Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Наступление на пустышки продолжается

Коронные владения Великобритании (Джерси, Гернси и Остров Мэн) намерены до конца 2018 года разработать правила о "реальном экономическом содержании" компаний (англ. Real Economic Substance), наличие которого должно стать обязательным условием для занятия определенными видами деятельности.

Такое рвение в борьбе с "компаниями-пустышками" власти Джерси, Гернси и Острова Мэн проявляют не от хорошей жизни и не по своей воле. Эти обязательства они были вынуждены взять на себя в рамках сотрудничества с Европейским союзом.

Как известно, в ЕС с недавних пор имеется черный список "юрисдикций, не сотрудничающих в налоговых вопросах" (англ. List of Non-Cooperative Jurisdictions for Tax Purposes). При рассмотрении вопроса о включении в список той или иной юрисдикции во внимание принимается уровень ее налоговой прозрачности, готовность присоединиться к плану BEPS и механизмам обмена информацией, а также другие критерии.

Британские Коронные владения прошли проверку со стороны ЕС в 2017 году. Все они были признаны "сотрудничающими" и в черный список не попали. Тем не менее, европейские эксперты выявили и призвали исправить некоторые "налоговые недостатки" этих юрисдикций. Одним из таких недостатков была названа доступность очень привлекательного налогового режима для компаний без реального экономического содержания. Чтобы не оказаться в европейском черном списке, правительствам Джерси, Гернси и Острова Мэн пришлось пообещать исправить эту ситуацию до 31 декабря 2018 года.

В настоящее время активное обсуждение и разработка новых требований к компаниям ведется во всех трех юрисдикциях. Озвучиваемые в этом процессе предложения сводятся к тому, что компаниям без реального экономического содержания нужно запретить заниматься:

банковским делом (англ. Banking),

страхованием (англ. Insurance),

управлением активами (англ. Fund Management),

финансированием и лизингом (англ. Financing and Leasing),

морскими перевозками (англ. Shipping),

владением интеллектуальной собственностью (англ. Intellectual Property),

организацией структур для осуществления коллективных инвестиций (англ. Collective Investment Vehicles);

а также запретить быть холдингами, владеющими и получающими прибыль от компаний, занимающихся вышеперечисленными видами бизнеса.

Основными доказательствами наличия у компании реального экономического содержания предлагается считать:

помещение офиса и достаточное количество сотрудников,

фактическое управление ее деятельностью с территории юрисдикции регистрации,

адекватный размер годовых расходов на обеспечение работы компании.

Пока сложно сказать, в каком виде эти предложения будут в итоге закреплены на законодательном уровне. Однако нельзя не заметить, что борьба с оффшорными "компаниями-пустышками" постепенно становится мировым трендом. Напомним, в апреле нынешнего года запрет на работу банков с такими компаниями был установлен в Латвии. Введение похожих ограничений планируется на Кипре.

Швейцария сдала назад: что случилось со вкладами россиян

В Credit Suisse опровергли сообщения о заморозке активов россиян

Швейцарский банк Credit Suisse опроверг заморозку счетов россиян на $5 млрд. В банке говорят о «реклассификации» активов. Но аналитики поясняют, что некие ограничения де-факто все же введены, а банк просто не хочет пугать состоятельных россиян, чтобы не вызвать отток их средств. Эксперты советуют гражданам РФ возвращать средства на родину, поскольку зарубежные банки будут всегда на стороне США.

Второй по величине в Швейцарии банк Credit Suisse в четверг заявил, что российский рынок является для организации одним из приоритетных, и опроверг опубликованную ранее в СМИ информацию о блокировке счетов, связанных с Российской Федерацией. Швейцарцы заявили, что провели «реклассификацию», а не заморозку.

«После недавних санкций, а также с учетом регуляторных ограничений со стороны США Credit Suisse реклассифицировал определенные активы, попавшие под данные ограничения, из активов под управлением (Assets under Management) в активы на доверительном хранении (Assets under Custody). Такая реклассификация не означает замораживания активов», — цитируют заявление банка РИА «Новости».

Также, по информации агентства, ситуация не коснулась клиентов из России, которые не находятся под санкциями.

В среду агентство Reuters сообщило, что Credit Suisse заморозил около 5 млрд швейцарских франков (примерно $5 млрд) на счетах, которые связаны с Россией. По информации издания, такие меры были приняты с тем, чтобы избежать попадания под санкции США.

«Credit Suisse работает с международными регуляторами везде, где ведет бизнес, чтобы обеспечить соблюдение санкций, включая соблюдение санкций с участием России», — передал Reuters со ссылкой на представителя банка.

При этом организация не раскрыла имена клиентов, владеющих счетами в банке. Кроме того, в среду UBS и Julius Baer, два других швейцарских банка, отметили, что также соблюдают международные санкции, однако каких-либо деталей не последовало.

Такое решение Credit Suisse могло бы нанести удар по доллару и репутации финансовых институтов, поделился мнением председатель комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков. По его словам, все крупнейшие банки в мире зависят от операции в долларах, в том числе и российские.

Заявление со стороны банка можно классифицировать как попытку сгладить углы и успокоить держателей средств, полагает управляющий партнер Экспертной группы Veta Илья Жарский. Банк решил пойти по более мягкому пути, чтобы одновременно не нарушать санкции и не ставить в безвыходную ситуацию клиентов из России, и постепенно нашел вариант «мягкого выхода».

«Реклассификация счетов или перевод их в активы на доверительном хранении в данном случае означает, что банк таким образом останавливает все манипуляции со средствами, т.е. перестал ими управлять, но сохранил обязанности по хранению средств», — поясняет эксперт.

В то же время он подчеркивает, что пока не очень понятно, действительно ли существуют преграды для того, чтобы россияне из санкционного списка могли теперь эти средства забрать обратно. Формально на территории Швейцарии санкции не действуют, но банки зависимы от американской валюты и не собираются отказываться от соблюдения требований международных регуляторов, поэтому вопрос остается открытым.

«Полагаем, что скорее всего до отмены санкций эти деньги по факту останутся на территории Швейцарии, но формально собственностью россиян», — резюмирует Жарский.

По сути, разница невелика — как ни крути, а смена статуса данных активов означает, что на них наложены ограничения, просто в случае ареста речь идет о наложении на них обеспечительных мер, полагает аналитик «Алор брокер» Алексей Антонов.

То, что Credit Suisse крайне осторожно работает с формулировками, вполне объяснимо — если называть вещи своими именами, это может привести к оттоку средств состоятельных россиян, российских компаний и аффилированных с ними зарубежных со счетов швейцарских банков, которые до сих пор санкции США обходили стороной.

«При этом вывод связанных с Россией активов может вызвать цепную реакцию, что крайне негативно скажется на состоянии банковской системы Швейцарии, обеспечивающей благополучие этой небольшой страны», — считает он.

Владимир Брутер, эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований считает, что и вчерашняя, и сегодняшняя информация от швейцарского банка соответствует действительности.

«Швейцария следует за долларом. Что касается вчерашней информации, я думаю, что они заблокировали все, смогли найти, а потом разблокировали все, по поводу чего у них не было ограничений. Люди понимают, что их могут заблокировать, и держат на текущих счетах небольшое количество средств», - сказал Брутер.

По словам эксперта, все российские предприниматели и олигархи должны это понимать, и если они не хотят неприятностей, должны заблаговременно этим вопросом заниматься. «Если они не хотят проблем, должны возвращаться в российскую юрисдикцию», - добавил эксперт, поскольку все мировые финансовые институты всегда будут играть на стороне Соединенных Штатов.

Ранее Минфин США сообщал, что заблокировал российские активы на сотни миллионов долларов. Речь шла, в частности, о кипрских счетах Олега Дерипаски и Виктора Вексельберга. Представитель Вексельберга сообщил, что «у Вексельберга никогда не было и нет «средств» на Кипре». А в «Русале» Дерипаски «Газете.Ru» сообщили, что не комментируют доклад Минфина США.

Также под вопросом сейчас взаимоотношения российской стороны с Deutsche Bank. Лондонское отделение кредитной организации уже запросило у правительства России дополнительные сведения для идентификации, что считается стандартной процедурой, применяемой к клиентам. «Невозможность получить самую свежую информацию от вашей фирмы может потребовать от нас прекратить наши деловые отношения. Банк попросил связаться с ним в течение 30 дней. Этот срок истек», — говорится в письме банка.

В Минфине России подтвердили получение письма, а также то, что ответа на него не последовало.

ВТБ Форекс запустил сервис "Индекс настроений трейдеров". Об этом говорится в сообщении банка ВТБ.

Новый сервис отражает актуальные на текущий момент времени инвестиционные тренды действующих клиентов ВТБ Форекс: объём, количество и долю открытых позиций по наиболее популярным инструментам. Этот сервис поможет клиентам компании лучше ориентироваться на рынке Форекс и определить свою инвестиционную стратегию.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Власти двух испанских островов – Майорки и Ибицы – предпринимают кардинальные меры по борьбе с "антисоциальным" поведением туристов, причиной которого считается нелимитированная подача спиртного в отелях системы "все включено", сообщает АТОР.

Теперь в формате ALL предложение алкоголя будет ограничено: отелям разрешат подавать бесплатное "горячительное" только в обеденных залах и только во время обеда или ужина.

При этом любого гостя должен будет обслужить официант, а заказ будет сервирован порционно. Если постоялец захочет выпить за пределами ресторана отеля и не во время обеда или ужина, ему придется делать заказ также через официанта за отдельную плату. Бесплатный алкоголь, включая пиво, будет убран и из мини-баров номеров любых категорий.

Власти намерены лицензировать все рестораны на право работать с алкоголем. Гостиницы должны будут доказать, что в их ресторанах способны одновременно и быстро обслуживать 70% посетителей.

Кроме того, департамент туризма Балеарских островов планирует запретить использование одноразовых пластиковых тарелок и столовых приборов, который сейчас широко применяются в системе "все включено". Власти не скрывают, что таким образом не столько заботятся об экологии, сколько пытаются экономическими методами принудить отели отказаться от предложения алкоголя на разлив (легко бьющиеся бокалы из стекла и хрусталя стоят дороже).

Официально власти Балеарских островов обещают представить новые требования в сентябре 2018 года, чтобы ввести новшество уже со следующего сезона – в 2019 году.

Отельеры считают предлагаемые меры спорными. По мнению представителей бизнеса такие нововведения вынудят их серьезно корректировать ценовую политику. Но главное, считают владельцы гостиниц, это может привести к потере значительной части клиентов: молодые британцы и немцы в погоне за "неограниченной" выпивкой будут выбирать более доступные по ценам отели Турции, Греции или Кипра.

Президент России Владимир Путин подписал указ, согласно которому российское гражданство получили 104 человека, соответствующий документ опубликован на официальном интернет-портале правовой информации.

Согласно документу, российское гражданство получили 16 уроженцев Узбекистана, 14 — Молдавии, 11 — Армении, по 10 уроженцев Белоруссии и Таджикистана, 9 — Азербайджана, по пять уроженцев Украины и Афганистана и Вьетнама, по три уроженца Грузии и Казахстана, по два уроженца Франции, Турции и Израиля, по одному уроженцу Кипра, Индии, Италии, США и Германии. Кроме того, российское гражданство получили два человека, родившиеся на территории РФ.

Как гласит указ, данные лица приобретают гражданство со дня принесения каждым из них присяги гражданина РФ, за исключением несовершеннолетних — дети вступают в гражданство одновременно с принесением присяги их родителем.

Также президент восстановил в гражданстве РФ двух уроженцев Белоруссии.

Кроме того, президент удовлетворил заявление о выходе из гражданства четырех человек: уроженца Литвы, а также трех россиян.

ВТБ по итогам семи месяцев 2018 года выдал более 220 тыс. кредитов наличными на цели рефинансирования. Об этом говорится в сообщении банка.

Общая сумма выдачи за этот период превысила 130 млрд руб. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года данные показатели выросли вдвое.

Рефинансирование кредита наличными другого банка для всех заемщиков ВТБ доступно по ставке от 12.5% годовых. При этом не требуются дополнительные справки о погашении кредита из банка, выдавшего рефинансируемый кредит.

В рамках программы клиент может погасить до шести любых кредитов других банков на общую сумму до 5 млн руб. без залога и поручителей. Рефинансирование доступно для заемщиков с положительной кредитной историей, которые на момент обращения в ВТБ своевременно осуществили не менее шести ежемесячных выплат по кредиту в другом банке. Срок кредита - до 5 лет, для зарплатных и корпоративных клиентов банка - до 7 лет.

Основную клиентскую базу составляют заемщики в возрасте от 25 до 50 лет. Как правило, они имеют высшее или среднее специальное образование.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Дубай, ОАЭ. Emirates SkyCargo, грузовое подразделение авиакомпании Emirates Airline, улучшило сервис комфортабельной и удобной перевозки домашних животных Emirates Pets. В числе новых услуг – транспортировка от двери до двери и бронирование обратного рейса для питомцев (для тех, кто берет их с собой на каникулы).

В частности, перевозчик заключил соглашение с компанией Snoopy Pets, которая профессионально занимается международной транспортировкой домашних животных из ОАЭ. Совместная услуга доставки домашних любимцев от двери до двери получила название Emirates Pets Plus. Компания Snoopy Pets оформляет все документы, проводит ветеринарный осмотр и осуществляет доставку животных от аэропорта до аэропорта в 16 странах мира, включая Бахрейн, Бразилию, Кипр, Францию, Германию, Ирландию, Италию, Малайзию, Нидерланды, Португалию, Сингапур, Южную Африку, Испанию, Швейцарию, ОАЭ и Великобританию.

В рамках базовой услуги Emirates Pets перевозка животных осуществляется по более чем 160 направлениям, документы оформляет владелец. За прошедшие два года Emirates SkyCargo перевезла более 11 тысяч животных, в основном кошек и собак. Около 60% из них начинали либо заканчивали свое путешествие в ОАЭ. Более трех тысяч животных были отправлены в Великобританию. Сервисы доступны в международном аэропорту Дубая и авиатерминале Аль Мактум.

Источник: Russian Emirates

En+ Holding меняет кипрскую прописку на российскую. Что даст компании этот шаг?

Смена юрисдикции позволит воспользоваться преимуществами нового законодательства России о международных компаниях

Кипрская компания En+ Holding Limited переходит в российскую юрисдикцию. Об этом пишет «Коммерсантъ». Такое решение было принято советом директоров компании после вступления в силу 6 августа закона о специальных административных районах (САР), который обеспечивает условия для переноса места регистрации ряда нероссийских компаний в Россию.

Как заявляют в En+, предложенная смена юрисдикции позволит компании воспользоваться преимуществами нового законодательства России о международных компаниях. Председатель совета директоров En+ Group лорд Грегори Баркер подчеркнул, что «размещение акций на Лондонской бирже было и остается важной составляющей в стратегии компании». Что даст компании этот шаг? На этот вопрос отвечает партнер Paragon Advice Group Александр Захаров:

«Здесь расчет на то, что холдинговая компания сможет получать дивиденды от своих дочерних структур в России свободными от налогов и даст возможность оптимизировать работу именно по российскому законодательству, исключая различные санкционные моменты воздействия. Конечно же, законопроект, подписанный президентом России, писался для происходящей истории. Возможно, мы сможем увидеть дальнейшие движения со стороны других российских компаний, имеющих холдинговые структуры в офшорных юрисдикциях, которые подвержены в настоящее время достаточно серьезному санкционному прессу. Не думаю, что это снимет вопросы санкционной риторики со стороны партнеров и En+ или таких инвесторов, которые являются акционерами этой структуры. Наверное, здесь есть резон с точки зрения сохранения самого процесса управления именно в России. Если говорить о деофшоризации, о той серьезной политике, которую ведут налоговые органы в России, наверное, это тоже уменьшит давление на структуру En+ с точки зрения налоговой составляющей именно со стороны российской ФНС».

Может ли это говорить о том, что «Русал» отказался от намерения выходить из-под санкций по требованию США, а выведение энергетических активов En+ — первый шаг? Комментирует директор группы корпоративных рейтингов агентства «АКРА» Максим Худалов:

— Нет, нельзя сказать, что он отказался выходить из-под санкций. Просто предпринимаются все усилия. Как мы понимаем, американские требования довольно жестокие, они не в полной мере удовлетворяют основного акционера «Русала», поэтому, на мой взгляд, проработка всех возможных вариантов спасения компании — это правильная стратегия. Если переговоры с американцами зайдут в тупик, то это один из выходов.

— Говорить о том, что они отказываются, преждевременно?

— Я думаю, совершенно преждевременно, потому что ведется активная работа во всех направлениях. Есть и некоторые подвижки с американской стороны, но по-прежнему остается ряд сложных вопросов, по которым российская сторона не готова уступать. Всегда нужно иметь запасной вариант. Компания, соответственно, его подготавливает.

Накануне «Русал» направил в Минпромторг России презентацию, в которой демонстрируется, что компания может лишиться дивидендов «Норникеля» из-за идеи помощника президента РФ Андрея Белоусова об изъятии сверхдоходов.

Также подчеркивается, что американские санкции уже привели к ограничениям экспорта металла за рубеж, из-за них «Русал» ожидает оттока в 1 млрд 400 млн долларов. Сама компания в «список Белоусова» не попала, однако она является вторым по размеру акционером «Норникеля».

Клиенты ВТБ, приобретающие квартиры в новостройках, с начала 2018 года оформили с помощью электронной регистрации ипотеки порядка 3 тыс. сделок на общую сумму 11 млрд руб. Об этом говорится в сообщении банка.

При этом срок оформления документов в Росреестре сократился до двух-трёх рабочих дней.

Сервис позволяет клиенту ВТБ при покупке квартиры в строящемся доме зарегистрировать договор участия в долевом строительстве без посещения Росреестра. Все необходимые для этого документы формируются в офисе компании-застройщика и направляются в электронном виде в Федеральную службу государственной регистрации, кадастра и картографии. При этом для подписания документов клиенту предварительно выпускается квалифицированная электронно-цифровая подпись.

ВТБ пилотировал возможность электронной регистрации ипотечных сделок во втором полугодии 2017 года. На данный момент воспользоваться преимуществами цифровой технологии могут клиенты в Москве и МО, Санкт-Петербурге и ЛО, Рязанской, Ростовской, Ярославской, Новосибирской, Ульяновской, Волгоградской областях, Краснодарском и Ставропольском краях, Республиках Башкортостан и Татарстан. До конца текущего года банк планирует тиражирование технологии еще на 28 регионов России.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Тоталитарные и авторитарные режимы

Хуан Линц

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2018, 4

Перевод с английского Ольги и Петра Серебряных

Хуан Линц (1926—2013) — социолог и политолог, автор трудов по теории тоталитарных и авторитарных политических режимов.

[стр. 16—62 бумажной версии номера]

I. ВВЕДЕНИЕ [1]

Многообразие и широкая распространенность недемократических режимов

Все знают, что формы правления бывают разными и что быть гражданином или подданным одной страны совсем не то же самое, что быть гражданином другой — даже на повседневном уровне. Но известно также и то, что почти все правительства занимаются примерно одним и тем же, так что порой легко уподобиться чистым анархистом, для которых все государства одинаковы, просто потому что они государства. Это противоречие и является отправной точкой в общественно-политической науке.

Понятно, что при Сталине или Гитлере жизнь обычного гражданина — не говоря уже о верхушке общества — сильно отличалась от жизни в Великобритании или Швеции[2]. Даже если не брать крайние случаи, можно смело утверждать, что для многих, пусть даже и не для подавляющего большинства, жить в Испании при Франко совсем не то же самое, что жить в Италии — для глав коммунистических партий этих стран уж точно. Наша задача как ученых описать во всей его сложности отношение людей к правительству и понять, почему это отношение столь сильно меняется от страны к стране. Мы не будем рассматривать личные документы — мемуары политиков, генералов, интеллектуалов, заговорщиков и узников концлагерей, а также литературные произведения, посвященные столкновению человека с властью, зачастую жестокой и непредсказуемой. Мы ограничимся научными исследованиями общества, основанными на наблюдении, анализе законов, судебных и административных решений, бюрократических документов, на интервью с главами стран и опросах населения — то есть будем основываться на трудах, в которых предпринята попытка описать и объяснить функционирование разных политических систем в разных обществах.

Благодаря работам политических философов, у нас уже есть некоторое представление о том, какие вопросы следует задавать. Однако чисто дескриптивных исследований политической жизни в конкретном обществе в конкретное время, пусть даже очень хороших, нам будет мало. Нам, как и Аристотелю, который столкнулся с разнообразием правлений в греческих полисах, будет нужно свести всю эту сложность к ограниченному числу типов — достаточно разных, чтобы охватить весь спектр режимов, присутствующий в реальности, но в то же время позволяющих описать черты, общие для тех или иных сообществ. Классификация политических систем, как и других аспектов реальности — социальных структур, экономических систем, религий, структур родства, — составляет ядро социальных наук с момента их зарождения. Появление новых форм политической организации, учреждения власти и властных компетенций, распоряжения ими, а также изменение точки зрения, связанное с появлением новых ценностей, неизбежно приводит к созданию новых классификаций. Эта интеллектуальная задача не так проста, как может показаться, поскольку мы имеем дело с изменчивой политической реальностью. Старые понятия утрачивают адекватность. Как отмечает Токвиль, говоря об «опасной для демократических государств форме угнетения, не похожей ни на одну из ранее известных в мире форм»: «Это нечто новое, поэтому я попытаюсь описать ее, ибо имени у нее нет». К сожалению, нам всегда приходится как-то именовать реальность, которую мы пытаемся описать. Хуже того — мы в этом не одиноки, поскольку те, кто контролирует политическую жизнь в государствах ХХ века, тоже хотят определять, описывать и именовать свои политические системы, даже если при этом они выдают желаемое за действительное или просто хотят пустить пыль в глаза окружающим. Разумеется, подходы ученых и политических деятелей не всегда совпадают, одни и те же слова часто имеют разный смысл. Соответственно, ясность в понятиях — дело принципиальной важности. Кроме того, общества различаются не только тем, как в них организована политическая жизнь, но и устройством властных отношений в иных сферах. Естественно, те, кто считает, что внегосударственные аспекты общества для жизни людей важнее, будут стремиться к такой концептуализации разновидностей обществ, в которой политика будет лишь одним из аспектов и, наверное, даже не самым важным. Нас, однако, будет занимать именно проблема многообразия политических систем.

Простейший способ определить какое-либо понятие — указать, чем оно не является. Это, очевидно, предполагает, что мы знаем, чем является нечто другое, и, соответственно, можем сказать, что оно не совпадает с нашим понятием. В данном случае мы будем исходить из предположения, что мы знаем, что такое демократия, и сосредоточимся на политических системах, которые не подпадают под наше определение демократии. Джованни Сартори, анализируя примеры использования таких понятий, как тоталитаризм, авторитаризм, диктатура, деспотизм и абсолютизм, которые традиционно противопоставляются демократии, отмечает[3], что сейчас все сложнее понять, чем же не является демократия. Тем не менее присутствует ощущение, что благодаря работам множества ученых у нас все-таки есть описание демократии, соответствующее большому числу политических систем, достаточно схожих между собой по способу организации политической жизни и в отношениях между гражданами и правительством, чтобы подпадать под одно определение. Соответственно, здесь мы будем иметь дело с политическими системами, имеющими как минимум одну общую черту: все они не похожи на общества, к которым приложимо наше определение демократии. То есть мы будем иметь дело с недемократическими политическими системами.

Двойственность политических режимов традиционно описывалась противопоставленными терминами поликратия — монократия, демократия — автократия. С XVIII века дескриптивными и идеологическими понятиями для описания неограниченной власти (legibus solutus) стали абсолютизм и деспотизм, даже если это порождало такие неоднозначные выражения, как «просвещенный деспотизм». В конце XIX — начале ХХ века, когда в большинстве западных стран, по крайней мере на бумаге, установилось конституционное государство, а либерализм и правовое государство (Rechtstaat) стали символом политического прогресса, новые автократические формы правления обычно называли диктатурами. В 1920-е Муссолини заявляет о своей приверженности неоидеалистической концепции Джованни Джентиле об «этическом» и «тоталитарном» государстве: «Вооруженная партия ведет к тоталитарному режиму… Партия, тоталитарно управляющая нацией, — факт, новый в истории»[4]. В Германии это понятие найдет отклик лишь некоторое время спустя, причем не столько среди нацистского руководства, сколько у политических философов вроде Карла Шмитта, писавшего о повороте к тотальному государству в 1931 году[5]. Успех этого слова тесно связан с известной работой генерала Людендорфа «Тотальная война»[6], которая переворачивала старую формулу Клаузевица «война есть продолжение политики иными средствами», чтобы определить мир как подготовку к войне, а политику как продолжение войны иными средствами. Другой влиятельный автор, Эрнст Юнгер, примерно в это же время придумал выражение Totale Mobilmachung[7]. Вскоре эта идея тотальной мобилизации войдет в политический дискурс и даже в юридические документы — например в указы испанской правящей партии, где этот термин имел положительные коннотации. Уже в 1930-е политолог Джордж Сэбин использует это понятие для новых мобилизационных однопартийных режимов — и фашистских, и коммунистических[8]. Роберт Михельс в 1928 году отмечает сходство между фашистскими партиями и большевиками[9]. Троцкий пишет в 1936 году: «Сталинизм и фашизм, несмотря на глубокое различие их общественных основ, представляют собою симметричные явления. Многими чертами своими они убийственно похожи друг на друга»[10]. Многие фашисты, особенно фашисты левые, ощущали близость своих идеалов к сталинскому коммунизму[11]. Так что выявить это сходство и обнаружить, насколько полезно понятие, описывающее сразу оба политических феномена, выпало отнюдь не либеральным критикам фашизма и Советского Союза. Как мы увидим, борьба с излишне широким или неправильным толкованием этого понятия, а также сомнения в его интеллектуальной плодотворности возникли лишь недавно. Тем не менее еще в 1930-е ряд теоретиков, симпатизировавших авторитарным, антидемократическим политическим решениям, но при этом враждебно относившихся к активистским мобилизационным концепциям тоталитарного государства и видевших проблему в автономии государства от общества, ясно указали на разницу между авторитарным государством, тоталитарным государством и тем, что они называли нейтральным либерально-демократическим государством[12]. В послевоенной политологии их идеи отклика не нашли. Когда в ходе «холодной войны» отдельные автократические режимы вроде Турции и Бразилии перешли к демократии, а обретшие независимость страны выбрали демократическую форму правления, считалось, что дихотомия демократии и тоталитаризма может описать все многообразие политических систем или как минимум два полюса, к которым все эти системы тяготеют. Именно тогда режимы, которые нельзя было отнести ни к демократическим, ни к тоталитарным, считались либо покровительствующими демократии (то есть режимами, где демократические нормы формально приняты, а элиты стремятся демократизировать свои общества, даже если они не вполне представляют, что для этого требуется), либо сохранившимися до настоящего времени традиционными олигархиями[13]. Но и в данном случае для режимов, оказавшихся между этими двумя типами и ориентировавшихся либо на демократическое будущее, либо на традиционалистское прошлое, требовалось создать особый тип модернизирующихся олигархий. Примечательно, что описание в этом случае в большей мере сосредоточивалось на целях экономического развития, чем на природе политических институтов, которые нужно было создать и работу которых необходимо было поддерживать.

Всего несколько лет спустя рухнули огромные надежды на демократию в Латинской Америке — в первую очередь в более развитых южноамериканских республиках и странах, созданных путем успешного переноса британских и французских демократических институтов в бывшие колонии. Вместе с тем авторитарные режимы в Испании и Португалии неожиданно для всех пережили разгром стран «оси». Ученым стало ясно, что такие режимы нельзя понимать как безуспешные примеры тоталитаризма, поскольку многие — если не все — их основатели не разделяли тоталитарных взглядов на государство и общество, а сами эти режимы функционировали совсем не так, как нацистский или сталинский; при этом сами правители, особенно в странах «третьего мира», даже не делали вида, что авторитаризм — лишь временный этап подготовки страны к демократии. Они все чаще отвергали либерально-демократическую модель и при строительстве нового государства нередко прибегали к несколько видоизмененной ленинской модели правящей партии как авангарда пролетариата. Вскоре ученые обнаружат, что идеологические выступления и декларируемые схемы управления партий и массовых организаций почти никогда не соответствуют действительности, как в прошлом псевдофашизм балканских, восточноевропейских и балтийских государств не был похож на немецкий национал-социализм или итальянский фашизм. Эти наблюдения неизбежно привели к тому, что был описан — с теми или иными нюансами — третий тип режимов, то есть именно отдельный тип, а не точка на оси между демократией и тоталитаризмом. На основании анализа режима Франко, особенно после 1945 года, мы сформулировали понятие авторитарного режима, который отличается и от демократического правления, и от тоталитарной системы[14].

Наш анализ будет сосредоточен на тоталитарных и авторитарных режимах, имеющих как минимум одну общую черту, — это недемократические режимы. Поэтому мы должны начать с краткого эмпирического определения демократии, чтобы очертить область нашего исследования. Мы обратимся к многочисленным теоретическим и эмпирическим исследованиям тоталитарных политических систем, появившимся в последние десять лет, а также к недавней критике этого понятия, чтобы наметить типы режимов, которые мы от противного считаем тоталитарными. Однако упомянутыми тремя типами режимов многообразие политических систем ХХ века не исчерпывается. До сих пор существует ряд режимов, основанных на традиционной легитимности, и мы неверно поймем их природу, если будем классифицировать их по тем же признакам, что и современные авторитарные режимы, сложившиеся после слома традиционной легитимности или после периода демократического правления. Нам представляется, что отдельные виды тирании и деспотизма, осуществляемые лично правителем и его клиентами — с помощью преторианской гвардии при отсутствии каких-либо форм организованного участия населения в государственных институтах и сколь-нибудь значимых попыток легитимации на фоне преследования режимом своих частных целей, — будет не вполне плодотворно относить к той же категории, что и более институализированные авторитарные режимы, в которых правители считают, что действуют ради общего блага. Поэтому такие режимы — назовем их «султанскими» — мы рассмотрим отдельно, пусть даже у них есть общие черты с авторитарными. Отдельную проблему представляют общества, в которых один слой навязывает свою власть остальным — при необходимости и силой, — но при этом позволяет им участвовать в политической жизни в соответствии с демократическими нормами, исключая лишь возможность дискуссии об отношениях с правящей группировкой, причем по этому вопросу имеется широкий консенсус. Мы называем такой вид режимов «расовой демократией», поскольку они столь же парадоксальны, как и сочетание демократии с расовой дискриминацией. Недавние события в Восточной Европе, связанные с десталинизацией, и даже некоторые тенденции в Советском Союзе поставили отдельный вопрос о природе постсталинистских коммунистических режимов. Мы обнаружили, что режимы, развивающиеся в Восточной Европе, имеют много общего с теми, которые мы определяем как авторитарные, однако их более или менее отдаленное тоталитарное прошлое и приверженность элит отдельным элементам тоталитарной утопии наделяют их известным своеобразием. Мы будем говорить о них как о частном случае авторитаризма — посттоталитаризме.

Два главных измерения в нашем определении авторитарных режимов — степень или вид ограничения политического плюрализма, а также степень, в какой режим основывается на политической апатии и демобилизации, либо ограниченной и контролируемой мобилизации населения. На их основании можно выделить множество подтипов, различающихся тем, кто участвует в ограниченном плюрализме и как эти участники организованы, а также уровнем и типом их участия. Мы будем различать: бюрократическо-милитаристские авторитарные режимы; формы институционализации авторитарных режимов, которые мы называем «органическим этатизмом»; мобилизационные авторитарные режимы в постдемократических обществах, примером которых во многих отношениях является итальянский фашизм; мобилизационные авторитарные режимы в государствах, только что обретших независимость; наконец, посттоталитарные авторитарные режимы. Разумеется, эти идеальные (в веберовском смысле) типы не описывают в полной мере ни одного конкретного режима, поскольку в реальности политические режимы возникают усилиями лидеров и общественных сил, имеющих противоречивые представления о государственном устройстве, причем приоритеты и общие представления о цели у них постоянно меняются. Любой режим — результат явных и скрытых разнонаправленных тенденций, поэтому всегда представляет собой смешанную форму. Тем не менее близость к той или иной форме всегда имеется. В этом смысле в рамки нашей типологии трудно точно поместить даже какую-то одну страну в каждый конкретный момент.

Ученые предпринимали попытки[15] классифицировать независимые государства в соответствии с некоторыми операционными критериями[16]. Из-за политических изменений, особенно в неустойчивых странах «третьего мира», эти классификации быстро устаревают. Кроме того, немногочисленные попытки переработать классификацию политических систем в более сложную типологию не находят широкой поддержки в научном сообществе — главным образом из-за отсутствия систематического сбора материалов, относящихся к параметрам, на которых такие типологии строятся, а также потому, что политическая ситуация в ряде стран вообще не становилась предметом научных исследований. При этом существует довольно широкий консенсус в отношении стран, которые Данкварт Растоу считал демократическими, Роберт Даль — полиархиями, а авторы обзора 1960 года «Политика развивающихся регионов» — конкурентными. Многие из этих исследований показывают, что в любой момент времени не более четверти или даже трети мировых политических систем являются демократическими. Роберт Даль, Ричард Норлинг и Мэри Фрейз Уильямс, взяв за основу данные из «Кросс-политического обзора»[17] и других источников, касающиеся права на занятие государственной должности и допустимости нахождения в оппозиции к власти (всего семь показателей, связанных с выдвигаемыми для этого условиями), разбили 114 стран на 31 вид[18]. На основании этих данных, собранных примерно в 1969 году, 29 государств оказались полиархиями и шесть — близкими к полиархии. В списке Данкварта Растоу (за исключением Мексики, Цейлона, Греции и Колумбии, он совпадает со списком Даля) указана 31 страна[19]. В обоих списках не упоминаются некоторые карликовые государства, которые можно считать полиархиями.

Из 25 государств, население которых превысило к 1965 году 20 миллионов человек, лишь восемь относились на тот момент к полиархиям, при этом Даль считал Турцию близкой к полиархии, а Растоу добавлял к этому списку еще и Мексику[20]. Если принять во внимание, что из этих 25 стран Япония, Италия и Германия не были демократическими на протяжении существенной части первой половины XX столетия, а из пяти крупнейших государств мира только в США и Индии демократическое правление не прерывалось с момента обретения независимости, важность изучения недемократических политических систем станет очевидной. Вообще говоря, в определенных частях земного шара демократии находятся в меньшинстве. Из 38 африканских государств, обретших независимость после 1950 года, лишь в семи сохраняется многопартийная система и проводятся выборы, на которых партии могут конкурировать между собой. В 17 из этих 38 стран по состоянию на 1973 год главой государства был военный; под властью военных живут 64% 266-миллионого населения этих стран[21]. Даже в Европе, за вычетом СССР и Турции, лишь 16 из 28 государств были стабильными демократиям, а будущее еще трех — Португалии, Греции и Кипра — оставалось неопределенным. 61,5% населения Европы, за вычетом СССР, жили при демократии, 4,1% — при неустойчивых режимах, 34,4% — в недемократических политических системах.

Демократии могут существенно отличаться друг от друга: в США всеобщие выборы непрерывно проводятся с 1788 года, а Федеративная Республика Германии была основана лишь в 1949-м, после 12 лет нацистского тоталитаризма и иностранной оккупации; в Великобритании правление большинства, а в Ливане — сложная система договоренностей между этнорелигиозными меньшинствами, сочетающими конкурентную политику и принцип государственного единства; в Скандинавии эгалитарное общество, а в Индии царит неравенство. При всех этих различиях политические институты этих стран похожи в достаточной мере, чтобы мы могли считать их все демократиями. Основное сходство будет особенно хорошо заметно, если посмотреть на неоднородный список 20 крупнейших недемократических стран. Вряд ли кто-то усомнится, что Советский Союз, Испания, Эфиопия и ЮАР отличаются друг от друга больше, чем США и Индия (если брать крайний случай) или Испания и Восточная Германия (если брать только европейские страны). Задача этой главы — попытаться разработать понятийный аппарат, отражающий разнообразие политических систем, которые мы даже в самом широком смысле не можем назвать демократическими и в которых живет как минимум половина человечества.

Конечно, богатейшие страны, а именно 24 страны, где ВВП на душу населения составлял в 1965 году более 1000 долларов [на душу населения], были демократиями — за исключением Чехословакии, Советского Союза, Восточной Германии, Венгрии и Кувейта (представляющего собой особый случай); но уже из 16 стран с подушевым ВВП более 500 долларов демократиями можно было считать только семь. Таким образом, мы имеем дело не только с бедными, неразвитыми странами или странами с остановившимся экономическим ростом, ведь из 36 стран со средним экономическим ростом более 5,1% в 1960—1965 годах лишь 12 входят в составленный Далем список полиархий и близких к ним режимов. А если взять только страны с высоким ростом душевого дохода — то есть более 5%, — то из 12 стран в этот список входят лишь две.

Соответственно, несмотря на существенную связь между стабильностью демократии в экономически развитых странах и более высокой вероятностью, что страны с более высоким уровнем социального и экономического развития станут демократиями, количество отклонений от этой тенденции требует отдельного анализа различных типов политических, общественных и экономических систем. Некоторые формы политической организации и легитимации власти, несомненно, более вероятны в определенных типах общества и при определенных экономических условиях, а какие-то отдельные сочетания практически невозможны. Однако мы считаем крайне важным не смешивать две эти сферы и сформулировать отдельные типологии для общественных, экономических и политических систем. В противном случае мы не сможем поставить целый ряд важных теоретических вопросов: какой вид общественной и экономической структуры с большей вероятностью приведет к появлению режимов определенных типов и обеспечит их стабильность? Как тот или иной режим влияет на конкретную общественно-экономическую структуру и ее развитие? Повышается ли вероятность развития той или иной общественной, а может, и экономической системы при данном политическом режиме?

Разумеется, никаких однозначных соответствий между всеми этими аспектами социальной реальности не существует. Демократическое правление вполне совместимо с целым рядом общественных и экономических систем, и то же самое можно сказать об автократических режимах. Достаточно вспомнить недавнюю немецкую историю: в течение полувека общество находилось последовательно под властью нестабильной веймарской демократии, нацистского тоталитаризма и стабильной боннской республики. Несомненно, все эти режимы оказали глубокое влияние на социально-экономические структуры — хотя были и другие факторы, — однако политические различия между ними были явно сильнее, чем экономически и социальные. Поэтому мы сосредоточимся на всем многообразии политических систем и не будем в нашей классификации учитывать параметры, которые в больше степени относятся к типологии общественных и экономических систем.

Невозможно переоценить важность этих аналитических различий для осмысленного исследования связей между государством, обществом и экономикой (сюда следовало бы добавить и четвертый аспект — культурно-религиозный).

Демократическое правление и недемократические государственные устройства

Дать определение демократии, не пытаясь описывать общественные структуры и отношения в демократическом государстве, относительно просто[22]. Демократической мы будем называть политическую систему, которая позволяет свободно формулировать политические предпочтения посредством права на свободу собраний, информацию и коммуникацию с целью регулярного ненасильственного (пере)избрания лидеров на основании открытой конкуренции. Демократическая система при этом не исключает активных политических организаций из конкурентной борьбы, не запрещает членам политического сообщества выражать свои предпочтения и не вводит ради этого никаких норм, требующих применения силы. Либеральные политические права являются необходимым условием для этой общественной дискуссии и конкуренции в борьбе за власть, а также для расширения права участвовать в выборах для все большего числа граждан как неизбежного следствия. Условие регулярности выборов исключает любые системы, в которых правители в какой-то момент получили легитимность и поддержку избирателей в рамках открытой конкуренции, однако впоследствии воспрепятствовали осуществлению контроля над своими действиями. Это явным образом исключает некоторые основанные на плебисците авторитарные режимы, даже если мы принимаем, что выборы, приведшие их к власти, были честными и открытыми. Требование того, что все действующие политические посты должны прямо или косвенно зависеть от результатов всенародных выборов, исключает системы, в которых правитель получает власть через традиционное наследование и осуществляет ее без контроля или участия выборного органа, либо системы, где имеется пожизненный и несимволический пост, как в случае Франко на посту главы государства или Тито на посту президента республики. Чтобы назвать ту или иную систему более или менее демократической, в ней непременно должен наличествовать целый ряд политических свобод, гарантирующих право меньшинств на создание организаций и мирную, конкурентную борьбу за поддержку населения, даже если при этом действуют какие-то юридические или даже фактические ограничения[23]. Недемократические же режимы не просто de facto ограничивают свободу меньшинств, но и, как правило, четко прописывают юридические ограничения, оставляя простор для интерпретации таких законов не объективным независимым органам, а самим правителям, которые к тому же применяют их крайне избирательно. Требование того, что гражданам не может быть отказано в участии в выборах, если такой отказ сопряжен с применением силы, связано с тем, что расширение гражданских прав было процессом медленным и конфликтным: от имущественного ценза к всеобщему избирательному праву для мужчин до включения женщин и молодежи — по мере того, как эти общественные группы начинали требовать распространения избирательного права, в том числе и на них самих. Таким образом, исключаются системы, которые в какой-то момент допускали более или менее ограниченное участие в выборах, но отказались, прибегнув к силе, расширить это право на другие группы. ЮАР является ярким примером политической системы, которая несколько десятилетий назад могла считаться демократией, однако перестала быть таковой, полностью отказав в избирательном праве темнокожему и цветному населению. Даже если в условиях однопартийной системы в партии происходит некоторая демократизация, эксклюзивное предоставление гражданских прав членам одной партии — а именно тем, кто принимает основные политические ценности, подчиняясь партийному уставу под угрозой исключения из нее, — не позволяет считать такого режима демократическим. Безусловно, система с внутрипартийной демократией более демократична, чем без нее, когда партия управляется по принципам вождизма или «демократического центризма», однако недопуск к выборам тех, кто не хочет вступать в партию, не позволяет нам определить такую политическую систему как демократическую.

В нашем определении отсутствует упоминание политических партий, потому что теоретически можно представить, что борьба за власть осуществляется без них, даже если нам не известны такие системы, подпадающие под определение демократических. Теоретически конкурентная борьба за лидерство может иметь место в рамках мелких избирательных округов при отсутствии организаций, действующих на постоянной основе, приверженных определенным ценностям и объединяющих повестку множества избирательных округов, — а именно такие организации мы называем партиями. Это теория органической, или корпоративной, демократии, и она утверждает, что представителей надо выбирать в первичных социальных группах, в которых люди знают друг друга и объединены общими интересами, что делает политические партии ненужными. Ниже, говоря об органическом этатизме, мы подробно рассмотрим теоретические и эмпирические трудности в организации открытой конкурентной борьбы за власть в так называемых органических демократиях, а также авторитарные черты подобных режимов. Соответственно, право свободно образовывать политические партии и право партий бороться за власть во всей полноте, а не только частично, является первым признаком демократичности политической системы. Зато исключается любая система, в которой партия de jureобладает особым конституционным или юридическим статусом, ее отделения отвечают перед отдельным партийным судом, а закон наделяет их особой защитой так, что другие партии должны признавать за ней лидерство при том, что сами они могут участвовать в управлении, только если не оспаривают ее исключительного положения, либо обязательно поддерживают определенный общественно-политический порядок (помимо конституционного порядка, задающего свободную конкурентную борьбу за власть в рамках регулярных мирных выборов). Крайне важно четко отличать правящие de facto партии, регулярно получающие на выборах подавляющее большинство голосов в равной борьбе с другими партиями, от партий-гегемонов в псевдомногопартийной системе. Именно поэтому различие между демократическими и недемократическими режимами не совпадает с различием между однопартийными и многопартийными системами. Еще один часто выдвигаемый критерий отличия демократических режимов от недемократических — регулярная передача власти, однако это условие не является необходимым[24].

Приведенные выше критерии позволяют практически однозначно определить государство как демократическое, при этом не упуская из виду элементов демократии в государствах других типов или присутствия de facto адемократических либо антидемократических тенденций в демократических государствах. Сомнения возникали лишь в редких случаях, да и то в силу несогласия ученых в оценках фактического положения дел, касающихся свободы политических групп[25]. Дальнейшее свидетельство правильности нашего определения — это сопротивление недемократических режимов, называющих себя демократиями, введению перечисленных нами элементов и те идеологические изощрения, на которые они идут, чтобы это оправдать. Еще одно подтверждение состоит в том, что ни одна демократия не трансформировалась в недемократический режим, не изменив хотя бы одной из указанных нами характеристик. Лишь в редких случаях нетрадиционные режимы преобразовывались в демократические без конституционного переворота и насильственного свержения действующей власти. Таковыми можно считать Турцию после Второй мировой войны[26], Мексику (если принять аргументы тех, кто считает ее демократией) и, возможно, Аргентину после выборов 1973 года. Таким образом, граница между недемократическими и демократическими режимами довольно жесткая, ее нельзя преодолеть посредством медленной и незаметной эволюции; для этого требуется резкий слом, неконституционные действия, военный переворот, революция или иностранная интервенция. При этом черта, отделяющая тоталитарные системы от других недемократических режимов, гораздо менее четкая, известны наглядные примеры, когда система теряла определенные характеристики, позволяющие считать ее тоталитарной, но при этом не становилась демократией, причем процесс этот проходил малозаметно, и точно зафиксировать переход чрезвычайно сложно. Несмотря на всю важность сохранения различия между тоталитарными и недемократическими типами политического устройства, они походят друг на друга больше, чем на демократические формы правления, что позволяет выделить их в отдельную, пусть и обширную, категорию недемократических режимов. Рассмотрению таких режимов и посвящена эта работа.

Примечание о диктатуре

В специальной литературе[27] и повседневной речи для обозначения недемократических режимов и государства с особым типом, нетрадиционным, легитимации часто используется термин «диктатура». Если в Древнем Риме оно возникло в форме dictator rei gerundae causaдля обозначения чрезвычайного правления, предусмотренного конституцией на ограниченный срок в случае экстренной ситуации и ограниченного 6 месяцами без права продления или исполнением конкретной задачи, то теперь слово «диктатор» стало использоваться для осуждения и поругания. Неслучайно Карл Шмитт[28] и Сартори[29]отмечают, что Гарибальди и Маркс все еще употребляли это слово без негативных коннотаций.

Если этот термин и имеет смысл сохранить для современного научного использования, его употребление следует ограничить описанием чрезвычайного правления, приостанавливающего или нарушающего на время конституционные нормы, касающиеся исполнения и передачи власти. Конституционная диктатура как тип правления основывается на статьях конституции, описывающих чрезвычайное положение (например массовые беспорядки или война) и по решению легитимного конституционного органа расширяющих полномочия отдельных органов власти или дающих им право исполнять их, когда их срок уже истек и должны состояться новые выборы. Такая экстраконституционная власть не обязательно становится антиконституционной, навсегда меняя политический строй. Она вполне может служить его защите в кризисной ситуации. Из-за неоднозначности выражения «конституционная диктатура» Сартори и другие ученые предпочитают термин «кризисное управление»[30]. Вообще говоря, революционные комитеты, которые берут на себя власть после падения традиционного строя или авторитарного режима с целью проведения свободных выборов и восстановления демократии, пока они остаются временным правительством, не утвержденным путем выборов, можно считать диктатурой в узком смысле слова. Многие военные перевороты против традиционных правителей, автократических правительств или разваливающихся демократий ради поддержания видимости преемственности власти путем фальсификации или задержки выборов получают широкую поддержку именно на основании этого шага — при том, что изначально отдельные лидеры таких переворотов могли искренне желть восстановить конкурентную демократию. Трудность выхода из режима правления военных, как показывает прекрасный анализ Самюэля Файнера[31] и Самюэля Хантингтона[32], позволяет понять, почему в большинстве случаев военные создают авторитарные режимы, а не обеспечивают возвращения к демократии. Еще один очень особый случай — явное принуждение из-за рубежа с целью установления демократии путем изгнания недемократических правителей. Япония, Австрия и Западная Германия после Второй мировой войны — уникальные тому примеры, поскольку главнокомандующие и администрации союзников не являлись демократическими правителями этих государств[33]. Однако их успех может быть связан с уникальными обстоятельствами, сложившимися в данных обществах, — других подобных примеров скорее всего нет. В этом узком смысле мы говорим только о тех диктатурах, которые Карл Шмитт[34] называл Kommissarische Diktatur, в отличие от «диктатур суверенных».

Однако в реальном политическом мире возвращение к конституционной демократии после разрушения демократической легитимности — даже путем так называемой конституционной диктатуры или вмешательства монархов или армий, действующих в качестве модернизирующего инструмента в чрезвычайной ситуации, — остается весьма сомнительным. Исключением, пожалуй, может считаться правительство национального единства во время войны, когда все основные партии соглашаются перенести выборы или не допустить подлинно конкурентных выборов, чтобы обеспечить почти единодушную поддержку правительству, ведущему общую для всех войну. Диктатуру как чрезвычайную власть, временно ограничивающую гражданские свободы и/или усиливающую власть отдельных органов, трудно отличить от иных типов автократических режимов, когда она выходит за рамки конкретной ситуации. Ученые не могут не принимать во внимание заявлений того, кто принимает на себя такую власть, даже если они сомневаются в его искренности или реалистичности его намерения вернуть власть народу, поскольку эти заявления скорее всего будут иметь необратимые последствия для легитимности устанавливаемого подобным образом недемократического правления. Ученый не a priori, а только ex post factoделает вывод о том, действительно ли правление индивида или группы было диктатурой в узком, римском, смысле. Как правило, подобные диктатуры — лишь переходные этапы к иным формам автократического правления, поэтому неслучайно ситуацию балканских государств, где короли отошли от конституционного правления, следует считать королевскими диктатурами, а не возвращением к абсолютной монархии. Как только от преемственности традиционной легитимации отказываются ради демократических норм, возвращение к ней кажется невозможным. Диктатура как промежуточная, чрезвычайная власть слишком часто переходит в более или менее институализированные формы авторитаризма. Не будем забывать, что уже римское конституционное правление было разрушено и преобразовано в авторитарное, когда Сулла в 82 году до нашей эры стал dictator reipublicae constituendae, а Цезарь в 48 году до нашей эры стал диктатором на ограниченный срок, а в 46-м — на десять лет. С тех пор свержение конституционного правительства выдающимся лидером называют цезаризмом.

Мы закрепим термин «диктатура» за временным кризисным правительством, которое не институализировало себя и представляет собой разрыв с институциональными правилами передачи и отправления власти, принятыми предыдущим режимом, будь он демократическим, традиционным или авторитарным. Временную приостановку этих правил в соответствии с конституцией такого режима мы будем называть кризисным правительством или конституционной диктатурой.

II. ТОТАЛИТАРНЫЕ СИСТЕМЫ

К определению тоталитаризма

В свете того, что тоталитаризм занимает центральное место в изучении современных неконкурентных демократических режимов, полезно будет начать с некоторых уже ставших классическими определений тоталитарных систем, после чего попытаться продвинуться в нашем понимании их, прислушавшись к критике, которой они подвергались[35]. Не так давно Карл Фридрих следующим образом переформулировал описательное определение, к которому они с Бжезинским первоначально пришли в 1965 году:

«Шесть черт отличают этот режим как от других, более старых автократий, так и от гетерократий. На сегодня это в целом общепринятый набор фактов: 1) тоталитарная идеология; 2) единственная партия, приверженная этой идеологии, во главе которой обычно стоит один человек, диктатор; 3) разветвленная секретная полиция и три типа монополии, или, точнее, монопольного контроля, а именно: а) над массовыми коммуникациями, б) над боевым оружием и в) над всеми организациями, в том числе экономическими, что включает в себя всю плановую экономику. [...] Следует добавить, что ради простоты эти шесть черт можно свести к трем: тоталитарная идеология, партия, подкрепленная секретными службами, и монополия на три основные формы межличностного взаимодействия в массовом индустриальном обществе. Эта монополия не обязательно находится в руках партии — это следует подчеркнуть с самого начала, чтобы избежать недоразумений, уже возникших в критических замечаниях к моим предыдущим работам. Здесь важно, что этот монопольный контроль находится в руках элиты (какой бы она ни была), управляющей данным конкретным обществом и, соответственно, олицетворяющей собой режим»[36].

Бжезинский предлагает более сущностное определение, указывающее на конечную цель таких систем:

«Тоталитаризм — это новая форма правления, подпадающая под общее определение диктатуры; система, в которой центральное руководство элитного движения, имеющее в своем полном распоряжении высокотехнологичные инструменты политического влияния, употребляет их ради совершения тотальной социальной революции (затрагивающей базовые условия человеческого существования) на основе некоторых произвольных идеологических принципов, провозглашенных этим самым руководством в атмосфере насажденной силой единодушной поддержки всего населения»[37].

Франц Нейман представил[38] похожий набор определяющих характеристик.

Следует подчеркнуть, что во всех этих определениях элемент террора — роль полиции и принуждения — не является ключевым (каковым он был, например, для Ханны Арендт[39]). В самом деле, можно показать, что до тех пор, пока власть может рассчитывать на лояльность вооруженных сил, тоталитарной системе для существования в относительно закрытом обществе вполне достаточно того, что громадная часть населения идентифицирует себя с властью и принимает активное участие в контролируемых ею и служащих ее целям политических организациях; власть может пользоваться распыленным контролем над обществом, возможным благодаря добровольному манипулируемому участию и тактике кнута и пряника. В некоторых отношениях именно к такому типу тоталитаризма приблизился коммунистический Китай; этой же модели соответствует и хрущевский опыт популистской рационализации партийного контроля, как его описывает Пол Кокс[40].

Явно или неявно эти определения указывают на постепенное стирание границы между государством и обществом, на возникновение «тотальной» политизации общества через политические организации — чаще всего партию и связанные с ней объединения. Тем не менее эта черта, отличающая тоталитарные системы от различных типов авторитаризма и особенно от демократического правления, никогда не проявляется в реальности в чистом виде — соответственно, трения между обществом и политической системой обязательно будут присутствовать, пусть и в усеченной форме, и в тоталитарных системах. Еще менее вероятно в реальности тотальное формирование индивида, полное усвоение идеологии массами и возникновение «нового человека», о котором постоянно вещают идеологи, хотя следует признать, что мало каким общественным системам, если не считать религий, удалось продвинуться в этом направлении так же далеко, как тоталитаризму.

Чертами, без которых политическую систему нельзя назвать тоталитарной, являются идеология, единственная партия с массовым членством вкупе с иными мобилизационными организациями и власть, сосредоточенная в руках одного человека и его сподвижников или небольшой группы, которые неподотчетны никаким сколь-нибудь широким кругам и не могут быть смещены со своих позиций институциализованными, мирными методами. Каждую из этих черт в отдельности можно обнаружить и в других типах недемократических систем, но тоталитарную систему создает лишь их совместное присутствие. Это означает, что не все однопартийные системы являются тоталитарными, что какая бы то ни было система не является тоталитарной, если в ней наличествует честная борьба за власть между свободно создаваемыми партиями, и что нельзя называть тоталитарной недемократическую систему, которая не является однопартийной — точнее, не находится под контролем одной активно действующей партии. Как признает в своем уточненном определении Карл Фридрих, суть не в том, что окончательные решения всегда принимает партийная организация или что у нее достаточно власти, чтобы их предопределить, пусть даже нам трудно поверить, что единственная массовая партия этого типа вместе с контролирующей ее бюрократией не является самой могущественной институцией в обществе — по меньшей мере, когда речь идет об отдельных ее членах и обычных гражданах.

Конечно, бывают диктаторы — цезаристские вожди, мелкие олигархии вроде военных хунт или объединения элит в разных институциональных областях, неподотчетные институциям и собственным членам, — но правление этих диктаторов тоталитаризмом мы называть не будем. Если их власть не реализуется во имя идеологии, так или иначе подчиненной каким-то коренным идеям или Weltanschauung, если они не прибегают к определенным формам массовой организации и вовлечения членов общества, отличным от военной угрозы или полицейского давления, то речь идет вовсе не о тоталитарной системе, а, как мы увидим позже, об авторитарных режимах. Каким бы прочным ни было единство верхушки, между приближенными к правителю и в среде его непосредственных подчиненных вполне может идти борьба за власть — равно как и между организациями, этим самым правителем и созданными. Подобного рода групповая политика не возникает из потребностей общества, в ней не участвуют институции или организации, существовавшие до захвата власти. Власть вовлеченных в эту борьбу людей, фракций или организаций не имеет корней в общественных структурах, не являющихся в строгом смысле политическими, даже когда сами участники этой борьбы за власть оказываются тесно связанными с какими-то определенными слоями общества. В этом смысле, когда речь идет о тоталитаризме, говорить о классовой борьбе в марксистском понимании невозможно. Исходные государственные позиции — заняв которые, конкурирующие за власть лица начинают бороться за расширение своего влияния путем установления связей с разными существующими в обществе запросами, — являются частью политической системы, то есть политических организаций вроде партии или связанных с ней массовых организаций, региональных партийных структур, партийных военизированных ополчений, правительства или полицейского чиновничества. В стабильных тоталитарных системах традиционные институции — например деловые объединения, церковь или даже армия — в борьбе за власть играют лишь вспомогательную роль, и если они вообще в ней участвуют, то лишь в той мере, в какой их привлекают для поддержки того или иного лидера или группы внутри политической элиты. На политическую власть их руководство претендовать не может — в лучшем случае оно может влиять на определенные решения и крайне редко получает даже в этой сфере право вето. В этом отношении одной из черт, отличающих тоталитарные системы от других недемократических систем, является подчиненное положение армии. На сегодняшний день ни одна из тоталитарных систем не пала благодаря военному перевороту, вмешательство военных еще ни разу не привело к фундаментальным переменам в тоталитарных системах, даже когда в момент кризиса одной из враждующих фракций удавалось усилить свое влияние благодаря поддержке армейской верхушки.

Подобную роль могла бы сыграть лишь крайне политизированная Народно-освободительная армия Китая (НОАК)[41] или же армия на Кубе[42]. Говорить, что какие-то отдельные включенные во властные структуры лидеры, фракции или бюрократические группы представляют интересы управленцев, сельхозпроизводителей, отдельных языковых или культурных образований, интеллектуалов и так далее, можно лишь в очень относительном смысле. Даже если каким-то лидерам или группам случается до некой степени представлять интересы отдельных сегментов общества, они остаются этим социальным сегментам неподотчетными, эти общественные слои не становятся фундаментальным источником их власти, сами лидеры чаще всего не являются выходцами из этих слоев и даже во властные элиты попали отнюдь не в силу своего высокого положения внутри одного из таких слоев. Разрушение или как минимум решительное ослабление всех институций, организаций и групп влияния, существовавших до захвата власти новой политической элитой и создания ею собственных политических структур, — одна из важнейших отличительных черт тоталитаризма, если сравнивать его с другими недемократическими системами. В этом смысле можно говорить о монополии на власть, о монизме, однако будет большой ошибкой считать монолитной эту концентрацию власти в политической сфере, в руках людей и организаций, назначенных политическим руководством. Плюрализм тоталитарных систем — это не общественный плюрализм, а плюрализм политический, причем исключительно внутри правящей политической элиты. Один пример: конфликты между SA и SS, DAF (Германским трудовым фронтом) и партией, четырехлетним планом Геринга и Организацией Тодта (впоследствии перешедшей под начало Шпеера) были конфликтами внутри нацистской элиты, столкновениями между разными ее организациями. Разумеется, участники этих конфликтов искали и находили союзников среди военных, бюрократов и бизнесменов, но было бы большой ошибкой считать перечисленных выше людей или организации представителями донацистских структур германского общества. То же самое, вероятно, можно сказать и о борьбе разных фракций Политбюро или ЦК после смерти Сталина.

Тем не менее можно показать, что в полностью установившейся тоталитарной системе, удерживающей власть в течение долгого времени, отдельные члены политических организаций, особенно партии, начинают ассоциироваться — в процессе дифференциации и разделения труда — с особыми участками административной работы и могут все чаще и чаще отождествляться с конкретными экономическими или территориальными интересами, представлять их чаяния и мнения при выработке каких-то административных мер — особенно в мирное время, когда перед всеми без исключения не стоит какой-то одной задачи первостепенной важности, а также в моменты передачи власти или кризиса в руководстве. Как только приняты все базовые решения о природе политической системы, все существовавшие ранее общественные структуры уничтожены или решительно ослаблены, а их наиболее влиятельные лидеры смещены, в тоталитарной системе может произойти трансформация, дающая возможности для возникновения плюрализма, ограниченного в своих пределах и автономности. В этот момент решающее значение в том, останется ли система по сути своей тоталитарной или превратится в нечто другое, будет иметь степень жизнеспособности идеологии, а также партии или других организаций, занимающихся поддержанием ее господства, плюс устойчивость высшего руководства. Разумеется, подобные преобразования внутри тоталитарных систем не происходят без трений и напряженности, поэтому их следует понимать скорее как циклические изменения, а не как гладкую последовательную эволюцию.

Всякой типологии тоталитарных систем придется учитывать относительную важность идеологии, партии и массовых организаций, а также политического правителя или правящих групп, присвоивших себе власть, а также сплоченность или разобщенность руководства. Кроме того, при типологизации необходимо проанализировать, как эти три параметра соотносятся с обществом и его структурой, историей и культурными традициями. Разные тоталитарные системы или одна и та же система в разных своих фазах могут оказаться в большей или меньшей степени идеологизированными, популистскими или бюрократизированными в зависимости от типа единственной партии — или в большей или меньшей степени харизматическими, олигархическими или даже феодальными в зависимости от внутреннего устройства высшей власти. Отсутствие одного из этих трех факторов или их достигшее определенного предела ослабление приводят к коренному изменению самой природы системы. При этом разнообразие самих этих факторов, конечно же, допускает возникновение самых разных типов тоталитарных систем.

Именно сочетание трех этих факторов объясняет многие другие черты, вероятность столкнуться с которыми в тоталитарных системах гораздо выше, чем в иных недемократических системах. Тем не менее какие-то из этих черт не являются ни достаточными, ни необходимыми для того, чтобы признать систему тоталитарной, и могут быть обнаружены также и в других типах политических систем.

Итак, я буду считать систему тоталитарной, если она удовлетворяет следующим условиям:

1. Наличествует единый, однако не монолитный центр власти, и любой плюрализм институций или групп, если он существует, получает свою легитимность именно из этого центра, им опосредуется и возникает в большинстве случаев в силу политической воли центра, а не является результатом развития общества в дототалитарный период.

2. Имеется единственная, автономная и более или менее проработанная в интеллектуальном плане идеология, с которой идентифицирует себя правящая верхушка или вождь, а также обслуживающая высшее руководство партия. Политика, которую проводит правительство, опирается на идеологию, любые проводимые меры оправдываются ссылкой на нее. Идеология имеет определенные границы, и преступить их — значит вступить в сферу инакомыслия, которое не остается безнаказанным. Идеология не сводится к какой-то конкретной программе или определению общего политического курса, но претендует на окончательное осмысление общества, понимание его исторической цели и объяснение всех общественных явлений.

3. Звучат постоянные призывы к активной мобилизации и широкому участию граждан в реализации политических и коллективных общественных задач; это участие реализуется через единственную существующую партию и множество подчиненных ей групп, оно поощряется и награждается. Нежелательными считаются пассивное подчинение и апатия, отход на позиции маленького человека, «хата которого с краю», характерные для авторитарных режимов.

Именно последняя из перечисленных черт сближает тоталитарное общество с идеалом, да в общем, и с реальностью многих демократий и в корне отличает его от большинства «нетоталитарных недемократических систем». Именно это участие и чувство сопричастности обществу так восхищает в тоталитарных системах демократически мыслящих наблюдателей, именно благодаря ему они начинают думать, что имеют дело с демократией — демократией, даже более совершенной, чем та, в условиях которой граждане вспоминают об общественных проблемах только (или главным образом) в преддверии выборов. Однако фундаментальное различие между политическим участием в условиях мобилизационного режима и в условиях демократии состоит в том, что в первом случае для каждой сферы жизни и каждой задачи имеется лишь один возможный канал участия, а общие цель и направление задаются из центра, который определяет и цели, возможные для общественных организаций, и, в конечном счете, их контролирует.

Тоталитарную систему характеризует именно это постоянное взаимодействие между господствующим и более или менее монистическим центром принятия решений, опирающимся в своей работе на идеологические постулаты или ссылающимся на них для оправдания собственных действий, с одной стороны, и гражданами, участвующими в работе контролируемых организаций ради реализации идеологических целей.

Прочие черты, на которые часто указывают при описании тоталитарных систем, можно вывести из указанных нами трех, что мы и сделаем, когда перейдем к подробному обсуждению важнейших научных работ, посвященных анализу отдельных тоталитарных систем. Здесь стоит привести лишь несколько элементарных примеров. Причиной напряженных отношений между интеллектуалами, художниками и политической властью[43] является, очевидно, помимо личных пристрастий и неприязни вождей вроде Гитлера и Сталина, упор на идеологию: требование приверженности этой идеологии исключает все прочие идейные системы, а ставить под вопрос лежащие в основе этой идеологии ценности попросту страшно — в особенности, когда речь идет о противопоставлении коллективных, общественных целей целям, индивидуальным и частным. Частный, замкнутый на себя человек представляется скрытой угрозой, а многие формы эстетического выражения обращены как раз к такому человеку. То же самое можно сказать и об эскалации обычных конфликтов между церковью и государством до конфликта между религией и политикой[44]. Важность идеологии имеет и позитивные стороны: огромной ценностью наделяется образование, возникает большая потребность в определенных культурных инициативах и последующем их массовом распространении. Это резко отличает тоталитарные системы от большинства традиционных автократий, где поддержкой пользуется лишь внушение религиозных идей (в случае религиозных автократий) или естественно-научное и техническое образование (в светских автократиях). Пропаганда, образование, обучение кадров, дальнейшая проработка и развитие идеологии, вдохновленная ею научная деятельность, награды интеллектуалам, идентифицирующим себя с системой, чаще оказываются важными именно в тоталитарных, а не в иных недемократических системах. Если не принимать во внимание ограниченность этих усилий и забыть об ограничении или полном отсутствии свободы, можно обнаружить здесь определенное совпадение с демократическими системами, где массовое участие в политической жизни тоже требует массового образования и массовых коммуникаций и где интеллектуалам предназначается важная роль, которой они не всегда, впрочем, рады.

Сосредоточенность власти в руках вождя и его приближенных или обособленной группы, сформировавшейся благодаря общему участию в борьбе за власть и в создании режима, обязательная социализация в политических организациях или кооптация из других секторов (по критериям лояльности и/или идеологической благонадежности) неизбежно приводят к ограничению автономии других организаций: промышленных предприятий, профессиональных групп, вооруженных сил, интеллектуалов и так далее. Приверженность идеологии, признание ее символов и убежденность, что любые решения должны приниматься с оглядкой на идеологию или ею обосновываться, отделяет эту группу от людей, испытывающих определенный скептицизм или вообще не интересующихся идеологией, а также от тех, кто в силу своего призвания, как например интеллектуалы, склонен ставить под вопрос лежащие в основе идеологии принципы. В то же время властная группа сближается с теми, кто готов развивать идеологию, не претендуя при этом на власть. Элемент элитизма, на который постоянно указывают при анализе тоталитарных систем, есть лишь логическое следствие стремления к монополизации власти. Тем же объясняется и ожесточенность конфликтов внутри элиты, а также чистки и гонения на тех, кто эту битву за власть проиграл. Власть — в большей степени, чем в демократических обществах, — становится здесь игрой на выбывание.

Приверженность идеологии, стремление к монопольному контролю и страх утраты власти, разумеется, объясняют и тенденцию к использованию в таких системах насильственных методов, а также высокую вероятность непрекращающегося террора. Соответственно, именно террор — особенно террор, направленный на саму элиту, а не на противников или потенциальных оппонентов системы, — и отличает тоталитарные системы от других недемократических систем. При объяснении характерной для тоталитарных систем тяги к полной вовлеченности, когда власть не удовлетворяют ни апатичность подданных, ни простое соглашательство бюрократов, идеологическое рвение имеет более важное значение, чем размер общества, который подчеркивает Ханна Арендт, или степень модернизации в смысле технологической развитости, связанной с индустриализацией.

Очевидно, что при анализе влияния (в поведенческих терминах) тоталитарных систем на разные общества важнейшим параметром оказывается природа и роль единственной партии. Важность, которой наделены партийная организация, возникающие из недр партии специализированные политические организации и связанные с партией массовые организации, объясняет многие основные характеристики этих систем. В первую очередь их способность проникать в общество, присутствовать во многих институциональных сферах и оказывать на них влияние, мобилизовывать людей для решения масштабных задач на добровольной или псевдодобровольной основе (а не в ответ на материальные стимулы и поощрения) дает тоталитарным системам возможность осуществлять важные изменения при ограниченных ресурсах, в силу чего они служат инструментом для определенного типа экономического и общественного развития. Кроме того, партийные структуры сообщают тоталитарным системам некоторый демократический характер — в том смысле, что они дают желающим (то есть всем тем, кто разделяет основные цели, сформулированные руководством страны, а не выдвигает собственные) шанс принять активное участие в жизни страны и ощутить сопричастность с ней. Несмотря на бюрократический характер государства, многих организаций и даже самой партии, массовое членство в партии и организациях, которые она поддерживает, может дать смысл, цель и чувство сопричастности многим гражданам. Этим тоталитарные системы разительно отличаются от многих других недемократических систем — авторитарных режимов, где правители полностью полагаются на бюрократов, экспертов и полицию, отделенных от всего остального населения, имеющего мало шансов (или вообще никаких) почувствовать себя активными участниками общественных и политических событий (им остается только работа и личная жизнь).

Партийная организация и масса существующих внутри нее невысоких руководящих должностей дают многим людям шанс причаститься власти — порой даже над людьми, стоящими выше них в других социальных иерархиях[45]. Это очевидным образом привносит элемент равенства, подрывающий другие общественные стратификации, но вводящий при этом новый тип неравенства. Кроме того, активная партийная организация, члены которой искренне вовлечены в ее деятельность, способствует резкому росту возможностей для контроля и неявного принуждения по отношению к тем, кто не желает в нее вступать или оказывается из нее исключенным. Тоталитарные системы ставят себе на службу всю ту массу энергии, которая в демократических обществах направляется не только в политическую жизнь, но и распыляется по множеству добровольных объединений, направленных на достижение общего блага. Едва ли не весь идеализм, связанный с ориентацией на коллектив, а не на себя лично (идеализм, в прошлом находивший свою реализацию в религиозных организациях, а в современных либеральных демократиях реализующийся в добровольных объединениях), в тоталитарных системах уходит в партийную деятельность и работу в связанных с ней организациях — как, очевидно, и оппортунизм тех, кого привлекают щедрые награды, связанные с партийной активностью, или доступ к власти и надежда ее обрести. Этот мобилизационный аспект является важнейшим для тоталитарных систем и отсутствует во многих (если не в большинстве) других недемократических системах. Люди определенного типа, при тоталитаризме с энтузиазмом решающие задачи, поставленные перед ними руководством, в других недемократических системах были бы пассивными подданными, которые интересовались бы лишь реализацией своих узких личных целей или переживали бы отчужденность в виду отсутствия каких-либо возможностей для участия в работе, направленной на перемены в обществе. Соответственно, привлекательность тоталитарной модели во многом объясняется именно этим мобилизационным, поощряющим всеобщее участие характером партии и массовых организаций. В то же время причина отчужденности и чувства неприятия, которые такие системы вызывают, чаще всего состоит в том, что выбор общественных целей обычному гражданину недоступен, свобода в выборе руководства организаций либо ограничена, либо точно так же недоступна в силу бюрократизма, существование которого оправдывается принципами коллективного руководства или демократического централизма.

Другие характеристики, часто встречающиеся в описаниях тоталитарных систем — например их тенденция к экспансии, — вывести из ключевых свойств тоталитаризма не так просто. Некая косвенная связь здесь, очевидно, присутствует, поскольку упор на единственно верную идеологию превращает в скрытую угрозу существование всех прочих идеологий и систем убеждений. Тем не менее здесь многое будет зависеть от конкретного содержания идеологии — как минимум природа и направление экспансии будут определяться этим в большей степени, чем другими структурными характеристиками[46].

В тоталитарных системах практически неизбежны стремление подчинять, запрет едва ли не на любые формы несогласия (особенно на те, что способны захватить сравнительно большие сегменты населения и предполагают какую-либо попытку самоорганизации), сжатие сферы частного и значительный объем полусвободного, если не прямо насильственного, участия в общественной жизни. При этом масштабный и произвольный террор в форме концлагерей, чисток, показательных процессов, коллективного наказания целых социальных групп или сообществ обязательной чертой тоталитаризма вовсе не является. Тем не менее мы можем сказать, что подобные формы при Гитлере и Сталине возникли не случайно, что они были характерны для этих режимов и широко распространены, чего ни в одной демократической системе не случалось никогда, и, наконец, что они наверняка отличались качественно и количественно от форм принуждения, практиковавшихся в других недемократических системах, если не считать периодов консолидации власти, гражданской войны и времени непосредственно после нее. Террор не является ни необходимой, ни достаточной характеристикой тоталитарных систем, однако вероятность его применения в таких системах, судя по всему, выше, чем в любых других, причем определенные формы террора представляются характерными для определенных форм тоталитаризма. Тем не менее целый ряд авторов совершенно верно говорят о тоталитаризме без террора.

В первых исследованиях тоталитаризма, особенно в «Перманентной революции» Зигмунда Ноймана[47], особо подчеркивалась роль лидера. Фашистская приверженность вождизму (Führerprinzip) и возвеличивание Duce, а также культ личности Сталина сделали эту черту очевидным элементом любого определения тоталитаризма. Тем не менее в последние годы мы видим примеры систем, в целом подпадающих под определение тоталитарных, однако не обнаруживающих бесспорного лидера, какого-либо культа или персонификации высшего руководства. И есть масса недемократических систем, не соответствующих описанному нами типу, в которых при этом центральное место занимает вождь со сложившимся вокруг него культом. Соответственно, мы смело можем сказать, что единственный лидер, который сосредотачивает в своих руках огромную власть, вокруг которого складывается культ личности и харизматический авторитет которого так или иначе признается как членами партии, так и населением в целом, появляется в тоталитарных системах с очень высокой вероятностью, однако его появление не является неизбежным или необходимым для сохранения стабильности таких систем. Кризисы передачи власти, которые, по мысли многих исследователей, угрожали стабильности или даже самому существованию таких режимов, на практике не привели к падению или упадку тоталитарных систем, хотя были в этом отношении очень опасными[48]. Можно было бы думать, что упор на вождизм характерен для тоталитарных режимов фашистского типа, что со всей очевидностью верно в случае Италии, Германии и еще некоторых мелких фашистских систем, однако роль Сталина в Советском Союзе показывает, что эта черта характерна не только для них. Понятно, что, если мы станем доказывать на манер некоторых диссидентствующих коммунистов и левых фашистов, что чисто функционально сталинизм был русским эквивалентом фашизма, эта сложность сама собой разрешится. Но такое решение больше похоже на софизм. В настоящий момент можно ответственно утверждать лишь, что в тоталитарных системах такого рода лидерство появляется с большей вероятностью, чем в других недемократических системах. Изменения в отношении между лидерством, идеологией и организованным массовым участием — те переменные, на основании которых следовало бы строить типологию тоталитарных систем и за счет которых можно было бы попытаться понять процессы консолидации, стабилизации, изменения и — возможно, развала — таких систем. Выдвигать какие-либо предположения относительно взаимосвязи этих относительно независимых переменных в любой тоталитарной системе было бы, пожалуй, слишком смело; только теоретико-эмпирический анализ конкретных типов, или даже отдельных случаев, может помочь справиться с этой теоретической проблемой на более высокой ступени абстракции.

[…]

IV. АВТОРИТАРНЫЕ РЕЖИМЫ

К определению авторитарного режима

В одной из предыдущих работ я обозначил все многообразие недемократических и нетоталитарных политических систем как авторитарные при условии, что они являются политическими системами с ограниченным, не подотчетным политическим плюрализмом без выраженной правящей идеологии, но с определенной системой ценностей, без широкой или интенсивной политической мобилизации, за исключением отдельных периодов развития, где лидер или иногда небольшая правящая группировка управляет в рамках формально плохо определенных, но вполне предсказуемых границ[49].

Это определение было сформулировано так, чтобы противопоставить эти системы конкурентным демократиями и типичным тоталитарным системам[50]. Оно четко отделяет авторитаризм от демократий, тогда как разница с тоталитаризмом кажется более размытой, поскольку под это определение вполне подходят до- и посттоталитарные ситуации и режимы. Дальнейшее разграничение требует исключения традиционных законных режимов, отличающихся источником легитимации правителей, и авторитарных олигархий. Режимы, которые мы назвали «султанским авторитаризмом», во многом похожи на те, что подпадают под наше определение авторитарных; их отличие — в произвольном и непредсказуемом применении власти и слабости пусть даже ограниченного политического плюрализма (а это важная черта «султанского авторитаризма»). По ряду причин нам удобнее исключить из определения авторитарных режимов полуконституционные монархии XIX века, сочетающие в себе элементы традиционного легитимного и авторитарного правления, где монархические, сословные и даже феодальные элементы смешиваются с зарождающимися демократическими институтами, и цензовых демократий, в которых ограниченное избирательное право — шаг вперед в сторону современных конкурентных демократий, основанных как минимум на всеобщем избирательном праве для мужчин. Олигархические демократии, сопротивляющиеся — особенно в Латинской Америке — попыткам дальнейшей демократизации, настаивая на ограничении избирательного права из-за неграмотности, контроля или манипуляции выборами через касиков, регулярного обращения за помощью к военным и создания почти идентичных партий, часто оказываются на грани между современными авторитарными режимами и демократией. Они ближе к демократии конституционно и идеологически, однако социологически схожи с авторитарными режимами. Но даже при более жестком определении, исключающем все лишнее, мы обнаруживаем множество современных политических систем, под него подпадающих, — что потребует, как мы увидим, введения нескольких подвидов авторитаризма.

Наше определение авторитаризма сосредоточено на способе употребления и организации власти, на связях с обществом, природе коллективных представлений, на которые опирается власть, а также на роли граждан в политическом процессе; при этом за пределами рассмотрения остается само содержание политики, цели и raison d'êtreподобных режимов. Мы практически ничего не узнаем из него об институтах, группах или социальных слоях, составляющих ограниченный плюрализм этого общества, или о тех, кто из него исключен. Акцент на строго политических аспектах дает почву для обвинений этого определения в формализме, которые уже звучали, когда речь заходила о наших определениях тоталитаризма или даже демократии. Нам, однако, кажется, что характеризуя режимы отдельно от проводимой ими политики, мы более четко видим проблемы, стоящие перед любыми политическими системами, — например отношения между политикой, религией и интеллектуалами. Условия их возникновения, стабильности, трансформации и возможного упадка тоже в таком случае видятся более явственно. Общий и абстрактный характер этого определения заставляет нас спуститься по лестнице абстракций к изучению множественных подвидов, чем мы здесь и займемся.

Мы говорим скорее об авторитарных режимах, а не об авторитарных правительствах, чтобы показать относительно низкую выраженность политических институтов: они проникают в жизнь общества, препятствуя — порой силой — политическому выражению интересов некоторых групп (например духовенства в Турции и Мексике после революции или рабочих в Испании) или формируя их путем политического вмешательства, как это происходит в корпоративистских режимах. В отличие от некоторых исследователей тоталитаризма, мы говорим не об обществах, а о режимах, потому что даже сами правители не хотят полностью отождествлять государство и общество.

Наиболее характерной чертой таких режимов является плюрализм, однако крайне важно подчеркнуть, что, в отличие от демократий с их почти неограниченным и политически институализированным плюрализмом, здесь мы имеем дело с плюрализмом ограниченным. Звучали даже предложения считать такие режимы ограниченным монизмом. На самом деле эти два обозначения задают довольно широкий диапазон, в котором могут действовать такие режимы. Ограничение плюрализма может достигаться за счет соответствующих законов, а может обеспечиваться de facto, оно может быть более или менее строгим, касаться только определенных политических групп или более широких слоев интересантов — главное, чтобы оставались группы, не созданные государством или не зависящие от него, несмотря на явное вмешательство государства в политический процесс. В некоторых режимах допускается институализированное политическое присутствие ограниченного числа независимых групп и даже поощряется создание новых, однако ни у кого не возникает сомнений, что правители сами решают, каким группам позволено существовать и на каких условиях. Кроме того, даже если власти реагируют на деятельность таких объединений граждан, они им de jure и/или de facto не подотчетны. Это отличает их от демократического правления, при котором политические силы формально зависят от поддержки на местах при всех возможных фактических отклонениях, описываемых «железным законом олигархии» Михельса. В авторитарных режимах представители различных групп и институций попадают во власть не просто потому, что они пользуются поддержкой соответствующей группы, а потому что им доверяет правитель или властная группировка, и они, безусловно, учитывают статус и влияние последней. У них может быть поддержка на местах — назовем ее потенциальной избираемостью, — но это не единственный, и даже не главный, источник их власти. Посредством постоянной кооптации лидеров разные секторы или институции становятся элементами системы, и это определяет природу элиты: разнородное происхождение и карьеры, а также меньшая доля профессиональных политиков — тех, кто строил карьеру только в политических организациях, — по сравнению с бывшими бюрократами, технократами, военными, лоббистами и иногда религиозными деятелями.

Как мы увидим, в некоторых из таких режимов одна правящая или привилегированная партия — это единственный более или менее важный компонент ограниченного плюрализма. На бумаге такие партии часто заявляют, что обладают такой же монополией на власть, что и тоталитарные партии, и как будто бы исполняют те же функции, но в реальности их следует четко различать. Отсутствие или слабость политической партии часто делает спонсируемые церковью или связанные с ней светские организации (например «Католическое действие» или «Opus Dei» в Испании) колыбелью лидеров для таких режимов; подобным же образом поставляют кадры для элит христианско-демократические партии[51]. Однопартийная система обычно строится на parti unifié, а не на parti unique, как говорят в Африке, то есть на партии, в которой переплетаются различные элементы и которая не является, таким образом, единым жестко организованным органом[52]. Такие партии часто создаются сверху, а не снизу, причем не в тоталитарном захватническом стиле, а некой находящейся у власти группой.

В определении авторитарных режимов мы используем понятие менталитета, а не понятие идеологии, имея в виду различение, проведенное немецким социологом Теодором Гайгером[53]. Он считал идеологии более или менее проработанными системами мысли, часто изложенными на письме интеллектуалами или псевдоинтеллектуалами (или с их помощью). Менталитет же — это способ мышления и чувствования, скорее эмоциональный, чем рациональный; он лежит в основе непосредственной, некодифицированной реакции на различные ситуации. Гайгер использует яркое немецкое выражение: менталитет он определяет как subjektiver Geist, субъективный дух (даже когда речь идет о коллективе), а идеологию — как objektiver Geist. Менталитет — это интеллектуальная позиция; идеология — интеллектуальное содержание. Менталитет — психическая склонность; идеология — рефлексия, самоинтерпретация. Сначала менталитет, потом идеология. Менталитет бесформен и подвижен — идеология четко оформлена. Идеология — это понятие из социологии культуры; понятием менталитета пользуются при изучении общественного характера. В идеологиях заключен сильный утопический элемент; менталитет ближе к настоящему или прошлому. Для тоталитарных систем характерны идеологические системы, основанные на неизменных элементах, имеющие мощное воздействие и закрытую когнитивную структуру, а также серьезную сдерживающую силу, важную для мобилизации масс и манипуляций ими. Консенсус в демократических режимах, напротив, основан на согласии по поводу процедуры его достижения, приверженность которой имеет некоторые черты идеологической веры.

Боливар Ламунье ставит под сомнение действенность и полезность различения идеологии и менталитета[54]. Он отмечает, что если взять их как реальные политические переменные, как когнитивные формы сознания, действующие в реальной политической жизни, особенно в процессе коммуникации, то обнаружить разницу между ними будет сложно. Ему представляется, что это различие вводится лишь для того, чтобы показать: господствующие в авторитарных режимах идеи не представляют никакого интереса для политической науки. Но это как раз совершенно не входило в наши намерения! Ламунье верно отмечает эффективность символической коммуникации, множественность референциальных связей между символом и общественной реальностью в авторитарных режимах.

Разногласия во многом зависят от философских соображений, касающихся определения идеологии, и этот вопрос мы здесь обсуждать не будем. Как идеологии, так и описанные выше ментальности являются частью более широкого феномена идей: они ведут к идеям, ориентированным на действие, что в свою очередь является аспектом институализации властных отношений, для обозначения которой Ламунье предпочитает пользоваться термином «идеология».

Важный вопрос звучит так: почему идеи принимают разные формы, разную последовательность, артикуляцию, охват, разную степень эксплицитности, интеллектуальной проработанности и нормативности? По всем перечисленным выше параметрам, идеологии и ментальности различаются, и различия эти часто имеют последствия для политического процесса. Ментальности сложнее описать как обязывающие, требующие безоговорочной приверженности и со стороны правителей, и со стороны подданных, даже если их реализация достигается ценой принуждения. Ментальности сложнее распространить в массах, труднее включить в процесс образования, они с меньшей вероятностью вступят в конфликт с религией или наукой, ими сложнее воспользоваться для проверки на лояльность. Сильно различаются спектр вопросов, ответы на которые можно извлечь из идеологий и ментальностей, точность этих ответов, логика процесса их извлечения, а также наглядность противоречий между проводимой политикой, ментальностями и идеологиями. Они, кроме того, в совершенно разной степени способны сдерживать или ограничивать законные или незаконные действия. При исследовании авторитарных режимов нам будет трудно найти ясные отсылки к идеям, ведущим и направляющим режим, в правовых теориях и судебных решениях по неполитическим делам, в художественной критике и научных спорах; свидетельств использования таких идей в образовании будет очень немного. Мы совершенно точно не обнаружим богатого и специфического языка, новой терминологии и эзотерического использования идеологии — трудного для понимания со стороны, но очень важного для участников процесса. Не столкнемся мы и с длинными полками книг и других публикаций идеологического характера, посвященных бесконечному и всестороннему разбору этих идей.

Имеет смысл признать, что идеология и ментальность — вещи разные, но что разницу эту нельзя описать четко и однозначно; скорее это крайние точки, между которыми имеется огромная серая зона. Естественно, военно-бюрократические авторитарные режимы с большей вероятностью будут отражать ментальность своих правителей. В других типах мы скорее всего обнаружим то, что Сьюзен Кауфманн называет программным консенсусом[55], а в третьих — набор идей, взятых из самых разных источников и перемешанных между собой случайным образом ради того, чтобы они создавали впечатление идеологии в том смысле, в каком о ней говорится применительно к тоталитарным системам. Естественно, авторитарные режимы, находящиеся на периферии идеологических центров, часто бывают вынуждены имитировать господствующие идеологические стили, так или иначе их инкорпорировать и приспосабливать к своим нуждам. Часто это приводит к серьезным недоразумениям при изучении таких режимов, когда акценты расставляются совсем не там, где требуется. В действительности вопрос следует ставить так: какие особенности внутреннего устройства власти мешают внедрить четкую идеологию в таких режимах? С моей точки зрения, сложная коалиция сил, интересов, политических традиций и институтов — а все это и составляет ограниченный плюрализм — вынуждает правителей отсылать как к символическому референту к наименьшему общему знаменателю этой коалиции. Таким образом правителям в процессе захвата власти удается нейтрализовать максимальное число потенциальных оппонентов (при отсутствии высокомобилизованной массы сторонников). Размытость ментальности смягчает расколы в коалиции, в силу чего правители получают возможность сохранять лояльность в корне несхожих между собой элементов. Что ментальность не утверждает раз и навсегда каких-то особых, четко сформулированных и однозначных постулатов, облегчает задачу приспособления к меняющимся обстоятельствам в условиях отсутствия поддержки со стороны окружения — особенно это характерно для авторитарных режимов, находящихся в сфере влияния западных демократий. Ссылки на предельно общие ценности вроде патриотизма и национализма, экономического развития, социальной справедливости или порядка, а также прагматичное и незаметное включение идеологических элементов, заимствованных у главных на данный момент политических центров, позволяет правителям, добившимся власти без поддержки мобилизованных масс, нейтрализовать оппонентов, кооптировать самых разных сторонников и принимать административно-политические решения исходя из чисто прагматических соображений. Ментальности, полу- или псевдоидеологии ослабляют утопическую устремленность политики, а вместе с ней и конфликт, который иначе потребовал бы либо институализации, либо более масштабных репрессий, — чего авторитарные лидеры не могут себе позволить. Тогда как некоторая доля утопичности вполне совместима с консервативным уклоном.

За отсутствие идеологии авторитарным режимам приходится расплачиваться тем, что они практически лишают себя возможности мобилизовать массы, чтобы заставить их эмоционально и психологически отождествить себя с режимом. Отсутствие проработанной идеологии, ощущения общей осмысленности общественной жизни, далеко идущих замыслов, априорной модели идеального общества снижает привлекательность таких режимов для людей, ставящих во главу угла идеи, смыслы и ценности. Отчуждение от таких режимов — при всей их успешности и относительном (по сравнению с тоталитарными системами) либерализме — интеллектуалов, студентов, молодежи и глубоко религиозных людей отчасти объясняется как раз отсутствием или слабостью идеологии. Одно из преимуществ авторитарных режимов, имевших серьезный фашистский элемент, состояло в том, что характерная для них вторичная идеология оказывалась привлекательной для каких-то из этих групп. Однако это преимущество превращалось в источник напряженности, как только становилось очевидным, что для определяющих режим элит эти идеологические элементы ничего не значат.

В теории мы должны уметь различать идейное содержание режима, в том числе его стиль, от идей, направляющих или оформляющих политический процесс в качестве реальной политической переменной. Можно было бы показать, что первый аспект, в связи с которым мы будем искать объективизации, в конечном счете не так важен, как субъективно схваченное и усвоенное, то есть многообразие форм сознания, действующих в реальной политике. Нам тем не менее кажется, что разница между ментальностью и идеологией вполне приложима и к тому, как они влияют на действия и процессы коммуникации в политике и обществе. Сложность взаимодействия между этими двумя уровнями анализа не дает возможности априори предсказать направление, в котором будут развиваться эти отношения. Вероятно, в тоталитарных системах содержание идеологии оказывает гораздо более глубокое влияние на реальные политические процессы, тогда как в авторитарных режимах ментальности правителей, которые не обязательно формулируются столь же ясно и четко, вероятно, в большей степени отражаются общественные и политические реалии.

В силу неуловимости ментальностей, из-за подражательности и вторичности так называемых идеологий авторитарных режимов ученые сравнительно мало занимались этой стороной авторитаризма. Придать этой теме важность можно лишь путем интервьюирования элит и проведения опросов среди населения, что сильно затруднено в силу ограниченности свободы выражения и создаваемых при авторитаризме коммуникационных препятствий. Типология авторитарных режимов, которую предлагаем мы, опирается в большей степени не на анализ типов ментальностей, а на характер ограниченного плюрализма и степень апатии или мобилизации масс.

***

В нашем изначальном определении авторитаризма мы подчеркивали фактическое отсутствие широкой и интенсивной мобилизации, однако признавали, что на определенном этапе развития таких режимов подобная мобилизация возможна. Соответственно, низкая и ограниченная мобилизация — общая для всех таких режимов характеристика, и на это есть ряд причин. Когда мы ниже перейдем к обсуждению подтипов, мы увидим, что в некоторых режимах деполитизация масс входит в намерения правителей, совпадает с их ментальностью и отражает содержание ограниченного плюрализма, на который они опираются. В других типах систем правители имеют исходные намерения мобилизовать тех, кто их поддерживает, и население в целом, чтобы добиться активного участия в жизни режима и его организациях. К этому их подталкивают публичные обещания, часто вытекающие из каких-то идеологических предпосылок. Исторический и социальный контекст установления режима благоприятствует такой мобилизации или прямо требует ее через массовые организации в рамках однопартийной системы. Борьба за независимость страны от колониальной державы или за полную самостоятельность, желание включить в политический процесс те слои общества, до которых не дотягивались руки ни у одного из прежних политических лидеров, или победа над сильно мобилизованным оппонентом в обществах, где демократия допускала и поощряла такую мобилизацию, приводит к возникновению мобилизационных авторитарных режимов националистического, популистского или фашистского толка. На практике такие режимы со временем становятся неразличимыми, несмотря на разные стартовые условия и пути развития. Однако это не должно заслонять крайне важных различий в их происхождении с точки зрения типа возникающего плюрализма, выбранной формулы легитимности, реакции на кризисные ситуации, способности к трансформации, источников и типов оппозиции и так далее.

В конечном счете, степень политической мобилизации и, соответственно, возможности участия в режиме для поддерживающих его граждан являются результатом двух других аспектов, которые мы рассматривали при определении авторитарных режимов. Мобилизацию и участие со временем все труднее и труднее поддерживать, если режим не начинает развиваться в сторону большего тоталитаризма или большей демократии. Эффективная мобилизация, особенно посредством массовых организаций в рамках однопартийной системы, будет восприниматься как угроза другими составляющими ограниченного плюрализма — обычно армией, бюрократией, церковью или лоббистскими группами. Для преодоления подобных сдерживающих обстоятельств потребуются шаги в сторону тоталитаризма. Неудачные попытки такого прорыва и способность ограниченного плюрализма препятствовать возникновению тоталитаризма хорошо проанализировал Альберто Аквароне. Он приводит примечательный диалог Муссолини с его старым другом-синдикалистом:

«Если бы вы могли представить, сколько сил у меня ушло на достижение баланса, чтобы не сталкивались соприкасающиеся друг с другом антагонистические ветви власти, ревнивые и не доверяющие друг другу правительство, партия, монархия, Ватикан, армия, милиция, префекты, лидеры партии в регионах, министры, глава Confederazioni [корпоративных структур], крупнейшие монополисты и т.д., вы поняли бы, что они остались не переваренными тоталитаризмом, в них я не смог сплотить то “наследие”, что мне без всяких ограничений досталось в 1922 году. Патологическую ткань, связывающую традиционные и случайные дефекты этих великих маленьких итальянцев, после двадцати лет непрестанной терапии удалось изменить лишь на поверхности»[56].

Мы уже описывали, как поддержание равновесия между ограниченными плюрализмами сдерживает эффективность мобилизации в рамках единой партии и, в конечном счете, приводит к апатии ее членов и активистов, поскольку такая партия дает лишь ограниченный доступ к власти по сравнению с другими каналами. Недоразвитость — особенно большой массы сельского населения, живущего в изолированных частях страны и занятого натуральным сельским хозяйством, что часто связано с традиционными и непотическими властными структурами в рамках единой партии, — несмотря на все идеологические заявления, организационные схемы и механизмы плебисцита, не создает основанной на участии политической культуры, даже если речь идет о контролируемом или фиктивном участии.

Как мы детально покажем далее, авторитарные режимы, возникающие после периода конкурентной демократии, приведшей к появлению неразрешимого конфликта в обществе, порождают деполитизацию и апатию среди населения, которое воспринимает это с облегчением после всех трудностей предыдущего периода. Изначально апатия охватывает проигравших новому режиму, но в отсутствие террора и осуществляющих его дисциплинированной тоталитарной массовой партии и ее организаций никто и не пытается интегрировать их в систему. По мере того, как уменьшаются напряженность и ненависть, изначально способствовавшие мобилизации, сторонники режима тоже впадают в апатию — часто к радости правителей, поскольку в такой ситуации им больше не нужно выполнять обещания, которые они раздавали в ходе мобилизации.

Отсутствие идеологии, неоднородность и компромиссный, а часто и подражательный характер главной идеи и — главным образом — менталитет правителей, особенно военных элит, бюрократов, экспертов и допущенных во власть политиков из прорежимных партий оказываются серьезным препятствием для мобилизации и привлечения к участию в общественной жизни. Без идеологии трудно мобилизовать активистов для добровольных кампаний, регулярного посещения партийных собраний, индивидуальных пропагандистских мероприятий и так далее. Без идеологии с ее утопическими компонентами сложно привлечь тех, для кого политика есть цель сама по себе, а не просто средство для достижения сиюминутных прагматических задач. Без идеологии молодежь, студенты, интеллектуалы с меньшей вероятностью будут заниматься политикой и обеспечивать кадры для дальнейшей политизации населения. Без утопического элемента, без привлечения широких слоев населения, которым требуется реально работающий, а не ограниченный, контролируемый плюрализм допущенных в элиты, призывы, основанные на бесконфликтном обществе консенсуса (за исключением моментов всплеска национализма или ситуаций прямой угрозы режиму), сводят политику к администрированию общественных интересов и фактическому выражению чьих-то частных интересов.

Ограниченный плюрализм авторитарных режимов и разная доля допустимых для них плюралистических компонентов в отправлении власти в разные моменты создают сложные системы полу- и псевдооппозиций в рамках режима[57]. Полуоппозицию составляют группы, не занимающие доминирующего положения и не представленные в правительстве; они критикуют режим, но при этом готовы участвовать во власти, отказавшись от фундаментальной критики режима. Не будучи институализированными, такие группы не являются нелегитимными, даже если для их деятельности нет законных оснований. Они могут выступать с резкой критикой правительства и некоторых институтов, однако проводят четкую разницу между ними и лидером режима и принимают историческую легитимацию или как минимум необходимость авторитарной модели. Есть группы, которые ратуют за иные политические приоритеты и способы их достижения, они поддерживают установление режима, но при этом надеются достичь целей, которых не разделяют их партнеры по коалиции. Бывает несогласие между теми, кто изначально отождествлял себя с системой, но не участвовал в ее становлении (обычно это радикальные активисты, своего рода «младотурки режима»), и теми, кто находится внутри режима и хочет достигнуть целей, не являющихся нелегитимными, — например восстановить прежний режим, возвращение к которому было объявлено, но так и не состоялось. Бывают приверженцы идеологии, на время отказавшиеся от нее ради победы над врагом; встречаются сторонники иностранной модели и/или даже иностранного государства, от которых стараются дистанцироваться правители; на поздних этапах развития такого режима появляются и те, кто противится его трансформации, а точнее, либерализации и отказу от его ограничительного характера. Полуоппозиция обычно возникает среди старшего поколения, участвовавшего в установлении режима ради реализации целей, которые они поставили перед собой еще до всякого переворота. Однако встречается она и среди интеллектуалов и молодежи, особенно студентов, всерьез воспринявших риторику руководства, но не обнаруживших действенных каналов участия во власти. Нередко полуоппозиция внутри режима становится не подпадающей под действие законов, алегальной, оппозицией. Отказавшись от надежды реформировать режим изнутри, она не готова перейти к нелегальной или подрывной деятельности и пребывает в состоянии неустойчивой терпимости, нередко основанной на прежних личных связах. Слабость попыток политической социализации и индоктринации в авторитарных режимах объясняет и тот факт, что, когда третье поколение, у которого не было шанса стать частью режима, открывает для себя политику, оно может обратиться именно к алегальной оппозиции. Автономия, допускаемая режимом для определенных общественных организаций, ограниченные попытки либерализации и повышения участия в институциях режима, а также относительная открытость другим обществам создают условия для появления алегальной оппозиции, которая иногда служит ширмой для нелегальной оппозиции и готова проникать в институты режима, не испытывая, в отличие от других его оппонентов, моральных сомнений по этому поводу. Часто оппозиция действует через формально неполитические организации — культурные, религиозные, профессиональные. В многоязыковых, мультикультурных обществах, где режим отождествляется с одной из национальных групп, выражением оппозиционности становятся такие культурные жесты, как использование неофициального языка. Особое положение католической церкви во многих обществах с авторитарным правлением и легальный статус многих ее организаций на основании соглашений между Ватиканом и правителями дают священникам и некоторым представителям светского общества определенную автономию, позволяя им стать каналом для выражения оппозиционных настроений определенных социальных классов и культурных меньшинств или трансляции поколенческих проблем, что также может способствовать появлению новых лидеров. В случае католической церкви роль религиозных групп в авторитарных режимах определяет ее транснациональный характер, моральную легитимацию относительно широкого диапазона идеологических позиций из-за отказа папы их осудить, легитимацию морально-профетического гнева по поводу несправедливости, особенно после Второго Ватиканского собора, а также озабоченность церковной верхушки гарантиями автономии религиозных организаций и свободы священников. Парадоксальным образом церковь обеспечила авторитарные режимы элитами через светские организации, но в то же время занималась защитой диссидентов и время от времени, как указывает Ги Эрме[58], играла роль трибуна, выступая против коррумпированного режима с позиций носителя моральных ценностей. Являясь организацией, которая переживет любой режим, даже если она отождествляется с ним в какой-то исторический момент, церковь имеет тенденцию дистанцироваться от режима и восстанавливать свою автономию при первых же признаках кризиса. То же самое относится к другим постоянным институтам, способным сохранять существенную автономию при авторитарном режиме — например судейству и даже профессиональным чиновникам.

Здесь следует подчеркнуть, что полуоппозиция — алегальная, но дозволенная оппозиция, относительно автономная роль различных институтов в условиях полусвободы — создает сложный политический процесс, имеющий далеко идущие последствия для общества и его политического развития. Либерализация авторитарных режимов может зайти далеко, но без изменения природы режима, без институционализации политических партий она все равно останется довольно ограниченной. Полусвобода, гарантированная при таких режимах, имеет свои последствия (несравнимые, конечно, с преследованием нелегальной оппозиции), и это объясняет фрустрацию, разобщенность, а иногда и готовность сотрудничать с режимом, что порой способствует устойчивости этих режимов в ничуть не меньшей степени, чем репрессии. Неопределенное положение оппозиции при авторитарных режимах резко отличается от четкого разграничения режима и его врагов в тоталитарных системах. Подчеркнем, однако, что ограниченный плюрализм, процесс либерализации и существование дозволенной властями оппозиции в отсутствие институциональных каналов для участия оппозиции в политике и получения доступа к населению в его массе ярко отличают авторитарные режимы от демократических.

Завершая общее обсуждение авторитарных режимов, обратим внимание на одну трудность их изучения. В мире, где крупными и наиболее успешными державами были либо стабильные демократии, либо коммунистические или фашистские политические системы — с их уникальной идеологической привлекательностью, организационными возможностями, видимой стабильностью, успехами в индустриальном развитии или в преодолении экономической отсталости, а также способностью преодолеть статус страны «второго сорта» на международной арене, — в таком мире авторитарные режимы находятся в неоднозначном положении. Ни один из них не стал утопическим образцом для других — за исключением, пожалуй, насеровского Египта для арабского мира в силу особых исторических обстоятельств. Наверное, таким образцом могла бы оказаться Мексика с ее революционным мифом в сочетании с прагматической стабильностью режима гегемонии одной партии. Ни один авторитарный режим не захватил воображения интеллектуалов и активистов за пределами своей страны. Ни один не вдохновил на создание международных партий в свою поддержку. Лишь оригинальные решения югославов вызывали у интеллектуалов определенный некритический интерес. В таких обстоятельствах авторитарные режимы и их лидеры не впадали в искус и не начинали воспроизводить привлекательные тоталитарные образцы, поскольку не хотели или не могли воспроизвести их ключевые черты. Лишь 1930-е с их идеологией корпоративизма в сочетании с различным идеологическим наследием и связью с консервативной социальной доктриной католицизма предложили действительную нетоталитарную и недемократическую идеологическую альтернативу. Наблюдаемый нами крах таких систем, тот факт, что ни одно крупное государство не пошло по этому пути, размытые границы между консервативным и католическим корпоративизмом и итальянским фашизмом и, наконец, отход церкви от своей приверженности органическим теориям общества свели на нет эту третью политическую модель. Авторитарные режимы, как бы они ни были укоренены в обществе, каких бы успехов они ни добивались, в итоге всегда сталкиваются с двумя привлекательными альтернативами, что ограничивает возможности их полной и уверенной в себе институционализации и дает силу их противникам[59].

Перевод с английского Ольги и Петра Серебряных

[1] Перевод выполнен по изданию: Linz J.J. Totalitarian and Authoritarian Regimes. Boulder; London: Lynne Riener Publisher, 2000. P. 49—63, 65—75, 159—171. Первоначально эти главы были опубликованы в 1975 году.

[2] Превосходное сравнительное исследование двух обществ в условиях разных политических режимов, а также анализ того, как они отражались на жизни отдельных советских и американских граждан, см. в: Hollander G.D. Soviet Political Indoctrination. New York, 1972. Впрочем, в посвященных Америке разделах чувствуется чрезмерное влияние поколенческого либерального радикализма, характерного для интеллектуального протеста 1970-х.

[3] Sartori G. Democratic Theory. Detroit, 1962. P. 135—157.

[4] О Муссолини и значении термина «тоталитаризм» в Италии см. Jänicke M. Totalitäre Herrschaft. Anatomie eines politischen Begriffes. Berlin, 1971. S. 20—36. Эта работа также является лучшим обзором истории употребления термина, его вариантов и связанной с ним полемики и, кроме того, содержит исчерпывающую библиографию. Следует отметить, что для обозначения сразу и фашистских, и коммунистических режимов этот термин использовали не только либералы, католики или консерваторы, но и социалисты вроде Хильфердинга, который писал об этом уже в 1939 году. В 1936-м Хильфердинг отошел от марксистского анализа тоталитарного государства (см.: Ibid. S. 74—75; Hilferding R. StateCapitalism or Totalitarian State Economy // Modern Review. 1947. Vol. 1. Р. 266—271).

[5] Schmitt C. Die Wendung zum totalen Staat // Positionen und Begriffe im Kampf mit Weimar—Genf—Versailles 1923—1939. Hamburg, 1940.

[6] Ludendorff E. Der Totale Krieg. München, 1935. О понятии тотальной войны см.: Speier H. Ludendorff: The German Concept of Total War // Earle E.M. (Ed.). Makers of Modern Strategy. Princeton, 1944.

[7] Jünger E. Die totale Mobilmachung. Berlin, 1934.

[8] Sabine G.H. The State // Seligman R.A., Johnson A. (Eds.). Encyclopedia of the Social Sciences. New York, 1934.

[9] Michels R. Some Reflections on the Sociological Study of the Oligarchical Tendencies of Modern Democracy. New York, 1928. P. 770—772.

[10] Trotsky L. The Revolution Betrayed. New York, 1937. P. 278.

[11] Сходство в восприятии советского и фашистского режимов у итальянских фашистов и Троцкого обсуждается в книге: Gregor A.J. Interpretations of Fascism. Morristown, 1974. P. 181—188. Еще один пример подобного анализа у испанского левого фашиста см.: Ledesma Ramos R. ¿Fascismo in España? Discurso a las juventides de España [1935]. Barcelona, 1968.

[12] Ziegler H.O. Autoritärer oder Totaler Staat. Tübungen, 1932; Vögelin E. Der Autoritäre Staat. Vienna, 1936.

[13] Shils E. Political Development in the New States. The Hague, 1960.

[14] Linz J.J. An Authoritarian Regime: The Case of Spain // Allard E., Littunen Y. (Eds.). Cleavages, Ideologies and Party Systems. Helsinki, 1964.

[15] Shils E. Op. cit.; Almond G., Coleman J.S. (Eds.). The Politics of the Developing Areas. Princeton, 1960; Almond G., Powell G.B. Comparative Politics: A Developmental Approach. Boston, 1966; Hungtinton S.P. Social and Institutional Dynamics of One-Party Systems // Huntington S.P., Moore C.H. (Eds.). Authoritarian Politics in Modern Society. New York, 1970; Hungtinton S.P., Moore C.H. Conclusion: Authoritarianism, Democracy, and One-Party Politics // Ibid; Moore C.H. The Single Party as Source of Legitimacy // Ibid; Lanning E. A Typology of Latin American Political Systems // Comparative Politics. 1974. Vol. 6. P. 367—394.

[16] Обзор существующих типологий политических систем см. в: Wiseman H.V. Political Systems: Some Sociological Approaches. London, 1966. Указанная выше работа Габриэла Алмонда и Джеймса Коулмана была первой в своем роде: эти соавторы, а также их коллеги Вайнер, Растоу и Бланкстен занялись изучением политики в Азии, Африке и Латинской Америке. Разработанную Шилсом типологию Алмонд использует в связи с функциональным анализом. В указанной выше работе (главы 9—11) Алмонд и Пауэлл строят свою типологию в зависимости от структурной дифференциации и секуляризации — от примитивных политических систем до современных демократических, авторитарных и тоталитарных. У Файнера можно найти еще одну интересную попытку классификации (Finer S.E. Comparative Government. New York, 1971. P. 44—51). У Блонделя сравнительный анализ построен на различении традиционных консервативных, либерально-демократических, коммунистических, популистских и авторитарных консервативных систем (Blondel J. Comparing Political Systems. New York, 1972). Растоу выделяет системы: 1) традиционные, 2) модернизирующиеся — персонально-харизматические, военные, однопартийные авторитарные, 3) современные демократические, тоталитарные и 4) системы, в которых отсутствует какое-либо управление (Rustow D. A World of Nations: Problems of Political Modernization. Washington, 1967). Предложенная Органским типология режимов (Organski A.F.K. The Stages of Political Development. New York, 1965) берет за основу стадию экономического развития, на которой они находятся, роль политики в этом процессе, а также тип элитных альянсов и классовых конфликтов. Среди прочих у него присутствуют «синкратические» режимы (от древнегреческого σ?ν — вместе, и κρ?τος — власть) в среднеразвитых странах, где промышленные и аграрные элиты достигли компромисса под давлением снизу. Аптер, много изучавший Африку, создал очень интересную и получившую широкое признание типологию политических систем на основе двух основных параметров: типа власти и типа ценностей, к которым конкретная система стремится (Apter D.E. The Politics of Modernization. Chicago, 1965). По первому признаку системы разделяются у него на иерархические (где центр контролирует все) и пирамидальные (системы с конституционным представительством), по второму — на преследующие консумматорные (сакральные) и инструментальные (секулярные) ценности. Соответственно, возникают два типа систем с иерархической властью: 1) мобилизационные системы (как в Китае) и 2) либо модернизирующиеся автократии, либо неомеркантилистские общества (примерами, соответственно, будут Марокко и кемализм в Турции); типы с пирамидальным распространением власти подразделяются на: 3) теократические или феодальные системы и 4) примирительные системы (reconciliation system). Мобилизационные и примирительные системы противопоставляются по степени принуждения/информирования, находящихся в обратных отношениях друг с другом. К сожалению, в силу сложности проблемы здесь не место разбирать, как Аптер применяет эти умозрительные типы при анализе конкретных политических систем и проблем модернизации.

[17] Banks A.S., Textor R.B. A Cross-Polity Survey. Cambridge, 1963.

[18] Dahl R.A. Polyarchy: Participation and Opposition. New Haven, 1971. Р. 331—349.

[19] Rustow D. A World of Nations…

[20] В этом разделе я пользуюсь рейтингом стран по численности населения, валовому национальному продукту и темпам его роста, а также данными о количестве населения, живущего в условиях разных режимов в Европе, представленными в таблицах 5.1, 5.4 и 5.5 в: Taylor C.L., Hudson M.C. World Handbook of Political and Social Indicators. New Haven, 1972.

[21] Young W.B. Military Regimes Shape Africa’s Future. The Military: Key Force [неопубл.].

[22] Наши определения и разграничения, связанные с демократией, опираются на следующие основные источники: Sartori G. DemocraticTheory; Kelsen H. Vom Wesen und Wert der Democratie. Tübingen, 1929; Schumpeter J.A. Capitalism, Socialism, and Democracy. New York, 1950; Dahl R.A. Op. cit. О вкладе Даля в теорию демократии или, как он сам теперь предпочитает ее называть, полиархии, см. критический обзор: Ware A. Polyarchy // European Journal of Political Research. 1974. Vol. 2. P. 179—199. Там идет речь о критических замечаниях, высказанных в связи с так называемой «элитистской теорией демократии» (cм., например: Bachrach P. The Theory of Democratic Elitism: A Critique. Boston, 1967). Поскольку эта критика касается в основном «демократизации» полиархий, а не их отличий от неполиархических систем, мы не станем углубляться в эти важные дискуссии. Наше понимание демократии мы более подробно изложили в контексте обсуждения пессимистического и в конечном счете неверного анализа Михельса (см.: Linz J.J. Michels e il suocontributo alla sociologia politica // Michels R. La sociologia del partitopolitico nella democrazia moderna. Bologna, 1966).

[23] Dahl R.A. Op. cit.

[24] Sartori G. Democratic Theory. P. 199—201.

[25] Самым спорным случаем является Мексика, где кандидат в президенты лишь в 1952 году получил меньше 75% голосов, а обычно получает свыше 90%. Лидеры оппозиции прекрасно понимают, что они обречены на поражение — будь то в борьбе за одно из 200 губернаторских мест или за одно из 282 сенаторских кресел. Единственная надежда оппозиционной партии (и это относительно новое явление) в том, чтобы добиться, в обмен на депутатское кресло или муниципальные административные позиции, признания их лидеров со стороны правительства — в форме контрактов, займов или услуг. Во многих случаях партии финансируются правительством и поддерживают правительственных кандидатов или заранее вступают с ними в борьбу, чтобы получить преференции для своих сторонников. «Таким образом они принимают участие в политической игре и в ритуале выборов», — как выразился один мексиканский политолог (см.: González Casanova P. Democracy in Mexico. New York, 1970). Другой пример критического анализа: Cosío Villegas D. El Sistema político mexicano: las posibilidades de cambio. Mexico City, 1972. Более ранняя работа, подчеркивающая олигархические характеристики режима: Brandenburg H.-C. HJ-Die Geschichte der HJ. Köln, 1968. Лучшая монография об авторитаристском процессе принятия политических решений в Мексике: Kaufman S.B. Decision-making in an Authoritarian Regime: The Politics of Profit-sharing in Mexico. PhD dissertation. Columbia University, 1970. Выборный процесс анализируется в: Taylor P.B. The Mexican Elections of 1958: Affirmation of Authoritarianism? // Western Political Quarterly. 1960. Vol. 13. P. 722—744. Тем не менее есть и другие интерпретации, указывающие на демократический потенциал — либо внутри партии, либо в долгосрочной перспективе: Scott R.E. Mexican Government in Transition. Urbana, 1964; Scott R.E. Mexico: The Established Revolution // Pye L.W., Verga S. (Eds.). Political Culture and Political Development. Princeton, 1965; Needler M. Politics and Society in Mexico. Albuquerque, 1971; Padgett V. The Mexican Political System. Boston, 1966; Ross S.R. (Ed.). Is the Mexican RevolutionDead? New York, 1966. Тот факт, что выборы не дают доступа к власти и что Partido Revolucionario Institucional занимает привилегированное положение, не означает полного отсутствия свободы выражения и создания ассоциаций. Ведущей оппозиционной партии, ее электорату и препятствиям, с которыми она сталкивается, посвящена работа: Marby D. Mexico's Acción Nacional: A Catholic Alternative to Revolution. Syracuse, 1973. P. 170—182. О разногласиях ученых по поводу природы политической системы в Мексике см.: Needleman C., Needleman M. WhoRules Mexico? A Critique of Some Current Views of the Mexican Political Process // Journal of Politics. 1969. Vol. 81. P. 1011—1084.

[26] Karpat K.H. Turkey's Politics: The Transition to a Multiparty System. Princeton, 1959; Weiker W.F. The Turkish Revolution: 1960—1961.Washington, 1963; Idem. Political Tutelage and Democracy in Turkey: The Free Party and Its Aftermath. Leiden, 1973.

[27] Sartori G. Dittatura // Enciclopedia del Diritto. Vol. 11. Milano, 1962.

[28] Schmitt C. Die Diktatur: Von den Anfängen des modern Souveränitätsgedankens bis zum proletarischen Klassenkampf. München, 1928.

[29] Sartori G. Dittatura. P. 416—419.

[30] Rossiter C. Constitutional Dictatorship: Crisis Government in the Modern Democracies. Princeton, 1948.

[31] Finer S.E. The Man on Horseback: The Role of the Military in Politics.New York, 1962.

[32] Hungtinton S.P. Political Order in Changing Societies. New Haven, 1968. P. 231—237.

[33] Gimbel J.H. The American Occupation of Germany: Politics and the Military, 1945—1949. Stanford, 1968; Montgomery J.D., Hirschman A.O. (Eds.). Public Policy. Vol. 17. 1968 (см. опубликованные в этом сборнике статьи Фридриха, Кригера и Меркля о правлении военных и реконструкции).

[34] Schmitt C. Die Diktatur….

[35] См.: Jänicke M. Op. cit.; Friedrich C.J. (Ed.). Totalitarianism: Proceedings of a Conference Held at the American Academy of Arts and Sciences, March 1953. Cambridge, 1954; Friedrich C.J., Brzezinsky Z.K. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. New York, 1965; Neumann S. Permanent Revolution: Totalitarianism in the Age of International Civil War.New York, 1942; Aron R. Democracy and Totalitarianism. London, 1968; Buchheim H. Totalitarian Rule: Its Nature and Characteristics. Middletown, 1968; Schapiro L. Totalitarianism. New York, 1972; Seidel B., Jenkner S. (Hg.). Wege der Totalitarismus-Forschung. Darmstadt, 1968.

[36] Friedrich C.J. The Evolving Theory and Practice of Totalitarian Regimes// Friedrich C., Curtis M., Barber B. (Eds.). Totalitarianism in Perspective: Three Views. New York, 1969. P. 126.

[37] Brzezinski Z. Ideology and Power in Soviet Politics. New York, 1962.

[38] Neumann F. The Democratic and the Authoritarian State. Glencoe, 1957. P. 233—256.

[39] Arendt H. The Origins of Totalitarianism. New York, 1966.

[40] Cocks P. The Rationalization of Party Control // Johnson C. (Ed.). Change in Communist Systems. Stanford, 1970.

[41] Joffe E. Party and Army-Professionalism and Political Control in the Chinese Officer Corps, 1949—1964. Cambridge, 1965; Idem. The Chinese Army under Lin Piao: Prelude to Political Intervention // Lindbeck J.M.H. (Ed.). China: Management of a Revolutionary Society. Seattle, 1971; Pollack J.D. The Study of Chinese Military Politics: Toward a Framework for Analysis // McArdle C. (Ed.). Political-Military Systems: Comparative Perspectives. Beverly Hills, 1974; Schurmann F. Ideology and Organization in Communist China. Berkley, 1968. P. 12—13; Gittings J. The Role of the Chinese Army.London, 1967.

[42] Domínguez J.I. The Civic Soldier in Cuba // McArdle C. (Ed.). Op. cit.; Dumont R. Cuba est-il socialiste? Paris, 1970.

[43] Об интеллектуальной и культурной жизни в Советском Союзе см.: Pipes R. (Ed.). The Russian Intelligentsia. New York, 1961; Swayze H. Political Control of Literature in the USSR, 1946—1959. Cambridge, 1962; Simmons E. The Writers // Skilling H.G., Griffiths F. (Eds.). Interest Groups in Soviet Politics. Princeton, 1971; Johnson P., Labedz L. (Eds.). Khrushchev and the Arts: The Politics of Soviet Culture, 1962—1964. Cambridge, 1965. Восточной Германии посвящена книга: Lange M.G. Wissenschaft im Totalitären Staat: Die Wissenschaft der Sowjetischen Besatzungszone auf dem Weg zum «Stalinismus». Stuttgart, 1955; коммунистическому Китаю: MacFarquhar R. The Hundred Flowers Campaign and the Chinese Intellectuals. New York, 1960; Chen S.H. Artificial Flowers During a Natural «Thaw» // Treadgold D.W. (Ed.). Soviet and Chinese Communism: Similarities and Differences.Seattle, 1967; случай Лысенко интересно разбирает Жорес Медведев: Medvedev Z. Rise and Fall of T.D. Lysenko. New York, 1969; нацистской Германии посвящены книги: Brenner H. Die Kunstpolitik des Nazionalsozialismus. Reinbek bei Hamburg, 1963; Mosse G.L. Nazi Culture: Intellectual, Cultural and Social Life in the Third Reich. New York, 1966; Wulf J. Literatur und Dichtung im Dritten Reich: Ein Dokumentation. Güterlosh, 1963; Idem. Die Bildenden Künste im Dritten Reich: Ein Dokumentation.Güterlosh, 1963; Idem. Musik im Dritten Reich: Ein Dokumentation.Güterlosh, 1963; Idem. Theater und Film Musik im Dritten Reich: Ein Dokumentation. Güterlosh, 1964; Strothmann D. Nazionalsocialistische Literaturpolitik. Bonn, 1963. Дальнейшая, очень поучительная библиография, касающаяся образования и сферы производства знания, представлена в: Tannenbaum E. The Fascist Experience: Italian Society and Culture, 1922—1945. New York, 1972. Теоретически не очень сильная работа, хотя представленные в ней иллюстрации прекрасно показывают разнородность и эклектичность официального итальянского искусства, что резко отличается от положения дел в Германии и еще раз ставит под вопрос тоталитарный характер итальянского фашизма: Silva U. Ideologia у Arte del Fascismo. Milano, 1973. Разница культурной политики при тоталитаризме и авторитаризме хорошо видна в исследовании интеллектуальной жизни франкистской Испании: Díaz E. Pensamiento español 1939—1973. Madrid, 1974.

[44] Об отношениях религии и государства в Советском Союзе см.: Curtis J.S. Church and State // Black C.E. (Ed.). The Transformation of Russian Society. Cambridge, 1960. Позднейшие изменения анализируются в: Bourdeaux M. Religious Ferment in Russia: Protestant Opposition to Soviet Religious Policy. New York, 1968; Idem. Patriarch and Prophets: Persecution of the Russian Orthodox Church Today. London, 1969. О коммунистическом Китае см.: Busch R.C. Religion in Communist China. Nashville, 1970; MacInnis D.E. Religious Policy and Practice in Communist China. New York, 1972; Welch H. Buddhism under Mao. Cambridge, 1972. Германии посвящены исследования: Conway J.S. The Nazi Persecution of the Churches, 1933—1945. New York, 1968; Zipfel F. Kirchenkampf in Deutschland. Berlin, 1965; Lewy G. The Catholic Church and Nazi Germany.New York, 1965; Buchheim H. Glaubenskrise im Dritten Reich: Drei Kapitel Nationalsozialistischer Religionspolitik. Stuttgart, 1953. Хорошо документированное региональное исследование: Baier H. Die Deutschen Christian Bayerns im Rahmen des bayerischen Kirchenfampfes. Nürenberg, 1968. Сравнить с Италией можно на материале: Webster R.A. The Cross and the Fasces: Christian Democracy and Fascism in Italy. Stanford, 1960.

[45] Уже в SA звания раздавали без учета армейских званий, до которых человек дослужился в военное время, см.: Gordon H.J. Hitler and the BeerHall Putsch. Princeton, 1972. Эта идеология прорыва сквозь все структуры общества нашла свое отражение в клятве SA: «Клянусь, что в каждом члене организации — невзирая на его классовое происхождение, профессию, богатство и собственность — я буду видеть только брата и настоящего товарища, с которым я буду связан и в радости, и в печали». Впоследствии это привело к тому, что высокопоставленный чиновник стал серьезно опасаться собственного дворника, занимающего в партии должность квартального (Blockwart).

[46] Здесь не место обсуждать сложную проблему взаимоотношений между политическими системами и внешней политикой. Разумеется, агрессивные действия, вмешательство во внутренние дела других стран, а также политический или экономический империализм не являются исключительными атрибутами какого-то одного режима. Но в то же время нельзя не согласиться с тем, что национал-социализм, его идеология и внутренняя динамика германского режима вели к агрессивной экспансии, войне и созданию гегемонистской системы эксплуатируемых и угнетенных стран и зависимых стран-сателлитов. В этой политике есть чисто нацистские элементы, особенно в том, что касается расистской концепции — ее не следует путать с идеями, восходящими к немецкому национализму (восстановление полного суверенитета после Версаля, аншлюс, аннексия приграничных территорий соседних государств с преимущественно немецким населением), и к политике обеспечения экономического господства Центральной Европы (Mitteleuropa). См.: Bracher K.D. The GermanDictatorship. New York, 1970. P. 287—329, 400—408 и библиографию на р. 520—523; Jacobsen H.-A. Nationalsozialistische Aussenpolitik 1933—1938. Frankfurt a.M., 1968; Hillgruber A. Kontinuität und Diskontinuität in der deutschen Aussenpolitik von Bismarch bis Hitler. Düsseldorf, 1971; Hildebrand K. The Foreign Policy of the Third Reich. London, 1973. Отношения между Гитлером и Муссолини прекрасно проанализированы в: Deakin F.W. The Brutal Friendship: Mussolini, Hitler and the Fall of Italian Fascism. Garden City, 1966; Wiskemann E. The Rome-Berlin Axis. London, 1966. Несомненно, фашистская Италия тоже проводила политику экспансии в Адриатике и Африке, однако, если абстрагироваться от чисто риторических заявлений, легко показать, что этот экспансионизм лежал целиком в русле еще дофашистского итальянского империализма. Обостренный национализм характерен для всех фашистских движений, но для них столь же характерны интернационализм, антипацифизм, одержимость военным величием, ирредентизм и часто даже паннационализм, которые противопоставляют идеологии левых и центристских демократических партий, даже когда некоторые из этих партий не оказывают никакого сопротивления колониализму, курс на рост национальной мощи и упор на политику престижа.

Вопрос о внешней политике коммунистических государств сталкивается с той же проблемой отделения национальных интересов СССР (унаследованных от Российской империи) от интересов, порожденных динамикой режима (главным образом опытом гражданской войны, иностранной интервенции, изоляции и блокады), и, наконец, от интересов, исходящих из соображений международной революционной солидарности и соответствующих продиктованному идеологией пониманию международного положения. Разные точки зрения на эту проблему см. в: Hoffmann E.P., Fleron F.J. (Eds.). The Conduct of Soviet Foreign Policy. Chicago, 1971. Part 3; а также в: Shulman M.D. Stalin’s Foreign Policy Reappraised. New York, 1969; Ulam A.B. Expansion and Coexistence: The History of Soviet Foreign Policy from 1917—1967. New York, 1968. Литература по советско-китайскому конфликту (Zagoria D.S. The Sino-Soviet Conflict 1956—1961. New York, 1969) демонстрирует сложное переплетение национальных интересов и политических трений. Вполне ожидаемо, работы, касающиеся коммунистических стран Восточной Европы (Seton-Watson H. Eastern Europe between the Wars 1918—1941.New York, 1967; Ionescu G. The Politics of the European Communist States.New York, 1967; Brzezinski Z. The Soviet Block. Cambridge, 1960), демонстрируют неотделимость формирования внешней и внутренней политики от советской гегемонии. В силу связей восточноевропейских коммунистических партий с КПСС, особенно когда Советский Союз был образцом социалистического государства, то есть в сталинскую эпоху, было невозможно отделить политику мирового революционного движения от политической линии единственной страны, где у власти находилась коммунистическая партия. Полицентризм очевидным образом поменял и усложнил эту ситуацию. Фашистские партии при всем их сходстве, взаимном влиянии и подражании друг другу никогда не связывала общая дисциплина, как это было в случае коммунистов. Идеологически связанные партии, не принимающие в расчет инстанции, от которых они зависят более прямым образом, несомненно, являются важным фактором внешней политики для опирающихся на массовые движения режимов. Режимы, обязанные считаться со свободной публичной критикой и открытым несогласием, не могут позволить себе тот же стиль и тот же тип международных политических реакций, что и режимы, подобным ограничением не обремененные. Тем не менее было бы ошибкой выводить внешнюю политику любого режима из идеологических убеждений, как наглядно показал пакт между Сталиным и Гитлером или отношения между США и коммунистическим Китаем, однако принимать их во внимание при анализе долгосрочных внешнеполитических стратегий вполне разумно. Связанная с этим тема, которой почти не уделяется внимания (и, пожалуй, зря), — это связь между внешнеполитическими кризисами и проблемами или полным упадком демократических режимов, особенно в случае подъема фашизма, но так же и при повороте к авторитаризму в странах «третьего мира». Упускается также и связь между готовностью к войне, а именно — тотальной войне, и разворотом к тоталитаризму.

[47] Neuman S. Permanent Revolution: Totalitarianism in the Age of International Civil War. New York, 1942.

[48] Проблема преемственности лидеров в недемократических конституционных режимах всегда рассматривалась как одна из их слабостей по сравнению с наследственными монархиями и парламентскими или президентскими демократиями (Rustow D.A. Succession in the Twentieth Century // Journal of International Affairs. 1964. Vol. 18. P. 104—113). На обсуждение этого вопроса серьезно повлияла последовавшая за смертью Ленина борьба за власть, а также личный характер власти и пожизненное руководство во многих однопартийных режимах. Уже в 1933 году Роберто Фариначчи в письме к Муссолини отмечал, что вопрос передачи власти от единственного в своем роде лидера, в окружении которого никакие другие лидеры возникнуть просто не могли, станет огромной проблемой для такого типа режимов (Aquarone A. L’organizzazione dello Stato totalitario. Torino, 1965. P. 173—175). По сути, считалось, что в отсутствие прямого наследника ожидать мирной передачи власти попросту не приходится и что можно институализировать действенный и законный метод смены пожизненных лидеров или ограничить их срок пребывания у власти. История не дала нам возможности проследить, как передают власть основатели фашистских режимов, а долголетие других основателей тоталитарных государств оставляет нам лишь возможности для спекуляций о будущем их режимов. При всех сопровождавших его конфликтах, приход к власти Хрущева (Swearer H.R., Rush M. The Politics of Succession in the U.S.S.R.: Materials on Khrushchev’s Rise to Leadership. Boston, 1964; Rush M. PoliticalSuccession in the USSR. New York, 1968) показал, что передача власти не обязательно приводит к краху системы и даже не сопровождается дополнительными чистками или новым периодом террора. Проблемы, связанные с передачей власти после смерти Мао, описаны в: Robinson T.W. Political Succession in China // World Politics. 1974. Vol. 27. P. 1—38. Тем не менее относительно институализированная передача власти от Хрущева, Хо Ши Мина, Насера или Салазара показывает, что институции в таких режимах способны справляться с этой проблемой лучше, чем предполагалось в политической науке. Еще более заметной является тенденция новых авторитарных режимов (как например в случае военной диктатуры в Бразилии) предотвращать появление вождей и ограничивать пребывание у власти определенным сроком. Предстоящий в недалеком будущем уход целого ряда основателей авторитарных режимов наверняка даст нам материал для сравнительного анализа в связи с этой проблемой.

[49] Linz J.J. An Authoritarian Regime: The Case of Spain // Allard E., Rokkan S. (Eds.). Mass Politics: Studies in Political Sociology. New York, 1970. P. 255.

[50] Ibid; Linz J.J. From Falange to Movimiento-Organización: The Spanish Single Party and the Franco Regime 1936—1968 // Hungtinton S.P., Moore C.H. (Eds.). Op. cit.; Linz J.J. Opposition In and Under an Authoritarian Regime: The Case of Spain // Dahl R.A. (Ed.). Regimes and Oppositions. New Haven, 1973; Linz J.J. The Future of Authoritarian Situation or the Institutionalization of an Authoritarian Regime: The Case of Brazil // Stepan A. (Ed.). Authoritarian Brazil: Origins, Policies, and Future. New Haven, 1973.

[51] Hermet G. Les fonctions politiques des organisations religieuses dans les régimes à pluralisme limité // Revue Française de Science Politique. 1973. Vol. 23. P. 439—472.

[52] Foltz W.J. From French West Africa to the Mali Federation. New Haven, 1965.

[53] Geiger T. Die soziale Schichtung des deutschen Volkes. Stuttgart, 1932.

[54] Lamounier B. Ideologia ens regimes autoritários: uma crítica a Juan J. Linz // Estudos Cebrap. Vol. 7. Sãn Paulo, 1974. P. 69—92.

[55] Kaufman S.B. Op. cit.

[56] Aquarone A. Op. cit. P. 302.

[57] Linz J.J. Opposition In and Under an Authoritarian Regime: The Case of Spain.

[58] Hermet G. Op. cit.

[59] Linz J.J. The Future of Authoritarian Situation or the Institutionalization of an Authoritarian Regime: The Case of Brazil.

Пастора не вернем: Эрдоган не испугался санкций США

Турция отказалась выдать США арестованного американского пастора

Турецкий суд отказался освободить американского пастора Эндрю Брансона из-под домашнего ареста несмотря на то, что 15 августа истекает срок ультиматума США. В случае если гражданин США не будет освобожден, Вашингтон обещал Анкаре новые санкции. Американские СМИ предрекают, что Эрдоган проиграет битву с президентом США Дональдом Трампом, однако турецкий президент, чтобы сохранить лицо, судя по всему, будет сопротивляться до последнего.

Турецкий суд отклонил ходатайство защиты, которая добивается освобождения американского пастора Эндрю Брансона и права для него выехать из страны. Однако у защиты пастора теперь есть возможность подать апелляцию на это решение в верховный суд страны, отмечает Reuters.

15 августа истекает срок ультиматума Белого дома, который ранее заявил, что в случае если пастор не будет освобожден, Турцию ожидают новые санкции. Вашингтон считает, что Анкара арестовала Брансона из мести, так как желает добиться от США выдачи проповедника Фетхуллаха Гюллена — его Турция обвиняет в организации попытки государственного переворота летом 2016 года.

Отрицательное решение турецкой стороны говорит о том, что Эрдоган пока не собирается сдаваться перед лицом новых санкций.

«Реджеп Тайип Эрдоган будет сопротивляться любому давлению, насколько это возможно, чтобы спасти лицо», — говорит «Газете.Ru» ведущий эксперт Gulf State Analytics Теодор Карасик.

Эксперт предрекает, что «конфронтация в том, что касается заявлений и угроз, только усилится».

Обе стороны наращивают санкционное давление друг на друга: Вашингтон ввел пошлины на сталь и алюминий, Анкара — дополнительные пошлины на ряд американских товаров. Новые турецкие ограничения уже коснулись таких товаров, как автомобили и табачные изделия.

Кроме того, Эрдоган приказал заморозить все имеющиеся в стране счета глав минюста и МВД Соединенных Штатов. Такие действия связаны с введенными 1 августа американской стороной санкциями против турецких министров.

Жесткую позицию Турции американские СМИ связывают во многом с личностью самого Эрдогана, который, как и Трамп, является авторитарным лидером и не склонен идти на компромиссы. Так, турецкому президенту потребовалось несколько месяцев для извинений перед Россией за сбитый турецкими военными российский Су-24 в 2015 году. Извиниться Эрдогана вынудили серьезные проблемы с резким падением доходов от туризма из России.

При этом часть турецкого бизнеса, серьезно пострадавшая от американских санкций, призывает стороны к компромиссу. Турецко-американский деловой совет увещевает Анкару и Вашингтон вернуться к диалогу. «Мы считаем, что все текущие проблемы могут быть решены посредством дипломатии, основанной на взаимном уважении прав и интересов каждой стороны и при содействии двух президентов, которые окажут свое содействие», — говорится в письме, опубликованном на сайте организации 14 августа.

Однако пока турецкий лидер не склонен прислушиваться к советам, хотя, по мнению обозревателей The Washington Post, он играет в «заведомо проигрышную игру». На фотографии, которой проиллюстрирован материал, издание опубликовало надпись «С такими друзьями, как эти». Это часть известной пословицы, которая полностью на русский манер звучит так: «С такими друзьями и врагов не надо».

Трамп и Эрдоган пока избегают персональных нападок друг на друга, однако турецкий президент дает понять, что в отличие от президента США обладает большими полномочиями в принятии решений.

По мнению обозревателя радиостанции «Немецкая волна» Седа Седара, конфликт Анкары и Вашингтона становится «опасным». Журналист убежден, что Турция и США как члены НАТО должны оставаться союзниками. «Но если дело Брансона не будет разрешено, напряженность с США не будет уменьшаться, политический климат в Турции останется неустойчивым. По этой причине Эрдоган должен отправить Брансона домой. Чем раньше Анкара сделает это, тем лучше для всех, особенно для Турции», — пишет обозреватель.

Как ранее отмечал в беседе с «Газетой.Ru» тюрколог Юрий Мавашев, поворотным моментом в отношениях Турции и США стал бы вывод американской военной базы из Турции.

База «Инджирлик», которая находится на территории Турции со времен «холодной войны», имеет важное значение для США — с нее, в частности, осуществляются боевые вылеты в Сирию. На базе служат 1,5 тыс. солдат и офицеров из числа 2,2 тыс. военных и гражданских лиц США в Турции. Именно здесь делал в 1960 году остановку американский пилот-разведчик Гарри Пауэрс перед миссией по съемке военных объектов в СССР, где он был сбит.

Если США уйдут из Турции, базу могут принять новые страны НАТО — такие как Болгария и Румыния, однако пока речь об этом не идет. В то же время желание создать беспокойство для персонала базы у Анкары есть. В начале августа группа турецких юристов отправила иски в суды страны с требованием арестовать нескольких американских военных, которых они считают причастными к попытке военного переворота в Турции в 2016 году.

По мнению Карасика, «главный вопрос — что может произойти в военных отношениях между США и Турцией в военной сфере и насколько они могут быть затронуты кризисом».

Стоит отметить, что турецкие власти предпринимали попытку закрыть американскую базу в 1975 году, когда США ввели оружейное эмбарго против Турции в связи с вторжением на Кипр.

В условиях давления США Эрдоган демонстрирует все больший интерес к общению с европейскими партнерами — например, канцлером Германии Ангелой Меркель, отношения с которой у него были весьма натянутыми. В среду Меркель и Эрдоган провели телефонный разговор, обсудив как ситуацию в Сирии, так и двусторонние отношения. В сентябре Эрдоган должен приехать в Германию, и этот визит для него будет иметь особенное значение как возможность показать себя Европе в качестве политика, который смог выдержать давление США.

Вашингтон до конца 15 августа по своему календарному времени еще может ожидать положительного решения по проблеме Брансона, однако позже, вероятно, предпримет дальнейшие меры.

ВТБ и фонд Bonum Capital (Cyprus) LTD достигли договорённости по ключевым условиям сделки по приобретению ВТБ банка "Возрождение". Соответствующий меморандум был подписан сторонами, говорится в сообщении банка.

Согласно достигнутым договорённостям с фондом Bonum Capital, выступающим организатором транзакции, ВТБ намерен приобрести контрольный пакет "Возрождения" (не менее 75%). Стороны планируют закрыть сделку в сентябре после получения всех необходимых регуляторных согласований и корпоративных решений группы ВТБ.

После закрытия сделки будут определены шаги по дальнейшей интеграции банков, которая планируется к завершению в 2020 году. Стратегия развития "Возрождения" будет предполагать дальнейшее усиление позиций банка на рынке Московской области по работе и с розничными и с корпоративными клиентами.

Стороны намерены сохранить ключевые продукты и сервисы, которыми пользуются клиенты "Возрождения" - как физические, так и юридические лица. Развитие продуктового ряда и повышение его конкурентных преимуществ будут продолжены с опорой на все технологические, продуктовые и финансовые возможности группы ВТБ.

Председателем правления "Возрождения" будет назначен Геннадий Солдатенков, в настоящее время занимающий должность члена правления ВТБ. Действующий председатель правления банка "Возрождение" Марк Нахманович продолжит свою работу в банке в должности заместителя председателя совета директоров. Команда банка "Возрождение", обладающая большим опытом работы в Московской области и других регионах присутствия, будет сохранена.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во II квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во II квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в I квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Граница снова на замке

Александр Киденис

У российского среднего класса нет денег на отдых за рубежом. А тех, у кого есть – силовиков – туда не пускают

В Москве объявил о банкротстве один из старейших туроператоров — «Натали турс». Причина — спад покупательского спроса.

По той же причине в разгар летнего сезона с рынка ушли туристические компании DSBW-Tours, «Матрешка тур», «Аврора БГ», «Интрэвел Столешники» и «Радуга Трэвел». Все они поверили заверениям властей, что экономический кризис позади, инфляция упала, а доходы населения начали расти. Но покупатели не пришли.

Это плохой показатель — свидетельство финансового кризиса среднего класса, который составляет львиную долю россиян, выезжающих на отдых за границу. Еще в начале сезона пресса писала об удручающих перспективах наступающего лета и выездного туризма. «У 70-80% россиян ежемесячные расходы состоят из коммунальных платежей, обслуживания старых кредитов (включая ипотечные и автокредиты), а также из покупок продовольствия и медикаментов, — отмечал инвестиционный аналитик Global FX Владимир Рожанковский. — После этих обязательных расходов у людей просто не остается свободных средств, в том числе на отдых».

Средства есть у военных и силовиков, которым в последние годы власти заметно повысили денежное содержание. Но пару лет назад людям в погонах запретили выезжать за рубеж без разрешения отцов-командиров, и они выбыли из числа клиентов туристических фирм, предлагающих заграничные пляжи. Чему очень рады владельцы отечественных элитных курортов.

А гражданский средний класс попросту сдувается. По данным опроса Национального агентства финансового исследования (НАФИ), сегодня к этой категории себя относят 19% респондентов, в то время как годом ранее этот показатель составлял 25%. Оценки Института социального анализа Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС) еще негативнее: доля среднего класса за год сократилась с 20% до 15%. И Росстат подтверждает: в 2017 году уровень бедности повысился в 44 регионах, а понизился лишь в 22. В общем, народу не до заграничных вояжей.

Оптимистично настроенные россияне пытались в нынешнем году сохранить прежний отпускной статус за счет кредитов и покупки зарубежных туров на этапе ранних бронирований (в этот период на пакет предоставляется скидка в 30%). В итоге весной в банке «Хоум Кредит» объем выданных кредитов увеличился почти на 30%, в ОТП-банке рост объема кредитов по 75-80 тыс рублей (цена дешевой недельной путевки на двоих) составил 60%.

Ликовали и туроператоры: вместо традиционных 35-40% летних туров они реализовали аж половину и рассчитывали на рост продаж в течение всего сезона. А продажи остановились в середине июля и уже пошли на спад. По словам представителя OnlineTur.ru Игоря Блинова, сейчас туры по пяти наиболее популярным направлениям (Турция, Кипр, Греция, Тунис, Таиланд) продаются на 30% хуже, чем годом ранее. «Это во многом связано с падением платежеспособного спроса»,— объясняет он. А то мы без него не знали...

Не помогают серьезные скидки, на которые идут туристические компании для стимулирования спроса. По словам Игоря Блинова, на рынке сложилась парадоксальная ситуация, когда купленные сейчас пакеты иногда оказываются дешевле тех, что были приобретены по программе раннего бронирования.

А тем временем в Москву пришла жара. И я давно не видел таких длинных автомобильных пробок на загородных шоссе по пятницам и воскресеньям, когда люди радостно сбегают из столицы на природу и горестно возвращаются в асфальтовые джунгли. А уехать куда-нибудь подальше и на подольше нет денег.

Нет их и на более душевные траты. Как утверждает экс-председатель синодального отдела по взаимодействию церкви и общества Московского патриархата Всеволод Чаплин, весьма заметно сократились доходы храмов от пожертвований. «Я, конечно, глобальными расчетами не занимался, но знаю, что многие рестораны и магазины в центре Москвы почти лишились клиентуры, а их владельцы ждут осени, чтобы окончательно решать — закрываться или нет. Чемпионат мира по футболу помог не очень сильно.

Средний класс стремительно нищает — об этом говорят многие. На том, сколько люди жертвуют в храмы, это тоже отражается», — пишет священнослужитель на своей странице в Фейсбуке.

Да, похоже, многим сейчас приходится спускаться с небес на грешную землю...

Россия > Миграция, виза, туризм > trud.ru, 10 августа 2018 > № 2845327 Александр Киденис

ПАО "Банк ВТБ" 6 августа прекратило участие в ПАО "САФМАР Финансовые инвестиции" (СФИ), обнулив свою долю в его уставном капитале с 15.0000003%. Об этом говорится в сообщении банка.

Как сообщалось ранее, в начале августа АО "Даглис" (структура группы "Сафмар") уведомило СФИ о своём намерении продать до 16.7 млн обыкновенных акций общества (до 15% уставного капитала) за 10.187 млрд руб. Акции планировалось предлагать посредством ускоренного построения книги заявок для приобретения международными институциональными инвесторами.

Группа "Сафмар" - одна из крупнейших промышленно-финансовых групп в России, включающая промышленные и банковские активы, страхование, лизинг, НПФ, а также нефинансовые активы.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во втором квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во втором квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в первом квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

ВТБ за январь-июль 2018 года увеличил выдачу ипотеки на 40% до 300 млрд руб. по сравнению с годом ранее. Об этом говорится в материалах банка.

Ипотечный портфель банка на 1 августа превысил 1.2 трлн руб.

Порядка 50% из оформленных кредитов - сделки на приобретение квартир в новых домах. Наибольшей популярностью у клиентов пользуется программа "Больше метров - меньше ставка". За семь месяцев текущего года ею воспользовались 15 тыс. человек, оформивших кредиты на 57 млрд руб. По сравнению с январем-июлем прошлого года число выдач выросло в 1.5 раза.

За семь месяцев программой рефинансирования воспользовались 19.2 тыс. клиентов, общая сумма выдач составила 37.2 млрд руб. По сравнению с январем-июлем прошлого года показатель вырос в четыре раза.

За июль 2018 года ВТБ увеличил выдачу ипотеки на 65% по сравнению с аналогичным периодом 2017 года, до 53.2 млрд руб.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во втором квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во втором квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в первом квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Самые популярные направления этого лета

Специалисты «АльфаСтрахование» составили рейтинг наиболее популярных стран у россиян за июнь-июль 2018 г.

Самыми востребованными направлениями стали Испания (8,3%), Италия (8,1%), Болгария (7%), Греция (5,8%) и Грузия (5,6%).

Также в рейтинг вошли Турция (5,2%), Германия (5,1%), Франция (4,5%) и Черногория (3,7%). На десятом месте оказался Кипр (3,2%), далее следуют Латвия (2,6%) и Чехия (2,3%), а замыкают топ-15 Израиль (2,2%), Хорватия (2%) и Белоруссия (1,9%).

Наиболее активно этим летом страховые полисы покупали мужчины – 56,8% против 43,2% у женщин. Чаще всего путешествовали люди в возрасте 25-59 лет.

«Полис ВЗР необходим во время поездки за границу даже тогда, когда он не нужен для получения визы. Примером безвизовых стран являются Грузия и Турция, однако мы знаем немало случаев, когда россияне попадали в них в непредвиденные ситуации, угрожающие их жизни и здоровью, и не знали, как выйти из них самостоятельно. В такие моменты на помощь приходит страховой полис и специалисты «АльфаСтрахование», которые подскажут, что нужно делать в экстренной ситуации. Чтобы связаться с оператором и заявить о страховом случае из любой точки мира, нужно лишь нажать в мобильном приложении «АльфаСтрахование Мобайл» кнопку «SOS», – говорит Егор Сафрыгин, директор департамента маркетинга «Медицина» Группы «АльфаСтрахование».

Полис выезжающего за рубеж покрывает медико-транспортные, медицинские расходы, стоматологическую помощь, транспортные затраты (эвакуация детей, возвращение после длительной госпитализации). Если турист планирует заниматься активными видами отдыха, это необходимо указать дополнительно.

Также турист может застраховать личное и недвижимое имущество на время своего отсутствия, гражданскую ответственность, а также приобрести страховку от невыезда. Страховку можно расширить за счет покрытия таких рисков, как потеря или хищение документов, багажа, задержка рейса. Благодаря инновационному сервису «АльфаСтрахование», отслеживание задержек авиарейсов производится автоматически, а при наступлении страхового случая не нужно собирать документы и тратить время на ожидание выплаты – деньги моментально поступят на карту клиента.

Самые популярные направления у россиян в июне-июле 2018 г.:

ПАО "Банк ВТБ" продало 100% своего дочернего банка в Сербии - VTB Bank (Belgrad) за 900 млн руб. Об этом говорится в отчёте ВТБ по МСФО за первое полугодие 2018 года.

"В июле 2018 года банк продал 100% акций в VTB Bank (Belgrad) несвязанной третьей стороне за 0.9 млрд. руб., - следует из отчётности. - Прибыль от продажи составила 0.3 млрд руб."

Напомним, 29 июня 2018 года Наблюдательный совет ВТБ принял решение о выходе из капитала VTB Banka a.d. Belgrad (Сербия). ВТБ решил продать 7344813 обыкновенных акций банка (100% уставного капитала) номиналом 500 сербских динаров каждая. Сделку планировалось провести "по цене не ниже рыночной стоимости, определённой оценщиком".

VTB Banka a.d. Belgrad - специализированный банк, ориентированный на развитие торгового оборота между Россией и Сербией. Помимо стандартных банковских продуктов, сербская "дочка" ВТБ предлагает своим корпоративным клиентам защиту от риска неисполнения требований через услуги международного факторинга, а также защиту от валютных рисков посредством форвардных контрактов. Дочерний банк в Сербии ВТБ получил в результате присоединения Банка Москвы. До 2013 года он назывался "Банк Москвы (Белград)".

Весной 2017 года первый зампред ВТБ Юрий Соловьев сообщил, что на VTB Banka a.d. Beograd претендуют два иностранных покупателя. В отчётности ВТБ по МСФО за 2017 год говорилось, что группа ВТБ оценивает вероятность продажи VTB Banka a.d. Beograd как высокую.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Чистая прибыль ВТБ по МСФО в первом полугодии 2018 года выросла на 70.1% до 98.5 млрд руб., во втором квартале - на 41.9% до 43 млрд руб. по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Чистые процентные доходы выросли на 4.8% до 238.1 млрд руб. Чистая процентная маржа по итогам первого полугодия составила 4.1%, повысившись до 4.2% во втором квартале 2018 года по сравнению с 4.1% в первом квартале 2018 года и 4.1% в 2017 году.

Ковчег с десницей святителя и чудотворца Спиридона Тримифунтского из Греции доставят 24 августа в Краснодар, где святыня будет открыта для поклонения верующих до 29 числа, а затем, до 15 октября, ковчег побывает еще в ряде городов России, включая Москву и Санкт-Петербург. Об этом сообщает пресс-служба Московской патриархии.

"Святитель Спиридон Тримифунтский – величайший святой, которого почитают православные во всех концах земного шара, но не так просто попасть на остров Корфу, где находятся его нетленные мощи. Поэтому мы благодарны Керкирской митрополии за возможность принесения десницы этого замечательного святого в пределы Русской православной церкви. Ранее десница святителя Спиридона уже приносилась в пределы нашей Церкви, но в этот раз по благословению святейшего патриарха Кирилла впервые ковчег со святыней посетит 12 епархий. Благодаря этому длительному и широкому по географии пребыванию, люди, которые знают и любят этого великого святого, смогут без особых сложностей поклониться его святым мощам. Организацию всего маршрута пребывания святыни в России берет на себя фонд имени равноапостольного князя Владимира. В Русской церкви убеждены в том, что принесение мощей святителя Спиридона Тримифунтского духовно укрепит наш народ", — отмечает пресс-секретарь патриарха священник Александр Волков.

Первым мощи готовится принять Краснодар, где святыня будет находиться в Свято-Екатерининском кафедральном соборе. Доступ к деснице будет открыт круглосуточно с 24 по 29 августа. "Мы ожидаем паломников со всего Южного федерального округа", – отметила пресс-секретарь храма Яна Топоркова.

Планируется, что помолиться у святыни смогут жители 12 регионов России. После Кубани ковчег с десницей Спиридона Тримифунтского доставят в Екатеринбург, Красноярск, Кемерово, Московскую область, Тулу, Санкт-Петербург, Тверь, Саратов, Чебоксары, Ярославль и Москву.

Святитель Спиридон Тримифунтский родился в конце III века на острове Кипр. Известно, что он был пастухом, имел жену и детей. Все свои средства будущий святитель отдавал на нужды ближних и странников, за что был вознагражден даром чудотворения и исцеления безнадежно больных. После смерти жены Спиридон был избран епископом города Тримифунта. По церковному преданию, святитель Спиридон совершил множество чудес: по его молитвам прекращалась засуха, исцелялись больные, умножалось масло в церковной лампаде. Провидя тайные грехи людей, святой призывал их к покаянию и исправлению. Сам он, даже будучи епископом, по-прежнему пас овец и работал в поле.

Последние слова его были о любви к Богу и ближним. Около 348 года во время молитвы святитель Спиридон скончался и был погребен в храме Святых апостолов в Тримифунте. В середине VII века мощи его были перенесены в Константинополь, а в 1453 году — на остров Корфу. Здесь, в городе Керкира, они и поныне хранятся в храме во имя Спиридона Тримифунтского.

Банк ВТБ запускает новую программу льготного кредитования, реализуемую совместно с Минпромторгом. Об этом говорится в сообщении банка.

Заемные средства предоставляются на приобретение сельскохозяйственной, строительно-дорожной и коммунальной техники, а также оборудования для пищевой и перерабатывающей промышленности российских производителей по ставке до 5%. Максимальный срок сделок составляет пять лет.

В ходе пилотного запуска программы ВТБ уже заключил первые сделки на общую сумму более 125 млн руб. Например, льготные заемные ресурсы получили предприятия из разных регионов России: ООО "Агро-смета" в Ставрополе - 2.4 млн руб. на пять лет на приобретение новой сельскохозяйственной техники российского производства, ООО "ИмперияМОКС" в Кемерове - 19.4 млн руб. на три года на приобретение нового отечественного хлебопекарного оборудования, ИП Воронин И.К. в Омске - 89.1 млн руб. на пять лет на приобретение 25 единиц дорожно-строительной техники российского производства и другие заемщики.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

ПАО "Челябинский трубопрокатный завод" (ЧТПЗ) и ПАО "Банк ВТБ" 3 августа заключили кредитное соглашение на сумму 18.921 млрд руб. Об этом говорится в сообщении компании.

Срок погашения кредита - 5 лет.

Сделка была одобрена советом директоров ЧТПЗ на заседании 25 июля 2018 года.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Еврокомиссар по вопросам юстиции Вера Юрова призвала страны — члены ЕС ужесточить правила предоставления гражданства и вида на жительство в обмен на инвестиции или покупку недвижимости.

По словам Юровой, европейские власти обеспокоены развитием практики выдачи так называемых золотых паспортов и опасаются, что этой возможностью воспользуются люди, занимающиеся отмыванием денег.

"Мы не хотим "троянских коней" внутри Евросоюза", — приводит Spiegel Online слова чиновницы.

Среди европейских стран ЕК особо выделила Кипр, Грецию и Мальту, а среди обладателей "золотых паспортов" под подозрением оказались граждане России, бывших советских республик и Китая.

Из стран — членов Евросоюза гражданство в обмен на инвестиции можно получить в Австрии, Германии, на Мальте и Кипре, в Ирландии и странах Соединенного Королевства. При этом каждое государство решает вопрос о присвоении гражданства или выдаче вида на жительство самостоятельно.

Евросоюз призывает страны альянса ограничить выдачу «золотых виз»

Еврокомиссар по юстиции Вера Юрова заявила о том, что оформление гражданства за инвестиции представляет угрозу безопасности ЕС.

«Предоставление «золотых паспортов» - это серьезный риск для безопасности, поскольку оно дает новоиспеченным обладателям такого гражданства все права жителей стран альянса, а также возможность свободно передвигаться по территории Европы, - отмечает Вера Юрова в интервью газете Die Welt. – Евросоюз не должен становиться «тихой гаванью» для преступников, коррупционеров и отмывателей денег».

Газета Die Welt выделяет Кипр, Мальту, Грецию, Болгарию, Португалию, Литву, Латвию и Венгрию как страны, которые уже предоставили значительное число паспортов за инвестиции состоятельным россиянам, китайцам, африканцам и туркам, пишет Cyprus Property News.

«Мы не хотим никаких Троянских коней в Евросоюзе. Некоторые страны альянса обязаны будут ужесточить требования к соискателям, чтобы убедиться, что паспорта не предоставляются лицам, связанным с криминалом», - продолжает еврокомиссар.

Напомним, совсем недавно об ужесточении правил выдачи «золотых виз» уже объявил Кипр.

Интервью Дмитрия Медведева газете «Коммерсантъ»

10 лет грузино-югоосетинскому конфликту.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, та августовская война 2008 года – было ощущение, что она неизбежна, ещё до её начала. У Вас такие предчувствия в тот период были?

Д.Медведев: Нет, никакой неизбежности не было. И мои оценки остаются прежними: если бы не безответственное, аморальное, преступное поведение Саакашвили и его приспешников, никакой войны бы не было.

Да, там в тот период была высокая степень напряжённости. Она, собственно, возникла не в 2008 году, а в 1991-м. И эти напряжённые отношения между отдельными составными частями на тот период Грузинской Советской Социалистической Республики ощущались даже до того периода.

Я вспомнил, как в 1990 году из Сочи приехал впервые в жизни на территорию Абхазии – тогда, соответственно, в составе Грузии. И во время разговора с обычными людьми в каких-то ресторанчиках, ещё где-то я почувствовал, что у них очень сложное отношение к тем процессам, которые в республике уже к тому времени набирали обороты, и к представителям близких этносов. То есть напряжение уже тогда чувствовалось на бытовом уровне. Это было для меня довольно непривычно, потому что ещё ни в Москве, ни в Ленинграде это никак не ощущалось, никаких признаков этого не было.

Поэтому корень проблем, конечно, заключается в том, что было в 1990-е годы, в тех решениях, которые принимала в 1990-е годы власть в Тбилиси и которые не были приняты ни в Абхазии, ни в Южной Осетии. Вследствие этого возник конфликт, были введены миротворцы.

Но до 2008 года удавалось балансировать все эти негативные процессы, выступления, проявления насилия даже, которое вспыхивало спорадически.

А в 2008 году правительство Грузии во главе с президентом дало зелёный свет агрессии, и произошло то, что произошло. Это не было неизбежно. Это, безусловно, являлось субъективным выбором Саакашвили и его окружения.

Вопрос: Но в какой-то момент казалось, что Ваши с ним отношения складываются довольно неплохо. В какой же момент что-то пошло не так? Вы встречались, общались...

Д.Медведев: Да, оно поначалу и выглядело неплохо, и во время первой встречи, когда я только вступил в должность Президента, он сказал, что хотел бы восстановить отношения, что рассчитывает дружить – в общем, наговорил массу приятных слов. Я это всё послушал и говорю: хотите развивать отношения – давайте будем развивать. Нам нужны нормальные, дружеские отношения с нашим соседом – Грузией, мы к этому готовы. Мы понимаем, какой у вас внутренний конфликт есть, мы понимаем, что страна разделена на части, но мы готовы помогать – потихоньку, аккуратно способствовать процессу сближения, в конечном счёте для того, чтобы сохранить возможность существования самого государства в таких границах, будь то федерация, конфедерация, ещё как-то. Это мог бы быть выбор всех народов, населявших Грузию в тот период, то есть и самих грузин, и осетин, и абхазов. Он сказал «я готов». Потом мы ещё несколько раз где-то пересекались, в том числе, помню, в Астане. Он тоже там демонстрировал всяческое желание что-то обсуждать, развивать, а потом как-то пропал. Мы о чём-то договорились – о каких-то встречах, контактах, и я отчётливо помню, что где-то с начала июля 2008 года он ушёл со связи. Я тогда не придал этому большого значения, но теперь склонен считать, что это уже была выработанная линия. Он, с одной стороны, рассчитывал, что новый руководитель Российской Федерации займёт какую-то иную позицию во взаимоотношениях с его правительством и с ним лично. Иными словами, просто не будет вмешиваться в те процессы, которые будут там идти, не будет никак реагировать на действия, которые могут быть предприняты в отношении и наших миротворцев, и, самое главное, граждан Российской Федерации, которые жили и в Абхазии, и в Южной Осетии. А с другой стороны, я думаю, к тому времени он уже провёл полномасштабные консультации со своими покровителями – в данном случае речь идёт прежде всего о Соединённых Штатах Америки. Как известно, у него побывала Кондолиза Райс (в тот период в качестве государственного секретаря Соединённых Штатов Америки). До этого у него были контакты с господином Фридом, который занимался отношениями с бывшим Советским Союзом. Он советолог, который всегда имел крайне русофобскую позицию.

И, по-моему, Чейни тогда тоже приезжал. То есть там все уже успели отметиться. И к тому времени, я думаю, у Саакашвили сформировалось жёсткое убеждение в том, что американцы поддержат его при любых раскладах.

Вопрос: Вот произошло то, что произошло. И после этого Вы принимаете решение признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Я слышал мнение, что это решение не было бесспорным, что были и оппоненты, те, кто считал иначе, что не надо этого делать. Как всё это происходило, как это всё принималось?

Д.Медведев: Я могу рассказать, как это принималось, здесь ничего нет сверхъестественного. Всякое решение должно быть обдумано, и всякое решение требует, что называется, взвешивания положительных и отрицательных моментов. После завершения военной составляющей кампании по «принуждению Грузии к миру» встал вопрос «А что дальше?» – естественно, прежде всего передо мной как главой государства.

Я определённое время думал и пришёл к выводу, что ничего лучше, чем признать независимость двух этих образований, по всей вероятности, предложить невозможно. Я руководствовался прежде всего тем, чтобы сохранить прочный мир на будущее, сохранить стабильность в Закавказье, сохранить стабильность в нашем регионе. И это, на мой взгляд, был единственно возможный шаг.

Через некоторое время я переговорил с Председателем Правительства Владимиром Владимировичем Путиным. Он меня тоже в этом поддержал. После этого вопрос был вынесен на заседание Совета Безопасности. Мы обсуждали, естественно, все нюансы этого решения, понимая, какую реакцию мы получим. Но в данном случае и другие коллеги по Совету Безопасности меня также поддержали.

Решение было принято. Я подписал соответствующий указ 26 августа 2008 года о признании государственной независимости, суверенитета Южной Осетии и Абхазии. И с этого момента для этих территориальных образований началась новая жизнь.

Вопрос: То есть никаких дискуссий на эту тему не было, единогласно принято было решение?

Д.Медведев: Дискуссии были, есть и будут всегда, это совершенно нормально для любого гражданского общества. Дискуссии были и тогда, достаточно поднять прессу того периода, в интернете посмотреть, какие были дискуссии. Но если говорить о позиции высшего политического руководства, то позиция была единой.

Вопрос: Мне просто и сейчас в российских госструктурах попадаются люди, которые говорят, что, может быть, следовало не признавать, а «подвесить», ввести войска, но оставить возможность для дальнейшего разговора на эту тему с Грузией, тем самым как бы для восстановления с ней отношений. Вы как к такой точке зрения относитесь?

Д.Медведев: Понимаете, любое подвешенное решение имеет, наверное, какой-то смысл, потому что можно действительно вести дискуссии, как Вы говорите. Но, к сожалению, оно не решает главного вопроса. Оно оставляет поле, или пространство, для силовых действий.

Если это независимые территориальные образования, если это государства, с которыми у нас есть договоры и с которыми у нас существуют соглашения о размещении там нашего воинского контингента, то тогда всё ясно, никто ничего против них не будет делать. Все понимают, что дороже связываться с Российской Федерацией, чем проводить в жизнь какие-то утопические идеи. А если это подвешенная ситуация, значит, тогда можно периодически провокации какие-то совершать, рассчитывать на то, что в результате каких-то очередных дурацких военных кампаний удастся что-то оторвать и так далее.

А с учётом того, что во главе Грузии в тот период стоял такой несбалансированный в психическом смысле человек, как Михаил Саакашвили, другого варианта просто не было. Может быть, если бы там было другое руководство, можно было что-то и обсуждать. Но я уверен, что другое руководство просто не приняло бы такого безобразного решения о нападении на стариков и детей, нападении на российских миротворцев и, по сути, объявлении войны Российской Федерации.

Вопрос: Я в тот период как раз находился в Грузии и помню, как российские танки остановились в нескольких десятках километров от Тбилиси. А почему не пошли дальше?

Д.Медведев: Потому что цель была в том, чтобы выбить грузинские войска из Цхинвала, навести порядок. И предотвратить возможность дальнейшей эскалации насилия, то есть военных действий. Цель не состояла в том, чтобы разгромить Грузию или казнить Саакашвили. Я считаю, что я правильно поступил, когда принял решение о том, чтобы проявить сдержанность и не форсировать дальнейшие действия.

В конечном счёте это дало нам возможность успокоить ситуацию не только в Грузии, Осетии и Абхазии, но и выйти на достаточно спокойные отношения с Европейским союзом и другими странами. Если Вы помните, в тот период, несмотря на довольно жёсткую реакцию, в конечном счёте мы достаточно быстро смогли договориться, а результатом работы комиссии Хайди Тальявини была констатация того, что военный удар был нанесён грузинской стороной и они начали агрессию.

Были, конечно, определённые суждения и в наш адрес – по поводу пропорциональности использования силы и так далее, но это уже оценочные суждения. Самое главное, был сделан вывод, что агрессию начала Грузия. И этого уже из истории не вычеркнуть. Но я не считал правильным этот градус, что называется, противостояния поддерживать. Именно поэтому мною как Верховным Главнокомандующим было принято решение развернуть войска и вернуть их в нашу страну.

Вопрос: Тогда действительно многих поразило, насколько быстро нормализовались отношения России и Запада. Случилось «Партнёрство для модернизации» с Евросоюзом, произошла перезагрузка с США, Ваши отношения с тогдашним президентом США Бараком Обамой были довольно тёплыми.

Д.Медведев: Да у меня даже с Джорджем Бушем сразу после этого были совершенно нормальные отношения. Мы с ним встречались как раз в конце 2008 года. Он во время нашего последнего разговора (тогда мировой кризис начался, вся наша беседа в основном касалась экономики) даже не упомянул ситуацию в Грузии и проблемы Южной Осетии и Абхазии.

Вопрос: Да. А сейчас мы наблюдаем очередной кризис в отношениях России и Запада, связанный уже в первую очередь с Украиной (или начавшийся с Украины). Так почему в тот период последствия были так быстро преодолены, а сейчас до сих пор не удаётся этого сделать и Россия и Запад стоят в этом клинче?

Д.Медведев: Это разные ситуации. И люди там другие уже работают: наши партнёры совершенно другую позицию занимают. Но самое главное, что это просто принципиально разные истории. Хотя, скажем прямо, позиция российской стороны заключается в том, что и применительно к событиям, которые случились на Украине, если бы наши партнёры проявили бóльшую кооперабельность, если бы они не пытались сразу перевести стрелки на Российскую Федерацию, а проявили бы лучшую сбалансированность, как это, например, было в 2008 году, ситуация была бы гораздо проще.

Вопрос: Если вернуться к признанию независимости Абхазии и Южной Осетии: что получила Россия, признав эти две республики? Какие преимущества в стратегическом, геополитическом плане?

Д.Медведев: Россия получила главное – мир. Мы смогли защитить своих граждан – их много, граждан Российской Федерации, которые живут и в Абхазии, и в Южной Осетии. И у нас не болит постоянно голова о том, что в какой-то момент будет очередное нападение, нам придётся вмешиваться, защищать наших граждан, защищать нашу безопасность, давать какой-то ответ. В результате просто в регионе всё понятно. И это самое главное.

Вопрос: Вы уже упомянули в связи с действиями тогдашнего грузинского руководства Соединённые Штаты. И после этого Вы неоднократно говорили, что Грузии активно помогали США. Один из взглядов на эту ситуацию состоит в том, что Россия, признав Абхазию с Южной Осетией, поломала игру Запада в этом регионе. Имеются в виду попытки ускорить интеграцию Грузии в НАТО. И очень распространено мнение, что именно с этим связано признание Абхазии с Южной Осетией, последующее размещение там военных баз и всё, что происходит сегодня. Насколько это соответствует действительности?

Д.Медведев: Я не буду это объяснять в терминах «чья-то игра», «ломка этой игры», скажу о другом. Мы были свидетелями того, как разрушились Советский Союз и Варшавский договор. В то же время сохранилось НАТО, которое со всех сторон пытается окружить Российскую Федерацию. Дело не в том, нравится кому-то политическое руководство России или не нравится, дело не в каких-то идеологических принципах или разнице в ценностях, а дело в простых вещах, совершенно очевидных для любого обычного человека. Сейчас нет ситуации, когда существует два блока, находящихся в состоянии противостояния, находящихся в прямом, по сути, конфликте, как это было во времена существования Варшавского договора и НАТО. А НАТО продолжает действовать. И НАТО не просто продолжает существовать, оно расширяется и всё большее количество стран пытается вовлекать в Североатлантический альянс. Мы к этому не можем относиться равнодушно, потому что никто не отменял ядерного паритета в мире, никто не отменял того, что для военачальников крайне важно понимать соотношение между стратегическими ядерными силами различных государств. А государства НАТО, что бы там ни говорили наши коллеги из этого альянса, всё равно рассматривают Российскую Федерацию в качестве потенциального противника. И совершенно очевидно, что их военные возможности, включая ядерную триаду, нацелены на Российскую Федерацию. Это, к сожалению, факт.

Соответственно, и мы должны понимать, что можем противопоставить в этой ситуации. И когда кольцо вокруг нашей страны начинает сжиматься – а количество стран, которые входят в НАТО, всё увеличивается и увеличивается, – это нас не может не беспокоить. Потому что в данном случае уже речь идёт не только о стратегических ядерных силах, но уже и о тактическом ядерном оружии, которое при приближении к границам Российской Федерации приобретает качество стратегического ядерного оружия, а также о неядерных средствах, которые в настоящий момент, с учётом того, что они носят высокоточный характер, способны причинить колоссальный ущерб.

Иными словами, расширение НАТО – это безусловная угроза Российской Федерации. И это безусловный вызов.

Относительно недавно было принято очередное решение о том, что Грузию ждут и примут в Североатлантический альянс. Как это можно прокомментировать? Это абсолютно безответственная позиция. Это просто угроза миру. Мы все понимаем, что на территории Грузии существует определённое напряжение, что Грузия рассматривает сопредельные территории, или, с нашей точки зрения, государства, как свои. Значит, есть неурегулированный территориальный конфликт, вне зависимости от того, на какой позиции мы находимся. И такую страну, такое государство примут в военный блок? Мы понимаем, чем это грозит?

Это может спровоцировать страшный конфликт. Непонятно, зачем это надо. Если это просто дипломатическая уловка, типа «мы вас примем, не волнуйтесь», а на самом деле ничего делать не будем, – это другая история. Пусть тогда наши коллеги из Североатлантического альянса посмотрят ещё по сторонам, ещё чего-нибудь придумают умного. Можно, например, и Косово принять в Североатлантический альянс. Можно, например, Республику Северного Кипра принять в Североатлантический альянс. Это как, улучшит ситуацию в мире?

Вопрос: Вы предварили мой вопрос. Я хотел бы уточнить: хотя сроков в НАТО никто не обозначал, просто сказали «да, примем», теоретически если представить, что это произойдёт – что Грузию принимают в НАТО без Абхазии и Южной Осетии, с той ситуацией, которая сейчас есть, – это потенциальный конфликт с участием России?

Д.Медведев: Это может привести к потенциальному конфликту, вне всякого сомнения, потому что для нас Абхазия и Южная Осетия – это самостоятельные государства, с которыми у нас дружественные отношения, и государства, в которых находятся наши военные базы. И мы понимаем, что если другая страна рассматривает их как свою территорию, то это может привести к очень тяжёлым последствиям. Поэтому я надеюсь, что у руководства НАТО достанет всё-таки сообразительности ничего не предпринимать в этом направлении.

Вопрос: Никто из тех, кого принято считать союзниками России, не признал независимость Абхазии и Южной Осетии. Я имею в виду в первую очередь союзников по ОДКБ. Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия хранят на эту тему молчание. Кого Вы считаете настоящими союзниками России? Порой складывается впечатление, что это как раз Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье и теперь уже ДНР и ЛНР.

Д.Медведев: Я понимал, насколько это сложная тема для обсуждения. Когда это всё произошло, не помню, на каком мероприятии, где собрались мои коллеги в тот период, я сказал, что понимаю, насколько это сложный выбор, поэтому я, уважаемые друзья, ничего вам не предлагаю, вы вольны поступать, как считаете правильным. Потому что это было наше решение, это не ваше решение. Сохраняются наши обязательства в рамках ОДКБ, но это совершенно другая история. Собственно, на этом и базировались отношения по этому поводу с нашими партнёрами.

Вопрос: Ещё до войны в Грузии Вы выходили с инициативой подписания договора о европейской безопасности, а уже после войны появился проект договора, но дело никуда не сдвинулось. Как Вы считаете, учитывая, как много говорят о необходимости выработки правил игры в международной политике, эта инициатива похоронена навсегда или ещё можно её реанимировать?

Д.Медведев: Да ничего в международной жизни не является, что называется, забытым навсегда, всё можно реанимировать, было бы желание.

Мы действительно тогда прошли большой путь. И даже несмотря на конфликт августа 2008 года, смогли подняться над этими проблемами. С Европейским союзом. В известной степени и с Соединёнными Штатами Америки – появился Договор об ограничении стратегических вооружений (СНВ-3), рассматривались различные формы новых договоров об обеспечении безопасности в Европе. Мы вошли в «Партнёрство для модернизации» с десятком стран.

Я не думаю, что эта ситуация будет вечной. Мне кажется, осознание того, что общаться и дружить всё-таки лучше, чем бесконечно объяснять, в чём мы не правы, приходит к нашим соседям из Европы. Надеюсь, что и в Соединённых Штатах Америки, к их руководителям, в конечном счёте тоже такого рода осознание придёт. Поэтому двери не закрыты. Тем более что не мы начинали санкционную кампанию, всякого рода ограничения, высылку дипломатов, введение экономических мер. В этом смысле шарик, что называется, всегда на их стороне, они могут какие-то сделать движения, которые будут свидетельствовать о желании восстановить отношения. Мы к этому готовы.

Вопрос: А если говорить о Грузии, то признание Абхазии и Южной Осетии навсегда закрыло возможность восстановления отношений с той стороной? Потому что для них это камень преткновения.

Д.Медведев: Я думаю, что это тоже не является проблемой, которая навсегда предопределила характер отношений между Россией и Грузией.

Я напомню, там сейчас другое Правительство. И если говорить о карьере Саакашвили, то она, по всей вероятности, в Грузии завершена, что, мне кажется, очень хорошо для самой Грузии. А с новым руководством (безотносительно даже к тому, как их фамилии, какова их партийная принадлежность) мы готовы выстраивать отношения. Дипломатические отношения могут быть восстановлены, не мы их разрушали. Если грузинские коллеги будут готовы к тому, чтобы их восстановить, мы, естественно, возражать не будем.

За последние годы произошла существенная активизация торгово-экономического сотрудничества, туристического общения, самолёты летают, люди приезжают в Грузию отдыхать. В общем, всё это, безусловно, в плюс. В конечном счёте, я надеюсь, это будет способствовать и нормализации политических контактов и возобновлению полноценного диалога между Москвой и Тбилиси.

Реплика: Спасибо большое.

Грузия. Южная Осетия. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > premier.gov.ru, 7 августа 2018 > № 2694673 Дмитрий Медведев

США и офшоры: куда вкладывают российские банки

Зачем российским банкам активы в офшорах и США

Наталия Еремина

Несмотря на санкции и непростые отношения Москвы и Вашингтона, российские банки нарастили активы в США. Эксперты объясняют это хорошей доходностью американских бумаг. Наибольшей же популярностью пользуются офшоры. Больше всего иностранных активов наших банков находится на Кипре, а больше всего обязательств - перед Люксембургом.

Иностранные обязательства российских банков на 1 апреля этого года составили $161,9 млрд, свидетельствуют данные Центробанка, касающиеся «географического распределения иностранных активов и обязательств банковского сектора».

При этом иностранные активы российских банков выросли до $201,3 млрд. К иностранным активам банковского сектора в широком определении причисляют зарубежные займы и кредиты российского банковского сектора, а также средства на корреспондентских счетах, депозиты, участие в капитале и прочего рода инвестиции.

Если посмотреть раскладку по странам, то выясняются довольно любопытные вещи.

Например, несмотря на санкционное давление между США и Россией, c начала года российские банки начали вновь активно вкладываться в американские активы.

Так, по данным на 1 апреля, активы российских банков в эту страну выросли до $16,7 млрд, хотя на 1 января составляли $15,6 млрд.

Впрочем, они все равно не дотягивают до показателей 2017 года. По данным на 1 апреля прошлого года вложения наших банков в США составляли $19,6 млрд. Однако потом они начали снижаться и составили на 1 июля прошло года уже около $13 млрд. Это произошло на фоне того, как июне прошлого года США в очередной раз расширили список антироссийских санкций. Тогда под ограничения попали 19 организаций и 19 человек из России и Донбасса.

Как полагает начальник аналитического департамента УК «БК-Сбережения» Сергей Суверов, нынешний рост может быть связан с покупкой американских ценных бумаг.

Так, несмотря на то, что эксцентричная политика президента США Дональда Трампа привносит волатильность на биржу, американский рынок акций с начала года вырос на 5,5%, показав лучшую динамику среди развитых рынков. При этом чистый приток средств от индексных фондов в США уже превысил $120 млрд.

Также увеличиваются вложения российских банков и в другие страны, с которыми у нас, судя по заявлениям политиков, не самые лучшие отношения.

Так, активы российских банков в Соединенном Королевстве, по данным на 1 января этого года составили $13,4 млрд, а на 1 апреля выросли уже до $16,7 млрд.

«Лондон - крупнейший международный финансовый центр, через который проходит 80% инвестбанковских операций мира, огромное количество сделок по купле-продаже иностранной валюты и облигаций, поэтому отказаться от таких вложений сложно», - поясняет Анастасия Соснова, аналитик «Фридом Финанс».

Иностранные активы на 1 апреля этого года составили в Германии - $8,5 млрд, Австрии – $6 млрд, в Италии –$2,7 млрд.

«В условиях санкционных рисков сосредоточение банковских активов на западе не самая удачная стратегия российской банковской системы», — говорит Анастасия Соснова.

Судя по статистике ЦБ, несмотря на наступление на офшоры по всему миру, российские банки продолжают активно пользоваться их услугами – так, у нас много как активов российских банков в офшорных территориях, так и обязательств.

Так, больше всего обязательств российские банки имеют перед Люксембургом – $23,9 млрд.

«Люксембург – один из банковских центров Европы и мира. Развитая финансовая инфраструктура, выгодные и лояльные условия заимствования привлекают сюда российские банки», - говорит Марк Гойхман, ведущий аналитик ГК TeleTrade.

Больше всего иностранных активов наших банков сосредоточено на Кипре – $47 млрд.

Впрочем, как отмечает Гойхман, за год сумма, которую российские банки хранят на Кипре, сократилась на 8,3%.

«Это может свидетельствовать, в частности, и о результатах противодействия государств выводу средств в офшоры, и об опасениях международных санкций и блокировки счетов», - поясняет эксперт.

Кипр начал проверять счета россиян после инспекции острова минфином США. Как выяснила «Газета.Ru», с владельцев счетов в кипрских банках стали требовать объяснить транзакции за последние 15 лет. Тех, кто не сможет или не захочет объяснить происхождение средств, заставляют закрыть счета.

Также активно мы вкладываем в Ирландию (активы на сумму $18 млрд), в Нидерланды ($12 млрд), в Джерси ($10 млрд).

«Статистика Центробанка отражает объём транзакций с субъектами, чей бизнес зарегистрирован в соответствующих юрисдикциях. Тут требуется поимённая расшифровка кредиторов/дебиторов, а в противном случае может оказаться, что это одни субъекты РФ, находящиеся в офшорах, задолжали другим субъектам РФ, находящимся по месту их юридических адресов», - поясняет неоднозначную статистику Владимир Рожанковский, эксперт «Международного финансового центра».

Отдаст ли Венесуэла долги России

В статистике ЦБ показывает сумму обязательств российских банков перед Венесуэлой - на 1 апреля этого года она составила $637 млн, тогда как на 1 апреля прошло года - $341 млн.

Данных ЦБ о российских активах в Венесуэле Банк России не разглашает.

В Центробанке «Газете.Ru» отказались пояснять, с чем связан рост обязательств российских банков.

Между тем эксперты высказывают различные точки зрения.

«В прошлом году российское правительство реструктурировало долг Венесуэлы на сумму порядка $3 млрд и продолжает поддерживать страну. При этом часть помощи может оформляться в виде обязательств», - предполагает Алексей Калачев, аналитик «Финам». Кроме того, эксперт считает, что это может быть часть финансовых резервов венесуэльского правительства, выведенных на всякий случай в Россию.

За счет средств, предоставленных Венесуэле, страна закупает у России военную технику: истребители «Сухой», вертолеты, танки и автоматы Калашникова, а для оплаты используются средства Венесуэлы, размещенные в российских банках, предполагает в свою очередь начальник аналитического управления БКФ Максим Осадчий.

При этом эксперты считают, что, учитывая ситуацию в Венесуэле, вариантов с расплатой по долгу перед Россией не просматривается.

«Ситуация в Венесуэле критическая: в стране уже пообещали миллионную инфляцию, а внешний долг Венесуэлы перед кредиторами составляет $150 млрд», — комментирует аналитик Алор Алексей Антонов. В ближайшей перспективе никаких вариантов с расплатой по долгу не просматривается, отмечает Рожанковский.

«Венесуэла не единственная благотворительная история для России. Недавно министр иностранных дел Сергей Лавров напомнил, что Россия списала выданные Советским Союзом долги с похожей формулировкой: «поскольку эти суммы всё равно не помогли бы в решении нынешних проблем». Россия в совокупности простила долги внешнего мира по отношению к СССР на сумму $140 млрд», комментирует эксперт.

Почем нынче паспорта заморские?

Эксперты американской компании Bloomberg, одного из ведущих агентств-поставщиков финансовой информации, решили разузнать в каких странах и за сколько можно легально купить гражданство. Проведенное исследование выявило, что наиболее доступными сейчас являются паспорта некоторых карибских оффшоров - их можно приобрести "всего" за 100 тыс. долларов США. А вот самым дорогим оказался паспорт респектабельной Австрии - за возможность быстро стать соотечественником Фрейда и Моцарта придется выложить около 24 млн. долларов.

Следует уточнить, что исследование от Bloomberg касалось только тех стран, гражданство которых предоставляется любому желающему за определенную сумму, вложенную в местную экономику. Как правило, такой подход к привлечению капитала реализуется в виде специальных государственных программ "Гражданство в обмен на инвестиции". В отличие от "рядовых" иностранцев, натурализация которых подразумевает соблюдение целого ряда обременительных условий (знание местного языка и истории, предварительное проживание в стране в течение нескольких лет и т.д.), от инвесторов для получения гражданства обычно требуются только деньги.

По итогам исследования был составлен своеобразный прайс-лист "продавцов паспортов", в котором оказалось 10 стран:

инвесторов для получения гражданства обычно требуются только деньги.

По итогам исследования был составлен своеобразный прайс-лист "продавцов паспортов", в котором оказалось 10 стран:

Как можно заметить, рынок этих услуг уже довольно дифференцирован как по географии, так и по запрашиваемым ценам. Например, в Европе кроме очень дорогой Австрии имеются более доступные программы гражданства Кипра и Мальты. С 2017 года свои паспорта по относительно умеренной цене стала предлагать Турция. Ну а инвесторы с "ограниченным бюджетом" могут остановить свой выбор на одном из райских уголков Карибского бассейна.

По мнению аналитиков Bloomberg, основной причиной приобретения второго (третьего и т.д.) паспорта является желание состоятельных людей подстраховаться на случай серьезных политических или экономических неурядиц в родной стране. Кроме того, паспорт уважаемого государства часто рассматривается как "статусная вещь" - т.е. символ успешности его обладателя (наряду, например, с яхтой или частным самолетом).

Для пограничников нет различий между транспортными и рыболовными судами.

4 июня российский транспорт (порт приписки Лимасол), взятый по бербоут-чартеру российской компанией «Арктик Шиппинг», следовал для работы в исключительную экономическую зону РФ. За сутки капитан судна подал информацию в погрануправление на прохождение контрольной точки и получил отказ.

Руководство ВАРПЭ сразу обратилось за разъяснениями в Федеральное агентство по рыболовству. И на совещании 9 июня сотрудники погрануправления прояснили свою позицию. Несмотря на то что судно взято в бербоут-чартер и идет под российским флагом, ему не разрешили работать в российской экономической зоне и перевозить рыбу, поскольку конечный собственник судна зарегистрирован на Кипре. Согласно части 4 статьи 16 ФЗ «О рыболовстве…», промышленное рыболовство в российских водах могут осуществлять только российские собственники.

Второй случай произошел 19 июля. Норвежский рефрижератор Silver Copenhagen, взятый по бербоут-чартеру, загрузился продукцией российских рыбаков в районе архипелага Шпицберген и привез ее в российский порт. И также был арестован пограничниками по тем же причинам, что и ранее задержанный транспорт. В определении пограничников сказано, что судно перевозило рыбопродукцию и проходило через исключительную экономическую зону РФ, а значит, фактически занималось рыболовством. И поскольку это судно принадлежит иностранному собственнику, имеет иностранный порт приписки, то соответственно нарушает части 3 и 4 статьи 16 российского закона «О рыболовстве…». Норвежский рефрижератор с момента ареста стоит в мурманском порту, а владельцы ждут суда.

Ситуация выглядит серьезно, особенно если учесть, что транспортов, которые есть в России, не хватает для работы в российской зоне. Не говоря уже о дальних районах промысла. В нашей стране есть примерно 10 рефрижераторных судов малого тоннажа от 200 до 3000 тонн, и все работают на Баренцевом море. Но ведь отечественные рыбодобывающие суда работают и в Африке, и в Гренландии, и на Фарерских островах. В этих дальних районах промысла, поскольку у нас нет достаточного количества своего транспортного флота, все компании используют для перевозки иностранные суда. В связи с последними событиями рыбаки не смогут поставить эту продукцию в Россию и будут вынуждены продать ее по любой цене иностранным покупателям. Мы будем ловить рыбу, которая не будет поступать на территорию Российской Федерации, потому что ее просто нечем будет доставить.

Вопрос обсуждался на заседании межведомственной рабочей группы с участием представителей Росрыболовства и Пограничной службы ФСБ России, но пока не решен. Среди возможных вариантов, которые предлагают рыбаки, – введение переходного периода или полугодовой отсрочки для бербоут-чартерных судов. Это позволит рыбодобытчикам решить проблему с доставкой продукции исключительно российским транспортом или отказаться от поставок на российский берег из дальних промысловых районов.

Когда писали закон о рыболовстве, в нем перечислили все, что подразумевается под рыболовством и что делает рыболовное судно. Рыболовное судно ищет, ловит, перегружает или самостоятельно транспортирует свой груз в порт. В отличие от рыбодобывающего, транспортное судно рыбу не ловит, но перегружает и доставляет. И нельзя к транспортникам предъявлять требования, как к рыбакам. Если пограничное управление ФСБ России перекроет возможность работы транспортных судов, зафрахтованных российскими компаниями по бербоут-чартеру, то это парализует поставку рыбопродукции на территорию Российской Федерации. И если мы начинаем войну с иностранными транспортами, у которых, кстати, есть разрешение на работу в российской зоне, то автоматически попадаем под такую же ответную реакцию. Сейчас арестовали в России норвежский Silver Copenhagen, а завтра в норвежском порту могут арестовать любой российский транспорт, который везет экспортную российскую рыбу через экономическую зону Норвегии. Ущерб для российской рыбной отрасли и экономики будет колоссальный.

Владимир Григорьев, председатель правления НО «Союз рыбопромышленников Севера», вице-президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ).

Fishnews

Россия. Весь мир > Рыба. Транспорт. Армия, полиция > fishnews.ru, 3 августа 2018 > № 2694777 Владимир Григорьев

Олег Мельник с 1 августа 2018 г. назначен Генеральным директором Управляющей компании Объединенной сети ТБГ и «Горячие туры»

Светлана Макарова, которая с 2006 года руководила Управляющей компанией, оставляет свой пост в связи со счастливым событием, она скоро станет мамой и хочет всецело посвятить себя семье.

О предстоящих изменениях Светлана сообщила на встрече Актива Объединенной сети 23 июля, и представила собравшимся нового руководителя. Отвечая на вопрос агентств, сохранятся ли сложившиеся традиции, позиционирование и основной курс развития Сети, Олег заверил, что Управляющая компания продолжит заданному курсу, а изменения будут происходить только в лучшую сторону.

Олег Мельник в туризме с 1992 года. Его профессиональный опыт охватывает различные сферы отрасли: работа в принимающей компании, управление объектами размещения в России и за рубежом, туроперейтинг и работа с турагентской розницей. За годы работы он успешно проявил себя в сфере выездного и внутреннего туризма.

Начинал карьеру на Кипре, где учился в Высшей школе American Hotel Association по направлению Hospitality Management. Параллельно с учебой руководил департаментом приема туристов из России, стран Балтии и Израиля в крупнейшей компании Groutas Tours.

Накопленные за пятилетний период знания, профессиональные навыки и связи позволили ему успешно развивать собственный туроператорский бизнес в России.

Основанная Олегом Мельником компания «Универсал Трэвел», которой он руководил на протяжении 8 лет, занималась консолидацией рейсов, управлением гостиницами на Кипре и предоставлением комплексных туристических услуг. Сотрудничала с ведущими туристическими агентствами России. Со временем компания расширила спектр направлений, добавив в ассортимент ОАЭ, Израиль, Тунис, Греция. Развивала собственную сеть офисов продаж для физических лиц под брендом «Универсал Трэвел».

Очередной этап карьеры связан с израильским холдингом Afi Hotels (сеть отелей Crown Plaza и Holiday Inn в Израиле), куда Олег Мельник был приглашен на должность регионального директора по России и СНГ. Работе в этой компании он посвятил 7 лет. Основным направлением его деятельности было продвижение израильских отелей среди туроператоров и турагентств, повышение узнаваемости бренда и формирование специальных условий сотрудничества для российских партнеров.

Работая в Afi Hotels, Олег также отвечал за развитие гостиничных и санаторно-курортных проектов в Москве и Ставропольском крае. Одним из успешно реализованных им старт-апов является сеть санаториев под брендом «Плаза». Санатории были выведены на окупаемость в течение 5 лет, бренд получил широкую узнаваемость, уровень среднегодовой загрузки ¾ 85%. Проект и в настоящее время является примером успешной отраслевой бизнес-модели.

В ходе реализации проекта «Плаза» плотно взаимодействовал с туроператорами по внутреннему туризму и сегментом розницы, делающим упор на отечественных направлениях.

Проделанная работа была отмечена российскими властями, а сам Олег Мельник награжден Почетной грамотой Министерства спорта, туризма и молодежной политики Российской Федерации за вклад в развитие внутреннего туризма и плодотворный добросовестный труд от 27.12.2010 № 185.

В 2012 году Олег Мельник перешел в ICS Travel Group на должность директора по стратегическому развитию. В компании он курировал собственные офисы продаж в регионах, развивал региональные программы, выстраивал взаимодействие туроператора с лидерами розничного рынка РФ.

В 2014 году получил предложение возглавить сеть санаториев РЖД (21 санаторий) в АО «РЖД-Здоровье». В его задачи входило повышение коммерческой привлекательности государственной инфраструктуры, рост эффективности использования объектов размещения, внедрение современных технологий.

Продажи недвижимости на Кипре увеличились на 21% за год

В июле 2018 года на острове было зарегистрировано 896 договоров купли-продажи жилой, коммерческой недвижимости, а также земельных участков. В июле 2017 года это число равнялось 758.

По данным Земельного регистра, из 896 сделок с недвижимостью 48,7% (426) были проведены иностранцами. Статистика показывает продолжающееся улучшение местной экономики, дополненное усилиями властей по привлечению инвестиций, например, программой «золотой визы», пишет Cyprus Property News.

Покупательская активность за год выросла во всех регионах Кипра. Лидировала в этом отношении Никосия (+42%), следом идут Пафос (+27%) и Лимассол (+17%), а далее – Ларнака (+9%) и Фамагуста (+3%).

За первые семь месяцев 2018 года число договоров купли-продажи недвижимости на Кипре увеличилось на 23% до 5366 по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Из 426 нерезидентов, которые в июле приобрели недвижимость на острове, 150 были гражданами стран ЕС, а 276 – представителями стран вне ЕС. Самым популярным курортом для иностранцев стал Пафос, здесь была проведена 171 сделка. Следом идут Лимассол (120), Ларнака (71), Фамагуста (43) и Никосия (21).

Клиенты «Матрешки-Тур» остались с носом из-за абсурдных правил

Страховые выплаты получат только те, чьи туры должны были состояться после 22 июня, когда компания объявила о банкротстве. Что делать остальным потерявшим свои деньги — непонятно

Все туристы, купившие путевки в «Матрешки-Тур», застрахованы в компании «Якорь». Но, как заявили в АТОР, выплаты будут производиться только тем клиентам, чьи туры должны были состояться после 22 июня, когда туроператор объявил о прекращении деятельности.

Тем же, кому было отказано до этой даты, страховые выплаты не положены.

Ситуация абсурдна, но, к сожалению, вполне законна, так как туристов страхуют именно от банкротства. Ольге Коледе из Санкт-Петербурга, можно сказать, повезло. Она должна была лететь на Кипр с 9 по 17 июля. Так что, может, еще получится вернуть потраченные 150 тысяч рублей. Вот что она рассказала Bussines FM:

«Я писала им претензию. Соответственно, ответ на претензию тоже не пришел. И в последний раз, когда я им звонила, они, откровенно говоря, меня послали и сказали обращаться в страховую. Я документы отправила. Как я поняла, может быть, что-то я не вложила. Сейчас я жду от них письма, еще на дополнительные документы мне запрос отправили. Пока в подвешенном состоянии, даже не знаю, как они примут мои заявления — положительно или нет».

Bussines FM позвонила в страховую компанию «Якорь». Там подтвердили, что, действительно, не у всех клиентов имеется необходимый пакет документов. И в этом виноват туроператор, говорит директор Департамента андеррайтинга Марина Никитина.

«Очень много заявлений, которые не являются турпродуктом, нет соответствующих документов, туроператор им не оформлял должным образом. Там, где документы все собраны, где они подтверждают, будут оплачены, но мы не можем платить тем, кто говорит на слово, мы же не можем верить, мы должны увидеть подтверждение, документацию того, что действительно деньги были даны, туроператор их получил. Туроператор, судя по всему, не везде их оприходовал документально».

Есть еще одна проблема. Сумма претензий клиентов, поданных в страховую компанию, превысила предельную сумму финансового обеспечения туроператора в 25 млн рублей. Было подано более 300 заявлений от туристов на 33,5 млн. Но все же есть шанс, что если не все, то хотя бы часть денег удастся вернуть. Остальным же прямая дорога в суд, но не факт, что они чего-то добьются, говорит юрист Общества защиты прав потребителей Сергей Емельянов.

«Обращаться нужно в арбитражный суд, становиться в очередь на возмещение с заявлением о банкротстве данной структуры — другого варианта нет. Я вам приведу простой пример: если у любой организации нет ничего, то судебные приставы выносят определение о прекращении исполнения исполнительного производства в связи с отсутствием денежных средств должника. Что делать дальше? Наше законодательство не устанавливает решение вопроса на такой случай. Нет у должника денежных средств, значит, все, вы ему простили».

Возможно, что простить придется и клиентам «Натали Турс». Туроператор 4 июля объявил об аннулировании всех туров до 1 октября и остановке продаж из-за финансовых проблем. Компания предложила клиентам подать заявления на возврат денег или получить «гарантийные обязательства», в соответствии с которыми они смогут отдохнуть на ту же сумму начиная с 1 апреля будущего года. Но никаких возвратов нет.

Bussines FM уже рассказывала историю москвички Леси, которой пришлось заплатить 2700 долларов из своего кармана за номер в турецком отеле, так как «Натали Турс» не проплатила контрагенту. Но до сих пор вернуть деньги не получается.

«Ничего не изменилось абсолютно, ситуация находится в стадии той, в которой и была: мы отдали все свои заявления, подали кучу документов, доказывающих то, что мы потратили свои деньги и внесли за отель повторно. «Натали Турс» все это приняла, присвоила входящие номера, и все, на этом все остановилось. Ничего не двигается с места, в офисах трубки не берут, общаться не хотят, собрали с нас заявления и исчезли».

К решению проблемы могла бы подключиться «Турпомощь». Но она не может этого сделать, так как «Натали Турс» не признает себя банкротом. Еще одна абсурдная, но существующая норма нашего законодательства, из-за которой люди не могут получить свои деньги обратно.

Сергей Ткачук

Ассоциация отельеров г. Салоники подвела итоги первого полугодия 2018 г., касающиеся числа ночёвок в отелях города греческих и иностранных посетителей.

По сравнению с аналогичным периодом прошлого года, в 2018 г. туристы останавливались в салоникских отелях немного чаще - число ночёвок выросло с 1.085.595 до 1.115.097.

Стабильный рост демонстрируют жители Греции: общее число ночёвок греческих посетителей в данный период выросло на 1,38% и составило 574.507 (по сравнению с 566.687 ночёвок в 2017 году).

В то же время, в рейтинге иностранных постояльцев салоникских отелей произошли существенные изменения.

Так, настоящий «прорыв» зарегистрирован со стороны Израиля. Израильтяне ночевали в отелях северной столицы чаще на 113,16% по сравнению с 2017 г., потеснив с вершины рейтинга туристов из Кипра. Общее число ночёвок: 64.205(по сравнению с 30.121 в 2017 году).

На 2-м месте кипрские туристы (+ 1,65%, 64.003 ночёвок), замыкают тройку лидеров, как и в прошлом году, туристы из Германии (+9,33%, 39.351 ночёвок).

Отметим рост числа ночёвок со стороны итальянских туристов, поднявшихся с 7-го на 4-е место (+31,24%, 33.998 ночёвок), и туристов из США (5-е место), которые поднялись на три позиции (+35,17%; 33.481 ночевок).

С 6 по 10 место в рейтинге разместились жители Турции (-21, 42%, 30.972 ночёвок), Болгарии (-15,22%, 24.401 ночёвок), России (-11,12%, 23.569), Румынии (-1,41%, 22.439) и Великобритании (+7,72%, 20.971 ночёвок).

Сербия, занявшая 11-е место (-0,43%, 19.968), поменялась местами с Великобританией, замкнувшей десятку. В то же время, туристы из Албании (12-е место), Франции(13-е место), Голландии (14-е место) и Польши (15-е место) стали останавливаться в отелях города гораздо чаще.

Наконец, отмечается значительный рост постояльцев из Армении (+242,64%), Словении (+70,87%) и Украины (+46,09%).

Портфель кредитов наличными розничного бизнеса ВТБ с начала года вырос на 8.7%, превысив отметку в 1 трлн руб. Об этом говорится в сообщении банка.

Всего за первое полугодие 2018 года ВТБ выдал свыше 700 тыс. таких кредитов на сумму более 400 млрд руб. Этот результат на 32% превышает показатель за аналогичный период 2017 года. На сегодняшний день около 3 млн клиентов банка пользуются данным продуктом. Чаще всего займы оформляются на рефинансирование задолженности в сторонних банках, ремонт и организацию путешествий в сезон отпусков.

В настоящее время минимальная ставка по кредиту наличными в ВТБ (до 5 млн руб. сроком не более 7 лет) составляет 12.5%. В рамках рефинансирования и программы "Ипотечный бонус" кредиты также доступны от 12.5% годовых.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

В Айя-Напе хотят построить огромный амфитеатр стоимостью €3 млн

Власти кипрского курорта хотят добиться того, чтобы его выбрали культурной столицей Европы 2030.

Об этом заявил мэр Айя-Напы Яннис Карусос. По его словам, строительство амфитеатра на 2500 мест будет только одной из мер, направленных на то, чтобы курорт получил престижный статус, пишет Cyprus Mail.

«Мы обязательно будем участвовать в конкурсе. Мы собираемся доказать, что можно сочетать туристическую привлекательность и культурную составляющую. Но для этого нам нужно подготовиться и улучшить инфраструктуру», - признается градоначальник.

Яннис Карусос напоминает, что в Айя-Напе уже есть такие достопримечательности, как парк скульптур, монастырь, который вскоре объявят археологическим музеем, также здесь провозится художественный симпозиум и множество фестивалей. Теперь нужно расширить дороги, обновить исторический центр и возвести амфитеатр.

Масштабная постройка будет действовать не только как театр под открытым небом для проведения опер, концертов и театральных постановок, но будет включать в себя также помещения для организации семинаров, конференций и выставок. Площадка появится на холме с видом на Айя-Напу и мыс Греко.

Кстати, эксперты рынка прогнозируют рост спроса на недвижимость восточного Кипра, куда как раз входит Айя-Напа.

В Евросоюзе снижается уровень безработицы

В июне 2018 года средний уровень безработицы в ЕС составил 8,3% от трудоспособного населения. Это столько же, сколько в мае 2018 года, и на 0,7% меньше, чем в июне 2017-го.

По данным статистического ведомства Евростат, самый низкий уровень незанятости населения в июне 2018-го был отмечен в Чехии (2,4%) и Германии (3,4%), а самый высокий – в Греции (20,2%) и Испании (15,2%).

Самый значительный годовой спад безработицы зафиксирован на Кипре (с 11% до 8,2%), в Португалии (с 9,1% до 6,7%), Хорватии (с 11,1% до 9,2%), Эстонии (с 6,8% до 4,9%) и Испании (с 17% до 15,2%).

Интересно, что в странах с самым низким уровнем безработицы, например, в Германии, наблюдается рост цен на жилье. А в государствах с высоким уровнем незанятости населения стоимость недвижимости все время снижается.

Апелляционный суд США по округу Колумбия отклонил просьбу экс-руководителя предвыборного штаба президента США Дональда Трампа Пола Манафорта об освобождении до начала процесса в Вашингтоне, следует из материалов суда.

Манафорт и его бывший деловой партнер Рик Гейтс в рамках расследования спецпрокурора Роберта Мюллера о якобы имевшем место вмешательстве России в американские выборы обвиняются в отмывании средств на десятки миллионов долларов и работе в качестве иностранного агента без соответствующей регистрации. Начало этого процесса запланировано на 17 сентября.

Манафорт был взят под стражу судом Вашингтона в июне за попытки связаться со свидетелями по делу, что суд расценил как возможное вмешательство в ход правосудия.

Между тем во вторник стартовал другой процесс в отношении Манафорта, но не в Вашингтоне, а в Александрии, штат Вирджиния. Там его обвиняют в уклонении от уплаты налогов и банковском мошенничестве, а именно незаявлении о наличии счетов на Кипре и в других странах, куда переводились средства за работу на правительство президента Украины Виктора Януковича. Обвинение считает, что Манафорт заработал на Украине более 60 миллионов долларов и не сообщил о значительной части этих средств налоговым органам США.

Расследование вменяемого России "вмешательства" в американские выборы, а также предполагаемых связей Дональда Трампа с РФ, которые опровергают в Белом доме и в Кремле, ведется Мюллером, а также в обеих палатах конгресса США. При этом доказательств какого-либо "вмешательства" так и не было приведено, несмотря на то, что "расследование" длится уже больше года.

Россия неоднократно опровергала обвинения в попытках повлиять на выборы в разных странах, а пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков называл их "абсолютно голословными". Глава МИД РФ Сергей Лавров, говоря о якобы имевшем место российском вмешательстве в выборы в США и других странах заявил, что никаких фактов, подтверждающих это, нет. Советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон также заявил, что получил заверения от российского президента Владимира Путина в том, что Россия не вмешивалась в выборы в Штатах.

Путин заявлял, что это дело — внутренние распри в США, и выражал надежду на прекращение расследования и развитие отношений между странами.

Розничный бизнес ВТБ за первое полугодие 2018 года нарастил объем продаж кредитных продуктов на 33% - до 587 млрд руб. Об этом говорится в сообщении банка.

Общий объем кредитного портфеля физлиц ВТБ с начала года вырос на 7% - до 2.4 трлн руб. Портфель кредитов наличными впервые превысил 1 трлн руб. За шесть месяцев в рамках данного продукта выдано 309.6 млрд руб., что на 32% превышает результат за аналогичный период 2017 года.

Ипотечный портфель с начала года вырос на 7% до 1.1 трлн руб. Выдачи жилищных кредитов за январь-июнь 2018 г. увеличились на 37%, до 243.5 млрд руб. Кроме того, клиенты оформили 34.1 млрд руб. автокредитов (+18%). Объем портфеля достиг 102 млрд руб.

ВТБ увеличил розничный портфель на 13% с начала года. На 1 июля он приблизился к 3.5 трлн руб. Доля банка на рынке привлечения увеличилась на 1.04 п.п. и на 1 июля составила 13.15%.

Портфель инвестиционных продуктов банка с начала года увеличился на 22%, достигнув 511 млрд руб.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

С 1 августа ужесточается программа Кипра по получению гражданства за инвестиции

Кипр вносит в программу «золотой визы» ряд поправок. Самые важные из них – изменение названия на “Кипрская инвестиционная схема” (Cypriot Investment Scheme, CIS), лимит одобренных заявок (700 в год) и увеличение срока рассмотрения с трёх до шести месяцев.

Программа, действующая с 2013 года, позволяла иностранным инвесторам при сумме вложений от €2 млн получить паспорт государства за 90 дней. После выдачи документа заявитель может жить и работать в любой стране Европейского Союза, вести бизнес на Кипре с низкой ставкой корпоративного налога в 12,5% и наслаждаться более чем 300 солнечными днями в году, сообщает Quartz.

Главным преимуществом программы до этого момента была скорость: другие государства ЕС предлагают получить паспорт за менее значительные инвестиции, но срок оформления на Кипре лидирует. Но с 1 августа 2018 года условия меняются: заявителям вместо трёх месяцев придётся ждать шесть. Таким образом, кипрское правительство пытается противодействовать мнению, что программа способствует коррупции и отмыванию денег.

Также кроме изменения названия в новых правилах значится, что упоминания в рекламе об «ускоренной процедуре», «продаже паспортов» или «приобретении европейского гражданства» запрещены.

Есть ряд и других нововведений. К примеру, если раньше владелец недвижимости мог продать её спустя три года после регистрации договора о приобретении, то теперь точка отсчёта ведётся от даты, когда было выдано свидетельство о натурализации либо разрешение на планирование. Проверять инвесторов также будут более строго, как и компании-посредники.

Между тем, ограничение в 700 заявок существенного влияния на популярность программы вряд ли окажет – в 2017 году было выдано всего 503 разрешения.

Глубоководный прорыв: объемы разведки и добычи в океане растут.

Новые технологические решения делают рентабельной добычу глубоководных запасов.

По оценкам нефтесервисной корпорации Schlumberger, в 2018 году объемы работ на глубоководных активах существенно вырастут; рынок постепенно восстанавливается. В перспективе ожидается дальнейший прирост разведки и добычи на глубоководье, в то время как темпы разработки сланцевых месторождений после периода очень быстрого роста могут замедлиться. Компания прогнозирует увеличение объемов бурения на шельфе примерно на 10% в 2018 году, а также возможное наращивание темпов освоения глубоководных проектов до конца 2019 года. Новые технологические решения, стандартизация производства оборудования, сокращение затрат способствуют коммерциализации глубоководных запасов, сделав их разработку рентабельной при ценах на нефть ниже $30-50 за баррель.

Глубоководные проекты реализуются на глубинах свыше 305 метров. Главными центрами крупных открытий и запуска новых проектов являются регионы так называемого «атлантического золотого треугольника» (Северная Америка и Западная Америка). Интересные и значительные по объемам ресурсов проекты реализуются также в Северо-Западной Европе, Средиземном море, Восточной Африке и других регионах.

Ангольские сверхглубины

Total в конце июля 2018 года начала добычу на крупнейшем глубоководном проекте Анголы – Kaombo Norte. Плавучая установка, предназначенная для добычи, хранения и отгрузки (FPSO) до 115 тыс. баррелей нефтяного эквивалента (б.н.э.) в сутки, разрабатывает три месторождения в Атлантике: Gengibre, Gindungo и Caril, расположенные в 260 км от Луанды. В 2017 году компания собирается запустить проект Kaombo Sul с аналогичной мощностью на еще трех ангольских глубоководных месторождениях: Canela, Mostarda и Louro. В результате на пике добыча в зоне Каомбо выйдет на уровень 230 тыс. б.н.э. в сутки. Добыча ведется на глубинах воды до 1,95 км в 200 км от берега.

Компания вложила в освоение Каомбо порядка $16 млрд, что значительно ниже ранее запланированных $20 млрд: в 2014-2017 годах, за три года низких цен, Total удалось значительно сократить издержки, а для реализации проекта была выбрана модель с использованием переоборудования двух супертанкеров.

После двух лет падения добыча в Анголе в мае 2018 года составляла примерно 1,5 млн б.н.э. в сутки.

Проекты Total критически важны для ангольской экономики, правительство Анголы сражается за привлечение зарубежных инвестиций в дорогостоящие глубоководные проекты.

Среди других компаний, участвующих в освоении ресурсов Блока 32, помимо французской компании в качестве оператора и долей в 30%, нужно упомянуть Sonangol (30%), СП Sonangol Sinopec International (20%), Esso (15%) и Galp Energia (5%).

В результате реализации проекта планируется пробурить и подключить к двум FPSO 59 скважин на площади 800 кв. км в центральной и южной части Блока 32, где расположено Каомбо с запасами 650 млн баррелей углеводородного сырья. Попутный газ пойдет на завод по производству СПГ Angola LNG.

Total работает в Анголе с 1953 года. По итогам 2017 года компания добывала в стране в среднем 229 тыс. б.н.э. в сутки в рамках проектов на Блоках 0, 14 и 17, а также Angola LNG. Недавно Total договорилась с национальной ангольской компанией Sonangol о разработке глубоководного Блока 48.

В июне 2018 года итальянская Eni обнаружила значительные запасы нефти на ангольском глубоководье: ресурсный потенциал месторождения, открытого на участке Калимба, оценен в 230-300 млн баррелей. Итальянцы работают в стране с 1980 года, добыча компании составляет 155 тыс. б.н.э. в сутки. Спустя два месяца с момента запуска ангольского месторождения Ochigufu, в мае 2018 года, Eni вышла на проектный уровень добычи в 24 тыс. б.н.э. в сутки и планирует к началу 2019 года начать промышленную добычу на еще трех своих активах.

Другим перспективным регионом для итальянцев стали глубоководные участки Средиземного моря. Eni в 2018 году открыла глубоководное месторождение газа Calypso на Блоке 6 экономической зоны Кипра на глубине 2,074 км. Итальянская компания охарактеризовала свое открытие как «подобное Zohr».

В январе 2018 года Eni официально запустила свое гигантское глубоководное газовое месторождение на блоке Шорук в египетской части Средиземного моря. В 2018-2019 годах компания будет постепенно наращивать добычу газа. Ожидаемый уровень промышленных мощностей – 3 млрд куб. м в год. Геологические запасы Zohr оцениваются в 850 млрд куб. м газа. В проекте участвует «Роснефть» с 30%-ной долей в концессии на данном активе.

Первый морской нефтедобывающий проект с доходами для ООН

На другом конце мира в экстремально сложном для освоения нефтегазовых запасов районе Атлантики норвежская Equinor (бывшая Statoil, поменявшая название в мае 2018 года) собирается реализовать глубоководный проект у границ Канады стоимостью $5,2 млрд. Впервые в истории мировой нефтяной промышленности средства от реализации нефтяного проекта пойдут и в пользу ООН. Еще в 2013 году Equinor открыла месторождение Bay du Nord в 480 км от города Сент-Джонс в канадской провинции Ньюфаундленд и Лабрадор. По оценкам норвежской компании, запасы актива составляют 300 млн баррелей высококачественной нефти. Первую нефть на месторождении на глубинах до 1,2 км планируют добыть в 2025 году. Проект будет рентабельным при ценах на нефть не ниже $49 за баррель. Предполагается разработка месторождения с помощью платформы FPSO.

С реализации проекта на Bay du Nord начнется освоение крупного нефтяного бассейна Flemish Pass, ресурсы которого оцениваются сейчас до 600 млн б.н.э.

Equinor предложила властям канадской провинции проект по разведочному бурению в рамках лицензий 1139, 1140, 1141 и 1142 в этом районе в течение 10 лет начиная с 2018 года.

Поскольку Канада подписала в 2003 году Конвенцию ООН по морскому праву, устанавливающую экономическую зону в 200 морских миль (370,4 км) от линии наибольшего отлива, власти Ньюфаундленда и Лабрадора сообщили, что правительство страны будет отчислять ООН специальные платежи от доходов, получаемых с месторождения Bay du Nord, расположенного за пределами этой зоны.

Провинция ожидает доходы от разработки этого актива на уровне $3,5 млрд.

Норвежцы запланировали реализацию еще одного глубоководного проекта в самых жестких климатических условиях. В июне 2018 года норвежский парламент утвердил реализацию арктического нефтяного проекта Johan Castberg, расположенного в Баренцевом море на глубине 340-360 метров. За последние годы Equinor добилась существенного сокращения издержек на реализацию проекта, рентабельного теперь при цене $30 за баррель при изначально планируемых $80. Первая нефть на Johan Castberg должна быть извлечена в 2022 году.

Сокращая издержки

В 2017 году произошли существенные изменения в господдержке морской нефтегазодобычи в США, что повысило экономическую конкурентоспособность проектов в Мексиканском заливе. В результате на год раньше срока стартовала в 2018 году разработка нового глубоководного проекта Kaikias концерна Shell (спустя 4 года после открытия и год после принятия окончательного инвестиционного решения). В рамках первой фазы освоения проекта максимум добычи составит 40 тыс. б.н.э. в сутки. Компании удалось за год снизить затраты на 30%, и теперь разработка месторождения принесет Shell прибыль при ценах на нефть даже ниже $30 за баррель. Партнером по проекту, в котором ей принадлежит 80%, является дочернее предприятие японской Mitsui Oil Exploration – MOEX North America – с 20%-ной долей в Kaikias.

Месторождение расположено в 210 км от побережья Луизианы на глубине 1,372 км. Четыре эксплуатационных скважины подключены к платформе на соседнем месторождении Ursa (Shell с долей 45% является оператором разработки). По итогам I квартала компания добывала на глубоководных проектах по всему миру 731 тыс. б.н.э. в сутки, а к 2020 году нацелена довести добычу на больших глубинах до 900 тыс. баррелей в сутки.

Среди последних открытий, анонсированных Shell, можно отметить крупнейшее из обнаруженных в Мексиканском заливе за последние 10 лет глубоководное нефтяное месторождение Whale, а также крупное месторождение Dover, открытое в мае 2018 года на глубоководье по соседству с месторождением Appomattox, которое компания планирует ввести в эксплуатацию в 2019 году. Одноименная платформа для разработки актива установлена на месторождении в мае 2018 года. Appomattox, способная добывать до 175 тыс. баррелей нефти в сутки, станет крупнейшей платформой Shell в Мексиканском заливе.

В апреле 2018 года Shell приняла окончательное решение по проекту Vito, рентабельное для разработки при ценах на нефть ниже $35 за баррель.

Компании удалось сократить издержки на 70% по сравнению с первоначальными планами. Извлекаемые запасы актива оцениваются в 300 млн б.н.э. Предполагается запустить промышленную добычу на месторождении в 2021 году. На пике планируется добывать порядка 100 тыс. б.н.э. в сутки. Освоение месторождения станет одиннадцатым глубоководным проектом Shell в Мексиканском заливе США. В целом компания сейчас производит 240 тыс. б.н.э. в сутки в этом регионе, а до 2020 года планирует увеличить добычу до 400 тыс. б.н.э. в сутки.

Компания Chevron начала 2018 год с открытия крупного нефтяного месторождения Ballymore в глубоководной части Мексиканского залива США. Разработка нефтяных месторождений в этом регионе является одной из главных составных частей долгосрочной стратегии компании. Ballymore расположено на глубине воды 2 км.

ExxonMobil сосредоточилась на разведке глубоководных месторождений Гайаны. Компания в 2018 году открыла свое восьмое месторождение на шельфе страны – глубоководное Longtail. Exxon оценивает ресурсы блока Stabroek, на котором она ведет разведку, в 4 млрд б.н.э. Компания начала бурение в рамках готовящегося к запуску в промышленную эксплуатацию проекта Liza Phase 1, здесь предполагается пробурить 17 скважин и начать добычу до 2020 года. Первое FPSO Liza Destiny будет добывать 120 тыс. б.н.э. в сутки. В ближайших планах ExxonMobil – разрабатывать нефть в Гайане на трех проектах (двух фазах на Liza и месторождении Payara), доведя добычу до 500 тыс. б.н.э. в сутки.

Гайана находится на третьем месте среди беднейших государств Южной Америки, а население страны составляет 800 тыс. человек. ExxonMobil обещает местным властям только на первой фазе освоения Liza роялти в размере $7 млрд. Кроме того, 50% сотрудников, занятых в проектах компании, набираются из местного населения. В 2017 году Exxon нашла более 300 местных поставщиков.

В Южной Америке Equinor, Shell, Chevron и ExxonMobil сейчас вкладывают миллиарды долларов в новые глубоководные проекты в Бразилии, где на глубоководье сосредоточено более чем 30 млрд б.н.э. Разработка этого огромного ресурсного потенциала рентабельна сегодня при ценах ниже $40 за баррель н. э.

Африка, Северная и Южная Америка лидируют по объемам инвестиций в глубоководные разработки, на эти регионы придется около 79% вложений в этом сегменте до 2022 года.

Согласно оценкам Westwood Energy, в этот период в мире будет потрачено до $136,8 млрд на 107 глубоководных нефтегазовых проектов. Мексиканский залив США пока лидирует по количеству новых глубоководных месторождений, запускаемых в 2018-2019 годах: здесь стартуют 10 проектов на глубоководье. По итогам 2017 года на шельфе Мексиканского залива Соединенных Штатов в среднем добывались рекордные для региона 1,7 млн б.н.э. в сутки, а в 2018 году планируется дальнейший рост до 1,9 млн б.н.э. в сутки.

Несмотря на рекордные уровни, этот рост пока не может конкурировать с темпами прироста на сланцевых формациях в США, такой прирост аналогичен лишь одному региону – Eagle Ford. Однако добыча в Мексиканском заливе, прежде всего на глубоководье, вносит существенный вклад в американскую нефтедобычу, которая, по официальным прогнозам, увеличится в 2018 году на 1,4 млн б.н.э. в сутки, до средних за год 10,8 млн, а в 2019 году выйдет на уровень 11,8 млн б.н.э. в сутки.

Мария Кутузова

США. Ангола. Кипр. Весь мир > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 30 июля 2018 > № 2689729 Мария Кутузова

Иностранцы смогут «купить» гражданство Черногории

Паспорт можно будет получить в обмен на инвестиции. Программа стартует уже с октября. Сколько будет стоить гражданство и насколько оно привлекательно?

Черногория предложит гражданство иностранцам за инвестиции. Подать заявку на получение паспорта можно будет уже с октября.

Потенциальным инвесторам предложат на выбор несколько вариантов, среди которых — инвестиции от 450 тысяч евро в одобренные правительством проекты в развитых регионах страны. Минимальная планка — 250 тысяч евро для более бедных регионов.

Паспорт дадут лишь двум тысячам иностранных инвесторов. В течение месяца после подачи заявления участники программы получат статус постоянного резидента Черногории, а через полгода — гражданство страны. Как сообщил РБК собеседник в российском посольстве в Подгорице, пока к ним соответствующих заявок от россиян не поступало. Кто заинтересуется возможностью получить черногорский паспорт за инвестиции?

Александр Захаров

партнер Paragon Advice Group

«Интерес к стране могут проявить состоятельные россияне, которые владеют там недвижимостью. Существуют страны, которые предлагают гражданство за инвестиции, в частности, самой известной такой страной ЕС является Кипр, поскольку он позволяет не только инвестировать, но и потом продать объект недвижимого имущества, возможно, даже заработав на этом. К сожалению, Мальта предлагает свое гражданство несколько дороже — фактически нужно подарить до 700 тысяч евро. Но у Мальты существует безвизовый въезд в США, что иногда определяет выбор. Если же страна попадет в ЕС, наверное, интерес к данной программе станет еще больше».

Насколько привлекательна Черногория, когда речь идет об инвестициях, а не просто о покупке паспорта?

Игорь Тетерин

управляющий партнер Gurus Capital

«Сейчас потенциал — это наукоемкие отрасли, в которых возможен существенный прирост. Это могут быть IT, медицина, фармацевтика, какие-то новые технологии в энергетике — все, на чем строятся нынешние стартапы. А правительство может рекомендовать какое-нибудь сельскохозяйственное производство, строительство, но это не те отрасли, где что-то выстрелит, нет главного компонента — инноваторов. А инноваторы берутся из университетов, потому что это наукоемкие отрасли. А там таких продвинутых университетов мирового уровня нет, поэтому там и нет крутых IT-проектов, инновационных проектов в области создания лекарств. Поэтому куда инвестировать, откуда взяться таким проектам? Я не вижу этого потенциала в Черногории. Строительство дорог или сельскохозяйственные предприятия, какие-нибудь добывающие отрасли — это экономика уже прошлого столетия, она уже не работает».

Аналогичные программы есть и в других европейских странах. Так, чтобы получить гражданство Болгарии, нужно купить гособлигации на миллион левов — это чуть более 500 тысяч евро.

В Венгрии для получения гражданства тоже требуется инвестирование в гособлигации, в Испании — покупка недвижимости на определенную сумму, в Австрии и на Мальте — пожертвования различным фондам, а в Латвии — регистрация юридического лица.

ООН нуждается в миротворцах.

Организация Объединённых Наций заинтересована в том, чтобы корпус полицейских - миротворцев из России увеличивался. Сейчас около 40 российских полицейских находятся в различных командировках по всему миру. В данный момент миссия особенно нуждается в сотрудниках, владеющих французским или арабским языками.

Об этом на пресс-конференции, прошедшей в Москве, сообщил помощник генерального секретаря ООН по вопросам верховенства права и учреждений безопасности Александр Зуев.

- При этом мы ищем не абстрактных полицейских. Важно, чтобы сотрудник был хорошо подготовлен в рамках своей специализации, - заявил Зуев. - У нас есть ряд должностей, где не хватает квалифицированных кадров. Большим спросом пользуются эксперты-криминалисты.

По словам Александра Зуева, в ООН считают, что ради обеспечения стабильности и безопасности в зонах конфликтов нужно привлекать к миротворческой деятельности больше женщин. Ранее Организация не очень охотно назначала представительниц прекрасного пола на миротворческие позиции, но недавно поставила перед собой амбициозную задачу: чтобы к 2020 году сотрудницы составляли 20 % среди набранного контингента.

Это даст возможность местным женщинам и девочкам чувствовать себя в большей безопасности.

Кстати, Россия уже перевыполнила задачу: в 2018 году число женщин-миротворцев составляет 23 %, - сообщил Александр Зуев.

Работа в миссии на первый взгляд может показаться романтичной. Но в то же время она таит в себе и опасность. За последнее время Департамент операций по поддержанию мира потерял 40 миротворцев, погибших во время выполнения поставленных задач.

«Голубые каски» работают в самых опасных точках планеты - там, куда другие не могут или не хотят ехать. Миротворцы активно участвуют в решении таких вопросов, как защита гражданского персонала, содействие предотвращению конфликтов, снижение уровня насилия и укрепление безопасности на местах, где это наиболее необходимо. При развёртывании миссии в каждом случае учитываются местные особенности и потребности. Интересно, что ООН готова сотрудничать и с отставными полицейскими, которые соответствуют требованиям, предъявляемым к миротворцам.

- Для нас, по большому счёту, не так важно: действующий сотрудник или отставной, - отметил Александр Зуев. - Ряд стран, в том числе и США, отправляет в миссии и бывших полицейских. Главное, чтобы специалисты соответствовали требованиям, которые предъявляются к офицерам миротворческих операций.

Они известны: кандидат должен владеть языком страны пребывания, уметь управлять полноприводным автомобилем, уверенно пользоваться табельным оружием, иметь хорошее здоровье, опыт работы в ОВД не менее 5 лет и быть не моложе 25 лет.

По словам представителя ООН, возможность отправиться в командировку отставникам позволила бы полицейским не отвлекаться от своих прямых обязанностей по месту службы. Но в России такая практика пока не введена.

Михаил БАКУЛИН

Наша справка

В данный момент в операциях по поддержанию мира задействовано 104 657 человек. Из них военнослужащих - 76 059, полицейских - 10 611, военных наблюдателей - 1212, штабных офицеров - 1918. Гражданский персонал составляет 13 461 человек, а добровольцев - 1396. Приблизительный бюджет на 2018 год - 6,8 млрд долларов США. Эта сумма выделяется для финансирования деятельности 14 из 15 миротворческих миссий ООН и материально-технического обеспечения Миссии Африканского союза в Сомали (АМИСОМ), а также для поддержки всех миротворческих операций.

Полицейская миссия ООН работает до той поры, пока конфликт не угаснет. Есть несколько критериев его прекращения: успешный политический, избирательный и конституционный процесс.

За последнее десятилетие ООН закрыло несколько миссий: в Гаити, Конго, Кот-д’Ивуаре, Сьерра-Леоне, Чаде, Эфиопии и Эритрее. Это значит, что миротворцы выполнили свои задачи. Решения о закрытии принимается Советом безопасности и Генассамблеей.

В некоторых странах, несмотря на видимую стабильность, миссии продолжают работу. Например, на Северном Кипре.

В российской полиции подготовка будущих миротворцев проходит в ВИПК МВД России в городе Домодедово.

(Щит и меч № 28, 2018 г.)

ВТБ расширил перечень событий, о которых клиенты сегмента малого бизнеса могут получать SMS-уведомления. Об этом говорится в сообщении банка.

Теперь, помимо стандартного информирования об операциях по расчетному счету, можно настроить оповещение по следующим темам: прохождение валютного контроля; поступление валютной выручки; начисление процентов на остатки, досрочное расторжение и приближение даты окончания срока по депозитным сделкам; предстоящие и просроченные платежи, окончание сроков договоров, изменение лимитов по кредитным линиям и овердрафтам, а также предоставление реквизитов для уплаты комиссий по гарантиям.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Угроза закрытия: что будет с визовыми центрами

Почему в России могут закрыться визовые центры

Парламентарии предлагают ввести обязательную аккредитацию визовых центров в России для защиты персональных данных граждан. Представители туриндустрии считают, что ни один из работающих в РФ центров не соответствует предлагаемым требованиям. Их уход с рынка заставит людей стоять в консульских очередях, а подстройка центров под новые условия приведет к росту цен на визовые услуги. Впрочем, разработчики законопроекта в разговоре с «Газетой.Ru» выразили готовность изменить спорные положения.

Защита прав граждан

Сенаторы Олег Морозов и Константин Косачев внесли в Госдуму законопроект, призванный урегулировать порядок работы визовых центров на территории РФ.

Речь, в частности, идет о введении механизма аккредитации визовых центров, который, по мнению разработчиков, позволит защитить персональные данные гражданина, предоставляемые при получении виз, в первую очередь, биометрические.

Визовые центры, по сути, являются коммерческими организациями, которые на аутсорсинге выполняют вспомогательные функции по оформлению визы. Они активно создаются во всем мире при представительствах иностранных государств и занимаются приемом, проверкой и оформлением въездных документов. Проблема в том, что «особенности правового статуса визовых центров российским законодательством не установлены», то есть к ним применяются такие же требования в части обработки персональных данных, что и к другим юридическим лицам. При этом зачастую визовые центры работают с биометрическими персональными данными граждан, в том числе проводят дактилоскопию (например, при оформлении виз в страны Шенгенской зоны), а к охране этих сведений российское законодательство предъявляет повышенные требования, обращают внимание сенаторы.

Чтобы урегулировать этот вопрос, предлагается ввести систему аккредитации визовых центров. При этом определение порядка аккредитации, равно как и установление уполномоченного на осуществление функции по аккредитации органа, отнесено к компетенции правительства РФ.

«Вводимые нормы позволят усилить контроль за посреднической деятельностью в сфере выдачи виз с целью защиты прав и законных интересов граждан, в том числе пресечения незаконного распространения и использования персональных данных, и минимизации нарушений в этой сфере», — отмечается в пояснительной записке.

Кроме того, уточняется, что предлагаемые новеллы «ни в какой мере не ограничат права граждан на свободу передвижения, но при этом позволят обеспечить на более высоком уровне их защиту».

Легче все закрыть

Эта инициатива уже вызвала резкую критику в Российском союзе туроператоров (РСТ). По словам пресс-секретаря РСТ Светланы Тюриной, критерии выдачи аккредитации сейчас таковы, что ни один из действующих операторов визовых центров не сможет ее получить. И в итоге «всем иностранным дипмиссиям придется либо срочно менять сервис-провайдеров, либо приостанавливать деятельность визовых центров», цитирует ее «Интерфакс».

В положении об аккредитации визовых центров прописано восемь критериев ее выдачи, в том числе наличие у заявителя представительств не менее чем в 20 субъектах РФ, а также наличие иностранного участия в ее уставном капитале на уровне не более 20%.

По словам Тюриной, ни один из шести действующих в России визовых центров (VFS Global, GVCW, VMS, BLS, TLS, Pony Express) аккредитацию не пройдет.

Центры работают через созданные в России компании — общества с ограниченной ответственностью или акционерные общества, и доля иностранного участия в их капиталах существенно больше 20%.

Например, согласно данным открытых источников, в ООО «ВиЭф Сервисес» (VFS Global) 100% доли принадлежит кипрской «Эккрон энтерпрайзис ЛТД», у ООО «Виза Менеджмент Сервис» (VMS) на долю «Джипикэпитал Б.В.» из Нидерландов приходится 30%.

Визовые центры оформляют визы в Грецию, Испанию, Индию, Италию, Великобританию, Швейцарию, Бельгию и пр. Ситуация осложняется тем, что они, как правило, имеют эксклюзивные права на работу в РФ. В частности, GVCW выиграла в 2015 году международный тендер среди поставщиков визовых услуг, и, как сообщает компания, является «единственным поставщиком визовых услуг для Греции» в нескольких географических зонах, включая Россию.

Среди других параметров аккредитации — отсутствие у заявителя аффилированности с юрлицом, осуществляющим туристскую деятельность, наличие у него технических средств для обработки конфиденциальной информации, в том числе биометрических персональных данных, наличие сайта в интернете, опыта работы и отсутствие задолженностей.

«Даже если иностранные дипмиссии поменяют провайдеров, найти российские компании с требуемым опытом не удастся. Это может привести к большим сложностям с получением виз», — отмечает управляющий партнер коллегии адвокатов «Старинский, Корчаго и партнеры» Владимир Старинский.

«Посольствам и консульствам будет проще закрыть визовые центры в России, чем найти подрядчиков, отвечающих новым требованиям закона. А визы будут оформлять по старинке — в собственном визовом отделе, часто единственном на всю огромную страну. А значит, и туристы, и туроператоры рискуют вернуться к практике начала «нулевых», когда получение виз всякий раз становилось незабываемым квестом», — заключила Тюрина.

Визы подорожают на треть

Впрочем, настрой РСТ разделяют далеко не все коллеги по цеху. Например, глава Ассоциации туроператоров России Майя Ломидзе предпочла не драматизировать ситуацию. «Нет. Они не закроются», — уверенно заявила она «Газете.Ru».

В случае принятия этих поправок существующим визовых центрам придется или выполнять новые правила, или их место займут другие организации, уверен представитель туроператора TUI. В любом случае, это процесс растянутый во времени, к тому же не все направления выездного туризма визовые, добавил собеседник «Газеты.Ru».

К компромиссу прийти можно, как, например, поступали в свою время с акционерами иностранных СМИ, выпускающих в России свои издания, считает управляющий партнер Экспертной группы Veta Илья Жарский.

Что же касается самих визовых сборов и госпошлин, то они в любом случае будут дорожать. И из-за новых тарифов на выпуск паспортов, и из-за того, что управляющим компаниям в ходе переакредитации будет необходимо столкнуться с дополнительными затратами, добавляет эксперт.

Оформление визы через визовый центр и так на порядок дороже, чем через консульство, но гораздо быстрее по времени.

Возможно, что в случае позитивного исхода вопроса и сохранения визовых центров внутри РФ стоимость оформления визы через них может подорожать на 15-30%, считает Жарский.

Не дойдет до первого чтения

Эксперты полагают, что законопроект в нынешнем виде не будет принят.

Эта инициатива может привести к большим сложностям с получением виз, но есть большие сомнения, что российские власти на это пойдут — такие проблемы сейчас им не нужны, считает Старинский.

Генеральный директор туроператора «Дельфин» Сергей Ромашкин высказал мнение, что парламентарии решили заняться избыточным регулированием.

«Пытаясь показать свою деятельность, они решили зарегулировать вопрос, хотя отрасль в этом совсем не нуждается», — сказал он. Центры сняли проблему очередей за визами, в последнее время намного выросло число многократных шенгенских виз. «Зачем откатываться назад в этом вопросе?» — недоумевает он.

Сами разработчики также допускают, что в нынешнем виде законопроект принят не будет, и говорят, что разработали закон не по своей инициативе.

Так, сенатор Олег Морозов в разговоре с «Газетой.Ru» заявил, что в нынешнем виде инициатива может даже не дойти до первого чтения. По его мнению, в сентябре нужно провести «нулевые» чтения законопроекта, то есть обсуждение его с экспертным сообществом.

«На первое чтение внесем только такой вариант, который не допускает, а, напротив, упрощает получение виз и поощряет туризм», — пообещал Морозов, не исключив, что сенаторы внесут законопроект в измененном виде.

Морозов и Косачев опубликовали ответ на критику и на своих страницах в социальных сетях. Косачев, в частности, отметил, что инициатива шла от «Деловой России». По словам сенатора, проблему подняли на заседании отраслевого отделения организации, где как раз обсуждалось регулирование деятельности визовых центров. Мероприятие состоялось еще 24 марта 2016 года. После этого представители «Деловой России» обратились за консультацией в Институт законодательстве с просьбой изучить вопрос.

В свою очередь Морозов отметил, что визовые центры — это «высокопрофессиональный вид деятельности». «Трудно представить себе на этом рынке «любителя». Равно как и очевидны высокие требования к качеству этой работы», — отметил он.

«Внесенная нами инициатива направлена против недобросовестных посредников, не имеющих никакого отношения к профессионально работающим визовым центрам при посольствах. В законопроекте нет ни звука про критерии, там только про необходимость аккредитации при МИДе в соответствии с критериями, которые будут устанавливаться правительством и МИДом, - пояснил Морозов позже «Газете.Ru». - В этом смысл законопроекта, остальное к нему лепит задетое за живое сообщество коммерциализированных структур».

В Ростуризме «Газету.Ru» заверили, что ведомство исходит из того, что россияне должны иметь возможность беспрепятственно удовлетворять потребность в путешествиях за рубеж и посещать те страны, которые они захотят, без каких-либо ограничений. В МИДе и двух визовых центрах на запрос «Газеты.Ru» не ответили.

ЧАО «Рубежанский картонно-тарный комбинат» за последние годы увеличил уровень производства в 3 раза несмотря на боевые действия, сообщил пресс-центр Луганской областной военно-гражданской администрации.

В 2017 году РКТК вместе со своим дочерним предприятием «Трипольский упаковочный комбинат» (Киевская область) выпустил 226, 77 млн кв. м гофроящиков, что на 10,2% больше, чем в 2016 году. По итогам года, комбинаты также на 18% нарастили выпуск составляющих для гофрокартона (картон и бумага для гофрирования) - до 278,25 тыс. т.

С учетом производственных показателей суммарный объем товарной продукции двух комбинатов в денежном выражении в прошлом году составил 4,3 млрд грн.

Справка Бумпром.ру:

РКТК, работающий на рынке упаковки с 1991 года, специализируется на выпуске составляющих для гофрокартона и его переработке в гофротару (в том числе ящиков для тяжелых грузов), а также картона-основы для гипсокартона.

В числе потребителей его продукции - крупные кондитерские компании, производители соковой продукции, сигарет и других изделий.

В 2016 году объем товарной продукции двух комбинатов в денежном выражении возрос на 14,4% - до 3 млрд 311 млн грн, при этом выпуск гофроящиков увеличился на 10% - до 205,79 млн кв. м.

По состоянию на IV квартал 2016 года компании DS Smith Ukraine Limited (Великобритания) и Кomelinco Trading Ltd. (Кипр) владеют равными пакетами акций РКТК - по 49,59%.

На комбинате работает 1138 сотрудников. Предприятие поставляет свою продукцию в Венгрию, Польшу, Хорватию, Румынию, Беларусь, Узбекистан и Израиль.

Источник: «Трибун»

ВТБ открыл группе компаний "Невада Групп" кредитную линию в размере 3.3 млрд руб. сроком на 7 лет. Об этом говорится в сообщении банка.

Заемные средства предоставляются на строительство торгово-развлекательного комплекса в Хабаровске.

ТРК "Броско Молл" площадью 80 тыс. кв. м станет крупнейшим на Дальнем Востоке. Он будет включать 150 магазинов, фудкорт, кинотеатр с первым в регионе залом IMAX.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

«Лавров — один из лучших дипломатов в мире»

Глава МИД Греции признал Лаврова одним из лучших дипломатов в мире

Иван Жуковский

Глава российского МИДа Сергей Лавров — один из лучших дипломатов в мире, полагает министр иностранных дел Греции Никос Котзиас. Он добавил, что Лавров вправе отождествлять себя с высланными в связи со скандалом дипломатами РФ, однако «Греция старается не связывать официальную Москву с этими плохими событиями». При этом Котзиас обвинил дипломатов-россиян в нарушении греческого суверенитета.

Министр иностранных дел Греции Никос Котзиас полагает, что глава российского МИДа Сергей Лавров — «один из лучших дипломатов, действующих на международной арене». Котзиас добавил, что его и Лаврова связывают дружеские отношения. Об этом он рассказал греческому информагентству AMNA, добавив, что

Лавров обратился к нему с просьбой организовать ему визит в Грецию с целью организации поездки премьер-министра страны Алексиса Ципраса в Москву.

Котзиас сделал для Лаврова приглашение, и это «уже его [Лаврова] дело — приезжать или нет», но Афины будут рады приезду российского министра в любом случае.

Греческий министр иностранных дел добавил, что Лаврову не обязательно отождествлять себя с высланными ранее из-за подозрений в подкупе российскими дипломатами. Котзиас подчеркнул, что пытался не перекладывать вину за деятельность отдельных дипсотрудников РФ на все российское государство, и «это уже дело Москвы — отождествлять себя с ними [выдворенными дипломатами] или нет».

Кроме того, глава МИД Греции обвинил дипломатов-россиян в нарушении суверенитета его страны, а также нарушении норм международного права. Котзиас добавил, что Греция «полна решимости отправить послание на Восток и на Запад, всем друзьям или недругам» — к тем, кто не уважает Грецию и ее законы, будут приниматься соответствующие ситуации меры пресечения, передает ФАН.

При этом главу МИД Греции больше беспокоит не развитие отношений с Россией после громкого скандала, а внутренняя обстановка в стране. Особенно Котзиас отметил ситуацию на Кипре, откуда «по-прежнему не желают уходить турецкие войска». Кроме того, Афины внимательно смотрят на север, где недавно гремел кризис с названием Македонии — теперь уже Бывшей Югославской Республики Македонии (БЮРМ). Напомним, что Греция требовала от Скопье поменять название страны, поскольку так же называется греческая провинция.

Министр иностранных дел Греции отметил, что греческая оппозиция весьма осторожно отзывалась о напряжении в отношениях между Афинами и Москвой. Глава внешнеполитического направления оппозиционной партии «Новая демократия» Йоргос Кумуцакос раскритиковал правительство страны, поскольку скандал с высылкой российских дипломатов больше освещался в прессе через уста анонимных источников, а официальные власти практически не давали какой-либо информации.

Кумуцакос поддержал Котзиаса в необходимости жестко и решительно отвечать на любые потуги вмешаться во внутренние дела Греции.

Напомним, 11 июля греческая газета Kathimerini сообщила, что греческие власти выслали двух дипломатов и запретили въезд в страну еще двум дипломатическим сотрудникам МИД Российской Федерации.

Афины обвиняют дипломатов из Москвы в попытках вмешательства во внутренние дела Греции и «нелегальных действиях, подрывающих национальную безопасность».

Четверо дипломатов обвинены также в попытках распространения дезинформации и в подкупе государственных чиновников. Попытки подкупа провалились — причем якобы совершались они как на уровне местных властей, так и государственного аппарата Греции. В публикации отмечается, что подпольная деятельность, вероятно, связана с «тайными сношениями» Афин и Москвы на протяжении последних двух лет на фоне «общей обстановки в мире в сфере безопасности».

Один из высланных дипломатов — некто Виктор Яковлев, однако это имя не фигурирует в списке дипломатического персонала российской дипмиссии в Афинах.

В статье отмечается, что выдворение россиян вовсе не раздалось «громом среди ясного неба», а стало лишь систематическим «ответом на ряд шагов Москвы по расширению влияния в Греции». По данным анонимных источников издания в дипломатических сферах, в деле фигурирует Императорское православное Палестинское общество — сохранявшаяся даже при большевиках гуманитарная организация, возглавляемая в настоящее время генерал-полковником Сергеем Степашиным, бывшим начальном Федеральной службы контрразведки РФ и первым директором ФСБ.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, сообщает НСН, что действия Греции по высылке россиян-дипломатов вполне «согласуются с проводимой США и Великобританией внешней политикой».

Согласно исследованиям Европейского парламента, терроризм наносит серьезный ущерб экономике Евросоюза, оказывая негативное влияние на развитие торговли и туризма. Так, по данным Европарламента, с 2004 г. по 2016 г. борьба с терроризмом стоила экономике Нидерландов 1,7 млрд. евро. Эта сумма включает в себя государственные расходы на обеспечение безопасности и непредвиденные расходы, покрываемые за счет других статьей бюджета, направленных на стимулирование экономики в долгосрочной перспективе. В целом, в странах Евросоюза расходы на антитеррористическую деятельность за 2004-2016 гг. оцениваются в размере 179,8 млрд. евро. На три страны - Великобритания, Франция и Испания – приходится 71% от этой суммы. В расчете на душу населения государственные расходы на борьбу с терроризмом являются наиболее высокими на Кипре, в Ирландии и Греции, где они более чем в два с половиной раза превышают средний показатель по Евросоюзу, который составляет 358 евро на одного жителя. В Нидерландах этот показатель более чем на две трети ниже – 102,5 евро на душу населения.

Financiele Dagblad

Новый тип инвестиционных фондов на Кипре

10 июля 2018 года парламент Республики Кипр принял пакет законодательных норм о "зарегистрированных альтернативных инвестиционных фондах" (англ. Registered Alternative Investment Funds, сокр. RAIF). Ориентированные на профессиональных инвесторов, фонды RAIF будут отличаться упрощенной процедурой создания и функционирования, а также относительно низким уровнем расходов на содержание.

Оффшор на КипреОсобым преимуществом RAIF-фондов станет то, что их деятельность не будет регулироваться кипрской Комиссией по ценным бумагам и биржам (англ. Cyprus Securities and Exchange Commission, сокр. CySEC). Вместе с тем, каждый такой фонд должен быть зарегистрирован Комиссией в специальном реестре (англ. Register of RAIFs). Отвечать за работу фонда будет его "зарегистрированный менеджер" (англ. Registered Fund Manager).

Кипрский RAIF может быть организован в виде "открытого" (англ. Open-Ended Fund) или "закрытого" (англ. Closed-End Fund) инвестиционного фонда. Его применение также возможно и в более сложных структурах т.н. "зонтичного типа" (англ. Umbrella Fund Structures), представляющих собой группу изолированных инвестиционных фондов с централизованным управлением, выступающих под общим рыночным брендом.

Формальных требований к минимальному капиталу RAIF-фондов в новом кипрском законодательстве не имеется. Тем не менее, вкладывать средства в такой фонд смогут только "квалифицированные инвесторы" (англ. Professional and/or Well-Informed Investors), что по сути делает его недоступным для широкой публики.

Что касается организационно-правовой формы RAIF-фонда, то он может быть структурирован либо в виде т.н. "неинкорпорированной коллективной инвестиционной схемы" (англ. Common Fund), либо в более традиционных для такой деятельности формах - инвестиционной компании (англ. Investment Company) или партнерства с ограниченной ответственностью (англ. Limited Partnership).

Кроме введения в обиход нового типа RAIF-фондов, одобренное кипрским парламентом законодательство подкорректировало некоторые вопросы налогообложения местных инвестиционных фондов.

Главным налоговым новшеством станет то, что

вложение нерезидентом Кипра средств в кипрский налогово-прозрачный инвестиционный фонд, или

управление кипрским менеджером зарубежным инвестиционным фондом,

не будет рассматриваться как создание постоянного представительства (англ. Permanent Establishment) на Кипре. В результате прибыль, полученная от инвестиций в такие фонды, будет облагаться налогом только в той стране, резидентом которой является инвестор.

Кроме того, для лиц, являющихся налоговыми резидентами Кипра и постоянно проживающих в этой стране, ставка налога на оборону (англ. Special Defense Contribution) в отношении дохода, полученного от местных инвестиционных фондов, увеличивается с 3% до 17%.

ПАО "ЛУКОЙЛ" сообщило о начале активной стадии реализации стратегических инициатив, поддержанных советом директоров компании в декабре 2017 года в рамках рассмотрения программы стратегического развития Группы "ЛУКОЙЛ" на 2018-2027 годы и направленных на увеличение акционерной стоимости компании путём повышения стандартов корпоративного управления, эффективной реализации стратегии и улучшения финансовой политики. Об этом говорится в сообщении компании.

Данные инициативы включают: погашение основной части акций компании, находящихся на балансе Группы "ЛУКОЙЛ"; использование оставшихся казначейских акций в качестве инструмента долгосрочной мотивации ключевых работников Группы "ЛУКОЙЛ"; начало обратного выкупа акций ПАО "ЛУКОЙЛ" на открытом рынке в соответствии с новой политикой возврата капитала акционерам.

Первая инициатива заключается в погашении 100.6 млн акций ПАО "ЛУКОЙЛ", находящихся на балансе Lukoil Securities Limited, 100%-ного дочернего общества компании, и составляющих 11.82% уставного капитала ПАО "ЛУКОЙЛ". С целью реализации данной инициативы сегодня совет директоров компании принял решение о созыве внеочередного собрания акционеров по вопросу уменьшения уставного капитала ЛУКОЙЛа путём приобретения части размещенных акций в целях сокращения их общего количества.

В случае принятия собранием данного решения Lukoil Securities Limited заявит к продаже имеющиеся у него акции ЛУКОЙЛа, а ЛУКОЙЛ приобретёт 100.6 млн обыкновенных акций с целью их погашения. В результате погашения приобретенных акций уставный капитал ЛУКОЙЛа уменьшится до 750 млн обыкновенных акций.

Приобретение обыкновенных акций будет осуществлено в соответствии с пунктом 1 статьи 72 Федерального закона "Об акционерных обществах" по цене 3.949 тыс. руб. за штуку, что соответствует средневзвешенной цене на Московской Бирже по итогам торгов за период с 1 января по 30 июня 2018 года. В случае, если общее количество заявленных к продаже акций превысит 100.6 млн штук, акции будут приобретены пропорционально поступившим заявлениям.

Собрание состоится в форме заочного голосования 24 августа 2018 года. Датой определения лиц, имеющих право на участие в собрании, определено 30 июля 2018 года.

Для реализации второй инициативы 40 млн казначейских акций были переданы в программу акционирования ключевых работников Группы "ЛУКОЙЛ". Целью программы является максимизация заинтересованности ее участников в увеличении акционерной стоимости компании путем наиболее эффективной реализации заявленной стратегии.

Для реализации третьей инициативы Lukoil Securities Limited будет осуществлять обратный выкуп акций ЛУКОЙЛа (в том числе в форме депозитарных расписок) на открытом рынке в соответствии со всеми требованиями применимого законодательства. В настоящее время завершается проработка технических параметров выкупа и выбор брокеров с целью утверждения соответствующей программы до сентября 2018 года.

Напомним, Lukoil Securities Limited (Кипр) 10 июля приобрела 11.82% уставного капитала ПАО "ЛУКОЙЛ". В то же время Lukoil Investments Cyprus Ltd прекратила участие в нефтяной компании, обнулив свою долю в её уставном капитале с 16.57%.

Численность населения ЕС выросла до 513 миллионов человек благодаря миграции

1 января 2018 года численность населения Европейского союза оценивалась в 512,6 млн человек по сравнению с 511,5 млн в аналогичный период прошлого года. В течение 2017 года в ЕС было зарегистрировано больше умерших, чем новорожденных (5,3 млн против 5,1 млн) – то есть естественное изменение численности населения ЕС было отрицательным.

Таким образом, прирост населения на 1,1 млн человек связан с чистой миграцией. Наиболее густонаселенной страной в ЕС является Германия - 82,9 млн жителей или 16,2% от общего показателя по Евросоюзу на 1 января 2018 года. Следом идёт Франция (67,2 млн человек или 13,1%), Великобритания (66,2 млн или 12,9%), Италия (60,5 млн или 11,8%), Испания (46,7 млн или 9,1%) и Польша (38,0 млн или 7,4%). Из оставшихся государств-членов девять имеют долю от 1,5% до 4%, а 13 – ниже 1,5%, сообщает Евростат.

В течение 2017 года население увеличилось в 12-и государствах-членах ЕС и сократилось в девяти. Наибольший относительный прирост наблюдался на Мальте (+32,9% на 1 000 жителей), Люксембурге (+19%), Швеции (+12,4%), Ирландии (+11,2%) и Кипре (+11%). Напротив, наибольшее снижение было зафиксировано в Литве (-13,8%), Хорватии (-11,8%), Латвии (-8,1%), Болгарии (-7,3%) и Румынии (-6,2%). Между тем, в Португалии, очевидно, данный показатель вырастет, так как страна упростила процедуры получения местного гражданства.

В 2017 году в ЕС родилось 5,1 миллиона детей, что почти на 90 000 меньше, чем в предыдущем году. Самые высокие показатели рождаемости были зарегистрированы в Ирландии (12,9% на 1 000 жителей), Швеции (11,5%), Великобритании и Франции (по 11,4%), а самые низкие – на юге: в Италии (7,6%), Греции (8,2%), Португалии и Испании (по 8,4%), в Хорватии (8,9%) и Болгарии (9%).

Тем временем в ЕС в 2017 году было зарегистрировано 5,3 миллиона смертей, что на 134 200 меньше, чем в предыдущем году. Самую низкую смертность продемонстрировали Ирландия (6,3% на 1 000 жителей), Кипр (7%) и Люксембург (7,1%), а также Мальта (7,6%), Нидерланды (8,8%), Испания и Франция (по 9%). Самые высокие показатели – в Болгарии (15,5%), Латвии (14,8%), Литве (14,2%), Венгрии (13,5%), Румынии (13,3%) и Хорватии (12,9%).

Ирландия (с естественным изменением населения +6,6%) стала в 2017 году первым государством-членом Евросоюза, где рождаемость превысила число смертей. Далее идет Кипр (+3,8%), Люксембург (+3,2%), Франция (+2,5%), Швеция (+2,3%) и Великобритания (+2,2%). На противоположном конце списка – Болгария (-6,5%), Хорватия и Латвия (по -4,1%), Литва (-4,0%), Венгрия (-3,8%), Румыния (-3,6%), Греция (-3,3%) и Италия (-3,2%).

Недвижимость россиян в США в среднем стоит $807 980

В 2015 году иностранцы-нерезиденты продали недвижимости в США на $10,5 млрд, согласно данным IRS. Это заметно больше, чем $8,4 млрд в 2014 году и $7,5 млрд в 2013 году. Причем средняя цена продажи вдвое превысила среднюю по стране: $402 320 против $181 400. Российские владельцы реализуют свою собственность еще дороже – в среднем, за $807 980.

Хотя в последнее время значительное внимание уделяется иностранцам-нерезидентам, которые покупают недвижимость в США, каждый год эта категория граждан также продает свою собственность в стране. Поскольку информация по этим сделкам должна быть представлена в службу внутренних доходов (IRS), данные по продажам гораздо более доступны, чем касательно приобретения, сообщает Zillow.

Канадцы были крупнейшей группой нерезидентов, которые реализовали недвижимость в США в 2015 году – 34% от 26 137 – общего количества иностранных продавцов. За ними последовали немцы (11%), британцы (8%) и японцы (5%). В совокупности на эти четыре страны приходилось 57% всех зарубежных владельцев, продавших свою собственность.

Средняя цена недвижимости, продаваемой иностранцами-нерезидентами, сильно различалась в разных группах. Среди четырех ведущих стран она составила $300 000: $328 730 для канадцев, $322 440 для немцев, $313 350 для британцев и $317 170 для японцев.

К зарубежным собственникам, которые продавали недвижимость дороже всего, относятся жители Макао ($8,4 млн), Каймановых островов ($2,9 млн), Нидерландских Антильских островов ($2,7 млн), Монако ($2 млн), Кипра ($1,6 млн), Британских Виргинских островов ($1,5 млн) и Люксембурга ($1,2 млн). В 2015 году на эти страны приходилось всего 243 продажи или 0,9% от общего объема.

Дешевле всего продавали свои владения нерезиденты из Колумбии ($135 220), Израиля ($198 940), Венесуэлы ($210 560) и Аргентины ($236 110). Россиянам в общем списке принадлежит всего 58 сделок в 2015 году.

Между тем, инвесторы активно интересуются жильем в Нью-Йорке и скупают его рекордными темпами.

На Кипре отменяют налог на продажу кредитного жилья

Тех, кто продает свою заложенную недвижимость на острове для уменьшения или погашения ипотечного долга, освободят от уплаты всех возможных пошлин: на прирост капитала, подоходного налога, специальных взносов на оборону, а также гербового сбора и отчислений за перепродажу.

Заемщики, которые продают имущество для сокращения или погашения своих кредитов на свободном рынке, будут иметь право на налоговые льготы. Это расширяет режим, который до сих пор применялся только для продажи банками. Голосование по поводу принятия данных поправок пройдет в конце июля 2018 года в Палате представителей, сообщает Cyprus Property News.

Заемщики смогут пользоваться налоговыми льготами до конца 2019 года. Освобождение касается, в частности, продажи собственником заложенного имущества с целью погашения кредита, выданного до 31 декабря 2015 года. Причем новые правила применяются как к физическим, так и к юридическим лицам.

Председатель демократической партии DISY, которая предложила данные изменения, Аверова Неофиту сказал, что нововведения упростят выплату кредита заёмщиком. Он отметил, что ошибочным было то, что предыдущие законы не распространялись на тех, кто продавал заложенное имущество на открытом рынке. Ведь данная схема уже давно используется банками, только кредитная недвижимость продается по минимальной цене в вынужденном порядке.

Нововведения актуальны и для покупателей, учитывая, что цены на недвижимость на острове в последнее время растут.