливость последующего вознаграждения курдских усилий и понесенных ими при этом жертв, проще говоря – согласиться с возникновением курдского государственного образования на сирийской территории.

Чтобы ускорить процесс, Эрдогану и всей Турции решили объяснить текущий политический расклад поподробнее. Как это выглядит на практике – иллюстрирует предложенная ниже подборка самых свежих цитат.

Первые здесь, разумеется, обитатели американского политического Олимпа. США поддерживают Турцию перед лицом терактов и продолжат поддержку Анкары в борьбе с терроризмом, заявил во вторник представитель Совета национальной безопасности Белого дома Нед Прайс в связи с терактом в Стамбуле: «Мы поддерживаем Турцию, союзника по НАТО и твердого партнера, ценного члена коалиции против ИГ перед лицом нападения. Мы обещаем поддержку в продолжающемся сотрудничестве и помощь в борьбе с терроризмом».

Соблюдая субординацию, за старшим партнером следует Европа. «В обстоятельствах, требующих осторожности, президент Эрдоган проводил в высшей степени двусмысленную политику по отношению к ИГИЛ, и только теракт в Суруче в конце июля заставил Анкару вступить в борьбу с «Исламским государством» всерьез. Теракт, совершенный во вторник в Стамбуле, ударил в самое сердце экономической и культурной столицы через туристов, в основном немцев. По логике, это должно вынудить «великого турка» произвести переоценку угроз, нависших над его страной», пишет влиятельная французская Le Figaro в редакционном комментарии. − «Его ненависть к Башару Асаду, возможно, обоснована, но на ней не может строиться политика. Его наступление на курдов, вызванное страхом перед их государственными амбициями в регионе, возможно, помогло ему укрепить свою власть на ноябрьских выборах, но оно не перечеркивает тот факт, что курды являются главным бастионом борьбы с ИГИЛ в Ираке и Сирии». Выход, который западные масс-медиа предлагают Эрдогану, вполне очевиден: «Единственный способ, которым Эрдоган может вырваться из этой ловушки, − это по-настоящему присоединиться к борьбе, которую уже ведут его союзники по НАТО, и отказаться от своих иллюзий и компрометирующих сделок».

Ну и как же без Израиля? «В целом, Турции следует сегодня изменить порядок приоритетов и понять, что главный враг — ДАИШ, а не курды. Не следует забывать, что Анкара видела в ДАИШ и инструмент борьбы с курдами, способный помочь торпедировать воплощение курдской мечты о независимом Курдистане — кошмар для Турции», − пишет израильская Israel Hayom. – «Сегодня все кажется иным, и главным врагом стала террористическая организация «Исламское государство». Теракт, совершенный накануне в туристическом центре Стамбула, должен заставить Анкару понять, что, парадоксальным образом, вчерашние враги (курды) становятся завтрашними партнерами в борьбе против ДАИШ».

Эта своеобразная политическая шпаргалка составлена предельно профессионально. Все акценты в нужных местах расставлены, кнут и пряник присутствуют – дело за следующим шагом Эрдогана и Анкары, причем, все обставлено так, что шаг этот будет только в одном направлении.

Так каким будет выбор?

Но в реальности все не так однозначно, поскольку и размолвка Анкары и Тегерана, и позиция Эрдогана, Давутоглу и остальной турецкой элиты напитаны нюансами. С одной стороны, все выглядит красиво и даже декорировано стразами. Поддержка США, благодарность Европы, возможно даже – кредитная линия на льготных условиях от монархий Персидского залива. Вот только Эрдоган, Давутоглу, да и турецкое руководство в целом совсем не те люди, кто соблазняется внешним блеском предложений. Поскольку, в силу своей прагматичности и здорового цинизма в первую очередь обращают внимание на их изнанку.

А она настойчиво пробивается сквозь радужное сияние и откровенно лезет в глаза. Финансовые вливания от саудитов для нужд турецкой экономики, говорите? А где ж они деньги возьмут в период обвала цен на нефть? Им самим приходится бюджет сокращать почти в два раза и большой вопрос, дадут ли они столько, сколько действительно необходимо Турции. Благодарность Европы? Это как? В одночасье решат вопрос со вступлением Турции в ЕС?

Поддержка США? Замечательно, здорово. Но в обмен на это Турция должна пойти на то, чтобы своими руками создать масштабную угрозу собственной же национальной безопасности – дать согласие на создание в Сирии курдского государства, да еще и с представителями Партии демократического союза (ПДС)/ Отрядов народной самообороны (ОНС). О сотрудничестве с ними американцев, которые видят в них ударный отряд коалиции против «Исламского государства», Эрдоган сказал еще 24 сентября 2015 года: «Заявление США разочаровало меня, поскольку мы считаем ПДС/ОНС террористической организацией». Более того, их считают тесно связанными с Рабочей партии Курдистана (РПК), совершающей теракты в Турции на протяжении последних 20 лет.

При всех разногласиях Турции с Ираном по поводу Сирии есть один интересный момент. Что на сегодня является стратегическими интересами Анкары? Первое: не допустить образования курдского государства в Северной Сирии. Второе: сдержать группы радикальных исламистов. Третье: содействовать образованию нового правительства в Сирии, которое будет находиться под контролем Турции. Если убрать третий пункт, или хотя бы сделать его предметом диалога с Тегераном, то позиции двух стран не выглядят так уж антагонистично. Во всяком случае – присутствует некий коридор возможностей, где можно договариваться с учетом собственных интересов. Но вот отказ Турции от первого пункта – означает для нее стратегический проигрыш на перспективу. Без вариантов. И если к этому добавить потенциал ирано-турецкого экономического сотрудничества, перспективы достижения торгового оборота в 35 миллиардов долларов, 10 млрд кубометров иранского газа ежегодно и еще множество штрихов – то выбор Эрдогана и Анкары в пользу конфронтации выглядел бы как минимум не логичным и точно не прагматичным.

*******

Обращает на себя внимание то, что в самые драматичные моменты нынешней размолвки между Тегераном и Анкарой стороны все же не переступают неких «красных линий», за которыми возврат к партнерству становится невозможным. И в Турции, и в Иране прекрасно осознают и взаимную нужность, и ответственность за сохранение рабочих отношений как гарантии стабильности в регионе. И там, и там идти на серьезный конфликт, судя по всему, не намерены. За словом, при случае, как говорится «в карман не полезут», но при этом сохраняют предельную адекватность и прагматизм: публичная риторика – это одно, а вот тонкое дело взаимовыгодного партнерства – совсем другое.

Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко встретится в Москве с эмиром Катара Тамимом бен Хамадом Аль Тани, сообщила в четверг пресс-служба Совфеда.

"18 января состоится встреча председателя Совета Федерации Валентины Матвиенко с эмиром государства Катар Тамимом бен Хамадом Аль Тани", — говорится в сообщении.

Ранее о приезде эмира Катара в Россию агентству Sputnik рассказал катарский дипломатический источник, однако точные даты визита официально не объявлены.

Лидер террористической группировки "Аль-Каида" (запрещена в России) Айман аз-Завахири призвал атаковать Саудовскую Аравию, сообщает The Independent со ссылкой на данные американской аналитической компании в области борьбы с терроризмом SITE Intelligence Group.

В 7-минутном аудиообращении, опубликованном на этой неделе, лидер боевиков призывает своих последователей совершать атаки на королевскую семью Саудовской Аравии, которую он называет "прогнившим режимом, извратившим вашу религию". Аз-Завахири также призвал к нападениям на "союз сионистов и крестоносцев", под которым подразумевается Израиль и его западные союзники, что должно стать ударом по Саудовской Аравии.

Обращение лидера террористов последовало за массовой казнью, совершенной в Саудовской Аравии. Как отмечает издание, большинство казненных было осуждено за участие в атаках, совершенных "Аль-Каидой" в 2003-м и 2004 годах.

2 января МВД королевства объявило о казни 47 человек, включая известного шиитского проповедника Нимра ан-Нимра. Сообщение о его казни вызвало негодование шиитских политических и религиозных деятелей и вылилось в массовые протесты и нападения на представительства Саудовской Аравии в Иране, после чего Эр-Рияд объявил о разрыве дипотношений с Тегераном. Из солидарности с Эр-Риядом – одним из лидеров арабского суннитского мира — дипломатические отношения с Ираном прекратили Бахрейн, Судан, Сомали и Джибути, понизили уровень дипотношений до уровня поверенного в делах ОАЭ, Кувейт и Катар.

Затяжная азартная игра

Российская интервенция в Сирии и ее последствия для Ближнего Востока

Мустафа Эль-Лаббад – директор Центра региональных и стратегических исследований Аль-Шарк (г. Каир).

Резюме Благодаря подавляющему преимуществу в воздухе, Россия изменила баланс сил в Сирии. Но это достижение трудно конвертировать в успехи на земле. Чтобы добиться своего, Москва критически нуждается в поддержке Ирана, а в определенной степени и Израиля.

После вторжения США в Ирак в 2003 г. баланс сил в регионе, где Багдад традиционно играл роль геополитического противовеса Тегерану, резко изменился. Присутствие американских войск в Ираке в 2003–2011 гг. помешало формированию новой региональной системы во главе с Ираном и Турцией, поскольку Соединенные Штаты не позволили Ирану заполнить образовавшиеся ниши в Ираке, а Турции – вторгнуться в иракский Курдистан. Однако взрыв арабской весны в 2010–2011 гг. совпал с выводом войск США из Ирака, и на Ближнем Востоке снова образовался вакуум власти – в таких масштабах, каких еще не знала современная история.

Арабская весна вскрыла структурные изъяны в Ираке и Сирии (12 млн сирийских и 5 млн иракских беженцев) и спровоцировала гражданские войны в Ливии, Сирии и Йемене. Также обострилась конкурентная борьба Турции и Ирана. Каждая сторона претендовала на то, чтобы стать моделью развития для Туниса, Египта, Ливии. Это соперничество еще обострилось, когда «весна» перекинулась на Сирию, где Иран поддерживал правящий режим, а Турция – вооруженную оппозицию.

Баланс, как его видели раньше

В годы холодной войны США внесли вклад в создание противовесов на Ближнем Востоке и примыкающих к нему областях. Индия против Пакистана, Эфиопия против Сомали, а внутри Большого Ближнего Востока – Иран против Ирака, Израиль против арабских стран. СССР воздействовал на эти региональные двухполюсные соотношения, поддерживая с разной степенью преданности и усердия одну из сторон. Логика заключалась в формировании системы, в которой сравнительно равные по силе страны не дают друг другу возможности стать «ведущей региональной державой». Впоследствии эта конструкция поэтапно разрушилась. Сначала из-за превосходства Индии над Пакистаном, а Эфиопии – над Сомали. Затем Иран взял под контроль Ирак, Израиль же давно и бесповоротно превзошел арабские страны по военному потенциалу.

Вскоре после подписания ядерного соглашения «три плюс три» Обама пожелал добавить в число союзников Иран – наряду с Турцией, Израилем, Саудовской Аравией и Египтом. Оправдайся ставка Обамы, Вашингтон смог бы контролировать регион из-за океана. Это позволило бы ему завершить смену приоритетов в направлении Азии, где США собираются конкурировать в Южно-Китайском море с усиливающимся Китаем, создавая новые противовесы Пекину в лице Японии, Тайваня, Южной Кореи, Вьетнама и других стран Восточной Азии. В последние два года Соединенные Штаты сколотили международную коалицию для борьбы с ИГИЛ, координируя усилия с действиями в небе истребителей-бомбардировщиков государств Персидского залива и иракских войск на суше. Цель состояла в том, чтобы побудить самых разных конкурирующих между собой региональных игроков поучаствовать в борьбе с ИГИЛ не только в Сирии и Ираке, но и за их пределами для создания нового баланса сил. Согласно этому плану, разные акторы, действующие на Ближнем Востоке, будут сдерживать друг друга под присмотром США, а им в таком случае не придется осуществлять сухопутную операцию.

Россия считает воплощение в жизнь американского плана ударом по ее международным амбициям. Путем военной интервенции в Сирии Москва решила вынудить Тегеран занять более приемлемую для нее позицию. Стратегическая заинтересованность России в Иране, по сути, предполагает две взаимоисключающие вещи. С одной стороны, Россия не желает, чтобы трения между Вашингтоном и Тегераном привели к военному противостоянию, потому что Иран – главный партнер России на Ближнем Востоке (помимо Израиля). С другой стороны, Москва пытается не допустить существенного улучшения отношений между США и Ираном, поскольку это могло бы привести к стратегическому договору между ними. В этом случае Россия лишится доступа к Персидскому заливу и «теплым морям». Видя обостряющуюся региональную конкуренцию между Тегераном и Тель-Авивом, Россия помогла Ирану двигаться параллельным курсом с Израилем. Прежде чем начать сирийскую кампанию, Путин провел в Москве встречу с Нетаньяху и де-факто договорился о разделении сирийского неба.

Говоря языком геополитики, Россия начала интервенцию в Сирии, чтобы заполнить вакуум, образовавшийся после вывода американских войск из Ирака, а также чтобы нарушить планы Соединенных Штатов по продвижению своих интересов в регионе.

Россия, Турция и Иран в геополитическом контексте

В годы холодной войны и Турция, и Иран сыграли важную роль в геополитической осаде СССР. Анкара контролировала проливы Босфор и Дарданеллы, а Тегеран – Ормузский пролив в Персидском заливе. Доступ России к морским путям зависит от этих стран. Их претензии к России уходят корнями еще в царские времена. Этот факт был главным мотивом, по которому шахский Иран и Турция стали союзниками США и тем самым внесли вклад в падение Советского Союза. Так им было проще справиться с историческими угрозами, связанными с Москвой.

Распад СССР избавил Турцию и Иран от советской угрозы. После холодной войны Турция осталась в НАТО, а Тегеран начал сближаться с Москвой, поскольку вступил в конфликт с Западом после Исламской революции 1979 года. Страны треугольника Россия–Турция–Иран очень подозрительно относятся друг к другу в силу исторического опыта и никогда не могли прийти к общему пониманию или координации усилий. Более того, Турция и Иран всегда находились по разные стороны баррикад, если не считать непродолжительного периода холодной войны, когда они оказались союзниками Запада против СССР. Этот период закончился с падением шаха в 1979 году. С учетом соперничества двух стран в последние пять веков и короткого периода сотрудничества между ними можно предположить, что Тегеран и Анкара – противоборствующие стороны.

Примечательно, что исторически конфликт между Турцией и Ираном обостряется при двух условиях. Во-первых, отсутствие великих держав на Ближнем Востоке (исторический опыт с великими имперскими державами, такими как Португалия, царская Россия, Англия и США). Во-вторых, технологическое превосходство Турции над ее южными соседями или превосходство Ирана над Ираком – можно привести множество примеров, начиная с древней истории. Оба условия были налицо в конце сентября 2015 г. перед началом российской интервенции в Сирии.

Расчеты России

Военные успехи сирийской оппозиции весной и летом 2015 г. поставили под угрозу существование сирийского режима. Американо-турецкое соглашение в июле 2015 г., позволившее ВВС США использовать военно-воздушную базу Инджирлик для нанесения ударов по ИГИЛ, заставило Россию задуматься. Будут ли Соединенные Штаты использовать эту базу исключительно для борьбы против ИГИЛ или расширят свою деятельность для ударов по сирийскому режиму, как это было в 2011 г. в Ливии? Кроме того, прямую угрозу для России представляет относительная географическая близость к Ближнему Востоку и присутствие в ИГИЛ джихадистских группировок из республик Северного Кавказа и стран Центральной Азии. Оценки угроз в Москве отличаются от тех, которыми руководствуются США и их западные союзники. Кроме того, Путин был обеспокоен тем, что Турция, Саудовская Аравия и другие страны Персидского залива могут убедить Обаму принять более жесткие меры против сирийского режима.

С другой стороны, после подписания ядерного соглашения между Ираном и «три плюс три» 15 июля 2015 г. Москва держала в уме возможность того, что американцы могут стремиться к падению Асада, чтобы переломить тенденцию к установлению иранской гегемонии. Хотя Обама воздержался от прямой военной интервенции против сирийского режима, Путин не видел достаточных гарантий того, что американцы не передумают. Но появление российских военно-космических сил исключило возможность нанесения американцами ударов по силам официального Дамаска.

Сегодня все указывает на то, что Россия намерена надолго оставить своих военных в Сирии: количество, качество и масштабы российских вооружений выходят далеко за рамки объявленной войны с терроризмом. Укрепление обороны сирийского побережья дает России идеальные перспективы на востоке Средиземного моря и отличную позицию для влияния на расклад сил на Ближнем Востоке. Политические издержки и риски показались Москве вполне приемлемыми, поскольку она отслеживала политику США на Ближнем Востоке на протяжении последних лет и почувствовала желание Вашингтона вывести армейские подразделения из этого региона после создания там новой системы сдержек и противовесов. Что же касается рисков усугубления экономических санкций против России, то опыт доказывает, что Москва готова их терпеть, если видит достаточные геополитические выгоды для себя.

Российский план политического решения в Сирии

Путин знает, что авиаудары по сирийской оппозиции ограничены по времени и зависят от достижения политического решения. Россия также понимает, что переговоры о политическом урегулировании могут потерпеть крах, поскольку требуется согласие всех участвующих в конфликте сторон. Москве нужна общая платформа с Вашингтоном для диалога о судьбах своего «ближнего зарубежья». С другой стороны, США для политического решения не обойтись без России, Ирана и сил, поддерживающих режим. Чем больше Америка нуждается в Москве на сирийских переговорах, тем убедительнее российская геополитическая логика и тем выше шансы использовать эти рычаги для давления на Соединенные Штаты. Таким образом, присутствие российской армии в Сирии позволяет Москве сохранить свое место на Ближнем Востоке и в Северной Африке в случае провала переговоров. В обозримом будущем российское присутствие не позволяет надеяться на свержение режима Башара Асада военными средствами, что обернулось бы колоссальным политическим уроном для России. Кроме того, дислокация ее ВМС и ВКС на средиземноморском побережье подкрепляет позицию Москвы на переговорах.

Башар Асад дает российским военным «козырь» легитимности для продолжения операции, поэтому русские будут защищать его до достижения приемлемого для всех решения. Москва начала ощущать на себе давление после того, как Турция сбила российский военный самолет. Военные успехи на суше до последнего времени не соответствовали превосходству России в небе. Определенную роль в этом, вероятно, сыграло использование сирийской оппозицией американских противотанковых ракетных комплексов TOW. Следовательно, если сирийская оппозиция получит доступ к современным средствам противовоздушной обороны, она сможет нанести ощутимый урон и российской авиации.

России нужно такое политическое решение, которое обезопасит ее интересы и в то же время удовлетворит противоборствующие стороны в регионе. Этим объясняется, почему на венских переговорах обсуждали «переходный период», на протяжении которого нынешний президент Сирии Башар Асад сохранит свои позиции. Путин хорошо понимает, что после пяти лет гражданской войны, унесшей жизни сотен тысяч сирийцев и вынудившей миллионы мирных жителей покинуть родные места, Асад не может оставаться у власти бесконечно. Россия отказывается принять предварительное условие относительно отставки сирийского президента, но готова обеспечить, что по истечении переходного периода он уйдет, не подвергаясь судебному преследованию.

Расчеты США

С точки зрения Вашингтона, переговоры без предварительных условий – слишком большой подарок России. Не требуя немедленного ухода Асада, они хотят четко ограничить срок его пребывания у власти: полгода, год или полтора. В соответствии с этими условиями Вашингтон заинтересован в расширении формата переговоров, чтобы они стали международной встречей, а не диалогом Москвы и Вашингтона, как желала Россия. Примечательно, что, несмотря на возражения сирийской оппозиции, США пригласили к участию Иран, чтобы обострить споры между Москвой и Тегераном по поводу того, кто должен играть главную роль в Сирии и у кого в руках окажется «козырная карта режима». Вашингтон знает, что Россия и Иран координируют свои усилия, но он отдает себе отчет в том, что их интересы не всегда будут совпадать.

Теоретически у Вашингтона были следующие варианты.

Первый – не предпринимать никаких серьезных действий, способных склонить чашу весов на суше в ту или иную сторону. В случае продолжения военных операций сирийский режим при поддержке России и Ирана способен победить оппозицию, и это положит конец гражданской войне.

Второй – союз с Ираном и сирийским режимом для борьбы с ИГИЛ, особенно после терактов в Париже 13 ноября 2015 года. Этот выбор чреват большими издержками в смысле негативной реакции ближневосточных союзников США. Более того, подобный подход трудно продавить в Белом доме, и такая позиция существенно снизит шансы кандидата от Демократической партии на президентских выборах 2016 года.

Третий – американские ВВС начинают атаковать сирийский режим, а на суше объединенные турецко-саудовские войска наступают вплоть до свержения Асада. Обама никогда не рассматривал такую возможность на протяжении пятилетней гражданской войны в Сирии, даже когда Дамаск нарушил все «красные линии». Российская военная интервенция сделала такой выбор маловероятным, так как это означало бы прямую военную конфронтацию между Соединенными Штатами и Россией.

Четвертый – непрерывная поддержка вооруженной оппозиции, что приведет к затягиванию гражданской войны и истощению ресурсов Москвы. Этот вариант подразумевает множество подвариантов – от недопущения того, чтобы превосходство России в воздухе превратилось в завоевания на суше, до продолжения военных операций против ИГИЛ вместо предоставления сирийского неба России, как это происходит сейчас. Кроме того, США могли бы действовать более агрессивно, снабдив сирийскую оппозицию ПЗРК, чтобы она начала охоту за российскими истребителями.

Можно предположить, что Вашингтон остановится на последнем из вариантов, поскольку это расширяет поле его дальнейших действий, будь то планирование приемлемого политического урегулирования или руководство военной эскалацией через доверенных лиц.

Выводы

Выбор в пользу продолжения конфликта – скользкий путь, потому что всегда очень трудно предсказать исход. Однако за внешним хаосом стоит попытаться разглядеть порядок и понять, какие тенденции мог бы вызвать к жизни сирийский кризис для создания противовесов на Ближнем Востоке и в мировом порядке.

Путь к окончательному урегулированию представляется долгим. Мы видим в Сирии переполненный театр военных действий, где участниками затяжного конфликта являются местные, региональные и мировые игроки. Меняющийся военный расклад в разных городах и областях всегда может быть обращен вспять противниками, стремящимися создать благоприятные исходные условия для политического торга. Даже окончательное урегулирование конфликта неизбежно создаст новые региональные противовесы. Российский вызов США также будет измеряться по конечному результату.

В сирийской гражданской войне есть три измерения: мировое, региональное и местное. В заключение обсудим первые два, поскольку происходящее может многое изменить в глобальном раскладе сил, тогда как логика местных вооруженных формирований не столь важна.

1. Гражданская война не закончится после нескольких встреч и раундов переговоров. Политическое урегулирование потребует больше времени, поскольку конкурирующие стороны всегда будут пытаться обратить баланс «на земле» в свою пользу.

2. Сирийская армия даже с помощью России и Ирана не способна успешно подавить оппозицию и завершить войну. С другой стороны, оппозиционные фракции не в состоянии свергнуть режим Асада вот уже пять лет, а после российского вмешательства это будет еще труднее. Вряд ли военное противостояние выявит победителя.

3. В небе над Сирией уже тесно, поскольку ее воздушное пространство поделено многими державами – Россия, Соединенные Штаты, Франция, Израиль, Турция, в последнее время к ним присоединились Великобритания и даже Германия. Деэскалация в небе, на которую рассчитывает Путин, не может быть гарантирована. Об этом свидетельствует нежелание США и региональных государств, таких как Турция и Саудовская Аравия, признавать российское превосходство в небе. Уничтожение российского бомбардировщика возле сирийской границы может стать прецедентом. Повторение Афганистана – маловероятный сценарий для Москвы, но исключить его нельзя.

4. Территория Сирии уже поделена между разными акторами (правительственные войска, «Хезболла», шиитские подразделения Ирака и Афганистана, Свободная сирийская армия, ИГИЛ, «Аль-Нусра», «Ашар Эль-Шам», бригады Фатих и др.). Если взглянуть на военную карту, то можно увидеть, что на востоке Сирии в настоящее время доминирует ИГИЛ, запад – от Латакии на побережье и южнее до Дамаска и Эс-Сувейды – контролируется правительством с отдельными очагами сопротивления внутри этой территории. На севере курды занимают четыре зоны, простирающиеся от границы с Сирией и Ираком до Кобани с вакуумом посередине. «Зона безопасности», предложенная Турцией, призвана разорвать целостность территорий, находящихся под контролем курдов.

5. Политическое урегулирование логично выльется в перераспределение сил между действующими лицами, религиозными течениями, этносами и полевыми командирами.

6. Даже если удастся добиться политического решения, вряд ли мы увидим единую Сирию с центральным правительством и аппаратом власти. Более вероятно разделение на автономии.

7. С учетом трансграничных племенных, этнических и религиозных связей соседей в Леванте и мозаичной структуры иракского и ливанского обществ расчленение Сирии вызовет эффект домино в Ираке и Ливане, поскольку внутренние конфликты в этих странах вызваны практически тем же религиозным расколом и разногласиями.

8. В свою очередь, с этими последствиями будет трудно справиться в краткосрочной перспективе, и они отражают комплексный характер гражданской войны в Сирии. Речь не только о Сирии, но и обо всем Леванте и его новых структурах.

9. Региональные альянсы на Ближнем Востоке очень подвижны, а власть и сила раздроблены, и сирийская гражданская война в этом смысле не стала исключением. Турция и Саудовская Аравия жаждут уравновесить влияние Ирана, свергнув режим Асада. Помимо этой общей цели, между двумя нынешними союзниками существуют многочисленные разногласия и соперничество. Асад – хороший связующий компонент и раздражитель для укрепления альянса Турции и Саудовской Аравии. Обе суннитские державы стремятся стать лидерами в регионе. Турция хотела бы видеть в Дамаске умеренную исламистскую фракцию, такую как «Братья-мусульмане», тогда как Саудовская Аравия предпочла бы более радикальные альтернативы. Противоречия выйдут на поверхность, как только Асад будет отстранен от власти.

10. Анкара, по-видимому, преуспеет в создании «безопасной зоны» на севере Сирии вдоль границы с Турцией, а также в укреплении пояса своего влияния от Алеппо до Идлиба. Создание зоны безопасности во многом будет зависеть от альянса Турции с Вашингтоном. Воображаемая «безопасная зона», предлагаемая Анкарой, призвана нарушить целостность курдских территорий. Но растущая роль курдов в Сирии по окончании гражданской войны представляется неизбежной, поскольку они уже контролируют области компактного расселения вдоль турецкой границы.

Если к автономной курдской провинции в Сирии добавить иракский Курдистан, то курдский фактор просто невозможно игнорировать в новой структуре Леванта. Это вызов Турции, с которым ей непросто будет справиться.

11. Саудовская Аравия стремится перекрыть сухопутное сообщение между Ираном и Ливаном, чтобы уменьшить влияние Ирана. Для этого нужно, чтобы ее союзники и впредь контролировали территории в Восточной Сирии, граничащие с западным Ираком и населенные преимущественно суннитами. Включение этих земель, в настоящее время контролируемых ИГИЛ, в состав укрупненного Хашимитского Королевства Иордания – не столь уж маловероятно. Это произойдет, если на смену ИГИЛ здесь придет другая группа, лояльная Саудовской Аравии и признанная мировым сообществом. Главное препятствие для подобного исхода – духовное родство ваххабизма и ИГИЛ.

12. Иран в настоящее время вынужденно заключил союз с Россией, чтобы удержать преимущества в Сирии. Урегулирование, вытекающее из нынешней ситуации – не катастрофа для Ирана, поскольку сирийский режим контролирует «полезную Сирию», то есть стратегические области на западе – от Латакии на побережье и на юг до Дамаска, а также некоторые окрестности на юге до Эс-Сувейды с несколькими очагами сопротивления внутри этой территории. Если сирийская армия с помощью России и Ирана продолжит географическую экспансию до конца войны, Иран сохранит влияние на значительной части сирийской территории. Иран доминирует в Ираке и Ливане, и подобный исход в Сирии сведет к минимуму тот факт, что смена режима Асада сократит возможность Тегерана контролировать Дамаск.

13. У Израиля свое видение будущего порядка в Сирии. Разделенная и ослабленная Сирия едва ли может представлять для него угрозу. Велика вероятность того, что урегулирование в Сирии будет гарантией того, что Иран или преданные ему силы не смогут превратить ее территорию в антиизраильский фронт. Правительство Нетаньяху попытается использовать ситуацию для «откусывания» Голанских высот, оккупированных с 1967 г., попытавшись на этот раз добиться международного признания их статуса как северной территории Израиля.

14. Для России сирийская кампания подобна азартной игре с непредсказуемым исходом. Вакуум власти на Ближнем Востоке и уход Соединенных Штатов вдохновили Москву на этот шаг. Цель России – достичь после политического урегулирования в Сирии взаимопонимания с США по разным вопросам – может оказаться недостижимой. Нарушение баланса сил в Сирии с помощью превосходящей военно-воздушной мощи может быть чем-то существенным, но России совсем не обязательно удастся претворить превосходство в воздухе в преимущества на суше. Россия в большей степени зависит от поддержки Ирана и в меньшей – от сотрудничества с Израилем, чтобы склонить чашу весов в региональном раскладе сил в свою пользу и получить однозначное превосходство над Турцией и Саудовской Аравией. Иран сблизился с Россией в контексте нынешнего конфликта, но явно не намерен ограничиваться сотрудничеством исключительно с ней. Израиль – стратегический союзник США, поэтому координация его действий с Москвой в Сирии ограничена по времени и масштабу. С другой стороны, Турция – член НАТО и важный партнер европейских стран в решении кризиса с беженцами. Саудовская Аравия – мощная держава в финансовом плане, способная долго поддерживать оппозиционные суннитские группировки в Сирии. Ее влияние на мировом рынке нефти бесспорно, и она может умышленно занижать цены на нефть, а это тяжелый удар для российского бюджета.

15. Несмотря на все оговорки, сомнения и соображения относительно исхода азартной игры, затеянной Москвой, нелогично было бы полагать, будто действия России в Сирии продиктованы исключительно стремлением добиться политического урегулирования и получить козырь на переговорах с США по другим вопросам. Давайте проигнорируем все вышеупомянутые сомнения и оговорки и даже предположим, что Россия настоит на своем в переговорах о политическом урегулировании. Кроме того, будем исходить из того, что удастся достичь международного сотрудничества в борьбе с ИГИЛ и мировым терроризмом. Скажет ли Россия в этом случае: наша задача выполнена, прощай, Сирия?!

Нет никаких гарантий, что с трудом завоеванные преимущества не будут утрачены в случае самоустранения Москвы. Это означает, что России придется надолго остаться на сирийском побережье. В этом случае необходимо дать ответ на следующие вопросы: как быть с обустройством Сирии после окончания военных действий? Кто будет финансировать восстановление экономики и кто получит выгодные подряды? Как будет обеспечиваться безопасность окружающих областей? Как управлять запасами природного газа вдоль сирийского побережья? Какие газопроводы и маршруты поставок газа из Ирана или Катара пересекут границу Сирии? Легких ответов на эти вопросы нет и быть не может.

Россия. Сирия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 января 2016 > № 1616191 Мустафа Эль-Лаббад

Война саудовцев и Ирана поднимет цену нефти до $250

Разрыв отношений между Саудовской Аравией и Ираном быстро перешел в худший конфликт за десятилетия между двумя странами.

Эскалация быстро превратилась в кипящую напряженность и открытую борьбу за власть на Ближнем Востоке. После того как Саудовская Аравия прекратила дипломатические отношения и выдворила иранских дипломатов, Тегеран запретил ввоз саудовских товаров в Иран.

Хуже всего, Иран обвиняет Саудовскую Аравию в намеренном авиаударе, который был произведен очень близко к посольству Ирана в Йемене.

Суннитские союзники Саудовской Аравии на Аравийском полуострове во многом следуют примеру королевства, охлаждая дипломатические отношений с Ираном. Однако, признавая тяжелые последствия крупного конфликта в регионе, большинство из стран Персидского залива – союзников Саудовской Аравии – не готовы на полный разрыв дипломатических отношений. Единственным исключением стал Бахрейн, являющийся наиболее близким союзником Эр-Рияда.

Многие из этих стран обеспокоены ростом дальнейшей нестабильности. Кувейт и Катар имеют достаточно тесные торговые связи с Ираном, а также шиитское население. Важно отметить, что Катар также разделяет морскую границу с Ираном, а также обладает доступом к огромным запасам природного газа.

Тем не менее, хотя страны пытаются найти общий язык, общее число точек соприкосновения в регионе сокращается.

Эффект от конфликта для нефти может быть не до конца явным, сейчас он вообще не оказывается "бычьего" воздействия.

В прошлом геополитическая напряженность на Ближнем Востоке, особенно с участием крупных производителей нефти, практически всегда добавляла хотя бы несколько долларов к стоимости нефти.

Это была премия за риск, связанная с возможностью срыва поставок. Тем не менее недавние события никак не повлияли на мировой рынок нефти, поскольку глобальный избыток поставок больше, чем любой эффект от потенциального срыва поставок.

Нефть упала почти до $30 за баррель, и нефтяные спекулянты не обращают никакого внимания на напряженность на Ближнем Востоке.

Кроме того, конфликт может проявляться просто в активизации борьбы за долю на рынке нефти. Иран выдвинул агрессивные цели по наращиванию добычи в ближайшее время. А Саудовская Аравия продолжает производить свыше 10 млн баррелей в сутки, снижая цену для клиентов на нескольких ключевых рынках, особенно в Европе, что бьет по позициям Ирана. Но что если текущая "холодная война" между Саудовской Аравией и Ираном перейдет в активную фазу настоящей войны?

Саудовская Аравия, учитывая происходящее вокруг и особенно ядерную сделку между Ираном и Западом, уже не чувствует себя в безопасности. Уже сейчас прокси-войны ведутся в Йемене и Сирии, но прямая конфронтация будет совершенно иным делом.

Для рынка нефти подобное развитие событий будет иметь совершенно катастрофические последствия. Профессор Университета Джорджа Вашингтона Хоссейн Аскари считает, что война между странами может привести к совершенно непредсказуемым изменениям цен.

"Если будет военное противостояние Ирана и Саудовской Аравии, нефть может превысить в моменте $250 за баррель, но затем упасть до $100, - сказал Аскари. – Если они атакуют объекты, отвечающие за поставки, то мы могли быть увидеть всплеск цен до $500, и они могли бы там оставаться в течение некоторого времени, которое зависит от степени повреждения".

Эти цифры кажутся сенсационными, и в них очень сложно поверить. Но, несмотря на перенасыщение рынка нефти примерно на 1 млн баррелей в сутки, запас мощностей значительно меньше, чем думает большинство.

ОПЕК в настоящее время находится на грани своей максимальной мощности. По оценкам EIA, резервные мощности ОПЕК в III квартале составили всего 1,25 млн баррелей в сутки, и это самый низкий уровень с 2008 г.

Поэтому возвращение к трехзначным ценам на нефть вполне возможно в случае прямой военной конфронтации между Ираном и Саудовской Аравией.

«Рафаль». Первые три на экспорт.

В 2015 году компания Dassault поставила восемь истребителей Rafale, в том числе три на экспорт, что случилось впервые за всю историю самолета, сообщает flightglobal.com 11 января.

5 января компания представила отчет, согласно которому пять самолетов были поставлены военной авиации Франции и три в Египет (экспортная поставка осуществлена в июле).

В 2014 году было поставлено 11 самолетов для ВВС и ВМС Франции, ведутся работы по модернизации самолетов версии F.3.

По состоянию на 31 декабря 2015 года компания имеет заказ на 83 самолета – 38 для Франции и 45 для иностранных операторов - 21 для Египта и 24 для Катара. Обе страны подписали контракты в 2015 году.

«Успех «Рафаля» на экспортном рынке и успешное развертывание боевых самолетов этого типа в многочисленных театрах военных действий, куда вовлечены ВВС и ВМС Франции, говорит о высоких боевых возможностях истребителя», говорится в заявлении компании (ВВС Франции намерены иметь «Рафали» на вооружении и за пределами 2040 года – прим. Военный Паритет).

КС-135 налетали 100 тыс боевых часов.

Парк самолетов-заправщиков KC-135 Stratotanker, дислоцированный на базе Аль-Удейд в Катаре, в 2015 году совершил более 14700 вылетов в рамках военных операций Inherent Resolve («Непоколебимая решимость») и Freedom’s Sentinel («Страж Свободы»), сообщает веб-сайт ВВС США 8 января.

Общий боевой налет составил 103419 часов, полеты совершаются над Сирией, Йеменом, Ираком и Афганистаном, в операциях участвуют 12 стран. «Самолеты готовы к вылетам 24 часа в сутки, семь дней в неделю и 365 дней в году. Представьте себе, 12 самолетов летают круглые сутки, это невероятно», заявил командир 340-й экспедиционной эскадрильи самолетов-заправщиков ВВС США подполковник Джеймс Мюррей (James Murray). Каждый экипаж КС-135 летает семь часов в день и в среднем передает 50 тыс литров топлива заправляемым самолетам.

Сообщается, что планка в 100 тыс часов боевого налета выполнен самолетами КС-135 раньше предполагаемого графика, полеты выполняли 60 самолетов этого типа (первый полет КС-135 состоялся 17 августа 1956 года – прим. Военный Паритет).

Ирак сокращает добычу нефти в 2016 году.

 Представитель министерства нефти Ирака Асем Джихад заявил о планах страны на сокращение объемов добычи нефти.

- Наш объем добычи составляет 3 млн 800 тыс. баррелей в день. В новом году (в 2016 – ред.) планируется добыча в размере 3 млн 600 тыс. баррелей в день, — отметил представитель ведомства.

Джихад добавил, что в современной геополитической обстановке доходы государства от продажи топлива снизились на 70%, в первую очередь, разумеется, из-за падения цен.

- Нефтяные доходы Ирака снизились с 8 млрд долларов ежемесячно при стоимости барреля 90-100 долларов до менее 3 млрд при нынешних ценах, - отметил политик.

Напомним, сегодня цена на нефть обновила минимум за 11 лет - до 32,85 доллара за баррель. К сожалению, курс Ирака на снижение добычи топлива, скорее всего, не повлияет на ценовую политику в секторе, так как основными поставщиками, и соответственно, конкурентами России по поставке "черного золота" в мире являются Саудовская Аравия, Катар, Венесуэла, и с недавнего времени - после снятия санкций - Иран.

Насколько реальна перспектива возобновления «Южного потока»

В Новый год с «Южным потоком». Сразу после праздников власти Болгарии заговорили о возможном возобновлении газового проекта. В России все это пока опровергают. Тем не менее, есть некоторые аргументы в пользу новой жизни газопровода. Но главным фактором в этом вопросе, по-прежнему, является политика

Болгарская газета «Стандарт» сообщила о том, что работы по «Южному потоку» возобновятся в ближайшие несколько недель. По информации издания, соответствующий сигнал получил из России болгарский премьер Бойко Борисов. Среди причин — резкое ухудшения отношений Москвы и Анкары, из-за чего застопорился «Турецкий поток». И второе — угроза рецессии в Китае, из-за которой буксует «Сила Сибири», поставки газа в КНР.

Министр экономики Болгарии Божидар Лукарский, комментируя данные публикации, заявил, что проект был заморожен, но не прекращен, теоретически, в любой момент его можно вновь запустить. Хотя никаких сигналов из России в Болгарии не получали. Москва также отрицает возобновление «Южного потока». И, тем не менее, повод говорить на эту тему существует — особенно после конфликта в ЕС — в частности, между Италией и Германией — относительно «Северного потока-2».

Смысл заключается в следующем: мы, единая Европа, закрываем «Южный поток» из-за жестких правил Евросоюза и в наказание России за Украину. Однако страна-лидер, Германия, вполне может проложить для себя новый газопровод из России и признает его соответствующим всем правилам. Тогда как Южная Европа не меньше Северной заинтересована в дешевом топливе. Кроме того, альтернативные поставки из других стран пока не могут составить полноценную конкуренцию «Газпрому». Комментирует профессор ВШЭ Иван Родионов.

Иван РодионовИван Родионов

профессор кафедры экономики и финансов НИУ ВШЭ

«Несмотря на то, что к России Европа относится достаточно критично, альтернативные варианты — например, поставки, из Ирана или из Катара — еще более рисковые с точки зрения потребителя. В принципе, закладываться на такого рода проект опасно. С другой стороны, Россия берет на себя — и традиционно это происходит — все риски, связанные со строительством и эксплуатацией».

Официальная причина закрытия «Южного потока» в том, что в соответствии с третьим энергопакетом ЕС, добывающие компании не могут владеть газопроводами. Они должны либо продавать свои активы европейцам, либо передавать в управление независимым операторам опять же из ЕС. Что касается «Северного потока», то, как пояснила Ангела Меркель, это коммерческий проект, с участием частных инвесторов, энергобезопасности Евросоюза он не угрожает. Программу уже одобрило Федеральное антимонопольное ведомство Германии. Продолжает Иван Родионов.

Иван РодионовИван Родионов

профессор кафедры экономики и финансов НИУ ВШЭ

«Нам казалось, что наше положение настолько крепко, что мы можем ни о чем не беспокоиться и в принципе к требованиям Европы относиться совершено безразлично. Но практика показала, что это не так. Даже если для отдельных стран тот же самый проект является критичным — для той же Болгарии — они, тем не менее, понимают, что потери, связанные с ссорами с ЕС, могут быть весьма существенными».

Все очень просто. Меняется политическая обстановка и мировая конъюнктура — шансы «Южного потока» возрастают. Сейчас отношения России и Запада далеко не идеальны, но лучше, чем год назад. К тому же, Германии, скорее всего, проще согласиться с «Южным потоком», чем из солидарности с другими отказываться от второго «Северного». И еврочиновники вполне могут увидеть лазейку в сложном законодательстве. Его всегда можно подогнать к текущему моменту. Хотя и у России уже нет таких возможностей, чтобы продолжать столь дорогостоящие проекты на выгодных условиях для европейских партнеров.

Дмитрий Дризе

«Апач» будет летать 70 лет.

Армия США заключила очередной контракт с компанией Lockheed Martin на производство модернизированной прицельно-навигационной системы M-TADS/PNVS (Modernized Target Acquisition Designation Sight/Pilot Night Vision Sensor) для ударных вертолетов AH-64E Apache на сумму 54,5 млн долл, сообщает asdnews.com 7 января.

Компания произведет 35 комплектов оборудования и запасные части в интересах армии США и Катара, работы будут вестись на объектах в Орландо и Окало (Флорида), общая стоимость контракта с возможностью расширения не должна превысить 130,6 млн долл.

Система M-TADS/PNVS позволит пилотам вертолетов определять цели на большей дистанции по технологии «картинка в картинке» (picture-in-picture), оснащена новым маркером лазерного целеуказателя и многорежимным лазером, безопасным для глаз. Ожидается, что подобные работы по модернизации вертолетов позволят «Апачам» состоять на вооружении и в 2045 году (первый полет вертолета состоялся 30 сентября 1975 года, принятие на вооружение армии США 26 января 1984 года – прим. Военный Паритет).

В настоящее время компания выполняет контракт на производство 860 лазерных дальномеров M-LRFD (Modernized Laser Rangefinder Designator) для вертолетов этого типа, которые позволят экипажам точнее поражать цели. Отмечается, что компания поставила в общей сложности более 1350 комплектов M-TADS/PNVS для армии США и иностранных государств.

След казней в Саудовском королевстве

Борис ДОЛГОВ

Казнь в Королевстве Саудовская Аравия (КСА) 47 человек, обвинённых в «терроризме», состоялась по приговору местного суда, и сразу за этим последовало заявление Генерального секретаря ООН, выразившего сомнение и в объективности суда, и в правомерности приговора. Большая часть казнённых - шиитские проповедники, но в их числе оказался и обвиненный в атеизме известный палестинский поэт Ашраф Файяд. Казнен был также шейх Нимр ан-Нимр, известный мусульманский богослов, который выступал в защиту прав шиитского меньшинства в КСА, подвергающегося дискриминации.

Шейх Нимр действовал как правозащитник, он не состоял ни в каких экстремистских организациях и, по данным западных СМИ, никогда не призывал к насильственным действиям. Тем не менее по обвинению в «подстрекательстве к свержению законной власти» за проповеди в Восточной провинции, где проживает большинство шиитов КСА, его приговорили к смерти (в Саудовской Аравии более 20% населения исповедует шиизм, в то время как официальной государственной религией является суннизм ваххабитского толка).

Возрождение «первоначальной чистоты ислама» и борьбу с «вероотступниками»-шиитами провозгласил ещё основатель ваххабизма, суннитский богослов Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб (1703-1791). Восприняв идеологию ваххабизма, эмиры династии Саудов создали в 1926 г. на Аравийском полуострове теократическое государство, в котором король объединяет в своих руках всю полноту религиозной и светской власти. В КСА нет политических партий и отсутствует конституция, функцию которой, по заявлениям саудовских властей, выполняет Коран.

За счет богатейших запасов нефти и доходов от ее экспорта в 1970-1980-е гг. в королевстве была создана современная урбанизированная инфраструктура. Используя положение монарха как «хранителя мусульманских святынь» - мест паломничества мусульман всего мира Мекки и Медины и возглавляя региональную организацию "Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива" (ССАГПЗ), КСА претендует на роль одной из ведущих стран арабо-мусульманского мира. Вместе с тем в стране сохраняются многие обычаи, существующие со времен принятия ваххабизма. Действуют законы, предусматривающие, например, суровое наказание вплоть до смертной казни за выступления против правящей династии Саудов.

До середины ХХ века в стране процветало рабство, а среди бедуинских племен, как подтвердил автору коллега из Саудовской Аравии, существовала дикая практика закапывать живьем в землю родившуюся девочку, если в племени было много женщин и не хватало мужчин.

Используя свои значительные финансовые ресурсы, КСА осуществляет под предлогом «защиты ислама» экспансию ваххабитской идеологии и поддержку радикальных исламистских движений по всему миру. В 1990-е гг. КСА активно поддерживало сепаратистские группировки в Чечне, где один из наиболее известных полевых командиров саудовец Хаттаб объявил себя «эмиром арабских муджахидов на Кавказе». В Сирии Саудовская Аравия наряду с Катаром оказывает широкую поддержку вооруженным исламистским группировкам. Одна из таких поддерживаемых Эр-Риядом группировок «Джейш аль-фатх» (Армия победы) после ударов российских Воздушно-космических сил (ВКС) по позициям «Исламского государства» объявила России «джихад». Идеологи ваххабизма в КСА, такие как Юсеф Карадауи, в своих фетвах (религиозных посланиях) оправдывают террор против всех, кто поддерживает законные сирийские власти.

В 2013 году Саудовская Аравия ввела свои войска в Бахрейн и силой подавила протест шиитского большинства этого островного государства, где шииты требуют равных прав с суннитским меньшинством, к которому принадлежит правящая династия Эль-Халифа. В 2015 г. КСА вмешалось во внутренний конфликт в Йемене между хуситским движением, отражающим интересы значительной части йеменского населения, и сторонниками сбежавшего в КСА отстраненного от власти в Йемене президента Хади. При этом саудовские ВВС без мандата ООН осуществляют бомбардировки территории Йемена, в результате которых уже погибли, по данным ООН, несколько тысяч мирных жителей.

С начала затеянной американцами «арабской весны» ширится протест шиитов и в самой Саудовской Аравии. Протест подавляется полицией и войсками, при этом саудовские власти объясняют рост недовольства местных шиитов подрывной деятельностью Ирана.

Жестокая казнь большого числа шиитской оппозиции вызвала волну возмущения по всему миру, как в Европе, особенно в Германии, так и в арабо-мусульманском мире, прежде всего в шиитских общинах Ливана и Сирии. Здесь характеризуют казни как преступление против человечности. Руководство Ирана выступило с резким осуждением казней, в Тегеране прошли массовые демонстрации под антисаудовскими лозунгами. Группой экстремистов было разгромлено посольство КСА в Тегеране (погромщики были задержаны иранской полицией).

В свою очередь КСА разорвало дипломатические отношения с Ираном. Бахрейн, ОАЭ, Кувейт, входящие в возглавляемый ССАГПЗ, а также зависящие от саудовской финансовой помощи Иордания, Судан, Сомали поддержали саудовский демарш. 10 января по требованию Эр-Рияда состоялось экстренное совещание глав внешнеполитических ведомств Лиги арабских государств (ЛАГ), которое осудило «вмешательство Ирана в дела арабских стран», однако Ливан решение других арабских государств не поддержал.

Разрастание саудовско-иранского конфликта и дальнейшее обострение суннитско-шиитского противостояния, учитывая, что события происходят в главном нефтедобывающем регионе планеты, несут угрозу не только Ближнему Востоку, но и всему миру. Невозможно, однако, абстрагироваться от того, что конфликт был спровоцирован беспрецедентно жестоким актом – массовой казнью инакомыслящих. «Не замечать» этого нельзя.

В мусульманском мире внимательно следят за тем, последует ли Россия примеру США и других стран Запада, которые слегка пожурили Эр-Рияд, а Тегеран обвинили в том, что он не обеспечил безопасность дипмиссии КСА. Дальше всех в оправдании Эр-Рияда пошёл президент Турции Эрдоган, назвавший массовую казнь в королевстве «внутренним делом» Саудовской Аравии. И здесь уж «либо – либо»: либо вешать оппонентов и отрубать им головы можно и дальше, либо понятие «права человека» всё же имеет какой-то смысл. Что же касается выработки российской позиции в саудовско-иранском конфликте, то приходится учитывать, что и в Сирии, и на Кавказе, и в Центральной Азии Саудовская Аравия выступает по отношению к России ничуть не более «дружественной» страной, чем Турция сегодня.