Всего новостей: 4270915, выбрано 2811 за 0.025 с.
Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Списков нет
ИНФЛЯЦИЯ В РФ В 2012 ГОДУ В 3 РАЗА ПРЕВЫСИЛА СРЕДНЮЮ ПО ЕС
Потребительские цены в России в 2012 году, по данным Росстата, увеличились на 6,6%
Рост потребительских цен в России в 2012 году почти в три раза превысил среднеевропейскую инфляцию - 6,6% против 2,3%, сообщает Росстат. В декабре 2012 года потребительские цены в Европе выросли на 0,3%, а в России они увеличились на 0,5%.
В декабре наиболее заметное увеличение потребительских цен по сравнению с предыдущим месяцем наблюдалось в Белоруссии (на 1,4%), Германии (на 0,9%), Бразилии (на 0,8%), а за период с начала года - в Белоруссии (на 21,8%), Турции (на 6,1%) и Казахстане (на 6%). В США, Канаде и некоторых странах ЕС, отмечает Росстат, цены на товары и услуги в декабре снизились на 0,1-0,6%. По итогам 2012 года из 38 наблюдаемых стран цены снизились только в Швейцарии (-0,3%), на Украине (-0,2%) и в Японии (-0,1%).
Потребительские цены на продукты без учета напитков в ЕС в 2012 году выросли на 3,6% в среднем по странам Евросоюза. В России продуктовая инфляция составила 6,7%. В декабре цены на продукты в РФ выросли на 0,9%, а в Европе - в среднем на 0,6%. Как в России, так и в ЕС заметно подорожали овощи: на 3,2% и 3,7% соответственно. Наряду с ценами на овощи наиболее заметно выросли цены на фрукты и мясо: в Словении овощи подорожали на 23%, а фрукты - на 17,5%, в Румынии - на 20,8% и 14,7% соответственно. Цены на мясо наиболее заметно росли в Венгрии (на 10,1%) и Финляндии (на 9,4%). В России с начала 2012 года сильно увеличились цены на овощи - на 13,4%, хлебобулочные изделия и крупы - на 8,3%, на фрукты - на 7,7%.
Несмотря на то, что правительства обязаны обеспечить жителям хорошее качество воздуха, во многих странах ЕС оно оставляет желать лучшего. Ситуация серьезная, и Еврокомиссия будет принимать меры в отношении стран, у которых уже давно низкие показатели качества воздуха. В четверг ЕК потребовала от Болгарии, Латвии и Словении срочно решить затянувшуюся проблему, из-за "который ежегодно умирает больше людей, чем в дорожно-транспортных происшествиях", сообщило порталу Delfi представительство ЕК в Латвии.
Проблема связана с загрязнением воздуха мелкими взвешенными частицами (PM10), которые могут вызывать астму, сердечно-сосудистые заболевания, рак легких, а также сократить продолжительность жизни. Виновниками загрязнения воздуха PM10 в основном являются промышленные предприятия, транспорт и котельные, обогревающие жилой сектор.
ЕК еще в 2011 году предложила Латвии регулировать вредные выбросы, установив лимиты. На выполнение требований было дано два года. Ранее Латвия только объяснила, почему не может выполнить директивы, и попросила продлить срок, однако теперь Риге придется представить конкретный план действий по улучшению качества воздуха.
Директива ЕК о качестве воздуха обязывает страны-участницы уменьшить влияние на жителей PM10. Установленные законодательно еще в 1999 году ограничения должны были быть соблюдены до 2005 года.
Европейская комиссия уже выиграла судебные процессы против Италии, Португалии, Словении и Швеции. Однако принятые судом решения относятся только к прошлому несоблюдению норм по качеству воздуха и не достаточно стимулируют страны принимать меры для предотвращения проблем в будущем.
Поэтому ЕК выбрала новый подход. Теперь страны, у которых многолетняя проблема с качеством воздуха, должны принять срочные и эффективные меры, чтобы сократить периоды ухудшения качества воздуха. Комиссия особо обеспокоена случаями, когда законодательство ЕС нарушается уже более пяти лет.
Допустимый показатель PM10 превышает Австрия, Бельгия, Болгария, Чехия, Германия, Греция, Испания, Франция, Италия, Венгрия, Латвия, Португалия, Польша, Румыния, Швеция, Словакия и Словения.
Латвия. Евросоюз > Экология > ecoindustry.ru, 25 января 2013 > № 745578
Страны ЕС введут налог на финансовые операции в конце 2014 года, если отдельные государства не примут другие решения в одностороннем порядке, сообщает в среду агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление министра экономики Франции Пьера Московичи.
Во вторник 11 стран ЕС получили разрешение от своих партнеров по введению налога на финансовые операции. По предложению Еврокомиссии, сделки по приобретению облигаций и акций будут облагаться налогом в 0,1%, сделки с производными инструментами - в 0,01%. Предполагается, что выручка от налога, которая может исчисляться десятками миллиардов евро, пойдет на улучшение финансового состояния проблемных банков региона.
"Будет обсуждение в 2013 году, применение с конца 2014 года, несомненно, я надеюсь, если только некоторые государства не примут односторонние решения", - сказал Московичи в эфире телеканала BFM TV.
Первоначально с предложением ввести налог на транзакции выступили Франция и Германия, которых впоследствии поддержали Австрия, Бельгия, Греция, Португалия, Словения, а также Италия, Испания, Словакия и Эстония.
Правящая коалиция в Словении, сформированная ведущей Словенской демократической партией и еще четырьмя другими партиями, распалась, сообщил в среду журналистам спикер словенского парламента и лидер входившей до сих пор в коалицию партии "Гражданский список" Грегор Вирант.
По его словам, "Гражданский список" первым объявляет о выходе из коалиции. Тем самым спикер и его партия отреагировали на отказ премьер-министра страны Янеза Янши уйти в отставку. Спикер парламента потребовал от Янши покинуть пост главы кабинета министров около двух недель назад. Поводом для этого послужил доклад государственной антикоррупционной комиссии, из которого следовало, что Янша не задекларировал более 200 тысяч евро дохода.
По словам Виранта, антикоррупционный доклад обострил политический кризис в стране, а выход "Гражданского списка" из правящей коалиции является первым шагом к урегулированию этого кризиса. Политик также объявил, что в понедельник намерен сложить полномочия спикера парламента.
Известно, что к выходу из правящего блока склоняется центристская Демократическая партия пенсионеров Словении, лидер которой Карл Эрьявец занимает пост главы МИД. По прогнозам аналитиков, правительство Янши после раскола коалиции, если не объявит об отставке, может продержаться еще несколько недель или месяцев.
О расколе правящей коалиции было объявлено в день, когда в стране прошла массовая забастовка госслужащих, недовольных решением властей о снижении заработной платы на 5%. В ней приняли участие порядка 100 из 160 тысяч работников бюджетной сферы. Николай Соколов.
FITCH: СТАРЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ УГРОЖАЕТ РЕЙТИНГАМ РАЗВИТЫХ СТРАН
Эти государства могут столкнуться с новым финансовым кризисом, если не реформируют пенсионную систему
Кредитные рейтинги развитых стран могут оказаться под угрозой из-за старения населения. Несмотря на принимаемые меры по выходу из кризиса, эти страны могут столкнуться с более серьезными финансовыми проблемами, если не будут проведены реформы рынка труда и пенсионного обеспечения, сообщает международное рейтинговое агентство Fitch.
По расчетам экспертов агентства, при развитии неблагоприятного сценария в среднем сальдо бюджета одной из рассматриваемых стран сократится на 0,6 процентного пункта к 2020 году и на 4,9 процентного пункта к 2050 году. Как следствие, объем государственного долга многих таких государств будет быстро расти по отношению к ВВП. По прогнозам Fitch, к 2020 году долговое бремя (отношение госдолга к ВВП) 27 стран ЕС вырастет на 6,9 процентного пункта, а к 2050 году - на 119,4 процентного пункта. Отсутствие реформ также отразится и на росте ВВП развитых стран, считают в рейтинговом агентстве.
В Fitch предупреждают, что без принятия срочных мер кредитные рейтинги стран, где проблема со старением населения стоит очень остро, могут быть понижены на 1,5 ступени к 2030 году и на 5 ступеней к 2050 году. Если прогнозы специалистов оправдаются, то через 10 лет с резким увеличением расходов, связанных со старением населения, в первую очередь столкнутся Япония, Ирландия и Кипр. Через больший промежуток времени такие же проблемы ждут Люксембург, Бельгию, Мальту и Словению, полагают аналитики.
В заключение в Fitch отмечают, что реформы, которые были проведены в Португалии, Италии и Греции, смогли эффективным образом нейтрализовать влияние фактора старения населения на состояние финансовых систем этих стран.
В начале прошлого года с похожими опасениями выступили эксперты другого рейтингового агентства Standard & Poor's. Они заявили, что с 2015 года начнут снижать рейтинги 20 стран, имеющих высочайшую оценку, если их правительства не проведут реформы, которые сдержали бы рост расходов на здравоохранение и другие затраты, связанные со старением населения. По данным S&P, наибольшие опасения в этом вопросе вызывают страны Европы, Япония и США.
СТРАНЫ ЕС УЧРЕДИЛИ МИССИЮ ПОМОЩИ МАЛИ
Бюджет - 12,3 млн евро. Участие принимают 10 стран
Министры иностранных дел Евросоюза одобрили отправку в Мали миссии по реорганизации и обучению личного состава местной армии, пишет издание Europolitics.
Решение принято по итогам экстренного совещания в Брюсселе под председательством главы европейской дипломатии баронессы Кэтрин Эштон. Она надеется, что первые силы по подготовке развертывания миссии EUTM Mali прибудут в страну уже в ближайшие дни. Сама миссия должна стартовать в начале марта.
В ее работе примут участие 10 государств - Великобритания, Франция, Кипр, Испания, Германия, Италия, Польша, Эстония, Словения и Венгрия. Министры особо подчеркивают, что сотрудники миссии "не будут вовлечены в военные операции". Помимо работы с местной армией, европейцы помогут защищать гражданское население, права человека в Мали, помогать с логистикой и в области международного права.
Штаб-квартира EUTM Mali разместится в столице страны, городе Бамако. Тренировочные лагеря будут разбиты к северо-востоку от столицы.
Ранее военную операцию в Мали начала Франция, которая получает техническую поддержку от Великобритании. "Возможно, что другие государства-члены Евросоюза окажут Франции не только логистическую помощь, но и поставят своих военных. Однако принуждать к этому мы никого не будем", - подчеркнул глава МИД Франции Лоран Фабиус.
Миссия рассчитана на 15 месяцев. Ее бюджет - 12,3 млн евро. Сейчас в Мали расквартированы 1,4 тысячи французских военнослужащих. Они помогают властям отражать нападения исламистов, которые закрепились на севере страны, в самопровозглашенном государстве Азавад.
Министерство лесного хозяйства, природопользования и экологии Ульяновской области и департамент природных ресурсов и окружающей среды Новосибирской области подписали в рамках Всемирного форума снега, который открылся в четверг в Новосибирске, соглашение о сотрудничестве в сфере охраны природы и экологического образования.
Как сообщил РИА Новости руководитель департамента природных ресурсов и окружающей среды Новосибирской области Юрий Марченко, самыми крупными мероприятиями сотрудничества будут вопросы повышения роста экологической культуры.
"Начиная с дошкольного и кончая постдипломным образованием. Чтобы система, так сказать, пропитывания экологическим, природоохранным знанием была непрерывной. И она становилась неотъемлемой частью и управленческой деятельности и жизни в целом", - сказал он.
Кроме того, будет вестись совместная работа по совершенствованию российского природоохранного законодательства как на федеральном, так и на региональном уровнях.
"При разговоре в министерстве природных ресурсов РФ нашим регионам есть что сказать, показать и предложить", - сказал Марченко.
Также подписавшие соглашения структуры будут обмениваться опытом по вопросам организации регионального уровня экологического мониторинга и совершенствования системы регионального экологического надзора.
"И, безусловно, немаловажны региональные аспекты рационального природопользования, но тут они определяются спецификой региона", - отметил собеседник.
Первый Всемирный форум снега, посвященный вопросам создания комфортных условий для жизни на снежных территориях - от ЖКХ до культуры и спорта, открылся в Новосибирске на территории крупнейшей за Уралом выставочной площадки "Новосибирск Экспоцентр".
Мероприятия форума соберут более 500 представителей органов власти, бизнеса, экспертов в области экологии, географии, климатических особенностей, науки и инноваций, жилищно-коммунального хозяйства, спорта из России, Норвегии, Австрии, США, Франции, Швеции, Финляндии, Словении и других стран мира.
Форум организован правительством Новосибирской области и "Новосибирским Экспоцентром" при поддержке Олимпийского Комитета России, Министерства иностранных дел РФ, Русского географического общества, крупных российских и зарубежных научно-исследовательских организаций и бизнес-сообщества. Форум снега предполагается сделать ежегодным.
Агентство РИА Новости является генеральным информационным партнером Всемирного форума снега. Мария Кормильцева.
Россия. Весь мир. СФО > Экология > ria.ru, 17 января 2013 > № 735914
В новостройках Словении, построенных после 2005 года, оказались заморожены около миллиарда евро. Аналитики отмечают, что большинство девелоперских компаний, которые возводили эти объекты, обанкротились.
По информации статистического ведомства Словении, количество пустующих новостроек по всей стране составляет 7 727 объектов, половина из которых находится в средней Словении и Любляне. Если умножить площадь этой недвижимости на среднюю цену за квадратный метр, то, по данным Геодезического управления Республики Словении, общая стоимость составит €950 млн.
Если к этому прибавить еще и вторичное жилье, выставленное на продажу, то общая стоимость продающихся новостроек и вторичного жилья в Словении составит более миллиарда евро.
В домах, построенных еще в 2008 году, половина квартир до сих пор пустует, в объектах 2009 года – две трети квартир еще не проданы, а здания 2010 года почти все пустуют. Это показала региональная перепись недвижимости. В общей сложности, незаселенными остаются почти 175 тыс. квартир в новостройках, от общего числа построенных – 845 тыс.
Как отмечает Мария Кирпа из компании «Риал Биро», «выходом из сложившейся ситуации было бы дополнительное снижение цен на недвижимость в новостройках по всей Словении и облегчение условий получения кредитов для покупателей».
Спикер парламента Словении Грегор Вирант призвал премьер-министра страны Янеза Яншу уйти в отставку на фоне коррупционного скандала, разразившегося на этой неделе, сообщают словенские СМИ.
Вирант, возглавляющий "Гражданский список", чьи представители входят в правящую коалицию, потребовал от Янши уйти в отставку в 10-дневный срок и призвал возглавляемую премьером Словенскую демократическую партию предложить новую кандидатуру на пост главы правительства. Отставка Янши - одно из ключевых требований, обнародованных партией Виранта в субботу с целью "предотвращения политической нестабильности".
"Основная партия коалиции СДП должна в разумные сроки представить новую кандидатуру премьер-министра", - сказал Вирант, пригрозив в случае невыполнения его требований выйти из правящей коалиции. По словам Виранта, его партия заинтересована в том, чтобы нынешняя коалиция, состоящая из пяти партий, продолжала свою работу и осуществление необходимых реформ.
Политическая ситуация в Словении обострилась в связи с публикацией на этой неделе доклада государственной комиссии, в котором содержатся обвинения в коррупции в адрес Янши, а также лидера оппозиции Зорана Янковича. В докладе сказано, что Янша не задекларировал более 200 тысяч евро, а Янкович не объяснил происхождение 2,4 миллиона евро. Оба политика отвергают обвинения в их адрес и отказываются уходить в отставку. Между тем, в Словении с ноября продолжаются массовые демонстрации с требованием ухода всей политической элиты. Юлия Петровская.
На центральной площади столицы Словении проходит сегодня митинг против неравенства, сокращения социальных прав и засилья политических элит под условным названием "Второе всесловенское народное восстание". Один из основных лозунгов протестующих – отставка правительства республики во главе с премьер-министром Янезом Яншей.
По данным полиции, в демонстрации принимают участие более 8 тыс человек. Собравшись в центре Любляны на Конгрессной площади и площади, носящей имя великого словенского поэта Франце Прешерна, демонстранты прошли по улицам города к Государственному собранию /парламенту/ республики. Его здание взято в кольцо бойцами специального подразделения полиции и обнесено заграждениями.
Над толпой митингующих виднеются плакаты с изображением известных в Словении политиков, включая премьер-министра Янеза Яншу, мэра Любляны Зорана Янковича и председателей ведущих политических партий, с надписями "Вам конец". По мнению протестующих, политические и экономические элиты страны разрушают демократические принципы, заботятся только о себе, в то время как "народ голодает". В этой связи смысл многих вынесенных сегодня на улицы словенской столицы транспарантов сводится к единому общему требованию – "Власть народу".
Масло в огонь сегодняшних митингов подлило обнародованное на этой неделе сообщение республиканской Комиссии по борьбе с коррупцией, согласно которому вопреки законодательству премьер-министр Словении Янез Янша не задекларировал часть своего дохода в размере 210 тыс евро, а мэр Любляны Зоран Янкович – в размере 2,4 млн евро. Несмотря на последовавшие объяснения политиков, волна недовольства по отношению к ним только нарастает. Отдельные политические партии уже заявили о необходимости их отставки со своих постов.
Наряду с Любляной протестные демонстрации сегодня прошли и по некоторым другим городам республики, но были не такими многочисленными.
По данным полиции, все митинги проходят в основном мирно. Зафиксировано только несколько случаев попыток провоцирования стражей порядка в основном не совсем трезвыми молодыми людьми. Информации о пострадавших не поступало.
Протестное движение в Словении начало набирать свою активность в ноябре 2012 года и сначала было направлено против теперь уже бывшего мэра второго по величине города страны Марибора Франца Канглера. Тогда демонстранты обвинили его в коррупции.
Как сообщают полицейские органы, у митингового движения пока нет единого лидера. Демонстрации организуются различными объединениями граждан с использованием социальных сетей, главным образом "Фейсбук" и "Твиттер". Дмитрий Иванов/.
ПЕРЕГОВОРЫ С СЕРБИЕЙ О ВСТУПЛЕНИИ В ЕС МОГУТ НАЧАТЬСЯ ВЕСНОЙ
Решение о начале с Сербией переговоров о присоединении этой балканской страны к Евросоюзу может быть принято весной этого года, сообщил в понедельник РИА Новости представитель пресс-службы Еврокомиссии.
Переговоры могут начаться весной, если Еврокомиссия посчитает, что Сербия сделала достаточно для нормализации отношений с Косово, - сказал собеседник агентства. В Брюсселе неоднократно заявляли, что начало переговоров о членстве Сербии в ЕС будет зависеть от прогресса в урегулировании ее отношений с Косово. В октября-декабре 2012 года премьер-министры Сербии и Косово Ивица Дачич и Хашим Тачи провели в Брюсселе при посредничестве ЕС три раунда прямых переговоров.
ЕС предоставил Сербии статус кандидата в члены сообщества в феврале 2012 года. Переговорный процесс по вступлению Сербии в ЕС, по оценкам специалистов, может занят от 3 до 5 лет.
Из шести республик бывшей Югославии до сих пор одна лишь Словения стала членом ЕС, это произошло в 2004 году. Хорватия будет принята в сообщество в июле 2013 года. Черногория и бывшая югославская республика Македония уже получили статус кандидатов в члены ЕС, однако вступительные переговоры с этими странами не начаты. Босния и Герцеговина пока не направляла официальной заявки о предоставлении стране статуса кандидата в члены Евросоюза. Что касается Косово, то в ЕС заявляют о возможности начала весной 2013 года переговоров о заключении двухстороннего соглашения о стабилизации и ассоциации.
Сербский Volksbank в понедельник начинает работу под брендом Сбербанка, меняя вывеску на Sberbank Srbija, говорится в сообщении банка.
Sberbank Srbija имеет 26 филиалов, в которых заняты более 500 сотрудников, он насчитывает более 7,2 тысячи корпоративных и около 40 тысяч розничных клиентов. Баланс банка составляет 876 миллионов евро.
Сбербанк завершил сделку по приобретению за 505 миллионов евро австрийского Volksbank International (VBI) в феврале. Центральный VBI поменял свое название на Sberbank Europe AG в начале ноября.
Sberbank Europe AG управляет сетью, состоящей из девяти универсальных банков в восьми странах Центральной и Восточной Европы: Словакии, Чехии, Венгрии, Словении, Боснии и Герцеговине, Хорватии, Сербии и Украине. Всего группа имеет около 300 филиалов с более чем четырьмя тысячами сотрудников (по состоянию на 30 июня). Николай Соколов.
Тысячи граждан Словении приняли в пятницу участие в антиправительственных демонстрациях в разных городах страны, включая столицу Любляну, мероприятия прошли без серьезных инцидентов, сообщают словенские СМИ.
Главный митинг с требованием отставки правительства Янеза Янши прошел на центральной площади Любляны. Здесь собрались, по разным данным, от пяти до десяти тысяч человек - студенты, пенсионеры, люди среднего возраста и дети. Судя по символике, в акции участвовали граждане самых разных взглядов, включая анархистов, представителей сексуальных меньшинств, сторонников Югославии и неонацистов. Они несли транспаранты и выкрикивали лозунги оскорбительного содержания в адрес властей. Полицейским демонстранты раздавали цветы.
Организаторы акции обнародовали список из десяти требований. Первым пунктом в нем значится отставка всей политической элиты, придерживающейся как правых, так и левых взглядов, включая представителей парламента и правительства, правящей коалиции и оппозиции. Среди других требований - радикальная реформа судебной системы, конфискации активов, приобретенных незаконным путем, внесение изменений в конституцию.
Полиция сообщила о задержании в Любляне нескольких человек. Акция, проходившая при повышенных мерах безопасности, на этот раз завершилась без серьезных инцидентов, в отличие от событий прошлых недель, когда аналогичные митинги перерастали в столкновения со стражами порядка. Сотни граждан, недовольных политической элитой и социально-экономической ситуацией в стране, протестовали сегодня также в Мариборе, Птуе и других городах. Массовые митинги, организуемые через социальную сеть Facebook, продолжаются с ноября. Согласно опросам, 53% словенцев полностью поддерживают антиправительственные демонстрации. Юлия Петровская.
В 2012 году в Болгарии был зафиксирован самый высокий в ЕС рост объемов строительства: плюс 5,7% за год. На втором и третьем местах расположились Испания (плюс 3,4%) и Венгрия (плюс 1,3%).
В октябре 2012 года в государствах, входящих в Евросоюз, объем строительства вырос на 4,4% в годовом исчислении.
Как пишет портал NewsBG.ru со ссылкой на данные Евростата, в некоторых странах эксперты зафиксировали снижение объема строительства за год. Так, например, меньше всего в 2012 году строили в Португалии (минус 19%), Словении (минус 15,5%), Словакии (минус 12,8%) и Италии (минус 12%).
Отметим также, что помимо объемов строительства в Болгарии подскочило количество сделок с жильем. Так, например, продажи пляжной недвижимости выросли на 30% за последний год.
Самые дешевые продукты питания в Европе продаются в Болгарии, а самые дорогие – в Норвегии, Дании и Швеции.
В расчетах учитывались фактические цены в Евросоюзе, Норвегии и Исландии, не привязанные к зарплатам. Об этом сообщает портал NewsBG.ru со ссылкой на данные Евростата.
В целом стоимость продуктов питания, за исключением рыбы и спиртных напитков, в Норвегии на 64% выше среднеевропейских цен, в Дании – на 36%, в Швеции – на 20%. Цены на алкоголь в Норвегии выше среднеевропейских на 166%, а Швеция – на четвертом месте после Исландии и Финляндии, где цены на алкоголь выше среднеевропейских на 57%.
Самые дешевые в Европе продукты питания продаются в Болгарии, Румынии и Польше, где цены на 30% ниже среднеевропейских. Недорогие продукты питания можно найти в Чехии, Венгрии и балтийских странах.
Умеренные цены зафиксированы в Голландии, Словении, Греции и Великобритании, где они достигают средних по Европе.
Составители международных рейтингов отметили достижения российских школьников в математике и чтении. Согласно рейтингу PIRLS, четвероклассники из России заняли второе место в мире по чтению, уступив только сверстникам из Гонконга. В математическом рейтинге TIMSS юные россияне выступили более скромно, но вошли в первую десятку. Результаты исследований опубликованы на общем официальном сайте TIMSS и PIRLS."Российские школьники демонстрируют высокие результаты с 1995 года, - прокомментировала результаты последних исследований руководитель российской команды TIMSS и PIRLS Галина Ковалева, - но сейчас - резкий подъем в образовании, выше средних международных уровней. Они подтверждают статус лидеров в области чтения и понимания текстов и математике".
В исследовании TIMSS (Исследование тенденций в математике и естествознании) в 2011 году приняли участие 600 тысяч учащихся из 63 стран, в том числе более 4400 четвероклассников и почти 4900 восьмиклассников из России. В математическом рейтинге (.pdf) учащиеся четвертых классов оказались на десятом месте, причем первые пять мест достались школьникам из Азии - Сингапура, Южной Кореи, Гонконга, Тайваня и Японии. Восьмиклассники оказались на шестом месте после корейцев, сингапурцев, тайваньцев, гонконгцев и японцев.
В рейтинге по естествознанию (.pdf) российские четвероклассники оказались на пятом месте после Южной Кореи, Сингапура, Финляндии и Японии, а восьмиклассники - на седьмом после Сингапура, Тайваня, Южной Кореи, Японии, Финляндии, Словении.
В исследовании PIRLS (Исследование прогресса международной читательской грамотности) участвовали 325 тысяч учащихся из 49 стран, в том числе почти 4,5 тысячи российских четвероклассников. После Гонконга и России ведущие места в рейтинге (.pdf) заняли Финляндия, Сингапур и Северная Ирландия.
По мнению Галины Ковалевой, выступление которой на пресс-конференции в Москве цитирует агентство "Интерфакс", достижения российских восьмиклассников в математике отчасти связаны с обязательной итоговой аттестацией для девятых классов. Исследователь полагает, что из-за этой системы школьники стали более ответственно подходить к изучению алгебры.
Исследования TIMSS и PIRLS проводятся Международной ассоциацией оценки образовательных достижений (IEA), причем математические и естественнонаучные рейтинги составляются уже двадцать лет, а рейтинг читательской грамотности более молодой, его впервые составили в 2001 году. В основу рейтингов положены тестовые работы, а также опросы школьников и их учителей.
В конце ноября аналитическая компания Economist Intelligence Unit опубликовала сводный рейтинг, в числе прочего основанный и на данных PIRLS, согласно которому российская система образования заняла двадцатое место в мире.
Россия. Весь мир > Образование, наука > pereplet.ru, 11 декабря 2012 > № 711660
В конце ноября по инициативе мэрии венгерского города Хевиза и Ассоциации туроператоров России (АТОР) группа представителей российских туристических компаний поехала в Хевиз, чтобы посмотреть новый аэропорт и обсудить возможности увеличения количества российских туристов.
По словам почетного посла Хевиза в СНГ Эндре Эрдоша, поездка делегации операторов, в числе которых были «Веди Тур», «Солвекс», «КМП», оказалась вполне результативной. Операторы осмотрели оздоровительную инфраструктуру, отели, встретились в мэром Хевиза Габором Паппом. Судя по количеству вопросов, которые задавали представители бизнеса, больше всего операторов беспокоила ситуация с авиаперевозкой.
Напомним, что авиакомпания Malev ушла с рынка около года назад. Венгрия пока не нашла альтернативы этому перевозчику, поэтому между Москвой и Будапештом летает только «Аэрофлот», традиционно предлагающий более высокие тарифы. Уход Malevсразу привел к некоторому снижению спроса на Венгрию. Тем не менее, со временем поток туристов из России вновь начал расти. В Бюро Советника по туризму Венгрии за первые девять месяцев 2012 года зафиксировали прирост на уровне 25% (112 700 тыс. человек). При этом Россия занимает первое место по средней продолжительности пребывания туристов - 4 дня (+3,7 %).
В качестве альтернативы «Аэрофлоту» операторы предлагают перевозку через Вену и Братиславу. Такие рейсы особенно удобны тем, кто отправляется в Венгрию для отдыха на озерах – Хевиз и Балатон. «Аэрофлот» также расширил свои слоты, поэтому рейсов стало больше, однако они практически не подешевели. До Братиславы летает авиакомпания «ЮТэйр». «Многие туристы соглашаются на наземный трансфер», - говорит менеджер по Венгрии компании «Веди Тур» Любовь Протасова.
Все это касается как рейсов в Будапешт, так и в аэропорт Шармеллек, который открыт относительно недавно и расположен всего в 10 км от Хевиза. Сам Хевиз находится почти в 200 км от пяти европейских столиц: Вена, Будапешт, Любляна, Загреб и Братислава. До 2000-х годов Шармеллек аэропорт был российской военной базой. В 2006 году построен новый терминал аэропорта. Сейчас, по словам туроператоров, это «небольшой аккуратный аэропорт», в котором есть «дьюти фри» и taxfree. Шармеллек может принимать до трехсот тысяч пассажиров в год, прилетающих на бортах вместимостью до 300 кресел. C весны до поздней осени в Шармеллек летают рейсы Lufthansa, ведутся переговоры с AirBaltic.
В этом году из Москвы в Шармеллек поставили чартерную программу на рождественские праздники. «Раньше мы летали на Malev, который давал выгодные тарифы до Будапешта, поэтому вопрос о постановке чартерных рейсов не стоял», - отметила руководитель отдела Венгрии компании «Русский Экспресс» Ирина Марчук.
На эти новогодние и рождественские праздники туроператоры намерены компенсировать недостаток прямой авиаперевозки путем постановки прямых чартерных рейсов. К слову, рейсы полетят не только в Шармеллек, но и в Будапешт. По предварительной информации, рейсы будет совершать авиакомпания «Татарстан». «Мы брали блоки на рейсы в Будапешт 29 декабря (по 3 января) и 3 января (по 8 января). Интерес к рейсам большой, все наши места на 3 января уже проданы», - говорит руководитель отдела Венгрии компании «Русский Экспресс» Ирина Марчук.
В Шармеллек будет совершено два рейса: 29 декабря и 5 января. «Этот рейс очень удобен тем, кто планирует отдыхать на озерах: да Хевиза от Шармеллека всего 10 минут езды», - сообщила Любовь Протасова. В «Русском Экспрессе» также отметили, что брали блоки с вылетом 2 января в Вену. «Это самые популярные даты, поэтому места уже разобраны», - отметила Ирина Марчук.
Туроператоры отмечают, что рейсы в Шармеллек и Будапешт успешно заполняются. Мест на новогодние праздники осталось немного. Тем не менее, пока нет информации о постановке более длительных чартерных программ.
Владимир Путин принял участие в торжественной церемонии сварки первого стыка газопровода «Южный поток».
Газотранспортная система пройдёт по дну Черного моря, территориям Болгарии, Сербии, Венгрии, Словении на север Италии со строительством газопроводов-отводов с территории Сербии в Хорватию и Республику Сербскую.
«Южный поток» – один из крупнейших в мире инфраструктурных проектов, направленный на укрепление энергетической безопасности Европы путём диверсификации маршрутов поставок природного газа.
В.ПУТИН: Уважаемые коллеги! Дорогие иностранные гости, друзья!Сегодня мы присутствуем при очень важном событии, и это событие является важным не только для российской энергетики, оно является важным для всей европейской энергетики.
Мы сегодня приступаем к практической реализации одного из крупнейших инфраструктурных проектов – строительству газотранспортной системы по дну Чёрного моря. Наряду с «Северным потоком» (с такой же системой по дну Балтики) «Южный поток» создаст условия для надёжного, безусловного снабжения российским газом наших основных потребителей в Европе, в данном случае – в Южной Европе.
Этот проект, безусловно, стал международным проектом: в нём задействованы многие европейские страны. Достаточно сказать, что на первом этапе газоснабжение будет осуществляться как минимум в шести государствах: это и Болгария, и Сербия, и Венгрия, и Словения, и Италия, и Хорватия. В реализации проекта принимают участие наши крупнейшие партнёры из Западной Европы: Франции, Федеративной Республики Германия, Италии.
Этот проект получил политическую поддержку во всех странах-партнёрах, подписаны все межправительственные соглашения, приняты все инвестиционные решения.
63 миллиарда кубических метров газа – это большой объём. Для того чтобы его обеспечить, Россия уже начала работу на своей собственной территории. Мы увеличим и расширим возможности для выхода к Чёрному морю на расстояние двух с половиной тысяч километров, построив дополнительно 10 перекачивающих станций.
Работа началась уже в 2010 году. И я хочу поблагодарить всех наших партнёров за понимание важности этой совместной работы. Уверен, что она будет успешной.
Мы можем приступить к реализации этого крупномасштабного проекта, и сегодня будем присутствовать при сварке первого стыка газопроводной системы «Южный поток».
Давайте начнём.
<...>
Во-первых, я хочу обратиться к рабочим, которые сделали первый стык, поблагодарить и поздравить с началом работы. Во-вторых, хочу отметить, что реализация этого проекта, так же как и реализация проекта «Северный поток», будет проведена по самым современным стандартам.
Мы уже провели тщательное изучение акватории Чёрного моря, где пройдёт эта трубопроводная система, и могу заверить всех участников проекта, что это будет проект, реализованный по самым высоким экологическим стандартам.
Напомню, что по проекту «Северный поток» у нас (если мне не изменяет память) стоит около тысячи датчиков на всём протяжении маршрута, которые в режиме реального времени сбрасывают информацию на соответствующую спутниковую систему, а она распределяет эту информацию по всем заинтересованным странам по ходу движения этого газопровода. Так же сделаем и здесь.
Не сомневаюсь, что не только никакого ущерба не будет экологии Чёрного моря, а наоборот – изучение, исследование Чёрного моря, так же как это было на Балтике, помогут сохранять его чистоту и экологическую безопасность.
Поздравляю всех с началом работы.
Государственный банк Словении(NLB) завершит рабочий год с негативным финансовым результатом. Главная причина – невыплаты по кредитам юридических лиц, инвесторов и строительных компаний. В конечном счете, это приведет к удешевлению недвижимости в стране, уверены аналитики.
Как передает словенский портал 24ur, на данный момент эксперты не могут дать точной оценки состоянию главного банка страны, однако все соглашаются с тем, что его финансовое положение в конце 2012 года уйдет в минус.
«Центробанк Словении почти не выдает крупные кредиты как физическим, так и юридическим лицам. Соответственно, многие потенциальные покупатели не могут приобрести недвижимость или инвестировать в строительные проекты, - поясняет представитель компании Real Biro Мария Кирпа. - К слову, кризис в банковской сфере начался из-за выдачи огромных кредитов фирмам, которые очень быстро обанкротились».
Снижение спроса на недвижимость в Словении, в свою очередь, приведет к падению ее стоимости. Для российских покупателей, которые обычно не пользуются заемными средствами словенских банков, это является плюсом, считает специалист.
Напомним, что в третьем квартале 2012 года цены на жилье в Словении были в среднем на 2,6% ниже, чем во втором. При этом наибольший спад зарегистрирован в сегменте вторичного жилья.
ПУТИН ДАЛ СТАРТ СТРОИТЕЛЬСТВУ ГАЗОПРОВОДА ЮЖНЫЙ ПОТОК
В торжественной церемонии приняли участие руководители всех компаний-участниц и иностранные политические деятели
Президент России Владимир Путин дал старт строительству газопровода "Южный поток". В присутствии Путина и других высокопоставленных гостей на площадке компрессорной станции "Русская" в районе Анапы (Краснодарский край) состоялась торжественная церемония сварки символического стыка газотранспортных систем России и Европы. Об этом сообщает управление информации ОАО "Газпром".
В церемонии приняли участие представители стран-участниц проекта: председатель правления "Газпрома" Алексей Миллер, генеральный управляющий концерна Eni (Италия) Паоло Скарони, главный исполнительный директор компании EDF (Франция) Анри Проглио, председатель правления Wintershall Holding GmbH (Германия) Райнер Зеле, главный исполнительный директор South Stream Transport (Германия) Марсель Крамер, генеральный директор "Сербиягаз" (Сербия) Душан Баятович, генеральный директор Plinovodi d.o.o. (Словения) Марьян Эберлинц, главный исполнительный директор компании MVM (Венгрия) Чаба Байи и исполнительный директор Болгарского энергетического холдинга ЕАД (Болгария) Михаил Андонов. Мероприятие посетили члены правительств и главы дипломатических миссий стран, участвующих в "Южном потоке".
Миллер назвал начало строительства "Южного потока" "поистине историческим событием". По его словам, этот проект воплощает стремление России и стран Южной и Центральной Европы к укреплению энергетического сотрудничества и созданию новой надежной системы поставок российского газа европейским потребителям.
Проект будет осуществлен по самым строгим экологическим стандартам, подчеркнул Путин. По его словам, которые приводит РИА Новости, уже проведено тщательное изучение акватории Черного моря, по дну которого будет проходить газопровод. "63 млрд кубических метров газа (проектная мощность) - это большой объем. Для того чтобы это обеспечить, Россия уже начала работу на своей собственной территории. Мы увеличим и расширим возможности для выхода к Черному морю на расстоянии 2,5 тысячи километров, построим дополнительные перекачивающие станции", - сказал президент России.
Морской участок газопровода "Южный поток" пройдет по дну Черного моря от компрессорной станции "Русская" до побережья Болгарии. Общая протяженность черноморского участка превысит 900 километров, максимальная глубина, на которой будет проложена труда, превысит 2 километра. Первые поставки газа по "Южному потоку" запланированы на конец 2015 года. Для обеспечения подачи газа в "Южный поток" "Газпром" реализует проект газотранспортной системы (ГТС) "Южный коридор". В настоящее время концерн оптимизирует трассы газопроводов, проводит инженерные изыскания, проектирует линейную часть газопроводов и компрессорных станций. ГТС "Южный коридор" строится на территории восьми субъектов РФ: Нижегородской области, Мордовии, Пензенской, Саратовской, Волгоградской, Воронежской, Ростовской областей и Краснодарского края.
Бывший премьер-министр Словении, представитель Социал-демократической партии Борут Пахор лидирует во втором туре выборов президента страны с результатом 62,5% по итогам обработки 14,5%, или 80 тысяч бюллетеней, сообщила государственная избирательная комиссия страны.
Второй участник выборов, действующий президент Данило Тюрк, набирает 37,5% голосов.
Голосование было отмечено рекордно низкой явкой. По предварительным данным, на участки пришли всего 31,7% от 1,7 миллиона избирателей.
По данным exit poll, проведенного люблянским институтом социологических исследований Mediana, Пахор может победить с результатом порядка 67%. Президент Словении избирается сроком на пять лет. Нынешние президентские выборы являются пятыми в истории Словении, провозгласившей независимость в 1991 году. Николай Соколов.
Швейцарский федеральный департамент финансов (FDF) объявил об апробации еще пяти соглашений об избежании двойного налогообложения (DTA), касающихся налогов на доходы и на капитал, и представил их на утверждение Парламента. FDF пояснил , что DTA со Словенией, Туркменистаном, Чехией, Болгарией и Перу содержат положения об административной помощи, соответствующие применяемым международным стандартам, и что эти соглашения будут содействовать не только развитию двусторонних экономических отношений, но и дальнейшему способствовать экономическому процветанию как Швейцарии, так и государств-партнеров. Швейцарские кантоны и бизнес-ассоциации поддержали инициативу федеральной власти.
Премьер Сербии И. Дачич посетил главный офис компании «Горенье» в г. Веленье и подчеркнул, что эта компания - один из крупнейших инвесторов в Сербии. В конце своего двухдневного визита в Словению Дачич заявил, что ожидает, что «Горенье» получит в Сербии статус отечественного производителя, для которого будет действовать беспошлинный режим Сербии. Председатель правления «Горенье» Франьо Бобинац подчеркнул, что Сербия, наряду со Словенией, важна для производственной деятельности этой фирмы и что «Горенье» в Сербии принято очень хорошо. В цехах «Горенье» в Сербии работает 1300 человек, а в следующем году планируется трудоустройство еще 500 человек. Дачич встретился и с представителями словенского объединения «Менеджер» и подчеркнул, что поддерживает региональные экономические связи.
В третьем квартале 2012 года цены на жилье в Словении были в среднем на 2,6% ниже, чем во втором. При этом наибольший спад зарегистрирован в сегменте вторичного жилья.
Больше всего уменьшилась стоимость вторичных квартир – на 5,1% за квартал. Это стало самым большим спадом цен с 2003 года. Цены на вторичные дома не сильно изменились – в третьем квартале они были всего лишь на 0,6% ниже, чем в предыдущие три месяца и на 1,5% ниже, чем год назад.
Стоимость новостроек в Словении (квартир и домов) за третий квартал снизилась всего на 0,6%. При этом годовой спад цен на новые квартиры достиг 6,3%. Об этом сообщает портал 4-traders co ссылкой на данные Статистического ведомства Словении.
Не менее 15 человек получили ранения в ходе столкновений, произошедших в понедельник вечером в городе Марибор на северо-востоке Словении во время акции протеста с призывом к отставке мэра города Франца Канглера, сообщают во вторник словенские СМИ.
Среди раненых - семь полицейских.
В демонстрации, проведение которой не было согласовано с властями, приняли участие от пяти до десяти тысяч человек. Акцию протеста организовала через Facebook группа граждан, считающих Канглера коррупционером. Подобные акции проходят в Мариборе, втором по величине городе Словении, уже около месяца, но до сих пор они не были столь массовыми.
С лозунгами "Уходи, вор!" и "Мы - Марибор!" демонстранты попытались ворваться в здание мэрии. При этом они бросали в сторону здания факелы, петарды и прочую пиротехнику, сообщил телеканал RTV. По оценкам полиции, в толпе находились провокаторы, которые подстрекали граждан к насилию.
В ходе беспорядков было повреждено много автомобилей, разбиты витрины магазинов.
По данным СМИ, задержаны 27 человек. Полиция ведет поиск подстрекателей беспорядков.
Организаторы протеста обещают продолжать демонстрации до тех пор, пока Канглер не покинет свой пост. Юлия Петровская.
Сегодня в Краснодарском крае открывается ХIХ Международная агропромышленная выставка «ЮГАГРО» - одна из крупнейших специализированных выставок России в аграрной сфере.
Экспозиция выставки объединит около 600 компаний из 27 стран мира (Австрия, Беларусь, Бельгия, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Дания, Израиль, Испания, Италия, Канада, Китай, Молдова, Нидерланды, Польша, Россия, Словения, США, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Чехия, Швейцария, Швеция, Южная Корея). Официальные экспозиции представят Германия, Франция, Италия, Финляндия.
Традиционно экспозиция выставки «ЮГАГРО» охватывает все сферы агропромышленного комплекса. На одной площадке посетители могут ознакомиться с такими разделами выставки, как: сельхозтехника и комплектующие, животноводство, растениеводство, мелиоративная техника и теплицы, оборудование для переработки и хранения зерна. Общая же площадь экспозиций составит около 37 300 кв. м. Ежегодно выставку посещают более 11 000 специалистов.
На протяжении всей своей истории выставка «ЮГАГРО» является хорошим помощником для производителей и потребителей сельхозпродукции, агротехники и удобрений со всего мира. Это действенная площадка для развития бизнес-коммуникаций, формирования деловых отношений.
ГАЗПРОМ ЗАТОПИТ В ЧЕРНОМ МОРЕ 10 МЛРД ЕВРО
"Газпром" договорился с Болгарией и уже 7 декабря начнет строительство "Южного потока". Но из-за снижения спроса на газ в Европе и расширения "Северного потока" эксперты оценивают проект скептически
Управляющая проектом "Южный поток" компания South Stream Transport B.V. приняла окончательное инвестиционное решение о строительстве газопровода. Первые строительные работы начнутся уже 7 декабря.
Последнее препятствие для начала реализации проекта было устранено вчера, когда "Газпром" договорился об участии в этом проекте Болгарии. Соответствующие документы подписали глава газовой монополии Алексей Миллер и исполнительный директор "Болгарского энергетического холдинга" Михаил Андонов. Примечательно, что одновременно "Газпром" согласовал и 10-летний контракт на поставки газа в страну. Премьер-министр Болгарии уже объявил, что с 2013 года местные импортеры будут закупать газ с 20-процентной скидкой.
Ранее "Газпром" уже получил разрешения на прокладку труб от других стран. Согласно инвестиционному решению, начальной точкой газопровода станет компрессорная станция "Русская". Затем труба будет проложена по принадлежащему Турции участку дна Черного моря, выйдет в Болгарию и через Венгрию и Словению придет к конечной точке - итальянскому городу Тарвизио.
При этом, предусмотрены отводы в Хорватию, Македонию и Сербию. Общая протяженность газопровода составит 2355 км, из которых 900 км приходится на морской участок. Проектная мощность газопровода составит 15,75 млрд куб м газа. Строительство первой из веток планируется завершить к концу 2015 года, начало поставок намечено на 2016 год. К 2018 году газопровод должен выйти на проектную мощность.
Общие инвестиции в проект составят 16 млрд евро, из которых 10 млрд евро будут вложены в строительство морского участка, по дну Черного моря. Оставшиеся 6 млрд долларов будут инвестированы в строительство сухопутного участка. При этом представители "Газпрома" допускают увеличение стоимость проекта. Помимо "Газпрома", которому принадлежит 50% акций South Stream Transport , учредителями проекта являются итальянская Eni (20%), немецкая Wintershall (15%) и французская EdF (15%)
Идея "Южного потока" впервые была озвучена в 2007 году, в период "газовых войн" между Россией и Украиной. Новый газопровод задумывался, как механизм диверсификации каналов сбыта газа в Европу, в обход Украины и Белоруссии. Однако с тех пор "Газпром" уже приобрел полностью газотранспортную систему Белоруссии и построил по дну Балтийского моря в Германию "Северный поток".
"Газпром" образован в 1989 году. Бенефициаром компании является государство, контролирующее через Росимущество, "Роснефтегаз" и ВЭБ 51% акций монополиста. "Газпром" является крупнейшей газовой компанией в мире. Запасы составляют около 33,3 трлн куб метров. В первом полугодии выручка составила 2,237 трлн рублей, чистая прибыль - 508,6 млрд рублей.
Сейчас мощность всех газопроводов "Газпрома", ведущих в Европу составляет 250 млрд куб м, хотя в прошлом году было прокачано только 117 млрд кум м газа. "Спрос на газ в Европе продолжит стагнировать. Аргументом в пользу нового газопровода можно назвать только получение полной независимости от украинской ГТС", - указывает Партнер консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин
Перспективы проекта в целом сомнительны, считает аналитик ИК "Атон" Вячеслав Буньков. "Число и объемы альтернативных источников энергии увеличивается, а сроки окупаемости проекта становятся все неопределеннее. Единственным оправданием ему можно назвать, что "Газпром" ориентируется на долгосрочную перспективу в несколько десятилетий", - поясняет эксперт.
15 ноября 2012 года в Министерстве иностранных дел Республики Узбекистан состоялась встреча с Председателем Государственного Совета Республики Словения Блажем Кавчичем, находящимся в Ташкенте в связи с участием в работе международной конференции «Конституция и высокая правовая культура – основа демократического общества».
Стороны обменялись мнениями о состоянии и перспективах углубления узбекско-словенского диалога, в том числе по линии «Узбекистан – Европейский союз».
Как было подчеркнуто, обе стороны придают особое значение укреплению долгосрочного и взаимовыгодного сотрудничества по всем направлениям, представляющим взаимный интерес.
Отдельное внимание было уделено интенсификации межпарламентских связей, реализации предложений по созданию двусторонних институтов взаимодействия, включая торгово-экономическую, инвестиционную, культурно-гуманитарную сферы.
Тенденция падения цен на жилье в Словении усилилась в третьем квартале. Особенно это заметно в Любляне, где цены на вторичные квартиры снизились почти на 8% в годовом исчислении.
Об этом сообщает портал STA со ссылкой на данные Оценочного и Картографического Общества (GURS).
Напомним, что цены на недвижимость в Словении продолжили снижение в первой половине года, однако это только оживило рынок, поскольку спрос остался удивительно сильным, несмотря на слабую экономику.
В октябре цены на вторичное жилье, самый большой сегмент рынка недвижимости Словении, составили в среднем €1 670 за кв.м. Однако они варьируются от €2 410 на побережье и в Любляне до €1 220 в Целе и €1 010 в Мурска-Соботе.
Большинство стран Европы переживают кризис, а это означает, что на рынке появляется много выгодных предложений жилья на горнолыжных курортах. Стоимость таких объектов сильно разнится в зависимости от региона.
Как и в большинстве стран Европы, цены во многих областях французских Альп значительно упали с момента своего пика в 2007 году. Традиционные покупатели из Великобритании, Германии и Скандинавии ушли с рынка из-за неопределенности. Сектор аренды сократился, поскольку люди обратились к более дешевому отдыху в своей собственной стране. Однако есть признаки того, что ситуация улучшается, пишет The Telegraph.
«Рынок оправился за последние 12 месяцев, – говорит Джереми Ролласон из компании Savills Alpine Homes. – 2010 и 2011 годы были спокойными, однако с прошлого ноября мы наблюдаем существенное возрастание интереса и количества сделок».
Франция давно привлекала львиную долю туристов, едущих на горнолыжные курорты. Тем не менее, были страхи, что эта ситуация может поменяться из-за новых налогов, принятых правительством Франсуа Олланда.
Тем не менее, покупатели настроены оптимистично. Так, оценщик Руперт Меаде приобрел квартиру с одной спальней в Шамони, Франция, за $165 438. «Мы думали об этом годами, – говорит он. – Однако в результате пришли к выводу, что покупка лучше, чем аренда. От сдачи объекта в аренду мы рассчитываем получить 7% годового дохода. В Шамони хорошо то, что курорт популярен как зимой, так и летом».
В Швейцарии цены намного выше. Новый шале на склонах гор сложно приобрести дешевле, чем за $1 500 000. Помимо высоких цен, в Швейцарии сложные правила владения собственностью, которые варьируются от кантона к кантону. Однако если купить здесь второе жилье, то оно вряд ли потеряет в цене.
В Австрии тоже неплохие перспективы по приобретению жилья на горнолыжных курортах. Страну практически не затронула рецессия.
Но самую выгодную покупку, как считают аналитики, можно совершить в Словении. Здесь апартаменты с двумя спальнями в 15 минутах ходьбы от альпийских склонов, можно приобрести от $55 000.
Антимонопольный комитет Украины разрешил ОАО "Российские железные дороги" /РЖД/ приобрести одну из крупнейших логистических компаний Франции GEFCO /ЖЕФКО/. Такое согласие понадобилось в связи с тем, что на территории Украины действует филиал этой компании. Об этом говорится в сообщении Антимонопольного ведомства страны.
Антимонопольное ведомство Германии также удовлетворило ходатайство РЖД о приобретении контрольного пакета акций французского логистического оператора GEFCO.
Решение вынесено 29 октября, сообщило ведомство.
В киевском офисе "ЖЕФКО Украина" сообщили, что у группы имеются еще 12 филиалов: в России, Польше, Чехии, Словакии, Австрии, Венгрии, Словении, Болгарии, Казахстане, Латвии, Румынии и Турции.
Как сообщалось ранее, РЖД намерены приобрести 75% капитала GEFCO за 800 млн евро у группы PSA Peugeot-Citroen. Для этого РЖД вступили "в эксклюзивные переговоры для установления стратегического партнерства, способствующего развитию деятельности". Финансовыми консультантами РЖД по сделке выступают JP Morgan и ВТБ Капитал. До конца года данную сделку планируется закрыть.
Компания GEFCO - один из лидеров на европейском рынке логистики. В минувшем году ее торговый оборот составил 3,78 млрд евро, а прибыль - 223 млн евро. Финансовые трудности, который испытывает в настоящее время французский автомобильный концерн, вынудили его параллельно с проведением масштабной программы сокращения рабочих мест продать часть своих активов на общую сумму 1,5 млрд.
Быстро развивающаяся логистическая компания "ЖЕФКО Украина" работает на здешнем рынке с июня 2008 года, предоставляя широкий спектр услуг по перевозке грузов наземным, морским и воздушным транспортом, по их хранению и таможенному оформлению. Филиал держит под Киевом логистический центр, автомобильный терминал площадью свыше 15,7 тыс кв метров, склад площадью более 127 тыс кв метров, а также портово-автомобильный терминал в Ильичевске под Одессой.
Соглашение о продаже российской компании 75 проц акций логистического оператора GEFCO подписали 5 ноября в Париже глава ОАО "Российские железные дороги" Владимир Якунин и председатель совета директоров французского концерна "ПСА Пежо-Ситроен" Филипп Варен. Сделка должна быть завершена до конца текущего года. Ее стоимость оценивается в 800 млн евро. При этом 25 проц GEFCO акций останется за французским концерном, который продолжит участвовать в управлении логистическим оператором.
ГАЗПРОМ И СЛОВЕНИЯ ПРИНЯЛИ ФИНАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ПО ТРУБЕ
Стороны согласовали окончательный инвестиционный проект строительства словенского участка "Южного потока"
Глава "Газпрома" Алексей Миллер, генеральный директор словенской компании Plinovodi d.o.o. Марьян Эберлинц и его заместитель Сара Изерник приняли окончательное инвестиционное решение по строительству словенского участка газопровода "Южный поток" в присутствии премьер-министра РФ Дмитрия Медведева, сообщает РИА Новости.
Ранее о скором подписании окончательного инвестиционного решения по "Южному потоку" во время своего визита в Москву заявлял премьер-министр Словении Янез Янша.
Сегодня российский премьер на встрече со своим словенским коллегой назвал подписание соглашения по строительству газопровода хорошим символом и хорошим знаком для других.
Для реализации сухопутной части проекта межправительственные соглашения были заключены также с Болгарией, Сербией, Венгрией, Грецией, Хорватией и Австрией.
В сентябре этого года "Газпром" и Словения создали совместную проектную компанию South Stream Slovenia, которая займется реализацией проекта "Южный поток" в Словении.
Строительство "Южного потока" должно начаться в декабре этого года.
Налог на финансовые операции может стать реальностью для Европы уже в ближайшее время, и министры финансов европейских стран переходят на качественно новую стадию его обсуждения.Выступая перед Комиссией по экономическим и финансовым вопросам Европейского парламента 12 ноября, европейский комиссар комиссара по налогообложению, таможенному союзу, аудиту и борьбе с мошенничеством Альгирдас Шемета заявил, что он намерен призвать министров финансов всех 27 европейских государств к скорейшему положительному решению вопроса введения налога на финансовые операции в Европе.
По его словам, ныне предлагаемая процедура согласования данного вопроса имеет полную юридическую и экономическую состоятельность.
Альгирдас Шемета планирует выступить перед министрами финансов европейских стран уже сегодня в ходя намеченной к проведению совместной встречи по данному налогу. Которая должна состояться по инициативе наиболее активных в данном вопросе государств – Австрии, Бельгии, Эстонии, Франции, Германии, Греции, Португалии, Словении, Испании и Словакии.
По завершению встречи министров планируется. Что вопрос о введении налога должен быть передан на рассмотрении в Совет Европы уже в течении ближайших нескольких недель и, как отметил Альгирдас Шемета «… не следует терять излишнее время на обсуждение процедурных вопросов, для того что начать обсуждении самой сути».
Встреча с Председателем Правительства Словении Янезом Яншей.
Владимир Путин встретился с Председателем Правительства Словении Янезом Яншей, который находится в России с рабочим визитом.
Обсуждались перспективы развития сотрудничества России и Словении в торгово-экономической и инвестиционной сферах, в частности в рамках проекта «Южный поток».
* * *
В.ПУТИН: Уважаемый господин Председатель Правительства, уважаемые друзья, добрый вечер! Очень рад вас видеть.
У нас в этом году два юбилейных события: 20-летие установления дипотношений и 10-летие подписания нашего базового договора. В целом мы удовлетворены тем, как развиваются наши двусторонние экономические связи, растут и объёмы инвестиций – правда, торговля, безусловно, нуждается в диверсификации. Думаю, что у Вас и завтра будет возможность поговорить об этом с Председателем Правительства Российской Федерации, подробнее всё это обсудить. Мне очень приятно, что у нас есть возможность уже сегодня вечером начать эту дискуссию.
Добро пожаловать! Мы очень рады Вас видеть.
Я.ЯНША (как переведено): Уважаемый господин Президент! Спасибо за это радушное слово. Мне радостно быть здесь снова.
Мы с Вами говорили, что цель словенско-русского сотрудничества в области экономики – достичь уровня товарообмена в миллиард американских долларов. За шесть лет эта цель была более чем достигнута: удвоились инвестиции в экономику обеих стран, и мы упрочили контакты в различных других сферах от культуры до туризма.
Вы упомянули о том, что у нас две круглые даты. Русская часовня под перевалом Вршич – это один из символов сотрудничества между двумя нашими народами. Мы готовимся к тому, что бы отметить столетний юбилей, он уже близко. Нам бы хотелось, чтобы это знаменательное событие было нами отмечено совместно.
Я Вам также признателен за тот положительный отзыв, который мы уже получили на инициативы дополнительных мер к конвенции по предотвращению геноцида.
Конечно, преимущественное внимание в ходе визита этой правительственной делегации будет уделяться экономическим контактам, которые столь важны для Словении, являющейся частью Евросоюза, учитывая, что мы сейчас переживаем период кризиса.
Я в особенности рад тому, что по случаю этого визита будет также подписано окончательное инвестиционное решение по проекту «Южный поток». Для Словении, для целого ряда стран в нашем регионе это весьма важный проект. И мы отстаиваем ту точку зрения, что Европе нужна не только диверсификация источника поступления энергоносителя, но и диверсификация транспортировочных путей.
Мне особенно приятно, что в составе экономической делегации, которая прибыла вместе со мной, много предприятий, которые занимаются не только классическими формами сотрудничества, которые сводятся к товарообороту, но и много представителей финансовой сферы экономики, услуг. Думаю, что это следующий шаг в нашем сотрудничестве.
России и Словении, несмотря на рост объемов инвестиций между двумя странами, необходимо активизировать работу по диверсификации отношений в сфере торговли, заявил президент РФ Владимир Путин на встрече с премьером Словении Янезом Яншей.
"Растет объем инвестиций. Правда, наши торговые отношения нуждаются в диверсификации", - сказал Путин.
При этом он добавил, что во вторник у Янши будет возможность обсудить все эти вопросы с председателем российского правительства Дмитрием Медведевым.
Со своей стороны, словенский премьер отметил, что ему радостно после шести лет побывать в России и напомнил, что тогда договаривались достичь объема товарооборота в размере одного миллиарда долларов. "За эти шесть лет эта цель была более чем достигнута. Удвоились инвестиции обеих стран. Мы упрочили контакты в различных сферах", - сообщил премьер Словении.
Он добавил, что в ходе визита особое внимание будет уделено экономическим контактам, "которые важны для Словении, являющейся частью Евросоюза", переживающего непростые времена в экономике.
Все они очень разные – по стилю, тематическому выбору, стилевым оттенкам. Однако их роднит быстрое и успешное продвижение на западноевропейском рынке. Чаще за рубежом швейцарские авторы становятся даже более популярны, чем на родине, разделенной языковыми барьерами. Попытка небольшого обзора. Раньше литературная граница между Швейцарией и Францией была видна совершенно отчетливо. Сегодня она почти исчезла, став, по крайней мере, абсолютно прозрачной.
Молодые швейцарские литераторы и их книги неплохо расходятся в Париже, что, не в последнюю очередь, имеет место благодаря пробивной настойчивости таких швейцарских франкоязычных издательств, как «Zoé» (Женева) и «L'Age d'Homme» (Лозанна).
С другой стороны, свою роль играют и амбиции самих авторов – расширение горизонта событий в их книгах, их стремление в «дальние страны», придает всему их творчеству дополнительный импульс и привлекательность.
«Дальние страны» франкоязычных швейцарских авторов
Этот импульс и эта привлекательность оказываются вполне действенными инструментами маркетинга. Они могут даже при случае помочь завоевать ту или иную литературную премию.
Так, например, произошло с двумя авторами из Женевы. 27-летняя Од Сейн (Aude Seigne), например, завоевала авторитетную швейцарскую премию имени Николя Бювье в 2011 году с романом «Chroniques de l'Occident nomade» («Кочевые хроники Запада»), в котором она «с легкостью необыкновенной» перелетает с континента на континент.
Другой, и тоже 27-летний, автор из Женевы Джоэл Дикер (Joël Dicker) написал роман под названием «La Vérité sur l'affaire Harry Quebert» («Вся правда о том, что произошло с Гарри Квебером»), в котором он ставит под сомнение и под большой вопрос как США прошлого, так и настоящего.
Этот роман уже готовится к переводу сразу на десять языков, а 25 октября он получил Премию Французской Академии - научного учреждения во Франции, целью которого является изучение французских языка и литературы (не путать с Французской Академией наук). С этим романом Д. Дикер попал даже в четверку финальных кандидатов на получение престижнейшей Гонкуровской премии, уступив, правда, 7-го ноября французу Жерому Феррари.
Пристрастие к «дальним странам» является и отличительной чертой творчества Квентина Морона (Quentin Mouron), 23-летнего канадско-швейцарского автора, который стал известен со своим романом «Au point d'effusion d'égouts» (что-то вроде «Под прицелом канализационной трубы»), действие которого происходит в Лос Анжелесе, и с книгой «Notre-Dame-de-la-Merci» (примерно «Собор Спасибо Богоматери»), герои которой помещены на территорию франкоязычной канадской провинции Квебек.
Этот последний текст К. Морона вышел в небольшом издательстве в швейцарском городе Ла-Шо-де-Фон (La Chaux-de Fonds) и неплохо продается также в Канаде, Бельгии и Франции. Сам автор сейчас рассматривается в качестве кандидата на получение сразу нескольких литературных премий, вручаемых во франкоязычных швейцарских кантонах.
Языковые барьеры – но не границы!
«Франкоязычная швейцарская литература должна ориентироваться на Париж – это просто неизбежно. И кстати, в реальности литературные связи франкоязычной Швейцарии со французской столицей являются куда более развитыми, нежели ее контакты со Швейцарией немецкоязычной», - говорит Изабель Рюф (Isabelle Rüf) в интервью порталу swissinfo.ch.
Журналистка и литературный эксперт, она утверждает, что швейцарские авторы испытывают сложности в плане способности по-настоящему заинтересовать своими текстами читателей по ту сторону соответствующего языкового рубежа. «Лозаннским или женевским издательствам порой очень сложно бывает заинтересовать свою публику авторами и текстами из немецкой части страны. К сожалению, то же самое происходит и в обратном направлении», - говорит И. Рюф.
Значит ли это, что в Швейцарии существует непреодолимый литературный барьер между франкоязычной и немецкоговорящей частями страны? «Нет, я бы не стал утверждать это», - говорит Урс Энгелер (Urs Engeler) в интервью порталу swissinfo.ch.
Он является руководителем издательства «Engeler Verlag» (г. Золотурн), в котором, в частности, выходят тексты хорошо известного и за рубежами Конфедерации автора из кантона Граубюнден Арно Камениша (Arno Camenisch). У. Энгелер утверждает, что в настоящее время очень много франкоязычной швейцарской литературы переводится на немецкий – и наоборот.
«Хорошие и интересные франкоязычные швейцарские авторы неплохо известны в немецкой части страны, равно как и наоборот, хорошие немецкоязычные авторы отнюдь не теряются на книжном рынке западных франкоязычных кантонов Конфедерации. Никакого «литературного рва» между двумя основными языковыми и культурными регионами Швейцарии в этом смысле не существует. Основной «ров», на самом деле, проходит по совсем иной границе, а именно, между теми, кто читает, и теми, кто книг в руки не берет».
Нельзя сказать, что молодые швейцарские немецкоязычные авторы популярны прежде всего на зарубежном немецком пространстве. По крайней мере, об Арно Каменише этого не скажешь, - подчеркивает издатель У. Энгелер.
«Он пока опубликовал три романа, два из которых уже переведены на французский, третий роман тоже скоро наверняка будет переведен на язык Бальзака. Камениш часто устраивает чтения именно во франкоязычной Швейцарии, с участием и при поддержке своей очень активно работающей переводчицы Камиллы Люшер (Camille Luscher).
Помощь в переводе
И. Рюф подчеркивает, что немецкая Швейцария в литературной сфере ориентируется соответственно на Германию. Причина этого проста – Германия всегда была полностью открыта для литераторов из немецкой части Конфедерации. Одна из таких авторов – родившаяся в 1968 году в исторической области Воеводина (бывшая Югославия) Мелинда Надь Абонжи (Melinda Nadj Abonji).
Живущая в Цюрихе автор завоевала в 2010 году со своим романом «Tauben fliegen auf» («Взлетают голуби») авторитетную Немецкую книжную премию (Deutscher Buchpreis). Этот роман, изначально опубликованный в австрийском издательстве «Verlag Jung und Jung» ставит в центр этого почти автобиографического романа вопросы эмиграции и интеграции.
«Мелинда – это вообще особый случай», - говорит Ангелика Сальвисберг (Angelika Salvisberg) из швейцарского фонда культурного экспорта «Pro Helvetia» в интервью порталу swissinfo.ch. - «С нашей помощью ее роман, ставший известный после награждения Немецкой книжной премией, уже переведен на французский язык (в издательстве «Pigeon vole»), английский, польский, шведский, итальянский и венгерский. Перевод на китайский скоро также будет опубликован».
Фонд «Pro Helvetia» играет очень важную роль в деле «экспорта» современной швейцарской литературы. «Сами мы никогда не инспирируем каких-либо переводов. Однако мы поддерживаем потребности и планы издательств как в Швейцарии, так и за рубежом, при условии, конечно, что речь в каждом случае идет о высококачественной литературе» - подчеркивает Ангелика Сальвисберг.
Издатель У. Энгелер исходит из того, что каждый писатель прежде всего хочет быть прочитан на своем родном языке. «Но, в конечном итоге, ему, наверное, совершенно все равно, на какой язык переведены его тексты. Важно, чтобы перевод был хорошим. Но даже если качество перевода оставляет желать много лучшего, автор все равно, как правило, предпочитает смотреть на этот факт сквозь пальцы, и говорит, мол, ладно, самое главное, что мою книгу прочтут. И вот это как раз и есть Альфа и Омега всего этого предприятия, именно поэтому и пишут люди – они хотят, чтобы их прочли. На каком языке это происходит, в какой стране или в какой части страны – это, в конечном итоге, дело второе».
Немецкоязычные швейцарцы и их чувство ритма
Немецкое литературное сообщество открыто по отношению к немецкоязычной швейцарской литературе не только в силу общности языка, но также и в силу интереса швейцарских писателей и поэтов к ритму и музыке.
«Многие из них являются исполнителями. Они сочиняют музыку, поют, выступают на сцене. Эта тенденция, правда, затрагивает в немецкоязычном пространстве прежде всего молодое поколение», - подчеркивает И. Рюф. «Связь с музыкой влияет на стиль письма, который приобретает ритм, характерный для репа или того, что называют сейчас Slam Poetry или литперформанс – смесь поэзии и театра. Это касается и Мелинды Надь Абонжи, и вообще многих литераторов из группы «Bern ist überall» («Всюду Берн»).
Эта группа, штаб-квартира которой расположена в городе Биль, исповедует как раз философию литературно-поэтического перформанса. Членами этого творческого объединения являются авторы, говорящие и пишущие на самых разных языках. Среди них находится и настоящая «звезда» этой группы, писатель Педро Ленц (Pedro Lenz). Он пишет на литературном немецком языке, на швейцарском диалекте немецкого, а также на испанском. Его обращение с языком носит отчетливые следы влияния традиций устного нарратива с подчеркнутой музыкальностью тона и стиля.
Другое похожее творческое объединение сложилось вокруг автора нескольких романов Петера Вебера (Peter Weber). Членами этой группы являются такие авторы, как Бодо Хелл (Bodo Hell), Михель Меттлер (Michel Mettler) и Антон Бруин (Anton Bruhin). «Все они своего рода актеры, исполнители. И это открывает им путь к англоязычному миру, который, в отличие от французской литературной традиции, куда более открыт по отношению к таким экспериментам», - рассказывает И. Рюф.
Тичино, детективы и нелегальные мигранты
Совершенно иначе выглядят проблемы и заботы писателей в италоязычной части Швейцарии, среди которых традиции творческого «коллективизма» сильны не так, как, скажем, в немецкой части страны.
Тем более ярко выраженными оказываются идеалы и предпочтения каждого писателя в отдельности. Таков, например, родившийся в 1970 году автор по имени Фабиано Альборгетти (Fabiano Alborghetti), отличающийся воистину воинствующими про темпераменту взглядами. И это тоже понятно. «В Италии он долгое время жил вместе с беженцами и нелегальными мигрантами», - разъясняет И. Рюф.
Собранный писателем опыт был сконцентрирован им в книге «Registro dei fragili» (вышла в издательстве «Edizione Casagrande Bellinzona»), сборнике текстов, который под заговлоком «Registre des faibles» (издательство «Editions d'En bas», Лозанна) вышел недавно и на французском языке.
Эта ранее переведенная на арабский, английский, турецкий и словенский языки книга имеет за рубежом куда больший успех, чем, например, книги швейцарского автора Пьера Лепори. Его роман с завлекательным названием «Sessualità» («Сексуальность») был переведен на все национальные языки Швейцарии, но особенного признания он не получил.
Наконец, last but not least, следует упомянуть и рожденную в 1978 году писательницу Андрею Фациоли (Andrea Fazioli), чьи детективы пользуются успехом в Италии и активно переводятся на немецкий язык. Конечно, любой обзор страдает неполнотой. В этом обзоре остались неупомянутыми многие молодые и перспективные писатели и писательницы из Швейцарии. Однако если бы мы решили говорить о всех их, то тогда нам пришлось бы писать целый роман. Или как минимум научную монографию.
Компания "Ростелеком" завершила переключение абонентов телефонной сети города Шумерля (Чувашская республика) на новую цифровую АТС.
Пресс-служба оператора сообщила, что для цифровизации телефонной связи в городе Шумерля в конце 2011 г. была смонтирована цифровая АТС SI3000 производства компании "Искрател" (Словения). Работы по переключению абонентов ГТС на новую станцию начались в мае 2012 г.
"Всего предстояло переключить около 7 тыс. абонентских номеров. С переключением последней абонентской линии, которое состоялось 26 октября 2012 г., закончили свою работу городские аналоговые АТС координатного типа производства ГДР, Чехословакии и СССР, обслуживавшие горожан с 1984 г. А 7 ноября и.о. директора филиала в Чувашской республике "Ростелеком" Сергей Иванов и глава администрации города Шумерля Сергей Новичков отключили электропитание старой АТС, тем самым завершив, по словам мэра города, эпоху аналоговой связи в Шумерле", - отметила пресс-служба "Ростелекома".
Новое цифровое оборудование распределено по 4 районам города в специальных блоках, в каждом из них находится модуль АТС, узел доступа в Интернет по технологии ADSL, источник резервного питания на случай аварийного отключения электроэнергии.
Пресс-служба оператора подчеркнула, что такое решение позволило существенно сократить "последнюю милю" - протяженность линии от абонента до АТС. Одновременно с переключением абонентских номеров была произведена масштабная замена магистральных и абонентских линий. "Модернизация телефонной сети и сокращение "последней мили" помогли удовлетворить спрос на установку домашнего или офисного телефона там, где до сих пор отсутствовала техническая возможность, а самое главное – обеспечили технологические параметры абонентских линий, необходимые для предоставления услуг интернет-доступа и интерактивного телевидения на базе технологии ADSL", - сообщила пресс-служба "Ростелекома".
По данным компании, перевод телефонной сети города Шумерля на цифровую платформу - один из крупнейших проектов в этой сфере по Чувашской республике, наряду с цифровизацией городской телефонной сети в Новочебоксарске, Чебоксарах, Цивильске, которая была завершена
Согласно данным Розничного Аудита ГЛС в Казахстане™, в первом полугодии 2012г. розничный аптечный рынок страны в натуральном выражении увеличился на 20% и достиг 263,697 млн. упаковок.
В денежном выражении (без учета ДЛО) рынок страны также продемонстрировал позитивную динамику: 25% в казахских тенге и 24% - в долларах. При этом в оптовых ценах рынок достиг 479,640 млн. долл. (71,054 млрд. тенге), а в розничных – 585,770 млн. долл. (86,776 млрд. тенге), говорится в бюллетене AIPM – Ремедиум.
Средняя стоимость упаковки в розничных ценах составила 2,22 долл., тогда как годом ранее - 2,15 долл. По итогам шести месяцев 2012г. уровень потребления ГЛС на душу населения составил 35,13 долл. (в аналогичном периоде 2011г. – 28,80 долл.).
По итогам шести месяцев 2012г. наиболее высокая доля аптечных продаж в Казахстане приходилась на лекарства производства Германии (19%). Второе место сохранили препараты российского производства, которые аккумулировали 7,2% рынка. Шесть процентов приходилось на ГЛС из Индии.
Препараты местного производства занимали 5% аптечного рынка, также как и лекарства из Франции, США, Дании и Словении.
Государственная служба Украины по лекарственным средствам в очередной раз информирует, что с 1 января 2013 года на территорию Украины будет запрещен ввоз лекарственных средств, произведенных не в условиях GMP.
Подтверждением того, что производство лекарственных средств отвечает действующим в Украине требованиям GMP, является документ, выдаваемый Гослекслужбой Украины соответствии с Порядком проведения сертификации производства лекарственных средств, утвержденного приказом Министерства здравоохранения Украины от 30.10.2002 года № 391 (в редакции приказа Министерства здравоохранения Украины от 05.07.2011 № 387, зарегистрированного в Министерстве юстиции Украины 11.08.2011 г. под № 969/19707).
Указанным Порядком предусмотрено предоставление документа соответствия производства требованиям GMP не только по результатам инспектирования, проведенного Гослекслужбой Украины, но и по результатам инспектирования, проведенного регуляторным органом страны-члена международной Системы сотрудничества фармацевтических инспекций (PIC / S).
Таким образом, производитель лекарственных средств имеет возможность, кроме Держликслужбы Украине, с целью проведения инспектирования производства, обратиться к любому регуляторного органа страны-члена PIC/S для получения документа соответствия требованиям GMP и дальнейшего его предоставления в Минздрав Украины / Гослекслужбу Украины.
Страны, которые являются членами PIC / S состоянию на 30.10.2012
1. Австралия
2. Австрия
3. Аргентина
4. Бельгия
5. Греция
6. Дания
7. Эстония
8. Израиль
9. Индонезия
10. Ирландия
11. Исландия
12. Испания
13. Италия
14. Канада
15. Кипр
16. Латвия
17. Литва
18. Лихтенштейн
19. Малайзия
20. Мальта
21. Нидерланды
22. Германия
23. Норвегия
24. Великобритания
25.Южно-Африканская Республика
26. Польша
27. Португалия
28. Республика Словакия
29. Румыния
30. Сингапур
31. Словения
32. США
33. Венгрия
34. Украина
35. Финляндия
36. Франция
37. Чешская Республика
38. Швейцария
39. Швеция
ДОВЕРИЕ В РОССИИ: СМЫСЛ, ФУНКЦИИ, СТРУКТУРА[1]
Лев Гудков
Явное исчерпание больших идей в современной социологии, связанное с концом модернизационной парадигмы и завершением институциональной трансформации в западных обществах, заставляет думать уже не о внутридисциплинарном кризисе, а о переходе социологии в разряд социально-прикладных разработок, то есть ее приближении к состоянию, которое можно считать конечной стадией всякой (классической) науки. Конец модерна как завершение эпохи Просвещения или большого европейского проекта Культуры сопровождался многочисленными явлениями распада больших онтологических конструкций и идей единства универсума, истории, общности человеческой природы, законов социального развития, а соответственно, и падением интереса к большим теориям общества, социальных систем и т.п. Критики говорят о самоедстве и культурном мазохизме современного общества, об эрозии тех ценностных оснований (веры в исторический прогресс), на которых строились современный социальный порядок и социальное знание. Появление мощных супербюрократий вроде ЕС, транснациональных корпораций, международных организаций и т.п. оказало заметное унифицирующее влияние на национальные социальные и правовые практики и локальные культуры. Политика как сфера проявления харизматических фигур, предложения великих национальных идей или воодушевляющих массы целей общественного развития постепенно все сильнее и сильнее ограничивалась парламентской регламентацией, стерилизовалась практикой бюрократического администрирования, подчиняясь долгосрочному социальному планированию, экспертизе специалистов, массмедиальным технологиям. Повседневная жизнь в современных обществах стала более упорядоченной, чем в первой половине XX в., обеспеченной, безопасной, комфортной, предсказуемой и скучной, если судить по доминирующему тону в современном искусстве и литературе, озабоченных неясностью или дефицитом экзистенциальных ценностей.Такой интеллектуальный климат оказывается не слишком благоприятным для развития социологии как науки о меняющейся социальной действительности, науки, озабоченной вопросами понимания Другого или последствий взаимодействия с ним. Кризис социологии не носит драматического характера и проявляется довольно вяло, поскольку смутное недовольство, вызываемое отсутствием новых значительных теоретических идей и направлений, сопоставимых со структурно-функциональным анализом или с символическим интеракционизмом, систематизировавшими оригинальные идеи основоположников дисциплины, компенсируется удовлетворением от все умножающейся массы прикладных исследований и предметных разработок, ведущихся по самому широкому кругу тем. Нет сомнения, что мы стали больше знать о тех обществах, в которых живем, но это во многом перестало быть интересным. Дисциплина давно потеряла не только свой начальный энтузиазм и эпистемологический идеализм, но и четкость парадигмальных разграничений среднего периода своего развития (1940—1960-х гг.), зато приобрела солидность практической, почти инженерной, науки, к которой обращаются многие заинтересованные лица, включая и представителей смежных дисциплин — экономистов, историков и других. Этому упрочению статуса социологии отчасти способствовал процесс неизбежной эклектизации, позитивного соединения разных теоретических и методологических подходов для решения аналитических или дескриптивных задач среднего и микроуровня социального взаимодействия. Критика 1970—1980-х гг., исходившая из разных ценностных оснований, проделала чрезвычайно важную работу: отделила философские элементы, исходные резидуумы знания, онтологические основания знаниевых парадигм от техники описания и объяснения. Благодаря этому стали возможны инструментализация процедур анализа и объяснения, использование отдельных элементов структурно-функционального, системного или какого-то иного из имеющихся теоретических подходов в качестве эвристических приемов или готовых «ключей» для решения частных контекстуальных задач. Сочетание разных понятийных средств для работы с разнородным предметным материалом получило теперь уже методологическое узаконение в эмпирической практике и в идеологии постмодернизма.
Сама по себе потребность в синтетическом рассмотрении социальных явлений и процессов стала ощутимой после успеха структурно-функционального анализа (в 1960-х гг.) и последовавшей реакции на него в виде методологической критики, опирающейся на самые разные идеологические и ценностные основания. Критика стала условием и формой рецепции и освоения его потенциала. Особую роль в этом деле сыграло появлении феноменологической, гуманистической, радикальной версий социологии, включая и обращение к драматургическому или сценарному подходу И. Гофмана, а затем и этнометодологии. В этом же контексте имеет смысл рассматривать и попытки возродить понимающую социологию культуры[2] в духе М. Вебера или Г. Зиммеля, предпринятые в конце 1970-х — начале 1980-х гг. в Германии, или стимулировать culturestudiesв англоязычных странах, и т.п. Критике удалось стимулировать интерес к смысловому (культурному) бэкграунду социальных институтов, историзировать саму суть социологической проблематики, связав те или иные постановки вопроса исследования с конкретными институциональными или групповыми интересами и проблемами, насытить социологические схемы историческим материалом. Это дало сильнейший импульс к расширению предметной социологической тематики, привлечению внимания к проблематике повседневного «жизненного мира», но одновременно таило в себе опасность размывания границ социологической работы.
Как обычно бывает в таких случаях, последствия подобной работы с универсальными теориями (Т. Парсонса и его многочисленных последователей, Н. Лумана и других) были непрямыми и весьма неоднозначными: для самой социологии это вылилось в утрату большой перспективы дисциплины, в зарастание предметного поля «мелкотемьем», но размывание дисциплинарных границ социологии стимулировало рецепцию смежными дисциплинами отдельных идей и приемов социологии, осознание новых возможностей для объяснения уже своего материала и появление новых точек зрения на старый, короче — формирование новой проблематики в рамках своего предмета. Так, в экономике, едва ли не впервые после М. Вебера, была осознана значимость не только институционального анализа (неоинституционализм), но и культуры, со всем спектром вопросов человеческого существования — доверия, веры, образования, семейного воспроизводства (цены социализации) и т.п. аспектов «человеческого капитала».
Нельзя сказать, чтобы подобная «экономизация» традиционной социологической тематики («перевод» неэкономических форм поведения — традиционного или ценностно-рационального действия, например воспитания детей, семейных отношений, политики и проч., — в категории целерационального действия, то есть их интерпретация по образцу других экономических отношений) была очень успешной в теоретическом плане; однако сама грубость подобных аналогий экономизации неэкономической сферы (например, у Г. Беккера) была предпосылкой расширения предметного поля экономической науки. Схожие процессы шли и в других дисциплинах.
До российской социологии эти перипетии внутридисциплинарной эволюции дошли с большим запозданием, с искажениями и никак не отразились на теоретическом качестве ее общих интерпретационных схем. Догоняющий характер российской модернизации и ведомственный характер социологии в России, ее финансовая и организационная зависимость от государственной бюрократии обернулись утрированным копированием новейших модных образцов, эпигонством и некритическим заимствованием западных подходов, ставших обязательными для подражания. Организация социологии в России почти не допускала появления независимых научных позиций и научных авторитетов. Следствием этой интеллектуальной зависимости и слабости стало затянувшееся влияние транзитологических концепций, а затем и угасание общего интереса социологов к текущим процессам в стране, который был так ощутим в 1960— 1970-е гг., во время становления советской социологии и появления первых симптомов разложения тоталитарного режима.
Однако в интеллектуальной истории российской социологии было одно исключение — Ю.А. Левада, который еще в конце 1960-х гг. поставил задачу не просто осмысления опыта и границ применения западной социологии, в первую очередь — структурного функционализма, но и соединения его концептуальных и теоретико-методологических возможностей с арсеналом других дисциплин, включая исторические науки, науки о культуре, антропологию, политологию и проч. Он выдвинул методологическое требование не только выявлять в каждом конкретном случае социологического описания или анализа социального явления актуально значимые институциональные или групповые рамки поведения, но и указывать на историчность или гетерогенность их смыслового обоснования, наличие разных по глубине культурных слоев (включая пространственные и временные характеристики действия), определяющих сами нормы и правила социального поведения. Левада настаивал на необходимости расширения интерпретационного контекста экономического поведения или урбанизационных процессов, снимая тем самым идеологические и дисциплинарные барьеры с понимания многослойности структур «современности»[3].
Его подход можно описать следующим образом: то, что нам кажется самоочевидным, естественным и не требующим специального разъяснения или обоснования, не просто представляет собой результат синтеза разных культурных форм (а значит — итог длительного исторического формирования или развития, трансформации больших ценностных идей и их снижения), но и закреплено особыми нормами «очевидности», защищающими подобные смысловые значения от рационализации. Чаще всего в качестве подобной нормы самоочевидности выступает форма целерациональности или инструментальности действия как «естественной» характеристики современности. Другими словами, институциональное принуждение к дисциплине и самоотчету, самоконтролю и ответственности индивида в современном обществе выступает в качестве императива инструментальной рационализации поведения, включая и свое собственное, и нормативные ожидания аналогичного поведения от любого другого. Именно эта норма навязываемой различными доминантными социальными институтами ответственности делает непроблематичными, самоочевидными формы современности, вытесняя (а иногда и запрещая) любые другие варианты мотивов действия или их интерпретации как девиантные. Инструментальная рациональность становится образцом антропологии современного человека, что во многих случаях приводит к массе недоразумений и ошибкам в интерпретации социального поведения (при анализе экономических явлений, электоральных процессов, политики, этнических фобий, национальных конфликтов и т.п.).
Направленность исследовательских интересов Левады явно противоречила получившему широкое распространение процессу тривиализации знания[4], но оказалась, как мне представляется, чрезвычайно плодотворной для всего круга исследований, начатых им в рамках проектов сначала ВЦИОМа, а затем Левада-центра и представленных в его сборниках статей[5]. Я имею в виду проблематику программы «Простой советский человек» и примыкающих к ней исследований структуры массового сознания, отношения к власти, к социальным переменам, проблематику национальной идентичности. Особенность работы Левады заключалась в том, что он развертывал текущие явления, схватываемые в языке повседневного опыта, в контексте больших тектонических изменений, происходящих в тоталитарном, а затем — и посттоталитарном социуме, а затем переводил их на язык соответствующих концепций и теорий культурно-исторических процессов, позволявших интерпретировать их в категориях и понятиях «большого времени».
Следуя намеченному Левадой методологическому направлению работы, я в данной статье хотел бы проанализировать феномен доверия.
1. ФЕНОМЕН ДОВЕРИЯ В СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
Проблематика доверия в последние десятилетия снова стала привлекать внимание социальных исследователей после долгого отсутствия интереса к ней.
Но в период формирования социологии как дисциплины (1900—1920-е гг.) доверие наряду с другими социальными формами взаимодействия (борьба, господство, обмен, традиция, социальная дифференциация, рессантимент, мода, кокетство и т.п.) было одной из важнейших социальных категорий, используемых при интерпретации социальных структур[6]. Нынешний интерес к теме связан не столько с запросом на более точное понимание природы этого явления, сколько с потребностями причинной интерпретации взаимосвязи или взаимообусловленности особенностей доверия и институциональных структур (экономика, политика и т.п.) в разных странах. Успех подобных попыток даст надежду на разработку новых средств понимания и учета влияния культуры на характер эволюции политических и экономических отношений в разных странах, что представляет не только теоретический интерес[7].
За два десятилетия подобной работы получен значительный материал, показывающий роль доверия в практике социально-экономических отношений, проведены широкомасштабные сравнительные исследования уровня доверия в разных институциональных контекстах и предложены рационалистические теории доверия[8].
Вместе с тем, использование понятия «доверие» в сравнительно-типологических исследованиях наталкивается на ряд ограничений, связанных с тем, что доверие рассматривается преимущественно как психологическое явление, как целостный и однозначный феномен, как аффект, иррациональный по своей сути. Попытки, предпринимаемые экономистами и социологами для того, чтобы выйти из этой старой методологической ловушки, нельзя признать особенно удачными. Стремясь формализовать понятие «доверие» и уйти от психологизма, аналитики в таких случаях обычно впадают в другую крайность: интерпретируя доверие по модели инструментального действия (рационального, а потому легче всего понимаемого), они «экономизируют» подобные отношения, что, на мой взгляд, не просто упрощает, но искажает характер реальных взаимодействий людей, привнося телеологизм в смысловую структуру действия доверия. Функция доверия в подобных схемах интерпретации сводится лишь к оптимизации издержек выбора, к снижению рисков и возможных потерь, к установлению определенных моральных рамок («добродетелей») или культурных предписаний для целерациональной структуры социального действия, якобы снимающих неопределенность ситуации для действующего (П. Штомпка, Н. Луман, Ф. Фукуяма, теория «рационального выбора» и другие подходы).
Несмотря на потери, неизбежные при такой сильнейшей генерализации элементов объяснения, несомненным выигрышем при этом оказывается возможность использовать схему причинного объяснения. Но опасность утраты своеобразия самого феномена доверия остается, она заключается в неконтролируемой подмене смысла действия (ценностной рациональности, обычая или традиции как обеспечения ожиданий партнеров) хорошо отлаженной схемой целерационального действия.
Не умаляя эвристической ценности названных подходов, я предпочел бы интерпретировать доверие как сложный социальный феномен (закрытое социальное взаимодействие), структура которого представляет собой соединение разных смысловых оснований. Когда мы говорим, что доверяем врачу, учителю, профессору в университете, кассиру в магазине, информации о расписании рейсов в аэропорту, другу или коллеге по работе, жене/мужу, банкам, иностранной валюте, науке, метеопрогнозам, политикам, газетам и т.п., мы редко сознаем, что в каждом подобном случае наше доверие опирается на разные смысловые основания и, соответственно, определяется разными нормами ожидания и характера исполнения действия. Супружеская верность (взаимное доверие супругов друг другу, имеющее среди прочего символический характер парной солидарности) принципиально отличается от веры врачу, к которому вы обратились, а доверие банку — от доверия школьника учителю. Но во всех этих случаях имеет место предпонимание ситуации (ее определение и схематизация действия), то есть актуализация горизонтов действия и возможных способов поведения (своего и партнера).
Доверие — это способность действующего схватывать выражение имплицитных кодов и правил поведения одних институтов или социальных групп в зонах действия других институциональных или групповых правил поведения, это восприятие действующим неназываемых, но подразумеваемых (в конкретной ситуации взаимодействия) норм институционального действия, которыми будет (поскольку предполагается, что он должен, обязан) руководствоваться партнер. В смысловой структуре рассматриваемого или описываемого исследователем действия (целевого или ценностного) эти нормы принципиально не могут быть артикулируемы (содержательно представлены в категориях мотива, цели или средств данного действия). Их семиотическое присутствие в ситуации взаимодействия обозначено признаками разной модальности поведения акторов (возможности, вероятности, долженствования), а выражено лишь как психологическое качество поведения, как известного рода иррациональность установки и действия (поскольку то, что вызывает доверие, лежит вне логики маркированной структуры целевого поведения). Таким образом, речь идет не о неполном знании обстоятельств или мотивов поведения партнера, условий взаимодействия, последствий поведения и т.п., риски которого, как часто подчеркивают сторонники «экономизации доверия», феномен «доверие» может компенсировать так или иначе[9].
Доверие как тип социальной регуляции обеспечивает взаимосвязь принципиально разных институциональных систем, групп, разных по глубине слоев культуры. Оно определяет границы индивидуальной или институциональной рациональности (раскрывая ее смысл) и соединяет их между собой, позволяя учитывать последствия взаимодействия актора с институтом, группой или другими индивидами. Доверие продуцирует смысл будущего, как бы проектируемого взаимодействия партнеров или актора с различными и неопределенно многими другими акторами (включая и взаимодействие индивида с институциональными порядками или их представителями, как это имеет место, например, в актах использования денег: обмен символическими средствами выражения ценности в расчете на то, что их примут в адекватное обращение неопределенно многие третьи лица).
Исходя из сказанного, я бы определил доверие как социальное взаимодействие, ориентированное на высокую вероятность (шансы) того, что действия партнеров (а ими могут быть не только отдельные индивиды, но и социальные группа или институт) будут протекать в соответствии с ожидаемым субъектом действия порядком, основанным на взаимных моральных или ценностных обязательствах, принуждении, обычаях, традициях, социальных конвенциях, идейных убеждениях, материальных интересах, общепринятых представлениях. Эта уверенность должна быть проявлена действующими не только в различного рода заявлениях, но и в совместных церемониалах (ритуалах, праздниках, выборах, референдумах, митингах и т.п.), а также обозначена особым языком поведения, а значит — подтверждена и гарантирована различными санкциями за нарушение ожиданий или несоблюдение общепринятых обязательств, имеющих нормативный или правовой характер. Ценностные обязательства (включая коммуникативную этику) могут включать согласие по поводу общих правил действия в той или иной сфере коллективной жизни: поиске научной истины, соревновании в спорте или поведении на дуэли, в бизнесе, в любви, в воспитании детей, в работе и т.п. Обязательства предполагают высокую вероятность наступления ответственности за нарушение этих правил, причем со стороны не только пострадавших от нарушения, но и всего социального окружения, поставленного в известность об этом деликте. Коллективный характер обеспечения доверия означает, что доверие, вне зависимости от его конкретных смысловых оснований, входит в состав общего набора институциональных и групповых норм поведения, социального порядка, общих представлений, опыта прошлого, горизонтов притязаний группы (интересов) или аспираций отдельного индивида, границ возможного отклонения от нормы и т.п., совокупность которых и образует то, что стали с недавних пор именовать накопленным и передаваемым от поколения к поколению «социальным капиталом» того или иного сообщества[10].
Внутренние границы доверия очерчены вероятностью неисполнения взаимных обязательств. Нарушение обязательств может оправдываться субъектом действия (неисполнения) определенными условиями, прекращающими действие общих обязательств и правил, либо связываться с высшими обстоятельствами (ценностным конфликтом, наличием других ценностных порядков). Но в любом случае возможность нарушения доверительных отношений принимается во внимание действующим и задает предел доверия. Сама по себе эта граница становится очень важным символическим барьером, тематизация которого продуцирует в культуре множество сюжетов в литературе и искусстве, игровых ситуаций, экспериментов и т.п. Таковы темы лицемерия, предательства, обмана, соблазна, лукавства, паразитирования на доверии, несостоятельности того, кому доверяют, безответственности, а также тема выгоды, которую приносит нарушение правил доверительного взаимодействия[11]. Граница доверия, обозначенная соответствующим ритуальным жестом или процедурой, указывает на (предположительное) переключение одной модальной системы доверия на какую-то другую, определяемую другими правилами взаимодействия с партнером или партнерами. Чем сложнее устроено общество, тем многообразнее сами границы доверия и тем большее значение приобретает способность человека их различать и переходить от одной зоны доверительных отношений к другой, не вызывая возмущения партнеров (социальный такт действующего).
Упомянутые выше ритуалы, подчеркивая символический характер доверия, сами по себе еще ничего не говорят о степени значимости доверия или длительности его действия. Соответственно, исходными задачами эмпирического изучения феноменов доверия или зон его распространения оказываются фиксация и описание 1) различных барьеров между модальными сферами доверия; 2) семантических или социальных границ доверия, отделяющих пространства недоверия; 3) интенсивности доверия. Оказываясь вне этих зон доверия, индивид немедленно включает нормы недоверия как операциональные коды поведения в агрессивных или социально опасных средах существования. Барьеры — это фиксированные ритуалы недоверия (бдительности, проверки, сомнения), отмечающие рост социальной и антропологической неопределенности в ситуациях перехода от одной зоны доверия к другой. Степень артикуляции этих барьеров зависит от характера институционализации социального доверия в разных обществах.
Для исследователя чрезвычайно важно видеть границы между зонами доверия/недоверия. Без указания на подобные подразумеваемые, внутренние или внешние, барьеры, играющие роль смысловых рамок для правил взаимодействия, переключателей регистров солидарности, разделяющих нормы разных планов социальных отношений, взаимного контроля, согласования интересов и т.п., невозможно понимание сложности и неоднородности социальной материи, из которой состоит повседневность существования. Тем более это важно для анализа поведения в репрессивных обществах, в которых обыденность пронизана официальной ложью и лицемерием, как в советском и постсоветском обществе, равно как и в других репрессивных и закрытых социумах (в мусульманских общинах, современном Китае и т.п.). Нас в первую очередь интересуют именно эти аспекты поведения в ситуациях сочетания разнородных нормативных систем и препятствий для их универсализации, подавления условий возникновения универсальной этики и права. Сама по себе двойственность этики, или двоемыслие, — явление, характерное для любых типов современных обществ. Но удельный вес и значение двоемыслия может радикально различаться в разных социальных системах.
Формализация доверия предполагает появление не только разного рода документов, паспортов, сертификатов, пропусков, удостоверений и т.п., указывающих на кодификацию правил различения своих и чужих, норм институционального поведения (включая и санкции за нарушение), но и специализированных служб контроля. Наиболее институционализированными формами барьеров доверия (априорного недоверия) являются учреждения, осуществляющие меры безопасности и охраны. Охрана государственных и ведомственных тайн и секретов, обеспечивающая зоны гарантированного доверия (со всеми процедурами проверки, допусков, подписок о неразглашении, иерархии допущенности, создания специальных служб безопасности и поставок соответствующего технического оборудования), представляет собой один из примеров границ доверия. Другими примерами могут служить меры по защите от подделок (денег, финансовых или юридических документов) и соответствующие службы разного уровня. Чем менее формализованным является контроль, тем с большей уверенностью мы можем говорить о значимости традиционных или конвенциональных отношений в группах или сообществах, требующих собственных ритуалов солидарности и выражения доверия. В деревне нет нужды в предъявлении документов соседям, как это делается ежедневно при входе в здание большой организации или предприятия.
В советское время в атмосфере тотального привычного страха и коллективного заложничества, когда контроль охватывал сферы и публичного пространства, и частной жизни, поддержанию доверия способствовала норма деления на «своих» и «чужих». Под «своими» понимались не просто люди, которым можно было доверять (в смысле общей веры в то, что в случае нужды тебе могут помочь, поддержать эмоционально, финансово или физически), но и те, на кого распространялись проекции норм «порядочности», взаимной лояльности, уверенности в том, что эти люди тебя «не сдадут, не предадут, не донесут начальству» или властям о «неподобающем» поведении. К «чужим» относились представители тех зон существования, где были незначимыми представления и нормы солидарной ответственности. И «свои», и «чужие» были весьма условными категориями, нередко «свои» превращались в «чужих», и наоборот. Подобная структура двоемыслия (в терминах Ю.А. Левады — «игры», «игровых структур социального взаимодействия») задавала определение ситуации и диктовала различные коды социального поведения в разных средах, соединяя формальные и неформальные правила взаимодействия через многообразные способы преодоления внутренних и внешних барьеров. При этом включались нормы поведения, относящиеся к разным системам социального контроля и опознания («свой» / «чужой»). Церемониалами снятия барьеров между статусами были обязательная совместная выпивка в неформальной обстановке (на работе, или дома, или в среде, которая отключала внешние механизмы повиновения, — на природе, в туристской поездке, в поезде, после работы на рабочем месте, во внеслужебное время, в командировке, в бане и т.п.) или апелляция к другим «своим» (родственникам, прежним сослуживцам, коллегам, приятелям и т.п.), которая принимала форму «помощи», «услуги» (блата, связей, «нужных людей») и предполагала соответствующий семантический код — использование языка «своих», псевдопартикулярных отношений («...я от Ивана Ивановича»), хотя сам действующий при этом мог и не знать лично ни самого «Ивана Ивановича», ни даже того, кто он такой[12]. Язык подобных отношений предполагал процедуры демонстративного исключения официальных или общепринятых форм взаимодействия, установления «особого», «специального» режима поведения («разрешить в порядке исключения», как тогда писалось в служебных записках начальству при обращении с просьбой). По существу, это означало отмену требований морали, упразднение общих правил оценки себя и других и взаимообязывающих норм поведения.
Иерархия барьеров и разграничение зон доверия и взаимодействия воспроизводят социальную иерархию и отражают степень жесткости (закрытость или открытость) социальной структуры. Семантика барьера доверия в любом случае строится на переворачивании смысла доверительных отношений, на выражении презумпции недоверия. Границы доверительных отношений могут быть подчеркнуты пространственно-временными ограничениями, социальными фильтрами или характером допуска в коллектив или группу, церемониями перехода из одной системы норм (ценностей) в другую, сменой языка, одежды, интонаций, правил поведения в повседневности и прочим. «Игра в доверие» стала в советское время социальным кодом поведения, умением демонстрировать другому, что актор понимает, что его партнер лжет (в чем, когда и в каких отношениях) и знает, что актор это понимает, благодаря чему достигается конвенциональное согласие и определение рамок возможного контроля насилия или коррекции взаимодействия. Важно, что отсчет при этом идет от негативных представлений или моделей человека, которые выступают как норма определения реальности.
Более сложные и многообразные барьеры и границы доверия образуются в зонах двоемыслия. Отсутствие открытых для всех социальных лифтов и каналов вертикальной мобильности оборачивается постоянной склокой внутри влиятельных или обладающих особыми ресурсами групп в обществе, регулярной рекомпозицией центров силы, поддержанием высокого уровня цинизма, недоверия, «бдительности», все более частными коррупционными скандалами. Как правило, эти барьеры не отмечены, не маркированы в языке или семантике того, чему или кому доверяют, а потому воспринимаются как само собой разумеющиеся (собственно, это и есть выражение отношений доверия, непроблематичности отношений). Барьеры могут быть обозначены сменой одежды, сменой речевых норм, в том числе — обращения (переход от «вы» к «ты», появлением экспрессивной или обсценной лексики), отменой иерархических различий в статусах, подчеркиванием исключительности ситуации или особого (равного или интимного, сближающего) характера отношений между партнерами, выделением их из общего ряда, отменой обычных правил поведения, что означает смену систем референции, референтных групп, идеологии, исторических или логических аргументов, апеллятивных или риторических фигур и проч., короче, смену парадигм поведения, до того никак не совмещавшихся друг с другом, жестко разделенных между собой.
Необходимо различать и разные планы доверия, от высшего уровня общих конструкций реальности (совокупности и композиции коллективных символов, задающих устойчивость определений действительности, этого важнейшего потенциала солидарности и согласия в обществе, одновременно оказывающегося и наименее рационализуемым, не контролируемым в субъективном плане) до отношений в малых и неформальных группах. Умение оперировать различными модусами доверия есть признак социализирован- ности индивида в обществе или группе, свидетельство его социальной дееспособности (в данном сообществе) и его общественного «такта».
Подобный режим двоемыслия (мозаичность сознания, партикуляризм, способность соединять кажущиеся несовместимыми нормы и представления) порождает человека достаточно эластичного, чтобы выносить внешнее давление и контроль, и вместе с тем неспособного к коллективной солидарности (недоверчивость, отказ от поддержки организаций гражданского общества) или систематической рационализации собственного действия, готового приспособиться к любым переменам в своем положении ценой снижения запросов и качества жизни (выбор «понижающих стратегий жизни»)[13].
Поэтому любые попытки эмпирического анализа доверия как в прошлом, так и в настоящем должны учитывать силу различных нормативных систем лояльности и силу социального контроля, как со стороны формальных институтов (власти, руководства предприятия, в советское время — партийных организаций или их дублеров в виде профсоюзов, комсомола и т.п.), так и со стороны неформальных или сетевых отношений, образующих множественные структуры частных коалиций и коллективного заложничества (семьи, трудового коллектива, квазиобщественных организаций — спортивных, любительских, ветеранских, жилищных и т.п.). С ослаблением репрессий, а затем и сворачиванием масштабов массового террора проблема доверия «руководству» (завода, государственной организации), коллегам, товарищам, семье и т.п. превращается в проблему дефицита правовых и формально институциональных средств регуляции[14].
Теплые и доверительные отношения внутри многих неформальных коллективов, сложившихся в советское время, отношения, основанные на взаимной вере друг в друга, связаны с тем, что ценности и нормы поведения, разделяемые членами этих групп, были альтернативными по отношению к официальным, идеологическим, формальным требованиям власти, предъявляемым населению. Благодаря самой этой альтернативности закрытые сообщества могли не только быть условием выживания большей части населения страны, вынужденного приспосабливаться к репрессивному идеологическому государству, но и, при некоторых условиях, становиться хранителями и ретрансляторами традиций иной культуры (в том числе — религиозной или философской, научной мысли, более высоких стандартов морали). Поэтому повышенное уважение, которым наделялись все причастные к этим закрытым сообществам, к кругам символического и практического доверия, было обосновано признанием особых достоинств, которыми обладали члены этих коллективов. С изменением политических и экономических условий именно на основе подобных отношений начинали складываться новые социальные формы, облегчавшие построение отношений партнеров по бизнесу, создание новых научных коллективов, инновационных фирм и т.п. Но, как только внешняя среда после краха советской системы стала меняться, потребность в сохранении состояния закрытости и самоизоляции резко ослабла. В итоге началась эрозия атмосферы благожелательности, доверия в прямом психологическом смысле (то есть доверия диффузного, нерационализированного). Нормы поведения в закрытых сообществах не выдерживали испытаний, которым они оказались подвергнуты в процессе начавшихся реформ, при переходе общества к формальной институционализации. Возник кризис социального доверия, постепенно охвативший общество и осознанный общественным мнением как «падение морали». То, что помогало сохранять дух доверия и взаимного уважения в малых коллективах и тесных компаниях, начинало стремительно ломаться и разрушаться в других условиях, более открытых и формальных, прагматически-инструментальных. Закрытая атмосфера малых групп, позволявшая сохранять многие универсалистские ценности (особенно это значимо было для функционирования неформальных научных семинаров, кружков, научных школ — бескорыстного познания, взаимной преданности, этики, религиозных исканий и т.п.) и даже их культивировать, с изменением ситуации парализовала потенциал дальнейшего развития и институционализации подобных отношений. Смена приоритетов в этих условиях оказалась разрушительной для доверия в бизнесе, науке, искусстве. Доверие, которое позволяло выживать в прежнее время, в новую эпоху перехода стало фактором, блокирующим возможности дифференциации ролей, специализации и разделения труда[15].
Обычно доверие распределено весьма неравномерно. Оно более высокое в обществах с устойчивой и открытой институциональной системой, с развитой системой самоуправления и равенством возможностей, обществах благосостояния (welfare-state), оно ниже (или иное по характеру) в обществах с высоким уровнем насилия, внутренней агрессии, с авторитарным или тоталитарным типом государственного устройства[16]. Кроме того, базовое доверие к миру, характерное для начальных фаз социализации, прежде всего в относительно благополучных социальных средах, в полных семьях, постепенно нейтрализуется тут негативным опытом насилия, обмана, знакомством с более сложными и неоднозначными по составу структурами действия, включающими в себя непременный компонент социальных игр, имитации, социальной мимикрии, лжи, приспособления к окружающим, лицемерия и т.п. Подобный опыт недоверия в репрессивных обществах становится важнейшим стратегическим ресурсом социального выживания или социального успеха, вертикальной мобильности и, будучи закрепленным в корпоративных нормах поведения, воплощается в принципы и механизмы селекции людей для органов власти, определяющие структуру господствующей элиты, как это имеет место в нынешней России (преобладание во власти сотрудников спецслужб, военных, то есть представителей самых архаичных и консервативных институтов, социальных, партийных, идеологических ренегатов).
Проблема описания феноменов доверия заключается в том, чтобы определить и фиксировать смысловые основания доверия (признание значимости неартикулируемых, но подразумеваемых ценностных значений и норм действия). Это значит, что анализ доверия требует учитывать не просто разные институциональные нормы взаимодействия, но и разные по своему происхождению и составу, культурному генезису пласты культуры, определяющие сами эти институты, нормы которых вводятся в социальную игру доверия.
«Психологизм» (эмоциональность, аффективность, соответственно, иррациональность состояния) трактовки доверия означает в подобных случаях то, что исследователь не в состоянии ясно прочесть императивы поведения, которые для действующего кажутся очевидными, хотя часто ни он сам, ни тем более исследователь или интерпретатор (историк, социолог, экономист) не в состоянии идентифицировать их в качестве собственно групповых или институциональных требований. В лучшем случае, и почти всегда лишь в ходе специального анализа, они могут быть выявлены в качестве эвидентных, но не эксплицированных социальных норм и правил действия, рутинность которых препятствует их осознанию, рефлексии, или же сама ситуация не требует их дешифровки, указания на их групповую или институциональную принадлежность. В определенном смысле сама эта очевидность и есть выражение доверия, не требующее или блокирующее обязательства по экспликации и артикуляции подобных норм. Но в аналитически строгом смысле следует говорить о разных типах социального доверия.
Дело осложняется тем, что в некоторых ситуациях, особенно в условиях репрессивных режимов, требование доверия может носить принудительный или игровой характер. Например, следователь КГБ мог заявить во время профилактической «беседы» своему «собеседнику»: «Вы с нами неискренни, вы же советский человек, вы что, нам не доверяете?» Но подобное заявление представляет собой лишь крайнюю, утрированную форму общераспространенных внутригрупповых механизмов сплочения. Таким образом, мы сталкиваемся с весьма характерными явлениями, которые можно назвать «игрой в доверие», игрой в «открытость», «искренность» или «доброжелательность», образующими смысловые переходы между разными сферами институционального или группового насилия и принуждения. Вероятно, по своей структуре эти явления близки к тому, что можно назвать светским или религиозным лицемерием, ханжеством, фарисейством и т.п., однако в социальном и генетическом плане их следует принципиально различать: источником принуждения в одном случае будут «общество», «свет», «общественное мнение», в другом — репрессивные органы политической полиции и идеологического принуждения.
Слабость правовых и универсалистских форм организации социальной жизни (к какой бы области жизни это ни относилось: политике, государственному управления или экономике как сфере наибольшего «риска») компенсируется появлением «доверительных» сообществ, но уже на другом, чем в советском социуме, уровне организации общества: на уровне власти, воспроизводящей почти те же отношения, которыми характеризовалась репрессивная атмосфера советского времени: «кланы», неформальные союзы, возникающие из дружеских отношений в рамках клубных, предпринимательских, мафиозных («капитализм для своих») или других интересов, перекрывающих, «шунтирующих» зоны привычного социального недоверия. Подобные союзы в дальнейшем укрепляются семейными связями — назначением детей влиятельных лиц на влиятельные позиции в ведущих государственных или контролируемых государством компаниях, банках, корпорациях[17].
Характерно, что в позднее советское время в среде советской элиты подобных форм не возникало, отношения в номенклатурной среде были очень формальными, ограниченными и пронизанными взаимным недоверием и подозрительностью[18]. Приватизация власти и собственности, начавшаяся после краха советской системы, но достигшая своей полноты лишь при путинском режиме, требовала в условиях слабой легитимности власти формирования особых, чрезвычайных, а значит, выведенных из-под контроля закона доверительных отношений «своих». Такие образования иногда считают разновидностью «cronycapitalism», характерного для многих азиатских авторитарных и коррумпированных режимов, или даже мафией, как иногда в российской прессе называют эту систему власти, но подобные определения не могут считаться адекватными — по своему происхождению и функциям это другие формы организации власти. Кажущаяся архаической, подобная организация руководства страны представляет собой единственно возможную в условиях деградации и разложения прежней институциональной системы форму адаптации бесконтрольной власти к меняющимся условиям.
2. ДОВЕРИЕ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ. ЕГО ТИПЫ
Различные виды социального доверия, образующие институционализированный «социальный капитал», соотносятся с разными сетями общения и взаимодействия, с разными образами жизни (а значит — потребления). У их обладателей — разные горизонты ожиданий и оценки событий, разные модели политического поведения[19]. Р. Роуз, руководитель исследовательской программы «NewRussiaBarometer», для описания типов доверия в России еще в 2000 г. выделял домодерные, модерные и антимодерные основания социального капитала[20].
Условия, благоприятные для быстрого развития (усложнение социальной структуры и появление тех форм доверия, о которых писал К. Ньютон[21]), возникают только в зоне притяжения крупных городских агломераций (мегаполисов и крупнейших городов России с населением миллион жителей и более). Только здесь в силу целого ряда факторов (концентрация населения, высокая специализация занятости, обусловливающая дифференциацию институтов и групповое многообразие) возникают не просто новые, но более сложные формы социальной регуляции, требующие в свою очередь новых посредников — рыночную экономику и более развитую, в сравнении с тоталитарным социумом или авторитарным режимом, коммуникативную инфраструктуру. Социальный, экономический, информационный и культурный плюрализм оказывается, таким образом, фактором «принуждения» к появлению новых отношений, отличающихся анонимностью, безличностью, надстраиванием над личными и групповыми отношениями корпуса формальных (универсалистских) норм и императивов поведения — правовых, моральных, ценностных механизмов регуляции. Им соответствует и иной тип личности (который мы называем «современным или европейским человеком»): более свободной от непосредственного окружения и прямого социального контроля, более мобильной, ориентированной на обобщенные, «идеальные» образцы социального доверия, признания и гратификации. В отличие от родственно-семейной, соседской или этнообщинной взаимосвязи, здесь действует избирательная солидарность, руководствующаяся императивами этики ответственности, а не предписаниями традиции или коллективного заложничества, характерного для советских «рабочих коллективов». Другими словами, на фоне доминантного для российского общества типа «советского человека», созданного из множества ограничений, а не стимулов действия, иерархического, лукавого, испытывающего разнообразные фобии (нового, чужого, сложного), сознающего себя заложником коллектива, а потому пассивного и терпеливого, постепенно в российских мегаполисах выделяется новый тип индивида, не столь зависимого от власти. В своем сознании этот человек обязан собственным благополучием только себе, своим более высоким профессиональной квалификации и образованию, интенсивной работе, а не «отечески заботливому» государству. Поэтому он оказывается менее фрустрированным и более свободным от прежних идеологических комплексов. Он не испытывает по отношению к российской власти ни прежней лояльности, ни благодарности. Его социальный капитал основан на сложной системе генерализованных социальных правил и отношений, построенных на знании и доверии к другим, то есть качествах, составляющих каркас современного западного общества.
Эта новая институциональная среда, возникающая в мегаполисах, опосредованно связана с гораздо более высоким уровнем жизни. Его повышение определено освоением новых производственных навыков и профессиональной квалификации, отвечающих запросам и требованиям информационного, сервисного и высокотехнологичного общества, готовностью к переобучению, мобильности и смене сектора занятости. Образ жизни в крупнейших российских мегаполисах (прежде всего — в Москве) приближается по характеристикам социального капитала к образу жизни населения европейских развитых стран, который мы называем «модерным».
Другой тип социального капитала, условно говоря домодерный, традиционный, — представлен прежде всего средой малых городов и сел. Социальное доверие здесь базируется на непосредственных личных, неформальных связях, групповых и соседских отношениях, этнической или этноконфессиональной солидарности и не выходит за пределы рутинных повседневных обязательств и поддержки, а также общности интересов, отстаиваемых по отношению к произволу местной власти, ничем, кроме обычая, не ограниченному. Это зона в лучшем случае инерционного, в худшем — деградирующего существования людей, озабоченных более всего сохранением сложившегося образа жизни и потребления. Физическое выживание выступает здесь как жизненная стратегия, как императив частного и семейного существования. В этой среде нет идеи последовательного улучшения жизни, повышения ее качества; речь может идти лишь об удержании того, что уже есть. Горизонт запросов определен возможностями пассивной адаптации к навязанным извне изменениям. Крайняя ограниченность ресурсов (материальных, образовательных, профессиональной квалификации) обуславливает низкую социальную мобильность и тем самым — застойный характер бедности и нищеты.
Особенностью этой среды является скудость информационных источников и ограниченность горизонта событий. Кремлевские средства массовой коммуникации, прежде всего телевидение, не будучи связаны с повседневными интересами, проблемами и нуждами этих людей, превращаются в систему воспроизводства рутинных коллективных мифов, доступных для понимания этих людей, но не проверяемых их практическим опытом. Подобные мифы (образ враждебного окружения страны, внутренних врагов и т.п.) возникли еще в советские времена и устойчиво воспроизводятся в качестве символов национального единства и легенды власти. Других общих представлений в этой среде и быть не может из-за отсутствия альтернативных каналов информации и авторитетных групп для интерпретации происходящего. В зоне домодерного социального капитала внутренние изменения невозможны, поэтому периферия оказывается хранилищем представлений предшествующей эпохи.
Но самым важным для понимания перспектив эволюции России следует считать сегодня антимодернизационный тип социального капитала. Антимодернизм как уклад жизни представляет собой смесь опыта существования при социализме или инерции советского образа жизни (приспособления к репрессивному государству с его практиками уравнительной, распределительной экономики) с новыми идеологизированными формами, которые активно использует путинский авторитаризм (религиозный фундаментализм, компенсаторный русский национализм, политический консерватизм). Сам по себе этот образ жизни (включая характерное для советского человека двоемыслие, низкий уровень солидарности, политическую пассивность, запросы, ограниченные необходимостью выживания) уйти не может, так как этот уклад (и соответствующий тип социального капитала) обусловлен существующей территориально-отраслевой структурой экономики и расселения, отражающей характер советской модернизации. Эти группы, зависимые от социальной политики и обязательств государства, составляют социальную базу путинского авторитаризма, они хранители советского прошлого, его символов, ценностей, праздников и ритуалов[22].
Период ельцинских реформ вызвал массовую фрустрацию, состояние социальной дезорганизации и аномии, рост массового недоверия к политике и отчуждения от нее. Возвращение к авторитаризму при Путине (подавление свободных выборов, независимых СМК, ликвидация многопартийности) и частичное восстановление полупатримониальной власти, недифференцированной, безальтернативной, требующей лишь аккламации, а не участия в политике, сопровождались ростом массовой удовлетворенности и спокойствия населения, поддержкой режима, остававшейся почти без изменения на протяжении более десяти лет, вплоть до кризиса 2008 г., пока не были вновь серьезно затронуты массовые надежды на «доброго царя» или попечительскую роль государства.
Высокое доверие к персонам высшей, но авторитарной власти представляет собой перенос на «национального лидера» представлений, характерных для сферы домодерных отношений, что, естественно, парализует низовой уровень институциональной организации и тем самым блокирует модернизационное развитие целого. Низкое доверие в социальной сфере (к «незнакомым людям») говорит об отсутствии формальных институциональных норм регуляции — права, морали, гражданских институтов. Узкий радиус межличностного доверия компенсирует институциональные дефициты, но со своей стороны стерилизует потенциал универсализма и модерности. Сочетание разных типов социального капитала, образов жизни и определяет эволюцию социальной системы в России[23].
3. ОБЩИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО ДОВЕРИЯ В РОССИИ
Социологические исследования в России, проводимые на протяжении ряда лет Левада-центром, показывают двойственный характер явлений социального доверия в российском обществе. Повседневное практическое недоверие, высказываемое по отношению к окружающим (малознакомым) людям, сопровождается или компенсируется высоким декларативным доверием к трем особо значимым символическим институтам: а) главе государства; б) церкви и в) армии.
Самые высокие значения доверия относятся к тому, кто считается хозяином страны, кому пропаганда старается придать черты то ли «царя», то ли «национального лидера». В первых замерах это был М. Горбачев, затем его сменил Б. Ельцин, теперь — Путин, сохранявший максимум доверия населения даже во времена, когда пост президента занимал Д. Медведев.
Другие социальные институты — средства массовой коммуникации, правительство, политическая полиция и спецслужбы, региональная и местная администрация, Госдума, система правосудия, силовые структуры (полиция, прокуратура), бизнес, финансовые организации, политические партии и профсоюзы и т.п. — находятся в зоне полудоверия и большего или меньшего недоверия населения (см. табл. 1). По отношению к этим институтам, определяющим общественную и повседневную жизнь россиян, проявляются устойчивые негативные установки — подозрительность и отчуждение, смесь страха и отвращения (особенно — к полиции, суду, но также — и к депутатам, политикам), нежелание иметь с ними дело, кроме случаев крайней нужды или чрезвычайных обстоятельств[24].
За выражением доверия россиян к опорным институтам можно видеть сохраняющиеся остатки тоталитарного синдрома, описанного когда-то К. Фридрихом и З. Бжезинским, признаки уходящей или распадающейся, но когда- то единой структуры государственного идеологического и террористического господства. Сегодня от прежней организации общества остался лишь фантом патерналистской власти, претендующей на то, чтобы быть, как и раньше, тотальной, но фактически лишь имитирующей некоторые черты «партии-государства». Лишившись коммунистической идеологии, режим утратил характерную для советской эпохи легитимацию, частью которой был заботливо поддерживаемый пропагандой социальный оптимизм, обеспечение массовой уверенности в «лучшем будущем», то есть довольно умеренном, но гарантированном улучшении повседневной жизни. Когда эта иллюзия обеспеченного будущего у населения исчезла, разрушенная чередой социальных и экономических кризисов и потрясений 1990-х гг., институциональная система предстала в своем обнаженном виде: авторитарного и коррумпированного режима, пытающегося навязать представление о безальтернативности своего правления, опираясь, главным образом, на силовые структуры (включая суд) и пропаганду.
Таблица 1
ДОВЕРИЕ К ОСНОВНЫМ СОЦИАЛЬНЫМ И ПОЛИТИЧЕСКИМ ИНСТИТУТАМ
|
Полное |
Неполное |
Полное |
Затруднились |
Индекс |
|
|
доверие (частичное недоверие) |
доверие |
Недоверие |
ответить |
доверия* |
|
|
Премьер-министр (В. Путин) |
52 |
31 |
9 |
8 |
42 |
|
Президент (Д. Медведев) |
50 |
34 |
9 |
7 |
41 |
|
Церковь, религиозные |
49 |
25 |
10 |
16 |
39 |
|
организации |
|||||
|
Армия |
37 |
36 |
13 |
14 |
24 |
|
СМК |
30 |
47 |
16 |
7 |
14 |
|
Правительство |
30 |
45 |
17 |
8 |
13 |
|
Органы госбезопасности, |
26 |
37 |
16 |
21 |
10 |
|
спецслужбы |
|||||
|
Региональные власти |
28 |
40 |
22 |
10 |
6 |
|
Российские коммерческие банки |
24 |
39 |
18 |
19 |
6 |
|
Малый и средний бизнес |
23 |
39 |
18 |
20 |
5 |
|
Совет Федерации |
22 |
44 |
17 |
17 |
5 |
|
Прокуратура |
22 |
37 |
21 |
20 |
1 |
|
Госдума |
21 |
47 |
22 |
10 |
-1 |
|
Местные власти |
23 |
41 |
26 |
10 |
-3 |
|
Суд |
19 |
43 |
22 |
16 |
-3 |
|
Милиция/полиция |
20 |
40 |
29 |
11 |
-9 |
|
Крупный бизнес |
16 |
37 |
26 |
21 |
-10 |
|
Профсоюзы |
16 |
31 |
26 |
27 |
-10 |
|
Политические партии |
10 |
44 |
30 |
16 |
-20 |
* Ранжировано по индексу доверия. Октябрь 2011 г.; в % к числу опрошенных (N= 1600). Индекс доверия рассчитан по формуле: доля ответов, выражающих полное доверие, и половина доли ответов, выражающих неполное доверие, минус половина доли ответов, выражающих неполное доверие, и доля ответов, выражающих полное недоверие.
Такая композиция доверия, как показывают наши исследования за длительный период наблюдений (начиная с февраля 1993 г.), очень стабильна. Это означает, что распределение мнений не зависит от интересов отдельных групп в обществе, а отражает более глубокие слои массовых представлений, слабо реагирующие на актуальные изменения. Устойчивость массовых установок указывает на то, что подобные представления и стоящие за ними мотивы социального поведения выведены из сферы текущих политических и социальных конфликтов, что это — институционализированные отношения, а стало быть, они воспроизводятся в полном объеме, несмотря на смену поколений и приход новой генерации, заменяющей уходящих «советских людей» и «людей эпохи перестройки». Условиями подобного воспроизводства следует считать процедуры массовой социализации и правовую закрепленность таких механизмов воспроизводства (санкции обычного права и формальная судебная практика).
В отношении к властным институтам (включая и высших представителей власти) прослеживаются два противоречивых плана: первый указывает на признание важности соответствующего института (его места в ряду других институтов), второй — на практическую оценку деятельности функционеров этого института (или степени адекватности того, чем они занимаются, относительно идеальных представлений о том, как и чем должны заниматься). Большинство государственных институтов россиянами по инерции воспринимаются как продолжение или вариант прежних (советских) органов репрессивной бесконтрольной государственной власти. Они, по мнению респондентов, не ориентированы на защиту интересов обычных людей, поскольку предназначены (как полагает основная масса населения) исключительно для защиты интересов высшей власти или обслуживающей ее коррумпированной бюрократии. Именно поэтому неполное (частичное) доверие, точнее, смесь принудительного, вынужденного доверия с настороженностью и латентным недоверием является социальной доминантой практического поведения абсолютного большинства россиян в постсоветское время. Большая часть показателей доверия включают обе эти составляющие отношения к институтам, однако удельный вес каждой из них — разный: в отношении к доминантным институтам (президент, церковь, армия) преобладает признание символической значимости института (при низкой латентной оценке их практической эффективности в выполнении задач управления, религиозно-этической работы в миру, боеспособности и морального состояния рядового состава); в отношении к прочим институтам (парламенту, суду, местной власти, полиции, партиям, профсоюзам) их символическая значимость (идеальное представление об их функциях) снижается пропорционально усилению негативной оценки их практической деятельности, степени несоответствия эмпирического функционирования идеальным представлениям граждан о том, что и как должны делать функционеры данного института. Этот внутренний диссонанс и характеризует представления о социальном порядке посткоммунистического социума. Проблема усугубляется тем, что меняются (особенно в наиболее модернизированных социальных средах, ориентированных на западные образцы) и сами основания для признания символической значимости доминантных институтов.
4. ДОВЕРИЕ В СТРУКТУРАХ НЕФОРМАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Реальные, постоянно подтверждаемые доверительные отношения возникают и фиксируются лишь в очень узких пределах: только внутри малых коллективов и сообществ, прежде всего — в семье или в кругу близких родственников, среди коллег по работе, в дружеских компаниях. В сельской местности или в фабрично-слободской среде отмечается также и более высокое доверие к соседям. Здесь формальные структуры институционального взаимодействия соединяются с неформальными отношениями, что придает им особый характер и прочность.
Доверие в структурах отношений неформальных или традиционно регулируемых институтов радикально отличается от доверия в формальных институтах, поскольку предполагает другие смысловые основания взаимоотношений доверия (в том числе — специализированные роли и нормы отношений во вторых и недифференцированные отношения в первых). В зонах этого типа доверия действуют своеобразные, партикулярные формы социального контроля и взаимной ответственности, предполагающие солидарность лишь со «своими», нормы которой не распространяются на «не своих» и «чужих».
Различия (и национальная специфика) социального доверия отчетливо проявляются лишь при международных сравнительных исследованиях, при сопоставлении российских данных с данными, полученными в других странах в ходе социологических опросов, проведенных по общей согласованной методике (см. табл. 2).
Таблица 2
ИНДЕКС МЕЖЛИЧНОСТНОГО ДОВЕРИЯ[25]
(распределение ответов на вопрос «С каким из суждений вы бы скорее согласились?» A— людям почти всегда следует доверять; B— людям обычно можно доверять; C— с большинством людей в отношениях следует быть осторожным; D— почти всегда в отношениях с людьми надо быть осмотрительным, людям нельзя полностью доверять)
|
A |
C |
Соотношение |
A |
C |
Соотношение |
||
|
2007 г. |
+ |
+ |
ответов |
2008 г. |
+ |
+ |
ответов |
|
B |
D |
«доверять»/ |
B |
D |
«доверять» / |
||
|
«не доверять» |
«не доверять» |
||||||
|
В среднем по |
42 |
58 |
0,73 |
В среднем |
45 |
52 |
0,86 |
|
24 странам |
по 29 странам |
||||||
|
Норвегия |
81 |
19 |
4,26 |
Дания |
79 |
20 |
3,95 |
|
Швеция |
74 |
26 |
2,84 |
Швеция |
69 |
30 |
2,3 |
|
Новая Зеландия |
69 |
31 |
2,22 |
Австрия |
59 |
38 |
1,55 |
|
Швейцария |
68 |
32 |
2,12 |
Финляндия |
59 |
39 |
1,5 |
|
Финляндия |
67 |
33 |
2,03 |
Австралия |
55 |
44 |
1,25 |
|
Австралия |
64 |
36 |
1,77 |
Сев. Ирландия |
50 |
47 |
1,06 |
|
Япония |
61 |
39 |
1,56 |
Великобритания |
48 |
50 |
0,96 |
|
Чехия |
48 |
52 |
0,92 |
Чехия |
45 |
54 |
0,83 |
|
Южная Корея |
46 |
54 |
0,85 |
Германия |
43 |
57 |
0,75 |
|
Словения |
39 |
61 |
0,63 |
США |
42 |
57 |
0,74 |
|
Тайвань |
39 |
61 |
0,63 |
Венгрия |
41 |
58 |
0,71 |
|
Франция |
39 |
61 |
0,63 |
Тайвань |
39 |
58 |
0,67 |
|
Латвия |
34 |
66 |
0,51 |
Франция |
31 |
66 |
0,47 |
|
Польша |
30 |
70 |
0,42 |
Россия |
27 |
68 |
0,40 |
|
Уругвай |
29 |
71 |
0,40 |
Польша |
27 |
72 |
0,38 |
|
Россия |
28 |
72 |
0,38 |
Латвия |
24 |
72 |
0,33 |
|
Доминиканская |
27 |
73 |
0,36 |
Уругвай |
23 |
77 |
0,30 |
|
Республика |
|||||||
|
Мексика |
26 |
74 |
0,35 |
Италия |
22 |
78 |
0,28 |
|
Хорватия |
19 |
81 |
0,23 |
Доминиканская |
20 |
80 |
0,25 |
|
Республика |
|||||||
|
Филиппины |
17 |
83 |
0,20 |
Чили |
16 |
83 |
0,19 |
|
Чили |
13 |
87 |
0,14 |
Хорватия |
15 |
84 |
0,18 |
В % к числу опрошенных (в России N = 1000); приведены данные не по всем странам.
Из приводимых в табл. 2 распределений следует, что самый высокий уровень социального межличностного (но не психологического) доверия мы наблюдаем в странах завершенной модернизации, с доминированием западных ценностей, имеющих своим источником протестантскую культуру методического самоконтроля и самодисциплинирования, индивидуализма, ответственности[26]. Именно там сложились сеть организаций гражданского общества и высокий уровень муниципального самоуправления, именно там государственный аппарат находится под постоянным контролем средств массовой коммуникации и парламента. Основа этой организации общества — общественный идеализм (разделяемые большинством граждан представления об «общем благе») и более или менее устойчивый общественный консенсус относительно целей и средств социальной политики государства. Это накопленное, институционализированное доверие к неопределенно многим другим, партнерам или участникам социальных взаимодействий является важнейшим показателем социального капитала данного общества, его способности к самоорганизации (без использования инструментов спорадического насилия или, напротив, организованных репрессий и систематического принуждения для достижения коллективных целей). Как раз из сопоставления подобных данных видно, что доверие — не спонтанно возникающий эффект актуального взаимодействия, как обычно его трактуют в социально- экономических исследованиях, что доверию обучаются, что оно входит в качестве составной части в общую систему социализации. Это значит, что человек в традиционном обществе или в группах с соответствующим типом культуры доверяет только тем, кому предписывают доверять традиция или обычай и в соответствии с предписаниями этой традиции, в то время как человек в современном обществе доверяет другим в соответствии с обобщенными правилами взаимодействия, заданными доминантными в этом обществе институтами[27].
Как утверждает Кеннет Ньютон, в тех странах, где выше уровень взаимного доверия, люди живут здоровее, дольше, счастливее и более успешно. Такие общества являются экономически более продвинутыми, в них меньше коррупции и больше демократии и оптимизма. Здесь меньше совершается уголовных преступлений и лучше результаты школьного обучения. Доверяющие в большей степени включены в общественную и публичную жизнь, чаще вступают в солидарные отношения помощи ближнему, чаще участвуют в акциях благотворительности и более удовлетворены своей жизнью[28]. Именно эти обстоятельства позволяют считать доверие эквивалентом социального капитала. Доверие закреплено в образах жизни, в системе аспираций (а значит — в структуре социального времени, в представлениях о собственных возможностях индивида и в способностях к рационализации своей жизни, планированию на длительный срок). Такое понимание доверия как проявления социальности идет от работ А. де Токвилля, который рассматривал общество как союз добровольных ассоциаций, основывающихся на совместных интересах, тесном взаимодействии и вере членов друг другу.
В русском словоупотреблении это значение понятия «общество» (= совокупность отношений, основанных главным образом на солидарности или взаимных интересах) за время советской власти практически стерлось, слившись, с одной стороны, с понятием «население», а с другой — с понятием «государство» и образовав в результате специфический термин официоза. Идеологическая игра властей и оппонирующих (иногда) им экспертов на разнице этих значений убила исходную семантику самоорганизации и выражения воли людей, противостояния государству как суверенному или автократическому господству. Искусственно воссоздать прежнюю семантику «общества» (не совокупности поданных, а системы отношений, в которых нет господства и подчинения) достаточно трудно, поскольку таких отношений нет в повседневном опыте абсолютного большинства людей. Российское общество не может отделиться от государства, от машины принуждения, монополизировавшей средства насилия. Общество в России, исторически формируясь внутри господствующего сословия, крайне медленно эмансипируется от власти (от господства, в повседневности являющегося бюрократической машиной массового управления), почти неотделимой, в свою очередь, от частных интересов правящей группировки. И такое положение вещей сохраняется вне зависимости от идеологии, способов прихода к власти или характера ее легитимации. Технология господства в настоящее время сведена к устранению каких-либо возможностей контроля или давления общества на приватизированную власть кланов и группировок, узурпировавших средства насилия и административного управления, а также — ресурсы и каналы социальной мобильности. В таком «обществе» нет и не может быть социального доверия людей как друг к другу, так и к власти, которое мы наблюдаем в демократических и правовых странах или в странах с традиционным социальным укладом. Индикатором автономности общества от государства может служить отношение к налогам: либо индивид сам платит их, осознавая это как более или менее вынужденный, но необходимый и добровольный акт солидарности, либо налоги помимо воли самого индивида изымают автоматически из зарплаты и других доходов. В последнем случае — это экспроприация (публично не обсуждаемая) доходов населения бесконтрольной властью в свою пользу, своего рода дань населения государству, поскольку не только контроля, но даже знания о том, как в дальнейшем распределяются собранные средства, население не имеет. Соответственно, по-разному в разных социальных средах воспринимается и оценивается степень социальной дифференциации, величина разрыва между бедными и богатыми. В России сильнейшее различие между крайними группами, выделенными по уровню дохода, расценивается как несправедливое, а само богатство и благосостояние вызывают подозрение в криминальности своего происхождения и стойкое недоверие, поскольку у общества нет средств публичного контроля за источниками их приобретения. На этом в первую очередь основываются зависть и рессантимент бедных, становясь одним из факторов общего недоверия в обществе и сознания несправедливости социального порядка.
Страны с низким уровнем социального капитала (узким радиусом социального доверия) отличаются высоким уровнем внутреннего насилия. Преимущественно это страны, находящиеся в процессе незавершенной модернизации, с сильнейшей гетерогенностью институциональной системы, сочетанием современных, хотя и слабых формальных институтов и сильных традиционных или консервативных форм организации жизни. Как правило, такие общества характеризуются наличием механизмов, которые блокируют процессы модернизации: это либо консервативные авторитарные режимы, или страны, имеющие в своем недавнем прошлом опыт существования в условиях тоталитарных режимов, опыт гражданских войн или длительных (иногда — хронических) межэтнических, межконфессиональных или социальных конфликтов. Другими словами, это страны с высоким уровнем аномии и социальной дезорганизации.
В России низкое межличностное доверие («большинству людей доверять нельзя, к ним следует относиться с осторожностью») коррелирует с низким уровнем признания индивидуальной ответственности, гражданской солидарности, недоверием к политике или общественной деятельности, негативным отношением к правительству и местной власти, депутатскому корпусу, сознанием собственной невозможности влиять на принятие решений властями разного уровня, а также неготовностью к участию в общественных делах или в акциях, выходящих за рамки проблем повседневной жизни или партикуляристских связей (семья, родственники, друзья, коллеги, соседи).
В то же время ценность межличностного неформального доверия котируется настолько высоко, что доверие уже в качестве собственно этнической характеристики входит в набор элементов этнонациональной самоидентификации русских («Мы — простые, открытые, верные, надежные, готовые прийти на помощь, терпеливые, миролюбивые» и т.п.[29]). Подчеркну, что в данном случае доверие относится преимущественно к низовому уровню институционального взаимодействия (партикуляристскому взаимодействию «своих со своими»), противопоставляемому любым вертикальным отношениям (отношениям «мы/они», взаимодействию «своих» с «ними», с «чужими») или отношениям универсалистского плана (предполагающим ориентацию действующего на обезличенные нормы формальных — прежде всего правовых — институтов).
В таком контексте экономизированная трактовка доверия как рационального расчета и «редукции рисков» не имеет смысла, поскольку модель экономически рационального поведения работает здесь очень слабо (даже в мегаполисах этот тип поведения не является преобладающим и должен сочетаться с массой ограничивающих его условий), нет общезначимых образцов достижительского поведения[30]. Более продуктивны модели «человека советского» (с присущими ему свойствами двоемыслия, лукавства, демонстративной лояльности, пассивной адаптации) или традиционалистского, ксенофобского, настороженно относящегося ко всему новому и незнакомому.
Опросы общественного мнения показывают, что доверие к социальным институтам совпадает с массовым признанием их символической роли — функциональной значимости в воображаемой картине реальности, важности для поддержания социальной структуры и организации российского общества. Выражение подобного доверия предполагает полный отказ индивида от участия в политике, от принятия на себя ответственности за происходящее в стране, городе, где живет индивид, абсолютное несовпадение политической сферы и обыденной жизни основной массы населения. Политика для российского обывателя является не областью солидарных отношений, участия и активности (включая взаимную ответственность), а лишь сферой проявления коллективной идентичности, общих символов.
Первое, на что приходится обращать внимание при интерпретации результатов опросов общественного мнения, — это принципиальная двойственность понятий и модусов доверия, необходимость разведения декларативного и операционального кодов поведения «доверяющих».
Ценностная оппозиция, возникающая перед нами, когда мы разбираем распределение социального доверия в российском обществе: верховная власть, неподотчетная обычным людям / семья, низовая и традиционная форма элементарной социальной организации, отражает примитивность структуры российского социума и предполагает широкое распространение практического недоверия к незнакомым людям, обусловленное недееспособностью (с точки зрения обывателя) функциональных институтов, обслуживающих преимущественно интересы власти.
Оппозиция символические институты / функциональные институты носит принципиально амбивалентный характер, знаки полюсов легко переворачиваются в ситуациях общественного кризиса. Но в любом случае «цена» массового декларативного и публично демонстрируемого (в ситуациях выборов) доверия к власти очень невелика, поскольку выражение его не требует ответственности и, стало быть, «личные издержки» и «затраты» такого поведения весьма невелики. Правильнее было бы сказать, что подобное принудительное доверие к власти соединяется с глубоким равнодушием к политике и отчуждением от этой событийной сферы. Левада называл такое поведение «игрой в доверие»[31] («они делают вид, что работают для нас, мы делаем вид, что доверяем им»). Напротив, рутинное доверие между взаимодействующими в обычных и повторяющихся ежедневно ситуациях (а такое взаимодействие имеет место только в малых группах, прежде всего — в семье или в межперсональных отношениях коллег, иногда — соседей) характеризуется публично не артикулируемой, но очень высокой ценностью и значимостью.
В политике подобную двойственность организованного институционального доверия можно увидеть в отношении к конкретным персонажам и публичным деятелям. Рейтинг первых лиц в государстве (с наведенной телевидением «харизмой», с навязанным пропагандой «доверием») превышает в три раза рейтинги ближайших по списку политиков — лидеров политических партий или влиятельных министров. Данный показатель не означает ни прагматической оценки результатов деятельности руководителей государства, ни одобрения, ни личной симпатии. Этот эффект обусловлен исключительно влиянием статуса, нахождением на высшей социальной позиции. Его можно считать проекцией сильно эрозированного, но все еще традиционного, как бы «сакрального» и мифологического отношения к власти. По существу, политическое поле представлено лишь фигурами, занимающими позиции высшей власти, и политиками из третьего ряда, не являющимися их конкурентами. Поэтому массовое недоверие к политикам (или их низкий рейтинг) следует рассматривать как знак отсутствия выбора.
Если государственные институты, как говорилось, рассматриваются как продолжение старых, советских структур, а потому пользуются условным доверием и легитимностью, то новые структуры оказываются под сильнейшим подозрением, отношение к ним окрашено рессантиментом и неприязнью. Частный бизнес, гражданские организации и иные негосударственные социальные новообразования последних двадцати лет, выпадающие из привычной картины планово-распределительной, централизованной государственной экономики, наталкиваются на сильнейшее недоверие населения (прежде всего — населения бедной и депрессивной периферии, где новые рыночные отношения не сформировались или представлены еще в своем примитивно- хищническом виде) и воспринимаются как нелегитимные, мошеннические и полукриминальные, даже если формально не нарушается закон[32]. Особенно это касается крупного бизнеса, тесно связанного с высшими кругами руководства страны, в меньшей степени — среднего и малого бизнеса.
Недоверие населения к финансовым институтам обусловлено тем, что на протяжении 1990-х гг. власти, вне зависимости от своих партийных или политических пристрастий, многократно обманывали людей, обесценивая накопленные сбережения старших поколений, принудительно меняя курс рубля для того, чтобы снизить давление государственного долга, и т.п. Последствия этого оказались весьма тяжелыми для экономики страны и перспектив ее развития: несмотря на то что у определенной части населения есть сбережения, и довольно значительные (в целом эквивалентные сумме иностранных инвестиций в российскую экономику), обеспеченные россияне не торопятся вкладывать их в ценные бумаги или доверять коммерческим банкам. Как и частный бизнес, большинство состоятельных людей при действующей правовой и судебной системе не доверяют свои деньги ни инвесторам, ни государству, ни предпринимателям. Российская экономика в большой степени развивается за счет спекулятивных денег, краткосрочного кредита, не позволяющего реализовывать большие проекты без государственного (бюрократического, коррупционного) обеспечения.
Иначе говоря, наибольшее сомнение вызывают новые, недавно созданные или «перелицованные», структуры власти, лишенные либо привычной легитимности давно существующего порядка (насилия), либо легитимности советской, идеологической. Социальной базой опорных институтов нынешней политической системы являются группы, более инертные и обладающие ограниченными социальными и культурными ресурсами. Установки именно этого сегмента российского социума актуализируются в периоды общественного возбуждения и выходят на первый план из латентного состояния, как это было в кризисные и переломные моменты 1989—1992 и в 1998—1999 гг., провоцируя ожидания харизматического спасителя.
5. НЕЗАВЕРШЕННАЯ ДЕСАКРАЛИЗАЦИЯ ВЛАСТИ И ГОСУДАРСТВА
Представления об амбивалентной природе доверия к власти в России побуждают выявлять в его структуре пласты гораздо более давних, если не сказать — архаичных, представлений. Мы имеем дело с эффектом длительной, но далеко не завершенной десакрализации государства (сакрального в старом значении этого слова — как объекта священного и проклятого).
Иррациональный характер сферы власти защищает ее от прагматического отношения и критики. Диффузное недовольство властью, которое постоянно выражают 20—25% населения, является лишь фактором стабильности системы, поскольку отводит раздражение в безопасные формы эмоциональной разрядки («разговоры на кухнях»). Критика коррупции, неэффективности, мафиозного или криминального, неправового характера российского руководства не касается сущностной стороны значений власти, а лишь указывает на несоответствие эмпирических проявлений власти ее традиционным для населения или стертым, непроявленным, давно забытым людьми смыслам.
Символическое значение власти, ощущаемое членами сообщества, но не могущее быть артикулируемым и рационализируемым в силу традиционных способов воспроизводства этой семантики, заключается в том, что ценности (блага) в обществе всегда распределены не равномерно, а иерархически. Полнота всех мыслимых достоинств и добродетелей, а соответственно, прав или привилегий сосредоточена «наверху», у обладателей высших социальных статусов (благородного сословия, руководства, начальства), тогда как внизу — лишь «подлый народ», недееспособное население, подлежащее управлению и «воспитанию» со стороны властей, вождей, национальных лидеров, диктаторов. При отсутствии открытой конкуренции за власть этот порядок может испытывать определенные напряжения, связанные с массовым недовольством деятельностью властей. Однако это недовольство не означает перехода к активным действиям по замене одного состава руководства другим именно в силу традиционного характера отношения к власти, поскольку в этих случаях «бунт» направлен только против личности «главного визиря», а не против «султана», функция которого — воплощать надличный традиционный порядок в мире. Другими словами, под современными формами политического устройства России скрываются отношения, характерные для XVI—XVIIвв.
«Сакральный», или иррациональный, статус власти означает, тем самым, закрытость легитимных, смысловых оснований этой власти от понимания и рационализации, от критики и отказа в признании, что, собственно, и разрушало бы структуру господства. Чтобы снять этот защитный ореол власти, необходимо понять, в чем, собственно, заключается семантика этого табу, этой неприкосновенности или «божественности» власти. Воспользуемся для наших целей опытом разбора «сакрального», который дан в интересной и поучительной для нас давней работе немецкого теолога Р. Отто «Священное» (1917)[33].
Оригинальность подхода Отто заключается, прежде всего, в том, что он отказывается от статического, предметного (или догматического, структурного) изложения сущности сакральности. Он переводит анализ в феноменологический план, описывая проявления сакральности или особенности ее восприятия. Такой подход методологически очень верен: о сакральном можно говорить только через проявленность воли божества, поскольку сакральное нельзя описывать в статических или объективных категориях, оно может проявиться только через воздействие божественного. Божественное (сакральное), по мнению Отто не выражаемое в рациональных категориях и понятиях, может быть схвачено лишь через свое проявление, через сопутствующие ему признаки особых психических состояний — религиозного подъема, воодушевления, энтузиазма, переживания необыкновенного, необъяснимого волнения, а главное, возникновение у субъекта этого переживания чувства, близкого к чувству «тварности», ощущения собственной зависимости от того, что выше всякого творения, или осознания собственной ничтожности перед лицом «объективного» величия и всемогущества божества, несоизмеримости себя (Я) и «высшего начала», что заставляет склониться с трепетом и страхом перед его «гневом» и «ревностью», с ужасом перед необъективируемым, но символизируемым каким-то образом обладателем божественных начал, с экстатической любовью к сакральному объекту. Именно эти признаки или характеристики «сакрального» Р. Отто соединяет в понятие «нуминозного», описывающее опосредующие отношения сакрального и человеческого. Отто полагает, что чувство тварности представляет собой ответную реакцию на проявления нуминозного. Но я бы, с точки зрения социологии, рассматривал эту причинно-следственную цепочку прямо противоположным образом: сознание собственной ничтожности и смирения есть условие «откровения» сакрального, человек должен бесконечно умалить себя для того, чтобы артикулировать или объективировать то, что выше всего про- фанного и повседневного.
Сакральное, как утверждал Э. Дюркгейм, — это перенос значений общества (социального целого) в трансцендентную сферу, в данном случае сопровождаемый нуминозными, как их называет Р. Отто, переживаниями. Разрыв с обычным, привычным, традиционным и нормативным дает эффект аномии, который и порождает страх, чувство оставленности, покинутости, трепета, ужаса перед возникающим всемогуществом, чувство, что за тобой наблюдают, ведут, что твоя воля оказывается в поле тотального контроля, слежения, а сам ты уже не принадлежишь себе. Элиминирование привычного и нормального порождает эффект пустоты значений отдельного человека, молчания его собственных достоинств и ценностей, величия власти и несоизмеримости с ним частного существования, громадности и всесилия государства, в условиях которых субъекту остается воспринимать себя как бесконечную малость. Это и есть главное, что достигается данной практикой, — безусловная зависимость субъекта опосредована безусловным превосходством объективно «нуминозного».
Иначе говоря, мы имеем дело с процедурами последовательного переворачивания повседневных ценностных приоритетов, дисквалификацией привычных ориентиров и определений реальности, обеспечивающих утверждение, «объективацию» или «репрезентацию» высших ценностных значений, объектов веры не просто в надындивидуальные, а в надколлективные сущности, гипостазирование их в качестве составляющих коллективных мифов и верований. Важно подчеркнуть, что это не какое-то мистическое блуждание или поиск, а институционализированная структура действия, ориентированная на предзаданный результат — возвышение коллективных символов веры. Поэтому «страх» или «священный трепет» перед государством (великой державой, супердержавой, ЦК КПСС, КГБ или их персонификациями) — это не боязнь наказания, а предвосхищение несоизмеримого и слишком высокого, значительного, а потому непостижимого и, тем самым, таинственного. В ситуации переживания нуминозного (или нуминозного переживания как такового — восторга и ужаса) индивид лишается собственной воли. Он не принадлежит себе, чувствует себя не только под надзором высших сил, но и в сфере, несоизмеримой со всем, что было ему дано ранее в его эмпирическом опыте.
Собственно, это пустое (то есть чисто структурное, без содержательного наполнения) значение нуминозности власти и образует главную, важнейшую часть семантики суверенитета российской власти, ее самодостаточности или безосновного произвола (то есть способности принимать решение в ситуации, определяемой как внеправовая, по К. Шмитту). Любое содержательное наполнение власти (законодательное, идеологическое, политическое и проч.) предполагает ограничение этой автономности или суверенности господствующего. Поэтому, когда в дело вступают конкретные и прагматические интересы акторов, взаимодействующих с «властью», ее представителями или инстанциями государства, немедленно включаются механизмы негативной идентификации, начинается игра с властью, возникает феномен неполной лояльности и образуется некоторое пространство торга, коррупции, «неполноты доверия» ей.
Следует подчеркнуть, что переживания такого рода возникают и осознаются как не контролируемые самим индивидом, как захваченность извне. Такие состояния коллективного взаимодействия воспринимаются как наполненные высшими смыслами, проясняющими «сущность» вещей и самого человека, как «самость» индивида. Санкционируемые подобным образом значения коллективности, целого, социального порядка получают мощнейший иммунитет от рационализации, закрываются от индивидуального, частного сомнения и критического посягательства на авторитет тех сил или лиц, институтов, которые персонифицируют или символизируют это целое. (Примерами этого могут служить политтехнологическое оперирование с мифом или образом Сталина, сакрализация войны, превращение ее в национальное торжество вместо того, чтобы расценивать как национальное несчастье, бедствие и грязное дело, в которое втянули народ его бесчеловечные руководители.)
Специфичность «сакрального» (нуминозного) отношения к власти заключается в том, что любые значения, и прежде всего — значения частной жизни, обстоятельств существования индивида, отдельного человека, девальвируются в перспективе, заданной нуминозным объектом (властью). Это как бы прибор обратной перспективы, бинокль, если смотреть на него с обратной стороны. Поэтому возникающая при этом иррациональность власти блокирует процессы дифференциации и ролевое определение носителей власти или их спецификацию. Невыразимость значений власти (иррационализм) указывает на ритуальный характер отношения к ней. Эти значения могут артикулироваться только в церемониалах (включая и телевизионные шоу — парады, выступления первых лиц, богослужения), а в повседневной практике оказываются равноценными голому насилию, принуждению, неподчиненности чиновника здравому смыслу или маленькому человеку (подзаконные процедуры всегда приоритетны перед более высокими, но формальными законами). Отсюда нынешняя близость первых лиц, всего госаппарата, депутатского корпуса к церкви, все более выступающей в качестве магического средневекового института, владеющего волшебными средствами воздействия на мир. Напротив, практическое, прагматическое и трезвое отношение к нынешней власти становится возможным только при «взятии в скобки», нейтрализации нуми- нозной установки сознания. Эта часть структуры массового сознания (частный, или субъективный, план структуры двоемыслия) представляет собой выражение демифологизированного, рационально-критического отношения к власти. Оно не просто лишено каких-либо следов нуминозности, а, напротив, обусловлено почти исключительно более или менее актуальными интересами обеспечения повседневного существования. Частный (не коллективный) прагматизм отключает мифологические структуры социального существования. Поэтому так быстро, если не сказать — стремительно, в ситуации кризиса улетучивается «обожание» их или даже просто уважение к ним. Но они заменяются не какими-то либеральными или демократическими представлениями, а исключительно иронической или цинической установкой в отношении прежнего кумира, равно как и всей сферы политики.
Важно при этом, что любые мотивы и основания оценки происходящего с этой точки зрения находятся вне пласта традиционализма. Именно включение традиционалистской, не подлежащей рационализации культуры, пронизанной нуминозными отношениями, и создает ощущение неподвижности, пассивного социального существования. Этот остаточный слой застывшего крепостного сознания, неизменяющегося, всегда пребывающего как бы вне времени (поскольку его действие уничтожает ценностные значения частного и индивидуального существования и определяющих его интересов), задает границы возможного для частного человека, сам модус пассивности в ареале антимодерного и домодерного социального капитала. Феномен нуминозного восприятия власти (и социальной структуры) предполагает дисквалификацию собственных возможностей отдельного человека, ограничивая пределы его аспираций, сферу его притязаний. Но вместе с девальвацией чувства собственного достоинства и ценности индивидуальности стерилизуются и условия для возникновения гражданского общества, поскольку политика и общественная деятельность — дело исключительно уважающих себя и самодостаточных людей, испытывающих солидарность с такими же, как и они, гражданами, достойными уважения. Еще Аристотель выводил рабов из сферы политики. Крепостное сознание и мстительная, плебейская самозащита от вызовов идеального и ценного блокируют рационализацию своей жизни, возможность политической ответственности и участия в делах, имеющих общую значимость. Где значения политики и обыденного человека несоизмеримы (нет общих значений ценного), там нет «общества» и развития. Поэтому мифологическое (нуминозное) отношение к власти соотносится с общественным равнодушием и социально-политической пассивностью, покорностью в обычные времена, а в кризисные — с «харизмой», с надеждой на первое лицо, предполагающей не изменение, а возвращение социума в нормальное, привычное состояние.
Рост популярности РПЦ (как и усиление национализма) в последнее десятилетие в России является свидетельством того, что конструкция традиционалистских значений и механизмов воспроизводства представлений об обществе и социальном порядке вполне сохранилась. Однако следует подчеркнуть, что эта структура сознания (система отношения к власти, к организации социального порядка) опустошена от собственно сакрального, здесь нет никаких верований в бытие трансцендентных сил. Главное — сохранение механизмов дисквалификации самодостаточной субъективности, блокирование самой возможности ее появления, обесценивание частной жизни как бы от имени символической тотальности, сверхзначимой инстанции, выступающей в роли суррогата трансцендентного или трансцендентального начала, замены сферы ценностей.
Последовательная кастрация независимых от власти, самодостаточных и признаваемых обществом в качестве таковых групп оборачивается бессмысленностью коллективной повседневности. Российская обыденность лишена ценности, праздничности, приподнятости, значительности того, что связано с политикой. Поэтому нуминозное (в виде РПЦ или националистических мифов) выступает как заместитель ценностей и их инстанций.
6. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подытоживая сказанное, я определил бы доверие как социальный механизм, характеризующий эффективность различных институтов общества, а способность различать границы их действия — как одно из свидетельств дееспособности или социализированности индивидов. Барьеры между различными зонами доверия отмечены социальными ритуалами, семантика которых определяется «открытостью» или «закрытостью», универсальностью или, напротив, партикуляризмом норм и правил социальных взаимодействий, спецификой социальных отношений, регулируемых этими институтами. Разные типы доверия указывают на многообразие механизмов и оснований солидарности в обществе. Низкий уровень доверия означает механическую ин- тегрированность общества, наличие многих несогласованных социальных порядков, возникающих из-за гетерогенности институциональных систем, функционирующих в данном обществе.
Посттоталитарная эволюция обозначила не просто неравномерность или разную скорость изменений в разных сегментах российского общества, но крайне противоречивый, а главное — разнонаправленный их характер. Ситуация социального разлома и разрушения некоторых общих уровней социальной регуляции спровоцировала возвращение к более архаичным пластам культуры и социального поведения, оказавшимся своего рода резервом средств физического выживания в условиях кризиса и резкого падения жизненного уровня. С одной стороны, это активизировало более примитивные латентные формы массового патернализма, ожидания прихода харизматического героя, вождя, что, в конечном счете, стали эксплуатировать в собственных интересах бюрократия и авторитарная власть. Новые власти пытались использовать для своей легитимации отработанные, непродуктивные символические структуры — имперские, православные и сословные традиции. С другой стороны, апелляция к симулятивной архаике, не обеспечивающей смысловую проработку идущих в обществе изменений и, тем более, не порождающей новых смыслов и ценностей, представлений о будущем, становится причиной стремительной деморализации общества, массовой аномии, асоциального индивидуализма и цинизма. Прежние формы компенсаторной защиты от террора и тотального контроля, выражавшиеся в манифестации межличностного доверия в малых группах или в структурах административного рынка, коррупции (блата, сетевого обмена, «знакомств», «связей с нужными людьми» и множестве других форм коммуникации и сплоченности), в новых условиях постсоветской реальности перестали быть значимыми. Прагматическое недоверие к социальным институтам, связанным с властью, при явной идентификации с их символической функцией (иногда — с персонами, их воплощающими) не меняло и не могло изменить общего авторитарного характера конституции власти, организации системы господства, состояния недифференцированности политической системы (отсутствия системы сдержек и противовесов, блокирования разделения разных ветвей власти). Советские формы доверия, бывшего своего рода «клеем» социальных отношений внутри малых групп и сообществ, но одновременно и механизмом фрагментации социума, девальвировались и перестали быть значимыми и действенными. А это, в свою очередь, вело к росту двоемыслия и цинизма, увеличению зон «игры в доверие». Условия выживания и сохранения «советского человека», его тактика адаптации через снижение общих требований морали и ответственности, взаимности и сочувствия к другому не способствовали формированию универсалистской этики и права, что, в свою очередь, оказывало парализующее воздействие на возможности модернизации России и демократизации российского общества. Возник замкнутый круг — институционализация новых отношений, соответствующих нормам современного, правового и демократического общества, невозможна без повышения доверия людей друг к другу, а доверие невозможно без эффективных социальных институтов. Выход из этого тупика возможен (при всей сомнительности этого сценария) за счет растущей сегментации общества, появления отдельных анклавов с собственным, модерным типом социального капитала.
[1]Восновестатьилежитдокладавтора«Trust in the post-soviet Russia» наконференции«Trust and Distrust in the USSR» (17—18 февраля 2012 г., School of Slavonic & East European Studies, University College London). Печатается сокращенная версия. Полный вариант статьи см. в: Вестник общественного мнения. 2012. № 2.
[2] См.: Гудков Л. Социология культуры: научно-аналитический обзор тематического номера «Кёльнского журнала по социологии и социальной психологии», посвященного восстановлению идеи социологии культуры (1978) // Культурология. М.: ИНИОН, 2012. № 1 (60). С. 40—115.
[3] См. его статьи «Проблемы экономической антропологии у К. Маркса»; «Культурный контекст экономического действия»; «Социальные рамки экономического действия» и др. в кн.: Левада Ю. Статьи по социологии. М., 1993.
[4] См.:Tenbruck F.H. Der Fortschritt der Wissenschaft als Tri- vialisierungsprozess // Kolner Zeitschrift fur Soziologie und Sozialpsychologie. Opladen, 1976. Sh. 18.
[5] См.: Левада Ю. От мнений к пониманию: социол. очерки, 1993—2000. М.: Моск. шк. полит. исслед., 2000; Он же. Ищем человека: социол. очерки, 2000—2005. М.: Новое изд-во, 2006.
[6] Сама по себе тема доверия возникла, конечно, гораздо раньше; она образует сквозной мотив в сочинениях многих политических философов, начиная, по крайней мере, с Т. Гоббса или Дж. Локка. Предметом их анализа были условия, при которых можно было ожидать возникновения справедливого социально-политического порядка в государстве, основанного на доверии поданных к правителю, соответственно, на моральных отношениях власти и подчинения, принципах всеобщего блага.
[7] Отмечу, что в советское время никаких данных об отношении населения к власти или доверии к институтам не было и быть не могло, поскольку сам вопрос такого рода отдавал идеологической крамолой. О характере доверия мы можем судить по косвенным признакам, тематизации этих напряжений в художественной литературе или кинематографе, дневникам или воспоминаниям, что лишает их сравнительной значимости. Литература и искусство в силу их специфики могли лишь подчеркивать значимость идеологической нормы доверия обывателей к власти или темати- зировать культурные и социальные напряжения, возникающие в тоталитарном обществе, но оценивать их силу и функциональную роль в строгом смысле крайне сложно. Тема собственно доверия в советском искусстве и литературе никогда не была в центре внимания. В 1920-е — первой половине 1930-х гг. проблематика человеческого доверия возникает лишь у прозаиков и драматургов второго плана (А. Афиногенов, Н. Островский), «попутчиков» (В. Шкваркин, М. Булгаков, А. Платонов, Ю. Олеша), а затем уходит до конца сталинского периода и хрущевской «оттепели». На первом плане с конца 1920-х гг. стояли идеологически проверенные сюжеты, связанные с идейной бдительностью, с паранойей тотального недоверия всех ко всем (кроме навязанного и принудительного доверия к руководителям «партии и правительства»), выявлением классовых врагов, разделением на «своих», или «социально близких», и «чужих», «предателей» и т.п. И лишь с началом осмысления опыта репрессий и разложения советской идеологии постепенно в литературе и кино предпринимаются попытки как-то затронуть эту тематику вне идеологических параметров (К. Симонов, П. Нилин, Ю. Трифонов, Ф. Искандер, Ч. Гусейнов, Л. Петрушевская, К. Воробьев, В. Тендряков, В. Арро, В. Быков, В. Астафьев, А. Солженицын и другие). Чаще это связано со стремлением понять природу советской морали и корни повседневной жестокости. Но анализ этих аспектов проблемы доверия выходит за рамки данной работы и заслуживает отдельного исследования.
[8]См.:Fukuyama F. Trust: The Social Virtues and the Creation of Prosperity. N.Y.: Free, 1995 (рус. пер.: Фукуяма Ф. Социальные добродетели и путь к процветанию. М.: АСТ, 2006);Sztompka P. Trust: A Sociological Theory. Cambridge: Cambridge University Press, 1999;Noteboom B. Trust: forms, foundations, functions, failures and figures. Cheltenham: Edward Elgar, 2002;Luhman N.Vertrauen: Ein Mechanismus der Reduktion sozialer Komplexitat. Stuttgart: Enke, 1968; Хоскинг Дж. Почему нам нужна история доверия // Вестник Европы. 2003. Т. 7/8. С. 225—236.
[9] Следует подчеркнуть, что даже в самых рационализированных отношениях, например экономических или научных, знание мотивов партнера или последствий взаимодействия с ним не может быть принципиально полным. В этом плане имеет смысл рассматривать доверие по аналогии с метафорой, синтезирующей разные смысловые планы в одно семантическое образование, интерпретировать его как шарнир, соединяющий регуляторы действия разного уровня, включающий одни системы социальных отношений (институтов, групп) в управление другими социальными императивами или нормами.
[10] В самом понятии «социальный капитал», введенном экономистами, нет ничего нового по сравнению с обычными понятиями культуры и ее институционализации, но оно позволяет оперировать с доверием по аналогии с другими видами капитала. Социальный капитал (=межличностное доверие) в социально-экономических работах представляет собой новейший функциональный вариант понятия «культура», суженного настолько, что оно становится доступным для операционализации и измерения.
[11] О подобном ресурсе блатных в лагере много писал В. Ша- ламов в «Колымских рассказах», распространяя эту этику блатных на всю советскую «общую зону». Но, конечно, тема обмана доверия — образец игровой социальной тематизации отношений во многих культурных ситуациях, бесконечно заимствуемый и варьируемый в зависимости от «вводных» характеристик. См., например, комедию П. Мариво «Lesfa- ussesconfidences» («Ложные признания», 1737), переведенную в России П. Катениным под названием «Обман в пользу любви» (1827), или роман Г. Мелвилла «TheConfidenceMan: HisMasquerade» («Искуситель», 1857).
[12] См.: Левада Ю, Левинсон А. «Похвальное слово» дефициту // Горизонт. 1988. № 10. С. 26—38.
[13] См.: Левада Ю. Варианты адаптивного поведения // Левада Ю. Ищем человека. С. 202—212.
[14] См.: Гудков Л., Дубин Б. Институциональные дефициты как проблема постсоветского общества // Мониторинг общественного мнения. 2003. № 3. С. 33—53.
[15] Исследования формирования нового предпринимательства в 1990-х гг. показали, что основными препятствиями на пути развития бизнеса были не отсутствие свободного доступа к кредитам или новым технологиям и не административный произвол и коррупция, а дефицит доверия к партнерам по бизнесу, несоблюдение договоров, нечестность, необязательность при выполнении условий контрактов и проч. См.: Общественный договор: Социол. ис- след. / Под ред. Д. Драгунского. М.: Спрос, 2001.
[16] См.: Хоскинг Дж. Структуры доверия в последние десятилетия Советского Союза // Неприкосновенный запас. 2007. № 4. С. 59—69; Он же. Экономика доверия // Неприкосновенный запас. 2010. № 5. С. 84—93 (статьявошлавкнигу:Hosking G. Trust: Money, Markets, and Society. L., 2011); Гудков Л. Общество с ограниченной вменяемостью // Вестник общественного мнения. 2008. № 1. С. 8—32; Он же. Цинизм «непереходного» общества // Вестник общественного мнения. 2005. № 2. С. 43—52; Он же. Инерция пассивной адаптации // ProetContra. 2011. № 1/2. С. 20—42.
[17] См.: Афанасьев М. Клиентизм и российская государственность. М.: Московский общественный научный фонд, 1997.
[18] См.: Модсли Э, Уайт С. Советская элита от Ленина до Горбачева. Центральный комитет и его члены, 1917—1991 гг. М.: РОССПЭН, 2011. С. 365—369.
[19] См.:Newton K., Zmerli S. Three forms of Trust and their Association // European Political Science Review. 2011. Vol. 3. № 2. P. 1—32; Political Trust: Why context matters / Ed. by S. Zmerli, M. Hoogle. Colchester: ECPR Press, 2011.
[20] См.:Rose R. Uses of Social Capital in Russia: Modern, Pre- Modern, and Anti-Modern // Post-Soviet Affairs. 2000. № 16 (1). P. 33—57. Его типология, как и типология Н. Зубаре- вич (Четыре России // Ведомости. 2011. 30 дек.), обладает значительной эвристической силой, поскольку почти две трети населения России живут в малых городах и сельских поселениях, в которых сохраняются традиционалистские образцы поведения и представления, не говоря уже о советских стереотипах и образе мысли.
[21] См.:Newton K. Taking a bet with ourselves. Can we put trust in trust? // WZB Mitteilungen. 2012. № 135. S. 7.
[22] О росте социальных выплат и ожращении удельного веса доходов от предпринимательской деятельности в России в последние годы см.: Николаев И. Больше социализма // http://www.gazeta.ru/comments/2012/06/05_x_4613793.shtml.
[23] Подробнее об этом: Гудков Л. Социальный капитал и идеологические ориентации. К вопросу о векторах эволюции российского общества // ProetContra. 2012. № 55 (в печати).
[24] См.:Levada Yu. The Problem of Trust in Russian Public Opinion // Proceedings of The British Academy. 2004. Vol. 123. P. 157—171.
[25] Международный проект ISSP«Доверие», осуществленный в 2007 г. исследователями из 24 стран. В России опрос был проведен Аналитическим центром Юрия Левады (руководитель проекта — Л.А. Хахулина) по общероссийской репрезентативной выборке (N= 1000). Годом позже, в рамках проекта ISSP«Религия», этот же вопрос был повторен. Полученные результаты подтвердили вывод об устойчивости подобных установок в странах с аналогичным типом культуры.
[26] Другие сопоставительные международные исследования, аналогичные указанному, дают близкие результаты. См.: EuropeanSocialSurvey (ESS) 1999; 2007 (www.european- socialsurvey.org);Белянин А.В., Зинченко В.П. Доверие в экономике и общественной жизни. М.: Фонд «Либеральная миссия», 2010.
[27] Ср. психологические трудности у людей старшего поколения при освоении новых форм генерализованного взаимодействия, предлагаемых как бы лишь «техническими» посредниками: пластиковыми карточками, автоответчиками, компьютерами и т.п.
[28] См.:Newton K. Taking a bet with ourselves. S. 6—9.
[29] См.: Гудков Л. Комплекс «жертвы». Особенности восприятия россиянами себя как этнонациональной общности // Мониторинг общественного мнения. 1999. № 3. С. 46—64.
[30] Ср.: Бондаренко Н, Красильникова М, Юдаева К. Инновационный и предпринимательский потенциал общества // Вестник общественного мнения. 2012. № 1. С. 75—99.
[31] Советский простой человек. М.: Мировой океан, 1993. С. 31.
[32] Стойкое недоверие к организациям гражданского сектора и практически полный отказ от их поддержки может в какой-то степени объясняться и стойкой идиосинкразией населения к практике государственного принуждения к выражению лояльности власти через имитацию добровольности посредством участия в пионерских, комсомольских организациях, ДОСААФ, Красном Кресте, ветеранских и т.п. союзах. Скептическое отношение россияне проявляют и к деятельности суррогатных организаций, типа федеральной Общественной палаты и ее аналогов в регионах, равно как и к другим формам государственной имитации попыток самоорганизации общества. Несмотря на признанный авторитет таких НПО, как, например, «Солдатские матери» или «Мемориал», большая часть организаций гражданского сектора дискредитирована властью и воспринимается населением явно негативно. Поэтому принимают систематическое участие в той или иной общественной организации менее 1% населения, хотя формально числятся членами какой-либо общественной организации или союза около 10% взрослого населения.
[33] См.: Отто Р. Священное. Об иррациональном в идее божественного и его соотношении с рациональным. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2008.
Опубликовано в журнале:
«НЛО» 2012, №117
Почему у Эстонии получились реформы и что дальше
Что представляли собой эстонские реформы?
Райво Варе - председатель совета Фонда развития Эстонии, зампред совета Эстонской ассамблеи сотрудничества.
Из всех республик бывшего СССР Эстония добилась наибольшего успеха в проведении последовательных и очень жестких экономических реформ. Давая согласие поразмышлять об этом, я еще не знал о готовящемся к публикации докладе «Балтийский путь в человеческом развитии: двадцать лет спустя». Ученые разных стран анализируют эту тему на основе материала из трех республик Балтии, а также рассматривают ситуацию в Польше, России, Финляндии, Швеции, Дании, странах Бенилюкса и Балкан.
Прочитав этот доклад, я сначала приуныл, ибо многие мои мысли, казавшиеся оригинальными, оказались предвосхищены его авторами. И все же успокаивало то, что я нахожусь на правильном пути и личный опыт не подвел.
Исторические предпосылки реформ в Эстонии
Что представляли собой эстонские реформы? И почему, по оценкам большинства международных организаций, Эстония за последние 20 лет опередила не только все бывшие республики СССР, но даже многие другие страны Центральной и Восточной Европы?
Эстонцев всегда – и в советскую и в досоветскую эпоху – отличал твердый индивидуалистический настрой. Надежда на собственные силы, а не на государство, независимость мышления характерны для протестантизма, сыгравшего в истории нации одну из ведущих ролей. В том числе для становления здесь рационального предпринимательского капитализма в его либеральном варианте.
Образование традиционно обладало высоким престижем, почти стопроцентный уровень грамотности был достигнут уже в ХIХ столетии, что является впечатляющим результатом даже на фоне ведущих западных стран. Особые правовые отношения, сложившиеся в балтийских странах еще в царское время, вселили в эстонцев веру в справедливость суда и верховенство закона. В период независимости между двумя мировыми войнами эстонцы проявили себя как вполне законопослушные граждане.
Люди отчасти сохранили историческую память о довоенной независимости, включавшей, помимо прочего, приверженность идее частной собственности и популярность малого бизнеса. Даже в условиях послевоенной поголовной насильственной коллективизации в Эстонской ССР сохранялся сектор индивидуального сельхозпроизводства, на который власть смотрела сквозь пальцы. Укоренившаяся протестанская этика поощряла трудолюбие и целеустремленность в достижении индивидуального успеха. Большинство населения воспринимало советскую власть с ее идеологическим диктатом как чуждую и навязанную извне. Этот факт повлиял на ход реформ – они носили очень амбициозный характер и проводились быстрее и решительнее, чем где бы то ни было в посткоммунистической Европе.
Немалую роль сыграл географический фактор, благодаря которому Эстония получила относительно современную портово-железнодорожную инфраструктуру. С доганзейских времен территория современной Эстонии служила традиционным каналом международной торговли. А торговля предоставляла широкие возможности познакомиться с другими странами и иным образом жизни, сведения о которых так или иначе доходили и до простых граждан. С другой стороны, в советское время вся северная часть страны смотрела финское телевидение – окно в западный, в первую очередь скандинавский мир, который в силу тесных торгово-экономических и социально-образовательных связей с начала ХХ столетия и по сей день был и остается примером в сознании людей.
В то же время, вследствие отсутствия у эстонцев, как и у других балтийских народов, богатых природных ресурсов (за исключением горючих сланцев) и мощной индустрии (кроме химического производства) отсутствовала и возможность изымать сколько-нибудь значительную природную ренту. Таллинну пришлось зарабатывать каким-то другим, более эффективным способом. Будь то расширение промышленного производства или сферы услуг, например, транспортно-логистических, которые стали одним из немногих секторов, в котором она сразу сумела успешно включиться в международное распределение труда в первые и самые трудные годы перехода от советской экономики.
Даже в условиях социалистической системы балтийские республики прочно удерживали лидерство с точки зрения эффективности экономики, о чем сегодня неохотно вспоминают. Несколько лет назад я был поражен, прочитав мемуары одного специалиста, в которых тот утверждает, что по расчетам Госплана СССР, каждый вложенный в Прибалтику рубль давал отдачу в полтора раза больше, чем в европейской части страны, не говоря уже о других регионах. Стало быть, туда было целесообразно вкладывать средства даже с точки зрения искаженной идеологией и централизацией советской экономики.
В силу особенностей специализации советского времени, Эстония не имела сверхмощной промышленности и большого количества крупных предприятий, в том числе военно-промышленного комплекса, завязанных на другие производства по всей территории СССР (по сравнению с другими прибалтийскими республиками, особенно Латвией). Поэтому ее в целом более мелкие предприятия обладали более высоким потенциалом быстрого присобления к новым условиям. К тому же, на считанных крупных предприятиях работало относительно небольшое количество трудовых мигрантов из разных областей в основном европейской части России, Белоруссии и Украины, и это не создало критической массы недовольства быстрыми реформами, что наблюдалось в других сверхиндустриализированных регионах.
Залог успеха – радикальность реформ
Другими важейшими составлющими эстонского успеха стали радикальность и последовательность предпринятых экономических реформ, географическая близость Скандинавии и открытость экономики. Именно для Эстонии характерна простота и стремительность подхода. Небольшие размеры страны и экономики значительно снижают инерционные потери при проведении любых преобразований.
В первую очередь следует отметить самую радикальную денежную реформу. Новая крона была введена по крайне слабому девальвационному обменному курсу в отношении рубля и с большим запасом прочности, уже в июне 1992 г. ее жестко привязали к доминировавшей в Европе дойчемарке, в соответствии с системой валютного комитета (currency board). (Был принят очень трудно изменяемый закон о фиксированном курсе 1 к 8.) В этом Эстония на год-два опередила даже балтийских соседей, которые сразу не предусмотрели привязки к какой-либо ведущей валюте или валютной корзине. Конечно, такая денежная реформа была шоком для населения. Однако первые ощутимые результаты не замедлили дать о себе знать: молниеносное заполнение прилавков, резкий спад заоблачно высокой инфляции и отвязка от ее виновника – рубля. Неизменный валютный курс кроны перешел с немецкой марки на евро. Поэтому, когда Эстония с 1 января 2011 г. ввела евро, это произошло безболезнено и легко. К тому же впервые эта реформа не носила конфискационного характера для населения и предприятий.
Кроме того, в отличие от большинства других стран ЦВЕ, уже в самый начальный период 1992–1993 гг. в Эстонии была осуществлена беспрецедентная по жесткости санация и банкротство ведущих коммерческих банков, обремененных безнадежным портфелем еще рублевых кредитов. Вкупе с денежной реформой это дало новой кроне запас прочности на начальные, самые трудные годы. Однако это означало и крупные потери для населения, а предприятиям во многом приходилось начинать практически с чистого листа.
Нельзя недооценивать влияние других радикальных реформ. Упразднения протекционистских барьеров и всеобщей либерализации внешнеэкономической деятельности и цен при отказе от субсидирования. Введение пропорциональной ставки подоходного налога, а затем и освобождение реинвестированной прибыли предприятий от налога на прибыль. Реституция довоенных прав собственности. Земельная реформа, расформирование колхозов и совхозов. Немедленный отказ от дефицита госбюджета, что заставило государство жить по средствам. Перевод экономики на частную основу, начавшийся еще в рамках СССР в 1989–1991 гг. на уровне малого предпринимательства, быстро продолжился на основе Программы экономической самостоятельности (по-эстонски аббриевиатура программы – IME дословно переводится как «чудо»).
Особого упоминания заслуживает приватизация, которую многие исследователи считают одним из главных факторов первоначального ускорения экономического развития. Если в Литве, Чехии, России, на Балканах и во многих других странах ЦВЕ приватизация проводилась ускоренными темпами на ваучерной или денежной основе, можно сказать, – любой ценой, то Эстония сначала сконцентрировалась на макроэкономической стабилизации, разработке первичного элементарного экономического законодательства и учебе на чужом опыте. Другие страны поспешно приватизировали крупные предприятия в основном в форме отложенных платежей или векселей либо, как, например, в Латвии, через министерства, отвечавшие за соответствующие предприятия. Преимущества везде получили инсайдеры. Но они не торопились с введением новых рынков, знаний, технологий и инвестиций. Вместо этого они нередко до последнего эксплуатировали остаточные имевшиеся ресурсы предприятий, выбивая поддержку государства в виде разных льгот, субсидий и «административного ресурса». Это, как правило, способствовало «олигархизации» экономики.
Эстония изначально ориентировалась на другую модель. Ваучеры, полученные за рабочий стаж, использовались главным образом для приватизации жилья и земли. Приватизация предприятий проводилась на транспарентной конкурсной, в основном аукционной основе за живые деньги по известной немецкой модели через специальное независимое агентство типа Treuhand, а на начальном этапе с помощью их же специалистов. Возможности инсайдеров значительно сузились, зато деятельное участие в процессе приняли нацеленные на эффективность коммерческие банки. Мотивированные стратегические западные инвесторы привнесли как свое знание рынков, так и «ноу-хау» и технологии, а также культуру управления организацией по западному, часто скандинавскому образцу. Да и вырученные от приватизации деньги, хотя и не такие уж большие, оказались хорошим подспорьем на фоне мизерных госдоходов в самые трудные первые годы независимости.
Эстонские специалисты своевременно разработали и приняли современное и соответствующее европейским стандартам гражданское и хозяйственное, а затем и прочее законодательство. Задел для этого был создан еще в рамках вышеупомянутой программы IME (1989–1991 гг.), то есть еще в поздний перестроечный период. Образцом послужила континентальная правовая модель по немецкому образцу, в которой главенствующую роль выполнял договор, закон и суд. Это отличает Эстонию от многих стран ЦВЕ, где бòльший вес имеют решения исполнительной власти.
Силовые структуры, созданные практически на пустом месте, были изначально, хотя и не без проблем, поставлены под безусловный гражданский контроль. Разрешительную модель управления экономическими агентами вскоре заменила уведомительно-контрольная, при значительном упрощении регламентации в отношении ведения бизнеса. Конечно, не последнюю роль сыграл взятый уже в середине 1990-х гг. курс на вхождение в Европейсмский союз, который требовал гармонизации законодательства и регулятивной практики. В отличие от стран ЦВЕ, которые даже в условиях советского блока имели свою систему управления и законодательства, странам Балтии пришлось создавать ее, по сути, с нуля, учась на ходу и избегая инерции, унаследованной от предыдущего периода.
Все эстонские правительства проводили жесткую линию по подавлению всякого рода «крышевания» и нелегального бизнеса. В такой небольшой стране, как Эстония, где каждый всегда что-то знает, это было сравнительно просто, особенно, учитывая присущую населению ментальность, о которой говорилось выше. Избавлению от советского наследия и принятию радикальных шагов во многом способствовала практически тотальная смена политической элиты на людей, не отягощенных прежним опытом и связями. Этот процесс проходил на базе нового Основного закона, установившего парламентскую форму правления. В изменившейся атмосфере по-иному стала восприниматься коррупция, показатели которой зашкаливали в стране по сравнению практически со всеми странами ЦВЕ и даже некоторыми государствами европейского Средиземноморья.
Результатом комплекса мер стал рост интереса инвесторов. По объему прямых инвестиций страна вышла в лидеры в группе ЦВЕ уже в 1990-е гг., а ко времени последнего кризиса далеко обогнала даже инвестиционных флагманов – Словению, Чехию, Венгрию, не говоря уже о балтийских соседях. На сегодняшний день около 80% ВНП и 70% экспорта зиждется на прямых иностранных инвестициях, а темпы роста экономики после глубокого спада в 2009–2010 гг. самые высокие в Евросоюзе. Введение евро придало уверенности не только самим эстонцам, но и международному инвестиционному сообществу. Котировки страховочных сертификатов (CDS) по Эстонии сравнимы с германскими, а рейтинг страны, несмотря на кризис, повышен до уровня ведущих экономик.
Все перечисленное наряду с открытостью эстонской экономики и предсказуемостью ее регулятивной среды не могло не расположить к Эстонии в первую очередь соседей – скандинавских инвесторов, особенно финнов (в силу их исторической и культурно-языковой близости) и шведов. Немалая часть работоспособного населения занята в течение недели на различных предприятиях в Финляндии, возвращаясь на уик-энд домой, благодаря развитому транспортному, а также дешевому и удобному паромному сообщению. Наши соседи из других балтийских республик такой возможности не имеют, большинство отправляется за рубеж на постоянные заработки. В период нынешнего кризиса и резкого скачка безработицы финский рабочий рынок стал хорошим подспорьем для многих эстонцев, особенно в связи с временным спадом в экспортном секторе, объемы которого сегодня опять растут. Кризис и связанные с ним все более жесткие условия конкуренции стимулируют процесс перевода многих скандинавских производств в более дешевые страны Балтии, особенно в Эстонию.
Среди дополнительных факторов, обеспечивших Эстонии один из самых высоких темпов экономического роста в Европе, относительно дешевые займы частному сектору, выдаваемые четырьмя ведущими скандинавскими банками, которые владеют более чем 95% банковского сектора и до кризиса получали очень дешевое финансирование на международных финансовых рынках. Общий уровень кредита у частного сектора относительно высок и примерно равен 10 тыс. евро на человека, что в сумме лишь на четверть меньше годового ВНП страны – показатель, который ниже западно-европейских, но один из самых высоких для стран ЦВЕ.
Важнейшим фактором стал массовый туризм, особенно финский, который расцвел благодаря комфортному паромному, а также воздушному сообщению между Таллинном и Хельсинки, а также Таллинном и Стокгольмом. Кстати, паромная линия между Таллинном и Хельсинки, протяженностью чуть более 70 км является одной из самых многолюдных и загруженных в Европе. Беспрецедентными темпами растет круизный туризм и туризм из других стран, в том числе из России.
Немаловажным для успешного экономического развития Эстонии является относительно высокий по сравнению с другими странами Центральной и Восточной Европы удельный вес международных бизнес-услуг, весьма конкурентноспособных по качеству и цене, оказываемых в первую очередь ближайшим соседям как на севере, западе, так и на востоке.
И, наконец, знаменательно то, что можно говорить о большом удельном весе подрядной промышленной продукции в основном полуфабрикатного типа, производимой для скандинавского и немецкого рынков. Это одновременно и стимулирующий фактор, и негативный, ибо зависимость от экспорта на рынки именно этих стран слишком велика. Российский рынок находится на четвертом месте по экспорту, где в последнее время тон задает пищевая промышленность. Однако нельзя отрицать тот факт, что промышленный сектор ведущих внешнеэкономических партнеров, находящихся в кильватере Германии, успешно справился с кризисом благодаря наращиванию экспорта, особенно инвестиционных товаров, в новые экономические центры, например, в Азии. А это позволило и работающему для них на подряде эстонскому экспорту вновь подняться невиданными темпами. Если сбудутся прогнозы пессимистов о новом витке кризиса и связанном с ним падении спроса не только на потребительские, но и инвестиционные товары, это, безусловно, отрицательно скажется и на эстонском экспорте. Ведь обычно при падении спроса первыми теряют заказы именно подрядчики, а не производители конечного продукта.
Радикализм реформ не делает их менее болезненными для простых людей. Если они так или иначе оправдывают надежды, население готово терпеть лишения. Но кредит народного доверия не безграничен. В момент перехода на свою валюту средняя зарплата в Эстонии составляла в пересчете 35 евро, а пенсия 7,5 евро. Сегодня, даже несмотря на кризис, эти цифры достигают, соответственно, 854 и 320 евро. Эстония прочно удерживает позиции в ведущей группе стран с наиболее высоким уровнем человеческого развития и в 2010 г. заняла, по расчетам ООН, 34-е место – вместе с государствами Вышеградской группы. Остальные страны Балтии и ЦВЕ входят во вторую групу – так называемые страны с высоким уровнем развития. Так что результат говорит сам за себя. Отнюдь неслучайно, по проведенным весной опросам населения трех прибалтийских стран, оказалось, что именно эстонцы наиболее удовлетворены деятельностью своего государства и в большей степени недовольны собой. Причем удельный вес людей, которых устраивают условия жизни в стране в целом, даже среди русскоязычного населения Эстонии выше, чем среди латышей и литовцев.
Но это не означает, что все всем довольны. Не надо забывать, что непосредственная близость скандинавского примера, достаточно популярного уже в советское время и до сих пор остающегося желанной целью, постоянно вызывает вопрос: когда же балтийские страны выйдут на уровень жизни, хотя бы сравнимый со скандинавским. Тем более, что из всего балтийского региона Эстония наиболее интегрирована в различные международные структуры и организации, например, Евросоюз, Еврозона, ОЭСР, НАТО и т.д. Таким образом, международная среда благоприятна для Эстонии как никогда. Даже текущий кризис особо не повлиял на это.
Изменение парадигмы в Европе: что дальше?
Скромные масштабы эстонской экономики, помноженные на менталитет населения и последовательно либеральную экономическую политику с самым малым в Европе государственным долгом (около 7% ВНП), придает ей такую гибкость, о которой большинство европейских стран даже не мечтают. Эстония не только вкушает плоды долговременной политики сбалансированного бюджета и использует профицит для накопления резервов, лишь частично востребованных в этот кризис, но и провела беспрецедентную внутренную девальвацию. А это означает ничто иное как практически бездефицитный бюджет за счет значительного сокращения госрасходов, более чем 10-процентное падение зарплат и очень высокий уровень безработицы. Хотя даже в столь критических условиях правительство сумело повысить размер пенсий на 5 процентов. Следует, однако, подчеркнуть, что все эти тяготы оправдывала благородная цель – выполнение Маастрихстких критериев для вхождения в зону евро, что и произошло в 2011 году.
Даже ни будь такого повода, его следовало бы придумать для того, чтобы совладать с кризисом. Эстонцы, по определению президента страны, Тоомаса Хендрика Ильвеса – народ проектов, ради которых готовы напрячься и добиться результата, как это не раз бывало в истории. Однако Эстония вошла в зону евро, когда там уже начался развал. Очутившись в вожделенной еврозоне, эстонцы вдруг обнаружили, что вместо того, чтобы обрести покой, им надо раскошелиться на сумму, достигающую половины годового бюджета для помощи тем, кто даже на пике кризиса не отказался от привычки жить не по средствам. Безусловно, такое не никому не понравиться.
Двадцать лет непрерывных реформ и постоянных лишений начинают вызывать усталость у населения. Хочется, наконец, воспользоваться плодами долгих усилий и жертв и поднять качество жизни на достойный уровень: «Пожить так, как в Европе». Но разразившийся кризис наглядно показал, что столь привлекательное общество благоденствия, когда оно основано на займах за счет будущего, начинает себя изживать. Вместе со стремительным смещением глобального центра тяжести в сторону Азии измененяется существовавшая до последнего времени парадигма. Как метко подметил кто-то: «Мы наконец-то прорвались на праздник жизни, а он уже закончился...».
Понятно, что у стран ЦВЕ просто нет возможножности скопировать путь Западной Европы за последние полстолетия. И все же новички еще не утратили полностью аппетита и целеустремленности, не растратили недавно обретенный опыт радикального реформирования. Главное – постараться сохранить конкурентоспособность экономик, повысить позиции в международных цепочках создания благ, включить инновационные генераторы экономического роста. И на этой базе постоянно повышать качество жизни своего населения. В этом главные вызовы как для Эстонии, так и для других стран ЦВЕ. Но следует избегать опасности попасть в западню, подобную той, в которую попала Западная Европа, и жить строго по средствам, а не за счет будущего. В этом смысле Эстония достаточно защищена, поскольку органически входит в сферу германского и скандинавского влияния.
Безусловно, государства ЦВЕ нацелены на то, чтобы следовать в русле Евросоюза и еврозоны, хотя последние больше никогда не будут такими, как раньше. Несмотря ни на что, не вызывает сомнений и приверженность Эстонии евровалюте, которая подспудно все еще рассматривается населением как некая квази-гарантия безопасности. Кроме того, практически все они убежденные приверженцы НАТО.
Об этом не особенно любят говорить открыто, предпочитая дипломатические эвфемизмы, но в силу исторических причин, пока не изжитых сторонами до конца, странам ЦВЕ и особенно государствам Балтии во многом присуща одна общая черта – стремление любой ценой предотвратить угрозу восстановления российского влияния. Многое в межгосударственных отношениях с Россией за последние двадцать лет, к сожалению, продолжало подогревать эти страхи. В то же время, эта во многом исторически сложившаяся ситуация давала возможность, например, эстонскому правительству проводить такую жесткую политику реформ, которая была бы просто невозможна в иных условиях. Как известно, в любом обществе, проведение непопулярных мер требует мобилизации населения, грубо говоря, мотивирования его на жертвенность. До сих пор эта модель в целом оказывалась относительно результативной.
Однако, надолго ли? Когда образцы, к которым мы стремимся, рассыпаются на глазах, всегда возникает вопрос: каким путем дальше следовать, есть ли, на что опереться. В условиях новой парадигмы появляется потребность в постановке новых целей, достижение которых позволит выйти на более высокий уровень малых, но успешных стран и обществ, используя накопленный опыт и все вышеперечисленные предпосылки. При этом, не поддаваясь искушению эксплуатировать присущий эстонцам страх перед россииской агрессивностью. Ведь Эстония стоит перед теми же вызовами, что и вся Европа – демографический спад и старение населения, потеря ценовой, а в будущем и технологической конкурентоспособности на глобальных рынках, ограничения роста в количественном отношении и необходимость переключения на его качественные параметры и т.п. Но в отличие от Старой Европы у Эстонии еще нет ни привычек, ни институтов, унаследованных от уходящего в небытие общества благоденствия, что уже пригодилось в нынешнее кризисное время.
Теперь в Эстонии стали больше задумываться о новых путях и возможностях экономического развития. Например, Фонд развития, образованный парламентом в соответствии со специально принятым законом, ведет активную работу по прогнозированию будущего развития, как в регионе, так и в мире в целом и определению для страны вытекающих из этого возможностей. В этих целях разрабатываются пилотные проекты в конкретных перспективных сферах применения.
И тут опять-таки целесообразно использовать все возможности для интеграции с экономикой скандинавских стран, которые уже сейчас являются не только самыми крупными инвесторами в эстонскую экономику, но и главными ее партнерами по экспорту. Задача Эстонии – стать привлекательным подрядчиком высокого уровня и необходимым партнером и выйти на новые рынки в Азии и Латинской Америке. Именно в том, чтобы создать высокоразвитый технологический экспортный регион, охватывающий Балтийское море, в который органично вписывается экономика балтийских стран, в том числе Эстонии, видится достойная цель, к которой следует стремиться.
Эстония > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 4 ноября 2012 > № 2911772
Райво Варе
СОСТОЯЛОСЬ 2-ОЕ ЗАСЕДАНИЕ ТЕМАТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ ЭНЕРГОДИАЛОГА РОССИЯ-ЕС ПО ЭНЕРГОЭФФЕКТИВНОСТИ И ИННОВАЦИЯМ
25 октября 2012 года в Иннограде «Сколково» состоялось второе заседание Тематической группы Энергодиалога Россия-ЕС под председательством заместителя директора Департамента энергоэффективности и модернизации ТЭК Минэнерго России А.И. Кулапина и заместителя генерального директора Федерального Министерства экономики и технологий Германии Урсулы Борак. Главной темой заседания стало развитие сотрудничества России и Евросоюза в рамках Энергодиалога. Всего в мероприятии приняли участие более 40 представителей Минэнерго России, МИДа России, Европейской Комиссии, Федерального Министерства экономики и технологий Германии, Посольств Великобритании, Ирландии, Болгарии, Австрии, Словении, Финляндии, Литвы, а также представители Фонда «Сколково», МФК, ОАО «Газпромбанк», компаний «Фортум», «Э.ОН Россия», ЗАО «КЭС», «ГПБ-энергоэффект» и других.
В своем приветственном слове А.И. Кулапин обозначил основные направления сотрудничества в области энергоэффективности. Затем он выступил с докладом, в котором рассказал о совершенствовании государтсвенной политики России в сфере энергосбережения и, в первую очередь, о новом плане мероприятий по государственному регулированию, утвержденном распоряжением Правительства РФ в сентябре этого года.
Важной темой встречи по Энергодиалогу стала деятельность российско-европейских агентств и центров по энергоэффективности, таких как Российско-немецкое энергетическое агентство, Российско-французский центр по энергоэффективности и Российско-датское агентство.
Среди обсуждавшихся вопросов была и Российско-Европейская дорожная карта сотрудничества на период до 2050 года. Целью Дорожной карты является определение путей и этапов, механизмов и ориентиров формирования единого энергетического пространства, усиления системного взаимодействия России и ЕС в области энергетики, в том числе по энергоэффективности и возобновляемым источникам энергии.
Также в рамках заседания был проведен семинар «Продвижение политики энергоэффективности на региональном уровне». Особый интерес вызвали доклады Руководителя Департамента проектов ЗАО «КЭС» А. Маркелова и Вице-президента ОАО «Фортум» Ю. Ерошина о модернизации систем теплоснабжения в Екатеринбурге и Челябинске. Повестка семинара была насыщена презентациями других крупных проектов по повышению энергоэффективности в регионах России, реализацией которых занимаются российские и европейские компании.
По итогам заседания сопредседателями было принято решение о необходимости выбора 3-4 проектов, которые стали бы проектами-маяками Тематической группы. Определиться с проектами сопредседатели пообещали к следующему заседанию группы, которое пройдет в апреле 2013 года в Брюсселе.
Подводя итоги мероприятия, А.И. Кулапин отметил, что ключевыми направлениями сотрудничества России и ЕС в сфере энергоэффективности на 2013 год по-прежнему являются содействие принятию мер по обеспечению благоприятной инвестиционной среды для сотрудничества, а также обмен опытом и выявление лучших международных практик. В свою очередь сопредседатель с европейской стороны У. Борак отметила высокий уровень проведенного заседания и безусловно позитивную динамику работы Тематической группы Энергодиалога Россия-ЕС.
Последнее время наблюдается повышенный интерес российских граждан к Словении. Об этом свидетельствует не только число туристов, растущее с каждым годом, но и непрерывно увеличивающееся количество компаний, которые открывают там российские граждане.
В 2010 году в Словении открылись 59 компаний, собственниками которых являются российские граждане, а в 2011-ом уже вдвое больше: 129 юрлиц. Только за первое полугодие 2012-го в стране были созданы 119 организаций, учредителями которых являются россияне.
«Что касается регионов, где открываются такие компании, есть определенная тенденция, которая прослеживается на протяжении последних трех лет. Самым популярным у россиян местом стала Любляна и пригород. Причины для этого вполне очевидны: столица всегда притягивала своим ритмом», – поясняют в компании Ruski Svet.
По словам специалистов, на втором по популярности месте – побережье и, особенно, город Копер, из которого легко добраться до других приморских населенных пунктов. Россияне открывают компании и в других крупных городах, таких как Марибор, Блед, Рогашка Слатина и другие.
Туристический поток россиян в Словению также растет. По данным Статистического Бюро Республики Словении, в июле прошлого года туристы из России занимали лишь 8 место по количеству посещений страны, а в июле 2012-го их число увеличилось на 17%.
«Не удивительно, что многие, посетив Словению, влюбляются в эту страну и, при покупке недвижимости за границей, выбирают именно ее. Как отмечают специалисты, количество иностранных граждан за последние три года увеличилось на 2%», – добавляют в компании Ruski Svet.
Цены на недвижимость в Словении в 2012 году ощутимо упали. При этом самыми дорогими с точки зрения стоимости квадратного метра жилья остаются два города: Любляна и Копер.
Средняя цена за квадратный метр на рынке недвижимости в городе Копер составляет €2 410.
Что касается Любляны, там стоимость недвижимости здесь снизилась по сравнению с прошлым годом: вторичное жилье подешевело на 3,7%, коммерческие объекты - на 5%.
По данным специалистов компании RuskiSvet, спрос на вторичную недвижимость, несмотря на экономическое положение в стране и уменьшение количества выданных ипотечных кредитов, в первом полугодии оставался сравнительно высоким. С другой стороны, спрос на новостройки уменьшился.
Относительно высокие цены на Словенской Истре и в центральном районе можно объяснить местоположением. Что же касается районов с низкими ценами на недвижимость, лидером стал регион Засавье.
«Этот регион располагается вдоль реки Савы и часто упоминается как «Черный Район». В течение прошлых двухсот лет здесь интенсивно развивалась угольная промышленность. Хотя угольная добыча была быстро приостановлена, и ландшафт был значительно преобразован, старые шахтерские города все еще напоминают о своей прошлой деятельности (Грастник, Трбовлье, Загорье). Главные города: Загорье об сави, Тербовлье. Сейчас район знаменит развитым экотуризмом», - рассказывает представитель RuskiSvet Ольга Светец.
ОАО "Аэрофлот решил показать пример другим авиакомпаниям и добровольно отказаться от монополии на 34 рейса за рубеж. Аналитики, опрошенные агентством "Прайм" отмечают, что авиакомпания лишний раз хотела напомнить, что она готова работать в конкурентной среде, но при соблюдении ее интересов.
"Мы либерализовали с вами рынок авиаперевозок внутри России, у нас здесь нет монополии ни у кого. Но у многих авиакомпаний, в том числе и у "Аэрофлота", есть монопольные направления на зарубежных направлениях. Мы хотим выйти с инициативой и показать всем пример - мы готовы отказаться от монополии на 34-х рейсах за рубеж. И мы считаем, что если на наши маршруты будут назначаться другие российские авиакомпании с целью снижения цен, мы это будем поддерживать, но за счет дополнительных частот, которые мы должны будем получать по этим направлениям", - сказал гендиректор "Аэрофлота" Виталий Савельев на встречи с президентом РФ Владимиром Путиным.
Все новости экономики и бизнеса на сайте агентства Прайм >>
Куда не полетит?
Как сообщил агентству "Прайм" источник в авиакомпании, "Аэрофлот" готов отказаться от монополии на выполнение регулярных рейсов из Москвы в Амстердам, Анталью, Бейрут, Белград, Бодрум, Брюссель, Будапешт, Бухарест, Варшаву, Гавану, Дамаск, Дубай, Женеву, Каир, Карловы Вары, Коломбо, Копенгаген, Ларнаку, Луанду, Любляну, Мальту, Осло, Прагу, Сеул, Стамбул, Стокгольм, Тегеран, Улан-Батор, Хельсинки, Цюрих.
В списке также маршрут Москва-Хургада-Луанда.
Кроме того, из регионов авиакомпания готова отказаться от монополии на маршруты Екатеринбург-Париж, Самара-Прага и Минеральные Воды - Джидда, добавил источник.
Летать будут все
Минтранс РФ сообщал, что в 2012 году проведет переговоры с европейскими странами о либерализации межправительственных соглашений в области гражданской авиации. Речь идет об увеличении числа назначенных перевозчиков, городов и частоты полетов. Еще с советских времен на большинстве маршрутов назначенным перевозчиком является "Аэрофлот". Экс-министр транспорта РФ Игорь Левитин заявлял, что позиция министерства состоит в том, чтобы на каждом международном направлении должно быть минимум два назначенных перевозчика, это необходимо для того, чтобы цены на билеты были ниже.
Самые привлекательные направления - Франция и Италия уже поделены, на подходе Чехия ряд других европейских стран.
При этом авиакомпании не на шутку борются за маршруты, и не обходится этот процесс без скандалов.
ОАО "Трансаэро", вторая по объему перевозок авиакомпания в РФ, весной добивалась от Росавиации восстановления допуска к выполнению ряда чартеров в Италию. Ситуация потребовала вмешательства властей РФ. Позднее авиационные власти России и Италии договорились назначить второго авиаперевозчика в Рим и Милан, которым и стала авиакомпания "Трансаэро" со стороны России.
При этом заявки на эти направления подали более 15 авиакомпаний. В Росавиации отмечали, что спрос со стороны авиакомпаний был ажиотажным.
Без скандалов не обошлось и "деление Франции". Опять же "Трансаэро" была назначена вторым перевозчиком на линии Москва-Париж. Авиакомпания хотела стать второй и на линии Москва-Ницца, однако вторым назначенным перевозчиком стала "дочка" "Аэрофлота" - ОАО "Россия". "Трансаэро" была крайне недовольна таким решением авиавластей.
Государственная администрация железнодорожного транспорта ("Укрзализныця") планирует начать строительство Бескидского туннеля в конце ноября.
Об этом в среду во время открытия ТПС "Дарница" сообщил вице-премьер-министр Украины - министр инфраструктуры Борис Колесников.
"Мы начнем в конце ноября. Будем вести строительство с учетом погодных условий", - сказал он.
Как сообщалось, строительство туннеля планируется завершить в 2015 году. По расчетам, он позволит увеличить пропускную способность железной дороги для перевозки транзитных грузов в направлении Западной и Центральной Европы более чем в 2 раза - с 47 до 100 поездов в сутки.
В настоящее время Бескидский туннель является единственным одноколейным участком на всей длине V Критского Международного транспортного коридора, который проходит по территории Италии, Словении, Венгрии, Словакии, Украины и России (Триест-Любляна-Будапешт-Братислава-Ужгород-Львов) и создает препятствия для интеграции транспортной сети Украины в европейскую сеть и полноценного использования транзитного потенциала Украины.
Справка. Бескидский туннель был построен в 1886 году и исчерпал свой эксплуатационный ресурс. Из-за деформации его отделки и разрушения дренажной системы в него попадают грунтовые воды, поезда по тоннелю проходят с минимальной скоростью. Однопутный туннель ограничивает пропускную способность всего международного транспортного коридора.
Для строительства нового железнодорожного Бескидского туннеля 31 августа 2004 под гарантии государства заключено кредитное соглашение между "Укрзализныцей" и Европейским банком реконструкции и развития.
Проектные и подготовительные работы начаты в 2011 году. Планом капитальных инвестиций на 2012 год предусмотрено выполнение проектных и строительных работ на указанном объекте на сумму 353495 тыс. грн, в том числе за счет кредита ЕБРР - 252,228 тыс. грн.
Генподрядчиком в ходе международного тендера определена Строительная ассоциация "Интербудмонтаж" (Украина). Согласно договору подряда стоимость работ составляет 102,7 млн евро.
Подготовительные работы на подходах к туннелю осуществила Львовская железная дорога.
Кризис на рынках недвижимости Греции и Кипра набирает обороты: во втором квартале строительная активность в этих странах резко сократилась.
Такой вывод содержится в пресс-релизе Eurostat. Согласно этим данным, объемы строительства на Кипре упали на 15,9% за второй квартал 2012 года, и на 17,6% - за первый, сообщает портал Сyprus Property News.
Этот спад стал вторым по величине после Греции, в которой снижение объемов строительства составило 28,6%.
Строительная отрасль просела также в Португалии (-17,7%), Словении (-16,6%), Италии (-13,9%), Испании (-12,8%) и Словакии (-11,5%).
Напомним, что строительный рынок Кипра уже давно страдает от последствий европейского экономического кризиса. По числу разрешений на строительство в июне 2012 года годовой спад отрасли составил 20%. Кризис затронул также и рынок недвижимости - объемы продаж резко сократились, а цены на жилье продолжают снижаться.
ПРОМПРОИЗВОДСТВО В ЕВРОЗОНЕ В АВГУСТЕ ВЫРОСЛО НА 0,6%
Показатель увеличился второй месяц подряд благодаря повышению выпуска потребительских товаров длительного пользования
Объем промышленного производства в еврозоне по итогам августа вырос второй месяц подряд благодаря повышению выпуска потребительских товаров длительного пользования. Промышленность в зоне обращения единой европейской валюты в последний месяц лета показала рост в 0,6% относительно июля, говорится в докладе европейского статистического ведомства Eurostat. Опрошенные агентством Bloomberg экономисты в среднем прогнозировали, что показатель сократится на 0,4%.
Выпуск потребительских товаров длительного пользования в августе повысился на 3,9%. Показатель по Евросоюзу вырос на 2,4%.
Промышленное производство в еврозоне в годовом исчислении (относительно августа 2011 года) упало на 2,9% при прогнозированном обвале на 4,1%.
Агентство Eurostat подтвердило данные за июль 2012 года. В том месяце промышленность стран зоны евро нарастила выпуск продукции на 0,6% в месячном исчислении.
В странах ЕС объем промпроизводства в августе увеличился на 0,3% в месячном исчислении и сократился на 1,8% - в годовом. Среди государств ЕС самые высокие показатели дали Португалия (+6,8%), Литва (+4,6), Словения (+4%) и Греция (+2,5%). Антирекорды августа имели место в Чехии (-2,9%), Дании (-2,8%), Румынии и Финляндии (в обеих спад составил 1,1%). Промышленное производство сократилось в 8 странах, осталось неизменным в одном государстве и выросло в 13-ти.
В украинских Карпатах ближайшее время начнется строительство нового железнодорожного Бескидского тоннеля, благодаря которому увеличится пропускная способность железной дороги для перевозки транзитных грузов в направлении Западной и Центральной Европы.
Бескидский тоннель был построен еще в 1886 году и уже исчерпал свой эксплуатационный ресурс. Из-за деформации его обработки и разрушения дренажной системы в него попадают грунтовые воды, а зимой влага превращается в лед, угрожающий безопасности движения поездов. По туннелю поезда следуют с минимальной скоростью, кроме того, однопутный тоннель ограничивает пропускную способность всего международного транспортного коридора.
Ныне существующий Бескидский тоннель является единственным одноколейным участком на всей длине V Критского Международного транспортного коридора, который проходит по территории Италии, Словении, Венгрии, Словакии, Украины и России (Триест-Любляна-Будапешт-Братислава-Ужгород-Львов). Это создает препятствия для интеграции транспортной сети нашего государства с европейской и полноценного использования транзитного потенциала Украины.
Укрзализныця в течение последних лет осуществила масштабные работы по модернизации инфраструктуры: увеличено количество двухпутных участков, уложены новые пути и стрелочные переводы, повышены допустимые скорости движения, проведена электрификация по многим направлениям, но без строительства нового Бескидского двухпутного тоннеля транзитные грузы могут пойти в обход Украины - по территории Польши и Беларуси. К тому же развитие международных транспортных коридоров является одним из приоритетных направлений, определенных правительством нашей страны.
С целью повышения транзитного потенциала Украины согласно Закону Украины "О Комплексной программе утверждения Украины как транзитного государства" и приведение в соответствующих технических требований V Критского Международного транспортного коридора, для обеспечения безопасности движения поездов на стратегическом направлении Киев - Львов - Чоп за счет средств кредита ЕБРР строиться новый двухпутный железнодорожный Бескидский тоннель. На подходах к тоннелю, начиная с прошлого года, Львовская железная дорога осуществляет подготовительные работы. Поэтому уже скоро начнется строительство.
Дов идка
Бескидский тоннель расположен на направлении перспективного развития сообщение Москва - Вена пути 1520 мм на 1637 -1638 км перегона Бескид - Скотарское Львовской железной дороги. Однопутный Бескидский тоннель расположен на электрифицированных двухпутном участке.
Для реализации строительства нового железнодорожного Бескидского тоннеля 31 августа 2004 под гарантии государства заключено кредитное соглашение между Государственной администрацией железнодорожного транспорта Украины и Европейским банком реконструкции и развития. Гарантийное соглашение ратифицировано Верховной Радой Украины 1 декабря 2006 года и с 15 января 2007 года вступила в силу.
В 2011 году заключен договор подряда на проектирование и строительство тоннеля с Строительной ассоциацией "Интербудмонтаж" / Украина, которая определена на основании проведения международного тендера.
Проектные и подготовительные работы начаты в 2011 году.
Работы на строительстве храма в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, учителей словенских, идут по графику. Освящение храма на Дубровке запланировано на конец октября.
По словам руководителя компании-подрядчика «Эко-Тепло» Юрия Шеляпина, в настоящее время завершаются работы по изготовлению крестов и колоколов для храма в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия (он находится в Северо-Восточном округе Москвы). Вскоре строители смогут перейти к благоустройству территории будущего православного центра на ул. Мельникова, 7. В него входят крестообразный храм с шатровой колокольней и дом причта. Высота храма - 32 метра, он рассчитан на 570 прихожан, причем вход будет осуществляться с трех сторон. В одноэтажном доме причта разместятся креcтильня, учебные классы, трапезная и другие помещения.
«Работы идут по графику, и к 10-летней годовщине теракта на Дубровке, которая будет отмечаться 26 октября, храм планируется сдать и освятить», - сообщил Юрий Фомичев, начальник отдела координации религиозных проектов ГУП «Управление по реконструкции и развитию уникальных объектов» (УРиРУО), которое выступает техническим заказчиком «Программы-200».
Напомним, храм в честь святых Кирилла и Мефодия - первый, заложенный по программе строительства двухсот православных храмов в Москве. Святыня возводится на месте трагедии, где в результате теракта в Театральном центре на Дубровке во время показа мюзикла «Норд-Ост» в октябре 2002 года погибли 130 человек. Чин освящения закладного камня в основании храма Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил 29 апреля 2011 года.
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter